автореферат диссертации по культурологии, специальность ВАК РФ 24.00.01
диссертация на тему: Идея трагического в русской классической культуре
- Год: 2005
- Автор научной работы: Шулындина, Анастасия Борисовна
- Ученая cтепень: кандидата философских наук
- Место защиты диссертации: Нижний Новгород
- Код cпециальности ВАК: 24.00.01
Полный текст автореферата диссертации по теме "Идея трагического в русской классической культуре"
На правах рукописи
Шулындина Анастасия Борисовна ИДЕЯ ТРАГИЧЕСКОГО В РУССКОЙ КЛАССИЧЕСКОЙ КУЛЬТУРЕ
24. 00. 01 - Теория и история культуры
АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата философских наук
Нижний Новгород - 2005
РАБОТА ВЫПОЛНЕНА В ВОЛГО-ВЯТСКОЙ АКАДЕМИИ ГОСУДАРСТВЕННОЙ СЛУЖБЫ
Научный руководитель
доктор философских наук, профессор Кутырев Владимир Александрович
Официальные оппоненты: доктор философских наук, профессор Кузнецова Татьяна Викторовна, доктор исторических наук, профессор Кожевников Вячеслав Порфирьевич
Ведущая организация
Нижегородский государственный педагогический университет
Защита состоится 14 декабря 2005 года в 14 часов на заседании диссертационного совета Д 212.162.01 при Нижегородском государственном архитектурно-строительном университете по адресу: 603950, Нижний Новгород, ул. Ильинская, 65, корпус 5, аудитория 202.
С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Нижегородского государственного архитектурно-строительного университета.
Автореферат разослан « а » ноября 2005 г.
Ученый секретарь
диссертационного совета
кандидат философских наук, профессор
ОЛ,М50Ъ
$0340
ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ
Актуальность темы исследования
Переломные эпохи (а к таковым можно причислить нашу эпоху и особенно ситуацию в России) характеризуются обострением противоречий, эсхатологическими и апокалипсическими настроениями, неизбежными в условиях ломки привычных социальных реалий. В этих условиях наше сознание невольно обращается к опыту прошлого, а также к поиску и обновлению понятий, посредством которых можно решать задачи, стоящие перед человеком и обществом в настоящее время. Оно обращается к культуре как резервуару и хранителю духовности, опираясь на которую мы могли бы нести эстафету жизни дальше, в историческое будущее.
Одно из важнейших состояний человеческого духа - чувство и переживание трагического. В западноевропейской и русской культуре его осмысление чаще всего является предметом эстетики и искусствоведения. Однако, и в западноевропейской, и в русской культуре трагическое рассматривается также и в рамках более общих представлений, когда оно связывается с наличием объективных конфликтов и противоречий бытия, затрагивающих сами основы нашего существования, но принципиально неразрешимых собственно человеческими силами. Эти конфликты раскрываются в процессе рефлексивного осмысления человеком утраты своего «естественного» единства с миром и изначальной цельности сознания, осознания человеком невозможности овладения стихийностью социально-исторического развития.
Понятие трагического является важным компонентом западноевропейской культуры, а с XIX века становится предметом глубоких обобщающих размышлений. С этого времени и вплоть до наших дней категория трагического достаточно часто оказывается в сфере теоретического и исторического познания. В русской философии XIX - первой половины XX века эта проблема также рассматривается довольно широко - как сфера пересечения глубинных начал и смыслов человеческого бытия. В последние два десятилетия XX века и в настоящее время, в то время, как происходит невиданная доселе "европеизация" культуры, набирает силу и обратная тенденция - стремление найти в русской культуре исконную систему взглядов, своеобразно осмысленных культурологических концепций бытия. Для ш Я^^Щ^Щ^^ц^сов большой интерес
БИБЛИОТЕКА
•3 Щ м
представляют категории, в которых явственно проявляет себя как сходство, так и различие западноевропейской и русской культур. Одной из таких категорий является категория трагического, затрагивающая самые сущностные стороны человеческой жизни и позволяющая выявить принципиальные особенности, присущие различным культурам.
Степень разработанности проблемы
Трагическое первоначально возникло и развивалось как явление культуры, начиная со времен античности. Рассмотрение трагического как теоретической категории стало характерным для западноевропейской мысли начиная с XIX века. Наиболее развернутые концепции трагического содержатся в произведениях Г.В.Ф.Гегеля, Ф.В.Шеллинга, А.Шопенгауэра, Ф.Ницше, О.Шпенглера. Непреходящий интерес представляют размышления о трагическом философов-экзистенционалистов: С.Кьеркегора, Х.Ортеги-и-Гассета, М. де Унамуно, АЛСамю, ЖЛХСартра.
В современной литературе имеет место большое разнообразие в понимании сути трагического. Для отечественной литературы о трагическом наиболее характерен «эстетический» подход. Трагическое как эстетическая категория рассматривается в ряду категорий «возвышенное», «прекрасное», «комическое» в работах Ю.Б.Борева, В.В.Бычкова, В.М.Жаринова, ЛА.Зеленова, М.С.Кагана, Н.И.Крюковского, Л.Н.Столовича, Е.Г.Яковлева и других. Следует отметить, что в последние годы происходит постепенное переосмысление понимания самой эстетики, «сфера интересов» которой начинает постепенно затрагивать все более широкую область (утрачивая как прежде главенствующую в эстетике узко «материалистическую» направленность, так и жесткую «привязанность» к сфере искусства).
Общее стремление преодолевать разобщенность различных сфер знания, в том числе, эстетики и общей философии, проявляет себя и в отношении к категории трагического. Например, Т.Б.Любимова наряду с осмыслением трагического как эстетически-философской категории, изучает и ее отражение в произведениях искусства. М.И.Михайлов, «встраивая» трагическое в систему эстетических категорий (наряду с возвышенным, низменным и комическим), также рассматривает онтологические, гносеологические и психологические основы трагического, выводя их из мироощущения человека, утратившего первобытную целостность, ощущающего свою «отьединенность» от мира.
Отдельные аспекты понимания трагического в русской и западноевропейской культуре различных эпох затронуты в работах литературоведов, искусствоведов, философов, психологов, историков и теоретиков культуры — А.А.Аникста, М.Л.Андреева, Б.В.Асафьева, И.А.Барсовой, П.М.Бицилли, Н.В.Вильмонта, Л.С.Выготского, ГШ.Гайденко, Ж.ле Гоффа, А.Я.Гуревича, М.С.Друскина, Д.В.Житомирского, Л.В.Кириллиной, А.Кожева, М.Н.Лобановой, Ю.М.Лотмана, В.Н.Поруса, В.В.Протопопова, К.А.Свасьяна,
A.Синявского, П.Тонера, Н.В.Туманиной, Р.И.Хлодовского и других. Например, исследованию «комплекса трагического» в музыке посвящены работы
B.Д.Конен, Т.Н.Ливановой. Категория трагического получает в работах этих авторов разнообразно широкие интерпретации. В журналистике и публицистике, как и в ряде неспециальных научных работ, порой можно встретить достаточно вольное употребление термина «трагическое», в частности, в значениях, сближающих его с «катастрофическим», «драматическим», «абсурдным» и т.д.
В последние годы возрастает интерес к изучению эстетических теорий, получивших развитие в русской религиозной философии. Этот интерес не случаен, однако, следует отметить, что своеобразие понимания категории трагического в русской культуре и философии в сравнении с западноевропейской культурой еще не было предметом специального внимания эстетической, философской и искусствоведческой мысли, и уж тем более не изучалось в рамках общего культурологического подхода.
Предельное разнообразие интерпретаций трагического требует некоего их смыслового упорядочивания, выявления действительно общих основ понимания трагического, его «субстанциального ядра». Выбор подобного предельно-обобщенного ракурса дает ключ к целостному изучению этого феномена, позволяет выявить как глубинную общность в осмыслении различных подходов к пониманию трагического, так и оригинальные особенности понимания данной категории в различных культурологических системах. Выявление общих основ позволяет также осмыслить своеобразие понимание трагического в русской культуре, сходство и различие в понимании трагического в русской и западноевропейской культурах.
Объектом исследования является в основном русская классическая культура, то есть отечественная культура того периода, который традиционно считается временем ее расцвета (XIX - первая половина XX века). Указанный период
характеризуется формированием и явственным отражением в культуре и в философских системах особенного культурно-философского мировоззрения, в рамках которого основные идеи христианства проявляются в тех формах и ракурсах, которые обусловлены глубинными особенностями русского менталитета, психологии, духовности. Условное выделение этого периода как периода «классической культуры» можно по аналогии сравнить с периодом существования немецкой классической философской школы.
Предметом исследования является культурологический анализ идеи трагического и особенностей ее проявления в русской классической культуре (в сравнении с западноевропейской).
Цели и задачи исследования
Целью настоящей работы является рассмотрение общих основ трагического, которые характерны для всех исторических эпох, научных дисциплин и сфер культуры и на этой основе показ своеобразия понимания трагического в русской культуре - того своеобразия, которое определяется особенностями исторических условий развития общества, его менталитета и миропонимания, свойственных отечественной духовной жизни.
Для достижения данной цели были решены следующие исследовательские задачи:
1) классификация основных подходов к феномену трагического;
2) выявление смысла трагического, характерного для основных подходов к исследованию данной категории;
3) анализ наиболее значительных теоретических концепций трагического и изучение понимания и отражения трагического в различные эпохи в истории западноевропейской культуры;
4) изучение влияния особенностей русского национального менталитета на представление о трагическом;
5) выявление особенностей представлений о трагическом в русской культуре и их связи с субстанциональной двойственностью русской души, ее устремленностью к высшим формам духовного опыта;
6) сравнительный анализ понимания и выражения трагического в русской и западноевропейской культурах.
Методологическая и теоретическая база исследования
В процессе исследования автор исходит из принципов диалектической методологии, ключевыми моментами которой является объективное рассмотрение материальных и духовных феноменов в их развитии и взаимосвязи с анализом внутренних противоречий. В работе используется методика междисциплинарных исследований, основанная на взаимосвязи и взаимовлиянии различных отраслей знания в отношении исследуемого феномена, а также на взаимодействии между теоретической моделью исследования и эмпирическим материалом. Использование компаративного подхода (русская и западноевропейская культура) ^ позволяет выявить определенное тематическое и концептуальное сходство, оп-
ределенный параллелизм в теоретических системах, идеях и концепциях, который, вместе с тем, ярко высвечивает различие в подходах к исследуемому феномену.
Теоретической основой исследования являются работы классиков мировой и отечественной культуры и философии, современных отечественных и западноевропейских специалистов в области культурологии и эстетики, искусствоведов, писателей, деятелей культуры. Главное внимание уделяется рассмотрению культуры и философии в период XIX - первой половины XX веков, так как именно в это время, с одной стороны, были разработаны целостные теоретические концепции трагического в западноевропейской философии, а, с другой стороны, в России появилась целая плеяда мыслителей, уделявших данной теме особое внимание. Автором учитывались идеи, высказанные в трудах Аристотеля, крупнейших представителей западноевропейской философии: Г.В.Ф.Гегеля,
B.Ф.Шеллинга, А.Шопенгауэра, С.Кьеркегора, Ф.Ницше, М. Де Унамуно, О.Шпенглера, Г.Зиммеля, Х.Ортега-и-Гассета, русской философии: работы Н.А.Бердяева, С.Н.Булгакова, И.А.Ильина, Л.П.Карсавина, Н.О.Лосского, А.Меня, В.В.Розанова, В.С.Соловьева, Е.Н.Трубецкого, П.А.Флоренского,
C.Л.Франка, Л.И.Шестова и других.
Эмпирической базой исследования является отражение трагического в великих произведениях отечественной и мировой культуры (произведения писателей и драматургов В.Шекспира, В.Гете, А.С.Пушкина, Л.Н.Толстого, Н.В .Гоголя, И.С.Тургенева, М.Е.Салтыкова-Щедрина, А.ПЛехова, Ф.М.Достоевского), композиторов (И.Брамса, Г.Малера, М.П.Мусоргского, П.И.Чайковского, Н.А.Римского-Корсакова), а также размышления на эту тему
искусствоведов: Б.В.Асафьева, И.А.Барсовой, Д.В.Житомирского, Л.В.Кириллиной, В.Д.Конен, Т.Н.Ливановой, М.А.Лобановой и других.
При изучении основ трагического наибольшее влияние на концепцию настоящей работы оказали труды А.Ф.Лосева, сумевшего наиболее органично интегрировать различные подходы к пониманию трагического, выделить в нем некие скрытые внутренние основы. Существенное влияние на понимание автором своеобразия русской культуры оказали работы И.И.Евлампиева.
В исследовании выделяются «дохристианский» и «христианский» периоды развития понимания трагического, поскольку появление христианства кардинальным образом изменило мировоззренческую парадигму европейского человека, сформировав устойчивое представление о наличии в мире иного, противопоставленного земному, плана бытия.
Научная новизна исследования
Научная новизна исследования заключается в следующем:
1) проведено обобщение существующих подходов к пониманию трагического в мировой культуре;
2) проведено исследование отражения трагического в русской и западноевропейской культуре в русле идей, предложенных А.Ф.Лосевым;
3) проведен сравнительный анализ понимания трагического в западноевропейской и русской культуре в связи с особенностями менталитета, природных условий, психологии и религиозной специфики двух типов культур и выявлены сходства и отличия в отношении к исследуемому феномену;
4) показано, что своеобразие понимания трагического в русской культуре обусловлено более явственным проявлением в ней субстанциальных основ трагического;
5) выявлены типичные для русской культуры трагические конфликты и трагические переживания, которые обусловлены «двойственным» складом русской души и ее тяготением к интуитивному познанию скрытых основ бытия;
6) рассматривается духовный опыт преодоления трагического в русской культуре и философии.
Положения, выносимые на защиту
1. Основными подходами к пониманию трагического в мировой культуре являются: эстетический, «объективно-общефилософский», «экзистенционалист-
ский», искусствоведческий. В настоящем исследовании они обобщаются и рассматриваются в контексте культурологии.
2. Субстанциальными основами трагического является наличие в мире неких невидимых или непознанных человеком пластов бытия (которые являются скрытыми источниками трагического). Традиционно связываемое с трагическим наличие непримиримых конфликтов и их развитие во времени - это всего лишь внешнее проявление глубинной сути трагического.
3. В западноевропейской культуре вплоть до XX века глубинные основы трагического проявляли себя достаточно скрыто, тогда как на поверхности нахо-
^ дились «внешние» признаки трагического. С развитием западноевропейской
культуры «внешние» проявления трагического - трагические конфликты - постепенно становились все более разнообразными и жизненно-конкретными. В XX веке в западноевропейской культуре заметны две противоположные тенденции, которые можно трактовать как «обнажение» «субстанциальных основ» трагического и, напротив, предельное «отстранение» от этих основ.
4. Одной из особенностей русской культуры является большая по сравнению с западноевропейской культурой выявленность «экзистенциального переживания» трагического, что во многом обусловлено природно-географическими и историческими условиями жизни русского народа. В то же время для русской культуры характерна меньшая, по сравнению с западноевропейской культурой, определенность приемов и форм выражения трагического.
^ 5. Субстанциальные основы трагического, которые в западноевропейской
культуре явственно проявляются лишь в XX веке, в русской культуре достаточно ясно обнаруживаются на протяжении всего ее развития. Это связано со спо-« собностью русской души воспринимать те явления бытия, которые находятся за
пределами видимого мира, а также с «субстанциональной двойственностью» души, тяготеющей к Абсолюту, но чувствующей свою неразрывную связь с «земным», природным началом бытия.
6. Выделяются также следующие особенности русской культуры, связанные с трагическим:
- в основе трагических конфликтов находится противоречие «духовного» и «бездуховного» (которое может выступать не только как противоречие «божественного» и «земного», но и в более широком смысле - как противоречие определенных систем ценностей);
- для русской культуры типичны особые виды трагических переживаний, связанных с «трагической раздвоенностью» русской души: невозможность «комфортного» пребывания в реалиях земной, «относительной» жизни; склонность к «безвольному подчинению обстоятельствам» при невозможности достижения высоких ценностей и идеалов;
- постоянное «трагически-переходное» состояние русской культуры, в которой поиски «Божьего Царства», подлинные религиозные «прорывы» чередуются с погружениями в «демоническую» и «природную» стихию, ощущением потери связи с Божественным началом.
7. Для русской философии и культуры в целом характерно постоянное стремление к преодолению трагического. Предпосылкой преодоления трагического является способность интуитивно, через «непосредственное внутреннее чувство» ощущать единство мироздания, в котором человек неразрывно связан как с природными стихиями, так и со сверхприродным миром Абсолюта и с другими людьми, а судьба Бога неразрывно связана с судьбой человека. Все это формирует философскую позицию, согласно которой человек бытийственно (экзистенциально) связан с Богом.
8. Основным путем преодоления трагического в русской культуре и философии является религиозное преображение человека и мироздания, путь духовного возвышения человека, способного противопоставить природным закона бытия иные законы и преобразовать стихийно-природное начало как в собственном внутреннем, так и в природном мире.
Теоретическая и практическая значимость работы
Результаты проведенного исследования могут способствовать значительному переосмыслению и уточнению категории трагического, исследуемой в более широком культурном контексте, с учетом современных разработок и подходов. Исследование понимания трагического в русском мировосприятии, культуре, философии может способствовать как более глубокому осмыслению отечественной философии и культуры прошлого и настоящего, так и лучшему пониманию сегодняшней ситуации, поведения людей в современной России.
Материалы исследования и полученные результаты могут быть использованы в практике преподавания курсов философии, культурологии, этики, эстетики, религиоведения, искусствоведения.
Апробация работы
Основные положения работы были изложены в докладах научных конференций международного, всероссийского и регионального уровней, в частности, в международной научной конференции "Россия и Восток. Феномен сознания: интегральное видение (Астрахань, 2004 г.)», международной научной конференции «Русское богословие в европейском контексте: С.Н.Булгаков и западная религиозно-философская мысль» (Москва, 2004 г.), IV Российском философском конгрессе (Москва, 2005 г.), XIII Рождественских православно-философских чтениях «Проблемы взаимодействия духовного и светского образования» (Нижний Новгород, 2004 г.), IV Региональной научной конференции «Россия в современном мире» (Нижний Новгород, 2004 г)
Структура и объем работы
Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения и библиографии.
В первой главе, состоящей из трех параграфов, изучаются основные подходы к категории трагического (первый параграф), выявляются субстанциональные основы трагического и исследуется их отражение в теоретических концепциях трагического (второй параграф), а также исследуется влияние выявленных субстанциальных основ на отражение трагического в истории развития западноевропейской культуры (третий параграф). Вторая глава посвящена выявлению своеобразия трагического в русской культуре. В первом параграфе рассматривается влияние менталитета и природных особенностей на представление о трагическом, во втором - влияние «субстанциональной двойственности» русской души на переживание трагического, в третьем - способность русского человека к восприятию тех скрытых начал бытия, которые находятся за пределами реального эмпирического мира, и, как следствие, способность к особенно острому переживанию иррациональных основ трагического, в четвертом - рассматриваются пути преодоления трагического.
Общий объем диссертации составляет 195 страниц, библиографический список включает 216 работ отечественных и зарубежных авторов.
ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ
Во Введении обосновывается актуальность темы работы, характеризуется степень ее разработанности, формулируются цели и задачи исследования, определяются методологические основы и принципы исследования, выявляется новизна и практическая значимость работы, формулируются положения, выносимые на защиту.
Автором исследования обосновывается необходимость некоего упорядочи-
<
вания представлений о трагическом, а также излагаются основные идеи и направления работы, способствующие наиболее глубокому и целостному исследованию своеобразия представлений о трагическом в русской классической культуре.
Первая глава работы «Трагическое как феномен» посвящена исследованию существующих подходов к категории трагического, выявлению субстанциальных основ трагического, анализу наиболее крупных теоретических концепций и основных подходов к феномену трагического. В первой главе наибольшее внимание уделяется отражению трагического в западноевропейской культуре.
В первом параграфе «Категория трагического: основные подходы» в контексте современного культурологического подхода рассматриваются существующие теоретические концепции трагического.
Трагическое в современной отечественной науке чаще всего рассматривается как эстетическая категория. Большинство эстетиков подчеркивает объективное содержание этой категории, которая «встраивается» в различные системы эстетических категорий, причем каждый эстетик предлагает свои основания их организации. Противоречивое разнообразие интерпретаций трагического может быть преодолено при условии их включения в более широкую и универсальную систему категорий, выходящую за пределы эстетики.
Рассмотрение трагического как важной философской категории характерно для философии начиная с XIX века. Философское изложение самой сути трагического содержится в учениях двух представителей немецкой классической философии - Г.В.Ф.Гегеля и Ф.В.Шеллинга, а также в философских размышлениях европейских романтиков. В философии экзистенционализма (М. де Унаму-но, Ж.П.Сартр, А.Камю) основное внимание уделяется субъективному переживанию человеком трагического. Главньм источником трагизма оказывается некая дисгармоничность, даже абсурдность самого мироздания (при этом допус-
кается как «атеистическое», так и «теистическое» обоснование самого источника абсурда).
Категория трагического используется также в искусствоведении, причем здесь допускается предельное разнообразие интерпретаций. Наиболее интересным для данного исследования представляется отображение трагического в "классическом" и "аклассическом" искусстве. Выбор объектом изображения "бытие в момент зрелости, сложившийся, законченный облик"1 в искусстве "классического" типа или бытие "в состоянии изменения, незавершенной еще метаморфозы"2 в искусстве "аклассического" типа делает различным и сам ► подход к трагическому. Трагическое в культуре «аклассических» эпох (средне-
вековье, барокко, романтизм) всегда выступало в первую очередь как мироощущение, тогда же происходила «кристаллизация» семантических приемов отображения трагического. Вместе с тем, именно в эти эпохи «внешние» признаки данной категории как бы «размывались», теряли четкие очертания. Напротив, эпохи, традиционно причисляемые к "классическим" (Возрождение, классицизм), способствовали кристаллизации жанров, отражающих трагическое (трагедия как вид искусства). Общая "позитивная настроенность" этих эпох, когда художники старались избегать неразрешимых противоречий, сочеталась со стремлением исследовать и осознать место трагического в общей картине мира и системе других категорий и отразить его в конкретных жанрах и формах искусства.
С позиций современных культурологических представлений можно выделить, хотя и весьма условно, четыре основных подхода в понимании и трактовке трагического:
к 1) «эстетический» (трагическое рассматривается в системе эстетических ка-
тегорий);
2) «общефилософский» (трагическое рассматривается в системе категорий философии как общефилософская категория, отражающая важнейшие реалии мира, человека и их взаимоотношения);
3) «экзистенциалистский» (в экзистенциальной философии трагическое рассматривается как переживаемое человеком субъективное глубинно-экзистенциальное ощущение, которое можно обозначить словом «трагизм»);
1 Барсова И.А. Симфонии Густава Малера. -
1 Там же.
М.: Советский композитор, 1975. С.12.
4) «искусствоведческий» (изучается отражение трагического содержания в различных видах искусства и средства выражения трагического в различных видах искусства, у различных авторов и в различных произведениях - такой подход допускает большую степень свободы в понимании трагического).
Второй параграф «Субстанциальные основы трагического и их отражение в теоретических концепциях трагического» посвящен выявлению тех общих основ трагического, которые позволили бы синтезировать все вышеуказанные подходы к анализу трагического в культуре, а также анализу наиболее значительных теоретических концепций трагического.
В диссертации отмечается, что, несмотря на значительные различия в понимании трагического представителями эстетической мысли, большинство из них отмечают некую скрытую, иррациональную природу трагического, заключенную в неподвластном для человека влиянии стихийных сил, которые могут иметь разную природу. Поэтому большинство специалистов в области эстетики исходят из того, что природа трагического не может быть вписана в узкие для нее рамки «эстетического», а является более широкой и сущностно-философской категорией.
Наиболее общий и универсальный подход, приемлемый как для обобщения существующих в культуре представлений о трагическом, так и для исследования тех феноменов культуры, в котором трагическое находит свое отражение, был предложен А.Ф.Лосевым в работе «Строение художественного мироощущения». Этот подход предполагает органическое соединение экзистенциального переживания трагического и его «онтологического наполнения», поэтому трагическое рассматривается философом как мироощущение, в котором находят отражение сами скрытые основы «построения» бытия. В трагическом, по А.Ф.Лосеву, присутствуют три плана бытия. Первый - это мировая действительность, которая состоит из «видимого» и «скрытого» пластов, причем последний кажется «бесформенным» или имеющим свою, недоступную пониманию человека, организацию. Второй - это человеческая личность, переживающая раздвоенность бытия. Третий план, незримо присутствующий в трагическом мироощущении - это некий «план преображенной и воскресшей жизни», в котором человеческая жизнь и «удары судьбы» квалифицируются как «нравственно-небезразличные», имеющие «онтологические корни» в ином (Божест-
венном) мире. Именно в этом мире и «снимается» трагическая «раздвоенность» бытия.
Следует отметить, что сами идеи А.Ф.Лосева в данном исследовании требуют некоторых уточнений: например, «позитивный план трагического» в культуре может ассоциироваться с «золотым веком», «царством воображения», а для нерелигиозного мыслителя — иметь и «земную» (например, социальную) природу. Однако, если этот план не привязывается к конкретным, например, «сугубо социальным» смыслам, то в культуре он почти всегда является в большей степени «интуитивно прозреваемым», чем логически «проработанным», а нередко и весьма абстрактным.
Описанные А.Ф.Лосевым «три плана» трагического мироощущения, которые интерпретируются диссертантом как «субстанциальные основы» трагического, служат основой для «внешнего проявления» трагического в мире (а, следовательно, и в культуре). «Внешними» признаками трагического является наличие непримиримых конфликтов и их развитие во времени (что и формирует некую «трагическую ситуацию»).
Во многом связана с лосевскими идеями предложенная И.И.Евлампиевым оппозиция «вечное - временное», так как «человек является связующим звеном между сферой вечности и сферой времени, между Абсолютом и иррациональным временным становлением»1. Человеческая душа, чувствуя подобное трагическое раздвоение своего существования, стремится к обретению неких абсолютных сверхприродных ценностей, так как только это дает возможность преодолеть трагическую «расщепленность» человеческого существования, а также обеспечить причастность индивида к Абсолюту.
В свете идей А.Ф.Лосева проводится рассмотрение теоретических концепций в творчестве наиболее крупных западноевропейских мыслителей.
Диалектическая «конструкция» Шеллинга, оперирующая понятиями «необходимости» и «свободы» не предполагает обращения к идее присутствия некоего скрытого, иррационального начала в природе или какого-либо «раздвоения» реальности. Однако, мир искусства (мир воображения), примиряющий свободу и необходимость на новом уровне, оказывается более совершенным, чем «преходящий и изменчивый» природный мир, что свидетельствует о некой «непол-
1 Евлампиев И.И. История русской метафизики в Х1Х-ХХ веках. Русская философия в поисках абсолюта. Часть I. - СПб.: Алетейя, 2000. С. 36.
ноценности» в гармонии природного мира и необходимости иного «синтеза» двух начал (по сути, мир искусства может быть трактован как своеобразный аналог лосевского «третьего плана» трагического).
В философии Гегеля обосновывается идея конфликта двух в равной степени «субстанциально правомерных» начал. «Объективистская» позиция философа в теоретическом обосновании трагического заключается в том, что человек, переживающий на себе влияние неких природных сил и оказываясь вовлеченным в трагические конфликты, является своего рода пассивным участником таких конфликтов (при этом не фиксируется ни его внутренняя «раздвоенность», и не предполагается какого-либо самостоятельного действия). Он не привносит в мироздание некоего самостоятельного (изнутри-идущего, преобразовательного) начала, а «изначальная причина» конфликтов и цель их предстает как некая недоступная человеческому пониманию цель развития Мирового Духа, являющегося носителем «абсолютной гармонии» и «абсолютной нравственности».
В понимании трагического А.Шопенгауэром скрытый, хаотический план бытия проявляет себя через действие Мировой Воли. С.Кьеркегор пытался преодолеть дисгармонию существования через обретение веры, которая понималась им как начало, стоящее «по ту сторону» рациональных законов и этических норм. В работе Ф.Ницше «Рождение трагедии из духа музыки» явственно ощутимы иррациональные, скрытые природные основы трагического и «раздвоение» человеческого существования, а путь преодоления этого раздвоения мыслится как возвращение «в лоно природы», растворение «в дионисийском экстазе». Однако, согласно идеям позднего Ф.Ницше, само мироздание является источником неразрешимых противоречий и абсурда. По сути, трансцендентная Мировая Воля Шопенгауэра признается имманентной самому земному существованию, а человек оказывается единственным носителем Абсолютного начала. Преодоление трагического связано с возможностью достижения «иного качества» бытия самим человеком. Однако, индивидуалистическое самоутверждение личности, освобожденной от каких-либо начал, связывающих его с другими людьми, не предполагает существования некоего объединяющего людей и мироздание «сверхиндивидуального» начала. Именно поэтому такой «человек-титан» чувствует свое «субстанциальное» одиночество в мире, а подобная позиция оборачивается переживанием подлинного трагического страдания.
Анализ с точки зрения концепции А.Ф.Лосева наиболее известных теоретических концепций трагического свидетельствует о том, что указанные им «три плана» трагического в той или иной степени проявляют себя при характеристике трагического в различных теоретических концепциях трагического.
Третий параграф данной главы «Опыт осмысления трагического в истории европейской культуры» посвящен изучению того, как изменялось отношение к трагическому на протяжении различных исторических этапов развития культуры, а также доказательству того, что, несмотря на изменение содержательного и образного наполнения в разные исторические эпохи развития западноевропейской культуры, «субстанциальное ядро» трагического в целом оставалось практически неизменным.
В культуре античности явственно ощутимо иррациональное начало трагического. Не случайно особенное значение для древнегреческой трагедии имело понятие «пафоса», связанное с переживанием «причастности» человека иррациональным началам бытия, что требовало затем некоей «гармонизации чувств», введения их в «привычное русло».
Средневековое христианство пронизано трагическим мироощущением, обусловленным переживанием двойственности человеческой природы и мира, причастных как к божественному, так и к земному. Активное устремление к Божественному началу мироздания не «упраздняет» трагического «раздвоения реальности».
В эпоху Возрождения, с одной стороны, была осознана причастность человека к «абсолютным началам» бытия («возвышение» над природным миром в первую очередь происходит через «творческий дар»), а с другой - особенно явственно проявила себя вся непрочность человеческого существования в мире, который подвержен влиянию стихийных природных сил, являющихся источником трагического.
Трагическое мироощущение явственно проявило себя в эпоху барокко. Чем больше (благодаря научным открытиям) расширялись представления о мире, тем больше возрастало и ощущение бренности и ничтожности человека. Особенно отчетливо трагическое ощущение «двойственности» бытия проявляется в трагедии В.Шекспира "Гамлет", которую Т.Б.Любимова называет "первой трагедией ясного сознания», «философской трагедией"1. Чрезвычайно обострилась
1 Любимова Т.Б. Трагическое как категория эстетики. - М.: Наука, 1985. С. 44.
в культуре противоречие вечного и временного, которое находит выражение в музыкальном выражении трагического, сочетающем «экспрессивные», «изменчивые» инотонации (временное) и «сурово-сдерживающие» силы развития (вечное).
В эпоху классицизма выражение трагического является достаточно выпуклым и социально регламентированным, привязанным к эстетическим нормам и установкам того времени. Однако, лосевское трагическое «раздвоение» по-прежнему переживается человеческой личностью, в которой присутствуют иррациональные, неуправляемые страсти (именно через них в человеке проявляет себя «хаотическое начало» бытия). Согласно такому подходу, источником трагического в романе Гете "Страдания молодого Вертера" оказывается не история трагической любви и не конфликт героя и окружающего общества, а само переживание героем «трагической раздвоенности» бытия, "слабости" и «малости» человека в огромном непознаваемом мире.
Романтикам, ощущавшим в мире и в человеке влияние неких стихийных сил, превосходящих силы человека, в высшей степени присуще переживание трагического. Попытки своеобразного «ухода» от трагичности видятся в погружении во внутренний духовный мир, мир воображения и искусства. Однако подобное «отстранение» от трагического (нашедшее отражение, например, в знаменитом методе «романтической иронии»), не могло быть его подлинным преодолением.
В XX веке, с одной стороны, происходит своего рода «обнажение» и осознание «скрытых» доселе планов трагического. С другой стороны, создаваемое цивилизацией «отстранение» от природы и утрата значения тех универсалий, которые воспринимались как некий «противовес» несовершенству природного миропорядка, а также своего рода «гибель», «исчезновение» субъекта, растворяющегося в «безличной массе» - того субъекта, который может осознавать и переживать трагическое - приводит к «отстранению» от «субстанциальных основ» трагического.
Исследование основных вех «трансформации трагического» в западноевропейской культуре показало, что процесс «преобразования» самой «идеи трагического» шел в направлении все большего ее «очеловечивания»: внимание все в большей мере обращалось на внутренний мир человека, а ареной трагических конфликтов становилась человеческая душа. Вместе с тем, трагические коллизии становились все более разнообразными и жизненно-конкретными, поэтому
<" ф ■м
на поверхности находились (и часто изучались исследователями и теоретиками культуры) именно внешние проявления трагического. Своеобразная гуманизация трагического, стремление осмыслить саму идею трагического, оперируя человеческими понятиями, обусловлены такими чертами западноевропейской психологии и менталитета, как рационализм, индивидуализм, деятельная, практическая направленность жизни. Это обусловило и своеобразное смещение внимания с идеи Бога на более человеческие пути преодоления трагического: например, переключение человека на какую-либо полезную деятельность или погружение в сферу искусства или в сферу рациональности, поднимающимися над тяготами жизни. Преодоление трагического также связано с самой утопической верой в построение на земле «идеального социального мироустройства», способного снять трагичность мира.
Вторая глава работы «Особенности понимания трагического в русской культуре и философии» посвящена выявлению тех особенностей, которые отличают трагическое в русской культуре.
В первом параграфе, озаглавленном «Русский национальный менталитет и его влияние на представление о трагическом», рассматриваются те черты русского менталитета, которые оказали наиболее существенное влияние на представление о трагическом, а также основные особенности, характеризующие трагическое в культуре.
Изложенные в данном параграфе особенности русского менталитета (духовность, стремление к некоей «высшей справедливости» и «абсолютной истине», явственно ощущаемая русским человеком «раздвоенность» между началом «природным» и «абсолютным», стремление к безграничной «духовной» свободе и нежелание свободы «внешней», трагическая невозможность достижения высоких стремлений и идеалов) и особенности исторических условий, в которых формировалась русская нация и русская культура (частая близость смерти, изменчивость и непредсказуемость русского климата) оказали существенное влияние на понимание трагического как некоего неотъемлемого качества человеческого существования, а также способствовали особенной непосредственности и субъективно переживаемой остроте восприятия трагических сторон жизни.
Второй параграф «Субстанциональная двойственность русской души как предпосылка трагического восприятия мира» посвящен обоснованию того,
что «субстанциональная раздвоенность» русской души, тяготеющей к Абсолюту, но сильно подверженной влиянию «земного», «языческого» начала, обуславливает и ее особую «чувствительность» к восприятию трагической «разорванности» бытия (а следовательно, к присутствию в мироздании как «хаотического», так и «иного», «высшего», «абсолютного» пластов бытия). Подобный склад души, находящий отражение в русской культуре, делает переживание «трех планов трагического» особенно острым. По сравнению с такими глубокими внутренними переживаниями трагические конфликты в «реальном», «человеческом» мире не представляются столь существенными и важными. Хотя переживание трагической «расщепленности бытия» характерно и для западноевропейской культуры, однако, там оно проявляется менее остро в связи с некоторым «разъединением» сфер «мистического опыта» и рационального познания реалий жизни, а также в связи с влиянием «сдерживающих» начал культуры.
По сути, трагическое мировосприятие является неотъемлемой особенностью восприятия христианского, так как, согласно мировоззрению большинства «христиански ориентированных» русских философов XIX — первой половины XX вв., в связи с совершенным некогда человеком «отпадением от Бога», трагичной и «разорванной» является и внутренняя жизнь человека, и вся история человечества. Творчество и мировоззрение русских художников, писателей, композиторов рассматривается многими мыслителями именно как отражение и воплощение религиозно-трагического мировосприятия. Не случайно С.Н.Булгаков писал, что «русская трагедия есть по преимуществу религиозная»1. Влияние гностических мотивов приводит русскую культуру к особенной напряженности в переживании трагического несовершенства бытия, предполагает неоднозначность развития истории и самого конечного исхода борьбы «божественного» и «антибожественного» начал.
Обостренность переживания противоречия «вечного» и «временного» в русской классической культуре связана с тем, что главным в ней оказалось не столько исповедание грядущей гармонии (Божьего Царства), сколько острое ощущение реальной дисгармонии, несовершенства земного мира и в то же время страстное желание немедленного преображения этого мира к полному совершенству и гармонии.
' Булгаков С.Н. Тихие думы. - М.: Республика, 1996. С. 8.
«Раздвоенность» русской души способствовала также возникновению особого рода трагических конфликтов, в основе которых лежит борьба «духовного» и «бездуховного» в человеке, причем победа бездуховного в человеке фактически приравнивалась к смерти, а победа духовного — к жизни. Особый настрой души порождает также целый комплекс трагических переживаний и настроений, которые находят яркое отражение в русской культуре: трагическая невозможность построения «Божьего Царства» на земле, сочетающаяся со столь же трагической невозможностью «привязать» свою жизнь к сугубо земным целям, ощутить ценность «относительного» и «преходящего», своего рода «агрессия» по отношению к несовершенствам реальной жизни, «безвольное падение» при утрате веры и своего рода «духовная усталость» от переживания трагического несовершенства жизни.
Особенное внимание к женским образам в русской культуре связано с тем, что и сама русская душа, по мнению многих русских и зарубежных мыслителей, имеет «женский» настрой, что проявляется в том числе и в удивительной способности заключать в себе (и порождать из себя) самые различные, зачастую непримиримо конфликтные начала. Именно женскую душу, нередко заключающую в себе «трагическое раздвоение», тягу как к созиданию, так и к разрушению, В.И.Иванов считал олицетворением трагического (что во многом обусловлено более тесной связью женской души с природным миром). Подобная «двойственность», «разнонаправленность» женской души присуща и всей русской культуре.
Таким образом, весь строй русской души делает ее необычайно чувствительной к восприятию, переживанию «трагического мироощущения и его отражения в культуре.
В третьем параграфе «Трагическое я стремление к высшим формам духовного опыта» речь идет о способности русского человека воспринимать реальность, находящуюся за пределами реального эмпирического мира (Н.О.Лосский называл это способностью к «высшим формам опыта»1). Религиозный настрой, религиозная вера обязательно предполагает «существование иной, трансцендентной действительности и нашей связи с нею»2. Именно такая «чувствительность» позволяет русской душе особенно явственно ощущать
' Лосский Н.О. Условия абсолютного добра. Основы этики. Характер русского народ. - М.: Политиздат, 1991. С. 256.
1 Булгаков С.Н. Свет невечерний. - М.: Республика, 1994. С.34.
влияние «скрытых планов» бытия, образующих трагическое, прозревать как «хаотический план бытия», так и присутствие в мире «божественного начала».
Вся русская классическая культура пронизана ощущением присутствия неких «невидимых пластов бытия». Это явственно ощутимо, например, в русской литературе XIX века (несмотря на ее кажущийся «реализм»), герои которой в большинстве своем существуют в «необыденном», как бы «переходном» состоянии (перехода от жизни к смерти, полусна, опьянения, бреда, аффекта, экстаза, «нервного срыва» или «душевного кризиса», сна и даже безумия). Такие «нереальные» состояния души1 в определенном смысле «настраивают» на восприятие «мира иного». Обыденная жизнь многих героев русской литературы зачастую нарушается (и даже нередко направляется и определяется) вторжением каких-то «нематериальных» явлений - от таинственной игры случая и кажущихся немыслимыми совпадений до откровенно фантастических явлений. Кроме того, в русской культуре явственно заметен особый интерес к «скрытым началам» бытия, желание, уйдя от обыденности, проникнуть в «тайны мироздания». Стремление погрузиться на самое «дно бездны» и исследовать ее также может быть некоторым образом оборотной стороной стремления к Абсолюту, так как крайняя степень погружения во мрак является своеобразной «предшествующей стадией» прорыва как к новым открытиям и осознаниям, так и к религиозным прозрениям.
Однако, далеко не всегда в сознании русского человека (как и в русской культуре) ощущение присутствия «мира иного» приводит к подлинным прозрениям и способствует преодолению трагических противоречий, а «погружение в беспросветный мрак» не обязательно предшествует «прорывам к свету». Нередко русская культура как бы останавливается («застывает») на некоей «точке», своеобразной «грани перехода» к свету, не в силах «прорваться» и даже «прикоснуться» к нему.
Выход за пределы «материального», «видимого» может приводить как к подлинно религиозным откровениям, так и, напротив, способствовать своего рода «растворению» в стихийном, природном, приводить к контакту с демоническими силами, вызывать страх и паническое стремление «отстраниться» от познания «тайн мироздания». «Прорывы к свету» могут чередоваться с потерей связи с Богом, мучительными «откатами», переживанием невозможности достижения
' В современной психологии это принято называть «измененными состояниями сознания».
соединения с божественным началом. Все это рождает особого рода трагические переживания, нашедшие отражение в русской культуре.
В четвертом параграфе второй главы «Пути преодоления трагического в русской культуре» рассматривается духовный опыт преодоления трагического в русской классической культуре.
Присущее русской культуре ощущение интуитивно переживаемой целостности бытия, способствуют, с одной стороны, обостренному переживанию обозначенных А.Ф.Лосевым «трех планов трагического», с другой - ощущению их теснейшей внутренней связи. Поиски, призванные преодолеть отьединенность человека от Бога и мироздания, приводят многих мыслителей к осознанию того, что личностное начало есть смысл бытия как такового, есть «внутренняя энергия» бытия, а абсолютное начало бытия заключено не вовне, а внутри человека.
Двойственность русской души обусловила и два пути, два диаметрально противоположных ее устремления, направленных на преодоление трагического. Первый путь, на который толкает русского человека его «языческая» природа, для которой «мир есть самотворящееся Божество»' - изойти в «народном дионисическом опьянении» и вернуться в лоно «непросветленной» природы, в «тепло и уют национальной стихийной жизни»2. Второй же путь - внутренняя духовная работа, изменяющая саму природу человека и приводящая к подлинному религиозному преображению всего мира.
Способами мгновенного «прорыва» в мир Абсолюта, дающим ощущение причастности к нему, выхода за пределы несовершенного земного пространственно-временного бытия в русской классической культуре выступают мистические переживания, а также церковная служба, преобразующая «стихийную», «титаническую» природу человека с ее «безликой мощью»3, в «христианский экстаз». Особое мистическое постижение целостности бытия, преодолевающее как трагическую «вертикальную» разрозненность «планов бытия», так и «горизонтальную» его «расщепленность», может быть достигнуто путем приобщения к Абсолюту через особое настроение ума (любовное, «сердечное» постижение). Однако, жизненно-реальный выход за пределы «видимого и ощутимого», но трагически несовершенного мира возможен, во-первых, лишь усилием воли че-
1 Лосев А.Ф.Форма - Стиль - Выражение. - М.: Мысль, 1995. С. 767.
2 Бердяев H.A. Судьба России. Репринтное воспроизведение издания 1918 года.. - М.: Философское общество СССР, 1990. С. И.
5 Флоренский П.А. Философия культа (Опыт православной антороподицеи). - М.: Мысль, 2004. С. 133.
ловека, а, во-вторых, требует участия веры как онтологического начала, предполагающего присутствие в мироздании некоего Абсолютного начала. Человек, осознавший наличие в себе как «хаотического» начала бытия, так и начала «абсолютного», оказывается способным преодолеть, преобразовать хаотическое начало в себе. При тесной «бытийной» связи человека с Богом и мирозданием, человеком может быть достигнуто состояние полного «единения с Богом», когда субъективное и объективное настолько «сливаются» в своей основе, что несоответствие воли человека и объективных законов становится невозможным, так как божественное начало, заключенное в человеке, становится двигателем его поступков, и всецело соответствует его внутренним устремлениям (таким образом происходит «снятие» шеллинговского противопоставления свободы и необходимости в трагическом). Возможным становится и преодоление «внешних проявлений» трагического, обусловленных самой существующей в земном мире «пространственной» и «временной» «дискретностью» бытия. Началом, способствующим преодолению такой «дискретности», а также познанию «абсолютности» и «метафизической глубины» другого выступает любовь, которая является внутренним, самым глубинным центром человеческого существа, связывающим его с Богом и с другими людьми.
Хотя возможность «выйти за пределы» природной необходимости предполагает «волевое сопротивление» земному «царству необходимости», однако, «тактика действия» представляется различной. Например, для И.А.Ильина борьба за «утверждение божественных законов» предполагает реальную борьбу со злом и несовершенством мира в себе и другом человеке, тогда как для других мыслителей (В.В.Розанов) таким способом является «непротивление злу», «удержание» человеком своих природных реакций, способствующих развитию трагических конфликтов во времени.
Исследование показало, что в русской культуре единственный истинный путь преодоления трагического, достижения того уровня существования, при котором исчезнет сама «раздробленность» мира на три указанные А.Ф.Лосевым «плана бытия», видится в коренном религиозном преобразовании мира и изменении самой человеческой природы.
В Заключении подведены итоги исследования.
Проведенное исследование, включающее в себя как осмысление теоретических концепций трагического, так и изучение эмпирического материала, пока-
зало, что, несмотря на многообразие подходов к пониманию исследуемого феномена, в основе трагического находятся «субстанциальные основы», которые связаны с самыми глубинами человеческого бытия - наличием в нем не подвластных человеку стихийных сил. Эти основы трагического действительно являются неотъемлемым компонентом отражения и теоретического осмысления трагического в западноевропейской и русской культурах.
В западноевропейской культуре начиная с эпохи Возрождения ощущается некоторое отстранение от скрытых основ трагического, тогда как внешние его проявления (трагические конфликты) кажутся более заметными. В русской культуре эти основы проявляют себя более явно и непосредственно, что связано с особенной чувствительностью русского человека к восприятию присутствия в мироздании стихийных, рационально не познаваемых сил.
Стремление к качественно иному устройству мироздания, к достижению принципиально иного качества человеческого существования, способному преодолеть трагизм земного бытия, отражается как в идеях христианства, так и во всевозможных реальных, земных проектах «трансформации» земного существования. Однако, все «земные проекты» подобной трансформации, находившие отражение в культуре, оказывались утопическими и в конечном счете не способными преодолеть трагическое несовершенство бытия. Отсюда - неоднократно отмечаемое в работе ощущение некоего «скрытого трагизма» как в западноевропейской, так и в русской культуре. Христианская идея «Божьего Царства» является самым значительным выражением идеи «принципиально иного» мироустройства. Именно поэтому русская культура, основанная на идеях христианства, связывает подлинное преодоление трагического с устремлением к реальному религиозному преобразованию самого земного мироустройства, основой которого является одухотворение, «обожение» человека и всякого земного существа.
Основные положения диссертации нашли отражение в следующих публикациях автора:
1. Шулындина, А. Б. Трагическое в русском менталитете / А. Б. Шулындина И Россия в современном мире : материалы IV регион, науч. конф. / НКИ. - Н. Новгород, 2004. - С. 116-119.
2. Шулындина, А. Б. Русско-православная традиция: преодоление трагизма бьггия / А. Б. Шулындина // Проблемы взаимодействия духовного и светского образования. История и современность : сб. ст. Всерос. науч.-практ. конф. «ХП1 Рождественские православно-философские чтения». - Н. Новгород, 2004. - С. 500-505.
3. Шулындина, А. Б. Особенности восприятия трагического в русской культуре / А. Б. Шулындина // Труды молодых ученых и аспирантов ВВАГС : сб. ст. - Н. Новгород, 2004. - Вып. 5. - С. 25-32.
4. Шулындина, А. Б. Понимание трагического в русском сознании / А. Б. Шулындина // Россия - Восток. Феномен сознания : интегральное видение : материалы Второй междунар. конф. - Астрахань, 2004. - С. 160-164.
5. Шулындина, А. Б. Трагическое мироощущение и русская культура / А. Б. Шулындина // Философия и будущее цивилизации : тез. докл. и выступлений IV Рос. филос. конгр. (Москва, 24-28 мая 2005 г.) : В 5 т. - М., 2005. - Т. 4. - С. 432-433.
6. Шулындина, А. Б. С. Н. Булгаков и религиозная трагедия русской культуры / А. Б. Шулындина П Русское богословие в европейском контексте. С. Н. Булгаков и западная религиозно-философская мысль : сб. ст. - М., 2005. - С. 249-258.
Подписано в печать 10.10.05 г. Формат 60x90 1/16 Усл. печ. л. 1, 0 Тираж 100 экз. Заказ № 319
Нижегородский государственный архитектурно-строительный университет. 603950, Н.Новгород, ул. Ильинская, 65 Полиграфический центр ННГАСУ. 603950, Н.Новгород ул.Ильинская, 65
» * **»
W
»22 38 4
РНБ Русский фонд
2006-4 20310
Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата философских наук Шулындина, Анастасия Борисовна
Введение.
Глава 1. Трагическое как феномен
1.1. Категория трагического: основные подходы.
1.2. Субстанциальные основы трагического и их отражение в теоретических концепциях трагического.
1.3. Опыт осмысления трагического в истории европейской культуры.
Глава 2. Особенности понимания трагического в русской культуре и философии.
2.1. Русский национальный менталитет и его влияние на представление о трагическом.
2.2. Субстанциональная двойственность русской души как предпосылка трагического восприятия мира.
2.3. Трагическое и стремление к высшим формам духовного опыта.
2.4.Пути преодоления трагического в русской культуре .1.
Введение диссертации2005 год, автореферат по культурологии, Шулындина, Анастасия Борисовна
Актуальность темы исследования
Переломные эпохи (а к таковым можно причислить нашу эпоху и особенно ситуацию в России) характеризуются обострением противоречий, эсхатологическими и апокалипсическими настроениями, неизбежными в условиях ломки привычных социальных реалий. В этих условиях наше сознание невольно обращается к опыту прошлого, а также к поиску и обновлению понятий, посредством которых можно решать задачи, стоящие перед человеком и обществом в настоящее время. Оно обращается к культуре как резервуару и хранителю духовности, опираясь на которую мы могли бы нести эстафету жизни дальше, в историческое будущее.
Одно из важнейших состояний человеческого духа - чувство и переживание трагического. В западноевропейской и русской культуре его осмысление чаще всего является предметом эстетики и искусствоведения. Однако, и в западноевропейской, и в русской культуре трагическое рассматривается также и в рамках более общих представлений, когда оно связывается с наличием объективных конфликтов и противоречий бытия, затрагивающих сами основы нашего существования, но принципиально неразрешимых собственно человеческими силами. Эти конфликты раскрываются в процессе рефлексивного осмысления человеком утраты своего «естественного» единства с миром и изначальной цельности сознания, осознания человеком невозможности овладения стихийностью социально-исторического развития.
Понятие трагического является важным компонентом западноевропейской культуры, а с XIX века становится предметом глубоких обобщающих размышлений. С этого времени и вплоть до наших дней категория трагического достаточно часто оказывается в сфере теоретического и исторического познания. В русской философии XIX - первой половины XX века эта проблема также рассматривается довольно широко - как сфера пересечения глубинных начал и смыслов человеческого бытия. В последние два десятилетия XX века и в настоящее время, в то время, как происходит невиданная доселе "европеизация" ф культуры, набирает силу и обратная тенденция - стремление найти в русской культуре исконную систему взглядов, своеобразно осмысленных культурологических концепций бытия. Для понимания этих процессов большой интерес представляют категории, в которых явственно проявляет себя как сходство, так и различие западноевропейской и русской культур. Одной из таких категорий является категория трагического, затрагивающая самые сущностные стороны человеческой жизни и позволяющая выявить принципиальные особенности, присущие различным культурам.
Степень разработанности проблемы
Трагическое первоначально возникло и развивалось как явление культуры, начиная со времен античности. Рассмотрение трагического как теоретической категории стало характерным для западноевропейской мысли начиная с XIX века. Наиболее развернутые концепции трагического содержатся в произведениях Г.В.Ф.Гегеля, Ф.В.Шеллинга, А.Шопенгауэра, Ф.Ницше, О.Шпенглера. Непреходящий интерес представляют размышления о трагическом философов-экзистенционалистов: С.Кьеркегора, Х.Ортеги-и-Гассета, М. де Унамуно, А.Камю, Ж.П.Сартра.
В современной литературе имеет место большое разнообразие в понимании сути трагического. Для отечественной литературы о трагическом ^ наиболее характерен «эстетический» подход. Трагическое как эстетическая категория рассматривается в ряду категорий «возвышенное», «прекрасное», «комическое» в работах Ю.Б.Борева, В.В.Бычкова, В.М.Жаринова, Л.А.Зеленова, М.С.Кагана, Н.И.Крюковского, М.Ф.Овсянникова, Л.Н.Столовича, Е.Г.Яковлева и других. Следует отметить, что в последние годы происходит постепенное переосмысление понимания самой эстетики, «сфера интересов» которой начинает постепенно затрагивать все более широкую область (утрачивая как прежде главенствующую в эстетике узко «материалистическую» направленность, так и жесткую «привязанность» к сфере искусства).
Общее стремление преодолевать разобщенность различных сфер знания, в том числе, эстетики и общей философии, проявляет себя и в отношении к категории трагического. Например, Т.Б.Любимова наряду с осмыслением трагического как эстетически-философской категории, изучает и ее отражение в произведениях искусства. М.И.Михайлов, «встраивая» трагическое в систему эстетических категорий (наряду с возвышенным, низменным и комическим), также рассматривает онтологические, гносеологические и психологические основы трагического, выводя их из мироощущения человека, утратившего первобытную целостность, ощущающего свою «отъединенность» от мира.
Отдельные аспекты понимания трагического в русской и западноевропейской культуре различных эпох затронуты в работах литературоведов, искусствоведов, философов, психологов, историков и теоретиков культуры - А.А.Аникста, М.Л.Андреева, Б.В.Асафьева, И.А.Барсовой, П.М.Бицилли, Н.В.Вильмонта, Л.С.Выготского, П.П.Гайденко, Ж.ле Гоффа, А.Я.Гуревича, М.С.Друскина, Д.В.Житомирского, Л.В.Кириллиной, А.Кожева, М.Н.Лобановой, Ю.М.Лотмана, В.Н.Поруса, В.В.Протопопова, К.А.Свасьяна, А.Синявского, П.Тонера, Н.В.Туманиной, Р.И.Хлодовского и других. Например, исследованию «комплекса трагического» в музыке посвящены работы В.Д.Конен, Т.Н.Ливановой. Категория трагического получает в работах этих авторов разнообразно широкие интерпретации. В журналистике и публицистике, как и в ряде неспециальных научных работ, порой можно встретить достаточно вольное употребление термина «трагическое», в частности, в значениях, сближающих его с «катастрофическим», «драматическим», «абсурдным» и т.д.
В последние годы возрастает интерес к изучению эстетических теорий, получивших развитие в русской религиозной философии. Этот интерес не случаен, однако, следует отметить, что своеобразие понимания категории ф трагического в русской культуре и философии в сравнении с западноевропейской культурой еще не было предметом специального внимания эстетической, философской и искусствоведческой мысли, и уж тем более не изучалось в рамках общего культурологического подхода.
Предельное разнообразие интерпретаций трагического требует некоего их смыслового упорядочивания, выявления действительно общих основ понимания трагического, его «субстанциального ядра». Выбор подобного предельно-обобщенного ракурса дает ключ к целостному изучению этого феномена, позволяет выявить как глубинную общность в осмыслении различных подходов к пониманию трагического, так и оригинальные особенности понимания данной категории в различных культурологических системах. Выявление общих основ позволяет также осмыслить своеобразие понимание трагического в русской культуре, сходство и различие в понимании трагического в русской и западноевропейской культурах.
Объектом исследования является в основном русская классическая культура, то есть отечественная культура того периода, который традиционно считается временем ее расцвета (XIX - первая половина XX века). Указанный период характеризуется формированием и явственным отражением в культуре и в философских системах особенного культурно-философского мировоззрения, в ^ рамках которого основные идеи христианства проявляются в тех формах и ракурсах, которые обусловлены глубинными особенностями русского менталитета, психологии, духовности. Условное выделение этого периода как периода «классической культуры» можно по аналогии сравнить с периодом существования немецкой классической философской школы.
Предметом исследования является культурологический анализ идеи трагического и особенностей ее проявления в русской классической культуре (в сравнении с западноевропейской).
Цели и задачи исследования
Целью настоящей работы является рассмотрение общих основ трагического, которые характерны для всех исторических эпох, научных дисциплин и сфер культуры и на этой основе показ своеобразия понимания трагического в русской культуре - того своеобразия, которое определяется особенностями исторических условий развития общества, его менталитета и миропонимания, свойственных отечественной духовной жизни.
Для достижения данной цели были решены следующие исследовательские задачи:
1) классификация основных подходов к феномену трагического;
2) выявление смысла трагического, характерного для основных подходов к исследованию данной категории;
3) анализ наиболее значительных теоретических концепций трагического и изучение понимания и отражения трагического в различные эпохи в истории западноевропейской культуры;
4) изучение влияния особенностей русского национального менталитета . на представление о трагическом;
5) выявление особенностей представлений о трагическом в русской культуре и их связи с субстанциональной двойственностью русской души, ее устремленностью к высшим формам духовного опыта;
6) сравнительный анализ понимания и выражения трагического в русской и западноевропейской культурах.
Методологическая и теоретическая база исследования
В процессе исследования автор исходит из принципов диалектической методологии, ключевыми моментами которой является объективное # рассмотрение материальных и духовных феноменов в их развитии и взаимосвязи с анализом внутренних противоречий. В работе используется методика междисциплинарных исследований, основанная на взаимосвязи и взаимовлиянии различных отраслей знания в отношении исследуемого феномена, а также на взаимодействии между теоретической моделью исследования и эмпирическим материалом. Использование компаративного подхода (русская и западноевропейская культура) позволяет выявить определенное тематическое и концептуальное сходство, определенный параллелизм в теоретических системах, идеях и концепциях, который, вместе с тем, ярко высвечивает различие в ф подходах к исследуемому феномену.
Теоретической основой исследования являются работы классиков мировой и отечественной культуры и философии, современных отечественных и западноевропейских специалистов в области культурологии и эстетики, искусствоведов, писателей, деятелей культуры. Главное внимание уделяется рассмотрению культуры и философии в период XIX - первой половины XX веков, так как именно в это время, с одной стороны, были разработаны целостные теоретические концепции трагического в западноевропейской философии, а, с другой стороны, в России появилась целая плеяда мыслителей, уделявших данной теме особое внимание. Автором учитывались идеи, ф высказанные в трудах Аристотеля, крупнейших представителей западноевропейской философии: Г.В.Ф.Гегеля, В.Ф.Шеллинга, А.Шопенгауэра, С.Кьеркегора, Ф.Ницше, М. Де Унамуно, О.Шпенглера, Г.Зиммеля, Х.Ортега-и-Гассета, русской философии: работы Н.А.Бердяева, С.Н.Булгакова, И.А.Ильина, Л.П.Карсавина, Н.О.Лосского, А.Меня, В.В.Розанова, В.С.Соловьева, Е.Н.Трубецкого, П.А.Флоренского, С.Л.Франка, Л.И.Шестова и других.
Эмпирической базой исследования является отражение трагического в великих произведениях отечественной и мировой культуры (произведения писателей и драматургов В.Шекспира, В.Гете, А.С.Пушкина, Л.Н.Толстого, Н.В.Гоголя, И.С.Тургенева, М.Е.Салтыкова-Щедрина, А.П.Чехова, Ф.М.Достоевского), композиторов (И.Брамса, Г.Малера, М.П.Мусоргского, П.И.Чайковского, Н.А.Римского-Корсакова), а также размышления на эту тему искусствоведов: Б.В.Асафьева, И.А.Барсовой, Д.В.Житомирского, Л.В.Кириллиной, В.Д.Конен, Т.Н.Ливановой, М.А.Лобановой и других.
При изучении основ трагического наибольшее влияние на концепцию настоящей работы оказали труды А.Ф.Лосева, сумевшего наиболее органично интегрировать различные подходы к пониманию трагического, выделить в нем некие скрытые внутренние основы. Существенное влияние на понимание автором своеобразия русской культуры оказали работы И.И.Евлампиева.
В исследовании выделяются «дохристианский» и «христианский» периоды развития понимания трагического, поскольку появление христианства кардинальным образом изменило мировоззренческую парадигму европейского человека, сформировав устойчивое представление о наличии в мире иного, противопоставленного земному, плана бытия.
Научная новизна исследования
Научная новизна исследования заключается в следующем:
1) проведено обобщение существующих подходов к пониманию трагического в мировой культуре;
2) проведено исследование отражения трагического в русской и западноевропейской культуре в русле идей, предложенных А.Ф.Лосевым;
3) проведен сравнительный анализ понимания трагического в западноевропейской и русской культуре в связи с особенностями менталитета, природных условий, психологии и религиозной специфики двух типов культур и выявлены сходства и отличия в отношении к исследуемому феномену;
4) показано, что своеобразие понимания трагического в русской культуре ф. обусловлено более явственным проявлением в ней субстанциальных основ трагического;
5) выявлены типичные для русской культуры трагические конфликты и трагические переживания, которые обусловлены «двойственным» складом русской души и ее тяготением к интуитивному познанию скрытых основ бытия;
6) рассматривается духовный опыт преодоления трагического в русской культуре и философии.
Положения, выносимые на защиту
1. Основными подходами к пониманию трагического в мировой культуре являются: эстетический, «объективно-общефилософский», «экзистенционалист-ский», искусствоведческий. В настоящем исследовании они обобщаются и рассматриваются в контексте культурологии.
2. Субстанциальными основами трагического является наличие в мире неких невидимых или непознанных человеком пластов бытия (которые являются скрытыми источниками трагического). Традиционно связываемое с трагическим наличие непримиримых конфликтов и их развитие во времени — это всего лишь внешнее проявление глубинной сути .трагического.
3. В западноевропейской культуре вплоть до XX века глубинные основы трагического проявляли себя достаточно скрыто, тогда как на поверхности
Ф находились «внешние» признаки трагического. С развитием западноевропейской культуры «внешние» проявления трагического - трагические конфликты -постепенно становились все более разнообразными и жизненно-конкретными. В XX веке в западноевропейской культуре заметны две противоположные тенденции, которые можно трактовать как «обнажение» «субстанциальных основ» трагического и, напротив, предельное «отстранение» от этих основ.
4. Одной из особенностей русской культуры является большая по сравнению с западноевропейской культурой выявленность «экзистенциального переживания» трагического, что во многом обусловлено природно-географическими и историческими условиями жизни русского народа. В то же время для русской культуры характерна меньшая, по сравнению с западноевропейской культурой, определенность приемов и форм выражения трагического.
5. Субстанциальные основы трагического, которые в западноевропейской культуре явственно проявляются лишь в XX веке, в русской культуре достаточно ясно обнаруживаются на протяжении всего ее развития. Это связано со способностью русской души воспринимать те явления бытия, которые находятся за пределами видимого мира, а также с «субстанциональной двойственностью» души, тяготеющей к Абсолюту, но чувствующей свою неразрывную связь с «земным», природным началом бытия.
6. Выделяются также следующие особенности русской культуры, связанные с трагическим:
- в основе трагических конфликтов находится противоречие «духовного» и «бездуховного» (которое может выступать не только как противоречие «божественного» и «земного», но и в более широком смысле - как противоречие определенных систем ценностей);
- для русской культуры типичны особые виды трагических переживаний, связанных с «трагической раздвоенностью» русской души: невозможность «комфортного» пребывания в реалиях земной, «относительной» жизни; склонность к «безвольному подчинению обстоятельствам» при невозможности достижения высоких ценностей и идеалов;
- постоянное «трагически-переходное» состояние русской культуры, в которой поиски «Божьего Царства», подлинные религиозные «прорывы» чередуются с погружениями в «демоническую» и «природную» стихию, ощущением потери связи с Божественным началом.
7. Для русской философии и культуры в целом характерно постоянное стремление к преодолению трагического. Предпосылкой преодоления трагического является способность интуитивно, через «непосредственное внутреннее чувство» ощущать единство мироздания, в котором человек неразрывно связан как с природными стихиями, так и со сверхприродным миром Абсолюта и с другими людьми, а судьба Бога неразрывно связана с судьбой человека. Все это формирует философскую позицию, согласно которой человек бытийственно (экзистенциально) связан с Богом.
8. Основным путем преодоления трагического в русской культуре и философии является религиозное преображение человека и мироздания, путь духовного возвышения человека, способного противопоставить природным закона бытия иные законы и преобразовать стихийно-природное начало как в собственном внутреннем, так и в природном мире.
Теоретическая и практическая значимость работы
Результаты проведенного исследования могут способствовать значительному переосмыслению и уточнению категории трагического, исследуемой в более широком культурном контексте, с учетом современных разработок и подходов. Исследование понимания трагического в русском мировосприятии, культуре, философии может способствовать как более глубокому осмыслению отечественной философии и культуры прошлого и настоящего, так и лучшему пониманию сегодняшней ситуации, поведения людей в современной России.
Материалы исследования и полученные результаты могут быть использованы в практике преподавания курсов философии, культурологии, этики, эстетики, религиоведения, искусствоведения.
Апробация работы
Основные положения работы были изложены в докладах научных конференций международного, всероссийского и регионального уровней, в частности, в международной научной конференции "Россия и Восток. Феномен сознания: интегральное видение (Астрахань, 2004 г.)», международной научной конференции «Русское богословие в европейском контексте: С.Н.Булгаков и западная религиозно-философская мысль» (Москва, 2004 г.), IV Российском философском конгрессе (Москва, 2005 г.), XIII Рождественских православно-философских чтениях «Проблемы взаимодействия духовного и светского образования» (Нижний Новгород, 2004 г.), IV Региональной научной конференции «Россия в современном мире» (Нижний Новгород, 2004 г)
Структура и объем работы
Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения и библиографии.
Заключение научной работыдиссертация на тему "Идея трагического в русской классической культуре"
Заключение
Проведенное в работе исследование трагического как феномена культуры, предполагающее рассмотрение его в различных научных и культурно-философских системах, показало, что, несмотря на многообразие подходов к пониманию трагического, в основе его находятся предельно общие «субстанциальные основы», которые связаны с самыми глубиннами человеческого бытия - наличием в нем не подвластных человеку стихийных сил. Присутствие этих сил является неотъемлемым качеством человеческого существования, и осознается человеком вместе с осознанностью отъединенное™ от природного мира. Именно эти скрытые основы трагического и проявляются в виде «внешних» трагических конфликтов (развивающихся во времени).
На протяжении всего развития культуры субстанциальные основы то проявляются более явно, то, напротив, оказываются скрытыми в глубине, тогда как на первый план выходят более «внешние» признаки трагического. «Внешнее» выражение трагического нередко принимает характер своего рода деклараций, передающих определенный эмоциональный и интеллектуальный настрой, социальные установки того или иного времени. При изучении понимания трагического в разные эпохи, именно внешние проявления трагического зачастую оказываются объектом пристального внимания и исследования. Однако, наиболее глубокое представление о картине мира и мироощущении той или иной эпохи дает именно изучение того, как проявляются в культуре скрытые (субстанциальные) основы трагического, так как именно они связаны с самыми важными реалиями человеческого бытия, характером взаимоотношений человека с миром, природой, Богом.
В западноевропейской культуре начиная с эпохи Возрождения ощущается некоторое «отстранение» от скрытых основ трагического, тогда как «внешние» его проявления кажутся более заметными. Происходит также своеобразное очеловечивание» трагического, в результате которого трагическое нередко оказывается «привязанным» к сугубо «человеческим», «человечески-мотивированным» смыслам. В XX веке заметны две противоположные тенденции. С одной стороны, происходит «обнажение» скрытых основ трагического, осознание скрытого трагизма жизни. С другой стороны, в культуре XX столетия заметно стремление к своеобразному «отстранению» от этих основ, что обусловлено развитием и огромным влиянием цивилизации, «изолирующей» человека от природного мира. Это сопровождается также утратой внимания и потерей интереса к неким возвышающим человека над природой духовным основам человеческого существования, подменяемым «поверхностной рациональностью».
Стремление к качественно иному устройству мироздания, к достижению принципиально иного качества человеческого существования, способному преодолеть трагизм земного бытия, отражается как в идеях христианства, так и во всевозможных реальных, земных проектах «трансформации» земного существования. Следует отметить, однако, что «земные проекты» всегда оказывались утопическими и в конечном счете не способными преодолеть трагическое несовершенство бытия. Отсюда — неоднократно отмечаемое в работе ощущение некоего «скрытого трагизма» как в западноевропейской, так и в русской культуре. Во многом с этим связан и кризис западноевропейской культуры, в большей степени устремленной к внешней преобразовательной деятельности, не способной изменить сами основы мироздания. Христианская идея «Божьего Царства» является самым значительным выражением идеи «принципиально иного» мироустройства. В дохристианскую эпоху происходило простепенное формирование идеи Бога как некоей «субстанциальной силы», которая способна привнести в мир принципиально иные законы. Именно поэтому возникновение христианства привело к серьезному мировоззренческому сдвигу, а его идеи со времени средневековья и по сей день оказывают существенное влияние на всю европейскую (и мировую) культуру и на понимание трагического.
В русской культуре, в отличие от западноевропейской, скрытые основы трагического проявляют себя более явно и непосредственно, что связано с преобладанием «экзистенциального» переживания трагического как качества самой жизни (в отличие от более «окультуренного» его восприятия в западноевропейской культуре). В силу особенной близости русского человека к миру природы - с одной стороны, и повышенной тяги к неким Абсолютным началам - с другой «субстанциальные» основы трагического проявляют себя особенно явно, тогда как «внешнее» выражение трагического оказывается менее ярким и осознается как имеющее «вторичную природу». Переживание подобной «расщепленности» мироздания находит отражение в типичном для русской культуре конфликте между «духовным» и «бездуховным». Выявление скрытых основ трагического связано со способностью русского человека к нерациональному постижению бытия, особенной его чувствительностью к влиянию на человеческую жизнь неких стихийных, рационально не постигаемых сил. Стремление к обретению Абсолютного начала (поиски Божьего Царства) придают самому тону русской культуры особенную напряженность, так как подлинные религиозные прозрения чередуются с погружением в «мрак стихийности».
Поиски преодоления трагического в русской культуре связаны с достижением особого мистического переживания целостности бытия, благодаря которому достигается ощущение единства с Богом и с мирозданием. Именно такое переживание преодолевает как трагическую «вертикальную» разрозненность «планов бытия» (субстанциальные основы трагического), так и «горизонтальную» его «расщепленность» (порождающую «внешние» трагические конфликты). Однако, подлинное преодоление трагического связано с устремлением к реальному религиозному преобразованию самого земного мироустройства, основой которого является одухотворение, «обожение» человека и всякого земного существа. Подобное преобразование возможно только силами самого человека, способного сделать любовь (то есть начало, имеющее «божественную природу» и «божественную основу») реально действующей в мире субстанциальной силой.
Список научной литературыШулындина, Анастасия Борисовна, диссертация по теме "Теория и история культуры"
1. Андреев, М. Л., Хлодовский, Р. И. Итальянская литература зрелого и позднего Возрождения Текст. /М. Л. Андреев, Р. И. Хлодовский. М. : Наука, 1988.-296 с.
2. Андреева, А. Я. В нем жило бессмертие Текст. /А. Я. Андреева //А. Мень. Тайна жизни и смерти. М. : Знание, 1992. - 64 с. - («Культура и религия», № 1).
3. Аникст, А. А. Теория драмы от Аристотеля до Лессинга. История учений о драме Текст. /А. А. Аникст. М. : Наука, 1967. - 455 с.
4. Аншаков, Б. Я. О некоторых чертах художественного мира П.И.Чайковского и особенностях переосмысления пушкинских образов в опере «Пиковая дама» Текст. /Б. Я. Аншаков // Чайковский и русская литература: сб.ст. /Ижевск: Удмуртия, 1980. С. 125-143.
5. Аристотель. Сочинения Текст. В 4 т. Т.4 /Аристотель; пер. с древнегреч., общ. ред. А. И. Доватура. М. : Мысль, 1983. - 830 с. - (Филос. наследие. Т. 90).
6. Асафьев, Б. В. О симфонической и камерной музыке Текст. / Б. В. Асафьев. Л.: Музыка, 1981. - 326 с.
7. Асафьев, Б. В. Об опере. Избранные статьи Текст. / Б. В. Асафьев. -Л.: Музыка, 1976. 336 с.
8. Асафьев Б. В. Симфонические этюды Текст. / Б. В. Асафьев. Л. : Музыка, 1970.-264 с.
9. Аскольдов, С. А. Религиозный смысл русской революции Текст. / С. А. Аскольдов // Вехи. Из глубины: сб. ст. ; сост. и подгот. текста А.А.Яковлева. М. : «Правда», 1991. - 608 с.
10. Багровников Н. А. Диалог традиций и новаторства в ксилографиях Любекской Библии: Монография Текст. / Н. А. Багровников; Нижег. ун-т. Н.Новгород, Изд-во НГУ, 1999. - 247 с.
11. Балабанович, В. А. О некоторых чертах творчества Чехова и Чайковского Текст. // Чайковский и русская литература: сб.ст. / Ижевск: Удмуртия, 1980. С. 40-60.
12. Барсова, И. А. Симфонии Густава Малера. Текст.: монография / И. А. Барсова. М.: Советский композитор, 1975. - 496 с.
13. Барулин, В. С. Российский человек в XX веке. Потери и обретение себя Текст. /В. С. Барулин. СПб. : Алетейя, 2000. - 431 с.
14. Баткин JI. М. Европейский человек наедине с собой. Очерки о культурно-исторических основаниях и пределах личного самоосознания /Л. М. Баткин; Российский гос. гуманит. ун-т. М.: Изд-во РГГУ, 2000. - 1005 с.
15. Бахтин, М. М. Творчества Франсуа Рабле и народная культура Средневековья и Ренессанса Текст. / М. М. Бахтин. М.: Худож.лит., 1990. -541 с.
16. Бенедиктов, Н. А. Русские святыни. Очерки русской аксиологии: Монография Текст. /Н. А. Бенедиктов.' Нижегор. гос. ун-т. -Н.Новгород : Изд-во НГУ, 1998. 194 с.
17. Бердяев, Н. А. О назначении человека: сборник. Текст. / Н. А. Бердяев. М. : Республика, 1993. — 382 с.
18. Бердяев, Н. А. Самопознание (опыт философской автобиографии) Текст. /Н. А. Бердяев. М.: Междунар.отношения, 1990. -336 с.
19. Бердяев, Н. А. Самопознание. Сборник Текст. / Бердяев Н. А. JI.: Лениздат, 1991. - 395 с.
20. Бердяев, Н. А. Судьба России. Репринтное воспроизведение издания 1918 года Текст. / Н. А. Бердяев. М. : Философское общество СССР, 1990.-240 с.
21. Бердяев, Н. А. Философия свободы. Смысл творчества Текст. /Н. А. Бердяев. М.: «Правда», 1989. - 608 с.
22. Бердяев, Н. А. Философия творчества, культуры и искусства Текст.: В 2-х т. Т.2. / Бердяев Н. А. М.: Искусство, 1994. - 510 с.
23. Бердяев, H.A. Царство духа и царство кесаря Текст. / Н. А. Бердяев. М.: Республика, 1995. - 383 с.
24. Библия. Первое Соборное Послание Святого Иоанна Богослова. 4:18 // Книги Священного Писания Ветхого и Нового Завета. М.: 1990.-1221 с.
25. Бицилли, П. М. Место ренессанса в истории культуры Текст. / П. М. Бицилли. СПб.: Мифрил, 1996. -XIV + 256 с.
26. Бонфельд, М. Ш. Проблема двуязычия в опере П.И.Чайковского «Пиковая дама» Текст. / М. Ш. Бонфельд // Чайковский и русская литература: сб.ст. / Ижевск: Удмуртия, 1980. С. 178-190.
27. Борев, Ю. Б. Эстетика Текст. / Ю. Б.Борев. М.: Политиздат, 1975. -399 с.
28. Бродский, А. И. Анатомия нравственного идеализма Текст. /А. И. Бродский // Вече. Альманах русской философии и культуры; Санкт-Петербургский ун-т С-Пб.: Изд-во С-Пб. ун-та, 1995. -Вып. 7. - С. .
29. Булгаков, С. Н. Сочинения Текст. В 2 т. Т.1 / С. Н. Булгаков. -М.: Наука, 1993.-608 с.
30. Булгаков, С. Н. Сочинения. Текст. В 2 т. Т.2 / С. Н. Булгаков. -М.: Наука, 1993.-752 с.
31. Булгаков, С. Н. Православие. Очерки учения православной церкви Текст. / С. Н.Булгаков. Киев : Лыбидь, 1991. - 240 с.
32. Булгаков, С. Н. Свет невечерний Текст. / С. Н. Булгаков. М.: Республика, 1994.-415 с.
33. Булгаков, С. Н. Тихие думы Текст. / С. Н. Булгаков. М.: Республика, 1996. - 509 с.
34. Бухарнин, П. Е. Образ «другого» в русской культуре и мифологема империи Текст. /П. Е. Бухарнин // Вече. Альманах русской философии и культуры.: сб. ст: / Санкт-Петербургский ун-т. С-Пб. : Изд-во С-Пб. ун-та, 1995. - Вып. 4. - С. 5-19.
35. Бычков, В. В. Эстетика Текст. / В. В. Бычков. М. : Гардарики, 2004. -556 с.
36. Вадеев, А. Г. Феномен страдания в культуре современности Текст.: автореф. дис. канд. филос. наук: 24.00.01. / А. Г. Вадеев ; Нижег. гос. пед. ун-т. Н. Новгород, 2005. - 28 с.
37. Вайдман, П. Е. Работа П.И.Чайковского над рукописью либретто оперы «Пиковая дама» Текст. / П. Е. Вайдман // Чайковский и русская литература: сб.ст. / Ижевск: ин-т?, Удмуртия, 1980. С. 155-177.
38. Веков, К. А. Золото вещественное и золото умное. Примечания переводчика Текст. / К. А. Веков // Василий Валентин. Двенадцать ключей мудрости. М.: Беловодье, 1999. - 304 с.
39. Вересаев, В. В. Живая жизнь: О Достоевском. О Льве Толстом. О Ницше Текст. / В. В. Вересаев. М.: Республика, 1999.-447 с.
40. Вильмонт, Н. Н. Великие спутники. Литературные этюды Текст. / Н. Н. Вильмонт. М.: Советский писатель, 1966. - 590 с.
41. Вильмонт, Н. Н. Гете Текст. /Н. Н. Вильмонт. М. : Художественная литература, 1959. - 336 с.
42. Воронина, Л. А. Основные эстетические категории Аристотеля Текст. / Л. А. Воронина. М.: Высшая школа, 1975. - 126 с.
43. Выготский, Л. С. Анализ эстетической реакции (Собрание трудов) Текст. / Л. С. Выготский. М.: Лабиринт, 2001. - 480 с.
44. Гадамер Х.-Г. Истина и метод: Основы филос. герменевтики / Х.-Г. Гадамер. Пер. с нем. : М.А.Журинская, С.Н.Земляной, А.А.Рыбакова, И.Н.Бурова. М.: Прогресс, 1988. - 704 с.
45. Гайденко, П. П. Прорыв к трансцендентному. Новая онтология XX века Текст. / П. П. Гайденко. М.: Республика, 1997. - 495 с.
46. Гайденко, П. П. Трагедия эстетизма. Опыт характеристики миросозерцания Серена Киркегора Текст. / П. П. Гайденко М.: «Искусство», 1970. - 248 с.
47. Галиева, А. М. Феномен трагического: культурно-исторические типы (социально-философский анализ) Текст.: авт. канд. филос. наук : 09.00.01 / А.М.Галиева ; Казан, гос. ун-т. Казань, 2002. - 32 с.
48. Гегель, Г. В. Ф. Сочинения Текст. : пер. с нем. П.С.Попова. Т.Н. Лекции по эстетике / Г. В. Ф. Гегель. М. : Изд-во социально-экономической литературы, 1958.- 440 с.
49. Гейне, Г. Путевые картины Текст. / Г.Гейне. Собр.соч. В 10 т. Т. 4. М.-Л. : Гослитиздат, 1957. - 523 с.
50. Гете, И. В. Годы учения Вильгельма Мейстера Текст.: роман / Собр. соч.: пер. с нем.: Н. Касаткиной. В 10 т. Т.7. / И. В. Гете. М.: Худож. лит, 1976. -526 с.
51. Гете, И. В. Избирательное сродство Текст. : повесть / И.В.Гете; пер. с нем. Г.А. и А.К.Рачинских // Собр. соч. : в 13 т. М-Л.: Государственное издательство художественной литературы, 1934. - Т. 6 : Романы и повести. -С. 347-618.
52. Гоголь, Н. В. Текст. Мертвые души: роман / Н. В. Гоголь // Собр. соч. : в 7 т. М.: Художественная литература, 1967. - Т. 5. - 624 с.
53. Гоголь, Н. В. Сорочинская ярмарка Текст.: повесть / Н. В. Гоголь // Собр. соч. : В 7 т. М. : Художественная литература, 1966. - Т. 1: Повести.-С. 15-44.
54. Горелов, А. А. Расщепленный человек в расщепленном мире Текст. / А. А. Горелов. М. : Знание, 1991. - 64 с.
55. Гофман, Э.-Т.-А. Эликсир сатаны Текст. / Э.-Т.-А. Гофман //Романтические фантазии. В 2-х т. — Северо-Кавказское информационно-рекламное агентство, 1993. Т. 2. - 352 с.
56. Грамзина, Т. А. Фантастическая повесть Н.В.Гоголя «Вий» и ее место в сборнике «Миргород» Текст. / Т. А. Грамзина // Вопросы русской литературы XIX и XX века.: сб. ст. / Волгоградский гос. пед. ун-т. -Волгоград, 1964. Вып. 17. - С. 56-88.
57. Гуревич, А. Я. Средневековый мир: культура безмолвствующего большинства Текст. / А. Я. Гуревич. М. : Искусство, 1990.-396 с.
58. Дахин А. В. Феноменология универсальности в культуре: Монография /А. В. Дахин. Нижег. гос. ун-т. - Н.Новгород : Изд-во НГУ, 1995.- 148 с.
59. Достоевский; Ф. М. Собр. соч. Текст. В 30 т. Т. 10. Бесы / Ф. М. Достоевский. JI.: Наука, 1974. - 519 с.
60. Достоевский, Ф. М. Собр. соч. Текст. В 30 т. Т. 6. Преступление и наказание / Ф М. Достоевский. JI.: Наука, 1973. - 423 с.
61. Достоевский, Ф. М. Дневник писателя: избранные страницы Текст. / Ф. М. Достоевский. М.: Современник, 1989. - 555 с.
62. Друскин, М. С. Избранное. Монографии, статьи. К полемике о романтизме Текст. / М. С. Друскин. М. : Советский композитор, 1981. - 336 с.
63. Евлампиев, И. И. Антропология Достоевского Текст. / И. И. Евлампиев // Вече. Альманах русской философии и культуры: сб. ст. / Санкт-Петербургский ун-т. С-Пб.: Изд-во С-Пб. ун-та, 1997. - Вып. 8. - С. 122-196.
64. Евлампиев, И. И. Достоевский и Ницше: на пути к новой метафизике человека Текст. /И. И. Евлампиев // Вопросы философии, 2002, №2.-С. 102-118.
65. Евлампиев, И. И. История русской метафизики в XIX XX веках. Русская философия в поисках абсолюта. Текст. Часть I / И. И. Евлампиев. - Спб.: Алетейя, 2000. - 415 с.
66. Евлампиев, И. И. История русской метафизики в XIX XX веках. Русская философия в поисках абсолюта. Текст. Часть II / И. И. Евлампиев. - Спб. : Алетейя, 2000. - 413 с.
67. Еврипид Трагедии. Текст. : пер. с древнегреч. И.Анненского. Т 1. / Еврипид.- М.: Художественная литература, 1969. 640 с.
68. Жаринов, В. М. О систематизации основных эстетических категорий Текст. / В.М.Жаринов // Философские науки. 1975. - № 5. - С. 52-67.
69. Житомирский, Д. В. Роберт Шуман Текст. /Д. В. Житомирский. М.: Музыка, 1964. - 880 с.
70. Зеньковский, В. В. Основы христианской философии Текст. /В. В.Зеньковский. М.: Канон+, 1997. - 560 с.
71. Зеленов JI. А. Историческая логика эстетики (Биография эстетических идей) Текст. Часть 1 / JI. А. Зеленов. Н.Новгород: Изд-во Гладкова О. В., 2002. - 150 с.
72. Зеленов, JI. А. Курс лекций по основам эстетики Текст. /Л. А. Зеленов; Горьковский инженерно-строительный институт. Горький: Изд-во ГИСИ, 1974.-184 с.
73. Зеленов Л. А. Система эстетики: Учебное пособие Текст. /Л. А. Зеленов; ГХИ ННГАСУ, Российская академия образования. Н.Новгород-Москва: Изд.-во ГХИ ННГАСУ, 2005. - 418 с.
74. Зиммель, Г. Избранное Текст. : пер. с нем. : в 2 т. Т.1. / Г. Зиммель. М.: Юрист. - 469 с.
75. Златоуст, Иоанн, Святитель. Избранные беседы о повседневных вопросах христианской жизни Текст. / Святитель Иоанн Златоуст. М. : 1999. - 638 с.
76. Иванов, В. И. Дионис и прадионисийство Текст. / В. И.Иванов. С-Пб.: «Алетейя», 1994. - 350 с.
77. Ильин, И. А. Собр. соч. Текст. В 10 т. Т.1. Основы христианской культуры / И. А. Ильин. М. : Русская книга, 1993. - 398 с.
78. Ильин, И. А. Собр. соч. Текст. В 10 т. Т. 5. О сопротивлении злу силою / И. А. Ильин. М.: Русская книга, 1996. - 607 с.
79. Ильин, И. А. Собр. соч. Текст. В 10 т. Т. 6. Сущность и своеобразие русской культуры / И. А. Ильин. М.: Русская книга, 1996. Т.6. -560 с.
80. Ильин, И. А. О грядущей России: избранные статьи Текст. /И. А. Ильин. М. : Воениздат., 1993. - 368 с.
81. Ильин, И. А. Философия Гегеля как учение о конкретности Бога и человека Текст. / И. А. Ильин. СПб. : Наука, 1994. - 541 с.
82. Каган, М. С. Лекции по марксистско-ленинской эстетике Текст. / М. С. Каган. 2-е изд., перераб. и доп. : Ленингр. университет. - Л. : Изд-во Лен. ун-та, 1971. - 768 с.
83. Каган, М. С. Эстетика как философская наука. Университетский курс лекций Текст. / М. С. Каган. С-Пб. : ТОО ТК «Петрополис», 1997. - 544 с.
84. Камю, А. Бунтующий человек. Философия. Политика. Искусство: Текст. /А. Камю; пер. с фр. И.Я.Волевич, Ю.М.Денисов. М. : Политиздат, 1990. - 415 с. - (Мыслители XX века).
85. Кантор, В. К. Русское православие в имперском контексте: конфликты и противоречия Текст. /В. К. Кантор // Вопросы философии. -2003.-№7.-С. 3-22.
86. Карасев, JI. В. Ромео и Джульетта (История болезни) Текст. /Л. В. Карасев // Вопросы философии. 2002. - № 10. - С. 86 - 91.
87. Карсавин, Л. П. Путь православия Текст. / Л. П. Карсавин. -М.: ACT; Харьков: Фолио, 2003 557, (3) с.
88. Карсавин, Л. П. Сочинения Текст. /Л. П. Карсавин. М.: Раритет, 1993.-493 (2) с.
89. Карельский, А. О творчестве Генриха Клейста (1777-1811) Текст. /А. Карельский // Генрих фон Клейст. Избранное. Драмы. Новеллы. Статьи. Пер. с нем., вступ. ст. А.Карельского. М. : Художественная литература, 1977. - 544 с.
90. Кессиди, Ф. К. От мифа к логосу (Становление греческой философии) / Ф. К. Кессиди. М. : Мысль, 1972. - 312 с.
91. Кириллина, Л. В. Классический стиль в музыке XVIII начала XIX веков Текст. / Л. В. Кириллина. Моск. гос. консерватория. - М.: Изд-во МГК, 1996.-192 с.
92. Ключевский, В. О. Сочинения. Текст. В 8 т. Т. 1. Курс русской истории / В. О. Ключевский. М.: Госполитиздат, 1956. - 427 с.
93. Кожев, А. Идея смерти в философии Гегеля Текст.: / А. Кожев; пер. с франц. И.Фомина. М.: Логос: Прогресс-Традиция, 1998. - 207 с.
94. Кожевников, В. П. Модели русской культуры: Курс лекций Текст. / В. П. Кожевников. Гуманит. ин-т. М.: Изд-во МГИ, 1996. - 238 (1) с.
95. Кожевников, В. П. Умом Россию не понять (сб. ст. последнего десятилетия) Текст. / В. П. Кожевников. Н.Новгород: [Вектор - ГиС], 2004. -150 с.
96. Колесников, А. С. Философская компаративистика: Восток — Запад: учеб. пособие Текст. /А. С. Колесников. Санкт-Петербургский ун-т. -СПб. : Изд-во С.-Пб. ун-та, 2004. 390 с.
97. Конен, В. Д. Театр и симфония (роль оперы в формировании классической симфонии) Текст. /В. Д. Конен. 2-е изд., перераб. и доп. - М. : Музыка, 1975.-376 с.
98. Крюковский, Н. И. Основные эстетические категории Текст. /Н. И. Крюковский. Минск, Изд-во БГУ им. Ленина, 1974. - 288 с.
99. Кудрявцев, О. Ф. «Великое чудо человек» Текст. /О. Ф. Кудрявцев // Чаша Гермеса: Гуманистическая мысль эпохи Возрождения и герметическая традиция. М.: Юристь, 1996. — 396 с.
100. Кузнецова, Т. В. (в соавт.). Культура и цивилизация Текст. /Т. В. Кузнецова // Вестник Моск. ун-та. Серия 7, Философия. 2005. - № 2. - С. 82- 102.
101. Кузнецова, Т. В. Эстетические и культурно-философские взгляды народничества Текст. /Т. В. Кузнецова // Вестник Моск. ун-та. Серия 7, Философия. 1999. - № 6. - С. 48 - 64.
102. Кутырев, В. А. Естественное и искусственное: борьба миров Текст. / В. А. Кутырев. Н.Новгород: Изд-во «Нижний Новгород», 1994. -199 с.
103. Кутырев, В. А. Культура и технология: борьба миров Текст. /В. А. Кутырев. М. : Прогресс-традиция, 2001. - 240 с.
104. Кухтенков, А. П. Феномен трагического в философии культуры Георга Зиммеля и Карла Ясперса Текст.: дис. канд.фил.наук: 02.00.00 /А. П.
105. Кухтенков; науч. рук. Т.В.Торубарова; Тульск. Гос. пед. ун-т. Тула, 2003. -142 с.
106. Кьеркегор, С. Страх и трепет Электронный ресурс. /С. Кьеркегор. Режим доступа: интернет : http: //www.vehi.net/kierkegor/kjerkegor.html
107. Ле Гофф, Ж. Цивилизация средневекового Запада Текст. /Ж. Ле Гофф ; пер. с фр. Ю.Л. Бессмертного; М. : Издательская группа Прогресс, Прогресс-Академия, 1992. - 376 с.
108. Ливанова, Т. Н. Западноевропейская музыка XVII-XVIII веков в ряду искусств. Исследование Текст. / Т. Н. Ливанова. М.: Музыка, 1977. -528 с.
109. Ливанова, Т. Н. Из истории музыки и музыкознания за рубежом Текст. / Т. Н. Ливанова. М.: Музыка, 1980. - 238 с.
110. Ливанова, Т. Н. История западноевропейской музыки до 1789 года: Учебник. Текст.: В 2-х т. Т.1. По XVIII век /Т. Н. Ливанова. М. : Музыка, 1983. - 696 с.
111. Лихачев, Д. С. Раздумья о России Текст. /Д. С. Лихачев. -СПб.: Logos, 1999. 627 с.
112. Лобанова, М. Западноевропейское музыкальное барокко: проблемы эстетики и поэтики Текст. / М. Лобанова. М. : Музыка, 1994. -320 с.
113. Лосев, А. Ф. История античной эстетики (ранняя классика) Текст. / А. Ф. Лосев. М.: Высшая школа, 1963. - 583 с.
114. Лосев, А. Ф. Форма-Стиль-Выражение Текст. / А. Ф. Лосев. -М.: Мысль, 1995. 944 с.
115. Лосев, А. Ф. Эстетика Возрождения. Исторический смысл эстетики Возрождения Текст. / А. Ф. Лосев. М.: Мысль, 1998. - 750 с.
116. Лосский, H. О. Бог и мировое зло Текст. / Н. О. Лосский. М. : ТЕРРА-Книжный клуб; Республика, 1999. - 432 с.
117. Лосский, Н. О. Условия абсолютного добра: Основы этики; Характер русского народа Текст. / Н. О. Лосский. — М. : Политиздат, 1991.— 368 с.
118. Лотман, Ю. М. Беседы о русской культуре: Быт и традиции русского дворянства (XVIII начала XIX века) Текст. / Ю. М. Лотман. -СПб. : Искусство, 1994. - 399с.
119. Луначарский, А. В. Собр. соч. Текст. Литературоведение. Критика. Эстетика. В 8 т. Т. 7. Эстетика. Литературная критика. Статьи, доклады, речи / А. В. Луначарский. М. : Худож.лит, 1967. - 734 с.
120. Любимова, Т. Б. К метаэстетике Текст. / Т. Б. Любимова //Ориентиры: сб. ст. М. : ИФРАН, 2003. - Вып. 2. - С. 65-90.
121. Любимова, Т. Б. Трагическое как категория эстетики Текст. / Т. Б. Любимова. М. : Наука, 1985. - 128. с.
122. Малинов, А. В. Образ смерти в русской сказке Текст. /А. В. Малинов // Вече. Альманах русской философии и культуры : сб. ст. / Санкт-Петербургский гос. ун-т. С-Пб., 1995. - Вып. 3. - С. 163-178.
123. Маньковская, Н. Б. Неклассическая эстетика: кризис или переход? /Н. Б. Маньковская // КорневиЩе 2000: Книга неклассической эстетики: сб. ст. М. : ИФ РАН, 2000. - 334 с.
124. Маньковская, Н. Б. Эстетика постмодернизма / Н. Б. Маньковская. СПб. : Алетейя, 2000. - 347 с.
125. Маркс, К. и Ф.Энгельс об искусстве Текст. В 2 т. Т. 1. /К. Маркс и Ф. Энгельс. М.: Искусство, 1983. - 575 с.
126. Мень, А. Дионис, Логос, Судьба. Греческая религия и философия от эпохи колонизации до Александра Текст. / А. Мень. М.: Фонд имени А.Меня, 2002. - 398 с.
127. Мень, А. Магизм и единобожие Текст. / А. Мень. М.: Фонд им. А.Меня, 2001. - 627 с.
128. Мистическое богословие Восточной Церкви Текст.: пер. с древнегреч. /Сост. и предисл. JI. С. Кукушкин. М.: ACT; Харьков: Фолио, 2001. - 592 с. -{Б-ка «Р.Х.2000. Серия «религиозная философия»).
129. Михайлов, М. И. В мире эстетики. Из истории эстетических категорий: учеб. пособие Текст. / М. И. Михайлов. Н.Новгород: Изд-во ННГУ, 1993.-58 с.
130. Михайлов, М. И. «Человек-мир» в культурах Востока Запада -России Текст. / М. И. Михайлов //Мир человека, теория' и история мировоззрений. Сб. науч. трудов. Вып.2. - Н.Новгород: Изд-во ННГУ, 1997. -С.144-159.
131. Михайлов, М. И. Эпос, лирика, драма как роды литературы: Монография Текст. / М. И. Михайлов. Н.Новгород.: Изд-во ННГУ, 2003. -149 с.
132. Нарский, И. С. Артур Шопенгауэр теоретик вселенского пессимизма Текст. /Нарский И. С. // А. Шопенгауэр. Сборник произведений. -Минск: ООО «Попурри», 1999.-464 с.
133. Некрасова, Е. Н. Семен Франк. Монография в номере Текст. / Е. Н. Некрасова // Вече. Альманах русской философии и культуры: сб. ст. / -С.-Пб.: Изд-во Санкт-Петербургского университета, 1995. -Вып.2. С. 91179.
134. Ницше, Ф. Сочинения. Текст. В 2 т. Т.1. / Ф. Ницше. М. : Мысль, 1990.-832 с.
135. Ницше, Ф. Сочинения Текст. В 2 т. Т.2. / Ф. Ницше. М. : Мысль, 1990.-832 с
136. Овсянников, М. Ф. История эстетической мысли Текст. /М. Ф. Овсянников. М. : Высшая школа, 1978. - 336 с.
137. Ортега-и-Гассет, Хосе. Эстетика. Философия культуры. Текст. /Х.Ортега-и-Гассет. Пер. с исп. Н. П.Снетковой, В. В.Симонова и др.- М. : Искусство, 1991. 592 с. - (История эстетики в памятниках и документах).
138. Ошеров, С. Сенека: философ, прозаик, поэт Текст. /С.Ошеров //Луций Анней Сенека. Нравственные письма к Луцилию; Трагедии. М.: Худож. Лит. - 543 с.
139. Пиотровский, А. И. Трагический театр Эсхила Текст. /А. И. Пиотровский // Эсхил. Трагедии.; пер., статьи и коммент. А.И. Пиотровского.- М-Л.: Academia, 1937. С. I - XXXII.
140. Платон. Сочинения. Текст. В 3 т. Т. 3 /Платон. Пер. с древнегреч. М.: Мысль, 1971. - 687 с.
141. Порус, В. Н. Вырождение трагедии. Текст. /В.П.Порус / Пору с, В.П. Рациональность. Наука. Культура. М. : Унивеситет Российской Академии образования, 2002. - 352 с.
142. Порус, В. Н. С. Кьеркегор, Л. Шестов и проблема культуры Текст. /В. Н. Порус // Страницы. 2002. - Т.7, № 4. . С.504-522.
143. Порус, В. Н. В. Соловьев и Л. Шестов: единство в трагедии свободы Текст. / В. Н. Порус // Вопросы философии. 2004. -№ 2. - С. 148159.
144. Порус, В. H. Трагедия философии и философия трагедии (С.Н. Булгаков и Л.И.Шестов) Текст. / В. Н. Порус // Полигнозис. 2004. - №3. -С. 106-119.
145. Протопопов, В. В., Туманина, Н. В. Оперное творчество Чайковского Текст. / В. В.Протопопов, Н. В.Туманина. М. : Изд-во Академии наук СССР, 1957. - 372 с.
146. Расин, Ж. Андромаха. Текст. /Ж. Расин; пер. с франц. И. Шафаренко, В.Шор // Театр французского классицизма. Пьер Корнель Жан Расин. М. : Худож. лит. 1970. — 608 с. - (Библиотека всемирной литературы. Серия первая. Т. 43).
147. Розанов, В. В. Мысли о литературе Текст. / В. В.Розанов. М.: Современник, 1989.- 607 с.
148. Розанов, М. Драмы Гете в прозе Текст. /М.Розанов // Гете И. В. Собр. соч. в 13 т. Т. 3. M.-JL: Государственное издательство художественной литературы. 632 с.
149. Сабиров, В. Н. Русская идея спасения: жизнь и смерть в русской философии Текст. / В. Н. Сабиров ; Санкт-Петербургский ун-т. -СПб.: Изд-во СПБУ, 1995. 151 с.
150. Савилова, Т. Э. Эстетические категории: опыт систематизации Текст. / Т. Э. Савилова. Киев-Одесса: Вища школа, 1977. — 102 с.
151. Салтыков-Щедрин, M. Е. Убежище Монрепо: роман Текст. М.Е.Салтыков-Щедрин //Собр. соч. : в 10 т. М. : Правда, 1988. Т. 6. - 496 с.
152. Сартр, Ж. П. Слова Текст. / Ж. П. Сартр. М. : Азбука-классика. - 304 с.
153. Свасьян, К. А. Иоганн Вольфганг Гете Текст. / К. А. Свасьян. -М. -.Мысль, 1989.- 191 с.
154. Свасьян, К. А. Фридрих Ницше: мученик познания Текст. /К. Свасьян //Ф.Ницше. Соч. в 2 т. Т.1. Литературные памятники. Сост., ред. изд., вступ. ст. и примеч. К.А.Свасьяна; пер. с нем. М. : Мысль. - 832 с.
155. Соловьев, В. С. Философия искусства и литературная критика Текст. / В. С. Соловьев. М. : Искусство, 1991. - 701с.
156. Средний, Д. Д. Основные эстетические категории Текст. /Д. Д. Средний. М. : Знание, 1974. - 112 с.
157. Сталь, Ж. де. О Германии Текст. /Ж. де Сталь // Литературные манифесты западноевропейских романтиков. Собрание текстов. Вступ. ст. и общ. ред. А.С.Дмитриева. М. : Изд-во МГУ, 1980. - 638 с.
158. Степанова, С. С. Древняя Стоя и русская философская мысль Текст. / С. С.Степанова // Вече. Альманах русской философии и культуры. / -С-Пб.; Изд-во Санкт-Петербургского университета, 1994. -Вып. 1. С. 59-78.
159. Столович, Л. Н. Природа эстетической ценности Текст. / Л. Н. Столович. -М. : Политиздат, 1972.-271 с.
160. Терц, Абрам (А.Синявский). В тени Гоголя. Текст. /А.Терц // Собр. соч.: в 2 т. М.: СП «Старт», 1992. - Т.2. С. 3 - 241.
161. Терц, Абрам (Андрей Синявский). Прогулки с Пушкиным . Текст. /А. Терц // Собр. соч.: в 2 т. М.: СП Старт, 1992. - Т.1. С. 145-295.
162. Толстой, А. К. Дон Жуан Текст. / А.К.Толстой // Собр. соч.: в 4 т. М. : Правда, 1969. - Т 4 : Пьесы. - С. 5-118.
163. Толстой, Л. Н. Повести Текст. / Л.Н.Толстой // Собр. соч. : в 12 т. М. : Правда, 1984. - Т.П. - 576 с.
164. Тонер, П. Трагическое в искусстве XX века Текст. /П. Тонер //Вопросы литературы. апрель 2000. - № 2 . - С. 3-46.
165. Троицкая, Н. Е. Русская цивилизация между Востоком, Западом и Югом (Историософские миниатюры) Текст. /Н. Е. Троицкая. М. :АКИРН, 1995.-52 с.
166. Трофимов, В. К. Душа русской цивилизации Текст. /В.К.Трофимов. -Ижевск: Изд-во ГТУ, 1998. 150 с.
167. Трубецкой, Е. Н. Смысл жизни Текст. / Е. Н. Трубецкой. М.: ООО «Издательство ACT»; Харьков: «Фолио», 2000 - 656 с.
168. Трубецкой, Е. Н. Три очерка о русской иконе. «Иное царство» и его искатели в русской народной сказке Текст. / Е. Н. Трубецкой . — 2-е изд. М.: Лепта-Пресс, 2003. - 320 с.
169. Тургенев, И. С. Повести Текст. /И. С. Тургенев. Собр. соч.: в 12 т. М.: Худож.лит, 1955. - Т.6. - 384 с.
170. Уваров, М. С. Русские антиномии. К вопросу о диссонантном и гармоничном типах культуры Текст. / М. С. Уваров // Вече. Альманах русской философии и культуры /- С-Пб. : Изд-во Санкт-петербургского университета, 1996. Вып. 6. - С. 5-33.
171. Унамуно, Мигель де. О трагическом чувстве жизни у людей и народов Текст. / М.де Унамуно. М.: Символ, 1997. — 416 с.
172. Хомяков, А. С. Сочинения Текст. В 2 т. Т. 2. Работы по богословию / А. С. Хомяков. М.: Моск. Филос фонд, 1994. - 476 с.
173. Федотов, Е. В. Время в истории и история во времени: монография / Е. В. Федотов. Н.Новгород, Изд-во Нижег. госуниверситета им. Н.И.Лобачевскеого, 2003. - 149 с.
174. Фещенко Е. В. Менталитет человека, его эволюция и особенности в Западной Европе и России. Тексты лекций по спецкурсу / Е. В. Фещенко. Новосибирск, НГАЭиУ, 1999. 74 с.
175. Флоренский, П. В. Сочинения Текст. В 4 т. Т.2. Записка о православии / Флоренский П. В. М.,1996. - 544 с.
176. Флоренский, П. В. Столп и утверждение истины Текст. В 2 т. Т.1 (И) / П. А. Флоренский. М. : Правда, 1990. - 840 с.
177. Флоренский, П.А. Философия культа (Опыт православной антороподицеи) Текст. / П. А. Флоренский. -М.: Мысль, 2004. 685 с.
178. Флоровский, Г. Пути русского богословия Текст. / Г. Флоровский. Вильнюс: по зак. Вильнюсского епархиального управления, 1991.-602 с.
179. Франк, С. JI. Сочинения Текст. / С. JI. Франк. М. : Правда, 1990.-608 с.
180. Франк, С. JI. Сущность и ведущие мотивы русской философии Текст. / С. JI. Франк // Философские науки. №5, 1990. - С. 81-91.
181. Хоркхаймер, М., Адорно, Т. Диалектика Просвещения Философские фрагменты Текст. / М. Хоркхаймер, Т. Адорно. М-СПб.: Медиум - Ювента. - 310 с.
182. Чехов, А. П. Собр. соч. Текст. В 12 т. Т.6. Рассказы / А. П. Чехов. М.: Гослитиздат, 1955. - 504 с.
183. Чехов, А. П. Собр. соч. Текст. В 12 т. Т.8. Рассказы /А. П. Чехов М.: Гослитиздат, 1955. - 425 с.
184. Шапошников, JI. Е. Русская религиозная философия XIX XX веков Текст. / JI. Е. Шапошников. - Н.Новгород: Волго-Вятское книжное издательство, 1992. - 222 с.
185. Шапошников, JI. Е. Философия и догматическое богословие в России. Историко-аналитические очерки Текст. / JI. Е. Шапошников; Санкт-Петербургский ун-т. Спб. : Изд-во С-Пб. ун-та, 1997. - 128 с.
186. Шапошников, JI. Е. Философия соборности: очерки русского самосознания Текст. / JI. Е. Шапошников; Санкт-Петербургский ун-т. Спб. : Изд-во С-Пб. ун-та, 1996. - 200 с.
187. Шелли, П. Б. Защита поэзии Текст. / П. Б. Шелли // Литературные манифесты западноевропейских романтиков. Собрание текстов. Вступ. ст. и общ. ред. А.С.Дмитриева. М.: Мзд-во МГУ, 1980. - С. 325-348.
188. Шеллинг, Ф. В. Философия искусства Текст. / Ф. В. Шеллинг; пер. с нем. И.С.Попова. М.: Мысль, 1966. - 496 с.
189. Шестаков, В. П. Эстетические категории: опыт систематизации и исторического исследования Текст. / В. П. Шестаков. М. : Искусство, 1983.-358 с.
190. Шестов, Л. И. Философия трагедии Текст. /Л. И. Шестов. М.: ООО «Издательство ACT»; Харьков: «Фолио», 2001.-480 с.
191. Шлемова, Н. А. Искусство в эпоху сердца: эстетическое в теософской традиции Текст. /Н. А. Шлемова // Ориентиры: сб. ст. М. : ИФРАН, 2003. - Вып.2. - С. 130-152.
192. Шопенгауэр, А. Сборник произведений Текст. / АЛЛопенгауэр; пер. с нем., вступ. ст. и прим. И. С. Нарского. Минск: ООО «Попурри», 1999. - 464 с.
193. Шпенглер, О. Закат Европы Текст. / О. Шпенглер; пер. с нем. и вступ. ст. А.П.Дубнова. Новосибирск: ВО «Наука». Сибирская издательская фирма, 1993. - 592 с.
194. Шулындин, Б. П. Исторический путь России в аспекте цивилизационного и формационного подходов Текст. / Б. П. Шулындин // Социально-гуманитарные знания. 2001. - № 2. - С. 3-28.
195. Шулындина, А. Б. Трагическое мироощущение и русская культура / А. Б. Шулындина // Философия и будущее цивилизации : тез. докл. и выступлений IV Рос. филос. конгр. (Москва, 24-28 мая 2005 г.) : В 5 т. М., 2005. - Т. 4. - С. 432-433.
196. Шулындина, А. Б. С. Н. Булгаков и религиозная трагедия русской культуры / А. Б. Шулындина // Русское богословие в европейском контексте. С. Н. Булгаков и западная религиозно-философская мысль : сб. ст. -М.,2005.-С. 249-258.
197. Экономцев, И. Православие. Византия. Россия Текст. / Игумен Иоанн Экономцев. М.: Худож. лит., 1992. - 230 с.
198. Юм, Д. О трагедии Текст. /Д.Юм // Вопросы литературы. -1967.-№2.-С. 155-164.
199. Яковлев, Е. Г. Проблема систематизации категорий в марксистско-ленинской эстетике Текст. / Е. Г. Яковлев. М. : Искусство, 1983.-167 с.
200. Яковлев, Е. Г. Эстетика: Учебное пособие Текст. / Е. Г. Яковлев. М.: Гардарики, 1999. - 463 е.
201. Ясперс, К. Смысл и назначение истории Текст. /К. Ясперс; пер. с нем. М.И.Левиной. М.: Политиздат, 1991.
202. Banse, G., Buttker, К., Hörz, Н. Wissenschaftsentwilklung: Auswirkung auf Kultur u. Persönlichkeit Текст. / G.Banse, K.Buttker, H. Hörz // Dt.Ztschr. für Philosophie. -o-B., 1989. -Jg.37, № 4. - S.289-298.
203. Berlin, I. Against the current. Essays in the history of ideas Текст. / Isaiah Berlin. London: The Hogarth Press, 1979. - 394 p.
204. Berlin, I. The Hedgehog and the Fox Текст. // Isaiah Berlin. Russian Thinkers. Middlesex, 1979. - 566 p.
205. Beta, K. Die russische Seele: Vom Denken, Fünlen u. Beten des russish-orthodoxen Christen Текст. / К .Beta. Wien: Herold, 1988. - 160 S.
206. Borchmeyer, P. «Faust» Goethe»s verkappte Kovodie Текст. / Р. Borchmeyer // Die gro en komodien Europas /Hrsg. Von Mennemeier F.N. -Tübingen: (Mainer-Forschunger). Wien, 1969.-452 S.
207. Clark, Т. Heidegger, Derrida and the Greek limits of philosophy Текст./T.Clark//Philosophy a lit.-Baltimote, 1987. -Vol.11. -№ 1.-P.75-91.
208. Clowes, E.W. The revolution of moral consciosness: Nietzsche in Russian literature., 1890-1914 Текст. / E.W. Clowes. De Kalb (ill): Nothern illinois univ. press, 1988. - XI. - 276 p.
209. Dupont, F. L' insignifiance tragique Текст. / F. Dupont. P. : Promeneur, 2001. - 225 p.
210. George, M. Mystishe und religiose Erfarhrung im Denken Vladimir Solov'evs. Текст. / M. George. Göttingen: Vandenholek, 1988. - 384 S. -(Forschungen zur systematischen u. ökumenischen Theologie; Bd. 54).
211. Lauth, R. Die Philosophie Dostojewski in systematische Darstellung Текст. Th. 2. Th 2: Metaphisika / R.Lauth. - München: Piper, 1950. -354 P.
212. Valiuas, A. Tolstoy and the pursuit of happiness Текст. / A. Valiuas // Commentary. N.Y., 1989. - Vol.87. - № 6. - P. 33-41.
