автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.01
диссертация на тему: Ихтиологическая лексика в говорах Русского Севера

Полный текст автореферата диссертации по теме "Ихтиологическая лексика в говорах Русского Севера"

На правах рукописи

БЕРЕЗОВСКАЯ Екатерина Александровна

ИХТИОЛОГИЧЕСКАЯ ЛЕКСИКА В ГОВОРАХ РУССКОГО СЕВЕРА

10.02.01 — русский язык

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Екатеринбург 2006

Работа выполнена на кафедре русского языка и общего языкознания государственного образовательного учреждения высшего профессионального образования «Уральский государственный университет им. A.M. Горького»

Научный руководитель

член-корр. РАН, доктор филологических наук, профессор Матвеев Александр Константинович

Официальные оппоненты - доктор филологических наук,

профессор Гридина Татьяна Александровна

Ведущая организация - ГОУ ВПО «Тюменский государственный

университет»

Защита состоится 3 июля 2006 г. в Ц ч. 00 мин. на заседании диссертационного совета Д 212.286.03 по защите диссертаций на соискание ученой степени доктора филологических наук в Уральском государственном университете им. А.М. Горького (620083, г. Екатеринбург, К-83. пр. Ленина, 51, комн.-248).

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Уральского государственного университета им. A.M. Горького.

кандидат филологических наук, доцент Ивашова Надежда Михайловна

Автореферат разослан « 2 » июня 2006 г.

Ученый секретарь диссертационного совета, доктор филологических наук, профессор

М.А. Литовская

Общая характеристика работы

В предлагаемой работе исследуется в ономасиологическом и этимологическом аспекте исконная и заимствованная ихтиологическая лексика, зафиксированная на территории Русского Севера (РС). Новизна работы определяется тем, что такое исследование проводится впервые и вводит в научный оборот значительное количество нового диалектного материала названной лексической группы. Совмещение различных аспектов в исследовании разнородной по происхождению лексики позволяет дать комплексную характеристику лексической группе в целом, а также каждой из выделенных подгрупп ихтионимов по отдельности. Кроме того, для ряда ихтионимов предлагаются новые этимологические интерпретации.

В настоящее время этимология в большой степени ориентирована на достижения ономасиологии и семасиологии и их использование в исследовании происхождения слова. Значимость выявления регулярных семантических переходов при анализе этимологических связей слов отмечают многие ученые [Бере-зович 1992; Варбот 1986; Галинова 1996, 1998, 2000; Ермакова 1982; Калашников 1999; Меркулова 1973 и др.], однако, несмотря на признание ведущими этимологами важности данного аспекта этимологического поиска, его нельзя считать в удовлетворяющей степени разработанным: выявление повторяющихся семантических переходов требует больших усилий со стороны исследователя, поскольку здесь анализируется значительный по объему словарный материал, построения нуждаются в многократной проверке, а возможности верификации снижены по сравнению с другими областями этимологии. Кроме того, моделирование семантических переходов нередко требует учета данных таких далеких от лингвистики дисциплин, как история, биология, география и др., и прежде всего фактов материальной и духовной культуры и истории народа.

Семантический аспект этимологического исследования избран в качестве центрального и в данной работе, где осуществляется анализ одной лексической тематической группы, функционирующей в говорах определенной диалектной территории. Предметом исследования предлагаемой диссертационной работы является ихтиологическая лексика, распространенная на территории РС. Избранная лексическая группа рассматривается с позиций ее формирования. Такой подход предполагает изучение различных по происхождению слоев лексических единиц группы в рамках мотивационного и этимологического аспектов. В состав анализируемого материала не включались некоторые исконные ихтионимы, которые функционируют как в диалектах, так и в литературном русском языке, ср. карась, окунь, сом и др.

Актуальность работы связана с необходимостью совершенствования семантической стороны этимологических исследований, как в области исконной, так и в области заимствованной лексики, в связи с чем продуктивна характеристика происхождения и семантических особенностей одной лексической группы.

Выбор данной тематической группы (ихтиологической терминологии) обусловлен отсутствием целостного структурно-семантического анализа названий рыб, распространенных на РС, в научной практике при существова-

нии коротких замечаний, заметок, единичных этимологий, а также исследований, в которых анализируются названия рыб по другим основаниям [Аникин 1990; Березович 1996; Востриков 1981; Герд 1967, 1970; Девицин 1991; Калашников 1999; Кальман 1951; Матвеев 1959, 1969, 1997; МДС I; Попов 1955, 1967; Субботина 1978; Усачева 1975]. Многие из заимствованных названий рыб были проэтимологизированы Я. Калимой [Kalima 1919, Kalima 1927] и Т. Итконеном [Itkonen] в работах, посвященных прибалтийско-финским, коми и саамским заимствованиям в русском языке. Однако эти работы "основаны на очень неполных источниках, главным образом на словаре В.И. Даля и небольших по объему диалектных словарях Г.И Куликовского и А.О. Подвысоцкого, отражающих заимствованную лексику только частично как в отношении количества слов, так и их семантики и распространения" [МДС I: 3].

Выбор территории исследования обусловлен несколькими причинами. Во-первых. Русский Север (Архангельская и Вологодская области) принадлежит к числу хорошо изученных диалектных зон страны, благодаря материалам диалектных словарей [АОС; Куликовский; Подвысоцкий; СВГ; СГРС, СРГК; СРНГ]. а также деятельности диалектологических экспедиций, в частности Топонимической экспедиции Уральского университета. В результате можно сказать, что для территории PC в основном уже завершен этап сбора материала и теперь необходим его анализ. Во-вторых, исследуемая территория представляет научный интерес благодаря тому, что является зоной былых лин-гвоэтнических контактов, и местные русские говоры содержат уникальные лексические материалы, свидетельствующие об этих контактах..

Материал, на основе которого проводилось исследование, выбирался из различных диалектных источников. Значительный массив русской диалектной лексики был извлечен из картотеки "Словаря говоров Русского Севера", который составляется коллективом кафедры русского языка и общего языкознания Уральского государственного университета. Кроме того, в качестве источников использованы различные диалектные словари, фиксирующие лексику исследуемого региона: "Словарь русских народных говоров", издаваемый Институтом лингвистических исследований РАН, "Словарь живого великорусского языка" В.И. Даля, "Архангельский областной словарь" (под ред. О.Г. Гецовой), "Словарь областного архангельского наречия в его бытовом и этнографическом применении" (сост. А.О. Подвысоцкий), "Словарь Олонецкого наречия в его бытовом и этнографическом применении " (сост. Г.И. Куликовский), "Словарь Вологодских говоров" (под ред. Т.Г. Паникаровской), "Словарь русских говоров Карелии и сопредельных областей" (под ред. A.C. Герда). Некоторые ихтионимы извлекались из специальной ихтиологической литературы, в частности "Словаря названий пресноводных рыб СССР на языках народов СССР и европейских стран" Г.У. Линдберга и A.C. Герда, монографии В.В. Усачевой "Ихтиологическая терминология славянских языков" и др.

В работе используются традиционные для этимологических и ономасиологических исследований термины. В главе I базовым термином является мотивационный признак (ономасиологический признак), под которым понима-

ется признак номинируемого объекта, ставший основой наименования и закрепленный во внутренней форме слова. В главе II используется термин этимологический признак, который соответствует термину ономасиологический признак, но рассматривается в историческом аспекте (т. е. этимологический признак - это тот признак, который когда-то лег в основу наименования и закрепился во внутренней форме, но с течением времени был стерт, в результате чего внутренняя форма слова потеряла связь с признаком номинации).

В лингвистической науке разработаны различные подходы к изучению отдельных лексических групп: сравнительно-типологический, основанный на данных семасиологии и ономасиологии, лингвогеографический, этимологический, описательный. Применительно к ихтиологической лексике наиболее детально разрабатывается этимологический аспект, ср. [Аникин; Черных; Фас-мер I—IV; ЭССЯ 1-33; КаИша 1919; КаПгпа 1927; МДС и др.].

Цель исследования — выявить и интерпретировать ихтиологическую лексику, функционирующую на территории РС, с точки зрения ономасиологии и этимологии.

Цель работы требует решения следующих задач:

1) выявление и классификация мотивационных признаков и принципов номинации, послуживших основой для образования ихтиологической лексики с прозрачной внутренней формой;

2) этимологическая интерпретация ихтиологической лексики исконного происхождения с затемненной внутренней формой;

3) реконструкция этимологических признаков и моделей номинации, послуживших основой образования ихтионимов в прошлом, и сопоставление с результатами мотивационного анализа;

4) этимологическая интерпретация заимствованной ихтиологической лексики.

Цель и задачи исследования определяют структуру работы, включающую введение, три главы, заключение, список литературы, список словарей, список источников и список принятых в диссертации сокращений.

В качестве основных методов исследования используются сопоставительный метод, метод научного описания и этимологический анализ, а также метод фонетической и семантической реконструкции, лингвогеографический анализ, приемы классификации и статистических подсчетов.

Апробация работы. Основные выводы и положения исследования изложены автором в докладах на Четвертой Международной научной конференции «Русская диалектная этимология» (Екатеринбург, 2002), Международной научной конференции «Ономастика в кругу гуманитарных наук» (Екатеринбург, 2005).

Положения, выносимые на защиту:

1. Прогресс в области исторического и этимологического изучения диалектной лексики, прежде всего, связан с изучением определенных темати-

ческих групп лексики. Одной из таких групп является ихтиологическая лексика РС.

2. Формирование ихтиологической лексики РС было сложным процессом, обусловленным лингвоэтническими особенностями региона, а также историей его заселения.

3. Среди выявленных в процессе ономасиологического анализа ихтиологической лексики с прозрачной внутренней формой мотивационных признаков наиболее продуктивными оказались те, которые характеризуют рыбу в связи с ее внешними особенностями. При этом отмечается тенденция к однословной номинации. Для малоценных рыб, отличающихся маленькими размерами, низкими вкусовыми качествами и не являющихся промысловыми, характерно наличие нескольких параллельных наименований.

4. При этимологизации исконной лексики с неясной внутренней формой эффективным является метод этимологического моделирования на основании данных, полученных в ходе мотивационного анализа, как позволяющий анализировать лексемы, этимологизация которых по различным причинам затруднена.

5. На территории РС засвидетельствованы наименования рыб, представляющие собой заимствования из финно-угорских языков. Большинство иноязычных по происхождению ихтионимов заимствованы из прибалтийско-финских языков. Кроме того, ряд названий рыб может быть отнесен к числу заимствований из саамского и коми языков.

6. Широта материала говорит о том, что взаимодействие между русским языком и языками заимствования было очень глубоким и осложнялось взаимодействием лексем в рамках русского языка.

Основное содержание работы

Во Введении обосновывается выбор темы, ее актуальность, сообщается о новизне исследования, определяется ее цель и задачи, характеризуется материал исследования, выбираются основные методы, устанавливается структура работы.

В главе I "Исконная по происхождению ихтиологическая лексика Русского Севера (мотивационный аспект)" - с ономасиологической точки зрения рассматриваются исконные ихтионимы с прозрачной внутренней формой: выявляются мотивационные признаки, положенные в основу ихтионима, определяется принцип номинации, поддерживавший участие того или иного мотивационного признака в ономасиологическом процессе; устанавливается происхождение исконных ихтионимов с прозрачной внутренней формой.

Методика анализа лексем с прозрачной внутренней формой, результаты которого представлены в данном разделе работы, заключается в следующем:

1) выявление внутренней формы;

2) выделение мотивационного признака на основании внутренней формы;

3) классификация названий рыб с прозрачной внутренней формой по мотивационным признакам;

4) анализ ихтионимов с этимологической точки зрения с опорой на данные других говоров и других славянских языков.

Например, название белушка- 'мелкая рыба со светлой чешуей' (Влг: Бел) [КСГРС] включено в группу номинаций по признакам, характеризующим рыбу как имеющую определенный цвет тела, поскольку внутренняя форма наименования свидетельствует о том, что эта рыба имеет белую чешую. Согласно данным словарей существует большой пласт ихтионимов, связанных с прилагательным, обозначающим белый цвет, во всех славянских языках, ср. например, укр. диал. Ылуха 'плотва', польск. ЫеИгпа 'мелкая рыба', диал. Ы-аЫсИа 'плотва', Ые1исИа, Ыа1а гуЬа,р1о6 Ыа1а, чеш. ЬёИсе, болг. диал. белица, с.-хорв. диал. Ье1ека, Ь]еИса и др [Коломиец В.Т. Происхождение общеславянских названий рыб. К IX Международному съезду славистов. - Киев: "Наукова думка", 1983: 25]. Учитывая эти данные, можно предположить, что анализируемый ихтионим имеет общеславянское происхождение.

Основная задача анализа, проводимого в данной части исследования, - определить круг мотивационных признаков, которые участвуют в процессе образования этой группы лексики и установить пути ее формирования. Полученные результаты могут быть использованы при изучении тех лексических единиц из этой тематической группы, внутренняя форма которых затемнена. В ситуации, когда внутренняя форма непрозрачна и слово нуждается в этимологическом объяснении, есть возможность смоделировать предполагаемый моти-вационный признак из ряда более или менее продуктивных для данной тематической группы лексики. Проекция его на потенциальную внутреннюю форму ведет к появлению этимологической версии, допустимой при интерпретации неясного с точки зрения происхождения ихтиологического термина. Практическая значимость подобного моделирования заключается в исключении заведомо ложных этимологических предположений на основе учета реально допустимых мотивационных признаков.

Все прозрачные в этимологическом отношении лексемы, бытующие на территории РС, по признаку семантической мотивации объединяются в две большие группы, соответствующие двум основным принципам номинации. Первая группа определяется как номинации по признакам, отражающим собственные свойства объекта, т. е. характеризующие внешний вид, внутреннее строение, поведение объекта, например: цвет кожи, размер тела, форма тела, скорость передвижения рыбы и т. п. Вторая группа — номинации по признакам, отражающим связь с определенным объектом или объектами, -характеризует объект номинации опосредованно, например: цикл развития рыбы может сопоставляться с церковными праздниками или с фазами развития растений и т. п.

Внутри этих двух классов существует дробное деление названий рыб согласно тем мотивационным признакам, которые были актуальны в процессе номинации. Ихтионимы, включенные в классификацию, подвергаются ономасиологическому анализу, а результаты этого анализа фиксируются внутри классификации после перечисления всех названий рыб анализируемой группы.

Так, в первой части классификации, посвященной наименованиям, мотивированным признаками, характеризующими рыбу как имеющую определенную окраску кожи или чешуи, в первую очередь проанализированы ихтионимы, зафиксированные на РС, связанные с прилагательным синий, как наиболее частотные. Далее представлены результаты анализа ихтионимов, мотивированных прилагательными серый, светлый, белый, красный, черный, рыжий, желтый — соответственно продуктивности производящей основы.

В ходе работы были выделены следующие мотивационные признаки, участвующие в процессе номинации рыб:

I. Номинации по признакам, отражающим свойства объекта

1 .Номинаиия по внешним признакам рыбы

1.1. Номинации по признакам, характеризующим рыбу как имеющую кожные покровы определенной окраски.

I. 1. 1. Номинации по признакам, характеризующим рыбу как имеющую определенную однотонную окраску тела в целом (синичка, серак, свет-ляшка, бель и др.).

1. 1. 2. Номинации по признакам, характеризующим рыбу как имеющую ту или иную часть тела определенного цвета (краснопёра, белозобик, черноспинка и др.).

1. 1.3. Номинации по признакам, характеризующим рыбу как имеющую определенный рисунок на кожных покровах (пестряк,рябчик, полосатик и др.).

1. 2. Номинации по признакам, характеризующим рыбу как имеющую определенный размер тела.

1.2. 1. Номинации по признакам, характеризующим рыбу как имеющую определенный размер тела в целом (молевица, мелкута, малютка, подкрупье, подкрупье, пасижок, полухаресь, палечник, аршинница и др.).

1. 2. 2. Номинации по признакам, характеризующим рыбу как имеющую ту или иную часть тела определенного размера (головайка, большего-ловик, толстоголовик, широколоб, широколобик, ширголовка, широголовка, долгоносик, брюхонка, у сака и др.).

1.3. Номинации по признакам, характеризующим рыбу как имеющую определенную форму тела.

1. 3. 1, Номинации по признакам, характеризующим рыбу как имеющую определенную форму тела в целом (плоская семга, круглый сиг).

1. 3. 2. Номинации по признакам, характеризующим рыбу как имеющую отдельные части тела определенной формы (колютики, оструха и др.).

1. 4. Номинации по признакам, характеризующим рыбу как имеющую кожный покров определенного качества (голек, бесклёска, гладыш и др.).

I. 5. Номинации по признакам, характеризующим рыбу как имеющую определенный возраст (севогоднушка, щеголеток, первоселеток, ланшак, подросточек и др.).

2. Номинации по внутренним признакам рыбы

2. 1. Номинации по признакам, характеризующим рыбу как имеющую мясо определенного качества (вкуса, запаха, цвета, ценности) (горькуха, хо-рошка, беломясица, душмянка, вонючок и др.).

2. 2. Номинации по признакам, характеризующим рыбу по ее половой принадлежности (смолочник, икрянка и др.).

2. 3. Номинации по признакам, характеризующим рыбу как имеющую скелет определенного строения (костяха, сухаребрица, некостьяница и др.).

3. Номинации по отологическим признакам рыбы

3. 1. Номинации по признакам, характеризующим рыбу как имеющую или не имеющую определенную скорость движения (лёжак, полежай, выстанка, юрок, бегун, ходун и др.).

3. 2. Номинации по признакам, характеризующим рыбу как имеющую определенный характер движения {вьюха, вертунец и др.).

3. 3. Номинации по признакам, характеризующим рыбу как имеющую определенный образ миграции (юровая рыба).

II. Номинации по признакам, отражающим связь с определенным объектом или объектами

1. Номинаиии по динамическим признакам рыбы

1.1. Номинации по признакам, характеризующим рыбу как имеющую определенное место обитания.

1. 1. 1. Номинации по признакам, характеризующим рыбу как имеющую определенное место обитания в водоеме (пескан, верховик, каменуха, сёмга-порог, кряжевка, быстёрка, низовый сиг, устяпка и др.).

1. 1.2. Номинации по признакам, характеризующую рыбу как обитательницу конкретного водоема, находящегося в конкретной местности (канда-луха, сёмга-умба, кемь, сумская сельдь, олонецкий сиг и др.).

1. 2. Номинации по признакам, характеризующим рыбу как совершающую определенные действия или испытывающую на себе действия человека в определенное время.

1. 1. 3. Номинации по признакам, характеризующим рыбу как обитающую в водоеме определенного типа (речной сиг).

1.2. 1. Номинации по признакам, характеризующим рыбу как действующую или испытывающую воздействие во время, соотносимое с днем церковного праздника (покровка, иванская сельдь, егорьевская сельдь, ди-митриевская сельдь, Михайловская сельдь, кириллова рыба и др.).

1. 2. 2. Номинации по признакам, характеризующим рыбу как совершающую определенные действия или испытывающую воздействия человека в определенное время года (летняя сёмга, сёмга-осень, межёнка и др.).

1. 2. 3. Номинации по признакам, характеризующим рыбу как совершающую определенные действия или испытывающую воздействия человека во

время определенных природных явлений (листопадник, сёмга заледка, ровжчик и др.).

1. 2. 4. Номинации по признакам, характеризующим рыбу как совершающую определенные действия или испытывающую воздействия человека во время определенной хозяйственной деятельности последнего (новинский сиг, озимая сёмга и др.).

1.2. 5. Номинации по признакам, характеризующим рыбу как совершающую действие или испытывающую воздействие во время, соотносимое с биологическим циклом растений (орженик, яблоновик, колосовик, черёмушник и др.).

1. 3. Номинации по признакам, характеризующим рыбу как имеющую определенное место в цепи питания.

1.3. 1. Номинации по признакам, характеризующим рыбу как являющуюся пищей других животных (гагарин сижок, гагарничек, кошаедье, сыроежка и др.).

1. 3. 2. Номинации по признакам, характеризующим рыбу как имеющую определенные особенности питания (говнохватка и др.).

I. 4. Номинации по признакам, характеризующим рыбу как ловимую определенным способом (помчевая рыба, поездная сёмга, сеть).

В результате проведенного исследования выделено 414 ихтионимов с прозрачной внутренней формой, не являющихся метафорическими. Эти названия относятся к 50 видам рыб. Однако большинство ихтионимов с прозрачной внутренней формой называют рыбную мелочь, мальков безотносительно конкретного вида.

Анализ рассмотренного материала показывает, что наличие нескольких параллельных наименований характерно, как правило, для малоценных рыб, отличающихся маленькими размерами, низкими вкусовыми качествами и не являющихся промысловыми. Таков, например, подкаменщик.

Подкаменщику присущи наименования, мотивированные несколькими признаками. Во-первых, признаком, характеризующим рыбу как имеющую пеструю окраску кожи, ср. рябчик, во-вторых, признаком, характеризующим рыбу как имеющую большую голову, ср. головуша, головник, большеголовик. Несколько названий разных видов мелкой пресноводной рыбы, в том числе подкаменщика, мотивированы признаком, характеризующим рыбу как лежащую, ср. л ёж, лёжа, лежак, лёжак, лежака, лёжан, лежанец, лёжаница, лежанка, лежанье, лежаха, лёжен, лежень, лёжень, лёженья, лежня. Фиксируются в говорах и названия подкаменщика, мотивированные признаком, характеризующим объект номинации как живущий под камнями, ср. под-камешник, подкамешница, подкаменник, подкаменишник. Наименования подкаменщика, этимологически связанные с праслав. *golva, известны в восьми славянских языках всех трех подгрупп, лексемы, производные от глагола *1е1аН - распространены в восточно- и южнославянских. Названия рябчик и под-камешник, подкамешница, подкаменник, подкаменишник в данном значении, характерны только для говоров РС.

С другой стороны, большим количеством наименований могут обладать, наоборот, наиболее ценные рыбы, являющиеся объектом промысла, например, семга. Этот вид имеет множество наименований в зависимости от своего возраста, пола, цикла биологического развития, территории распространения и т. п. Так, для наименования семги актуальны следующие признаки: характеризующий ее как имеющую пеструю окраску кожи, ср. пеструшка, пестрянок,, пестрянка, пеструшка-, характеризующий семгу как имеющую икру, ср. икрянка, сёмга-икрянка. Наиболее продуктивны в данном случае признаки, характеризующие семгу как обитающую в определенной географической местности, ср. сёмга-кандалакша, сёмга-двина, сёмга-Кемь, сёмга-мезень, сёмга-Печора, сёмга-Поньгама, сёмга-умба, сёмга Умба; а также признаки, характеризующие сёмгу как действующую или испытывающую воздействие во время соотносимое с чем-либо: с церковным праздником, ср. покровка, богословка, постница, сдвиженка, ильинская сёмга-, с временем года, ср. осенняя сёмга, сёмга-осень, сёмга меженная, сёмга-межень, сёмга-меженка; с природным явлением - сёмга залёдка-, с хозяйственной деятельностью человека — озимая сёмга. Из всех перечисленных обозначений семги только первая группа пеструшка, пестрячок, пестрянка, пестру'шка имеет параллели почти во всех славняских языках. Остальные названия употребляются только на РС. Очевидно, это связано с тем, что именно на данной территории издавна ведется активный промысел семги.

Однако большую часть ихтионимов, проанализированных в главе I настоящей работы, составляют те, видовую принадлежность которых по разным причинам установить не удалось.

Наличие у многих видов рыб двух или нескольких общеславянских этимологически прозрачных названий говорит о том, что такие наименования могли возникнуть в разных славянских языках на различных этапах их развития независимо друг от друга. Вместе с тем эти факты допускают возможность возникновения подобных лексем уже в праславянском языке, а в последний период его существования — в отдельных диалектах праязыка. Из тех наименований, которые рассмотрены в исследовании, множество названий рыб, распространенных на РС, уникальны и не фиксируются не только в других славянских языках, но и в других диалектах русского языка, а некоторые из них имеют узкое распространение, ограниченное одним-двумя районами одной области. Такие лексемы во многом обуславливают своеобразие ихтиологической лексики РС, например, подкрупье, межёнка, бесклёска, кошаедье, поездная сёмга и др.

Следует согласиться со словами В.Т. Коломиец о том, что чем меньшее промысловое значение имеет конкретный вид, тем легче образовывались разрывы в хронологической преемственности и территориальном распространении его названия и тем чаще могли возникать новые названия одного и того же вида рыбы. Однако прочнее закреплялись те названия, которые наиболее очевидно мотивировались биологическими особенностями соответствующих

видов рыб [Коломиец В.Т. Происхождение общеславянских названий рыб. К IX Международному съезду славистов. - Киев: "Наукова думка", 1983: 60].

Для главы II "Исконная по происхождению ихтиологическая лексика Русского Севера (этимологический аспект)" материалом послужили ихтионимы с затемненной внутренней формой. При отборе лексем учитывался главным образом словообразовательный фактор, т. е. исконными по происхождению считаются те ихтионимы, которые обладают членимостью, а их части сопоставимы с аффиксами русского языка (в современном и историческом аспекте). Таким образом, рассматривались лексемы, образованные от исконных корней при использовании исконных средств словообразования (например, брухрёха, бугор, будак, будан, жиган и др.).

Помимо этого в раздел включены наименования рыб, этимология которых не может быть однозначно объяснена на исконной почве и которые в то же время не могут с высокой степенью вероятности трактоваться как заимствования (см. например густера).

В качестве основного метода в главе II выбран метод этимологической интерпретации: устанавливается лингвогеографическая характеристика анализируемой лексемы, определяется круг лексико-семантических параллелей, рассматриваются все возможные с ономасиологической (семасиологической) и структурной точки зрения этимологические версии.

Основная задача анализа, осуществляемого в главе II, заключается в установлении моделей номинации и, соответственно, признаков номинации, функционирующих в эпоху исторического существования языка. В главе рассмотрено 18 групп наименований.

В качестве примеров приведем этимологии нескольких ихтионимов.

Брухрёха, брюкрёха, брюхрёха, букрёха 'мелкая рыба (подкаменщик)' (Влг: Чаг) [СГРС 1: 192, 193, 210].

В результате морфемного анализа ихтионима в его составе выделяется корень -брух- с упрощенным в процессе употребления вариантом -бук-.

Корень -брух- и его варианты входит в состав нескольких лексем, фиксируемых диалектными словарями, ср. брюхнутъся 'упасть' (Арх: Кон) [СГРС 1: 193], брукать 'бросать, кидать', 'брыкать, брыкаться; бодать', 'бить 'тычком, наукол' (Нижегор) [СРНГ 3: 201], брухнуть 'упасть, удариться, производя шум' (Карел.: Медв.), брухучий 'бодливый' (Новг.: Люб.) [СРГК 1; 123], брюкнуть, брюхнуть 'упасть, свалиться' (Карел.: Прион.), 'бросить, кинуть' (Карел.: Кондоп.) [СРГК 1: 124]. Перечисленные лексемы можно объединить в несколько групп по общности значения: брюхнутъся, брухнуть, брюкнуть, брюхнуть 'упасть, свалиться; упасть, удариться, производя шум'; брукать, брухнуть 'ударить, удариться'; брукать, брюкнуть, брюхнуть 'бросать, кидать; бросить, кинуть'; брукать, брухучий 'бодаться, бодать; бодливый'. Все эти лексемы в любом из приведенных выше значений могут быть связаны этимологически с обозначением рыбы. Рассмотрим возможные варианты.

Морфемный состав ихтионимов указывает на то, что названный объект характеризуется как производитель действия, а значит ихтионимы образо-

ваны от глагольной лексемы. В случае если производящим словом для названий рыб послужила одна или несколько из глагольных лексем в значении 'упасть, свалиться; упасть, удариться, производя шум', в процессе номинации был реализован признак, характеризующий рыбу как имеющую высокую активность или конкретнее — как способную плескаться, ударяя по воде, производя шум.

При условии, что мотивирующим словом для ихтионимов указанной группы послужили лексемы со значением 'ударить, удариться', признак, реализовавшийся в процессе номинации рыбы, такой же, как и в предыдущем случае: он характеризует рыбу как способную плескаться, ударяя по воде, производя шум.

Тот же признак мог быть реализован, если наименования рыб были образованы от основы одного из глаголов, составляющих группу с общим значением 'бросать, кидать; бросить, кинуть'. Однако в данном случае его можно сформулировать несколько иначе - признак, характеризующий рыбу как способную выпрыгивать из воды и бросаться обратно, плескаться.

Лексема брукатъ 'бодаться, бодать' также могла послужить производящей для ихтионима. В этом случае признак, реализованный в процессе номинации, характеризовал рыбу как способную производить действия, сравнимые с боданием.

Таким образом, любая из глагольных лексем, перечисленных выше, могла быть производящей для ихтионимов брухрёха, брюкрёха, брюхрёха, букрёха.

Согласно данным ЭССЯ, все лексемы, способные иметь статус производящих для ихтионимов анализируемой группы, этимологически связаны, они восходят к праславянскому глаголу *brukati, ср. словен. brbhati 'вырываться наружу, бить струей', русск. диал. брукатъ, брухать 'бросать, кидать', 'брыкать, лягаться, бодать пырять; бить тычком', брухать 'бодать рогами', бру-хаться 'бодаться'. Как указывают авторы ЭССЯ, в первую очередь следует указать на родство глагола *brukati с лит. braükti 'вытирать, смахивать', на что указывает и М. Фасмер [см. Фасмер 1: 220]. Однако не исключена связь с *bruja, ср. русск. диал. бруя 'рябь на воде от быстрого течения или плывущего предмета', укр. бруя 'быстрое течение в реке', 'сквозняк', сюда, возможно, относится и сербохорв. 6pyja 'рокот' [ЭССЯ 3: 46]. Праславянское * bruja особенно актуально в связи с наименованием рыб.

Голтень 'несъедобная маленькая рыбка' (Влг: В-Уст), говтень 'порода рыб' (Влг: В-Уст), голтей 'мелкая рыба (какая?)' (Влг: В-Уст), гольте-шок 'малек корюшки' (Арх: Онеж) [СРГК 1: 362].

Ср. также галтель, голтель, голтыль 'рубанок или струг, у которого железко и самая колодка выпуклы; полоса, желобок, проведенный этим рубанком, карнизец; дорожка, кавет' [Даль 1: 342].

Ср. также ножовка 'маленькая щука (весом около фунта)' (Яросл., Арх., Волхов и Ильмень, Свердл.) [СРНГ 21: 271], пест 'рыба Cootus gobio;

пескарь' (Арх.), 'мелкая рыба' (Арх: Пин); 'рыба ЫетасЬПиз ЬагЬаШ1из; голец' (Печор.) [СРНГ 26: 308], пестик 'рыба (какая?)', 'мн. мелкая рыба' (Арх: Пин) [СРНГ 26: 314], клюшка 'маленький налим' (Арх: Плес), колода 'рыба' (Арх: В-Т), колодочка 'небольшая щука;' 'щука с распоротым брюшком' (Влг: Вож), напильник 'маленькая щука' (Арх: Карг, Котл), 'маленькая стерлядь' (Арх: Вин) [КСГРС].

В контексте со словом говтень говорится: "Подкамешников-то с большой головой здесь неприлично называют — говтень говорят". Пейоративный оттенок, вероятно, является результатом народной этимологии: подразумевается образование от говно, что, однако, не объясняет формы лексемы гол-тень / говтень, хотя и соотносится с мотивационным признаком, характеризующим рыбу как неценную. Ихтионим голтень / говтень можно связать с диал. голтень 'вид рубанка'. Особенность этого инструмента в том, что он предназначен для вытесывания желобчатых углублений, и поэтому, как отмечает В.И. Даль, у этого рубанка "железо и сама колодка выпуклы" [Даль 1: 342]. Номинация построена на основе признака, характеризующего рыбу как имеющую большую голову (см. главу I), поскольку подкаменщик отличается непропорционально большой, "выпуклой" головой. Варьирование в /л связано с особенностями диалектов РС, в которых это явление достаточно частотно в позиции перед согласным и объясняется фонетической близостью обоих звуков к у неслоговому.

Можно также предполагать связь ихтионимов голтень, говтень, гол-тей с прилагательным голый, на основании данных СРГК: в Онежском районе Архангельской области лексемы гольтешок и гольчик имеют одно значение -'малек корюшки' [СРГК 1: 362]. Эта близость двух названий рыб подтверждается и контекстом: гольтешки, или гольчики, — это корех; когда вырастет, то и будет корех [СРГК 1: 362]. Родственная связь между названиями гольтешок и голтень очевидна: словообразовательный анализ позволяет предположить, что гольтешок восходит к *гольтех; последнее соотносится с ихтионимом гольчик как однокоренное. В свою очередь лексема гольчик образована от прилагательного голый. В главе I были выделены ихтионимы, мотивированные признаками, характеризующими рыбу как не имеющую чешую, как голую (ср. гольян и др.). Слово гольчик относится к группе таких ихтионимов. Фонетическая близость обуславливает сближение лексем гольтешок и гольчик по значению. В итоге можно говорить об аттракции ихтионимов голтень, говтень, голтей к прилагательному голый, что частично объясняется чередованием звуков л /в в позиции перед согласным (см. выше).

Большую часть ихтионимов, проанализированных в главе II, составляют слова, внутренняя форма которых была затемнена в результате многочисленных фонетических изменений и сближений с другими словами. Ярким примером затемнения внутренней формы в процессе фонетических изменений являются многочисленные варианты ихтионима пескозоб, ср. бескозо'б, бескозуб, вискозо'б,

дескозоб, ескозоб, искозоб, козоб, козобан, мяскозоб, нескозоб, оскозоб, свозоб, скозоб, яскозо'б, яскозуб и др. Если исходная форма в данном случае имела прозрачную внутреннюю форму, хотя при этом мотивация и требовала комментариев, то производные формы в процессе своего развития утратили связь и с исходной формой пескозоб, и с признаком, характеризующим рыбу как поедающую песок (т. е. то, что находится на его поверхности, или в нем).

Другая сложность, возникающая при анализе исконных ихтионимов с затемненной внутренней формой - сложность мотивации. Это справедливо, например, в отношении тех рыб, при номинации которых был осуществлен метафорический перенос с названий бытовых предметов. Так, сравнение подкаменщика, называемого голтень, с рубанком (ср. галтель, голтель, голтыпъ 'рубанок или струг, у которого железко и самая колодка выпуклы; полоса, желобок, проведенный этим рубанком, карнизец; дорожка, кавет' [Даль 1; 342]) на первый взгляд выглядит необоснованным. Однако при сопоставлении этого названия с лексемами иголка 'малек любой рыбы', клюшка 'маленький налим' и ряда подобных появляются основания для предположения об этимологической связи названия рыбы и наименования одного из бытовых предметов.

Ряд предложенных в главе II этимологий иллюстрируют неоднозначные с этимологической точки зрения ситуации, возникшие чаще всего в результате процессов, происходящих уже в период функционирования слова.

В главе III "Заимствованная ихтиологическая лексика в говорах Русского Севера (этимологический аспект)" рассматриваются заимствованные ихтионимы, зафиксированные на территории PC. Существование таких лексем связано с лингвоэтнической спецификой территории.

Большинство из анализируемых в главе III ихтионимов известны в этимологической литературе. Однако ряд этимологий, даже относящихся к числу общепринятых, нуждается в уточнении и дополнении ввиду новых материалов КСГРС, содержащей уникальные данные о заимствованиях в лексике PC. Кроме того, некоторые из представленных в этой части исследования ихтионимов не имеют однозначного этимологического толкования. Причина этого—в тех фонетических изменениях, которые претерпевает слово, функционируя в среде принимающего языка, и которые затемняют первоначальную связь с источником. Кроме того, во многих случаях заимствованный ихтионим восходит не к современным источникам, а к тем языкам, которые функционировали на исследуемой территории в прошлом и которые, соответственно, либо сами претерпели фонетические и морфологические изменения, либо исчезли.

В главе III представлены этимологические решения для наименований рыб, квалифицированных как заимствования. Из них в этимологической литературе не встречаются евдушка, калахта, каян, лачень, мардина, мугайдун, муега, науха, пикун, рапак, сапа, шорба.

Глава представляет собой словарь ихтионимов финно-угорского происхождения, зафиксированных на территории PC. Такая форма подачи информации представляется нам наиболее приемлемой для описания заимствований. Строение словарной статьи:

1) лексическая часть, где приводится лексема, ее значение и география, варианты и производные, фиксируемые различными источниками;

2) этимологическая часть, которая состоит из:

• истории этимологического изучения слова,

• данных языков-источников или языков, близких к таковым,

• фонетических, семантических, структурных либо лингвогео-

графических комментариев.

Ниже приводятся примеры словарных статей.

Каян, каян 'самец лосося' (Влг: Выт), 'рыба семейства лососевых' (Влг: Выт) [КСГРС].

Ихтионим восходит к прибалтийско-финскому источнику, ср. фин. ко-jama 'большой самец лосося' = саам, kod'd'ém 'самец лосося', нотозерск. go-aggjem 'большой самец лосося; самец рыбы (любой)' [SKES 208].

Существительное *кояма было адаптировано по роду — при идентификации с родовым понятием самец оно приобрело нулевое окончание мужского рода. Кроме того под влиянием русских существительных с суффиксом -ан (ср. губан, голован, кожан, мордан, пузан и др. [ГСРЛЯ 70: 105]) произошла мена сонорных в конце слова. На русской почве о> а в безударном слоге под влиянием распространяющегося аканья. Вариант с ударением на первом слоге — каян — возник в результате обратной передвижки ударения на первый слог с уже изменившимся гласным. Таким образом фонетические изменения слова можно представить в виде цепочки: *кояма > *коям > *коян > *каян.

Лач 'рыба бычок-подкаменщик' (Арх: Он), лача или лачь'то же' (Арх: Он), лачей 'бычок' (Арх: Он), лачень 'мелкая рыба (какая?)' (Арх: Он) [КСГРС].

Ср. латик 'рыба Blicca bjoerkna, густера' [СНПР 142].

Возможна связь с приб.-фин. источником, ср. фин. lattea, latakka, latikka, latiska, -o, latuska, latukka, lattu, latistaz. и др., карел, latakkaiñi 'плоский', lat'sisko 'сплющенный', latt'sistuo 'сплющивать, сдавливать', эст. latakas, южн. latak (род. п. -ки) 'широкая плоская вещь' (сюда также карел.-люд. nat'ikko, nat'ikuine 'маленький лещ' [> русск. диал. латик 'лещ']), эст. latikas, южн. latik 'лещ; камбала') [SKES 279-280; SSA 2: 318, 322]; карел, latsisko 'сплющенный, с плоским телом' [KKS 3: 84]

На фонетическом уровне русскому диалектному ихтиониму лач ближе всего из указанных формы карельского языка с аффрикатой в середине слова: lat'sisko 'сплющенный' и lart'sistuo 'сплющивать, сдавливать', latsisko 'сплющенный, с плоским телом', причем последняя объясняет, каким признаком мотивировано такое название - признаком, характеризующим рыбу как имеющую плоскую форму тела. Предположение о карельском источнике заимствования подтверждается географией распространения лексем анализируемой группы.

Обилие фонетических вариантов лексемы свидетельствует о ее интенсивной адаптации на русской почве. Ихтионим лача или лачь — результат варьирования по роду формы лач, которая в русском языке функционирует как

существительные мужского рода с нулевым окончанием (ср. бычка лачем зовут [КСГРС]); в свою очередь лача или лачь сближаются с существительными женского рода, имеющими окончание - 'а или нулевое (ср. у лачи голова большая, сама страшная, колючая [КСГРС]). Лексема лачей образована от основы ихтионима лач при помощи суффикса -ей. Этот суффикс выделяется "в непродуктивных типах, ограниченных несколькими словами, представляющими собой разговорно-просторечные синонимы мотивирующих существительных" [ГСРЛЯ 1980: 141]. Лачень образовано при помощи суффикса -ень от основы существительного лач (ср. слизь - слизень) [ГСРЛЯ 1980: 119]. В этом случае грамматическое значение суффикса 'носитель предметного признака' говорит о том, что лачень подобен лачу.

Рапак 'крупная по размеру рыба (любая)' (Влг: Выт). [КСГРС]

Слово заимствовано из вепсского языка, ср. вепс, ropak 'большой, тучный' [СВЯ 479], о чем свидетельствует и география распространения ихтионима. Мена гласных о / а в первом слоге происходит в результате аканья, обусловленного влиянием литературного языка.

В КСГРС зафиксирован такой контекст, в который включено слово рапак в значении 'крупная по размеру рыба (любая)': "Рапака поймал, а не говорят что крупный ". На основании такого контекста можно сделать вывод о том, что лексема рапак в данном была употреблена в значении вепсского прилагательного.

Сапа 'рыба на первом году жизни' (Влг: Бел), сопа 'рыба (подлещик)' (Влг: Бел, Ваш, Выт, Влгд), сопыга 'рыба' (Влг: Выт); сапа (Волхов), сопа (Белое оз., Волхов, Ильмень) 'Abramis ballerus, синец' [СНПР 124], сапа (Белое оз.), сопа (Белое оз., р. Шексна, Ильмень Волхов) 'Abramis sapa, белоглазка' [СНПР 129].

Возможна связь с прибалтийско-финским источником, ср. фин. sapakka 'маленький сиг, примерно 10-15 см длиной, маленькая плотва', sapakko 'маленький сиг, осенний сиг', sapikka, sopakka 'маленький сиг' [SKES 4: 970].

Финские соответствия имеют в своей структуре суффикс -kka / -kko, ср. puolukka 'брусника' — puola 'то же', matikka 'налим' — made 'то же", vasikka 'теленок' — vara 'то же", pääkkö 'головка' — pää 'голова' и др. [ОФУЯ: приб.-фин., саам. и морд, языки, 64].

М. Фасмер констатирует, что связь ихтионима сапа с лит. säpalas 'рыба Leuciscus cephalus', лтш. sepals 'вид карпа' недостоверна. Согласно его мнению, едва ли возможна также связь с нем. Zope 'вид карпа' [Фасмер 3: 558].

Шорба 'красноперая рыба с зеленоватой икрой' (Арх: Плес), шомба 'рыба-красноперка' (Арх: Плес) [КСГРС].

Слово имеет прибалтийско-финское происхождение, ср. фин. sorva 'рыба Leuciscus erythrophtalmus; красноперка", заимствованное в свою очередь в финский язык из скандинавских, ср. соврем, шв. sarv, диал. svarv, sárv 'то же' [SKES 1083]; sorva - красноперка (Scardinius erythrophtalmus) [ФРС 1998: 581]. Однако кроме финского слова данных других приб.-фин. в доступных источниках не оказалось.

Самым многочисленным является прибалтийско-финский пласт. Прибалтийско-финские заимствования распространены практически по всей территории РС. Только на юго-западе Вологодской области в Вологодском, Шекс-нинском, Череповецком, Устюженском и Чагодощенском районах прибалтийско-финские по происхождению ихтионимы не зафиксированы. Ряд лексем, имеющих прибалтийско-финское происхождение, фиксируется практически повсеместно. Так, лексема гайрус с многочисленными вариантами образует сплошной ареал, включающий в Архангельской области Вельский, Вилегод-ский, Виноградовский, Верхнетоемский, Каргопольский, Красноборский, Коношский, Котласский, Лешуконский, Мезенский, Плесецкий, Приморский, Устьянский, Холмогорский районы. В Вологодской области ихтионимы этой группы распространены в Бабаевском, Бабушкинском, Верховажском, Ваш-кинском, Вожегодском, Великоустюгском, Вытегорском, Грязовецком, Кич-менгско-Городецком, Кирилловском, Междуреченском, Никольском, Нюксен-ском, Сокольском, Тарногском, Усть-Кубинском, Харовском районах. Кроме того, лексемы этой группы распространены за границами исследуемой территории, а именно в Лодейнопольском и Подпорожском районах Ленинградской области, Медвежьегорском, Прионежском и Пудожском районах Карелии, Терском районе Мурманской области. Такое распространение может свидетельствовать как об относительной древности заимствования, так и о параллельном заимствовании из разных прибалтийско-финских языков.

Среди саамских заимствований кумжа, пертуй, пинагор, ревча (с вариантами) распространены достаточно широко. Зона бытования ихтионима кумжа включает Верхнетоемский, Каргопольский, Мезенский, Онежский, Пи-нежский, Плесецкий, Приморский, Устьянский районы Архангельской области, Белозерский район Вологодской области, Североморский район Мурманской области. Саамские заимствования наиболее частотны в Белозерском районе Вологодской области. Возможно, именно оттуда произошло распространение лексемы кумжа по более широкой территории. Множество вариантов свидетельствует об относительной давности заимствования.

Коми заимствование гыч обнаружено в Пинежском районе Архангельской области.

Таким образом, в основном на РС фиксируются заимствования из прибалтийско-финских языков, которые засвидетельствованы практически повсеместно, остальные заимствования имеют менее широкое распространение.

В заключении излагаются результаты работы, а также намечаются перспективы дальнейших исследований, продолжающих тему.

Основное содержание диссертации отражено в следующих работах:

1. Из этимологии севернорусских ихтиологических терминов // Русская диалектная этимология: Материалы IV Междунар. науч. конф. Екатеринбург, 22-24 октября 2002 года. - Екатеринбург: Изд-во Урал. Ун-та, 2001. С. 32-35.

2. К вопросу о происхождении некоторых севернорусских ихтиологических терминов И Ономастика и диалектная лексика: Сб. науч. тр. Вып. 4 / Под ред. М.Э. Рут. - Екатеринбург: Изд-во Урал, ун-та, 2003. С. 21-27.

3. Группа названий мелкой рыбы с основой буз- // Ономастика и диалектная лексика: Сб. науч. тр. Вып. 4 / Под ред. проф. М.Э. Рут, Л.А. Феоктистовой. - Екатеринбург: Изд-во Урал, ун-та, 2004. С. 91-93.

4. О некоторых ономасиологических моделях русской ихтиологической терминологии // Вестник УГТУ-УПИ: Филология. Екатеринбург: ГОУ ВПО УГТУ-УПИ, 2005. С. 21-28.

5. Отономастические и квазиотономастические образования в русской ихтиологической терминологии // Ономастика в кругу гуманитарных наук: Материалы Междунар. науч. конф., Екатеринбург, 20-23 сентября 2005 г. -Екатеринбург. Изд-во Урал, ун-та, 2005. 176-179.

Подписано в печать 25.05.2006. Формат 60x84 716. Усл. п. л. 1,16. Тираж 100 экз. Заказ 2806

Отпечатано в Полиграфическом центре ООО «Форт Диалог—Исеть»

620026, г. Екатеринбург, ул. Р. Люксембург, 676. Тел.: 251-64-90, 251-39-74, 251-33-40

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Березовская, Екатерина Алекснадровна

Глава I. Исконная по происхождению ихтиологическая лексика Русского Севера (мотивационный аспект)

§ 1. Предварительные замечания

§ 2. Мотивационная классификация названий рыб

1. Номинации по признакам, отражающим свойства объекта 1 .Номинация по внешним признакам рыбы

2. Номинации по внутренним признакам рыбы

3. Номинации по этологическим признакам рыбы

II. Номинации по признакам, отражающим связь с определенным объектом или объектами

1. Номинации по этологическим признакам рыбы

§ 3. Выводы

Глава II. Исконная по происхождению ихтиологическая лексика Русского Севера (этимологический аспект)

§ 1. Предварительные замечания

§ 2. Этимологический словарь

§ 3. Выводы

Глава III. Заимствованная ихтиологическая лексика в говорах Русского Севера (этимологический аспект)

§ I. Предварительные замечания

§ 2. Этимологический словарь

§ 3. Выводы по главе

Введение диссертации2006 год, автореферат по филологии, Березовская, Екатерина Алекснадровна

По определению "Лингвистического энциклопедического словаря", предметом этимологии как раздела языкознания является "изучение источников и процесса формирования словарного состава языка", а "целью этимологического анализа слова является определение того, когда, в каком языке, по какой словообразовательной модели, на базе какого языкового материала, в какой форме и с каким значением возникло слово, а также какие исторические изменения первичной формы и значения обусловили форму и значение, известные исследователю" [ЛЭС: 596]. Уже сама длина этого определения свидетельствует о многообразии задач этимологической интерпретации и о том, что этимология представляет собой многоаспектный анализ, задействующий большинство областей лингвистики, а также ряд других дисциплин. "Среди различных отраслей языкознания этимология занимает место, которое трудно четко определить. Строго говоря, в отличие от, например, стилистики, поэтики и фольклористики, этимология не пытается обозначить границ между различными сферами языка, понимаемого или как средство общения (языкознание), или же рассматриваемого как средство выражения в искусстве (литература); не имеет она никакого сходства и с семантикой" [Malkiel 1962: 198]. Промежуточный статус этимологии среди других лингвистических отраслей обуславливает ее большую или меньшую близость к отдельным языковедческим дисциплинам в различные периоды истории. По мнению В.Н. Топорова, развитие этимологии за последние 200 лет прошло несколько периодов от ориентации на общее формальное подобие, на внешнюю похожесть, затем на фонетику, на соответствие звуков в сопоставляемых словах, далее на морфонологию и словообразование и, наконец, на семантику, "на результаты, достигнутые в области диахронической и синхронической семасиологии и формулируемые в виде. типовых схем "смыслопроизводства" и более или менее индивидуальных решений в области семантических мотивировок тех или иных смысловых концептов" [Топоров 1994: 126]. При этом следует заметить, что каждый последующий этап развития этимологии не отрицал предыдущий, а опирался на него, как на базу для дальнейших разработок.

В настоящее время этимология в наибольшей степени ориентирована на достижения ономасиологии и семасиологии и их использование в исследовании судьбы слова. Значимость выявления регулярных семантических переходов при анализе этимологических связей слов отмечают многие ученые [Бере-зович 1992; Варбот 1986; Галинова 1996, 1998, 2000; Ермакова 1982; Калашников 1999; Меркулова 1973 и др.], однако, несмотря на признание ведущими этимологами важности данного аспекта этимологического поиска, его нельзя считать в удовлетворяющей степени разработанным: выявление повторяющихся семантических переходов требует больших усилий со стороны исследователя, поскольку здесь анализируется значительный по объему словарный материал, построения нуждаются в многократной проверке, а возможности верификации снижены по сравнению с другими областями этимологии. Кроме того, моделирование семантических переходов нередко требует учета данных таких далеких от лингвистики дисциплин, как история, биология, география и др., и прежде всего фактов материальной и духовной культуры и истории народа. Поэтому и в настоящее время, когда внимание этимологов к семантическому аспекту реконструкций стало обязательным для этимологических разработок, справедливо утверждение Ж.Ж. Варбот о том, что «наиболее слабым, уязвимым звеном в этимологических исследованиях остается семантический анализ. Единственным средством подкрепления и проверки логических построений при реконструкции значения слова остаются семантические параллели. Однако методика их применения в сущности не разработана: не определены критерии допустимости различий семантических параллелей по языковым, хронологическим, историко-культурным характеристикам» [Варбот 1986: 33].

Семантический аспект этимологического исследования избран в качестве центрального и в данной работе, где осуществляется анализ одной лексической тематической группы, функционирующей в рамках определенной диалектной территории. Предметом исследования предлагаемой диссертационной работы является ихтиологическая лексика, распространенная на территории Русского Севера (далее PC). Избранная лексическая группа рассматривается с позиций ее формирования. Такой подход предполагает изучение различных по происхождению слоев лексических единиц группы в рамках моти-вационного и этимологического аспектов. В состав анализируемого материала не включались некоторые исконные ихтионимы, которые наряду с диалектом, функционируют и в литературном русском языке, ср. карась, окунь, сом и др., хотя эти данные важны для ответа на вопрос о путях формирования диалектной ихтиологической лексики как системы. Однако решение этого вопроса требует специальных этимологических и лингвогеографических исследований, которые невозможно провести в рамках данной работы.

Актуальность данной работы связана с необходимостью совершенствования семантической стороны этимологических исследований, как в области исконной, так и в области заимствованной лексики, в связи с чем продуктивна характеристика происхождения и семантических особенностей одной лексической группы.

Выбор данной тематической группы (ихтиологической лексики) обусловлен отсутствием в научной практике целостного структурно-семантического анализа севернорусских названий рыб при существовании коротких замечаний, заметок, единичных этимологий, а также исследований, в которых анализируются названия рыб по другим основаниям. По мнению В.В. Усачевой, "ихтионимия - один из исконных пластов древнейшего славянского лексического фонда, отражающего занятия праславян, условия их обитания, контакты с другими народами. Важность и необходимость создания по возможности полного корпуса наименований пресноводных рыб, возникших в славянских языках на разных стадиях их развития, вряд ли нужно доказывать. Выявление этого пласта лексики, его изучение и теоретическое осмысление существенно для решения ряда кардинальных вопросов исторической лексикологии, этимологии, семасиологии и ономасиологии, с одной стороны, и проблем древнейших судеб славянства - с другой" [Усачева 2003: 5]. Изучение севернорусской ихтиологической лексики тем более важно, так как именно рыболовство является издавна основным промыслом населения PC, и в лексике этой тематической группы отразились многие черты, специфичные для этого региона.

В лингвистической науке известны различные подходы к изучению отдельных лексических групп: сравнительно-типологический, основанный на данных семасиологии и ономасиологии, лингвогеографический, этимологический, описательный. В отношении ихтиологической лексики чаще разрабатывается этимологический аспект, поэтому слова этой тематической группы (и диалектной, и общенародной) нередки в составе современных этимологических словарей и словников, ср. [Kalima 1919; Kalima 1927; SKES; SSA; Аникин; МДС; Фасмер 1-4; Черных; ЭССЯ 1-33; и др.].

Наиболее полным и обобщающим трудом, описывающим ихтиологическую лексику, является монография В.В. Усачевой "Славянская ихтиологическая терминология" [Усачева 2003]. Книга посвящена номинации пресноводных рыб (видов и подвидов четырнадцати семейств) в славянских языках и их диалектах. Этот фрагмент лексики, относящейся к живой природе, содержит ихтионимы, возникшие в разные периоды развития славянских языков - от праславянского до середины XX в., включая заимствования разных эпох. При анализе принципов номинации рыб основное внимание исследователем уделено выявлению ономасиологического признака, лежащего в основе каждой номинативной единицы. Мотивационная классификация названий рыб сопровождается деривационным комментарием, так как при реализации ономасиологических категорий, по мнению автора, важную роль играют средства деривации (аффиксация, составные наименования, сложные слова, семантическая деривация). С каждым из этих формальных способов соотнесены наборы мо-тивационных отношений.

Поскольку исследование В.В. Усачевой было проведено более 20 лет назад, при всей ценности книги, она охватывает далеко не полный спектр славянских названий рыб, не описывает заимствований (они только приводятся в качестве немотивированных наименований) и не использует новейших разработок в области ономасиологического и семантического анализа. Уникальные материалы КСГРС, собранные на территории PC Топонимической экспедицией Уральского университета, не учитывались и не могли быть учтены в исследовании В.В. Усачевой, между тем обращение к этим материалам в значительной мере расширяет представления о специфике русских названий рыб, позволяет исследовать ихтиологическую лексику в региональном аспекте, уточняет сведения о роли языковых контактов в формировании рассматриваемой лексической группы в русском языке.

Не менее значима в контексте изучения происхождения ихтионимов в русском языке работа В.Т. Коломиец "Происхождение общеславянских названий рыб" [Коломиец 1983]. Цель этой работы заключается в лингвистическом объяснении происхождения названий рыб, распространенных более чем в одной подгруппе славянских языков. Центральной задачей исследования явилось освещение происхождения этимологически непрозрачных названий рыб независимо от того, могут ли они быть объяснены на собственно славянской или на индоевропейской почве (как унаследованные названия или как заимствования из других индоевропейских языков) или же, наконец, должны быть признаны заимствованиями из неиндоевропейских языков. В монографии В.Т. Коломиец был проанализирован ряд этимологически прозрачных ихтионимов, среди которых голец, голавль, синец, колуха и др., а также ряд этимологически непрозрачных лексем, например, вырезуб, лещ, мень и др. Следует, однако, отметить, что в соответствии с задачами исследования В.Т. Коломиец обращалась преимущественно к тем названиям, которые являются литературными в современном русском языке, ср. лещ, окунь, плотва, чехонь, ерш, уклейка и др., при этом тот диалектный материал, который учитывался в монографии, на PC не зафиксирован.

В литературе существует много частных работ, в которых исследователи предлагают различные этимологии названий рыб [см., напр.: Аникин 1990; Востриков 1981; Герд 1970; Матвеев 1959, 1969, 1997; Попов 1955 и др.]. Авторы этих работ чаще опираются на данные фонетики или словообразования, а не семантики. Кроме того, редко исследователи обращаются к целым лексическим группам, чаще изучают происхождение слов, связанных по другим основаниям. В частности, А.Е. Аникин [Аникин 1990], JI.A. Субботина [Субботина 1978], В.А. Девицин [Девицын 1991], О.В. Востриков [Востриков 1981], А.К. Матвеев [МДС I] и др. обращаются к ихтиологической лексике в рамках исследования слов, фиксируемых на конкретной территории, с целью определения иноязычных влияний на лексику или топонимию данного региона. Другие исследователи обращаются к той же тематической группе слов, которая избрана нами, но свои выводы строят на данных фонетики и словообразования. Так, статья А.С. Герда "О специфике словообразовательного анализа в рамках одной лексической группы" содержит подробный список структурных типов ихтиологической лексики русского происхождения. Автор пишет: "всякий этимологический анализ тесно связан с анализом словообразовательным" [Герд 1967: 20]. Этот тезис, бесспорно, верен, однако, на наш взгляд, анализ семантических моделей не менее важен для этимологии. Например, А.И. Попов в одной из своих статей отвергает версию о заимствованном характере названия рыбы густера и характеризует его как "чисто славянское" (< густой) [Попов 1967: 119-120]. Интерпретацию происхождения этого слова он строит на словообразовательном анализе названия. Эта этимология выглядела бы более убедительно, если бы вводилась в номинативный ряд. В этом случае происхождение слова густера не было бы семантически беспрецедентным. Разделяя точку зрения А.И. Попова, можно подтвердить ее наличием признака, хараюгеризующего рыбу как имеющую определенный способ миграции (ср .рунный омуль восходит к слову руно 'масса плывущих сельдей' [Подвысоцкий, 150], (см. также примеры в главе I данной работы).

Отдельные замечания, связанные с происхождением названий рыб, встречаются и в других работах [Березович 1996; Герд 1970; Калашников 1999; Кальман 1951; Усачева 1975 и др.], но они посвящены одному или двум словам или же в этих работах упоминаются ихтионимы в связи с другими этимологиями.

Заимствованные названия рыб анализировались Я. Калимой [Kalima 1919, Kalima 1927] и Т. Итконеном [Itkonen] в работах, посвященных прибалтийско-финским, коми и саамским заимствованиям в русском языке. Однако эти работы "основаны на очень неполных источниках, главным образом на словаре В.И. Даля и небольших по объему диалектных словарях Г.И Куликовского и А.О. Подвысоцкого, отражающих заимствованную лексику только частично как в отношении количества слов, так и их семантики и распространения. Между тем материалы лексической картотеки Топонимической экспедиции Уральского университета свидетельствуют о том, что в говорах PC бытует очень большое количество финно-угорских по происхождению ихтиологических терминов, намного превышающее данные, приведенные в словарях В.И. Даля, Г. Куликовского, А. Подвысоцкого" [МДС I: 3-4].

Выбор территории исследования обусловлен несколькими причинами. Во-первых, Русский Север (Архангельская и Вологодская области) принадлежит к числу хорошо изученных диалектных зон страны, благодаря материалам диалектных словарей [АОС; Кулик.; Мерк.; Подв.; СВГ; СГРС, СРГК; СРНГ], а также деятельности диалектологических экспедиций, в частности Топонимической экспедиции Уральского университета. В результате можно сказать, что для территории PC в основном уже завершен этап сбора материала и теперь необходим его анализ. Во-вторых, исследуемая территория представляет научный интерес благодаря тому, что является зоной былых лингво-этнических контактов, и потому местные русские говоры содержат уникальные лексические материалы, свидетельствующие об этих контактах. Последнее привлекает внимание ученых, и обуславливает появление работ, исследующих различные тематические группы лексики, распространенной на территории PC, в разных аспектах, ср. [Галинова 2000, Кожеватова 1997, Лысова 2002, Мищенко 2000 и др].

В работе кроме материала, зафиксированного на территории Архангельской и Вологодской областей, в некоторых случаях привлекаются данные сопредельных регионов, не входящих в состав PC (Костромская, Ярославская, Владимирская, Новгородская области). Такая необходимость была вызвана тем, что исследуемая территория является зоной вторичного заселения. Русские говоры этой территории сформировались относительно поздно, возникнув в результате миграции. Естественно, что при этом многие языковые факты были перенесены на территорию PC с территорий сопредельных областей при колонизации.

Материал, на основе которого проводилось исследование, выбирался из различных диалектных источников. Значительный массив русской диалектной ихтиологической лексики был извлечен из картотеки "Словаря говоров Русского Севера", который составляется коллективом кафедры русского языка и общего языкознания УрГУ. Картотека основана на полевых записях Топонимической экспедиции Уральского университета, производившей комплексный фронтальный сбор лексики на всей территории PC в период с 1960 по 2005 гг. Кроме того, в качестве источников использованы различные диалектные словари, фиксирующие лексику исследуемого региона: "Словарь русских народных говоров", издаваемый Институтом лингвистических исследований РАН [СРНГ], "Словарь живого великорусского языка" В.И. Даля [Даль], "Архангельский областной словарь" (под ред. О.Г. Гецовой) [АОС], "Словарь областного архангельского наречия в его бытовом и этнографическом применении" (сост. А.О. Подвысоцкий) [Подвысоцкий], "Словарь Олонецкого наречия в его бытовом и этнографическом применении " (сост. Г.И. Куликовский) [Куликовский], "Словарь Вологодских говоров" (под ред. Т.Г. Паникаровской) [СВГ], "Словарь русских говоров Карелии и сопредельных областей" (под ред. А.С. Герда) [СРГК]. Некоторые ихтионимы извлекались из исследований, посвященных ихтиологической лексике, в частности "Словаря названий пресноводных рыб СССР на языках народов СССР и европейских стран" Г.У. Линдберга и А.С. Герда [СНПР], монографии В.В. Усачевой "Ихтиологическая терминология славянских языков" [Усачева 2003] и др. В тексте работы лексемы и их толкования даются в том виде, в каком зафиксированы в источнике, с сохранением соответствующей графики и дефиниции.

При анализе материала используются традиционные для ономасиологических и этимологических исследований термины. В главе I базовыми терминами являются мотивационный принцип - направление, по которому осуществляется связь слова с называемым объектом, и мотивационный признак (ономасиологический признак), под которым понимается признак номинируемого объекта, ставший основой наименования и закрепленный во внутренней форме слова. В главе II используется термин этимологический признак, который соответствует термину ономасиологический признак, но включает в себя в исторический аспект (т. е. этимологический признак - это тот признак, который когда-то лег в основу наименования и закрепился во внутренней форме, но с течением времени был стерт, в результате чего внутренняя форма слова потеряла связь с признаком номинации).

В предлагаемой работе исследуется в ономасиологическом и этимологическом аспекте исконная и заимствованная ихтиологическая лексика, зафиксированная на территории PC. Новизна работы определяется тем, что такое исследование проводится впервые и вводит в научный оборот значительное количество нового диалектного материала названной лексической группы. Совмещение различных аспектов в исследовании разнородной по происхождению лексики, позволяет дать комплексную характеристику лексической группе в целом, а также каждой из выделенных подгрупп ихтионимов по отдельности. Кроме того, для ряда ихтионимов предлагаются новые этимологические интерпретации.

Цель исследования - выявить и интерпретировать с точки зрения ономасиологии и этимологии ихтиологическую лексику, функционирующую на территории PC.

Цель работы требует решения следующих задач:

1) выявление и классификация мотивационных признаков и принципов номинации, послуживших основой для образования ихтиологической лексики с прозрачной внутренней формой;

2) этимологическая интерпретация ихтиологической лексики исконного происхождения с затемненной внутренней формой;

3) реконструкция этимологических признаков и моделей номинации, послуживших основой образования ихтионимов в прошлом, и сопоставление с результатами мотивацион-ного анализа;

4) этимологическая интерпретация заимствованной ихтиологической лексики.

Цель и задачи исследования определяют структуру работы.

Во Введении обсуждается актуальность анализа отдельной диалектной группы лексики, специфика выбранного материала и особенности региона, рассматривается научная литература, посвященная вопросу, формулируются цели и задачи исследования, а также характеризуются методы и структура работы.

В I главе исследуются исконные ихтионимы с прозрачной внутренней формой: выделяются и анализируются мотивационные признаки, послужившие основой образования лексем, а также выявляется, какой принцип номинации является ведущим в ономасиологическом процессе.

Во II главе с этимологической точки зрения рассматриваются функционирующие на территории PC исконные ихтионимы с затемненной внутренней формой, а также обсуждается проблема этимологической интерпретации исконной ихтиологической лексики "неясного" происхождения.

В III главе изучаются заимствованные ихтионимы PC в этимологическом аспекте, обсуждаются проблема контаминации в процессе функционирования на одной территории заимствованных и исконных корней и возникающие в связи с этим вопросы этимологизации лексем.

В Заключении формулируются основные выводы и намечаются перспективы исследования.

В качестве основных методов исследования используются сравнительно-исторический метод, сопоставительный метод, метод научного описания и этимологический анализ, а также метод фонетической и семантической реконструкции, лингвогеографический анализ, приемы классификации и статистических подсчетов.

Материалы исследования могут быть использованы в спецкурсах и спецсеминарах по этимологии, ономасиологии, исторической лексикологии, ареальной лингвистике. Работа может представлять интерес для специалистов в области русской диалектологии, истории русского языка, финноугроведения, контактологии.

Методика, применяемая в диссертации, может быть использована при исследовании диалектной лексики с точки зрения её происхождения, а также при изучении лексической системы диалекта с точки зрения ее формирования. Этимологические разработки заимствованных ихтионимов могут быть включены в виде словарных статей в "Материалы для этимологического словаря финно-угорских заимствований в говорах PC", работа над которыми ведется на кафедре русского языка и общего языкознания Уральского государственного университета, а также в другие лексикографические труды такого рода.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Ихтиологическая лексика в говорах Русского Севера"

§ 3. Выводы

На территории PC широко представлена группа заимствованной ихтиологической лексики, представляющая собой комплекс заимствований из различных финно-угорских языков. Ниже предлагается систематизация заимствований с точки зрения принадлежности к языкам-источникам. /. Прибалтийско-финские заимствования у

1. Вакшня

2. Вальчик

3. Васюхаищ).

4. Гайрус и др.

5. Евдушка и др.

6. Жежлик, жижлик.

7. Каян, каян.

8. К ал ах та.

9. Корба и др.

10. Корех и др.

11. Лач и др.

12.Лох и др. ХЪ.Ляпок и др.

14. Маймуха и др.

15. Мугайдун.

16. Муега, муёга. И.Муган и др.

18. Нюч и др.

19. Нява, няушка.

20. Паранька и др.

21. Парик.

22.Пикун.

23. Рапак.

24. Ряпус.

25. Салага.

26. Сапа.

27. Сорога.

28. Торпа и др.

29. Шорба, шомба.

II. Саамские заимствования

1. Керчак

2. Келш

3. Кирьяк

4. Наважка и др.

5. Пер туй и др.

6. Пинагор и др.

7. Ревча и др.

III. Заимствования из прибалтийско-финских или саамского языков

1. Кумжа и др.

2. Мардина и др.

3. Мееваидр.

4. Палтусипа и др.

IV. Заимствования из коми языка

1. Гыч и др.

V. Заимствования из мерянского языка у

1. Вашкол

Итак, среди рассмотренных названий рыб, квалифицированных как заимствования, большинство (29) связано с прибалтийско-финским источником.

К саамскому источнику можно отнести 7 ихтионимов, с коми источником связываются 1 лексема. Одно слово предположительно имекет мерянскую этимологию. Кроме того, 4 лексемы могут быть с равной степенью вероятности отнесены как к прибалтийско-финским, так и к саамским заимствованиям. География прибалтийско-финских заимствований

Прибалтийско-финские заимствования распространены практически по всей территории PC. Только на юго-западе Вологодской области в Вологодском, Шекснинском, Череповецком, Устюженском и Чагодощенском районах прибалтийско-финские по происхождению ихтионимы не зафиксированы. Ряд лексем, имеющих приб.-фин. происхождение фиксируется практически повсеместно. Так, лексема гайрус с многочисленными вариантами образует сплошной ареал, включающий в Архангельской области Вельский, Вилегод-ский, Виноградовский, Верхнетоемский, Каргопольский, Красноборский, Коношский, Котласский, Лешуконский, Мезенский, Плесецкий, Приморский, Устьянский, Холмогорский районы, т. е. практически повсеместно. В Вологодской области ихтионимы это группы распространены в Бабаевском, Ба-бушкинском, Верховажском, Вашкинском, Вожегодском, Великоустюгском, Вытегорском, Грязовецком, Кичменгско-Городецком, Кирилловском, Между-реченском, Никольском, Нюксенском, Сокольском, Тарногском, Усть-Кубинском, Харовском. Кроме того, лексемы этой группы распространены за границами исследуемой территории, а именно в Лодейнопольском и Подпо-рожском районах Ленинградской области, Медвежьегорском, Прионежском и Пудожском районах Карелии, Терском районе Мурманской области. Такое распространение может свидетельствовать как об относительной древности заимствования, так и о параллельном заимствовании из разных прибалтийско-финских языков.

Широко распространен ихтионим корех с многочисленными вариантами. Его зона распространения включает Вельский, Верхнетоемский, Каргопольский, Лешуконский, Мезенский, Няндомский, Онежский, Пинежский, Плесецкий, Приморский, Устьянский, Холмогорский, Шенкурский районы Архангельской области. Однако на территории Вологодской области это слово фиксируется только в Вытегорском районе. Кроме этих двух областей лексемы анализируемой группы слов встречаются в Беломорском, Кемском, Медвежьегорском, Прионежском районах Карелии и Североморском и Терском районах Мурманской области. Обилие вариантов связано, очевидно, с высокой степенью адаптации лексемы на русской почве.

Лексема лох не менее широко известна на территории PC. По данным словарей, она встречается в Вельском, Верхнетоеском, Вилегодском, Ленском, Лешуконском, Мезенском, Няндомском, Пинежком, Плесецком, Холмогорском, Шенкурском районах Архангельской области, Вожегодском, Вели-коустюгском, Вытегорском, Кичменгско-Городецком районах Вологодской области. Активное функционирование лексем этой группы отмечено еще и у контаминацией с исконным по происхождению прилагательным лоший 'дурной, плохой'.

Менее широкое распространение имеют слова корбакса с вариантами, маймуха с вариантами, муган с вариантами, мейва с вариантами, палтусина с вариантами, параня с вариантами, торна с вариантами.

Наиболее узкое распространение имеют лексемы вакшня, вальчик, ва-сюха, евдушка, жежлик, калахта, каян, лач с вариантами, мугайдун, муега, нюч, нява, парик с вариантами, пикун, рапак, сапа, шорба.

Последняя группа слов имеет точечные фиксации, но не нарушает общей картины распространения прибалтийско-финских заимствований на территории PC.

География саамских заимствований

Среди саамских заимствований келш с вариантами, керчак, кирьяк, на-важка, пертуй с вариантами, пинагор с вариантами, ревча с вариантами распространены достаточно широко. Первый из них фиксируется на территории Белозерского района Вологодской области, в зоне, богатой саамизмами.

Ихтионим керчак отмечен в Онежском районе Архенгельской области и на побережьи Белого моря. Эта территория также характерна для саамских заимствований.

Лексема кирьяк фиксируется словарями опять же на побережье Белого моря.

Территория распространения лексемы пертуй с вариантами ограничивается Каргопольским, Мезенским, Онежским районами Архангельской (северо-запад) и Кандалакшским районом Мурманской областей и Беломорским и Кемским районами Карелии.

Лексема пинагор фиксируется на крайнем севере Архангельской области, а также в Кемском, Лоухском районах Карелии и в Канделекшском, Североморском, Терском районах Мурманской области.

Лекема ревча с вариантами засвидетельствована в основном на севере Архенгельской области.

Лексема наважка, по данным источников, распространена на севере Архангельской области.

География заимствования из коми языка

Предполаагемое заимствование из коми языка гыч с вариантами зафиксировано в Пинежском районе Архангельской области, т. е. относительно близко к границе Архангельской области и Республики Коми.

География заимствования из мерянского языка

Ихтионим вашкал зафиксирован на территории Белозерского и Ваш-кинского районов Вологодской области.

География заимствований из прибалтийско-финских и саамского языков

Среди предполагаемых заимствований из прибалтийско-финских и саамского языка кумжа, мардина, меева, палтусина. По данным этимологического и лингвогеографического анализов, эти лексемы в равной степени вероятности могли проникнуть в русский язык как из одного из прибалтийско-финских, так и из саамского языков. Лексема кумжа распространена в Вехне-тоемском, Каргопольском, Мезенском, Онежском, Пинежском, Плесецком, Приморском, Устьянском районах Архангельской области и в Белозерском районе Вологодской области. Из всех перечисленных районов В Белозерском саамские заимствования наиболее частотны. Возможно именно оттуда произошло распространение ихтионима кумжа по более широкой территории. Большое колическтво вариантов свидетельствует об относительной давности заимствования.

Лексема мардипа имеет очень узкую географию - Онежский район Архангельской области.

Ихтионим меева широко распространен как в Архангельской (Вельский, Верхнетоемский, Красноборский, Коношский, Лешуконский, Мезенский, Няндомский, Пинежский, Плесецкий, Устьянский, Шенкурский районы), так и в Вологодской области (Верховажский, Вожегодский, Сямжен-ский, Тарногский, Тотемский районы). Обилие фонетических вариантов, достаточно широкое распространение свидетельствуют об относительной давности заимствования.

Слово палтусина зафиксировано на территории Карелии - Онежский, Кемский районы, а также в Пинежском и Холмогорском районах Архангельской области.

Таким образом, заимствованная ихтиологическая лексика PC преимущественно сформирована на базе прибалтийско-финских языков. Прибалтийско-финские заимствования распределены равномерно по всей территории, за исключением ряда районов Вологодской области, не представляющих единого региона. Ареал заимствований из саамского языка накладывается на ареал прибалтийско-финских по происхождению лексем в его северной части (районы побережья Белого моря и прилегающие к ним). Заимствование из коми единично и зафиксировано на востоке территории. Единично и заимствование из мерянского языка, локализующееся на территории Белозерья. Слов ненецкого происхождения в ихтиологической лексике PC обнаружить не удалось.

Чаще всего заимствованные наименования относятся к промысловой рыбе, например семге или более мелким лососевым рыбам, ср. гайрус, евду-шек, капп, кумжа, лох, мардипа, палтусина, торпа или мелкой рыбе, ср. васюха, вакишя, вашкол, гыч, жежлик, калахта, лач, муега, шоч и др. Причем наименования рыбной мелочи нередко имеют пренебрежительсный оттенок, ср. паранька, связанное с фин. paariainen 'толстый и маленький человек', причем с явно отрицательным оттенком [SKES: 448], или развивают дополнительные значения на основании семы маленького размера, хаотичного передвижения, ср. муега 'ватага маленький детей' [КСГРС]. Наименования крупных рыб иногда оформляются увеличительными суффиксами, ср. мардина, палтусина и др. Единично представлены рыбы средних пород, ср. корба, ко-рех, келш, пертуй и др. Их наименования как правило нейтральны и развивают большое количество форм только при широком распространении и давности заимствования.

В процессе адаптации на русской почве заимствованные ихтионимы претерпевают изменения фонетической и морфологической структуры слова, нередко затемняющие их внутреннюю форму и существенно усложняющие процесс этимологизации. Наиболее частотным является переразложение морфологической структуры заимствованного слова, в результате которого в слове иноязычного происхождения выделяются аффиксы. Впоследствии эти аффиксы начинают функционировать так, как это свойственно исконным. Например, в слове ревча / ревца в процессе его адаптации в результате переразложения был выделен корень -рев- не без аттракции к русскому глаголу реветь. В дальнейшем к этому корню присоединялись русские суффиксы, образующие такие формы как ревец, рявка, рявушка, ревяк и др. Та же причина обусловила появления большого количества вариантов ихтионимов торпа, меева, корех и др. Эти факты свидетельствуют о полном усвоении русским языком заимствованных элементов и активном функционировании последних в системе русского языка.

Заключение

Работа посвящена проблеме формирования ихтиологической лексики PC. В результате проведенного исследования можно сделать вывод о том, что формирование этой лексической группы было сложным процессом, обусловленным лингвоэтническими особенностями региона, а также историей заселения. Исследуемая группа слов складывалась, во-первых, из лексики исконного происхождения и, во-вторых, из лексики, заимствованной из финно-угорских языков. В работе проведен мотивационный и этимологический анализ исконной по происхождения лексики, а также этимологический анализ заимствованных слов.

Проведенное исследование может считаться первым шагом к реализации поставленной цели. В работе рассмотрено около 500 диалектных ихтионимов с этимологической точки зрения, намечаются основные пути к решению вопроса о формировании системы наименований рыб в говорах PC. Кроме того, в работе обсуждаются некоторые проблемы, с которыми так или иначе встречается исследователь диалектной лексики, например, проблема неоднозначной мотивации или множественной этимологизации, а также проблема фонетического изменения, влекущего за собой переоформление внутренней формы слова.

Остановимся на основных выводах, полученных в результате исследования, а также на некоторых подходах к решению проблемы формирования системы ихтиологической лексики в говорах PC.

1. Формирование ихтиологической лексики PC было сложным процессом, обусловленным лингвоэтническими особенностями региона, а также историей заселения ареала. Группа ихтиологической лексики PC включает исконную лексику общеславянского, восточнославянского и собственно русского происхождения. К лексемам общеславянского происхождения, в частности, относятся синец, бель, краснопёрка, пеструшка и др., восточнославянского - долгуша, мелкуиш, лежак, вертун и др., собственно русского - рябок, усан и др. Среди ихтионимов зафиксированы те, которые специфичны для анализируемого региона. Как правило, они отражают специфические особенности промысловой рыбы или бывают У образованы от основ диалектизмов анализируемого региона, ср. межёпка, севогодпик, лоншачок, молокогон, ровжпик и др. Помимо лексем исконного происхождения на PC фиксируются заимствования из финно-угорских языков, составляющих значительную часть исследуемой группы лексики.

2. В процессе ономасиологического анализа ихтиологической лексики с прозрачной внутренней формой выявлен ряд продуктивных признаков. Наиболее продуктивными оказались признаки, характеризующие рыбу в связи с ее внешними особенностями. При этом отмечается тенденция к однословной номинации внутри диалекта. Встречаются и двусловные, составные номинации, но они редки, и имеются основания предполагать, что в процессе бытования такие названия могут стать однословными.

Установлена тенденция к номинации рыб по признаку временной и пространственной отнесенности. Такие номинации в массе многочисленны, однако та или иная производящая основа участвует в образовании наименований в единичных случаях. Так, например, название праздника Покрова (14 октября) проявилось во внутренней форме всего двух наименований - покровка, покровская сельдь. А географическое название

Печора - в трех наименованиях: сёмга-Печора, печора сёмга, Печора.

3. При этимологизации исконной лексики с неясной внутренней формой использовался метод этимологического моделирования. При этом были выявлены его достоинства и недостатки. К числу достоинств выбранного подхода можно отнести тот факт, что использование этого метода позволяет обращаться к лексике, этимологизация которой затруднительна. Преимущества заключаются также в том, что такие шаги позволяют заполнять "черные дыры" этимологии. Моделирование этимологических версий для ихтионимов с неясной внутренней формой производится при учете результатов, полученных при анализе лексем этой тематической группы с прозрачной внутренней формой. Такой подход позволяет исключать заведомо ложные этимологические шаги. Однако недостаток подхода проявляется в том, что практически недостижимой оказывается единичная и доказательная этимология для определенной лексемы.

Для ряда ихтиологических лексем предложена однозначная этимологическая интерпретация, которая связывает лексему с одним источником и допускает реконструкцию одного этимологического (номинативного) признака. Для части лексем предлагается этимологическая интерпретация, которая допускает связь с различными этимонами, либо при одном этимоне допускает реконструкцию различных этимологических признаков. В качестве активных для этой группы ихтионимов отмечены признаки, характеризующие рыбу как производящую то или иное действие. Единичны признаки, связанные с характеристикой локативной определенности рыбы и ее внешней характеристикой.

Отмечается перераспределение степени активности признаков, участвующих в процессе именования, относительно лексики с прозрачной внутренней формой. При анализе группы наименований рыб с затемненной внутренней формой реже отмечено участие внешних, зрительных признаков. Различие степени продуктивности признаков и способов реализации одних и тех же номинативных признаков может с известными оговорками служить критерием временной характеристики словообразования в рамках исследуемой группы лексики.

4. На территории PC засвидетельствованы наименования рыб, представляющие собой заимствования из финно-угорских языков. Большинство ихтиологических заимствований представляют собой заимствований из прибалтийско-финских языков. Кроме того, ряд названий рыб может быть отнесен к числу заимствований из саамского и коми языков, прибалтийско-финских и саамского языков, а также из мерянского языка. Некоторые заимствованные ихтионимы широко распространены по территории PC, что может свидетельствовать о переносе их с места заимствования вследствие активного употребления местным населением, занимающимся рыболовством, а также относительной древности заимствования.

5. В работе предлагается ряд этимологий, которые не встречаются в этимологической литературе. Таким образом, материалы исследования пополняют этимологический фонд ихтиологической лексики.

Основные пути дальнейшей разработки темы исследования связаны с возможными подходами к решению вопроса о формировании ихтиологической лексики как системы на территории PC.

Говоры PC относятся к говорам позднего формирования, поэтому часть исконной ихтиологической лексики попала на территорию PC с территорий материнских диалектов. Это утверждение справедливо как для наименований рыб с прозрачной внутренней формой, так и для лексем с неясной внутренней формой, а также для некоторых наиболее ранних заимствований.

В составе этой группы могут находиться как слова из праславянского фонда, так и лексические единицы восточнославянского или собственно русского образования. Выявление принадлежности ихтионимов к определенным слоям славянских языков требует дополнительных исследований.

Как мотивационно прозрачные лексемы, так и лексемы с неясной внутренней формой могли проникнуть на территорию PC вместе с переселенцами из сопредельных областей. Некоторые заимствования тоже проникали на PC из смежных регионов. Поэтому показательнее было бы отдельно рассматривать ихтионимы, имеющие ареалы, уходящие на территорию Новгородских земель, ихтионимы, имеющие ареалы, уходящие на территорию бывших Ростово-Суздальских земель.

Значительная часть лексики исконного происхождения сформировалась на территории PC и распространилась на другие территории. Это, как правило, те лексемы, ареалы которых уходят в районы Урала, Сибири, относящиеся к территориям позднего заселения.

Ихтиологические заимствования, засвидетельствованные на Русском Севере, могут относиться к числу финно-угорских заимствований, усвоенных непосредственно на этой территории. Заимствования (причем, не только из финно-угорских языков) могут так же, как и исконная лексика, проникать на территорию PC с сопредельных областей (ср. сорога и др.).

6. Широта материала говорит о том, что взаимодействие между русским языком и языками заимствования было очень глубоким и осложнялось взаимодействием лексем в рамках русского языка. Результатом взаимодействия являются, в частности, факты переразложения морфологической структуры заимствований не без аттракции к исконным аффиксам, ср. ревча /ревца, торпус и др.

Подробное изучение намеченных лексических слоев в этимологическом, а также в лингвогеографическом плане позволит решить вопрос о становлении группы наименований рыб как системы не только на территории PC, но и на территории других диалектных зон России. Это путь, который позволит установить качественные и количественные различия в системах диалектов и обраться к лингвистическим и экстралингвистическим причинам такого различия.

Ещё одной возможностью дальнейшей реализации данной темы является привлечение ихтиологической лексики к области ономастических исследований (в первую очередь топонимических). Сопоставление ономастических и лексических данных может прояснить многие этимологические загадки, связанные как с исконной, так и с заимствованной лексикой.

Сокращения

I. Географические названия

Архангельская область - Арх. Административные районы Архангельской области:

Вельский - Вель.

Верхне-Тоемский - В-Т.

Вилегодский - Вил.

Виноградовский - Вин.

Каргопольский - Карг.

Коношский - Кон.

Котласский - Котл.

Красноборский - К-Б.

Ленский - Лен.

Лешуконский - Леш.

Мезенский - Мез.

Няндомский - Нянд.

Онежский - Он.

Пинежский - Пин.

Плесецкий - Плес.

Приморский - Прим.

Северодвинский -С-Дв.

Устьянский - Уст.

Холмогорский - Холм.

Шенкурский - Шенк.

Вологодская область - Влг. Административные районы Вологодской области:

Бабаевский - Баб.

Бабушкинский - Бабуш.

Белозерский - Бел.

Вашкинский - Ваш.

Великоустюгский - В-Уст.

Верховажский - В-Важ.

Вожегодский - Вож.

Вологодский - Волог.

Вытегорский Грязовецкий Кадуйский Кирилловский Кичменско -Городецкий Междуреченский Никольский Нюксенский Сокольский Сямженский Тарногский Тотемский Усть-Кубинский Устюженский Харовский Чагодощенский Череповецкий Шекснинский Русский Север II. Языки и диалекты английский язык арийские языки болгарский язык венгерский язык вепсский верхнелужицкий язык водский язык германский греческий язык допермский язык древнеиндийский язык древненорвежский язык древнепрусский язык древнерусский

- Выт.

- Гряз. -Кад.

- Кир. -К-Г.

- М-Реч. -Ник.

- Нюкс. -Сок.

- Сямж.

- Тарн.

- Тот.

- У-Куб.

- Устюж. -Хар. -Чаг.

- Череп.

- Шексн. -PC

- англ.

- арийск.

- болг.

- венг.

- вепс.

- в.-луж.

- водск.

- герм.

- греч.

- доперм.

- др.-инд

- др.-норв.

- др.-прусск.

- др.-рус. древнескандинавским язык - др.-сканд. индоевропейский язык - и.-е. ижорский язык - ижор. исландский язык - исл. итальянский язык - ИТ. карельский - карел. ливвиковский - ливв. людиковский -люд. олонецкий -олон. коми-зырянский - коми вычегодский диалект - выч. ижемский диалект - иж. летский диалект - л. удорский диалект - удор. ливский - лив. латинский язык - лат. литовский язык - лит. латышский язык - лтш. мансийский - манс. марийский - мар. мордовский - морд. мокша-мордовский язык - мокш. эрзя-мордовский язык - эрз. немецкий язык - нем. ненецкий язык - ненецк. нивхский язык - нивх. нижнелужицкий язык - н.-луж. норвежский язык - норв. общепермский язык - общеп. общеславянский язык - общеслав. польский язык - польск. праславянский язык - праславянск. прибалтийско-финские языки - приб.-фин. русский - русск. саамский - саам. диалект Инари - инар. кильдинский -кильд. колтовский - колт.

КОЛЬСКИЙ - кольск. норвежский - норв. нотозерский - нот. диалект Патсйоки - пате. сонгельский - сонг. терский - тер. шведский - швед. самодийские языки - самод. севернорусский - сев.-рус. сербохорватский язык - с.-хорв. скандинавские языки -сканд. славянские языки - слав. словенский язык - словен. словинский язык -словин. уральские говоры - у рал. финский (суоми) - фин. хантыйский - хант. чешский язык - чеш. шведский язык - шв. эстонский - эст.

Уточняющие пометы: вост. - восточные диалекты, зап. — западные диалекты, северные диалекты, сред. — средние диалекты, юж. — южные диалекты.

Список научной литературыБерезовская, Екатерина Алекснадровна, диссертация по теме "Русский язык"

1.1) Источники (с используемыми сокращениями)

2. Словарь говоров Русского Севера. Екб., 2001-издание продолжается СГРС.

3. Картотека "Словаря говоров Русского Севера" КСГРС.

4. Лексическая картотека Топонимической экспедиции УрГУ (по Костромской области) ЛК ТЭ.

5. Словарь русских народных говоров. М.-Л., 1965- издание продолжается. СРНГ.

6. Словари (с используемыми сокращениями)

7. Itkonen T.I. Koltan-ja Kuolanlapin sanakirja. Helsinki, 1958. O. 1-2. (LSFU, XV). KKLS. ^ 2. Karjalan kielen sanakirja. I-V. LSFU. XVI. Helsinki, 1968-1997 [KKS]

8. Suomen kielen etymologinen sanakirja. Helsinki, 1958-1981. O. 1-7. (LSFU, XII) SKES.

9. Suomen sanojen alkupera. Etymologinen sanakirja. O. 1-3. SKST 556. Helsinki 1992-1995. SSA.

10. Аникин A.E. Этимологический словарь русских диалектов Сибири. Заимствования из уральских, алтайских и палеоазиатских языков. Новосибирск., 2000. ЭСРДС 2000.

11. Архангельский областной словарь. Под ред. О.Г. Гецовой. М., 1980- издание продолжается. АОС.

12. Безносикова Л.М., Айбабина Е.А., Коснырева Р.И. Коми-русский словарь. Сыктывкар, 2000. КРС 2.

13. Большой энциклопедический словарь. 2-е изд., перераб. и доп. - М.: "Большая российская энциклопедия"; СПб.: "Норинт", 2000.-1456 е.: ил. БЭС.

14. Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка: В 4 т. М., 1955. Даль.

15. Ю.Зайцева М.И., Муллонен М.И. Словарь вепсского языка. Л., 1972. СВЯ.

16. Материалы для словаря финно-угро-самодийских заимствований в говорах Русского Севера / Под ред. А.К. Матвеева. Вып. 1. А-И. - Екатеринбург: Изд-во Урал. Ун-та, 2004 - 142 с. МДС I.

17. Коми-русский словарь. М., 1961. КРС.

18. ХЪ.Копылова Э.В. Рыбацкая лексика: Материалы для словаря рыбаков Волго-Каспия. Астрахань, 1967.-202 с. Копылова.

19. Куликовский Г. Словарь областного олонецкого наречия в его бытовом и этнографическом применении. СПб., 1898. Куликовский.

20. Лингвистический энциклопедический словарь. Под ред. В.Н. Ярцевой. М., 1990. ЛЭС.

21. Линдберг Г.У., Герд А.С. Словарь названий пресноводных рыб СССР на языках народов СССР и европейских стран. Л., 1972. СНПР.

22. Лыткин В.И., Гуляев Е.С. Краткий этимологический словарь коми языка. Сыктывкар, 1999. КЭСК.

23. Марийско-русский словарь. М., 1956. МРС.

24. Ненецко-русский словарь. Сост. Н.М. Терещенко. М., 1965. НРС.

25. Ю.Ожегов С. И. Словарь русского языка. М., 1984. Ожегов.

26. Подвысоцкий А. Словарь областного архангельского наречия в его бытовом и этнографическом применении. СПб., 1885. Подвысоцкий.

27. Псковский областной словарь с историческими данными. Л., 1967-издание продолжается. ПОС.

28. Славянские древности: Этнолингвистический словарь. В 5 т. Под общ. ред. Н.И. Толстого. Т. 2: Д-К. М., 1999. СД.

29. Словарь карельского языка (ливвиковский диалект). Около 20 000 слов. Сост. Г.Н. Макаров. Петрозаводск, 1990. СКЯ.

30. Словарь русских говоров Карелии и сопредельных областей: В 6 вып. Под ред. А.С. Герда. СПб., 1995. СРГК.

31. Словарь современного русского литературного языка: В 17 т. М.-Л., 1948-1965. ССРЛЯ.

32. Сравнительный словарь коми-зырянских диалектов. Сыктывкар, 1961. ССКЗД.

33. Фасмер М. Этимологический словарь русского языка: В 4 т. М., 1964-1973. Фасмер.

34. Финско-русский словарь. 82 ООО слов. Сост. И. Вахрос, А. Щербаков. М., 1975. ФРС 2.

35. Финско-русский словарь. Таллинн, 1998. ФРС 1.

36. Этимологический словарь славянских языков: Праславянский фонд. Под ред. О.Н.Трубачева. М., 1975-издание продолжается. ЭССЯ.3. Исследования

37. Itkonen T.I. Lappische Lehnworter im Russischen // STT. Ser. B. Helsinki, 1931. Bd. 27. S. 47-65. Itkonen.

38. Kalima J. Die ostseefinnischen Lehnworter im Russischen. Helsinki,1919. (MSFOu, XLIV). Kalima 1919.

39. Kalima J. Die russischen Lehnworter im Syrjanishen // MSFOu, XXIX. Helsingfors, 1911. Kalima 1911.

40. Kalima J. Syrjanisches Lehngut im Russischen // FUF, XVIII. Helsinki, 1927. S. 1-56. Kalima 1927.

41. Malkiel J. Etymology and General Linguistics // Word: Linguistic Essays: On the Occasion of the Ninth International Congress of Linguists. 1962. Vol. 1-2. P. 198-219. Malkiel 1962.

42. Malkiel J. Etymology and structure of word families // Word: Linguistics Today: Published on the Occasionof the Columbia University Bicentennial. 1954. Vol. 10. № 2-3. P. 265-274. Malkiel 1954.

43. Steinitz W. Ostjakische Lehnworter im Russischen // Steinitz W. Ostjakologische Arbeiten. Bd. IV. Beitrage zur Sprach-Wissenschaft und Etnographie. Berlin, 1980. S. 184-222. Steinitz 1980.

44. Steinitz W. Zu den samojedischen Lehnworter im Ob-Ugrischen // U-ral-Altaische Jahrbttcher. Bd. XXXI. Wiesbaden, 1959. S. 426-453. Steinitz 1959.

45. Абаев В.И. О языковом субстрате // Доклады и сообщения Института языкознания АН СССР. Вып. IX. М., 1956. С. 57-69. Абаев.

46. Алере П. О славянских заимствованиях в финно-угорских языках // Труды по финно-угроведению. Вып. 2. Тарту, 1976. С. 3-15. Алвре.

47. ХЪ.Алексеенко Т.П. Семантические связи лексики со значением перцептивных и физических аномалий в русском языке. Дипломная работа. Научн. рук. E.JI. Березович. Екб, 1998. Алексеенко.

48. Аникин А.Е. Из уральско-русско-алтайских лексических параллелей // Лингвокультурологические проблемы толерантности: Тез. докл. Междунар. науч. конф. Екатеринбург, 24-26 октября 2001 г. Екатеринбург, 2001. С. 336-338. Аникин 2001.

49. Аникин А.Е. Несколько коми-русских лексических сопоставлений // Советское финно-угроведение. 1990. № 2. С. 89-91. Аникин 1990а.

50. Аникин А.Е. Финно-угорско-русские этимологические и лингво-географические заметки // Советское финно-угроведение. 1987. № 2. С. 109-111. Аникин 1987.

51. Аникин А.Е. Этимология и балто-славянское лексическое сравнение в праславянской лексикографии. Материалы для балто-славянского словаря. Вып. 1(*а— *go-).- Новосибирск, Сибирский хронограф, 1998.-478 с. Аникин 1998.

52. Арапова М.В., Арапова Н.С. К истории словообразовательной модели баран барашек, гребень - гребешок, корень - корешок, окно - окошко II Этимологические исследования по русскому языку. Вып. 5. М., 1966. С. 5-12. Арапова.

53. Березович Е.Л. Семантические микросистемы в русской топонимии. Дис. . канд. филол. наук. Екатеринбург, 1992. Березович 1992.

54. Бирнбаум X. О двух основных направлениях в языковом развитии // Вопросы языкознания. 1985. № 2. С. 32-42. Бирнбаум 1985.

55. Бирнбаум X. Славянская прародина: новые гипотезы // Вопросы языкознания. 1988. № 5. С. 35-49. Бирнбаум 1988.

56. Блинова О.И. О лексическом аспекте этимологического анализа // Русская диалектная этимология: Тез. докл. Межвуз. науч. конф. 10-12 октября 1991 г. Свердловск, 1991. С. 6-7. Блинова.

57. Богданов Н.И. Народность вепсы и их язык // Прибалтийско-финское языкознание. Петрозаводск, 1958. С. 63-75. Богданов.

58. Бодуэн де Куртене И.А. О смешанном характере всех языков // Бодуэн де Куртене И.А. Избранные труды по общему языкознанию. В 2-х т. Т. 1. М., 1963. С. 362-372. Бодуэн де Куртене 1963а.

59. Бодуэн де Куртене И. А. Проблемы языкового родства // Бодуэн де Куртене И.А. Избранные труды по общему языкознанию. В 2-х т. Т. 2. М., 1963. С. 342-352. Бодуэн де Куртене 19636.

60. Брем А.Е. Жизнь животных. В 3 т. Т.З. Пресмыкающиеся, земноводные, рыбы, беспозвоночные. М, 1992. С. 88-161. Брем.

61. Бубрих Д.В. Происхождение карельского народа. Петрозаводск, 1947. Бубрих 1947.

62. Бубрих Д.В. Сопоставительная грамматика русского, финского и карельского языков // Прибалтийско-финское языкознание. Вып. 12. Л., 1958. С.3-24. Бубрих 1958.

63. ЪХ.Вайнрайх У. Одиоязычие и многоязычие // Новое в лингвистике. Вып. VI. Языковые контакты. М., 1972. С. 25-60. Вайнрайх 1972.

64. Варбот Ж.Ж. Древнерусское именное словообразование. М.,1969. Варбот 1969.

65. Варбот Ж.Ж. К реконструкции количественных чередований в некоторых славянских этимологических гнездах // Этимология1970. М., 1972. С. 55-64. Варбот 1972.

66. Варбот Ж.Ж. О возможностях реконструкции этимологического гнезда на семантических основаниях // Этимология. 1984. М., 1986. С.33^10. Варбот 1986.

67. Варбот Ж.Ж. О словообразовательном анализе в этимологических исследованиях // Этимология: Исследования по русскому и другим языкам. М., 1963. С. 194-212. Варбот 1963.

68. Варбот Ж.Ж. О специфике диалектной этимологии // Этимологические исследования. Вып. 6. Екатеринбург, 1996. С. 7-18. Варбот 1996.

69. Варбот Ж.Ж. Перспективы изучения явлений народной этимологии в русской диалектной лексике. // Этимологические исследования. Вып. 7. Екатеринбург, 2001. С. 3-8. Варбот 2001.

70. ЪЪ.Вендина Т.И. Суффиксы с Г-основой (из русского диалектного словообразования). // Общеславянский лингвистический атлас. Материалы и исследования. М.: "Наука", 1980. С. 236-267. Вен-дина 1980.

71. Вендина Т.И. Суффиксы с Г-основой (из русского диалектного словообразования). // Общеславянский лингвистический атлас. Материалы и исследования. М.: "Наука", 1981. С. 247-273. Вендина 1981.

72. Востриков О.В. Диалектный идеографический словарь и этимологический анализ // Этимологические исследования. Вып. 5. Екатеринбург, 1991. С. 4-11. Востриков 1991.

73. Востриков О.В. Заимствованная географическая терминология в русских говорах по реке Унже и ее отражение в топонимии // Вопросы ономастики. Вып. 13. Свердловск, 1979. С. 102-105. Востриков 1979.

74. Востриков О.В. Несколько субстратных включений в русских говорах Среднего Предуралья // Севернорусские говоры в иноязычном окружении. Сыюывкар, 1986. С. 69-76. Востриков 1986.

75. Востриков О.В. Несколько субстратных включений в русских говорах Костромской области (сорьез, тохта, шохра) // Этимология русских диалектных слов (Этимологические исследования. Вып. 1.). Свердловск, 1978. С. 45-53. Востриков 1978.

76. Востриков О.В. Об одной фонетической особенности субстратной топонимии Среднего Предуралья // Топонимия Урала и севера европейской части СССР (Вопросы ономастики. Вып. 17). Свердловск, 1985. С. 75-80. Востриков 1985.

77. Востриков О.В. Субстратная географическая терминология в русских говорах и топонимии Волго-Двинского междуречья // Вопросы ономастики. Вып. 14. Собственные имена в системе языка. Свердловск, 1980. С. 71-79. Востриков 1980.

78. Востриков О.В. Финно-угорские лексические элементы в русских говорах Волго-Двинского междуречья // Этимологические исследования. Вып. 2. Свердловск, 1981. С. 3-45. Востриков 1981.

79. Востриков О.В. Финно-угорский субстрат в русском языке. Свердловск, 1990. Востриков 1990.

80. Галинова Н.В. Об одной группе рус. диал. названий головастиков // Этимологические исследования. Вып. 6. Екатеринбург, 1996. С. 51-57. Галинова 1996.

81. Галинова Н.В. Этимолого-словообразовательные гнезда прасла-вянских корней со значениями «гнуть», «вертеть», «вить» в говорах Русского Севера. Дис. . канд. филол. наук. Екатеринбург, 2000. Галинова 2000.

82. Герд А.С. Из истории печорских названий рыб // Севернорусские говоры. Вып. 1. СПб, 1970. С. 108-118. Герд 1970а.

83. Герд А.С. О специфике словообразовательного анализа в рамках одной лексической группы // Очерки по словообразованию и словоупотреблению. Л., 1967. С. 19-36. Герд 1967.

84. Герд А.С. Прибалтийско-финские названия рыб в свете вопросов этнолингвистики // Прибалтийско-финское языкознание. Вопросы лексикологии и грамматики. Петрозаводск, 1988. С. 4-22. Герд 1988.

85. Герд А.С. Севернорусские названия рыб и некоторые вопросы этнической истории Русского Севера и Северо-Запада // Вопросы изучения севернорусских говоров и памятников письменности. Череповец, 1970. С. 132-135. Герд 1970в.

86. Голев Н.Д. Динамический аспект лексической мотивации-Томск: Изд-во Том. ун-та, 1989.-252 с. Голев.61 .Гура А.В. Символика животных в славянской народной традиции. М.: Индра, 1997.-912 с. Гура.

87. Девицын В.А. Проявление финно-угорского субстрата в лексике и фонетике русских говоров Нижегородской области // Linguis-tica Uralica. №4. 1991. С. 272-276. Девицын.

88. Дерягин В.Я. Из истории лексических изоглосс в говорах Архангельской области // Этимология 1966. М., 1968. С. 167-188. Дерягин 1966.

89. Добродомов И.Г. Семантика диалектного слова и его этимологическая трактовка // Русская диалектная этимология: Тез. докл. Второго научного совещания. 17-19 апреля 1996 г. Екатеринбург, 1996. С. 14-15. Добродомов 1996.

90. Дубровина З.М., Герд А.С. Изобразительные и звукоподражательные глаголы прибалтийско-финского происхождения в русских говорах Карелии // Советское финно-угроведение. 1979. № 4. С. 243-247. Дубровна, Герд.

91. Ермакова О.П. Вторичная номинация в семантической структуре многозначных слов // Способы номинации в современном русском языке. М., 1982. С. 109-123. Ермакова.

92. Л. Игушев Е.А. О некоторых коми заимствованиях в севернорусских говорах // Советское финно-угроведение. 1972. № 4. С. 265267. Игушев 1972.

93. Кабинина Н.В. К этимологии субстратного географического термина казамус II Финно-угорское наследие в русском языке. Вып. 1. Екатеринбург, 2000. С. 154-156. Кабинина 2000.

94. Калашников А.А. Структурно-семантический анализ славянских синонимичных словообразовательно-этимологических гнезд (гнезда глаголов с исходным значением 'вязать, плести'): Авто-реф. дисс. канд. филол. наук. М., 1993. Калашников 1993.

95. Кальман Б. Русские заимствования из Обь-угорских языков // Acta linguistica Hungaricae. Т. I. Budapest, 1951. С. 249-272. Кальман 1951.

96. Комягина Л.П. Лексические изоглоссы в восточной и юго-восточной части Архангельской области // Севернорусские говоры в иноязычном окружении. Сыктывкар. 1986. С. 46-52. Комягина.

97. ЪЪ.Копылова Э.В. Рыбацкая лексика: Материалы для словаря рыбаков Волго-Каспия. Астрахань, 1967. 202 С. Копылова.

98. ЪА.Кочеваткина А.П. Финно-угорские заимствования в лексике русского языка // Лингвокультурологические проблемы толерантности: Тез. докл. Междунар. науч. конф. Екатеринбург, 24-26 октября 2001 г. Екатеринбург, 2001. С. 354-355. Кочеваткина.

99. Кривощекова-Гантман А.С. Коми-пермяцкие заимствования в русских говорах Верхнего Прикамья // Этимологические исследования. Вып. 2. Свердловск, 1981. С. 46-62. Кривощекова-Гантман.

100. Кукконен А.И. О русско-финских межъязыковых контактах (на материале диалектной лексики). Л., 1982. Кукконен.

101. Лашук Л.П. Очерки этнической истории Печорского края. Сыктывкар, 1958. Лашук.

102. Лукъянченко Т.В. Расселение кольских саамов в XVI-XVII вв. // К истории малых народностей Европейского Севера СССР. Петрозаводск, 1979. С. 14-23. Лукьянченко .

103. Лысова Е.В. Орнитонимия Русского Севера. Дис. . канд. филол. наук. Екатеринбург, 2002. Лысова 2002.

104. Лыткин В.И. Вепсско-карельские заимствования в коми-зырянских диалектах // Академику В.В.Виноградову к его 60-летию. М., 1956. С. 179-189. Лыткин 1956.

105. Лыткин В.И. Древнепермский язык. М., 1952. Лыткин 1952.

106. Лыткин В.И. Из истории словарного состава пермских языков // Вопросы языкознания. 1953. № 5. С. 48-69. Лыткин 1953.

107. Лыткин В.И. Материалы по русско-финским словарным заимствованиям // Проблемы современной филологии. М., 1965. С. 204-207. Лыткин 1965.

108. Лыткин В.И. Отражение закрытого *о и открытого *о пермских языков в словах, заимствованных из этих языков в другие // Советское финно-угроведение. 1975. № 2. С. 85-89. Лыткин 1975.

109. Лыткин В.И. Севернорусские диалекты в свете коми-русских заимствований // Научная конференция по вопросам финно-угорской филологии. Тез. докладов. Л., 1947. С. 23. Лыткин 1947.

110. Лыткин В.И. Фонетика северновеликорусских говоров и заимствования из русского языка в комийский // Материалы и исследования по русской диалектологии. Т. II. М.-Л., 1949. С. 128— 201. Лыткин 1949.

111. Лыткин В.И. Этимологии из пермских языков // Советское финно-угроведение. 1965. №2. С. 105-106. Лыткин 1965.

112. Лыткин В.И. Этимологии из пермских языков // Советское финно-угроведение. 1975. №4. С. 267-268. Лыткин 1975.

113. Лыткин В.И., Тимушев Д.А. Краткий очерк грамматики коми языка // Коми-русский словарь. М., 1961. С. 837-923. Лыткин, Тимушев.

114. Макаров Г.Н. К вопросу о прибалтийско-финских и коми-зырянских языковых контактах // Советское финно-угроведение. 1967. № 2. С. 85-89. Макаров 1967.

115. Макаров Т.Н. К проблеме прибалтийско-финских и коми-зырянских языковых контактов // Всесоюзная конференция по финно-угроведению. Тез. докладов и сообщений. Сыктывкар, 1965. С. 76-77. Макаров 1965.

116. Макаров Н.А. Археологические данные о характере колонизации Русского Севера в X-XIII в. // Советская археология. 1986. № 3. С. 61-71. Макаров 1986.

117. Мартынов В.В. Язык в пространстве и времени. К проблеме глоттогенеза славян. М., 1983. Мартынов 1983.

118. Матвеев А.К. К вопросу об отражении перехода sui.>h в субстратной топонимии Русского Севера // Congressus Tertius inter-nationalis fenno-ugristarum. Tallinn, 17-23. VIII. 1970: Teesid. Pars 1. Tallinn, 1970. C. 288-292. [Матвеев 1970]

119. Матвеев А.К. К проблеме лингвистического изучения юго-восточной части Русского Севера // Ономастика и диалектная лексика. Вып. 2. Екатеринбург, 1998. С. 3-9. Матвеев 1998.

120. Матвеев А.К. К этимологии русского диалектного вашкол «уклейка» // Материалы по русской диалектологии. М., 2003. (в печати) Матвеев 2003.

121. Матвеев А.К. Новые данные о коми-зырянских заимствованиях в говорах Русского Севера // Русская диалектная этимология: Тез. докл. Межвуз. науч. конф. 10-12 октября 1991 г. Свердловск: УрГУ, 1991. С. 25. Матвеев 1991.

122. Матвеев А.К. Новые данные о финно-угорских заимствованиях в русских говорах Урала и Западной Сибири // Вопросы финно-угорского языкознания: К 70-летию со дня рождения чл.-корр. АН СССР Д.В. Бубриха. М.-Л., 1962. С. 127-142. Матвеев 1962.

123. Матвеев А.К. Об одной фонетической особенности севернорусских апеллятивных заимствований из финских языков // Тез. докл. и сообщ. на XIV Всесоюз. конф. по финно-угроведению,посвященной 50-летию образования СССР. Саранск, 1972. С. 1819. Матвеев 1972.

124. Матвеев А.К Происхождение основных пластов субстратной топонимии Русского Севера // Вопросы языкознания. № 5. 1969. С. 42-55. Матвеев 1969.

125. Матвеев А.К. Субстратная топонимия Русского Севера. Часть

126. Екатеринбург: Изд-во Урал. Ун-та, 2001. - 364 с. 7 карт. Матвеев 2001.

127. Матвеев А.К. Субстратная топонимия Русского Севера. Часть1.. Екатеринбург: Изд-во Урал. Ун-та, 2004. - 369 с. + 32 карты. Матвеев 2004.

128. Матвеев А.К. Финно-угорские заимствования в говорах Русского Севера. I // Этимология 1994-1996. М., 1997. С. 125-134. Матвеев 1997.

129. Матвеев А.К. Финно-угорские заимствования в говорах Русского Севера. II // Финно-угорское наследие в русском языке. Вып. 2. Екатеринбург, 2002. С. 44^19. Матвеев 2002.

130. Матвеев А.К Финно-угорские заимствования в русских говорах Северного Урала. Уч. зап. УрГУ. Вып. 32. Свердловск, 1959. Матвеев 1959.

131. Матвеев А.К Русская топонимика финно-угорского происхождения на территории севера Европейской части СССР. Дисс. . докт. филол. наук. Москва, 1970. Матвеев 1970а.

132. Меркулова В.А. Диалектная лексика и этимология // Этимологические исследования. Вып. 6. Екатеринбург, 1996. С. 18-27. Меркулова 1996.

133. Меркулова В.А. Мелкие заметки по истории и этимологии слов // Этимология. 1971. М., 1973. С. 183-191. Меркулова 1973.

134. Меркулова В. А. Проблема семантической реконструкции в этимологическом словаре // Этимологические исследования. Вып. 4. Свердловск, 1988. С. 4-7. Меркулова 1988.

135. Миккола Й.Й. Древнейшие отношения между прибалтийско-финским и русским языками. Хельсински, 1938 / Пер. с фин.1. B.В. Липиной. Миккола.

136. Мищенко О.В. К вопросу о методике анализа диалектных семантических систем // Известия Уральского университета. № 20. Гуманитарные науки. Вып. 4. 2001. С. 141-150. Мищенко 2001.

137. Мищенко О.В. Лексика лесных локусов в говорах Русского Севера. Дис. . канд. филол. наук. Екатеринбург, 2000 Мищенко 2000.

138. Муллонен И.И. Гидронимия бассейна реки Оять. Петрозаводск, 1988. Муллонен 1988.

139. Муллонен И.И. Топонимия Присвирья: Проблемы этнояыково-го контактирования. Петрозаводск, 2002 Муллонен 2002.

140. Мызников С.А. Ареальный анализ диалектного слова и некоторые аспекты этимологических исследований // Финно-угорское наследие в русском языке. Вып. 1. Екатеринбург, 2000.1. C. 88-95. Мызников 2000.

141. Мызников С.А. Атлас субстратной и заимствованной лексики русских говоров Северо-запада. СПб.: Наука, 2003. - 360 с. Мызников АСЗЛ.

142. Мызников С А. Лексика финно-угорского происхождения в русских говорах Северо-Запада (этимологический и лингвогео-графический анализ). Дисс. . докт. филол. наук. Санкт-Петербург, 2003. (электронная версия) Мызников 2003а.

143. Мызников С А. Русские говоры Обонежья. Ареально-этимологическое исследование лексики прибалтийско-финского происхождения / Ин-т лингв, исслед. СПб.: Наука, 2003. -540 с. Мызников РГО.

144. Николаева Е.С. Прибалтийско-финнские заимствования в русских говорах по р. Устье // Ономастика и диалектная лексика. Вып. 2. Екатеринбург, 1998.С. 120-129. Николаева.

145. Остова М.А. К этимологии рус. мормыш, мормышка // Этимология. 1986-1987. М.: Наука, 1989. С. 164-171. Осипова.

146. Основы финно-угорского языкознания: Вопросы происхождения и развития финно-угорских языков. М., 1974. ОФУЯ 1974.

147. Основы финно-угорского языкознания: Прибалтийско-финские, саамский и мордовские языки. М., 1975. ОФУЯ 1975.

148. Пантелеева А.А. Ненецкие заимствования в севернорусских говорах // Взаимодействие языков. Уч. зап. УрГУ. № 80. Серия филологическая. Вып. 8. Свердловск, 1969. С. 45-57. Пантелеева.

149. Петлева И.П. Архаические префиксы в русских говорах // Этимологические исследования. Вып. 6. Екатеринбург, 1996. С. 31-39. Петлева 1996.

150. Петлева И.П. К вопросу об инфиксе н (на материале русских говоров) // Русская диалектная этимология: Тез. докл. и сообщ. III науч. совещания. Екатеринбург 1999. С. 54-55. Петлева 1999.

151. Попов A.M. Из истории лексики языков Восточной Европы. Л., 1957. Попов 1957.

152. Попов А.И. Из истории славяно-финно-угорских отношений // Acta linguistica Hungaricae. Т. 5. Budapest, 1955. С. 1-19. Попов 1955.

153. Попов А.И. О возможностях совершенствования приемов этимологического исследования // Этимология. 1967. М., 1969. С. 119-129. Попов 1969.

154. Попов А.И. О возможностях совершенствования приёмов этимологического исследования // Этимология 1967. М., 1969. С. 119-129. Попов 1967.

155. Русская диалектология. Под ред. НА. Мещерского. М., 1972.

156. Рут М. Э. Образная номинация в русском языке. Екатеринбург, 1992. Рут 1992.

157. Рут М.Э. А если это заимствования? // Русская диалектная этимология: Тез. докл. и сообщ. Третьего науч. совещания. Екатеринбург, 1999. С. 63-65. Рут 1999.

158. Саарикиви Я. Финно-угорский субстрат в русских говорах Пинежья: перспективы историко-лингвистического изучения // Финно-угорское наследие в русском языке. Вып. 1. Екатеринбург, 2000. С.49-56. Саарикиви.

159. Сабанеев Л.П. Рыбы России. Жизнь и ловля (ужение) наших пресноводных рыб. В 2 т. -М.: Физкультура и спорт, 1982. Сабанеев.

160. Сало И.В. Влияние прибалтийско-финских языков на русские говоры поморов Карелии. Дисс. . канд. филол. наук. М., 1966. Сало 1966.

161. Сало И.В. О некоторых прибалтийско-финских заимствованиях в русских говорах Карельского Беломорья // Всесоюзная конференция по финно-угроведению: Тез. докл. и сообщ., июнь 1965 г. Сыктывкар, 1965. С. 96-99. Сало 1965.

162. Сало И.В. О некоторых прибалтийско-финских и саамских заимствованиях в русских говорах поморов Карелии // СФУ. № 1. 1966. С. 13-18. Сало 1966.

163. Семантика и категоризация / Ин-т языкознания; Отв. Ред. Ю.А. Шрейдер. -М.: Наука, 1991. 168 с.

164. Сироткина Т.А. Финно-угорские этнонимы в речи русских жителей Прикамья // Лингвокультурологические проблемы толерантности: Тез. докл. Междунар. науч. конф. Екатеринбург, 24-26 октября 2001 г. Екатеринбург, 2001. С. 379-381. Сироткина.

165. Субботина Л. А. Заимствованная лексика в русских говорах Прикемья // Этимология русских диалектных слов. Свердловск, 1978. С. 66-78. Субботина.

166. Теуш О.А. Ненецко-коми-русские лексические параллели // Финно-угорское наследие в русском языке. Вып. 1. Екатеринбург, 2000. С. 95-120. Теуш 2000.

167. Теуш О.А. Этимологизация финно-угорских заимствований в русском языке и семантический анализ // Вопросы языкознания. № 1. 2003. С. 99-108. Теуш 2003.

168. Топоров В.Н. Из праславянской этимологии. RYBA // Этимологические исследования по русскому языку. Вып. I. М., 1960. С. 5-11. Топоров 1960.

169. Топорова Е. Н. Из наблюдений над явлениями лексической мотивации в говорах Русского Севера // Ономастика и диалектная лексика. Вып. 3. Екатеринбург, 1999. С. 201-206. Топорова 1999.

170. Трубачев О.Н. О семантической теории в этимологическом словаре. Проблема омонимов подлинных и ложных и семантическая типология // Теория и практика этимологических исследований. М., 1985. С. 6-15. Трубачев.

171. Усачева В.В. Материалы для словаря славянских названий рыб. I // Этимология. 1971. М.: Наука, 1973. С. 115-183. Усачева 1973.

172. Усачева В.В. Материалы для словаря славянских названий рыб. II // Этимология. 1973. М.: Наука, 1975. С. 65-95. Усачева 1975.

173. Усачева В.В. Материалы для словаря славянских названий рыб. III // Этимология. 1974. М.: Наука, 1976. С. 81-117. Усачева 1976.

174. Усачева В.В. Славянская ихтиологическая терминология. Принципы и способы номинации. Обратный словарь. М., 2003. Усачева 2003.

175. Чернов В.А. К этимологии слова СТЕРЛЯДЬ // Этимологические исследования. Вып. 2. Свердловск, 1981. С. 105-114. Чернов.

176. Языки Российской Федерации и соседних государств. Энциклопедия в 3-х томах. М.: Наука, 2000. ЯРФСГ.