автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.20
диссертация на тему: Именная категория принадлежности кумыкского языка в сопоставлении с английским

Полный текст автореферата диссертации по теме "Именная категория принадлежности кумыкского языка в сопоставлении с английским"

На правах рукописи

ИСМАИЛОВА Аида Шейховна

ИМЕННАЯ КАТЕГОРИЯ ПРИНАДЛЕЖНОСТИ КУМЫКСКОГО ЯЗЫКА В СОПОСТАВЛЕНИИ САНГЛИЙСКИМ

10.02.20 - «Сравнительно-историческое, типологическое и сопоставительное языкознание»

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Махачкала - 2004

Работа выполнена в Дагестанском государственном педагогическом университете

Научный руководитель -

доктор филологических наук, профессор Алексеев Михаил Егорович

Официальные оппоненты:

доктор филологических наук, профессор

Кадыров Руслан Султанович доктор филологических наук, профессор ГаджиахмедовНурмагомед Эльдарханович

Ведущая организация -

Дагестанский институт повышения квалификации педагогических кадров

Защита состоится "А" апреля 2004 г., в 14:00 ч., на заседании диссертационного совета Д 212.051.01 в Дагестанском государственном педагогическом университете по адресу: 367003, Республика Дагестан, г.Махачкала, ул. М. Ярагского, 57, ауд. 140 (4 этаж).

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Дагестанского государственного педагогического университета.

Автореферат разослан марта 2004 г.

Ученыйсекретаръ

диссертационного совета НурмагомедовМ.М.

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Объект исследования - именная категория принадлежности кумыкского языка в сопоставлении с английским.

Посессивность - явление, основанное на наличии/включении объектов внешнего мира в сферы влияния других объектов, с последующим образованием единого физического или функционального целого, получило широкое распространение с момента становления и в дальнейшем, в процессе исторического эволюционирования. Реализация именной части речи, маркированной формантом притяжатель-ности в современных кумыкском и английском языках составляет более 30 % лексического диапазона с охватом всего многообразия семантических групп. Однако при большой активности, отсюда и значимости явления монографические исследования по теме отсутствуют, что определяет актуальность диссертационной работы.

Имеющиеся труды лишь частично затрагивают некоторые аспекты посессивности, рассматриваемые либо в рамках истории, либо в плане грамматики. Недостаточная исследованность темы, отсутствие целостного синхронно-диахронного представления о явлении по-сессивности затрудняют реализацию основной цели диссертации -обнаружение аналогий и качественных различий в кумыкском и английском языках (отличающихся генеалогически, ареально, типологически, статистически).

Достижению поставленной цели призвано способствовать решение следующих задач:

1. систематизация имеющегося материала по категории принадлежности в кумыкском языке;

2. изучение материала английского языка для определения способов выражения явления посессивности, их особенностей и масштабов распространения;

3. исследование истории происхождения формантов посессивности в английском и кумыкском языках;

4. выявление глубинной и поверхностной структур составных элементов притяжательных конструкций;

5. определение смысловых отношений внутри конструкций, служащих базой для реализации основной задачи:

6. анализа составных элементов в описываемых языках с нахождением в них аналогий и качественных различий в сфере явления посессивности;

и в дополнение:

7. выявление параллельного наличия в двух языках, или отсутствие в одном из языков посессивной конструкции (т.е. всегда ли реализация явления посессивности в одном языке требует его присутствия в другом в семантически единых предложениях).

Научная новизна диссертации заключается в том, что впервые дается в полном объеме теоретическая разработка и систематизация посессивных процессов и явлений в английском и кумыкском языках; в целях обеспеченности выводов проводится исследование притяжательных сочетаний в плане сопоставления, с описанием в разносис-темных языках составных элементов конструкций и выявлением аналогий при учете специфики языков, что в результате дает новый материал для сравнительно-сопоставительного языкознания.

Материалом исследования, составившим основу при реализации главной задачи работы, послужили более 200 предложений, в состав которых входит от одного до нескольких посессивных конструкций. Дополнительно анализируется 2 тыс. именных лексических единиц, извлеченных из произведений К. Абукова «Гьали де давда йи-мик» и О. Уайльда «The picture of Dorian Gray» предоставляющих точную информацию о частотности реализации явления посессивно-сти в исследуемых языках. Сопровождающий теоретические аспекты материал из научной и художественной литературы обеспечивает достоверность и обоснованность изложенных положений описательного характера.

Теоретическую основу диссертации составляют труды Н.К. Дмитриева, Н.Э. Гаджиахмедова в области кумыкского языка; для английского языка, характеризующегося более широким объемом публикаций по исследуемой проблеме, - научные работы В.Д. Араки-на, Л.С. Бархударова, И.П. Крыловой, О.Н. Селиверстовой, Б.А. Иль-иша, A.M. Мухина и многих других лингвистов, затрагивающих определенные сферы описываемого явления; практический аспект базируется на опытно-экспериментальном анализе исследовательского материала.

Методы и приемы исследования. Для достижения цели диссертации и решения поставленных задач использовалась комплексная

методика, основанная на контекстуальном и функциональном анализах. Основными избраны описательно-аналитический метод, предполагающий наблюдение, классификацию, обобщение языкового материала, сопоставительный метод, обеспечивающий сравнение с последующим получением определенных результатов, необходимых для выводов исследования. Использовался прием количественных подсчетов как показатель активности посессивных словосочетаний, семантический анализ - для исследования соотношения функционального значения притяжательных конструкций в аналогичных текстах кумыкского и английского языков.

Исходной методологической базой исследования послужило общелингвистическое разграничение (дихотомия) языка и речи, понимание языка как системы, а также реализация других постулатов лингвистики: тождество — различие, синтагматика - парадигматика, синхрония — диахрония. Работа опирается на сравнительный и сравнительно — исторический, описательный, классифицирующий принципы, наиболее соответствующие целям и задачам исследования.

Теоретическая ценность работы определяется исследованием проблем посессивности в разносистемных языках, новым материалом, включенным в сферу сопоставительного языкознания, структурой- исследования, открывающими перспективы для дальнейшего изучения грамматической теории кумыкского языка в аспекте категории принадлежности, возможностью использования ее как примера в сопоставлениях аналогичной или другой категорий в языковых семьях, в лингвистической теории перевода и типологии языков.

Практическая значимость диссертации определяется возможностями ее использования:

- студентами (в различных аспектах их деятельности: учебно-познавательной - глубокое проникновение в теоретические основы посессивных отношений разных языков; научно-исследовательской — сопоставительное или обособленное изучение различных подсистем явления посессивности; внеаудиторной самостоятельной работе — рефераты, доклады, дипломные работы);

- филологами (в теории языкознания — при разработке комплексной грамматики по кумыкскому языку или сопоставительной с английским, подготовке монографии по данной проблеме; в лексикографии - в процессе составления дву- и многоязычных словарей);

- учителями (с целью эффективной организации обучения английскому языку);

- вузовскими преподавателями (для совершенствования профессиональной подготовки будущих учителей);

- теми, кто по роду профессии связан с двумя языками (переводчиками, редакторами).

Основные положения диссертации, выносимые на защиту:

1. Притяжательность в кумыкском языке обладает целой системой способов и средств выражения, распространяющихся на всю лексическую сферу существительных, где употребление определенного способа в некоторых случаях ликвидирует возможную двухва-риантность интерпретации словосочетаний.

2. Весь диапазон форм принадлежности пронизывают фонетические явления в сфере консонантизма и вокализма, связанного с распространением в описываемом языке (как и во всех тюркских) явления сингармонизма.

3. В кумыкском языке наблюдается явление взаимодействия двух базовых грамматических категорий принадлежности и падежа с образованием посессивно-именной парадигмы, составляющей структурную основу тюркского склонения.

4. Английский язык аналогично кумыкскому обладает многообразием средств выражения принадлежности, но лексический диапазон, охватываемый формантами посессивности, в некоторых случаях определяет способ выражения принадлежности, включающий более и менее продуктивные форманты.

5. В английском языке остается дискуссионным вопрос наличия категории принадлежности; ясным остается тот факт, что в данном языке происходит если не полное, то частичное наложение системы склонения и явления посессивности, где сферой совпадения оказывается общий формант генитива и притяжательности маркер

6. По всей сфере явления посессивности (в системе средств выражения, количестве лексических единиц и притяжательных маркеров в пределах конструкции и т.д.) наблюдаются сходства, параллельно с перечнем семантических отношений, совпадающим в аналогичных примерах двух языков.

Апробация работы. Основные положения и выводы диссертационного исследования обсуждались на заседаниях кафедры общего и дагестанского языкознания, научных конференциях

и дагестанского языкознания, научных конференциях Дагестанского госпедуниверситета, отражены в четырех публикациях.

Реализация цели, задач исследования определили структуру и объем работы, которые отражают логику анализа материала, последовательность его изучения, подчинены общим принципам построения диссертации и ее содержанию. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, списка использованной литературы.

КРАТКОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Тенденция возможно полной характеристики категории принадлежности в кумыкском языке необходимой в процессе сопоставления определила содержание главы I «Категория принадлежности в кумыкском языке», включающей три раздела: 1. «Определение принадлежности и способы ее выражения»; 2. «История происхождения аффиксов принадлежности»; 3. «Перекрещивание категорий принадлежности и падежа в кумыкском языке».

В первом разделе детально рассматриваются основные аспекты категории: термин «принадлежность», определите, способы выражения принадлежности, фонетические явления, сопровождающие ее. Впервые исследуемую грамматическую категорию установил Н.К. Дмитриев, кратко охарактеризовав её в работе «Грамматика кумыкского языка». Определив категорию принадлежности как «грамматическую категорию, которая выражает одновременно и предмет обладания и лицо обладателя», он отмечает условность термина «принадлежность», интегрирующего целый комплекс значений, границы которого до настоящего времени остаются не фиксированными. Попытка P.M. Бирюкович систематизировать весь этот объём значений привела автора к выводу, что «морфологическая категория принадлежности является семантической доминантой тюркского имени», то есть охват всей семантической системы описываемой категории оказывается невозможным, учитывая, что часть их не может быть подведена ни под одно из значений, выделяемых в литературе в качестве отдельных эквивалентов принадлежности.

Сложность природы семантики отражается и в предложенных лингвистами определениях категории принадлежности, где стремление объединить весь возможный диапазон сем неизбежно вносит в формулировку элементы абстрактности, о чем свидетельствуют пред-

ложенные выше характеристики явления и аналогичные им в многочисленной научной литературе. К примеру, рассмотрение категории как свойства класса имен в сочетании с определенным разрядом суффиксов выражать некоторое содержание отражает, ограниченный объем оформителей посессивных конструкций, система которых включает и некоторые другие форманты, необходимые для реализации сходного содержания. В качестве единственных маркеров притяжательные аффиксы выступают лишь в морфологическом способе выражения принадлежности, характеризующемся присоединением одного из них к основе объекта принадлежности (в зависимости от лица обладателя, числа и вокального/консонантного исхода основы).

Единственное число

1-е лицо -ым -ум -им -юм ёл-ум 'мой путь'

2-е лицо -ынг -унг -инг -юнг ёл-унг 'твой путь'

3-е лицо -ы, -у, -и, -ю ёл-у 'его путь'

Множественное число

1-е лицо -ыбыз -убуз -ибиз -юбюз ёл-убуз 'наш путь'

2-е лицо -ыгъыз -угъуз -игиз -юпоз ёл-угъуз 'ваш путь'

3-е лицо -ы -у -и -ю ёл-у 'их путь'

При гласных основах имени аффиксы принадлежности имеют несколько измененный фонетически вариант.

Единственное число

1-е лицо -м (мени) ата-м 'мой отец'

2-е лицо -пг (сени) ата-нг 'твой отец'

3-е лицо -сы/си -су/ сю (ону) ата-сы 'его отец'

Множественное число

1-е лицо -быз/биз -буз/бюз (бизин) ата-быз 'наш отец'

2-е лицо -гъыз/гиз -гьуз/гюз (сизин) ата-гъыз 'ваш отец'

3-е лицо -сы/си -су/сю (оланы) ата-сы 'их отец'

Второй способ выражения принадлежности по структуре аналогичен образованию этой категории в современном русском языке, где показателями отношений принадлежности в кумыкском выступают личные местоимения в родительном падеже; формы имен при этом остаются неизменными - способ носит название синтаксический I-

бизин ат 'наш конь' сизин ат 'ваш конь'.

Дополнительный синтаксический II(предлагает Н.К. Дмитриев) структурно представляет собой перестановку синтаксического I способа, т.е. препозиция местоимения по отношению к определяемому изменяется в постпозицию. Нарушение нормативного порядка слов, что, по его мнению, бывает крайне редко, связано с передачей эмоциональности личностного характера:

мени атым ёкь болду 'мой конь пропал' атыммени ёкь болду 'конь-то мой пропал'.

Смешанный тип, иначе его называют плеонастическим (Н. Дмитриев, Б. Серебренников, Н. Гаджиева) или дублированным (А.Уськин), характеризуется сочетанием морфологического и синтаксического способов, т.е. формами имен с аффиксами принадлежности, предшествующими личными местоимениями (или существительными^ в полительном палеже соответствующего .липа:

мени атым 'мой конь',уланъяшны аты 'лошадь мальчишки'.

Атрибутивные сочетания с посессором без аффикса родительного падежа, а определяемым с притяжательным аффиксом, по мнению А. Юдакина, Р. Бирюкович и К. Дыйканова, составляют еще один способ выражения принадлежности:

гамиш сютю 'буйволиное молоко', кьой юню 'овечья шерсть'. Кроме того, К. Дыйканов, А. Юдакин в изафете I видят дополнительный тип категории принадлежности, не маркированный аффиксами. Обозначая только предметную принадлежность, этот способ сочетаний характеризуется наличием двух существительных в основном падеже:

агъач юорек 'деревянная лопата' (дерево- лопата) юрт совет 'сельский совет' (село- совет).

Не менее распространенный, чем морфологический и смешанный способы, отмеченные во всех работах по категории принадлежности, заключительный способ нашел отражение в трудах лишь нескольких тюркологов (К. Дыйканов, Н. Ольмесов, А. Гурдов). Он выражается посредством аффикса -ки, присоединяемого к форме родительного падежа личных местоимений, некоторых определительных местоимений, к существительным (только к определителю) с последующим приобретением значения обладания; определяемое при этом остается в основном падеже. Новообразованная словоформа в предложении может функционировать либо субстантивно (без следующего за ним слова), либо адъективно (со следующим за ним ело-

вом), выражая при этом утверждение или отрицание: бу ат меники 'эта лошадь моя'.

Предложенную систему форм принадлежности в кумыкском языке, как и всю грамматическую систему тюркских языков, пронизывают фонетические явления в сфере консонантизма и вокализма. Фонетические процессы в сфере консонантизма представлены только одной, но немаловажной особенностью, заключающейся в озвончении некоторых глухих согласных в межвокальном положении:

1) глухой к переходит в г: балыкъ 'рыба' - балыгъым 'моя

рыба',

2) глухой кь - в гъ: кьап 'мешок' - къабы 'его мешок',

3) глухой п -в б: сап 'рукоятка' - сабы 'его рукоятка'.

Вокалическая система характеризуется в категории принадлежности большей частью сингармонизмом - согласованием звуков аффиксов со звуками корней, наблюдающимся по всей линии палатальности и частично в сфере лабиалыюсти (губная гармония в современном кумыкском языке носит менее обязательный характер, допуская некоторые внутрисистемные ограничения, позволяющие сочетать широкие и узкие гласные); при образовании притяжательных форм сложных кумыкских и заимствованных слов аффикс принадлежности, присоединяющийся к основе, согласуется с последним слогом корня (киносу 'его кино'). Из других фонетических процессов в сфере вокализма категории принадлежности следует отметить редукцию гласных, встречающуюся в сложных словах с одним из узких гласных (ы, и, у, уъ/ю) во втором слоге, который при переносе ударения на наращиваемый посессивный формант выпадает (боюн 'шея' - бойпум 'моя шея').

Вопрос становления аффиксов принадлежности (раздел второй) неоднократно привлекал внимание исследователей, но ни древние, ни современные тюркские языки не дают конкретных данных об их происхождении. Трудности, с которыми сталкиваются исследователи, вызваны отсутствием промежуточных форм развития данной грамматической категории, зарегистрированных в памятниках или живых диалектах. Изложенные в ряде монографий и статей постулативные этимологии ведущих тюркологов опираются только на имеющееся ограниченное количество фактов, что послужило основанием различных толкований источников и путей возникновения посессивных аффиксов: Ш. Акбаев и Э. Тенишев возводят исследуемые грамемы к

формам родительного падежа личных местоимений (однако их взгляды! расходятся в процессе перехода формантов в притяжательные морфемы); по мнению А. Щербака, вся совокупность знаний, охватываемая понятием принадлежности, - результат длительного и сложного семантического развития конструкций типа биз- киши- биз 'мы-люди- мы'; Б. Серебренников, Н. Гаджиева, руководствуясь уровнем общественного сознания на начальных этапах становления языков, полагают, что отношение принадлежности возникло как результат осмысливания отношений в пространстве, где притяжательные аффиксы в тюркских языках развились из ранее существовавших местоименных слов, выполнявших роль пространственных индикаторов; сходна с этимологией последних гипотеза Н.Баскакова, рассматривающего происхождение аффиксов принадлежности как конечный этап развития слов с конкретной семантикой в абстрактные грамматические аффиксы. Мнение лингвистов объединяет лишь идея о местоименном происхождении рассматриваемых формантов (А.Кононов, К.Майтинская, Г.Рамстед, К.Брокельман, Р.Кадыров и другие), но одни авторы возводят эти аффиксы непосредственно к личным местоимениям, другие усматривают в них промежуточные звенья. Доказательств в пользу того или иного варианта до сих пор не существует; на данный момент можно говорить лишь об их допустимости в большей или меньшей степени, о приоритетах одних над другими, о логичности, последовательности; однако на сегодняшний день эта проблема остается не решенной.

Среди всех традиционных грамматических категорий падеж обладает наиболее сложной логической структурой (раздел третий). Исключение не составляет и склонение в кумыкском языке, где наблюдается явление, не свойственное ни английскому, ни другим индоевропейским языкам: взаимодействие двух грамматических категорий -принадлежности и падежа. Обнаруженное более 60 лет назад В А. Бо-городицким, оно долгое время оставалось неисследованным; впервые связала две базовые категории языка Г.Ф. Благова, выделив и описав четыре классификационных межьязьжовых типа тюркского склонения: кыпчакского, огузского, уйгуро-кыпчакского, карлукского.

Перекрещивание описываемых категорий в этих типах склонения имеет свои дифференцирующие форманты, зависящие не только от типа, но, в частности, и от языжа. Единично-общим и стабильным морфологическим показателем, представленным почти во всех тюрк-

ских языках (помимо карлукского типа, включающего лишь три тюркских языка), служит инфикс -к-, исследованием генезиса которого занимались тюркологи на протяжении многих лет.

В современном тюркском языкознании нет единства в точках зрения на природу «посессивного» -н-. Здесь столкнулись принципиально различные взгляды, поскольку определить центр инновации этого элемента методически невозможно. Среди наиболее распространенных гипотез необходимо выделить гипотезу Г. Рамстедта, В. Насилова, К. Каримова, В. Кондратьева, О. Прик, возводящих -н- к первоначальному варианту посессивного показателя 3-го лица -уп, ^уп. В.А. Богородицкий связывает -н- с аналогизирующим воздействием местоименной парадигмы; рудимент древней орудно-комитативной или притяжательной формы усматривают в -кА. Щербак, А. Иванов; как дополнительный звук, возникший в результате эпентезы, интерпретирует инфикс Э. Тенишев; Б. Серебренников, Н. Гаджиева связывают его происхождение со смысловой и формальной атракцией; К. Грёнбек и Н. Баскаков возводят -и- к самостоятельному слову.

Характерно, что во всех тюркских языках и диалектах, где система притяжательных аффиксов в той или иной степени подвергалась деформации, -«- продолжает устойчиво сохраняться в посессивно-именной парадигме. Факт такой устойчивости на фоне деформирующейся системы свидетельствует о его древности, изначальной укорененности и значимости, несмотря на то, что до недавнего времени «промежуточный» -к- рассматривали как элемент, лишенный грамматического значения. Впервые его грамматическая трактовка была предложена А.Н. Кононовым, рассматривающим -н- в качестве «показателя посессивности», и с тех пор не оспорена, так как в ряде словоформ он является единственным показателем наличия посессивно-именной парадигмы.

Помимо инфикса -н-, в кумыкском языке существует ряд других средств выражения рассматриваемой парадигмы, оформляющих систему падежей по нижеследующей схеме.

Основной падеж кумыковедами трактуется как форма имени, не имеющая материального падежного показателя. Отсутствие падежного аффикса сохраняет основу существительного с аффиксом принадлежности неизменной (терезем - мое окно).

Форма родительного падежа образуется в кумыкском языке при помощи аффикса -ны, имеющего варианты -ни, -ну, -ню (тереземпи -моего окна).

Показателями датива в посессивно-именной парадигме служат аффиксы:

-а, -гъа (прибавляющиеся к «твердым» основам с консонантным исходом);

-е, -ге («мягким» основам с консонантным исходом); -на («твердым» основам с вокальным исходом); -не («мягким» основам с вокальным исходом) (атыма - моей лошади) .

Падежные формы винительного падежа полностью совпадают с показателями генитива: -ны, -ни, -ну, -ню, -н, но при этом несут иное содержание (тереземпи - мое окно).

Рассматриваемая форма местного падежа включает следующие падежные форманты:

-да (распространяющийся на основы, содержащие ненебные гласные - «твердые» основы- с консонантным исходом); -де («мягкие» основы с консонантным исходом); -нда («твердые» основы с вокальным исходом); -нде («мягкие» основы с вокальным исходом) (уьюмде - в моей комнате).

Для образования исходного падежа употребляются аффиксы: 'дан (распределяется на основы, включающие ненебные гласные -«твердые» основы- с консонантным исходом);

-ден («мягкие» основы с консонантным исходом); -ндан («твердые» основы с вокальным исходом); -нден («мягкие» основы с вокальным исходом) (сувумдан-от моей воды).

Детальное рассмотрение средств выражения посессивно-именной парадигмы позволило выявить все элементы противопоставления ее именной парадигме. В кыпчакском типе склонения, к которому относится и кумыкский язык, эта оппозиция является самой разветвленной (в связи с наличием дистинктивных признаков и внутри самой парадигмы) с обнаружением дифференциалыюсти в вокалических формативах: -а для дательного падежа 1 и 2-го лица единственного числа и в сопряжении его с другим коррелятивом - интерфиксом -н для 3-го лица единственного и множественного числа; в отдельных

случаях Н.Э. Гаджиахмедов и Г.Ф. Благова отмечают наличие -и--для родительного и винительного падежей; в консонантной специфической примете, распространенной на все падежные формы, имеющие материальный показатель — интерфикс -н для 3 лица единственного и множественного числа. Однако и на эту максималыгую для тюркских языков парадигмную оппозицию налагаются ограничения по линии 1 и 2 лица множественного числа, употребляющихся во всех падежах полностью по образцу именной парадигмы.

Но, несмотря на сложность взаимоотношения двух парадигм, значимость ее остается бесспорной, в создании структурной основы тюркского склонения.

Глава 2. Выражение посессивных отношений в английском языке.

Исследование посессивности в английском языке, в противовес кумыкскому, представлено большим количеством трудов. Однако изложенные авторами положения затрагивают лишь ограниченные сферы притяжателыюсти и не дают целостного представления об описываемом явлении, требуемого для реализации сопоставительного анализа. В этой связи возникла необходимость специального исследования, основанного на синхронно - диахронной разработке явления посессивности в английском языке, включающего ряд формантов, образующих нижеследующие притяжательные конструкции:

1. Передача посессивности посредством конструкции «have + существительное».

2. Аналитико-синтетический способ выражения принадлежности.

3. Выражение принадлежности посредством предлогов.

4. Притяжательные местоимения как самые распространенные форманты посессивности.

5. Малопродуктивные способы выражения принадлежности, включающие: 5.1 удвоенный посессив; 5.2 выражение посессивности определенным артиклем; 53 выражение посессивности субъектом принадлежности.

(Раздел первый). Для выражения категории обладания древнеанглийский язык располагал богатой системой разноуровневых лексических, лексико-грамматических средств. В системе лексических средств глагол habban занимал ведущее место, обусловленное его широкой понятийной основой, почти неограниченной комбинаторной

способностью и полифункциональностью. Последняя характеристика, подразумевая реализующиеся в отдельных условиях употребления модели признаки, свидетельствующие о том, что семантический объем данной конструкции складывается из нескольких различных групп элементов информации, привела к заметному смещению конструкций с глаголом (ввиду происходивших в системе языка во все периоды времени упрощений некоторых сфер) и предпочтению легких в употреблении субстанциальных и местоименных синтаксем, с сохранением за ней в современном английском языке лишь функций передачи информации о наличии:

1)- определяемого в пространстве некоторого множества;

2) определяемого на данном отрезке временного существования определителя;

3) экспрессивного характера фразы (если существительное имеет показатель определенности);

4) качественной или количественной идентификации того определяемого, который находится в пространстве;

5) вхождения определяемого в состав, определителя (часть-целое).

(The world is wide, and has many marvelous people in it. - Мир велик, в нем много замечательных людей ).

Аналогично субстанциональное сочетание (раздел второй) в сфере посессивности, характеризующееся графической маркировкой описываемых конструкций посредством апострофа, возникнув сравнительно позже, претерпело в новоанглийском периоде сужение значений с последующим распространением морфемы на определенные субстантивные группы: а) имена собственные, b) названия лиц, с) собирательные существительные, d) лексические группы с названиями некоторых животных (the lion's cage, the dog's barking) - в основном одушевленные существительные. Несвойственность употребления в подобных конструкциях именных частей речи, несущих значите неодушевленных предметов, тем не менее не исключает полностью возможность их реализации в посессивных синтаксемах, хотя подобное явление встречается довольно редко в английском языке (в основном при необходимости выделения индивидуального свойства предмета - при персонификации): е) машины, детали, механизмы, оружие, f) существительные ship, world, nature, earth, sun, moon, g) географические названия: континенты, страны, штаты, города,

h) некоторые существительные, имеющие отношение к деятельности человека (my life's aim, in freedom's name, duty's call, love's spirit),

i) существительные, сохранившие от древности вторую падежную форму в словосочетаниях (a day's work, three miles' distance).

Присоединяясь, данная граммема, в зависимости от исхода основы слов, приобретает определенное фонетическое оформление: [z]- после гласных и звонких согласных; [s]- после глухих согласных;

[iz]- после шипящих, свистящих з в [s],[z],[j],[j],|i/j],[{j3, с -пространяющееся на маркированную им лексему; наряду с семантической характеристикой 's, охватывающей все сочетание, где присоединение форманта ( s) в притяжательной конструкции производится к субъекту принадлежности, тем самым распространяясь на все сочетание, при этом комплекс может содержать как один элемент, так и стечение нескольких лексических единиц с возможным присоединением маркера посессивности к любому составному элементу речи. В сложных существительных, возникших из устойчивых синтаксических сочетаний, данный формант наращивается к последней основе (ввиду их неделимости, не допуская распадения)

the mother-in-law's garden 'сад свекрови'.

Кроме того, существительные с аффиксом родительного падежа встречаются в застывших фразеологических единицах (out of harm's way - от греха подальше, at one's finger's end - на кончике пальцев) и в случаях необходимости выражения качественной характеристики предмета (morning's paper *угренняя газета', Doctor's degree 'степень доктора наук'), где первый компонент конструкции, употребляясь в обобщенном значении, приближается к прилагательному; в связи с чем Л.С. Бархударов, Д.А. Штелинг допускают случаи опущения форманта родительного падежа 's в такого рода конструкциях с заменой их в современном английском языке сочетаниями типа stone wall.

В противоположность описанным выше конструкциям выражение принадлежности посредством предлога of (раздел третий) широко реализуется в английском языке, охватывая материал с максимальным комплексом одушевленных и неодушевленных именных частей речи. В качестве исключения выступают единственно посессивные конструкции с именем собственным (маркировка в таком случае осуществляется графически); однако это мнение не разделяется А.М. Акбулатовой, склонной допускать соответствующие сочетания

в пределах предложной конструкции, руководствующейся фразами из литературных произведений (...and the face of Dorian Gray will some day be to me... - лицо Дориана Грея станет для меня когда-нибудь тем, чем...).

Подобные примеры, хотя и редки, но употребляются при необходимом подчеркивании лица, которому принадлежит предмет или явление, что не является причиной полного исключения данной группы существительных из лексического диапазона, охватываемого описываемым средством выражения принадлежности английского языка. Таким образом, включая всю лексическую базу именной части речи, предлог of находит широкое распространение как в устной, так и в письменной речи при намерении сообщающего особо выделить обладателя.

Наряду с предлогом of для выражения принадлежности в субстантивированных словосочетаниях современного английского языка употребляются предлоги by, to. Однако диапазон их реализации сравнительно весьма узок и включает конструкции с объектом принадлежности - именной частью речи, связанной с семантической сферой, имеющей непосредственное отношение к понятиям «теория», «произведение», «мысль» для предлога by в выражении авторской принадлежности; и для предлога to - посессивные словосочетания, передающие отношения родства, общественного сотрудничества.

В качестве показателя принадлежности дополнительно может выступать предлог in чаще при возможной замене его предлогом of с полным сохранением семантического оттенка словосочетания и в целом предложения, оформляя связь между посессором и объектом принадлежности.

Что касается происхождения предлогов, то здесь необходимо отметить их значительную древность, на которую указывают обособленность, с полной утратой взаимозависимости со словом-«прародителем», и его существенная роль в строе древнеанглийского языка.

Тем не менее, наибольшее распространение среди формантов посессивности в современном английском языке получают притяжательные местоимения (раздел четвертый), истоки возникновения которых восходят к концу древнеанглийского периода, к выражению принадлежности формами родительного падежа личных местоимений. Подвергаясь изменениям в средне- и ранненовоанглийский пе-

риоды описываемые единицы к нынешнему периоду сформировали две формы: зависимого и свободного употребления; в обобщенно -качественном значении они выступают в присоединяемой форме (conjoint form) и обобщенно-предметном значении - в абсолютной форме (absolute form).

Присоединяемая форма притяжательных местоимений распространяется в качестве зависимого члена субстантивного словосочетания (субъекта принадлежности), требующего в постпозиции опорное слово:

Единственное число

1-е лицо ту

2-е лицо

your

3-е лицо his (м), its (ср), her (ж) его, его, ее

мои, моя, мое, мои

твои, твоя, твое, твои

Множественное число

1-е лицо our

2-е лицо

3-е лицо their

your

наш, наша, наше, наши

ваш, ваша, ваше, ваши

их

(I choose my friends for their good looks, my acquaintances for their good characters, and my enemies for their good intellects. - В друзья я выбираю людей с хорошей внешностью, в приятели - людей с хорошим характером, врагов завожу только с мозгами.),

с усилением значения посессивности прилагательным own (I have always been my own master. - Я всегда был своим (собственным) хозяином).

При необходимости выражения принадлежности предмета с сохранением одного из классифицирующих или индивидуализирующих определителей имени существительного употребляется абсолютная форма притяжательных местоимений — самостоятельный эквивалент субстантивного словосочетания. В соответствующих конструкциях она выполняет роль обладателя:

В эмфатических конструкциях эмоционально-оценочного характера абсолютная форма притяжательного местоимения употребляется основной частью в сочетании с предлогом of (I believe some picture of mine made a great success at the time...- Я помню, одна из моих картин в то время имела большой успех...).

Диапазон распространения притяжательных местоимений характеризуется чрезвычайной широтой охвата именных частей речи различных семантических групп, что подтверждает заключение Г.И. Виноградовой об их первенстве среди посессивных конструкций (75%), где данная сфера дополнительно охватывает неопределенные местоимения со значением одушевленности (местоимения с исходами -body, -one; а также местоимения one, other, each other) и вопросительное местоимение whose (Your mysterious young friend, whose name you have never told me, but whose picture really fascinates me, never thinks. - Твой таинственный юный друг, чье имя ты мне никогда не называл, но чей портрет меня так завораживает, вряд ли когда-нибудь о чем-либо думает).

(Раздел пятый). Помимо указанных выше, в современном английском языке существуют и другие менее распространенные, но не менее значимые способы выражения принадлежности:

1) удвоенный посессив, характеризующийся параллельным стечением двух средств выражения принадлежности в пределах одной конструкции (предлога of с падежным окончанием), получающий распространение при:

a) необходимости выделения определенных объектов принадлежности, относящихся к посессору (где их количество может варьировать от одного до нескольких):

b) реализации тонких семантических различий в отношении субъекта принадлежности и его предмета обладания:

c) передаче партитивного значения (части от целого):

d) выражении эмоционально-оценочного значения (неодобрения, пренебрежения):

2) выражение притяжательности посредством артикля - замена определенным артиклем притяжательного местоимения (в случаях контекстуального выражения принадлежности), реализующегося если:

а) необходимо выразить связь между субъектом и предикатом глаголами-связками;

b) посессор является объектом глагола в страдательном залоге;

c) контекст потенциально разъясняет направление принадлежности;

d) обладатель является объектом глагола в действительном залоге (чаще с глаголами to take, to look, to pat, to grip, to slap, to kiss);

3) выражение посредством только субъекта принадлежности, характеризующегося как абсолютное употребление субстантива с притяжательным формантом, создающего возможность анафорического опущения вторичного упоминания предмета обладания; в связи с этим повторяющийся смысловой компонент дополнительно не выражается, но может быть восстановлен в предложении благодаря оставшимся элементам (посессору), сохраняющим связь с ранее высказанными лексическими единицами.

Подобные явления обусловлены стремлением избежать нежелательной дубликации, при которой один из составляющих конструкции играет роль эквивалента словосочетания.

Глава 3. Элементы сходств и расхождений в сфере явления по-сессивности в английском и кумыкском языках

Переходя к реализации основной задачи диссертации - исследовательского процесса - прежде всего возникает необходимость подтверждения ранее упомянутой широкомасштабной распространенности явления посессивности в описываемых языках, определяющей главным образом актуальность работы. Эта цель была достигнута посредством анализа определенного диапазона именной части речи, индивидуально для каждого языка.

Частотность употребления исследуемой категории в кумыкском языке выявлена в результате детального анализа тысячи существительных извлеченных последовательно из художественного произведения К.Абукова «Гьали де давда йимик», среди которых примеры, оформленные формантом принадлежности, составили 334 единицы. Сходное исследование в английском языке показало следующие результаты: из 1000 существительных - 324 являются элементами посессивных конструкций - более 30% общего количества представленных в текстах описываемых языков именных частей речи.

Широкое распространение явления посессивности с охватом всех семантических групп субстантивов не только подтвердило актуальность темы диссертации, но и явилось основанием ее дальнейшего исследования.

Процесс детального изучения и описания посессивности в кумыкском и английском языках, проведенный в первых двух главах, обеспечил целостное комплексное представление о явлении посес-сивности, на основе которого в сознании спроецировался ряд соответствий:

• многообразие средств выражения принадлежности в двух языках;

• механическое наращивание (без спайки и фузии) форманта Ъ в английском, происходящее по аналогии кумыкских посессивных аффиксов;

• передача содержания одной посессивной конструкции двумя маркерами принадлежности одновременно;

• распространение в притяжательных сочетаниях двух форм местоимений: зависимого и свободного употребления;

• возможность передачи посессивности одной лексической единицей;

• некотороя связь с системой склонения;

• наличие конструкций без маркировки формантом посессивности.

Однако риск неверных выводов, а также тенденция установления максимального объема распространяющихся в языках сходств определили необходимость дополнительной разработки в более полном объеме (насколько позволяет диссертация) отдельных примеров семантически аналогичных для двух языков, позволяющих обнаружить более тонкие идентичности в разносистемных языках.

Соответственно в задачи данной главы, помимо доказательности упомянутых выше сходств, обнаруженных в процессе описательной характеристики, вошло полное исследование всех уровней посессивности с выявлением сходств, встречающихся достаточно редко. В этих целях из произведения, имеющего литературный перевод на профессиональном уровне, были последовательно отобраны примеры, в состав которых вошли посессивные конструкции с их последующим поэтапным анализом (т.е. с включением максимального диапазона возможных сопоставительных деталей).

Данная классификация включает следующие сопоставительные характеристики:

(на поверхностном уровне)

- передаваемые примерами смысловые отношения;

- соответствующие каждому языку или единая конструкции;

- совпадение порядка слов или их противоположность;

- соответствие или несоответствие частей речи;

(на глубинном уровне)

- выражение субъекта(ов) принадлежности (число, лицо, падеж частей речи и дословный перевод);

- выражение объекта(ов) принадлежности (число, лицо, падеж частей речи и дословный перевод),

придающие каждой паре примеров индивидуальность, что затрудняет процесс их дальнейшей систематизации, «о позволяет укомплектовать конструкции в отдельные 3 группы с сохранением возможности обнаружения всех параллелей:

1) примеры с преобладанием аналогий в сфере сопоставляемых элементов;

2) примеры с преобладанием расхождений в сфере сопоставляемых элементов;

3) реализация посессивной конструкции в отдельном исследуемом языке и установлением максимальной группы семантических характеристик, отражающих отношения: 1) родственной принадлежности, включающей отношения кровного родства (мать, отец) и се-мейно-родственные отношения (жена, муж); 2) авторской принадлежности (принадлежность мнений, мыслей, взглядов, теорий, произведений); 3) принадлежности по признаку владения/обладания; 4) части -целого (принадлежность составной части целостной структуре); 5) носителя признака - составного элемента; 6) субъекта - состояния (физическое, эмоциональное); 7) субъекта — множества (отношение одного лица к группе подобных); 8) элемента - качественной характеристики (качественная характеристика неодушевленного предмета); 9) предназначения; 10) социальные отношения по признаку господства (руководитель - подчиненные); 11) общеопределительные отношения (не имеющие непосредственной связи с термином «принадлежность»); 12) власть-подчинение (монарх - слуги); 13) функционально-служебные (выражает отношения между индивидами, объединенными едиными ориентирами деятельности и общностью интересов); 14) субъект - интеллектуальные качества (понимание, разум, ум, рассудок).

В заключении подводятся итоги исследования, отражающие выявленные сходства в сфере средств выражения рассматриваемой категории:

• маркирование лексического диапазона именной части речи формантом родительного падежа ^ в английском осуществляется по аналогии с кумыкским, по принципу агглютинации, то есть свободным присоединением аффикса к основе;

• показатели принадлежности в исследуемых языках во всех случаях следуют за суффиксами множественности;

• выражение числа и принадлежности производится обособленными формантами;

• система местоимений в языках представлена двумя формами зависимого и свободного употребления: зависимое употребление в английском языке восходит к группе притяжательных местоимений в присоединяемой форме, в кумыкском - к личным местоимениям в родительном падеже, требующим (обе группы) в постпозиции лексическую единицу. Формы свободного употребления включают притяжательные местоимения в абсолютной форме'для английского; для кумыкского - личные местоимения в родительном падеже, наращенные дополнительным аффиксом -ки;

• наличие в описываемых языках двух формантов принадлежности в пределах одной конструкции - удвоенный посессив (однако, в отличие от английского, в кумыкском он имеет широкое распространение);

• возможность передачи притяжателыюсти в пределах одной лексемы;

• распространение случаев отношения форманта посессивности более, чем к одному слову;

• наличие в языках цепочных конструкций, где одно слово служит элементом двух посессивных сочетаний: объект принадлежности для первого, субъект - для последующего;

• возможность выражения посессора и объекта принадлежности несколькими однородными членами; при этом наращивание аффикса осуществляется к каждому элементу конструкции или к последнему;

• распространение в английском и кумыкском языках посессивных сочетаний с существительным в функции обладателя без морфологического признака притяжательности;

• некоторая связь с системой склонения (но индивидуальная для каждого языка);

• сходная последовательность элементов притяжательных конструкций: посессор + объект принадлежности, объект принадлежности + посессор (однако последняя находит распространение в кумыкском языке достаточно редко);

• наличие целой системы средств выражения в двух языках.

Широкий перечень сходств в плане семантики и средств

выражения посессивной конструкции, выявленный в описываемых языках на основе описательного и сопоставительного анализов, не отрицает естественного наличия (в виду отношения к различным семьям языков) в них множества дефиниций, среди многообразия которых необходимо выделить следующие:

• употребление в кумыкском языке посессора во всех случаях в родительном падеже, в английском - в двух падежах: общем и родительном (в зависимости от конструкции);

• маркирование в английском языке показателем принадлежности чаще посессора, в кумыкском - объекта принадлежности;

• единственный формант родительного падежа для английского, для кумыкского - несколько;

• существительные в английском, сопровождающиеся лексемами: both, one, артиклем а, числительными для выражения принадлежности, притяжательных местоимений не требуют;

• использование в качестве посессора в кумыкском языке определительно-личного местоимения требует объекта принадлежности только в третьем лице;

• распространение предложной посессивной конструкции только в английском языке (ввиду отсутствия системы предлогов в кумыкском);

• наличие посессивной конструкции в одном языке не во всех случаях требует ее присутствия в другом;

• реализация дополнительной единицы (прилагательного own) для усиления значения притяжательности в английском, отсутствующим в кумыкском;

• возможность применения любого способа выражения принадлежности ко всему диапазону именной части речи в кумыкском язы-

ке, в английском же на них (способы выражения) накладываются в лексическом плане некоторые ограничения;

• отличие в языках дополнительно составляет исследованностъ диахронного аспекта показателей принадлежности в английском языке, наряду с кумыкским, до настоящего времени располагающим множеством гипотез, не нашедшим единой поддержки среди языковедов.

Эти особенности, как и все перечисленные в работе сходства, основаны на поверхностной структуре двух языков. Что касается их глубинной сферы, то она в данной диссертации не актуализируется в связи с наличием такого рода отличий даже в языках одной ветви (выявляя их индивидуальные особенности), не говоря об исследуемых разносистемных языках, чьи расхождения настолько очевидны, что не имеют ни теоретической, ни практической значимости для сопоставительной лингвистики.

Основные положения диссертационной работы отражены в следующих публикациях автора:

1. Формы и способы выражения принадлежности в алходжа-кентском говоре кайтагского диалекта кумыкского языка // Инновационная деятельность в вузе - условие развития методологии современного образования. - Ежегодная научная сессия профессорско-преподавательского состава Даггоспедуниверситета. - Махачкала: Изд-во Даггоспедуниверситета, 2002. С 89-91.

2. Гипотезы происхождения аффиксов принадлежности в тюркских языках // Дагестанский лингвистический сборник. Вып. 10 Институт языкознания РАН. - М.: Academia, 2002. С 61-64.

3. Элементы сходств в передаче отношений принадлежности в кумыкском и английском языках // Интеграция науки и образования -важнейший фактор развития высшей школы. - Махачкала: Изд-во Даггоспедуниверситета, 2003. С. 158, 159.

4. Падежные форманты посессивно-именной парадигмы в кумыкском языке // Актуальные проблемы языка и литературы. Вып. 11. - Махачкала: Изд-во Даггоспедуниверситета, 2003. С 47-53.

Подписано в печать 24.12.2003. Формат 60/90/'/и- Гарнитура «Тайме». Бумага № 1 Объем 1,0 п.л. Тираж 100 экз. 3670003, г.Махачкала, ул.М.Ярагского, 57. Тел. 670914.

H5-R26Ö

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Исмаилова, Аида Шейховна

Введение.

Глава I. Категория принадлежности в кумыкском языке.

1. Определение принадлежности и способы ее выражения.

2. История происхождения аффиксов принадлежности.

3. Перекрещивание категорий принадлежности и падежа.

Выводы.

Глава II. Выражение посессивных отношений в английском языке.

1. Передача посессивности посредством конструкции «have + существительное».

2. Аналитико -синтетический способ выражения принадлежности.

3. Выражение принадлежности посредством предлогов.

4. Притяжательные местоимения как самые распространенные форманты посессивности.

5. Малопродуктивные способы выражения принадлежности.

5.1 Удвоенный посессив.

5.2 Выражение принадлежности определенным артиклем.

5.3 Выражение посессивности субъектом принадлежности.

Выводы.

Глава III. Элементы сходств и расхождений в явлении посессивности в кумыкском и английском языках.

1. Примеры с преобладанием аналогий в сфере сопоставляемых элементов.

2. Примеры с преобладанием расхождений в сфере сопоставляемых элементов.

3. Реализация посессивной конструкции в отдельном исследуемом языке.

Выводы.

Введение диссертации2004 год, автореферат по филологии, Исмаилова, Аида Шейховна

Рассматривая вопрос взаимной приближенности кумыкского и английского языков в сфере передачи отношений принадлежности, прежде необходимо отметить их генеалогическое, ареальное, типологическое и статистическое положения.

Кумыкский язык - это язык кумыкской нации Республики Дагестан общей численностью четыреста тысяч человек. История его периодизации до сих пор не установлена; некоторые исследователи относят его к кыпчакским языкам, формировавшимся в домонгольский период (до XIII в). Относясь к северо-западной (кыпчакской) группе тюркских языков, он имеет материальное сходство на фонетическом, морфологическом, лексическом и синтаксическом уровнях с другими кыпчакско-половецкими, карлукскими, огузскими, киргизо-кыпчакскими языками, принадлежащими к тюркской группе языков (Баскаков 1960:151; 1987:56; 1988:126).

Английский язык - самый распространенный среди германских языков -сходен с остальными германскими языками, а также романскими, балтийскими, албанским, армянским входящими с ним в одну семью индоевропейских языков (РАНИЯ 1997:319). Исторически он является языком германских племен, которые примерно с середины V в. постепенно овладели Великобританией, покорив и оттеснив на север ее местное кельтское население. Из Великобритании этот язык распространился сначала на территорию Ирландии, а затем, по мере колонизации и роста Британской империи, на все части света. В настоящее время на нем говорят более 400 миллионов людей Великобритании, США, Австралии, Новой Зеландии, Канады, Ирландии, некоторых государств Азии и Африки (Бруннер 1955: 11).

Различие по происхождению и месту распространения отражается на типологии языков; это различие основано на несоответствии маркеров и сигналов, выражающих грамматические отношения в сопоставляемых языках, вызванное принадлежностью их к разным морфологическим типам.

В морфологической классификации языков, впервые разработанной А.Шлегелем, английский язык относится к флективному типу, тогда как все тюркские языки, включая кумыкский, принадлежат к агглютинативному.

Флективные языки характеризуются выражением категориальных V* значений посредством флексий. У них однозначное соответствие между аффиксами и выраженными ими грамматическими значениями отсутствует; при этом, флексия может быть внутренней и внешней, где внутренняя флексия - это чередования, имеющие грамматическое значение. Внешняя флексия представляет собой выражение грамматических категорий при помощи окончаний или словоизменительных аффиксов.

Агглютинативные языки - это языки, характерным морфологическим признаком которых является осуществление словообразования и словоизменения путем присоединения однозначных аффиксов в строгой последовательности к корню или основе слова, с отчетливым сохранением границ морфов. Агглютинация в целом характеризуется П.К.Ваарским как самостоятельный тип, где: а) корень слова не изменяется, то есть отсутствует внутренняя флексия; б) чередования фонем встречаются не самостоятельно, а в определенных условиях; в) встречается сингармонизм; г) аффиксы могут быть суффиксами или префиксами; д) аффиксы присоединяются к основе механически, без спайки или фузии; границы основы и аффиксов четко разграничиваются.

По сравнению с флексией агглютинации присуща большая устойчивость, обусловленная порядком слов (определение + определяемое) и отсутствием классных показателей. Эти две причины, в совокупности с порожденными ими следствиями, способствуют не только длительному * сохранению агглютинативного строя на протяжении тысячелетий, но и нарушению флективности во многих флективных языках с приобретением ими отдельных признаков агглютинативности. В противоположность, элементы флективного строя, хотя и в меньшем объеме, можно найти и в агглютинативных языках, так как в целом в каждом языке существуют все способы выражения грамматических категорий. Следствием этого явления оказывается наличие отдельных черт сходств в кардинально различных языках, которые в определенной степени могут проявляться и в явлении посессивности. Обнаружение этих сходств является целью данной диссертации, возможность выявления которых напрямую связано с сопоставительным методом.

Сопоставительная лингвистика зародилась в недрах сравнительно-исторического языкознания и типологического исследования языков. Она уходит своими корнями в глубокую историю науки о языке; однако ее становление как самостоятельной отрасли сравнительного языкознания относится только к середине XX века. Сопоставительное изучение языков коснулось территории Дагестана в более поздний период; но сравнительно позднее возникновение не отразилось на широте распространения этой дисциплины, в особенности усилившейся за последние годы. Для кумыкского языка толчком в этой области послужили публикации сопоставительных исследований разносистемных языков К.С. Кадыраджиева (кумыкского языка с японским), Н.Х. Ольмесова (кумыкского языка с русским).

Объемная реализация сопоставительных работ дагестанских языков с английским напрямую связана с установлением последнего как языка международного общения, что приводит к возрастанию необходимости его детальной разработки для дальнейшего развития многих отраслей науки.

Таким образом, практическая значимость диссертации определяется ее востребованностью:

- студентами (охватывая все стороны их деятельности: учебно-познавательную - глубокое проникновение в теоретические основы изучения посессивных отношений каждого языка, научно-исследовательскую - сопоставительное или обособленное изучение различных подсистем явления посессивности, внеаудиторную самостоятельную работу - рефераты, доклады, дипломные работы),

- филологами (в языкознании - при разработке комплексной грамматики по кумыкскому языку или сопоставительной с английским, отдельной монографии, посвященной данной проблеме, аналогично изолированной или в сопоставлении; в лексикографии — в процессе составления дву- и многоязычных словарей),

- учителями (с целью правильной организации работы по обучению английскому языку: определению степени сложности изучаемого материала и тем самым выбору методики его преподнесения),

- преподавателями (с целью совершенствования профессиональной подготовки будущих учителей),

- теми, кто по роду профессии связан с двумя языками (переводчиками, редакторами), ввиду распространения данного явления на значительный лексический диапазон в текстовых материалах двух языков, с охватом слов всех значений, на что указывает проведенный нами анализ 1000 существительных, извлеченных сплошной выборкой из произведений художественной литературы в каждом языке, среди которых примеры, маркированные формантом принадлежности, составили 334 единицы для кумыкского и 324 для английского - более 30%,

Широта распространения посессивности, включающая все семантические группы лексического диапазона именной части речи сопоставляемых языков, определила актуальность темы настоящего исследования.

Помимо указанных 2 тыс. именных лексических единиц, последовательно отобранных из произведений К.Абукова «Гьали де давда йимик» и О.Уайльда «The picture of Dorian Gray», дополнительным материалом исследования в диссертации, составившим основу при реализации основной задачи работы, послужил комплекс предложений, в состав которых входит от одной до нескольких посессивных конструкций, наряду со вспомогательным материалом, извлеченным выборочно из перечня литературы (научной и художественной), удостоверяющим правомерность изложенных положений описательного характера; с общим анализируемым объектом - возможными параллелями, пронизывающими систему явления притяжательности во всех сферах.

Теоретический аспект работы предопределен результатами изучения, разработки и систематизации материала отобранного из перечня трудов тюркологов и лингвистов, специализирующихся в области индоевропейских языков, проводивших исследовательскую работу в сфере явления посессивности; практический аспект базируется на опытно-экспериментальном анализе исследовательского материала.

При этом в работе применяются методы: ^ 1. лингвистического наблюдения,

2. описания,

3. контекстуального анализа,

4. сопоставительного анализа,

5. семантического анализа,

6. количественный метод для решения следующих поставленных перед диссертацией задач: (« 1. систематизация имеющегося материала по категории принадлежности в кумыкском языке, с изменениями и дополнениями;

2. изучение материала по английскому языку для отбора необходимых способов выражения явления посессивности с их особенностями и масштабами распространения;

3. исследование истории происхождения формантов посессивности в английском и кумыкском языках;

4. выявление глубинной и поверхностной структур составных элементов притяжательных конструкций;

5. определение смысловых отношений внутри конструкций, служащих базой для реализации основной задачи:

6. анализа составных элементов в описываемых языках, с нахождением в них аналогий и качественных различий в сфере явления посессивности; и в дополнение:

7. выявление параллельного наличия в двух языках, или отсутствие в одном из языков посессивной конструкции (то есть всегда ли реализация явления посессивности в одном языке требует его присутствия в другом в семантически единых предложениях).

Методологической основой исследования в части кумыкского языка послужили монографии Н.К. Дмитриева, Н.Э. Гаджиахмедова; для английского языка, характеризующегося более широким объемом публикаций по исследуемой проблеме, - научные труды В.Д. Аракина, JT.C. Бархударова, И.П. Крыловой, О.Н. Селиверстовой, Б.А. Ильиша, A.M. Мухина и многих других лингвистов, затронувших определенные сферы описываемого явления.

Теоретическая ценность работы определяется общими выводами, наряду со структурой исследования предложенной в работе, открывающими перспективы для дальнейшего развития теории грамматики кумыкского языка по вопросу категории принадлежности, возможностью его использования в качестве образца в области сопоставления аналогичной категории (или любой иной) во всех языковых семьях, в лингвистической теории перевода и типологии языков.

Научная новизна диссертации заключается в первенстве целостной разработки и теоретической систематизации посессивных процессов и явлений в английском и кумыкском языках, для точной и логической доказательности выводов которых проводится дальнейшее исследование притяжательных конструкций в плане сопоставления, с описанием в разносистемных языках составных элементов конструкций и выявлением аналогий, учитывая специфику языков, что в результате дает приращение нового знания.

Все изложенные выше положения определили структуру работы, включающую введение, три главы, заключение, библиографию.

Во введении обосновывается выбор темы диссертации, раскрывается актуальность исследуемого вопроса, его научная новизна и теоретическая ценность, возможность широкого практического применения результатов исследования, определяются задачи и методы работы.

В первой главе дается обзор категории принадлежности в кумыкском языке, гипотезы ее происхождения, предлагается определение наиболее приближенное к условному термину, определяются маркеры и способы выражения принадлежности, исследуются средства выражения посессивно-именной парадигмы, излагаются фонетические явления, сопровождающие ^ данную категорию.

Во второй главе описываются, реализуемые в большей степени в английском языке, основные способы передачи посессивных отношений и способы менее продуктивные, но имеющие непосредственное отношение к именной части речи, их историческое развитие и условия распространения. В дополнение был выявлен и описан добавочный формант, в определенных случаях передающий явление притяжательности (ранее не описанный). («■ В третьей главе наряду с доказательностью актуальности темы исследования, производится сопоставление аналогичных примеров с литературным переводом на профессиональном уровне в английском и кумыкском языках, с подробным описанием всех элементов конструкции на глубинном и поверхностном уровнях, параллельно с семантической интерпретацией.

Заключение отражает весь перечень выводов проведенного лг исследования, включающих: возможные аналогии в языках, их качественные различия, характеристику семантической сферы притяжательности полученных в результате описательной работы и разработки широкомасштабного диапазона примеров.

В библиографии указывается, помимо списка использованной научной литературы, перечень словарей различных типов, произведения художественной литературы нескольких жанров, статьи печатных периодически-публицистических изданий.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Именная категория принадлежности кумыкского языка в сопоставлении с английским"

Выводы

1. Кумыкские и английские посессивные сочетания характеризуются наличием двух структур в пределах одной конструкции: глубинной и поверхностной. Глубинная структура отражает специфические особенности языка, которые отличают его от иных, включая родственные языки. Поверхностная структура, в противовес, может содержать оба инвентаря: сходные для двух языков элементы, индивидуальные для каждого.

2. На поверхностной структуре параллели стабильно сопровождают только семантическую сферу посессивного явления. Иные сферы в этом смысле могут варьировать (то есть совпадать или нет) в зависимости от ряда факторов, сопровождающих их.

3. В области порядка слов (при включении конструкцией двух элементов) единства наблюдаются в случае предшествования посессора объекта принадлежности в английском языке, так как противоположная расстановка для кумыкского языка не характерна (за исключением редких случаев), в то время как в английском реализация обеих (определитель +определяемое, определяемое + определитель) равнозначно распространена.

4. Части речи аналогично имеют совпадения не во всех случаях (несмотря на осуществляемый перевод с одного языка на другой), вызванные особенностями языка; однако это явление нередкое и достаточно широко иллюстрируется в предложенных примерах.

5. Параллели в порядке слов и частях речи, в соответствии с формантом посессивности, определяют единство конструкций посессивных сочетаний в описываемых языках.

6. Что касается выражения субъекта и объекта принадлежности, то в данном случае затрагивается глубинная структура языков, что влечет за собой отсутствие каких - либо сходств в пределах конструкции.

В дополнение к указанным выше были выявлены следующие сходства в языках:

• предшествование посессивными показателями суффиксов множественного числа;

• маркирование обособленными формантами числа и притяжательности; возможность распространения грамемы посессивности на одно или более лексем; наличие однородных посессоров и объектов принадлежности в пределах одной конструкции; реализация в двух языках сложных конструкций, включающих два посессивных сочетания, где объект принадлежности первого служит посессором для последующего.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Проведенное исследование, ставившее целью выявление степени приближенности сопоставляемых языков посредством возможных совпадений, на основе реализованных в работе: а) разработки и систематизации имеющегося материала по двум языкам с изменениями и дополнениями, а также б) сопоставительного анализа семантически единых примеров позволило выделить следующие сходства, в сфере средств выражения рассматриваемой категории:

• маркирование лексического диапазона именной части речи формантом родительного падежа 'б в английском осуществляется по аналогии с кумыкским, по принципу агглютинации, то есть свободным присоединением аффикса к основе;

• показатели принадлежности в исследуемых языках во всех случаях следуют за суффиксами множественности;

• выражение числа и принадлежности производится обособленными формантами;

• система местоимений в языках представлена двумя формами зависимого и свободного употребления: где зависимое употребление в английском языке восходит к группе притяжательных местоимений в присоединяемой форме, в кумыкском - к личным местоимениям в родительном падеже, требующие (обе группы) в постпозиции лексическую единицу. Формы свободного употребления включают притяжательные местоимения в абсолютной форме для английского; для кумыкского - личные местоимения в родительном падеже, наращенные дополнительным аффиксом -ки;

• наличие в описываемых языках двух формантов принадлежности в пределах одной конструкции - удвоенный посессив (однако, в отличие от английского, в кумыкском он имеет широкое распространение);

• возможность передачи притяжательности в пределах одной лексемы;

• распространение явления отношения форманта посессивности более, чем к одному слову;

• наличие в языках цепочных конструкций, где одно слово служит элементом двух посессивных сочетаний: объект принадлежности для первого, субъект - для последующего;

• возможность выражения посессора и объекта принадлежности несколькими однородными членами; при этом наращивание аффикса осуществляется к каждому элементу конструкции или к последнему;

• распространение в английском и кумыкском языках посессивных сочетаний с существительным в функции обладателя без морфологического признака притяжательности;

• некоторая связь с системой склонения (но индивидуальная для каждого языка);

• Сходная последовательность элементов притяжательных конструкций: посессор + объект принадлежности, объект принадлежности + посессор (однако последняя находит распространение в кумыкском языке достаточно редко);

• наличие целой системы средств выражения в двух языках.

Семантическая сфера посессивности, в свою очередь, характеризуется единством во всем перечне приведенных в работе примеров исследуемых языков, передающих отношения:

1) родственной принадлежности, включающей отношения кровного родства (мать, отец) и семейно-родственные отношения (жена, муж);

2) авторской принадлежности, включающей отношения по признаку авторства (принадлежность мнений, мыслей, взглядов, теорий, произведений);

3) принадлежность по признаку владения/обладания - обладание, несущее характер собственно принадлежности, включая сочетания с именами, обозначающими крупную собственность и мелкие предметы собственности;

4) часть -целое (принадлежность составной части целостной структуре);

5) носитель признака - составной элемент (обозначающий лицо или предмет, который обладает определенным качеством или свойством);

6) субъект - состояние (физическое, эмоциональное состояние);

7) субъект - множество (отношение одного лица к группе подобных,);

8) элемент - качественная характеристика (качественная характеристика неодушевленного предмета);

9) предназначение (предопределение субъекта принадлежности объекту);

10) социальные отношения по признаку господства (отношения между единицами конструкции, сходными по социальным признакам, но с превосходством одного над остальными по положению);

11) общеопределительные отношения (отношение, не имеющие непосредственного отношения к термину «принадлежность»);

12) власть-подчинение (отношения между посессором и определяемым, при которых один из элементов находится в подчинении (монарх - слуги);

13) функционально-служебные (выражает отношения между индивидами, объединенными едиными ориентирами деятельности и общностью интересов);

14) субъект - интеллектуальные качества (понимание, разум, ум, рассудок). Данная перечень не исчерпывает всего диапазона возможных значений в пределах посессивной конструкции; в дополнение научная литература может включать в группу и другие отношения, где описываемый инвентарь не во всех случаях сводится к термину реальной принадлежности (что по прежнему сохраняет его условность).

Широкий перечень сходств в плане семантики и средств выражения посессивной конструкции, выявленный в описываемых языках на основе описательного и сопоставительного анализов, не отрицает естественного наличия (в виду отношения к различным семьям языков) в них множества дефиниций, среди многообразия которых необходимо выделить следующие: употребление в кумыкском языке посессора во всех случаях в родительном падеже, в английском в двух падежах: общем и родительном (в зависимости от конструкции); маркирование в английском языке показателем принадлежности чаще посессора, в кумыкском - объекта принадлежности; единственный формант родительного падежа для английского, для кумыкского - несколько; существительные в английском, сопровождающиеся лексемами: both, one, артиклем я, числительными для выражения принадлежности притяжательных местоимений не требуют; употребление в качестве посессора в кумыкском языке определительно-личного местоимения требует объект принадлежности только в третьем лице; распространение предложной посессивной конструкции только в английском языке (ввиду отсутствия системы предлогов в кумыкском); наличие посессивной конструкции в одном языке не во всех случаях требует ее присутствия в другом; реализация дополнительной единицы (прилагательного own) для усиления значения притяжательности в английском, отсутствующим в кумыкском; возможность применения любого способа выражения принадлежности ко всему диапазону именной части речи в кумыкском языке, где в английском на них (способы выражения) накладываются в лексическом плане некоторые ограничения;

Отличие в языках дополнительно составляет исследованность диахронного аспекта показателей принадлежности в английском языке, наряду с кумыкским, до настоящего времени располагающим множеством гипотез, не нашедшим единой поддержки среди языковедов, оставаясь оспоренными некоторыми лингвистами.

Эти особенности, как и все перечисленные в работе сходства, основаны поверхностной структуре двух языков. Что касается их глубинной сферы,

176 то она в данной диссертации не актуализируется в связи с наличием такого рода отличий даже в языках одной ветви (выявляя их индивидуальные особенности), не говоря об исследуемых разносистемных языках, чьи расхождения настолько очевидны, что не имеют ни теоретической, ни практической ценности для сопоставительной лингвистики.

Список научной литературыИсмаилова, Аида Шейховна, диссертация по теме "Сравнительно-историческое, типологическое и сопоставительное языкознание"

1. Акбаев Ш.Х. К вопросу о происхождении посессивных аффиксов в тюркских языках//Тюркологическое исследование. -М.: Наука, 1976. С 3-10.

2. Акбулатова A.M. Родительный падеж в структуре предложений современного английского языка. Диссертация на соискание ученной степени кандидата филологических наук. -Л., 1984. -158 с.

3. Александрова О.В., Комова Т.А. Современный английский язык. Морфология и Синтаксис. -М.: ИПО Лев Толстой, 1998. -264 с. (на англ. яз.)

4. Аракин В.Д. История английского языка. -М.: Просвещение, 1985. -254 с.

5. Аракин В.Д. Очерки по истории английского языка. -М.: Просвещение, 1955. -346 с.

6. Аракин В.Д. Сравнительная типология английского и русского языков. -Л.: Просвещение, 1979. -164 с.

7. Аракин В.Д. Сравнительная типология английского и русского языков. -М.: Просвещение, 1989. -256с.

8. Аракин В.Д. Сравнительная типология английского и русского языков. -М.: ФИЗМАТЛИТ, 2000. -109 с.

9. Ахметова С.Г. Некоторые вопросы преподавания грамматики английского языка. -Алма-Ата: Мектеп, 1977. -184с.

10. Бархударов Л.С. Очерки по морфологии современного английского языка. -М.: Высшая школа,1975. -156 с.

11. Бархударов Л.С., Штелинг Д.А. Грамматика английского языка. -М.: Высшая школа, 1965. -428 с.

12. Баскаков H.A. Историко- типологическая морфология тюркских языков (Структура слова и механизм агглютинации). -М.: Наука, 1979. -273 с.

13. Баскаков H.A. Современные кыпчакские языки. -М.: Восточная литература, 1987.-104 с.

14. Баскаков H.A. Части речи и их функциональные формы в тюркских языках// ВЯ, №1, 1970. С 42-49.

15. Баскаков H.A. Тюркское склонение. -М.: Восточная литература, 1984. -147 с.

16. Баскаков H.A., Баскаков А.Н. Современные кыпчакские языки. -Каракалпакстан: НУКУС, 1987. -102 с.

17. Баскаков H.A. Историко- типологическая фонология тюркских языков. -М.: Наука, 1988. -208 с.

18. Баскаков H.A. Тюркские языки. -М.: Издательство восточной литературы, 1960.-247 с.

19. Баскаков H.A., Хамзаев М.Я. Сравнительная грамматика русского и туркменского языков. -Ашхабад: Ашхабад Туркменпостиздат, 1964. -380 с.

20. Беличева Е. Придаточные предложения относительные и посессивные в современных славянских языках// Язык: система и функционирование. -М.: Наука, 1988. С 22-30.

21. Бирюкович P.M. К семантическому обоснованию категории принадлежности в тюркских языках (на материале чулымско-тюркского языка)// ВЯ, №3,1980.

22. Благова Г.Ф. О типах и структурных разновидностях падежного склонения в тюркских языках// ВЯ, №1,1975. С 65-80.

23. Благова Г.Ф. Тюркское склонение в ареально- историческом освещении. -М.: Наука, 1982. -304 с.

24. Бруннер К. История английского языка. -М.: Иностранная литература, 1955. -321 с.

25. Бубенникова O.A. Актуальные проблемы исторической морфологии диалектов английского языка. -М.: МАЛП, 1996. -208 с.

26. Буранов Дж. Сравнительная типология английского и тюркских языков. -М.: Высшая школа, 1983. -267с.

27. Вейхман Г.А. Новое в английской грамматике. -М.: Высшая школа, 1990. -98с.

28. Волкова Е.И. Английский артикль в речевых ситуациях. -М.: Просвещение, 1974.-160с.

29. Воронцова Г.Н. Очерки по грамматике английского языка. -М.: Издательство литературы на иностранных языках, 1960. -399 с.

30. Гаджиахмедов Н.Э. Словоизменительные категории имени и глагола в кумыкском языке. -Махачкала: Юпитер, 2000. -383 с.

31. Гаджиева Н.З. Проблемы тюркской ареальной лингвистики (Среднеазиатский ареал). -М.: Наука, 1975. -303 с.

32. Газизов P.C. Сопоставительная грамматика татарского и русского языков. -Казань: Татарское книжное издательство, 1966. -368 с.

33. Гарипов Т.М., Насилов Д.М. Отзыв на книгу Благовой Г.Ф. «Тюркское склонение в ареально историческом освещении»//ВЯ, № 1, 1986.

34. Гатиатуллина 3.3. Сравнительная типология лексических систем английского и татарского языков. -М.: МГПИ, 1982.-105 с.

35. Гатиатуллина 3.3. Сравнительная типология родного (татарского) и английского языков. -М.: МГПИ, 1979.-291 с.

36. Гатиатуллина 3.3. Сравнительная типология родного (татарского) и английского языков. Курс лекций. -Казань: КГПИ, 1979. -109 с.

37. Гладкий A.B. Набросок формальной теории падежа//ВЯ, № 5,1999. С 45-55.

38. Гурдов Акы. Структура и семантика грамматических форм английского и туркменского языков. -Ашхабад: ЫЛЫМ, 1986. -168 с.

39. Дмитриев Н.К. Грамматика кумыкского языка. -JL, 1940. -205 с.

40. Дмитриев Н.К. Строй тюркских языков. -М.: Издательство восточной литературы, 1962. -307 с.

41. Дмитриев Н.К. Категория принадлежности// Исследования по сравнительной грамматике тюркских языков. Часть 2. Морфология. -М.: Издательство Академии наук СССР, 1956. С 22-35.

42. Дыйканов К. Имя существительное в киргизском языке. Фрунзе: Издательство Академии наук Киргизской ССР, 1955.

43. Ждан Н.Т. Средства выражения категории обладания в древнеанглийском языке. Диссертация на соискание ученной степени кандидата филологических наук. -JI., 1986. -190 с.

44. Жигадло В.Н., Иванова И.П., Иофик Л.Л. Современный английский язык. Теоретический курс грамматики. -М.: Издательство литературы на иностранных языках, 1956. -350 с. (на англ. яз.)

45. Журинская М.А. Именные посессивные конструкции и проблема неотторжимой принадлежности// Категория бытия и обладания в языке. -М.:Наука, 1977. С 194-252.

46. Иванова И., Беляева Т., Чахоян JT. Практикум по истории английского языка. -С-Пб.: Лань, 1999.-159 с.

47. Иванова И.П., Бурлакова В.В., Почепцов Г.Г. Теоретическая грамматика современного английского языка. -М.: Высшая школа, 1981. -285 с.

48. Ильиш Б.А. История английского языка. М.: Высшая школа, 1968. -420 с.

49. Исследование по тюркологии. -М.:, 1969. -295 с.

50. Кадыраджиев К.С. Сравнительно-историческая грамматика японского и тюркских языков. -Махачкала, 1999. -387 с.

51. Кадыров P.C. Дербентский диалект азербайджанского языка в сравнительно-историческом освещении. Автореф. дис. доктора филол. наук. -Махачкала, 2000.-58 с.

52. Кацнельсон С.Д. Заметки о падежной теории Ч.Филлмора (К проблеме филлморовских «падежей» и предикативной валентности)// ВЯ, №1, 1988. С 110-114.

53. Киссен И.А. Сопоставительная грамматика русского и узбекского языков. -Ташкент: Укитувчи, 1979. -88с.

54. Кондратьев В.Г. Очерк грамматики древнетюркского языка. -JL: Издательство ленинградского университета, 1970. -65 с.

55. Кононов А.Н. О фузии в тюркских языках//Структура и история тюркских языков. С 108-120.

56. Кононов А.Н. Тюркская филология. -М.: Наука, 1960. -45 с

57. Кононов А.Н. Тюркская филология в СССР 1917-1967. -М.: Наука, 1968. -64 с.

58. Крылова И.П., Крылова И.П. Английская грамматика для всех. -М.: Высшая школа, 1989. -271 с.

59. Кузнецов П.И. О происхождении тюркских падежных аффиксов// ВЯ, № 2,1994. С 119-131.

60. Майтинская К.Е. Местоимения в языках разных систем. -М.: Наука, 1969. -308 с.

61. Майтинская К.Е. Историко-сопоставительная морфология финно-угорских языков. -М.:Наука, 1979. -263 с.

62. Мухин A.M. О категории падежа в современном английском языке// ВЯ, №;2, 1957. С 19-30.

63. Мухин A.M. Функциональный анализ синтаксических элементов (на материале древнеанглийского языка). -M.-JL: Наука, 1964. -292 с.

64. Николаева Т.М. Об одном подходе к интерпретации посессивных значений// Язык: система и функционирование. -М.: Наука, 1988. С 181-190.

65. Новицкая Т.М., Кучин Н.Д. Практическая грамматика английского языка. -М.: Высшая школа, 1979. -416 с.

66. Ольмесов Н.Х. Сопоставительная грамматика кумыкского и русского языков. -Махачкала: ИПЦ ДГУ, 2000. -280 с.

67. Плоткин В.Я. Строй английского языка. -М.: Высшая школа, 1989. -239 с.

68. Прик О.Я. Очерк грамматики караимского языка (крымский диалект). -Махачкала,: Дагучпедгиз, 1976. -188 с.

69. Рамстедт Г.Д. Введение в алтайское языкознание. Морфология. -М.: Издательство иностранной литературы, 1957. -254 с.

70. Резник Р.В. История развития падежных значений в английском языке. Автореферат диссертации на соискание ученной степени кандидата филологических наук. -М., 1964. -14 с.

71. Резюков H.A. Сопоставительная грамматика русского и чувашского языков. -Чебоксары: Государственное издательство чувашской АССР, 1956. -328 с.

72. Севортян Э.В. Категория принадлежности// Исследования по сравнительной грамматике тюркских языков. Часть 2. Морфология. -М.: Издательство Академии наук СССР, 1956. С38-44.

73. Севортян Э.В. Н.К. Дмитриев и историческая тюркология//В.Я. № 6, 1974. С130-136.

74. Селиверстова О.Н. Семантический анализ экзистенциальных и посессивных конструкций в английском языке// Категория бытия и обладания в языке. -М.:Наука,1977. С 5-68.

75. Серебренников Б.А., Гаджиева Н.З. Сравнительно-историческая грамматика тюркских языков. -М.: Наука, 1986. -302 с.

76. Смирницкий А.И. Морфология английского языка. -М.: Издательство литературы на иностранных языках, 1959. -440 с.

77. Сравнительно историческое изучение языков разных семей. -М.: Наука, 1989.-207с.

78. Сравнительная грамматика русского и туркменского языков. Под редакцией H.A. Баскакова, М.Я. Хамзаева. -Ашхабад: ,1964. -380 с.

79. Сулейманова A.A. К вопросу обучения иностранному языку в условиях билингвизма// Материалы пятой межвузовской научно-практической конференции по методике обучения иностранным языкам. -Махачкала: Дагучпедгиз, 1987. С 74,75.

80. Тенишев Э.Р. Сравнительно историческая грамматика тюркских языков. Морфология. -М.: Наука, 1988. -560 с.

81. Труевцева О.Н. Происхождение и развитие местоименной притяжательной конструкции в английском языке// Исследование по английской филологии: Издательство Ленинградского университета, 1958. С 23-40.

82. Тюркологические исследования. -М.: Наука, 1976. -272 с.

83. Уськин A.C. Лексико-грамматический класс имен (в русском и чувашском языках). -Чебоксары: Чувашиздат, 1971. -116 с.

84. Фомин М.М. Сопоставительный анализ лексико-грамматических систем английского, русского и якутского языков. Учебное пособие. -Якутск: изд. ЯГУ, 1987.-84 с.

85. Фомин М.М. Обучение иностранному языку в условиях многоязычия. -М.: Мир книги, 1998.-214 с.

86. Чубрикова Т.Л. Причины изменения фонотактической структуры английского языка в трех периодах истории его развития//Актуальные проблемы современной науки. -Махачкала: Дагучпедгиз, 1982. С151-153.

87. Щербак A.M. Введение в сравнительное изучение тюркских языков. -С-Пб.: Наука, 1994. -320 с.

88. Юдакин А.П. Категория принадлежности в сравнительно-историческом аспекте// Известия академии наук СССР, серия литературы и языка, том 45 №1, 1986. С 52-63.

89. Языки мира. Тюркские языки. -М.: Индрик, 1997. -543 с.

90. Ярцева В.Н. Историческая морфология английского языка. -JI.: Издательство академии наук СССР , 1960. -194 с.

91. Alexander L.G. English grammar practice. -USA: Longman, 1999. -296 c.

92. Bloch M.Y. A Course in Theoretical English Grammar. -M.: Высшая школа, 2000. -381 с.

93. Reznik R.V., Sorokina T.S., Reznik I.V. A history of the English language. -M.: Флинта, 2001.-466 с.

94. Rodionov A.F. Variants in current English grammar. -M.: Высшая школа, 1981. -216 c.

95. Swan M. Practical English Usage. -Oxford: Oxford University Press, 2000. 658 c.

96. Quirk R., Greenbaum S., Leech G., Svartvik J. A comprehensive grammar of the English language. -USA: Longman, 1998. -1779 c.

97. Источники цитированных примеров

98. Инжил Маркни сююнч хабары. -Стокгольм-М.: Библияны Таджумасыны Институту. 1996. -70 с.

99. Керимов И.А. Будай бюртюклер. -Махачкала: Дагестанское книжное издательство, 1985. -184 с.

100. Green G. The quite American. -M.: The higher publishing house, 1968. -229 c.

101. Hemingway E. Selected stories (A canary for one). -M.: Progress Publishes, 1971. -328 c.

102. Oscar Wilde. The picture of Dorian Gray. -M: Менеджер, 2000. -304 с. (DG сокращенно в тексте).

103. Priestley G.B. Angel pavement. -M.: Progress Publishes, 1974. -454 c.

104. The Holy Bible (New International Version). -Michigan: Zondervan Publishing house, 1986.-990 c.