автореферат диссертации по социологии, специальность ВАК РФ 22.00.06
диссертация на тему: Имидж современной российской интеллигенции в средствах массовой информации

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата социологических наук Росляков, Александр Борисович

Специальность 22.00.06 - социология культуры, духовной жизни Диссертация на соискание ученой степени кандидата социологических наук

НАУЧНЫЙ РУКОВОДИТЕЛЬ: доктор философских наук, профессор

ЛЕВИЧЕВА В.Ф.

Москва

СОДЕРЖАНИЕ

ВВЕДЕНИЕ.

Глава I. ИМИДЖ СОЦИАЛЬНОЙ ОБЩНОСТИ В КОНТЕКСТЕ СОВРЕМЕННЫХ СМИ КАК СОЦИОКУЛЬТУРНЫЙ ФЕНОМЕН.

Глава И. ИНТЕЛЛИГЕНЦИЯ КАК АГЕНТ КУЛЬТУРНОГО ПРОИЗВОДСТВА.

Глава III. ИМИДЖ ИНТЕЛЛИГЕНЦИИ В СОВРЕМЕННЫХ РОССИЙСКИХ СМИ (на примере "Известий" и "Комсомольской правды").

Введение диссертации2003 год, автореферат по социологии, Росляков, Александр Борисович

Актуальность исследования. История последних десятилетий XX века связывается многими людьми с коренными изменениями в окружающем их мире. Попытки осмыслить происходящее предпринимают как специалисты в общественных науках, политики, так и те, для кого их результаты и вовсе не являются предметом профессионального интереса. Кто ассоциирует себя с интеллигенцией, часто связывает наступившие времена с крахом былых нравственных идеалов, моральных правил и нередко декларирует отсутствие собственного места в устанавливающейся системе взаимоотношений. Например, формула "мы бедные, но гордые" стала одним из маркеров оппозиционного интеллигента как на центральных телевизионных каналах, так и в местных малотиражных изданиях. У интеллигента «старой закалки» недовольство "новыми людьми" и отношениями предстаёт в образе Дон-Кихота в борьбе со скотиниными за человеческие души.2 Свидетельства нашей эпохи, среди которых и отношение соотечественников - не в пользу интеллигенции. Интеллигенция как бы не поспевает за остальным обществом, которое возвело на пьедестал экономический профицит В телевизионном шоу на характерную тему "Погубила ли Россию интеллигенция?" можно было услышать слова: ".вот мы, представители журнала "Искусство кино", занимаемся искусством и есть те, кто занимается творчеством. И вот на тех, кто у нас этим сейчас занимается, и на тех, кто у нас сейчас работает в библиотеках, и на тех, кто за нищенские зарплаты продолжает дело культуры, вот на них и держится сейчас вообще все".3

1 Барт Р. Camera lucida. Комментарий к фотографии. М.: "Ad Marginem", 1997. С. 57.

2 Мануйлов И.М. Несут ли рыцари наживы русскому народу подлинную культуру и истинно человеческую мораль? Между скотининами и Дон-Кихотом (ответ на письмо юной читательницы) // Боль за русскую культуру. Пенза, 1995. С.48.

3 Фрагмент из расшифровки передачи "Ток-шоу "Культурная революция" на телеканале "Культура" от 20/12/2001 г.

Идея о переходе российского общества от одного состояния к другому через политическое реформирование "сверху" стала шаблоном современного социально-политического мышления. В то же время, большинство этих попыток сконцентрировано на анализе процессов и последствий, которые принято относить к объективному измерению социальной реальности. Однако, наряду с явными изменениями в социальной жизни, которые, казалось, отражаются в перемещениях представителей интеллигенции по статусной лестнице с негативными для них последствиями, не меньшее, а подчас и большее значение имеет то, что принято относить к феноменам субъективной социальной реальности. К сожалению, они все еще оцениваются специалистами не в рамках диалектической связи; с тем, что принято называть "объективной социальностью", а воспринимаются большей частью в качестве ее последствий или вовсе недостойных внимания вторичных "деталей". Очевидно, что "советский багаж" интеллектуальных предпосылок мышления в условиях новой модернизации России происходит в условиях "постмодерного" состояния культуры, в котором "иной" все более превращается в "другого". По мнению ряда специалистов, этот багаж в значительной степени остается определяющим как для констатации тенденций в субъективном измерении социальной реальности, так и для понимания объективных механизмов функционирования нашего общества.4 Он сказывается и на социологическом понимании "проблемы интеллигенции", сформулированной, на наш взгляд, особенно содержательно А Геллой: "Почему интеллигенция, как социальная общность, то появляется, то пропадает в истории"?5

В настоящее время в экспертном сообществе распространяется мнение о том, что российская интеллигенция как социальная общность уходит с социальной сцены. На наш взгляд, объективация "апатии интеллигенции" - еще и шаг на пути собственного позиционирования. В

4 Гудков Л. Образованное сообщество в России: социологические подступы к теме // Неприкосновенный запас. М.: "Новое литературное обозрение", 1999. №1(3). С. 31.

5 Gella A. An introduction to the Socioloy of the intelligentsia // The Intelligentsia and The Intellectuals. Theory, Method and Case Study. California (USA), SAGE Publications, 1976. P. 48. отечественной периодической печати нарастает бум заключений экспертов по вопросам социального и политического устройства, которые определяют место интеллигенции то "на обочине исторического процесса", то в "урановом могильнике".6 Похожие настроения характеризуют восприятие окружающего социального мира в странах Восточной Европы, прежде всего, в Польше. Польский социолог М. Зюлковский утверждает; что польская интеллигенция, "так же как и российская, утратила роль идеологического лидера нации"7 С другой стороны раздаются голоса в защиту интеллигенции, настаивающие на необходимости сохранения интеллигенции и заботы о ней как. о социальном достоянии, единственно способном обеспечить России "путь в будущее".8 Подчеркнем, что в лингвистически ориентированной истории культуры полярность как характерное свойство определения ситуации в русской культуре является следствием ее антитетичного содержания. А дискурс русской интеллигенции как речевая практика - метаязык этой культуры.9 Поэтому суждения такого рода сейчас могут вызвать и удивление.

Интеллигенции ставится кризисный диагноз преимущественно в связи с "трансформацией" современного российского общества, которая проективно осмысливается преимущественно в связи с переходом к другим способам экономической деятельности (социализм versus капитализм) и политического господства (тоталитаризм versus демократия). Именно в ряду подобных оппозиций "интеллигенция" противопоставляется "интеллектуалам" как менее полезная для общества социальная группа

6 См.: Кива А. На обочине исторического процесса // Независимая газета. № 235 от 10 декабря 2000 г.; Дискин И. Интеллигенция: конец пути? // Русский журнал. М., 1999. Павловский Г. "Век XX и мир": урановый могильник российской интеллигенции" // Русский журнал. М., 2000.

7 Зюлковский М. Польская интеллигенция на рынке труда // РЖ. Социология и гуманитарные науки. Отечественная и зарубежная литература, М.: ИНИОН РАН, 2002, №1. Сер. 11 (социология). С. 63-66.

8 См., к примеру, материалы сборника: Нравственный императив интеллигенции: прошлое, настоящее, будущее. Иваново: "Ивановский государственный университет", 1998.

9 Лотман Ю.М., Успенский Б.А. Роль дуальных моделей в динамике русской культуры (до конца XVIII века) // Успенский Б.А. Избранные труды. T. 1. Семиотика истории. Семиотика культуры. М., 1994. С. 219-253; Лотман М.Ю. Интеллигенция и свобода И Россия/Russia. Вып. 2 [10]. Русская интеллигенция и западный интеллектуализм: история и типология. М.: "О.Г.И.", 1999. С. 149; В связи с этим, на наш взгляд, показательной является ремарка исследователя ментальных схем историков Н.Е. Колосова: "(н^ка) гораздо более выражает тотальный человеческий опыт; нежели отражает внешний мир. Н^ка является одной из символических форм, благодаря которым мир дан нашему разуму, форм, порожденных практической деятельностью в мире и мобилизующих многообразие нашего опыта и ресурсов сознания" (Цит. по: Колосов Н.Е. Как думают историки. М.: "Новое литературное обозрение", 2001. С. 35-36). более необходимой. Стоит заметать, что на западе, откуда было заимствовано это понятие, под "интеллектуалами" понимают тех, кто способен^ философски, научно мыслить и излагать свои мысли.10 В то же время, имидж интеллигенции в системе массовых представлений практически вьюеден за пределы научной рефлексии и оказывается в большинстве предлагаемых интерпретаций не более чем демонстрацией сложившихся между интерпретаторами противоречий, нередко прямо зависящих от разделяющих их точки зрения политических оснований.11 Он представляет из себя продукт мыслительной деятельности исследователей и экспертов, соответствует наиболее традиционным образцам самоописания (напр.: "интеллигенция губит Россию" versus "интеллигенция спасает Россию" или "советская интеллигенция не справилась с вызовом времени" versus "именно бывшая советская интеллигенция выступает главным движителем преобразований").

На наш взгляд можно считать, что понижение социального статуса интеллигента и массовый кризис идентичности в современном российском обществе - взаимосвязанные процессы, выраженные как в объективном, так и в субъективном измерениях социальной реальности. По мнению В.Ф. Левичевой, кризис, обозначивший некие изменения в массовом: сознании характеризует не только наше общество, но и общества других стран.12 Перемещение восприятия человека от концепта "личность" к концепту "маска", господство "аффективных" общностей и "игровой" идентичности в значительной степени выступают индикаторами проявления именно "постмодерного состояния'1.13 Однако, социальная маска не "маска,

10 The Concise Oxford Dictionary of Sociology. Oxford, New York: Oxford University Press, 1996. P. 251. A также " индивидов, профессионально вовлеченных в создание, развитие и распространение теоретического знания, идей и символов" (Etzioni-Halevy Е. The Knowledge Elite and the Failure of Prophecy. L.: "George Allen and UNWIN", 1985. P. 9).

11 О политических факторах в социальном мышлении групп российского общества см.: Гавриленко С., Бикбов А. Российская социология: автономия под вопросом // Логос. М.: "Фонд ночных исследований "Прагматика культуры", 2002. №5-7.

12 Левичева В.Ф. Кризисная идентичность интеллигенции // Ценностная и социальная идентичность российской гуманитарной интеллигенции. М.: "РГГУ", 2000. С. 13-16.

13 Козлова Н.Н. Социально-историческая антропология. ML: "Ключ-С", 1999. С. 182; Мафессоли М. Околдованность мира или божественное социальное // СОЦИО-ЛОГОС: Социология. Антропология. Метафизика М.: "Прогресс", 1991. С. 274-282. которую кто-либо должен или может по желанию надеть, а нечто большее".14 Как известно, общество или культура постулируются как продукт взаимодействия индивидов.15 Представлять себя каким-либо образом для других - это социальная необходимость, налагаемая на человека коллективной жизнью. Безусловным и социологически релевантным знанием является факт; что на основе знаковой маркировки индивида или группы в ходе социального взаимодействия осуществляется их идентификация как агентов социальных отношений. Помимо того, что люди сами конструируют свой имидж, впечатление о них структурируется и другими факторами и, прежде всего, - предпосылками культуры, существующими, в том числе, и> в виде интерпретаций, служащих воспроизводству социальной реальности. Они, в свою очередь, осуществляются в рамках определенных культурных/коммуникативных контекстов в форме специфических языковых практик. Граница между осознанием интерпретации и ею же в качестве схемы имманентной сознанию очень подвижна. Тем не менее, знание, заключающее в себе конвенциональные символические и интеллектуальные предпосылки (иначе - системы релевантностей), предопределяет как саму возможность коммуникации между людьми, так и социальную стратегию индивида в ходе взаимодействия. Имидж социального агента, прежде всего, как впечатление, оказываемое на других посредством символической презентации, выступает ключом к коллективно разделяемым блокам знаний об игроках на социальном поле. Это впечатление моделируется на основе доминирующих в обществе норм и ценностей, восходящих к системам верований, играет важную роль в процессе социальной идентификации его членов, параллельно влияя и на их самоидентификацию, в том числе и на самооценку. В этом смысле имидж современной российской интеллигенции равнозначен имиджу других групп или общностей, представленных на российской социальной сцене и в этом качестве выступает самостоятельной ценностью для научного социологического анализа. Его несомненное

14 Sociology. NY.: "Alfed A. Knopf, 1989. P. 62.

15 Сорокин П. Человек, цивилизация, общество. М., 1992. значение как обязательного элемента картины социального мира, безусловно, способствует привлечению к научному анализу пластов субъективных интенций наших современников.

Для проведения анализа имиджа интеллигенции, на наш взгляд, особенно продуктивно обратиться к изучению одного из самых влиятельных коммуникативных механизмов в культурном производстве современных обществ - средств массовой информации,16 среди постоянных потребителей которых неизменно присутствуют представители "образованного сословия". Одновременно и сами СМИ, в определенной степени, - продукт деятельности интеллигенции, что позволяет рассматривать продукты СМИ как специфическое самоописание интеллигенции, что составляет двойную исследовательскую ценность этого источника. Ведь именно то впечатление от воображаемого "Я", которое не вызывает никаких сомнений, порождает уверенность в собственных действиях, без которой всякая деятельность теряет смысл.

Есть еще ряд причин, заставляющих обратиться к анализу имиджа интеллигенции в средствах массовой информации. Динамика СМИ в настоящее время, что не раз отмечалось многими исследователями, ведет к расширению сферы их социальной значимости.17 Развитие СМИ в этом направлении принимает экстенсивный характер. Система СМИ не только не утрачивает функцию идеологического производства, как считалось еще не так давно, но продолжает сохранять за собой роль активного агента социальных отношений, специфически структурирующего реальность.18 Д. Харви указал на зависимость общественного сознания от СМИ как на одну из главных характерных черт современных обществ.19 Другие исследователи также отмечают чрезвычайную мифологизацию "массового" сознания, в которой непосредственно винят создателей современных СМИ

16 Дискуссия о названии массовых культурных производств, участники которой ставили своей целью установить их наиболее точное название похоже завершилась на предпочтении варианта "средства массовой коммуникации" и отказе от более привычного СМИ. В данном случае эта проблема не обладает принципиальным значением, поскольку для нас в большей степени важен имидж интеллигенции как социальной общности.

17 Ведущие современные теоретики Э. Гидденс и У. Бек видят в масс-медиа фундамент для "рефлексивной модернизации" (См. в кн.: Giddens A. Consequences of Modernity. Stanford, 1990; Бек У Общество риска. М.: "Прогресс-Традиция", 2000). и политиков.20 Тем не менее, интерпретации, образцы реальности, содержащиеся в СМИ, по-своему воспринимаются разными сегментами аудитории. Но это не препятствует тому, что они представляют собой и содержание публичного языка (его многие склонны интерпретировать его и как "общественное мнение"), в категориях которого описывается происходящее в современном российском обществе. Поэтому СМИ не только описывают действительность, но и производят эффекты на мир искусства, политическую, научную и другие сферы общественной жизни. Именно СМИ, как вовлеченное в политику крыло авангарда массовой коммуникации, нацелены на то, чтобы грань между воображаемым, интерпретацией и аутентичной и непосредственно переживаемой индивидом повседневностью стала как можно тоньше. К примеру, старейший вид СМИ, появление которого напрямую связано со становлением современной эпохи, - газеты, по словам Б. Андерсона, являются "крайней формой" книги", "бестселлерами-однодневками".21 Развивая свою мысль он пишет. "Тем не менее каждый, кто к ней (процедуре чтения газет- АР.) причастен, прекрасно знает; что церемония, которую он выполняет; дублируется одновременно тысячами (или миллионами) других лкэдей, в чьем существовании он уверен, хотя не имеет ни малейшего представления об их идентичности. [.,] Можно ли представить себе более живой образ секулярного, исторически отмеряемого часами воображаемого сообщества? [.] вымысел бесшумно и непрерывно проникает в реальность".22

18 Освобождение СМИ в России от идеологического контроля со стороны ЦК КПСС было воспринято как разрыв с наиболее непреодолимым препятствием к "свободе слова", Закон о печати, принятый в 1990 г., оформил вызревшие в журналистском сообществе надежды на освобождение. Вот как описывает его появление редактор журнала "Волга" С. Боровиков: "Закон о печати. Соображаем: можно рвать когти. Одни из первых. [.] В Минпечати помогает М. Федотов. Всем интересно. Неужели? Отделяемся от государства (издательство) и от СП (Союза писателей - А.Р.). [.] Горжусь. [.] Вышел га рядов. Все это 90-й" (Боровиков С. Я сам // Неприкосновенный запас. 1999. №1(3). С. 49). Более подробно о реакции журналистов центральных газет и острой полемике тех лет см. в кн. Засурский И. И. Масс-медиа второй республики. М.: "МГУ", 1999.

19 Harvey D. The Condition ofPostmodernity. Oxfcrd: "Basil BlackweU", 1989.

20 Бурдье П. О телевидении и журналистике. М.: Фонд ночных исследований "Прагматика культуры", Институт эксперементапьной социологии. 2002. Говоря о "мифологизации" общественного сознания автор имеет ввиду прежде всего разрыв с рационалистическим восприятием реальности.

21 Андерсон Б. Воображаемые сообщества Размышления об истоках и распространении национализма. М.: "KAHOH-пресс-Ц", "Кучково поле", 2001. С. 57.

22 Там же. С. 58.

Имидж интеллигенции, транслируемый СМИ, фактически выступает источником идентификации/самоидентификации всех членов общества, вовлеченных в процесс потребление массовой культуры. Поэтому его социологический анализ является, помимо всего прочего, важной составляющей более общей задачи по описанию аскриптивных механизмов, функционирующих в современном российском обществе. Базовые значения, которые можно рассматривать как результат социально дифференцированного ("полисемантичного") потребления продуктов современных символических производств, несомненно, являются частью общего знания о социальной реальности. В связи с этим роль СМИ в формировании картины современного российского общества особенно велика, так как в процессе предложения разнообразных версий его устройства именно те культурные инстанции, которые вовлекают в потребление своих продуктов наибольшее количество людей, включены в процесс воспроизводства массовых, представлений: о социальных отношениях в современном российском обществе, его социальной дифференциации, порождают и транслируют наиболее расхожие и частоупотребительные в мышлении образцы категорий восприятия и оценивания социального мира, участвуют в формировании групповых социальных и политических предпочтений.

Анализ степени изученности проблемы исследования. Проблема имиджа социальной общности/социальной группы общепризнана одной из самых трудоемких в социологии, вне зависимости от того, по каким источникам она изучается и какие методы при этом используются. В современной справочной социологической литературе, призванной задавать стандарты профессиональной коммуникации, отмечаются зависимость (которую на данном этапе развития научных знаний избежать не удается) в подходах к этой проблеме от общей направленности исследовательской интерпретации и предположительный характер того, что действительная структура классового неравенства коррелирует в воздействии на социальные и политические установки индивидов с тем впечатлением, которое производят на них образы социальных агентов.23 На наш взгляд, очевидно, что проблемность появления в научном сообществе конвенции в понимании имиджа социальной общности или социальной группы во многом продиктована различиями, существующими, в том числе, и в определении статуса социологического знания. Несхожесть образов науки у Дж. Вико и Р. Декарта, служит; на наш взгляд, лишь одним, хотя и очень важным, примером сущности этих различий. Тем не менее, общая тенденция в дисциплинах, изучающих развитие научного знания такова, что его прогресс напрямую связывают прежде всего с появлением новых идей, а также с их взаимовлиянием. Определяющим фактором по отношению к традиции изучения социальных эффектов образов общества, привносимых массовой коммуникацией, по нашему мнению, является существование схем восприятия и оценивания, основанное на механизме типизации. Только этот факт свидетельствует о предстоящем анализе значительного комплекса исследований. Его составляют наиболее важные, на наш взгляд, работы по обширной проблематике социальной обусловленности форм знания (I), социологическому анализу коммуникативных механизмов, в частности, рассчитанных на массовое потребление (II), а также социологии интеллигенции, которую некоторые исследователи рассматривают и как отдельную предметную и проблемную область социологии (III).24 В то же время, как методологический плюрализм, несомненно характеризующий современную познавательную ситуацию, так и неизменно значительная актуальность ее прошлого указывают на то, что идеи, породившие многообразие подходов, которые и будут рассмотрены ниже, в том или ином виде остаются действенными и в наши дни, что позволяет утверждать в нашем случае скорее о существовании ансамблей направлений исследований и научных практик, чем о радикальном развитии взглядов на эту проблему. В то же время, упомянутая взаимозависимость исследований заключается не только в общности их авторов, труды которых

23 Класса образы (CLASS IMAGERY) II Аберкромби Н., Хилл С., Тернер С. Брайан. Социологический словарь. М: "Экономика", 1999. С. 124.

24 См., к примеру, материалы упомянутого сборника The Intelligentsia and The Intellectuals. . . воспринимаются нередко диаметрально противоположно, но, прежде всего, - в генетической связи идей, сформировавших современный взгляд на то, как следует классифицировать сущность имиджа социальной общности в рамках социологического знания. В то же время, нельзя не отметить, забегая вперед, что проблематика диссертационной работы, несмотря на свою актуальность, к сожалению, еще ни разу не становилась предметом тщательного изучения, а в русскоязычных публикациях - до сих пор не состоялся специализированный анализ феномена имиджа социальной общности/социальной группы. В связи с этим, можно надеяться на то, что наше обращение к этой проблеме будет шагом на пути ее дальнейшего научного объяснения.

I. Проблема имиджа социальной группы/социальной общности была актуализирована в XIX веке вместе с ростом интереса к объяснению окружающего мира, которое имело бы под собой социальные основания. К. Маркс выделял положил начало "социоэкономическому" взгляду на исторический процесс, выделяя социальные группы в соответствии с их отношением к средствам производства. Система социальных отношений раскрывалась в воспроизводстве неравенства, связанного с контролем над экономическим капиталом и средствами производства. Необходимость поддержания этого контроля властными классами над подчиненными была связана с представлением об образе класса преимущественно как форме идеологии.25 Однако, со становлением социологии как дисциплины, в творчестве Э. Дюркгейма им была поставлена задача изучения "способов классификации индивидами окружающего мира" в контексте особой реальности коллективных представлений, некоторые аспекты которой были с успехом рассмотрены им в соавторстве с М. Моссом.26 Важное значение

25 Маркс К. Немецкая идеология // Маркс К., Энгельс Ф. Собр. соч. Т. 3. М.: Политиздат!; 1956.

26 Дюркгейм Э., Мосс М. О некоторых первобытных формах классификации. К исследованию коллективных представлений // Мосс М. Общества Обмен. Личность. Труды по социальной антропологии. М.: "Издательская фирма "Восточная литература" РАН, 1966. С. 6-73. Для концептуализации подхода к проблеме классификации социального мира, в которой рассматривается социальная сущность взаимосвязи сознания и категории "Я" особое значение также имеет работа: М. Мосс. Об одной категории человеческого духа// Общества. С. 264-292. в этом отношении имеет также работа М. Хальбвакса.27 Собственно описание реальности в средствах массовой информации на примере прессы было впервые осмыслено с позитивистских позиций У. Липпманом, использовавшим понятие "стереотип" ("stéréotypé"), служащее ему для обозначения клишированных: СМИ-представлений ("other reality"), не связанных с подлинной действительностью ("reality in itself').28 В эмпирических исследованиях СМИ, во многом благодаря Б. Берельсону и Г. Лассвелу,29 для изучения стереотипов начал широко использоваться очень гибкий и верифицируемый количественный метод контент-анализа, ориентированный на описание явного содержания больших объемов текстов путем вычленения на основе категорий единиц счета. При этом сами категории определяются исследователем, а содержание СМИ, как правило, сопоставляется с идеалом, задаваемым и осмысливаемом в категориях "социальной необходимости" ("social needs").30 Под влиянием марксизма: и структурного функционализма, установивших первенство объективного знания (как находящегося за пределами разума и имеющего основания вне познающего субъекта), утвердилась идея того, что стереотипы в первую очередь обусловлены социальной структурой (в том числе системой СМИ как ее частным проявлением). Задача социолога при этом заключалась в выявлении устойчивых групп стереотипов, в которых социальные группы обнаруживались в массовом сознании и которые были бы связаны с социальной структурой как функционирующим организмом.31 Немаловажным условием этой задачи была и гуманистическая идея, согласно которой средоточием социальных сил являлся человек. Во многом образцовой в этом отношении является работа Д. Локвуда,32 посвященная анализу материала по матримониальным отношениям, который

27 Хальбвакс М. Социальные классы и морфология. М.: "Институт экспериментальной социологии", Спб: "Алетейя", 2000.

28 Lippman U. Public opinion. N.Y., 1966.

29 Berelson В. Content analysis in communication research. Glencoe: Free Press, 1952; Lasswell H. Describing the Contents of Communications // B. Smith, H. Lasswell and R. Casey (eds.). Propagande, Communication and Public Opinion. Prinseton: Prinseton University Press, 1946.

30 Lasswell G. Ibid. P. 52.

31 Речь вдет преимущественно о структурном функционализме в американской версии, который оказался одним из последних грандиозных холистских проектов в истории общественных н^к XX в., строившимся без оптядки на "познающего субъекта". был собран исследовательницей Е. Ботг. В своей работе Е.Ботг пришла к выводу, что у изученных респондентов в сознании существует две модели общества: 1) модель "власти" ("power"), в которую также входит комплекс представлений о "своих" и "чужих" (в ней общество разделялось на "средний" и "рабочий" классы); 2) модель "престижа", в которой классовая структура виделась респондентам как большее число групп, упорядоченных в иерархию на основании критерия "престижности" по отношению к друг к другу.33 В наиболее известном своем исследовании Д. Голдторп позднее выделил в социальном мышлении еще и модель "денег", наблюдавшейся у наиболее квалифицированных рабочих. Таким образом, основное внимание исследователей в ходе первого серьёзного всплеска интереса к проблеме имиджа социальной общности в 50-е и 60-е гг. XX века было направлено на изучение такой области сознания как совокупности образов социальной общности ("models") в русле их соответствия существующей социоэкономической системе. Несмотря на то, что изменение стилей жизни, остро ощущаемое представителями этого поколения, затрагивало многие социальные группы, основной интерес вызывали рабочие, в которых продолжали видеть главный источник социальной нестабильности. В то же время, этот подход сохраняет сильное влияние на современные исследования.34 Вместе с тем, нельзя не заметить того, что данные выводы не универсальны и с оговорками применимы к описанию социальной структуры традиционных обществ, которые характеризует делегирование "власти" высшим ? силам, не говоря уже о "денежной" группе стереотипов.35

32 Lockwood D. Sources of variation in working class images of society// Sociological Review, 1966. № 14. P. 25-49.

33 Bott E. Family and Social Network. L.: Tavistock, 1957. E. Ботг также предположила, что предпочтение той или иной модели зависело от "основополагающего социального опыта респондентов" (Ibid. Р. 56).

34 Например, A.B. Кардамонов, анализируя имиджы социальных групп активно оперирует понятием "престиж", понимая под ним "аскриптивный признак социоэкономической группы", являющийся производным от "дохода", "власти", "уровня образования" (Кардамонов A.B. Престиж и пафос как жизненные стратегии социоэкономической группы // Социологические исследования. М. (.), т.е. использует его в том же смысле, что и Д. Локвуд. Но он вдет дальше, противопоставляя " престижу" "пафос" как его "суррогат". Именно "пафос", по мнению A.B. Кардамонова, характеризует имидж социальных групп, объективно лишенных престижа (" преступных сообществ, хиппи, людей неквалифицированного труда, разного рода социальных изгоев").

В рамках структурного функционализма такими выдающимися исследователями как Р. Мертон, П. Лазаре фельд, Э. Кац, М. дэ Флюэр, Д. МакКуэйл, Дж. Курран, М. МакКомбс, Д. Шау были разработаны тн. "нормативные" модели деятельности СМИ36 Одной из центральных задач социологии СМИ стало выяснение того, какой эффект производит коммуникатор на общественное мнение и что определяет стереотипы общественого сознания: само общество или СМИ? В то же время, нельзя не заметить, что в логике этого вопроса наибольшее значение имеет оппозиция "общество"/"СМИ", которая близка к липпмановской модели "reality'V'other reality". В отечественной науке это направление наиболее значительно сказалось на логике исследовательских подходов В.Ю. Борева, АВ. Коваленко, И А Федякина, Б. А Грушина, Б.М. Фирсова, В. А Ядова, В.Э. Шляпентоха, О.Т. Манаева, Т.М. Дридзе, С.И. Тресковой, JI.H. Федотовой, Э. Мицкевича.37

В творчестве Т. Адорно, В. Беньямина была сделана попытка определить социальную роль СМИ в современном мире, в которой в рамках критики инструментального рационализма была переосмыслена идея имманентности механизма типизации сознанию (восходящая через А ПЬоца к феноменологии Э. Гуссерля),38 что привело к необходимости

35 См., например, материалы по социальной структуре традиционных обществ в кн.: Мердок Дж.П. Социальная структура. М.: "О.Г.И.", 2003, в особенности т. 5 "Община". Дж. П. Мердок указывает на то, что общинные отношения в замкнутом сообществе имеют непосредственный личный характер, в то время как система подчиненности основана исключительно на половозрастных различиях. Только по мере выхода отношений за пределы общины развивается системы формального этикета, прав и обязанностей, которые способствуют возникновению паттернов "власти". "Денежная" группа, на наш взшяд, зависима от необходимости описания ситуации обмена.

36 De Fluer M. Theories of Mass Communication. N.Y.: "David McKay", 1966; McQual D. Mass Communication theory. 3^ édition. SAGE Publications. 1994.

37 Борев В.Ю., Коваленко A.B. Культура и массовая коммуникация. M., 1986; Федякин И.А. Общественное сознание и массовая коммуникация в буржуазном обществе. М., 1988; Грушин Б.А. Эффективность массовой информации : и пропаганды: понятие и проблемы измерения. М., 1979; Фирсов Б.М. Интеллектуалы, власть и коммуникации // Социологический журнал. 1995. №4; Манаев О.Т. Включенность личности в сферу влияния средств массовой информации И Социологические исследования. М., 1984. №4. С. 25-32; Дридзе Т.М. Текстовая деятельность в структуре социальной коммуникации. М., 1984; ТресковаС.И. Социолингвистические проблемы массовой коммуникации (принципы измерения языковой вариаггивности). М., 1989; Массовая коммуникация в условиях н^чно-техничесной революции. Ленинград: " Нгука", 1981; Федотова Л. Н. Анализ содержания — социологический метод изучения средств массовой коммуникации. М.: "Нгучный мир", 2001.

38 Adorno T. The Culture Industiy // Selected Issues on Mass Culture. L.: Routledge, 1991. P. 48-94. Особенное значение имеют две работы: Беньямин В. Произведение искусства в эпоху его технической воспроизводимости. М.: "Медиум", 1996. С. 15-65; Adorno T. How to look at Télévision // The Quaterly of Film, Radio and Télévision. №8(3), 1954. P. 4-48. пересмотра границ использования понятая "стереотип" применительно к коллективным представлениям. Если до этого "другая реальность", конструируемая СМИ виделась как единственный источник стереотипизации общественного сознания и воспринималась большей частью негативно со стороны научного сообщества, нередко как продукт "низких" жанров словесного творчества, то под влиянием работ представителей франкфуртской школы эффекты СМИ стали оцениваться в более широком смысловом поле. Идея стереотипа как универсального "ключа" к социологическому исследованию коллективных представлений в отечественной литературе получила развитие в публикациях А.В. Меренкова.39

С другой стороны, констатация символической природы существования и специфики социальных феноменов (Э. Кассирер, Ф. де Соссюр, Ч.С. Пирс, Э. Сепир, на нее также указывал Э. Дюркгейм) способствовала интерпретации представлений о социальной группе как формы знания, переданного при помощи знаков, имеющих самостоятельную ценность для индивида и независимую от воли исследователя.40 Программа, разрабатываемая в рамках символического интеракционизма (Ч.Х. Кули, Дж.Г. Мид, У. Томас),41 теории символического обмена (У. Уорнер, П. Лант),42 но особенно, - в феноменологической (А. ИЬоц, П. Бергер, Т. Лукман и др.) и интерпретативной социологии (Г. Гарфинкель, К. Гирц) сводилась, в основном, к расшифровке знаковых кодов с целью определения и описания субъективного значения, которое вкладывал индивид в социальное действие (в данном случае определение социального действия близко к пониманию

39 Меренюв A.B. Социология стереотипов. Екатеринбург: "Издательство УрГУ", 2001.

40 Сепир Э. Символизм // Избранные труды по языкознанию и культурологии. M., 1993. С. 204-207; Кассирер Э. Философия символических форм. М.; СПб.: "Университетская книга", 2002. Т. 1-3; Соссюр Ф. Курс общей лингвистики // Соссюр Ф. де Труды по языкознанию. M., 1977; Дюркгейм Э. Элементарные формы религиозной жизни. Тотемическая система в Австралии // Реферативный журнал "Общественные шуки за рубежом". М.: "ИНИОНРАН", 1991. серия 11 (социология). №4. С. 174-201.

41 Кули Ч.Х. Человеческая природа и социальный порядок. М.: " Идея-Пресс", "Дом интеллектуальной книги", 2000; Mead G.H. Seifand society. Chicago, 1936; Thomas W. The unajusted girl. Boston, 1923.

42 Уорнер У, Лант П. Понятийная схема // Уорнер У. Живые и мертвые. М.; СПб.: "Университетская книга", 2000. С. 574-605. социального действия М. Вебером).43 Субъективное значение может иметь неявный характер, но именно его необходимо рассматривать в качестве определяющего. Эти направления объединены следующими основными положениями: а) в них признается роль субъекта в качестве важнейшей в исследовании, б) не столько социальная реальность конструирует людей, но люди, живя в ней, изменяют ее. В их рамках также были предложены идеи о важной роли "обобщенного другого", об определении индивидом "своих" и "чужих" (описываемого в ситуациях с участием социального агента как "вход"-"выход"). В большей степени для интерпретативного подхода характерна убежденность в социальной действенности культуры, одной из основных функцией которой признается материализация ментальной; деятельности. В теории символического обмена У. Уорнером установление социального значения действия осуществлялось в процессе анализа самих способов символической репрезентации. В феноменологической социологии появившаяся под влиянием структурного функционализма и позитивизма проблема первичности СМИ или массового сознания изначально игнорировалась, поскольку в ней не принималась даже- сама постановка вопроса о свободе воли в качестве актуальной проблемы. Основная задача исследования СМИ заключалась в установлении их места по отношению к повседневности как конечной области значений.44 Понимание проблемы имиджа социальной группы/социальной общности во многом было обогащено благодаря "драматургическому подходу" И. Гофмана, в котором он переосмыслил социальный контакт как: сведенный к производству впечатлений, в результате которого индивидами: формировались и поддерживались социальные отношения.45 Под влиянием работ И. Гофмана социальное действие стало невозможно описывать, не учитывая работу социальных агентов по созданию впечатлений как

43 Бергер П., Лукман Т. Социальное конструирование реальности. М.: "Медиум", 1995; Garfinkel H. Studies on ethnomethodology. N.Y., 1996; Geertz С. The interpretation of Cultures. N.Y.: "Basic Books", 1973.

44 См., к примеру, кн.: Altheide D., Snow P. Media Logic. L.: Routledge, 1979, а также другие публикации Д. Элтейда

45 Гофман И. Представление себя другим в повседневной жизни. М.: " Канон-пресс-Ц", "Кучково поле", 2000. наиболее значительного аспекта экспрессивного порядка. В исследованиях содержания СМИ, проведенных на этих основаниях, в качестве основной задачи рассматривается экспликация символов и способов их употребления, те. как основной инструмент описания использовался не знак, а его значение в той форме, в которой оно употреблялось в тексте. В ; отечественной литературе различным аспектам социологии культуры в феноменологической перспективе посвящены публикации Л.Г. Ионина.46

Тезис о взаимообусловленности пространства коллективных представлений и знакового конструирования приобрел особую важность для понимания проблемы имиджа социальной группы в структурализме. Основные идеи Ф. де Соссюра были адаптированы В.Я. Проппом,47 К. Леви-Строссом,48 Р. Якобсоном49 и др. к исследованию коллективно разделяемых представлений. Ими исследована связь феноменов сознания с эффектами языка как основного механизма конвенциализации значений. В результате представления стали рассматриваться как культурные условности, но не в силу укорененности опыта путем поддержания в обществе традиций, а поскольку культурный опыт был постоянно актуализирован посредством его воспроизводства в формах, опосредованных языком (главным образом, через мифы, с которыми Р. Бартом впоследствии были отождествлены и тексты СМИ). Установление общности между символическим определением реальности и практиками агентов в концепте "дискурс" (М. Фуко, Р. Барт; Т. ван Дейк) позволило вновь пересмотреть понятие стереотипа, отказаться от его интерпретации как упрощенного и схематичного представления о реальности, осмыслить в более широком контексте существования культурной традиции (как комбинации дискурсивных форм).50 В то же время, Р. Бартом было убедительно показано, что типичность схем восприятия, мышления и

46 Прежде всего необходимо упомянуть кн.: Ионин Л.Г. Социология культуры. М.: "Логос", 1996.

47 Пропп В.Я. Морфология сказки. М.: " Н^ка", 1969.

48 Леви-Стросс К. Структурная антропология. М., 1983.

49 Якобсон P.O. Язык и бессознательное. М., 1996.

50 Foucault M. Power/knowledge: Selected Interviews and Other Writings, 1972-1977. N.Y.: "Pantheon Books", 1980; Барт P. Мифологии. M.: "Из-во им. Сабашниковых", 1966; Ван Дейк Т. Язык. Познание. Коммуникация. М.: "Прогресс", 1989. действия проявляется не только на денотативном уровне, но и на коннотативном, который представляет собой особенный способ описания действительности.51 Достижения структурализма сказались практически на всех подходах в исследовании стереотипов в СМИ, на понимании различных проблем и отношении к различным областям (реабилитация "массовой" культуры, анализ "семантического дифференциала" и пр.). В целом, структуралистские методы ориентированы на описание внутренних структур языка и их влияния на сознание, в соответствии с которым индивидами осуществляется конструирование объектов внешнего мира.

Следующий этап в изучении коллективных представлений связан с пониманием того, что феномены сознания существуют в "интертекстуальной" форме (Ю. Кристева), а сам текст представляет собой "воплощенную множественность" (Р. Барт).52 Критика традиционных для объективистской программы воззрений на проблему имиджа социальной группы была предпринята А Поллартом, X. Ньюби, А Хисом, Р.' Топфом.53 Текст стали рассматривать как способ созидания и изменения реальности (М. Фуко, М. де Серто и др.), а проблема первичности стереотипов в СМИ или "массового" сознания утратила изначальный смысл. В то же время описание общества (культуры) как лингводетерминированных сущностей обозначило доминирование когнитивизма в исследованиях феноменов общественного сознания. Среди специалистов, противопоставивших когнитивизму в рамках оппозиции детерминизм/волюнтаризм специфику культурного потребления необходимо назвать Г. Ганса, Р. Питерсона, П. Димаджио и др.54

В связи с этим новую актуальность приобрела идея, разрабатываемая М. Маклюэном с 60-х гг. XX в. (также Г. Иннесом, позднее

51 Барт Р. Указ. соч.

52 Барт P. S/Z. М: "Ad Marginem", 1994.

53 Pollart A. Girls, Wives, Factory Lives. London: "Macmillan", 1981; Newby H. The Deferential Workers, L.: "Allen Lane", 1977; Heath A., Topf R. Political Culture. British Social Attitudes: the 1987 report. Aldershot, Gover. P. 51-67.

54 Guns G. Popular Culture and High Culture. N.Y., 1974; наиболее полный список публикаций Питерсона доступен по адресу: <http://vanderbilt.edu/AnS/sociology/peterson.htm>; DiMaggio P. Market Structure, the Creative Process, and Popular Culture: Toward an Organizational Reinterpretation of Mass-Culture Theory // Journal of Popular Culture. 1977. № 3. P. 436-452.

Э. Гидденсом) о СМИ как канале коммуникации, определяющем степень усложненности социальной структуры общества, которая возрастает с изобретения и распространения всё более совершенных способов коммуникации.55

П. Бурдье, П. Шампань и др. подвергли радикальной критике одну из центральных мыслей Ф. де Соссюра о приоритете языка, вытекавшую из лингвистической ориентированности его исследований и противопоставили ей идею субъектности.56 Эту новацию можно переинтерпретировать следующим образом: "мифы действуют через лкэдей" (К. Леви-Стросс), поскольку только на основе мифов возможно созидание людьми социальной реальности. В отечественной науке это направление исследований поддерживается НА Шматко, Ю.Л. Качаловым, AT. Бикбовым и др.57 В связи с ростом интереса: к проблеме имиджа группы необходимо также упомянуть публикации О.И. Карпухина, Э.Ф. Макаревича, НС. Рябине кой, В.И. Карасика, АС. Милев ича, С.Г. Кара-Мурзы, Е.В. Руденской, Т.В. Климова, AB. Колосова, НА Корнилова, Г.Г. Почепцова, С.С. Конецкой, AB. Кардамонова и др., в которых затрагивалась эта тематика.58

Помимо социологических интерпретаций проблемы имиджа социальной группы/социальной общности существует и обширная традиция в психологии, в рамках которой разрабатывались проблемы стереотипа (Ч. Ос гуд и др.) и общественных типологий. Среди получивших наибольшее влияние следует отметить концепции, в которых проводится структурирование образов социального пространства на основе типов, имеющих психологическое основание (3. Фрейд, К.Г. Юнг, Ж. Лакан и

55 McLuhan М. The Gutenberg Galaxy: The Making of Typographic Man. L.: " Routledge and Kegan Paul", 1962; Understanding media: the extentions ofman. N.Y.:Signet book, 1964; Giddens A. Ibid.

56 Bourdieu P. Language and symbolic powen Cambridge: Polity Press, 1992.

57 См., прежде всего, кн.: Качанов Ю. Начало социологии. М.: "Институт экспериментальной социологии", СПб: "Алетейя", 2000.

58 Карасик В. Язык социального статуса М.: "Гнозис", 2002; Рябинская Н.С. Текст и социальная структура // Социологический журнал. 2000. №5; Милевич A.C. Психосоциальная технология имиджа предпринимателя как факт духовной жизни общества Дис-ция на соискание уч. степени канд. соц. н^к. Новосибирск, 2000; Почепцов Г.Г. Имиджелогия. Киев: "Рефл-бук", "Ваклер", 2000; Конецкая С.С. Социология коммуникаций. М., 1997; Кардамонов A.B. Престиж и пафос как стратегии социоэкономической группы // Социологические исследования. М., 2001. С. 36-48. др.). В отечественной психологии и социальной психологии проблемы изучения стереотипа рассматривались В.П Надирашвили, ПН. Шихиревым, О. Ваниной и др.59

Подходы к изучению содержания СМИ в контексте современной российской социокультурной специфики реализованы в новейших публикациях Г.И. Зверевой, О.Н Шйнштейн, Т.В. Дашковой, А Юрчака, Е. Гощило, И.И. Засурского. Е. Барабан выполнена единственная из известных нам интерпретация образа интеллигента в современном российском кинодетективе.60

II. Даже при самых благоприятствующих обстоятельствах, таких как наличие в непосредственном доступе большей части источников, задачу достоверного описания основных вех исследования интеллигенции (среди которых литературные подчас обладают в нашей культуре исключительной ценностью) стоит признать отдельным грандиозным и вряд ли выполнимым в одиночку исследованием. Тем не менее, отметим, что социологическое понимание феномена интеллигенции формировалось на основе изучения ее места и функции в социальной структуре общества, при этом особое внимание уделялось особенностям связи и сложившимся формам отношений групп интеллигенции и власти. Эта проблематика нашла отражение в творчестве К. Маркса, А Вебера, К. Маннгейма, А Грамши, П Бергера, X. Шэльски, М. Фуко, А Гоулднера, П. Бурдье, 3. Баумана, Э. Сайда и др.61 В отечественной литературе она поднималась на

59 Надирашвили В.П. Установка и деятельность. Тбилиси, 1986; Ванина О. Методы изучения стереотипа <http://www.socioural.ru/xek/planer/dom04828975798234/vanster.htm>; Шихирев П.Н. Современная социальная психология США. М.: "Н^ка", 1979.

60 Зверева Г.И. Чеченская война в российском кино, <http://www.nlo.magazine.ni/nz/6754xd/zvereva.htm>; Вайнштейн О.Н. Визуальная репрезентация женского тела в советской массовой культуре. <http://ww.socio.net/ar200043527/direct34.Mefiug000046578/telosov.htm>; Засурский И.И. Масс-медиа второй республики. М.: "Издательтсво МГУ", 1999; Он же. Реконструкция России: масс-медиа и политика в 90-е. М.: "Издательство МГУ", 2001; Барабан Е. Интеллигенция в российском детективе. <http://www.nIo.magazine.ru/nz/ffa56/535sT r63RT00/00S00576/89/00005/nkl/sol/baraban.htm>. Особо следует отметить сборник работ Женщинам визуальные знаки. М.: "Идея-пресс", 2000, в который вошли некоторые работы других упомянутых авторов.

61 Маннгейм К. Проблема интеллигенции: Исследование её роли в прошлом и настоящем// МаннгеймК. Избранное: Социология культуры. М.; СПб.: "Университетская книга", 2000. С. 94-233; Фуко М. Интеллектуалы и власть. Часть I. Статьи и интервью 1970-1984. М.: "Праксис", 2002; Б^ман 3. Законодатели и толкователи: культура как идеология интеллектуалов // Неприкосновенный запас. М., 2003, № 1. С. 5-28; Said E.W. Representation ofthe Intellectuals. The 1993 Reith Lectures. 1994. концептуальном уровне AM. Руткевичем, Ю.А Кимелевым, ИИ Осинским, АФ. Филипповым, М.К. Мамардашвили, В.М. Межуевым, НЕ. Покровским, Степановой О.И и др.62

Особенно плодотворным стоит признать историко-культурологический анализ феномена российской интеллигенции, предпринятый в публикациях Д.С. Лихачева, С. О. Шмидта, Ю.М. Лотмана, Б.А Успенского, М.Л. Гаспарова и др.63

Хотя проблема места интеллигенции в социальной системе остается важнейшей, в настоящее время наиболее перспективной областью исследования представляется описание динамики интеллигенции в русле таких социальных процессов как усложнение пространства символического производства и его роли в осуществлении социального контроля, изменение социальных норм и границ, жизненных стратегий представителей интеллигенции. В отечественной литературе этим и ряду других аспектов посвящены публикации Ю.А Левады, Б.В. Дубина и Л.Д. Гудкова, Ж.Т. Тощенко, М.Б. Булановой, АХ. Бурганова, О.Н Козловой, С.А Магарила, Д.И Цыганкова и др.64 Основательный антропологический анализ в социально-историческом контексте типизации "интеллигент/интеллектуал" проведен H.H. Козловой.65 Интерпретация дискурсивного пространства русской интеллигенции в перспективе истории культуры осуществлена М.Ю. Лотманом, социологический анализ дискурсивных практик современной российской интеллигенции - В.Ф. Левичевой.66 Критической направленностью в осмыслении социальной истории интеллигенции во второй половине XX в. характеризуются

62 Руткевич M.H. Интеллигенция как социальная группа и ее сближение с рабочим классом // Классы, социальные слои и группы в СССР. М.: "На/ка", 1968. С. 136-137; Степанова О.И. Понятие интеллигенции: судьба в символическом пространстве // Социологические исследования. М., 2003, №1; Осинский И. И.

63 Лихачев Д.С. О русской интеллигенции // Письмо в редакцию // Новый мир, 1993, №2; Гаспаров М.Л. Русская интеллигенция как отводок европейской культуры // Русская интеллигенция и западный интеллектуализм: история и типология. Москва-Венеция. №2 (10). С. 20-27.

64 Гудков Л.Д., Дубин Б.В. Интеллигенция. Заметки о литературно-политических иллюзиях. М.: "Эпицентр", Харьков: "Фолио", 1995; Тощенко Ж.Т. Гуманитарная интеллигенция: начало конца? // Ценностная и социальная идентичность российской гуманитарной интеллигенции. М.: "РГГУ", 2000. С. 613, работы других авторов можно найти в сборниках по социологии интеллигенции, выходившим в РГГУ

65 Козлова H.H. Указ. соч. С. 132-150.

66 М.Ю. Лотман. Указ. соч.; ЛевичеваВ.Ф. Зоны риска в дискурсивных практиках российской нгучной интеллигенции. М.:"РГГУ", 2003. С. 218-226. публикации С. Кириллова.67 Роль и значение отаошения интеллигенции к массовой культуре анализировались АБ. Гофманом, АМ. Левинсоном и

Подводя итоги анализа степени разработанности проблемы отметим, что современная познавательная ситуация во многом характеризуется возрождением интереса к субъектности. Значительный, связанный с нею пласт представляют собой (само)представления, которые редко осознаются как искусственные, а представляются "естественными". При всем обилии внимания к уяснению значения СМИ и важности образов социальных групп в конструировании социальных отношений практически неопределенной остается как сама сущность феномена имиджа социальной группы в контексте СМИ, так и методологический план анализа проблемы, который был бы релевантен ситуации, осложненной известной идеологической концентрированностью, связанной в отечественной и мировой культуре с номинацией "интеллигенция". Во многом именно по этим причинам имидж; российской интеллигенции в СМИ как одной из форм массовой культуры еще не включен как в социологическое описание современного состояния этой группы, так и в рефлексивный план самой интеллигенции. Все это позволяет заключить, что исследование имиджа интеллигенции в СМИ является одним из перспективных путей познания современного общества.

Под репрезентацией как в узком, так и в широком смысле будет пониматься представление, которое отличается от непредставляемого прежде всего тем, что оно является самопредставлением. Иными словами, под репрезентацией нами понимается мир самоочевидностей. Под сущностью имиджа интеллигенции в СМИ мы имеем ввиду наиболее значительные аспекты его природы и функционирования, которые влияют на него как на коллективное представление. Под содержанием мы имеем

67 Кирилов С. О судьбах образованного сообщества в России // Новый мир, 1995, №8.

68 Гофман А. Б. Дилеммы подлинные и мнимые. Или о культуре массовой и немассовой // Социологические исследования. М., 1990. С. 28-34. A.M. Левинсон ведет постоянную рубрику в интеллигентском журнале "Неприкосновенный запас. Дебаты о политике и культуре", многие из его публикаций можно найти в сета интернет ввиду совокупность его признаков. Механизмы репрезентации для нас выступают прежде всего способами передачи того или иного значения. Цель и задачи исследования. Цель исследования заключается в выявлении социальных оснований имиджа интеллигенции в современных российских СМИ.

Для достижения этой цели необходимо решить следующие задачи: В Определить основные концептуальные подходы в трактовке имиджа интеллигенции в зарубежной и отечественной социологии. В Описать ключевые особенности формирования имиджа социальной общности в современных средствах массовой информации. В Проанализировать основные социологические интерпретации интеллигенции.

В Охарактеризовать интеллигенцию как агента социальных отношений и субъекта социальной стратификации. В Выявить основные черты имиджа современной российской интеллигенции на основе анализа материалов современных российских СМИ

Теоретико-методологическая основа исследования. Поскольку выбранная тема исследования предполагает изучение социальной общности, к которой принадлежит и исследователь, наиболее соответствующим поставленной цели и задачам работы следует признать то направление, которое позволило бы максимально дистанцироваться от укоренившегося в интеллектуальной среде представления, в соответствии с которым научное знание выходит за пределы обыденного опыта. Наиболее полно этому критическому требованию, на наш взгляд, соответствуют возможности аппарата феноменологической социологии (социологии знания), разработанного А Шюцем, П. Бергером и Т. Лукманом. Использование концептуального подхода, в котором проблематизируется сама процедура познания и роль познающего субъекта, представляется нам наиболее обоснованным решением при изучении проблематики интеллигенции. Однако поскольку сам по себе этот подход в значительной степени носит характер базовой установки, важно детализировать его идеями: а) И. Гофмана о роли конструирования знаковой активности агентом в процессе возникновения и поддержания социального отношения; б) М. Фуко о дискурсивной природе социальных стереотипов: и структурирующих функциях текста; в) П. Бурдье о существовании социального пространства как пространства различий. Эти идеи уточняют и развивают избранную теоретико-методологическую основу исследования. Методическая база исследования включает в себя как элементы количественных (контент-анализ), так и, качественных ("насыщенное описание" К. Гирца, структуралистская реконструкция) методов.69 Формализация базовых интенций (само)идентификации интеллигенции осуществлена на основе интерпретации концепта "этос" (М. Оссовская, Р. Амос с и). Помимо них, в исследовании используются методы критического анализа интеллектуальной традиции и исторической реконструкции.

Объект и предмет исследования. Объектом исследования являются феномены общественного сознания, транслируемые современными средствами массовой информации. Предметом исследования выступают социальные основания конструирования имиджа интеллигенции. Эмпирическая база работы. Эмпирическую базу работы составляют результаты исследований по проблемам социологии интеллигенции, символическому конструированию как социальному процессу, релевантные поставленным задачам, а также материалы выпусков федеральных газет "Известия" и "Комсомольская правда" за 2001 год. Хотя более подробный анализ этих изданий как части источниковой: базы будет проделан нами позднее, здесь стоит подчеркнуть, что их выбор обусловлен известностью, широким распространением и цитируемостью в других СМИ, что позволяет оценить их материалы как востребованные и симптоматичные. Он определен также и целью работы, достижение которой на данном этапе

69 Основания и юазовые приемы этих методов подробно описаны в публикациях: Гирц К. "Насыщенное описание": в поисках интерпретативной теории культуры. Т. 1. Интерпретации культуры // Антология исследований культуры. СПб., 1997; семиотическая методика описыввается в кн.: Назаров М.М. Массовая коммуникация в современном мире: методология и практика исследований. М.: "УРСС", 2002. неразрывно связано с необходимостью выработки концептуальной позиции в анализе имиджа интеллигенции. Во многом именно в силу этих причин объектом исследования избранной проблематики стали именно печатные СМИ

Помимо обозначенных источников, в диссертации использованы результаты 3-х опросов студентов, аспирантов и преподавателей, проведенных в 1999-2001гг. (совокупный объем выборки 2260 человек) под руководством Ж.Т. Тощенко и В.Ф. Левичевой и при участии диссертанта в рамках исследовательских проектов: "Российская гуманитарная интеллигенция: проблема смены поколений"; "Проектирование социальной и трудовой карьеры современной российской интеллигенцией", поддержанных Российским фондом фундаментальных исследований.70 Результаты исследования, выносимые на защиту и содержащие элементы новизны:

Я В современных российских СМИ прослеживается тенденция сохранения в структуре стереотипных (само)представлений интеллигенции таких качеств как культурность, духовность, высокий уровень морально-нравственной ответственности, совестливость, участливость. Социальные акторы, которым приписываются противоположные по смыслу качества, маргинализуются. Активно участвующие в жизни общества представители интеллигенции поощряются, в то время как пассивные -осуждаются. В (само)конструировании интеллигенции сохраняют значимость категории "власть" и "народ",, относящиеся к дискурсу "властвующих" и общие патерналистские основания позиционирования в социальной структуре общества, в Помимо воспроизводства; характеристик, соответствующих вектору русской социокультурной традиции, следует констатировать актуализацию ценностей "самореализации" и "профессионализма", хотя в контексте современных СМИ они наполнены скорее традиционными культурными смыслами, согласно которым подлинность таланта и компетентность

70 Аналитический аппарат и основные результаты исследований опубликованы в Приложениях в кн.: Ценностная и социальная идентичность российской гуманитарной интеллигенции. М: "РГГУ", 2000. удостоверяется их значимостью для людей. Главным критерием оценки деятельности интеллигента остается его способность к выражению коллективных устремлений.

В Функциональная специфика интеллигенции как социальной общности заключается в (вос)производстве социальных норм на основе описания и ревизии коллективного опыта. Имидж интеллигенции выступает образцом, задающим социальную норму и неразрывно связан с воспроизводством и репрезентацией отличий от других производителей/распорядителей коллективного опыта. Имидж интеллигенции, как само(описание) социальной общности, владеющей знаниями в универсальных формах (главным образом, через практики, основным инструментом которых является язык), конструируется на основе "предельных" культурных ценностей. В конструкции имиджа интеллигенции избираются и репрезентируются в гипертрофированном виде референтные черты коллективного опыта.

Я Интеллигенция в СМИ изображается преимущественно как гомогенная группа, поскольку репрезентация интерсубъективного опыта нередко включает элементы сакрального характера, связанные с универсализующим комплексом морально-нравственных установлений.

В Имидж интеллигенции в контексте современных культурных производств складывается из воображаемых черт стиля жизни ее представителей, которые отличают их от представителей других групп и которыми необходимо обладать для того, чтобы войти в нее, считаться в ней "своим". Подлинными носителями этих черт выступают создатели СМИ (журналисты, редакторы и др.), ориентированные на удовлетворение представляемых суждений вкуса аудитории издания.

В Социологическое изучение экстенсивного аспекта имиджа социальной группы заключается в систематическом изучении техник и стратегий (само) презентации социальных акторов, реализуемых в описании социальной реальности в СМИ. Оно направлено на выявление клише, согласно которым социальные маски, позволяющие идентифицировать акторов как агентов социальных отношений, распределяются между ними создателями СМИ Содержащиеся в дискурсе СМИ смыслы, участвующие в репрезентации "интеллигенции", могут не являться доминантными определяющими в (само)осознавании аудитории, вместе с тем они символически активны в этом процессе настолько, насколько язык современный прессы вообще способен выступить как язык самоописания общества. Научно-практическая значимость исследования., Научно-практическая значимость диссертационной работы определяется возможностью использования ее материалов в дальнейшем анализе проблематики имиджа социальной общности/социальной группы как специфического конструкта в дискурсе современных российских СМИ Результаты исследования будут полезны в деятельности департаментов по связям с общественностью и политических партий, также могут использоваться при подготовке лекционных курсов по социологии интеллигенции, социологии коммуникаций, политологии и образовательных программ для аспирантов по специальностям 22.00.04 - "Социальная структура, социальные институты и процессы" и 22.00.06 - "Социология культуры, духовной жизни".

Апробация исследования. Основные аспекты диссертации нашли отражение в докладах на международных конференциях "Социальный статус и имидж гуманитарной интеллигенции" (Москва, 2001) и "Жизненные стили и социальные практики интеллигенции" (Москва, 2002), изложены в двух публикациях. Материалы исследования использовались в ходе чтения диссертантом проблемного курса "Социология средств массовой коммуникации" в Российском государственном гуманитарном университете (РГГУ). Основные положения работы обсуждались на совместном заседании кафедр прикладной социологии и теории и истории социологии социологического факультета РГТУ.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, трёх глав, заключения и списка использованной литературы.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Имидж современной российской интеллигенции в средствах массовой информации"

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В заключении нам хотелось бы обобщить полученные знания о сущности, содержанию и механизмам репрезентации интеллигенции в СМИ. При этом основное внимание нам хотелось бы уделить именно сущности имиджа интеллигенции и механизмам репрезентации. Непосредственное содержание имиджа интеллигенции, поскольку оно уже описывалось в предыдущей главе, будет затронуто нами лишь в связи с представлениями о ее социальной иерархии. В то же время, говоря о сущности имиджа интеллигенции, нам хотелось бы сосредоточится именно на тех ее аспектах, которые относятся не столько к символической маркировке любой воображаемой социальной общности в СМИ как важнейшей современной составляющей морфологии классов вообще, сколько конкретно об имидже интеллигенции как примере имиджа такого воображаемого сообщества. Наряду с этим, нам бы хотелось обозначить желание придерживаться критической направленности в описании вышеназванных проблем.

Осознавая в целом предварительный характер проведенного исследования, все же стоит заключить, что говоря о морфологии классов в содержании современных российских средствах массовой информации, в частности на основе признаков интеллигенции, огромное значение имеют их истоки, которые локализованы в суждениях вкуса аудитории СМИ глазами его производителей. Механизмы репрезентации интеллигенции коренным образом связаны со стереотипизацией содержания этой репрезентации.

Поскольку большинство материалов СМИ прямо не описывают "интеллигенцию", они, тем не менее, служат воспроизводству ее имиджа, как коллектива профессионалов, деятельность которых связана с реализацией ее властной функции. Интеллигенция в мышлении журналистов выступает не просто как номинальная социальная группа. Выступающая в СМИ интеллигенция сама структурирует восприятие и описание социальной реальности, создавая интерпретации, которые в ее глазах выглядят легитимными в рамках существующей социальной системы и занимают основное место в СМИ Эта роковая двойственность составляет сущностную характеристику репрезентации интеллигенции в СМИ, в основном формирует ее границы, в которых "интеллигенция" не может существовать не иначе как в условиях неполноты рефлексии собственной социальной позиции, которая служит не столько достоверности описания, сколько структурирует социальный мир на основе чувств неудовлетворенности существующим положением дел, обостренной справедливости, участливости и заботы — те. качеств, составляющих этос интеллигенции в традиционном представлении о нем.

Исходя из этой двойственности осуществляется репрезентация социального пространства, в котором интеллигенция сама находит себе место. Признаки класса, лежащие в основе морфологии такого пространства, включают в себя в качестве оснований и культурные предпосылки. В частности, "интеллигенция" как общность людей, обладающих определенным сходством, является культурно обусловленной категорией мышления и выступает актуальным способом творческого упорядочивания социальной реальности.

Огромное влияние на символическую репрезентацию интеллигенции в СМИ продолжает оказывать символическое наследие социальных отношений, возникшее в советский период в результате сложных социальных процессов, в результате которых формировались новые цепочки социальных связей в процессе постепенного ухода старой интеллигенции и ее замещения советской интеллигенцией, с ее незначтительным отрывом в запросах, интересах и стилях жизни от основной массы населения (крестьянство и рабочий класс). Вместе с тем, налицо результаты влияний не только истории СССР, но и периода зарождения массового общества в России. Сюда можно отнести представления об интеллигенте как слабом, неспособном на волевой выбор, "сознательную" позицию по отношению к "судьбе нации'У'процессам, разворачивающимся в обществе". Представлении о социальной прострации интеллигенции, восходящее к ее интерпретации как прослойки", существующей за счет других, обнаруживает значительное место социоэкономического детерминизма в общественном сознании. Вместе с тем, осуждение неактивной общественной позиции интеллигенции сочетается с традиционным для России представлением о коллективном благе.

Интеллигент; выступающий творцом счастья для других в процессе своей деятельности, которая неотделима от социально активной позиции, поощрается. С другой стороны, замкнутый и ушедший в себя человек воспринимается как социально дезадаптированный и маргинализуется. Эта тенденция особенно сильно проявляется в материалах "Известий". Таким образом, продолжает эксплуатироваться оппозиция пассивные'У'активные", которая актуальна для описания процессов в обществе, в котором социальные изменения происходят при усиливающемся доминировании идеологии большинства. В таком восприятии обнаруживаются и коллективно разделяемое ощущение линейного характера процесса социального развития, которое является традиционным для культур европейского ореола.

В то же время, интеллигенция символически связана с властью, в чем, на наш взгляд, заключается важнейший аспект ее имиджа как феномена, отсылающего к целому ряду социкулыурных стереотипов. В типизацию поведения интеллигенции в рамках этой зависимости входят программа противодействия власти, нежелание совершать по отношению к ней уступки ("идти у нее на поводу", "бояться"), поскольку власть преступна по отношению к обществу. В этом смысле интеллигент — это тот; кто всегда "против" и, занимая такую позицию, выступает заступником большинства. Такая зависимость от власти позволяет по-прежнему считать патернализм одним из главных элементов имиджа интеллигенции. Но поскольку противодействие власти связано по своей природе не столько с редуцированным образом интеллигенции, сколько с образом власти, то возможно оно носит вторичный характер в имидже интеллигенции, в то время как взаимодействие с властью какого-либо рода, являясь родовым по отношению к сервильности или оппозиционности, сохраняет важность как элемент репрезентации современной российской интеллигенции в СМИ.

Ценность деятельности интеллигента заключается в ее соответствии общим устремлениям, хотя в декларации в среде интеллигенции ценности личности и противопоставления человеческой индивидуальности воле большинства ("народ") эта ценность ставится под сомнение. В этом, вполне возможно, проявляется одно из основных противоречий, существующих в целом в русском обществе, которое соответствует синкретичной сущности и дуальному характеру русской культуры, а также традиционной для: российской интеллигенции направленности на рецепцию и импликацию элементов западной культуры в свои повседневные практики.

Наряду с элементами, обусловленными советским социокультурным наследием, в имидже интеллигенции в изученных СМИ символически воспроизводится представление о конформном поведении прежде всего как неаффективном, в основе которого находится повышенный уровень самоконтроля и социальной лояльности. В отличие от предыдущих механизмов репрезентации, в основе этого, по всей видимости, лежат интеллектуальные предпосылки, наследуемые от гуманизма.

В конечном счете, упомянутые культурные и идеологические влияния на имидж интеллигенции в современных российских СМИ имеют отношение к знанию об особенностях поведения интеллигенции с его уникальной экспрессивной составляющей. Сакрализация качеств интеллигенции ведет к унификации восприятия ее представителей. Укорененность сакральности в элементах редуцированного образа интеллигенции указывает; помимо прочего, на религиозные предпосылки имиджевых реконструкций образа интеллигенции как важнейшие и часто нерефлекируемые коллективно разделяемые блоки знаний. На наш взгляд, именно наличие элементов сакрального значения в характерных качествах (интеллигенция как носитель морально-нравственных установлений), которыми наделяются, в том числе в процессе самоопределения, представители "интеллигенции", во-многом стимулирует ее восприятие как сообщества, существующего в действительности. Вероятно, демонстративный характер следования морально-нравственным установлениям и окраска им социальных отношений внутри "сообщества интеллигенции", выступает ее характерной чертой. Можно предположить, что вне среды интеллигенции, он, вероятно, будет иметь неоднозначную ценность.

Широко известно, что разность между реальным впечатлением и представлением себя подчас обнаруживает сомнительную в смысле пользы для успеха коммуникации очевидность этого представления. В этом, на наш взгляд, отражено огромное и чаще решающее значение влияния таких нелингвистических факторов на формирование имиджа социальной группы/социальной общности как внутри- и внегрупповые различия, различие между самопредставлением и действительно производимым впечатлением на других, в противовес языковым детерминантам, которые несомненно играют роль в процессе коммуникации, но не объясняют логику, которой руководствуется индивид как носитель определенных социальных отношений.

Судя по полученным результатам, можно заключить, что восприятие и оценивание агентов культурного поля осуществляется в рамках воспроизводства основных стереотипов, связанных в русской культуре и социальных отношениях с номинацией "интеллигенция". При помощи нее "интеллигентция" чаще описывается как реальность, изначально независимая от социального круга, уровня престижа и богатства. Речь скорее идет об определенном поведении, основывающемся на специфическом: типе отношения к другим, который кажется более гуманным и справедливым по сравнению с другими существующими типами, подчиненными "общепринятым" нормам. Символичекая репрезентация, в рамках которой воспроизводятся и формируются (само)представления об интеллигенции в целом и ее отдельных представителях, направлена именно на обозначение специфического отношения к другим и к себе, которое в качестве базовых декларирует основные нормы морально-нравственного происхождения.

В репрезентации интеллигенции в СМИ указывается и на существование нескольких групп людей, различающихся по уровню престижа, что безусловно влияет на восприятие разности .социальных статусов, существующих внутри "интеллигенции". В репрезентации деятельности практически всей интеллигенции "работа" именно как тяжелый труд занимает крайне незначительное место. Работа — это скорее "увлечение", "дело жизни", "любимое занятие". Наибольшим символическим престижем и, соответственно, социальным статусом обладают популярные деятели искусства, которые приобрели известность в СМИ и выступают постоянными героями "новостей". Не без помощи самих СМИ их стиль жизни приобретает демонстративный характер. Посредством символической репрезентации демонстративного поведения акцентируется внимание на незначительности временных и волевых затрат на труд этих участников культурного производства, что ведет к их восприятию как занимающих верхние позиции в социальной иерархии.

Здесь нужно прежде всего указать на прямое и косвенное (главным образом, посредством символов, указывающих на демонстративность потребления) информирование читателей о доходах и иных социальных привилегиях знаменитостей, таких как роскошная машина, возможность жить загородном доме с бассейном или совершать частые зарубежные поездки.232 Их образ в целом создает представление о занимающих вершину нынешней социальной иерархии и в этом качестве выступает существеной частью представлений об интеллигенции в целом, истоки которых следует искать в самих СМИ и логике их функционирования. На наш взгляд, именно направление по изучению различных аспектов деятельности российских журналистов, движение по которому, за редким исключением, пока не предпринималось, позволит значительно расширить

232 Каким большим социальным значением обладала в СССР, к примеру, зарубежная поездка описано в кн.: Ионин Л.Г. Свобода в СССР. СПб: Фонд "Университетская книга", 1997. знание о механизмах формирования медиа-образов, прямо относящихся к "внетекстовому" аспекту функционирования массовой культуры.

Еще одной когортой выступает социально неоднородная "трудовая интеллигенция", социальный статус представителей которой существенно разниться, но примерно одинаков или в некоторых ее частях даже ниже, чем у других классов. По версии изученных СМИ, она не только не только подчас не получает денег за свой труд, но и вынуждена постоянно "добиваться их от государства".233 Ее состав количественно намного более значителен, нежели первой группы. В то же время, именно "трудовая интеллигенция" выступает непосредственным объектом символических манипуляций.

Помимо этого, отдельным отрядом интеллигенции выступают ее представители, наделенные авторитетом, который обусловлен "всеобщим" признанием их заслуг в интеллектуально-творческой сфере (традиционная для России роль "властителя дум").

Важным выводом из представленной типологии интеллигенции является наличие символически выраженного социального неравенства внутри самой интеллигенции. В то же время, эти отряды, за исключением "элитной" и "трудовой интеллигенции" не имеют между собой строгих символических границ. Гораздо более значительным, возможно, выступает-различие, согласно которому "интеллигенция" формируется в сознании на основе соответствия ее представителей нормам морально-нравственного содержания, которые существуют в сообществе.

В конечном итоге отметим, что данные по целому ряду проблем имиджа социальной общности в СМИ еще отнюдь нельзя признать достаточными. Необходимо отметить, что мы лишь приступаем к изучению важнейшей тематики, связанной с образами социальных агентов. К ее, без сомнения, весьма обширной проблематике относятся как вопросы механизмов функционирования образов социальных групп/социальных общностей, так и особенностей репрезентации социальной реальности в СМИ. Вероятно, перспективным направлением исследований станет

233 ИН. 2001. № 28. дальнейшая разработка этих проблем в контексте роли вариантов действия воображения в рамках оппозиции "вход'У'выход" в которых индивидом переживается причастность сообществу (espirit de corps) или отторжение от него, а также поиск ряда иных универсальных механизмов, влияющих на конструирование социальную реальности в сознании людей.

С другой стороны, было бы интересно сравнить как соотносятся между собой медиа-образы других групп и общностей современного российского общества (а не только интеллигенции), произведенные еще более социально удаленными друг от друга культурными производствами. К примеру, массовым периодическим женским изданием и интеллектуальным журналом. Думается, что система выявленных различий на основе анализа социальных масок, распределенных согласно культурным клише, будет вполне репрезентативна для описания картины социальных диссонансов, так и разрешит обнаружить общие узлы в системе коллективный представлений. Вероятно, она позволит проследить как воспроизводство стереотипов общего характера, так и стереотипов, функционирующих в рамках определенных субкультур, соотношение и динамику нормы и узуса.

Возможно, что эти направления исследования будут поддержаны специалистами при условии понимания того факта, что производство того или иного впечатления в ходе социальной интеракции в ее различных формах осуществляется под действием факторов, имеющих как объективное, так и субъективное происхождение, в то время как такое впечатление является продуктом именно совместной деятельности: с одной стороны — того, кто его производит; с другой — того, кто в конечном счете и выступает носителем такого впечатления/ Одновременно осознание различия представляет из себя важный элемент процесса социального воспроизводства и социальных изменений.

В любом случае, отказ от мнимой очевидности оказываемых впечатлений с учетом рефлексии собственной позиции способствуют возможному дальнейшему расколдовыванию "магии" социальных образов, особенно широко распространенных в СМИ Не оказаться в ее власти, прежде всего, представляя самого себя, пожалуй, всегда останется насколько актуальной и захватывающей, настолько и трудной задачей.

Список научной литературыРосляков, Александр Борисович, диссертация по теме "Социология культуры, духовной жизни"

1. Литература на русском языке.

2. Аберкромби Н., Хилл С., Тернер С. Брайан. Социологический словарь. М: "Экономика", 1999.

3. Аджубей Р.Н Решающий шаг был сделан // Пресса в обществе. М., 2000.

4. Альбац Е. О праве на выбор. Скандал вокруг "Известий" и "Комсомольской правды" на фоне американского опыта // Независимая газета от 22.04.97.

5. Андерсон Б. Воображаемые сообщества. Размышления об истоках и распространении национализма. М.: "КАНОН-пресс-Ц", "Кучково поле", 2001.

6. Аристотель // Краткая философская энциклопедия. М: "Црогресс". С. 28-29.

7. Аристотель о риторике // Риторика — искусство убеждать словом. М.: "АСБ-пресс", 1994.

8. Барабан Е. Интеллигенция в российском детективе. <httpy/www.nlo.magazine.ru/nz/fra56/535sTr63RT00/00S00576/89/00005/n kl/s ol/baraban. htm>.

9. Барт P. S/Z. M.: "Ad Marginem", 1994.

10. Барт Р. Мифологии. M.: "Из-во им. Сабашниковых", 1966.

11. Барт P. Camera lucida. М.: "Ad Marginem", 2000.

12. Барт Р. Мифология сегодня // Система моды. Статьи по семиотике культуры. М.: "Издательство имени Сабашниковых". 2003.

13. Барт Р. Ролан Барт о Ролане Барте. М.: "Ад Маргинем", 2002.

14. Бахтин М. Проблема текста // Бахтин М. Автор и герой. К философским основам гуманитарных наук. СПб.: "Азбука", 2000.

15. Бауман "3. Законодатели и толкователи: культура как идеология интеллектуалов // Неприкосновенный запас. М., 2003, № 1.

16. Бек У. Общество риска. М.: "Прогресс-Традиция", 2000.

17. Белова О.В."Другие" и "чужие" в представлениях об этнических соседях в славянской народной культуре // Признаковое пространство культуры. М.: "Индрик", 2002.

18. Беньямин В. Произведение искусства в эпоху его технической воспроизводимости. М.: "Медиум", 1996.

19. Бергер IL, Лукман Т. Социальное конструирование реальности. М.: "Медиум", 1995.

20. Бодрийяр Ж. Система вещей. М.: "Рудомино", 2001.

21. Боровиков С. Я сам // Неприкосновенный запас. 1999. №1(3).

22. Буланова М.Б. Самоидентификация интеллигенции в системе образования // Ценностная и социальная идентичность российской гуманитарной интеллигенции. М. :"РГГУ", 2000.

23. Бурдье П Назначение "народа" // Бурдье П Начала. M.: "Socio-Logos", 1994.

24. Бурдье П За рационалистический историзм // Социо-Логос постмодернизма'97. Альманах Российско-французского центра социологических исследований Института социологии РАН М.: Институт экспериментальной социологии, 1996.

25. Бурдье П. О телевидении и журналистике. М.: Фонд научных исследований "Прагматика культуры", Институт эксперементальной социологии. 2002.

26. Бурдье П Поле литературы // Новое литературное обозрение. М., 2000, №45.

27. Бурдье П. Практический смысл. М.: "Институт экспериментальной социологии", СПб: "Алетейя", 2000.

28. Бурдье П. Рынок символической продукции // Вопросы социологии. №1-3, 1993, №5, 1994.

29. Вайнштейн О.Н. Визуальная репрезентация женского тела в советской массовой культуре.http://www.soc io.net/ar200043527/direc 134&с!ей^000046578Ле1о8ОУ.1Пт >.

30. Вайнштейн О. Семиотика одежды гуманитариев // Неприкосновенный запас, 1999, № 1(3).

31. Ван Дейк Т. Язык. Познание. Коммуникация. М.: "Прогресс", 1989.

32. Ванина О. Методы изучения стереотипа. <http://www.soc ioural.ru/xek/planer/dom04828975798234/vanster.htm>.

33. Вебер М. Социология религии. Типы религиозных сообществ. М.: "Юрист", 1994.

34. Виноградов В.В. История слов. М.: "Толк", 1994.

35. Восленский М. С. Номенклатура. Господствующий класс Советского Союза. М., 1991.

36. Гавриленко С., Бикбов А. Российская социология: автономия под вопросом // Логос. М.: "Фонд научных исследований "Прагматика культуры", 2002. №5-7.

37. Гаспаров М.Л. Русская интеллигенция как отводок европейской культуры // Русская интеллигенция и западный интеллектуализм: история и типология. Москва-Венеция. №2 (10).

38. Гирц К*."Насыщенное списание": в поисках интерпретативной теориикультуры. Т. 1. Интерпретации культуры // Антология исследований культуры. СПб., 1997.

39. Глебкин В. Интеллигентный диссидент тавтология или оксюморон? // Культура и власть. М.: "АИРО-ХХ", 2002.

40. Гофман А.Б. Дилеммы подлинные и мнимые. Или о культуре массовой и немассовой // Социологические исследования. М., 1990.

41. Гофман И. Представление себя другим в повседневной жизни. М.: "Канон-пресс-Ц", "Кучково поле", 2000.

42. Грабельников А.А Средства массовой информации постсоветской России. М.: "Из-во РУДН', 1996.

43. Грамши А. Тюремные тетради. М., 1957. Т.2.

44. Грушин Б.А Эффективность массовой информации и пропаганды: понятие и проблемы измерения. М., 1979.

45. Гудков Л.Д., Дубин Б.В. Интеллигенция. Заметки о литературно-политических иллюзиях. М.: "Эпицентр", Харьков: "Фолио", 1995.

46. Гудков Л. Образованное сообщество в России: социологические подступы к теме // Неприкосновенный запас. М.: "Новое литературное обозрение", 1999. №1(3).

47. Дебор Г. Общество спектакля. М.: "Логос", 2000.

48. Дискин И. Интеллигенция: конец пути? // Русский журнал. М., 1999.

49. Джилас М. "Новый класс" — лицо тоталитаризма. М.: "Новости", 1992.

50. Дридзе Т.М. Текстовая деятельность в структуре социальной коммуникации. М., 1984.

51. Дюркгейм Э. Представления индивидуальные и представления коллективные // Дюркгейм Э. Социология: ее метод, предмет и предназначение. М.: "Канон", 1995.

52. Дюркгейм Э., Мосс М. О некоторых первобытных формах классификации. К исследованию коллективных представлений //

53. Мосс М. Общества. Обмен. Личность. Труды по социальной антропологии. М: "Издательска фирма "Восточна литература" РАН, 1966.

54. Дюркгейм Э. Элементарные формы религиозной жизни. Тотемическа система в Австралии // Реферативный журнал "Общественные науки за рубежом". М.: "ИНИОН РАН", 1991. серия 11 (социологи). №4.

55. Засурский НИ. Масс-медиа второй республики. М.: "МГУ", 1999.

56. Засурский ИИ. Реконструкция России. Массмедиа и политика в 90-е. М.: "Издательтсво МГУ", 1999.

57. Зверева Г.И Чеченская война в российском кино. <http У/w ww.nlo.magazine.ru/nz/6754xd/zvereva. htm>.

58. Злыднева HB. Белый цвет в русской культуре XX в. // Признаковое пространство культуры. М.: "Индрик", 2002.

59. Зюлковский М. Польская интеллигенция на рынке труда // РЖ. Социологи и гуманитарные науки. Отечественная и зарубежная литература. М. ЛНИОН РАН, 2002, №1. Сер. 11 (социология).

60. Ионин Л.Г. Свобода в СССР. СПб: Фонд "Университетская книга", 1997.

61. Ионин Л.Г. Социологи культуры. М.: "Логос", 1996.

62. Кара-Мурза А Г. Манипуляция сознанием <http -Лwww. redirec t. opens ore e. fon. ru/Dfas emkj/kprf/pres s a/manipulate, htm

63. Карасик В. Язык социального статуса. М.: "Гнозис", 2002.

64. Кардамонов AB. Престиж и пафос как стратегии социоэкономической группы// Социологические исследования. М., 2001.

65. Кассирер Э. Философия символических форм. М.; СПб.: "Университетская книга", 2002. Т. 1-3.

66. Качанов Ю. Начало социологии. М: "Институт экспериментальной социологии", СПб: "Алетейя", 2000.

67. Кива А. На обочине исторического процесса // Независимая газета. № 235 от 10 декабря 2000 г.

68. Кивинен М. Прогресс и хаос. Социологический анализ прошлого и будущего России. СПб.: "Академический проект", 2001.

69. Кириллов С. О судьбах образованного сословия в России // Новый мир, 1995, №8.

70. Клакхон К. Зеркало для человека. Введение в антропологию. СПб.: "Евразия", 1998.

71. Класса образы (CLASS IMAGERY) // Аберкромби Н, Хилл С., Тернер С. Брайан. Социологический словарь. М.: "Экономика", 1999.

72. Коваленко АВ. Культура и массовая коммуникация. М., 1986.

73. Козлова НН Оппозици "высокое'У'низкое", "власть'У'народ" и конструирование жизненного стал советской интеллигенции // Жизненные стили и социальные практики интеллигенции. М.: "РГГУ", 2002.

74. Козлова НН Позиция интеллектуала как методологическая проблема // Социальный статус и имидж гуманитарной интеллигенции. М.: "РГТУ", 2001.

75. Козлова НН Социально-историческая антропология. М.: "Ключ-С", 1999.

76. Козлова О.Н Положение и образ гуманитарной интеллигенции -основные каналы взаимоопредления // Статус и имидж гуманитарной интеллигенции. М.:"РГГУ", 2001.

77. Конецкая С.С. Социология коммуникации. М., 1997.

78. Колосов АВ. Как думают историки. М.: "Новое литературное обозрение", 2001.

79. КулиЧ.Х. Человеческая природа и социальный порядок. М.: "Иде-Пресс", "Дом интеллектуальной книги", 2000.

80. Левине он А Женщина как цель и как средство в отечественной телерекламе // Женщина и визуальные знаки. М.: "Идея-Пресс", 2000.

81. Леви-Стросс К. Структурная антропология. М., 1983.

82. Леви-Стросс К. Тотемизм сегодня // Леви-Стросс К. Первобытное мышление. М.: "Республика", 1994.

83. Левичева В.Ф. Кризисная идентичность интеллигенции // Ценностная и социальная идентичность российской гуманитарной интеллигенции. М.: "РГГУ", 2000.

84. Левичева В.Ф. Зоны риска в дискурсивных практиках российской научной интеллигенции. М.:"РГГУ", 2003.

85. Лиотар Ж.Ф. Состояние постмодерна. М.: "Институт экспериментальной социологии"; СПб.: "Алетейя", 1989.

86. Лихачев Д.С. О русской интеллигенции. Письмо в редакцию // Новый мир, 1993, №2.

87. Лотман М.Ю. Интеллигенция и свобода // Рос си/Яш б ¿а. Вып. 2 10. Русская интеллигенция и западный интеллектуализм: история и типология. М.: "О.Г.И", 1999.

88. Лотман Ю.М., Успенский Б.А Роль дуальных моделей в динамике русской культуры (до конца XVIII века) // Успенский Б.А Избранные труды. Т. 1. Семиотика истории. Семиотика культуры. М., 1994.

89. Мосс М. Об одной категории человеческого духа // Мосс М. Общества. Обмен. Личность. Труды по социальной антропологии. М.: "Издательская фирма "Восточная литература" РАН, 1966.

90. Мамардащвили М.К. Интеллигенция в современном обществе // Мамардашвили М.К. Как я понимаю философию. М., 1990.

91. Манаев О.Т. Включенность личности в сферу влияния средств массовой информации // Социологические исследования. М., 1984. №4.

92. Маннгейм К. Проблема интеллигенции: Исследование её роли в прошлом и настоящем // Маннгейм К. Избранное: Социология культуры. М.; СПб.: "Университетская книга", 2000.

93. Мануйлов ИМ. Несут ли рыцари наживы русскому народу подлинную культуру и истинно человеческую мораль? Между скотининами и ДонКихотом (ответ на письмо юной читательницы) // Боль за русскую культуру. Пенза, 1995.

94. Маркс К. Немецкая идеология // Маркс К., Энгельс Ф. Собр. соч. Т. 3. М.: Политиздат; 1956.

95. Массовая коммуникация в условиях научно-технической революции. Ленинград: "Наука", 1981.

96. Мафессоли М. Околдованность мира или божественное социальное // СОЦИО-ЛОГОС: Социология. Антропология. Метафизика. М.: "Прогресс",' 1991.

97. Медведев И.П. Византийский гуманизм Х1У-ХУ вв. СПб: "Алетейя", 1997.

98. Мердок Дж.П Социальная структура. М.:"О.Г.И.", 2003.

99. Меренков А.В. Социологи стереотипов. Екатеринбург: "Издательство УрГУ", 2001.

100. Милевич АС. Психосоциальная технология имиджа предпринимателя как факт духовной жизни общества. Дис-ция на соискание уч. степени канд. соц. наук. Новосибирск, 2000.

101. Минюшев Ф.И. Об "очеловечечивании" общественной практики и антропологизации наук. Или почему общество нуждается в гуманитарной интеллигенции? // Социальный статус и имидж гуманитарной интеллигенции. М.: "РГТУ", 2001.

102. Московичи С. Век толп. Исторический трактат по психологии масс. М.: "Центр психологии и психотерапии", 1998.

103. Мосс М. Техники тела//Мое с М. Общества. Обмен. Личность. Труды по социальной антропологии. М.: "Издательская фирма "Восточная литература" РАН, 1966.

104. Мосс М. Об одной категории человеческого духа // Мосс М. Общества. Обмен. Личность. Труды по социальной антропологии. М.: "Издательская фирма "Восточная литература" РАН, 1966.

105. Надирашвили В.П Установка и деятельность. Тбилиси, 1986.

106. Назаров М.М. Массовая коммуникация в современном мире: методология и практика исследований. М.: "УРСС", 2002.

107. Новгородцев ПИ. Нравственный идеализм в философии права // Проблемы идеализма. М., 1902.

108. Нравственный императив интеллигенции: прошлое, настощее, будущее. Иваново: "Ивановский государственный университет", 1998.

109. Осинский ИИ. "О происхождении и содержании понятия "интеллигенция" // Социальный статус и имидж гуманитарной интеллигенции. М.: "РГГУ", 2001.

110. Оссовская М. Рыцарь и буржуа. Исследования по истории морали. М.:"Прогресс", 1987.

111. Остин Дж. Избранное. М.: "Иде-Пресс", "Дом интеллектуальной книги", 1999.

112. Павловский Г. "Век XX и мир": урановый могильник российской интеллигенции" // Русский журнал. М., 2000.

113. Петров Ю.Г. Дети-интеллигенты настощее и будущее // Интеллигентность: научно-педагогичекая постановка проблемы в условиях образовательного учреждения гимназического типа. Нижний Тагил, 1998.

114. Петров' Ю.Г. Интеллигенция: проекция в профессиональную педагогическую этику // Педагогическая культура: проблема интеллигентности. Нижний Тагил, 1999.

115. Петров Ю.Г. Студент педвуза: поиск стимулов к развитию интеллигентности // Проблема воспитания студентов в современном вузе. Екатеринбург, 1991.

116. Почепцов Г.Г. Имиджелогия. Киев: "Рефл-бук", "Ваклер", 2000.

117. Пресса в обществе (1959-2000): Оценки журналистов и социологов. Документы,- М.: "Московская школа политических исследований", 2000.

118. Пропп В .Я. Морфология сказки. М.: "Наука", 1969.

119. Роговин В.З. Троцкий о социальных отношениях в СССР // Социологические исследования. 1990, № 5.

120. Руткевич М.Н Интеллигенция как социальная группа и ее сближение с рабочим классом // Классы, социальные слои и группы в СССР. М.: "Наука", 1968.

121. Рябинекая НС. Текст и социальная структура // Социологический журнал. 2000. №5.

122. Сепир Э. Символизм // Избранные труды по языкознанию и культурологии. М., 1993.

123. Серто М. Хозяйство письма // Новое литературное обозрение. 1997. №28.

124. Сорокин П. Человек, цивилизация, общество. М., 1992.

125. Соссюр Ф. Курс общей лингвистики // Соссюр Ф. де Труды по языкознанию. М., 1977.

126. Степанов Ю.С. Константы. Словарь русской культуры. М.: "Языки славнской культуры", 1997.

127. Степанова О.И. Понятие интеллигенции: судьба в символическом пространстве // Социологические исследования. М., 2003, №1.

128. Телепередача "Ток-шоу "Культурная революция"; телеканал "Культура", 20/12/2001 г.

129. Токарев С.А., Мелетинский Е.М. Мифология И Мифы народов мира. М.: "Советская энциклопедия", 1991.

130. Тощенко Ж.Т. Гуманитарная интеллигенция: начало конца? // Ценностная и социальная идентичность российской гуманитарной интеллигенции. М.: "РГГУ", 2000.

131. Трескова С.И. Социолингвистические проблемы массовой коммуникации (принципы измерения языковой вариативности). М., 1989.

132. Турен А. Возвращение человека действующего: очерк социологии. М.: "Научный мир", 1998.

133. Уорнер У., Лант П Понтийная схема // Уорнер У. Живые и мертвые. М.; СПб.: "Университетека книга", 2000.

134. Фарман И.П Социально-культурные проекты Юргена Хабермаса. М.: "ИФ РАН", 1999.

135. Федкин И.А Общественное сознание и массовая коммуникация в буржуазном обществе. М., 1988.

136. Федотова Л.Н. Анализ содержания — социологический метод изучения средств массовой коммуникации. М.: "Научный мир", 2001.

137. А.Ф. Филиппов. Западногерманские интеллектуалы в зеркале консервативной социологической критики. <http://www.soc ionic s. ru/artic les/filippov. doc>.

138. Фирсов Б.M. Интеллектуалы, власть и коммуникации // Социологический журнал. 1995. №4.

139. Фуко М. Интеллектуалы и власть. Часть I. Статьи и интервью 19701984. М.: "Праксис", 2002.

140. Хальбвакс М. Социальные классы и морфология. М.: "Институт экспериментальной социологии", Спб: "Алетейя", 2000.

141. Шампань П. Разрыв с предвзятыми или искусственно создаваемыми конструкциями // Начала практической социологиии. М.: "Институт экспериментальной соиологии", СПб.:."Алетейя", 2001.

142. Шихирев ПН Современная социальная психология США. М.: "Наука", 1979.

143. Шмидт С.О. К истории слова "интеллигенция" // Росси-Запад-Восток. Встречные течени. К столетию со дня рождения М.П. Алексеева. М., 1996.

144. Щерба JI.B. Языкова система и речева детальность. Л., 1974.

145. Щукин В.Г. От Ивана Хворостинина до Петра Чаадаева (к проблеме генезиса русского западничества) // Studia Slavica Acad. Scient. Hung. T. XXXIII (1987).

146. Элиаде M. Священное и мирское. M.: "Из-во МГУ", 1994.

147. Элиас H Придворное общество: Исследование по социологии короля и придворной аристократии, с Введением: социология и история. М.: "Языки славнской культуры", 2002.

148. Якобсон P.O. Язык и бессознательное. М., 1996.1.. Литература на иностранных языках.

149. Adorno Т. The Culture Industry // Selected Issues on Mass Culture. L.: Routledge, 1991.

150. AdornoT. How to look at Television // The Quaterly of Film, Radio and Television. №8(3), 1954.

151. Altheide D., SnowR Media Logic. L.: Routledge, 1979.

152. Amossy R. Ethos at the Crossroads of Disciplines: Rhetoric, Pragmatics, Sociology // Poetics Today. 2001. \fcl. 22. №1.

153. Baudrfflard J. Simulations. N.Y: "Semiotexte", 1983.

154. Barthes R. Writing Degree Zero. L.: "Cape", 1967.

155. Berelson B. Content analysis in communication research. Glencoe: Free Press, 1952.

156. Bott E. Family and Social Network. L.: Tavistock, 1957.

157. Bourdieu P. Language and symbolic power. Cambridge: Polity Press, 1992.

158. Burdieu P. Distinction. L.: "Routledge", "Kegan Paul", 1980.

159. Burdieu P. The field of Cultural Production. Cambridge: "Polity Press", 1993.

160. DiMaggioP. Market Structure, the Creative Process, and Popular Culture: Toward an Organizational Reinterpretation of Mass-Culture Theory // Journal of Popular Culture. 1977. № 3.

161. Etzioni-Halevy E. The Knowledge Elite and the Failure of Prophecy. L.: "George Allen and UNWIN", 1985.

162. Fish S. Is There a Text in This Class? Cambridge, Mass.: Harvard Univ. Press, 1980.

163. Foucault M. Power/knowledge: Selected Interviews and Other Writings, 1972-1977. N.Y: "Pantheon Books", 1980.

164. Garfinkel H. Studies on ethnomethodology. N.Y, 1996.

165. Geertz C. Art as a Cultural System. NY: "Morgan Hill", 1978.

166. Geertz C. The interpretation of Cultures. N.Y: "Basic Books", 1973.

167. Gella A An introduction to the Socioloy of the intelligentsia // The Intelligentsia and The Intellectuals. Theory, Method and Case Study. California (USA), SAGE Publications, 1976.

168. Giddens A Consequences of Modernity. Stanford, 1990.

169. Giddens A The modernity and self-identity. Oxford: "Polity Press", 1991.

170. Gouldner A W. The Future of Intellectuals and the Rise of the New Class. Westview Press, 1994.

171. Guns G. Popular Culture and High Culture. N.Y, 1974.

172. Harvey D. The Condition of Postmodernity. Oxford: "Basil Blackwell", 1989.

173. Heath A, Topf R. Political Culture. British Social Attitudes: the 1987 report. Aldershot, Gover. P. 51-67.

174. Lasswell H Describing the Contents of Communications // B.Smith, H. Lasswell and R.Casey (eds.). Propaganda, Communication and Public Opinion. Prinseton: Prinseton University Press, 1946.

175. Lazarsfeld P., Merton R. Mass Communication, popular taste and organized social action. N.Y: "Harper and Brothers", 1948.

176. Liddell EG., Scott R., JonesHS. A Greek-English Lexicon. Oxford: "Clarendon Press", 1985.

177. Lippman U. Public opinion. N.Y, 1966.

178. Lockwood D. Sources of variation in working class images of society // Sociological Review, 1966. № 14.

179. Marwick D. Class: image and reality in Europe and USA in XX centure. L., 1978.

180. McLuhan M. The Gutenberg Galaxy: The Making of Typographic Man. L.: "Routledge and Kegan Paul", 1962.

181. McLuhan M. Understanding media: the extentions of man. N.Y.-Signet book, 1964.

182. McQual D. Mass Communication theory. 3rd edition. SAGE Publications. 1994.

183. Mead G.H Self and society. Chicago, 1936.

184. Molotch R&Lester M. News as Purposive Behavior: on the Strategic Use of Routine Events, Accidents and Scandals //American Sociological Review, 1974. V39.'

185. Newby H The Defferential Workers, L.: "Allen Lane", 1977.

186. Ogilby D. Ogilby on Advertising. N.Y: "Vintage Books", 1985.

187. Peterson R. A Presentation of Status Through Taste Displays. Poetics. 2000. №25.

188. Peterson R. A Two Ways Culture is Produced. Poetics. 2000. № 28.

189. Pollart A Girls, Wives, Factory Lives. London: "Macmillan", 1981.

190. Radway J. Reading the Romance: Women, Patriarchy, and Popular Literature. Chapel Hill. 1984.

191. Said E.W. Representations of the Intellectuals. The 1993 Reith Lectures, 1994.

192. Schudson M. The Power of news. Kelley, 1995.

193. Sociology. NY: "Alfred A Knopf', 1989.

194. The Concise Oxford Dictionary of Sociology. Oxford, New York: Oxford University Press, 1996.

195. The Intelligentsia and The Intellectuals. Theory, Method and Case Study. Ed. By A.Gella. SAGE: ISA, 1976.

196. Thomas W. The unajusted girl. Boston, 1923.

197. Thompson J. Ideology and Modern Culture. Critical Social Theory in the Era of Mass Communication. Oxford: Polity Press, 1990.

198. Turner V The Ritual Process: Structure and Anti-Structure. Chicago, 1969.

199. Wittrok B. Modernity: one, nine or many? European origins and modernity as a global condition // Daedalus. Camb. (Mass.). 2000. \bL 129. № 1.