автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.19
диссертация на тему: Имя прилагательное в политическом дискурсе

Полный текст автореферата диссертации по теме "Имя прилагательное в политическом дискурсе"

На правах рукописи

КОВАЛЕВА ТАТЬЯНА ГЕННАДИЕВНА

003458098

ИМЯ ПРИЛАГАТЕЛЬНОЕ В ПОЛИТИЧЕСКОМ ДИСКУРСЕ (на материале текстов русских и немецких печатных СМИ)

Специальность 10.02.19 - теория языка

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

2 2 ЛЕ.Г12000

Воронеж - 2008

003458098

Работа выполнена в Воронежском государственном университете

Научный руководитель: доктор филологических наук, профессор

Чарыкова Ольга Николаевна

Официальные оппоненты: доктор филологических наук, профессор

Кашкин Вячеслав Борисович кандидат филологических наук, доцент Зубкова Людмила Ивановна

Ведущая организация Елецкий государственный унивгрсюет

Защита состоится « 25__» декабря 2008 г. в 15 часов на заседании

диссертационного совета Д 212.038.07 в Воронежском государственном университете по адресу: 394006, г. Воронеж, пл. Ленина, 10, аудитория 85.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Воронежского государственного университета.

Автореферат разослан ноября 2008 г.

Ученый секретарь ,

диссертационного совета I1 ' Вахтель

Актуальность исследования. На современном этапе развития науки наиболее перспективные научные направления чаще всего возникают в зоне соприкосновения различных областей знания. К числу таких направлений можно отнести политическую лингвистику (Будаев, Чудинов 2006) и медиалингвистику (Добросклонская 2005, 2008). Тексты массовой информации, или медиатексты, к которым относятся и тексты политического дискурса, являются сегодня одной из довольно распространенных форм бытования языка, что обусловливает интерес к их изучению как в России, так и в Германии.

В настоящее время довольно подробно описаны следующие аспекты: I) классификация политических текстов (Klein 1989; Tillmann 1989); 2) структура политических текстов (Bachem 1979; Grünert 1974; Zimmermann 1975; Kalivoda 1986; Holly 1990); 3) словарный состав (Шейгал 2000; Баранов 1990; Катаева 2003; Купина 1995; Dieckmann 1975; Strauss 1986; Volmert 1989); политическая метафора (Чудинов 2001; Чудинов 2006). Вместе с тем очень многие вопросы, связанные с выявлением специфики политического текста, пока не получили достаточно полного осмысления. Важной задачей представляется изучение прагматического потенциала отдельных языковых единиц. Первоочередного внимания требуют наиболее релевантные для политического дискурса единицы языковой системы, к числу которых, несомненно, относится прилагательное, которое выполняет функцию характеристики предмета, что и обусловливает значимость данной части речи для реализации целеустановки продуцента.

Однако до настоящего времени отсутствует системное описание функционирования прилагательных в политическом дискурсе. Кроме того, хотя уже появляются работы по сопоставительному дискурсоведению (В.Я.Мыркин, З.Я.Тураева, Л.В.Цурикова, Л.И.Гришаева, В.Б.Кашкин), сопоставительного исследования функционирования данной лексико-грамматической категории в русском и немецком политических дискурсах не проводилось. Это определяет актуальность изучения функций прилагательного в русском и немецком политическом дискурсе.

Теоретическую базу исследования составляют труды следующих ученых: Арутюнова 1985, 1988, 1990; Баранов 1990, 1999; Блакар 1987; Будаев, Чудинов 2006; Вольф 1979, 1985; Гаврилова 2004; Гринберг 1995; Демьянков 2002, 2008; Добросклонская 2005, 2008; Егорова-Гантман 1999; Земская 1973; Ильин 1997; Карасик 2004; Катаева 2003; Киселева 1978; Клаус 1967; Клемперер 1998; Кронгауз 1990, 2004; Кубрякова 2000, 2004; Купина 1995; Лассвелл 2006; Миронова 1997, 1998; Рахилина 2000; Седов 2004; Солганик 1982, 1995; Стернин 2001; Чернявская 2006; Чудинов 2001; Шаховский 1998; Шейгал 2000, 2006; Шрамм 1979; Bachcm 1979; Bergsdorf 1979; Bickes 1984; Burkhardt 2003; Dieckmann 1975, 1980; Dijk 1983, 1988, 1997, 1998; Dixon 1991; Engel 1988, 1994; Greiffenhagen 1980; Grünert 1974; Heibig, Buscha 1975; Herne 1954; Holly 1990; Januschek 1991; Kalivoda 1986; Klein 1989; Purer, Raabe 1996; Rödel 2005; Römer 1968; Skog-Södersved 1993; Strauss 1986; Tillmann 1989; Trost 2006; Volmert 1989; Zimmermann 1975.

Диссертационное исследование ставит своей целью выявление функций прилагательных в политическом дискурсе.

Достижение данной цели предполагает решение следующих задач:

1) выявить корпус прилагательных, употребляемых в русском и немецком политических дискурсах;

2) определить их лексико-грамматические разряды;

3) выявить семантические группы относительных прилагательных и проанализировать особенности их семантики и употребления в русском и немецком политическом дискурсе;

4) выявить семантические группы качественных прилагательных и проанализировать особенности их семантики и употребления в русском и немецком политическом дискурсе;

5) рассмотреть функционирование прилагательных в политическом дискурсе с точки зрения их прагматического потенциала;

6) выявить общие и национально специфичные аспекты функционирования прилагательного в политическом дискурсе.

Источником исследования послужили тексты газетных и журнальных статей, тексты политической рекламы, распространяемые в период предвыборных кампаний, а также программы некоторых политических партий. Анализировались следующие материалы: Аргументы и факты (2005, 2006,

2007), Российская газета (2007), материалы предвыборных кампаний (2005,

2008), Zeit (2003), журнал «Stern» (2005, 2006), региональная газета «Schweriner Volkszeitung» (2005) и электронная версия журнала «Spiegel» (2005), Wahlprogramm. PDS (2005). Методом сплошной выборки из указанных источников было извлечено по 8000 контекстов употребления прилагательных в каждом из сопоставляемых языков.

Методы исследования. В работе применялись следующие методы: описательный, сопоставительный, метод контекстуального анализа, элементы компонентного анализа, использовался также количественный анализ.

Научная новизна исследования определяется тем, что в работе впервые представлен целостный лингвистический анализ функционирования имени прилагательного в текстах политического дискурса с учетом его лексических, морфологических и синтаксических характеристик.

Выявлены семантические группы прилагательных, используемые в текстах русского и немецкого политического дискурса, дана их характеристика с точки зрения семантических особенностей и прагматического потенциала. Проведен сопоставительный анализ употребления прилагательных в русском и немецком политическом дискурсе, выявлены общие и национально специфичные черты.

Теоретическая значимость проведенного исследования состоит в том, что оно расширяет теоретические сведения о понятиях «текст», «дискурс», «политический дискурс», расширяет и углубляет представления об интегральных характеристиках и национальной специфике политического дискурса, выявляет специфику функционирования прилагательного в национальном политическом дискурсе.

Практическая значимость заключается в том, что результаты данного исследования могут быть использованы в спецкурсах по прагматике, прагмалингвистике, при описании прагматического потенциала единиц других частей речи в политическом дискурсе, в теории и практике преподавания речевого воздействия, при составлении текстов политической рекламы, а также в практике преподавания немецкого и русского языков как иностранных.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Имя прилагательное является релевантным компонентом политического дискурса, поскольку выполняет функцию характеристики лица, предмета, явления. Широкий спектр значений, способность к семантическому варьированию и выражению оценочных характеристик обусловливает способность имени прилагательного служить оптимальным средством реализации прагматической интенции продуцента.

2. Наиболее высокую частотность в политическом дискурсе демонстрируют относительные прилагательные (63,17% от всех зафиксированных единиц в русском, 55,88% - в немецком материале), далее следуют качественные прилагательные (36,73% и 44,08% соответственно). Притяжательные прилагательные отражены в текстах политического дискурса в минимальной степени (0,1%).

Доминирование в политическом дискурсе относительных прилагательных обусловливается его основной задачей - рассмотрением вопросов социально-политического и экономического характера, связанных с выражением отношений между государством и экономической сферой, государством и человеком и т. д., что определяет частотность употребления соответствующих атрибутивных единиц. Значительное количество качественных прилагательных определяется их ролью в выражении оценки того или иного явления, что является важнейшей прагматической составляющей политического дискурса.

3. В политическом дискурсе используется корпус прилагательных определённой семантики. Наиболее частотными относительными прилагательными являются: прилагательные, отражающие сферу общественно-политической жизни и структуру политической власти; темпоральные прилагательные; прилагательные, объединённые семантическим компонентом «территориальная и/или национальная принадлежность»; прилагательные, отражающие социально-экономические аспекты жизни общества.

Наиболее релевантными группами качественных прилагательных в политическом дискурсе являются: прилагательные, обозначающие свойства человека и предметов; параметрические прилагательные; прилагательные, обозначающие цвет.

4. Атрибутивные сочетания в политическом дискурсе могут выполнять две основные прагматические функции: спецификации и характеризации. Спецификация более свойственна качественным прилагательным и проявляется в том, что эти прилагательные в силу своих лексико-грамматических особенностей являются главным средством эмоционального воздействия в обоих политических дискурсах. Характеризация присуща относительным

прилагательным, которые выполняют главным образом информативную функцию и служат средством воздействия на рациональную сферу реципиента.

Однако данные функции в значительной степени связаны не только с семантикой прилагательного, но и с общей семантикой контекста. Поэтому в политическом дискурсе относительные прилагательные могут приобретать эмоционально-оценочные характеристики и способность воздействия на эмоциональную сферу реципиента.

5. Помимо универсальных черт в рамках исследуемого материала выявлены национальные отличия в составе (наличие национально специфичных единиц) и количественных характеристиках соотносимых семантических групп прилагательных русского и немецкого языков.

Национально специфичными для немецкого политического дискурса являются подгруппы качественных прилагательных, обозначающих свойства человека, которые характеризуют; внешность-, 2) речевое поведение. Национально специфичными для русского политического дискурса являются группы прилагательных, характеризующих человека: 1) по социальному статусу; 2) по морально-этическим качествам.

При сопоставлении национальных политических дискурсов выявлены несовпадения нейтральных, положительных и отрицательных оценочных характеристик относительных прилагательных, используемых для обозначения социальных проблем, экономики, политической ситуации в стране и внешней политики, а также качественных прилагательных, характеризующих человека.

6. Национальная специфика употребления прилагательных в русском и немецком политическом дискурсе обусловлена следующими факторами: административной структурой государства, политической и экономической ситуацией в стране, особенностями национального менталитета в целом и особенностями национального общественного сознания, особенностями структуры сопоставляемых языков.

Апробация работы. Основные положения и результаты работы были изложены в выступлениях на всероссийской научно-практической конференции (Воронеж 2006), международном форуме (Самара 2006), региональных научно-методических конференциях (Воронеж 2007, 2008), а также в Летней школе для аспирантов (г. Стрельна 2008) и отражены в одиннадцати публикациях, список которых помещен в конце автореферата. Диссертация обсуждена на кафедре общего языкознания и стилистики Воронежского госуниверситета.

Структура диссертации. Диссертация состоит из Введения, трех глав, Заключения, списка использованной литературы.

Содержание диссертации. Во Введении обоснованы актуальность, новизна, теоретическая и практическая значимость работы, определены её цель и задачи, указаны источники и методы исследования.

В главе I (Теоретические основы исследования) анализируются ключевые понятия научного аппарата исследования: текст, дискурс, политический дискурс, прагматика, речевое воздействие; рассматриваются основные особенности прилагательного как части речи.

Политический дискурс трактуется как «сумма речевых произведений в определенном паралингвистическом контексте - контексте политической деятельности, политических взглядов и убеждений. Языковым материалом для анализа политического дискурса являются тексты средств массовой информации, специальная литература, результаты речевой деятельности политических деятелей, зафиксированные в виде докладов, выступлений или в другой форме» (Герасименко 1998, с.22). Выделяют следующие жанры политического дискурса: политическая реклама, политическое объявление, комментарий к политическим событиям, политическое интервью, сообщение на актуальную политическую тему, политическая статья. Непосредственная связь политического дискурса с ценностными ориентациями в обществе обусловливает высокую степень его прагматичности.

Наиболее ярко выраженным прагматическим потенциалом обладают лексические единицы языка, которые могут относиться к разным частям речи. В системе морфологических ресурсов прилагательному отводится видное место как категории, в семантике которой доминирует понятие качества и которая определяет имя существительное. В целом прилагательные русского и немецкого языков совпадают по своему общекатегориальному значению и синтаксическим функциям. Основные специфические особенности прилагательных лежат не столько п области синтаксиса, сколько в сфере семантики и прагматики.

В главе II (Функционирование относительных прилагательных в политическом дискурсе) анализируются семантические группы относительных прилагательных в русском и немецком политическом дискурсе.

Относительные прилагательные в текстах политического дискурса составляют 63,17% в русском, 55,88% - в немецком материале. При анализе практического материала в обоих языках были выделены 4 семантические группы относительных прилагательных, которые представлены по степени убывания количественного состава.

1.Самую большую группу относительных прилагательных составляют лексемы, связанные с отражением политических явлений и процессов: в русском материале - 22,49%, в немецком - 11,83%.

В состав данной группы вошли следующие лексемы: политический (32,6%), депутатский (7,7%), властный (6%), президентский (6%), губернаторский (4,3%), парламентский (4,3%), избирательный (3,4%), административный (3,4%), олигархический (3%), кремлевский (2,6%), либеральный (2,6%), силовой (1,7%), думский (1,7%), премьерский (1,7%), социалистический (1,7%), правительственный (1,7%), партийный (1,7%), демократический (1,7%), пророссийский (1,7%), оппозиционный (1,7%), единороссовский (0,8%), зюгановский (0,8%), элдэпээровский (0,8%), неправительственный (0,8%), верховный (0,8%), прозападный (0,8%), проамериканский (0,8%), подкремлевский (0,8%), антироссийский (0,8%), антипутинский (0,8%), антиамериканский (0,8%); в немецком - politisch (53,6%o), demokratisch (26,4%), sozialdemokratisch (5,6%), parlamentarisch (2,4%), link (2,4%), neoliberal (2,4%), überparteilich (1,2%), parleiilbergreifend (1,2%),

chrisllich (1,2%), chrisídemokratisch (1,2%), gesellschajlspolitisch (1,2%), sozialreformerisch (1,2%).

Самым частотным и в русском, и в немецком политическом дискурсе является прилагательное политический (32,6%), politisch (53,6%), что свидетельствует о,важности данного аспекта в сфере общественного сознания. Но если в немецком политическом дискурсе в рамках исследуемого материала это прилагательное употребляется главным образом в нейтральных контекстах: politischer Gegner, politische Allernativen, то в русском помимо нейтрального употребления (политическая партия, политический процесс) может использоваться и в контекстах оценочного характера (политический рынок, политические услуги) и приобретать в них наведённые существительным негативные коннотации, то есть служит средством не только интеллектуального, но и эмоционального воздействия на реципиента.

При анализе русского материала обращает на себя внимание низкая частотность употребления прилагательных, указывающих на определенную партию (2, 5 %). В отличие от русского в немецком политическом дискурсе прилагательные, обозначающие партийную принадлежность, характеризуются высокой частотностью употребления - 12, 8 %. В немецком материале представлены следующие политические течения и партийные структуры: neoliberal, chrisllich, chrisídemokratisch. Одной из самых частотных лексем является sozialdemokratisch: «Vielleicht machí es ihm. tlem Volksschüler und geternten Industriekaufmann aus Sundern, einfach nur Freude, iiebhaftig zu demonstrieren, wohin der sozialdemokratische Wegfi'thren kann» (Stern №43,2005).

Состав данной группы отражает давно сформировавшуюся многопартийность немецкой политической системы, ее общественное признание и активное участие партий в политической жизни страны. В России же многопартийная система пока окончательно не сформировалась, а политическая жизнь государства определяется преимущественно административными (президентский, административный,

правительственный, премьерский, губернаторский) и парламентскими (парламентский, депутатский, думский) структурами.

Национальная специфика проявляется и в частотности употребления слов демократический (1,7%) и demokratisch (26,4%). Низкая частотность прилагательного демократический в русском политическом дискурсе свидетельствует о несоответствии преобразований в нашей стране, проводимых под знаменем демократии, подлинно демократическим, что обусловило негативную коннотацию данной лексемы в сознании основной массы населения. Высокая частотность соотносимого прилагательного demokratisch в немецком политическом дискурсе указывает, что данное понятие является высоко аксиологичным для немецкого реципиента, а следовательно, называющая его лексема обладает высоким прагматическим потенциалом.

Таким образом, анализ состава и количественных параметров прилагательных данной группы показал, что они наглядно отражают общественно-политические процессы и расстановку общественно-политических сил в немецком и русском обществе и являются важным

средством воздействия, поскольку актуализируют в сознании реципиента наиболее значимые для него аспекты политической жизни страны и (в случае их наличия) определённые коннотации, обусловленные целеустановкой адресанта.

2. В текстах политического дискурса русского и немецкого языков зафиксировано 16,34% русских и 20,63% немецких лексем, в значение которых в качестве дифференциального или потенциального входит семантический компонент «время»: нынешний (9,6%), предвыборный (8,3%), проитый (6,9%), очередной (7,7%), последний (6,3%), современный (4,9%), постоянный (4,9%), ближайший (4,1 %), прежний (3,4%), бывший (3,4%), сегодняшний (3,4%), ельцинский (3,4%), минувший (3%), повторный (3%), постсоветский (2,7%), следующий (2,7%), недавний (2%), грядущий (1,4%), советский (1,4%), новый (1,4%), будущий (1,4%), устойчивый (1,4%), длительный (1,4%%), давний (0,7%), августовский (0,7%), предстоящий (0,7%), предыдущий (0,7%), летний (0,7%), осенний (0,7%), еженедельный (0,7%), полувековой (0,7%), получасовой (0,7%), повседневный (0,7%), долгий (0,7%), недолгий (0,7%), ежемесячный (0,7%), старый (0,7%), прошедший (0,7%), регулярный (0,7%), тогдашний (0,7%); vergangen (9,4%), nachhaltig (8,5%), damalig (7,1%), letzt (6,6%), nah (6,6%), modern (5,9%), iün/?/g (5,8%), ehemalig (4,6%), früh (4,4%), stetig (3,9%), spät (3,6%), vorig (3,2%), heutig (3%), konsequent (2,8%), zukunßsfihig (2,5%), aktuell (2,2%), frühzeitig (1,8%), langjährig (1,3%), dauerhaft (1,2%), e/Hs/,g (1,2%), kommend (1,2%), langfristig (1,2%), alt (0,6%), vorvergangen (0,6%), Ыг/Zg (0,6%), vorzeitig (0,6%), vera/iei (0,6%), vorletzt (0,6%), derzeitig (0,6%), gegenwärtig (0,6%), staY (0,6%), s/«i>/7 (0,6%), instabil (0,6%), s/ei (0,6%), ./eiz/g (0,6%) Jahrzehntelang (0,6%), siebenjährig (0,6%), sofortig (0,6%), morgig (0,6%), bisherig (0,6%), täglich (0,6%), minutenlang (0,6%).

Проведённый анализ показал, что данная группа прилагательных в сопоставляемых дискурсах имеет как общие, так и национально-специфичные черты. К общим следует отнести широко используемое в сопоставляемых дискурсах противопоставление лексем, обозначающих прошлое и настоящее, настоящее и будущее. Такие параллели являются «четко продуманным ходом» и имеют высокий прагматический потенциал.

В плане количественных характеристик выявляются различия, состоящие в более высокой релевантности темпоральных лексем для немецкого политического дискурса (20,63% немецких лексем и 16,34% русских). При сравнении соотношения лексических единиц, отражающих участки временной оси «прошлое», «настоящее» и «будущее», выявляется, что наиболее детально как в русском, так и в немецком сознании членится категория «прошлое». Настоящее и будущее представлены в меньшей степени. Причём если в русском политическом дискурсе соотношение настоящего и будущего приблизительно одинаково, то в немецком будущее время представлено более подробно, чем настоящее.

Количество лексем, служащих для обозначения прошедшего времени, в политическом дискурсе русского и немецкого языка является приблизительно равным (9 и 8 единиц соответственно). Однако частотность употребления

немецких лексем данной подгруппы (35,1%) оказалась значительно выше, чем частотность употребления соответствующих русских лексем (21,5%).

Вероятно, для немецкого политического дискурса является более релевантным, чем для русского, указание на то, что было сделано в прошлом. Эю может быть обусловлено различием политической и экономической сшуации в данных странах. Если в русском политическом дискурсе указание на прошлое чаще всего связано с его негативной оценкой, то в немецком -наоборот. И упоминание о прошлых достижениях может быть важным прагматическим фактором. В русском же политическом дискурсе таким фактором чаще выступает негативная оценка прошлого.

В политическом дискурсе немецкого языка настоящее время представлено темпоральными прилагательными в меньшей степени, чем в русском, если исходить из частотности употребления (17,9% в русском и 12,9% в немецком дискурсе). Это может быть связано со спецификой системной организации поля «тсмноральность» в немецком языке. В частности, невысокая частотность лексем jetzig и derzeitig может быть обусловлена тем, что для выражения этих значений чаще используются наречия.

Невысокая по сравнению с русскими частотность лексем, обозначающих настоящее время, может быть обусловлена стабильностью немецкой общественной, экономической и политической жизни, что и отражается в политическом дискурсе. Обращение к настоящему времени не является релевантным в плане оказания прагматического воздействия. Вероятно, большую степень значимости в немецком общественном сознании имеет противопоставление по линии прошлое - будущее.

В плане сопоставления отдельных лексических единиц анализируемых дискурсом можно отметить сходство немецких слов damalig, ehemalig, einstig и соотносимых с ними русских лексем бывший, тогдашний, прежний. Общим для обоих языков является то, что, обозначая лицо, прекратившее выполнять какие-либо функции, данные лексемы содержат имплицитную информацию о наличии нового лица, выполняющего эти функции в настоящее время.

, Прослеживается аналогия и в употреблении немецких прилагательных vergangen и vorig и их русского эквивалента прошлый, которая проявляется в том, что значение лексемы конкретизируется в результате использования темпоральных существительных (год, педеля, день недели).

Нациопалыю-специфичиыми для немецкого политического дискурса являются прилагательные nachhaltig и zukunftsfähig. Употребление данных лексем свидетельствует о долговременной ориентации на будущее, что отражено в следующих примерах: nachhaltige Entwicklung, zukunftsfähige Gesellschaft и Politik. Частотность использования в предвыборных программах прилагательного nachhaltig свидетельствует о том, что оно оказывает положительное воздействие на избирателей, а nachhaltige Enwicklung воспринимается ими как план развития, ориентированный на будущее. В русском политическом дискурсе такая чёткая ориентация на будущее не прослеживается. Данное отличие от немецкого политического дискурса, вероятно, обусловлено спецификой политического положения в стране. Если в

немецком обществе и политической жизни наблюдается стабильность, то в русской общественно-политической жизни ещё не всегда можно давай, однозначные и бесспорные прогнозы на будущее.

В рамках политического дискурса выделена также [руина лексем, указывающих на характер протекания во времени: очередной (7,7%), постоянный (4,9%), повторный (3%), повседневный (0,7%), полувековой (0,7%), ежемесячный (0,7%), попучасовой (0,7%); täglich (0,6%), jahrzehntelang (0,6%), minutenlang (0,6%), sofortig (0,6%),

В русском политическом дискурсе словосочетания очередные обещания, очередной конфликт, очередной кандидат, очередной заговор репрезентируют негативную коннотацию данной лексемы, которая ассоциируется с бесполезной, пустой повторяемостью, с тем, что не несёт ничего нового и положительного.

Положительную коннотацию имеют лексемы, связанные с важным для россиян и немцев понятием «стабильность»: постоянный (4,9%), устойчивый (1,4%); stetig (3,9%), stabil (0,6%): «... unter den aktuellen Bedingungen nicht auf das notwendige, auf stetiges Vertrauen im Sinne des Artikels 68 Grundgesetzes rechnen kann» (Spiegel-online 9.06.05); «Человек счастлив, если он принес пользу своему городу, . создал предприятия, которые обеспечивают устойчивую зарплату людям» (Обращение С.Рачуваева. 2005).

К числу национально специфичных лексем, зафиксированных в текстах русского политического дискурса, можно отнести прилагательные советский (1,4%), постсоветский (2,7%) и ельцинский (3,4%). Данные лексемы указывают на время определённого политического устройства страны или время правления конкретного политического деятеля, например: «... важность государственной идеологии не означает возвращения к советскому «агитпропу» с его официальными лож ыо и ханжеством» (АиФ № 17, 2005).

Часто лексемы с темпоральным значением, образованные от фамилий политических деятелей, имеют негативную коннотацию. Ноагивную коннотацию в русском политическом дискурсе могут приобретать в определённом контексте лексемы прежний, бывший. Положительно коннотированы такие лексемы, как современный, стабильный.

Таким образом, темпоральные прилагательные являются важным средством воздействия па сознание реципиента в анализируемых дискурсах.

3. В рамках русского и немецкого политического дискурса зафиксирована довольно большая группа прилагательных, включающих сему 'территория' (русских - 15,44%, немецких - 9,9%). В состав данной группы входят следующие прилагательные: городской (17%), российский (11,5%), федеральный (9,5%), местный (7%), областной (4,5%), государственный (4,5%), региональный (4,5%), европейский (4,5%), национальный (3,5%), американский (2,5%), сельский (2%), мировой (2%), районный (2%), дворовый (2%), воронежский (2%), итальянский (1,5%), украинский (1,5%), международный (1,5%), территориальный (1,5%), восточный (1%), японский (1%), уличный (1%), пригородный (0,5%), Ленинский (0,5%), Московский (0,5%), Нижегородский (0,5%), центральный (0,5%), русский (0,5%), иностранный

(0,5%), израильский (0,5%), алтайский (0,5%), казахский (0,5%), французский (0,5%), грузинский (0,5%), армянский (0,5%), ближневосточный (0,5%), грузино-абхазский (0,5%), палестино-израильский (0,5%), общефедеральный (0,5%), баптийско-каспийско-черноморский (0,5%), арабский (0,5%), кеиигсбергский (0,5%), повсеместный (0,5%), вселенский (0,5%), общемировой (0,5%), внутридворовый (0,5%); deutsch (19,95%), ostdeutsch (16,3%), europäisch (12,5%), international (10%), regional (5%), niedersächsich (5%), hessisch (2,5%), schwäbisch (2,5%), amerikanisch (2,5%), national (2,5%), Berliner (2,5%), türkisch (1,25%), israelisch (1,25%), französisch (1,25%), österreichisch (1,25%), neuseländisch (1,25%), rheinisch (1,25%), zentral (1,25%), ethnisch (1,25%), Hamburger (1,25%), westdeutsch (1,25%), deutschnational (1,25%), nordrhein-westfalisch (1,25%), bayerisch (1,25%), sächsisch (1,25%), föderal (1,25%).

В данной группе лексических единиц на основе дифференциального признака «степень территориального распространения» могут быть выделены следующие подгруппы: а) прилагательные, объединённые семантическим компонентом глобальность, указывающие на отношение к земному шару или большинству его регионов (мировой, международный), б) прилагательные, объединённые семантическим признаком регион земного шара (европейский, восточный), в) прилагательные, объединённые семантическим компонентом территория одной страны (немецкий, французский), г) прилагательные, объединённые семантическим компонентом часть территории одной страны (региональный, местный, алтайский). В составе последней подгруппы выделяются территориальные единицы более частного характера (городской, сельский, уличный, дворовый и т.д.).

В русском политическом дискурсе в рамках проанализированного материала преобладают прилагательные, репрезентирующие сферу «город и его территориальная структура»: городской (17%), местный (7%), районный (2%), дворовый (2%), воронежский (2%), уличный (1%), Ленинский (0,5%), пригородный (0,5%), кеиигсбергский (0,5%), внутридворовый (0,5%).

Наиболее употребительным (17%) в русскоязычных текстах политического дискурса является прилагательное городской. Высокая частотность данного прилагательного может быть до некоторой степени обусловлена спецификой анализируемых источников, поскольку в числе прочих использовались и агитационные материалы выборов городской администрации.

Частотность данного прилагательного, а также лексем районный, областной, местный, региональный может быть также обусловлена их тесной связью в восприятии реципиента с теми реалиями, которые окружают его в повседневной жизни. Именно в этих лексических единицах «воплощаются» жизнь и насущные проблемы обычного человека, поэтому апелляция к явлениям, обозначенным данными прилагательными, является важным фактором оказания необходимого воздействия на реципиентов.

Страна - более широкое пространство, в котором пребывает человек. В русском политическом дискурсе в группе прилагательных, обозначающих отнесённость к государству, наиболее частотными являются следующие: российский (11%), федеральный (9,5%), государственный (4,5%), национальный

(3,5%), общефедеральный (0,5%). Разграничение иласти центральной и местной (региональной) фиксируется и в языке - федеральная и регионапышя, местная. Федеральная власть является главенствующей для местной и авторитетной для всей страны.

В русском политическом дискурсе также широко употребляются лексические единицы, обозначающие территории, находящиеся за пределами России или включающие нашу страну в состав более крупных территориальных ареалов, то есть соотносимые с понятием мир в значении Земной шар. Это, например, такие лексемы, как европейский (4,5%), американский (2,5%), итальянский (1,5%), украинский (1,5%), международный (1,5%), восточный (1%), японский (1%>), иностранный (0,5%), израильский (0,5%), казахский (0,5%>), французский (0,5%), грузинский (0,5%), грузино-абхазский (0,5%), вселенский (0,5%), общемировой (0,5%).

. Представленные в русском политическом дискурсе прилагательные, указывающие на отношение к определённой стране или региону земного шара, могут отражать особенности международной политики государства.

Прагматический аспект заключается в использовании прилагательных, называющих такие территориальные объекты, которые наиболее значимы для общественного сознания, а следовательно, могут служить средством воздействия на него.

Анализ частотности употребления относительных прилагательных, объединенных семантическим компонентом «территория», позволяет сделать вывод, что в рамках рассмотренного материала в русском политическом дискурсе ценностные приоритеты общественного сознания распределяются следующим образом: на первом месте насущные проблемы местного значения, репрезентируемые прилагательными городской, местный. Второе место по степени релевантности занимают проблемы, важные для страны в целом, что подтверждается частотностью лексем российский и федеральный. Важным является и сочетание национальные интересы. Последнее место по общим количественным параметрам, а следовательно, и по степени значимости занимают прилагательные, соотносимые с понятием мировое пространство и отражающие ситуацию в мировой политике.

В политическом дискурсе немецкого языка наиболее употребительным прилагательным является deutsch (19,95%). Частотность употребления данного прилагательного репрезентирует первостепенную важность для немецкого политического дискурса общегосударственных интересов.

Частотным в немецком политическом дискурсе является также прилагательное ostdeutsch в связи с тем, что больше внимания уделяется восточной части Германии, так как уровень жизни населения там значительно ниже, чем в западной.

Кроме того, в немецком политическом дискурсе широко употребляются территориальные прилагательные, отражающие политико-географическое деление страны. В рамках исследуемого материала выявлены следующие лексемы, образованные от названий федеральных земель: niedcrsächsisch (Niedersachsen), sächsich (Sachsen), nordrhein-westfölisch (Nordthein-Westfalen),

hessisch (Hessen), bayerisch (Bayern). В большинстве случаев данные прилагательные используются для подчеркивания принадлежности какого-либо политика или партии (политического союза, политического органа) к определенной земле. Это является важным средством воздействия на реципиента - жителя данной территории, поскольку обусловливает чувство единения и вызывает положительную реакцию.

Такую же роль в немецком политическом дискурсе играют прилагательные, соотносящие определяемый объект с той или иной географической частью страны (schwäbisch - диалект, употребляемый на юго-западе Германии, rheinisch - от названия реки в Германии), поскольку используются для идентификации человека с его «родными местами»

Таким образом, отличия в лексическом составе групп прилагательных, отражающих признаки территориальной и национальной принадлежности, в сопоставляемых языках обусловлены прежде всего отличиями административно-политического членения территории страны, особенностями внутренней и внешней политики.

Сопоставительный анализ частотности употребления прилагательных данной группы позволяет выстроить определенную систему территориальных приоритетов в национальном политическом дискурсе. В немецком политическом дискурсе в связи с таким фактором, как наличие федеральных земель, приоритеты распределяются следующим образом: страна - мир -федеральная земля - город. Тексты политического дискурса русского языка репрезентируют иное восприятие: город - Россия - мир.

4. Следующей по количественным параметрам в рамках исследуемого материала является группа прилагательных, выражающих различные аспекты социально-экономического устройства общества, определенные отношения между личностью и различными общественными структурами. Данная группа относительных прилагательных в русском дискурсе (9%) представлена следующими лексемами: социальный (23,24%), бюджетный (10,22%), общественный (9,53%), государственный (9,53%), коммунальный (6,82%), личный (6,82%), муниципальный (6,12%), общий (5,42%), народный (4,73%), собственный (4,11%), гражданский (3,41%), частный (2,71%), единый (2,71%), коммерческий (2,01%), публичный (2,01%), антинародный (0,62%); в немецком (13,62%): sozial (28,57%), öffentlich (18,93%), eigen (15,29%), gemeinsam (9,14%), solidarisch (5,5%), privat (5,5%), gesellschaftlich (4,29%), persönlich (2,43%), individuell (2,43%), einheitlich (2,43%), staatlich (1,86%), bürgerlich (1,21%), allgemein (1,21 %), personell (0,61 %), menschlich (0,61 %).

По критерию «обозначение прилагательным количества возможных участников ситуации» выделяются: 1) лексемы, выражающие отношение к одному человеку: личный, собственный-, eigen, persönlich, personell, individuell, bürgerlich; 2) лексемы, выражающие отнесённость к большому количеству людей: социальный, общественный, o6ujuü, народный, единый; sozial, öffentlich, gemeinsam, allgemein, gesellschaftlich, einheitlich, solidarisch.

По критерию «относящийся / не относящийся к административным структурам» можно выделить группу 3: государственный, муниципальный, коммунальный, бюджетный; staatlich.

В рамках исследуемого материала наиболее релевантными в сопоставляемых политических дискурсах являются лексемы, выражающие отнесённость к большому количеству людей, и главными среди них являются единицы социальный и общественный.

Анализ употребления лексемы социальный в русском политическом дискурсе подтверждает тот факт, что большую роль в процессе коммуникации играет правильное понимание получателем не столько значения каждого отдельного знака, сколько смысла, заложенного в него адресантом. Употребление лексемы социальный в политическом дискурсе контекстуально обусловлено и в зависимости от намерений говорящего может быть нейтральным (то есть служить только для номинации, например: социальная сфера, социальная норма), а также приобретать положительную или отрицательную коннотацию. Употребляясь с разными группами существительных, прилагательное социальный может использоваться для пробуждения у реципиента эмоций как положительного (социальная поддержка, социальные льготы), так и негативного (социальная напряженность, социальные потрясения) характера.

Одним из частотных дескриптивных прилагательных является общественный, которое указывает на отнесённость к неограниченному количеству субъектов, например: общественное самоуправление, общественное телевидение. Оно содержит в своей семантической структуре компоненты, репрезентирующие противопоставление таким лексемам, как частный и административный (включая всю совокупность единиц, указывающих на отношение к данной сфере). Для рядового человека данная лексема ассоциируется с указанием на то, что принадлежит обществу, а следовательно, и ему лично как члену общества. В силу этих особенностей прилагательное общественный имеет в национальном сознании преимущественно положительную коннотацию, что обусловливает его прагматический потенциал.

Лексема общий тоже может указывать на принадлежность всем или нескольким субъектам и употребляться нейтрально. Часто при употреблении в политическом дискурсе данная лексема создаёт иллюзию единства интересов политика и реципиента (общие проблемы, общее будущее) и поэтому обладает достаточно высоким прагматическим потенциалом.

Следующая группа прилагательных противопоставлена двум предыдущим по параметру «относящийся к административным структурам» и включает лексемы: бюджетный (10,22%), государственный (9,53%), коммунальный (6,82%), муниципальный (6,12%). Эти прилагательные могут использоваться для разграничения сфер действия - государственный и частный сектор. Стремление указать на насущную проблему и дать надежду на её решение обусловило употребление в политическом дискурсе лексемы коммунальный.

В тех контекстах, где государственные структуры эксплицитно или имплицитно противопоставлены частным по признаку «отсутствие стремления к наживе за счёт эксплуатации» и воспринимаются как способные улучшить экономическое положение реципиента, называющие их прилагательные приобретают положительную коннотацию (бюджетное финансирование, государственный заказ).

Таким образом, среди прилагательных данной группы в русском политическом дискурсе наиболее высоким прагматическим потенциалом обладают те, которые номинируют наиболее важные (в первую очередь личные, а во вторую - общественные) нужды и потребности и/или называют структуры, способные облегчить жизнь населения. Высоким прагматическим потенциалом обладают также лексемы, апеллирующие к чувству сопричастности и/или единения отдельного индивидуума с социумом.

В немецком политическом дискурсе представлено большее, чем в русском, количество лексем, указывающих на отношение к одному человеку: eigen (15,20%) persönlich (2,43%), individuell (2,43%). bürgerlich (1,21%)%), personell (0,61%). Наиболее частотной в данной группе является лексема eigen. В немецком политическом дискурсе в отличие от русского актуализируется личная принадлежность члена общества к политическим процессам. Многочисленные примеры немецкого политического дискурса акцентируют внимание на словосочетании eigene Partei: «Ob der Fortschritt nach Merkels Vorstellungen überhaupt in tier eigenen Partei überlebt, ist höchst fraglich» (Stern 2005. № 42).

Для политического дискурса Германии характерно широкое употребление прилагательного sozial. Данное прилагательное является значимым и зачастую прагматически осмысленным (связано ли это с социальным страхованием, социальными альтернативами, социальной интеграцией, социальным обществом или социальной идеей). Одним из наиболее частотных словосочетаний с данной лексемой в немецком политическом дискурсе является soziale Gerechtigkeit. Данное словосочетание является прагматически значимым, так как ориентирует на идею полного - экономического, социального и политического - равенства. Частотность словосочетания soziale Gerechtigkeit говорит о том, что обозначаемое им понятие релевантно для немецкого общественного сознания и что социальная справедливость возводится в ранг государственной политики. Наряду с лексемой sozial в политическом дискурсе также функционируют и другие лексемы, связанные с большим количеством людей: öffentlich (19,93%), gemeinsam (9,14%), solidarisch (5,5%), gesellschaftlich (4,29%), einheitlich (2,43%), allgemein (1,21%).

Материал- немецкого политического дискурса позволяет выявить вербальный ряд, привлекательный для немецкого избирателя - öffentliche Hand, öffentliche, Sicherheit, öffentliche Daseinsvorsorge, öffentliche Investitionen (Ausgaben). Высокая, частотность данного прилагательного обусловлена акцентированием, внимания на принадлежности всем членам общества.

Пели в русском политическом дискурсе прилагательные, указывающие на отношение к административным государственным структурам, занимают значительное место, то в немецком используется всего одно прилагательное -

staatlich (1,86%). Данный факт может свидетельствовать о том, что в русском национальном сознании противопоставление государственный - частный является более релевантным, чем в немецком, так как у основной массы русского населения частные структуры подсознательно вызывают негативное отношение, а государственные рассматриваются как единственный источник облегчения жизни людей с низким уровнем дохода.

Следовательно, прилагательные этой группы а политических дискурсах обоих языков обладают высоким прагматическим потенциалом, поскольку определяют явления, релевантные для обоих социумов. Однако сущность и оценочные характеристики определяемых ими явлений в жизни русского и немецкого народов не всегда совпадают, что обусловлено прежде всего различием социально-экономических параметров существования русского и немецкого общества.

Анализ функционирования относительных прилагательных в политическом дискурсе показал, что они выполняют главным образом информативную функцию, характеризуя существительные, и служат средством воздействия на рациональную сферу реципиента. Национальная специфика употребления относительных прилагательных в сопоставляемых языках обусловливается такими факторами, как отличия в административной' и социальной структуре государства, а также характером ценностных приоритетов общества на данном этапе его развития.

Вместе с тем в рамках сопоставляемых политических дискурсов ряд относительных прилагательных приобретает различные коннотации и способность воздействия на эмоциональную сферу реципиента. Коннотации прилагательных в сопоставляемых политических дискурсах могут совпадать или не совпадать. Например, в обоих языках положительно коннотированы прилагательные современный, стабильный, устойчивый. Прилагательное демократический в немецком политическом дискурсе имеет положительную коннотацию, а в русском - чаще негативную. Прилагательное европейский в немецком политическом дискурсе нейтрально, а в русском может приобретать положительную коннотацию. Включение в семантическую структуру относительного прилагательного оценочных компонентов обусловливает возможность его воздействия на эмоциональную сферу реципиента.

Глава III (Функционирование качественных прилагательных в политическом дискурсе) посвящена рассмотрению семантических групп качественных прилагательных. Были выявлены следующие группы.

1. Прилагательные, характеризующие человека и предметы (22,94% русских и 18,85% немецких лексем). В рамках данной группы были выделены следующие подгруппы, общие для обоих политических дискурсов:

1) прилагательные, выражающие общую оценку человека или объекта: хороший (5,32%), достойный (4,75%), gut (8,02%), schön (2,87%), menschenwürdig (1,95%), richtig (1,95%), erfolgreich (1,95%), menschenwürdig (1,95%), würdevoll (0,92%);

2) прилагательные, называющие деловые качества: серьезный (6,36%), квалифицированный (2,37%), опытный (1,61%), грамотный (1,61%),

ответственный (1,61%), тщательный (0,76%), исполнительный (0,76%), неумелый (0,76%), сплоченный (0,76%), ленивый (0,76%), компетентный (0,76%), профессиональный (0,76%), самостоятельный (0,76%); (7,68%), verlässlich (3,78%), konstruktiv (1,95%), ernst (1,95%), vernünftig (1,95%), kompetent (0,92%), inkompetent (0,92%), ernsthaß (0,92%), dialogbereit (0,92%), verantwortlich (0,92%), verantwortungsvoll (0,92%), erfahren (0,92%), destruktiv (0,92%).

3) прилагательные, называющие эмоционально-волевые и поведенческие качества: жесткий (5,51%), активный (3,13%), волевой (1,61%), справедливый (1,61%), надежный (1,61 %), подозрительный (1,61%), надменный (1,61%), мягкий (1,61%), строгий (0,76%), недовольный (0,76%), доброжелательный (0,76%), замкнутый (0,76%), пассивный (0,76%), эмоциональный (0,76%), печаньный (0,76%), равнодушный (0,76%), веселый (0,76%), оптимистичный (0,76%), энергичный (0,76%), ироничный (0,76%); ff/Wv (1,95%), /м.шЧ> (0,92%), missgünstig (0,92%), selbstbewusst (0,92%), misstrauisch (0,92%), ehrgeizig (0,92%), würdevoll (0,92%).

4) прилагательные, называющие уровень образования и интеллектуальные способности: способный (0,76%), неумный (0,76%), бездарный (0,76%), малоспособный (0,76%), глупый (0,76%), мудрый (0,76%), бездумный (0,76%); ausgebildet (2,87%), studiert (0,92%), naiv (0,92%), smart (0,92%).

5) прилагательные, характеризующие материальное и социальное положение: влиятельный (2,5%), богатый (1,7%), бедный (0,8%); mächtig (4,82%);

6) прилагательные характеризующие человека по признаку «возраст»: молодой (3,8%), пожилой (0,47%);yi/«g (2,9%), alt (1,93%).

Помимо перечисленных, в рамках немецкого политического дискурса были выделены прилагательные, не имеющие соответствия в русском политическом дискурсе. Они образуют следующие группы:

1) характеристика внешности человека: nett (4,82%), schön (2,87%), sympatisch (1,95%), weisshaarig (0,92%), gepflegt (0,92%), elegant (0,92%), blass (0,92%), angenehm (0,92%), unangenehm (0,92%).

2) характеристика мыслительной сферы и речевой манеры человека: klar (6,65%), unglaublich (0,92%), konsequent (0,92%), kommunikativ (0,92%), fragwürdig (0,92%), denkbar (0,92%), rhetorisch elegant (0,92%), diskussionsfreudig (0,92%), nicht verhandlungsfahig (0,92%).

He имеют соответствия в немецком политическом дискурсе следующие группы русских прилагательных:

1) прилагательные, характеризующие человека по его социальному статусу: простой (5,51 %),рядовой (3,13%), трудовой (1,61 %);

2) прилагательные, называющие морально-этические качества: коррумпированный (3,99%), моральный (1,61%), бессовестный (1,61%), продажный (1,61%), бескорыстный (1,61%), честный (1,61%), порядочный (1,61%), алчный (0,76%), человечный (0,76%), высоконравственный (0,76%), вороватый (0,76%>).

При сопоставительном рассмотрении лексемного состава групп и частотности употребления лексем выявляется, что наиболее частотными в обоих дискурсах являются прилагательные хороший (5,32%) и gui (8,02%). Данные прилагательные выражают большой спектр значений, поэтому являются «излюбленным» средством политического дискурса. С их помощью характеризуются различные объекты.

Наиболее широко в русском и немецком политическом дискурсе представлена группа прилагательных, характеризующих деловые качества (13 и 13 лексем соответственно). В данной группе преобладающими оказались лексемы, выражающие положительную оценку.

Значительные расхождения выявляются в группе прилагательных, называющих эмоционально-волевые и поведенческие качества - 17 русских и 8 немецких. Особенностью немецких прилагательных, входящих в данную группу (aktiv, passiv, selbstbewusst), является то, что они, в основном, называют характеристики, близкие деловым, то есть те, которые могут непосредственно влиять на качество работы. Поэтому такие признаки, как эмоциональный, веселый, оптимистичный, ироничный и другие, представленные в русском политическом дискурсе, не являются релевантными для немецкого общественного сознания. Наиболее частотными в данной группе в русском политическом дискурсе в рамках исследуемого материала оказались лексемы жесткий (5,51%), активный (3,13%), волевой (1,61%), что является индикатором общественных ожиданий и политической ситуации в стране.

При анализе прилагательных, называющих уровень образования и интеллектуальные способности, выявляется, что их количество и частотность употребления в обоих сопоставляемых дискурсах невелики. Вероятно, это связано с тем, что политическая деятельность a priori предполагает соответствующий склад ума. Обращает на себя внимание, что если для русского политического дискурса такая характеристика, как образованный, не является релевантной, то в немецком общественном сознании это качество востребовано, что проявляется в употреблении прилагательных ausgebildet (2,87%), studiert (0,92%).

Имеются различия и в группе прилагательных, характеризующих материальное и социальное положение. В рамках исследуемого материала в немецком политическом дискурсе не употребляются такие прилагательные, как бедный и богатый. А в русском политическом дискурсе лексемы богатый, обеспеченный у широких слоев населения имеют негативную коннотацию, но положительно копнотированы лексемы простой и рядовой, подчеркивающие сходство политика с обычным человеком и реализующие стратегию единения: «Он такой же, как я».

Национальная специфика русского политического дискурса проявляется также в группе прилагательных, называющих морально-этические качества. И} 11 единиц данной группы 5 выражают негативную оценку. Посредством использования таких прилагательных политики пытаются создать хорошее мнение о себе, «втирая в грязь другого». Отсутствие в немецком политическом дискурсе соответствующей группы прилагательных, может быть обусловлено

такими факторами, как меньшая, чем в России, острота политической борьбы и отказ от применения «грязных технологий».

Национально специфичными для немецкого политического дискурса являются группы прилагательных, называющих внешние данные человека, а также риторические способности и уровень речевой культуры. Для русского политического дискурса является не типичным акцентирование внимания на внешности. Для политического деятеля в России такая характеристика, как gepflegt (ухоженный), не представляется возможной, тем более с положительной коннотацией. Однако в немецком политическом дискурсе данная лексема выражает положительную оценку.

Не релевантными для русского общественного сознания являются и риторические способности. Поэтому данная группа прилагательных не нашла отражения в русском политическом дискурсе. Для русского менталитета гораздо важнее конкретные поступки, а такое качество, как красивая речь, даже может иметь негативную коннотацию, поскольку речи политических деятелей очень часто расходятся с их действиями.

Кроме национально специфичных групп, в немецком политическом дискурсе выявлены и национально специфичные лексемы männerdominiert (1,95%) altgedient (1,95%), характеризующие человека по половому признаку и по времени его пребывания на посту (должности).

Таким образом, анализ прилагательных, называющих качества человека, в сопоставляемых дискурсах показал, что посредством данных лексических единиц репрезентируются как общечеловеческие ценностные установки презентации, восприятия и оценки политического деятеля, так и этноприоритеты, которые обусловливаются политической и экономической ситуацией в стране и национальным менталитетом.

2.Параметрическне прилагательные составляют в русском политическом дискурсе 11,69%, в немецком дискурсе - 21,32%.

В рамках исследуемого материала используются следующие прилагательные: большой (19,61%), высокий (13,39%), огромный (11,36%), полный (11,36%>), крупный (11,36%); средний (9,32%), значительный (4,07%), мелкий (4,07%), мизерный (3,11%), маленький (3,11%), гигантский (2,04%), немалый (1,03%), низкий (1,03%), малый (1,03%), грандиозный (1,03%), средний (1,03%), скудный (1,03%), крохотный (1,03%); groß (49,44%), hoch (14,57%), klein (11,21%), eng (5,94%), niedrig (2,69%), gering (2,02%), breit (2,02%), umfassend (2,02%), voll (2,02%), erheblich (1,35%), mittler (1,35%), riesig (1,35%), ausreichend (1,35%), umfangreich (0,67%), mangelnd (0,67%), enorm (0,67%), übergroß (0,67%).

Анализ употребления параметрических прилагательных выявляет особенности использования их в политическом дискурсе: 1) в собственно параметрическом значении; 2) для выражения эмоциональной оценки.

Наиболее употребительными в русском политическом дискурсе являются прилагательные большой (19,61 %) и высокий (13,39%), в немецком hoch (14,57%) и groß (49,44%, из которых к собственно политическим номинациям относится около 17%). Отличительной особенностью употребления

прилагательного groß в политическом дискурсе следует назвать стабильную сочетаемость с существительным Koalition. Данное сочетание может противопоставляться сочетанию kleiner Mann/kleine Leute. Такая оппозиция усиливает воздействие на избирателя, имплицируя мысль о том, что политики всегда думают о маленьком человеке.

Общим свойством параметрических прилагательных в сопоставляемых языках является их употребление в переносных значениях. В случаях сочетания параметрических прилагательных с абстрактными существительными, обозначающими чувства, отношения, состояния, свойства, а также с существительными, имеющими оценочный характер, они приобретают семантический компонент «высокая степень». Такое использование параметрических прилагательных привносит дополнительные экспрессивные характеристики, а выражаемая ими оценка является в политическом дискурсе важным средством эмоционального воздействия на реципиента.

В русском политическом дискурсе было выявлено большое количество прилагательных, характеризующих какой-либо предмет небольшого размера. Примеры, выявленные в рамках исследуемого материала, позволяют пронаблюдать лексическую градацию обозначения таких предметов или явлений: малый, маленький, крохотный, минимальный, скудный,-мизерный. Поскольку наиболее частотной для этой группы прилагательных является сочетаемость с существительными деньги, зарплата, бюджет, можно предполагать, что столь подробная дифференциация данного участка семантического континуума и превалирование оценочных лексем обусловлены экстралингвистическими факторами.

Параметрические прилагательные обладают очень высоким прагматическим потенциалом в сопоставляемых языках.

3. В политическом дискурсе сопоставляемых языков был выявлен ряд цветовых прилагательных. В русском политическом дискурсе такие прилагательные составляют 2,1%, в немецком - 3,85%. В состав данной группы входят следующие лексемы: черный (30%), оранжевый (30%), яркий (15%), голубой (10%), антиоранжевый (5%), темный (5%), серый (5%); rot-grün (19,4%), schwarz (16,1%), rot (12,9%), grün (9,7%), rot-rot (9,7%), grün (6,5%), schwarz-rot (6,5%), blau (3,2%), orangefarbe (3,2%), schwarz-gelb-dunkel (3,2%), umbrafarbe (3,2%), rot-rot-grün (3,2%), rot-grün-gelb-schwarz (3,2%).

Анализ показал, что в русском политическом дискурсе практически отсутствует цветовая политическая символика, а употребление цветовых прилагательных связано, в основном, со стремлением вызвать образные ассоциации для усиления эмоционального воздействия на реципиента, поскольку ассоциирование какого-либо предмета с тем или иным цветом вызывает у носителей языка определенное оценочное отношение (положительное, отрицательное и нейтральное), которое прямо или косвенно связано с отношением к самим объектам действительности.

Показательно, что наиболее частотным цветовым прилагательным1 в русском политическом дискурсе является прилагательное чёрный, что свидетельствует как о наличии негативных явлений в общественной и

политической жизни страны, так и об использовании данного прилагательного с целыо выдать негативное отношение к определённым фактам или субъектам. Частотность употребления прилагательного оранжевый в русском политическом дискурсе, вероятно, обусловлена политическими событиями на Украине (оранжевая революция).

В немецком политическом дискурсе цветовые прилагательные тоже могут употребляться для усиления выразительности высказывания и, соответственно, эмоционального воздействия на реципиента. Однако в отличие от русского политического дискурса в немецком широко используется цветовая политическая символика. Многие партии в Германии характеризуются определенным цветом, то есть название партии в печатных текстах может быть заменено прилагательным с цветовым значением. Типичными для немецкой политики являются модели, образованные с помощью двух и более цветовых прилагательных, характеризующих какую-либо коалицию.

В составных моделях порядок расположения цветовых прилагательных соответствует степени их значимости. Цвет, названный первым, например в словосочетании rot-grün, является самым важным.

Количество употреблений цветовых определений партий и характер их оценки во многом зависит от веса партии в обществе и ее оценки общественностью. Оценка часто зависит от того, является ли данная партия (коалиция) правящей или оппозиционной.

Цветовые характеристики, относящиеся к политической деятельности, с одной стороны, отражают мировые цветовые стандарты, ср., коричневый -наци или зеленый - экологический. Но с другой стороны и в значительно большей степени, подобные цветовые характеристики порождены историей парода, характерными особенностями его культуры и менталитета. Поскольку восприятие цвета связано с эмоцией и оценкой, колоративы имеют высокий прагматический потенциал. Но аксиологичность цветообозначения существует в этнолингвистически отмеченном пространстве.

Анализ функционирования качественных прилагательных в русском и немецком политических дискурсах показал, что данные прилагательные в силу своих лексико-грамматических особенностей являются в них главным средством эмоционального воздействия. Различия определяются такими факторами, как политическая ситуация в стране, особенности национального менталитета и культурных традиций, особенности устройства лексической системы языка.

В Заключении подводятся итоги исследования, которое показало, что в политическом дискурсе выбор прилагательного служит важным средством репрезентации действительности в соответствии с прагматической целеустановкой, поскольку именно в сфере номинации идет борьба за фундаментальные групповые ценности. Проведённое исследование позволило выявить универсальный комплекс параметров, используемых для этой цели, и определить их национальные модификации в рамках сопоставляемых дискурсов.

Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях:

1. Ковалева Т.Г. Атрибутивная лексика в политическом дискурсе (на материале русских и немецких публицистических текстов). // Мат-лы XLIV отчетной конференции за 2005 год. Часть III. - Воронеж: ВГТА, 2006. - с. 113-116.

2. Козалева Т.Г. Прилагательное в политическом дискурсе (на примере агитационных материалов). // Текст - дискурс - картина мира. - Вып. 2. -Воронеж, 2006. - с. 184-189.

3. Ковалева Т.Г. Прагматика прилагательного nachhaltig в немецком политическом дискурсе. // Коммуникативные исследования 2006. / науч. ред. И.А.С'тернин. - Воронеж: Изд-во «Истоки», 2006. - с. 75-80.

4. Ковалева Т.Г. «Возрастные» прилагательные политического дискурса русского и немецкого языков. // Проблемы языковой подготовки студентов: подходы и перспективы. Мат-лы Всероссийской научно-практич. конференции. - Воронеж: ВГТА, 2006. - с. 70-73.

5. Ковалева Т.Г. Цветовые прилагательные в политическом дискурсе. // Актуальные проблемы современной науки. Гуманитарные науки. Части 36-39. Труды 2-го международного форума (7-я междунар. конференция). - Самара, 2006. - с. 60-65.

6. Ковалева Т.Г. Прилагательные со значением «национально-территориальные параметры» в русском и немецком сознании //Язык и национгльное сознание. - Вып. 9. / Науч. ред. И.А.Стернин. - Воронеж: «Истоки», 2007. - с. 39-45.

7. Ковалева Т.Г. Восприятие и особенности цветовых прилагательных в политическом дискурсе русского языка // Русский язык как иностранный: Теория. Исследования. Практика. - С.-Пб.: Изд-во «Сударыня», 2007. - с. 132-139.

8. Ковалева Т.Г. Национально-культурный аспект политического дискурса (на материале прилагательных русского и немецкого языков) // Вестник Воронежского государственного университета. Серия: Лингвистика и межкультурная коммуникация. - Воронеж: ВГУ, 2007. - с. 26-32.

9. Ковалева Т.Г. Атрибутивная лексика с темпоральным значением в политическом дискурсе (на материале русского и немецкого языков) // Текст -Дискурс - Картина мира. Межвуз. сб-к научн. трудов. - Вып. 3. / Научи, ред. О.Н.Чарыкова. - Воронеж: Изд-во «Истоки», 2007. - с. 161-164.

10. Ковалева Т.Г. Атрибутивные сочетания с параметрическими прилагательными большой и groß в политическом дискурсе (на материале русского и немецкого языков) // Актуальные проблемы научного знания в XXI веке. Сб. статей межрегиональной научно-практической конференции с международным участием. Ч. I. - Барнаул - Рубцовск: Изд-во Алтайского гос. ун-та, 2007. - с. 24-29. •

11. Ковалева Т.Г. Употребление параметрических прилагательных в политическом дискурсе // Русский язык в контексте национальной культуры. -Саранск: изд-во Мордовского ун-та, 2008. - 242-248.

Работа № 8 опубликована в издании, соответствующем списку изданий, рекомендованному ВАК РФ.

Подписано в печать 18.11.2008. Формат 60x84/16 Усл. печ. л. 1,4 Тираж 100 экз. Заказ 2185

Отпечатано с готового оригинал-макета в типографии Издательско-полиграфического центра Воронежского государственного университета. 394000, Воронеж, ул. Пушкинская, 3.

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Ковалева, Татьяна Геннадиевна

Введение.

Глава I. Теоретические основы исследования.

1.1. Язык в общественно-политической сфере. Публицистический стиль и его функции.

1.2. Лингвистические аспекты политической коммуникации

1.3. Понятие дискурса.

1.4. Политический дискурс и подходы к его изучению

1.5. Прагматические характеристики политического дискурса

1.6. Лексико-грамматические характеристики имени прилагательного

Выводы по главе 1.

Глава II. Функционирование относительных прилагательных в политическом дискурсе.

2.1. Прилагательные, отражающие сферу общественно-политической жизни и структуру политической власти.

2.2. Прилагательные с признаком «темпоральность».

2.3. Прилагательные, объединенные семантическим компонентом «территориальная и/или национальная принадлежность».

2.4. Прилагательные, отражающие социально-экономические аспекты жизни общества.

Выводы по главе II.

Глава III. Функционирование качественных прилагательных в политическом дискурсе.

3.1. Прилагательные, обозначающие качества человека или предметов

3.2. Параметрические прилагательные.

3.3. Прилагательные, называющие цвет.

Выводы по главе III.

Введение диссертации2008 год, автореферат по филологии, Ковалева, Татьяна Геннадиевна

В последнее время наиболее перспективные научные направления чаще всего возникают в зоне соприкосновения различных областей знания. Одним из таких направлений стала политическая лингвистика (Будаев, Чудинов 2006) и медиалпнгвистика (Добросклонская 2005, 2008). Тексты массовой информации, или медиатексты, к которым относятся и тексты политического дискурса, являются сегодня одной из довольно распространенных форм бытования языка. Современный этап политического и экономического процессов в России и Германии характеризуется высоким интересом к изучению этого явления.

В последнее время появился ряд исследований, посвященных анализу различных аспектов политических текстов: изучаются особенности его стилистической организации, структурно-смыслового построения, исследуется лексико-семантическое и грамматическое содержание. Но очень многие вопросы, связанные с выявлением специфики политического текста, используемых в нем стратегий, методов и приемов воздействия на реципиента, а также языковых средств их выражения, пока не получили достаточно полного осмысления. Важной задачей представляется изучение прагматического потенциала отдельных языковых единиц. При этом первоочередного внимания требуют наиболее релевантные для политического дискурса единицы языковой системы, к числу которых, несомненно, относится прилагательное. Данная лексико-грамматическая единица в силу своей частеречной специфики выполняет функцию характеристики предмета, что и обусловливает ее значимость в политическом дискурсе.

Однако до настоящего времени отсутствует системное описание функционирования прилагательных в политическом дискурсе. И хотя уже появляются работы по сопоставительному дискурсоведению (З.Я.Тураева, В.Б.Кашкин, В.Я.Мыркин, Л.В.Цурикова, Л.И.Гришаева), сопоставительного исследования функционирования данной лексико-грамматической категории в русском и немецком политических дискурсах не проводилось. Это определяет актуальность изучения прилагательного в русском и немецком политическом дискурсе.

Данное исследование ставит своей целью выявление функций прилагательных в политическом дискурсе.

Достижение данной цели предполагает решение следующих задач:

1. выявить корпус прилагательных, употребляемых в русском и немецком политических дискурсах;

2. определить их лексико-грамматические разряды;

3. выявить семантические группы относительных прилагательных и проанализировать особенности их семантики и употребления в русском и немецком политическом дискурсе;

4. выявить семантические группы качественных прилагательных и проанализировать особенности их семантики и употребления в русском и немецком политическом дискурсе;

5. рассмотреть функционирование прилагательных в политическом дискурсе с точки зрения их прагматического потенциала;

6. выявить общие и национально специфичные аспекты функционирования прилагательного в политическом дискурсе.

Материал и методика исследования

Источником исследования послужили тексты газетных и журнальных статей, тексты политической рекламы, распространяемые в период предвыборных кампаний, а также программы некоторых политических партий. Анализировались следующие материалы: Аргументы и факты (2005, 2006, 2007), Российская газета (2007), материалы предвыборных кампаний (2005, 2008), Zeit (2003), журнал «Stern» (2005, 2006), региональная газета «Schweriner Volkszeitung» (2005) и электронная версия журнала «Spiegel»

2005), Wahlprogramm. PDS (2005). Методом сплошной выборки из указанных источников было извлечено по 8000 контекстов употребления прилагательных в каждом из сопоставляемых языков.

Методы исследования. В работе применялись следующие методы: описательный, сопоставительный, метод контекстуального анализа, элементы компонентного анализа, использовался также количественный анализ.

Научная новизна

В работе впервые представлен целостный лингвистический анализ функционирования имени прилагательного в текстах политического дискурса с учетом его лексических, морфологических и синтаксических характеристик.

Выявлены семантические группы прилагательных, используемые в текстах русского pi немецкого политического дискурса, дана их характеристика с точки зрения семантических особенностей и прагматического потенциала. Проведен сопоставительный анализ употребления прилагательных в русском и немецком политическом дискурсе, выявлены общие и национально специфичные черты.

Теоретическая значимость

Теоретическое значение проведенного исследования состоит в том, что оно расширяет теоретические сведения о понятиях «текст», «дискурс», «политический дискурс», расширяет и углубляет представления об интегральных характеристиках и национальной специфике политического дискурса, выявляет специфику функционирования прилагательного в национальном политическом дискурсе.

Практическая значимость

Результаты данного исследования могут быть использованы в спецкурсах по прагматике, прагмалингвистике, при описании прагматического потенциала единиц других частей речи в политическом дискурсе, в теории и практике преподавания речевого воздействия, при составлении текстов политической рекламы, а также в практике преподавания немецкого и русского языков как иностранных.

Положения, выносимые на защиту:

1. Имя прилагательное является релевантным компонентом политического дискурса, поскольку выполняет функцию характеристики лица, предмета, явления. Широкий спектр значений, способность к семантическому варьированию и выражению оценочных характеристик обусловливает способность имени прилагательного служить оптимальным средством реализации прагматической интенции продуцента.

2. Наиболее высокую частотность в политическом дискурсе демонстрируют относительные прилагательные (.63,17% от всех зафиксированных единиц в русском, 55,88% - в немецком материале), далее следуют качественные прилагательные (36,73% и 44,02% соответственно). Притяжательные прилагательные отражены в текстах политического дискурса в минимальной степени (0,1%).

Доминирование в политическом дискурсе относительных прилагательных обусловливается его основной задачей - рассмотрением вопросов социально-политического и экономического характера, связанных с выражением отношений между государством и экономической сферой, государством и человеком и т. д., что определяет частотность употребления соответствующих атрибутивных единиц. Значительное количество качественных прилагательных определяется их ролью в выражении оценки того или иного явления, что является важнейшей прагматической составляющей политического дискурса.

3. В политическом дискурсе используется корпус прилагательных определенной семантики. Наиболее частотными* относительными прилагательными являются: прилагательные, отражающие сферу общественно-политической жизни и структуру политической власти; темпоральные прилагательные; прилагательные, объединенные семантическим компонентом «территориальная и/или национальная принадлежность»; прилагательные, отражающие социально-экономические аспекты жизни общества.

Наиболее релевантными группами качественных прилагательных в политическом дискурсе являются: прилагательные, обозначающие свойства человека и предметов; параметрические прилагательные; прилагательные, обозначающие цвет. г

4. Атрибутивные сочетания в политическом дискурсе могут выполнять две основные прагматические функции: спецификации и характеризации. Спецификация более свойственна качественным прилагательным и проявляется в том, что эти прилагательные в силу своих, лексико-грамматических особенностей являются главным средством эмоционального воздействия в обоих политических дискурсах. Характеризация присуща относительным прилагательным, которые выполняют главным образом информативную функцию и служат средством воздействия на рациональную сферу реципиента.

Однако данные функции в значительной степени связаны не только с семантикой прилагательного, но и с общей семантикой контекста. Поэтому в политическом дискурсе относительные прилагательные могут приобретать эмоционально-оценочные характеристики и способность воздействия на эмоциональную сферу реципиента.

5. Помимо универсальных черт в рамках исследуемого материала выявлены национальные отличия в составе (наличие национально специфичных единиц) и количественных характеристиках соотносимых семантических групп прилагательных русского и немецкого языков.

Национально специфичными для немецкого политического дискурса являются подгруппы качественных прилагательных, обозначающих свойства человека, которые характеризуют: 1) внешность; 2) речевое поведение. Национально специфичными для русского политического дискурса являются группы прилагательных, характеризующих человека: 1) по социальному статусу; 2) по морально-этическим качествам.

При сопоставлении национальных политических дискурсов выявлены несовпадения нейтральных, положительных и отрицательных оценочных характеристик относительных прилагательных, используемых для обозначения социальных проблем, экономики, политической ситуации в стране и внешней политики, а также качественных прилагательных, характеризующих человека.

6. Национальная специфика употребления прилагательных в русском и немецком политическом дискурсе обусловлена следующими факторами: административной структурой государства, политической и экономической ситуацией в стране, особенностями национального менталитета в целом и особенностями национального общественного сознания, особенностями структуры сопоставляемых языков.

Апробация результатов исследования

Основные положения и результаты работы были изложены в выступлениях на одной всероссийской научно-практической конференции (Воронеж 2006), на одном международном форуме (Самара 2006), на двух региональных научно-методических конференциях (Воронеж 2007, 2008), а также в Летней школе для аспирантов (г. Стрельна 2008). Диссертация обсуждалась на кафедре общего языкознания и стилистики Воронежского государственного университета 10 ноября 2008 года.

Содержание диссертации отражено в 11 публикациях.

Структура диссертации

Диссертация состоит из введения, 3 глав, заключения и списка использованной литературы (более 190 позицпй).

Заключение научной работыдиссертация на тему "Имя прилагательное в политическом дискурсе"

ВЫВОДЫ ПО ГЛАВЕ III

1. Качественные прилагательные обозначают качество предметов — свойство, которое может проявляться в разной степени интенсивности, эмоциональности и оценочности. Прилагательные этого лексико-грамматического разряда имеют размытую сферу значений и употреблений, трудно уловимую и плохо поддающуюся описанию. Качественные прилагательные, используемые в русском и немецком политическом дискурсе, могут быть объединены в несколько семантических групп.

1) Прилагательные, обозначающие качества человека или предметов, -22,94% в русском и 18,85% - в немецком политическом дискурсе;

2) параметрические прилагательные - 11,69% и 21,32% соответственно;

3) прилагательные, обозначающие цвет - 2,1% и 3,85% соответственно.

2. В рамках исследуемого материала в составе группы качественных прилагательных, характеризующих человека и предметы, - 22,94% русских лексем и 18,85% немецких лексем. В рамках данной группы были выделены следующие подгруппы, общие для обоих политических дискурсов:

1) прилагательные, выражающие общую оценку человека или объекта: хороший (5,32%), достойный (А,15%), gut (8,02%), schon (2,87%), menschenwurdig (1,95%), richtig (1,95%), erfolgreich (1,95%>), menschenwiirdig (1,95%), wtirdevoll (0,92%);

2) прилагательные, называющие деловые качества: серьезный (6,36%), квалифицированный (2,37%), опытный (1,61%), грамотный (1,61%), ответственный (1,61%), тщательный (0,76%), исполнительный (0,76%), неумелый (0,76%), сплоченный (0,76%), ленивый (0,76%), компетентный (0,76%), профессиональный (0,76%), самостоятельный (0,76%); stark (7,68%), verlasslich (3,78%), konstruktiv (1,95%), ernst (1,95%), vernunftig (1,95%), kompetent (0,92%), inkompetent (0,92%), ernsthaft (0,92%), dialogbereit (0,92%), verantwortlich (0,92%), verantwortungsvoll (0,92%), erfahren (0,92%), destruktiv (0,92%);

3) прилагательные, называющие эмоционально-волевые и поведенческие качества: жесткий (5,51%), активный (3,13%), волевой (1,61%), справедливый (1,61%), надежный (1,61%), подозрительный (1,61%), надменный (1,61%), мягкий (1,61%), строгий (0,76%), недовольный (0,76%), доброжелательный (0,76%), замкнутый (0,76%), пассивный (0,76%), эмоциональный (0,76%), печальный (0,76%), равнодушный (0,76%), веселый (0,76%), оптимистичный (0,76%), энергичный (0,76%), ироничный (0,76%); aktiv (1,95%), paw/v (0,92%), missgunstig (0,92%), selbstbewusst (0,92%), misstrauisch (0,92%), ehrgeizig (0,92%), wurdevoll (0,92%);

4) прилагательные, называющие уровень образования и интеллектуальные способности: способный (0,76%), неумный (0,76%), бездарный (0,76%), малоспособный (0,76%), глупый (0,76%), мудрый (0,76%), бездумный (0,76%); ausgebildet (2,87%), studiert (0,92%), naiv (0,92%), smart (0,92%);

5) прилагательные, характеризующие материальное и социальное положение: влиятельный (2,5%), богатый (1,7%), бедный (0,8%); machtig (4,82%);

6) прилагательные характеризующие человека по признаку «возраст»: молодой (3,8%), поэ/силой (0,47%); jung (2,9%), alt (1,93%).

Помимо перечисленных, в рамках немецкого политического дискурса были выделены прилагательные, не имеющие соответствия в русском политическом дискурсе. Они образуют следующие группы:

1) характеристика внешности человека: nett (4,82%), schon (2,87%), sympatisch (1,95%), weisshaarig (0,92%), gepjlegt (0,92%), e/ega/^ (0,92%), Wam (0,92%), angenehm (0,92%), unangenehm (0,92%);

2) характеристика мыслительной сферы и речевой манеры человека: klar (6,65%), unglaublich (0,92%), konsequent (0,92%), kommunikativ (0,92%), fragwurdig (0,92%), denkbar (0,92%), rhetorisch elegant (0,92%), diskussionsfreudig (0,92%), nicht verhandlungsfahig (0,92%).

Не имеют соответствия в немецком политическом дискурсе следующие группы русских прилагательных:

1) прилагательные, характеризующие человека по его социальному статусу: простой (5,51 %),рядовой (3,13%), трудовой (1,61%);

2) прилагательные, называющие морально-этические качества: коррумпированный (3,99%), моральный (1,61%), бессовестный (1,61%), продажный (1,61%), бескорыстный (1,61%), честный (1,61%), порядочный (1,61%), алчный (0,76%>), человечный (0,76%), высоконравственный (0,76%), вороватый (0,76%).

При сопоставительном рассмотрении лексемного состава групп и частотности употребления лексем выявляется, что наиболее частотными в обоих дискурсах являются прилагательные хороший (5,32%) и gut (8,02%). Данные прилагательные выражают большой спектр значений, поэтому являются «излюбленным» средством политического дискурса. С их помощью характеризуются различные объекты.

Наиболее широко в русском и немецком политическом дискурсе представлена группа прилагательных, характеризующих деловые качества (по 13 лексем для каждого языка). В данной группе преобладающими оказались лексемы, выражающие положительную оценку.

Значительные расхождения выявляются в группе прилагательных, называющих эмоционально-волевые и поведенческие качества, — 17 русских и 8 немецких лексем. Особенностью немецких прилагательных, входящих в данную группу (aktiv, passiv, selbstbewusst), является то, что они, в основном, называют характеристики, близкие деловым, то есть те, которые могут непосредственно влиять на качество работы. Поэтому такие признаки, как эмоциональный, веселый, оптимистичный, ироничный и другие, представленные в русском политическом дискурсе, не являются релевантными для немецкого общественного сознания. Наиболее частотными в данной группе в русском политическом дискурсе в рамках исследуемого материала оказались лексемы жесткий (5,51%), активный

3,13%), волевой (1,61%), что является индикатором общественных ожиданий и политической ситуации в стране.

При анализе прилагательных, называющих уровень образования и интеллектуальные способности, выявляется, что их количество и частотность употребления в обоих сопоставляемых дискурсах невелики. Вероятно, это связано с тем, что политическая деятельность a priori предполагает соответствующий склад ума. Обращает на себя внимание, что если для русского политического дискурса такая характеристика, как образованный, не является релевантной, то в немецком общественном сознании это качество востребовано, что проявляется в употреблении прилагательных ausgebildet (2,87%), studiert (0,92%).

Имеются различия и в группе прилагательных, характеризующих материальное и социальное положение. В рамках исследуемого материала в немецком политическом дискурсе не употребляются такие прилагательные, как бедный и богатый. А в русском политическом дискурсе лексемы богатый, обеспеченный у широких слоев населения имеют негативную коннотацию, но положительно коннотированы лексемы простой и рядовой, подчеркивающие сходство политика с обычным человеком и реализующие стратегию единения: «Он такой же, как я».

Национальная специфика русского политического дискурса проявляется также в группе прилагательных, называющих морально-этические качества. Из 11 единиц данной группы 5 выражают негативную оценку. Посредством использования таких прилагательных политики пытаются создать хорошее мнение о себе, «втирая в грязь другого». Отсутствие в немецком политическом дискурсе соответствующей группы прилагательных может быть обусловлено такими факторами, как меньшая, чем в России, острота политической борьбы и отказ от применения «грязных технологий».

Национально специфичными для немецкого политического дискурса являются группы прилагательных, называющих внешние данные человека, а также риторические способности и уровень речевой культуры. Для русского политического дискурса является нетипичным акцентирование внимания на внешности. Для политического деятеля в России такая характеристика, как gepflegt (ухоженный), не представляется возможной, тем более с положительной коннотацией. Однако в немецком политическом дискурсе данная лексема выражает положительную оценку.

Нерелевантными для русского общественного сознания являются и риторические способности. Поэтому данная группа прилагательных не нашла отражения в русском политическом дискурсе. Для русского менталитета гораздо важнее конкретные поступки, а такое качество, как красивая речь, даже может иметь негативную коннотацию, поскольку речи политических деятелей очень часто расходятся с их действиями.

Кроме национально специфичных групп в немецком политическом дискурсе выявлены и национально специфичные лексемы mannerdominiert (1,95%) и altgedient (1,95%), характеризующие человека по половому признаку и по времени его пребывания на посту (должности).

Таким образом, анализ прилагательных, называющих качества человека, в сопоставляемых дискурсах показал, что посредством данных лексических единиц репрезентируются как общечеловеческие ценностные установки презентации, восприятия и оценки политического деятеля, так и этноприоритеты, которые обусловливаются политической и экономической ситуацией в стране и национальным менталитетом.

2. Параметрические прилагательные составляют в русском политическом дискурсе 11,69%, в немецком дискурсе - 21,32%.

В рамках исследуемого материала используются следующие прилагательные, представленные по степени убывания частотности: в дискурсе русского языка - большой (19,61%), высокий (13,39%), огромный (11,36%), полный (11,36%), крупный (11,36%), средний (9,32%), значительный (4,07%), мелкий (4,07%), мизерный (3,11%), маленький (3,11%), гигантский (2,04%), немалый (1,03%), низкий (1,03%), малый (1,03%), грандиозный (1,03%), средний (1,03%), скудный (1,03%), крохотный (1,03%); в дискурсе немецкого языка - grofi (49,44%), hoch (14,57%), klein (11,21%), eng (5,94%), nieclrig (2,69%), gering (2,02%), breit (2,02%), umfassend (2,02%), voll (2,02%), erheblich (1,35%), mittler (1,35%), riesig (1,35%), ausreichend (1,35%), umfangreich (0,67%), mangelnd (0,67%), enorm (0,67%), ubergrofi (0,67%).

Анализ употребления параметрических прилагательных выявляет особенности использования их в политическом дискурсе: 1) в собственно параметрическом значении; 2) для выражения эмоциональной оценки.

Наиболее употребительными в русском политическом дискурсе являются прилагательные большой (19,61%) и высокий (13,39%), в немецком hoch (14,57%) и grofi (49,44%, из которых к собственно политическим номинациям, относится около 17%). Отличительной особенностью употребления прилагательного grofi в политическом дискурсе следует назвать стабильную сочетаемость с существительным Koalition. Данное сочетание может противопоставляться сочетанию kleiner Mann/kleine Leute. Такая оппозиция усиливает воздействие на избирателя, имплицируя мысль о том, что политики всегда думают о маленьком человеке.

Общим свойством параметрических прилагательных в сопоставляемых языках является их употребление в переносных значениях. В случаях сочетания параметрических прилагательных с абстрактными существительными, обозначающими чувства, отношения, состояния, свойства, а также с существительными, имеющими оценочный характер, они приобретают семантический компонент «высокая степень». Такое использование параметрических прилагательных привносит дополнительные экспрессивные характеристики, а выражаемая ими оценка является в политическом дискурсе важным средством эмоционального воздействия на реципиента.

В русском политическом дискурсе было выявлено большое количество прилагательных, характеризующих какой-либо предмет небольшого размера. Примеры, выявленные в рамках исследуемого материала, позволяют пронаблюдать лексическую градацию обозначения таких предметов или явлений: малый, маленький, крохотный, минимальный, скудный, мизерный. Поскольку наиболее частотной для этой группы прилагательных является сочетаемость с существительными деньги, зарплата, бюджет, можно предполагать, что столь подробная дифференциация данного участка семантического континуума и превалирование оценочных лексем обусловлены экстралингвистическими факторами.

Параметрические прилагательные обладают очень высоким прагматическим потенциалом в сопоставляемых языках.

3. В политическом дискурсе сопоставляемых языков был выявлен ряд цветовых прилагательных. В русском политическом дискурсе прилагательные, обозначающие цвет, составляют 2,1%, в немецком дискурсе - 3,85%. В состав данной группы входят следующие лексемы: черный (30%), оранжевый (30%), яркий (15%), голубой (10%о), антиоранжевый (5%), темный (5%), серый (5%), в немецкоязычном дискурсе — rot-griin (19,4%), schwarz (16,1%>), rot (12,9%), grun (9,7%), rot-rot (9,7%), griin (6,5%), schwarz-rot (6,5%), blau (3,2%>), orangefarbe (3,2%>), schwarz-gelb-dunkel (3,2%), umbrafarbe (3,2%), rot-rot-grun (3,2%), rot-grun-gelb-schwarz (3,2%).

Анализ показал, что в русском политическом дискурсе практически отсутствует цветовая политическая символика, а употребление цветовых прилагательных связано, в основном, со стремлением вызвать образные ассоциации для усиления эмоционального воздействия на реципиента, поскольку ассоциирование какого-либо предмета с тем или иным цветом вызывает у носителей языка определенное оценочное отношение (положительное, отрицательное и нейтральное), которое прямо или косвенно связано с отношением к самим объектам действительности.

Показательно, что наиболее частотным цветовым прилагательным в русском политическом дискурсе является прилагательное черный, что свидетельствует как о наличии негативных явлений в общественной и политической жизни страны, так и об использовании данного прилагательного с целью вызвать негативное отношение к определенным фактам или субъектам. Частотность употребления прилагательного оранжевый в русском политическом дискурсе, вероятно, обусловлена политическими событиями на Украине (оранжевая революция).

В немецком политическом дискурсе цветовые прилагательные тоже могут употребляться для усиления выразительности высказывания и, соответственно, эмоционального воздействия на реципиента. Однако в отличие от русского политического дискурса в немецком широко используется цветовая политическая символика. Многие партии в Германии характеризуются определенным цветом, то есть название партии в печатных текстах может быть заменено прилагательным с цветовым значением. Типичными для немецкой политики являются модели, образованные с помощью двух и более цветовых прилагательных, характеризующих какую-либо коалицию. В составных моделях порядок расположения цветовых прилагательных соответствует степени их значимости. Цвет, названный первым, например, в словосочетании rot-grim является самым важным.

Количество употреблений цветовых определений партий и характер их оценки во многом зависят от веса партии в обществе и ее оценки общественностью. Оценка часто зависит от того, является ли данная партия (коалиция) правящей или оппозиционной.

Цветовые характеристики, относящиеся к политической деятельности, с одной стороны, отражают мировые цветовые стандарты, ср., коричневый -наци или зеленый — экологический. Но с другой стороны, и в значительно большей степени, подобные цветовые характеристики порождены историей народа, характерными особенностями его культуры и менталитета. Поскольку восприятие цвета связано с эмоцией и оценкой, колоративы имеют высокий прагматический потенциал. Но аксиологичность цветообозначения существует в этнолингвистически отмеченном пространстве.

4. Анализ функционирования качественных прилагательных в русском и немецком политических дискурсах показал, что данные прилагательные в силу своих лексико-грамматических особенностей являются в них главным средством эмоционального воздействия. Различия определяются такими факторами, как политическая ситуация в стране, особенности национального менталитета и культурных традиций, особенности устройства лексической системы языка.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

1. Политический дискурс как особый тип институционального дискурса обладает следующими чертами универсального (общечеловеческого) характера: 1) сфера функционирования - область политики; 2) тематика — политические вопросы, вопросы устройства государства, общества, взаимоотношений личности и государства, государств между собой и др.; 3) связь с ценностными ориентациями в обществе; 4) прагматическая установка.

2. Имя прилагательное является релевантным компонентом политического дискурса, поскольку выполняет функцию характеристики лица, предмета, явления. Широкий спектр значений, способность к семантическому варьированию и выражению оценочных характеристик обусловливает способность имени прилагательного служить оптимальным средством реализации прагматической интенции продуцента.

Употребление прилагательного в сопоставляемых политических дискурсах характеризуется как интегральными, так и национально специфичными чертами.

Общность проявляется в следующем:

А) В количественном соотношении лексико-грамматических разрядов прилагательных в сопоставляемых дискурсах. В политических дискурсах обеих лингвокультурных общностей из трех лексико-грамматических разрядов прилагательных наиболее активен разряд относительных прилагательных, далее следуют качественные прилагательные. Притяжательные прилагательные отражены в текстах политического дискурса в минимальной степени.

Превалирование в политическом дискурсе относительных прилагательных обусловливается тем, что его основной задачей является рассмотрение вопросов социально-политического и экономического характера, связанных с выражением отношений между государством и экономической сферой, государством и человеком и т. д., и этот фактор определяет частотность употребления соответствующих атрибутивных единиц. Значительное количество качественных прилагательных обусловливается их ролью в выражении оценки того или иного явления, что является необходимым компонентом политического дискурса. Низкая частотность притяжательных прилагательных обусловливается общелингвистическими факторами, поскольку их количество и роль в сопоставляемых языках невелики.

Б) В общности выделенных в сопоставляемых дискурсах семантических групп прилагательных. При анализе практического материала были выделены следующие наиболее активно используемые семантические группы относительных прилагательных: 1) отражающие сферу общественно-политической жизни и структуру политической власти; 2) темпоральные; 3) объединенные семантическим компонентом «территориальная и/или национальная принадлежность»; 4) отражающие социально-экономические аспекты жизни общества.

Качественные прилагательные, используемые в политическом дискурсе, образуют следующие семантические группы: 1) прилагательные, обозначающие качества человека и предметов; 2) параметрические прилагательные; 3) прилагательные, обозначающие цвет.

В) В общности функций. Атрибутивные сочетания в политическом дискурсе могут выполнять две основные прагматические функции: спецификации и характеризации. Спецификация более свойственна качественным прилагательным и проявляется в том, что эти прилагательные в силу своих лексико-грамматических особенностей являются главным средством эмоционального воздействия в сопоставляемых политических дискурсах. Характеризация присуща относительным прилагательным, которые выполняют главным образом информативную функцию и служат средством воздействия на рациональную сферу реципиента.

Однако данные функции в значительной степени связаны не только с семантикой прилагательного, но и с общей семантикой контекста. Поэтому в политическом дискурсе относительные прилагательные могут приобретать эмоционально-оценочные характеристики и способность воздействия на эмоциональную сферу реципиента.

3. Помимо интегральных черт, присущих политическому дискурсу как особому типу дискурса, в рамках исследуемого материала выявлены национальные отличия, которые проявляются в следующем.

A) В количественном составе и частотности употребления единиц соотносимых семантических групп относительных и качественных прилагательных в сопоставляемых дискурсах.

Б) В наличии национально-специфичных подгрупп прилагательных. Национально специфичными для немецкого политического дискурса являются подгруппы качественных прилагательных, обозначающих свойства человека, которые характеризуют: 1) внешность; 2) речевое поведение. Национально специфичными для русского политического дискурса являются группы прилагательных, характеризующих человека: 1) по социальному статусу; 2) по морально-этическим качествам.

B) В наличии национально спеъщфичных лексем. Например, национально специфичными для русского политического дискурса являются лексемы ельцинский и советский, а для немецкого — nachhaltig и zukitnftsfahig.

Г) В наличии национально специфичных коннотаций соотносимых прилагательных в сопоставляемых национальных политических дискурсах. Выявлены несовпадения нейтральных, положительных и отрицательных оценочных характеристик относительных прилагательных, используемых для обозначения социальных проблем, экономики, политической ситуации в стране и внешней политики.

4. Национальная специфика употребления прилагательных в русском и немецком политическом дискурсе обусловлена следующими факторами: административной структурой государства, политической и экономической ситуацией в стране, особенностями национального менталитета в целом и особенностями национального общественного сознания, особенностями структуры сопоставляемых языков.

Таким образом, в политическом дискурсе выбор прилагательного служит важным средством репрезентации действительности в соответствии с прагматической целеустановкой, поскольку именно в сфере номинации идет борьба за фундаментальные групповые ценности. Проведенное исследование позволило выявить универсальный комплекс параметров, используемых для этой цели, и определить их национальные модификации в рамках сопоставляемых дискурсов.

Список научной литературыКовалева, Татьяна Геннадиевна, диссертация по теме "Теория языка"

1. Андрианов М.С. Эмоциональная составляющая политической культуры (На примере анализа цветовосприятия школьниками образов политических деятелей) / М.С. Андрианов // Полис. 1997. - №2. - С. 106-117.

2. Апресян Ю.Д. Лексическая семантика. Синонимические средства языка / Ю.Д. Апресян. М.: Наука, 1974. - 367 с.

3. Апресян Ю.Д. Образ человека по данным языка: попытка системного описания / Ю.Д. Апресян // Вопросы языкознания. 1995. - №1. - С. 37-67.

4. Артемов Г.П., Авдиенко Д.А., Попова О.В., Чазов А.В. Электорат политических объединений России: опыт проведения EXIT-POLL в Санкт-Петербурге // Полис. 2000. - №2. - С. 54-67.

5. Арутюнова Н.Д. Дискурс / Н.Д. Арутюнова // Энциклопедический лингвистический словарь. М. : Советская Энциклопедия, 1990. - с. 136-137.

6. Арутюнова Н.Д. Типы языковых значений. Оценка, событие, факт / Н.Д. Арутюнова; АН СССР, Ин-т языкознания; отв. ред. Г.В. Степанов. М. : Наука, 1988.-338 с.

7. Арутюнова Н.Д. Предложение и его смысл. Логико-семантические проблемы / Н.Д. Арутюнова. 2-ое изд., стереотип. - М. : УРСС, 2002. - 383 с.

8. Арутюнова Н.Д., Падучева Е.В. Истоки, проблемы и категории прагматики / Н.Д.Арутюнова, Е.В.Падучева // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 16. Лингвистическая прагматика. - М. : Прогресс, 1985. -С. 3-42.

9. Ахманова О.С. Словарь лингвистических терминов / О.С. Ахманова. -2-е изд., стереотип. М. : УРСС, 2004. - 569 с.

10. Базылев В.Н. К изучению политического дискурса в России и российского политического дискурса / В.Н. Базылев // Политический дискурс в России-2: Мат-лы рабочего совещания. Под ред. Ю.А.Сорокина и В.Н.Базылева. М. : Диалог-МГУ, 1998. - С. 6-8.

11. Баранов А.Н. Введение в прикладную лингвистику: учеб. пособие / А.Н. Баранов. М. : Эдиториал УРСС, 2001. - 360 с.

12. Баранов А.Н. Политическая аргументация и ценностные структуры общественного сознания / А.Н. Баранов // Язык и социальное познание. Сб. статей. М. : Центр, совет, филос. (методолог.) семинаров при Президиуме АН СССР, 1990. - С. 166-177.

13. Баранов А.Н. Политический дискурс: прощание с ритуалом / А.Н. Баранов//Человек. 1999.-№6.-С. 108-118.

14. Баранов А.Н. Что нас убеждает? (Речевое воздействие и общественное сознание) / А.Н. Баранов. М. : Знание, 1990а. - 64 с.

15. Баранов А.Н., Караулов Ю.Н. Словарь русских политических метафор / А.Н. Баранов, Ю.Н. Караулов. М. : Помовский и партнеры, 1994. - 330 с.

16. Баранов А.Н., Казакевич Е.Г. Парламентские дебаты: традиции и новации / А.Н. Баранов, Е.Г. Казакевич. / Советский политический язык (от ритуала к метафоре). М. : Знание, 1991. - 64 с.

17. Баранов А.Н., Михайлова О.В., Сатаров Г.А., Шилова Е.А. Политический дискурс: методы анализа тематической структуры и метафорики / А.Н. Баранов и др. М. : ИНДЕМ, 2004. - 94 с.

18. Баталов Э.Я. Политическая культура современного американского общества / Э.Я.Баталов. М. : Наука, 1990. - 252 с.

19. Бахилина Н.Б. История цветообозначений в русском языке / Н.Б. Бахилина. М. : Наука, 1975. - 283 с.

20. Блакар Р. Язык как инструмент социальной власти / Р.Блакар // Язык и моделирование социального взаимодействия. М.: Прогресс, 1987. - С. 147-155.

21. Богуславская В.В. Моделирование текста: лингвокультурная концепция: Монография / ЮО РАО. /В.В. Богуславская. Ростов н/Д, 2003. -272 с.

22. Борисова Е.Г. Особенности типов политического дискурса в России / Е.Г. Борисова // Политический дискурс в России-2: Мат-лы рабочегосовещания / Под ред. Ю.А.Сорокина и В.Н.Базылева. М. : Диалог-МГУ, 1998.-С. 17-18.

23. Брагина А.А. Цветовые определения и формирование новых значений слов и словосочетаний / А.А. Брагина // Лексикология и лексикография. М. : Наука, 1972. - 73-104 с.

24. Будаев Э.В., Чудинов А.П. Современная политическая лингвистика / Э.В. Будаев, А.П.Чудинов. Екатеринбург : Флинта : Наука, 2006. - 254 с.

25. Булыгина Т.В., Шмелев А.Д. Языковая концептуализация мира (на материале русской грамматики). / Т.В. Булыгина, А.Д. Шмелев. М. : Школа «Языки русской культуры», 1997. - 576 с.

26. Бусыгина И.М. Политик-интерпретатор и его слово / И.М. Бусыгина // Полис. 2000. - №2. - С. 152-155.

27. Василевич А.П. Исследование лексики в психолингвистическом эксперименте / А.П. Василевич. М. : Наука, 1987. - 141 с.

28. Василевич А.П., Кузнецова С.Н., Мищенко С.С. Цвет и названия цвета в русском языке / А.П. Василевич, С.Н. Кузнецова, С.С. Мищенко. М. : КомКнига, 2005. - 216 с.

29. Вежбицкая А. Язык. Культура. Познание. / Отв. ред. М.А. Кронгауз; Вступ. ст. Е.В.Падучевой. М. : Русские словари, 1996. - 412 с.

30. Верзун А. Б. Тендерная атональность политического дискурса: автореф. дис. . канд. филол. наук / А.Б. Верзун. Волгоград, 2005. - 23 с.

31. Веселова Н. В. Ирония в политическом дискурсе: автореф. дис. . канд. филол. наукН.В. Веселова. Н. Новгород, 2003. - 16 с.

32. Виноградов В.В. Типы лексических значений слов / В.В. Виноградов // Избранные труды. Т.З. Лексикология и лексикография. М., 1977. - С. 166-167.

33. Винокур Г.О. Язык газеты /Г.О. Винокур. М., 1993. - 130 с.

34. Вольф Е.М. Грамматика и семантика прилагательного / Е.М. Вольф. -М. : Наука, 1979. 199 с.

35. Вольф Е.М. Функциональная семантика оценки / Е.М. Вольф. М.: Наука, 1985.-227 с.

36. Воробьева О.И. Политическая лексика. Семантическая структура. Текстовые коннотации / О.И. Воробьева. Архангельск : Изд-во Поморского ун-та, 1999. - 92 с.

37. Гусейнов. Г.Ч. Д. С. П. Материалы к русскому словарю общественно-политического языка XX века Г.Ч. Гусейнов. М.: Три квадрата, 2003. - 1024 с.

38. Гаврилова М. В. Лингвокогнитивный анализ русского политического дискурса: автореф. дис. д-ра филол. наук / М.В.Гаврилова. СПб., 2005. - 37 с.

39. Гаврил ова М.В. Когнитивные и риторические основы президентской* речи (на материале выступлений В.В. Путина и Б.Н. Ельцина) / М.В: Гаврилова. СПб. : Филологический факультет СПбГУ, 2004. - 294 с.

40. Гайкова О.В. Предвыборный дискурс как' жанр политической коммуникации: автореф. дис. . канд. филол. наук / О.В.Гайкова. -Волгоград, 2003.- 19 с.

41. Гак В.Г. Пространство вне пространства // Логический анализ языка. Языки пространств / Отв. ред.: Н.Д. Арутюнова, И.Б. Левонтина. М. : Языки русской культуры. - С. 127-134.

42. Гаспаров Б.М. Язык, память, образ. Лингвистика языкового существования / Б.М. Гаспаров. М. : НЛО, 1996. - 352 с.

43. Гольман И.А., Добробабенко Д.С. Практика рекламы /И.А. Гольман, Д.С. Добробабенко. Новосибирск : СП «Интербук», 1991. - 140 с.

44. Герасименко- Н.А. Информация и фасцинация в политическом дискурсе / Н.А. Герасименко // Политический дискурс в России-2: Мат-лы рабочего совещания / Под ред. Ю.А.Сорокина и В.Н.Базылева. М. : Диалог-МГУ, 1998. - С. 20-23.

45. Гермогенова Л.Ю. Эффективная реклама в России. Практика и рекомендации / Л.Ю. Гермогенова. М. : РусПартнер ЛТД, 1994. - 252 с.

46. Голуб И.Б. Русский язык и культура речи: уч. пособие / И.Б.Голуб. -М. : Логос, 2002. 344 с.

47. Гордеева Е. М. Семантика «ключевых слов эпохи» в общественно-политическом дискурсе Германии (На материале периода объединения

48. Германии 1989-2000 гг.): автореф. дис. . канд. филол. наук/Е.М. Гордеева.- Калининград, 2004. 18 с.

49. Городецкий Б.Ю. Терминоведение и переводоведение / Б.Ю.Городецкий // Лингвистика текста. Translation and Text linguistics / Сб. статей. М.: Совместное издание ВЦП и Кафедры рус. яз. Маастрихтского института переводчиков, 1994. - С. 54-63.

50. Грамматические исследования. Функционально-стилистический аспект. -М.: Наука, 1991.-247 с.

51. Гринберг Т.Э. Политическая реклама: портрет лидера / Т.Э.Гринберг.- М.: Б.и., 1995. 103 с.

52. Давайте говорить правильно! Политический язык современной России. Краткий словарь-справочник. -М. : Академия, 2004. 218 с.

53. Даулетова В.А. Вербальные средства создания автоимиджа в политическом дискурсе (на материале русской и английской биографической прозы): автореф. дис. . канд. филол. наук / В.А. Даулетова. Волгоград, 2004. - 22 с.

54. Дворецкий И.В., Васильева Т.М. Цвет одежды / И.В.Дворецкий, Т.М.Васильева // Цвет в нашей жизни: Хрестоматия по психологии (из серии «Познать человека») / Сост. А.А.Криулина. Курск : Курскинформпечать, 1993.-С. 91-105.

55. Декленко Е.В. Лингвокультурологический аспект патриотического дискурса: автореф. дис. . канд. филол. наук / Е.В.Декленко. Челябинск, 2004.-21 с.

56. Демьянков В.З. Интерпретация политического дискурса в СМИ /

57. B.З.Демьянков // Язык средств массовой информации / Под ред. М.Н.Володиной. М. : Альма Матер, 2008. - С. 374-393.

58. Демьянков В.З. Политический дискурс как предмет политологической филологии / В.З.Демьянков // Политическая наука. Политический дискурс: история и современные исследования. 2002. - №3.1. C. 32-43.

59. Денисов П.Н. Язык русской общественной мысли конца XIX -первой четверти XX в. / П.Н. Денисов. М., 1998. - 278 с.

60. Дзялошинский И.М. Российские СМИ в избирательной кампании: уроки эффективности / И.М. Дзялошинский. М. : Студия «Викон», 1996. -101 с.

61. Добросклонская Т.Г. Вопросы изучения медиатекстов (опыт исследования современной английской медиаречи) / Т.Г. Добросклонская. -2-е изд., стереотипн. М. : Едиториал УРСС, 2005. - 288 с.

62. Добросклонская Т.Г. Медиалингвистика: системный подход к изучению языка СМИ : современная английская медиаречь : уч. пособие / Т.Г. Добросклонская. М. : Флинта: Наука, 2008. - 264 с.

63. Донецких Л.И. Реализация эстетических возможностей имен прилагательных в тексте художественных произведений / Л.И. Донецких. -Кишинев : «Штиинца», 1980. 159 с.

64. Дроздов М. В. Прагматические характеристики информационных текстов в средствах массовой информации : автореф. дис. . канд. филол. наук / М.В. Дроздо. Минск, 2003. - 17 с.

65. Егорова-Гантман Е.В. Политическая реклама / Е.В. Егорова-Гантман; Науч. ред. А.А. Бирюков. М. : Никколо М, 1999. - 236 с.

66. Егорова-Гантман Е.В., Плешаков К. Политическая реклама Е.В.Гантман, К.Плешаков. М. : Центр политического консультирования «Никколо М», 1999. - 240 с.

67. Журинский А.Н. О семантической структуре пространственных прилагательных / А.Н. Журниский // Семантическая структура слова. М. : Наука, 1971.-С. 96-124.

68. Закирова О.В. Качественные прилагательные как средство создания образов персонажей романа Л.Н.Толстого «Война и мир» : автореф. дисс. . канд. филол. наук. / О.В. Закирова. Казань, 2007. - 22 с.

69. Земская Е.А. Современный русский язык. Словообразование: уч. пособие по спец. «Рус. яз. и лит-ра» / Е. А. Земская. М. : Просвещение, 1973. -304 с.

70. Земская Е.А. История словообразования имен прилагательных в русском литературном языке нового времени. М. : Просвещение, 1965. - 135 с.

71. Земская Е.А. О семантике и синтаксических свойствах отсубстантивных прилагательных / Е.А. Земская // Историко-филологические исследования. М.: 1967. - С. 36-54.

72. Земская Е.А. Современный русский язык. Словообразование /Е.А. Земская. М. : Просвещение, 1973. - 304 с.

73. Ильин М.В. Слова и смыслы. Опыт описания ключевых политических понятий / М.В. Ильин. М. : Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН), 1997. - 423 с.

74. Ильин М.В. Политический дискурс как предмет анализа / М.В. Ильин // Политическая наука. Политический дискурс: история и современные исследования. №3. - 2002. - С. 7-19.

75. Карасик В.И. Языковой круг: личность, концепты, дискурс / В.И. Карасик. М. : Гнозис, 2004. - 390 с.

76. Карманова З.Я. Политический дискурс: риторический аспект/ З.Я. Карманова // Политический дискурс в России-2: Мат-лы рабочего совещания. Под ред. Ю.А.Сорокина и В.Н.Базылева. М. : Диалог-МГУ, 1998. - С. 47-49.

77. Катаева С.Г. Политолингвистика. Исследование языка политики и политической коммуникации в Германии (1945-2000) / С.Г. Катаева. Липецк : Изд-во Липецкого государственного ун-та, 2003. - 140 с.

78. Киреева Е.С. Расширительный подход к трактовке концепта «дискурс» / Е.С. Киреева // Политический дискурс в России-5 : Мат-лы постоянно действующего семинара. Под ред. В.Н.Базылева и Ю.А.Сорокина. М. : Диалог-МГУ, 2000. - С. 58-61.

79. Киселева Л.А. Вопросы теории речевого воздействия / Л.А. Киселева. -Л. :ЛГУ, 1978.- 160 с.

80. Китик М. В. Снижение интенсивности высказывания в политическом дискурсе (на материале стенограмм заседаний Британского парламента): автореф. дис. . канд. филол. наук / М.В. Китик. Волгоград, 2004. - 18 с.

81. Клаус Г. Сила слова / Г. Клаус. М. : Прогресс, 1967. - 214 с.

82. Клемперер В. LTI. Язык Третьего рейха : Записная книжка филолога / В.Клемперер / Пер. с нем. А.Б. Григорьева. М. : Прогресс-Традиция, 1998. -384 с.

83. Ковалева Т.Г. Прагматика прилагательного nachaltig в немецком политическом дискурсе / Т.Г.Ковалева // Коммуникативные исследования 2006 / Науч. ред. И.А.Стернин. Воронеж : Изд-во «Истоки», 2006. - С. 75-80.

84. Конституция Российской Федерации. Официальный текст. М. : ЮНВЕС, 2003. - 48 с.

85. Косов Б.Б. К изучению закономерностей восприятия формы и пространственного положения геометрических фигур / Б.Б. Косов // Проблемы восприятия пространства и времени. JI. : ЛГУ им. А.А.Жданова. 1961.-С. 78-80.

86. Костомаров В.Г. Русский язык на газетной полосе / В.Г.Костомаров. -М. : МГУ, 1971.-268 с.

87. Кронгауз М.А. Структура времени и значение слов / М.А. Кронгауз // Логический анализ языка. Противоречивость и аномальность текста. М. : Наука, 1990. - С. 45-52.

88. Кронгауз М.А. Норма: семантический и прагматический аспекты / М.А. Кронгауз // Сокровенные смыслы: Слово. Текст. Культура: Сб. статей в честь Н.Д. Арутюновой / Отв. ред. Ю.Д. Апресян. М. : Языки славянской культуры, 2004. - С. 137-141.

89. Кубрякова Е.С. О понятиях места, предмета и пространства / Е.С. Кубрякова // Логический анализ языка. Языки пространств / Отв. ред. : Н.Д. Арутюнова, И.Б. Левонтина. М. : Языки русской культуры, 2000. - С. 84-92.

90. Кузнецов В.Г. Функциональные стили современного французского языка (публицистический и научный): учеб. пособие для студ. ин-тов и фак. иностр. яз. / В.Г. Кузнецов. М. : Высшая школа, 1991. - 159 с.

91. Кузнецова Л.Н. Модус в аргументативном дискурсе парламентских дебатов: автореф. дис. . канд. филол. наук / Л.Н. Кузнецова. Саранск, 2004. - 17 с.

92. Кульман А.Д. Методы и приемы семантической обработки информации в буржуазной пропаганде: автореф. дис. канд. филол. наук / А.Д. Кульман. М., 1979. - 23 с.

93. Кульпина В.Г. Лингвистика цвета. Термины цвета в польском и русском языках / В.Г. Кульпина. М. : Московский Лицей, 2001. - 470 с.

94. Купина Н.А. Агитационный дискурс: крутые сценарные повороты / Н.А. Купина // Политический дискурс в России-5: Мат-лы постоянно действующего семинара. Под ред. В.Н.Базылева и Ю.А.Сорокина. М. : Диалог-МГУ, 2000. - С. 63-67.

95. Купина Н.А. Тоталитарный язык: Словарь и речевые реакции / Н.А. Купина. Екатеринбург-Пермь : Изд-во Урал, ун-та ЗУУНЦ, 1995. - 144 с.

96. Кустова Г.И. Семантика тяжести / Г.И.Кустова // Семиотика и информатика. — Вып. 37. М. : Российский институт научной и технической информации, 2002. - С. 116-146.

97. Лассвелл Г. Язык власти / Лассвелл Г. // Политическая лингвистика. -Вып. 20. Екатеринбург, 2006. - С. 264-279.

98. Левина Г.М. Невербальная вербальность: некоторые вопросы уточнения к понятию «Дискурс» / Г.М. Левина // Мир русского слова. 2003. - № 2. - С. 64-71.

99. Лисовский С. Ф. Политическая реклама / С.Ф. Лисовский. М. : Маркетинг, 2000. - 253 с.

100. Литвинова А.В. Короче афоризма, умнее заголовка. Успех рекламы начинается со слогана / А.В. Литвинова. М. : РИП-Холдинг, 1997. - 92 с.

101. Литовченко М.А. Прагматические особенности вербальной атаки в политическом дискурсе (на материале немецкого языка): автореф. дисс. . канд. филол. наук / М.А. Литовченко. Тамбов, 2003. - 26 с.

102. Лотман Ю.М. Внутри мыслящих миров: Человек текст -семиосфера — история / Ю.М. Лотман / Тартуский ун-т. - М. : Языки русской культуры, 1996. - 447 с.

103. Ляпина Т.В. Политическая реклама / Т.В. Ляпина. Киев : ВИРА-Р, 2000.- 152 с.

104. Максимов А.А. «Чистые» и «грязные» технологии выборов: Российский опыт / А.А. Максимов. М. : Дело, 1999. - 444 с.

105. Медведева Е.В. Рекламная коммуникация / Е.В. Медведева. 2-е изд., испр. - М. : Едиториал УРСС, 2004. - 280 с.

106. Миронова Н.Н. Дискурс-анализ оценочной семантики: учеб. пособие по языкознанию (немецкий язык) / Н.Н. Миронова. М. : НВИ-Тезаурус, 1997. - 158 с.

107. Миронова Н.Н. Оценочные характеристики дискурса / Н.Н. Миронова // Политический дискурс в России-2: Мат-лы рабочего совещания. Под ред. Ю. А. Сорокина и В. Н. Базылева. М. : Диалог-МГУ, 1998.-С. 60-66.

108. Миронова П.О. Стратегия редукционизма в современном политическом дискурсе: когнитивно-прагматический аспект: автореф. дис. . канд. филол. наук / П.О. Миронова. Екатеринбург, 2003. - 23 с.

109. Нац иональные интересы и политические реалии современной России (Заочный круглый стол) // Полис. 1997. - № 1. - С. 32-60.

110. Николаева Т.М. Краткий лингвистический словарь терминов лингвистики текста // Лингвистика текста / Новое в зарубежной лингвистике. Сост., общ. ред. и вступ. ст. Т. М. Николаевой. Вып. VIII. - М. : Прогресс, 1978. - 467-472 с.

111. Очерки по исторической грамматике русского литературного языка XIX в. Изменения в словообразовании и формах существительного и прилагательного в русском литературном языке XIX в. М., 1964. - 112 с.

112. Павлов В.Т. Логические функции категорий пространства и времени / В.Т.Павлов. Киев : Изд-во Киевского ун-та, 1966. - 234 с.

113. Паршина О.Н. Стратегии и тактики речевого поведения современной политической элиты России / О.Н. Паршина // Власть и речь в средствах массовой информации. Научные доклады. Саратов : Изд-во Саратовского ун-та, 2005. - С. 24-37.

114. Пирогова Ю.К., Баранов А.Н., Паршин П.Б., Репьев А.П., Кодзасов С.В., Борисова Е. Г. Рекламный текст. Семиотика и лингвистика. -М. : Изд. дом Гребенникова, 2000. 270 с.

115. Подгорная Л.Д. Политическая реклама как форма коммуникации современного общества / Л.Д. Подгорная // Вестник Российского университета дружбы народов. Серия: Политология. 2006. - № 8. - С. 85-94.

116. Политические коммуникации: Учеб. пособие для студентов вузов / Петрунин Ю.Ю. и др.; под ред. А.И. Соловьева. М. : Аспект Пресс, 2004. -332 с.

117. Политология: Политическая теория. Политические технологии: Учебник для студентов вузов / А.И. Соловьев. М. : Аспект Пресс, 2004. -559 с.

118. Пономарева О.А. Актуализация политического имиджа В.В. Путина в российских и американских СМИ: автореф. дис. . канд. филол. наук / О.А. Пономарева. Волгоград, 2005. - 26 с.

119. Почепцов Г.Г. Имидж и выборы. Имидж политика, партии, президента / Г.Г. Почепцов. Киев : Изд-во АДЕФ-Украина, 1997. - 140 с.

120. Распопов Н.П. Социально-политическая стабильность региона — субъекта РФ / Н.П. Распопов // Полис. 1999. - №3. - С. 89-99.

121. Рахилина Е.В. Когнитивный анализ предметных имен: семантика и сочетаемость / Е.В. Рахилина. М. : Русские словари, 2000. — 416 с.

122. Рябцева Н.К. Размер и количество в языковой картине мира / Н.К. Рябцева // Логический анализ языка. Языки пространств / Отв. ред.: Н.Д. Арутюнова, И.Б. Левонтина. М.: Языки русской культуры, 2000. - С. 108-116.

123. Салькова Д. А. Синтаксические поля и семантическое моделирование (на базе значений немецких придаточных предложений) / Д.А. Салькова. Л. : Изд-во Ленингр. ун-та, 1983. - 128 с.

124. Семенова С.Ю. О некоторых свойствах имен пространственных параметров / С.Ю. Семенова // Логический анализ языка. Языки пространств / Отв. ред.: Н.Д. Арутюнова, И.Б. Левонтина. М.: Языки русской культуры, 2000. С. 117126.

125. Серов К.Ф. Дискурс и личность: эволюция коммуникативной компетенции / К.Ф. Серов. М.: Лабиринт, 2004. - 320 с.

126. Скобликова Е.С. Современный русский язык: Синтаксис простого предложения: учеб. пособие для пед. ин-тов / Е.С. Скобликова. М. :1. Просвещение, 1979. 236 с.

127. Слово в действии. Интент-анализ политического дискурса. Под ред. Т.Н.Ушаковой, Н.Д.Павловой. СПб. : Изд-во «Алетейя», 2000. - 316 с.

128. Солганик Г.Я. Русский язык. 10-11 классы. Стилистика: учеб. пособие для общеобраз. учеб. заведений, шк. и классов, с углублен, изуч. рус. яз., лицеев и гимназий / Г.Я. Солганик. М. : Дрофа, 1995. - 269 с.

129. Солганик Г.Я. Что такое «язык газеты»? / Г.Я. Солганик // Русская речь. 1982. - №4. - С. 41-45.

130. Сорокин Ю.А. Этническая конфликтология. Теоретические и экспериментальные фрагменты / Ю.А. Сорокин. Самара : Русский лицей, 1994.-94 с.

131. Старобннский Э.Е. Самоучитель по рекламе / Э.Е. Старобинский. -М.: ЗАО «Бизнес-школа «Интел-Синтез», 1998. 320 с.

132. Стернин И.А. Введение в речевое воздействие / И.А. Стернин. -Воронеж : Истоки, 2001. 252 с.

133. Сыромятникова Т.Н. Эмотивно-прагматические особенности художественного дискурса Г.Гессе / Т.Н. Сыромятникова // Социальная власть языка. Сб. науч. трудов. Воронеж : Воронежский гос. ун-т, 2001. - С. 169-174.

134. Талина И.В. Тендерные маркеры речевого поведения политического деятеля (на материале политического интервью): автореф. дис. . канд. филол. наук / И.В. Талина. Ульяновск, 2003. - 21 с.

135. Третьякова Т.П. Опыт лингвистического анализа аргументации в политическом диалоге / Т.П. Третьякова // Коммуникация и образование. Сб.статей. Под ред. С.И.Дудника. СПб. : Санкт-Петербургское философское общество, 2004. - С. 299-320.

136. Федосеев А.А. Метафора как средство манипулирования сознанием в предвыборном агитационном дискурсе: автореф. дис. . канд. филол. наук / А.А. Федосеев. Челябинск, 2004. - 20 с.

137. Фрумкина P.M. Цвет, смысл, сходство. Аспекты психолингвистического анализа / Отв. ред. В.Н.Телия. М.: Наука, 1984. - 175 с.

138. Харитонова И.Я. Вопросы взаимодействия лексики и грамматики / И.Я. Харитонова. Киев : «Вища школа», 1982. - 159 с.

139. Чернышов А.Г. Центр — провинция в региональном самосознании / А.Г. Чернышов //Полис. 1999. - №3. - С. 100-104.

140. Чернявская В.Е. Дискурс власти и власть дискурса. Проблемы речевого воздействия: учеб. пособие / В.Е. Чернявская. М. : Флинта : Наука, 2006.- 136 с.

141. Чудинов А.П. Политическая лингвистика: учеб. пособие / А.П. Чудинов. М. : Наука, Флинта, 2006. - 254 с.

142. Чудинов А.П. Россия в метафорическом зеркале: когнитивное исследование политической метафоры (1991-2000): Монография. / А.П. Чудинов. Екатеринбург : Уральский гос. пед. ун-т, 2001. - 238 с.

143. Шанский Н.М., Тихонов А.Н. Современный русский язык в 3 ч.: ч. И. Словообразование. Морфология. М. : Просвещение, 1981. - 269 с.

144. Шейгал Е.И. Семиотика политического дискурса: Монография / Е.И. Шейгал. Волгоград : Перемена, 2000. - 368 с.

145. Шейгал Е.И. Семиотика политического дискурса: Монография / Е.И. Шейгал. М.: ИТДГК «Гнозис», 2006. - 236 с.

146. Шестопал Е.Б. Выборы прошли: пейзаж после битвы / Е.Б. Шестопал//Полис. 1997. -№1. - С. 123-124.

147. Шестопал Е.Б., Новикова-Грунд М.В. Восприятие образов двенадцати ведущих российских политиков (психологический и лингвистический анализ) / Е.Б. Шестопал // Полис. 1996. - №5. - С. 168-191.

148. Шрамм А.Н. Очерки по семантике качественных прилагательных / А.Н. Шрамм. JI.: Изд-во Ленингр. ун-та, 1979. - 133 с.

149. Щерба Л.В. О частях речи в русском языке / Л.В. Щерба // Языковая система и речевая деятельность. Л. : Наука, 1974. - С. 77-100.

150. Язык средств массовой информации: учебное пособие для вузов / Моск. гос. ун-т им. М.В. Ломоносова, Филол. фак.; под ред. М.Н. Володиной. М. : Академический проект: Альма матер, 2008. - 760 с.

151. Яковлева Е.С. Фрагменты русской языковой картины мира (модели пространства, времени и восприятия) / Е.С.Яковлева. М. : Гнозис, 1994. - 344 с.

152. Ярмоленко А.В. К соотношению понятий и представлений времени и пространства в некоторых языках / А.В. Ярмоленко // Проблемы восприятия пространства и времени. Л. : ЛГУ, 1961. - С. 204-206.

153. Bachem R. Einfiihrung in die Analyse politischer Texte. / R. Bachem. -1. Aufl. Munchen : Oldenbourg, 1979. - 186 S.

154. Bergsdorf W. Worter als Waffen: Sprache als Mittel der Politik/W. Bergsdorf. Stuttgart, 1979. - 256 S.

155. Bickes G. Das Adjektiv im Deutschen. Frankfurt/Main : Peter Lang, 1984. - 152 S.

156. Le „Traite de Maastricht" (version francaise / version espagnole): analyse textuelle et traduction / A. Bias // Translation and meaning / M. Thelen and

157. В. Lewandowska-Tomaszczyk eds. Maastricht : Hogescholl Maaastricht, School of Translation and Interpreting. - Pt. 3. - 1995. - p. 46-57.

158. Burkhardt A. Politische Kommunikation Versuch einer Begriffsbestimmung / Burkhardt A. // Das Parlament und seine Sprache. Studien zu Theorie und Geschichte parlamentarischer Kommunikation. - Tubingen : Max Niemeyer Verlag, 2003. - S. 117-125.

159. Diec kmann W. Sprache in der Politik / W. Dieckmann // M. Greiffenhagen. Kampf um Worter. Politische Begriffe im Meinungsstreit. -Munchen/Wien : Carl Hanser Verlag, 1980. S. 47-64.

160. Dieckmann W. Sprache in der Politik. Einfiihrung in die Pragmatik und Semantik der politischen Sprache / W. Dieckmann. 2. Aufl. - Heidelberg : Carl Winter-Universitatsverlag, 1975. - 147 S.

161. Dijk T.F.van. Strategies of discourse comprehension / T.F.van. Dijk. -Orlando : Academic Press, 1983. 235 p.

162. Dijk T.F. van. Discourse structures and power structures / T.F.van. Dijk// J.A. Anderson (ed.). Communication Yearbook 12. Newbury Park, CA : Sage, 1988. - p. 35-67.

163. Dijk T.F. van. Discourse as structure and process, ed. by T.A. van Dijk. -London : Sage, 1997. 324 p.

164. Dijk T.F. van. Ideology: multidisplinary approach / T.F.van. Dijk. -London : Sage, 1998.-374 p.

165. Dixon R.M.W. A new Approach to English grammar on semantic principles/R.M.W. Dixon. Oxford : Oxford Univ. Press, 1991. - 398 p.

166. Engel U. Deutsche Grammatik/ U. Engel. Heidelberg : Groos, 1988. -888 S.

167. Engel U. Syntax der deutschen Gegenwartssprache / U. Engel. 3., vollig neu bearb. Aufl. - Berlin : Schmidt, 1994. - 316 S.

168. Greiffenhagen M. Kampf um Worter. Politische Begriffe im Meinungsstreit / M. Greiffenhagen. Munchen/Wien : Carl Hanser Verlag, 1980. -551 S.

169. Grunert H. Sprache und Politik. Untersuchungen zum Sprachgebrauch der „Paulskirehe" / H. Grunert Berlin-New York : Walter de Gruyter, 1974. - 356 S.

170. Helbig G., Buscha J. Deutsche Grammatik. Ein Handbuch fur den Auslanderunterricht / G. Helbig, J. Buscha. 3. unverand. Aufl. - Leipzig : Enzyklopadie, 1975. - 629 S.

171. Heme G. Die Slawischen Farbenbenennungen / G. Heme. Uppsala, 1954.- 158 S.

172. Hill P.M. Die Farbworter der russischen und bulgarischen Schriftsprache der Gegenwart / P.M. Hill. Amsterdam, 1972. - 48 S.

173. Holly W. Semantik und offentlicher Sprachgebrauch Besetzen von Begriffen / W. Holly. // Zeitschrift fur germanistische Linguistik. - 1990. - № 18. -S. 97-100.

174. Januschek F. „Arbeit" und „Arbeitslosigkeit" / F. Januschek // F. Liedtke, M. Wengeler, K. Boke (Hrsg.) Begriffe besetzen. Strategien des Sprachgebrauchs in der Politik. Opladen : Westdeutscher Verlag, 1991. - S. 374-382.

175. Kalivoda G. Parlementarische Rhetorik und Argumentation / G. Kalivoda. Frankfurt/Main-Bem-New York : Peter Lang, 1986. - 305 S.

176. Klein J. Wortschatz, Wortkampf, Wortfelder in der Politik / J. Klein. // Klein J. (Hrsg.) Politische Semantik. Beitrage zur politischen Sprachverwendung. -Opladen : Westdeutscher Verlag GmbH, 1989. S. 3-50.

177. Purer H., Raabe J. Medien in Deutschland / H. Piirer, J. Raabe. Band 1. Presse. - 2. korrigierte Auflage. - Konstanz : HVK Medien, 1996. - 569 S.

178. Rodel M. Nachhaltigkeit Karriere eines Schliisselworts / M. Rodel // Der Sprachdienst. - 2005. - №5/6. - S. 156-161.

179. Romer R. Die Sprache der Anzeigenwerbung / R. Romer. Dtisseldorf: Padagogische Verlag Schwann, 1968.-281 S.

180. Strauss G. Der politische Wortschatz. Zur Kommunikations- und Textsortenspezifik / G. Strauss. Tubingen : Narr, 1986. - 280 S.

181. Tillmann A. Ausgewahlte Textsorten politischer Sprache. Eine Iinguistische Analyse parteilichen Sprechens / A. Tillmann. Goppingen : Kummerle Verlag, 1989. - 353 S.

182. Trost I. Das deutsche Adjektiv. Untersuchungen zur Semantik, Komparation, Wortbildung, und Syntax / I. Trost. -Hamburg : Helmut Buske Verlag, 2006. - 419 S.

183. Volmert J. Politikerrede als kommunikatives Handlungsspiel. Ein integriertes Modell zur semantisch-pragmatischen Beschreibung offentlicher Rede / J. Volmert. Munchen : Fink, 1989. - 332 S.

184. Zimmermann H.-D. Die politische Rede. Der Sprachgebrauch Bonner Politiker / H.-D. Zimmermann. 3 Aufl. - Stuttgart-Berlin-Koln-Mainz : Verlag W. Kohlhammer, 1975. - 237 S.1. СЛОВАРИ

185. Ожегов С.И. Словарь русского языка. М. : Русский язык, 1990.

186. Советский энциклопедический словарь. М. : Советская энциклопедия, 1990. - (СЭС)

187. Словарь русского языка в 4-х т. / Под ред. А.П.Евгеньевой и Г.А.Разумниковой. М. : Русский язык, 1981. - (MAC).

188. Толковый словарь современного русского языка. Языковые изменения конца XX столетия. Под ред. Г.Н.Скляревской. М. : Астрель, ACT, 2001. -(Скляревская).

189. Duden. Die Grammatik. 5. vollig neu bearb. u. erw. Auflage. Hrsg. u. bearb. v. G. Drosdowski. Mannheim, Leipzig, Wien, Zurich : Dudenverlag, 1995.

190. Duden. Deutsches Universalworterbuch. 4., neu bearbeitete und erweiterte Auflage. Mannheim-Leipzig-Wien-Ziirich : Dudenverlag, 2001.