автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.02
диссертация на тему: Инженерно-техническая интеллигенция Среднего Поволжья в 1928 - 1941 гг.

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата исторических наук Зелёв, Михаил Владимирович

Введение.

Глава 1. Инженерно-техническая интеллигенция Средней Волги в 1928-1931гг.

§ 1. Инженерно-техническая интеллигенция региона накануне «великого перелома». Складывание предпосылок к изменению правительственной политики в отношении интеллигенции.

§2. Кампания преследования старых специалистов.

§3. Политика обновления состава инженерно-технической интеллигенции.

Глава 2. Инженерно-техническая интеллигенция Средней Волги в 1931-1936гг.

§ 1. Средневолжская техническая интеллигенция в условиях политики «восстановления порядка».

§2. Развитие репрессивных тенденций в политике правительства в отношении технической интеллигенции.

Глава 3. Инженерно-техническая интеллигенция Средней Волги в период «кадровой революции» (1936-1938гг.) и в предвоенные годы.

§ 1. Политика разрушения хозяйственно-бюрократических кланов на производстве.

§2. Инженерно-техническая интеллигенция как источник пополнения рядов правящего класса.

§3. Политика правительства в отношении технической интеллигенции в предвоенные годы (1939-1941).

Введение диссертации2001 год, автореферат по истории, Зелёв, Михаил Владимирович

Актуальность темы. 30-е годы ХХв. являются одним из тех периодов в истории России, что подвергаются наиболее интенсивной научной разработке в последние 10-15 лет. Подобное внимание к этому ключевому периоду отечественной истории объясняется, прежде всего, произошедшей сменой научной парадигмы в отечественной историографии, способствовавшей глубокому пересмотру сложившихся концептуальных схем, моделей постановки проблем и их решения. Серьёзные изменения в методологии потребовали нового глубокого анализа широкого спектра как ранее практически не изучавшихся, так и не обойдённых вниманием советской историографии вопросов, анализа, основанного на использовании более совершенного методологического инструментария и на изучении заметно расширившегося круга доступных исследователям исторических источников.

В условиях активного накопления исторической наукой новых данных по истории 30-х гг. увеличивается и значение региональных исследований по различным проблемам экономического, социального и политического развития, в т.ч. по истории отдельных общественных классов и слоёв. В этой связи представляется возможным выделить как минимум три аспекта научной актуальности темы исследования:

- во-первых, исследования в области истории инженерно-технической интеллигенции являются необходимым элементом изучения важнейших проблем экономического и социально-политического развития России в период первых пятилеток. В обществе, переживавшем период ускоренной индустриализации, значение и роль инженерно-технической интеллигенции стремительно возрастали, что способствовало глубокой вовлечённости этого социального слоя в основные общественные процессы. В силу своей тесной сопряжённости с проблемами экономического развития страны исследования по истории технической интеллигенции в данный период создают возможность более полного понимания экономической политики правительства, её причин, противоречий и значения. Без исследования взаимоотношений ИТР и рабочих, ИГР и хозяйственников, без выяснения реального положения специалистов на производстве невозможно сколько-нибудь серьёзное изучение производственных отношений. Исследование места и роли инженерно-технической интеллигенции в советском обществе 30-х гг. создаёт предпосылки для решения важнейших проблем социального развития и социальной политики правительства в этот период и, в частности, проблемы формирования и трансформации социальной базы правящего режима;

- во-вторых, изучение истории технической интеллигенции 30-х гг. представляет особый интерес как важное звено исследования всего исторического развития этого отряда интеллигенции, впрочем, как и советской интеллигенции в целом. 30-е гг. оказались важнейшим моментом в развитии технической интеллигенции, поскольку именно тогда произошли самые радикальные изменения в численности, источниках формирования, идейно-политическом облике и общественном значении данного социального слоя. Эти изменения предопределили важнейшие тенденции в его развитии в 4080-е гг.;

- в-третьих, научная актуальность данной темы определяется необходимостью активизации региональных исследований по истории Среднего Поволжья, прежде всего, охватывающих проблемы социального и политического развития данного региона в 30-е гг.

Актуальность темы связана не только с потребностями развития исторической науки, но и с практическими задачами современного этапа общественного развития. Индустриализация и постиндустриальное развитие способствовали и способствуют увеличению роли и значения технической интеллигенции в экономических, социальных и политических процессах современного мира, что в свою очередь ведёт к росту общественного интереса к историческим аспектам формирования и развития этого социального слоя, к особенностям этих процессов в различных странах. В этой связи опыт исторического развития технической интеллигенции в России, столь непохожий на развитие этого слоя в других странах, что особенно ярко проявилось в период ускоренной индустриализации довоенных пятилеток, вызывает особый интерес.

Объектом исследования является инженерно-техническая интеллигенция Средней Волги периода ускоренной индустриализации довоенных пятилеток. Предметом исследования стали изменения в составе, численности, уровне жизни ИГР, место и роль специалистов в производственных отношениях в промышленности и на транспорте, их взаимоотношения с рабочими, с директорским корпусом, политика правительства в отношении технической интеллигенции, её обусловленность динамикой экономического развития, изменениями в социально-политическом облике специалистов, их производственной активностью, изменения в социальном положении ИТР, в социально-политической деятельности этой общественной группы, региональные особенности указанных процессов.

Необходимо отметить, что в основу определения понятий «интеллигенция», «инженерно-техническая интеллигенция» в диссертации положен социологический подход. Под инженерно-технической интеллигенцией понимается социальная группа, профессионально занятая квалифицированным умственным трудом по организации и эксплуатации производства, требующим высшего и среднего технического образования. В эту группу входят и практики - лица, выполняющие работу дипломированного специалиста на основе практического опыта, не имея высшего или среднего технического образования. На наш взгляд, привнесение в понятие «интеллигенция» каких-либо политических, идеологических или этических характеристик является, по меньшей мере, контрпродуктивным, поскольку ведёт к крайней размытости границ этого социального слоя, подрывает точность терминологического аппарата, открывая широкий простор для субъективных оценок исследователей.1

Территориально-хронологические рамки работы. Анализ развития технической интеллигенции ограничивается в диссертации 1928-1941 годами - периодом ускоренного индустриального развития первых трёх пятилеток. Этот этап в истории России характеризуется глубокими изменениями в экономической и социальной структуре. Политика ускоренной индустриализации неизбежно вела к серьёзным изменениям в роли и месте технической интеллигенции в общественной жизни, в её социально-политическом составе, в политике правительства в отношении специалистов. Неслучайно, что уже начальные стадии общего кризиса нэпа были ознаменованы радикальными изменениями в политике в отношении ИТР (объявление о раскрытии «шахтинского дела» в марте 1928г, начало глубокой реформы системы технического образования в июле 1928г.). Верхняя хронологическая граница исследования определяется началом Великой Отечественной войны, прервавшим период мирного развития СССР в момент, когда уже обрела чёткие очертания новая структура советского общества.

Исследование охватывает территорию трёх современных областей -Самарской, Пензенской, Ульяновской, - являющихся исторически сложив

1. Подробнее о различных подходах к определению понятия «интеллигенция» и типологии этого социального слоя в отечественной историографии и социологии см.: Олейник О.Ю. Советская интеллигенция в 30-е годы (теоретико-методологический и историографический аспекты). Иваново, 1997. С.7-57; Барбакова К.Г., Мансуров В.А. Интеллигенция и власть. ML, 1991; Мамедов Р.Д. Интеллигенция как социальная общность, её жизнедеятельность и роль в современном мире. Дисс. . доктора философских наук. М., 1993; Веселое В.Р. Материалы научных конференций интеялигентоведов как факт отечественной историографии: ( Опыт критического исследования) // Актуальные проблемы историографии отечественной интеллигенции. Иваново, 1996. С. 32; Варнавских И.А. К вопросу о дефиниции термина «интеллигенция» // Интеллигенция в политической истории XX века: Тезисы докладов межгосударственной научно-теоретической конференции. Иваново, 23-24 апреля 1992г. Иваново, 1992. С. 14-17; Халиулин Г.Г. Парадоксы истории советской интеллигенции // История российской интеллигенции: ( Материалы и тезисы научной конференции). Ч. 2. М, 1995. С. 34-36; Соскин В.Л. История советской интеллигенции: классовый подход или реальное историческое знание? // Там же. С. 33-34; его же. Современная историография советской интеллигенции России: Методологические рекомендации к курсам «История отечественной интеллигенции» и «Отечественная история». Новосибирск, 1996. С. 24-29; Корупаев А.Е. Очерки теории и истории российской интеллигенции. Ч. I. М., 1995 и др. шимся ядром Средне-Волжского региона. Выделению этой территории в отдельный регион способствуют общность экономической специализации края, сходство достигнутого к концу 20-х гг. уровня экономического развития, тесные внутрирегиональные экономические и культурные связи. Эти факторы, а также существовавшее на протяжении большей части рассматриваемого периода административное единство территории,2 предопределили сходство условий социально-экономического развития региона.

Развитие Среднего Поволжья в 1928-1941гг. представляет собою пример быстрого превращения типичного региона с преимущественно аграрной ориентацией экономики в новый бурно развивающийся индустриально- аграрный район. Подобная специфика наложила свой отпечаток на развитие инженерно-технической интеллигенции Средней Волги, особенно заметный в годы первой пятилетки.

Историографический обзор. Серьёзное научное исследование проблем истории советской инженерно-технической интеллигенции периода первых пятилеток в отечественной и зарубежной историографии начинается лишь в 50-е гг. Многочисленные публикации по этой теме в конце 20-Х-40-е гг. носили преимущественно публицистический характер и были нацелены главным образом на благожелательный комментарий и популяризацию

2. В 1928-1939гг. территория изучаемого региона подверглась серии сложных административных изменений. 14 мая 1928г. на основе Самарской, Оренбургской, Пензенской и Ульяновской губерний была создана Средне-Волжская область с центром в Самаре. При этом в состав Средне-Волжской области был включен рад районов Саратовской губернии, в т. ч. г. Кузнецк. Средне-Волжская область была разделена на 9 округов: Самарский, Оренбургский, Ульяновский, Пензенский, Сызран-ский, Мордовский (с центром в Саранске), Кузнецкий, Бузулукский, Бугурусланский. 22 октября 1929г. в связи с переименованием Мордовского округа в Мордовскую автономную область Средне-Волжская область была переименована в Средне-Волжский край . 23 июля 1930г. было ликвидировано окружное деление. 7 декабря 1934г. из состава Средне-Волжского края была выделена Оренбургская область. 20 декабря 1934г. на основе Мордовской АО была создана Мордовская АССР в составе Средне-Волжского края. 27 января 1935г. Средне-Волжский край был переименован в Куйбышевский край, а S декабря 1936г. в связи с выходом из него Мордовской АССР - в Куйбышевскую область. 27 сентября 1937г. была образована Тамбовская область, объединившая северовосточные районы Воронежской области и западные районы Куйбышевской области, в т. ч. г. Пензу. 4 февраля 1939г. была образована Пензенская область, объединившая восточные районы Тамбовской области, западные районы Куйбышевской области, в т. ч. г. Кузнецк, и северные районы Саратовской области. правительственной политики в этой сфере. Именно в них были заложены основы той концепции развития советской интеллигенции, что с отдельными более или менее существенными изменениями продолжала господствовать в советской историографии вплоть до второй половины 80-х гг. Согласно ей, пришедшая к власти Коммунистическая партия, столкнувшись с отсутствием необходимой для создания основ социалистической экономики и культуры многочисленной политически преданной интеллигенции, была вынуждена прибегнуть к использованию труда и знаний буржуазных специалистов. Умело сочетая разъяснительную работу со специалистами, материальное стимулирование их труда, организацию контроля за ними со стороны рабочих с применением карательных мероприятий в отношении откровенных врагов Советской власти, правительству удалось уже к середине 30-х гг. добиться полного признания со стороны основной массы старой интеллигенции. Параллельно с этим правительство организовало массовую подготовку специалистов из числа рабочих и крестьян, а также широкое выдвижение опытных рабочих-практиков на требующие высшей и средней квалификации посты, добившись как радикальных изменений в социально-политическом составе, так и резкого увеличения её численности. Сформированная таким образом советская трудовая интеллигенция стала одной из основных компонент нового социалистического общества.

В указанный период выходит в свет целый ряд статистических изданий, посвященных вопросам изменения состава и численности инженерно-технической интеллигенции, ставших важными источниками для исследо

3. Этчин И. Партия и специалисты. М., 1928; Бронтман Л. Борьба за кадры. М., 1930; Дацук Г. Проблема квалифицированных кадров народного хозяйства. М., 1930; Халицкий И. Пути подготовки советской интеллигенции из людей рабочего класса. М., 1931; Шмелёв П. Вопросы подготовки инженерно-технических кадров. М., 1931; Иванов А., Швейцер В. Борьба за кадры пролетарских специалистов. М, 1932; Келлер Б.А. Пролетарская революция и советская интеллигенция, М, 1937; Тандит Л. Партия Ленина - Сталина и социалистическая интеллигенция. М., 1939; Ярославский Е. О роли интеллигенции в СССР. М., 1939; Ковалёв С.М. Интеллигенция в советском государстве. М., 1946; Смирнов В.И. Интеллигенция в советском обществе. М., 1947; Процько М.А. О роли интеллигенции в советском обществе. М., 1953. ваний по этой теме.4 В Среднем Поволжье вышла серия работ, содержащих ценные материалы по истории инженерно-технической интеллигенции региона, касающиеся главным образом потребности промышленности края в специалистах и темпов подготовки ИТР в местных втузах и техникумах.5

С 50-х гг. начинается систематическое научное изучение развития советской интеллигенции. 50-е-середина 80-х гг. отмечены повышенным интересом к интеллигентоведческой тематике в отечественной историографии. При этом особым вниманием советских историков пользовались вопросы развития именно инженерно-технической интеллигенции. И хотя принципиальных изменений в теоретико-методологических подходах не произошло, в исследованиях учёных были предприняты серьёзные попытки подвергнуть пересмотру отдельные положения сложившейся официальной концепции истории советской интеллигенции. Наиболее отчётливо это проявилось в работах, посвящённых роли специалистов дореволюционной школы в производственной и общественно-политической жизни Советской России.6 Критике был подвергнут тезис о жёсткой зависимости политиче

4. Инженерно-технические кадры промышленности. М., 1930; Бейлин А.Е. Подготовка кадров в СССР за 15 лет. М., 1932; Новые кадры тяжблой промышленности (1930-1933). М., 1934; Бейлин А.Е. Кадры специалистов СССР, их формирование и рост. М., 1935; Кадры тяжёлой промышленности в цифрах. М., 1936; Состав руководящих работников и специалистов Союза ССР. М., 1936 и др.

5. Средне-Волжская область: Сборник материалов к первой областной конференции ВКП(б) и первому областному съезду Советов. Самара, 1928; Культурное состояние Средне-Волжской области. М.Самара, 1929; Среднее Поволжье в цифрах: Статистический справочник. Самара, 1929; Контрольные цифры народного хозяйства и социально-культурного строительства Средне-Волжского края. Самара, 1930; Полбицын Г.Т. Значение Средне-Волжского края в хозяйстве СССР. Самара, 1930; Сборник статистических сведений по Средне-Волжскому краю 1925-26 - 1928-29гг. Самара, 1930; Средне-Волжский край: (Экономический обзор). М.-Самара, 1930; СВК в первую треть пятилетки: Отчёт крайкома ВКП(б) второй краевой партконференции. Самара, 1930; Тизанов С.С. Кадры. Состояние, потребность и подготовка их в СВК. М.-Самара, 1930; Тизанов С., Скворцов Н. Культурное строительство С ВО. М.-Самара, 1930; их же. Пути культурной революции в Среднем Поволжье. М.Самара, 1930; Хонин В.А. Индустриализация Среднего Поволжья в новом проекте пятилетки. Самара, 1930; Милх Л. Средняя Волга в XIV годовщину Октябрьской революции. Самара, 1931; его же. За дальнейшее повышение качества учёбы в вузах и техникумах. Самара, 1932; Брыков А., Петров И. Средняя Волга на переломе: Народно-хозяйственный план на 1932г. и основные пути развития во втором пятилетии. Самара, 1932; 15 лет Средней Волги в цифрах. Самара, 1932; Средняя Волга в решающем году пятилетки: Материалы к отчёту крайкома ВКП(б) 3-й крайпартконференции. Самара, 1932; Полбицын Г.Т. От второго к третьему съезду Советов Средней Волги. Самара, 1935; Постышев П.П. Куйбышевская область за 20 лет. Куйбышев, 1937.

6. Федюкин С.А. Привлечение буржуазной технической интеллигенции к социалистическому строительству в СССР. М., 1960; ото же. Советская власть и буржуазные специалисты. М., 1965; Бродский Л.И. Идейно-политическое воспитание технических специалистов дореволюционной школы в годы первой пятилетки // Труды Ленинградского политехнического института им. М.И.Калинина, № 261. скмх позиций представителей старой технической интеллигенции от уровня их квалификации, их материального положения и места в производственной иерархии дореволюционной России. Всеобщее признание в научной среде завоёвывает положение о высокой степени социальной и идейной неоднородности старой инженерно-технической интеллигенции, многообразии условий политического формирования каждой личности.7

Серьёзной ревизии подверглась прежняя концепция контрреволюционного вредительства буржуазных специалистов в 1928-1931гг. Советские историки, не подвергая в целом сомнению тезис о всплеске контрреволюционных настроений и активности буржуазных специалистов в конце 20-х гг., а, следовательно, и справедливость антивредительских процессов 19281931гг., решительно осудили спецеедческие настроения в рабочей среде, равно как и акты необоснованных репрессий против старых специалистов, расценив их как «недопустимые перегибы» в правительственной политике. В некоторых работах даже делался вывод о том, что в 1928-1931гг. центр тяжести правительственной политики переместился с воспитательной работы с кадрами старой технической интеллигенции в сторону административной, карательной практики, что способствовало разжиганию недоверия трудящихся к этому слою.8 В качестве объяснения этого феномена, как, впрочем, и ряда других негативных явлений в политике властей, был выдвинут тезис об искажении в годы «культа личности Сталина» ленинских принципов политики в отношении интеллигенции,9 сам по себе мало способствовавший углублению понимания основных тенденций развития правительственной политики в отношении технической интеллигенции.

Л., 1966. С. 49-64; Федюкин С.А. Великий Октябрь и интеллигенция. М., 1972; его же. Октябрь и интеллигенция: (некоторые методологические аспекты проблемы) // Интеллигенция и революция. XX век. М., 1985. С. 20-33.

7. Соскин В.Л. Ленин, революция, интеллигенция. Новосибирск, 1973. С. 73-79.

8. Бродский. Ук. соч. С. 73-79.

9. Там же. С. 71-73; Федюкин. Великий Октябрь. С. 380-394,454-455.

Впрочем, проблемы роли технической интеллигенции в производственных отношениях, её взаимоотношений с рабочими, хозяйственниками, властями оставались на периферии исследований советских историков. Их основное внимание было приковано к вопросам формирования кадров инженерно-технической интеллигенции, проблеме идейно-политического воспитания и перевоспитания специалистов. В этот период выходит ряд крупных исследований по истории высшего и среднего технического образования,10 выдвиженчества,11 другим проблемам формирования инженерно-технических кадров.12 Появляются работы по истории общественных организаций технической интеллигенции.13 Начиная с конца 60-х гг. выходят обобщающие исследования по этой теме.14 Вопросы истории технической интеллигенции затрагивались и в общих работах по истории советской социальной структуры.15

В рассматриваемый период начинаются и региональные исследования по истории технической интеллигенции. Вопросы развития этого социального слоя в Среднем Поволжье были рассмотрены в работах Л.И.Биргера,

10. Елютин В.П. Высшая школа страны социализма. М., 1959; Комаров В.Е. Экономические основы подготовки специалистов для народного хозяйства. М., 1959; Чуткерашвили Е.В. Развитие высшего образования в СССР. М., 1961; Украинцев В.В. КПСС - организатор революционного преобразования высшей школы. М., 1963; Катунцева Н.М. Роль рабочих факультетов в формировании интеллигенции СССР. М., 1966.

11. Андреюк Г.П. Выдвиженчество и его роли» в формировании интеллигенции (1921-1932гг.) // Из истории советской интеллигенции. М., 1966. С. 5-38.

12. Дробижев В.З. Роль рабочего класса СССР в формировании командных кадров социалистической промышленности (1917-1936гг.)//ИсторияСССР, 1961, №4. С. 55-75; Бармин И.П. Из опыта работы КПСС и Советского государства по созданию советской интеллигенции. М., 1965; Волков B.C. Борьба Коммунистической партии против правого уклона по вопросам формировании интеллигенции (1928- 1930гг.) // Из истории формирования социалистической интеллигенции. Л., 1972. С. 98-109.

13. Зак Л.М. Создание и деятельность ВАРНИТСО в 1927-1932 годах // История СССР, 1959, № 6. С. 94107; Партийное руководство деятельностью общественных организаций интеллигенции в период социалистического строительства. Л., 1984; Касьянов Г.В. Инженерно-технические секции профсоюзов Украины в социалистическом строительстве (1926-1937гг.). Дисс. .к.и.н. Киев, 1986; Пыстика Л.И. Общественные организации научно-технической интеллигенции Сибири (20-30-е гг.). Новосибирск, 1987.

14. Советская интеллигенция: История формирования и роста. 1917-1965. М., 1968; Симуш П.И. Социальная роль и судьбы интеллигенции. М., 1969; Амелин П.П. Интеллигенция и социализм. М., 1970; Лутченко А.И. Создание инженерно-технических кадров в годы построения социализма в СССР. 1926-1958гг. Минск, 1973; Советская интеллигенция. Краткий очерк истории. (1917-1975). М., 1977; Методологические проблемы социологических исследований по интеллигенции. М., 1987.

15. Изменения социальной структуры советского общества (1921-середина 30-х годов). М., 1979; Селун-ская В.М. Социальная структура советского общества: История и современность. М., 1987; Советская культура в реконструктивный период, 1928-1941. ML, 1988.

В.С.Ивашкина, В.Д.Зуева.16 Но наибольший вклад в развитие региональных исследований по этой проблеме внесла ПЛ.Левенштейн. В её работах наиболее полно проанализированы особенности формирования инженерно-технических кадров промышленности Средней Волги, развитие региональной системы технического образования и повышения квалификации.17

Ко второй половине 80-х гг. в отечественной историографии был накоплен значительный опыт исследований по истории технической интеллигенции 30-х гг. Однако, постоянный контроль со стороны правящих кругов за развитием исторической науки во многом сдерживал совершенствование её теоретико-методологического инструментария, способствовал ограничению тематики исследований, преобладанию статистических подсчётов над качественным анализом, известной заданности выводов. Практически не исследованным оставалось влияние на развитие технической интеллигенции «кадровой революции» 1936-1938гг. За гранью научного анализа остался целый комплекс проблем, связанных с репрессивной политикой государства в отношении специалистов, её зависимостью от внутренних противоречий советской экономической системы, от динамики экономического развития. Не получили должного освещения многие важные стороны жизнедеятельности этого социального слоя.

В несколько ином направлении шло развитие исследований по истории советской технической интеллигенции в западной историографии 50-80-х гг. В этот период в ней появляется серия глубоких исследований по этой

16. Биргер Л.И. Культурное строительство на Средней Волге в года первой пятилетки (1928-1932гг.). Дисс. .к.и.н. Куйбышев, 1966; Ивашкин B.C. Формирование советской интеллигенции в Мордовии (1917-1941гг.). Дисс. .к.и.н. Саранск, 1966; Зуев В.Д. Во главе промышленного преобразования: Очерки истории индустриализации Среднего Поволжья, 1926-1937. Куйбышев, 1971; его же. Деятельность Коммунистической партии по развитию промышленности Среднего Поволжья (19261937гг.). Дисс. .д.и.н. М., 1973.

17. Левенштейн П.Я. Роль комсомольских организаций Среднего Поволжья в формировании инженерно-технической интеллигенции (1928-1937гг.): Материалы в помощь лекторам и пропагандистам системы политического просвещения молодёжи. Куйбышев, 1968; её же. Деятельность партийных организаций Среднего Поволжья по подготовке кадров инженерно-технической интеллигенции (1928- 1937гг.). Дисс. .к.и.н. Саратов, 1970; её же. Формирование инженерно-технической интеллигенции в период строительства основ социализма (1928-1937гг.): (Из опыта деятельности партийных организаций Среднего Поволжья по подготовке кадров специалистов). Куйбышев, 1986. теме, содержавших ряд принципиально новых выводов. Уже в 50-е гг. в США выходят две важные работы, посвященные директорскому корпусу и инженерно-техническому персоналу советских предприятий.18 Их авторы указали на существование скрытого сопротивления советского директорского корпуса экономической политике правительства в 30-е гг., выражавшегося в занижении производственных мощностей, противодействии повышению эффективности производства, сокрытии брака и т.п.

Однако, настоящий всплеск исследований по этой тематике произошёл в западной историографии с появлением в ней во 2-й половине 70-х гг. нового ревизионистского направления, обратившегося к исследованию глубоких внутренних социально-экономических тенденций и противоречий советского общества. В конце 70-х гг. выходят три крупные монографии историков-ревизионистов, посвящённые месту и роли инженерно-технической интеллигенции в советском обществе.19 В них в наиболее развёрнутом виде была представлена новая концепция истории технической интеллигенции в СССР.

В работе американской исследовательницы Ш. Фицпатрик были рассмотрены вопросы массового выдвижения рабочих в ряды технической интеллигенции, прежде всего, через значительное облегчение получения ими высшего и среднего специального образования в годы «культурной революции» 1928-1931гг. Ш.Фицпатрик рассматривает «культурную революцию» как сложный социально-политический феномен, вызванный кризисом нэпа. Его основное содержание заключается в открытии возможностей для широкого проникновения в административную и профессиональную элиту молодых коммунистов, прежде всего из числа рабочих. Государство пыталось

18. Granick D. The Management of the Industrial Finn in the USSR. New York (N.Y.), 1954; Berliner J.S. Factoiy and Manager in the USSR. Cambridge (Mass.), 1957.

19. Bailes K.E. Technology and Society under Lenin and Stalin: Origin^ of the Soviet Technical Intelligentsia, 1917-1941. Princeton ( N.J.), 1978; Fitzpatrick Sh. Educational aid Social Mobility in the Soviet Union, 1921-1934. Cambridge (Mass.), 1979; Lampert N. The Technical Intelligentsia and the Soviet State: A Study of Soviet Managers and Technicians, 1928-1935. London & Basingstoke (Hamp.), 1979. таким образом «использовать восходящую мобильность рабочего класса, чтобы создать лояльную элиту, способную руководить индустриализирующимся государством».20 Мощная генерация выдвиженцев из рабочего класса, появившаяся в среде технической интеллигенции в результате «культурной революции» 1928-1931гг., стала основным источником замены репрессируемых руководителей в годы «большого террора».

Английский учёный Н.Ламперт в своей монографии проанализировал причины той волны репрессий, что обрушилась на старую техническую интеллигенцию в 1928-1931гг. после периода её сближения с правящими кругами в годы нэпа. Он пришёл к выводу, что политика форсированной индустриализации потребовала более высокого уровня мотивации трудовой деятельности специалистов, чем в годы нэпа. Правящему режиму необходимо было искоренить вполне обоснованный скептицизм специалистов в отношении пятилетнего плана, заставить техническую интеллигенцию в большей степени считаться с интересами государства. Поэтому главным императивом развернувшейся кампании стало решительное утверждение приоритета политических требований над профессиональными знаниями. Этими же целями объясняется и намерение правительства создать новую интеллигенцию из выходцев из пролетарской среды, которая по своему социальному происхождению и своим социальным обязательствам в большей степени отождествляла бы себя с государственными интересами.21 Большое внимание в работе было уделено разработке вопросов взаимоотношений специалистов с рабочими и директорами предприятий. Автор отметил тенденции к сращиванию интересов ИТР и директорского корпуса предприятий как в период нэпа, так и в 1-й половине 30-х гг.

20. Fitzpatrick. Op. cit. P. 14.

21. Lampert. Op. cit. P. 38-55,60. Этот вывод перекликался с мнением ряда советских учёных. См., напр.: Федюкин. Великий Октябрь. С. 394-395.

22. Lampert. Op. cit. P. 30, 83-86,105.

В исследовании американского учёного К.Бейлса была предпринята попытка рассмотреть проблему взаимоотношений Советской власти и технической интеллигенции сквозь призму технократической концепции, отталкивающейся от тезиса об отделении власти на производстве от собственности по мере развития научно-технической революции, что способствует неизбежному возрастанию роли ИТР в обществе. К новому классу - людям, обладающим знаниями, - постепенно переходит власть в обществе. По мнению К.Бейлса, в советском обществе 20-30-х гг. происходило постепенное и неуклонное развитие этих тенденций, приведшее уже к концу 30-х гг. к глубокой интеграции технической интеллигенции и власти. Этот процесс дважды прерывался массовыми репрессиями в 1928-1931 и 1936-1938гг. Обе кампании были направлены против потенциальной угрозы альянса хозяйственников и специалистов, оппозиционного проводимому советским руководством экономическому курсу. Однако, именно в эти периоды формировались условия для новых ещё более мощных волн технократизации.

Тема положения советской технической интеллигенции была затронута уже в 80-е гг. американским историком-ревизионистом Л.Зигельбаумом.23 Его важнейшее исследование было посвящено истории стахановского движения. Работая над этой темой, он, несомненно, испытал значительное влияние концепции Дж.Гегги, рассматривавшего «кадровую революцию» 1936-1938гг. и предшествовавший ей период с точки зрения борьбы центра и региональных политических клик. Зигельбаум распространил этот подход на производственную сферу, рассматривая стахановское движение и «кадровую революцию» как попытки центра разрушить «семейные гнёзда» административно-технического персонала предприятий и местных партийных чиновников, ставших основными носителями застойных тенденций на

23. Siegelbaum L.H. Stakhanovism and the Politics of Productivity in the USSR, 1935-1941. Cambridge (Mass.), 1988.

24. Getty J.A. Origins of the Great Purges: The Soviet Communist Party Reconsidered, 1933-1938. New York (N.Y.), 1985. производстве.25 Отметим также единственную в своём роде статью Л.Зигельбаума, посвященную развитию в 30-е гт. такого отряда советских ИТР, как фабричные мастера.26

К концу 80-х гг. западные историки, особенно представители ревизионистской школы, достигли значительных успехов в исследованиях по истории советской технической интеллигенции, разработав ряд весьма продуктивных подходов к этой теме. Вместе с тем, их исследования сдерживались недоступностью основной массы советских архивных источников.

Радикальные перемены в развитии исторической науки в России в конце 80-х-начале 90-х гг. отразились и на исследованиях в области истории технической интеллигенции. Значительное расширение источниковой базы за счёт большей открытости архивов и доступности источников эмигрантского происхождения, резкое расширение научных контактов и взаимовлияния русских и зарубежных историков, заимствование широко распространённых в иностранной историографии подходов и концепций способствовали появлению принципиально новых научных разработок в этой сфере.

Уже в 1989г. вышла содержащая ряд новых подходов монография О.В.Крыштановской.27 Автор указывает на внутреннюю противоречивость инженерного труда, сочетание в нём новаторских, связанных с изобретательством, и консервативных, вызванных необходимостью соблюдения технологической дисциплины, характеристик. Это противоречие между творчеством и традиционализмом отражается в психическом складе инженеров, их профессиональной этике.28 Рассматривая развитие технической интеллигенции в 30-е гг., Крыштановская отмечает, что репрессии и незаинтересованность предприятий в нововведениях способствовали проявлению прежде всего консервативных сторон инженерной профессии, препятствовали раз

25. Siegelbaum. Op. cit. P. 121,295-299.

26. Ejusd. Masters of the Shop Floor: Foremen and Soviet Industrialization // Stalinism: Its Nature and Aftermath. Basingstoke (Hamp.) & London, 1992. P. 127-156.

27. Крыштановская O.B. Инженеры: Становление и развитие профессиональной группы. М., 1989.

28. Там же. С. 13-14. витию творчества, инициативы специалистов, что способствовало экстенсивному характеру научно-технического прогресса.29

К истории массовых репрессий среди старых специалистов периода «великого перелома» обратился в своей монографии С.А.Кислицын. Учёный видит их главную причину в том, что старая интеллигенция и представители правого уклона в ВКП(б) являлись главным препятствием новому волюнтаристскому курсу правительства.31 Помимо подробного анализа обстоятельств организации «шахтинского дела» работа привлекает внимание освещением противоречий в правящих кругах по вопросу о политике в отношении старой интеллигенции, а также не столь часто встречающимся в современной исторической литературе отсутствием идеализации старой технической интеллигенции.

Попытки рассмотреть историю технической интеллигенции России с позиций технократической концепции были предприняты в 90-е гг. в работах А.Н.Николаева и В.Н.Абрамова. А.Н.Николаев вслед за К.Бейлсом указывает на существование в 20-30-е гг. достаточно чёткой тенденции к формированию технократической элиты русского общества в лице хозяйственников и верхушки технической интеллигенции. Однако, первые две попытай её оформления были прерваны репрессиями, соответственно, 19281931 и 1936-1938гг. Автор делает вывод, что к концу 30-х гг. завершился латентный период развития технократических тенденций в советском обществе.33

В близкой по выводам монографии В.Н.Абрамова особого внимания заслуживают материалы о сближении ИТР и директоров предприятий в го

29. Там же. С. 100-105.

30. Кислицын С.А. «Шахтинское дело»: Начало сталинских репрессий против научно-технической интеллигенции в СССР. Ростов-н/Д., 1993.

31. Там же. С. 9,62,102.

32. Николаев А.Н. Исторические аспекты становления российской технократической элиты (19171996гг.). Дисс. . д.и.н. Саратов, 1996; Абрамов В.Н. Техническая интеллигенция России в условиях формирования большевистского политического режима (1921-конец 30-х гг.). СПб., 1997.

33. Николаев. Ук. соч. С.174-175. ды нэпа,34 а также разработка вопросов формирования технократического самосознания внутри бюрократического аппарата.35

В конце 80-х-90-е гг. выходит целый ряд работ, как посвящённых отдельным сторонам развития технической интеллигенции,36 так и носящих обобщающий характер.37 Появляются и серьёзные исследования по регио

Л Л нальному аспекту этой темы. В начале 90-х гг. в Ивановском государственном университете возникает Межвузовский центр РФ «Политическая культура интеллигенции, её место и роль в истории Отечества» под руководством профессора В.С.Меметова, призванный координировать научные исследования в области интеллигентоведения. Организуются регулярные конференции, посвящённые различным проблемам истории русской интеллигенции, а также вопросам методологии исследований в этой сфере.

Однако, при всех её достижениях новейшей историографии истории советской технической интеллигенции присущ и ряд серьёзных недостатков. Многими исследователями абсолютизируется такой фактор, как политика правящего режима в области формирования нового и эволюции старого поколения технической интеллигенции. Цри этом недооценивается зна

34. Абрамов. Ук-соч. С. 88-102.

35. Там же. С. 171-183.

36. Гапонова А.В., Татиевская Л.Е. Кадровая политика административно-командной системы в конце 30-х годов (на примере машиностроительной отрасли) // Формирование административно-командной системы. (20-30-е годы). М., 1992. С. 221-237; Волков B.C. Выдвиженчество в условиях становления административно-командной системы в СССР (20-30-е годы) // Российская интеллигенция: страницы истории: Межвузовский сборник научных трудов. СПб., 1992. С. 43-67; его же. Членство интеллигентов в Коммунистической партии как фактор их социального и профессионально-служебного продвижения в СССР // Некоторые современные вопросы анализа российской интеллигенции. Иваново, 1997. С. 113-130; Куликова Г.Б., Ярушина Л.В. Власть и интеллигенция в 20-30-е гг. // Власть и общество в СССР: политика репрессий (20- 40-е гг.). М., 1999. С. 90-122 и др.

37. Барбакова, Мансуров. Ук. соч.; Куманёв В.А. 30-е годы в судьбах отечественной интеллигенции: (Очерки). М., 1991; Гараевская И.А. Российская инженерно-техническая интеллигенция (конец XIX-30-е годы XX века): Краткий исторический очерк. М., 1992; Усманова В.Л. Инженерно-техническая интеллигенция России: Основные тенденции и противоречия развития в 30-е гг.: Дисс. . к.и.н. М., 1992; Дегтярёв Е.Е., Егоров В.К. Интеллигенция и власть: (Феномен российской интеллигенции и проблемы взаимоотношений интеллигенции и власти). М., 1993; Корупаев А.Е. Очерки теории и истории российской интеллигенции. В 2 чч. M., 1995.

38. Дискриминация интеллигенции в послереволюционной Сибири (1920-30-е гг.). Новосибирск, 1994; Терехов B.C. Политические репрессии инженерно-технической интеллигенции Урала в 1930-е гг. // История репрессий на Урале: идеология, политика, практика (1917-1980-е гг.). Нижний Тагил, 1997. С. 164-176; Васильева О.И. Удмуртская интеллигенция: Формирование и деятельность. 1917-1941гг. Ижевск, 1999. чение самостоятельного развития экономики и общества, производственной, социальной и политической активности самой технической интеллигенции. Недостаточное внимание к социально-экономической подоплёке действий правительства подчас приводит к отрицанию прагматизма, рациональности его политического курса в отношении специалистов. Среди исследователей существует склонность к некоторой идеализации технической интеллигенции, особенно инженеров и техников старой школы. Приоритет в исследованиях отдаётся вопросам социально-культурного облика технической интеллигенции, при явном дефиците исследований с социально-экономической тематикой.

Отдельные вопросы истории технической интеллигенции Средней Волги были затронуты в этот период в работах П.Я.Левенштейн, С.Г.Цветковой, Н.А.Шарошкина, А.А.Горбунцова.39 Однако, уровень научной разработки многих аспектов темы в регионе остаётся явно недостаточным. Практически не изученными остаются вопросы положения технической интеллигенции в системе производственных отношений, её уровня жизни, взаимоотношений специалистов с другими социальными слоями и классами, отношений внутри самой технической интеллигенции, проблемы политических настроений и политической активности специалистов, их взаимоотношений с властями.

Целью диссертации является всестороннее изучение развития инженерно-технической интеллигенции Среднего Поволжья в 1928-1941гг. в контексте общего экономического и социально-политического развития как этого региона, так и страны в целом. В соответствии с поставленной целью определены основные задачи исследования:

39. Левенштейн ПЛ. Из опыта работы партийных организаций Среднего Поволжья по формированию инженерно-технической интеллигенции в годы первых пятилеток // С позиций нового мышления. Куйбышев, 1990; Цветкова С.Г. Партия и стахановское движение: проблемы, итоги движения новаторов производства Среднего Поволжья // Там же. С. 215- 223; Шарошкин Н.А. Промышленность и рабочие Поволжья в 1920-е годы. Пенза, 1998. С. 113-120; Горбунцов А.А. Техническое творчество работников промышленности 1926-1936 гт. (по материалам Средне-Волжского края). Дисс. . к.и.н. Пенза, 1998.

- проанализировать изменения в численности, квалификации, социально-политическом составе и уровне жизни инженерно-технической интеллигенции региона;

- исследовать место и роль ИТР в системе производственных отношений 30-х гг., их взаимоотношения с рабочими, директорским корпусом, низовыми партийными и профсоюзными организациями, равно как и взаимоотношения внутри самого административно-технического персонала предприятий;

-проанализировать изменения в социально-политическом положении этого слоя, исследовать формы и результаты социально-политической активности специалистов;

- исследовать политику центрального, регионального и местного политического руководства в отношении инженерно-технической интеллигенции, выявить её зависимость от динамики социально-экономического развитая России, изменений в составе технической интеллигенции, её положения в обществе;

- выявить региональные особенности указанных сторон развития технической интеллигенции.

Методологическая основа диссертации. В основу методологии исследования положен принцип экономического детерминизма, т.е. признание первичности материальных (и, прежде всего, экономического) факторов исторического развития по отношению ко всем остальным. Эта методологическая посылка предопределила наше обращение к формационному подходу, наиболее последовательно придерживающемуся принципа экономического детерминизма. Однако, серьёзный научный анализ развития советского общества в 30-е гг., на наш взгляд, невозможен, если оставаться в рамках господствовавшей в официальной советской историографии концепции, рассматривавшей указанный период как эпоху перехода от капиталистического к лишённому антагонистических противоречий социалистическому обществу. Подобная концепция справедливо подверглась глубокой ревизии в рамках самого формационного подхода.

Первая попытка такого пересмотра была предпринята в вышедшей в 1936г. работе Л.Д.Троцкого «Преданная революция». Троцкий рассматривал Россию 30-х гг. как «переходное между капитализмом и социализмом промежуточное общество».40 Его дуалистический характер определялся, по мнению автора, противоречием между общественным характером собственности на средства производства и буржуазными принципами распределения жизненных благ.41 Подобное противоречие не является случайным. Оно обусловлено отсталостью экономики России, где «производительные силы ещё не достаточны, чтобы придать государственной собственности социалистический характер».42 Вызванная экономической отсталостью нехватка материальных благ объясняет необходимость прибегать «к выработанным капитализмом методам оплаты труда»,43 что порождает новую дифференциацию общества.44 Необходимость создания, регулирования и охраны неравенства в сфере потребления приводит к появлению у социалистического государства буржуазных функций, а следовательно, буржуазного по своему типу аппарата.45 «Если государство не отмирает, а становится всё деспотичнее, если уполномоченные рабочего класса бюрократизируются, а бюрократия поднимается над обновлённым обществом, то не по каким-либо второстепенным причинам, вроде психологических пережитков прошлого и пр., а ввиду железной необходимости выделять и поддерживать привилегированное меньшинство, доколе нет возможности обеспечить подлинное равенство»,46- отмечал Л.Д.Троцкий.

40. Троцкий Л.Д. Преданная революция. М., 1991. С. 211.

41. Там же. С. 48.

42. Там же. С. 211.

43. Там же. С. 47-48.

44. Там же. С. 211.

45. Там же .С. 48-49.

46. Там же. С. 49-50.

Создатель теории бюрократического перерождения советского государства, Троцкий, однако, решительно отказывался рассматривать советскую бюрократию в качестве класса «государственных капиталистов», а сложившийся в Советском Союзе общественно-экономический строй - в качестве государственного капитализма. «У бюрократии нет ни акций, ни облигаций. Она вербуется, пополняется, обновляется в порядке административной иерархии, вне зависимости от каких-либо особых ей присущих отношений собственности. Своих прав на эксплуатацию государственного аппарата отдельный чиновник не может передать по наследству. Бюрократия пользуется привилегиями в порядке злоупотребления. Она скрывает свои доходы. Она делает вид, будто в качестве особой социальной группы она вообще не существует».47 По мнению Троцкого, бюрократия может рассматриваться лишь в качестве «привилегированного и командующего слоя».48 Впрочем, Троцкий не отрицал возможности восстановления капитализма. Но это станет возможным лишь в случае легализации сложившихся отношений, т.е. ликвидации государственной собственности на средства производства.49

Взгляды Троцкого были развиты и подвергнуты критике во 2-й половине 40-х гт. английским марксистом Т.Клиффом. В отличие от Троцкого, Клифф однозначно оценивал сложившиеся в России общественные отношения как государственный капитализм. Полемизируя с Троцким, Клифф отмечал, что методологически неверно рассматривать отношения распределения в отрыве от отношений производства. Буржуазные отношения распределения могут развиваться только в условиях капиталистических производственных отношений. Государственная собственность на средства производства в этих условиях вовсе не исключает существования эксплуататор

47. Там же. С. 207.

48. Там же. С. 206.

49. Там же. С. 205-207. ского класса. Связывать его существование только лишь с частной собственностью является ошибкой.50

Важный вклад в критическое переосмысление социально-экономической сущности сложившихся в социалистических странах общественных отношений внёс видный югославский политический деятель М.Джилас. В написанной в 1956г. работе «Новый класс» М.Джилас обратился, прежде всего, к исследованию вопроса об условиях возникновения коммунистических режимов. Они, по мнению Джиласа, были связаны с экономической отсталостью этих стран. «В совершенно непохожей ситуации оказались страны с отсталой промышленностью, прежде всего - Россия. У них выбор был такой: либо совершить индустриализацию, либо сойти с исторической сцены в качестве активных действующих лиц и сделаться добычей развитых государств и монополий. Тогда в итоге - неминуемая деградация. Местный капитал, а также партии и класс, его представлявшие, были во всех отношениях слишком слабы для решения проблемы индустриализации. Революция здесь стала неизбежностью, жизненной потребностью нации».51 При этом, по мнению Джиласа, промышленно отсталым странам была необходима такая революция, что обеспечила бы национализацию крупной собственности. «Индустриализация в отдельной отсталой стране, да ещё без поддержки, а даже наоборот, - при сопротивлении из-за рубежа, требует концентрации всех материальных ресурсов».52 Тем самым Джилас обосновывает национально-освободительный характер подобных революций. Переходя к проблеме характеристики складывающихся в результате революции отношений, Джилас отмечает: «Поскольку коммунистическая революция в особых условиях и с опорой на государственное принуждение совершила аналогичное проделанному индустриальной революцией, капитализмом, на Западе, то она и есть ни что иное, как революция

50. Клифф Т. Государственный капитализм в России. Б.м., 1991.

51. Джилас М. Лицо тоталитаризма. М., 1992. С. 173. государственно-капиталистическая, а отношения, к которым приводит её победа, являются государственно-капиталистическими отношениями».53

Анализ социально-экономических отношений в Советском Союзе и других социалистических странах приводит Джиласа к выводу о формировании из партийно-политической бюрократии этих стран господствующего класса на основе её исключительного права владения, пользования и распоряжения национализированным имуществом.54 Джилас во многом повторяет в своей критике Троцкого аргументы Клиффа, утверждая, что «коллективная собственность в разных вариантах характерна и для всех предшествующих общественных формаций».55 Вместе с тем, он подчёркивает крупные различия при сравнении бюрократии с другими классами собственников, и в частности, низкий уровень её классового самосознания.56

Тем не менее, Джилас отказывается дать однозначную характеристику сложившегося общественно-экономического строя как государственного капитализма, хотя он неоднократно подчёркивает его близость именно к этой характеристике. Его смущает и наличие в этом строе элементов феодализма и даже рабовладения, и, в большей степени, опасение возможности превратного толкования такого определения. «У современного коммунизма, даже если согласиться с тем, что он вобрал в себя многие черты некоего всеобъемлющего государственного капитализма, есть ничуть не меньше своих собственных особенностей, а посему будет, видимо, точнее считать его некой особой и новой общественной системой»,57 - делает заключение Джилас. Отсюда и довольно обтекаемое определение господствующего класса у Джиласа - «новый класс».

52. Там же. С. 190.

53. Там же. С. 194-195.

54. Там же. С. 197-229.

55. Там же. С. 215.

56. Там же. С. 219-222.

57. Там же. С. 323.

Отдельные выводы рассмотренных выше теоретических работ Л.Д.Троцкого, Т.Клиффа, М.Джиласа были использованы в нашем исследовании. На наш взгляд, нет оснований говорить об изменении способа производства, исходя только лишь из смены формы собственности и не учитывая уровня развития производительных сил. Крупное машинное производство способно лишь вновь и вновь воспроизводить капиталистическую систему производственных отношений. Такие производственные отношения сохранились и в России после Октябрьской революции. В диссертации советское общество рассматривается в качестве особого типа капиталистического -государственно-капиталистического общества.58 Появление в России именно такой формы капитализма было обусловлено глубокой объективной потребностью преодоления экономической отсталости страны. Национализация средств производства позволяла провести мобилизацию всех экономических ресурсов государства ради развития тяжёлой промышленности, в то же время, резко снизив уровень иностранной зависимости. Но существование капиталистических производственных отношений неизбежно вело к развитию классообразующих тенденций в бюрократической среде, т.е. том слое, в руках которого были реально сосредоточены функции управления производством. В условиях быстрого индустриального развития 30-х гг. в России завершается формирование новой формы буржуазного класса - номенклатуры (бюрократической буржуазии) - на основе верхних и средних эшелонов советской бюрократии. Её особенностью было коллективное владение средствами производства посредством государства, централизованное присвоение прибавочной стоимости с последующим её распределением среди бюрократов. Неотъемлемой частью анализа советского общества 30-х гг. является представление о высокой степени относительной независимости верховной власти от правящего класса, особенно после «кадровой рево

58. В данном случае мы обходим вопрос о характеристике аграрных отношений в России 30-х гг. люции» 1936-1938гг., независимости, определённой условиями социально-экономического развития и в значительной мере сдерживавшей развитие номенклатуры.

Техническая интеллигенция занимала сложное, противоречивое положение в социальной структуре советского общества 30-х гг. Являясь по своей экономической сущности наиболее квалифицированной частью рабочего класса, техническая интеллигенция в силу своего руководящего положения на производстве, более высоких уровня образования, уровня жизни и, не в последнюю очередь, благодаря открывавшимся перед нею широким возможностям повышения своего социального статуса, проникновения в ряды правящего класса больше тяготела к сотрудничеству с политическим режимом, поддерживала тенденции к дальнейшей социальной и имущественной дифференциации советского общества. Такое положение открывало широкие перспективы для сближения между правящим режимом и технической интеллигенцией, превращению инженерства в одну из его важнейших социальных опор, а впоследствии и в важнейший источник пополнения правящего класса. Эти тенденции в политическом развитии инженерно-технической интеллигенции особенно активно начинают проявляться с 1931г., по мере стабилизации экономической ситуации в стране.

Но если в сфере социальных отношений специалисты выступали в качестве союзника властей, то иная ситуация складывается в экономической сфере. Здесь благодаря своему положению в системе монополизированного советского народного хозяйства ИТР, наряду с представителями хозяйственной номенклатуры, становятся основными носителями застойных тенденций на производстве, оказывая скрытое сопротивление попыткам рационализации и модернизации производства. Стремлением преодолеть действие этих тенденций в хозяйственной среде, не меняя существа советской экономической системы, объясняется постоянное присутствие в политике властей в отношении технической интеллигенции репрессивных тенденций, временами перераставшее в кампанию массового преследования специалистов.

Исследование основано на использовании общенаучных принципов историзма и объективности при отборе, анализе и обобщении фактического материала, при оценке тех или иных данных. Методологической основой диссертации является диалектический метод. В работе нашли применение такие специально-исторические методы, как сравнительно-исторический, историко-генетический, ретроспективный, историко-реконструктивный.

Источниковая база исследования. Ядром источниковой базы работы явились архивные документы. Сама по себе принадлежность того или иного источника к числу архивных не является гарантией достоверности содержащейся в нём информации. Вместе с тем, в отечественной и зарубежной историографии накоплен богатый опыт работы даже со столь идеологизированными и тенденциозными источниками, как советские документы официального происхождения. Прежде всего, мы располагаем такой возможностью для проверки подлинности содержащейся в архивном источнике информации, как сопоставление её с материалами других источников иного ведомственного происхождения, с тенденциями, отмечаемыми при анализе однородных источников (особенно в случае с источниками массового характера). Способом проверки подлинности содержащейся в документе информации является и сопоставление её с информацией документов, используемых другими исследователями, работающими с теми же типами исторических источников. Также следует учитывать, что степень достоверности тех архивных источников, что предназначались для внутреннего, не выходящего за рамки правящих кругов, использования, значительно выше, чем у источников официального происхождения, подлежавших широкой огласке. Наконец, при использовании документов официального происхождения, впрочем, как и других источников, необходимым условием является соотнесение информации, содержащейся в них, с современным уровнем исторического знания об эпохе, равно как и применение при их анализе новейших данных источниковедения. Соблюдение этих условий позволяет широко использовать архивные источники в исследованиях по советской истории.

В диссертации использованы материалы 35 фондов центральных и региональных архивов: Государственного архива РФ (ГАРФ), Российского государственного архива социально-политической истории (РГАСПИ), Российского государственного архива экономики (РГАЭ), государственных архивов Самарской, Пензенской и Ульяновской областей, Самарского областного государственного архива социально-политической истории (СОГАС-ПИ), Центра документации новейшей истории Ульяновской области (ЦДНИУО).

Наиболее ценным массивом архивных источников по истории технической интеллигенции являются материалы инженерно-технических секций (ИТС) профсоюзов и межсекционных бюро. В использованных в диссертации фондах Всесоюзного межсекционного бюро инженеров и техников (ГАРФ, ф. Р-5548), Средне-Волжского краевого межсекционного бюро инженеров и техников (ГАСО, ф.Р-1131), других профсоюзных фондах сосредоточен обширный материал, характеризующий социально-политический и образовательный состав ИТР региона, уровень жизни и правовой защищённости технической интеллигенции, правовую, социальную и политическую активность специалистов. Документы ИТС и межсекционных бюро содержат информацию о многочисленных производственных конфликтах с участием ИТР, их причинах, развитии, исходе, политических настроениях специалистов, давая наиболее полную информацию о сложном положении ИТР в системе производственных и социальных противоречий, особенно в годы первой пятилетки. Большой интерес представляют и сведения о деятельности самих инженерно-технических секций - наиболее массовой форме организационного объединения технических специалистов.

Вместе с тем, использование статистических материалов ИТС требует особой осторожности и критического подхода. Частые территориально-административные и организационные перемены, различная ведомственная подчинённость предприятий, изменения в условиях членства в ИТС отрицательно сказались на полноте статистических данных, особенно за конец 20-х гг. Так, например, только с 1929г. право на членство в ИТС получает младший технический персонал предприятий. Однако, реально лишь к концу 1-й пятилетки членство в ИТС становится всеобщим среди ИТР, а, следовательно, и материалы профсоюзной статистики начинают в полной мере отражать ситуацию в среде технической интеллигенции. Но хотя данные за 1928-1931гг. не могут характеризовать положение всей технической интеллигенции, их можно использовать для анализа положения старшего и среднего административно-технического персонала предприятий. В целом, с началом во 2-й половине 30-х гг. медленного увядания и распада ИТС ценность этой группы архивных источников быстро снижается. К материалам профсоюзных фондов примыкают документы таких организаций технической интеллигенции, как Всероссийская ассоциация инженеров (ГАСО, ф. Р-828 (фонд Средне-Волжского крайисполкома)) и Всесоюзная ассоциация работников науки и техники для содействия социалистическому строительству (РГАЭ, ф. 4394).

Следующим по значению массивом архивных материалов являются фонды партийных организаций: ЦК ВКП(б) (РГАСПИ, ф.17), Средне-Волжского обкома (СОГАСПИ, ф.655), Средне-Волжского (Куйбышевского) крайкома (СОГАСПИ, ф. 1141), Куйбышевского обкома (СОГАСПИ, ф. 656), Самарского, Пензенского, Ульяновского окружкомов (СОГАСПИ, ф. 52; ОФОПО ГАПО, ф. 54; ЦЦНИУО, ф. 3), Самарского (Куйбышевского) и Пензенского горкомов (СОГАСПИ, ф. 714; ОФОПО ГАПО, ф. 37), ряда городских райкомов. В них, помимо постановлений и директив, отражающих развитие политики властей в отношении технических специалистов, сохранились многочисленные сводки, донесения, справки, содержащие материалы о различных сторонах жизни инженерно-технической интеллигенции региона. Особый интерес представляет переписка руководящих партийных органов с руководством промышленных предприятий и ведомств, органами ОГПУ (НКВД), доклады регионального партийного руководства центру. Заслуживают внимания и такие материалы, как стенограммы партийных пленумов и конференций, с большей или меньшей степенью чёткости фиксировавшие изменения в политическом курсе, нюансы и оттенки в настроениях представителей региональной партийно-хозяйственной номенклатуры. Материалы фондов руководящих партийных органов являются важнейшим источником, освещающим внутренние противоречия советской социально-экономической и политической системы.

К фондам руководящих партийных органов примыкают фонды партийных комитетов крупнейших промышленных предприятий региона. Материалы фондов парткомов позволяют не только на микроуровне рассмотреть место и роль технической интеллигенции в системе производственных отношений, но и проследить развитие отдельных инженерно-технических коллективов за достаточно долгий период.

Третьей крупной группой архивных источников, существенно дополняющих информацию партийных и профсоюзных фондов о положении ИТР на производстве, являются фонды крупнейших промышленных предприятий региона. Особое значение имеет ряд недавно рассекреченных описей из фондов военных заводов № 42 и № 50 (ГАСО, ф. Р-2934; ГАЛО, ф. Р-324), откуда, в частности, взяты сведения о деятельности «комиссий по ликвидации последствий вредительства», работе арестованных специалистов в 1929-1930гг., работе комиссий по реабилитации специалистов в 1931г.

Материалы архивных источников дополнены материалами местной, региональной и центральной периодической печати. В условиях, когда советская пресса являлась важнейшим инструментом обработки общественного мнения, использование данного источника представляет особый интерес с точки зрения изучения пропагандистского оформления правительственной политики в отношении технической интеллигенции. Исследование этого аспекта способствует более глубокому пониманию её целей и основных тенденций. Что же касается содержащейся в печати конкретной информации, то её использование возможно лишь в комплексе с архивными материалами и другими источниками, подтверждающими сведения прессы. Особый интерес представляют такие специализированные журналы, как «Инженерный труд», «Фронт науки и техники». Предназначенные для политической агитации в среде специалистов, они, в то же время, содержали немало ценной информации по различным сторонам жизни и деятельности технической интеллигенции, в частности, по развитию правовых механизмов защиты специалистов от преследований после 1931г.

В исследовании использованы данные статистических сборников 30-х гг., ряда документальных изданий, отдельных источников мемуарного характера.

Научная новизна исследования. В диссертации впервые осуществлено многоплановое исследование развития технической интеллигенции Средней Волги в конце 20-х-начале 40-х гг., что позволяет воссоздать более полную картину развития этого общественного слоя в регионе. Особое внимание в работе уделено исследованию малоизученных на региональном уровне проблем политики центральных и местных властей в отношении технической интеллигенции, положения специалистов в системе производственных отношений, сближения производственных интересов ИТР и хозяйственников, уровня жизни интеллигенции. В диссертации впервые вводится в научный оборот целый ряд архивных материалов.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Инженерно-техническая интеллигенция Среднего Поволжья в 1928 - 1941 гг."

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Ускоренная индустриализация России в период первых пятилеток оказала серьёзное воздействие на развитие инженерно-технической интеллигенции. В силу своего ключевого значения для процессов организации и управления производством этот социальный слой оказался в центре экономических, социальных и политических противоречий и конфликтов стремительно индустриализирующегося советского общества. При этом важнейшим фактором, определявшим основные тенденции сложного и неоднозначного развития русской технической интеллигенции в 30-е гг., являлось противоречивое, двойственное положение самих технических специалистов в системе производственных и социальных отношений.

С одной стороны, сами процессы индустриализации объективно способствовали росту значения инженерно-технической интеллигенции, повышению спроса в обществе на специалистов с инженерным образованием, быстрому увеличению их численности. Эта объективная общественная потребность заставляла правительство проводить политику расширения подготовки ИТР во втузах и техникумах, материального стимулирования их труда, предоставления специалистам всё новых материальных привилегий, укреплению их власти на производстве.

Однако, подобная политика правительства определялась не только соображениями производственного прагматизма. Руководящее положение ИТР на производстве, наличие у них административных функций в отношении рабочих, более высокие уровень образования и уровень жизни создавали основу для постоянных противоречий и конфликтов между инженерно-технической интеллигенцией и рабочими. Но такое положение ИТР способствовало возникновению благоприятных условий для сближения между ними и номенклатурой, объективно превращая инженерно-техническую интеллигенцию в одну из социальных опор правящего режима. Таким образом, умеренно-либеральные тенденции в политике властей в отношении технической интеллигенции определялись ещё и долгосрочными внутриполитическими задачами, требовавшими укрепления социальной базы режима.

С другой стороны, в условиях сверхмонополизированной советской экономики инженерно-техническая интеллигенция, лишённая должных стимулов для эффективной работы, становилась наряду с хозяйственной номенклатурой основным носителем консервативных, застойных тенденций на производстве. Руководство предприятий и их инженерно-технический персонал не были заинтересованы в повышении эффективности, рационализации и модернизации производства. Более того, административно-технический персонал оказывал скрытое сопротивление правительственным инициативам, направленным на увеличение производительности труда, снижение издержек производства, увеличение плановых заданий. Совместное сопротивление давлению сверху способствовало сближению инженерно-технического персонала предприятий и директорского корпуса, складыванию на предприятиях, в наркоматах и главках системы круговой поруки, объединению ИТР и хозяйственников во влиятельные хозяйственно-бюрократические кланы. В условиях, когда курс на значительное расширение самостоятельности предприятий и хозяйственных объединений с целью усиления роли экономического стимулирования представлялся правительству неприемлемым, его основным инструментом в борьбе с застойными тенденциями на производстве становились репрессии, направленные на разрушение уз круговой поруки в производственной среде, повышение ответственности, дисциплинированности административно-технического персонала.

Дополнительным фактором, способствовавшим развитию репрессивных тенденций в политике правительства в отношении технической интеллигенции, особенно в конце 20-х-начале 30-х гг., являлась необходимость проведения политики жёсткой экономии на социальных расходах. В результате колоссальных финансовых вливаний в развитие промышленности резко сократились возможности для материального стимулирования трудящихся, в т.ч. ИТР. В этих условиях усиление административного давления и репрессий было призвано компенсировать недостаток ресурсов для материального стимулирования.

Неотъемлемой чертой репрессивных мероприятий правительства в отношении технической интеллигенции было использование антиинженерных и антибюрократических настроений в рабочей среде, выраставших из острых социальных и производственных противоречий 30-х гг., ради усиления давления и контроля над деятельностью специалистов и администрации предприятий.

Таким образом, двойственное положение инженерно-техническои интеллигенции в системе социально-экономических отношений лежало в основе двух тенденций - умеренно-либеральной и радикально-репрессивной - в политике властей в отношении технической интеллигенции. Их различным сочетанием и переплетением определялся сложный и противоречивый процесс развития этого социального слоя в конце 20-х-начале 40-х гг.

В начальный период ускоренной индустриализации (1928-1931гг.) власти сосредоточиваются, прежде всего, на ликвидации острого дефицита инженерно-технических кадров, испытываемого народным хозяйством. Но уже при решении этой проблемы правительство не упускает из виду другую стратегическую цель своей внутренней политики - укрепление своего политического влияния в среде инженерно-технической интеллигенции. Провозгласив приоритет политических качеств и социального происхождения над уровнем общеобразовательной подготовки при поступлении во втузы и техникумы, ]зласти берут курс на решительное обновление социально-политического состава технической интеллигенции, прежде всего за счёт массового притока выходцев из рабочей среды. Подобная политика должна была обеспечить, по замыслу властей, не только активизацию производственной деятельности ИТР, но и превратить этот общественный слой в социальную опору политического режима.

Одновременно с курсом на обновление состава технической интеллигенции резко активизируется репрессивная тенденция в политике властей. В условиях резкого падения уровня жизни в период первой пятилетки репрессии, направленные преимущественно против скептически настроенных в отношении политики ускоренной индустриализации специалистов дореволюционной школы, были призваны, прежде всего, восполнить острый недостаток ресурсов для материального стимулирования. Речь идёт не только о косвенном терроризирующем влиянии репрессий на оставшихся на свободе специалистов. В 1928-193 Ь г. они ещё являлись и формой мобилизации инженерно-технических кадров, значительно расширявшей возможности для производственного манёвра без каких-либо дополнительных материальных за фат. Прямые репрессии дополнялись провоцированием спецеедческих настроений в рабочей среде, а также широко развернувшейся кампанией борьбы с политическим нейтрализмом в рядах специалистов. Вместе с тем, в репрессивной политике властей в этот период, безусловно, присутствовал и более долгосрочный фактор борьбы с консервативными, Застойными тенденциями в инженерно-технической среде. Однако, в условиях, когда акцент в экономической политике делался на новое экстенсивное промьш.ленное строительство, этот аспект репрессий оставался о тени иных, более актуальных политических задач.

Ситуация значительно менялась по мере стабилизации экономического положения в стране, создававшего условия для расширения материального стимулирования трудящихся, в т.ч. ИТР. Необходимость в жёсткой экономии, опиравшейся на машину государственного террора, ослабла. Период 1931-1936гг. проходит под знаком преобладания умеренно-либеральных тенденций в отношении технической интеллигенции, чей состав существенно обновился за счёт увеличения удельного веса нового, политически более благонадёжного поколения специалистов. Правительство отказывается от политики массовых репрессий в этой среде, проводит широкую реабилитацию репрессированных инженеров и техников, создаёт систему гарантий от необоснованных преследований ИТР со стороны ОГПУ (НКВД), от чрезмерного вмешательства политической полиции и прокуратуры в производственную жизнь. Власти переходят к решительной защите специалистов от нападок со стороны рабочих, а также низовых партийных и профсоюзных организаций. На смену дискриминации ИТР приходит политика активного стимулирования роста доходов специалистов, предоставления им всё новых материальных и символических привилегий, лишь на время приостановленная в результате голода 19321953гг. В"результате подобной политики происходит укрепление позиций vv v ' . технической интеллигенции как одной из основных опор правящего режима.

Однако, изменения затрагивают и репрессивную практику шшетей в отношении технической интеллигенции. В условиях сокращен»» кайита-ловлозкеиий в промышленность в годы второй пятилетки правительство церен©еит внимание на проблемы интенсификации и рационализации производства, что способствует росту напряжённости между ним и хозяйственниками. В связийэтим на первый план в репрессивной политике властей постепенно выходит борьба с техническим консерватизмом специалистов и хозяйственников, с неэффективностью их руководства предприятиями, с их скрытым сопротивлением предпринимаемым центральными властями попыткам рационализировать производство, придать новое ускорение темпам промышленного роста. Наиболее ярким проявлением новых тенденций в репрессивной политике властей становится стахановское движение, сопровождавшееся массовой кампанией выдвижения обвинений в его саботаже в адрес хозяйственников и специалистов.

Неудача попыток преодолеть сопротивление ИТР и хозяйственников правительственным инициативам в сфере рационализации и модернизации производства сравнительно мирными средствами дала мощный импульс усилению репрессивных тенденций в политике правительства. Начиная с осени 1936г. сталинское руководство берёт курс на решительное обновление всего состава хозяйственного аппарата, в том числе верхушки инженерно-технического персонала предприятий, рассчитывая таким образом разрушить сложившуюся на предприятиях и в хозяйственных ведомствах систему круговой поруки, повысить уровень ответственности в работе ИТР и хозяйственников и тем самым дать новый импульс процессам рационализации и модернизации советской экономики. Репрессии среди ИТР и хозяйственников в 1936-1938гг. стали одним из важных аспектов более широкой «кадровой революции», явившейся результатом обострения противоречий между верховной властью, с одной стороны, и региональными и местными хозяйственно-бюрократическими группировками, руководством предприятий и хозяйственных ведомств, с другой, по важнейшим вопросам экономической и хозяйственной политики. «Кадровая революция» 1936-193 8гг. стала одной из самых ярких страниц в перманентной борьбе центрального руководства за повышение эффективности работы монополизированной и, следовательно, недостаточно чуткой к экономическим стимулам советской промышленности.

Экономическое развитие России в предвоенные годы показало, что даже радикальное обновление административно-технического персонала промышленности не способно в принципе устранить действия определяемых, прежде всего, монополистическим характером советской экономики застойных тенденций. Усиление централизации в управлении экономикой во многом лишь усугубляло действие застойных тенденций.

Но, в то же время, в период «кадровой революции» получила новое развитие тенденция к превращению инженерно-технической интеллигенции в одну из основных социальных опор правящего режима. 19371938гг. были ознаменованы массовым призывом ИТР в ряды хозяйственной, государственной и партийной номенклатуры. Социально-политические и образовательные характеристики сделали представителей молодого инженерства наиболее привлекательными, с точки зрения советского политического руководства, кандидатами на замещение огромного числа освободившихся в результате репрессий руководящих должностей. «Кадровая революция» заложила основы одной из самых устойчивых традиций кадровой политики советского руководства, превратившей инженерно-техническую интеллигенцию в основной источник пополнения правящего класса.

Социально-экономические особенности Среднего Поволжья оказали своё влияние на развитие инженерно-технической интеллигенции региона, прежде всего в период первой пятилетки. Экономическая и культурная отсталость Средней Волги значительно обострила здесь проблему дефицита инженерно-технических кадров, способствуя радикализации методов проведения реформы технического образования 1928-1929гг. и политики массового выдвижения рабочих на инженерные и технические посты. Долгое время формирование инженерно-технического персонала промышленности и транспорта в Среднем Поволжье продолжало зависеть от притока специалистов из других регионов. Культурная и бытовая неустроенность способствовала бегству специалистов в экономически и культурно более развитые центры за пределами края. Даже к концу 30-х гг. средневолжская промышленность по образовательному составу своего технического персонала продолжала отставать от среднего национального уровня. В то же время, экономическая отсталость Средней Волги и дефицит специалистов способствовали известному смягчению репрессивных тенденций в политике властей. Ни в годы «великого перелома», ни в начальный период развития стахановского движения репрессии, равно как и преследования специалистов со стороны рабочих, не достигали в Среднем Поволжье такого размаха, как в старых промышленных регионах с более высоким уровнем социальных и производственных противоречий.

Список научной литературыЗелёв, Михаил Владимирович, диссертация по теме "Отечественная история"

1. Архивные фонды Российский государственный архив социально-политической истории1. РГАСПИ)- ф. 17 Центральный комитет ВКП(б)- ф. 82 В.М.Молотов- ф. 85 Г.К.Орджоникидзе

2. Государственный архив Российской Федерации (ГАРФ)- ф. Р-5469 Всероссийский союз работников металлообрабатывающей промышленности (ВСРМ)- ф. Р-5548 Всесоюзное межсекционное бюро инженеров и техников (ВМБИТ)

3. Российский государственный архив экономики (РГАЭ)- ф. 4394 Всесоюзная ассоциация работников науки и техники для содействия социалистическому строительству (ВАРНИТСО)- ф. 7297 Наркомат тяжёлой промышленности СССР

4. Государственный архив Пензенской области (ГАПО)- ф. Р-324 завод № 50 им. Фрунзе (Пенза)- ф. Р-510 бумажная фабрика «Маяк революции» (Пенза)

5. Государственный архив Ульяновской области (ГАУО)- ф. Р-454 Володарский райком ВСРМ г. Ульяновска- ф. Р-954 Ульяновский окружной совет профессиональных союзов

6. Центр документации новейшей истории Ульяновской области1. ЦЦНИУО)- ф. 3 Ульяновский окружком ВКП(б)- ф. 113 Володарский райком ВКП(б) г. Ульяновска

7. Материалы февральско-мартовского пленума ЦК ВКП(б) 1937 года // Вопросы истории, 1992, №№ 2-12; 1993, №№> 2,5-10; 1994, №№> 1-2, 6, 8, 10, 12; 1995, №№ 1-9, 11-12.

8. Новые кадры тяжёлой промышленности (1930-1933). М., 1934. Орджоникидзе Г.К. Речи и статьи. Т. 2. М., 1957. 15 лет Средней Волги в цифрах. Самара, 1932.

9. Решения партии и правительства по хозяйственным вопросам. Т. 2. М., 1967.

10. Сборник статистических сведений по Средне-Волжскому краю 1925-26 -1928-29гг. Самара, 1930.

11. Средне-Волжская область: Сборник материалов к первой областной конференции ВКП(б) и первому областному съезду Советов. Самара, 1928.

12. Источники мемуарного и дневникового характера Викторов Б.А. Без грифа «Секретно»: Записки военного прокурора. М., 1990.- Шитц И.И. Дневник «великого перелома» (март 1928- август 1931). Париж, 1991.