автореферат диссертации по культурологии, специальность ВАК РФ 24.00.01
диссертация на тему: Исследование культуры в "новом историзме": институциональный и дисциплинарный аспекты

Полный текст автореферата диссертации по теме "Исследование культуры в "новом историзме": институциональный и дисциплинарный аспекты"

На правах рукописи

Анисимова Алина Эмануиловна

Исследование культуры в «новом историзме»: институциональный и дисциплинарный аспекты

Специальность 24.00.01 - Теория и история культуры

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата культурологии

Москва 2006

Работа выполнена в Институте научной информации по общественным наукам РАН

Научный руководитель -

кандидат культурологии, доцент О.В. Гавришина

Официальные оппоненты:

доктор философских наук, проф. А.Л. Доброхотов

кандидат исторических наук, А.М. Перлов

Ведущая организация -

Институт всеобщей истории РАН

Защита состоится 29 июня 2006 года в 14 часов на заседании диссертационного совета Д.212.198.06 при Российском государственном гуманитарном университете по адресу: 125993, Москва, ГСП-3, Миусская площадь, д. 6, ауд. 228.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке РГГУ.

Автореферат разослан «

2006 г.

« »

Ученый секретарь Диссертационного совета, кандидат культурологии

Е.Г. Кратасюк

I. ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность исследования

«Новый историзм», сложившийся в рамках американского литературоведения, представляет собой значительное явление в гуманитарном знании двух последних десятилетий XX века. В «новом историзме» исследователи создали конкурентоспособное направление, нашедшее свою нишу в академическом сообществе. Они со всей определенностью поставили проблему востребованности гуманитарного знания в современном обществе.

В последней трети XX века особенно заметной становится трансформация дисциплинарных форм гуманитарного знания: видоизменяются традиционные дисциплины, возникают новые (гендерные исследования, культурные исследования, постколониальные исследования).

По своей сути «новый историзм» — явление междисциплинарное. При этом чрезвычайно важно учитывать его изначальную связь с дисциплиной литературоведения. Если оценивать круг вопросов, характерных для «нового историзма», то они указывают на базовое филологическое образование многих его представителей. На примере «нового историзма» можно проследить, как осуществляется сдвиг литературоведческих исследований в сторону исследований культуры, характерный для гуманитарных наук разных стран.

В связи с этим актуальным является изучение понятийного аппарата, характерного для «нового историзма». Помимо таких собственно литературоведческих понятий как «текст» и «контекст», приверженцы «нового историзма» опираются и на такие понятия как «идеология», «представление (representation)», «иллюзия», «реальность» и др.

При этом важно помнить, что введение этих понятий для представителей «нового историзма» означает не изменение объекта исследования, а изменение угла зрения. Недостатком «литературности» (как угла зрения) было изучение литературных текстов как заведомо не связанных с реальностью. На исправление именно этого недостатка направлен проект под названием «новый историзм», или «поэтика культуры», где «культура» становится антиподом «литературы» и своеобразным выражением «реальности».

Знание не существует вне конкретных институциональных форм, в рамках которых оно вырабатывается: университетов, исследовательских центров, проектов, журналов, интернет-сайтов и прочих организаций. При этом институциональные формы оказывают существенное влияние на концептуальное содержание знания, во многом определяя приоритетные направления исследования, закрепляя в качестве ведущих те или иные теории и др.

С институциональной точки зрения «новый историзм», безусловно, состоявшееся направление. Об этом свидетельствует развернутая под «брэндом» «новый историзм» институциональная структура: кафедра,

журнал, тесное сотрудничество с профессиональными литературоведческими организациями, издательские и интернет-проекты.

Изучение форм институциализации знания позволяет поставить актуальный вопрос социальной значимости гуманитарного знания. Так, «английская литература» длительное время оставалась важнейшей дисциплиной в системе высшего гуманитарного образования США. Эта дисциплина была заимствована из английской системы образования, но ее значение в американском обществе было особым. Наряду с тем, что она сохраняла и воспроизводила знание об определенном корпусе текстов, «английская литература» рассматривалась как дисциплина, призванная объединить нацию, поскольку именно такая функция в США была возложена на английский язык. Эта дисциплина содержала в себе огромный потенциал для будущих гуманитарных исследований.

Не,менее социально нагруженными в США оказываются исследования культуры. Со времени их возникновения, конца XIX века, в этих исследованиях поднимаются острые социальные проблемы, выдвигаются требования восстановления социальной справедливости. В тесной связи с дискуссиями о культуре проводилась политика в области всеобщего образования в США, развивалось женское движение и так далее. «Новый историзм» вполне вобрал в себя эту социальную энергию исследований культуры.

Таким образом, «новый историзм» является влиятельным направлением в современном гуманитарном знании. Будучи междисциплинарным по своей сути, «новый историзм» сохраняет связь с дисциплиной «английская литература». и несет на себе функции, возложенные на эту дисциплину исторически. Что же касается интереса «новых историков» к проблемам культуры и социума, он основан на традиции изучения культуры в университетах США. Балансируя между «литературой» и «культурой», а точнее, между «литературностью» и «культурностью», «новые историки» создали оригинальную исследовательскую программу, востребованную представителями различных дисциплин, которая требует пристального изучения.

. Итак, объектом настоящего исследования является «новый историзм», междисциплинарное исследовательское направление, возникшее в США в 80-е гг. XX века.

Предмет исследования - изменение институциональных и дисциплинарных форм гуманитарного знания в 80-90-е гг. XX века на примере «нового историзма».

Цель настоящего диссертационного исследования заключается в том, чтобы изучить специфику исследования культуры в «новом историзме» в контексте институциональной и дисциплинарной трансформации гуманитарного знания 80-90 гг. XX века.

. Для достижения этой цели были поставлены следующие задачи:

1. выявить институциональную специфику «нового историзма»;

2. проследить трансформацию дисциплины литературоведение в США, возникновение проблематики «культуры» в литературоведческих исследованиях;

3. выявить концептуальные основы, выработанные в рамках «нового историзма».

Степень научной разработанности проблемы

Авторы «нового историзма», стараясь прояснить основные положения своей теории, одновременно рассматривали-свое направление критически. Экспликация собственной теории была частью политики репрезентации направления1. Поэтому отделить тексты самих «новых историков» от литературы о «новом историзме» не всегда бывает просто.

Литературу, посвященную «новому историзму», можно разделить на три основные группы. К первой из них относится литература, посвященная институциональному аспекту «нового историзма». Ко второй — литература, в которой раскрываются концептуальные моменты теории «нового историзма», отражающие трансформацию дисциплины. И к третьей — литература, в которой «новый историзм» оценивается с точки зрения новизны.

Первую группу составляют работы, в которых уделяется внимание карьере ведущих представителей направления, основным исследовательским проектам «нового историзма», а также институтам, в рамках которых направление развернулось. Так, важную роль в рассмотрении профессиональных качеств СХринблатта сыграла работа П.Стивенса, а обстоятельная работа Дж.Графа позволила оценить, какие изменения с появлением «нового историзма» были привнесены в дисциплину «английская литература»2.

Вторую группу исследований, в которых рассматривается «новый историзм», составляют работы, посвященные концептуальных основам «нового историзма», в частности, ключевым понятиям, характеризующим это направление. В первых исследованиях, посвященных концепции «нового историзма», особое внимание было уделено собственно проблеме «историзма». Начиная с конца 1980-х гг. исследователи пытались определить, какая же из форм «историзма» представлена в «новом историзме». Так, Дж.Каллер и Дж. Графф предлагают выбрать среди множества «историзмов» наиболее близкий практике «нового историзма». Только в 2001 г. Дж.Питерс предлагает свернуть с этого пути, указав на то,

1 Gallagher C. Marxism and the new historicism //The new historicism /Ed. A.Veeser. - N.Y, 1989. - P. 37-49; Goldberg.J. The politics of Renaissance literature: a review essay //English literary history. — 1982. - Vol.49. — P.514-542; Redrawing the boundaries /Eds. Greenblatt S., Gunn G. - N.Y., 1992.

2 Graff G. Professing literature: an institutional history. - Univ. of Chicago press, 1989.

что в «новом историзме» не представлена ни одна из известных форм «историзма»3. Ф.Анкерсмит поддержал позицию Дж.Питерса (2002 г.)4.

Изучение «историзма» отвлекло исследователей от проблем, которые, как выяснилось позже, в большей степени характеризуют концептуальную специфику «нового историзма». Они заключены в понятиях «представление» (representation), «практика обмена» и «контекст». Однако отдельные исследования на эту тему были проведены еще в начале 1990-х годов. В 1991 году Б.Томас подробно рассматривает идею «представления» в своей книге, посвященной «новому историзму»5. Он предлагает исчерпывающий анализ этого понятия, касаясь и проблемы составления канона, и проблемы представления культур, и репрезентативного статуса литературы.

П.Хохендаль останавливается на важнейшей для «нового историзма» проблеме «циркуляции социальной энергии». С.Гринблатт применил понятие «циркуляции» к исследованиям культуры, предположив, что смыслы сохраняются в культуре подобно физической энергии. Изучение движения социальной энергии было применимо к капиталистическому обществу, поскольку как раз создавалось для изучения культуры эпохи капитализма. П.Хохендаль сомневается в том, что указанная методика будет иметь будущее на том основании, что на смену капиталистическому обществу приходит общество информационное.

Важнейшую для «нового историзма» проблему контекста впервые поднимает К.Прендергаст6. Он рассматривает эту проблему в связи с работой С.Гринблатта «По направлению к поэтике культуры». К.Прендергаст считает, что традиционное понимание проблемы контекста напрямую связано с практикой разделения культуры и социума и эта традиционная точка зрения представителям «нового историзма» не свойственна. По нашему мнению, это очень верное замечание. Авторы «нового историзма», действительно, считали, что нередко «исторический контекст» является способом отделения социальных проблем от культуры, и старались избегать этого в собственных исследованиях.

Другая попытка определения специфики «нового историзма» основана не на анализе отдельных понятий, а на выделении принципа работы. Одним из таких принципов называется принцип «расшатывания структур». Важно помнить, что первые исследования «нового историзма» были посвящены, в основном, культуре английского Ренессанса. Методология направления складывалась во многом как критика прежде широко распространенного «универсалистского» подхода к изучению этой культуры. В исследованиях «универсалистов» предлагалось рассматривать культуру Ренессанса как устойчивую структуру. Приверженцы «нового историзма» полагали, что

3 Pieters J. Moments of negotiation: The new historicism of S. Greenblatt- Amsterdam, 2001.

4 Ankersmit F.R. An appeal from the new to the old historicists //History and theory. - 2003. - Vol.42. N.2.

1 Thomas B. The new historicism and other old-fashioned topics. - Princeton, 1991.

' Prendergast Ch. Circulating representations: new historicism and the politics of culture //Substance. —1999. Vol.28. N.l.

изменить эти представления можно было, опираясь на принцип «расшатывания устойчивых структур».

Идея описать «новый историзм» как направление, в котором любые стабильные структуры представляются как неустойчивые, была сформулирована уже довольно рано. В 1989 г. Э.Фокс-Геновез говорит об этом впервые.7 В 2000 г. эту идею развивает Дж.Питерс, высказавший предположение, что представители «нового историзма» отыскивают конфликты даже там, где их не было.

Еще одним принципом работы, характерным для направления, называют «борьбу с небытием». В ряде исследований творчество С.Гринблатта и опыт всего «нового историзма» определяются именно таким образом. Это определение может показаться пафосным, но анализ прикладных исследований представителей «нового историзма», проделанный в третьей главе, показывает, насколько оно является точным. Авторы «нового историзма» поднимают из «небытия» понятия, составляющие плоть культуры, которую они представляют. К ним относятся «женское», забытое элитой эпохи Ренессанса, «мужское», забытое исследовательницами-феминистками, «визуальное», забытое многим поколениями литературоведов и исследователей культуры.

Особую группу исследовательской литературы составляют работы, в которых «новый историзм» оценивается с точки зрения новизны. Здесь существует определенная проблема. С одной стороны, «новый историзм» удачно вписался в общую структуру современного гуманитарного знания и является его неотъемлемой частью, с другой же стороны, анализ литературы, посвященной «новому историзму», показывает, что исследователи постоянно подвергают сомнению новизну направления. Этот тезис оказался довольно устойчивым в аналитических работах о «новом историзме».

Проблемой «нового историзма» занимался немецкий литературовед П.Хохендапь8. Он считал, что «новый историзм» - в институциональном отношении явление крайне неопределенное и серьезной роли среди других гуманитарных дисциплин не играет. Его голландский коллега Ф.Р.Анкерсмит называл концепцию «нового историзма» непроработанной и призывал скептически отнестись к заявлениям о новизне и значительности «нового историзма».

Интересно, что о непроработанности концепции «нового историзма» заявляли не только исследователи, не имевшие отношения к «новому историзму», но и сами представители направления. Для А.Визера, под редакцией которого вышла первая подборка текстов о «новом историзме», это мнение тоже было характерно. Методологию «нового историзма» он однозначно называет неопределенной. Большие сомнения в новизне «нового

' Fox-Genovese E. Literary criticism and the politics of the new historicism //The new historicism /A.Veeser. -N.Y., I989.-P.213-224.

* Hohendahl P.U. A return to history? The new historicism and its agenda //New German critique. - Winter 1999. Vol.55.

историзма» возникают также у Б.Томаса, хотя этот автор допускает, что его собственная методология близка «новоисторической».

Для нас важно зафиксировать как устойчивость внимания к проблеме содержательной «новизны» «нового историзма», так и явную недостаточность такой постановки вопроса. Значение «нового историзма» определяется не только новизной выдвигаемых в нем постулатов, но и той специфической институциональной и политической ролью, которую он играет. При этом концептуальный, институциональный и политический аспекты не противопоставлены друг другу, а составляют единый контекст формирования знания.

Наряду с литературой, посвященной «новому историзму», мы также основывались на исследованиях, посвященных другим гуманитарным, в том числе и литературоведческим, дисциплинам и направлениям США, Великобритании, Германии, Франции (структурная лингвистика, культурная антропология, «новая критика», «культурный материализм» и так далее), и некоторым важнейшим для данного исследования проблемам и понятиям («представление», «исторический контекст»).

Источниковая база

Источники, использованные в данном диссертационном исследовании, можно поделить на три группы: исследования, выполненные в рамках «нового историзма»; учебники и учебные материалы по курсу «английская литература»; тексты других школ и направлений, в том числе те тексты, на которые «новые историки» открыто опираются.

К числу наиболее значительных исследований, выполненных в рамках, «нового историзма», мы относим монографии С.Гринблатта9, книгу Дж.Голдберга' , а также работу К.Галлахер. Тематически первые работы С.Гринблатта и книга Дж.Голдберга очень близки. Они посвящены проблеме представления власти в литературе и живописи английского Ренессанса. Книга К.Галлахер «Промышленный переворот в английской художественной прозе» (1985) написана на ином материале. В ней подробно рассматривается понятие «идеология» в контексте изучения литературы середины XIX века.

Монографические исследования авторов «нового историзма» являются важными источниками, но при изучении журнала «Репрезентейшенс», представляющего это направление, возникает более сложная и нюансированная картина «нового историзма». Публикации журнала показывают, насколько широкий спектр тем характерен для авторов направления, насколько разнообразной является методология исследователей. Статьи были написаны как на материале визуальных, так и вербальных источников, представляющих различные культуры и периоды. Именно на анализе статей основывается третья глава диссертации.

' Greenblatt S. Renaissance self-fashioning. - Univ. of Chicago press, 1983; Greenblatt S. Shakespearean negotiations. - Univ. of California press, 1989; Greenblatt S. Hamlet in purgatory. - Princeton univ. press, 2001,

10 Goldberg J. James I and the politics of literature: Jonson, Shakespeare, Donne and their contemporaries.-BaJtimore, 1983.

Специфика институционализации науки в США заключается в том, что она тесно связана с образовательным процессом. Поэтому развитие литературоведения в США прямо отражается в издаваемых учебных пособиях. В качестве источников в диссертации выступают учебники по истории литературы, характеризующие различные этапы в развитии дисциплины, а также учебные пособия, изданные представителями «нового историзма».

Помимо университета Беркли, где преподают лидеры «нового историзма» активную политику по пересмотру «истории литературы» проводили Стэнфордский и Колумбийский университеты. Особенно интересно было обратиться к опыту Колумбийского университета, поскольку в нем издаваются наиболее популярные учебники по истории литературы.

По учебникам Колумбийского университета можно проследить динамику происходящих в теории литературы изменений. В 1948 г. выходит книга «История американской литературы», а в 1988 г. — «Литературная история США». Авторы учебников поясняют читателям, какой позиции они придерживались, внося изменения в само название учебника11.

Многие принципы «нового историзма» складывались в связи с теми общими изменениями, которые происходили в американском литературном каноне. Важным источником в изучении проблемы канона стала монография Г.Блума «Западный канон».12

Еще одну группу источников составляют исследования других школ и направлений, так или иначе повлиявших на «новый историзм». У представителей «нового историзма» изначально был конкретный объект исследования - культура английского Ренессанса. Анализируя опыт предшественников, С.Гринблатт и его последователи прежде всего критически рассматривали методологию Т.Спенсера и Э.Тильярда13.

Свои известные работы о елизаветинской культуре оба автора написали почти одновременно. Т.Спенсер - в 1942 г. и Э.Тильярд - в 1943 г. Методология этих авторов опиралась на широко известную концепцию А.Лавджоя, представителя так называемой «истории идей». Т.Спенсер и Э.Тильярд искали в культуре Ренессанса, прежде всего, устойчивые универсальные идеи, что привело к консервации представлений об этой культуре.

К числу исследователей других школ и направлений, прежде всего, относятся представители «новой критики» и «культурной антропологии» (США), а также структурализма и постструктурализма (Франция). Кроме того, в связи с «новым историзмом» большой интерес вызывает «культурный материализм» (Великобритания).

" The Norton anthology of English literature. 8 ed. /S.Greenblatt. - Harvard univ., 2005. - V.l: Columbia literary history of the United States /E.EUiott. - N.Y., 1988.

12 Bloom H. The western canon. - N.Y., 1995.

13 Spencer T. Shakespeare and the nature of man. - N.Y., 1942; Tillyard E. The Elizabethan world picture. -L., 1943.

Методологические основы работы

При выборе методологии исследования полезными оказались наработки, сделанные в рамках социологии знания, социологии науки, а также социологии литературы. Плодотворность этих подходов заключается в том, что в них не отдается предпочтения ни обществу, ни тем или иным формам знания (в данном случае «новому историзму»). Они позволяют рассматривать общество и гуманитарное знание не изолированно, а во взаимодействии. В частности, мы использовали дисциплинарный и институциональный подходы. Дисциплинарный подход подразумевает изучение истории направления (в данном случае «нового историзма») на основании структуры дисциплины, в рамках которой это направление возникает. По отношению к «новому историзму» такой дисциплиной является литературоведение.

Институциональный анализ подразумевает изучение основных организационных форм, в которых реализуется исследовательское направление. Анализу подвергаются как общественные и общепрофессиональные институты, в работе которых представители «нового историзма» принимают участие, так и специальные институциональные образования, созданные отдельными представителями данного направления.

Кроме того, в работе использовался методологический принцип культурного анализа. Современная культурология занимается исследованием широкого круга культурных феноменов, к которым относятся как уже сложившиеся, застывшие формы, так и складывающиеся структуры. Для нас значима практика культурного анализа, позволяющая оценивать культурные феномены в становлении. При этом объяснение не носит причинно-следственного характера, в нем лишь определяется то «дискурсивное поле», в рамках которого появление феномена стало возможным. Эта методология опирается на теоретические разработки М.Фуко.

Научная новизна работы

Научная новизна исследования заключается в том, что впервые предпринимается попытка всестороннего изучения «нового историзма», направления, практически неизвестного в отечественной науке. Институциональный и дисциплинарный подходы позволяют на примере «нового историзма» раскрыть характерные черты современного гуманитарного знания.

В работе «новый историзм» рассматривается как направление культурного анализа, позволяющее описать сдвиг к проблематике «культуры» в литературоведческих исследованиях, который характерен не только для американского гуманитарного знания.

В работе впервые подробно представлен понятийный аппарат «нового историзма», который может быть применен для анализа различных культурных феноменов.

Апробация

Диссертация была обсуждена и рекомендована к защите в Центре научно-информационных исследований проблем науки, образования, технологии ИНИОН РАН.

Основные положения и результаты, полученные в ходе исследования, нашли свое отражение в ряде публикаций автора, а также были представлены в докладе на конференции «Межкультурный диалог в историческом контексте» (Центр интеллектуальной истории Института всеобщей истории РАН) (Москва, 2003). Доклад был посвящен проблеме диалога с прошлым на материале американских учебников по истории литературы, написанных во второй половине XX века.

Научно-практическая значимость

Результаты диссертационной работы могут лечь в основу дальнейших исследований не только «нового историзма», но и других современных направлений гуманитарного знания.

Материалы исследования могут быть широко использованы при разработке учебных курсов, посвященных проблемам современного литературоведения и культурологии, а также в курсах по методологии современного гуманитарного знания.

На основе диссертации будут подготовлены рекомендации для отечественных исследователей по использованию методологии «нового историзма».

Представленный в диссертации опыт переосмысления канона в образовательной практике США может быть учтен при пересмотре канона русской и зарубежной литературы в отечественной образовательной практике.

Положения, выносимые на защиту

1. Специфика «нового историзма» связана с его концептуальным содержанием и с особыми институциональными формами, в которых он реализуется.

2. Методология «нового историзма» основана на принципах междисциплинарности и успешно сочетает в себе принципы литературного анализа и культурных исследований. ■ ; • ... • ^

3. Изучение развития «нового историзма» выявляет характерную для современных гуманитарных наук переориентацию от «литературной» Модели знания на «культурологическую».

4. Методология «нового историзма» применима в других областях гуманитарного знания, но при этом следует учитывать, что она не подлежит универсализации и сохраняет смысловую связь с породившим ее направлением.

и

Структура диссертации

Диссертация состоит из введения, трех глав и заключения, списка источников и литературы, включающего 124 позиции.

II. ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении дается постановка проблемы, определяются цели и задачи исследования. Здесь же приводится обзор использованных источников, анализ научной литературы, привлекавшейся в ходе исследования, характеристика исследовательского подхода, раскрывается научная новизна работы.

Первая глава «Новый историзм»: институциональный аспект» состоит из двух параграфов.

В первом параграфе «Институционализация как форма легитимации знания» рассматривается проблема институционализации «нового историзма».

«Новый историзм» стал широко известным направлением в рамках университетской дисциплины «английская литература», которая имеет особое значение в системе гуманитарного образования США. Длительное время она способствовала созданию общенациональной культуры. Сегодня функция дисциплины «английская литература» изменилась. Знание текстов «английской литературы» уже не является признаком гражданской состоятельности, но умение ориентироваться в современной литературной теории, способность понимать амбициозные замыслы ее представителей являются некоторым признаком социальной адекватности современного образованного человека.

«Новый историзм» быстро приобрел известность благодаря удачной профессиональной деятельности ведущих представителей направления. С.Гринблатт (1943 г.р.) учился в Йельском университете в 60-е гт. XX в., когда там были популярны французский структурализм и поструктурализм (French theoiy). В 1969 году Гринблатт начинает преподавать в Калифорнийском университете (Беркли), где и оформляются его взгляды на культуру. В настоящее время Гринблатт имеет статус «классика», преподает в Гарвардском университете. Другим видным представителем «нового историзма» является К.Галлахер. В 1980 году она также начинает преподавать в университете Беркли. Позднее становится там же руководителем факультета «английская литература». В другом Калифорнийском университете, Сан-Диего, факультет «английская литература» длительное время возглавляет профессор Л.А.Монроз, один из ведущих теоретиков и практических исследователей, работающих в рамках «нового историзма». Стремительная карьера этих ученых является явным признаком конкурентоспособности всего направления.

«Новый историзм» - направление, понять и оценить значение которого можно, учитывая особый политический контекст, в котором оно

сформировалось. Жесткая политика Р.Рейгана в области образования приводит к тому, что в 80-х гг. XX в. интерес к гуманитарным наукам и к литературоведению существенно снизился. Представители гуманитарных дисциплин вынуждены были задуматься о том, как актуализовать свои знания в условиях сокращения государственной поддержки гуманитарных программ. Создание «нового историзма» было своего рода ответом на вопрос, зачем современному обществу нужны гуманитарные дисциплины и какими они должны быть.

Проблема исследования форм легитимации знания включает в себя изучение других школ и направлений, а также степени их взаимодействия. Сосуществование с другими литературоведческими направлениями отразилось на облике «нового историзма», в особенности, если речь идет о таких направлениях, как марксистская литературная теория, структурализм, феминизм, более других повлиявших на принципы «нового историзма».

Формирование концепции «нового историзма» происходило в условиях критики этого направления. Поэтому внешняя рецепция «нового историзма» является неотъемлемым элементом его репрезентации.

Успешная институционализация «нового историзма» зависела не только от успеха выбранной методологии. В значительной степени авторы направления получили всеобщее признание благодаря широкой популяризации своего метода. При этом создатели «нового историзма» приложили немало усилий, чтобы «новый историзм» воспринимался именно как научное направление.

Во втором параграфе «Институциональное становление «нового историзма» рассматриваются конкретные формы институционального развития направления. Помимо университета для «нового историзма» значимыми являлись такие институты как издательства, интернет-проекты, академические организации, специализированные научные центры, крупные профессиональные организации.

Важнейшим из уже существующих институтов для оформления «нового историзма» становится американский университет. «Новый историзм» как направление зародился в Калифорнийском университете Беркли в рамках дисциплины «английская литература». Здесь в 1970-х гг. С.Гринблатг' разрабатывает курс «Марксистская эстетика». К 1980 году здесь же он создает собственную методику анализа литературных текстов и текстов культуры, которая позднее будет названа «новоисторической» («поэтика культуры»). В начале 1980 гг. в Беркли на работу переходит В.Б.Майклз, он помогает С.Гринблатгу создавать журнал «Репрезентейшенс», который станет основным периодическим печатным изданием «нового историзма». В 1980 г. преподавателем «английской литературы» в Беркли становится К.Галлахер.

Как мы видим, из университетских дисциплин наибольшее значение для формирования «нового историзма» имела «английская литература». В работе кратко рассматривается история становления этой дисциплины в США. К концу XIX века в преподавании курсов по словесности (English) на место

принципов немецкой филологии приходят принципы «истории литературы», осмысленной в специфическом американском контексте. В межвоенный период чрезвычайно влиятельными становятся принципы «новой критики». Это направление интересно для нас тем, что оно непосредственно предшествовало «новому историзму» в рамках дисциплины «английская литература». Именно в «новой критики» сформировалось то критическое и научное институциональное поле, которым воспользовались «новые историки».

В 60-х гг. XX в. «английская литература» распалась на ряд субдисциплин с общим названием «литературоведческие исследования» (English literary studies). В соответствии с основными периодами истории англоязычной литературы, дисциплина была поделена на средневековую литературу, литературу XVI в., литературу XVII в., литературу XVIII в., литературу эпохи романтизма, литературу викторианской эпохи, литературу эпохи модерна и постмодерна. В рамках двух из этих субдисциплин (литература XVI в. и XVII в.) был создан «новый историзм».

Большую роль в формировании «нового историзма» сьпрала крупнейшая профессиональная организация преподавателей «английской литературы» в США Ассоциация современных языков (Modern language association - MLA), основанная в 1883 г. Другой важной площадкой «нового историзма» была Американская Академия искусств и наук (American Academy of Arts and Sciences).

В начале 80-х гг. XX в. «новый историзм» уже вполне сложился как особое направление. В 1982 году представители «нового историзма» делают следующий шаг: открывают собственное периодическое издание - журнал «Репрезентейшенс» ("Representations"). Этот журнал был учрежден в качестве преемника закрывшемуся в 1981 году журналу «Глиф» ("Glyph"). Калифорнийское университетское издательство в Беркли также выпускает специальную книжную серию под названием «новый историзм», в которой как известные авторы, так и начинающие исследователи, причастные к «новому историзму», могут публиковать свои работы. Кроме того, С.Гринблатт является одним из составителей таких крупных учебных изданий как «Нортон-Шекспир» 1997 г. (издательство Нортон), «Нортоновская антология по английской литературе» 1999 г., и ряда других антологий издательства Нортон.

Развитие «нового историзма» совпало с развитием информационного общества, предложившего новые возможности для представления научных направлений. «Новый историзм» сыграл и на этом поле. Участникам «новоисторического» проекта удалось соединить исследовательский подход и образовательную практику в едином интернет-проекте. Проект «Нортон он-лайн» позволил решить проблему старого и нового литературного канона. В нем С.Гринблатт предлагает специальную рубрику «архив», в которой содержатся тексты «старого» канона, а также наиболее интересные исследования, написанные о них. Электронная версия «Антологии Нортон»

позволяет воплотить существенный для «нового историзма» принцип -интерактивность.

Таким образом, мы подробно рассмотрели институциональные формы, в которых реализует себя «новый историзм».

Вторая глава «От изучения литературы к исследованиям культуры» состоит из двух параграфов.

В первом параграфе «Изучение культуры в американских университетах» рассматривается вопрос, почему для такого литературоведческого направления как «новый историзм» важной становится культурная проблематика. Если сравнить подход к культуре в «новом историзме» и официальную культурную политику, то можно сказать, что версия «нового историзма» непосредственно связана с критической традицией изучения культуры в американских университетах.

Отрицательное отношение к самому феномену культуры (современной, в первую очередь) в конце XIX в., а также на рубеже веков указывает на то, что это понятие отсылало к острым социальным процессам. Культура с самого начала возникла в гуманитарных исследованиях США как феномен неэлитарный. Именно поэтому дисциплины о культуре часто не допускались в число университетских дисциплин.

В 20-е гг. XX века в США активно обсуждался вопрос о всеобщем образовании, целью которого было, прежде всего, приобщение большинства населения США к общим духовным ценностям. Обращение к понятию «культура», понимаемому как культурный канон, сыграло в этом процессе важную роль. Несмотря на то, что идея «всеобщей культурной традиции» предполагала универсальные культурные ценности, следствия этого проекта обрели острый социальный характер. «Культура», в данном случае, выступала как важный политический мотив, при помощи которого можно было объединить людей с разным уровнем подготовки и из различных социальных слоев.

В конце XX века общественные дискуссии о культуре ведутся в контексте мультикультурализма. Исследования культуры были призваны поддерживать развитие множества культур США, а также ее субкультур. Особый социальный, политический контекст, актуальный для исследований культуры, сделал культурологический подход актуальным для гуманитарного знания в США.

Представители «нового историзма» изучали культуру в местах ее наибольших разломов для того, чтобы понять, благодаря воздействию каких социальных сил она складывалась. Изучение культуры само по себе воспринималось ими как социальное действие. Это действие, хотя и не представляло большой опасности, вызвало своего рода противодействие со стороны властей, которое вылилось в шумной кампании в прессе.

Во втором параграфе «Концептуальные основы «нового историзма» рассматриваются основные концептуальные понятия «нового историзма».

Некоторые концептуальные понятия «нового историзма» прямо проистекают из тех вопросов, с которыми сталкивались литературоведы в

США в Х1Х-ХХ вв. В этой работе мы не пытались рассмотреть все проблемы, стоявшие перед исследователями в области литературоведения. Напротив, необходимо было сузить круг этих вопросов таким образом, чтобы была ясна литературоведческая специфика методологии «нового историзма» в изучении культуры. К числу литературоведческих проблем «нового историзма» следует отнести проблему исторического контекста в изучении литературы (и культуры), проблему текстуальности культуры, а также проблему соотношения иллюзии и реальности.

Считается, что в понимании контекста представители «нового историзма» противопоставляют себя «новым критикам», отказавшимся от изучения контекста. Некоторые исследователи «нового историзма» полагают, что достаточно свести новизну «нового историзма» к «повороту в сторону историзма». Сами представители «нового историзма» характеризуют новизну своего направления более сложным образом. Они полагают, что до «нового историзма» литературоведение исходило из противопоставления «текста» - «контексту», «литературы» - «истории», тогда как специфика «нового историзма» заключается в снятии самого противопоставления литературного текста культурному контексту.

Другие аспекты теории «новой критики» также были подвергнуты пересмотру в «новом историзме». За пределами внимания «новых критиков» оказалась фигура автора произведения, в частности, они отказывались от рассмотрения «замысла автора». «Новый историзм» возвращается к изучению интенциональных установок автора. Субъект в понимании «нового историзма» одновременно и неповторим, и является носителем социально-экономических и идеологических установок. Отношение к автору определенно сформулировано в ранней работе С.Гринблатта «Формирование «я» в эпоху Ренессанса».

Проблема «исторического контекста» неотделима для «нового историзма» от «перспективы настоящего». Введение понятия «перспективы настоящего» предполагает, что критик должен отдавать себе отчет в собственной позиции по отношению к изучаемому феномену, эпохе, культуре. С точки зрения «нового историзма», исследования всегда отвечают не только на вопросы, которые ставит наука, но и на вопросы, актуальные для исследователя, как человека, включенного в определенную культурную ситуацию.

Изучение культуры в «новом историзме» опирается на исследовательскую модель, которую сами «новые историки» обозначают как «практику обмена» или как «круговорот социальной энергии». Исследователи отмечают, что подход С.Гринблатта опирается на капиталистическую модель мира, в которой все подчиняется общему круговороту капитала. На самом деле авторы «нового историзма» рассматривают в своих работах не финансовый, а культурный капитал, который существует благодаря наличию некоторых фундаментальных человеческих «чувств». Так, по мнению С.Гринблатта, человеку присущи такие фундаментальные страхи как страх смерти, страх забвения и др..

Чрезвычайно важным для «нового историзма» было переопределение взаимоотношений «иллюзии» («вымысла») и «реальности». В связи с этим в «новом историзме» возрос интерес к Аристотелю и к его «Поэтике». Представители «нового историзма» отмечали, что в концепции Аристотеля предусмотрены необычные взаимоотношения литературы и реальности: хорошая литература фиксирует суть вещей, определенный порядок (правдоподобие), именно в этом заключается ее «реалистичность».

«Новые историки» полагают, что существуют только «иллюзии», некоторые из которых воспринимаются как «реальность». При этом в ходе истории степень «реалистичности» того или иного «текста» может меняться. Для описания этих процессов в «новом историзме» используется понятие «техники представления».

Именно в контексте подобного рассмотрения соотношения «иллюзии» и «реальности» следует понимать тезис «нового историзма» об «историчности текста». Наряду с этим авторы отстаивали тезис о «текстуальности истории», под которым они подразумевали, что любую историю, даже написанную профессиональными историками, можно рассматривать как текст.

В связи с понятием «историчности текста» рассматривается также важная для понимания «нового историзма» проблема канона. Отмечаются основные направления в дискуссии о литературном каноне в 1970-80-е гг. в США, а также рассматривается содержание «новоисторического» канона.

Таким образом, во второй главе мы отметили значение литературоведения как базовой дисциплины для «нового историзма» и раскрыли, в чем заключался новый поворот в сторону культуры, обозначенный в работах представителей этого направления.

Третья глава «Значение «маргинального» в исследовании культуры» состоит из трех параграфов. В ней представлены конкретные примеры исследования культуры в «новом историзме».

В первом параграфе «Проблема маргинальности в изучении культуры» вводится крайне существенное для «новых историков» разграничение между доминирующей и маргинальной культурами. Для представителей «нового историзма» маргинальные тексты гораздо лучше, чем общепризнанные тексты, представляют культуру в ее становлении. В момент приобщения к доминирующей культуре текст начинает «консервироваться», и с этого момента за ним закрепляется один единственный социо-культурный смысл. Чтобы понять культуру как становящийся феномен, авторы «нового историзма» пытаются в любом классическом тексте открыть историю его становления. В этом заключается исследовательский принцип «маргинализации».

Специфика периода, с которым работали авторы, научила их считаться с тем, что зачастую сохраняются не наиболее репрезентативные тексты, а тексты, которыми себя представляла власть. Поэтому основным исследовательским принципом в отношении английского Ренессанса становится «маргинализация» культурных текстов, когда классические тексты рассматриваются с точки зрения их «доклассического» бытования.

Под «демаргинализацией» представители «нового историзма» понимали обратный процесс — адаптации маргинальных текстов доминирующей культурой.

Во втором параграфе «Женское» и «мужское» в исследованиях культуры» рассматривается важная для «нового историзма» проблематика «женского-мужского». Она раскрывается, в первую очередь, на материале культуры английского Ренессанса. Концепция английского Ренессанса, которую авторы «нового историзма» получили в наследство от американских литературоведов середины XX века, предполагала представление об иерархическом обществе, опиравшемся на патриархальную организацию (Э.Тильярд). Неравенство между мужчиной и женщиной в эпоху Ренессанса проявлялось в самых разных областях: в политике, в семье, в искусстве. Таким образом, женщине было отведено маргинальное место в культуре.

Позиция феминисток относительно роли женщины в культуре казалась представителям «нового историзма» столь же предвзятой, как и позиция универсалистов. Исследовательницы-феминистки возвышали женщин и помещали мужчин в маргинальные нищи. По сути, для приверженцев «нового историзма» отношение феминисток к культуре Ренессанса было не менее идеологическим, чем позиция Э.Тильярда.

Более пристальное рассмотрение подхода авторов «нового историзма» к проблеме «женское-мужское» в эпоху английского Ренессанса, указывает на то, что у них оценка вклада женщин в английскую культуру XVI века была более трезвой, чем у феминисток. Они подчеркивали, например, что длительное невнимание к женской литературе было вызвано не только патриархальными ценностями западной культуры, но и недостаточно высоким уровнем самой женской литературы. Объем женской литературы эпохи Ренессанса значительно уступает объему мужской литературы (число произведений, оставленных мужчинами, превышает тысячи, а женской - чуть более одной сотни).

Авторы «нового историзма» не замыкаются на культурных процессах эпохи Ренессанса. Для них исследование литературы и культуры XVI века зачастую является поводом для переосмысления современной культуры. Так, в поле зрения представителей «нового историзма» попадает само женское движение. Они рассматривают его как одну из ключевых идеологий нашего времени. В целом феминистическое движение оценивается представителями «нового историзма» положительно, поскольку оно способствует разрушению многих идеологий. Авторы направления проводили совместную политику культурных исследований с феминистками. В частности, они высоко оценивали их вклад в расширение границ современного литературного канона.

В третьем параграфе «Соотношение «вербального» и «визуального» в культуре: опыт «нового историзма» рассматривается проблема изучения визуальности в «новом историзме». «Визуальное» длительное время

считалось исследователями маргинальным явлением культуры по отношению к вербальному. Это положение «визуального» в культуре пришло время переосмыслить. Концепция изображения как самодостаточного явления уже была озвучена в европейском искусстве конца XIX - первой половины XX вв. Авторы «нового историзма» не противопоставляли визуальные образы текстуальным, а подчеркивали особую текстуальность образов.

Авторы «нового историзма» уравнивают визуальные образы и вербальные тексты по их значению и статусу в культуре. Например, У. Харвей обращается к медицине как к сфере, в которой зрительные образы не уступают по значимости вербальными текстами. Так, каждое новое вскрытие меняет (пусть незначительно) наше представление о человеческом теле.

Уравнивание по статусу визуальных образов и вербальных текстов, означает также, что (вербальный) нарратив не расценивается как наиболее адекватная форма интерпретации визуального. Нарративный потенциал, заключенный в изображении, может противоречить тем историям, которые сопровождают картины, статуи и архитектурные сооружения исторически.

Текстуальная природа зрительного образа определяется тем, что его восприятие развернуто во времени. С первой секунды зритель не успевает уловить всех деталей изображения. Иногда детали бывают так важны, что они в корне меняют ощущения зрителя. Эти ощущения варьируются от восторга до отвращения, от возбуждения до умиротворения. В этом смысле очень показательна работа Л.Баркана, посвященная анализу восприятия некоторых античных статуй.

Теория текстуальности «нового историзма» подразумевает, что текстами можно считать любые феномены культуры, если в них заложена определенная культурная энергия. Действие этой энергии заключается в том, чтобы заставить меняться того, на кого эти культурные тексты рассчитаны -читателя или зрителя. Например, для авторов, работающих с тендерной проблематикой, было важно, что в процессе восприятия изображения может измениться «ощущение пола у зрителя».

Таким образом, особое внимание к «маргинальному» в «новом историзме» позволяет раскрыть, в чем заключается для приверженцев «нового историзма» сущность культурного анализа. Используя принцип «маргинализации», представители направления «разламывают» стабильные монолитные культурные системы. Тогда как принцип «демаргинализации» позволяет обратить внимание на вытесненные доминирующей культурой маргинальные явления, например, «женское» и «визуальное».

Основные выводы, сделанные в результате написания диссертации, представлены в заключении. ,;

«Новый историзм», возникший в рамках американского литературоведения, предложил оригинальную программу исследования культуры. В «новом историзме» формулируется ряд методологических подходов и инноваций, связанных с текстуальным анализом культуры, введением в исследовательскую проблематику таких полей как «практика обмена», «техники представления», «техники маргинализации и демаргинализации». Многие из этих подходов позднее получили широкое распространение и были востребованы, в том числе и исследователями, не относящими себя к «новому историзму».

. ■ ... По теме диссертации автором опубликованы следующие работы:

1. «Новый историзм»: человек, текст, канон //Человек. - М.: Наука, 2003. -№5. - С.75-83. (0,7 пл.)

2. «Новый историзм» //Западное литературоведение. XX век. Энциклопедия / Ё.А.Цурганова. - М.: ШПШЭА, 2004. - С.292-294. (0,4 п.л.)

3. С-Гринблатт //Энциклопедия культурологии /С.Я.Левит. — М.: РОССПЭН, 2006. С.516-517. (0,4 п.л.)

Заказ №421. Объем 1 п.л. Тираж 100 экз.

Отпечатано в ООО «Петроруш». г. Москва, ул. Палнха-2а, тел. 250-92-06 www.postator.ru

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата культурологии Анисимова, Алина Эмануиловна

Введение

Глава 1. «Новый историзм»: институциональный аспект

1.1. Институционализация как форма легитимации знания

1.2. Институциональное становление «нового историзма»

Глава 2. От изучения литературы к исследованиям культуры

2.1. Изучение культуры в американских университетах

2.2. Концептуальные основы «нового историзма»

Глава 3. Значение «маргинального» в исследованиях культуры

3.1. Проблема маргинальное™ в изучении культуры

3.2. «Женское» и «мужское» в исследованиях культуры

3.3. Соотношение «вербального» и «визуального» в культуре: опыт «нового историзма»

Введение диссертации2006 год, автореферат по культурологии, Анисимова, Алина Эмануиловна

Постановка проблемы

Новый историзм», сложившийся в рамках американского литературоведения, представляет собой значительное явление в гуманитарном знании двух последних десятилетий XX века. В «новом историзме» исследователи предприняли попытку создать конкурентоспособное направление, которое могло бы занять свою нишу в академическом сообществе. Они со всей определенностью поставили проблему востребованности гуманитарного знания в современном обществе.

В последней трети XX века особенно заметной становится трансформация дисциплинарных форм гуманитарного знания: видоизменяются традиционные дисциплины, возникают новые (гендерные исследования, культурные исследования, постколониальные исследования).

По своей сути «новый историзм» - явление междисциплинарное. При этом чрезвычайно важно учитывать его изначальную связь с дисциплиной литературоведение. Если оценивать круг вопросов, характерных для «нового историзма», то они указывают на базовое филологическое образование многих его представителей. На примере «нового историзма» можно проследить, как осуществляется сдвиг литературоведческих исследований в сторону исследований культуры, характерный для гуманитарных наук разных стран.

Новый историзм» возник в рамках дисциплины «английская литература», однако, исследования, проводимые в рамках «нового историзма», существенным образом отличались от традиционных литературоведческих работ. В связи с этим актуальным является изучение понятийного аппарата, характерного для «нового историзма». В центре внимания исследователей оказываются уже не только такие собственно литературоведческие понятия как «текст» и «контекст», но и такие понятия как «идеология», «репрезентация» и др.

В понимании авторов «нового историзма» введение новых понятий означает изменение не объекта исследования, а угла зрения. «Литература» также воспринимается ими как угол зрения, но более характерный для их предшественников. Недостатком «литературности» было изучение текстов как заведомо несвязанных с реальностью. По мнению представителей направления, в традиционном литературоведении реальное значение выдуманных историй недооценивалось или намеренно занижалось в идеологических целях. На исправление именно этого положения дел был направлен предложенный «новыми историками» проект под названием «поэтика культуры», где «культура» становится антиподом «литературы» и своеобразным выражением «реальности».

Знание не существует вне конкретных институциональных форм, в рамках которых оно вырабатывается: университетов, исследовательских центров, проектов, журналов, интернет-сайтов и прочих организаций. При этом институциональные формы оказывают существенное влияние на концептуальное содержание знания, во многом определяя приоритетные направления исследований, закрепляя в качестве ведущих те или иные теории и др.

С институциональной точки зрения «новый историзм», безусловно, состоявшееся направление. Об этом свидетельствует развернутая под «брэндом» «новый историзм» институциональная структура: кафедра, журнал, тесное сотрудничество с профессиональными литературоведческими организациями, издательские проекты и интернет-проекты.

Изучение форм институционализации знания позволяет поставить актуальный вопрос социальной значимости гуманитарного знания. Так, «английская литература» длительное время оставалась центральной дисциплиной в системе высшего гуманитарного образования США. Эта дисциплина была заимствована из английской системы образования, но ее значение в американском обществе было особым. Наряду с тем, что она сохраняла и воспроизводила знание об определенном корпусе текстов, «английская литература» рассматривалась как дисциплина, призванная объединить нацию, поскольку именно такая функция в США была возложена на английский язык. Эта дисциплина содержала в себе огромный потенциал для будущих гуманитарных исследований.

Не менее социально нагруженными в США оказываются исследования культуры. Со времени их возникновения, конца XIX века, в этих исследованиях поднимаются острые социальные проблемы, выдвигаются требования восстановления социальной справедливости. В тесной связи с дискуссиями о культуре проводилась политика в области всеобщего образования в США, развивалось женское движение и так далее. «Новый историзм» вполне вобрал в себя эту социальную энергию исследований культуры.

Профессиональное сообщество отнеслось к «новому историзму» крайне неоднозначно. Представителей течения обвиняли, с одной стороны, в излишней увлеченности историческими анекдотами, в небрежении к такому важному фактору как историческая эпоха, а с другой, в эклектичности и неоригинальности подхода. Некоторые критики полагали, что «новый историзм» лишь использует модные идеи постмодернизма, марксизма, феминизма и др., по сути, не предлагая ничего нового.

Нередко случалось так, что исследователи, первоначально пытавшиеся лишь оценить статус нового направления, сами присоединялись к нему и начинали активно участвовать в каких-то начинаниях «новых историков» (к числу таковых можно отнести Б.Томаса, В.Б.Майклза). Сами же «новые историки» зачастую выступали в роли «внешних» интерпретаторов направления.

Для нас, однако, важно не определить уместность такого рода упреков в адрес «нового историзма», а обратить внимание на тот факт, что рецепция «нового историзма» является неотъемлемым элементом самого направления. Мы обращаем внимание на критику «нового историзма» как на важнейший механизм его институционализации.

Таким образом, «новый историзм» является влиятельным направлением в современном гуманитарном знании, конкурентоспособность которого основана не на его методологической связности, а на масштабности поднятых в нем проблем. Будучи междисциплинарным по своей сути «новый историзм» сохраняет связь с дисциплиной «английская литература» и несет на себе функции, возложенные на эту дисциплину исторически. Что же касается интереса «новых историков» к проблемам культуры и социума, он основан на традиции изучения культуры в университетах США. Балансируя между «литературой» и «культурой», а точнее между «литературностью» и «культурностью», авторы «нового историзма» создали оригинальную исследовательскую программу, востребованную представителями различных дисциплин.

Итак, объектом настоящего исследования является «новый историзм», междисциплинарное исследовательское направление, возникшее в США в 80-е гг. XX в.

Предмет исследования - изменение институциональных и дисциплинарных форм гуманитарного знания в 80-90-е гг. XX века на примере «нового историзма».

Цель настоящего диссертационного исследования заключается в том, чтобы изучить специфику исследования культуры в «новом историзме» в контексте институциональной и дисциплинарной трансформации гуманитарного знания 80-90 гг. XX века.

Для достижения этой цели были поставлены следующие задачи:

- выявить институциональную специфику «нового историзма»;

- проследить трансформацию дисциплины литературоведение в США, возникновение проблематики «культуры» в литературоведческих исследованиях;

- выявить концептуальные основы, выработанные в рамках «нового историзма».

Обзор литературы

Авторы «нового историзма», стараясь прояснить основные положения своей теории, одновременно рассматривали свое направление критически. Критика собственной теории была частью политики репрезентации направления1. Поэтому отделить тексты представителей направления от литературы о «новом историзме» не всегда бывает просто. Для данного диссертационного исследования значимыми являются работы авторов как причастных, так и не причастных «новому историзму».

Интерес к «новому историзму» в данной работе вызван не только и не столько особой структурой «научного знания», выработанного в рамках направления, сколько тем институциональным, дискурсивным полем, которое оно занимает. Именно такой подход к «новому историзму» определяет круг литературы, привлекаемой в настоящем исследовании.

1 Gallagher С. Marxism and the new historicism //The new historicism. /Ed. A.Veeser.- N.Y., 1989.- P. 37-49; Goldberg.J. The politics of renaissance literature: a review essay //English Literary History. - 1982. - Vol.49. - P.514-542; Redrawing the boundaries /Eds. Greenblatt S. Gunn G. - N.Y., 1992; Thomas B. The new historicism and other old-fashioned topics.- Princeton, 1991.

Литературу, посвященную «новому историзму», можно разделить на три основные группы. К первой из них относится литература, посвященная институциональному аспекту «нового историзма». Ко второй - литература, в которой раскрываются концептуальные моменты теории «нового историзма». И к третьей - литература, в которой «новый историзм» оценивается с точки зрения новизны.

Первую группу составляют работы, в которых уделяется внимание карьере ведущих представителей направления, основным исследовательским проектам «нового историзма», а также институтам, в рамках которых направление развернулось. Так, важную роль в рассмотрении профессиональных качеств С.Гринблатта сыграла работа л

П.Стивенса , а обстоятельная работа Дж.Графа позволила оценить, какие изменилась дисциплина «английская литература» с появлением «нового историзма»3.

Большую группу составляют работы, посвященные концептуальным основам «нового историзма», ключевым понятиям, характеризующим это направление. В первых исследованиях, посвященных концепции «нового историзма», особое внимание было уделено собственно проблеме «историзма». Начиная с конца 80-х гг. XX века исследователи пытались определить, какая же из форм «историзма» представлена в «новом историзме». Дж.Каллер и Дж. Графф предлагают выбирать среди множества «историзмов» наиболее близкий практике «новых историков». Только в 2001 г. Дж.Питерс предлагает свернуть с этого пути, указав на то, что в «новом историзме» не представлена ни одна из известных форм «историзма»4. Ф.Анкерсмит поддержал позицию Дж.Питерса5.

2 Stevens P. Pretending to be real: S.Greenblatt and the legacy of popular existentialism //New literary history. -2002. - Vol.33. №3.-P.491-519.

3 Graff G. Professing literature: an institutional history. - Univ. of Chicago press, 1989.

4 Pieters J. Moments of negotiation: the new historicism of S. Greenblatt.- Amsterdam, 2001.

5 Ankersmit F.R. An appeal from the new to the old historicists //History and theory. - 2003. Vol.42. №2

Изучение «историзма» отвлекло исследователей от проблем, которые, как выяснилось позже, в большей степени характеризуют концептуальную специфику «нового историзма» («представление» (representation), «практика обмена», «контекст»). Однако отдельные исследования на эту тему были проведены еще в начале 1990-х годов. В 1991 г. Б.Томас подробно рассматривает идею «представления» в своей книге, посвященной «новому историзму»6. Он предлагает исчерпывающий анализ этого понятия, касаясь и проблемы составления канона, и проблемы представления культур, и проблемы репрезентативного статуса литературы.

П.Хохендаль останавливается на важнейшей для «нового историзма» проблеме «циркуляции социальной энергии». С.Гринблатт применил понятие «циркуляции» к исследованиям культуры, предположив, что смыслы сохраняются в культуре подобно физической энергии. Изучение движения социальной энергии было применимо к капиталистическому обществу, поскольку как раз создавалось для изучения культур капитализма. П.Хохендаль сомневается в том, что указанная методика будет иметь будущее на том основании, что на смену п капиталистическому обществу приходит общество информационное . Важнейшую для «нового историзма» проблему контекста впервые л поднимает К.Прендергаст . Он рассматривает эту проблему в связи с работой С.Гринблатта «По направлению к поэтике культуры». К.Прендергаст считает, что традиционное понимание проблемы контекста напрямую связано с практикой разделения культуры и социума и эта традиционная точка зрения не распространена в «новом историзме». По нашему мнению, это очень верное замечание. Представители «нового

6 Thomas В. The new historicism and other old-fashioned topics.- Princeton, 1991.

7 Hohendahl P.U. Ob.cit.

8 Prendergast Ch. Circulating representations: new historicism and the politics of culture //Substance. -1999. Vol.28. №1. историзма» действительно считали, что нередко «исторический контекст» является способом отделения социальных проблем от культуры, и старались избегать этого в собственных исследованиях.

Другая попытка определения специфики «нового историзма» основана не на анализе отдельных понятий, а на выделении принципа работы. Одним из таких принципов называется принцип «расшатывания структур». Важно помнить, что первые исследования были посвящены, в основном, культуре английского Ренессанса. Методология направления складывалась во многом как критика прежде широко распространенного «универсалистского» подхода к изучению этой культуры. Исследования «универсалистов» предлагали рассматривать культуру Ренессанса как устойчивую культуру. «Новые историки» стремились изменить эти представления, опираясь на принцип «расшатывания устойчивых структур».

Идея описать «новый историзм» как направление, в котором любые стабильные структуры представляются как неустойчивые, была сформулирована уже довольно рано. В 1989 г. Элизабет Фокс-Дженовез говорит об этом впервые.9 В 2000 г. эту идею развивает Дж.Питерс, высказавший предположение, что представители «нового историзма» отыскивают конфликты даже там, где их не было10.

Еще одним принципом работы, характерным для «нового историзма», называют «борьбу с небытием». В ряде исследований творчество С.Гринблатта и опыт всего «нового историзма» определяются именно таким образом11. Это определение может показаться пафосным, но анализ прикладных работ, проделанный в третьей главе, показывает, насколько оно является точным. В «новом историзме» поднимают из небытия

9 Fox-Genovese Е. Literary criticism and the politics of the new historicism //The new historicism /Ed. A.Veeser. - 1989 - P.213-224.

10 Pieters J. Moments of negotiation: the new historicism of S. Greenblatt.- Amsterdam, 2001.

11 Stevens P. Ob.cit. понятия, составляющие плоть культуры. К ним относятся «женское», забытое элитой эпохи Ренессанса, «мужское», забытое исследовательницами-феминистками, «визуальное», забытое многим поколениями исследователей культуры и литературоведов.

Особую группу литературы составляют работы, в которых «новый историзм» оценивается с точки зрения новизны. Здесь существует определенная проблема. С одной стороны, «новый историзм» удачно вписался в общую структуру современного гуманитарного знания и является его неотъемлемой частью, с другой же стороны, анализ литературы, посвященной «новому историзму», показывает, что исследователи постоянно подвергают сомнению новизну направления. Этот тезис оказался довольно устойчивым в аналитических работах о «новом историзме».

10

Немецкий литературовед П.Хохендаль считал, что «новый историзм» в институциональном отношении - явление крайне неопределенное и серьезной роли среди других гуманитарных дисциплин не играет. Его голландский коллега Ф.Р.Анкерсмит называл концепцию «нового историзма» непроработанной и призывал скептически отнестись к заявлениям о новизне и значительности «нового историзма»13.

Интересно, что о непроработанности концепции «нового историзма» заявляли не только исследователи, не имевшие отношения к «новому историзму», но и сами представители направления. Для А.Визера, под редакцией которого вышла первая подборка текстов о «новом историзме», это мнение тоже было характерно. Методологию «нового историзма» он однозначно называет неопределенной14. Большие сомнения в новизне «нового историзма» возникают также у Б.Томаса,

12 Hohendahl P.U. A return to history? The new historicism and its agenda //New german critique. - 1999. N.55.

13Ankersmit F.R. An appeal from the new to the old historicists //History and theory. - 2003. Vol.42. №2;

14 The new historicism /Ed. A.Veeser. - Routledge, 1989. хотя этот автор допускает, что его собственная методология близка «новоисторической»15.

Для нас важно зафиксировать как устойчивость внимания к проблеме содержательной «новизны» «нового историзма», так и явную недостаточность такой постановки вопроса. Значение «нового историзма» определяется не только новизной выдвигаемых в нем постулатов, но и той специфической институциональной и политической ролью, которую он играет. При этом концептуальный и институциональный, политический аспекты не противопоставлены друг другу, а составляют единый контекст формирования знания.

На русском языке количество публикаций о «новом историзме» невелико, однако важно отметить в каком контексте российские исследователи обращаются к опыту «нового историзма». В 2000 г. С.Козлов написал небольшую вступительную заметку к двум переводам по теме «нового историзма», в которой определил специфику интереса российских ученых к «новому историзму» в контексте «сближения русского и американского литературоведения». В ней, в частности, он отмечает, что С.Гринблатт заимствует некоторые методологические принципы у Ю.Лотмана. К этим принципам относятся «социально-историческая активность человека» и «структура поведения определенной исторически и культурно конкретной группы»16.

В другом номере журнала «Новое литературное обозрение» развернулась полемика отечественных ученых относительно «нового историзма». В ней участвовали А.Эткинд, И.Смирнов, С.Зенкин, Л.Гудков, Б.Дубин. Здесь авторы, полемизируя между собой, пытались определить как специфику «нового историзма», так и перспективы использования методологии «нового историзма» в отечественной науке.

15 Thomas В. The new historicism and other old-fashioned topics.- Princeton, 1991.

16 Козлов С. Ha randez-vous с «новым историзмом» //НЛО. - М., 2000. - №42.- С.5-12.

Особое внимание при этом уделяется взаимосвязи творчества С.Гринблатта и М.Бахтина. С.Гринблатт, по сути, заимствует у М.Бахтина технику рассмотрения «народной» культуры в «официальных» текстах. На эту важную особенность «нового историзма» указывает С.Зенкин17.

Новый историзм» попадает в поле зрения Д.Хапаевой18, которая предприняла свою попытку очертить современное гуманитарное пространство России. Несмотря на то, что «новый историзм» только-только формулируется как предмет будущего обсуждения, в России довольно рано зарождается идея «русского «нового историзма». Воплотить эту идею в жизнь пока не удается, потому что позиционируемые здесь российские «новые историки» (A.JI. Зорин, О. Проскурин, А. Эткинд) слишком далеко отстоят друг от друга и не мыслят себя представителями единого направления хотя бы институционально. Более того, они не могут пока прийти к единому мнению относительно того, что вообще представляет собой это направление. Усилия, сделанные отечественными исследователями для того, чтобы поспешно присвоить себе начинания «нового историзма», с моей точки зрения, можно объяснить необычной популярностью и влиятельностью «нового историзма» в американских университетах.

Наряду с литературой, посвященной «новому историзму», мы также основывались на исследованиях, посвященных другим гуманитарным (в том числе и литературоведческим) дисциплинам и направлениям США, Великобритании, Германии, Франции (структурная лингвистика, культурная антропология, «новая критика», «культурный материализм» и

17 Зенкин С. Филологическая иллюзия и ее будущность //НЛО. - М., 2001. - №47.- С.75.

18 Хапаева Д. Герцоги республики в эпоху переводов. - М., 2005. так далее)19, и некоторым важнейшим для данного исследования проблемам и понятиям (проблема мимесиса, проблема исторического 20 контекста) . Однако ключевую роль в исследовании сыграли именно те работы, которые касались «нового историзма», поэтому в обзоре именно им уделяется основное внимание.

Обзор источников

Источники, используемые в данном диссертационном исследовании, можно поделить на три группы: исследования, выполненные в рамках «нового историзма»; учебники и учебные материалы по курсу «английская литература»; тексты других школ и направлений, в том числе те тексты, на которые представители «нового историзма» открыто опираются. Такое широкое понимание источника в работе связано со спецификой предмета настоящего исследования.

К числу наиболее значительных исследований, выполненных в л | рамках, «нового историзма», мы относим монографии С.Гринблатта , книгу Дж.Голдберга , а также работу К.Галлахер. Тематически первые работы С.Гринблатта и книга Дж.Голдберга очень близки. Они посвящены проблеме представления власти в литературе и живописи английского Ренессанса. Тогда как книга К.Галлахер написана на ином материале. В 1985 г. ею была написана работа «Промышленный переворот в английской художественной прозе» . В ней она подробно

19 Culler J. Framing the sign: criticism and its institutions. - Blackwell Publishers, 1988; Компаньон A. Демон теории. - M., 2001; Западное литературоведение XX в. - М., 2004; The Johns Hopkins guide to literary theory and criticism /Eds. M. Croden, M.Kreiswith. - The John Hopkins univ. press, 1993.

20 Компаньон А. Демон теории. - M., 2001; Мейнеке Ф. Возникновение историзма. - М.: РОССПЭН, 2004.

21 Greenblatt S. Renaissance self-fashioning. - Univ. of Chicago press, 1983; Greenblatt S. Shakespearean negotiations. - Univ. of California press, 1989; Greenblatt S. Hamlet in purgatory. - Princeton univ. press, 2001.

22 Goldberg J. James I and the politics of literature: Jonson, Shakespeare, Donne and their contemporaries. -Baltimore, 1983.

23 Gallagher C. The industrial reformation of English fiction: social discourse and narrative form, 1832-67.-Chicago, 1985. рассматривает понятие «идеология» в контексте изучения литературы середины XIX века.

Монографические исследования авторов «нового историзма» являются важными источниками, но при изучении журнала «Репрезентейшенс», представляющего это направление, возникает более сложная и нюансированная картина «нового историзма». Публикации журнала показывают, насколько широкий спектр тем характерен для авторов направления, насколько разнообразной является методология исследователей.

Именно на анализе статей основывается третья глава диссертации. Для каждой из выделенных нами проблемных областей были сделаны соответствующие подборки материалов. Так по проблеме «женское-мужское» были рассмотрены статьи таких авторов как М.Карролл24, Дж.Дойль25, Л.Жардин, Д.Миллер26, М.Роджин27. Статьи были написаны как на материале визуальных, так и вербальных источников, представляющих различные культуры и периоды. М.Карролл исследует ряд известных картин Рубенса, анализ Л.Жардин основан на текстах Шекспира, работа Д.Миллер опирается на различные источники. Аналогичным образом представлены проблемы «визуальности» и «маргинальное™».

Специфика институционализации науки в США заключается в том, что она тесно связана с образовательным процессом. Поэтому вместе с развитием литературоведения в США меняется концепция учебных пособий. В качестве источников в диссертации выступают учебники по

24 Carroll М. The erotics of absolutism: Rubens and the mystification of sexual violence //Representations. -Berkeley, 1989.-№25.-P.3-30.

25 Doyle J. Sex, scandal, and Thomas Eakins's The gross clinic //Representations. - Berkeley, 1999. - №68. P.l-34.

26 Miller D. The father's witness: patriarchal images of boys //Representations. - Berkeley, 2000. - №70. -P.115-141.

27 Rogin M.P. Kiss me deadly: communism, motherhood, and Cold war movies //Representations. - 1984. -№6.-P. 1-36. истории литературы, изданные представителями «нового историзма» , а также некоторые другие значимые учебные пособия. Помимо университета Беркли, Стэнфордский и Колумбийский университеты проводили активную политику по пересмотру истории литературы. Особенно интересно было обратиться к опыту Колумбийского университета, поскольку в нем издаются наиболее популярные учебники по истории литературы29.

По учебникам Колумбийского университета можно проследить динамику происходящих в теории литературы изменений. В 1948 г. выходит книга «История американской литературы», а в 1988 г. -«Литературная история США». Авторы учебников поясняют читателям, каких аргументов они придерживались, называя учебник по-другому.

Многие принципы «нового историзма» складывались в связи с теми общими изменениями, которые происходили в американском литературном каноне, списке текстов, предназначенных для прочтения учащимися. Важным документом в изучении проблемы канона стала монография Г.Блума «Западный канон»30. Эту книгу можно исследовать по-разному. Она дает полную информацию о структуре классического канона, поскольку Г.Блум хотел зафиксировать в ней идею канона. Но одновременно позволяет судить о том, что традиционное изучение литературных текстов находилось в кризисе. В ней указывается на важнейшие стороны этого кризиса.

Третью группу источников составляют тексты исследователей других школ и направлений. О том, какие литературоведческие тексты были особенно важны для «нового историзма» мы узнаем из весьма содержательной статьи С.Гринблатта 1997 г. «Что такое история

28 The Norton anthology of English literature. 8 ed. /Ed. S.Greenblatt. - Harvard univ. press, 2005. - Vol.1.

29 Columbia literary history of the United States /Ed. E.Elliott. - N.Y., 1988.

30 Bloom H. The western canon.- Riverhead Trade, 1995. литературы?»31. В статье выстраивается последовательность авторов классических произведений по истории литературы, в которой оказались столь разные историки литературы как Ф.Бэкон, Г.Лансон, Э.Гринло и М.Арнольд. В творчестве Ф.Бэкона наиболее важным стал его труд «О достоинстве и об усовершенствовании наук»32. Здесь, по мнению С.Гринблатта, были заложены основы будущего литературоведения, включая хронологический подход, причинно-следственные конструкции и обращение к «великим книгам».

Г.Лансон, французский литературовед конца XIX века опубликовал «Историю французской литературы» в 1895 г., а также создал саму идею «истории литературы»33 как популярного описания литературных произведений и биографии писателей. Его «История литературы» еще не соотносилась с гражданской и политической историей, но представляет из себя панораму великих писателей в форме литературных эссе. «История литературы», предложенная Г.Лансоном, со временем противопоставляется «литературной истории», основанной, на изучении исторического контекста и социального анализа.

Каждому историку литературы предстоит выбирать между «историей литературы» и «литературной историей». В поисках решения С.Гринблатт обращается к творчеству отчасти близкого ему по духу автора М.Арнольда, английского философа и публициста второй половины XIX века. Как и Г.Лансон, М.Арнольд относился к литературе как к источнику общественной морали. Но для М.Арнольда противостоять анархии может только культура34. Именно обращение к культуре делает творчество М.Арнольда таким привлекательным для С.Гринблатта.

31 Greenblatt S. What is the history of literature? //Critical Inquiry. - 1997. - Vol.23.

32 Бэкон Ф. Сочинение в 2 томах. - М.: Мысль. - 1977.

33 Lanson G. Etudes d'histoire litteraire. - Paris, 1930.

34 Arnold M. Culture and anarchy and other writings. - Cambridge, 1994.

Выше мы описали, на каких авторов «новые историки» опирались, размышляя о том, что такое литературная история. У «новых историков» был и более конкретный объект исследования, культура английского Ренессанса. Здесь они также опираются на длинную вереницу предшественников, правда, уже ограничиваясь американскими исследователями. Критике, в первую очередь, была подвергнута методология Т.Спенсера и Э.Тильярда35.

Свои известные работы о елизаветинской культуре авторы написали почти одновременно. Т.Спенсер - в 1942 г. и Э.Тильярд - в 1943 г. Методология этих авторов опиралась на широко известную концепцию А.Лавджоя, представителя так называемой «истории идей»36. Под его влиянием Т.Спенсер и Э.Тильярд искали в культуре Ренессанса прежде всего устойчивые универсальные идеи, что привело к консервации представлений об этой культуре.

К числу исследователей других школ и направлений, прежде всего, относятся представители «новой критики» и «культурной антропологии» (США), а также структурализма и постструктурализма (Франция). Кроме того большой интерес вызвал «культурный материализм» (Великобритания). Поэтому некоторые тексты этих школ и направлений также выступают в качестве источников в настоящей работе.

Работа представителей «новой критики» В.Вимсета и М.Бердсли «Интенциональная ошибка» подробно анализируется в диссертации в связи с проблематикой автора37. Определить, что такое культурный анализ в «новом историзме» нам помогла методика интерпретации «других» культур, созданная в рамках культурной антропологии . В

35 Spencer Т. Shakespeare and the nature of man. - N.Y., 1942. Tillyard E. The Elizabethan world picture. -London, 1943.

36 Lovejoy A.O. The great chain of being: a study ofhistory of an idea. -N.Y., 1960.

37 Wimsatt W.K. Berdsley M. The intentional fallacy //Berdsley M. The verbal icon. Studies in the meaning of poetry.-Lexington, 1954.

Гирц К. Интерпретация культур. - М., 2004. связи с интересом «новых историков» к миметической функции языка особый интерес вызвала концепция «референциальности», разработанная французскими структуралистами39.

Методология исследования

При выборе методологии исследования полезными оказались наработки, сделанные в рамках социологии знания, социологии науки, а также социологии литературы. Плодотворность этих подходов заключается в том, что в них не отдается предпочтения ни обществу, ни тем или иным формам знания (в данном случае «новому историзму»). Они позволяют рассматривать общество и гуманитарное знание не изолированно, а во взаимодействии40. В частности, мы использовали дисциплинарный и институциональный подходы. Дисциплинарный подход подразумевает изучение истории направления (в данном случае «нового историзма») на основании истории дисциплины, в рамках которой направление возникает. По отношению к «новому историзму» такой дисциплиной является литературоведение41.

Институциональный анализ подразумевает изучение основных организационных форм, в которых реализуется исследовательское направление. Анализу подвергаются как известные общественные и профессиональные институты, в работе которых представители «нового историзма» принимают участие, так и специальные институциональные образования, созданные отдельными представителями данного направления42.

39 Якобсон Р. Лингвистика и поэтика //Структурализм: "за" и "против". С. 194-202.

40 Манхейм К. Идеология и утопия //Манхейм К. Диагноз нашего времени. - М., 1994; Титов В.Н. Институциональный и идеологический аспект функционирования науки //Социологические исследования. - 1999. - №8. С. 62-70. Гудков Л., Дубин Б., Страда В. Литература и общество. Введение в социологию литературы. - М., 1998.

41 Graff G. Professing literature: an institutional history. - Univ. of Chicago press, 1989.

42 Culler J. Framing the sign: criticism and its institutions. - Blackwell Publishers, 1988.

Кроме того, в работе использовался методологический принцип культурного анализа. Современная культурология занимается исследованием широкого круга культурных феноменов, к которым относятся как уже сложившиеся, застывшие формы, так и складывающиеся структуры. Для нас значима практика культурного анализа, позволяющая оценивать культурные феномены в становлении. При этом объяснение не носит причинно-следственного характера. В нем лишь определяется то «дискурсивное поле», в рамках которого появление феномена стало возможным. Эта методология опирается на теоретические разработки М.Фуко43.

Новизна изучаемой проблемы

Научная новизна исследования заключается в том, что впервые предпринимается попытка всестороннего изучения «нового историзма», направления, практически неизвестного в отечественной науке. Институциональный и дисциплинарный подходы позволяют на примере «нового историзма» раскрыть характерные черты современного гуманитарного знания.

В работе «новый историзм» рассматривается как направление культурного анализа, позволяющее описать сдвиг к проблематике «культуры» в литературоведческих исследованиях, который характерен не только для американского гуманитарного знания.

В работе впервые подробно представлен понятийный аппарат «нового историзма», который может быть применен для анализа различных культурных феноменов.

43 Например, Фуко М. Рождение клиники. - М., 1998.

Практическая значимость

Результаты диссертационной работы могут лечь в основу дальнейших исследований не только «нового историзма», но и других современных направлений гуманитарного знания.

Материалы исследования могут быть широко использованы при разработке учебных курсов, посвященных проблемам современного литературоведения и культурологии, а также в курсах по методологии современного гуманитарного знания.

На основе диссертации будут подготовлены рекомендации для отечественных исследователей по использованию методологии «нового историзма».

Представленный в диссертации опыт переосмысления канона в образовательной практике США может быть учтен при пересмотре канона русской и зарубежной литературы в отечественной образовательной практике.

Структура работы

Работа состоит из введения, трех глав, заключения и списка используемых источников и литературы. В первой главе необходимо было показать возможные подходы к проблеме институционализации «нового историзма. Прежде всего, хотелось обратить внимание на традиционные институты, в которых успешно реализовал себя «новый историзм», в первую очередь, на учебную дисциплину «английская литература» в американских университетах. Помимо этого, предлагается рассмотреть «новый историзм» в рамках других организационных форм: издательских и интернет-проектов, конференций, работы в специализированных центрах и академических институтах. Особое внимание уделяется проблеме профессионального успеха ведущих представителей направления, играющей ключевую роль в становлении столь дискуссионного направления как «новый историзм», что позволяет поставить вопрос о формах легитимации знания.

Во второй главе рассматривается актуальная проблема дисциплинарной трансформации современного гуманитарного знания. В ней, в частности, решается вопрос, почему для такого литературоведческого по изначальной дисциплинарной принадлежности направления как «новый историзм» важной становится культурная проблематика. В связи с этим в главе подробно рассматриваются основные концептуальные понятия «нового историзма». Обращение к этим понятиям необходимо для того, чтобы указать, во-первых, на произошедший дисциплинарный сдвиг, и, во-вторых, на концептуальную связность «нового историзма».

В третьей главе представлены конкретные примеры исследований культуры в «новом историзме». В ней предпринимается попытка корректно представить основные принципы исследования культуры в «новом историзме». С этой целью мы обращаемся к понятию «маргинального». Это понятие также является ключевым при постановке вопросов об изучении соотношения «женского» и «мужского», а также «визуального» и «вербального» в культуре.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Исследование культуры в "новом историзме": институциональный и дисциплинарный аспекты"

Заключение

Специфика «нового историзма» связана с его концептуальным содержанием и с особыми институциональными формами, в которых он реализуется. Институциональный аспект так важен для нас, поскольку в современных условиях развития гуманитарного знания успешная институционализация является признаком успешности самого направления. «Новые историки» активно позиционировали себя практически во всех возможных для США формах представления гуманитарного знания. К ним относятся преподавательская и исследовательская деятельность представителей «нового историзма» в университетах, работа в важнейших академических и неакадемических организациях, издательские проекты. Исследователи осваивали не только традиционные для профессоров литературы профессиональные площадки, но и имели свои интернет-проекты, выступали в средствах массовой информации. Институциональный анализ «нового историзма» выявляет, насколько важна для представителей направления была социальная функция знания.

Методология «нового историзма» основана на принципах междисциплинарности и успешно сочетает в себе принципы литературного анализа и культурных исследований. Изучение развития «нового историзма» выявляет характерную для современных гуманитарных наук переориентацию от «литературной» модели знания на «культурологическую». Для представителей «нового историзма» эта переориентация связывается с новым подходом к литературному и культурному тексту. В отличие от других исследователей авторы «нового историзма» работают с культурами как становящимися. От исследователей «нового историзма» требовалась определенная смелость, чтобы допустить, что культурный,-"которые легли в основание западного канона, когда-то имели другой статус, и, следовательно, по законченным, идеологически выверенным конструктам можно восстановить первоначальное, неслаженное живое целое культуры.

Культурологический» подход позволяет авторам направления ставить вопрос о специфике «женского» в культуре и работать в тесной связи с исследовательницами-феминистками. Методологическая близость с феминистской критикой в литературоведении не мешает представителям «нового историзма» формулировать собственные выводы относительно положения женщин в эпоху Ренессанса. В частности, они не считали, что положение женщины в этот культурный период было унизительным.

В «новом историзме» предельно расширенной оказалась категория текста. В эту категорию помимо литературных текстов вошли и нелитературные, и невербальные тексты. Важное место в «новом историзме» занимает изучение визуальной культуры. Интерес к изображениям в «новом историзме» возникает в связи с особой проблематикой невербальной текстуальности, которая должна была подвести авторов направления к практике интерпретации изображений, свободной от литературных ассоциаций. Эти методы оказались востребованными в современном искусствознании.

Новый историзм» - явление оригинальное в той же мере, в какой и симптоматичное. Пространство, которое до сих пор занимали традиционные гуманитарные дисциплины, внезапно оказалось и перенаселенным, и пустым. В современном обществе изменяется статус гуманитарных наук, а, следовательно, меняется и их содержание. В частности, в теории литературы пересматриваются вопросы ценности произведения, содержания литературного канона, и эти новые вопросы неизбежно приводят к появлению новой «культурологической» логики.

Методология «нового историзма» применима в других областях гуманитарного знания, но при этом следует учитывать, что она не подлежит универсализации и сохраняет смысловую связь с породившим ее направлением. Этот тезис становится особенно актуальным в связи с тем контекстом, в котором интерес к «новому историзму» возникает в отечественной науке. Речь, прежде всего, идет о том, чтобы перенять «новый историзм» целиком (и как брэнд, и как методологию) и заполнить методологический вакуум, от которого страдают отечественные гуманитарные дисциплины. На настоящий момент можно говорить о безуспешности ряда таких попыток. Методология «нового историзма», взятая в отрыве от институционального, дисциплинарного и национального контекста, распадается на части, которые не могут в полной мере оживить нашу интеллектуальную жизнь.

Тем не менее, отдельные наработки, сделанные в рамках «нового историзма», могут быть переняты отечественными исследователями. В «новом историзме» формулируется ряд методологических подходов и инноваций, связанных с текстуальным анализом культуры, введением в исследовательскую проблематику таких полей как «практика обмена», «техники представления», «техники маргинализации и демаргинализации». Также весьма полезным может оказаться опыт пересмотра канона с учетом современных тенденций в культуре.

Список научной литературыАнисимова, Алина Эмануиловна, диссертация по теме "Теория и история культуры"

1. Работы представителей «нового историзма»:

2. Гринблатт С. Формирование «я» в эпоху Ренессанса (главы из книги) //НЛО. М., 1999. № 35. - С. 34-77.

3. Монроз Л.А. Изучение Ренессанса: поэтика и политика культуры //НЛО. М., 2000. - №42. - С.13-37.

4. Armstrong С. The reflexive and the possessive view: thoughts on Kertesz, Brandt, and the photographic nude //Representations. Berkeley, 1989.-Vol.25.-P.57-71.

5. Barkan L. The beholder's tale: ancient sculpture, renaissance narratives //Representations. Berkeley, 1993. - Vol.44. - P.133-167.

6. Carroll M. The erotics of absolutism: Rubens and the mystification of sexual violence //Representations. Berkeley, 1989. - Vol.25. - P.3-30.

7. Clare J. Transgressing boundaries: women's writing in the renaissance and reformation //Renaissance forum. March, 1996. - Vol.1. №1.

8. Clark T. Freud's Cesanne //Representations. Berkeley, 1995. - Vol.52. -P.94-118.

9. Connell Ph. Bibliomania: book collecting, cultural politics, and the rise of literary heritage in romantic Britain //Representations. Berkeley, 2000. -Vol.71.-P.24-47.

10. Dollimore J. Introduction. Shakespeare, cultural materialism and the new historicism //Political Shakeapeare /Eds. J.Dollimore, A.Sinfild. Ithaca, 1985.-P.2-17.

11. Doyle J. Sex, scandal, and Thomas Eakins's The gross clinic //Representations. Berkeley, 1999. - Vol.68. P. 1-34.

12. Gallagher С. The industrial reformation of english fiction: Social discourse and narrative form, 1832-67.- Chicago: Un. of Chicago press, 1985.-320 p.

13. Goldberg J. James I and the politics of literature: Jonson, Shakespeare, Donne and their contemporaries.- Stanford un. press, 1990. 309 p.

14. Greenblatt S. Introduction //Genre. 1982. Vol.15. №1-2. P.l-4.

15. Greenblatt S. Towards a poetics of culture //The new historicism /Ed. E.A.Veeser. -Routledge, N.Y., London, 1989. P.l-15.

16. Greenblatt S. What is the history of literature? //Critical Inquiry. Spring 1997.-Vol.23

17. Greenblatt S. Hamlet in purgatory. Princeton un. press, 2001. - 320 p.

18. Greenblatt S. Marvelous possessions: The wonder of the new world. Un. of Chicago press, 1992. - 216 p.

19. Greenblatt S. Renaissance self-fashioning. Un. of Chicago press, 1983. -332 p.

20. Greenblatt S. Shakespearean negotiations. Un. of California press, 1989. - 205 p.

21. Greenblatt S. Will in the world: how Shakespeare became Shakespeare. -Norton, 2005.-384 p.

22. Jardin L. No offence i' th1 world': Hamlet and unlawful marriage //Uses of history: Marxism, Postmodernism and the Renaissance. /Eds. F.Baker, P.Hume, M.Iverson. Manchester, 1991. - P. 123-139.

23. Legge E. Reinventing derivation: roles, stereotypes, and "Young British Art" //Representations. Berkeley, 2000. - Vol.71. - P. 1-23.

24. Miller D. The father's witness: patriarcal images of boys //Representations. Berkeley, 2000. - Vol.70. - P. 115-141.

25. Montrose L.A. The Elizabethan subject and the Spenserian text //Literary theory Renaissance texts /Eds. P.Parker, D.Quint. Baltimore, 1986. -P.303-340.

26. Montrose L.A. "Shaping fantasies": figurations of gender and power in Elizabethan culture //Representations. Berkeley, 1983. - Vol.44. №2. -P.61-94.

27. Naginski E. Drawing at the crossroads //Representations. Berkeley, 2000.-Vol.72.-P.64-81.

28. Rogin M.P. Kiss me deadly: communism, motherhood, and cold war movies //Representations. 1984. - Vol.6. - P. 1-36.

29. Shuger D.K. Habits of thought in the english Renaissance: religion, politics, and the dominant culture. Un. of California Press, 1990.

30. Sinfield A. Power and ideology: an outline theory and Sidney's Arcadia //English literary history. 1985. - Vol.52. - P.259-277.

31. Snow E. Theorizing the male gaze: some problems //Representations. -Berkeley, 1989. Vol.25. - P. 30-42.

32. Wagner A. Henry Moore's mother //Representations. Berkeley, 1999. -Vol.65.-P.93-121.

33. Wilson L. William Harvey's prelectiones: the performance of the body in the Renaissance theather of anatomy //Representations. Berkeley, 1987. -Vol.17.- P.62-96.

34. Учебные пособия no курсу «история литературы»:

35. Columbia literary history of the United States /Ed. E.Elliott. N.Y., 1988. - 1263 p.

36. Lanson G. Etudes d'histoire litteraire. Paris, 1930.

37. The Norton Anthology of English Literature /Ed. S.Greenblatt. 8th ed. -Harvard, 2005. Vol. 1. - 2904 p.

38. Wynne-Davies M. Sidney to Milton 1580-1660.- Pangrave MacMillan, 2003.-256 p.

39. Тексты других школ и направлений:

40. Аристотель. Поэтика. М.: Худож. лит., 1957. - 183 с.

41. Бэкон Ф. О достоинстве и приумножении наук //Сочинение в 2 томах. -М.: Мысль., 1971.- Т.1.-С. 87-546

42. Гирц К. Интерпретация культур. М.: РОССПЭН, 2004. - 560 с.

43. Фуко М. История безумия в классическую эпоху. СПб.: Университетская книга, 1997. - 576 с.

44. Фуко М. Рождение клиники. М.: «Смысл», 1998. - 310 с.

45. Arnold М. Literature and science //Poetry and Criticism of Matthew Arnold, /Eds. A.D.Culler. Boston, 1961.

46. Bloom H. The western canon.- Riverhead Trade, 1995. 560 p.

47. Jameson F. The Political Unconscious: Narrative as a Socially Symbolic Act.-Ithaca, 1981.

48. Lentricchia F. After the New Criticism. Un. of Chicago press, 1981. -398 p.

49. Lovejoy A.O. The Great Chain of Being: a Study of the History of an Idea. Harvard un. press, 1970. - 400 p.

50. Spencer T. Shakespeare and the nature of man. 2d ed Macmillan Co, 1949.-233p.

51. Tillyard E. The Elizabethan world picture. Vintage, 1959. - 128 p.

52. Wimsatt W.K. Berdsley M. The intentional fallacy //Berdsley M. The Verbal Icon. Studies in the meaning of poetry.- Lexington, 1954.1. Литература

53. Бахтин M. Ф. Творчество Франсуа Рабле и народная культура средневековья и Ренессанса М.: Худож. лит., 1990. - 541 с.

54. Гронас М. Диссенсус: Война за канон в американской академии 80-90 х гг. //НЛО. -М., 2001. №51. - С. 6-19.

55. Гудков JI. Дубин Б. Страда В. Литература и общество. Введение в социологию литературы. М.: РГГУ, 1998. - 80 с.

56. Гудков Л. Дубин Б. «Эпическое» литературоведение. Стерилизация субъективности и ее цена //НЛО. М., 2003. - С.211-232.

57. Козлов С. На rendez-vous с «новым историзмом» //НЛО М., 2000,-№42.-С.5-13.

58. Компаньон А. Демон теории. М.: Издательство им. Сабашниковых, 2001 -336 с.

59. Манхейм К. Идеология и утопия //Манхейм К. Диагноз нашего времени. М., 1994. - С.7-260.

60. Мейнеке Ф. Возникновение историзма. М.: РОССПЭН, 2004. - 478 с.

61. Одиссей. Человек в истории. 1996. Альманах. М.: Coda, 1996. - C.l 1109.

62. Ю.Про А. Двенадцать уроков по истории. М.: РГГУ, 2000. - 336 с.

63. И.Репина Л.П. «Новая историческая наука» и социальная история. М.: ИВИ РАН, 1998.-278 с.

64. Ридцингс Б. Университет и идея культуры //Отечественные записки. -2003. №6. (http://www.strana-oz.ru/print.php?type=article&id=722&numid=15)

65. Рикер П. Время и рассказ. Конфигурация в вымышленном рассказе. -Университетская книга, 2000. Т.2. - 224 с.

66. Смирнов И. Новый историзм как момент истории //НЛО. М., 2001. -№47. - С.41-71.

67. Тамарченко Н.Д. Типология реалистического романа. Красноярск: Изд-во Красноярск, ун-та, 1988. - 195 с.

68. Титов В.Н. Институциональный и идеологический аспект функционирования науки //Социологические исследования. 1999. -№8. С. 62-70.

69. Уайт X. Метаистория.- Екатеринбург, 2002.- 528 с.

70. Уайт X. По поводу «нового историзма» //НЛО.-М., 2000.-№42. С.39-49.

71. Уэйд Н. Мозговой банк Америки. Ревизия академии //Национальная академия наук и организация исследований в США (Реферативный сборник).- М., 1977.

72. Фесенко Р.А. Предисловие. Кризис организации управления наукой в США //Национальная академия наук и организация исследований в США (Реферативный сборник).- М., 1977.

73. Хапаева Д. Герцоги республики в эпоху переводов. М.: Новое литературное обозрение, 2005. - 264 с.

74. Эткинд А. Новый историзм, русская версия //HJ10. М., 2001. - №47. С.7-40.

75. Эткинд А. Толкование путешествий. Россия и Америка в травелогах и интертекстах. М.: Новое литературное обозрение, 2001. - 496 с.

76. Якобсон Р. Лингвистика и поэтика //Структурализм: «за» и «против». -М., 1975. С.194-202.

77. Ankersmit F.R. An appeal from the new to the old historicists //History and theory. 2003. - Vol.42. №2. - P.253-271.

78. Borchert J. Ordinary people and everyday life: social history for local historical organizations //Local history notebook.- July-August, 1990.

79. Brannigan J. New Historicism and Cultural Materialism. N.Y., 1998.

80. Cohen W. Marxist criticism //Redrawing the boundaries /Eds. S.Greenblatt, G.Gunn.- N.Y.: MLA, 1992. P.320-348.

81. Cantor P.A. S.Greenblatt's new historicism vision //Academic Questions. -Fall 1993.-Vol.6. №4.-P.21-37.

82. Culler J. Framing the sign: criticism and its institutions. Blackwell Publishers, 1988.

83. Delbanco A. The decline and fall of literature //The New York review of books. Nov.4 1999. - Vol.46. №17. (http://www.arabworldbooks.com/Readers/articles/decline.htni)

84. Dubrow H. The new historicism //CLIO. 1996. - Vol.25. №4. - P.421-438.

85. English Literature: Opening up the canon /Eds. L.Fiedler, H.A.Baker. -Baltimore, 1979.-176 p.

86. Gallagher C. Marxism and the new historicism //The new historicism. /Ed. H.A.Veeser.- N.Y., 1989.- P. 37-49.

87. Gagnier R. Methodology and New historicism //Journal of Victorian culture. Spring 1999. - Vol.4. №1.

88. Geertz.C. The interpretation of culture. Basic books. - 2000. - 480 p.

89. Goldberg.J. The politics of renaissance literature: A review essay //English literary history. 1982. - Vol.49. - P.514-542.

90. Goldberg J. Recent studies in the english renaissance //SEL. -1984, -Vol.24.-P.157-199.

91. Graff G. Co-optation //The new historicism /Ed. by H.A.Veeser.- N.Y., London, 1989.-P. 168-181.

92. Graff G. Professing literature: an institutional history. Un. of Chicago press, 1989. - 324 p.

93. Greene J. New historicism and its new world discoveries //Yale journal of criticism. Spring 1991. - Vol.4. №2. -P.163-199.

94. Dimock W. Feminism, new historicism, and the reader //American literature. December 1991. - Vol.63. №4. - P.601-623.

95. Hohendahl P.U. A return to history? The new historicism and its agenda //New german critique. Winter 1999. - Vol.55.

96. Howard J.E. The new historicism in Renaissance Studies //English literary renaissance. 1986. - Vol.16. - P.13-43.

97. Kelly J. Kelly T. Social history update: Searching the dark alley: New historicism and social history //Journal of Social History. Spring 1992. -Vol.25. №3.-P.677-695.

98. Kerrigan W. Sixteenth century studies //Redrawing the boundaries /Eds. S.Greenblatt, G.Gunn N.Y., 1992.

99. Laquer Th. Making sex: body and gender from greek to Freud. Harvard un. press, 1992. - 336 p.

100. Levi-Srtauss K. L' analyse structurale en linguistique et en anthropologic //Anthropologic structurale.- Paris, 1974.

101. Literary criticism and historical understanding: selected papers from the English institute /Ed. by Ph.Damon.- Col. un.press. N.Y., L., 1967.

102. The making of the modern body /Eds. C.Gallagher, Th.Laqueur Un. of California press, 1987. - 242 p.

103. Marius R. Composition studies /Eds. Greenblatt S. Gunn G. Redrawing the boundaries. N.Y., 1992.

104. McAlindon T. Testing the New Historicism: "Invisible Bullets" reconsidered //Studies in philology. 1995. - P.411-438.

105. McCoy R.C. Recent studies in the english renaissance //Studies in english literature. Winter 2000. - Vol.40. №1. - P.157-189.

106. Morris W. Toward a new historicism. Princeton, 1972. - 265 p.

107. Myers D.G. The new historicism in literary studies //Academic questions. -Winter 1988-89. Vol.2. №1. - P.27-37.

108. The new historicism /Ed. H.A.Veeser. Routledge, 1989.

109. The New historicism reader /Ed. H.A.Veeser. Routledge, 1993. - 288 p.

110. Newton J. Historicism new and old: "Charles Dickens'meets Marxism, feminism, and west coast Foucault //Feminist studies. Fall 1990. -Vol.16. №3.-P.449-471.

111. Pieters J. Moments of negotiation: The new historicism of S. Greenblatt.-Amsterdam, 2001.

112. Pechter E. The new historicism and its discontents: Politicizing renaissance drama//PMLA. 1987.- Vol.102.

113. Poovey M. From new historicism to historical epistemology //Journal of Victorian culture. Spring 1999. - Vol.4. №1. - P. 131-140.

114. Political Shakespeare /Eds. J.Dollimore, A.Sinfield.- Ithaca, 1985.

115. Practicing new historicism /Eds. C.Gallagher, S.Greenblatt. Un. of Chicago press, 2001. - 260 p.

116. Prendergast Ch. Circulating representations: new historicism and the politics of culture //Substance. 1999. Vol.28. №1.

117. R.Reagan remembered //The chronicle of higher education.- 18 june, 2004.- P. A24-A25.

118. Readings B. The university in Ruins. Harvard un. press. - 1998.

119. Redrawing the boundaries /Eds. S.Greenblatt, G.Gunn.- Modern Language Association of America, 1992. 595 p.

120. Romero L. Vanishing americans: gender, empire, and new historicism //American literature. September 1991. - Vol.63. №3. - P.385-404.

121. Rosenberg B. Historicising the new historicism //Modern literature quarterly. December 1989. - Vol.50. №4. - P.375-393.

122. Shaw P. Making sense of the new academic disciplines //Academic questions. Summer 1990. - Vol.3. №3. - P.23-29.

123. South Atlantic Reiew. 1990. - V.89. N1.

124. Stevens P. Pretending to be real: S.Greenblatt and the legacy of popular existentialism //New literary history. Summer 2002. - Vol.33. №3. -P.491-519.

125. Stephens M. Profile of S. Greenblatt "The professor disenchantment (S.Greenblatt and the new historicism)" //West magazine (San Jose Mercury). March 1,1992.

126. Thomas B. The new historicism and other old-fashioned topics.-Princeton, 1991. 254p.

127. Turner G. British Cultural Studies. An Introduction. L., N.Y.: Routledge, 1990

128. Wilpert G. Von. Sachworterbuch der Literatur. 7., verbessertw und erweiterte Auflage. Stuttgart, 1989.1. Справочная литература

129. Литературная энциклопедия терминов и понятий.- М.: НПК «Интелвак», 2001.

130. Теоретическая поэтика: понятия и определения: Хрестоматия для студентов /Авт.-сост. Н.Д.Тамарченко. М.: РГГУ, 2002. - 467 с.

131. Западное литературоведение XX в. М.: Intrada, 2004. - 560 с.

132. The Johns Hopkins guide to literary theory and Criticism //M. Croden, M.Kreiswith. The John Hopkins un. press, 1993. - 792 p.

133. The Norton Anthology of Theory and Criticism /Ed. Vincent B. Leitch. -W.W.Norton & Company, 2001. 2400 p.