автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.01
диссертация на тему: Источниковедческий аспект мотивологии

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Курапова, Мария Николаевна

Введение

1. Этимологический словарь как источник динамического аспекта мотивологии

1.1. Этимологические словари как источник изучения явления демотивации

1.1.1. Демотивация и степень её изученности в русистике

1.1.2. Информативные возможности этимологических словарей для изучения явления демотивации

1.2 Этимологические словари как источник изучения явления лексикализации внутренней формы слова

1.2.1. Лексикализация внутренней формы слова и степень её изученности в русистике

-1.2.2.—Информативные возможности этимологических словарей для изучения явления лексикализации внутренней формы слова

1.3. Этимологические словари как источник изучения явления ремотивации

1.3.1. Ремотивация и степень её изученности в русистике

1.3.2. Информативные возможности этимологических словарей для изучения явления ремотивации

Выводы

2. Этимологические словари как источник для других аспектов мотивологии

2.1 Этимологические словари как источник лексикографического аспекта мотивологии

2.2. Этимологические словари как источник сопоставительного аспекта мотивологии

Выводы

3. Сопоставительный анализ источников одного типа

3.1. Степень достоверности этимологических словарей как источника мотивологии

3.2. Степень информативности этимологических словарей для разных аспектов мотивологии

3.2.1. Степень информативности этимологических словарей для динамического аспекта мотивологии

3.2.2. Степень информативности этимологических словарей для лексикографического аспекта мотивологии

3.2.3. Степень информативности этимологических словарей для сопоставительного аспекта мотивологии

3.2.4. Степень информативности этимологических словарей для функционального аспекта мотивологии

3.3. Границы информативных возможностей этимологических словарей

Выводы

Введение диссертации2002 год, автореферат по филологии, Курапова, Мария Николаевна

За последние десятилетия тенденция к образованию лингвистических дисциплин вследствие взаимодействия различных наук (математическая лингвистика, социолингвистика, этнолингвистика, лингвокультурология, лингвоэкология и т.д.) всё больше набирает силу. К ним относится и лингвистическое источниковедение (ЛИ), зародившееся ещё в 70-ые годы. ЛИ, возникшее позднее исторического источниковедения, во многом опирается на достижения данного направления, заимствуя у него некоторые понятия и положения. «Уровень развития современного исторического источниковедения высок: определены его предмет и задачи, основные проблемы и научные понятия <.>, выработаны методы исторического анализа» [Блинова О.И., 1981, 83]. Цели, задачи, терминология ЛИ ещё не полностью оформились. ЛИ -одна из наименее разработанных отраслей языкознания. Работы, посвященные теоретическому обоснованию ЛИ как науки, принадлежат в основном С.И.Коткову.

Вопрос об оценке источника с точки зрения его лингвистической содержательности не раз вставал в исследованиях лингвистов, но всестороннего освещения так и не получал. «Вместе с тем не вызывало и не вызывает сомнений то, что плодотворное развитие языкознания зависит не только от методов исследования, но и от характера, состава, изученности источников, которые являются материальной (фактической) базой исследования» [Шелепова Л.И., 1999, 3]. 7

За последние годы можно отметить смену источниковедческой базы исследований и самой постановки целей лингвистов при рассмотрении того или иного источника. Ранее анализу в основном подвергалась одна категория источников - памятники письменности: различные летописи, бортные знамёна, документация (например, таможенные книги) в применении к одной лингвистической дисциплине - истории русского языка. В настоящее время внимание лингвистов привлекают и другие типы источников: словари, энциклопедии, художественные тексты, современные печатные издания, разговорная речь, показания метаязыкового сознания (ПМЯС). Возможно, подобные «метаморфозы» связаны с изменением в самом процессе познания. При исследовании новых источников особое внимание уделяют их автору (его индивидуальным, социальным характеристикам). Таким образом, задача ученого состоит не в извлечении абстрактного языкового факта, а в попытке осмысления его в связи с конкретной языковой личностью (принцип антропоцентризма). Если исследуется художественный текст, то учитывается художественная манера писателя, его стиль, языковые особенности, характерные для данной эпохи. При анализе различных печатных изданий обязательно учитывают установку автора (позицию адресата и характеристики адресанта). Особенно наглядно изменение задач учёных прослеживается в исследованиях, посвящённых, например, диалектной речи, ПМЯС. Каков бы ни был избран подход при анализе данных источников, всё будет сходиться к единому фокусу - «языковая личность» и способы реализации языковых потребностей. Неслучайно в последние годы источниковедами уделяется повышенное внимание не слову как таковому, а слову, включённому в словосочетание, предложение, высказывание и т.д. В связи с этим можно предположить, что смена источниковедческой базы связана с утверждением «новой» научной парадигмы знания (от принципа «язык в самом себе и для себя» - к принципам антропоцентризма и функционализма). 8

Итак, под лингвистическим источниковедением понимается «наука о лингвистических источниках, приёмах их выявления, изучения и использования в языковедческом исследовании» [Блинова О.И., 1981, 85]. В свою очередь, лингвистический источник - «результат фиксации одного или совокупности языковых фактов» [Блинова О.И., 1981, 85]. Объектом ЛИ является лингвистический источник. Предметом - информативные возможности анализируемых источников, то есть их характеристика с точки зрения лингвистической содержательности. В результате исследования различных лингвистических источников выработана схема лингвоисточниковедческого анализа с опорой на данные исторического источниковедения.

1. Внешняя критика источника.

2. Внутренняя критика источника (истолкование содержания источника, установление его фактической ценности).

3. Определение степени достоверности собранного материала.

4. Выявление степени информативности источника, его возможностей и границ.

Таков общий путь лингвоисточниковедческого исследования, уже апробированный в ряде работ. Что касается конкретных приёмов и методов критики лингвистических источников, то они подсказываются и определяются как особенностями типов и содержания самих источников, так и нуждами соответствующей науки» [Шелепова Л.И., 1999, 11].

Центральная проблема ЛИ - классификация источников. Наиболее удачной на настоящий момент представляется классификация, разработанная С.И.Котковым [С.И.Котков, 1980]. Он разделил лингвистические источники на:

1) объективно сложившиеся, первичные (газеты, летописи, данные диалекта, художественные произведения, фольклорный материал, ПМЯС). В первичных источниках материал получает своё начальное закрепление;

2) формируемые исследователями, вторичные (энциклопедии, словари и т.д.). Вторичные источники образуются в процессе отбора из первичных 9 источников тех или иных лингвистических данных в соответствии с целями исследования или справочной службы.

В качестве объекта лингвоисточниковедческого анализа уже выступал целый ряд как первичных, так и вторичных источников.

Так, как источники диалектной лексикографии рассмотрены язык фольклора (первичный источник) [Киселёва О.И., 1988] и Сибирская советская энциклопедия (вторичный источник) в монографии О.И.Блиновой и

B.В.Палагиной [Блинова О.И., ПалагинаВ.В., 1979].

Источники лексикологии современного русского языка настолько разнообразны, что на настоящий момент только часть из них изучена в той или иной степени. В качестве первичных источников для лексикологии рассматривались: памятники письменности [Жуковская Л.П., 1963; Захарова Л.А. 1990, 1998, 2000; Котков С.И., 1980; Малышева И.А., 1997; Палагина В.В. 1984, 1990], язык художественных произведений [Блинова О.И., 1973; Котков

C.И., 1977; Попова Н.В., 1972 и другие], показания метаязыкового сознания носителей диалекта [Блинова О.И., 1984, 1985; Кирпикова Л.В., 1972; Ростова А.Н., 1979, 1981, 1982; Тубалова И.В., 1995; Ухмылина В.В., 1967], диалектные источники [Бухарева И.Т., 1982; Фёдоров А.И., 1971; Шелепова Л.И., 1999].

В роли вторичных источников для лексикологии в основном выступают различные типы словарей. Это объясняется тем, что словари представляют собой высокий уровень обобщения различной лингвистической информации, предварительно обработанный материал, что позволяет на их базе осуществлять полиаспектное исследование лексики языка. Как лексикологические источники изучаются словари иностранных слов [Беляева С.А., 1972, 1973; Бельчиков Ю.А., 1974], ономастические [Городникова М.Д., 1976; Кондратьева Т.Н., 1969], частотные [Геннель М.А., 1966], диалектные [Блинова О.И., 1974; Сороколетов Ф.П., Попов И.А., 1976], мотивационные [Блинова О.И., 1984] и другие. Полному лингвоисточниковедческому анализу подверглись древние словари в монографии Л.С.Ковтун [Ковтун Л.С., 1977],

10 которые были рассмотрены как источники исторической лексикологии, обратный словарь как лексикологический источник, всесторонне описанный в диссертации Е.В.Иванцовой [Иванцова Е.В., 1983].

За последние десятилетия всё больше появляется работ в русле мотивологии. Активно разрабатываются различные аспекты этой науки: динамический, сопоставительный, функциональный. Наименее изученным остаётся источниковедческий аспект мотивологии. В серии работ исследователи говорят об информативных возможностях тех или иных источников для мотивологии [Блинова О.И., 1983, 1986; Иванцова Е.В., 1983; Ростова А.Н., 1983]. Однако до сих пор существует лишь одна работа [Тубалова И.В., 1995], в которой осуществляется полный лингвоисточниковедческий анализ лингвистического источника (ПМЯС) в рамках мотивологии. Вместе с тем не вызывает сомнений тот факт, что мотивология, с одной стороны, как сравнительно молодая наука, с другой - уже заявившая о себе многочисленными серьёзными исследованиями, особенно нуждается в прочной источниковедческой базе, поскольку развитие любой науки во многом зависит от степени изученности её источников. Итак, источниковедческой интерпретации в рамках мотивологии подвергались только два типа источников: из первичных - ПМЯС носителей языка (Блинова О.И., Ростова А.Н., Тубалова И.В.), из вторичных - лексикографические источники, в числе которых проанализированы три типа мотивационных словарей: толковый словарь, частотный словарь, словарь внутренних форм слова [Блинова О.И., 1984,1986] (непосредственные, прямые источники мотивологии).

Несомненный научный интерес для развития теории мотивации представляют и опосредованные лексикографические источники: словари толковые, исторические, этимологические, обратные, сопоставительные.

Этимологические словари, данные которых столь часто привлекаются в мотивологических работах, до сих пор не были объектом ЛИ (ни в области мотивологии, ни в рамках какой-либо другой лингвистической дисциплины).

11

Таким образом, несмотря на свою очевидную лингвистическую ценность, ни один из ЭС не получил исчерпывающей источниковедческой оценки. Назрела необходимость в целенаправленном исследовании ЭС как источника мотивологии.

Итак, настоящее диссертационное сочинение представляет собой полный лингвоисточниковедческий анализ целого комплекса ЭС, обладающих высокой степенью информативности для мотивологии. Подобный факт говорит об актуальности предпринятого исследования, способствующего расширению источниковедческой базы мотивологии.

2. Объект, предмет, материал исследования

Объект исследования - ЭС.

Предмет исследования - информативные возможности ЭС для различных аспектов мотивологии.

Материал для исследования составили около 700 лексических единиц современного русского литературного языка, собранные путём сплошной выборки (словник помещён в приложение 2 и приложение 3). Однако часть слов не привлекалась к анализу: а) диалектные JIE (подобное обстоятельство связано с идеей проведения ПЛЭ с носителями современного русского литературного языка); б) топонимы, антропонимы; в) ЛЕ, этимология которых, по данным ЭС, является неточной, неясной, «тёмной» {бег, беда, бежать, белый, беречь, брать, бить, бледный, бес, вера, ветхий, волочить, вор, зима, зелёный, кора, класть и др.); г) отбор заимствованных ЛЕ осуществлялся с учётом приёма интроспекции (с опорой на собственное метаязыковое сознание), поэтому часть слов заимствованного происхождения оказались за рамками анализа {ангажемент,

12 бизон, бинокль, бифштекс, гардероб, гипотеза, жюри, корсаж, лабиринт и ДР-)

3. Цели и задачи исследования

Цель: установить информативные возможности ЭС как источника мотивологии.

Задачи:

1) опираясь на схему лингвоисточниковедческого анализа, осуществить внешнюю и внутреннюю критику источников;

2) произвести выборку данных из ЭС в аспекте их источниковедческих возможностей;

3) охарактеризовать ЭС как источник для различных аспектов мотивологии (динамического, сопоставительного, функционального, лексикографического);

4) провести сопоставительный анализ этимологических словарей для выявления дополнительных информативных возможностей данных источников и, как следствие, определения степени достоверности и информативности каждого из них для разных аспектов мотивологии;

5) на базе сведений ЭС, полученных в результате лингвоисточниковедческого анализа данного источника, разработать концепцию «Мотивационного диахронического словаря» и составить его фрагмент.

4. Источники исследования

В качестве источников в данной работе используются материалы «Этимологического словаря русского языка» М.Фасмера (I - IV тт), «Историко-этимологического словаря современного русского языка» ПЯ.Черных (I - II тт), «Этимологического словаря славянских языков» под редакцией

13

О.Н.Трубачёва (I - XIV вып.). В роли дополнительного источника (для данного исследования) выступают ПМЯС.

Одна из первых источниковедческих задач - определение принципов отбора источников <.>. Принципы отбора материала должны определяться теми задачами, которые ставит исследователь, и особенностями самих источников» [МалышеваИ.А., 1997, 11].

В основу выбора источников для данного исследования были положены следующие критерии:

1) известность автора и (или) редактора и его труда в научном мире;

2) объём источника (все ЭС, выбранные для анализа, отличаются большим количеством словарных статей, вошедших в их словник);

3) жанровая разновидность. В данной работе лингвоисточниковедческому анализу подвергаются источники, относящиеся к одному жанру - жанру этимологического словаря. Понятие жанра используется здесь в самом общем своём значении: «тип произведения в единстве специфических свойств его формы и содержания». Однако необходимо констатировать о наличии ряда индивидуальных особенностей у каждого ЭС, что позволяет говорить о выделении различных жанровых разновидностей вышеуказанного источника: собственно этимологический словарь (ЭС М.Фасмера), этимологический словарь, включающий в себя исторические сведения (Историко - этимологический словарь) и этимологический словарь, словник которого составляют JIE праславянского фонда (ЭССЯ);

4) установка на адресата. Для получения наиболее полной и достоверной картины относительно информативных возможностей ЭС для мотивологии необходимо изучение источников, ориентированных на один круг пользователей. «Этимологический словарь русского языка» М.Фасмера (ФЭС) и ЭССЯ предназначены для специалистов, а «Историко-этимологический словарь современного русского языка» (ИЭС) для более

14 широкого круга читателей (между научным и научно-популярным изданием).

5. Методы исследования

Основной метод, используемый в данной работе, -лингвоисточниковедческий. Специфика лингвоисточниковедческого метода в его синкретичности. Поскольку источниковедческий аспект вторичен, производен по отношению к другим аспектам мотивологии, это отражается и на его методе. Лингвоисточниковедческий метод, наряду с собственными приёмами внешней и внутренней критики, оперирует приёмами описательного и лексикографического методов (в зависимости от аспекта исследования): приёмом научного описания, сопоставления, наблюдения, классификации, интерпретации, компонентного анализа, ПЛЭ. Так, описательный метод в настоящем исследовании применяется для анализа динамического, функционального и сопоставительного аспектов, лексикографический метод -при составлении фрагмента «Мотивационного диахронического словаря».

Отдельно необходимо остановиться на приёме ПЛЭ и методике его проведения. Цель проведения ПЛЭ обусловлена, во-первых, тем, что сведения, предоставляемые ЭС, не всегда являются достаточными для достижения поставленных целей и задач, например, для определения того, произошли ли какие-либо изменения во ВФС той или иной ЛЕ (для динамического аспекта мотивологии). Во-вторых, привлечение данных ПЛЭ позволяют повысить степень достоверности полученных исследователем выводов.

Таким образом, все ЛЕ, выявленные на базе ЭС, подверглись ПЛЭ. В среднем на одно слово получено около 40 метатекстов. По результатам ПЛЭ обработано 28000 реакций респондентов на предлагаемые ЛЕ. При проведении ПЛЭ не учитывалась возрастная или социальная дифференциация испытуемых. Способ проведения ПЛЭ - анкетирование. Вопрос формулировался следующим

15 образом: «Почему этот предмет или явление называется так?» или «Почему слово звучит так, а не иначе?» (с образцами анкет можно ознакомиться в приложении 6). При проведении ПЛЭ возникали трудности психологического характера, например: некоторые информанты боялись давать ответы, поскольку воспринимали такую процедуру как тест на интеллектуальность; часть носителей языка, остро осознающих исконность или заимствованность слова, отказывались давать объяснения иноязычным ЛЕ.

В работе использовались материалы ПЛЭ, учитывались статистические подсчёты М.В.Курышевой и Е.В.Михалёвой [Курышева М.В., 1989; Михалёва Е.В., 1994].

6. Научная новизна исследования

1. Впервые осуществлён полный лингвоисточниковедческий анализ (от внешней критики к внутренней) нового источника - этимологических словарей русского языка с целью выявления его информативных возможностей для мотивологии.

2. Определение фактической значимости комплекса источников одного типа позволило определить степень их информативности для различных аспектов мотивологии и степень их достоверности. В результате проведённого сопоставления нескольких ЭС выявлены информативные возможности и границы использования имеющегося материала в области мотивологии.

3. Разноаспектность предлагаемого исследования (динамический, сопоставительный, лексикографический, функциональный) позволяет охватить все особенности ЭС как источника мотивологии.

4. На материале данных, полученных на базе ЭС, разработана концепция нового типа мотивационного словаря - «Мотивационного диахронического словаря» и составлен его фрагмент.

16

7. Теоретическая значимость работы

1. Выявление информативных возможностей ЭС для мотивологии способствует решению отдельных проблем данного научного направления, расширению его источниковедческой базы, а также развитию ЛИ.

2. Методы и приёмы проведённого лингвоисточниковедческого анализа ЭС дополняют и расширяют имеющуюся практику критики лингвистических источников.

3. Устанавливается зависимость лингвистической содержательности источника, с одной стороны, от авторского и (или) редакторского замысла относительно идеи словаря. С другой стороны, лингвистическая содержательность определяется целями и задачами, формируемыми исследователем, использующим имеющуюся информацию для нужд другой науки (мотивологии).

8. Практическая значимость исследования

Материал, выявленный в результате лингвоисточниковедческого анализа ЭС, может использоваться в других мотивологических исследованиях как лексикологами, так и лексикографами при составлении различных мотивационных словарей. Данные ПЛЭ представляют интерес для лингвистов, занимающихся изучением лексических процессов, связанных с мотивированностью слова. Результаты настоящего диссертационного сочинения могут использоваться в преподавании лингвистических дисциплин в вузах (лексикологии, морфологии, словообразования, славяноведения, истории русского литературного языка) и при чтении спецкурсов по мотивологии, семасиологии и лингвистическому источниковедению. Принципы лингвоисточниковедческого исследования, применяемые в данной работе,

17 могут быть использованы в критике других лингвистических источников (вторичных).

9. На защиту выносятся следующие положения:

1. Лингвистическая содержательность источника и его информативные возможности определяются не только жанром источника, зависящим от авторского замысла, но и целями и задачами, формируемыми исследователем.

2. ЭС обладают различной степенью информативности для отдельных аспектов мотивологии. Наибольшую ценность они представляют для динамического аспекта мотивологии.

3. Степень достоверности ЭС как источника мотивологии напрямую зависит от степени достоверности ЭС как самостоятельного труда со своими целями и задачами. Методика определения степени достоверности зависит от типа источника.

10. Структура научной работы

Работа состоит из введения, трёх глав, заключения, списка литературы и шести приложений. Структура работы обусловлена логикой схемы лингвоисточниковедческого анализа: от внешней критики источника - к внутренней.

Во введении даётся характеристика современного состояния ЛИ, обосновываются исходные источниковедческие установки, актуальность предпринятого исследования, определяются цель и задачи, формулируются принципы отбора источников, осуществляется первый этап лингвоисточниковедческого анализа - внешняя критика источников (ФЭС, ИЭС, ЭССЯ).

18

Первая и вторая главы представляют собой внутреннюю критику источника с точки зрения их лингвистической содержательности.

В первой главе выявляются информативные возможности ЭС для динамического аспекта мотивологии. Каждый из разделов, посвященных ЭС как источнику для изучения того или иного лексического явления, связанного с мотивированностью слова (демотивации, лексикализации ВФС, ремотивации), содержит теоретическую часть, представляющую собой описание степени изученности явления в русистике и изложение основных положений, которых придерживается автор данной работы.

Во второй главе выявляются информативные возможности ЭС для других аспектов мотивологии (сопоставительного и лексикографического). Объединение анализа двух аспектов в одну главу объясняется количественным критерием. Степень информативности ЭС для данных аспектов мотивологии по сравнению с динамическим несколько ниже. По этому же принципу раздел об информативных возможностях ЭС для функционального аспекта мотивологии вынесен в приложение 1.

Третья глава представляет собой третий и четвёртый этапы лингвоисточниковедческого анализа (определение степени достоверности и информативности источника, а также границ его информативных возможностей) и носит обобщающий характер. Здесь осуществляется сопоставительный анализ источников одного типа (ФЭС, ИЭС, ЭССЯ), что позволяет определить степень достоверности и степень информативности ЭС для разных аспектов мотивологии, а также выявить границы использования подобных источников в мотивологических исследованиях.

В заключении формулируются основные выводы с опорой на результаты проведённого исследования.

Диссертационное сочинение имеет ряд приложений: приложение 1. ЭС как источник для функционального аспекта мотивологии; приложение 2. Список JIE, претерпевших изменения во ВФС; приложение 3. Список JIE, не

19 претерпевших изменения во ВФС; приложение 4. Таблица, отражающая зависимость источниковедческой значимости источников от этимологических решений; приложение 5. Фрагмент «Мотивационного диахронического словаря»; приложение 6. Образцы анкет ПЛЭ.

11. Внешняя критика источников

Внешняя критика - это первый этап лингвоисточниковедческого анализа. «Внешняя критика любого источника призвана предохранить исследователя от ошибок в интерпретации содержащихся в источнике языковых фактов» [Трубачёв О.Н., 1978, 13]. Несомненна зависимость между формой источника, местом, временем и целью его создания, а также другими внешними обстоятельствами и лингвистической содержательностью источника. Таким образом, цель источниковедческого анализа заключается в том, чтобы «вскрыть эту зависимость и показать обусловленность языкового материала <.> всеми внешними факторами его создания» [Малышева И.А., 1997, 5]. Внешняя критика источника может включать в себя различные аспекты его анализа в зависимости от характера источника: диалектный материал, художественный текст, ПМЯС, словари и т.п. Так, в диссертационном сочинении Л.И.Шелеповой внешняя критика Пролога содержит «разбор и оценку основных мнений и точек зрений по поводу времени и места возникновения памятника, его основных типов и текстологических групп, выявленных на основании лингвотекстологического исследования источника» [Шелепова Л.И., 1999, 14]. В работе И.А. Малышевой внешнюю критику источника (актовых памятников) составляет изучение особенностей того делопроизводства, сферу которого представляет данный текст, процедуры создания текстов, формы документа [Малышева И.А., 1997].

В данной работе внешняя критика ЭС представлена характеристикой жанровых особенностей анализируемых источников, истории их

20 возникновения, состава и структуры, а также непосредственно сведениями об авторе, создавшем тот или иной источник. «Заключительный этап источниковедческой разработки должен быть построен на установлении зависимости лингвистической содержательности текста от всех выявленных обстоятельств его создания и функционирования» [Малышева И.А., 1997, 7].

Жанр ЭС предполагает наличие информации о происхождении (этимологии) слов. ЭС стремится с максимальной широтой и глубиной вскрыть генетические связи слова, что является, бесспорно, важнейшей информацией для установления мотивационных отношений слов (для выявления первичного мотиватора). В этимологической науке уже давно сложилось два основных направления, которые по-разному подходят к основной задаче этимологического исследования. Одни ученые считают, что этимология должна установить то «исходное» значение, которое слово имело в момент возникновения (Преображенский А.Г.). Представители другого направления полагают, что, кроме этого, этимолог должен осветить всю «биографию» слова (Фасмер М., Шанский Н.М.). Это основной момент, отличающий жанровые разновидности этимологического словаря от историко-этимологического. «Тип историко - этимологического словаря предполагает если не большее, то, во всяком случае, обязательное внимание к изменениям слова, включая и время его употребления в письменности, вплоть до современного состояния. В ИЭС соединяется этимологическая и историческая информации. Этимология слова и его история - это два периода в жизни слова, границей между которыми является его фиксация в письменности» [Варбот Ж.Ж., 1999, 6]. В словаре П.Я.Черных усиление исторической части проявляется в регулярном указании времени первой фиксации слова в письменных источниках, а также в сообщении об изменениях грамматических характеристик, фонетического облика, орфографии, лексического значения слова. Последнее - нередко является фактором, способствующим осуществлению различных лексических процессов, связанных с мотивированностью слова. Однако исторические

21 сведения о слове есть и у М.Фасмера, и в ЭССЯ, но в словаре П.Я.Черных они даются более последовательно и полно.

Анализируемые в данной работе источники отличаются не только принадлежностью к различным жанровым разновидностям ЭС (ЭС и ИЭС), но и объектом своего описания: для ЭС М.Фасмера и ИЭС П.Я.Черных - это JIE русского языка, для ЭССЯ под редакцией О.Н.Трубачева - праславянский лексический фонд. «Гипотетический по необходимости характер нашего праславянского словника, или индекса реконструированных заглавных слов словаря ставит наш словарь в особое положение среди большинства других этимологических словарей, у которых гипотетическое начинается только в этимологической части словарных статей. <.> Настоящий ЭССЯ должен дать ответ на вопрос, как упомянутый праславянский фонд объединяет, а также -как он разобщает славянские языки с их историческим членением на три группы» [Трубачёв О.Н., 1974, 4].

Кроме этого, необходимо отметить, что информативность ЭС зависит и от установки автора на адресата. Если ФЭС и ЭССЯ рассчитаны, прежде всего, на специалистов узкого профиля, то ИЭС занимает промежуточное положение между чисто научным и популярным изданием, поскольку адресован широкому кругу читателей, причём не столько специалистам в области общего и сравнительного языкознания, сколько преподавателям русского и других славянских языков в высшей и средней школе, аспирантам - гуманитариям и т.д. Ориентация на определённый круг читателей обусловливает и структуру словарной статьи, а следовательно, информативность источника.

Итак, внешняя критика ЭС предполагает рассмотрение следующих вопросов: сведения об авторе словаря; обстоятельства появления источника, состав словаря, структура словарной статьи.

22

I. Внешняя критика «Этимологического словаря русского языка»

М.Фасмера

1. Сведения об авторе.

В ЭС «читатель получает информацию, объём которой, состав, глубина и форма подачи в большей степени определяются творческим лицом автора -составителя, чем в каком-либо ином языковом словаре» [Варбот Ж.Ж., 1999, 5].

Фасмер Максимилиан Романович родился в Санкт-Петербурге, там же учился, получил образование и выступил со своими первыми исследованиями как русист, славист и этимолог. «По рождению, по культуре, приобретенной в детстве, по образованию он был русским человеком, ученым, сохранившим верность русской теме до конца жизни. Он был филологом русской школы; раскройте словарь, и вы увидите, как много места отведено там диалогу с ее светилами - с Шахматовым, с Ильинским, с Соболевским» [Трубачёв О.Н., 1996, 566]. Все вышесказанное служит ответом на замечания некоторых рецензентов данного источника по поводу национальности М.Фасмера и как следствие недостаточной достоверности словаря. «Для работ такого рода единственный критерий - знание и умение, но не отбор участников по национальному признаку» [Трубачёв О.Н., 1996, 565]. М.Фасмер знал русский язык и говорил на нём так, как говорят на родном языке. Он был русский немец, и произошедший позже отрыв от России М.Фасмер переживал как отрыв от Родины.

Большинство работ М.Фасмера посвящено лексикологии в её различных отраслях: изучение заимствований в русском языке из греческого языка, изучение ирано-славянских лексических связей, что, несомненно, помогло ему при составлении словаря. «Чтобы правильно разобраться в сложнейшем по составу и происхождению словарном богатстве такого языка, как русский, недостаточно знания многих языков, необходима широкая осведомлённость в

23 его истории и диалектологии, а, кроме того, и в истории народа и его этнографии; нужно и непосредственное знакомство с древними памятниками -языковыми источниками не только русского языка, но и его соседей» [Ларин Б.А., 1996, 7]. Подобная энциклопедичность свойственна автору данного ЭС. Большой опыт и эрудиция автора позволили ему создать ЭС единолично. Такой отважный замысел и его осуществление характерны для выдающегося ученого. Первые впечатления О.Н. Трубачёва о М.Фасмере - основательность, фундаментальность, сосредоточенность, ощущение внутренней силы, то же впечатление оставляет и чтение его ЭС. 2. История создания ФЭС.

Начиная с 1938 г., находясь в Нью-Йорке, М.Фасмер стал работать над русским ЭС систематически. Словарь создавался в трудное военное время, и когда значительная часть его уже была подготовлена, попадание бомбы лишило М.Фасмера всех рукописей. Кроме того, после 1945 года автор не имел возможности пользоваться библиотекой Берлинского славянского института. Многие пробелы, на которые впоследствии указывали критики и которые, возможно, отразились на информативности источника, М.Фасмеру так и не удалось восполнить, что объясняется реальными историческими обстоятельствами.

Автор издавал свой словарь в течение долгого времени отдельными выпусками. Практически каждый из них вызывал многочисленные отклики и рецензии. Все, что автор счёл необходимым учесть из этих замечаний, он собрал в обширном дополнении, помещенном в конце словаря. При переводе все авторские дополнения включены непосредственно в текст словаря, что, без сомнения, повышает достоверность источника.

Многие рецензенты отмечают своевременность выхода ЭС М.Фасмера. Его появление, во-первых, совпало с определившимся в 50-60-ые годы во многих странах подъемом исследований по славяно-русской этимологии. Во-вторых, учитывая состояние славистических библиотек, в ближайшем будущем

24 совершенно нереально предложить более исчерпывающий материал. Одним из отрицательных моментов, связанных со временем публикации словаря (1950 -1958 гг.), является тот факт, что М.Фасмеру не удалось учесть ту обширную литературу по этимологии, которая вышла после 1949 г. По мнению М.Фасмера, «полная обработка новейшей литературы задержала бы завершение работы и, учитывая мой возраст, могла бы вообще поставить под сомнение благополучное её окончание» [Фасмер М., 1996, 13]. «Выход в свет ЭС М.Фасмера, который приобрёл значение крупнейшего события в этимологии, подводящего итог современной научной работе в этой области, является закономерным этапом в истории этимологической науки и этимологических словарей» [Трубачёв О.Н., 1960, 60].

Этимологический словарь русского языка» М.Фасмера является первым опытом перевода подобных книг на русский язык. «Единственный перевод словаря на соответствующий национальный язык - исключительный случай в этимологической лексикографии» [Трубачёв О.Н., 1960, 16]. При переводе словарь был снабжён некоторыми дополнениями, почерпнутыми из публикаций, появившихся после выхода в свет труда М.Фасмера. Все дополнения, внесенные переводчиком - известным ученым-славистом О.Н.Трубачевым и редакцией, сопровождаются соответствующими пометами. «При обычной многозначности слов обратный перевод значений с немецкого на русский или же толкование значений, например, тюркских слов через посредство третьего (немецкого) языка могли привести к прямому искажению семасиологического компонента в установлении этимологии исследуемых слов. Во избежание этой ошибки редакция подвергла сплошной сверке определения значений русских и тюркских примеров» [ФЭС, I, 6]. Имеющиеся дополнения носили следующий характер: сведения, почерпнутые из новой научной литературы; собственные новые этимологии О.Н.Трубачева; новые словарные статьи. По подсчётам одного из рецензентов, дополнения О.Н.Трубачёва составили больше чем 1/3 по сравнению с немецким оригиналом. Таким

25 образом, русское издание с полным правом может считаться соавторским: Фасмер-Трубачёв.

Все вышеуказанные факты благотворно повлияли на лингвистическую содержательность источника, его информативность и достоверность. «Долгожительство - удел классических произведений науки, одно из которых перед нами. <.> В словаре М.Фасмера - и в этом его истинно классическое значение - полностью сохраняет свою научную актуальность первоначальный авторский текст, даже если бы он был оставлен без всяких дополнений, поправок» [Трубачёв О.Н., 1996, 563]. 3. Состав и структура ЭС М.Фасмера.

Структура ЭС М.Фасмера 1990 г. издания представляет собой 3 части. Первая (введение) - включает в себя предисловие редакции, а также профессора Б.А.Ларина, предисловие и послесловие автора, указатель литературы и хронологические данные. Вторая часть (основная) - собственно словарные статьи (способ подачи - полексемный), а третья - послесловие ко второму изданию «Этимологического словаря русского языка» М.Фасмера, написанное О.Н.Трубачёвым. Первый и последний разделы словаря представляются особенно важными для внешней критики источника.

Ценность данного словаря - в богатстве фактического материала. «Этот словарь по своему объёму (свыше 1900 страниц мелкой печати основного текста) и по количеству статей (> 18000) превосходит все существующие этимологические словари славянских языков и может считаться одним их крупнейших этимологических словарей вообще. Фасмер стремился вобрать в свой словарь все, что оказалось возможным» [Трубачёв О.Н., 1960, 63]. По мнению одного из рецензентов, он буквально спас целый ряд слов и выражений для этимологического исследования. Из современной лексики автор стремился отразить слова, встречающиеся у лучших писателей XIX в. О.Н.Трубачев указывает на принципиальную полноту и насыщенность традиционной лексикой, «то есть лексикой, последовательно отражающей историю, жизнь,

26 быт и контакты русского народа» [Трубачёв О.Н., 1996, 570]. Одна из излюбленных областей исследования для Фасмера была заимствованная лексика. Одним из недостатков, отмечаемых критиками, с одной стороны, является отсутствие поздних заимствований. С другой стороны, по мнению П.Я.Черных, - автор включил в свой словарь лишние, неупотребительные в русском языке слова восточного происхождения: каба 'кол для привязывания лодок', кабав 'шашлык из баранины', кадук 'эпилепсия' [Черных П.Я., 1999, 11]. Кроме того, обнаружен ещё ряд досадных пропусков, причем не в сфере реликтов, редких слов, «а среди слов, без которых нельзя себе сейчас представить русский язык {вратарь, зараза, лютик, майка)» [Трубачёв О.Н., 1960, 64]. Однако с точки зрения О.Н.Трубачева, данные пропуски носят часто совершенно случайный характер. В большую заслугу М.Фасмеру ставят включение в словник ЭС диалектной лексики, древнерусских слов и ономастики. Однако именно здесь автор допустил и больше всего неточностей. 4. Структура словарной статьи ЭС М.Фасмера.

Структура словарной статьи состоит из нескольких зон: поле русского слова с указанием ударения; толкование лексического значения (факультативная зона); дата первого появления слова (факультативная зона); сопоставительный материал; этимологическая часть; библиография.

Факультативность некоторых зон (толкование лексического значения и время появления слова) снижают информативную ценность источника. Так, в зоне толкования лексического значения (JI3) последнее приводится не регулярно и, как правило, по отношению к малоупотребительной лексике (редким, устаревшим словам) и диалектным JIE. Это объясняется тем, что при переводе некоторые толкования были опущены в связи с их известностью русскому читателю, тогда как в оригинале, составлявшемся М.Фасмером для немецкого читателя, определения значений имеются ко всем словам.

При обработке исторической части статей в вопросах датировки первого появления слова М.Фасмер встретился с большими трудностями, поскольку

27 находился вдали от богатых рукописных картотек старорусского периода. «Неудивительно, что указанные в ФЭС даты первого появления слов, особенно заимствованных, имеют весьма условное значение» [Трубачёв О.Н., 1960, 65]. Кроме того, подобные сведения вообще не являются регулярными, а если и имеются, то указание на время появления слова сводится чаще всего к указанию века, а не года.

В зоне, где представлен сопоставительный материал, перечисляются родственные слова из других славянских языков, начиная с украинского и кончая серболужицким, а также эквивалентные ЛЕ из неродственных языков. Включение большого количества украинских и белорусских слов, для которых ещё отсутствовали собственные ЭС, делает возможным проводить на данном материале различные сопоставительные исследования. Кроме того, эквивалентные ЛЕ неславянского происхождения также иногда (непоследовательно) сопровождаются кратким этимологическим анализом.

В зоне, посвящённой этимологии, приводятся прочие индоевропейские соответствия. Рецензенты словаря обращают внимание на то, что автор «стремится дать полную сводку этимологий, как правило, присутствует авторское критическое резюме и часто собственная оригинальная этимология» [Шелепова Л.И., 1999, 38]. Автору словаря удаётся в пределах словарной статьи представить весь накопленный наукой опыт по этимологии слова. По мнению О.Н.Трубачёва, ценное качество этимологической части в словаре М.Фасмера -это пропорциональность, в силу которой каждое из существующих решений -наиболее вероятное объяснение, допустимая гипотеза, неоправдавшееся предположение или случайная догадка - занимают место в соответствии со своим уровнем [Трубачёв О.Н., 1960, 67].

В зоне библиографии сжато реферируются русские лингвистические работы, а тем более полно - западноевропейская литература. Данная часть словарной статьи, как и предыдущая, является ярким примером,

28 демонстрирующим ориентацию данного источника на своего читателя -специалистов.

М.Фасмер в своем словаре применил принцип не этимологических гнезд, а так называемый аналитический (полексемный), который заключается в том, что в словаре анализируется каждое отдельное слово. Подобный принцип подачи материала позволяет проследить историю, биографию каждого слова в отдельности. «Фасмер, очевидно, исходил из понимания того, что практика этимологических гнёзд, применяемая в некоторых ЭС как преимущественная, обедняет реальные этимологические и словообразовательные отношения» [Трубачёв О.Н., 1960, 65]. Правда, данный принцип соблюдается непоследовательно: иногда в качестве заглавных слов выступают бесприставочные образования типа -дуг, -кука, -чезнуть и т.д., то есть проявляется традиционная попытка этимологизировать не живое, реально существующее слово, а его корень [Шелепова Л.И., 1999, 38].

Таким образом, из положительных свойств данного источника, обеспечивающих высокую степень его достоверности, необходимо ещё раз подчеркнуть принадлежность автора словаря к русской лингвистической школе, его интерес к различным исследованиям в области лексикологии, наличие собственно авторских дополнений и комментариев О.Н.Трубачева в тексте источника, его своевременная публикация, богатство материала, включенность в словарную статью сопоставительного материала, полная сводка этимологий, библиографические данные. В качестве внешних факторов, ограничивающих возможности ФЭС как источника мотивологии, могут выступать обусловленные историческими обстоятельствами пробелы в области использования этимологической литературы и рукописных картотек старорусского периода, что, возможно, обедняет историческую и этимологическую части словарной статьи; наличие неупотребительных слов восточного происхождения, а также включение в словник в качестве заглавных слов отдельных бесприставочных образований; отсутствие толкования ЛЗ и т.д.

29

II. Внешняя критика «Историко-этимологического словаря современного русского языка» П.Я.Черных

1. Сведения об авторе.

П.Я.Черных - доктор филологических наук, профессор Московского университета. Автор «Историко - этимологического словаря современного русского языка» ПЯ.Черных большую часть своей научной деятельности посвятил изучению словарного состава русского языка: лексики отдельных памятников письменности, некоторых писателей, различных периодов истории русского языка, диалектной лексики (диалектологическое изучение Сибири). Кроме этого, автора всегда интересовали вопросы, касающиеся исторической грамматики и этимологии. «Все эти труды проникнуты живым интересом ученого к родному языку, его истории» [Браславец К.М., 1976, 11]. Настоящий словарь явился следствием и итогом всех этих многолетних исследований ученого - крупного специалиста в области истории и диалектологии русского языка. «П.Я.Черных - ученый широкого кругозора, прекрасный знаток языка, непревзойдённый мастер тонкого лингвистического анализа» [Браславец К.М., 1976, 14].

2. История создания ИЭС.

По мнению П.Я.Черных, «составление ЭС русского языка в настоящее время в значительной мере облегчается наличием этимологических словарей других славянских языков и общего этимологического словаря славянских языков» [Черных П.Я., 1999, 11]. С 1955 года П.Я.Черных всю свою научную энергию отдаёт главному делу своей жизни - ИЭС. Автор представил издательству всю рукопись словаря от А до Я. Однако смерть (10 августа 1970г.) прервала в самом начале его совместную с издательством работу по подготовке рукописи к изданию. «Словарь был лишен авторской доработки, которая нередко бывает очень значительной и могла бы, помимо устранения

30 случайных погрешностей, способствовать наиболее последовательному осуществлению авторского замысла. Дата кончины автора означает и верхнюю хронологическую границу научной информации, которая могла быть использована в работе над словарем, - почти два десятилетия назад» [Варбот Ж.Ж., 1999, 5]. Несмотря на некоторую незавершенность авторской работы над словарем, словарь все-таки был издан, «поскольку труд этот, созданный известным ученым, крупным специалистом в области истории русского языка и, в частности, исторической лексикологии, представляет несомненную ценность» [ИЭС, I, 3]. При редактировании рукописи принципиальных изменений в авторский материал внесено не было. Словник словаря, структура словарной статьи, её этимологическая часть были сохранены в первоначальном виде. «Была проведена лишь проверка фактических данных: языковых параллелей, индоевропейских и праславянских реконструкций, многочисленных ссылок на источники. При проверке языковых параллелей редакторы привлекали именно те источники, с незначительными дополнениями, которыми пользовался сам автор; словари, вышедшие после смерти автора, не использовались» [ИЭС, I, 3]. Большую работу по проверке языковых сопоставлений в этимологической части словарной статьи провела доктор филол.наук Ж.Ж.Варбот. 3. Состав и структура ИЭС.

Историко - этимологический словарь современного русского языка» состоит из трех частей: вводной, основной и приложения. Вводная часть содержит предисловие, написанное доктором филологических наук Ж.Ж.Варбот, и «Введение», написанное автором словаря, которые и послужили материалом для внешней критики источника. Основная часть содержит около 4500 словарных статей, построенных по гнездовому принципу, которые включают 13560 слов. Гнездовой принцип построения словарных статей предполагает указание производных от заглавной JIE слов, сохранивших словообразовательные связи с производящим. Это позволяет объединить в

31 рамках одной словарной статьи целый ряд мотивационно связанных слов, имеющих общий корень, что значительно облегчает процесс выборки и анализа JIE. Приложение содержит список источников, использованных автором при объяснении истории происхождения слов, список печатных трудов ученого, а также алфавитный словоуказатель, включающий слова, которые объясняются или упоминаются в словарной статье. При каждом слове указывается, в какой статье его искать. Состав словника напрямую зависит от назначения и объема словаря. В связи с ограничениями в объеме и авторской установкой на широкого читателя словарь включает в себя в основном общеупотребительные слова современного русского языка. При отборе слов для ЭС автор во многом руководствовался историческими критериями.

Так, во-первых, словарь заключает все слова основного общеславянского фонда, употребляющиеся во всех или в некоторых современных славянских языках <.>; во - вторых, это те старославянские слова, которые вошли в словарный состав древнерусского языка <.> и сохраняются в современном русском языке; в-третьих, незаимствованные слова, возникшие в среднерусскую эпоху, <.> отличающие русский язык от украинского и белорусского; в-четвертых, слова, заимствованные из западноевропейских и восточных языков в этот же период и в более позднее время (XVIII - XIX вв.) и прочно укоренившиеся в общерусском языке» [Черных П.Я, 1999, 12].

Однако словник оказался шире объявленных критериев, и в словарь вошли, например, многие поздние заимствования: кино, робот, лазер, стиляга, хаки, - причем некоторые из них введены в ЭС впервые. В связи с объемом данного словаря были исключены собственные имена, жаргонная лексика, историзмы, архаизмы, термины и малоизвестные диалектизмы, типа: атва, бадига, мыръ, журной и многие другие. Однако при построении этимологии того или иного общерусского слова диалектные слова напротив широко привлекаются. Имена же собственные, по мнению автора словаря, «должны

32 составлять содержание особых, специальных этимологических словарей: топонимических, словарей личных имен, словарей этнонимов и т.д.» [Черных ПЛ., 1999, 13].

4. Структура словарной статьи ИЭС.

Словарная статья ИЭС представлена шестью зонами: заглавное слово с указанием ударения и грамматических форм; толкование JI3; производные слова; славянские языковые параллели; история слова; этимология слова.

Регулярное указание значения JIE в зоне толкования JI3 позволяет уточнить существующее толкование слова, облегчает процесс сопоставления русского слова с приводимым далее иноязычным соответствием и подготавливает к восприятию этимологического решения путем подчеркивания той или иной детали при описании предмета.

В зоне, посвященной производным словам, приводятся однокоренные с заглавным еловом J1E с пометой части речи, а для глагола — вида (таким путем расширяется круг объясняемых слов).

Зона, предназначенная для славянских языковых параллелей, включает в себя однокоренные с русскими словами JIE или, если нет однокоренных, слова другого корня, обозначающие те же понятия (это новшество в построении словарной этимологической статьи); слова - параллели из других неродственных языков привлекаются нерегулярно, как правило, при указании источника заимствования. При этом автор стремится дать краткую этимологическую справку о происхождении интересующего нас слова в том языке, из которого оно попало в русский язык. Введение материалов этого рода в словарную статью усиливает ее информативность и научную объективность.

В зоне истории слова указывается время первой фиксации слова в памятниках письменности и в словарях, указываются источники для определения давности употребления в русском языке того или иного слова. Сообщаются сведения об изменениях значения, произношения и написания слова, происшедших со времени его появления в языке. В ряде случаев эти

33 указания нуждаются в дополнениях, но и в настоящем виде соединение этимологической и исторической информации сохраняет свою ценность. «Этимология и история слова взаимно обогащают друг друга при изучении единой истории слова в широком смысле этого слова. Поэтому общей тенденцией в развитии современной этимологии является ее расширение за счёт включения наиболее важных этапов письменной истории слова. Это особенно естественно для популярной этимологии, поскольку читателя не убеждает реконструкция первичной формы и значения слова без объяснения их изменений вплоть до современного состояния» [Варбот Ж.Ж., 1999, 6], что является симптоматичным и для динамического аспекта мотивологии.

В зоне, где приводится этимология слова, содержатся объяснения, как возникло слово, является ли оно общеславянским, исконно русским или заимствованным. Автор не излагает все существующие объяснения происхождения слова, но, предпочитая одну версию, излагает и другие, наиболее существенные. Этимологии, которые даются в словаре, не всегда являются собственно авторскими этимологиями, они могут выступать лишь в качестве тех этимологических решений, которые автор рекомендует. Словарные статьи ИЭС не всегда снабжаются библиографической справкой, что, во-первых, связано с тем, что словарь является кратким ЭС, во-вторых, с установкой на широкого читателя, так как для неискушенного читателя подобная информация будет мало полезной. «П.Я.Черных <.> лишь в отдельных случаях упоминает приоритет того или иного исследователя или автора малоизвестного толкования. Это облегчит восприятие широким читателем собственно этимологических толкований. В то же время из статей словаря и списка источников читатель получит сведения об основной этимологической литературе» [Варбот Ж.Ж., 1999, 7], поэтому научно-популярный характер данного источника нисколько не умаляет его научной ценности.

34

Таким образом, можно выделить несколько основных факторов, способствующих повышению степени информативности и достоверности ИЭС: проверка редакторами словаря его фактических данных; преобладание в словнике ИЭС общеупотребительных слов современного русского языка (которые являются материалом для данного исследования); включённость в его состав поздних заимствований; использование при этимологическом анализе диалектных слов; регулярное указание на JT3; наличие сопоставительного материала, причём, кроме однокоренных с русскими J1E словами, привлекаются и синонимы, что позволяет говорить о специфике ВФС в каждом из языков; указание времени первой фиксации слова в памятниках письменности. В качестве факторов, ограничивающих информативные возможности ИЭС, выступают: факт отсутствия авторской доработки словаря, нерегулярное приведение в рамках словарной статьи эквивалентных JIE из неславянских языков.

III. Внешняя критика «Этимологического словаря славянских языков» под редакцией О.Н.Трубачёва»

1. Сведения о редакторе.

По мнению Л.А.Гиндина, О.Н.Трубачев как научный деятель, как творческая личность вообще, представляет собой поистине «целый континент» в отечественной науке и культуре. С научным творчеством О.Н.Трубачёва связано не только возрождение отечественной этимологии, но и те современные формы, которые приобрела наша этимологическая наука в последние 3 десятилетия [Гиндин Л.А., 1992, 6]. В работах О.Н.Трубачёва «поражает удивительная концентрированность на главном для славистики - на началах <.>, на праславянах, их языке, истории, прародине и миграции, их культуре и верованиях, их социальном устройстве, их быте и т.д. Праславянское в свете языка - так можно было бы обозначить ведущую тему

35 научной деятельности О.Н.Трубачёва» [Топоров В.Н., 2001, 3]. Публикация ЭССЯ стала явлением всей мировой славистики и славянской культуры. «Уже сегодня этот богатейший по словнику и лексическими материалами, оригинальный в своей этимологической части словарь стал <.> обязательным пособием для всех, кто занимается проблемами этимологии, исторической лексикологии и сравнительной грамматики славянских и других индоевропейских языков» [Орёл В.Э, 1988, 104]. 2. История создания ЭССЯ.

По мнению О.Н.Трубачёва, издание нового ЭССЯ «приобретает особый смысл и реальность теперь ещё и потому, что усилиями многих лексикографов и диалектологов славянских стран собраны, обработаны и опубликованы огромные материалы. Завершены и близятся к своему завершению большие национальные словари ряда славянских языков, неизменно пополняется коллекция собраний лексики народных диалектов <.>; в целом наши знания славянской лексики, её распространения и истории, хотя и остаются далекими от идеальной полноты, всё-таки сейчас гораздо полнее и систематичнее того, чем располагал Бернекер или Миклошич» [Трубачёв О.Н., 1978, 6]. Новый ЭССЯ как словарь - реконструкции, снабженный полным этимологическим аппаратом и этимологическим анализом, представляет собой труд, необходимость в котором явно назрела. При создании нового ЭС стояли следующие задачи: реконструкция славянского лексического фонда; справочник по этимологии; справочник по праславянскому словообразованию. При составлении ЭССЯ использовались 2 вида картотек: картотеки словника и этимологическая картотека. Первая стадия работы - создание частных картотек на тему «праславянский словник для данного языка». Вторая стадия работы заключается в объединении готовых частных картотек в единую картотеку праславянского словника будущего ЭС. Таким образом, ЭССЯ представляет собой «справочник, преследующий цели объединения исчерпывающей

36 информации о составе, словообразовании, этимологии и этимологической литературе праславянского лексического фонда» [Трубачёв О.Н., 1963, 3].

3. Состав и структура ЭССЯ.

О структуре словаря пока сложно говорить, поскольку, как уже было отмечено выше, словарь ещё полностью не издан (выходит в свет отдельными выпусками). Предположительный объем словаря - 7000 словарных статей, 200 авторских листов текста. Если данный текст условно разделить на 2 крупных тома большого формата, то, по мнению редактора, содержание первых двух томов будет составлять: предисловие, содержание всех томов, список литературы, собственно словарь от А до Z. В том III войдут алфавитные индексы слов всех славянских языков, облегчающие нахождение слов внутри словарных статей. Уже опубликованные материалы позволяют говорить о богатейшем словнике данного ЭС. В ходе работы над ним оценивалось «в отношении своей древности и этимологизировалось большое число лексики, тесно связанной с народной материальной культурой и вообще - с культурой славянства в различных ее аспектах» [Трубачёв О.Н., 1963, 5]. Однако некоторые исследователи, среди них - В.Э.Орёл, отмечают, что «широта охвата нередко оборачивается его бесконтрольной избыточностью» [Орёл В.Э., 1997, 5]. Установка на праславянскую реконструкцию приводит к отказу от включения в ЭССЯ многочисленных поздних заимствований, произведенных отдельными славянскими языками у неславянских языков или друг у друга, что ограничивает его информативные возможности для динамического аспекта мотивологии. Ономастические образования используются как вспомогательный источник в этимологической части словарной статьи. Важнейшие из праславянских топонимов, антропонимов, имен божеств включаются на правах заглавных слов.

4. Структура словарной статьи ЭССЯ.

Построение словарной статьи ЭССЯ своеобразно, при этом можно выделить основные 4 зоны: заглавное слово (реконструированная

37 праславянская форма без указания ударения и значения); живые формы (всех славянских языков) с указанием ударения и точного JI3; этимологическая часть, библиография.

В зоне, где после реконструированной праславянской формы приводятся живые формы всех славянских языков, представлен огромный сопоставительный материал. «Столь грандиозное собрание сравнительно-сопоставительного материала <.> не может не дать ответа на спорные вопросы славянского исторического языкознания», а также имеет «значение для сравнительно-исторической грамматики славянских языков» [Орёл В.Э., 1997, 5]. Затем даётся общая характеристика данного праславянского слова, восстановленного на основе сведений по славянским языкам и диалектам, производится оценка его географического ареала.

Зона, посвящённая этимологии, похожа на небольшое исследование, этимологический этюд, в котором формулируется авторская точка зрения на происхождение и ее объяснение, критические замечания. «В ущерб формальной симметрии материи и семантики, ЭССЯ основывает структуру своих словарных статей на значительно более глубокой связи семантики и этимологии, относя реконструкцию значения к чисто этимологической сфере» [ОрёлВ.Э., 1997, 5].

В зоне библиографии содержится авторский комментарий относительно других существующих этимологических решений и ссылки на соответствующую литературу.

Таким образом, большинство сведений, составляющих внешнюю критику ЭССЯ, свидетельствуют о его высокой информативности и достоверности как источника мотивологии: это и сама фигура редактора -одного из самых известных этимологов нашего времени, и богатство словника настоящего словаря, и полнота собственно этимологической части словарной статьи, где в большинстве случаев указана не только этимология слова, но и имеются соответствующие объяснения, и сопоставительный материал,

38 который, с одной стороны, предоставляет ценную информацию для проведения мотивационно - сопоставительного исследования на базе славянских языков, а с другой стороны, не позволяет проводить сопоставительный анализ мотивированной лексики русского языка и ЛЕ других неславянских языков. Кроме этого, к факторам, ограничивающим информативные возможности ЭССЯ для мотивологии, в связи с его собственными задачами, относится отсутствие заимствованной лексики.

В заключение для более наглядного представления структуры словарной статьи каждого из анализируемых ЭС (для реальной возможности сопоставления их данных) приведём пример словарной статьи к ЛЕ калина, входящей в словник ФЭС, ИЭС и ЭССЯ.

Таблица 1 - Образец словарных статей ФЭС, ИЭС, ЭССЯ

ФЭС (т. II, с.168)

ИЭС (т. I, 371)

ЭССЯ (t.IX, с.120-122)

Калина - растение «Viburum opulus», укр. калина, болг. калина 'калина, гранат', сербохорв. Калина, словен. Kalina 'калина', чеш. kalina - то же, польск. kalina - то же, в.-луж. Kalena «Viburnum», н.-луж. Kalina - то же. // Обычно сравнивают с д.-в.-н. holuntar, нов.-в.-н. Holunder 'бузина'

Клюге-Гётце, 254; Цупица, GG 121, Торп

Калина, -ы, ж. - 1) кустарник, деревце семейства жимолостных с белыми цветками и ярко-красными зернистыми, сочными, с горьковатым привкусом, ягодами, Viburnum opulus; 2) 'ягоды этого растения'. Уменыи. калинка, сущ.

Калинник, прил. калиновый, -я, -е; блр. калша, калшавы, -ая, -ое, калшшк; болг.

Kalina: болг. калина ж.р. 'калина Viburnum opulus', дил. Кълина, кълинъ ж.р. 'калина', макед. Калина ж.р. 'гранат (дерево и плод)', сербохорв. Калина ж.р. -то же, словен. kalina ж.р. 'лужа', 'калина ', чеш. kalina ж.р. 'калина', <.>, др.-русск. калина 'калина (кустарник)', русск. калина ж.р. 'кустарник из сем. Жимолостных с белыми

39

Продолжение таблицы 1

95), но это сопоставление не достоверно. Более приемлемо сравнение с кал, при исходном значении 'куст с чёрными ягодами'

БернекерД, 473; Вальде - Гофм. I, 139). Менее вероятно родство с калить - в связи с алыми цветками калины

Ростафинский у

Бернекера, там же; Брюкнер. 214); вероятнее мнение Голуба (94) о родстве с кал по причине влаголюбивости этого растения. Агре ль неубедительно сравнивает калина с др.-инд. Qalas 'палка', арм. Salard 'ветвь с листьями'. [К объяснению Голуба присоединяется Якобсон («Word», 8, 1952, стр.388); ср. ещё Махек, калина, калинов, -а, -о; с.-хорв. калиновина (: удика); словен. kalina и др. В некоторых слав. яз. отс. Ср. н.-луж. snegula -то же. Др.-рус. калина -впервые в одном сборнике XVI в. о каком-то растении в Ханаане (Срезневский, I, 1182). Из разнообразных объяснений наиболее правдоподобным можно считать объяснение этого слова как производного от кал в старшем значении 'грязь'. Ср. с.-хорв. као, увел, калина - 'грязь', 'лужа'; чеш. kal 'грязь', 'слякоть'.

Калина растёт преимущественно в тенистых сыроватых местах, на увлажнённой почве, поблизости от рек, болот и пр. См. кал цветками и красными ягодами', диал. калина ж.р. - то же <.>. Производное с суф. -ina от *kah (см.), то есть первоначально обозначение сырого места, а уже по нему -влаголюбивого растения. Определённую самостоятельность мотивировки обнаруживают случаи вроде др.-русск. калина 'раскалённое состояние, каление' непосредственно от гл. *kaliti в значении ' накалять, раскалять'. Прочие, особые этимологии названия растения * kalina оказываются ненужными. См. Berneker I, 473 (колеблется в выборе между этимо л огнями: к др.-в.-нем. Holuntar, к слав ка1ъ с мотивировкой

40

Продолжение таблицы 1

NR, 11, 1927, стр. 121, - первойач. 'куст с

Slavia», 23, 1954, стр.65. чёрными ягодами', к

-Т.] kaliti - по яркокрасным ягодам калины); Фасмер,

II, 168; R.Jakobson.

Word 8 №4, 1952, 388 калина от кал по причине влаго любивости);

V.Machek.- Slavia XXIII,

1954, 65, <.>

Итак, внешняя критика представляет собой первый этап лингвоисточниковедческого анализа. Лингвистическая содержательность любого источника определяется, в первую очередь, его жанровой разновидностью (отличие ЭС от ИЭС), объектом описания (ЛЕ русского языка или праславянский лексический фонд), установкой автора на адресата (научный или научно-популярный тип словаря). Внешняя критика ФЭС, ИЭС, ЭССЯ позволяет доказать обусловленность лингвистической содержательности данных источников внешними обстоятельствами их появления и функционирования. В качестве таких внешних факторов, повлиявших на лингвистическую информативность ЭС, выступают: история их создания, состав словаря, структура словарной статьи, личность автора или редактора словаря.

РОГгт ' 1 ГОСУ. ' .Ajf

4 j

1. ЭТИМОЛОГИЧЕСКИЕ СЛОВАРИ КАК ИСТОЧНИК ИССЛЕДОВАНИЯ ДИНАМИЧЕСКОГО АСПЕКТА

МОТИВОЛОГИИ

Попытки толкования термина «динамика языка» не являются однозначными. Часть исследователей сводят динамику языка к отношениям производности между единицами языка, другие видят её в самих процессах образования единиц, третьи считают, что динамика языка проявляется в речевой деятельности говорящих. Однако сам факт динамизма языка является уже неоспоримым и идея эволюционности пронизывает все лингвистические работы. «Язык постоянно изменяется с тем, чтобы приобрести способность к дальнейшему функционированию. Язык создаётся посредством изменений и «умирает» как таковой, когда он перестаёт изменяться» [Мурзин Л.Н., 1983, 11].

Вне динамики языка невозможно определить место и роль явления мотивации в лексико-семантической системе. Слово и его внутренняя форма, являющиеся основными единицами мотивологии, как и любой другой языковой знак, испытывают на себе влияние двух разнонаправленных тенденций: тенденции к мотивированности и тенденции к произвольности языкового знака. «Тенденция к мотивированности - есть проявление в мире знаков всеобщей диалектической закономерности - стремления содержания и формы к взаимосоответствию. Но если бы эта тенденция превратилась бы в жёсткую связь, знаковая система потеряла бы возможность саморазвития. Отсюда вторая тенденция - к произвольности как стремление к свободе развития. Диалектическое противодействие этих двух тенденций во многом определяет развитие и функционирование разных видов знаков» [Журавлёв А.П., 1976, 21].

Вышеуказанные тенденции находят своё выражение в различных лексических процессах. Тенденция к мотивированности - в процессах

42 ремотивации, неомотивации, номинации, тенденция к произвольности - в процессах демотивации, лексикализации ВФС, идиоматизации.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Источниковедческий аспект мотивологии"

Выводы

Таким образом, полноту лингвоисточниковедческого анализа обеспечивает не только всесторонняя (разноаспектная) оценка лингвистической содержательности источника, но и определение степени его достоверности и информативности, а также описание границ его информативных возможностей.

В результате проведённого исследования можно говорить о высокой степени достоверности анализируемых ЭС: ФЭС, ИЭС, ЭССЯ. Случаи, вызывающие определённое снижение степени достоверности того или иного ЭС, достаточно редки. Выявлено 5 типов словарных статей, в рамках которых предоставляется информация, характеризующаяся невысокой степенью достоверности. Для повышения степени достоверности подобных сведений могут быть привлечены данные других ЭС (ЭС А.Г.Преображенского, ЭС Н.М.Шанского), а также материалы различных этимологических исследований. Поскольку количество словарных статей, содержащих информацию подобного рода, значительно уступает количеству статей, дающих полную информацию о

176 происхождении той или иной JTE, данный факт не снижает фактическую ценность ФЭС, ИЭС, ЭССЯ как источника мотивологии.

Лингвистические источники одного жанра (в данном случае - ЭС) обладают разной степенью информативности для различных аспектов мотивологии. Проведённый анализ показывает, что ЭС являются наиболее информативными для динамического аспекта мотивологии, а самая низкая степень информативности характерна для функционального аспекта.

Границы информативных возможностей данных ЭС определяется рядом факторов: авторским и (или) редакторским замыслом относительно целей и задач ЭС; постановкой целей и задач самим исследователем, особенностями самого источника (его жанром, составом), экстралингвистическими причинами.

177

Заключение

Проведённое лингвоисточниковедческое исследование ЭС позволяет с полной убедительностью говорить об их фактической значимости для различных аспектов мотивологии: динамического, лексикографического, сопоставительного, функционального. Выявление информативных возможностей ЭС осуществлено по уже отработанной схеме лингвоисточниковедческого анализа (от внешней критики к внутренней), что позволило дать полную всестороннюю оценку информативности подобных источников для мотивологии. В диссертации продолжается разработка принципов лингвоисточниковедческого исследования, в котором происходит синтез собственно источниковедческого и собственно лингвистического исследований.

Всем ходом исследования неоднократно доказывается мысль о зависимости лингвистической содержательности источника, с одной стороны, от жанра, жанровой разновидности источника, объекта описания, установки автора на адресата, а также от ряда дополнительных факторов (языкового и внеязыкового характера): от личности самого автора и (или) редактора словаря, истории создания ЭС, состава ЭС, структуры словарной статьи. С другой стороны, лингвистическая содержательность источника определяется целями и задачами, формируемыми исследователем, использующим имеющуюся информацию для нужд другой науки. В результате в качестве двух основных факторов, формирующих лингвистическую содержательность ЭС, выступают авторский и (или) редакторский замысел относительно задач соответствующего источника и цели, формируемые исследователем. Таким образом, лингвистическая содержательность ЭС как источника мотивологии оказывается в зависимости от особенностей двух наук - этимологии и мотивологии (см. рисунок).

178 авторский (редакторский) замысел

Лингвистическая содержательность задачи исследователя этимология + мотивология

Рисунок - Основные факторы, обусловливающие лингвистическую содержательность ЭС

Исследование источниковедческой значимости целого комплекса ЭС позволяет сравнить степень их информативности. Информативные возможности ЭС как источника мотивологии различны для отдельных аспектов данной науки. Наиболее информативны ЭС для динамического аспекта мотивологии, что объясняется, в первую очередь, жанром самого источника, призванным запечатлеть динамику языка, историю слова. Затем следуют лексикографический и сопоставительный аспекты. Степень информативности ЭС как источника для функционального аспекта мотивологии является самой низкой. Подобное обстоятельство объясняется отсутствием контекста в структуре словарной статьи ЭС (в силу его жанра), что сразу ограничивает круг его информативных возможностей, и позволяет исследовать лишь функции ВФС в пределах самой JIE. Кроме того, каждый из анализируемых ЭС обладает своей спецификой, несмотря на их принадлежность к одному жанру. Отсюда степень информативности одного ЭС для определённого аспекта исследования может отличаться от степени информативности другого ЭС (см. раздел 3.2.).

179

Одним из важнейших этапов лингвоисточниковедческого анализа является определение степени достоверности источника. Методика определения степени достоверности зависит от типа источника. При определении степени достоверности, как правило, учитывают языковые и внеязыковые факторы. Существует 2 пути определения степени достоверности с опорой на лингвистические факторы. Первый путь - сопоставление сведений об этимологии разных ЭС. В результате подобного сопоставления выявлено, что степень достоверности ЭС источника мотивологии напрямую зависит от степени достоверности ЭС как самостоятельного труда со своими целями и задачами. В большинстве случаев точки зрения на первичный мотиватор, предлагаемые в разных ЭС, совпадают, что доказывает высокую степень достоверности подобных источников для мотивологии. Второй путь - это сопоставление данных ЭС с другими исследованиями этимологического характера.

Однако выявлен ряд случаев (в какой-то мере снижающих степень достоверности ЭС как источника мотивологии), когда в словарных статьях вообще отсутствует указание на первичный мотиватор, а имеется лишь: указание на родственность заглавного слова с той или иной JIE из другого (других) языка; указание на индоевропейский или праславянский корень, к которому восходит данное слово; указание автором словаря на несколько вариантов этимологических решений, предлагаемых разными учёными, и невыраженность собственной позиции; указание на связь с другими JIE; указание на возникновение данного слова в процессе калькирования. В подобных ситуациях необходимо обязательное привлечение дополнительных источников.

Характеристика лингвистической содержательности источника представляется неполной без описания границ его информативных возможностей. Так, в процессе анализа ЭС определён ряд положений, создающих определённые ограничения при использовании данных источников

180 в рамках мотивологии: авторский и (или) редакторский замысел относительно идеи словаря; цели и задачи, поставленные исследователем; жанр ЭС и его жанровые разновидности; состав словника ЭС; особенности этимологии как науки; экстралингвистические факторы.

В перспективе дальнейшего исследования возможно использование в качестве материала - лексических единиц не только современного русского литературного языка, но и диалектных слов, которые тоже входят в состав анализируемых ЭС. Необходимым представляется и расширение круга изучаемых источников (в целях повышения степени их достоверности и выявления дополнительных информативных возможностей для мотивологии) путём привлечения, прежде всего, других ЭС или иных типов лексикографических изданий. Кроме этого, использование материалов различных работ этимологического характера также может оказаться плодотворным для повышения степени достоверности ЭС как источника мотивологии. Интересной и перспективной видится возможность более последовательно проследить зависимость лингвистической содержательности и границ источников от их жанровых разновидностей. Необходимым кажется и продолжение работы над составлением МдС, заключающееся в расширении словника, усовершенствовании структуры словарной статьи. Так, введение в структуру словарной статьи МдС не только толкования современного ЛЗ, но и ЛЗ, зафиксированного в словарях 17-19 веков, позволит запечатлеть историю семантического развития слова с момента его возникновения до наших дней.

Все аспекты, заявленные в работе, требуют дальнейшего изучения, и в перспективе некоторые из них (например, динамический) могут составить самостоятельное исследование.

181

Список научной литературыКурапова, Мария Николаевна, диссертация по теме "Русский язык"

1. Абаев В.И. Как можно улучшить этимологические словари // Этимология-1984.-М.: Наука, 1986. с. 7-27.

2. Аветян Э.Г. Природа лингвистического знака. Ереван: Митк, 1968. - 223 с.

3. Адилова А.Д. Принципы мотивологического исследования и его аспекты (на материале наименований птиц): Автореф. дис. канд. филол. наук. Томск, 1996.-20 с.

4. Адилова А.Д. Принципы мотивологического исследования и его аспекты: Дис.канд. филол. наук. Томск, 1996. -257 с.

5. Апресян Ю.Д. Лексическая семантика: Синонимические средства языка. -М.: Наука, 1974.-367 с.

6. Арбатский Д.И. Ложная этимология в языке учащихся // Русская речь. М., 1977.-№3.-с. 132-137.

7. Аркадьева Т.Г. Деэтимологизация и её обусловленность в языке: Автореферат, дис. канд. филол. наук. Л., 1973, - 22 с.

8. Аркадьева Т.Г. Деэтимологизация и связанные с ней преобразования в семантических отношениях слов // Слово как предмет изучения. Л.: ЛГПИ, 1977.-с.125-133.

9. Аркадьева Т.Г. Явление деэтимологизации в составе глагольной лексики // Глагол в лексической системе современного русского языка. -Л.: ЛГПИ, 1981. с.104-111.

10. Ю.Аркадьева Т.Г. Преобразование этимологических связей слов в системной организации лексики русского языка: Автореф. дис. . доктор, филол. наук. -Л., 1990.-31 с.

11. Арнольд И.В. Основы научных исследований в лингвистике. М.: Высшая школа, 1991.- 139с.

12. Арутюнова Н.Д. Язык и мир человека. М.: Языки русской культуры, 1999. -895 с.182

13. Ахманова О.С. Словарь лингвистических терминов. М.: Советская энциклопедия, 1969. - 607 с.

14. Ачарян Р.А. О составлении Этимологического словаря славянских языков // ВЯ.- 1952.-№4.-с. 91-94.

15. Бабаева Е.А., Журавлев А.Ф., Макеева И.И. О проекте «Исторического словаря современного русского языка // ВЯ. 1997. - № 2. - с. 23 - 26.

16. Бельская Е.В. О функциональном своеобразии внутренней формы интенсивов // Тезисы докладов Региональной филологической конференции молодых учёных. Томск: ТГУ, 2000. - с. 7-9.

17. Бенвенист Э. Общая лингвистика. М.: Прогресс, 1974. - 447 с.

18. Бережан С.Г. Сопоставительное изучение микросистем лексики и обоснование системного характера переводных словарей // Методы сопоставительного изучения языка. М.: Наука, 1988. - с. 32-37.

19. Бибихин В.В. Принцип внутренней формы и редукционизм в семантических исследованиях // Языковая практика и теория языка М.: МГУ, 1978.- вып. 2.-с. 53-71.

20. Блинова О.И. Проблемы диалектной лексикологии: Автореф. дис.докт. филол. наук. Саратов, 1975. - 44 с.

21. Блинова О.И. Мотивированность слова и функциональный аспект (на диалектном материале) // Русское слово в языке и речи. Кемерово: изд-во Кемеров. ун-та, 1976. - с. 16-21.

22. Блинова О.И. О предмете лингвистического источниковедения // Языки и топонимия Алтая. Барнаул, 1981.-е. 83-89.

23. Блинова О.И. Носители диалекта о своём диалекте // Сибирские русские говоры. Томск: ТГУ, 1984.- с. 3-15.

24. Блинова О.И. Явление мотивации слов (лексикологический аспект). Томск: ТГУ, 1984.- 189 с.

25. Блинова О.И. Источниковедческие возможности мотивационных словарей // ВЯ. 1986. -№5. с. 125-131.183

26. Блинова О.И. Сопоставительный анализ явления мотивации слов в литературном языке и диалекте // Сопоставительное изучение словообразования славянских языков. М.: Наука, 1987. - с. 242-246.

27. Блинова О.И. Явление мотивации слов в лексикографическом аспекте // Теория языка и словари. Кишинёв: Штиинца, 1988. - с. 137-141.

28. Блинова О.И. Номинация и мотивация // Диалектное слово в лексико-системном аспекте. Ленинград, 1989. - с. 66-75.

29. Блинова О.И. Языковое сознание и вопросы теории мотивации // Язык и личность. Томск, 1989. - с. 122-127.

30. Блинова О.И. О лексическом аспекте этимологического анализа // Русская диалектная этимология. Тезисы межвузовской научной конференции. -Свердловск, 1991. с. 6-7.

31. Блинова О.И. Сопоставительная мотивология // Вопросы слово- и формообразования в индоевропейских языках: Семантика и функционирование. Томск: ТГУ, 1994. - 4.1. - с. 17-24.

32. Блинова О.И. Внутренняя форма слова и её функции // Русистика сегодня. -М., 1995.-№2.-с. 114-124.

33. Блинова О.И. Лексикографический аспект сопоставительной мотивологии // Глагол и имя в русской лексикографии: Вопросы теории и практики. -Екатеринбург: изд-во Урал, ун-та, 1996. с. 14-24.

34. Блинова О.И. Неомотивация в русском языке: явление и процесс // Вестник Сибирского отделения Академии Наук Высшей Школы. Томск, 1999. - № 1 (5). - с.71-80.

35. Блинова О.И. Уровни, аспекты и методы типологического исследования лексических явлений // Проблемы документации исчезающих языков и культур. Уфа - Томск: изд-во «Восточный ун-т, 1999. -4.1. -е. 23-28.

36. Блинова О.И. Русская мотивология. Томск: ТГУ, 2000. - 47 с.184

37. Блинова О.И., Иванцова Е.В. Некоторые аспекты использования обратного словаря как лексикологического источника // Говоры русского населения Сибири. Томск: ТГУ, 1983. - с. 22-30.

38. Блинова О.И., Палагина В.В. «Сибирская советская энциклопедия» как источник диалектной лексикографии. Томск: ТГУ, 1979. - 150 с.

39. Блинова О.И., Ростова А.Н. Явление мотивации слов по данным языкового сознания носителей диалекта // Лексика и фразеология говоров территорий позднего заселения. Кемерово, 1985. - с. 25-33.

40. Бодуэн де Куртенэ И.А. Избранные труды по общему языкознанию. -М.: Изд-во Акад. Наук СССР, 1963. т.2. - 391с.

41. Болотнова Н.С. Художественный текст в коммуникативном аспекте и коммуникативный анализ единиц лексического уровня. Томск: ТГУ, 1992. -312 с.

42. Бондарко А.В. Функциональная грамматика. Л.: Наука, 1984. - 136 с.

43. Борисова Т.И. Семасиологические и стилистические аспекты ремотивации в современном немецком языке. Саратов: Сарат. гос. ун-т им. Н.Г.Чернышевского, 1983. - 62 с.

44. Браславец К.М., Качалкин А.Н., Ледяева С.Д. П.Я.Черных // Этимологические исследования по русскому языку. М.: МГУ, 1976. - с. 615.

45. Будагов Р.А. Сравнительно-семасиологические исследования. М.: МГУ, 1963. - 300с.

46. Будовичова В.К. К принципу сопоставительного изучения лексикологии родственных языков // Сопоставительное изучение словообразования славянских языков. М.: Наука, 1987. - с. 34-38.

47. Бузанова Т.В. Реэтимологизация в русском языке: Автореф. канд. филол. наук. Казань, 1992. - 14 с.

48. Булаховский Л.А. Типы деэтимологизации в русском языке // Вопросы славянского языкознания. 1953. - Кн.З.- с. 5-29.185

49. Варина В.Г. Лексическая семантика и внутренняя форма языковых единиц // Принципы и методы семантических исследований. М.: Наука, 1976. - с. 233 -244.

50. Варбот Ж.Ж. Предисловие // «Историко этимологический словарь современного русского языка» П.Я.Черных. - М.: Русский язык, 1999. - с. 47.

51. Василевская Е.А. Историко-этимологический словарь современного русского языка профессора П.Я. Черных // Вопросы истории русского языка и сибирских говоров. Иркутск, 1993. - с. 7-9.

52. Введенская Л.А., Колесников Н.П. Народная этимология и смежные явления // Новое в лексике русского языка. Куйбышев: Куйбыш. гос. ун-т., 1983, -с. 65-89.

53. Вежбицкая А. Семантические универсалии и описание языков. М.: Языки русской культуры, 1999. - 776 с.

54. Велединская С.Б. Проблемы интерпретации лексической мотивации в художественном тексте: Автореф. дис. канд. филол. наук. Томск, 1997. -20 с.

55. Велединская С.Б. Проблемы интерпретации лексической мотивации в художественном тексте: Дис. канд. филол. наук. Томск, 1997. - 238 с.

56. Верещагин Е.М., Костомаров В.Г. Лингвострановедческая теория слова. -М.: Русский язык, 1980. 320 с.

57. Виноградов В.В. Русский язык. Грамматическое учение о слове.- М.: Высшая школа, 1972. 640 с.

58. Виноградов В.В. Избранные труды. Лексикология и лексикография. М.: Наука, 1977.-312 с.

59. Виноградов В.А. Сопоставительный метод // ЛЭС. М.: Советская энциклопедия, 1990. - с. 480.

60. Винокур Г.О. О языке художественных произведений. М.: Высшая школа, 1991.-448 с.186

61. Волоцкая З.М. К сопоставительному изучению языков на словообразовательном уровне // Сопоставительное изучение словообразования славянских языков. М.: Наука, 1987. - с. 20-26.

62. Воробьёва Т.Г. Словарная статья как особый вид текста // Лингвистика текста и методика преподавания иностранного языка. Кишинёв, 1986. - с. 26-31.

63. Гак В.Г. Беседы о французском слове. М.: Международные отношения, 1966.-335 с.

64. Гак В.Г. Сопоставительная лексикология (на материале французского и русского языков). М. : Международные отношения, 1977. - 264 с.

65. Гак В.Г. О сопоставительной стилистике // Методы сопоставительного изучения языка. М.: Наука, 1988. - с. 48-53.

66. Гак В.Г. О контрастивной лингвистике // Новое в зарубежной лингвистике. -М.: Прогресс, 1989. Вып. 25.-е. 3-17.

67. Гак В.Г. Языковые преобразования. М.: Языки русской культуры, 1998, -763 с.

68. Гальперин И.Р. Текст как объект лингвистического исследования. М.: Наука, 1981.- 138 с.

69. Гамкрелидзе Т.В. К проблеме «произвольности» языкового знака // ВЯ. -1972. -№6.-с. 39-44.

70. Гарганеева К.В. Явление мотивации слов в социо возрастном аспекте: Автореф. дис. канд. филол. наук. - Томск, 1999. - 24 с.

71. Гарганеева К.В. Явление мотивации слов в социо-возрастном аспекте: Дис. канд. филол. наук. Томск, 1999. - 260 с.

72. Гаспаров Б. Язык, память, образ. Лингвистика языкового существования. -М.: Новое литературное обозрение, 1996. 352 с.

73. Гельгардт P.P. О лексической ассимиляции в связи с ложной (народной) этимологией // Русский язык в школе. 1976. - №3. - с. 36-42.187

74. Гинатулин М.М. К исследованию мотивации лексических единиц (на материале наименований птиц): Автореф. дис. канд. филол. наук. Алма -Ата, 1973.- 19 с.

75. Голев Н.Д. Функции мотивации и народная этимология // Вопросы языка и его истории. Томск: ТГУ, 1972. - с. 3 8-47.

76. Голев Н.Д. Система номинации конкретных предметов в русском языке: Дис. .канд. филол. наук. Томск, 1974. - с.

77. Голев Н.Д. Лингвистический статус и некоторые особенности функционирования мотивированных единиц русского языка // Номинативные единицы языка и их функции. Кемерово: КГУ, 1987. - с. 105-115.

78. Голев Н.Д. Динамический аспект лексической мотивации. Томск: ТГУ, 1989.-249 с.

79. Голев Н.Д. Суггестивное функционирование внутренней формы слова в аспекте её взаимоотношений с языковым сознанием // Языковые единицы в семантическом и лексикографическом аспектах. Новосибирск: НГУ, 1992. - с. 9-20.

80. Голев Н.Д. Экспрессивное функционирование внутренней формы русского слова в тексте // Культура и текст. Литературоведение. Санкт-Петербург, 1998. - 4.1. - с. 3-11.

81. Городникова М.Д. Ономасиологические словари как источник изучения эмоциональной лексики и фразеологии // Вопросы романо-германской и славянской лексикографии. Минск, 1976.- Вып.2. - с. 55-61.

82. Горшкова И.М., Петрухина Е.В. Общие вопросы сопоставительного изучения русского и других славянских языков // Вопросы изучения русского языка в сопоставлении с другими языками. М.: МГУ, 1986. - с. 116-153.188

83. Гридина Т.А. Основные типы народной этимологии в лексической системе русского языка // Функциональная значимость слова в тексте художественного произведения. М.: МОПИ, 1983. - с. 140-148.

84. Гридина Т.А. Проблемы изучения народной этимологии. Свердловск: Свердловск, гос. пед. ин-т, 1989. - 72 с.

85. Гридина Т.А. Языковая игра: стереотип и творчество. Екатеринбург: Уральск, гос. пед. ун-т, 1996. - 215 с.

86. Гудавичюс А.Й. Сопоставительная семасиология литовского и русского языков. Вильнюс: «Мокслас», 1985. - 175 с.

87. Гумбольдт В.ф. Избранные труды по языкознанию. М.: Прогресс, 1984. -397 с.

88. Демешкина Т.А. Теория диалектного высказывания. Аспекты семантики. -Томск: ТГУ, 2000. 186 с.

89. Демьянков В.З. Доминирующие лингвистические теории в конце 20 века // Язык и наука 20 века. М.: Рос. АН, Ин-т языкознания, 1995. - с. 239-320.

90. Денисов П.Н. Текст в словаре и текст словаря // Аспекты изучения текста. -М.:УДН, 1981.-с. 40-47.

91. Деревицкая Т.Г. К вопросу о деэтимологизации и изменении морфологической структуры слова // Филологический сборник. Л., 1970. -Т.460. - с. 194-204.

92. Добро домов И.Г. Проблемы филологической достоверности слова в словарях // Проблемы славянской исторической лексикологии и лексикографии. М.: Ин-т русского языка, 1975. - Вып.4. - с. 44-49.

93. Долженкова Л.Г. Опрощение отглагольных субстантивов: структурно-семантическое измерение: Автореф. дис.канд. наук. Кемерово, 2000.-22 с.

94. Дубина Л.В. Функции мотивационно связанных слов в поэтическом тексте: Автореф. канд. филол. наук. Томск, 2001. - 19 с.189

95. Дубчинский В.В. Основные понятия лексикографии // Глагол и имя в русской лексикографии. Екатеринбург: Изд-во Уральского ун-та, 1996. - с. 24-30.

96. Жажа Ст. К проблематике сопоставительного описания синтаксиса // Вопросы изучения русского языка в сопоставлении с другими языками. М.: МГУ, 1986.-с. 52-60.

97. Жерина Е.И. Информативные возможности «Мотивационного сопоставительного словаря литературного языка и диалекта: Имена существительные» // Сборник студенческих и аспирантских работ. -Томск: ТГУ, 1998. -Вып.2. с. 65-66.

98. Жуковская А.П. Памятники письменности традиционного содержания как лингвистический источник (их значение и методика исследования) // Исследования по лингвистическому источниковедению. М.: Изд-во Акад. наук СССР, 1963. - с. 37-43.

99. Журавлёв А.П. Типы значений слова и их мотивированность // Проблемы мотивированности языкового знака. Калининград: Калинингр. ун-т, 1976. -с. 20-26.

100. Журавлёв А.П. Звук и смысл. М.: Просвещение, 1981. - 160 с.

101. Захарова Л.А. Словарь народно-разговорной речи г.Томска XVII нач. XVIII вв. как источник изучения ономастики // Актуальные проблемы русистики. - Томск: ТГУ, 2000. - с. 166-173.

102. Земская Е.А. Словообразование как деятельность.-М.: Наука, 1992.-220 с.190

103. Зиновьев В.Н. Мотивированность и немотивированность номинативных единиц русского языка в сопоставлении с другими славянскими языками // Эволюция и предыстория русского языкового строя. Горький: ГГУ, 1980. -с. 20-32.

104. Зубкова Л.Г. О соотношении звучания и значения слова в системе языка // ВЯ.- 1986.-№5. -с. 55-67.

105. Иванникова Е.А. О роли мотивированности значения в синонимических отношениях слов // Лексическая синонимия. -М.: Наука, 1967. с. 104-121.

106. Иванов В.В. Вопросы исследования истории русского языка и лингвистического источниковедения в трудах С.И. Коткова // История русского языка и лингвистическое источниковедение. М.: Наука, 1987. - с. 3-13.

107. Иванов Г.М. Исторический источник и историческое познание: Методологические аспекты. Томск: ТГУ, 1973. - 224 с.

108. Иванцова Е.В. Обратный словарь как источник лексикологического исследования: Дис.канд. филол. наук. Томск, 1983. - 325 с.

109. Исаева Н.А. Процесс утраты внутренней формы слова (на материале имён существительных): Автореф. дис.канд. филол. наук. Калуга, 1999. - 24 с.

110. Калиткина Г.В. Формы субъективной оценки имён в аспекте теории мотивации (на диалектном материале): Дис.канд. филол. наук. Томск, 1990. - 252 с.

111. Караулов Ю.Н. Современное состояние лексикографии // Советская лексикография. М.: Русский язык, 1988. - с. 5-19.

112. Катышев П.А. Полимотивация как концептуальная деятельность: Автореф. дис. канд. филол. наук. Кемерово, 1997. - 19 с.

113. Киселева О.И. Язык фольклора как источник диалектной лексикографии: Дис. канд. филол. наук. Томск, 257 с.

114. Кияк Т.Р. О видах мотивированности лексических единиц // ВЯ. М., 1989.-№1.-с. 35-39.191

115. Ковалёва Н.Б. К вопросу о народной этимологии и смежной с ней явлениях // Русское слово в языке и речи. Кемерово: Кем. гос. ун-т, 1976. -с. 24 - 28.

116. Ковтун JI.C. Древние словари как источник русской исторической лексикологии. Л.: Наука, 1977. - 104 с.

117. Кодухов В.И. Методы лингвистического анализа. Л.: Ленингр. гос. пед. ин-т им. А.И.Герцена, 1963. - 128 с.

118. Козлова И.Е. Специфика явления мотивации слов в русском языке: Автореф. дис. канд. филол. наук. Томск, 1999. - 21 с.

119. Козлова И.Е. Специфика явления мотивации слов в русском языке (в сопоставлении с французским): Дис.канд. филол. наук. Томск, 1999. -246 с.

120. Козырев В.А., Черняк В.Д. Вселенная в алфавитном порядке (очерки о словарях русского языка). Санкт- Петербург: РГПУ им. А.И.Герцена, 2000. -356 с.

121. Колшанский Г.В. Соотношение субъективных и объективных факторов в языке.- М.: Наука, 1975.- 231 с.

122. Комлев Н.Г. Компоненты содержательной структуры слова. М.: МГУ, 1969. - 192 с.

123. Котков С.И. Лингвистическое источниковедение и история русского языка. М.: Наука, 1980. - 293 с.

124. Коткова Н.С. Название русских бортных знамён — историко-лингвистический источник // Исследования по лингвистическому источниковедению. М.: Наука, 1963. - с. 34-37.

125. Крушевский Н.В. Об аналогии и народной этимологии // Русский филологический вестник.- М., 1879. Т.2. - с. 109-121.

126. Кубрякова Е.С. Типы языковых значений. М.: Наука, 1981. - с. 5-42.

127. Курышева М.В. Явление ремотивации в говорах: Дис. .канд. филол. наук. -Томск, 1989.-302 с.192

128. Ларин Б.А. Предисловие // «Этимологический словарь русского языка» М.Фасмера. Санкт-Петербург: Терра - Азбука, 1996. - с. 7-10.

129. Ленкова А.Ф. Явление так называемой «народной этимологии» // Учёные записки. ЛГУ, 1958. - № 223. - с. 32-38.

130. Лукьянова Н.А. Типология современных русских словарей // Языковые единицы в семантическом и лексикографическом аспектах. -Новосибирск: НГУ, 1996. с. 94-115.

131. Маковский М.М. Лингвистическая генетика. М.: Наука, 1992. - 189 с.

132. Максимов Л.Ю. Народная этимология и её стилистические функции // Русский язык в школе. 1982. - №3. - с. 56-66.

133. Малышева И.А. Материалы таможенного делопроизводства XVIII века как объект лингвистического источниковедения: Автореф. дис. докт. филол. наук. М., 1997. - 38 с.

134. Малышева И.А. Памятники деловой письменности XVIII века как объект лингвистического источниковедения. Хабаровск: изд-во Хабаровск, пед. ун-та, 1997.- 179 с.

135. Марков Ю.Г. Функциональный подход в современном научном познании. -Новосибирск: Наука. Сиб. отделение, 1982. 255 с.

136. Маслова-Лашанская С.С. Лексикология шведского языка. Л.: изд-во Ленингр. ун-та, 1973. - 208 с.

137. Матвеева Т.В. Парадоксальная внутренняя форма как средство экспрессивности // Актуальные проблемы лексикологии и словообразования. Новосибирск: НГУ, 1979. - Вып. VIII. - с. 117-124.

138. Махек В. Принципы построения этимологических словарей славянских языков // Материалы дискуссии IV международного съезда славистов. Проблемы славянского языкознания. М., 1962. - Т.2. - с. 29-34.

139. Медушевская О.М. Современное зарубежное источниковедение. М.: Высшая школа, 1983. - 143 с.193

140. Мельничук А.С. О природе лингвистического знака // Теоретические проблемы современного советского языкознания. М.: Наука, 1964. - с. 135140.

141. Мигирина Н.Н. Внутренняя форма как важнейший узел системных связей в языке. Кишинёв, 1977. - 120 с.

142. Михалёва Е.В. Явление лексикализации внутренней формы слова: Дис.канд. филол. наук. Томск, 1994. - 271 с.

143. Мурзин JI.H. О динамической природе языка // Спорные вопросы русского языкознания. Л.: ЛГУ, 1983. - с. 61-68.

144. Найден Е.В. Метаязыковая функция мотивации // Актуальные проблемы русистики. Томск: ТГУ, 2000. - с. 78 - 83.

145. Наумов В.Г. Явление мотивации слов в системе диалекта: Дис. канд. филол. наук. Томск, 1985. - 297 с.

146. Нестерова Н.Г. Мотивационное значение слова и его статус: Дис. канд. филол. наук. Томск, 1987. - 238 с.

147. Ольшанский О.Е. Опрощение основ имён существительных в русском языке: Автореф. дис. канд. филол. наук. М., 1973. - 18 с.

148. Орёл В.Э. ЭССЯ. Праславянский лексический фонд // Советское славяноведение. М., 1988. - № 1. - Вып. 13. - с. 110-112.

149. Орёл В.Э. Двадцатилетие «ЭССЯ» // Этимология 1994-1996. М.: Наука, 1997.-с. 3-9.

150. Откупщиков Ю. В. Этимологический словарь русского языка // Русский язык в школе. 1966. - №3. - с. 117-122.

151. Откупщиков Ю.В. К истокам слова. М.: Просвещение, 1986. - 175 с.

152. Павел В.К. Лексическая номинация. Кишинёв: Штиинца, 1983. - 231 с.

153. Палагина В.В. Томские расходные книги как источник реконструкции лексики 17 в. // Сибирские русские говоры. Томск: ТГУ, 1984.- с. 16-28.194

154. Палагина В.В. «Томские губернские ведомости» как источник региональнй лексикографии // Русские старожильческие говоры Сибири. -Томск: ТГУ, 1990. с. 104-113.

155. Панин Л.Г. Предметная диалектная лексика в языке западносибирской деловой письменности 1 пол. XVIII в.: Автореф. дис. канд. филол. наук. -Томск, 1978.- 18 с.

156. Пересыпкина О.Н. Мотивационные ассоциации лексических единиц русского языка (лексикографический и теоретический аспекты): Автореф. дис.канд. филол. наук. Барнаул, 1998. -21 с.

157. Петряев К.Д. Гносеологические и методологические основы источниковедения. Киев - Одесса: Вица школа, 1978. - 67 с.

158. Плотников Б.А. Основа семасиологии. Минск: Вышэйш школа, 1984. -114 с.

159. Потебня А.А. Из записок по русской грамматике. М.: Учпедгиз, 1958. -Т.1-2.-536 с.

160. Преображенский А.Г. Этимологический словарь русского языка. М.: ГИС, 1910-1914.

161. Резанова З.И. Функциональный аспект словообразования. Томск: ТГУ, 1996.-219 с.

162. Ростова А.Н. Показания языкового сознания носителей диалекта как источник лексикологического исследования: Дис.канд. филол. наук. -Томск, 1983.-349 с.

163. Ростова А.Н. Метатекст как форма экспликации метаязыкового сознания. Томск: ТГУ, 2000. - 193 с.

164. Санная Н.Т. Роль Внутренней формы слова в формировании и функционировании связанных значений // Деятельностные аспекты языка. -М.: Наука, 1988. с. 35-44.

165. Сахарный Л.В. Психолингвистический аспект теории словообразования. -Л.: ЛГУ им. А.А.Жданова, 1985. 97 с.195

166. Сетаров Д.С. Именования животных: принципы и типы мотивации в славянских и тюркских языках: Автореф. дис. доктор, филол. наук. М., 1992.-46 с.

167. Скаличка В. Типология и сопоставительная лингвистика // Новое в зарубежной лингвистике. М., 1989. - Вып. 25. - с. 27-32.

168. Сологуб О.П. Типология принципов номинации: Автореф. дис.канд. филол. наук. Томск, 1987. - 17 с.

169. Сороколетов Ф.П., Попов И.А. Областные словари как источники лексикологических и ареальных исследований // Проблемы картографирования в языкознании и этнографии. Л.: Наука, 1974. - с. 4358.

170. Соссюр Ф.де. Труды по языкознанию. М.: Прогресс, 1977. - 695 с.

171. Степанов Ю.С. Методы и принципы современной лингвистики. М.: Наука, 1975.-311 с.

172. Степанов Ю.С. Изменчивый «образ языка» в науке XX века // Язык и наука конца 20 века. М.: Рос. АН, Ин-т языкознания, - 1995. - с.7-34.

173. Стрельский В.И. Теория и методика источниковедения истории СССР. -Киев: Вица школа, 1968. 129 с.

174. Судаков Г.В. Предметно-бытовая лексика в ономасиологическом аспекте //ВЯ.- 1986.-№ 6.-с. 105-111.

175. Сумникова Т.А. Сборники по вопросам лингвистического источниковедения // ВЯ. №4. - 1972. - с. 132 - 134.

176. Супрун А.Е. Принципы сопоставительного изучения лексики // Методы сопоставительного изучения языков. М.: Наука, 1988. - с. 26-32.

177. Сятковский Ст. Природа и специфика сопоставительного языкознания // Вопросы изучения русского языка в сопоставлении с другими языками. М.: МГУ, 1986. - с.6-25.196

178. Телия В.Н. Метафоризация и её роль в создании языковой картины мира // Роль человеческого фактора в языке. Язык и картина мира. М.: Наука, 1988. - с. 180-204.

179. Тихомиров М.Н. Источниковедение истории СССР. М.: Соцэкгиз, 1962.- 495 с.

180. Тихонов А.Н. Мотивированность слов с уникальным связанным корнем // Актуальные проблемы русистики. Томск: ТГУ, 2000. - с. 217-223.

181. Топоров В.Н. К семидесятилетию О.Н.Трубачёва // Этимология 19971999. М.: Наука, 2001. - с. 3-6.

182. Торопцев И.С. Лексическая мотивированность (на материале современного русского языка) // Учёные записки. Орёл, 1964. - т.ХХП. - с. 18-25.

183. Трубачёв О.Н. Об этимологическом словаре русского языка // ВЯ. 1960.- №3. с. 60-70.

184. Трубачёв О.Н. Этимологический словарь славянских языков. Проспект. Пробные статьи. М.: Изд. Акад. наук СССР, 1963. - 93 с.

185. Трубачёв О.Н. От редактора // Этимологический словарь славянских языков. М.: Наука, 1974. - Вып.1, с. 1-9.

186. Трубачёв О.Н. Словообразование, семантика, этимология в новом Этимологическом словаре славянских языков // Slavische Wortstudien.- Veb Domovina Verlag Bautzen, 1975.- c.27-34.

187. Трубачёв О.Н. Из работы над русским Фасмером // ВЯ. 1978. - №6. - с. 15-25.

188. Трубачёв О.Н. О семантической теории в ЭС // Теория и практика этимологических исследований. М.: Наука, 1985. - с. 6-15.

189. Трубачёв О.Н. Послесловие ко второму изданию «Этимологического словаря русского языка» М.Фасмера // «Этимологический словарь русского языка» М.Фасмера. Санкт - Петербург: Терра - Азбука, 1996. - с. 563 - 573.197

190. Тубалова И.В. Показания языкового сознания как источник изучения явления мотивации слов: Дис.канд. филол. наук. Томск, 1995. - 249 с.

191. Улуханов И.С. О некоторых принципах толкования значений мотивированных слов в толковых словарях // Актуальные проблемы русского словообразования. Ташкент: Ташк. гос. пед. ин-т, 1975. -Ч. I. - с. 497 - 502.

192. Улуханов И.С. Мотивация и производность // ВЯ. 1992. - №2. - с. 5-21.

193. Фасмер М. Этимологический словарь русского языка.- Санкт -Петербург: Терра Азбука, 1996. - т. 1 -4.

194. Фасмер М. Послесловие автора // «Этимологический словарь русского языка» М.Фасмера. Санкт-Петербург: Терра - Азбука, 1996. - с. 13-14.

195. Фасмер М. Предисловие автора // «Этимологический словарь русского языка» М.Фасмера. Санкт - Петербург: Терра - Азбука, 1996. - с. 11-12.

196. Филатова А.С. Фрагмент мотивационно-сопоставительного словаря русского и английского языков (на материале орнитонимов) // JUVENILIA. Тезисы докладов Региональной филологической конференции молодых учёных. Томск: ТГУ, 2000. - Вып. 5. - с. 27-30.

197. Филин Ф.И. Лингвистическое источниковедение и история русского языка // Изв. АНССР, сер. рус. лит. и яз. 1976. - Т. 35. - № 6. - с. 13 - 17.

198. Хижняк Л.Г, Эстетическое использование ВФС и фразеологизма: Автореф. дис. Саратов: Сарат. гос. ун-т им. Н.Г.Чернышевского, 1975. -22 с.

199. Цыганенко Г.П. Этимологический словарь русского языка. Киев: Радянська школа, 1989, 511 с.

200. Черкасский М.А. Мотивация слова в аспекте динамики языка // Актуальные проблемы лексикологии. Тезисы докладов лингвистической конференции. Новосибирск: НГУ, 1969. - Вып. 2. - Ч. II. - с. 21-22.

201. Черных П.Я. Этимологический словарь современного русского языка.-М.: Русский язык, 1999.- т.1-2.198

202. Черных П.Я. Введение // «Историко этимологический словарь современного русского языка» ПЯ.Черных. - М.: Русский язык, 1999. - т.1. -с.8-18.

203. Шанский Н.М. О содержании словарных статей, посвященных М.Фасмером этимологическому объяснению внутриславянских дериватов // Этимологические исследования по русскому языку. М.: изд-во МГУ, 1961. - Вып. III. - с. 59-73.

204. Шанский Н.М. Замечания об этимологизации заимствованных слов в «Русском этимологическом словаре» М.Фасмера // Этимологические исследования по русскому языку. М.: изд-во МГУ, 1963. - Вып. 4.-е. 176 — 185.

205. Шведова Н.Ю. Парадоксы словарной статьи // Национальная специфика языка и её отражение в нормативном словаре. М.: Наука, 1980. - с. 6-11.

206. Шелепова Л.И. Диалекты как источник этимологии: Дис. канд. филол. наук. Томск, 1977, 394 с.

207. Шелепова Л.И. Диалекты и этимология (источниковедческий аспект). -Барнаул: изд-во Алтайского гос. ун-та, 1994. 159 с.

208. Шелепова Л.И. Введение в русскую этимологию. Учебное пособие. -Барнаул: изд-во Алтайского гос. ун-та, 1997. 60 с.

209. Шелепова Л.И. Лингвистическое источниковедение и история русского слова: Дис. в виде научного доклада на соискание ученой степени доктора филол. наук. Барнаул, 1999. - 67 с.

210. Шмелёв Д.Н. О третьем измерении лексики // Русский язык в школе. -1971. -№2. -с. 6-12.

211. Шмелёв Д.Н. Проблемы семантического анализа лексики. М.: Наука, 1973.-280 с.

212. Шмелёва Т.В. Функциональный поход и языковые единицы // Функциональный анализ значимых единиц русского языка. Новокузнецк: Новокузнец. гос. пед. ин-т, 1992. - с. 3-6.199

213. Шмидт Е.О. Современные проблемы источниковедения // Источниковедение. Теоретические и методологические проблемы. М.: Наука, 1969.-с. 28-34.

214. Этимологический словарь русского языка под ред. Н.М.Шанского.- М.: МГУ, 1968-1982.-т. 1-2.

215. Этимологический словарь славянских языков под редакцией О.Н.Трубачёва.-М.: Наука, 1974- 1987.-т. 1-14.

216. Юрина Е.А. Образность как категория лексикологии: Дис. канд. филол. наук. Томск, 1994.- 249 с.

217. Юсупов У.К. Сопоставительная лингвистика как самостоятельная дисциплина // Методы сопоставительного изучения языка. М.: Наука, 1988. -с. 6-12.

218. Янценецкая М.Н. Семантические вопросы теории словообразования. -Томск: ТГУ, 1979.-242 с.

219. Ярцева В.Н, О сопоставительном методе изучения языков // НДВШ Филологические науки. 1960. - № 1.-е. 3-15.

220. Ярцева В.Н. Контрастивная грамматика. М.: Наука, 1981. - 109с.200