автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.03
диссертация на тему: Историческая концепция Оригена Александрийского

Полный текст автореферата диссертации по теме "Историческая концепция Оригена Александрийского"

Московский государственный университет им. М. В. Ломоносова

ИСТОРИЧЕСКАЯ КОНЦЕПЦИЯ ОРИГЕНА АЛЕКСАНДРИЙСКОГО

Специальность 07.00.03 — Всеобщая история (История древнего Рима)

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук

Прокопьев Сергей Михайлович

Москва 2005

Работа выполнена в Ивановском государственном университете (кафедра истории древнего мира и средних веков) и Московском государственном университете (кафедра истории древнего мира)

Научный руководитель

доктор исторических наук, профессор Кузищин Василий Иванович

Официальные оппоненты

доктор исторических наук, профессор Чичуров Игорь Сергеевич кандидат исторических наук Большаков Андрей Петрович

Ведущая организация

1осударсг£еннм6 схйастной университет

Защита диссертации состоится ¿¿СЪЯ 2005 г. в часов на

заседании диссертационного совета К.501.001.16 по всеобщей истории при Московском государственном университете им. М. В. Ломоносова по адресу: 119899, Москва, Воробьевы горы, МГУ, 1-й корпус гуманитарных факультетов, исторический факультет, ауд. 551

С диссертацией можно ознакомиться в Научной библиотеке им. А. М. Горького МГУ (1-й корпус гуманитарных факультетов)

Автореферат разослан «14» апреля 2005 г.

Ученый секретарь диссертационного совета кандидат исторических наук, доцент

Никитина Т. В.

Актуальность темы исследования. Современное антиковедение уделяет пристальное внимание проблемам истории раннего христианства. И это не только дань традиции (наука о древности всегда проявляла особый интерес к процессу зарождения и развития христианства в I—III вв.), но и свидетельство сохранения актуальности данного круга вопросов для специалистов по античной истории.

Одним из приоритетных направлений в исследованиях остается тема сложных и противоречивых взаимоотношениях между новым религиозным сообществом и культурной средой Римской империи. Ее изучение чрезвычайно важно для разрешения проблемы обращения, связанной с выявлением причин и факторов, вызвавших процесс христианизации Империи во II—IV вв., а в дальнейшем — создания в ее пределах христианского государства. Следует сказать, что в самом раннем христианстве как историческом феномене, существует область, изучение которой может выявить новые факторы, придававшие импульс христианизации. Такой областью мы считаем историческую мысль и историописание.

С момента создания первых текстов христианство заявило о себе как религия исторического объяснения. Вырастая на почве Ветхого Завета, евангельское учение восприняло и унаследовало многие принципы теологического доказательства, реализуемые, прежде всего, в новозаветных историографических сочинениях, в том числе благодаря апелляциям к священной истории иудеев. В дальнейшем интерес к процессу исторического развития оказался характерным для авторов раннехристианских апологий II—III вв. Автор диссертации исходит из утвердившегося в науке мнения, что изучение ранних историософских построений христианства может привести к результатам, которые будут способствовать пониманию закономерностей развития христианского историзма. Кроме того, изучение тенденций развития христианской исторической мысли поможет выявить аргументы, по-новому объясняющие причины победы христианского богословия над конкурирующими религиозно-философскими течениями.

В современной научной литературе уже довольно прочно закреплено представление о том, что христианские идеи кардинально изменили способы восприятия и осмысления истории носителями культуры периода поздней античности. Принято считать, что момент утверждения христианства в роли господствующей религии Римской империи стал поворотным пунктом в развитии европейской и ближневосточной исторической мысли. Вместе с тем, очевидно, что такой поворот, приходящийся на IV в., не мог произойти внезапно. Ему предшествовал длительный этап постепенного преодоления греко-римских моделей понимания и объяснения истории, процесс выработки базовых теоретических предпосылок складывания христианского исторического сознания. Существенный вклад в этот про-

цесс внес Ориген Александрийский — крупнейший христианский писатель III в.,' представитель Александрийской школы богословия.

Таким образом, актуальность диссертационного исследования определяется следующими факторами:

1) устойчивостью интереса со стороны научного сообщества к изучению проблем исторического сознания, и в том числе — христианской философии истории;

2) традиционно высоким интересом западных исследователей и возросшим вниманием отечественных ученых к личности и творчеству Ори-гена Александрийского;

3) актуальностью исследовательской методологии — в работе предпринята попытка обогащения исторического поиска за счет привлечения новейших философских подходов и приемов филологического анализа;

4) активизацией интереса в обществе к изучению прошлого и настоящего мировых религий.

Целью исследования стала попытка раскрыть историческую концепцию Оригена в ее многоликости, развитии и связи с предшествующей иудейско-эллинистической и раннехристианской литературной традицией. При этом понятие «историческая концепция» включает два взаимосвязанных аспекта: во-первых, историческое мышление Оригена, то есть особенности осмысления автором историко-временного процесса и связанная с этим философия; во-вторых, историческое описание у Оригена, то есть специфика конструирования автором литературных изобразительных моделей, связанных с его мировоззренческими установками.

Степень разработанности темы. Специальная литература, посвященная изучению жизни и творчества Оригена, крайне обширна и ежегодно пополняется новыми монографиями и статьями. Наряду с характеристикой основных направлений оригеноведческих исследований, предложенной во «Введении», рассмотрены именно те работы, в которых затрагиваются вопросы исторической концепции Оригена. Поскольку Ори-ген не был историком и не выработал цельной, теоретически выраженной и обоснованной философии истории, то речь может идти о монографиях и статьях, в которых предприняты попытки реконструировать понимание и отношение Оригена к истории, а также рассмотрены проблемы, связанные с его восприятием и трактовкой смысла отдельных событий прошлого или историко-временного процесса в целом.

Историческое сознание Оригена крайне редко становилось объектом внимания ученых на предмет специального исследования. Причиной такого положения вещей было, прежде всего, то, что обширный корпус ориге-новских сочинений не содержит ни историко-хронографических, ни фило-

софско-исторических работ. Изучению исторической концепции автора длительное время препятствовала устоявшаяся точка зрения на Оригена преимущественно как на крупного богослова и активного деятеля Церкви. Действительно, исходя из такой позиции, кажутся трудноразрешимыми задачи обобщенно-теоретического рассмотрения вклада этого автора в осмысление исторического процесса как такового. Проблема определения представлений Оригена об историческом прошлом человечества и выявления особенностей его концептуальных построений в сфере реально-событийной истории не имеет для своего решения эксплицитно выраженного материала в источниках.

В связи с этим, долгое время ученые не видели возможности постановки к оригеновским текстам вопросов, обычно решавшихся на материале историографических или историософских сочинений. Между тем, некоторые попытки изучения частных аспектов исторического сознания Оригена все же имели место. В этой связи принципиальное значение приобретают работы таких авторов, как дореволюционные русские исследователи Ф. Елеонский1, В. Ф. Певницкий2, Н. И. Лебедев3; зарубежные ученые XX в. X. Бальтазар4, М. Арл5, Ж. Даниэлу6, Р. Хэнсон7, А. де Любак8, Р. Мильбурн9, Г. Тромпф10, Г. Ольсен11, Г. Чеснат12, Г. Хэлышрем13, а также современные отечественные специалисты С. С. Аверинцев 4, И. В. Кривушин15, В. М. Тюленев16, С. В. Серегин17.

1 Елеонский Ф. Учение Оригена о божестве Сына Божия и Духа Святого. СПб., 1879.

2 Певницкий В. Ф. Ориген и его проповеди // Труды Киевской Духовной Академии. 1879, № 2, И; 1880, №3,4.

3 Лебедев Н. И. Сочинение Оригена «Против Цельса»: Опыт исследования по истории литературной борьбы христианства с язычеством. М., 1878.

Balthasar Я. U. von. Parole et mystere chez Origene. P., 1957.

5 Harl M. Origene et la Fonction Revelatrice du Verbe Incarne. P., 1958.

6 Danielou J. Sacramentum futuri: Etude sur les origines de la typologie biblique. P., 1950.

7 Hanson R. P. C. Allegory and Event: A Study of the Sources and significance of Origenes' Interpretation of Scripture. L, 1959.

LubacH. de. Histoire et Esprit, l'intelligence de l'Ecriture d'apres Origene. P., 1950.

9 Milburn R. L. P. Early Christian interpretations of history. N. Y., 1954.

'"TrompJG. W. The Idea ofHistorical Recurrence in Western Thought: From Antiquity to the Reformation. Berkeley; L. A.; L., 1979.

11 Ольсен Г. О циклической и линейной концепциях времени в трактовке античной и ранне-средневековой истории // Цивилизации. Вып. 2 / под ред. М. А. Барга. М., 1993. С. 197—207.

I2Chesnut G. F. The First Christian Histories: Eusebius, Socrates, Sozomen, Theodoret and Eva-grius. Macon, 1986.

13Hällström G. af. Charismatic succession: A Study on Origen's Concept ofProphecy. Helsinki, 1985.

'"Аверинцев С. С. Поэтика ранневизантийской литературы. М., 1977.

15 Кривушин И. В. Ранневизантийская церковная историография. СПб., 1998.

16Тюленев В. М. Лактанций: христианский историк на перекрестке эпох: С приложением пе-

ревода трактата «Божественные установления». СПб., 2000.

Таким образом, вопрос об отношении Оригена к истории нашел свое отражение в исследованиях. Вместе с тем, необходимо указать на недостатки в разработке данного оригеноведческого направления.

Во-первых, понимание Оригеном истории зачастую связывалось лишь с его аллегорической интерпретацией исторического повествования Библии и отдельных событий реальной истории. Основное внимание в таких исследованиях акцентируется на том, как Ориген трактует отдельные исторические факты и повествования о них, в то время как целостное понимание им истории, то есть событийно наполненного временного процесса, зачастую просто игнорируется.

Во-вторых, оригеновская картина реально-событийного прошлого исследовалась весьма поверхностно. Вследствие этого, лишь отчасти была решена проблема реконструкции образа реальной истории в сознании Оригена.

В-третьих, исследуя вопрос об отношении нашего автора к истории, ученые обращали внимание главным образом на те идеи и трактовки, которые открыто постулируются автором в его разножанровых сочинениях. В то же время, проблема выявления исторических взглядов Оригена, связанная с изучением структуры его сочинений, контекста рассуждений и скрытого смысла фраз, разрешалась в литературе недостаточно тщательно.

Таким образом, потенциальные возможности изучения исторической концепции, которые содержатся в произведениях Оригена, не использованы в полной мере. Более того, сюжеты, связанные с комплексом идей, свидетельствующих о придании Оригеном истории определенной значимости и самостоятельного смысла, в большей своей массе по-прежнему остаются за рамками серьезных исследований.

Методология диссертационного исследования базируется на способах интерпретации нарративного текста, выработанных отечественным и зарубежным источниковедением и современной герменевтической традицией. Она включает, наряду со сравнительно-историческим методом, формально-семантический и семиотический подходы истолкования литературного произведения. Предлагаемая методология, с одной стороны, призвана показать вклад Оригена в раззитие позднеантичной историософской традиции, а с другой стороны, служит средством углубления понимания внутренних оснований, мотивов и особенностей его творчества.

Сложность изучения исторической концепции Оригена видится прежде всего в том, что она не нашла сколько-нибудь целенаправленного

17 Серегин С. В. Апокатастасис и традиционная эсхатология у Оригена // ВДИ. 2003. № 3. С. 170—193; Он же. Ориген и стоическая концепция «вечного возвращения» (по De pгinc. 2.3.4 и С. Cels. 4.67-68; 5.20-21) // ВДИ. 2001. № 2. С. 52—70.

выражения в его текстах, ибо хорошо известно, что из всех задач литературного творчества более всего Оригена занимала проблема создания убедительной богословской спекуляции. Именно поэтому проблема концепции истории у данного автора представляется в первую очередь как проблема методологического характера. Ее решение будет связано с выявлением положений, как правило, не выраженных в привычной для философа теоретической форме, но так или иначе присутствующих либо в теологических спекуляциях, либо среди разнообразных экзегетических, полемических и апологетических пассажей.

Определение идей, не реализованных в тексте прямо и открыто — идей, которые существуют, но не получают эксплицитного выражения, — задача, стоявшая перед автором диссертации. Ее решение потребовало тщательного анализа высказываний, лишь косвенно относящихся к предмету, а также поиска разного рода филологических "зацепок" (терминология, контекст, намеки, иносказания и др.) в установленной и определенным образом структурированной ткани авторского текста. Работа в данном направлении оказывается наиболее плодотворной там, где мысль Оригена менее всего ограничена изначально принятыми установками на то или иное содержание и не связана с достижением практических внут-рицерковных целей (оглашение, наставление и пр.), отличается богатством и свободой. Именно такого рода источники оказались благодатной почвой для решения поставленной задачи.

Источниковая база исследования. С целью обнаружения, реконструкции и изучения исторической концепции Оригена автор диссертации остановился на двух наиболее значительных его трудах — теоретическом трактате «О началах» и апологетическом сочинении «Против Кельса».

Теоретический трактат Пepí ар%юг (Бе рппарш) занимает особое место в ряду многочисленных работ Оригена. Он посвящен не какому-то отдельно взятому аспекту богословия, а целостному систематическому изложению догматики. Здесь Ориген высказал те воззрения, к которым он пришел после долговременных научно-богословских занятий и размышлений. Предназначенное для образованной аудитории, это сочинение наиболее полно (хотя и не всегда ясно) излагает позицию Оригена по спорным вопросам доникейской теологии. Судя по всему, мысль Оригена развивается в данной работе наиболее свободно, что очень ценно для данного исследования. Следует рассматривать данное обстоятельство как важное свидетельство ценности этого источника. Повышенная информативность сочинения «О началах», ставшая следствием высокой эрудированности автора, отвечает целям изучения разнообразных аспектов исторической концепции Оригена.

Большой интерес представляет и плод зрелого (если не сказать позднего) творчества Оригена — сочинение Ката КеХстои (Contra Celsum). Чаще всего материал данного трактата использовался учеными в качестве информационной базы для исследования специфики апологетической деятельности Оригена, либо в качестве источника сведений по частным вопросам раннехристианской истории, не всегда связанным с фигурой автора. Тем не менее, апологетическое сочинение предоставляется перспективным с точки зрения изучения способов изображения истории.

Хорошо известно, что в своем интеллектуальном творчестве Ориген в значительной мере опирался на достижения предшественников по апологетике. Поэтому в данном исследовании невозможно дистанцироваться от того влиятельного интеллектуального контекста, в котором формировалась оригеновская историческая мысль. Иначе говоря, необходимо выявить роль предшествующей Оригену литературной традиции, влиявшей на его творчество. Таким образом, успешное проведение исследования к намеченной цели связано с выполнением важной задачи, а именно, анализом истоков и предпосылок исторической концепции Оригена в иудейско-эллинистической, раннехристианской и античной (греко-римской) литературе периода, предшествующего времени творчества автора.

Данная задача может показаться трудновыполнимой, ввиду наличия большого массива текстов, созданных к началу III в. в иудео-христианской среде и античной философии. Поэтому рассмотрение особенностей развития исторической мысли в раннехристианский период приходится ограничить фигурами, несомненно повлиявшими на становление философии и богословия Оригена. По признанию многих исследователей, к таковым следует отнести Филона Александрийского, Иосифа Флавия, Иустина Философа (Мученика) и Климента Александрийского. Это вовсе не значит, что следует пренебречь достижениями других представителей иудейской и христианской литературы I—ШШ вв., а также вкладом, который внесла в развитие европейской исторической мысли языческая греко-римская литература. Учитывая последнее обстоятельство, необходимо иметь в виду более широкий интеллектуальный контекст, в частности деятельность представителей так называемого «греческого возрождения» I—II вв.

Задачи исследования вытекают из поставленной цели, результатов историографического анализа, состояния источниковой базы и методологии исследования. Успешное проведение исследования к намеченной цели связано с разрешением следующих исследовательских задач: 1. Проанализировать истоки и предпосылки исторической концепции Оригена в иудейско-эллинистической и христианской апологетической литературе периода, предшествующего времени творчества Оригена.

2. Определить особенности понимания и изображения Оригеном истории, основываясь на анализе текста трактата «О началах».

3. Выявить и оценить представления об истории и способы ее изображения, реализованные Оригеном в сочинении «Против Кельса».

4. Проследить динамику развития исторической концепции Оригена от идей трактата «О началах» до описательных моделей, реализованных в сочинении «Против Кельса».

5. Проанализировать исторические взгляды Оригена и способы конструирования им литературных моделей истории в контексте достижений античной литературной традиции в области философии истории и историографии.

Структура работы. Диссертационная работа состоит из введения, четырех глав, разделенных на параграфы и пункты, заключения, библиографического списка, перечня сокращений. Структура основной части текста определена задачами, стоявшими перед автором диссертационного исследования.

Научная новизна работы состоит в том, что впервые в отечественной и зарубежной историографии предпринимается комплексное исследование главных трудов Оригена с целью реконструкции реализованной в них исторической концепции раннехристианского автора, не связанного с целенаправленным осмыслением и изображением исторического процесса.

Теоретическая и практическая значимость диссертационного исследования состоит в том, что оно не только вносит определенный вклад в изучение раннехристианской исторической мысли, но и представляет Оригена в нетрадиционном для него контексте — как создателя целостной и оригинальной исторической концепции, заложившей основы и предпосылки становления церковно-исторической мысли, которая в IV в. будет развита Евсевием и Лактанцием. Материалы и выводы диссертации могут быть использованы при разработке учебных курсов по истории культуры поздней античности, истории исторической мысли, а также при изучении отдельных аспектов становления христианства и религиозной истории римского общества ГГ—ГУ вв.

Во Введении автором работы предпринято обоснование актуальности темы диссертации, сформулированы цель и задачи исследования, представлен развернутый анализ оригеноведческой историографии, в том числе — специальной, сосредоточенной на проблемах исторического

мышления Оригена. Нашла свое место характеристика источниковой базы работы. Особое внимание уделено методологии исследования.

Глава I «Историческая мысль в греческой апологетической литературе II — начала III веков» рассматривает вопросы становления и развития христианской исторической мысли в период, предшествующий Оригену. Выводы этой главы сводятся к следующему.

Истоки формирования исторической концепции в раннехристианской литературе связаны с практическими целями самоопределения новой религиозной идеологии в рамках римского мира. Альтернативность в осмыслении перспектив исторического развития разрешилась утверждением концепции «растянутости» периода времени, открытого Первым Пришествием, в качестве ведущей структуры исторической мысли. Потребности и задачи культурного диалога с носителями языческого миросозерцания и религиозности порождают интерес христианских писателей к осмыслению дохристианского периода истории. Наибольший успех в этом деле сопутствовал крупнейшим представителям христианской апологетики раннего периода—Иустину Философу и Клименту Александрийскому.

Их сочинения, написанные под несомненным влиянием иудейской эллинистической апологетики, демонстрируют пристальный интерес к дохристианской истории человечества. Данный исторический этап изображается в рамках трех самостоятельных описательных моделей. Акт Воплощения Христа становится в концепции Иустина и Климента событием, приводящим историю к определенному разрешению. В свете Первого Пришествия, вся предшествующая эпоха наполняется смыслом, в котором апологеты отчетливо различали ожидание и приготовление. Несмотря на то, что Иустин и Климент выделяют христианский период истории, очерчивая длительную перспективу развития исторического времени после Христа, целостной концепции христианской истории ими не было создано. Иустин и Климент отмечают подготовительное значение античной науки и философии для восприятия истины христианства. Однако Климент, в отличие от своего предшественника, не ограничивается таким односторонним рассмотрением данного вопроса. Он доказывает, что языческие осколки истины нуждаются в объединяющей власти христианской веры. Иными словами, философское образование есть дело, необходимое не только для обращения к христианству, но и в самом христианстве. Если в концепции Иустина не было ясно, зачем нужна философия после принятия христианства, то Климент успешно восполняет этот пробел.

По вопросу о деятельности Логоса среди язычников Климент зависит от предшествующей апологетической традиции. Ему также не удается решить вопрос о том, почему, несмотря на распространенность в среде язычников идей христианства, потребовался исторический акт Воплоще-

ния, одним из последствий которого стало обращение проповеди к язычникам. Нет у Климента и ответа на вопрос о причинах утраты иудеями статуса богоизбранности. Решающий шаг к их решению будет сделан в III в. Оригеном Александрийским.

Глава П «Изображение и понимание истории в трактате Ориге-

на De principiis» приводит к выводам о том, что исторические условия, в которых протекала деятельность Оригена Александрийского, требовали нового отношения к принципам литературного творчества. Для его сочинений в целом характерна постановка внутрицерковных целей и задач. Это обстоятельство накладывает отпечаток и на историческую концепцию автора, с одной стороны, лишая ее традиционных для ранней апологетики приоритетов, а с другой стороны, создавая возможности для нового, порой неожиданного развития и обогащения за счет арсенала средств стоической и платонической философии, а также идей, культивируемых в гностицизме.

Трактат Оригена De principiis представляется примером новаторства в сфере христианского понимания и изображения истории. Данное произведение создает четырехуровневую концептуальную систему, демонстрирующую различные проявления исторического мышления автора:

во-первых, Оригену удается совместить космологию с земной историей человечества; земная история видится автору трактата «О началах» частью глобального космического цикла, в котором сотворенные Богом существа совершают возврат от Грехопадения к единству с Богом;

во-вторых, земная история в рамках вселенской представлена как прогрессивный процесс усовершенствования рода человеческого — история спасения; протекание этого процесса, который обслуживается всеми космическими силами, суть центральная составляющая времени, а Спасение, — это одновременно цель, содержание и смысл истории;

в-третьих, Ориген намечает основы понимания христианской истории как преемницы истории иудейской;

в-четвертых, для Оригена характерно стремление изобразить историю разноуровневую, параллельно протекающую, что свидетельствует об успешных попытках автора видоизменить основы типологической интерпретации истории, заложенные Иустином и Климентом.

Глава III «Основы понимания истории у Оригена по трактату

Contra Celsum» рассматривает общие вопросы исторического сознания Оригена, нашедшие свое отражение в его апологетическом сочинении. Содержание данной главы приводит к следующим выводам.

Написание Оригеном апологии «Против Кельса» — сочинения в несвойственном этому автору жанре — с одной стороны, способствовало за-

висимости предлагавшихся в нем литературных моделей историописания от достижений предшествующей апологетической традиции, а с другой стороны, продемонстрировало возможности обогащения данного жанра за счет привлечения целого ряда античных философских идей. Апологетическое произведение оказалось для Оригена удобной формой демонстрации и осмысления действия в истории таких факторов, как свобода воли человека, особенности его воспитания и условия среды проживания. Весьма оригинальным выглядит включение античных представлений о случае, предшествующих (исходных) условиях, а также парадоксе в истории. Тем не менее, в структуре трактата указанные факторы исторического развития занимают второстепенные позиции.

Наибольшее внимание в сочинении «Против Кельса» привлечено к проблеме участия Бога в делах земной истории. Понимание такой деятельности развивается Оригеном в контексте медио-платонического учения о Посреднике. Согласно представлениям автора, Бог закладывает основания своей деятельности в природу человека. Под этими основаниями Ориген понимает присущий людям «естественный закон», имеющий божественное происхождение. Деятельность Бога изображается Оригеном трояко: как целенаправленное воспитание человечества, как отклик на его волеизъявления и, наконец, как прямое вмешательство для исполнения глобально-исторического плана. В противовес прогрессивно развивающейся истории божественного действия, Ориген изображает альтернативную концепцию, главным действующим фактором в которой становятся противные (демонические) силы. Направляя историю в регрессивном направлении, они инициируют ситуацию богоотверженности человечества, живущем в мире зла.

Глава ГУ «Идея преодоления этнического порядка истории в трактате Оригена Contra Celsum» концентрирует внимание на специфической концепции истории, созданной Оригеном в разрез с предшествующей апологетической традицией. Анализ, предпринятый в данной главе, позволяет сделать следующие выводы.

Содержание апологетической аргументации в трактате Оригена «Против Кельса» убеждает читателя в приверженности этого автора характерным для ранней апологетики идеям педагогического воздействия Бога на все человечество. Между тем, сумма этих идей в концепции Александрийца сама по себе не объясняет необходимости исторической миссии Христа, однако внутренний смысл произведения демонстрирует убежденность автора в исключительной необходимости такой миссии. Впервые в раннехристианской литературе Ориген предлагает целостную трех-этапную концепцию развития человеческой цивилизации, которая учитывает этнические характеристики человечества. Первый этап содержит ис-

торию доэтнического единства человечества, завершающийся постройкой Вавилонской башни. Второй этап — это время разрозненного существования этносов, находящихся под управлением сил неземного порядка. Третий этап представлен у Оригена как христианская история, исключительное участие в которой осуществляет римская имперская власть.

Предложенная Оригеном концепция этнической истории, с одной стороны, дает ему возможность обоснования Воплощения как поворотного события, придающего новый импульс истории человечества, а с другой стороны, актуализирует христианский период истории, наполняя его содержанием, не свойственным для основных представителей раннехристианской апологетики. Данная концепция — красноречивое свидетельство приверженности Оригена циклическому пониманию исторического времени (представление о смене Веков). Подобное понимание трудно назвать новым для апологетики в целом, однако, в приложении к творчеству Ори-гена, выявление такой составляющей, контрастирующей с его идеями исторической линейности, выглядит неожиданным.

В Заключении подведены итоги и сделаны необходимые выводы. Иудейская эллинистическая литература и ранняя христианская апологетика демонстрируют устойчивый интерес к включению в историческую перспективу религиозно-идеологических явлений, порождающих эту литературу. Достижение апологетических целей в литературном творчестве приводило к выработке специфических исторических моделей, описывающих время — главным образом, дохристианскую эпоху. Христианские апологеты круга Иустина так и не преодолели тяготения к преимущественному изображению ветхозаветной истории в ущерб собственно христианской.

Разбирая вопрос о месте Оригена с позиций новаторства и исторической преемственности, необходимо сказать, что Ориген, с одной стороны, выглядит достойным преемником Филона и ранних апологетов. Тексты основных его сочинений доказывают несомненную приверженность автора проблематике, стилю и структуре изображения истории своих предшественников. С другой стороны, александрийский богослов проявил себя как новатор.

Во-первых, им была создана беспрецедентная по своей масштабности спекулятивная система, сочетающая разнообразные историографические веяния, выработанные в христианской, иудейской и языческой литературе.

Во-вторых, Ориген уделил повышенное внимание именно христианскому периоду истории, предложив, наряду с традиционной линией понимания этого этапа — как времени ожидания Спасения и Суда — оптимистическую теорию, в которой предполагается длительная перспектива сотрудничества римского и христианского миров на основе единого этноса.

Немаловажную роль в этой теории сыграли, на наш взгляд, идеи литературных деятелей «греческого возрождения» — Плутарха, Элия Аристида и Диона Хризостома.

Апробация работы. Основные положения диссертации апробированы в докладах и сообщениях, с которыми диссертант выступал на международных, региональных и межвузовских конференциях в Москве (1997, 2003, 2004 гг.), Санкт-Петербурге (1996 г.), Иванове (1997, 1998 гг.), в том числе — на XIV Сергеевских чтениях и на конференции студентов и аспирантов МГУ «Ломоносов-2004» (апрель 2004 г.).

Тезисы докладов автора опубликованы в следующих изданиях:

1. Мелитон и Ориген о позитивной роли Империи в становлении и развитии христианства // Государство и власть: проблемы истории, экономики, идеологии и культуры: Материалы Пятой межвузовской научно-практической конференции: Иваново, 26—28 марта 1997 г. Иваново, 1997. С. 56—58.

2. Две эпохи: предвестие, преемственность, единство (трактат Оригена «О началах») // Проблемы социально-политической истории и культуры средних веков: Тезисы докладов студенческо-аспирантской конференции 25—29 ноября 1996 г. СПб., 1997. С. 17—18.

3. К вопросу об интерпретации Оригеном библейского исторического текста // Текст в гуманитарном знании: Материалы межвузовской научной конференции 22—24 апреля 1997 г. М.: РГТУ, 1997.

4. Концепция параллельных историй и священная война у Оригена // Историческая мысль и историописание в античности и средневековье: Тез. докладов коллоквиума: Иваново, 4—6 февраля 1998 г. Иваново: ИвГУ, 1998. С. 24—26.

5. Начало формирования христианской исторической мысли: [Тез.] // Труды научной конференции студентов и аспирантов «Ломоносов-2004»: История. М.: МГУ, 2004. С. 180—183.

Содержание диссертации отражено в следующих статьях автора:

1. История спасения человечества в трактате Оригена «О началах»: от понимания к изображению // Историческая мысль в Византии и на средневековом Западе: Сборник научных трудов. Иваново: ИвГУ, 1998. С. 7—22.

2. Проблема свободы воли человека в контексте сотериологических представлений Оригена // Человек в культуре обществ древности, средневековья и возрождения: Сборник научных трудов. Иваново: ИвГУ, 1999. С. 25—30.

3. Порядок этноистории и проблема эффективности Богооткровения в ветхозаветную эпоху по Оригену // Проблемы древней и средневековой истории: Сборник научных статей. Иваново: ИвГУ, 1999. С. 26—37.

4. .Методологические подходы к разработке проблем исторической концепции Оригена // Мир православия: Сб. ст. Вып. 5. Волгоград: ВолГУ, 2004. С. 7—23.

5. Возникновение христианской исторической мысли // Труды кафедры истории древнего мира МГУ. Вып. 7 (в печати).

Подписано в печать Ы'ОВ з ак. /?/ Тир. \00 Пл. 10 Полиграфический центр МЭИ (ТУ) Красноказарменная ул., д. 13

я Р" i / Г . г " *,

I -ñ i> i

19 МАЙ 2005 \f У2610

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата исторических наук Прокопьев, Сергей Михайлович

Введение

Глава I. Историческая мысль в греческой апологетической литературе II — начала III веков

§ 1. Истоки формирования раннехристианской -. исторической мысли

§ 2. Историческая концепция Иустина Философа

§ 3. История как оправдание гносиса в творчестве

Климента Александрийского

Выводы

Глава II. Изображение и понимание истории в трактате Оригена De principiis

§ 1. Сочинение De principiis и смена литературных приоритетов в эпоху Оригена

§ 2. Земная история как часть макрокосмического цикла

§ 3. История спасения: от понимания к изображению

§ 4. Библейский историзм Оригена: концепция прошлого

§ 5. Типологизм и аллегоризм как способы объяснения истории

Выводы

Глава III. Основы понимания истории у Оригена по трактату Contra Celsum

§ 1. Внебожественные факторы истории

§ 2. Бог в истории

§ 3. «Противные» силы в земной истории

Выводы

Глава IV. Идея преодоления этнического порядка истории в трактате Оригена Contra Celsum

§ 1. Противоречивость педагогической концепции

§ 2. Эпоха доэтнического единства человечества

§ 3. Ветхозаветная этническая история

§ 4. Христиано-имперская история

Выводы

Введение диссертации2005 год, автореферат по истории, Прокопьев, Сергей Михайлович

Интерес отечественных ученых к исследованию проблем исторического сознания до недавнего времени находился главным образом в сфере, близкой к философии. В значительной степени он стимулировался общей идеологической атмосферой советского периода, окружавшей специалистов в области гуманитарных наук. На почве поощрения одних и забвения других идеологических и методологических подходов выросло и утвердилось представление о прогрессивно-поступательном развитии истории от низших форм к высшим. В исторических науках культивировалась так называемая марксистская концепция историзма, которая весьма часто выступала в качестве ведущего критерия для оценки феноменов исторического сознания прошлых эпох1. Неудивительно, что внимание отечественных специалистов к античным и средневековым тенденциям и явлениям в развитии исторических представлений долгое время оставалось на периферии серьезных научных изысканий. В то же время было бы неверным утверждать, что в нашей стране отсутствовали серьезные достижения в этой области. Так, особого внимания заслуживают результаты работы советской византинистики по изучению исторических сочинений и мировоззрения их авторов2.

Появление обобщающих работ по истории античной исторической мысли было в нашей стране довольно редким явлением: скорее

1 БаргМ. А. Историческое сознание как проблема историографии // ВИ. 1982. № 12. С. 49—66; Он же. Эпохи и идеи: Становление историзма. М., 1987; Гараджа В. И. Научная и христианская интерпретация истории. М., 1980.

2 Каждая А. П. Хроника Симеона Логофета//ВВ. Т. 15. 1959. С. 125—143; Любарский Я. Н. Михаил Пселл: Личность и творчество (К истории византийского предгуманизма). М., 1978; Чичуров И. С. Место «Хронографии» Феофана в ранневизантийской историографической традиции (IV — нач. IX в.) // Древнейшие государства на территории СССР. М., 1983. С. 5—146; Он же. Феофан Исповедник — публикатор, редактор, автор?//ВВ. Т. 42. 1981. С. 78—87. исключением, нежели устоявшейся тенденцией3. Как правило, внимание исследователей этой области привлекали в основном источниковедческие вопросы, связанные с введением того или иного историографического материала в научный оборот (например, проблема достоверности информации). Довольно распространенными формами исследовательского интереса у отечественных ученых были общее историко-литературное комментирование сочинений античных и средневековых историков, а также изучение судьбы авторов и определение их значимости для конкретно-исторической ситуации.4 Проводились в отечественной науке и серьезные изыскания в области мировоззрения историков прошлых эпох5, а также важные филологические разработки по изучению текстов исторических сочинений6. Мы склонны полагать, что успехи рассматриваемого научного направления, помимо несомненной его актуальности, во многом обусловливались устойчивостью

3 Лосев А. Ф. Античная философия истории. М., 1977; Немировский А. И. Рождение Клио: У истоков исторической мысли. Воронеж, 1986.

4 Бокщанин А. Г. Древнегреческие историки позднеклассического периода и эпохи эллинизма // Исторический журнал. 1940. № 10. С. 99—107; Борухович В. Г. Научное и литературное значение труда Геродота // Геродот. История / пер., прим. Г. А. Стратановского. Л., 1972. С. 457—499; Немировский А. И. Полибий как историк // ВИ. 1974. № 6. С. 87—106; Немировский А. И., Дашкова М. Ф. Луций Анней Флор — историк древнего Рима. Воронеж, 1977; Тыжов А. Я. Полибий в Риме // Античная гражданская община: Проблемы социально-политического развития и идеологии. Л., 1986. С. 92—100; Он же. Политическая миссия Полибия в Элладе // Город и государство в античном мире: Проблемы исторического развития. Л., 1987. С. 107— 117; Штаерман Е. М. Светоний и его время // Гай Светоний Транквилл. Жизнь двенадцати цезарей. М., 1964. С. 249—262.

5 Лурье С. Я. Геродот. М.; Л., 1947; Мирзаев С. Полибий. М., 1986; Немировский А. И. Социально-политические и философско-религиозные взгляды Тита Ливия // ВИ. 1977. №7. С. 103—117.

6 Борухович В. Г. Историческая концепция египетского логоса у Геродота // Античная литература и археология. Саратов, 1972. Вып. 1. С. 66—77; ГаспаровМ. Л. Неполнота и симметрия в «Истории» Геродота // Его же. Избранные труды. Т. 1: О поэтах. М., 1997. С. 483—489; Доватур А. И. Повествовательный и научный стиль Геродота. Л., 1957; Кузнецова Т. И., Миллер Т. А. Античная эпическая историография: Геродот и Тит Ливий. М., 1984. исследовательских традиций, заложенных еще в дореволюционную эпоху7, а также определенным влиянием зарубежной науки8.

В настоящее время ситуация в отечественном гуманитарном знании принципиально изменилась. Изучение проблем исторического сознания в культурах древности занимает более значительное место в современной научной литературе, чем прежде. Интерес человечества к истории все чаще становится предметом исследования не только философов и филологов, но и историков. Историческое сознание рассматривается в самых различных аспектах, причем все чаще материал источников, включенных в научный оборот достаточно давно, позволяет решать нетрадиционные вопросы, порождаемые современными подходами и методами исследования.

Дальнейшее развитие получает сейчас научное направление, изучающее сочинения «авторского круга» — труды представителей древней историографии. В 90-е годы XX века оно существенно обогатилось как за счет расширения источниковедческой базы, так и вследствие применения новой методологии исследования. Все реже его представители связывают свою работу с традиционными методами научного поиска: компаративным источниковедением, литературно-историческим комментированием текстов или же выявлением философско-мировоззренческих установок, влиявших на того или иного представителя исторической мысли9. Все чаще обращаются они к исследованию текста

7 Жебелев С. А. Творчество Фукидида// Фукидид. История. Т. 2. М., 1915; Mat idée M. И. Опыт историко-критического комментария к греческой истории Диодора. Одесса, 1901; Мищенко Ф. Г. Фукидид и его сочинение // Фукидид. Сочинения. В 2-х т. М., 1887—1888; Штифтар В. Е. Плутарх как историк // Гермес. 1910. № 11—12. С. 316— 324.

8 Тэн И. Тит Ливий: Пер. с фр. М., 1885; Bury J. В. The Ancient Greek Historians. L., 1909; Grant M. The Ancient Historians. N. Y., 1970.

9 Бибиков M. В. Историческая литература Византии. СПб., 1998; Дуров В. С. Художественная историография Древнего Рима. СПб., 1993; Самохина Г. С. Полибий: эпоха, судьба, труд. СПб., 1995; Фролов Э. Д. Фукидид и становление науки истории в Античной Греции // Фукидид. История / пер. Ф. Г. Мищенко и С. А. Жебелева под ред. Э. Д. Фролова. СПб., 1999. С. 10—30. новейшими методами, основанными на достижениях современной нарратологии, поэтики и семиотики. Изучение мировоззрения представителей исторической мысли, выраженного в источниках в русле теоретических рассуждений, дополняется анализом структуры, терминологии, изобразительных принципов, контекста, благодаря чему ученые пытаются дойти до глубин сознания автора, максимально выявить воплощенные в тексте смыслы10.

Другое направление изучения исторического сознания ориентировано на реконструкцию его составляющих у тех представителей культур прошлого, которые не связывали свою -деятельность с целенаправленным историописанием или историософствованием. Здесь ученые все больше интересуются особенностями восприятия пространства и времени у авторов как элитарного (интеллектуалы), так и массового круга. Данное направление только пробивает себе дорогу, хотя определенная база для его развития заложена к настоящему моменту и в отечественной, и в зарубежной науке11. Особое место среди работ этого направления принадлежит исследованиям по раннехристианскому историческому сознанию.

10 Вейнберг И. П. Рождение истории: Историческая мысль на Ближнем Востоке середины I тысячелетия до н. э. М., 1993; Кареев Д. В. Война в изображении «малой» римской историографии IV — начала V века: Евтропий и Руф Фест // Раннесредневековый текст: Проблемы интерпретации / отв. ред. Н. Ю. Гвоздецкая и И. В. Кривушин. Иваново, 2002. С. 33—46; Он же. Историческая концепция Евтропия: Автореферат на соискание ученой степени кандидата исторических наук. СПб., 2001; Кривушин И. В. Ранневизантийская церковная историография. СПб., 1998; Тюленев В. М. Лактанций: христианский историк на перекрестке эпох. СПб., 2000; Он же. Рождение латинской христианской историографии. СПб., 2005.

11 Гуревич А. Я. Категории средневековой культуры. М., 1984; Кнабе Г. С. Историческое пространство и историческое время в культуре Древнего Рима // Культура Древнего Рима / под ред. Е. С. Голубцовой. В 2 т. М., 1985. Т. 2. С. 108—166; Ле Гофф Ж. Цивилизация средневекового Запада. М., 1992; Неретина С. С. Слово и текст в средневековой культуре. История: миф, время, загадка. М., 1994; Элиаде М. Космос и история. М., 1987.

В современной научной литературе достаточно прочно укоренилось представление о том, что христианские идеи кардинально изменили способы восприятия и особенности осмысления истории носителями культуры после завершения греко-римского этапа развития древней историографии. Принято считать, что момент утверждения христианства в качестве господствующего религиозного направления стал поворотным пунктом в развитии европейской и ближневосточной исторической мысли12. Зачинателями христианской исторической мысли привычно называют двух ее выразителей: Евсевия Памфила, первого представителя церковно-историографического направления13, и Аврелия Августина, первого христианского философа истории14. В их трудах были выработаны основные принципы средневекового исторического видения. С именами Евсевия и Августина как раз и связывают исследователи тот поворот, который произошел в развитии исторической мысли в период поздней античности. Вместе с тем, очевидно, что такой поворот, падающий на IV в., не мог произойти внезапно. Ему предшествовал длительный этап постепенного преодоления греко-римских моделей восприятия истории, процесс выработки основных теоретических предпосылок складывания христианского исторического сознания15. Существенный и до сих пор не

12 Коллингвуд Р. Дж. Идея истории. Автобиография. М., 1980. С. 46; Реале Д., Антисери Д. Западная философия от истоков до наших дней. Т. 2. СПб., 1994. С. 21; Уколова В. И. Представления об истории на рубеже античности и средневековья // Идейно-политическая борьба в средневековом обществе / под ред. Е. В. Гутновой. М., 1984. С. 38—68.

13 Кривушин И. В. Указ. соч.; Он же. Рождение церковной историографии: Евсевий Кесарийский. Иваново, 1995; Chesnut G. F. The First Christian Histories: Eusebius, Sócrates, Sozomen, Theodoret and Evagrius. Macón, 1986; Grcmt R M. Eusebius as Church Historian. Oxford, 1980. В последнее время к Евсевию как основателю христианской историографии справедливо присоединяют и латинского автора Лактанция. См. об этом: Тюленев В. М. Лактанций: христианский историк на перекрестке эпох. СПб., 2000.

14 Об исторических взглядах Августина см.: Гуревич А. Я. Указ соч.; Уколова В. И. Указ. соч.; Chaix-Ruly J. Saint Augustin: Temps et histoire. Р., 1956.

15 Гараджа В. И. Указ. соч.; Ольсен Г. О. циклической и линейной концепциях времени в трактовке античной и раннесредневековой истории // Цивилизации. Вып. 2 / оцененный вклад в этот процесс внес Ориген Александрийский — крупнейший христианский писатель III века, представитель Александрийской школы богословия.

Приступая к изучению места Оригена в процессе развития христианского историзма, важно помнить, что христианство уже в первых сочинениях новозаветного круга актуализируется как религия исторического объяснения16. Действительно, вырастая на почве Ветхого Завета, евангельское учение унаследовало многие принципы теологического доказательства, реализуемые, прежде всего, в новозаветном историографическом дискурсе благодаря апелляциям к священной истории иудеев. Отечественный специалист по раннехристианской исторической мысли В. М. Тюленев пишет об этом: «Христианство как религиозная система изначально было насквозь пронизано чувством историзма»17. Интерес к истории оказался особенно характерным для представителей апологетики, о чем упомянутый выше исследователь высказался так: «В апологетике интерес к историческому прошлому реализовывался через доказательство древности христианских истин относительно истин языческих»18. Мы полагаем, что изучение ранних историософских построений христианства может привести к результатам, которые дадут ключ к пониманию общих закономерностей под ред. М. А. Барга. М., 1993. С. 197—207; Рабинович Е. Г. Выработка стратегии поведения в поздней античности (Феб — Люцифер) // Этнические стереотипы поведения / под ред. А. К. Байбурина. Л., 1985. С. 95—120; Chesnut G. F. The First Christian Histories: Eusebius, Socrates, Sozomen, Theodoret and Evagrius. Macon, 1986; Droge A. J. Homer or Moses? Early Christian Interpretations of the History of Culture. Tübingen, 1989; Grant R. M. The Uses of History in the Church Before Nicaea // SP. Vol. XI. 1972. P. 166—178; Milburn R. L. P. Early Christian interpretations of history. N. Y., 1954; Patrides C. A. The Phoenix and the Ladder: The Rise and Decline of the Christian view of History. Berkeley; L. A., 1964; Trompf G. W. The Idea of Historical Recurrence in Western Thought: From Antiquity to the Reformation. Berkeley; L. A.; L., 1979.

16 Кривушин И. В. Ранневизантийская церковная историография. СПб., 1998. С. 6.

17 Тюленев В. М. Лактанций: христианский историк на перекрестке эпох. СПб., 2000. С. 6.

18 Там же. развития христианского историзма. Кроме того, мы надеемся, что изучение тенденций развития христианской исторической мысли поможет выявить аргументы, по-новому объясняющие причины победы христианства над конкурирующими религиозно-философскими течениями. Ввиду высказанных выше наблюдений и соображений относительно современных тенденций в научном изучении античной и средневековой исторической мысли, наше обращение к изучению аспектов исторической концепции крупнейшего представителя раннехристианской мысли Оригена выглядит актуальным и своевременным.

Учитывая все вышесказанное, целью нашего диссертационного исследования станет попытка раскрыть историческую концепцию Оригена в ее многоликости, развитии и связи с предшествующей иудейско-эллинистической и раннехристианской литературной традицией. При этом, «историческую концепцию» как ключевую категорию данного исследования следует понимать в широком смысле, имея в виду два взаимосвязанных аспекта: во-первых, историческое мышление Оригена, то есть особенности осмысления автором историко-временного процесса и связанную с этим философию; во-вторых, историческое описание у Оригена, то есть специфику конструирования автором литературных моделей, нацеленных на изображение истории под тем или иным углом зрения, заданным мировоззренческими установками автора.

Специальная литература, посвященная изучению жизни и творчества Оригена, крайне обширна и ежегодно пополняется новыми исследованиями. Многообразие и многоплановость результатов научных поисков свидетельствует о богатстве мысли александрийского писателя и богослова, о его значимости в истории культуры, а также о том неиссякаемом интересе, который проявляется новыми поколениями ученых к его яркому и глубокому литературному наследию19. Приступая к исследованию исторической концепции Оригена, нам представляется необходимым разобрать наиболее важные аспекты изучения его творчества в исследовательской литературе.

Целый комплекс научных работ связан с поиском и реконструкцией биографических подробностей, деталей и фактов жизненного пути Оригена, выявлением особенностей личности Александрийца, а также представителей его окружения (языческого и христианского). Как правило, такие биографические сюжеты исследуются в рамках истории раннехристианской церкви. При этом ученые пользуются преимущественно методом сравнительно-исторического анализа сведений

ЛЛ древних авторов: церковного историка Евсевия Памфила , латинского богослова Иеронима Стридонского21, известного ересиолога Епифания Кипрского22, патриарха Фотия23, а также информации, почерпнутой из различных сочинений самого Оригена. В работах данного направления, как правило, приводятся краткие характеристики основных мировоззренческих установок Оригена, дается описательный комментарий его трудов. Фундаментальные биографические штудии характерны в основном для

19 В силу своей многочисленности, эта литература не поддается исчерпываемому учету и анализу. Библиографическое описание большинства работ см.: Crouzel H. Bibliographie critique d'Origène. TheHague, 1982; Farina R. Bibliografía Origeniana: 1960— 1970. Roma, 1971. Кроме того, см. библиографию оригеноведческих исследований в ежегоднике Lx Année Philologique.

20 Евсевий Памфил. Церковная история. М., 1993; Eusebius. Werke / hrsg. von E. Schwartz. Leipzig, 1903—1909. Bd. 2: Historia Ecclesiastica.

21 Иероним CmpudoHCKuii. Книга о знаменитых мужах, написанная к Декстру, преторианскому префекту // Творения Блаженного Иеронима Стридонского. Ч. 5 (=Библиотека творений святых отцов и учителей церкви западных. Кн. 8. Киев, 1879. С. 283—344); Hieronymus. De viris illustribus / rec. A. Holl. Freiburg; Leipzig, 1895.

22 Епифаний Кипрский. Творения. Ч. 1—6. M., 1863—1884 (=Творения Святых Отцов в русском переводе. Т. 42, 44, 46, 48, 50, 52); Epiphanius Constantiensis. Panarion / ed. К. Holl. Leipzig, 1915—1985 (=GCS. Bd. 25, 31, 37).

23 Photius. Bibliothèque / ed. par R. Henry. T. 2. P., 1965. зарубежного оригеноведения24. Отечественные ученые до последнего времени не придавали серьезного значения этим вопросам25, хотя в последнее время здесь очевиден определенный исследовательский подъем25.

Ведущим направлением в оригеноведении, особенно в русском дореволюционном, долгое время оставалось изучение догматических аспектов раннехристианской мысли, нашедших отражение в творчестве писателя. На первый план учеными чаще всего ставилась проблема Бога у Оригена в Его отношении к миру, Им сотворенному. Важное место занимало в исследованиях и решение Оригеном тринитарного вопроса, а также связанный с этим субординационизм александрийского богослова . Общая подоплека практически всех работ подобного рода — стремление

24 Bardy G. Origène // Dictionnaire de théologie catholique. Vol. 11. Col. 1516—1528; Cadiou R. Introduction au Système d'Origène. P., 1932; Cadiou К La jeunesse d'Origène. P., 1935; Cadiou Я Origen: His life at Alexandria. L., 1944; Chadwick H. The Early Church. L., 1967; CrouzelH. Origen / transi, by A. S. Worrall. San Francisco, 1989; DaniélouJ. Origène. P., 1948; Faye E. de. Origène, sa vie, son oeuvre, sa pensée. 3 vols. P., 1923—1928; Koch H. Orígenes // RE. T. 18, 2. 1939. Col. 1036—1059; Nautin P. Origène: sa vie, son oeuvre, P., 1977. Укажем в том числе и переводные работы: Ориген (Из Прессансе) // ТКДА. 1865, июль. С. 265—320; Ориген как проповедник (Origène, par Fréppél; torn. II, pag. 186— 205) // ТКДА. 1869, февраль. С. 195—210; Рассел Б. История Западной философии. М., 1959; Фаррар Ф. В. Жизнь и труды свв. отцов и учителей Церкви: Очерки церковной истории в биографиях / пер. с англ. А. П. Лопухина. СПб., 1891.

25 Дмитревский В. Александрийская школа: Очерк из истории духовного просвещения от I до начала V века по Р. Хр. Казань, 1884; Лебедев Д. Святой Александр Александрийский и Ориген. Киев, 1915; Лосев А. Ф. Ориген // Философская энциклопедия. М., 1967. Т. 4. Кол. 165—166; Максютин А. Жизнь и творения Оригена Александрийского (185—254 гг.) // Ориген. О началах. Самара, 1993. С. 311—314; Ориген и его заслуги как апологета христианской религии // ПО. 1888. Т. 3, ноябрь. С. 547—574; Скворцов К. И. Философия отцов и учителей Церкви: Период апологетов. Киев, 1868, Хитрое М. И. Ориген: Очерк жизни. СПб., 1879.

26 Сидоров А. И. Жизненный путь Оригена // Патристика: Новые переводы, статьи. Нижний Новгород, 2001. С. 290—332.

27 Болотов В. В. Учение Оригена о Святой Троице. СПб., 1879; Елеонский Ф. Учение Оригена о божестве Сына Божия и Духа Святого. СПб., 1879; Карсавин Л. 77. Святые отцы и учители церкви (раскрытие православия в их творениях). М., 1994; Малеванский Г. Догматическая система Оригена // ТКДА. 1870. Т. 1—3; Орлов А. 77. К характеристике христологии Оригена // Богословский Вестник. 1909. Т. 2, июль — август. С. 370—394; Скворцов К И. Философия отцов и учителей Церкви: Период апологетов. Киев, 1868. подтвердить или оспорить ортодоксальность Оригена. Интерес к специфике богословия Оригена в настоящее возрождается в России28 усилиями отечественных ученых и деятелей Церкви. На Западе этот интерес всегда был достаточно устойчивым, а традиция изучения оригеновского богословия не прерывалась29.

Значительную часть оригеноведческих монографий и статей составляют исследования, посвященные систематическому изложению философско-теологической доктрины автора (как правило, на основании идей трактата Оригена «О началах», а также теоретических пассажей его толкований на различные библейские книги). В большинстве случаев ученые стремятся показать на примере учения Оригена переломность эпохи, в которую он жил — эпохи, когда взгляды и концепции представителей греко-римской философии приходили во взаимодействие с библейскими идеями. Ориген — один из наиболее ярких христианских интеллектуалов, совмещавших стоицизм и платонизм с идеями библейского происхождения. Синтез античной философии и библейской мудрости, проблема усвоения Оригеном достижений отдельных философских школ, зависимость богослова от гностических настроений эпохи, выработка оригинальных философских положений и их

28 Зяблщев Г. Богословие Оригена // Журнал Московской патриархии. 1991. № 2. С. 47—52; Кураев А. Сатанизм для интеллигенции (О Рерихах и Православии). М., 1997. Т. 2; Сидоров А. И. Блаженный Феодорит Кирский — архипастырь, монах, богослов. Его значение в истории древнехристианской Церкви и православного богословия // Блж. Феодорит Кирский. История боголюбцев. М., 1996. С. 3—136.

29 Arnou R. Le thème néoplatonicien de la contemplation créatrice chez Origène et chez S. Augustin // Gregorianum. Vol. 13. 1932. P. 124—136; Boyd W. J. P. Origen's Concept of the Love of God // SP. Vol. 14. 1976. P. 110—116; Cr ouzel H. Théologie de l'image de dieu chez Origène. P., 1956; Gögler R Zur Theologie des biblischen Wortes bei Origenes. Düsseldorf, 1963; Hammerstaedi J. Der militärische Gebrauch des Hypostasisbegriffs bei Origenes // JAnChr. Bd. 34. 1991. S. 12—20; Pollard T. E. Logos and Son in Origen, Arius and Athanasius II SP. Vol. 2. 1957. P. 282—287; Rowe J. N. Origen's Subordinationism as illustrated in his Commentary on St. John's Gospel // SP. Vol. 11. 1972. P. 222—228; Thunberg L. Early Christian Interpretations of the Three Angeles in Gen. 18// SP. Vol. 7. 1966. P. 560—570. противоречивость с точки зрения христианской доктрины — вот далеко не полный перечень вопросов, поднимаемых на страницах подобных работ30.

Наряду с этим, учеными всего мира написано большое количество монографий и статей по отдельным частным проблемам, связанным с церковной деятельностью и учением Оригена: его литературной, апологетической и проповеднической практикой, внутрицерковной и антииудейской полемикой, трактовкой литургических вопросов и попытками решения проблем церковной организации. Систематизация всех оригеноведческих работ, изучающих частные вопросы, не имеет для нас принципиального значения, так как не связана с целью нашей работы. Поэтому, ограничимся вышесказанным.

В своем исследовании мы считаем необходимым рассмотреть именно те работы, в которых так или иначе затрагиваются вопросы исторической концепции Оригена. Поскольку Ориген не был историком и не выработал цельной, теоретически выраженной и обоснованной философии истории, то речь пойдет об исследованиях, в которых предпринимаются попытки реконструировать понимание и отношение

30 Berchmcm R. М. From Philo to Origen: Middle Platonism in transition. Chico, 1984; Bigg C. The Christian Platonists of Alexandria. Oxford, 1913; Chadwick H. Early Christian thought and the classical tradition: Studies in Justin, Clement and Origen. Oxford, 1984; Chadwick H. Origen I I The Cambridge History of Later Greek and Early medieval Philosophy. Cambridge, 1970; Crouzel H. Origene et la philosophie. P., 1962; Crouzel H. Origene et Plotin: Comparaisons doctrinales. P., 1992; Dillon J. The Middle Platonists: A Study of Platonism 80 В. C. to A. D. 220. Ithaca, 1977; Jaeger W. Early Christianity and Greek Paideia. Cambridge, 1961; Rist J. M. Eros and Psyche: Studies in Plato, Plotinus and Origen. Toronto, 1964; RistJ. M. Platonism and its Christian heritage. L., 1985; Trigg J. W. Origen: The Bible and Philosophy in the Third-century Church. Atlanta, 1983; Бычков В. В. Неформализуемый гносис Оригена // Социальная философия и философская антропология. М., 1995. С. 103—125; Майоров Г. Г. Формирование средневековой философии: Латинская патристика. М., 1979; Светлов Р. В. Античный неоплатонизм и александрийская экзегетика. СПб., 1996; Цыб А. В. Античная философия в александрийской экзегетике II—III веков н. э.: Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата философских наук. СПб., 1999; Он же. Использование платоновских и аристотелевских понятий в сочинении Оригена-христианина «О началах» // AKAAHMEIA: Материалы и исследования по истории платонизма. СПб., 1997. С. 120— -134.

Оригена к истории, поднимаются проблемы, связанные с его восприятием и трактовкой смысла отдельных событий прошлого, а также историко-временного процесса в целом.

Историческое сознание Оригена крайне редко становилось объектом внимания ученых на предмет специального исследования. Причиной такого положения вещей было, прежде всего, то, что обширный корпус оригеновских сочинений не содержит ни историко-хронографических, ни философско-исторических работ. Изучению исторической концепции автора длительное время препятствовала устоявшаяся точка зрения на Оригена преимущественно как на крупного богослова и активного деятеля Церкви. Действительно, исходя из такой позиции, кажутся трудноразрешимыми задачи обобщенно-теоретического рассмотрения вклада этого автора в осмысление историко-временной сферы бытия. Проблема определения представлений Оригена об историческом прошлом человечества и выявления особенностей его концептуальных построений в сфере реально-событийной истории не имеет для своего решения эксплицитно выраженного материала в источниках. Поэтому долгое время даже не могло идти речи о возможности постановки к оригеновским текстам вопросов, обычно решавшихся на материале историографических или историософских сочинений, поскольку в антиковедении не было принято выявлять историческую концепцию автора, не реализовавшего себя в историографическом жанре.

Между тем, некоторые небезуспешные попытки изучения частных аспектов исторического сознания Оригена все же имели место. Характерно, что первоочередное внимание ученых на данном поприще привлекал вопрос об отношении богослова к историческим событиям, описанным в библейских текстах, а именно проблема интерпретации Оригеном священной истории Ветхого и Нового Заветов. Приоритетность исследования данного аспекта не случайна ввиду наличия у Оригена большого числа экзегетических сочинений (например, разнообразных комментариев на те или иные священные книги), а также вследствие того, что в своих работах Ориген неоднократно обращался к теоретизированию по поводу методики толкования текстов Писания31. Активное изучение экзегетики Оригена — одно из устоявшихся направлений в современном оригеноведении — неизбежно порождало вопрос о его отношении к запечатленным в Библии событиям. Анализ экзегетических разработок, а также интерпретаторского аспекта исторического мышления Оригена проведен в науке достаточно фундаментально.

Исследователи проблемы интерпретации Александрийцем библейской истории базировались на его комментариях к библейским книгам, экзегетических пассажах крупных трактатов, а также на теоретических рассуждениях о собственном герменевтическом методе. При этом важно отметить, что исходной посылкой для разрешения проблемы становились вопросы об аллегоризме Оригена, то есть методе обнаружения иносказательного смысла в тех или иных библейских рассказах33, и типологизме как способе трактовки значения описываемых в Ветхом Завете событий в перспективе новозаветной и христианской истории34. При этом важно учесть, что исследователей проблемы аллегорико-типологических интерпретаций Оригена почти не интересовали те

31 Например, в книге IV трактата «О началах».

32 Daniélou J. Origène comme exégète de la Bible // SP. Vol. 1. 1957. P. 180—290; Harnack A. Der kirchengeschichtliche Ertrag der exegetischen Arbeiten des Orígenes. T. 1—2. Leipzig, 1918—1919; Саврей В. Я. Философские основания истолкования Священного Писания у Оригена // Вопросы философии. 1998. № 6. С. 120—132; Певницкий В. Ф. Ориген и его проповеди // ТКДА. 1879, № 2, 11; 1880, № 3, 4.

33 Balthasar H. U. von. Parole et mystère chez Origène. P., 1957; Harl M. Origène et la Fonction Révélatrice du Verbe Incarné. P., 1958.

34 Daniélou J. Sacramentum futuri: Etude sur les origines de la typologie biblique. P., 1950; Hanson R P. C. Allegory and Event: A Study of the Sources and significance of Origenes' Interpretation of Scripture. L., 1959; Lubac H. de. Histoire et Esprit, l'intelligence de l'Ecriture d'après Origène. P., 1950. возможности проводимых ими разработок, которые могли привести к выводам об особенностях исторической концепции автора. Главная цель, стоявшая перед ними — основательно изучить метод работы Оригена с текстами Священных Писаний и сделать соответствующие умозаключения богословского характера. Тем не менее, в науке появлялись отдельные обобщения на этот счет.

Примечательно, что первые выводы на этот счет открываются уже в русской дореволюционной литературе. В частности, В. Ф. Певницкий в своем исследовании оригеновских проповедей отмечал, что Ориген стремился найти в Священной истории таинственные, скрытые указания на будущее духовное откровение35. Представляя Оригена интерпретатором исторического текста, исследователь, тем не менее, не стремился к выделению у него какой-либо целостной концепции. Из всех известных исследований подобного рода наиболее интересными и убедительными представляются нам работы Роберта Мильбурна и Сергея Аверинцева.

Р. Мильбурн понимает оригеновский аллегоризм именно как специфический способ познания Божественных истин. По мысли автора, Ориген, имевший дело главным образом со священной историей, придавал большое значение её критическому осмыслению,36 считая, что в 7 библейских событиях заложены высшие тайны. Исходя из данной посылки, основным лейтмотивом рассуждений исследователя стало утверждение о том, что история для Оригена представляет собой вместилище таинственного смысла, через расшифровку которого происходит овладение высшими духовными истинами. Выводы ученого, на наш взгляд, адекватно отражают точку зрения Оригена на проблему интерпретации исторических событий. Однако, справедливости ради,

35 Певницкий В. Ф. Ориген и его проповеди // ТКДА. 1879. № 11. С. 304.

36 Milburn К L. P. Early Christian interpretations of history. N. Y., 1954. P. 40.

37 Milburn R. L. P. Op. cit. P. 42. следует отметить, что исследователь не проводит четкого различия между оригеновским толкованием запечатленной истории, то есть исторического содержания библейского текста, и его трактовкой реально совершающихся событий. Тем не менее, Мильбурн впервые всерьез рассмотрел важную проблему о своеобразном подходе Оригена к осмыслению истории посредством аллегорической интерпретации.

Затронутый комплекс проблем оказывается центральным звеном в рассуждениях С. С. Аверинцева по вопросу об отношении к историко-временной сфере представителей александрийского богословия. Не обходит известный ученый своим вниманием и Оригена.38 В частности, он развивает тезис о том, что Ориген, отстаивавший приоритет аллегорического толкования священной истории перед буквальным, был сторонником «.принципиального подхода к событию, совершающемуся во времени, как к иносказанию о смысле, пребывающем вне времени»39. Но, в отличие от Мильбурна, Аверинцев концентрирует свое внимание именно на восприятии Оригеном реально происходящих событий, то есть времени, а не исключительно библейского текста. Автор делает выводы, утверждающие не просто безразличие Оригена к конкретному образу исторического факта, но и вообще негативное отношение Александрийца к значимости и роли временной сферы бытия.

По сути дела, и Мильбурн, и Аверинцев приписывают Оригену позицию, согласно которой реальный смысл исторических событий уничтожается смыслом иносказательным. Однако такой взгляд, несмотря на всю его очевидность, имеет как минимум два недостатка. Во-первых, чрезмерно пристальное внимание исследователей к тому, как Ориген формулировал или выражал свое отношение к библейским историям в сочинениях экзегетического и назидательного характера, не позволяет

38 Аверинцев С. С. Поэтика ранневизантийской литературы. М., 1977. С. 95.

39 Там же. С. 96. выявить те концептуальные построения автора, теоретическое выражение которых он не считал делом важным и необходимым. Во-вторых, при акценте на интерпретации Оригеном отдельных событий истории неизбежно остается в тени вопрос об осмыслении или придании им позитивной значимости историко-временному процессу в целом. Иначе говоря, не происходит реконструкции философии истории Оригена.

Однако следует заметить, что взгляду названных ученых на Оригена как на интерпретатора-аллегориста, уничтожающего смысл истории, в научной литературе имеются интересные альтернативы. В частности, нам известна точка зрения, согласно которой Ориген придавал -значение и буквальной интерпретации истории. Данный тезис выдвинут (хотя и недостаточно обоснован) П. Хенри,40 который с сомнением относился к утверждению того, что Ориген превращал всю событийную историю в аллегории и понимал её недостаточно адекватно. Приведем также мнение современного отечественного ученого Р. В. Светлова, который, не отказываясь от устоявшихся выводов относительно оригеновского исторического типологизма, утверждает, что для александрийского экзегета большое значение имела и буквальная интерпретация библейской истории.41 Подобные наблюдения до сих пор не вылились в целостные исследования. Между тем, обширная оригеноведческая литература содержит ряд частных мнений, наблюдений и выводов по отдельным аспектам исторической концепции Оригена. Остановимся на них более подробно.

Уже достаточно давно исследователи творчества Оригена делают выводы о том, какая оценка с точки зрения истории человечества придавалось им наиболее значительному в христианстве событию — Воплощению Христа. Имеются также и краткие выводы относительно

40 Henry P. Plutarch and Origen on Theology and Language // SP. Vol. 15. 1984. P. 54.

41 Светлов P. В. Указ. соч. С. 113. осмысления им предшествующей Первому Пришествию истории. Так, например, Ф. Елеонский в своем исследовании спорных вопросов тринитарной проблемы у Оригена делает вывод о том, что на предшествующую Воплощению Христа эпоху александрийский богослов смотрел как на время Откровения истины Логоса, проявлявшего себя в деятельности пророков и святых с целью наставления человечества. В таком же подготовительном ключе понимал Ориген и ветхозаветный Закон.42 Тем же ученым было подмечено, что Ориген распространял пропедевтическое действие Логоса и на язычников. Однако приведенные наблюдения выражены Елеонским весьма поверхностно (скорее, они только обозначены), да к тому же на основании далеко не самых значительных сочинений Александрийца — по материалам комментариев на книгу пророка Иеремии и на послание апостола Павла к Колоссянам.

Несколько похожих замечаний сделал другой отечественный оригеновед Н. И. Лебедев. В них очевидна попытка ученого выявить ту оценку, которую давал Ориген исторической ситуации, сложившейся в земном мире накануне Пришествия, а также тот смысл, который вкладывал богослов в данное событие. Замечания эти весьма разрозненны, но некоторые достойны пристального внимания и учета. Интересно то, что говорит исследователь по поводу высказывания автора трактата Contra Celsum в 30-й главе Второй книги: «Ориген указывает на политическое положение во время рождения Спасителя, которое Провидением было так подготовлено, что Спаситель явился, чаемый и ожидаемый как солнце после длинной ночи. Он явился как бы той целью, к которой стремилась и направлялась вся предшествующая история человечества»43. И хотя данная мысль — не что иное, как пересказ фразы самого Оригена, очевидно, что

42 Елеонский Ф. Учение Оригена о божестве Сына Божия и Духа Святого. СПб., 1879. С. 74. исследователь считает возможным задавать его текстам вопросы, нацеленные на постижение исторической концепции.

В работах Гуннара Хэлыитрёма затрагивается один из ведущих аспектов оригеновской философии истории, а именно, идея исторической преемственности, специфически выраженная в различных сочинениях богослова. По мнению финского исследователя, идея преемственности в истории вытекает из оригеновской типологии — системы иносказаний, которые предвосхищают будущие события, но заключены в событиях предшествующих44. И хотя вопрос о богословской типологии у Оригена поднимался и раньше45, Хэлыитрём одним из первых пытается проецировать данный аспект на историческое мышление этого автора. Он приходит к необходимости реконструкции так называемого «преемственного ряда» в истории. Хэлынтрём обнаруживает в оригеновских текстах несколько таких рядов. При этом наиболее определенно выделяются три: епископский, апостольский и пророческий. Каждый состоит из преемственно связанных звеньев, или поколений. Пророческая преемственность выражена исследователем как наиболее важная. Она играет свою историческую роль в том, что обеспечивает передачу из поколения в поколение педагогической миссии, доверенной Богом пророческим личностям, а вся история предстает в этом смысле как единый процесс, связанный общей идеей реализации Божественной педагогии46. Следует отметить, что данный аспект исторического сознания затрагивается ученым как один из элементов общей концепции пророчеств

43 Лебедев H. И. Сочинение Оригена «Против Цельса»: Опыт исследования по истории литературной борьбы христианства с язычеством. М., 1878. С. 124.

44 Hällström G. Fides simpliciorum according to Origen of Alexandria. Helsinki, 1984. P. 54.

45 Аверинцев С. С. Указ. соч. С. 96; Daniélou J. Sacramentum fixturi: Etude sur les origines de la typologie biblique. P., 1950; Hanson R P. C. Allegory and Event: A Study of the Sources and significance of Orígenes' Interpretation of Scripture. L., 1959; Lubac H. de. Histoire et Esprit, l'intelligence de l'Ecriture d'après Origène. P., 1950.

46 Hällström G. Charismatic succession: A study on Origen's concept of prophecy. Helsinki, 1985. P. 59. у Оригена. Поэтому он играет в исследовании подчиненную роль. Вместе с тем, работы Хэльштрёма являют собой весьма показательный пример изучения в научной литературе философско-исторических идей известного богослова. Выводы финского оригеноведа свидетельствуют о наличии в философии истории Оригена специфической линейной концепции исторического времени, отражающей идею постепенного улучшения нравственного состояния человечества под воздействием божественной педагогии.

Рассмотренный аспект философии истории Оригена, конечно же, не исчерпывает потенциальных возможностей созданных им текстов. И это было убедительно продемонстрировано научной дискуссией по вопросу о приверженности Оригена той или иной модели описания исторического времени. Так, работа Г. Тромпфа47 ставит проблему сохранения в интеллектуальной среде христианства циклических концепций времени, доставшихся приверженцам Христа от античной традиции. Интересно выяснить, каким образом оценивался в этом смысле вклад Оригена. Самому Оригену в работе Тромпфа уделено незначительное внимание — всего лишь несколько упоминаний и ряд обширных подстраничных примечаний. Но даже при такой скудости материала, Ориген оказывается включенным в исследование поставленной проблемы.

С одной стороны, Тромпф соглашается с общими наблюдениями относительно того негативного отношения, которое выражено у Оригена в сочинении «Против Кельса» по поводу стоических представлений о мировых циклах, протекающих от одной катастрофы до другой48. С другой стороны, ученый не обходит вниманием и проблему сочетания в философской системе Оригена восприятия линейного исторического

47 Trompf G. W. The Idea of Historical Recurrence in Western Thought: From Antiquity to the Reformation. Berkeley; L. A.; L., 1979.

48/Ш. P. 185. времени с представлением о циклическом развитии космоса. Вывод, который делает исследователь по этому поводу, свидетельствует о стремлении примирить два взгляда александрийского богослова на время. Он пишет, что представления Оригена о космических зонах — это не стоические спекуляции о межкатастрофических циклах. Они не соотносятся у Оригена с человеческой историей, лежат за пределами известного исторического порядка, а значит, отражают иной, неисторический уровень осмысления бытия49.

В то же время, исследователь обращает внимание читателей на присутствие в богословской системе Оригена (как и вообще в патристике), доктрин, отражающих специфически циклическое мышление: идей зарождения и тления, изменчивой судьбы, преемственности Веков, периодических взлетов и падений нравственного состояния человеческой души. Таким образом, Г. Тромпфу в целом удалось поколебать уверенность в однозначной приверженности Оригена иудейской линейности50. Однако всестороннего решения этого вопроса мы в данной работе не обнаруживаем.

Альтернативную попытку разрешить ту же проблему мы обнаруживаем в статье Г. Ольсена51, в которой разбирается вопрос о сочетании и взаимоотношении идей, связанных с циклическим и линейным восприятием времени в античной и раннесредневековой интеллектуальной традиции. На примере произведений Оригена ученый демонстрирует, что в процессе перехода от язычества к христианству одновременно существовали различные представления о времени . Безусловно, Оригену были известны созданные до него модели описания времени. Но, как

49 TrompfG. W. Op. cit. P. 230.

50 Ibid. P. 206, 230.

51 Ольсен Г. О циклической и линейной концепциях времени в трактовке античной и раннесредневековой истории // Цивилизации. Вып. 2 / Под ред. М. А. Бар га. М., 1993. С. 197—207. показывает исследователь, все они сочетаются у александрийского богослова в довольно таки причудливом синтезе: «.Ориген соединил различные концепции времени в одну картину».53 Ольсен предлагает воспринимать противоречивые теории, обнаруживаемые в оригеновских текстах, как проявление единой, параболической картины времени и истории. Смысл истории, который приписывает Оригену автор статьи, выражается в идее прогресса, означающем движение вспять.54 Мы, безусловно, согласимся с общей оценкой Оригена как писателя, отразившего в своем творчестве различные традиции осмысления времени и истории. Однако, работа Ольсена в силу своей краткости и слабой аргументированности, скорее обозначает проблемы, нежели разрешает их.

Как видим, вопрос об отношении Оригена к истории поднимался в научной литературе в той или иной мере. Указанные нами работы и сделанные в них выводы демонстрируют наличие у оригеноведов определенного интереса к постановке и стремления к разрешению проблем, связанных с выявлением и изучением исторической концепции нашего автора. Однако нам следует указать и на недостатки в разработке данного оригеноведческого направления.

Во-первых, понимание Оригеном истории зачастую связывалось лишь с проблемой авторской интерпретации исторического повествования Библии и отдельных событий реальной истории. Основное внимание в таких исследованиях акцентируется на том, как Ориген интерпретирует отдельные исторические факты и повествования о них, в то время как целостное понимание им истории — событийно наполненного временного процесса — зачастую просто игнорируется.

52 Там же. С. 203.

53 Там же. С. 204.

54 Там же. С. 205.

Во-вторых, весьма поверхностно исследовалась оригеновская концепция истории как реально-событийного прошлого. Вследствие этого, лишь отчасти решена проблема реконструкции картины реальной истории у Оригена.

В-третьих, изучая вопрос об отношении Оригена к истории, ученые обращали внимание главным образом на те идеи, которые открыто постулируются автором в его разножанровых сочинениях. В то же время, проблема понимания Оригеном истории, связанная с изучением структуры его сочинений, контекста рассуждений и скрытого смысла фраз, разрешалась в литературе недостаточно активно и тщательно.

В-четвертых, авторы работ, посвященных историософии Оригена, не обращали пристального внимания на античный контекст, на фоне которого происходило становление и развитие исторического мышления данного автора. Поэтому, выявление взаимосвязи особенностей исторического сознания александрийского богослова с античной литературной традицией приобретает особое значение и создает перспективное поле для исследований.

Таким образом, потенциальные возможности изучения исторической концепции, которые содержатся в произведениях Оригена, не использованы наукой в полной мере. Более того, сюжеты, связанные с комплексом идей, свидетельствующих о придании Оригеном истории определенной значимости и самостоятельного смысла, в большей своей массе по-прежнему остаются за рамками серьезных исследований. Поэтому, заканчивая разбор историографии вопроса, мы приходим к выводу о целесообразности исследования исторической концепции Оригена более глубоко как в содержательном, так и в методологическом аспектах.

Сложность изучения исторической концепции Оригена мы видим прежде всего в том, что она не нашла сколько-нибудь целенаправленного выражения в его текстах, ибо хорошо известно, что из всех задач литературного творчества более всего Оригена занимала проблема создания убедительной богословской спекуляции. Именно поэтому проблема концепции истории у данного автора представляется нам в первую очередь как проблема методологического характера55. Ее решение будет связано с выявлением положений, как правило, не выраженных в привычной для философа теоретической форме, но так или иначе присутствующих либо в теологических спекуляциях, либо среди - • разнообразных экзегетических, полемических и апологетических пассажей.

Определение идей, не реализованных в тексте прямо и открыто — идей, которые существуют, но не получают эксплицитного выражения, — задача чрезвычайно сложная. Ее решение потребует глубокого анализа высказываний, лишь косвенно относящихся к нашему предмету, а также поиска разного рода филологических «зацепок» (терминология, контекст, намеки, иносказания и др.) в установленной и определенным образом структурированной ткани авторского текста. Работа в данном направлении, на наш взгляд, окажется наиболее интересной там, где мысль Оригена менее всего ограничена изначально принятыми установками на то или иное содержание и не связана с достижением практических внутрицерковных

55 Современные методологические подходы к решению подобных проблем интенсивно применяются в гуманитарных исследованиях. Историческая концепция авторов, не задававшихся целью написания истории, — сюжет, интересующий антиковедов, специалистов по раннехристианской литературе и византинистов: Афиногенов Д. Е. Завет и царство (Историософия Афраата) // ВДИ. 1994. № 3. С. 176—186; Байер Х.-Ф. Иисус и Иуда в истории, у Ефрема Сирина, у Романа Сладкопевца и у Никоса Казандзакиса. Екатеринбург, 1998; Ошеров С. А. Концепция времени и концепция истории в «Энеиде» Вергилия: Четвертая конференция по классической филологии // ВДИ. 1970. № 4; Сидоров А. И. Гностическая философия истории (каиниты, сефиане и архонтики у Епифания) // Палестинский сборник. Вып. 29(92)-1: История и филология. Л., 1987. С. 41—56; Romilly J. de. Time in Greek Tragedy. N. Y., 1968; Rousseau Ph. The целей (оглашение, наставление и пр.), отличается богатством и свободой. Именно такого рода источники станут благодатной почвой для решения поставленной задачи. Среди сочинений Оригена — этого весьма плодовитого автора — обнаруживается не так много текстов, подходящих под выделенные нами критерии.

С целью выявления (реконструкции) и изучения исторической концепции Оригена мы решили остановиться на двух наиболее значительных его трудах — теоретическом произведении «О началах» и апологетическом сочинении «Против Кельса». Сразу же оговоримся, что наше исследование в историографическом плане будет занимать двоякую позицию. С одной стороны, оно мыслится в общем русле имеющихся на сегодняшний день в литературе разработок исторической концепции Оригена, а с другой стороны, является методологически обособленным, поскольку достижение поставленной цели предполагается нами по отдельности для каждого из отобранных источников, что означает рассмотрение данных текстов как законченного воплощения оригеновской исторической мысли.

В этой связи первостепенный интерес для нас представляет плод зрелого (если не сказать позднего) творчества Оригена — сочинение Ката KÉXaov (Contra Celsum)56. Чаще всего материал данного трактата использовался учеными в качестве информационной базы для

Exegete as Historian: Hilary of Poitiers' Commentary on Matthew // History and Historians in Late Antiquity / ed. by B. Croke, A. Emmett. Sydney, 1983. P. 107—115.

56 Укажем наиболее авторитетные источниковедческие исследования, посвященные данному сочинению: Chadwick H. Introduction // Origen. Contra Celsum / transí, by H. Chadwick. Cambridge, 1953. P. IX—XXXII; Koeîschau P. Die Gliederung des aXx|0Tjç Xoyoç des Celsus // Jahrbücher für protestant. Theologie. Bd. 18. S. 604—632; Koeîschau P. Die Textüberlieferung der Bücher des Orígenes gegen Celsus in den Handschriften, dieses Werkes und der Philocalia // TU. Bd. 6, 1. Leipzig, 1889. S. 1—157; Robinson J. A. On the text of Origen against Celsus // The Journal of Philology. Vol. 18. 1890. P. 288—296; Wallis F. On the MSS. of Orígenes С. Celsum // The Classical Review. Vol. 3. 1889. P. 392—398; Winter F. A. Über den Wert der directen und indirecten Überlieferung von Orígenes Büchern contra Celsum. Burghausen, 1902—1904. исследования специфики апологетической деятельности Оригена, либо в качестве источника сведений по частным вопросам раннехристианской истории, не всегда связанным с фигурой автора57.

Трактат Contra Celsum определяется учеными как кульминация раннехристианского апологетического движения II—III веков.58 Хорошо известно, что апологеты христианства в своем творчестве имели в виду две взаимосвязанные цели. Во-первых, они стремились заверить римские власти в том, что христиане не являются вредной и антипатриотической группой меньшинства с мятежными наклонностями и аморальными ритуалами. Во-вторых, они желали представить христианство образованным классам как интеллектуально значимое и достойное явление59. В работе Оригена, направленной на опровержение положений, высказанных языческим писателем Кельсом, автором сочинения «Истинное слово»60, преобладает второе стремление, хотя это вовсе не

57 Гусев Д. В. Апология лица Иисуса Христа и его земной жизни и деятельности в сочинении Оригена против Цельса. Казань, 1886; Рождественский HП. Христианская апологетика: Курс основного богословия. СПб., 1893; Троицкий Н. И. Ориген как апологет. Тула, 1908; Филевский И. И. Цельс и Ориген. Харьков, 1910; ChadwickН. The Evidences of Christianity in the Apologetic of Origen // SP. Vol. 2. 1957. P. 331—339; Chadwick H. Origen, Celsus, and the Resurrection of the Body // HThR. Vol. 41.1948. P. 83-102; Chadwick H. Origen, Celsus, and the Stoa //JThS. Vol. 48. 1947. P. 34—49; GrantR M. Early Christianity and society: Seven studies. San Francisco, 1977; Grant R M. War — Just, Holy, Unjust — in Hellenistic and Early Christian Thought // Augustinianum. Vol. 20. 1980. P. 173—189.

58 Исследования, специально посвященные изучению содержанию трактата «Против Кельса», весьма немногочисленны. В этой связи особое значение для нас приобретает работа отечественного исследователя XIX в. Николая Лебедева: Лебедев Н. И. Сочинение Оригена «Против Цельса»: Опыт исследования по истории литературной борьбы христианства с язычеством. М., 1878. Именно здесь мы впервые обнаруживаем и подробный анализ проблемы места данного сочинения Оригена в ряду произведений, апологетической литературы, а также комментированное изложение основных сюжетов трактата.

59 Chadwick H. Introduction. P. IX; Droge A. J. Op. cit. P. 152—153.

60 Фигура Кельса и его творчество интересовали исследователей куда больше, нежели сама реакция на его сочинение со стороны Оригена: Виппер Р. Ю. Цельс — обличитель христианства // Вопросы истории религии и атеизма. М., 1950. С. 282 — 302; Andresen С. Logos und Nomos: Die Polemik des Kelsos wider das Christentum. В., 1955; Bader R Der ccA/nQîiç Xoyoç des Kelsos. Stuttgart; В., 1940 (^Tübinger Beiträge zur означает, что александрийский богослов игнорировал первую цель. Апологетическое сочинение, на наш взгляд, как нельзя лучше дает возможность изучения способов изображения истории, сформированных у автора на основе того или иного понимания времени. Однако было бы неверным полностью дистанцироваться от историографического и историософского содержания других, более ранних сочинений Оригена.

В первую очередь, необходимо учитывать его теоретический трактат Шр\ ар%ш (Ое рппырЩ.

Данное произведение61 занимает особое место в ряду многочисленных работ Оригена. Оно посвящено не какому-то отдельно взятому аспекту богословия, а целостному систематическому изложению догматики. В нем Ориген высказал те воззрения, к которым он пришел после долговременных научно-богословских занятий и размышлений. Предназначенное для образованной аудитории, оно наиболее полно (хотя и не всегда ясно) излагает позицию Оригена по спорным вопросам доникейской теологии. Судя по всему, мысль Оригена развивается в

Altertumswissenschaft. Bd. 33); Вепко S. Pagan Rome and the Early Christians. Bloomington, 1986. P. 148—161, 175; Dörrie H. Die platonische Theologie des Kelsos in ihrer Auseinan der set zung mit der christ lichen Theologie auf Grund von Origines С. Celsum 7, 42 ff // Nachrichten der Akademie der Wissenschaften in Göttingen philologisch-historische Klasse. 1967. № 2. S. 25—55; Funk F. X. Die Zeit des wahren Wortes von Celsus // Kirchengeschichtliche Abhanlungen und Untersuchungen. Bd. 2. 1899. S. 152—161; Keim T. Celsus' Wahers Wort: Aelteste Streitschrift antiker Weltansehaung gegen das Christentum, vom J. 178. Zürich, 1873; Rougier L. Celse ou le conflit de la civilisation antique et du christianisme primitif. P., 1925; Ulimann W. Die Bedeutung der Gotteserkenntnis für die Gesamtkonzeption von Celsus' Logos Alethes. // SP. Vol. 14. 1976. S. 180—188.

61 Проблематика, разработанная учеными на материалах этого сочинения, весьма обширна: Петров Н. Сочинение Оригена «О началах» (Пер! àpxmv, De principiis): Историко-критический очерк // Ориген. Творения в русском переводе. Вып. 1: О началах. Казань, 1899. С. III—XLVIII; Цыб А. В. Использование платоновских и аристотелевских понятий в сочинении Оригена-христианина «О началах» // AKAAHMEIA: Материалы и исследования по истории платонизма. СПб., 1997. С. 120-134; Bardy G. Recherches sur l'histoire du texte et des versions latines du De Principiis d'Origène. P., 1923; Görgemanns H. Die «Schöpfung» der «Weisheit» bei Origenes: Eine textkritische Untersuchung zu De principiis Fr. 32 // SP. Vol. 7. 1966. S. 194—209; Monaci A. Origène, Traité des Principes // Rivista di storia e letteratura religiosa. 1978. An. 14. № 1. P. 106—111. данной работе наиболее свободно, что очень ценно для нас. Мы склонны рассматривать данное обстоятельство как важное свидетельство содержательного богатства нашего источника. Повышенная информативность сочинения «О началах», ставшая следствием высокой эрудированности автора, отвечает целям изучения разнообразных аспектов исторической концепции Оригена.

Хорошо известно, что в своем интеллектуальном творчестве Ориген в значительной мере опирался на достижения предшественников по апологетике. Поэтому в своем исследовании мы не можем дистанцироваться от влиятельного интеллектуального контекста, в котором формировалась оригеновская историческая мысль. Иначе говоря, нам необходимо выявить роль предшествующей Оригену литературной традиции, влиявшей на его творчество. Таким образом, успешное проведение нашего исследования к намеченной цели связано с выполнением важной задачи, а именно, анализом истоков и предпосылок исторической концепции Оригена в иудейско-эллинистической и христианской апологетической литературе периода, предшествующего времени его творчества.

Конечно, данная задача может показаться трудновыполнимой, ввиду наличия впечатляющего количества текстов, созданных к началу III века в иудео-христианской среде. Поэтому рассмотрение особенностей развития исторической мысли в раннехристианский период нам следует ограничить фигурами, несомненно повлиявшими на становление философии и богословия Оригена. По признанию многих исследователей, к таковым следует отнести Филона Александрийского, Иустина Философа (Мученика) и Климента Александрийского. Это вовсе не значит, что мы должны пренебрегать достижениями других представителей иудейской и христианской литературы I—II вв., а также вкладом, который внесла в развитие европейской исторической мысли греко-римская литература (например, деятели «греческого возрождения» в литературе). Однако данное исследовательское поле настолько велико, что в погоне за масштабностью работы может возникнуть соблазн отойти от главной его цели, что ни в коем случае не допустимо.

Переходя к изложению задач нашего исследования, следует сказать, что сформулированная нами цель работы предполагает как минимум два аспекта исследовательского поиска, направленного на изучение исторической концепции Оригена. Во-первых, речь идет о выявлении и анализе информации источников, связанной с историзмом Оригспа, то есть пониманием истории как событийного процесса, развивающегося во времени. Кроме того, здесь важно провести реконструкцию той реально-исторической картины прошлого, которая воплотилась на страницах произведений автора. Во-вторых, важно определить комплекс идей, характеризующих философию истории Оригена, то есть понимание им смысла, целей и значения исторического процесса. Причем, мы должны быть готовы к тому, что эти идеи могут оказаться как связанными с историзмом Оригена, так и отвлеченными от реально-исторических фактов, или даже аисторичными, но все же свидетельствующими об определенном понимании Оригеном сути исторического процесса62.

Раскрытие указанных аспектов мыслится нами через решение проблемы особенностей восприятия автором «воплощенной» истории, или исторического текста, а именно Священного Писания. Мы полагаем, что историографический дискурс Библии стал для Оригена важнейшим источником формирования специфических представлений о прошлом, предпосылкой складывания у него определенного взгляда на историю.

62 О проблеме соотношения понятий «историзм» и «философия истории» см.: Сидоров А. И. Гностическая философия истории (каиниты, сефиане и архонтики у Епифания) // Палестинский сборник. Вып. 29(92)-1. Л., 1987. С. 41—52; в частности, с. 41.

Необходимо также учитывать и особенности формирования исторической концепции автора через усвоение в его творчестве идей и моделей предшествующей античной и апологетической традиций.

Таким образом, успешное проведение нашего исследования к намеченной цели связано с разрешением следующих исследовательских задач:

1. Проанализировать истоки и предпосылки исторической концепции Оригена в иудейско-эллинистической и христианской апологетической литературе периода, предшествующего времени творчества Оригена.

2. Определить особенности понимания и изображения Оригеном истории, основываясь на анализе текста трактата «О началах».

3. Выявить и оценить представления об истории и способы ее изображения, реализованные Оригеном в сочинении «Против Кельса».

4. Проследить динамику развития исторической концепции Оригена от идей трактата «О началах» до описательных моделей, реализованных в сочинении «Против Кельса».

5. Проанализировать исторические взгляды Оригена и способы конструирования им литературных моделей истории в контексте достижений античной литературной традиции в области философии истории и историографии.

На решение поставленных задач ориентирована и структура основной части нашей работы, в основе которой лежит проблемный принцип. Основная часть делится на четыре главы. Каждая из глав диссертации посвящена решению одной из задач исследования. В заключении будут сделаны окончательные выводы и подведены итоги работы, а также дан ответ на вопрос о месте исторических взглядов Оригена в контексте общего развития интеллектуальной истории периода поздней античности.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Историческая концепция Оригена Александрийского"

ВЫВОДЫ К ГЛАВЕ IV

1. Содержание апологетической аргументации в трактате Оригена «Против Кельса» убеждает нас в приверженности автора характерным для ранней апологетики идеям педагогического воздействия Бога на все человечество. Между тем, сумма этих идей в концепции Александрийца сама по себе не объясняет необходимости исторической миссии Христа, однако внутренний смысл произведения демонстрирует убежденность автора в исключительной необходимости такой миссии.

2. Впервые в раннехристианской литературе Ориген предлагает целостную концепцию развития человеческой цивилизации, которая учитывает этнические характеристики человечества. Первый этап содержит историю доэтнического единства человечества, завершающийся постройкой Вавилонской башни. Второй этап — это время разрозненного существования этносов, находящихся под управлением сил неземного порядка. Третий этап представлен у Оригена как христианская история, весьма значительное участие в которой осуществляет имперская власть.

3. Предложенная Оригеном концепция, с одной стороны, дает ему возможность обоснования Воплощения как поворотного события, придающего новый импульс истории человечества, а с другой стороны, актуализирует христианский период истории, наполняя его содержанием, не свойственным для основных представителей апологетики.

4. Концепция этнической истории у Оригена — красноречивое свидетельство его приверженности циклическому пониманию исторического времени (представление о смене Веков). Подобное понимание трудно назвать новым для апологетики в целом, однако, в приложении к творчеству Оригена, выявление такой составляющей, контрастирующей с его идеями исторической линейности, выглядит неожиданным.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Завершая наше исследование, подведем его итоги и сделаем необходимые выводы. Осмысление исторического процесса, его движущих сил и механизма в эпоху, связанную с распространением и развитием христианства, представляет в наше время особый интерес. Заинтересованность в изучении разнообразных взглядов на историю, характерная для современных научных направлений, настоятельно требует обращения к началам исторической мысли в трудах позднеантичных философов и богословов. Внимание к литературно-философскому творчеству деятелей раннего христианства приобретает большое значение сейчас, когда значение мировых религий заметно возрастает. Существенным представляется вклад, который внес в развитие исторической мысли Ориген Александрийский — крупнейший христианский богослов доникейского периода. Изучение этого вклада находится на периферии отечественного и зарубежного оригеноведения.

Историческая концепция Оригена как сумма взглядов, представлений и стереотипов сознания автора, а также как способ описания времени, не может считаться окончательно исследованной в науке об античности. Наша работа стала попыткой заявить о правомерности постановки и изучения проблем исторической концепции Оригена в рамках оригеноведения. Определяя своей ведущей исследовательской методологией нарративную герменевтику, мы сочли возможным всесторонне изучить проявления оригеновской исторической концепции в рамках отдельно взятых текстов -- богословского трактата De principiis и апологетического сочинения Contra Celsum. Кроме того, мы проанализировали основы исторического видения и литературно-изобразительные модели, выявленные нами у ведущих иудейских и христианских апологетов предшествующего Оригену периода, а также у представителей языческой литературы I—II вв. В своем исследовании мы пришли к следующим выводам.

Истоки формирования исторического сознания, выраженного в раннехристианской литературе, оказываются для носителей новой религиозности связанными с практическими целями в конкретно-исторических условиях. Речь идет о попытках самоопределения христианской общины как по отношению к иудаизму, так и по отношению к греко-римскому миру. Тем не менее, с первых же попыток выработки историософских моделей возникла альтернативность в осмыслении перспектив истории, означавшая противоборство именно внутри христианского сообщества. Это противоборство разрешилась утверждением концепции, предусматривавшей длительную перспективу развития истории — некую «растянутость» периода времени, начатого Первым Пришествием. Данная концепция в дальнейшем становится ведущей структурой раннехристианской исторической мысли. Кроме того, иудейская апологетика и христианская литература раннего периода демонстрируют устойчивый интерес к включению в историческую перспективу религиозно-идеологических явлений, порождающих эту литературу. Достижение апологетических целей в литературном творчестве приводило к выработке специфических исторических моделей, описывающих время — главным образом, дохристианскую эпоху.

Во II веке потребности и задачи культурного диалога с представителями греко-римского миросозерцания порождали заинтересованность христианских писателей к осмыслению дохристианского периода истории как наиболее перспективному с позиций решения задачи обоснования древности, а значит, истинности молодой религии. Наибольший успех в этом деле сопутствовал крупнейшим представителям греческой христианской апологетики раннего периода —

Иустину Философу и Клименту Александрийскому. Их сочинения были написаны под несомненным влиянием иудейской эллинистической апологетической литературы. Христианские апологеты крута Иустина не смогли преодолеть тяготения к преимущественному изображению ветхозаветной истории в ущерб христианской (поствоскресной).

Пристальный интерес указанных авторов к дохристианской истории человечества выразился в наибольшей разработанности тематики ветхозаветного прошлого. Данная историческая эпоха изображается в рамках трех самостоятельных — независимых друг от друга — описательных моделей. Акт Воплощения Христа оценивается Иустином -и Климентом как событие, приводящее историю к определенному разрешению: в свете Первого Пришествия вся предшествующая эпоха наполнялась историческим смыслом, главными составляющими которого, по мнению апологетов, были ожидание и приготовление. Несмотря на то, что Иустин и Климент выделяли христианский период истории, очерчивая длительную перспективу развития исторического времени после Христа, целостной концепции христианской истории ими так и не было создано.

В то же время принципиальное значение в творчестве апологетов приобрел вопрос о роли достижений греко-римской цивилизации для успешной деятельности христианского сообщества. В частности, Иустин и Климент отмечают приготовительное значение античной науки и философии для восприятия истины. Наука и философия — это части истины, хотя в них далеко не все может быть приемлемо для христианина. И все же Климент, в отличие от своего предшественника, идет дальше, не ограничиваясь столь однобоким рассмотрением данного вопроса. Он доказывает, что все позитивное, что было выработано греко-римской культурой, нуждается в объединяющей власти христианской веры. Если

Иустин не дает ответа на вопрос, для чего нужна философия после принятия христианства, то Климент успешно восполняет этот пробел.

Принципиальной проблемой для II в. оставался вопрос о деятельности Логоса среди язычников до Воплощения Христа, в котором этом Климент демонстрирует свою зависимость от предшествующей апологетической традиции, вследствие чего ему также не удается решить вопрос о том, почему, несмотря на распространенность в греко-римской среде христианских идей, потребовался акт Воплощения, одним из последствий которого стало обращение проповеди к неиудеям. Решающий шаг к решению всех этих и других проблем был осуществлен Оригеном Александрийским.

Деятельность Оригена Александрийского проходила в совершенно иных исторических условиях. Ситуация III века требовала выработки нового понимания задач деятельности христианского лидера, а значит, нового отношения и к принципам литературного творчества. Поэтому для сочинений Оригена в целом характерна постановка задач, нацеленных на активную огласительную практику в среде лиц, заинтересованных в христианстве, но по каким-либо причинам колеблющихся обратиться в это сообщество. Данное обстоятельство накладывает отпечаток и на историческую концепцию автора. С одной стороны, она оказывается лишенной традиционных для ранней апологетики акцентов на защиту от нападок извне. С другой стороны, для нее создавались возможности нетрадиционного развития и обогащения за счет идей стоической и медиоплатонической философии, литературных моделей, выработанных представителями «греческого возрождения» II в., а также благодаря принятию ряда положений античного гностицизма.

Примером смелости и новаторства в сфере христианского понимания и изображения истории (как, собственно, и в области богословия) стало сочинение Оригена De principiis. В данном произведении автор, по сути дела, изобразил четыре самостоятельные концепции, по-разному демонстрирующие проявления его исторического мышления. Каждая из этих концепций целостна. Однако проблема их совместимости оказывается неразрешимой по причине разности внутренних мотивов, которыми руководствовался автор при их создании. В одном случае таким внутренним мотивом стала полемика с гностицизмом, в другом — борьба с ересями, в третьем — попытка создания собственной богословской доктрины, а в четвертом — дискуссия с иудаизмом, являвшаяся, скорее всего, данью литературной традиции. Одно из проявлений новаторства Оригена связано с его стремлением изобразить историю, одновременно протекающую на параллельных уровнях бытийственой иерархии, что свидетельствует о попытках автора видоизменить основы типологической интерпретации истории, заложенные Иустином и Климентом.

Апология Contra Celsum по своему характеру оказалось эффективным риторическим усилием автора. По своему жанру это сочинение не было свойственно вкусам александрийского богослова. И, тем не менее, оно продемонстрировало живучесть исторических моделей, выработанных в апологетике предшествующего периода, порождая зависимость исторического мышления автора от достижений апологетической традиции. В то же время, оно иллюстрирует и возможности обогащения данного жанра христианской литературы за счет привлечения античных философских идей. Сочинение «Против Кельса» оказалось для Оригена возможностью показать на примерах и осмыслить действие в истории таких механизмов, как свобода воли человека, особенности его воспитания и условия среды проживания — факторов, традиционно развивавшихся в греко-римской историософии. Античные представления о случае, предшествующих (исходных) условиях, а также о парадоксе в истории включены Оригеном в структуру исторического развития, но занимают в ней все же периферийное положение.

Проблема участия Бога в делах земной истории — вопрос, который интересует автора более всего. К нему привлечено наибольшее внимание в трактате «Против Кельса». Осмысление божественной деятельности развивается Оригеном в контексте медио-платонического учения о Посреднике. Выстраивая свою апологетическую аргументацию, Ориген заявляет о себе как сторонник характерной для ранней апологетики идеи божественной педагогии. Объяснение необходимости и неизбежности исторической миссии Христа в трактате также не лежит на поверхности,- но связано с концепцией этнической истории, нашедшей в данном сочинении свое выражение.

Впервые в раннехристианской литературе Ориген предложил целостную теорию развития человеческой цивилизации, которая учитывает ее этнические характеристики. Сумма идей относительно категории этноса, с одной стороны, дает автору возможность обоснования Первого Пришествия как поворотного события, придающего новый импульс истории, а с другой стороны, актуализирует христианский период истории, наполняя его не свойственным для представителей ранней апологетики содержанием. Этноисторическая концепция Оригена — это и яркое свидетельство приверженности автора циклическому пониманию исторического времени, которое сочетается у него с идеями и моделями исторической линейности.

Разбирая вопрос о месте Оригена с точки зрения его новаторства и исторической преемственности, мы должны сказать, что, с одной стороны, он выглядит достойным преемником Филона и ранних апологетов. Тексты основных его сочинений доказывают несомненную приверженность проблематике, стилю и структуре изображения истории предшественников.

С другой стороны, александрийский богослов проявил себя как новатор. Им была создана беспрецедентная по своей масштабности спекулятивная система, сочетающая разнообразные историографические веяния, выработанные в христианской, иудейской и языческой литературе. Кроме того, Ориген уделил повышенное внимание именно христианскому периоду истории, предложив, наряду с традиционной линией понимания этого этапа — как времени ожидания Спасения и Суда — оптимистическую теорию, в которой предполагается длительная перспектива сотрудничества римского и христианского миров на основе единого • этноса. • Немаловажную роль в этой теории сыграли идеи представителей «греческого возрождения» — идеи о величии Рима, которые были крайне актуальны для общественно-политической жизни Империи во II в. и постепенно начинали находить свой отголосок в христианской литературе III в.

Список научной литературыПрокопьев, Сергей Михайлович, диссертация по теме "Всеобщая история (соответствующего периода)"

1. Оригеи. О началах. Самара, 1993.

2. Ориген. О началах. Новосибирск, 1993.

3. Ориген. Против Цельса. Ч. 1 / пер., вступ. ст., прим. JI. Писарева. Казань, 1912.

4. Ориген. Против Цельса / пер. JI. Писарева под ред А. Ровнера. М.; Нью-Йорк, 1996.- Л *

5. Ориген. Творения в русском переводе. Вып. 1: О началах / пер., вступ. ст., прим. Н. Петрова. Казань, 1899.

6. Origen. Coll. of works. / transi, by R. A. Greer. L., 1979.

7. Origen. Contra Celsum / transi., introd., notes by H. Chadwick. Cambridge, 1953.

8. Origen. The Writings / transi, by F. Crombie. 2 vols. Edinburg, 1868; 1872 (=Ante-Nicene Christian Libraiy / ed. by A. Roberts, J. Donaldson. Vol. X; ХХП1).

9. Origène. Contre Celse / ed. par M. Borret. 5 vols. P., 1967—1976.

10. Origenes. Ausgewählte Schriften. В. 2—3: Gegen Celsus. Kempten, 1874— 1877.11 .Origenes. Gegen Celsus / hrsg. von P. Koetschau. Leipzig, 1899 (=GCS. B. 2—3).

11. U.Origenes. Werke. B. 1—11. В.; Leipzig, 1899—1937. 13.iScherer J. Extraits des Livres 1 et 2 du Contre Celse d'Origène (papirus № 88747 du Musée du Caire). Le Caire, 1956.

12. Афинагор. Предстательство за христиан / пер., ст., ком. А. В. Муравьева // ВДИ. 1993. № 3. С. 235—251; № 4. С.263—279.

13. Евсевий Памфил. Церковная история. М., 1993.

14. Хв.Епифаний Кипрский. Творения. Ч. 1—6. М., 1863—1884 (=Творения

15. Иосиф Флавий. О древности иудейского народа: Против Апиона / пер. И. Я. Израэльсона, Г. Г. Генкеля. СПб., 1895.

16. Иосиф Флавий. Иудейская война / пер. М. Филькенберг, А. Вдовиченко под ред. А. Ковельмана. М; Иерусалим, 1996.

17. Клеман О. Истоки: Богословие отцов древней Церкви: Тексты и комментарии / пер. с фр. М., 1994.

18. Климент Александрийский. Кто из богатых спасется. Увещание к эллинам / пер., прим. Н. Корсунского. Ярославль, 1888.

19. Климент Александрийский. Строматы / пер., прим. Н. Корсунского. Ярославль, 1892.

20. Климент Александрийский. Строматы. В 3 т. / изд. подг. Е. В. Афонасин. СПб., 2003.2А.Преображенский П. Писания мужей апостольских. СПб., 1895.

21. Преображенский П. Сочинения древних христианских апологетов. СПб., 1895.

22. Раннехристианские апологеты II—IV веков: Переводы и исследования. М., 2000.

23. Ранние отцы Церкви: Мужи апостольские и апологеты. Брюссель, 1988.

24. Ранович А. Б. Первоисточники по истории раннего христианства. Античные критики христианства. М., 1990.

25. Се. Ириней Лионский. Творения. М., 1996.

26. Се. Иустин Философ и Мученик. Творения. М., 1995.

27. Святитель Ипполит Римский. Творения. В 2-х т. Казань, 1898.

28. Сочинения древних христианских апологетов / изд. подг. А. Г. Дунаев. СПб., 1999.

29. ЪЪ.Татиан. Слово к эллинам / пер., ст., ком. Д. Е. Афиногенова7/ ВДИ. 1993. № 1. С. 238—249; № 2. С. 255—265.

30. Филон Александрийский. Против Флакка. О посольстве к Гаю. Иосиф Флавий. О древности еврейского народа: Против Апиона. М.; Иерусалим, 1994.

31. Цельс. Правдивое слово / пер., прим. А. Б. Рановича И Аветисъян А. !Ä. Древнеримские мыслители: Свидетельства. Тексты. Фрагменты. Киев, 1958. С. 179—228.

32. Die Ältesten Apologeten / hrsg. von E. J. Goodspeed. Göttingen, 1914.

33. Die Apologien Iustinus des Märtyrers / hrsg. von G. Krüger. Freiburg-im-Breisgau, 1896.

34. The Apology of Aristides on Behalf of the Christians from a Syriac Manuscript / ed. by J. R. Harris. Cambrige, 1891.

35. Die Apostolischen Väter / hrsg. K. Bihlmeyer. Tübingen, 1924.

36. Athénagore. Supplique au sujet des Chrétiens. Sur la résurrection des morts / ed. parB. Pouderen. P., 1992 (=SC. № 379).

37. Clemens Alexandrinus. Opera / ed. O. Stählin. 4 vols. Leipzig, 1905—1936.

38. Corpus Apologetarum Saeculi Secundi / ed. J. C. T. Otto. Vol. 8. Jena, 1861.

39. Epiphanius Constantiensis. Panarion / ed. K. Holl. Leipzig, 1915—1985 (=GCS. Bd. 25,31,37).44.Épître a Diognète / ed. H.-I. Marrou. P., 1965.

40. Eusebius. Werke / hrsg. von E. Schwartz. Leipzig, 1903—1909. Bd. 2: Historia Ecclesiastica.

41. Hieronymus. De viris illustribus / rec. A. Holl. Freiburg; Leipzig, 1895.

42. Al .Justin. Dialogue avec Tryphon / ed. par G. Archambault. 2 vols. P., 1909.

43. Migne J.-P. Patrologiae cursus completus: Series graeca. T. 11. P., 1857.

44. Philonis Alexandrini Opera Quae Supersunt / ed. L. Cohn, P. Wendland. 7 vols. В., 1896—1930.

45. Photius. Bibliothèque / ed. par R. Нешу. T. 2. P., 1965.51 .RougierL. Celse: Discours vrai contre les Chretiens. Utrecht, 1965.

46. Sancti Irenaei Lugdunensis Libros Quinqué adversus Haereses / ed. W. W. Harvey. 2 vols. Cambrige, 1857.

47. Tatian. Oratio ad Graecos and Fragments / ed. by M. Whittaker. Oxford, 1982.

48. Theophilus of Antioch. Ad Autolycum / ed. by R. M. Grant. Oxford, 1970.1. Литература

49. Аверинцев С. С. Плутарх и античная биография: К вопросу о месте классика жанра в истории жанра. М., 1973.

50. Аверинцев С. С. Поэтика ранневизантийской литературы. М., 1977.

51. Афиногенов Д. Е. Завет и царство (Историософия Афраата) // ВДИ. 1994. №3. С. 176—186.

52. Афонасин Е. В. ATNQZTOS ©EOS: Учение о трансцендентном божестве в «Строматах» Климента Александрийского // Историко-философский ежегодник '95. М., 1996. С. 247—254.

53. Афонасин Е. В. «Гносеология» Климента Александрийского и греческая философия // Климент Александрийский. Строматы. Т. 1 (Книги 1—3) / изд. подг. Е. В. Афонасин. СПб., 2003. С. 503—542.

54. Афонасин Е. В. Klemes platonizei: к вопросу о среднеплатонических влияниях на Климента Александрийского // Универсум платоновской мысли: Неоплатонизм и христианство. СПб., 2001. С. 42—50.

55. Афонасин Е. В. «Строматы» Климента Александрийского // Климент Александрийский. Строматы. Т. 1 (Книги 1—3) / изд. подг. Е. В. Афонасин. СПб., 2003. С. 5—76.

56. Афонасин Е. В. Философия Климента Александрийского. Новосибирск, 1997.

57. Байер Х.-Ф. Иисус и Иуда в истории, у Ефрема Сирина, у Романа Сладкопевца и у Никоса Казандзакиса. Екатеринбург, 1998.

58. Ю.Барг М. А. Историческое сознание как проблема историографии // ВИ. 1982. № 12. С. 49—66.11 .БаргМ. А. Эпохи и идеи: Становление историзма. М., 1987.

59. Бедуелл Г. История церкви. М., 1996.

60. Ъ.Бибиков М. В. Историческая литература Византии. СПб., 1998.

61. Ы.Бокщанин А. Г. Древнегреческие историки позднеклассического периода и эпохи эллинизма//Исторический журнал. 1940. № 10. С. 99— 107.

62. Болотов В. В. Лекции по истории древней церкви. Т. 2. СПб., 1907.

63. Болотов В. В. Учение Оригена о Святой Троице. СПб., 1879.

64. Большаков А. П. Раннехристианские апологии: происхождение и содержание // Древний Восток и античный мир: Труды кафедры истории древнего мира исторического факультета МГУ. Вып. 5. М., 2002. С. 151—165.

65. Большаков А. П. «Эллины» и «эллинская мудрость» в произведениях раннехристианских апологетов // Древний Восток и античный мир: Труды кафедры истории древнего мира исторического факультета МГУ. Вып. 4. М., 2001. С. 125—139.

66. Борухович В. Г. Историческая концепция египетского логоса у Геродота // Античная литература и археология. Вып. 1. Саратов, 1972. С. 66—77.

67. Браткин Д. А. Теология Гегесиппа // Универсум платоновской мысли: вопросы познания: Процедуры правильного мышления: Докса и ноэсис. СПб., 1997. С. 110—112.

68. Бычков В. В. Неформализуемый гносис Оригена // Социальная философия и философская антропология. М., 1995. С. 103—125.2А.Бычков В. В. Эстетика отцов церкви: Апологеты. Блаженный Августин. М., 1995.

69. Бычков В. В. Эстетика Филона Александрийского // ВДИ. 1975. № 3.

70. Бычков В. В. Эстетические взгляды Климента Александрийского // ВДИ. 1977. №3.

71. Вдовиченко А. В. Иудейское и эллинское в «Иудейских древностях» Иосифа Флавия //ВДИ. 1999. № 1. С. 188—204.

72. Вдовиченко А. В. Христианская апология: Краткий обзор традиции // Раннехристианские апологеты II—IV веков: Переводы и исследования. М., 2000. С. 5—38.

73. Веинберг И. 77. Рождение истории: Историческая мысль на Ближнем Востоке середины I тысячелетия до н. э. М., 1993.

74. Виппер Р. Ю. Цельс — обличитель христианства // Вопросы истории религии и атеизма. М., 1950. С. 282—302.31 .Гараджа В. И. Научная и христианская интерпретация истории. М., 1980.

75. Ъ2.Гаспаров М. Л. Неполнота и симметрия в «Истории» Геродота // Его же.

76. Гусейнов А. А., Иррлитц Г. Краткая история этики. М., 1987.

77. Дмитревский В. Александрийская школа: Очерк из истории духовного просвещения от I до начала V века по Р. Хр. Казань, 1884.

78. А5.3абудская Я. Л. Типология пространственно-временных отношений в греческой трагедии // Древний Восток и античный мир: Труды кафедры истории Древнего мира исторического факультета МГУ. Вып. 4. М., 2001. С. 58—66.

79. Аб.Зяблицев Г. Богословие Оригена // Журнал Московской патриархии.1991. №2. С. 47—52. 47.Иванщкий В. Ф. Филон Александрийский. Киев, 1911.

80. Кареев Д. В. Война в изображении «малой» римской историографии IV — начала V века: Евтропий и Руф Фест // Раннесредневековый текст: Проблемы интерпретации / отв. ред. Н. Ю. Гвоздецкая и И. В. Кривушин. Иваново, 2002. С. 33—46.

81. Кареев Д. В. Историческая концепция Евтропия: Автореферат на соискание ученой степени кандидата исторических наук. СПб., 2001.

82. Коллингвуд Р. Дж. Идея истории. Автобиография. М., 1980.

83. ЪЪ.Кривушин И. В. Ранневизантийская церковная историография. СПб., 1998.

84. ЪА.Кривушин И. В. Рождение церковной историографии: Евсевий Кесарийский. Иваново, 1995.

85. Кузнецова Т. И., Миллер Т. А. Античная эпическая историография: Геродот и Тит Ливий. М., 1984.

86. Кураев А. Сатанизм для интеллигенции (О Рерихах и Православии). М., 1997. Т. 2.

87. Лебедев А. П. Два новых сочинения по древней церковной истории // ПО. 1879. Т. 3. Сентябрь. С. 79—99.

88. Лебедев Д. Святой Александр Александрийский и Ориген. Киев, 1915.59 .Лебедев Н. И. Сочинение Оригена «Против Цельса»: Опытисследования по истории литературной борьбы христианства с язычеством. М., 1878.

89. Ле Гофф Ж. Цивилизация средневекового Запада. М., 1992.61 .Лосев А. Ф. Античная философия истории. СПб., 2000.

90. Лосев А. Ф. Ориген // Философская энциклопедия. Т. 4. М., 1967. Кол. 165—166.

91. Лосев А. Ф. История античной эстетики. Т. 6. М., 1980.

92. Лосев А. Ф. История античной эстетики. Т. 8, кн. 1. М., 1992.

93. Лосский В. Очерк мистического богословия восточной церкви // Мистическое богословие. Киев, 1991.

94. Лурье С. Я. Геродот. М.; Л., 1947.

95. Майоров Г. Г. Формирование средневековой философии: Латинская патристика. М., 1979.6%.Максютин А. Жизнь и творения Оригена Александрийского (185—254 гг.) // Ориген. О началах. Самара, 1993. С. 311—314.

96. Малеванский Г. Догматическая система Оригена // ТКДА. 1870. Т. 1—3.

97. Мандес М. И. Опыт историко-критического комментария к греческой истории Диодора. Одесса, 1901.71 .Матусова Е. Д. Филон Александрийский — комментатор Ветхого Завета // Филон Александрийский. Толкования Ветхого Завета. М., 2000. С. 7—50.

98. Матусова Е. Д. Философская экзегеза Ветхого Завета у Филона Александрийского: Истоки и традиция: Автореф. М., 2000.1Ъ.Мейендорф И. Ф. Введение в святоотеческое богословие. Нью-Йорк, 1985.1А.Мирзаев С. Полибий. М., 1986.

99. Мироносицкий П. Афинагор, христианский апологет П века. Казань, 1894.

100. Миртов Д. П. Нравственное учение Климента Александрийского. СПб., 1900.11 .Мищенко Ф. Г. Фукидид и его сочинение // Фукидид. Сочинения. В 2 т. М., 1887—1888.

101. Немировский А. И. Полибий как историк//ВИ. 1974. № 6. С. 87—106.

102. Немировский А. И. Рождение Клио: У истоков исторической мысли. Воронеж, 1986.

103. Немировский А. И. Социально-политические и философско-религиозные взгляды Тита Ливия // ВИ. 1977. № 7. С. 103—117.81 .Немировский А. И., Дашкова М. Ф. Луций Анней Флор — историк древнего Рима. Воронеж, 1977.

104. Неретина С. С. Слово и текст в средневековой культуре. История: миф, время, загадка. М., 1994.830 трудах Оригена в изъяснении новозаветных книг св. писания // Творения святых отцов в русском переводе: Прибавления. Ч. 20. М., 1861. С. 100—144.

105. Олъсен Г. О циклической и линейной концепциях времени в трактовке античной и раннесредневековой истории // Цивилизации. Вып. 2 / под ред. М. А. Барга. М., 1993. С. 197—207.

106. Оргиш В. П. Античная философия и происхождение христианства. Минск, 1986.

107. Певницкий В. Ф. Ориген и его проповеди // ТКДА. 1879, № 2, 11, 1880, № 3,4.

108. Поснов М. Э. Гностицизм II века и победа христианской церкви над ним. Киев, 1917.

109. Поснов М. Э. История христианской Церкви (до разделения Церквей — 1054). Киев, 1991.

110. Рабинович Е. Г. Выработка стратегии поведения в поздней античности (Феб — Люцифер) // Этнические стереотипы поведения / под ред. А. К. Байбурина. Л., 1985. С. 95—120.

111. Раков В. М. «Послания апостола Павла»: экзистенциально-логический и культурно-исторический комментарий // Античность Европы / под ред. И. Л. Маяк, А. 3. Нюркаевой. Пермь, 1992. С. 86—102.

112. Ранович А. Б. О раннем христианстве: Сб. ст. М., 1959.

113. Рассел Б. История западной философии: Сокр. пер.. М., 1959.

114. Реале Д., Антисери Д. Западная философия от истоков до наших дней. Т. 2. СПб., 1994.

115. Рождественский Н. П. Христианская апологетика: Курс основного богословия. СПб., 1893.

116. Саврей В. Я. Философские основания истолкования Священного Писания у Оригена // Вопросы философии. 1998. № 6. С. 120—132.

117. Самохина Г. С. Полибий: эпоха, судьба, труд. СПб., 1995.

118. Свенцицкая И. С. Отношение «гражданин — полис» в системе Римской империи: проблема отчуждения //ВДИ. 1997. № 3. С. 79—83,108. Свенцицкая И. С. Раннее христианство: Страницы истории. М., 1988.

119. Светлов Р. В. Античный неоплатонизм и александрийская экзегетика. СПб., 1996.

120. Серегин С. В. Апокатастасис и традиционная эсхатология у Оригена // ВДИ. 2003. № 3. С. 170—193.

121. Серегин С. В. Ориген и стоическая концепция «вечного возвращения» (по De princ. 2.3.4 и С. Cels. 4.67-68; 5.20-21) // ВДИ.2001. №2. С. 52—70.

122. Сидоров А. И. Блаженный Феодорит Кирский — архипастырь, монах, богослов: Его значение в истории древнехристианской Церкви и православного богословия // Блж. Феодорит Кирский. История боголюбцев. М., 1996. С. 3—136.

123. ИЗ. Сидоров А. И. Гностическая философия истории (каиниты, сефиане и архонтики у Епифания) // Палестинский сборник. Вып. 29(92)-1: История и филология. JL, 1987. С. 41—56.

124. Сидоров А. И. Жизненный путь Оригена // Патристика: Новые переводы, статьи. Нижний Новгород, 2001. С. 290—332.

125. Скворцов К. И. Философия отцов и учителей Церкви: Период апологетов. Киев, 1868.

126. Соколов В. В. Средневековая философия. М., 1979.

127. Соколов В. С. Историческая концепция Лактанция // Вопросы античной литературы и классической филологии. М., 1966. С. 333—343.

128. Спасский А История догматических движений в эпоху вселенских соборов (в связи с философскими учениями того времени): Тринитарный вопрос (История учений о св. Троице). 2-е изд. Сергиев Посад, 1914.

129. Тищенко С. Я Основные мотивы интерпретации Лк // Канонические евангелия / под ред. С. В. Лёзова, С. В. Тищенко. М., 1993. С. 266—278.

130. Троицкий Н. И. Ориген как апологет. Тула, 1908.

131. Тыжов А. Я. Полибий в Риме // Античная гражданская община: Проблемы социально-политического развития и идеологии. Л., 1986. С. 92—100.

132. Тыжов А. Я. Политическая миссия Полибия в Элладе // Город и государство в античном мире: Проблемы исторического развития. Л., 1987. С. 107—117.

133. Тюленев В. М. Кризис 410 года и судьба теории «христианской империи» в «Истории против язычников» Павла Орозия // Раннесредневековый текст: Проблемы интерпретации / отв. ред. Н. Ю. Гвоздецкая и И. В. Кривушин. Иваново, 2002. С. 47—70.

134. Тюленев В. М. Лактанций: христианский историк на перекрестке эпох: С приложением перевода трактата «Божественные установления». СПб., 2000.

135. Тюленев В. М. Первая гражданская война в Риме в изображении Павла Орозия // Личность — Идея — Текст в культуре Средневековья и Возрождения: Сборник научных трудов в честь шестидесятипятилетия

136. Нины Викторовны Ревякиной / под ред. И. В. Кривушина и Е. С. Кривушиной. Иваново, 2001. С. 23—32.

137. Тюленев В. М. Павел Орозий и его «История против язычников» // Павел Орозий. История против язычников: Кн. 1—3. СПб.: Алетейя, 2001. С. 5—20.

138. Тюленев В. М. Рождение латинской христианской историографии: С приложением перевода «Церковной истории» Руфина Аквилейского. СПб.,2005.

139. Тэн И. Тит Ливий: Пер. с фр. М., 1885.

140. Уколова В. И. Представления об истории на рубеже античности и средневековья // Идейно-политическая борьба в средневековом обществе / под ред. Е. В. Гутновой. М., 1984. С. 38—68.

141. Фаррар Ф. В. Жизнь и труды свв. отцов и учителей Церкви: Очерки церковной истории в биографиях / пер. с англ. А. П. Лопухина. СПб., 1891.

142. Федорова Е. JI. Война и история в «Деяниях» Аммиана Марцеллина // Раннесредневековый текст: Проблемы интерпретации / отв. ред. Н. Ю. Гвоздецкая и И. В. Кривушин. Иваново, 2002. С. 14—32.

143. Филевский И. И. Цельс и Ориген. Харьков, 1910.

144. Фролов Э. Д. Фукидид и становление науки истории в Античной Греции // Фукидид. История / пер. Ф. Г. Мищенко и С. А. Жебелева под ред. Э. Д. Фролова. СПб., 1999.С.10—30.

145. ХитроеМ. И. Ориген: Очерк жизни. СПб., 1879.

146. Хосроев А. Л. Александрийское христианство по данным текстов из Наг-Хаммади (II. 6; VI. 3; VII. 4; IX. 3). М., 1991.

147. Циркин Ю. Б. «Финикийская история» Санхунйатона // ВДИ. 2002. № 2. С. 121—133.

148. Цыб А. В. Античная философия в александрийской экзегетике II—III веков н. э.: Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата философских наук. СПб., 1999.

149. Цыб А. В. Античная философия в александрийской экзегетике II—III веков н. э. // Универсум платоновской мысли: Рационализм или философская религия? Эпистемология Платона. СПб., 1997. С. 70—82.

150. Цыб А. В. «Дьявол тоже некогда был светом.»: Космогонический миф Оригена из Александрии // Вестник СПбГУ. Сер. 6. 1995. Вып. 1. С. 117.

151. Цыб А. В. Использование платоновских и аристотелевских понятий в сочинении Оригена-христианина «О началах» // AKAAHMEIA: Материалы и исследования по истории платонизма. СПб., 1997. С. 120-134.

152. Цыб А. В. Путь души к Абсолюту и «метафизика Света» у Оригена-христианина//Вестник СПбГУ. Сер. 6. 1994. Вып. 3. № 20. С. 125—126.

153. Цыб А. В. Учение Климента Александрийского о Логосе и традиция античной логософии // Универсум платоновской мысли: Вопросы познания. Процедуры правильного мышления. Докса и ноэсис. СПб., 1997. С. 113—120.

154. Чичуров И. С. Место «Хронографии» Феофана в ранневизантийской историографической традиции (IV — нач. IX в.) // Древнейшие государства на территории СССР. М., 1983. С. 5—146.

155. Чичуров И. С. Феофан Исповедник — публикатор, редактор, автор? // ВВ. Т. 42. 1981. С. 78—87.

156. Широкова Н. С. Идеализация варваров в античной литературной традиции // Проблемы отечественной и всеобщей истории. Вып. 5: Античный полис. Л., 1979. С. 124—138.

157. Шичалин Ю. А. Возникновение европейской комментаторской традиции // Историко-философский ежегодник '89. М., 1989. С. 68—77.

158. Штаерман Е. М. Кризис античной культуры. М., 1975.

159. Штаерман Е. М. Светоний и его время // Гай Светоний Транквилл. Жизнь двенадцати цезарей. М., 1964. С. 249—262.

160. Штифтар В. Е. Плутарх как историк // Гермес. 1910. № 11—12. С. 316—324.

161. ЭлиадеМ. Космос и история. М., 1987.

162. Югай А. Г. История в античной классике и раннем христианстве: «вечное возвращение» и прогресс. М., 1995. Деп. в ИНИОН РАН.

163. Altaner В. Patrology. L., 1960.

164. Andresen С. Logos und Nomos: Die Polemik des Kelsos wider das Christentum. В., 1955.

165. Arché e Telos: L'antropologia di Origene e di Gregorio di Nissa. Analisi storico-religiosa: Atti del colloquio Milano, 17—19 maggio 1979. Milano, 1981.

166. Armstrong A. H. Hellenic and Christian studies. Aldershot, 1990.

167. Arnou R. Le thème néoplatonicien de la contemplation créatrice chez Origène et chez S. Augustin // Gregorianum. Vol. 13.1932. P. 124—136.

168. Bader R. Der ct^îiOriç Xoyoq des Kelsos. Stuttgart; В., 1940 (=Tübinger Beiträge zur Altertumswissenschaft. Bd. 33).

169. Baehrens W. A. Überlieferung und Textgeschichte der lateinisch Erhaltenen Origenes homilien zum Alten Testament. Leipzig, 1916.

170. Balthasar H. U. von. Origenes: Geist und Feuer: Ein Aufbau aus Origenes Schriften. Salzburg, 1951.

171. Balthasar H. U. von. Parole et mystère chez Origène. P., 1957.

172. Banner W. A. Origen and the Tradition of Natural Law Concept // Dumbarton Oaks Papers. Vol. 8. 1954. P. 49—83.

173. Bardy G. Athenagoras. P., 1943.

174. Bardy G. Origène // Dictionnaire de théologie catholique. Vol. 11. Col. 1516—1528.

175. Bardy G. Recherches sur l'histoire du texte et des versions latines du De Principiis d'Origène. P., 1923.

176. Barnes T. D. Constantine and Eusebius. Cambridge, 1981.

177. Bauckham R. The Fall of Angels as the Source of Philosophy in Hermias and Clement of Alexandria // VChr. Vol. 39. 1985. P. 313—330. •

178. Behr J. Asceticism and anthropology in Irenaeus and Clement. Oxford, 2000.

179. Benko S. Pagan Rome and the Early Christians. Bloomington, 1986.

180. Berchman R. M. From Philo to Origen: Middle Platonism in transition. Chico, 1984.

181. Bigg C. The Christian Platonists of Alexandria. Oxford, 1913.

182. Blanc C. L'angélologie d'Origène // SP. Vol. 14. 1976. P. 79—109.

183. Blanc C. Le Baptême d'après Origène II SP. Vol. 11. 1972. P. 113—124.

184. Boas G. Essays on Primitivism and Related Ideas in the Middle Ages. Baltimore, 1948.

185. Böhringer F. Origenes und sein Lehrer Klemens, oder die alexandrinische und innerkirchliche Gnosis der Christentums. Stuttgart, 1874.

186. Bonwetsch N. Die Theologie des Irenaus. Gütersloch, 1925.

187. Booth K. N. The Christocentric Salvation History of Irenaeus and Its Relationship to the Ecclesiastical Tradition and Valentinian Gnosticism: Ph. D. Diss. St. Andrews, 1975.

188. Borgen P. Philo of Alexandria, an Exegete for His Time. Leiden; N. Y.; Köln, 1997.

189. Borst J. Beiträge zur sprachlich-stilistischen und rhetorischen Würdigung des Origenes. Freising, 1913.

190. Bowersock G. W. Fiction as history: From Nero to Julian. Berkeley, 1994.

191. Boyd W. J. P. Origen's Concept of the Love of God // SP. Vol. 14. 1976. P. 110—116.

192. Bréhier E. Les idées philosophiques et religieuses de Philon d'Alexandrie. P., 1950.

193. Brink B. van den. Tradition and Authority in the Early Church // SP. Vol. 7. 1966. P. 3—22.

194. Brock S. P. Origen's aims as a Textual Critic of the Old Testament // SP.; Vol. 10. 1970. P. 215—218.

195. Bultmann R. History and Eschatology in the New Testament // New Testament Studies. Vol. 1. 1954. P. 5—16.

196. Bury J. B. The Ancient Greek Historians. L., 1909.

197. Bury J. B. The Idea of progress: An inquiry into its origin and growth. N. Y., 1987.

198. Cadiou R. Introduction au Système d'Origène. P., 1932.

199. Cadiou R. La jeunesse d'Origène. P., 1935.

200. Cadiou R. Origen: His life at Alexandria. L., 1944.

201. Callahan J. F. Four Views of Time in Ancient Philosophy. Cambridge, 1948.

202. Cameron A. Christianity and the Rhètoric of Empire: The Development of Christian Discourse. Berkeley; L. A.; Oxford, 1991.

203. Casamassa A. Gli Apologisti ei Polemisti del II secolo. Roma, 1935.

204. Chadwick H. The Early Church. L., 1967.

205. Chadwick H. Early Christian thought and the classical tradition: Studies in Justin, Clement and Origen. Oxford, 1984.

206. Chadwick H. The Evidences of Christianity in the Apologetic of Origen // SP. Vol. 2. 1957. P. 331—339.

207. Chadwick H. Introduction // Origen. Contra Celsum / transi, by H. Chadwick. Cambridge, 1953. P. IX—XXXII.

208. Chadwick H. History and thought of the early church. L., 1982.'

209. Chadwick H. Origen // The Cambridge History of Later Greek and Early medieval Philosophy. Cambridge, 1970.

210. Chadwick H. Origen, Celsus, and the Resurrection of the Body // HThR. Vol.41. 1948. P. 83—102.

211. Chadwick H. Origen, Celsus, and the Stoa // JThS. Vol. 48. 1947. P. 34— 49.

212. Chadwick H. Philo and the Beginnings of Christian Thought // The Cambridge History of Later Greek and Early Medieval Philosophy / ed. A. H. Armstrong. Cambridge, 1970.

213. Chaix-Ruly J. Saint Augustin: Temps et histoire. P., 1956.

214. Chesnut G. F. The First Christian Histories: Eusebius, Socrates, Sozomen, Theodoret and Evagrius. Macon, 1986.

215. Chroust A.-H. The Metaphisics of the Time and History in Early Christian Thought//The New Scholasticism. Vol. 19. 1945. P. 322—352.

216. Cochrane Ch. N. Christianity and Classical Culture: A Study of Thought and Action From Augustus to Augustine. L.; Toronto; N. Y., 1944.

217. Crouzel H. Bibliographie critique d'Origène. The Hague, 1982.

218. Crouzel H. Origen / transi, by A. S. Worrall. San Francisco, 1989.

219. Crouzel H. Origène et la «connaissance mystique». Bruges, 1961.

220. Crouzel H. Origène et la philosophie. P., 1962.

221. Crouzel H. Origène et Plotin: Comparaisons doctrinales. P., 1992.

222. Crouzel H. Théologie de l'image de dieu chez Origène. P., 1956.

223. Daley B. E. The Hope of the Early Church: A handbook of Patristic Eschatology. Cambridge, 1991.

224. Daly R. J; Sacrifice in Origen// SP. Vol. 11. 1972. P. 125—129.

225. Daniélou J. Les Sources juives de la doctrine des Anges des Nations chez Origène//Recherches de Science religieuse. Vol. 38. 1951. P. 132-—137.

226. Daniélou J. Origène. P., 1948.

227. Daniélou J. Origen / transi, by W. Mitchell. N. Y., 1955.

228. Daniélou J. Origène comme exégète de la Bible // SP. Vol. 1. 1957. P. 280—290.

229. Daniélou J. Philon d'Alexandrie. P., 1958. •

230. Daniélou J. Sacramentum futuri: Etude sur les origines de la typologie biblique. P., 1950.

231. Daniélou J. Saint Irénée et les origines de la théologie de l'histoire // Recherches de Science Religieuse. Vol. 34. 1947. P. 226—231.

232. Daniélou J. Typologie et allégorie chez Clément d'Alexandrie // SP. Vol. 4. 1961. P. 50—57.

233. Daube D. Origen and the Punishment of Adultery in Jewish Law // SP. Vol. 2. 1957. P. 109—114.

234. Dawson D. Allegorical Readers and Cultural Revision of Ancient Alexandria. Berkeley, 1992.

235. Dempf A. Die Geistesgeschichte der frühchristlichen Kultur. Wien, 1964.

236. Denis I. De la philosophie d'Origène. P., 1884.

237. Dillon J. The Middle Platonists: A Study of Platonism 80 B. C. to A. D. 220. Ithaca, 1977.

238. Dodds E. R. Ancient Concept of Progress and Other Essays. Oxford, 1973.

239. DoniniA. Ippolito di Roma. Roma, 1925.

240. Droge A. J. Homer or Moses? Early Christian Interpretations of the History of Culture. Tübingen, 1989.

241. Dunn J. D. C. Unity and Diversity in the New Testament: An Inquiry into the Character of Earliest Christianity. Philadelphia, 1977.

242. Dvornik F. Early Christianity and Byzantine Political Philosophy: Origins and Background. 2 vols. Washington, 1966.

243. Edelstein L. The Idea of Progress in Classical Antiquity. Baltimore, 1967.

244. Edwards M. J. Clement of Alexandria and his Doctrine of Logos // VChr. Vol. 54. 2000. P. 159—177.

245. Edwards M. J. Gnostics, Greeks and Origen: The Interpretation of Interpretation//JThS. Vol. 44. 1993. P. 71—89.

246. Ehrhardt A. The Apostolic Succession in the First Two Centures of the Church. L., 1953.

247. Ehrhardt C. T. H. R. Eusebius and Celsus // JAnCh. Jahr. 22. 1979. S. 40-49.

248. Ehrman B. D. Heracleon, Origen and the Text of the Fourth Gospel // VChr. Vol. 47. 1993. P. 105—118.

249. Eusebius, Christianity, and Judaism / ed. by H. W. Attrige, G. Hata. Leiden etc., 1992 (=Studia post-biblica. Vol. 42).

250. Farina R. Bibliografía Origeniana: 1960—1970. Roma, 1971.

251. Faye E. de. Origène, sa vie, son oeuvre, sa pensée. 3 vols. P., 1923—1928.

252. Frend W. H. C. Martyrdom and Persecution in the Early Church: A study of a Conflict from the Macabees to Donatus. Oxford, 1965.

253. Frick R. Die Geschichte des Reich-Gottes-Gedankens in der alten Kirche bis zu Orígenes und Augustin. Giessen, 1928 (=Beihefte zur Zeitschrift fur die neutestamentliche Wissenschaft, 6).

254. Frücht el U. Die kosmologischen Vorstellungen bei Philo von Alexandrien: Ein beitrag zur Geschichte der Genesisexegese. Leiden, 1968.

255. Funk F. X\ Die Zeit des wahren Wortes von Celsus // Kirchengeschichtliche Abhanlungen und Untersuchungen. Bd. 2. 1899. S. 152—161.

256. Geffcken I. Zwei Griechische Apologeten. Leipzig; B., 1907.

257. Goodspeed E. J. A History of Early Christian Literature. Chicago, 1966.

258. Gögler R. Zur Theologie des biblischen Wortes bei Orígenes. Düsseldorf, 1963.

259. Görgemanns H. Die «Schöpfung» der «Weisheit» bei Orígenes: Eine textkritische Untersuchung zu De principiis Fr. 32 // SP. Vol. 7. 1966. S. 194— -209.

260. Grant M. The Ancient Historians. N. Y., 1970.

261. Grant R. M. The Book of Wisdom at Alexandria: Reflections on the History of the Canon and Theology // SP. Vol. 7. 1966. P. 462^172.

262. Grant R. M. Christian beginnings: Apocalypse to History. L., 1983.

263. Grant R. M. «Development» in Early Christian Doctrine: Review Article I I Journal of Religion. Vol. 39. 1959. P. 120—128.

264. Grant R. M. Dietary Laws Among Pythagoreans, Jews and Christians I I HThR. Vol. 73. 1980. P. 299—310.

265. Grant R. M. Early Alexandrian Christianity // Church History. Vol. 40. 1971. P. 133—144.

266. Grant R. M. Early Christianity and society: Seven studies. San Francisco, 1977.

267. Grant R. M. Eusebius as Church Historian. Oxford, 1980.

268. Grant R. M. Gnosticism and Early Christianity. N. Y., 1959.

269. Grant R. M. Greek Apologists of the Second Century. Philadelphia, 1988.

270. Grant R. M. Sacrifices and Oaths as Required of Early Christians // KYRIAKON: Festschrift Johannes Quasten / ed. by P. Granfield, J. A. Jungmann. Vol. 1. Münster, 1973. P. 12—17.

271. Grant R. M. The Stromateis of Origen // EPEKTASIS: Mélanges patristiques offerts au Cardinal Jean Daniélou / ed. J. Fontaine, Ch. Kannengisser. P., 1972. P. 285—292.

272. Grant R. M. The Uses of History in the Church Before Nicaea // SP. Vol. 11. 1972. P. 166—178.

273. Grant R. M. War — Just, Holy, Unjust — in Hellenistic and Early Christian Thought// Augustinianum. Vol. 20. 1980. P. 173—189.

274. Hällström G. af. Charismatic succession: A Study on Origen's Concept of Prophecy. Helsinki, 1985.

275. Hällström G. af. Fides Simpliciorum According to Origen of Alexandria. Helsinki, 1984.

276. Hammerstaedt J. Der trinitarische Gebrauch des Hypostasisbegriffs bei Origenes // JAnCh. Bd. 34. 1991. S. 12—20.

277. Hanson R. P. C. Allegory and Event: A Study of the Sources and significance of Origenes' Interpretation of Scripture. L., 1959.

278. Hanson R. P. C. Origen's Doctrine of Tradition. L., 1954.

279. Harl M. Origène et la Fonction Révélatrice du Verbe Incarné. P., 1958.

280. HarnackA. Geschichte der altchristlichen Literatur bis Eusebius. Bd. 1—2. Leipzig, 1958.

281. Harnack A. Der kirchengeschichtliche Ertrag der exegetischen Arbeiten des Origenes. T. 1—2. Leipzig, 1918—1919.

282. Hartmann P. Origène et la théologie du martyre // Ephemerides Thelogicae Lovanies. Vol. 34.1958. P. 773—824.

283. Hennecke E. Die Apologie des Aristides. Leipzig, 1893.

284. Henry P. Plutarch and Origen on Theology and Language // SP. Vol. 15. 1984. P. 453—457.

285. Hoek A. van den. Clement and Origen as Sources on «Noncanonical» Scriptural Tradition during the Late Second and Early Third Centuries // Origeniana Sexta (Origen and the Bible) / ed. by G. Dorival and A. Le Boulluec. Leuven, 1995. P. 93—113.

286. Hoek A. van den. Clement of Alexandria and His Use of Philo in the Stromateis: An Early Christian Reshaping of a Jewish Model. Leiden, 1988 (=Vigiliae Christianae Supplement, 3).

287. Hoek A. van den. Origen and the Intellectual Heritage of Alexandria: Continuity or Disjunction // Origeniana Quinta / ed. by R. J. Daly. Leuven, 1992.

288. Hoffmann R. Geschichte und praxis: Ihre prinzipielle Begründung durch Klemens von Alexandrien: Ein Beitrag zum spätantiken Piatonismus. München, 1979 (=Die Geistesgeschichte und ihre Methoden: Quellen und Forschungen / hrsg. von S. Otto).

289. Horton F. L. The Melchizedek Tradition. Cambridge, 1976.

290. Ivanka E. von. Plato christianus: La réception critique du platonisme chez les Pères l'Eglise. P., 1990.

291. Janssens G. Studies in Hebrew Historical Linguistics Based on Origen's Secunda (=Orientalia Gardensia. Vol. 9. 1982).

292. Jaeger W. Early Christianity and Greek Paideia. Cambrige, 1961.

293. Karavites P. Evil, Freedom and the Road to Perfection in Clement of Alexandria. Leiden, 1998.

294. Keim T. Celsus' Wahers Wort: Aelteste Streitschrift antiker Weltansehaung gegen das Christentum, vom J. 178. Zürich, 1873.

295. Kelly J. N. D. Early Christian Creeds. N. Y., 1972.

296. Koch H. Origenes II RE. Bd. 18, 2. 1939. Col. 1036—1059.

297. Koch H. Pronoia und Paideusis: Studien über Origenes und sein Verhältnis zum Piatonismus. B.; Leipzig, 1932.

298. Koetschau P. Die Gliederung des ¿ÀrjGriç Xoyoç des Celsus // Jahrbücher fur protestant. Theologie. Bd. 18. S. 604—632.

299. Koetschau P. Die Textüberlieferung der Bücher des Origenes gegen Celsus in den Handschriften, dieses Werkes und der Philocalia // TU. Bd. 6, 1. Leipzig, 1889. S. 1—157.

300. Ladner G. B. The Idea of Reform: Its Impact on Christian Thought and Action in the Age of the Fathers. Cambrige, 1959.

301. Lange N. R. M. de. Origen and the Rabbis on the Hebrew Bible // SP. Vol/ 14. 1976. P. 117—121.

302. Latko E. F. Origen's Concept of Penance. Quebec, 1949.

303. Lawson L. The biblical Theology of St. Irenaeus. L., 1948.

304. Lettner M. P. Zur Bildersprache des Origenes (Piatonismen bei Origenes). Augsburg, 1962.

305. LieskeA. Die Theologie der Logosmystik bei Origenes. Münster, 1938.

306. Lilla S. R. C. Clement of Alexandria: A Study in Christian Platonism and Gnosticism. Oxford, 1971.

307. Linton O. Origen and the Interpretation of the Baptist's Call to Repentance // SP. Vol. 14. 1976. P. 148—159.

308. Lubac H. de. Histoire et Esprit, l'intelligence de l'Ecriture d'après Origène. P., 1950.

309. Maloney G. A. Man, the Divine Icon: The Patristic Doctrine of Man Made According to the Image of God. New Mexico, 1973.

310. Martindale C. C. St. Justin the Martyr. L., 1921.

311. Meiering E. B. God Being History: Studies in Patristic Philosophy. North Holland, 1975.

312. Milbum R. L. P. Early Christian interpretations of history. N. Y., 1954.

313. Momigliano A. Un apologia del giudaismo: Il «Contro Apione» di Flavio Giuseppe // Momigliano A. Terzo contribute alla storia degli studi classici e del mondo antico. Roma, 1966. Vol. 1. P. 513—522.

314. Monacl A. Origène, Traité des Principes // Rivista di storia e letteratura religiosa. 1978. An. 14. № 1. P. 106—111.

315. Moreau J. La persécution du christianisme dans l'Empire romain. P., 1956.

316. Mortley R. Connaissance religieuse et herméneutique chez Clément d'Alexandrie. Leiden, 1973.

317. Mortley R. The past in Clement of Alexandria: A study of an attempt to define Christianity in socio-cultural terms // Jewish and Christian Self-Definition / ed. E. Sanders. L., 1980. P. 186—200.

318. Nautin P. Le dossier d'Hippolyte et de Meliton. P., 1953.

319. Nautin P. Origène. P., 1977.

320. Osborn E. The philosophy of Clement of Alexandria. Cambridge, 1957.

321. Patrides C. A. The Phoenix and the Ladder: The Rise and Decline of the Christian view of History. Berkeley; L. A., 1964.

322. Patterson L. G. God and History in Early Christian Thought: A Study of Themes from Justin Martyr to Gregory the Great. L., 1967

323. Pelikan J. The Christian tradition: A history of the Development of Doctrine. Vol. 1. Chicago; L., 1971.

324. Peterson E. Das Problem des Nationalismus im alten Christentum // Theologische Zeitschrift. Bd. 7. 1951.

325. Peterson E. Der Monotheismus als politishes Problem: Ein Beitrag zur Geschichte der politischen Theologie im Imperium Romanum. Leipzig, 1935.

326. Pollard T. E. Logos and Son in Origen, Arius and Athanasius // SP. Vol. 2. 1957. P. 282—287.

327. Puech H. C. Temps, histoire et mythe dans le Christianisme des prémiers siècles // Proceedings of the 7th Congress for the History of Religions. Amsterdam, 1951. P. 33—52.

328. Rapisarda E. Teofilo di Antiochia. Torino, 1936.

329. Ridings D. The Attic Moses: The Dependency Theme in Some Early Christian Writers: Diss. Gôteborg, 1995.

330. Rist J. M. Eros and Psyche: Studies in Plato, Plotinus and Origen. Toronto, 1964.

331. Rist J. M. Platonism and its Christian heritage. L., 1985.

332. Roberts T. A. History and Christian Apologetic. L., 1960. .

333. Robins H. F. If this be heresy: A study of Milton and Origen. Urbana, 1963.

334. Robinson J. A. On the text of Origen against Celsus // The Journal of Philology. Vol. 18. 1890. P. 288—296.

335. RomillyJ. de. Time in Greek Tragedy. N. Y., 1968.

336. Rougier L. Celse contre les Chretiens: La réaction paienne sous l'empire romain. P., 1977.

337. Rougier L. Celse ou le conflit de la civilisation antique et du christianisme primitif. P., 1925.

338. Rousseau Ph. The Exegete as Historian: Hilary of Poitiers' Commentary on Matthew I I History and Historians in Late Antiquity / ed. by B. Croke, A. Emmett. Sydney, 1983. P. 107—115.

339. Rowe J. N. Origen's Conception of Christ as the Paschal Lamb // Studia Evangelica / ed. by F. L. Cross. Vol. 5. B., 1968. P. 311—316.

340. Rowe J. N. Origen's Subordinationism as illustrated in his Commentary on St. John's Gospel// SP. Vol. 11. 1972. P. 222—228.

341. Runia D. T. Philo in Early Christian Literature: A Survey. Assen; Minneapolis, 1993 (=Compendia Rerum Iudaicarum ad Novum Testamentum. Sect. 3: Jewish Traditions in Early Christian Literature. Vol. 3).

342. Runia D. T. Philo of Alexandria and the Timaeus of Plato. Leiden, 1986.

343. Russell J. B. The Devil: Perceptions of Evil from Antiquity to Primitive Christianity. Ithaca; L., 1977.

344. Russell J. B. Satan: The Early Christian Tradition. Ithaca; L., 1981.

345. Sgherri G. Chiesa e Sinagoga nelle opere di Origene. Milano, 1982.

346. Sirinelli J. Les vues historiques dEusèbe de Césare durant la période prénicéenne. Dakar, 1961.

347. Thunberg L. Early Christian Interpretations of the Three Angeles in Gen. 18// SP. Vol. 7. 1966. P. 560—570.

348. Timothy H. The Early Christian Apologists and Greek Philosophy. Assen, 1973.

349. Tollinton R. Clement of Alexandria. 2 vols. L., 1914.

350. Tondelli L. Gnostici. Torino, 1950.

351. Trigg J. W. Origen: The Bible and Philosophy in the Third-century Church. Atlanta, 1983.

352. Tröger K.-W. Das Christentum im zweiten Jahrhundert. B., 1988.

353. Trompf G. W. The Idea of Historical Recurrence in Western Thought: From Antiquity to the Reformation. Berkeley; L. A.; L., 1979.

354. Ullmann W. Die Bedeutung der Gotteserkenntnis für die Gesamtkonzeption von Celsus' Logos Alethes // SP. Vol. 14. 1976. S. 180— 188.

355. Valantasis R. Spiritual Guides of the third Century: A Semiotic Study of the Guide-Disciple Relationship in Christianity, Neoplatonism, Hermetism and Gnosticism. Minneapolis, 1991.

356. Van Seters J. In Search of History Historiography in the ancient World and the Origins of Biblical History. New Haven; L., 1983.

357. Vermes G. Jesus the Jew: A Historian's Reading of the Gospel. L., 1973.

358. Vogt H. J. Das Kirchenverständnis des Origenes. Köln; Wien, 1974 (=Bonner Beiträge zur Kirchengeschichte. Bd. 4).

359. Völker W. Das Vollkommenheitsideal des Origenes: Eine Untersuhung zur Geschichte der Frömmigkeit und zu den Anfangen christlicher Mystik. Tübingen, 1931.

360. Völker W. Der wahre Gnostiker nach Clemens Alexandrinus. Leipzig, 1952.

361. Völker W. Forstschritt und Vollendung bei Philo von Alexandrien. Leipzig, 1938.

362. Wallis F. On the MS S. of Origenes C. Celsum II The Classical Review. Vol.3. 1889. P. 392—398.

363. Weber K.-O. Origenes der Neuplatoniker: Versuch einer Interpretation. München, 1962.

364. Wildhaber B. Paganisme populaire et prédication apostolique, d'après l'exégèse de quelques séquences des Actes. Genève, 1987.

365. Wilkinson J. D. A Defence of Origenist Allegory II SP. Vol. 6. 1962. P. 264—268.

366. Winston D. Philo's Conception of the Divine Nature I I Neoplatonism and Jewish Thought / ed. by L. E. Goodman. Albany, 1992.

367. Winter F. A. Über den Wert der directen und indirecten Überlieferung von Origenes Büchern contra Celsum. Burghausen, 1902—1904.

368. Wolfson H. A. Philo: Foundations of Religious Philosophy in Judaism, Christianity and Islam. 2 vols. Cambridge, 1948.

369. Wolfson H. A. The philosophy of the church fathers. Cambridge, 1956.