автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.01
диссертация на тему: Изменения в системе именований жителей г. Устюжны Железопольской в XVI - XVII вв.

Полный текст автореферата диссертации по теме "Изменения в системе именований жителей г. Устюжны Железопольской в XVI - XVII вв."

На правах рукописи

ДЬЯКОВА НАТАЛЬЯ СЕРГЕЕВНА

ИЗМЕНЕНИЯ В СИСТЕМЕ ИМЕНОВАНИЙ ЖИТЕЛЕЙ г. УСТЮЖНЫ ЖЕЛЕЗОПОЛЬСКОЙ в ХМ-ХМ1 вв. (по материалам сотных 1567,1597 и 1626 гг.)

Специальность 10 02 01 - русский язык

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Вологда 2007

003161385

Работа выполнена на кафедре русского языка ГОУ ВПО «Вологодский государственный педагогический университет»

Научный руководитель' доктор филологических наук,

профессор, Заслуженный деятель науки Российской Федерации Юлия Ивановна Чайкина

Официальные оппоненты:

Ведущая организация

доктор филологических наук Людмила Евгеньевна Крутикова

кандидат филологических наук Виталий Елизарович Татаркин

ГОУ ВПО «Карельский государственный педагогический университет»

Защита состоится 8 ноября 2007 г. в 11 часов на заседании диссертационного совета КМ 212 031.03 при ГОУ ВПО «Вологодский государственный педагогический университет» по адресу. 160035, г. Вологда, пр. Победы, д.37, ауд.71.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке ГОУ ВПО «Вологодский государственный педагогический университет».

Автореферат разослан «М» октября 2007 г.

Ученый секретарь диссертационного совета, кандидат филологических наук, доцент

Л. Ю. Зорина

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность исследования. В последние десятилетия наблюдается повышенный интерес к проблемам анггропонимии, что связано со сменой системно-структурной парадигмы языкознания, ориентированной на изучение «языка в самом себе и для себя», на антропоцентрическую, предполагающую изучать язык в тесной связи с человеком, с его сознанием, духовно-практической деятельностью [Голомидова 1998:3; Воркачев 2001:64] Антропонимия представляет собой неисчерпаемый источник для изучения языка и культуры создавшего ее народа Современным исследователям свойственно представлять процесс создания имени собственного как особую разновидность кодирования историко-культурной информации. При таком подходе антропонимия может рассматриваться как своеобразный культурный текст [Исаева 1988:167] Для исторической ономастики особую значимость имеет положение о том, что имена собственные, имеющие конкретную пространственно-временную отнесенность, во-первых, содержат ценнейшие сведения о развитии языка как официально-делового, книжного, так и живого, разговорного, а во-вторых, являются источником этнокультурной и социокультурной информации.

Актуальным направлением современных исследований является историческая антропонимика, обратившаяся к изучению региональных антропонимических систем. Изучением антропонимии новгородских памятников деловой письменности занимались А Н Мирославская [1955], Р Л. Сельвина [1976], муромских - В.И Тагунова [1967], томских - В В. Палагина [1968, 1974], пензенских -ТА Заказчикова [1977], пермских - E.H. Полякова [1979, 1991, 1995, 2001], нижегородских - HB Данилина [1986], тверских -И.М. Ганжина [1992,1995, 2004], уральских - H.H. Парфенова [1991, 2001], смоленских - И А. Королева [1995, 1996, 2000], HB. Медведева [1998], орловских -BE Татаркин [2005] и др

Севернорусская антропонимия представляет собой огромный массив в общерусской антропонической системе. В настоящее время существует большое количество научных трудов по истории ономастики Русского Севера. Антропонимия Пинежья исследовалась Г Я. Симиной [1970, 1971], Белозерья -ТВ. Бахваловой [1972, 1985], ЮИ. Чайкиной [2003, 2005], Карелии - И А. Кюршуновой [1994, 2001, 2002, 2005 и др.], Архангельска - Т.В. Винниченко [2005, 2006], Вологды и Вологодского уезда - E.H. Баклановой [1970], Ю.И Чайкиной [1984, 1995, 2004, 2005 и др.], ИН Поповой [2002], Н.В Комлевой [2002,2004], Устюга Великого, Тотьмы, Устюгского и Тотемского уездов - Ю. И. Чайкиной [1982, 2005], С.Н Смольниковым [1996, 2005] и др. Сохранившиеся источники по Успожно-Железопольскому уезду лишь частично привлекались в работах ЮИ. Чайкиной [2004], С.Н Смольникова [2005].

Изучение антропонимии памятников письменности Русского Севера ведется в разных направлениях. Исследователи конца XX - XXI века обращаются к новым аспектам изучения онимической системы И Н Попова

[2002] рассматривает памятники официально-деловой письменности не только как лингвистический источник, но и как источник культурологической информации, дающей представление о ценностных параметрах локальной языковой картины мира. На синхроническом срезе (XVI-XVII вв.) антропонимию города-села изучает Н В Комлева [2002, 2004] Современные исследователи занимаются изучением онимической системы древнерусского языка, например, работа Е Н Ивановой [2006], посвященная анализу топонимов и антропонимов, зафиксированных в памятниках монастырской письменности Белозерья конца XIV-XV вв Проблема формирования антропонимической системы отдельного региона решается в работах Ю И. Чайкиной [2005] Особым направлением следует признать функциональный подход, разрабатываемый С Н Смольниковым [2005], предполагающий комплексное изучение старорусской антропонимии Русского Севера XVI—XVII вв. в трех аспектах номинативном, коммуникативно-прагматическом и историко-стилистическом

В данной работе предложен сиихронпо-диахронный подход к анализу антропонимического материала, важность и необходимость которого для исторического языкознания была впервые заявлена В А Богородицким в начале XX века На основании этого метода лингвист должен учитывать как современное языковое состояние, так и изменение, которое претерпевает каждый факт языка в процессе развития [Богородицкий 1904] В современных исследованиях синхронно-диахронный подход используется при анализе лексических и лексико-фразеологических парадигм языковых единиц, представляющих качественные наименования лиц [Кругликова 1995 и др ]

Синхронно-диахронное изучение антропонимии XVI-XVII вв предполагает изучение антропонимической системы исследуемого региона на протяжении определенного отрезка времени как динамической развивающейся системы Отметим, что большинство работ по исторической ономастике ориентировано на синхронное или статическое изучение материала, тогда как изучение динамики антропонимической системы является лишь второстепенной задачей подобных изысканий Среди исследований, в которых наблюдения над изменениями, происходящими в антропонимии региона, являются приоритетной проблемой, можно назвать работы ТВ Бахваловой [1972], ЕН Поляковой [2002] В этих работах учет изменений ведется при сравнении языковых фактов в течение двух с половиной - трех столетий (XVI-XVIII вв) Памятники деловой письменности Устюжны Железопольской, доступные исследователю, позволяют изучать изменения, происходящие в рамках более узкого временного отрезка - одного столетия

Таким образом, необходимость более глубокого изучения антропонимии одного из древнейших городов Русского Севера - Устюжны Железопольской, недостаточная изученность процессов, происходящих в системе именований в переходный период, являющий собой наиболее важный этап в становлении современной антропонимической системы, определяют актуальность предпринятого исследования

Объектом изучения в данной работе являются антропонимы, отмеченные в памятниках деловой письменности второй половины XVI — первой трети XVII вв, одного из городов Русского Севера - Устюжны Железопольской, а предметом исследования служат процессы образования, становления, изменения антропонимии Устюжны Железопольской на общерусском фоне в переходный период

Хронологические рамки исследования охватывают период второй половины XVI — первой трети XVII вв, представляющий собой конечный этап существования языка великорусской народности и начальный этап формирования общенационального языка По мнению большинства исследователей, именно в этот период происходят процессы, обусловившие развитие русской антропонимии Поэтому весьма важным является рассмотрение процессов, протекающих в системе именований на рубеже веков

Цель исследования - рассмотреть антропонимическую систему конкретного локального региона, города Устюжны Железопольской, с точки зрения синхронно-диахронного подхода

Указанная цель работы определила постановку следующих задач:

1 Рассмотреть состав, семантику, происхождение, структуру мужских некалендарных личных имен, представить анализ динамики именника по данным направлениям в рассматриваемый период

2 Изучить состав, фонетические и морфологические изменения в подсистеме календарных личных имен у представителей разных сословий (посадские люди, дворяне, крестьяне, священнослужители)

3 Описать именник женского населения Устюжны Железопольской, выявить особенности структуры, состава.

4 Произвести сопоставление календарного и некалендарного именников населения Устюжны Железопольской с данными по изучению других регионов

5 Исследовать антропонимы (личные имена, патронимы, андронимы, фамильные прозвания) с точки зрения мотивации производящих основ, происхождения, провести сопоставительный анализ апеллятивной лексики второй половины XVI - первой трети XVII вв.

6 Установить особенности развития и изменения структуры официального именования в деловой письменности Устюжны Железопольской, определить функции антропонимических компонентов.

7 Установить экстра- и интралингвистические факторы отмеченной динамики антропонимической системы города Устюжны Железопольской в изучаемый период.

Сложный, многоплановый характер объекта исследования требует комплексного подхода к изучению антропонимии официально-деловой письменности ХУ1-Х\ГН вв

Методологическую основу исследования составляют принципы объективности, научности и историзма Принцип объективности требует от исследователя умения «найти пути и средства проникновения в суть изучаемого, не внеся при этом ничего внешнего» [Образцов 2004-16], то есть

позволяет избежать субъективизма в выводах и оценках Принцип историзма является особенно важным при интерпретации антропонимических процессов, с одной стороны, он требует рассмотрения изучаемых явлений в развитии, выявления тенденций этого развития, с другой стороны, предполагает характеристику изучаемого материала при учете важнейших социально-экономических процессов, происходивших в соответствующую историческую эпоху Весьма важное условие соблюдения принципа историзма заключается в выборе соответствующих изучаемому явлению методов, подходов и методических приемов исследования В качестве основных методов в работе используются описательный и сопоставительный. Применение в работе также получили приемы классификации, структурно-словообразовательного, лексикографического анализа, приемы реконструкции исходных апеллятивов Значимым для настоящего исследования стало применение элементарной статистики и контент-анализа Комплексное изучение языкового материала при соблюдении основных методологических принципов, использовании общенаучных и характерных для антропонимики методов исследования, позволило осуществить синхронно-диахронный подход к анализу антропонимии памятников письменности XVI-XVII вв.

Источниковую базу исследования составляют опубликованные и архивные материалы писцового делопроизводства г. Успожны Железопольской XVI-XVÏI вв

1 Сотная из книг ИИ. Плещеева и Григория Зубатого Никитина сына Беспятого на посад Успожны Железопольской 1567 года / Публ Ю С Васильева, НП Воскобойниковой) (далее СУЖ1567) // Социально-правовое положение северного крестьянства (досоветский период) - Вологда, 1981. -С.136-177

2. Сотная с писцовых книг Д Г. Вельского на посад Устюжны Железопольской 1597г / Публ Н.П. Воскобойниковой и ПА Колесникова (далее СУЖ1597) // Крестьянство Севера России в XVI в - Вологда,1984. -С 130-158.

3. Сотная на посад Устюжны Железопольской 1626г (далее СУЖ1626) // Архив СПб ИИ РАН Ф.11 Д 116. Объем 215 листов Формат 4

Документы XVI века можно отнести к числу уникальных памятников письменности Как известно, источников этого времени сохранилось немного Последнее описание посада Устюжны Железопольской 1624-1626 гг остается неопубликованным, хранится в архиве Санкт-Петербургского Института истории РАН и для антропонимического исследования используется впервые.

К исследованию также привлекается «Писцовая книга станов и волостей Устюжны Железопольской 1628-1630 гг.» / Публ. ИВ. Пугача // У сложна-историко-литературный альманах. — Вып 1-4 -Вологда, 1993-1999.

В общей сложности из данных памятников письменности выявлено и проанализировано около 4500 личных именований различной структуры.

Научная новизна работы заключается в том, что впервые подвергается целостному изучению антропонимия одного из городов Русского Севера —

Устюжны Железопольской. В работе совмещаются синхронный и диахронный подходы к анализу языкового материала, позволяющие представить антгюпонимию отдельного региона как особого рода динамически развивающуюся систему на протяжении одного столетия Этимологизация составляющих компонентов позволила в некоторой мере восстановить картину развития края, его социальной, экономической, духовной, этнокультурной жизни

Положения, выносимые на защиту:

1) изучение изменений в системе личных имен, зафиксированных в памятниках официально-деловой письменности второй половины XVI - первой трети XVII вв., позволяет говорить о постепенном формировании фонда допустимых в официальном именовании некалендарных имен, состав которых в изучаемый период на различных территориях Российского государства имеет много общего,

2) динамика системы старорусских личных имен, отражает процесс взаимодействия подсистем календарных и некалендарных имен, проявившийся в употреблении единых способов модификации, адаптации заимствованных имен а системе русского языка;

3) вторая половина ХУЬпервая треть XVII вв является важным этапом на пути формирования оптимальной модели официального именования лица в памятниках официально-деловой письменности. Возросшая необходимость в более точной идентификации лица, вызванная расширением экономических, политических, социальных связей и отношений между людьми, в Успожне Железопольской проявилась в XVI веке в активном использовании названий профессий в структуре именования, но уже к концу первой трети XVII века, именование по профессии не удовлетворяет требованиям, предъявляемым к антропонимическим элементам. Третьим компонентом антропонимической конструкции все чаще становится фамильное прозвание;

4) региональная антропонимия является источником познания меняющейся системы ценностей средневекового человека Изменения, выявленные при анализе апеллятивной лексики, свидетельствуют о том, что на протяжении XVI - в начале XVII вв, формируется иное отношение к личному имени человека некалендарные имена, имеющие яркую внутреннюю форму, осознаются непригодными для именования Сопоставление именных основ патронимов и фамильных прозваний по двум временным срезам позволяет говорить о динамике ценностных параметров региональной языковой картины мира.

Теоретическая и практическая значимость. Результаты диссертационного исследования могут быть использованы при изучении истории развития общерусской антропонимической системы, а также для сопоставления с антропонимией других исторических периодов и регионов Наблюдения, представленные в работе, могут быть учтены при изучении особенностей развития и формирования говоров Устюженского края Материалы научной работы могут найти применение при разработке вузовских

спецкурсов и спецсеминаров по ономастике, в практике лексикографической работы при составлении исторических антропонимических словарей

Апробация результатов работы проводилась на XXXV Международной филологической конференции (13-18 марта 2006 г., Санкт-Петербург, СПбГУ), на научно-практической конференции «Проблемы текста», посвященной 100-летию со дня рождения академика Д С Лихачева (ноябрь 2006 г, Вологда, ВГПУ), на международной научно-методической конференции «Языковые и культурные контакты различных народов» (июнь 2007г., Пенза, ПГПУ им. В Г Белинского) Основные положения диссертации были обсуждены на заседании кафедры русского языка Вологодского государственного педагогического университета Содержание диссертации отражено в шести публикациях

Структура работы. Работа состоит из введения, двух глав и заключения Приложением к работе являются список использованной литературы, источников, сокращений, таблицы частотности календарных личных имен и структурных моделей именований, карты

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ Во введении обосновывается актуальность темы исследования, степень изученности материала, хронологические рамки исследования, содержится характеристика источников, освещается вопрос истории формирования Устюжно-Железопольского уезда, обозначаются цель и задачи работы, выделяются предмет, объект и методы исследования, определяется научная новизна, теоретическая и практическая значимость результатов исследования, формулируются основные положения, выносимые на защиту

В первой главе «Изменения в системе личных имен в сотных города Устюжны Железопольской в XVI — первой трети XVII вв.» предметом рассмотрения стали личные имена, выступающие на месте первого компонента в структуре официального именования, с точки зрения количественного состава, семантики, происхождения, структуры Основной задачей данной главы стали описание и характеристика изменений, происходящих в именнике на протяжении исследуемого периода

Некалендарные имена представляют собой неоднородную подсистему личных имен Этой проблеме уделяли внимание в своих работах А.М Селищев, РД Сельвина, Т.А Заказчикова, АН Мирославская, ТВ Бахвалова, Ю.И Чайкина, С.Н Смольников, Н.В Комлева и др Ориентируясь на выводы ученых, мы поддерживаем мнение о существовании двух разновидностей имен в составе некалендарных внутрисемейные и прозвищные имена [Унбегаун 1989 118,162]

В памятниках XVI века нами были выявлены внутрисемейные имена, отражающие 1) порядок рождения ребенка (Первушка, Третячко, Пятунка, Девятко), 2) положение ребенка по отношению к другим членам семьи (Малышка, Маленко, Позднячко, Семейка, Меишик), 3) обстоятельства, сопутствующие рождению ребенка (Вешнячко, Поспелка, Постник, Суморочко, Субодка), 4) чувства родителей, вызванные рождением ребенка (Любаско,

Жданко, Нечетко, Истомка, Томилко), 5) особенности внешнего вида ребенка {Беляико, Русанко, Рышко, Чернуха, Глазко, Ушачко, Лобанко, Негубко) 6) особенности поведения новорожденного (Докучка, Смиркоец, Сонка, Безсонко) Особой разновидностью внутрисемейных имен следует считать апотропеические имена {Грешной, Плохой, Злобка, Злоеидко, Могилка, Смородяйко) В источнике XVII века все выявленные нами подгруппы внутрисемейных имен сохраняются, однако количество лексем заметно сокращается (см таблицу 1)

Таблица 1

Репертуар внутрисемейных личных имен _

Порядок Положение Обстоятель- Чувства Имена- Поведе- Внешний

рождения ребенка ства рождения родите- обереги ние вид

ребенка в семье ребенка лей ребенка ребенка

Втор пол 5 5 8 п 9 5 10

XVI в

Перв треть 4 1 3 6 1 2 1

XVII в

В первую очередь из числа внутрисемейных имен, допустимых в официальном именовании, выходят те, которые характеризовали качества новорожденного, заметно сокращаются группа апотропеических имен и имен, определяющих положение ребенка по отношению к членам семьи

Предпочтение отдается некалендарным именам, не несущим отпечатка негативности: это имена, которые не характеризуют непосредственных признаков именуемого, а называют время, порядок, рождения, отношение родителей к новорожденному.

Рассмотрение внутрисемейных имен с точки зрения их активности в памятниках XVI и XVII вв также показало популярность тех имен, которые отражают чувства родителей по отношению к ребенку и порядок его рождения В сотной XVII века наиболее популярными являются имена Первушка, Богдашка, Истомка, Томилко Сопоставление с данными по Белозерскому, Вологодскому, Великоустюгскому уездам позволило отметить сохранность одних и тех же групп имен в памятниках официально-деловой письменности данного периода

Прозвищные личные имена реже внутрисемейных выполняли функцию официального личного имени Рассмотрение состава данных имен позволило обратиться к лексико-семантическому анализу апеллятивов Выделены следующие лексико-семантические группы (ЛСГ) антропонимов по значению производящих основ

Первая ЛСГ включает антропонимы, появление которых было обусловлено личными, индивидуальными качествами или свойствами именуемого. Апеллятивы, лежащие в основах антропонимов данной ЛСГ, экспрессивны, обладают яркой внутренней формой

Вторая ЛСГ объединяет антропонимы, характеризующие человека по его принадлежности к той или иной группе лиц, коллективу. Это может быть семья, этническая, социальная, профессиональная или территориальная

группа В данном случае апеллятивы выступают в своих прямых, стилистически нейтральных значениях

Состав первой лексико-семангаческой группы неоднороден и позволяет выявить подгруппы имен, указывающих на 1) особенности внешности человека, 'рост', 'телосложение', 'физические недостатки', 'внешний вид, опрятность' (Коротайко, Ширяйко, Грибанко, Хохрячко, Жучко, Волоско, Шешурка, Грязной, Обрядка), 2) внутренние свойства человека, 'поведение', 'манера общаться', 'черты характера', 'пристрастия', 'интеллектуальные способности' (Кстоско, Кисляк, Вялица, Торопко, Верещажка, Звяга, Рыкун, Зык, Таруска, Ляпун, Крячко, Гневашка, Суровец, Гроза, Махалко, Лихачка, Ярыга, Гулянко, Шалажка и др). К группам антропонимов с качественной характеристикой лица примыкают именования, представляющие собой метафорическое или метонимическое переосмысление названий животного и растительного мира, сферы материальной и духовной культуры общества (Кожушко, Шубка, Шалганко, Насадка, Лисица, Медведко, Дрозд, Комар и др)

Состав второй лексико-семантической группы включает следующие разновидности: 1) имена, восходящие к названиям занятий, продуктов труда (Буладко, Овсянка, Ворошня, Кушничко), 2) имена, представляющие собой названия лиц по месту прежнего жительства (Дубровка, Кушеверко, Приезжей)', 3) имена, восходящие к названиям лиц по социальному и имущественному положению (Бобылка, Кропивка, Горяшка, Горемыка), 4) имена, отражающие этническую принадлежность человека (Чудинко, Русинко, Китайко)

Прозвищные имена представляют сложную и разнообразную в лексико-семантическом отношении группу Данная разновидность некалендарных имен позволяла более четко определить свойства и качества именуемого, важные при процессе идентификации. Однако имена этой подгруппы нередко восходят к апеллятивам, имеющим в своем значении негативные коннотативные семы, а значит, являются не только знаками, позволяющими назвать человека, а несут в себе дополнительную информацию, способную охарактеризовать индивида с той или иной стороны Перечисленные свойства, на наш взгляд, являются основной причиной более активного исчезновения прозвшцных имен из системы официального именования В таблице представим изменения репертуара данной разновидности некалендарных имен (см таблицу 2)

Таблица 2

^ Особенности внешности Поведение, характер, свойства, пристрастия Речевое поведение Интеллектуальные способности Названия из сферы природы и быта Названия профессии, продукта труда м е л 1 к 1 Социальное положение Этническая принадлежность

Втор пол XVI в 9 14 7 1 9 5 3 4 3

Перв треть XVII в - 4 1 - - - - - 2

Немногочисленные примеры имен, продолжающих свое существование в сфере официального именования, отражают черты характера именуемого, особенности речи, этническую принадлежность.

В работе сопоставляется состав некалендарных имен, способных выступать на месте первого компонента в структуре официального именования, выявленный исследователями различных регионов нашей страны (В В. Палагиной, Т.А Заказчиковой, Ю.И Чайкиной, И.М. Ганжиной Н.В., Комлевой, Т.В. Винниченко, В.Е Татаркиным). Проведенный анализ позволяет утверждать, что к концу XVI века формируется фонд допустимых в официальном употреблении некалендарных имен, который сохраняет свою активность и на протяжении XVII столетия.

Нами установлено, что из числа допустимых в официальном употреблении, прежде всего, выходят имена с пейоративной окраской, содержащие негативную информацию об их носителе Данный языковой факт свидетельствует, что в период формирования национального языка, происходит становление нового типа самосознания русского человека, не допускающего в личном имени отрицательного эмоционально-оценочного компонента.

Апеллятивы, лежащие в основах некалендарных личных имен, представляют собой богатый материал для изучения состава населения региона Именования, зафиксированные в памятниках официально-деловой письменности, свидетельствуют о древних культурных контактах У стюжны с Новгородской землей, с одной стороны, и территориями Белозерского, Ярославского, Угличского княжеств, с другой.

Обращение к проблеме происхождения личных имен позволило нам выявить три группы. 1) имена с общерусскими основами, 2) имена с диалектными основами, 3) имена, заимствованные из других языков. В течение изучаемого периода соотношение имен данных подгрупп в памятниках письменности изменяется, к концу первой трети XVII века имена с диалектными основами практически полностью выходят из употребления Если в сотных XVI века количество имен диалектного происхождения достигает 30%, то в сотной XVII века составляет менее 1%, что вновь убеждает в общности антропонимических процессов, происходивших на всей территории государства, стремлении стандартизировать систему именования

Особого внимания заслуживает характеристика способов образования номинативных вариантов некалендарных личных имен

Важнейшим способом образования некалецдарных личных имен является онимизация, то есть переход имен из разряда нарицательных в разряд собственных Путем осуществления данного перехода были образованы большинство некалендарных имен в сотных Устюжны Железопольской

Однако таких случаев, когда некалендарное имя представляло собой начальную форму мотивирующего апеллятива, в памятниках деловой письменности исследуемого региона незначительно.

Отапеллятивное образование онима в таком случае могло произойти в результате-

1) онимизации имен существительных {Комар, Шуба, Брага, Гроза, Дрозд, Товарищ, Лисица, Горемыка), 2) субстантивной онимизации прилагательных (Приезжей, Грешной, Плохой, Грязной), 3) субстантивной онимизации числительных {Пятой, Первой).

Все приведенные примеры выявлены из памятников XVI века, в сотной XVII века подобных имен не обнаружено

Большинство же некалендарных имен в сотных ХУ1-ХУН вв представляет собой производные ангропонимические единицы В их образовании активную роль играли различные антропоформанты

Изучение словообразования и формообразования некалендарных личных имен позволило установить наиболее типичный формант -к(о)/-к(а) и менее свойственные именам формообразовательные суффиксы -ок~, -ик-, -ак-, -ец-, -ун-, -н(я)~, -ух-, -иц-, -г(а)-, характерные только для памятников XVI века Суффикс -к(о)-/-к(а)- к концу первой трети XVII века стал необходимым элементом в официальном личном имени посадского человека, что соответствовало общим требованиям делового языка, применяемым к текстам данной направленности.

Остальные модели образования вариантов некалендарных личных имен являются непродуктивными, к ним относятся имена-композита, образованные путем сложения двух основ с последующей аффиксацией {Зловидко), имена, восходящие к глагольным формам {Поспелка, Веялка, Томилко, Махалко); приставочно-корневые имена {Безсонка, Безтужко, Некраско, Негубко, Ненашко), имена, образованные , _ на базе топонимов. Кушеверко, ср Кушеверская волость, Дубровка, ср Дуброва (название населенного пункта в Устюженском уезде)

В текстах сотных Устюжны Железопольской значительную часть именника составляют имена церковного календаря, которые рассматривались в работе с точки зрения состава, репертуара, частотности, словообразовательной структуры с учетом социальной дифференциации именуемых. Исследованы следующие социальные группы: 1) тяглое и оброчное посадское население, а также посадская беднота, 2) священнослужители, 3) крестьяне, 4) дворяне Самая многочисленная группа - это именования посадских людей, во всех источниках составляет около (85-90%), именования остальных групп населения представлены немногочисленными примерами, причем именования дворян содержатся исключительно в памятнике XVII века

Проведенный статистический анализ числа и репертуара календарных имен в сотных Успожны Железопольской позволяет утверждать, что в исследуемый период социальная дифференциация именников лиц разных сословий была незначительной и более ярко была выражена только у представителей высшего духовенства Важно отметить, что в этот период происходит сближение именников лиц податного сословия и духовенства. В источнике 1567 года около 30 имен священников не встречаются в именнике посадских людей и крестьян {Клементин, Корнш, Мартиреи, Ферапонт,

Тарасеи, Валфромеи и др.), тогда как в последующих сотных подобные имена единичны (Елинарх, Арист).

Сопоставительный анализ именников населения различных городов Российского государства (Усложна, Вологда, Воронеж, Тверь, Орел) показал, что состав популярных имен имеет много общего В Устюжне это имена Иванко, Васька /Васюк, Федко, Гришка, Митка, Сенка, Ондрюшка, Михалко, Степанко, Якунка Своеобразие проявляется в предпочтении того или иного модификата имени.

Известно, что все календарные имена были заимствованными, чужими в системе восточнославянских языков. В процессе приспособления к общему строю русского языка христианские имена изменили свой фонетико-морфологический облик Прежде чем христианские имена утвердились в русском языке, они прошли стадию двойной ассимиляции вначале в греческом языке византийской эпохи, затем в старославянском языке. На русскую языковую почву иноязычные христианские имена проникли в церковнославянской форме, и поэтому освоение заимствованных личных имен в русском языке шло через стадию усвоения канонической церковнославянской формы [Сельвина 1976 11]

Каноническая форма имени являлась нормой для официального именования лиц высшего сословия (дворян, духовенства) Для податного населения в XVI-XVII вв. было характерно использование неканонической формы имени, образовавшейся в результате влияния фонетических, морфологических особенностей разговорной речи.

Нами были изучены изменения, произошедшие в календарном именнике устюжан. Вслед за А В. Суперанской [2004] мы выделяем следующие механизмы изменения заимствованных имен в русском языке фонетические, морфологические, семантические

1) Изменения, связанные с действием фонетических норм русского языка, а также фонетические изменения, обусловленные диалектной адаптацией иноязычных имен в говорах: наличие дублетных форм с начальными о/а, е/о, и/о, е/я, я/о/е: Анишка — Онашка, Ярофейка — Орофейка — Ерофейка и др, оканье Офонка< Афанасий; межслоговая ассимиляция и диссимиляция гласных Пуминко — Пимянко < Пимен, Патракеико < Патрикий; ассимиляция согласных. Галахтионко < Галактион, замена несвойственного русскому языку звука [ф] на [х] Стахейка < Евстафий, метатеза, эпентеза согласных- Валфромеи < Варфоломей, Обросимко < Амбросий

2) Изменения, связанные с морфологической адаптацией имен: изменение конечных -ий на -ей Тарасеи < Тарасий; Григореи < Григорий, добавление -ей к имени. Кондратей < Кондрат

3) Изменения, связанные с семантической адаптацией заимствованных имен. Лексическая (семантическая) адаптация заключалась в поисках созвучных основ среди русских слов Палка < Павел, Калинка < Каллиник, Самко < Самуил, Макушка < Амокий, Коняшка < Канон, Орех< Ерофей

Семантическая адаптация имен свидетельствует о сложном процессе взаимодействия календарных и некалендарных антропонимов в системе старорусского языка

На единство лексической системы, которую представляли собой старорусские личные имена (календарные и некалендарные), указывает общность способов модификации. Анализ производных форм мужских личных календарных имен, отмеченных в сотных ХУТ-ХУП вв показал, что все они образованы двумя способами - суффиксальным либо бессуфиксальным.

Наиболее продуктивным является образование деминутивных форм с использованием разнообразных суффиксальных элементов, присоединяемых к сокращенным основам различных разговорных, народных, диалектных форм календарных имен, широко представлены и суффиксальные образования на базе полных именных основ

Таким образом, анализ модификатов календарных личных имен показал, что в образовании производной формы имени преобладал суффиксальный способ (по нашим подсчетам на него приходится более 90% всех именных форм) Наиболее востребованным аффиксальным элементом является суффикс -к(о)/-к(а)-, он используется в 90% случаев именований податного населения, нередко употребляется как второй суффикс Петрушка < Петруша < Петр, Карпушка < Карпуша < Карп, Мосяжка < Мосяга < Мосий и др). Суффиксы -н(я)-, -д(я)-, -х-, -юк-, -ан- представлены только в именах, зафиксированных в сотных XVI века

Бессуфиксапьный способ образования модификатов личных имен занимает незначительное место в общей системе производных форм усисженского антропонимикона: модификаты, созданные путем усечения полного христианского имени: Малах < Малахия, модификаты, созданные путем усечения христианского имени с добавлением флексии -а/-я Кост-я < Кост(антин), Олфер-я < Елевферий, Лен-я < Леонтий

Особенностью именника жителей Устюжны Железопольской является наличие локальных, региональных модификатов имен, например' Лашко (СУЖ1567,157) < Лукьян или (Га)лахтион, Макушка (СУЖ1567.158) < Мокий или Маккавей, Тюфай (СУЖ1597,150), Тюфанец (СУЖ1626, л 130) < Тихон и др

Женские личные имена в сотных Устюжны Железопольской представлены немногочисленными примерами, главным образом это имена жительниц посада, а также незначительное число именований служительниц церкви (проскурниц и стариц), дворянских и крестьянских вдов. Состав популярных имен на протяжении изучаемого периода меняется незначительно, к наиболее устойчивым и популярным относятся имена Анна, Мария. У имени Анна отмечается наибольшее число модификатов, ср.: Анна/Анница/Анюшка/Анка/Аннаца/Анютпка Имена Анна и Мария являются наиболее частотными и в других городах: Вологде (1678 г), Великом Устюге (1678-83гг.) [Чайкина 2002:29], что обусловлено частотностью упоминания

данных имен в православном календаре. Среди некалендарных имен отмечены Досадка, Милавка

В целом, женский календарный именник обладает рядом черт, сходных с именником мужского населения Устюжны Железопольской: преобладание календарных имен над некалендарными, общие процессы адаптации христианских имен, употребление производных форм имени в именованиях посадских женщин, крестьянок, незначительное число вариантов личных имен.

Во второй главе «Изменения в составе и структуре именований в сотных города Устюжны Железопольской в XVI - первой трети XVII вв.» в центре внимания находятся вопросы преобразования моделей именования с точки зрения как структуры, так и семантики входящих компонентов

При характеристике (структурных моделей именования мы учитываем количественный состав компонентов, функциональную нагрузку каждого из членов именования, статус каждого из компонентов с точки зрения его принадлежности к антропонимической или апеллятивной лексике.

Особенностью сотных Устюжны Железопольской является активное использование названий по профессии в официальной модели именования лица

В работе решается вопрос о статусе компонентов, называющих профессию, занятие человека В исследуемых источниках данные компоненты именования находятся в постпозиции по отношению к личному имени и патрониму, но у них отсутствует притяжательный суффикс, например место пустое Тимошки Кожевника (СУЖ1597,142), д Митрошки колчанника (СУЖ1626,л 83об.), д Мишки котельника (СУЖ1626,л.103об ), д Несторка колпачника (СУЖ1626,л 84) и др.

В памятниках Устюжны Железопольской как XVI, так и XVII в название профессии было тесным образом связано с именем человека и было необходимо, прежде всего, для идентификации личности именуемого из числа других людей с целью налогообложения. Однако не следует исключать и того факта, что в большинстве случаев в данных источниках эти компоненты именования называют действительное в данный момент занятие лица. В работе поддерживается мнение Ю.И. Чайкиной, отмечавшей, что названия профессии, расположенные в постпозиции по отношению к личному имени, выполняли две функции: характеризовали именуемого, указывая на профессию, и выделяли его, приближаясь к антропонимам прозвищам [Чайкина 1984:139].

В сотной 1567 года наиболее популярной является антропонимическая модель, состоящая из личного имени и патронима (61,5% именований) Лазарко Терентьев да Оксенко Павлов (с 155) На втором месте по активности (30%) выступают структуры, состоящие из личного имени, патронима, а в качестве дополнительного элемента выступает название профессии- Гришка Онофреев торговой, Иванко Костин сапожник (с 152) Менее 9 % составляют именования других возможных конструкций Михалко приходец (с 138), Мансурко (с 138), Истомка Углечанин (с 150), десятцкои Олешка Иванов сын Блинцов (с 151) и др

В сотной 1597 года именования, состоящие из личного имени, патронима и названия профессии и/или указания на имущественный статус именуемого, становятся самыми распространенными (87,6%) Крячко Митрофанов молотчеи сапожник, Васка Ондронов кузнец середнеи (с 137). Именования, представляющие собой сочетание личного имени и патронима, составляют 7,5%. Остальные 5% именований - это структурные модели, включающие три антропонима (личное имя, патроним, фамильное прозвание), а иногда и указание на профессию, социальный статус- Гришка Яковлев сын Толстой (с 136), Гришка Игнатев сын Бовыкин плотник (с 142), Милютка Микифоров Свечников молотчеи (с 139)

Незначительное количество трехкомпонентных антропонимических структур в памятниках XVI века объясняется прежде всего отсутствием выработанной практики именования лица с помощью имени, отчества (полуотчества) и фамильного прозвания (фамилии) Включение в именования названий профессий, должностей, сведений о социальном и имущественном положении лица свидетельствует о существовавшей необходимости и потребности в дополнительных средствах идентификации человека, помимо имени и полуотчества

К XVII веку трехкомпонентные структуры, включающие имя, патроним и фамильное прозвание, получают большее распространение (31,6%), что, вероятно, объясняет и сокращение названий профессий в составе именований устюжан В сотной первой трети XVII века только в 25% случаев называется профессия именуемого

Именования представителей других сословий представлены наиболее распространенными и характерными для каждой социальной группы моделями Для крестьян это двухкомпонентная модель, реже однокомпонентная « Дер Игуменцово, а в ней крестьян в Степанко Блинов, в сын ево Даншко, в Якимко Нефедов» (СУЖ1567.139) Именования священнослужителей в большинстве своем являются однокомпонентными, встречаем и примеры двухкомпонентных именований, ср.. « . А началник ныне в том монастыре игумен Ферапонт» (СУЖ1567,137), д дьякона Ивана Омельянова (СУЖ1б26,л 18) Для представителей знатного сословия в сотных Устюжны Железопольской нормой является употребление двухкомпонентных конструкций Однако второй компонент представлен не полуотчеством, а фамильным прозванием, ср м дворовое Ивана Трусова (СУЖ1626, л 29) и Иван Григорьев сын Трусов (ПКУЖу1628-3,310), м дворовое Пармена Негановского (СУЖ1626, л 29) и Иван Парменов сын Негановский (ПКУЖу1628-3,316)

У посадских людей второй компонент как в трехкомпонентном, так и большинстве двухкомпонентных именований представляет собой полуотчество, образованное от имени отца путем прибавления притяжательного суффикса -ин-, -ов-(-ев-) Третий компонент в именованиях посадских жителей приобретает статус фамильного прозвания, на что указывают следующие признаки- 1) наличие именований одного лица двух- и трехкомпонентными конструкциями, например Малах Баев торговой

(СУЖ1567,151) клав Малашки Маркова Баева (СУЖ1567,162), место пустое дворовое Нечаика Ведрова (СУЖ1597,140) и Фомка Нечаев сын Ведров торговой человек молотчеи (СУЖ1597,140); 2) соименования членов одной семьи, пожня Первушки Головина, что была дяди его Мити Головина (СУЖ1567,154), вдова Настасьща Игнатова жена Бовыкина (СУЖ1567,161) и бобыл Гришка Игнатев сын Бовыкин плотник (СУЖ1597,142)

На фамильный статус третьего компонента указывает также тот факт, что оформлялся он, как правило, суффиксами -ое-/-ев-, -ин-/ын-

Таким образом, можно утверждать, что в XVI веке в среде посадских людей идет активный поиск оптимальной модели именования. В этот период уже существовали фамильные прозвания, однако их использование в качестве средства антропонимической номинации более активно проявляется только с начала XVII века

Значительные преобразования происходят в структуре женских именований Наиболее активной является модель именования, относящаяся к вдовам, состоящая из трех антропонимических компонентов личного имени женщины, притяжательного прилагательного, образованного от личного имени мужа (календарного или некалендарного) с помощью суффиксов -овск-(-евск-), -инск-, -ое-(-ев-), -ин-(-ын-) и фамильного прозвания или прозвища, ср д вдовы Фроски Михайловские жены Безнина да сына ее Гаврилка кузнеца (СУЖ1626, л 74об), д вдовы Маньки Рудаковские жены Мясникова да детей ево Митки да Софронка (СУЖ1626, л 68) и др

Двучленные модели именования также используются для называния женщин, но постепенно по степени активности уступают трехкомпонентным

Немногочисленны примеры одночленных именований, ср д посадской вдовы Агафьицы да сына ее Кирилка (СУЖ1626, л 86), д вдовы Оносщы (СУЖ1626, 73об) Опосредованные именования женщины только через имя мужа также редки, ср попадя Григорева жена Попова да сын ее Васюк 15 лет (СУЖ1567,141), м дано Михалю Белова под анбар подле Фоминская лавки у двора Лашуковы жены (СУЖ1567,164)

Единичны примеры четырехчленных моделей именования, ср д Марицы Сидоровскои дочери Костянтиновы жены Гуляева (СУЖ1597,145), д вдовы Татьянки Федоровские жены Зеленикова Веселова (СУЖ1626, л 38)

Отметим случаи, где содержатся указания не на личное имя мужа, а на личное имя отца, ср д старицы Прасковьи Ондреевские дочери да детей ее Пронки Свечникова да Куземки (СУЖ1626, л62об), м проскурнщы Татьяны Федоровы дочери (СУЖ1626, л Юоб) В формулу именования женщины могли включаться и другие компоненты, например, указание на профессию, должность мужа, ср д вдовы Федорки земского дьячка Васильевские жены Петрова (СУЖ1626,80об)

Форма второго компонента в именованиях женщины разных сотных имеет некоторые отличия Суффикс -овск-(-евск-,-инск-) во втором компоненте именования встречаем главным образом в сотных 1597 и 1626 гг., тогда ка в памятнике 1567 г употребляется только суффикс -ов-(-ев-), -ин-(-ын-),

Таблица 3

Андронимы в женских именованиях

Источник % -овск-(-евск)-, -гтск- % -ов-(-ев-), -ин-(-ын-)

СУЖ1567 0% Не используются 100% вдова Матренка Негодяева (161), вдова Окулинка Тимохина жена Слудцкого (138) и др

СУЖ1597 52% убогая вдова Оринка Фадеевская жена Офонасева (142), вдова убогая Аннаца Баженовская жена Широково (142) и др 48% вдова Сояоманидка Гаврилова жена Яковлева (136), убогая вдова Мипавка Вышина жена Быкова (143) и др

СУЖ1626 86,8% д пустой вдовы Полагещы Игнатьевские жены да сына ее Фомки (л 92об), д вдовы Полагещы Воробьевские жены да сына ее Акинки (п83об)идр 11,2% бобылица вдова Овдотща Гришкина жена з детми с Минкою да с Фокою да с Ромашкам (л ¡Зоб), д посацкой вдовы Дуньки Лисицыны жены (л 91) и др

Использование суффиксов -инск,-овск и проч. в документах конца XVI и начала XVII века вместо традиционных для сотной 1567 года -ин-, -ое-, говорит о качественно новом подходе к модели именования женщины. Еще в древнерусском языке суффиксы -ое- и -ин-, передавали значение принадлежности и значение свойственности. Присоединение аффикса -ьск- к основам прилагательных с другими атрибутивными суффиксами (-ое- и -ин-) способствовало историческому движению адъективного класса имен от выражения значения индивидуальной относительности к более общей родовой относительности и далее к предметно-абстрагированной и к выражению независимого безотносительного признака. Очевидно, что суффиксы -ьск-, -овск-/-евск- и -инск- могли использоваться в целях более четкого семантического отграничения от соответствующих прилагательных на -ое-, -ин-, способных в разной степени выражать как индивидуальную принадлежность, так и родовую [Зверковская 1986.50-52] Таким образом, переход к использованию суффиксов -инск-, -оеск- и др в именованиях женщин по мужу, вместо -ин-, -ое-, отражает переход от выражения индивидуальной принадлежности к относительности

Наблюдения над семантикой апеллятивов, представляющих основу для формирования патронимов, андронимов, фамильных прозваний, прозвищ, ориентированы как на изучение преобразований именника жителей региона, так и на извлечение этнокультурной, социокультурной информации.

Используя модель лексико-семантического анализа, ранее примененную нами при характеристике семантических изменений в личных именах, мы выделяем те же основные группы антропонимов и в основах патронимов, прозвищ. Это имена, характеризующие человека по его индивидуальным

качествам и свойствам и определяющие его как представителя той или иной группы, коллектива.

В данном случае необходимо учитывать, что речь идет о патронимах, представляющих собой имена отцов и дедов именуемых, поэтому время появления и бытования реконструированных имен должно быть отнесено к первой половине XVI - и началу XVII вв соответственно

Патронимическая лексика является важным материалом для изучения изменений происходящих в языке и речи жителей данного региона Апеллятивы имен и прозвищ свидетельствуют о меняющейся системе ценностей человека, жившего на рубеже веков.

В лексико-семантической группе 'Характеристика внутренних качеств и свойств личности' нами было выделено 5 подгрупп- 1) 'общая характеристика человека по его душевным качествам' (ЛСГ-1), 2) 'характеристика речевого поведения человека' (ЛСГ-2), 3) 'оценка интеллектуальных способностей человека' (ЛСГ-3); 4) 'характеристика психологических свойств личности и поведения человека' (ЛСГ-4); 5) 'характеристика человека по склонностям и пристрастиям' (ЛСГ-5) В рамках данных подгрупп мы выделяем синонимические ряды исходных апеллятивов Сопоставим данные при помощи таблицы,

Таблица 4

Семантические изменения в группе апеллятивов, характеризующих внутренние качества и свойства личности

ЛСГ и СР апеллятивов Источники XVI века Источник XVII века

ЛСГ-1

'общая положительная оценка личности' "Кохан, "Голуба, *3асуха -

'обитая отрицательная оценка личности1 ♦Перерод, "Худяк -

ЛСГ-2 "Бахарь, *Бай, *Бака,

'болтун, пустослов, хвастун' "Барма, "Говоруха," Щекот "Болтун, "Щока

'невнятно говорящий человек' *Бурко, "Кор "Корых

'человек с громким голосом' "Рыкун "Зык, "Жижа

ЛСГ-3

'глупый человек' "Деревянный, "Дурак "Пест

ЛСГ-4

'подвижный, суетливый человек' "Легкий, "Полетай "Грякон, "Хват

'медлительный, вялый человек' "Бовыка "Ворона, "Ищея

злой, жестокий человек' "Лихошерсг, *Сур, "Упирь "Бухат

'скупой, жадный' - "Трясуха

'придирчивый' - "Варзан

'льстивый, лицемерный' *Лебза -

'любопытный, нескромный' *Выгал -

'озорник, шалун' - *Балмас,*Остоп

'лжец, жклик' "Свистун, "Шерня "Облупа

'ленивый, уклоняющийся от работы' "Валяло, "Валуга, ——

"Блашной

ЛСГ-5

'пьянство' "Мокрый "Дуда, "Дудол

'праздность - "Гуль,"Гульба

Наблюдения над семантикой апеллятивов позволяют говорить о том, что на всем протяжении столетия большинство мотивов имянаречения сохраняется пустословие, глупость, суетливость и вялость, лживость, пьянство - эти качества оценивались средневековым человеком негативно

В антропонимах начала XVII века не фиксируются апеллятивы, содержащие общую оценку человека, не отражены в них такие психологические свойства личности, как льстивость, любопытство

Актуальными мотивами именования на рубеже веков становятся такие человеческие качества, как жадность, придирчивость, важные для характеристики человека как субъекта рыночных отношений

В лексико-семантической группе 'Характеристика особенностей внешнего вида человека' из патронимов сотных XVI и XVII вв нами были реконструированы апеллятивы, входящие в две основные подгруппы 1) 'общая характеристика внешнего вида человека' 2) 'характеристика человека по характерной примете внешности'

Следует отметить активность имен и прозвищ данной группы на протяжении всего изучаемого периода Наиболее важными приметами внешности человека являются особенности отдельных частей тела, однако практически не появляются новые семантические группы Не происходит детализации образа человека, уже сформированные в языке основные параметры именования являются достаточными для характеристики внешнего облика человека, к ним в исследуемом материале относятся рост (* Долгой, *Лыха, *Росляк, *Коротай), полнота фигуры (*Бухро, Гладкой, *Мякиш, *Обрюта), особенности походки (*Дробыш, *Кривой, *Копыло), цвет кожи, волос (*Желтуха, Ржавой, *Соловец), форма и величина частей головы и тела (*Кривошея, *Косолап, *Глазач, *Носатой)

В течение изучаемого периода заметно сокращается число именований, восходящих к названиям живой и неживой природы К XVII веку названия диких животных употребляются реже, чем домашних Этот факт, с одной стороны, говорит о том, что человек пытался давать именования через предметы, объекты, явления хорошо ему знакомые, с которыми он сталкивается ежедневно, с другой стороны, говорит об утрате древних верований в охранную, тотемическую силу этих названий Именования, восходящие к названиям различных предметов быта встречаются как в памятниках XVI, так и XVII века Сохранение данных именований свидетельствует об обращении человека-номинатора, прежде всего, к признакам, связанным с собственным домом, продуктами собственной деятельности, наиболее известным животным, растениям [Рут 1994-20]

Вторая ЛСГ антропонимов, характеризующих человека по его принадлежности к той или иной группе лиц, коллективу, включает следующие подгруппы: 'имущественное и социальное положение именуемого', 'название профессии или рода деятельности', 'национальная принадлежность', 'место жительства', 'отношения родства' Наиболее значительной по составу

представляется группа антропонимов, отражающих названия различных профессий, должностей и занятий

Названия профессий свидетельствуют о занятиях устюжан, о развитии социально-экономической сферы Устюжны Железопольской. Выделенные нами синонимические ряды, отражают основные направления жизнедеятельности города ХУЬХУП вв.

Сопоставление состава ремесленных прозвищ показывает, что к XVII в многие из них уже не используются в именованиях горожан

Сокращается число именований по профессиям, связанным с производством пищи- калачник, пирожник, шпанник, пивовар. Только в сотных XVI века представлены профессиональные названия людей, изготовляющих различные предметы бьгга ведерник, дегтярь, топорник, оконничник, седельник, ситник Сокращается число названий профессий, связанных с обработкой кожи, ткани и изготовлением одежды сыромятник, бельщик, красильник, крашеник, кропач, мошенник, рукавичник, чулочник В сфере обработки металлов исчезают названия узких специалистов укладник, железник, гвоздарь, гвоздочник, замочник, подковщик, сковородник, стремянник, серебрянник Исчезают и некоторые разновидности названий профессий из сферы торговли лавочник, ветошник, щепетинник

Однако изменения в профессиональной области обусловлено и появлением новых профессий, связанных с изготовлением одежды (швец, шваль, портной), с занятостью в сфере торговли (прозвища Безня, Торговка, Моклок). Становятся разнообразнее занятия, связанные с содержанием питейных заведений (харчевник, повар) и др

Все эти факты несут информацию, с одной стороны, об уровне социально-экономической жизни, с другой, об изменениях в сфере именований Сокращение числа наименований по профессии говорит не только о том, что жизнь города становится проще, беднее, но и о том, что профессиональные прозвища в этот период становятся менее употребительными Формула официального именования в XVII веке стремится к приобретению третьего компонента, которым становится фамильное прозвание Основой для этих фамильных прозваний иногда становятся и профессиональные прозвища, пр « д Бориска Петрова сына Винникова калачник» (СУЖ1626, л 65), « Васки Петрова сына Блинникова калашник да детей ево» (СУЖ1626, л 64) и др.

Именования, восходящие к названиям лиц по месту жительства- Фофанко Белозерец (СУЖ1597,45), Гришка Наугородец (СУЖ1567,150), национальной принадлежности, д. Олешки Латыша (СУЖ1626,л 64), Михалка Русинов (СУЖ1626,л 112), представлены незначительным числом в антропонимиконе памятников письменности Устюжны Железопольской, что свидетельствует о сложившемся составе населения средневекового города

Лексико-семантический анализ апеллятивов позволяет в целом оценить влияние соседних антропонимических систем на становление системы именований в исследуемом регионе Антропонимы диалектного происхожения главным образом представлены лексикой западных говоров (новгородских,

псковских): *бака, *корых, *упирь, *балмас, *лунж, *соловец, *оранина, *шальгач и др. Нередко встречаем апеллятивы, свойственные лексике и северозападных, и северовосточных диалектов (вологодских, архангельских)-*бай, *бахарь, *варзаи, *облупа, *гульба, *дробыш, *плешак, *пелееа и др.

Данные наблюдения еще раз подтверждают мысль о более сильном влиянии Новгородской земли на вырабатывавшуюся антронимическую систему региона, а также проникновение лексики соседних территорий, прежде всего восточных.

В заключении подведены итоги исследования, делаются выводы о преимуществах синхронно-диахронного подхода к исследованию Выбранный аспект исследования позволил нам обратиться к антропонимии устюженских памятников письменности, с одной стороны, как к источнику для изучения изменений, происходящих в языке и речи, с другой стороны, как к «своеобразному памятнику, в котором отразились различные этапы духовной и социальной жизни народа» [Исаева 1988:168] Антропонимия - это источник выявления и классификации ценностной ориентации человека, жившего несколько столетий назад Анализ этих изменений в совокупности с анализом факторов, способствующих данным преобразованиям, позволяют увидеть в Устюженской антропонимии ценнейший источник для изучения местных особенностей изменяющегося языкового мира.

Динамика ангропонимической системы Устюжны Железопольской (отдельных ее уровней и единиц) вызвана влиянием внутриструкгурных и экстралингвистических факторов. К интралингвисгическим факторам относятся преобразования системно-структурных связей и отношений между языковыми единицами в рамках одного именования или антропонимической системы в целом, обусловленные внутренними законами существования языка Экстралингвистическими импульсами, воздействующими на

антропонимическую систему, становятся все изменения, происходящие в экономической, социальной, политической сферах жизни средневекового города, в том числе и изменения в самосознании русского человека, в период формирования национального языка

Все выявленные нами факты динамики в именованиях жителей Устюжны Железопольской свидетельствуют о существенных изменениях, происходивших в языковом мире края в ХУЬХУН вв

Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях автора:

1. Лебедева НС. Фамилии дворян Успоженского уезда в XVII веке (на материале писцовой книги станов и волостей Устюжны Железопольской 16281630 гг.) // История русского слова: Ономастика и специальная лексика Северной Руси Межвузовский сборник научных работ Выпуск 2 / Отв Ред. СН Смольников. - Вологда, 2004 -С.132-144. (0,7пл)

2. Лебедева Н.С. Некалендарные личные имена жителей г. Устюжны Железопольской XVI-XVII вв. (на материале сотных 1567, 1597 и 1626 гг.) // Материалы XXXV Международной филологической конференции. - Вып. 6: История русского языка и культурная память народа / Отв. ред. О А Черепанова - СПб.-Филол.ф-т СПбГУ, 2006 - С.83-90. (0,8п л.)

3. Дьякова Н.С. Названия профессий в составе именований устюжан XVI века (по материалам сотных 1567 и 1597 гг.) // Проблемы текста: Материалы научно-практической конференции, посвященной 100-летию со дня рождения академика Д.С. Лихачева. Словесность. - Вологда, ВШУ,2006. - С 45-53 (0,5п л )

4 Дьякова Н.С. Антропонимия как источник для изучения этнокультурных контактов региона (на примере именований жителей У стюжны Железопольской XVI-XVII вв.) // Языковые и культурные контакты различных народов сборник статей Международной научно-методической конференции -Пенза, 2007.-С 120-122 (ОДпл.)

5 Дьякова H С Именования женщин в официально-деловой письменности XVI-XVII вв (по материалам сотных Устюжны Железопольской 1567, 1597 и 1626 гг.) // Электронный вестник Центра переподготовки и повышения квалификации по филологии и лингвострановедению - 2007 - № 6 Сетевой адрес: http7/www evcppk ru/index php. (0,4п.л.)

6 Дьякова U.C. Изменения в системе личных имен жителей города Устюжны Железопольской в XVI-XVII вв. // Вестник Поморского университета. Серия «Гуманитарные и социальные науки». - 2007. — №8. -С.81-83. (0,2п.л.) (Журнал включен в «Перечень ведущих рецензируемых научных журналов и изданий», утвержденных ВАК РФ)

Подписано в печать 01.10.2007г. Формат 60x84/16 Печать офсетная Усл. п.л -1,0 Тираж 100 экз Заказ №

Отпечатано в типографии Северного государственного лесоустроительного предприятия 160014 г Вологда, ул. Некрасова, 51

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Дьякова, Наталья Сергеевна

Введение.

ГЛАВА I. Изменения в системе личных имен в сотных города Устюжны Железопольской XVI - первой трети XVII вв.

1.0. Мужские некалендарные личные имена.

1.1. Характеристика мотивирующих основ некалендарных личных имен.

1.1.1. Внутрисемейные личные имена.

1.1.2. Прозвищные личные имена.

1.2. Некалендарные личные имена с точки зрения происхождения.

1.3. Слово- и формообразование номинативных вариантов некалендарных личных имен.

2.0. Мужские календарные личные имена.

2.1. Характеристика состава календарных личных имен.

2.2. Характеристика канонических и неканонических форм календарных личных имен.

2.3. Характеристика словообразовательной структуры календарных личных имен.

3.0. Женские личные имена.

4.0. Выводы к первой главе.

ГЛАВА II. Изменения в составе и структуре именований в сотных города Устюжны Железопольской XVI - первой трети XVII вв.

1.0. Характеристика структурных моделей именований.

1.1. Модели именования мужчин в памятниках устюженской официально-деловой письменности.

1.2. Модели именования женщин в памятниках устюженской официальноделовой письменности.

2.0. Лексико-семантическая характеристика основ патронимов и прозвищ.

3.0. Выводы ко второй главе.

Введение диссертации2007 год, автореферат по филологии, Дьякова, Наталья Сергеевна

В последние десятилетия наблюдается повышенный интерес к проблемам антропонимии, что связано со сменой системно-структурной парадигмы языкознания, ориентированной на изучение «языка в самом себе и для себя», на антропоцентрическую, предполагающую изучать язык в тесной связи с человеком, с его сознанием, духовно-практической деятельностью [Голомидова 1998:3; Воркачев 2001:64]. Антропонимия представляет собой неисчерпаемый источник для изучения языка и культуры создавшего ее народа. Современным исследователям свойственно представлять процесс создания имени собственного как особую разновидность кодирования историко-культурной информации. При таком подходе антропонимия может рассматриваться как своеобразный культурный текст [Исаева 1988:167]. Для исторической ономастики особую значимость имеет положение о том, что имена собственные, имеющие конкретную пространственно-временную отнесенность, во-первых, содержат ценнейшие сведения о развитии языка как официально-делового, книжного, так и живого, разговорного, а во-вторых, являются источником этнокультурной и социокультурной информации.

Актуальным направлением современных исследований является историческая антропонимика, обратившаяся к изучению региональных антропонимических систем. Изучением антропонимии новгородских памятников деловой письменности занимались А.Н. Мирославская [1955], P.JI. Сельвина [1976], муромских - В.И. Тагунова [1967], томских - В.В. Палагина [1968, 1974], пензенских - Т.А. Заказчикова [1977], пермских -Е.Н. Полякова [1979, 1991, 1995, 2001], нижегородских - Н.В. Данилина [1986], тверских - И.М. Ганжина [1992,1995, 2004], уральских - Н.Н. Парфенова [1991, 2001], смоленских - И.А. Королева [1995, 1996, 2000], Н.В. Медведева [1998], орловских - В.Е Татаркин [2005] и др.

Севернорусская антропонимия представляет собой огромный массив в общерусской антропонической системе. В настоящее время существует большое количество научных трудов по истории ономастики Русского Севера. Антропонимия Пинежья исследовалась Г.Я. Симиной [1970, 1971], Белозерья - Т.В. Бахваловой [1972, 1985], Ю.И. Чайкиной [2003, 2005(1)], Карелии - И.А. Кюршуновой [1994, 2001, 2002, 2005 и др.], Архангельска -Т.В. Винниченко [2005, 2006], Вологды и Вологодского уезда - Е.Н. Баклановой [1970], Ю.И. Чайкиной [1984, 1995, 2004, 2005(1) и др.], И.Н. Поповой [2002], Н.В. Комлевой [2002, 2004], Устюга Великого, Тотьмы, Устюжского и Тотемского уездов -Ю. И. Чайкиной [1982, 2005(1)], С.Н. Смольниковым [1996, 2005] и др. Сохранившиеся источники по Устюжно-Железопольскому уезду лишь частично привлекались в работах Ю.И. Чайкиной [2004(2)], С.Н. Смольникова [2005(1), 2005(3)].

Изучение антропонимии памятников письменности Русского Севера ведется в разных направлениях.

Исследователи конца XX - XXI века обращаются к новым аспектам изучения онимической системы: И.Н. Попова [2002] рассматривает памятники официально-деловой письменности не только как лингвистический источник, но и как источник культурологической информации, дающей представление о ценностных параметрах локальной языковой картины мира. На синхроническом срезе (XVI - XVII вв.) антропонимию города-села изучает Н.В. Комлева [2002, 2004]. Современные исследователи занимаются изучением онимической системы древнерусского языка, например, работа Е.Н. Ивановой [2006], посвященная анализу топонимов и антропонимов, зафиксированных в памятниках монастырской письменности Белозерья конца XIV-XV вв. Проблема формирования антропонимической системы отдельного региона решается в работах Ю.И. Чайкиной [2005]. Особым направлением следует признать функциональный подход, разрабатываемый С.Н. Смольниковым [2005], предполагающий комплексное изучение старорусской антропонимии Русского Севера XVI-XVII вв. в трех аспектах: номинативном, коммуникативно-прагматическом и историко-стилистическом.

В данной работе предложен синхронно-диахронный подход к анализу антропонимии, зафиксированной в памятниках официально-деловой письменности - сотных г. Устюжны Железопольской XVI - XVII вв.

Важность и необходимость данного метода для исторического языкознания была обоснована В.А. Богородицким в начале XX века. В своей работе «Общий курс русской грамматики» В.А. Богородицкий, указывал, что на основании этого метода лингвист должен учитывать как современное языковое состояние, так и изменение, которое претерпевает каждый факт языка в процессе развития [Богородицкий 1904]. В современных исследованиях синхронно-диахронный подход используется при анализе лексических и лексико-фразеологических парадигм языковых единиц, представляющих качественные наименования лиц [Кругликова 1995 (1) и др.]. Актуальность данного подхода для анализа лексики бесспорна, так как позволяет проводить системно-динамическое исследование языкового материала, что важно для создания обобщающих трудов по исторической лексикологии.

Синхронно-диахронный подход в изучении антропонимии региона позволяет представить ее как динамическую развивающуюся систему. В задачи исследователя при таком подходе входит описание антропонимии в выбранный период путем сопоставления исследовательского материала из источников, следующих друг за другом по времени создания. Таким образом, выявляются не только языковые факты, свидетельствующие о состоянии антропонимической системы в данный период, но и анализируются происходящие в ней изменения. При этом важно не ограничиться выяснением языковых изменений, происходящих в системе в изучаемую эпоху, но и обратиться к факторам, импульсам (экстра- и интралингвистическим), обеспечивающим ее динамическое существование.

Отметим, что большинство работ по исторической ономастике ориентировано на синхронное или статическое изучение материала, тогда как изученение динамики антропонимической системы является лишь второстепенной задачей подобных исследований. Среди работ, в которых наблюдения над изменениями, происходящими в антропонимии региона, являются приоритетной проблемой можно назвать кандидатскую диссертацию Т.В. Бахваловой [Бахвалова 1972]. Автор основное внимание уделяет динамике структурных моделей именований на протяжении трех столетий. Т.В., Бахвалова отмечает наличие в антропосистеме региона структурных моделей, одни из которых отживают, уменьшаются в количественном отношении, другие являются наиболее продуктивными, а третьи только начинают свое существование [Бахвалова 1972:5].

Изменения в пермской антропонимии XVI-XVIII вв. становится объектом изучения в работе Е.Н. Поляковой [Полякова 2002]. Автор обращает внимание на изменения структуры мужских и женских именований, особенности формообразования, останавливается на проблеме образования фамилии как антропонимической категории [Полякова 2002:266-273].

Памятники деловой письменности Устюжны Железопольской, доступные исследователю, позволяют изучать изменения, происходящие в рамках более узкого временного отрезка - одного столетия.

Особое внимание следует уделить положению Устюженского региона на карте области. Устюженская земля находится на северо-западной границе Вологодской области и представляет собой часть территории Русского Севера. Исторически этот регион входил в разные сферы влияния (Новгород, Москва, Углич).

И.В. Пугачем были выделены ряд этапов на пути становления и развития самостоятельного Устюжно - Железопольского уезда [Пугач 2000].

На начальном этапе, до конца XIV века, Устюжна и Устюженский край входили в сферу влияния Новгорода. Свидетельством тому является церковно-административное деление, по которому Устюжна Железопольская и ее округа в XVI - XVII веках относилась сначала к Городецкой, а затем Устюжской десятине Новгородской епархии.

Второй этап начинается с конца XIV века. В это время Устюженский край попадает под власть московских князей. По первому завещанию Василия I 1406. г. Устюжна и Тошня составили удел князя Константина, сына Дмитрия Донского. В уделе Константина Дмитриевича впервые были объединены Устюжна и Углич. Устюженский край стал составной частью Угличского удела. В его составе он находился до конца первой четверти XVI века.

Третий этап продолжается со второй четверти XVI века по первую четверть XVII века. Это первый период самостоятельного юридического существования Устюженского уезда.

Четвертый этап начинается с середины 20-х годов XVII века и продолжается до 1685 года, когда Устюженский уезд «со всеми доходы» был «отписан» к Угличу. Главным фактором, сыгравшим решающую роль во временном упразднении Устюженского уезда, стало его значительное разорение и запустение в Смутное время.

Последний этап начинается с 1685 года, когда произошло восстановление его юридического статуса, все станы и волости Устюженского края были вновь выделены в самостоятельный «Устюжский уезд Железопольский», просуществовавший до 1927 года [Пугач 2000:11-24].

Пограничное положение устюженских земель, с одной стороны с Новгородской землей, и с другой - Белозерским княжеством (см. приложение 3, 4), не только предопределило направление миграции населения в Устюженские земли, но и оказало заметное влияние на особенности становления антропонимической системы региона, а также на формирование современных устюженских говоров, которые диалектологами относятся к группе межзональных говоров северного наречия [Кузнецов 1973].

Объектом изучения в данной работе являются антропонимы, отмеченные в памятниках деловой письменности второй половины XVI -первой трети XVII вв., одного из городов Русского Севера - Устюжны Железопольской, а предметом исследования служат процессы образования, становления, изменения антропонимии Устюжны Железопольской на общерусском фоне в переходный период.

Хронологические рамки исследования охватывают период второй половины XVI - первой трети XVII вв., представляющий собой конечный этап существования языка великорусской народности и начальный этап формирования общенационального языка. XVII век считается наиболее важным этапом на пути становления русской антропонимической системы. По мнению большинства исследователей, именно в этот период происходят процессы, обусловившие развитие русской антропонимии. XVI век в этом процессе играл роль периода, соединявшего конечный этап развития языка древнерусской народности (XIV-XVbb.) с временем формирования национального языка (XVII в.). Поэтому весьма важным является рассмотрение процессов, происходящих в системе именований на рубеже веков.

Цель исследования - рассмотреть антропонимическую систему конкретного локального региона, города Устюжны Железопольской, с точки зрения синхронно-диахронного подхода.

Указанная цель работы определила постановку следующих задач:

1. Рассмотреть состав, семантику, происхождение, структуру мужских некалендарных личных имен, представить анализ динамики именника по данным направлениям в рассматриваемый период.

2. Изучить состав, фонетические и морфологические изменения в подсистеме календарных личных имен у представителей разных сословий (посадские люди, дворяне, крестьяне, священнослужители).

3. Описать именник женского населения Устюжны Железопольской, выявить особенности структуры, состава.

4. Произвести сопоставление календарного и некалендарного именников населения Устюжны Железопольской с данными по изучению других регионов.

5. Исследовать антропонимы (личные имена, патронимы, андронимы, фамильные прозвания) с точки зрения мотивации производящих основ, происхождения, провести сопоставительный анализ апеллятивной лексики второй половины XVI - первой трети XVII вв.

6. Установить особенности развития и изменения структуры официального именования в деловой письменности Устюжны Железопольской, определить функции антропонимических компонентов.

7. Установить экстра- и интралингвистические факторы отмеченной динамики антропонимической системы города Устюжны Железопольской в изучаемый период.

Сложный, многоплановый характер объекта исследования требует комплексного подхода к изучению.

Методологическую основу исследования составляют принципы объективности, научности и историзма. Принцип объективности требует от исследователя умения «найти пути и средства проникновения в суть изучаемого, не.внеся при этом ничего внешнего» [Образцов 2004:16], то есть позволяет избежать субъективизма в выводах и оценках. Принцип историзма является особенно важным при интерпретации антропонимических процессов, с одной стороны, он требует рассмотрения изучаемых явлений в развитии, выявления тенденций этого развития, с другой стороны, предполагает характеристику изучаемого материала при учете важнейших социально-экономических процессов, происходивших в соответствующую историческую эпоху. Весьма важное условие соблюдения принципа историзма заключается в выборе соответствующих изучаемому явлению методов, подходов и методических приемов исследования.

В качестве основных методов в работе используются описательный и сопоставительный. Применение в работе также получили приемы классификации, реконструкции исходных апеллятивов, структурно-словообразовательного, лексикографического анализа. Значимым для настоящего исследования стало применение элементарной статистики и контент-анализа1.

Комплексное изучение языкового материала при соблюдении основных методологических принципов, использовании общенаучных и характерных для антропонимики методов исследования, позволило осуществить синхронно-диахронный подход к анализу антропонимии памятников письменности XVI-XVII вв.

Источниковую базу исследования составляют опубликованные и архивные материалы писцового делопроизводства г. Устюжны Железопольской XVI-XVII вв.

1. Сотная из книг И.И. Плещеева и Григория Зубатого Никитина сына Беспятого на посад Устюжны Железопольской 1567 года (далее СУЖ1567.) /Публ. Ю.С. Васильева, Н.П. Воскобойниковой) // Социально-правовое положение северного крестьянства (досоветский период). - Вологда, 1981. -С.136-177.

2. Сотная с писцовых книг Д.Г. Вельского на посад Устюжны Железопольской 1597г. (далее СУЖ1597)/ Публ. Н.П. Воскобойниковой и П.А. Колесникова // Крестьянство Севера России в XVI в.- Вологда, 1984. -С.130-158.

3. Сотная на посад Устюжны Железопольской 1626г. (далее СУЖ1626)// Архив СПб. ИИ РАН Ф. 11. Д. 116. Объем 215 листов. Формат 4.

Сотные Устюжны Железопольской XVI века можно отнести к числу уникальных памятников письменности. Как известно, источников этого времени сохранилось немного. Большинство описаний по другим русским городам отсутствуют вовсе. Последнее описание посада Устюжны Железопольской 1624-1626 гг. остается неопубликованным, хранится в архиве Санкт-Петербургского Института истории РАН и для антропонимического исследования используется впервые.

1 Метод контент-анализа (англ. content - содержание, analusis - разложение) - метод позволяющий получить достоверную информацию путем ее специальной выборки [Образцов 2004:103]. В данном исследовании применяется с целью выявления существующих тенденций, для определения частоты и объема использования отдельных смысловых единиц (антропонимов) в тексте (в нашем случае в сотных).

К исследованию также привлекается «Писцовая книга станов и волостей Устюжны Железопольской 1628-1630 гг.» (далее ПКУЖу1628) / Публ. И.В. Пугача // Устюжна: историко-литературный альманах. - вып. 1-4. -Вологда, 1993-1999.

В общей сложности из данных памятников письменности выявлено и проанализировано около 4500 личных именований различной структуры.

Характеристика источников исследования. Сотные и писцовые книги представляют собой особую разновидность документов деловой письменности. Сведения о проведении переписей в России восходят к XIII-XIV веку, но наиболее ранние материалы сохранились от конца XV-XVI вв. Возникновение их было обусловлено необходимостью описания различного рода населенных пунктов (городов, сел, деревень и проч.), земельных угодий и состава населения с целью обложения его податями и повинностями.

По летописным данным уже княгиней Ольгой была проведена подобного рода описательная работа, она «установила места для сбора дани и определила ее размеры» [Мерзон 1956:4]. Затем, в период феодальной раздробленности, проводились периодические переписи тяглого населения. К концу XV века, в связи с созданием Русского централизованного государства, переписи превратились в «систематически проводимые мероприятия общегосударственного характера» [Мерзон 1956:5]. Самые значительные были предприняты в 80-х - 90-х гг. XV века, в 80-х XVI века и в 20-х XVII века. В последний из указанных периодов описание земель и населения шло по всему Русскому государству.

Результаты общих описаний вносились в писцовые книги. Писцовые книги были не единственным жанром подобного характера. Наряду с ними использовались дозорные книги, платеэюницы, сотные выписи (грамоты), приправочные книги.

Писцовые книги создавались, как правило, на целый уезд, состоящий из нескольких самостоятельных податных округов: станов, погостов-округов, сел-округов, отдельных волостей и вотчин. На основании этих книг населению отмеченных внутриуездных административно-податных округов выдавались выписки из писцовых книг, содержавшие данные по этим округам и именовавшиеся сотными грамотами или просто сотными. В таком случае сотная - это копия-выписка с писцовых или дозорных книг [Васильев 1984:25].

Однако есть и другое мнение. Значительно возросшее число введенных в научный оборот сотных позволяет полагать, что они - документы более раннего происхождения, чем писцовые книги. Первоначально, видимо, результаты описаний фиксировались лишь в самостоятельных сотных. А писцовые книги (и сам термин) - документы более позднего времени, эпохи завершения процесса образования единого Русского государства (XVI в.). Появившиеся писцовые книги в XVI в. бытуют наряду с ранее существовавшими сотными. Но выписи из этих книг также именуются сотными. В XVII веке господствуют писцовые и переписные книги, термин «сотная грамота» постепенно выходит из употребления, а на места посылаются просто «выписки из писцовых книг» [Васильев 1984:25]. С этой точки зрения, сотная представляет собой самостоятельный документ.

Важно учитывать некоторые особенности антропонимии и принципов именования лица в сотных и писцовых книгах. Они заключались в том, что фиксации в них подлежало далеко не все население, а только непосредственные налогоплательщики - главы семейств, владельцы дворов и других облагаемых налогом объектов (сенокосов, промысловых угодий, хозяйственных, производственных и торговых строений) [Смольников 2005:48]. Лица, проживавшие в том или ином населенном пункте, но не являющиеся непосредственными владельцами земли, также могли упоминаться в писцовых и сотных книгах при описании других объектов обложения, ср.: «.а преж сего по нынешней лета 7075 году те покосы, которые из оброчных в роздачю розданы ниже посада на реке на Мологе в луке в Перемуте и в ыных луках кашивали наездом из деревень, что были черные, которые, по государеву указу, в роздачю ж розданы из Заручевья

Баженко Степурин и с Понарина Родионко да Ортемко Ивановы пожни Некрасовскую Говорухина на Федковскую Деревяного, и с Калентьева, Максимко Терентьев Суботкинскую Бакина пожню из Нагатина Фомка Мартьянов да Тимошка Гридин Быковых да Брюхановскую пожни» (СУЖ1567,172). В редких случаях, вероятно, по каким-либо объективным причинам писцы отступали от общего принципа фиксации жителей дворов, называя не только землевладельцев, но и членов их семей [Смольников 2005:49]. Например: «.попадя Григорева жена Попова да сын ее Васюк 15 лет; а у него грамота благословеная архиепископа Пимина Великого Новагорода и Пскова; велено ему к пению попа наимовати, докуды сам взмужает и в попы станет» (СУЖ1567,141-142).

При характеристике анализируемых памятников письменности немаловажным оказывается установить автора (писца) документа, что позволяет интерпретировать лингвистические факты, содержащиеся в текстах делового содержания, более объективно и полноценно.

В лингвистической литературе, посвященной описанию севернорусских памятников деловой письменности XVI-XVIII вв., выделяются три группы писцов: профессионалы, полупрофессионалы и непрофессионалы [Колосов 2000:11]. В ряде работ авторы ограничиваются разграничением писцов на профессионалов и непрофессионалов [Городилова 2004:16]. Показателями профессиональности писца в таком случае являются: -сфера профессиональной деятельности (делопроизводство, управление, торговля, промыслы и проч.);

-делопроизводственная компетентность (знание типов документов, их структуры, формы; наличие навыков и умений самостоятельного составления деловых текстов);

-ответственность перед вышестоящими инстанциями за результаты своего труда;

-возможность получения стабильного государева жалования за выполняемую письменную работу [Городилова 2004:17].

Под профессионалами в таком случае понимаются люди, для которых делопроизводство (написание, оформление и проверка документов) являлось основной и оплачиваемой сферой деятельности. К профессионалам относятся дьяки, подьячие, дьячки, писцы, площадные писчики, которые несли ответственность перед вышестоящими инстанциями за результат своего труда и, как и служилые люди, за свою работу получали определенное годовое жалование. Группу непрофессионалов составляют писцы - жители городов и острогов, служилые, посадские, крестьяне, воеводы, таможенные головы, обладавшие определенными правописными навыками, писавшие «для себя» или по просьбе других людей, но не состоявшие на окладе, то есть не имевшие постоянного денежного или иного жалования за выполненную письменную работу. Писцы-непрофессионалы не несли ответственности за написанные ими документы. В основе их письма лежат не специальные знания особенностей делопроизводственной деятельности, а подражание образцам, созданным профессионалами [Городилова 2004:17].

Список сотной с описания 1567 года был сделан во второй половине XVII века, около 1670 года и сохранился в материалах большого судного дела о поземельном споре посада с местными феодалами. Относительно данного источника известно, что в 1567 году описание посада проводили И.И. Плещеев и Григорий Зубатого Никитина сына Беспятого. Илья Иванович Плещеев принадлежал к старинному московскому боярскому роду. В 1549-1551 годах он был наместником в Костромской волости Нерехте, а в 1561 году описывал села Белоозера. В годы опричнины И.И. Плещеев находился в опале, в 1564-1566 годах был приставом у сосланного на Белоозеро князя М.И. Воротынского. Позже был казнен [Пугач 2002:13]. Судя по знатному происхождению, сведениям о прежнем опыте создания подобных документов и профессиональной деятельности, И.И. Плещеева следует считать писцом-профессионалом, что, вероятно, будет проявляться в следовании предписаниям приказного языка Московской Руси при выборе средств именований людей разных сословий, вероятно, меньшем количестве написаний, отражающих какие-либо диалектные явления.

О личности второго писца нам практически ничего не известно. Вероятнее всего, это был кто-то из местных жителей. Обращает на себя внимание один факт. Сотная 1567г. начинается со слов «Лета 7070-пятого. Сотная с книг писма и меры Ильи Ивановича Плещеива да Григоря Зубатово Никитина сына Беспятова Устюжны Железополъские посаду.», а заканчивается: «.А у подлинной сотной Ильи Ивановича Плещеева печать приложена припись Зубатово Никиты». Это значит, что одним из составителей сотной был Григорий Зубатово Никитин сын Беспятова, а припись проверяющего была сделана, судя по всему, его отцом - Зубатым Никитой. Участие в создании документа двух родственных лиц, говорит скорее об их местном происхождении, однако не дает никаких сведений о социальном статусе этих людей.

Сотная 1597 года дошла до нас в двух списках, которые представляют собой скоропись второй половины XVII века. Опубликованный список был сделан по просьбе посадских людей: «Лета 7105-го февраля в 26 ден дана сотная с книг писм; и меры князя Дмитрея Григоревича Белсково с товарищи Устюжны Железополские посадским людем» (СУЖ1597,130). Подлинный список сотной хранился у устюженского челобитчика у Ефремка Белянинова: «/л. 1/ Список и сотные писма и меры князя Дмитрея Григоревича Белсково с товарищи Устюжны Железополские. А взяты се списки с устюженского челобитчика у Ефремка Белянинова, а подлинная сотная отдана ему Ефремку назад. /л. 2/ .К сему списку Устюэюны-Железополъской посадцкои человек Никифорко Михеев сын Осташихин вместе Устюжны-Железополскои челобитчика Ефрема Белянинова по его веленью руку приложил» (СУЖ1597,130). Сведения о составителях подлинной сотной содержатся в конце документа: «.А у подлинные сотные печат князя Дмитрия Григоревича Белсково. /л. 78/ Подлинная ж сотная за руками подячих Герасима Акинфава да Третяка Макеева» (СУЖ1597Д58).

Таким образом, следует сказать, что сотная 1597 года, также была составлена писцами-профессионалами (князь Д.Г. Вельский, подьячие Герасим Акинфов и Третьяк Макеев) или же под их руководством.

Список третьей сотной 1626 года был сделан не ранее 1628 года. В начале ноября 1627 года посадские люди просили выдать им сотную грамоту с новых писцовых книг. А затем жаловались, что в ней не описаны храм Рождества Пречистая Богородицы и его слобода, которые всегда описывались в составе посада. Устюженский воевода князь Тимофей Васильевич Кропоткин провел расследование. Оно прошло довольно быстро. В феврале 1628 года в Москву отправили отписку, в которой старцы Воскресенского и Моденского монастырей, Шалочской пустыни и местные дворяне И.А. Отрепьев и П.В. Бирилев и их крестьяне подтвердили права посада. В сохранившемся списке с сотной 1626 года содержится описание Рождественского храма, дворов причта и хозяйственных угодий, однако описание слободы отсутствует [Пугач 2002:14]. Само описание посада Устюжны Железопольской проводилось в 1624-1626гг. «по государеву цереву и великого князя Михаила Федоровича» указу. Описывали посад, пашенные земли, пожни Устюжны Железопольской Дмитрий Федорович Скуратов, Иван Захарович Кутузов и подьячий Постник Трофимов [Пугач 2002:14]. Как видим, это описание проводилось по заказу государства, людьми, сфера профессиональной деятельности которых была связана с делопроизводством.

Исследуемые нами документы XVI - XVII веков - уникальные памятники письменности. Это один из редчайших случаев, когда до сегодняшнего дня сохранились материалы трех разновременных описаний одного и того же географического пространства.

Остановимся на содержании документов. Сотные 1567, 1597, 1626 годов представляет собой статистическое описание посада Устюжны Железопольской (дворы, земельные наделы, именования владельцев и проч.). Посад - торгово-промышленная часть города, расположенная вне городской крепостной стены, где проживали в основном ремесленники и торговцы, существенную часть населения составляли духовенство и иные служители церкви, зависимое население монастырей и церквей, так называемые «церковные люди», прежде всего нищие, проживавшие в кельях при храмах. Кроме описания жителей посада, сотные содержат перечень владельцев лавок, пашен и пожен.

В 60-х годах XVI века Устюжна Железопольская была крупным городским центром Русского государства. По подсчетам И.В. Пугача, в ней было 912 дворов, 2 монастыря, 18 городских храмов. Абсолютное большинство дворов - 766 (84%) - принадлежало черным посадским людям, 134 (14,7%) - церковному клиру, 12 дворов (1,3%) были на государевом оброке. Все городское население, учитывая нищих, составляло более 5000 человек (Пугач 2002:28,44).

Конец XVI века для Устюжны Железопольской стал временем запустения и упадка. Число жилых дворов за 30 лет (с 1567 по 1597гг.) сократилось с 912 до 281, то есть более чем в 3,2 раза, а население почти в 2,3 раза. Запустение во многом стало следствием общероссийских социально-экономических и политических причин, вызвавших хозяйственный кризис 70-80-х годов XVI века. Однако на столь значительные размеры опустошения города оказали влияние и местные факторы, прежде всего моровое поветрие 1569 года и сильный пожар, который по всей вероятности произошел в первые годы после описания 1567 года [Пугач 2002:47-48,82].

Значительное количественное сокращение городского населения не привело к существенному изменению его сословной структуры. Основной категорией оставались посадские люди, за ними числились 76,9% дворов и 85,3% людей. Однако произошли существенные изменения социального и имущественного облика посадских людей. Практически исчезли зажиточные дворы - их доля снизилась более чем в 12 раз, с 39,2% до 3,2%. «Лутчие» дворы вообще отсутствуют, а «середних» - только 7. Более чем в 2 раза, с

27,8 % до 60,2 %, выросла доля «молотчих» дворов примерно в 6 раз, с 6,9% до 36,6%, - дворов бобылей и нищих. Почти наполовину уменьшилось количество дворов клира - с 50 до 26 [Пугач 2002:48-49]. Однако, несмотря на все изменения, которые в основном свелись к уменьшению количественных показателей, Устюжна Железопольская в конце XVI века оставалась преимущественно торгово-промышленным городом-посадом [Пугач 2002:30].

В период с 1597 по 1626 гг. происходили различные изменения сословной структуры городского населения Устюжны Железопольской. В итоге в 1626 году в городе насчитывалось 397 дворов. Большую часть из них составляли посадские дворы - 278, или 70%. Второй по численности была группа слободских дворов Рождественского храма

43(10,8%)". За дворянами был 21 жилой двор (5,8%). 23 двора принадлежали священнослужителям и причетникам [Пугач 2002:50-51].

Научная новизна работы заключается в том, что впервые подвергается целостному изучению антропонимия одного из городов Русского Севера -Устюжны Железопольской.

В нашей работе совмещаются синхронный и диахронный подходы к анализу языкового материала, позволяющие представить антропонимию отдельного региона как особого рода динамически развивающуюся систему на протяжении одного столетия. Этимологизация составляющих компонентов позволила в некоторой мере восстановить картину развития края, его социальной, экономической, духовной, этнокультурной жизни.

Таким образом, необходимость более глубокого изучения антропонимии отдельного региона, недостаточная изученность процессов, происходящих в системе именований в переходный период, являющий собой наиболее важный этап в становлении современной антропонимической системы, определяют актуальность предпринятого исследования. 2

Молодший (молодчий, моложший) 'низший по званию, общественному и имущественному положению; не знатный' [СлРЯХЬХУН,9:251)

3 В состав сотной 1626 года описание слободы не входит.

Теоретическая и практическая значимость. Результаты диссертационного исследования могут быть использованы при изучении истории развития общерусской антропонимической системы, а также для сопоставления с антропонимией других исторических периодов и регионов. Наблюдения, представленные в работе, могут быть учтены при изучении особенностей развития и формирования говоров Устюженского края. Материалы научной работы могут найти применение при разработке вузовских спецкурсов и спецсеминаров по ономастике, в практике лексикографической работы при составлении исторических антропонимических словарей.

Апробация результатов работы проводилась на XXXV Международной филологической конференции (13-18 марта 2006 г., Санкт-Петербург, СПбГУ), на научно-практической конференции «Проблемы текста», посвященной 100-летию со дня рождения академика Д.С. Лихачева (ноябрь 2006г., Вологда, ВГПУ), на международной научно-методической конференции «Языковые и культурные контакты различных народов» (июнь 2007г., Пенза, ПГПУ им. В.Г. Белинского). Основные положения диссертации были обсуждены на заседании кафедры русского языка Вологодского государственного педагогического университета. Содержание диссертации отражено в шести публикациях.

Структура работы. Работа состоит из введения, двух глав и заключения. Приложением к работе являются: список использованной литературы, источников, сокращений, таблицы частотности календарных личных имен и структурных моделей именований, карты.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Изменения в системе именований жителей г. Устюжны Железопольской в XVI - XVII вв."

3.0. Выводы ко второй главе

Во второй главе мы представили анализ структуры именований и семантики апеллятивной лексики, входящей в состав патронимов и прозвищ. Наши наблюдения над изменениями апеллятивной базы производились по двум синхронным срезам: первая половина XVI века и начало XVII век (сотная 1626 г.). Сопоставление изученного материала позволяет сделать следующие выводы:

1. В период конца XVI - начала XVII вв. идет активный поиск оптимальной модели именования. Особенностью Устюженских памятников письменности является включение в антропонимические конструкции сведений о профессиональной, социальной принадлежности лица.

2. В начале XVII века в антропонимическую формулу включается третий компонент - фамильное прозвание, обусловившее исчезновения названий профессий из состава именования. Многие названия профессий стали базой для фамильных прозваний, а в дальнейшем закрепились в качестве фамилий, ср.: современные фамилии устюжан: Бондарев, Гончаров, Гэршечников, Дегтев, Железняков, Кожевников, Кузнецов, Мельников, Мясников, Овчинников, Седельников, Серебряков, Солодовников и др. [ТСУ 2006].

3. Наблюдается социальная дифференциация при выборе структуры именований. Для священнослужителей это одно-, реже двухкомпонентная антропонимическая модель именования, для посадского населения двухкомпонентная. Трехкомпонентные антропонимы употребляются первоначально у зажиточных слоев посадского населения, только в XVII веке получают большее распространение в среде посадских людей.

4. Предложенное разделение прозвищных имен на две обширных лексико-семантических группы, характеризующих человека с точки зрения его индивидуальных качеств и свойств, с одной стороны, и как члена общества, коллектива, группы, с другой, позволило нам отразить наиболее значимые мотивы, определяющие выбор средств антропонимической номинации: внешний вид человека, черты его характера, речевое поведение, профессиональная деятельность и др.

5. Патронимическая лексика является важным материалом для изучения изменений происходящих в языке и речи жителей данного региона. Апеллятивы имен и прозвищ свидетельствуют о меняющейся системе ценностей человека, жившего на рубеже веков, о формировании нового типа самосознания, в период образования единого национального языка. На протяжении XVI века актуальными мотивом для именования являются психологические свойств личности и поведения человека. Для жителя средневекового города, активно вовлекаемого в сферу социально-экономических, официально-деловых отношений, важны были такие качества, как трудолюбие, энергичность, которые бы обеспечивали ему прибыль, способствовали успешной организации своего дела. Большинство реконструированных апеллятивов, отражающих морально-этические качества, во многом ориентированы на характеристику отношений между людьми, возникающих в процессе вхождения человека в социально-экономическую сферу жизни: 'скупость, жадность', 'придирчивость', 'лицемерие',' жульничество и др.'

6. Наблюдения над антропонимами диалектного происхождения свидетельствуют о наиболее сильном влиянии западных говоров севернорусской зоны: новгородских, псковских, а также северовосточных говоров: вологодских, ярославских, костромских. Прослеживаются диалектизмы, свойственные лексике среднерусских и южнорусских территорий: твёрские, нижегородские и смоленские, рязанские.

163

Заключение

Изучение этимологии и семантики антропонимов, особенностей формирующихся антропонимических моделей, при помощи анализа текстов одного и того же поселения за разные годы, позволяет увидеть существенные изменения, которые происходят в языке в ту или иную эпоху. Особенно важным это оказывается при рассмотрении изменений, происходящих в переломные периоды языка. Язык - средство отражения самосознания народа, поэтому лингвистические' наблюдения неразделимым образом связаны с фиксацией культурных сдвигов, происходящих в жизни людей отдаленного от нас периода.

Выбранный в качестве основополагающего синхронно-диахронный подход анализа антропонимии официально-деловой сферы XVI-XVII вв. позволяет обратиться к проблеме факторов, или импульсов, способствующих динамике антропосистемы региона.

Динамика антропонимической системы Устюжны Железопольской (отдельных ее ярусов и единиц) вызвана влиянием внутриструктурных и экстралингвистических факторов. К интралингвистическим факторам относятся преобразования системно-структурных связей и отношений между языковыми единицами в рамках одного именования или антропонимической системы в целом, обусловленные внутренними законами существования языка. Влияние этих факторов отразилось в действии процессов фонетической, морфологической, семантической адаптации заимствованных имен к системе старорусского языка, в поиске оптимальных конструкций для именования лица и др.

Экстралингвистическими импульсами, воздействующими на антропонимическую систему, становятся все изменения, происходящие в экономической, социальной, политической сферах жизни средневекового города, в том числе и изменения в самосознании русского человека, в период формирования национального языка, которые способствовали динамике апеллятивной базы антропонимов.

Таким образом, антропонимический материал, с одной стороны, представляет собой источник для изучения изменений, происходящих в языке и речи, с другой стороны, это «своеобразный памятник, в котором отразились различные этапы духовной и социальной жизни народа» [Исаева 1988:168].

Антропонимия - это источник выявления и классификации ценностной ориентации человека. Исследуя антропонимию, можно сделать важные выводы о многих психологических и социальных явлениях, в частности о том, какие человеческие качества порицаются и какие одобряются, какие явления действительности оказываются в центре, а что остается в стороне.

Памятники региональной письменности - это ценнейший источник для изучения местных особенностей изменяющегося языкового мира.

Обобщая все ранее сделанные выводы, хотелось бы отметить наиболее значимые из них.

В XVI-XVII вв. вырабатываются нормы именования лиц в документах официально-деловой письменности, что отразилось в следующем:

1. На протяжении столетия происходят значительные преобразования в системе личных имен. Формирующаяся норма официального именования не допускала некалендарных личных имен, ограничивала употребление бытовых вариантов календарных личных имен. В частности, в истекший период число именований посадских людей с некалендарными именами сокращаются с 20% до 9%. Бытовые варианты мужских календарных имен полностью вытесняются формами с суффиксами -ко/-ка, приобретшими функцию показателя социальной принадлежности именуемого.

2. Выход нёкалендарных имен из официального именования происходит неравномерно. Прежде всего исключаются имена, дающие какую-либо пейоративную оценку личности человека, предпочтение отдается именам с нейтральной или положительной характеристикой, это, главным образом, внутрисемейные имена, называющие порядок рождения, отношение родителей к новорожденному. Данный языковой факт свидетельствует об осознании составителями документов особого характера имен с негативной оценкой. На рубеже XVI-XVII вв; осуществляется важный культурный перелом, человек осознает свою личность как ценность. Формирующийся новый тип самосознания, определяет иное отношение человека к себе и своему имени.

3. Календарные личные имена, отмеченные в сотных Устюжны Железопольской, составляют большую часть мужского именника XVI века (их доля равна 80%) и почти полностью вытесняют некалендарные личные имена к концу первой трети XVII века (91%). Антропонимический материал свидетельствует, что в данный период актуальным процессом в подсистеме календарных личных имен, является постепенное сближение именников священнослужителей и посадских людей. В их именники проникают антропонимы, ранее использовавшиеся только для представителей какой-либо одной социальной группы.

4. Рубеж XVI-XVII веков стал переломным этапом в поиске оптимальной структурной модели именования лица в деловой сфере, приведший, в конечном счете, к антропонимической формуле, состоящей из личного имени, патронима и фамилии. Возросшая необходимость в более детальной идентификации лица, вызванная расширением экономических, политических, .социальных связей и отношений между людьми, в Устюжне Железопольской проявилась в XVI веке в активном использовании названий профессий в структуре именования (более 70% всех именований в сотной конца XVI века). Однако уже к концу первой трети XVII века, название профессии не удовлетворяет требованиям, предъявляемым к антропонимическим элементам (оно могло измениться в течение жизни; в отличие от личного имени, название профессии никогда не употреблялись в качестве самостоятельной номинации, было номинативно связанным). К концу первой трети XVII века в качестве третьего компонента именования все чаще используется фамильное прозвание.

Преобразования коснулись не только мужских, но женских именований. В силу того, что именованиям женщин в памятниках официально-деловой письменности отводилось незначительное место, наблюдения над репертуаром и составом женских имен не могут быть столь же объемными. Однако нам удалось пронаблюдать следующие измейения в системе именования женщины:

5. Доминирующей формой личного имени были календарные имена с суффиксами -ица-, -ка-. Некалендарные имена в обнаруженных именованиях женщин в сотных Устюжны Железопольской единичны.

6. Значительные изменения переживает второй компонент именования женщины - андроним (прилагательное, образованное от личного имени мужа). В XVI веке, точнее в сотной 1567 года, единственным вариантом данного элемента, была форма притяжательного прилагательного с суффиксом -ое- (-ин-■), уже в конце века данная форма замещается относительным прилагательным с -овск- (-евск-). Семантика притяжательности сменяется на семантику относительности. Данный лингвистический факт, по нашему мнению, свидетельствует об изменении отношения к женщине в период национального самоопределения.

Семантический анализ апеллятивов, реконструированных из основ патронимов, андронимов и прозвищ позволил нам обратиться к языковому материалу как источнику для выявления этнокультурной и социокультурной информации.

7. Мы обращаем внимание на неоднородность некалендарных имен с точки зрения происхождения. В рамках устюженского антропонимикона существуют имена с общерусскими основами, часть имен имеет диалектное происхождение (главным образом, это западные и восточные диалектизмы), кроме того, отмечаются имена тюркского (Султанко, Товарыщ, Рахманко, Мансурко и др.), прибалтийско-финского (Чудин, Шалгун, Выгал), финно-угорского (Вырец) происхождения. Данные факты позволяют наблюдать древнейшие процессы складывания состава населения региона.

8. Изменения в системе ценностей человека находит отражение в антропонимическом материале. На протяжении столетия сохраняются важные для человека того времени мотивы именования. Отрицательные качества личности, такие как: пьянство, леность, глупость, пустословие, жульничество,' находят отражение в антропонимии на всем протяжении столетия. В конце XVI - начале XVII вв. появляются именования, свидетельствующие о таких отрицательных сторонах личности человека, как жадность, праздность и др. Нельзя не заметить, что появившиеся на рубеже веков именования, отражают те качества личности, которые порицаются христианским мировоззрением и воспитанием. Распространение религиозных ценностей обусловило, на наш взгляд, факт исчезновения имен, восходящих к' названиям животных, которые по языческим верованиям выполняли охранную функцию человека. Актуальными мотивами именования продолжают оставаться особенности внешности человека, большее внимание уделяется характеристике отдельных частей тела.

Антропонимия тесным образом связана с экономической, социальной культурной жизнью региона. Все выявленные нами факты динамики в именованиях жителей Устюжны Железопольской свидетельствуют о существенных изменениях происходящих в языковом мире этого края в XVI-XVII вв.

Список научной литературыДьякова, Наталья Сергеевна, диссертация по теме "Русский язык"

1. Азарх, Ю.С. Апеллятивный и ономастический словообразовательные типы / Ю.С. Азарх // Лексика и фразеология севернорусских говоров. Вологда, 1980.- С.134- 140.

2. Азарх, Ю.С. О грамматических и лингвогеографических различиях имен нарицательных и собственных с омонимичными суффиксами / Ю.С. Азарх // Ономастика и грамматика. М., 1981. — С.5 - 29. - (1).

3. Азарх, Ю.С. Данные ономастики как источник исторической диалектологии (на материале русского именного словообразования) / Ю.С. Азарх // Общеславянский лингвистический атлас. Материалы и исследования 1979. М, 1981. - С.221 - 241.- (2).

4. Азарх, Ю.С. Словообразование и формообразование существительных в истории русского языка. М., 1984. - 274с.

5. Алабугина, Ю.В. Антропонимы-деминутивы на материале антропонимов Русского Севера / Ю.В. Алабугина // Проблемы региональной русской филологии. Вологда, 1995.

6. Амирова Т.А. и др. История языкознания: Учебное пособие для студентов высш. учеб. заведений / Т.А. Амирова, Б.А. Ольховников, Ю.В. Рождественский. М.,2003. - 532c.-ISBN 5-7695-0914-7

7. Арутюнова, Н.Д. Номинация и текст / Н.Д. Арутюнова // Языковая номинация: Виды наименований. М., 1977.

8. Арутюнова, Н.Д. Язык и мир человека / Н.Д. Арутюнова. М., 1999. -ISBN 5-7859-0027-0

9. Бакланова, Е.Н. Личные имена вологодских крестьян по переписи 1717г. // Личные имена в прошлом, настоящем, будущем: Проблемы ономастики. -М., 1970.-С.308-314.

10. Ю.Баскаков, Н.А. Русские фамилии тюркского происхождения / Н.А. Баскаков. М., 1979.

11. Бахвалова, Т.В. К изучению истории развития личных имен в Белозерье (на материале памятников письменности XV XVII вв. : автореф. дис. насоиск. учен.- степ. канд. филолог, наук / Бахвалова Татьяна Васильевна. -Л., 1972.-20с.

12. Бахвалова, Т.В. Семантические и функциональные особенности некалендарных имен (На материале памятников письменности Белозерья XV-XVI1 вв.) / Т.В. Бахвалова // Проблемы русской ономастики. -Вологда, 1985.- С.71 -82.

13. Бахвалова, Т.В. Лексические и фразеологические средства характеристики человека в русском языке (на материале орловских говоров): автореф. дис. на соиск. учен. степ. докт. филолог, наук / Бахвалова Татьяна Васильевна. Орел, 1995.-40с.

14. Башенькин, А.Н. Древности земли Устюженской / А.Н. Башенькин // Устюжна: Историко-литературный альманах. Вып.1. - Вологда, 1992. -С.18 - 30.

15. Белецкий, А.А. Лексикология и теория языкознания (ономастика) / А.А. Белецкий. Киев, 1972 - 208с.

16. Березович, Е.Л. Этнолингвистическая проблематика в работах по ономастике (1987-1998) / Е.Л. Березович // Известия Уральского государственного университета. 1999.-№13.-С. 128 - 141.

17. Березович, Е.Л. Русская топонимия в этнолингвистическом аспекте / Е.Л. Березович. Екатеринбург, 2000. - 532с.

18. Благова, Г.Ф. К характеристике типов раннетюркских антропонимов / Г.Ф. Благова // Вопросы языкознания. 1998. - N.4. - С. 180 - 191.

19. Богородицкий, В.А. Общий курс русской грамматики / В.А. Богородицкий . Казань, 1904.

20. Бондалетов, В.Д. Ономастика и социолингвистика / В;Д. Бондалетов // Антропонимика. М., 1970. - С. 17 - 23.

21. Бондалетов, В.Д. Русская ономастика. Учеб.пособие для студентов пед. ин-тов по спец. №2101 'Рус.яз и лит.' / В.Д. Бондалетов -М., 1983. -224с.

22. Бондалетов, В.Д., Данилина Е.Ф. Средства выражения эмоционально-экспрессивных оттенков в русских личных именах / В.Д. Бондалетов, Е.Ф. Данилина // Антропонимика. М., 1970.

23. Ванюшечкин, В.Т. Семантическая и словообразовательная структура диалектных прозвищ / В.Т. Ванюшечкин // Ономастика Поволжья 2. -Горький, 1971.

24. Васильев, Ю.С. Материалы писцового делопроизводства Севера России в XVI веке / Ю.С. Васильев // Крестьянство Севера России в XVI в.: Межвуз. Сб. науч. трудов. Вологда, 1984. - С. 19 - 31.

25. Васильев, Ю.С. Некоторые источниковедческие проблемы материалов писцового делопроизводства XVI XVII вв. / Ю.С. Васильев // Проблемы историографии и источниковедения истории Европейского Севера: Межвуз. Сб. науч. трудов. - Вологда, 1992. - С. 12 - 21.

26. Васильев, ' B.JI. Архаическая топонимия Новгородской земли (Древнеславянские деантропонимные образования) / B.JI. Васильев. -Великий Новгород, 2005.

27. Васильева, С.П. Русская топонимия Приенисейской Сибири: картина мира : автореф. дис. на соиск. учен. степ. докт. наук / С. П. Васильева. -Тюмень, 2006.

28. Васюта, Е.Ф. Из наблюдений над употреблением личных собственных имен в XVII в. (на материале писцовых книг Орловского уезда Вятской губернии) / Е.Ф. Васюта // Вопросы топоономастики. Свердловск, 1971. -№5.-С.146- 149.

29. Вежбицкая, А.А. Личные имена и экспрессивное словообразование / А.А. Вежбицкая // Анна Вежбицкая. Язык. Культура. Познание. М., 1996.

30. Веселовский, С.Б. Ономастикон: Древнерусские имена, прозвища, фамилии / С.Б. Веселовский. М., 1974.

31. Винниченко, Т.В. Некалендарные имена в памятниках деловой письменности Северной Руси XVI-XVII вв. / Т.В. Винниченко // XVII Ломоносовские международные научные чтения. Сб. науч. трудов. -Вып. 1. Архангельск, 2005. - С.28 - 37.

32. Воркачев, С. Г. Лингвокультурология, языковая личность, концепт: становление антропоцентрической парадигмы в языкознании / С.Г. Воркачев // Филологические науки. 2001. - № 1. - С. 64 - 72.

33. Гак, В.Г. Человек в языке // Логический анализ языка. Образ человека в культуре и языке / Отв. ред. Н.Д. Арутюнова, И.Б. Левонтина / В.Г. Гак. -М., 1999.

34. Ганжина, И.М. Тверская антропонимия XVI в. в социально-историческом и лингвистическом аспектах (на материале тверских писцовых книг): автореф. дис. на соиск. учен. степ. канд. филолог, наук / Ганжина Ирина Михайловна. Тверь, 1992. - 20с.

35. Ганжина, И.М. Становление антропонимических норм в XVI-XVII вв. (на материале тверских памятников деловой письменности)// Ономастика Поволжья (материалы VII конференции) / И.М. Ганжина. Волгоград, 1995.-С.20-23.

36. Голомидова, М.В. Искусственная номинация в русской ономастике / М.В. Голомидова. Екатеринбург, 1998. - 232с. - ISBN 5-7186-0338-3.

37. Городилова, JI.M. Деловая письменность Приенисейской Сибири XVII века и региональная историческая лексикография: автореф. дис. на соиск. учен. степ. докт. филолог, наук /JI.M. Городилова. Барнаул, 2004. - 47с.

38. Горшкова, К.В. Историческая диалектология русского языка / К.В. Горшкова. М., 1972.- 160с.

39. Готье, Ю.В. Замосковный край в XVI веке / Ю.В. Готье. М., 1937.

40. Гура, А.В. Символика животных в славянской народной традиции / А.В. Гура.-М., 1997.

41. Данилина, Е.Ф. Категория ласкательности в личных именах и вопрос о так называемых 'сокращенных' формах имен в русском языке /Е.Ф. Данилина // Ономастика. М., 1969. - С. 149 -161.

42. Данилина, Н.В. Нижегородская антропонимия XIV-XVII вв. (на материале памятников деловой письменности): автореф. дис. на соиск. учен. степ. канд. филолог, наук / Н.В. Данилина. Горький, 1986. - 24с.

43. Дмитриева, JI.M. Самоорганизация региональной топонимической системы // Ономастика в кругу гуманитарных наук: Материалы междунар. Науч. конф., Екатеринбург, 20-23 сенбября 2005 г. Екатеринбург, 2005. - С.41-42. - -ISBN 5-7996-0224-2

44. Догушева, Е.А. Собственные имен существительные на -к(о), -л(о) в рязанских памятниках деловой письменности XVIII века / Е.А. Догушева // Вопросы истории и источниковедения русского языка. Межвузовский сб. научных трудов. Рязань, 1998. - С.66 - 69.

45. Житников,-В.Ф. Диалектизмы в фамилиях / В.Ф. Житникова // Русская речь.- 1989.-N.1

46. Заказчикова, Т.А. К изучению географии неканонических имен в XVI -XVII вв. / Т.А. Заказчикова // Русская ономастика. Рязань, 1977. - с.35-53.

47. Зализняк, А,А. Древненовгородский диалект / А.А. Зализняк. М., 1995. - 720с. - ISBN 5-88766-022-3

48. Захарова, К.Ф., Орлова, В.Г. Диалектное членение русского языка. Учеб. пособие для факультетов русского языка и литературы / К.Ф. Захарова, В.Г. Орлова.-М., 1970. 168с. с карт.

49. Зверковская, Н.И. Суффиксальное словообразование русских прилагательных (XI-XVII вв.) / Н.И. Зверковская. М., 1986. - 112с.56.3еленин, Д.К. Избранные труды: статьи по духовной культуре 1934 — 1954 / Д.К. Зеленин. М., 2004. - 366с. - ISBN 5-85759-264-Х

50. Зинин, С.И Русская антропонимия XVH-XVIHbb. (на материале переписных книг городов России): автореф. дис. на соиск. учен. степ, канд. филолог, наук / Зинин Сергей Иванович. Ташкент, 1969. - (1).

51. Зинин, С.И Структура русских антропонимов XVIII века / С.И. Зинин // Ономастика. М., 1969- (2).

52. Зинин, С.И Из истории антропонимической терминологии / С.И. Зинин // Антропонимика. М., 1970. - С.24. - 26. - (1).

53. Зинин, С.И. Суффиксы русских фамилий XVII XVIII веков// Антропонимика. - М.,1970. - С.94 - 97. - (2).

54. Зинин, С.И. О термине 'фамилия' / С.И. Зинин // Вопросы ономастики. -Самарканд, 1971. С.22 - 28. - (1).

55. Зинин, С.И. Фамильные прозвания XVII века как дополнительный источник экономической характеристики русских городов / С.И. Зинин // Ономастика Поволжья-2. Горький, 1971. - (2).

56. Зинин, С.И. К вопросу о природе фамилеобразующих формантов русского языка / С.И. Зинин // Актуальные проблемы русского словообразования. Материалы республиканской научной конференции (12-15 сентября 1972 г.). Самарканд, 1972. - С. 165 - 168.

57. Зинин, С.И. Принципы построения 'Словаря русских фамильных прозваний XVII века'/ С.И. Зинин // Перспективы развития славянской ономастики. М., 1980. - С. 188 - 194.

58. Зинин, С.И. Русские отчества / С.И. Зинин // Русская ономастика и ономастика России. М., 1984.

59. Зорина, Л.Ю. О севернорусском слове вырец / Л.Ю. Зорина //Диалектное и просторечное слово в диахронии и синхронии. Межвузовский сб. науч. трудов. Вологда, 1987. - С.125 - 130.

60. Иванова, Е.Н. Имена собственные в монастырской деловой письменности Белозерья конца XIV-XV вв.: автореф. дис. на соиск. учен, степ. канд. филолог, наук / Иванова Елена Николаевна. Вологда, 2006. -23с.

61. Исаева, Г.К. К вычленению культурно-генетических страт в антропонимии (на материале осетинского именника) / Г.К. Исаева // Ономастика. Типология. Стратиграфия. М., 1988. - С. 116 - 182.

62. Караулов, -Ю.Н. Общая и русская идеография / Ю.Н. Караулов. -М.,1976. -356с.

63. Карпенко, Ю.А. Специфика ономастики / Ю.А. Карпенко // Русская ономастика. Одесса, 1984. - С.З - 16.

64. Карпенко, Ю.А. Современное развитие русской ономастической системы // Актуальные вопросы русской ономастики / Ю.А. Карпенко. Киев, 1988.-С.5-14.

65. Картавенко, B.C. Проблема квалификации апеллятива или топонима в памятниках старорусской письменности / B.C. Картавенко // Смоленские говоры Литературный язык - Культура: Сб. научных трудов. -Смоленск, 2003. - С.44 - 50.

66. Климкова, Л.А. Региональная (арзамасская) антропонимия: к вопросу о ее прошлом и настоящем / Л.А. Климкова // Ономастика Поволжья (Материалы VI конференции по ономастике Поволжья). М., 1991. - ч. 1. -С.90-101.

67. Кобозева,, И.М. Лингвистическая семантика: учебное пособие / И.М. Кобозева. М., 2000. - 352с.

68. Кокарева, Й.П. Бинарная оппозиция в Исаковской онимической системе / И.П. Кокарева //Проблемы русской лексикологии и лексикографии. Тезисы докладов межвузовской научной конференции 13-15 октября 1998г.-Вологда, 1998.-с.70-71.

69. Кокарева, И.П. Ономастикон одного Ярославского говора (села Исакова, деревень Мятлево и Пустынь Первомайского района): автореф. дис. на соиск. учен. степ. канд. филолог, наук / Кокарева Ирина Павловна. -Москва, 1998. 17с.

70. Колесников, П.А. Дворянство Устюженского уезда XVII начала XX веков / П.А. Колесников // Устюжна: историко-литературный альманах. -Вып.П. - Вологда, 1993. - С.42 - 61.

71. Комлева, Н.В. Некалендарные личные имена жителей г. Вологды в писцовой книге 1629 года / Н.В. Комлева // Сборник научных трудов студентов и аспирантов ВГПУ. Вологда, 2001. - Вып.9. - С.8 - 14.

72. Комлева, Н.В. Именования вологжан в XVII веке как источник по истории старорусского города / Н.В. Комлева // Вологда: историко-краеведческий альманах. Вып.4. - Вологда, 2003. - С. 453 - 458. - (1).

73. Комлева, Н.В. Патронимы в именованиях вологжан конца XVI-XVII веков (на материале памятников официально-деловой письменности) // Русское слово в тексте и словаре. Вологда, 2003. - С. 102 - 110. - (2).

74. Комлева, Н.В. Антропонимия вологодских памятников официально-деловой письменности конца XVI-XVII веков: автореф. дис. на соиск. учен. степ. канд. филолог, наук / Комлева Наталья Валентиновна. -Вологда, 2004. 22с. - (1).

75. Комлева, Н.В. Антропонимия вологодских памятников официально-деловой письменности конца XVI-XVII веков: диссертация канд. филол. наук / Н.В. Комлева. Вологда, 2004. - (2).

76. Колосов, Л.Ф. Севернорусская деловая письменность XVII—XVIII вв. (орфография, фонетика, морфология) / Л.Ф. Колосов. М., 2000.

77. Королева, А.И. Антропонимия Смоленского края (обзор) // Актуальные вопросы изучения ономастической лексики / А.И. Королева. Смоленск, 1995.-С.4-13.

78. Королева, И.А. Фамилии с диалектной основой / А.И. Королева. // Русская речь. 1996. - N.2

79. Королева, И.А. Происхождение фамилий и отчеств на Руси / А.И. Королева. Смоленск, 1999. - 174с.

80. Королева, И.А. Становление русской антропонимической системы: автореф. дис. на соиск. учен. степ. канд. филолог, наук / Королева Инна Александровна. М.,2000.

81. Королева, И.А. Вопрос о социальной дифференциации некрестильных имен / А.И. Королева. // Разноуровневые характеристики лексических единиц. Смоленск, 2001. - С.133 - 145.

82. Короткова, Т.А. Русские фамилии на -их/-ых в уральских источниках XVIII-XX вв. / Т.А. Короткова // Ономастика. Типология. Стратиграфия. -М., 1988. -С.28 -34.

83. Кругликова, J1.E. Влияние социальной истории на формирование лексико-фразеологической группы качественных обозначений лица / J1.E. Кругликова" // Вопросы региональной лексикологии и ономастики. -Вологда, 1995.-С.68-74.

84. Кругликова, J1.E. Лексико-фразеологическая группа качественных наименований лица в русском языке XI-XX века: автореф. дис. на соиск. учен. степ. докт. филолог, наук / Кругликова Людмила Евгеньевна. -СПб., 1995.-37с.-(1).

85. Кюршунова, И.А. Славянская антропонимия Карелии XV-XVII вв. в связи с реконструкцией лексики донационального периода: автореф. дис. на соиск. учен. степ. канд. филолог, наук / Кюршунова Ирина Алексеевна. -Вологда, 1994.-20с.

86. Кюршунова; И.А. Названия лиц по местности в деловой письменности Карелии XV-XVII вв. / И.А. Кюршунова // Ономастика Карелии: проблемы взаимодействия разноязычных ономастических систем. -Петрозаводск, 1995. С.55-68. - ISBN 5-201-07762-5.

87. Кюршунова, И.А. Антропонимия Карелии донационального периода как источник изучения духовного мира человека прошлого / И.А. Кюршунова Электронный ресурс. Режим доступа: http://kizhi.karelia.ru/specialist/pub/libraiy/rjabinin2003/0309.htm

88. Кюршунова, И.А. Образ человека в языковой кортине мира (по данным региональной антропонимии) // Ономастика в кругу гуманитарных наук: Материалы междунар. науч. конф., Екатеринбург, 2023 сенбября 2005 г. Екатеринбург, 2005. - С. 198 - 200.

89. Маршева, Л.И. Функционирование ономастической лексики в диалектных условиях: автореф. дис. на соиск. учен. степ. канд. филолог, наук / Лариса Ивановна Маршева. М., 2000. - 16с.

90. Мерзон, А.Ц. Писцовые и переписные книги XV-XVII вв. Учебное пособие по источниковедению истории СССР / А.Ц. Мерзон. М., 1956.

91. Мигирина, Н.И. Типы номинаций для обозначения статусов лица в современном русском языке / Н.И. Мигирина. Кишинев, 1980. - 92с.

92. Мирославская, А.Н. Особенности словообразовательной структуры русских календарных имен / А.Н. Мирославская // Ономастика Поволжья-2.-Горький, 1971.-С.47-51.

93. Мирославская, А.Н. Об отношении древнерусских некалендарных имен к прозвищам и фамилиям / А.Н. Мирославская // Вопросы формирования русского национального языка. Вологда, 1979. - С.83-99.

94. Мирославская, А. Н. О древнерусских именах, прозвищах и прозваниях / А.Н. Мирославская //Перспективы развития славянской ономастики. -М.,1980. -С.202-213.

95. Михайлова Л.П., Кюршунова И.А. К истории антропонимии Карелии (на материале памятников письменности) // История русского слова: проблемы номинации и семантики: Межвузовский сб. науч. трудов. -Вологда, 1991. -С. 80-87.

96. Мосин, А.Г. Фамилия как исторический источник / А.Г. Мосин // Проблемы истории русской книжности, культуры и общественного сознания. Новосибирск, 2000. - С.249 - 353.

97. Мосин, А.Г. Уральский исторический ономастикон /А.Г. Мосин. Екатеринбург, 2001.- ISBN 5-88464-043-9

98. Мосин, А.Г. Исторические корни уральских фамилий: опыт историко-антропонимического: опыт историко-антропонимического исследования:автореф. дисс. на соиск. учен. степ. докт. истор. наук / А.Г. Мосин. -Екатеринбург, 2002.

99. Назаров, А.И. Очерки по истории фамилий уральских (яицких) казаков / А.И. Назаров. Алматы, 2003.

100. Насонов, А.Н. «Русская земля» и образование территории древнерусского государства / А.Н. Насонов. М., 1951.

101. Наумова, О.В. Профессии Тамбовской губернии по данным фамилий //Сельская Россия: Прошлое и настоящее. Вып.З. Доклады и сообщения IX Российской науч.-практич. конф. / Под ред. З.В. Рубцовой, А.В. Петрикова / О.В. Наумова. М., 2004. - с.483 - 484.

102. Нерознак, В.П. Заметки об этимологии имени собственного // Имя нарицательное и собственное / В.П. Нерознак. М., 1978. - С.84 - 92.

103. Нерознак, В.П. Ономастика как основная часть лингвокультурологии// Ономастика Поволжья (материалы VII конференции). Волгоград, 1995. -с.4-6.

104. Никольский, А.А. Из истории рязанских прозвищ / А.А. Никольский // Вопросы истории и источниковедения русского языка. Межвузовский сб. научных трудов. Рязань, 1998. - С.106-112.

105. Никонов, В.А. До фамилий / В.А. Никонов // Антропонимика. -М.,1970. -С.83 -93.

106. Никонов, В.А. Задачи и методы антропонимики / В.А. Никонов // Личные имена в прошлом, настоящем и будущем. М., 1970. - С.34 - 49.

107. Никонов, В.А. Имя и общество / В.А. Никонов. М., 1970.

108. Никонов, В.А. Вологодские фамилии / В.А. Никонов // Эволюция лексической системы севернорусских говоров. Вологда, 1984.

109. Никонов, В.А. Русские / В.А. Никонов // Системы личных имен у народов мира. М., 1986. - С.262 - 269.

110. Никонов, В.А. География фамилий / В.А. Никонов. М., 1988.

111. Никулина, З.П. Из наблюдений над группой прозвищ по внешнему признаку / З.П. Никулина // Имя нарицательное и собственное. М., 1978. -С. 173-179!

112. Образцов, П.И. Методы и методология психолого-педагогического исследования / П.И. Образцов. СПб., 2004. - 268с.:ил. - ISBN 5-94723731-8

113. Палагина, В.В. К вопросу о локальности русских антропонимов конца XVI-XVII вв. / В.В. Палагина // Вопросы русского языка и его говоров. -Томск, 1968.-С.83-92.

114. Палагина, В.В. Неканонические антропонимы русского населения Томска первой половины XVII в. (материалы для словаря) / В.В. Палагина // Вопросы топоономастики. Свердловск, 1974. - №8 - 9. - С.77-84.

115. Парфенова, Н.Н. Из истории русских личных женских имен// Ономастика Поволжья (Материалы VI конференции по ономастике Поволжья) / Н.Н. Парфенова. М., 1991. - ч. 1. - с.67 - 79.

116. Парфенова, Н.Н. Русские фамилии Зауралья как исторический источник / Н.Н. Парфенова // Западная Сибирь: история и современность. Краеведческие записки: Вып.2. Екатеринбург, 1999. - С.68 - 71

117. Парфенова, Н.Н. Русские фамилии конца XVI-XVII вв. (по архивным источникам Зауралья) / Н.Н. Парфенова. Сургут,2001. - 278с.

118. Пахомова, С.Н. Русские составные личные именования донационального периода: автореф. дис. на соиск. учен. степ. канд. филол. наук / С.Н. Пахомова. Одесса, 1984. - 18с.

119. Подольская, Н.В. Некоторые вопросы исторической ономастики в связи с анализом берестяных грамот / Н.В. Подольская // Историческая ономастика. М., 1977.-С.49-71.

120. Подольская, Н.В., А.В. Суперанская Терминология ономастики / Н.В. Подольская, А.В. Суперанская // Вопросы языкознания. 1969. - №4. -С.140 - 146.

121. Полякова, Е. Н. О связях фамилий и имен нарицательных в XVII в. (по материалам деловой письменности Прикамья) / Е.Н. Полякова // Вопросы ономастики. Вып. 13. Свердловск, 1979. - С. 29 - 37.

122. Полякова, Е.Н. Актуальные проблемы изучения русской антропонимии Прикамья / Е.Н. Полякова // Ономастика Поволжья (Материалы VI конференции по ономастике Поволжья). М., 1991. - ч.1. - с.60 - 67.

123. Полякова, Е.Н. Лексика говорения в пермских прозвищах конца XVI -начала XVIII века / Е.Н. Полякова // Вопросы региональной лексикологии и ономастики. Вологда, 1995. - С.93 - 97.

124. Полякова, Е.Н. Изменения в пермской антропонимии XVI-XVIII веков / Е.Н. Полякова // Полякова Е.Н. Лексика и ономастика в памятниках письменности и в живой речи Прикамья. Пермь,2002.-С.266-272.

125. Полякова Е.Н. Роль делового языка в развитии русской антропонимии XVII-XVIII вв. // Ономастика в кругу гуманитарных наук: Материалы междунар. Науч. конф., Екатеринбург, 20-23 сенбября 2005 г. -Екатеринбург, 2005. С.66 - 68.

126. Попов, -С.А. Ойконимия Воронежской области: семантика и словообразование: автореф. дис. на соиск. учен. степ. канд. филолог, наук / С.А. Попов, Воронеж, 1998.

127. Попова, И.Н. Переписная книга Вологды 1711 года как жанр и лингвистический источник: автореф. дис. на соиск. учен. степ. канд. филолог, наук / Попова Ирина Николаевна. Вологда, 2002. - 19с.

128. Пугач, И.В. Устюжна Железопольская и уезд в XVI первой половине XVII в.: территория, население, хозяйство: автореф. дис. на соиск. учен, степ. канд. истор. наук / Пугач Иван Васильевич. - Вологда, 1999. - 27с.

129. Пугач, И.В. Устюжно-Железопольский уезд в XVI первой половине XVII века / И.В. Пугач // Устюжна: Краеведческий альманах. Вып.4. -Вологда,2000. - С.5 - 110. - ISBN 5-89791 -019-7.

130. Пугач, И.В. Устюжна Железопольская и уезд в XVI XVII вв. // Уетюжна: Краеведческий альманах. Вып.5. / И.В. Пугач. - Вологда, 2002.- С.5 86. - ISBN 5-89791-038-3.

131. Роспонд, С. Структура и классификация древн.евосточнославянских антропонимов (имена) / С. Роспонд // Вопросы языкознания. 1965. -№3.-С.3 -21.

132. Русская диалектология / под ред. Н.А. Мещерского. М., 1972. - 302с.

133. Русская диалектология / под ред. П.С. Кузнецова. М., 1973. - 279с.: 1л. карт.

134. Рут, М.Э. Образная ономастика в русском языке: ономастический аспект: автореф. дис. на соиск. учен. степ. докт. филолог, наук / Рут Мария Эдуардовна. Екатеринбург, 1994. - 32с.

135. Рут, М.Э. Антропонимы: размышления о семантике / М.Э. Рут // Известия УрГУ. Выпуск 20. Екатеринбург, 2001. - С. 59 - 64.

136. Рылов, Ю.А. Имена собственные в европейских языках. Романская и русская антропонимика. Курс лекций по межкультурной коммуникации /Ю.А. Рылов. М., 2006. - 311, 7. с.

137. Селищев, A.M. Происхождение русских фамилий, личных имен и прозвищ / A.M. Селищев // Селищев A.M. Избранные труды. М.,1963. -С. 97- 128.'

138. Сельвина, Р.Л. Личные имена в Новгородских писцовых книгах XV-XVI вв.: автореф. дис. на соиск. учен. степ. канд. филолог, наук / Р.Л. Сельвина. М., 1976. - 27с.

139. Семыкин", Д.В. Антропонимия Чердынской ревизской сказки 1711 года (к проблеме становления официального русского антропонима): автореф.дис. на соиск. учен. степ. канд. филолог, наук / Семыкин Дмитрий Владимирович. Пермь, 2000. - 20с.

140. Симина,-Г.Я. Фамилия и прозвище / Г.Я. Симина // Ономастика. М., 1969.

141. Симина, Г.Я. Бытовые варианты личных имен (по материалам древних письменных памятников и современной антропонимии Пинежья) / Г.Я. Симина // Антропонимика. М., 1970. - с. 189 - 194.

142. Симина, Г.Я. Из истории русских фамилий. Пинежские фамилии / Г.Я. Симина // Этнография имен. М., 1971. - С. 111 - 116.

143. Скляревская, Г.Н. Метафора в системе языка / Г.Н. Скляревская. -СПб., 2004. 166с. - ISBN 5-8465-0206-7

144. Смольников, С.Н. Особенности модели именования лица в писцовой книге Устюга Великого XVII века / С.Н. Смольников // Сборник научных работ студентов и аспирантов ВГПИ. Вып.Н. - Вологда, 1994. - С.20 -28.

145. Смольников, С.Н. Антропонимическая система Верхнего Подвинья в XVII в. (на материале памятников местной деловой письменности): автореф. дис. на соиск. учен. степ. канд. филолог, наук / Смольников Сергей Николаевич. Вологда, 1996. - 23с.

146. Смольников, С.Н. Антропонимия Устюжского края: к вопросу о формировании местных диалектов / С.Н. Смольников // Актуальные проблемы диалектологии: тезисы докладов межвуз. науч. конф. Вологда, 2000.-С. 110- 112.

147. Смольников, С.Н. Антропонимия Верхнего Подвинья в XVII веке как источник по истории заселения края / С.Н. Смольников // Этнографическое обозрение. 2001 - N.4. - С.38 - 47. - (1).

148. Смольников, С.Н. Морфемная и словообразовательная система антропонимов / С.Н. Смольников // Морфемика и словообразование русского языка: Учебное пособие. Вологда, 2002. - с.216 - 247. - (2). -ISBN 5-87822-183-7.

149. Смольников, С.Н. Номинативные варианты антропонимов в деловой письменности Русского Севера XVI-XVII вв. / С.Н. Смольников // Русское слово в тексте и словаре. Вологда, 2003. - С.83 - 102.

150. Смольников, С.Н. Каков Савва, такова ему и слава (прозвища устюжан в первой половине XVII века) / С.Н. Смольников // Великий Устюг: Краеведческий альманах. Вып.З. - Вологда, 2004. - с.344 - 358.

151. Смольников, С.Н. Антропонимия в разных типах деловой письменности Русского Севера XVI-XVII вв. / С.Н. Смольников. -Вологда, 2005. 118с. - (1). - ISBN 5-878221-253-1.

152. Смольников, С.Н. Антропонимия в системе модальных отношений // Ономастика в кругу гуманитарных наук: Материалы междунар. науч. конф., Екатеринбург, 20-23 сенбября 2005 г. Екатеринбург, 2005. -С.21-23. -(2).

153. Смольников, С.Н. Функциональные аспекты исторической антропонимики (на материале деловой письменности Русского Севера XVI-XVII веков): дисс. . докт. филол. наук / С.Н. Смольников. СПб., 2005.-(3).

154. Соколов, А. Русские имена и прозвища в XVII веке // А. Соколов / Известия общества археологии, истории и этнографии при императорском Казанском ун-те. 1891.-т. 9.-Вып. 1.-С.2- 17.

155. Стадник, В.А. Личные имена в отказных книгах XVII века / В.А. Стадник // Русская речь. 1983. - №4. - С.84 - 88.

156. Старостин, Б.А. Некоторые методологические проблемы теории собственных имен // Имя нарицательное и собственное. М., 1978. - С.34 -42.

157. Суворов, Н. Заметки об имени 'Николай' в. древней Руси и о некоторых других личных именах / Н. Суворов // Вологодские Епархиальные Ведомости. 1868. - №24. - С.701 - 705.

158. Судаков, Г.В. Лексические диалектизмы и диалектные объединения языка Московской Руси / Г.В. Судаков // Вопросы языкознания. 1985. -№5.-83-93.

159. Судаков, Г.В. Из истории бытового словаря. Названия мешков и сумок в русском языке преднационального периода / Г.В. Судаков // Диалектное и просторечное слово в диахронии и синхронии. Межвузовский сб. науч. трудов. Вологда, 1987. - С.27 - 43.

160. Суперанская, А.В. Структура имени собственного. Фонология и морфология / А.В. Суперанская. М., 1969- 208с.

161. Суперанская, А.В. Апеллятив онома / А.В. Суперанская // Имя нарицательное и собственное. - М., 1978. - С.5 - 33.

162. Суперанская, А.В. Ономастическая типология и стратиграфия / А.В. Суперанская // Ономастика. Типология. Стратиграфия. М.,1988. - С.З -6.-(1).

163. Суперанская, А.В. К проблеме типологии антропонимических основ / А.В. Суперанская // Ономастика. Типология. Стратиграфия. М.,1988. -С.8-19. -(2).

164. Суперанская, А.В., Суслова, А.В. 'Нестандартные' русские фамилии / А.В. Суперанская, А.В. Суслова // Ономастика и норма. М., 1976. - С. 59-71.

165. Суперанская, А.В., Суслова, А.В. Современные русские фамилии / А.В. Суперанская, А.В. Суслова. М.,1984.

166. Супрун, В. И. Ономастическое поле русского языка и его художественно-эстетический потенциал: Монография / В.И. Супрун. -Волгоград, 2000.

167. Суслова, А. В. К проблеме реконструкции др.-рус. личных имен // Ономастика. Типология. Стратиграфия / А.В. Суслова. М.,1988. - С.44-51.

168. Тагунова, В.И. Прозвищные имена в муромских памятниках письменности XVII—XVIII вв. / В.И. Тагунова //Ученые записки Муромского и Рязанского пед. Ин-тов. Труды кафедр русского языка. -т.40. М.,1967. - С.32^18.

169. Татаркин, В.Е. Антропонимия Орловского края XVI-XVII вв. (на материале памятников официально-деловой письменности): автореф. дис.на соиск. учён. степ. канд. филолог, наук / Татаркин Виталий Елизарович. -Орел, 2005.- 19с.

170. Татаркин, В.Е. Антропонимы Орловского края XVI-XVII вв. / В.Е. Татаркин. Орел, 2005. - 122с. .

171. Татаркин, В.Е. Некалендарные личные имена в структуре мужского именника орловского края конца XVI XVII вв. // Орловские говоры: проблемы изучения: Сборник научных трудов. - Выпуск 3 / Научный редактор Т.В. Бахвалова. - Орел, 2007. - С. 65 - 70.

172. Тихомирова, Н.П. Историческая микротопонимика Устюженского края / Н.П. Тихомирова // Проблемы лингвистической семантики -2: Межвуз. сб. науч. работ. Вып. II. Череповец, 2001. - С. 136 - 141.

173. Теория и методика ономастических исследований. М. 1986. - 254с.

174. Токмаков, И.Ф. Историко-статистическое описание города Устюжны с уездом Новгородской губернии / И.Ф. Токмаков. М., 1987.

175. Толкачев, А.И. К истории словообразования форм со значением субъективной оценки (квалитативов) личных собственных имен греческого происхождения в др.-рус. языке XI-XVII вв. / А.И. Толкачев // Историческая ономастика-М., 1977. -С.72- 130.

176. Трубачев, О.Н. Из материалов для этимологического словаря фамилий России (Русские фамилии и фамилии, бытующие в России) / О.Н. Трубачев // Этимология 1966 М.,1968. - С. 3 - 53.

177. Тупиков, Н.М. Исторический очерк употребления древнерусских личных собственных имен / Н.М. Тупиков // Н.М. Тупиков Словарь древнерусских личных собственных имен. М., 2004. - с.1 - 30.

178. Урманчеева, И.С. Экспрессивы со значением лица в говорах Вологодской области: автореф. дис. на соиск. учен. степ. канд. филолог, наук / Урманчеева Ирина Серафимовна. Вологда, 2003. - 18с.

179. Успенский, Б.А. Из истории русских канонических имен: история ударения в канонических именах собственных в их отношении к русским литературным и разговорным формам / Б.А. Успенский. М., 1969. -329с.

180. Ушаков, Н.Н. Прозвища и личные неофициальные имена. К вопросу о границах прозвища / Н.Н. Ушаков // Имя нарицательное и собственное. -М., 1978.-С.146-173.

181. Хемлинский, Е.А. О прибалтийско-финском языковом материале в новгородских берестяных грамотах / Е.А. Хемлинский // Зализняк А.А., Янин B.JI. Новгородские грамоты на бересте 1977 1983. - М., 1986. -С.252 - 259,

182. Херсонский, И. К статье Н.Д. Чечулина: «Личные имена в писцовых книгах XVI века» / И.К. Херсонский // Библиограф. 1891. - №5-6. -С.85-86.

183. Чайкина, Ю.И. Из истории топонимии в антропонии Устюжского и Тотемского уездов (по материалам деловой письменности XVII XVIII вв.) / Ю.И. Чайкина // Вопросы Ономастики: Межвузовский сборник научных трудов. - Свердловск, 1982. — С. 48 - 56.

184. Чайкина, Ю.И. История профессионально-должностных фамилий Вологды / Ю.И. Чайкина // Эволюция лексической системы севернорусских говоров. Вологда, 1984. - С. 127-148.

185. Чайкина, Ю.И. Женские имена (начало XVIII века) / Ю.И. Чайкина // Русская ономастика и ономастика России. М.,1994. - С.66 - 74.

186. Чайкина, Ю.И. Антропонимы в местных документах XVI-XVII вв. (на материале купчих Двинского уезда) / Ю.И. Чайкина // Актуальные проблемы русистики: Сборник статей /под ред. Т.А. Демешкиной. -Томск, 2000 С.111 - 115.

187. Чайкина, Ю.И. Почему у русских исчезло второе личное имя? / Ю.И. Чайкина // Русская речь. 2002. - №3. - С.97-99. - (2).

188. Чайкина, Ю.И. Способы выражения посессивности в дозорной книге г. Белоозеро 1(517 / 1618 гг. / Ю.И. Чайкина // Русское слово в тексте и словаре. Вологда, 2003. - С. 110 - 114.

189. Чайкина, Ю.И. Именования мужского населения Вологды и Воронежа в первой половине XVII в. / Ю.И. Чайкина // Вопросы ономастики. 2004. -№1. -С.ЗЗ. - 39. -(1).

190. Чайкина, Ю.И. История лексики Вологодской земли (Белозерье и Заволочье). Вологда, 2005.- 260с. - (1). - ISBN 5-87822-256-6

191. Чайкина, Ю.И. Мужские некалендарные имена в русском языке XI-XIV вв. (на материале новгородских берестяных грамот) / Ю.И. Чайкина // XVII Ломоносовские международные научные чтения. Сб. науч. трудов. -Вып.1. Архангельск, 2005. - С. 120 - 128. - (2).

192. Чайкина, Ю.И. К вопросу о влиянии разных письменных центров на антропонимйю памятников деловой речи XV-XVII в. / Ю.И. Чайкина // (в печати), 2007.-(1).

193. Чайкина, Ю.И. К вопросу об особенностях деловой письменности Новгорода Великого и Московской Руси XVI века (на материале сотной Емецкого стана Двинского уезда) / Ю.И. Чайкина //(в печати), 2007. (2).

194. Чайкина, Ю.И., Смольников С.Н. История русских личных имен, отчеств и фамилий: материалы в помощь учителю / Ю.И. Чайкина, С.Н. Смольников. Вологда, 2001. - 112с.

195. Чечулин, Н.Д. Города Московского государства в XVI веке / Н.Д. Чечулин.-М., 1889.

196. Чечулин, Н.Д. Личные имена в писцовых книгах XVI в., не встречающиеся в православных святцах / Н.Д. Чечулин // Библиограф. -1890. №7- 8. - С.73 - 84.

197. Чичагов, В.К. Из истории русских имен, прозвищ и фамилий / В.К. Чичагов.-М., 1959.

198. Шанский, Н.М. Типология и происхождение фамилий на -ов-/-ев-, -гш/-ын- в русском языке / Н.М. Шанский // Русский язык в школе. 1971. -N.4

199. Шкатова, Л.А. Развитие ономасиологических структур (на примере наименования лиц по профессии в русском языке) / Л.А. Шкатова. -Иркутск, 1984.- 152с.

200. Щетинин, JI.M. Донской ономастикон / JI.M. Щетинин. Ростов-на-Дону, 2004. - 348с.

201. СУЖ!597 Сотная с писцовых книг Д.Г. Вельского на посад Устюжны Железопольской 1597г. / Публ. Н.П. Воскобойниковой и П.А. Колесникова // Крестьянство Севера России в XVI в. - Вологда, 1984. - С. 130 - 158.

202. СУЖ!626- Сотная на посад Устюжны Железопольской 1626г. // Архив Спб. ИРИ РАН Ф.11. Д.116. Объем 215 листов. Формат 4.

203. ПКУЖу1628 Писцовая книга станов и волостей Устюжны Железопольской 1628-1630гг./ Публ. И.В. Пугача // Устюжна.вып. 1. С.82 -105; Устюжна.Вып.2. С.153 - 172; Устюжна.Вып.З. С.294 - 345. Устюжна.Вып.4. С.163-238

204. ВН Великий Новгород во второй половине XVI века / Сост. К.В. Баранов. - СПб., 2000.

205. ТСУ Телефонный справочник Устюжны и устюженского района2006.

206. Словари, справочники и их условные обозначения

207. ВФ Чайкина Ю.И. Вологодские фамилии: Этимологический словарь. -Вологда, 1995.- 122с. -ISBN 5-87822-035-0

208. Д Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка. - М., 1994.-т.1-4.

209. Казаков Казаков B.C. Именослов: Словарь славянских имен и прозвищ, с толкованием их значения и происхождения. - Калуга, 1997. -168с.

210. ССРФ Ганжина И.М. Словарь современных русских фамилий. - М., 2001672с. - ISBN 5-271-00127-Х, ISBN 5-237-04101-9.

211. СПФ Полякова Е.Н. Словарь пермских фамилий. - Пермь, 2005. -463с.-ISBN 5-93824-061-1

212. СВГ Словарь вологодских говоров: учебное пособие по русской диалектологии. - Вологда, 1993 - 2002. вып.1 - 9.

213. СГРС Словарь говоров Русского Севера / под ред. А.К. Матвеева. -т.1.:А-Б. - Екатеринбург,2001. - 252с: - ISBN 5-7525-0999-8.

214. СФСК Королева И.А. Словарь фамилий Смоленского края. -Смоленск, 2006. -368с. - ISBN 5-88018-387-4

215. Срезневский Срезневский И. И. Материалы для словаря древнерусского языка. - т. I - II. - М, 2003. - ISBN5-94457-094-6; ISBN5-94457-095-4; т.Ш. - Спб.,1912.

216. СРНГ Словарь русских народных говоров. - Вып. 1 - 36,40. - М.; Л.; СПб., 1965-2006.

217. СлРЯХ1-ХУП Словарь русского языка XI - XVII вв. - Вып. 1 - 26.-М.,1975 - 2002.

218. СРЛИ Суперанская А.В. Словарь русских личных имен. - М., 2005. -544с.-ISBN 5-699-10971-4.

219. СФСК Королева И.А. Словарь фамилий смоленского края. -Смоленск, 2006. -368с.-ISBN 5-88018-387-4.

220. СДЛСИ Тупиков Н. М. Словарь древнерусских личных собственных имен.-М., 2004.-904 с.

221. Унбегаун Унбегаун Б.О. Русские фамилии. - М., 1989.- 443с. - ISBN 5-01-001045-3

222. Фасмер Фасмер М. Этимологический словарь русского языка: в 4т-4—е изд., стер. - т.1 - IV. - М., 2003.