автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.02
диссертация на тему: История иконописания в Иркутске 1660-е гг. - 1920 г.

Полный текст автореферата диссертации по теме "История иконописания в Иркутске 1660-е гг. - 1920 г."

На правах рукописи

КРЮЧКОВА ТАМАРА АЛЕКСАНДРОВНА

РГ6 оя

ИСТОРИЯ ИКОНОПИСАНИЯ В ИРКУТСКЕ 1660-е гг.-1920 г.

Специальность 07.00.02 — Отечественная история

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации в виде научного доклада на соискание ученой степени кандидата исторических наук

ИРКУТСК 2000

Работа выполнена на кафедре истории России Иркутского государственного университета

Научный руководитель:

доктор исторических наук, профессор Дулов A.B.

Официальные оппоненты:

Доктор исторических наук, профессор Есипов В.В. Кандидат исторических наук, доцент Ванина И.Ю.

Ведущая организация:

Восточно-Сибирская государственная академия культуры и искусств, г. Улан-Удэ.

Защита состоится •Зй; декабря 2000 г. в_часов

на заседании диссертационного совета Д.063.32.01. при Иркутском государственном университете по адресу: 664003, Иркутск, ул. К.Маркса, 1.

С диссертацией в виде научного доклада можно ознакомиться в региональной Научной библиотеке Иркутского государственного университета.

Автореферат в виде научного доклада разослан" / ^ " ноября 2000 г.

Ученый секретарь диссертационного совета /fKßn^^/ кандидат исторических наук, доцент / Иванов A.A.

/ilsvf- SfJ /¿/^р) - ¿ю Ирм так о

Актуальность темы исследования

Древнерусская иконопись, открытая в XX веке руками реставраторов из-под вековых наслоений почерневшей олифы и позднейших записей, получила повсеместно признание, как высокое достижение мировой культуры. В системе православной церкви икона занимает очень важное место. Христианские идеологи относили иконописание к области богословия и подчеркивали вероучительную функцию иконы. Например, Григорий Двоеслов называл церковные изображения «Библией для неграмотных»: то, что умеющий читать извлекает из книги, не умеющий усваивает через видимые образы.

В России икона была широко распространена и органически входила в жизнь народа, сопутствуя основным событиям этой жизни; его быт, в частности, земледельческий календарь располагался вокруг праздников и дней памяти святых, что естественно отражалось и на почитании тех или иных икон. Они были непременной принадлежностью не только внутреннего, но и внешнего убранства каждого здания, жилого и общественного.

Атеистическая направленность деятельности государственных органов Советского Союза, способствовавших разрушению церковной системы, а также физического уничтожения храмов и произведений церковного искусства в течение семидесяти лет, отрицательно повлияла и на советскую историографию. Изучение церковного искусства было увязано с оценками всех явлений в свете материалистического марксистско-ленинского учения, что привело не только к односторонности, но и к фрагментарности исследований.

В настоящее время российские реформы, изменившие социально-экономическую структуру общества, повлекли за собой необходимость формирования нового духовного содержания жизни. Вполне естественно, что поиски в этой сфере обращены к историческому опыту русского народа, к художественному наследию духовной культуры. Празднование 1000-летия крещения Руси стимулировало интерес российского общества к истории церкви, ее роли в историко-культурном процессе. Повсеместно началось активное восстановление старых и строительство новых церковных зданий и возрождение в них храмов. Потребовалось оформление их иконами, а также богослужебными предметами религиозного культа. Появились иконописцы, резчики по дереву и другие мастера, на плечи которых легло бремя восстановления утраченных традиций и профессиональных навыков.

Большинство православных храмов, восстанавливаемых сейчас по всей России и, в частности, в Сибири, дошло до нашего времени поврежденными или перестроенными для нужд различных предприятий и учреждений. Требуется немало материальных усилий для их восстановления. Но эта сложная задача не является первостепенной. Много сил и средств россиян могут быть затрачены впустую, если в настоящее время будет выбрано неверное направление в храмосозидатель-ном деле. В настоящее время довольно остро встал вопрос: как восстанавливать, что брать за основу. Ведь за десятивековой период хри-

стианства на Руси в храмах сосредоточились духовные сокровища, которые отражали различные периоды православной духовной культуры, начиная от Киевской Руси до начала XX века, совершенно неравнозначные по своей сути. Выбор духовных и творческих ориентиров для современных мастеров оказался проблемой, имеющей важное значение. Поэтому специальные конкретно-исторические исследования, посвященные изучению опыта иконописания в отдельных художественных центрах, в том числе и на окраинах страны, без которых невозможно представить и дать оценку полной и объективной картины развития иконописания в России в целом, становятся насущными и актуальными.

В становлении многих российских художественных центров нового времени, в том числе и в Сибири, иконописание играло существенную роль. История развития художественных процессов в Сибирском регионе, особенно на ранних этапах, еще недостаточно изучена. Восточная Сибирь и ее столица Иркутск также не являются исключением. Необходимость воссоздания детальной картины развития Иркутска, как крупнейшего культурно-художественного центра Сибири, также определяет актуальность изучаемой темы.

Историография

Иконы «сибирского письма» заинтересовали историков еще вХ1Х веке. Впервые это понятие появилось у Д.А. Ровинского, который рассмотрев два складня из коллекций графа Строганова и С. Кузьмина сделал вывод: «так называемое сибирское письмо еще в самом начале XVII в. отделилось от строгановских писем... и ...ни в технической части, ни в отношении переводов не заслуживает особого внимания исследователей» (1).

Несмотря на это утверждение автора первого обобщающего труда о русских иконах и иконописцах, в периодических, центральных и сибирских, изданиях было накоплено много ценных сведений об иконописании в Сибири. Эти материалы, а также знакомство с сибирскими архивами позволили омскому протоирею А.И. Сулоцкому и сибирскому краеведу Н.А.Абрамову опубликовать несколько исследований о сибирской иконописи (2), в которых выявлены крупные иконописные центры в городах Тобольске, Туринске и др., открыты имена иконописцев, сообщены отрывочные факты биографий, в некоторых случаях рассмотрено их творчество. Но, оценивая художественную сторону сибирских икон, Сулоц-кий повторяет суждение Ровинского о невысоком качестве работы местных иконописцев. Круг исследования иконописанияА.И. Сулоцким и Н.А.Абрамовым ограничивался территорией Западной Сибири.

Иконописанием в Восточной Сибири и, в частности, в Иркутске, никто из исследователей в XIX в. специально не занимался, но россыпи интереснейших сведений по этой теме мы находим в трудах церковных историков, первым из которых следует назвать протоирея Иркутского кафедрального собора П.В. Громова (1801-1880). Будучи неутомимым исследователем церковных архивов, он организовал издание «Иркутских епархиальных ведомостей», еженедельно выпускавшихся с 1863 по 1918 гг. Первые восемь лет он был их редактором и опубликовал мно-

жество статей, заметок, очерков по истории православия в Восточной Сибири. В 1868 вышла в свет его книга «Начало христианства в Иркутске...» (3), до настоящего времени не потерявшая своей научной значимости. В ней подробно рассмотрена деятельность первого иркутского епископа Иннокентия Кульчицкого (ок.1680-27.11.1731), на плечи которого легло бремя организации зсех сторон жизнедеятельности вновь организованной Иркутской епархии. Известно, что в Сибири Святитель Иннокентий научился писать иконы. Он, как никто, понимал важную роль иконописания, а также других видов искусств для храмосозидательной деятельности. Историей церковного строительства (важный материал для атрибуции икон) занимались иркутский архиепископ Нил Исакович (4), священники В. Корелин (5) Л. Мордовский (6), архимандрит Нико-дим Лебедев (7) и др. В их трудах, встречается немало фактов, свидетельствующих об иконописании в Иркутской епархии.

Количество публикаций по отдельным аспектам истории развития в Сибири русской культуры стало особенно увеличиваться со второй половины XIX в. Восточно-Сибирские древности становятся предметом исследования местных историков и краеведов: П.А. Ровинского (8), М. Сизого (9), И.И. Серебрянникова (10) и др. Базируясь на материалах экспедиционного обследования, они с присущей им тщательностью описали старинные церковные постройки, констатируя время их сооружения, отмечая важные события и достопримечательности, среди которых есть сведения по интересующей нас теме. Сбор материала по «церковной археологии» шел в русле русской науки второй половины XIX- начала )0( вв., которая «занимала наряду с немецкой и французской ведущее положение в изучении средневековых церковных древностей» (11). Накопленный иркутскими исследователями материал дал возможность Императорской археологической комиссии, официально основанной в 1859 г. и кроме раскопок и собирания древностей распространившей свои действия на охрану, изучение и реставрацию памятников старинной русской архитектуры и живописи, в своих «Известиях» за 1913 г. в серии «Описание памятников русской архитектуры по губерниям» опубликовать свод, посвященный Иркутской губернии (12). В коротких исторических справках по каждому иркутскому храму получили отражение и сведения о редких иконах.

В дореволюционный период опубликованные исследования по вопросам культуры в Сибири XVII—XIX вв., в основном, носили локальный характер, «...отсутствие по большинству разделов истории русской культуры в Сибири сколько-нибудь значительных по хронологическому и территориальному охвату исследований, полное отсутствие широкоплановых работ по теме, основанных на обобщении фактических данных...» — так охарактеризовал состояние изученности этой темы в сибирской исторической науке в XIX в. А.Н. Копылов (13). Поддерживая справедливость этого высказывания, мы должны также констатировать, что тема «Иконописание в Иркутске» в дореволюционный период не являлась предметом специального изучения, но в разных исторических и краеведческих публикациях по ней накапливался разнообразный материал.

После революционных событий 1917 г. и установления советской власти в Сибири происходит известная переориентация исследований по истории искусства сибирского региона. Особое внимание стало уделяться культуре коренного населения. В это время в Иркутске наблюдается заметная активизация этнографических исследований, в русле которых появляется целый ряд публикаций посвященных разным аспектам изучения и сохранения народного искусства Сибири. Среди публикаций этого времени необходимо отметить брошюру Д.А. Болдыре-ва-Казарина «Народное искусство в Сибири», опубликованную в Иркутске (14), в которой автор, сосредоточив внимание на характеристике крестьянской живописи, орнамента и резьбы по дереву русского населения Сибири XVII—XIX веков, выдвинул для изучения ряд общих проблем развития в Сибири изобразительного искусства и архитектуры, теоретически важных и для иконописи. Анализируя истоки и составные части сибирской ветви русского народного творчества, он отметил специфические особенности сложившейся здесь в XVIII в. архитектуры, выделив ее в особый стиль «сибирского барокко». В 20-е годы интерес к иконописанию в Западной Сибири проявил В.Г. Молодых(15). Статья C.B. Бахрушина о сибирском святом Василии Мангазейском (16), ввела в научный оборот малоизвестный оригинальный материал.

В 30-50-е годы XX столетия в связи с атеистическими установками в исторических исследованиях вопросы религиозного искусства и, в частности, иконописания не рассматривались. Но некоторый материал — о церковном строительстве, о сибирских монастырях и церквах содержавшийся в монографиях В.А. Александрова (17) и В.Н. Шерстобоева (18), в какой-то мере помогал выяснить некоторые моменты развития изобразительного искусства в Сибири.

В 1567 г. в журнале «Художник» В. Лапшин опубликовал статью «Из истории искусства Сибири» (19), в которой выразил назревающую необходимость написания истории сибирского искусства, обозначив общие контуры ее развития от иконописания к светскому искусству. Он назвал 1605 год, как одну из первых дат присутствия иконописцев на Сибирской земле (в г. Березове). Автор изложил материал о некоторых иконописцах, работавших в разных сибирских городах, сосредоточив свое внимание на творчестве крупного художника XVII в. С.У Ремезова (Тобольск). В. Лапшин впервые выразил сомнение в правильности мнения Д. Ровинского, считавшего, что иконы сибирского письма по большей части плохой работы. В том, что это не всегда было так, его убедили иконы из собрания Иркутского областного художественного музея — такие, как «Богоматерь Владимирская», «Иоанн Предтеча» и «Спас Нерукотворный» (иллюстрации двух первых икон приложены к статье). Он указал на некоторые особенности иркутских икон, являющиеся результатом влияния местных условий (в ряде икон монголовидный характер ликов, фон в виде кудрявых облаков, напоминающий мотивы бурятских религиозных изображений) на трактовку художественных образов. Лапшин также отметил, что зачатки светской живописи начинают появляться в Сибири уже в XVIII в.

В 1968-1969 годах была опубликована пятитомная «История Сибири» (20), подготовленная Сибирским отделением Академии наук CCCR

которая подъитожила достижения советского сибиреведения. Значительное место в этом коллективном труде было отведено культуре края, куда небольшими разделами вошли материалы по изобразительному искусству и, в том числе, высказаны важные положения об иконописа-нии в Сибири. Автор раздела по культуре, А.Н. Копылов, свидетельствовал о том, что в Сибири очень рано развилось иконописное дело, и с середины XVII века потребности в иконописи удовлетворялись местными художниками, так как во всех более или менее крупных городах, а также в монастырях работали иконописцы. Уже в XVII в. в Западной Сибири появились специальные мастерские для письма икон и обучения детей иконописному искусству (21).

Выход в свет «Истории Сибири» определил необходимость более глубоких разработок и анализа культурно-исторического процесса края. И вскоре появился фундаментальный труд по истории формирования и развития русской культуры Сибири — монография А.Н. Копылова «Очерки культурной жизни Сибири XVII - начала XIX в.»(22). В исследовании, основанном на огромном фактическом материале, извлеченном из фондов центральных и местных государственных архивов, а также на широком использовании и обобщении опубликованных сведений, даны развернутые исторические очерки о начальных этапах развития основных сфер духовной культуры: просвещения, театра, архитектуры и живописи. В результате углубленного изучения и анализа тщательно собранных и изложенных в работе фактов автором дана убедительная картина развития сибирского изобразительного искусства на протяжении двух веков. В разделе «Живопись» А.Н. Копылов впервые подробно рассмотрел развитие иконописного дела в Сибири и, обобщив многочисленные, найденные им в архивах факты, авторитетно подтвердил точку зрения Д.А. Ровинского о сравнительно раннем зарождении сибирского иконописа-ния. Он установил, что иконопись, наряду с другими видами ремесленного производства, первоначально развивалась исключительно благодаря притоку русских ремесленников из европейской части страны, но довольно быстро здесь было организовано обучение иконному делу. Копылов опубликовал разнообразные сведения об иконописании во многих сибирских городах, выделив два крупных иконописных центра — Тобольск и Иркутск. Он нашел в архивах и в краеведческой литературе материал о нескольких сотнях художников, работавших в Сибири. В монографии изложены сведения о 46 иконописцах, работавших только в Иркутске в XVII - начале XIX вв., указано на складывание художественных династий в семьях Литвиновых, Родионовых и Харинских. Деятельность семейства Харинских названа «самым интересным по кругу художественно-прикладных занятий в Иркутске второй половины XVIII - и начале XIX в.» (13, с.183), рассмотрены некоторые профессиональные особенности работы братьев Леонтия, Ивана, Федора и Тимофея, занимавшихся иконописным и серебряным делом. А.Н. Копылов наметил своеобразие развития каждого иконописного центра в контексте истории иконописа-ния всей Сибири. Но, поставив задачей книги «освещение исторических аспектов духовной культуры русских в Сибири», А.Н. Копылов уточнил, что он не берется за решение вопросов искусствознания (23).

Исследованием искусствоведческой стороны сибирской иконописи, начиная с 1970-х годов, стали активно заниматься сотрудники уральских и сибирских музеев, а также Уральского государственного университета. Из музейных сотрудников первыми к проблемам иконописания в Западной Сибири обратились Н.В. Казаринова (Тюменская картинная галерея, затем Пермская государственная художественная галерея) и Н.Г. Велижанина (Новосибирская картинная галерея), которые первоначально сосредоточили внимание на так называемых «крестьянских» или народных иконах (24). В своих публикациях они рассмотрели своеобразие икон-примитивов и их значимость в сибирском искусстве. Н.Г. Велижанина исследовала художественный центр в Новосибирской области (с. Сузун), в котором писались народные иконы. Она же в настоящее время углубленно изучает разнообразные аспекты сибирского иконописания — художественные центры, иконостасы сибирских церквей, сибирскую старообрядческую иконопись и др. (25)

Иконописными традициями Зауралья занимается значительный круг исследователей Екатеринбургского областного краеведческого музея, Екатеринбургского музея изобразительных искусств, Курганского областного краеведческого музея, Курганского областного художественного музея, Шадринского краеведческого музея им. В.П. Бирюкова, Тюменского музея изобразительных искусств, Челябинской областной картинной галереи, Уральского государственного университета и др.: В.И. Бай-дин (26), С.А. Белобородов(27), И.Н. Белобородова (28), Г.В. Голынец(29), Ю.А. Гончаров, H.A. Гончарова, О.П. Губкин (30), М.И. Зуева (31), В.Н. Иов-лева (32), Г.В. Максимова (33), И.Л. Мануйлова (34), A.A. Пашков(35), Т.А. Рунева (36) и др. Необходимо отметить значительные результаты уральских ученых в изучении темы: ими выявлен обширный круг памятников работы местных мастеров в коллекциях музеев, в действующих храмах, активно изучаются архивные материалы, выявлены иконописные центры: Невьянская школа, иконописные мастерские в Далматском Успенском монастыре, в гг. Верхотурье, Шадринске и др. В результате опубликовано большое количество ценного материала о церковном искусстве, Зауралья, в том числе две книги, в альбомной части которых представлен обширный круг памятников иконописного искусства (37).

В последние два десятилетия историей иконописания отдельных сибирских городов занимаются: О.Н. Крюкова — Омский областной музей изобразительных искусств (38), ТА. Бычкова (39), И.А. Евтихиева —Томский областной художественный музей (40), Л.Г. Красноцветова — Государственный художественный музей Алтайского края (41), Л.И. Шаповалова — искусствовед, член Союза художников России, г. Красноярск (42) и H.H. Исаева — доктор искусствоведения, п Красноярск (43). По теме нашей диссертационной работы наиболее интересны исследования последних двух искусствоведов, изучающих художественные центры западного региона Восточной Сибири — Енисейск и Красноярск.

Л.И. Шаповалова, продолжительное время собиравшая материал в местных архивах и выявившая значительное число иконописцев, работавших в Енисейске и Красноярске, в своих публикациях изложила историю иконописания в этих двух старейших городах. Енисейский ост-

рог, основанный в 1619 г. и весь XVII век бывший узловым пунктом в экономической жизни Сибири, в подчинении которого были Красноярский, Иркутский и Нерчинский уезды, славился в этот период своими кузнецами, медниками, серебряниками, резчиками и иконописцами. Шаповалова отметила, что первый этап развития иконописи Енисейского края был связан, прежде всего, с северорусской традицией. Определенный след оставили здесь также иконники Тобольского архиерейского дома. Временем наивысшего расцвета экономической жизни Енисейска стала середина XVIII века, в городе было возведено 5 храмов, работало многоразличных мастеров, в том числе и иконописцев. В XIX в., в связи со спадом экономики, что сказалось даже на снижении численности населения, Енисейск как художественный центр угасает. В Красноярске иконописание получает свое развитие гораздо позже Енисейска: Шаповалова сообщает об иконописцах, работавших здесь, начиная со 2-й половине XVIII в. В отличие от Енисейска в Красноярске в XIX в. иконописные работы велись довольно активно. Среди иконописцев наиболее известным был Мартын Хозяинов, который в своем творчестве использовал достижения мастеров итальянского Возрождения и писал иконы «в итальянской манере».

H.H. Исаева в 1997 г. защитила докторскую диссертацию «Художественное наследие Приенисейского региона (XVIII - началоXIX вв.). Проблемы иконографии и стиля». Она исследовала разнообразные виды изобразительного искусства — графику (антиминсы и грамоты, напечатанные в Тобольской архиерейской печатне, листы из Месяцеслова ПТТепчегорского и др), медное литье, деревянную резную скульптуру, а также иконопись и живопись, наметив подход к комплексному изучению разнообразного фонда художественного наследия западного региона Восточной Сибири через характеристику стилевых особенностей изучаемого периода. H.H. Исаева также подтвердила лидирующую роль Енисейска как в экономике, так и в художественной жизни региона и отставание Красноярска. Если в Тобольске, начиная с XVII в., кадры иконописцев формируются вокруг Архиерейского дома и при монастырях, то данные по городу Енисейску свидетельствуют о преобладании посадских мастеров. Она пришла к выводу, что развитие концепции и стиля енисейских икон прослеживается на произведениях, происходящих из церквей расположенных вдоль Обско-Ленского пути, главным образом, храмовых. Высокое качество привозных столичных икон и иконостасов, созданных по заказам Тобольского Архиерейского дома, служило своеобразным мерилом для местной художественной продукции и источником как иконографических решений, так и стилистики, и декоративного оформления. Автор диссертации отметила несколько особенностей художественного творчества в Сибири в XVIII - начале XIX вв.: устойчивость структуры художественного наследия, где преобладали памятники церковного искусства; продолжавшаяся на протяжении многих десятилетий работа по более ранним апробированным образцам; соединение в одном ансамбле произведений, представлявших разные художественные традиции, а нередко и разный качественный уровень.

Материал о сибирском иконописании привлёк специалистов г. Мос-

и культуре Древней Руси (44), которая в своей монографии «Русская жи-' вопись XVII в.» обратила внимание на стилевые аналогии устюжской манеры иконописания и иркутских икон, и Клокову Г.С. — реставратора Всесоюзного художественного научно-реставрационного центра имени академика И.Э. Грабаря, преподавателя Московского Свято-Тихоновского института (45),

Вопросы сибирской иконописи обсуждались на межзональных конференциях по проблемам сибирского искусства, проходивших в 80-е годы в Новосибирске и Иркутске, а также во Всесоюзном научно-исследовательском институте искусствознания в Москве (46). В 1999 г. в издательстве «Иртыш» (г. Омск) опубликован коллективный труд — книга «Сибирская икона» (47), в которой изложен материал, накопленный сибирскими исследователями XX в. и представлено развитие иконописания в важнейших художественных центрах — Тюмени, Тобольске, Верхотурье, Невьянске, в Далматском Успенском монастыре, Томске, на Алтае, в Енисейске, Красноярске, Иркутске и др.

Планомерное изучение иконописного искусства иркутскими учеными началось в послевоенное время. В 1947 г. была опубликована книга по истории Иркутска Ф.А. Кудрявцева и Е.П. Силина, где нашла отражение характеристика культуры города (48). Собранный авторами культурно-исторический материал, в том числе и по изобразительному искусству, был дополнен и расширен Ф.А. Кудрявцевым и Г.А. Вендрихом в последующих переизданиях книги (49). Иконописание в этих исследованиях упоминается среди различных ремесел, которыми занимались жители Иркутска.

Первым искусствоведом, целиком посвятившим себя изучению художественной культуры города, стал А.Д. Фатьянов, директор Иркутского областного художественного музея. Его полувековая исследовательская деятельность нашла отражение в шести изданных книгах (50), ряде каталогов, посвященных собранию Художественного музея (51), нескольких сотнях статей, опубликованных в различных сборниках, журналах, газетах и каталогах разнообразных выставок. Первой книгой А.Д. Фатьянова стала опубликованная в 1958 году работа по истории Иркутского художественного музея. В ней, а также в следующих трех изданиях («Судьба сокровищ», «Загадка старой картины», «Иркутские сокровища»), представляющих собой сборники очерков по истории произведений из музейной коллекции, нашла отражение собирательская деятельность музея, в том числе комплектование коллекции икон, организация реставрационных работ.

В 1995 г. вышла в свет книга А.Д. Фатьянова «Художники, выставки, коллекционеры Иркутской губернии», ставшая первой попыткой представить наиболее общую картину развития изобразительного искусства Иркутского края в дореволюционный период. В разделе «Иконопись, скульптура, ремесла XVII—XIX веков» он использовал материал каталога «Иркутские иконы» (сост. Т.А. Крючкова). Несмотря на популяризаторский характер подавляющего большинства статей и книг А.Д. Фатьянова и некоторую слабость работы с источниками, его публикации со-

держат ценный материал для искусствоведов и историков по всем периодам истории изобразительного искусства Восточной Сибири с древнейших времен до наших дней.

Разработка проблем художественной культуры Иркутска была продолжена сформированным А.Д. Фатьяновым коллективом научных сотрудников ИОХМ. Прежде всего необходимо указать на рукопись хранителя и реставратора ИОХМ Г.И. Дудина «Из истории Иркутского областного художественного музея», которая датирована 1961 г. ихракит-ся в музейном архиве. В ней сообщены полезные сведения об истории комплектования обширного собрания музея, в том числе и коллекции иконописи, в 20-50 гг. XX столетия.

В одном из первых путеводителей по экспозиции Иркутского областного художественного музея, составленным Л.Г Пуховской, были представлены сибирские иконы (52). В альбоме «Сокровища Иркутского художественного музея» (53) и в Путеводителе по экспозиции ИОХМ, автором которого является А.И. Бордовская (54) также получила отражение музейная коллекция древнерусского искусства. Начиная с 1970-х годов, произведения церковного искусства в коллекции ИОХМ, в том числе и иконопись, изучались в музее автором этой диссертационной работы.

Коллекцию икон Иркутского областного краеведческого музея изучала бывший научный сотрудник ИОКМ С.А. Анчутина (55). Помимо музейных сотрудников к изучению вопросов изобразительного искусства Иркутска, и, в частности, к вопросам иконописания стали обращаться и другие исследователи. Иркутский краевед И.И. Козлов в своей книге «Колокола не умолкают» (56) в популярной форме, без указания на источники, рассказал о развитии в столице Восточной Сибири художественных ремесел, об иркутских мастерах, назвав имена 20-ти иконописцев. Тщательным изучением иркутских архивов отличался иркутский историк Ю.С. Душкин, у которого есть публикации, посвященные иркутским художникам и иконописцам (57).

Подводя итоги изученности материала по теме «Иконописание в Иркутске»; Следует отметить, что специальных публикаций (кроме публикаций автора данной диссертационной работы), посвященных только ей, не было. Исследователи, касающиеся данной темы, внесли заметный вклад в выяснение развития художественной истории Иркутска. Среди них наиболее капитальной необходимо признать книгу А.Н. Ко-пылова. Хотя эти исследования заложили в изучение картины иконописания в Иркутске важные доминанты, но опубликованный материал представлял отдельные кусочки многоцветной мозаики этой благодатной темы. Степень изученности ее даже на уровне фактографического материала, как в искусствоведческом, так и историческом планах, была невелика. Для серьезного освещения история иконописания в г. Иркутске, существенной страницы в художественной жизни региона, необходима обстоятельная разработка различных разделов темы на основе более широкого привлечения, в первую очередь, сохранившихся иконописных произведений, архивных источников, а также последующее осмысление и анализ материала.

Только комплексный метод изучения, базирующийся на фундаменте

источниковедческих разработок, анализ которых должен включать в себя весь спектр вопросов по изучению истории сложения, формирования и развития художественного центра, а именно: «производственных» (численность и роль мастеров, работавших в тот или иной период, количество и характер выполненных ими работ, состав артелей, условия работы, территория распространения изделий иконописцев и др.), «эстетических» (художественная сущность каждой иконы, выявление почерка отдельных мастеров, классификация групп памятников по отдельным направлениям) и «духовных» (иконографические и церковные программы отдельных памятников, а также иконописных комплексов — иконостасов), может способствовать выявлению полнокровной картины иконописного процесса в Иркутске.

Цель, задачи и методы исследования

Автор данной диссертационной работы поставила перед собой цель на основе анализа широкого круга источников исследовать историю становления, формирования и развития иконописания в Иркутске в период XVII - начала XX вв.

Для достижения этой цели в опубликованных монографиях и научных статьях автор старалась решить следующие задачи:

— выделить круг икон, написанных в Иркутске, установить, по возможности, их авторство, датировки и особенности иконографии;

— установить количество иконописцев, работавших здесь, организацию их труда, систему контроля над работой, условия жизни и быта, выделить наиболее выдающихся мастеров;

— рассмотреть и проанализировать основные этапы и особенности иконописного процесса;

— определить итоги развития иконописания в Иркутске.

Хронологические рамки исследования охватывают период с 60-х годов XVII в. до 1920 г., что позволяет проследить историю иконописания со времени основания Иркутского острога до революционных событий и гражданской войны в Восточной Сибири, после которых создание икон в течении нескольких десятилетий практически прекращается, так как работа иконописца с точки зрения господствующей идеологии была признана не только бесполезной, но и вредной для общества.

Территориально диссертационное исследование ограничено рамками одного города. Иркутск, будучи крупнейшим духовным, культурным, экономическим и административным центром огромной территории Восточной Сибири, играл важнейшую роль в формировании всех культурных процессов региона. Являясь столицей одной из крупнейших епархий России, он определял характер духовно-художественных программ произведений церковного искусства, в том числе икон и иконостасных комплексов церквей всей епархии. Здесь были собраны и плодотворно трудились лучшие мастера, которые выполняли заказы различных церковных приходов от Енисейска до Камчатки. Произведения иркутских иконописцев и серебряников в настоящее время обнаружены даже на Аляске. В Иркутске концентрировались события и форми-

ровапись различные духовные и культурные процессы, влиявшие на жизнь всей Восточной Сибири. Изучение многогранной художественной'жизни Иркутска представляет несомненный интерес для воссоздания общей картины культурного развития России.

При написании данного диссертационного доклада автор руководствовалась общими требованиями, которые предъявляются к историческим исследованиям на современном этапе. В методологическом аспекте эти требования определяются принципами историзма, конкретности и объективности, которые предполагают, чтобы каждое явление было рассмотрено в хронологическом аспекте, с учетом местных особенностей и в совокупности с другими культурными явлениями, а также в связи с исторической действительностью эпохи, и общенаучными методами, которые включают в себя анализ, синтез, комплексность, сравнительный подход к изучаемому материалу и его обобщение. Но использование в исследовании произведений иконописного искусства потребовало привлечение специальной методики изучения. Атрибуция, т.е. определение места и времени создания икон, которые в силу религиозных представлений, в отличии от светских произведений искусства, очень редко датировались и подписывались мастерами, представляет значительные трудности. Для выделения устойчивых стилистических тенденций необходимо учитывать целый комплекс признаков: 1) технологических — использование определенных пород дерева, способ обработки досок, наличие или отсутствие ковчега, техника наложения красочного слоя (яичная темпера или масло), способ нанесения покровной пленки; 2) иконографических — способы изображения того или инрго сюжета; 3) художественных — особенности колорита и рисунка, композиции, трактовка пластических форм и др.; 4) эпиграфических — способы выполнения надписей и текстов. Обобщение стилистических признаков однородных групп иконописных произведений и матёриала письменных источников, т.е. комплексный подход дает возможность 'точнее определить время создания каждого памятника.

■ Новизна диссертационной работы определена тем, что автор впервые в отечественной исторической науке предприняла попытку комплексного анализа иконописного наследия Иркутска XVII - начала XX вв., испЬльзуя исторические и искусствоведческие аспекты изучения матёриала, что позволило проследить этапы зарождения и развития ико-нописания в одном из крупнейших художественных центров Сибири. Также в Научный оборот были введены источники, ранее не использованные исследователями. Это значительное количество иконописных произведений из коллекций музеев, частных лиц и собраний действующих церквей Иркутской области, материалы государственных архивов, а также информация периодической печати XIX - начала XX веков.

Источники

Источниковую базу исследования составляет два основных типа источников: 1) вещественные (художественно-изобразительные): иконы, напйсанн^е иркутскими мастерами, и 2) письменныё: неопубликован-

ные (архивные) и опубликованные документы и материалы, отражающие иконописное дело в Восточной Сибири.

Автор данной диссертационной работы, будучи в течение 28 лет научным сотрудником (последние 15 лет — заведующей отделом Сибирского искусства) Иркутского областного художественного музея, имела возможность изучить одну из самых значительных в Сибири по количеству и качеству коллекций иконописи, составляющей на сегодняшний день 566 единиц хранения. История формирования коллекции икон ИОХМ типична для многих музеев страны. Первые иконы в его собрание поступили в середине тридцатых годов нашего столетия из закрывающихся иркутских церквей. Сотрудники музеев входили тогда в комиссию по разбору церковных ценностей, распределяя лучшие, на их взгляд, иконы между Художественным, Краеведческим и Антирелигиозным музеями. Начиная с 1949 г., музей проводит экспедиции по сбору произведений искусства, в ходе которых обследована большая часть территории Иркутской области, а также некоторые районы Забайкалья и Красноярского края. В 1960-1980-е годы собирали иконы и участники экспедиций исторического факультета Иркутского государственного университета, которые затем передавали в музей. Коллекция пополнялась также дарами коллекционеров (только москвич Н.К. Величко подарил музею около двухсот уникальных икон XV—XVIII вв.), поступлениями от Министерства культуры РСФСР и закупками у частных лиц. Ценнейшая часть этого собрания — иконы, созданные в Сибири.

А.Д. Фатьянов организовал реставрацию произведений искусства, в том числе и икон: в 1950-е годы около двух десятков наиболее ценных икон сибирского письма были направлены им в Государственную центральную художественную научно-реставрационную мастерскую (ГЦХРМ) в Москве; в 1970-е годы из ГЦРХМ (в 1974 г. преобразованной в ВХНРЦ — Всероссийский художественный научно-реставрационный центр) в Иркутск неоднократно приезжали бригады реставраторов для консервации на месте произведений древнерусского искусства; в 1975 г. в Иркутске был организован филиал ВХНРЦ, где планомерно производилась реставрация икон не только из коллекции ИОХМ, но и других музеев Сибирской зоны. Все это стимулировало изучение иконописа-ния в Восточной Сибири. На большую часть икон автором были составлены научные карточки, в которых описаны технологические и художественные особенности каждой иконы.

Участие автора диссертационной работы в 1980-90-е гг. в программе министерства культуры РСФСР постановки на учет движимых памятников истории и культуры позволило собрать сведения об иконописных произведениях в действующих церквах г. Иркутска и Иркутской епархии. В результате проведенного обследования десяти действующих в то время храмов Иркутской области были составлены «Описи объектов, имеющих культурную ценность», которые представляли из себя подробные списки произведений церковного искусства в каждом храме с указанием даты создания, размеров, техники исполнения, категории учета и приложением фотографии каждого памятника. Частично (по Иркутской Михаило-Архангельской церкви) проведена паспор-

Тизация.- Было поставлено на учет 1860 икон XVIII - начала XX вв. Велось также выявление сибирских памятников в художественных и краеведческих музеях области и в частных коллекциях. Практически изучено 80 процентов дошедших до настоящего времени на территории Иркутской области икон (нам не удалось пока обследовать церкви в Братске, Бодайбо, Бирюсинске, а также вновь открытые храмы на территории Иркутской области в последние три года).

Структура выявленного иконописного наследия сложна и многообразна. Она определилась, во-первых, исторически сложившимися несколькими типами икон. Одни из них создавались для храмовых комплексов: это иконы 1) для иконостасов, 2) для алтаря и 3) набор «миней-ных» икон, выносимых на аналой в дни определенных праздников. Другие предназначались для индивидуального моления, т.е. как домовые иконы, Далее, иконы различны по своей художественной ориентации: одни из них были созданы профессиональными иконописцами, другие вышли из среды так называемого «крестьянского» иконотворчества и представляют из себя примитив. Часть икон была привезена в Сибирь, часть была создана местными иконописцами.

Иконописный фонд на территории Иркутской области, составляющий на сегодняшний день более 3000 памятников, характеризуется следующими параметрами:

к Хронологические показатели:-

1) XV-XVII вв. — около 210 икон (7 %);

2) XVIII в. — около 750 икон (25 %);

3) XIX - начала XX вв. — более 2000 икон (68 %).

II. Показатели по заказчикам:

, .1) храмовых — около 1800 икон (60 %);

2),домовых — около 1200 икон (40 %). ; Из общего количества был выделен и наиболее тщательно изучен круг сибирских памятников. 450 икон, на наш взгляд, имеют неоспоримое иркутское происхождение, третья часть которых была опубликована в книгах и статьях автора этой диссертационной работы.

Параллельно с атрибуционной работой, т.е. выделением круга икон, входящих в состав иркутского художественного наследия, в архивах и библиотеках Иркутска, Москвы, Петербурга и других городов велось изучение исторических материалов, раскрывающих картину иконопи-сания в Иркутске.

Перечень использованных архивных материалов в опубликованных автором данной диссертационной работы монографиях и статьях включает в себя 28 фондов из собраний центральных и местных государственных архивов. Значительная часть архивных материалов выявлена непосредственно автором и была введена в научный оборот впервые. Наибольшее количество сведений по исследуемой теме нашлось в Государственном архиве Иркутской области. Документы, отражающие деятельность Иркутской епархии, объединены в несколько архивных фондов. В обширном по количеству (более 10 тыс. дел) фонде Иркутской духовной консистории (ф.50), фондах монастырей

(ф.121, ф.482, ф.597), церквей (ф.57, ф.271, ф.272, ф.275, ф.276, ф.592 и др.), а также в фондах Иркутской городской думы (ф.70), Иркутского гильдейского управления (ф.308), Городового магистрата (ф.336), Иркутского городового маклера (ф.447), Иркутской ремесленной управы (ф.739) и др. удалось выявить значительное количество важных источников по исследуемой теме. Существенные материалы обнаружены в Центральном государственном архиве древних актов (сведения об иконописце Н. Красовском), в Российском государственном архиве литературы и искусства в Москве, где хранятся богатейшие материалы о деятелях русской культуры, в том числе и о сибирских художниках, а также в Российском государственном историческом архиве (в Санкт-Петербурге) — о художниках Н.И. Верхотурове, М.А. Рутченко-Короткоручко и др. В диссертационной работе использованы материалы архива Иркутского центра сохранения историко-культурного центра, часть дел которого (в фонде ДЦ) были подготовлены при участии автора.

Из делопроизводительной документации наиболее важными для исследования являются описи церковного имущества храмов, регулярно составлявшиеся епархиальным духовенством в XVIII - начале XX вв. Нами изучена 31 опись 17 иркутских церквей: Спасской (опись 1920г.), Богоявленской (1803 и 1924гг.), Вознесенского собора одноименного монастыря (1742, 1785, 1799 и 1840 гг.), Знаменской церкви одноименного женского монастыря (1834 г.), Прокопьевской или Чудотворской (1870), Михаило-Архангельской или Харлампиевской (1788 и 1925 гг.), Тихвинской или Воскресенской (1920, 1923, 1925 и 1930 гг.), Крестовоздвиженской (1792, 1809, 1845 и 1892 гг.), Троицкой и Неокесарийской (1845 г.), Благовещенской (1869 г.), Преображенской (1844, 1867 и 1911 гг.), Иерусалимской (1818 г.), Покровской в Архиерейском доме (1880 г.), Казанской церкви (1894г.), Казанского собора (1913 и 1924 г.), Петропавловской в Глазковском предместье (1929 г.) и Николаевской или Омулевской (1923 г.). Списки икон, находящихся в церквах, иногда с указанием размеров, подробным описанием украшавших их окладов и других отличительных особенностей, дают возможность реконструировать картину иконописных работ в Иркутске. Очень нужную информацию содержат клировые ведомости церквей, в которых иногда отмечались производимые в храмах ремонты, переделки иконостасов, вклады прихожанами икон, богослужебных сосудов и др. Метрические книги приходских церквей, где фиксировались факты рождения, бракосочетания и смерти живущих в приходе людей, помогли определить хронологические рамки жизни многих иркутских мастеров. Исповедные росписи тех же приходских храмов дали ценный материал о составе семей художников. Клировые ведомости, метрические книги и исповедные росписи иркутских храмов сохранились не полностью. В XVIII веке, особенно в первой половине столетия, в этом виде документов есть много пробелов, а XIX век представлен достаточно полно. Списки членов художественных цехов г. Иркутска — иконописного, серебряного, резного и др. (ГАИО, ф.308, ф.336), контракты мастеров с подробным описанием условий конк-

ретных художественных работ в храмах (ГАИО, ф.447) также очень помогли в выяснении картины иконописания в Иркутске.

Нельзя не назвать еще один вид источников, в которых выявлены необходимые сведения по теме, — иркутские летописи, большая часть которых опубликована. В них содержится много сведений о строительстве церквей и сооружении в них иконостасов XVII - начала XX веков, о церковных святынях, в том числе и об иконах, а также информация косвенного характера, способствующая раскрытию исследуемой темы.

Много ценных материалов содержит периодическая печать. В «Иркутских епархиальных ведомостях», «Иркутских губернских ведомостях», «Восточном обозрении», «Сибири» опубликованы летописи церквей, исторические обзоры деятельности иркутских архиереев, составленные с использованием епархиальных архивов, известия об освящении храмов, ремонтах церковных зданий, описания празднования юбилеев, некрологи и сообщения о разных событиях культурного характера позволили значительно дополнить общую картину развития Иркутска как художественного центра.

Важную группу источников представляют собой справочные издания по городу Иркутску и Иркутской губернии, выпускавшиеся во 2-й половине XIX - начале XX вв. («Дчрес-календари», «Календари-справочники», «Памятные книги» и т.п.). Около 33 подобных изданий содержат биографические сведения о художниках и иконописцах, работавших в этот период в Иркутске.

Вклад автора в разработку темы

'■ Обобщение обширного материала по исследуемой теме осуществилось путем публикации трех монографий, а также каталогов, альбомов, статёй и выступлениями на научных конференциях. Первая монография (Крючкова Т.А. Иркутские иконы. Каталог. — М., 1991. — С.104. — 13 печатных листов) представила коллекцию иконописи Иркутского областного художественного музея. В альбомно-каталожной части опубликовано 58 икон, каждая из которых снабжена аннотациями иконографического характера. В научной статье изложена история формирования музейного собрания иконописи, охарактеризованы ее особенности, рассмотрена история иконописания в Сибири. Каталог снабжен приложением «Словарь иконописцев, работавших в Восточной Сибири в XVII—XIX веках», где представлено было 70 мастеров иконописного дела.

Вторая монография (Крючкова ТА. Иркутское барокко. — М., 1393. — С.358. — 24 печатных листа), посвящена характеристике стиля барокко, ярко проявившемся в архитектуре и изобразительном искусстве г. Иркутска в XVIII веке. Основное внимание уделено произведениям искусства (иконам, ювелирным изделиям, резьбе по дереву) из действующих храмов Иркутска и Иркутской области. Использованы экспонаты Иркутского областного художественного музея, Иркутского областного краеведческого музея и частных коллекций, а также представлена иркутская Цёрковная архитектура. Опубликовано 123 иконы. Вступительную статью «Иркутское барокко», где рассмотрены особенности проявления стиля

барокко — сложного и многогранного явления в истории русской художественной культуры на переходе от средневековья к новому времени — в искусстве одного из крупнейших сибирских художественных центров, дополнили приложения: «Материалы к хронике культурной жизни Иркутска XVIII века» и «Словарь иркутских мастеров XVIII века», где изложены биографические сведения о 135 персоналиях.

В третьей монографии (Лыхин Ю.П., Крючкова ТА. Иконописцы, мастера и художники Иркутска (XVII век- 1Э17год). Биобиблиографический словарь. — Иркутск, 2000. — С.407. — 25,5 печатных листов, личный вклад 12 печ. л.) представлен многочисленный биографический и библиографический материал о 442 мастерах изобразительных искусств (живописцах, графиках, скульпторах), работавших в дореволюционном Иркутске. Автором доклада выявлено 270 художников (в том числе 106 иконописцев), которые работали в сфере церковного искусства. Это первое отдельное справочное издание о мастерах дореволюционного периода крупного художественного центра, осуществленное в Сибири.

Указанные в приложении N 1 каталоги, альбомы, статьи, тезисы докладов на конференциях, опубликованные автором данной диссертационной работы в период 1977 — 2000 гг., осветили различные аспекты изучаемой темы.

Каталоги выставок, на которых были представлены сибирские иконы, ввели в научный оборот новые произведения сибирского искусства. В выступлениях на всероссийских и региональных конференциях в Москве, Новосибирске, Южно-Сахалинске и Иркутске, автор познакомила научную общественность с итогами научных изысканий по истории изобразительного искусства Восточной Сибири (об иркутских серебряниках XVIII—XIX вв., об иконостасах Иркутской Крестовоздвиженской церкви, о сибирских художниках, побывавших в Китае, об иконографии изображений Иннокентия Иркутского, об иркутском иконописце Н.И. Туголукове и др.). В статьях, опубликованных на страницах иркутских, новосибирских, улан-удэнских и московских журналов и альманахов, а также в научных сборниках Москвы, Новосибирска, Омска и Иркутска рассмотрены важные аспекты художественной жизни Иркутска дореволюционного периода, в том числе и проблемы иконописания: об иркутских иконах с облачным фоном, об иконах иркутских святителей Иннокентия и Софрония, о храмах и иконостасах Иркутского Знаменского монастыря, о художественной деятельности иркутских иконописцев XVII—XVIII вв., об особенностях иркутского иконописания и др.

В своих исследованиях автор открыла и впервые ввела в научный оборот имена 37 иркутских иконописцев, ранее неизвестных для исследователей, кроме этого было собрано значительное количество новых биографических фактов и сведений о творчестве мастеров и художников Иркутска, опубликованной в книге А.Н. Копылова и др. На сегодняшний день нам известны имена 106 иконописцев и художников-живописцев, писавших иконы в Иркутске на протяжении XVII - начала XX вв. В ходе изучения художественного наследия было атрибутировано 34 произведения 14-ти иркутских иконописцев (Ф.Г. Долгов — 2 иконы, М.И. Зязин — 1, П.М. Игумнов — 2, Л.К. Кислянский — 3, Н. Красовский

— 1, С. Красовский — 2, М.А. Кроненберг — 1, Л.М. Моисеев — 1, М. Мурзин — 2, М.Б. Оловин — 5, И.Ф.Сухих — 1, Н.И. Туголуков — 6, Т.И. Харинский — 6, Ф.И. Харинский — 1.

Автор имеет публикации за рубежом: в Японии и США. За монографию «Иркутское барокко», которая была представлена на Восьмой региональной художественной выставке «Сибирь», посвященной 150-летию со дня рождения В.И. Сурикова (Красноярск, 1998 г.) автор была принята в члены Союза художников России.

Общий объем всех 37 публикаций автора составляет 77 учетно-из-дательских листов. В большей части монографий и статей представлена картина развития иконописания в Иркутске.

Общая характеристика особенностей сибирского иконописания

. Иконописание в Сибири, являясь региональной ветвью русского церковного искусства, укорененного в православной традиции, прошло все основные стадии эволюции русской иконописи нового времени, но в силу исторических, социальных и экономических условий имело свои особенности. Обширность сибирских земель, где города, селения и монастыри, в которых формировались художественные центры, отстояли друг от друга на сотни верст, способствовала развитию их стилистического многообразия, которое зависело от системы факторов. Религиозная ориентация (единоверие или старообрядчество), состав и структура населения (вкусы купечества, ремесленников или крестьян), культурные потоки, которые привозили с собой переселенцы из различных районов России — с Русского Севера, Поволжья, Украины и др., особенности культуры новокрещенных аборигенов Сибири, а также окружающих Сибирь стран (в Западной Сибири — Ближний Восток и Средняя Азия, в Восточной — Монголия и Китай), специфика географической среды (природное условия, растительный и животный мир) — все это, а также многое другое значительно влияло на своеобразие каждого иконописного центра или мастерской.

• Отвечая на важнейшие вопросы — существовала ли сибирская школа иконописи?; можно ли говорить об иркутской школе иконописи? — мы придерживаемся следующей точке зрения: единой иконописной школы в Сибири не было и не могло быть по нескольким причинам, главная из которых определилась особенностью исторической ситуации в ХУИ-ХУШ вв. На этот период падает наивысший размах местного иконописания. Формирование иконописной школы (в классическом ее понимании, как например, Новгородской, Московской или Владимиро-Суздальской) предполагает развитие определенных стойких традиций, выраженных в стилевых и иконографических формах, в течении длительного времени (58). Таких условий в Сибири не было. В это время в России и в русской православной Церкви происходят значительные изменения. В XVII в. ход развития русской государственности привел к включению России в орбиту западной культуры. Этому способствовала и церковная реформа патриарха Никона, проведенная в 50-е годы XVII века, которая, отрицая старорусский чин и обряд, с одной стороны по-

родила противодействие и раскол, а с другой — дала повод людям, склонным к западным новшествам, для сомнения в правильности православного Предания, иконописания и для их критики (59). Вторая половина XVII века характеризуется постепенным отходом от традиционного стиля древнерусской живописи и все обостряющимся интересом к искусству, которое позднее приобрело наименование «реалистического», а в рассматриваемую эпоху ассоциировалось в области живописи с западноевропейским искусством или, кактогда говорили, «фряжским письмом». XVII век считается временем зарождения русской светской живописи (60). В XVIII веке происходят еще более значительные изменения в русской иконописи, повсеместно вовлеченной в орбиту западных барочных влияний, которые утверждали совершенно новую для России эстетику, губительную для русского церковного искусства (61) и приведшими в XIX веке иконописание к упадку. Таким образом, общий фон развития российского иконописания, тратящего в XVII—XVIII вв. всю мощь накопленных в средневековье духовных достоинств на переработку хлынувшего с Запада художественного потока и, в следствии этого, потерявшего свою внутреннюю силу и значимость, не способствовал складыванию региональных и местных школ в их классическом понятии. В Сибири отдельные иконописные центры имели свои, вполне узнаваемые, стилистические особенности в определенные периоды своего развития, но стойких, развивающихся в течении нескольких столетий, тенденций здесь не наблюдалось, поэтому для сибирского иконописания, как и для иконописания на Русском Севере, более подходит, на наш взгляд, употребление термина «письмо»: «тобольское письмо», «енисейское письмо», «иркутское письмо» и т.д. Но необходимо отметить, что эти понятия в силу еще слабой изученности отдельных иконописных центров в Сибири не укоренились в научной литературе, и пока более употребителен термин «сибирское письмо».

Начало активному освоению сибирских земель было положено дружиной казаков под предводительством Ермака в 1581 г. В первые десятилетия строящиеся здесь церкви, монастыри и жилые дома православных землепроходцев обеспечивались иконами, доставленными из Европейской России. Но царское правительство и новая сибирская администрация сразу взяли курс на самообеспечение Сибири, т.е. на развитие здесь земледелия, ремесла и торговли, обеспечивающих поселенцев обширной территории всем необходимым для жизнедеятельности. В исследованиях историков убедительно показано, что «труд русских поселенцев увенчался уже в XVII в. успехами большой исторической важности. Их руками в течение одного столетия Сибирь была превращена в край развитого для своего времени пашенного земледелия и ремесла. Во второй половине XVII в. Сибирь полностью освободилась от поставок хлеба извне и резко сократила ввоз многих предметов ремесленного производства. Среди ремесел здесь рано появилось и стало развиваться иконописное дело. ... в первое столетие русской колонизации Сибири сформировался «цех» живописцев-иконописцев с местной спецификой письма» (62).

Собственно сибирское иконописание начинается не позднее орга-

низации Сибирской епархии с центром в г. Тобольске □ 1621 г. При Тобольском архиерейском доме уже в XVII в. была организована довольно крупная иконописная мастерская, в которую наряду с присланными из России иконописцами-профессионалами периодически собирались талантливые мастера со всей епархии. В середине XVII века, согласно данным А.И. Сулоцкого, здесь уже существовала система обучения. Художественная мастерская при Тобольском архиерейском доме на протяжении ста лет сохраняла доминирующее положение: там учились иконописцы, оттуда в города Сибири отправляли мастеров для выполнения ответственных заказов (63). В связи с секуляризацией церковных земель в 1764 г. часть тобольских архиерейских мастеров воспользовалась возможностью освободиться от принудительных работ и разъехалась.

В XVII—Х\/Ш вв. крупными центрами иконописания в Зауралье были также Верхотурский Николаевский (основан в 1602 г.) и Далматский Успенский (основан в 1644 г.) монастыри. Периодически иконы писали и в других монастырях Западной и Восточной Сибири. Но события 1764 г., подкосившие экономическую самостоятельность монастырей, способствовали переносу иконописания в светские сферы.

Изначально иконопись развивалась не только в церковных стенах. В первой четверти XVII в. мастера иконописного дела известны среди посадских ремесленников Тобольска. Со второй половины XVII в., а также в последующие столетия иконописание, как гражданская ремесленная специальность, получила распространение во всех крупных сибирских поселениях. Свои мастера были в Тюмени, Верхотурье, Ту-ринске, Таре, Ирбите, Нарымске, Шадринске, Кургане, Барнауле, Бий-ске, Кузнецке, Томске, Сузуне, Енисейске, Красноярске, Илимске, Вер-хнеудинске и др. Ход исторического развития определил в Сибири дса крупных административных, епархиальных и культурных центра — Тобольск и Иркутск, в которых складываются династии мастеров из нескольких поколений.

Изучение художественного наследия позволяет выделить 3 периода развития иконописания в Иркутске, каждый из которых имеет существенные стилистические особенности, определяемые соответствующей исторической ситуацией.

1-й период — 1660-е гг. 1726 г. — занимает промежуток от основания города до организации Иркутской епархии в 1727 г.

Начало иконописания в Иркутске на основании известных нам фактов определяется двумя первыми десятилетиями после основания города в 1661 г. Наличие икон в Иркутском остроге зафиксировано еще до постройки первой церкви во имя Спаса Нерукотворного, освященной в 1672 г (64). Возможно, что эти иконы были привезены в Иркутск землепроходцами Восточной Сибири. Но для оформления первого Иркутского храма, без сомнения, потребовалось присутствие иконописцев в остроге. Церковь эта была двухпрестольная: главный храм во имя иконы Нерукотворного Спаса, придельный — в честь Николы Чудотворца. Следовательно, для нее было изготовлено два иконостаса. До на-

стоящего времени дошли свидетельства о том, что в Иркутском остроге в этот период уже были иконописцы. Нам известно, что 1670-80-е годы здесь работал Никита Варфоломеевич Иконник (65).

С 70-х гг. XVII в. до 1727 г. в Иркутске было построено 13 церковных зданий и создан 21 иконостас. Анализ описей церковного имущества и других документов позволил предположить, что, в среднем, для каждого иркутского храма XVII-нaчaлa XVIII веков было создано около 100 икон. Приблизительный подсчет определяет наличие в иркутских церквах на этот период около 1300 икон. Кроме этого необходимо помнить, что над дверьми домов, лавок, разных складов, на улицах и дорогах — везде ставились иконы. В домах, особенно у богатых людей, в красном углу сооружались чуть ли не полные иконостасы. В Иркутске к концу XVII века насчитывалось уже около 1000 жителей (66), некоторые из них, наверняка, покупали для своих домов иконы у местных мастеров. В1682 г. Иркутский острог становится центром воеводства, а в 1686 г. получает статус города. Занимая выгодное положение в центре разветвления торговых, промысловых и колонизационных путей, Иркутск уже на рубеже XVII—XVIII веков становится крупным центром торговли и ремесла (67) и иркутские иконописцы получают заказы для написания икон не только в г. Иркутске. Все эти факты говорят о внушительных масштабах иконописных работ в Иркутске в первые 50 лет своего развития.

Из более полутора тысяч икон, предполагаемо созданных в Иркутске в первое пятидесятилетие существования города, до нашего времени дошло около сорока (имеется в виду художественное наследие только на территории Иркутской области). Этот факт обозначает обилие пробелов в истории иркутской живописи XVII -1-й трети XVIII вв. Но тем не менее сохранившаяся часть икон свидетельствуют о многообразии тенденций иркутского иконописания.

При изучении иркутской иконописи этого периода пришлось столкнуться по меньшей мере с тремя крупными ее пластами, два из которых связаны с экспортом в Сибирь художественных тенденций из доу-ральской России. Один пласт — это отклик на искусство Русского Севера, вернее результат работы северных мастеров, приехавших в Сибирь и развивавших здесь приобретенные в прежнем месте своего пребывания художественные навыки и традиции. В творчестве некоторых из них получили отражение впечатления, полученные в Сибири (68). Из сохранившихся памятников этот круг икон по количеству и разнообразию самый значительный. Это вполне закономерно, «так как для XVII века следует считать установленным факт преимущественного заселения Сибири северно-русским населением» (69). Наиболее значительный поток переселенцев шел из Центрального Поморья (Устюжский, Важский уезды). Не случайно в Иркутске особо почитались устюжские святые Иоанн и Прокопий, в честь которых была построена Чудотворс-кая (Прокопьевская) церковь.

Второй пласт — это искусство, причастное к нововведениям в иконописи, получившим развитие в творчестве знаменитого художника Симона Ушакова и мастеров иконописной мастерской школы Оружейной палаты, руководимой им. Установлено, что в Иркутске в 1683-1686

и в 1689-1692-е гг. работал ученик С.Ушакова — Леонтий Константинович Кислянский (70). Он, занимая ответственные посты (первоначально, должность письменного головы, затем — иркутского воеводы), имел возможность влиять на художественные процессы в Иркутске. Известно, что он организовал на территории Восточной Сибири поиск материалов (красок и нефти, используемой в качестве растворителя), необходимых для иконописных работ. Линия, связанная с введением «жи-воподобия» в иконопись, получила в Восточной Сибири свое продолжение в ряде икон начала XVIII в. и явилась первоначальной стадией широко распространившегося в последующие десятилетия XVIII в. иркутской иконописи в стиле «барокко».

Третий пласт—группа «самобытных» икон, написанных художниками, возросшими на местной сибирской почве. Они весьма необычны для глаза, привыкшего к иконам центральных школ (71). В иконах явственно прочитываются «местные» впечатления иконописцев: монголоидные черты ликов, облачка на фоне в стилистике буддийских изображений (иконы «Богоматерь Владимирская», «Богоматерь Смоленская», «Иоанн Предтеча» из коллекции ИОХМ), шапки конюхов в виде манжурских головных уборов (икона «Флор и Лавр» из ИОХМ) и др. Трудно себе представить, что за короткий период развития Иркутска, как иконописного центра, он выдаст такие самобытные результаты. На наш взгляд, более объективной будет следующая точка зрения: Иркутск для пополнения иконописцев использовал ресурсы Тобольска и других художественных центров Западной и Восточной Сибири (Енисейск), где уже чувствовалось своеобразие местной стилистики. Известен факт присылки в Иркутск из «сургутских» земель иконописца Антона Мурзина (72).

Написанные в Иркутске иконы «северного круга» и группа «самобытных» икон генным образом еще связаны с глубинными древнерусскими традициями и представляют в настоящее время большой интерес в связи с возобновившимся в 90-е годы нашего столетия процессом иконописания.

Сравнивая процесс начального формирования иконописи в Тобольске и Иркутске, находишь значительные отличия. Причина, видимо, лежит во временной плоскости: развитие иконописания в Тобольске началось на полстолетия раньше, чем в Иркутске и Тобольск испытал на себе значительное влияние «годуновской школы», строгановского стиля, а также новгородских и северных икон (73). В Иркутске в XVII в. определяющим был художественный поток с Русского севера. А вот в последующие два столетия в обоих центрах наблюдаются сходные амплитуды стилевого развития.

2-йпериод— 1727г.-1803 г. —время становления и утверждения Иркутска как духовного центра вновь организованной епархии.

В XVIII столетии новое искусство, сформированное под воздействием западной культуры, широко распространилось и заняло господствующее положение в России. Этому способствовала церковная реформа Петра I, упразднившая патриаршество введением коллегиального управления — Святейшего Синода. Расправляясь со своими политическими против-

никами из среды духовенства, Петр I стал опираться на воспитанников Киевской духовной академии, ориентированной на европейскую систему средневекового образования. В первой половине XVIII в. русский епископат и архимандриты крупнейших монастырей почти полностью состояли из украинских выходцев. Отделившуюся от Тобольской Иркутскую епархию в XVIII веке возглавляли епископы, ведущие свое происхождение с Украины: Иннокентий Кульчицкий (1727-1731), Иннокентий Неру-нович( 1732-1747), Софроний Кристалевский (1753-1771), Михаил Мит-кевич (1772-1789), Вениамин Багрянский (1789-1814).

Учреждение в 1727 году Иркутской епархии, по своей гигантской площади (6,5 млн. кв. км.) одной из самых значительных в России, превратило Иркутск в епархиальную столицу, центр религиозной художественной культуры Восточно-Сибирского региона.

Важную роль в становлении Иркутской епархии сыграл ее первый епископ Иннокентий Кульчицкий (около 1680-27.11.1731) — канонизированный в 1804 году в ранг русских святых и имевший большое влияние на духовную жизнь Восточной Сибири. При вступлении на пост главы епархии Иннокентий определил одно из приоритетных направлений деятельности новой епархии — миссионерское служение, в задачи которого наряду с крещением аборигенного населения входило строительство православных храмов, для создания которых требовались мастера: строители, иконописцы, резчики по дереву, серебряники. Несомненно, епископ Иннокентий столкнулся с необходимостью организации такой иконописной мастерской, которая могла бы обеспечивать иконами не только храмы Иркутска, а также и вновь строящиеся церкви всей обширной Иркутской епархии. Известно, что Святитель Иннокентий сам занимался иконописанием (74).

XVIII век был временем значительного роста поселений Восточной Сибири, среди которых стал особенно выделяться город Иркутск, приобретая значение экономического и культурного центра Восточно-Сибирского края. Это был город ремесленников и предприимчивых купцов, на средства которых возводились и украшались храмы. В этот период в городе было построено около 8 деревянных и 14 каменных церквей. Для их оформления понадобилось создать около 60 иконостасов. Есть основание предполагать, что в этот период в Иркутске было написано около 10 тысяч икон. Это требовало напряженного труда десятков иконописцев, серебряников, резчиков по дереву и других мастеров, которыми богатый город Иркутск располагал.

Начиная с 1 -й половины XVIII в., иркутские мастера выполняли различные заказы многих вновь строящихся церквей на обширной территории епархии. Например, цеховой С. Красовский в 1749 г. написал иконы для камчатских церквей на берегу Пежемской губы. В 1788 г. известный иркутский мастер Т.И. Харинский написал для камчатского протопопа С. Никифорова (в церковь Успения Нижнекамчатского острога) образ Дмитрия Ростовского за 1 руб. и сделал на него из собственного своего материала серебряный оклад с позолотой стоимостью 21 руб. Мастер иркутского иконописного цеха К.М.Хабаргин в 1799 г. уехал в Усть-Кутскую слободу, где жил до 1811 г., а затем, вернув-

щись, несколько лет был старшим мастером иконописного цеха. Любопытно отметить, что два иконописца — иеродиаконы И. Филимонов и Виктор — побывали в Китае, первый в составе духовной миссии А. Платковского пробыл там 3 года (с 1728 по 1731 гг), а Виктор, ранее бывший монахом Чудова монастыря в Московском Кремле, специально был послан в Китай в 1736 г. с целью «поправки» икон во вновь строящейся Пекине православной Сретенской церкви. После возвращения оттуда он в 1738-1743 гг. управлял Посольским Преображенским монастырем, в 1744 был назначен наместником Нерчинского Успенского монастыря, а в 1748-1751 гг. находился в Иркутском Вознесенском монастыре «под следствием» (75).

Философская основа барокко — идеи гуманизма и просвещения, в которых подчеркивалась особая роль человека, провозглашенного венцом природы и мерилом всех вещей — нашли в Сибири благодатную почву: люди, покорившие огромные пространства сибирских земель, чувствовали свою мощь и свободу. Динамизм и патетика — характерные черты барочного стиля — как нельзя лучше — отвечали энтузиазму и духу предпринимательства сибиряка. Наивысший подъем распространения барочных форм во всех видах искусства в середине и второй половине XVIII века совпадает с расцветом сибирских городов и усилением мощи купечества.

Не последнюю роль в развитии стиля барокко сыграло то обстоятельство, что во 2-й половине XVIII века художественные работы в Иркутске выполнялись по преимуществу светскими мастерами — цеховыми и посадскими, активно участвовавшими в процессе так называемого «обмирщения» иконописи и других видов искусств. Протекающая перед глазами жизнь, а не «вечное» ставилось во главе угла художниками «светской команды». Новое мировоззрение, стремившееся к изучению и познанию реального окружающего мира, привело иконописцев к поискам новых выразительных средств.

На настоящее время нами выявлено 40 иконописцев, работавших в Иркутске в XVIII в. Из них только 7 имели духовное звание: иеродиакон И. Филимонов (1720-40-е гг.), епископ И. Кульчицкий (1720 - начале 1730-х гг.), иеродиакон Виктор (1730-1740-е гг.), иеродиакон Иркутского Богоявленского собора Н. Красовский (1730-1740-е гг.), священник Иркутского Богоявленского собора С. И. Копылов (1740-е гг), дьякон Кудинской церкви Н.М. Родионов (1-я пол. XVIII в.), иподьякон, штатный иконописец Иркутского архиерейского дома Г.Ф. Озерков (1760-1770-е гг.) (76). Остальные 33 иконописца были из сословия цеховых или мещан.

В середине XVIII в. в городе были организованы так называемые цехи — объединения ремесленников по профессиональному признаку. В цехах иконописном, меднолитейном, резного и серебряного дела насчитывалось по несколько десятков мастеров, подмастерьев и учеников, причем большинство из них являлись потомственными иркутянами. Конкуренции между иркутскими цеховыми, как правило, не было. Икон требовалось большое количество, так как церковное строительство в Иркутской епархии велось интенсивно, и иконописцы легко находили себе дорогу.

В XVIII веке в Иркутске действовала традиционная, заложенная еще в средневековое время, система обучения иконописному искусству путем передачи опыта в процессе творческой работы. Как правило, секреты мастерства переходили от отца к сыну, но иногда мастера для обучения брали в ученики детей из других семей. Архив ремесленной управы свидетельствует, что уже малолетних сыновей мастера записывали в состав цеха в качестве своих учеников. Работая рядом с мастерами, ученики в течении нескольких лет осваивали все стадии работы, помогая своим отцам или наставникам. Освоивших определенные этапы профессиональной работы учеников переводили в подмастерья, а звание мастера давали уже опытным художникам. Такое обучение способствовало тому, что среди цеховых во 2-й половине XVIII века начали складываться династии иконописцев. Известно, например, что в Иркутске работало двенадцать иконописцев четырех поколений Родионовых. Семьи Литвиновых, Старцевых, Харинских и др. взрастили немало мастеров и художников (77).

Развитие иконописи в Иркутске в стиле барокко делится на 3 этапа. Предпосылки барочного мышления можно рассмотреть уже в иконах конца XVII в., которые мы связываем с именем Леонтия Кислянского, прошедшего обучение в иконописной мастерской Оружейной палаты в Москве. Но полнокровное развитие иркутская иконопись в стиле барокко получает в XVIII веке.

Первый этап достаточно цельно характеризуется сохранившимися памятниками 2-й четверти XVIII столетия. Это время правления Иннокентия Кульчицкого (1727-1731) и его преемника — 2-го иркутского епис-. копа Иннокентия Неруновича( 1732-1747). До нас дошло несколько икон, у которых при всем их разнообразии есть несколько общих черт. Прежде всего, это монументальность фигур — эффект, достигаемый максимальным заполнением фигурой святого или группой фигур пространства иконной доски. Узкие поля и, как правило, низкий горизонт усиливают впечатление огромности образа. Сами иконные доски также имеют значительные размеры (78). По своим пропорциям — размеру досок и соотношению их с фигурами, которым тесновато в плоскости средника, а также колоритом — эти произведения перекликаются с некоторыми иркутскими иконами второй половины XVII века, ориентированными на древнерусские традиции. Нов них уже много нового, что сказывается в живо-подобии фигур, в изображении пространства в прямой перспективе, в барочных картушах клейм и других моментах. Показательна в этом отношении икона «Богоявление» (79), происходящая из иконостаса главного храма Богоявленского собора, скорее всего написанная Никоном Кра-совским (80), которую также можно отнести к переходной эпохе. Элементы русской средневековой культуры проявляются в плоскостной композиции, характере написания фигур Иоанна Предтечи и ангелов, но в то же время изображенные персонажи свидетельствуют об интересе иконописца к «живоподобию», основанному на обобщении конкретных проявлений «натуры». Достаточно посмотреть, как художник наполнил тело Христа плотью, старательно передав строение мышц. Создается впечатление, что иконописецспециапьно изучал анатомию человеческого тела.

Второй этап в развитии барочной иконописи в Иркутске связан с именем третьего иркутского епископа Софрония Кристалевского (25.12.1703-30.03.1771), сыгравшего большую роль в развитии Иркутска, как духовного и художественного центра. Родом из Чернигова, он детские годы провел в Полтавской губернии. Закончив Киевскую духовную академию и прослужив некоторое время в Полтаве, Софро-ний был вызван в 1742 году в Петербург, где будучи наместником Алек-сандро-Невской лавры заслужил благосклонность императрицы Елизаветы Петровны. Она своим именным указом назначила его епископом на иркутскую кафедру, которую он возглавлял с 1753 по 1771 г. и проявил себя в Сибири хорошим организатором, деятельным и мудрым руководителем Иркутской епархии. При нем только в одном Иркутске было построено шесть больших каменных церквей с ярко выраженными признаками барокко.

С1747 года, когда начинает строиться каменная Крестовоздвиженс-кая церковь, стиль барокко в Иркутске вступает в кульминационный период своего развития. Крестовоздвиженская церковь единственная из всех иркутских храмов сохранила до нашего времени часть своих иконостасов (три из пяти). Вследствие этого иркутская иконопись 5070-х годов XVIII столетия в настоящее время представлена значительным количеством сохранившихся памятников, большая часть которых располагается на своих родных местах — в иконостасах. Как в архитектуре, так и в живописи Крестовоздвиженского храма были заложены основные стилевые доминанты, которые впоследствии нашли свое развитие в иконописи других, позже построенных церквей.

Отмеченное исследователями архитектуры переплетение в иркутских памятниках нескольких локальных ветвей барокко — северной и украинской — находит подтверждение и в иконописных произведениях. Значительное влияние Украины проявляется в особенностях иконографии («Виленская Богоматерь», «Численская Богоматерь» и др.), в типаже ликов (например, в иконе «Архидьякон Лаврентий»). В некоторых иконах ощущается влияние северных художников, которые также в этот период работали в Иркутске. Так, в Крестовоздвиженской церкви имеется подписная и датированная 1756 годом икона «Сретение», созданная устюжским иконописцем Василием Колмогоровым. Ее стилевые аналогии прослеживаются в значительной части икон трех иконостасов этого храма. Различные влияния в общей артельной работе иконописцев переплавлялись в своеобразный художественный результат.

Оценивая творчество иркутских иконописцев критериями барочной системы, необходимо признать, что многие из них виртуозно справлялись с непростыми художественными задачами и имели высокий профессиональный уровень в рамках российского иконописания нового времени.

Барокко в России развивалось особыми путями. Приняв на себя функции Ренессанса (82), оно «привило обществу идеи Возрождения и поэтому имело более оптимистичный характер, чем в Западной Европе» (83). В Сибири этот оптимизм наложился на энтузиазм самоопределения ее жителей и искусство барочного стиля здесь получило особую

(

окраску: легкость,виртуозность и изысканность (84), что особо проявилось в иркутском иконописании 3-й четверти XVIII столетия.

Третий этап иконописания в Иркутске в стиле барокко определяется рамками конца XVIII - начала XIX веков и характеризуется изощренностью барочных форм, что проявляется в дробности и усложненности композиционных решений, манерности персонажей, многоцветности колорита (85). Иконостасы храмов, построенных в этот период, имеют вычурные формы с выступающими из плоскости поверхностями.

Стиль барокко надолго прижился в Иркутске, просуществовав более столетия. На рубеже XVIII—XIX вв. он проявился в «низовом» слое искусства, в произведениях народных мастеров и ремесленников 86). А барочные завитки в наличниках окон деревянных иркутских домов встречаются вплоть до 2-й половины XIX в.

Из дошедших до нашего времени икон нами выделено 170 произведений, написанных иркутскими мастерами XVIII в. в барочном стиле, 123 из которых опубликованы (87).

3-й период — 1804 г.—1920 г. — начинающийся датой канонизации святителя Иннокентия Иркутского, которая с точки зрения автора определила новый этап в развитии Иркутской епархии, стал завершающим для иркутского иконописания дореволюционного периода, т.к. события 1917 г. и установление советской власти в Восточной Сибири в 1920 г. физически прекратили этот вид творческой деятельности. Возведение в ранг русских святых Иннокентия Кульчицкого совпало с процессом выделения в Иркутске самостоятельно существующего светского искусства, которое окончательно определилось в начале XIX в.

Икона в барочном иконостасе, обрамленная пышной рамой или затейливым картушем, стала превращаться в декоративную картину. В недрах барочного искусства вполне закономерно стало выделяться светское направление, которое в Иркутске ярко проявилось в жанре портрета. Писали портреты некоторые иконописцы, например, А.Е. Бесчасный (88). А в начале XIX в. появился круг живописцев-портретистов, среди которых особым талантом был отмечен М.А. Васильев (89). Об этом свидетельствуют его произведения, дошедшие до нашего времени.

Утверждение за светским искусством ведущей роли, в свою очередь, оказало значительное влияние на церковное искусство: традиционная иконопись, претерпевшая значительные и глубинные изменения в барочный период, стала трансформироваться в живопись на религиозные темы. Иконы или, вернее, уже иконы-картины для иконостасов эпохи классицизма, похожих на триумфальные арки, — помпезные с четкой ордерной системой — писались в экзальтированно-сентиментальном духе с элементами натурализма. В таком стиле в Восточной Сибири в 30-40-е гг. XIX в. работал Михаил Мурзин, который написал иконы для церквей Иркутска, Якутска, Кяхты и др. Две иконы-картины его работы — «Рождество Христово» и «Благовещение» — сохранились до нашего времени (90)

В XIX в. в Иркутске работало значительное число художников, которые получили художественное образование в учебных заведениях Мос-

квы и Петербурга. Д.И. Яковлев, учившийся в Академии художеств у К. Брюллова, в 1850-1860-е годы жил в Иркутске и участвовал в написании икон для иконостасов Верхоленской Воскресенской и Иркутской Борисоглебской церквей. У него была небольшая коллекция картин, в которую входили работы К.П. Брюллова, Ф.А. Бруни, А.Г. Веницианова, М.И. Пескова (91). Н.В. Голубев, получивший в 1848 г в Академии художеств звание учителя рисования в уездных училищах, с 1854 по 1363 г. преподавал рисование в Иркутской губернской гимназии и Иркутском Сиропитательном заведении, а затем переехал в Киренск, где для Спасского собора написал две иконы (92). Курс Петербургской академии художеств в 1874 г. закончил М.И.Зязин, который с 1881 г. преподавал рисование в Иркутской учительской семинарии и Иркутском техническом училище. Он участвовал в иркутских художественных выставках живописными картинами. В 1888 г. им написана икона «Иннокентий Иркутский сжитием». Ее средник, изображающий иркутского чудотворца в рост, и восемь житийных клейм написаны в реалистической маке-ре (93). В Московском училище живописи, ваяния и зодчества учились: в 1847-1856 гг. Н.В. Гребнев (в Иркутске жил в 1863-1874 гг.) и в 18831889 г. Н.И. Верхотуров, который на рубеже XIX-XX вв. жил в Иркутске, где организовал рисовальную школу и написал иконы для церкви Мед-ведниковской больницы.

Наряду с мастерами, получившими столичное образование, в городе плодотворно работали и обучившиеся в Сибири художники: напри-мёр, одаренный портретист М.А. Васильев, иконописец Н.И. Туголуков; Оба закончили Иркутскую мужскую гимназию (Туголуков брал уроки живописи у Д .И. Яковлева) и др.

Участие светских художников в иконописных работах приводило иногда к написанию неканоничных икон. Епархиальное руководство старалось бороться с этим явлением. Так, например, в 1804 г. благочинный священник И. Преловский заметил в Усть-Кулутской Троицкой церкви икону «Троицы» с тремя лицами и четырьмя глазами и принял меры к тому, чтобы ее исправили.

В XIX в. иркутские иконописцы также интенсивно писали иконы для различных городских и сельских церквей Иркутской епархии: П.И. Оду-евский в 1808-1811 гг. работал в Якутске; Д.В. Пшеничный и И.Г. Гунде-рин в 1826 г. написали иконы для иконостаса церкви з с. Громы Братской волости; в 1845 г. тот же Пшеничный и И.Д. Старцев также изготовили иконостас для церкви с. Шипицино Нижнеудинского района; М. Мурзин, живший в Верхнеудинске, потом переехавший в Иркутск, писал иконы для Якутска, Кяхты и Иркутска; Н. Фролов в 1865 г. написал иконы и сделал ремонтные работы в Одигитриевском соборе г. Верхне-удинска; мконы И.А. Нефедьева были в Посольском Преображенском монастыре, в Нерчинском Воскресенском соборе, в Борогонском улусе Якутского ведомства.

В XIX в. многие иркутские мастера писали иконы с изображением «Иннокентия Иркутского чудотворца» и внесли значительный вклад в разработку этой иконографической темы. Почитавшийся как целитель, Святитель Иннокентий стал одним из любимых народных героез, на

поклонение которому в Иркутский Вознесенский монастырь шли тысячи паломников. Нами выявлено в музеях и действующих церквах Иркутской области 156 икон с его образом, представленным в нескольких иконографических вариантах, среди которых наиболее часто повторяются два: 1) святитель изображен в архиерейских одеждах, в митре, с четырехконечным крестом в правой руке и четками — в левой; 2) на святителе монашеские одежды, черный клобук. Единственная, известная нам, икона Иннокентия с клеймами жития была написана М.И. Зязиным в 1888 г.

Но в XIX веке все чаще и чаще заказчики иконописных работ отдают предпочтение художникам из столицы. «27 июля 1870 г. освящен кафедральный Богоявленский собор в Иркутске. ...Древний иконостас заменен новым по малиновому фону с изящною золоченою на полимент резьбою... Иконы в три верхние ряда на золотом фоне выписаны из Москвы от иконописца Андрея Семеновича Рогожкина, указанного нам его высокопреподобием, отцом наместником Московского Чудова монастыря архимандритом Вениамином. Весьма благодарны мастеру A.C. Рогожкину за превосходное выполнение дела в древне отеческом стиле» (94). Все иконы для иконостаса главного храма вновь построенного в Иркутске кафедрального Казанского собора «изготовлены академиком Марковым на полотне, масляными красками. Стоимость всех 10.733 р. 04 к.» (95). Иконы для иконостаса Иркутской Князе-Владимирской церкви были написаны художником Малышевым из Троице-Сергиевс-кой лавры (96). Такие примеры можно продолжить. Любопытно, что даже сельские храмы заказывали иконостасы в столице. Например, московский живописец В. Прохоров выполнил иконы в 1893 г. для Вознесенской церкви с. Гадалей.

Эти факты ориентирования иркутских заказчиков на столичных мастеров можно объяснить не только недостатком в Иркутске иконописцев, но и фактором престижности. Богатые иркутские купцы, которые, как правило, оплачивали стоимость церковных заказов, желали видеть в своих приходских храмах лучшие, на их взгляд, изделия из российского центра. Сыграла свою роль и конкуренция среди мастеров. Московские и петербургские художественные мастерские, в которых создание произведений церковного искусства было поставлено на поток, сами искали заказчиков, выдвигая более выгодные условия, чем местные художники.

Во 2-й половине XIX в. - начале XX в. в Иркутске было значительное число иконописно-иконостасных мастерских, которыми владели Н.И. Туголуков, А.И. Треухов, М.А Кроненберг, Ф.Г. Долгов, М.Б. Оловин, П.К. Сизых, Е.Г. Крылов, Г.С. Гилевич и др. (97)

Хотя масштабы иконописных работ в г Иркутске в XIX в., судя по строительству новых церквей расширялись (было построено 27 церковных зданий и создано 86 иконостасов), художественный уровень иконописи по сравнению с XVII и XVIII вв. резко снизился. Былого, довольно высокого духовного достоинства икон XVII в., а также мастерства и виртуозности, которые наблюдаются в барочных HKOHaxXVIII в., здесьнет. Об этом свидетельствуют сохранившиеся до нашего времени иконы XIX в.

В конце XIX - начале XX вв. в Москве и Петербурге были попытки возрождения традиционного древнерусского иконописания, но революция 1917 г. оборвала их. В Иркутске таких попыток не наблюдалось.

Под сильным влиянием светского искусства, академической школы письма находилась иконопись в городах, а среди крестьянского населения большей популярностью пользовались так называемые «народные» иконы. По словам Н.П. Кондакова, именно в народной сфере иконопись «жила в России долгое время и живет поныне, с начала XVIII века как ремесло или кустарное мастерство» (98). Традиционная иконопись, уйдя в низовой слой искусства, существовала наряду с официальным искусством. В этот период духовного упадка и забвения иконы именно этой ремесленной иконописи суждено было сохранить свидетельство веры и духовной жизни православия. Подлинники сохранили традиционную иконографию, а ремесленная иконопись донесла до нашего времени традиции древней иконописной техники. Сила традиции оказалась здесь такова, что и на уровне ремесла и даже кустарного производства иконопись все же несла в себе отблеск величия и красоты.

Основные итоги исследования

Иркутская иконопись, развивавшаяся в русле православной традиции внесла значительный вклад в сокровищницу русской национальной культуры. Имея богатую историю, она развивалась в соответствии с изменениями, происходившими в сибирском и общероссийском ико-нописании. Несмотря на очевидные исторические, географические и экономические различия, все художественные центры Западной и Восточной Сибири прошли похожие пути.

Необходимо отметить, что бесценное иконописное наследие Иркутска в значительной степени было утрачено. Наиболее пострадали иконы из церковных комплексов. Этому способствовали частые пожары (как, например, пожар 1879 г., уничтоживший центр города, в том числе повредивший каменные Благовещенскую и Чудотворскую церкви так, что их пришлось заново отстраивать, оба храма потеряли большую часть своих икон, богослужебных сосудов и священнических риз), но особенный урон произвело глобальное уничтожение церквей и предметов религиозного культа в 20-30-е годы XX в. Предварительные результаты реконструкции картины иконописания в Иркутске по материалам описей церковного имущества дают автору возможность предположить, что до нашего времени не дошло более 90 процентов иконописных памятников. ■ - Сибирскими художниками написано большое количество икон. Есть основание утверждать, что в Иркутске за два с половиной столетия было написано 25-35 тысяч икон. Даже та незначительная часть иконописного наследия, которая дошла до нашего времени, производит большое впечатление своим многообразием и свидетельствует о художественной одаренности иркутских мастеров.

Нами собран и опубликован материал о 106 иркутских иконописцах и художниках, которые писали иконы: в XVII в. известны 4 иконописца, в XVIII в. — 40, в XIX - начале XX в. — 62. В XVII - 1-й половине XVIII вв.

около одной пятой их количества были люди духовного звания — священники, протодьяконы и дьяконы, а в дальнейшем перевес «светской команды» становится все более ощутимым. В первое время большинство иконописцев состояло из переселенцев, причем преобладали выходцы из Русского Севера (Устюг Великий, Вологда, Архангельск и др.). С середины XVIII в. иконописный цех Иркутска в основном состоял из сибирских уроженцев. В XIX большую часть церковных художественных заказов выполняли светские художники-живописцы. Некоторые из них получили образование в лучших российских учебных заведениях: Петербургской Академии художеств и Московском училище живописи, ваяния и зодчества.

Изучение художественного наследия позволяет выделить 3 периода развития иконописания в Иркутске:

I.1660-е гг. - 1726 г. — период от основания города до организации Иркутской епархии в 1727 г. Хотя присутствие иконописцев в Иркутском остроге отмечено уже в первые десятилетия его существования и некоторые из мастеров избрали его постоянным местом своего жительства, в этот начальный период иконописание осуществляется за счет профессиональных навыков прибывших сюда художников. Дошедшие до нашего времени памятники свидетельствуют о преобладающем влиянии традиций художественной культуры Русского Севера, где отмечено продолжительное сопротивление нововведениям в церковном искусстве. Этим объясняется преобладание архаических оттенков в стилистике иркутских икон того времени. Но пребывание в Иркутске в 8090-е гг. XVII в. бывшего мастера и иконописца Оружейной палаты в Москве Л.К.Кислянского определило интерес к московским новшествам, разработанным Симоном Ушаковым, которые получили своеобразное преломление в Иркутске в XVIII в. Необходимо отметить также, что уже в этот период среди иркутских икон встречаются очень своеобразные памятники, которые могли быть созданы только мастерами, возросшими на местной сибирской почве. Иконописцев XVII в. —Л.К. Кислянско-го и И.Ф. Сухих —, произведения которых дошли до нашего времени, можно назвать выдающимися мастерами иконописного дела.

II. 1727-1803 гг. — период становления и утверждения Иркутска как духовного центра вновь организованной епархии. Экономический расцвет города определил бурное развитие церковного творчества в барочной системе, охватившей архитектуру, иконопись и декоративно-прикладное искусство. Иркутск становится ведущим художественным центром на территории Восточной Сибири и Дальнего Востока, где основную роль играют посадские мастера, организованные в художественные цехи — иконописный, меднолитейный, серебряного дела, резьбы по дереву и др. Из 40 известных нам иконописцев XVIIIв. П.М. Игумнов, С. Красовский, Н. Красовский, Т. Харинский, Ф. Харинский и др., судя по их сохранившимся работам, внесли заметный вклад в развитие Иркутска, как художественного центра.

III. 1804-1920 гг. — заключительный этап развития дореволюционного иконописания. Значительно измененная в XVIII барочной эстетикой традиционная иконопись в XIX в. под влиянием светского искусства

в городских иркутских храмах часто стала заменяться светской живописью на религиозные темы и, следуя культурным запросам общества, прошла стилевые этапы западного искусства того времени: классицизм, романтизм, ампир, реализм и т.д. В ряде случаев иконы писали светские художники с академическим образованием. Несмотря на расширяющиеся количественно масштабы иконописных работ в Иркутске и Восточной Сибири, художественный уровень церковного искусства по сравнению с предыдущими периодами несколько снизился. Хотя общий поток западного искусства занял господствующее положение в Церкви, православного иконописания он уничтожить не мог. Традиционная иконопись, уйдя в низовой слой искусства (ремесло и кустарное мастерство), существовала наряду с официальным искусством и донесла до нашего времени традиции древней техники.

По характеру иконописного процесса в Сибири выделяется три группы городов: 1) ведущие иконописные центры, в которых иконописание до начала XX в. не прерывалось; 2) города, в которых иконописание продолжалось в течение определенного, иногда продолжительного периода, а при неблагоприятных условиях прекращалось; 3) города, где иконописание было эпизодическим.

Автор диссертационной работы поддерживает точку зрения ряда исследователей о том, что Иркутск наряду с Тобольском являлся одним из ведущих иконописных центров Сибири. Подтверждает этот тезис то обстоятельство, что иконописный процесс в Иркутске на протяжении двух с половиной веков (до 1920-х гг.) был интенсивным, здесь работало значительное количество иконописцев, выполнявших заказы обширной территории.

Примечаний

- 1. Ровинский Д.А. Обозрение иконописания в России до конца XVII века // Записки императорского Русского археологического общества. Туш. —М., 1856. — С.38.

" 2. СулоцкийА.И. Описание краткое всех икон, существующих в Тобольской епархии. — М., 1852.; Он же. Описание наиболее чтимых икон Тобольской епархии. —СПб., 1864.; Он же. Исторические сведения об ико-нописании в Сибири. — Омск, 1863.; Абрамов Н.А. Старинные иконы в Тобольской епархии // Известия археологического общества. — 1867, Т.4.

3. Громов П.В. Начало христианства в Иркутске, и святой Иннокентий; первый епископ Иркутский. Его служение, управление, кончина, чудеса и прославление. — Иркутск, 186. — С.408.

4. Путевые заметки по Сибири архиепископа Нила. — Ярославль, 1889.

5. Корелин В. Сведения об Иркутском Знаменском женском монастыре, почерпнутые из описи означенного монастыря, составленной в 1764 году // Иркутские епархиальные ведомости. — 1890. — N 14. — Прибавления, с. 1-7; N 15. — Прибавления, с. 1-8; N 17. — Прибавления, с. 1-5; N 20. — Прибавления, с. 1-7; N 21. — Прибавления, с. 1-8; N 24. — Прибавления, с. 1-6; N 25. — Прибавления, с. 1-5; N 26. — Прибавления, с.1-4; N 27. — Прибавления, с.10-12.; Он же. Настоятельни-

цы Иркутского Знаменского женского монастыря, со времени основания его — 1693 года по настоящее время (1892 г.) // Иркутские епархиальные ведомости. — 1892. — N 21. — Прибавления, с.1-5; N 22. — Прибавления, с.1-5; N 23. — Прибавления, c.1-10;N 24. — Прибавления, с.4-10; N 25. — Прибавления, с.1-7; N 26. — Прибавления, с.6-9; N 27. — Прибавления, с.1-5; N 35. — Прибавления, с.1-7; N 36. — Прибавления, с.1-10;

6. Мордовский Л. Историческое описание КиренскогоСвято-Троицкого монастыря. — М., 1841.

7. Никодим (архимандрит). Описание Иркутского Вознесенского первоклассного мужского монастыря. — СПБ., 1840.

8. Ровинский П.А. Между Леной и Ангарой//Известия ВСОРГО.Т.Н. — Иркутск, 1872._N 3-4.

9. Сизой М. Заштатный город Илимск, его древние памятники и некоторые черты из его прежней церковной жизни и достойные примечания // Иркутские епархиальные ведомости. — 1883. — N 16-17.

10. Серебряников И.И. О старинных домах и церквях Иркутской губернии//Сибирский архив. — 1912, N4.; Он же. Памятники старинного деревянного зодчества в Иркутской губернии. — Иркутск, 1915.

11. Вздорнов В.И. История открытия и изучения русской средневековой живописи XIX век. — М., 1986. — С.276.

12. Описание памятников русской архитектуры по губерниям. 3.Иркутская губерния // Известия императорской археологической комиссии. Вып.50. — СПб, 1913.

13. Копылов А.Н. Очерки культурной жизни Сибири XYII - начала XIX в. — Новосибирск, 1974. — С.23

14. Болдырев-Казарин Д.А. Народное искусство в Сибири: (Из очерков по истории русского искусства в Сибири). — Иркутск, 1924.

15. Молодых В.Г. Материалы к истории иконописания и живописи в Западной Сибири // Записки тюменского общества научного изучения местного края.— Вып.1.— Тюмень, 1924.

16. Бахрушин C.B. Легенда о Василии Мангазейском //Известия Известия АН СССР. 7 серия. Отдел гуманитарных наук.— Л., 1929.— N 6.

17. Александров В.А. Русское население Сибири XVII - начала

XVIII в.- М., 1964.

18. Шерстобоев В.Н. Илимская пашня. Тт.1-П. — Иркутск, 1947-1957.

19. Лапшин В. Из истории искусства Сибири //Художник (Москва). — 1967. — N 2. - С.36-39.

20. История Сибири с древнейших времен до наших дней. Тт. 1-5. — Л., 1968-1969.

21. История Сибири. Т.2. Сибирь в составе феодальной России. — Л., 1968. — С.170-171.

22. Копылов А.Н. Очерки культурной жизни Сибири XYII - начала

XIX в. — Новосибирск, 1974. — 252 с.

23. Там же, с.7.

24. Казаринова Н. Народные сибирские иконы // Творчество (Москва). — 1973, N 8. — С. 15-16; Она же. Народные сибирские иконы//Сибирская икона. — Омск, 1999. — С.200-202; Велижанина Н.Г. Народ-

ные иконы Новосибирской области в Новосибирской картинной галерее. // Музей. 1983, N 4, С.87-92;

25. Велижанина Н.Г. У истоков сибирской иконописи // Культурно-бытовые процессы у русских Сибири. XVIII - начало XX века. — Новосибирск, 1985, сс.153-166; Она же. Новые документы по регламентации иконописания в Западной Сибири (вторая половина XVIII - первая половина XIX века) // Источники по истории русского общественного сознания периода феодализма. — Новосибирск, 1986. — С. 143-154; Она же. К истории иконописания в Западной Сибири // Традиционные обряды и искусство русского и коренных народов Сибири. — Новосибирск, 1987. — С.125-141; Онаже. Тобольские иконостасы XVII в. (опыт реконструкции по документальным источникам) // Проблемы и традиции древнерусского искусства. Материалы докладов и сообщений научной конференции (26-28 сентябрь 1989 г.). — Иркутск, 1990. — С. 11 -12; Она же. Святые Сибири // Земля Сибирь. — 1992, N 2; Она же. Иконостасы Тобольска в первой половине двадцатых годов XVII столетия: опыт реконструкции по документальным источникам // Русские Сибири. Культура, обычаи, обряды. — Новосибирск, 1998. — С.161-175; Она же. О своеобразии иконописи Западной Сибири // Сибирская икона. — Омск, 1999. — С.194-200.

26. Байдин В. И. К вопросу о старообрядческом иконописании на горнозаводском Урале в XVIII-XIX вв.//Древнерусская традиция в культуре Урала: Материалы научно-практической конференции. — Челябинск, 1992; Он же. Повествовательные и документальные источники по истории старообрядческого иконописания на горных заводах Урала в XVIII-

XIX вв.// Невьянская икона. — Екатеринбург, 1997; Он же. Лицевая книга Сибири // Сибирская икона. — Омск, 1999. — С.234-244, 259-262; Байдин В.И., Белобородова И.Н. и др. Очерки истории и культуры города Верхотурья и Верхотурского края. — Екатеринбург, 1998;

.. 27. Белобородое С.А., Гончаров Ю.А. Старообрядческая иконописная традиция и меднолитейный промысел в Зауралье в XVII - начале XX в. // Сибирская икона. — Омск, 1999. — С.207-212;

Белобородое С.А., Гончарова H.A. Иконописные традиции Зауралья // Сибирская икона. — Омск, 1999. — С.202-206.

28. Байдин В.И., Белобородова И.Н. и др. Очерки истории и культуры города Верхотурья и Верхотурского края. — Екатеринбург, 1998;

.29. Невьянская икона/ Науч.ред., авт. обзорной статьи Г.В.Голынец. — Екатеринбург; 1997.

30. Белобородое С.А., Гончаров Ю.А. Старообрядческая иконописная традиция и меднолитейный промысел в Зауралье в XVII - начале XX в. // Сибирская икона. — Омск, 1999. — С.207-212;

Белобородое С.А., Гончарова H.A. Иконописные традиции Зауралья// Сибирская икона. — Омск, 1999. — С.202-206; Гончаров Ю.А., Гончарова H.A. Мастера и мастерские церковного искусства на Урале XVII - начала

XX вв. Материалы к словарю//Уральская икона. — Екатеринбург 1998; Гончарова H.A., Губкин О.П., Рунева ТА. Иконописное наследие Урала: истоки и пути наследия//Уральская икона. — Екатеринбург, 1998;

■, 31. Зуева М.И. Шадринские иконописцы // Шадринская старина. Краеведческий альманах. — Шадринск, 1993.

32. Иовлева В.Н. Иконописец П.А. Павлов // Шадринская старина. Краеведческий альманах. — Шадринск, 1993.

33. Максимова Г.В. Художественное убранство храма в с. Введенс-кое: Влияние творчества художников-академистов // Итоги и задачи регионального краеведения: Материалы Всероссийской конференции по историческому краеведению. —4.2. — Курган. — 1992; Она же. Икона, пластика, книги в собрании Курганскогохудожественного музея // Древнерусская традиция в культуре Урала: Материалы научно-практической конференции. — Челябинск, 1992; Она же. Коллекция иконописи в Курганском областном художественном музее// Курганский областной художественный музей и культура края: Сборник материалов научной конференции, посвященной 10-летию музея. —Курган, 1997; Она же. Иконописание в Южном Зауралье//Курганский областной художественный музей и культура края. — Вып.2. — Курган, 1997; Она же. Иконы «Успение» и «Троица» из собрания краеведческого музея и монастыря г. Далматова // Культура Зауралья: исторический опыт и уроки развития. — Курган, 1997.

34. Мануйлова И.А. Истоки формирования и основные особенности сибирской иконы (по материалам коллекции ТМИИ) // Традиции и современность. — Тюмень, 1998.

35. Пашков A.A. Далматовский Успенский монастырь — центр ико-нописания в Зауралье XVIII в. // Культура Зауралья: исторический опыт и уроки развития. — Курган, 1997.

36. Гончарова H.A., Губкин О.П., Рунева Т.А. Иконописное наследие Урала: истоки и пути наследия//Уральская икона. — Екатеринбург; 1998.

37. Невьянская икона/ Науч.ред., авт. обзорной статьи Г.В. Голынец. — Екатеринбург, 1997; Уральская икона. Живописная, резная и литая икона XVIII - начала XX вв.: Альбом-каталог/ Сост. Гончаров Ю.А., Гончарова H.A., Губкин О.П. и др. — Екатеринбург, 1998.

38. Крюкова О.Н. Коллекция иконописи Омского областного музея изобразительных искусств // Проблемы и традиции древнерусского искусства. Материалы докладов и сообщений научной конференции (26-28 сентябрь 1989 г.). — Иркутск, 1990. — С.18-19; Она же. Икона в Сибири // Иртыш. — 1992, N 1.

39. Бычкова Т.А. К истории иконописания Томского уезда XVII—XIX веков // Кузнецкая старина. — Вып.1. — Новокузнецк, 1993; Она же. История иконописных мастерских Алтайской духовной миссии // Этнография Алтая и сопредельных территорий. — Барнаул, 1998.

40. Еетихиева И.А. — Томская икона // Сибирская икона. — Омск, 19S9. — С.212-215.

41. КрасноцветоваЛ.Г. Алтайский иконописец В.Ф.Балыкин//Древнерусская традиция в культуре Урала. — Челябинск, 1992; Она же. Крестьянский мыслитель// Российская провинция. —1997. — N 2. — С.48-50; Она же. Иконописное наследие Алтая // Сибирская икона. — Омск, 1999. — С.216-218.

42. Шаповалова Л.И. Иконописные и иконостасные мастерские Красноярска // Проблемы и традиции древнерусского искусства. Материалы докладов и сообщений научной конференции (26-28 сентябрь 1989

г.). — Иркутск, 1990. — С.20-22; Онаже. К истории иконописания в При-енисейском крае (Красноярск, Енисейск) // Сибирская икона. — Омск, 1999. -С.220-223.

43. Исаева H.H. Две иконы из постава иконостаса Спасского собора Енисейского Спасского монастыря //ПКНО. 1997. (В печати); Она же. Василий Мангазейский. Иконография и почитание икон неканонмзиро-ванного мученика//ПКНО. 1998. (В печати); Онаже. Иконы и скульптура в интерьере храма Образа Спаса Нерукотворного енисейского мужского Спасского монастыря (по архивным материалам 1765-1867 г.) // Архивный фонд Красноярского края: вопросы научного и практического использования документов. Тезисы научно-практической конференции. — Красноярск, 1995. — С.38-42,117. Онаже. Старообрядчество в художественной культуре Приенисейского региона // Этносы Сибири. История и современность. Сборник тезисов начно-практической конференции. — Красноярск, 1994. — С.90-95. Она же. Художественное наследие Приенисейского региона (XVIII - начало XIX вв.). Проблемы иконографии и стиля. Автореферат диссертации на соискание ученой степени доктора искусствоведения. — М., 1997. — С.44.

44. Брюсова В.Г. Сибирская иконопись. Доклад на научной конференции «Новые открытия. Атрибуции. X-XVII века.» Москва, 14-18 октября 1985 г. // Советское искусствознание. Вып.22. — М., 1987. — С.469.

45. Клокова Г.С. Иконы Красноярского края. Начальный этап исследований искусства Красноярского края по материалам экспедиций 1983-1988 гг. // Проблемы и традиции древнерусского искусства. Материалы докладов и сообщений научной конференции (26-28 сентябрь 1989 г.). — Иркутск, 1990. — С.23-24;

46. Проблемы и традиции древнерусского искусства. Материалы докладов и сообщений научной конференции (26-28 сентябрь 1989 г.). — Иркутск, 1990. — С.50; Искусство народов Сибири: традиции и современность. Тезисы докладов конференции (20-22 апреля 1994 г.) — Новосибирск, 1994. — С. 12-14; Научная конференция «Новые открытия. Атрибуции. X—XVII века.» Москва, 14-18 октября 1985 г. //Советское искусствознание. Вып.22. — М., 1987. — С.469.

47. Сибирская икона. Альбом. — Омск, 1999. — 269 с.

. 48. Кудрявцев Ф.А., Силин Е.П. Иркутск: Очерки по истории города. — Иркутск, 1947. — 276 с.

49. Кудрявцев Ф.А., Вендрих ГА. Иркутск: Очерки по истории города. — Иркутск, 1958. — 515 е.; Кудрявцев Ф., Вендрих Г Иркутск: Очерки по истории города. — Иркутск, 1971. — 436 с.

50. Фатьянов А.Д. Иркутский художественный музей. — Иркутск, 1958. — 122 с; Фатьянов А.Д. Судьба сокровищ. — Иркутск, 1967. — 112 с; Фатьянов А.Д. Загадка старой картины. — Иркутск, 1974. — 132 с; Фатьянов А.Д. Иркутские сокровища. — Иркутск, 1985. — 160 с; Фатьянов А.Д. Владимир Сукачев. — Иркутск, 1990. — 352 с; Фатьянов А.Д. Художники, выставки, коллекционеры Иркутской губернии. — Иркутск, 1995. — 190 с.

51. Иркутский областной художественный музей: Каталог Русское и советское искусство. Живопись. Скульптура. Графика. — Л., 1961. —146 с; Иркутский

областной художественный музей. Русское искусство XVIII - начала XX века: Каталог Живопись, скульптура, рисунок и акварель. — Иркутск, 1976. — 143 с; Иркутский областной художественный музей. Советское искусство: Каталог. >&1вопись, скульптура, рисунок и акварель. — Иркутск, 1982. — 304 с. и др.

52. Иркутский областной художественный музей. Путеводитель. Отдел русского искусства / Сост. Л.Г. Пуховская. — Ленинград, 1967. — С.9-12.

53. Сокровища Иркутского художественного музея. Альбом / Сост. Т.П. Огородникова. — Ленинград, 1989. — С.13-14.

54. Бордовская И.А. Иркутский областной художественный музей. Путеводитель. — М., 1990. — С.6-8.

55. Анчутина С.А. История коллекции православных икон Иркутского государственного объединенного музея // Проблемы и традиции древнерусского искусства. Материалы докладов и сообщений научной конференции (26-28 сентябрь 1989 г.). — Иркутск, 1990. — С.16-74;

56. Козлов И.И. Колокола не умолкают. — Иркутск, 1979. — С.5-24

57. Душкин Ю. Род Старцевых продолжается // Предместье. — Иркутск. — 1990. — N 15 (18 сентября). — С.З; Он же. Курсины в Иркутске //Земля Иркутская. — 1996, N 5. —С.13-15.

58. Вздорнов Г.И. О понятиях «школа» и «письма» в живописи Древней Руси // Искусство. — 1972, N4. — С.64-68; Он же. Вологодские иконы Х^-ХУ в. // Сообщения ВЦНИЛКР30. — М., 1975. — С.149-152; Попов Г.В., РындинаА.В. Живопись и прикладное искусство Твери XIV—XVI века. — М., 1979. — С.245; Реформатская М.А. Псковская иконопись XIII—XV веков (Куяснению понятия «местная школа»). Автореферат кандидатской диссертации. — М., 1979.

59. Успенский Л.А. Богословие иконы православной церкви. — М., 1989. С. 292.

60. Малков Ю.Г. Живопись. //Очерки русской культурыXVII века. 4.2. — М., 1979. — С.208, 215.

61. Языкова И.К. Богословие иконы. — М., 1995. — С. 146-147.

62. Копылов А.Н. Очерки культурной жизни Сибири ХУН - начала XIX в. — Новосибирск, 1974. — С.162, 170.

63. Велижанина Н.Г. О своеобразии иконописи Западной Сибири // Сибирская икона. — Омск, 1999. — С.198.

64. Крючкова Т.А. Иконы земли Иркутской // Сибирская икона. — Омск, 1999. — С.224.

05. Крючкова ТА. Иркутские иконы. Каталог. — М., 1991. — С.98.

65. Головачев П.М. Состав населения и экономический быт Иркутска до 40-х годовXVIII в. //Первое столетие Иркутска. — СПБ, 1902. — С. 173.

67. Кудрявцев Ф., Вендрих Г. Иркутск. Очерки по истории города. — Иркутск, 1971. —С.18-19, 35.

68. КрючковаТА. Иркутские иконы. Каталог. — М., 1991. — С.5-6, см. каталог 6-7.

69. Бунак В.В. Русские старожилы Сибири. — М., 1973. — С.10

70. Там же. С.4-5, см. каталогЗ, 4,5; Лыхин Ю.П., КрючковаТА. Иконописцы, мастера и художники Иркутска (XVII век - 1917 год). Биобиблиографический словарь. — Иркутск, 2000. — С. 134-136.

. 71. Лыхин Ю.П., Крючкова Т.А. Иконописцы, мастера и художники ... — С.229.

72. Крючкова Т.А. Иконы земли Иркутской // Сибирская икона. — Омск, 1999. — С.225-226, см. каталог 91, 92.

73. Велижанина Н.Г О своеобразии иконописи Западной Сибири // Сибирская икона. — Омск, 1999. — С. 196.

74. Лыхин Ю.П., Крючкова Т.А. Иконописцы, мастера и художники ... С. 183-185.

75. Там же, с.71, 170-171, 360-361, 364, 370.

76. Там же, с.71, 158, 170-172, 183-185, 249, 293-294, 360-363.

77. Крючкова Т.А. Иконы земли Иркутской ... — С.229-230.

78. Крючкова Т.А. Иркутское барокко. — М., 1993. — С.86-93

79. Там же, С.78-79.

80. Лыхин Ю.П., Крючкова Т.А. Иконописцы, мастера и художники ... — С.169-170.

81. Крючкова Т.А. Иркутское барокко... — С.112-115.

82. Лихачев Д.С. Социально-исторические корни отличий русского барокко от барокко других стран //Лихачев Д.С. Прошлое — будущему: Статьи и очерки. — Л., 1985, с.ЗЗО.

83. Софронова Л.А., Липатов А.В. Барокко и проблемы истории славянских литератур и искусств. //Барокко в славянских культурах. — М., 1982, с.6.

84. Крючкова Т.А. Иконы земли Иркутской ... — С.228-226; Барокко, см. каталог 27-76.

' ' 85.КрючковаТА.Иркутскоебарокко... —С.236-237,240-243,244-251.

86. Там же, с.254-257, 262-265.

87. Там же, с.71-317.

88. Лыхин Ю.П., Крючкова Т.А. Иконописцы, мастера и художники ... — С.38-39.

89. Там же, с. 59-61. : 90. Там же, с.229

91. Там же, с.402-403.

92. Там же, с.86-87.

93. Крючкова ТА. Иркутский святитель // Земля Иркутская.

(Иркутск)^ — 1993, N 1. — С.15-18.

94.Освящение в Иркутске кафедрального собора// Иркутские епархиальные ведомости. Прибавления. — 1870, N 31. — С.396

95. ГАИ О, ф.50, оп.1, д. 14774, л. 14.

96. Иркутские епархиальные ведомости. — 1906, N 21.

97. Крючкова ТА. Иконы земли Иркутской ... — С.231.

98. Кондаков Н.П. Русская икона. Прага, 1931, ч.1-я, с.З.

Приложение

Список опубликованных работ автора

Монографии:

1. Крючкова Т.А. Иркутские иконы. Каталог. — М., 1991. — С.104. 13 печатных листов.

2. Крючкова Т.А. Иркутское барокко. — М., 1993. — С.358. 24 печ.л.

3. Лыхин Ю.П., Крючкова Т.А. Иконописцы, мастера и художники Иркутска (XVII век -1917 год). Биобиблиографический словарь. — Иркутск, 2000. — С.407. Личный вклад 12 печ.л.

Альбомы, статьи, каталоги:

4. Крючкова Т.А. Выставка подарков произведений древнерусского искусства Х\/1-Х1Х веков. Каталог. — Иркутск, 1977. — С.32. 2 печ.л.

5. Крючкова ТА. Из глубины веков//Памятники отечества. (Москва). — 1982, N 1. — С. 122-125. 0,4 печ.л.

6. Крючкова Т.А. Русская деревянная скульптура в Сибири. // Сибирь. (Иркутск). — 1982, N 4. — С.126-128.1 печ.л.

7. Крючкова Т.А. Деревянная скульптура в Иркутском областном художественном музее // Музей 5. Художественные собрания СССР. — М„ 1984. — С.70-78. 1,6 печ.л.

8. Крючкова Т.А. Иркутская резьба по дереву. — Иркутск, 1985. — С.31. 2,3 печ.л.

9. Крючкова Т.А. Плотницкое дело // Декоративное искусство СССР. (Москва). — 1985, N 3. — С.21-22. 0,1 печ.л.

Ю.Крючкова ТА. Иконы с «облачным» фоном в собрании Иркутского областного художественного музея. // Традиционные обряды и искусство русского и коренных народов Сибири. — Новосибирск, 1987. — С.141-149. 0,7 печ.л.

11 .Изобразительное искусство Сибири. Каталог выставки. Составители С.Н.Баранова, Т.А.Крючкова, Н.Л.Новикова, А.Д.Фатьянов. — Иркутск, 1988. — С.60. Личный вклад 0,7 печ.л.

12.Крючкова ТА. Иркутские иконы // Сибирь. (Иркутск). —1988, N 5. — " С.121-126. 0,5 печ.л.

13. Аскарова Л.И., Крючкова Т.А. Иркутские серебряники //Сибирь. (Иркутск). — 1988, N 6. — С.111-116. Личный вклад 0,5 печ.л.

14 Аскарова Л.И., Крючкова Т.А. Коллекция произведений иркутских серебряников в собрании Иркутского государственного объединенного музея // Проблемы изучения края в научно-исследовательской работе музеев Сибири и Дальнего Востока (Тезисы докладов и сообщений, прочитанных на заседании Сибирского филиала научно-методического Совета по работе музеев Министерства культуры РСФСР). 4-6 октября 1988 г. — Южно-Сахалинск, 1988. — С.60-61 Личный вклад 0,01 печ.л.

15. Сибирское искусство XVII - начала XX века. Каталог экспозиции отдела сибирского дореволюционного искусства Иркутского областного художественного музея. Составители Крючкова Т.А., Жиракова Т.Г. — Иркутск, 1989. — С.26. Личный вклад 0,2 печ.л.

16. Аскарова Л.И., Крючкова ТА. Иркутские серебряники XVIII—XIX веков // Проблемы и традиции древнерусского искусства. Материапы документов и сообщений межзональной научной конференции (26-23 сентября 1989 г). — Иркутск, 1990. — С.3-5. Личный вклад 0,2 печ. л.

17. Крючкова Т. А. Иконостасные композиции Иркутской Крестовозд-виженской церкви середины XVIII в. // Проблемы и традиции древнерусского искусства. Материалы документов и сообщений межзональной научной конференции (26-28 сентября 1989 г). — Иркутск, 1990. — С.13-15. 0,2 печ.л.

18. Крючкова Т. Святой Никола на сибирской иконе // Священный Байкал (Улан-Удэ). — 1993, нулевой номер. — С. 18-19. 0,2 печ.л.

19. Крючкова Т.А. Из истории строительства и реставрации Иркутского Богоявленского собора // Памятники истории и культуры Приан-гарья. — Иркутск, 1990. — С.202-225. 1,1 печ.л.

20. КрючковаТ.А. Иркутские чудотворцы //Земля Сибирь. (Новосибирск). — 1992, N 3. — С.49-51. 0,5 печ.л.

21. Крючкова! Святой Никола на сибирской иконе //Священный Байкал. (Улан-Удэ). — 1993. — Нулевой номер. — С.18-19. 0,01 печ.л.

22. Крючкова ТА. Иконопись и деревянная скульптура // Иркутский областной художественный музей. —Л., 1993. — С.0,1 печ.л.

23. Крючкова Т.А. Владимирская церковь // Иркутская старина. (Иркутск). — 1993, N 1. — С.2. 0,01 печ.л.

24. Крючкова ТА. Иркутский святитель//Земля Иркутская. (Иркутск). — 1993, N 1. —С.15-18.0,5 печ.л.

25. Крючкова ТА. Иконостасы Крестовоздвиженской церкви // Памятники истории и культуры Иркутска. — Иркутск, 1993. — С.436-441.0,4 печ.л.

26. Крючкова ТА. Коллекция мелкого медного литья в Иркутском областном художественном музее // Русское медное литье: Сб.ст., вып. 2 / Центральный музей древнерусской культуры и искусство им. А. Рублева, Звенигородский историко-архитектурный и художественный музей. — М., 1993. — С. 68-90. 0,5 печ.л.

27. Крючкова ТА. К вопросу о русско-китайских связях. Сибирские художники XVIII века, побывавшие в Китае // Искусство народов Сибири: традиции и современность. Тезисы докладов конференции (20-22 апреля 1994 г.) — Новосибирск, 1994.— С.12-14. 0,2 печ.л.

28. Heaven on Eart. Orthodox Treasures of Siberia and Nortn Amerika. — Ancnorag (США), 1994. Личный вклад 0,1 печ.л.

29. Крючкова Т. Иннокентий Иркутский и его иконы //Русские исторические деятели в иконе. Тезисы докладов научной конференции, декабрь 1989 года. Центральный музей древнерусской культуры и искусства имени Андрея Рублева. — Москва, 1995. — С.58-59.0,01 печ.л.

30. Крючкова Т. А. К вопросу о меценатстве при строительстве иркутских церквей (И.С.Бечевин). // Художественный музей: коллекции и культура края. Материалы конференции «Сукачевские чтения — 95». Выпуск 4. — Иркутск, 1997. — С.47-51. 0,3 печ.л.

31. Крючкова Т. А. ...Усердием и капиталом. О меценатстве при строительстве иркутских церквей // Земля Иркутская. (Иркутск). — 1996, N 5. — С.66-75. 2,1 печ.л.

32. Из коллекции Иркутского областного художественного музея им. В.П.Сукачева «Русское искусство ХУ-ХХ веков. Иконы и картины»: Каталог выставки. — Исикава (Япония), 1997. Личный вклад 2 печ.л.

33. Крючкова ТА. Храмы и иконостасы Знаменского монастыря в Иркутске // Из истории Иркутской епархии (сборник научных трудов). — Иркутск, 1998. —С.40-57. 1,3 печ.л.

34. Крючкова Т.А. Иркутские иконописцы XVII—XVIII вв. // Земля Иркутская. (Иркутск). — 1998, N 10. — С.28-36.1,8 печ.л.

35. Крючкова Т.А. Иркутский иконописец Николай ИннокентиевичТу-голуков // Вопросы теории и практики музейного дела. Исторические и культурные традиции края. Материалы научной конференции «Сукачевские чтения — 98». Выпуск 5. — Иркутск, 1999. — С.33-36. 0,5 печ.л.

36. Иркутская Благовещенская церковь//Тальцы (Иркутск). — 1999, N 5. — С. 0,6 печ.л.

37. Крючкова Т.А. Иконы земли Иркутской // Сибирская икона. — Омск, 1999. — С. 126-140, 224-232. 256-259. 7 печ.л.

Содержание

Введение. Актуальность темы исследования ................................3

Историография.............................................................................4

Цель, задачи и методы исследования........................................... 12

Источники..................................................................................... 13

Вклад автора в разработку темы...................................................17

Общая характеристика особенностей

сибирского иконописания............................................................ 19

Первый период иркутского иконописания

(1660-е гг. —1726 г.) .....................................................................21

Второй период иркутского иконописания

(1727—1803 гг.)...........................................................................23

Третий период иркутского иконописания

(1804—1920 гг.)...........................................................................28

Основные итоги исследования......................................................31

Примечания..................................................................................33

Приложение. Список опубликованных работ автора......................40