автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.03
диссертация на тему: История китайской общины в Венгрии (опыт изучения новой волны китайской миграции)

Полный текст автореферата диссертации по теме "История китайской общины в Венгрии (опыт изучения новой волны китайской миграции)"

Р Г Б ОД

московским ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ ИМ. М. В. ЛОМОНОСОВА Институт Стран Азии и Африки

На правах рукописи

Пал НИРИ История китайской общины в Венгрии ( опыт изучения новой волны китайской миграции)

Специальность 07.00.03 - Всеобщая история

Автореферат диссертации на соискание учёной степени кандидата исторических наук

Работа выполнена на кафедре истории Китая Института Стран Азии и Африки при Московском Государственном Университете им. М. В. Ломоносова.

Научный руководитель: доктор исторических наук, профессор

А. В. Меликсетов

Официальные оппонешы: доктор исторических наук, профессор

Ю. М. Галенович кандидат экономических наук О. С. Чудиновских

Ведущее учреждение: Институт Дальнего Востока РАН

Защита диссертации состоится" " 1998 г. в часов на

заседании Специального совета Д.053.05.23 по историческим наукам Института Стран Азии и Африки (103009 Москва, Моховая ул., 11, стр. 1).

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке ИСАА (103009 Москва, Моховая ул., 11, стр. 1).

Автореферат разослан " " 1998 г.

Учёный секретарь диссертационного совета Е. С. Мелкумян

кандидат исторических наук

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Постановка проблемы. В период "реформы и открытости", провозглашённый Китайской Народной Республикой (КНР) в 1978 году, после тридцатилетнего перерыва, связанного с отсутствием свободы перемещения и путешествий, в стране возобновились процессы добровольной внутренней миграции и эмиграции за рубеж. За полтора десятилетия эти процессы приобрели масштабы, сравнимые с концом Цинской династии - началом республиканской эры, - периодом, отличающимся интенсивной миграцией. Число внутренних мигрантов — т. н, "бродячего населения", "манлю женькоу" — в 1996 г. достигло ста миллионов (по данным агентства "Синьхуа"). Между 1990 и 1996 гг. 4,3 миллиона граждан КНР получили разрешения на выезд, не считая выезжающих в Гонконг, Макао и Тайвань (China News Digest 1996). В то же время усилилась эмиграция и из важнейших китайских общин за пределами КНР - с Тайваня, из Гонконга и из Юго-Восточной Азии, Рост китайской иммиграции выше всего в Европе. Число китайцев в Бельгии возросло в три раза между 1981 и 1990 г (по данным переписей населения).

Настоящая работа предлагает возможный путь к ответу на вопросы: является ли рост международной миграции чисто количественным процессом или он сопровождается качественными изменениями? Какое влияние окажет он на общественно-политические характеристики существующих общин хуацяао; потребует ли он пересмотра нашего понимания их структуры, динамики, места в стране проживания и отношений с Китаем? Насколько похожи или непохожи на эти устоявшиеся общины новые, возникающие вследствие возросшей миграции общины хуацяао?

Хронологические рамки. В диссертации исследуется период с 1989 г. и до сегодняшнего дня, т.е. весь период массовой миграции китайцев в Венгрию.

Актуальность темы. Не виданная ранее подвижность населения мира является одним го фундаментальных вызовов политикам и социологам в конце тысячелетия. Различные формы международной миграции становятся частью повседневной жизни всё возрастающего числа стран. Странам без исторических традиций иммиграции, в частности, странам Европы, неожиданно приходится заниматься ею на высшем уровне. В странах Европейского Союза (ЕС) в настоящее время живут 13 миллионов иностранцев из-за пределов ЕС, и к этому числу ежегодно прибавляется полмиллиона иммигрантов, студентов и беженцев. В 1995 году иммиграция составила 75% прироста населения ЕС - больше, чем когда-либо в послевоенный период (Migration News 1997). Соответственно, в последнее время сильно возрос интерес исследователей к международной миграции, одним из наиболее быстро растущих сегментов которой является китайская миграция.

К настоящему времени китайская миграция стала одним из важных факторов в проблеме глобального роста миграции и привлекает внимание не только китайских и зарубежных демографов и социологов, но и экономистов, интересующихся международной сетью китайской торговли, а также учёных, занимающихся вопросами безопасности.

Научная значимость. 1. Работа впервые описывает историю формирования и консолидации общины китайской диаспоры, созданной мигрантами 90-х годов. Её анализ показывает существенные различия между новой волной китайской эмиграции и её предыдущими волнами.

2. Благодаря общим характеристикам новой миграции, не зависящих от её направления в пространстве, возникает возможность описания географически отдалённых друг от друга общин хуацяао единой обобщённой моделью транснациональной общины, что должно содействовать лучшему пониманию связей между общественно-политическим развитием этих общин. Последняя обобщённая модель для описания общин хуацяао была предложена Крисменом в 1967 г. в труде, ставшим классическим для исследователей хуацяао; но вследствие изменений последних тридцати лет, как в структуре общин, так и в динамике международных отношений, его модель применима теперь уже лишь к самым традиционным слоям диаспоры.

3. В большинстве стран новая волна китайской иммиграции наблюдается параллельно продолжению предыдущей волны (в частности, в виде усилившейся в последнее время нелегальной миграции), однако общественная и экономическая роль новых мигрантов быстро возрастает. Поэтому анализ развития китайской общины в Венгрии, ими созданной, может оказаться полезным д ля понимания и прогноза развития китайской диаспоры вообще и в Западной Европе в частности.

Практическая значимость. В 1996-97 гг. ЕС, а также отдельно взятые страны Западной и Восточной Европы приложили усилия, направленные на создание новой, всеобъемлющей иммиграционной стратегии. В центре обсуждения стоит, с одной стороны, контроль над количеством и качеством иммигрантов, а с другой - их интеграция. Демографический и социополитический анализ основных групп иммигрантов необходим для формулировки обоснованной концепции по обоим вопросам. Например, из особенностей новой китайской миграции, описанных в настоящей работе, следует, что концепция по отношению к

китайским мигрантам в Европе должна включать, наряду с законами об иммиграции, гражданстве, национальных меньшинствах, труде и семье, законы о капиталовложениях и внешней торговле, как это уже делается в США и Австралии.

В Венгрии китайцы составляют крупнейшую группу иммигрантов, происходящих не из окружающих стран. В 1998 г. по заказу обер-бургомлстра г. Будапешта было выполнено исследование китайской общины города с целью разработать городскую концепцию отношения к этой диаспоре. Настоящая работа, являющаяся первой по данной теме, делает свой вклад в решение этой задачи благодаря публикациям на её основе, а также участию автора в рецензировании результатов городского исследования. По поручению Европейского Союза Китайских Организаций автор участвует также в подготовке доклада и рекомендаций относительно китайской общины в Европе вице-президенту Европейской Комиссии сэру Леону Бриттану.

Методологические основы. Работа опирается на междисциплинарный и сравнительный с географической точки зрения подход. Учитывая, что исследование связей мигрантов с родственниками, друзьями, торговыми партнёрами и государственными учреждениями в Китае и в других странах Восточной и Западной Европы и мира является неотъемлемой частью понимания транснациональной китайской общины, обычное исследование отдельно взятой выборки в данном случае нельзя считать удовлетворительным инструментом. Нить исследования происхождения и развития какой-нибудь организации или структуры торговли часто выводила за границы Венгрии. Поэтому необходимо было расширить исследования за пределы страны. Наряду с семью годами "наблюдения изнутри" китайской общины и интервью с работниками государственных учреждений, местных властей и общественных

организаций, деловыми партнёрами и местными работниками китайских фирм, и другими "компрадорами"~местными статистами китайской общины в Венгрии, были взяты также интервью у мигрантов из КНР в Бельгии и Голландии, откуда приехали некоторые лидеры китайцев в Венгрии и где находится нынешнее правление Европейского Союза Китайских Организаций. В общей сложности было проведено около тысячи интервью, причём без стандартной анкеты, так как анкетное интервьюирование часто ассоциировалось с органами власти и вызывало недоверие у информантов.

Источники. Полевые исследования были дополнены систематическим анализом публикаций и фильмов китайцев в Венгрии, отражающих аспекты их бытовой культуры и самосознания, а также материалов о китайцах в Венгрии в китайской прессе других европейских стран и КНР и в венгерских средствах массовой информации. В работе использованы также материалы зарубежной прессы о китайцах в Восточной Европе и два китайских репортажа, опубликованных по этой теме в форме книги (Мао Чунь 1992 и Ли Чжунцзян 1993). Наконец, проанализированы статистические данные Министерства Внутренних Дел, Пограничной Охраны и Центрального Бюро Статистики Венгрии, Международной Организации Миграции ООН (1993, 1994а-ф, а также некоторых польских (в^Ыска е1 а1. 1997) и российских учреждений и данные опросов общественного мнения в Венгрии и ТоШ 1994, 1996; РпИе/Юп, и Той 1995,1997) и Польше (1«1кка еГ а1. 1997).

Историография. В последние годы возрос интерес исследователей к изменениям в международной миграции. Демографы поняли, что старые определения, опирающиеся на классическое представление о мигранте, покидающем свою родину навсегда или на десятилетия и используемые в статистике, например, ООН, уже не дают правильной картины о

6

подвижности населения мира. Дебаты вокруг новых подходов к понятию миграции отражены в работах Слотник (1992), Скелдона (1990, 1992, 1997) и Мэсси и соавторов (1993). Одной го наиболее интересных попыток осмысления новых процессов миграции является модель Джона Солта (1997), согласно которой международная миграция рассматривается как растущий и "многообразный международный бизнес с сотнями тысяч рабочих мест по всему миру, управляемый группой индивидуумов и учреждений, каждый из которых заинтересован в развитии бизнеса" и поэтому способен сьпрать роль в возникновении транснациональных общин

Изменение характера миграции, сопровождающееся стремительным ростом её объёма, тем более значительно, что оно совпало с ослаблением национального государства. Во многих случаях, политическое самоопределение и общественное поведение диаспор и общин мигрантов выходит за рамки модели национального государства, привлекая интерес учёных, видящих в таких общинах предвестников новых структур суверенитета и самоопределения (Appadurai 1991; Bäsch et al. 1994; Smith 1995; Cohen 1997; Brah et al., 1998). Некоторые из этих общин могут быть описаны как "транснациональные общины", недостижимые для любого отдельно взятого государства-нации. Конструкцию коллективного самопричисления таких общин невозможно понять в рамках стабильных, локализованных структур отдельно взятой страны; она включает множество символов, ценностей, ритуалов, взаимоотношений и учреждений, относящихся к разным странам (Skeldon 1990 and 1997; Zlotnik 1992). Транснациональная община - по выражению Бенедикта Андерсона - "вымышленная"; её невозможно изучать "этически", как объективно существующую общность; а можно изучать только "эмически", как аспект других общностей, их политики, экономики, миграционных

потоков и конструкций включения и исключения (Pieke 1998b, Ma Mung 1992).

Когда Восточная Европа внезапно стала важным регионом выхода, транзита и приёма международных миграционных потоков, исследователи обратили внимание на роль мигрантов нетрадиционных типов, таких, как краткосрочные гастарбайтеры, работники международных фирм, мелкие предприниматели и "челноки". Такие типы мигрантов особенно заметны в Центральной Европе - регионе, который Клер Уоллэс (1996, 1997, 1998) называет "буферной зоной", куда устремляются миграционные потоки, лишённые доступа в Западную Европу, из стран, лежащих дальше на востоке. В частности, исследователи миграции в Венгрии и Польше уделили внимание этим новым явлениям, наряду с более традиционными типами миграции, вызванными появлением новых границ, войнами и интенсификацией контакта исторических диаспор со странами происхождения (Sik и Toth 1994, 1996, 1997; Fullerton, Sik и Toth, 1995, 1997; Iglicka et al., 1997; Giqbicka et al., 1997). Появилось несколько работ, посвящёяных таким нетрадиционным формам миграции, как краткосрочные рабочие и торговцы-"челноки", некоторые из которых сделали попытку создать новую терминологию для их описания (Wallace 1997; Stola 1997; Sik 1997). Главным предметом этих исследований были мигранты с территории бывшего Советского Союза, но они также коснулись вьетнамцев и китайцев. Домерник (1997) описал транснациональную общину русскоговорящих мигрантов в Европе.

Китайцы - одна из крупнейших этнических групп, участвующих в новых формах миграции. Китайские исследователи посвятили много работ проблеме роста внутренней миграции (Ян 1994; Ding и Stockman 1996; Xiang 1996; Yuan et al. 1996; Qian 1996; из некитайских учёных - Chan 1996, Ноу 1996 и Scharping 1996), возможно, по причине, что массовая

8

внутренняя миграция - новое и пугающее явление в жизни большой части городского общества КНР, активно обсуждающееся как средствами массовой информации, так и политическими руководителями. Заморские приключения новых китайских мигрантов также стали популярной темой, послужившей материалом, в частности, таких успешных телевизионных сериалов, как "Пекинцы в Нью-Йорке" (Бэйцинжэнь цзай Ню-Юэ). Идея массовой международной миграции заинтересовала и политических мыслителей вне официального круга, таких, как Бао Ми (1991) - автора романа "Жёлтое нашествие", видящего в ней спасение китайской нации и Су Сяокана (1991, 1996) и Ван Шаня ("Взгляд на Китай третьим глазом", 1994), указывающих с разных политических позиций на опасность взрыва китайской миграции.

На Западе опубликовано сравнительно немного работ о новой китайской миграции. Они включают недавние исследования новой китайской иммиграции в отдельно взятых странах Европы и обзор иммиграции в Центральную Европу, написанный с точки зрения демографа (Pieke и Benton 1998). Сборник статей, сравнивающий новый опыт КНР относительно внутренней и международной миграции, готовится к печати (Pieke и Mallee 1998). Общую оценку новой китайской миграции пока предложили демографы (Skeldon 1996). Новая работа Пике (1998b) предложит интерпретацию этого процесса как фомирование новой транснациональной общины, расширение китайской "мир-системы" — незападной глобализации. Настоящее исследование использует концепцию Пике для разграничения новой китайской миграции и миграции из традиционных посылающих регионов — цяосяней и расширяет эту концепцию, чтобы объяснить явление аккультурирования частей общества проживания общинами китайских мигрантов.

Имеется также небольшое число книг и статей о сегодняшнем положении устоявшихся китайских общин в Западной Европе, особенно в Нидерландах, Бельгии, Великобритании, Испании и Италии. Из них использованы в основном работы Ли Минхуань (1995), Чеюсаньо (1997), Пике и Бентона (1998), Пике и Малле (1998) и Ляо Шаоляня (1997).

Важная проблема исследования новой китайской миграции и новой китайской транснациональной общины - политика КНР. Возрождённая как великая держава, КНР теперь активно стремится к политическим и экономическим контактам с китайской диаспорой— хуацяао, составляющими, в частности, существенную долю населения Юго-Восточной Азии. Учитывая интенсификацию этих контактов, националистическую риторику, используемую в них Пекином и экономический спад в Юго-Восточной Азии, порождающий антикитайские чувства и отягчающий проблемы идеологий единого национального самосознания, сдвиги в политическом и культурном самоопределении многочисленного населения хуацяао могут иметь существенные последствия с точки зрения будущего этих политических общностей, а также региональной и глобальной безопасности (Nyiri 1997). Политологи и этнографы поняли, что в условиях ослабления национальных государств и меняющиеся международного баланса сил необходимо пересмотреть наше понимание этого самоопределения (Wang 1984, Tu 1991). Они отметили, что Азия, включающая в себя суверенные политические структуры, не вполне соответствующие модели государства-нации, и несуверенные политические структуры, в частности, обширные диаспоры, выполняющие некоторые функции национального государства, может быть лучше

приспособлена к кризису последнего (Arrighi 1995, Tonness^ и Antlôv

/

1996). Необходимо исследовать степень проникновения новой китайской миграции и новой китайской транснациональной общины в Юго-

Восточную Азию и другие регионы вне Европы в контексте изменений политического самоопределения устоявшихся общин хуацяао в этих регионах. Из-за отсутствия исследований новой китайской миграции в Азии (несмотря на указания на то, что, по крайней мере, в северной Бирме и Камбодже она представляет собой весьма значительное демографическое, экономическое и общественное явление) можно только указать на возможную взаимосвязь этих двух процессов (ИуЫ 1997).

Апробация. Результаты работы были доложены на совместной конференции Комитета по правам человека, меньшинствам и делам религии Будапештской Городской Управы, Общества зз Мигрантов "Мепеёёк" и Совместной Конференции Китайских Организаций в Венгрии (Будапешт, 1995); коллоквиуме "Китайцы в Европе и внутренние мигранты в Китае: общие темы в международной и внутренней миграции" (Оксфорд, 1996); конференции "Китайская миграция и местные органы управления" (Прато, Италия, 1997); конференции Европейского Социологического Общества (Эссекс, Англия, 1997); совещании Института Общественных Наук Варшавского Университета и Фонда им. Фридриха Эберта "Центральная и Восточная Европа: новое миграционное пространство" (Пултуск, Польша, 1997); а также на коллоквиуме Группы по исследованию международной миграции Института политических наук АН Венгрии.

СТРУКТУРА И СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Структура и объём работы. Диссертация состоит из введения, содержащего обзор литературы; трёх глав (Формирование китайской общины в Венгрии, 1989-95; Китайские организации в Венгрии, 1992-97; Особенности новой волны китайской миграции) и выводов. Работа

изложена на 140 страницах; список литературы содержит 180 наименований.

В главе 1. "Формирование китайской общины в Венгрии, 1989-95". описаны предпосылки миграции из КНР в Венгрию, её хронология и механизмы миграции, формирование и консолидация китайской общины.

Массовая миграция китайцев в Венгрию началась в 1989-90 гг. и достигла пика в 1991 г. Подавляющее большинство мигрантов были выходцами из крупных городов и прибрежных зон КНР, где они были причастны к новой потребительской культуре. В отличие от традиционных мигрантов из цяосяней, во многих случаях выезжавших непосредственно в страну, с которой данный цяосян был связан традицией миграции, так и не увидев ближайшего провинциального центра, большинство мигрантов в Венгрию имели опыт внутренней миграции. Они учились, работали, торговали или просто путешествовали за пределами своей ближайшей родины - обычно в быстро развивающейся особой экономической зоне, как Хайнань и Шэньчжэнь, или в большом городе - Пекине или Шанхае. Многие из них обладали сравнительно высоким доходом и общественным положением как частные предприниматели, служащие государственных предприятий, партийно-правительственные кадры или их дети; другие же находились в процессе "прыжка в море" ("ся хай") ~ ухода из малодоходной, но предоставляющей "железную миску" ("тиефаньвань") казённой службы ради частного сектора. Из 135 рыночных торговцев, опрошенных в ходе обследования, выполненного по заказу обер-бургомистра г. Будапешта (1998), 49% ответили, что в Китае они занимались торговлей, 6% — что преподавали, а 26% указали в качестве занятия другой вид умственной деятельности. Уровень образования мигрантов, прибывших в Венгрию, в среднем превосходил средний уровень образования как населения Китая, так и традиционных мигрантов:

45% тех же обследованных окончили высшую среднюю школу (гаочжун), а 39% (!) ответили, что имеют высшее образование. (В начале 90-х годов средний гражданин КНР старше 12 лет имел всего 4,6 года образования.) (Ли Минхуань, 1995) Иными словами, они, в отличие от традиционных мигрантов из ияосяней, для которых улучшение своего общественного положения отождествляется с выездом за рубеж, обладали вертикальной общественной подвижностью и нередко аккумулировали общественный капитал, которым они могут продолжать пользоваться в сношениях с Китаем после выезда из страны.

По сравнению со старой диаспорой, состоящей в основном го южан (кантонцев, хокиенов, чжэцзянцев и т. д.), многие мигранты в Венгрию приехали из северных или северо-западных городов Китая (Пекина, Харбина, Мукдена, Тяньцзиня, Циндао), не обладающих традицией эмиграции. Поэтому языком общения китайцев в Венгрии стал официальный диалект гуаньхуа, а не один из южных диалектов, как в традиционной диаспоре.

Несмотря на различия в социальном происхождении и образовании, в Венгрии не возникло обособленных общин китайских мигрантов. Традиционная миграция состояла из нескольких параллельных, но чётко размежёванных потоков. В начале века два основных потока состояли, соответственно, из крестьян и рабочих, нанимающихся на работу на шахты, стройки, плантации и корабли, и купцов, а в недалёком прошлом - из крестьян, эмигрирующих из цяосян, и студентов. Прибывшие в последние годы в Венгрию, напротив, были связаны общим опытом в молодом потребительском обществе Китая и поэтому, несмотря на социальные и территориальные различия, с самого начала вели один и тот же образ жизни по соседству друг с другом.

Внезапное начало массовой миграции в начале 1990-х гг. было связано с неуверенностью в будущем частных предприятий и экономическим спадом после расправы на площади Тяньаньмэнь. Именно в этот момент Венгрия привлекла внимание потенциальных мигрантов вновь ставшим свободным рынком, сравнительно развитой предпринимательской средой, присутствием зарубежного капитала, прогнозами быстрого экономического роста и прежде всего вновь подписанным договором о безвизовом въезде граждан КНР в Венгрию, вступившем в силу с 1 января 1989 г. Поднялась "венгерская горячка" ("Сгонъяли жэ"), ив 1991 году число китайцев, прибывших в Венгрию в поисках большей предпринимательской свободы, больших возможностей и менее сильной конкуренции, уже превысило 27 тысяч (Муш 1994). К мигрантам из КНР присоединилась заметно меньшая по численности, но влиятельная группа китайских предпринимателей из Западной Европы, Америки и Юго-Восточной Азии. За небольшим исключением это были не "китайцы из старой диаспоры" (лао хуацяао), а мигранты, покинувшие КНР после 1970 г., в основном выходцы из Взньчжоу и Цинтяня. Таким образом, китайские мигранты в Венгрии, с геодемографической, экономической и социальной точки зрения, отличаются от мигрантов из традиционных цяосян, доминировавших на западноевропейской сцене до семидесятых годов.

В то же время возрастной и половой состав китайцев в Венгрии развивался похожим на классическую диаспору образом. Среди мигрантов первых лет преобладали молодые мужчины, к которым впоследствии присоединялись сначала, если они имелись, жена и дети, а затем — по модели цепной миграции - всё большее число родственников. (По данным Международной Организации по Миграции, 72% разрешений на проживание, полученных китайцами до 1993 года, были выданы мужчинам,

приехавшим без сопровождения членов семьи.) (Migration Information Programme 1994) Следует отметить, что "демографическая консолидация", т. е. достижение более сбалансированного соотношения полов, расширение возрастного профиля и появление детей, произошла на порядок быстрее, чем в традиционной миграции. Известно, например, что с начала китайской иммиграции на Маврикий для выровнения полового состава потребовалось более полутора столетий, (Лю Синьу 1986), а во Франции этот процесс произошёл примерно за 25 лет (France Télécom 1998). При этом женщины играют активную, иногда ведущую роль в деловой и организационной жизни общины. Быстрая консолидация к накопление капитала объясняют молодость лидеров общины: большинство ещё не достигло сорока лет.

В первые два года большинство китайцев, прибывших в Венгрию, продолжали путешествовать между Венгрией и Китаем с товаром для продажи в багаже. Многие китайские предприятия существовали только на бумаге, для получения разрешения на проживание их "уполномоченных", а потом, после восстановления визового режима между Венгрией и КНР, посылали — частично фиктивные, продаваемые за несколько тысяч долларов — приглашения на работу новым желающим выехать. Как и в Западной Европе, этот способ стал одним из основных путей цепной ми фации. После "чистки", пред принятой венгерскими властями в 1991 г., китайская популяция в Венгрии сократилась примерно до десяти тысяч и с тех пор остаётся на этом уровне. (Тем не менее она остаётся крупнейшей группой мигрантов извне Европы.) Транзитная миграция резко уменьшилась. Те китайцы, что остались в Венгрии, в основном накопили достаточный капитал и выстроили соответствующую предпринимательскую инфраструктуру, чтобы консолидировать свою торговлю. Они стали настоящими импортёрами или торговцами оптом или

в розницу. Осенью 1992 г. в Венгрии было 1400 китайских предприятий с общим капиталом в 1,6 миллиарда форинтов (20 миллионов долларов); из них пять имели капитал более 15 миллионов форинтов (200 тысяч долларов). К 1994 г. слухи о том, как быстро разбогатели китайцы в Венгрии, уже распространились за рубежом. Газета "Хуа шэн бао" утверждала, что 80% имеют доход, превышающий сто тысяч долларов в год. В отличие от более давних общин китайской диаспоры, импорт остался основным видом деятельности китайцев в Венгрии.

На основе экономической консолидации примерно в 1993 году началось некоторое общественное структурирование общины и появилось стремление приобщиться к рекреационным и прочим услугам, представляемым материальной культурой общества за пределами общины. Китайские предприятия, многие из которых открыли магазины, стали пользоваться видами рекламы, принятыми в венгерской торговле. Сами китайцы стали более заметнмиы вне китайской среды, прогуливаясь с семьями в центре города или на дунайской набережной или сидя в кафе. Позже среди китайцев стали популярными рекреационные путешествия по Венгрии и Западной Европе. Появились смешанные венгерско-китайские пары, а в университетах - дети китайских иммигрантов. Однако подавляющее большинство китайцев (например, 85% опрошенных в ходе исследования по заказу обер-бургомистра Будапешта) имеет только временные разрешения на проживание. Такие разрешения действительны не более года, и их продление, в отсутствии чётких критериев, с 1992 г. представляет собой долгий и непредсказуемый процесс даже для владельцев доходных предприятий, порождая повсеместную коррупцию. Венгерские власти, как центральные, так и местные, до сих пор не разработали стратегический подход к регулировке китайской иммиграции и

довольствуются моментальными исполнительными решениями в отношении продления индивидуальных разрешений на проживание.

Китайские торговые фирмы и рестораны создали значительное число рабочих мест для местного населения. Большинство из них имеет по крайней мере одного венгерского работника, а некоторые - вплоть до двадцати, что соответствует нескольким тысячам рабочих мест в общей сложности. Кроме работников китайских предприятий, венгры разнообразных профессий - от нянь и шоферов до студентов, адвокатов и бухгалтеров - зависят экономически от китайской общины и в некоторых случаях перенимают их коммерческие методы. Китайцам в Венгрии удалось выстроить весьма успешную экономическую нишу, и как раз благодаря её открытости экономическому окружению, им не пришлось приспосабливать свои методы торговли к последнему; некоторые его местные участники даже приспособились к ним сами. Высокие по сравнению с окружением доходы китайцев позволили им нанять местных переводчиков и помощников и не тратить времени на изучение местного языка. Такая ассимиляция венгров и венгерских предприятий в китайскую торговую сеть, процесс, обратный формированию "компрадор-буржуазии" в договорных портах Китая после опиумных войн - пример расширения китайской "мировой системы". Он показывает, что глобализация - не единый процесс, в котором Запад является действующим лицом, а множество параллельных глобализаций, и незападные транснациональные общины могут быть не только их предметами, но и их участниками (Pieke 1998 и Cohen 1997).

В главе 2, "Китайские организации в Венгрии. 1992-97". описаны развитие организационной структуры, динамика власти и легитимации организаций и индивидуальных лидеров, а также отношения организаций мигрантов с Китаем и Венгрией, их общественная роль и торговые

функции. Показаны причины успешной борьбы Союза Китайцев Венгрии (Хуаляньхуэй) за доминирование общины.

Хуаляньхуэй, основанный осенью 1992 г., - первая и наиболее влиятельная организация китайской общины в Венгрии. Передовая органа Хуаляньхуэй - газеты "Оучжоу чжы шэн" ("Голос Европы") в 1995 г. изложила деятельность организации в такой последовательности:

1. Благотворительная деятельность в пользу венгров, местных китагщев, а также КНР. Эта функция, перенятая Хуаляньхуэй у традиционных организаций диаспоры, основанных на общности фамилии или места происхождения, является одним из источников его легитимности как ортодоксальной, достойной уважения организации.

2. Любовь и чувство долга Родине, т. е. Китаю. Руководители Хуаляньхуэй регулярно встречаются с чиновниками центральных, провинциальных и местных правительственных учреждений и участвуют во встречах лидеров диаспоры родом из Чжэцзяня, организуемых чжэцзянским провинциальным правительством (Хай Мш1 1994; Оучжоу чжы шэн 1995). В 1995 г. их принял госпредседатель КНР Цзян Цзэминь, находящийся с вшитом в Будапеште. На следующий год президент Хуаляньхуэй стал членом Народного Политического Консультативного Совета провинции Ганьсу - заметим, что он - не уроженец этой провинции -, а в 1997 г. он был единственным китайцем из Восточной Европы, приглашённым на церемонию перехода Гонконга в китайские руки.

3. Предоставление услуг (например, переводческих и бухгалтерских) и организация культурных мероприятий для китайцев. Наиболее важные из них - вечера встречи Праздника Весны, организация которых повсюду в диаспоре отражает контроль над культурно-ритуальной символикой общины. Хуаляньхуэй также устроил,

совместно с посольством КНР, празднество по поводу перехода Гонконга в состав КНР на одной из главных площадей Будапешта.

4. Усилия, направленные на защиту интересов китайцев перед венгерскими органами власти и местными экономическими партнерами общины. Эта деятельность включала протесты против избиения китайских торговцев на рынке, против требования владельцев этого рынка, чтобы китайские торговцы купили снимаемые ими лотки и т. п. (Ро1опу1 1995; Оучжоу чжы шэн 1995) Хуаляньхуэй также инициировал переговоры с органами таможни, направленные на понижение пошлины на китайские товары, но безуспешно. Наконец, Хуаляньхуэй основал Комитет Законной Защиты Китайцев, призванный бороться с преступностью внутри общины, но совершенно не действующий.

5. Инициативы контактов с венгерским обществом. Помимо вышеупомянутых благотворительных мероприятий, а также разнообразных дней и вечеров китайской культуры и кухни (часто в районных домах культуры), такая деятельность включает контакты с официальными органами и организациями вроде Венгерской Экономической Камеры. Такие контакты считаются полезными с точки зрения деловых возможностей и получения разрешений на проживание и поэтому повышают престиж организации или индивидуального лидера, но они не служат интересам общины как таковой. В этом смысле они напоминают ситуацию в Юго-Восточной Азии, особенно Индонезии, где китайцы, по существу, лишены политических прав, но имеют доступ к огромным экономическим возможностям через личные и деловые связи с политической элитой.

6. Поддержка других организаций (землячеств, спортивных, женских и профессиональных). Первая из этих, Торговая Камера Китайцев в

19

Венгрии (Шанхуэй), была основана вместе с Хуаляньхуэем и является, по сути, его секцией. Союз Китайских Женщин в Венгрии и Союз Китайской Молодёжи в Венгрии были основаны Хуаляньхуэем по модели массовых организаций при компартии. Непосредственно после встречи с Цзян Цзэмияем Хуаляньхуэй, с поддержкой посольства КНР, создал Представительный Комитет Китайских Организаций в Венгрии, к которому присоединились все организации, кроме трёх. На первом месте в программе комитета стоит "Распространение прекрасной традиции патриотизма... Поддержка воссоединению Родины. Нетерпимость ко всякому поведению, не совпадающему с интересами Родины." На шестом месте "Интеграция в общество страны проживания" (цзинжу цзючжуго чжулю шэхуэй). ("Оучжоу чжы шэн" 1995)

7. Контакты с китайскими организациями в других странах. Хуаляньхуэй - первый восточноевропейский член Европейского Союза Китайских Организаций - группы, получающей поддержку КНР. В 1998 г. на будапештском конгрессе этой организации её председательство перейдёт к президенту Хуаляньхуэя.

8. Информирование китайцев через "Оучжоу чжы шэн", издаваемой с 1994 г.

Видно, что личные связи с органами власти КНР и традиционная роль благотворительных лидеров-хранителей традиционной культуры - два важных источника легитимности руководителей Хуаляньхуэя.

Из-за отличия китайской экономики в Венгрии от традиционной диаспоры профессиональные организации также развивались по-иному. Пользуясь своей доминантной позицией, Хуаляньхуэй смог предпринять, хотя и безуспешно, амбициозные экономические инициативы, например, создание китайского рынка и согласование розничных цен между

китайскими торговцами, превосходящие что-либо, совершённое в классической диаспоре федерациями традиционных организаций (хуэйгуанями) или торговыми организациями. Регулирующая функция таких организаций в общинах старой диаспоры опиралась на то, что каналы, через которые ввозились китайские продукты, были ограничены и в основном находились под контролем лидеров организации. В Венгрии же у каждого - высоко подвижного ~ торговца есть собственный доступ к источнику товаров, хотя он может быть ограничен отсутствием капитала. Поэтому потенциальная роль традиционных торговых организаций ограничена.

Вторая торговая организация - Союз Китайских Промышленниког, и Торговцев в Венгрии (Гуншанлянь) - подведомствен одноимённой организации в КНР, которая имеет статус "демократической партии" и в последнее время активна в торговых связях с диаспорой. Президент Хуаляньхуэя стал почётным президентом Гуншанляня. Гуншанлянь также регулярно посылает делегации в КНР. Связи с КНР важны не только для легитимности организации, но и потому что государственные предприятия и учреждения КНР являются главным источником капитала для китайских предприятий в Венгрии.

В 1994-95 гг. возникло много новых организаций. Общество Поддержки Китайско-Венгерской Дружбы (Юцухуэй) выступило за интеграцию китайцев, особенно китайцев с высшим образованием, в венгерское общество. Юцухуэй также поддерживал отношения с властями в КНР (это необходимо для торговли), но меньше подчёркивал важность "патриотизма". Хуаляньхуэй, видящий вызов своему доминированию общины, и посольство КНР относятся к Юцухуэю враждебно. Юцухуэй, через близкую ему газету "Оучжоу даобао" - "Европейский курьер", поддерживал землячества (фуцзянское, кантонское, гяньцзинское,

шаньдунское и т. д.), появлявшиеся в то же время. Эти землячества, однако, не смогли или не захотели вернуть себе традиционные благотворительные и культурные функции, которые в Венгрии взял на себя Хуаляньхуэй. Религиозные организации (один христианский приход и две буддийские) также не играют общественной роли. Активное ядро этих организаций состоит из нескольких человек; правда, и у Хуаляньхуэя оно не превосходит двух десятков.

Появились и нетрадиционные организации, которые сплотили в основном (бывшую) интеллигенцию: Европейское Общество Китайских Художников, Всевенгерское Китайское Общество Физической Культуры и Спорта (Тицзун), Культурно-Образовательное Общество Китайско-Венгерской Дружбы (Вэньпзяосе), Общество Китайских Писателей в Венгрии и т. п. Эти организации появились в Венгрии гораздо раньше (сравнительно с возрастом общины), чем в Западной Европе или Соединённых Штатах; их руководители вышли из той же группы, что руководители землячеств и связаны с ними личными знакомствами. Эта ситуация возникла благодаря большому количеству образованных мигрантов и отсутствию разделения между ними и остальными членами общины. Как уже было отмечено, такая ситуация отличается от ситуации в традиционной диаспоре, где два типа организаций фактически представляют две разные китайские общины.

В 1995 г. Юцухуэй с девятью другими организациями основал Совместную Конференцию (ляньси хуэйи) Китайских Организаций в Венгрии, на что Хуаляньхуэй ответил созданием Представительного Комитета Китайских Организаций в Венгр™ под своим контролем. За этим последовала борьба, в которой каждая сторона старалась продемонстрировать больший престиж: Хуаляньхуэй и его спутники -демонстрацией поддержки посольства и важных лиц в КНР, а также

националистической риторикой и неким популистским лидерством против "венгерских капиталистов" на рынках, а Юцухуэй с союзниками — публичным диалогом с венгерскими правительственными органами и общественными организациями, кульминировавшем в необычной совместно организованной конференции о положении китайцев в здании Общего Собрания г. Будапешта. Ресурсы Хуаляньхуэя оказались более пригодными для легитимации (и экономически более вескими), и Юцухуэй потерпел поражение. Его главный лидер уехал в Америку от угроз Хуаляньхуэя, и Совместная Конференция перестала функционировать.

Контроль Хуаляньхуэя над Представительным Комитетом и над организационной жизнью общины вообще необычен в диаспоре. Ли Минхуань (1995) сравнивает её с ролью Союза Китайских Обществ в Нидерландах, возникшего в 1987 г. в ответ на требование правительства создать организацию, представляющую всю общину, но "не имеющего ни силы, чтобы объединить, ни возможности, чтобы представлять её составные организации."

Деятельность Хуаляньхуэя показывает, что он видит роль венгерских властей в арбитраже между китайцами и венграми, но не между китайцами и китайцами - и даже в первом случае она подлежит пересмотру властей КНР. Если в общине возникают конфликты, которые невозможно решить переговорами между собой, то Хуаляньхуэй не предлагает себя в арбитры, а ссылается на давление, которое власти КНР - консульство, министерство иностранных дел, органы милиции, секретные службы или так, вообще - могут проявить. Когда охранники избили китайского торговца на одном из будапештских рынков в 1996 году, "Оучжоу чжы гаэн" посвятила этому происшествию, нападению группы скинхедов на китайца и ограблению китайского склада всю первую страницу, отмечая неохоту полиции расследовать эти преступления адекватным образом и