История лексических гнёзд с общеславянскими корнями *glҾd-, *mot-, *vid-, *zьr-

Романова, Ольга Михайловна

автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.01
диссертация на тему: История лексических гнёзд с общеславянскими корнями glҾd-, mot-, vid-, zьr-

Год: 2005
Автор научной работы: Романова, Ольга Михайловна
Ученая cтепень: кандидата филологических наук
Место защиты диссертации: Уфа
Код cпециальности ВАК: 10.02.01

Диссертация по филологии на тему 'История лексических гнёзд с общеславянскими корнями *glҾd-, *mot-, *vid-, *zьr-'

Полный текст автореферата диссертации по теме "История лексических гнёзд с общеславянскими корнями glҾd-, mot-, vid-, zьr-"

На правах рукописи

Романова Ольга Михайловна

История лексических гнёзд с общеславянскими корнями *gl^d-, *то1-, *у1(1-, *гьг-(на материале русского языка)

10.02.01. - русский язык

Автореферат

диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Уфа-2005

Работа выполнена в Башкирском государственном университете

Научный руководитель - Заслуженный деятель науки БАССР

доктор филологических наук профессор Васильев Леонид Михайлович

Официальные оппоненты: доктор филологических наук профессор

Каримова Роза Ахметовна кандидат филолог ических наук доцент Туманова Анна Станиславовна

Ведущая организация - Башкирский государственный педагогический

университет

Защта состоится « 2005 г. на заседании диссертационного

совета Д. 212 013. 02 в Башкирском государственном университете по адресу: 450074, г. Уфа, ул. Фрунзе, 32, ауд , в /Ч час. СО мин.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Башкирского государственного университета.

Автореферат разослан «<Ж,0 » 2005 г.

Ученый секретарь

диссертационного совета ^ и у V Ибрагимова В.Л.

0S3G

Актуальность исследования. Еще в 1895 году М.М Покровским была высказана мысль о том, что «слова со сходным значением проходят сходную семасиологическую историю». И хотя на сегодняшний день вопрос о системном характере семантических изменений не является дискуссионным, семантические реконструкции не отличаются той строгостью и доказательностью, которые характерны для реконструкций фонетических и словообразовательных Поэтому, по мнению ведущих этимологов, одной из важнейших задач этимологического анализа на современном этапе является «установление определённых закономерностей соотношения значений в языке» [Брунова 2002: 68].

С учетом этого представляется актуальным проследить семантическую историю слов, связанных генетической общностью корней, находящихся между собой в синонимических отношениях.

Поскольку объект изучения лежит на пересечении ряда лингвистических дисциплин, актуальность исследования обусловлена также задачами исторической лексикологии - рассмотрением различных лексических групп в их исторической динамике с целью накопления материалов для обобщающего труда по истории русской лексики, а также лексикографии - созданием гнездовых толковых словарей (современных и исторических).

Объектом исследования являются этимолого-лексические гнезда с о -с. корнями *glçd-, *mot-, *vid~ *zbt- со значением зрительного восприятия

Краткий обзор литературы. Работы последних лет свидетельствуют об интересе ученых к лексике со значением ЗВ, что вполне закономерно, поскольку ЗВ является одним из важнейших актов психической деятельности человека и в силу этого получает широкое выражение в языке.

Внимание исследователей привлекали следующие проблемы: состав и сфуктура семантического поля ЗВ в современном русском языке [Васильев 2003, Падучева 2001]; семантические процессы в лексико-семантической группе глаголов ЗВ [Кретов, Лукьянова 1984]; классификация глаголов ЗВ [Кретов 1987]; компонентная структура значений древнерусских ядерных глаголов ЗВ и роль префикса в процессах модуляционных и деривационных изменений [Шептухина 2001]; исторические изменения в синонимическом ряду древнерусских ядерных глаголов ЗВ [Клименко 1983]; закономерности семантического развития лексики со значением ЗВ (на примере ядерных глаголов) [Алексеенко 1997]; роль перцептивной лексики в формировании когнитивного метафорического поля [Балашова 1999].

/ЗВ/.

Можно выделить и ряд других направлений исследования: типологическое [Моисеева 1998, Санданжиева 2002], сопоставительное [Рябинина 2001, Косаренко 2000], концептуальное [Гумерова 2000, Урысон 1998, Яковлева 1994] и т.д

Научная новизна данной работы определяется тем, что впервые была предпринята попытка проследить семантическую историю ядерных глаголов ЗВ в их системных связях с однокоренными словами - как тех, которые осознаются на уровне того или иного синхронного среза, так и тех, которые прослеживаются в этимологической перспективе.

Цель данной работы ~ проследить пути семантической эволюции гнезд с о.-с корнями *то1-, *гы- и установить закономерности в их

развитии.

Цель исследования предопределила следующие шдачи

- выявить значения данных корней в и.-е языке и обосновать изменения, произошедшие в корневой семантике в древнейший период;

- установить синхронные границы и состав этимолого-лексических гнёзд с исследуемыми корнями по отношению к следующим историческим срезам- 1) древнерусский язык (XI - XIV вв.), 2) старорусский язык (XV -XVII вв), 3) русский язык XVIII - XIX вв., 4) современный русский литературный язык;

- идентифицировать члены лексических гнезд с точки зрения их принадлежности к тому или иному семантическому полю;

- разработать модели семантических сдвигов;

- вскрыть механизм и причины деэтимологизации слов,

- дать статистическую характеристику исследуемого материала.

Источниками фактического материала послужили словари

различных типов, основные из которых - этимологические, исторические и толковые.

Методы исследования. История развития лексики прослеживается с помощью сравнительно-исторического метода.

Реконструкция состава этимологических гнезд осуществляется методом сплошной выборки материала из словарей с предварительным моделированием фонетической, словообразовательной и семантической структуры входящих в гнездо слов.

Синхронные границы и состав лексических гнезд определяются с помощью метода компонентного анализа лексических значений слов.

Семантическая идентификация членов гнезд и разработка моделей семантических сдвигов осуществляется в опоре на классификацию предикатной лексики Л М. Васильева, включающую предикаты со значением бытия, отношения, оценки, количества, свойства, состояния, пространственной ориентации, движения, акциональности.

Теоретическая значимость диссертации состой! а разработке оригинальной методики гнездового семантического анализа и в представлении итогов системного осмысления языкового материала.

Практическая ценность работы связана с возможностью применения её результатов- в лексикографии - при составлении толковых словарей гнездового типа (современных и исторических), а также словарей, отражающих наиболее типичные случаи семантических переходов; в учебном процессе - при разработке спецкурсов по проблемам этимологии, исторической лексикологии и семасиологии.

Положения, выносимые на защиту:

1. Эволюция исследуемого материала предстает как закономерный процесс, протекающий в определенных направлениях, связанных с реализацией тех или иных возможностей, изначально заложенных в семантике корней.

2. Основное направление семантической производности лексики с исследуемыми корнями можно охарактеризовать как движение от ЗВ к другим видам психической деятельности: ментальной, чувственной, волевой и т.д.).

3. Уже в древнерусский период сложилось достаточно богатое метафорическое поле психической сферы, регулярно пополняющееся за счет лексики с исходным значением ЗВ.

4. История синонимического ряда ядерных глаголов ЗВ - это история его постепенного распада вследствие архаизации глагола зреть и четкого распределения основных семантических функций между глаголами видеть, глядеть, смотреть

Апробация работы. Основные положения работы отражены в 5 публикациях. Результаты исследования докладывались на межвузовских семинарах аспирантов и соискателей при БашГУ (май 2001, 2002), а также на межвузовской научной конференции «Система языка в статике и динамике» (Уфа, 2003). Диссертация была обсуждена на заседании кафедры общего и сравнительно-исторического языкознания (апрель 2005).

Структура работы. Диссертация состоит из введения, пяти глав, заключения, списка использованной литературы и списка источников фактического материала.

Во введении обосновываются актуальность и научная новизна работы, определяются объект, основная цель, задачи, теоретическая и практическая значимость исследования, характеризуются его методы и структура. Здесь же затрагивается ряд вопросов теоретического характера: разграничиваются понятия лексическое, словообразовательное и этимологическое гнезда, вырабатываются критерии установления

синхронных границ гнезд, рассматриваю 1ся основные типы семантических изменений, излагаются некоторые предварительные наблюдения относительно факторов, определивших развитие лексики с исследуемыми корнями.

Существуют различные определения для обозначения совокупности слов, объединенных тождеством корня. Наряду с традиционно выделяемыми лексическим, морфемным, словообразовательным, этимологическим гнездами появились и сравнительно новые понятия, например: лексико-словообразовательное, или толково-

словообразовательное [Ширшов 1991], морфологическое [Казак 1997], фразеологическое [Власова 1997] гнезда. Такое множество терминологических образований обусловлено многоуровневым характером слова как элемента гнезда и как следствие - различными аспектами его описания.

Для нашей работы важно остановиться на анализе таких понятий, как лексическое, словообразовательное и этимологическое гнезда /ЛГ, СГ, ЭГ/.

Если термины ЭГ и СГ разведены в дериватологии достаточно давно на том основании, что ЭГ включает все генетически связанные слова, а СГ -лишь те, связь которых ощущается на уровне тою или иного синхронного среза, то понятия ЛГ и СГ стали различаться только в последнее время

Проблема разграничения ЛГ и СГ получает глубокую разработку в трудах Е.Л. Гинзбурга, Л Н. Тихонова, И.С. Ширшова, М II. Янценецкой и ряда других авторов.

Е Л. Гинзбург определяет ЛГ как «совокупность лексических единиц, общность которых по смыслу отражена в общности слов по корню» [Гинзбург 1979: 162]. СГ рассматривается им как структура ЛГ, а именно та ее часть, которая обязана словообразовательным отношениям, в частности отношениям производности.1

А.Н. Тихонов указывает на многоуровневый характер гнезда однокоренных слов как единицы языка: «На лексическом уровне оно выступает как совокупность однокоренных слов в их лексических связях и взаимоотношениях.. . Па словообразовательном уровне гнездо - это тоже совокупность однокоренных слов, но в их словообразовательных связях и отношениях» [Тихонов 1996: 148].

На несовпадении лексических и словообразовательных связей одних и тех же слов в гнезде акцентирует внимание и М.Н. Янценецкая [Янценецкая 1984: 15].

1 Сравните также: «Как нельзя отождествлять форму и то, что имеет форму, нельзя отождествлять лексическое гнездо и его форму, в частности словообразовательную форму» [там же: 157].

И Л Ширшов также исходит из необходимости различать СГ и ЛГ: «Словообразовательное гнездо . ориентировано на выявление формально-семантических отношений, то есть отношений производности. Оно, в свою очередь, опирается на гнездо лексическое, в котором однокоренные слова изучаются на семантическом уровне и описаны в толковых словарях» [Ширшов 1996: 50]

Итак, в данной работе мы будем оперировать термином ЛГ как более соответствующим историко-семантической направленности нашего исследования. При этом под ЛГ вслед за А H Тихоновым будем понимать «совокупность однокоренных слов в их лексических отношениях, организованных на базе лексико-семантических вариантов» [Тихонов 1996: 76].

В первой главе рассматриваются значения исследуемых корней в и.-е. языке, объясняются механизм и причины изменений, произошедших в корневой семантике в древнейший период.

Среди интересующих нас корней только корень *vid-, представленный в праславянском языке глаголом *vidëti, был изначально связан со значением ЗВ. Этимологические словари возводят о.-с. корень *vid-: *viz к и.-е. *ueid-\ *uoid- с синкретичным значением «видеть; знать» [см : Преображенский Г 82-82; Фасмер I: 312: Черных Г 150; БЭР II: 145-146; Machek 565-566; Miklosich 390-391; Skok III: 586-587 и др.] Синкретизм значения корня исследователи объясняют крайне слабой способностью мышления древнего человека к абстрагированию, вследствие чего в и.-е. языке первоначально не существовало термина с абстрактным значением «обладать суммой определенных сведений» [см Трубачев 1959: 157].

Более глубинную реконструкцию семантики и.-е корня предпринимает Зеебольд (излагается по: Топорова 1994: 131). По мнению автора, первичным для и.-е. *ueid- было значение «находить». Корень *ueid- в этом значении соотносится с и -е *иер- «преследовать» (-d- выступает как детерминатив в значении «окончание действия (предельность)») Таким образом, для и -е *ueid- Зеебольд предлагает следующую семантическую реконструкцию: «я нашёл (в результате преследования)» > «я знаю» с последующим развитием «нашел» > «увидел»

Развитие значений праславянских глаголов *гьгёй и *glqdati происходило по одной и той же семантической модели

О -с. корень * 2Ы- и его фонетические варианты *zer~ *zir- *zër-, *zar-*zor-, отражающие количественные и качественные и.-е. чередования *ё . *ё *о ■ *<5, продолжает и-е. корень *g'her- *g'har- [Преображенский I: 257], *g'her-- *g'hera *g'hrê- [Рокоту Г 441-442] с исконным значением «светить; сиять». Для о.-с. *glçd-: *glçz'- исследователи реконструируют и.-е. основу *ghlend(h)-, являкицуюся расширением корня *ghele-

[Преображенский Г. 130], *g'hcl-. *ghel- [Черных I: 193], *ghel-, *g'hle-[Skok I. 568-569] с синонимичным и -e. *g'her- значением «блестеть».

Данные развития синонимичных корней позволяют с уверенностью говорить о регулярности семантического сдвига «светить; блестеть» > «видеть; смотреть», в основе которого, по-видимому, лежали древнейшие реликтовые представления об изоморфном строении Вселенной и человека.

Как отмечает Ю.С. Степанов, отношение «глаз - солнце» можно считать одной из наиболее древних форм универсального семантического закона «микрокосм - макрокосм», которым «устанавливалась связь между каким-либо фрагментом внешнего мира и тем именно органом чувств, которым этот фрагмент воспринимается» [Степанов 1971: 137].

Вопрос о происхождении о.-с. глагола *motriti (bnotreti) остается по-прежнему спорным.

Г.П. Цыганенко возводит о.-с. *motreti («как бы «осторожничать, проявлять осторожность») через ступень *motrb («осторожный») к и.-е. корню *та- *mat- «ощущение, чувство». В подтверждение этой гипотезы автор приводит др.-рус. смотрЪливъ «внимательный», рус. смотри! «будь осторожен», лит. matyti «смотреть», лтш. meist, matu «ощущать, чувствовать», а за пределами балто-славянекой группы - греч. цтш, цатсьш «искать, выслеживать» [Цыганенко 435; см. также: БЭР IV- 263; Фасмер III: 692; Шанский, Боброва 296; Bezlaj II. 197; Miklosich 203]

Покорный и Скок связывают о.-с. *motriti с гнездом и.-е *me-, *mö~-*тэ- «сильно, страстно стремиться» (греч. ¡лаюцш «обследовать, стремиться», гот. mötjs, нем. Mut «храбрость») [Pokorny I: 704-705; Skok II: 461].

Наиболее семантически обоснованной представляется следующая точка зрения. Ряд ученых (см., например, Варбот 1993: 28-29; ЭССЯ 20- 65-67 со ссылкой на: Е. Fraenkel. Litauisches etymologisches Wörterbuch. - Heidelberg - Güttingen, 1995. - С 415-416) включает о.-с. *motriti в одно этимологическое гнездо с о.-с. *mesti, *motati, балт. *mest- В этом случае значение «смотреть» выводится из первичного значения корня *met- *mot-«бросать» через промежуточную ступень «бросать взгляд» (ср. семантические параллели типа лит. skatytis «оглядываться», лгш. skaüt «смотреть» при лит. skästi, skataü «прыгать», а также характерное для древнерусского глагола словоупотребление: мести очгша сЪмо и овамо «бросать взгляды по сторонам») [ЭССЯ 20: 66]

В значительной мере сходного мнения придерживается и П.Я Черных Он связывает о -с. *motriti с о.-с *metati и далее - с о.-с. *тё-г-а и возводит их к и.-е. корню *тё- *met-- *mot- (-/- толкуется как расширитель корня). Сравните значение «цель» в др.-рус. съмотръ, а также др -рус. мотра

«мера вместимости» Таким образом, для о.-с *то1пП автор предлагает следующую семантическую реконструкцию: «целигь» > «устремлять что-либо к цели» > «устремлять, направлять взгляд» [Черных I. 180-181].

Вторая глава посвящена анализу лексических гнезд с исследуемыми корнями в древнерусском языке. Устанавливаются состав и синхронные границы гнезд, обосновываются механизм и причины их распада, подробно рассматривается семантическая струк1ура доминанты каждого гнезда, при этом особое внимание уделяется анализу ядерных глаголов ЗВ, осуществляется группировка производных на базе определенных лексико-семантических вариантов гнезда, разрабатываются модели семантических сдвигов. Такая последовательность анализа сохраняется и в последующих трех главах.

Анализ лексического материала1 позволил сделать следующие выводы:

В древнерусском языке исследуемые корни претерпели неодинаковое развитие В этот период наблюдается распад некогда единых гнёзд с о.-с. ыаголами *гыёй и *\п(1ёи в вершинах на ряд самостоятельных образований с доминантами зърЪти, зазьрЬти, прЪзьрЪти и видЪти, завидЪти, ненавидЪти, обидЪти Что касается гнезда с исходным словом заря, то оно, как и гнездо с доминантой зьрЪти, по-видимому, оформилось еще в праславянский период. Свидетельством тому служит исконное значение и.-е. корня *&Ъаг- «светить; сиять». Лексика с о.-с. корнями *то(- и не подверглась процессу деэтимологизации. Эти корни

представлены гнездами с доминантами съмотрити и глядати.

Распад вышеуказанных гнезд явился следствием утраты семантической, а следовательно, и формальной обусловленности членов гнезд. По нашим наблюдениям, в большинстве случаев толчком к переосмыслению семантики слова служит значение приставки.

Изменения в семантических структурах древнерусских глаголов ненавидЪти (> > *па-уШёп), обидЪти (>*оЬ-ук1ёа), прЪзьрЪти

(> *ргё-гыёЩ происходили по одной и той же семантической модели, отправным звеном которой явилось значение, обусловленное исходной семантикой производящей основы и словообразовательного форманта: «не смотреть на кого-, что-л. / смотреть мимо кого-, чего-л.2 / смотреть через кого, что-л » > «не обращать внимания на кого-, что-л.» > «относиться к кому-л. с ненавистью / презрением / поступать по отношению к кому-л.

1 Всего на данном этапе исторического развития зафиксировано 296 лексических единиц

2 В связи с семантикой префикса *оЪ- ср.' др.-рус. обизрЪтися «не заметить» рус. обнести {кушаньем), обделить «не дать все, что положено», словен. obglaviti «обезглавить» [Цейтлин 1996: 85].

несправедливо, вызывая чувство обиды или нанося магериальный ущерб» [о развитии значений см.: ЭССЯ 23: 234-235, Улуханов 1972: 155, Цейтлин 1996: 85].

Объяснить появление в семантической структуре глагола зазьрЪти (>*za-zbrëti) значения «осудить, подвергнуть порицанию» можно исходя из пространственной семантики префикса за-, указывающего на направление действия за предмет или за границу чего-либо. В таком случае развитие значения глагола можно представить в виде следующей цепи семантических сдвигов: «смотреть на то, что находится за какой-л. преградой» > «наблюдать скрываемое» > «замечать чьи-л. проступки» > «порицать, хулить, осуждать». Сравните развитие значения глагола подозревать «предполагать виновность кого-л., предосудительность чьих-л. поступков» < др.-рус. подъзирати «тайно наблюдать».

Как отмечает М. Фасмер, изменения в семантической структуре глагола завидЪти (>*za-vidëti) «испытывать чувство зависти» происходят под влиянием народных представлений о дурном глазе [Фасмер 2: 72].

Более детально развивает эту мысль П.Я. Черных. По его мнению, наиболее раннее значение глагола завидЪти - «видеть издали», «начать видеть», «засмотреться», на основе которого развивается инновационное значение - «смотреть, засматриваться недоброжелательно, косо или зло», «видеть искажённо» («может быть, - пишет автор, - сначала имея в виду дурной глаз») [Черных 1: 313].

Таким образом, в этимологической перспективе наблюдается явная тенденция к развитию дериватами данных корней негативной эмоциональной семантики.

На синхронном уровне наиболее сложные структурно-семантические образования представляют гнезда, имеющие в качестве доминант ядерные глаголы ЗВ. При анализе значений глаголов ЗВ обращает на себя внимание отсутствие у них четкой семантической специализации. В какой-то мере исключение составляет значение зрительной способности, которое изначально было закреплено в основном за глаголом видЪти. Хотя иногда это значение мог выражать и глагол глядати Что касается обозначения нецеленаправленного и целенаправленного процессов ЗВ, то эти лексико-семантические вариашы могла реализовать любая из вышеуказанных лексем. Другая характерная черта древнерусских ядерных глаголов ЗВ, за исключением глядати', - многозначность. Так, для глагола съмотрити СлРЯ XI-XVII вв. указывается 17 значений, не считая оттенков. Эта особенность ядерных глаголов ЗВ находит отражение и среди

'В данный период смысловое поле этого глагола ограничивается лишь ядерными значениями.

префиксальных образований. Очень разветвленная семантическая структура отличает глаголы расмотрити, посмотрити, соглядати и многие другие.

Ядерные глаголы ЗВ обладали разной частотностью употребления. Абсолютным лидером в этом отношении являлся глагол видЪти: СДРЯ зафиксировано 6000 случаев использования эгого слова в дошедших до нас древнерусских текстах (для зьрЪти эта цифра достигает 460, для глядати -всего 39)'. Столь высокую частотность употребления глагола, обозначающего, главным образом, зрительную способность и нецеленаправленный процесс ЗВ, можно рассматривать как отражение языком средневековых ценностных ориентации: в системе теологического мировоззрения человек мыслится не столько как деятель, носитель воли, сколько как созерцатель, носитель духа.

Глаголы ЗВ отличались и деривационной активностью (имеется в виду формально-семантическая деривация). По нашим подсчетам, гнездо с доминантой зьрЪти включает 91 член, видЪти - 48, съмотрити - 24, глядати - 20.

Таким образом, глагол глядати отличался не только наименее разветвленной семантической структурой, но и самой низкой частотностью употребления и деривационной активностью. По-видимому, это слово функционировало, главным образом, в живой разюворной речи.

В гнездах с доминантами-глаголами ЗВ протекают очень сложные семантические процессы. Превалирующее направление семантической производности - движение лексики от обозначения ЗВ к обозначению ментальной деятельности (отмечается во всех четырех гнездах): 1) ЗВ -* размышление: «смотреть внимательно, вникая в детали, особенности» > «думать аналитически, все взвешивая и оценивая» (съмотрити, расмотрити, расматряти); 2) ЗВ -» понимание: «воспринимать / приобретать способность воспринимать зрением» > «воспринимать / приобретать способность воспринимать умом» (видЪти «понимать, осознавать» / прозирати «начать нонимать»); «воспринимать зрением» > «воспринимать интуитивно, опираясь на чувства» (видЪти «чувствовать, ощущать»); За) ЗВ -* мнение: «воспринимать зрением»» > «полагать, опираясь на результаты зрительного восприятия» (съматряти, съмотрити, расматряти); 36) ЗВ -» иррациональное предположение: «видеть» / «видеть перед собой» / «проникать взором сквозь что-л.» > «иметь предварительное мнение о том, что должно произойти в будущем

1 К сожалению, по объективным причинам мы не можем судить о частотности употребления глагола съмотрити, однако предполагаем, что эта цифра не очень высока.

на основании интуиции, Божественного откровения и т.п.» (видЪти ! прЪдъвидЪти, прЪдъзьрЪти / провиОЪти, прозирати «провидеть»); 4) ЗВ —► представление / воображение: «воспринимать зрением / делать / быть доступным зрению» > «воспроизводить / вызывать в чьем-л. воображении зрительные обраш / возникать в воображении, ощущаясь зрительно» (призраковати «воображать, предаваться мечтаниям, иллюзиям», съглядати «мысленно представлять» / привидЪти «показать, явить ложно, как наваждение, видение» / привидЪтися «показаться»), 5) ЗВ —► знание. 5а) ЗВ —> обладание знаниями «воспринимать зрением что-л.» > «знакомиться с чем-л путем ЗВ» (съглядати)-, 56) ЗВ —► овладение чужой информацией «целенаправленно воспринимать органами зрения» «добиваться путем внимательного наблюдения подробной, исчерпывающей информации (о чем-л. тайном)» (поглядати, съглядати, посъмотрити, расмотрити «разведав, разузнать»); 5 в) ЗВ —> знакомство «увидеть» > «познакомиться при личной встрече» (съглядати); 5г) ЗВ —» целенаправленное познание «смотреть внимательно, вникая в подробности, детали» > «добиваться глубокого, полного познания чего-л. путем всестороннего наблюдения и анализа» (съмотрити, расмотрити, разглядати)-, «смотреть внимательно, вникая в подробности, детали» > «определять кого-, что-л. путем поиска и анализа отличительных признаков» {расмотрити «узнать, распознать», «различить, обнаружить разницу»).

Анализ семантической структуры гнезд позволил выделить и ряд других направлений развития- 1) ЗВ —> общее восприятие: «воспринимать зрением» > «воспринимать зрением и умом в результате сосредоточивания своего внимания на объекте восприятия» (дозьрЪти обнаружить конверсив видЪтися «обнаруживаться»); «целенаправленно воспринимать органами зрения» > «держать в поле зрения и внимания с той или иной целью» (призирати «присматривать», прЪзьрЪти «надзирать», съматряти «наблюдать за звездами», «подстерегать»); 2) ЗВ —> слуховое восприятие: «воспринимать зрением» > «воспринимать слухом» (видЪти «слышать»); 3) ЗВ —> внимание «нецеленаправленно / целенаправленно воспринимать зрением» > «принимать во внимание / обращать внимание» (зрЪти, съмотрити)-, 4) ЗВ —> внимание —> эмоциональное отношение —» действие «целенаправленно воспринимать зрением» > «уделять внимание» > «относиться положительно» > «выражать свое положительное отношение в конкретных действиях» (съмотрьливъное «милость, кротость, снисходительность», съмотрение «любовь», съмотрити, назирати «заботиться, опекать, помогать»); 5) ЗВ —> желание «воспринимать зрением» > «испытывать желание получить то, что видишь» (зрЪти «зариться»); 6) ЗВ —> целепостижение: «устремлять

взгляд на кого-, что-л.» > «стремиться к кому-, чему-л, сосредоточивая на ком-, чем-л. всё своё внимание, интересы, всецело отдаваясь чему-л » (взирати, възглядати «обращаться мысленным взором (к Богу)»), «устремлять взгляд куда-л.» > «делать в соответствии со своими желаниями все необходимое для достижения поставленной цели» (съматряти «искать, стремиться, добиваться»); 7) ЗВ —> внимание —» сенсорно-чувственная оценка «доступный для ЗВ» > «обращающий на себя внимание своим видом, внешностью» > «приятный на вид» (възрачный, добровъзориый); 8) ЗВ —> память —> поведение, «смотреть на кого-л.» > «запечатлевать в сознании чей-то облик» > «подражать кому-л» (зрЪти); 9) ЗВ —> контакт «воспринимать зрением кого-л» > «контактировать с кем-л.» (видъти «встречать»); 10) ЗВ —» классификационные отношения «внешний вид» > «разновидность» {видь, видЪние)-, 11) ЗВ —> пространственная локализация «обращать взгляд куда-л » > «быть обращенным в какую-л. сторону (о здании)» (зрЪти)

Члены новообразовавшихся гнезд, в свою очередь, обнаруживают 1енденцию к семантической деривации. Если в гнездах с вершинами-глаголами ЗВ развитие значений происходит в основном путем метафорического переноса, то в гнездах с доминантами завидъти, зазьрЪти, заря, обидЪти, прЪзърЪти появление новых значений является результатом логического развития исходных. Лексико-семантические варианты слов обычно обозначают взаимосвязанные действия и качества' «завидовать» > «подражать, усердно следовать кому-л.» (завидЪти)\ «зависть» > «рвение, усердие» (зависть); «зависть» > «жадность» (завистьникъ «тот, кто жаден, скуп»); «осуждение, порицание» > «позор, бесчестье» > «стыд» (зазоръ)\ «обида» > «ссора; вражда» (обида), «презрение» > «гордость, высокомерие», «дерзость», «своеволие», «бахвальство, хвастовство» (прЪзьрЪние). Метафорические сдвиги редки: «осветиться» > «внезапно получи 1ь способность понимать что-л» (.озаритися).

В третьей главе рассматриваются изменения, произошедшие в гнездах с исследуемыми корнями в русском языке ХУ-ХУП вв.

На данном этапе исторического развития зафиксировано 430 лексических единиц. 146 из которых унаследованы ог древнерусского языка. Удельный вес новообразований составил 59 % от общего количества лексем

В старорусский период наблюдается дальнейший распад гнезд, восходящих к о.-с. корням *гм- и *пУ/-. В результате произошедших семантических изменений из состава гнезд с доминантами зрЪти, заря видъти выкрис!аллизировались самостоятельные гнезда с исходными

словами зоря2 «любисток; заря», оюрничати, подзоръ2 «подзор», узоръ и вид2 «разновидность».

Особый интерес представляет семантическая история гнезда с доминантой озорничати. А Г Преображенский, объясняя происхождение прилагательного озорной, отмечает, что значение «наглый, дерзкий» возникло вследствие семасиологической контаминации со словом азартный [Преображенский 641]. Более верно, на наш взгляд, мнение Г П Цыганенко, которая рассматривает прилагательное озорной как производное от озоръ, для которого автор предлагает следующую формально-семантическую реконструкцию' зьръти «смотреть» > озьрЪти «смотреть вокруг», «обращать взоры во все стороны» > озоръ «соглядатай», «тот, кто подсматривает, раскрывает тайну» > «озорник» [Цыганенко 311]. Эта гипотеза хорошо коррелирует с данными «Словаря русских народных говоров»: ср.: ряз., тул. озор1 «тот, кто подсматривает за кем-л., соглядатай» // «шпион, лазутчик» // «доносчик» и влад. озор2 «буян»; ряз., тул. озорить1 «подсматривать, подглядывать» (Ходит да озорит, держи ухо востро, продаст и не выкупит) и озорить2 «буянить, буйствовать, нагло самовольничать», «придираться, драться» [СРНГ 23: 99].

В ряду ядерных глаголов ЗВ в данный период происходят следующие изменения: глагол глядати уступает место глаголу глядЪти. Развитие ядерных глаголов ЗВ происходит по линии все более четкого распределения между ними основных семантических функций: обозначение нецеленаправленного процесса ЗВ закрепляется за глаголами видЪти и зрЪти, а целенаправленного - за глаголами глядЪти, зрЪти, смотрЪти.

В исследуемый период наблюдается рост количественного состава гнезд с доминантами-глаголами ЗВ. Особенно это касается гнезда с вершиной смотрЪти\ количество членов в гнезде увеличилось почти в 2,5 раза по сравнению с предшествующим периодом (это происходит, главным образом, за счет развития префиксальных глаголов и словопроизводства на их основе). В процентном отношении количество новообразований в гнездах с доминантами видЪти, зрЪти, глядЪти, смотрЪти составило соответственно 63%, 65%, 83%, 85% от общего состава. Иная картина наблюдается в гнездах с вершинами зазрЪти, заря, презрЪти завидовати, ненавидЪти, обидЪти Здесь отмечается уменьшение количества лексем в среднем на 15-30%.

В ходе семантического анализа лексики были выявлены:

1. Новые направления семантической производности: а) в этимологической перспективе' световое состояние атмосферы —> растение (зоря2 «любисток; заря»); ЗВ—* творческая деятельность: «то,

что увидено» > «рисунок, представляющий собой определенное переплетение линий, фигур» (узоръ); «то, что выглядывает из-под чего-л. / расположено по нижнему краю чего-л.» > «изделие (узорчатое украшение, резной карниз, кружевная, вышитая или прорезная кайма и т.п.) или рисунок, обрамляющие края чего-л.» (подзоръ2); б) на уровне исследуемого синхронного среза (XV - XVII вв.): ЗВ -* речевая деятельность: «обращать взгляд на кого-л » > «обращаться к кому-л. с речью» {взирать); «то, что представляется взору» > «предупреждение, уведомление (письменное)» {позоръ); ЗВ -» болезненное состояние: «смотреть дурным глазом» > «каузировать болезненное состояние» {призоръ, присмотръ «порча от дурного глаза»); ЗВ -» посессивные * отношения: «смотреть на кого-, что-л.» > «быть приверженным к кому-,

чему-л.» {смотрЪти), «воспринимать зрением что-л.» > «иметь что-л.» {видать).

2. Новые модели семантических сдвигов в пределах ранее выявленных межполевых переходов, например: ЗВ -» общее восприятие: «смотреть тайком, украдкой» > «следить за кем-л. с целью поймать, уличить в чем-л.» (,подзирати, подсматривати «подстерегать, выслеживать»); ЗВ -» мыслительная деятельность: а) ЗВ -* размышление: «осмотреться» > «оценить свое положение» {озрЪтися); б) ЗВ -» мнение: «смотреть исподлобья в знак недоброжелательности» > «предполагать что-л. неладное, дурное» {подозрение, подозрительный); в) ЗВ -* понимание: «острота зрения» > «проницательность» {острозрЪние); г) ЗВ -» вера: «непосредственно воспринимаемый органами зрения» > «не требующий доказательств в своей истинности, действительности; несомненный, бесспорный» (очевидный); д) ЗВ -» знание: «целенаправленно воспринимать зрением кого-, что-л.»> «устанавливать соответствие кого-, чего-л. каким-л. требованиям, стандартам, нормам» {осмотрЪти «устроить 1 проверочный осмотр, досмотр, проверку», смотрЪти «устроить смотр с

целью проверки боевой готовности»); ЗВ -» эмоциональное отношение: а) негативное: «выставлять напоказ» > «позорить путем выставления на всеобщее обозрение» {позорити); б) положительное: «возникнуть в поле зрения кого-л.» > «обратить на себя внимание своим видом, внешностью» > «понравиться» (погпянутися); ЗВ -* поведение: «смотреть по сторонам / обернувшись назад» > «вести себя осмотрительно, осторожно» {обозрительный, оглядень «тот, кто слишком осмотрителен»); ЗВ -» целепостижение: «тайно наблюдать за чем-л.» > «искать случая присвоить себе что-л.» (подзирати); ЗВ -» пространственная локализация: «направлять взгляд за границу чего-л.» > «намеренно бывать где-л., у кого-л. в результате целенаправленного перемещения» {заглядывати) и т.д.

3. Новые репрезентанты ранее выявленных семантических переходов Так, семантический сдвиг «доступный для ЗВ» > «обращающий на себя внимание своим видом, внешностью» > «приятный на вид», помимо слов взрачный, добровзорный, добровзрачный, в' старорусский период представлен также лексемами с корнем Ыс1-: видный, превидный, добровидный Среди репрезентантов семантического сдвига «целенаправленно воспринимать зрением кого-, что-л» > «уделять внимание кому-, чему-л.» > «относиться положительно к кому-, чему-л.» «выражать свое положительное отношение к кому-, чему-л. в конкретных действиях», представленного в предшествующий период, главным образом, лексемами с корнем *тои, обнаружено также слово с корнем *glqd- - оглядати «ухаживать за больным» и т.д. *

Четвертая глава посвящена анализу лексических гнезд с исследуемыми корнями в русском языке ХУШ-Х1Х вв.

В рассматриваемый период наблюдается увеличение числа этимонимов, восходящих к о.-с. корню *гьг~. Это происходит в результаге пополнения состава литературного языка простонародной лексикой. Речь идет о гнездах с доминантами зря «не достигая цели, без пользы, без результата», «без достаточных, серьезных оснований, без необходимости» и зариться «испытывать желание обладать чём-л.». Гнезда, восходящие к о -с корням *ук1- *gl%d-, *тои, с этимологической точки зрения изменений не претерпели.

Как отмечает М. Фасмер, слово зря возникло на базе выражения (делать) на зря «делать на глазок, наугад, необдуманно», в котором зря -субстантивированное наречие, возникшее из деепричастия от зрЪть [Фасмер II: 106].

Развитие значения глагола зариться, очевидно, происходило по модели: «смотреть, смотреть зорко, высматривать» > «испытывать желание обладать тем , что видишь» (ср : др.-рус. озарити «посмотреть, /

взглянуть» [ СлРЯ XI-XVII в. 12: 306], рус. диал зарить «смотреть; искать высматривая» [СРНГ 10: 384])

В русском языке ХУШ-Х1Х вв. наблюдается рост лексики с исследуемыми корнями (причем этот вывод касается практически всех ЛГ). Исключение составляют гнёзда с доминантами зоря' подзоръ~ и вид" . Всего зафиксировано 765 лексических единиц. Достаточно значительное количество слов (310 единиц) перешло из русского языка XI-XVII вв. Хотя удельный вес новообразований по-прежнему высок: он составляет 59% от общего числа лексем В гнёздах с доминантами ¿рЪтъ, видЪть, глядЪть, смотрЪть на новообразования приходится соответственно 52%, 57%, 61%, 85% от общего состава Особенно активное развитие в этот период получает гнездо с доминантой глядЪть■ количество членов в гнезде

увеличилось более чем в три раза по сравнению с предшествующим периодом Думается, это происходит во многом благодаря сближению литературного языка с живой речью, а также продуктивности образований с префиксами недо-, пере-, под-, при-, про-, у.

В данный период ядерные глаголы ЗВ продолжают выполнять те же основные' семаншческие функции, что и в старорусскую эпоху, с тем отличием, что глагол зрЪть начинает восприниматься как стилистически маркированное слово' он принадлежит высокому стилю речи.

В результате семантического анализа лексики были обнаружены новые направления семантического развития: ЗВ —> причинно-следственные отношения: «внешнее подобие кого-, чего-л.» > «повод, предлог, вымышленная причина» (вид)-, ЗВ —* неправильное понимание; «смотреть мимо кого-, чего-л.» > «ошибиться» (обозрЪться); «видимый» > «внешний» > «не отражающий существа, обманчивый» (видимый); ЗВ знание —* интерес: «часто встречаться, попадаться на глаза кому-л.» > «стать привычным для кого-л.» > «перестать вызывать чей-л. интерес» (присмотреться, пригчядЪться); ЗВ —* отношения обозначения / подобия: «вид, внешность кого-, чего-л.» > «образный знак / подобие кого. чего-л » (вид «образ, изображение, отражение»): световое состояние атмосферы —► бытие: «время появления утренней / вечерней зари» > «возникновение (начало) / исчезновение (конец) чего-л.» (на заре юности)-, световое состояние атмосферы —> звучание: «время появления утренней / вечерней зари» > «сигнал, подаваемый к утренней / вечерней проверке» (трубить зарю).

В этот период не зафиксирован семантический сдвиг ЗВ —> болезненное состояние (см. призоръ, присмотръ «порча от дурного глаза» XVII в.). Эта модель сохраняет свою актуальность в говорах.

Сдвиг ЗВ —> ментальная деятельность остается по-прежнему доминирующим направлением развития лексики с исследуемыми корнями. В процессе перехода предикатов ЗВ в предикаты мыслительной деятельности наряду с ранее выявленными моделями семантических сдвигов были задействованы новые: ЗВ —> размышление: «просматривать заново что-л.» > «обдумывать, разбирать, обсуждать заново что-л. с целью изменения чего-л.» (пересматривать); ЗВ —* мнение (с акцентом на целевой аспект): «устремлять взгляд куда-л.» > «формировать в мыслях планы осуществления каких-л. действий» (глядЪть, смотрЬть в генералы; виды «планы, намерения»); ЗВ —> понимание: «рассматривать кого-, что-л., наблюдать за кем-, чем-л.» > «доходить до понимания чего-л., проникая мыслью в глубину, суть объекта» (созерцать); ЗВ —> знание: «насмотреться на что-л.» > «научиться чему-л. в результате многократного наблюдения» (иаглядъться), «смотреть вокруг себя, по сторонам» /

«смотреть пристально с целью лучше увидеть» > «привыкать к новым обстоятельствам, незнакомой среде» (осматриваться, оглядываться, обозрЪться «освоиться» / приглядываться) и др

В пятой главе рассматриваются изменения, произошедшие в исследуемых гнездах в XX веке.

В результате многовекового развития лексики в современном русском языке сложилась следующая картина. ЭГ с корнем *гы- включает 21 ЛГ, 11 из которых (это гнёзда с доминантами зазор1, зазор2, зариться, заря', заря", зреть, зря, озорничать, подзор, презреть, узор) унаследованы от предшествующих эпох языкового существования и 10 (имеют в качестве доминант слова дозор, зеркало, зрачок, невзрачный, подозревать, позор, призрак, призреть, прозрачный, созерцать) выделились из состава гнезда . с исходным словом зреть уже в современный период. ЭГ с корнем в рассматриваемый период не претерпело изменения своего состава: оно по-прежнему состоит из 5 ЛГ с доминантами- вид2, видеть, завидовать, $

ненавидеть, обидеть Лексика с корнями *то(- и *г41ес1- на протяжении всего своего исторического развития не подверглась деэтимологизации. Эти корни представлены ЛГ с вершинами глядеть и смотреть.

Основная причина возникновения новых гнёзд - разрыв словообразовательных связей вследствие утраты промежуточных звеньев деривационных цепочек (дозрЪти, зерцати, зрачный). В целом степень деэтимологизации слов неодинакова. Сравните, с одной стороны, абсолютные этимонимы заря, зреть, презреть, узор и т п , с другой, -слова зреть, зрачок, созерцать и т.п., сохраняющие семантические связи, но разошедшиеся по разным гнёздам по той причине, что вряд ли с синхронной точки зрения они могут рассматриваться как одпокоренные.

Современная семантическая структура ядерных глаголов ЗВ в основных своих чертах сложилась в предшествующий период (с тем отличием, что некоторые значения, актуальные для русского языка XVIII -XIX вв., на современном этапе языкового развития отходят в пассивный словарный запас) Исключение составляет глагол зреть. В XX в., в отличие от предшествующих эпох, семантическая структура этого слова ограничивается лишь ядерными значениями, а само оно воспринимается как архаизм.

В современном русском языке зафиксировано 875 лексических единиц с исследуемыми корнями, 612 из которых унаследованы от предшествующих периодов. На новообразования приходится 30% от общего числа лексем, при этом большую их часть составляют сложносуффиксальные прилагательные типа бокаловидный, кристалловидный и т.п

В целом появление неологизмов в данный период во многом связано, во-первых, с возникновением новых реалий окружающей действительности и как следствие - потребности в их номинации, во-вторых, - с актуализацией таких способов деривации, как сложение основ (кинообозрение, мировоззрение, медосмотр и т.п.) и сложносуффиксальный способ (амебовидный, трапецевидный и т.п.). Выход из употребления ряда лексем обусловлен непродуктивностью некоторых словообразовательных моделей, характерных для предшествующих эпох языкового развития (подзиратай), устранением дублетности наименований (завистник, завистец, завистливец), неупотребляемостью большей части старославянизмов (зерцало, зрак).

Таким образом, на протяжении ряда эпох наблюдается последовательное увеличение количества лексем с исследуемыми корнями.

, В общей сложности в работе было проанализировано около 1300 слов.

Семантический анализ лексики с исследуемыми корнями позволил выявить: 1) новые межполевые связи: свет —> болезненное состояние «просвечивающий насквозь» > «очень бледный, болезненный (о коже)» (прозрачное личико ребенка)-, свет —> чмоциональное состояние / переживание «излучать свет» > «излучать внутренний свет под влиянием какого-л чувства (о лице, глазах)» (лучезарные глаза); «озаренный ярким светом или излучающий яркий свет» > «полный радости, счастья» (светозарная жизнь); свет —► сенсорно-чувственная оценка: «прозрачный» > «приятный для слуха (о звуках, голосе)» (прозрачный голос); световое состояние атмосферы —> название птицы (зарянка); 2) новые модели в пределах ранее выявленных направлений семантического развития: свет —> мышление «прозрачный» > «легко воспринимаемый, ясный, понятный» (прозрачный язык); ЗВ —> мышление «пространство, которое можно окинуть взглядом» > «объем познаний, интересов, > представлений» (политический кругозор); ЗВ —► внимание, «не

обладающий способностью видеть» > «ничего не замечающий, рассеянный» (невидящий взгляд).

В целом зафиксированные в предшествующие периоды семантические сдвиги во многом сохраняют свою актуальность и в XX веке, что говорит об устойчивости ассоциаций, лежащих в их основе.

Заключение

1. Исследование гнёзд однокоренных слов является одним из способов реализации системного подхода к изучению лексического состава языка как на уровне того или иного синхронного среза, так и в исторической ' перспективе. Думается, что сопоставительное изучение истории ЛГ, восходящих к о -с корням *то!-. *vid-, *гы-, позволило собрать на

страницах реферируемой диссертационной работы столь обширный и

разнородный в семантическом плане материал, который показывает, что вся лексико-семантическая система языка пронизана тончайшими нитями связей и отношений.

2. Рассмотрение значений исследуемых корней в индоевропейском языке позволяет констатировать вторичность семантики ЗВ для праславянских глаголов *%1§<1ай, *то(пП и ч2ыёп. Развитие значений глаголов *gl(¿dati и *гьгёН происходило по одной и той же семантической модели. Эти слова восходят к и.-е. корням *§Н1епс1- *ghel- и *g'hër-■ *g'har- с синонимичным значением «светить; блестеть». Глагол *тотИ, по одной из наиболее семантически обоснованных точек зрения, связывается с гнездом и.-е. корня *те(- *т/Л- со значением «метать, бросать».

По свидетельству ряда этимологических словарей, только глагол *\пг1еИ был изначально связан с семантикой ЗВ. Он возводится к и.-е. корню *иеШ-. *ио1(1- с синкретичным значением «видеть; знать». Если же придерживаться гипотезы Зеебольда о первичности для и.-е *и&с1- *иоИ-значения «находить», то и для глагола значение ЗВ выступает как

производное.

На определенном этапе исторического развития исследуемые глаголы подверглись деэтимологизации, причиной которой явилась метафоризация исходных значений, повлекшая за собой мену архисемы в их смысловых структурах. Идентифицирующими для этих глаголов становятся значения «участие в процессе ЗВ» и «способность к ЗВ».

Характерная черта древнерусских ядерных глаголов ЗВ (видВти, глядати, глядЪти, зьрЪти, съмотрити) - это отсутствие четкой семантической специализации. Исключение составляет значение зрительной способности, которое изначально было закреплено в основном за глаголом видъти, хотя иногда это значение мог выражать и глагол глядати. Что же касается обозначения нецеленаправленного и целенаправленного процессов ЗВ, то эти лексико-семантические варианты могла реализовать любая из вышеуказанных лексем.

Начиная с XV века, развитие исследуемых глаголов происходит по линии всё более четкого распределения между ними основных семантических функций.

XVIII век положил начало распаду синонимического ряда глаголов ЗВ

Эта тенденция получает законченное выражение в XX веке. Синонимические отношения сохраняются между глаголами глядеть и смотреть• они служат для выражения целенаправленного процесса ЗВ Функция обозначения способности ЗВ и нецеленаправленного процесса ЗВ окончательно закрепляется за глаголом видеть. Славянизм зреть в XX веке выходит из активного употребления.

3. Исследование исторического развития лексики с этимологическими корнями с синонимичным значением позволило сделать частные выводы, подтверждающие системный характер семантических изменений.

На разных этапах исторического развития среди репрезентантов всех четырех корней были обнаружены предикаты восприятия (зрительного и общего), внимания, мышления, знания, эмоционального отношения, свойства, этической оценки, поведения, действия Слова, восходящие к корням *g!qd-, *тои, *гьгкроме того, развили значения, связанные с семантическими полями целепостижения и пространственной локализации, а восходящие к корням *ghd-, *гы-, - значения

сенсорно-чувственной оценки и эмоционального переживания. Развитие лексики с этимологическими корнями *glqd- и *\>и!~ происходило также в направлении предикатов меры множества, *gl<¿d- и *гы- - эмоционального состояния, и *то1- - посессивных отношений, *vid- и *гъг- -

светового состояния атмосферы. Наряду с этим обнаружены направления развития, характерные для одного корня Так, только корень *vid-представлен предикатами классификационных, контактных и причинно-следственных отношений. Специфичным для производных корня *gl%d-является развитие значения перемещения в пространстве Разнообразны семантические рефлексы корня *гьг-. Среди его репрезентантов, помимо прочих, выявлены предикаты желания, утилитарной оценки, речи, творческой деятельности, звучания, бытия. Более того, слова с этим корнем выходят за пределы предикатной лексики (ср заюр «щель», заря «растение», зарянка «птица» и некоторые другие).

При более тщательном рассмотрении (учитывая не только ядерные, но и периферийные компоненты значений слов) картина межполевых связей приобретает ещё более сложный характер. Например, целепостижение (глядеть «стремиться куда-л.») предполагает желание, эмоциональное переживание часто смыкается с поведением (завидовать «испытывать чувство зависти» и «вести себя как завистник»), общее восприятие может быть связано с движением (дозор «патрулирование») и т д.

Можно говорить и о более частных закономерностях семантических ишснений Например, для слов, образованных от глаголов видеть, зреть, смотреть с помощью префиксов пред-, про- и основ дольно-, ясно-, характерно развитие значения «предполагать (на том или ином основании), что должно произойти в будущем» (ср др.-рус. предзьрЪти, предвидеть, предусмотреть, прозреть, провидеть; дальновидный, ясновидящий) Можно привести большое количество подобных примеров.

4. Подводя итог всему вышесказанному, отметим следующее Основное направление семантической производпости исследуемых корней можно охарактеризовать как движение от зрительного восприятия к психическому

восприятию в целом. Такое развитие лексики онтологически закономерно. В значениях слов находят отражение связи и отношения между реалиями окружающей действительности. Зрительное восприятие и тире -чувственное восприятие как процесс непосредственного отражения действительности в сознании человека предваряет другие акты психической деятельности: мысли, оценки, чувства, волевые импульсы, желания, стремления и т.п., что, в свою очередь, предопределяет речевую реакцию, поведение и направление деятельности индивида.

Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях:

1. Семантическая история глагола зреть «смотреть» // Актуальные проблемы современного языкознания: Материалы научно-практической конференции, посвященной 25-летию кафедры общего и сравнительно-исторического языкошания Башгосуниверситета. - Уфа: Изд-е Башкирск ун-та, 1998.-С. 75-77.

2. История этимологического гнезда с корнем *g'her- / *g'har- в русском языке // Проблемы филологии: Сборник научных работ аспирантов, соискателей и молодых ученых. - Уфа: РИО РУНМЦ МО РБ, 2003.-Вып. 2 - С. 164-173.

3. Семантические сдвиги в глаголах с корнем *ueid- / *uoid- // Исследования по семантике- Межвузовский научный сборник. - Уфа: РИО БашГУ, 2004. - Вып. 22. - С. 114-124

4. Лексическое гнездо с доминантой зьрЪти в древнерусском языке // Система языка в статике и динамике - Уфа: РИО РУНМЦ МО РЬ, 2005. -С. 106-112

5. Происхождение праславянских корней *glçd-, *mot-, *vid-, *7Ы- H Вестник Башкирского государственного университета - Уфа, 2005. - № 3

Романова Ольга Михайловна

История лексических гнёзд с общеславянскими корнями *glçd-, *mot-, *vid-, *гьг-(на материале русского языка)

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Лицензия на издательскую деятельность ЛР№ 021319 от 05.01.99г.

Подписано в печать16.05.2005 г. Бумага офсетная. Формат 60x84/16. Гарнитура Times. Отпечатано на ризографе. Усл. печ. л. 1,38. Уч.-изд. л. 1,48. Тираж 100 экз. Заказ 350.

Редакционно-издательский отдел Башкирского государственного университета 450074, РБ, г.Уфа,ул.Фрунзе, 32.

Отпечатано на множительном участке Башкирского государственного университета 450074, РБ, г.Уфа, ул.Фрунзе, 32.

»12950

РНБ Русский фонд

2006-4 13536

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Романова, Ольга Михайловна

Введение.

Глава 1. Происхождение праславянских корней *gl?d-, *mot-, *vid-, *zbr-.

Глава 2. Лексические гнёзда с общеславянскими корнями *gl?d-, *mot-, vid-,*zi>r- в древнерусском языке.

Глава 3. Лексические гнёзда с общеславянскими корнями *gl?d-, *mot-, vid-, *zbr- в русском языке XV - XVII вв.

Глава 4. Лексические гнёзда с общеславянскими корнями *gl?d-, *mot-, vid-, *гы- в русском языке XVIII - XIX вв.

Глава 5. Лексические гнёзда с общеславянскими корнями *gl?d-, *mot-, vid-, *гы- в современном русском литературном языке.

Введение диссертации2005 год, автореферат по филологии, Романова, Ольга Михайловна

Семантикоцентризм - одна из важнейших характеристик современной лингвистической парадигмы [Попова 2002: 69]. И этимология как лингвистическая дисциплина не составляет исключения.

Исследователи неоднократно указывали на ограниченность традиционного этимологического анализа, при котором выявление жёстких фонетических соответствий признавалось решающим фактором сближения слов: «В нем недостаёт историко-семантического компонента, благодаря которому можно было бы с уверенностью говорить не только о формальной, но и о семантической истории слова» [Берестенев 2001: 26].

Еще в 1895 году М.М. Покровским была высказана мысль о том, что «слова со сходным значением проходят сходную семасиологическую историю» [Покровский 1959: 80]. И хотя на сегодняшний день вопрос о системном характере семантических изменений не является дискуссионным, семантические реконструкции не отличаются той строгостью и доказательностью, которые характерны для реконструкций фонетических и словообразовательных. Поэтому, по мнению ведущих этимологов, одной из важнейших задач этимологического анализа на современном этапе является «установление определённых закономерностей соотношения значений в языке, т.е. установление лексико-семантических универсалий» [Брунова 2002: 68].1

Приоритет семантики, естественно, не означает, что другие аспекты этимологического исследования должны быть оставлены без внимания. Исследователи указывают на то, что методика современного этимологического анализа предполагает комплексный подход к истории слова во всем его многообразии: звуковая оболочка, словообразовательная структура, значение, а также культурная и когнитивные парадигмы,

1 О значимости выявления регулярных семантических переходов смотрите также: Варбот 1986, 1992, Гак 1995, Галинова 2000, Зубкова 2000, Климов 1985, Литвинов 1986, Меркулова 1988, Русаков 1981, Топоров 1994, Трубачёв 1988 и др. определяющие развитие внутренней формы слова [Брунова 2002, Жакова 2002, Маковский 1995 и др.].

С учетом всего вышесказанного, представляется актуальным проследить семантическую историю слов, связанных генетической общностью корней, находящихся между собой в синонимических отношениях.1 По замечанию A.A. Калашникова, «данные синонимических гнёзд обладают высокой степенью надёжности для построения на их основе моделей . семантических переходов» [Калашников 1993: 1].

Выбор общеславянских корней *gl?d-, *mot-, *vid-, *гьг- обусловлен частным исследовательским интересом к семантическому полю зрительного восприятия /ЗВ/. Работы последних лет свидетельствуют об интересе ученых к данной лексике, что вполне закономерно, поскольку ЗВ является одним из важнейших актов психической деятельности человека и в силу этого получает широкое выражение в языке.

Внимание ученых привлекали следующие проблемы:

- состав и структура семантического поля ЗВ в современном русском языке [Васильев 2003, Падучева 2001];

- семантические процессы в лексико-семантической группе глаголов ЗВ [Кретов, Лукьянова 1984];

- компонентная структура значений древнерусских ядерных глаголов ЗВ и роль префиксов в процессах модуляционных и деривационных изменений [Шептухина 2001];

- исторические изменения в синонимическом ряду древнерусских ядерных глаголов ЗВ [Клименко 1983];

- закономерности семантического развития лексики со значением ЗВ (на примере ядерных глаголов) [Алексеенко 1997];

- роль перцептивной лексики в формировании когнитивного метафорического поля [Балашова 1999]. О синонимии исследуемых корней можно говорить, начиная с праславянского периода.

Научная новизна данной работы определяется тем, что впервые была предпринята попытка диахронического исследования ядерных глаголов ЗВ в их системных связях с однокоренными словами - как тех, которые осознаются на синхронном уровне, так и тех, которые прослеживаются лишь в этимологической перспективе.

Высокая гнездовая организованность русской лексики неоднократно подчеркивалась исследователями. «Русское слово живет в родственном окружении, семейно, - пишет А.Н. Тихонов, - и познать его до конца невозможно без глубокого изучения его родственных связей и отношений» [Тихонов 1996: 75].

Всестороннее исследование гнёзд однокоренных слов продиктовано практической необходимостью - созданием самых различных словарей гнездового типа: толковых - общих и аспектуальных (синонимических, антонимических, омонимических, терминологических, двуязычных) [Тихонов 1996, 2001], толково-словообразовательных [Ширшов 1991, 1996; Кузьмина 1998], исторических [Пятаева 1995], этимологических, в том числе имеющих целью реконструкцию праславянского лексического фонда [Варбот 1993]. Преимущество гнездового расположения слов перед полексемным, думается, не требует доказательств.

Такое множество терминологических образований обусловлено многоуровневым характером слова как элемента гнезда.

Если термины ЭГ и СГ разведены в дериватологии достаточно давно на том основании, что ЭГ включает все генетически связанные слова, а СГ -лишь те, связь которых ощущается на уровне того или иного синхронного среза, то понятия СГ и ЛГ стали различаться только в последнее время.

Одним из первых, кто затронул проблему разграничения ЛГ и СГ, был Е.Л. Гинзбург.

В его концепции ЛГ - это «совокупность лексических единиц, общность которых по смыслу отражена в общности слов по корню» [Гинзбург 1979: 162]. СГ рассматривается им как структура ЛГ: «Каждое лексическое гнездо организовано, обладает структурой. Та часть этой структуры, которая обязана словообразовательным отношениям, в частности отношениям производности, естественно может быть названа словообразовательной структурой лексического гнезда, или словообразовательным гнездом» [там же: 162].1

Поэтому определение СГ как «совокупности слов с тождественным корнем, упорядоченной отношениями производности» [см. РГ-80 I: 134, ССРЯ I: 36, Улуханов 1977: 7], представляется автору неточным, поскольку, во-первых, «отношения производности устанавливаются между членами лексического гнезда», а, во-вторых, «словообразовательное гнездо это не совокупность слов с тождественным корнем, а структура этой совокупности, которой может обладать и другое лексическое гнездо или его часть» [там же: 162].

Проблема разграничения ЛГ и СГ получает глубокую разработку в ряде статей 90-х гг. А.Н. Тихонова.

Ученый указывает на многоуровневый характер гнезда однокоренных слов как единицы языка: «На лексическом (разрядка - А.Н. Тихонова) уровне оно выступает как совокупность однокоренных слов в их лексических связях и взаимоотношениях. Ср.: петь (птицы поют) и пение (пение птиц), певчий (певчие птицы), певец (соловьи - хорошие певцы), запеть (птицы запели), попеть (птицы попели - перестали), пропеть (где-то пропел петух), распеться (в саду распелись, раскричались птицы).

На словообразовательном уровне гнездо - это тоже совокупность однокоренных слов, но в их словообразовательных связях и отношениях. Ср.: петь и пение (действие по производящему глаголу; ср.: визжать — визжание, мычать - мычание и т.п.), запеть (начать действие, названное в производящем глаголе; ср.: петь — запеть, визжать — завизжать, мычать -замычать), попеть (действие, названное в производящем глаголе, совершать в течение некоторого времени; ср.: петь - попеть, визжать - повизжать, мычать- помычать) и т.п.» [Тихонов 1996: 148].

Коренное отличие СГ и ЛГ автор усматривает в том, что «в основе организации их смысловой структуры лежат разные типы мотивированности однокоренных слов» [Тихонов 1994 а: 158].

Словообразовательные и лексические мотивации вступают в оппозиции по следующим признакам: 1) Словообразовательные мотивации характерны только для однокоренных слов, находящихся в отношениях словообразовательной производности, т.е. образующих словообразовательную пару: производящее - производное. Лексические мотивации охватывают все семантически связанные однокоренные слова, независимо от того, находятся они в словообразовательных отношениях или нет;1 2) Словообразовательные мотивации всегда двуплановы - структурно-семантические и выражаются с помощью словообразовательного форманта.

1 «Даром и даровой не составляют словообразовательной пары. Каждый из них возглавляет отдельное СГ: даром - дармовой, дармовщинка, дармовщина, задаром, дармоед, дармоедка и др.; даровой -даровщина, даровщинка. Тем не менее они входят в одно ЛГ со всеми своими производными: общий для них корень дар- выражает их лексическую общность, общий для них смысловой элемент .» [Тихонов 1994 б: 77].

Лексические отношения не имеют формальных средств выражения. Материальным выразителем семантической общности однокоренных слов является корень - носитель лексической семантики (в отличие от форманта, который выступает как носитель словообразовательного значения); 3) Словообразовательные мотивации однонаправлены (от производящего к производному). Лексические мотивации носят гораздо более сложный характер; 4) Словообразовательные мотивации отличаются обобщенностью. Каждая лексическая мотивация индивидуальна [Тихонов 1994 а: 148-158].

М.Н. Янценецкая, анализируя СГ и ЛГ с исходным словом борона, приходит к выводу, что лексические и словообразовательные связи одних и тех же слов могут существенно отличаться: «В лексическом гнезде денотативное, вещественное тождество глаголов боронить и бороновать приводит к возникновению взаимных и двойных мотивационных связей, что и составляет специфику лексического гнезда по сравнению со словообразовательным» [Янценецкая 1984: 15].

И.А. Ширшов также исходит из необходимости различать СГ и ЛГ: «Словообразовательное гнездо . ориентировано на выявление формально-семантических отношений, то есть отношений производности. Оно, в свою очередь, опирается на гнездо лексическое, в котором однокоренные слова изучаются на семантическом уровне и описаны в толковых словарях» [Ширшов 1996: 50]'.

Итак, в данной работе мы будем оперировать термином ЛГ как более соответствующим историко-семантической направленности нашего исследования. При этом под ЛГ вслед за А.Н. Тихоновым будем понимать «совокупность однокоренных слов в их лексических отношениях, организованных на базе лексико-семантических вариантов» [Тихонов 1996: 76].

1 Сравните также: «Если в основу описания кладется семантический аспект, в центре внимания оказывается лексическое значение, представленное как мотивированное словом (словами) того же гнезда, то такое гнездо называется лексическим» [Ширшов 1991: 9].

При анализе отношений внутри ЛГ в центре внимания оказывается анализ полисемии, развившейся в производном слове как единице лексической системы, что крайне важно для объяснения такого явления как распад гнезда.1

Гнездо, как правило, обладает очень сложной семантической структурой, особенно в случае полисемии исходного слова и разветвленной сети производных. Для обозначения совокупности слов, объединенных на базе того или иного идентифицирующего значения, используется термин лексико-семантический вариант гнезда /ЛСВГ/. Связующими элементами между ЛСВГ являются многозначные слова, в которых выражается сразу несколько значений. По нашему мнению, можно говорить как о доминанте гнезда в целом, так и о доминанте ЛСВГ, в качестве которой потенциально может выступать любой член гнезда. Так, древнерусский глагол прозьрЪти в значении «проникнуть взглядом сквозь что-л.» находится в формально-семантических отношениях с глаголом зьрЪти, а в значении «предвидеть» выступает в качестве доминанты самостоятельного ЛСВГ (ср.: прозьрЪние, прозиратель, прозорливый и др.).

В ходе описания лексических гнезд возникают трудности относительно определения их синхронных границ. При гнездовании слов мы придерживаемся принципа, выдвинутого А.И. Моисеевым: «Не разъединять то, что можно разъединить, а объединять всё, что может быть объединено» [Моисеев 1989: 124-125]. При определении границ синхронного гнезда нами признается решающим фактор соотносительности значений. При этом принимается во внимание тот факт, что между полной мотивированностью и утратой внутренней формы может существовать ряд переходных явлений.

Особая проблема - гнездование сложных слов. По нашему мнению, формальный подход, при котором слово автоматически включается в состав

1 Сравните замечание Н.В. Бугорской о том, что термин СГ не удовлетворяет задачам исторического исследования, поскольку «сужает рамки объекта, исключая из его состава семантические дериваты и словопроизводство на их основе» [Бугорская 1995: 12]. того или иного гнезда по первому или по второму компоненту, допустим лишь в том случае, если обе части сложения равноценны.

Мы разделяем точку зрения E.JL Гинзбурга, который предлагает при гнездовании композитов учитывать гипонимические отношения между словами, то есть относить сложные слова, обозначающие видовые понятия, к тем же ЛГ, что и простые слова, представляющие родовые понятия. [Гинзбург 1979: 177]. Так, мы исключили из состава гнезда с доминантой видеть глагол видоизменять и производные от него образования, причислив его (на основании родо-видовых отношений с глаголом изменять) к JIT с доминантой менять.1

Вопрос о границах синхронного гнезда приобретает ещё более сложный характер, когда мы вторгаемся в историческую плоскость.

При выявлении состава современного гнезда опорой исследователю, помимо прочих источников, служит собственный языковой опыт. Что же касается предшествующих эпох языкового развития, то здесь учёный в своих предположениях вынужден исходить, главным образом, из данных письменных памятников. Однако это оказывается не всегда достаточным, чтобы решить судьбу слова.

Например, вплоть до XIX века ядро семантической структуры слова позоръ составляли два значения: «зрелище» и «постыдное для кого-либо положение, вызывающее презрение, стыд, позор» [СлРЯ XI - XVII вв. 16: 122]. Последнее значение - результат семантической деривации. Оно восходит к обычаю выставлять на позор (т.е. обозрение) преступников. На протяжении ряда веков наблюдается высокая деривационная активность обоих значений - как на межсловном, так и на внутрисловном уровне. Возникают вопросы: «До каких пор рассматривать эти значения как лексико-семантические варианты, а значит, фиксировать их в составе гнезда с вершиной зьрЪти?», «С какого момента можно говорить о расщеплении семантической структуры слова и распаде гнезда?». Мы можем только

1 Иной подход встречаем в словарях В.И. Даля и А.Н. Тихонова. косвенно судить, насколько отчетливо языковым сознанием предшествующих эпох ощущалась связь значений. Утрата ощущения основания переноса влечет за собой разрыв семантических, а следовательно, и формальных связей.

Спорен вопрос о гнездовом соотношении слов зьрЪти и зеркало и ряда других лексем.

В каждом отдельном случае установление границ синхронного гнезда требует глубокого анализа письменных источников, а также учета данных экстралингвистического характера.

В силу отсутствия письменных памятников о гнездовом измерении праславянской лексики можно говорить лишь на гипотетическом уровне. Так, можно предположить, что к моменту распада праславянского единства глаголы *пау!(1ёи, *оЫ(1ёи, *гау!с1ёи выделились из состава гнезда с вершиной *у!(1ёи и образовали самостоятельные гнёзда. Однако этот процесс мог произойти и гораздо раньше. Таким образом, некоторая доля субъективности в историко-этимологическом исследовании неизбежна.

Вследствие утраты семантической и структурной обусловленности членов ЛГ происходит его превращение в этимологическое гнездо.1

Изучение в историческом аспекте слов, объединённых этимологическим родством, началось сравнительно недавно. Теоретические проблемы реконструкции состава ЭГ получили глубокую разработку в трудах Ж.Ж. Варбот [1967, 1984, 1993]. В работах Т.Г. Аркадьевой [1990, 1998] основное внимание уделяется исследованию гнезд этимонимов в современном русском языке, выявлению лингвистических предпосылок разрыва генетических связей, классификации этимонимов в зависимости от механизма утраты ими внутренней формы. Эволюция звукового состава русских корневых слов освещается в монографии А.Н. Трегубова [1996]. Изучению ЭГ в диахронии с учетом всех основных изменений (фонетических, морфологических,

1 Ср. генетически родственные образования: зариться, заря, зазор, зеркало, зреть, зря, озорничать, подозревать, позор, презирать, презреть, узор и др. семантических), происходящих в корневой группе на протяжении её исторического развития, посвящены работы JI.A. Балясниковой [1974], Н.И. Батожок [1979], Г.А. Богатовой [1978], Д.Т. Джуммановой [1993], Е.А. Зубковой [2000], В.В. Митина [2000], М.В. Пименовой [1999], Н.В. Пятаевой [1995], Л.В. Соколовской [1996], A.C. Тумановой [1994], О.В. Юдиной [2000] и других авторов.

Т.Г. Аркадьева предлагает рассматривать слова, пережившие деэтимологизацию, как особую лексическую микросистему со своими типологическими характеристиками и называть их этимонимами [Аркадьева 1990 б: 4].

Гнездо этимонимов образует «этимолого-семантическое поле» [Аркадьева 1990 б: 49]. «Его признаки, - отмечает Аркадьева, -фокусируются в едином семантическом ядре, которое исторически являлось стержневой семой, а в процессе развития этого поля становится этимоном» [там же]. Под этимоном автор понимает «внутреннюю форму (при межсловной мотивированности) или компонент переноса слова (при внутрисловной мотивированности), определяющие значение слова в период его возникновения» [Аркадьева 1990 а: 110].

Именно восстановлением первоначального мотивировочного признака определяется глубина семантической реконструкции. При этом, по замечанию Г.И. Берестенева, «реконструированный семантический прототип должен быть реально засвидетельствован в семантике одного из производных соответствующего корня» [Берестенев 2001: 28].

В работах Т.Г. Аркадьевой решается вопрос и о границах ЭГ. Автор выводит за пределы гнезда этимонимов следующие группы слов: 1) «слова -одиночки ., не имеющие родственных по происхождению слов в русском языке»; 2) «немотивированные в современном русском языке слова, внутренняя форма которых вскрывается на основе структурно-семантического соотношения с родственными словами, бытовавшими в древний период» (ср.: рус. зеница и др.-рус. зЪти «раскрывать глаза, глядеть»; рус. прачка и др.-рус. прати «стирать, колотить» и т.д.); 3) «заимствованные слова, изменившие значение в русском языке по сравнению со значением в языке - источнике» (ср.: дом и дама) [Аркадьева 1998: 184190].

Действительно, вряд ли имеет смысл говорить об ЭГ с общеславянскими корнями и *тоЬ, поскольку в данном случае ЭГ фактически совпадает с ЛГ по всем временным срезам.

Второе замечание также не вызывает возражений, так как состав ЭГ реконструируется относительно определенной эпохи языкового развития, и было бы ошибочно смешивать факты разных синхронных срезов.

Вопрос о статусе заимствованных слов спорен, на наш взгляд. Сами заимствования неоднородны в своей массе. В отношении исследуемого материала речь идет о гнездах с доминантами, с одной стороны, глянец, с другой - видео, виза, визажист, визит, визуальный, которые несомненно обнаруживают общий генетический источник с исконными словами глядеть и видеть, а в последнем случае - и семантическую связь.

В данной работе мы придерживаемся мнения Т.Г. Аркадьевой, поскольку включение вышеуказанных слов и их производных в состав гнезд с корнями и *у1с1- на определенном этапе развития языка выглядело бы достаточно искусственно на фоне последовательного анализа исконной лексики. Хотя мы не отрицаем и широкого толкования ЭГ, при котором (в определённых исследовательских целях) в него включаются не только заимствования, но и генетически родственные лексемы других языков (в последнем случае речь идет о межъязыковом ЭГ).

Любое семантическое изменение должно осмысляться с позиции двух основных критериев: механизма и причин.

Большинство языковедов признает системный характер изменения лексического значения. Со времен Г. Пауля к числу наиболее важных семантических закономерностей относят следующие процессы: расширение и сужение значения (позор «позорное зрелище» > «стыд, срам; бесчестье» и зритель «тот, кто смотрит на что-л.» > «тот, кто смотрит сценическое представление»), метафорический (др.-рус. възракъ «лицо» > «лицевая сторона здания») и метонимический (заря «время появления утренней или вечерней зари» > «сигнал, подаваемый к утренней или вечерней проверке») переносы.

Выделяют и другие (менее частотные) типы семантических изменений. Так, Л. Блумфилд ещё в тридцатые годы прошлого века говорил о девяти типах, среди которых, помимо вышеуказанных, приводятся также синекдоха, гипербола (переход от более сильного значения к более слабому), литота (переход от более слабого значения к более сильному), ухудшение и улучшение значения [Блумфилд 1968: 466-468].

Поскольку типы семантических изменений изучены достаточно глубоко [Арутюнова 1999, Гак 1998, Николаева 1998, Скляревская 1993, Тараненко 1989, Шмелёв 1973 и др.], мы остановимся здесь подробнее на другой проблеме - анализе конкретных причин, определивших развитие лексики с исследуемыми корнями. При этом мы придерживаемся деления факторов языковых изменений на экстралингвистические — «обусловленные объективной природой отображаемой в мысли и языке реальности», концептуальные - «обусловленные закономерностями отображения объективного мира сознанием человека» и собственно языковые -«обусловленные закономерностями, действующими в человеческом языке» [Рузин 1996: 39].

I. Поскольку в значениях слов находят отражение связи и отношения между предметами или явлениями объективной действительности, учет экстралингвистических факторов помогает глубже понять природу лексико-семантических взаимосвязей. Естественно, мы далеки от того, чтобы проводить прямые параллели между языком и окружающим миром, но и не учитывать онтологической природы объектов исследования было бы неверным.

Забегая вперёд, отметим следующее: основное направление семантической эволюции исследуемых корней можно обозначить как движение от зрительного восприятия к психическому восприятию в целом (если понимать под последним всю совокупность психической деятельности человека: мысли, оценки, чувства, желания, волевые импульсы и т.д.). Наши выводы во многом совпадают с наблюдениями других лингвистов, сделанными на синхронном материале1, а также коррелируют с мнениями психологов: «Сенсорно-перцептивные процессы, будучи отражением объективной действительности и регуляторами деятельности, относятся, видимо, к коренным феноменам жизнедеятельности, связанным с глубокими слоями целостной структуры человеческого развития личности» [Ананьев 1977: 46]; «. Какие бы психические явления мы ни рассматривали, они неизбежно обнаруживают свой чувственный источник» [Леонтьев 1982: 32].

Вопросы теории восприятия получают глубокое освещение в работах как отечественных, так и зарубежных психологов [Ананьев 1977, Величковский, Зинченко, Лурия 1973, Грегори 1970, Леонтьев 1982, Логвиненко 1987, Лурия 1975, Найссер 1981, Рубинштейн 1998].

Не вдаваясь в психофизиологические тонкости протекания процесса восприятия, остановимся на тех моментах, которые непосредственно важны для интерпретации языковых фактов.

Под восприятием в современной науке понимается отражение в сознании человека целостных комплексов свойств предметов и явлений объективного мира при их непосредственном воздействии в данный момент на органы чувств. В отличие от ощущений, в процессах восприятия формируется образ целостного предмета посредством отражения всей совокупности его свойств. Однако образ восприятия не сводится к простой сумме ощущений, хотя и включает их в свой состав.

1 Так, по указанию Ю.Д. Апресяна, «определённые телесные системы сближаются с определенными духовными системами, так что каждая телесная система отражается, дублируется, копируется в парной к ней духовной системе, и наоборот» [Апресян 1995: 50]. Сравните также мнение Н.Д. Арутюновой: «Поскольку внутренний мир человека моделируется по образцу внешнего, материального мира, основным источником «психической» лексики является лексика «физическая», используемая во вторичных, метафорических смыслах» [Арутюнова 1976: 95].

Восприятие - сложный целостный процесс, а то и целенаправленная деятельность1.

Это утверждение означает следующее:

1. Даже взятое в своем чувственном составе восприятие представляет собой нечто большее, чем элементарный набор ощущений. В процессе восприятия происходит взаимодействие ощущений разных модальностей. Общеизвестно, что на первом этапе познания зрительные, осязательные, слуховые, вкусовые и обонятельные ощущения, являющиеся элементарным результатом воздействия объективного мира на органы чувств, отражают нерасчленённые электромагнитные колебания, механические и тепловые свойства предметов, звуковые колебания и вибрации, химические свойства вещей. Физиологический синкретизм служит объективной основой нерасчлененности мировосприятия, характерной для ранних .ступеней развития человеческого сознания. В языке, в частности на лексическом уровне, это проявляется в семантическом синкретизме (ср.: др.-рус. видЪти «наблюдать что-либо, воспринимая зрительно и на слух» [СлРЯ XI - XVII вв. 2: 174]); краснояр. обзирать «обнюхивать, принюхиваться» [СРНГ 22: 54].

2. В акте восприятия проявляется взаимодействие сенсорной и мыслительной деятельности индивида. «Можно ли сказать, что мы видим дом, или шалаш, или стог сена, - пишет Н.Д. Арутюнова, - если мы видим вдали темное пятно, но не знаем, что это? Отрицательный ответ на этот вопрос убеждает, что видение предполагает таксономию предмета, его идентификацию как члена класса (широкого или узкого) или как индивида» [Арутюнова 1999: 419].

1 С.П. Рубинштейн указывает на то, что процесс восприятия может осуществляться на различных уровнях: «Если на низших уровнях он протекает как бы «стихийно», «самотёком», независимо от сознательного регулирования, то в высших своих формах, связанных с развитием мышления, восприятие превращается в сознательно регулируемую деятельность наблюдения. Восприятие, поднявшееся до уровня сознательного наблюдения, является волевым актом» [Рубинштейн 1998: 239]. По словам Н.Д. Арутюновой, «человек видит то, что хочет видеть, и вовсе не видит того, чего не хочет замечать» [Арутюнова 1999: 415]. В этой связи примечательно, что сема «обращать / не обращать внимания» часто выступает в качестве компонента переноса значения (ср.: др.-рус. озьрЪти «почувствовать омерзение, презрение» < «смотреть мимо / не смотреть» через промежуточное звено - «не обращать внимания» [СлРЯ XI - XVII вв. 12: 313]).

Восприятие следует рассматривать как интеллектуальный процесс, связанный с активным поиском признаков, необходимых для формирования чувственного образа и принятия решений о его предметной отнесённости.

По указанию P.C. Немова, восприятию сопутствуют следующие ментальные операции: «1) первичное выделение комплекса стимулов из потока информации и принятие решений о том, что они относятся к одному и тому же определенному объекту; 2) поиск в памяти аналогичного или близкого по составу ощущений комплекса признаков, сравнение с которым воспринятого позволяет судить о том, что это за объект; 3) отнесённость воспринятого объекта к определенной категории с последующим поиском дополнительных признаков, подтверждающих или опровергающих правильность принятого гипотетического решения; 4) окончательный вывод о том, что это за объект с приписыванием ему не воспринятых свойств, характерных для объектов одного с ним класса» [Немов 2000: 166].

3. Содержание восприятия зависит не только от внешних раздражителей, но и от самого воспринимающего субъекта. В восприятии всегда в той или иной мере сказывается весь человек, его отношение к объекту восприятия, потребности, интересы, оценки, стремления, желания, чувства.

По словам С.П. Рубинштейна, «отображая объективную действительность, восприятие делает это не пассивно, не мертвенно-зеркально, потому что в нем одновременно преломляется вся психическая жизнь конкретной личности воспринимающего» [Рубинштейн 1998: 228].

Таким образом, вышеуказанный семантический сдвиг имеет под собой реальную почву: все психические явления в конечном счете базируются на чувственных данных восприятий и, наоборот, в самом акте восприятия отражается вся многообразная жизнь личности.

II. Среди концептуальных факторов семантических изменений пристального внимания заслуживает изучение особенностей древней ментальности. В основе архаического восприятия мира лежит не научное познание, а мифопоэтическая традиция.

Глаз - важная для языческого мира мифологема, сквозь призму которой проступают скрытые механизмы семасиологических преобразований.

В системе амбивалентного мифического мышления зрение, как и его отсутствие, могло приобретать и положительное, и отрицательное значение.

В основе ряда семантических переходов лежат древнейшие представления об изоморфном строении Вселенной и человека. В антропоморфной модели мира орган зрения соотносится с природным источником световой энергии и, подобно последнему, способен излучать как добро, так и зло.1 Так, по свидетельству А.Н. Афанасьева, «восходящее поутру солнце уподоблялось раскрытому глазу, а сверкающая молниями туча олицетворялась в образе богатыря с необыкновенно зоркими и все пожигающими глазами» [Афанасьев 2: 391].

Представления о магической силе глаза, смертоносном взгляде нашли широкое отражение в мифах народов мира. Среди наиболее известных примеров можно назвать горгон в греческой мифологии, на славянской почве - Вия, чей губительный взгляд скрыт под огромными веками и ресницами, Василиска, зооморфное существо, убивающее взглядом или дыханием, и ряд других персонажей.

Мифологические представления о губительной силе взгляда трансформировались в народную веру в существование дурного глаза. Вряд ли можно объяснить изменения в семантической структуре древнерусского глагола завидЪти (первоначально - «увидеть издали», впоследствии -«завидовать» [СлРЯ XI - XVII вв. 5: 150]), не принимая во внимание всего вышесказанного (ср. также север, видычий «дурноглазый, чей глаз портит» [СРНГ 4: 276] костром, обизор [СРНГ 22: 61-62], пек., твер. перегляд [СРНГ 26: 65], север, призор [СРНГ 31: 89] «действие дурного глаза, порча»).

1 Подробнее о связи значений зрения и света см. Глава 1.

Если зрение ассоциируется со светом, то слепота, соответственно, соотносится с тьмой. В мифологическом сознании свет и тьма воспринимались как две враждебные силы, находящиеся в постоянной борьбе. Поэтому данные понятия с самого момента своего возникновения несли оценочную (по шкале добро - зло) нагрузку [см. об этом Григорьева 2001]. Злые силы связывались с тьмой, а значит, невидимостью или слепотой. Сравните представления о слепоте персонажей, относящихся к загробному миру. Так, Баба-Яга - хозяйка мира мёртвых - слепа, и благодаря этому живые могут избежать смерти при встрече с ней. Само греческое название загробного царства А15|]8 означает «безвидный, невидимый; ужасный» [Цейтлин 1994: 90].

С другой стороны, слепота - символ мудрости (физическая ущербность компенсируется за счет развития «духовного зрения»).

Примечательно то, что в языке значение «видеть, смотреть» часто соотносится с понятием позора, ненависти (ср.: и.-е. «видеть», но и.-е. ос1- «ненавидеть»; и.-е. *(1егк «видеть», но др.-инд. (1гоас11 «зло»; гот. вашуап «видеть», но др.-англ. васи «грех»; авест. кав «смотреть», но валлийск. кав «ненависть»; латышек. экаШ «смотреть», но и.-е. *ка(1 «зло» и т.п. [Маковский 1997: 75]). М.М. Маковский объясняет связь значений влиянием запрета на подсматривание. Как отмечает автор, подсматривание расценивалось древними как «мотив обнаружения хтонической природы бога», то есть как действие, нарушающее табу, что могло привести к проникновению в мироздание разрушительных стихий [там же].

Глаза издревле почитались вместилищем души. Интересен в этом отношении древнеегипетский обряд отверзания очей - важная часть погребального ритуала, имеющая целью оживление статуи, считавшейся воплощением человека. Сделать глаза статуе означало вернуть в нее душу [см. Матье 1958].

Язык глубоко подметил способность глаз выражать внутреннее состояние человека. Фразеосочетания буравить глазами, косить глазами, метать искры (молнии) глазами, ласкать глазами, округлить глаза, пожирать глазами, сиять глазами и т.п. передают различные эмоциональные переживания человека: ненависть, подозрение, зависть, гнев, любовь, удивление, любопытство, радость.

III. Нельзя недооценивать и собственно лингвистические факторы языковых изменений. Традиционно выделяют фонетические (комбинаторные изменения звуков), морфологические (переразложение или опрощение основы слова) и семантические факторы [Аркадьева 1990, Житников 2001, Ольшанский 1990 и др.].

Как справедливо отмечает Т.Г. Аркадьева, «лингвистические факторы обычно предстают в совокупности, дополняя друг друга, усиливая и закрепляя действенность изменений, касающихся той или иной стороны слова - звуковой, структурной, семантической» [Аркадьева 1990 б: .4]. Так, в древнерусском языке слово обидЪти < o.-c.*obvideti «обойти взглядом» претерпело и семантические, и морфологические (опрощение основы ob+videti), и фонетические (*bv > b вследствие упрощения групп согласных) изменения.

Помимо вышеуказанных факторов, В.Ф. Житников отмечает также генетическую изолированность, когда слово, лишенное опоры на однокоренные слова, исчезнувшие из языка, подвергается переосмыслению, и влияние «народной этимологии».

Сравните пинежское пузыряне «зрители свадебного обряда»-переосмысленное позоряне (от др.-рус. позирати «смотреть», позорь «зрелище»). В этом слове — налицо ложная связь со словом пузырь, обусловленная генетической изоляцией слова позоряне [пример взят из: Житников 2001: 14].

В качестве специфической особенности исследуемой лексики важно отметить следующий факт. Огромную роль в процессе семантической деривации играет значение приставки: направление взгляда задаёт направление семантического сдвига (ср. прямо противоположное развитие значений: др.-рус. прЪзьрЪти «отнестись с презрением, пренебречь, отвергнуть» < «смотреть через кого-, что-л.» и призьрЪти «давать приют, оказать помощь, милосердие» < «держать в поле зрения»).

Принимая во внимание всё вышесказанное, уточним специфику данной работы.

Объект изучения лежит на пересечении ряда лингвистических дисциплин. Поэтому актуальность исследования обусловлена следующими задачами: 1) этимологии - необходимостью установления состава ЭГ; 2) исторической семасиологии - выявлением общих закономерностей семантических изменений; 3) исторической лексикологии - рассмотрением различных лексических групп в их исторической динамике с целью накопления материалов для обобщающего труда по истории русской лексики; 4) лексикографии - созданием гнездовых толковых словарей русского языка (современных и исторических).

Решение всех этих задач невозможно без обращения к анализу конкретного материала.

Объектом исследования являются этимолого-лексические гнезда с о.-с. корнями *то1-, *У1(1-, *гьг-.

Источниками фактического материала послужили словари различных типов, основные из которых - этимологические, исторические и толковые.

Цель данной работы - проследить пути семантической эволюции гнезд с о.-с. корнями *gl?d-, *у!с!-, *гьг- и установить закономерности в их развитии.

Цель исследования предопределила следующие задачи:

- выявить значения данных корней в и.-е. языке и обосновать изменения, произошедшие в корневой семантике в древнейший период;

- установить синхронные границы и состав этимолого-лексических гнёзд с исследуемыми корнями по отношению к следующим историческим срезам: 1) древнерусский язык (XI - XIV вв.), 2) старорусский язык (XV

XVII вв.), 3) русский язык XVIII - XIX вв., 4) современный русский литературный язык;

- идентифицировать члены ЛГ с точки зрения их принадлежности к тому или иному семантическому полю;

- разработать модели семантических сдвигов;

- выявить механизм и причины деэтимологизации слов;

- дать статистическую характеристику исследуемого материала.

Методы исследования. История развития лексики прослеживается с помощью сравнительно-исторического метода.

Реконструкция состава ЭГ осуществляется методом сплошной выборки материала из словарей с предварительным моделированием фонетической словообразовательной и семантической структуры входящих в гнездо слов.1

Синхронные границы и состав ЛГ определяются с помощью метода компонентного анализа лексических значений слов.

Семантическая идентификация членов гнезда и разработка моделей семантических сдвигов /МСС/ осуществляется в опоре на классификацию предикатной лексики Л.М. Васильева, включающую предикаты со значением бытия, отношения, оценки, количества, свойства, состояния, пространственной ориентации, движения, акциональности [Васильев 1: 3].

Теоретическая значимость диссертации состоит в разработке оригинальной методики гнездового семантического анализа и в установлении ряда закономерностей семантических изменений.

Практическая ценность работы связана с возможностью применения её результатов: в лексикографии - при составлении толковых словарей гнездового типа (современных и исторических), а также словарей, отражающих наиболее типичные случаи семантических переходов; в учебном процессе - при разработке спецкурсов по проблемам этимологии, исторической лексикологии и семасиологии.

1 Методика языкового моделирования подробно описана Н.В. Галиновой [2000].

Структура работы. Диссертация состоит из настоящего введения, пяти глав, заключения и библиографии. В первой главе рассматривается происхождение исследуемых корней, обосновывается механизм и причины изменения исходных значений. Последующие четыре главы содержат характеристику семантического развития гнезд с исследуемыми корнями в русском языке XI - XIV вв., XV - XVII вв., XVIII - XIX вв. и XX в. В заключении излагаются результаты проведенного исследования.

На защиту выносятся следующие положения:

3. Уже в древнерусском языке сложилось достаточно богатое метафорическое поле психической сферы, регулярно пополняющееся за счет лексики с исходным значением ЗВ.

Заключение научной работыдиссертация на тему "История лексических гнёзд с общеславянскими корнями glҾd-, mot-, vid-, zьr-"

Выводы к 5 главе

I. В результате многовекового развития лексики с исследуемыми корнями в современном русском языке сложилась следующая картина. ЭГ с корнем *zbr- включает 21 ЛГ, 11 из которых (это гнёзда с доминантами зазор1, зазор2, зариться, заря1, заря2, зреть, зря, озорничать, подзор, презреть, узор) унаследованы от предшествующих эпох языкового существования и 10 (имеют в качестве доминант слова дозор, зеркало, зрачок, невзрачный, подозревать, позор, призрак, призреть, прозрачный, созерцать) выделились из состава гнезда с исходным словом зреть уже в современный период. ЭГ с корнем *vid- в рассматриваемый период не претерпело изменения своего состава: оно по-прежнему состоит из 5 ЛГ с доминантами: вид2, видеть, завидовать, ненавидеть, обидеть. Лексика с корнями *mot- И *gl£d- на протяжении всего своего исторического развития не подверглась деэтимологизации. Эти корни представлены ЛГ с вершинами глядеть и смотреть.

II. Основная причина возникновения новых гнёзд - разрыв словообразовательных связей вследствие утраты промежуточных звеньев деривационных цепочек. В целом степень деэтимологизации слов неодинакова. Сравните, с одной стороны, абсолютные этимонимы зреть, заря, презреть, узор и т.п., с другой, - слова зреть, зрачок, созерцать и т.п., сохраняющие семантические связи, но разошедшиеся по разным гнёздам по той причине, что вряд ли с синхронной точки зрения они могут рассматриваться как однокоренные.

III. Современная семантическая структура ядерных глаголов ЗВ в основных своих чертах сложилась в предшествующий период (с тем отличием, что некоторые значения, актуальные для русского языка XVIII - XIX вв., на современном этапе языкового развития отходят в пассивный словарный запас). Исключение составляет глагол зреть. В XX в., в отличие от предшествующих эпох, семантическая структура этого слова ограничивается лишь ядерными значениями, а само оно воспринимается как архаизм.

IV. Что касается изменения количественного состава гнёзд в данный период, то в этом отношении какой-то общей тенденции не наблюдается: в одних гнездах (например, видеть, глядеть, ненавидеть, обидеть) происходит увеличение количества членов, в других (зреть, смотреть, завидовать) -уменьшение. В общей сложности зафиксировано 875 лексических единиц, 612 из которых унаследованы от предшествующих периодов. На новообразования приходится 30% от общего числа лексем, при этом большую их часть составляют сложносуффиксальные прилагательные типа бокаловидный, кристалловидный и т.п.

В целом появление неологизмов в данный период во многом связано, во-первых, с возникновением новых реалий окружающей действительности и как следствие - потребности в их номинации, во-вторых, - с актуализацией таких способов деривации, как сложение основ (кинообозрение, мировоззрение, медосмотр и т.п.) и сложносуффиксальный способ (амебовидный, трапецевидный и т.п.). Выход из употребления ряда лексем обусловлен непродуктивностью некоторых моделей словопроизводства, характерных для предшествующих эпох языкового развития (подзиратай), устранением дублетности наименований (завистник, завистец, завистливец), неупотребляемостью большей части старославянизмов (зерцало, зрак).

Таким образом, на протяжении ряда эпох наблюдается последовательное увеличение количества лексем с исследуемыми корнями. В общей сложности в работе было проанализировано около 1300 слов.

V. Семантический анализ лексики позволил выявить: 1) новые межполевые связи: свет —> болезненное состояние: «просвечивающий насквозь» > «очень бледный, болезненный (о коже)» {прозрачное личико ребенка); свет —> эмоциональное состояние / переживание: «излучать свет» > «излучать внутренний свет под влиянием какого-л. чувства (о лице, глазах)» {лучезарные глаза)', «озаренный ярким светом или излучающий яркий свет» > «полный радости, счастья» {светозарная жизнь)', свет —> сенсорно-чувственная оценка: «прозрачный» > «приятный для слуха (о звуках, голосе)» {прозрачный голос)', световое состояние атмосферы —> название птицы (зарянка); 2) новые модели в пределах ранее выявленных направлений семантического развития: свет —> мышление: «прозрачный» > «легко воспринимаемый, ясный понятный» {прозрачный язык)', ЗВ —> мышление: «пространство, которое можно окинуть взглядом» > «объем познаний, интересов, представлений» {политический кругозор)', ЗВ —> внимание: «не обладающий способностью видеть» > «ничего не замечающий, рассеянный» {невидящий взгляд).

224

Заключение

I. Исследование гнёзд однокоренных слов является одним из способов реализации системного подхода к изучению лексического состава языка как на уровне того или иного синхронного среза, так и в исторической перспективе. Думается, что сопоставительное изучение истории ЛГ, восходящих к о.-с. корням *то<>, *у1с!-, *гьг-, позволило собрать на страницах данной диссертационной работы столь обширный и разнородный в семантическом плане материал, который наглядно показывает, что вся лексико-семантическая система языка пронизана тончайшими нитями связей и отношений.

И. Рассмотрение значений исследуемых корней в индоевропейском языке позволяет констатировать вторичность семантики ЗВ для праславянских глаголов *шо1гШ и Развитие значений глаголов *gl^dati и гьгёи происходило по одной и той же семантической модели. Эти слова восходят к и.-е. корням *§Ыеп(1-: *§11е1- и *g'hër-: *g'har- с синонимичным значением «светить; блестеть». Глагол *то<тШ, по одной из наиболее семантически обоснованных точек зрения, связывается с гнездом и.-е. корня *те<>: *то!> со значением «метать, бросать».

По свидетельству ряда этимологических словарей, только глагол *у!(!ё1:1 был изначально связан с семантикой ЗВ. Он возводится к и.-е. корню *цод(1- с синкретичным значением «видеть; знать». Если же придерживаться гипотезы Зеебольда о первичности для и.-е. *уедс!-: *Цо|с1- значения «находить», то и для глагола значение ЗВ выступает как производное.

Характерная черта древнерусских ядерных глаголов ЗВ (видъти, глядати, глядъти, зьръти, съмотрити) - это отсутствие четкой семантической специализации. Исключение составляет значение зрительной способности, которое изначально было закреплено в основном за глаголом видъти, хотя иногда это значение мог выражать и глагол глядати (глядьти). Что же касается обозначения нецеленаправленного и целенаправленного процессов ЗВ, то эти лексико-семантические варианты могла реализовать любая из вышеуказанных лексем.

XVIII век положил начало распаду синонимического ряда глаголов ЗВ.

Эта тенденция получает законченное выражение в XX веке. Синонимические отношения сохраняются между глаголами глядеть и смотреть: они служат для выражения целенаправленного процесса ЗВ. Функция обозначения способности ЗВ и нецеленаправленного процесса ЗВ окончательно закрепляется за глаголами видеть. Славянизм зреть в XX веке выходит из активного употребления.

III. Исследование исторического развития лексики с этимологическими корнями с синонимичным значением позволило сделать частные выводы, подтверждающие системный характер семантических изменений.

На разных этапах исторического развития среди репрезентантов всех четырех корней обнаружены предикаты восприятия (зрительного и общего), внимания, мышления, знания, эмоционального отношения, свойства, этической оценки, поведения, действия. Слова, восходящие к корням *gl§d-, *mot-, *гьг-, кроме того, развили значения, связанные с семантическими полями целепостижения и пространственной локализации, а восходящие к корням *gl^d-, *vid-, *гьг-, — значения сенсорно-чувственной оценки и эмоционального переживания. Развитие лексики с этимологическими корнями *gl§d- и *vid-происходило также в направлении предикатов меры множества, *gl§d- и *гьг-- эмоционального состояния, *vid- и *mot— посессивных отношений, *vid- и *гьг- - светового состояния атмосферы. Наряду с этим обнаружены направления развития, характерные для одного корня. Так, только корень *vidпредставлен предикатами классификационных, контактных и причинно-следственных отношений. Специфичным для производных корня является развитие значения перемещения в пространстве. Разнообразны семантические рефлексы корня *гьг-. Среди его репрезентантов, помимо прочих, выявлены предикаты желания, утилитарной оценки, речи, творческой деятельности, звучания, бытия. Более того, слова с этим корнем выходят за пределы предикатной лексики (ср.: зазор «щель», заря «растение», зарянка «птица» и некоторые другие).

Можно говорить и о более частных закономерностях семантических изменений. Например, для слов, образованных от глаголов видеть, зреть, смотреть с помощью префиксов пред-, про- и основ дально-, ясно-, характерно развитие значения «предполагать (на том или ином основании), что должно произойти в будущем» (ср. др.-рус. предзьръти, предвидеть, предусмотреть; прозреть, провидеть; дальновидный; ясновидящий). Можно привести большое количество подобных примеров.

IV. Подводя итог всему вышесказанному, отметим следующее. Основное направление семантической производности исследуемых корней можно охарактеризовать как движение от зрительного восприятия к психическому восприятию в целом. Такое развитие лексики онтологически закономерно. В значениях слов находят отражение связи и отношения между реалиями окружающей действительности. Зрительное восприятие и шире - чувственное восприятие как процесс непосредственного отражения действительности в сознании человека предваряет другие акты психической деятельности: мысли,

227 оценки, эмоции, волевые импульсы, желания, стремления и т.п., что, в свою очередь, предопределяет речевую реакцию, поведение и направление деятельности индивида.

Список научной литературыРоманова, Ольга Михайловна, диссертация по теме "Русский язык"

1. Авина Н.Ю. Развитие словообразовательных гнезд в русском языке XI- XX вв. (На материале названий животных): Автореф. дис. канд. филол. наук. М., 1987.-21 с.

2. Адинаева Л.М. Принципы семантизации однокоренных слов в гнездовом толковом словаре русского языка: Автореф. дис. канд. филол. наук. Ташкент, 1989. - 23 с.

3. Алексеенко Т.П. Закономерности семантического развития лексики со значением зрительного и слухового восприятия в русском языке // Актуальные проблемы русистики. Екатеринбург: Изд-во Урал, ун-та, 1997.- С. 33-35.

4. Ананьев Б.Г. О проблемах современного человекознания. М.: Наука, 1977.-380 с.

5. Апресян Ю.Д. Образ человека по данным языка: попытка системного описания // Вопросы языкознания. М., 1995. - № 1. - С. 37-67.

6. Аркадьева Т.Г. О границах гнезда этимонимов в современном русском языке // Русистика: Лингвистическая парадигма конца XX в. СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 1998. - С. 184-190.

7. Аркадьева Т.Г. Преобразования этимологических связей слов в системной организации лексики русского языка: Автореф. дис. докт. филол. наук.-Л., 1990.-31 с.

8. Аркадьева Т.Г. Этимонимы в лексической системе современного русского языка: Учебное пособие по спецкурсу. Л.: ЛГПИ, 1990. - 74 с.

9. Арутюнова Н.Д. Предложение и его смысл: Логико-семантические проблемы. М.: Наука, 1976. - 383 с.

10. Арутюнова Н.Д. Язык и мир человека. — М.: Языки русской культуры, 1999. 896 с.

11. Афанасьев А.Н. Поэтические воззрения славян на природу. Опыт сравнительного изучения славянских преданий и верований в связи смифическими сказаниями других родственных народов. В 3 тт. М.: Современный писатель, 1995.

12. Аюпова Е.И. Специфика средневекового сознания и семантика древнерусского слова // Реальность, язык и сознание Тамбов: Изд-во Тамб. ун-та, 1999.-Вып. 1.-С. 16-19.

13. Бадер Ф. Области индоевропейской реконструкции // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. XXI: Новое в зарубежной индоевропеистике. М.: Прогресс, 1988. - С. 202 - 204.

14. Балалыкина Э.А. К истории слов, восходящих к и. е. *ке1- / *ко1-, в русском и польском языках // История русского языка: Лексикология и грамматика. - Казань: Изд-во Казанского ун-та, 1991. - С. 21-28.

15. Балашова Л.В. Когнитивный тип метафоры в диахронии: На материале перцептивной лексики русского языка // Вестник Омского университета. Омск, 1999. - Вып. 4. - С. 81-89.

16. Балашова Л.В. Роль лексики речевой деятельности в формировании перцептивного метафорического поля в истории русского языка // Проблемы речевой коммуникации. Саратов: Изд-во Сарат. ун-та, 2000. - С. 164-170.

17. Балясникова Л. А. Лексико-семантическое развитие слов с этимологическим корнем доб- (из истории корнеслова русского языка): Автореф. дис. канд. филол. наук. Л., 1974. - 21с.

18. Батожок Н.И. История развития значений исходных рефлексов корня *Ик- в праславянском и русском языках / опыт семантической реконструкции /: Автореф. дис. канд. филол. наук. Л., 1979. - 20 с.

19. Безяева М.Г. Коммуникативные значения конструкций с десемантизированными формами визуального и слухового восприятия // Вопросы русского языкознания. М., 2000. - Вып. 8. - С. 86-113.

20. Белянский З.Ф. О причинах появления архаизмов в русском языке // Вопросы изучения русского языка. Владикавказ: Изд-во Сев.-Осет. ун-та, 1994.-С. 5-11.

21. Берестенев Г.И. Историко-семантические этюды // Языкознание: современные подходы к традиционной проблематике. Калининград: Изд-во Калинингр. ун-та, 2001. - С. 26-33.

22. Бланар В. О внутренне обусловленных семантических изменениях // Вопросы языкознания. М., 1971. - № 1. - С. 3-13.

23. Блринёв К.И. Внутренняя форма слова как носитель потенциала его деривационного функционирования // Вестник Барнаульского государственного педагогического университета. Сер.: Психолого-пед. науки. Барнаул, 2002. - № 2. - С. 20-24.

24. Блумфилд JI. Язык. М.: Прогресс, 1968. - 607 с.

25. Богатова Г.А. Семантика корневой группы и история слова в славянской исторической лексикографии // Славянское языкознание: XVIII Международный съезд славистов. М.: Наука, 1978. - С. 42-57.

26. Бочкарева Г.А. Корневые гнезда слов в современном русском языке: Автореф. дис. канд. филол. наук. М., 1989. - 16 с.

27. Брунова Е.Г. Об этимологическом анализе на современном этапе // Филологические науки. М., 2002. - № 2. - С. 67-74.

28. Бугорская Н.В. Формирование и развитие лексического гнезда (На материале гнезда с исходным библейским именем Хам): Дис. канд. филол. наук. М., 1995.-225 с.

29. Будагов P.A. Проблемы развития языка. М.; JL: Наука, 1965. - 73 с.

30. Булыгина Т.В. , Шмелёв А.Д. Грамматика позора // Логический анализ языка: языки этики. М.: Яз. рус. культуры, 2000. - С. 216 - 234.

31. Вараксин Л. А. Семантический аспект русской глагольной префиксации. Екатеринбург: Изд-во Уральского ун-та, 1996. - 179 с.

32. Варбот Ж.Ж. История славянского этимологического гнезда в праславянском словаре // Славянское языкознание: XI Международный съезд славистов. М.: Наука, 1993. - С. 23-36.

33. Варбот Ж.Ж. О возможности реконструкции этимологического гнезда на семантических основаниях // Этимология. 1984. М.: Наука, 1986. -С. 33-40.

34. Варбот Ж.Ж. О словообразовательном анализе в этимологических исследованиях//Этимология. 1963.-М.: Наука, 1963.-С. 194-212.

35. Варбот Ж.Ж. О словообразовательной структуре этимологических гнезд // Вопросы языкознания 1967. № 4. - С. 67-74.

36. Варбот. Ж.Ж. Праславянская морфология, словообразование и этимология. М.: Наука, 1984. - 256 с.

37. Варбот Ж.Ж. Связи значений и семантическая реконструкция в этимологии // Wiener slavistisches Iahrbuch. Wien, 1992. - Bd. 38. - S. 233241.

38. Васильев И.А., Поплужный B.Jl., Тихомиров O.K. Эмоции и мышление. М.: Изд-во МГУ, 1980. - 192 с.

39. Васильев Л.М. Методы современной лингвистики. Уфа: Изд-е Башкирского ун-та, 1997. - 182 с.

40. Васильев Л.М. Предикаты свойства как один из семантических классов лексики и фразеологии // Исследования по семантике: Теоретические и прикладные аспекты. Уфа: Изд-е Башкирского ун-та, 1999. - С. 41-47.

41. Васильев Л.М. Предикаты состояния в современном русском языке // Исследования по семантике (семантика языка и речи). Уфа: Изд-е Башкирского ун-та, 1991. - С. 32-51.

42. Васильев Л.М. Семантика русского глагола. М.: Высш. шк., 1981. - 184 с.

43. Васильев Л.М. Семантическая категория оценки и оценочные предикаты // Исследования по семантике: Семантические категории в русском языке. Уфа: Изд-е Башкирского ун-та, 1996. - С. 55-62.

44. Ваулина С.С. Основные принципы этимологического анализа. -Калининград: КГУ, 1995. 65 с.

45. Величковский Б.М., Зинченко В.П., Лурия А.Р. Психология восприятия. — М.: Изд-во Моск. ун-та, 1973. 246 с.

46. Вендина Т.И. Кабы знать да кабы ведать (концепт «знание») И Русский литературный язык: номинация, предикация, экспрессия. М., 2002. -С. 10-21.

47. Вендина Т.И. Русская языковая картина мира сквозь призму словообразования (макрокосм). М.: Индрик, 1998. - 240 с.

48. Виноградов В.В. История слов: Около 1500 слов и выражений и более 5000 слов, с ними связанных. М.: Ин-т рус. яз. им. В.В. Виноградова, 1999.- 1138 с.

49. Виноградов В.В. Лексикология и лексикография. Избранные труды. -М.: Наука, 1977.-312 с.

50. Виноградов В.В. Основные проблемы изучения образования и развития древнерусского литературного языка М.: Наука, 1958.

51. Виноградов В.В. Очерки по истории русского литературного языка XVII XIX веков. - М.: Рус. яз., 2002. - 528 с.

52. Виноградов В.В. Слово и значение как предмет историко-лексикологического исследования // Вопросы языкознания, 1995. № 1. — С. 5-36.

53. Власова H.A. Соматические фразеологизмы с процессуальным значением в структуре полидиалектного фразеологического гнезда // Словообразовательное гнездо и принципы его описания. М., 1997. - С. 5-6.

54. Волохина Г.А., Попова З.Д. Русские глагольные приставки: семантическое устройство, системные отношения. Воронеж: Изд-во ВГУ, 1993.- 196с.

55. Воронина Е.Б. Словообразовательное гнездо с вершиной дать как системно-структурное образование: Автореф. дис. канд. филол. наук. М., 1995,- 16 с.

56. Гайсина P.M. Лексико-семантическое поле глаголов отношения в современном русском языке. Саратов: Изд-во Саратовского ун-та, 1981. -196с.

57. Гак В.Г. Этимолого-семантические поля в лексике // Филологический сборник. М., 1995. - С. 107-117.

58. Гак В.Г. Языковые преобразования. М.: Школа «Языки русской культуры», 1998.-768 с.

59. Галинова Н.В. Этимолого-словообразовательные гнезда праславянских корней со значениями «гнуть», «вертеть», «вить» в говорах русского севера: Дис. канд. филол. наук. Екатеринбург, 2000. - 294 с.

60. Гамкрелидзе Т.В., Иванов В.В. Индоевропейский язык и индоевропейцы. Реконструкция и историко-типологический анализ праязыка и протокультуры. Ч. 1 2. - Тбилиси: Изд-во Тбилисского ун-та, 1984. — 1328 с.

61. Гибсон Д. Экологический подход к зрительному восприятию. М.: Прогресс, 1988.-461 с.

62. Гинзбург Е.Л. Исследование структуры словообразовательного гнезда // Проблемы структурной лингвистики. 1972. М.: Наука, 1973. - С. 146-225.

63. Гинзбург Е.Л. Словообразование и синтаксис. М.: Наука, 1979. — 264 с.

64. Годуйко Л.А. Некоторые закономерности структурно-семантической организации словообразовательных гнёзд // Разноуровневые характеристики лексических единиц. Смоленск: Изд-во Смоленского ун-та, 2001. - Ч. 3. -С. 21-26.

65. Голев Н.Д. Динамический аспект лексической мотивации. — Томск: Изд-во Томского ун-та, 1989. 249 с.

66. Гордей О.Г. Сопоставительное исследование словообразовательных гнезд. Воронеж: Изд-во Воронеж, ун-та, 1994. - 120 с.

67. Грегори Р.Л. Глаз и мозг. Психология зрительного восприятия. М.: Прогресс, 1970.-271 с.

68. Григорьева Т.В. Семантическая интерпретация концептов «свет» и «тьма» в русском языке: Автореф. дис. канд. филол. наук. Уфа, 2004. — 24 с.

69. Гумерова Н.Ж. Синонимические средства развёртывания суперконцепта «видеть» в английском и русском языках: Автореф. дис. канд. филол. наук. Уфа, 2000. - 24 с.

70. Джумманова Д.Т. История слов с этимологическим корнем *сь1- в культурно-историческом контексте (на материале памятников русского языка XI XVII вв.): Автореф. дис. канд. филол. наук. - СПб., 1993. - 16 с.

71. Добродомов И.Г. Еще раз об исторической памяти в языке // Вопросы языкознания. М., 2002. - № 2. - С. 103-108.

72. Долгих А.И. Семантическая деривация и различные группировки русской лексики. Воронеж: ВГПИ, 1984. - 76 с.

73. Дроздович М.Н. Этимологический словарь как источник мотивологии // III Житниковкие чтения. Челябинск: Изд-во Челябинского ун-та, 1999. - Ч. 2. - С. 58-64.

74. Ерёмин А.Н. К вопросу о механизмах семантических изменений просторечной лексемы // Номинация и дискурс. Рязань: Изд-во Рязанского ун-та, 1999.- С. 79-82.

75. Ермакова О.П. Концепты совесть и зависть в их языковом выражении // Русский язык сегодня. М., 2000. - Вып. 1. - С. 375-385.

76. Ермакова О.П. Семантические процессы в лексике // Русский язык конца XX столетия (1985 1995). - М.: Языки рус. культуры, 1996. - С. 32-36.

77. Ерофеева Т.И., Скитова Ф.Л. Функционирование лексико-семантической группы глаголов ЗВ в современной речи // Живое слово в русской речи Прикамья. Пермь: Изд-во Пермского ун-та, 1992. - С. 83-98.

78. Жакова Т.Е. Этимологический анализ на современном этапе развития лингвистики // Разноуровневые характеристики единиц. Смоленск: Изд-во Смоленского ун-та, 2002. - С. 179-183.

79. Жданова В.И. Семантическое поле этической оценки в его развитии (на материале русского языка): Автореф. дис. канд. филол. наук. Уфа, 2004. -18 с.

80. Житников В.Ф. Причины деэтимологизации слов // V Житниковские чтения: Межкультурная коммуникация в когнитивном аспекте. Челябинск: Изд-во Челябинского ун-та, 2001. - С. 10-14.

81. Журавлев В.К. Внешние и внутренние факторы языковой эволюции. -М.: Наука, 1982.-328 с.

82. Зализняк А.А. О семантике щепетильности (обидно, совестно и неудобно на фоне русской языковой картины мира) // Логический анализ языка: Языки этики. М.: Яз. рус. культуры, 2000. - С. 101-118.

83. Засухина Т.П. Пространственная семантика предлогов, приставок и падежей в современном русском языке. Уфа: БашГУ, 1991. - 78 с.

84. Земская Е.А. Словообразование как деятельность. М.: Наука, 1992. - 220 с.

85. Зубкова Е.А. История лексики с этимологическим корнем *8(а-: в русском языке: Дис. канд. филол. наук. Уфа, 2000. - 256 с.

86. Ибрагимова В.Л. Семантика глаголов пространственной локализации в современном русском языке. Уфа: Изд-е Башкирского ун-та, 1992. - 172 с.87. 1л1ад1 О.1. Гшздо кореня / у праслов'янськш мов1 // Мовознавство. Кшв, 2000. - № 4/5. - С. 60-65.

87. Иомдин Б.Л. Семантика глаголов иррационального понимания // Вопросы языкознания. М., 1999. - №4. - С. 71-91.

88. Исаева Н.А. Процессы утраты внутренней формы слова (На материале имен существительных): Автореф. дис. канд. филол. наук. -Калуга, 1999.-24 с.

89. Историческая грамматика русского языка. Морфология. Глагол. М.: Наука, 1982.-436 с.

90. История лексики русского литературного языка конца XVII начала XIX в.-М.: Наука, 1981.-374 с.

91. Казак М.Ю. Частеречная структура гнезда однокоренных слов // Словообразовательное гнездо и принципы его описания. М., 1997. - С. 1112.

92. Калашников A.A. Структурно-семантический анализ славянских синонимичных словообразовательно-этимологических гнезд (гнёзда глаголов с исходным значением «вязать, плести»): Автореф. дис. канд. филол. наук. -М., 1993.- 16 с.

93. Камалова A.A. Формирование лексики со значением психического состояния в русском литературном языке. Архангельск: Изд-во Поморского международного пед. ун-та, 1994. - 135 с.

94. Камышева С.Ю. Модуляционные изменения в семантической структуре древнерусских полифункциональных глаголов // Материалы XII научной конференции профессорско-преподавательского состава Волгоградского ун-та. Волгоград, 1995. - С. 271-275.

95. Кеворкова З.Г. Опыт описания словообразовательного гнезда свет как лексической микросистемы: Дис. канд. филол. наук. М., 1985. - 217 с.

96. Кильдибекова Т.А. Глаголы действия в современном русском языке. Саратов: Изд-во Саратовского ун-та, 1985. — 160 с.

97. Кипиани H.A. Из истории словообразовательных гнезд (словообразовательные гнезда с корневыми морфами вед-, -веж-, -вежд-, -вест-, -вещь-) // Исследования по историческому словообразованию. — М.: Наука, 1984.-С. 103-111.

98. Клименко Л.П. Лексико-семантическая система древнерусского глагола и ее отражение в памятниках письменности XI XIV вв. - Горький: Изд-во Горьковского ун-та, 1992. - 80 с.

99. Клименко Л.П. Полисемия бесприставочных древнерусских глаголов как системообразующий фактор // Актуальные проблемы диалектологии и исторической лексикологии русского языка. Вологда, 1983.-С. 157-159.

100. Климов Г.А. К семантической реконструкции (по материалам кавказской этимологии) // Теория и практика этимологических исследований. -М.: Наука, 1985.-С. 16-23.

101. Ковтун JI.C. О неявных семантических изменениях // Вопросы языкознания. -М., 1971. -№ 5.-С. 81-90.

102. Колесов В.В. Древняя Русь: наследие в слове: мир человека. СПб.: СПбГУ, 2000.-326 с.

103. Колесов В.В. Семантический синкретизм как категория языка // Вестник Ленинградского университета. Сер. 2. Л., 1991. - Вып. 2. - С. 3240.

104. Косаренко О.Т. Онтогностика корневых морфем вид-, гляд-, зьр- в русском и македонском языках // Проблемы лингвистической прогностики. -Воронеж: Изд-во Воронежского ун-та, 2000. Вып. 1. - С. 109-112.

105. Кравецкий А.Г., Плетнева A.A. История церковнославянского языка в России (конец XIX XX вв.). - М.: Языки русской культуры, 2001. - 400 с.

106. Крейдлин Г.Е. Метафора семантических пространств и значение предлога // Вопросы языкознания. М., 1994. - № 5. - С. 19-27.

107. Кретов A.A. Глаголы зрительного восприятия // Системный анализ значимых единиц русского языка. Парадигматика в лексике и словообразовании.-М.: Наука, 1987. -С. 47-52.

108. Кретов A.A. Опыт исторического исследования русской глагольной лексики // Функциональная семантика слова. Екатеринбург.: Изд-во Урал, ун-та, 1994.-С. 85-91.

109. Кретов A.A. Следы представлений об Аргусе в современном русском языке // Филологические записки. Воронеж., 1994. - Вып. 3. - С. 117-120.

110. Кретов A.A., Лукьянова H.A. Семантические процессы в лексико-семантических группах // Семантические процессы в системе языка. -Воронеж: ВорГУ, 1984. С. 56-67.

111. Кронгауз М.А. Приставки и глаголы в русском языке: семантическая грамматика. М.: Школа «Языки русской культуры», 1998. -288 с.

112. Кубрякова Е.С. Типы языковых значений: Семантика производного слова. М.: Наука, 1981. - 200 с.

113. Кузьмина Е.Б. О значимости этимологического анализа при составлении словообразовательных гнезд // Третьи майминские чтения. -Псков: Изд-во Псковского гос. пед. ин-та им. С.М. Кирова, 2000. С. 259263.

114. Кузьмина Е.Б. Словообразовательное гнездо с вершиной «мереть»: Автореф. дис. канд. филол. наук. — М., 1998. 16 с.

115. Лебедева Л.Б. Модальности восприятия и их отражение в языке // Логический анализ языка: Языки динамического мира. Дубна: Междунар. ун-т природы, о-ва и человека «Дубна», 1999. - С. 349-360.

116. Лексико-семантические группы русских глаголов / Под ред. Э.В. Кузнецовой. — Иркутск: Изд-во Иркутского ун-та, 1989. 180 с.

117. Лексические группы в русском языке XI XVII вв. - М.: Ин-т рус. яз. АН СССР, 1991.- 193 с.

118. Леонтьев А.Н. Ощущения и восприятия как образы предметного мира // Познавательные процессы: ощущения, восприятия. М.: Педагогика, 1982.-С. 32-50.

119. Литвинов В.П. Типологический метод в лингвистической семантике. Ростов - на - Дону: Изд-во Ростовского ун-та, 1986. - 166 с.

120. Логвиненко А.Д. Психология восприятия. М.: Изд-во МГУ, 1987. -81 с.

121. Лопушанская С.П. Развитие и функционирование древнерусского глагола. Волгоград: ВПИ, ВГУ, 1990. - 114 с.

122. Лурия А.Р. Ощущение и восприятие . М.: Изд-во МГУ, 1975. - 112

123. Маковский М.М. «Картина мира» и миры образов (лингвокультурологические этюды) // Вопросы языкознания. М., 1995. -№6.-С. 36-52. ^

124. Маковский М.М. Язык миф — культура. Символы жизни и жизнь символов // Вопросы языкознания. - М., 1997. - №1. - С. 73-95.

125. Мальцева Р.И. Предлоги и приставки в русском языке XI XVII вв.: семантическая и функциональная эволюция: Дис. доктора филол. наук. -Краснодар, 1999. - 420 с.

126. Мансветова E.H. Славянизмы в русском литературном языке 11 -20 веков. Уфа: БашГУ, 1990. - 75 с.

127. Матье М.Э. Древнеегипетский обряд отверзания уст и очей // Вопросы истории религии и атеизма. М.: Наука, 1958. - Т. 5. - С. 344-362.

128. Меркулова В.А. К вопросу о семантической реконструкции // Общеславянский лингвистический атлас. Материалы и исследования. 19851987. М.: Наука, 1989 - С. 266-268.

129. Миловидова Е.А. Типы мотивационных отношений в гнезде с вершиной коса // Русистика на современном этапе. М.: Изд-во Моск. пед. гос. ун-та, 1999. - С. 70-82.

130. Митин В.В. Слова с корнем рух- в истории русского языка: Дис. канд. филол. наук. М., 2000. - 217 с.

131. Моисеев А.И. Выдающийся труд, сделанный на века // Актуальные проблемы русского словообразования. Ташкент: Изд-во Ташкент, ун-та, 1989.-С. 124-125.

132. Моисеева Н.В. Глаголы восприятия в русском языке // Вестник Московского государственного университета. М., 1998. - №6. - С. 82-92.

133. Монастыренко З.А. Диахронический аспект изучения словообразовательного гнезда // Исследования по истории и диалектологии русского языка. Алма-Ата, 1990.-С. 122-127.

134. Найссер У. Познание и реальность: Смысл и принципы когнитивной психологии. М.: Прогресс, 1981. - 230 с.

135. Немов P.C. Общие основы психологии. М.: ВЛАДОС, 2000. -688с.

136. Нефедьев М.В. Семантическая эволюция глагольных приставок наи об- в истории русского языка XI XVII вв. // Вопросы языкознания. — М., 1994.-№4.-С. 73-83.

137. Николаев Г.А. Проблемы исторической семасиологии русского языка // Ученые записки Казанского государственного университета. -Казань, 1998.-Т. 135. -С. 92-102.

138. Николаева Т.М. Системный характер семантических изменений // Ученые записки Казанского государственного университета. Казань, 1998. -Т. 135.-С. 103-110.

139. Ольшанский O.E. Фазы опрощения в современном русском языке // Филологические науки. М., 1990. - №3. - С. 63-69

140. Ольшанский O.E. Семантико-деривационная активность лексики // Филологические науки.-М., 1987. -№2.-С. 58-65

141. Откупщиков Ю.В. О семантическом аспекте этимологического исследования // Очерки по этимологии. СПб., 2001. - С. 47-53.

142. Отырба Р.Н. История словообразовательных гнезд глаголов статального способа действия висеть, лежать, сидеть, стоять в русском языке XI XX вв.: Дис. канд. филол. наук. - М., 1996. - 216 с.

143. Падучева Е.В. К структуре семантического поля «восприятие» (На материале глаголов восприятия в русском языке) // Вопросы языкознания.1. М., 2001.-№4.-С. 23-45.

144. Падучева Е.В. О семантической деривации: Слово как парадигма лексем // Русский язык сегодня. М., 2000. - Вып. 1. - С. 395-417.

145. Пауль Г. Принципы истории языка. М.: Изд-во иностр. лит-ры, 1960.-450 с.

146. Пименова М.В. Семантический синкретизм и синкретсемия в древнерусском языке. СПб.: Изд-во С. - Петербургского ун-та, 2000. - 15 с.

147. Покровский М.М. Избранные работы по языкознанию. М.: Изд-во АН АССР, 1959.-384 с.

148. Потебня A.A. Слово и миф. М.: Правда, 1989. - 622 с.

149. Пятаева Н.В. История синонимичных этимологических гнезд с корнями *еш- и *ber -: Автореф. дис. канд. филол. наук. Уфа, 1995. - 20 с.

150. Рубинштейн С.П. Основы общей психологии. СПб.: Питер Ком, 1998.-688 с.

151. Русаков А.Ю. К вопросу о семантическом аспекте этимологических исследований // Семантические аспекты языка. JL: Изд-во Ленингр. ун-та, 1981.-С. 34-39.

152. РГ-80. Русская грамматика. Т.1. - М.: Наука, 1982. - 783 с.

153. Рылов С. А. Средневековое мифологическое сознание и синтаксический синкретизм в древнерусской речи // Гуманизм и духовность в образовании. Нижний Новгород: Изд-во НГЛУ им. H.A. Добролюбова, 2001.-С. 202-204.

154. Рябинина H.A. Зрительное восприятие в русском и английском языках (На примере фразеологизмов) // IV Сибирская школа молодого ученого. Томск: Изд-во Томского ун-та, 2001. - Т.2. - С. 101-105.

155. Рядченко Н.Г. Внутренние и внешние факторы языкового развития. Одесса: Изд-во Одесского ун-та, 1970. - 36 с.

156. Санданжиева С. А. О некоторых универсалиях зрительного восприятия // Единицы языка и их функционирование. Саратов: Науч. книга, 2002. - Вып. 8. - С. 22-30

157. Семантика русского языка в диахронии. Лексика и грамматика. -Калининград: КГУ, 1992. 146 с.

158. Семантика русского языка в диахронии. Калининград: КГУ, 1994. -99 с.

159. Семантика русского языка в диахронии. Калининград: КГУ, 1996. - 126 с.

160. Семантические вопросы словообразования. Производящее слово / Под ред. М.Н. Янценецкой. Томск: Изд-во Томского ун-та, 1991. - 272 с.

161. Семантические типы предикатов. М.: Наука, 1982. - 365 с.

162. Сердобинцев Н.Я. XVIII век и его роль в становлении и развитии русского национального литературного языка // Актуальные проблемы философии и ее преподавания. Саратов: Изд-во Сарат. ун-та, 1996. - Ч. 2. — С. 24-27.

163. Сеченов И.М. Осязание как чувство, соответствующее зрению // Избранные философские и психологические произведения. М.: Госполитиздат, 1947.

164. Скляревская Г.Н. Метафора в системе языка. СПб.: Наука, 1993. -154 с.

165. Слово в синхронии и диахронии: Лексико-семантический аспект. -Тверь: Тверской ГУ, 1993. 164 с.

166. Смолина К.П. Лексика славянских языков как объект исторической лексикологии // Минск Смоленск - Москва: этнография славянских народов. - Смоленск: Изд-во Смоленского ун-та, 2000. - С. 326-330.

167. Солуянова Е.Г. Книжные элементы в литературном языке конца XVII века и их роль в формировании литературного языка нового типа // Культура. Образование. Духовность. Бийск: НИЦ БиГПИ, 1999, - Ч. 2. — С. 171-174.

168. Соколова Е.Н. Система стилистических синонимов древнерусского языка: процессы синхронии и диахронии // Объединённый научный журнал -Integrated sci. j. М., 2001. - № 10. - С. 40-43.

169. Соколовская Ж.П. Проблемы системного описания лексической семантики. Киев: Наукова думка, 1990. - 182 с.

170. Соколовская Ж.П. «Картина мира в значениях слов. «Семантические фантазии» или «катехизис семантики»? Симферополь: Таврия, 1993.-231 с.

171. Соколовская JI.B. История слов с корнем -лук- / -ляк- в русском языке XI XX вв. (семантический аспект): Автореф. дис. канд. филол. наук. -Пермь, 1996.-20с.

172. Степанов Ю.С. Имена. Предикаты. Предложения. М.: Наука, 1981. -380 с.

173. Степанов Ю.С. Семиотика. -М.: Наука, 1971. 146 с.

174. Стоянов И.С. Глаголы умственной деятельности в болгарском языке. Киев: Наукова думка, 1977. - 120 с.

175. Тараненко A.A. Языковая семантика в её динамических аспектах (основные семантические процессы). Киев: Наукова думка, 1989. - 256 с.

176. Темникова И.Т. К вопросу об особенностях картины мира древнего человека // Сравнительно-исторические и типологические исследования языка и культуры. Томск: Изд-во Томского ун-та, 2002. - Т.1. - С. 171-176.

177. Тихонов А.Н. Аспектные и комплексные словари русского языка // Культура как текст. Смоленск: Изд-во Смол, гуманит. ун-та, 2001. - Вып. 1. - С. 89-93.

178. Тихонов А.Н. Гнездовые словари русского языка // Глагол и имя в русской лексикографии: вопросы теории и практики. Екатеринбург: Изд-во Урал, ун-та, 1996. - С. 75-88.

179. Тихонов А.Н. Лексические и словообразовательные гнёзда в современном русском языке // Вопросы слово- и формообразования в индоевропейских языках: семантика и функционирование. Томск: Изд-во Том. ун-та, 1994.-Ч. 1.-С. 75-85.

180. Тихонов А.Н. Лексические и словообразовательные гнезда как единицы сравнительного изучения восточнославянских языков // Теоретические и методологические принципы сопоставительного изучения славянских языков. М.: Наука, 1994. - С. 148-161.

181. Толстая С.М. Мотивационные семантические модели и картина мира // Русский язык в научном освещении. М., 2002. - № 1(3). - С. 112-127.

182. Топоров В.Н. Из и.-е. этимологии. V(l) // Этимология. 1991 1993. -М.: Наука, 1994.-С. 126-154.

183. Топоров В.Н. О некоторых теоретических основах этимологического анализа // Вопросы языкознания. М., 1960. - №3. - С. 4460.

184. Топоров В.Н. О некоторых теоретических аспектах этимологии // Этимология. 1984. М.: Наука, 1986. - С. 205-211.

185. Топорова Т.В. Семантическая структура древнегерманской модели мира. М.: Радис, 1994. - 190 с.

186. Трегубов А.Н. Эволюция звукового состава русских корневых слов. Уфа: Башк. пединститут, 1996. - 150 с.

187. Трубачев О.Н. История славянских терминов родства и некоторых древнейших терминов общественного строя. — М.: АН СССР, 1979. 212 с.

188. Трубачев О.Н. Приемы семантической реконструкции // Сравнительно-историческое изучение языков разных семей: Теория лингвистической реконструкции. М.: Наука, 1988. - С. 197-223.

189. Трубачев О.Н. Ремесленная терминология в славянских языках. Этимология и опыт групповой реконструкции. М.: Наука, 1966. - 416 с.

190. Туманова A.C. Этимологические гнезда со звукоподражательными корнями в русском языке: Автореф. дис. канд. филол. наук. Екатеринбург: УГУ, 1994. - 17 с.

191. Туманян Э.Г. О природе языковых изменений // Вопросы языкознания. М., 1999. №3. - С. 86-97.

192. Улуханов И.С. Единицы словообразовательной системы русского языка и их лексическая реализация. М.: Наука, 1996. - 222 с.

193. Улуханов И.С. О степенях словообразовательной мотивированности слов // Вопросы языкознания. М., 1992. - №5. - С. 74-89.

194. Улуханов И.С. О языке Древней Руси. М.: Наука, 1972.

195. Улуханов И.С. Словообразовательная семантика в русском языке и принципы её описания. М: Наука, 1977. - 256 с.

196. Урысон Е.В. Языковая картина мира VS. Обиходны представления (модель восприятия в русском языке) // Вопросы языкознания. М., 1998. -№2. - С. 3-22.

197. Филин Ф.П. Истоки и судьбы русского литературного языка. М.: Наука, 1981. -327 с.

198. Хусейн Н.М.Ю. Семантические изменения слов современного русского языка: Автор, дис. канд. филол. наук. Ростов - на-Дону, 1980. -35с.

199. Чайкина Ю.И. Семантическая деривация и причины архаизации и выпадения прямого значения слова // Вопросы теории и истории языка. -СПб.: Изд-во Санкт Петерб. ун-та, 1993. - С. 187-193.

200. Чумакова Ю.П., Туманова A.C. Семантика этимологического гнезда *gal- / *gol- в истории русского языка // Исследования по семантике. Уфа: Изд-е Башкирского ун-та, 1992. - С. 56-63.

201. Цейтлин P.M. Сравнительная лексикология славянских языков X/XI XIV/XV вв.: Проблемы и методы. - М.: Наука, 1996. - 232 с.

202. Шаброва E.H. Диалектное корневое гнездо: проблемы и принципы описания: Учебное пособие по спецкурсу. Вологда: Волог. гос. пед. ун-т, 2002. - 86 с.

203. Шальтяните А.П. Семантика группы словообразовательно-этимологических гнезд в русском языке (на материале гнезд глаголов со значением «драть, дергать»): Автор, дис. канд. филол. наук. М., 1990. - 16с.

204. Шептухина Е.М. Формирование глаголов со связанными основами в древнерусском языке 11-14 вв. Волгоград: Изд-во Волгоградского ун-та, 2001.- 140 с.

205. Ширшов И.А. Границы словообразовательного гнезда // Филологические науки. М., 1996. - №5. - С. 43-55.

206. Ширшов И.А. Теоретические проблемы гнездования // Принципы составления гнездового толково-словообразовательного словаря современного русского языка. Грозный, 1991. - С. 9-10.

207. Ширшов И.А. Типы полисемии в производном слове // Филологические науки. М., 1996. - №5. - С. 55-66.

208. Ширшов И.А. Типы словообразовательной мотивированности // Филологические науки. -М., 1995. №1. - С. 41-55.

209. Шкраба I. Этымалапчны аспект штэрпрэтацьи слова // Родная слова. Мшск, 2000. - №6. - С. 32-35.

210. Шмелев Д.Н. Проблемы семантического анализа лексики (на материале русского языка). М.: Наука, 1973. - 280 с.

211. Юдина О.В. Семантическая эволюция слов с праславянским корнем *rud- в русском языке: Дис. канд. филол. наук. Калининград, 2000. — 175 с.

212. Яковлева Е.С. О понятии «культурная память» в применении к семантике слова // Вопросы языкознания. М., 1998. - №3. - С. 43-73.

213. Яковлева Е.С. Фрагменты русской языковой картины мира (модели пространства, времени и восприятия). М.: Гнозис, 1994. - 344 с.

214. Янценецкая М.Н. Мотивационные отношения в лексике и лексическое гнездо // Семантическая структура слова. Кемерово: КГУ, 1984.-С. 3-17.

215. Gyori G. Semantic change and cognition // Cognitive linguistics. -Berlin; N.Y., 2002.-Vol. 13.-№2.-P. 123-166.

216. Список источников фактического материала

217. Александрова З.Е. Словарь синонимов русского языка. М.: Рус. яз., 2001.-565 с.

218. БАС. Словарь современного русского литературного языка. Т. 1-17. -М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1948-1965.

219. БЕР. Български етимологичен речник. Т. 1-4. - София: Бълг. акад. на науките, 1962.

220. Васильев. Васильев Л.М. Системный семантический словарь русского языка. Вып. 1-5. - Уфа: БГУ, 2000-2003.

221. Даль. Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка: В 4 тт.-М.: Рус. яз., 1989.

222. Кузнецова А.И., Ефремова Т.Ф. Словарь морфем русского языка. М.: Рус. яз., 1986.- 1136 с.

223. MAC. Словарь русского языка: В 4-х тт. / Под ред. А.П. Евгеньевой. -М.: Русский язык, 1999.

224. Мифы народов мира: Энциклопедия: В 2-х тт. / Гл. ред. С.А. Токарев. -М.: Российская энциклопедия, 1997.

225. Опыт диалектного гнездового словообразовательного словаря / Под ред. Е.М. Пантелеевой. Томск: Изд-во Том. ун-та, 1992. - 236 с.

226. Преображенский. Преображенский А.Г. Этимологический словарь русского языка. Т. 1-2. - М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1949.

227. САР. Словарь Академии Российской 1789-1794. Т. 1-3. - М.: МГИ им. Е.Р. Дашковой, 2001-2002.

228. СДРЯ. — Словарь древнерусского языка (XI XIV вв.). Т. 1-6. - М.: Рус. яз., 1988-2002.

229. Славянская мифология. Энциклопедический словарь. М.: Эллис Лак, 1995.-416 с.

230. Славянские древности: этнолингвистический словарь: В 5-ти тт. / Под ред. Н.И. Толстого. Т. 1. М.: Международные отношения, 1995. - 584 с.

231. СлРЯ XI XVII вв. - Словарь русского языка XI - XVII. Вып. 1-26. / Отв. ред. С.Г. Бархударов. - М.: Наука, 1975-2002.

232. Срезы. Срезневский И.И. Словарь древнерусского языка: В 3 тт. - М.: Книга, 1989.

233. СРНГ. Словарь русских народных говоров / Под редакцией Ф.П. Филина. Т. 1-37.-Л.; СПб.: Наука, 1965-2003.

234. ССРЯ. Тихонов А.Н. Словообразовательный словарь русского языка. Т. 1-2. -М.: Рус. яз., 1985.

235. Словарь архаизмов / Сост. И. Смирнов, М. Глобачев. М.: ТЕРРА -Книжный клуб, 2001. - 424 с.

236. Степанов Ю.С. Константы. Словарь русской культуры. Опыт исследования. М.: Школа «Языки русской культуры», 1997. - 824 с.

237. СЯП. Словарь языка Пушкина: В 4-х тт. / Под ред. В.В. Виноградова. -М.:ГИС, 1956-1961.

238. Фасмер. Фасмер М. Этимологический словарь русского языка. Т. 1-4.- М.: Прогресс, 1987.

239. Фразеологический словарь русского языка / Под ред. А.И. Молоткова. -М.: Рус. яз., 1967.-543 с.

240. Черных. Черных П.Я. Историко-этимологический словарь современного русского языка. Т. 1-2. — М.: Рус. яз., 1994.

241. Цыганенко. Цыганенко Г.П. Этимологический словарь русского языка. - Киев: Рад. Школа, 1970. - 600 с.

242. Шанский. Шанский Н.М. Краткий этимологический словарь русского языка. - М.: Просвещение, 1975. - 543 с.

243. Шанский Н.М., Боброва Т.А. Этимологический словарь русского языка.- М.: Прозерпина. ТОО Школа, 1994. 399 с.

244. ЭССЯ. Этимологический словарь славянских языков. Праславянский лексический фонд. Вып. 1-27 / Отв. ред. О.Н. Трубачев. - М.: Наука, 19742000.

245. Bezlaj. Bezlai F. Etimologski slovar slovenskega jezika. T. 1-3. -Ljubljana, 1976-1995.

246. Brükner. Brükner A. Slownik etymologiczny jazyka polskiego. -Warszawa, 1957.

247. Holub, Kopecny. Holub I., Kopecny F. Etymologicky slovnik jazyka ceskeho. - Praha: Stätni nakladatelstvi ucebnic, 1952.

248. Machek. Machek V. Etymologicky slovnik jazyka ceskeho a slovenskeho. -Praha, 1957.

249. Miklosich. Miklosich F. Etymologisches Wörterbuch slavischen sprachen. Wien: - Wilhelm Braumüller, 1886.

250. Pokorny. Pokorny I. Indogermanisches etymologisches Worterbuch. Bd. III. - Bern; München, 1959-1965.

251. Rejzek. Rejzek I. Cesky etymologicky slovnik. - Praha: Leda,-2001. -752c.

252. Skok. Skok P. Etimologiski rjecnik hrvatskoga ili srpskoga jezika. Kn. 1-3. - Zagreb: Iugoslavenka akademija znanosti i umjetnosti, 1971-1973.

253. SJP. Slownik jazyka polskiego. - Warszawa: Polska Akademia nauk, -T.10.

автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.01 диссертация на тему: История лексических гнёзд с общеславянскими корнями *glҾd-, *mot-, *vid-, *zьr-

Полный текст автореферата диссертации по теме "История лексических гнёзд с общеславянскими корнями *glҾd-, *mot-, *vid-, *zьr-"