автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.02
диссертация на тему: История образования СССР

Текст диссертации на тему "История образования СССР"

.,.' / . { ..........<7/

МИНИСТЕРСТВО* ОБРАЗОВАНИЯ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

МОСКОВСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ ИМ. М.В. ЛОМОНОСОВА

ИСТОРИЧЕСКИЙ ФАКУЛЬТЕТ

на правах рукописи

Байбаков Сергей Алексадрович

ИСТОРИЯ ОБРАЗОВАНИЯ СССР: ИТОГИ И ПЕРСПЕКТИВЫ ИЗУЧЕНИЯ

Специальность: 07.00.02 - Отечественная история

Диссертация на соискание ученой степени доктора исторических наук

■ :;■" В А.^- I:' О С С. -■-■

- ...... ■ ^ - 1 -■

■ лгэт'ке от " И- ^ ^ ^ ЩЛ осудил ученую степень / 'у-

-Начальник удп^ек к;

МОСКВА -1997

ОГЛАВЛЕНИЕ

ВВЕДЕНИЕ 3

ГЛАВА I. Изучение взглядов В.И. Ленина и большевиков на государственно-правовые формы решения национального вопроса 44

ГЛАВА И. Конституция РСФСР 1918 г.: исследование первого опыта оформления советской федерации 108

ГЛАВА III. Сущность и периодизация объединительного движения. Начальный этап национально-государственного строительства 148

• ГЛАВА IV. Взаимоотношения республик до создания СССР в литературе 20-х -

середины 50-х годов 178

• ГЛАВА V. Сотрудничество республик в первые годы советской власти в исследованиях

середины 50-х - начала 90-х годов 203

• ГЛАВА VI. Завершающий этап образования СССР

в историографии 40-х - середины 50-х годов 261

• ГЛАВА VII. Поиск формы объединения республик осенью 1922 г. в работах середины 50-х -

середины 80-х годов 278

• ГЛАВА VIII. Образование ЗСФСР в отечественной историографии середины 50-х - начала 90-х годов 304

• ГЛАВА IX. Разработка Декларации и Договора об образовании СССР: итоги изучения

в свете новых документов 326

Глава X. Освещение в современной российской историографии заключительного периода формирования союзного государства

• ГЛАВА XI. Разработка Конституции СССР 1924 г.

глазами историографа 362

• ЗАКЛЮЧЕНИЕ 410

ВВЕДЕНИЕ

Драматические последствия упразднения СССР, крушение надежд на амортизирующую роль Содружества Независимых государств (СНГ), в которое пока не удалось вдохнуть жизнь, подтвердили самые пессимистические прогнозы. Тяжелые результаты разрушения Союза проявились везде, так как произошел полный распад политического, экономического, культурного и правового пространства СССР. Россия и страны ближнего зарубежья переживают острый социальный и демографический кризисы, сопровождающиеся трагическими конфликтами, в том числе и вооруженными. В такой ситуации перед российской общественностью не мог не встать ряд дискуссионных вопросов: был ли неизбежен (предопределен) распад СССР, имелась ли возможность сохранить его в реформированном виде в начале 90-х годов, стоит ли ныне стремиться к возрождению государственного объединения бывших союзных республик, и каковы шансы на успех.

Логика поиска ответов на эти непростые вопросы заставляет политиков и ученых постоянно обращаться к процессу формирования СССР с тем, чтобы выяснить, не были ли уже в фундамент Советского Союза заложены факторы, предопределившие будущий распад. Во второй половине 80-х годов преобладало мнение об изначальной жизнеспособности СССР, созданном в целом на основе рациональных принципов, которые в дальнейшем были извращены сталинской "автономистской" национальной политикой. В настоящее время некоторые политологи, публицисты, а также часть российских ученых-обществоведов полагают, что созданное большевиками государство (вне зависимости от того, было ли оно сталинского или ленинского образца) не могло быть ничем иным, кроме как "унитарно-тоталитарной колониальной империей", так как строилось преимущественно на насилии, демагогии и обмане. Часто высказывается мнение о порочности национально-территориального принципа, положенного в основу строительства СССР. Утверждается, что противоречия, таившиеся в нем, не могли не привести Союз к печальному концу. Такие объяснения легко вписываются в господствующую политическую и идеологическую конъюнктуру. Однако наш богатый кризисными ситуациями опыт показывает, что высказанные в такой момент суждения и оценки часто грешат односторонностью и преувеличениями.

В кризисные периоды развития общества возрастает социальная значимость исторической науки, становящейся существенным фактором его

духовного возрождения. Общество нуждается в объективной оценке событий прошлого. Потребность в новых исторических исследованиях по истории образования СССР, соответствующих современному уровню развития исторической науки и дающих объективный, всесторонний анализ этого неординарного события, сейчас как никогда велика. Однако, чем ближе эпоха, которую изучает гуманитарий, тем большее влияние на ее изучение оказывает политика. Воздействие политики на науку сложное: прямое и косвенное, позитивное и негативное. Одной из отрицательных сторон оказываемого влияния является конъюнктурность, когда историческая наука становится "опрокинутой в прошлое". Конъюнктурность вредна всегда, но особенно она опасна в период кризисного состояния науки. В это время естественная защитная реакция науки ослабевает, прежде всего из-за исчерпания устаревших теоретико-методологических принципов. Соответственно возрастает значение других компонентов, обеспечивающих ее поступательное развитие. Одним из таких компонентов является историография.

Функции историографии вообще и в момент кризиса исторической науки, в частности, можно правильно понять, исходя из диалектической концепции развития, признающей единство двух сторон - отрицания и преемственности. Если смена старого качества новым происходит не через диалектическое отрицание, а нигилистически, путем "голого" отрицания, уничтожающего старое качество целиком, то о никаком движении вперед не может быть и речи. Именно в таком нигилистическом отрицании состоит опасность конъюнктурного воздействия на науку. Понимание ее пагубного влияния на массовое историческое сознание и профессиональную историографию среди историков имеется.

Как-то академик М.В.Нечкина метко назвала проблему историографии проблемой наследства в исторической науке, отметив, что без нее наука перестает восприниматься как процесс, так как исчезает ход накопления реальных исторических знаний. Продолжая эту верную мысль, заметим, что в кризисные моменты развития исторической науки именно на историографию ложится основная тяжесть по обеспечению преемственных связей в развитии исторической мысли. Потребность в глубоких историографических обобщениях в такие периоды особенно велика. Этими соображениями руководствовался автор, выбирая тему своего исследования. Об этом достаточно убедительно говорит и опыт историографического изучения рассматриваемой темы.

Начавшееся тогда интенсивное изучение вновь образованного государства потребовало оперативного анализа первых работ. Так как авторами подавляющего большинства из них были юристы, то и первые серьезные историографические обзоры также создавались представителями этой науки. Это обстоятельство важно отметить, поскольку в дальнейшем юристы уступят лидерство в историографических исследованиях историкам.

В рассматриваемый период в юридической периодике и журналах по советскому строительству, помимо множества содержательных рецензий, часто публиковались тематические обзоры научной литературы. Среди них выделяется своей обстоятельностью обзор И. Ильинского. Высокий профессионализм автора проявился не только в правильном отборе наиболее интересных работ о советской федерации, хорошем знании обобщающих трудов по советскому государственному праву, но прежде всего во внимании к понятийно-категориальному аппарату. В самом начале обзора Ильинский отмечает, что употребив понятие "становление" применительно к советской федерации, он хотел отразить сложившееся среди ученых мнение о незавершенности процесса образования союзной государственности, несмотря на принятие союзной конституции. Далее автор останавливается на таких ключевых для советского государствоведения понятиях, как социально-политическое содержание и форма государства, и лишь после этого переходит к проблемному анализу рецензируемой литературы1.

Комплекс выделенных Ильинским проблем интересен прежде всего тем, что вскоре они либо совсем исчезнут из научной литературы, либо отойдут на задний план, чтобы вновь стать предметом дискуссий лишь 30 лет спустя, после XX съезда КПСС. Это - вопрос о юридической природе СССР (федерация или конфедерация), суверенитете республик и его гарантии (о праве выхода из СССР), влиянии национального и экономического факторов на федеративное устройство государства, его централизацию и децентрализацию, перспективы развития советской федерации по мере решения национального вопроса.

Рассматривая мнения ученых, автор акцентирует внимание на выявленных им объективных и субъективных противоречиях, возникающих при взаимодействии вышеуказанных факторов, отмечает спорные и нерешенные проблемы, определяет пути их исследования. Такой подход к освещению хода изучения советской федерации логично вытекает из понимания Ильинским процесса ее становления как разрешения комплекса исходных проблем. Не отвергая метода юридической догматики, он подчеркивает необходимость

внимательного изучения повседневной практики функционирования государственных органов. Примечателен и выдержанный в академической традиции язык и стиль работы, а также поиск автором научной истины, стремление увидеть рациональное зерно во взглядах коллег, даже если он сам их и не разделяет.

К сожалению, не все публикации историографического характера отличались подобной академичностью. С конца 20-х годов быстро набирала силу политизированная научная публицистика, чутко улавливавшая стремительно менявшуюся политическую и идеологическую конъюнктуру. Курс на форсирование индустриализации, сплошную коллективизацию, тотальное огосударствление экономики сопровождался переходом к административно-мобилизационным и репрессивным методам управления, с помощью которых ломалось сопротивление всех несогласных с политикой сталинского руководства. Для их теоретического обоснования, то есть оправдания волны репрессий летом 1928 г. И.В.Сталиным был выдвинут постулат об обострении классовой борьбы по мере продвижения к социализму. Последовавшая волна разоблачений сторонников правоуклонизма, обвиненных в затушевании классовой борьбы и защите интересов буржуазии, пагубно отразилась на всех гуманитарных науках, в том числе и на государственно-правовых исследованиях.

Дело в том, что одной из сложнейших методологических проблем, находившихся в центре внимания советских юристов того времени, являлась реализация классового подхода в государствоведении. Основные дискуссии по ней велись с самого начала становления советского государственного права. О них еще пойдет речь, здесь же только отметим, что разоблачительная компания, развернутая в конце 20-х годов конъюнктурно настроенными правоведами, привела к такому пониманию и реализации классового принципа, которое, видимо, можно определить как узкоклассовый, абсолютизирующий классовые отношения. Он выразился в нигилистическом отрицании возможности применения формально-юридических методов в советском государствоведении, поскольку используемый в этом случае понятийный аппарат и методики его применения вырабатывались дореволюционной отечественной и зарубежной немарксистской мыслью. Типичным образцом такой конъюнктурной историографической работы может послужить книга А.К. Стальгевича "Пути развития Советской правовой мысли". Движимый стремлением разоблачить все проявления буржуазной науки в трудах советских юристов, автор видит их практически у каждого серьезного государствоведа-аналитика, поскольку все они в той или иной мере использовали

отвергаемую методику. Проблемы, поставленные критикуемыми авторами (М.О.Рейхель, Н.И. Палиенко, Д. А.Магеровский, И.Н. Ананов, В.Н. Дурденевский и др.), Стальгевич объявляет надуманными, поскольку они явились результатом неправомерного применения методов буржуазного государствоведения к качественно иному объекту исследований - советской государственнности, классовая природа которого диаметрально противоположна буржуазной. Таким образом, по Стальгевичу, дилемма, является ли СССР федерацией или конфедерацией, споры о суверенитете Союза и республик - это итог рассмотрения советской федерации "через буржуазные очки"2.

Весьма показательно, что решающим аргументом в споре становилось соответствие высказываемых мыслей складывающимся идеологическим или политическим догмам. Скажем, теория "потенциального суверенитета" Д.А. Магеровского отвергается не столько по соображениям чисто юридическим, сколько по политическим мотивам. По мнению Стальгевича, она политически ошибочна, так как из нее вытекает, что "мы занимаемся просто обманом народа пустыми лозунгами о праве наций на самоопределение, равноправии, свободе, братском сотрудничестве народов и их взаимном доверии, ибо все это лишь в идее - "потенциал".3

Такие историографические обзоры нанесли науке колоссальный вред, так как по существу лишали советских государствоведов их профессионального инструментария, вырабатывавшегося десятилетиями, отсекали возможность использования достижений зарубежной юридической науки, обрекая советское государствоведение на те самые описательность и схематизм, против которых так рьяно сами же и выступали. Ко всему прочему, торжество нигилизма вело к ликвидации историографического направления в научных исследованиях. В 30-е годы оно практически исчезает.

Однако наше представление о зарождении историографии государственности было бы неполным, если не упомянуть публикации, в которых рассматривались взгляды тех немарксистских зарубежных ученых, за которыми признавались попытки более или менее объективного анализа политической и правовой жизни Советского Союза4. Такой подход также со временем будет утрачен, уступив место политизированной борьбе с фальсификаторами. После XX съезда КПСС, когда встала задача преодоления последствий культа личности Сталина в гуманитарных науках, появилась потребность переосмысления накопленных за три десятилетия знаний. Для этого нужно было выработать научные критерии их оценки. Поскольку эта функция принадлежит, главным

образом, историографии, в те годы, пожалуй, впервые в истории советской исторической науки широко развернулись историографические исследования. Их координация была возложена на научный совет "История исторической науки", созданный в 1958 г. при Отделении истории АН СССР. Именно тогда, в 60-е годы, серией статей С.И. Якубовской и Д.А. Чугаева на новую ступень было поднято и историографической изучение рассматриваемой темы5.

К началу 60-х годов оба вышеназванных историка были достаточно известны своими монографиями и статьями по образованию СССР. Их научная концепция формировалась в первое послевоенное десятилетие под сильным воздействием сталинизма. В середине 50-х годов они были в числе первых специалистов, получивших доступ к ранее закрытым архивным материалам, введение которых в научный оборот открыло новый простор в изучении формирования союзного государства. Как историографы, они столкнулись с довольно сложной задачей переосмысления не только трудов своих коллег -историков и юристов, но и собственной концепции. И сегодня, отдавая должное новаторству их историографического поиска, нужно видеть пределы их возможностей, объективно установленные временем и обществом, в котором они жили, и субъективной способностью самих ученых к восприятию нового.

Историографические публикации Якубовской и Чугаева интересны прежде всего впервые предпринятой попыткой проследить весь ход изучения рассматриваемой проблемы. Весь процесс изучения образования СССР разбит на 3 историографических этапа с вехами в середине 30-х и середине 50-х годов. Причем, если последняя из них обоснована позитивным воздействием решений XX съезда КПСС, то рубеж первого и второго этапов специально не мотивируется. Видимо, здесь сказалось влияние сложившейся в то время общей периодизации истории советского общества, согласно которой к середине 30-х годов в СССР был построен социализм и , как один из его результатов, сложился культ личности Сталина.

Заслуга Якубовской и Чугаева состоит также в том, что они начали своеобразную реабилитацию литературы 20-х - начала 30-х годов, фактически заново вводя ее в научный оборот. Не отказываясь еще от обвинений С.А.Котляревского, М.О.Рейхеля и ряда других государствоведов в недооценке особенностей классового характера советского федеративного государства и в чрезмерной аналогии с буржуазными федерациями, историографы признали глубину и обстоятельность анализа этими юристами правовых вза�