автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.19
диссертация на тему: Избыточность текста, редукция и эллипсис (на материале русского языка)

Полный текст автореферата диссертации по теме "Избыточность текста, редукция и эллипсис (на материале русского языка)"

Санкт-Петербургский государственный университет

На правах рукописи

Грудева Елена Валерьевна

00345870Э

ИЗБЫТОЧНОСТЬ ТЕКСТА, РЕДУКЦИЯ И ЭЛЛИПСИС (на материале русского языка)

Специальность 10.02.19. - теория языка

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени доктора филологических наук

1 4ЙНЗ 2323

Санкт-Петербург 2008

003458709

Работа выполнена на кафедре общего языкознания факультета филологии и искусств Санкт-Петербургского государственного университета

Научный консультант: доктор филологических наук, профессор

Касевич Вадим Борисович

Официальные оппоненты: доктор филологических наук, профессор

Герд Александр Сергеевич

доктор филологических наук, профессор Кибардина Светлана Михайловна

доктор филологических наук, доцент Чурилина Любовь Николаевна

Ведущая организация: ГОУ ВПО «Российский государственный

педагогический университет им. А.И. Герцена»

Защита состоится «^»^//р«/и 2009 г. в часов на заседании

диссертационного совета Д 212.232.23 по защите докторских и кандидатских диссертаций при Санкт-Петербургском государственном университете по адресу: 199034, г. Санкт-Петербург, Университетская набережная, 11, ауд.

С диссертацией можно ознакомиться в Научной библиотеке им. М. Горького Санкт-Петербургского государственного университета (Санкт-Петербург, Университетская набережная, 7/9).

Автореферат разослан « »_2008 г.

Ученый секретарь диссертационного совета доктор филологических наук, профессор ¡У Филиппов К.А.

ч

общая характеристика работы

Реферируемое исследование посвящено комплексу проблем, связанных с изучением избыточности русского текста, а также явлений редукции и эллипсиса.

Понятия избыточности и эллипсиса, совершенно различные на первый взгляд, на деле оказываются (как и всякие члены антонимической пары) тесно связанными друг с другом. По крайней мере, эффект эллипсиса был бы невозможен, если бы текст не обладал должной степенью избыточности, позволяющей редуцировать определённые кванты информации без смысловых потерь.

Избыточностью, как известно, обладает любой текст на естественном языке: одна и та же информация выражается в нём неоднократно. В литературе можно найти сведения о средней избыточности текста; любопытно, что данные по разным языкам обнаруживают существенную близость - 50-55%. Одновременно указывается, что «степень избыточности меняется в зависимости от вида сообщения (статья в газете, эссе, поэтическое произведение и т.д. )»'. Те же авторы трактуют количественную меру избыточности следующим образом: «Это (т.е. уровень избыточности в 55 % - Е.Г.) значит, что даже если мы уничтожим 55 % произвольно выбранных значимых единиц сообщения, то оно всё равно может быть понято»2.

Исследование избыточности - это одновременно изучение функциональной нагрузки различных элементов и структур текста. Если следовать приводившемуся выше указанию авторов «Общей риторики», то наиболее естественный путь экспериментального изучения избыточности — устранение соответствующих элементов текста и анализ поведения носителей языка при восстановлении опущенных элементов.

В оппозиции к понятию избыточности стоит, по-видимому, понятие компрессии (смысла) - по крайней мере, при наиболее распространённой его трактовке. Компрессию находят, в частности, на стадии внутренней речи, когда, по Л.С. Выготскому, сообщение сводится к набору предикатов с опущенными аргументами. Если понимаемая так компрессия есть «вынесение за скобки» некоторой легко (для субъекта сообщения) восстанавливаемой информации, то избыточность, как сказано, есть умножение способов передачи информации; можно сказать, что если компрессия - экономия усилий говорящего на определённой стадии развёртывания (планирования) сообщения, то избыточность -своего рода «расточительность» в интересах адресата сообщения.

Процесс, в ходе которого автор текста создаёт «отклонения» (от некоторой нейтральной нормы), а читатель (реципиент) снимает эти отклонения, приводя текст «к исходной точке», Ж. Дюбуа с соавторами называют «автокоррекцией ошибок». Иначе этот процесс называется редукцией, условием его протекания является избыточность.

' Дюбуа, Ж. Общая риторика / Ж. Дюбуа, Ф. Эделин, Ж.-М. Клинкенберг и др - М., 1986. С. 75.

2 Там же.

Не отвергая в принципе такой трактовки понятия редукции, можно предложить и другое его толкование (близкое к тому, которое находим, например, в работах А.Е. Кибрика): редукция - это не подлежащее восстановлению «вычёркивание» элементов семантической записи при переходе от смысла к тексту. Примером могут служить те языки (например, африканский язык фула), где «запрещён» так называемый длинный пассив, т.е. пассивные конструкции с агентивным дополнением3. В данном случае вычёркиванию подлежит информация об агенсе: хотя толкование соответствующего глагола с необходимостью предполагает присутствие агенса, информация об агенсе в пассивных конструкциях принципиально не может быть выражена. Редукцию (в указанном смысле) следует отличать от эллипсиса, под которым уместно понимать контекстное устранение (опущение) тех или иных элементов высказывания, текста; такие элементы тем самым подлежат восстановлению. Восстановление осуществляется на основе избыточности. Иначе говоря, возможность эллипсиса определяется избыточностью, а наличие эллипсиса снижает уровень избыточности.

Актуальность исследования. На материале русского языка масштабных исследований, посвящённых изучению избыточности текста, тем более применительно к текстам разных жанров, разных коммуникативных типов, насколько нам известно, до сих пор проведено не было.

Что касается эллипсиса, то в последнее время интерес к его изучению возрос. Прежде всего это связано с развитием синтаксических теорий, что, в частности, отразилось в появлении монографических исследований на эту тему (см., например, работы М.В. Зеликова, S. Dentier, A. Lobeck, Marjorie J. McShane, S. Nariyama, H. Ortner и др.), a также целого ряда статей. Стимулирует исследования в этой области и корпусная лингвистика. Так, попытки создать синтаксически аннотированные корпуса наталкиваются на проблему разметки нулевых знаков в целом и эллипсиса в частности (см., например, работы Дж. Карбонелла, Ф. Хейза; И.М. Богуславского, J1.JI. Иомдина; М.В. Копотева, Г.Б. Турина и др.). Предлагаемый в настоящей работе подход к разграничению явлений редукции и эллипсиса приглагольных актантов может быть востребован при составлении корпусов и синтаксическом аннотировании текстов.

Данное исследование проведено на материале текстов разных типов и жанров (разговорный - письменный; среди письменных - научный, художественный и газетный), что также представляется актуальным в современной ситуации, связанной с пристальным изучением текста как лингвистического объекта в целом и спецификой текстов разных типов в частности.

Цель исследования — изучить (количественно и качественно) проявления избыточности письменного текста, а также эллипсис приглагольных актантов в современном русском языке.

3 Коваль, А. И. Глагол фула в типологическом освещении / А.И. Коваль, Б.А. Нялибули. -М., 1997.

Достижение указанной цели предполагало решение целого ряда теоретических и практических задач. Среди основных задач назовём следующие:

1) разработать экспериментальные процедуры для изучения избыточности и эллипсиса;

2) выработать методы обработки экспериментального материала и критерии оценки экспериментальных результатов;

3) проанализировать роль темы в создании избыточности текста;

4) рассмотреть роль ремы в создании избыточности текста;

5) выявить роль морфологического устройства русской словоформы в создании избыточности текста;

6) выявить роль начала и конца слова в создании избыточности текста;

7) определить зависимость между степенью избыточности и типом текста;

8) разработать критерии разграничения разных причин отсутствия на поверхностно-синтаксическом уровне насыщения обязательных глагольных валентностей;

9) выяснить, зависит ли частота эллипсиса того или иного актанта от ва-лентностного и/или лексико-грамматического классов глагола;

10) верифицировать данные, полученные в эксперименте, с помощью корпусных данных;

11) сопоставить полученные результаты эллипсиса приглагольных актантов в русском языке с литературными данными по другим языкам.

Объект исследования. Систематически обращаясь к Корпусу русского литературного языка (создан в Лаборатории моделирования речевой деятельности Санкт-Петербургского государственного университета, объём - 1 млн. словоупотреблений), мы непосредственно исследовали: а) четыре текста разных типов (объёмом от 170 до 190 словоупотреблений), деформированные различными способами, и (языковое) поведение носителей языка по восстановлению этих текстов; б) порождённые испытуемыми высказывания с глаголами из заданного списка высокочастотных глаголов, а также высказывания с теми же глаголами, извлечённые из Корпуса русского литературного языка (www.narusco.ru).

Предмет исследования — избыточность, эллипсис, редукция.

Материалом исследования выступили тексты на русском языке. Тексты, на примере которых изучалась избыточность, относились к следующим типам: 1) научная статья (сфера - психология), 2) публицистический текст (аналитическая статья в газете), 3) художественный текст (жанр — рассказ) и 4) разговорный текст (расшифрованный устный монолог).

Особо следует сказать о причинах использования разговорного текста на фоне трех других - письменных - текстов. Для экспериментального исследования по возможности отбирались разные типы текстов: разговорный текст (монологического характера) служил своего рода фоном для трёх других (письменных) текстов. В то же время формальные требования к предъявлению мате-

риала были соблюдены: все тексты (в том числе и разговорный) предъявлялись испытуемым в письменном виде.

Обработаны 290 874 текстовые вставки, предложенные испытуемыми в местах пропуска; более 22 250 порождённых испытуемыми высказываний и более 12 тысяч контекстов, извлечённых из организованного корпуса русских текстов.

Всё исследование базируется на экспериментальных данных. Основной метод исследования - психолингвистический эксперимент. Экспериментальное изучение избыточности и эллипсиса проводилось в два этапа.

Первый этап исследования был связан с серией лакунарных экспериментов. Четыре типа текста деформировались по следующим принципам: 1) удалялись темы высказываний (в терминах актуального членения предложения); 2) удалялись ядра рем высказываний; 3) удалялось каждое шестое слово; 4) удалялись словоизменительные морфемы. Каждому виду эксперимента соответствовал определённый тип деформации.

Кроме того, эксперимент каждого вида проводился в двух модификациях: с сохранением/удалением знаков препинания. Эксперимент, в котором удалялись словоизменительные морфемы, проводился в четырех модификациях, две из которых были связаны с перестановкой/сохранением порядка следования высказываний внутри текста.

Второй этап исследования базируется на эксперименте, в ходе которого испытуемые порождали короткие высказывания с каждым из глаголов заданного перечня. В ходе этого эксперимента главным предметом анализа являлись качественные и количественные характеристики эллипсиса приглагольных актантов. Эллипсис такого рода - очень важная характеристика для любого языка. Известно, что от того, как решается вопрос об эллипсисе приглагольных актантов, во многом зависит и трактовка статуса отдельного высказывания с «пропуском» того или иного актанта, и в целом классификация так называемых, односоставных предложений.

Кроме того, полученные на материале изолированных высказываний характеристики эллипсиса были проверены путём обращения к актантному (и сирконстантному) окружению тех же глаголов в пределах высказываний в связных текстах (эта часть работы была проведена на материале Корпуса русского литературного языка).

Сведения об испытуемых. Все эксперименты, на которые опирается автор в настоящем исследовании, были проведены в 2001-2003 гг. в гг. Санкт-Петербург, Череповец и Ярославль. В качестве испытуемых выступили студенты ряда вузов (Российского государственного педагогического университета им. А.И. Герцена, Санкт-Петербургского государственного университета, Санкт-Петербургского государственного университета экономики и финансов, Санкт-Петербургского государственного архитектурно-строительного университета, Санкт-Петербургского государственного университета культуры и искусств, Российского государственного гидрометеорологического университета,

Череповецкого государственного университета, Череповецкого высшего военного института радиоэлектроники, Ярославской государственной медицинской академии), средних технических учебных заведений (Череповецкого металлургического колледжа), а также учащиеся старших классов (школы № 241 Санкт-Петербурга, школы № 16 г. Череповца).

Всего проведено 28 (под)видов эксперимента, в которых приняли участие около 3000 человек; при этом в каждом (под)виде эксперимента участвовали от 90 до 110 человек.

Положения, выносимые на защиту:

1. Избыточность текста является существенной характеристикой любого текста на естественном языке, выступающей механизмом гарантии «приёма сообщения» для его адресата. Носители языка (подсознательно) владеют информацией о необходимом (нормальном) уровне избыточности текста, соответственно не только понижение, но и повышение этого уровня ведёт к ухудшению восприятия текста. Эллипсис и явление «контекстной вытеснимости» относятся к числу механизмов понижения избыточности текста.

2. Избыточность текста, а также механизмы вероятностного (контекстного) прогнозирования работают в полной мере только при условии осмысленности сообщения и презумпции его связности.

3. Общая избыточность текста складывается из совокупности разных типов избыточности (таких, как семантическая, лексическая, грамматическая, графическая и пр.). В зависимости от типа текста его общая избыточность может складываться за счёт разных составляющих. Так, любой письменный текст противопоставлен разговорному: в письменных текстах средства создания избыточности сосредоточены прежде всего в самих текстах (а не в характеристиках контекста, включая контекст невербальный). Грамматическая избыточность по определению выше в письменных текстах. В то же время уровень лексической избыточности в разговорном и научном тексте может быть выше, чем в более стандартных художественном и газетном текстах.

4. Вклад тематических элементов (по сравнению с рематическими) в общую избыточность текста оказывается более значительным. С точки зрения избыточности функционально-смысловая нагруженность слова в тексте (его вхождение в тематическую или рематическую часть) гораздо важнее факта принадлежности слова к тому или иному частеречному классу. Единственным исключением является глагол, который может хорошо предсказываться сохранными в высказывании актантами. Глагол и зависимые от него актанты напрямую связаны с формированием избыточности.

5. Эллипсис приглагольных актантов оказывается возможным именно благодаря избыточности, обеспечиваемой семантикой глагола, в лексическом значении которого содержатся указания на число и тип возможных участников описываемой ситуации.

6. Эллипсис - лишь одна из возможных причин отсутствия на поверхностном уровне актанта, соответствующего обязательной семантической валентно-

сти. В числе двух других причин следует рассматривать редукцию и компенсацию. Если эллипсис - это контекстное или ситуационное опущение тех или иных' элементов высказывания, которые могут быть восстановлены, то редукция - это языковая ситуация запрета на синтаксическое выражение того или иного (семантического) аргумента. В ситуации компенсации говорящий жертвует эксплицитно выраженной информацией об обязательном участнике ситуации (которая так или иначе всё равно присутствует в семантике высказывания за счёт лексического значения глагола) в угоду коммуникативно новой информации, выражаемой необязательным семантически и структурно компонентом. Эллипсис и компенсация носят вероятностный, а редукция - безысключительный (для конструкции данного типа) характер.

7. К числу основных критериев эллиптичности следует относить следующие: 1) наличие соотносимых конструкций (полных и неполных, или эллиптических), 2) тождественность семантической и/или стилистической интерпретации соотносимых конструкций.

8. Средства создания избыточности так же, как правила эллипсиса и редукции, носят идиоэтнический характер. В числе специфических «вкладчиков» в создание избыточности текста на русском языке находятся развитая флективная морфология (по-разному соотносящаяся с механизмами согласования и управления) и морфонологические чередования.

9. Русский язык относится к числу языков, в которых часто опускаются первый и третий актанты. Опущение первого актанта в русском языке может регламентироваться как правилами эллипсиса, так и широко распространёнными правилами редукции. Редкость опущения второго актанта (прежде всего в переходных конструкциях), по-видимому, носит более универсальный характер, чем опущение первого актанта.

10. Эллипсис приглагольных актантов возможен благодаря лексико-грамматическому контексту, поэтому разница в эллиптировании актантов в рамках изолированного высказывания и в рамках связного текста оказывается несущественной.

Научная новизна исследования определяется самой постановкой цели исследования и привлечением в качестве основного материала работы данных, полученных в серии лакунарных экспериментов, а также экспериментов на порождение высказываний с вершинным глаголом из числа заданных. В работе впервые на обширном и разнообразном экспериментальном материале рассмотрены средства создания избыточности текстов разных типов на русском языке. Показана роль разных единиц и структур текста (темы, ремы, слов той или иной частеречной принадлежности, словоизменительных флексий, морфо-нологических явлений) в создании его избыточности.

В силу того что языки типологически могут существенно отличаться друг от друга, а, как предполагается, средний показатель избыточности текста на любом языке составляет одну и ту же величину (50-55 %), средства создания этой величины в разных языках могут быть разными. Выявлено, что в числе

специфических «вкладчиков» в создание избыточности текста на русском языке находятся развитая флективная морфология и морфонологические чередования.

На обширном экспериментальном материале проанализированы тексты четырех типов (разговорный, художественный, научный и газетный) с точки зрения как качественных, так и количественных различий в избыточности разного рода (лексической, синтаксической, морфологической и т.п.).

С помощью эксперимента выявлены стратегии испытуемых в определении темы высказывания.

Собран и обработан обширный экспериментальный и корпусный материал, демонстрирующий распространённость/нераспространённость явлений эллипсиса того или иного приглагольного актанта. Предложена теория, связанная с разграничением трёх механизмов незаполнения обязательных глагольных валентностей: редукция, эллипсис и компенсация. Показано действие этих механизмов на примере высказываний с высокочастотными глаголами в вершине. Представлена методика лингвистического анализа не выраженной на поверхностном уровне обязательной семантической глагольной валентности. С привлечением корпусных данных и на основе специально проведенного эксперимента обнаружена частота опущения (эллиптирования) каждого из возможных приглагольных актантов на материале 89 высокочастотных русских глаголов трех валентностных классов.

Теоретическая значимость исследования заключается в последовательном разграничении семантического, морфологического и синтаксического уровней при изучении эллипсиса приглагольных актантов и смежных с ним явлений. Предложена теория, связанная с разграничением трёх механизмов незаполнения обязательных глагольных валентностей (редукция, эллипсис и компенсация). На представительном материале получены количественные данные об избыточности текстов разных типов и об эллипсисе приглагольных актантов в современном русском языке. Уточнена типология односоставных предложений в современном русском языке. Обнаружены стратегии определения темы высказывания (в терминах актуального членения предложения) в русском языке. Выявлена роль различных элементов и структур текста в создании его общей избыточности. С помощью психолингвистического эксперимента получены количественные данные об эллипсисе приглагольных актантов, что может быть использовано для рассмотрения русского языка в типологической перспективе. Экспериментальные данные верифицировались путём обращения к организованному корпусу русских текстов. Последовательное применение предложенных в работе критериев разграничения разных причин отсутствия заполнения обязательных валентностей на поверхностно-синтаксическом уровне позволило обнаружить «проблемные зоны» в области семантики глагольных конструкций.

Практическая значимость исследования обусловлена возможностью использовать теоретические положения, материалы и результаты в типологических работах по эллипсису и избыточности, в разработке синтаксически анно-

тированных корпусов; в построении вузовских курсов и спецкурсов по теории языка, по синтаксису и морфологии русского языка, по теории текста и лингвистическому анализу текста.

Апробация работы. Основные теоретические положения диссертации обсуждались на заседаниях кафедры общего языкознания Санкт-Петербургского государственного университета (2001-2003, 2007 гг.), на заседании научно-методологического семинара при кафедре русского языка и общего языкознания Череповецкого государственного университета (2004, 2008 гг.), на заседании семинара «Восприятие речи» в рамках Петербургского лингвистического общества (2005 г.). Автор выступал с докладами на научных конференциях, в том числе международных, в Санкт-Петербурге: ежегодная филологическая конференция (2001-2006, 2008 гг.), «Человек пишущий и читающий: проблемы и наблюдения» (2002 г.), «Слово. Словарь. Словесность: Экология языка (к 250-летию со дня рождения A.C. Шишкова)» (2004 г.), «Слово. Словарь. Словесность: Из прошлого в будущее (к 225-летию А.Х. Востокова)» (2006 г.), «Слово. Словарь. Словесность: Петербургский текст русистики начала XXI века» (2007 г.), «Корпусная лингвистика» (2004, 2006 гг.), "Прикладная лингвистика в науке и образовании" (2006 г.), «Научные чтения Петербургского лингвистического общества» (2003-2004, 2006 гг.), в Москве: «Компьютерная лингвистика и интеллектуальные технологии» (2005-2006 гг.); в Череповце: школа-семинар «Порождение и восприятие речи» (2003-2008 тт.); в Челябинске: «Языки профессиональной коммуникации» (2003 г.).

Структура работы. Работа состоит из введения, двух частей, организованных по девяти главам, и заключения.

Во введении сформулирована проблема, обоснована актуальность темы, указаны объект и предмет исследования, описана методика работы, представлены сведения об испытуемых, сформулированы цель и задачи работы, определены ее научная новизна, практическая и теоретическая значимость, отражена ее структура.

В пяти главах первой части - «Избыточность текста и её измерение (экспериментальное исследование■)» — основное внимание уделено изучению вклада разнородных языковых элементов и структур текста в создание его суммарной избыточности. С опорой на экспериментальные данные подробно рассмотрена роль темы, ремы, частеречной принадлежности слова, морфологического устройства русской словоформы и синтаксических структур в создании избыточности текста, а также представлены некоторые рассуждения относительно обнаруживаемого соотношения между типом текста и степенью его избыточности. Кроме того, отдельная глава посвящена описанию психолингвистического эксперимента на определение темы (в терминах актуального членения предложения).

В трёх главах второй части — «Эллипсис приглагольных актантов в русском языке» — анализируются количественные и качественные характеристики эллипсиса с опорой на теорию, связанную с разграничением трёх механизмов незаполнения обязательных (семантических) валентностей (редукция, эллипсис

и компенсация). Также предложены некоторые теоретические следствия такого подхода, связанные, в частности, с пересмотром типологии односоставных предложений в русском языке.

Каждая из частей предваряется вводными замечаниями, в которых содержится обзор литературы и краткая история изучения центрального для данной части понятия.

В заключении подводятся общие итоги исследования.

Библиография содержит 296 наименований.

Работа снабжена приложением, содержащим исходные тексты; экспериментальный материал, с которым работали испытуемые, а также количественные сведения об эллипсисе и смежных с ним явлениях по каждому глаголу, полученные на основе эксперимента и в результате анализа корпусных данных.

Общий объём диссертационного исследования - 473 страницы. Работа содержит 125 таблиц (не считая приложений).

Основное содержание работы

Введение

Кроме стандартных рубрик (актуальность, цели, задачи и пр.), во введении подробно изложена методика экспериментальной работы, а также дано краткое описание Корпуса русского литературного языка (КРЛЯ), поскольку существенная часть диссертационного исследования выполнена на его материале. KPJIH создаётся в Лаборатории моделирования речевой деятельности (научный руководитель лаборатории - д. филол. н., проф. В.Б. Касевич) при кафедре общего языкознания Санкт-Петербургского государственного университета. Автор реферируемой диссертации является одним из разработчиков корпуса.

Часть I. Избыточность текста и её измерение (экспериментальное исследование)

Вводные замечания. Понятие и термин избыточность, несмотря на достаточно частое употребление в литературе, не относятся к числу устоявшихся в лингвистике. В лингвистических работах слово избыточность употребляется в двух разных значениях. Различия в понимании избыточности становятся очевидными при сравнении типичных контекстов употребления соответствующего слова. Так, когда говорят об избыточности того или иного элемента, невольно вкладывают в значение этого слова оценочный компонент, имея в виду, что тот или иной элемент является 'лишним', 'ненужным'. В контекстах же избыточность текста, избыточность языка (как кода) это слово используется вне оценочных категорий и приобретает статус термина.

По свидетельству P.O. Якобсона, понятие избыточности дважды проникало в лингвистику в разное время: в первый раз под именем «плеоназм» оно пришло из риторики, второй раз - уже как «избыточность» - из теории связи. В

теории связи, а затем и в лингвистике избыточность стала рассматриваться как необходимое условие, обеспечивающее адекватный приём информации адресатом. ■

В реферируемой работе понятие избыточности используется только в связи с теми случаями, когда одна и та же информация в тексте закодирована с помощью как минимум двух разных элементов.

В главе 1 — «Стратегии носителей языка в определении темы высказывания» - подробно описан ход и результаты эксперимента (условно названного «дополнительным»), по определению темы высказывания.

Дополнительный эксперимент предшествовал серии лакунарных экспериментов, однако сам по себе лакунарным не являлся; цель его проведения заключалась в том, чтобы получить от испытуемых («наивных» носителей4 языка) сведения по поводу выявления в пределах каждого высказывания слова-темы.

В главе представлено теоретическое обоснование и основная гипотеза данного эксперимента. Известно, что в языках, в которых имеются специальные маркеры категорий актуального членения, маркируемым элементом высказывания в абсолютном большинстве случаев оказывается тема (а не рема).

Для языков (в том числе и для русского), в которых нет формальных показателей темы высказывания, характерно отсутствие чётких критериев выделения последней. В то же время в реальной речевой деятельности носители языка без труда производят (подсознательную) операцию выдвижения / вычленения (в зависимости от типа речевой деятельности: порождение или восприятие речи) того или иного элемента высказывания на роль темы. Замысел эксперимента был обусловлен именно тем, что в русском языке нет формальных критериев, по которым можно бы было однозначно определить тему высказывания. Опыт обращения к ряду экспертов-синтаксистов с просьбой подчеркнуть тему высказывания в предложенных текстах показал, что согласия между ними не наблюдается.

В ходе эксперимента каждому испытуемому предъявлялась одна «пара» текстов и инструкция, в которой предлагалось подчеркнуть в предложениях тему. В «пару» последовательно объединялись тексты примерно одинакового объёма и полярные по типу: «разговорный - газетный» и «научный - художественный». В главе дана подробная характеристика каждого текста в отдельности и в сопоставлении друг с другом.

В инструкции сообщалось, что в лингвистике принято выделять в предложении тему и рему. При этом пояснялось, что тема — это слово (или сочетание слов), обозначающее предмет, явление и т.п., которому посвящено предложение (о котором говорится в предложении); демонстрировались примеры, в которых в качестве темы выступали как грамматически по-разному оформленные слова, так и сочетания слов.

4 «Наивность» связывалась с отказом от привлечения к участию в эксперименте филологов.

В главе отмечается, что несмотря на дополнительный характер указанного эксперимента, его результаты представляют самостоятельный интерес. В частности, предметом интереса в работе послужили стратегии, которыми руководствовались носители языка в определении темы высказывания.

По данным эксперимента, ведущими стратегиями в определении темы высказывания являются стратегия выбора подлежащего, позиционная стратегия и стратегия отказа от выбора местоимений на роль темы. Дополнительными стратегиями можно считать стратегию выбора на роль темы имени собственного и стратегию выделения наиболее информативного слова. Последняя из названных стратегий обнаружена исключительно на материале разговорного текста.

Как известно, в русском разговорном языке существуют структуры, специально предназначенные для выражения темы (условно — именительный темы). Такие структуры обладают, как минимум, двумя признаками: 1)как правило, они занимают инициальную позицию в высказывании, 2) такие слова-темы синтаксически обособляются, т.е. не входят в синтаксическую структуру предложения5. В избранном для эксперимента разговорном тексте было представлено несколько высказываний с именительным темы. Любопытно, что испытуемые с точки зрения поставленной перед ними задачи на такие структуры реагировали адекватно: коэффициент согласия по поводу именительного темы составил едва ли не самую высокую величину.

В литературе существует мнение, что в процессе определения темы высказывания синтаксический статус того или иного элемента оказывается важнее, чем позиционный. Отчасти результаты проведённого нами эксперимента согласуются с такими утверждениями. Однако, как показано в реферируемой работе, испытуемые использовали в выдвижении того или иного элемента на роль темы и другие стратегии. В ряде случаев стратегия выбора подлежащего на роль темы могла быть подавлена другой стратегией (например, стратегией отказа от выбора местоимений на эту роль).

Глава 2 - «Роль темы в создании избыточности текста» - посвящена эксперименту, в ходе которого из текстов были удалены слова-темы; испытуемым предлагалось заполнить пропуски. Словами-темами были признаны те слова, относительно которых наблюдалось максимальное согласие испытуемых в предварительном (дополнительном) эксперименте.

Рабочая гипотеза сводилась к тому, что общая избыточность текста может создаваться в том числе и за счёт тематических элементов, поскольку тема представляет собой контекстно включённую часть высказывания. Было выдвинуто предположение, что при удалении элементов-тем резко снизится уровень избыточности информации в тексте.

Для создания условий этого эксперимента из каждого текста, с которым испытуемые работали в ходе дополнительного эксперимента, был выбран неко-

5 В русском литературном языке имеются синонимичные конструкции с введением темы, включающие обороты что касается; что до.

торый фрагмент. Определяющее влияние на выбор фрагмента оказывали наиболее высокие показатели согласия в выдвижении элементов на роль темы на данном участке текста. Кроме того, фрагмент должен был удовлетворять требованию автосемантичности, т.е. представлять собой целостный, относительно завершённый текст. В результате были получены тексты объёмом от 170 до 190 словоупотреблений, которые и предъявлялись испытуемым во всех основных лакунарных экспериментах.

В ходе тематической лакунизации из каждого текста было удалено от 5 до 11 % графических слов в зависимости от типа текста.

В главе имеется раздел, посвящённый принципам обработки экспериментальных данных. Различаются следующие критерии обработки так называемых вставок: полные совпадения (предполагают «угадывание» лексемы с точностью до словоформы и синтаксической функции), смысловые совпадения (испытуемый восстанавливает с помощью того или иного слова актуализированные в тексте-оригинале семы, при этом слово-вставка может не совпадать со словом-оригиналом не только на уровне лексемы, но и на уровне частеречной принадлежности), морфологические совпадения (случаи совпадения значений словоизменительных категорий), синтаксические совпадения (случаи совпадения на уровне членов предложения), а также отказы от ответов.

В эксперименте первой модификации (с сохранением знаков препинания и с указанием на место пропуска) отказом считался ничем не заполненный пробел. Что касается второй модификации эксперимента (с удалением знаков препинания при отсутствии указаний на место пропуска), то отказы здесь рассматривались двояко. С одной стороны, выделялись случаи, когда испытуемый никак не обнаруживал место пропуска, т.е. не вставлял никакого слова и не указывал на возможное опущение какого-то слова в этом месте. С другой стороны, отдельно рассматривались случаи, когда испытуемый обнаруживал место пропуска, но не предлагал какого-либо варианта его заполнения.

В разделе, посвященном анализу результатов эксперимента, отмечается, что в целом для каждого отдельного слова-темы наблюдаются довольно высокие показатели восстановления в смысловом отношении.

Хуже всего восстанавливаются имена собственные (особенно инокультур-ные), отглагольные существительные, которые, как известно, соотносятся со свёртыванием пропозиции. Считается, что чем больше аргументов представлено, тем легче восстанавливается предикат6. В случае с отглагольными существительными мы имеем дело со встроенной пропозицией. Поэтому не все возможные аргументы (семантического) предиката оказываются эксплицированными в высказывании. Представленные аргументы выражаются при свёртывании пропозиции такого типа (в согласии с трансформационными правилами русского языка) формой определённого падежа (например, родительного), которая потенциально может иметь несколько интерпретаций (например, аген-тивную/пациентивную).

Результаты эксперимента показывают, что контекст содержит должную

6 Касевич, В.Б. Семантика. Синтаксис. Морфология / В.Б. Касевич. - М., 1988. С. 61.

меру информации (снижение уровня избыточности текста в результате его «тематической» деформации не превысило пороговой величины), что в целом позволяет испытуемым понять смысл текста и предложить адекватные вставки.

В главе рассматриваются результаты второй модификации эксперимента, где были удалены знаки препинания и не.показывались места пропусков. При сравнении текстов обнаруживаются те же тенденции в распределении данных по смысловому восстановлению: лучше всего понятым оказался разговорный текст, хуже всего - научный.

Любопытно, что инверсионный словопорядок как средство реализации коммуникативного членения высказывания даёт довольно высокий уровень опознания в пределах связного текста, что, по-видимому, свидетельствует о существовании особых коммуникативных стратегий русской речи7, а также о том, что избыточность текста определённого типа позволяет испытуемым более или менее адекватно восстанавливать не только основной - «лексемный» -смысл, но и дополнительные («упаковочные») смыслы, выражаемые порядком следования словоформ в линейной цепи.

Особый интерес представляют так называемые полные отказы во второй модификации эксперимента. В отличие от отказов в первой модификации эксперимента, где отказ означает «не могу предположить, какое слово здесь пропущено», полный отказ во второй модификации означает, что испытуемый не видит пропуска. Причины этого могут быть связаны с тем, что тот или иной фрагмент текста представляется ему либо информационно достаточным, целостным, либо же, наоборот, бессмысленным, бесструктурным. Рассматривая отказы в таком ракурсе, мы оцениваем те или иные языковые элементы с точки зрения их значимости в пределах высказывания / текста.

Так, незначимым оказалось отсутствие, с одной стороны, плохо предсказуемых элементов высказывания: во-первых, разного рода осложнений (вводные слова, уточняющие члены предложения и пр.), во-вторых, элементов, не входящих в структурную схему предложения (сирконстанты и определения). С другой стороны, в число элементов, чьё отсутствие оказывается незначимым, попадают обязательные в структурном отношении элементы, которые - по правилам эллиптирования в русском языке - в определённом контексте могут быть опущены. Важно понимать, что в одном и в другом случаях к одинаковому «поверхностному» результату (который мы оцениваем в терминах незначимости для испытуемого) приводят разные внутренние механизмы: в первом случае испытуемый не видит пропуска, и, следовательно, опущенная информация им никак не фиксируется (можно сказать, что она для него потеряна); во втором случае предполагается, что испытуемый получил («считал») опущенную информацию, он её «видит», однако не считает необходимым вывести её на поверхностный уровень, т.к. в этом случае язык предоставляет выбор.

7 См., например, Янко, Т.Е. Коммуникативные стратегии русской речи / Т.Е. Янко. - М.,

2001.

Эксперимент, описанию которого посвящена глава 3 - «Роль ремы в создании избыточности текста», - построен по той же схеме, что и эксперимент с удалением темы, только на этот раз из каждого текста были удалены ядра ремы.

В главе обосновывается решение удалять ядра ремы, а не всю рему целиком. Показаны количественные различия в потере информации по текстам при удалении ядерных рематических элементов. В частности, в разговорном тексте (в отличие от других трёх текстов) процент удалённых слов составил большую величину, что связано со спецификой разговорного текста, обусловленной его большей рематичностью. В данном случае имеется в виду, что в разговорной речи тема высказывания очень часто ситуативно известна и поэтому вербально не выражается. Поскольку мы стремились к тому, чтобы отобранные для экспериментальной процедуры тексты были одинаковой длины, число рематических элементов в разговорном тексте оказалось предсказуемо большим, чем в других трёх текстах (за счёт невыраженных элементов-тем).

Сопоставляя результаты восстановления испытуемыми текстов с отсутствующими тематическими элементами, с одной стороны, и рематическими - с другой, мы предполагали, что обнаруженные отличия должны определяться разной функциональной нагруженностыо удалённых элементов. При этом значимыми могут оказаться не только качественные, но и количественные показатели. Отмечается, что в результате рематической лакунизации все тексты «пострадали» в среднем в два раза сильнее, чем при удалении из этих же текстов элементов-тем.

Результаты показывают, что в случае удаления ядерных рематических элементов разговорный текст в целом был намного хуже понят, нежели в случае удаления из него же тематических элементов. Такой результат вполне отвечает теории, согласно которой тематические элементы соответствуют репродуктивной стороне речевого процесса, а рематические - соответственно - продуктивной8.

Что касается сравнения всех текстов в целом, то ядра рем (так же, как и тема) хуже всего восстанавливаются в научном тексте. Кроме того, научный текст обнаруживает сходство с разговорным текстом в том, что демонстрирует резкое отличие показателей в восстановлении, с одной стороны, элементов-тем, с другой стороны - элементов-рем.

Общая картина (то, что результаты «рематического» эксперимента хуже результатов «тематического» эксперимента) вполне предсказуема. «Внутренние» причины худшего восстановления ядер рем по всем «положительным» критериям многообразны: это и семантико-коммуникативные причины (нулевое смысловое восстановление «новой» информации, не повторяющейся в тексте, плохо предсказуемой), и причины собственно грамматические - в отличие от элементов-тем, большей частью распространяющихся в сфере имени, оформляемых, как правило, именительным / винительным падежом и зани-

8 См., например: Ушакова, Т.Н. Речь человека в общении / Т.Н. Ушакова, Н.Д. Павлова, И.А. Зачесова. - М.: Наука, 1989. С. 90.

мающих ведущие позиции в предложении, в качестве ядер рем могут выступать самые разнообразные части речи; в сфере имени ядро ремы может оформляться любым падежом; в предложении ядра рем довольно часто занимают факультативные позиции. Последнее замечание - о синтаксической факультативности -особенно ярко проявилось во второй модификации эксперимента, где отсутствовало «принудительное» восстановление в виде указаний на место пропуска.

В выводах к главе отмечается, что характер удаляемого из текста элемента влияет на степень его восстановления: судя по всему, избыточность текста реализуется на тематических элементах в большей степени, нежели на элементах рематических. Поскольку избыточность текста в принятом нами понимании базируется на повторе одной и той же информации, а тематические элементы заведомо чаще, чем рематические, связаны с повтором в том или ином виде, то и вклад тематических элементов (по сравнению с рематическими) в общую избыточность текста более значительный.

Глава 4 - «Роль частеречной принадлежности слов и актуального членения предложения в создании избыточности текста» - посвящена описанию эксперимента типа cloze tests, в ходе которого из текста удалялось каждое шестое слово. Задача этого эксперимента заключалась прежде всего в том, чтобы верифицировать данные, полученные в «целевых» экспериментах с удалением элементов-тем и элементов-рем.

В первом разделе реферируемой главы представлена краткая история использования методики cloze tests.

Поскольку экспериментальные тексты были модифицированы так, что из них «механически» удалялось каждое 6-е слово, то в числе удалённых могли оказаться слова любой части речи. В главе подробно рассматривается вопрос о возможности существования зависимости между частеречной принадлежностью удалённых слов и степенью их восстановимости.

Материалы эксперимента показывают наличие тенденции лучшего восстановления глаголов (так обстоит дело в газетном, научном и художественном текстах). Принципиально иную картину на этом фоне дает разговорный текст, где наблюдается большой разрыв между восстановлением существительных и глаголов в пользу существительных. Ранее уже отмечалось, что к числу особенностей разговорного текста вообще и данного текста в частности относится его «рематичность» (неравнопредставленность в тексте тем и рем в пользу рем). Поскольку именно глагол обычно является коммуникативной вершиной высказывания, в случае отсутствия в высказывании эксплицитно выраженной темы удалённый рематический глагол плохо восстанавливается.

В отдельных разделах представлены результаты изучения восстановления слов в зависимости от их частеречной принадлежности, по данным эксперимента с удалением темы и эксперимента с удалением ремы. Так, в рематическом эксперименте наречия попадают в число наилучше (по сравнению с другими частями речи) восстанавливаемых слов. Получается, что если ядром ремы является слово-наречие, то оно лучше восстанавливается, лучше предсказывается контекстом, нежели слова-ядра ремы, выраженные другими частями речи.

Другая отчётливо выраженная во всех четырёх текстах тенденция - наихудшее восстановление прилагательных. Иными словами, если ядро ремы выражено именем прилагательным, то оно имеет минимальные шансы быть адекватно восстановленным.

На первый взгляд, такие прямо противоположные результаты по двум в некоторых отношениях сходным частям речи - прилагательному и наречию -выглядят странно: слова и той, и другой части речи являются «определителями» (выражают признак) и синтаксически зависимыми на первом для них уровне членения. С другой стороны, в литературе9 отмечается, что среди наречий есть ряд рематических слов, т.е. таких, которые всегда в коммуникативном отношении выполняют в высказывании функцию ремы. Таким образом, жёсткая функциональная прикреплённость наречий помогает испытуемым восстановить наречные слова в лакунизированных по рематическому признаку текстах. Что касается прилагательных, то, по данным «рематического» эксперимента, в таких условиях они крайне редко восстанавливаются адекватно в смысловом отношении. Редкие исключения составляют те случаи, когда искомое прилагательное уже было использовано ранее в тексте.

Поскольку одно из самых очевидных средств создания избыточности, а также связности текста - повтор лексемы, в работе сопоставляются результаты смыслового восстановления с учётом того, встречалась ли удалённая единица ранее в тексте.

Во-первых, обращает на себя внимание тот факт, что лакун с повтором в предтексте больше всего в «тематическом» эксперименте. В то же время чёткой закономерности, связанной с улучшением качества смыслового восстановления в зависимости от увеличения числа лексических повторов в тексте, не наблюдается. Так, по приводимым в работе данным, больше всего лакун с повтором было в художественном тексте (56 %), а меньше всего — в газетном (19 %), однако результаты смыслового восстановления в этих текстах одинаковы, при этом лучше всего был восстановлен разговорный текст, где число лакун с прямым лексическим повтором значительно уступает таковому в тексте художественном.

Если сравнить результаты восстановления, с одной стороны, элементов с лексическим повтором в предтексте и, с другой стороны, элементов без повтора, то последовательно выше оказываются результаты восстановления элементов с повтором по всем четырём текстам только в том экспериментальном режиме, где удалялась тема высказывания.

При аналогичной обработке материала, полученного в двух других экспериментальных режимах (при удалении ядер рем и при удалении каждого шестого слова), эта тенденция не обнаруживается. Однако полученные результаты вовсе не свидетельствуют о том, что лексический повтор не сказывается на смысловом восприятии текста. Как неоднократно отмечается в работе, на вос-

4 См., например: Янко, Т.Е. Коммуникативные стратегии русской речи / Т.Е. Янко. - М.,

2001.

становление удалённой единицы могут оказывать влияние самые разнообразные факторы.

Во-первых, для анализа были избраны разные тексты («разность» текстов проявляется не только в их содержании, но и с точки зрения простоты/сложности синтаксиса, лексического разнообразия, длины слов и пр.). Во-вторых, кроме прямого лексического повтора, избыточность реализуется с помощью повтора семантического. Например, в разговорном тексте в первых двух высказываниях трижды повторяется смысл 'собака', выраженный тремя разными лексемами собака, (испанский) пудель, щенок {). В то же время в научном тексте некоторые повторяющиеся лексемы расположены на значительном расстоянии друг от друга, например словосочетание чувственное отражение представлено в тексте сначала в четвёртом, а затем только в заключительном, девятом, высказывании. В главе отмечается, что кроме механизма избыточности, при восприятии текста работает механизм контекстной предсказуемости, действие которого может значительно улучшать результаты восстановления той или иной единицы.

Значительная часть реферируемой главы посвящена исследованию восстанавливаемости слов в эксперименте типа cloze tests в зависимости от вхождения в ту или иную категорию актуального членения предложения.

Все исключённые слова были условно распределены по трём классам в зависимости от их коммуникативно-прагматической нагруженности: а) элементы, входящие в состав темы высказывания; б) элементы, входящие в состав ремы высказывания; в) элементы, не входящие сами по себе ни в состав темы, ни в состав ремы (служебные части речи типа союзов, вводных слов).

Распределение исключённых элементов по трём категориям актуального членения во всех текстах соответствует одной и той же закономерности: в числе таких элементов преобладают рематические, меньше всего - элементов, не являющихся в строгом смысле слова ни темой, ни ремой; элементы-темы занимают срединную позицию. Несколько выделяется в этом отношении разговорный текст, где число удалённых элементов-тем и элементов «ни тем, ни рем» совпадает.

В целом картина выглядит вполне правдоподобной. Поскольку принцип удаления каждого и-го слова представляет собой своего рода ритмически заданную модель", то получаемое в результате применения этого «механического» принципа удаления распределение тем и рем отражает некие текстовые закономерности. С точки зрения здравого смысла рематических элементов

10 Ср. замечание Ю.Д.Апресяна: «... текст семантически связан, если в лексических значениях синтаксически связанных слов имеются повторяющиеся смысловые компоненты; ссли ни для одной пары синтаксически связанных друг с другом слов это правило не соблюдено, текст семантически не связан» (.Апресян, Ю.Д. Избранные труды. Т. 1: Лексическая се-ман I ика: синонимические средства языка/ Ю.Д.Апресян. - М.: Школа «Языки русской культуры», 1995. С. 15).

" Схематически чередование представленных и удалённых слов в тексте можно изобразить следующим образом: О-О-О-О-О-Х-О-О-О-О-О-Х-О-О-О-О-О-Х-О-О-О-О-О-Х и т.д., где О - представленное в тексте слово, X - удалённое слово.

(включая ядра и периферию) как будто бы и должно быть в тексте больше, т.к. именно ради рематической информации порождается высказывание; тематические же элементы призваны установить текущий «объект наблюдения», по поводу которого и даётся «новая», актуальная для адресата информация. Что касается служебных элементов, то они появляются в тексте по мере необходимости в качестве «оформителей». Таким образом, распределение «механически» удалённых элементов по категориям актуального членения может свидетельствовать об особенностях конкретного текста.

Наблюдается ярко выраженная тенденция (не характерная лишь для разговорного текста), заключающаяся в том, что лучше всего восстанавливаются элементы, не являющиеся ни темой, ни ремой, на втором месте — элементы-темы, хуже всего происходит опознание элементов-рем. Разговорный текст резко нарушает эту тенденцию: максимально хорошо в нём восстанавливаются тематические элементы, а рематические и служебные элементы со значительным отрывом дают примерно одинаковый уровень опознания.

В разговорном тексте в числе исключённых тематических элементов явно преобладают местоимения, практически все они так или иначе связаны с обозначением главной темы текста. Данные местоимения выполняют в тексте анафорическую функцию, а тема, выраженная ими, является контекстно обусловленной.

Среди служебных элементов, не входящих ни в состав темы, ни в состав ремы высказывания, по-видимому, существует своя градация предсказуемости: чем более регулярный12 характер носит языковая единица, тем лучше она восстанавливается (на грани автоматизма). Кроме того, высокой предсказуемостью обладают компоненты разного рода составных конструкций, которые можно рассматривать в качестве фразеологизированного контекста.

Во второй модификации эксперимента в качестве факторов, затрудняющих восстановление опущенных элементов, выступали два относительно независимых условия: отсутствие знаков препинания и отсутствие указаний на место пропуска, приводящее к отсутствию ситуации «принудительного восстановления». В работе изучается вопрос о степени влияния каждого из факторов на ситуацию. Показано, что отсутствие знаков препинания в письменном тексте на русском языке не является серьёзным препятствием для испытуемых - носителей языка: знаки препинания довольно легко восстанавливаются. Если не ставить жёсткое требование о соблюдении границ высказываний, то, по крайней мере, границы клауз опознаются испытуемыми адекватно в абсолютном большинстве случаев.

Резкое снижение результатов восстановления во второй модификации по сравнению с первой образуется за счёт другого фактора, а именно - за счёт отсутствия указания на место пропуска. Иными словами, в определённых фрагментах текста испытуемые не ощущают какой-либо «нехватки» слов, воспринимают эти фрагменты как достаточные, целостные и, следовательно, никак их не отмечают.

12 Речь идёт прежде всего о формообразовательных показателях.

К числу элементов текста, отсутствие которых прошло максимально незамеченным для испытуемых, принадлежат разного рода вводные конструкции, частицы, определения, сирконстанты, связки, а также приложения.

В выводах к главе отмечается, что в целом удаление информации по принципу исключения каждого шестого слова не сказывается катастрофически на понимании текста: более 50 % вставок, предложенных испытуемыми, являются в смысловом отношении адекватными. Избыточность текста и контекстная предсказуемость обеспечивают необходимый уровень его понимания и в условиях помехи.

Как выяснилось, функционально-смысловая нагруженность слова в тексте (его вхождение в тематическую или рематическую часть) гораздо важнее факта принадлежности слова к тому или иному частеречному классу. Тематические элементы, какой бы частью речи ни были выражены, как правило, лучше восстанавливаются, чем рематические.

Опознанию того или иного пропущенного слова способствуют повторы разного рода, фразеологизированный контекст, предсказательные свойства предлогов и союзов. Глагольная же лексема, кроме всего прочего, восстанавливается за счёт заполненных в высказывании валентностей.

Глава 5 - «Роль морфологического устройства русской словоформы в создании избыточности текста» — посвящена описанию эксперимента, в ходе которого из текстов удалялись словоизменительные морфемы. Как известно, разные грамматические средства могут вносить свой вклад в создание общей избыточности текста, но морфология в этом играет особую роль. Имеется в виду, что морфологические показатели часто дублируют информацию, уже содержащуюся в высказывании в том или ином виде. Так, например, в области морфологии синтаксические падежи (по Куриловичу) могут рассматриваться как средство повышения избыточности, в то время как адвербиальные обычно не связаны с этой функцией. Такую избыточность создают, например, согласовательные падеж, число, род и другие категории (типа большой круглый стол, где значение именительного падежа, единственного числа и мужского рода выражено трижды), предлог и дублирующая его значение флексия - грамматический показатель определённого падежа (типа войти в дом, прийти к кому-либо и т.п.).

В ходе «морфологического» эксперимента испытуемые восстанавливали тексты с удалёнными флексиями. В качестве последних рассматривались (и соответственно удалялись) традиционные именные и глагольные окончания (в том числе показатель прошедшего времени -л), постфикс -ся]3, а также показатели положительной степени сравнения наречий (т.е. в тех случаях, где наречия имеют сопоставительные формы, например тепло ~ теплее). В случае представленности в словоформе двух (реже - трёх) из числа указанных морфем ис-

13 О трактовке указанных морфем в качестве флексий см., например: Мшюслачский, И.Г. Вопросы словообразовательного синтеза У И.Г. Милославский. - М.: МГУ М., 1980.

ключались обе'\ например: застаивайся2, выпячиваешься2, преклонявшемуся2, изогнувших1ся2, пришл1о2сь>.

Эксперимент проводился в четырёх модификациях. Система модификаций базировалась на двух признаках, условно обозначенных как «структура высказывания» и «структура текста», каждый из признаков принимал одно из двух значений (+/-).

Таким образом, были созданы условия для проведения эксперимента в следующих четырёх модификациях:

• в эксперименте 4А сохранялась пунктуация и структура текста;

• в эксперименте 4Б также сохранялась пунктуация в тексте, но нарушалась его структура путём случайной перестановки высказываний;

• в эксперименте 4В исключались знаки препинания; прописные буквы, указывающие на начало высказывания, заменялись строчными; при этом структура текста (т.е. порядок следования высказываний) сохранялась;

• в эксперименте 4Г также исключались знаки препинания; прописные буквы, указывающие на начало высказывания, были заменены строчными; кроме того, была изменена структура текста по указанному выше принципу (при этом последовательность высказываний, полученная в результате их перестановки, в экспериментах 4Б и 4Г была одной и той же).

Результаты эксперимента показали, что для адекватного опознания словоформы в качестве релевантных признаков выступают как признак «структура высказывания», так и признак «структура текста». Однако, пусть и с незначительным перевесом, словоформы всё-таки лучше опознаются в связном тексте без знаков препинания, нежели в наборе высказываний (полученных путём разрушения связного текста), в которых сохранена пунктуация.

Показано, что глагольные словоформы восстанавливаются хуже именных: в типичном случае глагол в синтаксическом (и семантическом) отношении является вершиной предложения и в то же время связующим узлом для всех от него зависимых синтаксем; в силу этого морфологически глагольная форма выражает множество граммем. Испытуемые могли воспользоваться выбором из этого множества вариантов и адекватно восстановить лишь какую-то часть из них.

Установлено, что для опознания словоформ имён существительных достаточно минимального контекста (фразы, высказывания); нарушение связности текста практически не сказывается на результатах их восстановления. «Большой» контекст чаще влияет на адекватный выбор граммемы числа, но не граммемы падежа.

В выводах к главе отмечается, что, как показывают результаты эксперимента с удалёнными флексиями, русский текст, лишённый «эксплицитной морфологии», адекватно воспринимается в 68-85 % случаев. Синтаксическое

14 Опущение букв иногда нарушало морфологическую структуру словоформы, например. в словоформе моя по условиям удалялась буква я, в результате чего опускался йот, который морфологически принадлежит не окончанию, а основе. То же с приведённой глагольной словоформой настоящего времени выпячивается.

устройство русского языка, порядок слов, валентностные отношения в высказывании, предсказательные свойства предлогов, морфонологические чередования на стыке основы и окончания позволяют в большинстве случаев реконструировать словоформу. Можно считать, что 25-30 % - это тот вклад, который вносят русские словоизменительные флексии в общую избыточность текста.

В главе 5 имеется небольшой раздел, посвященный исследованию роли начала и конца словоформы в создании избыточности текста. Поставленная задача также решалась экспериментальным путём: с небольшим числом испытуемых был проведён эксперимент по восприятию письменного текста в условиях недоступности информации относительно анлаута и / или ауслаута словоформы. Испытуемые работали с фрагментом того же газетного текста, который предъявлялся во всех описанных лакунарных экспериментах.

В экспериментальных целях из текста были изъяты все указатели на межсловные и межсинтагменные границы (удалены знаки препинания, пробелы между словами; прописные буквы, маркирующие начало высказывания, были заменены строчными). Далее текст был деформирован трояко: в эксперименте 1 (Э 1) удалялся первый (открытый) слог фонетического слова; в эксперименте 2 (Э 2) удалялся конечный гласный плюс (в случае наличия) правое консонантное завершение фонетического слова; в эксперименте 3 (Э 3) удалялось и то, и другое, т.е. первый (открытый) слог и последний гласный (с последующим согласным) фонетического слова. Место пропущенных букв заполнялось прочерками. Таким образом, информация о месте пропуска и о числе пропущенных графических знаков сохранялась.

В целом восстановление опущенной информации протекало вполне успешно. Как и предполагалось, начало и конец слова по-разному предсказываются: лучше всего (94 %) восстанавливается (а, следовательно, и воспринимается) текст, в котором «закрыта» информация об ауслауте словоформы (Э 2).

Начало слова по сравнению с его концом (в русском языке) информационно более нагружено: именно по началу слова прежде всего опознается лексема или, по крайней мере, её принадлежность к определённому классу однокорен-ных слов, тогда как в конце слова содержится информация грамматического свойства, устанавливающая связи слов в рамках высказывания. В большинстве случаев ауслаут словоформы в том виде, как он был определён выше, соответствовал флективным элементам: либо полностью совпадал с флексией, либо соответствовал лишь финальной части флексии - в тех случаях, где флексия не односложна.

Недоступность информации об анлауте словоформы (Э 1) в большей мере сказывается на адекватности восприятия текста. Если в Э 2 варианты восстановления были связаны в основном с интерпретацией значения грамматической формы, что не изменяет существенно исходный смысл текста, то в Э 1 любая другая (по сравнению с исходной) интерпретация начала слова приводит, как правило, к смене лексемы, и смысл исходного текста существенно искажается.

В анлауте фонетического слова часто содержится информация, важная для семантической интерпретации всего высказывания в целом (например, показатель отрицания типа не).

Идентификация (фонетического) слова обнаруживает существенную зависимость от его длины: опознание словоформы в условиях недоступности информации о сё анлауте становится стабильно высоким (80-90 %), начиная со слов, длина которых равна 3 слогам или более.

Результаты рассмотренного эксперимента позволяют заключить, что при условии осмысленности сообщения, презумпции его связности текст, даже «разрушенный до основания», может быть адекватно реконструирован по минимальным опорам. При отсутствии общей осмысленности механизмы прогнозирования не работают, не спасает избыточность, и информация о месте расположения исключённых графических знаков не может быть полезной.

Глава 6 - «Сопоставительный анализ: избыточность и тип текста» -

посвящена сопоставлению в обозначенном аспекте текстов, использовавшихся в эксперименте. Каждый текст рассмотрен с точки зрения его «глубины» - соотношение числа высказываний и числа пропозиций; с точки зрения соотношения числа явно выраженных и неявно выраженных пропозиций; с точки зрения степени лексической насыщенности пропозиции, а также степени представленности слов той или иной длины.

Тексты отличаются друг от друга семантической и синтаксической структурой и поэтому деформирование их по тому или иному принципу приводит к потерям, которые по-разному сказываются на понимании. Соотношение типов избыточности в текстах - величина переменная.

С опорой на полученные сравнительные данные выявлена своего рода иерархия сложности текстов: от самого сложного - научного - текста к самому простому - разговорному.

Однако, как было показано ранее, распределение результатов восстановления текстов разного типа во многом зависит от избранного экспериментального режима. Так, например, процент смысловых совпадений в эксперименте с удалением элементов-тем, действительно, был самым высоким в разговорном тексте и самым низким в научном тексте. В то же время в эксперименте с удалением ядер рем самый высокий процент смыслового восстановления получен на материале газетного текста, тогда как разговорный и художественный тексты заняли срединное положение. То же распределение наблюдается и в первой модификации «морфологического» эксперимента с удалением флексий. В экспериментальном режиме, связанном с удалением каждого шестого слова, самый высокий процент смыслового восстановления был получен в художественном тексте, тогда как разговорный текст в этом эксперименте в смысловом отношении был восстановлен хуже всего.

В целом книжные типы текста (газетный, художественный и научный) противопоставлены тексту разговорному: в письменных текстах средства создания избыточности сосредоточены прежде всего в самих текстах. Разговорный текст, как известно, всегда помещён в невербальный контекст. Кроме того, грамматическая избыточность по определению выше в письменных текстах, так

как «в разговорной речи смысловая организация высказывания явно превалирует над формально-грамматическим построением»'5.

В заключение отмечается, что гипотеза, базирующаяся на структурной сложности текстов, согласно которой самым «глубоким» текстом, самым сложным для восприятия является текст научный, а самым простым - разговорный, подтвердилась во многих экспериментальных режимах. Однако в некоторых экспериментальных режимах результаты по параметру «грамматические совпадения» были самыми высокими именно в научном тексте.

Первая часть заканчивается подробными выводами. В частности, отмечается, что общая избыточность текста может иметь свои особенности (как количественные, так и качественные) в зависимости от принадлежности текста к тому или иному типу.

В целом функционально-смысловая характеристика слова (его вхождение в тематическую или рематическую часть высказывания) оказывается важнее его частеречной принадлежности. Избыточность текста реализуется за счёт тематических элементов в большей мере, чем за счёт рематических. В то же время среди частей речи можно выделить, с одной стороны, такие, которые, по-видимому, никак не связаны с формированием избыточности (вводные слова, междометия, отчасти частицы), а с другой стороны - глагол, который напрямую связан с формированием избыточности за счёт обязательных участников, информация о которых уже содержится в глагольном лексическом значении.

Восстановление пропусков в лакунарных экспериментах осуществляется за счёт избыточности текста и предсказуемости языковых элементов. Несмотря на то, что многие авторы отождествляют эти понятия, соотношение их носит более сложный характер. Существуют разные типы соотношения предсказуемости элемента текста и степени избыточности, в создании которой участвует данный элемент. Целесообразно различать, главное слово опущено или зависимое (управляемое). Согласуемые (кроме глаголов-сказуемых) и примыкающие слова, как правило, вообще с трудом поддаются восстановлению, чдесь предсказуемость чрезвычайно низка, практически «не работает» избыточность.

Результаты проведённых экспериментов (особенно тех модификаций, где удалялись знаки препинания и отсутствовали указания на места пропусков единиц) доказывают целесообразность разграничения режимов «поверхностного» и «глубинного» восприятия.

Часть II. Эллипсис приглагольных актантов в русском языке

Во вводных замечаниях ко второй части рассмотрена краткая история понятия и термина «эллипсис». Вслед за М.В. Зеликовым отмечаются две крайности в подходе к изучению эллипсиса: «эллипсофобия» (стремление исклю-

13 Кормилицына, М.А. Семантически осложнённое (полипропозитивное) простое пред-

ложение в устной речи / М.А. Кормилицына. - Саратов: Изд-во Саратовского ун-та. 1988.

С. 138.

чить эллипсис из числа языковых явлений за счёт приписывания эллиптическим высказываниям ранга особых конструкций) и «эллипсомания» (бесконечно широкое понимание феномена эллипсиса).

Рассматривается соотношение понятий «эллипсис» и «нулевой знак». Подчёркивается, что эллипсис - это синтаксическое явление. В основе изучения эллипсиса приглагольных актантов лежит понятие обязательной валентности. Важным оказывается разграничить различные причины отсутствия в поверхностной структуре предложения актанта (актантов), которому (которым) в глубинной структуре соответствует обязательная семантическая валентность, т.к. эллипсис - лишь одна из возможных причин такого положения дел.

В лингвистике XX века долгое время вслед за Ш. Балли и P.O. Якобсоном было принято рассматривать эллипсис как нулевой анафорический (или дейк-тический) знак. Существует и более широкое понимание синтаксического нуля. Так, П. Адамец использует понятие «значимого нуля» как родовое для принципиально различных явлений эксплицитного отсутствия некоторого компонента смысла в предложении, включая в это понятие и случаи контекстного и конси-туационного эллипсиса, и сигналы референциальной неопределённости, и результаты так называемого «контроля» референции членов зависимых предикаций членами главных предикаций типа Я попросил Галю завтра позвонить 6. В то же время имеются работы, в которых последовательно проводится различие между нулевой единицей и эллипсисом (А.П. Сковородников, В.Б. Касевич, Т.В. Булыгина, А.Д. Шмелёв, И.Ф. Вардуль и др.).

Правила эллипсиса (т.е. что и в какой ситуации может быть опущено) не универсальны, а варьируют от языка к языку (ср., например, затруднённость или невозможность опущения первого актанта в современных германских языках и распространённость этого явления в славянских языках). В литературе отмечается, что причины противопоставленности языков применительно к возможностям опущения первого актанта (и других синтаксем) неясны (В.Б. Касевич). Интересно, что востоковеды усматривают в тенденции часто опускать подлежащее не только грамматические причины, но и культурные.

В центральной для второй части главе 1 - «Редукция, эллипсис и компенсация как механизмы незаполнения обязательных валентностей» -

представлены результаты эксперимента, в ходе которого испытуемые порождали высказывания с каждым глаголом из заданного перечня высокочастотных глаголов.

Основная задача эксперимента заключалась в том, чтобы выявить, что (т.е. какие из обязательных валентностей русского глагола) и при каких условиях может опускаться в рамках отдельного (изолированного) высказывания. Иными словами, основная задача сводилась к тому, чтобы обнаружить некото-

16 Ас1атес, Р. Семантическая интерпретация «значимых нулей» в русских предложениях / Ас1атес Р. // Язык и стих в России / Сб. в честь Дина С. Ворта к его 65-летию. - М.: Вост. лит-раРАН, 1995.-С. 9-18.

рые правила эллипсиса приглагольных актантов в современном русском языке применительно к изолированному высказыванию.

Обычно имеется в виду, что контекст, благодаря которому оказывается возможным эллипсис, обеспечивается в рамках текста; однако нельзя не учитывать, что уже изолированный глагол, в силу стабильности состава его актантов (определяемых валентностями), обеспечивает условия для отсутствия части из них: хотя наличие валентностей не предопределяет лексическую идентичность актантов, но их число и тип определяется валентностным классом глагола.

В отдельном разделе дано описание экспериментального материала, а также самой экспериментальной процедуры. В качестве стимулов были отобраны 89 высокочастотных глаголов русского языка трёх валентностных классов: трёх-, двух- и одновалентные. Сведения о частотности были взяты из упсаль-ского «Частотного словаря современного русского языка»17. Предполагалось, что испытуемые будут лучше справляться с заданием (реже отказываться от ответов, находить более разнообразные варианты), если им предлагать высокочастотные глаголы.

Испытуемому предъявлялся блок из 10 глаголов с просьбой составить с каждым глаголом по 5 простых коротких предложений. В инструкции было предупреждение о том, что глагол должен быть употреблён в личной форме, а не в инфинитиве, приводились соответствующие примеры.

Один из разделов главы посвящен изложению теории, связанной с разграничением трёх механизмов «незаполнения пустых мест»: 1) эллипсис; 2) редукция; 3) компенсация.

Под эллипсисом предлагается понимать контекстное или ситуационное опущение (но без жёсткой привязанности к анафоре и дейксису, как, например, это представлено у P.O. Якобсона) тех или иных элементов высказывания, которые могут быть восстановлены. При этом общий смысл высказывания, соответствующего конструкции с эллипсисом, с одной стороны, и соответствующего конструкции без него - с другой, должен быть одним и тем же.

Редукцией предлагается называть языковую ситуацию запрета на синтаксическое выражение того или иного (семантического) аргумента. «Запрет» проявляется, в частности, в том, что при восстановлении на поверхностном уровне подразумеваемого актанта мы получаем либо неприемлемое в данном языке высказывание, либо принципиально иной тип конструкции. Иначе говоря, в случае действия механизма редукции у носителей языка нет такого выбора, какой есть в ситуации эллипсиса.

Наконец, компенсация - это ситуация замещения места актанта сиркон-стантом, в результате чего происходит полное или частичное снятие неполноты высказывания.

Действие механизма редукции в русском языке усматривается, например, в императивных высказываниях, где наложен запрет на синтаксическое выраже-

17 Частотный словарь современного русского языка / Ред. Л. Лённгрен. - Uppsala, 1993.

ние первого актанта18; в ряде инфинитивных групп; в так называемых обобщённо-личных, неопределённо-личных предложениях, где также первый актант не может быть выражен (без изменения смысла). Кроме того, к действию механизма редукции приписаны некоторые случаи ad hoc; в их числе известные примеры с фактитивными глаголами оснащения, типа подковать, переплести, покрасить, где третья (семантическая) валентность связана со средством оснащения и не может быть насыщена в силу того, что данное «место» поглощено глагольным значением.

Действие механизма компенсации демонстрируется на примере высказываний с глаголом объяснить. Отмечается, что в принципе сирконстант любой семантики, входящий в рематическую часть и являющийся её ядром, ликвидирует неполноту высказывания, однако здесь, по-видимому, есть некоторая иерархия. Сир константы типа доступно, непонятно в высказываниях Он объяснил всё доступно; Он непонятно объяснил задачу максимально компенсируют отсутствие третьего актанта - адресата, т.к. в своей семантике содержат указание на экспериенцера: доступно, непонятно - эта оценка принадлежит тому, кто воспринимает «объяснение».

Экспериментальный материал, полученный в ходе эксперимента, обрабатывался с учётом указанных трёх механизмов незаполнения пустых мест. При этом оказалось, что в русском языке действуют некоторые ограничения в дистрибуции каждого из механизмов по валентностям того или иного ранга. Так, механизм компенсации, по-видимому, не распространяет своё действие на первую валентность; компенсация может появиться, начиная со второй валентности и далее. Редукция, в свою очередь, крайне редко действует на уровне второй валентности, чуть чаще - на уровне третьей. Основное же поле действия редукции в русском языке - первая валентность.

Сфера действия механизма эллипсиса принципиально ничем не ограничена. По-видимому, возможны индивидуальные (лексемные) случаи ограничений. Например, в нашем эксперименте (а также в высказываниях, извлечённых из корпуса) не встретилось ни одного высказывания с эллипсисом второго актанта при глаголе стоить. Скорее всего, это тот случай, когда ни при каких условиях невозможно не выразить информацию о том, кого / чего или - шире - сколько нечто «стоит».

В отдельных разделах подробно показана процедура обработки экспериментального материала и рассмотрены теоретические вопросы, которые в связи с этим приходилось решать. Так, существует множество препятствий, не позволяющих унифицировать полученный материал даже в пределах одного глагола. В числе этих препятствий - глагольная полисемия и сложности с определением семантических ролей. Например, глагол молчать обладает как минимум двумя значениями, одно из которых предполагает ситуацию с одним (обязательным) участником — предположим, абсолютивом (Он всегда молчит), глагол в этом значении пополняет класс глаголов состояния, а второе значение

18 В данном случае мы оставляем в стороне периферийные типы высказываний наподобие Ты иди, а я ещё подожду.

предполагает ситуацию с двумя (обязательными) участниками - адресантом и содержанием (например, Об этом он молчит), в этом значении глагол входит в класс глаголов речи (можно говорить о своего рода «нулевой речи»), В согласии с этим подходом вопрос об эллипсисе в конструкциях с глаголом молчать в вершине решался отдельно применительно к каждому из указанных значений.

Другое дело, что, как оказалось, испытуемые порождали высказывания с глаголами в вершине не во всех представленных в словаре или теоретически возможных глагольных значениях, а только в высокочастотных.

Отмечается, что глобальная задача выявления полного набора семантических ролей в каком-либо языке и их распределения применительно к конструкциям соответствующего типа включает в себя задачу описания глагольной полисемии.

Самостоятельный раздел посвящен критериям установления иерархии синтаксических актантов. Несмотря на трудности формализации процедур установления «местности» предикатов и иерархии «мест», попытки установить такие процедуры всё-таки предпринимаются. В частности, существует процедура проверки исследовательских гипотез экспериментальным путём, путём обращения к свидетельствам носителей языка: эти свидетельства могут нам показать, какие актанты опускаются «легче» и, следовательно, обнаруживают более низкий ранг в синтаксической иерархии19.

Таким образом, описанный эксперимент может служить не только целям изучения количественных и качественных характеристик эллипсиса приглагольных актантов в рамках изолированного высказывания в русском языке, но и способом верификации иерархии актантов. Предполагается, что те актанты, которые будут чаще всего опускаться (в пределах определённой конструкции с определённым глаголом), носят более низкий ранг. Хотя это не абсолютный критерий. Так, в русском языке первый актант (или подлежащее) в ряде конструкций опускается чаще второго (прямого дополнения), однако это не свидетельствует о его более низком ранге. На самом деле, решение вопроса о числе обязательных участников ситуации и об иерархии актантов, им соответствующих, должно предшествовать решению вопроса об эллипсисе (и смежных с ним явлениях).

В главе отдельно рассмотрены экспериментальные данные по эллипсису, полученные на материале высказываний с вершинным глаголом каждого из трёх валентностных классов. Так, на уровне изолированного высказывания с трёхвалентным глаголом в вершине в русском языке наиболее заметную склонность к эллипсису обнаруживает именно тот актант, который принято квалифицировать как третий.

Наблюдаются некоторые особенности действия трёх механизмов «незаполнения пустых мест» в высказываниях с двухвалентными глаголами разного типа в вершине. Результаты эксперимента свидетельствуют, что двухвалентные (непереходные) глаголы движения (такие как выйти, прийти, пойти) отличаются от других двухвалентных (переходных) глаголов (например, глагола вос-

19 к'асееич, В. Б. Элементы общей лингвистики / В.Б. Касевич. - М., 1977.

приятия видеть или глаголов созидательной деятельности создать, сделать) частотой ненасыщения второй валентности. В высказываниях с глаголами движения наблюдается частое отсутствие второго актанта, тогда как в высказываниях с глаголами других групп второй актант отсутствует гораздо реже. При этом из трёх указанных механизмов ненасыщения обязательных валентностей «задействованным» в таких случаях оказывается в основном механизм компенсации.

В главе утверждается,, что, в отличие от высказываний с трёхвалентным глаголом в вершине, где по значительному числу эллиптических опущений явно выделяется третий актант, в. высказываниях с двухвалентным глаголом в вершине, по данным эксперимента, эллипсис первых двух актантов незначителен.

Глава 2 - «Эллипсис в изолированном высказывании и в тексте» - посвящена верификации полученных на материале изолированного высказывания данных, связанных с эллипсисом приглагольных актантов, путём обращения к связным текстам. Исходное допущение заключалось в том, что в случае, когда испытуемые работают с изолированным высказыванием (вне погружения его в текст и в ситуацию), мы, возможно, получаем несколько иную картину, нежели в случае их работы со связными текстами.

Эллипсис приглагольных актантов в связном тексте изучался на материале соответствующих контекстов, извлечённых из Корпуса русского литературного языка (на момент обращения к корпусу его объём насчитывал 340 тысяч словоупотреблений; данные по ряду глаголов позже были проверены на материале миллионного корпуса20). Анализировались высказывания с теми же глаголами, с которыми работали испытуемые.

В разделе, посвящённом описанию результатов корпусного исследования, отмечается, что основной вопрос, который интересовал автора при обращении к корпусным данным, был связан с тем, насколько совпадают (или не совпадают) качественные и количественные показатели эллипсиса приглагольных актантов, обнаруженные, с одной стороны, на материале изолированных высказываний и, с другой стороны, на материале связных текстов. При этом следует иметь в виду, что в первом случае мы обращаемся к носителям языка, поставленным в экспериментальную ситуацию, а во втором - к объективированным языковым данным в виде организованного репрезентативного корпуса текстов.

Результаты свидетельствуют, что тенденции в распределении частотности эллиптирования того или иного глагольного актанта, выявленные на ма-

20 Анализу подверглись контексты с глаголами разных валентностных, а также разных лексико-семантичсских классов. Опьгг сопоставления данных, полученных на миллионном корпусе, с данными, полученными на корпусе объёмом в 340 тысяч словоупотреблений, показал, что тенденции в эллиптировании того или иного актанта применительно к каждому из рассмотренных глаголов полностью совпадают. Результаты анализа случаев опущения приглагольных актантов на миллионной выборке, так же как и на выборке в 340 тысяч словоупотреблений, представлены в приложении.

териале корпуса русских текстов, совпадают с тенденциями, которые были обнаружены в экспериментальном материале, а число случаев эллипсиса, обнаруженных на материале корпуса, выше соответствующего числа случаев, полученных в ходе эксперимента.

В данной главе, как и в предыдущей, приводятся отдельные таблицы, содержащие количественные показатели эллипсиса, по каждому (из числа выделенных) классу глаголов. Выдвинутая в работе гипотеза, согласно которой в высказываниях с многовалентным глаголом в вершине степень опущения того или иного актанта может демонстрировать «силу» связи данного актанта с глаголом, в целом подтверждается и экспериментальными, и корпусными данными. В этом отношении особого рассмотрения требуют конструкции с переходным глаголом в вершине. Дело в том, что во всех остальных случаях действительно более или менее регулярно соблюдается закономерность: чем ниже ранг актанта, тем чаще он опускается. Так, третий актант опускается чаще, чем первые два; второй актант опускается чаще, чем первый. Иная картина относительно первых двух валентностей наблюдается в высказываниях с переходным глаголом в вершине: здесь первый актант опускается чаще, чем второй.

О том, чем отличаются переходные глаголы от непереходных, имеется обширная литература. Много писал об этом С.Д. Кацнельсон, который, анализируя роль первого актанта (субъекта) и второго актанта (прямого объекта) в переходных конструкциях, обращал внимание на их неравнозначность в отношении глагольной зависимости, отмечая, что роль прямого объекта отсчитыва-ется «не прямо от глагольного слова, а через посредство формы субъекта при ненарушенной интенциональной последовательности»21. В непереходных многовалентных глаголах (например, глаголах движения), по мысли С.Д. Кацнельсона, дело обстоит несколько иначе.

В ряде влиятельных теорий, в частности в Теории Управления и Связывания (Н. Хомский), правила присвоения тематических ролей (©-roles) актантам предполагают, что первая именная составляющая, обычно отвечающая первому актанту, характеризуется как «внешняя» (external argument) по отношению к структуре предложения. Тем самым утверждается, что при членении высказывания первая граница (условно между «группой подлежащего» и «группой сказуемого») обнаруживает самые слабые связи, тогда как «группа сказуемого» представляет собой более тесный комплекс. Результаты нашего исследования подтверждают эту гипотезу только по отношению к переходным конструкциям.

Как известно, в традиционных теориях первый актант (подлежащее) ни с семантической, ни с синтаксической точек зрения не выводится за рамки предложения и его внутренних связей, определяемых валентностями вершинного глагола. В литературе существует предложение снять альтернативу описанных подходов на основании того факта, что в языках с особой ролью тема-рематических отношений (topic-prominent languages) линейно первая именная

21 Кацнельсон, С.Д. О переходности как формализованной категории// С.Д. Кацнельсон. Категории языка и мышления: Из научного наследия. - М.: Языки славянской культуры, 2001. - С. 583.

составляющая может не входить в синтаксическую структуру предложения (В.Б. Касевич, Т.Н. Никитина).

Русский литературный язык, конечно, не относится к типу topic-prominent languages, в то же время высокая вероятность соответствия подлежащего теме была обнаружена в ходе проведённого нами эксперимента на определение темы (глава 1 первой части). Тема - текстовая категория. По нашим данным, эллипсис первых двух актантов встречается чаще в связных текстах, чем в изолированном высказывании, причём именно на материале связных текстов эллипсис первого актанта составляет большую величину, чем эллипсис второго актанта. Однако такое распределение степени опущения первых двух актантов свойственно только высказываниям с переходным глаголом в вершине.

Количественные характеристики эллипсиса приглагольных актантов в изолированных высказываниях, с одной стороны, и в связных текстах - с другой, в целом не носят существенных различий. Это позволяет заключить, что контекст, конечно же, положительно сказывается на возможности эллиптирования, однако его роль в такого рода эллипсисе не столь уж велика.

Заключительный раздел второй главы посвящен критериям эллиптичности. К числу основных критериев предлагается относить следующие: 1) наличие соотносимых конструкций (полных и неполных, или эллиптических), 2) тождественность семантической и/или стилистической интерпретации соотносимых конструкций. На примере корпусного анализа высказываний с пропуском первого актанта (подлежащего) и вершинным глаголом в форме 1 -го л. ед. и мн. ч., которые долгое время в русистике трактовались как особый тип полных - определённо-личных — предложений, демонстрируется возможность в качестве дополнительного критерия использовать вероятностный подход.

Речь идёт о квантитативных наблюдениях за встречаемостью соответствующих конструкций (с пропуском первого актанта и, наоборот, с эксплицитно выраженным первым актантом) в текстах. Ср. по этому поводу замечание А.Н. Баранова: «С системной точки зрения в русском, английском и латинском языках имеется форма именительного падежа единственного числа личных местоимений. Однако в английском языке при глаголе эта форма местоимения практически всегда необходима, в русском - местоимение в этих случаях обычно представлено, а в латыни - как правило, отсутствует. Отсутствие достоверных количественных данных об этих языковых явлениях делает структурное описание явно недостаточным»22 (курсив мой. - Е.Г.).

С опорой на количественные данные в разделе делается вывод о том, что в современном русском языке вероятность эксплицитной выраженности первого актанта (подлежащего) в высказываниях с вершинным глаголом в формах 1-2 л. ед. и мн. ч. настоящего/будущего времени все же довольно высокая (более 50 %), в то время как в императивных высказываниях первый актант, как правило, отсутствует.

22 Баранов, А.Н. Введение в прикладную лингвистику / А.Н.Баранов. - М., 2003. -С. 39.

Результаты применения указанных критериев приводят к необходимости утверждать, что особого типа полных определенно-личных предложений в современном русском языке нет; во всех высказываниях такого рода мы имеем дело с эллипсисом. В императивных же высказываниях отсутствие первого актанта обусловлено действием механизма редукции (а не механизма эллипсиса).

В главе 3 — «К вопросу о составе так называемых неопределённо-личных предложений» - обсуждаются некоторые особенности неопределённо-личных предложений (НЛП), связанные с ролью отсутствия/наличия того или иного актанта в структурной, семантической и коммуникативно-прагматической специфике этого типа конструкций.

Отмечается, что вопрос о квалификации конкретного высказывания в качестве реализации неопределённо-личного предложения должен решаться в рамках более широкого вопроса о полноте / эллиптичности высказывания.

С опорой на теорию, связанную с разграничением редукции, эллипсиса и компенсации, рассматривается действие этих трёх механизмов «ненасыщения пустых мест» в НЛП. В данном случае отсутствие первого актанта - результат редукции, т.к. операция вставки без изменения общей семантики конструкции не может быть произведена.

Эффект компенсации ярко проявляется в высказываниях, структурно представляющих собой НЛП, в состав которых входят словоформы с семантикой места (в широком смысле слова), синтаксически выполняющие функцию сир-константов. Как правило, такого рода сирконстанты занимают в соответствующих высказываниях инициальную — тематическую — позицию (В армии требуют дисциплину; По радио рассказали о случившемся; На экзамене спросят обо всём; В библиотечной столовой продают кофе; В кинотеатре показывают фильм и т.п.). Действие эффекта компенсации заключается в том, что при удалении такого рода сирконстантов из соответствующих высказываний последние, скорее, воспринимаются как эллиптические, нежели полные неопределённо-личные, ср.: Требуют дисциплину; Рассказали о случившемся; Спросят обо всём; Продают кофе; Показывают фильм. При наличии же соответствующих сирконстантов мы получаем высказывания, способные существовать автономно, без опоры на контекст, что и является показателем их неэллиптичности.

Предлагается вести речь об отдельном классе (подтипе) неопределённо-личных предложений, к которому принадлежат рассмотренные высказывания с трёхвалентным глаголом в вершине. Специфика этого подтипа НЛП заключается в том, что неопределённым в них за счёт невыраженности является аргумент не только первого ранга, т.е. производитель действия, но и третьего ранга - обычно лицо, выполняющее функцию адресата, реципиента.

В выводах ко II части подводятся итоги изучения эллипсиса приглагольных актантов. В целом предлагается различать типы контекстов, в которых возможен эллипсис. Так, можно вести речь о грамматическом контексте в случаях типа Мне, пожалуйста, вон ту, синенькую, где отсутствует опорное -

определяемое - слово, на что указывает присутствующее в высказывании согласуемое с ним определение.

' Эллипсис приглагольных актантов, соответствующих обязательным глагольным валентностям, обусловлен, вероятно, лексико-грамматическим контекстом. В таком случае действует не только грамматический фактор - требование со стороны глагола синтаксически заполнить позицию определённой управляемой формой, но и лексический фактор - семантика глагола на уровне лексического значения предусматривает тип возможных лексем, которые могут занять соответствующие позиции в предложении. Разница в показателях эллипсиса оказалась не столь существенной при сравнении данных, полученных в рамках изолированного высказывания и в рамках связных текстов: контекст изолированного высказывания оказывается достаточным для того, чтобы возник эллипсис.

Именно лексико-грамматический контекст позволяет снять «грамматическую» омонимию в высказываниях без выраженного подлежащего, соответствующего первому актанту, и со сказуемым - глаголом в форме 3-го лица. Указанные признаки ещё не позволяют утверждать, что перед нами неопределённо-личное предложение; в таких случаях возможна ситуация эллипсиса первого актанта. Говорить о неопределённо-личных предложениях можно только тогда, когда, кроме указанных факторов, конструкция обладает «неопределённо-личной» семантикой, которая и создаётся во многом за счёт лексического контекста.

Экспериментальный и корпусный материал показывают, что в целом в русском языке соблюдается закономерность: чем ниже ранг актанта, тем чаще он опускается (третий актант опускается чаще, чем первые два; второй актант опускается чаще, чем первый). Особого рассмотрения требуют конструкции с прямопереходным глаголом в вершине: здесь первый актант опускается чаще, чем второй. Эллипсис первых двух актантов встречается чаще в связных текстах, чем в изолированном высказывании.

Заключение

В заключении подводятся итоги исследования. Отмечается, что понятия избыточности и эллипсиса не являются взаимоисключающими. В языковом материале с необходимостью присутствует и то, и другое. Носители языка в условиях эксперимента способны, благодаря избыточности, обнаружить лакуны в тексте и адекватно восстановить опущенные элементы. Равным образом испытуемые, порождая высказывания, нередко элиминируют (согласно действующим языковым правилам) его обязательные в смысловом отношении компоненты. Причины элиминирования могут быть разными.

В работе введено представление о трёх механизмах незаполнения обязательных (семантических) валентностей - редукция, эллипсис и компенсация. Их различение призвано разграничить в том числе и причины элиминирования: в ситуации редукции говорящий лишён выбора, он руководствуется языковыми «запретами»; в ситуации компенсации говорящий жертвует эксплицитно выра-

женной информацией об обязательном участнике ситуации (которая так или иначе всё равно присутствует в семантике высказывания за счёт лексического значения глагола) в угоду выражения коммуникативно новой информации, передаваемой необязательным, семантически и структурно, компонентом; наконец, знаменитый принцип экономии, пожалуй, в полной мере реализуется лишь в ситуации эллипсиса.

Средства создания избыточности так же, как правила эллипсиса и редукции, носят идиоэтнический характер. Прежде всего это относится к избыточности языка как кода. В работе показано, что в числе специфических «вкладчиков» в создание избыточности текста на русском языке находятся развитая флективная морфология (по-разному соотносящаяся с механизмами согласования и управления) и морфонологические чередования. В то же время есть основания утверждать, что средства создания избыточности текста также не носят универсального характера. Вероятно, языки могут отличаться друг от друга не только тем, что они не могут не выражать (правила неэллиптируемости для синтаксиса) и тем, что они с большей лёгкостью опускают (правила эллипсиса), но также и тем, что они с большей лёгкостью повторяют (правила избыточности).

Результаты проведённого исследования высокочастотных глаголов показывают, что в русском языке степень эллиптирования каждого из трёх актантов в высказываниях с трёхвалентным глаголом в вершине следующая: чаще всего эллиптируется третий актант, при этом первый и второй актанты эллиптируются редко. В высказываниях с двухвалентным глаголом в вершине (исключая глаголы движения и некоторые непереходные глаголы) первый актант даёт высокий процент эллиптирования, и - заметно ниже - второй актант. Поскольку именно двухвалентные глаголы составляют ядро любого языка, то можно заключить, что чаще всего в русском языке эллиптируется первый актант. В любом случае первый и третий актанты противопоставлены второму: второй актант даёт самый низкий процент эллипсиса, что может свидетельствовать о том факте, что связь глагола со вторым актантом (или - в других терминах - с прямым дополнением) самая тесная.

Результаты проведённого исследования могут быть использованы для изучения русского языка в типологической перспективе, в частности связанной с эллипсисом приглагольных актантов. Русский язык относится к числу языков, в которых часто опускаются первый и третий актанты. Причём опущение первого актанта в русском языке может регламентироваться как правилами эллипсиса, так и широко распространёнными правилами редукции.

По-видимому, редкость опущения второго актанта носит более универсальный характер, чем опущение первого актанта. Полученные данные как будто бы подтверждают выдвинутую в разных теориях гипотезу о том, что при членении высказывания первая граница (условно между «группой подлежащего» и «группой сказуемого») обнаруживает самые слабые связи, тогда как «группа сказуемого» представляет собой более тесный комплекс (ср. понятая внешнего аргумента и внутреннего аргумента в поздних версиях генеративиз-ма).

К числу причин эллиптирования того или иного актанта следует относить не только внутриязыковые причины (такие, например, как развитость глагольного'согласования или базовый порядок слов), но и культурные в широком смысле.

В целом сделанные заключения требуют дальнейшей тщательной проверки. В частности, не до конца прояснён вопрос о зависимости эллипсиса от лек-сико-семантического класса глагола, от типа текста и пр.

Содержание диссертации отражено в следующих публикациях автора:

Монографии

{.Грудева, Е.В. Словарь омографов русского языка/ A.B. Венцов, Е.В. Грудева, В.Б. Касевич, Е.И. Корешкова, Е.А. Сведенцова, Е.В. Ягунова. -СПб.: Изд-во Филологического факультета СПбГУ, 2004. (10 печ. л./1,7 печ.л.)

2. Грудееа, Е.В. Избыточность и эллипсис в русском письменном тексте / Е.В. Грудева. - Череповец, 2007. (14,5 печ. л.)

Статьи в центральных журналах, входящих в перечень ВАК РФ

3. Грудева, Е.В. Тематические элементы и мера избыточности текста (на материале русского языка в письменном варианте) / Е.В. Грудева // Язык и речевая деятельность. - 2001. - Т. 4. - Ч. 1. - С. 161-172. (0,87 печ. л.)

4. Грудева, Е.В. Экспериментальное изучение валентности русского глагола / Е.В. Грудева // Вестник Оренбургского государственного университета. -2002. - № 6. - С. 95-98. (0,4 печ. л.).

5. Грудева, Е.В. Избыточность и эллипсис в процессе восприятия письменного текста / Е.В. Грудева // Петербургское лингвистическое общество. Научные чтения-2003 (Санкт-Петербург, 15-17 декабря 2003 г.). Материалы конференции. Приложение к журналу «Язык и речевая деятельность» (т. 5). - СПб.: Филологический факультет СПбГУ, 2004. - С. 28-34. (0,37 печ.л.)

6. Грудева, Е.В. Функционирование некоторых русских вспомогательных глаголов (на материале корпуса и эксперимента) / Е.В. Грудева // Петербургское лингвистическое общество. Научные чтения-2004 (Санкт-Петербург, 6-17 декабря 2004 г.). Материалы конференции. Приложение к журналу «Язык и речевая деятельность» (т. 6). - СПб.: Филологический факультет СПбГУ, 2005. -С. 92-96. (0,32 печ. л.)

7. Грудева, Е.В. Национальный корпус русского литературного языка: некоторые результаты, приложения и задачи / В.Б. Касевич, A.B. Венцов, Е.В. Грудева Е.В. Ягунова// Научно-техническая информация. Сер. 2. Информационные процессы и системы. -М.: Всероссийский ин-т научной и технической информации. - 2005. - № 6. - С. 35-40. (0,85 печ.л. / 0,21 печ.л.)

8. Грудева, Е.В. Избыточность текста: история вопроса и методика исследования / Е.В. Грудева // Известия Российского государственного педагогиче-

ского университета им. А.И. Герцена: Общественные и гуманитарные науки (философия, языкознание, литературоведение, культурология, экономика, право, история, социология, педагогика, психология): Научный журнал. - 2008. -№ 10(59). - С. 106-114. (0,72 печ.л.)

9. Грудева, Е.В. Cloze tests как средство изучения избыточности текста / Е.В. Грудева // Вестник Челябинского государственного университета: Научный журнал. - Вып. 21. Филология. Искусствоведение. - 2008. - № 16(117). -С. 51-58. (0,6 печ.л.)

10. Грудева, Е.В. Редукция и эллипсис приглагольных актантов в современном русском языке: вероятностный подход / Е.В. Грудева // Вестник Ленинградского государственного университета им. А.С. Пушкина: Научный журнал. - Серия «Филология». - 2008. - № 2 (12). - С. 147-155. (0,53 печ.л.)

11. Грудева, Е.В. Способы введения и определения темы в русском языке и стратегии носителей языка в ее определении (экспериментальное исследование) / Е.В. Грудева // Известия Российского государственного педагогического университета им. А.И. Герцена: Общественные и гуманитарные науки (философия, языкознание, литературоведение, культурология, экономика, право, история, социология, педагогика, психология): Научный журнал. - 2008. -№ 11(71). - С. 36-44. (0,75 печл.)

Статьи в научных изданиях

12. Грудева, Е.В. Процесс компрессии при переходе от семантического замысла текста к высказыванию / Е.В. Грудева // Проблемы лингвистической семантики-2: Межвузовский сборник научных работ. - Вып. 2. - Череповец, ЧТУ, 2001. - С. 97-106. (0,51 печ. л.)

13. Грудева, Е.В. Стратегии носителей языка в определении темы высказывания (на материале русского письменного текста) / Е.В. Грудева // Материалы XXX межвузовской научно-методической конференции преподавателей и аспирантов (1-17 марта 2001 г., Санкт-Петербург). - Вып. 21. Секция общего языкознания. - Ч. 3. - СПб.: СПбГУ, 2001. - С. 3-7. (0,33 печ.л.)

14. Грудева, Е.В. К вопросу о соотношении категорий предсказуемости структурных элементов и избыточности текста (на материале русского языка) / Е.В. Грудева // Лингвистика. История лингвистики. Социолингвистика: Сб. статей / Под ред. К.А. Долинина. - СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 2003. - С. 23-39. (0,99 печ.л.)

15.Грудева, Е.В. Категория ремы и избыточность текста / Е.В. Грудева// Материалы XXXI всероссийской научно-методической конференции преподавателей и аспирантов (11-16 марта 2002 г., Санкт-Петербург). — Вып. 22. Секция общего языкознания. - Ч. 2. - СПб.: СПбГУ, 2003. - С. 9-13. (0,39 печ.л.)

16. Грудева, Е.В. О соотношении морфологической и синтаксической информации в восприятии письменного текста / Е.В. Грудева // Человек пишущий и читающий: проблемы и наблюдения: Материалы международной конферен-

ции (14-16 марта 2002 г. Санкт-Петербург). - СПб.: Изд-во Санкт-Петербургского университета, 2003. - С. 189-197. (0,41 печ.л.)

• 17. Грудева, Е.В. О возможной функциональной эквивалентности актантов и сирконстантов / Е.В. Грудева // Материалы XXXII международной филологической конференции (11-15 марта 2003 г., Санкт-Петербург). - Ч. 1. - СПб., 2003. - С. 48-53. (0,37 печ.л.)

18.Грудева, Е.В. О высказываниях с трёхвалентным глаголом в вершине/ Е.В. Грудева // Слово. Сборник научных статей памяти Л.Я. Маловицкого и М.И. Сидоренко. - Череповец: ЧТУ, 2003. - С. 57-63. (0,28 печл.)

19. Грудева, Е.В. О термине избыточность в лингвистике / Е.В. Грудева // Языки профессиональной коммуникации: Материалы международной научной конференции (Челябинск, 21-22 октября 2003 г.). - Челябинск: Изд-во ЧТУ, 2003. - С. 207-213. (0,54 печ.л)

20.Грудева, Е.В. Эллиптирование актантов в изолированном высказывании и в тексте / Е.В. Грудева // Материалы XXXIII международной филологической конференции (15-20 марта 2004 г., Санкт-Петербург). - Вып. 24. Общее языкознание. - Ч. 2. - СПб., 2004. - С. 25-31. (0,34 печ.л.)

21. Грудева, Е.В. О морфологии в Национальном корпусе русского литературного языка) / В.Б. Касевич, A.B. Венцов, Е.В. Грудева, H.A. Слепокурова, Е.А. Сведепцова // Материалы XXXIII международной филологической конференции (15-20 марта 2004 г., Санкт-Петербург). - Вып. 24. Общее языкознание. - Ч. 2. - СПб., 2004. - С. 3-8. (0,31 печл. / 0,1 печ.л.)

22. Грудева, Е.В. К вопросу о разных системах норм и о восприятии разговорного дискурса в письменном виде / Е.В. Грудева // Слово. Словарь. Словесность: Экология языка (к 250-летию со дня рождения A.C. Шишкова). Материалы Всероссийской конференции (Санкт-Петербург, 10-12 ноября 2004 г.). -СПб.: Изд-во Сага, 2005. С. 165-167. (0,25 печл.)

23.Грудева, Е.В. К вопросу о составе так называемых неопределённо-личных предложений / Е.В. Грудева // Компьютерная лингвистика и интеллектуальные технологии: Труды международной конференции «Диалог-2005» (Звенигород, 1-6 июня, 2005 г.) / Под ред. И.М. Кобозевой, A.C. Нариньяни, В.П. Селегея. - М.: Наука, 2005. - С. 112-115. (0,42 печ.л.)

24. Грудева, Е.В. О соотношении семантических ролей и актантов в конструкциях с вершинным глаголом речи / Е.В. Грудева // Материалы XXXIV международной филологической конференции (14-19 марта 2005 г., Санкт-Петербург). - Вып. 22. Общее языкознание. - Ч. 3.- СПб., 2005. - С. 3-7. (0,35 печ. л.)

25 .Грудева, Е.В. Глагольная полисемия и семантические роли/ Е.В. Грудева// Lingua mobilis. Научный журнал. - 2006. - № 1. - Челябинск, 2006. - С. 81-87. (0,37 печл.)

26. Грудева, Е.В. Омонимия в Национальном корпусе русского литературного языка / Е.В. Грудева, Н.И. Кулакова // Третья международная конференция "Прикладная лингвистика в науке и образовании" (16-17 марта 2006 г., Сашсг-Петербург). - СПб., 2006. - С. 45-49. (0,27 печ. л. /0,2 печ. л.)

27. Грудева, Е.В. Способы введения темы в русском языке / Е.В. Грудева //

Компьютерная лингвистика и интеллектуальные технологии: Труды международной конференции «Диалог-2006» (Бекасово, 31 мая - 4 июня 2006 г.) / Под ред. Н.И. Лауфер, A.C. Нариньяни, В.П. Селегея. - М.: Изд-во РГГУ, 2006. С. 124-128. (0,53 печ. л.)

28. Грудева, Е.В. Восприятие русского письменного текста в условиях недоступности морфологической информации / Е.В. Грудева // Вестник Пермского университета. - Вып. 3(3). Филология. - 2006. - Пермь, 2006. — С. 51-62. (1,1 печ. л.)

29. Грудева, Е.В. Роль контекста в идентификации словоформы при восприятии русского письменного текста ! Е.В. Грудева // Материалы XXXV международной филологической конференции (13-18 марта 2006 г., Санкт-Петербург). - Вып. 22. Секция общего языкознания. - Ч. 2. - СПб., 2006. - С. 39. (0,6 печ.л.)

30. Грудева, Е.В. Аналитические формы в Национальном корпусе русского литературного языка / Е.В. Грудева, A.B. Венцов // Труды Международной конференции «Корпусная лингвистика - 2006» (10-14 октября 2006 г., Санкт-Петербург). - СПб., 2006. - С. 75-80. (0,24 печ.л. / 0,12 печ.л.)

31. Грудева, Е.В. Составные слова в русском языке и возможные подходы к их изучению / Е.В. Грудева, Ю.Н. Баскулина // Вестник ЧГУ (исторические, филологические, социологические, психологические и педагогические науки). -№ 1 (10). - 2006. - Череповец, 2006. - С. 75-78. (0,32 печ.л. / 0,16 печ.л.)

32. Грудева, Е.В. Восприятие разговорного текста в письменном предъявлении / Е.В. Грудева // Пятая выездная школа-семинар «Порождение и восприятие речи»: Материалы (19-21 октября 2006 г.). - Череповец, 2006. (0,31 печ.л.)

33.Грудева, Е.В. Эллипсис приглагольных актантов в современном русском языке / Е.В.Грудева// Слово. Словарь. Словесность: Из прошлого в будущее (к 225-летию А.Х. Востокова: Материалы Всероссийской научной конференции (Санкт-Петербург, 15-17 ноября 2006 г.). - СПб.: Изд-во РГПУ им. А.И. Герцена, 2006. - С. 317-320. (0,4 печ.л.)

34.Грудева, Е.В. Редукция, эллипсис и компенсация в высказываниях с вершинным глаголом речи / Е.В. Грудева // Функционально-когнитивный подход к языковым явлениям: Материалы. - Череповец: ЧГУ, 2007. — С. 34-51. (0,9 печ.л.)

35. Грудева, Е.В. К вопросу о создании частотного словаря словоформ русского языка / A.B. Венцов, Е.В. Грудева // Русская языковая личность: Материалы шестой школы-семинара (Череповец, 25-27 октября 2007 г.) / Отв. ред. Е.В. Грудева, P.JI. Смулаковская. - Череповец: ЧГУ, 2007. - С. 70-80 (0,52 печ.л. / 0,26 печ.л.)

36. Грудева, Е.В. О структурном и лексическом разнообразии русских текстов / Е.В. Грудева // Русское слово и русский текст: история и современность: Сборник научных статей, посвященный члену-корреспонденту РАО, профессору Владимиру Алексеевичу Козыреву / Отв. ред. В.Д. Черняк. - СПб.: Изд-во РГПУ им. А.И. Герцена, 2007. - С. 226-232. (0,26 печ. л.)

Тезисы докладов на научных конференциях

,37. Грудева, Е.В. Морфологическая проблематика в Национальном корпусе русского литературного языка / В.Б. Касевич, A.B. Венцов, Е.В. Грудева // Международная конференция «Корпусная лингвистика - 2004» (12-14 октября 2004 г.). Тезисы докладов. - СПб.: Изд-во Санкт-Петербургского университета, 2004. - С. 18-20.

38. Грудева, Е.В. Идиомы в Национальном корпусе русского литературного языка / В.Б. Касевич, A.B., Венцов, Е.В. Грудева, Е.В. Ягунова // Международная конференция «Корпусная лингвистика - 2004» (12-14 октября 2004 г.). Тезисы докладов. - СПб.: Изд-во Санкт-Петербургского университета, 2004. -С. 17-18.

Подписано в печать 10.11.2008г. Формат 60x84 1/16. Бумага офсетная. Печать офсетная. Усл. печ. л. 2,3. Тираж 150 экз. Заказ № 956.

Отпечатано в ООО «Издательство "ЛЕМА"»

199004, Россия, Санкт-Петербург, В.О., Средний пр., д.24, тел./факс: 323-67-74 e-mail: izd_lema@mail.ru http://www.lemaprint.ru

Оглавление научной работы автор диссертации — доктора филологических наук Грудева, Елена Валерьевна

Введение.

Постановка проблемы.

Актуальность исследования.

Цель исследования.

Задачи исследования.

Объект исследования.

Предмет исследования.

Материал исследования.

Методика работы.

Сведения об испытуемых.

Научная новизна.

Теоретическая значимость.

Практическая значимость.

Апробация работы.

Структура работы.

Несколько слов о Корпусе русского литературного языка (КРЛЯ).

Часть I. Избыточность текста и её измерение (экспериментальное исследование).

Вводные замечания.

1. Краткая история понятия и термина «избыточность».

2. Обоснование выбора методики исследования.

3. Сведения о текстах.

3.1. Абзацное членение и знаки препинания в разговорном тексте.

3.2. Некоторые количественные сведения о выбранных текстах.

4. Принципы предъявления материала в эксперименте.

Глава 1. Стратегии носителей языка в определении темы высказывания.

1. Способы введения темы в русском языке.

2. Организация эксперимента по определению темы высказывания.

3. Текстовый характер категорий актуального членения.

4. Стратегии определения темы высказывания на материале эксперимента с парой «РТ - ГТ».

5. Стратегии определения темы высказывания на материале эксперимента с парой «НТ - ХТ».

6. Выводы.

Глава 2. Роль темы в создании избыточности текста.

1. Рабочая гипотеза и сведения о текстах для основного эксперимента

2. Разная «глубина» текстов как одна из причин различий в их восстановлении.

3. Принципы организации эксперимента.

4. Принципы обработки экспериментальных данных.

4.1. Смысловое совпадение.

4.2. Типология вставок и степень их разнообразия.

4.3. Зависимость восстановления опущенных словосочетаний от способа указания на место их пропуска.

5. Результаты эксперимента 1Б.

5.1. Дополнительные критерии при обработке результатов эксперимента 1Б.

5.2. «Полные отказы» в эксперименте 1Б.

6. Сравнительная характеристика результатов эксперимента в модификациях АиБ.

7. Выводы.

Глава 3. Роль ремы в создании избыточности текста.

1. Принципы построения эксперимента 2.

2. Сведения о текстах.

3. Обоснование решения удалять ядра ремы.

4. Результаты эксперимента 2 А.

5. Сопоставительная характеристика результатов эксперимента 1А по удалению темы) и 2А (по удалению ядер ремы).

6. Результаты эксперимента 2Б.

7. Выводы.

Глава 4. Роль частеречной принадлежности слов и актуального членения предложения в создании избыточности текста.

1. Методика cloze tests.

2. Организация эксперимента, данные о текстах и испытуемые.

3. Степень восстановимости слов в зависимости от их частеречной принадлежности.

3.1. Эксперимент ЗА (удалено каждое шестое слово).

3.2. Эксперимент 2А (удалены ядра ремы).

3.3. Эксперимент 1А (удалены слова-темы).

3.4. Зависимость восстанавливаемости единицы от наличия той же лексемы в предтексте.

3.5. Передача одного и того же смысла средствами разных частей речи.

3.5.1. Замена союза и.

3.5.2. Замена причастных форм финитными формами глагола.

3.5.3. Замена знаменательных частей речи местоимениями.

3.5.4. Замена ограничительной частицы.

3.6. Некоторые данные пилотного эксперимента ЗА.

3.7. Выводы.

4. Актуальное членение предложения и восприятие текста.

4.1. Категория темы.

4.1.1. Данные пилотного эксперимента ЗА.

4.1.2. Данные основного эксперимента ЗА.

5. Служебные элементы, не входящие ни в тематическую, ни в рематическую части высказывания.

5.1. Данные пилотного эксперимента ЗА.

5.2. Данные основного эксперимента ЗА.

6. Категория ремы.

6.1. Данные пилотного эксперимента ЗА.

6.2. «Контекстная вытеснимость» как средство понижения избыточности текста.

6.3. Данные основного эксперимента ЗА.

7. Некоторые результаты эксперимента ЗА, полученные с применением критериев «синтаксические совпадения» и «морфологические совпадения».

7.1. Синтаксические совпадения.

7.2. Морфологические совпадения.

8. Результаты эксперимента ЗБ.

8.1. Вопрос о сегментации на синтагмы.

8.2. Вопрос об однородных членах предложения.

8.3. Вопрос о нумеративных синтагмах.

8.4. Вопрос о восстановлении причастных форм.

9. Выводы.

Глава 5. Роль морфологического устройства русской словоформы в создании избыточности текста.

1. Роль морфологии в создании избыточности текста.

2. Принципы построения эксперимента 4.

3. Количественные сведения о деформированных и недеформированных словоформах.

4. Поведение испытуемых в отношении «информационно полных словоформ».

5. Результаты эксперимента 4.

6. Особенности восстановления именных флексий.

7. Роль контекста в опознании словоформ имён существительных.

7.1. Опознание именных словоформ ГТ в эксперименте 4А.

7.2. Опознание именных словоформ ГТ в эксперименте 4Б.

7.3. Выводы.

8. Ошибки испытуемых в определении лексемного статуса словоформы.

9. Морфонологические чередования как средство создания избыточности текста.

10. Экстраполяция результатов эксперимента с удалёнными флексиями на факты естественного восприятия звучащей речи.

11. Роль начала и конца словоформы в создании избыточности текста.

11.1. Постановка эксперимента.

11.2. Результаты эксперимента.

12. Выводы.

Глава 6. Сопоставительный анализ: избыточность и тип текста.

1. Типы избыточности и типы текста.

2. Особенности экспериментальных текстов.

2.1. «Глубина» текстов и избыточность.

2.2. Тип текста, длина словоформы и избыточность.

2.3. Выводы.

3. Лексический повтор как средство создания избыточности текста.

ВЫВОДЫ ПО ЧАСТИ 1.

Часть И. Эллипсис приглагольных актантов в русском языке.

Вводные замечания.

1. Эллипсис и избыточность.

2. Краткая история понятия и термина «эллипсис».

3. Соотношение понятий «эллипсис» и «нулевой знак».

4. Причины, влияющие на правила эллипсиса.

Глава 1. Редукция, эллипсис и компенсация как механизмы незаполнения обязательных валентностей.

1. Цели, задачи эксперимента. Принципы его построения.

2. Три механизма «незаполнения пустых мест».

2.1. Примеры действия механизмов редукции и компенсации в русском языке.

2.2. Ограничения в действии указанных механизмов на валентность того или иного ранга.

3. Процедура обработки экспериментального материала.

3.1. Полисемия и омонимия: критерии разграничения.

3.2. Проблема многозначности с точки зрения разных подходов: моделирование системы языка и моделирование речевой деятельности

3.3. Глагольная полисемия и семантические роли.

3.4. Анализ возможных решений.

3.5. Принципы обработки экспериментального материала.

4. Обязательная валентность и эллипсис.

4.1. Соотношение разных уровней высказывания.

4.2. Критерии установления иерархии синтаксических актантов.

5. Трёхвалентный глагол рассказыват ь.

6. Соотношение семантических ролей и синтаксических актантов в высказываниях с вершинным глаголом речи.

6.1. Принципы выделения семантических ролей.

6.2. Семантические роли в высказываниях с вершинным глаголом рассказать/рассказывать.

6.3. Семантические роли Содержание, Тема и Пациенс.

6.4. Принципы отнесения высказывания к той или иной модели управления.

6.5. Вопрос о семантических ролях в высказываниях с вершинным глаголом речи типа спросить, просить, требовать.

7. Действие трёх механизмов «незаполнения пустых мест» в высказываниях с вершинным глаголом речи.

8. Особенности действия трёх механизмов «незаполнения пустых мест» в высказываниях с вершинным глаголом давания.

9. Зависимость между частотностью эллиптирования и синтаксическим рангом актанта.

10. Вопрос о факультативных актантах и обязательных сирконстантах

10.1. Актанты, сирконстанты и термины теории членов предложения.

10.2. Особенности действия трёх механизмов «незаполнения пустых мест» в высказываниях с двухвалентными глаголами разного типа в вершине.

10.3. Иерархия актантов и иерархия семантических ролей.

11. Эллипсис приглагольных актантов в высказываниях с двухвалентным глаголом в вершине.

Глава 2. Эллипсис в изолированном высказывании и в тексте.

1. Принципы изучения правил эллипсиса в том или ином языке.

2. Ещё о глагольной омонимии и полисемии.

3. Результаты эксперимента.

4. От изолированного высказывания к тексту.

4.1. Сопоставление данных о распределении глагольных значений (глаголов-омонимов) в эксперименте и корпусе.

4.2. Результаты корпусного исследования.

4.2.1. Эллипсис приглагольных актантов в высказываниях с трёхвалентным глаголом в вершине.

4.2.2. Эллипсис приглагольных актантов в высказываниях с двухвалентным глаголом в вершине.

4.2.3. Эллипсис приглагольных актантов в высказываниях с одновалентным глаголом в вершине.

5. Обсуждение и выводы.

6. Ещё о критериях эллиптичности: вероятностный подход.

Глава 3. К вопросу о составе так называемых неопределённоличных предложений.

1. Определение неопределённо-личных предложений.

2. Действие трёх механизмов «ненасыщения пустых мест» в НЛП.

3. Облигаторные/необлигаторные валентности и обязательные/ факультативные валентности.

4. Специфика коммуникативной организации НЛП.

5. Выводы.

ВЫВОДЫ ПО ЧАСТИ II.

Введение диссертации2008 год, автореферат по филологии, Грудева, Елена Валерьевна

Постановка проблемы. Понятия избыточности и эллипсиса, совершенно различные на первый взгляд, на деле оказываются (как и всякие члены антонимической пары) тесно .связанными друг с другом. По крайней мере, эффект эллипсиса был бы невозможен, если бы текст не обладал должной степенью избыточности^ позволяющей редуцировать определённые кванты информации без смысловых потерь.

Избыточностью, как известно, обладает любой текст на естественном языке: одна и та же информация повторяется в нём неоднократно. В литературе можно найти сведения о средней избыточности текста; любопытно, что данные по разным языкам обнаруживают существенную близость - 50-55%'. Одновременно указывается, что «степень избыточности меняется в зависимости от вида сообщения (статья в газете, эссе, поэтическое произведение и т.д.)» [Дюбуа, Эделин и др. 1986: 75]. Те же авторы трактуют количественную меру избыточности следующим образом: «Это (т.е. уровень избыточности в 55 % - Е.Г.) значит, что даже если мы уничтожим 55 % произвольно выбранных значимых единиц сообщения, то оно всё равно может быть понято» [Там же].

Актуальность исследования. На материале русского языка масштабных исследований, посвящённых изучению избыточности текста, тем более применительно к текстам разных жанров, разных коммуникативных типов, насколько нам известно, до сих пор проведено не было. Диссертационная работа заполняет данную лакуну.

Исследование избыточности - это одновременно изучение функциональной нагрузки различных элементов и структур текста. Если следовать приво

1 Хотя имеется литература, в которой представлены более высокие показатели. Так, например, в работе Р.Г. Пиотровского приводятся данные о средней избыточности текста в 85 %, при этом рассматривается широкий спектр языков: русский, польский, чешский, болгарский, английский, армянский и др. [Пиотровский 1999: 151-153]. лившемуся выше указанию авторов «Общей риторики», то наиболее естественный путь экспериментального изучения избыточности - устранение соответствующих элементов текста и анализ поведения носителей языка при восстановлении опущенных элементов.

В оппозиции к понятию избыточности стоит, по-видимому, понятие компрессии (смысла) - по крайней мере, при наиболее распространённой его трактовке. Компрессию находят, в частности, на стадии внутренней речи, когда, по JI.C. Выготскому, сообщение сводится к набору предикатов с опущенными аргументами. Если понимаемая так компрессия есть «вынесение за скобки» некоторой легко (для субъекта сообщения) восстанавливаемой информации, то избыточность, как сказано, есть умножение способов передачи информации; можно сказать, что если компрессия - экономия усилий говорящего на определённой стадии развёртывания (планирования) сообщения, то избыточность - своего рода «расточительность» в интересах адресата сообщения.

Процесс, в ходе которого автор текста создаёт «отклонения» (от некоторой нейтральной нормы), а читатель (реципиент) снимает эти отклонения, приводя текст «к исходной точке», Ж. Дюбуа с соавторами называют «автокоррекцией ошибок». Иначе этот процесс называется редукцией, условием его протекания является избыточность.

Не отвергая в принципе такой трактовки понятия редукции, можно предложить и другое его толкование (близкое к тому, которое находим, наЛ пример, в работах А.Е. Кибрика ): редукция - это не подлежащее восстановлению «вычёркивание» элементов семантической записи при переходе от смысла к тексту. Примером могут служить те языки (например, африканский язык фула), где «запрещён» так называемый длинный пассив, т.е. пассивные конструкции с агентивным дополнением [Коваль, Нялибули 1997]. В данном

2 См., например: [Бергельсон, Кибрик 1980; 1981]. случае вычёркиванию подлежит информация об агенсе: хотя толкование соответствующего глагола с необходимостью предполагает присутствие агенса, информация об агенсе в пассивных конструкциях принципиально не может быть выражена. Редукцию (в указанном смысле) следует отличать от эллипсиса, под которым уместно понимать контекстное устранение (опущение) тех или иных элементов высказывания, текста; такие элементы тем самым подлежат восстановлению. Восстановление осуществляется на основе избыточности. Иначе говоря, возможность эллипсиса определяется избыточностью, а наличие эллипсиса снижает уровень избыточности.

Процедура эллипсиса подчиняется особым внутриязыковым правилам, которые зависят также от жанра и коммуникативного типа текста.

В последнее время интерес к эллипсису возрос прежде всего в связи с развитием синтаксических.теорий, что, в частности, отразилось в появлении монографических исследований на эту тему (см., например: [Зеликов 2005; Dentler 1990; Lobeck 1995; McShane 2005; Nariyama 2003; Ortner 1987]), a также целого ряда статей (из числа последних на русском языке см., например: [Казенин 2007]). Стимулирует исследования в этой области и корпусная лингвистика. Так, попытки создать синтаксически аннотированные корпуса наталкиваются на проблему разметки нулевых знаков в целом и эллипсиса в частности (см., например: [Карбонелл, Хейз 1989; Богуславский, Иомдин 2000; Копотев, Турин 2006; 2007]). Предлагаемый в настоящей работе подход к разграничению явлений, редукции и эллипсиса приглагольных актантов может быть востребован при составлении корпусов и синтаксическом аннотировании текстов.

Данное исследование проведено на материале текстов разных типов и жанров (разговорный - письменный; среди письменных - научный, художественный и газетный), что также представляется актуальным в современной ситуации, связанной с пристальным изучением текста как лингвистического объекта в целом и спецификой текстов разных типов в частности.

Цель исследования - изучить (количественно и качественно) проявления избыточности письменного текста, а также эллипсис приглагольных актантов в современном русском языке.

Достижение указанной цели предполагало решение целого ряда теоретических и практических задач. Среди основных задач назовём следующие:

1) разработать экспериментальные процедуры для изучения избыточности и эллипсиса;

2) выработать методы обработки экспериментального материала и критерии оценки экспериментальных результатов;

3) проанализировать роль темы в создании избыточности текста;

4) рассмотреть роль ремы в создании избыточности текста;

5) выявить роль морфологического устройства русской словоформы в создании избыточности текста;

6) выявить роль начала и конца слова в создании избыточности текста;

7) определить зависимость между степенью избыточности и типом текста;

8) разработать критерии разграничения разных причин отсутствия на поверхностно-синтаксическом уровне насыщения обязательных глагольных валентностей;

9) выяснить, зависит ли частота эллипсиса того или иного актанта от ва-лентностного и/или лексико-грамматического классов глагола;

10) верифицировать данные, полученные в эксперименте, с помощью корпусных данных;

11) сопоставить полученные результаты эллипсиса приглагольных актантов в русском языке с литературными данными по другим языкам.

Объект исследования. Систематически обращаясь к Корпусу русского литературного языка (объём - 1 млн словоупотреблений), мы непосредственно исследовали: а) четыре текста разных типов (объёмом от 170 до 190 словоупотреблений), деформированные различными способами, и (языковое) и поведение носителей языка по восстановлению этих текстов; б) порождённые испытуемыми высказывания с глаголами из заданного списка высокочастотных глаголов, а также высказывания с теми же глаголами, извлечённые из Корпуса русского литературного языка3.

Предмет исследования — избыточность, эллипсис, редукция.

Материалом исследования выступили тексты на русском языке. Тексты, на примере которых изучалась избыточность, относились к следующим типам: 1) научная статья (сфера - психология), 2) публицистический текст (аналитическая статья в газете), 3) художественный текст (жанр - рассказ) и 4) разговорный текст (расшифрованный устный монолог).

Особо следует сказать о причинах использования разговорного текста на фоне трех других - письменных - текстов. Для экспериментального исследования по возможности отбирались разные типы текстов: разговорный текст (монологического характера) служил своего рода фоном для трёх других (письменных) текстов. В то же время формальные требования к предъявлению материала были соблюдены: все тексты (в том числе и разговорный) предъявлялись испытуемым в письменном виде.

Обработаны 290 874 вставки; более 22 250 порожденных испытуемыми высказываний и более 12 тысяч контекстов, извлечённых из организованного корпуса русских текстов.

Методика работы. Всё исследование базируется на экспериментальных данных. Основной метод исследования - психолингвистический эксперимент. Экспериментальное изучение избыточности и эллипсиса проводилось в два этапа.

Первый этап исследования был связан с серией лакунарных экспериментов. Четыре типа текста (о которых см. выше) деформировались по следующим принципам: 1) удалялись темы высказываний (в терминах актуального

3 О Корпусе русского литературного^языка см. далее, с. 18-22. членения предложения); 2) удалялись ядра рем высказываний; 3) удалялось каждое шестое слово; 4) удалялись словоизменительные морфемы. Каждому виду эксперимента соответствовал определённый тип деформации4.

Кроме того, эксперимент каждого вида проводился в двух модификациях: с сохранением/удалением знаков препинания. Эксперимент, в котором удалялись словоизменительные морфемы, проводился в четырех модификациях, две из которых были связаны с перестановкой/сохранением порядка следования высказываний внутри текста.

В дальнейшем изложении встречаются определения «дополнительный эксперимент» и «основные эксперименты». «Основными» в работе называются перечисленные выше лакунарные эксперименты. «Дополнительный эксперимент» предшествовал серии лакунарных экспериментов, однако сам по себе лакунарным не являлся; цель его проведения заключалась в том, чтобы получить сведения от испытуемых по поводу выявления в пределах каждого высказывания слова-темы (напомним, что в русском языке нет формальных критериев, по которым можно бы было однозначно определить тему высказывания).

Второй этап исследования базируется на эксперименте, в ходе которого испытуемые порождали короткие высказывания с каждым из глаголов заданного перечня. В ходе этого эксперимента главным предметом анализа являлись качественные и количественные характеристики эллипсиса приглагольных актантов. Эллипсис такого рода - очень важная характеристика для любого языка. Известно, что от того, как решается вопрос об эллипсисе приглагольных актантов, во многом зависит и трактовка статуса отдельного высказывания с «пропуском» того или иного актанта, и в целом классификация так называемых односоставных предложений.

4 В приложении представлены все тексты, которые использовались в качестве экспериментального материала.

Кроме того, полученные на материале изолированных высказываний характеристики эллипсиса были проверены путём обращения к актантному (и сирконстантному) окружению тех же глаголов в пределах высказываний в связных текстах (эта часть работы была проведена на материале Корпуса русского литературного языка).

Хотя, как отмечалось выше, понятия избыточности и эллипсиса взаимосвязаны, в первой части настоящей работы главный акцент делается на избыточности текста, от неё мы переходим к эллипсису; во второй части, наоборот, акцент ставится прежде всего на эллипсисе, эллипсис является отправной точкой в подходе к изучению избыточности.

Сведения об испытуемых. Все эксперименты, на которые ссылается автор в настоящем исследовании, были проведены в 2001-2003 гг. в гг. Санкт-Петербург, Череповец и Ярославль. В качестве испытуемых выступили студенты ряда вузов (Российского государственного педагогического университета им. А.И. Герцена, Санкт-Петербургского государственного университета, Санкт-Петербургского государственного университета экономию! и финансов, Санкт-Петербургского государственного архитектурно-строительного университета, Санкт-Петербургского государственного университета культуры и искусств, Российского государственного гидрометеорологического университета, Череповецкого государственного университета, Череповецкого высшего военного института радиоэлектроники, Ярославской государственной медицинской академии), средних технических учебных заведений (Череповецкого металлургического колледжа), а также учащиеся старших классов (школы № 241 Санкт-Петербурга, школы № 16 г. Череповца).

Всего проведено 28 (под)видов эксперимента, в которых приняли участие около 3000 человек; при этом в каждом (под)виде эксперимента участвовали от 90 до 110 человек.

Научная новизна данного исследования определяется самой постановкой цели исследования и привлечением в качестве основного материала работы данные, полученные в ходе серии лакунарных экспериментов, а также экспериментов на порождение высказываний с вершинным глаголом из числа заданных. В работе впервые на обширном и разнообразном экспериментальном материале рассмотрены средства создания избыточности текстов разных типов на русском языке. Показана роль разных единиц и структур текста (темы, ремы, слов той или иной частеречной принадлежности, словоизменительных флексий, морфонологических явлений) в создании его избыточности.

В силу того что языки типологически могут существенно отличаться друг от друга, а, как предполагается, средний показатель избыточности текста на любом языке составляет одну и ту же величину (50-55 %), средства создания этой величины в разных языках могут быть разными. Выявлено, что в числе специфических «вкладчиков» в создание избыточности текста на русском языке находятся развитая флективная морфология и морфонологи-ческие чередования.

На обширном экспериментальном материале проанализированы тексты четырех типов (разговорный, художественный, научный и газетный) с точки зрения как качественных, так и количественных различий в избыточности разного рода (лексической, синтаксической, морфологической и т.п.).

С помощью эксперимента выявлены стратегии испытуемых в определении темы высказывания.

Собран и обработан обширный экспериментальный и корпусный материал, демонстрирующий распространнёность/нераспространённость явлений эллипсиса того или иного приглагольного актанта. Предложена теория, связанная с разграничением трёх механизмов незаполнения обязательных глагольных валентностей: редукция, эллипсис и компенсация. Показано действие этих механизмов на примере высказываний с высокочастотными глаголами в вершине. Представлена методика лингвистического анализа не выраженной на поверхностном уровне (в высказывании) обязательной семантической глагольной валентности. С привлечением корпусных данных и на основе специально проведенного эксперимента обнаружена частота опущения (эллиптирования) каждого из возможных приглагольных актантов на материале 89 высокочастотных русских глаголов трех валентностных классов.

Теоретическая значимость исследования заключается в последовательном разграничении семантического, морфологического и синтаксического уровней при изучении эллипсиса приглагольных актантов и смежных с ним явлений. Предложена теория, связанная с выявлением трёх механизмов незаполнения обязательных глагольных валентностей (редукция, эллипсис и компенсация). На представительном материале получены количественные данные об избыточности текстов разных типов и об эллипсисе приглагольных актантов в современном русском языке. Уточнена типология односоставных предложений в современном русском языке. Обнаружены стратегии определения темы высказывания (в терминах актуального членения предложения) в русском языке. Выявлена роль различных элементов и структур текста в создании его общей избыточности. С помощью психолингвистического эксперимента получены количественные данные об эллипсисе приглагольных актантов, что может быть использовано для рассмотрения русского языка в типологической перспективе. Экспериментальные данные верифицировались путём обращения к организованному корпусу русских текстов. Последовательное применение предложенных в работе критериев разграничения разных причин отсутствия заполнения обязательных валентностей на поверхностно-синтаксическом уровне позволило обнаружить «проблемные зоны» в области семантики глагольных конструкций.

Практическая значимость работы обусловлена возможностью использовать теоретические положения, материалы и результаты в типологических работах по эллипсису и избыточности, в разработке синтаксически аннотированных корпусов; в построении вузовских курсов и спецкурсов по теории языка, по синтаксису и морфологии русского языка, по теории текста и лингвистическому анализу текста.

Апробация работы. Основные теоретические положения диссертации обсуждались на заседаниях кафедры общего языкознания Санкт-Петербургского государственного университета (2001-2003, 2007 гг.), на заседании научно-методологического семинара при кафедре русского языка и общего языкознания Череповецкого государственного университета (2004 г.), на заседании семинара «Восприятие речи» в рамках Петербургского лингвистического общества (2005 г.). Автор выступал с докладами на научных конференциях, в том числе международных, в Санкт-Петербурге: ежегодная филологическая конференция (2001-2006, 2008 гг.), «Человек пишущий и читающий: проблемы и наблюдения» (2002 г.), «Слово. Словарь. Словесность: Экология языка (к 250-летию со дня рождения А.С. Шишкова)» (2004 г.), «Слово. Словарь. Словесность: Из прошлого в будущее (к 225-летию А.Х. Востокова)» (2006 г.), «Слово. Словарь. Словесность: Петербургский текст русистики начала XXI века» (2007 г.), «Корпусная лингвистика» (2004, 2006 гг.), "Прикладная лингвистика в науке и образовании" (2006 г.), «Научные чтения Петербургского лингвистического общества» (2003-2004, 2006 гг.), в Москве: «Компьютерная лингвистика и интеллектуальные технологии» (2005-2006 гг.); в Череповце: школа-семинар «Порождение и восприятие текста» (2003-2007 гг.); в Челябинске: «Языки профессиональной коммуникации» (2003 г.).

Структура работы. Работа состоит из введения, двух частей, организованных по главам, и заключения. В первой части - «Избыточность текста и её измерение (экспериментальное исследование)» - представлена краткая история понятия избыточности; основное внимание уделено изучению вклада разнородных языковых элементов и структур текста в создание его суммарной избыточности. С опорой на экспериментальные данные подробно рассмотрена роль темы, ремы, частеречной принадлежности слова, морфологического устройства русской словоформы и синтаксических структур в создании избыточности текста, а также представлены некоторые рассуждения относительно обнаруживаемого соотношения между типом текста и степенью его избыточности.

Во второй части - «Эллипсис приглагольных актантов в русском языке» - анализируются количественные и качественные характеристики эллипсиса с опорой на теорию, связанную с разграничением трёх механизмов незаполнения обязательных (семантических) валентностей (редукция, эллипсис и компенсация). Также предложены некоторые теоретические следствия такого подхода, связанные, в частности, с пересмотром типологии односоставных предложений в русском языке.

Работа снабжена приложением, содержащим экспериментальный материал, с которым работали испытуемые, а также количественные сведения об эллипсисе и смежных с ним явлениях по каждому глаголу, полученные на основе эксперимента и в результате анализа корпусных данных.

Библиография содержит 296 наименований.

Несколько слов о Корпусе русского литературного языка (КРЛЯ)5.

Поскольку существенная часть диссертационного исследования выполнена на материале КРЛЯ, следует дать хотя бы краткую характеристику указанного корпуса, в число разработчиков которого входит и автор настоящего исследования.

КРЛЯ создаётся в Лаборатории моделирования речевой деятельности (научный руководитель лаборатории - д. филол. н., проф. В.Б. Касевич) при кафедре общего языкознания Санкт-Петербургского государственного университета.

5 Более подробную информацию о Корпусе (ранее - Национальном корпусе) русского литературного языка можно получить в следующих публикациях: [Венцов, Касевич, Ягунова 2003а; Венцов, Грудева, Касевич, Ягунова 2004; Венцов и др. 2005; Вербицкая и др. 2003; Венцов, Грудева в печати], а также на сайте www.narusco.ru.

Корпус русского литературного языка задуман как представленный в электронной форме массив морфологически аннотированных текстов на русском литературном языке, в которых восстановлена в правах буква Ё и проставлены словесные ударения. Выложенный на сайте www.narusco.ru корпус представляет собой совокупность четырёх относительно самостоятельных подкорпусов: художественной литературы (30 % от общего объёма корпуса), публицистики (30 %), научно-популярной литературы (20 %), а также драмы как некоторого приближения к зафиксированной на письме разговорной речи (20 %). Все тексты относятся к периоду с 50-х гг. XX в. до нашего времени.

Упрощенная схема работы по созданию корпуса выглядит следующим образом. На некотором исходном массиве текстов вручную осуществляется восстановление буквы Ё, акцентная разметка и морфологическое аннотирование. Далее составляется рабочий словарь для данного текстового массива, и следующая «порция» текстов получает аннотирование уже автоматически путём соотношения словоформ текста со словоформами словаря; новые - для уже существующего рабочего словаря - словоформы вручную заносятся в словарь с необходимой разметкой, пополняя этот словарь, и процедура повторяется для следующего массива текстов.

Каждая из процедур (восстановление буквы Ё, акцентуация, морфологическая разметка) требует для своей реализации решения ряда как теоретических, так и сугубо практических задач, разрешение многих из них нуждается в экспериментальной проверке. Так, например, известно, что в русском языке имеется такое явление, как вторичное ударение, свойственное некоторым служебным словам, компонентам сложных слов и др., однако вопрос о критериях обнаружения вторичного ударения изучен недостаточно.6 Поскольку без учёта дополнительного ударения аннотирование текстов неполно7, этот

6 Наиболее полно это явление описано в монографии В. Лефельдта [Лефельдт 2007].

7 См., например, различие между местоимениями что+, то+ с основным ударением - с одной стороны - и союзами чтоА, тол с так называемым вторичным, или нефонологическим, ударением - с другой; предикатив на+ с основным ударением и предлог на, ливопрос должен быть каким-то . образом разрешён, один из очевидных путей разрешения - экспериментальный. Ни один из существующих на сегодня корпусов русского языка (обзор лингвистически аннотированных корпусов русского языка, доступных в Интернете к моменту написания обзора, см. в: [Резникова, Копотев 2005]) не отражает подобные особенности русского языка.

Кроме акцентной разметки, в КРЛЯ последовательно проведена работа по маркированию так называемых «составных слов» (как неразрывных, так и Q разрывных) .

Что касается морфологической разметки словоформ, то принятая разработчиками корпуса система лексико-грамматических классов по ряду параметров отличается как от традиционных (академических) систем частей речи, так и от систем, используемых в других корпусах русского языка. Так, кроме традиционных частеречных классов (сущ., прилаг., глагол, союзы, предлоги и пр.), введены такие классы, как: вводные слова (типа коне+чио, бытъмо+жет, по-мо+ему), аналитические прилагательные (типа Горба-чё+в- из Горбачё+в-фо+нд, Интерне+т- из Интерне+т-кафе+), связанные слова (типа тё+мно- из тё+мно-кра+сный, неме+цко- из неме+цко-ру+сский), служебные слова (типа са+мый как средство образования аналитического суперлатива, бо+лее, ме+нее - как средства образования аналитического компаратива). Последовательно разграничиваются полнозначные, вспомогательные и безличные глаголы уже на уровне указания на частереч-ную принадлежность. Таким образом снимается ещё один пласт морфологической омонимии (например, местоимение са+мый (он самый) и служебное слово са+мый (самый большой)', вспомогательный глагол бы+тъ (On был серьёзен) и полнозначный глагол бы+тъ (Он был вчера на работе)', полношённый ударения, и мн. др. (знак «плюс» указывает на ударность предыдущего гласного, знак «крышечка» следует за гласным с дополнительным ударением).

8 Речь идёт о единицах типа наречий вобни+мку, вголова+х, реципрокального местоимения дру+г дру+га, вводных слов таки+мо+бразом, во+бщем и т.п. значный глагол рвать и безличный глагол рвать и т.п.). В настоящее время в один класс вспомогательных глаголов попадают: связки, глаголы, служащие для образования аналитических форм будущего времени, аналитических форм пассива, а также фазовые глаголы (типа начинать, кончать, продолжать).

По крайней мере, определенные вопросы «заставляет» нас ставить необходимость квалификации фазовых глаголов. С семантической точки зрения они - безусловные операторы9. У них всегда валентность (единственная) на пропозицию (начинать, кончать, продолжать можно только что-то делать, чему и отвечает пропозиция). В то же время данные глаголы традиционно трактуются как полнозначные, не отличающиеся от любых других глаголов. При обработке большого числа конструкций с указанными глаголами видно, что они во многом ведут себя как типичные вспомогательные глаголы: как и при использовании вспомогательного глагола быть, именно фазовые глаголы выражают грамматическую информацию, а управляемые ими полнозначные глаголы - лексическую. То же видно на материале безличных конструкций, где также фазовые глаголы передают безличность и другую грамматическую информацию, а управляемый глагол - лексическую, ср. начинало светать и т.п.

На данный момент на сайте доступна работа с частотным словарём и конкордансами - перечнем контекстов, содержащих искомую единицу. Следует отметить, что речь идёт о частотном словаре словоформ, а не лексем.

Надо сказать, что возможность работать с частотным словарём словоформ в настоящее время не предоставляет ни один из существующих корпусов русского языка. В настоящее время разработчики корпуса готовят к публикации «Частотный словарь словоформ русского языка», полученный на материале миллионного корпуса [подробнее об идее проекта см.: Венцов,

9 О делении функторов на операторы и предикаты см. [Касевич, Храковский 1983; Касевич 1988 и др.].

Грудева 2007]. Как известно, из современных частотных словарей русского языка имеется хороший миллионный словарь, изданный в 1993 г. в Упсале на материале Упсальского корпуса русского языка [Частотный словарь 1993]. Однако несмотря на то, что изначально Упсальский корпус текстов не был морфологически аннотирован, в нём была проведена процедура лемматиза-ции, и «Частотный словарь современного русского языка» представляет собой частотный словарь лексем. В то же время хорошо известно, что реальной частотностью в языке (особенно в таком морфологически богатом языке, как русский) обладают словоформы, а не лексемы. Для многих направлений языкознания, например для изучения проблем восприятия речи, особо ценным материалом является именно частотный словарь словоформ, а не лексем10. Планируется так же, как это сделано в Упсальском частотном словаре, представить отдельно частотные словари по полкорпусам (напомним, однако, что в указанном частотном словаре представлены данные лишь по двум полкорпусам - художественной литературе и публицистике; в планируемом нами частотном словаре предполагается представить данные по четырём полкорпусам, включая, кроме художественной литературы и публицистики, научно-популярный подкорпус и подкорпус, основанный на текстах современной драматургии). В нашем распоряжении имеются интересные данные о том, как распределены разные словоформы одной и той же лексемы по полкорпусам.

10 О взаимообогащении таких областей языкознания, как корпусная лингвистика и восприятие речи, см. следующие публикации разработчиков корпуса: [Венцов, Касевич, Ягунова 2003а; 20036; 2004 и др.].

Часть I

ИЗБЫТОЧНОСТЬ ТЕКСТА И ЕЕ ИЗМЕРЕНИЕ (ЭКСПЕРИМЕНТАЛЬНОЕ ИССЛЕДОВАНИЕ)

Вводные замечания

Заключение научной работыдиссертация на тему "Избыточность текста, редукция и эллипсис (на материале русского языка)"

ВЫВОДЫ ПО ЧАСТИ II

Понятие полной/неполной конструкции опирается на понятие обязательной (семантической) валентности. Не существует изоморфизма между семантическим и синтаксическим компонентами языка. Следует различать разные причины отсутствия на поверхностно-синтаксическом уровне актантов, т.е. компонентов, соответствующих обязательным семантическим валентностям. В связи с этим во второй части работы предложена теория, связанная с разграничением трёх механизмов «незаполнения пустых мест»: 1) эллипсис; 2) редукция; 3) компенсация.

К числу основных критериев эллиптичности следует относить следующие: 1) наличие соотносимых конструкций (полных и неполных, или эллиптических), 2) тождественность семантической и/или стилистической интерпретации соотносимых конструкций. В качестве дополнительной возможности уместно использовать вероятностный подход.

Хотя эллипсис - это явление, возможное благодаря контексту, неправомерно сужать понимание эллипсиса рамками контекстуального «нулевого повторения», или «нулевой анафоры». Могут быть выделены основные типы контекстов, в которых возможен эллипсис.

Так, можно вести речь о грамматическом контексте в случаях типа Мне, пожалуйста, вон ту, синенькую, где отсутствует опорное - определяемое - слово, на что указывает присутствующее в высказывании согласуемое с ним определение.

Эллипсис приглагольных актантов, соответствующих обязательным глагольным валентностям, обусловлен, вероятно, лексико-грамматическим контекстом. В таком случае действует не только грамматический фактор требование со стороны глагола синтаксически заполнить позицию определённой управляемой формой, но и лексический фактор - семантика глагола на уровне лексического значения предусматривает тип возможных лексем, которые могут занять соответствующие позиции в предложении, ср. у С.Д. Кацнельсона: «Скрытые категории глагола определяют его валентность. Скрытые категории имён определяют их способность замещать "места" при глаголе» [Кацнельсон 1972: 88]. Разница в показателях эллипсиса оказалась не столь существенной при сравнении данных, полученных в рамках изолированного высказывания и в рамках связных текстов: контекст изолированного высказывания оказывается достаточным для того, чтобы возник эллипсис.

Именно лексико-грамматический контекст позволяет снять «грамматическую» омонимию в высказываниях без выраженного подлежащего, соответствующего первому актанту, и со сказуемым - глаголом в форме 3-го лица. Указанные признаки ещё не позволяют утверждать, что перед нами неопределённо-личное предложение; в таких случаях возможна ситуация эллипсиса первого актанта. Говорить о неопределённо-личных предложениях можно только тогда, когда, кроме указанных факторов, конструкция обладает «неопределённо-личной» семантикой, которая и создаётся во многом за счёт лексического контекста (см. об эффекте компенсации в неопределённо-личных предложениях).

Правила эллипсиса не универсальны, они носят идиоэтнический характер. К числу причин эллиптирования того или иного актанта следует относить не только внутриязыковые причины (такие, например, как развитость глагольного согласования или базовый порядок слов), но и культурные в широком смысле. Русский язык относится к числу языков, в которых часто опускается первый и третий актанты. Причём опущение первого актанта в русском языке может регламентироваться как правилами эллипсиса, так и широко распространёнными правилами редукции.

Экспериментальный и корпусный материал показывают, что в целом в русском языке соблюдается закономерность: чем ниже ранг актанта, тем чаще он опускается (третий актант опускается чаще, чем первые два; второй актант опускается чаще, чем первый). Особого рассмотрения требуют конструкции с прямопереходным глаголом в вершине: здесь первый актант опускается чаще, чем второй. Эллипсис первых двух актантов встречается чаще в связных текстах, чем в изолированном высказывании.

Обращаясь к сопоставительному межъязыковому анализу, интересно отметить, что эллипсис второго актанта, по данным В.Б. Касевича и Т.Н. Никитиной, и в древнекитайском, и в современном китайском языке наблюдается значительно реже эллипсиса первого актанта, он составляет 10 %-15 %.

Наши результаты на принципиально ином материале можно интерпретировать как обнаружение особой «силы связи» между глаголом-сказуемым и прямым дополнением.

Носители языка (подсознательно) владеют информацией о необходимом (нормальном) уровне избыточности текста. Соответственно не только понижение, но и повышение этого уровня ведёт к ухудшению восприятия текста.

В одной из работ, посвящённых языковой экономии и эллипсису, утверждается, что «являясь исключительно продуктом и порождением текстовой деятельности человека, эллиптические предложения снимают избыточность текста самым простым способом - устранением рекуррентных элементов в коррелирующих предложениях» [Коровкин 2002: 215]. Представляется, что в заявлениях подобного рода требуется как минимум замена слова «снимают (избыточность)» на «снижают».

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Как было показано в настоящей работе, понятия избыточности и эллипсиса не являются взаимоисключающими. В языковом материале с необходимостью присутствует и то, и другое. Носители языка в условиях эксперимента способны, благодаря избыточности, обнаружить лакуны в тексте и адекватно восстановить опущенные элементы. Равным образом испытуемые, порождая высказывания, нередко элиминируют (согласно действующим языковым правилам) его обязательные в смысловом отношении компоненты.

Причины элиминирования могут быть разными. В работе вводится представление о трёх механизмах незаполнения обязательных (семантических) валентностей - редукция, эллипсис и компенсация. Их различение призвано разграничить в том числе и причины элиминирования: в ситуации редукции говорящий лишён выбора, он руководствуется языковыми «запретами»; в ситуации компенсации говорящий жертвует эксплицитно выраженной информацией об обязательном участнике ситуации (которая так или иначе всё равно присутствует в семантике высказывания за счёт лексического значения глагола) в угоду выражения коммуникативно новой информации, передаваемой необязательным семантически и структурно компонентом; наконец, знаменитый принцип экономии, пожалуй, в полной мере реализуется лишь в ситуации эллипсиса.

Средства создания избыточности так же, как правила эллипсиса и редукции, носят идиоэтнический характер. Прежде всего это относится к избыточности языка как кода. В работе показано, что в числе специфических «вкладчиков» в создание избыточности текста на русском языке находятся развитая флективная морфология (по-разному соотносящаяся с механизмами согласования и управления) и морфонологические чередования. В то же время есть основания утверждать, что средства создания избыточности текста также не носят универсального характера. Вероятно, языки могут отличаться друг от друга не только тем, что они с большей лёгкостью опускают (правила эллипсиса), но и тем, что они с большей лёгкостью повторяют (правила избыточности).

С опорой на экспериментальные данные в работе подробно рассмотрена роль темы, ремы, частеречной принадлежности слова, морфологического устройства словоформы и синтаксических структур в создании избыточности текста на русском языке.

Вклад тематических элементов (по сравнению с рематическими) в общую избыточность текста оказывается более значительным. В целом функционально-смысловая нагруженность слова в тексте (его вхождение в тематическую или рематическую часть) гораздо важнее факта принадлежности слова к тому или иному частеречному классу. Слово, входящее в тематическую часть высказывания, к какой бы части речи не относилось, имеет шансы быть лучше опознанным, нежели слово, входящее в рематическую часть.

Единственным исключением является глагол, который может хорошо предсказываться сохранными в высказывании актантами. Таким образом, глагол и зависимые от него актанты напрямую связаны с формированием избыточности.

Результаты эксперимента с удалёнными флексиями показывают, что русский текст, лишённый «эксплицитной морфологии», адекватно воспринимается в 68-85 % случаев. Синтаксическое устройство русского языка, порядок слов, валентностные отношения в высказывании, предсказательные свойства предлогов, морфонологические чередования на стыке основы и окончания позволяют в большинстве случаев реконструировать словоформу. Можно считать, что 25-30 % - это тот вклад, который вносят русские словоизменительные флексии в общую избыточность текста.

В работе показано, что разные типы текстов обладают разной степенью избыточности, а также что в зависимости от типа текста его общая избыточность может складываться за счёт разных составляющих. Так, любой письменный текст противопоставлен разговорному: в письменных текстах средства создания избыточности сосредоточены прежде всего в самих текстах (а не в характеристиках контекста, включая контекст невербальный). Грамматическая избыточность по определению выше в письменных текстах. В целом избыточность разговорного текста (в отрыве от экстралингвистических параметров и параметров, характерных для его устной реализации) невелика. В то же время, как оказалось, в разговорном и научном тексте может быть выше, чем в более стандартных художественном и газетном текстах, уровень лексической избыточности.

Избыточность текста, а также механизмы вероятностного (контекстного) прогнозирования работают в полной мере только при условии осмысленности сообщения, презумпции его связности.

К числу механизмов понижения избыточности текста следует относить механизм «контекстной вытеснимости» и эллипсис. Эллипсис - сугубо синтаксическое явление. Неразработанность теории эллипсиса во многом обусловлена отсутствием разработанной синтаксической теории.

В работе показано, что к числу основных критериев эллиптичности следует относить следующие: 1) наличие соотносимых конструкций (полных и неполных, или эллиптических), 2) тождественность семантической и/или стилистической интерпретации соотносимых конструкций. В качестве дополнительной возможности уместно использовать вероятностный подход.

В проведённом исследования предпринята попытка последовательно разграничить семантический, морфологический и синтаксический уровни при изучении эллипсиса приглагольных актантов и смежных с ним явлений.

Эллипсис приглагольных актантов - очень важная характеристика для любого языка. От того, как решается вопрос об эллипсисе приглагольных актантов, во многом зависит и трактовка статуса отдельного высказывания с «пропуском» того или иного актанта, и в целом классификация так называемых односоставных предложений. В работе показано, что традиционное выделение в русистике такого типа полных односоставных предложений, как определённо-личные, противоречит критериям эллиптичности. Все высказывания такого рода следует трактовать как эллиптические с пропуском первого актанта.

Результаты проведённого исследования высокочастотных глаголов показывают, что в русском языке степень эллиптирования каждого из трёх актантов в высказываниях с трёхвалентным глаголом в вершине следующая: чаще всего эллиптируется третий актант, при этом первый и второй актанты эллиптируются редко. В высказываниях с двухвалентным глаголом в вершине (исключая глаголы движения и некоторые непереходные глаголы) первый актант даёт высокий процент эллиптирования, и - заметно ниже - второй актант. Поскольку именно двухвалентные глаголы составляют ядро любого языка, то можно заключить, что чаще всего в русском языке эллиптируется первый актант. В любом случае первый и третий актанты противопоставлены второму: второй актант даёт самый низкий процент эллипсиса, что может свидетельствовать о том факте, что связь глагола со вторым актантом (или -в других терминах - с прямым дополнением) самая тесная.

Проведённое исследование может быть использовано для изучения русского языка в типологической перспективе, в частности связанной с эллипсисом приглагольных актантов. Русский язык относится к числу языков, в которых часто опускаются первый и третий актанты. Причём опущение первого актанта в русском языке может регламентироваться как правилами эллипсиса, так и широко распространёнными правилами редукции.

По-видимому, редкость опущения второго актанта носит более универсальный характер, чем опущение первого актанта.

К числу причин эллиптирования того или иного актанта следует относить не только внутриязыковые причины (такие, например, как развитость глагольного согласования или базовый порядок слов), но и культурные в широком смысле. Эллипсис приглагольных актантов, соответствующих обязательным глагольным валентностям, обусловлен, вероятно, лексико-грамматическим контекстом. В таком случае действует не только грамматический фактор - требование со стороны глагола синтаксически заполнить позицию определённой управляемой формой, но и лексический фактор - семантика глагола на уровне лексического значения предусматривает тип возможных лексем, которые могут занять соответствующие позиции в предложении. Возможно, именно поэтому разница в показателях эллипсиса оказалась не столь существенной при сравнении данных, полученных в рамках изолированного высказывания и в рамках связных текстов: контекст изолированного высказывания оказывается достаточным для того, чтобы возник эллипсис.

Проведённое исследование ещё раз показало, что эллипсис - это явление, возможное благодаря контексту, однако неправомерно сужать понимание эллипсиса рамками контекстуального «нулевого повторения», или «нулевой анафоры».

Разумеется, сделанные заключения требуют дальнейшей тщательной проверки. В частности, не до конца прояснён вопрос о зависимости эллипсиса от лексико-семантического класса глагола, от типа текста и пр. В то же время полученные данные как будто бы подтверждают выдвинутую в разных теориях гипотезу о том, что при членении высказывания первая граница (условно между «группой подлежащего» и «группой сказуемого») обнаруживает самые слабые связи, тогда как «группа сказуемого» представляет собой более тесный комплекс (ср. понятия внешнего аргумента и внутреннего аргумента в поздних версиях генеративизма).

Список научной литературыГрудева, Елена Валерьевна, диссертация по теме "Теория языка"

1. Абрамов, Б.А. Избранные работы по немецкой грамматике и общим проблемам языкознания / Б.А. Абрамов. - М.: Кругъ, 2003.

2. Апресян, Ю.Д. Избранные труды. Т. 1: Лексическая семантика: синонимические средства языка / Ю.Д. Апресян. М.: Школа «Языки русской культуры», 1995.

3. Апресян, Ю.Д. Об одном правиле сложения лексических значений/ Ю.Д. Апресян //Проблемы структурной лингвистики. 1971. М.: Наука, 1972.-С. 439-458.

4. Апресян, Ю.Д. О сильном и слабом управлении (Опыт количественного анализа) / А.Д. Апресян // Вопросы языкознания. 1964. - № 3. - С. 32-49.

5. Апресян, Ю.Д. Экспериментальное исследование семантики русского глагола / Ю.Д. Апресян. М., 1967.

6. Ахутина, Т.В. Единицы речевого общения, внутренняя речь, порождение речевого высказывания. Исследования речевого мышления / Т.В. Ахутина. -М., 1985.

7. Ахутина, Т.В. Порождение речи. Нейролингвистический анализ синтаксиса / Т.В. Ахутина. М.: МГУ, 1989.

8. Балли, Ш. Общая лингвистика и вопросы французского языка / Ш. Балли. -М., 1955.

9. Баранов, А.Н. Введение в прикладную лингвистику / А.Н. Баранов. М., 2003.

10. Басс, И.И. Проблемы современного японского языкознания: Лингвистика текста / И.И. Басс. СПб.: СПбГУКИ, 2004.

11. Белянин, В.П. Введение в психолингвистику / В.П. Белянин. М., 1999.

12. Белянин, В.П. К вопросу о функционально-речевой синонимии / В.П. Белянин // Проблемы связности и цельности текста. М.: Ин-т языкознания АН СССР, 1982. - С. 19-25.

13. Бергельсон, М.Б. К типологической характеристике русского разговорного синтаксиса / М.Б. Бергельсон // Всесоюзная конференция по лингвистической типологии: Тезисы докладов. М.: Наука, 1990. - С. 19-21.

14. Бергельсон, М.Б. К вопросу об общей теории языковой редукции / М.Б. Бергельсон, А.Е. Кибрик // Формальное описание структуры естественного языка. Новосибирск, 1980. - С. 147-161.

15. Богуславская, О.Ю. Механизмы анафорической номинации/ О.Ю. Богуславская, И.А. Муравьева // Моделирование языковой деятельности в интеллектуальных системах. М., 1987. - С. 78-127.

16. Богуславский, И.М. Исследования по синтаксической семантике: сферы действия логических слов / И.М. Богуславский. М.: Наука, 1985.

17. Бондарко, А.В. Теория значения в системе функциональной грамматики: На материале русского языка / А.В. Бондарко. М.: Языки славянской культуры, 2002.

18. Брагина, А.А. Экономия и избыточность в языке / А.А. Брагина // Русская речь. 1976. -№ 1. - С. 64-70.

19. Булыгина, Т.В. К проблеме моделирования способности говорящих к контекстному разрешению неоднозначности / Т.В. Булыгина //САФИД-83. -С. 182-184.

20. Булыгина, Т.В. Синтаксические нули и их референциальные свойства/ Т.В. Булыгина, А.Д. Шмелев // Типология и грамматика. М.: Наука, 1990.-С. 109-117.

21. Вардуль, И.Ф. Основы описательной лингвистики: Синтаксис и супрасин-таксис. Изд. 2-е, стереотип. / И.Ф. Вардуль. -М.: URSSS, 2006.

22. Венцов, А.В. Об идиомах в национальном корпусе русского языка/

23. A.В. Венцов, Е.В. Грудева, В.Б. Касевич, Е.В. Ягунова // Международная конференция «Корпусная лингвистика 2004» (12-14 октября 2004 г.). Тезисы докладов. - СПб.: Изд-во Санкт-Петербургского гос. ун-та, 2004. -С. 17-18.

24. Венцов, А.В. Национальный корпус русского литературного языка: некоторые результаты, приложения и задачи / А.В. Венцов, Е.В. Грудева,

25. B.Б. Касевич, Е.В. Ягунова // Научно-техническая информация. Сер. 2: Информационные процессы и системы. М.: ВИНИТИ, 2005. - № 6.1. C. 35-40.

26. Венцов, А.В. Проблемы восприятия речи / А.В. Венцов, В.Б. Касевич. -СПб., 1994.

27. Венцов, А.В. Корпус русских текстов и модель восприятия речи/

28. A.В. Венцов, В.Б. Касевич, Е.В. Ягунова // III Всероссийская конференция «Теория и практика речевых исследований» (АРСО 2003). 8-10 сентября 2003 года, Москва, МГУ им. М. Ломоносова. - М., 2003а. - С. 21-26.

29. Венцов, А.В. Корпус русского языка и восприятие речи / А.В. Венцов,

30. B.Б. Касевич, Е.В. Ягунова // НТИ. Сер. 2. Информационные процессы и системы. М.: ВИНИТИ, 20036. - № 6. - С. 25-32.

31. Ветре, А.В. О Корпусе русского литературного языка/ А.В. Венцов, Е.В. Грудева // Russian linguistics в печати.

32. Вербицкая, JI.A. Некоторые проблемы создания национального корпуса русского языка / JI.A. Вербицкая, Н.Н. Казанский, В.Б. Касевич // Научно-техническая информация. Сер. 2: Информационные процессы и системы. -М.: ВИНИТИ, 2003. № 6. - С. 2-8.

33. Выготский, Л.С. Мышление и речь / Л.С.Выготский. М.: Лабиринт, 1996.

34. Гаичова, Е. Актуальное членение предложения и его место в описании языка / Е. Гаичова, П. Сгалл // Формальное описание структуры естественного языка. Новосибирск, 1980. - С. 39-60.

35. Гак, В.Г. К проблеме семантической синтагматики / В.Г. Гак // Проблемыструктурной лингвистики. 1971. М.: Наука, 1972. - С. 367-395.

36. Гальперин, И.Р. Информативность единиц языка / И.Р. Гальперин. М., 1974.

37. Герд, А.С. Морфемика / А.С. Герд. СПб., 2004.

38. Герд, А.С. Русская морфология и Машинный фонд русского языка/ А.С. Герд // Вопросы языкознания. 1986. - № 6.

39. Герд, А.С. Структура слова в осознании говорящих/ А.С. Герд// Тезисы VI Всесоюзного симпозиума по психолингвистике. М., 1978.

40. Гиндин, С. И. Смыслосохраняющее сжатие текста как процедура, обратная его деривации / С.И. Гиндин // Проблемы дериватологии. Тезисы докладов. Вып. 2. Пермь, 1981. - С. 76-78.

41. Глазанова, Е.В. Типы связей в ментальном лексиконе и экспериментальные методы их исследования: Автореф. дис. . канд. филол. наук/ Е.В. Глазанова. СПб., 2001.51 .Глисон, Г. Введение в дескриптивную лингвистику / Г. Глисон . М., 1959.

42. Грамматика русского языка: В 2-х т. Т. 2: Синтаксис. Ч. 2. - М., 1960.

43. Греймас, А.-Ж. Структурная семантика: Поиск метода / А.-Ж. Греймас. -М.: Академический проект, 2004.

44. Грудева, Е.В. Восприятие разговорного текста в письменном предъявлении / Е.В. Грудева // Пятая выездная школа-семинар «Порождение и восприятие речи». Материалы. Череповец, 2006а. - С. 38-43.

45. Грудева, Е.В. Восприятие русского письменного текста в условиях недоступности морфологической информации / Е.В. Грудева // Вестник Пермского государственного университета. 20066. - Вып. 3. - С. 51-62.

46. Дейк, Т.А. ван. Вопросы прагматики текста / Т. ван Дейк //Новое в зарубежной лингвистике: Лингвистика текста Вып. 8. - М.: Прогресс, 1978. -С. 259-336.

47. Дейк, Т.А. ван. Стратегии понимания связного текста/ Т. ван Дейк, В. Кинч // Новое в зарубежной лингвистике: Когнитивные аспекты языка. -Вып. 23. -М.: Прогресс, 1988.-С. 153-211.

48. Дейк, Т.А. ван. Язык. Познание. Коммуникация / Т. ван Дейк. М., 1989.

49. Дорофеева, Т.М. Обязательная синтаксическая сочетаемость глагола в современном русском языке: Автореф. дис. . канд. филол. н. / Т.М. Дорофеева.-М, 1973.

50. Долинин, К.А. Имплицитное содержание высказывания/ К.А.Долинин // Вопросы языкознания. 1983. -№ 6. - С. 34^47.

51. Дресслер, В. К проблеме индоевропейской эллиптической анафоры/ В. Дресслер //Вопросы языкознания. 1971. -№ 1. - С. 94-103.

52. Дюбуа, Ж. Общая риторика / Ж. Дюбуа, Ф. Эделин, Ж.-М. Клинкенберг и др.-М., 1986.

53. Есперсен, О. Философия грамматики / О. Есперсен. -М., 1958.

54. Жинкин, Н.И. О кодовых переходах во внутренней речи / Н.И. Жинкин// Вопросы языкознания. 1964. - № 6. - С. 26-38.

55. Журавлёв, А.Ф. Опыт квантитативно-типологического исследования разновидностей устной речи/ А.Ф.Журавлев //Разновидности городской устной речи.-М., 1988.-С. 84-151.

56. Залевская, А.А. Психолингвистические исследования. Слово. Текст: Избранные труды / А.А. Залевская. М.: Гнозис, 2005.

57. Зализняк Анна А. Словарная статья глагола говорить / Анна А. Зализняк // Семиотика и информатика. Вып. 32. -М., 1991.

58. Звегинцев, В.А. Теоретическая и прикладная лингвистика/ В.А. Звегин-цев.-М., 1967.

59. Зеликов, М.В. Компрессия как фактор структуры и функционирования иберороманских языков / М.В. Зеликов. СПб.: Филологический фак-т СПбГУ, 2005.

60. Зеликов, М.В. Эллиптические модели в языках Испании (Ареальные черты, происхождение и функционирование) / М.В. Зеликов // Вопросы языкознания. 1994. -№ 1. - С. 100-113.

61. Зельдович, Г.М. О типах семантической информации: слабые смыслы / Г.М. Зельдович // Известия РАН, серия ЛиЯ. 1998. - Т. 57. - Вып. 2.

62. Зимняя, И.А. Лингвопсихология речевой деятельности / И.А. Зимняя. -М.-Воронеж, 2001.

63. Зимняя, И.А. Опережающее отражение в речевом поведении / И.А. Зимняя // Иностранные языки в высшей школе. Вып. 8. - М.: Высшая школа, 1974.-С. 85-95.

64. Золотова, Г.А. О возможностях грамматической науки / Г.А. Золотова // Вопросы языкознания. 2006. - № 3. - С. 14-21.

65. Ильенко, С.Г. Об одном из синтаксических парадоксов: Коммуникативное превосходство неполного предложения как следствие его структурной ущербности/ С.Г.Ильенко// Русистика: Избр. труды. СПб.: Изд-во РГПУ, 2003.-С. 47-56.

66. Имплицитность в языке и речи / Отв. ред. Е.Г.Борисова и Ю.С. Мартемьянов. -М.: Языки русской культуры, 1999.

67. Иорданская, JI.H. Смысл и сочетаемость в словаре / Л.Н. Иорданская, И.А. Мельчук. М.: Языки славянских культур, 2007. - (Studia philologica).

68. Казенин, К.И. О некоторых ограничениях на эллипсис в русском языке/ К.И. Казенин // Вопросы языкознания. 2007. -№ 2. - С. 92-107.

69. Каменская, О.С. Текст и коммуникация / О.С. Каменская. М.: Высшая школа, 1990.

70. Карбонелл, Дж. Стратегии преодоления коммуникативных неудач при анализе неграмматичных языковых выражений / Дж. Карбонелл, Ф. Хейз // Новое в зарубежной лингвистике: Компьютерная лингвистика. -Вып. 24. М.: Прогресс, 1989. - С. 48-105.

71. Кароляк, С. Об обязательных и факультативных компонентах высказывания / С. Кароляк // Грамматическое описание славянских языков: концепции и методы. М.: Наука, 1974. - С. 147-158.

72. Касевич, В.Б. Буддизм. Картина мира. Язык / В.Б. Касевич. 2-е изд. -СПб., 2004а.

73. Касевич, В.Б. Морфонология / В.Б. Касевич. Л., 1986.

74. Касевич, В.Б. О когнитивной лингвистике /В.Б. Касевич // Общее языкознание и теория грамматики: Материалы чтений, посвященных 90-летию со дня рождения С.Д. Кацнельсона. СПб.: Наука, 19986. - С. 14-21.

75. Касевич, В.Б. Семантика. Синтаксис. Морфология / В.Б. Касевич. М., 1988.

76. Касевич, В.Б. Сирконстанты и определения: синтаксис и семантика/ В.Б. Касевич // Междунар. конф. «Категории глагола и структура предложения» (Санкт-Петербург, 28-30 мая 2001 г.): Тезисы докладов. СПб., 2001.-С. 27-29.

77. Касевич, В.Б. Субъектность и объектность: проблемы семантики / В.Б. Касевич // Теория функциональной грамматики. Субъектность. Объектность. Коммуникативная перспектива высказывания. Определённость / неопределённость. СПб., 1992. - С. 5-29.

78. Касевич, В.Б. Типология правил и эллипсис / В.Б. Касевич //Всесоюзная конференция по лингвистической типологии. Тезисы докладов. -М.: Наука, 1990. С. 66-67.

79. Касевич, В.Б. Труды по языкознанию. Т. 1. / В.Б. Касевич. СПб., 2006.

80. Касевич, В.Б. Целостность языковых единиц в системе и речевой деятельности / В.Б. Касевич // Вестник Ленингр. ун-та. Сер. 2. - 1987. - Вып. 4 (№23).-С. 49-56.

81. Касевич, В.Б. Фонологические проблемы общего и восточного языкознания / В.Б. Касевич. М.: Наука, 1983.

82. Касевич, В.Б. Элементы общей лингвистики / В.Б. Касевич. М., 1977.

83. Касевич, В.Б. Актантная структура глагольной конструкции в китайском языке и эллипсис / В.Б. Касевич, Т.Н. Никитина // Китайское языкознание: IX Междунар. конф.: Материалы. М., 1998. - С. 86-90.

84. Касевич, В.Б. Конструкции с предикатными актантами. Проблемы семантики / В.Б. Касевич, B.C. Храковский //Категории глагола и структура предложения.-Л., 1983.

85. Касевич, В.Б. Ментальный лексикон как компонент модели восприятия речи / В.Б. Касевич, Е.В. Ягунова // Материалы междунар. конф. «Языковое сознание: спорное и устоявшееся». М., 2003. - С. 116-117.

86. Кацнельсон, С.Д. Заметки о падежной теории Ч. Филлмора/ С.Д. Кацнельсон // Вопросы языкознания. 1988. - № 1. - С. 110-117.

87. Кацнельсон, С.Д. Категории языка и мышления: Из научного наследия. -М.: Языки славянской культуры, 2001а.

88. Кацнельсон, С.Д. К понятию типов валентности/ С.Д. Кацнельсон // Вопросы языкознания. 1987. - № 3. - С. 20-32.

89. Кацнельсон, С Д. О естественном формализме языка и естественных способах его преодоления средствами самого языка / С.Д. Кацнельсон

90. Категории языка и мышления: Из научного наследия. М.: Языки славянской культуры, 20016. - С. 572-581.

91. Кацнельсон, С.Д. О переходности как формализованной категории / С.Д. Кацнельсон // Категории языка и мышления: Из научного наследия. М.: Языки славянской культуры, 2001в. - С. 581-584.

92. Кацнельсон, С.Д. Речемыслительные процессы / С.Д. Кацнельсон // Вопросы языкознания. -1984.-№4.-С. 3-12.

93. Кацнельсон, С.Д. Типология языка и речевое мышление. 2-е изд./ С.Д. Кацнельсон. - М.: УРСС, 2002.

94. Квантитативная лингвистика и семантика: Сб. науч. трудов. Новосибирск, 1999.

95. Кибардина, С.М. Актанты и распространители в немецких предложениях с некоторыми лексико-семантическими группами глаголов / С.М. Кибардина // Лингвистические исследования 1986. Взаимодействие лексических и синтаксических единиц. -М., 1986. С. 75-84.

96. Кибардина, СМ. Валентность немецкого глагола: Автореф. дис. . д-ра филол. н. / С.М. Кибардина. Л., 1988.

97. Кибардина, С.М. К вопросу о разграничении дополнений и обстоятельств/ С.М. Кибардина // Лингвистические исследования 1978. Синтаксис и морфология языков разных типов. М., 1978. - С. 103-108.

98. Кибардина, С.М. К определению факультативной валентности/ С.М. Кибардина // Лингвистические исследования 1979. Синтаксический анализ разносистемных языков. М., 1979. - С. 122-126.

99. Кибрик, А.Е. Иерархии, роли, нули, маркированность и «аномальная» упаковка грамматической семантики / А.Е.Кибрик //Вопросы языкознания. 1997.4.

100. Кибрик, А.Е. Подлежащее и проблема универсальной модели языка/ А.Е. Кибрик // Известия РАН, серия ЛиЯ. 1979. - Т. 36. - № 4.

101. Кларк, Г. Как маленькие дети употребляют свои высказывания/ Г. Кларк, Е. Кларк // Психолингвистика. Сб. ст. / Сост. A.M. Шахнарович. -М.: Прогресс, 1984. С. 353-366.

102. Кобозева, И.М. Лингвистическая семантика. 2-е изд. / И.М. Кобозева.-М.: Едиториал УРСС, 2004.

103. Коваль, А.И. Глагол фула в типологическом освещении / А.И. Коваль, Б.А. Нялибули. М., 1997.

104. Ковтунова, И.И. Порядок слов в русском литературном языке XVIII-первой трети XIX в. / И.И. Ковтунова. М.: Наука, 1969.

105. Колобаев, В.К Факторы, влияющие на восприятие и понимание иноязычного текста / В.К. Колобаев // Понимание и интерпретация текста: Сб. науч. трудов. Тверь, 1994. - С. 160-168.

106. Колотилова, Н.С. Редукция актантов как средство организации текста (на материале современного немецкого языка): Автореф. дис. . канд. фи-лол. н. / Н.С. Колотилова. М., 1983.

107. Копотев, М.В. Разметка синтаксической неполноты в корпусе / М.В. Копотев, Г.Б. Гурин // Компьютерная лингвистика и интеллектуальные технологии: Труды международной конференции «Диалог 2007»

108. Бекасово, 30 мая 3 июня 2007 г.) / Под ред. JI.JI. Иомдина, Н.И. Лауфер, А.С. Нариньяни, В.П. Селегея. - М.: Изд-во РГГУ, 2007. - С. 307-310.

109. Кормилицына, М.А. Семантически осложнённое (полипропозитивное) простое предложение в устной речи / М.А. Кормилицына. Саратов: Изд-во Саратовского ун-та, 1988.

110. Коровкин, М.М. Коммуникативный аспект экономии: имплицитен ли синтаксический эллипсис? / М.М. Коровкин // Текст и дискурс: традиционный и когнитивно-функциональный аспекты исследования. Сб. науч. тр. Рязань, 2002. - С. 209-218.

111. Кривоносое, А.Т. Естественный язык и логика / А.Т. Кривоносов. М.; Нью-Йорк, 1993.

112. Кривоносов, А.Т. «Лингвистика текста» и исследование взаимоотношения языка и мышления / А.Т. Кривоносов // Вопросы языкознания. 1986. -№ 6.

113. Кронгауз, М.А. Семантика / М.А. Кронгауз. М., 2001.

114. Кубрякова, Е.С. Номинативный аспект речевой деятельности / Е.С. Кубрякова. М., 1986.

115. Кубрякова, Е.С. Человеческий фактор в языке. Язык и порождение речи / Е.С. Кубрякова, A.M. Шахнарович, Л.В. Сахарный. М., 1991.

116. Курилович, Е. Очерки по лингвистике / Е. Курилович. М., 1962.

117. Лангаккер, Р. У. Когнитивная грамматика / Р. Лангаккер. М., 1992.

118. Лексико-семантические группы глаголов: Учеб. словарь-справочник. -Свердловск, 1988.

119. Лебедева, М.Н. Синтаксическая сочетаемость глаголов (справочный ма- -териал для курсов повышения квалификации зарубежных русистов)/ М.Н. Лебедева. -М.: МГУ, 1984.

120. Леман, В.П. Из книги «Протоиндоевропейский синтаксис» / В.П. Леман // Новое в зарубежной лингвистике: Новое в современной индоевропеистике. Вып. XXI. - М.: Прогресс, 1988. - С. 351-432.

121. Лённгрен, Л. О «гибкости» русского текста. Опыт лингвистического эксперимента / JI. Лённгрен // Nordlyd. Troms0 University working papers on language & linguistics. 1997 (25). - P. 35-46.

122. Леонтьев, А.А. Внутренняя речь и процессы грамматического порождения высказывания / А.А. Леонтьев // Вопросы порождения речи и обучения языку. М., 1967.

123. Леонтьев, А.А. Психолингвистические единицы и порождение речевого высказывания. 2-е изд., стереотип. / А.А. Леонтьев. - М.: Едиториал УРСС, 2003.

124. Леонтьева, Н.Н. Анализ и синтез русских эллиптичных предложений/ Н.Н. Леонтьева // Научно-техническая информация. 1965. - № 11.

125. Леонтьева, Н.Н. Устранение некоторых видов избыточной информации в естественном языке / Н.Н. Леонтьева // Машинный перевод и прикладная лингвистика. Вып. 10. -М., 1967.

126. Леонтьева, Н.Н. Семантический анализ и смысловая неполнота текста: Автореф. дис. . канд. филол. н. / Н.Н. Леонтьева. -М., 1968.

127. Лесскис, Г.А. О зависимости между размером предложения и его структурой в разных видах текста / Г.А. Лесскис // Вопросы языкознания. -1964.-№3.-С. 99-123.

128. Лефельдт, В. Акцент и ударение в русском языке / В. Лефельдт М.: Языки славянской культуры, 2006.

129. Ли, Ч.Н. Подлежащее и топик: новая типология языков/ Ч.Н. Ли, С.А. Томпсон // Новое в зарубежной лингвистике: Современные синтаксические теории в американской лингвистике. Вып. XI. - М.: Прогресс, 1982.-С. 193-235.

130. Лингвистические и психолингвистические структуры речи: Сб. статей. -М., 1985.

131. Лингвистический энциклопедический словарь/Гл. ред. В.Н.Ярцева. -М., 1990 (ЛЭС).

132. Литературная энциклопедия терминов и понятий/Гл. ред. и сост.

133. A.Н. Николюкин. -М., 2001.

134. Лурия, А.Р. Язык и сознание / А.Р. Лурия / Под ред. Е.Д. Хомской. Ростов н/Д: Феникс, 1998.

135. Мартине, А. Принцип экономии в фонетических изменениях / А. Мартине. -М., 1960.

136. Матезиус, В. О лингвистической характерологии (на материале современного английского языка) / В. Матезиус // Новое в зарубеленой лингвистике. Контрастивная лингвистика. Вып. XXY. - М.: Прогресс, 1989. -С. 18-26.

137. Матезиус, В. О так называемом актуальном членении предложения/

138. B. Матезиус // Пражский лингвистический кружок. М.: Прогресс, 1967.1. C. 239-245.

139. Мацковский, М.С. Проблемы читабельности печатного материала/ М.С. Мацковский // Смысловое восприятие речевого сообщения (в условиях массовой коммуникации). М., 1976.

140. Мельчук, И.А. Опыт лингвистических моделей «Смысл Текст» / И.А. Мельчук. -М., 1999.

141. Мельчук, И.А. О синтаксическом нуле / И.А. Мельчук // Типология пассивных конструкций. Диатезы и залоги. Л., 1974.

142. Мельчук, И.А. Русский язык в модели «Смысл <->Текст» / И.А. Мельчук. -М.; Вена, 1995.

143. Милославский, ИГ. Вопросы словообразовательного синтеза / И.Г. Милославский. -М.: МГУ, 1980.

144. Михеев, А.В. Лингвистический статус эллипсиса в тексте: Автореф. дис. . канд. филол. н. / А.В. Михеев. -М., 1982.

145. Мурзин, Л.Н. Текст и его восприятие / Л.Н. Мурзин, А.С. Штерн. -Свердловск: Изд-во Уральского ун-та, 1991.

146. Недев, И. Едносъставните изречения в съвременния български книжовен език / И. Недев. С.: Наука и изкуство. - 1985.

147. Недялков, ИВ. О степенях в лингвистике / И.В. Недялков // Синтаксическая структура простого предложения. Смоленск, 1979. - С. 75-79.

148. Никитина, Е.С. Внутренняя речь и мышление (психологический аспект): Автореф. дис. . канд. психол. наук/Е.С. Никитина. -М., 1987.

149. Никитина, Т.Н. К вопросу о текстовой избыточности / Т.Н.Никитина, М.И. Откупщикова // Научно-техническая информация. Сер. 2: Информационные процессы и системы. 1970. - № 7. - С. 7-9.

150. Новиков, Л.А. Семантика русского языка / JI.A. Новиков. М.: Высшая школа, 1982.

151. Овчинникова, И.Г. Ассоциативный механизм в речемыслительной деятельности: Автореф. дис. . д-ра филол. наук / И.Г. Овчинникова. СПб., 2002.

152. Ожегов, С.И. Словарь русского языка / С.И. Ожегов, Н.Ю. Шведова. -М., 1992.

153. Оливериус, З.Ф. Морфемы русского языка. Частотный словарь/ З.Ф. Оливериус. -Praha: Univerzita Karlova, 1976.

154. Откупщикова, М.И. Роль местоимений в сокращении структуры связного текста / М.И. Откупщикова // Информационные вопросы семиотики, лингвистики и автоматического перевода. Вып. 2. М., 1971.

155. Падучева, Е.В. Глаголы создания образа: лексическое значение и семантическая деривация / Е.В. Падучева //Вопросы языкознания. 2003. -№6.-С. 30-46.

156. Падучева, Е.В. Эллипсис как нулевой анафорический знак / Е.В. Падучева, Т.К. Лященко // Научно-техническая информация. Сер. 2: Информационные процессы и системы. М., 1973. - № 5. - С. 20-25.

157. A.С. Панина; Ин-т востоковедения. М.: Вост. лит., 2005. - С. 349-358.

158. Панкова, М.Г. Лёгкие и трудные синтаксические конструкции (по данным экспериментов с больными с моторной афазией) / М.Г. Панкова,

159. B.C. Храковский, А.С. Штерн // Предварительные материалы экспериментальных исследований по психолингвистике. М., 1973. - С. 142-149.

160. Пауль, Г. Принципы истории языка / Г. Пауль. М., 1960.

161. Пиотровский, Р.Г. Информационные измерения языка / Р.Г. Пиотровский. -Л.: Наука, 1968.

162. Пиотровский, Р.Г. Лингвистическая синергетика: исходные положения, первые результаты, перспективы / Р.Г. Пиотровский. СПб., 2006.

163. Пиотровский, Р.Г. Лингвистический автомат (в исследовании и непрерывном обучении) / Р.Г. Пиотровский. СПб., 1999.

164. Плунгян, В.А. Общая морфология / В.А. Плунгян. М.: УРСС, 2000.

165. Плунгян В.А. Парадоксы валентностей/ В.А. Плунгян, Е.В. Рахилина // Семиотика и информатика: Сб. науч. статей. Вып. 36. М., 1998.1. C.108-119.

166. Потебня, А.А. Из записок по русской грамматике / А.А. Потебня. Т. I-II. -М., 1958.

167. Пражский лингвистический кружок: Сб. статей. М., 1967.

168. Прогноз в речевой деятельности. М.: Наука, 1974.

169. Распопов, И.П. Строение простого предложения в современном русском языке / И.П. Распопов. М., 1970.

170. Растъе, Ф. Интерпретирующая семантика / Ф. Растье. Нижний Новгород, 2001.

171. Ревзин, И.И. Формальный и семантический анализ синтаксических связей в языке / И.И. Ревзин //Применение логики в науке и технике. М.: АН СССР, 1960.

172. Резникова, Т.И. Лингвистически аннотированные корпуса русского языка (обзор общедоступных ресурсов) / Т.И. Резникова, М.В. Копотев // Национальный корпус русского языка: 2003-2005. Результаты и перспективы. -М.: Индрик, 2005. С. 31-61.

173. Риченс, Р.Г. Некоторые методы машинного перевода/ Р.Г. Риченс, А.Д. Бут // Машинный перевод. М., 1957.

174. Роговой, Б.С. Лингвопсихологические эксперименты с деграмматикали-зованными текстами / Б.С. Роговой //Вопросы общего языкознания. Л.: Изд-во Ленинградского ун-та, 1965. - С. 117-147.

175. Русская грамматика: В 2 т. М., 1980.

176. Русская разговорная речь / Отв. ред. Е.А. Земская. М.: Наука, 1973.

177. Русская разговорная речь. Тексты / Отв. ред. Е.А. Земская, Л.А. Капанадзе. -М.: Наука, 1978.

178. Русская разговорная речь: Фонетика. Морфология. Лексика. Жест. М.: Наука, 1983.

179. Сахарный, JI.B. Введение в психолингвистику/ Л.В. Сахарный. Л., 1989.

180. Сахарный, JI.B. Набор ключевых слов как тип текста/ Л.В. Сахарный, А.С. Штерн // .Слово отзовётся: памяти А.С. Штерн и Л.В. Сахарного. -Пермь, 2006. С. 50-59.

181. Севбо, И.П. Структура связного текста и автоматизация реферирования / И.П. Севбо.-М., 1969.

182. Семантика и синтаксис конструкций с предикатными актантами: Материалы всесоюзн. конф. «Типологические методы в синтаксисе разносис-темных языков» (Ленинград, 14-16 апреля 1981 г.). Л., 1981.

183. Семиотика и информатика: Сб. науч. статей. Вып. 36. М., 1998.

184. Сковородников, А.П. О критерии эллиптичности в русском синтаксисе (по материалам современной советской лингвистической литературы) / А.П. Сковородников // Вопросы языкознания. 1973. - № 3. - С. 114-123.

185. Слобин, Д. Когнитивные предпосылки развития грамматики / Д. Сло-бин // Психолингвистика. Сб. ст. Сост. A.M. Шахнарович. М.: Прогресс, 1984.-С. 143-207.

186. Слобин, Д. Психолингвистика / Д. Слобин, Дж. Грин. М., 1976.

187. Словарь русского языка: В 4-х т. / Под ред. А.П. Евгеньевой. 4-е изд., стереотип. -М., 1999.

188. Слюсарева, Н.А. Категориальная основа тема-рематической организации предложения / Н.А. Слюсарева //Вопросы языкознания. 1986. - № 4. -С. 11-21.

189. Слюсарь, НА. Грамматика и актуальное членение предложения: исследование на материале русского и ряда других языков: Автореф. дис. . канд. филол. н. / Н.А. Слюсарь. СПб., 2008.

190. Смысловое восприятие речевого сообщения (в условиях массовой коммуникации). -М., 1976.

191. Современный русский язык / Под ред. В.А. Белошапковой. Изд. 3-е, испр. и доп. М.: Азбуковник, 1997.

192. Степанова, М.Д. Части речи и проблема валентности в современном немецком языке / М.Д. Степанова, Г. Хельбиг. М., 1978.

193. Сусов, И.П. Введение в языкознание / И.П. Сусов. М.: ACT: Восток -Запад, 2007.

194. Тенъер, Л. Основы структурного синтаксиса/ Л. Теньер. -М., 1988.

195. Теория функциональной грамматики: Субъективность. Объективность. -М., 1992.

196. Тестелец, Я.Г. Введение в общий синтаксис / Я.Г. Тестелец. М., 2001.

197. Типология пассивных конструкций. Диатезы и залоги. Л., 1974.

198. Толковый словарь русских глаголов: Идеографическое описание. Английские эквиваленты. Синонимы. Антонимы / Под ред. Л.Г. Бабенко. -М„ 1999.

199. Трубецкой, Н.С. Отношение между определяемым, определением и определённостью / Н.С. Трубецкой // Избранные труды по филологии. М.: Прогресс, 1987. - С. 37-43.

200. Улъдаллъ, Х.И. Основы глоссематики / Х.И. Ульдалль // Новое в лингвистике. -Вып. 1. -М., 1960.

201. Ушакова, Т.Н. Проблема внутренней речи / Т.Н. Ушакова // Вопросы психологии. 1985. - № 2.

202. Ушакова, Т.Н. Речь человека в общении / Т.Н. Ушакова, Н.Д. Павлова, И.А. Зачесова. -М.: Наука, 1989.

203. Фаулер, Дж. Грамматическая релевантность актуального членения/ Дж. Фаулер // Фундаментальные направления современной американской лингвистики: Сб. обзоров. -М., 1997. С. 390-402.

204. Ферм, Л. Выражение направления при приставочных глаголах перемещения в современном русском языке: К вопросу префиксально-предложного детерминизма / Л. Ферм. Acta Universitatis Upsaliensis. Stu-dia Slavica Upsaliensia. 27. - Uppsala, 1990.

205. Филипенко, М.В. Семантика наречий и адвербиальных выражений / М.В. Филипенко. М.: Азбуковник, 2003.

206. Филиппов, К.А. Лингвистика текста: Курс лекций / К.А. Филиппов. -СПб.: Изд-во Санкт-Петербургского ун-та, 2007.

207. Филлмор Ч. Дело о падеже / Ч. Филлмор // Новое в зарубежной лингвистике: Лингвистическая семантика. Вып. X. - М.: Прогресс, 1981.

208. Филлмор Ч. Дело о падеже открывается вновь / Ч. Филлмор // Новое в зарубежной лингвистике: Лингвистическая семантика. Вып. X. - М.: Прогресс, 1981.

209. Фрумкина, P.M. Психолингвистика / P.M. Фрумкина. -М., 2001.

210. Фрумкина, P.M. Статистические методы изучения лексики / P.M. Фрумкина. М., 1964.

211. Фрумкина, P.M. «Язык и мышление» как проблема лингвистического эксперимента/ P.M. Фрумкина //Известия РАН, серия ЛиЯ. 1981. -Т. 40. -№3.

212. Фундаментальные направления современной американской лингвистики: Сб. обзоров. -М., 1997.

213. Хацъко, И.В. Проблемы анализа семантических факторов адекватного восприятия текста / И.В. Хацько // XII Международный симпозиум по психолингвистике и теории коммуникации «Языковое сознание и образ мира» (Москва, 2-4 июня 1997). -М., 1997. С. 161.

214. XaijbKo, И.В. Семантические факторы адекватного восприятия текста: Автореф. дис. . канд. филол. наук/И.В. Хацько. -М., 1998.

215. Хегер, К. От стеммы к актантной модели / К. Хегер // Вопросы языкознания. 1993. - № 3. - С. 5-14.

216. Храковский, B.C. Понятие сирконстанта и его статус / B.C. Храковский //Семиотика и информатика: Сб. науч. статей. Вып. 36. М., 1998. -С. 141-153.

217. Частотный словарь современного русского языка / Ред. JI. Лённгрен. -Uppsala, 1993.

218. Чейф, У.Л. Данность, контрастивность, определённость, подлежащее, топики и точка зрения / У.Л. Чейф // Новое в зарубежной лингвистике: Современные синтаксические теории в американской лингвистике. -Вып. 11.-М.: Прогресс, 1983. С. 277-316.

219. Чейф, У.Л. Значение и структура языка / У.Л. Чейф. -М., 1975.

220. Черниговская, Т.В. Метафорическое и силлогистическое мышление как проявление функциональной асимметрии мозга/ Т.В. Черниговская,

221. B.Л. Деглин // Семиотика пространства и пространство семиотики. Труды по знаковым системам. Учёные записки ТГУ. Вып. 720. 1986. - Т. 19.1. C. 68-84.

222. Шатуновский, И.Б. Семантика предложения и нереферентные слова / И.Б. Шатуновский. -М., 1996.

223. Шенк, Р. Обработка концептуальной информации / Р. Шенк. М., 1980.

224. Шеннон, К. Теория связи в секретных системах / К. Шеннон // Шеннон К. Работы по теории информации и кибернетике. М.: Изд-во иностранной литературы, 1963. - С. 333^102.

225. Ширяев, Е.Н. Бессоюзное сложное предложение в современном русском языке / Е.Н. Ширяев. М.: Наука, 1986.

226. Шмелёв, АД. Типы «невыраженных валентностей» / А.Д. Шмелев // Семиотика и информатика. Сб. науч. статей. Вып. 36. М., 1998. - С. 167— 176.

227. Шмелёв, Д.Н. Проблемы семантического анализа лексики (на материале русского языка) / Д.Н. Шмелев. М.: Наука, 1973.

228. Штерн, А.С. Перцептивный аспект речевой деятельности: экспериментальное исследование /А.С. Штерн. СПб: Изд-во Санкт-Петербургского университета, 1992.

229. Щерба, JI.B. Избранные работы по русскому языку / JI.B. Щерба. М., 1957.

230. Щерба, JI.B. О частях речи в русском языке / Л.В. Щерба // Щерба Л.В. Языковая система и речевая деятельность. Л., 1974.

231. Щерба, JI.B. Очередные проблемы языковедения / Л.В. Щерба //Щерба Л.В. Избранные работы по языкознанию и фонетике. Т. 1. - 2-е изд. -СПб., 2002.-С. 5-24.

232. Щерба, JI.B. Теория русского языка / Л.В. Щерба. Л., 1983.

233. Эйсмонт, П.М. Семантика и синтаксис спонтанного нарратива (экспериментальное исследование на материале русского языка): Автореф. дис. . канд. филол. н. / П.М. Эйсмонт. СПб., 2008.

234. Ягунова, Е.В. Эксперимент в психолингвистике: Конспекты лекций и метод, рекомендации / Е.В. Ягунова. СПб., 2005.

235. Язык и когнитивная деятельность / Под ред. P.M. Фрумкиной. М., 1989.

236. Якобсон, P.O. Избранные работы / P.O. Якобсон. М., 1985.

237. Якобсон, P.O. К языковедческой проблематике сознания и бессознательного / P.O. Якобсон // Бессознательное: природа, функции, методы исследования / Под общ. ред. А.С. Прангишвили и др. Т. 3. Тбилиси, 1978. -С. 156-167.

238. Якобсон, P.O. Лингвистика и теория связи / P.O. Якобсон // Звегинцев В.А. История языкознания XIX-XX веков в очерках и извлечениях. Ч. II. -М.: Просвещение, 1965. С. 435-444.

239. Якобсон, P.O. Нулевой знак / Р.О.Якобсон //Якобсон P.O. Избранные работы. М., 1985. - С. 222-230.

240. Р. Якобсон: Тексты, документы, исследования / Отв. ред. X. Баран, С.И. Гиндин. -М.: РГГУ, 1999.

241. Янко, Т.Е. Коммуникативные стратегии русской речи / Т.Е. Янко. М., 2001.

242. Adamec, Р. Семантическая интерпретация «значимых нулей» в русских предложениях / P. Adamec // Язык и стих в России / Сб. в честь Дина С. Ворта к его 65-летию. М.: Вост. лит-ра РАН, 1995. - С. 9-18.

243. Allerton, D.J. Valency and the English verb / D.J. Allerton.- L. Etc.: Acad, press, 1982.

244. Aspects de l'ambiguite et de la paraphrase dans les langues naturelles / Avec collab. de Bes G., Boulakia G., Catach N. et al.: Ed. par Fuchs C. Berne etc.: Lang., 1985. - (Science pout la communication; 10).

245. Causatives and transitivity / ed. by Comrie В., Polinsky M., Amsterdam; Philadelphia: Benjamins, 1993.

246. Chernigovskaya, T.V. Brain functional asymmetry and neural organization of linguistic competence / T.V. Chernigovskaya, V.L. Deglin //Brain and Language. 1986. Vol. 29. № 1.

247. Chomsky, N. Lectures on government and binding /N.Chomsky. Dordrecht, 1981.

248. Coats, Herbert. Ellipsis in Russian / H. Coats, Zheng Min Dong// Russian Linguistics. 1994. - Vol. 18. - P. 281-298.

249. Dentler, S. Verb und Ellipse im heutigen Deutsch: Zum "Fehlen" verbabhan-giger Bestimmungen in Theorie u. Praxis / S. Dentler. Goteborg: Acta Univ. Gothoburgensis, 1990.

250. Dinsmore, J. Pragmatics, Formal Theory, and the Analysis of Presupposition. Doctoral dissertation: Univ. Of California / J. Dinsmore. San Diego, 1979.

251. Ellipsen und fragmentarische Ausdriicke: Bd. 1-2 / Hrsg. Von Meyer-Hermann R., Rieser H. Tubingen: Niemeyer, 1985. - (Ling. Arbeiten; 148).

252. Hymes, N.M. Language acquisition and the theory of parameters / N.M. Hymes. Dordrecht: Reidel, 1986.

253. Jakobson, R. Linguistics and Communication Theory / R. Jakobson. Structure of Language and its Mathematical Aspects. Providence, 1961.

254. La Linguistique. Guide alphabetique / Sous la direction d'Andre Martinet. P., 1969.

255. Li, Ch.N. Subject and Topic: a New Typology of Language/ Ch.N. Li, S.A. Thompson// Subject and Topic. Academic Press, New York, 1976. -P. 457-489.

256. Lobeck, A. Ellipsis / A Lobeck.- Oxford, 1995.

257. Martin, Samuel E. A Reference Grammar of Japanese / Samuel E. Martin. -New Haven; London: Yale University Press, 1975.

258. Nariyama, S. Ellipsis and Reference tracking in Japanese / S. Nariyama. -Amsterdam; Philadelphia, 2003.

259. Natural language parsing: Psychol., computational a. theoretical perspectives / Ed. By Dowty D.R. et al. Cambridge etc.: Cambridge univ. Press, 1985. -XIII. - (Studies in natural lang. processing).

260. Oliverius, Z.F. К distribuci alomorfu soucasne rustiny/ Z.F. Oliverius // Ceskoslovenska rusistika. 1966. - № XI. - P. 207-214.

261. Oiler, John W. Language Testing at School / John W. Oiler. London 1979.

262. Ortner, H. Die Ellipse: Ein Problem der Sprachtheorie u. Der Grammatik-schreibung / H. Ortner. Tubingen: Niemeyer, 1987. - (R. Germ. Linguistik; 80).

263. Osiejuk, E. Analyza dyskursu w badaniach neurolingwistycznych / E. Osiejuk II Studia psychologiczne. W-wa, 1989. - T. XXVII/1. P 33-66.

264. Panevova, J. On verbal frames in functional generative description. Pt. 1,2/ J. Panevova // The Prague Bulletin of Mathematical Linguistics. 1974. N. 22, 23. P. 3-40; 1975. P. 17-52.

265. Panevova, J. Valency frames and the meaning of the sentence / J. Panevova // Luelsdorff Ph. A. (ed.) The Prague School of Structural and Functional Linguistics. Amsterdam: John Benjamins, 1974.

266. Resolving semantic ambiguity / Gorfein D.S. (Ed.). N.Y.: Springer-verl., 1989. XII, 337 p. (Cognitive Science).

267. Shannon, C.E. Prediction and Entropy of Printed English / C.E. Shannon // The Bell System Technical Journal. V.XXX, I. - 1951.

268. Shopen, T. Ellipsis as Grammatical Indeterminacy / T. Shopen// Foundations of Language. Vol. 10. -№ 1. - 1973.

269. Tomlin, R.S. Basic word order: Functional principles / R.S. Tomlin. L. etc.: Croom Helm, 1986. - (Croom Helm linguistics ser.).

270. Welke, KM. Einfuhrung in die Valenz und Kasustheorie /К.М. Welke. -Leipzig, 1988.

271. Wilson L. Taylor. "Cloze Procedure": A New Tool For Measuring Readability / L. Taylor Wilson // Journalism Quarterly. 1953. - P. 415-433.

272. Zip/, G.K. Human behavior and the principle of least effort / G.K. Zipf. -Cambridge, Mass., 1949.