автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.03
диссертация на тему: Изучение новой истории Польши в Великобритании

Полный текст автореферата диссертации по теме "Изучение новой истории Польши в Великобритании"

Р Г Б

РОССИЙСКАЯ АКАДЕМИЯ НАУК ИНСТИТУТ СЛАВЯНОВЕДЕНИЯ И БАЛКАНИСТИКИ

ОД

3 1 ИЮЛ

На правах рукописи

ГОРИЗОНТОВ

Леонид Ефремович

ИЗУЧЕНИЕ НОВОЙ ИСТОРИИ ПОЛЬШИ В ВЕЛИКОБРИТАНИИ (конец ХУШ в. — 1985 г.)

Специальность 07.00.03 — Всеобщая история

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук

РОССИЙСКАЯ АКАДЕМИЯ НАУК ИНСТИТУТ СЛАВЯНОВЕДЕНИЯ И БАЛКАНИСТИКИ

На правах рукописи

ГОРИЗОНТОВ

Леонид Ефремович

ИЗУЧЕНИЕ НОВОЙ ИСТОРИИ ПОЛЬШИ В ВЕЛИКОБРИТАНИИ (конец XVIII в.- 1985 г.)

Специальность 07.00.03 - Всеобщая история

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук

Работа выполнена в Институте славяноведения и балканистики Российской Академии наук

Научный руководитель -доктор исторических наук, профессор Дьяков В.А.

Официальные оппоненты:

доктор исторических паук В.В.Согрнн кандидат исторических наук Л.Б.Милякова

Ведущая организация -Московский государственный университет им. М.В.Ломоносова, кафедра истории южных и западных славян

/._^щита диссертации состоится ИН^^Р^*^ 1995 г.

ву О -час, на заседании диссертационного совета Д. 002.97.02 по защите диссертаций на соискание ученой степени доктора исторических наук при Институте славяноведения и балканистики РАН по адресу: 117334 Москва, Ленинский проспект 32-а, корпус "В", 9 этаж.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Института славяноведения и балканистики РАН

Автореферат разослан 1995

г.

Ученый секретарь диссертационного совета доктор исторических наук

Э.Г.Задорожшок

О Институт славяноведения и балканистики РАН

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА ДИССЕРТАЦИИ

Актуальность темы исследования. По мере развития мировой славистики все сильнее ощущается потребность в знании ее истории, а также осмыслении и учете интернационального характера ведущпчся в данной научной области исследований. Обе эти входящие в сферу компетенции историографии задачи долгое время мешала решать политизация науки, на которой в значительной степени лежит ответственность за сегодняшнее неудовлетворительное состояние изучения западной славистики. Налицо острая необходимость в углубленной и комплексной разработке историко-научной проблематики, предполагающей определение основных этапов и факторов развития славистических исследований, создание портретов ведущих ученых, активное использование возможностей компаративистики.

Обращение к изучению истории Польши в Великобритании оправдано выбором одной из ведущих европейских историографии, оказавшей прямое воздействие на становление американской исторической науки, и одного из крупнейших славянских народов, чьи проблемы особенно часто оказывались в центре внимания мирового сообщества.

Хронологические рамки исследования. Концентрация на сравнительно небольшом фрагменте западной славистики, максимально приближенном к профессиональной специализации автора, позволяет проследить судьбы науки на протяжении весьма продолжительного отрезка времени. В работе дается характеристика периода, который можно определить как предысторию британской полонистики. Однако, приняв за отправную точку разделы Речи Посполитой и реакцию на них английских современников, автор счел целесообразным избегать излишнего углубления в "молодость науки", отдавая предпочтение более поздним и зрелым ее проявлениям. В историографическом плане за верхний хронологический рубеж принята середина 1980-х гг. -важнейшая цезура в развитии западной славистики. Отмеченное радикальными и при этом достаточно неоднозначными пере-

менами в мире, последнее десятилетие еще не может служить предметом для серьезного анализа историко-научных процессов. Новое время ограничено восстановлением государственной независимости Польши в 1918 г. Однако там, где это представлялось существенным для понимания закономерностей развития науки, в диссертации допускаются небольшие экскурсы за пределы новой истории Польши - как в средневековье, так и в новейшую историю страны.

Степень изученности темы. Список прямо относящихся к теме диссертации работ очень невелик. Исследования Дж.Сим-монза освещают несколько ключевых эпизодов из начального периода истории британской славистики, вводя в научный оборот ряд архивных материалов!. В статье Ю.Ясновского содержатся характеристики работ английских авторов по польской истории, изданных в XVIII -XIX вв. К сильным сторонам этого исследования относится постановка вопроса об их источниковой базе, историографическом контексте и обстоятельствах создания2. Обзор В.Завадского охватывает развитие британской исторической полонистики в 1910-х - начале 70-х гг.: автор, таким образом, не касался истоков британской полонистики и не имел возможности осветить принципиально важную для нее первую половину 1980-х гг. Ценность данной работы состоит в обилии приводимых биобиблиографических сведений и своеобразном взгляде "изнутри", характерном для выпускника Оксфордского университета и историка-полониста Завадского^. В содержательном предисловии Д.Стоуна к публикации мемуаров У.Дж.Роуза даегся общее представление о "версальском" поколении британских славистов, показана неприемлемость его взглядов на историю Центральной Европы для современных западных ученых^.

На фоне немногочисленных обзоров развития британской славистики выделяется ее очерк, принадлежащий перу Дж. Стоуна.

1 Simmons J.S.G. Slavonic Studies at Oxford: I. The Proposed Slavonic Chair at the Taylor Institution in 1844//Oxford Slavonic Papers. 1952; Idem. Slavonic Studies at Oxford, 1844-1909//Ibid. 1980.

2 Jasnowski J. Poland's Past in English Historiography XVII - XIX Centuries//The Polish Review. 1958. N1/2.

3 Zawadzki W.H. Historycy brytyjscy o Polsce (1893-1974). Zarys biograficzno-bibliograficzny // Kwartalnik Historyczny. 1976. N 3.

4 The Polish Memoirs of William John Rose. Edited by D.Stone. Toronto and Buffalo, 1975.

Внимание к проблемам понятийного аппарата, периодизации, научной преемственности, а также использование, хотя и в незначительном объеме, архивных материалов позволяет считать исследование Стоуна одной из самых квалифицированных на сегодняшний день работ о прошлом британской славистики. Вместе с тем для реализации задуманного автору явно недоставало фактического материала. Очерк Стоуна имеет и хронологическое ограничение, завершаясь кануном второй мировой войны^. С.В.Тумановой принадлежит единственный в отечественной литературе опыт освещения прошлого британской исторической славистики. Тенденция рассматривать ее в качестве составной части британском историографии, не только называть работы ученых, но и, по возможности, определять их направленность свидетельствует о вкусе автора к историко-научным исследованиям. В основу принятой Тумановой периодизации положены общеисторические вехи двух мировых войн*>. Вместе с тем почти одновременно вышедшие в свет публикации Дж.Стоуна и С.В.Тумановой служат убедительным доказательством того, что переход к высокого уровня обобщениям еще не подготовлен более частными разработками. Основой этих двух очерков остается дополненная различного рода комментариями страноведческая библиография, неспособная дать всестороннего представления о закономерностях развития науки.

Ряд работ посвящен английской историографии отдельных проблем истории Польши. Компаративистский подход определяет ценность ставшей классической монографии М.Серейского об интерпретации разделов Речи Посполитой до первой мировой войны'. Это, однако, скорее исключение из общего правила. В целом же как жанр историографического исследования проблемно-тематические обзоры, будучи оторванными от собственно исторических изысканий, обладают весьма ограниченными познавательными возможностями. Анализ в них зачастую подменяется констатацией, а выводы оказываются вне более широкого историко-научного контекста.

5 Stone G. The History of Slavonic Studies in Great Britain (until the Second World War) II Beiträge zur Geschichte der Slawistik in Nichtslawischen Ländern. Wien, 1985.

6 Туманова C.Ii. Историческая славистика в Англии II Историография истории южных и западных славян. М., 1987.

1 SerejskiM.H. Europa а rozbiory Polski. Studium historiograficzne. Warszawa, 1970.

При написании диссертации учитывался также достаточно широкий круг общих и специальных работ по английской, американской, польской и русской историографии.

Цели и задачи исследования. Главными предметами истории исторической науки являются исследователь и время - то, которое он изучает, и то, в котором он живет сам. Характеристика сменявших друг друга научных генераций, данная через портреты их виднейших представителей, с учетом соответствующих идейно-политических реалий, а также методологических веяний в исторической науке - таков первый комплекс задач диссертации. Центральное место в работе занимают четыре ключевые для своего времени фигуры: У.Р. Морфилл (рубеж XIX и XX вв.), У. Дж. Роуз (30-40-е гг.), Р.Ф. Лесли (50-60-е гг.) и Н. Дейвис (70-80-е гг.). При этом изложение взглядов ученых по конкретным историческим проблемам не является самоцелью, подчиняясь общей установке на прочтение истории науки в "человеческом измерении": традиционная систематизация материала по узловым вопросам истории страны направила бы исследование по ложному пути.

Второй комплекс задач связан с изучением динамических параметров науки. Важно установить, в какой степени можно говорить о преемственности, традициях и школах в британской полонистике. Это требует бережного подхода ко всем свидетельствам, проливающим свет на отношение каждого нового поколения исследователей к трудам своих предшественников, смену представлений о приоритетах исторической полонистики и критериях профессионализма.

Третий комплекс задач обращает к изучению взаимодействия различных национальных историографий. Механизмы взаимодействия британской полонистики с польской исторической наукой, имея первостепенное значение для уяснения путей развития славистических исследований на Западе, представляют также немалый интерес для характеристики польской историографии. Особого внимания заслуживает научная и популяризаторско-пропагандистская деятельность польской эмиграции, которая как в XIX, так и в XX вв. играла роль посредника в диалоге двух историографий. Специально рассматривается также вопрос о соотношении английской и американской славистики.

Источники исследования. Диссертация основывается не только на научных трудах британских специалистов по истории Польши. Автор стремился к максимальному расширению источниковой базы работы, за счет привлечения материалов

американских, польских и российских архивов, документов личного происхождения, научной и общественно-политической периодики. Особую ценность представляет введение в научный оборот переписки У.Р.Морфилла с русскими и польскими коллегами**, неизданных разделов воспоминаний У.Дж.Роуза^, корреспонденции по поводу подготовки "Кембриджской истории Польши"'0. Помимо названных архивных находок, крайне содержательны мемуары Б.Пейрза, Дж.П.Гуча и Р.Дыбоского, интервью Н.Дейвиса Ч. Большое значение придавалось выявлению и анализу рецензий и историографических обзоров. Особенно много сведений почерпнуто из журналов "Slavonic and East European Review", "Teki Historyczne", "Zeszyty Historyczne". Использованы основные правительственные документы, определившие перспективы развития славяноведения в Великобритании. Проделана значительная работа со справочными изданиями - библиографиями, биографическими словарями, списками диссертаций и т.д.

Научная новизна диссертации состоит в обращении к практически не разработанной ни в России, ни за рубежом теме, создании оригинальной с методической точки зрения модели историографического исследования, изучении значительного массива не попадавших ранее в поле зрения специалистов источников. Ориентированная не на общеисторические, а на историко-научные

8 Петербургский филиал Архива Российской Академии наук. Ф.137 (Я.К.Грот). Оп.З. Д.649; Ф.281 (К.Я.Грот). Оп.2. Д.331, 332; Biblioteka Narodowa (Warszawa). Mikr.38 082 (письма Морфилла Ю. Коженевскому).

9 Ксерокопия с оригинала, хранящегося в библиотеке университета Виннипега (Канада), любезно предоставлена в распоряжение автора профессором Д.Стоуном.

10 Archiwum Polskiej Akademii Nauk (Warszawa). HI-10 (Polskie Towarzystwo Historyczne). N 249 (письма М.Хандельсмана Б.Дембиньскому); The Archive of Polish Institute of Arts and Sciences of America (New York). Container A 2 (P.I.A.S.A.). Folder 28 (переписка У.Ф.Реддеуэя с О.Халецким).

1! Pares В. "Forty Years on" (1898-1938) II The Slavonic and East European Review. 1939. N 52; Gooch G.P. Under Six Reigns. London, New York, Toronto, 1958; Dyhoski R. Anglia po wojnie. Wrazenia i refleksje. Krakow, 1924; Sikorski R. Czfowiek z zewngtrz. Rozmowa z Normanem Daviesem //Zeszyty Historyczne. 1984. N 68.

критерии периодизация работы не совпадает с традиционной. Вкладом в изучение истории мировой славистики могут считаться ряд выдвинутых в диссертации положений (о роли взаимодействия национальных историографий в развитии славистических исследований на Западе, о значении интереса к России в генезисе британской полонистики, о радикальном течении в западной славистике послевоенного периода, об интеграции польской эмигрантской историографии в английскую историческую науку и др.).

Практическая ценность работы связана прежде всего с ее концептуальным, обобщающим характером. Результаты проведенного исследования могут включаться в синтетические труды по истории славистики, а также учебные пособия по зарубежной историографии. Предложенная методика подбора и систематизации историографического материала обладает несомненным эвристическим потенциалом, позволяя расширять и углублять изучение прошлого мировой славистики с учетом международного характера последней.

Апробация работы. Диссертация прошла обсуждение на заседании группы славянской энциклопедии Института славяноведения и балканистики РАН. Отдельные ее положения включались в доклады, сделанные автором в Лодзинском университете (1987 ■ г.), на Всесоюзном совещании историков-полонистов (Москва, 1989 г.) и советско-чехословацкой конференции (Москва, 1989 г.). Общий объем публикаций по теме диссертации (1989 - 1991 гг.) составляет около 4 а.л.

СТРУКТУРА И СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ

Диссертация состоит из введения, четырех глав и заключения. Каждая глава, в свою очередь, делится на три параграфа, в конце которых помещен научный аппарат.

Во введении дается характеристика научной литературы по теме диссертации, а также использованных в работе источников. Здесь же определяются цели и задачи диссертации, обосновываются ее содержательные и хронологические рамки, жанровое своеобразие и используемые исследовательские методы.

Три главы выдержаны в проблемно-хронологическом, заключительная, четвертая,- проблемном ключе.

В первой главе - "XIX век. Первые работы по истории Польши на английском языке и их авторы" - содержится обзор своеобразного периода "славистики без славистов", когда на интересующую нас тему писали по преимуществу дилетанты. Очень часто обращение к истории Польши являлось как бы продолжением интереса к России. В первой трети прошлого столетия этот "северный исполин" рядом английских современников, особенно консервативного направления, идеализировался (С.Данхем12), и, соответственно, свободолюбивые устремления поляков не всегда встречали полное сочувствие. Позднейшие сочинения, как правило, несли на себе отпечаток английского полонофильства, вызванного к жизни двумя польскими восстаниями, и русофобии, отразившей нарастание противоречий между великими державами. Их авторами часто становились люди либерально-демократических убеждений (Ч.Пирсон и др.).

Великая польская эмиграция основала в Лондоне Исторический кружок, деятельность которого продолжалась до середины 1850-х гг. Силами его активистов (К.Лях-Ширма, Я.Терлецкий, К.Шульчевский, С.Гноровский) велся поиск источников по польской истории и осуществлялась ее популяризация в английском обществе. Особые надежды эмигранты связывали с привлечением к погонисти чески м исследованиям самих англичан и преподаванием истории Польши в стенах британских университетов. Хотя общая ориентация кружка определялась его связью с Отелем Лямбер, это не помешало В.Красиньскому выступить пропагандистом научных трудов своего учителя И.Лелевеля. Великая эмиграция заложила традицию просветительской и исследовательской работы польских историков на Западе.

В научном наследии У.Р.Морфилла польская история занимает сравнительно небольшое место'3. Универсальность "гуманитариев старого образца" - Морфилла и его младшего современника Р.Н.Бейна - не могла способствовать глубине их трудов. Ввиду слабости в викторианской Англии собственной традиции полонистических исследований, а также гегемонии в славяноведении последней трети прошлого столетия немецкой и российской школ Морфилл мыслил в русле исторических концепций стран - участниц разделов Речи Посполитой, недооценивавших способности польского народа к

12 The History of Poland in One Volume. London, 1831.

Прежде всего это: Morfill W.R. Poland. London, 1893.

государственному возрождению. Это обстоятельство сделало его точку зрения неприемлемой для следующего поколения британских славистов, ставших свидетелями и участниками версальского переустройства Центральной и Юго-Восточной Европы. Бесспорной заслугой Морфилла явилось введение славистики в круг университетских дисциплин, существенная ' профессионализация публикаций по истории Польши. Ему, однако, не удалось, подобно патриарху американской славистики А.К.Кулиджу, подготовить себе продолжателей-полонистов.

Вторая глава - "Первая половина XX века. Историческая полонистика в составе британского славяноведения" - посвящена периоду, когда для нескольких ученых история Польши стала основной специализацией. В работе прослеживается генезис концепции восточноевропейских страноведческих и региональных исследований, получившей впоследствии признание во всем англоговорящем мире. Канун и годы первой мировой войны примечательны также обращением к историческому материалу конкурировавших между собой политических группировок польской эмиграции. В этой связи дается разбор ряда наиболее показательных публикаций английских и польских авторов (Р. Лодж, А.Босуэлл, А.Залеский, С.Козицкий).

Смена историографических ориентиров британской полонистики выразилась в укреплении англо-польских научных связей. Именно в опоре на историческую науку славянских стран "версальское поколение" ученых видело средство скорейшего формирования нового для историографии Соединенного Королевства направления. Ведущие полонисты межвоенного периода У.Дж.Роуз и А.Босуэлл получают профессиональную подготовку в Польше, польские ученые развертывают преподавательскую и издательско-просветительскую деятельность в стенах лондонской Школы славянских и восточноевропейских исследований, историки двух стран приступают к работе над. совместными проектами, в ряду которых центральное место принадлежало фундаментальной "Кембриджской истории Польши". Сотрудничество польских и британских ученых показано на широком фоне становления славистики в англосаксонских странах.

Установки адресованных британскому читателю польских публикаций времен первой мировой войны, а также трудов поля-

ков, работавших в Англии в межвоенный период^, были восприняты У.Дж.Роузом. Стремясь подчеркнуть непрерывность польской национальной традиции и соответствие развития польского общества европейским цивилизационным стандартам, историк нередко идеализировал изучаемую страну. В своих работахРоуз особенно подробно останавливался на росге политической сознательности и активности социальных низов. Однако дистанция, отделявшая Восточную Европу or Западной, им умалялась, отсутствовало понимание феномена обществ запоздалого развития. Английские слависты первой половины XX столетия стремились поставить свои профессиональные знания на службу официальной Британии. Они не смогли подготовить себе научной смены: студенты 20-30-х гг. остались для славистики "потерянным поколением". Рубеж 40-50-х гг. отмечен уходом генерации Роуза из науки. Уход этот носил двоякий характер. С одной стороны, происходила естественная смена поколений. С другой, коренным образом изменилось внутреннее и международное положение государств Центральной и Юго. Восточной Европы, рухнули "версальские" идеалы историков, наложившие столь заметный отпечаток на их научную деятельность. Примечательно, что в послевоенные годы Роуз не без труда находил общий язык с пришедшими в науку молодыми полонистами.

Третья глава - "50-е - середина 80-х годов. Послевоенные судьбы исторической полонистики в Великобритании" - имеет своим предметом, пожалуй, самый сложный и неоднозначный из выделенных в диссертации периодов. Новая генерация ученых (Р.Ф.Лесли, П.Брок, Л.Р.Левиттер) принесла с собой в науку жизненный опыт военных лет, политический радикализм, склонность к материалистическому прочтению истории и терпимость по отношению к историографии "народно-демократических" стран. Прослеженная в диссертации связь "социалиста и антиимпериалиста" Лесли с направлением,

14 Poland's Case for Independence, Being a Series of Essays Illustrating the Continuance of Her National Life. London, 1916; Kozicki St. The Social Evolution of Poland in the 19th Century. London, 1918; Dyboski R. Outlines of Polish History: A Course of Lectures Delivered at King's College, University of London. London, 1925.

Rose W.J. The Polish Tradition. London, 1936; Idem. The Rise of Polish Democracy. London, 1944; Idem. Poland Old and New. London,1948.

сложившимся вокруг журнала "Past and Present", позволяет считать его фигуру достаточно репрезентативной для западной славистики 50-60-х гг. Увлечение экономическим детерминизмом, концентрация на противоборстве полярных социальных сил, часто некритическое отношение к левым течениям общественного движения, - все это, бесспорно, снижает ценность трудов Лесли, в особенности, когда историк берется судить о явлениях духовной жизни в то же время, используя сравнительный метод, он смог более адекватно, чем Роуз, определить стадиальные параметры движения Польши от традиционных устоев к современным буржуазным институтам. Книги Лесли вызвали критику сразу с нескольких сторон. Антиромантизм историка обусловил негативную реакцию Роуза, охарактеризовавшего точку зрения молодого коллеги как возврат ко взглядам русских и немецких авторов времен разделенной Польши. Н.Дейвис увидел в Лесли приверженца официальной историографии ПНР. Тем не менее в 70-е гг. Лесли удалось сплотить вокруг себя коллектив единомышленников для написания обобщающего труда по чрезвычайно сложному периоду польской истории'7.

Как и в двух первых главах, один из параграфов третьей посвящен польским историкам, работавшим в Великобритании. Хотя после войны эмигрантская историография располагала в этой стране очень значительными научными силами, ее роль в развитии британской полонистики была сравнительно скромной. Сказались и определенная зрелость последней, и конкурентоспособность исторической науки ПНР, и то обстоятельство, что, сохраняя верность довоенным научным и политическим традициям, историки-эмигранты отличались слабой восприимчивостью по отношению к происходившим в мировой историографии переменам. В этом плане показательна судьба основанного в 1946 г. Польского исторического общества в Великобритании и его печатного органа "Teki Historyczne", которые представлены в диссертации на широком фоне других научных центров и изданий эмиграции "сентябрьской волны". В условиях прогрессирующего кризиса эмигрантской историографии для молодых ученых польского происхождения единственным способом выхода за пределы своеобразного национального "гетто" сделалась научная "натурализация" в духе западных академических традиций.

'6 Leslie R.F. Polish Politics and the Revolution of November 1830. London, 1956; Idem. Reform and Insurrection in Russian Poland, 1856-1865. London, 1963.

17 The History of Poland since 1863. London, 1980.

Н.Дейвису отведено центральное место в характеристике четвертого поколения британских историков Польши, пришедших в славяноведение в результате "научного взрыва" рубежа 60-70-х гг. Дистанция между различными генерациями славистов сократилась настолько, что в 70-80-е гг. их представителям приходилось подолгу сосуществовать в науке. Характерно, что Дейвис учился не у историков, близких направлению "Past and Present", а у А.Дж.Тейлора, в историческом ревизионизме которого отсутствовали элементы марксистской ортодоксии. Именно обращение к фигуре Дейвиса, анализ восприятия его книг'8 позволяет уяснить степень дифференциации западной полонистики. Особенно показательны в этой связи оценка Дейвисом "Истории Польши после 1863 г." и его собственного "Божьего игрища" - Дж.Кульчицким'9. Рецензия американского полоннста Кульчицкого явилась признаком возвращения западных специалистов к повседневной исследовательской работе после политических потрясений начала 80-х гг., на волне которых стали бестселлерами книги Дейвиса. Судьба поколений Лесли и Дейвиса показывает, сколь опасно при изучении истории исторической науки опираться на такие понятия, как "холодная война" или "разрядка международной напряженности".

В четвертой главе - "Взаимосвязи польской, английской и американской науки в области изучения истории Польши" - речь о взаимодействии национальных историографии. В ней предпринята попытка систематизировать оценки, которые английские и американские авторы в разное время давали польской исторической науке. Если в XIX - начале XX в. она подвергалась критике за радикальные политические тенденции, то позже на первый план выдвинулась альтернатива, представленная варшавской и краковской школами, восприятие которых по-разному складывалось в межвоенный период и годы второй мировой войны. За 40-70-е гг. отношение западных полонистов к польской историографии проделало знаменательную эволюцию от констатации полного разрыва с довоенными традициями до осуждения симбиоза марксизма со старыми националистическими

Davies N. God's Playground: The History of Poland. Vol. 1-2. Oxford, 1981; Idem. Heart of Europe: A Short History of Poland. Oxford, 1984.

19 History. 1982. N 221. P. 514-515; Kulczycki J.J. Norman Davies's Playground: Nineteenth-Century Polish History // East European Politics and Societies. 1987. N 3.

интерпретациями. Возводимые в абсолют, обе эти оценки недостаточно объективны^. Гораздо взвешеннее выглядит позиция П.Вандыча, протестовавшего против огульного осуждения польской исторической науки на Западе^'.

Аналогичная процедура произведена с польскими откликами на выход в свет работ английских авторов, начиная с сочинений Т.Карлейля и Морфилла. Особенно примечательны наблюдения об эволюции отношения польских коллег к Р.Ф.Лесли. Если в начале 50-х гг. в нем виделся единомышленник в деле разработки марксистской концепции истории Польши, то тридцать лет спустя польские ученые в лице одного из самых крупных своих представителей С.Кеневича признали концепции Лесли не только мало оригинальными, но и устаревшимц22. Несмотря на заявления Дейвиса о своем принципиальном несогласии с польской довоенной, эмигрантской и марксистской историографией, его собственные представления о прошлом изучаемой страны имеют преимущественно польское происхождение. Таков главный конструктивный итог широкой дискуссии, развернувшейся вокруг "Божьего игрища" в Польше первой половины 80-х гг. При этом состав историографических источников Дейвиса гораздо сложнее, чем Лесли. Отклики на книги Лесли и Дейвиса весьма рельефно отразили процесс изменения облика самой польской историографии, превращения ранее оппозиционного ее направления в господствующее.

Основная часть работы завершается размышлениями о соотношении английской и американской славистики. Не претендуя на окончательное решение этого отнюдь не простого вопроса, автор ограничился анализом выявленных им противоречий между двумя национальными школами. Вплоть до завершения второй мировой войны английские слависты имели ряд преимуществ перед их заокеанскими коллегами. С обеих сторон (Р.У.Ситон-Уотсон, Р.Кернер, М.М.Коулеман) высказывались претензии на исключительную роль ученых своей

20 См.: Горизоптов J1.E. Польская историческая наука послевоенного двадцатилетия // Марксизм и историческая наука в странах Центральной и Юго-Восточной Европы (1870-1965). М., 1993.

21 Zeszyty Historyczne. 1968. N 14. S. 220, 222.

22 Przegl^d Historyczny. 1982. N 3/4. S. 342-343.

страны в разработке истории Польши (или славянства в целом)23. В 50-е гг. приоритетом прочно завладели США, которым удалось привлечь в американские университеты значительную часть английских специалистов. Чрезвычайно болезненная для британской славистики утечка кадров продолжается по сей день. Главные водоразделы, однако, проходят ныне не между национальными историографиями, а внутри каждой из них.

В заключении в концентрированном виде формулируются общие выводы исследования. Несмотря на свою многолетнюю преподавательскую деятельность, ни один из ведущих британских полонистов не сумел положить начало научной школе. Преемственности типа учитель-ученик в смене четырех поколений английских историков Польши не прослеживается. Их интерес к польской проблематике формировался, как правило, за пределами академической среды. Более того, представители каждой новой генерации не только не опирались на работы своих непосредственных предшественников, но, напротив, резко их критиковали.

В этой ситуации трудно переоценить влияние польской историографии, которая в развитии западной полонистики выполняла роль главной детерминанты. Говоря о своеобразном "метропольном" положении польской исторической науки, имеется в виду совокупность всех ее пластов, отраслей и направлений. С другой стороны, вполне естественно стремление западных полонистов найти для себя проблемно-тематические "ниши" или "белые пятна", еще недостаточно освоенные поляками. Иногда на Западе обнаруживались разногласия по поводу определения научных приоритетов. В процессе взаимодействия национальных историографии определенное место принадлежало элементу соперничества, конкуренции.

Несомненна зависимость славистики от общего состояния английской историографии, особенно в области методологии истории. Материал диссертации не дает оснований для категорического утверждения о том, что британская историческая полонистика отличалась пониженной восприимчивостью к новым подходам, предлагаемым западным обществоведением. Очевидно, однако, что они часто становились достоянием польской

23 Горизонтов Л.Е. Дискуссии конца XIX - первой половины XX вв. о романтизме в исторической науке славянских стран // Общественная мысль и славистическая историография. Калинин, 1989. С. 31-34.

историографии без посредничества со стороны работающих на Западе полонистов.

Значительно влияние на британскую полонистику экстранаучных факторов: международной конъюнктуры и ее производной - правительственной политики в области финансирования восточноевропейских исследований. Существенным препятствием на пути создания научных школ выступал хронический дефицит академических ставок. Сосредоточение славистических исследований в университетских центрах ставило их судьбу в прямую зависимость от притока студентов. В силу этого обстоятельства в неблагоприятных условиях оказывалась в первую очередь историческая часть славистики, так как потребности большинства специализирующихся ограничивались изучением языка.

Материал и выводы диссертации показывают сложность механизмов развития исторической славистики, связанных с далеко зашедшей интернационализацией этой отрасли научных знаний.

Основные положения диссертации изложены в следующих работах:

1. Изучение истории Польши в Великобритании: организация исследований и научные кадры II Славяноведение и балканистика в странах зарубежной Европы и США. М., 1989. С. 39-55.

2. История и современное состояние польской исторической науки в освещении английских и американских авторов // Славяноведение и балканистика в отечественной и зарубежной историографии. М„ 1990. С. 268-289.

3. Польская история на Западе и в Советском Союзе. Опыт сопоставительного историографического обзора // Советское славяноведение. 1991. № 1. С. 56-66.

н

Заказ 258 Тираж 100

Типография МНПО «НИОПИК». 3-й Неглинный пер., д. 5