автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.02
диссертация на тему: Кампании по мобилизации специалистов в Сибири в 1929-1932 гг.: подготовка, реализация, итоги

Полный текст автореферата диссертации по теме "Кампании по мобилизации специалистов в Сибири в 1929-1932 гг.: подготовка, реализация, итоги"

□□3472293

На правах рукописи

Шер Оксана Владимировна

КАМПАНИИ ПО МОБИЛИЗАЦИИ СПЕЦИАЛИСТОВ В СИБИРИ В 1929-1932 гг.: ПОДГОТОВКА, РЕАЛИЗАЦИЯ, ИТОГИ

Специальность 07.00.02 - Отечественная история

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук

о з 2333

Новосибирск 2009

003472293

Работа выполнена в секторе истории социально-культурного развития Института истории СО РАН

Научный руководитель Официальные оппоненты

доктор исторических наук, профессор Красильников Сергей Александрович доктор исторических наук, профессор Папков Сергей Андреевич

Ведущая организация

кандидат исторических наук, доцент Прошин Владимир Алексеевич Томский государственный университет

Защита состоится 29 июня 2009 г. в на заседании

Диссертационного совета Д 003.030.01 по защите докторских и кандидатских диссертаций при Институте истории СО РАН по специальности 07.00.02. - Отечественная история по адресу: 630090, г. Новосибирск, ул. Николаева, 8.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Института истории СО РАН

Автореферат разослан » мая 2009 г.

Ученый секретарь Диссертационного совета доктор исторических наук, профессор

Н.П. Матханова

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность исследования. Современная Россия переживает сложный период общественной трансформации на пути перехода от мобилизационного к инновационному типу социального и экономического развития. Корпоративная группа технической интеллигенции выступает неотъемлемой, объективной участницей модернизационных процессов XX - начала XXI в. Устойчивость и значимость ее роли в реализации перспективной стратегии развития социума вызывает общественный интерес к истории формирования и развития данной профессиональной группы.

Взаимоотношения власти и интеллигенции (в т. ч. технической) с момента формирования последней в пореформенный период (вторая половина XIX в.) всегда являлись актуальной проблемой для России/СССР. Особенную остроту она приобрела в постреволюционные годы, когда большевики, придя к власти, столкнулись с неприятием их режима со стороны значительной части интеллигенции. Методы решения этой проблемы самой властью были различными. О результативности данной политики споры идут до сих пор, однако несомненно одно -стратегически большевики ставили цель осуществить глобальное социальное переустройство, в рамках которого трансформировать интели-генцию дореволюционной формации в новую социальную группу, готовую принять и реализовать установки власш.

Исследование социально-трудовых мобилизаций периода 1-й пятилетки позволяет реконструировать характерные для сталинской модели мобилизационного общества поиски в области мотивации труда, механизм регулирования трудовой деятельности специалистов, выделить в нем устойчивые, повторяющиеся элементы, в т. ч. императивы власти, мобилизационные технологии, конформизм интеллигенции и т. д. Строившиеся на протяжении нескольких советских десятилетий отношения между институтами власти и инженерной корпорацией на фундаменте государственного патернализма и управляемости, являющиеся ныне очевидным препятствием для проявления социально-профессиональной активности интеллигенции, коренятся в постреволюционных условиях, что требует аналитического их изучения.

Степень изученности проблемы. Социально-трудовые мобилизации в Советской России/СССР остаются мало исследованной темой. В советской историографии данная проблема специально не рассматривалась. В работах отечественных историков она затрагивалась как часть более широкой темы - истории интеллигенции, в т. ч. технической. Исследование процессов подготовки и формирования инженерно-технических работников (ИГР) началось еще в 1930-е гг., когда вышел рад работ, посвященный проблемам подготовки новых советских кадров инженерно-технической интеллигенции. А.Е. Бейлин, В.А. Шмелев, А.И. Иванов, В.Л. Швейцер обобщили обширный эмпирический материал о численности, социальном

составе, формах подготовки кадров инженерно-технической интеллигенции1.

Новый этап в изучении технической интеллигенции начался после XX съезда КПСС, когда возрос интерес к изучению ИТР, при этом исследователи базировались на установках традиционной марксистско-ленинской методологии. Особое место занимают работы С А Федюкина, в которых основное внимание уделено привлечению кадров «старой» интеллигенции к социалистическому строительству2. При изучении политической дифференциации технической интеллигенции автор предложил учитывать социально-психологические факторы, проводя разделение специалистов не только между статусными или квалификационными группами, но и внутри них. Исследование профессиональной деятельности ИТР в 19201930-е гг. осуществлялось в рамках более крупных тем, в частности, Г.П Матушкин проследил участие специалистов региона в создании проектов Урало-Кузбасса3.

В 1970-е - начале 1980-х гг. в исторической литературе произошел новый виток интереса к проблемам инженерной профессии, вызванный установкой партии на научно-технический прогресс и расширение доли наукоемких отраслей в экономике. Монографии B.C. Волкова, М.Е. Главацкого, Ф.Н. Заузолкова, B.C. Лельчука посвящены деятельности КПСС в подготовке и формировании технической интеллигенции4. Г.Г. Халиулин уделяет внимание партийному, идеологическому воспитанию новых инженерно-технических кадров в Сибирском регионе, пролетаризации вузов и техникумов5.

В конце 1980-х гг. вышла монография О.В. Крыштановской, в которой инженерно-техническая интеллигенция изучается с социологических позиций. Сравнение советской и дореволюционной инженерно-технической интеллигенции позволило сделать выводы о более низком общеобразовательном и профессиональном уровне советских инженеров .

1 Бейлин А.Е. Инженерно-технические кадры промышленности. М., 1930; Он же. Кадры специалистов. Их формирование и рост. М., 1935; Шмелев В.А. Вопросы подготовки инженерно-технических кадров. М., 1931; Рысс М.Б., Шмелев В.А. Проблема кадров специалистов в промышленности. М., 1930; Иванов А.И., Швейцер В.Л. Борьба за кадры пролетарских специалистов. М.; Л., 1932.

2 Федкжип С.А. Привлечение буржуазной технической интеллигенции к социалистическому строительству в СССР. М., I960; Он же. Советская власть и буржуазные специалисты. М., 1965. Он же. Великий Октябрь и интеллигенция. М., 1972; и др.

3 Матушкин П.Г. У рало-Кузбасс. Челябинск, 1966.

4 Заузолков Ф.Н. Коммунистическая партия - организатор создания научной и производственно-технической интеллигенции. М., 1973; Волков В. С. Коммунистическая партия и техническая интеллигенция в период строительства социализма. Л., 1975; Гла-вацкий М.Е. КПСС и формирование интеллигенции на Урале 1922-1937 гг. Свердловск, 1974; Лельчук В. С. Ускорение научно-технического прогресса - важнейшее направление экономической стратегии КПСС. М., 1979.

5 Халиулин Г.Г. Формирование социалистической производственно-технической интеллигенции в 1928-1937 гг. Томск, 1983.

6 Крыштановская О.В. Инженеры: становление и развитие профессиональной группы. М., 1989.

В 1990-х гг. произошел переход на мультиконцептуальную основу изучения истории интеллигенции, исследования стали приобретать междисциплинарный характер, что привело к созданию новой области знания - интеллигентоведения. Доступность новых документов вызвала интерес к данной тематике, началась разработка малоизученных тем, возрос интерес к проблемам провинциальной интеллигенции. С начала 1990-х гг. проходят крупные научные конференции, издаются статьи и монографии, появляются диссертационные исследования. В монографиях B.C. Волкова, М.Е. Главацкого, АА. Данилова, АЕ. Корупаева, B.C. Меметова, О.Ю. Олейника использованы новые подходы к понятию «техническая интеллигенция», которое они связывают не столько с профессиональной принадлежностью и политическими взглядами, а скорее с определенными нравственными качествами и общественной ролью7. В эти же годы защищен целый ряд диссертаций, посвященных ИГР8, в которых раскрываются общие тенденции и региональные особенности формирования и развили данной профессиональной группы.

В конце XX в. стали формироваться региональные исследовательские центры (Екатеринбург, Омск, Новосибирск и др.). Уральскими историками были поставлены вопросы общественной значимости технической интеллигенции, ее посреднической роли в социально-политических конфликтах, оппозиционности политическим режимам9. Появилось новое направление в исследовании - поворот к личностям интеллигентов, исследование поведенческих стратегий интеллигенции, выявление вклада в культуру отдельных представителей и групп интеллигенции10. Г.В. Гассельблатом создан банк данных по научно-технической интеллигенции Урала 1920-1930-х гг.11

Значительный вклад в изучение советской интеллигенции в Сибири внесли новосибирские историки. В работах В.Л. Соскина рассматрива-

1 Данилов А.А., Меметов В.С. Интеллигенция провинции в истории и культуре России. Иваново, 1997; Олешшк О.Ю. Советская интеллигенция в 30-е годы (теоретико-методологический и историографический аспекты). Иваново, 1997; Главацкий М.Е. История интеллигенции России как исследовательская проблема. Екатеринбург, 2003; Волков С.В. Интеллектуальный слой в советском обществе. М., 1999; ЬСорупаев А.Е. Очерки истории интеллигенции. М., 1995.

Абрамов ВН. Техническая мггеллигенция России в условиях большевистского политического режима в 1920-1930-е гг.: Автореф.... канд. ист. наук. СПб., 1997; Усманова В.А. Инженерно-техническая интеллигенция России (основные тенденции и противоречия в 1930-е гг.): Автореф. ... канд. ист. наук. М., 1993; Терехов ЕС. Инженерно-техническая интеллигенция Урала в 1930-е гг.: Автореф. дис. канд. ист. наук. Екатеринбург, 1998; Делицой А.И. Инженерно-технические кадры и власть на Урале в конце 1919-1931 гг.: проблема взаимоотношений: Автореф.... канд. ист. наук. Екатеринбург, 1998.

® Научно-техническая интеллигенция Урала в 20-30-е годы. Дела и судьбы. Екатеринбург, 1993.

Грум-Гржимайло В.Е. «Хочу быть полезным Родине». Екатеринбург, 1996; Он же. «Я был тем муравьем, который понемногу сделал большое дело». Екатеринбург, 1994'Гараевская И.А. Петр Пальчинский. М., 1996.

Гассельблат Г.В. Научно-техническая интеллигенция Урала в 1920-1930-е годы: Опыт формирования банка данных // Региональный банк данных. Урал в XX веке. Тез. раб. совещания, ноябрь 1993. Екатеринбург, 1993.

ются особенности формирования интеллигенции в переходный период, а также особенности становления сибирской интеллигенции (экономическая и культурная отсталость региона, малочисленность интеллигенции до революции)12. ЛИ Пыстина на основе широкого круга источников рассмотрела проблемы материального обеспечения, льготы и привилегии интеллигенции в Сибири, описав основные формы дискриминации и способы привлечения к сотрудничеству, проанализировав пар-тийно-государстаенную политику в отношении «старых» специалистов и особенности ее реализации в Сибири, изучив феномен «спецеедст-ва»13.

Проблема социально-трудовых мобилизаций мало затрагивалась в работах отечественных историков. Акцент делался на трудовых мобилизациях периода военного коммунизма. Советские историки оценивали социально-трудовые мобилизации прежде всего как трудовые, исходя из ленинской трактовки всеобщей трудовой повинности. Причины мобилизационных кампаний связывались с уменьшением производственных мощностей и кадров квалифицированных рабочих из-за закрытия предприятий, отсутствия сырья, Гражданской войны и иностранной интервенции. Мобилизация специалистов нараду с арестами контрреволюционеров из среды старых специалистов стала эффективным средством в борьбе с саботажем интеллигенции и помогла привлечь ее к работе на нужды новой власти.

Впервые мобилизационные кампании как органичную и неотъемлемую часть военно-коммунистической системы рассматривает Е.Г. Гимпельсон14. По его мнению, трудовые мобилизации были вызваны тяжелыми военными условиями и являлись одним из методов строительства нового коммунистического общества Социальный характер мобилизаций в сфере труда и трудовых отношений рассмотрен в работе американского историка С. Коэна15. Характерной особенностью военного коммунизма стала милитаризация всех сфер государственной и общественной жизни, в т. ч. трудовых отношений. С. Коэн отрицает плановый характер этого процесса, подчеркивая, что принятие милитаризаци-онных мер было вынужденным шагом большевиков перед угрозой потери власти и поражения в Гражданской войне.

История социально-трудовых мобилизаций в сочетании социальных и экономическо-организационных аспектов стала активно изу-

" Соскин В.Л. Современная историография советской интеллигенции. Новосибирск, 1996.; Он же. Судьбы русской интеллигенции. Новосибирск, 1991; Он же. Власть и интеллигенция в 20-е гг.: Политика партнерства или дискришшации? // Российская интеллигенция: XX век. Екатеринбург, 1994; Он же. Интеллигенция Советской России (1917 - конец 1930-х гг.) Историографический аспект // Интеллигенция. Общество. Власть. Опыт взаи-моотношений(1917-конец 1930хгг.). Новосибирск, 1995.

13 Пыстина ЛИ. Буржуазные специалисты в Сибири в 1920-е - начале 1930-х годов. (Социально-правовое положение и условия труда). Новосибирск, 1999.

"Гимпельсон Е.Г. «Военный коммунизм»: политика, практика, идеология. М., 1973.

15 Коэн С. Бухарин. Политическая биография. 1888-1938. М., 1988.

/

чаться лишь в 1990-е гг. В работе Т.Н. Осташко16 на большом фактическом материале рассмотрена история мобилизационных кампаний периода военного коммунизма в Сибири. Проведение кампаний позволило увеличить число специалистов, необходимых для нормального функционирования промышленности. Однако подневольный труд оказался неэффективным и не увенчался успехом. В постановочном плане различные аспекты социально-трудовых мобилизаций ИГР периода 1-й пятилетки обозначены Л.И. Пыстиной17, проанализировавшей основные формы и методы учета специалистов, а также механизм осуществления наиболее крупных мобилизационных кампаний в регионе.

Основным направлением зарубежной историографии в изучении периода 1920-1930-х гг. являлся анализ особенностей политической жизни сталинского государства, при котором отношения власти и интеллигенции рассматривались в рамках концепции тоталитаризма18. Зарубежные исследователи нашли новый и перспективный ракурс в изучении темы, показывая «советизацию» ИГР через трансформашда статуса и мировоззренческих ориентации корпорации инженеров1. Американский исследователь К. Бэйлз оценивает 1-ю пятилетку как период обострения классовой борьбы, когда принцип политической лояльности стал применяться также в области технической мысли20. Японский историк Н. Такэси21 рассматривает политику большевистской власти в отношении технической интеллигенции как наступление на ее самостоятельность. Автор считает, что в результате победы «генеральной линии партии», требовавшей от инженерства признания марксистко-ленинского образа мысли, произошел отказ от интеллектуальной и идеологической самостоятельности инженерно-техниче-ской интеллигенции. Собственно же мобилизационные технологии оказались на периферии их интересов.

Некоторые аспекты государственной политики в отношении специалистов, особенности их жизни и профессиональной деятельности затрагиваются в работах, посвященных изучению проблем социальной истории и истории повседневности. Исследуются социальные, национальные и общецивилизационные аспекты советской индустриализации, ставится

16 Осташко Т.Н. Государственное регулирование профессиональной деятельности в период «военного коммунизма» // Дискриминация интеллигенции в послереволюционной Сибири (1920-1930 гг.). Новосибирск, 1994.

17 Пыстина ЛИ. Мобилизация как форма решения проблемы кадров специалистов для промышленности в конце 1920-х - начале 1930-х годов // Культура и интеллигенция сибирской провинции в годы «Великого передома». Новосибирск, 2000.

Ареидт X. Истоки тоталитаризма. М. 1996; Ханек Ф.А Дорога к рабству // Вопросы философии. 1990. № 10-12; Арон Р. Демократия и тоталитаризм. М, 1993; и др.

19 Грэхем Лорен Р. Призрак казенного инженера: технология и падение Советского Союза. СПб., 2000.

20 Kendall Е. Bailes. Technology and Society under Lenin and Stalin: Origins of the Soviet Technical Intelligentsia, 1917-1941. Princeton, New Jersey, 1978.

21 Накасима Такэси. Изменение структуры инженерно-технических обществ в период «Великого перелома» Н Новый мир истории России. Фор™ японских и российских исследователей. К 60-летию профессора Вада Харуки. М, 2001;

вопрос о взаимовлиянии общества и власти в советском государстве22. Важное значение для понимания природы социально-трудовых мобилизаций специалистов имеют работы, посвященные мотивации труда23. Голландский исследователь М. ван дер Лиден изучал различие мотиваций труда в Советской России и на Западе, проследил эволюцию систем стимулирования труда в дореволюционной России и СССР24.

В целом в советской, российской и зарубежной историографии крайне фрагментарно отражены динамика, история социально-трудовых мобилизаций ИТР в период индустриализации в СССР, ключевые аспекты проблемы только намечены, что делает возможным и необходимым ее научное изучение.

Объектом исследования выступают кампании периода 1-й пятилетки по мобилизации специалистов в приоритетных сферах экономики (промышленность, строительство, транспорт и др.). Предметом является деятельность органов государственной власти и управления по использованию в мобилизационной форме потенциала производственно-технической интеллигенции в 1929-1932 гг. и поведенческая реакция последней на мобилизационную политику.

Целью исследования является изучение процесса социально-трудовых мобилизаций производственно-технической интеллигенции и их места в политике партии по отношению к интеллигенции. Достижение цели потребовало решения следующих задач:

- выявить общие и специфические причины осуществления кампаний по мобилизации специалистов в послереволюционный период;

- реконструировать механизм принятия и реализации партийно-государственными органами решений, касающихся социально-трудовых мобилизаций интеллигенции на двух уровнях - центральном и региональном, сибирском;

- показать поведенческий опыт и практики социальных групп управленцев и специалистов, вовлеченных в мобилизационный процесс;

- оценить результаты и последствия социально-трудовых мобилизаций специалистов в контексте утверждения сталинского политического режима.

22 Rassweiler A. The Generation of Power: The History of Dneprostroi. N. Y., 1998; Chase W. Workers, Society and the Soviet State: Labour and Life in Moscow, 1918-1929. Urbana and Chicago, 1987; Kotkin S. Magnetic Mountain: Stalinism as a Civilization. Berkeley, 1995; Straus К Factory and Community in Stalin's Russia: The Making of an Industrial Working Class, Pittsburgh, 1997; Фитцпатрик Ш. Повседневный сталинизм. Социальная история советской России в 30-е годы: город. М., 2001; Барт Р. Общественная психология в США и СССР 20-30-х годов в свете теории потребления // Вопросы истории. 1995. № 2; Мэтьюз М. Становление системы привилегий в Советском государстве // Вопросы истории. 1994. № 2-3; и др.

Barker G.R Some problem of incentives and labour productivity in Soviet industry. A contribution to the study of the planning of labour in the U.S.S.R. Oxford, 1995; Лукассен Я. Мотивация труда в исторической перспективе: некоторые предваротельные заметки ло терминологии и принципам классификации // СОЦИС. М., 2000.

г* Ван дер Лиден М. Мотивация труда в российской промышленности: некоторые предварительные суждения// СОЦИС. М., 2000.

Хронологические рамки исследования. Нижней границей исследования является конец 1929 г., когда были начаты мобилизационные кампании специалистов. Основные мобилизационные акции завершились в 1932 г, что является верхним рубежом. В период 1929-1932 гг. подготовлен и реализован мобилизационный механизм кампаний.

Территориальные рамки исследования. Исследование мобилизационной политики предусматривало анализ проблемы «Центр - периферия». Центральные органы выступали субъектами разработки решений о переброске квалифицированных кадров, реализованных затем в районах интенсивного экономического развития, в частности в Сибири. Изучение центр-периферийных отношений позволяет показать механизм технологического воплощения кадровых мобилизаций как в масштабах страны, так и в региональном контексте на примере Сибирского края.

Обзор источников. Исследование базируется на анализе корпуса документальных и нарративных исторических источников, значительная часть которых вводится в научный оборот впервые. Настоящая работа основана преимущественно на анализе документальных источников и материалов, хранящихся в фондах двух центральных и трех региональных архивов: ГА РФ - НКТ СССР и РСФСР (ф. Р-5515), СНК СССР (ф. Р-5446), ВМБИТ (ф. Р-5548), РГАЭ - ВСНХ (ф. Р-3429), ГАНО - Западно-Сибирский краевой СНХ (ф. Р-22), СМБИТ (ф. Р-531), Запсибкрай-исполком (отдел труда; ф. Р-532), Новосибирский городской отдел труда (ф. Р-1922), ГАИО - Восточно-Сибирский крайисполком (ф. Р-600).

При проведении исследования использованы следующие группы документальных источников:

1. Законодательно-нормативные документы составляют нормативную базу, на основании которой собственно и происходили процессы социально-трудовой мобилизации. Особую важность представляют документы центральных партийных и законодательных органов. Это постановления ЦК ВКП(б) и ЦИК СССР, резолюции и решения съездов и пленумов и т. д. Часть документов имела открытый, публичный характер и в дальнейшем некоторые из них бьши опубликованы25. Мобилизационные кампании начинались, как правило, с директив центральных исполнительных органов. К ним относятся постановления, распоряжения СНК СССР и РСФСР, СТО, ВСНХ СССР и РСФСР. Анализ этих документов позволяет проследить процесс формирования мобилизационных мероприятий, их эволюцию, определить важность каждой кампании, их идеологическую направленность и основную цель проведения кадровых перебросок. Указанные документы имеют, как правило, открытый характер и подлежали опубликованию в центральной печати и в специализированных печатных изданиях. Практическое проведение социально-трудовых мобилизаций регулировалось непосредственно постановлениями, цирку-

25 КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК (1898—1986). 1984. Т. 4,5; Сталинское Политбюро в 30-е года: Сборник документов. М., 1995.

лярами и распоряжениями ведомств, занимавшихся этой проблемой (НКТ СССР, НКТ РСФСР, Сибгруд, Запсибкрайтруд, Запсибкрайисполком и др.). Указанные документы распространялись только внутри ведомств, причастных к перемещению специалистов и имели гриф «опубликованию не подлежит». В отдельных случаях инициативными документами для принятая распорядительных или нормативных актов служили делопроизводственные документы, которые направлялись в это ведомство. Использование этих документов позволяет реконструировать механизм проведения социально-трудовых мобилизаций, выявить специфику их проведения в Сибирском регионе.

2. Делопроизводственные документы региональных партийных и государственных органов власти и управления, а также общественных организаций, участвовавших в процессе осуществления кампаний позволяют раскрыть механизм подготовки и проведения социально-трудовых мобилизаций в масштабах страны и определить их региональные особенности. Выделено несколько подгрупп источников:

а) источники протокольно-резолютивного характера Это протоколы заседаний Межведомственной комиссии (МВК) по перераспределению специалистов, протоколы и постановления заседаний президиума ВМБИТ, протоколы заседаний различных комиссий и совещаний, которые создавались в процессе проведения кампаний при различных ведомствах (Распредотдел ЦК ВКП(б), совещания при НКТ СССР, совещание при секторе кадров НКТО СССР и т. д.). Анализ данной группы документов позволяет установить, как осуществлялся процесс принятия того или иного постановления и какую роль в этом процессе играли члены указанных ведомств. Информативная ценность названных ведомственных протоколов различна Наиболее насыщены информацией протоколы заседаний президиума ВМБИТ, помимо текста постановления в них содержится немало дополнительной информации, которая рассматривалась членами президиума при обсуждении того или иного вопроса. Особую ценность имеют протоколы нескольких общественно-показательных судов над специалистами, уклоняющимися от мобилизации, организованных ВМБИТ. Несмотря на тенденциозность и идеологическую направленность, документы содержат важную информацию об отношении специалистов к мобилизации. При изучении источников протокольно-резолютивного характера использовался метод формализации данных (элементы контент-анализа), позволивший выявить тенденции в принятии решений органами, занимавшимися перемещением специалистов;

б) отчеты и доклады государственных органов и общественных организаций (отчеты и докладные записки НКТ, Сибтруда, республиканских, областных и городских органов труда, СМБИТ) являются одними из наиболее важных источников, позволяющими проследить выработку политики и практику реализации постановлений вышестоящих инстанций. Анализ этих документов позволяет определить хозяйст-

венную эффективность мобилизаций, несовершенства в механизме организации перебросок;

в) деловая переписка различных ведомств и организаций между собой, с мобилизованными специалистами, с администрациями предприятий, письма мобилизованных в органы власти позволяет детально проследить осуществление процесса мобилизации различных профессиональных групп, уточнить причины конфликтов, возникавших при проведении мобилизаций.

3. В работе использовались материалы периодической печати (центральной, региональной, ведомственной). В печати публиковались основные постановления центральных исполнительных органов, регламентирующие процессы социально-трудовых мобилизаций, решения о начале кампаний, постановления о льготах перемещенным специалистам и об улучшении их материально-бытового положения. Важным источником являются специализированные и ведомственные издания (в частности, журнал «Инженерный труд», издаваемый профсоюзными органами). Этот журнал содержал не только постановления и обращения В МБ ИТ, но и его отчеты, а также отчеты инженерно-технических секций (ИТС) различных уровней. Кроме того, на его страницах происходило обсуждение ключевых проблем взаимодействия власти и технической интеллигенции в целом и проведения кампаний по мобилизации, в частности. При работе с материалами советской прессы необходимо учитывать ее политическую ангажированность, наличие цензуры.

4. Статистические источники органов труда о численности специалистов в промышленности СССР и Сибирского края: сведения о потребностях в специалистах в различных отраслях промышленности, данные о количестве специалистов, подлежащих мобилизации и тех, которые были мобилизованы, а так же о количестве специалистов, покинувших место назначения, сведения о текучести кадров на производстве. Статистические данные имеются в ведомственном делопроизводстве (заявки, отчеты, справки), содержащем информацию о социальном положении специалистов (образование, стаж работы, социальное происхождение, партийность). Статистические данные позволяют судить о применении жестких мер регулирования трудовой деятельности, оценить реальные результаты социально-трудовых мобилизаций, определить их хозяйственную эффективность.

Для полноты и достоверности картины все перечисленные источники изучались в совокупности. Выявленный массив источников создал необходимые предпосылки для реализации сформулированных исследовательских цели и задач.

Методологическую основу работы составляют общенаучные и специальные исторические принципы и подходы. К числу первых относится применение системного подхода, позволяющего представить социально-политическое взаимодействие «политическая власть - интеллигенция» как сложную иерархически действующую систему со своими структурно-функциональными связями, внутри которой инсти-

туты власти являлись субъектами действия, а корпорация технических специалистов выступала объектом мобилизационного воздействия. Разделяя в основном теоретические положения о тоталитарной природе большевистской системы, автор в своем исследовании исходил из понимания более сложной схемы взаимовлияния власти и социума, которую предлагают сторонники социальной истории. В работе, в частности, показаны масштабы сбоя при реализации директивных решений, противоречия и конфликты, а также механизмы согласования интересов тех или иных корпоративных групп внутри действовавшей сталинской «вертикали власти».

В работе применен разноуровневый подход к анализу проблемы. Мобилизационные кампании, призванные решить задачу рационализации использования квалифицированных специалистов в производственной сфере, изучены на разных уровнях их осуществления: макроуровне (принятие решений центральными директивными органами), мезоуров-не (реализация ряда этих решений в регионе) и микроуровне (поведение самих специалистов на личностном и отчасти групповом уровнях). Данный подход позволил проанализировать не только основные звенья технологии принятия и исполнения директивных решений, но и реакции управленческих групп и ставших объектом этой мобилизационной политики ИТР.

Подходом, позволяющим наиболее полно раскрыть феномен социально-трудовых мобилизаций, является понимание формирующегося в исследуемый период сталинского режима, как мобилизационного. Основные методы удерживания власти в чрезвычайной ситуации были опробованы уже в годы Гражданской войны и «военного коммунизма». В начале 1920-х гг. ситуация в стране стабилизировалась, однако чрезвычайные методы решения социально-экономических и политических проблем продолжали рассматриваться партийным руководством как наиболее эффективные. Отсутствие же в годы нэпа реальных причин для применения чрезвычайных мер, аналогичных периоду Гражданской войны, привело к тому, что ситуация в стране стала искусственно трансформироваться сталинским режимом в направлении «осажденной крепости» и т. д. Это, в свою очередь, создавало благоприятную почву для возрождения мобилизационных мер, которые стали активно применяться партийно-государственным руководством уже с конца 1920-х гг.

Трудовые мобилизации понимаются как частный случай социальной мобилизации. Под трудовой мобилизацией понимается совокупность мероприятий правительства, являющиеся частью общего мобилизационного процесса, направленные на перераспределение трудовых ресурсов на внеэкономической основе, на основе трудовой повинности. Таким образом, кампании по мобилизации специалистов являлись социально-трудовыми мобилизациями и выполняли функцию одного из инструментов подавления «чуждых» власти социальных групп в процессе складывания советской тоталитарной государственной системы.

Для реализации целей данного исследования был использован ис-торико-генетический метод исследования, позволивший рассмотреть социально-трудовые мобилизации в их взаимосвязанности с процессами, происходящими во всем советском обществе и проследить их эволюцию в зависимости от изменений самой тоталитарной системы. В исследовании также применялись принципы историко-сравнителъ-жного метода для определения истинных причин применения мобилизационных мер на конкретном этапе динамики советского общества

Для анализа процессов, происходивших внутри группы технической интеллигенции, были использованы некоторые социологические концепции. Это концепция девиантного поведения, под которым понимается социальное поведение, отклоняющееся от считающегося «нормальным», или социально приемлемым в обществе либо в социальном контексте. В процессе «советизации» специалистов шло активное формирование в общественном сознании моделей девиантного поведения, которые исключали из социальной практики все формы неподчинения политике большевиков. Другим важным понятием является референтная группа - это группа, которую индивид использует для сравнительной оценки своего собственного положения или поведения. Социальная мобилизация ИГР была направлена на изменение статуса референтной группы, лишение ее интеллектуальной и идеологической самостоятельности.

Практическая значимость работы. Научный анализ дискриминационных форм политики власти в отношении интеллигенции является изучением проблемы, актуальной и в наши дни - взаимодействия внутри системы «власть - общество - личность». История изучения процессов социальной мобилизации поможет более объективно оценивать стратификационные процессы и становление гражданского общества. Материалы и выводы исследования могут быть использованы при составлении учебных пособий по истории Отечества

Научная новизна работы состоит в изучении социально-трудовых мобилизаций как части общегосударственных процессов социальной мобилизации, проводимых в рамках складывания тоталитарной системы, определении их роли в хозяйственной жизни страны и влиянии на изменение структуры советского общества на основе значительного массива источников, впервые вводимых в научный оборот. Исследование носит междисциплинарный характер, в процессе работы для достижения конкретно-исторических целей были использованы положения и методы социологии и политических наук.

Основные положения, выносимые на защиту:

1. Социально-трудовые мобилизации групп специалистов выступали органической частью единого процесса социальной мобилизации как инструмента формирования и упрочения тоталитарного политического режима, ставившего своей целью глобальное изменение структуры постреволюционного социума (уничтожение традиционного деления на социальные слои и группы и создания новых, жестко контролируемых государством и зависимых от него статусных, учетных групп).

2. Формальной причиной проведения социально-трудовых мобилизаций периода 1-й пятилетки стала нехватка квалифицированных кадров в промышленности в условиях курса ускоренной модернизации. Однако применение для решения хозяйственных проблем дискриминационно-карательных мер из арсенала периода военного коммунизма и превращение их в дальнейшем в обыденную практику решения кадровых вопросов свидетельствует о том, что другой и равнозначимой причиной их проведения было достижение социально-политического эффекта - изменения системы мотивирования труда специалистов и обеспечения большей их управляемости.

3. Кампании по мобилизации специалистов не смогли решить проблему нехватки квалифицированных кадров: в силу несовершенства механизма осуществления перебросок, отсутствия эффективных рычагов воздействия эффективность кампаний была невысока. Тем не менее регулярность использования социально-трудовых мобилизаций свидетельствует о том, что для руководства страны социально-политический эффект данных кампаний был более важен, чем их экономическая эффективность.

4. Процесс проведения социально-трудовых мобилизаций проходил по двум основным институциональным линиям - через органы труда и профсоюзов. Несмотря на то, что имело место дублирование функций, эта двойственность сохранялась на протяжении всего периода проведения кампаний. Столь высокая значимость общественных организаций объясняется важностью идеологической компоненты кампаний. Наряду с директивными и исполнительными органами (включая и судебные) осуществлялась деятельность «групп давления», также выполнявших функции контроля и наказания не подчинившихся, но уже по идеологической линии (общественно-показательные судебные процессы, осуждение в прессе).

5. Существовало неорганизованное и проявлявшееся в различных формах неподчинение социально-трудовым мобилизациям со стороны специалистов. До открытого протеста доходило редко, чаще для отказа от мобилизации последние использовали несовершенства законода-

тельной базы кампаний, а также разлаженность механизма осуществления перебросок. В данном аспекте проявляется такая характерная для интеллигенции черта, как корпоративность. Эмпирически зафиксированы многочисленные факты противодействия и срыва перебросок на различных уровнях - от отдельных специалистов и хозяйственников до руководителей отраслевой промышленности и членов центральных правительственных органов.

6. Сибирь являлась одним из приоритетных для индустриального развития страны регионом, где дефицит квалифицированных кадров рабочих и ИГР ощущался более остро, чем в европейской части страны. Проведение мобилизационных кампаний в Сибири диктовалось сложившейся в стране системой центр-региональных отношений и радикально не улучшило кадровую ситуацию. Деятельность краевых органов труда направлялась прежде всего на более рациональное использование и перераспределение специалистов внутри региона.

7. Кампании по мобилизации специалистов вкупе с другими мероприятиями социально-мобилизационного процесса сыграли свою роль в трансформации технической интеллигенции в управляемую и контролируемую государством ресурсно-трудовую учетную группу. Техническая интеллигенция как социальная группа утратила такие свои базовые характеристики, как инициативность, способность формировать и отстаивать перед властью корпоративные интересы и ценности, согласившись с функцией проводника всех решений партии.

Структура и объем работы. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения, списка использованных источников и литературы, приложений.

Первая глава «Предпосылки и формирование механизма поведения социально-трудовых мобилизаций» включает в себя два параграфа. В первом параграфе «Предпосылки проведения кампаний по мобилизации специалистов в постреволюционный период» дается анализ комплекса причин, породивших такой феномен, как социально-трудовые мобилизации периода первой пятилетки. В исследуемый период трудовые мобилизации выступали частью единого процесса социальной мобилизации, осуществлявшейся политическим режимом в процессе становления основ тоталитарного государства. Сам механизм трудмобилизаций был отработан советской властью в завершенном виде еще в период военного коммунизма, когда в условиях хозяйственной разрухи, интервенции и гражданской войны, возникла и требовала своего решения острая нехватка трудовых ресурсов. Впервые всеобщая трудовая повинность провозглашалась в январе 1918 г. в «Декларации прав трудящегося и эксплуатируемого народа», принятой Ш Всероссийским съездом Советов. В дальнейшем, при ухудшении

политической и экономической ситуации в стране, перед советским руководством встала проблема не только того, как привлечь кадры на производство, но и как закрепить рабочих на предприятиях, не имея возможности заинтересовать их материально. Трудовая повинность оказалась единственным и универсальным решением данной проблемы, и к 1920 г. трудовые мобилизации использовались уже повсеместно и затрагивали все категории трудоспособного населения. Активно осуществлялись мобилизационные действия и в отношении специалистов - была проведена целая серия мероприятий по принудительному привлечению к труду лиц интеллигентских профессий. С декрета СНК от 19 декабря 1918 г. «Об учете и мобилизации технических сил республики» начался обязательных учет технических специалистов. Отныне все зарегистрированные специалисты могли быть в любое время мобилизованы на техническую службу, уклонение от предложенной работы рассматривалось как дезертирство. В Сибири с момента восстановления советской власти вопросами учета и распределения технических сил ведало специальное бюро при СибСНХ (СибБУРТС), подчинявшееся непосредственно Главному бюро учета, организованному при ВСНХ.

Проведение социально-трудовых мобилизаций не смогло решить проблемы нехватки квалифицированной рабочей силы. Несмотря на временное увеличение численности специалистов на производственной и государственной службе, финансово-экономический кризис, сокративший деятельность во всех сферах хозяйствования, а также отмена трудовой повинности вызвали резкий отток кадров, попавших на службу по мобилизации. В конце Гражданской войны начался постепенный отказ от жестких мер регулирования в сфере труда, были упразднены Главкомтруд и его местные органы, сняты ограничения при переходе рабочих и других категорий трудящихся с одной работы на другую. Окончательный отказ от использования трудовой повинности произошел в 1922 г. с принятием нового КЗоТ.

К апробированным методикам социально-трудовых мобилизаций большевики вернулись в период 1-й пятилетки в иных условиях. Основной причиной воспроизводства мобилизационных практик являлась нехватка квалифицированных кадров на предприятиях, в т. ч. в Сибири, но уже не в связи с кризисом и упадком производства, а в связи с форсированным развитием экономики страны и региона. Столь жесткие методы решения кадровой проблемы потребовали резкого поворота партийной стратегии в отношении интеллигенции. На смену прежним установкам на поиск общей платформы сотрудничества со «старой» (дореволюционной) интеллигенцией, пришла новая политика контроля, репрессий и дискриминации различных категорий интелли-

генции. Главной причиной такого поворота стало то, что большевистское руководство не без оснований опасалось возросшей в годы нэпа социальной активности и консолидации корпоративных групп интеллигенции, в т. ч. инженеров. «Старая» интеллигенция объявлялась «врагом» советской власти. Первые «спецовские» судебные дела рассматривались уже в 1926-1927 гг. Переломным этапом стал Шахтин-ский процесс 1928 г., имевший ярко выраженную направленность против «старой» технической интеллигенции, который дал резкий толчок к усилению «спецеедческих» настроений. Специалисты стали терять уверенность в своем положении, утрачивали такие качества как инициатива, чувство ответственности и самостоятельность. В дальнейшем политика дискриминации квалифицированной интеллигенции продолжалась - это и прямые судебные преследования («дело Промпар-тии» и т. д.) и скрытые ограничения, дискриминации и репрессии (аппаратные «чистки», пролетаризация вузов и т. д.). В то же время острая нехватка квалифицированных кадров (в т. ч. в Сибири) не позволяла большевикам радикально отказаться от использования «старой» интеллигенции. Социально-трудовые мобилизации оказались своего рода индикаторами профессиональной и политической лояльности специалистов к большевистскому режиму и одновременно инструментом давления на данную группу, с помощью чего оказывалось возможным прагматично решать приоритетные хозяйственные задачи.

Во втором параграфе «Методы регулирования трудовой деятельности и формирование механизма кампаний по мобилизации специалистов в конце 1920-х - начале 1930-х гг.» анализируется процесс принятия решений о трудмобилизациях, а также технология их осуществления. Первые шаги в мобилизационном процессе использования специалистов были сделаны согласно решению ноябрьского (1929 г.) Пленума ЦК ВКП(б) о кадрах, на котором констатировалась острая нехватка кадров в обстановке начала форсированной индустриализации. Пленум поручил НКТ СССР обеспечить кадрами начавшееся промышленное строительство, а также наладить тотальный учет специалистов и начать подготовку к составлению пятилетнего плана по труду. В рамках реализации этого решения была осуществлена кампания по переброске ИГР на производство. Она носила ярко выраженную идеологическую окраску и, в большей степени, проводилась силами ИТС и самих специалистов, но ожидаемых результатов не принесла.

Важнейшим направлением кампаний являлось решение кадровой проблемы в приоритетных отраслях и обеспечение квалифицированными кадрами ударных строек пятилеток. В мае 1930 г. развернулась масштабная кампания по возвращению специалистов на транспорт. 1 июня

1930 г. СНК СССР принял постановление о мероприятиях по развертыванию строительства новых металлургических заводов, согласно которому на Магнитострой и Кузнецкстрой предполагалось переместить из других регионов 110 специалистов. В течение двух недель большая часть плана оказалась выполнена, но вместе с тем проявились серьезные недочеты механизма мобилизаций - отсутствие адекватного учета квалифицированных кадров, несогласованность действий различных органов, отсутствие контроля над использованием перемещенных специалистов. Начало другой крупной акции положило постановление ЦК ВКП(б) от 26 октября 1930 г. «О работе парторганизации Кузбасса», в котором НКТ предлагалось в трехмесячный срок обеспечить переброску не менее 50 инженеров и техников в Кузбасс. Особенность данной мобилизации состояла в том, что она объявлялась добровольной и осуществлялась силами профсоюзов.

К ноябрю 1930 г. мобилизационные кампании стали уже достаточно ординарными и проводились по устоявшимся образцам. Принятое на республиканском уровне постановление СНК РСФСР от 27 ноября 1930 г. о порядке перемещения специалистов устанавливало единый механизм мобилизации. Узаконение сложившихся на практике норм нашло отражение также и в том, что вводились наказания для специа-листов-«отказников». Согласно постановлению ВЦИК и СНК РСФСР от 20 января 1931 г. в Уголовный кодекс РСФСР вводятся две новые статьи (ст. 133аи133б)о наказании дезертиров труда. Помимо наказаний для тех, кто пытался уклониться от мобилизации, правительство укрепляет и систему льгот и поощрений для мобилизованных. Таким образом, мобилизационные кампании к 1931 г. приняли свой окончательный облик и проводились по уже устоявшимся процедурам.

Непосредственное осуществление перебросок технических кадров возлагалось на союзные, республиканские и региональные органы НКТ. В обязанности последнего входило осуществление отбора специалистов и составление разверстки количества лиц, подлежащих откомандированию. НКТ СССР составлял разверстки для республиканских органов труда, а те, в свою очередь, отделов труда на местах. Органы НКТ осуществляли также координацию работы различных органов в процессе мобилизаций.

Важным технологическим звеном в осуществлении отбора и переброски квалифицированных кадров выступала Центральная межведомственная комиссия по перемещению специалистов (МВК), созданная под эгидой НКТ СССР в 1930 г., имевшая свои краевые и местные отделения. Деятельность данной комиссии носила дублирующий по отношению к отделам труда характер, ее межведомственный статус был необходим для создания формы участия в этом процессе тех ве-

домств, организаций и предприятий, которых касалась данная проблема. Однако сама основная работа проводилась в директивном порядке под руководством НКТ. В 1931 г., когда механизм перебросок специалистов полностью сформировался и стал обыденной практикой, комиссия подлежала ликвидации и все ее функции по переброске специалистов передавались отделам труда. Другим важным органом реализации решений о переброске специалистов было ВМБИТ и его местные органы. Межсекционные бюро проводили отбор специалистов, а составленные списки передавали в отделы труда, которые фактически и осуществляли саму переброску при активном участии МБИТов.

Чрезвычайные методы в регулировании трудовой деятельности специалистов не привели к решению кадровой проблемы на производстве. В середине 1931 г., в связи с изменением партийно-государст-венной политики в отношении технической интеллигенции, переброски специалистов перестают носить характер массовых идеологических кампаний. В регулировании трудовой деятельности специалистов основной упор бьш сделан на мероприятия по улучшению бытовых условий ИГР. Но регулярное проведение мобилизаций в 1931-1932 гг. свидетельствует о том, что они стали обыденным способом решения кадровых проблем.

Вторая глава «Кампании по мобилизации специалистов» состоит из трех параграфов. В первом параграфе «Практика реализации решений по мобилизации специалистов» рассматриваются процедурные моменты, применявшиеся в ходе проведения социально-трудовых мобилизаций и реальные результаты деятельности по переброске специалистов. При практической реализации решений по мобилизационной переброске специалистов органы Наркомата труда в своей повседневной деятельности сталкивались с большим количеством проблем, вызванных несовершенством как самого механизма перебросок, так и процедур осуществления перераспределения кадров. Принятая практика требовала значительных межведомственных согласований, что замедляло мобилизационный процесс и негативно влияло на его результативность.

Серьезно усложняло осуществление мобилизационных мероприятий и то, что внутри базового органа (НКТ), ответственного за перемещение и выполняющего контрольные функции, не существовало действенной системы взаимодействия между центральным аппаратом и региональными отделами. Отсутствие регулярного и регламентированного обмена информацией между различными уровнями органов НКТ выявилось уже в процессе проведения первых кампаний, следствием чего стало замедление установленных сроков переброски кадров, план по переброске специалистов нарушался повсеместно. Низкая результативность кампаний определялась также и тем, что предприятия,

нуждавшиеся в квалифицированных кадрах, не относились с требуемой ответственностью к возможности решить свои кадровые проблемы путем директивной мобилизации. Это еще больше увеличивало разрыв меязду планами по переброске специалистов и реальными потребностями в них и возможностями их рационального использования, а отсутствие эффективного контроля над процессом перемещения приводил к тому, что специалисты часто не доезжали до места назначения, использовались не по специальности или вскоре покидали новые места работы.

Рассмотренные кампании проводились со средней результативностью в 50 % (имея в виду основной показатель - соотношение между контрольными и фактическими цифрами переброски «спецов») и в ходе своего осуществления порождали множество организационных противоречий. Несмотря на то, что уже первые шаги 1930-1931 гг. в организации мобилизационного перераспределения «спецов» оказались не вполне успешными, практика перебросок продолжала активно применяться в 1932 г. Происходило дальнейшее упорядочивание механизма перебросок, организовывались движения соцсоревнований и ударничества среди ИГР, параллельно ведомственным переброскам по линии профсоюзов проводилась кампания по переброске специалистов из аппарата на производство.

В 1932 г. проведение кампаний приняло повсеместный и ординарный характер. К этому методу решения кадровых проблем стали прибегать различные ведомства, причем для достижения локальных целей. Накопившаяся к этому времени законодательно- нормативная база содержала в себе ряд постановлений, которые нередко противоречили друг другу, дублировали одни и те же действия разных органов, устанавливали сложную систему согласований. Трудмобилизации не являлись основным путем решения проблемы нехватки специалистов на предприятиях страны - в 1932 г. недостаток квалифицированных кадров составлял около 50 %. Кроме того, в силу экстенсивности характера решения кадровой проблемы, велика была текучесть кадров: в 1932 г. на предприятия черной металлургии прибыло 3,8% ИТР, убыло 3,9 %. Низкая эффективность социально-трудовых мобилизаций, с одной стороны, и оставшиеся неразрешенными на протяжении всего периода проблемы закрепления на местах переброшенных кадров, с другой, свидетельствовали о том, что их хозяйственная ценность не являлась основным фактором их устойчивого существования. Данные кампании являлись частью тотальной социально-мобилизационной политики, проводимой правительством для достижения большей степени управляемости и контроля над элитной группой в лице технической интеллигенции.

Во втором параграфе «Особенности проведения мобилизационных кампаний в Сибири» проводится анализ социально-трудовых мобилизаций в Сибирском регионе, их особенности и место в общем мобилизационном процессе. Основным органом, осуществлявшим учет и перераспределение специалистов в Сибири, являлось региональное отделение НКТ Сибтруд (с 1930 г., после разделения Сибирского края на Восточно-Сибирский и Западно-Сибирский, - Край-труд). Деятельность Сибтруда по директивному перемещению специалистов состояла из двух основных направлений: обеспечение крупных кампаний по мобилизации специалистов, проводимых НКТ, и повседневная работа по учету и рациональному размещению специалистов в регионе.

Перемещение специалистов в рамках общесоюзных кампаний производилось по стандартной схеме через деятельность отделов труда и МВК. В Сибири мобилизационные кампании начинались с постановления крайисполкома, согласно которому органы труда собирали данные о наличии в крае специалистов необходимого профиля. На основании этих данных МВК санкционировала переброску профессиональных кадров. Технической стороной перемещения занимались инспекторы труда, контролируя исполнение решений на местах. По такой схеме осуществлялись мобилизации специалистов в рамках кампаний по обеспечению кадрами сплава 1930 и 1931 гг., кампании по переброске специалистов на железнодорожный транспорт 1931 г. и т. д. Место региональных структур в мобилизационных процессах определялось их срединным положением в иерархической организации НКТ: будучи передаточной инстанцией в трансляции директивных решений, Крайтруд, кроме того, относился к органам с пониженным управленческим статусом в сравнении с мощными ведомственными структурами типа совнархозов или транспортных управлений, что существенно снижало результативность его деятельности в масштабах региона

Результативность работы органов труда в Сибири укладывалась в среднестатистические показатели - из числа специалистов, назначенных к внутрирегиональной переброске, удавалось перемещать около половины, а нехватка квалифицированных кадров в регионе даже с учетом мобилизационных мероприятий оставалась в ЗападноСибирском и в Восточно-Сибирском краях весьма значительной.

В третьем параграфе «Мотивация и тактика поведения специалистов условиях мобилизаций» рассматриваются основные поведенческие реакции представителей технической интеллигенции на социально-трудовые мобилизации. В создающейся системе мотивации труда профессиональная деятельность ИГР начинала зависеть от их идеологических позиций. Главная задача власти в исследуемый период в от-

ношении производственно-технической интеллигенции состояла в ее «советизации». В общественном сознании начал создаваться образ «советского инженера» - активного общественника, рационализатора, посредника между властью и рабочими в проведении правительственных решений, ставящего интересы государства выше собственных, в любой момент готового откликнуться на призыв партии и принять любые условия труда.

Приоритетную роль в процессе «советизации» технической интеллигенции играли самые массовые общественные организации - секции специалистов в профсоюзах. Через них проводились все необходимые власти мероприятия и кампании по мобилизации ИГР, организации социалистического соревнования, осуждению «вредительства», политическому образованию специалистов и т. д. В значительной мере благодаря деятельности ИТС происходили изменения традиций, норм, создавался «новый тип» советского инженера. Магистральное направление в настроениях специалистов, в основном, было связано с массовой поддержкой индустриализации, а затем и в целом курса на строительство социализма. Эта позиция не всегда основывалась на искренней вере в идеологические положения нового курса, зачастую она была обусловлена желанием выжить, проявить свою лояльность режиму, избежать применения дискриминационных мер. Политический и идеологический конформизм стал основным условием получения социальных гарантий.

Недовольство курсом социальной мобилизации выражалось и в неподчинении специалистов решениям о перебросках. Открытое недовольство случалось редко, как правило, на начальном этапе проведения перебросок. В большинстве случаев мобилизации удавалось избежать благодаря разлаженности механизма перебросок. Отказы обычно обусловливались бытовыми причинами, и это соответствовало действительности: трудностью жить отдельно от семьи, иметь почти двойные расходы на питание, наличием в большинстве районов тех или иных эпидемических заболеваний, отсутствием в районах соответствующих жилищных условий. Другой важной причиной неподчинения ИГР мобилизациям являлось то, что их активно поддерживали заинтересованные в этом руководители ведомств и предприятий, использовавшие для противодействия мобилизациям свой арсенал средств и связей, чтобы не допустить утечки ценных кадров. Несмотря на массовое неподчинение ИГР переброскам, так и не было создано эффективных рычагов противодействия этому. Так, только в ноябре 1930 г. за невыполнение мобилизационных решений было привлечено к судебной ответственности 86 руководителей разных уровней, однако ни один из них осужден не был. Как отмечено выше, в начале 1931 г. в Уголовный кодекс РСФСР вво-

дились статьи, в которых предусматривалось наказание за неподчинение директивным решениям о перебросках как для специалистов, так и для их руководителей. Но, как правило, судебное дело ограничивалось денежным штрафом. Однако и эти меры не достигали своей цели, так как штрафы, как правило, выплачивались из средств организации, а осуждение специалистов ограничивалось выносимыми им общественными порицаниями по профсоюзной линии. В сложившемся «сопротивленче-ском альянсе» специалистов и управленцев проявлялась не только характерная для технической интеллигенции корпоративность специалистов разных уровней, работавших и в аппарате и на производстве, но и, что было нетипично для эпохи взрыва «спецеедства», бюрократическая солидарность с ИТР руководящих кадров.

Несмотря на широкое распространение и очевидную жесткость методов проведения, кампании не привели к решению проблемы насыщения производства квалифицированными кадрами, система мотивации труда ИТР, не основанная на традиционных материальных стимулах, доказала свою неэффективность. Важным следствием данных кампаний было то, что их итогом стала потеря технической интеллигенцией прежнего весьма высокого социального статуса, частичная ее маргинализация. Перед технической интеллигенцией встала реальная перспектива утраты привычного места работы, места жительства, материального положения чему, безусловно, специалисты сопротивлялись всеми доступными им средствами, тем более что наказание за неподчинение распоряжениям руководящих органов было сравнительно мягким. В то же время отказ от переброски для отдельных ИТР зачастую служил поводом для обвинения во вредительстве и почвой для работы комиссии по кадровой «чистке», а само проведение перебросок сопровождалось организацией кампаний осуждения несогласных с этим специалистов, где основными аргументами были их классовое и идеологическое несоответствие тем критериям, которые предъявлял режим к интеллигенции.

В заключении подводятся итоги работы, сделаны основные выводы. В конце 1920-х- начале 1930-х гг. формирование новой властной системы шло во взаимосвязи с глобальным изменением социальной структуры, ломкой «коренных» социальных отношений и построение новой жесткой иерархии во взаимодействии институтов власти с группами общества В изменившейся обстановке старшее поколение технической интеллигенции рассматривается как реальный или потенциальный союзник «врагов советской власти». Сочетание дискриминационной политики и реальных потребностей государства в квалифицированных кадров на практике привело к возрождению в период 1-й

пятилетки такого феномена, как социально-трудовые мобилизации специалистов.

В феномене социально-трудовых мобилизаций переплетались два аспекта - экономическая необходимость и доктринальная, политическая составляющая этого явления. Большевики нашли такое сочетание, когда конкретно-репрессивная политика, направленная на ограничение, а затем и подавление социально-профессиональной самостоятельности интеллигенции, такой корпоративной группы как ИТР, одновременно призвана была способствовать решению практических государственных задач. Политический результат мобилизационных кампаний периода военного коммунизма оценивался достаточно высоко, поскольку выступал одним из важнейших инструментов удержания большевиками государственной власти. Это давало властям уверенность в том, что и в новых условиях данная мера позволит максимально полно и эффективно использовать трудовой потенциал такой важной корпоративной группы, как технические специалисты, являвшейся в то же время с точки зрения большевиков потенциально опасной.

Механизм проведения перебросок показал свою низкую результативность уже при проведении первых кампаний в 1930 г. Основными его проблемами были дублирование функций различных органов, необходимость значительного количества межведомственных согласований, отсутствие внутри органов труда системы взаимодействия между центральными и региональными отделами. Порядок проведения мобилизаций порождал дублирование функций различных органов, участвовавших в этом процессе, что требовала большого количества межведомственных согласований и замедляло процесс мобилизации, сказываясь на его результатах.

Одним из основных регионов в планах индустриального развития являлась Сибирь. Создание угольно-металлургической базы на востоке стало одной из приоритетных задач первой пятилетки. Дефицит квалифицированных кадров в крае ощущался еще более остро, чем в центральных регионах страны. В исследуемый период в стране утвердилась система зависимости регионов от центра в решении кадровых вопросов. Мобилизации специалистов происходило на основании разверстки, принятой в Москве, которая зачастую не в полной мере учитывала потребности Сибири, а сложная система согласования решений с центральными органами власти еще больше усугубляла несовершенство механизма перебросок. Основным способом решения проблемы нехватки квалифицированных кадров стали их учет и перераспределение внутри самого региона.

Идеологическое давление, дискриминации, жесткие методы регулирования трудовой деятельности ИТР привели к снижению произво-

дительности их труда, увеличению текучести квалифицированных кадров, дезорганизации производственной деятельности ИТР. В начале 1930-х гг. в связи с нарастанием кризисных явлений в экономике и падением уровня жизни в стране, произошли частичные изменения административной политики советского государства. В середине 1931 г. были приняты срочные меры по улучшению материального и правового положения ИТР, которые охватывали широкий спектр потребностей и интересов специалистов. В этот период социально-трудовые мобилизации специалистов уже стали ординарной практикой решения кадровых проблем, но перестали носить характер идеологических кампаний, на важное место в отношениях власти и технической интеллигенции выходит политика материального стимулирования труда.

Проведенное исследование мобилизационных кампаний позволяет сделать вывод о том, что мобилизации не стали ни универсальным, ни сколько-нибудь масштабным способом решения кадровой проблемы на предприятиях страны и Сибирского региона. Задача повышения мобильности или рационального перемещения и размещения инженерно-технических кадров в народном хозяйстве оказывалась далеко не приоритетной с точки зрения интересов власти. Более важной и долговременной целью проведения кампаний выступало изменение мотивации труда специалистов в условиях ограниченных материальных ресурсов, повышение производительности труда и снижение текучести ИТР. Благодаря социальным мобилизациям и другим формам ограничений, дискриминаций и репрессий, предпринятых властными органами в отношении технической интеллигенции, удалось добиться распространения в ее среде позиций конформизма и патернализма, укрепления зависимости работников интеллектуального труда от государства. В этом качестве социально-трудовые мобилизации стали достаточно эффективным средством политического давления на интеллигенцию и подчинения последней целям и задачам ограниченной, инструментальной модернизации, где специалисты становились частью управляемых и контролируемых властью квалифицированных трудовых ресурсов.

Апробация работы и публикации по теме исследования. Основные положения диссертационного исследования изложены в 6 публикациях. Автор принимала участие в исследовательском проекте по Гранту Президента РФ по поддержке научных школ: грант № НШ-1134.2003.6 (научная школа акад. H.H. Покровского) (20032006). По теме диссертации опубликованы следующие работы:

Статьи, опубликованные в ведущих рецензируемых научных журналах и изданиях, рекомендованных ВАК

1. Шер О.В. Отношения власти и технической интеллигенции в процессе проведения кампаний по мобилизации специалистов в конце 1920-х - начале 1930-х годов // Вестник НГУ. 2008. Сер.: История, филология. Т. 7, вып. 1. С. 160-164.

В других изданиях

2. Шер (Веремейко) О.В. Делопроизводство партийно-государственных органов Западной Сибири как источник по истории интеллигенции конец 1920-х - начало 1930-х гг. // Диалог культур и цивилизаций. Тезисы IV научной конференции молодых историков Сибири и Урала. Тобольск, 2002. С. 172-174.

3. Шер (Веремейко) О.В. Региональная специфика партийно-государственной политики в отношении технической интеллигенции в Сибири в конце 1920-х - начале 1930-х гг. // Вестник международного центра азиатских исследований. Иркутск, 2002. С. 142-149.

4. Шер О.В. Решение конфликтов в работе межведомственной комиссии по перераспределению специалистов в Сибири в 1929-1932 гг. // Гуманитарный ежегодник: Сб. науч. трудов аспирантов и соискателей. Новосибирск, 2003. Вып. IV. С. 34-38.

5. Шер О.В. Место и роль кампаний по мобилизации специалистов в складывании тоталитарного государства в СССР (конец 1920-х - начало 1930-х гг.) // Гуманитарный ежегодник: Сб. науч. трудов аспирантов и соискателей. Новосибирск, 2004. Вып. V. С. 28-39.

6. Шер О.В. Проведение кампаний по мобилизации специалистов в Сибири (1929-1932 гг.): подготовка, осуществление, итоги // Гуманитарный ежегодник: Сб. науч. трудов аспирантов и соискателей. Новосибирск, 2005. Вып. VI. С. 80-94.

Шер Оксана Владимировна

КАМПАНИИ ПО МОБИЛИЗАЦИИ СПЕЦИАЛИСТОВ В СИБИРИ В 1929-1932 гг.: ПОДГОТОВКА, РЕАЛИЗАЦИЯ, ИТОГИ

Автореф. дисс. на соискание ученой степени кандидата исторических наук. Подписано в печать 19.05.2009. Формат 60x90/16. Усл. печ. л. 1. Тираж 100 экз. ООО «Агентство печати АВАНТПРЕСС», e-mail: ap001@mail.ru

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата исторических наук Шер, Оксана Владимировна

Введение

Глава 1. Предпосылки и формирование механизма проведения социальнотрудовых мобилизаций

1.1. Предпосылки социально-трудовых мобилизаций специалистов 3 О

1.2. Методы регулирования трудовой деятельности и формирование механизма кампаний по мобилизации специалистов в конце 1920-х - начале 1930-х гг.

Глава 2. Кампании по мобилизации специалистов в конце 1929-1932 гг.

2.1. Практика реализации решений по мобилизации специалистов

2.2. Особенности проведения мобилизационных кампаний в Сибири

2.3. Мотивация и тактика поведения специалистов в условиях мобилизаций

Введение диссертации2009 год, автореферат по истории, Шер, Оксана Владимировна

Актуальность исследования. В настоящее время Россия переживает сложный период социальной трансформации на пути перехода от мобилизационного к инновационному типу развития экономики. Корпоративная группа технической интеллигенции выступает неотъемлемой, объективной участницей модернизационных процессов XX — начала XXI в. УстойчиI вость и значимость ее роли в реализации перспективной стратегии* развития социума вызывает общественный интерес к истории формирования и развития данной профессиональной группы.

Взаимоотношения власти и интеллигенции (в т. ч. и технической) с момента формирования последней в пореформенный период (вторая половина XIX в.) всегда являлись актуальной проблемой для России/СССР. Особенную остроту она приобрела в постреволюционные годы, когда большевики, придя к власти, столкнулись с неприятием их режима со стороны значительной части интеллигенции. Методы решения этой проблемы самой властью были различными. О результативности данной политики споры идут до сих пор, однако несомненно одно — стратегически большевики ставили »цель осуществить глобальное социальное переустройство, в рамках которого трансформировать интеллигенцию дореволюционной формации в новую социальную группу, готовую принять и реализовать установки власти.

Исследование социально-трудовых мобилизаций периода первой пятилетки позволяет реконструировать характерные для сталинской1 модели мобилизационного общества поиски в области мотивации труда, механизм регулирования трудовой деятельности специалистов, выделить в нем устойчивые, повторяющиеся элементы, в т. ч. императивы власти, мобилизационные технологии, конформизм интеллигенции и т. д. Строившиеся на протяжении нескольких советских десятилетий отношения» между институтами власти и инженерной корпорацией на фундаменте государственного патернализма и управляемости, являющиеся ныне очевидным препятствием для проявления социально-профессиональной активности интеллигенции, коренятся в постреволюционных условиях, что требует аналитического их изучения.

Степень изученности проблемы. Социально-трудовые мобилизации в Советской России/СССР по-прежнему остаются мало исследованной темой. В советской историографии эта проблема практически пе затрагивалась, будучи полузапретной темой для исследования. Отдельные ее аспекты поднимались в работах отечественных историков, но они рассматривались как составная часть более широкой темы, касавшейся изучения истории технической интеллигенции, которая; в свою очередь, также выступала составной частью более широкой проблемы истории интеллигенции.

Исследование процессов подготовки и формирования инженерно-технических кадров началось еще в 1930-е гг., когда вышел ряд работ, посвященных проблемам подготовки новых советских кадров инженерно-технической интеллигенции. В'работах А.Е. Бейлина, В.А. Шмелева, А.И. Иванова, В.Л. Швейцера обобщен обширный эмпирический материал о численности, социальном составе, формах подготовки кадров инженерно-технической интеллигенции1.

Развитие новых подходов к изучению технической интеллигенции (и, шире, советской интеллигенции в целом) началось после XX съезда КПСС. Во времена хрущевской «оттепели» интерес к изучению ИТР возрос, хотя исследователи все еще оставались на позициях традиционной марксистско-ленинской методологии. Среди исследователей данного периода особое место занимает С.А. Федюкин, который сформулировал общий взгляд на генезис советской интеллигенции, в его фундаментальных трудах освещались вопросы привлечения кадров «старой» интеллигенции к социалистическому строительству2. В своих работах автор-показывает, что процесс формирования новых кадров советской технической интеллигенции прошел через пренебрежение к знаниям и опыту «старых» специалистов, и трактует необоснованное недоверие к ним как искажение ленинских принципов со стороны ряда партийных и государственных деятелей. С.А. Федюкин предложил при изучении политической дифференциации технической' интеллигенции учитывать социально-психологические факторы, проводя разделение специалистов не только по статусным или квалификационным группами, но и внутри них.

Исследование профессиональной деятельности ИТР в 1920-1930-е гг., как правило, осуществлялось в рамках более крупных тем, в частности, Г.И. Матушкин проследил участие специалистов региона в создании проектов У рало-Кузбасса .

В 1970-е — начале 1980-х гг. в исторической литературе произошел новый виток интереса к проблемам инженерной профессии, вызванный установкой руководящей партии на научно-технический прогресс и расширение доли наукоемких отраслей в экономике. В'это время выходят монографии Ф.Н. Заузолкова, B.C. Волкова, М.Е. Главацкого, B.C. Лельчука, посвященные деятельности Коммунистической партии, по подготовке и формированию технической интеллигенции. В данных работах исследуются вопросы о составе, численности специалистов на предприятиях, а также их деятельности в сфере материального производства, при этом главную роль в подготовке и формировании научных и инженерно-технических кадров исследователи отводят Коммунистической партии4. Большое внимание уделяется пар

1 Бейлин А.Е. Инженерно-технические кадры промышленности. М., 1930; Он же. Кадры специалистов. Их формирование и рост. М., 1935; Шмелев В.А. Вопросы подготовки инженерно-технических кадров. М., 1931; Рысс М.Б., Шмелев В.А. Проблема кадров специалистов в промышленности. М., 1930; Иванов А.И., Швейцер В.J1. Борьба за кадры пролетарских специалистов. М.; JI., 1932.

2 Федюкин С.А. Привлечение буржуазной технической интеллигенции к социалистическому строительству в СССР. М., 1960; Он же. Советская власть и буржуазные специалисты. М., 1965. Он же. Великий Октябрь и интеллигенция. М., 1972; и др.

3 Матушкин Г.ТТ. Урало-Кузбасс. Челябинск, 1966.

4 Заузолков Ф.Н. Коммунистическая партия — организатор создания научной и производственно-технической интеллигенции. М., 1973; Волков B.C. Коммунистическая партия и техническая интеллигенция в период строительства социализма. JL, 1975; Главацкий М.Е. КПСС и формирование интеллигенции на Урале тийному, идеологическому воспитанию новых инженерно-технических кадров в Сибирском регионе в монографии Г.Г. Халиулина, где автор подробно исследует такое важное явление 1920-1930-х гг., как пролетаризация вузов и техникумов5.

На иной методологической основе написана монография О.В. Крыштановской о становлении и развитии профессиональной группы инженеров, вышедшая в конце 1980-х гг. Автор подходит' к инженерно-технической^ интеллигенции уже с социологических позиций. Проведенное сравнение советской и дореволюционной инженерно-технической интеллигенции позволило автору сделать выводы о более низком общеобразовательном и профессиональном уровне советских инженеров6.

Очередную смену методологических подходов к изучению проблем технической'интеллигенции принесли кардинальные внутриполитические изменения в стране периода «перестройки», а также распада СССР. В 1990-х гг. произошел переход на мультиконцептуаль-ную основу изучения истории интеллигенции; исследования стали приобретать междисциплинарный характер, что привело к созданию новой области знания — интеллигентоведения. Изменение политического курса, доступность многих новых документов вызвали всплеск интереса к данной тематике, началась разработка ранее недоступных и малоизученных тем, возрос интерес к проблемам провинциальной интеллигенции.

С начала 1990-х гг. проходят крупные научные конференции, издаются статьи и монографии, появляются диссертационные исследования. Можно отметить монографии A.A. Данилова, B.C. Меметова, О.Ю. Олейника, М.Е. Главацкого, B.C. Волкова, А.Е. Кору-паева, где использовались новые подходы к понятию «техническая интеллигенция», которое они связывали не столько с профессиональной принадлежностью и политическими взглядап ми, а, скорее, с определенными нравственными качествами и общественной ролью . С данных позиций рассматривает проблему технической'интеллигенции и B.C. Волков. Исследователь считает, что формирование инженерно-технической интеллигенции зависит от исторических условий и специфики политической системы и рассматривает различия социально-психологических характеристик инженеров дореволюционного и советского периодов8.

1922-1937 гг. Свердловск, 1974; Лельчук B.C. Ускорение научно-технического прогресса - важнейшее направление экономической стратегии КПСС. М., 1979.

5 Халиулин Г.Г. Формирование социалистической производственно-технической интеллигенции в 19281937 гг. Томск, 1983.

6 Крыштановская О.В. Инженеры: становление и развитие профессиональной группы. М., 1989. С. 100.

7 Данилов A.A., Меметов B.C. Интеллигенция провинции в истории и культуре России. Иваново, 1997; Олеиннк О.Ю. Советская интеллигенция в 30-е годы (теоретико-методологический и историографический аспекты). Иваново, 1997; Главацкий М.Е. История интеллигенции России как исследовательская проблема. Екатеринбург, 2003; Волков B.C. Интеллектуальный слой в советском обществе. М., 1999; Корупаев А.Е. Очерки истории интеллигенции. М., 1995.

8 Волков B.C. Техническая интеллигенция: традиции и новации в функциях и облике // Интеллигенция и мир. 2001. № 1.

В 1990-е гг. защищен целый ряд кандидатских диссертаций, посвященных инженерно-технической интеллигенции9. В.них раскрываются основные тенденции формирования и развития инженерно-технической интеллигенции в 1920-1930-е гг., а также региональные особенности данного процесса.

В последнее десятилетие XX в. начали формироваться региональные исследовательские центры, деятельность которых имеет свою специфику. Новый толчок в развитии идей уральских историков дало создание в 1994 г. в Екатеринбурге по инициативе М.Е. Главацкого центра «XX век в судьбах интеллигенции России». В 1993 г., в результате деятельности центра, вышел сборник «Научно-техническая интеллигенция Урала в 20-30-е гг.: дела и судьбы»10. В сборнике были поставлены вопросы общественной значимости технической интеллигенции, ее посредническая роль в социально-политических конфликтах, оппозиционность интеллигенции политическим режимам. Кроме того, в деятельности центра появилось новое исследовательское направление — поворот к личностям интеллигентов, исследование поведенческих стратегий интеллигенции в переломные эпохи, выявление вклада в культуру отдельных представителей и групп интеллигенции11. В рамках этого направления Г.В. Гассельблатом предпринимается попытка"создания банка данных по научно-технической интеллигенции Урала 1920-1930-х гг.12

Центральное место в историографии интеллигенции Сибири занимает тема «Интеллигенция и власть». Сибирские исследователи ставят во главу угла именно этот аспект истории интеллигенции. По их мнению, основой складывания и формирования интеллигенции, в.т. ч. и технической, являлась дискриминационная политика партии и государства, направленная, на коренное изменение облика интеллигенции.

Значительный вклад в изучение советской интеллигенции в Сибири внес В.Л. Соскин. В его работах рассматриваются особенности формирования интеллигенции края в переходный период, а также внутренние и внешние противоречия этого процесса. По мнению автора, региональными особенностями процесса становления сибирской интеллигенции были мало

9 Абрамов В.Н. Техническая интеллигенция России в условиях большевистского политического режима в 1920-е- 1930-е гг.: Автореф. дне. . канд. ист. наук. СПб., 1997; Усманова В.А. Инженерно-техническая интеллигенция России (основные тенденции и противоречия в 1930-е гг.): Автореф. дис. . канд. ист. наук. М , 1993; ТереховВ.С. Инженерно-техническая интеллигенция Урала в 1930-е гг: Автореф. дис. . канд. ист. наук. Екатеринбург, 1998; Дслицой А. И. Инженерно-технические кадры и власть на Урале в конце 19191931 гг.: проблема взаимоотношений: Автореф. дис. . канд. ист. наук. Екатеринбург, 1998.

10 Научно-техническая интеллигенция Урала в 20-30-е годы. Дела и судьбы. Екатеринбург, 1993.

11 Грум-Гржимайло В.Е. «Хочу быть полезным Родине». Екатеринбург, 1996; Он же «Я был тем муравьем, который понемногу сделал большое дело». Екатеринбург, 1994; Гараевская И.А. Петр Пальчинский. М., 1996.

12 Гассельблат Г.В. Научно-техническая интеллигенция Урала в 1920-30-е годы: Опыт формирования банка данных//Регион, банк данных. Урал в XX веке. Тез. раб совещания, ноябрь 1993. Екатеринбург, 1993. численность специалистов до революции, экономическая и культурная отсталость региона, а также особая обостренность и длительность классовой борьбы13.

С.А. Красильников одним из первых обозначил проблему социальной дискриминации интеллигенции в Сибири в 1920-1930-е гг. как проявление политики использования интеллигенции как слоя специалистов в интересах власти. В ряде его работ исследован целый комплекс тем, таких как выдвиженчество, подготовка кадров, перевоспитание старой интеллигенции и т. д.14

Большой вклад в изучение проблемы «старых» специалистов внесла Л.И. Пыстина'5. В своей монографии «Буржуазные специалисты в Сибири в 1920-е - начале 1930-х годов» она определила наиболее существенные моменты, касающиеся формирования технической интеллигенции Сибири в переходный период. На основе широкого круга источников автор подробно рассмотрела проблемы материального обеспечения, льготы и привилегии интеллигенции в Сибири. В работе описаны основные формы дискриминации и способы привлечения к сотрудничеству, проанализирована партийно-государственная политика в отношении «старых» специалистов и особенности ее реализации в Сибири, раскрыт феномен спецеедства.

Важную роль в изучении дискриминационной политики в отношении технической интеллигенции сыграла коллективная работа сибирских ученых «Маргиналы в социуме. Маргиналы как социум. Сибирь (1920-1930-е гг.)». В ней на основе привлечения широкого круга источников была подробно проанализирована социальная политика сталинского режима в отношении «старых» специалистов, проанализированы формирование и развитие законодательно-нормативной базы в отношении данной социальной группы, описана динамика ее численности и состава16.

Нужно отметить, что, несмотря на серьезный интерес к изучению технической интеллигенции, проблема ее социально-трудовых мобилизаций исследована мало. Сами мобилизации если и попадали в круг интересов исследователей, то, как правило, в эгих работах ставился вопрос о трудовых мобилизациях периода военного коммунизма. Аналогичные процессы, происходившие во время индустриализации, оставались вне поля зрения историков. Сказанное требует обращения к феномену мобилизаций в постреволюционном обществе.

13 Соскин В.'Л. Современная историография советской интеллигенции. Новосибирск, 1996; Он же. Судьбы русской интеллигенции. Новосибирск, 1991, Он же. Власть и интеллигенция в 20-е гг.: Политика партнерства или дискриминации? // Российская интеллигенция: XX век. Екатеринбург, 1994; Он же. Интеллигенция Советской России (1917 — конец 1930-х гг.). Историографический аспект // Интеллигенция. Общество. Власть. Опыт взаимоотношений (1917-конец 1930-х гг.). Новосибирск, 1995. ы Красильников С.А. Политбюро, ГПУ и интеллигенция в 1922-1923 гг. Новосибирск, 1993; Он же. Социально-политическое развитие интеллигенции Сибири в 1917 —середине 1930-х гг. Новосибирск, 1995.

15 Пыстина Л. И. «Буржуазные специалисты» в Сибири в 1920-е - начале 1930-х годов. (Социально правовое положение и условия труда). Новосибирск, 1999.

16 Маргиналы в социуме. Маргиналы как социум. Сибирь (1920-1930-е гг.)». Новосибирск, 2004

Уместно напомнить, что практически все работы советских историков оценивали социально-трудовые мобилизации прежде всего как трудовые, исходя из ленинской трактовки всеобщей трудовой.повинности. Согласно В1И. Ленину, одна из первых задач советской власти состояла в сломе сопротивления верхушки интеллигенции и государственных служащих с последующим привлечением их на работу для нужд пролетарского государства. Объектом этой политики становились преимущественно средние и массовые слои интеллигенции, в то время как верхушка должна была бьггь уничтожена при помощи репрессий. Одним из средств проведения такой политики выступали мобилизации: Ленин подчеркивал, что трудовая мобилизация создана буржуазией, чтобы удерживать рабочих в «каторжной тюрьме капитализма». Пролетарское государство, однако, изменило характер трудовой повинности, которая становится «средством приведения в движение государственного аппарата для преодоления

I 7 сопротивления капиталистов, для подчинения их пролетарскому государству» . На наш взгляд, в t прагматичном контексте Ленин совершенно сознательно ставил знак равенства между мобилизацией и повинностью в сфере организации трудовых процессов под эгидой государства, подчеркивая тем самым недобровольный характер этой формы - организации труда. Вместе с тем, учитывая социальную направленность мобилизации/повинности на непролетарские группы, с научных позиций было бы более точным говорить о социально-трудовой мобилизации как части государственной политики.

Составители сборника документов «Национализация промышленности и организация социалистического производства в Петрограде 1917—1920 гг.» рассматривали трудовые мобилизации как вынужденную меру, на которую партийное руководство пошло в условиях: промышленной разрухи, Гражданской войны и саботажа интеллигенции. По мнению автора предисловия академика A.B. Бенедиктова, в результате Гражданской войны значительно сократилось число квалифицированных специалистов, и это также способствовало внедрению в жизнь этих чрезвычайных мер. Трудовые мобилизации, проводимые в период военного коммунизма, оценивались как очень действенная и эффективная мера, позволившая нормализовать работу ряда промышленных предприятий. При этом, однако, подчеркивалось, что партия прибегала к трудовым мобилизациям лишь, в крайнем случае, отдавая предпочтение таким стимулам повышения производительности труда как социалистическое соревнование, преми

1 Я альная. система, улучшение бытовых условий и т.д. В сборнике также опубликован ряд документов, характеризующих процесс проведения мобилизационных кампаний периода военного коммунизма.

17 Ленин В.И. Удержат ли большевики государственную власть? // Ленин В.И. Полное собрание сочинений. Изд. 5. Т. 34. С. 310.

18 Национализация промышленности и организация социалистического производства в Петрограде (1917— 1920 гг.). Документы и материалы. Л., 1960. Т. II. С. XIH-XIV

В монографии Д.А. Коваленко «Оборонная промышленность Советской России в 1918—1920 гг.», рассматривающей проблемы мобилизации промышленности и создания военного производства в период военного коммунизма, также затрагивается проблема трудовых мобилизаций19. Причины мобилизационных кампаний автор видит в уменьшении производственных мощностей и кадров квалифицированных рабочих в годы Гражданской войны и иностранной интервенции из-за закрытия предприятий, отсутствия сырья. Автор считает, что трудовые мобилизации стали закономерным этапом в развитии новой советской промышленности, на которые партия пошла в чрезвычайных ситуациях и от которых она отказалась при нормализации промышленной жизни. Д.А. Коваленко подробно анализирует проведение мобилизации в военной промышленности в 1918-920 гг. По его мнению, мобилизация специалистов наряду с арестами контрреволюционеров из среды старых «спецов» оказалась очень эффективным средством в борьбе с саботажем интеллигенции и помогла привлечь ее к работе на нужды новой власти. Инициатором проведения трудовых кампаний у Д.А. Коваленко является, абстрактный «рабочий класс», а партийные органы выступали лишь проводником его решений. Мобилизации; по мнению автора, носили плановый характер и отличились отсутствием негативных моментов в реализации. Отдельные недостатки происходили по вине

Л.Д. Троцкого и его политических единомышленников, которые «слепо доверяли буржуаз

20 ным специалистам, не считая нужным устанавливать за ними контроль партии и советов» .

Некоторые документы, касающиеся проведения-трудовых мобилизаций в период ин

01 дустриализации, опубликованы в сборнике «Индустриализации СССР. 1929—1932 гг.» . При подборе документов составители сборника придерживаются концепции, во многом совпадающей с выводами их предшественников, но касающейся уже периода индустриализации. Причинами проведения мобилизационных кампаний в невоенное время историки по-прежнему называют нехватку кадров, особенно квалифицированных специалистов. В публикуемой в сборнике докладной записке управления снабжения кадрами НКТ СССР в коллегию наркомата «Об обеспечении народного хозяйства рабочей силой» указываются такие причины нехватки специалистов, как работа их не по специальности, использование на подсобных работах и др. При этом мобилизации специалистов рассматриваются как временная и вынуж

22 денная мера, от которой партия собирается отказаться при первых признаках стабилизации .

Феномен трудовых мобилизаций исследовался в, обобщающей монографии Е.Г. Гим-пельсона «"Военный коммунизм": политика, практика, идеология»23. Автор рассматривает мобилизационные кампании как органичную и неотъемлемую часть военно-коммунистической

19 Коваленко Д.А. Оборонная промышленность Советской России в 1918—1920 гг. М., 1970. С. 194-229.

20 Коваленко Д.А. Оборонная промышленность Советской России. С. 204.

21 Индустриализация СССР. 1929-1932 гг. Документы и материалы. М., 1970. С. 417-452.

22 Индустриализация СССР. 1929-1932 гг. . С. 451.

23 Гнмпельсон Е.Г. «Военный коммунизм»: политика, практика, идеология. М., 1973. С. 96-97. системы. Оправдывая большевистское руководство за введение столь жестких мер, автор подчеркивает, что аналогичные мероприятия проводились и в других государствах, а в России — Временным правительством. Трудовые мобилизации были вызваны тяжелыми военными условиями и послужили одним из методов строительства нового коммунистического общества. Сам механизм разработки и реализации мобилизационных кампаний описан очень подробно, с при

24 влечением большого числа источников . Е.Г. Гимпельсон также указывает на то, что мобилизации специалистов проводились в рамках всеобщей трудовой повинности, распространявшейся на всех трудящихся, и не являлись особо специфической мерой.

Несмотря на то, что различные аспекты социально-трудовых мобилизации в той или иной степени освещались в работах вышеперечисленных исследователей, специальных исследований, посвященных этой теме, не было. Более того, во многих работах эта проблема вообще замалчивалась. В'коллективной монографии «Изменение социальной структуры советского общества. 1921 — середина 1930-х гг.» достаточно большое место отведено «социалистическому перевоспитанию» интеллигенции, но о мобилизациях не говорится ни слова25. Эта проблема обходилась и в, других работах, посвященных политике большевистского государства в отношении интеллигенции .

Таким образом, в советской историографии истории интеллигенции проблема трудовых мобилизаций не получила должного освещения, хотя в разной степени затрагивалась отдельными авторами. Все они'рассматривали мобилизацию как вынужденную, временную, но вместе с тем очень эффективную меру, которая стала действенной частью политики перевоспитания интеллигенции. Как правило, рассхматривались мобилизации периода военного коммунизма.

Более объективно социальный характер мобилизаций в сфере труда и трудовых отношений рассмотрен в работе американского историка С. Коэна, посвященной Н.И. Бухарину" . С. Коэн подчеркивает, что для достижения победы в Гражданской войне большевики подчинили себе все общественные институты. Характерной особенностью военного коммунизма, по мнению исследователя, стала милитаризация всех сфер государственной и общественной жизни, в т. ч. трудовых отношений. Он отрицает плановый-характер этого процесса, подчеркивая, что принятие милитаризационных мер было вынужденным шагом большевиков перед оо угрозой потери власти и поражения в Гражданской войне .

История социально-трудовых мобилизаций именно в плане сочетания в них социальных и экономическо-организационных аспектов стала активно изучаться лишь в 1990-е гг. Зпачи

24 Гнмнельсон Е.Г. «Военный коммунизм». С. 85-97.

25 Изменения социальной структуры советского общества (1921 — середина 30-х годов). М., 1979. С. 276-301.

26 См.: Главацкии М.Е. Историография формирования интеллигенции в СССР в переходный период. Свердловск, 1987.

27 Коэн С. Бухарин. Политическая биография. 1888-1938. М., 1988.

28 Коэн С. Бухарин. С. 108-109. тельное внимание этим проблемам уделено в работах новосибирских историков. Т.Н. Осташко рассмотрела историю ряда мобилизационных кампаний периода военного- коммунизма на большом фактическом материале протекание процессов, в Сибирском регионе .По ее мнению, проведение мобилизаций позволило увеличить число специалистов, необходимых для» нормального функционирования промышленности. Однако подневольный труд был неэффективным. Попытка решить проблему дефицита кадров с помощью мобилизаций показала свою несостоятельность, что ярко проявлялось с момента отмены принудительно-карательных законов в сфере труда, когда начался-обратный отток специалистов из восточных регионов в центральные и т. д., и проблема нехватки кадров встала с прежней остротой .

Эта проблематика нашла комплексное рассмотрение также в работах Л.И. Пыстиной, затронувшей и аналогичные кампании периода индустриализации31. Автор считает, что наряду со «спецеедством» мобилизационные кампании^ являлись частью дискриминационно-репрессивной политики партии в отношении прежде всего к «старой» интеллигенции. Для периода индустриализации характерно возвращение тех методов давления на интеллигенцию и методов регулирования их профессиональной деятельности, которые использовались во время военного коммунизма (хотя не так жестко). Л.И. Пыстина выделяет основные характеристики мобилизационных кампаний: организация-разнообразных форм учета специалистов, комплектование специалистами ударных строек и приоритетных отраслей, переброска кадров по линии «Центр - регионы»32.

В предисловии к сборнику «Власть и интеллигенция в сибирской провинции (конец 1919-1925 гг.)»33 С.А. Красилышков, Т.Н. Осташко и Л.И. Пыстина рассматривают трудовые мобилизации периода военного коммунизма как часть социальной политики большевистского государства, которая, по их мнению, носила ярко выраженный классовый характер. Целью этой политики было подчинение интеллигенции новой власти.

Кампаниям по мобилизации специалистов посвящена статья С.А. Краснльникова и Л.И. Пыстиной, в которой на основе архивного материала дается обзор мобилизационных кампаний в Сибири в период индустриализации34. Авторы подчеркивают постоянную нехватку кадров в Сибирском регионе, которая в этот период была особенно острой. Для успешного проведения индустриализации власть вернулась к «военно-коммунистическим» методам хозяйствования во всех отраслях, в т. ч. в трудовой сфере. Авторы исследуют механизм

29 Осташко -Т.Н. Государственное регулирование профессиональной деятельности в период «военного коммунизма» // Дискриминация интеллигенции в послереволюционной Сибири (1920-1930 гг.). Новосибирск, 1994.

Осташко Т.Н. Государственное регулирование профессиональной деятельности. С. 20-21.

31 Пыстина Л;И."«Буржуазные специалисты» в Сибири.

32 Пыстина Л.И. «Буржуазные специалисты» в Сибири. С. 113.

33 Власть и интеллигенция в сибирской провинции. Конец 1919-1925 гг. Новосибирск, 1996. С. 3-16. Красильников С.А., Пыстина Л.И. Кампании по мобилизации специалистов для Сибири в конце 1920-х — начале 1930-х годов // Проблемы истории местного управления. Новосибирск, 1998. проведения кампаний, роль центральных и местных органов.в ее проведении. В конечном итоге, по мнению исследователей, кампании не дали-желаемого результата и не помогли сколько-нибудь эффективно решить кадровую проблему. Сами кампании проводились бюрократическими методами, преимущественно с помощью централизованно-директивных приемов, без учета иных стимулов трудовой деятельности человека.

Наиболее полно различные аспекты социально-трудовых мобилизаций ИТР исследованы в статье Л.И. Пыстиной «Мобилизация как форма решения проблемы кадров специали

1С стов для промышленности в конце 1920-х - начале 1930-х годов» . В статье автор рассматривает основные методы распределения и мобилизации специалистов. На основе анализа широкого круга архивных источников Л.И. Пыстина анализирует проблему нехватки квалифицированных кадров в Сибирском регионе и основные направления решения этой проблемы. В статье исследованы основные формы и методы учета специалистов, а также проведен анализ механизма и эффективности наиболее крупных мобилизационных кампаний в Сибири.

Основным направлением зарубежной историографии в исследовании периода.конца 1920-х— 1930-х гг. был анализ особенностей политической жизни сталинского государства, при котором отношения власти и интеллигенции рассматривались в рамках концепции тоталитаризма . Проблемы истории отдельных профессиональных групп интеллигенции менее разработаны зарубежными историками.

В истории технической интеллигенции одной из тем, вызвавших интерес, была проблема ее роли в общественной жизни страны. К. Бэйлз оценивает первую пятилетку как период обострения классовой борьбы, когда принцип политической лояльности стал применяться также в области технической мысли . Накасима Такэси рассматривал политику большевистской власти в отношении технической интеллигенции, до этого выступавшей носителем оригинальной технической мысли; как наступление на ее самостоятельность. В результате победы «генеральной линин партии», требовавшей от инженерства признания марксистко-ленинского образа мысли, произошел отказ от интеллектуальной и идеологиче

38 ской самостоятельности инженерно-технической интеллигенции .

35 Пыстина Л.И. Мобилизация как форма решения проблемы кадров специалистов для промышленности в конце 1920-х - начале 1930-х годов // Культура и интеллигенция сибирской провинции в годы «Великого перелома». Новосибирск, 2000.

36 Арендт X. Истоки тоталитаризма. М. 1996; Хапек Ф.А. Дорога к рабству// Вопросы философии. 1990. № 10-12; Арон Р. Демократия и тоталитаризм. М., 1993; и др.

37 Kendall Е. Bailes. Technology and Society under Lenin and Stalin: Origins of the Soviet Technical Intelligentsia, 1917-1941. Princeton, New Jersey, 1978.

38 Накасима.Такэси. Измененне структуры инженерно-технических обществ в период «Великого перелома» // Новый мир истории России. Форум японских и российских исследователей. К 60-летию профессора Вала Харуки. М., 2001; Он же. Технократы и власть революционеров: советская научно-техническая политика 1917-1929 гг. / На яп. яз. Токио, 1999.

Некоторые аспекты политики в отношении специалистов, а также особенности их жизни и профессиональной деятельности затрагиваются в работах, посвященных изучению проблем социальной истории и истории повседневности. В* них исследуются социальные, национальные и общецивилизационные аспекты советской индустриализации, в рамках которых ставился вопрос о взаимовлиянии общества и власти в период становления сталинского государства39. Важное значение для (понимания природы социально-трудовых мобилизаций специалистов' имеют работы, посвященные такой достаточно изученной в западной истории и социологии теме, как мотивация труда40. М! Ван дер Лиден исследовал отличие мотиваций*труда в Советской России от западных, а также проследил эволюцию систем стимулирования труда вроссийской промышленности41.

Таким образом, история социально-трудовых мобилизаций ИТР в период индустриализации остается практически неисследованной. Несмотря.на то, что в работах историков мобилизационные кампании иногда появляются в качестве отдельного сюжета, тема по-прежнему остается нераскрытой, что делает возможным и необходимым ее научное изучение.

Объект и предмет исследования. Объектом данного исследования выступают кампании периода 1-й пятилетки по мобилизации специалистов в приоритетных сферах экономики (промышленность, строительство, транспорт и др.). Предметом данного исследования является деятельность.органов государственной власти и управления по использованию в мобилизационной форме потенциала производственно-технической интеллигенции-в 1929-1932 гг. и поведенческая реакция последней па мобилизационную политику.

Цель и задачи исследования. Цель исследования является изучение процесса социально-трудовых мобилизаций интеллигенции 1929-1932 гг. и их места в политике партии по отношению к интеллигенции: Для достижения этой цели необходимо решить следующие задачи:

- выявить общие и специфические причины осуществления кампаний по мобилизации специалистов в послереволюционный период;

39 Rassweiler Л. .The Generation of Power: The History of Dneprostroi. N.Y., 1998; Chase W. Workers, Society and the Soviet State: Labour and Life in Moscow, 1918-1929. Urbana and Chicago, 1987; Kotkin S. Magnetic Mountain: Stalinism as a Civilization. Berkeley, 1995; Straus K. Factory and Community in Stalin's Russia: The Making of an Industrial Working Class, Pittsburgh, 1997; Фитцпатрик Ш. Повседневный сталинизм. Социальная история советской России в 30-е годы: город. М., 2001; Барнз Р. Общественная психология в США и СССР 20-30-х годов в свете теории потребления // Вопросы истории. 1995. № 2; Мэтьюз М. Становление системы привилегий в Советском государстве // Вопросы истории. 1994. № 2—3; и др.

40 Barker G.R. Some problem of incentives and labour productivity in Soviet industry. Л contribution to the study of the planning of labour in the U.S.S.R. Oxford, 1995; Лукассен Я. Мотивация труда в исторической перспективе: некоторые предварительные заметки по терминологии и принципам классификации // Социальная история. Ежегодник. М., 2000.

41 Ван дер Лиден М. Мотивация труда в российской промышленности: некоторые предварительные суждения // Социальная история. Ежегодник. М., 2000.

- реконструировать механизм принятия и реализации партийно-государственными органами решений, касающихся социально-трудовых мобилизаций интеллигенции на двух уровнях - центральном и региональном;

- показать поведенческий опыт и практики социальных групп управленцев и специалистов, вовлеченных в мобилизационный процесс;

- оценить результаты и последствия социально-трудовых мобилизаций специалистов в контексте утверждения сталинского политического режима.

Хронологические рамки исследования. Нижней границей исследования является конец 1929 г., когда были начаты мобилизационные кампании специалистов. Основные мобилизационные акции завершились в 1932 г, что является верхним рубежом. В период 1929— 1932 гг. подготовлен и реализован мобилизационный механизм кампаний.

Территориальные рамки исследования. Исследование мобилизационной политики предусматривало анализ проблемы «Центр - периферия». Центральные органы выступали субъектами разработки решений о переброске квалифицированных кадров, реализованных затем в районах интенсивного экономического развития, в частности в Сибири. Изучение центр-периферийных отношений позволяет показать механизм технологического воплощения кадровых мобилизаций как в масштабах страны, так и в региональном контексте на примере Сибирского края.

Обзор источников. Исследование базируется на анализе широкого круга документальных и нарративных исторических источников, значительная часть которых вводится в научный оборот впервые. Настоящая работа основана преимущественно на анализе документальных источников и материалов, хранящихся в ряде федеральных п региональных архивов: ГАРФ — НКТ СССР и РСФСР (ф. Р-5515, оп. 1, 3, 17, 33), ВМБИТ (ф. Р-5548, оп. 9, 10), РГАЭ- ВСНХ (ф. Р-3429, оп. 1), ГАНО - Западно-Сибирский краевой СНХ (ф. Р-22, оп. 1), СМБИТ (ф. Р-531, оп. 1), Запсибкрайисполком (отдел труда; ф. Р-532, оп. 1), Новосибирский городской отдел труда (ф. Р-1922, оп. 1), ГАИО — Восточно-Сибирский крайисполком (ф. Р-600, оп. 1).

Далеко не все документы, возникшие в результате функционирования партийно-государственного аппарата, доступны сейчас исследователям. В частности, практически невозможно использование хранящихся в ведомственных архивах делопроизводственных материалов ОГПУ, которое играло важную роль в реализации дискриминационно-репрессивной политики партии в отношении интеллигенции. Часть делопроизводства партийных и советских учреждении, возможно, была уничтожена во время периодически производившихся чисток архивных фондов. Тем не менее, оказалось возможным выявить достаточно полную источниковую базу, позволившую решить поставленные в исследовании задачи.

Документы, обнаруженные и проанализированные нами, необходимо разделить на следующие группы:

1. Законодательно-нормативные документы. Этот подвид источников составляет своеобразную «нормативную базу», на основании которой собственно и происходили процессы-социально-трудовой мобилизации. Особую важность представляют документы центральных партийных и законодательных органов. Это постановления ЦК ВКП(б) и ЦИК СССР, резолюции и решения съездов и пленумов и т. д. Часть документов,имела открытый,

19 публичный характер и в дальнейшем некоторые из них были опубликованы . Партийные директивы дают богатый материал для анализа, но при этом важную роль играет переосмысление уже известных документов, их новая трактовка'. Так, исследуя все имеющиеся в нашем распоряжении факты, решения ноябрьского Пленума ЦК 6101(6)* (резолюция «О кадрах»), которые напрямую не содержат упоминаний о трудовых мобилизациях, следует рассматривать как отправную-точку принятия решений-о социально-трудовых мобилизациях. Кроме того, главная-особенность складывания механизма социально-трудовых мобилизаций заключается в том, что он не регламентировался законами, принятыми в т. н. советском порядке (т. е. оформленными как законы или постановления Президиума ВЦИК или ЦИК СССР).

Все мобилизационные кампании начинались, как,правило, с постановлений центральных исполнительных органов. В данную-группу источников входят постановления, циркуляры, распоряжения СНК СССР и РСФСР, СТО, ВСНХ СССР и РСФСР. Анализ этих докуменI тов позволяет проследить процесс формирования мобилизационных мероприятий, их эволюцию, а также определить важность и идеологическую направленность каждой кампании и тем< самым определить основную цель проведения перебросок. Указанные документы имеют, как правило, открытый характер, многие из них подлежали опубликованию в центральной печати и в специализированных печатных изданиях.

Практическое же проведение социально-трудовых мобилизаций регулировалось непосредственно постановлениями, циркулярами и распоряжениями, издаваемыми ведомствами, занимавшимися этой проблемой (НКТ СССР; НКТ РСФСР, Сибтруд, Запсибкрайтруд, Зап-сибкрайисполком и др.). Все эти документы распространялись только внутри ведомств, причастных к перемещению специалистов, и имели гриф «опубликованию не подлежит». В отдельных случаях инициативными документами для-принятия распорядительных или нормативных актов служили делопроизводственные документы, которые направлялись в это ведомство. Исследование этих документов позволяет реконструировать механизм проведения социально-трудовых мобилизаций, выявить специфику их проведения в Сибирском регионе.

42 КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК (1898-1986). 1984. Т. 4, 5; Сталинское Политбюро в 30-е годы: Сб. документов. М., 1995.

Рассматривая тот или иной циркуляр или распоряжение, автор стремился исследовать следующие моменты: историю создания текста, роль различных ведомств в его разработке (если это межведомственный документ), анализ норм и соответствие их реальной практике.

2. Делопроизводство региональных партийных и государственных органов власти и управления, а также общественных организаций, участвовавших в процессе осуществления кампаний. Исследование данных документов позволяет раскрыть механизм подготовки и проведения социально-трудовых мобилизаций в масштабах страны и определить их региональные особенности. В связи с тем, что территориальные рамки данного исследования акцентированы на Сибирь, нами лишь отчасти затрагиваются делопроизводственная документация высших партийно-государственных инстанций. Подавляющее большинство проанализированной региональной делопроизводственной документации сформировалось в процессе функционирования органов власти и управления Сибирского края. В рамках указанного вида нами выделяется несколько подвидов источников: а) источники протокольно-резолютивного характера. Это протоколы заседаний Межведомственной комиссии (МК) по перераспределеншо специалистов, протоколы и постановления заседаний президиума Всесоюзного межсекционного бюро инженеров и техников (ВМБИТ), протоколы заседаний различных комиссий и совещаний, которые создавались в процессе проведения кампаний при различных ведомствах (Распредотдел ЦК ВКП(б), совещания при НКТ СССР, совещание при секторе кадров НКТП СССР и т. д.). В архивных фондах отложились преимущественно различные копии протоколов. Анализ этих документов позволяет установить, как осуществлялся процесс принятия того или иного постановления и какую роль в этом процессе играли члены указанных ведомств. Информативная ценность названных ведомственных протоколов различна. Как будет показано далее, МК не играла такой важной роли в проведении кампаний по мобилизации, которая ей предназначалась, на ее заседаниях часто рассматривались вопросы далеко не первостепенной важности. Помимо самих протоколов в архивных делах отложились также и подготовительные материалы к заседаниям МК. Протоколы заседаний президиума ВМБИТ, напротив, более насыщены информацией. Помимо текста постановления в них содержится немало дополнительной информации, которая рассматривалась членами президиума при обсуждении того или иного вопроса. Особую ценность имеют протоколы нескольких общественно-показательных судов над специалистами, уклоняющимися от мобилизации, организованных ВМБИТ. Несмотря на их явную тенденциозность и идеологическую направленность, в них содержится важная информация о позиции самих специалистов, в большинстве случаев избегающих открыто высказывать свое мнение, и их отношении к мобилизации. Для изучения этого подвида источников использовался метод формализации данных элементы контент-анализа), позволивший выявить тенденции в принятии решений органами, занимавшимися перемещением специалистов; б) отчеты и доклады государственных органов и общественных организаций (отчеты и докладные записки о проделанной работе НКТ, Сибтруда, республиканских, областных и городских органов труда СибМБИТ). Данный подвид источников является одним из наиболее важных. Он позволяет проследить, как на практике реализовывались постановления вышестоящих инстанций, как в зависимости от реальных условий жизни происходила корректировка выработанных решений, установить позицию ведомств, которую последние занимали при рассмотрении того или иного вопроса. Анализ этих документов позволяет определить хозяйственную эффективность социально-трудовых мобилизаций, определить несовершенства в механизме организации перебросок, выделить его проблемные моменты. Исследование процесса разрешения или накапливания тех или иных проблем позволяет выявить большую заинтересованность государства в социально-политическом эффекте кампаний, чем в их экономической эффективности. Региональные органы власти лучше знали практическое состояние проблемы, нежели центральные. Как правило, в отчетах региональных органов отсутствуют общие выводы и оценки, а приводятся детальные статистические данные. Кроме того, в этих источниках содержатся данные о материальном положении специалистов, их социально-бытовом обслуживании и жилищных условиях. Эта информация позволяет определить реальное социальное положение перемещенных специалистов; в) деловая переписка. В этот подвид включается переписка различных ведомств и организаций между собой, с мобилизованными специалистами, с администрациями предприятий, письма мобилизованных в органы власти. Документы позволяют детально проследить осуществление процесса мобилизации различных профессиональных групп, уточнить причины тех или иных конфликтов, возникающих при проведении социально-трудовых мобилизаций. Кроме того, этот подвид позволяет отследить реакцию специалистов на мобилизации. Несмотря на то, что, как правило, прямые свидетельства открытого сопротивления специалистов отсутствуют, по количеству источников можно определить масштабы неподчинения специалистов, а также определить основные поведенческие стратегии, выработанные специалистами.

3. Периодическая печать. В работе использовались как центральные издания, так и региональная и специализированная пресса. В печати опубликовывались основные постановления центральных исполнительных органов, регламентирующие процессы социально-трудовых мобилизаций, решения о начале кампаний, постановления о льготах перемещенным специалистам и об улучшении их материально-бытового положения. Важным источником этого типа являются специализированные издания, рассчитанные на специалистов как на читательскую аудиторию, в частности, журнал «Инженерный труд», издаваемый профсоюзными органами.

Этот журнал содержал не только постановления и обращения ВМБИТ, но и его отчеты, а также отчеты ИТС различных уровней. Кроме того, на его страницах происходило обсуждение ключевых проблем взаимодействия власти и технической интеллигенции в целом и проведения* кампаний по мобилизации, в частности. Чрезвычайно важным представляется наличие в журнале писем и статей, написанных самими специалистами, свидетельств, достаточно редких в документах по исследуемой теме, их анализ позволяет судить о реакции ИТР на происходящие события. Кроме того, при разработке материалов этого источника необходимо учитывать, что данный журнал играл роль одного из инструментов давления режима па специалистов и отличался своей идеологической направленностью. Другие специализированные издания, например «Вестник инженера и техника», «Инженерный работник», хоть и содержат в себе гораздо меньше информации, но не имеют такой яркой идеологической окраски. При работе с фактическим материалом советской прессы следует помнить, что на ее страницы попадала'тщательно отредактированная, «отфильтрованная» информация, содержащая, как правило, сообщения об успехах. Исследование материалов периодической печати дает обширный материал для изучения основных методов идеологического давлениям рамках социально-трудовых мобилизаций.

4. Статистические источники. Это данные органов труда о количестве специалистов в советской промышленности и промышленности края, сведения о потребностях в специалистах в различных отраслях промышленности, данные о количестве специалистов, подлежащих мобилизации и тех, которые были, мобилизованы, а также о количестве специалистов, покинувших место назначения, сведения о текучести кадров на производстве. Кроме того, статистические данные о насыщенности отрасли специалистами и о потребностях в квалифицированных кадрах содержатся в заявках, отчетах и справках различных ведомств. Также в них содержится информация о социальном положении специалистов (их образовании, наличии производственного опыта, происхождении, партийности и т. д.). Как правило, они содержатся в отчетах, запросах и другой делопроизводственной переписке. Эти данные позволяют судить о том, существовала ли реальная необходимость применения столь жестких мер регулирования трудовой деятельности, они дают также возможность оценить реальные результаты социально-трудовых мобилизаций, определить их хозяйственную эффективность. Кроме того, статданные позволяют сделать вывод об изменении социального положения специалистов в результате осуществления мобилизационного процесса. Поскольку при проведении кампаний так и не было выработано эффективной системы воздействия ии на хозяйственные органы, ни на руководителей предприятий, ни на самих специалистов, нет оснований полагать, что данные о результатах перебросок изменены в сторону улучшения результата. Однако в работе с данными источниками существует другая сложность — из-за плохой связи региональных и центральных органов, отсутствия эффективные методов учета и контроля при проведении социально-трудовых мобилизаций данные иногда были неполными, часть сведений просто отсутствовала, а в иных случаях данные просто «взяты с потолка». Поэтому при работе с такой группой источников необходимо сравнивать и сопоставлять данные различных органов и ведомств для того, чтобы получить объективную картину.

Каждый из вышеперечисленных видов источников не является самодостаточным, поэтому мы использовали источники только в комплексе с другими документами. При анализе источников применялись такие важные источниковедческие приемы, как установление авторства документа и его датировка (там, где это было необходимо), достоверности содержащихся в источнике сведении. Создание репрезентативной источниковой базы и применения научных методов критики источников позволило решить поставленные задачи и достигнуть заявленной цели исследования.

Методологическую основу работы составляют общенаучные и специальные исторические принципы и подходы. К числу первых относится применение системного подхода, позволяющего представить социально-политическое взаимодействие «политическая власть — интеллигенция» как сложную иерархически действующую систему со своими структурно-функциональными связями, внутри которой институты власти являлись субъектами действия, а корпорация технических специалистов выступала объектом мобилизационного воздействия. Разделяя в основном теоретические положения о тоталитарной природе большевистской системы, автор в своем исследовании исходил из понимания более сложной схемы взаимовлияния власти и социума, которую предлагают сторонники социальной истории. В работе, в частности, показаны масштабы сбоя при реализации директивных решений, противоречия и< конфликты, а также механизмы согласования интересов.тех или иных корпоративных групп внутри действовавшей сталинской «вертикали власти».

В работе применен разноуровневый подход к анализу проблемы. Мобилизационные кампании, призванные решить задачу рационализации использования квалифицированных специалистов в производственной сфере, изучены на разных уровнях их осуществления: макроуровне (принятие решений центральными директивными органами), мезоуровне (реализация ряда этих решений в регионе) и микроуровне (поведение самих специалистов на личностном и отчасти групповом уровнях). Данный подход позволил проанализировать не только основные звенья,технологии принятия и исполнения директивных решений, но и реакции управленческих групп и ставших объектом этой мобилизационной политики ИТР.

Подходом, позволяющим более полно раскрыть феномен социально-трудовых мобилизаций, является понимание формирующегося в исследуемый период сталинского режима, как мобилизационного. Диссертант исходит из того, что одной из сущностных черт сталинского тоталитарного режима является его мобилизационный характер. Основные методы удерживания власти в чрезвычайной ситуации были апробированы уже в годы Гражданской войны и «военного коммунизма». Применение различных мер мобилизационного характера (в т. ч. трудовых мобилизаций) в этот период большевики объясняли иностранной интервенцией и действиями внутренней контрреволюции43.

В начале 1920-х гг. ситуация в стране стабилизировалась, однако чрезвычайные методы решения социально-экономических и политических проблем продолжали рассматриваться партийным руководством как наиболее эффективные. При этом решение названных выше проблем все больше становилось средством удержания власти и сохранения основ тоталитарного режима, который к тому времени уже имел сложившийся военно-мобилизационный характер44. Отсутствие же в годы нэпа реальных причин для применения чрезвычайных мер, аналогичных периоду Гражданской войны, привело к тому; что ситуация в стране стала искусственно транс-формироваться^сталинским режимом в направлении «осажденной крепости». Это, в свою очередь, создавало благоприятную почву для возрождения мобилизационных мер, которые стали активно применяться партийно-государственным руководством уже с конца 1920 гг.

Мобилизационный характер складывавшегося тоталитарного общества находил свое выражение в самых разных аспектах - от охвативших все общество и имевших решающее значение для дальнейшего развития страны коллективизации и индустриализации до таких более частных и касавшихся определенных групп явлений, как «спецеедство». Но в целом, можно выделить три основных вектора целенаправленных изменений в советском обществе, достигавшихся действием социальных мобилизаций.

Во-первых, культивировалось нагнетание атмосферы «чрезвычайщины» на общенациональном уровне. Для этой цели власть использовала глобальную модернизационную политику, требовавшую для своей реализации осуществления формальных индустриализации и коллективизации. Данные кампании, кроме своих экономических причин, еще и генерировали и поддерживали в обществе состояние «большого рывка», или, по выражению И.В. Сталина, прорыв «на всех парах через болото». Именно потому модернизационпые процессы в сталинском варианте сопровождались агрессивными идеологическими кампаниями, ужесточением репрессий по отношению к потенциально опасным общественным группам. Пропагандистская обработка общественного сознания играла исключительно важную роль в осуществляемой режимом социальной трансформации45. Помимо сознательного обострения

43 Гпмпельсон Е.Г. «Военный коммунизм». С. 96-97.

Красильников С.А. Интеллигенция в контексте квази-гражданской войны в конце 1920-х — начале 1930-х гг. Дискуссионные заметки // Культура и интеллигенция сибирской провинции в годы «Великого перелома» Новосибирск, 2002. С. 37.

45 Ушакова С.Н. Идеолого-пропагандистские кампании как способ социальной мобилизации советского общества в конце 1920-х - начале 1940-х гг. (на материалах Западной Сибири): Автореф. . канд. ист. наук Новосибирск, 2001. С. 17 внутренних противоречий также искусственно нагнеталась атмосфера враждебности и военной угрозы, которая якобы исходила со стороны западных государств. Несмотря на то, что такая угроза гипотетически существовала; степень ее Сталиным и лицами из его окружения сознательно преувеличивалась и использовалась как дополнительное основание для обострения внутриполитической обстановки в стране46.

Во-вторых, помимо названных выше кампаний режимом активно применялись различные формы маргинализации основных групп населения. Этот процесс, начавшийся в России еще в период Первой мировой- войны, является неотъемлемой частью кризисных ситуаций. В исследуемый нами период для искусственного воспроизводства чрезвычайной ситуации партийно-государственный аппарат начал проводить политику, направленную на разламывание традиционной социальной стратификации и пропаганду социальной, культурной и этнонациональной однородности путем уничтожения всех слоев групп, которые хоть в какой-то степени могли служить референтной группой47. Основные удары обрушились на наиболее деятельные и независимые группы общества. Через кампанию коллективизации и «раскулачивания» был уничтожен наиболее активный слой крестьянства, а остальные лишены собственности и полностью подчинены государству через систему колхозов48.

Очередной этап радикального переструктурирования другого потенциально опасного для большевиков слоя - интеллигенции — начался с Шахтинского процесса и ряда связанных с ним идеолого-пропагандистских кампаний, целого комплекса дискриминационных мероприятий (выборы в Академию наук в 1928 г., реформа вузов 1929-1930 гг. и т. д.), а также общим ростом антиинтеллигентских и антиспецовских настроений в стране49. Аналогичными причинами была обусловлена и массированная антицерковная кампания, развернувшаяся с конца 1920-х гг. Целью ее было не только скорейшее уничтожение социальной группы священнослужителей, игравшей в дореволюционном обществе весомую роль, но и разрушение организационной структуры Русской Православной Церкви. Изменениям подверглась и сама правящая бюрократия благодаря «чисткам» советского аппарата и партийных рядов, начавшихся в 1929 г. по решению XVI конференции ВКП(б)50. И в дальнейшем с помощью частых реорганизаций, сокращений штатов, «чисток», смены партдокументов и проч. сталинская верхушка разрушила корпоративную консолидацию бюрократического слоя51.

46 Шишкин В.А. Становление внешней политики послереволюционной России (1917-1930 годы) и капиталистический мир: от революционного «западничества» к «национал-большевизму». СПб., 2002.

47 Гаджнев К.С. Тоталитаризм как феномен XX века // Вопр. философии. 1992. № 2. С. 7.

48 Гущин Н.Я. «Раскулачивание» в Сибири (1928-1934). методы, этапы, социально-экономические демографические последствия. Новосибирск, 1996. С. 88.

49 Пыстина Л.И. «Буржуазные специалисты» в Сибири. С. 98.

50 КПСС в резолюциях и решениях съездов. Т. 4. М , 1984. С. 484-493.

51 См. напр.: Левин М. Бюрократия и сталинизм //Вопр. истории. 1995. № 3. С. 20.

Большую роль в этих кампаниях играло намеренное столкновение между собой различных групп населения и разжигание вражды в обществе (роль деревенских «низов» в «раскулачивании», «антиспецовские» настроения среди рабочих, молодежные антирелигиозные движения и т. д.). Для этого каждое значительное большевистское начинание обязательно соV провождалось идеологической кампанией, агрессивно и настойчиво формировавшей образ внутреннего врага («кулака», «специалиста-вредителя», «попа-контрреволюционера» и т. д.). Эга иллюзия окружения внешними и внутренними врагами и создавала ту самую иллюзию чрезвычайной ситуации, практически военного осадного положения.

В-третьих, неотъемлемую часть политики мобилизации общества составляла система репрессий, дискриминаций и ограничений. Угроза физической расправы, лишения и ограничения социальных и политический прав органично дополняли картину «чрезвычайной ситуации» в стране, которая так активно пропагандировалась властями. Она включала в себя прямые репрессии (тюремное заключение, заключение в концлагерь' или расстрел), осуществляемое как путем открытого судопроизводства (через громкие политические процессы, вроде

52

Шахтинского дела или дела «Промпартии»), так и через внесудебные органы, входившие в структуру ОПТУ . Но помимо этих очевидных нарушений прав человека была создана целая сеть дискриминаций и ограничений различного уровня. В их числе такие меры, как лишение крестьян права на изменение профессии и места жительства в результате коллективизации, а также введение в декабре 1932 г. сталинской системы паспортов и надзора за проживанием34. В эту категорию также входили меры по введению карточной системы в 1928-1929 гг., позволявшей власти контролировать общество, ограничивая в снабжении одни группы населения (вплоть до полного исключения из системы снабжения лиц, лишенных избирательных прав) и поощряя увеличенными нормами снабжения другие55.

Активно система ограничений использовалась и против неугодных слоев общества, например т. н. буржуазной интеллигенции, гражданские права которой часто ущемлялись (на труд в связи и генеральной «чисткой» соваппарата в 1928—1929 гг., на образование в связи с курсом на ускоренную подготовку новых кадров советских специалистов, с усиленной пролетаризацией высших и средних специальных учебных заведений)56.

52 См. подробнее об этом процессе: Кислицын С.А. Шахтинское дело. Начало сталинских репрессий против научно-технической интеллигенции в СССР. Ростов н/Д., 1993.

53 См.: Красильников С.А. Политическая ссылка в 1920-х гг.: некоторые проблемы и задачи изучения // Социально-политические проблемы истории Сибири ХУП-ХХ вв. Новосибирск, 1994. С. 65.

54 Мэтыоз М. Ограничение свободы проживания и передвижения в России (до 1932 года) // Вопр. истории. 1994. №4. С. 33.

55 Осокина Е.А. СССР в конце 20-х - первой половине 30-х годов. Торговля? - Распределение! // Отеч. история. 1992. № 5. С. 45-46.

56 Пыстина Л.И. «Буржуазные специалисты» в Сибири. . С. 104.

Таким образом, посредством целенаправленной и чрезвычайно разнообразной политики сталинской верхушке удалось поддерживать в стране атмосферу постоянной опасности, «чрезвычайщины», фундаментом которой выступала практика проведения социальных мобилизаций. Это позволило власти решить самые разнообразные задачи: политическую (борьба с оппозицией), социальную (дискриминация «чуждых» слоев населения), хозяйственную (повышение

СП производительности труда с мобилизацией на это слоев трудоспособного населения) .

Под понятием социальная мобилизация понимается процесс, затрагивающий значительную часть населения страны, в которой происходит переход от традиционного к современному, рациональному образу жизни. Она включает быстрые количественные и качественные изменения социального положения больших масс людей (урбанизация, образовательный и профессиональный рост, перемещение из одной социальной группы в другую и т. д.) и связанное с этим вовлечение населения в политический процесс В результате социально-структурных изменений и появления новых видов социального поведения (например, наем работников или забастовка) возникают новые требования к политической власти, а также но

58 вые возможности влиять на нее .

Частным случаем социальной» мобилизации являются трудовые мобилизации. Под трудовой мобилизацией понимается совокупность мероприятий правительства, являющихся частью общего мобилизационного процесса, направленных на перераспределение трудовых ресурсов на основе трудовой повинности59. Таким образом, кампании по мобилизации специалистов являлись социально-трудовыми мобилизациями и выполняли функцию одного из инструментов подавления чуждых власти социальных групп и складывания тоталитарной государственной системы.

Под интеллигенцией в работе понимается социальная группа, члены которой профессионально занимаются умственным трудом, развитием и распространением культуры, обычно имеющие высшее образование60. Эта группа чрезвычайно неоднородна в профессиональном, экономическом, социальном, политическом и культурном аспектах и состоит из множества социальных слоев, базовыми характеристиками которых выступают социологические критерии, такие как характер труда, профессиональная принадлежность, уровень и качество образования, статусно-ролевые характеристики61.

57 Ушакова C.B. Идеолого-пропагандистские кампании как способ социальной мобилизации. С. 13.

58 Введение в политологию: Словарь-справочник / Сост. Г.Л. Купряшин, Т П. Лебедева, Г.И. Марченко и др М., 1996. С. 131.

59 Война и мир в терминах и определениях / Под ред. Д. Рогозина М., 2004.

60 Социология: Энциклопедия / Сост. А А. Грицанов, В Я. Абушенко, Г.М. Евелькин, Г.Н. Соколова, О.В. Терещенко. М., 2003.

61 Соколова Ф.Х. Интеллигенция Европейского Севера в 1917-1941 гг. Архангельск, 2003. С. 38.

Данная работа посвящена исследованию инженерно-технической прослойки отечественной интеллигенции. Под технической интеллигенцией в данном исследовании понимается социальная группа, профессионально занятая квалифицированным умственным трудом по организации и эксплуатации производства, требующим высшего и среднего технического образования, также в эту группу мы включили и практиков - лиц, выполняющих работу дипломированного специалиста на основе практического опыта, но не имеющих специального образования. Таким образом, состав технической интеллигенции трактуется расширительно: мы включаем сюда не только инженеров, техников, практиков (собственно специалистов), но также и руководителей промышленных предприятий и трестов (группа управленцев).

В исследуемое время господствовала марксистская трактовка роли интеллигенции в отечественной культуре, впитавшая в т. ч. в марксистском варианте идеологию «махаевщи-ны» (доктрина, автором которой является В.К. Махайскин и которая объявляет интеллигенцию «новым эксплуататорским классом», враждебным народу). Интеллигенция не занимает приоритетного места в социальной структуре общества: это не класс, а «прослойка» между трудящимися и эксплуататорами (В.И. Ленин подчеркивал, что она «не есть самостоятельный экономический класс.»)62. Интеллигенция до революции отчасти «вербуется» из класса трудящихся, однако ее труд, знания, продукты умственного труда являются «товаром», который заказывается и оплачивается, главным образом, эксплуататорскими классами, превращаясь тем самым в форму идеологического обмана и самообмана трудящихся. Интеллигенция, таким образом, предстает в качестве «лакеев», «прислуги» эксплуататорских классах, а создаваемые ею произведения культуры оказываются опасными и вредными для народа, а значит, подлежат изъятию, исправлению, переосмыслению с новой классовой точки зрения63.

Эмиграция значительной части интеллигенции в ходе Гражданской войны, насильственная высылка ряда ведущих представителей гуманитарной интеллигенции за границу, показательные политический процессы против «буржуазных спецов», якобы вставших на путь вредительства и диверсий, шпионажа и терактов, — все это должно было уверить массы в том, что интеллигенция, некогда возглавившая революционную борьбу и называвшаяся друзьями народа, составляет после революции основу контрреволюционных и антисоветских движений и представляет собой «врагов народа». Идеологами этой теории стали лидеры большевистской партии, сами вышедшие из рядов интеллигенции, - В.И. Ленин, Л.Д. Троцкий, Н.И. Бухарин и др. Утверждалось, что место уничтожаемой и изгоняемой старой интеллигенции должна занять новая трудовая, революционная, советская (подбираемая по классовому принципу и социальному происхождению): только выходцы из рабочих могли создавать полно

62 Ленин В.И. Полное собрание сочинений. Т. 14. С. 191.

63 Соскин В.Л. Революция и культура (1917-1920 гг.). Историко-теоретический аспект. Новосибирск, 1994. С. 55-56. ценную пролетарскую культуру. Отсюда селекционный принцип высшего образования, подбора кадров в науке и искусстве и т. д. Именно тогда начинает зарождаться двойное отчуждение интеллигенции - от власти и от народа64.

В то же время интеллигенция несла в себе огромный потенциал духовного противостояния тоталитаризму, всей созданной им атмосфере двоемыслия и насилия. Здесь проявились в полной мере религиозно-подвижнические свойства, присущие ядру русской интеллигенции, ее нравственная стойкость и политический героизм. Размышляя об этом феномене, А.И. Солженицын писал: «Интеллигент — это тот, чьи интересы и воля к духовной стороне жизни настойчивы и постоянны, не понукаемы внешними обстоятельствами и даже вопреки им. Интеллигент — это тот, чья мысль неподражательна»6 \ Этот потенциал к противостоянию хорошо осознавался большевиками и заставлял их относиться настороженно к «старой» интеллигенции. Таким образом, интеллигенция изначально рассматривалась большевиками как потенциальный противник их власти и подлежала либо уничтожению, либо «перевоспитанию». Деятели культуры, ученые и инженеры становились объектом целенаправленной селекции: народные массы поучали и просвещали деятелей культуры, последние смиренно учились у народа, а власть мотивировала свои решения народными вкусами и требованиями.

Концепция, которая, на наш взгляд, более адекватно, нежели марксистская, характеризует место и роль отношения власти и интеллигенции в истории Советской России, является концепция тоталитаризма66. Кампании по социальной мобилизации рассматриваются нами как одни из частных, но при этом очень важных элементов строительства тоталитарного государства, в ходе которого большевистская власть подавляла сопротивление как несогласных с ее политикой, так и потенциально опасных социальных групп, к числу которых относила и большую часть технической интеллигенции, как «старой» по своему генезису, т. е. социально и профессионально сформировавшейся до 1917 г.

Тоталитаризм в любом его историческом, политическом или национальном варианте преследует главную цель — консолидацию и сплочение нации вокруг властных структур государства, персонифицирующих деспотический, жестокий и беспринципный режим. Это особый тип государственного устройства, для которого характерны полный (тотальный) контроль государства над всеми проявлениями общественной и частной жизни человека (в отдельных слу

64 Кормер В. Двойное сознание интеллигенции и псевдокультура. М., 1997. С. 216—217.

65 Солженицын А.И. Архипелаг ГУЛАГ//Солженицын А.И. Малое собрание сочинений. М., 1991. Т. 6. С. 180.

66 В нашу задачу не входит подробное рассмотрение теоретических аспектов концепции тоталитаризма, тем более что это уже не однократно делалось в работах как зарубежных, так и отечественных историков. См ■ Арендт X. Истоки тоталитаризма. М., 1996; Хайек Ф.А. Дорога к рабству // Вопр. философии. 1990. № 10-12; Павлова И.В. Власть и общество в СССР в 1930-е годы // Вопр. истории. 2001. № 10; Хорхордина Т.И. Архивы и тоталитаризм (опыт сравнительного анализа) // Отеч. история. 1994. № 6; Мурашко Г.П. Дискуссии о типах тоталитаризма // Вопр. истории. 2001. № 8; и др. чаях вплоть до личной жизни), сосредоточение власти в руках узкого слоя правящей элиты и господство определенного типа идеологии при полном подавлении инакомыслия.

Значительный эмпирический материал, введенный в научный оборот отечественными и зарубежными историками, позволяет утверждать, что формы воздействия государства на общество были чрезвычайно разнообразными и не ограничивались лишь прямым уничтожением различных социальных групп. Методы воздействия на «непокорные» общественные слои были гораздо более тонкими и включали в себя целый набор средств — от ограничения свободы выбора человека в таких важных вопросах как место жительства, место работы и проч., до вмешательства в творческую и даже личную жизнь человека При этом, оказывая давление на различные категории, государство параллельно решало и свои экономические задачи, поэтому нет ничего удивительного в том, что принуждение к труду в различных формах становилось органическим продолжением государственных репрессий.

Для реализации целей данного исследования использован историко-генетический метод исследования, позволивший рассмотреть социально-трудовые мобилизации во взаимосвязи с процессами, происходящими во всем советском обществе, и проследить их эволюцию в зависимости от изменений самой тоталитарной системы. Также в исследовании использованы щмищтьъисторнко-сравнителъного метода для определения истинных причин применения мобилизационных мер на конкретном этапе развития советского общества.

Для анализа процессов, происходивших внутри группы технической интеллигенции, были использованы некоторые социологические концепции. Это концепция девиантного поведения, под которым понимается социальное поведение, отклоняющееся от считающего

СП ся «нормальным», или социально приемлемым в обществе либо в социальном контексге . Социальная девиация рассматривается главным образом как социально обусловленное явление в том смысле, что представления о нормальности и девиации-связаны с социальным контекстом и варьируются в различных обществах, субкультурах и т. д. В процессе «советизации» специалистов шло активное формирование в общественном сознании моделей девиантного поведения, которые исключали из социальной практики все формы неподчинения политике большевиков. Другим важным понятием является референтная группа — это группа, которую индивид использует для сравнительной оценки своего собственного положения или поведения68. Социальная мобилизация ИТР была направлена на то, чтобы инженеры как социальная группа лишились статуса референтной группы, а также своей интеллектуальной и идеологической самостоятельности.

67 Смелзер Н. Социология: Пер с англ. М., 1998. С. 236.

68 Фролов С.С. Основы социологии. М., 1997 С. 84.

Практическая значимость работы. Научный анализ дискриминационных форм политики власти в отношении интеллигенции является изучением проблемы, актуальной и в наши дни - взаимодействия внутри системы «власть — общество — личность». История изучения процессов социальной мобилизации-поможет более объективно оценивать стратификационные процессы и становление гражданского общества. Материалы и выводы исследования могут быть использованы при составлении учебных пособий по истории Отечества.

Научная новизна. Научная новизна работы состоит в изучении социально-трудовых » мобилизаций как части общегосударственных процессов социальной мобилизации, проводимых в рамках складывания тоталитарной системы, определении их роли в хозяйственной жизни страны и их влияние на изменение статусной структуры советского общества. В процессе работы был привлечен массив источников, впервые вводимых в научный оборот. Исследование носит междисциплинарный характер, в процессе работы использованы положения и методы социологии для достижения конкретно-исторических целей.

Основные положения, выносимые на защиту:

1. Социально-трудовые мобилизации групп специалистов выступали органической частью единого процесса социальной мобилизации как инструмента формирования и упрочения тоталитарного политического режима, ставившего своей целью глобальное изменение структуры постреволюционного социума (уничтожение традиционного деления на социальные слои и группы и создания новых, жестко контролируемых государством и зависимых от него статусных, учетных групп).

2. Формальной причиной проведения социально-трудовых мобилизаций периода 1-й пятилетки стала нехватка квалифицированных кадров в промышленности в условиях курса ускоренной модернизации. Однако применение для решения хозяйственных проблем дискриминационно-карательных мер из арсенала периода военного коммунизма и превращение их в дальнейшем в обыденную практику решения кадровых вопросов свидетельствует о том, что другой и равнозначимой причиной их проведения было достижение социально-политического эффекта — необходимость изменения системы мотивирования труда специалистов и обеспечения большей их управляемости.

3. Кампании по мобилизации специалистов не смогли решить проблему нехватки квалифицированных кадров: в силу несовершенства механизма осуществления перебросок, отсутствия эффективных рычагов воздействия эффективность кампаний была невысока. Тем не менее регулярность использования социально-трудовых мобилизаций свидетельствует о том, что для руководства страны социально-политический эффект данных кампаний был более важен, чем их экономическая эффективность.

4. Процесс проведения социально-трудовых мобилизаций проходил по двум основным институциональным линиям — через органы труда и профсоюзов. Несмотря на то, что имело место дублирование функций, эта двойственность сохранялась на протяжении всего периода проведения кампаний. Столь высокая значимость общественных организаций объясняется важностью идеологической компоненты кампаний. Наряду с директивными и исполнительными органами (включая и судебные) осуществлялась деятельность «групп давления», также выполнявших функции, контроля и наказания неподчинившихся, но уже по идеологической линии (общественно-показательные судебные процессы, осуждение в прессе).

5. Существовало неорганизованное и проявлявшееся в различных формах неподчинение социально-трудовым мобилизациям со стороны специалистов. До открытого протеста доходило редко, чаще для отказа от мобилизации последние использовали несовершенства законодательной базы кампаний, а также разлаженность механизма осуществления перебросок. В данном аспекте проявляется такая характерная для интеллигенции черта, как корпоративность. Эмпирически зафиксированы многочисленные факты противодействия и срыва перебросок на различных уровнях — от отдельных специалистов и хозяйственников до руководителей отраслевой промышленности и членов центральных правительственных органов.

6. Сибирь являлась одним из приоритетных для индустриального развития страны регионом, где дефицит квалифицированных кадров рабочих и ИТР ощущался более остро, чем в европейской части страны. Проведение мобилизационных кампаний в Сибири диктовалось сложившейся в стране системой центр-региональных отношений и радикально не улучшило кадровую ситуацию. Деятельность краевых органов труда направлялась прежде всего на более рациональное использование и перераспределение специалистов внутри региона.

7. Кампании по мобилизации специалистов вкупе с другими мероприятиями социально-мобилизационного процесса сыграли свою роль в трансформации технической интеллигенции в управляемую и контролируемую государством ресурсно-трудовую учетную группу. Техническая интеллигенция как социальная группа утратила такие свои базовые характеристики, как инициативность, способность формировать и отстаивать перед властью корпоративные интересы и ценности, согласившись с функцией проводника всех решений правящей партии.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Кампании по мобилизации специалистов в Сибири в 1929-1932 гг.: подготовка, реализация, итоги"

Заключение

В конце 1920-х — начале 1930-х гг. радикальные преобразования в стране были теснейшим образом связаны с форсированным становлением сталинской командно-административной системы власти. Ее мобилизационный характер определил господство политики «чрезвычайщины» во всех сферах деятельности советского государства и жизни общества. Формирование новой властной системы шло во взаимосвязи с глобальным изменением социальной структуры, ломкой «коренных» социальных отношений и выстраиванием новой жесткой иерархии во взаимодействии институтов власти с группами общества. В этих условиях произошла смена приоритетов политики партийного руководства в отношении «старой», «буржуазной» интеллигенции: на смену позитивным отношениям нэповского периода вернулись практиковавшиеся в годы военного коммунизма чрезвычайные методы, проявлявшиеся как в открытых репрессивных (аресты, судебные процессы), так и в скрытых, дискриминационных («лишенчество», «спецеедство», «чистки») формах. В изменившейся обстановке старшее поколение технической интеллигенции рассматривается как реальный, или потенциальный союзник «врагов советской власти». Однако нехватка квалифицированных специалистов, особенно остро проявившаяся уже на начальной стадии форсированной индустриализации, заставляла большевистское руководство искать различные варианты использования труда и опыта старой технической интеллигенции, заимствуя опыт первых революционных лет и рассматривая чрезвычайные методы решения социально-экономических и политических проблем как наиболее эффективные. Сочетание дискриминационной политики и реальных потребностей государства в квалифицированных кадрах на практике привело к появлению такого феномена, как социально-трудовые мобилизации специалистов периода первой пятилетки.

Базовой причиной проведения указанных мобилизаций выступал острый дефицит специалистов на предприятиях страны и Сибири. Ситуацию осложняло то, что в связи с ужесточением государственной политики в отношении технической интеллигенции, ростом «спецеедческих» настроений, общим ухудшением условий труда, специалисты стремились перейти из сферы материального производства, где они напрямую соприкасались с рабочими. на более выгодные позиции в сфере управления. «Бегство с производства» привело к тому, что к концу 1920-х гг. большая часть и без того недостаточного количества специалистов была сосредоточена в управленческом аппарате. Курс на ускорение темпов индустриализации потребовал от руководства страны не только скорейшего численного увеличения инженерно-технических кадров на перспективу, но и максимально эффективного и рационального использования труда уже имеющихся специалистов.

В феномене социально-трудовых мобилизаций переплетались два аспекта - экономическая необходимость и доктринальная, политическая составляющая этого явления. Большевики нашли здесь удачное для себя сочетание, когда политика, направленная на ограничение, а затем и подавление социально-профессиональной самостоятельности такой корпоративной группы, как ИТР, одновременно призвана была способствовать решению практических государственных задач. Будучи недобровольными по своей природе, социально-трудовые мобилизации выступали разновидностью принудительного труда, хотя и в «мягкой» форме - в форме повинности. Столкнувшись с невозможностью системного применения экономического стимулирования труда из-за развала прежних рыночных отношений, дефицита основных видов ресурсов, ухудшения качества рабочей силы и системы управления производством, большевики были вынуждены прибегнуть с конца 1920-х гг. к внеэкономическим рычагам регулирования трудовых отношений, в т. ч. к таким, как моральное воздействие (убеждение) и принуждение (директивные кадровые переброски - мобилизации).

Специалисты оказались социально-мобилизационным ресурсом, в т. ч. и в силу док-тринальных оснований большевизма. Годы нэпа показали опасность для новой власти восстановления прежних, дореволюционных социально-трудовых отношений на производстве, поскольку в системе этих отношений возрастали роль и авторитет квалифицированных управленцев и специалистов (как правило, из числа «бывших») и снижалась роль «красных» управленцев. Но одновременно с этим утверждением самоценности специалистов возрастала и их самостоятельность в выборе мест, характера и условий профессиональной деятельности. Тем самым государство превращалось в наблюдателя и отчасти регистратора социально-профессиональной мобильности ИТР, не в состоянии полноценно ее регулировать, и это являлось некоторым скрытым вызовом системе власти.

В то же время усилившееся государственное вмешательство в экономические процессы вело на протяжении 1920-х гг. к воспроизводству трудовых конфликтов на производстве. Недовольство рабочих заработной платой, условиями труда, уровнем жизни требовало принятия адекватных мер для канализации протестных настроений и действий рабочей массы. И здесь место экспроприированной буржуазии, как нельзя кстати, заняли «старые», «буржуазные» спецы. «Спецеедство» имело мссто и в среде большевистского руководства («сверху») и в рабочей среде («снизу»). Поскольку в социально-правовом и политическом плане специалисты были защищены хуже, чем рабочие, то воспринимались номенклатурой как квалифицированный трудовой ресурс в невысоким потенциалом сопротивляемости мобилизациям.

Методика проведения социально-трудовых мобилизаций специалистов использовалась большевистским руководством для решения кадровых проблем еще в период военного коммунизма, когда мероприятия по учету и мобилизации ИТР проводились в рамках всеобщей трудовой повинности, объявленной в январе 1918 г. Основным органом, осуществлявшим трудмобилизации, являлся специально созданный в 1920 г. Главкомтруд, а мобилизацией технических специалистов ведало Главное бюро учета и распределения технических сил при ВСНХ. Данный мобилизационный механизм и был заимствован в качестве одного из способов решения кадровой проблемы для производственной сферы в конце 1920-х — начале 1930-х гг. Политический результат мобилизационных кампаний военного коммунизма оценивался достаточно высоко, поскольку в свое время стал одним из важнейших инструментов удержания большевиками государственной власти. Это создавало уверенность в том, что и в новых условиях данная мера позволит максимально полно и эффективно использовать трудовой потенциал такой важной корпоративной группы, как технические специалисты, остававшейся в то же время, с точки зрения большевиков, потенциально опасной силой в случае чрезвычайной ситуации (иностранная интервенция).

Начало кампаниям по мобилизации специалистов положило решение ноябрьского (1929 г.) Пленума ЦК ВКП(б) о кадрах, согласно которому решение проблемы нехватки квалифицированных кадров на производстве стало одной из основных задач социально-трудовой политики. Черты ударной кампании приобретает директива о переброске ИТР из управленческого аппарата на производство. Поначалу данная кампания имела отчетливую «общественную» окраску и осуществлялась в основном силами профсоюзных организаций, но ожидаемых результатов не принесла. С лета 1930 г. переброски квалифицированных кадров внутри отраслей экономики приобрели более жесткий характер. Ведущая роль в принятии директивных решений по проведению трудмобилизаций отводилась центральным исполнительным органам (СНК СССР, СТО и др.). В реализации принятых решений главную роль играли НКТ СССР и его органы на местах - отделы труда. Профсоюзные организации - инженерно-технические секции и их руководящие органы в центре и на местах (ВМБИТ, ЦБ ИТС, СМБИТ и т. д.), наряду с участием в соответствующих комиссиях по мобилизации, обязывались вести значительную пропагандистскую работу, выступая, по сути, в роли группы идейного воздействия (давления) на ИТР.

Сам механизм кадровых перебросок институционально оформился к концу 1930 г. После принятия СНК или СТО директивного документа НКТ СССР издавал постановление о мобилизации специалистов соответствующей специальности. На базе аппарата наркомата действовала специальная комиссия, проводившая сбор информации о специалистах и контролировавшая выполнение директивных решений. Конкретное перемещение специалистов по утвержденным разнарядкам осуществляли региональные отделы труда и создаваемые при них комиссии. Спорные вопросы, касающиеся перемещения специалистов, должны были решаться в Центральной межведомственной комиссии, имевшей отделения в регионах и существовавшей с начала 1930 г. до лета 1931 г. За отказ от выполнения предписаний о переброске как со стороны специалистов, так и со стороны руководителей предприятий предусматривалась уголовная ответственность. В качестве поощрительных на протяжении 1930 г. предпринимались меры« по регулированию уровня заработной платы специалистов в различных отраслях, повышение уровня оплаты труда на производстве, а также предусматривались льготы для работников предприятий, находившихся вне городских поселений и в отдаленных местностях.

Механизм проведения перебросок показал свою низкую результативность уже при проведении первых кампаний. Основными его слабостями были дублирование функций разных органов, необходимость значительного количества межведомственных согласований, отсутствие взаимодействия между центральными и региональными отделами органов труда. Это замедляло процесс мобилизации и сказывалось на его результатах. Кампании проводились со средней результативностью в 50 % и не могли радикально решить проблему нехватки квалифицированных кадров.

Одним из основных регионов в планах индустриального развития являлась Сибирь. Создание угольно-металлургической базы на востоке стало одной из приоритетных задач 1-й пятилетки. Дефицит квалифицированных кадров в крае ощущался еще более остро, чем в центральных регионах страны. Учет и мобилизацию специалистов в Сибири осуществляло региональное отделение НКТ — Сибтруд (с лета 1930 г. Крайтруд) и созданная при нем МВК. В сферу их деятельности входило не только проведение перебросок на территории края, но и перераспределение квалифицированных кадров внутри региона.

После разделения края летом 1930 г. мобилизационные процессы в Западной Сибири шли более интенсивно, в то время как в Восточной Сибири социально-трудовые мобилизации носили менее систематический характер. Проведенные мобилизационные мероприятия не решили сложной кадровой ситуации в крае, приток специалистов из центральной части страны был очень низок. Основным способом решения,проблемы острой нехватки квалифицированных кадров стали их учет и перераспределение внутри самого региона.

Летом 1931 г., в связи с нарастанием кризисных явлений в экономике и падения уровня жизни в стране, произошли частичные корректировки государственной политики в сфере социально-трудовых отношений. В русле этих изменений несколько изменяется и политика государства в отношении технической интеллигенции. Идеологическое давление, дискриминации, жесткие методы регулирования трудовой деятельности ИТР привели к увеличению текучести квалифицированных кадров, дезорганизации производственной деятельности ИТР и падению их производственной инициативы. Все это ставило под угрозу выполнение пятилетних планов, поэтому в июле 1931 г. партийно-государственным руководством страны были приняты срочные меры по улучшению материального и правового положения ИТР, охватывавшие широкий спектр потребностей и интересов специалистов. К этому времени социально-трудовые мобилизации специалистов уже стали ординарной практикой решения кадровых проблем, но перестали носить характер «ударных» идеологических кампаний. В июле 1931 г. была окончательно ликвидирована МВК, а все ее функции по мобилизации и перераспределению специалистов переданы отделам труда.

Рассмотренные выше кампании выступали частью единого процесса социальной мобилизации, направленного на управление трудовыми ресурсами для осуществления программы форсированной индустриализации. Социальная политика в стране в тот период всецело определялась приоритетами индустриального развития, одним из условий которого выступало максимальное стимулирование производственной деятельности всеми способами, которыми располагало государство. Поскольку фактор материального стимулирования труда ИТР не мог быть задействован в полной мере, то основным направлением социальной политики в отношении технической интеллигенции стала ее «советизации», когда профессиональная деятельность ИТР начинала зависеть от их идеологических позиций. Политика «советизации» включала в себя целый спектр идеолого-пропагандистских кампаний, формировавших в массовом общественном сознании позитивный образ «советского инженера», основной характеристикой которого становилось абсолютное принятие всех директив и установок правящей партии. Значительная роль в этом процессе отводилась профсоюзным органам (ИТС), посредством которых проводились все необходимые власти мероприятия и кампании по мобилизации ИТР. Основной реакцией на изменения в политике стала массовая поддержка инженерами и техниками программ индустриализации и в целом курса на строительство социализма. Это обусловливалось не только общественным подъемом, который, безусловно, коснулся и технической интеллигенции, но и конформистским стремлением «быть как все» и адаптироваться в новых чрезвычайных условиях, получить доступ к социальным благам через систему снабжения, а также избежать дискриминационных мер.

Недовольство жесткой социальной политикой выражалось в частых случаях неподчинения специалистов решениям о мобилизациях. Открыто свое несогласие ИТР выражали редко. Примеры таких протестов имели место на начальном этапе проведения кампаний и использовались властями для организации идеологических кампаний, направленных на осуждение такой линии поведения. Но чаще всего специалисты использовали формальные поводы для отказа от перебросок, что было возможно благодаря несовершенству механизма перебросок и постоянным конфликтам различных ведомств. Важной причиной неподчинения ИТР мобилизациям являлась активная поддержка со стороны заинтересованных руководители ведомств и предприятий, которые в условиях острой нехватки квалифицированных кадров использовали все возможности, чтобы не допусти гь утечки специалистов.

Проведенное исследование мобилизационных кампаний позволяет сделать вывод о том, что мобилизации не стали ни универсальным, ни сколько-нибудь масштабным способом решения кадровой проблемы на предприятиях страны и Сибирского региона. Другой вывод, сделанный в результате проведенного исследования, состоит в том, что задача повышения мобильности или рационального перемещения и размещения инженерно-технических кадров в народном хозяйстве оказывалась далеко не единственной приоритетной с точки зрения интересов власти. Более важной и долговременной целью проведения кампаний выступало изменение мотивации труда специалистов в условиях ограниченных материальных ресурсов. Благодаря социальным мобилизациям и другим формам ограничений, дискриминаций и репрессий, предпринятых властными органами против технической интеллигенции, удалось добиться создания в ее среде атмосферы неуверенности в завтрашнем дне, усиления позиций конформизма и патернализма, что влекло за собой укрепление зависимости работников интеллектуального труда от государства.

В исследуемый период активизировался процесс социальной трансформации технической интеллигенции, в результате которого значительная часть «старых» специалистов теряет прежний весьма высокий социальный статус, подвергаясь частичной маргинализации. Утрачиваются и нивелируются также важные базовые, изначально присущие инженерству и определяющие его деятельность свойства, как инициатива, способность противостоять политическому режиму в защите своих профессиональных интересов и осознание собственной социальной значимости. Именно в этом своем качестве социально-трудовые мобилизации и стали достаточно эффективным средством политического давления на интеллигенцию и подчинения последней целям и задачам ограниченной, инструментальной модернизации, где специалисты становились частью управляемых и контролируемых властью квалифицированных трудовых ресурсов.

Список научной литературыШер, Оксана Владимировна, диссертация по теме "Отечественная история"

1. Государственный архив Российской Федерации

2. Ф. Р-5446, оп. 1 Совет народных комиссаров СССР; Ф. Р-5515, оп. 1, 3, 17, 33 - Наркомат труда СССР и РСФСР; Ф. Р-5548, оп. 9, 10 - ВМБИТ.

3. Российский государственный архив экономики Ф. Р-3429, оп. 1 ВСНХ.

4. Государственный архив Новосибирской области Ф. Р-22, оп. 1 Западно-Сибирский краевой Совет народного хозяйства; Ф. Р-531, оп. 1 - СибМБИТ;

5. Ф. Р-532, оп. 1 Западно-Сибирский крайисполком (отдел труда); Ф. Р-1922, оп. 1 - Новосибирский городской отдел труда.

6. Государственный архив Иркутской области Ф. Р-600, оп. 1 Восточно-Сибирский крайисполком.2. Законодательные источники

7. Собрание законов и распоряжений рабоче-крестьянского правительства СССР. М., 1929-1932.

8. Собрание законов и распоряжений рабоче-крестьянского правительства РСФСР. М., 1929-1932.

9. Декреты советской власти. М., 1976-1978.3. Периодическая печать

10. Известия ВЦИК и ЦИК СССР. М„ 1929-1932.

11. Известия Народного комиссариата труда СССР. М., 1929-1932.

12. Инженерный труд. М., 1929-1932.

13. Инженерный работник. М., 1929-1932.

14. Вестник инженера и техника. М., 1929-1932.

15. Сборники документов и материалов 4.1. Академическое дело. СПб., 1995. Т. 1: Протоколы допросов академика С.Ф. Платонова.

16. Власть и интеллигенция в сибирской провинции (конец 1919-1925 гг.) / Сост. С.А. Красильников, Т.Н. Осташко, Л.И. Пыстина. Новосибирск, 1996.

17. Власть и интеллигенция в сибирской провинции. У истоков советской модернизации. 1926-1932: Сборник документов / Сост. С.А. Красильников, Т.Н. Осташко, Л.С. Пащенко, Л.И. Пыстина. Новосибирск, 1999.

18. Индустриализация СССР. 1926-1928 гг. Документы и материалы М., 1969.

19. Индустриализация СССР. 1929-1932 гг. Документы и материалы. М., 1970.

20. КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК. М., 1984.1. Т. 4, 5.

21. Национализация промышленности и организация социалистического производства в Петрограде. Документы и материалы. Л., 1960. Т. 2.

22. Общество и власть: 1930-е годы. Повествование в документах / Отв. ред. А.К. Соколов. М., 1998.

23. Спецпереселенцы в Западной Сибири 1930-весна 1931 г. Новосибирск, 1992.

24. Сталинское Политбюро в 1930-е годы. Сборник документов / Сост. О.В. Хлев-нюк, В. Квашонкин, Л.П. Кошелева, Л.А. Роговая. М., 1995.

25. Статистические и справочные издания

26. Введение в политологию: Словарь-справочник / Сост. Г.Л. Купряшин, Т.П. Лебедева, Г.И. Марченко и др. / Под ред. В.П. Пугачева. М., 1996.

27. Война и мир в терминах и определениях / Под ред. Д. Рогозина. М., 2004.

28. Сибирский край: статистический справочник. Новосибирск: Статсектор край-плана. 1930

29. Сибирская советская энциклопедия. Т. 1, М.: 1929; Т. 2, М.: 1931; Т. 3, 1932. 5.5. Социология: Энциклопедия / Сост. A.A. Грицанов, В.Я. Абушенко, Г.М. Евель-кин, Г.И. Соколова, О.В. Терещенко. М., 20036. Литература

30. Авторханов А.Г. Технология власти // Вопросы истории. 1991. № 1, 2, 3.

31. Агурский М. Идеология национал-большевизма. Париж, 1978.

32. Алексеев В.В. Регионализм в России. Екатеринбург, 1999.

33. Алексеев В.В., Сапоговская Л.В. Исторический опыт промышленной политики в России (краткий научно-практический очерк). Екатеринбург, 2000.

34. Арендт X. Истоки тоталитаризма. М., 1996.

35. Арон Р. Демократия и тоталитаризм. М., 1993.

36. Балдано М.Н. Индустриальное развитие Бурятии (1923-1991): достижения, издержки, уроки. Улан-Удэ, 2001.

37. Барнз Р. Общественная психология в США и СССР 20—30-х годов в свете теории потребления // Вопросы истории. 1995. № 2.

38. Бейлин А.Е. Инженерно-технические кадры промышленности. М., 1930.

39. Бейлин А.Е. Кадры специалистов в СССР, их формирование и рост. М., 1935.

40. Беллестрем К.Г. Апории теории тоталитаризма // Вопросы философии. 1992. № 5.

41. Бордюгов Г. «Сталинская интеллигенция»: О некоторых смыслах и способах ее социального поведения // Новый мир истории России. Форум японских и российских исследователей. К 60-летию профессора Вада Харуки. М., 2001. 1

42. Бордюгов Г.А. Козлов В.А. История и конъюнктура. Субъективные заметки об истории советского общества. М., 1992.

43. Борисов Ю., Голубев А. Тоталитаризм и отечественная история // Свободная мысль. 1992. № 14.

44. Бутенко А.П. Откуда и куда идем. Взгляд философа на историю советского общества. Л., 1990.

45. Бухарин Н.И. Экономика переходного периода. Май 1920 г. // Проблемы теории и практики социализма. М., 1989.

46. Ван дер Лиден М. Мотивация труда в российской промышленности: некоторые предварительные суждения // Социальная история. Ежегодник, 2000. М., 2000.

47. Васькина Л.И. Рабочий класс СССР накануне социалистической индустриализации (численность, состав, размещение). М., 1981.

48. Вишневский А.Г. Серп и рубль: консервативная модернизация в СССР. М., 1998.

49. Волков B.C. Коммунистическая партия и техническая интеллигенция в период строительства социализма. Л., 1975.

50. Волков B.C. Техническая интеллигенция: традиции и новации в функциях и облике // Интеллигенция и мир. 2001. № 1.

51. Волков C.B. Интеллектуальный слой в советском обществе. М., 1999.

52. Волобуев П.В. Сталинизм и социальное познание общества // История и сталинизм. М., 1991.

53. Гаджиев К.С. Политическая наука. М., 1994.

54. Гаджиев К.С. Тоталитаризм как феномен XX века // Вопросы философии. 1992. № 2.

55. Галкин А. Общественный прогресс и мобилизационная модель развп гия // Коммунист. 1990. № 18.

56. Гараевская И.А. Петр Пальчинский. М., 1996.

57. Гассельблат Г.В. Научно-техническая интеллигенция Урала в 1920-30-е годы: Опыт формирования банка данных // Региональный банк данных. Урал в XX веке: Тез. раб. совещания, ноябрь 1993. Екатеринбург, 1993.

58. Гимпельсон Е.Г. «Военный коммунизм»: политика, практика, идеология. М., 1973.

59. Гимпельсон Е.Г. Советский рабочий класс 1918-1920 гг. Социально-политические изменения. М., 1974.

60. Гимпельсон Е.Г. Формирование советской политической системы. 1917— 1923 гг. М., 1995.

61. Главацкий М.Е. Историография формирования интеллигенции в СССР в переходный период. Свердловск, 1987.

62. Главацкий М.Е. История интеллигенции России как исследовательская проблема. Екатеринбург, 2003.

63. Главацкий М.Е. КПСС и формирование интеллигенции на Урале 1922-1937 гг. Свердловск, 1974.

64. Голиков Ю.И. Генеральная «чистка» советского аппарата Сибири в конце 20 — начале 30-х гг. // Дискриминация интеллигенции в послереволюционной Сибири (1920— 1930 гг.). Новосибирск, 1994.

65. Гончаров Д.В. Политическая мобилизация // Полис. 1995. № 6.

66. Горинов М.М. Советская страна в конце 20-х — начале 30-х годов // Вопросы истории. 1990. № И.

67. Грум-Гржимайло В.Е. «Хочу быть полезным Родине». Екатеринбург, 1996.

68. Грум-Гржимайло В.Е. «Я был тем муравьем, который понемногу сделал большое дело». Екатеринбург, 1994.

69. Грэхем Лорен Р. Призрак казенного инженера: технология и падение Советского Союза. СПб., 2000.

70. Гущин Н.Я. «Раскулачивание» в Сибири (1928-1934): методы, этапы, социально-экономические демографические последствия. Новосибирск, 1996.

71. Данилов A.A., Меметов B.C. Интеллигенция провинции в истории и культуре России. Иваново, 1997.

72. Девис Р.У. Советская экономика в период кризиса 1930-1933 годы // История СССР. 1991. №4.

73. Долголюк A.A. Эволюция идей развития Ангаро-Енисейского региона // Сибирь: проекты XX века / Под ред. JI.M. Горюшкина, В.А. Ламина. Новосибирск, 1996.

74. Еремин Б.А. Проблемы рынка труда // Российская повседневность 1921— 1941 гг.: Новые подходы. Доклады, сделанные на международной междисциплинарной конференции 16-19 августа 1994 г. СПб., 1995.

75. Жибарев П.Б. Индустриализация СССР великий подвиг советского народа. М., 1969.

76. Журавлев C.B. Иностранная колония Московского электрозавода в начале 1930-х годов: опыт микроисследования//Социальная история. Ежегодник. 1998/99. М., 1999.

77. Журавлев C.B., Мухин М.Ю. «Крепость социализма»: Повседневность и мотивация труда на советском предприятии, 1928—1938 гг. М., 2004.

78. Заузолков Ф.Н. Коммунистическая партия организатор создания научной и производственно-технической интеллигенции. М., 1973.

79. Иванов А.И., Швейцер В.Л. Борьба за кадры пролетарских специалистов. М.: Л., 1932.6 54. Игрицкий Ю.И. Концепция тоталитаризма: уроки многолетних дискуссий на западе // История СССР. 1999. № 6.

80. Игрицкий-Ю.И. Снова о тоталитаризме // Отечественная история. 1993. № 1.

81. Изгнанники в своей'стране: письма из советской ссылки 1920-1930-х годов: по документам фонда «Е.П. Пешкова. Помощь политическим заключенным». М., 2008.

82. Изменения социальной структуры советского общества (1921 середина 1930-х годов). М., 1979.

83. Интеллигенция и революция XX век (Сборник статей). М., 1985.

84. Интеллигенция Сибири в первой трети XX века: статус и корпоративные ценности. Новосибирск, 2007.

85. Казаков Е.Э. Профсоюзы и условия быта сибиряков в годы индустриализации // Промышленное и транспортное освоение Сибири: Межвузовский сб. научных трудов / Под ред. В.Д. Карчемника. Новосибирск, 1992.

86. Кислицын С.А. Шахтинское дело. Начало сталинских репрессий против научно-технической интеллигенции в СССР. Ростов н/Д., 1993.

87. Клопов JI.A., Гордон Э.В. Что это было? Размышление о предпосылках и итогах того, что случилось с нами в 30^40-е годы. М., 1989.

88. Коваленко Д.А. Оборонная промышленность Советской России в 1918-1920 гг. М„ 1970.

89. Коган J1.A. Военный коммунизм: утопия и реальность // Вопросы истории. 1998. №2.

90. Коржихина Т.П. Основные черты командно-административной системы управления // Формирование административной политической системы (20-30-е гг.): Сб. статей. М„ 1992.

91. Коржихина Т.П., Фигнер Ю.Ю. Советская номенклатура: становление, механизм действия // Вопросы истории. 1993. № 7.

92. Коржихина Т.П., Сенин A.C. История российской государственности. М., 1995.

93. Кормер В. Двойное сознание интеллигенции и псевдокультура. М. 1997.

94. Коровин Н.Р. Подготовка рабочих кадров в России в 30-е гг. Иваново, 1993.

95. Корупаев А.Е. Очерки истории интеллигенции. М., 1995.

96. Коэн С. Бухарин. Политическая биография. 1888-1938. М., 1988.

97. Красильников С.А. Год 1928-й в восприятии сибирской интеллигенции (специалисты новосибирского округа глазами сотрудников ГПУ) // Гуманитарные науки в Сибири. Серия отечественная история. 1997. № 2.

98. Красильников С.А. Интеллигенция в контексте квази-гражданской войны в конце 1920-х начале 1930-х гг. Дискуссионные заметки // Культура и интеллигенция сибирской провинции в годы «Великого перелома». Новосибирск, 2002.

99. Красильников С.А. Политбюро, ГПУ и интеллигенция в 1922-1923 гт. // Интеллигенция, общество, власть: опыт взаимоотношений (1917 конец 1930-х гг.) Новосибирск, 1995.

100. Красильников С.А. Политическая ссылка в 1920-х гг.: некоторые проблемы и задачи изучения // Социально-политические проблемы истории Сибири XVII-XX вв. Новосибирск, 1994.

101. Красильников С.А. Формирование советской интеллигенции Сибири в переходный от капитализма к социализму период. Новосибирск, 1987.

102. Красильников С.А. Отечественная интеллигенция в эпоху социальных мобилизаций первой трети XX в. // Русская революция в контексте истории: Материалы региональной научной конференции (Томск, 6-8 ноября 2007 г.) / Под ред. В.П. Зиновьева. Томск, 2008.

103. Крыштановская О.В. Инженеры, становление и развитие профессиональной группы. М., 1989.

104. Кузнецов И.С. «Проклятьем заклейменные»? Социально-психологические предпосылки российского тоталитаризма. Новосибирск, 1999.

105. Кульчицкий C.B. Внутренние ресурсы социалистической индустриализации СССР (1926-1937 гг.). Киев, 1979.

106. Кумаиев В.А. 30-е годы в судьбах отечественной интеллигенции (Очерки). М.,1991.

107. Куманев В.А. Судьбы советской интеллигенции (30-е годы) // История СССР. 1990. № 1.

108. Курилов И., Михайлов Н. Тайны специального хранения. М., 1992.

109. Левин М. Бюрократия и сталинизм // Вопросы истории. 1995. № 3.

110. Лельчук B.C. 1926-1940 годы: завершенная индустриализация или промышленный рывок? // История СССР. 1990. № 4.

111. Лельчук B.C. Индустриализация СССР: история, опыт, проблемы. М., 1984.

112. Лельчук B.C. История советского общества. Краткий очерк (1917-1945) // История СССР. 1990.

113. Лельчук B.C. Ускорение научно-технического прогресса важнейшее направление экономической стратегии КПСС. М., 1979.

114. Лелюхина Н.Д. Переход к централизированному директивному планированию // Система управления экономикой 1930-х годов (тематический сборник). М., 1990.

115. Лосев А.Ф. Форма, стиль, выражение. М., 1995.

116. Лукассен Я. Мотивация труда в исторической перспективе: некоторые предварительные заметки по терминологии и принципам классификации // Социальная история. Ежегодник, 2000. М., 2000.

117. Маргиналы в социуме. Маргиналы как социум. Сибирь (1920-1930-е гг.). Новосибирск, 2004.

118. Матушкин П. Г. Урало-Кузбасс. Челябинск, 1966.

119. Мурашко Г.П. К дискуссии о типах тоталитаризма // Вопросы истории. 2001.8.

120. Мэтьюз М. Ограничение свободы проживания и передвижения в России (до 1932 года) // Вопросы истории. 1994. № 4.

121. Абрамов B.H. Техническая интеллигенция России в условиях большевистского политического режима в 1920-е— 1930-е гг.: Автореф. . канд. ист. наук. СПб., 1997.

122. Бойко Ю.В. Советская интеллигенция 1920-х г. во французской историографии и эмигрантской публикации: Автореф. . канд. ист. наук. М., 1992.

123. Геиина Е.С. Исторические этапы идеологизации населения Кузбасса в 20-е — начале 50-х гг.: Автореф. . канд. ист. наук. Кемерово, 1998.

124. Делицой А.И. Инженерно-технические кадры и власть на Урале в конце 1919— 1931 гг.: проблема взаимоотношений: Автореф. . канд. ист. наук. Екатеринбург, 1998.

125. Кликушин М.В. Формирование научной интеллигенции Сибири в годы первых пятилеток (1928-1941 гг.): Автореф. . канд. ист. паук. Новосибирск, 1991.

126. Красильников С.А. Социально-политическое развитие интеллигенции Сибири в 1917 середине 1930-х гг. Автореф. . докт. ист. наук Новосибирск, 1995.

127. Терехов B.C. Инженерно-техническая интеллигенция Урала в 1930-е гг.: Автореф. . канд. ист. наук. Екатеринбург, 1998.

128. Усманова В.А. Инженерно-техническая интеллигенция России (основные тенденции и противоречия в 1930-е гг.): Автореф. . канд. ист. наук. М., 1993.

129. Ушакова С.Н. Идеолого-пропагандистские кампании как способ социальной модернизации советского общества в конце 1920-х начале 1930-х гг. (на материалах Западной Сибири). Автореф. . канд. ист. наук. Новосибирск, 2001.

130. Цысь В.В. всеобщая трудовая повинность па Урале в период военного коммунизма (середина 1919-1921 гг.): Автореф. . канд. ист. наук. Екатеринбург, 1996.