автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.07
диссертация на тему: Картина мира в медвежьих игрищах северных хантов

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата исторических наук Молданов, Тимофей Алексеевич

Глава 1. Нижнеказымские медвежьи игрища.

Глава 2. Верхнеказымские медвежьи игрища.

Глава 3. Сравнительный анализ медвежьих игрищ.

3.1. Общая характеристика медвежьих игрищ.

3.2. Медвежьи песни.

3.3. Мужские и женские танцы.

3.4. Ознакомление с эвфемизмами.

3.5. Переходные части.

3.6. Сценки с участием шамана.

3.7. Сценки с участием купцов.

3.8. Сценки производственного характера.

3.9. Птичьи песни.

3.10. Песни менков.

3.11. Песни миш.

3.12. Песни-молитвы.

3.13. Краткие выводы.

Глава 4. Мифологическая картина мира.

4.1. Нижнеказымский вариант.

4.2. Верхнеказымский вариант.

4.3. Общее и особенное в картине мира верхнеказымских и нижнеказымских хантов.

4.4. Краткие выводы.

Введение диссертации2002 год, автореферат по истории, Молданов, Тимофей Алексеевич

Ханты относятся к финно-угорской языковой общности и вместе с близкородственным народом манси составляют обско-угорскую ветвь этой семьи. Хантыйский язык состоит из множества диалектов и говоров. В настоящее время ханты в разной степени сохранившие язык, культуру, этническое самосознание, подразделяются на две основные этнографические группы: северную и восточную

По данным Всесоюзной переписи населения 1989г., хантов насчитывалось более 22000 человек, родным языком владело около 60 % от общего числа. Северные ханты проживают на территории Ханты-Мансийского и Ямало-Ненецкого автономных округов. Они населяют бассейн Нижней Оби с притоками: Назым, Казым, Куноват, Сыня, частично Полуй.

Следующее деление - это территориальные группы. Территориальные группы примерно соответствуют диалектам, и включает в себя компактное население той или иной реки или рек, отличающее себя от других составным самоназванием, включающем в себя название реки. Например, территориальная группа казымских хантов называет себя "Касум ёх" 'Народ (реки) Казым'. Внутри территориальных единиц более или менее чётко выделяются локальные группы, соответствующие говорам или их вариантам. По культурно-хозяйственному типу ханты относятся к рыболовам, охотникам, оленеводам. Этим обусловлено то, что значительное место в их обрядовой практике занимают промысловые культы.

Основа традиционного мировоззрения выражалось в одушевлении 4 природных явлений, в представлениях о двойственной (материальной и духовной) сущности всего живого. Система мифологии включает в себя хорошо разработанный образ главного небесного божества, сложную иерархию духов с атрибутикой типа южных культур, отражает более высокий уровень развития, чем хозяйство.

Исследование выполнено по материалам территориальной группы казымских хантов. Её выделение как объекта этнографического исследования целесообразно по многим обстоятельствам. Во-первых, их территория и в прошлом, и в настоящем выделяется как историко-культурная область. Во-вторых, на данной территории коренное население живёт сравнительно компактно, до настоящего времени сохраняет традиционную культуру, имеет общего духа-покровителя. Внутри данной группы имеются локальные отличия, обусловленные историческим развитием. Верховье Казыма расположено на восточной границе территориальной группы, а устье Казыма - на западной. В порубежных зонах казымцы имеют контакты с иными группами своего народа, а также носителями традиционных культур других этносов. В частности, в верховьях Казыма заметно влияние восточных хантов и лесных ненцев, а в низовьях реки (в Полновате) - обских хантов. В целях выявления общего и особенного в локальных группах территориальной единицы казымских хантов, за основу исследования взяты медвежьи игрища, проходившие в традиционном стойбище в верховьях реки Казым (верхнеказымские игрища) и на устье Казыма в селе Полноват (нижнеказымские игрища) проходившие в 1998-ом и 1992-ом гг. соответственно.

Актуальность темы. Последняя четверть XX в. стала для России переломным этапом, который сопровождался распадом единого Союза и усилением роли национальных автономий. У многих национальных меньшинств появилась возможность обратиться к своему прошлому, традиционная культура оказалась востребованной. Медвежьи игрища являются своеобразной формой концентрации всей духовной культуры 5 хантов и манси. В данной работе на основе анализа данного обрядового праздника локальной группы северных хантов рассматриваются религиозно-мифологических представления одной из территориальных групп.

Объект исследования - мировоззрение казымских хантов, локальные различия верхнеказымских и нижнеказымских хантов.

Предмет исследования - картина мира, отражённая в медвежьих игрищах, в одном из архаичных феноменов культуры хантов.

Степень изученности и история изучения.

Самые ранние сообщения о мифологии обских угров (под именем Югры и др.) имеются в русских хрониках XIV в. Краткие сведения о почитании медведя и лошади, о домашних духах и жрецах остяков встречаются в конце XVII в. у Н. Витсена ("\¥Й8еп. 1975). К этому же времени относятся записи Н.М. Спафария, сделанные по личным наблюдениям у остяков Иртыша и Оби: о духах, почитании идолов, "поминках" после того как убит медведь (Спафарий Н.М. 1882).

В начале XVIII в. было подготовлено широко известное специалистам "Краткое описание о народе остяцком", сочинённое Григорием Новицким в 1975 году (Новицкий. 1884). В сочинении Новицкого сообщается о представлениях и обрядах, связанных с рождением и смертью человека; подробно описываются изображения "идолов" и места их хранения -"кумирни"; упоминаются "жрецы" и "волшебники"; рассказывается о жертвоприношениях и некоторых божествах.

Новую полосу в изучении Сибири и её народов внесли экспедиции РАН 1720-1770-х г.г. В трудах учёных этой экспедиции есть ценные сведения по религии обских угров (Паллас 1786; Георги 1799). Материалы В.Ф. Зуева были опубликованы в середине XX в. (Зуев В.Ф. 1947), его внимание привлекли изображения духов, шаманы, жертвоприношения.

Путешественник А. Ерман, наряду с конкретными сведениями по религиозным верованиям остяков, пытается выявить их первоначальную форму, полагая, что шаманы исказили древние верования (Егтап 1833-1848). 6

Частичное описание медвежьего праздника северных хантов принадлежит штабному врачу Ф.Н. Шаврову, работавшему в 30-х г.г. XIX в. в Берёзове. Шавров отметил противоречивость отношения хантов к медведю. (Шавров 1840; 1844). XIX в. характеризуется подъемом собирательской работы по изучению мифологии и языка обских угров. А. Регули в течении полутора лет (1843-1845) ездил по Иртышу, Северному Уралу и Нижнему Приобью. Он изучал различные диалекты и записывал фольклор с ценнейшими сведениями по древним верованиям и обрядам, но при жизни его материалы не были опубликованы. В эти же годы информацию по языку, религиозным верованиям и обрядам восточных хантов собирал М.А. Кастрен, его наследие было издано после смерти (Кастрен 1869). Во второй половине XIX в. некоторым вопросам мифологии хантов были посвящены статьи H.A. Абрамова, где многое было изложено по раним публикациям других авторов (Абрамов H.A. 1851; 1857). Новые данные вводит в научный оборот И.С. Поляков (1877), О. Финш и А. Брэм (Финш, Брэм. 1882). В 1858-1880 г.г. к обским уграм трижды совершал длительные поездки финский исследователь А. Алквист. Он работал большей частью среди манси, но значительное внимание уделил хантам кондинским, берёзовским и обдорским. Некоторые сведения об их верованиях и обрядах имеются в фольклорных текстах и в путевом дневнике (Ahlquist 1880; 1885; 1999). Автор отмечает слабое влияние христианства на остяков и вогулов, а в их верованиях его привлекает шаманство, медвежий праздник и изображения духов.

В эти же годы публикуются краткие сведения по религиознным верованиям восточных хантов, а именно васюганских (Григоровский. 1888). Первыми серьёзными публикациями по верованиям и медвежьим церемониям являются работы H.JI. Гондатти (1886, 1888), которые преимущественно основаны на материале северных манси. В работах этого автора подробно описывается обряд, сопровождающий добычу медведя, даёт подробную систему мансийского пантеона духов. В медвежьих игрищах усматривает черты тотемизма. 7

C.K. Патканов по результатам трёхлетних поездок (1886-1888), в основном к южным хантам, опубликовал два очерка об их древней жизни, а также книгу "Иртышские остяки и их поэзия" (Патканов С.К. 1891а; 18916 Patkanov S., 1897). Две главы книги посвящены религиозным верованиям, представлениям о потусторонней жизни и связанным с ними обрядам. Основным источником послужили медвежьи песни, записанные С.К. Паткановым и опубликованные на южнохантыйском диалекте с переводом на русский и немецкий языки.

В 1888-1889 г.г. среди вогулов жил и работал Б. Мункачи, преимущественно он занимавшийся расшифровкой записей А. Регули. Впоследствии один из томов "Свода мансийского фольклора" он посвятил анализу народного творчества как источника по религиозным верованиям (Mukacsi 1910-1921). Данным исследователем изложены представления о душе и погребальная обрядность, мифология с главными персонажами, культ духов-покровителей и животных, шаманство, ритуалы - вместе с соответствующими жанрами (1892, 1902, 1910). Его полевые работы позднее были обработаны и прокомментированы Б. Кальманом. Вместе с Б. Мункачи ездил К. Папай. Кроме вогулов, он изучал остяков Конды, Югана, Агана, Тромъёгана, Васюгана и Ваха. Это были первые серьёзные сборы среди нескольких групп восточных хантов. В наследии К. Папай хранится его собрание хантыйских героических сказаний и песен. H.H. Харузин по литературным данным опубликовал статью о почитании медведя народами Сибири, данный культ он отнес к зоолатрическому, основанному на разных формах религии, страхе перед грозным хищником тайги, вере в его полезные свойства (1899).

В 1898 г. было положено начало сразу трём длительным научным экспедициям - венгра И. Папай и двух финнов: У.Т. Сирелиуса и К.Ф. Карьялайнена. И. Папай путешествовал в течение года между Берёзовом и Обдорском по маршруту А. Регули, расшифровывая его остяцкие фольклорные записи и одновременно ведя собственные. Кроме фольклорных 8 произведений, он подробно описывал наблюдаемые им верования и ритуалы. Его материалы изданы в семи томах - и вместе с записями Регули (Rehuli -Papai 1905; Papai, Fazekas. 1934; Rehuli, Papai, Zsirai. 1944; 1951; 1965; Papai, Erdelyi. 1972). Это наиболее полное собрание героических и медвежьих песен. Отражённые в них мифологические представления рассмотрены Йожефом Папай в отдельной статье (Papai 1913-1918).

У.Т. Сирелиус в 1898 г. проехал по басейну Васюгана и Ваха, а в 18991900 г.г. - по Оби до Обдорска, по Сосьве и Нижней Конде. Круг его интересов был разнообразен, включал религиозные воззрения и обряды остяков. Данным автором опубликованы статьи о васюганских богах и погребальном обряде (Sirelius. 1928, 1929). В дальнейшем изданы его экспедиционные дневники с иллюстрациями, среди которых имеются культовые предметы (Sirelius. 1983). В 2001 г. работа переведена на русский язык и опубликована Н.В. Лукиной (Сирелиус У.Т. 2001).

В изучении религии и медвежьего праздника хантов важную роль сыграл К.Ф. Карьялайнен. Его экспедиция (1898-1902 охватила все крупные этнографические группы народа - южную, северную, восточную. Эти материалы были положены в основу трёхтомника "Die Relihion der Jugra-Volker". Вначале был издан на финнском языке (Karjalalnen. 1918), затем на немецком языке (Karjalalnen. 1921; 1922; 1927), в наше время опубликован в русском переводе, выполненном Н.В. Лукиной (Карьялайнен 1994; 1995; 1996). Первый том К.Ф. Карьялайнена включает три раздела: "Представления о сущности человека", "Рождение", "Смерть и умершие". Второй том посвягцён миру духов: домашние и личные, родовые и местные, а также всеобщие духи в облике человека. Третий том состоит из следующих разделов: "Мир животных", "Явления и предметы природы", "Церемонии в обращении с миром духов", "Ворожей". Во втором томе имеется специальный аналитический раздел, где автор развивает собственную концепцию развития представлений о местных духах. В третьем томе имеется описание медвежьего праздника, включающий как полевой материал 9 автора, так и предыдущих исследователей. В данной работе проанализирован культ медведя и медвежий праздник в общем, контексте мировоззрения хантов и манси, их религии и обрядов. Важно то, что К.Ф. Карьялайнен выявил различия в церемониях при добыче медведя, доставке его домой и во время "медвежьего пира" у разных групп хантов и манси, подчеркнув, что последние достигают кульминации у северных манси, а первые - у южных хантов (Иртыш). По мнению учёного, главная цель церемонии - "обольщение" медведя, при этом она напоминает обращение с умершим человеком. Кроме того, он выявил общий фонд песен у хантов и манси.

Спустя полвека после выхода этого труда, в 1975 г. выходят фольклорные тексты, записанные К.Ф. Карьялайненом в экспедициях начала века и подготовленные к изданию Э. Вертеш (Karjalalnen - Vertes 1975). Одновременно с К.Ф. Карьялайненом среди хантов вёл сбор материалов его соотечественник X. Паасонен. Его основной целью было изучение языка, а попутно и культуры. Так он исследовал представления о душе у финно-угорских народов, в том числе и обских угров (Paasonen 1609). У южных остяков он записал фольклорные тексты в объёме равной североостяцким сборам А. Регули. Их подготовила и издала в четырёх томах Э. Вертеш (Paasonen - Vfirtes 1980). По литературным данным подготовлен очерк финнского исследователя У. Хольмберга (Харвы) о божествах воды финно-угров (Holmberg 1913), содержащий также и хантыйские материалы.

В начале XX в. к хантам р. Вах неоднократно ездил из Тобольска Г. (Дмитриев) Садовников. В небольших путевых очерках он даёт описание культовых мест, приводит краткие сведения о шаманах, духах и некоторых поверьях (Дмитриев-Садовников 1911; 1916). По своим наблюдениям J1. Шульц написал статью, где кратко сообщается о погребальном обряде, культе животных и духах божеств разного ранга (Шульц 1924). В это же время вышло описание Р. Митусовой медвежьего праздника, который она наблюдала на р. Аган (Митусова 1926). В этом же году выходит книга Г.

10

Старцева "Остяки", одна треть которой посвящена богам и духам, шаманству, тотемизму, почитанию медведя, жертвоприношениям, отношению к смерти (Старцев 1926). Чуть позднее опубликована работа М.Б. Шатилова "Ваховские остяки", она также написана по собственным материалам и наблюдениям автора. В ней есть специальный раздел, посвященный общему мировоззрению и верованиям содержащий ценные сведения о конкретных локальных духах и культовых местах. В книге привлекает внимание рассказы шаманов о себе. (Шатилов М.Б. 1931). Много позднее увидела свет статья Шатилова с описанием виденного им акта ворожбы (Шатилов 1976).

В 1930-ые годы И.И. Авдеевым записан богатый материал у сосьвинских и ляпинских манси. Его описания медвежьего праздника, типология жанров фольклора, теоретические истолкования являются наиболее значительными научными результатами этого периода (1936. С. 26-38).

В эти же годы Гудков И.Н. и В.В. Сенкевич собрали богатый фольклорный материал у казымских хантов, но, к сожалению, была опубликована лишь малая их часть. В числе собранного материала были и медвежьи песни. Ими опубликован анализ некоторых песен, ставилась проблема определения жанров. (Сенкевич, 1935, Гудков, Сенкевич. 1939, Сенкевич-Гудкова. 1937.).

В 1920-1940-х г.г. обских угров посещал с целью изучения их культуры В.Н. Чернецов. В сфере мифологии Чернецов исследовал религиозные функции родовых и фратриальных духов, представления о душе, культ медведя, связь угорской мифологии с восточными религиями (Чернецов 1939; 19476; 1959; 1965; 1971; ТзсЫгпеггоу 1974). Большую ценность представляют и его экспедиционные дневники, подготовленные к изданию Н.В.Лукиной и О.М. Рындиной (Источники по этнографии Западной Сибири 1987). В.Н. Чернецов в своих работах впервые выделил два вида медвежьего праздника у обских угров: спорадический (по случаю добычи медведя) и

11 периодический, календарный, связав последний с фратриальными обрядами (медведь - предок одной из фратрий - Пор). Подробно описав этот праздник у манси, он заметил присутствие иранского элемента в драматическом искусстве, кукольном представлении и костюмах танцоров. Впервые описаны им танцы предков генеалогических групп - так называемые "звериные и птичьи танцы".

В.Н. Чернецов выделил следующие этапы в развитии медвежьего праздника: а) комплекс производственных магических обрядов охоты и рыболовства как интичиум, или праздник возрождения зверей, а позднее медведя, как важнейшего возрождающегося зверя; б) тотемический обряд древнейших племён; в) периодический тотемический обряд фратрии; г) в период разложения племенной организации и тотемизма - искупительный и защитительный обряд, устраиваемый по случаю добычи медведя.

В 1930-е гг. сбор материала по хантыйскому языку, фольклору и этнографии вёл немецкий учёный В. Штейниц, его информаторами были студенты Института народов Севера (г. Ленинград) и жители Нижнего Приобья. Позднее были опубликованы и переизданы его фольклорные записи в двух томах, статья о тотемизме и путевой дневник ^еткг 1975; 1976; 1980).В 1946 г. вышел очерк И. Хэкеля о культе идолов и дуальной системе у угров (Наеке1 1946). Опираясь на литературные данные, автор выделяет в анализируемых им явлениях североевразийский пласт, черты переднеазиатского и тибетского влияния. Данная работа переведена с немецкого языка и опубликована Н.В. Лукиной (И. Хэкель, 2001). В данной книге автор приходит к выводу, что у обских угров дух-покровитель в большей степени является в человеческом облике и генетически связан с умершими предками. Он имеет определенное место поклонения, где ему и приносятся обильные жертвы. По его мнению, обсуждаемые явления, в том числе культ медведя, не имеют ничего общего с тотемизмом, но в то же время он допускает, что это может быть следы тотемизма. Способность духа

12 покровителя превращаться в животных, очевидно, является оборотничеством.

В статье Б.А. Васильева отмечены черты региональной специфики в обско-угорском медвежьем празднике. Интересен и его вывод о том, что этот праздник связан с культом коня, характерным для степной полосы Западной Сибири, Юго-Западной Азии и Южной Европы, в том числе и для древних арийцев, массагетов (Герадота), западных гуннов и алтайцев. Он пишет, что весь ритуал жертвоприношения коня в целом, а также его эротический аспект связывают ритуал Алтая, Оби, Урала с древними ритуалами Индии и ИндоКитая (1948),. После небольшого перерыва выходит статья Д.Е. Хайтуна о тотемизме народов Сибири несколько страниц посвящено хантам и манси. (Хайтун 1956). А. Каннисто очень подробно описал драматическое искусство, представленное на медвежьем празднике у манси ("Вогульский театр", в том числе кукольный), отметив, что танцы и пантомимы, подражание животным на празднике - более древние, чем драматические сценки. Он подчеркнул близость медвежьих обрядов с похоронными, роль в них Мир-сусне-хума, а также отметил наличие военного танца семи мужчин с деревянными саблями (1999). В статьях венгерских исследователей В. Диосеги и Б. Кальмана рассматриваются вопросы происхождения шаманского бубна и один из обрядов медвежьего праздника обских угров (Dioszegi 1963; Kaiman 1963).

В 1970-х гг. резко возросло число публикаций по разным аспектам мифологии хантов. Это связано главным образом, с именами В.М. Кулемзиным и З.П. Соколовой, которые в своих исследованиях опирались на собственный полевой материал. Соколовой принадлежит ряд статей, содержащих общие сведения, а религиозных верованиях обских угров в целом либо отдельных групп северных хантов. Часть её статей и раздел в книге "Культ животных в религиях" посвящены культу медведя, женским и мужским святым местам у хантов р. Сыня, культу лягушки в связи с угорской проблемой и семейным духам хантов р. Казым (Соколова 1971;

13

1972а; 19726; 1975; 8око1оуа 1975; 1978). Предметом исследований нескольких описательных и аналитических работ Соколовой стал погребальный обряд у отдельных групп северных хантов, либо у обских угров в целом (Соколова 1974; 1975а; 19756; 1978; 1980).

Работы В.М. Кулемзина 1970-х гг. написаны по материалам восточных хантов. Это сообщение о медвежьем празднике, затем ряд работ по малоисследованной проблеме хантыйского шаманства (Кулемзин 1972; 1973; 1974; 19766). В.М. Кулемзин опираясь на материалы восточных хантов отнёс культ медведя и связанные с ним обряды к промысловым культам, отметив двойственность природы медведя в представлениях хантов: с одной стороны, это мясо зверя, которое едят, с другой - гость - родственник (в виде шкуры с головой), которого чествуют. Он публикует также свои наблюдения по верованиям хантов р. Аган и по представлениям народа о живых неживых предметах (Кулемзин 1976а; Лукина, Кулемзин, Титаренко 1975). В эти годы выходит ряд статей В.А. Кононенко о влиянии христианства на верования народов Северо-Западной Сибири, в том числе хантов и манси, а также о религиозном синкретизме (Каноненко 1970; 1971). С. Руденко публикует свои наблюдения по верованиям нижнеобских хантов (Яиёепко 1972). В.М. Кулемзин и Н.В. Лукина издают свои записи по фольклору восточных хантов (Легенды и сказки хантов 1973; Материалы по фольклору хантов 1978). В конце 1970-х гг. издана книга М.С. Бакро-Надь "Язык медвежьего культа в обско-угорском языке" (Вакго-Ыа§у 1979). Это лингвистическое исследование в немалой степени полезно для мифологии обских угров.

В начале 1980-х гг. вышли статьи о культовых местах хантов р. Нюрольки (приток Васюгана), о почитании собаки у народов Севера, включая хантов (Лукина 1980; 1983) и совместная статья В.И. Мошинской и Н.В. Лукиной (1982) об особом отношении к собаке у обских угров. В монографии З.П. Соколовой "Социальная организация хантов и манси в XIII-XIX вв." в качестве одного из аспектов проблемы анализируются мифологические представления и обряды (Соколова 1983). Вскоре

14 появляется её статья об изображениях умерших у хантов и манси (ЭокоЬуа 1984).

В 1980-х гг. венгерская исследовательница Е. Шмитд публикует ряд статей по различным аспектам мифологии обских угров. Она рассматривает общее состояние мифологической (фольклорной) традиции в XX в., поэтику фольклорных произведений. Она отмечает особенность культа медведя северных обских угров в ряду подобных культов, рассмотрела его "внутренние мировоззренческие связи" - место данного культа в их традиционном мировоззрении в связи с трёхчленным делением Вселенной (Верхний, Средний и Нижний миры). Она показала, что медведь в образе Старика священного городка (Ялпус-ойка - хозяин священного места в селении Вежакары на Нижней Оби, центре фратрии Пор) вопринимается обскими уграми как представитель нижнего, земного начала и обладает медиаторско-охранительными функциями (между Средним миром людей и Нижним миром духов), основанными на его роли в моделировке мира (наряду с Мир-сусне-хумом, имеющим черты южного, солнечного всадника-бога, являющегося медиатором между Средним и Верхним мирами). По её мнению, сущность культа медведя у обских угров - медиаторская функция во всех трёх мирах, возникшая в результате контаминации двух образов: Священного старика и Мир-сусне-хума.

В 1984 г. выходит книга В.М. Кулемзина, специально посвящённая мифологии хантов: "Человек и природа в верованиях хантов". Она подготовлена по литературным данным и собственным материалом автора, собранным в основном у восточных хантов. Здесь даны описание и анализ представлений о жизненных силах, сверхъестественных существах, о живых и неживых предметах, об общем жизненном пути человека, его болезнях и смерти, а также об окружающем мире; рассмотрены промысловые культы и погребальный обряд. Свои исследовательские задачи автор видит в том, чтобы дифференцировать религиозные представления хантов на более поздние, вычленить в них доанимистические взгляды. В результате В.М.

15

Кулемзин приходит к выводу, что религиозное объяснение мира в сознании хантов носило многоступенчатый характер, и каждая из ступеней представляла собой сложившуюся систему. В последующие годы он рассматривает мировоззренческие пласты; выходят его статьи об изображениях умерших у северных хантов и о судьбах традиционных верований этого народа (Кулемзин 1986; 1988).

В конце 1980-х и начале 1990-х гг. появились публикации, где рассматриваются южные (иранские) истоки в религии обских угров (Винцене-Кережи 1987; Kereszi 1988; 1990; Яшин 1987; 1990). В работе А.П. Зенько рассматривается погребальный обряд и отдельные элементы мировоззрения обских угров (Зенько 1992).

В 1990 г. вышла в свет книга "Мифы, предания и сказки хантов и манси", подготовленные к публикации Н.В. Лукиной. Это первое значительное издание повествовательного фольклора хантов и манси на русском языке с полным научным аппаратом. В предисловии даётся краткий очерк системы религиозных верований ханты и манси, общая характеристика их фольклора с анализом публикуемых текстов. Работы, касающиеся фольклорных жанров, хантов и манси проанализированы Н.В. Лукиной (1990., С. 31-35). Вместе с комментариями это раскрывает мифологическую традицию хантов - содержание и структуру основных мифов, перечень и функции главных мифологических персонажей, их имена и связанную с ними обрядность. В том же году опубликована книга Э. Вертеш "Мир верований наших сибирских родственников по языку" (Vertes 1990). Она посвящена обским уграм и самодийцам и располагает следующими разделами: "Боги, духи, идолы", "Сотворение, происхождение", "Человек и связь с общественными явлениями", "Разные существа", "Шаман". В конце книги помещены соответствующие тексты хантыйских, мансийских и ненецких мифов и отрывки из фольклорных произведений.

В 1990 г. вышло два сборника; первом из них "Мировоззрение финно-угорских народов" (1990) рассматриваются угорские параллели сюжетам о

16 возникновении земли (В.В. Напольских) и жизнедарующей птице (A.M. Сагалаев); З.П. Соколова пишет о культе предков; а П. Вертеш о модели мира и происхождении фратрий у обских угров. Второй сборник "Обряды народов Западной Сибири" (1990) содержит статьи, посвященные культу медведя (Н.В. Лукина) и разным моментам погребального обряда хантов и манси (В.М. Кулемзин), изображениям умерших (З.П. Соколова), представлениям о человеке (А.П. Зенько, В.А. Козьмин); археологи Н.П. Матвеева, Б.А. Коников, В.М. Морозов связывают свои материалы частично с погребальным обрядом обских угров. В данном сборнике Н.В. Лукина выявила общее и особенные черты в культе медведя хантов и манси, сравнив отдельные его элементы с подобными же в культуре их соседей, и обнаружила параллели с кумандинцами и другими группами северных алтайцев, сославшись при этом на исследования C.B. Иванова. Н.В. Лукина считает, что этническая специфика обско-угорского праздника проявляется в пяти его элементах: 1) "медвежий язык", 2) обряды очищения водой и снегом, 3) народный театр, 4) набор специальных атрибутов, 5) периодичность обрядов. Смысл медвежьего праздника исследовательница видит в примирении души медведя-предка с охотниками, возрождении промыслового животного, совершение погребальных церемоний. Она отмечает также три варианта представлений о медведе: небесное (сын бога); земное (предок человека и лесного духа менква); связанное с духом земли. Говоря о причинах локальных различий в медвежьих церемониях у разных групп хантов и манси, Н.В. Лукина ссылается на точки зрения В.Н. Чернецова (разная степень сохранности обрядов) и К.Ф. Карьялайнена (ранняя и поздняя стадии развития культа).

К началу 1990-х гг. относится книга A.M. Сагалаева "Урало-алтайская мифология" (1991), в которой выделяются общие древние пласты в мифологических представлениях тюрских и угорских народов, включающие в числе прочих и элементы хантыйской мифологии. В статьях З.П. Соколовой этих лет рассматриваются вопросы, связанные с культом Золотой бабы и шаманством обских угров (Соколова 1990; 1991). Продолжаются

17 исследования В.М. Кулемзина по традиционному мировоззрению хантов. Два раздела книги "Знакомьтесь: ханты" написанной совместно с Н.В. Лукиной) он посвящает представлениям народа о духах и богах, о человека и его состояниях. Кроме того, авторы книги приводят отдельные сведения по верованиям и обрядам, по мифологии хантов в других разделах (Кулемзин, Лукина 1992).

В докторской диссертации В.М. Кулемзина "Традиционное мировоззрение хантов" (1993) анализируются следующие аспекты: отношения человек - вещь, человек - общество, человек - природа; представления о жизненных силах; представления о сверхъестественных существах; промысловые культы; общий жизненный путь человека и представления о болезни, смерти и посмертном существовании; представления о строении вселенной; характеристика лиц, выполняющих религиозные функции в обществе; особенности хантыйского шаманизма; влияние христианства, материалистического мировоззрения и дальнейшие судьбы верований.

В 1994 г. вышел II том коллективного труда "Очерки культурогенеза народов Западной Сибири", одна из задач которого - определение места и значения погребальной обрядности в мировоззрении народов Севера, в том числе хантов. Эту часть выполнил В.М. Кулемзин. Вслед за этой книгой увидела свет коллективная монография "История и культура хантов" (1995), где рассмотрены история изучения верований и обрядов (Н.В. Лукина) мировоззренческие аспекты охоты и рыболовства (В.М. Кулемзин) и традиции песенного фольклора (Е. Шмидт). По вопросам шаманизма, взаимоотношениям человека с природой и обществом посвятил ряд своих статей В.М. Кулемзин (1995, 1996, 1997, 1998).

В монографии A.B. Головнёва, посвященной обско-угорским и самодийским народам рассматриваются мифологические сюжеты, связанные с войнами и представлениями о земле, а также часть пантеона духов-богов (1995). В 1990-х гг. некоторые аспекты религии хантов рассматривает Е.П.

18

Мартынова (1992, 1993, 1994, 1998). Вопросам мироздания в представлениях обских угров посвящена статья С.Г. Пархимовича (1996). О сакральном отношении к собаке у хантов пишет Е.В. Перевалова (1996). А.П. Зенько после выхода отдельных статей (1995, 1996) издаёт в 1997 г. монографию "Представления о сверхъестественном в традиционном мировоззрении обских угров". Изучением жертвенных мест и священных покрывал, обских угров занимается в последние годы A.B. Бауло (1995, 1996, 1997), этому посвящена и его кандидатская диссертация (1997). А в 2002 г. представляет к защите докторскую диссертацию по теме: Обские угры: атрибутика и миф (металл в религиозно-обрядовой практике XVIII-XX вв.). Диссертационное исследование посвящено проблеме соотношения атрибутики и мифа в религиозно-обрядовой практике. Исследователь пришёл к следующим выводам: Религиозно-мифологические представления обских угров на протяжении II тыс. н.э. во многом транслировались посредством обрядовой практики. Её стержнем являлась культовая атрибутика, в которой в XVIII -XX вв. выделялись изделия из металла - серебра, бронзы, свинца, олова. Определяющее значение при этом играли иноэтничные атрибуты. Высокая художественная ценность серебряных изделий, поступавших на север Сибири с конца I тыс. н. э., сыграла не последнюю роль при включении их в эмоционально окрашенную сферу религиозных обрядов.

Медвежий праздник с точки зрения музыкального жанра рассматривался в диссертации О.В. Мазур (1997).

В 1990-х годах включаются в исследование своей культуры сами представители этих народов. Начат сбор источников по нескольким направлениям. Ведётся запись устного народного творчества и их обработка, диссертант является руководителем окружного фольклорного фонда созданного им же. Опубликованы первые сборники фольклора и монографии Тимофея Молданова и Татьяны Молдановой (1997; 1998; 1999; 2000; 2001). Диссертантом издана 1999 г. монография "Картина мира в песнопениях медвежьих игрищ северных хантов". В данной работе автор выявляет

19 мифологических персонажей медвежьих игрищ и их функции. Подробно рассматривается их социальные связи, родство между божествами. В приложении изложены песнопения из разных частей медвежьих игрищ. В этом же году выходит монография Татьяны А. Молдановой "Орнамент хантов Казымского Приобья: семантика, мифология, генезис", где рассматривается связь мифологии с орнаментом. Через год увидела свет Энциклопедия Уральских Мифологий том III "Мифология хантов" (2000). Руководитель авторского коллектива В.М. Кулемзин. Выходит совместная книга Тимофея А. Молданова и Татьяны А. Молдановой "Боги земли Казымской", где рассматривается пантеон богов хантов реки Казым.

В 2000 г. выходит монография Татьяны А. Молдановой "Архетипы в мире сновидений хантов". Монография является первым значительным исследованием мира сновидений одного из народов Севера - хантов. В основу книги положены материалы автора. Т.А. Молданова сама является носительницей хантыйской традиции по расшифровке сновидений, долгие годы вела записи своих и чужих сновидений. Вышеназванной монографии сновидения проанализированы с этнографической точки зрения. Они рассматриваются как один из источников для понимания специфики мировоззрения народа.

В Новосибирске 2000 г. выходит коллективная монография "Медведь в древних культурах Сибири", произведение представляет собой комплексное исследование, в котором впервые в сибиреведении на обширном этнографическом и археологическом материале воссоздаётся культурный многомерный комплекс, связанный с медведем. Основой исследований является сочетание диахронного и синхронного анализа. В археологических разделах монографии представлена линия развития характеризующих медвежий культ идей и образов, которые получили распространение в культуре Евразии от верхнего палеолита до позднего средневековья. Многообразие верований и ритуалов, связанных с медведем, отражают разделы о традициях тюрко-монгольских, угорских, самодийских народов

20

Сибири, в которых вводится в научный оборот оригинальные полевые (этнографические, фольклорные, языковые) материалы. В книге последовательно реализуется единая концепция, согласно которой мифические образы медведя неотделимы от обыденных представлений о земном звере и реальной практики взаимоотношений с ним.

A.A. Люцидарская в статье "Медвежьи песни как феномен культуры сибирских угров" (2000) рассматривает медвежьи песни, записанные И.И.Авдеевым, частично В.Н. Чернецовым, которые отнесены ею к мифам. В работе исследовательница ставит задачу выявления элементов архаичного миропорядка отражённого в "медвежьих песнях". Основные выводы A.A. Люцидарской сводятся к тому, что медведь как первопредок типологически соответствует представлению о мифическом времени первотворения, выступает в качестве носителя традиций моделирующего коллектив, держит под контролем нормативное сознание традиционного общества (2000. С. 83). В 2002 г. выходит статья З.П. Соколовой "Культ медведя и медвежий праздник в мировоззрении и культуре народов Сибири". Автор анализирует литературные источники, привлекая свои собственные полевые материалы. По ее мнению культ медведя у народов Сибири является зоолатрическим, основанным на разных формах религии, страхе перед грозным зверем, вере в его полезные свойства. Она считает, что основа культа медведя - древняя, палеосибирская (или автохтонно-сибирская), связанная с промысловым культом. Делает следующие выводы: культ медведя и медвежий праздник у народов Сибири - сложный синкретичный комплекс представлений и обрядов, свидетельствующий о длительности его развития как на общей охотничье-промысловой основе, так и под влиянием этногенетических процессов и этнических контактов на разных территориях и в различных этнических средах.

По инициативе диссертанта, в г. Ханты-Мансийске 22 мая 2002 г. прошла научно-практическая конференция "Медведь в культуре обских угров". Впервые в истории изучения культа медведя и медвежьих игрищ,

21 прошла конференция, специально посвященная медведю. В рамках конференция проведен конкурс детских рисунков "Медведь в мировоззрение обских угров". В работе конференции приняли участие специалисты различных направлений: искусствоведы, филологи, этнографы, психологи. Культ медведя и медвежьи игрища рассмотрены с разных точек зрения.

Цель диссертации - проанализировать медвежьи игрища и выявить картину мира, отражённую в игрищах. Исследование отражает картину мира начала XX века и период последнего десятилетия. Для достижения цели ставятся следующие задачи:

- выявить и описать мифологические персонажи, являющиеся на медвежьи игрища в верховьях Казыма и в устье Казыма; раскрыть мифологическую картину мира, воспроизводимую исполнителями в данном ритуале;

- рассмотреть локальные особенности этих двух игрищ с точки зрения воспроизводимой картины мира;

- проанализировать структуру медвежьих игрищ;

Методология и методика исследования. Диссертант использовал методы, разработанные различными школами и направлениями отечественной и зарубежной этнологии. При выполнении данной работы автор в равной степени пользовался нижеперечисленными методами: эволюционизма, диффузионизма, структурализма, прагматизма, функционализма и т.д.

Прежде всего, мы придерживаемся принципов историзма, которые обязывают исследователя смотреть на явления культуры как развивающиеся. Еще Э. Тэйлор говорил, что "Нет религии, которая бы стояла совершенно отдельно от других: мысли и принципы современного христианства имеют умственные нити далеко позади, за пределами христианских времен." (Тэйлор Э., 1939, с. 261).

Б.А. Рыбаков считает: "Религиозный комплекс обладает особенностью: .новое не вытесняет старого, а наслаивается на него, добавляется к старому"

22

Рыбаков Б.А., 1975, с. 57) В процессе исследования мы увидим, каким образом, в какой мере и под действием каких факторов обрядовая деятельность, составной частью которой, являются обряды перехода и возрастные инициации, претерпевает изменения: иногда по форме, иногда -по содержанию.

Мы разделяем точку зрения тех исследователей-религиеведов и этнографов, которые полагают, что сознание человека отдаленных эпох было не безрелигиозным, не дорелигиозным, а синкретичным, т.е. в нем переплетались рациональные знания и наблюдения с религиозными, фантастическими, вымышленными (Поршнев Б.Ф.,1966, с. 178; Сабурова Л.М., Чистов К.В.,1978, с.84; Дьяконов И.М.,1977, с.29)

Мы исходим из того, что необходимым признаком религии является раздвоение мира на естественное и сверхъестественное начала; следствием этого является наличие в мировоззрении представлений о существах, неподдающихся закономерностям материального, реально существующего мира (Маркс К., Энгельс Ф., соч. т.21, М., 1954, с.282; Крывелев И.А., 1979, с.204; Морган Л., 1934, с.6; Шаревская Б.И., 1964, с.95; Фром Э.Д989, с. 158). Так же мы разделяем позицию тех исследователей, которые полагают, что на определенной стадии развития сознания сами вещи наделялись сверхъестественными свойствами; в связи с этим разного рода фетишистские представления о вещах; магические действия, основанные на субъективной связи человека и вещей и т.п., мы относим в разряд религиозных.

Мы стоим на позициях тех исследователей, которые полагают, что религиозное мировоззрение есть не только отражение экономического состояния общества, так же как оно не является исключительно совокупностью ошибочных представлений о мире. С.А. Токарев отмечал: "Если бы религия была лишь совокупностью ошибочных представлений, роль ее в истории человечества была бы очень скромной" (Токарев С.А.,1976, с. 539).

Бэзил Дэвидсон, опираясь на работы Э. Дюркгейма, пришел к выводу, подчеркивая именно утилитарный характер религии: "Мы имеем системы верований, которые носят характер обязательных законов общественной жизни, одновременно объясняют материальных мир и даже являются основой рационального мышления" (Дэвидсон Б., 1975, с. 87).

К подобному выводу пришли и другие исследователи, в т.ч. и ряд отечественных.

В данном исследовании мы стараемся максимально учитывать те особенности архаического мировоззрения, которые являются общепризнанными и не вызывают особо острых дискуссий ни между представителями разных школ, ни в среде исследователей стоящих на одних и тех же методологических позициях. Это касается отсутствия четкого противопоставления материального идеальному (отсюда материализация образа, мысли, слова); предметно-практического характера архаических форм сознания (отсюда восприятие и оценка окружающих предметов и явлений в связи со своими потребностями); своеобразного понимания причинно-следственных связей, где то и другое меняется местами; нерасчлененности, т.е. слитности представлений о времени и пространстве, олицетворение их; невычлененности человека из окружающих предметов и явлений, т.е. уравнивание вещного мира с человеком, а так же некоторые другие.

В самых общих теоретических вопросах философского и культурологического характера мы стоим на позициях тех прогрессивных исследователей, которые не считают правомерным строго противопоставить первичность материального или идеального. Культурному знаку (символическому, знаковому характеру культуры) придается большое значение в работах таких классиков этнологии, как Ф. Боас, Лесли Уайт, В.П. Алексеев, К. Гирц, С.А. Арутюнов, С.Э. Маркарян. В работах этих и других ведущих специалистов делается акцент на отсутствии обязательного противопоставления практической деятельности (направленной на

24 преобразование среды) деятельности теоретической (осмысление практической деятельности, отражение ее в символах). Умение изготовлять орудия труда и использовать символы не является взаимоисключающими.

Эти же авторы и в особенности Э. Тэйлор, Ф. Баас и К. Леви-Строс в своих исследованиях проводят мысль о воспроизводстве культуры как сознательном творческом процессе (Леви-Строс К., 1984, с.460). Мы разделяем эту позицию, поскольку, как будет показано в ходе исследования, обряды перехода (а также в целом вся обрядовая деятельность) сознательно направлены на придание устойчивости культуре как жизнеобеспечивающей системе. Незнание смысла обряда не является свидетельством того, что воспроизводство культуры есть процесс бессознательный, нерегулируемый социально.

Любое обрядовое действо, даже если утерян его первоначальный, может быть, даже если утерян вторичный, третичный смысл (такие явления носят название интерполяции), тем не менее, осознанно направлено на отсечение инновации, на поощрение традиции.

Наконец, мы не можем обойти вопрос об отношении к дихотомии и триаде. Как следует из всего последующего изложения, мы опираемся на триаду, основные принципы которой разработаны В.У. Тэрнером в его известной работе "Символ и ритуал".

Нам представляется, что в данном случае несколько продуктивнее следовать В. Тэрнеру, чем К. Леви-Стросу. Сам В.У. Тэрнер, никак не принижая ни метод К. Леви-Строса, ни его общие заслуги, а наоборот, высоко оценивая, вполне убедительно объяснил, что там, где исследователь имеет дело с самой действительностью, лучше опираться на триаду, а если смотреть на действительность сквозь мифы, то более надежным помощником являются бинарные оппозиции (Тэрнер В.,1983, с.11).

В анализируемых материалах нетрудно видеть значение промежуточного состояния, переходного от одного социального статуса к

25 другому, сохраняющего качества обоих, а затем теряющего качества первого. Именно В.У. Тэрнер уделил этому должное значение.

Относительно методических приемов следует сказать, что о заслуживающих внимание или новаторских приемах речь пойдет при описании явлений культуры. Укажем лишь на необходимое. Автор работы старалась собранный материал сопоставить со сведениями, полученными в самых разных местах, у лиц разного возраста и подвергшихся разной степенью влияния чуждых культур. Такой методический прием дает некоторое основание для получения некоторого представления об общем направлении изменения культово-обрядовой деятельности. Итак, как бы ни оценивать метод непосредственного наблюдения, в силу ряда причин он остается единственной опорой для предлагаемых в работе конструкций.

При сборе материала тексты записывались на аудиомагнитофон и дополнительно на видеокамеру. Сначала текст расшифровывался на языке оригинале, затем переводился на русский язык. Непонятные места выяснялись у исполнителей. После полного перевода всего материала на русский язык, описывался ход игрищ.

Хронологические и территориальные рамки.

Основой диссертации является описание медвежьих игрищ, проходивших в 1992 и 1998 г.г. Также привлекался полевой материал, который касается актуальных верований северных хантов собранных диссертантом в 1989-2002 гг. Использованные литературные источники охватывают середину XIX в. и до конца XX в. Территориально исследование охватывает Ханты-Мансийский автономный округ, в частности, Березовский, Белоярский, Ханты-Мансийский районы и северную часть Сургутского района.

Таким образом, хронологические рамки диссертации охватывают середину XIX в. и начало XXI в.Научная новизна заключается в том, что вводится в научный оборот новый полевой материал. Здесь впервые даётся полное описание медвежьих игрищ в двух вариантах. Описана структура

26 медвежьих игрищ, определена закономерность построения сценария всего обряда. Вводятся в научный оборот народные фольклорные термины и названия жанров. Впервые в угроведении разработана структура медвежьих игрищ, поставлена проблема мифологической картины мира хантов и предложено её решение. Практическая ценность работы заключается в возможности использования основных выводов и положений при изучении истории и культуры народов Западной Сибири. Материал, изложенный в диссертации, может использоваться как методическое пособие центрами национальных культур при проведении медвежьих игрищ. Материалы автора частично вошли в Энциклопедию уральских мифологий Т.З "Мифология хантов". Материалы широко используются при составлении учебников, чтении лекционных курсов, при создании музейных экспозиций, в научно-просветительской и популяризаторской деятельности, при написании курсовых и дипломных работ. Исследование медвежьих игрищ особо значимо в настоящее время, для которого характерно повышенное внимание к традиционным ценностям. Сам диссертант является одним из ведущих исполнителей обрядовых песнопений.

Источниковой базой предлагаемой диссертации явились неопубликованные записи медвежьих игрищ, проведённых в стойбище в верховьях реки Казым (декабрь, 1998) и в п. Полноват (1993) Белоярского района Ханты-Мансийского автономного округа. В первом случае запись вели на видеокамеру диссертант, Михаил Молданов и Татьяна Молданова. Во втором случае запись на видеокамеру вели диссертант и Татьяна Молданова. Записи обоих игрищ хранятся в Научно-исследовательском институте обско-угорских народов (Ханты-Мансийск). Все тексты первоначально переписывались с оригинала на аудиомагнитофон, затем осуществлялась их расшифровка, выяснялись у исполнителей непонятные фразы, затем текст переводился автором на русский язык. Тексты песен и сценок хранятся в фольклорном фонде Научно-исследовательского института

27 обско-угорских народов. Использованы литературные публикации конца XIX и XXI вв.

Апробация работы. Результаты изложены более чем в 40 докладах и сообщениях на многих конференциях, в том числе на VIII Конгрессе финно-угорских народов (1995). Выпущены три монографии: «Картина мира в песнопениях медвежьих игрищ северных хантов», «Боги земли Казымской» (в соавторстве), «Медвежьи игрища сибирских хантов» (в соавторстве, на японском и русском языках); кроме того,38 статей и тезисов.

Структура работы. Диссертация оформлена в четыре главы. В первой главе изложено полное описание медвежьих игрищ проходивших в с. Полноват в марте 1992 г. Во второй описаны медвежьи игрища, прошедшие в стойбище на р.Сюньюган (приток Казыма) в декабре 1998 г. В третьей главе дано сравнение двух описанных вариантов медвежьих игрищ, в контексте историко-сравнительного анализа. Четвёртая глава отражает мифологическую картину мира, функции выявленных божеств, а в конце главы мы перечисляем выявленных фольклорных персонажей. В приложении помещены схемы отражающую картину мира и социальную связь божеств, фотографии снятые во время медвежьих игрищ.

28

Заключение научной работыдиссертация на тему "Картина мира в медвежьих игрищах северных хантов"

Заключение

В рассмотренных медвежьих игрищах представлены различные мифы -теогонические (о происхождение богов), космогонические (о происхождении мира) и культовые (объясняющие обряды).

Согласно поставленным целям и задачам выявлена структура медвежьих церемоний, состоящая из следующих частей: 1) Пупи вухалттаты, энгхасты, 'добыча медведя', 'свежевание'. 2) Вой тэты пант (букв, зверя несущий след), т.е. транспортировка медведя в поселение, подготовка к игрищам. 3) Вой арат 'медвежьи песни'. 4) Лунгалтуп 'приходящие' - юмористические песни и сценки, отражающие отношения человек - медведь, человек - человек, человек - природа. 5) Менк арат 'песни духов-менк'. В этих песнях представлены не персонифицированные божества, охранители городищ, святых мест и т.д. 6) Миш арат 'песни духов-миш' - песнопения персонифицированных божеств рек, озер, поселений. 7) Поякты арат 'песни-молитвы' персонифицированных божеств высшего ранга. 8) Ис тэты воят 'душу уносящие звери'. В этой части исполняются песни и сценки, в которых фигурируют животные, являющиеся за душой медведя. 9) Еманг ар 'священная (или запретная) песня'. 10) Пэсы 'траур'.

Выявлен конкретный перечень мифологических существ, участвующих в игрищах: в нижнеказымском варианте - 40, верхнеказымском - 43, при этом одно и тоже божество может иметь множество различных имён и эпитетов. Персонифицированные и не персонифицированные божества подразделяются на группы. В ходе медвежьих игрищ фиксируются отдельные части, посвященные медведю как божеству, духам-менк, духам-миш, и божествам высшего ранга. Другие сверхъестественные существа

184 появляются в содержании песен или в сценках, посвященных иным персонажам.

По сюжетам песнопений выявлена мифологическая картина мира. В целом картина мира в нижнеказымском и верхнеказымском вариантах одинакова, она отражает общность представлений территориальной группы казымских хантов. Имеющиеся локальные различия объясняются особенностями хозяйственной деятельности, актуальностью той или иной проблемы на данной территории. В низовьях Казыма в большей степени отражено рыболовство, в верховьях - оленеводство. Для жителей, проживающих в устье Казыма, на магистральной реке Обь, актуальным является утрата традиций, для населения верховий - необходимость освоения новых земель, что в свою очередь предполагает наличие достаточно поздних миграций хантов на эти территории. Определенную роль оказывает влияние соседних групп.

В обоих вариантах игрищ представлено вертикальное и горизонтальное членение мира, они задаются конкретными песнопениями.

Вертикальность мира связана с главным божеством хантыйского пантеона Торумом, проживающим на небе. Однако специального песнопения или песни-молитвы, посвященной этому божеству нет.

Землей управляют дети Торума. Это Хинь ики ' Хинь мужчина' - дух смерти и болезней, покровитель некоторых территориальных групп; Полум Торум 'Пелымский Торум' - бог реки Пелым, воспитатель медведя и первоустроитель медвежьих игрищ; Вэйт ики '(протоки) Вэйт мужчина' -повелитель природных стихий; Лэв кутуп ики 'Середины (реки) Сосьва мужчина' - дух-покровитель р. Сосьва; Ем вот ики 'Священного города мужчина ' - охранитель границы миров: нижнего и среднего; Ас тый ики 'Оби верховьев мужчина' - блюститель порядка на земле; Касум ими '(реки) Казым женщина' - дух-покровитель р. Казым; Пупи - медведь.

Устроителем среднего мира выступает богиня Калтащ, именно она распределяет божеств по территориям, определяет их функции. По данным

185 священных песен, одна из главных её функций отвечать за благополучный исход беременности, наделять душами новорожденных и определять срок жизни людей. Несколько обособлен Хоймас - творец рыб и животных. В нижнеказымском варианте дополнительно появляется еще один сын Торума -Ай вэрт 'М аленький вэрт'. Его функции четко не определены.

В случае вертикального членения Вселенной нижний мир представлен слабо.

В медвежьих игрищах более четко и последовательно представлено горизонтальное членение мира. Верхний мир связан с верховьем Оби, где управляет божество Ас тый ики 'Оби верховьев мужчина'. В реальности место поклонения Ас тый ики расположено неподалеку от места впадения р. Иртыш в р. Обь. Средний мир - это владения богини Калтащ и бога Ем вош ики 'Священного городка мужчина', их мир считается серединой р. Обь и находится на территории бывшего Кодского городка. Нижний мир - устье Оби, символизируется Хинь ики 'мужчина Хинь' - божеством смерти и болезней. Место поклонения этому духу находится возле п. Ванзеват Белоярского района, хотя считается, что он проживает у Обской губы. Таким образом, горизонтальный мир, построенный богиней Калтащ, совпадает с территорией бывшего остяцкого (хантыйского) княжества Кода, следовательно, отражает соответствующую идеологию.

Другой горизонтальный мир, по аналогии с предыдущим, выстраивает Казымская богиня на р. Казым. Охранительницей верховья и середины реки выступает сама богиня, низовья находятся под охраной ее слуг. Здесь отражено миропонимание территориальной группы казымских хантов.

Как в случае вертикальной концепции строения Вселенной, так и горизонтальной, средний мир наиболее обитаем. Кроме людей, животных здесь проживают божества и сверхъестественные существа различного ранга, оказывающие то или иное влияние на людей. Некоторые виды животных - сакрализуются, через посредство из соотнесения с тем или иным

186 духом-покровителем. Существа низшего уровня зачастую связаны с производственной деятельностью охотников.

В сценках в большей степени проявляется мировоззрение таёжных охотников и рыбаков. В нижнеказымском варианте игрищ доминирует рыболовство, в верхнеказымском - охота. Они отражают существующие в настоящее время различия в способах жизнеобеспечения. В сценках медвежьих игрищ выявляются элементы доанимистических верований, что предполагает их архаичность. В большинстве песнопений, песнях-молитвах отражен иной мировоззренческий пласт - культура степных коневодов. Именно она сакрализована и представлена в большой степени. Образ духа Ай вэрт и некоторые другие элементы игрищ - влияние христианства. Христианские идеи, преломляясь, вписываются в религиозную систему хантов как его составляющее.

Итак, в медвежьих игрищах преимущественно отражается двухкомпонентность культуры: аборигенный таежный пласт и элементы южных скотоводческих культур. С одной стороны, это промыслово-магический праздник, цель которого размножение промысловых животных. С другой стороны, обряд почитания духов-покровителей, генетически восходящих к кочевым скотоводческим культурам. Первый компонент более всего отражен в сценках производственного характера, в песнях и сценках, связанных с духами менк, частично миш и в песне о земном происхождении медведя. Второй компонент представлен песнями-молитвами, танцами региональных духов-покровителей, двумя основными «медвежьими» песнями. Ощутимо влияние христианства. Автор высказывается против тотемических корней культа медведя.

Таким образом, медвежьи игрища - сложное явление культуры, которое прошло длительный путь развития, несёт на себе следы различных эпох.

Проведённое исследование позволяет высказаться по поводу дискуссионного вопроса - о соотношении мифа и ритуала. Анализ медвежьих игрищ показывает, что сценарий праздника, предшествующие и

187 сопутствующие ему ритуалы стабильны, а мифы, призванные их разъяснять, могут изменяться или перениматься.

Актуальным является рассмотренный диссертантом вопрос о современном состоянии изучаемого феномена. В настоящее время медвежьи игрища живое явление хантыйской культуры. Благодаря уменьшению идеологического давления, 1990-ые гг. оказались благоприятными для раскрытия внутренних механизмов развития традиционных культур. Наиболее жизнестойкие элементы, такие как медвежьи игрища, сохранявшиеся в скрытом состоянии более чем 60 лет, предстают вновь практически в полном объеме, что говорит о существовании стойкого механизма воспроизводства традиционного мировоззрения. В настоящее время идёт промышленное освоение территорий проживания хантов, в этой ситуации мифологическое сознание аборигенов начинает активно перерабатывать возникающие изменения.

188

Список научной литературыМолданов, Тимофей Алексеевич, диссертация по теме "Этнография, этнология и антропология"

1. Абрамов H.A. Описание Берёзовского края. // ЗРГО. 1857. Кн. XII. С. 329448.

2. Авдеев И.И. Драматические представления на медвежьем празднике у манси.// Советский Север. 1936. № 3-4. с. 169-174. Авдеев И.И. Песни народа манси. Омск. 1936. 125 е.

3. Алквист А. Среди хантов и манси. Путевые записи и этнографические заметки. Перевод и публикация д-ра наук Н.В. Лукиной. Томск: Изд-во Том. ун-та, 1999. - 117 с.

4. Баландин А.Н. Мансийские сказки // Омская область. 1937. №7. С. 64-73. Баландин А.Н. Язык мансийской сказки. Л., 1939. 77 с.

5. Бартенев В.В. Погребальные обычаи обдорских остяков // Живая старина. СПб., 1895. Вып. 3-4.

6. Бартенев В.В. Понятия обдорских остяков о грехе // Ежегодник Тобол. Губ. Музея. 1895. Вып. 5.

7. Басилов В.Н. Избранники духов. М., 1984.

8. Бауло A.B. К вопросу о влиянии древних культур Востока на религиозно-мифологические представления обских угров // Народы Российского Севера и Сибири. М. Изд-во института этнологии и антропологии Евразии. 2000. С. 143-153.189

9. Бауло A.B. К вопросу о происхождении покрывал обских угров // Тез. Междунар. Науч. Конф. "Аборигены Сибири: проблемы исчезающих языков и культур". Новосибирск, 1995.

10. Бауло A.B. Культовая атрибутика Березовских хантов. 2002. Новосибирск.

11. Изд-во Института археологии и этнографии СО РАН. 91с.

12. Бауло A.B. Обские угры: Атрибутика и миф (металл в религиозно-обрядовойпрактике XVII XX вв.). Дис. док. ист. Наук. Новосибирск., 2002. 46 с.

13. Вагатова К.И. Образ богини Калтащ в священной песне казымских хантов //

14. Народы Северо-Западной Сибири. Томск: Изд-во Том. ун-та, 1996. С. 75-78.

15. Васильев Б.А. Медвежий праздник // СЭ. 1948. №3. С. 78-104.

16. Вереш П. Этиологический миф обских угров о происхождении фратриальнойорганизации и их модель мира // Мировоззрение финно-угорских народов.

17. Новосибирск, 1990. С. 72-78.

18. Гемуев И.Н. Некоторые аспекты культа медведя и их археологические параллели // Урало-Алтаистика. Археология, этнография, язык. Новосибирск,1985. С. 67-73.

19. Гемуев И.Н. Митра и медведь ошибка идеологии или взаимопроникновение традиций? // Уральская мифология: Тез. Докл. Междунар. Сипоз. Сыктывкар, 1992. С. 43-51.

20. Гемуев И.Н., Сагалаев A.M. Религия народа манси. Культовые места 19 -начало 20 в. Новосибирск: Наука, 1986.- 192 с.

21. Гемуев И. Н. Мировоззрение манси: Дом и Космос. Новосибирск: Наука,1986. 232 с.

22. Гемуев И.Н., Сагалаев A.M., Соловьёв А.И. Легенды и были таёжного края. Новосибирск: Наука, 1989. 175 с.190

23. Гемуев И.Н. Святилище Халев-ойки // Мировоззрение финно-угорских народов. Новосибирск, 1990. С. 58-69.

24. Георги И. Описание всех в Российском государстве обитающих народов. Ч. 1. О народах финского племени. СПб., 1799. 76 с.

25. Головнёв A.B. Говорящие культуры: традиции самодийцев и угров. Екатеринбург. 1995. 606 с.

26. Гондатти H.JL Следы языческих верований у маньзов // Труды этнографического отделения Императорского общества любителей естествознания, антропологии и этнографии при Московском университете. М., 1886. Кн. 7. С. 7-87.

27. Гондатти H.J1. Культ медведя у народов Северо-Западной Сибири. М., 1888. 87 с.

28. Грачёва Г.Н. Отражение хозяйственного и общественного укладов в погребениях народностей Западной Сибири // Социальная история народов Азии .- М: Наука, 1975. С. 126-142.

29. Гренвенс H.H. Культовые предметы хантов // Ежегодник музея истории, религии и атеизма. М.; 1960. Вып. 1 v/ С. 427-438.

30. Гудков И.С., Сенкевич В.В. Антирелигиозный фольклор хантэ и манси // Советская Арктика. 1939. №2. С. 110-112.

31. Гудков И.С. Сенкевич В.В. Социализм в быту у хантов. // С.Э. 1940. №4. С. 78-99.

32. Гудков И.С. Сенкевич В.В. Два года среди хантов. // С.Э. 1940. №5. С. 206210.191

33. Дьяконова В.П. Некоторые этнокультурные параллели в шаманстве тюрко-язычных народов Саяно-Алтая /7 Этнокультурные контакты народов Сибири. Л., 1984. С.37.

34. Дунин-Горкавич A.A. Тобольский Север. Тобольск. 1911. Т.З. 208 с.

35. Источники по этнографии Западной Сибири. Томск, 1987. 280 с.

36. Зенько А.П. Представления о сверхъестественном в традиционноммировоззрении обских угров. Новосибирск. Наука. 1997. 153 с.

37. Золотарёв A.M. Пережитки тотемизма у народов Сибири. Л. Изд-во Ин-танародов Севера ЦИК СССР, 1934. 52 с.

38. Золотарёв A.M. Родовой строй и первобытная мифология. М., 1964. С. 278280.

39. Зуев В.Ф. Материалы по этнографии Сибири XVIII в. (1771-1772). М., Л., 1947.

40. Зуев В.Ф. Описание живущих в Сибирской губернии в Берёзовском уезде иноверческих народов остяков и самоедов // Материалы по этнографии XVIII в. М., Л., 1947. Т. V. С. 17-95.

41. Калтащ-анки / Перевод и комментарии Тимофея Молданова // НСЗС. Томск, 1995. Вып. 2. С.143-156.

42. Кань кунш олан. / Составитель и перевод Тимофея Молданова. Ханты-Мансийск, 1997. 147 с.

43. Кастрен М.А. Путешествие по Лапландии, Северной России и Сибири (18381844, 1845-1849) // Магазин землеведения и путешествий. М., 1869. Т.6.192

44. Кулемзин В.М. Медвежий праздник у ваховских хантов (сообщение) // Материалы по этнографии Сибири. Томск: Изд-во Том. ун-та, 1972. С. 193198.

45. Кулемзин В.М. Традиционное мировоззрение хантов: Автореф. Дис. .д-ра ист. Наук. Томск, 1993. 29 с.

46. Кулемзин В.М. Человек и природа в воззрениях хантов. Томск: Изд-во Том. ун-та, 1984. 192 с.

47. Кулемзин В.М. Судьбы традиционных верований хантов // Из истории Томской области. Томск, 1998. С. 81-90.

48. Кулемзин В.М. Медвежий праздник и шаманизм в мировоззрении хантов // Материалы и исследования культурно-исторических проблем народов Сибири. Томск, 1996. С. 198-204.

49. Кулемзин В.М. Река в мировоззрении хантов // Природа и цивилизация. СПб., 1997. С. 153-155.

50. Кулемзин В.М. Сравнительный анализ // Очерки культурогенеза народов Западной Сибири. Т. 2. Мир реальный и потусторонний. Томск, 1994. С. 423441.

51. Кулемзин В.М. Традиционное мировоззрение хантов: Дис.докт. ист. наук. Новосибирск, 1993. 528 с.193

52. Кулемзин В.М., Лукина Н.В. Знакомьтесь: ханты. Томск. Изд-во Том. Ун-та, 1992. 136 с.

53. Куприянова З.Н. К вопросу о жанровом составе фольклора угро-самодийских народностей // Проблемы изучения финно-угорского фольклора. Саранск, 1972. С. 138-146.

54. Леви-Брюль Л. Сверхъестественные в первобытном мышлении. М., 1937. -518с.

55. Леви-Строс К. Структурализм и экология // Первобытное мышление. М.: Республика, 1994. С. 338-354.

56. Лещенко В.Ю. Пережитки религиозных верований и их преодоление у обских угров // Социально-философские аспекты критики религии. Л., 1985.-С. 84-104.

57. Лукина Н.В. Зарубежные публикации фольклора обских угров // Финно-угорский музыкальный фольклор: проблемы синкретизма. Таллин, 1982. С.40-50

58. Лукина Н.В., Шмидт Е.А. О классификации прозаических жанров в фольклоре обских угров // Материалы XVII Всесоюз. Конф. Финноугроведов. Устинов, 1987. Т.2.

59. Конференции "Коренные народы. Нефть. Закон" Ханты-Мансийск, 1998. С. 32.

60. Материалы по фольклору хантов / Запись, предисл. и прим. В.М. Кулемзина, Н.В. Лукиной. Томск, 1978.- 216 с.

61. Мартынова Е.П. Очерки истории и культуры хантов. М., тип. РАН. 1998. 235 с.

62. Мартынова Е.П. Образ Калтащ-анки в религиозных традициях хантов // Модель в культурологии Сибири и Севера: Сб. научных трудов. Екатеринбург, 1992. С. 74-84.

63. Мошинская В.И. Некоторые данные о роли лошади в культуре населения Крайнего Севера Западной Сибири // История, археология и этнография Сибири. Томск, 1979. - С. 34-45.

64. Молданов Т.А. Традиции проведения медвежьих игрищ казымских хантов // Проблемы культурогенеза и культурное наследие: Материалы к конф. СПб., 1993. Ч. 3. С. 86-88.

65. Молданов Т.А. Современные медвежьи игрища северных хантов // Congress Octavus Internationalis Fenno-Ugristarum. Jyvaskyla 10-15.8.95. Pars V!, Jyvaskyla, 1996. S. 266.195

66. Молданов Т.А. О степени сохранности фольклорных традиций у хантов ХМАО. // Этносы Сибири: язык и культура: Материалы Междунар. конф. Томск, 1997. 4.1. С. 65-66.

67. Молданов Тимофей, Молданова Татьяна. Боги земли Казымской. Томск: Изд-во Том. ун-та. 2000. 112 с.

68. Молданов Т.А. Кань кунш олан. Ханты-Мансийск. Изд-во Полиграфист. 1997. 148 с.

69. Молданов Т.А. Земля кошачьего локотка. Изд-во Том. ун-та, 2001. 242 с. Молданов Т.А., Хосино Хироси. Медвежьи игрища сибирских хантов. Токио. 2001. 301 с.

70. Молданова Т.А. О чём поведал медведь на Югане // Краев. Прилож. К газ. "Новости Югры". 1995. №3.

71. Молданова Т.А. Орнамент хантов казымского приобья: семантика, мифология, генезис. Томск: Изд-во Том. ун-та, 1999, 260 с. Молданова Т.А. Архетипы в мире сновидений хантов. Томск: Изд-во Том. ун-та, 2001. 352 с.

72. Народы Сибири: история и культура. Медведь в древних и современных культурах Сибири. Новосибирск. Изд-во Ин-та археологии и этнографии СО РАН. С. 101.

73. Новицкий Г. Краткое описание о народе остяцком. СПб., 1884. 116 с. Новик Е.С. Обряд и фольклор в сибирском шаманизме. Опыт сопоставления структур. М., изд. Наука, 1984, 333 с.

74. Носилов К.Д. У вогулов. СПб. Издание A.C. Суворина, 1904. 255 с. Напольских В.В. Древние финно-угорские мифы о возникновении земли // Мировоззрение финно-угорских народов. Новосибирск: Наука. Сиб. Отд-ние, 1990. С. 5-21.196

75. Оборин В.А. Древнее искусство народов Прикамья: Пермский звериный стиль. Пермь: Перм. Кн. Изд-во, 1976. 192 с.

76. Окладникова Е.А. Ритуальные скульптурки животных из сыра Алтай-кижи // Пластика и рисунки древних культур. Новосибирск, 1983. С. 173. Патканов С.К. Тип остяцкого богатыря по остяцким былинам и героическим сказаниям. С.-П., 1891. 75 с.

77. Патканов С.К. Остяцкая молитва т.1. перевод Пархимовича А.Н. Тюмень. Изд-во Ю. Мандрики. 1999. 164 с.

78. Паллас П.С. Путешествие по разным местам Российского государства. СПб., 1786.

79. Партанова Р.К. Боги и духи манси, связанные с деторождением // НСЗС. Томск, 1995. Вып. 2.

80. Ромбандеева Е.И. История народа манси (вогулов) и его духовная культура (по данным фольклора и обрядов). Сургут: Северный дом, 1993. 208 с. Сагалаев A.M. Урало-алтайская мифология. Символ и архетип. Новосибирск: Наука, 1991. 155 с.

81. Свасьян К.А. Философия символических форм Э. Кассирера: Критический анализ. Ереван, 1989.

82. Сенкевич В.В. Сказки и песни хантэ // Советский Север. 1935. № 3-4. С. 151159.

83. Сенкевич-Гудкова В.В. Современность в фольклоре народов Севера // Советская Арктика. 1937. №11. С. 103-108.197

84. Сенкевич-Гудкова B.B. Мамонт в фольклоре и в изобразительном искусстве казымских хантов. // СМАЭ, Л., 1949. №11. С. 156-159.

85. Сирелиус У.Т. Путешествие к хантам / Перевод с нем. И публикация Н.В.

86. Лукиной. Томск. Изд-во Том. ун-та, 2001. 344 с.

87. Соколова З.П. Культ животных в религиях. М.: Наука, 1972. 215 с.

88. Соколова З.П. Путешествие в Югру. М.: Мысль, 1982. 172 с.

89. Соколова З.П. Обские угры (ханты и манси) // Этническая история народов

90. Севера. М.: Наука, 1982. С. 8-47

91. Соколова З.П. Музыкальные инструменты хантов и манси (К вопросу о происхождении) // Музыка в обрядах и трудовой деятельности финно-угров. Таллин, 1986. С. 9-21.

92. Соколова З.П. Находки в Шишингах (культ лягушки и угорская проблема) // СЭ. 1972. №6.

93. Соколова З.П. Абджа Сура Анахита иранцев и "Злата баба" финно-угров // С.А. 1990. №3.

94. Спафарий H.H. Путешествие через Сибирь от Тобольска до Нерченска и границ Китая в 1657 году. СПб., 1882. Стеблин Каменский М.И. Миф. Л., 1976.

95. Токарев С.А., Мелетинский Е.М. Мифология // Мифы народов мира. М.: Сов. Энц., 1987. Т. 1. С. 11-20.

96. Топоров В.Н. Об иранском влиянии в мифологии народов Сибири и Центральной Азии // Кавказ и Средняя Азия в древности и средневековье. -М., 1981. С. 146-162.

97. Фёдорова Н.В. Иконография медведя в бронзовой пластике Западной Сибири (железный век) // Медведь в древних и современных культурах Сибири: Новосибирск. Изд-во Института археологии и этнографии СО РАН. 2000. С.37-42.

98. Чернецов В.Н. Жертвоприношение у вогулов // Этнограф-исследователь. -№1. л., 1927. С.21-25.

99. Чернецов В.Н. Очерк этногенеза обских угров // КСИИМК.-М., 1941.-Вып. 9. С. 18-28.

100. Чернецов В.Н. К вопросу о проникновении восточного серебра в Приобье // Тр. Ин-та этнографии. Новая серия. M.; JL, 1947. Т. ! С. 113-114. Чернецов В.Н. Бронза усть-полуйского времени // Древняя история Нижнего Приобья: МИА. 1953. №35. С. 121-178.

101. Чернецов В.Н. Древняя история Нижнего Приобья // Материалы и исследования по археологии СССР. 1953. №35.

102. Шатилов М.Б. Драматическое искусство ваховских остяков // Из истории шаманства. Томск: Изд-во Том. ун-та, 1976. С. 155-165.

103. Шмидт Е.А. Проблемы современного фольклора обских угров // Искусство ифольклор народов Западной Сибири. Томск, 1984. С. 95-98.

104. Шмидт Е.А. Традиционное мировоззрение северных северных обских угровпо культа медведя: Автореф. дис. Канд. ист. Наук. Л., 1989.

105. Элиадэ М. Аспекты мифа. М., 1995.

106. Bakro-Nagy. Die sprlche des barenkvltes im obvgriscaen. Akademiai kiapo. Budapest. 1970. S. 141).199

107. Papay J. Osztjak nepkgltesi gyujtemeny // Zichy Jeno grof harmadik azsiai utazasa. T. V.Br., Leipzig, 1905. S. LXXXÜ. 284 s.

108. Stejnitz Wolfgang. Die ostjakicshe Wolksdichtung und Erzahlugen aus zwei Dialekter. Tartu, 1939, T. 1. 460 s.

109. Stejnitz Wolfgang. Ostjakologische arbajten. Band 1. Budapest. 1975. s. 465.

110. Hoppal M. Folk belifs and shamanism among tht Uralian peoples // Ancientcultures of the Uralian peoples. Budapest, 1976. p. 215-242.

111. Stejnitz Wolfgang. Ostjakologische arbajten. Band II Berlin< 1976. Ostjakische

112. Volksdichtung und trzalugen aus zwej Dialekten. Kommentari / Herausgegeben.320s.

113. Stejnitz W. Vom Varenlied zum Leninlied // Altes und Neues aus dem Leben der Ghanten // OA. T. IV. The Hague; Paris; New York, 1980. S. 110-116. Tschernetzov V.N. Baren dei den O-Ugriern // Acta Ethnographica. 1974. . S. 285319.

114. Kannisto A. Uber die wogulische Schauspielkunst // Finnisch-ugrische. 1906, Bd. 6. S. 213-237.

115. Kannisto A. Uber die früheren Wohngebiete wogulen im Lichte der ortsnamenforschung // Finnisch-Ugrische. Bd. XVIII. H. 1-3. Htisigfors, 1927. Kannisto A., Liimola M. Wogulische Volksdichtung. Bd. IV. Barenlider. Helsinki. 1958.

116. Kannisto A., Liimola M. Wogul ische Volksdichtung. Bd. V. Auffuhrungen beim Barenfest. Helsinki. 1959.

117. Munkacsi B. Wogul nepkgltesi gyujtemeny. Budapest, 1892. Bd. 2/1. Fuzet. Istenek hosl entktl, regtl es ldezo Igel. Vogul szovegek es fordltasai. 1892. 431 s. Munkacsi B. Wogul nepkgltesi gyujtemeny. Budapest, 1893. Bd. 3/1. Medveenek. 593 s.

118. Munkacsi B. Wogul nepkgltesi gyujtemeny. Budapest, 1892. Bd. 2/1. Fuzet. A vogul osi hitvilaga. 1910. 497 s.200

119. Munkacsi B., Kaiman B.Mansi (vogul) nerkolitesi gyiiemeny. Budapest, 1952. Bd. 3/2. Medvttnek. Az obi-ugor Medvetisztelet. Targyi es magyarazatok. Szomutato, 436 s.

120. Papay J., Fazekas J. Eszaki-ostjak meveenekek. Adale-kok az obi-ugor nepek medvkultuszahoz. Budapest, 1934. 270 s.

121. Papay J. Nyelveszeti tanulmanyutam az eszaki oszgjakok // Kulgnlenylenyomat a "Budapesti Szemle" 1905. tvi 345. Szamabol. Bp., 1095. /a S. 44. Patkanov S. Die irtvsch-Osztjalten und ihre Volkspoesie. St-Pdg., 1897, 1900. Bd. 1,2.201