Кочевая периферия восточных славян и Древней Руси: этносоциальные процессы и политогенез

Галкина, Елена Сергеевна

автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.02
диссертация на тему: Кочевая периферия восточных славян и Древней Руси: этносоциальные процессы и политогенез

Год: 2006
Автор научной работы: Галкина, Елена Сергеевна
Ученая cтепень: доктора исторических наук
Место защиты диссертации: Москва
Код cпециальности ВАК: 07.00.02

Диссертация по истории на тему 'Кочевая периферия восточных славян и Древней Руси: этносоциальные процессы и политогенез'

Полный текст автореферата диссертации по теме "Кочевая периферия восточных славян и Древней Руси: этносоциальные процессы и политогенез"

На правах рукописи

ГАЛКИНА ЕЛЕНА СЕРГЕЕВНА

КОЧЕВАЯ ПЕРИФЕРИЯ ВОСТОЧНЫХ СЛАВЯН И ДРЕВНЕЙ РУСИ: ЭТНОСОЦИАЛЬНЫЕ ПРОЦЕССЫ И ПОЛИТОГЕНЕЗ

Специальность 07.00.02 - Отечественная история

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени доктора исторических наук

Москва - 2006

Работа выполнена на кафедре истории факультета социологии, экономики и права Московского педагогического государственного университета

Научные консультанты:

доктор исторических наук, профессор ¡Кузьмин Аполлон Григорьевич], доктор исторических наук, профессор Данилов Александр Анатольевич

Официальные оппоненты:

доктор исторических наук, профессор Ланда Роберт Григорьевич

доктор исторических наук, профессор Пихоя Рудольф Германович

доктор исторических наук, профессор Акашев Юрий Дмитриевич

Ведущая организация - Российский университет дружбы народов

Защита диссертации состоится ¿XcsnJctfLA* 2006 г. вУЗ—часов на заседании диссертационного совета Д il2.154.01 при Московском педагогическом государственном университет по адресу: 119571, Москва, проспект Вернадского, д. 88, ауд.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Mill У по адресу: 119992, Москва, ГСН-2, ул. Малая Пироговская, д.1.

Автореферат разослан

" ¿¿м-тпл^су12006 г.

Ученый секретарь /

диссертационного Киселева Л.С.

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы. В течение многих веков большая часть границы восточных славян и Руси пролегала по степи и территориям, населенным этносами с кочевыми традициями. Проблемам взаимоотношения славян и Руси с народами степи было уделено немало внимания исследователей. Но традиционно кочевая периферия славянского мира рассматривается бессистемно, как череда сменяющих друг друга диких племен или, напротив, грандиозных «империй» - Гуннского союза, Тюркского и Хазарского каганатов, возникавших ниоткуда, а потом внезапно и бесследно исчезавших. Оседло-земледельческие племена и номады предстают либо как два непримиримых антагониста, взаимоисключающие миры, один из которых, кочевники, всегда агрессор, уничтожающий земледельческие сообщества или приводящий их в упадок; либо как «благодетель» (т.н. кочевая империя) и процветающие под его защитой данники (земледельцы).

Но особенности общественного развития раннесредневековых кочевников Юго-Восточной Европы оставались неисследованными. Социальная и политическая эволюция номадов традиционно изучалась на материалах двух регионов, в которых кочевничество существовало тысячелетиями и сохранилось до наших дней. Это пустыни Ближнего Востока и степи Центральной Азии и Казахстана. В каждом из них выявлены свои особенности развития, обусловленные разными хозяйственно-культурными типами. При изучении частных вопросов истории средневековых кочевников Восточной Европы к ним применяются схемы, созданные на азиатских материалах. Не ставился и вопрос о влиянии этнокультурных традиций и этнических процессов на развитие сообществ Восточной Европы, созданных номадами или с их сущсствештым участием. Но в любом доиндустриальном обществе, тем более в эпоху поздней первобытности и ранних государств, именно традиционная культура имела решающее значение для формы, в которой происходило становление общественных структур.

Юго-Восточная Европа как хозяйственно-культурный регион имела ряд особенностей, которые отличают ее от Центральной Азии. Это степная зона, более благоприятная для скотоводства и менее подверженная климатическим изменениям, в том числе аридизации и катаклизмам, не занимающая такого огромного пространства, как в Азии. Граница с лесостепью гораздо ближе, а лесостепь, как правило, была населена оседло-земледельческими сообществами. С юга степи замыкала горная цепь Кавказа, Черное море н Карпаты, также населенные оседлыми племенами. Юг Восточной Европы и в античное время, и в раннем средневековье входил в сферу интересов крупнейших цивилизаций и империй — от Древней Греции, Рима, Персии до Византии и Арабского халифата. Такие особенности делали степи Восточной Европы огромной контактной зоной, где происходил сплав различных культурных традиций. Кочевники становились участниками социального и государственного строительства вме-

сте с оседлыми народами, не всегда играя доминирующую роль (в отличие от Центральной Азии).

Таким образом, объект исследования — этнические группы и этнополи-тические объединения номадов или с существенным участием номадов, а также полуоседлые сообщества с сохранением некоторых кочевых традиций в духовной культуре в степной и лесостепной полосе Юго-Восточной Европы - в непосредственной близости от протославянских и славянских земель Подпеп-ровья, где проходило формирование Древнерусского государства. Предмет исследования — этносоциальные и политические отношения, включая особенности социальной организации, систему власти, динамику основных социальных институтов и межэтническое взаимодействие.

Цели и задачи исследования. Цель исследования заключается в выявлении основных особенностей этносоциального и политического развития кочевых сообществ, соседних с восточными славянами и Киевской Русыо. Соответственно, основными задачами исследования являются:

- локализация и определение этнического состава и культурных традиций племенных союзов и «государств» степи и лесостепи Юго-Восточной Европы, упоминаемых в разнородных письменных источниках;

- анализ особенностей становления общественных институтов в этнопо-литических сообществах на кочевой основе поздней античности и раннего средневековья по данным археологии и письменных источников;

- рассмотрение этноразделительных и ассимиляционных процессов;

- раскрытие характера взаимодействия кочевых протогосударств с земледельческим миром, в особенности, с восточными славянами и Древнерусским государством;

- определение путей трансформации политических объединений кочевников.

Пространственные и хронологические рамки. Хронологические рамки исследования ограничены рубежом н.э. - XII в. н.э. В результате миграций конца I тыс. до н.э. - начала I тыс. н.э., с одной стороны, формируется этнокультурный субстрат, на основе которого будут складываться все сообщества кочевой периферии восточных славян эпохи раннего средневековья. С другой стороны, именно в это время в лесостепной и лесной зоне Восточноевропейской равнины возникают археологические культуры, генетическая связь которых с ранними славянами доказана. Эти сообщества находились в постоянном экономическом и культурном взаимодействии с кочевниками, что не могло не отразиться па социокультурной эволюции обеих сторон. Основной верхней хронологической границей является кон. XII в., когда кочевые сообщества южнорусских степей начали активно интегрироваться с населением Киевской Руси и были сформированы основные властные институты этих кочевников. При этом основное внимание будет уделяться этносоциальным и политическим процессам I тыс. н.э. как наименее изученным в исторической науке.

Пространственные рамки — степи и лесостепи Восточной Европы, непосредственно соприкасающиеся с территорией формирования восточных славян и Древнерусского государства, с учетом естественных геофизических и природно-климатических границ, т.е. от Северо-Западного Причерноморья на юго-западе до Предкавказья и Нижней Волги на юге и востоке, до лесостепи Подонья, Подонцовья и Днепровского Левобережья на севере.

Теоретико-методологическая основа исследования. Базой для выработки методологии и методики исследования послужили историософские и теоретические работы отечественных и зарубежных философов, этнологов и специалистов в области социальной антропологии, историков, археологов.

Философской основой диссертации является диалектический материализм как научное мировоззрение и принцип познания, в сочетании с принципом историзма успешно апробированный российской и мировой исторической наукой. Историзм понимается при этом как принцип подхода к действительности как изменяющейся во времени, развивающейся. Объект исследования рассматривается, во-первых, как внутренне связанная система; во-вторых, с точки зрения последовательной совокупности исторических связей и зависимостей; в-третьих, с точки зрения раскрытия закономерностей его развития.

В основании совокупности методов, применяемых в исследовании, находится комплексный подход, который заключается в широком использовании всех данных об историческом явлении, в том числе письменных источников, археологических материалов, данных вспомогательных исторических дисциплин, лингвистики, этнографии, палеоантропологии. Этот единственно возможный для решения поставленной проблемы подход обусловлен тем обстоятельством, что в отношении древних обществ, о многих из которых если и сохранились письменные данные, то крайне фрагментарные и туманные, новые результаты могут быть достигнуты только на основе синтеза предшествующего знания из самых различных областей. Комплексный подход учитывает все многообразие факторов: от исторических, антропологических, археологических материалов до данных ономастики, глоттохронологии и др.

В диссертации используются как общенаучные методы (структурный анализ, а также исторический и логический методы), так и специальные методы исторического исследования. Историко-генетический метод позволяет показать причинно-следственные связи развития этнополитических объединений номадов Восточной Европы непосредственно в процессе исторического движения, отраженного в источниках. Историко-сравнительный метод, в частности, аналогии, прежде всего применяется при исследовании общественных и властных структур Аланского союза, гунпов, Хазарского каганата и др. — в сопоставлении с хорошо изученными этнически близкими кочевыми обществами Центральной и Средней Азии. Типологизация как метод научного познания применяется при выявлении социально-политических и идеологических традиций в общества с североиранской и гунно-сарматской основой.

При учете особенностей номадизма как «исторической альтернативы» хозяйственно-экономического и общественного развития исследование опирается на достижения отечественных и зарубежных исследователей в области социальной эволюции кочевников степей Азии и пустынь Ближнего Востока и Северной Африки, с учетом общетеоретических положений, разработанных на основе материалов этих регионов. При сравнительно-историческом анализе и типологии кочевых обществ в диссертации используются теоретические наработки и фактический материал A.M. Хазанова, Г.Е. Маркова, Н.Э. Масанова, Н.Н. Крадина, А.И. Першица, С.Е. Толыбекова, Т. Барфилда, П.Б. Голдена, JI. Крэдера и др.1

Степень изученности проблемы. В настоящее время отсутствуют не только обобщающие комплексные исследования этнических и социальных процессов в Юго-Восточной Европе раннего средневековья, но и работы по этнополитической географии данного региона в I тыс. н.э., т.е. периода, непосредственно предшествующего образованию Киевского государства. Поэтому вряд ли можно говорить о существовании сложившейся историографии этносоциальных процессов и политогенеза кочевой периферии восточных славян и Киевской Руси. По данным вопросам не появилось историографических школ с каким-либо количеством последователей, по-разному трактующих суть событий и тенденций развития. В целом, нельзя данную тему нельзя считать достаточно разработанной в отечественной и в зарубежной научной литературе. Правильнее будет говорить о характеристике исследований по некоторым из обозначенных проблем, проводившихся в основном в рамках общетеоретического номадоведения, а также в работах, посвященных частным вопросам истории этносов и государств Восточноевропейской степи. В данном обзоре будут рассмотрены только теоретические подходы, т.к. историография частных вопросов, относящихся к рассматриваемому периоду, огромна и крайне моза-

1 Хазанов A.M. Социальная история скифов. Основные проблемы развития древних кочевников евразийских степей. - М., 1975; Хазанов А.М. Кочевники евразийских степей в исторической ретроспективе II Кочевая альтернатива социальной эволюции. — М., 2002; Khazanov A.M. Nomads and the Outside World. — Cambridge, 1984; Khazanov A.M. Ecological limitations of nomadism in the Eurasian steppes and their social and cultural implications // Asian and African Studies. Vol.24. 1990. No 1. - P.l-15; Марков Г.Е. Кочевники Азии. Структура хозяйства и общественные организации. — М., 1976; Масанов Н.Э. Кочевая цивилизация казахов (основы жизнедеятельности номадного общества). - Алматы - Москва, 1995; Крадин Н.Н. Империя хунну (структура общества и власти). - Автореф. дисс. ... докт. ист.наук. - СПб., 1999; Крадин Н.Н. Кочевники, мир-империи и социальная эволюция II Альтернативные пути к цивилизации. - М., 2000. - С.314-336; Першщ А.И. Хозяйство и общественный строй Северной Аравии в XIX - первой трети XX в. Историко-этнографические очерки. / ТИЭ. T.69. -М., 1961; Псршиц АЛ. Некоторые особенности классообразования и раннеклассовых отношений у кочевников-скотоводов // Становление классов и государства. - М., 1976. - С.280-313; Лершиц А.И. Война и мир на пороге цивилизации. Кочевые скотоводы И Война и мир в ранней истории человечества. Т.2. М., 1994. - С.129-244; Толыбеков С.Е. Кочевое общество казахов в XVII - начале XX века. — Алма-Ата, 1971; Артыкбаев Ж.О. Кочевники Евразии в калейдоскопе веков и тысячелетий. - СПб., 2005; Bar/ield Т. The Perilous Frontier: Nomadic Empires and China, 221 ВС to AD 1757.-Cambridge, 1992; KraderL. The Origin of the State among the Nomads of Asia // Pastoral Production and Society. - Cambridge; Paris, 1979; Golden P.B. Imperial Ideology and the Sources of Political Unity Amongst the Pre-Cinggisid Nomads of Western Eurasia // Archivum Eurasiae Medii Aevi. - T.2. -1982; Golden P.B. Ethnicity and State Formation in Pre-Cinggisid Turkic Eurasia. - Bloomington, 2001; Golden P.B. "Nomads and their Neighbors In the Russian Steppe. - Burlington etc., 2003, etc.

ична. Основные мнения по проблемам такого характера приведены в соответствующих разделах диссертации.

Что касается теоретических подходов, то отечественная историческая наука начала их разрабатывать лишь в советское время2 и наиболее внимательно подходила к экономическим основам социального строя кочевников. Это приняло форму знаменитой дискуссии о «кочевом феодализме» (концепция разработана Б.Я. Владимирцовым3 - первопроходцем в области научной социологии кочевых обществ4, развита и «исправлена» уже после его смерти в соответствии с попиманием формационного подхода в ту эпоху5), которая развернулась в журнале «Вопросы истории» в 1954-1956 гг., а потом была продолжена в монографических исследованиях. В результате этой дискуссии было окончательно установлено отсутствие кочевого феодализма у номадов, равно как и невозможность появления такого «строя»6. Именно итоги этой дискуссии подвели многих исследователей к мысли о том, что «чистые» кочевые общества не столько не способны преодолеть порог государственности, в связи с низким уровнем социального расслоения, сколько они вообще представляют собой альтернативный путь развития общественных отношений.

В работах Г.Е. Маркова состояние кочевников характеризуется как дофеодальное (предклассовое), поскольку основу любого общества номадов составляли простые кочевники, а развитая внутренняя эксплуатация была невозможна7.

A.M. Хазановым было разработано наиболее емкое определение номадизма, которое используется сейчас исследователями всего мира, систематизированы основные типы кочевания8, и выделены характерные черты раннего

J В работах российских исследователей kohib XIX - начала XX вв., прежде всего В.В. Радлова, немало ценного этнографического материала, наблюдений, касающихся социальной структуры кочевников, которых, однако, было недостаточно для адекватной постановки теоретических проблем эволюции кочевых обществ (см., напр.: Радлое В.В. Из Сибири. - М., 1989).

3 Владимирцов Б.Я. Общественный строй монголов. Монгольский кочевой феодализм // Работы по истории и этнографии монгольских народов / Б.Я. Владимирцов. - М., 2002. - С.295-488 (1-е издание этого труда: Владимирцов БЯ. Общественный строй монголов. Монгольский кочевой феодализм. - Л., ¡934).

4 Златкин И.Я. Борис Яковлевич Владимирцов - историк Н Владимирцов Б.Я. Работы по истории и этнографии монгольских народов. - М., 2002. - С.36.

5 Толстое СМ..Генезис феодализма в кочевых скотоводческих обществах //ИГАИМК. - Вып. 103. - М.; Л., 1934. - С.165-190.

6 См. итоги дискуссии: Марков Г.Е. Некоторые проблемы общественной организации кочевников Азии IIСЭ. -1970. - №6. - C.74-S9; Петров К.И. Очерки социально-экономической истории Киргизии VI - начала XIII в. -Фрунзе, 1981, - С.53; Федоров-Давыдов ГЛ. Общественный строй Золотой Орды. - М., 1973. - С.13-18;Л"азя-нов А.М. Социальная история скифов. - С.32-35; Пергииц Л.И. Некоторые особенности классообразованяя и раннеклассовых отношений у кочевников-скотоводов; Хапшь И. Исследование хозяйства и общественных отношений кочевников Азии (включая Южнум Сибирь) в советской литературе 1950-80-х гг. Автореферат дисс. ... канд. ист. наук.-М„ 1983; Марков Г.Е. Из истории изучения номадизма в отечественной литературе: вопросы теории // Восток. - 1998. - Кеб; Васютин С. А. Социальная организация кочевников в отечественной археологии. Автореф. дисс. ... канд. ист. наук. - Барнаул, 1998.

' Марков Г.Е, Кочевники Азии. - С.45-47; Марков Г.Е. Теоретические проблемы номадизма в советской этнографической литературе // Историография этнографического изучения народов СССР и зарубежных стран. — М., 1989.-С.54-75.

* Хазанов A.M. Социальная история скифов. - С,9-11.

государства у кочевников9. Согласно A.M. Хазанову, решающим фактором в возникновении и функционировании кочевой государственности был внешний, а не внутренний фактор — взаимоотношения с оседлыми сообществами10. Особенности административного аппарата номадов определялись бюрократическими традициями «цивилизации», которую кочевники завоевывали либо с которой контактировали. С появлением такого аппарата общество номадов переставало быть кочевым. Сами же кочевые вождества являются более нестабильной системой, чем оседлые. Система управления в них децентрализована в силу особенностей кочевого скотоводства как способа производства".

Идеи А.М. Хазанова в современной отечественной науке развивает H.H. Крадин, который придерживается мнения об альтернативности оседлых государств и «кочевых империй». В своей докторской диссертации H.H. Крадин, в соответствии с принципами, разработанными A.M. Хазановым, а также англоамериканскими исследователями, выделяет основные модели образования «кочевых империй»: I) монгольский путь - посредством узурпации власти; 2) тюркский - в процессе борьбы за независимость; 3) гуннский - путем миграции на территорию земледельческого государства; 4) хазарский - в ходе сегментации крупной «мировой» степной империи12. Исследователь включает Гуннский союз и Хазарский каганат, существовавшие на территории Юго-Восточной Европы, в свою типологию «кочевых империй», наделяя их всеми признаками таких политических образований. Идеи кочевой эволюции как альтернативы государственности в последнее время обретают все больше последователей на территории России и СНГ13.

Единственным исследователем, который на теоретическом уровне развивает концепцию государственности у кочевников Евразии, является Е.И. Кы-чанов. Он оспаривает тезис о родоплеменной основе кочевых сообществ, вводя понятие «территориальная социогруппа», которая, по мнению Е.И Кычанова, характеризуется общностью экономических интересов в сфере скотоводческого хозяйства14. Государственность Е.И. Кычанов находит у большинства ран-несредневековых евразийских номадов, считая главными признаками государства появление не обособленного аппарата насилия, а учреждение публичной власти и разделение по территориальному признаку, после чего уже появляются налогообложение и письменность15. Е.И. Кычанов показал: «чистых» кочевых обществ не было. Все номады либо сами занимались земледелием (на вспомогательном уровне), либо принуждали к этому чужеземцев. Все кочевни-

' Там же. -С.267-271; KhazanmAM. Nomads and the Outside World. -P.231-233,255.

10JCcaahoe A.M. Кочевники евразийских степей в исторической ретроспективе // Кочевая альтернатива социальной эволюции. - М., 2002.-С.53.

" Khazanov A.M. Nomads and the Outside World. -P.164-169.

12 Крадин ILH. Империя хунну (структура общества и власти), — СЛ1.

13 См., напр., сборник: Кочевая альтернатива социальной эволюции. - М., 2002.

14 Кычанов Е.И. Кочевые государства от гуннов до маньчжуров. — М., 1997. - С.268.

15 Там же. - C.2S6-300.

ки и полукочевники строили крепости, причем основа культуры домостроительства, как правило, местная1 .

Особняком стоит концепция С.А. Плетневой, основы которой были сформулированы на археологическом материале салтово-маяцкой культуры в 1967 г.17, а потом развиты с привлечением данных о номадах Евразии других периодов18. Согласно С.А. Плетневой, любое кочевое общество проходит три стадии: 1) полностью кочевое хозяйство (т.н. «таборный» или куренной способ кочевания); 2) полукочевое с постоянными зимовками и частичной заготовкой кормов (аильный или вежевой); 3) полукочевое с параллельным развитием земледелия и оседлости19. Исходя из этих положений, С.А. Плетнева реконструирует социальные системы гуннов, хазар, половцев, которые, особенно хазары, предстают создателями развитых государств с торгово-полуземледельческой экономикой, регулярной армией, бюрократической машиной, развитым законодательством, сословиями и гражданскими войнами. Исследователями общих проблем номадизма (с теоретических позиций) мнение С.А. Плетневой фактически осталось незамеченным20.

Кроме того, в рамках изучения конкретных кочевых этносов Юго-Восточной Европы некоторыми специалистами проводились исследования их этнической истории и социально-политической структуры. Как правило, в этих работах используются теоретические выкладки, созданные на основе азиатского кочевниковедческого материала, либо устоявшиеся схемы реконструкции эпохи разложения первобытнообщинного строя21. В сравнении с трудами, посвященными сходной тематике в отношении номадов Центральной Азии или Аравийского полуострова, таких исследований до сих пор очень немного.

Европейские и американские исследователи пришли к выводам, схожим с итогами советских исследований в области политогенеза. Концепции, разработанные в рамках западной исследовательской традиции (в основном это англо-американская школа) стали в последнее время играть значительную роль в формировании направления российских исследований. При этом в последние десятилетия прошлого века большое распространение получила идея «шюго-

14 Там же. - С.274.

11 Плетнева С. А. От кочевий к городам. Салтово-маяцкая культура. - МИА. - Л'ЬНЗ, - М.,1967. № Плетнева С. А. Кочевники Средневековья. Поиски исторических закономерностей. - М.,1987.

19 Плетнева С.А. Закономерности развития кочевых обшесг» а эпоху средневековья // ВИ. - 1981. - №6. - С.50-51.

20 Один из крайне редких отзывов см.: Голдсн Л. Достижения и перспективы хазарских исследований II Хазары / Евреи и славяне. T. 16. М.; Иерусалим, 2005. - С.44.

21 Артамонов М.И. История хазар. - Л., 1962 {2-е изд.: СПб.: Издательство «Лань», 2001); Афанасьев Г.Ё. Донские аланы. Социальные структуры алако-асского населения бассейна Среднего Дона. - М.,1993; Г ад до A.B. Этносоциальные процессы на Северном Кавказе в свете археологических источников Vin - X вв. // Проблемы археологии и этнография. - Вып. 3. - Историческая этнография. - Л., 1985; Гутнов Ф.Х. Ранние аланы. Проблемы этносоциальной истории. - Владикавказ, 2001; Гутнов &.Х. Социальная структура гуннов и алаи в эпоху Великого переселения народов II Кавказский сборник. - Выл. 2 (34). - М., 2005. - С.32-84; Коробов Д. С. Социальная организация алан Северного Кавказа: IV-IX вв. н.э. - СПб., 2003; Михеев В.К. Экономика и социальные отношения у населения салтово-маядкой культуры Подонья — Приазовья (середина VIII - середина X вв.) ~ Автореферат диссертации... канд. ист. наук. - Киев, 1986, Новосельцев АЛ. Хазарское государство и его роль в истории Восточной Европы и Кавказа. - М.,1990 и др.

линейности» социальной эволюции, в том числе путей политогенеза. Многие общества рассматриваются как способные лишь к ограниченному развитию без внутреннего вызревания государственных институтов22. Взгляд же на социально-политические процессы в регионе определяется результатами изучения кочевых и оседло-кочевых сообществ евразийских степей, куда традиции западной историографии относят и Юго-Восточную Европу, включая ее в понятие «Западной Евразии». Социально-политическая история народов евразийских степей детально изучается как ориенталистами23, так и этнологами , и медиевистами-номадоведами25.

В это теоретическое направление органично вписались идеи A.M. Хаза-нова, на исходе советской эпохи эмигрировавшего из СССР в Великобританию. Его монография «Кочевники и внешний мир»26 в последние десятилетия стала базой практически всех западных исследований кочевого мира Евразии.

Большинство исследователей полагает, что кочевое сообщество имеет объективно меньший потенциал в развитии экономики, недостаточный для формирования управленческих структур. Наиболее ярко точка зрения о невозможности формирования государства в произвольном кочевом обществе выражена в работах американских историков О. Латтимора и О. Прицака: общественный строй номадов неизменен в своем отсутствии государственных институтов, поскольку социальные противоречия внутри кочевого общества неразвиты. «Кочевые империи» создавались лишь в процессе экспансии, на которую призывал племена одаренный вождь. Без харизматического лидера такие образования нежизнеспособны27. Именно в работах О. Прицака, а также Р. Коэна и В. Айронса уделяется наибольшее внимание проблеме образования государства у кочевников вследствие завоевания ими оседлых, более развитых обществ28. Сходной точки зрения придерживается Т. Барфилд29. Имперские конфедерации кочевников, к которым относятся империя хунну, Тюркский каганат и держава монголов, Т. Барфилд характеризует как «государствоподоб-ные», но не являющиеся государствами, поскольку внутри конфедерации сохранялась племенная коллективистская система30. Концепция кочевого вожде-ства, создаваемого только для взаимодействия с внешним миром, нашла отражение в оценке социального развития гуннов Восточной Европы. О. Мэнчен-

22 См., напр: КаассенХДж.М. Проблемы, парадоксы и перспективы эволюционизма. — М„ 2002.

25 CroussetR. The Empire of the Steppes. A Histoiy of Central Asia.-New Brunswick, 1970; Pritsak O. Studies in Medieval Eurasian History. - L., 1981.

M Black-Michaud J. Sheep and Land: The Economics of Power in a Tribal Society. - Cambridge, 1986; Rigby P. Persistent Pastoralists. - L., 1985. .

25 Kwanten L. Imperial Nomads: A History of Centra] Asia, 500-1500. - Philadelphia, 1979.

26 Khazanov AM. Nomads and the Outside World. - Cambridge, 1984,

27 См.: Lattimore O. On some questions of periodisation in nomadic history // Role of the Nomadic Peoples in the Civilization of Central Asia.-Ulan-Bator, 1974; Pritsak O. Studies in Medieval Eurasian History. - L., 1981.

J" Pritsak O. Op. cit.; Cohen R. Evolution, Fission and the Early State // The Study of the State. The Hague, 1981; Irons V. Political Stratification among Pastoral Nomads // Pastoral Production and Society. - Cambridge; Paris, 1979. -P.362.

39 Barfield T. The Hsiung-nu Imperial Confederation: Organization and Foreign Policy // Journal of Asian Studies, -19SI.-N31/1.-P.47.

30 Barfield T. The Perilous Frontier. Nomadic Empires and China, 221 ВС to AD 1757. - Cambridge, 1992, - P.36-82.

Хэлфен в своей монографии высказывает мнение, что политическая структура европейских гуннов была создана с целью вымогания дани из Римской империи. Поскольку дань не есть организованная система налогообложения, держава Атгилы не являлась государством и развалилась после смерти правителя31.

Противоположная точка зрения не получила развития в мировой исторической науке. Заметную роль в формировании современного облика западной историографии вопроса сыграла лишь концепция Л. Крэдера, который придерживается мнения о доминировании внутренних предпосылок в политогене-зе32. Развитие государственности у кочевников, по мнению Л. Крэдера, также вызвано внутренней эволюцией общества33.

Таким образом, различных взглядах на степень развития властных структур у народов евразийских степей общим является мнение о взаимодействии с оседлым миром как главном факторе политогенеза номадов. В исследовании конкретных же вопросов эта теоретическая база используется в особом преломлении. На протяжении XX в. наиболее интенсивно разрабатывался круг проблем, связанных с историей Хазарского каганата. Первым обобщающим трудом по истории хазар в мире стала монография американского востоковеда Д.М. Данлопа34. В этой работе выдвинут был ряд положений, которые шли вразрез с основными тенденциями изучения политогенеза в обществах кочевников. Хазарский каганат считается развитым государством, «заслонившим» христианский мир от арабского завоевания35. В 1960-1970-е гг. результаты исследований Д.М. Данлопа были опубликованы в ряде фундаментальных изданий, посвященных истории евреев и иудаизма36, что отразило признание в англо-американской и израильской науке.

Достижения номадоведения нашли отражение в трудах П.Б. Голдена37, одного из немногих исследователей, ставящих вопрос о корректности применения термина «государство» к кочевым образованиям Юго-Восточной Европы38. В степях Западной Евразии безгосударственность (в отличие от Центральной Азии) является, по П.Б. Голдену, нормой. Здесь происходит не возникновение государственности, а привнесение ее либо другими кочевниками, либо покоренными оседлыми народами. По мнению Голдена, все кочевники

31 Maenchen-Helfen О. The World of the Huns. - Berkeley, 1973. - P. 191-199,270-274.

32 Krader L. The Origin of the State among the Nomads of Asia // Pastoral Production and Society. - Cambridge; Paris, 1979, —P.221-223.

33 Ibid.-P.231,233.

34 Dunlop DM The History of the Jewish Khazars. - Princeton, New Jersey, 1954.

3sIbid.-P.48.

36 Dunlop DM. The Khazars II The Dark Ages: Jews I Christian Europe, 711-1096. -New Brunswick, New Jersey, 1966. - P.325-356; Idem. Khazars // Encyclopedia Judaica. - V.10. - Jerusalem, 1971-1972. - P.945-954.

37 Golden Р.Б- Khazar Studies.-V.1,2.-Budapest, 1980; Golden P.B. lmperialldeology and the Sources of Political Unity Amongst the Pre-Cmggisid Nomads of Western Eurasia // AEMAe. - T.2. - 1982.

38 Гопден П.Б. Государство и государственность у хазар: власть хазарских каганов // Феномен восточного деспотизма: структура власти и управления. — М., 1993. — С.211.

Западной Евразии придерживались политических традиций, привнесенных Западно-Тюркским каганатом39.

Другие зарубежные исследователи остаются в рамках традиции Д.М. Даплопа40.

В последние десятилетия внимание к проблемам ранних государств Восточной Европы в западной науке несколько возрос, В 1981 г. в Висбадене (Германия) был выпущен первый том ежегодника «Archivum Eurasiae Medii Aevi», посвященного проблемам Северной Евразии эпохи средневековья. В течение уже четверти века в нем публикуются работы ведущих европейских и американских специалистов по этим вопросам41. Характер исследований изменился в сторону большей специализации. По-прежнему Хазарский каганат остается главным объектом исследований42, развивается углубленное изучение проблемы хазарского иудаизма, в результате которого увидели свет весьма интересные работы43.

" Golden P.B. Imperial Ideology and the Sources of Political Unity Amongst the Pre-Cinggisid Nomads of Western Eurasia. - P. 36-37; Golden P.B. Ethnicity and State Formation in Pre-Cinggisid Turkic Eurasia. - Bloomington, 2001; Golden P.B. Nomads and theire Neighbours in the Russian Steppe. - Burlington etc., 2003.

40 Golb N., Pritsak O. Khazarian Hebrew Documents of the Tenth Centuiy. - Ithaca, L, 1982 (русское изд.; Гапб Я, Прщак О. Хазарско-еврейские документы X века. - М., Иерусалим, 1997); Pritsak О. Khazars //Dictionary of the Middle Ages. - Vol.7. - N.Y., 1986. - P.240-242; Idem. Khazaria // The Oxford Dictionary of Byzantium. - N.Y., 1991.-Р.1126-П27.

41 Archivum Eurasiae Medii Aevi. - Vol.1 - XIV. - Wiesbaden, 1981-2005. С 1990-х гг. в сборнике стали публихо-ваться и российские специалисты (см., напр.; Ромашов С.А. Болгарские племена Северного Причерноморья в V-VII вв. // AEMAe. - Vol.VIII. - Weisbaden, 1994. - Р.232-251; Ромашов С.А. Историческая география Хазар- ' ского каганата (V-XIII вв.) // AEMAe. - Vol.XI- XIII. - Weisbaden, 2001-2003 и др.).

42 Pritsak О. The Origin of the Old Rus' Weights and Monetary System: Two Studies in Western Eurasian Metrology and Numismatics in the Seventh to Eleventh Centuries. - Cambridge (Mass.), 1998; Shake G. Coins of the Khazar Empire. - Allen, 2000; Kovalev Я What Does Historical Numismatics Suggest About the Monetary History of Khazaria m the Ninth Century? - Question Revisited // AEMAe. Vol. XIII. - Wiesbaden, 2004. - P.97-129 и др.

43 Brook K.A. The Jews of Khazaria. -Northvale, New Jersey, Jerusalem, 1999.

вековых хроник, в особенности из традиционно содержащихся в таких сочинениях историко-этнографических экскурсов. В исследуемую эпоху научная специализация находилась на весьма длительной стадии зарождения, которая характеризовалась как исследовательскими прорывами в периоды относительной стабильности (римская географическая литература 1-11 вв. н.э., географическая традиция эпохи «мусульманского Ренессанса» и др.44), так и резким откатом назад в кризисные и переходные времена (латиноязычная историко-географическая литература раннего средневековья и др.43). Ранние географические сочинения представляют собой по сути «космографии», своеобразные философско-энциклопедические системы - «образы мира»46. Поэтому данные источники не вписываются четко в традиционные системы типологической классификации, представляя собой синкретическое единство различных более поздних видов источников.

Узловыми проблемами работы с такими источниками является, во-первых, установление достоверности отражения источниками действительности, во-вторых, выявление и верификация «скрытой» информации, которой очень много в древних и раннесредневековых сочинениях историко-географического характера, содержащих пласты сведений, которые могут отстоять одно от другого на столетия, а могут датироваться и непосредственно эпохой автора произведения. Единственно возможной линией источниковедческой критики в данном случае является путь системного подхода и структурного анализа, при котором общественно-историческая система, породившая конкретный источник, рассматривается как структура с определенными взаимосвязями и внутренней эволюцией, которая известна и по источникам других категорий47 (в данном случае это и данные материальной культуры, и реальные объекты физической географии, и многое другое). Этим обусловлена сложность интерпретации подобных источников, необходимость известной осторожности в выводах. С введением в научный оборот новых археологических материалов, например, проблема достоверности и датировки тех или иных локализаций, историко-этнографических сведений письменного источника может решаться совершенно иначе, чем прежде.

44 Подосинов A.B. Восточная Европа в римской картографической традиции. Тексты, перевод, комментарий. -М„ 2002. - С. 12-26; Крачковский М.Ю. Арабская географическая литература. - М., 2004. - С. 15-24; Мец А. Мусульманский Ренессанс. - M„ 1996. — С.264-268.

45 Чекин Л.С. Картография христианского средневековья. VIIl-XIII вв. Тексты, перевод, комментарий. — M., 1999.-С.8-22.

46 Мельникова Е.А. Образ мира. Географические представления в средневековой Европе. - М., 1998. - C.S.

47 Ковапъченко И.Д. Методы исторического исследования. 2-е изд., доп. М., 2003. - С.139-140.

нимных трудах «Ахбар аз-заман» и «Худуд ал-алам», хрониках ат-Табари, ал-Куфи и др. представлены подробные этнографические описания не только Хазарского каганата, но булгар, мадьяр, а также очень многих других кочевых племен (унногундуров, бурждан и др.), вошедших в ранние государства Европы. Сведения арабо-персидских источников настолько ценны, мало исследованы и сложны для трактовки, что возникла необходимость подробной их характеристики и источниковедческой критики48.

В исследовании используются оригинальные арабские тексты, многие из которых не введены в научный оборот в отечественной историографии. Переводы текстов, сделанные для диссертационного исследования, выполнены по критическим изданиям, по возможности новейшим. Со многими арабскими изданиями я имела возможность ознакомиться в библиотеках Иорданского государственного университета (Амман, Иордания) и Саудовской академии в Москве49. Кроме того, использованы материалы почти всех томов «Библиотеки арабских географов» (Bibliotheca geographorum arabicorum)50, осуществленного голландским востоковедом Де Гуе в 1870-х - 1890-х гг. и до сих пор не имеющего аналогов в мире и не переведенного на русский язык; а также отдельные критические издания51. Персидские источники использовались в критических переводах, осуществленных западноевропейскими специалистами52.

А' Данной теме посвящена Глава 4 диссертации «"Государства" и народы Юго-Восточной Европы на этнополи-тической карте VTI-1X вв.», в которой рассматривается этнополитическая карта региона в письменной традиции.

49 Абу ач-Фаридж. Та'рих мухтасар ли-д-дувал, - Бейрут, 1890; Ал-Еалазури, Ахмад б. Йахйа. Китаб Футух ал-булдан. — Ал-Кахира, 1958; Ал-Джавзи. Ал-Мунтазам фи та'рих ал-мулух ва-л-умам. Та'лиф Аби-л-Фарадж 'Абд-ар-Рахман бин 'Али Ибн ал-Джавзи. - Дж.1-10. — Хайдарабад, 1359; Йакут ал-Хамави. Му'джам ал-

Булдан. - В 7 тт. - Бейрут: Дар Садир, 1996; Ал-Куфи, Абу Мухаммад Ахмад ибн А 'сам. Ал-Футух. Т. 4. 4. 7-8. -Бейрут: Дар ал-Кутуб ал-'Илмиййа, 1406/1986; Ал-Масуди. Мурудж аз-захаб ва ма'адин ал-джавхар. - Т. 1,2. -Бейрут, 1987; Та'рих ат-Табари. Та'рих ал-умам ва-л-мулук ли-Аби Джа'фар бин Джарир ат-Табари. В б-ти п. — Бейрут: Дар Садир, 2003; Халифа ибн Хаййат ал-'Усфури. Та'рих Акрам Дийз ал-'Умари. - Ан-Наджаф, 1386/1967,

ю Compendium libri Kitab al-Boldan auctore Ibn al-Faklh al-Hamadanl. Ed. M.J. de Goeje. - Leiden, 1885 (BGA. -V); Descriptio imperii moslemici auctore Schemso'd-din Abu Abdallah Mohammed ibn Ahmed abi Bekr al-Banna al-Basschari al-Mocaddasi. Ed. M.J. de Goeje. - Leiden, 1906 (BGA. - III); Kitab al-a'Iak an-nafisa VII auctore Abu Ali Ahmed ibn Omar Ibn Rasieh. - Leiden, 1892 (BGA. - VII); Kitab al-Masalik wa'l-Mamalik (Liber viairum et regnorum) buctore Abu'l Kasim Obaidallah Ibn Abdallah Ibn Khordadbeh et Excertpta e Kitab al-Kharadj auctore Kodama Ibn Dja'far. Lugduni Batavorum, 1889 (BGA. -VI); Kitab at-tanbih wa'l-ischraf auctore al-Masud! / MJ. de Goeje. - Leiden, 1894 (BGA. - VIII); Opus geographicum auctore Ibn Haukal. - Leiden, 1872 (BGA, - П); Opus geographicum auctore Ibn Haucal / Ed. J.H. Kramers. - Leiden, 1967 (BGA. -112); Via Regnorum. Descriptio ditionis moslemicae auctore Abu Ishak al-Farisi al-lstaWvU M.J. de Goeje. - Leiden, 1870 (BGA. - J).

" Géographie A'Aboulfédcr. Text arabe publié d'après les manuscripts de Paris et de Leyde aux frais de la Société Asiatique par M. Reinaud et Mac Guckin de Slane. - Paris, 1840; Al-Battam sive Albatenii Opus Astronomicum. Arabice ed., Latine versum. adnotationnibus mstructum'a C.A. Naliino. P.l. - Mediolani, 1899; Cosmographie de Chems-ed-din Abou Abdallah Mohammed ed-Dimichqui / Text, pub. Par A.F.Mehren. - SPb., 1866; Ibn Wadhih qui Ai<tta aMa'qubi. Historiae /Ed. M. Th. Houtsma. - Lungduni Batavorum, 1883.-T.1-2; [Ibn Haukal] Kitab Surat al-ard. Secondum textum et imagines codicit Constantinopolitani ed. J.H. Kramers. Facs. I-П. — Leiden, 1938-1939; lhn-el Athire chronicon, quod perfectissimum inscribitur / Ed. C.T. Tornberg. - 14 Bde. - Lungdunum Batavorum, 18511876; Al-Idrîsi. Opus geographicum sive Liber ad eorum delectationcm qui terras peragrare studeant. Consilio et auctoritate E, Cerulli, F.Gabrieli, G. Levi Deila Vida, L. Petech, G. Tucci. Una cum eliis ed. A. Bombad, U. Rizziitano, R. Rublnaccl, L. Veccia Vaglieri. Facs.I-IX. - Neapoli-Romae, 1970-1984; Al-Katib al-Khowarezmt. Abu Abdallah Mohammed ibn Ahmed ibn Jusof, Liber A'afatih al-Olum explicans Vocabula technica scientarum/Ed. J. Van Vioten.—Lugduni Batavoruir, 1895; Das Kitab 'aga'ib al-aqalim as-sab'a des Suhrab. Hrsg. V. H. Miik. - Wienna, 1929; Kitab al-Futuh by Abu-Muhammad Ahmad ibn Atham al-Kufl (d. about 314 A.H./926 A.D.yEd. by "Abdu'l

Кроме этих источников, данные которых используются на протяжении всего исследования, для работы над проблемами истории кочевников поздней античности широко привлекаются античные и ранневизантийские письменные памятники. Локализация Аланского союза и его этносоциальная реконструкция основаны на данных «Географии» Страбона ( I в. н.э.), «Естественной истории» Плиния Старшего (I в. н.э.), на карте Клавдия Птолемея (II в. н.э.), Res Gestae Аммиана Марцеллина (IV в. н.э)53, дополненных информацией из трудов Марка Аннея Лукана, Иосифа Флавия, Флавия Вописка Сиракузского, Требеллия Поллиона, Тацита, Евсевия Иероннма, Эвнапия Сардийца54. Для характеристики азиатского периода истории североиранских племен привлекается китайская хроника Хань Шу в переводе на английский Дж. Хилла55.

Те же Res Gestae, Евсевий Иероним, Эвнапий, а также сочинение Иордана «О происхождении и деянии гетов» (закончено в 551 г.) являются ценнейшими источниками по миграциям эпохи Великого переселения народов, проблеме черняховской культуры и «государства Германариха» в Причерноморье, этносоциальной и политической структуре Гуннского союза56.

Исследование этнической истории и социальной структуры позднегунн-ских этносов Восточной Европы после краха державы Атгилы, проблемы аварского и тюркского влияния, становления и распада Великой Булгарии происходит прежде всего на основе византийских хроник (Прокопия Кесарий-ского, Феофилакта Симокатты, Феофана Исповедника, патриарха Никифора, Менандра, Агафия, Георгия Писиды, а также Стратегикон Маврикия)57, с ши-

Mu'id Khan, Sayid "Abdu'l Wahhab Bukbari.- VX - Hyderabad, 1389/1969; Das Kitab Surat al-Ard des Abu Ga'far Muhammed Iba Musa al-Huwarizml / Hrsg. Von H.v. M2ik. Leipzig, 1926; Liber expugnationis regionum auctore Imamo Ahmed ibn Jahja ibn Djabir al-Beladsoril Ed. MJ. de Goeje. - Leiden: Brill, 1865; Das Mongolische Weltreich. Al-Umaro's Darstellung der mongolischen Reiche in seinem Werk Masalik al-absar fo mamalik al-amsar. Hg. V.K. Lech. Wiesbaden, 1968; Le Tabelle geographische ä'Al-Battani. Trad. Ed ann. dai Proff. C.A.Nallino. -Torino, 1898; Al-Tha'alibi Abou Mansur 'Abd al-Malik ibn Mohammad ibn Isma'il. Histoire des Rois des Perses / Texte arabe publié et traduit par H. Zotenberg. - Paris, 1890; Tria opuscula auctore Abu Othman Amr idn Bahr al-Djahiz Basrensi. Quae edidit G. van. Vioten. — Lugduni Batavorum, 1903.

32 Hudud al-'AIam. The Regions of the World. A Persian Geography 372 a.h. - 982 a.d./ Transi, by V. Minorsky. E.J.W. Gibb Memorial Series. - New Series, XI. - London, 1970; Gardizi. Zain al-Akhbar // Martinez P. Gardizi's two chapters on the Turks // AEMAe. - T.2. - Wiesbaden, 1982.

53 Страбон. География в 17 книгах / Перевод, статья и комментарии Г.А. Стратановского. Под обшей редакци-

ей проф. С.Л. Утченко, - М.,1994; Клавдий Птолемей. Географическое руководство 11 ВДИ. - 1948, - №2; Гай Плиний Секунд. Естественная история // ВДИ. - 1949. - №2; Аммиан Марцеллин. Римская история (Res Gestae). -СПб., 2000.

34 Иосиф Флавий. Иудейская война / Подг. текста, предисл. и примеч. K.A. Ревяко, ВА Федосика. - Минск, 1991; Тацит, Корнелий. Сочинения в двух томах. Т.1. Анналы. Малые произведения. Т.2. История. — СПб., 1993; Флавий Вописк Сиракузский, Божественный Аврелиан // ВДИ. - 1959. - №4; Требеллий Поллион. Божестг венный Клавдий H Scyphica et Caucasica. Известия древних писателей греческих и латинских о Скифии и Кавказе / Собрал и издал с русским переводом В .В. Латышев. - Т.2. — 4.2. - СПб., 1906; Эвнапий Сардиец. Продолжение истории Дексинповой // Византийские историки, — Рязань, 2003; Лукан, Марк Анней. О гражданской войне десять книг// ВДИ. - 1949. - .Ve2; Евсевий Иероним. Письмо 77. К океану 11 Кавказ и Дон в произведениях античных авторов. - Ростов-на-Дону, 1990.

я The Western Regions according to the Hou Honshu. The Лгун juan «Chapter on the Western Regions» from Hou Honshu 88 / Transi, by J.E. Hill H htto.//dept5.washington.edu/u\vch/5ilkroad/texts/hhshu/hou_han_shu.html

36 Иордан. О происхождении и деяниях гетов. - СПб., 1997.

37 Агафий О царствовании Юстиниана. - Л., 1953; Георгий Писида. Аварская война//Свод древнейших письменных известий о славянах. - Т. II (VII-IX вв.). - М.: Восточная литература, 1995; Менандр. Продолжение

роким привлечением закавказских источников IV-VII вв. — сочинений армянских хронистов и историков Мовсеса Хоренаци, Анания Ширагсаци, Мовсеса Каланкатуаци, Себеоса, Вардана Великого, и грузинской хроники Леонтия Мровели . Привлекается также единственный латиноязычный источник, в котором сохранилось описание этносов Юго-Восточной Европы и Кавказа, относящийся к этому периоду, - т.н. «Космография» Равеннского анонима59. Для воссоздания ранней истории булгар привлекаются латиноязычные европейские хроники - «История лангобардов» Павла Диакона и моравские хроники60.

Закавказские сочинения вместе с арабскими хрониками и сочинениями Феофана Исповедника и патриарха Никифора являются основными источниками по ранней истории хазар и Хазарского каганата эпохи становления.

Этносоциальная структура, территория и политическая история Хазарского каганата УШ-1Х в., а также его главного антагониста в Юго-Восточной Европе, раннего государства русов с хаканом во главе, изучается по данным арабо-персидской географической литературы (прежде всего т.н. традиций ал-Джайхани, ал-Балхи), иудео-хазарских источников (ответ хазарского царя Иосифа андалусскому чиновнику Хасдаи ибп Шафруту в краткой и пространной редакциях, «Таблица народов» Иосиппона, книга Эльдада га-Дани)61. Используются и фрагментарные, случайные сообщения западных хроник - Вертинских анналов и Салернской хроники62. Важные данные, особенно в отношении хазарской политики в Северном Причерноморье, содержат византийские сочинения, от исторических хроник до житийной литературы и политических трак-

истории Агафиевой // Византийские историки. - Рязань, 2003; Никифор, патриарх. Бревиарий // Чичуров И. С. Византийские исторические сочинения: «Хронография» Феофана, «Бревиарий» Никифора (тексты, перевод, комментарий). - М., 1980;ПрокопайКесарийскиц. Война с готами. - М., 1996;ПрокопийКесарийский. Войнас персами. Вайда с вандалами. Тайная история./ Пер. с Греч., вступит, статья, комм. A.A. Чекаловой. - СПб., 1998; Стратегакон Маврикия / Изд. подг. В.В. Кучма. - СПб., 2004; Феофан Исповедник. Хронография // Чичуров И.С. Византийские исторические сочинения: «Хронография» Феофана, «Бревиарий» Никифора (тексты, перевод, комментарий). - М., 1980; Феофилакт Симокатта. История / Пер. С.П. Кондратьева. - M,, 1996. S1 Армянская география УП в. // Патканов П.К. Из нового списка армянской географии, приписываемой Моисею Хоренскому//ЖМНП- 1883,- №3; [Вардан Великий.] Всеобщая история Вардана Великого.-М., 1861; [Левонд.] — История халифов вардалета Гевонда, писателя VIII в. / Пер. с армянского К. Патканьяна. - СПб., 1862; Мовсес Каланкатуаци. История страны Алуакк / Пер. Г. Смбтяна. - Ереван, 1984; [Моисей Каганкатва-ци.] История агван Моисея Каганкатвади, писателя X в. / Пер. К. Паткаяова. - СПб., 1861; МовсесХоренаци. История Армении / Пер, с древнеарм., прим. Г. Саркисяна. - Ереван, 1990; [Моисей Хоренский.] История Армении Моисея Хоренского / Пер. с древнеармянского Н. Эмина. - СПб., 1893; [Себеос.] История императора Иракла, сочинение епископа Себеоса, писателя Vn в. / Пер. с армянского К. Патканьяна. - СПб., 1862; Ananias ofStrak. The Geography: the Long and the Short Recensions / Introduction, Translation, Commentary by R.H. Hewsen.

- Wiesbaden, 1992; Мровели Леонти. Жизнь карглийских царей. Извлечение сведений об абхазах, народах Северного Кавказа и Дагестана/Пер. с древнегруз., предисловие и комментарии Г.В. Цулая. — М., 1979.

39 Раввинский Аноним. KocMOi-рафкя / Подосинов A.B. Северо-Восточная Европа в «Космографии» Равеннского Анонима // Восточная Европа в исторической ретроспективе. - М., 1999.

60 Paulus Diaconus. Historia Langobardonim. 1. iEd. Waitz G. - Hannover, 1878; Magna Moraviae Fontes Historici. V,1 (Annales et chronicae). - Pragae-Brunae, 1966.

61 Ответ хазарского царя Иосифа к Хасдаи ибн Шафругу // Коковцов П.К. Еврейско-хазарская переписка в X в.

- Л., 1932; Иосиппон. Таблица народов // Летрухин В.Я. Начало этнокультурной истории Руси. - M., 1996; [Эльдад га-Дани.] Книга Эльдада Данита II Три еврейских путешественника. - Иерусалим; М., 2004.

Annales Bertmiani: Annales de Saint-Bertin. - Paris, 1964; Chronica Saiernitanum / U. Westerbergh. - Stockholm, 1956 / Studia latina. T.3.

татов63. Для исследования вопроса о религиозных реформах в Хазарии используется и Житие св. Кирилла64.

Поздняя история Хазарского каганата (1-я пол. X в.), проблемы миграций и общественного строя кочевников южнорусских степей реконструируются на основе арабо-персидских исторических и географических сочинений XXV вв., древнерусских летописных сводов (прежде всего Лаврентьевской, Ипатьевской, Никоновской летописей65), византийских хроник66.

По некоторым частным вопросам привлекаются и данные других письменных памятников.

Особенности критики каждого письменного источника, проблема достоверности будут рассмотрены непосредственно в разделах, где используются эти данные, поскольку каждый из этих источников «многослоен», наполнен разновременной информацией, датировать и верифицировать которую возможно только в диалектическом единстве с другими материалами по каждой из проблем.

Вторая крупная категория источников, необходимых для решения поставленных вопросов, — материалы археологических культур конца I тыс. до н.э. — начала П тыс. н.э. степей и лесостепей Подонья и Поднепровья, Северного Причерноморья, Приазовья, Нижнего и Среднего Поволжья, низовий При-каспия и предгорий Кавказа. История проведения систематизированных раскопок и археологического изучения этого региона насчитывает более столетия. Выделено более десяти археологических культур67. Данные одних археологических культур насчитывают десятки тысяч находок, обобщенных в монографических исследованиях (таковы Черняховская, салтово-маяцкая культуры)68,

6> Житие Георгия Амастрвдского // Васильевский В.Г. Труды. - В 4-х тт. - ТIII. - Пг., 1915; Житие преподобного отца нашего Иоанна, епископа Готии // Записки Одесского общества истории и древностей. -1883. - Т. 13; Житие Стефана Сурожского И Васильевский В.Г. Труды.-В 4-х гг. - ТIII. - Пг., 1915; Константин Багрянородный. Об управлении империей. - M., 1989; Продолжатель Феофана. Жизнеописание византийских царей. / Пер., статьи, комм. Я.Н. Любарского - СПб., 1992.

и Житие Константина // Фяоря Б.Н. Сказания о начале славянской письменности. - СПб., 2004.

63 Лаврентьевсхая летопись / ПСРЛ. - Т. I. - М.: Языки русской культуры, 1997; Ипатьевская летопись / ПСРЛ.

Т. П. М., 1998; Никоновская летопись / ПСРЛ. Т. ГХ-Х. М., 2000.

66 Лев Диакон. История. - М., 1988; Михаил Пселл. Хронография. - М., 1978; Иоанн Киннам. История // Бибиков М.В. Византийский историк Иоанн Киннам о Руси и народах Восточной Европы. — М., 1998; [Анна Комнина]

Сокращенное сказание о делах царя Алексея Комнина (1081-1118). Труд Анны Комниной. - СПб., 1859.

67 См.: Этнокультурная карта территории Украинской ССР в I тыс. н.э. - Киев, 1985.

68 Напр.: Баран В.Д. Черюшвська культура: За матер!алами Верхнього Днктра i Захщного Бугу. — Кн^'в, 1981; ГудковаА.В. I-IV вв. в Северо-Западном Причерноморье; Магомедов Б.В. Черняховская культура. Проблема этноса. - Lublin, 2001; Никитина Г. Ф. Анализ археологических источников могильника Черняховской культуры у села Оселивка. — М., 1995; НикитинаГ.Ф. Могильники Черняховской культуры в Северной Буковине и Беса-рабии. — М., 199б; Артамонов М.И. Саркел и некоторые другие укрепления северо-западной Хазарии И СА. -Вып. VI. - М., 1940; Артамонов М.И. История хазар. - СПб., 2001; Афанасьев Г.Е. Население лесостепной зоны бассейна Среднего Дона в УШ-Хвв. (аланский вариант салтово-маяцкой культуры) / АОН. - Вып.2. -М.,1987; Ляпушкин И.И. Памятники салтовской культуры в бассейне р. Дона // МИА. - №62. - М., 1958; Мерперт Н.Я. «Верхнее Салтово» (Салтовская культура). Автореферат дисс.... канд. ист. наук. - М.; Л., 1949; Плетнева С.А. От кочевий к городам. Салтово-маяцкая культура. - МИА. - №142. - М., 1967; Плетнева С.А. На славянохазарском пограничье. Дмитриевский археологический комплекс. - М., 1989; Плетнева СА. Очерки хазарской археологии. - М., 2000; Иерусалим, 5760; Флеров B.C. Лощеная керамика салтово-маяцкой культуры как исторический источник. Автореферат дисс.... канд. ист. наук. - М, 1981 — и мн. др.

другие пока ограничиваются несколькими сотнями («культура курганов с ровиками», сивашевская группа и др.)69. В каждом случае вопрос о репрезентативности данных будет рассматриваться в соответствующем разделе, в комплексе с другими категориями источников. Надо отметить, что данные археологии используются «на стыке наук», т.е. на основании опубликованных материалов, прошедших через значительный объем «внутренних» исследований, проведенных специалистами-археологами, в результате которых первичные наблюдения археологических памятников становятся непосредственно источником фактов

Поскольку этносоциальная история и политическая эволюция восточноевропейских кочевников рассматривается на достаточно широком сравнительно-историческом фоне, используются дополтггельные данные по истории сообществ номадов Средней и Центральной Азии, изредка - Ближнего Востока и Северной Африки.

Кроме того, к работе над темой привлечены этнографические описания северокавказских и степных народов, этногенетические предания венгров, кавказский эпос «Нарты», и ряд других источников, включая материалы нумизматики, эпиграфики, топонимики и этнонимики.

В целом исследование и сравнительный анализ этих разнообразных источников позволил определить круг поставленных диссертацией задач и в преимущественной степени способствовал их раскрытию и решению.

Научная новизна и теоретическая значимость исследования состоит в том, что впервые па основе комплексного рассмотрения наиболее полного на этот момент крута письменных источников и данных археологии, лингвистики, антропологии, нумизматики, эпиграфики предпринимается попытка нового прочтения истории Юго-Восточной Европы I тысячелетия — начала II тысячелетия н.э. Критический подход к анализу источников и литературы позволил расстаться с рядом стереотипов, долгое время существовавших в интерпретации сведений о номадах Западной Евразии, впервые выделить и обосновать две этнокультурные традиции: североиранскую и гунно-сарматскую, доминировавшие в степной и лесостепной зоне на протяжении почти тысячи лет, взаимосвязанные и конкурировавшие между собой. Истоки их восходят к миграционным потокам среднесарматской и гуннской эпохи. В каждое крупное политическое образование I тыс. н.э. входили племена, представлявшие ту и другую традиции. Но форма политической организации и, следовательно, эволюция конкретного племенного союза или протогосударства зависели от этноса, возглавлявшего данное объединение, и его исторического опыта. Автор выдвигает новую, теоретически обоснованную и фундированную источниками концепцию этнополитической истории раннесредневековых номадов Евразии. Кроме того, многие данные письменных источников либо впервые вводятся в

я Флерова В.Е, Подхурганные погребения восточноевропейских степей и пути сложения культуры Хазарии // Степи Европы в эпоху средневековья. - Т.2. — Хазарское время. - Донецк, 2001.

70 Мартынов А.И., Шер Я.А. Методы археологического исследования. — М., 2002. - С.219-220.

научный оборот, либо не рассматривались ранее в контексте поставленных проблем; впервые обосновывается локализация некоторых этнополитических объединений Юго-Восточной Европы раннего средневековья.

Практическая значимость исследования определяется тем, что полученные результаты могут быть использованы для дальнейшей разработки теоретических проблем номадоведения, а также для написания конкретно-исторических трудов по истории раннесредневековой Восточной Европы и Древней Руси, источниковедению отечественной истории и восточному историческому источниковедению. Также результаты работы могут использоваться при разработке общих лекционных и специальных курсов по истории России и археологии, а также учтены при составлении программ для средней школы.

Апробаиия работы. Основные положения диссертации получили апробацию в научных публикациях автора^ а также в его выступлениях в международных, всероссийских, межвузовских конференциях, симпозиумах, круглых столах (в ИВИ РАН, РУДН, Дипломатической Академии МИД РФ, МПГУ, РГУ, ЯрГУ), а также в публичных лекциях, научно-публицистических и научно-методических публикациях.

Структура диссертации. Диссертация состоит из введения, семи глав, заключения, списка сокращений, списка источников и литературы.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обоснована актуальность, научная значимость темы диссертации, хронологические и пространственные рамки темы исследования, формулируются его цели и задачи, характеризуется методология диссертации, содержится обзор научной литературы и источниковедческая справка.

В первой главе «Этническая история и потестарная организация кочевых этносов сармато-аланского происхождения 1-х вв. н.э.» рассматриваются проблемы этнического взаимодействия и становления общественных и властных институтов в сообществах на кочевой основе в Юго-Восточной Европе эпохи поздней античности.

Многие этнополитические объединения сарматской и аланской миграци-ошгых волн формировались уже на территории Юго-Восточной Европы. За полтысячелетия в ходе взаимодействия хозяйственно-культурных типов степных скотоводов (мигрантов из Азии разных потоков) и местного земледельческого населения лесостепи и предгорий сложилась уникальная историко-культурная область на территории от Предкавказья и Нижнего Поволжья до Нижнего и Среднего Поднепровья.

Степи Восточной Европы под властью Аланского союза были мирной территорией, и опасности завоевания с чьей-либо стороны не было. Эти земли были вне сферы римских интересов, а от незваных гостей из Азии долгое время охранял «сюзерен» - среднеазиатское царство Канпой. Оседание, равно как и смешение с оседлыми населением (этнически родственным, из предыдущих

миграционных потоков) не отторгалось культурными традициями североиранских кочевников.

Структура Аланского союза, очерченная античными авторами, а также наличие на территории союза протогородов позволяют определить его как суперсложное вождество, прообраз раннегосударственного общества. Аланский союз функционировал вне прямой зависимости от внешней эксплуатации оседло-земледельческих цивилизаций. Аланы регулярно принимали участие в набегах на Римскую империю, но верхушка союза существовала, прежде всего, за счет контроля над торговыми путями, внутреннего развития земледелия, скотоводства и ремесла, данничества.

Этническая миксация в этом образовании проходила медленно и районировано, между мелкими, периферийными группировками. Видимо, таким образом происходило в Северном Причерноморье становление этноса роксолан. Крупные племенные союзы, такие как аланы или аорсы, были сравнительно монолитны. Причем вхождение соседних племен в этнополитический союз неизбежно с течением времени приводило к восприятию ими обряда погребения доминирующего этноса (пример аорсов показывает, что для этого требовалось около полутора веков). Среди многочисленных племенных групп и союзов весьма четко можно выделить те, что являлись этносами (унифицированная культура, обряд погребения), с одной стороны, и, с другой, т.н. «пре-дэтносы» - ведшие общее хозяйство осколки погибших племенных союзов.

Античные источники не смешивают сарматов и алан. О разном происхождении племен этих двух миграционных волн свидетельствуют и археологические материалы, и антропология. Внутри второго потока также можно говорить о четко/} этнической дифференциации и самоидентификации племен.

Кроме того, на протяжении последних веков до н.э. — первых веков н.э. из Средней Азии приходили небольшие группы мигрантов, независимые от крупных племенных союзов. Если в степной зоне они, как правило, весьма быстро ассимилировались, то в предгорьях Кавказа сохраняли свои традиции. Таковы были жители Центрального и Западного Предкавказья, оставившие грунтовые катакомбы.

Взаимодействие североиранских кочевников с оседлыми земледельцами в другой зоне — лссостепи Поднепровья - показывает пример зарубинецкой культуры. В конце I в. до н.э. территория зарубинецкой культуры была завоевана сарматами, которых незадолго до этого вытеснили из Волго-Донских степей аланы. В течение века после завоевания сарматы и зарубинцы мирно сосуществуют и никакого упадка культуры земледельцев не происходит. Напротив, многолетняя мирная жизнь, экономический симбиоз с номадами приводит достаточно развитое общество зарубинцев к социальному расслоению, выделению малой семьи как экономической единицы из общины. Такие изменения во все времена сопровождаются социальными конфликтами, которые имели место и на рубеже 1-П вв. н.э. в Поднепровье. Однако это оседло-кочевое сообщество не сформировало силовых рычагов для остановки конфликта. Зару-

бинецкая культура распалась, а ее территорию заняли разрозненные сарматские группы.

Во второй главе «Великое переселение народов: этносоциальное взаимодействие» рассматриваются миграционные потоки, этнические процессы и трансформации этнополитических объединений степей Юго-Восточной Европы в эту кризисную эпоху, выявляется ее роль в дальнейшей эволюции этнических групп и политий.

Начало Великого переселения в Юго-Восточной Европе связывается с формированием Черняховской культуры, которую связывают с Готским союзом71. Но с появлением «черняховцев» сущностного переворота на этих землях не произошло. Черняховский феномен мог состояться только в условиях постоянного мира с восточными соседями. Археологические материалы доказывают постоянные контакты черняховцев с Аланским союзом, вместе с письменными данными Демонстрируют многочисленные совместные военные операции. Показателен симбиоз земледельцев и скотоводов на территории самой Черняховской культуры. Причем на этих землях появляются новые группы, связанные с аланами и близкими к ним этносами. Эти тесные связи, а не «Остготское государство», существование которого не подтверждается, обезопасили черняховцев и дали импульс для ускоренного развития. Черняховская общность конца IV в. могла трансформироваться в государство, и готский вождь Германарих сделал первый шаг на этом пути. Но полиэтничныс носители Черняховской культуры не достигли того уровня социального расслоения, когда государственность возникает из внутренних предпосылок. Внешнего стимула политического объединения тоже долго не было, а объединение части племен Германарихом непосредственно перед гуннским нашествием не имело шансов на долговременный успех. Между тем, и «внегосударственная» Черняховская общность, связанная постоянными торговыми, культурными контактами и общими военными интересами, стала процветающей.

Гуннское нашествие уничтожило и черняховцев, и Аланский союз. Объединение под властью гуннов, являвшееся суперсложным вождеством, строилось на принципах, столетиями отработанных кочевниками Центральной Азии в отношениях с покоренными народами и Ханьским Китаем. Главным источником его существования стала внешняя эксплуатация Римской империи. Награбленное богатство раздавалось номадам, внутреннее налогообложение отсутствовало. Реформы, проводившиеся его вождями и направленные на формирование военно-административного аппарата, продиктованы были внешней целью и не имели объективных внутренних причин. В начале V в. система власти уже была замкнута на одном царском роде. Дальнейшее форсирование преобразований Аттилой, его постоянные конфликты с родственниками, воспринимавшимися гуннами и международным сообществом как царский род, -все это дестабилизировало непрочную структуру союза. Поэтому владычество Гуннского союза было ярким, но не долгим. Политическое объединение после

71 Щукин M.S. Готский путь (готы, Рим и чершгхоиская культура). СПб., 2005.

смерти Аттилы (453 г.) прекратило свое существование. В результате возникших усобиц часть племен Гуннского союза вынуждена была вернуться в степи Юго-Восточной Европы. Возвращались «на историческую родину» в основном участники Гуннского союза, не нашедшие места среди федератов Римской империи, - уже новые этнополитические объединения и этносы, воспринявшие элементы различных культурных традиций, в числе которых была и память о Северном Причерноморье как благодатной и счастливой земле. Среди этих групп были носители и старой североиранской этнокультурной традиции, и новой - гунно-сарматской. Именно на этих двух основах и будут структурированы все объединения кочевников Юго-Восточной Европы 2-й пол. I тыс. н.э.

Третья глава «Степные наследники Великого переселения: этногенез и политические традиции» посвящена взаимодействию «позднегуннских» этнических групп в процессе создания ими новых политических объединений после распада Гуннского союза.

К началу VII в. в степях Юго-Восточной Европы существовало много объединений позднегуннских племен (булгары, савиры, акациры, барсилы и др.). Их племенные союзы объединялись для военных предприятий и снова распадались. Большинство из них были родственны тюркам на прототюркском этапе, однако их этногенез связан не с экспансией в Восточную Европу Первого Тюркского каганата в 3-й четв. VI в., а с гуннскими миграционными потоками, Но влияние Тюркских каганатов на культуру кочевников и полукочевников Восточной Европы, как материальную, так и политическую, было немалым. Грандиозные успехи тюркского оружия способствовали тому, что по всей Северной Евразии элита не только покоренных тюрками, но и сохранивших независимость народов стала ориентироваться на образцы древнетюркской военно-дружинной культуры. Это внешнее единство послужило впоследствии основанием для сторонних наблюдателей из исламского мира относить потом к тюркам и народы, которые стали принадлежать к древнетюркскому миру в силу степной моды.

В противоборствах номадов победители практиковали насильственное разъединение родовых 1рупп побежденных, чтобы сородичи оказались рассеяно живущими с чужеродцами. Такие операции, скорее всего, проводили с покоренными номадами и авары на пути в Центральную Европу, и тюрки. Этим рассеянием культурно близких позднегуннских племен объясняются затруднения археологов в определении ареалов восточноевропейских кочевников VI-VII вв., когда на одной территории присутствует множество вариаций погребального обряда. На такой основе формировалась в Северном Причерноморье Великая Булгария. Этнической элитой Великой Булгарии были, естественно, булгары. Впоследствии этот этноним употреблялся к кочевникам Приазовья, Волго-Камья и Подунавья, происхождение которых в источниках связано с Великой Булгарией. Новая полития строилась на идеологической основе памяти об общем происхождении - участники ее возводили себя к гуннам Аттилы, а правящий род объявил его своим предком.

Созданная без внутренних предпосылок во 2-й пол. VI в., Великая Бул-гария исчезла с исторической арены после смерти хана Кубрата. В рамках этой политии только начинала складываться единая культура. Кочевое и оседлое население, среди которого были племена раннетюркского, иранского, славянского происхождения наладило культурный обмен, еще не перешедший в фазу симбиоза. Именно в Великой Булгарии берет начало культурно-историческая общность, называемая часто салтово-маяцкой культурой. Огромным было значение Великой Булгарии для становления этнического самосознания племен, входивших в ее состав. Одни из них сохранили свою этническую идентичность, другие после распада объединения приняли этноним верхушки - булгары (показательно исчезновение с этнической карты таких крупных племенных союзов, как кутригуры, утигуры, сарагуры, а также анты).

В четвертой главе «Государства» и народы Юго-Восточной Европы на этнополитической карте VIII-IX вв.» рассмотрена локализация этносов и политических образований, упоминаемых в раннссредневековых источниках, прежде всего арабо-персидских, а также проведен источниковедческий анализ этих известий.

Критика источников, проведенная с применением системного подхода и структурного анализа, показала, что данные материалы можно использовать в качестве источников по этносоциальной и политической истории степной и лесостепной полосы Западной Евразии. Несмотря на «многослойность» каждого из арабо-персидских географических сочинений, несмотря па сложное переплетение эпох и даже регионов почти в каждом сообщении, в настоящее время мы обладаем достаточным инструментарием, чтобы определить хронологию и степень достоверности большей части информации. При этом арабо-персидская литература является основным, системообразующим источником в отношении Юго-Восточной Европы VIII-IX вв., когда западные и византийские сведения отрывочны и часто не поддаются внятной интерпретации.

Так называемая «Анонимная записка» является одним из ценнейших источников. Но это цикл не о Восточной Европе, а «о тюрках» - т.е. о степной и лесостепной полосе Восточной Европы и Центральной Азии. Составлена она была между 818 и 840 гг., скорее всего, как описание к карте. Сам цикл, возможно, представляет собой описание шестого кешвара, согласно делению мира в иранской географической традиции. Этими материалами как основными 1 пользовался неизвестный географ при составлении «Худуд ал-алам». Сведения о народах Центральной Азии и Восточной Европы, которых можно достоверно идентифицировать, указывают на датировку большей части информации «Худуд» не позднее 1-й трети IX в. Косвенным подтверждением такой датировки корпуса сведений «Пределов мира» служит то, что автор, упоминающий о знаменитых ученых Халифата VIII в., не знает о выдающихся географах кон IX - X вв., труды которых были известны во всем арабском мире.

Анализ общих представлений арабских географов IX-X вв. о Восточной Европе показывает, что «ойкумена» для них ограничивалась бассейном Волги

вплоть до среднего ее течения, а также степью и лесостепью. Соответственно, все народы, упоминаемые в цикле «О тюрках» традиции ал-Джайхани, располагались именно в указанных пределах. Сопоставление данных с другими письменными источниками и с археологическими материалами показывает, что общий источник традиции ал-Джайхани в отношении как Восточной Европы, так и Центральной Азии, можно датировать не позднее 1-й половины IX в. В таком виде этот цикл сохранился только в «Худуд ал-алам», и то с некоторыми изменениями. В дальнейшем авторы инкорпорировали современные им сведения в общую канву протографа и удаляли из него очевидно устаревшую информацию, как это было с мадьярами, булгарами, печенегами.

Важно для дальнейшего исследования и выделение в составе «Худуд» и сочинений традиции ал-Балхи общего источника, также относящегося к IX в. Этот источник включает сюжеты об области Буртас и трех городах русов, которые позднее, в связи с велением времени, трансформировались в «три вида русов».

Таким образом, сравнение сообщений о широко известных по другим источникам кочевых народах не только дает возможность определить взаимную датировку корпуса сведений о Восточной Европе, но и предоставляет данные для локализации тех народов и политических образований региона, чье местонахождение является дискуссионным, в частности, русов и хазар.

В пятой главе «Хазарский каганат: от союза племен к раннему государству» предлагается авторское видение становления и этнополитической эволюции Хазарского каганата, а также его роли в истории Юго-Восточной Европы.

Сопоставление письменных источников о ранних хазарах (в основном арабских, сирийских, византийских и закавказских) позволило придти к выводу, что ранние хазары, как и родственные им булгары, выделились из среды прототюрок в период до образования Первого Тюркского каганата, т.е. еще в гунно-сарматское время, и после Великого переселения народов, по крайней мере с VI в., они известны в Северо-Восточном Предкавказье, по соседству с другим^ позднегуннскими племенами.

До конца VII в. Хазария не являлась значимой политической силой в Восточной Европе. В ирано-византийском противостоянии хазары участвовали, будучи зависимыми от Западнотюркского каганата. В первых столкновениях арабов с племенами Кавказа и Прикаспия вплоть до конца VII в. действовала коалиция тюрок, хазар и гуннов. Но подчинение хазарами остатков Великой Булгарии усилило позиции хазар. Выгодное географическое положение, по сравнению с другими прикаспийскими объединениями, больше подвергавшимися нападениям арабов, позволило хазарам стать центром консолидации в борьбе с арабским натиском. В ходе кавказских войн с арабами Хазарское про-тогосударство значительно расширило свои границы и получило статус каганата, стало вести самостоятельную международную политику, основным вектором которой был союз с Византийской империей. Набеги хазар и их союзки-

ков на Закавказье отвлекали силы Халифата и делали для него невозможным решающий удар по Византии. Но и во второй половине VIII в. Хазария еще являлась полукочевой «федерацией», в которой номады жили сбором дани с жителей существовавших до их прихода городов и с полуоседлого населения72.

Из информации письменных источников можно заключить, что хазары делали попытку заимствовать, насколько это было возможно, традиции Западного Тюркского каганата, под властью которого они находились ранее. В начале VIII в. хазары уже употребляют характерную терминологию: шад, ту дун, тархан. Причем титулы и должности по смыслу соответствовали тюркским. Но жесткой, военизированной общественной структуры, подобной Тюркским каганатам, в Хазарии еще пе наблюдалось. Вместе с тем, в VIII в. в новом каганате появляется и своя столица - Итиль, расположенная в очень выгодном месте, на пересечении древних торговых путей. Сильной предпосылкой дальнейшей эволюции хазарского объединения было и наличие на его территории старых торговых и ремесленных центров Приморского Дагестана, которые продолжали функционировать. Эти факторы, а также жесткая линия Византии и особенно Халифата в вопросе грабительских набегов дали возможность Хазарии переориентироваться с удаленной эксплуатации на торговое посредничество, контроль над торговыми путями и постоянное взимание дани с племен близкого уровня развития, живших вблизи от этих магистралей. С этим связано и исчезновение Хазарии из хроник пограничных областей Халифата. Перед каганатом, превратившимся в суперсложное вождество, открывались перспективы ранней государственности. Но по состоянию на VIII - нач. IX вв. ни данные письменных источников, ни археологические материалы не подтверждают существования огромного Хазарского каганата, простиравшегося от Нижней Волги до Днепра. По данным еврейско-хазарской переписки и арабо-персидские географов, Хазария локализуется в восточном Предкавказье и в дельте Волги, причем крайним пограничным пунктом с запада в письме царя Иосифа называется крепость Саркел, а до 30-х гг. IX в. и низовья Дона не входили в Хазарский каганат.

Этническая структура ядра Хазарии VIII в. (без булгар, оногуров, «царства гуннов», населения прикаспийских городов) включала ранних хазар гун-но-сарматского происхождения и потомков тюрок Западнотюркского каганата. Изначально тюрки, как завоеватели, должны были иметь более высокий социальный статус. Но сохранение тюркским «центром» хазарской племенной верхушки, практика «двоевластия», со временем превратившаяся в связку шад -каган, крушение каганата западных тюрок - все это вело к установлению равенства между тюрками и хазарами в Предкавказье и Прикаспии, а в дальнейшем - к смешению.

«Двоевластие» в Хазарии существовало с момента подчинения хазар Тюркскому каганату и сохранялось после образования Хазарского каганата. Но

72 См.: Галкина Е.С. Кавказские нойпы VI1-VIII вв. и возвышение Хазарии Н Восток (Oriens). - 2006. - №4. -С.5-17.

в VIH в. источники представляют хакана как реально действующего политика, а уже в сер. IX в. он становится сакральным символом. Принятие «заместителем хакана» нового титула бек, которое свидетельствовало о повышении его статуса, относится, очевидно, к 1-й пол. IX в. В то время Хазария переориентировалась с экзоэксплуатации в форме военного грабежа оседлых цивилизаций на торговлю и контроль над торговыми путями, а также эксплуатацию данников, от которых и поступала большая часть экспортируемых товаров. Этими данниками, по свидетельствам источников, были буртасы и хазарские печенеги. На каких условиях вошла в каганат часть булгарских и оногурских племен — неизвестно. Но археологические материалы свидетельствуют, что во 2-й пол. VIII в. из Предкавказья происходит массовая эмиграция этих племен. Часть из мигрантов потом осваивается на Дону и Северском Донце, часть уходит на Среднюю Волгу. Другие носители той же материальной культуры начинают «победное шествие» по Ставропольской возвышенности и предгорьям, тесня аборигенов в горы. Эти события разворачивались на территории хазарской «конфедерации» и были связаны с консолидацией власти, образованием общей для каганата высшей аристократии. Те, кто имел иное видение проблемы, чем правящий род, но был в меньшинстве, по давней традиции номадов отделились от Хазарии и откочевали.

Принятие иудаизма хазарской элитой было политическим актом, направленным, с одной стороны, на расположение торговых партнеров, а с другой — на решение внутренних проблем. Правящая верхушка приняла религию, которая не только способствовала замыканию власти внутри одного рода, но еще имела «встроенный» непростой механизм пополнения элиты. То есть иудаизм был вариантом идеологического оформления институционализации власти и давал возможность племенным вождям «встроиться» в него с помощью браков, а их потомкам со временем — стать легитимными и равноправными членами единой общехазарской элиты.

Хазарский каганат мог функционировать только до тех пор, пока у хазарской элиты был контроль пад главными торговыми нитями Юго-Восточной Европы. Потеря хотя бы одной магистрали вела к существенному ослаблению Хазарии. Для этого нужно было удерживать в повиновении племена, проживавшие поблизости от торговых путей. Но вечно это продолжаться не могло, т.к. на базе крепостей-гарнизонов по сбору дани с проезжающих купцов неизбежно возникали торговые центры, местная племенная элита (особенно кочевая) начинала принимать активное участие в торговых операциях, покоренные племена консолидировались в политические объединения более высокого уровня, создавали свои контрольные пункты на том же торговом пути. Так, часть буртасских племен объединилась с угорскими и булгаро-оногурскими группами, в результате чего во 2-й пол. IX - начале X вв. возникла Волжская Булгария. Привести ее в повиновение для Хазарского каганата оказалось невозможно в силу дальности расстояния. Попытки окончились неудачей и привели к обратному результату: булгары нашли сильного покровителя в лице го-

сударства Саманидов И перенаправили эту ветвь Шелкового пути по сухопутному пути, подробно описанному Ибн Фадланом73. Южная часть Волго-Балтийского пути была фактически закрыта враждебно настроенными к Хаза-рии племенами. Именно этот факт, а также печенежское нашествие и отпадение славянских земель стали причиной неизбежной гибели Хазарского каганата и началом новой эпохи в степях Юго-Восточной Европы — эпохи печенегов, гузов, половцев. Последний удар был нанесен Хазарии уже Киевской Русью, князьями Святославом и Владимиром, после чего Хазария как политическая сила в Предкавказье перестала существовать.

В шестой главе «Русский каганат: опыт этносоциальной реконструкции» раскрывается роль в этнополитической истории номадов Юго-Восточной Европы основного соперника Хазарии на региональной арене — Русского каганата.

Комплексное исследование различных групп источников позволило определить место и роль в истории Юго-Восточной Европы т.н. Русского каганата, упоминающегося в ряде письменных памятников раннего средневековья. На территории, где ранние арабо-персидские источники локализуют «русов с хаканом о главе», находился в тот период лесостепной и степной варианты салтово-маяцкой археологической культуры. Материалы археологии, нумизматики и эпиграфики полностью подтверждают сообщения арабо-персидской литературы о локализации мощного государства в верховьях Северского Донца, Оскола и на Среднем и частично верхнем Дону. Главным государствообра-зующим и политически доминирующим этносом в каганате были носители лесостепного варианта салтовской культуры - североиранцы, которые в письменных свидетельствах называются русами. Это подтверждает проведенная корреляция сообщений арабо-персидской литературы о русах с хаканом во главе и данных археологии и специальных исторических дисциплин. Кроме них, население протогосударства составляли асы и булгары, откочевавшие в Подонье после распада Великой Болгарии и оказавшиеся в подчиненном положении, а также давние соседи русов - восточные славяне, с которыми были налажены дружественные отношения и начался процесс миксации74.

Русский каганат был вторичным протогосудаством (ранним государством) с собственной производящей экономикой и развитыми ремеслами (гончарное дело, ювелирное мастерство, металлообработка на государственном уровне). В нач. 2-й четв. IX в. у Русского каганата появляется опасный внешний противник на северо-востоке и юго-востоке, против которого строится ряд мощных крепостей по течению р. Тихой Сосны и Правобережное Цимлянское городище в низовьях Дона. Конец же 1-й пол. IX в., точнее по монетным находкам и дате построения Саркела (сразу после разрушения Правобережного городища), - кон. 830 - нач. 840-х гг. отмечен разрушением некоторых крепостей, сожжением селищ и ремесленных центров. Этим противником был Ха-

73 Ковалевский А.П. Книга Ахмеда Ибн Фадлана о его путешествии на Волгу в 921-922 гг. -

74 Подробнее см.: Галкина Е.С. Тайны Русского каганата. М., 2002.

С.96 (карта).

зарский каганат и его союзники-вассалы - мадьярские племена, которых хазары использовали как основную силу. Нашествие кочевников уничтожило раннее государство русов.

Два каганата — Хазарский и Русский — делили единый регион - степную и лесостепную зону Восточной Европы, который к тому времени уже сформировался как единая историко-культурная область, благодаря почти тысячелетней деятельности их предков. Роду кагана в Хазарии была необходима война -для удовлетворения амбиций племенных вождей, которые мало участвовали в распределении доходов с торговли и с подозрением воспринимали политические и религиозные инициативы власти. Эта проблема усилилась с вступлением в хазарский союз венгров или мадьяр (неясно, где сложился мадьяро-оногурский союз — в Среднем Поволжье или в Северном Причерноморье, т.к. оногурские племена жили в обоих регионах). Венгры ждали от хазар взаимовыгодного сотрудничества в виде совместных походов и взимания дани. С другой стороны, обозначилась внешнеполитическая проблема Русского каганата, который угрожал самому существованию Хазарии. Русский каганат после удара мадьяро-оногуро-хазарского союза распался на отдельные племена, одни из которых мигрировали, другие остались на месте, но подчинились хазарам.

Во всех кочевых обществах от древности до нового времени основой социальной организации были родоплеменные связи, действовал генеалогический принцип родства (в том числе и фиктивного, сам факт которого показывает, что этот принцип не изжил себя и на стадии «кочевых империй»). Страшной карой для проигравших войну было насильственное разделение родов и расселение среди победителей. И когда родоплеменная структура на высших этажах общественной пирамиды сменялась военно-административной, «внизу» родовой принцип сохранялся, а «наверху» тщательно следили за формально-идеологическим единством племенного союза и, прежде всего, правящего племени. В борьбе за сохранение своего статуса верхушка хазар сознательно отказалась от такого единства и начала формирование нового этноса-страты па основе смешения гунно-тюркской властной традиции и иудаизма.

Конфликт между вождями племен и центральной хазарской властью проявился после разгрома Русского каганата, по-видимому, в связи с распределением добычи и данников.

С падением Русского каганата Хазария стала контролировать все основные торговые пути Восточной Европы - и сухопутные, и водные, в том числе речную артерию, соединявшую Черное и Каспийское моря, и южную часть Волго-Балтийского пути. Это обстоятельство, прежде всего, и позволило Хазарскому каганату просуществовать еще больше века, до 960-х гг., несмотря на постоянные вторжения печенегов, начиная со 2-й пол. IX в.

В седьмой главе «Этносоциальное взаимодействие и политогенез в кочевых сообществах периферии Киевское Руси» рассматриваются основные особенности этносоциального и политического развития «южнорусских» кочевников X — XII вв.

В УШ-1Х вв. в Юго-Восточной Европе господствовали полукочевые/ полуоседлые сообщества, за несколько столетий создавшие ранние государства с достаточно высоким уровнем социальной организации. Хазарский и Русский каганаты не только контролировали этот значительный по своим размерам регион, но и играли активную роль в политической истории Западной Евразии. Пришедшие им на смену племенные союзы — печенеги, торки, половцы - при всей своей многочисленности были лишь истинной периферией бурно развивавшегося Древнерусского государства и Византии. Краткий очерк этноноли-тической истории этих племенных союзов в Восточной Европе необходим в данном исследовании для сравнительного анализа закономерностей развития «южнорусских» кочевников и тех этнокультурных традиций, что доминировали в регионе на протяжении I тыс.н.э. Все эти заволжские кочевники принадлежали этническим группам, полностью сформированным в Центральной Азии на тюркской основе, где иранский этнокультурный субстрат был малозаметен.

Для кочевников южнорусских степей Х-ХИ вв., как и для всех кочевников и Евразии, и Ближневосточного региона, была характерна так называемая генеалогическая система родства, на которой и строилась социальная структура их обществ. Но в отличие от североиранских и гунно-сарматских этносов, доминировавших в Восточной Европе в предыдущем тысячелетии, у печенегов, торков и половцев она еще не начала трансформироваться в административную организацию, да и не было внутренних предпосылок.

Археологические данные не фиксируют наличие у кочевников X — XI вв. социальной стратификации. Половцы же в XII в. находились на начальной стадии разложения первобытнообщинных отношений, которое шло в данном случае по пути позднеродовой общины и патронимии. Объединения половцев, которые упоминают древнерусские источники, быстро распадались со смертью своих предводителей, как, например, союз Кончака, в котором даже отсутствовал управленческий аппарат. Политогенез половцев стимулировался также внешним фактором — влиянием Киевской Руси. Однако это воздействие было длительным и приводило к оседанию половцев, возникновению совместных поселений и к началу ассимиляции кочевников славянами, что прослеживается по антропологическим данным.

В заключении подводятся итога исследования и содержатся следующие выводы:

На протяжении почти всего I тыс. н.э. степи и лесостепи Восточной Европы представляли собой уникальный этнокультурный феномен: па этом огромном пространстве последовательно развивались материальные культуры, погребальные обряды - при смене этносов, которая фиксируется в письменных источниках. Этот факт невозможно объяснить ролью некоего субстрата, потому что не «субстрат» определяет облик материальной культуры той или иной общности.

Юго-Восточная Европа приняла несколько миграционных потоков кочевников из азиатских степей. Эпоха глобальных переселений закончилась с падением Гуннского союза, и вплоть до мадьярской и печенежской экспансии конца IX в. крупных иноэтничных вторжений не было. Основными творцами этнокультурной карты региона были участники двух больших миграционных волн - среднесарматской («аланской») и гуннской (точнее, гунно-позднесарматской). На их основе и формировалось абсолютное большинство этносоциальных общностей I тыс. н.э.

До начала Великого переселения народов в Западной Евразии в течение почти тысячи лет господствовали кочевники североиранского происхождения: скифы, сарматы, аланы. К началу Великого переселения народов наблюдалось уже значительное этническое смешение остатков скифских племен, многие из которых перешли на полуоседлый образ жизни, с новыми волнами кочевников, пришедших из урало-казахстанских степей и Средней Азии. Эти миграции были порождением комплекса причин, основными из которых стали климатические процессы (аридизация степей Западной Азии) и передвижение хупн-ских племен го центральноазиатского региона. Уровень социального развития последних на момент появления в Восточной Европе был далеко неодинаков. Сарматские племена в основной своей массе лишь вступали в эпоху классооб-разования. Между тем аланы уже переживали этап вторичного протогосудар-ства.

Уже 1-е столетия н.э. выявили два возможных способа адаптации систем жизнеобеспечения этих общественных организмов к меняющимся природным и социально-политическим условиям. Данные способы сохранились вплоть до конца эпохи. Первый условно можно назвать североиранским (аланы и родственные им рухсы Русского каганата). Это преимущественно полуоседлый тип хозяйствования, с примерно равными долями скотоводства и земледелия, высоким уровнем развития ремесла и неизменно большой ролью международной торговли. В основе этой системы лежит древнеиранская культурная традиция с троичным делением общества, в котором ремесленники являются уважаемой прослойкой и земледельцы имеют социальный статус, фактически аналогичный рядовым кочевникам (не дружинникам). Это давало возможность легкой интеграции в такое сообщество родоплеменных групп с самым разным хозяйственным укладом - полукочевым, полуоседлым, кочевым, оседлым. Оседание, равно как и смешение с оседлыми населением (этнически родственным, из предыдущих миграционных потоков) отнюдь не воспринималось северо-ираискими кочевниками как трагедия. И Аланский союз, и Русский каганат были строго стратифицированными сообществами, с иерархией родов и субординацией «сословий», в которых, однако, было возможным принятие иноэтничных групп в какое-либо из «сословий» на равных с доминирующим этносом (как сухогомольшанская группа салтовской культуры).

Такие условия обеспечивали возможность высокой экономической интеграции населения с разными традициями, и часто в рамках одного поселения

или могильника встречаются свидетельства неоднородности — от обряда погребения до особенностей домостроительства. Происходил технический обмен, культурные заимствования. Чем дольше существовал союз, тем чаще происходили межэтнические браки. По даже в рамках поселения, ведущего совместное хозяйство, т.е. в одной территориальной общине, сохранялись различия в этномаркирующих признаках. Это связано с сохранением родовых 1рупп, помнивших о своем происхождении. В отношении вновь завоеванных территорий практиковалась данническая эксплуатация. Но эти политические объединения не Применяли традиционных методов «кочевых империй» гушго-•порко-монгольской Центральной Азии с удаленной экзоэксплуатацией крупных земледельческих цивилизаций, путем череды грабежей и вымогания «подарков». Развитие общества носило, можно так сказать, не экстенсивный, а интенсивный характер. Название политически доминирующего этноса, составлявшего аристократию, в таких сообществах со временем превращалось в по-литоним, участники которого воспринимали себя, с одной стороны, как члены конкретной родовой группы, с другой - как участники данной политии.

В подобных оседло-кочевых обществах особенно быстро происходили начальные процессы классообразования, выделения аристократии, «царского рода» и публичной власти. Отмечается высокий уровень развития производства, домашних ремесел, а потом и товарного ремесла. И эти особенности связаны не только с хозяйственно-культурным типом, сложившимся в Юго-Восточной Европе, но в первую очередь с североиранской культурной традицией. Аналогии такой социально-экономической и политической модели находятся за тысячи километров от европейской степи и лесостепи, к примеру, у племен саргатской культуры раннего железного века в Западной Сибири . Но те процессы, которые в спокойных условиях саргатской культуры, вдали от центров ойкумены протекла в течение тысячелетия, в Юго-Восточной Европе шли более бурно, но прерывисто. Аланский союз был сметсп гуннским нашествием, Русский каганата - мадьярами и хазарами. Восстановить структуру такого сообщества, экономическое единство которого в рамках господства натурального хозяйства держится на эфемерной основе городского ремесла и контроля над торговыми путями, практически невозможно - она «рассыпается» на родовые группы, некоторые из которых (по обстоятельствам) сохраняют название погибшей политии в качестве родового/ племенного имени.

Второй путь, гунно-сарматский, оформился с конца IV в., когда господствующими этносами степей Восточной Европы стали т.н. позднегуннские племена, состоявшие, прежде всего, из гунно-сарматских кочевников урало-казахстанского региона, что ясно прослеживается на археологических материалах. Причем сарматский компонент гуннской орды был весьма значительным. Именно сарматы Средней Азии принесли в Восточную Европу один из вариантов рунической письменности. «Гуннскими» (т.е. появившимися вместе

" См.: Матвеева Н.П. Социально-экономические структуры населения Западной Сибири в раннем железном веке (лесостепная и подтаежная зоны). - Новосибирск, 2000.

с гуннами) являются булгары, савиры, кутригуры, оногуры, барсилы, хазары. Гуннский племенной союз являл собой первое воплощение гунно-сарматского пути этносоциального строительства в степях Восточной Европы. Он строился на принципах центральноазиатских кочевников, с упором на удаленную эксплуатацию, в данном случае, Римской империи. Реформы, проводившиеся его вождями и направленные на формирование военно-административного аппарата, были продиктованы были внешней целью и не имели объективных внутренних причин. Форсирование преобразований Аттилой, его постоянные конфликты с родственниками, воспринимавшимися гуннами и международным сообществом как царский род, - все это дестабилизировало непрочную структуру союза.

Гуннское нашествие послужило катализатором процессов политогенеза в славянском обществе. Это естественно: периферийные земледельческие племена, как правило, гораздо консервативнее, чем кочевые. Даже технические новшества, приемы ремесла заимствуются ими в мирное время крайне неохотно. Знакомство, пусть сначала насильственное, с другими культурами, необходимость уходить с насиженных мест подтолкнули становление первых значительных племенных союзов у славян (схлавены и анты), а впоследствии — и протогосударств, которые стали возникать после периода походов на Византию.

Исследование археологических материалов показало, что роль номадов 1-х вв. н.э. в истории этносов 2-й пол. I тыс. н.э. гораздо более значима, чем принято считать в историографии. Североиранские кочевые племена, занимавшие господствующее положение в степях Восточной Европы, и после Великого переселения народов не исчезли с этнокультурной карты, обратившись в субстрат для новых народов. Напротив, в раннем средневековье они продолжали играть одну из важнейших ролей в истории этого региона, став основой для образования новой этнополитической общности - салтово-маяцкой культуры, которая будет доминировать в степи и лесостепи.

Роль же Тюркского каганата в истории европейской степи и лесостепи далеко не была решающей. Большинство тюркских завоеваний оказались непрочными, по крайней мере, источники уже в кон. VI в., т.е. через четверть века после нашествия тюрок, фиксируют возвращение предшествующей расстановки сил в регионе. Вполне возможно, что применяли наиболее типичную для кочевников модель завоевания: завоеватели и завоеванные сосуществуют на расстоянии, получение прибавочного продукта осуществляется посредством дистанционной эксплуатации. Но подтвердить это археологическими данными невозможно. Другая ситуация сложилась в стратегическом для тюрок районе Прикаспия, где на территории хазар был оставлен военный гарнизон. Тюркский суперстрат ясно прослеживается у средневековых хазар, а также жителей образования Сарир.

Однако тюркская экспансия, а также нашествие авар подтолкнули становление в Северном Причерноморье крупного образования на кочевой основе

- Великой Булгарии, объединившей ряд позднегуннских племен Причерноморья (булгар, кутригур, оногур), сармато-аланских, славянских и других племен

— бывших активных участников Великого переселения народов. Данные племена не находились в длительной зависимости от авар или тюрок. Опыт Великой Булгарии, созданной племенами, которые уже считали Восточную Европу своей родиной, можно назвать не слишком удачным образцом синтеза различных политических традиций. Распад этого объединения, в котором успешно проходило межэтническое взаимодействие, был инспирирован «изнутри», видимо, в связи с не устоявшейся традицией наследования власти. Но в рамках Великой Булгарии возникло несколько этнических групп, которые связывали себя общностью происхождения и приняли после ее исчезновения этноним «булгары». Кроме того, именно на территории этой политии возникли многие традиции, сформировавшие облик материальной культуры Русского кагапата и Хазарии.

Хазарам удалось создать одно из наиболее влиятельных в Восточной Европе политических объединений, которое после арабо-кавказских войн наследовало от тюрок определение «каганат». Борьба с арабами на Кавказе подтолкнула формирование не только Хазарского каганата, но и этноса средневековых хазар. Хазарский каганат образовался фактически на основе коалиции племенных союзов, отражавших арабскую агрессию. Но определять Хазарию как «кочевую империю», равную по значению Хуннской державе или Тюркским каганатам, нет достаточных оснований. Территория влияния Хазарского каганата на протяжении большей части его истории ограничивалась на северо-востоке низовьями Волги, на юге - степями Приморского Дагестана рядом с владениями сахиба ас-Сарир, на западе Прикубаньем до Черного моря, включая некоторые области восточного Крыма. Археологические данные также не свидетельствуют в пользу тезиса о «Хазарской империи». Период наибольшего могущества Хазарского каганата составлял не более полувека (2-я пол. IX в.). После нашествия печенегов Хазарский каганат вошел в свои естественные границы, оформившиеся еще в нач. VIII в., после чего начался процесс распада этого раннего государства. Хазарский каганат представлял собой «апофеоз» развития по гунно-сарматскому пути социо- и политогенеза, при значительном влиянии тюркской идеологической традиции. В результате падения Русского каганата и захвата хазарами контроля над важнейшими торговыми путями Юго-Восточной Европы, к сер. IX в. Хазария переступила порог ранней государственности, вплоть до появления наемной армии. Но противоречие между кочевыми догосударственными традициями рядовых членов доминирующего этноса, аристократией зависимых племен, тоже номадов, и интересами правящей общехазарской элиты породили нежизнеспособную структуру- В ней, с одной стороны, формировался иудео-хазарский этнос-страта, охраняемый мусульманами-наемниками, с другой - элита продолжала «делиться» доходами с племенной аристократией и рядовыми кочевниками, во имя сохранения социальной стабильности. Существовать такое общество могло ровно столько,

сколько продолжался контроль над торговыми путями. И после того как в начале X в. Волжская Булгария перехватила Волго-Балтийскую артерию, а на западе образовалась Киевская Русь, Хазарский каганат был обречен.

Таким образом, кочевые и полуоседлые народы степи и лесостепи Юго-Восточной Европы I тыс. н.э. североиранского и гунно-сарматского происхождения сформировали единую динамично развивавшуюся единую историко-культурную область, в пределах которой обретали общие черты традиционной культуры. Эта область сложилась на основе взаимодействия двух хозяйственно-культурных типов: 1) земледельцев степи и лесостепи и 2) кочевых скотоводов степей и двух этнокультурных традиций, привнесенных в свое время из Центральной и Средней Азии и развивавшихся уже в Восточной Европе. Становление этой историко-культурной области проходило в рамках нескольких политических объединений с непременным участием представителей обеих традиций, единственный раз прервавшись в эпоху гуннского нашествия.

В сравнении с протогосударствами степи и лесостепи кон. I тыс. н.э., новая волна тюркских кочевников Заволжья — печенеги, торки и половцы — стояли на значительно более низкой стадии развития общественных отношений. Создание протогосударственных объединений было вызвано только причинами внешнего характера, и прежде всего влиянием Киевской Руси. Тюрко-огузская этнокультурная традиция Центральной Азии изначально отрицательно относилась к седентеризации, к ремеслу и земледелию, рассматривая как основной источник дохода и престижа удаленную эксплуатацию. Однако, если в Азии таким образом создавались кочевые империи, в Восточной Европе, в силу природно-климатических и геополитических условий, это был изначально тупиковый путь. И свернуть с пего можно было только при кардинальном изменении такой традиции. Источник таких изменений может быть легитимен в глазах номадов, только будучи внешним и исходящим от более сильного сообщества, которому они подчиняются. Таким сообществом стала для берендеев, черных клобуков и многих половецких родов Древняя Русь.

Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях:

Работы, опубликованные в периодических научных изданиях,

рекомендованных ВАК Министерства образования и науки РФ:

1. Галкина Е.С. Кочевая периферия восточных славян: этносы и государства // Преподавание истории и обществознания в школе. - 2004. - №9. - С.12-20 (0,6 п.л.). -

2. Галкина Е.С. Юго-Восточная Европа в представлении арабских географов IX в. // Восток (Oriens). - 2005. - №3. - С.5-17 (1,0 п.л.).

3. Галкина Е.С. Кочевой мир Восточной Европы конца IX - начала XIII вв.: этнические процессы и общественное развитие // Наука и школа. - 2006. -№4. - С.27-30 (0,5 п.д.).

4. Галкина Е.С. Кавказские войны VII-VIII вв. и возвышение Хазарии П Восток (Oriens). - 2006. - №4. - С.5-19 (1,2 п.л.).

Монографии:

5. Галкина Е.С. Номады Восточной Европы: этносы, социум, власть (I тыс. н.э.). - М.: Прометей, 2006. - 564 с. (35,0 п.л.).

6. Галкина Е.С., Родригес A.M. Кочевая периферия восточных славян и Руси: этнополитические процессы. М.: МГУП, 2003. - 384 с. (24 п.л., авторский вклад - 70%).

7. Галкина Е.С. Тайны Русского каганата. М.: Вече, 2002. - 432 с. (27

п.л.).

Статьи:

8. Галкина Е.С. Салтово-маяцкая культура и проблема Русского каганата // Научные труды МПГУ. Серия: социально-политические науки.- М., 1997. -С. 268-274 (0,4 п.л.).

9. Галкина Е.С., Кузьмин А.Г. Росский каганат и остров русов II Славяне и Русь: Проблемы и идеи: Концепции, рожденные трехвековой полемикой, в хрестоматийном изложении. М.: Наука - Флинта, 1998. С. 456-481 (1,25 п.л., авторский вклад — 50%).

10. Галкина Е.С. Русский каганат на Дону // Роман-журнал XXI век. -2000. - № 4. - С. 74-79 (0,7 пл.).

11. Галкина Е.С., Колиненко Ю.В. «Азиопа»: Россия и «теории цивилизаций» // Сборник Русского исторического общества. - Т. 3 (151). - М., 2000. -С.314-319 (0,6 п.л., авторский вклад - 50%).

12. Галкина Е.С. Волго-Балтийский путь в арабо-персидской географии IX - XII веков // Гуманитарий. История и исторические науки. Сборник научных трудов. - М., 2001. - С. 4-8 (0,25 п.л.).

13. Галкина Е.С. Булгары в «Худуд ал-Алам» // Гуманитарий. История и общественные науки. Сборник научных трудов. - Вып.З. - М.: МШУ, 2002. -С. 144-149 (0,25 п.л.).

14. Галкина Е.С. К вопросу о миграции северокавказских алан в Подонье // Социально-гуманитарные науки: поиски, проблемы, решения. — М.: МИГУ,

2002.-С. 7-14 (0,5 п.л.).

15. Галкина Е.С. К осмыслению титула «хакан русов» в арабо-персидской географии IX - XII вв. // Научные труды МПГУ. Серия: Социально-исторические науки. Сб. статей. — М., 2003. - С.164-172 (0,5 п.л.).

16. Галкина Е.С. К проблеме локализации народов Юго-Восточной Европы на этнической карте географов «школы ал-Джайхани» // Ученые записки Центра арабских исследований Института востоковедения РАН. - Вып.З. — М.,

2003.-С.3-20 (1,2 п.л.).

17. Галкина Е.С. Некоторые аспекты изучения ранних государств Юго-Восточной Европы в новейшей англо-американской историографии // Социум: проблемы, анализ, интерпретации. (Сб. науч. трудов). - Вып.1. - М.: МПГУ, 2003.-С.68-75 (0,5 п.л.).

18. Галкина Е.С. Факторы становления Хазарского каганата // Россия, Запад, Восток во всемирной истории. — Рязань: РГПУ, 2003. - С.18-33 (0,7 п.л.).

19. Галкина Е.С. Этническое происхождение ранних хазар // Гуманитарий. История и общественные науки. Сборник научных трудов. - Вьгп.У. - М., 2003. - С.300-308 (0,5 п.л.).

20. Галкина Е.С. Авары. Аланы. Анты. Белоозеро. Белые калмыки. Берендеи. Бужане. Булгария Волжско-Камская. Булгары волжско-камские. Былины. Весь. Водь. Волго-Балтийский путь. Волохи. Волыняне. Вятичи. Город. Городище. Готы. Ижора. Карелы. Касоги. Коми-пермяки. Манси. Марийцы. Меря. Мордва. Мурома. Норманны. Пересечен. Печенеги. Половецкая земля. Половцы. Полочане. Поляне. Пургасова Русь. Радимичи. Роксоланы. Руны. Русы. Савроматы. Саркел. Сарматы. Свеоны. Северяне. Скифы. Сколоты. Слове-не ильменские. Торки. Угры. Удмурты. Уличи. Хазарский каганат. Царь. Чер-венские города. Черемисы. Черные клобуки. Шарукань. Шелковый путь // Иллюстрированная энциклопедия «Руссика». История России. 9-17 вв. — М.: ОЛ-МА-ПРЕСС Образование, 2004. - 640 с. (67,4 п.л., авторский вклад - 5,5 п.л.).

21. Галкина Е.С. Катар // Новая история стран Азии и Африки / Под ред. A.M. Родригеса: В 3 ч. - М.: Гуманит. изд. центр ВЛАДОС, 2004. - Ч.З. - С.92-99 (0,35 п.л.).

22. Галкина Е.С. Международные отношения на Кавказе VII-VIII вв. и хазары // Вопросы теории и истории международных отношений. Сб. статей. — М.: Издательство ДА МИД России, 2004. - С.162-193 (1,9 п.л.).

23. Галкина Е.С. Оман // Новая история стран Азии и Африки / Под ред. A.M. Родригеса: В 3 ч. - М.: Гуманит. изд. центр ВЛАДОС, 2004. - Ч.З. -С. 100-114 (0,75 п.л.).

24. Галкина Е.С. Подходы американской исторической науки XX в. к проблемам политогенеза номадов Западной Евразии // Проблемы истории международных отношений в новое и новейшее время. (К 75-летию со дня рождения профессора К.А. Малафеева). - Рязань, 2004. - С.280-297 (1,1 п.л.).

25. Галкина Е.С. Политическая история Великой Булгарии в свете письменных источников // Научные труды МПГУ. Серия: Социально-исторические науки. Сб. статей, - М.: «Прометей» МПГУ, 2004. - С. 154-160 (0,4 п.л.).

26. Галкина Е.С. Проблема ранних хазар в свете письменных и археологических данных // Актуальные проблемы международных отношений. Материалы конференции молодых ученых Дипломатической академии МИД РФ. -М.: Научная книга, 2004. - С.80-95 (0,8 пл.).

27. Галкина Е.С. «Хакан рус» в средневековой арабской географической литературе // Глобализация и мультикультурализм: Доклады и выступления.

VII Международная философская конференция «Диалог цивилизаций: Восток - Запад», 14-16 апреля 2003 г., Москва. - М.: Изд-во РУДН, 2004. - С. 289-295 (0,45 п.л.).

28. Галкина Е.С., Колиненко Ю.В. [Рец. на:] Гедеонов С.А. Варяги и Русь В 2-х частях. / Автор предисловия, комментариев, биографического очерка -

B.В. Фомин. — 2-е издание, комментированное. - М.: НП ИД «Русская панорама», 2004 // Вопросы истории. - 2004. - №12. - С.157-160 (0,4 п.л., авторский вклад - 50%).

29. Галкина Е.С. «Белые пятна» этногенеза средневековых алан и этнические процессы в Центральном Предкавказье 1-х вв. н.э. // Кавказский сборник. - Вып.2 (34). - М.: НП ИД «Русская панорама», 2005. - С.Ю-Зб (1,8 п.л.).

30. Галкина Е.С. Тюрки и хазары на Кавказе в период ирано-византийских войн конца VI - начала VII вв. // Научные труды МПГУ. Серия: Социально-исторические науки. Сб. статей. — М.: «Прометей» МПГУ, 2005. —

C.627-638 (0,6 п.л.).

31. Галкина Е.С. Тюркский каганат и «позднегуннские» племена в этно-политических процессах на территории Восточной Европы VI-VII вв. // Рязанский историк. - 2005. - №3. - С.60-75 (1,0 п.л.).

32. Галкина Е.С. Хазары в международных отношениях на Кавказе VII-

VIII вв. // Ученые записки. 2005. Дипломатическая академия МИД РФ / Под ред. Е.П. Бажанова. - М.: Научная книга, 2005. - С. 292-311 (2,0 п.л.).

33. Галкина Е.С. Арабо-хазарские войны и образование Хазарского каганата в свете арабских историков // Судьба России в современной историографии. Сб. науч. статей памяти д.и.н., проф. А.Г. Кузьмина. — М.: Прометей, 2006. - С.138-160 (1,4 п.л.).

34. Галкина Е.С. Гунны Восточной Европы после краха державы Аттилы // Научные труды МПГУ. Серия: Социально-исторические науки. Сб. статей. -М.: «Прометей» МПГУ, 2006. - С.533-544 (0,5 п.л.).

35. Галкина Е.С. Данники Хазарского каганата в письме царя Иосифа // Сборник Русского исторического общества. Т. 10 (158). - М,: РИО - Русская панорама, 2006. - С.545-554 (1,7 п.л.).

36. Галкина Е.С. Между Востоком и Западом: Древняя Русь в российских школьных учебниках // Доклады и выступления. VIII Международная философская конференция «Диалог цивилизаций: Восток — Запад». — М.: Изд-во РУДН, 2006. - С. 125-141 (0,8 пл.).

37. Галкина Е.С. Этническое взаимодействие в политогенезе // Актуальные проблемы всеобщей истории. Сб. науч. трудов. К 90-летию со дня основания РГУ им. С.А. Есенина. - Рязань, 2006. - С.25-35 (0,5 пл.).

38. Галкина Е.С., Колиненко Ю.В. Начало Руси в новой работе A.A. Горского // Сборник Русского исторического общества. Т.10 (158). - М.: РИО -Русская панорама, 2006. — С.545-554 (0,9 пл., авторский вклад - 50%).

39. Галкина Е.С., Колиненко Ю.В. Защитник земли (памяти А.Г. Кузьмина) // Наш современник. — 2006. - №7, - С.248-253 (0,6 пл., авторский вклад — 50%).

Учебные пособия:

40. Хрестоматия по истории России с древнейших времен до 1618 г.: учеб. пособие для студ. высш. учеб. заведений / Под ред. А.Г. Кузьмина, С.П. Перевезенцева. М.: ГИЦ ВЛАДОС, 2004. - 656 с. (составитель и автор комментариев к главам «Истоки древнерусской цивилизации», «Киевская Русь», «Русь и Орда в XIII-XV вв. в соавторстве с Колиненко Ю.В., Кузьминым А.Г.) (41 пл., авторский вклад — 3 0%),

Тезисы выступлений на конференциях:

41. Галкина Е.С. К вопросу о русах в средневековой арабской географической литературе // Румянцевские чтения: Тезисы докладов и сообщений (17 -18 апреля 1997 года). - М., 1997. - С. 180-182 (0,15 пл.).

42. Галкина Е.С. Роксоланы в среде североиранских кочевников Кавказа // Россия и Запад в XVTI-XX вв.: история, взаимоотношения, интеграция: Тез. докл, междунар. науч. конф., 21-23 апр. 2003 г. - Рязань, 2003. - С.81-83 (0,1 пл.).

Подл, к печ. 03.07.2006 Объем 2.25 п.л. Заказ №. 102 Тип 100 экз.

Типография МПГУ

Оглавление научной работы автор диссертации — доктора исторических наук Галкина, Елена Сергеевна

Введение

Глава 1. Этническая история и потестарная организация кочевых 57 этносов сармато-аланского происхождения 1-х вв. н.э.

§1. Формирование этнокультурной карты Западной Евразии в 1-е вв. н.э.: 57 «сарматы» и «аланы».

§2. Иранские кочевники в Предкавказье и Причерноморье: вопрос о 75 формировании новых этносов.

§3. Кочевые племена и оседлые культуры Юго-Восточной Европы: про- 96 блемы взаимоотношений и синтеза.

Глава 2. Великое переселение народов: этносоциальное взаимодей- 110 ствие.

§ 1. Черняховская культура, Готский союз и кочевники.

§2. Этнический котел Гуннского союза.

Глава 3. Степные наследники Великого переселения: этногенез и по- 163 литические традиции.

§ 1. «Поздние гунны» и первые тюрки Восточной Европы.

§2. Великая Булгария в этнополитической истории Восточной Европы.

Глава 4. «Государства» и народы Юго-Восточной Европы на этно- 225 политической карте VIII-IX вв.

§ 1. Юго-Восточная Европа в представлении арабских географов IX в.

§2. Цикл «О тюрках» или «Анонимная записка о Восточной Европе»?

§3. К проблеме достоверности географического свода «Худуд ал-алам».

§4. Спорные вопросы локализации некоторых народов европейской сте- 288 пи в арабской географии.

Глава 5. Хазарский каганат: от союза племен к раннему государству.

§1 Ранние хазары в памятниках письменности и археологических материалах.

§2. Внешние и внутренние факторы образования Хазарского каганата.

§3. Территория Хазарского каганата VIII-X вв. по письменным источни- 376 кам.

§4. Хазарский каганат и салтово-маяцкая культура.

§5. Общество и власть. Расцвет и закат Хазарии.

Глава 6. Русский каганат: опыт этносоциальной реконструкции.

§ 1. Салтово-маяцкая культура и Русский каганат.

§2. Этносоциальная структура Русского каганата.

§3. Русы с хаканом во главе в политической системе Юго-Восточной Ев- 481 ропы VIII-IX вв.

§4. Номады Юго-Восточной Европы после падения Русского каганата.

Глава 7. Этносоциальное взаимодействие и политогенез в кочевых 495 сообществах периферии Киевское Руси.

§1. Миграционные процессы в степях Восточной Европы IX - XII вв.: 495 печенеги, торки, половцы.

§2. Общественные отношения в кочевых племенах периферии Киевской

Руси.

Введение диссертации2006 год, автореферат по истории, Галкина, Елена Сергеевна

Актуальность темы. В течение многих веков большая часть границы восточных славян и Руси пролегала по степи и территориям, населенным этносами с кочевыми традициями. Формирование восточных славян1, Древнерусского государства и древнерусской народности протекало в течение I тысячелетия н.э. в непосредственном взаимодействии с племенами и политическими образованиями кочевой периферии.

Проблемам взаимоотношения славян и Руси с народами степи было уделено немало внимания исследователей. Но традиционно кочевая периферия славянского мира рассматривается бессистемно, как череда сменяющих друг друга диких племен или, напротив, грандиозных «империй» - Гуннского союза, Тюркского и Хазарского каганатов, возникавших ниоткуда, а потом внезапно и бесследно исчезавших. Оседло-земледельческие племена и номады2 предстают либо как два непримиримых антагониста, взаимоисключающие миры, один из которых, кочевники, всегда агрессор, уничтожающий земледельческие сообщества или приводящий их в упадок; либо как «благодетель» (т.н. кочевая империя) и процветающие под его защитой данники (земледельцы). Так ли это? Последние столетия предыстории славян и начало Руси - а это период длиною в тысячу лет - проходили на территориях, непосредственно соседних со степной полосой Юго-Восточной Европы. И линии взаимодействия оседлых племен с номадами зависели в большой мере от этнокультурных традиций, социального и политического устройства кочевых образований.

1 В данном исследовании под восточными славянами подразумевается славянское население Восточной Европы I тыс н э, которое принимало участие в формировании восточнославянской языковой общности

1 В этнографии известно достаточно большое количество типов хозяйственной деятельности скотоводов, и не все они относятся к кочевникам Длительные исследования (наиболее полную сводку см Андрианов Б В Неоседлое население мира Историко-этнографическое исследование - М , 1985) позволили большинству специалистов в конце XX века прийти к выделению двух основных видов скотоводческого хозяйства Первый - это кочевое (и полукочевое) скотоводство в соединении с особым образом жизни - перемещением все населения вместе со стадами Второй - пастушество, при котором со стадом передвигаются только пастухи, тогда как все остальные члены сообщества живут оседло Первый вид хозяйствования и является номадизмом (Khazanov А М Nomads and the Outside World - Cambridge, 1984 - P 16) В таком понимании и будет употребляться термин «номадизм» в этом исследовании

Но, к сожалению, особенности общественного развития раннесредневе-ковых кочевников Юго-Восточной Европы оставались «за кадром». Социальное и политическое развитие номадов традиционно изучалось на материалах двух регионов, в которых кочевничество существовало тысячелетиями и сохранилось до наших дней. Это пустыни Ближнего Востока и степи Центральной Азии и Казахстана. В каждом из них выявлены свои особенности развития, обусловленные разными хозяйственно-культурными типами. В степях Восточной Европы кочевой уклад до начала XX в. сохранили лишь калмыки, мигрировавшие в XVII в. из Казахстана. Сменявшие друг друга кочевники на протяжении тысячелетий приходили из Азии, принося свои традиции. Поэтому при изучении частных вопросов истории средневековых номадов Восточной Европы к ним применяются схемы, созданные на азиатских материалах. Кроме того, практически во всех работах не ставится вопрос о влиянии этнокультурных традиций и этнических процессов на развитие сообществ Восточной Европы, созданных номадами или с их существенным участием. Но в любом доиндуст-риальном обществе, тем более в эпоху поздней первобытности и ранних государств, именно традиционная культура имела решающее значение для формы, в которой происходило становление общественных структур.

Кроме того, Восточная Европа как хозяйственно-культурный регион имела ряд особенностей, которые отличали ее от Центральной Азии. Это степная зона, чрезвычайно благоприятная для скотоводства и гораздо менее подверженная климатическим изменениям, в том числе аридизации и катаклизмам, при этом не занимающая такого огромного пространства, как в Азии. Граница с лесостепью была гораздо ближе, а лесостепь, как правило, была населена оседло-земледельческими сообществами. С юга степи замыкала горная цепь Кавказа, Черное море и Карпаты, также населенные оседлыми племенами. Юг Восточной Европы и в античное время, и в раннем средневековье входил в сферу интересов крупнейших цивилизаций и империй - от Древней Греции, Рима, Персии до Византии и Арабского халифата.

Такие особенности делали степи Восточной Европы огромной контактной зоной, где происходил сплав различных культурных традиций. Кочевники становились участниками социального и государственного строительства вместе с оседлыми народами, не всегда играя доминирующую роль (в отличие от Центральной Азии).

Таким образом, объект исследования - этнические группы и этнополи-тические объединения номадов либо с существенным участием номадов, а также полуоседлые сообщества с сохранением некоторых кочевых традиций в духовной культуре в степной и лесостепной полосе Юго-Восточной Европы - в непосредственной близости от протославянских и славянских земель Поднеп-ровья, где проходило формирование Древнерусского государства. Предмет исследования - этносоциальные и политические отношения, включая особенности социальной организации, систему власти, динамику основных социальных институтов и межэтническое взаимодействие.

Дели и задачи исследования. Цель исследования заключается в выявлении основных особенностей этносоциального и политического развития кочевых сообществ, соседних с восточными славянами и Киевской Русью. Соответственно, основными задачами исследования являются:

- анализ особенностей становления общественных и потестарно-политических институтов в этнополитических сообществах на кочевой основе поздней античности и раннего средневековья по данным археологии и письменных источников;

- рассмотрение этноразделительных и ассимиляционных процессов в этих сообществах;

- определение путей трансформации потестарно-политических объединений кочевников.

Пространственные и хронологические рамки. Хронологические рамки исследования ограничены рубежом I тыс. н.э. - XII в.н.э. В результате миграций конца I тыс. до н.э. - начала I тыс. н.э., с одной стороны, формируется этнокультурный субстрат, на основе которого будут складываться все сообщества кочевой периферии восточных славян эпохи раннего средневековья. С другой стороны, именно в это время в лесостепной и лесной зоне Восточноевропейской равнины возникают археологические культуры (прежде всего, зарубинец-кая), генетическая связь которых с ранними славянами середины I тыс. н.э. доказана. Эти сообщества находились в постоянном экономическом и культурном взаимодействии с кочевниками, что не могло не отразиться на социокультурной эволюции обеих сторон. Основной верхней хронологической границей является кон. XII в., когда кочевые сообщества южнорусских степей начали активно интегрироваться с населением Киевской Руси и были сформированы основные потестарные институты этих кочевников. При этом основное внимание будет уделяться этносоциальным и политическим процессам I тыс. н.э. как наименее изученным в исторической науке.

Пространственные рамки - степи и лесостепи Восточной Европы, непосредственно соприкасающиеся с территорией формирования восточных славян и Древнерусского государства, с учетом естественных геофизических и природно-климатических границ, т.е. от Северо-Западного Причерноморья на юго-западе до Предкавказья и Нижней Волги на юге и востоке, до лесостепи Подо-нья, Подонцовья и Днепровского Левобережья на севере1.

1 В эти рамки не входит территория формирования Волжской Булгарии - Среднее Поволжье и Прикамье, отделенная от восточных славян финно-угорскими землями и относящаяся к другой природной зоне, непосредственно контактировавшая с Киевской Русью уже в эпоху существования на Средней Волге государства, созданного на основе прежде всего оседлых традиций Поэтому в диссертации нет специального раздела, посвящен

Теоретико-методологическая основа исследования. В избранной теме затрагиваются три проблемы: процессы этногенеза, классообразования и возникновения государственности. Особенно сложным это представляется в изучении политогенеза1. Пути возникновения государства (и его аналогов) и его ранние формы отличаются исключительным внешним разнообразием. Попытки найти всеобщую закономерность политогенеза, жестко «привязанную» к процессу классообразования, привели к тому, что практически не исследовались наиболее острые, спорные вопросы. Этническое взаимодействие в процессе го-сударствообразования принадлежит именно к этому кругу проблем.

Основой для выработки методологии и методики исследования послужили историософские и теоретические работы отечественных и зарубежных философов, этнологов и специалистов в области социальной антропологии, историков, археологов.

Философской базой диссертации является диалектический материализм как научное мировоззрение и принцип познания действительности, в сочетании с принципом историзма успешно апробированный российской и мировой исторической наукой. Историзм понимается при этом как принцип подхода к действительности как изменяющейся во времени, развивающейся. Объект исследования рассматривается, во-первых, как внутренне связанная система; во-вторых, с точки зрения процесса, то есть последовательной совокупности исторических связей и зависимостей; в-третьих, с точки зрения раскрытия закономерностей его развития.

В основании исследования находится применение комплексного подхода, который заключается в широком использовании совокупности всех данных об историческом явлении, в том числе письменных источников, археологических материалов, данных вспомогательных исторических дисциплин, лингвистики, ного этому раннему государству Но некоторые проблемы истории волжских булгар, связанные с этническими и политическими процессами в Юго-Восточной Европе, будут рассмотрены

1 В данной работе политогенез понимается как процесс формирования сложной политической орагнизации любого типа, в том числе и горизонтальных мега-общинных структур, и других систем, альтернытивных раннему государству (см также БондаренкоД М, Гринин J1Е, Коротаев А В Альтернативы социальной эволюции// Раннее государство, его альтернативы и аналоги - Волгоград Учитель, 2006 - С 27) этнографии, палеоантропологии. Этот единственно возможный для решения поставленной проблемы подход обусловлен тем обстоятельством, что в отношении древних обществ, о многих из которых если и сохранились письменные данные, то крайне фрагментарные и туманные, новые результаты могут быть достигнуты только на основе синтеза предшествующего знания из самых различных областей. Комплексный подход прежде всего учитывает все многообразие факторов: от исторических, антропологических, археологических материалов до данных ономастики, глоттохронологии и др.

В диссертации используются как общенаучные методы (исторический и логический1), так и специальные методы исторического исследования. Истори-ко-генетический метод позволяет показать причинно-следственные связи развития этнополитических объединений номадов Восточной Европы непосредственно в процессе исторического движения, отраженного в источниках. Истори-ко-сравнительный метод, в частности, аналогии, прежде всего применяется при исследовании общественных и властных структур Аланского союза, гуннов, Хазарского каганата - в сопоставлении с хорошо изученными этнически близкими кочевыми обществами Центральной и Средней Азии. Типологизация как метод научного познания применяется при выявлении социально-политических и идеологических традиций в общества с североиранской и гунно-сарматской основой.

Что касается общетеоретических положений, которые взяты за основу в диссертационном исследовании, то вопрос о начальных этапах становления государственности является одним из центральных как в философии истории, так и в специальных исторических исследованиях. Взглядом на него определяется во многом точка зрения на события последующих столетий, на общую линию развития народа, страны, человечества. Именно тогда закладывались основы социальной структуры и менталитета, пронесенные через столетия, а порой и тысячелетия.

1 См Ковалъченко ИД Методы исторического исследования 2-еизд,доп М Наука, 2003 - С 155-163

В большинстве современных научных работ философского и исторического плана до сих пор именно государство рассматривается как знаковый рубеж между «доисторическим» и «историческим» периодами развития любого общества, своеобразный венец первобытнообщинного строя. Поэтому проблема происхождения государства и этнической принадлежности его господствующего слоя в свете таких методологических установок напрямую связывается с вопросом об исторической судьбе этого государства и этносов, его составляющих.

Вокруг понятий прогресс и регресс, их соотношения в социальной истории сломано немало копий. В многочисленных философских и социологических теориях XX в. прогресс вообще прямо или косвенно отрицается, заменяется либо идеей циклического круговорота (О. Шпенглер, П. Сорокин, А Тойнби и их последователи), либо нейтральным понятием «социального изменения». Однако эти трактовки несовместимы с полноценным историческим исследованием, ибо в конечном итоге отрицают наличие закономерностей в общественном развитии1. Наиболее приемлемо марксистское понимание проблемы2, где прогресс связывается с поступательным развитием социально-экономических формаций, а более непосредственно - с развитием производительных сил. Причем следует говорить не просто о росте производительных сил (что характерно для вульгарного марксизма), а о росте социальных и духовных благ общества, причем должен учитываться и такой фактор, как распределение результатов материальной и духовной деятельности. Феодализм по сравнению с рабовладельческой формацией нес во многих случаях регресс производства. Но он способствовал установлению более целесообразных отношений, что могло послужить в будущем базой для существенного подъема всех производительных сил. Однако могло быть и такое разрушение производительных сил и сложившихся культур, которое отбрасывало данное общество далеко назад.

1 См Галкина Е С, Кочипенко Ю В «Азиопа» Россия и «теории цивилизаций» // Сборник Русского исторического общества -T 3(151) -М ,2000 -С 314-319

2 См . Марксизм и проблемы социального прогресса - М , 1986, Гобозов И А Парадигмальный характер материалистического понимания истории // Карл Маркс и современная философия - М , 1999 - С 115-127

Понятие прогресса напрямую связано с категорией закономерности. Основной функцией науки истории является открытие закономерностей в развитии общества. Но само понятие закономерности неодинаково воспринимается историками разных методологических школ. В позитивизме закономерность может представать как нечто фатальное, жестко запрограммированное развитие событий. При абсолютизации же релятивного начала эта категория может и вовсе отрицаться. И в том, и в другом случае явления рассматриваются как равные сами себе независимо от пространства и времени, т.е. на любой территории в любой исторический период. Именно такой подход к историческому процессу доминировал в советской науке (а не диалектический материализм)1 и продолжает господствовать в различных модификациях сейчас . Диалектика же исходит, во-первых, из представления о внутренней противоречивости самой закономерности, во-вторых - из убеждения, что «чистых» явлений ни в природе, ни

•у в обществе быть не может . Это положение не исключает необходимости использования научной абстракции как элемента теории.

В рамках исторического процесса, в каждую эпоху возможны и прогресс, и регресс. Различные формы и порядок развития не исключают, а напротив подтверждают наличие закономерности. Во 2-й пол. XX в. в исторической науке было введено понятие «обратимости» и «необратимости» исторического процесса, хотя в философии таким образом категория движения характеризуется уже давно4. Если в объективной реальности в «чистом» виде ничто не существует (в последнее время этот философский тезис подтверждается открытиями естествознания), то в науке закономерность выявляется именно в «чистом» виде, причем в гуманитарных дисциплинах обычно приходится абстрагироваться от случайного, внешнего. После выявления закономерность становится рычагом познания конкретного. Таким образом, задача сводится к тому, чтобы по

1 Кузьмин А Г О предмете исторической науки // Предмет и структура общественных наук - М , 1984

2 См , напр, о попытках разработать теорию цивилизаций на основе такой методологии Ерасов Ь С Принципы и возможности цивилизационной компаративистики // Сравнительное изучение цивилизаций мира (междисциплинарный подход) Сб статей -М ИВИ РАН, 2000 - С 36-53

КопнинПВ Проблемы диалектики как логики и теории познания -М Наука, 1982 -С 165-171

4 См Кон И С Прогресс //Философский энциклопедический словарь - М , 1983 -С 534-535 нять, в какой форме проявляется та или иная закономерность в данный исторический период, какие силы задерживают закономерное развитие.

В общественной жизни роль «случайного» чрезвычайно велика именно для древнейших социальных организмов, когда в этой роли могут выступать и вторжения неизвестных ранее в данном регионе народов, и природные явления, легко преодолимые более развитыми производительными силами. В древности более чем в позднейшее время, проявлялись незавершенные процессы, колоссальные движения вспять, что распространялось и на этногенез, и на классооб-разование, и на политогенез. И наиболее сложным оказывается для исследователя выявить эту случайность и ее роль в рассматриваемом историческом процессе, наконец - открыть закономерность воздействия этой случайности.

Особенно сложным это представляется в изучении политогенеза. Пути возникновения государства и его ранние формы отличаются исключительным внешним разнообразием. Попытки найти всеобщую закономерность политогенеза, жестко «привязанную» к процессу классообразования, привели к тому, что практически не исследовались наиболее острые, спорные вопросы. Этническое взаимодействие в процессе государствообразования принадлежит именно к этому кругу проблем. В советской науке вплоть до 1980-х гг. не появилось монографического исследования потестарно-политической этнографии1, между тем как на западе появлялись одна за другой теории соотношения этнического и политического на ранних этапах истории народов (М. Вебер и «чистые типы» политической власти, концепция «социальной сети» Дж. Барнса, теория завоевания Ф. Оппенгеймера и JI. Гумпловича, «энергетическая» теория JI. Уайта и др.)2. С особенной тщательностью отечественные ученые обходили вопрос о взаимовлиянии этносов, один из которых участвовал в политогенезе в роли «социальной верхушки».

1 Первая работа принадлежит перу Л Е Куббеля (КуббельЛ Е Очерки потестарно-политической этнографии -М,1988)

2 См Adams RN Man, Energy and Anthropology // AA 1978 V 80 No 2 - P 302-306, Куббечь JI E Очерки потестарно-политической этнографии M, 1988 -С 11-21

Для выявления закономерностей пути взаимодействия необходимо прежде всего определить соотношение биологического и социального начал в самом этносе, а также связь этнического и политического.

Термин «этнос» введен в научный оборот довольно давно, однако научное осмысление его как понятия для обозначения общности людей произошло лишь в последние десятилетия. Это обусловлено возрастанием общественного интереса к проблемам этногенеза и этническое истории. Но, несмотря на остроту современных этнических процессов, в науке еще не сложилось общепринятого понимания сущности и структуры этноса, а также этничности как категории, обозначающей отличительные черты этноса. Однако этнологи мира пришли к единому мнению по наиболее принципиальному вопросу в определении этноса: он не существует вне социальных институтов, выступающих в роли его структурообразующей формы. Термин «этничность», пришедший из западной этнографии, выражает ту же позицию. Согласно мнению Ф. Барта, этнические группы определяются по тем характеристикам, которые лежат в основе самосознания этноса1. Таким образом, этничность - это форма социальной организации прежде всего культурных различии .

Дискуссии ведутся по проблеме соотношения, первичности и вторично-сти биологического и социального в этом диалектическом единстве3. Особенно

1 Barth F Introduction // Ethnic Groups and Boundaries The Social Organization of Culture Difference - Oslo, London, 1969

2 См БромчейЮВ Очерки теории этноса - М , 1983, Этнические и этносоциальные категории Свод этнографических понятий и терминов Вып 6 М ИЭА РАН, 1995 -С 153-155 Такая дефиниция нисколько не отрицает наличие биологической составляющей этничности Однако проблема биологического в этногенезе - это особый дискурс, который только сейчас начинает возвращаться в науку, причем путями, характерными для нашего времени (см Авдеев В Б Расология - М , 2005, Рецедивы шовинизма и расовой нетерпимости // Природа 2004 №6) Достижения антролпологии и биологических дисциплин свидетельствуют о наличии наследственно детерминированных физических, но не ментальных различий между «ядром» народов (см Рычков Ю Г, Ящук ЕВ Генетика и антропогенез//Вопросы антропологии Вып 64 -М , 1980, Спицын В А Биохимический полиморфизм человека Антропологические аспекты -М , 1985, Пестряков А П, Григорьева О М Краниологическая дифференциация современного населения // Расы и народы Вып 30. - М , 2004 и др ) Определить роль биологического фактора в формировании этнической культуры еще долго будет невозможно

3 В современной этнологии обычно выделяются три понимания этноса и этничности В примордиалистских теориях этнос считается реально существующим феноменом, имеющим объективную основу в природе или обществе И биологические, и социальные концепции относятся по этой классификации к примордиализму Два других направления - инструментализм (в России - информационная теория Н Н Чебоксарова и С А Арутюнова (Арутюнов С А Чебоксаров Н Н Передача информации как механизм существования этносоциальных и биологических групп человечества// Расы и народы 1972 № 2)) и конструктивизм (Ф Барт, в современной России-В А Тишков (Тишков В А Реквием по этносу Исследования по социально-культурной антропологии

М Наука, 2003)) относят этничность к надстроечным явлениям, духовной культуре и ограничивают этничеостро этот вопрос стоит в отношении первобытнообщинного строя и ранних государств. Если вопрос решается в пользу первичности биологического начала, этнос понимается как разновидность популяции и характеризуется антропологическими признаками. Социальные процессы, в том числе и образование государства, ставятся, таким образом, в жесткую зависимость от биологических характеристик (П. ван ден Берг, J1.H. Гумилев и др.). Эта точка зрения не нова. Именно отсюда следуют выводы о народах «сильных» и «слабых», «исторических» и «неисторических», широко использующиеся в националистических и расистских идеологиях.

Этот вопрос не решен и сейчас, причем теперь оценке подлежит огромный этнографический материал. Если оценивать близкие к историческим времена, то легко обнаружить, во-первых, неоднородность «исходных» антропологических типов практически всех народов, во-вторых, несовпадение археологических культур и лингвистических зон с ареалами распространения того или иного расового облика. Однако, по замечанию В.П. Алексеева, в отдаленном прошлом «можно уловить следы былого совпадения»1 между биологическими и социальными общностями. При этом, не смотря на то, что язык, социальная структура и культура развиваются по иным законам, нежели раса, в условиях длительной изоляции (что характерно для древнейших обществ) для всех их одним из важнейших факторов становится популяция. С одной стороны, роль биологического нельзя абсолютизировать, но неразумно игнорировать такие очевидные факты из опасения дать почву биологической теории нации, расизму и т.п.2

Ведь концепции этнического превосходства одних народов над другими вытекают не из факта параллельного расового и социального развития при определенных условиях, а из предположения об определяющей роли биологических особенностей. Более того, расизм идеализирует как раз то, что порождает ским самосознанием Таким образом, этнос выносится из области общественного бытия в сферу общественного сознания

1 Ачексеев В П, Брошей Ю В К изучению роли переселения народов в формировании новых этнических общностей IIСЭ 1968 №2 - С 36

2 См, напр ТишковВА Реквием по этносу - С 52-71 замедленность социального и культурного развития - обособленность. Совпадение расового и социального - свидетельство отсталости данного этноса, поскольку обособленность задерживает развитие. О совпадении расового, этнического и социального можно говорить на ранних этапах социогенеза, когда обособленность общностей была нормой в силу уровня развития производительных сил. Ю.В. Бромлеем было предложено выделять этносы в узком смысле (этникосы), в которые включаются все группы людей данной этнической принадлежности, и этносоциальные организмы - территориально-компактные и социально-политически организованные части этноса1. Первоначально, на заре социогенеза, этникос характеризуется прежде всего биологическими, расовыми признаками. Таким образом, корректно говорить о совпадении начальных этапов образования рас, этно- и социогенеза. Именно в значении, разработанном Ю.В. Бромлеем и его последователями , в диссертации будут употребляться понятия «этнос» и «этносоциальный организм».

Причем одним из основных признаков этнической общности является определенная форма социально-территориальной организации как основной формы человеческого бытия. Связь между этникосом и потестарно-политической структурой изначальна. Проявляется она, во-первых, через общественное производство, которое не может существовать вне социальных институтов. Таким образом, этникос (этнос в узком смысле) становится этносоциальным организмом. Во-вторых, через территориальную организацию, причем значение ее увеличивается при переходе к производящему хозяйству3. Социальная структура в первобытном обществе, по замечанию J1.E. Куббеля, может рассматриваться как структура власти в данном общественном организме4. По-тестарная организация обеспечивает регуляцию функционирования общества х Брошей Ю В Этнос и этнография М, 1974 -С 32-35

2 Заринов ИЮ Исследование феноменов «этноса» и «этничности» некоторые итоги и соображения // Академик Ю В Бромлей и отечественная этнология 1960-1990-е гг. - М Наука, 2003 - С 18-36, Семенов Ю И Этнология и гносеология //ЭО 1996 -№3 -С 3-20

3 ТакаревС А Проблема типов этнических общностей (К методологическим проблемам этнографии) // Вопросы философии 1964 №11 -С 53, Козлов ВИ О понятии этнической общности//СЭ 1967 №2 -С 106

4 Куббель J1Е Очерки потестарно-политической этнографии - С 167-168 как самовоспроизводящейся системы. Таким образом, потестарная организация выступает как ядро консолидации первобытного этноса.

Одним из системообразующих факторов для этноса на ранних этапах его развития выступает язык. Возникновение языков большинством ученых относится ко времени ранее появления человека разумного. Членораздельная речь является результатом достижения определенного уровня социального и культурного развития, как инструмент обслуживания фундаментальных потребностей общества, аккумулирующих некоторые итоги трудовой деятельности. Это прежде всего усилившееся взаимодействие между членами первобытных коллективов в ходе трудовых операций. Таким образом, этносоциальная общность на ранних этапах должна совпадать с лингвистической. Можно говорить о диалектическом единстве социального и этнического лишь на ранних этапах становления человеческого общества, до начала разложения родовой общины. Тогда же зачатки потестарной структуры являются уже тогда ядром консолидации этносоциального организма и несут в себе специфические признаки данного этноса. После перехода к производящему хозяйству появляется тенденция к расширению этносоциального организма. Отдельные племенные единицы, т.е. основные этносоциальные организмы, в результате этноразделительных и ассимиляционных процессов (связанных с переселениями и завоеваниями) нередко расширялись до масштабов, во много раз превосходящих размеры первоначальной общности. Основным системообразующим фактором для таких образований обычно выступает язык. По внутренней этносоциальной структуре они представляют собой «семьи племен».

В последнее время этнологами собран огромный материал, позволяющий представить сложность и противоречивость путей классообразования. Очевидно, что государство и право не могут возникнуть ранее разделения общества на классы. Но все эти формы не возникают одномоментно, им предшествуют предклассы, протогосударства, ранние формы эксплуатации. Внутренние противоречия часто приводили к гибели эти образования1.

Причем надо заметить, что не племя (как длительное время считалось) является исходным пунктом политогенеза2. Племя существовало еще на начальном этапе политогенеза и состояло из родственных общин. Функции его выражены неярко. В эпоху раннего железа племена насчитывали десятки и сотни тысяч человек, объединенных этническим самосознанием (общность происхождения, языка/диалекта, мифологической традиции и религии). Согласно закону энтропии, по мере расселения членов коллектива, родственная солидарность убывает, тем более что существование племени связано по времени с разложением родовой общины. Племя существовало как аморфная сумма общин, и лишь экстраординарные обстоятельства могли превратить его в жесткую потес-тарную структуру. Племя в этом качестве появляется в Малой Азии, Центральной Азии, Южной Европе - т.е. там, где вступает в дело военный фактор. Развитие же общества шло в длительной (занимавшей многие тысячелетия) борьбе кровнородственных и чисто социальных связей. В протогосударствах и ранних государствах можно видеть самое причудливое переплетение тех и других.

На образование государства, превращение потестарной системы в политическую воздействовала система многих факторов, главными из которых в разных теориях считаются: развитие общественного разделения труда и классо-образование, завоевание, рост численности и плотности населения, психологические. Однако современные специальные исследования по этнологии и истории подтверждают принципиальную правоту марксизма, несколько корректируя основные положения (введены понятия «протогосударство первичное и вторичное», «вождество» и др.). Эта корректировка свидетельствует лишь о том, что становление государства, как и любой процесс, диалектично и неоднозначно. См История первобытного общества Эпоха классообразования -М Наука, 1988 -С 226-251

2 Брошей Ю В Этнос и этнография М , 1974 - С 125

Как правило, стимулировали политогеиез именно внешние вторжения, межэтнические контакты. В первобытности потестарная структура этноса ориентирована на замкнутость. Простые (первичные) протогосударства возникают в рамках даже не племени, а его части - этносоциального организма или в результате слияния субкланов нескольких племен. Вторичное протогосударство (или раннее государство) появляется на последнем этапе политогенеза, когда на первое место выдвигается война, возникающая в результате расширения производства и - как следствие - усилившегося соперничества вождей. Цель этой войны не грабеж, а увеличение территории и населения для производства и реализации избыточного продукта1.

Массовые миграции чрезвычайно ускоряли характерный от доклассового общества к раннеклассовому процесс замены основных этносоциальных ячеек первобытности новыми, более крупными этносоциальными общностями - народностями. При переселении на новую территорию, как правило, происходило столкновение с местным населением.

Здесь могло быть несколько путей развития. Если встречались субкланы двух делокализованных родов, еще не знавшие и первичного протогосударства и примерно равные по общественному развитию, образование протогосударства шло по пути синойкизма. Между субкланами устанавливались территориальные связи, кровнородственная иерархия забывалась, и возникала гетерогенная соседская община. Так образовывался новый этнос с особой социальной и потестарной структурой. Системообразующим элементом становилась территориальная община с крайне устойчивыми внутренними демократическими традициями. Примером такого пути могут служить римские патриции (синой-кизм 3-х субкланов разных этносов) и, по предположению многих ученых, пра-славянский этнос (рубеж II -1 тыс. до н.э.).

Часто же столкновение завершалось завоеванием пришельцами автохтонного населения. Как правило, это происходило при схватке этносов, уже знако

1 Ушанов AM «Военная демократия» и эпоха классообразования // ВИ - 1968 -№12 -С 87-97, Семенов Ю И Война и мир в земледельческих предклассовых и ранних классовых обществах II Война и мир в ранней истории человечества Т2 М, 1994 -С5-127 мых с первичным протогосударством и имевших давние социальные и потес-тарно-политические традиции. В социально-экономическом отношении эти завоевание могли иметь троякий характер: 1) завоеватели навязывают свой способ производства; 2) победители оставляют без изменения способ производства побежденных, довольствуясь данью; 3) происходит взаимодействие двух способов производства, в результате которого возникает третий.

В этническом отношении выделяются следующие возможные исходы: 1) полная ассимиляция завоевателями местного населения; 2) пришлое население растворяется в местном; 3) происходит синтез этнического суперстрата и субстрата, в результате чего возникает новая общность1. Критерием этнической ассимиляции является утрата этнического самосознания, которой предшествует культурная и языковая ассимиляция . Однако закономерность этнических процессов при завоевании пока не выявлена, как не определена еще степень участия в этногенезе ассимилируемого народа, особенно если оба этноса находились на примерно одной ступени развития. Например, политическое господство пришлого населения дает ему явную «фору». Однако если завоевание не влекло за собой сколько-нибудь существенных перемен в хозяйственно-культурной жизни, в способе производства, местное население сохраняло свой язык и этническое самосознание. В случае, например, с Дунайской Болгарией от «суперстрата», «социальной верхушки» сохранилось лишь название и некоторые антропологические черты. «Элита», находившаяся примерно на одном уровне развития с автохтонным населением, ассимилировалась в обоих случаях менее чем за полтора века. Как показывают этнографические исследования, развитие подобных структур может идти двумя путями. В первом варианте в крайнем проявлении потестарная или раннеполитическая структура, ориентированная на расширение этносоциального организма и характерная для эпохи разложения первобытнообщинного строя, может принять вид надстройки, этнически чуж

1А чексеев В П, Бротей Ю В К изучению роли переселения народов в формировании новых этнических общностей -С 35-36

2 Этнические и этносоциальные категории Свод этнографических понятий и терминов Вып 6 М ИЭА РАН, 1995 - С 14 дой основной массе населения. В этом случае происходит прочная фиксация этнических границ средствами власти. Этническая граница, таким образом, становится кастовой. Во втором варианте развития таких обществ сосуществуют две параллельные потестарно-политические структуры (на нижнем уровне управления сохраняются структуры основной массы населения)1. Однако в данном случае элита также стремится сохранить внутреннюю корпоративность, и этническая стратификация все равно становится и социальной, и ассимиляция происходит очень медленно. Рассмотренные случаи характерны для обществ с кровнородственной общиной в основе.

По иному пути пойдет этническое и политическое развитие, если пришлое население достаточно многочисленно и переселение не связано с жестокой борьбой с местными жителями, а также если пришельцам нашлось место в экологической нише (к примеру, если основное занятие местного населения -земледелие, а пришлого - скотоводство и/ или торговля, ремесло). При разных политических традициях (построение властной вертикали в территориальной общине - снизу вверх, при родовой - сверху вниз) могло произойти усвоение политической организации одного этноса другим. Традиции политической организации относительно самостоятельны, поэтому они значительно легче усваиваются общностями иной культуры по сравнению с другими элементами эт-ничности при условии стадиальной близости контактирующих этносоциальных организмов. Проблема происхождения государства и этнической принадлежности его населения напрямую связывается с вопросом об исторической судьбе этого государства и этносов, его составляющих. Конкретно-историческое исследование этой проблемы должно вестись исходя из принципа историзма с использованием таких категорий, как прогресс и регресс, поступательное и попятное движение, историческая закономерность.

Таким образом, исходной теоретической точкой в исследовании является установление диалектического единства биологического и социального на ран

1 КуббельЛ Е Этнические общности и потестарно-политические структуры доклассового и раннеклассового общества//Этнос в доклассовом и раннеклассовом обществе М, 1982 - С 131 них этапах этногенеза, до начала разложения рода. Тогда же зачатки политической структуры являются ядром консолидации этносоциального организма и несут в себе специфические признаки данного этноса. Процесс политогенеза проходил на фоне борьбы биологического и социального начал. Развитие производительных сил и особенно переход к производящему хозяйству повлекли за собой процессы разложения первобытной родовой общины и расширение этносоциальных организмов. Если ранее основной задачей потестарной структуры общества было сохранение замкнутости этноса и консолидации этнического ядра, то в предклассовую эпоху функции политической организации сводились к расширению этносоциального организма, в основном за счет войн и миграций. На этом этапе основным этнообразующим признаком является общий язык, и этническая общность совпадает с лингвистической.

Миграционные процессы чрезвычайно способствовали переходу от доклассового общества к классовому, образованию государства и новых этносоциальных общностей - народностей. «Чистый» путь политогенеза - явление в мировой истории нечастое. Как правило, формирование государства проходит в условиях межэтнического взаимодействия. Наиболее прогрессивный путь этнических процессов в таких случаях - смешение, или взаимная ассимиляция. Этническое обособление ведет к замедлению развития или даже к социальному регрессу1. Иноязычная социальная верхушка находится в состоянии глубокой отчужденности от коренного населения. В этом случае на первый план по необходимости выступает репрессивная, а не созидательная функция государства. Смешение же ведет к появлению новых этнических объединений и созданию новой, как правило, более прогрессивной потестарной или политической структуры.

Процесс синтеза предполагает обмен опытом, как производственным, так и организационным, между участвующими в нем этносами, взаимную ассимиляцию. Причем чем больше будет разница в традициях социальной организа

1 См Куббель Л Е Этнические общности и потестарно-политические структуры доклассового и раннеклассового общества // Этнос в доклассовом и раннеклассовом обществе - М , 1982 ции и культурных традициях между «победителями» (или этносом господствующего слоя) и «побежденными», тем дольше и мучительнее становится процесс синтеза: римско-германский синтез занял не менее 4-х веков. Если разрыв очень велик (пример для раннесредневековой Европы - Аварский каганат), взаимная ассимиляция уже невозможна и созданное таким путем государственное образование быстро разрушается.

Очевидно, что этническое происхождение социальной верхушки является одним из важнейших вопросов при изучении проблемы политогенеза в конкретном обществе. Состав господствующего слоя оказывает непосредственное влияние на социально-политическую структуру; именно политическими традициями этого слоя определяется путь деформации «чистого» генезиса государства. Исследование конкретно-исторических примеров синтезного пути ближе подводит к выделению критериев, по которым определяется характер отношений между государствообразующими этносами, от коего, в свою очередь, зависит политическая организация зарождающегося государства.

Путь поиска закономерностей социально-политического развития номадов непосредственно взаимосвязан с взглядом на проблему возникновения кочевничества как такового. Эта проблема исследована весьма основательно и отечественными, и зарубежными специалистами1, но окончательного решения пока нет. Не исключено, причины возникновения номадизма были различными в пустынной зоне Ближнего Востока и в степях Евразии. Очевидно, в Евразии в возникновении кочевничества как формы жизни главную роль сыграло измене

1 См Марков ГЕ Кочевники Азии Структура хозяйства и общественные организации -М Изд-во МГУ, 1976 - С 19-25 ние природно-климатических условий: массовый переход к кочевому хозяйству в Евразии в бронзовом веке объясняется возможностью использовать огромные степные пространства под пастбища в связи с окончанием сухого ксеротерми-ческого периода и наступлением влажного времени1. Как заметил Г.Е. Марков, там, где ухудшались условия для ведения примитивного земледелия и отгонного скотоводства, могли складываться «критические зоны», где у сообществ, достигших определенного уровня социально-экономического развития, возникала потребность сохранить достигнутый уровень. В аридной зоне это было возможно только путем миграции в поисках адекватных условий для воспроизведения утраченной хозяйственной модели, либо через развитие экстенсивного кочевого скотоводства2.

Важнейшим является и вопрос о причинах и закономерностях такого явления, как оседание кочевников, а также о взаимоотношениях с оседло-земледельческими цивилизациями. Многочисленные этнографические и исторические исследования показали, что не подтверждается концепция единой линии «от кочевий к городам»3, где итогом развития любого номадного социума считалось оседание, в процессе которого выделялось несколько стадий. Оседание является лишь одним из вариантов эволюции кочевого общества, которое может развиваться в суперсложное вождество - «кочевую империю», структура которой не ^государственна, а в«егосударственна, как в империи хунну или Тюркских каганатах4. Так же как греческий полис и римская цивитас5, это тип общества, альтернативный государству6. Что касается оседания, то в Центральной Азии во время завоевательных походов часть кочевников, как правило, оседала в оазисах и обращалась к земледелию. Причем кочевники и обитатели

1 Сальников К В Очерки древней истории Южного Урала - М , 1967 - С 348-350

2 Марков ГЕ Кочевники Азии - С 29

3 ПчетневаС А Кочевники Средневековья Поиски исторических закономерностей -М,1987

4 См Крадин И И Империя хунну (структура общества и власти) -Автореф дисс д-ра ист наук - СПб, 1999

5 Штаерман ЕМ К проблеме возникновения государства в Риме//ВДИ - 1989 -№2 -С 76-94,ГрининЛЕ Генезис государства как составная часть процесса перехода от первобытности к цивилизации // Философия и общество 2001 -№4

6 БондаренкоДМ, КоротаевА В, Крадин НН Социальная эволюция, альтернативы и номадизм II Кочевая альтернатива социальной эволюции - М , 2002 - С 9-36 оазисов находились в постоянных и тесных экономических и культурных связях. У некоторых сообществ, особенно у кыргызов, земледелие вообще играло значительную роль в хозяйстве1. В принципе, прецедентов существования кочевых племен в полной изоляции от земледельческих неизвестно. Конечно, Л случаи прекращения контактов были нередки, но временны . Поэтому абсолютизация процессов перехода из одного состояния в другое является очевидным методологическим тупиком.

При сравнительно-историческом анализе и типологии кочевых обществ в диссертации используются теоретические наработки и фактический материал A.M. Хазанова, Г.Е. Маркова, Н.Э. Масанова, Н.Н. Крадина, А.И. Першица, С.Е. Толыбекова, Т. Барфильда, П.Б. Голдена, JI. Крэдера и др.3

Поскольку исторические явления исследуемого в диссертации периода могут быть восстановлены только через привлечение данных материальной культуры, еще одним важным теоретическим вопросом, отношение к которому следует определить, является проблема определения понятия «археологическая культура»4. КызчасовЛ Р История Тувы в средние века - М , 1969

2 Марков ГЕ Кочевники Азии -С 284

3 Хазанов А М Социальная история скифов Основные проблемы развития древних кочевников евразийских степей - М Наука - Воет лит, 1975, Хазанов А М Кочевники евразийских степей в исторической ретроспективе // Кочевая альтернатива социальной эволюции - М , 2002, Khazanov А М Nomads and the Outside World -Cambridge, 1984, Khazanov A M Ecological limitations of nomadism in the Eurasian steppes and their social and cultural implications // Asian and African Studies Vol 24 1990 No 1 - P 1-15, Марков ГE Кочевники Азии, Масанив НЭ Кочевая цивилизация казахов (основы жизнедеятельности номадного общества) - Алматы - Москва, 1995, Крадин Н Н Империя хунну (структура общества и власти), Крадин Н Н Кочевники, мир-империи и социальная эволюция // Альтернативные пути к цивилизации - М , 2000 - С 314-336, Першиц А И Хозяйство и общественный строй Северной Аравии в XIX - первой трети XX в Историко-этнографические очерки /1ИЭ T69 -М Изд-во АН СССР, 1961, Першиц А И Некоторые особенности классообразования и раннеклассовых отношений у кочевников-скотоводов // Становление классов и государства - М , 1976 - С 280-313, Першиц А И Война и мир на пороге цивилизации Кочевые скотоводы // Война и мир в ранней истории человечества 1 2 М , 1994 - С 129-244, Толыбеков СЕ Кочевое общество казахов в XVII - начале XX века - Алма-Ата, 1971, Артыкбаев Ж О Кочевники Евразии в калейдоскопе веков и тысячелетий - СПб Мажор, 2005, Barfield Т The Perilous Frontier Nomadic Empires and China, 221 ВС to AD 1757 - Cambridge, 1992, Krader I The Origin of the State among the Nomads of Asia // Pastoral Production and Society - Cambridge, Pans, 1979, Golden P В Imperial Ideology and the Sources of Political Unity Amongst the Pre-Cinggisid Nomads of Western Eurasia // Archivum Fura-siae Medn Aevi - T2 - 1982, Golden P В Ethnicity and State Formation in Pre-Cinggisid Turkic Eurasia - Bloom-ington, 2001, Golden P В Nomads and theire Neighbours in the Russian Steppe - Burl ington etc , 2003, etc

4 В этом случае, как и в отношении других теоретических вопросов, автор отдает себе отчет, что данное понятие до сих пор не является устоявшимся в науке, и дискуссии не окончены Однако этот факт не является препятствием для использования такого понятия в том смысле, который соответствует общенаучному принципу «непротиворечивости теорий»

В медиевистике Западной Европы «темными веками» называют период от крушения Римской империи до образования Франкского королевства. Критерием здесь является крайняя фрагментарность письменных источников, не позволяющая до сих пор восстановить историю тех веков, крайне насыщенную событиями. В отношении Восточной Европы таковым можно назвать всю эпоху, предшествовавшую образованию Древнерусского государства: письменные данные отрывочны, почти всегда не аутентичны и часто легендарны. Но при этом на сегодняшний день, благодаря интенсивным археологическим раскопкам, собраны обширные данные о материальной культуре этносов, обитавших в Восточной Европе в I тысячелетии н.э. Археологический же материал может пролить свет на события этнической и государственной истории лишь при его отождествлении с культурой народов и государств, известных по письменным источникам. И основным методологическим вопросом здесь является проблема соотношения археологической культуры, этноса и государства. Поэтому необходимо сделать экскурс в историю археологии и выяснить, во-первых, что же такое «археологическая культура» и на каких основаниях ее выделяют. Во-вторых, что может дать археология в решении вопроса о происхождении народа и государства.

Проблема в том, что само понятие «археологическая культура» сложилось в ходе эмпирического изучения археологических памятников1. Поэтому сложности в определении понятия об археологической культуре, их выделении и классификации возникли сразу после зарождения археологии. С одной стороны, у ученых появились объективные данные материальной культуры, с другой - интерпретация этих данных оказалась не менее сложной, чем запутанных письменных источников.

Ясно, что для выделения археологической культуры должны быть сходными определенные категории найденных вещей. Однако вопрос состоял в выделении этих конкретных категорий, круга признаков археологической культу

1 Кудрявцева ОМ К вопросу об определении понятия «археологическая культура» в современной советской археологии//Археология и методы исторических реконструкций - Киев, 1985 -С 84 ры. Ведь под «археологической культурой» понимаются порой очень разные явления. Например, выделяемая для бронзового века ямная культура простирается на тысячи километров от Днестра до Алтая. Ясно, что говорить даже об отдаленном этническом родстве людей, оставивших ее, можно с огромной осторожностью. Тогда как, к примеру, роменская культура IX-X вв. на Левобережье Днепра оставлена одним племенным союзом - летописными северянами.

В настоящее время дискуссии об определении признаков археологической культуры не прекращаются1. Сложностей в разработку этого основного для археологии понятия добавляет отсутствие, по признанию В.Ф. Генинга, л собственного «логико-методологического базиса» этой дисциплины . Потому выделилось два подхода к вопросу об археологической культуре, различие между которыми основано на понимании целей и задач археологии в целом. Если археология рассматривается ученым как самостоятельная наука, тогда определение им археологической культуры включает социально-исторические характеристики общности, ее оставившей. Т.е. археологическая культура в этом случае рассматривается как объективная реальность . Другой подход основан на понимании археологии как исторической дисциплины, отрасли знания, обслуживающей историческую науку. В таком случае археологическая культура определяется лишь как классификационное понятие, решающая задачу сортировки находок4. По замечанию Ю.Н. Захарчука, отнесение комплекса археологического материала к той или иной культуре основано только на визуальных наблюдениях во время раскопок. Разные исследователи выделяют свой комплекс признаков археологической культуры. Следовательно, можно лишь говорить об

1 Обзор мнений см Ковалевская В Б Археологическая культура Практика Теория Компьютер - М, 1995 -С 32-55, Смирнов С В Археолопчна культура суперечлив1 момент1 розробки проблеми//Археолопя -2003 -№1 гГенингВФ Объект и предмет в археологии - Киев, 1983 -С 213

3 Артамонов М И Этнос и археология//Теоретические основы советской археологии - Л, 1969 - С 4, Клейн Л С Проблема определения археологической культуры //СА - 1970 -№2 - С 51, Мошкин В Н О некоторых аспектах разработки понятия "археологическая культура" // Археология Волго-Уральских степей - Челябинск, 1990 - С 7.

4 Кудрявцева ОМ К вопросу об определении понятия «археологическая культура» в современной советской археологии - С 86 археологической культуре в понимании отдельных исследователей1. Т.е. археологическая культура - не более чем технический термин, складывающийся в ходе эмпирического исследования, а не отдельная «объективная реальность». Однако археологическую культуру нельзя изучать вне связи с древней общностью, оставившей ее. Поэтому проблема должна состоять в выделении круга памятников материальной культуры, с помощью которых можно определить этническую принадлежность их создателей, а также форму общественно-политического устройства.

Отечественные ученые давно выявили признаки, отражающие этническую принадлежность. Основные этнические признаки для языческого времени - обряд погребения и другие культовые явления, то есть то, что наиболее консервативно в народной жизни. Например, это лепная керамика, которую изготовляли женщины - не на продажу, а для хозяйственных нужд. Это искусство передавалось от матери к дочери на протяжении поколений, не изменяясь. Из той же серии - сосуды для ритуальной загробной трапезы, которые клали в могилу. И сейчас большинство археологов-«практиков» солидарны в том, что для решения вопросов культурогенеза и этнокультурных проблем наиболее информативными и показательными являются особенности поселений и жилищ, лепная посуда, а также по отдельным проблемам гончарная и погребальный обряд3.

Содержание самих выделяемых археологических культур (по указанным причинам) неодинаково для каменного века и бронзы, для эпохи первобытности и ранних государств4. Последние десятилетия вновь открытые культуры раннего средневековья выделяются именно по комплексу этноопределяющих хЗахарчукЮН Проблемные ситуации в археологии //СА - 1973 -№4 - С 3-15

2 В рамках одного этноса на этапе его становления могут сосущестовать различные типы погребальных сооружений, что подтверждается данными археологии и этнографии (Литвинский Б А Курганы и курумы Западной Ферганы - М , 1972 - С 72, ЯбюнскийЛТ Некрополи древнего Хорезма (археология и антропология могильников) - М Воет лит, 1999 - С 52) Но это всегда обусловлено различным происхождением групп, составляющих данную общность

3 Напр ГудковаАВ I-IV вв в Северо-Западном Причерноморье (Культура оседлого населения )//Stratum + Петербургский археологический вестник 1999 №4 Время «Че». С 239

4 Третьяков П Н Археологические культуры и этнические общности // Теоретические основы советской археологии -Л, 1969.-С 29 признаков: погребальному обряду, лепной керамике1 и т.д. Если комплекс археологических памятников разнотипен, то общность археологической культуры устанавливается только тогда, когда на одном поселении находят лепные горшки, типичные для разных народов, а в одном могильнике или даже погребении -разные обряды. В этом случае налицо начавшееся смешение этносов. Таким образом, археологическая культура раннего средневековья соответствует этносу или формирующейся новой этнической общности, и в этом смысле рассматривается в диссертации.

Такова в целом теоретико-методологическая основа данного диссертационного исследования.

Степень изученности проблемы. Как указывалось выше, в настоящее время не только отсутствуют обобщающие комплексные исследования этнических и социальных процессов в Юго-Восточной Европе раннего средневековья. В настоящий момент не существует работ и по этнополитической географии данного региона в I тыс. н.э., т.е. периода, непосредственно предшествующего образованию Киевского государства. Поэтому вряд ли можно говорить о существовании сложившейся историографии этносоциальных процессов и политогенеза кочевой периферии восточных славян и Киевской Руси. По данным вопросам не появилось историографических школ с каким-либо количеством последователей, по-разному трактующих суть событий и тенденций развития. В целом, нельзя данную тему считать достаточно разработанной в отечественной и в зарубежной научной литературе. Таким образом, правильнее будет говорить

0 характеристике исследований по некоторым из обозначенных проблем, проводившимся как в рамках общетеоретического номадоведения, так и в работах, посвященных частным вопросам истории этносов и государств Восточноевропейской степи. В данном обзоре будут рассмотрены только теоретические подходы, т.к. историография частных вопросов, относящихся к рассматриваемому

1 Материалы археологии показывают, что примитивное гончарное мастерство очень долго сохранялось и в тех краях, где уже давно был известен гончарный круг и существовало товарное производство Архаичные традиции лепной керамики передавались из поколения в поколение, примитивные горшки древних форм использовались в ритуальных целях при языческих обрядах (Томич П Народная керамика в Югославии // Труды VIII Международного конгресса антропологических и этнографических наук - M , 1970 - С 143) периоду, огромна и крайне мозаична. Основные мнения по проблемам такого характера приведены в соответствующих разделах непосредственно перед рассмотрением каждой проблемы.

Что касается теоретических подходов, то советская историческая наука1 наиболее внимательно подходила к социально-экономическим основам общественного строя кочевников, что приняло форму знаменитой дискуссии о «кочевом феодализме» (концепция разработана Б.Я. Владимирцовым2, который во всем мире признается первопроходцем в области научной социологии кочевых обществ3, развита и «исправлена» уже после его смерти в соответствии с пониманием формационного подхода в ту эпоху4), которая развернулась в журнале «Вопросы истории» в 1954-1956 гг., а потом была продолжена в монографических исследованиях. В результате этой дискуссии было окончательно установлено отсутствие такового у номадов, равно как и невозможность появления такого «строя»5. Именно итоги этой дискуссии подвели многих исследователей к мысли о том, что «чистые» кочевые общества не столько не способны преодолеть порог государственности, в связи с низким уровнем социального расслоения, сколько они вообще представляют собой альтернативный путь развития общественных отношений.

В работах Г.Е. Маркова состояние кочевников характеризуется как дофеодальное (предклассовое), поскольку основу любого общества номадов состав

1 В работах российских исследователей конца XIX - начала XX вв , прежде всего В В Радлова, немало ценного этнографического материала, наблюдений, касающихся социальной структуры кочевников, которых, однако, было недостаточно для адекватной постановки теоретических проблем эволюции кочевых обществ (см , напр Радпов В В Из Сибири - М , 1989 - С 340-345)

2 Владимирцов Б Я Общественный строй монголов Монгольский кочевой феодализм // Работы по истории и этнографии монгольских народов / Б Я Владимирцов - М Воет лит, 2002 - С 295-488 (1-е издание Владимирцов Б Я Общественный строй монголов Монгольский кочевой феодализм - Л, 1934)

3 Златкин И Я Борис Яковлевич Владимирцов - историк // Владимирцов Б Я Работы по истории и этнографии монгольских народов / Б Я Владимирцов - М Воет лит, 2002 - С 36

4 Толстое С П Генезис феодализма в кочевых скотоводческих обществах // ИГАИМК - Вып 103 - М , Л , 1934

5 См итоги дискуссии Марков Г Е Некоторые проблемы общественной организации кочевников Азии // СЭ -1970 -№б -С 14-89, Петров К И Очерки социально-экономической истории Киргизии VI - начала XIII в -Фрунзе, 1981 -С 53, Федоров-Давыдов Г А Общественный строй Золотой Орды - М, 1973 - С 13-18, Хаза-нов А М Социальная история скифов - С 32-35, ПершицА И Некоторые особенности классообразования и раннеклассовых отношений у кочевников-скотоводов, Халилъ И Исследование хозяйства и общественных отношений кочевников Азии (включая Южную Сибирь) в советской литературе 1950-80-х гг Автореферат дисс канд ист наук - М, 1983, Марков ГЕ Из истории изучения номадизма в отечественной литературе вопросы теории//Восток -1998 - №6, Васютин С А Социальная организация кочевников в отечественной археологии Автореф дисс канд ист наук - Барнаул, 1998 ляли простые кочевники, а развитая внутренняя эксплуатация была невозмож-на1.

A.M. Хазановым не только было разработано наиболее емкое определение номадизма, которое используется сейчас исследователями всего мира, систематизированы основные типы кочевания2, но и выделены характерные черты раннего государства у кочевников, в том числе две модели ранних государств кочевников Евразии, а также предложена концепция «циклов классообразова-ния»3. A.M. Хазанов - один из двух исследователей в мировой науке, посвятивший одну из своих работ непосредственно региону Западной Евразии, правда, не средневековым кочевникам, а «ранним» - скифам. Согласно A.M. Хаза-нову, решающим фактором в возникновении и функционировании кочевой государственности был внешний, а не внутренний фактор - взаимоотношения с оседлыми сообществами4. Согласно A.M. Хазанову, особенности административного аппарата номадов определялись бюрократическими традициями «цивилизации», которую кочевники завоевывали либо с которой контактировали. С появлением такого аппарата общество номадов переставало быть кочевым. Сами же кочевые вождества являются более нестабильной системой, чем оседлые. Система управления в них децентрализована в силу особенностей кочевого скотоводства как способа производства. Такими вождествами были татары, найманы, кереиты XII в., надплеменные образования казахов, туркмен, арабов XVIII-XIX вв.5

Идеи A.M. Хазанова в современной отечественной науке развивает Н.Н. Крадин, который придерживается мнения об альтернативности оседлых государств и «кочевых империй». В своей докторской диссертации Н.Н. Крадин, в соответствии с принципами, разработанными A.M. Хазановым, а также англо

1 Марков ГЕ Кочевники Азии - С 45-47, Марков ГЕ Теоретические проблемы номадизма в советской этнографической литературе // Историография этнографического изучения народов СССР и зарубежных стран -М, 1989 -С 54-75

2 Хазанов А М Социальная история скифов - С 9-11

3 Там же - С 267-271, KhazanovA М Nomads and the Outside World - P 231-233,255

4 Xaiauoe A M Кочевники евразийских степей в исторической ретроспективе // Кочевая альтернатива социальной эволюции - М , 2002 -С 53

5 Khazanuv А М Nomads and the Outside World - P 164-169 американскими исследователями, выделяет основные модели образования «кочевых империй»1: 1) монгольский путь - посредством узурпации власти; 2) тюркский - в процессе борьбы за независимость; 3) гуннский - путем миграции на территорию земледельческого государства; 4) хазарский - в ходе сегментаУ ции крупной «мировой» степной империи . Таким образом, исследователь включает Гуннский союз и Хазарский каганат, существовавшие на территории Юго-Восточной Европы, в свою типологию «кочевых империй», наделяя их всеми признаками таких политических образований.

Идеи кочевой эволюции как альтернативы государственности в последнее время обретают все больше последователей на территории России и СНГ .

Единственным исследователем, который в настоящее время на теоретическом уровне развивает концепцию кочевой государственности у кочевников Евразии, является Е.И. Кычанов. Он оспаривает тезис своих оппонентов о ро-доплеменной основе окчевых сообществ, вводя понятие «территориальная со-циогруппа», которая, по мнению Е.И Кычанова, характеризуется прежде всего не родственными связями, а общностью экономических интересов в сфере скотоводческого хозяйства4. Государственность Е.И. Кычанов находит у большинства раннесредневековых евразийских кочевников, в том числе у печенегов, считая главными признаками государства появление не обособленного аппарата насилия, а учреждение публичной власти и разделение по территориальному признаку, после чего уже появляются налогообложение и письменность5. Безусловно важным выводом Е.И. Кычанова является то, что он убедительно показал: «чистых» кочевых обществ не было. Все номады либо сами занимались

1 Понятие «кочевая империя» Н Н Крадин раскрывает так «Для кочевых империй были характерны 1) многоступенчатый иерархический характер социальной организации, пронизанный на всех уровнях племенными и надплеменными генеалогическими связями, 2) дуальный (на крылья) или триадный (на крылья и центр) принцип административного деления империи, 3) военно-иерархический характер общественной организации "метрополии, чаще всего по "десятичному" принципу", 4) ямская служба как специфический способ организации административной инфраструктуры, 5) специфическая система наследования власти (империя - достояние всего ханского рода, институт соправительства, курултай), 6) особый характер отношений с земледельческим миром» (Крадин Н Н Империя хунну (структура общества и власти) -СП)

2 Там же

3 См , напр, сборник Кочевая альтернатива социальной эволюции - М , 2002

4 Кычанов Е И Кочевые государства от гуннов до маньчжуров - М Воет лит, 1997 - С 268

5 Там же - С 286-300 земледелием (на вспомогательном уровне), либо принуждали к этому чужеземцев. Все кочевники и полукочевники строили крепости, причем основа культуры домостроительства, как правило, местная1.

Особняком стоит концепция С.А. Плетневой, основы которой были сформулированы почти исключительно на археологическом материале Салто-во-маяцкой культуры в 1967 г. , а потом развиты с привлечением данных о номадах Евразии других периодов3. Согласно С.А. Плетневой, любое кочевое общество последовательно проходит три стадии развития: 1) полностью кочевое хозяйство с отсутствием земледелия и оседлости (т.н. «таборный» или куренной способ кочевания); 2) полукочевое с постоянными зимовками и частичной заготовкой кормов (аильный или вежевой); 3) полукочевое с параллельным развитием земледелия и оседлости. На третьем этапе, по мнению археолога, для социума характерны уже классовые (феодальные) отношения4. Исходя из этих положений, С.А. Плетнева реконструирует социальные системы половцев, гуннов, хазар, которые, особенно хазары, предстают создателями развитых государств с торгово-полуземледельческой экономикой, регулярной армией, бюрократической машиной, развитым законодательством, сословиями и даже гражданскими войнами (!). Те же кочевники, которые явно не пересекли порог государственности, по мнению исследователя, просто не успели осесть. Построена концепция С.А. Плетневой опять-таки с жесткой опорой на материалы Центральной Азии. Эта работа была сразу принята на вооружение специалистами по археологии степей Восточной Европы, но подвергнута жесткой критике учеными, которые занимаются археологией и этнографией азиатских степей (ввиду наличия в работах С.А. Плетневой существенных фактических неточностей, основанных на фрагментарности материалов, которые она использует для срав

1 Там же - С 274

2 Плетнева С А От кочевий к городам Салтово-маяцкая культура -МИА -№142 -М,1967

3 ПчетневаС А Кочевники Средневековья Поиски исторических закономерностей -М,1987

4 ПчетневаС А Закономерности развития кочевых обществ в эпоху средневековья // ВИ - 1981 - №6 - С 5051 нительного анализа), а также палеоэтнографией степей Восточной Европы1. Исследователями общих проблем номадизма (с теоретических позиций) мнение л

С.А. Плетневой фактически осталось незамеченным . Детальное рассмотрение взглядов С.А. Плетневой на социально-политическую структуру Хазарского каганата и приводимых в подтверждение их археологических данных см. в §3 и 4 Главы 5.

Кроме того, в рамках изучения конкретных кочевых этносов Юго-Восточной Европы некоторыми специалистами проводились исследования их этнической истории и социально-политической структуры. Как правило, в этих работах используются теоретические выкладки, созданные на основе азиатского кочевниковедческого материала, либо устоявшиеся схемы реконструкции эпохи разложения первобытнообщинного строя . В сравнении с трудами, посвященными сходной тематике в отношении номадов Центральной Азии или Аравийского полуострова, таких исследований до сих пор очень немного.

Европейские и американские исследователи в определении государственности как таковой в течение прошлого века пришли к выводам, похожим на итоги советских исследований в области политогенеза. На разысканиях, представляющих западную традицию (в основном этио англо-американская школа) следует остановиться подробнее, так как эти концепции стали в последнее время играть значительную роль в формировании направления и проблематики российских исследований. Выделяются такие важнейшие признаки, как отделенная от массы населения публичная власть, обладающая монополией на

1 Худяков Ю С Феномен культуры древних тюрок в Центральной Азии // Вестник РГНФ - 2001 - №4 - С 29, Князький И О Русь и степь - С 9-12

2 Один из крайне редких отзывов см Голден П Достижения и перспективы хазарских исследований // Хазары / Евреи и славяне Т 16 М • Мосты культуры, Иерусалим Гешарим, 2005 -С 44 («Мы не располагаем никакими свидетельствами, подтверждающими это утверждение»)

3 Артамонов МИ История хазар 2-е изд - СПб Издательство «Лань», 2001, Афанасьев ГЕ Донские аланы Социальные структуры алано-асского населения бассейна Среднего Дона - М ,1993, Гадло А В Этносоциальные процессы на Северном Кавказе в свете археологических источников VIII - X вв // Проблемы археологии и этнографии - Вып 3 - Историческая этнография - Л, 1985, Гутнов ФХ Ранние аланы Проблемы этносоциальной истории - Владикавказ Ир, 2001, Гутнов ФХ Социальная структура гуннов и алан в эпоху Великого переселения народов//Кавказский сборник - Вып 2(34) -М Русская панорама, 2005 -С 32-84, Коробов ДС Социальная организация алан Северного Кавказа IV-IXbb нэ - СПб Алетейя, 2003, Михеев В К Экономика и социальные отношения у населения салтово-маяцкой культуры Подонья - Приазовья (середина VIII -середина X вв )- Автореферат диссертации канд ист наук - Киев, 1986 и др средства принуждения, развитая система налогообложения, территориальное, а не родовое деление общества. Причем главным индикатором перехода к государственности называется именно монополия власти на применение насилия. Именно отделенная от общества власть должна обладать военными силами для защиты от внутренних и внешних врагов. Легализация принуждения и применение насилия внутри общества отличают раннее государство от предшествующей структуры - вождества (англ. chiefdom), где военная функция, принуждение всегда обращены вовне, против соседей (на этом основаны отношения данничества)1.

Такая власть появляется лишь в обществе, где экономическое развитие уже привело к социальной дифференциации и стратификации. Также в качестве существенного признака выделяется опора публичной власти не на кровнородственные связи, а на идеологию, обеспечиваемую организованным жречеством2. Одним из важнейших признаков, отличающих раннее государство от во-ждества, признается формирование бюрократического аппарата .

При этом в последние десятилетия прошлого века большое распространение получила идея «многолинейности» социальной эволюции, в том числе путей политогенеза. Многие общества рассматриваются как способные лишь к ограниченному развитию4 без внутреннего вызревания государственных институтов. «Более высокие уровни развития» могут быть только импортированы в такие общества более «цивилизованным» миром. Образцом такой перспективной линии эволюции называется, наряду с древним Египтом и имперским Китаем, «господствующий индустриально-капиталистический комплекс»5.

Одна из основных проблем, исследуемых в мировой историографии ранних государств, - это потенциал различных моделей ранних обществ в полито

1 Обзор мнений западных исследователей по этому вопросу см • Васильев Л С Протогосударство - чифдом как политическая структура//НАА - 1981 -№6 - С 157-175

1 См Fried М Н The Evolution of Political Society -NY, 1967 - P 230-232, KraderL Formation of the State -Englewood, Cliffs, N J, 1968 -P 9-10 ,SaganE At the Dawn of Tyranny The Origins of Individualism, Political Oppression and the State - NY, 1985 -P 16,20

3 Claessen H J M, Oosten J G Ideology and the formation of early state -Leiden, 1996 -P5,366

4 Система доказательств построена в основном на материале «первобытной периферии» XIX - XX вв

5 См , напр АлассенХДж М Проблемы, парадоксы и перспективы эволюционизма - М , 2002 генезе, в том числе и соотношение внутренних и внешних предпосылок в становлении государства. Ставятся данные вопросы и в отношении ранних государств Юго-Восточной Европы, наиболее изученным из которых является не Древнерусское государство, а Хазарский каганат. Взгляд же на социально-политические процессы в этом регионе определяется результатами изучения кочевых и оседло-кочевых сообществ евразийских степей, куда традиции западной историографии относят и Юго-Восточную Европу, включая ее в понятие «Западной Евразии». Именно социально-политическая история народов евразийских степей наиболее детально изучается как исследователями-ориенталистами классического направления1, так и этнологами2, и медиевиста-ми-номадоведами3.

Также привлекается исследователями политогенеза номадов концепция М. Вебера, разработанная в 1-й четверти XX в., согласно которой, под властью понимается «любая форма и возможность осуществлять внутри данных социальных отношений собственную волю, не зависимо от того, на чем данная возможность основана». В соответствии с этой дефиницией, М. Вебером были выделены три «чистых» типа власти: традиционный, харизматический и бюрократический4.

Для ранних обществ, стоявших на пороге государственности, характерным является синкретическое единство первого и второго типов: источник и характер власти вождей эпохи «военной демократии» традиционны, харизма же достигается в ходе политической деятельности. Однако преодоление этого порога возможно только при бюрократизации властных отношений, то есть появлении обособленного от общества административного аппарата. В эту теоретическую базу прекрасно вписались идеи A.M. Хазанова, на исходе советской эпохи эмигрировавшего из СССР в Великобританию. Эту теорию отечественlGroussetR The Empire of the Steppes A History of Central Asia - New Brunswick, 1970,PntsakO Studies in Medieval Eurasian History - L, 1981

2 Black-Michaud J Sheep and Land The Economics of Power in a Tribal Society - Cambridge, 1986,RigbyP Persistent Pastoralists - L , 1985

3 Kwanten L Imperial Nomads A History of Central Asia, 500-1500 -Philadelphia, 1979

4 Weber M Wirtschaft und Gesellschaft -Tubingen, 1922 -S 28, 124-126 ный исследователь дополнил тезисом о невозможности «бюрократизации» традиционных и харизматических лидеров в кочевых сообществах без тесного взаимодействия с оседлым миром. В результате его монография «Кочевники и внешний мир» в последние десятилетия стала базой всех практически всех британских и американских исследований кочевого мира Евразии1.

Не меньшую роль в формировании методологической базы американских и британских исследований ранних обществ Западной Евразии сыграли положения социального дарвинизма, в частности, теория завоевания JI. Гумпловича и Ф. Оппенгеймера. В соответствии с данной теорией, преобладающей линией политогенеза номадов являлся путь завоевания оседлого сообщества, уже имеющего государственные институты или стоящего на пороге их появления2.

Большинство исследователей полагает, что в кочевых хозяйственно-культурных типах изначально заложено противоречие: скотоводство ведет к созданию больших богатств, но данный способ производства ограничен наличием пастбищ. Кочевое сообщество имеет объективно меньший потенциал в развитии ремесла и производстве продуктов питания, недостаточный для появления отношений эксплуатации, социальной дифференциации, формирования управленческих структур. Следовательно, необходимо взаимодействие с оседлым миром.

Наиболее ярко точка зрения о невозможности формирования государства в произвольном кочевом обществе выражена в работах американских историков О. Латтимора и О. Прицака, который является одним из ведущих американских исследователей средневековой Восточной Европы и Древней Руси. Эти исследователи полагают, что общественный строй номадов неизменен в своем отсутствии государственных институтов, поскольку противоречия внутри кочевого общества неразвиты, и нет предпосылок к объединению в рамках государства, а не племенного союза. Любая же «кочевая империя», будь то держава хунну, Тюркский или Уйгурский каганат, создавалась лишь в процессе экспан

1 Khazanov А М Nomads and the Outside World - Cambridge, 1984

2 Oppenheimer F The State N Y Vanguard, 1926 - P 51-55. сии, на которую призывал племена одаренный вождь. Без харизматического лидера такие образования нежизнеспособны1.

Именно в работах О. Прицака, а также Р. Коэна уделяется наибольшее внимание проблеме образования государства у кочевников вследствие завоевания ими оседлых, более развитых обществ .

На доминирование внешних предпосылок в становлении ранних государств Северной Евразии указывает в своей обобщающей статье и В. Айронс: «В кочевых обществах иерархические политические институты зародились лишь благодаря внешним отношениям с обществами, имеющими государства, и нигде не развивались как чистый результат внутренних динамических процессов»3.

Сходной точки зрения придерживается Т. Барфилд, на материале «империи хунну» в Центральной Азии, пришедший к выводу, что обитатели степей не заимствовали государственность, а вынуждены были развивать собственные формы потестарной организации для ведения дел с более высоко организованными оседлыми соседями4. При этом исследователь отрицает наличие государства у хунну, считая, что под воздействием цивилизованного Китая они образовали «имперскую конфедерацию, самодержавную и похожую на государство в своих внутренних делах»5.

Имперские конфедерации кочевников, к которым относятся империя хунну, Тюркский каганат и держава монголов, Т. Барфилд характеризует как «государствоподобные», но не являющиеся государствами, поскольку внутри конфедерации сохранялась племенная коллективистская система6. Соответственно, вожди отдельных племен, включенные в систему «сотен» и «тысяч» имперской военной иерархии, сохраняли немалую политическую самостоятель

1 См Lattimore О On some questions of periodisation in nomadic history // Role of the Nomadic Peoples in the Civilization of Central Asia - Ulan-Bator, 1974, Pritsak О Studies in Medieval Eurasian History - L, 1981

2 Pritsak О Op cit, Cohen R Evolution, Fission and the Early State // The Study of the State The Hague, 1981

3 Irons V Political Stratification among Pastoral Nomads // Pastoral Production and Society. - Cambridge, Pans, 1979 - P 362

4 Barfield T The Hsiung-nu Imperial Confederation Organization and Foreign Policy // Journal of Asian Studies -1981 -N 31/1 -P47

5 Ibid -P47

6 Barfield T The Perilous Frontier Nomadic Empires and China, 221 ВС to AD 1757 - Cambridge, 1992 - P 36-82 ность. Племена были хозяйственно самостоятельны, поголовно вооружены и мобильны, что открывало им широкие перспективы в случае недовольства верховным правителем: откочевка, переход на сторону противника и т.п. Т. Бар-филд обращает внимание на то, что с виду жесткая авторитарная власть кочевых вождей покоилась на шатком фундаменте. Главными функциями правителя были организация поступления прибавочного продукта из оседлых обществ и его последующее перераспределение. Контроль за редистрибуцией увеличивал власть вождя. Но главный источник власти, казавшейся сторонним наблюдателям безграничной, был за пределами степного мира и не отличался стабильностью. Если по каким-то внешним причинам эксплуатация оседлых соседей становилась невозможной, кочевая империя рушилась, как карточный домик, а составлявшие ее племена с легкостью возвращались к безгосударственному существованию1.

Концепция кочевого вождества, создаваемого только для взаимодействия со внешним миром, нашла отражение и в оценке социального развития гуннов Восточной Европы. О. Мэнхен-Хэлфен в своей монографии высказывает мнение, что политическая структура европейских гуннов была создана лишь с целью вымогания дани из Римской империи. Поскольку дань не является организованной системой налогообложения, потестарное образование Аттилы не являлось государством и потому развалилось после смерти правителя. Также автор делает вывод, что несмотря на наличие известной по источникам аристократии, правящей династии, сакрализации правителя, у гуннов отсутствовала правительственная организация, т.е. отделенный от народа аппарат публичной власти2. Однако, если по истории азиатских хунну имеется достаточно обширный круг как письменных, так и археологических источников, то письменные свидетельства о европейских гуннах достаточно ограниченны и не дают такого подробного описания общества номадов, как китайские хроники. Археологиче

1 К сходным выводам примерно в то же время пришли многие советские исследователи Но в отечественной историографии «предгосударственный» характер кочевых империй и легкость их разрушения объяснялись отсутствием у кочевников производственных предпосылок для классовой дифференциации и неизменностью экономического базиса

2 Maenchen-Helfen О The World of the Huns - Berkeley, 1973 - P 191-199, 270-274 ские же материалы, относящиеся к гуннам, до сих пор адекватно не систематизированы. Поэтому заключения о наличии или отсутствии «правительственной организации» вряд ли могут быть обоснованными.

Противоположная точка зрения не получила соответствующего развития в англо-американской исторической науке XX в. Заметную роль в формировании современного облика западной историографии вопроса сыграла лишь концепция JI. Крэдера, который придерживается мнения о доминировании внутренних предпосылок в политогенезе. Согласно его точке зрения, любое государство - продукт общества, разделенного на два класса: занятых в производстве непосредственно и не занятых в производстве. Наличие уже такой социальной дифференциации ведет к образованию публичной власти для регулирования связей внутри и между классами1.

Развитие государственности у кочевников, по мнению JI. Крэдера, также вызвано прежде всего внутренней эволюцией общества: существование двух указанных классов зафиксировано у монголов, тюрок и других номадов, в отношении которых ставится вопрос о государственности2. При этом исследователь, обращая внимание на значительную роль кровнородственных связей у кочевников в политической и социальной жизни, использует в отношении номадов термин «родовое государство». Однако, согласно Крэдеру, процесс социальной дифференциации в большинстве кочевых обществ был инициирован развитием экономических отношений с соседними земледельческими народами. Следовательно, ученый в итоге приходит к распространенному в англоамериканской историографии выводу о невозможности преодоления порога государственности номадами без экономической интеграции с земледельческими сообществами.

Таким образом, если для советской историографии вопроса была характерна абсолютизация внутренних предпосылок политогенеза в любых обществах, то англо-американской исторической науке свойственно во многом искус

1 Krader L The Origin of the State among the Nomads of Asia // Pastoral Production and Society - Cambridge, Paris, 1979 -P 221-223

2 Ibid -P 231, 233 ственное разделение оседлого и кочевого миров, причем в одном доминируют внутренние предпосылки образования государства, в другом - внешние. При весьма различных взглядах на степень развития властных структур у народов евразийских степей общим является мнение о взаимодействии с оседлым миром как главном факторе политогенеза номадов. Такова база изучения сообществ кочевников Юго-Восточной Европы, сквозь призму отношения с которыми рассматривается нередко образование Древнерусского государства. Однако в исследовании некоторых конкретных вопросов эта теоретическая база используется в весьма тенденциозном преломлении.

Прежде всего интересен комплекс проблем, к которым приковано внимание британских и американских исследователей. Практически отсутствуют обобщающие работы об иранских и тюркских кочевниках Восточной Европы1. Например, не посвящено ни одного значимого труда Волжской Булгарии, влиятельному раннему государству, контролировавшему один из ключевых отрезков Волго-Балтийского торгового пути. Исключение составляет лишь один этнос. На протяжении XX в. наиболее интенсивно, особенно в американской историографии, разрабатывался круг проблем, связанных с историей хазар и Хазарского каганата. Стойкий научный интерес к данной тематике был вызван комплексом причин. В данном ряду открытие и введение в научный оборот на протяжении XX в. ценнейших хазарских письменных источников. Это так называемый «Кембриджский документ» сер. X в., найденный в начале XX в. выдающимся гебраистом Соломоном Шехтером в Кембридже среди рукописей л

Каирской генизы и опубликованный в 1912/1913 г.

В том же собрании в 1962 г. американский гебраист, профессор Чикагского университета Норман Голб обнаружил «Киевское письмо», происходившее из иудейской общины Киева X в. Именно интерпретация этих рукописных памятников лежит в основе американских концепций формирования и общест

1 Редкие статьи «проходного» характера написаны, как правило, русскими и советскими иммигрантами В совершенно ином состоянии находится изучение кочевников Западной Евразии и их потестарных структур во французской и немецкой историографии Многие работы европейских исследователей о булгарах, мадьярах, печенегах являются ныне классическими

2 Schechter S An Unknown Khazar Document // Jewish Quarterly Review New Series, 3-2 (1912/1913) -p 182-219 венного строя Хазарского каганата, а также оценки его роли в истории Восточной Европы.

Первым обобщающим трудом, практически основным исследованием о Хазарии не только в Европе и США, но и в нашей стране стала монография американского востоковеда Д.М. Данлопа1. Само название монографии сообщает о той проблеме, которая более всего привлекала и продолжает притягивать сейчас в истории Хазарии: это феномен обращения кочевого народа евразийских степей в иудаизм. Сейчас одной из самых разработанных тем, относящихся к политическим и социальным процессам в ранних государствах Восточной Европы, является религиозный аспект истории Хазарского каганата. Пожалуй, история Древней Руси менее разработана на Западе, особенно в Великобритании и США, чем вопросы, связанные с характером хазарского иудаизма и обстоятельствами принятия степным народом этой религии. Основы этого направления заложил именно Д.М. Данлоп2. Не случайно его книга вышла всего через шесть лет после образования государства Израиль. Но книга посвящена не столько иудаизму в Хазарии, сколько истории собственно Хазарского каганата. Уже в этой работе выдвинут был ряд положений, которые шли вразрез с основными тенденциями изучения политогенеза в обществах кочевников. Проблема характера потестарных структур Хазарии решается априорно: это развитое и мощное государство, «заслонившее» христианский мир от арабского завоевания . Принятие хазарами иудаизма характеризуется как прогрессивное явление, которое свидетельствовало о зрелости государства и способствовало модернизации государственных структур. В частности, Данлоп полагает, что тюркская система «двоевластия» - сакрализованный каган и реальный

1 Dunlop D М The History of the Jewish Khazars - Princeton, New Jersey, 1954 «Пролегоменами» к этой монографии послужила статья Данлопа, вышедшая тремя годами ранее (Dunlop D М Aspects of the Kha/ar Problem // Transactions of the Glasgow University Oriental Society -V 12(1951) -P 33-44)

2 В частности, Данлоп обосновал хронологию принятия хазарами иудаизма, которая принимается исследователями за основу до сих пор в 740 г хазары приняли «модифицированный» иудаизм, а около 800 г - раввинисти-ческий (Ibid - Р 117-121) В последнее время другую датировку предложил французский ученый К Цукерман, считающий, что первое принятие иудаизма хазарами состоялось в середине IX в , о чем повествует Житие св Кирилла, присутствовавшего на диспуте при выборе каганом веры (Zukerman С On the Date of the Khazars' Conversion to Judaism and the Chronology of the Kings of the Rus Oleg and Igor// Revue des etudes Byzantines

T 53 (1995) -P 237-270) Однако эта точка зрения признания, за единичным исключением, пока не получила

3 Dunlop DM О р с it — Р 48 правитель шад - была изжита с принятием новой веры1. В 1960-1970-е гг. результаты исследований Данлопа были опубликованы в ряде фундаментальных изданий, посвященных истории евреев и иудаизма2, что отразило признание его концепции в англо-американской и израильской исторической науке.

Данное понимание развития и значения Хазарского каганата стало основой для дальнейших исследований Восточной Европы этого периода, проводивших в основном в США. Огромный археологический материал, обработанный и опубликованный советскими учеными в 1950-1980-е гг., используется единственно в качестве иллюстрации, уточнения и развития тезисов, прозвучавших в работе Д.М. Данлопа. История же других народов Восточной Европы раннего средневековья рассматривается исходя из интерпретаций, предложенных русскими историками-эмигрантами, в первую очередь Г.В. Вернадским, а также Д. Оболенским, А.А. Васильевым, А.В. Рязановским.

Основные итоги изучения европейских номадов средневековья нашли отражение в трудах американского востоковеда П.Б. Голдена, который посвятил большую часть своих исследований Хазарскому каганату, но попутно дал ряд оценок политического развития других народов Восточной Европы3. Его двухтомный труд о хазарах, вышедший в 1980 г., стал следующей вехой развития взглядов на раннесредневековую Восточную Европу в англо-американской исторической науке4. Так же, как и работу Данлопа, исследование Голдена отличает использование в оригинале широкого круга источников. Кроме того, в этой и последующих работах автор весьма подробно касается проблемы хазарской государственности, опираясь на достижения номадоведения и социальной антропологии первобытного общества. П.Б. Голден - один из немногих исследователей, ставящих вопрос о корректности применения термина «государст

1 Ibid -Р 114

2 Dunlop D М The Khazars // The Dark Ages Jews I Christian Europe, 711-1096 - New Brunswick, New Jersey, 1966 - P 325-356, Idem Khazars//Encyclopedia Judaica -V 10 - Jerusalem, 1971-1972 -P 945-954

3 Golden P В Imperial Ideology and the Sources of Political Unity Amongst the Pre-Cinggisid Nomads of Western Furasia//AEMAe -T2 - 1982

4 Golden PВ Khazar Studies -VI,2 -Budapest, 1980 во» к кочевым образованиям раннесредневековой Юго-Восточной Европы1. Согласно мнению П.Б. Голдена, существует исторический парадокс: «одной из выдающихся черт истории кочевников Западной и Средней Евразии, игравших важную роль в возникновении государств в оседлом мире, является отсутствие государственности в степи»2. В степях Западной Евразии безгосударственность (в отличие от Центральной Азии) является, по П.Б. Голдену, нормой. Здесь происходит не возникновение государственности, а привнесение ее либо другими кочевниками, либо покоренными оседлыми народами.

В Центральной Азии кочевники были вынуждены создать государственность для взаимоотношений с Китаем (с одной стороны, в интересах самообороны, с другой - для эксплуатации китайской экономики путем выбивания дани). Кочевники Восточной Европы граничили с периферией Византийской империи (Крым и Подунавье) и Арабского халифата (Закавказье). В Юго-Восточной Европе Византия и Халифат были, поясняет Голден, не в состоянии постоянно демонстрировать военную мощь в степи, да и не желали этого: противник был небогат и чрезвычайно подвижен на бескрайних степных просторах. Однако, давая такую оценку потенциалу Арабского халифата, исследователь принимает и развивает тезис Д.М. Данлопа: «Каждый школьник на Западе знает, что если бы не Карл Мартелл и битва при Пуатье, на месте Собора Парижской Богоматери сейчас могла бы стоять мечеть. Но не многие школьники знают, что если бы не хазары,. Восточная Европа могла бы быть исламской областью»3.

Отстаивая тезис о преобладании внешних факторов становления ранних государств Западной Евразии, П.Б. Голден полагает, что Венгерское государство появилось лишь под воздействием оседлых государств в Паннонии4. При этом исследователь не использует археологический материал, накопленный венгерскими и советскими специалистами, ярко демонстрирующий внутренние

1 Гочден IIБ Государство и государственность у хазар власть хазарских каганов // Феномен восточного деспотизма структура власти и управления - М, 1993 -С 211

2 Там же

3 Golden Р В Khazar Studies - V 1 - Р 14

4 Голден П Б Государство и государственность у хазар власть хазарских каганов - С 218 процессы взаимодействия славянского земледельческого населения и кочевников-мадьяр. Хотя этот сценарий великолепно вписывается в другую модель образования кочевых держав, описанную его коллегами-соотечественниками: завоевание номадами земледельческого общества и переселение на его территорию1. После этого на смену грабежам и данничеству приходит регулярное налогообложение земледельцев, а еще через некоторое время завоеватель ассимилируется. Подобная схема действовала в государстве ильханов, в Первом Болгарском царстве и некоторых других оседло-кочевых сообществах. Но востоковед сводит причины формирования государства к ответу на внешний вызов.

Истоки хазарской государственности П.Б. Голден также считает привнесенными извне: катализатор ее становления исследователь видит в арабо-хазарских войнах, а политические формы и традиции Хазарского каганата полагает западно-тюркскими. По мнению Голдена, все кочевники Западной Евразии придерживались политических традиций, привнесенных Западно-Тюркским каганатом (в какой-то мере Голдена можно назвать историческим «пантюркистом», который тюрко-монгольскую составляющую считает доминирующей на этнополитической карте Евразии I тыс. н.э.) . Это положение ученый обосновывает наличием у восточно-европейских кочевников должностей и титулов, совпадающих с известными в Западно-Тюркском каганате. Объективно, аналогии в структуре власти и пути заимствования очевидны только между тюрками и хазарами. В ряде источников тюрки упоминаются как непосредственные властители хазар; хазары и Тюркский каганат проводили совместные военно-политические акции и т.д. Существенным пробелом в работах Голдена является то, что он практически не рассматривает социальную структуру Хазарии, даже в свете этнического взаимодействия тюрок и покоренных обитателей Северного Кавказа. Влияние «сильного и нехазарского по происхождению» городского населения упоминается в статье о хазарской государст

1 См Pritsak О Studies in Medieval Eurasian History - L , 1981

2 Golden P В Ethnicity and State Formation in Pre-Cmggisid Turkic Eurasia - Bloomington, 2001, Golden P В Nomads and theire Neighbours in the Russian Steppe - Burlington etc, 2003 венности лишь один раз1. В целом Голден считает Хазарский каганат единственным потестарным образованием в Восточной Европе 2-й пол. I тыс. н.э., которое достигло уровня государства. Считая же единственным путем политогенеза в этом регионе заимствование государственных институтов извне, исследователь приходит к убеждению, что некоторые черты устройства Киевской Руси являются привнесенными из Хазарии. Так, должность воеводы при князе сопоставляется с системой хазарского «двоевластия». При этом не рассматриваются многочисленные примеры существования данного института в других 2 славянских государствах .

Если П.Б. Голден идет по пути интеграции знаний об общих закономерностях становлениях ранних государств в изучение Юго-Восточной Европы, то большинство исследователей остается в рамках традиции Д.М. Данлопа, основанной на глубоком изучении источников и весьма вольной их интерпретации. Ярким примером такого подхода является уже упоминавшаяся совместная работа Н. Голба и О. Прицака о хазарско-еврейских документах X в.3, а также статьи О. Прицака в ряде энциклопедических изданий, где автор придерживается традиционной точки зрения на Хазарию как крупнейшее государство Восточной Европы, включавшее в свой состав народы от волжских булгар до славян Поднепровья4. В данных работах О. Прицак не использует собственные наработки по проблемам образования государства у народов евразийских степей.

В последние десятилетия внимание к проблемам ранних государств Восточной Европы в зарубежной историографии несколько возрос, на фоне сохранения интереса к общим вопросам социополитогенеза. В 1981 г. в Висбадене (Германия) был выпущен первый том ежегодника «Archivum Eurasiae Medii Aevi», посвященного проблемам Северной Евразии эпохи средневековья. В течение более двадцати лет в нем публикуются работы ведущих европейских и

1 Гочден П Б Государство и государственность у хазар власть хазарских каганов - С 229

2 Golden Р В Imperial Ideology. - Р 38-39

3 GolbN, Pritsak О Khazanan Hebrew Documents of the Tenth Century - Ithaca, L , 1982, русский пер Гочб H Прицак О Хазарско-еврейские документы X века - М , Иерусалим, 1997

4 Pritsak О Khazars // Dictionary of the Middle Ages - Vol 7 - N Y , 1986 - P 240-242, Idem Khazaria II1 he Oxford Dictionary of Byzantium -NY, 1991 -P 1126-1127 американских специалистов по этим вопросам1. Характер исследований изменился в сторону большей специализации. По-прежнему Хазарский каганат остается главным объектом исследований . Развивается углубленное изучение проблемы хазарского иудаизма, в результате которого увидели свет весьма интересные работы3.

Обзор исследований ранних государств в целом и Юго-Восточной Европы в частности показывает, что развитие западной исторической науки в этой области за последнее столетие проходит путь, несколько отличный от процессов в отечественной историографии. Связь между традицией общих исследований политогенеза и изучением конкретного региона изначально была незначительной. Теории становления государства у номадов евразийских степей берут начало в этнографических исследованиях первобытной периферии и имеют мощную источниковую базу. История ранних государств Восточной Европы значительно менее освоена. Зародившись в рамках источниковедения еврейско-хазарских источников, на волне интереса к истории евреев и, в меньшей степени, - к прошлому антагонистической системы - Советского Союза. Соответственно, характер общей и научной актуальности надолго определили направление исследований, центральным объектом которых стал Хазарский каганат сквозь призму феномена хазарского иудаизма. Применение методов, разработанных при изучении вопросов политогенеза номадов, началось по прошествии более тридцати лет после выхода первой фундаментальной тематической монографии. При этом если в общих работах приоритетным является исследование взаимодействия кочевого и оседлого мира в процессе становления государства, отражение его в социально-политической структуре, то в историографии ре

1 Archivum Eurasiae Medu Aevi -V XI-X1V - Wiesbaden, 1981-2005 С 1990-хгг в сборнике стали публиковаться и российские специалисты (см , напр Ромашов С А Болгарские племена Северного Причерноморья в V-VII вв //АЕМАе - Vol Vlll - Weisbaden, 1994 - Р 232-251, Ромашев С А Историческая география Хазарского каганата (V-X1II вв )//АЕМАе - Vol XI-XIII - Weisbaden, 2001-2004 -Р 307-323)

2 Pritsak О The Origin of the Old Rus' Weights and Monetary System Two Studies in Western Eurasian Metrology and Numismatics in the Seventh to Eleventh Centuries - Cambridge (Mass), 1998, Shake G Coins of the Khazar Fm-pire - Allen, 2000, Kovalev R What Does Historical Numismatics Suggest About the Monetary History of Khazaria in the Ninth Century? -Question Revisited //AEMAe Vol XIII - Wiesbaden, 2004 -P 97-129 и др

3 Хотелось бы отметить монографию К Брука «Иудеи Хазарии», где автор дает единый обзор истории Хазарии и хазарской диаспоры (ВгоокКА The Jews of Khazaria - Northvale, New Jersey, Jerusalem, 1999) гиона главное внимание до последнего времени уделялось идеологии и роли хазар в развитии подчиненных этносов. Одной из основных причин тому была ограниченность письменных и малая доступность материальных источников.

Таким образом, степень изученности проблемы в мировой историографии крайне невелика, однако накоплены существенные теоретические разработки, основанные на материале других регионов. Это предполагает необходимость, что при наличии достаточной источниковой базы подготовки обобщающего исследования, посвященного выявлению особенностей и типологизация этносоциального и политического развития номадов Западной Евразии I - начала II тыс. н.э. Такое исследование должно быть основано в комплексе на изучении и новом прочтении письменных источников и на интерпретации памятников материальной и духовной культуры.

Источниковой базой диссертации является широкий спектр разнородных данных, прежде всего, в письменных памятниках поздней античности и средневековья, сохранивших сведения о соприкосновении европейских кочевников с оседлыми цивилизациями, развитыми государствами и культурами: греко-римской (античной), византийской, латиноязычной западноевропейской, армянской, грузинской, китайской, древнерусской, еврейской и арабо-персидской. В основном это труды географической, в том числе картографической традиции, в которых обычно даются сведения не только о локализации этносов и политических образований в системе пространственных координат, но и краткая характеристика народов и «государств». Также существенная доля сведений почерпнута из античных исторических сочинений и раннесредневеко-вых хроник, в особенности из традиционно содержащихся в таких сочинениях историко-этнографических экскурсов. В исследуемую эпоху научная специализация находилась на весьма длительной стадии зарождения, которая характеризовалась как исследовательскими прорывами в периоды относительной стабильности (римская географическая литература I-II вв. н.э., географическая традиция эпохи «мусульманского Ренессанса» и др.1), так и резким откатом назад в кризисные и переходные времена (латиноязычная историко-географическая литература раннего средневековья и др.2). Ранние географические сочинения представляют собой по сути «космографии», своеобразные фи-лософско-энциклопедические системы - «образы мира» . Поэтому данные источники не вписываются четко в традиционные системы типологической классификации, представляя собой синктерическое единство различных более поздних видов источников.

Узловыми проблемами работы с такими источниками является, во-первых, установление достоверности отражения источниками действительности, во-вторых, выявление и верификация «скрытой» информации, которой очень много в древних и раннесредневековых сочинениях историко-географического характера, содержащих пласты сведений, которые могут отстоять одно от другого на столетия, а могут датироваться и непосредственно эпохой автора произведения. Единственно возможной линией источниковедческой критики в данном случае является путь системного подхода и структурного анализа, при котором общественно-историческая система, породившая конкретный источник, рассматривается как структура с определенными взаимосвязями и внутренней эволюцией, которая известна и по источникам других категорий4 (в данном случае это и данные материальной культуры, и реальные объекты физической географии, и многое другое). Этим обусловлена сложность интерпретации подобных источников, необходимость известной осторожности в выводах. С введением в научный оборот новых археологических материалов, например, проблема достоверности и датировки тех или иных локализаций, ис

1 Подоенное А В Восточная Европа в римской картографической традиции Тексты, перевод, комментарий -M Индрик, 2002 -С 12-26, Крачковский МЮ Арабская географическая литература -М Воет лит, 2004 -С 15-24, МецА Мусульманский Ренессанс -М,1996 -С 264-268 гЧекинЛС Картография христианского средневековья VIII-XIII вв Тексты, перевод, комментарий -М Воет лит, 1999 - С 8-22

3 Мельникова Е А Образ мира Географические представления в средневековой Европе -М Янус-К, 1998 -С 5

4 Ковальченко ИД Методы исторического исследования -С 139-140 торико-этнографических сведений письменного источника может решаться совершенно иначе, чем прежде.

Большая часть информации о раннесредневековых номадах Западной Евразии сохранилась в хрониках и географической литературе Арабского халифата и его политических и культурных наследников. Это связано с геополитической близостью двух регионов, с наличием древних торговых путей, проходящих по степи, что предполагало постоянные контакты. В произведениях традиций ал-Джайхани и ал-Балхи, сочинениях Ибн Йакуба, ал-Масуди, анонимных трудах «Ахбар аз-заман» и «Худуд ал-алам», хрониках ат-Табари, ал-Куфи и др. представлены подробные этнографические описания не только Хазарского каганата, но булгар, мадьяр, а также очень многих других кочевых племен (ун-ногундуров, бурждан и др.), вошедших в ранние государства Европы. Сведения арабо-персидских источников настолько ценны, мало исследованы и сложны для трактовки, что возникла необходимость подробной их характеристики и источниковедческой критики. Этому практически полностью посвящена Глава 4 диссертации «"Государства" и народы Юго-Восточной Европы на этнополити-ческой карте VII-IX вв.», в которой рассматривает этнополитическая карта региона в освещении письменной традиции.

1 Абу ал-Фарадж Та'рих мухтасар ли-д-дувал - Бейрут, 1890, Ал-Балазури, Ахмад б Йахйа Китаб Футух ал-булдан — Ал-Кахира, 1958, Ап-Джавзи Ал-Мунтазам фи та'рих ал-мулук ва-л-умам Та'лиф Аби-л-Фарадж 'Абд-ар-Рахман бин 'Али Ибн ал-Джавзи - Дж 1-10 - Хайдарабад, 1359, Йакут ал-Хамави Му'джам ал-Булдан - В 7 тт - Бейрут Дарас-Садир, 1996, Ал-Куфи Абу Мухаммад Ахмад ибн А 'сам Ал-Футух Т 4 Ч 7

8 - Бейрут Дар ал-Кутуб ал-'Илмиййа, 1406/1986, Ал-Масуди Мурудж аз-захаб ва ма'адин ал-джавхар - I 1,2 - Бейрут, 1987, Та'рих ат-Табари Та'рих ал-умам ва-л-мулук ли-Аби Джа'фар бин Джарир ат-Табари В 6-титт - Бейрут Дар Садир, 2003,Халифа ибнХаййат ач-'Усфури Та'рих Акрам Дийа ал-'Умари -Ан-Наджаф, 1386/1967. арабских географов» (Bibliotheca geographorum arabicorum)1, осуществленного голландским востоковедом Де Гуе в 1870-х - 1890-х гг. и до сих пор не имеющего аналогов в мире и не переведенного на русский язык; а также отдельные критические издания . Персидские источники использовались в критических переводах, осуществленных западноевропейскими специалистами3.

1 Compendium libn Kitab al-Boldan auctore Ibn al-Fakih al-Hamadam Ed M J de Goeje - Leiden, 1885 (BGA - V), Descriptio imperii moslemici auctore Schemso'd-din Abu Abdallah Mohammed ibn Ahmed abi Bekr al-Banna al-Basschari al-Mocaddasi Ed MJ de Goeje - Leiden, 1906 (BGA - III), Kitab al-a'Iak an-nafisa VII auctore Abu All Ahmed ibn Omar Ibn Rosteh - Leiden, 1892 (BGA - VII), Kitab al-Masalik wa'l-Mamalik (Libtr viairum et regnorum) auctore Abu'l Kasim Obaidallah Ibn Abdallah Ibn Khordadbeh et Excertpta e Kitab al-Kharadj auctore Kodama Ibn Djafar Lugduni Batavorum, 1889 (BGA - VI), Kitab at-tanbih wa'l-ischraf auctore al-Masudi / M J de Goeje - Leiden, 1894 (BGA - VIII), Opus geographicum auctore Ibn Haukal - Leiden, 1872 (BGA - II), Opus geographicum auctore Ibn Haucal / Ed JH Kramers - Leiden, 1967 (BGA - 112), Via Regnorum Descriptio ditionis moslemicae auctore Abu Ishak al-Fansi al-Istakhri/M J de Goeje - Leiden, 1870 (BGA - I)

2 Geographie d'Aboulfeda Text arabe риЬЬё d'apres les manuscripts de Paris et de I eyde aux frais de la Societe Asiatique par M Reinaud et Mac Guckin de Slane - Paris, 1840, Al-Dattam sive Albatenn Opus Astronomicum Arabice ed, Latme versum, adnotationnibus instructum а С A Nallmo P I - Mediolani, 1899, Cosmographie de Chems-ed-din Abou Abdallah Mohammed ed-Dimichqui / Text, pub Par A F Mehren - SPb , 1866, Ibn Wadhih qui dictur al-Ja'qubi Historiae/Ed M Th Houtsma - Lungdum Batavorum, 1883 - T 1-2, [Ibn Haukal] Kitab Surat al-ard Secondum textum et imagines codicit Constantinopolitani ed JH Kramers Facs 1-11 - Leiden, 1938-1939, lbn-el Athire chronicon, quod perfectissimum mscribitur / Ed CT Tomberg - 14 Bde - Lungdunum Batavorum, 18511876, Al-Idrisi Opus geographicum sive Liber ad eorum delectationem qui terras peragrare studeant Consilio et auctontate E Cerulli, F Gabrieh, G Levi Delia Vida, L Petech, G Tucci Una cum alns ed A Bombaci, U Rizzntano, R Rubinacci, L Veccia Vaghen Facs I-IX - Neapoli-Romae, 1970-1984, Al-Katib al-Khowarezmi Abu Abdallah Mohammed ibn Ahmed ibn Jusof, Liber A'afatih al-Olum explicans Vocabula technica scientarum/Ed J Van Vioten — Lugduni Batavoruir, 1895, Das Kitab 'aga'ib al-aqalim as-sab'a des Suhrab Hrsg V H Mzik - Wienna, 1929, Kitab al-Futuh by Abu-Muhammad Ahmad ibn A'tham al-Kufi (d about 314 A H /926 A D )/Ed by 'Abdu'l Mu'id Khan, Sayid 'Abdu'l Wahhab Bukhan- V 2 - Hyderabad, 1389/1969, Das Kitab Surat al-Ard des Abu Ga'far Muhammed Ibn Musa al-Huwarizmi / Hrsg Von H v Mzik Leipzig, 1926, Liber expugnationis regionum auctore lmamo Ahmed ibn Jahja ibn Djabir al-Beladsorit Ed M J de Goeje - Leiden Brill, 1865, Das Mongolische Weltreich Al-Umaro's Darstellung der mongohschen Reiche in semem Werk Masalik al-absar fo mamalik al-amsar Hg V К Lech Wiesbaden, 1968, Le Tabelle geographische d'Al-Battam Trad Ed ann dal Proff С A Nallino - Torino, 1898, Al-Tha alibt Abou Mansur 'Abdal-Malik ibn Mohammad ibn Isma'il Histoire des Rois des Perses / Texte arabe риЬЬё et traduit par H Zotenberg - Pans, 1890, Tna opuscula auctore Abu Othman Amr ldn Bahr al-Djahiz Basrensi Quae edidit G van Vioten —Lugduni Batavorum, 1903

3 Hudud al-'Alam The Regions of the World A Persian Geography 372 a h - 982 a d / Transl by V Minorsky EJW Gibb Memorial Series - New Series, XI - London, 1970, Gardizi Zam al-Akhbar // Martinez P Gardizi's two chapters on the Turks//A EM Ae - T2 - Wiesbaden, 1982

4 Страбон География в 17 книгах / Перевод, статья и комментарии Г А Стратановского Под общей редакцией проф С Л Утченко Редактор перевода проф ОО Крюгер - M ,1994, Клавдий Птолемей Географическое ру

Аннея Лукана, Иосифа Флавия, Флавия Вописка Сиракузского, Требеллия Поллиона, Тацита, Евсевия Иеронима, Эвнапия Сардийца1. Для характеристики азиатского периода истории североиранских племен привлекается китайская хроника Хань Шу в переводе на английский Дж. Хилла2.

Те же Res Gestae, Евсевий Иероним, Эвнапий, а также сочинение Иордана «О происхождении и деянии гетов» (закончено в 551 г.) являются ценнейшими источниками по миграциям эпохи Великого переселения народов, проблеме Черняховской культуры и «государства Германариха» в Причерноморье, этносоциальной и политической структуре Гуннского союза3.

Исследование этнической истории и социальной структуры позднегунн-ских этносов Восточной Европы после краха державы Аттилы, проблемы аварского и тюркского влияния, становления и распада Великой Булгарии происходит прежде всего на основе византийских хроник (Прокопия Кесарийского, Феофилакта Симокатты, Феофана Исповедника, патриарха Никифора, Менандра, Агафия, Георгия Писиды, а также Стратегикон Маврикия)4, с широким привлечением закавказских источников IV-V11 вв. - сочинений армянских хронистов и историков Мовсеса Хоренаци, Анания Ширакаци, Мовсеса Каланкатуаководство // ВДИ - 1948 - №2, Гай Плиний Секунд Естественная история II ВДИ - 1949 - №2, Амтшн Мар-целлин Римская история (Res Gestae) - СПб Алетейя, 2000

1 Иосиф Флавий Иудейская война / Подг текста, предисл и примем К А Ревяко, В А Федосика - Минск, 1991, Тацит Корнелий Сочинения в двух томах T1 Анналы Малые произведения T2 История - СПб Наука, 1993, Флавий Вописк Сиракузский Божественный Аврелиан//ВДИ - 1959 - №4, Требеллий Поллион Божественный Клавдий // Scyphica et Caucasica Известия древних писателей греческих и латинских о Скифии и Кавказе / Собрал и издал с русским переводом В В Латышев - T 2 -42 - СПб, 1906, Эвнапий Сардиец Продолжение истории Дексипповой // Византийские историки - Рязань Александрия, 2003, Лука» Марк Анней О гражданской войне десять книг// ВДИ - 1949 - №2, Евсевий Иероним Письмо 77 К океану // Кавказ и Дон в произведениях античных авторов - Ростов-на-Дону, 1990

2 The Western Regions according to the Hou Hanshu The Xiyujuan «Chapter on the Western Regions» from Hou Hanshu 88/Transl byJE Hill // http //depts Washington edu/uwch/silkroad/texts/hhshu/hou han shu html

3 Иордан О происхождении и деяниях гетов - СПб, 1997

4 Агафий О царствовании Юстиниана - Л , 1953, Георгий Писида Аварская война// Свод древнейших письменных известий о славянах -Т II(VII-IXbb) -М Восточная литература, 1995, Менандр Продолжение истории Агафиевой // Византийские историки - Рязань Александрия, 2003, Никифор патриарх Бревиарий // Чичуров И С Византийские исторические сочинения «Хронография» Феофана, «Бревиарий» Никифора (тексты, перевод, комментарий) - М Наука, 1980, Прокопий Кесарийский Война с готами - М , 1996, Прокопий Кесарийский Война с персами Война с вандалами Тайная история / Пер с греч , вступит статья, комм А А Чекаловой -СПб Алетейя, 1998, Стратегикон Маврикия /Изд подг В В Кучма - СПб Алетейя, 2004, Феофан Исповедник Хронография // Чичуров И С Византийские исторические сочинения «Хронография» Феофана, «Бревиарий» Никифора (тексты, перевод, комментарий) - М • Наука, 1980, Феофилакт Симокатта История/Пер СП Кондратьева -М, 1996 ци, Себеоса, Вардана Великого, и грузинской хроники Леонтия Мровели1. Привлекается также единственный латиноязычный источник, в котором сохранилось описание этносов Юго-Восточной Европы и Кавказа, относящийся к этому а периоду, - т.н. «Космография» Равеннского анонима . Для воссоздания ранней истории булгар привлекаются латиноязычные европейские хроники - «История лангобардов» Павла Диакона и моравские хроники3.

Этносоциальная структура, территория и политическая история Хазарского каганата VIII-IX в., а также его главного антагониста в Юго-Восточной Европе, раннего государства русов с хаканом во главе, изучается по данным арабо-персидской географической литературы (прежде всего т.н. традиций ал-Джайхани, ал-Балхи), иудео-хазарских источников (ответ хазарского царя Иосифа андалусскому чиновнику Хасдаю ибн Шафруту в краткой и пространной редакциях, «Таблица народов» Иосиппона, книга Эльдада га-Дани)4. Используются и фрагментарные, случайные сообщения западных хроник - Вертинских анналов и Салернской хроники5. Важные данные, особенно в отношении хазарской политики в Северном Причерноморье, содержат византийские сочинения,

1 Армянская география VII в // Патканов П К Из нового списка армянской географии, приписываемой Моисею Хоренскому//ЖМНП - 1883 - №3, [Вардан Великий] Всеобщая история Вардана Великого -М, 1861, [Левонд] -История халифов вардапета Гевонда, писателя VI11 в / Пер с армянского К Патканьяна - СПб, 1862, Мовсес Каланкатуаци История страны Алуанк / Пер Г Смбтяна - Ереван Изд-во АН АрмССР, 1984, [Моисей Каганкатваци ] История агван Моисея Каганкатваци, писателя X в / Пер К Патканова - СПб, 1861, Мовсес Хоренаци История Армении / Пер с древнеарм , прим Г Саркисяна - Ереван Аиастан, 1990, [Моисей Хоренский] История Армении Моисея Хоренского / Пер с древнеармянского H Эмина - СПб , 1893, [Себеос] История императора Иракла, сочинение епископа Себеоса, писателя VII в / Пер с армянского К Патканьяна -СПб , 1862, Ananias ofSirak The Geography the Long and the Short Recensions / Introduction, Translation, Commentary by RH Hewsen - Wiesbaden, 1992, Мровели Леонти Жизнь картлийских царей Извлечение сведений об абхазах, народах Северного Кавказа и Дагестана / Пер с древнегруз , предисловие и комментарии Г В Цу-лая -М Наука, 1979

2 Равеннский Аноним Космография / Подосинов А В Северо-Восточная Европа в «Космографии» Равеннского Анонима // Восточная Европа в исторической ретроспективе - М , 1999

3 Paulus Diaconus Histona Langobardorum 1 /Ed WaitzG - Hannover, 1878, Magna Moraviae Fontes Histonci V 1 (Annates et chronicae) - Pragae-Brunae, 1966

4 Ответ хазарского царя Иосифа к Хасдаи ибн Шафруту // Коковцов П К Еврейско-хазарская переписка в X в -Л, 1932, Иосиппон Таблица народов // Петрухин В Я Начало этнокультурной истории Руси - М, 1996,[Э%ь-дад га-Дани] Книга Эльдада Данита // Три еврейских путешественника - Иерусалим, М , 2004

5 Annales Bertiniam Annales de Saint-Bertin - Pans, 1964, Chronica Salernitanum / U Westerbergh - Stockholm, 1956 / Studia latina T3 от исторических хроник до житийной литературы и политических трактатов1. Для исследования вопроса о религиозных реформах в Хазарии используется и Житие св. Кирилла2.

Поздняя история Хазарского каганата (1-я пол. X в.), проблемы миграций и общественного строя кочевников южнорусских степей реконструируются на основе арабо-персидских исторических и географических сочинений X-XV вв., древнерусских летописных сводов (прежде всего Лаврентьевской, Ипатьевской, Никоновской летописей3), византийских хроник4.

По некоторым частным вопросам привлекаются и данные других письменных памятников.

Вторая крупная категория источников, необходимых для решения поставленных вопросов, - материалы археологических культур конца 1 тыс. до н.э. - начала И тыс. н.э. степей и лесостепей Подонья и Поднепровья, Северного Причерноморья, Приазовья, Нижнего и Среднего Поволжья, низовий При-каспия и предгорий Кавказа. История проведения систематизированных раскопок и археологического изучения этого региона насчитывает более столетия.

1 Житие Георгия Амастридского // Васильевский В Г Труды - В 4-х тт - ТIII - Пг, 1915, Житие преподобного отца нашего Иоанна, епископа Готии//Записки Одесского общества истории и древностей - 1883 -Т 13, Житие Стефана Сурожского // Васильевский В Г Труды - В 4-х тт - Till - Пг, 1915, Константин Багрянородный Об управлении империей -М , 1989, Продочжателъ Феофана Жизнеописание византииских царей / Пер , статьи, комм ЯН Любарского - СПб Наука, 1992

2 Житие Константина// Флоря БН Сказания о начале славянской письменности - СПб Алетейя, 2004

3 Лаврентьевская летопись/ ПСРЛ - Т I -М Языки русской культуры, 1997, Ипатьевская летопись/ПСРЛ Т II М Языки русской культуры, 1998, Никоновская летопись/ПСРЛ Т IX-X М Языки русской культуры, 2000

4 Лев Диакон История - М , 1988, Михаил Пселл Хронография -М.1978, Иоанн Киннам История II Бибиков MB Византийский историк Иоанн Киннам о Руси и народах Восточной Европы -М Ладомир, 1998, [Анна Котина] Сокращенное сказание о делах царя Алексея Комнина (1081-1118) Труд Анны Комниной - СПб, 1859

Выделено более десяти археологических культур1. Данные одних археологических культур насчитывают десятки тысяч находок, обобщенных в монографических исследованиях (таковы черняховская, салтово-маяцкая культуры)2, другие пока ограничиваются несколькими сотнями («культура курганов с ровиками», сивашевская группа и др.). В каждом случае вопрос о репрезентативности данных будет рассматриваться в соответствующем разделе, в комплексе с другими категориями источников. Надо отметить, что данные археологии используются «на стыке наук», т.е. на основании опубликованных материалов, прошедших через значительный объем «внутренних» исследований, проведенных специалистами-археологами, в результате которых первичные наблюдения археологических памятников становятся непосредственно источником фактов4.

Поскольку этносоциальная история и политическая эволюция восточноевропейских кочевников рассматривается на достаточно широком сравнительно-историческом фоне, используются дополнительные данные по истории сообществ номадов Средней и Центральной Азии, изредка - Ближнего Востока и Северной Африки.

1 См Этнокультурная карта территории Украинской ССР в 1 тыс нэ - Киев Наукова думка, 1985

2 Напр Баран БД Черняхтська культура За матершами Верхнього Днгстра i Захщного Бугу - Кшв, 1981, Гудкова А В I-IV вв в Северо-Западном Причерноморье, Магомедов Б В Черняховская культура Проблема этноса - Lublin, 2001, Никитина Г Ф Анализ археологических источников могильника Черняховской культуры у села Оселивка - М Наука, 1995, Никитина Г Ф Могильники Черняховской культуры в Северной Буковине и Бесарабии -М Наука, 1996, Артамонов М И Саркел и некоторые другие укрепления северо-западной Хаза-рии//СА -Вып VI -M, 1940, Артамонов М И История хазар - СПб , 200), Афанасьев Г Е Население лесостепной зоны бассейна Среднего Дона в VIII-X вв (аланский вариант салтово-маяцкой культуры) / АОН -Выи2 - М ,1987, Ляпушкин И И Памятники салтовской культуры в бассейне р Дона//МИА -№62 -М,1958, МерпертНЯ «Верхнее Салтово» (Салтовская культура) Автореферат дисс канд ист наук -М,Л, 1949, ПчетневаС А От кочевий к городам Салтово-маяцкая культура - МИА -№142 - М , 1967, Плетнева С А На славяно-хазарском пограничье Дмитриевский археологический комплекс - М , 1989, Пчетнева С А Очерки хазарской археологии - М Мосты культуры, 2000, Иерусалим Гешарим, 5760, Флеров В С Лощеная керамика салтово-маяцкой культуры как исторический источник Автореферат дисс канд ист наук - М , 1981 - и мн др

Фчерова В Е Подкурганные погребения восточноевропейских степей и пути сложения культуры Хазарии // Степи Европы в эпоху средневековья -T2 - Хазарское время - Донецк, 2001

4 Мартынов А И, Шер Я А Методы археологического исследования -М,2002 - С 219-220

Научная значимость и новизна исследования состоит в том, что впервые на основе комплексного рассмотрения наиболее полного на этот момент круга письменных источников и данных археологии, лингвистики, антропологии, нумизматики, эпиграфики предпринимается попытка нового прочтения истории Юго-Восточной Европы I тысячелетия - начала II тысячелетия н.э. Критический подход к анализу источников и литературы позволил расстаться с рядом стереотипов, долгое время существовавших в интерпретации сведений о номадах Западной Евразии, впервые выделить и обосновать две этнокультурные традиции: североиранскую и гунно-сарматскую, доминировавшие в степной и лесостепной зоне на протяжении почти тысячи лет, взаимосвязанные и конкурировавшие между собой. Истоки их восходят к миграционным потокам среднесарматской эпохи. В каждое крупное политическое образование I тыс. н.э. входили племена, представлявшие ту и другую традиции. Но форма политической организации и, следовательно, эволюция конкретного племенного союза или протогосударства зависели от этноса, возглавлявшего данное объединение, и его исторического опыта. Автор выдвигает новую, теоретически обоснованную и фундированную источниками концепцию этнополитической истории раннесредневековых номадов Евразии. Кроме того, многие данные письменных источников либо впервые вводятся в научный оборот, либо не рассматривались ранее в контексте поставленных проблем; впервые обосновывается локализация некоторых этнополитических объединений Юго-Восточной Европы раннего средневековья.

Древней Руси, источниковедению отечественной истории и восточному историческому источниковедению. Также результаты работы могут использоваться при разработке общих лекционных и специальных курсов по истории России и археологии, а также учтены при составлении программ для средней школы.

Апробация работы. Основные положения диссертации получили апробацию в научных публикациях автора, а также в его выступлениях в следующих международных, всероссийских, межвузовских конференциях, симпозиумах, круглых столах: 7-я и 8-я Международные конференции «Диалог цивилизаций: Восток - Запад» (РУДН, Москва, 2003, 2005); «Актуальные проблемы международных отношений: Конференция молодых ученых Дипломатической академии МИД РФ» (Москва, 2004); Международная научная конференция «Россия и Запад в XVII-XX вв.: история, взаимоотношения, интеграция» (РГУ, Рязань, 2003); Международная научно-практическая конференция «Учитель истории в начале XXI века: содержание и технологии подготовки и повышения квалификации в условиях модернизации педагогического образования» (Ярославль, 2004); Круглый стол «Диалог цивилизаций» (ИВИ РАН, Москва, 2005), а также на ежегодных Конференциях по итогам научной работы МПГУ (Москва, 2003, 2004, 2005, 2006), а также в публичных лекциях, научно-публицистических и научно-методических публикациях.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Кочевая периферия восточных славян и Древней Руси: этносоциальные процессы и политогенез"

Заключение

На протяжении почти всего I тыс. н.э. степи и лесостепи Восточной Европы представляли собой уникальный этнокультурный феномен - на этом огромном пространстве последовательно развивались материальные культуры, погребальные обряды - при смене этносов, которая фиксируется в письменных источниках. Этот факт невозможно объяснить ролью некоего субстрата, потому что не «субстрат» определяет облик материальной культуры той или иной общности.

В течение тысячелетия Юго-Восточная Европа приняла несколько миграционных потоков кочевников из азиатских степей. Эпоха глобальных переселений закончилась с падением Гуннского союза, и вплоть до мадьярской и печенежской экспансии конца IX в. крупных иноэтничных вторжений не было. Основными творцами этнокультурной карты региона были участники двух больших миграционных волн - среднесарматской («аланской») и гуннской (точнее, гунно-позднесарматской). На их основе и формировалось абсолютное большинство этносоциальных общностей I тыс. н.э.

До начала Великого переселения народов в Западной Евразии в течение почти тысячи лет господствовали кочевники североиранского происхождения: скифы, сарматы, аланы. К началу Великого переселения народов наблюдалось уже значительное этническое смешение остатков скифских племен, многие из которых перешли на полуоседлый образ жизни, с новыми волнами кочевников, пришедших из урало-казахстанских степей и Средней Азии. Эти миграции были порождением комплекса причин, основными из которых стали климатические процессы (аридизация степей Западной Азии) и передвижение хуннских племен из центральноазиатского региона. Уровень социального развития последних на момент появления в Восточной Европе был далеко неодинаков. Сарматские племена в основной своей массе лишь вступали в эпоху классообразования. Между тем аланы уже переживали этап вторичного протогосударства. Именно аланским в основе было потестарное образование Кангюй в При-аралье. Первое время Аланский племенной союз в Восточной Европе считался вассальным по отношению к Кангюю. Археологические исследования фиксируют значительную социальную дифференциацию у алан, что подтверждается и данными письменных источников.

Уже первые столетия н.э. выявили два возможных способа адаптации систем жизнеобеспечения этих общественных организмов к меняющимся природным и социально-политическим условиям. Данные способы сохранились вплоть до конца эпохи. Первый условно можно назвать североиранским (аланы и родственные им рухсы Русского каганата). Это преимущественно полуоседлый тип хозяйствования, с примерно равными долями скотоводства и земледелия, высоким уровнем развития ремесла и неизменно большой ролью международной торговли. В основе этой системы лежит древнеиранская культурная традиция с троичным делением общества, в котором ремесленники являются уважаемой прослойкой и земледельцы имеют социальный статус, фактически аналогичный рядовым кочевникам (не дружинникам). Это давало возможность легкой интеграции в такое сообщество родоплеменных групп с самым разным хозяйственным укладом - полукочевым, полуоседлым, кочевым, оседлым. Оседание, равно как и смешение с оседлыми населением (этнически родственным, из предыдущих миграционных потоков) отнюдь не воспринималось североиранскими кочевниками как трагедия. И Аланский союз, и Русский каганат были строго стратифицированными сообществами, с иерархией родов и субординацией «сословий», в которых, однако, было возможным принятие иноэтнич-ных групп в какое-либо из «сословий» на равных с доминирующим этносом (как сухогомольшанская группа салтовской культуры).

Такие условия обеспечивали возможность высокой экономической интеграции населения с разными традициями, и часто в рамках одного поселения или могильника встречаются свидетельства неоднородности - от обряда погребения до особенностей домостроительства. Происходил технический обмен, культурные заимствования. Чем дольше существовал союз, тем чаще происходили межэтнические браки. Но даже в рамках поселения, ведущего совместное хозяйство, т.е. в одной территориальной общине, сохранялись различия в этно-маркирующих признаках. Это связано с сохранением родовых групп, помнивших о своем происхождении. В отношении вновь завоеванных территорий практиковалась данническая эксплуатация. Но эти политические объединения не применяли традиционных методов «кочевых империй» гунно-тюрко-монгольской Центральной Азии с удаленной экзоэксплуатацией крупных земледельческих цивилизаций, путем череды грабежей и вымогания «подарков». Развитие общества носило, можно так сказать, не экстенсивный, а интенсивный характер. Название политически доминирующего этноса, составлявшего аристократию, в таких сообществах со временем превращалось в политоним, участники которого воспринимали себя, с одной стороны, как члены конкретной родовой группы, с другой - как участники данной политии.

В подобных оседло-кочевых обществах особенно быстро происходили начальные процессы классообразования, выделения аристократии, «царского рода» и публичной власти. Отмечается высокий уровень развития производства, домашних ремесел, а потом и товарного ремесла. И эти особенности связаны не только с хозяйственно-культурным типом, сложившимся в Юго-Восточной Европе, но в первую очередь с североиранской культурной традицией. Аналогии такой социально-экономической и политической модели находятся за тысячи километров от европейской степи и лесостепи, к примеру, у племен саргатской культуры раннего железного века в Западной Сибири1. Но те процессы, которые в спокойных условиях саргатской культуры, вдали от центров ойкумены протекали в течение тысячелетия, в Юго-Восточной Европе шли более бурно, но прерывисто. Аланский союз был сметен гуннским нашествием, Русский каганат - мадьярами и хазарами. Восстановить структуру такого сообщества, экономическое единство которого в рамках господства натураль

1 См Матвеева Н П Социально-экономические структуры населения Западной Сибири в раннем железном веке (лесостепная и подтаежная зоны) - Новосибирск Наука, 2000 ного хозяйства держится на эфемерной основе городского ремесла и контроля над торговыми путями, практически невозможно - она «рассыпается» на родовые группы, некоторые из которых (по обстоятельствам) сохраняют название погибшей политии в качестве родового/ племенного имени.

Альтернативные пути развития были представлены оседло-кочевыми сообществами первых вв. н.э. с ведущей ролью земледельческих традиций в материальной культуре - зарубинецкой и черняховской общностями. Обе они являлись «внегосударственными»: при обилии археологического материала не удалось выявить признаки государства или хотя бы единства в рамках какой-либо политии. Черняховская общность, связанная постоянными торговыми, культурными контактами и общими военными интересами, стала процветающей. Черняховские оседлые общины расположились на плодороднейших в то время землях, которые ни до них, ни долго после никто не мог использовать для земледелия - регион был очень небезопасен из-за постоянной угрозы набегов кочевников. Очевидно, что Черняховский феномен мог состояться только в условиях постоянного мира с восточными соседями. В отношениях с Аланским союзом это было возможно, и черняховцы сделали первые шаги к государственности (политика Германариха). Но вскоре Черняховская культура также была уничтожена гуннским нашествием, изменившим расстановку сил в европейской степи на столетия.

С конца IV в. господствующими этносами степей Восточной Европы стали т.н. позднегуннские племена, состоявшие, прежде всего, из гунно-сарматских кочевников урало-казахстанского региона, что ясно прослеживается на археологических материалах. Причем сарматский компонент гуннской орды был весьма значительным. Именно сарматы Средней Азии принесли в Восточную Европу один из вариантов рунической письменности. «Гуннскими» (т.е. появившимися вместе с гуннами) являются булгары, савиры, кутригуры, оногу-ры, барсилы, хазары. Гуннский племенной союз являл собой первое воплощение гунно-сарматского пути этносоциального строительства в степях Восточной Европы. Он строился на принципах центральноазиатских кочевников, с упором на удаленную эксплуатацию, в данном случае, Римской империи. Реформы, проводившиеся его вождями и направленные на формирование военно-административного аппарата, продиктованы были внешней целью и не имели объективных внутренних причин. Форсирование преобразований Аттилой, его постоянные конфликты с родственниками, воспринимавшимися гуннами и международным сообществом как царский род, - все это дестабилизировало непрочную структуру союза.

Гуннское нашествие послужило катализатором процессов политогенеза в славянском обществе. Это естественно: периферийные земледельческие племена, как правило, гораздо консервативнее, чем кочевые. Даже технические новшества, приемы ремесла заимствуются ими в мирное время крайне неохотно. Знакомство, пусть сначала насильственное, с другими культурами, необходимость уходить с насиженных мест подтолкнули становление первых значительных племенных союзов у славян (склавены и анты), а впоследствии - и прото-государств, которые стали возникать после периода походов на Византию.

Появление этнонима рос в середине I тыс. н.э. в Северном Причерноморье объясняется тем, что на осколках Гуннского союза возникло этнополитиче-ское объединение, родственное племенам, вошедшим в состав роксолан, и сохранившее рос в качестве племенного имени (возможно, родового имени правящей верхушки) Естественно, что материальная культура этого племени за полтысячелетия должна была претерпеть серьёзные изменения. С этим этносоциальным организмом связаны погребения в грунтовых катакомбах Северного Кавказа и Крыма.

Роль же Тюркского каганата в истории европейской степи и лесостепи далеко не была решающей. Большинство тюркских завоеваний оказались непрочными, по крайней мере, источники уже в кон. VI в., т.е. через четверть века после нашествия тюрок, фиксируют возвращение предшествующей расстановки сил в регионе. Вполне возможно, что они применяли наиболее типичную для кочевников модель завоевания: завоеватели и завоеванные сосуществуют на расстоянии, получение прибавочного продукта осуществляется посредством дистанционной эксплуатации. Но подтвердить это археологическими данными невозможно. Другая ситуация сложилась в стратегическом для тюрок районе Прикаспия, где на территории хазар был оставлен военный гарнизон. Тюркский суперстрат ясно прослеживается у средневековых хазар, а также жителей по-тестарного образования Сарир.

Однако тюркская экспансия, а также нашествие авар подтолкнули становление в Северном Причерноморье крупного потестарного образования на кочевой основе - Великой Булгарии, объединившей ряд позднегуннских племен Причерноморья (булгар, кутригур, оногур), сармато-аланских, славянских и других племен - бывших активных участников Великого переселения народов. При этом необходимо подчеркнуть, что данные племена не находились в длительной зависимости от авар или тюрок. Опыт Великой Булгарии, созданной в борьбе против аваров и тюрок племенами, которые уже считали Восточную Европу своей родиной, можно назвать не слишком удачным образцом синтеза различных политических традиций. Распад этого объединения, в котором успешно проходило межэтническое взаимодействие, был инспирирован «изнутри», видимо, в связи с не устоявшейся традицией наследования власти. Но в рамках Великой Булгарии возникло несколько этнических групп, которые связывали себя общностью происхождения и приняли после ее исчезновения этноним булгары. Кроме того, именно на территории этой политии возникли многие традиции, сформировавшие облик материальной культуры Русского каганата и Хазарии.

Хазарам удалось создать одно из наиболее влиятельных в Восточной Европе политических объединений, которое по праву после арабо-кавказских войн наследовало от тюрок определение «каганат». Именно борьба с арабами на Кавказе подтолкнула формирование не только Хазарского каганата, но и этноса средневековых хазар, который включил в себя ранних хазар, савир, гуннов Кавказа, и некоторые племена Великой Булгарии. Хазарский каганат образовался фактически на основе коалиции племенных союзов, отражавших арабскую агрессию. Но определять Хазарию как «кочевую империю», равную по значению Хуннской державе или Тюркским каганатам, нет достаточных оснований. Территория влияния Хазарского каганата на протяжении большей части его истории ограничивалась на северо-востоке низовьями Волги, на юге - степями Приморского Дагестана рядом с владениями сахиба ас-Сарир, на западе Прикубаньем до Черного моря, включая некоторые области восточного Крыма. Археологические данные также не свидетельствуют в пользу тезиса о «Хазарской империи». Памятники Северного Причерноморья, Подонья и Приднепровья, которые пытаются связать с хазарами VII в., реально относятся к племенам Великой Булгарии. В последнее время появились данные, позволяющие говорить об одновременном появлении «курганов с ровиками» и памятников салто-во-маяцкого облика от лесостепи до Крыма во 2-й пол. VII в, когда хазар е этом регионе еще не было и быть не могло.

Государственной культурой» Хазарии многими исследователями счита ется салтово-маяцкая археологическая культура. Однако письменные источни ки и данные археологии собственно Хазарии свидетельствуют о гораздо боле^ скромных размерах этого государства на кон. VIII - нач. IX вв. (западной гра ницей Хазарии являлись низовья Дона). В это время Хазария не выходила за пределы Предкавказья и низовий Волги.

Комплексное исследование различных групп источников позволило определить место и роль в истории Юго-Восточной Европы т.н. Русского каганата, упоминающегося в ряде письменных памятников раннего средневековья. На территории, где локализуют Русский каганат ранние арабо-персидские источники (анонимное сочинение «Худуд ал-алам»), находился в тот период лесостепной и степной варианты салтово-маяцкой археологической культуры. Материалы археологии, нумизматики и эпиграфики полностью подтверждают сообщения арабо-персидской литературы о локализации мощного государства в верховьях Северского Донца, О скола и на Среднем и частично верхнем Дону. Главным государствообразующим и политически доминирующим этносом в каганате были носители лесостепного варианта салтовской культуры - северо-иранцы, которые в письменных свидетельствах называются русами. Это подтверждает проведенная корреляция сообщений арабо-персидской литературы о русах с хаканом во главе и данных археологии и специальных исторических дисциплин. Кроме них, население протогосударства составляли асы и булгары, откочевавшие в Подонье после распада Великой Болгарии и оказавшиеся в подчиненном положении, а также давние соседи русов - восточные славяне, с которыми были налажены дружественные отношения и начался процесс мик-сации.

Русский каганат был вторичным протогосударством (ранним государством) с собственной производящей экономикой и развитыми ремеслами (гончарное дело, ювелирное мастерство, металлообработка на государственном уровне). В нач. 2-й четв. IX в. у Русского каганата появляется опасный внешний противник на северо-востоке и юго-востоке, против которого строится ряд мощных крепостей по течению р. Тихой Сосны и Правобережное Цимлянское городище в низовьях Дона. Конец же 1-й пол. IX в., точнее по монетным находкам и дате построения Саркела (сразу после разрушения Правобережного городища), - кон. 830 - нач. 840-х гг. отмечен разрушением некоторых крепостей, сожжением селищ и ремесленных центров. Этим противником был Хазарский каганат и его союзники-вассалы - мадьярские племена, которых хазары использовали как основную силу. Нашествие кочевников уничтожило раннее государство русов.

Период наибольшего могущества Хазарского каганата, когда славяне Днепровского Левобережья, согласно Повести временных лет, платили хазарам дань, был сравнительно краток и составлял не более полувека. После нашествия печенегов Хазарский каганат вошел в свои естественные границы, оформившиеся еще в нач. VIII в., после чего начался процесс распада этого раннего государства. Хазарский каганат представлял собой «апофеоз» развития по гунно-сарматскому пути социо- и политогенеза, при значительном влиянии тюркской идеологической традиции. В результате захвата контроля над важнейшими торговыми путями Юго-Восточной Европы к сер. IX в. Хазария переступила порог ранней государственности, вплоть до появления наемной армии. Но противоречие между кочевыми догосударственными традициями рядовых членов доминирующего этноса, аристократией зависимых племен, тоже номадов, и интересами правящей общехазарской элиты породили уродливую структуру. В ней, с одной стороны, формировался иудео-хазарский этнос-страта, охраняемый мусульманами-наемниками, с другой - элита продолжала «делиться» доходами с племенной аристократией и рядовыми кочевниками, во имя сохранения социальной стабильности. Существовать такое общество могло ровно столько, сколько продолжался контроль над торговыми путями. И после того как в начале X в. только что образовавшаяся Волжская Булгария перехватила Волго-Балтийскую артерию, а на западе образовалась Киевская Русь, Хазарский каганат был обречен.

Таким образом, кочевые и полуоседлые народы степи и лесостепи Юго-Восточной Европы I тыс. н.э. североиранского и гунно-сарматского происхождения сформировали единую динамично развивавшуюся историко-культурную область, в пределах которой обретали общие черты традиционной культуры. Эта область сложилась на основе взаимодействия двух хозяйственно-культурных типов: ХКТ земледельцев степи и лесостепи и ХКТ кочевых скотоводов степей и двух этнокультурных традиций, привнесенных в свое время из Центральной и Средней Азии и развивавшихся уже в Восточной Европе. Становление этой историко-культурной области проходило в рамках нескольких политических объединений с непременным участием представителей обеих традиций, единственный раз прервавшись в эпоху гуннского нашествия.

В сравнении с протогосударствами степи и лесостепи кон. I тыс. н.э., новая волна тюркских кочевников Заволжья - печенеги, торки и половцы - стояли на значительно более низкой стадии развития общественных отношений. Археологические данные не фиксируют наличие у кочевников X - XI вв. социальной стратификации. Половцы же в XII в. находились на начальной стадии разложения первобытнообщинных отношений, которое шло в данном случае по пути позднеродовой общины и патронимии. Потестарные объединения половцев, которые упоминают древнерусские источники, быстро распадались со смертью своих предводителей, как, например, союз Кончака, в котором даже отсутствовал управленческий аппарат. Политогенез половцев стимулировался также внешним фактором - влиянием Киевской Руси. Однако это воздействие было длительным и приводило к оседанию половцев, возникновению совместных поселений и к началу ассимиляции кочевников славянами, что прослеживается по антропологическим данным.

Влекомые географическими катаклизмами, направляемые талантом полководцев, племенные союзы эпохи «военной демократии» быстро подчиняли себе обширные земли. Однако та же географическая детерминированность, объективная хозяйственная разобщенность, различие социальных, потестарных и этнокультурных традиций и отсутствие основы для начала их синтеза - все это заставляло «империи» времен разложения первобытного общества рушиться, не пережив, как правило, и двух столетий. Между тем, вся история Восточной Европы I тыс. н.э. представляет неразрывный и перманентный процесс этнокультурной интеграции племен. Процесс, в результате которого исчезали одни этносы, на их основе появлялись другие. И именно это «темное» и неспокойное тысячелетие создало основу для формирования древнерусской народности, для становления Древнерусского государства, в котором переплелись столь разные традиции. И антропология, и археология, и этнография, и лингвистика указывают на славянское и неславянское, западное и восточное в Киевской Руси. Приблизиться к определению соотношения этих элементов возможно, лишь спустившись вглубь веков, исследовав закономерности социального и культурного развития народов, обитавших на просторах Восточноевропейской равнины в предшествующее тысячелетие. лись к светловолосым европеоидам1. Но дальнейшие исследования показали, что этнические компоненты кыпчаков не так очевидны: на территории расселения кыпчакских племен в Центральной Азии обнаружились различные культурные традиции, одна из которых включала обычную для огузских племен ин-гумацию с конем, другая - трупосожжение. В современной историографии, при всем разнообразии мнений, образование этноса кыпчаков связывают с Кимак-ским объединением, а споры идут вокруг вопроса выделения «кыпчакского» и «кимакского» компонентов2. В южнорусские степи пришли те, кто придерживался первого обряда - захоронения с конем3, между тем как в Кыпчакском племенном союзе Центральной Азии погребальный обряд начинает модифицироваться под влиянием неогузских племен, вступивших в это объединение. Погребения с конем исчезают, уступая простым ямным захоронениям / подбоям под округлыми земляными насыпями4.

На запад кыпчаки стали продвигаться в X в. Еще в составе Кимакского союза они нападают на Дженд, Янгикент и другие районы огузов. Первые столкновения Киевской Руси с половцами начались в 1060-х гг.5 В 1116 г. пала Белая Вежа. С конца XI в. половцы заняли доминирующее положение в степях Восточной Европы.

Оставшиеся в южнорусских степях печенеги влились в племенной союз торков, которые, будучи разбиты сначала Киевской Русью, а затем и половцами, попытались влиться в состав сельджуков на территории Византии. В 1064 г. торки фиксируются на Дунае, но византийская армия изгоняет их. Часть торков остается на службе византийских императоров, но большинство возвратилось в Поросье и подчинилось киевским князьям. Во 2-й пол. XI - XII вв. русские ле

1 Груии-Гржимайло ГЕ Западная Монголия и Урянхайский край - С 57-59

2 См Куиеков Б Е Государство кимаков IX-XI вв по арабским источникам - Алма-Ата, 1972 - С 92-94, Савинов Д Г Об основных этапах развития этнокультурной общности кыпчаков на юге Западной Сибири // История, археология и этнография Сибири -Томск, 1979 - С 53-72, Савинов Д Г Народы Южной Сибири в древне-тюркскую эпоху -Л Изд-воЛГУ, 1984 -С 17, Ахинжанов С М Кыпчаки в истории средневекового Казахстана - Алма-Ата, 1989 - С 198-202, Кчяшторный С Г, Султанов Т И Государства и народы Евразийских степей -С 120-138, Худяков ЮС О происхождении культуры средневековых кыпчаков//Древности Алтая 2004 -№12, и др

3 Могильников В А Кочевники северо-западных предгорий Алтая в IX-XI веках - С 89-90

4 Худяков ЮС О происхождении культуры средневековых кыпчаков

5 Ипатьевская летопись -Стб 152 (1061 г) тописи упоминают здесь торков, печенегов и берендеев. С 1140-х гг. в русских летописях упоминается в этом районе племенной союз черных клобуков. Согласно С.А. Плетневой, доминирующим племенем в этом союзе были берендеи1. В это время окончательно устанавливаются вассальные отношения обитателей Поросья с Киевом.

Спасаясь от монголо-татарского нашествия, черные клобуки сначала переселились из Поросья в Поднестровье, но Ногай увел их к западному побережью Каспия. Далее они, уже интегрированные в орду Ногая, осваивают Предкавказье, участвуют в столкновении между Золотой Ордой и Ильханами2.

Кроме берендеев, печенегов и торков летописи знают в XII в. других кочевников, также подчиненных Руси: коуев на Черниговщине3, каепичей4, тур-пеев5 и боутов6. Кроме Поросья, подвластные киевским князьям кочевники п обитали под Черниговом, Переяславлем , в Ростово-Суздальской земле (этот вывод сделан Б.Д. Грековым на основе топонимики8), на Трубеже9, под Белой Вежей10, что подтверждается археологическим материалом11.

По мнению Г.А. Федорова-Давыдова, с половцами связаны курганы с камнями в насыпи, которые появились по всем степям Восточной Европы вплоть до Молдавии в конце XI-XII вв. Половецкими этот исследователь считает также курганы с восточной ориентировкой (в X-XI вв. встречаются только на востоке южнорусских степей, а в XII в. - уже везде) и погребения с целым ко

1 Плетнева С А Печенеги, торки, половцы -С 218

2 Нарожныи Е И Черные клобуки на Северном Кавказе О времени и условиях переселения // Археология восточно-европейской лесостепи -Вып 14 - Евразийская степь и лесостепь в эпоху раннего средневековья - Воронеж, 2000 -С 138-141 После столкновения Ногая с Золотой Ордой, где монгольский военачальник погиб, часть его орды ушла в «страну асов», которая локализуется в Пруто-Днестровском междуречье либо в Подуна-вье(см Джиоев М К Аланы в XIII-XIV вв -Диссертация канд ист наук - М , 1982 -С 120-125) Ипатьевская летопись - Стб 427,517

4 Там же - Стб 507

5 Там же - Стб 398

6 Никоновская летопись/ПСРЛ -TX - Стб 51

7 Ипатьевская летопись - Стб 398 Кроме переяславских торков, здесь упоминаются турпеи у Сакова

8 Греков БД Киевская Русь - М , 1949 - С 344

4 Лаврентьевская летопись - Стб 295, 303

10 Ипатьевская летопись - Стб 284

11 ПчетневаС А Кочевнический могильник близ Саркела - Белой Вежи//МИА -№109 - М , 1963 -С 258259 нем и с конем в отдельной яме, которые неизвестны ранее на территории Восточной Европы1.

В конце XII - начале XIII вв., т.е. непосредственно перед монгольским нашествием, кочевнические погребения в степях Восточной Европы крайне малочисленны по сравнению с предшествующими периодами. При этом западные районы степи значительно заселеннее восточных. Наиболее интенсивно тогда использовались кочевниками степи по течению Северского Донца, Нижнего Днепра, Днестра, а также Приазовье и Причерноморье. Однако русские летописи называют восточной границей половецкой степи Волгу: «Вся Половецкая земля между Волгой и Днепром» . Обитатели Черноморского побережья между Дунаем и Днепром известны летописям как половцы Лукоморья, на которых русские войска регулярно совершали походы3. В Приазовье в начале XII в. кочевала довольно значительная группировка половцев: в 1103 г. русскими на р. Сутени (отождествляется с р. Молочной4) было уничтожено 20 половецких «князей»5. На Северском Донце и Дону располагалось, пожалуй, самое мощное половецкое объединение, с которым постоянно происходили столкновения древнерусских князей. Здесь упоминаются крупные города половцев: Сугров, Балин, Шарукань. Именно на Дону и Донце располагались вежи и кочевья половецких ханов Гзы Бурновича, Кончака, Беглюка. В 1160 и 1199 гг. владимирский, муромский, рязанский князья совершали походы на половцев «за Дон далече»6. На среднем течении Дона и Северского Донца исследователи размещают упоминаемые в летописях половецкие племена токсобичей, елтуковичей, п отперлюевичей, бурчевичей, етебичей, терьтробичей, кулобичей .

Арабские авторы XIII-XIV вв., в частности, ал-Мансури, также передают некоторые имена половецких племен: «После ухода в 616 г.х. западных татар

1 Федоров-Давыдов Г А Кочевники Восточной Европы под властью золотоордынских ханов - С 145

2 Ипатьевская летопись - Стб 455

3 Там же -Стб 257,659,675

4 кудряиюв К В Половецкая степь - M, 1948 -С 91-95

5 Ипатьевская летопись - Стб 255

6 Никоновская летопись -T IX -Стб 222, Лаврентьевская летопись - Стб 414

7 Ипатьевская летопись - Стб 455,641-642 См Федоров-Давыдов Г А Кочевники Восточной Ьвропы под властью золотоордынских ханов - С 148 племена тюркские опять утвердились на своих местах в северных землях. Эти обитатели шатров, которые не живут в ямах и не селятся в строениях, но проводят лето в одной земле, а зиму в другой. Их много племен; и их племенам принадлежат те, которые приводит эмир Рукн ад-Дин Бейбарс ал-Мансури в своей летописи: именно 1) Токсоба, 2) Иета, 3) Бурджоглы, 4) Бурлы, 5) Кангу-оглы (или Кангароглы), 6) Анджоглы, 7) Дурут, 8) Карабароглы, 9) Джузан, 10) Карабиркли, 11) Котян»1. Некоторые из перечисленных ал-Мансури племен коррелируют с упоминаемыми в летописях: токсоба - токсобичи, иета - етеби-чи, бурджоглы - бурчевичи. Эти этнополитические образования были, очевидно, наиболее крупными в половецкой донской степи. Другие племена, упоминаемые в арабских источниках, обитали в Поволжье, Приуралье и на Северном Кавказе, и потому незнакомы древнерусским памятникам письменности.

В Нижнем Поволжье известно этнополитическое образование Саксин. В персидских источниках XIII - XIV вв. это территориальных термин. Русские летописи знают племя саксин в связи с событиями 1229 г. Саксины хорошо известны венгерским источникам XIII в. О них в своих записках о миссионерском путешествии на восток один из приближенных доминиканского монаха Юлиана: Саксин, Фулгар, Ведин, Меровия, Сасция, Пойдавия, царство морданов -так перечисляются народы Поволжья и Приуралья2. Раскопки, проводимые в последнее время в низовьях Волги, в частности, на Самосдельском городище, показывают, что общность саксин сложилась после распада Хазарского каганата из булгар, хазар, огузо-печенежских и половецких родов, оседавших на землю3.

Археологические памятники половцев более многочисленны. Их появление в Юго-Восточной Европе фиксирует смена обряда погребения, который становится вариативным: ориентировка покойных как на восток, так и на запад, в могилу кладут целого коня либо его чучело, появляются погребения с дере

1 Тшенгаузен В Г Сборник материалов, относящихся к истории Золотой Орды -1 1 - СПб , 18S4 - С 540-541

2 Аннинский С А Известия венгерских миссионеров XII XIV вв о татарах//Исторический архив -1940 -1 III -С 25

3 См материалы официального сайта Самосдельской археологической экспедиции (htlp //bamosde1ka2005 narod ru/)

Список научной литературыГалкина, Елена Сергеевна, диссертация по теме "Отечественная история"

1. Арабо-персидские источники

2. Абу ал-Фарадж Та'рих мухтасар ли-д-дувал. Бейрут, 1890.

3. Ал-Бакри Китаб ал-масалик ва-л-мамалик // Куник А., Розен В. Известия ал-Бекри и других авторов о Руси и славянах. В 2-х ч. - Ч. 1. - СПб., 1878.

4. Ал-Бакуви, Абд ар-Рашид. Китаб талхис ва'аджа'иб ал-малик ал-каххар. -М., 1971.

5. Ал-Балазури, Ахмад б Йахйа. Китаб Футух ал-булдан. — Ал-Кахира, 1958.

6. Беладзори Книга завоевания стран // Материалы по истории Азербайджана.-Баку, 1927.

7. Ал-Бируни, Абу ар-Райхан Мухаммед Ибн Ахмед. Собрание сведений для познания драгоценностей. (Минералогия). М., 1963.

8. Ал-Джавзи. Ал-Мунтазам фи та'рих ал-мулук ва-л-умам. Та'лиф Аби-л-Фарадж 'Абд-ар-Рахман бин 'Али Ибн ал-Джавзи. Дж.1-10. - Хайдарабад, 1359.

9. Джувейни История завоевателя мира // Сборник материалов, относящихся к истории Золотой Орды. Т. II. М.-Л., 1941.

10. Ибн ал-Факих ал-Хамадани. Известия о странах // Арабские источники о тюрках в раннее средневековье. Баку, 1993.

11. Ибн Хордадбех Книга путей и стран / Пер. Н. Велихановой. Баку, 1986.

12. Из Тарих-ал-Камиль (Полного свода истории) Ибн ал-Асира // Материалы по истории Азербайджана. Баку, 1940.

13. История Ширвана и Дербенда. // Минорский В.Ф. История Ширвана и Дербенда X XI веков. - М., 1963.

14. ХЪ.Йакут ал-Хамави. Му'джам ал-Булдан. В 7 тт. - Бейрут: Дар ас-Садир, 1996.

15. Ал-Куфи, Абу Мухаммад Ахмад ибн А 'сам. Ал-Футух. Т. 4. Ч. 7-8. Бейрут: Дар ал-Кутуб ал-'Илмиййа, 1406/1986.

16. Ал-Марвази. Таба'и' ал-хайаван // Minorsky V Sharaf al-Zaman Tahir Mar-vazi on China, the Turks and India. L., 1942.

17. Ал-Мас'уди. Мурудж аз-захаб ва ма'адин ал-джавхар. Т. 1,2. - Бейрут, 1987.

18. Муджмал ат-таварих // Древнерусское государство и его международное значение. М., 1965.

19. Ал-Мукаддаси Ахсан ат-такасим фи ма'рифаи ал-акалим («Лучшее разделение для познания климатов») / Пер. с араб. Н.И. Серикова.// Восточное историческое источниковедение и специальные исторические дисциплины.-М., 1994.-Вып. 2.

20. Низами Гянджеви. Искандер-наме // Стихотворения и поэмы. Л., 1981.

21. Путешествие Ибн Фадлана на Волгу. / Пер. А.П. Ковалевского. М.; Л, 1939.

22. Рашид ад-Дин Сборник летописей. В 3-х тт. - М.; Л., 1946-1960.

23. Та'рих ат-Табари. Та'рих ал-умам ва-л-мулук ли-Аби Джа'фар бин Джа-рир ат-Табари. В 6-ти тт. Бейрут: Дар Садир, 2003.

24. Фирдоуси Шахнаме. T.IV. От царствования Лохраспа до царствования Искандера. М., 1969.

25. Халифа ибн Хаййат ал-'Усфури. Та'рих Акрам Дийа ал-'Умари. Ан-Наджаф, 1386/1967.

26. Хвольсон Д.А Известия о хазарах, буртасах, болгарах, мадьярах, славянах и русах Абу-Али Ахмеда бен Омара Ибн-Даста, неизвестного доселе арабского писателя X века по рукописи Британского музея. СПб., 1869. -С. 15-40.

27. Annales quos scripsit Abu Djafar Mohammed ibn Djarir at-Tabari / Ed. M.J. de Goeje. Leiden, 1879-1890.

28. Al-Battani sive Albatenii Opus Astronomicum. Arabice ed., Latine versum, adnotationnibus instructum a C.A. Nallino. P.l. Mediolani, 1899.

29. Compendium libri Kitab al-Boldan auctore Ibn al-Fakih al-Hamadani. Ed. M.J. de Goeje. Leiden, 1885 (BGA. - V).

30. Cosmographie de Chems-ed-din Abou Abdallah Mohammed ed-Dimichqui / Text, pub. Par A.F.Mehren. SPb., 1866.

31. Descriptio imperii moslemici auctore Schemso'd-din Abu Abdallah Mohammed ibn Ahmed abi Bekr al-Banna al-Basschari al-Mocaddasi. Ed. M.J. de Goeje. Leiden, 1906 (BGA. - III).

32. Gardizi Zain al-Akhbar // Martinez P. Gardizi's two chapters on the Turks // АЕМАе. T.2. - Wiesbaden, 1982.

33. Geographie d'Aboulfdda: Text arabe publie d'apres les manuscripts de Paris et de Leyde aux frais de la 8ос1ё1ё Asiatique par M. Reinaud et Mac Guckin de Slane. Paris, 1840.

34. Hudud al-'Alam. The Regions of the World. A Persian Geography 372 a.h. -982 a.d./ Transl. by V. Minorsky. E.J.W. Gibb Memorial Series. New Series, XI.-London, 1970.

35. Ibn Haukal. Kitab Surat al-ard. Secondum textum et imagines codicit Constantinopolitani ed. J.H. Kramers. Facs. I-II. Leiden, 1938-1939.

36. Ibn Wadhih qui dictur al-Ja 'qubi. Historiae / Ed. M. Th. Houtsma. Lungduni Batavorum, 1883.-T. 1-2.36.1bn-el Athire chronicon, quod perfectissimum inscribitur / Ed. C.T. Tornberg. -14 Bde. Lungdunum Batavorum, 1851-1876.

37. Al-ldrisi. Maps // La Geographie d'Idrisi / Collection Bibliotheque nationale de France Sources. - Paris, 2000 (CD).

38. Al-Katib al-Khowarezmi Abu Abdallah Mohammed ibn Ahmed ibn Jusof, Liber A'afatih al-Olum explicans Vocabula technica scientarum/Ed. J. Van Vioten.—Lugduni Batavoruir, 1895.

39. Das Kitab 'aga'ib al-aqalim as-sab'a des Suhrab. Hrsg. V. H. Mzik. Wienna, 1929.

40. Kitab al-a'lak an-nafisa VII auctore Abu Ali Ahmed ibn Omar Ibn Rosteh. -Leiden, 1892 (BGA.-VII).

41. Kitab al-Futuh by Abu-Muhammad Ahmad ibn A'tham al-Kufi (d. about 314 A.H./926 A.D.)/Ed. by 'Abdu'l Mu'id Khan, Sayid 'Abdu'l Wahhab Bukhari.-V.2.-Hyderabad, 1389/1969.

42. Kitab al-Masalik wa'l-Mamalik (Liber viairum et regnorum) auctore Abu'l Kasim Obaidallah Ibn Abdallah Ibn Khordadbeh et Excertpta e Kitab al-Kharadj auctore Kodama Ibn Dja'far. Lugduni Batavorum, 1889 (BGA. VI)

43. Kitab at-tanbih wa'l-ischraf auctore al-Masudi / M.J. de Goeje. Leiden, 1894 (BGA.-VIII).

44. Das Kitab Surat al-Ard des Abu Ga'far Muhammed Ibn Musa al-Huwarizmi / Hrsg. Von H.v. Mzik. Leipzig, 1926

45. Liber expugnationis regionum auctore Imamo Ahmed ibn Jahja ibn Djabir al-Beladsoril Ed. M.J. de Goeje. Leiden: Brill, 1865.

46. Das Mongolische Weltreich. Al-Umaro's Darstellung der mongolischen Reiche in seinem Werk Masalik al-absar fo mamalik al-amsar. Hg. V.K. Lech. Wiesbaden, 1968

47. Opus geographicum auctore Ibn Haukal. Leiden, 1872 (BGA. - II).

48. Opus geographicum auctore Ibn Haucal / Ed. J.H. Kramers. Leiden, 1967 (BGA.-112).

49. Tria opuscula auctore Abu Othman Amr idn Bahr al-Djahiz Basrensi. Quae edidit G. van. Vioten. — Lugduni Batavorum, 1903.

50. Via Regnorum. Descriptio ditionis moslemicae auctore Abu Ishak al-Farisi al-Istakhri/M.J. de Goeje. Leiden, 1870 (BGA. -1).1. Еврейские источники

51. Иосиппон Таблица народов // Петрухин В.Я. Начало этнокультурной истории Руси. М., 1996.

52. Кембриджский документ // Коковцов П.К Еврейско-хазарская переписка в X в. Jl.,1932.

53. Кембриджский документ (текст Шехтера). // Голб И., Прицак О Хазар-ско-еврейские документы X века. Иерусалим-Москва, 1997.

54. Ответ хазарского царя Иосифа к Хасдаи ибн Шафруту // Коковцов П.К. Еврейско-хазарская переписка в X в. Л., 1932.5%.Эльдад га-Дани . Книга Эльдада Данита // Три еврейских путешественника. Иерусалим; М., 2004.1. Армянские источники

55. Армянская география VII в. // Патканов П К Из нового списка армянской географии, приписываемой Моисею Хоренскому // ЖМНП 1883. -№3.

56. Вардан Великий J Всеобщая история Вардана Великого. М., 1861.6\.Левонд. История халифов вардапета Гевонда, писателя VIII в. / Пер. сармянского К. Патканьяна. СПб., 1862.

57. Магакия. История монголов инока Магакии, XIII в. СПб., 1871.

58. Мовсес Каланкатуаци История страны Алуанк / Пер. Г. Смбтяна. Ереван: Изд-во АН АрмССР, 1984.

59. Моисей Каганкатваци . История агван Моисея Каганкатваци, писателя X в. / Пер. К. Патканова. СПб., 1861.

60. МовсесХоренаци История Армении / Пер. с древнеарм., прим. Г. Саркисяна. Ереван: Айастан, 1990.

61. Моисей Хоренский . История Армении Моисея Хоренского / Пер. с древнеармянского Н. Эмина. СПб., 1893.

62. Себеос. История императора Иракла, сочинение епископа Себеоса, писателя VII в. / Пер. с армянского К. Патканьяна. СПб., 1862.

63. Ananias ofSirak. The Geography: the Long and the Short Recensions / Introduction, Translation, Commentary by R.H. Hewsen. Wiesbaden, 1992.1. Грузинские источники

64. Мровели Леонти. Жизнь картлийских царей. Извлечение сведений об абхазах, народах Северного Кавказа и Дагестана / Пер. с древнегруз., предисловие и комментарии Г.В. Цулая. М.: Наука, 1979.

65. Повесть о нападении персов на Константинополь в 626 г. //Джанашвили М.Г. Осада Константинополя скифами, кои суть русские, и поход императора Ираклия в Персию // СМОМПК. Вып.27. - Тифлис, 1900.1. Китайские источники

66. Хань Шу /The Western Regions according to the Hou Hamhu. The Xiyujuan «Chapter on the Western Regions» from Hou Hanshu 88 / Transl. by J.E. Hill // http://depts.washington.edu/uwch/silkroad/texts/hhshu/hou han shu.html1. Античные источники

67. Аммиан Марцеллин. Римская история (Res Gestae). СПб.: Алетейя, 2000.

68. Гай Плиний Секунд. Естественная история // ВДИ. 1949. - №2.1А.Евсевий Иероним. Письмо 77. К океану // Кавказ и Дон в произведенияхантичных авторов. Ростов-на-Дону, 1990.

69. Иосиф Флавий. Иудейская война / Подг. текста, предисл. и примеч. К.А. Ревяко, В. А. Федосика. Минск, 1991.

70. Клавдий Птолемей. Географическое руководство // ВДИ. 1948. - №2.

71. Лукан, Марк Анней О гражданской войне десять книг // ВДИ. 1949. -№2.1%.Страбон География в 17 книгах / Перевод, статья и комментарии Г.А. Стратановского. Под общей редакцией проф. C.JI. Утченко. Редактор перевода проф. О.О. Крюгер. М.,1994.

72. Тацит, Корнелий Сочинения в двух томах. Т.1. Анналы. Малые произведения. Т.2. История. СПб.: Наука, 1993.

73. Требеллий Поллион. Божественный Клавдий // Scyphica et Caucasica. Известия древних писателей греческих и латинских о Скифии и Кавказе / Собрал и издал с русским переводом В.В. Латышев. Т.2. - 4.2. - СПб., 1906.

74. Флавий Вописк Сиракузский Божественный Аврелиан // ВДИ. 1959. -№4.

75. Эвнапий Сардиец. Продолжение истории Дексипповой // Византийские историки. Рязань: Александрия, 2003.1. Византийские источники

76. Агафий О царствовании Юстиниана. Л., 1953.

77. Анна Комнина. Сокращенное сказание о делах царя Алексея Комнина (1081 -1118). Труд Анны Комниной. СПб., 1859.

78. Георгий Писида Аварская война // Свод древнейших письменных известий о славянах. Т. II (VII-IX вв.). - М.: Восточная литература, 1995.

79. Житие Георгия Амастридского // Васильевский В.Г. Труды. В 4-х тт. - Т III.-Пг., 1915.

80. Житие преподобного отца нашего Иоанна, епископа Готии // Записки Одесского общества истории и древностей. 1883. - Т. 13.

81. Житие Стефана Сурожского // Васильевский В.Г. Труды. В 4-х тт. - Т III.-Пг., 1915.

82. Ю.Иоанн Киннам История // Бибиков М.В. Византийский историк Иоанн Киннам о Руси и народах Восточной Европы. М.: Ладомир, 1998.

83. Константин Багрянородный. Об управлении империей. М., 1989.91 .Лев Диакон. История. М., 1988.

84. Менандр. Продолжение истории Агафиевой // Византийские историки. -Рязань: Александрия, 2003.

85. Михаил Пселл. Хронография. М., 1978.94 .Никифор, патриарх. Бревиарий// Чичуров И.С. Византийские исторические сочинения: «Хронография» Феофана, «Бревиарий» Никифора (тексты, перевод, комментарий). М.: Наука, 1980.

86. Продолжатель Феофана. Жизнеописание византийских царей. / Пер., статьи, комм. Я.Н. Любарского СПб.: Наука, 1992.

87. Прокопий Кесарийский. Война с готами. / Пер. С.П. Кондратьева. М.: Арктос - Вика-Пресс, 1996.

88. Прокопий Кесарийский Война с персами. Война с вандалами. Тайная история./ Пер. с греч., вступит, статья, комм. А.А. Чекаловой. СПб.: Але-тейя, 1998.

89. Стратегикон Маврикия / Изд. подг. В.В. Кучма. СПб.: Алетейя, 2004.

90. Феофан Византиец. Летопись византийца Феофана от Диоклетиана до царей Михаила и сына его Феофилакта / Приск Панийский Сказания Приска Панийского. Рязань: Александрия, 2005.

91. Феофан Исповедник. Хронография // Чичуров И С. Византийские исторические сочинения: «Хронография» Феофана, «Бревиарий» Никифора (тексты, перевод, комментарий). М.: Наука, 1980.

92. Феофилакт Симокатта История / Пер. С.П. Кондратьева. М., 1996.

93. Славянские и древнерусские источники

94. Житие Константина // Флоря Б.Н. Сказания о начале славянской письменности. СПб.: Алетейя, 2004.

95. Житие Мефодия // Флоря Б Н. Сказания о начале славянской письменности. СПб.: Алетейя, 2004.

96. Иларион, митрополит. Слово о Законе и Благодати // Златоструй. -М., 1990.

97. Ипатьевская летопись / ПСРЛ. Т. II. М.: Языки русской культуры, 1998.

98. Лаврентьевская летопись / ПСРЛ. Т. I. - М.: Языки русской культуры, 1997.

99. Никоновская летопись / ПСРЛ. Т. IX. М.: Языки русской культуры, 2000.

100. Новгородская первая летопись младшего извода / ПСРЛ. T.III. М.: Языки славянской культуры, 2000.

101. Слово о полку Игореве. М., 1978.

102. Западноевропейские источники

103. Адам Бременский. Деяния архиепископов Гамбургской церкви // Латиноязычные источники по истории Древней Руси. Германия. IX 1-я половина XII в. - М.; Л., 1989.

104. Баварский географ // Назаренко А.В. Немецкие латиноязычные источники IX-XI вв.-М., 1993.

105. Вертинские анналы // Латиноязычные источники по истории Древней Руси. Германия. IX первая половина XII в. - М.; Л., 1989.

106. Бруно, архиепископ Кверфуртский Письмо к германскому императору Генриху II // Памятники истории Киевского государства IX-XII вв. -Л., 1936.

107. Деяния венгров // Шушарин В.В. Русско-венгерские отношения в IX в. // Международные связи России до XVII в. М., 1961.

108. Иордан. О происхождении и деяниях гетов. СПб., 1997.

109. Равеннский Аноним. Космография / Подосинов А.В. СевероВосточная Европа в «Космографии» Равеннского Анонима // Восточная Европа в исторической ретроспективе. М., 1999.

110. Annales Bertiniani: Annales de Saint-Bertin. Paris, 1964.

111. Chronica Salernitanum / U. Westerbergh. Stockholm, 1956 / Studia latina. T.3.

112. Codex Cumanicus / Ed. Comes Geza Cuun. Budapestini, 1880.

113. Magna Moraviae Fontes Historici. V. 1 (Annales et chronicae). Pragae-Brunae, 1966.

114. Paulus Diaconus. Historia Langobardorum. 1. /Ed. Waitz G. -Hannover, 1878.1. ЛИТЕРАТУРА

115. На славянских языках в кириллице

116. Абаев В.И Осетинский язык и фольклор. М.; Л., 1949.

117. Абаев В.И Скифо-европейские изоглоссы. На стыке Востока и Запада. М.,1965.

118. Абаев В И Скифо-сарматские наречия // Основы иранского языкознания. Древнеиранские языки. М.,1979.

119. Абашина Н С, Обломский А М, Терпкловский Р.В. К вопросу о ран-неславянских элементах культуры на Черняховских памятниках Среднего Поднепровья // РА. 1999. - №4.

120. Абрамзон С.М Некоторые вопросы социального строя кочевых обществ//СЭ. 1970. - №6.

121. Абрамова МП. К вопросу о раннеаланских катакомбных погребениях Центрального Предкавказья // Вопросы древней и средневековой археологии Восточной Европы. М., 1971.

122. Абрамова МП. К вопросу о связях населения Северного Кавказа сарматского времени // СА.1979. №2.

123. Абрамова М.П К вопросу об аланской культуре Северного Кавказа //СА. -1978. -№1.

124. Абрамова М.П. Нижне-Джулатский могильник. Нальчик, 1972.

125. Абрамова МП. Новые материалы раннесредневековых могильников Северного Кавказа // СА. 1982. - №2.

126. Абрамова МП. О некоторых критериях выделения памятников алан на Северном Кавказе // Актуальные проблемы археологии Северного Кавказа. XIX Крупновские чтения по археологии Северного Кавказа. -М.,1996.

127. Абрамова МП. О некоторых спорных вопросах хронологии ранне-сарматской культуры // Евразийские древности. 100 лет Б.Н. Гракову: архивные материалы, публикации, статьи. М., 1999.

128. Абрамова МП Подкумский могильник. М., 1987.

129. Абрамова МП. Ранние аланы Северного Кавказа III-V вв. н.э. М., 1997.

130. Абрамова МП Центральное Предкавказье в сарматское время (III в. до н.э. IV в. н.э.). - М., 1993.

131. Абрамова МП., Красильников К И, Пятых Г Г. Курганы Нижнего Сулака: Могильник Львовский Шестой: Труды Дагестанской экспедиции. T.III. М.: Наука, 2004. (МИАР. - Вып.5).

132. Агаджанов С Г. Очерки истории огузов и туркмен Средней Азии IX-XIII вв. Ашхабад, 1969.

133. Айбабин А И К вопросу о происхождении сережек Пастырского типа// СА. 1973. - №3.

134. Айбабин А И Погребение хазарского воина // СА. 1985. - №3.

135. Айбабин А.И Погребения 2-й половины V 1-й половины VI в. в Крыму // КСИА. - Вып. 158. - М.,1979.

136. Айбабин А И Погребения конца VII 1-й пол. VIII в. в Крыму // Древности эпохи великого переселения народов V - VII веков. - М., 1982.

137. Айбабин А И. Салтовские поясные наборы из Крыма // С А. 1977. -№1.

138. Айбабин А И Этническая принадлежность могильников Крыма IV -1-й пол. VII вв. н.э.// Материалы к этнической истории Крыма VII в. до н.э.-VII в. н.э.-Киев, 1987.

139. Айбабин А И Этническая история ранневизантийского Крыма. -Симферополь, 1999.

140. Акимова М С Материалы к антропологии ранних болгар // Генинг В.Ф., Халиков А.Х. Ранние болгары на Волге (Больше-Тарханский могильник). М., 1964.

141. Аксенов В С Обряд обезвреживания погребенных в Верхне-Салтовском и Рубежанском катакомбных могильниках // РА. 2002. -№3.

142. Аксенов В. С, Бабенко JJ И Погребение VI-VII веков н.э. у села Мохнач//РА. 1998.-№3.

143. Аксенов В С, Михеев В К. Крымский импорт и хронология некоторых салтовских памятников верховий Северского Донца // Культуры евразийских степей второй половины I тысячелетия н.э. (Вопросы хронологии). Самара, 1998.

144. Албегова 3 X Конференция «Актуальные проблемы археологии Северного Кавказа» (XIX Крупновские чтения) // РА. 1997. - №2.

145. Алексеев В П Антропология Салтовского могильника (предварительное сообщение)// КСИЭ АН СССР. Вып. XXX. - М.,1959.

146. Алексеев В П Краниологические типы средневекового населения Северного Кавказа // Современная антропология. М., 1964.

147. Алексеев В П, Бромлей Ю В К изучению роли переселения народов в формировании новых этнических общностей // СЭ. 1968. - №2.

148. Алексеев В П., Першиц А.И. История первобытного общества. М., 1990.

149. Алексеева Е П. Вопросы взаимосвязей народов Северного Кавказа с русскими в X XV вв. в отечественной исторической науке. - Черкесск, 1992.

150. Алексеева Е П. Древняя и средневековая история Карачаево-Черкесии. (Вопросы экономического и социального развития). М., 1971.

151. Алексеева Е П Памятники меотской и сармато-аланской культуры Карачаево-Черкесии // Труды Карачаево-Черкесского научно-исследовательского института. Серия История. Ставрополь, 1966.

152. Алексеева ТИ Антропологическая характеристика восточных славян эпохи средневековья в сравнительном освещении// Восточные славяне: Антропология и этническая история. М., 1999.

153. Алексеева ТИ. Антропологическая дифференциация славян и германцев в эпоху средневековья и отдельные вопросы этнической истории Восточной Европы // Расогенетические процессы в этнической истории. -М., 1974.

154. Алиев И Сармато-аланы на пути в Иран // История Иранского государства и культуры. М.: Наука, 1971.

155. Алиев Р. Низами Гянджеви // Низами. Стихотворения и поэмы. Л., 1981.

156. Аликберов А К. Эпоха классического ислама на Кавказе: Абу Бакр ад-Дарбанди и его суфийская энциклопедия «Райхан ал-хака'ик» (XI-XII вв.). М.: Вост. лит., 2003.

157. Амброз А К Восточноевропейские и среднеазиатские степи V 1-й половины VIII вв.// Степи Евразии в эпоху средневековья. - М.,1981.

158. Амброз А К Дунайские элементы в раннесредневековой культуре Крыма // КСИА. Вып.113. - М.,1968.

159. Амброз А К К итогам дискуссии по археологии гуннской эпохи в степях Восточной Европы (1971-1984 гг,) //СА. 1985. - №3.

160. Амброз А К. К происхождению днепровских антропо-зооморфных фибул.//РА. 1993.-№2.

161. Амброз А.К О Вознесенском комплексе VIII в. на Днепре вопрос интерпретации. //Древности эпохи великого переселения народов V -VIII веков. -М, 1982.

162. Амброз А.К Фибулы юга Европейской части СССР. Археология СССР. САИ. Вып. Д1-30. М., 1966.

163. Амброз А К Юго-Западный Крым. Могильники IV-VII вв. // МАИ-ЭТ. Вып. IV. - Симферополь, 1994.

164. Амброз А К. Южные художественные связи населения Верхнего Поднепровья в VI в. // Древние славяне и их соседи. МИА. №176. - М., 1970

165. Ангеяова Е Сарматски елементи в езическите некрополи от Североизточна България и Северна Добруджа // Археология. №2. София, 1995.

166. Ангелова Ст Традиции в прабългарската керамика на Североизточна България // Годишник на Софийская университет. Исторически фа-култет. Т. 74. София, 1982.

167. Андрианов Б В Неоседлое население мира: Историко-этнографическое исследование. М., 1985.

168. Андрощук Ф. Скандинавские древности в социальной топографии древнего Киева //Ruthenica. Т.З. Кшв, 2004.

169. Анфертьев А.Н. Иордан // Свод древнейших письменных известий о славянах. T.l (I-VI вв.). М.: Вост. лит., 1994.

170. Арсеньева Т.М. Некрополь Танаиса. М., 1977.

171. Артамонов МИ Археологическая культура и этнос // Проблемы истории феодальной России. М.,1971.

172. Артамонов МИ. Древний Дербенд.//СА. Вып. VII. - 1946.

173. Артамонов МИ История хазар. 2-е изд. СПб.: Издательство «Лань», 2001.

174. Артамонов М И Некоторые вопросы отношений восточных славян с болгарами и балтами в процессе заселения ими Среднего и Верхнего Поднепровья. (Рец. на: Седов В.В. Славяне Верхнего Поднепровья и Под-винья. М., 1970) // С А. 1974.- №1.

175. Артамонов МИ. Саркел Белая Вежа // МИА. - №62. - Труды Волго-Донской экспедиции. - Т.1. - М.,1958.

176. Артамонов МИ. Саркел и некоторые другие укрепления северозападной Хазарии // С А. Вып. VI. - М.,1940.

177. Артамонов МИ. Спорные вопросы древнейшей истории славян и руси // КСИИМК. Вып. 6. - М.; Л., 1940.

178. Артамонов М И Этнос и археология // Теоретические основы советской археологии. Л., 1969.

179. Артыкбаев Ж О Кочевники Евразии в калейдоскопе веков и тысячелетий. СПб.: Мажор, 2005.

180. Арутюнов С А. Народы и культуры: Развитие и взаимодействие. -М., 1989.

181. Арутюнов С А, Хазанов А.М Археологические культуры и хозяйственно-культурные типы: проблема соотношения // Проблемы типологии в этнографии. М., 1979.

182. Арутюнов С А , Хазанов А М. Проблема археологических критериев этнической специфики // СЭ. 1979. - №6.

183. Арутюнова-Фиданян В А «Повествование о делах армянских» (VII в.). Источник и время. М.: Индрик, 2004.

184. Археология Венгрии. Конец II тысячелетия до н.э. -1 тысячелетие н.э. М., 1986.

185. Асадов Ф М Введение // Арабские источники о тюрках в раннее средневековье. Баку: Элм, 1993.

186. Атавин А.Г. Погребения VII- начала VIII в. из Восточного Приазовья // Культуры евразийских степей второй половины I тыс. н.э. Самара,1996.

187. Атанасов Г Болгаро-хазарская граница и болгаро-хазарская враждебность с конца VII до середины IX века// Българи и хазари през ранно-то Средновековие. София, 2003.

188. Архипов А А Об одном древнем названии Киева // История русского языка в древнейший период. М.,1984.

189. АтаевД.М Основные итоги историко-археологического изучения средневековой Аварии // Ученые записки НИИ ИЯЛ Дагестанского филиала АН СССР. Т.П. 1963.

190. Афанасьев Г.Е. Большая семья у алан // СА. 1984. - №3.

191. Афанасьев ГЕ Буртасы и лесостепной вариант салтово-маяцкой культуры // СЭ. 1985.- №3.

192. Афанасьев Г.Е Где же археологические свидетельства существования Хазарского государства? // РА. 2001. - №2.

193. Афанасьев Г.Е Донские аланы. Социальные структуры алано-асского населения бассейна Среднего Дона. М.,1993.

194. Афанасьев ГЕ Иерархия салтовских долговременных поселений лесостепного Приосколья // С А. 1990. - №4.

195. Афанасьев ГЕ К вопросу о происхождении аланского варианта салтово-маяцкой культуры // Античные государства и варварский мир. -Орджоникидзе, 1981.

196. Афанасьев Г.Е. Муравьевский клад (к проблеме оногуро-булгаро-хазарских миграций в лесостепь) // С А. 1987. - №1.

197. Афанасьев Г.Е Население лесостепной зоны бассейна Среднего Дона в VIII-X вв. (аланский вариант салтово-маяцкой культуры) / АОН. -Вып.2. М.,1987.

198. Афанасьев ГЕ. Некоторые предварительные итоги изучения Маяц-кой крепости // X Крупновские чтения по археологии Северного Кавказа. -М., 1980.

199. Афанасьев ГЕ Новые находки в Мокрой Балке близ Кисловодска // СА. 1979. -№3.

200. Афанасьев ГЕ О культуре населения Донского Левобережья середины VIII начала X в. // Проблемы археологии и этнографии. - Вып.З. -Историческая этнография. - Л., 1985.

201. Афанасьев ГЕ Памятники салтово-маяцкой культуры в долине р. Тихой Сосны // Археологические памятники лесостепного Подонья и Поднепровья I тысячелетия н.э. Воронеж, 1983.

202. Афанасьев Г.Е Проблемы хронологии раннесредневековых памятников Северного Кавказа. (По материалам могильника Мокрая Балка). Автореферат диссертации . кандидата исторических наук. М.,1976.

203. Афанасьев ГЕ. Система социально-маркирующих предметов в мужских погребальных комплексах донских алан // РА. 1993. - №4.

204. Афанасьев ГЕ Топологическое исследование степени доступности салтово-маяцких городищ // Проблемы изучения древних поселений в археологии (социологический аспект). М., 1990.

205. Афанасьев Г.Е. Хронология могильника Мокрая Балка // КСИА. -Вып. 158. М.,1979.

206. Афанасьев Г Е Этнические аспекты генезиса катакомбного обряда погребений в салтово-маяцкой культуре // Аланы и Кавказ. Владикавказ; Цхинвал, 1992.

207. Афанасьев Г.Е., Лопан О.В. Об одном исследовательском парадоксе в поисках этномаркирующих признаков протоболгар // Актуальные проблемы археологии Северного Кавказа. XIX Крупновские чтения по археологии Северного Кавказа. М.,1996.

208. Афанасьев ГЕ, Никояаенко А.Г. Металлургический комплекс у с. Ездочного // Маяцкое городище. М., 1984.

209. Афанасьев ГЕ, Никояаенко А Г. О салтовском типе сыродутного горна.//С А. 1982.-№2.

210. Афанасьев ГЕ, Рунич А П. Мокрая Балка. Вып. 1: Дневник раскопок. М.: Научный мир, 2001.

211. Ахсанов КГ Проблема государственности тюрков-кочевников в отечественной историографии //Древнетюркский мир: история и традиции. Мат-лы научной конференции. Казань, 24-25 января 2001 г. Казань, 2002.

212. Ашмарин НИ. Болгары и чуваши. Казань, 1902.

213. Багаутдинов Р.С. Новые раннеболгарские курганы Самарской Луки // Средневековые памятники Поволжья. Самара, 1995.

214. Багаутдинов Р С, Богачев А В, Зубов С Э. Праболгары на Средней Волге (у истоков татар Волго-Камья). Самара, 1999.

215. Бажан И А , Каргопольцев С.Ю Об одной категории украшений-амулетов римского времени в Восточной Европе // С А. 1989. - № 3.

216. Балабанова МА Антропология древнего населения Южного При-уралья и Нижнего Поволжья. М., 2000

217. Балабанова МА., Цыганова О.М. Краниология сарматского населения, оставившего курганы группы Абганеровского могильника // Истори-ко-археологические исследования в Нижнем Поволжье. Вып.2. - Волгоград, 1997.

218. Балинт Ч. О принадлежности находки в Малой Перещепине Кувра-ту (история вопроса)// Материалы I тыс. н.э. по археологии и истории Украины и Венгрии. 1996.

219. Баран В Д Чернях1вська культура: За матер1алами Верхнього Дшстра i Захщного Бугу. КиТв, 1981.

220. Баран В Д, Гороховский Е Л., Магомедов Б В Черняховская культура и готская проблема // Славяне и Русь (в зарубежной историографии). -Киев, 1990.

221. Баранов И.А Население Крымской Хазарии (по материалам грунтовых могильников VII X вв.) // Ранние болгары и финно-угры в Восточной Европе. - Казань, 1990.

222. Баранов И.А Памятники раннесредневекового Крыма.// Археология Украинской ССР. В 3-х тт. - Т.З. - Киев,1986.

223. Баранов И.А Таврика в эпоху раннего средневековья. Киев, 1990.

224. Баранов И А , Майко В В Среднеднепровские элементы в культуре населения раннесредневековой Таврики // Старожитност1 Pyci-УкраУни. -Кшв, 1994

225. Барта А. Истоки венгерской культуры X в. // Проблемы археологии и древней истории угров. М.: Наука, 1972.

226. Бартольд В В. Двенадцать лекций по истории турецких народов Средней Азии // Бартольд В.В. Сочинения. В 9-ти тт. T.V. М., 1968.

227. Бартольд В В. О письменности у хазар // Бартольд В.В. Сочинения. В 9-ти тт. Т. V.-M., 1968.

228. Бартольд В В. Отчет о поездке в Среднюю Азию с научной целью в 1893-1894 гг. // Бартольд В.В. Сочинения. В 9-ти тт. Т. VIII. М., 1973.

229. Бартольд В В Работы по истории и филологии тюркских и монгольских народов. М.: Вост. лит., 2002.

230. Бартольд В В. Работы по исторической этнографии. М.: Вост. лит., 2002.

231. Бартольд В В Туркестан в эпоху монгольского нашествия // Бартольд В.В. Сочинения. В 9-ти тт. T.l. М., 1963.

232. Бартольд В В. Худуд ал-алам. Рукопись Туманского. JL, 1930

233. Баскаков Н А Тюркские языки. М., 1960

234. Батиева Е Ф. Антропология населения Нижнего Подонья в хазарское время // Донская археология. 2002. №3-4.

235. Безуглов С И. Аланы-танаиты: экскурс Аммиана Марцеллина и археологические реалии // Историко-археологические исследования в г. Азове и на Нижнем Дону в 1989 г. Вып.9. - Азов, 1990.

236. Бейлис В М Ал-Идриси (XII в.) о Восточном Причерноморье и Юго-Восточной окраине русских земель.// ДГ. 1982. - М., 1984.

237. Бейлис В М. Ал-Масуди о русско-византийских отношениях в 50-х годах X в.// Международные связи России до XVII в. М., 1961.

238. Бейлис В М Арабские авторы IX первой пол. X в. о государственном и племенном строе народов Восточной Европы.// ДГ. - 1985. - М., 1986.

239. Бейлис В М Библейская история русов и славян в версии ал-Масуди // Восточная Европа в древности и средневековье. Спорные проблемы истории. М., 1993.

240. Бейлис В.М Из истории Дагестана VI-IX вв. (Сарир) // ИЗ. Т. 78. -М., 1963.

241. Бейлис В.М К вопросу о конъектурах и о попытках отождествления этнонимов и топонимов в текстах арабских авторов IX XIII вв. о Восточной Европе // Восточное историческое источниковедение и специальные исторические дисциплины. - Вып. 1. - М., 1989.

242. Бейлис В М Сведения о Черном море в сочинениях арабских географов IX-X вв. // Ближний и Средний Восток. М.,1962.

243. Бейлис В М Сообщения Халифы ибн Хаййата ал-'Усфури об арабо-хазарских войнах в VII первой половине VIII в.// ДГ. 1998. - М., 2000.

244. Белавин А Камский торговый путь из Болгара в «страну Вису и Чулман» // Международные связи, торговые пути и города Среднего Поволжья IX XII веков. - Казань, 1999.

245. Белавин А М. Этнокультурные контакты средневекового населения Прикамья // Историческое познание: традиции и новации. Ижевск, 1996.

246. Белецкий БД Жилища Саркела Белой Вежи // МИА. - № 75. - М., 1959.

247. Белинский А Б, Дударев С JI, Харке X Об опыте социального ранжирования мужских погребений предскифской эпохи могильника Клин-Яр III // Донская археология. 2001. - №3-4.

248. Белков ПЛ. О методе построения теории этноса // Этносы и этнические процессы. Памяти Р.Ф. Итса. -М.: Наука, 1993.

249. Беневоленская Ю Д. Антропологические материалы из средневековых могильников Юго-Западного Крыма// МИА.- JI.,1970. №168.

250. БерезовецД.Т Про 1м'я носшв салтивьскоТ культури // Археолопя. -T.XXIV. КиУв, 1970.

251. Березовец Д Т. Раскопки в Верхнем Салтове в 1959-1960 гг. (Печенежское водохранилище).// КСИА АН УССР. Вып. 12. - Киев, 1962.

252. Березовец Д.Т. Славяне и племена салтовской культуры // Славяни-те и средиземноморският свят VI-XI век. София, 1973.

253. Березовец Д Т Черняховская культура и культура славянских племен VI-VIII вв.//КСИА.- Вып. 121. М,1970.

254. БерезовецьД. Т. Слов'яни й племена саллвсько! культури // Археолопя.-Т. XIX.-Кшв, 1965.

255. Берлизов Н Е Аланы-скифы // Историко-археологический альманах. -Армавир. М., 1996.

256. Берлизов Н Е, Каминский В Н Аланы, Кангюй и Давань // Петербургский археологический вестник. Вып.7. - СПб., 1993.

257. Бернштам А Н Очерки истории гуннов. Л., 1951.

258. Бернштам А Н Тюрки и Средняя Азия в описании Хой Чао (726) // Бернштам А.Н Избранные труды по археологии и истории кыргызов и Кыргызстана. В 2-х тт. - Т.1. - Бишкек, 1997.

259. Бешевлиев В Първобългарски надписи. София, 1979.

260. Бичурин Н Я Историческое обозрение ойратов или калмыков с XV столетия до настоящего времени. СПб.: Типография Мед. Департамента МВД, 1834.

261. Бичурин НЯ. (Иакинф) История первых четырех ханов из дома Чингисова. СПб., 1829.

262. Бичурин Н Я Собрание сведений о народах, обитавших в Средней Азии в древние времена. -Ч. I-III. JL, 1950-1953.

263. Блифелъд Д И. К исторической оценке дружинных погребений в срубных гробницах Среднего Поднепровья IX-X вв. // СА. -Вып. XX. -М.,1954.

264. БлифельдДИ, Моця А П Древнерусские могильники // Археология Украинской ССР. В 3-х тт. - Т.З. - Киев, 1986.

265. Бобрынскый А А. Курганы и случайные археологические находки близ местечка Смелы. В 2-х тт. - Т. 1. - СПб., 1887.

266. Богачев А В О верхней хронологической границе именьковской культуры // Средневековые памятники Поволжья. Самара, 1995.

267. Богачев А В Погребения VI в. на юго-западе Татарстана // Ранние болгары и финно-угры в Восточной Европе. Казань, 1990.

268. Боев П. Антропологични материали от с.Попина, Силистренско. // Въжарова Ж. Славяно-българското селища край село Попина, Силистренско. София, 1956.

269. Боев Е. За предтурското тюркско влияние в българския език още няколко прабългарски думи // Български език. XV. 1965.

270. Бокщанин А А. Китай в конце VI начале X вв. (Империи Суй и Тан) // История Востока. - Т.Н. - Восток в средние века. - М., 1995.

271. Большаков О Г. Арабские завоевания. Халифаты Умайядов и Абба-сидов. Распространение ислама // История Востока. Т.Н. - Восток в средние века. - М.: Вост. лит., 1995.

272. Большаков О Г. История Халифата. В 4 т. Т. 1. Ислам в Аравии (570633). -М.: Вост. лит., 2002.

273. Большаков О Г. Средневековый город Ближнего Востока. VII середина XIII в.: Социально-экономические отношения. Изд. 2-е, дополненное. - М.: Вост. лит., 2001.

274. Большаков О Г. Уточнения к переводу «Записки» Ибн Фадлана // ДГ. 1998.-М, 2000.

275. Бондаренко Д М, Гринин JI.E, Коротаев А.В. Альтернативы социальной эволюции // Раннее государство, его альтернативы и аналоги. -Волгоград: Учитель, 2006.

276. Бондаренко Д М., Коротаев А.В, Крадин Н.Н Социальная эволюция, альтернативы и номадизм // Кочевая альтернатива социальной эволюции. М, 2002.

277. Бонгард-Левин ГМ., Грантовский Э А. Скифы и славяне: мифологические параллели // Древности славян и Руси. М.,1988.

278. БоровковаЛ А Царства «западного края» во II-I веках до н.э. (Восточный Туркестан и Средняя Азия по сведениям из «Ши цзи» и «Хань шу»). М.: ИВ РАН, Крафт+, 2001.

279. Боталов С Г., Гуцалов СЮ Гунно-сарматы Урало-Казахстанских степей. Челябинск, 2000.

280. Брайчевский МЮ. Исследование Пастырского городища в 1955 г.// КСИА АН УССР. Вып.7. - Киев, 1957.

281. Брайчевский МЮ К истории лесостепной полосы Восточной Европы в I тыс. н.э.// СА. 1957. - №3.

282. Брайчевский М.Ю. Когда и как возник Киев. Киев, 1964.

283. Бромлей Ю.В. Очерки теории этноса. М, 1983.

284. Бромлей Ю В Современные проблемы этнографии. М., 1981.

285. Бромлей Ю В Этнос и этнография. М., 1974.

286. Бубенок О Б Иранские традиции у народов Средней Волги // Вопросы этнической истории Волго-Донья. Пенза, 1992.

287. Бубенок О Б Аланы-ясы в Саркеле Белой Веже // МАИЭТ. -Вып.УШ. - Симферополь, 2001.

288. Бубенок О Б Аланы-асы в Золотой Орде (XIII XV вв.). - Киев: Истина, 2004.

289. Буданова В П. Готы в эпоху Великого переселения народов. СПб.: Алетейя, 1999.

290. Булкин В А , Зоценко В.Н. Среднее Поднепровье и Немано-Днепровский путь IX-XI вв.// Проблемы археологии Южной Руси. Киев, 1988.

291. Буниятов 3 М Азербайджан в VII-IX вв. Баку: Изд-во АН Азербайджанской ССР, 1965.

292. Буниятов 3 М. Ал-Куфи, Ахмад ибн А'сам. Книга завоеваний / Перевод и комментарии З.М. Буниятова. Баку, 1981.

293. БуянерДБ О средневековом кавказском топониме ВАРСАН и его предварительной локализации // ВЯ. 1998. №4.

294. Быков А.А Из истории денежного обращения Хазарии в VIII-IX вв.// Восточные источники по истории народов Юго-Восточной и Центральной Европы. Вып.З. - М.,1974.

295. Вайнберг Б И. Этногеография Турана в древности. VII в. до н.э. -VIII в. н.э. М., 1999.

296. Вайнштейн СИ. Проблемы истории жилища степных кочевников в Евразии.//СЭ. 1976. - №4.

297. Вакуленко Л В Витоки гончарного виробництва III-IV ст. н.е. // Ар-хеолопя. №3. Кшв, 2000.

298. Валеев Р М К вопросу о товарно-денежных отношениях ранних булгар (VIII X вв.) // Из истории ранних булгар. - Казань, 1981.

299. Валеев Р.М Торгово-экономические взаимосвязи Волжской Булгарии с Русью в IX начале XIII вв. // Путь из Булгара в Киев. - Казань, 1992.

300. Васильев А А Готы в Крыму. В 2-х чч. Ч. 2 // ИГАИМК. - Вып.5. -Л.,1927.

301. Васильев И Б, Матвеева Г.И. У истоков Самарского Поволжья. -Куйбышев, 1986.

302. Васильев Л С О составном протогосударстве// НАА. 1980. - №1.

303. Васильев Л С Протогосударство-чифдом как политическая структура//НАА. 1981.-№6.

304. Васильев Л С Становление политической администрации (от локальной группы охотников и собирателей к протогосударству-чифдом) // НАА. 1980.-№1.

305. Васильева И.Н. К вопросу о технологии керамики I Новинковского могильника // Средневековые памятники Поволжья. Самара, 1995.

306. Васильевский В Авары, а не русские, Феодор, а не Георгий.// ВВ.-T.III. Вып.1. - СПб., 1896.

307. Васильевский В Г. Житие Иоанна Готского // Труды В.Г. Васильевского. В 4-х тт. Т. 2. - Вып. 2. - СПб., 1912.

308. Васютин С.А Социальная организация кочевников в отечественной археологии. Автореф. дисс. . канд. ист. наук. Барнаул, 1998.

309. Васютин С А. Типология потестарных и политических систем кочевников // Кочевая альтернатива социальной эволюции. М., 2002.

310. Васюткин СМ. Периодизация этнической истории средневековых кочевников северо-западного Прикаспия // XV Крупновские чтения по археологии Северного Кавказа. Тезисы докладов. Махачкала, 1988.

311. Ващенко ЭД «Хазарская проблема» в отечественной историографии XV11I-XX вв. СПб.: Изд-во СПбГУ, 2006.

312. Веймарн Е В, Айбабин А И Скалистинский могильник. Киев: Наукова думка, 1993.

313. Вернадский Г В. Древняя Русь. Тверь: J1EAH, 1996.

314. Вернер Й. К происхождению и распространению антов и склавенов // СА. 1972. -№4.

315. Вестберг Ф Записка Готского Топарха.// ВВ. T.XV. - СПб., 1910. -Вып. 1-3.

316. Вестберг Ф О Житии св. Стефана Сурожского.// ВВ. T.X1V. -Вып.2-3.-СПб.,1908.

317. Викторова Я Я Монголы: происхождение народа и истоки культуры.-М., 1980.

318. Вилинбахов В Б Раннесредневековый путь из Балтики в Каспий // Slavia Antiqua.-T. XXI.- 1974.

319. Винников А 3. Жилые и хозяйственные постройки Маяцкого селища // Маяцкое городище. М., 1984.

320. Винников А 3 Керамика донских славян конца I тыс. н.э.// СА.-1982.-№3.

321. Винников A3. Контакты донских славян с алано-болгарским миром.//СА.-1990. №3.

322. Винников А 3. Славяне лесостепного Дона в раннем средневековье (VIII начало IX века). - Воронеж, 1995.

323. Винников А 3 Славянские курганы лесостепного Дона. Воронеж, 1984.

324. Винников А 3. Славянские поселения на р.Воронеже // Древности славян и Руси. М.,1988.

325. Винников A3 Этнокультурная ситуация в лесостепном Подонье во второй половине I тыс. н.э.// Вопросы этнической истории Волго-Донья. -Пенза, 1992.

326. Винников А 3, Плетнева С А. На северных рубежах Хазарского каганата. Маяцкое поселение. Воронеж, 1998.

327. Винников А 3, Пряхин А Д Боршевский курганный могильник на р. Дон // Археологические памятники лесостепного Подонья и Поднепровья I тыс. н.э. Воронеж, 1983.

328. Виноградов В.Б Сарматы Северо-Восточного Кавказа. Грозный, 1963.

329. Виноградов В Б, Березин Я Б. Катакомбные погребения и их носители в Центральном Предкавказье в III в. до н.э. IV в. н.э. // Античность и варварский мир. - Орджоникидзе, 1985.

330. Виноградов Ю Г. Херсонесский декрет о «несении Диониса» IOSPE I2 343 и вторжение сарматов в Скифию // ВДИ. 1997. - №3.

331. Владимирцов Б.Я. Общественный строй монголов. Монгольский кочевой феодализм // Работы по истории и этнографии монгольских народов / Б.Я. Владимирцов. М.: Вост. лит., 2002.

332. Власов В П Северокавказские параллели в лепной керамике Крыма римского и раннесредневекового времени // МАИЭТ. Вып.Х. - Симферополь, 2003.

333. Войтович Л. Карпатсью хорвата в етнополггичному розвитку Це-нетрально-СхщноТ Свропи раннього середньов1ччя // Укра'ша в Централь-но-Сх1днш Свропь №4. - 2004.

334. Воляник В К К вопросу о «больших домах» в Черняховской культуре // Славяне и Русь. Киев, 1979.

335. Вольфрам X Готы. СПб.: Ювента, 2003.

336. Восточный Туркестан в древности и раннем средневековье: Этнос, языки, религии. -М., 1992.

337. Высотская ТН. Усть-Альминское городище и некрополь. Киев, 1994.

338. Габриелям Р А Алано-армянские отношения (1-Х вв.). Ереван, 1989.

339. Габуев ТА Некоторые вопросы этнической истории Центрального Предкавказья в сарматское время // РА. 1997. - №3.

340. Габуев ТА Ранняя история алан (по данным письменных источников). Владикавказ, 1999.

341. ГаврилинаЛМ Кочевнические украшения X в.// СА. 1985. - №3.

342. Гавритухин И А В-образные пряжки, изготовленные вместе со щитовидной обоймой // Пермский мир в раннем средневековье. Ижевск, 1999.

343. Гавритухин И О. Пальчатые фибулы пражских памятников Подне-стровья.// Древности Северного Кавказа и Причерноморья. М., 1998.

344. Гавритухин И О Среднеднепровские ингумации второй половины V-VI вв. // Культурные трансформации и взаимовлияния в Днепровском регионе на исходе римского времени и в раннем Средневековье. СПб.: «Петербургское востоковедение», 2004.

345. Гавритухин И.О Хронология эпохи становления Хазарского каганата (элементы ременной гарнитуры) // Хазары / Евреи и славяне. Т. 16. М.: Мосты культуры; Иерусалим: Гешарим, 2005.

346. Гавритухин И А., Иванов А.Г. Погребение 552 Варнинского могильника и некоторые вопросы изучения раннесредневековых культур Поволжья // Пермский мир в раннем средневековье. Ижевск, 1999.

347. Гавритухин И.О, Обломский А М. Гапоновский клад и его культурно-исторический контекст. М., 1996.

348. Гаглойти Ю.С. К вопросу о первом упоминании алан на Северном Кавказе (4.1) // Аланы: история и культура (Alanica). Владикавказ, 1992.

349. Гадло А В Дагестанская средневековая хроника «Дербенд-наме» как источник по истории Северного Кавказа VII X вв. // Восточная Европа в древности и средневековье. Контакты, зоны контактов и контактные зоны. - М., 1999.

350. Гадло А В Кочевье хазарского времени у станицы Заплавской на Нижнем Дону // Проблемы археологии. -Вып.2. JL, 1978

351. Гадло А В. Предыстория Приазовской Руси. Очерки истории русского княжения на Северном Кавказе. СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 2004.

352. Гадло А В Проблема Приазовской Руси и современные археологические данные о Южном Приазовье VIII-X вв.// Вестник ЛГУ. №14. -1968. -Вып.З.- Серия 2.

353. Гадло А В. Страна Ихран (Ирхан) дагестанской хроники «Дербенб-наме» // Вопросы археологии и этнографии Северной Осетии. Орджоникидзе, 1984.

354. Гадло А.В. Этническая история Северного Кавказа. IV X вв. - Л.: Изд-во ЛГУ, 1979.

355. Гадло А В Этническая история Северного Кавказа. X XIII вв. -СПб.: Изд-во СПбГУ, 1994.

356. Гадло А В Этническая общность БАРСИЛЫ// Проблемы археологии и этнографии. Вып. II. - Историческая этнография: традиции и современность.-Л., 1983.

357. Гадло А В Этносоциальные процессы на Северном Кавказе в свете археологических источников VIII X вв. // Проблемы археологии и этнографии. - Вып. 3. - Историческая этнография. - Л., 1985.

358. Гаджиев МС. Древний город Дагестана: Опыт историко-топографического и социально-экономического анализа. М.: Вост. лит. 2002.

359. Газимзянов И.Р. Новые данные по антропологии населения Самарского Поволжья в эпоху раннего средневековья // Средневековые памятники Поволжья. Самара, 1995.

360. ГаланинаЛК Этносоциальная структура одного из закубанских обществ раннескифского времени // Проблемы археологии скифо-сибирского мира. Кемерово: Кем. ун-т, 1989. - 4.1.

361. Галкина ЕС К вопросу о русах в средневековой арабской географической литературе // Румянцевские чтения: Тезисы докладов и сообщений (17-18 апреля 1997 года). М, 1997.

362. Галкина Е С Русский каганат и салтово-маяцкая археологическая культура: Автореф. дисс. . канд. ист. наук. -М.: Типография МПГУ, 2001.

363. Галкина Е С. Волго-Балтийский путь в арабо-персидской географии IX XII веков // Гуманитарий. История и исторические науки. Сборник научных трудов. - М, 2001.

364. Галкина Е С Тайны Русского каганата. М, 2002.

365. Галкина Е С. Факторы становления Хазарского каганата // Россия, Запад, Восток во всемирной истории. Рязань: РГПУ, 2003.

366. Галкина ЕС К проблеме локализации народов Юго-Восточной Европы на этнической карте географов «школы ал-Джайхани» // Ученые записки Центра арабских исследований Института востоковедения РАН. -Вып.З.-М., 2003.

367. Галкина Е С. Международные отношения на Кавказе VII-VIII вв. и хазары // Вопросы теории и истории международных отношений. Сб. ста тей. М.: Издательство ДА МИД России, 2004.

368. Галкина Е С «Белые пятна» этногенеза средневековых алан и этнические процессы в Центральном Предкавказье 1-х вв. н.э. // Кавказский сборник. Вып.2 (34). - М.: НП ИД «Русская панорама», 2005.

369. Галкина Е С Юго-Восточная Европа в представлении арабских географов IX в. // Восток (Oriens). 2005. - №3.

370. Галкина Е С Тюркский каганат и «позднегуннские» племена в эт-нополитических процессах на территории Восточной Европы VI-VII вв. // Рязанский историк. 2005. - №3.

371. Галкина Е С Арабо-хазарские войны и образование Хазарского каганата в свете арабских историков // Судьба России в современной историографии. Сб. науч. статей памяти д.и.н., проф. А.Г. Кузьмина. М.: Прометей, 2006.

372. Галкина Е С. Данники Хазарского каганата в письме царя Иосифа // Сборник Русского исторического общества. Т. 10 (158). - М., 2006.

373. Галкина Е С. Кавказские войны VII-VIII вв. и возвышение Хазарии // Восток (Oriens). 2006. - №4.

374. Галкина Е С, Колиненко Ю В. «Азиопа»: Россия и «теории цивилизаций» // Сборник Русского исторического общества. Т. 3 (151). - М., 2000.

375. Галкина Е С, Колиненко Ю В. Начало Руси в новой работе А.А. Горского // Сборник Русского исторического общества. Т. 10 (158). - М., 2006.

376. Галкина Е С, Кузьмин А.Г Росский каганат и остров русов // Славяне и Русь: Проблемы и идеи: Концепции, рожденные трехвековой полемикой, в хрестоматийном изложении. М.: Наука Флинта, 1998.

377. Галкина Е С, Родригес А М Кочевая периферия восточных славян и Руси: этнополитические процессы. М.: МГУП, 2003.

378. Гарипов Т М, Кузеев Р.Г. Башкиро-мадьярская проблема// Археология и этнография Башкирии. Вып. 1. - Уфа, 1962.

379. Гаркави А Я Сказания еврейских писателей о хазарах и Хазарском государстве. СПб., 1874.

380. Гаркави А Я Сказания мусульманских писателей о славянах и русских. СПб., 1870.

381. Гарустович ГН, Иванов В А. Огузы и печенеги в евразийских степях. Уфа: Гилем, 2001.

382. Гафуров Б Г. Таджики. М., 1972.

383. Гей О. А., Бажан И А. Хронология эпохи «готских походов» (на территории Восточной Европы и Кавказа). М., 1997.

384. Гей О.А Проблема выделения скифо-сарматских элементов в Черняховской культуре // Евразийские древности. 100 лет Б.Н. Гракову: архивные материалы, публикации, статьи. М., 1999.

385. Гей О.А. Черняховские памятники Северного Причерноморья // СА. 1980.-№2.

386. Генинг В.Ф. Объект и предмет в археологии. Киев, 1983.

387. Генинг В Ф. Археологическая культура социально-исторический организм - центральная категория познания археологии (к разработке теории археологической культуры) // Исследование социально-исторических проблем в археологии. - Киев, 1987.

388. Генинг В Ф. Проблема соотношения археологической культуры и этноса // Вопросы этнографии Удмуртии. Ижевск, 1976.

389. Генинг В.Ф. Некоторые вопросы периодизации этнической истории древних болгар // Ранние болгары в Восточной Европе. Казань, 1989.

390. Генинг В Ф Южное Приуралье в III VII вв. н.э. (проблема этноса и его происхождения) // Проблемы археологии и древней истории угров. -М., 1972.

391. Генинг В. Ф, Павленко Ю В. Институт племени как орган зарождения политической надстройки // Фридрих Энгельс и проблемы истории древних обществ. Киев, 1984.

392. Генинг В.Ф, Халиков А X Ранние болгары на Волге. М., 1964.

393. Герасимова ММ Краниология могильника Мощевая Балка // АОН. Вып.1. - Древности Северного Кавказа. - М., 1986.

394. Герасимова ММ Этногенетические аспекты палеоантропологии Северного Кавказа эпохи средневековья // XIV Крупновские чтения по археологии Северного Кавказа. Орджоникидзе, 1986.

395. Герасимова ММ, Рудъ Н М., Яблонский Л. Т. Антропология античного и средневекового населения Восточной Европы. М.,1987.

396. Гиндин Л.А , Иванчик А И Приск // Свод древнейших письменных известий о славянах. T.l (I-VI вв.). М.: Вост. лит., 1994.

397. Гиндин Л А , Шелов-Коведяев Ф В. Strava // Свод древнейших письменных известий о славянах. T.l (I-VI вв.). М.: Вост. лит., 1994.

398. Гинзбург В В Антропологические материалы к проблеме происхождения населения Хазарского каганата // Сборник Музея антропологии и этнографии. -Т. 13. -М.; JI., 1951.

399. Гинзбург В В Антропологический состав населения Саркела Белой Вежи и его происхождение // МИА. - №109. - М., 1958. - С. 260-281.

400. Гинзбург В В Краниологические материалы из Правобережно1 о Цимлянского городища // МИА. № 109. - С. 294-307.

401. Гиренко Н М Племя и государство: проблемы эволюции // Ранние формы социальной стратификации. М., 1993

402. Глазырина Г.В. География Восточной Европы в сагах о древних временах. // ДГ. 1986. - М.,1988.

403. Гмыря Л Б Обряд вызова дождя в стране гуннов Прикаспия в VII в. н.э. по данным армянских и арабских источников // Древнетюркский мир: история и традиции. Материалы научной конференции. Казань, 24-25 января 2001 г. Казань, 2002.

404. Гмыря Л Б Страна гуннов у Каспийских ворот. Махачкала, 1995.

405. Гобозов И А. Парадигмальный характер материалистического понимания истории // Карл Маркс и современная философия. М., 1999.

406. Голб И, Прицак О. Хазарско-еврейские документы X в. М.; Иерусалим, 1997.

407. Голден П.Б Государство и государственность у хазар: власть хазарских каганов // Феномен восточного деспотизма: структура власти и управления. М., 1993.

408. Голден П. Достижения и перспективы хазарских исследований // Хазары / Евреи и славяне. Т. 16. М.: Мосты культуры; Иерусалим: Геша-рим, 2005.

409. Голубовский П В. Печенеги, торки и половцы до нашествия татар // Университетские известия. Год 23. №1. Киев, 1883.

410. Гольдельман М Евреи в этнической истории Хазарии // Вестник Еврейского университета в Москве. 1995. - №1(8).

411. Гопак В Д. Кузнечные изделия памятников киевского типа в Среднем Поднепровье и Черниговском Подесенье.// Древнерусское государство и славяне. Минск, 1983.

412. Горские евреи. История, этнография, культура / Под общей ред. И. Бегуна. Иерусалим; М., 1999.

413. Горский А А Русь: От славянского Расселения до Московского царства. М.: Языки славянской культуры, 2004.

414. Горюнов Е.А. Некоторые вопросы истории Днепровского лесостепного Левобережья в V начале VIII веков // С А. - 1973. - №4.

415. Горюнов Е А Пеньковская и салтовская культуры в Среднем По-днепровье // КСИА. Вып. 190.-М., 1987.

416. Горюнов Е А Ранние этапы истории славян Днепровского Левобережья. Л., 1981.

417. Горюнова ВАК вопросу об оловянных украшениях «антских» кладов.// Археологические памятники эпохи железа Восточноевропейской лесостепи. Воронеж, 1987.

418. Горюнова Е А Этническая история Волго-Окского междуречья. -МИА. №94. - М., 1961.

419. Готье Ю.В Железный век в Восточной Европе. М.,1930.

420. Готье Ю В Кто были обитатели древнего Салтова? // ИГАИМК. -Вып.5. -М.,1927.

421. Граков Б Н. Ранний железный век (культуры Западной и Юго-Восточной Европы. М.: Изд-во МГУ, 1977.

422. Грантовский Э А Ранняя история иранских племен Передней Азии. -М., 1970.

423. Грантовский Э А , Раевский Д.С Об ираноязычном и «индоарий-ском» населении Северного Причерноморья в античную эпоху // Этногенез народов Балкан и Северного Причерноморья. М.,1984.

424. Грач А Д Хронологические и этнокультурные границы древне-тюркского времени // Тюркологический сборник. М., 1966.

425. Гребенников Ю.С., Гребенников В.Б, Магомедов Б В. Черняховские могильники западного побережья Бугского лимана // Памятники римского и средневекового времени в Северо-Западном Причерноморье. Киев, 1982.

426. Греков БД Киевская Русь. М., 1949.

427. Григорьев А В. Некоторые замечания по поводу украшений ромен-ской культуры // Проблемы археологии Южной Руси. Киев, 1988.

428. Григорьев А В Северская земля в VIII начале XI века по археологическим данным. - Тула, 2000.

429. Гринин Л Е Генезис государства как составная часть процесса перехода от первобытности к цивилизации // Философия и общество. 2001. -№4.

430. Грицков В В Русы и Кавказ (к постановке проблемы о генетическом родстве русов и алан).// Аланы и Кавказ. Владикавказ; Цхинвал, 1992.

431. Грот К Я. Моравия и мадьяры с половины IX до начала X века. -СПб., 1881.

432. Грумм-Гржимайло Г.Е Рост пустынь и гибель пастбищных угодий и культурных земель в Центральной Азии за исторический период // Известия Государственного Географического Общества. Т. LXV. - Вып.5. - 1933.

433. Гудкова А В I-IV вв. в Северо-Западном Причерноморье. (Культура оседлого населения.) // Stratum +. Петербургский археологический вестник. 1999. № 4. Время «Че».

434. Гудкова А В Ранняя кружальная керамика Черняховской культуры // Stratum +. Петербургский археологический вестник. 2000. № 4. Время великих миграций.

435. Гумилев Л Н Древние тюрки. М.: Клышников, Комаров и К0, 1993.

436. Гумилев Л Н. Хунну. М., 1960.

437. Гутнов ФХ Аристократия алан. Владикавказ, 1995.

438. Гутнов ФХ Генеалогические предания осетин как исторический источник. Орджоникидзе, 1989.

439. Гутнов Ф.Х. Генезис государства у алан // Северная Осетия: История и современность. Владикавказ, 1989.

440. Гутнов ФХ. Ранние аланы. Проблемы этносоциальной истории. -Владикавказ: Ир, 2001.

441. Гутнов Ф.Х Социальная структура гуннов и алан в эпоху Великого переселения народов // Кавказский сборник. Вып. 2 (34). - М.: Русская панорама, 2005.

442. Гутнов Ф X Субъективные заметки по древней и средневековой истории Осетии // Дарьял. 2004. - №3 / http://www.darial-online.ru/2004 3/gutnov.shtml

443. Гутнов Ф X Страна АРТАЗ/ АР ДОЗ закавказских памятников // ВЕДС. Вып. XVIII.-М., 2006.

444. Гутнов ФХ, Дзарасов А В. Из истории аланских городов // Донская археология. 2001. - № 1 -2.

445. Гюзелев В Икономическо развитие, социална структура и форми на социална и политическа организация на прабългарите до образуването на българската държава (IV-VII в.) // Археология. София, 1979. №4.

446. Давлетшин Г.М О булгаро-киевских взаимоотношениях в области духовной культуры в X XIII вв. // Путь из Булгара в Киев. - Казань, 1992.

447. Данилевский И.Н, Андреев ИЛ История России с древнейших времен по XVI век. 6 кл.: Учеб. для общеобразоват. учреждений. М.: Мнемо-зина, 2004.

448. Даркевич В П. Художественный металл Востока. VIII-XIII вв. -М,1976.

449. Даркевич В П., Стародуб Т.Х. Иранская керамика из раскопок Старой Рязани.// СА.- 1983. №2.

450. Дебец Г Ф. Палеоантропология СССР. М, 1948.

451. Дегтярь А К Комплекс из погребения воина у с.Кочеток на Север-ском Донце. // СА. 1984. - №2.

452. Деопик В Б Классификация бус Юго-Восточной Европы VI-IX вв.// СА. 1961. - №3.

453. Джемакулова Б. О Георгии Федоровиче Турчанинове // Абхазия.СЖС/ http://www.abkhaziya.org/server-articles/article-27868e5762c72b33619ac8e3adc45e96.html

454. Димитров Д Прабългарите по Севрното и западното Причерномо-рие. Варна, 1987.

455. Дмитриев А В Могильник эпохи переселения народов на реке Дюрсо.// КСИА. Вып. 158. - Проблемы хронологии памятников Евразии в эпоху раннего средневековья. - М.,1979.

456. Добровольский И.Г., Дубов И.В, Кузьменко ЮЖ. Классификация и интерпретация граффити на восточных монетах // Труды Государственного Эрмитажа. Вып. XXI. - Jl., 1981.

457. Добродомов И Г. Западная и восточная титулатура в древнерусской письменности XI-XII вв.// Древняя Русь и Запад. Научная конференция. Книга резюме. М.,1996.

458. Добродомов И.Г. Из аланского пласта иранских заимствований чувашского языка // Советская тюркология. 1980. - №2.

459. Добродомов ИГ. Из аланских следов в топонимии Европейской части СССР.// Имя этнос - история. - М.,1989.

460. Добродомов И.Г. Культурное взаимодействие Руси в южной контактной зоне в зеркале лексики // Восточная Европа в древности и средневековье. Контакты, зоны контактов и контактные зоны. М., 1999.

461. Добролюбский А О. Тайны причерноморских курганов. Одесса, 1988.

462. Домбровский О И. Средневековые поселения и «исары» крымского побережья // Феодальная Таврика. Киев, 1974.

463. Дорн Б Известия о хазарах восточного историка Табари // ЖМНП.- 1844. 4.XLIII. - №7-8.

464. Дорн Б Каспий. О походах древних русских на Табаристан, с дополнительными сведениями о других набегах на прибрежья Каспийского моря.-СПб., 1875.

465. Древнерусские поселения Среднего Поднепровья. Киев, 1984.

466. Древности Евразии в скифо-сарматское время. М., 1984.

467. Древняя Русь в свете зарубежных источников. М., 1999.

468. Древняя Русь: город, замок, село. М.,1985.

469. Дубов И В Великий Волжский путь. Л., 1989.

470. ДъерффиД Время составления анонимом «Деяний Венгров» и степень достоверности этого сочинения // Летописи и хроники. 1973. - М., 1974.

471. Дьяконов А П. Известия Псевдо-Захарии о древних славянах.// ВДИ.- 1939.-№4.

472. Дьяченко ВД, Покас П.М, Сухобоков О.В. Древнерусское население Левобережной Украины (по материалам могильника у с. Каменное) // Антропологические данные о составе древнего населения на территории Украины. Киев, 1984.

473. ДюмезильЖ Осетинский эпос и мифология. М., 1977.

474. Ерасов Б С Принципы и возможности цивилизационной компаративистики // Сравнительное изучение цивилизаций мира (междисциплинарный подход). Сб. статей. М.: ИВИ РАН, 2000.

475. Еременко В Е Процесс латенизации археологических общностей позднего предримского времени Восточной Европы и сложение зарубинецкой культуры. Автореф. дисс. . канд. ист. наук. J1. 1990.

476. Еремян С Моисей Каланкатуйский о посольстве к хазарскому ха-кану Алп-Илитверу // Записки ИВ АН СССР. Вып.VII. - М.; Л., 1939.

477. Ефимова AM К вопросу о происхождении городов Волжской Болгарии // Тезисы докладов на конференции по археологии древней и средневековой истории народов Поволжья и Казани в 1956 г. М., 1956.

478. Ефимова С Г, Кондукторова Т.С Население салтово-маяцкой культуры Восточной Европы по данным краниологии // МАИЭТ. -Bbin.IV. Симферополь: Таврия, 1994.

479. Ждановский А М. История племен Среднего Прикубанья во II в. до н.э. III в. н.э. (по материалам курганных погребений). Автореф. дисс. канд. ист. наук. - М., 1985.

480. Железчиков Б Ф, Сергацков И.В., Скрипкин А С. Древняя история Нижнего Поволжья по письменным и археологическим источникам. -Волгоград: Изд-во ВГУ, 1995.

481. Жиронкина О Ю., Цитковская Ю И. Новые данные о погребальном обряде Нетайловского могильника // Культуры евразийских степей второй половины I тысячелетия н.э. Самара, 1996.

482. Заднепровский Ю А. К проблеме этнической принадлежности ката-комбных памятников Средней Азии // Петербургский археологический вестник. Вып.8. - СПб., 1994.

483. Залесская В.Н. Катакомбы №№ 70, 71 // Съкровище на хан Кубрат. Култура на бълраги, хазари, славяни. Паметници на номадите от Източна Европа от VII до началото на VIII век. София, 1989.

484. Залесская В И Львова 3 А , Маршак Б И. Соколова И. В, Фоняко-ва И. А. Сокровища хана Кубрата: Перещепинский клад. СПб.: Славин, 1997.

485. Заринов И Ю. Исследование феноменов «этноса» и «этничности»: некоторые итоги и соображения // Академик Ю.В. Бромлей и отечественная этнология. 1960-1990-е гг. М.: Наука, 2003.

486. Засецкая И П. Гунны в Нижнем Поволжье // Древняя и средневековая история Нижнего Поволжья. Саратов, 1987

487. Засецкая И П. Культура кочевников южнорусских степей в гуннскую эпоху (конец IV V вв.). - СПб.: Эллипс Лтд., 1994.

488. Засецкая И П., Маршак Б.К, Щукин М.Б Обзор дискуссии на симпозиуме//КСИА. Вып. 158.-М., 1979.

489. Захарчук Ю Н Проблемные ситуации в археологии // С А. 1973. -С.3-15.

490. Заходер Б Н «Маге Нугсапшп» в арабской географической литературе IX-X вв.-М., 1960.

491. Заходер Б И Каспийский свод сведений о Восточной Европе. В 2-х тт. - Т. 1. - М., 1962. Т.2. - М., 1967.

492. Зиневич Г.П Антропологические материалы средневековых могильников Юго-Западного Крыма. Киев, 1973.

493. Зиневич Г П Очерки палеоантропологии Украины. Киев, 1967.

494. Зиньковская И.В Керамика колочинских могильников: Лебяжин-ский, Княжинский, Картамышевский // Вопросы истории славян. Археология, этнография. Воронеж, 1998.

495. Зиньковская И В Верхний Дон и позднеантичный Танаис IV-V вв. н.э. // Донская археология. 2002. №3-4.

496. Златкин И Я Борис Яковлевич Владимирцов историк // Владимирцов Б Я. Работы по истории и этнографии монгольских народов. - М.: Вост. лит., 2002.

497. Зоценко В Н Волжская система путей сообщений в истории Южной Руси // Путь из Булгара в Киев. Казань, 1992.

498. Зоценко В Н Историко-экономические связи Киева с Юго-Восточной Прибалтикой в IX начале XIII вв. - Автореферат дисс. канд. ист. наук. - Киев, 1984.

499. Зоценко В И О происхождении и использовании янтаря в Киеве (X 1-я половина XIII века) // Археологические исследования Киева. 19781983 гг.-Киев, 1985.

500. Зоценко В Н Скандинавские древности и топография Киева «дружинного периода» // Ruthenica. Т.2. КиТв, 2003.

501. Зоценко В Н Торговля в южнорусских землях (VIII 1 -я половина XIII вв.) // Археология Украинской ССР. - Т.З. - Киев, 1986.

502. Зубарь В М Херсонес Таврический и население Таврики в античную эпоху. Киев: Шлях, 2004.

503. Зуев Ю А Древнетюркская социальная терминология в китайском тексте VIII в. // Вопросы археологии Казахстана. Вып.2. - Алматы; М., 1998.

504. Зуев Ю А Сармато-аланы Приаралья (Яньцай/ Абзойя) // Культура кочевников на рубеже веков (XIX XX, XX - XXI вв.): Проблемы генезиса и трансформации. Материалы международной конференции. - Алматы, 1995.

505. Иванов В Великий Волжский путь и кочевая степь в эпоху средневековья (к проблеме историко-культурного взаимодействия // Великий Волжский путь. Материалы Круглого стола и Международного научного семинара. Казань, 28-29 августа 2000 года. Казань, 2001.

506. Иванов В A. Magna Hungaria археологическая реальность? // Проблемы древних угров на Южном Урале. - Уфа, 1988.

507. Иванов В А О характере этнокультурного взаимодействия ранних волжских болгар с уграми Южного Урала и Приуралья // Ранние болгары и финно-угры в Восточной Европе. Казань, 1990.

508. Иванов В А Урало-поволжская часть мадьярского пути на запад // Культуры евразийских степей второй половины I тысячелетия н.э. Самара, 1996.

509. Иванов С А Феофилакт Симокатта // Свод древнейших письменных известий о славянах. T.II (VII IX вв.). - М.: Вост. лит., 1995.

510. Иванов С А. Миссия восточнохристианской церкви к славянам и кочевникам: эволюция методов // Славяне и их соседи. Славяне и кочевой мир.-Вып.Ю.-М, 2001.

511. Иванова С В Социальная структура населения ямной культуры Северо-Западного Причерноморья. Одесса: Друк, 2001.

512. Иерусалимская А А. Аланский мир на «шелковом пути» (Мощевая Балка историко-культурный комплекс VII - IX веков)// Культура Востока. Древность и раннее средневековье. - JI, 1978.

513. Иерусалимская А.А. Византийский военачальник на Северном Кавказе? // Актуальные проблемы археологии Северного Кавказа (XIX Крупновские чтения). М, 1996.

514. Иерусалимская А.А. О северокавказском «шелковом пути» в раннем средневековье.// С А. 1967. - №2.

515. Измайлов И Л. Военно-дружинные связи Волжской Булгарии с Южной Русью в X XI вв. // Путь из Булгара в Киев. - Казань, 1992.

516. Измайлов И Л «Начала истории» Волжской Булгарии в предании и исторической традиции // ДГ. 1998. М., 2000.

517. Измайлов ИЛ Незаконнорожденные дети господ журналистов, или О навязчивом шумеро-булгаризаторстве истории татар // Звезда Поволжья. № 17-21 (169-173). 2003.

518. Иловайский Д. Разыскания о начале Руси. М.,1996.

519. Ильин А А Топография кладов древнейших русских монет X-XI вв. и монет удельного периода // Труды Нумизматической комиссии РА-ИМК.-М.; Л., 1924.

520. Ильинская В А Новые данные о памятниках середины I тысячелетия н.э. в Днепровской левобережной лесостепи // Славяне и Русь. -М.,1968.

521. История Дагестана с древнейших времен до наших дней. Т. 1. История Дагестана с древнейших времен до XX века / Отв. ред. А.И. Османов. -М.: Наука, 2004.

522. История первобытного общества: Эпоха классообразования. М.: Наука, 1988.

523. История татар. Т. 1. Народы степной Евразии в древности. Казань, 2002.

524. История южных и западных славян. Т. 1. Средние века и Новое время / Под ред. Г.Ф. Матвеева и З.С. Ненашевой. М., 2001.

525. Иченская OB Об одном из вариантов погребального обряда салтовцев по материалам Нетайловского могильника // Древности Среднего Поднепровья. Киев, 1981.

526. Иченская О В Особенности погребального обряда и датировка некоторых участков Салтовского могильника // Материалы по хронологии археологических памятников Украины. Киев, 1982.

527. Каждан А П, Литаврин Г Г Очерки истории Византии и южных славян. СПб.: Алетейя, 1998.

528. Казаков Е П К вопросу о турбаслинско-именьковских памятниках Закамья // Культуры евразийских степей второй половины I тысячелетия н.э. Самара, 1996.

529. Казаков Е П Культура ранней Волжской Болгарии. (Этапы этнокультурной истории). М.,1992.

530. Казаков Е П О некоторых венгерских аналогиях в вещевом материале Танкеевского могильника // Проблемы археологии и древней истории угров. М., 1972.

531. Казаков Е П О хронологической типологии и этнокультурных контактах кушнаренковских памятников Татарии // Проблемы происхождения и этнической истории тюркских народов Сибири. Томск, 1987.

532. Казаков Е П Проблемы взаимодействия волжских болгар с волго-окскими финнами в IX-XII вв. // Уваровские чтения V. К 1140-летию города Мурома. Муром, 14-16 мая 2002г. - Муром, 2003.

533. Казанков А А. Модели социально-политической эволюции у скотоводов народности тсвана // Кочевая альтернатива социальной эволюции. -М., 2002.

534. Казанский ММ. О балтах в лесной зоне России в эпоху Великого переселения народов // Археологические вести. 1999. Вып.6.

535. Казанский М М, Мастыкова А В. Аланы на Днепре в эпоху Великого переселения народов: свидетельство Аммиана и археологические данные//РА.- 1999.-№4.

536. Калинина ТМ Ал-Масуди о булгарах // Международные связи, торговые пути и города Среднего Поволжья IX XII веков. - Казань, 1999.

537. Калинина Т М Ал-Мас'уди о расселении русов // Восточная Европа в древности и средневековье. М., 1978.

538. Калинина ТМ Арабские источники VIII-IX вв. о славянах.// ДГ. 1991.-М., 1994.

539. Калинина ТМ Арабские ученые о нашествии норманнов на Севилью в 844 г. // ДГ. 1999. - М.: Вост. лит., 2001.

540. Калинина ТМ Водные пространства севера Европы в трудах арабских ученых // Восточная Европа в исторической ретроспективе. М.: Языки русской культуры, 1999.

541. Калинина ТМ Древняя Русь и страны Востока в X в. (Средневековые арабо-персидские источники о Руси). Автореферат диссертации . кандидата ист. наук. М., 1976.

542. Калинина ТМ Заметки о торговле в Восточной Европе по данным арабских ученых IX-X вв. // ДГ. 1998. М., 2000.

543. Калинина Т.М Интерпретация некоторых известий о славянах в «Анонимной записке» // ДГ. 2001. М., 2003.

544. Калинина ТМ. Сведения ранних ученых Арабского Халифата. М.: Наука, 1988.-178 с.

545. Калинина ТМ. Торговые пути Восточной Европы IX в. (по данным Ибн Хордадбеха и Ибн ал-Факиха) // ИСССР. 1986. - №4.

546. Калинина ТМ Ал-хазар и ат-турк в произведениях средневековых арабо-персидских ученых // Хазары / Евреи и славяне. Т. 16. М.: Мосты культуры; Иерусалим: Гешарим, 2005.

547. Калинина ТЫ Географический образ Восточной Европы в системе климатов арабской географии// ВЕДС. Вып.ХУШ. М., 2006.

548. Калоев Б А Осетины: Историко-этнографическое исследование. 3-е изд., испр. и перераб. - М.: Наука, 2004.

549. Каргалов В В Внешнеполитические факторы развития феодальной Руси. М., 1967.

550. Каргалов В В Русь и кочевники. М.: Вече, 2004.

551. КаргерМК Древний Киев. В 2-х гг. - Т. 1.-М.; Л., 1958.

552. Карсанов А Н Иранизмы в названиях древнерусских городов.// От скифов до осетин. Вып.1. - М., 1994.

553. Карсанов А Н Крымские аланы // Аланы и Кавказ. Владикавказ, 1992.

554. Карсанов А Н. Об одном известии Ипатьевской летописи.// Аланы: история и культура. Alanica. - Т. 3. - Владикавказ, 1995.

555. Карсанов А Н. Об этнической принадлежности росомонов.// Имя -этнос история. - М.,1989.

556. Кесь А.С Аральское море в голоцене // Этнография и археология Средней Азии. М., 1979.

557. Кеферов Б М Памятники сарматского времени Кабардино-Балкарии. Нальчик, 1988.

558. Классен ХДж М Проблемы, парадоксы и перспективы эволюционизма.-М., 2002.

559. Клейн J1С Проблема определения археологической культуры // С А. 1970.-№2.

560. Клейн Л С, Раев Б А , Семенов А И., Субботин А В Катакомба скифского времени и салтовский курган на Нижнем Дону // АО. 1971. М., 1972.

561. Клепиков В М, Шинкарь О А Позднесарматский могильник Абга-нерово -11 // Историко-археологические исследования в Нижнем Поволжье. Вып.2. - Волгоград, 1997.

562. Кляшторный С.Г. Древнейшее упоминание славян в Нижнем Поволжье // Восточные источники по истории народов Юго-Восточной и Центральной Европы. М., 1964. - Т. 1.

563. Кляшторный С Г. Древнетюркские рунические памятники. М., 1964.

564. Кляшторный С Г. Проблемы ранней истории племен Турк (Ашина) // Новое в советской археологии. М., 1965.

565. Кляшторный С Г. Хазарская надпись на амфоре с городища Маяки.//С А. -1979. №1.

566. Кляшторный С Г Первый Тюркский каганат // История Востока. -Т.2: Восток в средние века. М., 1995.

567. Кляшторный С.Г. «Народ Аспаруха», гунны Кавказа и древнетюрк-ский Олимп // ДГ. 1998. - М., 2000.

568. Кляшторный С.Г. Межкультурный диалог на Великом Волжском пути: исторический аспект//Великий Волжский путь. Материалы Круглого стола и Международного научного семинара. Казань, 28-29 августа 2000 года. Казань, 2001.

569. Кляшторный С Г. История Центральной Азии и памятники рунического письма. СПб.: Филологический факультет СПбГУ, 2003.

570. Кляшторный С.Г., Лившиц В.А. Согдийская надпись из Бугута // Страны и народы Востока. Т. 10. - М., 1971.

571. Кляшторный С Г., Савинов Д Г. Степные империи Евразии. СПб., 1994.

572. Кляшторный С.Г., Султанов Т.И. Государства и народы Евразийских степей. Древность и средневековье. СПб.: Петербургское Востоковедение, 2004.

573. Кляшторный С Г, Султанов ТИ. Казахстан. Летопись трех тысячелетий. Алма-Ата: Рауан, 1992.

574. Книпович ТН, Славин Л.М Раскопки юго-западной части Тиритаки //МИА. -№4. -М.,1941.

575. Князъкий И О Контактная зона славян и тюрок в Пруто

576. Днестровском междуречье в XI-XII вв. // Восточная Европа в древности и средневековье. Контакты, зоны контактов и контактные зоны. М., 1999.

577. Князький И О. Русь, Хазария, иудаизм // Славяне и их соседи. -Чт.ХН.-М., 1993.

578. Князький И О Русь и степь. М., 1996.

579. Ковалевская В Б Археологическая культура: практика, теория, компьютер. М., 1995.

580. Ковалевская В Б Башкирия и евразийские степи IV IX вв. (по материалам поясных наборов) // Проблемы археологии и древней истории угров. -М., 1972.

581. Ковалевская В Б. Западное Предкавказье // Степи Евразии в эпоху средневековья. М., 1981.

582. Ковалевская В Б. Кавказ скифы, сарматы, аланы I тыс. до н.э. -1 тыс. н.э. Пущино: ОНТИ ПНЦ РАН, 2005.

583. Ковалевская В Б. Кавказ и аланы. Века и народы. М., 1984.

584. Ковалевская В Б Хронология восточно-европейских древностей V -IX вв. Вып.1. - Каменные бусы Кавказа и Крыма. - М., 1998.

585. Ковалевская В Б. Хронология древностей северокавказских алан.// Аланы: история и культура. Alanica. - III. - Владикавказ, 1995.

586. Ковалевская В.Б. Центральное Предкавказье// Степи Евразии в эпоху средневековья. М., 1981.

587. Ковалевский А П. Книга Ахмеда Ибн Фадлана о его путешествии на Волгу в 921-922 гг. Статьи, перевод и комментарии. Харьков, 1956.

588. Ковалевский А П. Славяне и их соседи в первой половине X в., по данным аль-Масуди // Вопросы историографии и источниковедения славяно-германских отношений. М, 1973.

589. Ковалевский В.И. Еще раз о ножах с волютообразным навершием // Вопросы истории славян. Археология. Этнография. Вып. 12. - Воронеж, 1998.

590. Ковальченко ИД. Методы исторического исследования. 2-е изд., доп. М.: Наука, 2003.

591. Коган JI.C. Проблемы социально-экономического строя кочевых обществ в историко-экономической литературе (на примере дореволюционного Казахстана). Автореф. дисс. . канд. экон. наук. - М., 1981.

592. Козлов В И О понятии этнической общности // СЭ. 1967. - №2.

593. Козлов В И Хозяйственно-культурные типы и историко-культурные области // Народы России. М, 1994.

594. Козлова К И. Очерки этнической истории марийского народа. М, 1978.

595. Козьмин НИ К вопросу о турецко-монгольском феодализме. М, 1934.

596. Коковцов П К Еврейско-хазарская переписка в X в. JI, 1932.

597. Колода В В К вопросу об этнической интерпретации салтовских железоплавилен // Вопросы этнической истории Волго-Донья. Пенза, 1992.

598. Колода В В Новые материалы к проблеме изучения славянохазарских отношений (по памятникам Северского Донца) // Восточноевропейский археологический журнал. 6(13), ноябрь-декабрь 2001 (http.V/archaeology.kiev.ua/iournal/061101/koloda.htm)

599. Колосовская Ю.К. Рим и мир племен на Дунае. I-IV вв. н.э. М.: Наука, 2000.

600. Колтухов С Г, Юрочкин В Ю. От Скифии к Готии. Симферополь: СОНАТ, 2004.

601. Колчин Б А Несколько замечаний к главе «О железе» Минералогического трактата Бируни // КСИИМК. Вып.ЗЗ. - М.,1950.

602. Колчин Б А Черная металлургия и металлообработка в Древней Руси. (Домонгольский период). МИА. - №32. - М.,1953.

603. Комар А В Исторические предпосылки возникновения легенды о полянской дани хазарам по археологическим данным // Хазары / Евреи и славяне. Т. 16. М.: Мосты культуры; Иерусалим: Гешарим, 2005.

604. Комар А В К дискуссии о происхождении и ранних фазах истории Киева // Ruthenica. Т.4. Кшв, 2005.

605. Комар А В Предсалтовские и раннесалтовские горизонты Восточной Европы: Вопросы хронологии // Vita Antiqua. №2. - Киев, 1999.

606. Комар А В Ранние хазары в Северном Причерноморье // Восточноевропейский археологический журнал. 3(4), май-июнь 2000 (http://archaeology.kiev.ua/iournal/030500/komar.htm')

607. Кон И С. Прогресс // Философский энциклопедический словарь. -М„ 1983.

608. Кондукторова Т.С. Антропологическая характеристика племен лесостепного (аланского) варианта салтово-маяцкой культуры // Тезисы докладов Советской делегации на IV Международной конгрессе славянской археологии. М., 1980.

609. Кондукторова Т.С Антропология древнего населения Украины (I тысячелетие до н.э. середина I тысячелетия н.э.) - М., 1972.

610. Кондукторова Т.С. Палеоантропологический материал из Маяцкого могильника.// Маяцкое городище. М., 1984.

611. Кондукторова Т.С., Сегеда С.П. Краниологическая и одонтологическая характеристика людей из Маяцкого VIII-IX вв.// Вопросы антропологии. -Вып.78.-М., 1987.

612. Коновалов П Б Хунну в Забайкалье (погребальные памятники). -Улан-Удэ, 1976.

613. Коновалова И Г Восточная Европа в сочинении ал-Идриси. М.: Вост. лит., 1999.

614. Коновалова И Г. О возможных источниках заимствования титула «каган» в Древней Руси // Славяне и их соседи. Славяне и кочевой мир. -Вып.10. -М., 2001.

615. Коновалова И Г. Пути сообщения в Восточной Европе по данным средневековых арабо-персидских авторов // ДГ. 1998. М., 2000.

616. Коновалова И.Г. Рассказ о трех группах русов в арабской географической литературе XII Х1Увв.//Образование Древнерусского государства. - М., 1992.

617. Коновалова И Г., Перхавко В.Б Древняя Русь и Нижнее Подунавье. М., 2000.

618. Кононов А В Родословная туркмен. Сочинение Абу-л-гази, хана хивинского. М.; JI., 1958.

619. Копнин П В Проблемы диалектики как логики и теории познания. -М., 1982.

620. Корзухина Г Ф. К истории Среднего Поднепровья в середине I тысячелетия н.э. // С А. 1955. - Вып. XXII.

621. Коробов Д С. Погребальные сооружения северокавказских алан как источник для изучения аланской миграции в бассейн Среднего Дона // Актуальные проблемы археологии Северного Кавказа. XIX Крупновские чтения по археологии Северного Кавказа. М.,1996.

622. Коробов Д С. Социальная организация алан Северного Кавказа: IV-IX вв. н.э. СПб.: Алетейя, 2003.

623. Королюк В Д Волыняне Абу-л-Хасана ал-Масуди и «Повести временных лет» // Античная древность и средние века. Вып. 10. - Свердловск, 1973.

624. Косвен М.О Очерки по этнографии Кавказа.// СЭ. 1946. - №2.

625. Костенко В И Сарматы в Нижнем Поднепровье (по материалам Усть-Каменского могильника) // Проблемы археологии Поднепровья. -Днепропетровск, 1989.

626. Котляр Н Ф. Киевская Русь в исторических судьбах восточных славян.// Древнерусское государство и славяне. Минск, 1983.

627. Котович В Г О местоположении раннесредневековых городов Ва-рачана, Беленджера и Таргу // Древности Дагестана. Махачкала, 1974.

628. Крадин Н Н. Археологические признаки цивилизации // Раннее государство, его альтернативы и аналоги. Волгоград: Учитель, 2006.

629. Крадин Н Н. Особенности классообразования и политогенеза у кочевников // Архаическое общество: Узловые проблемы социологии развития. -М., 1991.

630. Крадин ММ Проблема формацшно'1 характеристики кочових сус-пшьств // Археолопя. 1992. - №2.

631. Крадин Н И. Кочевые общества. Владивосток, 1992.

632. Крадин НИ. Структура власти в государственных образованиях кочевников // Феномен восточного деспотизма: структура власти и управления. -М., 1993.

633. Крадин Н.Н. Империя хунну (структура общества и власти). Автореф. дисс. . докт. ист.наук. - СПб., 1999.

634. Крадин Н Н Кочевники, мир-империи и социальная эволюция // Альтернативные пути к цивилизации. М., 2000.

635. Крадин НИ. Общественный строй кочевников: дискуссии и проблемы//ВИ. 2001.-№4.

636. Крадин Н Н Империя Хунну. М.: Логос, 2002.

637. Крадин НН, Данилов С В., Коновалов П Б Социальная структура хунну Забайкалья. Владивосток: Дальнаука, 2004.

638. Красильников К И. Гончарная мастерская салтово-маяцкой культуры.//СА. -1976.-№3.

639. Красильников К И. Изделия из кости салтовской культуры.// СА. -1979.-№2.

640. Красильников К.И. Новые данные о гончарном производстве в сал-товское время на Северском Донце // КСИА. Вып. 160. - М.,1979.

641. Красильников КИ О некоторых вопросах погребального обряда праболгар Среднедонечья // Ранние болгары и финно-угры Восточной Европы. Казань, 1990. - С. 28-44.

642. Красильников К И Печи славянского типа в жилищах салтово-маяцкой культуры Среднедонечья // Вопросы истории славян. Археология. Этнография. Вып. 12. - Воронеж, 1998.

643. Красильникова ЛI. Вогнища i печ1 в спорудах хозарського часу з\ степового Подонцов'я // Археолопя. 2003. - №2 (http://iananu.kiev.ua/archaeology/2003-2/krasilnikova.htm)

644. Крачковский МЮ Арабская географическая литература. М.: Вост. лит., 2004.

645. Кропоткин В.В. Время проникновения куфических монет в Среднее Подунавье.// Проблемы археологии и истории древних угров. М.,1972.

646. Кропоткин В.В. Из истории средневекового Крыма (Чуфут-Кале и вопрос о локализации города Фулы) // СА. Вып. XXVIII. - М.,1958.

647. Кропоткин В В. Клады византийских монет на территории СССР. -Археология СССР. САИ. - Вып. Е4-4. - М.,1962.

648. Кропоткин В.В. Новые находки сасанидских и куфических монет в Восточной Европе //Нумизматика и эпиграфика. T.IX. - М.,1971.

649. Кропоткин В.В. О топографии кладов куфических монет в Восточной Европе // Древняя Русь и славяне. М.,1978.

650. Круглов ЕВ. К проблеме выделения раннехазарских археологических памятников//VIII научно-практическая конференция преподавательского состава Волгоградского государственного университета. Волгоград, 1991.

651. Круглов ЕВ. К проблеме формирования хазарской этносоциальной общности // Вопросы этнической истории Волго-Донья. Пенза, 1992.

652. Круглов Е В Хазарские погребения в бассейне р. Иловли // РА. -1992.-№4.

653. Круглов Е В Хазары поиск истины // Хазары / Евреи и славяне. Т. 16. М.: Мосты культуры; Иерусалим: Гешарим, 2005.

654. Крыганов А В Крупнейший пункт (город) Хазарии // Восточноевропейский археологический журнал. 1(8), январь-февраль 2001 (hltp://archaeologv.kiev.ua/iournal/010101/kryganov.htm)

655. Крыганов А.В. Нетайловский могильник на фоне праболгарских некрополей Европы // Культуры евразийских степей второй половины I тысячелетия н.э. (Вопросы хронологии). Самара, 1998.

656. Крым, Северо-Восточное Причерноморье и Закавказье в эпоху средневековья: IV-XIII века / Отв. Ред. Т.И. Макарова, С.А. Плетнева. -М.: Наука, 2003.

657. Крюков В Г. Сообщение анонимного автора «Ахбар аз-заман» («Мухтасар ал-аджаиб») о народах Европы // ДГ. 1982. М, 1984.

658. Куббель J1E Очерки потестарно-политической этнографии. М, 1988.

659. Куббель Я Е Этнические общности и потестарно-политические структуры доклассового и раннеклассового общества // Этнос в доклассовом и раннеклассовом обществе. М, 1982.

660. Кудрявцева О М. К вопросу об определении понятия «археологическая культура» в современной советской археологии // Археология и методы исторических реконструкций. Киев, 1985.

661. Кузеев Р Г. Роль исторической стратификации родоплеменных названий в изучении этногенеза тюркских народов Восточной Европы, Казахстана и Средней Азии // IX МКАЭН. Доклады советской делегации. -М., 1973.

662. Кузеев Р Г Происхождение башкирского народа. Этнический состав, история расселения. М.: Наука, 1974.

663. Кузеев Р Г, Иванов В А. Дискуссионные проблемы этнической истории населения Южного Урала и Приуралья в эпоху средневековья // Проблемы средневековой истории Урала и Поволжья. Уфа, 1987.

664. Кузенков П В Поход 860 г. на Константинополь и первое крещение Руси в средневековых письменных источниках // ДГ. 2000. М: Вост. лит., 2003.

665. Кузнецов В.А. Аланские племена Северного Кавказа. МИА. -№Ю6.-М, 1962.

666. Кузнецов В А. Рецензия на кн.: Плетнева С.А. От кочевий к городам. -М., 1967//СА. -1969. №2.

667. Кузнецов В А. Алания в X-XIII вв. Орджоникидзе, 1973.

668. Кузнецов В А Алания и Византия // Археология и традиционная этнография Северной Осетии. Орджоникидзе, 1985.

669. Кузнецов В А. Поминальный комплекс VIII в. в окрестностях Кисловодска // СА. 1985. - №3.

670. Кузнецов В А. Погребения III в. из Кисловодская // СА. 1990. - №2.

671. Кузнецов В А. Очерки истории алан. Владикавказ: Ир, 1992.

672. Кузнецов В А , Пудовин А К. Аланы в Западной Европе в эпоху «Великого переселения народов» // СА. 1961. - №2.

673. КузьменкоНК Надпись-граффити на подвеске со знаком Рюриковичей//СА. -1982.-№ 1.

674. Кузьмин А Г Варяги и Русь на Балтике // ВИ. 1970. - №10.

675. Кузьмин А Г Источниковедение отечественной истории (с древнейших времен до монгольского завоевания). М.: Прометей, 2002.

676. Кузьмин А Г Начало Руси. Тайны рождения русского народа. М.: Вече, 2003.

677. Кузьмин А.Г. Начальные этапы древнерусского летописания. М.: Изд-во МГУ, 1977.

678. Кузьмин А Г О предмете исторической науки // Предмет и структура общественных наук. М., 1984.

679. Кузьмин А Г. Хазарские страдания // Молодая гвардия. 1993. - №56.

680. Кулаков В И История Пруссии до 1283 г. М.: Индрик, 2003.

681. Кулаковский Ю А. Аланы по сведениям классических и византийских писателей. Киев, 1899.

682. Кулаковский Ю А Епископа Феодора «Аланское послание» // Записки Одесского Общества истории и древностей. 1898. - Т.21.

683. Кулаковский Ю А Избранные труды по истории аланов и Сарматии. -СПб.: Алетейя, 2000.

684. Кулаковский Ю.А История Византии. В 3 тт. - Т.З. 602-717 годы. -СПб.: Алетейя, 1996.

685. Кулаковский Ю А К истории Готской епархии (в Крыму) в VIII веке // ЖМНП. Ч. CCCXV. (1898. - №2). - Отд.2.

686. Кулаковский Ю А. Карта Европейской Сарматии по Птолемею. -Киев, 1899.

687. Кулаковский Ю.А. Прошлое Тавриды. Киев: Стилос, 2002.

688. Кумеков Б Е Государство кимаков IX-XI вв. по арабским источникам. Алма-Ата, 1972.

689. Кумеков Б Е. Локализация тюркоязычных племен на территории Казахстана на карте ал-Идриси // Проблемы современной тюркологии. -Алма-Ата, 1980.

690. Куник А , Розен В. Известия ал-Бекри и других авторов о Руси и славянах.-4.1.-СПб., 1878.-VI, 192 с. 4.2. - СПб., 1903.

691. Кухаренко Ю В. Экономический строй и быт восточных славян в первой половине I тыс. н.э. // Очерки истории СССР. М., 1958.

692. Кучера МП Змиевы валы. Киев, 1987.

693. Кучма В В Введение // Стратегикон Маврикия / Изд. подг. В.В. Кучма. СПб.: Алетейя, 2004.

694. Кухаренко Ю.В. К вопросу о происхождении зарубинецкой культуры//С А. 1960. №1.

695. Кызласов ИЛ. Новые материалы по степной рунологии Европы. Раннеболгарские надписи на чаре из Афанасьевского клада // Археология восточно-европейской лесостепи. Вып. 14. - Евразийская степь и лесостепь в эпоху раннего средневековья. - Воронеж, 2000.

696. Кызласов И Л Новые основы тюркской рунологии // КСИА. Вып.217. М.: Наука, 2004.

697. Кызласов ИЛ Рунические надписи Маяцкого городища.// Маяцкий археологический комплекс. Материалы советско-болгарско-венгерской экспедиции. М.,1990.

698. Кызласов И.Л. Рунические письменности евразийских степей. М., 1994.

699. Кызласов Л.Р. История Тувы в средние века. М., 1969.

700. Кызласов Л Р. Древняя Тува (от палеолита до IX в.). М., 1979.

701. Кызласов Л.Р. Древнехакасская культура чаатас VI-IX вв. // Степи Евразии в эпоху средневековья. М.: Наука, 1981.

702. Кызласов Л.Р. Очерки по истории Сибири и Центральной Азии. -Красноярск: Изд-во Красноярского ун-та, 1992.

703. Кызласов Л Р. Первый Тюркский каганат и его значение для истории Восточной Европы // Историческая археология: Традиции и перспективы. К 80-летию со дня рождения Д.А. Авдусина. М., 1998.

704. Кычанов Е И Кочевые государства от гуннов до маньчжуров. М.: Вост. лит., 1997.

705. Лавров В. В Восточные германцы в Приазовье в III-IV вв. н.э. // Stratum +. Петербургский археологический вестник. 2000. № 4. Время великих миграций.

706. Лавров Л И Кавказская Тюмень // Из истории дореволюционного Дагестана. Махачкала, 1976.

707. Ламбин И.О. О Тмутараканской Руси // ЖМНП. T.LXXI. - СПб., 1874.

708. Лапушнян В Л, Никулице И Т, Романовская М А Памятники культуры Лукашевка Поянешты (II—I вв. до н.э.) // Археологическая карта Молдавской ССР. Кишинев, 1974.

709. Латышев В В. Известия древних писателей греческих и латинских о Скифии и Кавказе. Т.1.-СП6., 1893-1900; Т.2.-СП6., 1904.

710. Латышев В В Известия древних писателей греческих и латинских о Скифии и Кавказе. Т.З. - СПб., 1993.

711. Левина Л.М. Джетыасарская культура. 4.3-4. Могильники Алтына-сар 4 // Низовья Сыр-Дарьи в древности. Вып. IV. М., 1994.

712. Левина Л.М. Этнокультурная история Восточного Приаралья. I тысячелетие до н.э. -1 тысячелетие н.э. М.: Вост. лит., 1996.

713. Левина Л М. Этнокультурная история Восточного Приаралья в I тыс. до н.э. // ЭО. 1997. - №2.

714. Левинская И А., Тохтасьев С Р Менандр Протектор//Свод древнейших письменных известий о славянах. T.l (I-VI вв.). М.: Вост. лит., 1994.

715. Левицкий Т. Важнейшие арабские источники о славянских странах и народах, относящиеся к раннему средневековью. // Сообщения польских ориенталистов. Вып.Н. - М.,1961.

716. Левченко MB Очерки по истории русско-византийских отношений. -М., 1956.

717. Леонтьев А Е Волжско-Балтийский путь в IX в.// КСИА. № 183. -М.,1986.

718. Лещенко В Ю., Оборин В.А Новые находки восточного серебра в Прикамье.// С А. 1966. - №3.

719. Литаврин Г.Г. Славяне и протоболгары: от хана Аспаруха до князя Бориса-Михаила // Славяне и их соседи. Славяне и кочевой мир. Вып. 10. -М., 2001.

720. Литаврин Г Г Формирование и развитие болгарского раннефеодального государства (конец VII начало XI в.) // Раннефеодальные государства на Балканах. VI - XII вв. - М., 1985.

721. ЛитвинскийБ А Курганы и курумы Западной Ферганы. М., 1972.

722. Лихачев Д.С. Введение.// Среднеболгарский перевод Хроники Константина Манассии в славянских литературах. София, 1988.

723. Ловмянский Г Религия славян и ее упадок (VI XII в.). - СПб.: Академический проект, 2003.

724. Лурье В.М Рецензия на:. Brook К.A. The Jews of Khazaria. North-vale; New Jersey; Jerusalem, 19991I Христианский Восток. - T.2 (VIII). -Новая серия. - СПб., 2001.

725. Лысенко Н.Н. Сираки: проблема этнического происхождения // Донская археология. 2002. №1-2.

726. Лыткин В И. Пермско-иранские языковые контакты // ВЯ. 1975. №3.

727. Львова 3 А Варварская группа вещей из Перещепинского комплекса // МАИЭТ. Bbin.IV. - Симферополь: Таврия, 1994.

728. Львова 3 А Перещепинская находка в свете новых данных булгар-ской летописи XIII в. Гази-Барадж тарихы // Эрмитажные чтения памяти

729. Б. Б. Пиотровского (14.02.1908 15.10.1990). Тезисы докладов. СПб.: Гос. Эрмитаж, 2001.

730. Львова 3 А Перещепинский клад в собрании Эрмитажа // Современные и исторические проблемы болгаристики и славистики. 7-е Дер-жавинские чтения. 11-16 марта 2002. СПб., 2002. 4.1.

731. Любичев MB. Контакты славян Днепро-Донецкого междуречья и населения Северо-Западной Хазарии в конце VII начале VIII в.// Древности. Харьковский историко-археологический ежегодник. - 1994. -Харьков, 1994.

732. Ляпушкин И И Городище Новотроицкое. МИА. - №74. - М., 1958.

733. Ляпушкин И И. Днепровское лесостепное Левобережье в эпоху железа. МИА. - №104. - М., 1961.

734. Ляпушкин И И. Памятники салтовской культуры в бассейне р. Дона. // МИА. №62. - М.,1958.

735. Ляпушкин И.И. Раскопки Правобережного Цымлянского городища.// КСИИМК. Вып.4. - М.;Л.,1940.

736. Ляпушкин И.И. Славяне Восточной Европы накануне образования Древнерусского государства (VIII 1-я половина IX вв.). - МИА. - №152. -М., 197.

737. Магомедов Б.В Черняховская культура Северо-Западного Причерноморья.-Киев, 1987.

738. Магомедов Б.В. Этнические компоненты черняховской культуры // Stratum +. Петербургский археологический вестник. 2000. № 4. Время великих миграций.

739. Магомедов Б В. Черняховская культура. Проблема этноса. Lublin, 2001.

740. Магомедов Б В Черняховская культура и Боспор // Боспорские исследования. Вып. I. - Симферополь, 2001.

741. Магомедов М.Г. Хазарские поселения в Дагестане //СА. 1975. -№2.

742. Магомедов М.Г. К вопросу о времени возникновения раннефеодального Хазарского государства.// Генезис, основные этапы, общие пути и особенности развития феодализма у народов Северного Кавказа. Махачкала, 1980.

743. Магомедов МГ Образование Хазарского каганата (по материалам археологических исследований и письменным данным). М.: Наука, 1983.

744. Магомедов М.Г. Пути формирования Хазарского раннефеодального государства.// Развитие феодальных отношений у народов Северного Кавказа. Махачкала, 1988.

745. Мади 3 Припонтийские кельты // Античное общество. М, 1967.

746. Майко В В Иудейские элементы в материальной культуре населения юго-восточной Таври второй половины X в.// Проблемы истории и археологии Украины. Харьков, 1999.

747. Майко В В Хозари у Криму в другш половит X ст. // Археолопя. -1999. №2.

748. Мамаев XМ Из истории связей раннесредневековой Ичкерии с Дагестаном // V Крупновские чтения по археологии Кавказа: Тез. докл. -Махачкала, 1975.

749. Марков А Топография кладов восточных монет. СПб, 1910.

750. Марков ГЕ Некоторые проблемы общественной организации кочевников Азии // СЭ. 1970. - №6.

751. Марков Г.Е Кочевники Азии. Структура хозяйства и общественные организации. М.: Изд-во МГУ, 1976.

752. Марков ГЕ Из истории изучения номадизма в отечественной литературе: вопросы теории // Восток. 1998. - №6.

753. Марков Г.Е Теоретические проблемы номадизма в советской этнографической литературе // Историография этнографического изучения народов СССР и зарубежных стран. М., 1989.

754. Марксизм и проблемы социального прогресса. М., 1986.

755. Мартынов А.И., ШерЯА. Методы археологического исследования. -М., 2002.

756. Маршак Б И., Скалой К.М. Перещепинский клад. М., 1972.

757. Масанов Н Э Кочевая цивилизация казахов (основы жизнедеятельности номадного общества). Алматы - Москва, 1995.

758. Мастыкова А.В. Средиземноморские элементы в женском костюме у населения Северного Кавказа (V VI вв.) // Археология восточноевропейской лесостепи. - Вып. 14. - Евразийская степь и лесостепь в эпоху раннего средневековья. - Воронеж, 2000.

759. Матвеева Г И. К вопросу о происхождении погребений с трупопо-ложениями на территории именьковской культуры // Культуры евразийских степей второй половины I тысячелетия н.э. Самара, 1996.

760. Матвеева Г И. Могильники ранних болгар на Самарской Луке. -Самара, 1997.

761. Матвеева Г И. Некоторые итоги изучения именьковской культуры // Труды VI Международного Конгресса славянской археологии. Т.З. Этногенез и этнокультурные контакты славян. М., 1997.

762. Матвеева Г.И О происхождении именьковской культуры // Древние и средневековые культуры Поволжья. Куйбышев, 1981.

763. Матвеева Н.П. Социально-экономические структуры населения Западной Сибири в раннем железном веке (лесостепная и подтаежная зоны). Новосибирск: Наука, 2000.

764. Матюшин А Д Сарматские памятники I-IV вв. Саратовского Правобережья // Археология восточноевропейской Лесостепи. Вып. 3. Саратов, 1992.

765. МачинскийД. А. К вопросу о происхождении зарубинецкой культуры // КСИА. Вып. 107. М„ 1966.

766. МачинскийД А К вопросу о датировке, происхождении и этнической принадлежности памятников типа Поянешты-Лукашевка // Археология стран Старого и Нового Света. М., 1966.

767. МачинскийД А Миграция славян в I тысячелетии н.э. (по письменным источникам с привлечением данных археологии) // Формирование раннефеодальных славянских народностей. М.,1981.

768. МачинскийД А Некоторые проблемы этногеографии восточноевропейских степей в II в. до н.э. -1 в.н.э. // АСГЭ. 1974. - Вып. 16.

769. МачинскийД А , Тиханова М А. О местах обитания и направлениях движения славян в I VII вв. н. э. (по письменным и археологическим источникам) // Acta Archaeologica Carpathica. 1976. Т. XVI.

770. Медведев А П. Керамика сарматского времени Лесостепного Подонья // Археологические памятники эпохи железа Восточноевропейской лесостепи. Воронеж, 1987.

771. Меликсет-Бек JI.M. Хазары по древнеармянским источникам в связи с проблемой Моисея Хоренского // Исследования по истории культуры народов Востока. М.; Л., 1960.

772. Мельникова В.А., Никитин Л.Б, Фомин Л.В. Граффити на куфических монетах Петергофского клада начала IX века // ДГ. 1982. М.,1984.

773. Мельникова Е А Образ мира. Географические представления в средневековой Европе. М.: Янус-К, 1998.

774. Мельникова Е А., Петрухин В.Я Название «Русь» в этнокультурной истории Древнерусского государства // ВИ. 1989. - №8.

775. Мельникова Е.А., Петрухин В.Я. Формирование сети раннегород-ских центров и становление государства (Древняя Русь и Скандинавия) // ИСССР.- 1986.-№5.

776. Меркулов В.И. Немецкие генеалоги как источник по варяго-русской проблеме // Сборник Русского исторического общества. Т.8 (156). Ан-тинорманизм. - М., 2003.

777. Мерперт Н Я «Верхнее Салтово». (Салтовская культура). Автореферат диссертации . канд. ист. наук. M.;J1., 1949.

778. Мерперт И Я. О генезисе салтовской культуры.// КСИИМК. -Вып.36. М.;Л.,1951.

779. МецА. Мусульманский Ренессанс. М., 1996.

780. МикульскийДВ. «Золотые копи.» ал-Мас'уди и их место в арабо-мусульманской словесности // Абу-л-Хасан 'Али ибн ал-Хусайн ибн 'Али ал-Мас'уди. Золотые копи и россыпи самоцветов История Аббасидской династии: 749-947 гг.. М., 2002.

781. Миллер В Ф. Кавказско-русские параллели. Приложение к: «Экскурсы в область русского народного эпоса». М., 1892.

782. Миллер В Ф Названия Днепровских порогов у Константина Багрянородного. М., 1875.

783. Миллер В Ф. Экскурсы в область русского народного эпоса. М., 1892.

784. Миллер В Ф. Эпиграфические следы иранства на юге России // ЖМНП.- 1886.-Октябрь.

785. Минаева Т.М.К истории алан Верхнего Прикубанья по археологическим данным. Ставрополь, 1971.

786. Мшаева ТМ Керамжа балки Канцерка в св1тл1 археолопчних до-слщжень на П1вшчному Кавказ! // Археолопя. Вип. XIII. - КиУв, 1961.

787. Минорский В Ф. История Ширвана и Дербенда X XI веков. М.,1963.

788. Минорский В Ф. Куда ездили древние русы? // Восточные источники по истории народов Юго-Восточной и Центральной Европы. М.,1964. -Т.1.

789. Митря Б. Могильник у села Индепенденца и погребение в селе Ко-конь // Dacia. N.S, III. 1959.

790. Михеев В К Две раннесредневековые находки на Харьковщине.// С А.- 1983. -№3. С. 212-214.

791. Михеев В К Погребальный обряд Красногорского могильника салтово-маяцкой культуры // Ранние болгары и финно-угры в Восточной Европе. Казань, 1990.

792. Михеев В К Подонье в составе Хазарского каганата. Харьков, 1985.

793. Михеев В К Сухогомольшанский могильник. // СА. 1986. - №3.

794. Михеев В К Техника и технология изготовления сельскохозяйственных орудий салтовской культуры.// Археологические памятники Юго-Восточной Европы. Курск, 1985.

795. Михеев В К. Экономика и социальные отношения у населения салтово-маяцкой культуры Подонья Приазовья (середина VIII - середина X вв.)-Автореферат диссертации. канд. ист. наук. - Киев, 1986.

796. Михеев В К, Тортика А.А. Евреи и иудаизм в Хазарском каганате: к вопросу о формулировке современной научной концепции хазарской истории // Хазары / Евреи и славяне. Т. 16. М.: Мосты культуры; Иерусалим: Гешарим, 2005.

797. Мишин ДЕ Географический свод «Худуд ал-алам» и его сведения о Восточной Европе // Славяноведение. 2000. - №2.

798. Мишин ДЕ Немцы, саксы и сакалиба у ал-'Масуди // Славяне и их соседи. Славяне и кочевой мир. Вып. 10. - М, 2001.

799. Мишин ДЕ Сакалиба (славяне) в исламском мире в раннее средневековье. М.: ИВ РАН - Издательство «Крафт+», 2002.

800. Мишин ДЕ Кто написал трактат ал-Джайхани? // ВЕДС. XV. М, 2003.

801. Мишин Д.Е Рецензия на:. Галкина Е.С. Тайны Русского каганата. М., 2002 // Славяноведение. 2003. №4.

802. Могильников В А Кочевники северо-западных предгорий Алтая в IX-XI веках. М„ 2002.

803. Могильников В А. Тюрки // Степи Евразии в эпоху средневековья. -М., 1981.

804. Мокшин Н. Ф. Мордовский этнос. Саранск, 1989.

805. Молчанов А А Экономические контакты и монетная чеканка в Восточной Европе X начала XI в. // Восточная Европа в древности и средневековье. Контакты, зоны контактов и контактные зоны. - М., 1999.

806. Монгайт А Л. Из истории населения бассейна среднего течения Оки в I тысячелетии н.э.// СА. Вып. XVIII. - М.,1953.

807. Монгайт А Л. Археология Западной Европы. Бронзовый и железный века. М.: Наука, 1974.

808. Мордвинцева В И Импорты в сарматских погребениях // Античная цивилизация и варварский мир. Новочеркасск, 1994.

809. Мордвинцева В.И. Классификация фаларов конской упряжи 3 в. до н.э. 2 в. н.э. и типы парадного снаряжения сарматов // Античная цивилизация и варварский мир. - Краснодар, 1998. - 4.1.

810. Морозов В Ю Пути проникновения сасанидских монет и художественных изделий в Поволжье и Прикамье // Культуры евразийских степей второй половины I тысячелетия н.э. Самара, 1996.

811. Москаленко А А. Славяно-венгерские отношения в IX в. и древнерусское население среднего и верхнего Дона // Проблемы археологии и древней истории угров. М., 1972.

812. Москаленко А.Н. Городище Титчиха. Из истории древнерусского поселения на Дону. Воронеж, 1965.

813. Москаленко А.Н. Славяне на Дону. (Боршевская культура). Воронеж, 1981.

814. Моця А П. Булгар Киев: Один из маршрутов Великого шелкового пути в эпоху средневековья.// Степи Восточной Европы во взаимосвязи Востока и Запада в средневековье. - Донецк, 1992.

815. Мошкин В Н О некоторых аспектах разработки понятия «археологическая культура» // Археология Волго-Уральских степей. Челябинск, 1990.

816. Мошкова В.Г Некоторые общие элементы в родоплеменном составе узбеков, каракалпаков и туркмен // ТИИАЭ АН УзбССР. Т.П. - Ташкент, 1950.

817. Мошкова МГ.К вопросу о катакомбных погребальных сооружениях как специфическом этническом определителе // История и культура сарматов. Саратов, 1983.

818. Мошкова МГ. Среднесарматская культура // Степи Европейской части СССР в скифо-сарматское время. М., 1989.

819. Мошкова М Г Позднесарматская культура // Степи Европейской части СССР в скифо-сарматское время. М., 1989.

820. Мошкова М.Г., Малашев В.Ю. Хронология и типология сарматских катакомбных погребальных сооружений // Археология Волго-Уральского региона в эпоху раннего железного века и средневековья. Волгоград, 1999.

821. Мульд С А. Могильники варварского населения Крыма I-V вв. // МАИЭТ. Вып. V. - Симферополь, 1996.

822. Мунчаев Р М Новые сарматские памятники Чечено-Ингушетии // С А. 1965. -№2.

823. Мухамадиев А Г. Древние монеты Поволжья. Казань, 1990.

824. Наглер А О., Чипирова JI.A. К вопросу о развитии хозяйственных типов в древних обществах // Античность и варварский мир. Орджоникидзе, 1985.

825. Назаренко А.В Имя «русь» и его производные в немецких средневековых актах (IX-XIV вв.)// ДГ. 1982. - М., 1984.

826. Назаренко А.В. Немецкие латиноязычные источники IX-XI вв. М., 1993.

827. Назаренко А.В. Об имени «Русь» в немецких источниках IX в.// ВЯ.- 1980.-№5.

828. Назаренко А. В. Происхождение древнерусского денежно-весового счета.//ДГ. 1994.-М., 1996.

829. Нарожный Е.И. Черные клобуки на Северном Кавказе. О времени и условиях переселения // Археология восточно-европейской лесостепи. -Вып. 14. Евразийская степь и лесостепь в эпоху раннего средневековья.- Воронеж, 2000.

830. Насонов А Н. «Русская земля» и образование территории Древнерусского государства. М.,1951.

831. Насонов А Н. История русского летописания XI начала XVIII вв. -М.,1969.

832. Насонов А Н Тмуторокань в истории Восточной Европы X века // ИЗ.-Вып.-6.-М., 1940.

833. Науменко ВЕК вопросу о времени и обстоятельствах образования Хазарского каганата // Хазарский альманах. Т.2. - М.: Мосты культуры / Гешарим, 2004.

834. Науменко В Е Хазарский «тудун» в Херсоне в начале VIII в.: византийская версия//Материалы по археологии, истории и этнографии Таври.- Вып.Х. Симферополь, 2003.

835. Нахапетян В Е Эпиграфические памятники Саркела и их роль в изучении этнической истории Подонья.// Вопросы этнической истории Волго-Донья. Пенза, 1992.

836. Нахапетян В Е, Фомин А.В Граффити на куфических монетах, обращавшихся в Европе в IX-X вв.//ДГ. 1991. - М., 1994.

837. Никитина Г Ф. Погребальный обряд культур полей погребений Средней Европы в I тыс. до н.э первой половине I тыс. н.э. // Погребальный обряд культур полей погребений Северной и Средней Европы в I тысячелетии н.э. - М.,1974.

838. Никитина Г. Ф. Анализ археологических источников могильника Черняховской культуры у села Оселивка. М.: Наука, 1995.

839. Николаенко А Северо-Западная Хазария или Донская Русь?. Во-локоновка, 1991.

840. Новосельцев А П. «Худуд ал-Алам» как источник о странах и народах Восточной Европы // ИСССР. 1986. - №5.

841. Новосельцев А П. Арабский географ IX в. Ибн Хордадбех о Восточной Европе // Исследования по истории и историографии феодализма. -М.,1982.

842. Новосельцев А П. Восточные источники о восточных славянах и Руси VI IX веков // Древнерусское государство и его международное значение. - М.,1965.

843. Новосельцев А.П. Государства Саманидов и Газневидов П История Востока. Т.П. - Восток в средние века. - М., 1995.

844. Новосельцев А П. Государство Сасанидов // История Востока. Т.П. - Восток в средние века. - М., 1995.

845. Новосельцев А П. Древнерусско-хазарские отношения и формирование территории Древнерусского государства // Феодализм в России. -М., 1987.

846. Новосельцев А П. К вопросу об одном из древнейших титулов русского князя П ИСССР. 1982. - №4.

847. Новосельцев А.П. Образование Древнерусского государства и первый его правитель. // ВИ. -1991. №2-3.

848. Новосельцев А.П. Хазарское государство и его роль в истории Восточной Европы и Кавказа. М.: Наука, 1990.

849. Новосельцев А.П. Хазарское государство и его роль в истории западной Евразии // Славяне и их соседи. Славяне и кочевой мир. Вып. 10. -М., 2001.

850. Носов Е Н. Нумизматические данные о северной части балтийско-волжского пути конца VIII-X вв.// ВИД. Вып.VIII. - Л., 1976.

851. ОбломскийА.М Днепровское лесостепное Левобережье в поздне-римское и гуннское время (середина III первая половина V в. н.э.). - М.: Наука, 2002.

852. Обломский А М Проблемы изучения памятников Вернего Подонья гуннского времени // КСИА. Вып.219. - М., 2005.

853. Обломский A.M., Терпиловский Р В, Петраускас О В. Распад зарубинецкой культуры и его социально-экономические и идеологические причины. Киев, 1990.

854. Ольховский В. С, Петере Б Г Раннесредневековые материалы Михайловского археологического комплекса в Крыму // Проблемы археологии Северного Причерноморья. Херсон, 1991.

855. Орлов А Происхождение названий русских и некоторых западноевропейских рек, городов, племен и местностей. Вельск, 1907.

856. Орлов Р С. Культура кочевников IV-VIII вв. // Этнокультурная карта территории Украинской ССР в I тысячелетии н.э. Киев, 1985.

857. Осетины глазами русских и иностранных путешественников. -Орджоникидзе, 1967.

858. Охоиько Н.А., Отюцкий И В. Богатое захоронение гуннского времени у г. Зеленокумска // СА. 1982. - №4.

859. Очерки истории культуры славян. М., 1995.

860. Очерки истории распространения исламской цивилизации. В 2-х тт.- Т.1. От рождения исламской цивилизации до монгольского завоевания.-М.: РОССПЭН, 2002.

861. Памятники истории Киевского государства IX-XII вв. М., 1936.

862. Панченко MB. К вопросу о датировании кочевнических древностей средневековья // Восточноевропейский археологический журнал. 1(1), ноябрь-декабрь 1999.http://archeology.kiev.ua/iornal/011299/panchenko.htm)

863. Паромов Я М Обследование археологических памятников Таманского полуострова в 1981-1983 гг.//КСИА.-Вып.188. М.; Л., 1988.

864. Патканов К. Из нового списка Географии, приписываемой Моисею Хоренскому // ЖМНП. Вып. CCXXVI. - 1883. Март.

865. Пашуто В Т. Внешняя политика Древней Руси. М., 1968.

866. Першиц А И Некоторые особенности классообразования и раннеклассовых отношений у кочевников-скотоводов // Становление классов и государства. М., 1976.

867. Першиц А И. О военной составляющей политогенеза // Исследования по первобытной истории. М., 1992.

868. Першиц А И. Хозяйство и общественный строй Северной Аравии в XIX первой трети XX в. Историко-этнографические очерки. / ТИЭ. Т.69. - М.: Изд-во АН СССР, 1961.

869. Першиц A.M. Оседлое и кочевое общество Северной Аравии в новое время. Автореф. дисс. . докт. ист. наук. М., 1971.

870. Першиц А И Война и мир на пороге цивилизации. Кочевые скотоводы // Война и мир в ранней истории человечества. Т.2. М., 1994.

871. Пестряков А.П., Григорьева О.М Краниологическая дифференциация современного населения // Расы и народы. Вып.30. М., 2004.

872. ПеткановаД Старобългарска литература. Енциклопедически речник. София, 1982.

873. Петрашенко В.А. Волынцевская культура на Правобережном Поднепровье //Проблемы археологии Южной Руси. Киев, 1990.

874. Петров К И Очерки социально-экономической истории Киргизии VI начала XIII в. - Фрунзе, 1981.

875. Петрухин В Я. К вопросу о сакральном статусе хазарского кагана: традиция и реальность // Славяне и их соседи. Славяне и кочевой мир. -Вып. 10. М, 2001.

876. Петрухин В Я Начало этнокультурной истории Руси. Смоленск: Русич; М.: Гнозис, 1996.

877. Петрухин В Я. Норманны и хазары на юге Руси // Образование Древнерусского государства: Спорные проблемы. М,1992.

878. Петрухин В Я., Раевский Д.С. Очерки истории народов России в древности и раннем средневековье. 2-е изд, перераб. и доп. - М.: Знак, 2004. (Studia historica).

879. Петрухин В Я., Шелов-Коведяев Ф В К методике исторической географии. «Внешняя Россия» Константина Багрянородного и античная географическая традиция // Имя этнос - история. - М,1989.

880. Пигулевская Н.В Ближний Восток, Византия, славяне. JI, 1976.

881. Пигулевская Н.В. Византия и Иран на рубеже VI-VII вв. М.; J1.,1946.

882. Пигулевская Н.В Имя «рус» в сирийском источнике VI в. н.э.// Академику Б.Д. Грекову ко дню 70-летия. М, 1952.

883. Пигулевская Н.В. Сирийские источники по истории народов СССР. -М.; Л, 1941.

884. Пигулевская Н В. Сирийский источник VI в. о народах Кавказа // ВДИ. 1939. -№1.

885. Пиоро НС. Крымская Готия. (Очерки этнической истории населения Крыма в позднеримский период и раннесредневековое время). Киев: Лыбидь, 1990.

886. Плетнева С.А. Балкано-дунайская культура // Степи Евразии в эпоху средневековья. М, 1981.

887. Плетнева С А. Возможности выявления социально-экономических категорий по материалам погребальной обрядности // РА. 1993. - №4.

888. Плетнева С А. Закономерности развития кочевых обществ в эпоху средневековья // ВИ. 1981. - №6.

889. Плетнева С.А. История одного хазарского поселения // РА. 1993. -№2.

890. Плетнева С.А. Кочевники Средневековья. Поиски исторических закономерностей. -М.,1987.

891. Плетнева С А. Кочевнический могильник близ Саркела Белой Вежи // МИА. - №109. - М, 1963.

892. Плетнева С.А. На славяно-хазарском пограничье. Дмитровский археологический комплекс. М., 1989.

893. Плетнева С А. О связях алано-болгарских племен Подонья со славянами в VIII-IX вв.// СА. 1962. - №1.

894. Плетнева С А. Об этнической неоднородности населения северозападного хазарского пограничья // Новое в археологии. М.,1972.

895. Плетнева С.А От кочевий к городам. Салтово-маяцкая культура. -МИА. №142. -М., 1967.

896. Плетнева С.А. Очерки хазарской археологии. М.: Мосты культуры, 2000; Иерусалим: Гешарим, 5760.

897. Плетнева С.А Печенеги, торки, половцы // Степи Евразии в эпоху средневековья. М., 1981.

898. Плетнева С А Печенеги, торки и половцы в южнорусских степях// МИА. №62.-М, 1958.

899. Плетнева С А Проблемы хазарской археологии//С А. 1990. №2.

900. Плетнева С.А Работа Северо-Донецкого отряда // АО. 1966. -М.,1967.

901. Плетнева С.А. Ранние болгары на Волге // Степи Евразии в эпоху средневековья. М.: Наука, 1981.

902. Плетнева С.А. Рисунки на стенах Маяцкого городища // Маяцкое городище. М., 1984.

903. Плетнева С А. Салтово-маяцкая культура. // Степи Евразии в эпоху средневековья. М.: Наука, 1981. - С. 62-75.

904. Плетнева С А. Саркел и «Шелковый путь». Воронеж, 1996. - 168 с.

905. Плетнева С А. Средневековые «амазонки» в европейских степях // Археологические памятники лесостепного Подонья и Поднепровья I тысячелетия н.э. Воронеж, 1983. - С. 9-20.

906. Плетнева С.А. Хазары. М., 1986. - 92 с.

907. Плетнева С А , Красильников К И Гончарные мастерские Маяцкого комплекса.// Маяцкий археологический комплекс. Материалы советско-болгарско-венгерской экспедиции. М.,1990. - С. 92-139.

908. Плетнева С.А., Николаенко А.Г. Волоконовский древнеболгарский могильник // СА. 1976. - №3. - С. 279-298.

909. Погодин МП Г. Гедеонов и его система о происхождении варягов и Руси.-СПб., 1864.- 102 с.

910. Подосинов А.В. Восточная Европа в римской картографической традиции. Тексты, перевод, комментарий. М.: Индрик, 2002. -488 с.

911. Подосинов А.В Еще раз о древнейшем названии Волги // ДГ. 1998. -М., 2000. С.230-239.

912. Подосинов А.В О принципах построения и месте создания «Списка русских городов дальних и ближних» // Восточная Европа в древности и средневековье. М.,1978. - С. 40-48.

913. Полевой П Очерки русской истории в памятниках быта. В 2-х тт. -Т.2. СПб., 1880.-248 с.

914. Полосин В В Этноним «булгары» в арабских источниках // Краткие сообщения VII научной сессии ЛО ИВ АН СССР. Л., 1971.

915. Поляк А И. Восточная Европа IX-X веков в представлении Востока // Славяне и их соседи. Славяне и кочевой мир. Вып. 10. - М., 2001.

916. Поляк А Н Новые арабские материалы позднего средневековья о Восточной и Центральной Европе // Восточные источники по истории народов Юго-Восточной и Центральной Европы. Т. 1. - М., 1964.

917. Пономарев П.А Данные о городах Камско-Волжской Булгарии. Булгарский город Ошель. Казань, 1893.

918. Попов А В Теория «кочевого феодализма» академика Б.Я. Владимирова и современная дискуссия об общественном строе кочевников // Mongolica. Памяти академика Б.Я. Владимирцова (1884-1931). — М., 1986.

919. Постикэ Г.И. Глиняные котлы на территории Молдавии в ранне-средневековый период.// СА. 1985. - №3.

920. Приймак В В. О некоторых аспектах восточных связей населения междуречья средней Десны и верхней Ворсклы в V111 сер. XIII вв. // Путь из Булгара в Киев. - Казань, 1992.

921. Приймак В В. Орудия обработки почвы населения Днепровского Левобережья VI1I-X вв.// Проблемы археологии Южной Руси. Киев, 1988.

922. Приймак В В Територ1альна структура межир1ччя середньоТ Десни i середньоТ Ворскли VIII поч. IX ст. - Суми, 1994.

923. Приходнюк О.М. Археолопчш пам'ятки Середнього Придншров'я VII-IX ст.-Кшв, 1980.

924. Приходнюк О.М Военно-политический союз антов и тюркский мир (по данным исторических и археологических источников) // МАИЭТ. -Вып. VII Симферополь, 2000.

925. Приходнюк О.М. О культурно-историческом содержании археологических общностей (к проблеме интерпретации Черняховской культуры) // Stratum +. Петербургский археологический вестник. 2000. № 4. Время великих миграций.

926. Приходнюк О М Восточные славяне и степной мир в период становления Хазарского каганата // Хазарский альманах. Т. 1. - Харьков, 2002.

927. Приходнюк О М Об этнокультурной ситуации в Днепровском лесостепном пограничье во второй половине I тысячелетия н.э.// Проблемы этногенеза славян. Киев, 1978.

928. Приходнюк О М. Фибулы Пастырского городища // Археология вое точноевропейской лесостепи. Вып. 14. - Евразийская степь и лесостепь в эпоху раннего средневековья. - Воронеж, 2000.

929. Проблемная ситуация в современной археологии. Киев, 1988.

930. ПряхинДД Вантит // Культурно-историческое единство Евразии и Великий шелковый путь. №3. - М., 1993.

931. Пьянков А.В., Тарабанов В А Кремационные погребения Кубани и Подонья салтовского времени: единство происхождения или случайное сходство // Древности Кубани. Вып. 13. - Краснодар, 1998.

932. Пьянков И В Средняя Азия в античной географической традиции: Источниковедческий анализ. М., 1997.

933. Равич ИГ., Флеров В С Высокооловянные кованые восточные бронзы на территории Хазарии // РА. 2000. - №3.

934. Радлов В В. Из Сибири. М., 1989.

935. Радомский Я J1. Этнический состав Причерноморской Руси. Авто-реф. дисс. . канд. ист. наук. М., 2004.

936. Радомский Я.Л. Этнический состав Причерноморской Руси. Дисс. . канд. ист. наук. М., 2004.

937. Раев Б А. «Княжеские» погребения сарматского времени в г. Новочеркасске // Археологические памятники Европейской части РСФСР. -М., 1985.

938. Раев Б А Аланы в евразийских степях: Восток — Запад // Скифия и Боспор. Археологические материалы к конференции памяти академика М.И. Ростовцева (Ленинград, 14-17 марта 1989 года). Новочеркасск, 1989.

939. Раннефеодальные государства на Балканах. М., 1985.

940. Раппопорт П А. Из истории Южной Руси XI XII вв. // ИСССР. -1966.-№5.

941. Раппопорт П.А Оборонительные сооружения Древней Руси // ВИ. -1970. -№11.

942. Рафалович И А. Славяне VI-IX веков в Молдавии. Кишинев, 1972.

943. Рашев Р. К вопросу о происхождении праболгар // МАИЭТ. Вып. III. Симферополь, 1993.

944. Рашев Р Прабългарите през V-VII век. Вел. Търново, 2000.

945. Рашев Р Ускорено развитие на старобългарската култура // Първи международен конгрес по българисгика. Доклади. Симпозиум славяни и прабългари. София, 1982.

946. Рейснер И.М Развитие феодализма и образование государства у афганцев. М.: Изд-во АН СССР, 1954.

947. Ременников AM. К истории сарматских племен на Среднем Дунае // Ученые записки Казанского государственного педагогического института. Вып. 12. Казань, 1957.

948. Ременников А М. Борьба племен Подунавья с Римом в 70-х гг. III в. н.э. // Античное общество. М.: Наука, 1967.

949. Рикман Э А. Некоторые традиции Черняховской культуры в памятниках VI-X вв. в низовьях Днестра и Дуная. // Исследования по истории славянских и балканских народов. М.,1972.

950. Рикман Э А , Рафалович И.А , ХынкуИГ. Очерки истории культуры Молдавии (II-XIV вв.). Кишинев, 1971.

951. Ромашов С А Историческая география Хазарского каганата. Период формирования и расцвета (V IX вв.). Автореферат диссертации . канд. ист. наук. - М., 1992.

952. Ростовцев М.И. Эллинство и иранство на юге России. М.: Книжная находка, 2002.

953. Руденко К А Булгарская бронзовая посуда и торговые пути средневековья // Путь из Булгара в Киев. Казань, 1992.

954. Рутковская JI.M О стратиграфии и хронологии древнего поселения около с. Стецовки на р.Тясмине // Раннесредневековые восточнославянские древности. JI.,1974.

955. Рыбаков Б.А. Древние русы // С А. Вып. XVII. - М., 1953.

956. Рыбаков Б А К вопросу о роли Хазарского каганата в истории Руси// СА. Bbin.XVIII. - М.,1953.

957. Рыбаков Б А. Киевская Русь и русские княжества XII-XIII вв. М., 1993.

958. Рыбаков Б А. Начало Русского государства (представления летописцев о Руси VI IX вв.)// Вест. МГУ. - 1955. - №4-5.

959. Рыбаков Б А Ремесло Древней Руси. М., 1948.

960. Рыбаков Б А. Русские земли по карте Идриси 1154 г.// КСИИМК. -Вып.ХЫП. М.;Л., 1953.

961. Рыбаков Б.А. Русь и Хазария (к исторической географии Хазарии) // Академику Б.Д. Грекову ко дню 70-летия. М., 1952.

962. Рычков Ю.Г., Ящук Е.В. Генетика и антропогенез // Вопросы антропологии. Вып.64.-М., 1980.

963. СавиновДГ Народы Южной Сибири в древнетюркскую эпоху. -Л., 1984.

964. Савенко С.Н. Количественный состав погребенных в раннесредне-вековых катакомбах Центрального Предкавказья как социальный показатель // Археология и вопросы социальной истории Северного Кавказа. -Грозный, 1984.

965. Савинов Д Г Об этническом аспекте образования раннеклассовых государств Центральной Азии и Южной Сибири в эпоху раннего средневековья // Этногенез и этническая история тюркоязычных народов Сибири и сопредельных территорий. Омск, 1979.

966. Савинов ДГ. Система социально-этнического подчинения как фактор развития раннесредневековых обществ Центральной Азии и Южной Сибири // Историография и источники изучения исторического опыта освоения Сибири. Новосибирск: ИИФиФ СО АН СССР, 1988. - Ч. 1.

967. Савченко Е.И Погребальный обряд Мощевой Балки (Северный Кавказ) // Погребальный обряд. Реконструкция и интерпретация древних идеологических представлений. М., 1999.

968. СагадеевА.В Социально-исторические предпосылки возникновения и развития классической арабо-мусульманской культуры // Ценности мусульманской культуры и опыт истории / Russian Oriental Studies. V.5. - N.Y., 1999.

969. Садохин А П. Этнология. Калуга, 1999.

970. Сазанов А В Боспор и гунны // XV Крупновские чтения по археологии Северного Кавказа. Тезисы докладов. Махачкала, 1988.

971. Сальников К В Очерки древней истории Южного Урала. М., 1967.

972. Сарианиди В И. Храм и некрополь Тиллятепе. М., 1989.

973. Сахаров А.Н, Буганов В И. История России с древнейших времен до конца XVII века. 10 кл. М.: Просвещение, 2003.

974. Свердлов М.Б Становление феодализма в славянских странах. -СПб., 1997.

975. Сегеда С Деяк1 питания походження та етшчноТ icTopii населения Pyci-Укра'ши за даними антрополопУ // Ruthenica. Т. 1. Кшв, 2002.

976. Седов В.В Анты // Этносоциальная и политическая структура раннефеодальных славянских государств и народностей. М,1987.

977. Седов В В Восточные славяне в VI-XIII вв. М, 1982.

978. Седов В В Днепровские балты // Проблемы этногенеза и этнической истории балтов. Вильнюс, 1981.

979. Седов В.В Древнерусская народность. М, 1999.

980. Седов В В К этногенезу волжских болгар // РА. 2001. - №2.

981. Седов В В Освоение славянами Восточноевропейской равнины // Восточные славяне: Антропология и этническая история. М, 1999.

982. Седов В В Русский каганат IX века // ОИ. 1998. - №4.

983. Седов В В Славяне: Историко-археологическое исследование. М.: Языки славянской культуры, 2002.

984. Седов В В Славяне в древности. М, 1994.

Полный текст автореферата диссертации по теме "Кочевая периферия восточных славян и Древней Руси: этносоциальные процессы и политогенез"

Оглавление научной работы автор диссертации — доктора исторических наук Галкина, Елена Сергеевна

Введение диссертации2006 год, автореферат по истории, Галкина, Елена Сергеевна

Заключение научной работыдиссертация на тему "Кочевая периферия восточных славян и Древней Руси: этносоциальные процессы и политогенез"

Список научной литературыГалкина, Елена Сергеевна, диссертация по теме "Отечественная история"

Похожие темы диссертаций