автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.20
диссертация на тему: Когнитивное моделирование этимологических гнезд в разносистемных языках

Полный текст автореферата диссертации по теме "Когнитивное моделирование этимологических гнезд в разносистемных языках"

На правах ръкппгси

Хараева Лариса Ханбиевна

КОГНИТИВНОЕ МОДЕЛИРОВАНИЕ ЭТИМОЛОГИЧЕСКИХ ГНЕЗД В РАЗНОСИСТЕМНЫХ ЯЗЫКАХ (па материале французскою и кабардино-черкесского языков)

10 02 20 - Сравнительно-историческое, типологическое и сопоставительное языкознание

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени доктора филологических наук

ООЗ175254

Махачкала - 2007

003175254

Работа выполнена в Государственном учреждении высшего профессиональною образования «Кабардино-Балкарский государственный университет»

Официальные оппонеи гы. доктор филологических наук, профессор

Баранникова Татьяна Борисовна

доктор филологических наук, профессор Алексеев Михаил Егорович

доктор филологических наук, профессор Камболов Тамерлан Тенмуразович

Ведущая ор1 анизация Адыгейский Государственный университет

Защита состоится 2 ноября 2007 года, в 14 часов, на заседании диссертационного совета Д 212 051 01 по защите диссертаций на соискание ученой степени доктора филологических наук в Дагестанском государственном педагогическом университете по адресу 367003, Республика Дагестан, г Махачкала, ул М Ярагскою, 57, ауд 140

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Дагестанского государе гвенного педаюгического университета

Автореферат разослан и размещен на сайте ДГПУ (www dgpu ru) 2 октября 2007 года

Ученый секретарь диссертационного сове 1а кандидат филологических наук доцент V ' V М.О. Таирова

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

На современном этапе развития лексической семантики наблюдается усиленный интерес к проблемам понятийных категорий Концептуальное моделирование особенностей функционирования значения слова базируется на глубинных структурах знания Языковое значение является лишь «верхушкой айсберга структур знания» Использование концептуального аппарата когнитивной лингвистики позволяет перейти на новый уровень в историко-семасиологических исследованиях Традиционная историческая лексикология занимается преимущественно вопросами развития и изменения значения слова с течением времени, закономерностями развития значения в языковой системе Но вопросы о том, почему именно те или иные значения представлены в плане содержания лексической единицы, почему слова со сходной семантикой имеют различную лингвистическую комбинаторику, и наоборот, почему слова, восходящие к определенному этимону, имеют много общего в своей семантической структуре, выходят за рамки лексических исследований Как представляется, когнитивный подход предлагает некоторые дополнительные возможности в сфере экспликации этих семантических изменений, их типологии и систематизации Таким образом, историко-семасиологический анализ лексико-семан-тических групп слов остается одним из актуальных направлений филологических исследований, основную задачу которого составляет изучение лексико-семантической системы языка Несмотря на наличие значительного числа работ отечественных и зарубежных авторов, посвященных исто-рико-семасиологическому рассмотрению лексико-семантических групп, проблемы системной семантической интерпретации этимологического гнезда применительно к разносистемным языкам разрабатываются впервые Историко-семасиологическое исследование слов, генетически связанных, но входящих в различные семантические разряды, может способствовать выявлению смысловых отношений между членами данной лексико-семантической группы, а именно, между этимонами и их производными Вопросы влияния этимологии на семантику слова, его реконструкции и его мотивации, произвольности/непроизвольности языкового знака являются открытыми в языкознании так же, как и проблемы системного изучения развития слова или групп слов в диахронии К вышесказанному можно добавить идею Бодуэна де Куртенэ о том, что истинно научным является историческое, генетическое направление в исследовании фактов языка [Бодуэн де Куртенэ 1963, 1 55]

В современном языкознании слово рассматривается как единица хранения знания не только об обозначенной им вещи, явлении или процессе, но и знания о том, как можно и как следует рассматривать эту единицу в системе языка, где она связана тысячью нитей с другими единицами той

же системы [Кубрякова 2004 307] В последнее время получило широкое распространение изучение отдельных лингвокультурных концептов, проблем национального самосознания и этноментального мира в рамках различных ЯКМ на синхронном и диахронном уровнях [3 X Бижева, В И Ка-расик, О А Корнилов, В В Колесов, H Б Мечковская, Ю С Степанов, Г В Топорова, Е В Урысон Г А Фесенко, А Д Шмелев, Е С Яковлева и мн др]

Методологическую основу нашего исследования составляет интеграция следующих систем знаний теории поля, предопределяющей парадигматическую организацию этимологического гнезда или генетическую парадигму, теории семантических универсалий, понимаемую как типология семантических переходов, теории номинации и мотивации языкового знака, а также соотносительных с теорией номинации понятий когнитивной лингвистики - концептуализации и концепта

Объектом исследования выступают слова, связанные генетическим родством, то есть этимологические гнезда слов

Предметом исследования являются этимологическая реконструкция изначальной концептуальной системы, истоки и способы концептуализации и категоризации языковой картины мира и реконструкция номинативной деятельности в пределах этимологического гнезда

Данное исследование опирается на основополагающие работы в области этимологии и мифопоэтики, истории культуры и семиотики, а также кавказоведения таких авторов, как В И Абаев, Б X Балкаров, Р А Буда-гов, Т В Гамкрелидзе, Г Р Ибрагимов, Г А Климов, M А Кумахов, В В Колесов, А Ф Лосев, M M Маковский, Ю С Степанов, В H Топоров, О H Трубачев, Э Бенвенист, А Мейе и др

Обоснование темы и языкового содержания диссертационной работы заключается в том, что этимологические гнезда до сих пор не рассматривались лингвистами в заявленном аспекте Выбор этимологических гнезд латинских слов caput и testa и кабардино-черкесского гцхъэ объясняется тем, что голова как одна из частей человеческого тела ассоциируется в сознании с самым важным, главным, основополагающим в окружающей действительности, играет ключевую роль в системе ориентации человека, так называемой «системе головных координат» «Человеческая анатомия» является богатейшим источником метафорического переосмысления и служит источником выражения многочисленных параметров как человека «внешнего и внутреннего», так и описания мира Следовательно, данная тема вписывается в рамки актуального антропоцентрического направления, разрабатываемого в современном языкознании такими учеными, как И В Арнольд, H Д Арутюнова, В Г Гак, А И Геляева, В H Телия, Ю С Степанов, Е В Урысон, Е Б Яковенко и др В последние годы, когда получили большое развитие исследования в рамках антропологической

парадигмы, человек стал изучаться как первоэлемент языковой картины мира

Цель п задачи. Основной цслыо диссертационно!о исследования является определение и описание состава этимологических гнезд, восходящих к латинским лексемам caput и testa, общеадыгскому слову щхьэ, выяснение происхождения и особенностей функционирования слова от латинского до современного французского языка, а также в ходе исторического развития кабардино-черкесского языка, и выявление закономерностей семантического развития с учетом лингвистических и экстралингвистических факторов В соответствии с этой целью поставлены следующие задачи

1) определить место и задачи этимологии в рамках когнитивного, антропоцентрического и лингвокультурологического направлений в языкознании

2) выяснить этимологию слов, лежащих в основе формирования исследуемых этимологических гнезд

3) установить состав этимологических гнезд caput > chief, testa > tête, щхьэ по периодам на всем протяжении их развития в разносистемных языках,

а) определить сферы употребления слов данных этимологических гнезд в латинском языке и восходящих к ним лексем французского языка, и соответственно лексем кабардино-черкесского языка,

б) проследить семантическую эволюцию слов как непосредственно унаследованных от латинских лексем, так и образованных независимо от таковых во французском языке, а также эволюцию слов-производных на материале кабардино-черкесского языка

в) проанализировать происхождение слов с затемненной этимологией,

г) дать анализ словообразовательной структуры слов,

д) исследовать причины появления у слов новых значений и утраты старых,

е) определить места и причины разрыва семантических отношений и этимологических связей

Научная новизна исследования состоит в том, что в нем впервые на материале этимологических гнезд французских слов и лексем кабардино-черкесского языка, восходящих к латинским этимонам caput и testa, и ка-бардино-черкескому щхьэ

а) моделируется семантическое развитие системы слов, связанных генетическим родством, на различных этапах истории языка,

б) выявляются смысловые отношения между членами этимологического гнезда и на их основе прослеживаются общие закономерности семантических переходов,

в) выясняется влияние этимологии слова на его дальнейшую эволюцию,

г) изучаются словообразовательные связи внутри этимологического гнезда,

д) анализируются мотивационные признаки и модели, лежащие в основе номинации в рамках этимологического гнезда

На защигу выносятся следующие основные положения диссертации:

1 Этимологическое гнездо (ЭГ) слов представляет собой определенным образом организованное семантическое поле, основой которого в данном случае являются первичные значения латинских лексем caput и testa и общеадыгского слова щхъэ

2 Семантическая эволюция слова предопределена его интенсионалом Исходное значение фиксирует изначальную концептуальную структуру, конфигурацию компонентов значения

3 В основе повторяющихся типов семантической связи между словами лежат ассоциативные связи, возникающие в человеческом сознании Типы семантической связи внутри ЭГ являются реализацией концептуальных схем и импликаций, заложенных в исходном значении Их реализация обусловлена общими когнитивными принципами и механизмами языкового освоения реальности

4 Слова, составляющие ЭГ, представляют семантическое поле и имеют функциональную соотнесенность и обозначают довольно широкий круг разных понятий, но в их семантической структуре имеются сходные признаки, то есть они характеризуются определенной общностью содержания, обусловленной как общностью происхождения, так и определенными семантическими тенденциями в развитии

5 Все слова, образующие ЭГ, семантически связаны, потому что имеют один общий первоисточник Общий первоисточник - этимон, представляющий когнитивную модель, то есть первосмысл В процессе семантической эволюции слова-этимона и его производных, образующих ЭГ, происходит постепенное исчерпывание семантического потенциала данной концептуальной (когнитивной) структуры

6 Этимоны образуют изначальную концептуальную систему любого естественного языка

7 Типология концептуальных систем является результатом всеобщности когнитивно-семантического континуума

В качестве рабочей гипотезы принимается следующее языковой знак изначально непроизволен, вследствие чего слово^обладает некоторым семантическим потенциалом, определяемым рамками его когнитивной структуры Интенсионал слова является основой, на которой базируется и формируется когнитивная структура Развитие слова в диахронии определяют факторы различных уровней 1) логические, 2) культурно-исторические, 3) собственно лингвистические.

Материалом исследования послужили латинские источники, письменные памятники старофранцузского языка, произведения французских авторов \V-XX веков, памятники устного народного творчества, а также этимологические, исторические и толковые словари кабардино-черкесского языка, французского языка, словари латинского и других романских языков

Методы исследования. Исследование проводится в диахронном плане с использованием методов семантического, концептуального и контекстуального анализа, метода внутренней и внешней реконструкции, сравнительно-исторического метода, лингвистической комбинаторики, психолингвистики, когнитивного и лингвокультурологического методов

Теоретическая значимость определяется тем, что когнитивная интерпретация словообразовательного и этимологического гнезда расширяет и вскрывает механизм языкового моделирования мира, в основе которого лежит мотивировочный признак, запечатленный в вещественном значении вершинного слова этимологического гнезда, уточняет представления об иерархии мотивационных признаков и типологии семантических переходов в разносистемных языках, до сих пор не получившие достаточного освещения в современном языкознании,

Практическая значимость Результаты исследования могут найти практическое применение при изучении проблем этимологии и исторической семасиологии, в лексикографии, при составлении пособий по лексической семантике, в спецкурсах по лексикологии и истории языка, а также в разработке общей теории значения, когнитивной семантики, психолингвистики, лингвокультурологии, теории и практики перевода, лингводи-дактики

Структура работы. Диссертационное исследование включает введение, две главы, заключение, список цитируемой и упоминаемой литературы (395 названий), список использованных словарей (46) и источников (78)

Апробация работы. Проблемы, связанные с темой диссертационного исследования, были представлены и обсуждены на международных, всероссийских и региональных научных и научно-практических конференциях Проблемы развития языков и литературы народов Северного Кавказа Материалы региональной конференции (23-24 октября 2004 г) Нальчик, КБГУ, 2004, Русская и сопоставительная филология состояние и перспективы Международная научная конференция, посвященная 200-летию Казанского университета (Казань, 4-6 октября 2004 г) Казань, Казанский государственный университет, 2004, Межкультурная коммуникация теория и практика обучения Материалы региональной научно-практической конференции (Нальчик, 22 сентября 2005 г) Нальчик, КБГУ, 2005, Фундаментальные и прикладные исследования в системе образования Материалы 111-й международной научно-практической конференции Ч 2 Тамбов,

Изд-во Тамбовскою государственного университета им ГР Державина, 2005, Межкульгурная коммуникация и перевод Материалы межвузовской научной конференции Москва, 27 января 2005 М МОСУ, 2005, Университетские чтения - 2005, посвященные 60-летию Великой Победы 1213 января 2005 i Материалы научно-методических чтений ПГЛУ Ч 111 Пятигорск, 2005, Кавказский текст национальный образ мира как концептуальная поликультурная система Материалы международной научно-практической конференции Пятигорск, ПГЛУ, 2005

Основные положения диссертации освещаются в 24 публикациях автора, в том числе в монографии

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

В первой главе «Когнитивные, историко-семасиологические и лин-гвокультурологические основы этимологических исследований» рассматриваются теоретические вопросы, продиктованные целью и задачами диссертационного исследования

Этимология занимается вопросами номинации и истории организации значений, а именно, исследованием исходного значения слова, установлением корня слова, его развития, выяснением принадлежности слова к тому или иному этимологическому гнезду слов, то есть слов, генетически связанных между собой [Проскурин 1998 176] Используя метод внешней и внутренней эстраполяции, этимология занимается выявлением недостающих звеньев в историческом развитии слов Этимология куммулирует в целях своего исследования «современные данные, письменную историю, дописьменную реконструкцию и семантическую типологию» [Трубачев 1976 148] В связи с возрастанием потока информации современный этап развития этимологической науки характеризуется освоением смыслового пространства Ближайшая цель этимологии формулируется как поиск семантической мотивировки языкового обозначения данного сигнификата, а конечная цель - как поиск более глубоких смыслов, вплоть до самых «крайних» Данный подход предполагает выход за пределы семантики как преимущественной сферы поиска Эта «транс-семантика» переключает свое внимание с парадигматики смыслов на их синтагматику, понимаемую в широком смысле, и дающую возможность проникнуть на уровень зарождения, формирования и раннего развития смыслов, т е на уровень моти-вационных семантических схем Этимология становится средством реконструкции «культурных» моделей, модели мира, с одной стороны, и того менталитета, который порождает эту модель мира Таким образом, целью современной этимологии является раскрытие и восстановление всего корпуса актуальных первосмыслов [Топоров 1994 129] Языковое преобразование представляет собой многомерный процесс, проходящий одновременно в различных языковых плоскостях - как по горизонтали, так и по

вертикали Следует учитывать, что языковая мотивация отражает как специфические закономерности и возможности отдельных языков, так и общелогический «здравый смысл»

Задачи современной этимологии смыкаются с задачами истории языка, когда на основе существующих отношений выявляются недостающие звенья в историческом развитии слов Продуктивными в исследованиях считаются этимологические изыскания для построения семантических параллелей и изосемантических рядов Изучение лексики одного языка или группы родственных языков по семантическим полям дает возможности для вскрытия и использования наиболее доказательных семантических параллелей, так как обеспечивается языковая и историко-культурная однородность материала Этимология, используя новейшие методы исследования, предоставляет материал для выяснения истории и процедурных механизмов человеческого мышления Семантический анализ в этимологии опирается также и на современное описание языковых единиц Главной задачей этимологии является ответить на следующие вопросы, а именно каким образом складывается концептуальная структура, вся концептосфе-ра, и формируются процедурные механизмы человеческого мышления9 как конкретное, образное представление формируется в отвлеченное понятие7 При таком подходе во главу угла всего семантического развития слова ставится его исходное значение, которое так или иначе неминуемо влияет на него, хотя это и не исключает возможности полного разрыва в цепи семантических изменений слова в ходе его эволюции Поиски исходного значения и изучение всех трансформаций, претерпеваемых словом, связаны напрямую со структурой человеческого познания, так как познание отражается в семантике слова как в зеркале В этом смысле этимология не просто отрасль исторического языкознания, фиксирующая некоторое исходное состояние, но в полном объеме этого понятия, смыслострои-тельная дисциплина, которая выявляет, объясняет, конструирует связи внутри семантической структуры слова Из всего вышеизложенного вытекает вывод об обязательном наличии неких закономерностей процедурных механизмов человеческого мышления, которые находят соответствующее выражение в семантических универсалиях на материале различных языков В этимологических исследованиях встречаются ситуации, когда смысловая структура слова не может быть проверена на материале современного языка или на материале достаточного количества старых текстов Невозможно точно определить, какое из значений слова (реально представленное или реконструированное) «замыкает этимологию», делая ее законченной и однозначной, из-за отсутствия или незнания критериев, которые позволяют построить цепочку смысловых переходов, соединяющих данную смысловую структуру с той искомой, которая объясняет этимологию исследуемого слова Слово может не только выйти за пределы первоначальной этимологической системы, определившей семантическую

мотивировку слова, и, тем самым утратить связь со своей этимологией, но вовлечься в систему отношений, которая противоположна той, что объясняет этимологию данного слова Этимология признает факт невозможности дать полную картину семантического развития слова в диахронии В своей работе мы исходим из положения о наличии в смысловой структуре слова некоего измерения (хотя бы потенциального), соотнесенного с «историческим», то есть этимологией этого слова Потенциальная бесконечность этимологических решений данного слова связана с такой же потенциальной бесконечностью значений слова, отражающей один из важнейших принципов языка как знаковой системы [Топоров 1981 141]

Реконструкции утраченных форм носят гипотетический характер и не могут содержать однозначных, линейных, непротиворечивых этимологий Но вместе с тем этимология допускает неединственность решений, что неизбежно для каждой объясняющей, а не описательной науки [Трубачев 1988 200] Началом всякой реконструкции является сравнение, поэтому в этой процедуре используются сравнительный метод и метод «внутренней реконструкции», который состоит в том, что моделируется процесс развития от некоторого состояния языка Данный метод опирается на общие тенденции развития и на типологию языков, теоретически основываясь на том, что форма или структура, несводимая к новообразованиям данного языка и не заимствованная из другого языка, обязательно должна быть унаследованной Чтобы реконструировать лексику, недостаточно сопоставить лексемы, так как при определении мотивированной основы, реконструируется только потенциальное значение этимона Реконструкция лексики предполагает восстановление концептуальной системы, которую она выражает, культуры, которая ее поддерживает, материальной цивилизации, которая ее окружает Эта задача требует привлечения различных данных и методов, выходящих за рамки лингвистики Семантическая реконструкция этимологического гнезда сталкивается с дополнительными трудностями, связанными с возможным отмиранием ассоциативных связей, семантическим удалением лексем друг от друга, что приводит к тому, что ветви одной этимологической семьи развиваются в самостоятельные гнезда [БсИфрап 1972 123]

Слова-этимоны образуют в ходе развития семантические поля, в которые входят языковые единицы, объединенные генетической общностью, формируя этимологическое гнездо Полевая структура ЭГ выделяется в лексическом составе языка на основе общего формального и семантического элемента В качестве искомого элемента выступает корень слова или «квазиморфема» [Степанов 2001 52] Этимологическое гнездо рассматривается нами как этимолого-семантическое поле Определяя семантическое поле как структуру смыслового пространства, мы вслед за Е Л Березович [2004 4], выделяем три уровня анализа ЭГ семантический, мотивацион-ный и культурной символики Под семантическим уровнем понимается

анализ логических отношении между понятиями Мотивационный уровень предполагает анализ группировки слов на основе общности их мотиваци-онной модели, могивировочного признака, а также анализ потенциальных способностей слов указанного поля стать источником семантической или семантико-словообразовательной деривации Объединение семантического и мотивационного уровней в единую смысловую структуру дает возможность разностороннего анализа семантического поля В плане логики смыслопорождения эти два уровня дают не просто взаимосвязанную, но генетически единую информацию, поскольку закономерности комбинирования смыслов в значении лексемы (концептуальное ядро значения и коннотации) продолжаются в процессах семантической деривации, приводящих эти смыслы в движение и способствующих их филиации Семантический и мотивационный аспект изучения поля характеризуются в категориях статики и динамики Смысловое пространство, связанное с культурной традицией, требует третьего уровня культурной символики

Система предполагает взаимодействие элементов, ее составляющих Любая таксономия или комбинация фономорфологических единиц, вступая в комбинацию с одним или несколькими значениями, создает языковую комбинацию - слово При этом разные слова могут иметь одну и ту же комбинаторную схему, а одно и то же слово в процессе своего существования может сменить несколько комбинаторных схем Этим объясняется механизм выхода слов и значений из языка и появление в языке новых слов и значений В рамках одной комбинаторной схемы определенная конфигурация словоформ и семантических циклов в ходе эволюции могут повторяться Различие состоит в протяженности тех промежутков времени, в которых этот повтор происходит Новое соединение словоформ и значений, происходящее после распада той или иной языковой связи, обусловлено общей комбинаторикой данного отрезка языкового пространства [Маковский 1988 35] Эта мысль перекликается с одним из основных положений когнитивной лингвистики о том, как отражает, членит, характеризует язык исходную идею Такое понимание системности шире, чем соответствующее понимание системности в рамках компонентного анализа и традиционного семантического поля Препарация лексического значения на семы - это один из исследовательских приемов, необходимый для определенного рода семантического анализа Лексическое значение - это комплекс конструктов, имеющий семантическое строение, обусловленное различием характера соотношения словесного знака с денотативной, предметной сферой В понятиях заложены потенциальные возможности для развития в сигнификативной сфере лексического значения не какого-то одного релевантного признака объекта, а целого ряда различительных признаков, выявляя в нем добавочные смысловые элементы, нередко представленные имплицитно Изучение контекстных позиций слов позволяет установить семантический потенциал слов в определенные периоды их развития.

выявляя смысловые элементы в значениях слов [Смолина 1986 104] Компонентный анализ помогает построению самого этимологического гнезда, выявлению корня в виде семантического инварианта, а также способствует анализу дифференциальнгшх признаков, которые появляются у одноко-ренных слов, вследствие их семантической эволюции и словообразовательных актов

Контекст взаимодействует со значением языковых единиц в течение всего периода его исторического развития Способность языковых знаков предсказывать контекст объясняется, на наш взгляд, следующими соображениями Опираясь на тезис о полевой структуре этимологического гнезда слов, можно сказать, что они характеризуются не только общностью происхождения, но и некоторой общностью лексических функций К таким лексическим функциям относится функции рода -gener - название такого понятия, родового по отношению к понятию, обозначенному ключевым словом Примером такой лексической функции служит лексическая сочетаемость ключевого слова cap (лат caput 'голова', 'глава') - 'начальник' декан факультета, ректор университета, заведующий кафедрой, настоятель собора, директор школы (завода), командир отряда, глава семьи (правительства), вождь племени Словесное варьирование, многообразие фразеологически связанных реализаций, присуще только небольшому числу смыслов, выделяющихся как стандартные лексические функции - параметры Стандартная лексическая функция представляет собой некий смысл (или смысловое отношение), задаваемый независимо от какого бы то ни было языка Такой смысл, если он выбран надлежащим образом, будет обладать широкой сочетаемостью в любом языке, ибо данное свойство определяется природой самого смысла, а не языком [Мельчук 1974 109] Следовательно, можно предположить, что этимологическое гнездо слов, восходящих к некому смыслу, независимо от языка, в котором оно сформировалось, обладает и некоторой общностью и количеством стандартных функций или параметров, находящих свою реализацию в любом языке

В когнитивной семантике объединениям слов, которые следует изучать как единое цело?, потому что объединение является лексическим представителем некой единой схематизацией опыта или какого-либо знания, соответствуют фреймы Знание, лежащее в основе значения слов каждой группы, постигается как целостная сущность Такие группы слов мотивируются, определяются и взаимно структурируются особыми унифицированными конструкциями знания или связанны общими схематизациями опыта На наш взгляд, лексическое поле, представленное этимологическим гнездом, на концептуальном уровне представляет собой своего рода фрейм Все слова, связанные генетическим родством, обозначая различные предметы, сущности, вещи, исходят из одной сферы первоначального унифицированного знания, коннотатируют между собой, образуют разчичного

рода отношения, прототипическнс цепочки, объясняющие эволюцию слов и значений, а также возникновение новых слов Семантику фрейма сближает с этимологией ориентирование на понимание причин, приведших языковое сообщество к созданию категории, представленной данным словом, и на объяснение лексического значения на основе выявления этих причин и и\ экспликации Семантическое поле выступает одновременно как способ обобщения и конкретизации содержания этимологического гнезда, представляющего собой систему

Сравнительно-исторический метод и метод внутренней реконструкции используются для восстановления как можно более раннего состояния отдельного языка и реконструкции гипотетического этапа относительной не-дифференцированности родственных языков Метод внутренней реконструкции показывает, что иерархические связи существуют не только между разными уровнями языка, но и между соотнесенными единицами одного и того же уровня Несмотря на некоторую произвольность семантической «карты» любого языка и ее отличие от семантических «карт» всех прочих языков, признается наличие явного параллелизма, который может быть объяснен с привлечением логических основ семиотического анализа На современном этапе развития типологии в типологических и сравнительно-исторических исследованиях исходят, прежде всего, из общности языковой системы, сопоставляя ее реализацию в разных языках В этом случае изучается, как одно и то же мыслительное содержание объективируется разными языками, как осуществляется процесс реализации сходных функциональных потребностей Новый импульс типологические изыскания получили в последнее время в связи с развитием когнитивной семантики, изучающей отдельные концепты на материале различных языков В результате этих исследований отмечаются факты, когда некоторые концепты в разных языках «покрывают» значительный участок концептосфер, а значительная часть выявленных семантических признаков совпадает в этих языках, что свидетельствует об общности представлений в соответствующих культурах [Воевудская 2001 112, Красавский 2001 115] Круг значений, развиваемых в ходе словообразовательных процессов, само их конкретное наполнение отчетливо свидетельствуют о том, какую именно общую идею они развивают Повторяемость подобных значений - доказательство не только их прагматической релевантности, но и совпадения в том, как именно может члениться определенная обшая идея [Кубрякова 2004 198] Этимологический код показывает общность происхождения «семантических примитивов» [Вежбицкая 1996] и пути возникновения национальной специфики их языковой реализации

Факт определенного параллелизма в метафорических переносах на материале различных языков, проявляемый в диахронии, доказывается, прежде всего, существованием «антропоморфной метафоры» Подобная метафора может рассматриваться как языковая универсалия Антропоморф-

пая меыфора проявляется в ориентации мотивировок на сферу человека, в переносе «человеческого кода» в различные семантические зоны, а именно пространства, времени движения, количества, причинности Материал языков одной семьи не всегда может быть доказательством параллельности раз-пития метафорических значений здесь возможны взаимовлияния, воздействие общего первоисточника Более определенные данные дает сопоставление разносистемных языков, взаимное влияние которых является маловероятным [Гак 1988 22] Выход за рамки сравнения родственных языков дает более реальные результаты, так как язык является средством общения людей и важнейшей формой, в которой осуществляется мышление человека, тогда как мышление, несмотря на антропологические и языковые различия между людьми, является общим для всего человечества Эта общность мышления приводит к тому, что даже в языках неродственных языковые явления часто развиваются в одном направлении Анализ семантических универсалий заключается в поиске и понимании процесса формирования метафорических значений, заключающихся в смысловых сдвигах, осуществляющихся на основе общности ассоциативных связей, возникающих в человеческом сознании Исходя из всего вышеизложенного, можно сделать вывод о том, что поиски семантических универсалий на базе накопленного опыта в области когнитивной науки, языковой категоризации действительности имеют определенную научную перспективу Семантические категории представляет собой свернутую в одно понятие целостную систему представлений, знаний, выработанных человечеством, в некоторой содержательной области При таком подходе представляется возможным поиск-универсальных семантических категорий в области процедурных механизмов описания действительности, к которым относится метафора

С семантической точки зрения механизм метафоры и результат описываются посредством лексического значения Когнитивное направление изучает метафору как процедурный механизм мышления С семантической точки зрения образование метафоры предполагает изменение значения исходной единицы В рамках когнитивного подхода метафору представляют как языковое явление, отображающее базовый когнитивный процесс В образовании метафоры главную роль играет аналогия, в основе которой лежит перенос знаний из одной содержательной области в другую Метафора является языковым отражением аналоговых процессов в мышлении, а также переноса знаний Но без языка невозможно структурирование новой реальности Семантическая теория должна не только называть показатели для всех значений и определить их место, но объяснить, каким образом эти показатели прибавляются и отнимаются, чтобы изменить значение слова [Болинджер 1981 220] Одним из подтверждений этой идеи, должно стать доказательство способности человеческой мысли, отображенной затем в языке, предсказывать, в каком направлении возможны данные семантические сдвиги в диапазоне одной или даже нескольких

копцептосфер Метафорическое выражение - это вербальное офаженнс концептуальной модели Метафора, а, следовательно, и ее вербальное выражение основана на человеческом опыте, который осмысливас1ся, классифицируется и находит свое языковое отражение путем семантических сдвигов и словообразовательных актов в самом широком смысле Факты параллелизма метафорических переносов в пространстве и времени в раз-носистемных. языках помогут дать ответы на некоторые вопросы, связанные с осмыслением самой процедуры метафорического переноса, начиная от исходной точки, представленной словом-этимоном, проследить магистральные пути развития слов, изначально заложенные общностью этимологического значения Этимология, изучая первоначальное значение слов, восстанавливая семантические структуры и семантическую эволюцию слов, может содействовать описанию постоянно повторяющихся моделей мышления, выражающихся в языках, в основе которых лежат универсальные метафорические переносы

К новейшим парадигмам современной науки относится синергетика, явившаяся логическим развитием системно-структурного принципа Идея о конвергенции мира человека и окружающей действительности заложила начало новой междисциплинарной отрасли лингвосинергетики, которая призвана ликвидировать пропасть, лежащую между миром человека и физическим миром, частью которого человек является Язык как феномен, присущий исключительно человеку, обладает вместе с тем рядом внутренних свойств и признаков, основным из которых является его самопорождающий и саморегулирующий характер В основе существования и эволюции языка лежат такие диалектические противоречия, как системность/Аси-стемность, непрерывность/ прерывность, необходимость/случайность и др В языке переплетены синтез и анализ, запреты и снятие запретов, неодинаковые комбинаторные схемы, представленные одновременно Противоречие проявляется также в том, что производные конфигурации в языке обычно становятся опять исходными [Копцик 2002 8] Одно из важнейших свойств - хранить информацию, заключено в языке Отдельные корни языка, так и связанные аттракцией массивы слов могут хранить «свернутую» (виртуальную) информацию относительно возможных и невозможных преобразованиях [Маковский 2006 278] Теория фракталов, как и лингвосинергетика, связывает язык и окружающую действительность Фрактал - структура, состоящая из геометрических фрагментов различных размеров и направлений, но схожих по форме На данный момент доказано, что фрактальность - явная или скрытая - одна из форм существования материи Фракталоподобна любая система, от государственной до языковой Так как в языке отражается окружающая нас действительность, то естественно, что язык концептуализирует эту реальность также, используя фрактальность Мы даже смеем предположить, что явление фрактальности также лежит в основе метафоры, особенно, так называемой антропоморф-

нои метафоры Слияние синергетнческои и антропоцентрической парадигм в лингвистке порождает новый взгляд на лексический состав языка, который явпяет собой пример сверхсложной, многокомпонентной, динамической, открытой, саморазвивающейся системы, находящейся в сложном взаимодействии с внешней средой - окружающим миром, отражаемым в языке [Пягаева 2005 116] Положения теории фракталов, а также принципа синергетики - единство в многообразии полностью отражаются в естественных языках Различие языков не мешает взаимопониманию людей, их обмену идеями и мыслями Процессы системосохранения и систе-мосбережения, разрабатываемые в рамках эволюционной теории, постулируют их предпочтительную реализацию посредством сохранения своей системы, а не посредством разрушения и отторжения иной [Тайсаев 2005 61] На уровне языка это выражается в стремлении избежать избыточности языковых средств и в использовании уже существующих языковых номинаций в процессе метафорической экспансии и вариативной интерпретации действительности

Исходная идея гносеологических экскурсов заключается в независимости мира от познания В семантических значениях слов, в которых находит отражение обобщенная деятельность сознания, отражено только общее, которое в дальнейшем становится основным значением Источник науки логики - материальный мир, следовательно, в языке уже изначально «заложена» логика, то есть язык является первичным по отношению к логике [Кривоносов 1996 17] Следуя этой точке зрения, можно сделать такой вывод, что язык, исходя из неких первичных мыслеобразов, выраженных средствами языка, моделирует мышление, оперируя данными языка Отсюда вытекает первопричина семантической эволюции слов, исходя из его первичного значения, этимологии слова

Объективация сознания с помощью языка является условием человеческого существования Для того чтобы человек смог вербализировать структуру знания, в числе его когнитивных способностей должны существовать способности к категоризации и концептуализации мира Акты се-миозиса и номинативные акты предполагают изначальное существование определенной когнитивной инфраструктуры мозга с языковой способностью Категоризация мира - это результат когнитивной деятельности человека, итог классификации (таксономии) окружающего его мира и вычленения отдельных единиц Существует мнение, что форма лежащей в основе языка структуры определяется природой процессов производства и понимания языка, базирующейся на убеждении, что существует объяснительный уровень, на котором обнаруживается значительное сходство между психологическими процессами употребления языка человеком и вычислительными процессами машинных программ, которые можно составлять и изучать При таком подходе под «семантикой» понимаются отношения между языковыми объектами и психическими состояниями и процессами,

участвующими в их производстве и понимании Многие концептуальные сущности предшествуют и логически и во времени любому употреблению языка, тогда как другие первоначально создаются в качестве соответствия некоторому слову, а впоследствии новые их свойства постепенно добавляются к ним на основе опыта [Виноград 1983 130] Решающими семантическими факторами являются концептуальная структура и механизмы функционирования человеческого сознания [Сааринен 1986 129] Таким образом, логические категории лежат в основе языковых форм, тесно переплетены и взаимодействуют с ними Поэтому необходимость логического анализа структуры естественного языка, позволяющего обнаружить скрытые семантические особенности языковых конструкций, обосновывается природой самого объекта и является неотъемлемым условием получения объективных знаний о естественном языке

Результаты сопоставительно-типологического исследования языков с последующим выделением «универсального компонента» генерировали идею о существовании универсальных категорий, совпадающих по своим характеристикам с «понятийными категориями» В современной лингвистической науке укрепилось признание активной роли языка в процессах категоризации мира В основе когнитивного подхода лежит положение о том, что язык является одной из базисных составляющих ментальной деятельности человека Когнитивная наука возникла в ходе создания теории искусственного интеллекта, связанной с исследованием человеческой памяти Лингвистический прогноз основывается на прежнем опьпе Человек кодирует опыт в уже известных понятиях, опираясь на свои знания Таким образом, знания, полученные из опыта (ситуативная память), используемые для понимания, являются ничем иным, как семантической памятью Исследование структуры памяти основывается на ассоциативном воспоминании Структура памяти имеет гнездовую (слотовую) форму [Шенк, Хантер 1987 23] Структуры знаний, именуемые в когнитивной науке фреймами, схемами, сценариями, планами, представляют собой информацию, обеспечивающую когнитивную обработку стандартных ситуаций Эти же структуры знаний заключают в себе эвристические данные, на основе которых возможно прогнозирование будущих событий, будущего потенциально заложенного развития на основе ранее встречавшихся сходных по структуре событий Под событием в данном случае нами понимается языковой факт, заключенный в лексическом значении

Когнитивная теория рассматривает то, как человек постигает, познает окружающий мир Исследование когнитивных категорий невозможно без исследования языковых категорий Языковые категории, в свою очередь, являются классификаторами категорий мышления Когнитивная система дает возможность предсказывать Важность категории состоит в том, что она хранит предсказуемую информацию относительно отдельных примеров категории [Андерсон 2002 157] Особая роль принадлежит теории про-

loimioii, ироютппнческнч связей, которая должна найти свое место в эти-молопш Проготипическое представление значения считается центральным для когнитивного направления Согласно теории прототипов семантическая структура языковой единицы представляет собой радиальную структуру, в которой есть устойчивый и значимый для носителя языка центр и менее существенная периферия, но все значения одной и той же языковой единицы могут сводиться в единую сеть, которая и есть инструмент, демонстрирующий связанность отдельных подзначений В сети каждое подзначение соединено с одним или несколькими другими, причем обычно указывается и направление связи - от более значимого, то есть более центрального к более периферийному Нетрудно заметить в когнитивных прототипических моделях, известные лингвистам линии эволюционного развития значений слова путем метонимических и метафорических переносов лексического значения Для лингвиста важен учет этих когнитивных механизмов мышления на глубинном уровне, для более полного понимания этих изменений на уровне языка, начиная от исходного значения и его последующего развития

Процесс концептуализации является также как и категоризация, классифицирующей деятельностью человека, но с отличным конечным результатом Концептуализация, в противовес категоризации мышления, имеет целью выделение минимальных единиц человеческого опыта на их различение Следовательно, концептуализация ведет к порождению новых смыслов, когда речь заходит об образовании новых концептов, на основе старых Следуя такой точке зрения, можно сделать вывод о том, что концептуализация тесно связана с семантикой, а именно с вопросом, какими языковыми средствами выражаются те или иные концепты, а также разнообразные отношения, возникающие между ними Говоря о структуре полисемантичного слова, ученые приходят к выводу, что все значения слова связаны потому, что имеют общий источник Под источником понимается концептуальная структура, то есть когнитивная модель или смысл, но не фрагмент внеязыковой реальности Изучение семантических стратегий и семантических парадигм многозначных слов приводит к выводу, что поскольку у человека «нет других слов», он вынужден использовать все мыслимые возможности, чтобы «выжать» максимум из того, чем он располагает, и значения, при всем их разнообразии, являются реализацией концептуальных схем и импликаций, заложенных в исходном значении и исходной ситуации, поэтому из слова можно «выжать» только то, что есть в исходной ситуации и ее «стандартном денотативном окружении, и использовать это так, как предусмотрено общими когнитивными принципами и механизмами языкового освоения реальности» [Кустова 2005 77] Познание, как известно, осуществляется на двух взаимообусловленных и взаимопересекающихся уровнях организации когнитивно-семантического континуума, иначе говоря, вербальными и невербальными средствами

Для лингвистики принципиальным является вопрос концептуализации мира средствами языка Исследование соотношения когнитивных и языковых структур подтверждает принципиальную асимметрию языкового знака, другими словами плана выражения и плана содержания Отсюда следует непреложный вывод о том, что концептуальная система каждого языка обладает уникальными свойствами, обусловленными всем процессом культурно-исторического развития Но неоспоримым фактом является и общечеловеческий код мышления, основанный на общечеловеческих логических категориях Следовательно, можно говорить об универсальной концептуальной системе, которая, преломляясь в каждом языке, дает свой набор концептов

В структуре концепта выделяются три компонента 1) основной, актуальный признак, 2) дополнительный или пассивный исторический признак, 3) внутренняя форма, запечатленная во внешней словесной форме Внутренняя форма или этимология определяется как основа на которой возникли и держатся остальные слои значений Под внутренней формой понимается «непосредственный, прямой, буквальный смысл» [Степанов 1996 44] Критикуя принцип случайности первичного наименования, автор подчеркивает, что эта случайность - результат неправильно выбранной точки зрения В пределах определенного семантического ряда, признаки именования не предстают как случайные Разброс в выборе признаков может быть достаточно велик, но никогда не выходит з? границы определенного семантического ряда, в другом ряду будет другая, возможно столь же «разбросанная» совокупность выбираемых признаков, но опять-таки не нарушающая границ этого ряда Свобода выбора признака («случайность»), таким образом, ограничена Характер закономерности приобретает не конечный результат - наименование, а тот ряд, в пределах которого наименование совершается [ibid 61] В В Колесов трактует концепт как «зерно первосмысла, семантический «зародыш» слова», представляющий собой диалектическое единство потенциально возможных в явлении образов, значений и смыслов словесного знака как выражение неопределимой сущности бытия в неопределенной сфере сознания При помощи понятия «концепт» возможно определение соотношения между внутренней формой и этимоном Внутренняя форма есть всегда смысл, который направляет движение содержательных форм концепта Внутренняя форма есть процесс, а этимон - результат, который может быть различным в разных реконструкциях [Колесов 2002 52] Концепт предстает как исходная точка семантического наполнения

Привлечение таких понятий, как категоризация (категория) и концептуализация (концепт) необходимо для эффективного проведения конфрон-тативного анализа этнолингвокультур При сопоставлении языковых систем в антропоцентрическом аспекте в фокусе внимания находится контактирование языков, рассматриваемое как столкновение этнокультур На-

ционально-кутьтурная специфика языковой картины мира наблюдается в языковой структуре и семантике языковых средств, участвующих в языковой экспликации базовых параметров, которые соотносятся с действительностью Следует подчеркнуть важность социокультурных отношений в изучении истории слов Они составляют фундаментальный аспект эти-мотогических изысканий и история слов неотделима от истории культуры и цивилизации Семантические универсалии базируются, в первую очередь, на культурных универсалиях, отражающих коллективный человеческий опыт Языковая картина не совпадает с культурной, если под последней понимать образ мира, преломленный в сознании человека, отражающего его физический опыт и духовную деятельность Связь между внеязы-ковой реальностью и понятием, его словесным выражением неодинакова у разных народов, что обусловлено культурно-историческими различиями этих народов, спецификой развития их общественного сознания Отсюда делается вывод о различиях языковых картин мира у разных народов Но необходимо учитывать и то, что понятийный аппарат, который вербализи-руется различными языками, един, так как базируется на логических операциях, присущих общечеловеческому мышлению, являющемуся отражением окружающей действительности Понятийная картина базируется на ассоциативном мышлении, опирающемся на базисные отношения между понятиями, выраженными базовой лексикой, отражающей категории человеческого мышления Слова-этимоны играют свою определенную роль в становлении понятийной системы Основным принципом, как известно, создания языковой картины мира является принцип антропоцентризма, согласно которому человек - мерило всего и точка отсчета в познании, категоризации и концептуализации окружающего мира В этимоне имеется первоначальный зародыш слова уже как именно слова, а не просто звука Корень слова, с логической точки зрения это - основной и центральный момент в слове, та элементарная звуковая группа, которая наделена уже определенным значением, выходящим за пределы звукового значения как такового Жизнь слова осуществляется тогда, когда этот этимон начинает варьировать в своих значениях, приобретая новые, как фонематические, так и семантические формы [Лосев 1990 39] Исходя из вышесказанного, делается вывод, что основные понятия изначально эксплицированы в словах - этимонах, которые и представляют собой базисный набор слов, отражающий, в свою очередь, базисную концептуальную систему, любого естественного языка

Проблемы языковой картины мира напрямую связаны с проблемами мотивации Картина мира находит свое отражение уже в самом факте именования объекта действительности отдельным языковым знаком независимо от способа номинации, от мотивированности знака На уровне этимологического гнезда проводится исследование многократного использования в номинации одного и того же знака (корневой морфемы, слова) Все

реалии внешнего и внутреннего мира, поименованные с помощью одного языкового знака, оказываются семантически связанными в сознании носителей языка Между словами, связанными генетически, устанавливается содержательное сходство по гому или иному признаку (свойству или функции) Отношения, связывающие члены этимологического гнезда, имеют свои собственные закономерности, которые можно сравнить с отношениями в семантической структуре многозначного слова Но эти отношения являются более регулярными, вследствие высокой степени категорнальности (и словообразовательной закрепленности) словообразовательных моделей по сравнению с семантическими Анализ этимологического гнезда предполагает восстановление путем этимологической реконструкции словообразовательных связей Надо учитывать то, что при возникновении любого слова, эта связь осознается и является актуальной, хотя впоследствии она может стать «пассивной» Семантическая связь, в любом случае, даже реконструируемая, характеризует структуру ментального мира, то, как человек с помощью языка категоризирует мир Так как ментальная или концептуальная картина мира и языковая картина мира понятия отнюдь не тождественные, тем сложнее представляются мотивационные отношения Отсюда можно сделать вывод о гом, что всякое рассмотрение языка должно проходить «генетически», а именно, «в готовой структуре языковых форм необходимо увидеть производное и опосредованное, которое может быть понято только тогда, когда нам удастся понять, как оно складывается из образующих его факторов и определить характер и направление действия этих факторов» [Касирер 2002 1 87] Поэтому любое описание языковой картины мира без анализа мотивационных отношений, регулирующих и отражающих языковое сознание, будет неполным

Информация о мире, извлекаемая из внутренней формы слова ограничивается вопросом о мотивационном признаке, лежащем в основе акта номинации Информация о мире ментальном и реальном может быть извлечена при обращении к собственно мотивам номинации, то есть к вопросу о том, почему тот или иной признак выбран в качестве основы номинации [Толстая 2002 119] Причина выбора того или иного признака, лежащего в основе рождения нового слова лежит вне плоскости языка, а в сфере ментальных представлений В центре внимания оказывается фундаментальный вопрос о взаимосвязи действительности, мышления и языка, одним из аспектов которого является вопрос о связи между наименованием и внутренней формой слова Этот вопрос выбора признака, лежащего в основе акта номинации, до сих пор не получил ответа, как и вопрос почему тот или иной признак лежит в основе образования звуковой оболочки слова Функция языка заключается в связывании внешней структуры с внутренним движением мысли Номинативная функция языка «запрограммирована» онтологической природой логических понятий [Васильева 1998 139] Номинативная единица как системное образование является, по сути сво-

сп языковой объективацией логического понятия Номинативная система базируется на результатах языковой реализации системы логических поня-1 им Эта функция языка - связи между номинативной системой и системой логических понятий - выполняется внутренней формой слова Рассматриваемая с такой точки зрения, теория номинации сама рассматривается как вариант когнитивной теории Лексическое значение выступает как система концептуальных характеристик лексической единицы, которые ориентируют на соответствующее понятие о данном предмете и составляют его интенсиальную основу Концептуальная характеристика слова способна вербально эксплицировать лексическое значение, являясь «мгновенным слепком эволюционизирующего ядра интенсионала понятия Внутренняя форма слова, наименование, является средством процесса мотивации Внутренняя форма является составляющей заключенною в слове концепта В данном исследовании мы задаемся вопросом, насколько такой важный компонент как внутренняя форма слова или его этимология, определяет будущее слова, так как по этому поводу до сих пор нет единого мнения

Идея внутренней и внешней формы слова [В Гумбольдт, А А Потеб-ня, Г Шпет], на наш вз[ляд, еще не получила достаточного освещения и требует новых исследований уже на когнитивном уровне Подведя итог вышесказанному, приходим к выводу, что такой компонент слова или концепта как этимологический признак или внутренняя форма, являясь наименее актуальным на синхронном уровне, остается релевантным опосредованно, представляя основу, на которой возникли последующие слои Метод этимологического анализа, реконструкции первичного значения, перво-смысла, соотношения этимологического значения и внутренней формы слова, приобретают новый импульс в рамках когнитивной теории, основной единицей которой является концепт

Тезис об общности происхождения языков мира подтверждает идею единства когнитивно-семантической сферы Доказательством этого положения является обнаружение в различных языковых семьях одного и того же этимологического комплекса, характеризующегося общими звуковыми сочетаниями и выражающего единый семантический круг [Мельничук 1991 2 27] Таким образом, единое концептуальное поле сознания древних является еще одним подтверждением идеи о единстве когнитивно-семантической сферы как организующей силе языкового многообразия и целостности Единство происхождения языков рассматривается как главная организующая сила языкового развития в целом, являясь основой не только сходств лексико-семантических систем языков, но и их различий Лексико-семантические системы языков в таком понимании предстают как диалектическое соотношение тождества различий, служащее методологической основой их сопоставительного изучения Единство всеобщего семантического континуума представлено на вербальном и невербальном уровнях, видимая и основная часть которого обнаруживается только путем сопос-

тавления языков, в частности лексических значений, которые содержат наиболее устойчивые очертания когнитивно-семантических концептов

Вторая глава «Когнитивным историко-семасиологнческий п лип-гвокультурологическии анализ этимологических гнезд слов в латинском, французском и кабардино-черкесском языках» посвящена практическому исследованию лексических единиц, формирующих концепто-сферу «голова» в рассматриваемых языках

Взятая для анализа мифологема-архетип «голова» лежит в основе языковых единиц, используемых для оценки человека, его анатомии и внешности, психо-эмоциональной характеристики и взаимоотношений с окружающей действительностью, а также его социальной роли При помощи языковых единиц с базовым компонентом «голова» можно описать значительный фрагмент реальности, а именно отношение человека к себе и к другим людям, характеристика внутренних и внешних качеств, поведение человека Надо еще раз подчеркнуть, что особенно развита часть словаря, относящаяся к названиям частей тела, его отправлений и элементарных движений Голова является одной из составляющих внешнего облика человека, а также основным элементом внутреннего мира человека, наряду с такими понятиями как ум, ассоциирующийся с головой, сердце, душа В архаичной картине мира практически во всех культурных традициях голова соотносится с верхом, с небом и небесными светилами, тогда как современный человек рассматривает голову как центр переработки информации Если вернуться к истокам мифопоэтического сознания человека, основанного на его представлениях о создании мира и первочеловека, то обнаружим, что язык как организующая и кодифицирующая структура создает сложную и разветвленную систему пространственного, а затем и временного ориентирования Существуют разные точки зрения по вопросу о том, что в соотношении «мир (пространство) - человек (тело)» является моделирующим, а что моделируемым Первичен ли антропоморфичный код, с помощью которого описывается Вселенная, или космологический код, которым можно описать тело человека В настоящее время можно с достаточной уверенностью говорить о том, что роль источника должна быть отдана человеку и его телу Именно по этой модели мифопоэтическое сознание первоначально строило описание Вселенной [Топоров 1983 244] Одна из базовых категорий «человек» имеет самые различные характеристики, выражающиеся в языковых метафорах Понятие «голова» как одна из составляющих человека относится к важнейшим архетипам, регулирующим человеческое мышление Голова - одно из базисных понятий, составляющих основу любой «картины мира», начиная от архаичной формы до современных представлений человека Так как понятие «голова»- это архетип, который позволяет вскрыть древнейшие когнитивные процессы, что позволяет установить «семасиологические универсалии - законы соотношения, порядка следования и эволюции значений в индоевропейских

(и других языковых семей (прим наше -ИХ) языках Рассмотрение же семасиологических универсалий дает возможность выявить сложную сеть метафорических связей и переходов, неодинаково преломляющихся в различных языках индоевропейской семьи» [Маковский 1996 7]

Материалом исследования послужили латинские слова caput, testa и их рефлексы во французском языке, их производные на французской почве, их семасиологическая судьба во французском языке, с привлечением материала родственных романских языков, а также общеадыгское ирсъэ и его производные Зимологическая реконструкция латинских лексем тесно связана с вопросом о соотношении tête и chef во французском языке Во французском языке существуют две параллельные семантические и словообразовательные системы, образующие два этимологических гнезда слов, восходящих к латинским этимонам caput и testa, одним из основных значений которых является значение «голова» В истории этих двух лексем есть периоды, когда они сосуществовали, замещали друг друга Приступая к анализу семантической эволюции двух означенных лексем и их производных во французском языке, следует обратиться к этимологии этих слов, привлекая при этом обширный материал, предоставляемый исследованиями в области индоевропеистики Основные значения латинскогово caput голова (верхняя часть человеческого тела), высшая точка, вершина, человек, лицо (при перечислении) Если обратиться к древнейшим пластам индоевропейских языков, то можно обнаружить общие корни, так или иначе приближающиеся по значению к caput - kap-ut-(e) lo - голова, коленная чашечка И далее - первоначально, что-либо в форме чаши В древнеиндийском языке - kapuccala (из kaput) - волосы на затылке, коса, чаша, kaptrubh - кончик, вершина, острие [Рокоту 1930 529] Исходя из этого, можно предположить, чго значения «голова», «верхняя главная точка» были древнейшими у caput Видимо, голова осмыслялась как верхняя, главная точка или верхний конец какого-либо предмета Вероятно, можно считать, что значение «голова» является конкретизацией понятия верхняя, главная точка или верхний конец А Мейе также отмечает, что «кар» часто встречаемая форма, распространенная при помощи es - kes [Мейе 2002 405] Но следует указать, что корень kes во многих языках является основой значения «резать», которое является согласно реконструкции первым словом и первым смыслом Эта основа с семантическим элементом «бить», «резать», «колоть», является частью обширного семантического спектра, куда входят и отобранные нами в целях дальнейшего использования в анализе значения, такие как «богатство», «доля» «часть», «место», «волосы», «вечер» (букв «предел», «срок»), «верх», «верхняя часть», «голова», «конец», «начало», «время», «год», «мозг», «небо», «цель», «свободный», «воля» Все перечисленные значения - не искусственные построения, основанные на произвольных ассоциациях, а установленные на базе строгой эмпирии реалии, выявляемые в процессе сравнительно-

исторического анализа семантических преобразований в индоевропейских языках [Маковский 1988 39] Рассматриваемые этимологические гнезда очень древние и восходят к одному из древнейших, установленных на сегодняшний день наукой корней Другие значения, следовательно, являются более поздними и появляются путем метафорических и метонимических переносов Следующие двенадцать значении caput взяты из словаря И X Дворецкого Перечислим их 1 голова, 2 а) верхняя часть, в) начало, с) конец, 3 разум, рассудок, 4 человек, лицо, 5 жизнь, 6 единица счета, 7 глава, начальник, 8 суть, главное, 9 главное место, столица, 10 основная масса, капитал, главный фонд, 11 глава, пункт, отдел, 12 гражданские права Прямым наследником caput во французском языке является, как известно слово chief (m), появившееся в 9 веке Общепринятым считается, что впервые латинское слово testa появляется в значении «покрывало», «покрытие», в более конкретном значении «скорлупа», «панцирь», «чешуя» Testa является производным словом от латинского глагола tego, text, tectum, tegere «покрывать» С IV века н э testa употребляется в значении «череп» Это значение сохранилось до наших дней у румынского слова feacta В значении «голова» testa начинает употребляется в народной латыни Во французском языке testa появляется, начиная с X века Латинское testa, в значении «голова», появившееся, по всей видимости, позднее, «обозначало любую твердую скорлупу, первоначально оно применялось к тому, что мы называем еще «черепная коробка» (ср англ Brain-pan, нем Hirnschale «черепная коробка») Значение «череп» четко вырисовывается в поздней латыни (Антонин Плацентин vidi testam de homme «я увидел человеческий череп»), и уже там служит для обозначения головы testa - caput vel vas fictile «голова или глиняный сосуд» (С G L , V, 526-539), откуда в старофранцузском teste «череп» Вероятно, что как анатомический термин testa было в употреблении у римских медиков задолго до того, как оно стало встречаться в текстах» [Бенвенист 1974 338] Слово testa соотносилось также с понятиями «черепок, глиняный сосуд, котелок» Анализ этимологических значений исходного слова testa и его производных показывает, что имеется некоторая ассоциативная связь между понятиями «глина» и «голова», уходящая далеко вглубь истории, раскрывающая очень давние ассоциативные связи в человеческом сознании И если такая ассоциативная связь существует давно, то становится понятным, почему testa > (tête) могло приобрести по метафорическому переносу значение «голова» и заменить со временем caput > chief Вполне допустимо предположить, что «скорлупа, черепок, глина» и есть первичные значения слова testa Но есть и другие версии, которые нам представляются более убедительными Исходя из взятого сегодня на вооружение наукой антропоцентрического метода, считается, что человеческое тело послужило основой моделирования Вселенной, микрокосма и макрокосма Следуя этому принципу, нами предлагается «антропоцентрическая» версия этимологического решения

Система доказательств выстраивается таким образом 1) первыми корнями и словами, как доказано учеными на обширном языковом материале разных семей, были слова со значением «бить», «резать», «гнуть», представленных параллельными корневыми комплексами, одними из вариантов которых являются kcs - tes, 2) из литературы известно, что одним из значений testa было значение Hirnschale «череп», «верх черепной (крышка) черепной коробки», 3) в румынском языке это латинское слово сохранило значение черепа, 4)предполагается, что человеческий череп мог использоваться в качестве сосуда для питья, раньше, чем сосуд, изготовленный из глины, тем более обожженной Наша версия подкрепляется и примечанием из этимологического словаря В Мейер-Любке, писавшего, что существует предположение, что французскому слову tête соответствует германское Kopf в значении «голова врага, применяемая в качестве сосуда для питья» и Hirnschale «череп», «верх черепной (крышка) черепной коробки» Немецкий этимолог делает следующий вывод, что, несмотря на сильный сдвиг значения в сторону «глиняный черепок», откуда выстраивается цепь значений, приводящая к «голове», а именно, «глиняный горшок - голова», исходное значение testa едва ли можно объяснить иначе [Meyer-Lubke 1930 720] Как нам представляется, языковая интуиция ученого подсказала ему правильное решение, которое соответствует логике Общепринятая до сих пор версия не может объяснить такой важный вопрос как testa, обозначая «глиняную посуду», стало обозначать «голову» Этот вопрос ставит также Т Кравенс, не давая при этом ответа [Cravens 1982 60] Кравенс предполагает, что такой признак предмета, как округлая форма, могла послужить основой для подобного перехода По крайней мере, утверждает он, есть доказательства того, что testa было «черепом» в IX веке, стало «головой» к X веку, и что оно сохраняло значение «горшок» вплоть до X века Нами делается предположение, что значение «череп», возможно, исходящее из значения «отрезанная (отделенная) голова» было первичным, затем по аналогии, после замены сосуда из черепа на сосуд из обожженной глины, это название перешло на сосуд из глины, затем, стало обозначать твердую скорлупу и т д , и наконец, снова стало обозначать голову Этот первый переход значения относится к очень далекой древности На наш взгляд, наиболее важным выводом является то, что исходная идея «голова», не исчезла, а со временем появилась снова

Отношения между caput и testa отразились в романских языках, в частности во французском Отношения французских слов chief и tête как бы повторяют отношения между их латинскими этимонами Tête, появившиеся во французском языке, подвергалась меньшей метафоризации, чем chief У старофранцузского tête было одно значение «голова» Последующие значения, такие, как «голова», «верхняя часть», появляются позже Именно этот факт позволяет сделать вывод о том, что старофранцузское tête имело только одно конкретное значение «голова», в то время как chief несло

большую смысловую нагр\зку Такое большое количество значений могло привести к ослаблению его основного в старофранцузский период значения «голова» Вспедсшие ослабления основного значения возникла необходимость замещения chief другим словом, каким явилось tête Факт, что у старофранцузского chief наибольшее развитие получило значение «конец, край», а не значение, как можно было бы ожидать «голова», которое считается главным, следует объяснить, на наш взгляд, двумя причинами 1) древностью одного из исходных значений «конец, начало, верхняя точка», 2) вытеснением словом tête старофранцузского chief в значении «голова» Как представляется автору исследования, процесс замены caput на testa не объясняется только простым «обновлением» частей человеческого тела Одной из причин является, безусловно, многозначность, семантическая перегруженность лексемы «caput», перераспределение значений, переосмысление caput corpons «главная часть тела», что привело к двусмысленности, а в дальнейшем к его замене на другое слово Сразу возникает вопрос, почему именно слово testa, основным значением которого к тому времени, было «черепок», по данным известных словарей, заменило caput По всей видимости, этот процесс был более сложным и затрагивал глубинные ассоциативные связи, отражавшие человеческое мышление в очень глубокой древности Одной из причин могла послужить языковая избыточность в виде лексической синонимии Глубже разобраться в причинах замены caput на testa поможет этимологический и семантический анализ всей иерархической структуры латинского слова teiïa В академическом латинско-русском словаре И X Дворецкого приводятся следующие значения testa 1) кирпич, черепица, 2) глиняный сосуд, кружка или кувшин, плошка, урна, 3) осколок, осколок кости, черепок, 4) трещотка, 5) скорлупа, щиток, раковина, ледяной покров, слой льда, 6) улитка,

7) «черепицы» - особый вид рукоплесканий, изобретенный Нероном,

8) череп, 9) красное пятно [Дворецкий 1976 1008] Как видим, в семантической структуре латинского testa вообще отсутствует значение «голова» Закономерно возникают вопросы как произошел подобный метафорический перенос7 какое именно значение testa стало исходным для подобного изменения смысла"7 Для ответа на возникающие вопросы следует обратить внимание на однокоренные слова и их значения tessella (dentin к tesseia) -кубик, плитка, игральная косточка, tessellarius - мастер-мозаичист, tessellatum - плиточный пол, tessellatas, а, ит - мозаичный, tesseia - 1) игральная косточка, 2) дощечка, табличка, плитка (с паролем, боевым призывом), 3) приказ, предписание, 4) гостевая табличка, 5) ордер, 6) мозаичная плитка, tesserarius - 1) относящийся к игре в кости, 2) тессерарий (передающий боевые приказы военачальника), игрок в кости, tesserula -1) камешки для мозаичных работ, 2) марка или жетон, 3) табличка для подачи голоса, избирательный бюллетень, 4) игральная кость, testaceum -род кирпича, testaceus - 1) из обожженной глины, кирпичный или чере-

личный, 2) покрытый щитом или раковиной, 3) кирпично-красного цвета Testais - глиняный, то есть, «созданный из праха» (indumentum an uni Мао), testu - глиняный сосуд, глиняная крышка, testuatuim - хлеб или пирог испеченный в глиняной посуде, testula — 1) глиняная табличка, черепок для подачи голоса, перен остракизм, 2) глиняный светильник, плошка [Дворецкий 1976 1008-1009] Семантический анализ лексем показывает, что все они прямо или косвенно восходят к значению «глина» «глина» > «обожженная глина» > «кирпич», «сосуд», «табличка» Понятие «глина», в первую очередь, соотносится с библейским мифом о создании богом первого человека именно из глины Человек из глины, по метонимическому переносу, голова как часть человеческого тела, тоже соответственно из глины Рассуждая дальше, параллельно выходит сосуд из обожженной глины > сосуд (котел - черепная коробка) соотносится с головой, вместилищем разума, мыслей Голова соотносится с небом, верхним миром и т д Другое значение testa «табличка» дало рождение слов и значений, связанных с понятиями право на голос, избирательный бюллетень, приказ, завещание и т д Как уже отмечалось выше значение testa «голова» появляется только в поздней латыни, и, как показывает анализ средневековых текстов, именно в этом значении употребляется в языке Следовательно, можно сделать такой вывод, что в отличие от caput, которое и в латинском языке, а затем и во французском языке сохраняет значение «голова», наряду с другими основными значениями, такими как «верх», «конец - начало», тем самым сохранив преемственность, то слово testa > tête, появившись во французском языке, в значении «голова», на тот период не имело других производных значений, т е могло выражать это понятие «голова» в его полном объеме, и именно поэтому сумело заменить caput > chief

Не менее сложную историю происхождения имеет адыгское щхьэ Слово щхьэ относится, по всей видимости, к древнейшему слою лексики абхазо-адыгской группы языков По мнению ученых, появление этого слова следует отнести к рубежу 1-2 тысячелетия до н э Несомненно, что это слово - элемент базового набора лексики Г А Климов установил, что основу словарного фонда абхазо-адыгских языков составляет «исконный корнеслов и его многочисленные производные, использующие здесь чрезвычайно широкие деривационные возможности Выявлено примерно 400 лексем, восходящих к праязыковому состоянию, и отражающих универсальные условия жизни общества, - сюда входят обозначения природных явлений, названия элементов дикой флоры и фауны, термины родства, номенклатура частей тела, личные и некоторые указательные местоимения, числительные первого десятка (за некоторыми исключениями), а также глаголы, передающие элементарные действия» [Климов 1986 52] В этимологическом словаре абхазо-адыгских языков, пишет Г А Климов, фиксируются исконные лексемы, среди которых он называет «гора, высокий»

(абх я-мял) [Климов 1986 52] Вяч Вс Иванов находит лексические соответствия хаттского наШшЬ «боги» в абхазо-адыгских языках (адыг Уащхъо «небесный свод», кабард Уащхъуэ «вышина неба, небесная синева», убых 1УаИх°а «гром и молния, бог», в том числе в архаических заклятиях, находящих параллель и в абхазо-абазинском абх Уашхо и т п ) [Иванов 1983 6] Далее, он приводит соответствия ьак «потолок, крыша» с праадыгской формой И^'э «вершина горы», ср убых ¿ак «вершина», абх Лшхъа «гора» [Иванов 1983 26] Адыгское уащхъуэ//уащхъо сближают с протохеттским \vashav «бог» и касситским тазИит, в произношении, очевидно, \vashum [Балкаров 1991 46] Все приведенные факты говорят о генетическом родстве таких понятий, следовательно лексем их обозначающих, таких как - небо - бог - вершина - голова Вероятнее всего, что цве-тообозначение щхъуэ «синий, голубой», также генетически восходит к общему корню Уащхъуэ буквально означает «синее небо» Это слово относится к древнейшему слою лексики адыгских языков и отражает эпоху языческого верования адыгов в небо, как в главного бога [Балкаров 1991 45] Вяч Вс Иванов устанавливает также гипотетическую связь абхазо-адыгских названий неба, бога и хаттское \va-shabhv с проадыгским *Ёх°а «волшебство» (адыг ушъухьаныгъ «волшебство, колдовство», ушъу-хьэ «волшебный», ушхъухьан «колдовать», шхъо епхын «отравить», кабард гихъуэ «отрава, яд»), ср убых (из адыг) 1х °а\\>э «колдовство», ¡х'ах «околдовывать» яз зх'ахэп «я его околдовываю» [Иванов 1983 7] Ср также в кабардино-черкесском языке хущхъуэ «лекарство», щхъухь «яд», ¡ущхьэ «мак» А К Шагиров приводит многочисленные семантические параллели с абх -абаз А-хъы/кхъы, убых шэ «голова», убых шхъо (ашхъэ) «люди» Он находит допустимым сопоставление абх а-хъы с грузинским 1хет1 «вершина», «верх», «темя», сван тхичт «голова», «вершина» Он приводит мнение Б С Балкарова, касающееся гипотетического сближения вейнахского (чеченского) хъе «головной мозг», «темя» с адыгским шьхъэ, абазинским кхъа «голова» [Шагиров 1977 147] По версии А X Налоева, слово щхъэ относится к ряду слов типа тхьэ, которые разлагаются на две составляющие -т-щ - и -хъэ- Первые элементы -т- и -щ- являются остатками былых аффиксов «грамматического класса вещей» Как пишет автор, -щ- выступает также глагольным префиксом, выражая при этом пространственные отношения, и именным суффиксом со значением места В обоих случаях аффикс -щ- указывает на место нахождения данного предмета, поэтому его можно было бы понять в общем значении «место нахождения» или «обиталища» Второй элемент -хъэ- возводится к общему названию волка, собаки, шакала в адыгских языках -хьэ Известно, что у народов Кавказа волк является тотемным обожествляемым животным Поэтому элемент хьэ наличествует в словах выражающих божество, божественные силы и представления, связанные с ними, например тхьэ - бог, хьэдэ -труп, пщыхъэпэ - сон, хьэнапэ - икона (наверно, правильнее тхьэнапэ -

прим наше - ЛX), щхьэ - готова Далее, А X Налоев пишет, что слово щхьэ - голова содержит в себе элемент -хьэ-, которым древние адыги обозначали орган мысли Выражение «Си гурэ си щхьэрэ зэтелъщ», что буквально переводится как «Голова и сердце друг на друге лежит», имеет значение «согласен, решился», подтверждает, что адыги причисляли голову к органу мысли наравне с сердцем Известно, что все народы с древнейших времен почитали мысль, разум, идею какой-то божественной, сверхъестественной силой, божеством Нет оснований полагать, что древние адыги были иного мнения Место хранения «божественной мысли» может называться божественным именем, и элемент хьэ в слове щхьэ - «голова» должен означать «собака-бог» [Налоев 1967 254] В древней зооморфной модели Вселенной собака имела символическое значение стража у врат ада По мифоэпической традиции собака сопровождала души умерших в загробный мир [Маковский 1996 114]

У нас есть основания полагать, что первичное значение щхьэ восходит к тому же единому этимологическому комплексу, характерному для всех языков мира, а именно глаголу «резать», «бить», «колоть», «молотить» [Мельничук 1991,3 51] В академическом издании нартского героического эпоса, в цикле о нарте Батразе встречается следующий куплет с переводом Сэ иныжьхэр жэщ мазэхэм согъахэ, Бэрэр дэмык1уэжь щхьэдэ-щхьэ!уэу изогъауэ [Нарты 119] В безлунную ночь я заставляю иныжей жать хлеб, / В безлунную ночь я заставляю иныжей молотить (перевод на стр 271 того же издания) В адыгских языках наличествуют слова щхъэлъэ -«колос», щхьэлъэ къыищ1ын - «налиться о колосе», щхьэл - «мельница» с многочисленными производными [СКЧЯ 779] В словаре современного кабардино-черкесского словаря нами найдены следующие лексемы, производные от щхьэ, сохранившие эти древнейшие значения, например гуэщ-хьэхук1ын — отделиться, отстать, отпасть, пыщхьэрыук1ын - блуждая, отстать от кого-либо, ыщхьэхук1ын - отделиться, обособиться от кого-, чего-либо, ищхьэрыуэн - забрести случайно куда-либо

Языковая объективация пространственных отношений. Исследование показывает, что пространственные отношения играют первостепенную роль в семантическом развитии латинского слова «caput», а также общеадыгского щхьэ, так как эти лексемы обозначает не только часть (верхнюю) человеческого тела, но и пространственные параметры, существующие в реальной действительности Одними из исходных значений анализируемых слов являются значения «верх-низ», «начало-конец», которые представляются наиважнейшими в системе координат По данным словарей основными первичными значениями caput и щхьэ являются следующие «голова», «высшая точка, вершина», «человек, лицо» Для описания местоположения в качестве точки отсчета берется телесная сущность человек, животное, растение В этой связи допустимо говорить о своеобразном явлении, - антропоморфном дейксисе, т е ситуации, когда указание

местоположения зависит or природы объекта выступающего в качестве деиктического центра H Ф Яковлев считает, что кабардино-черкесское «щхьэ» первоначально обозначало «насадку орудия», затем последовательно «голову животного», «плодоносную часть растения», «крышу, крышку, верхушку, вершину», т е «верхнюю часть предмета», «верх вообще», «авторитетный, влиятельный» и г д [Яковлев 1948 185] уадащхьэ-насадка молотка, джыдаьцхьэ - насадка топора, саирсьэ - металлическая часть ножа, къамащхьэ - металлическая часть, клинок кинжала, ¡эдащхьэ I /эдэщхьэ - рабочая часть клещей, головка клещей, щипцов, щхьэ - насадка орудия, металлическая его часть, бжыи(хьэ - насадка копья, копье, шащ-хьэ - наконечник стрелы, части и члены тела животного 1цхьэ - голова животного, шыщхьэ - голова лошади, лошадиный череп, щхьэщ/ыдзэ -клыки коня, хьэщхьэ - собачья голова, блэнащхьэ - голова оленя, мэлыщ-хьэ - баранья голова, плодоносящая часть растения жыгыщхьэ - верхушка дерева, щхьэ - плодоносящая часть растения, хьэм и щхьэ - колос ячменя, мэшым и щхьэ - кисть проса, псемышк1эм и щхьэ - шляпка подсолнуха, сэнаиаьэ, саиэи и щхьэ - кисть винограда, нартыхущхьэ - кукурузный початок, исключение - бжъыиым и щхьэ - луковица, «верхняя часть предмета» («крыша, крышка, верхушка, вершина»), есть раздвоения, которые завершаются в общем слове-понятии «верх», къущхьэ / к1урщхьэ - горец (букв верх долины), ¡уащхьэм и щхьэ - вершина, горы, нщхъэрэ, ищхьэ-рэй - 1 низовье (местности), 2 север, северный, тцхъэрабгъу - северная часть, сторона, иирсьэмк/э - нар «наверху» Это понятие есть, в свою очередь, исходный пункт для развития еще более общего понятия «авторитетный, влиятельный» и т д , щхьэ - глава, предводитечь, главный, дзэы ящ-хьэ - предводитель войска л1ыщхъэ - авторитетный человек, мэхъэнэщхьэ -главное, основное значение, щхьз - верх (пространства), верхний, начало (времени) Исследование показывает, что в целом адыгское щхьэ имеет «вертикальный» вектор и обозначает часто «верх», «верхний конец», «верхушку» и т д Это касается, прежде всего, лексики, относящейся к флоре, как было отмечено выше В иной плоскости «горизонтальной» кабардино-черкесский язык использует другие лексические средства

В старофранцузском языке наблюдается несколько иная картина Голова, верхняя, главная точка может ассоциироваться в сознании человека с верхним концом или началом Этим, по-видимому, и объясняется наличие у chief значений «начало» и «конец» В латинском языке caput также имело подобное значение В словаре И И Дворецкого приводится выражения пес caput net pedes habere - не иметь ни начала, ни конца (о деле, о котором не знаешь, как за него взяться и как его повести), ш capute Bithymae -на границе Вифиниии [156] В последнем примере caput осмысляется как «край», «предел» Внутренняя форма этих производных прозрачна Надо полагать, что одно из этимологических значений caput «начало» послужило основой образования новых слов и их значений Такой вывод служит

еще одним доказательством того, что это значение было одним из самых ранних и не могло появиться только в старофранцузском языке у chief Наличие этих значении с их дальнейшей конкретизацией характерно для производных от caput слов и в других романских языках cap- в провансальском «конец, вершина», cabo- в испанском, португальском «конец, вершина», caput- в румынском «конец какого-либо предмета» Наличие противоположных значений «начало» и «конец» у caput>chief объясняется тем, что у любого предмета трудно выделить начало и конец Все зависит от того, что принимается за одно, что - за другое, сообразно точке зрения Что касается французского tête, то оно также развило, значение верхнего конца, вершины la tête d'un arbre, d'une montagne, la tête de pavot, la tête d'artichaut - головка мака, артишока, нижнего конца la tête d' un oignon, d'un poireau - головка лука Tête обозначает разные технические термины такие как насадка орудия, предмета в таких выражениях как la tête d'une aiguille - головка (ушко) иголки, la tête d'un compas - круглая часть компаса, в которой соединяются шарниром две стрелки, la tête d'un marteau - насадка молотка, la tête d'un mât - верхушка мачты, архитектурные термины - tête de nef - верхняя часть нефа, tête de voussor - камень свода, tête de mur - верхняя часть, утолщение стены, la tête d'un canal, d'un bois - начало канала, леса, la tête de ligne - отправной пункт железной дороги, трамвая, автобуса, la tête de camp - авангард военного лагеря, la tête de pont - заграждение для моста, l'article de tête d'un journal - передовица в газете, la tête d'une armée, d'une colonne - передняя часть армии, колонны, кортежа и т д Из последнего значения вышло être à la tête - быть во главе

Ограничивающий признак. Граница понимается как кульминационный момент пути, совпадающий с максимумом энтропии Он приходится на стык двух частей, указывающих на границу - переход между двумя по-разному устроенными «подпространствами» (отсюда особая выделенность всех вариантов «границы» порог, дверь, лестница, окно, мост, перекресток и т п - и необходимость особой внутренней сосредоточенности в этих ответственных местах) Восприятие пространства, осознание пространства и представление о пространстве с необходимостью включает в себя некоторые пределы Понятие бесконечности является лишь умозрительным конструктом, и в его основе лежит не положительный признак, а его отрицание, снятие естественно заданного признака, признака конечности, то есть, в известном смысле, насилие над психологической реальностью Конец или предел является необходимой психологической опорой для восприятия любой данности Chief осмыслялось также как «край», «граница» Это же значение развилось и у производных «caput» Классическое латинское слово capitium «верхнее отверстие для головы в тунике», производное от caput, имело по данным словарей два рефлекса во французском языке chevece, chevet Capitium взятое во множественном числе capitia и воспринимаемое как слово единственного числа женского рода, дало chevece

Capitia в поздней латыни обозначало то, «что одевается вокруг головы, шеи» Другим значением chevece было «узда», часть конской сбруи, которая надевается на шею лошади В этом случае наблюдается конкретизация понятия сарша Слово chevece имело свои производные clieveciei - подушка, покрывало, часть конской сбруи, воротник, chevecel - с теми же значениями, сheveciure - те же значения что и у chevece, cheveçaille -часть одежды, облегающая шею и, в частности, воротник Семантика chevece и его производных тесно связана с производной основой, все слова обозначают реалии, соотнесенные с головой - caput Caveçon - «уздечка», сохранившаяся в современном французском языке Caveçon было заимствованием из итальянского языка и является производным от cavezzone < capitia оно сменило исконное слово chevece Французское слово chevecet (первоначально chevez) восходит прямо к capitium Надо отметить, что в средневековой латыни capitium имело значение «изголовье кровати», и можно предположить, что chevez имело сначала это значение Chevez находилось несколько выше общего уровня кровати, и было местом, где обычно покоится голова Изголовье можно рассматривать как верхнюю часть «голову» или как начало - конец какого-либо ложа Для сравнения можно привести итальянское capessale m - capo del letto «изголовье кровати», тоже производное от capitium Такой же семантический переход от значения голова к значениям «подушка» и «изголовье» наблюдаются в кабардино-черкесском языке щхьэ-щхьэнтэ, пэщхьэгъ

Черты антропоморфного дейксиса наглядно проявляются в строении средневековых храмов План и строение средневекового храма обнаруживает характерные черты той же символики сторон света, свойственной мифологическому чувству пространства Другим значением chevez-(et) было chevet de l'église «часть церкви, где возвышался алтарь» В средневековье христианские церкви планировались таким образом, чтобы при взгляде на них сверху они напоминали распятие с головой Христа Символика креста предшествует христианству крест - это солярный символ, изображение солнца Но Крест соответствует также строению человеческого тела Христос ассоциируется в дальнейшем с солнцем, и, соответственно, крест оказывается символом как Христа, так и солнца Место в церкви, где находится алтарь, является самым важным, то есть находящимся в «голове» церковного здания Этимологическое значение caput помогает уяснить возникновение этого значения у chevet Лексема chevet в разных своих значениях дала производные слова Значение «изголовье кровати» дало рождение новому слову и понятию - chevetieie - сиделка От chevet произошел также глагол cheveter - ограничивать Chevet, по ассоциации с chief могло обозначать какую-либо границу, конец, сплоченность, край Для сравнения можно привести из итальянского языка cevézzo misure di lunghezza «мера длины, измерение, предел», capezzale которое имело значение вершины - rialto От cheveter, в свою очередь, образова-

лось chevetiei е - oi раничение, край Chief имело такие значения как «исток», «источник» Ср в латинском caput атт\ «исток реки», т е начало реки В этом случае видна еще одна конкретизации понятия «начала», «конца» В кабардино-черкесском языке наблюдается тот же метафорический перенос псыщхьэ - исток реки (доел верх, голова реки) Старофранцузскому chief в старопровансальском соответствовало слово cap<caput Старопровансальском cap имело так же, как и chief значения «голова, конец, оконечность» Старопровансальское cap было заимствовано в значении «голова» и использовалось и используется в настоящее время в устойчивом выражении de pied en cap «с ног до головы» В значении «край», «конец» cap употребляются в выражении cap en cap «сначала до конца», аналогично старофранцузскому de chief en chief Значение «конец» по метонимическому переносу трансформировалось в значение «мыс» - часть земли, выходящая в море В морской терминологии существует устойчивое словосочетание doubler un cap, что значит «обогнуть мыс», а в переносном значении «пройти трудности» В таком контексте cap теряет свое собственное значение Как в морской, так и в аэронавигации, используется термин cap magnétique, которым обозначают угол между направлением судна и северным направлением Северное направление в данном случае надо понимать единственно как направление к северному магнитному полюсу Изменение соотношения сторон угла ведет к изменению направления морского или воздушного судна Отсюда вытекает объяснение следующих устойчивых словосочетаний metre le cap sur - направляться, changer de cap изменить направление, то есть изменить угол, относительно северного магнитного полюса На наш взгляд, возможно предположение, что cap magnétique первоначально обозначало магнитный центр, каким является магнитный полюс, который можно воспринимать как вершину, верхний конец земного шара, а потом вследствие метонимического переноса стало обозначать угол соотношения к этому полюсу В данных словосочетаниях cap также потеряло собственное значение Пространственный дейксис легко комбинируется с абсолютными пространственными указаниями, особенно в тех языках, где учитывается лишь очень небольшая зона географическая зона и где, например слово выше может означать также и «к северу» - из-за направления склона, господствующего в данной местности Примером аналогичного метонимического переноса служат слова из кабардино-черкесского языка, такие как, ищхьэрэ, иирсьэрэй 1) низовье (местности), 2) север, северный, ищхьэрабгъу - северная часть, северная сторона, ищхьэмкГз - наверху

Согласно мифологической и антропоцентрической концепции пространства границы Вселенной расходятся «от человека» концентрически Самый ближний круг, микрокосм, - это сам человек Его граница - тело и одежда Следующий круг - это дом человека, его ближайшее окружение Основная функция дома - защита, но и ограничение Окно - граница дома

Дом - разновидность пространства, причем он ассоциируется сугубо со «своим» пространством, как-то отгороженным от внешнею мира Первичное пространственное значение щхьэ «верх» присутствует в обошачениях предметов, имеющих отношение к дому, жилью, то есть обжитому, окультуренному пространству, отграничивающее от внешнего мира Окно играет огромную роль в ориентации человека в событиях, проходящих «по ту сторону» границы, так как является главным каналом акустической и визуальной связи дома с внешним миром В кабардино-черкесском языке к ним относятся такие слова как, например щхьэгьубжэ «окно» и его производные щхьэгъубжащхьэ - подоконник (двойное использование исходного слова щхьэ), щхьэгъубжэблыпкъ - оконная рама, щхьэгъубжэигъэж -щеколда для оконных ставень, щхъэгъубжэкъу — оконная ручка, щхъэгъ-убжэ1упхъуэ - занавеска для окна, щхъэгъубжэпЬ - ставня Щхьэ логически обозначает и выход из пространства Этимологический анализ слова гъубжэ показывает, что это слово состоит из двух основ гъуэ - нора и бжэ -дверь, т е «выход из норы» Таким образом, слово щхьэгъубжэ можно толковать как верхний выход, лаз из норы или другого убежища Подтверждением этой мысли является наличие следующих слов в кабардино-черкесском языке гъуащхьэ 1) выход из норы, 2) ворота (в спорте) и гъуащхьэтет «вратарь, стоящий в воротах» Дымоход уэнжакъыщхьэ -тоже символизирует выход из пространства Крыша дома унащхьэ несет защиту, согласие Порог бжэщ\ьз[у, при несоблюдении некоторых правил, приносит неприятности Интересным примером в плане выражения идеи ограничения и сгущения пространства служит сложное слово гъуэгущхьэ -перекресток, узел дорог, начало дороги В мифологии адыгов перекресток играет важную роль Перекресток, развилка дорог - это выражение неопределенности, опасности, которые подстерегают наргского героя К таким опасным местам относится гъуэгущхьибл - перекресток семи главных дорог В данном слове ясно прослеживается синкретическое понятие «начало» — «конец» или граница между «началом» и «концом» Такую же ограничительную нагрузку имеет слово дверь - бжэ- и его производное бжащхьэ - притолока, верхняя часть дверного косяка

Движение. Идеи пространства лежат в основе ряда важных понятий, относящихся к движению, а через движение переключаются на другие сферы, переходят в другие коды Его компонент «локализация» определяет пространственное положение субъекта перемещения относительно ориентира Основным процессом, характеризующим пространство, является движение, в данном случае с компонентом «преодоления некой преграды» или «достижения какого-либо предела» Основным этимологическим значением в исследовании считается значение «конец-начало» На основе значения «конец», «край», «начало» в старофранцузском языке образуется деривационное гнездо, которое составили achever, chavoner, chevir, derechef, meschief, chevance, chevissance, chef-d'oeuvre Глаголы, появив-

птсся is результате метафорического переноса «конец-начало, кран, пре-чел» в старофранцузском языке - acheva, chavonei, chevu Следует ска-iaii. 4 10 все проанализированные глаголы имеют «горизонтальный вектор р.нвшия» Другой вектор, обозначенный условно «направленный вниз» развивает другая лексема, относящаяся к рассматриваемой генетической парадигме Глаголы со значением «движение вниз» имеют динамический характер, и поэтому как у их основных, так и у их производных значений есть фазовые приращения «начать» и «прекратить» Существует универсальная связь между движением вообще и понятием предела/места, где заканчивается действие/движение Производные от основы -сер- имеют в своей семантической структуре локальное значение Латинская лексема piaeceps (разлагается на piae+ caput), означала в латыни «вперед или вниз головой», т е действие продвижения вперед Передвижение в пространстве «вперед головой» представляет собой опасность для жизни По метонимическому переносу слово pi aeceps-capitis стало обозначать «опасность», «падение в пропасть» и т д , а потом и саму пропасть, бездну У латинского ртесерч развилось также противоположное значение «круча, крутой склон, вершина» В классической латыни встречается выражение iter piaeceps «дорога, стремительно спускающаяся вниз», lemedium praeceps «быстродействующее лекарство» Наличие противоположных значений «пропасть, бездна» - «круча», «вершина», вероятно, является отражением противопоставления «начало» - «конец» у caput Précipice, piaeceps-capitis , сохранило эти значения Meschief «неудача», «беда» Префикс mes<missi германского происхождения который имеет отрицательное значение «плохо» и изменяет значение слова, к которому присоединяется на антонимическое Mes в слове meschief имеет, следовательно, словообразовательное значение, которое приводит к изменению значения всего слова Meschief является отглагопьным существительным, образованным путем обратной деривации от глагола meschevir-meschevei «потерпеть неудачу», т е «прийти к плохому концу» Chef-d'oeuvre сложное слово, состоящее из двух основ - chef<caput и oeuvi е<орега В chef-d'oeuvre как бы объединились этимологические значения исходного слова caput «конец» и «вершина», «высшая точка» По метонимическому переносу chef-d'oeuvre стало обозначать не просто конец (голову) какой-либо деятельности, а сам предмет, выполненный с мастерством

Что касается кабардино-черкесского языка, то вырисовывается несколько иная картина языковой реализации пространственных параметров Рассмотрев семантическую структуру общеадыгского щьхэ (1 — голова, 2 -единица счета, 3 - вверх чего-либо, 4 - крыша) - мы пришли к выводу, что первичным значением его был «верхний край, конец», следовательно, остальные являются его производными Так как концепт «голова» ассоциируется в человеческом сознании с «верхом», то в языке находим основной параметр «нахождения в верхней точке», противоположный параметру

«низ» И1\ьэ - верх чего-либо шкафы и а гцхьэ - верх шкафа i пащхъ) -крыша, пристанище, щхьэгурыс - живущий на верху, uixbJhv - мак\шкл, верхушка чею-либо, щхьэдыкъуакъуз - двуглавый, гцхыиыж - мак\шкм дерева, растения, щхьэрыпхj - головной убор, повязка и его произвочнос 1ц\ь)ф1ып\ык1ын — повязывать юлову, щ\ьшеп1э - крышка, тхьлтчп/ьу) покрывало Соответственно наблюдается наличие динамических глаюлов с условным направлением «вверх» /цхьэдэбэкъухын - перешагнуть, niw>j-дэдзыхыи - перебросить через что-либо, щхьэдэжэхып - перелиться через край, щхьэдэпыхын - перепрыгнуть через что-либо, щхьэдэп ¡ъыхын -смотреть поверх, через что-либо, щхыдэпсэчъыхын - говорить через что-либо, тщхъэпршин - уносить ветром Проведенный анализ показал, что самое большое развитие получило именно первичное значение, которое выразилось в образовании определенного количества глаголов, выражающих движение, направление, достижение предела, преодоления чего-либо или кого-либо

Гтавный топос. Исследование производных показало, что некоторые из них развивают значение «место», причем место обязательно главное, центральное, первое по значимости, столица и т д Во французском языке наблюдается переход caput-capitale - столица В кабардино-черкесском встречается аналогичная конструкция, построенная на основе одной и той же мотивационной модели къалэ - город — къалэщхьэ - столица Дальнейшие производные этого композита къалэщхьэгуэжъ - форт, укрепление, в устойчивом сочетании къапэщхьэгуэжьу щыгугъын - надеяться на кого-, что-либо как на каменную гору Еще одним значением, унаследованным от латинского caput, является значение «главный пункт», «отдел», «часть», которое является развитием концепта «место» В современном языке это значение осталось в языке права в устойчивом выражении chef d'accusation «главный пункт обвинения» Chef в этом значении используется только для обозначения главного пункта, принципа построения системы, структуры, классификации Появление данных значений у chef объясняется, видимо тем, что человеку легче и обычней было вести счет живых существ «по головам», сначала людей, скота, а затем по метонимическому переносу этот счет мог вестись и по предметам Что касается значения «главный пункт», то есть можно предположить слияние двух значений вышеуказанного -«единица счета», «штука» и значения «главный», то есть главное в ряду определенных предметов, понятий

Языковая объективация временных отрезков. Кабардино-черкесское щхьэ - «голова» - широко используется для обозначения не только пространственных (что вполне согласуется с универсальной тенденцией развития этого слова- понятия «голова» во многих естественных языках), но и для обозначения временных форм В исследовании делается попытка анализа понятия времени, выраженного разными словами, восходящими к общему слову-этимону щхьэ - «голова», которое первоначально имеет

пространственное значение, значение места «верх, наверху, верхний конец» Данные кабартно-черкесского языка убедительно подтверждают тесную взаимосвязь и неразделимость категорий пространства и времени Кодирование этих философских категорий одним и тем же элементом или словами генетически с ним связанными демонстрирует их неразделимость и на языковом уровне Главными свойствами физического эмпирического времени является ею линейность и, одновременно, повторяемость временных отрезков, их цикличность Поэтому адыгское щхьэ в составе сложных образований обозначает такие временные циклы как «месяц», «день недели», «время суток», «период жизни» Наблюдается определенный параллелизм при выборе мотивировочного признака в различных языках, например, месяцы получают название по атмосферным явлениям, характерным для данного сезона, по состоянию природы, по деятельности, характерной для данного периода времени Аналогичный пример находим в кабардино-черкесском языке Название месяца августа шыщхьэ1у относят к отрезку времени года, когда стоит сильная жара, и лошади - шы, по представлениям адыгов, страдающие от зноя, трясут своими головами Со временем названия года получают цифровое обозначение, а в некоторых языках дни недели и месяцы, что свидетельствуют об их дифференциации по порядковому признаку Название понедельника блыщхъэ этимологизируется следующим образом бчы - «сакральное» числительное «семь» и щхьэ «голова» Слово щхьэ выступает в значении «первый», т е «первый день», а число блы «семь» - в значении самой календарной единицы - недели От этимологического значения щхьэ «начало» во временном плане образуется новое слово мазэщхъэ - начало месяца (мазэ - месяц, луна) Мотивировочные признаки слова мазэщхьэ следующие мазэ - месяц, щхьэ - начало месяца (первоначальное значение - полнолуние, в противоположность ма-зэхэ — ущерб месяца, безлуние Первое буквально обозначало «месяц наверху», «верхнее положение месяца», второе - «месяц внизу, нижнее положение месяца») Этимологическое значение щхьэ «первый, главный» представлено во внутренней форме сложного слова махуэщхьэ - праздничный день (махуэ - день, счастливый) С этим словом, на наш взгляд, связано устойчивое выражение маф1ащхьэ джэд — жертвенная курица, которую приносят в день весеннего равноденствия Если предположить возможное чередование звуков фэ/хуэ [См Шагиров 1982 66], допустимое в адыгских языках, то получается следующее толкование «курица, приносимая в праздник, на счастье» и т д Слово щхьэ часто является постпозитивным членом в сложных слова, образованных из двух и более существительных, имеющих временное значение Например, целая группа лексем, связанных значением «вечер» — пщыхьэщхьэ Это сложное образование разлагается на компоненты со значениями пшыхь «сумерки» и щхьэ «голова» В последнем случае щхьэ переосмысляется как «пора», «время», «начало-конец» сумерек пщыхьэщхьэпэ — ранний вечер, пщыхьэщхьэкЬ

(pj) - но вечерам, вечерами, пщыхищ\ьз\\ j/Jj j - день, склоняющийся к вечеру, вечереть, клониться к вечеру, пщыхьлц\ьэзохос - вечеринка, пщыхьлцхьэшхз - вечерний ужин, ныщхьэбз - сегодня вечером В этом же значении «пора», «время» слово щкьэ «голова» участвует в создании слова «жьыщхьэ» - старость (жьы - «старый»)

Аналогичную картину передачи временных параметров через пространственные отмечено и у латинского caput и его рефлекса chef во французском языке Слово caput одновременно могло выражать понятия пространства и времени (caput munch, caput terrarum orbis - вершина мира, глава круга земного, caput аппогит - конец года) Во французском встречаем образование derechef -снова

Языковые единицы со значением «причинности». Как мы уже выяснили в понятии «начало» заложено временное значение Следовательно «начало-конец» осмыслялось как «причина», через промежуточное звено «цель» Такое значение цели отмечено у chief Адыгское щхьо в значении «начало», по-видимому, осмыслялось также как «причинность», что нашло свое выражение в таких частях речи, как вопросительное наречие ирсьэ? -«зачем, для чего9», ирсьэ - «почему9» и союзов Наречия причины и цели иллюстрирует щхъэ, которое может совмещать причинное значение «почему, отчего» с целевым «зачем, с какой целью» К причинной лексике можно отнести следующие слова, относящиеся к этимологическому гнезду щхьэ щхьэусыгъуэ - причина, повод - и его производные щхьэусыгъуэ къэгъуэтын - искать причину, повод щхьэусыгъуэщ1 - ищущий повод -щхьэусыгъуэ зыщ1 и(хьэусыгъуэншэ - беспричинный, необоснованный

Внутренняя форма и семантика номинации внешнего человека. В письменных памятниках старофранцузского языка обнаружено значение chief «лицо» т е часть головы Аналогичный процесс переноса наименования «голова» - «лицо» наблюдается и в современном языке, где словом tête обозначают «выражение лица» и наметилась тенденция обозначать «лицо», а для наименования головы все чаще используется crâne «череп» Повторяемость данных языковых процессов говорит о глубокой связи между двумя этими значениями, которая отражает определенный стереотип человеческого мышления В значении «голова» chief стало составным элементом слова couvrechef (covrir+chief) От общего индоевропейского корня cap возможно произошли cape «накидка, капюшон» и chapeau «шапка», восходящие к cappa Следующий вопрос, который возникает, следуя канве научного исследования, можно сформулировать таким образом какие производные значения появляются в ходе эволюции уже у французского tête, и насколько эта исходная этимологическая и семантическая связь проявлена в словообразовательных процессах, то есть в образовании новых слов и фразеологических единиц, базовым компонентом которых является слово tête За отправную точку условно принимается в качестве первичного значения значение «голова» Анализ письменных памятников

еврофранцузского языка показывает, что у старофранцузского teste еще не развились производные значения, или они находятся в зачаточном состоянии Впоследствии tête развивает следующие значения передняя часть (верхняя) у животных, голова у человека, череп, лицо, мозг, ум, темперамент, вершина (напр горы), макушка (дерева), первый, главный, рукоятка, ручка (какого-либо орудия), выдающаяся часть, верхняя часть какого-либо технического устройства, единица счета Семантическая связь рассмотренных производных с chief «голова» и «единица счета» ясно прослеживается и нигде не нарушается Couvrechef сохранилось в просторечии в современном языке Что касается chevage и cheveier, они исчезли из употребления Латинский глагол decapitarе de/- префикс со значением приватности + caput в значении «голова» / значил «снести голову», «обезглавить» Во французском производный глагол decapiter не меняет своей семантики В современном языке развилось переносное значение décapiter «обезглавить», то есть ликвидировать главу, лидера партии, группировки и т п И в прямом и переносном значениях рассматриваемый глагол сохраняет смысловую связь со значениями caput В латинском языке встречается композит anceps am(b)i-cap-s, который переводится как «двуглавый» К этимологическому гнезду латинского слова caput относится ряд слов с основами -tip-, -cep-, во французском языке, одни из которых получили «народную» форму, другие являются «книжными», «учеными» словами К словам с основой на -cip- , оставившим рефлексы во французском языке, относятся occiput, sinciput В латинском языке обе лексемы сохраняли тесную семантическую связь с caput, которая сохранилась и у производных слов во французском языке occiput, sinciput, анатомичеемгх терминах, которые в латинском языке обозначают определенные части головы sinciput - верхняя часть головы, occiput - задняя часть головы (затылок)

В кабардино-черкесском языке при помощи языковых единиц с базовым компонентом щхьз можно описать значительный фрагмент языковой картины, фрагмент объективной реальности, а именно отношение к себе и к другим людям, характеристика внутренних и внешних качеств, поведение человека 1 Внешность щхьэбарииэ, щхъэхъурыфэ «кучерявый», щхьэъьуи, щхьэматз, щхьэматэжь «головастый», щхьж1ыхь « с продолговатым черепом», щхьэкъуацэ, щхьэцэ «обросший», «лохматый», щхьэд-засэ «длинноголовый», щхьэчцЪ, щхьэпцЬ «простоволосый», «без головного убора», щхьэпэпъагэ «высокий человек», щхьэпэлъахыиэ «низкий (о росте человека)», щхьзцыгъуэ «рыжеволосый» 2 Анатомия щхьэкуц1 «головной мозг», щхьжъупщхъо «череп», щхъэнэщ1ащэ «часть головы, где расположены глаза», щхъэнэпкъ - все тепо,щхьэлъэньи<.ъуэ «половина головы», щхьэщ1ыб, щхьэпхэт1ыгу «затылок», щхьэгу «макушка головы», щхьэхэпц1апц1э «темечко», щхьэфэ «кожа головы», щхьэц «волосы», щхьтхэ «тыльная часть головы, затылок», щхьэбгъуэ «боковая часть головы», щхьэгупз (букв «лицевая часть головы») - «верхняя поверхность го-

ловы», 1э1Ц\ь) (букв «вер\ кисти руки») - «тыльная сторона кисти руки, нашивка на конце рукава», чъащхы (букв верх ступни) - верхняя поверхность ступни, пъащхъавэ «высшач точка подъема на ступне», anljitfxhiij -верхнее веко, дамащхьэ — плечо Различные действия ti/хьэ ф/ихии - отрезать голову, снести голову, щхьэ пыпъэп - повесить, щхьзгъэпцЬн - обманывать В заключение необходимо сказать, что выделенные связи между понятиями, объединенных общностью этимологического значения, повторяются на всем протяжении их развития, что дает право отнести их к лек-сико-семантическим универсалиям

Внутренняя форма и семантика номинаций «внутреннего» человека. Согласно известной формуле «Язык - окно в разум человека» языку отводится ведущая роль в понимании внутреннего мира человека «Эмоциональная» составляющая человека, заключенная в концептах «сердце», «душа» противопоставляется «интеллектуальной» сфере, представленной концептами «голова», «мозг» Возникновение эмоций язык чаще всего представляет метафорически и уподобляется движению, перемещению в пространстве Концепт «голова» является результатом развития пространственных оппозиций «верх-низ», «начало - конец», которые являются базисными основами эмоциональной лексики «Голова» является основой многих метафорических переосмыслений, производных слов, отражающих внутренние качества человека щхьэгурахъэ, щхъэприх - «ветренный», щхьэкъэб - «тупой, тупоголовый», щхъэшэ - «глупый», щхьэгъавэ, щхы-рывэ, щхьэубатэ — «болтливый, трепач», щхьэгъакъэ - «зазнайка», щхъэгъафЪ — «неженка, самовлюбленный человек», щхьэгъэуз - «досаждающий, надоедливый», щхьэдыкъ - «забывчивый», щхьэемыгугъу - «не-заботящийся о себе», щхьэжагьуэ - «подавленный», щхьэыф1эф1, щхьэхуэф1 -«своевольный, своенравный, эгоистичный», и(хьэк1уэх - «ранимый», щхьэры-уа - «заблудившийся, заблуждающийся», щхьэхынэ - «ленивый», щхьэтхъ-пэтхъ - «проныра», щхыхуещэ - «корыстолюбивый», щхъэцпэщтэ - «чрезмерно мнительный, ранимый», щхъэщытхъу - «хвастун», щхьэмыгьазэ -«мужественный, смелый, храбрый», щхьэшхуэ - «умный», «светлая голова», щхьэпагэ - «высокомерный», щхьэчъагэ - «гордый, достойный», щхьтс, щхьэпсыншЬ - «легкомысленный», щхьэкуц1ыншэ - «безмозглый»

Анализ французских лексических единиц, относящихся к этимологическим гнездам caput и testa, показал, что во французском языке система «внутренний человек» выражается в основном на уровне устойчивого словосочетания, а не отдельной лексемы, то есть наблюдается отсутствие производных со значениями, относящимися к эмоциональной сфере

Внутренняя форма и семантика номинации социального статуса человека. Основным из производных значений слова-понятия «голова», таких как как «tête», «chef» во французском языке и щхьэ в адыгском является значение «начальник», «глава», «старший» Этот семантический переход можно считать универсалией, так как он характерен для многих

языков Можно высказать предположение, что словом caput первоначально обозначали воинов, стоявших в авангарде войска, военачальника Подобное значение появилось путем метафорического переноса от caput > chief «начато» Сходный семантический переход наблюдается и в русском языке на примере слов «начало» - «начальник» Позднелатинское прилагательное capitaneus, производное от caput употребляется в значении «стоящии у начала», потом capitaneus употребляется для обозначения заглавной буквы Capitaneus имело три рефлекса catain, chevetain - унаследованные и заимствованное из книжной латыни двух значениях главный, начальник, руководитель Производные capitaine - capitaineté, capitanat, capitainerie выражают в общем одни понятия 1) функции капитана, 2) местопребывание капитана в королевской резиденции Производное capitanesse - «главный корабль», «флагман морской эскадры» Что касается capitaine «военачальник», то со временем эти слова стали обозначать его как высокого, так и более низкого ранга, капитана в современном его значении В современном языке осталось capitainerie в значении «контора управляющего портом» В этом слове как бы соединились древнее значение capitaneus «руководитель» и capitaine -«морской капитан» Pimceps Семантическая связь primus + caput > pnnceps достаточно обоснована внутренней формой исходных слов Следовательно, включение слов с основой на -сер- в этимологическое гнездо caput имеет достаточные основания Анализ лексемы в контексте не противоре-чи! этому предположению Pnnceps senatus - первый (учитывая принятую этимологию -сер-), первая голова в сенате в списках по цензу К этому же кругу слов относится существительного prince «особа, обладающая верховной властью» Производные от prince существительные puncé, principauté обозначали понятия «власть», «государство» Производными princeps в латинском языке были такие лексемы, как principium, piincipalis Первым значением prmcipium было «начало», «происхождение», «первое по значимости», «голова» Последнее значение служит еще одним доказательством того, что одним из этимонов исходного словаprinceps явилось caput Pi incipium обозначало «начало» как в общем плане, начало любого предмета, действия, так и в конкретном, временном плане Другое значение prmcipium «начальник», по всей видимости, является вторичным В данном случае опять прослеживается логическая связь между понятиями «начало» и «глава», «начальник» Этот тип семантической связи характерен для латинского caput и его рефлекса chief и производного capitaneus Латинское слово principalis значит «происходящий из самого корня, из самого основания» Значение «самый главный», «самый важный» у старофранцузского principal доказывает еще раз наличие прямой смысловой связи между понятиями «начало», «основание», «источник» и «глава» Principal могло также значить «принадлежащий принцу», «княжеский Это слово, возникшее на французской почве, и оно является производным от prince

Внутренняя форма и семантика номинации социального стаIуса человека на материале кабардино-черкесского языка представлены набором концептов, относящихся к одной гносеологической парадигме, а именно этимологическому гнезду слов, восходящих к лингвокультурному понятию «голова - щхьэ» в кабардино-черкесском языке, такие как щхьэхуит «свободный», щхьэхуимыт «несвободный», щхьэхуитыншэ «невольный» и некоторые другие производные, отражающие социальный статус человека

В нашу задачу входит выявить этимологию данных лексем, проследить, по возможности, генезис этих понятий, отражающих столь значимые стороны человеческой жизни Кабардино-черкесское щхьэхуит «свободный» состоит из двух компонентов хуит собственно «свободный» и щхьэ - «голова» Производное слово достаточно ясно мотивировано «свободная голова, человек» В словаре кабардино-черкесского языка находим следующее значение слова щхьэхуит - человек, «имеющий свободу действия, живущий по своему разумению» Это одно из самых распространенных значений слова «свобода» Производные слова развивают первичное значение «самостоятельности, единоличности», что видно из следующих примеров хъыджэбз гцхьэ закъуэ - девушка, живущая самостоятельно, гуигп1-ирсьит1у щытын -колебаться, быть неустойчивым, не иметь собственного мнения, бзит!-щхьит! - двуличный, щхьэ закъуэ и лъакъуит1у - без посторонней помощи, самостоятельно, уи щхьэ егугъужын - быть самостоятельным, самому заботиться о себе Значение свободы/несвободы проявляются в таких словах как щхьэгусэ, что значит «супруг, супруга» Обратившись к этимологии кабардино-черкесского слова ирсъэхугшыт «зависимый, несвободный», получается «тот, кто не может быть отдельным, самостоятельным», тот, чья деятельность, выбор ограничен рядом запретов Обратившись к производным от щхьэ словам в кабардино-черкесском языке, мы обнаруживаем семантическую связь со значениями «свобода-несвобода», «вольный-невольный» Щхьэхуимыт - «зависимый, несвободный», щхьэхуитыншэ «невольный», щхьэхуит «свободный», ирсьэрыут/ынщ - «вольный, безнадзорный», пщыщхьэ - «главный князь», ирсьэирхужь - «потомство вольноотпущенника», щхьэгъэрыт - «прислуга, прислуживающая за столом», щхьэгъусэ -«супруг, супруга», щхьэгъусэншэ - «холостой, незамужняя», ирсьэлъащЬ -«женщина», щхьэтепЬтиэ - «одинокая, беззащитная (о вдове)», щхьэхъу-мэт - телохранитель, ирсьэгъэ - «главенство», щхьэнахыж - «главный, начальник», дзэм ящхьэ - предводитель войска, щхьэ - глава, предводитель, главный, ¡этащхъэ - главарь, вожак щхъыгцхьэщ - главное, основное, щхьэхуэ - «обособленный», «свободный», ирсьэхуэлажъэ - «частник, единоличник», шхьэзакъуэ - «одинокий, частный, обособленный» По семантическому переносу ирсьэуэ стало обозначать также «непонятный» в словосочетании «непонятный, особый язык»

Самосознание личности. Антропоцентрическое направление р языко-

мопознания человека, его субъективного «я» является анализ фактов языка, способствующий выявлению структуры когнитивной природы человеческого сознания Языковые факты наряду с другими коммуникативными невербальными системами, играют важнейшую роль в человеческом познании Слова - этимоны chef (лат caput - голова) и tête (лат testa - голова) во французском языке, щхьэ - «голова» в кабардино-черкесском языке представляют определенный интерес в целях анализа языковых фактов, способствующих выявлению структуры и процедурных механизмов семантических переносов, отражающих когнитивные процессы человеческого самопознания, так как напрямую затрагивают человека, отражают его отношение к себе, к своему телу, к важнейшим его частям, к которым относится голова (рассматривая шире - голова как средоточие разума, рационального) Этимологический анализ слов caput > chef testa > tête во французском языке и щхьэ в кабардино-черкесском показывает, что первичным значением у этих слов явилось значение «верха», «верхнего конца - начала» Первичное значение относится к понятию пространства, что получило свое дальнейшее развитие в появлении многочисленных глаголов движения, таких как achever, chevir, chavonner, что значит «закончить, достичь чего-либо, достигнуть, добраться», в переносном смысле «прикончить, умереть», se précipiter «устремляться, бросаться, падать» во французском языке В кабардино-черкесском языке слово щхьэ в значении «верх» получило очень широкое развитие, в частности, оно используется как элемент сложных глагольных основ Слово щхьэ выступает в роли преверба или части сложного преверба Эти превербы с локутивным значением входят в разряд многочисленных глагольных аффиксов со значением места К этим сложным превербам, образующим динамические глаголы, относятся «щхьэдэ», «щьхэры», «щхьэщы», «щхьэпры» Как видно, первым элементом превербов является щхьэ, а сами превербы имеют значения последовательно «через верх, через голову)», «над (над головой)», «перед», «через что-либо или кого-либо» Например, динамические глаголы движения с общим значением «преодоления через верх», «поверх головы» или нахождения «перед, впереди», щхьэдэхын «перешагнуть, перелезть через что-либо», щхьэдэдзын «перебросить что-либо», щхьэдэхуын «перегнать через что-либо, щхьэрысын «сидеть над кем-, чем-либо», щхьэ-рытын «стоять кем-, чем», щхьэрылъын «лежать над кем-чем», щхьэрыхыи «снять с головы», щхьэшъэтын «стоять на верху чего-либо», щхьэпырыч1ын «пройти над кем-, чем-то», щхьэшылъэтын «пролететь над кем-, чем» и т д Глаголы с данными превербами обозначают также различные действия, связанные с частью тела (головой), например щхьэ-рыгъагьын «носить на голове», щхьэрыгьэт1ысхьэн «надеть что-либо на голову» или «насадить что-либо на что-либо», щхьэрыгьын «быть надетым на голову», щхьэрыдзын «сбросить что-либо с головы», щьэрылъэтын «слететь, упасть с головы» Глаголы, обозначающие различные действия и

поступки глкпе как щ\ьэры) jii «заблудиться», «заблуж'шься», it(\i> три-хын «потерять чувство меры», щхьэпрыпсэпъык1ын «говорить лишнее» щхьзгьэрытын «прислуживать за столом» и т п

Во французском языке можно привести примеры глаголов, обозначающих различные действия, производные от testa, такие как attester «удостоверять», contester «признавать», detester «ненавидеть, презирать», piotester «протестовать», tester «испытывать, тестировать» Эмоциональная сфера также представлена производными глаголами Как известно эмоции человека часто бывают представлены при помощи пространственных отношений Так, условно, «верх» связан с положительными эмоциями, «низ» - с отрицательными «Правое» - с правильным, «левое», - наоборот, с неправильным Понятие «впереди» - с почетным, честным, положительным, «сзади» - обратное Выше уже говорилось, что щхьэ первично обозначало «верх, верхний конец», а уже потом по метафорическому переносу приобрело значение «голова» В кабардино-черкесском языке встречаются глаголы с компонентом щхьэ, обозначающие различные эмоции, например ирсьэжэгъуэи «быть подавленным», щхьэк1уэн «огорчить плохой новостью», или черты характера щхьэзыф1эф1ын «быть своевольным, своенравным», гцхьэхыи «лениться» Можно констатировать один непреложный факт, что кабардино-черкесский язык обладает широким набором глаголов, так или иначе связанных с понятием «голова», при помощи которых производится концептуализация как «я» внутреннего, так и внешнего Кабардино-черкесский язык обладает также набором фразеологических единиц, концептуализурующих человеческого «я», его самосознание, основной компонент которых относится к анализируемому этимологическому гнезду Уи щхъэм папщ1эк1э къэгъэсэбэпын - использовать, воспользоваться в своих интересах Уи ирсьэ [уэху зехуэжыи - заниматься собственными делами Ум ирсьэ щытхъужыи - заниматься саморекламой, расхваливать себя И ирсьэ еижащ - сам себе устроил неприятности И ирсьэ и зэран ек1ыжыи - действовать во вред себе Сэ си щхьэк/j - что касается меня Уафэ гъуагъуэмэ щхьэж и гуэи йоуэж - своя рубашка ближе к телу У и ирсьэ ф1эк!а нэгъуэщ1 къыпф1эмы1уэхун - думать только о себе Щыгъын къек!у пщыгърэ щхьэм гтытыжмэ, щ1агъуэкъым - нарядная одежда не заменит ума Щхъэж и унэ щыл1ыхъужыц - дома легко храбриться Щхьэж и запщ1эк1з зэбгрык1ауэ - кто в лес, кто по дрова Уи ирсьэ ¡уэху зехуэж - занимайся своими делами

В заключении в диссертации резюмированы выводы, основным лейтмотивом которых является то, что этимологические значения, сохраняют семантическую связь с производными значениями не только на уровне простых лексем, но и на уровне устойчивых выражений Сходство семантических сдвигов объясняется сходством ассоциативных отношений, являющихся отражением общности человеческого мышления, то есть общего понятийного кода

Лнлчпз )i mmo'ioi ических 1ПСЗД caput, testa, itj\bj лексических единиц их составляющих и из этимонов показал, что данные лексико-семан-тические группы представляют собой системы на двух уровнях словообразовательном, то есть морфологическом, и семантическом

Семасиологический анализ этимологических гнезд - caput, testa, гцхьэ -показывает, что состав слов обозначает, в целом, сходные реалии, как в латинском, так и во французском и кабардино-черкесском языках Высказанное предположение, что значения «верхний конец» - «начало» - «конец» - «голова» являются изначальными для слов-этимонов, и восходящих к ним лексических единиц, доказывается тем, что данные первичные и синкретичные значения или присутствуют в семантической структуре рассмотренных лексем, или стоят у истоков смысловой эволюции Голова может ассоциироваться в сознании человека с верхним концом или началом Во французском языке и кабардино-черкесском языках этимологические гнезда составили слова, которые реализовали исконные значения слов-основ, а также значения, появившиеся путем метафорических и метонимических переносов Данные слова группируются, по понятиям, которые они выражают

Семантическую систему этимологического гнезда составляют лексические единицы, которые развиваются по определенным закономерностям Как показал анализ лексем, все производные в сопоставляемых языках явились развитием трех этимологических значений, а именно «начало-конец», «верхняя, главная точка», «голова» Последующие значения образовались путем семантических переходов начало - главный, начальник, голова - раздел, единица счета, пункт, глава Слова, составляющие данные этимологические гнезда, сохраняют в своих семантической и семической структурах перечисленные значения, что позволяет их объединить в самостоятельные группы Наличие данных типов семантических отношений позволяет говорить о системности переносных значений

Основной понятийный и семантический объем является развитием следующих значений, связанных отношениями

Общая схема семантического развития:

начало конец верхняя, главная точка голова

стоящий у начала главный, начальник единица счета пункт, отдел, глава

Изучение лексики по определенному этимологическому гнезду позволило

1) рассмотреть слова, относящиеся к различным лексико-семантическим группам в одной системе, обусловленной их генетическим родством,

2) определить решающую роль этимологии слова в его дельнейшей семантической эволюции,

3) сделать вывод, который на наш взгляд, является наиболее важным семантические изменения лексических единиц, образующих гнездо, имеют не произвольный, а закономерный характер

Проведенное исследование позволило выявить определенные отношения между членами рассматриваемых лексико-семантических групп и подтвердило факт зависимости характера производных значений от значений этимонов Исследование показало, что каждое значение исходного слова является основой совокупности переносных значений, а это, в свою очередь, свидетельствует о системности организации переносных значений внутри этимологического гнезда слов Основную роль при этом играет ассоциативность человеческого мышления, которая влияет на формирование качественной определенности лексических единиц и их значений

Когнитивный анализ показал, что концептосферы, образовавшиеся в разных языках, в значительной степени покрывают друг друга Но вместе с тем, несмотря на «генеральную» линию эволюционного развития, наблюдаются и различия Эти различия проявляются, прежде всего, в том, что в кабардино-черкесском языке более выпукло представлена эмоциональная составляющая, отраженная в многочисленных производных словах, а также фразеологических и паремиологических единицах, в системе номинаций «внутреннего» и «внешнего» человека, в области самосознания личности

Этимологическое гнездо слов, представляет собой не только формальное, но и концептуальное единство Асимметрия, существующая между планом выражения и планом содержания лексических единиц, генетически связанных, имеет моделируемый характер Закономерности данного моделирования связаны, во-первых, семантическим единством слова, лежащего в основе данного лексико-семантического поля Во-вторых, этимологическое гнездо представляет собой строгую иерархиезированную систему мотивировок, которая проявляется в динамике

Слово-этимон, объективирующее концепт как «сгусток знания», представленный в разных языках, обладает определенным набором производных значений, «базовый стержень» которых представляется идентичным, является смысловым ядром этимологического гнезда Слово продолжает оставаться «телом знака», отражающего развивающуюся структуру знания Значение знака, таким образом, меняется, потому что его роль заключается в активизации структуры знания, с которой он соотносится Так как знание динамично, вместе с расширением знания о предмете происходит развитие экстенсиональной области слова-знака, которая уже отличается от той области, которая была зафиксирована его этимоном или интенсио-налом Результатом развития слова-этимона является образование целого лексико-семантического поля, формирующегося путем словообразова-

тельных актов Эти производные слова объективируют новые структуры знания, концептуально, связанные с исходным знанием или исходной идеей Па уровне языка это проявляется в многозначности слов, образующих этимологическое гнездо Это происходит вследствие метафорических переносов, основой которых является одна концептуальная метафора Многозначные слова, образующие этимологическое гнездо, формируются и развиваются в режиме регулярной полисемии, основой которой является исходная идея, которая модифицируется путем метонимических и метафорических переносов Эгим и объясняется параллелизм семантических сдвигов, наблюдаемый в различных языках В начале семантической эволюции слова этимон оказывает свое определяющее значение, так как именно интенсионал является выразителем исходной идеи Потенциальная множественность этимологических решений приводит к потенциальному множеству возможных значений у слова, но это множество имеет свои ограничения, так как концептуальный набор признаков исходной структуры знания дает возможность объединения только связанных между собой значений под одним знаком Этим объясняется обратная связь от экстенсио-нала к главному этимологическому значению лексической единицы, ядра этимологического гнезда

Положения диссертации изложены в следующих публикациях

1 Когнитивное моделирование этимологических гнезд (на материале раз-носистемных языков) Нальчик, СП «Республиканский полиграфический комбинат им Революции 1905 г », 2007 - 13 п л

2 К вопросу о семантическом развитии двух французских лексем // Семантические аспекты изучения языковых единиц (тезисы докладов к краевой научно-практической конференции) Барнаул, Барнаульский госпедагогический институт, 1983 -0,5 п л

3 Некоторые значения существительного chief и их производные в старофранцузском языке (К вопросу об этимологических гнездах) Л , 1983 -0,6 п л (Статья депонирована в ИНИОН АН СССР № 14124 от 14 10 83 г) Опубликовано в Указателе «Новая советская литература по общественным наукам Языкознание» 1984 №3

4 Семантико-типологические отношения внутри лексико-семантических групп (к вопросу об этимологических гнездах) // Вопросы филологии Тезисы докладов и сообщений республиканской научно-теоретической конференции, посвященной 40-летию Победы советского народа в Великой отечественной войне Нальчик изд-во КБГУ, 1985 -0,1 пл

5 Этимологическое значение как семантическая универсалия // Проблемное описание и преподавание романо-германских языков (Семантика и структура слова, предложения и текста) Нальчик КБГУ, 1996 -0,6 пл

6 Понятие «голова» в языковой картине мира (на материале кабардино-черкесского языка) // Проблемы развития языков и литературы народов Север-

ного Кавказа Материалы региональной конференции (23-24 октября 2004 г) Нальчик КБГУ, 2004 -0,1 пл

7 Понятие «верх» в языковой картине мира на материале кабардино-черкесского языка // Русская и сопоставительная филология состояние и перспективы Международная научная конференция, посвященная 200-летию Казанского университета (Казань, 4-6 октября 2004 г) Казань Казанский государственный университет, 2004 - 0,3 п л

8 Лексические универсалии и межъязыковая семантика // Проблемы развития языков и литературы народов Северного Кавказа Материалы региональной конференции (23-24 октября 2004 г ) Нальчик КБГУ, 2004 -0,1 пл

9 Самосознание личности в зеркале языка (на материале французского и кабардино-черкесского языков) // Межкультурная коммуникация теория и практика обучения Материалы региональной научно-практической конференции (Нальчик, 22 сентября 2005 г ) Нальчик, КЬГУ, 2005 - 0,3 п л

10 Концепт «голова» в семантике фразеологических единиц (на материале французского и кабардино-черкесского языков) // Фундаментальные и прикладные исследования в системе образования Материалы 111-й международной научно-практической конференции Тамбов Изд-во Тамбовского государственного университета им Г Р Державина, 2005 Ч 2 - 0,3 п л

11 Семантика слов, восходящих к сходным этимонам, в разносистемных языках (глаголы движения со значением «перехода» и «предела» на материале кабардино-черкесского и французскою языков) // Межкультурная коммуникация и перевод Материалы межвузовской научной конференции Москва, 27 января 2005 М , 2005 - 0,4 п л

12 Этимологические и семантические параметры межъязыковых исследований // Сопоставительные исследования 2005 Научное издание Воронеж Истоки, 2005 - 0,3 п л

13 Лингвокультурологический анализ концепта «голова», структурирующего сознание носителей кабардино-черкесского языка // Университетские чтения -2005, посвященные 60-летию Великой Победы 12-13 января 2005 г Материалы научно-методических чтений ПГЛУ 4111 Пятигорск, 2005 - 0,3 п л

14 Этимологическое гнездо слов и семантические универсалии в антропоцентрической парадигме // Вопросы романо-германской филологии Межвузовский сборник научных статей Пятигорск ПГЛУ, 2005 - 0,6 п л

15 Фразеологические единицы с компонентом «голова» (к языковой картине мира на материале кабардино-черкесского языка) // Кавказский текст национальный образ мира как концептуальная поликультурная система Материалы международной научно-практической конференции Пятигорск ПГЛУ, 2005 - 0,3 п л

16 Концепт «пространство» в архаичной картине мира (на материале латинского и старофранцузского языков) // Вестник Кабардино-Балкарского государственного университета Серия Филологические науки Нальчик, КБГУ, 2005 Вып 7 - 0,4 п л

17 О роли слов-этимонов в построении понятийной системы // Технология совершенствования подготовки педагогических кадров теория и практика

Межвузовский сборник научных трудов, посвященный 1000-летию Казани Казань Татарское книжное изд-во, 2005 Вып 5 - 0,3 п л

18 Время в языковой картине мира адыгов (на материале кабардино-черкесского языка) // Технология совершенствования подготовки педагогических кадров теория и практика Межвузовский сборник научных трудов, посвященный 85-летию профессора А С Тайсина Казань Татарское книжное изд-во 2005 Вып 6 - 0,3 п л

19 К проблеме построения этимологического гнезда // Язык и текст Сборник научных статей Пятигорск ПГЛУ, 2006 -0,1 пл

20 Категория пространства и метафора как языковой механизм вариативной интерпретации действительности // Язык Культура Коммуникация Сборник статей, посвященный юбилею профессора Гуриева Тамерлана Александровича Владикавказ изд-во СОГУ, 2007 - 0,6 п л

Список работ, опубликованных в ведущих научных изданиях, рекомендованных ВАК

21 Семантические проблемы реконструкции- к вопросу о соотношении tête и chef во французском языке // Вестник Оренбургского государственного университета №11 (49) Оренбург, 2005 -0,6пл

22 Истоки некоторых единиц со значением «причинности» в кабардино-черкесском языке // Культурная жизнь юга России №2 (16) Краснодар, 2006 - 0,5 п л

23 Лингвокультурные концепты «свобода», «свободный» на материале кабардино-черкесского языка // Культурная жизнь юга России № 3 (17) Краснодар, 2006 - 0,5 п л

24 Слова с семантическим признаком «ограничение» в кабардино-черкесском языке (к вопросу об этимологических гнездах) // Вопросы филологии. M , 2007 №4 - 0,3 п л

Лицензия ИД № 00003 от 27 08 99

Подписано и печать 19 09 07 Формат 60x84 '/,, Бумага офсетная Гарнит>ра Тайме Уел печ л 2,73 Тираж 100 экз

Издательство ООО «Полиграфсервис и I » 360000, г Нальчик, ул Кабардинская, 19 Тел /факс (8662) 42-62 09

Оглавление научной работы автор диссертации — доктора филологических наук Хараева, Лариса Ханбиевна

ВВЕДЕНИЕ.

Глава 1. Когнитивные, историко-семасиологические и лингвокультурологические основы этимологических исследований.

1.1. Аспекты этимологии.

1.2. Реконструкция этимологического значения и слова.

1.3. Этимологическое гнездо и понятие семантического поля.

1.4. Семантические универсалии.

1.5. Семантическое и когнитивное направления изучения метафоры.

1.6. Язык и мышление в современной научной парадигме.

1.7. Понятийные и языковые категории.

1.8. Концепт и структура концепта.

1.9. Этносознание, культура, язык.

1.10. Проблемы мировидения и языковая картина мира.

1.11. Внутренняя форма слова и иерархия номинаций.

1.12. Происхождение языка.

1.13. Этимон и указательное поле.

1.14. Общность происхождения и изоморфизм языков.

1.15. Проблемы звукосимволизма и произвольности/непроизвольности языкового знака.

Выводы.

Глава 2. Когнитивный, историко-семасиологический и лингвокультурологический анализ этимологических гнезд слов в латинском, французском и кабардино-черкесском языках.

2.1. Лингвофилософские и лингвокультурологические основы исследования концепта «голова» в языковой картине мира.

2.2. Этимологическая реконструкция caput, testa, гцхъэ.

2.3. Категория пространства и времени в этимологической парадигме.

2.4. Языковая объективация пространственных отношений.

2.4.1. Верх-низ; начало-конец.

2.4.2. Граница. Ограничивающий признак.

2.4.3. Движение.

2.4.4. Главный топос.

2.4.5. Языковая объективация временных отрезков.

2.5. Языковые единицы со значением «причинности».

2.6. Семантическая реконструкция этимологического гнезда testa во французском языке.

2.7. Внутренняя форма и семантика номинаций «внешнего» человека.

2.8. Внутреннняяя форма и семантика номинаций «внутреннего» человека.

2.9. Внутренняя форма и семантика номинации «социального статуса» человека.

2.10. Самосознание личности в зеркале языка.

2.11. Внутренняя форма и семантика номинаций слов-заимствований.

2.12. Концепт «голова» в семантике фразеологических единиц.

Выводы.

Введение диссертации2007 год, автореферат по филологии, Хараева, Лариса Ханбиевна

На современном этапе развития лексической семантики наблюдается усиленный интерес к проблемам понятийных категорий. Концептуальное моделирование особенностей функционирования значения слова базируется на глубинных структурах знания. Языковое значение является лишь «верхушкой айсберга структур знания». Использование концептуального аппарата когнитивной лингвистики позволяет перейти на новый уровень в историко-семасиологических исследованиях. Традиционная историческая лексикология занималась преимущественно вопросами развития и изменения значения слова с течением времени, закономерностями развития значения в языковой системе. Но вопросы о том, почему именно те или иные значения представлены в плане содержания лексической единицы, почему слова со сходной семантикой имеют различную лингвистическую комбинаторику, и, наоборот, почему слова, восходящие к определенному этимону, имеют много общего в своей семантической структуре, выходят за рамки лексических исследований. Как представляется, когнитивный подход предлагает новые возможности, значительно расширяющие наши представления в сфере экспликации этих семантических изменений и их типологии и систематизации. Таким образом, историко-семасиологический анализ лексико-семантических групп слов остается одним из актуальных направлений филологических исследований, основную задачу которого составляет изучение лексико-семантической системы языка. Несмотря на наличие огромное количество работ отечественных и зарубежных авторов, посвященных историко-семасиологическому рассмотрению лексико-семантических групп, проблемы системной семантической интерпретации этимологического гнезда применительно к разносистемным языкам разрабатываются впервые. Историко-семасиологическое исследование слов, генетически связанных, но входящих в различные семантические разряды, может способствовать выявлению смысловых отношений между членами данной лексико-семантической группы, а именно, между этимонами и их производными. Вопросы влияния этимологии на семантику слова, его реконструкции и его мотивации, произвольности/непроизвольности языкового знака являются все еще пока открытыми в языкознании так же, как и проблемы системного изучения развития слова или групп слов в диахронии. К вышесказанному можно только добавить высказывание Бодуэна де Куртенэ о том, что истинно научным является историческое, генетическое направление в исследовании фактов языка [Бодуэн де Куртенэ 1963,1:55].

В лингвистике прочно утвердился системный подход к изучению лексики и семантики. Впервые идея системного изучения лексики возникла в русской семасиологической школе и принадлежит одному из основоположников отечественной семасиологии академику М.М. Покровскому, изучавшему слова и историю их семантического развития в их соотношении с другими словами. В связи с этим М.М. Покровский писал о том, что «. история значений известного слова будет для нас только тогда понятной, когда мы будем изучать это слово в связи с другими словами, синонимическими с ним и, главное, принадлежащими к одному и тому же кругу представлений» [1959:75]. Как известно, лексическую систему языка составляют слова, которые находятся друг с другом в различных смысловых связях и лексико-грамматических отношениях. Каждое слово обладает своими самостоятельными значениями, связанными с общей семантической системой языка. В современном языкознании слово рассматривается как единица хранения знания не только об обозначенной им вещи, явлении или процессе, но и знания о том, как можно и как следует рассматривать эту единицу в системе языка, где она связана тысячью нитей с другими единицами той же системы [Кубрякова 2004:307].

В современной лингвистике много работ посвящается системному изучению лексики в зависимости от характера смысловых отношений слов в системе. Так, лексика и связанная с ней семантика изучаются по предметным группам, тематическим группам, семантическим полям, лексикосемантическим группам и т.д. В последнее время получило широкое распространение изучение отдельных лингвокультурных концептов, проблем национального самосознания и этноментального мира в рамках различных языковых картин мира (ЯКМ) на синхронном и диахронном уровнях [З.Х. Бижева, В.И. Карасик, О.А. Корнилов, В.В. Колесов, Н.Б. Мечковская, Ю.С. Степанов, Г.В. Топорова, Е.В. Урысон Г.А. Фесенко, А.Д. Шмелев, Е.С. Яковлева и мн.др.].

Методологическую основу нашего исследования составляет интеграция следующих систем знаний: теории поля, предопределяющей парадигматическую организацию этимологического гнезда или генетическую парадигму, теории семантических универсалий, понимаемую как типология семантических переходов, теории номинации и мотивации языкового знака, а также соотносительных с теорией номинации понятий когнитивной лингвистики - концептуализации и концепта.

Объектом исследования выступают слова, связанные генетическим родством, то есть этимологические гнезда.

Предметом исследования являются этимологическая реконструкция изначальной концептуальной системы, истоки и способы концептуализации и категоризации языковой картины мира и реконструкция номинативной деятельности в пределах этимологического гнезда.

Изучение слов, связанных генетическим родством, прямо соприкасается с этимологией. Как известно, в задачу этимологических исследований входит выяснение происхождения слова и его дальнейшего функционирования в языке. В связи с этим следует в первую очередь отметить работы В. Вартбурга, создателя французского этимологического словаря /FEW/. Этот фундаментальный труд посвящен не только изучению происхождения словарного состава французского языка, но и истории слова. Как пишет К. Балдингер, В. Вартбург дал термину «этимология» новое значение «история слова» - «Wortgeschichte» [Baldinger 1973:17]. В FEW приводятся слова во всем многообразии их значений. В связи с вышесказанным следует привести мнение В.В.Виноградова, который четко различает эти два понятия - этимология слова и его история. С этимологической или палеонтологической точки зрения слово как конкретная историческая данность либо вовсе игнорируется, либо остается на заднем плане, в тени. Этимология воссоздает генезис и дальнейшее бытие или бытование морфологической, а не лексической единицы. Поэтому под знаком этимологического исследования одного языкового элемента она объединяет многие слова, иногда целое «гнездо» слов. Не то в исторической лексикологии. Здесь отыскиваются законы изменения значений слов как индивидуальных конкретно-исторических единств, так членов семантически замкнутых и исторически обусловленных лексических систем. Но вместе с тем В.В. Виноградов высказывает мысль о том, что «этимологический анализ нередко возводит слово или его основные значения к истокам его жизни, предшествующим образованию данного языка. В этом случае этимология выходит далеко из рамок истории того или иного языка и истории слов, мыслимой в границах изучаемого языка. Будучи исторической наукой, этимология дает лишь материалы для истории культуры» [Виноградов 1995:911]. Происхождение слова во многом определяет его значение и семантические изменения. Некоторые этимологи считают, что «объяснить изменение значения равносильно установлению этимологии нового слова, которое формально идентично старому, то есть мы должны восстановить весь процесс, в результате которого новое слово было первоначально создано» [Пизани 1956: 142].

В кругу этимологических исследований выделяются исследования этимологических гнезд, то есть исследования слов, связанных генетической общностью этимологического корня. Слова, составляющие этимологическое гнездо, могут быть не связанными словообразовательными актами, «хотя этимологическое гнездо и предполагает былые, утраченные словообразовательные связи» [Штейнберг 1976:5]. Внутри этимологических гнезд в ходе исторического развития языка могут образовываться самостоятельные группы слов, которые объединяются общностью значения или способом образования, а также могут отличаться функциональной спецификой. Принадлежность же слова к определенному этимологическому гнезду узнается, как уже было отмечено, по общему корню и в большинстве случаев по общепредметному значению, которое имеет корень слова. Однако в производных словах и в сложных как предметное значение, так и звуковая форма корня зачастую настолько модифицированы, что принадлежность многих слов к их этимологическому гнезду трудно установить без специального анализа. Следовательно, первостепенной задачей при анализе этимологического гнезда слов является выяснение его состава, его реконструкция. Ж. Варбот под реконструкцией этимологического гнезда понимает реконструкцию словообразовательных связей, то есть образование определенного слова в пределах данного гнезда от другого слова в гнезде [1967:67]. Этимологические гнезда следует отличать от гнезд словообразовательных и корневых. Под словообразовательным гнездом в языкознании понимается упорядоченная отношениями производности совокупность однокоренных слов, имеющая строго определенную структуру, в которой каждый его компонент (слово) занимает предусмотренное системой языка и закрепленное в норме место. В основе строения подобного словообразовательного гнезда лежит принцип иерархии, последовательного подчинения одних единиц другим. Исходные слова словообразовательного гнезда являются непроизводными, имеют корень. Корневые гнезда возглавляют не слова, а связанные корни. Такие гнезда образуются из двух и более подгнезд, во главе которых стоят слова со связанными корнями, не находящиеся между собой в словообразовательных отношениях. Эти подгнезда организованы по принципу словообразовательных гнезд. Корневое гнездо включает два и более словообразовательных гнезд, исходные слова которых характеризуются общностью корневой морфемы. Вершиной такого словообразовательного гнезда является слово со связанным корнем [Тихонов

1978:270]. Эти лексические поля относят к гомоморфным полям. Нетрудно заметить многочисленные признаки, которые связывают все эти три типа гнезд. Поэтому можно прийти к заключению о том, что словообразовательные и корневые гнезда являются результатом развития этимологического гнезда. Таким образом, выделяются два способа гнездования лексики (лексического гнезда) - на синхронном и диахронном уровнях. В синхронном плане лексическое гнездо представляет собой гнездо словообразовательное или корневое. Последнее появляется в результате процесса деэтимологизации, фонетической трансформации или семантических изменений в морфемной струтуре некогда однокоренных слов, ведущих к распаду единого словообразовательного гнезда на несколько самостоятельных корневых гнезд. Как пишет Н.В. Пятаева, «изучение лингвистических и экстралингвистических факторов, определяющих формирование, развитие и распад лексических гнезд, - важнейшая задача диахронической дериватологии, объктом которой является этимологическое гнездо» [Пятаева 2004:116]. Семантический анализ на данный момент является единственным средством проверки и подкрепления логических построений при реконструкции изменения значения. Это относится, прежде всего, к выявлению и анализу семантических параллелей. Методика применения анализа семантических параллелей предполагает определение допустимости различий семантических параллелей по языковым, хронологическим, историко-культурным характеристикам. Эти критерии должны быть различными для разных типов семантических изменений, прежде всего, дифференциации изменений, обусловленных законами человеческого мышления, закономерностями объективного мира, а также связанных с историко-культурными факторами [Варбот 1986:33]. Работы, посвященные исследованию определенных групп слов, связанных генетическим родством, а также анализу их значений, пока малочисленны [Варбот 1966; 1969; 1984; Пятаева 1997;2005]. В связи с означенной проблемой можно упомянуть работы Н.Г. Алексеевой [1977]. Автором исследуются пары однокоренных слов глаголсуществительное. Основной задачей этого исследования явилось изучение типов семантических отношений, полный или частичный разрыв семантических связей, существующих между однокоренными словами. В связи с проблематикой взаимоотношений между однокоренными словами в последнее время появились работы Н.Б. Мечковской, А.Г. Муллагалиевой, И.М. Некипеловой, Р.Н. Салиевой, JI.B. Соколовской, С.С. Проскурина, О.В. Юдиной. Особо следует отметить, что на материале адыгских языков, насколько нам известно, однокоренные слова, объединенные в гнезда, не подвергались системному описанию.

Этимологическое гнездо слов, связанных генетическим родством, на ранней ступени своего развития представляет собой и этимологическое единство. Но в ходе исторического развития языка состав этимологических гнезд меняется так же, как меняются и смысловые отношения, основанные на этимологических связях. Семантическое удаление слов, так же как и формальное, приводит к возникновению новых самостоятельных гнезд, иначе называемых этимологическими ветвями. Изменения отношений между понятиями приводят к изменению значений, в которых ассоциативные и смысловые связи нарушаются. Одной из задач семантического анализа слов, включенных в определенное этимологическое гнездо, является выделение этимологических, а на их основе лексических значений и, по возможности, определение места и причин разрыва сементических связей. Трудность заключается в том, что до сих пор наукой не выработаны критерии, по которым можно составить цепь смысловых переходов, «соединяющих данную смысловую структуру с той искомой, которая объясняет этимологию исследуемого слова» [Топоров 1981:139]. В связи с этим перед исследователями возникает вопрос: можно ли считать связанными, и в какой последовательности значения слов одного и того же корня? [Маковский 1980: 18]. Этот вопрос еще не нашел однозначного решения. Здесь мы сталкиваемся вплотную с проблемой соотношения «диахронического» и «синхронического» в языке. Так, до недавнего времени авторитетным считалось мнение, что история отдельно взятого слова не имеет значения для установления функции слова, его значения и места в современном языке. Этого мнения придерживаются такие исследователи, как Ш. Балл и [1955:364], Ж. Вандриес [1937:168], Д.Н. Шмелев [1973:23] и их последователи. Такая точка зрения базируется на принципе произвольности языкового знака, предложенного в свое время Ф. де Соссюром, постулирующим взаимоисключаемость синхронического и диахронического методов исследования, что становится общим положением. Но поскольку в рамках структурализма делался акцент преимущественно на синхронию, собственно диахронический метод не получил существенного развития. На современном этапе развития языкознания проблема соотношения диахронии и синхронии представляется практически снятой, так как изменчивость языка предполагает и предопределяет его изучение как динамической системы. Представление языка в виде системы или множества различных структур, охватывающих взаимозависимые элементы соответствющих уровней, способствует планомерному научному проникновению в сущность языка и его внутреннюю природу, раскрытию все новых причинных зависимостей между его компонентами, отражающими различные знания, представленные на уровне концептуальных схем и когнитивных моделей [Пятаева 2004:115]. Современная наука о языке характеризуется осознанием необходимости диахронии и диахронного исследования живых языков для понимания самих языковых фактов, непрерывного процесса развития языка, связи времен и языковых явлений при всей их синхронной системности. Вопрос о произвольности/ непроизвольности языкового знака, то есть вопрос об отношении языковой единицы к денотации, решается в двух совершенно противоположных направлениях - в соссюрианском и неогумбольдтианском (гипотеза Сэпира-Уорфа), с одной стороны, и их оппонентов, считающих, что при всех различиях человеческой практики вещный мир предстает для всех разноязычных людей с достаточно одинаковой объективной дискретностью и одинаковым сходством-различием. Сходство объяснимо с точки зрения общности человеческого сознания и общности свойства языка как универсального кода познания, а различия объяснимы с точки зрения разнообразия языковой апперцепции. Но эти различия снимаются в акте коммуникации в силу наличия знаний о денотации (об окружающей действительности). Кроме языкового знания, сознание человека располагает энциклопедией знаний, включая резервные, эвристические знания о любом предмете, получаемые человеком из обыденного опыта обращения с этими предметами. Весь этот необъятный опыт невозможно и не нужно подвергать полностью вербализации, так как существующий набор десигнатов вполне достаточен для описания любого фрагмента знания, благодаря комбинированию десигнатов. Но полная детерминированность десигната по отношению к денотации исключала бы всякую эволюцию языковых значений. Следовательно, следует признать, что в языке присутствует произвольность языковой единицы, но она минимальна [Зыцарь 1984:23-32]. Точка зрения о произвольности языкового знака отчасти применима только в случае, когда слово определенной этимологии выходит в силу различных причин лингвистического и экстралингвистического характера за рамки первоначальной системы, в которой оно зародилось и которая определила его семантическую мотивировку, то есть при полном разрыве семантических связей. Но и в этом случае, чтобы выяснить, как и почему произошел данный разрыв, необходим анализ имплицитных значений исходного слова, его семантического потенциала в целом. Исследователь А.А. Брудный высказал предположение о наличии и взаимовлиянии двух семантических состояний слова: 1) внеситуативного (или системного) состояния, в котором слово обладает некоторым семантическим потенциалом, и 2) ситуативного состояния, в котором семантический потенциал реализуется в виде множества «контекстуальных значений»

1972:93]. Как пишет Г.И. Кустова, «из исходного значения можно получить не любое производное, а, прежде всего, такое, которое предусмотрено, предопределено его типом и связанной с ним ситуацией» [2005:54]. Под потенциалом слова подразумевается возможность или набор возможностей семантической реализации. Это дает нам основания сделать вывод, что слово обладает определенным семантическим потенциалом, который выявляется на всем протяжении истории развития отдельного слова и языка в целом. При таком взгляде на семантику слова вырисовывается также связь между этимологией слова и лексемами, этимологически с ним связанными, со смыслами этого слова. Таким образом, говоря о семантическом потенциале слова, подразумевают смыслы (реальные и потенциальные), заложенные в семантической структуре этимона.

Семантическая структура отдельных слов бывает подчас настолько широкой и гибкой, что только история этого слова, его этимологические связи могут пролить свет на его происхождение, исходное и современное значение. Это правило действует независимо от того, насколько изменена смысловая структура слова и его семантические связи. Таким образом, можно сделать вывод о «возможности наличия в смысловой структуре слова некоего измерения /хотя бы потенциального/, соотнесенного с «историческим», то есть с этимологией этого слова» [Топоров 1981:140]. Подобную мысль высказывает и В.Б. Сузанович [1981:230], который пишет о том, что этимологические данные дают возможность проследить дальнейшую эволюцию слова, изменения его семантической и морфологической структуры. Исходя из вышесказанного, можно утверждать, что изучение изменения слова не будет полным без знания этимологического значения, его мотивировавшего. Отношения между внутренней формой и лексическим значением в рамках проблемы мотивированности, аналогично взаимосвязи целого и части языковых выражений. В части языкового целого проявляются или должны проявляться определенные признаки отражаемого понятия. Другие признаки частей не теряются в рамках целого, а фигурируют как потенциальные, но в данный отрезок времени качественно не реализованные возможности. Именно внутренняя форма обладает многими признаками, присущими понятию части в рамках языкового целого, если под целым подразумевать лексическое значение [Кияк 1989:99]. Поэтому на современном этапе развития языковедческой науки особую важность приобретают исследования внутреннего механизма взаимозависимостей между планом выражения и планом содержания. При рассмотрении вопросов взаимоотношений между внутренней формой и лексическим значением слова или выражения особую, ключевую роль играет категория мотивированности. Семантическая структура слова представляет собой совокупность значений, определенно связанных между собой, исторически изменяющихся, из которых часто трудно выделить главное и второстепенное значения. Здесь исследователю приходится сталкиваться с постоянной перегруппировкой иерархии значений. Значение, считавшееся на определанном синхроническом срезе «главным», в другой временной плоскости может быть уже второстепенным или вовсе исчезнуть. В этом смысле представляется верным высказывание Д.Н. Шмелева о том, что «семантическое единство слова заключается, таким образом, не в наличии у него некоего «общего значения», как бы подчиняющего себе более частные, выделяемые обычно в толковых одноязычных словарях значения, а в опрделенной связи этих самостоятельных значений друг с другом и их закрепленности за одним и тем же знаком» [Шмелев 1973:76]. В связи с этим можно привести и мнение, высказанное JI.B. Малаховским, рассматривающим слово в плане диахронии как серию фонетических форм, сменяющих последовательно друг друга, соотнесенную с серией значений, генетически связанных между собой [1980:4]. Как пишет этот же автор в более поздних работах, в языке нет никакого механизма, который препятствовал бы выпадению из языка значения, являющегося промежуточным звеном между двумя или несколькими другими значенями слова, исходного значения и т.д., что приводит к различным изменениям в лексико-семантической системе языка [Малаховский 1990:13]. Следовательно, говорить о лексико-семантическом инварианте слова в диахронии трудно, а иногда и невозможно, потому что исследователь отделен веками от всех культурно-исторических реалий, которые привели к появлению новых значений слов. Таким образом, значения, вполне сохраняя свою самостоятельность, находятся в сложных системно-смысловых отношениях. При изучении изменения значений слова в диахронии необходимо строго придерживаться хронологии, исторической соотнесенности того или иного значения слова с реалией, им обозначавшейся. Но, к сожалению, этот принцип точной хронологии и даже относительной хронологии соотнесенности значения слова с реалией невозможно применить по отношению ко многим явлениям в языках, особенно в языках, не имеющих длительной письменной традиции. К последним относятся и языки абхазо-адыгской группы. Обращаясь к лексическому материалу абхазо-адыгских языков, следует разграничивать следующие хронологические периоды: западнокавказский, абхазо-абазинский, адыгско-убыхский, общеадыгский. Поэтому для исследования адыгских языков весьма важным является изучение типологических параллелей, которые помогают и дополняют генетические критерии при сравнительно-историческом анализе языков, не имеющих древних письменных памятников [Кумахов 1981:295]. В таких случаях отсутствие строгих процедур семантической реконструкции слова и предполагаемого времени и условий появления той или иной реалии, этим словом обозначаемой, компенсируется выходом за пределы лингвистической реконструкции. На практике приходится искать опоры на более поздние значения рефлексов предполагаемой лексической единицы, учитывая при этом доступные сведения о культурно-историческом фоне появления или функционирования слова, а «иногда остается полагаться, в конечном счете, на интуицию и на здравый смысл» [Эдельман 2005:18]. Говоря о единстве смысловой структуры слова и потенциальном многообразии его исторических разновидностей, В.В. Виноградов подчеркивает, что это - «новая антиномия историко-лексикологического исследования» [Виноградов 1995:14].

В практике исследования этимологических гнезд отмечено, что их члены могут настолько семантически отделяться друг от друга, что носителями языка эта семантическая связь уже не воспринимается. Ассоциативные связи затушевываются. Внутри гнезд возникают свои самостоятельные гнезда, например, деривационные, когда на основе одного значения рождаются новые слова, образуются новые словообразовательные связи. Таким образом, этимологическое гнездо слов представляет собой определенную систему слов, состоящую, в свою очередь, из подсистем. Слова в этимологическом гнезде могут группироваться по способу образования, функциональной специфике, значению, присущему определенному количеству слов. В связи с последним интересна мысль, высказанная М.М. Покровским о закономерности семасиологических изменений: «Подобно тому, как сходные формы объединяются в одну категорию и затем имеют одинаковую морфологическую судьбу, так и слова со сходным значением проходят сходную семасиологическую историю» [1959:80]. Нетрудно предположить, что среди слов, генетически связанных, есть много лексем со сходным значением или имеющих общие дифференциальные признаки.

Выше отмечалось, что этимологическое гнездо на ранних этапах своего развития представляет собой не только генетическое родство, но и семасиологическое единство. Однако в ходе развития этимологического гнезда отдельные слова выходят из первоначальной семантической системы, утратив семантическую связь со словом, его мотивировавшим, и могут «вовлекаться в систему связей, которая противоположна той, что объясняет этимологию данного слова» [Топоров 1981:140]. И тогда, принимая этимологическое гнездо как лексико-семантическую систему, можно сделать вывод о том, что изменения значений слов, включенных в данное гнездо, могут быть внутрисистемными и межсистемными. Когда новое значение слова или производное слово вписываются в первоначальную систему значений, изменения значений носят внутрисистемный характер. Там, где возникает разрыв семантических связей, и лексема выходит за рамки той системы, в которой она возникла, можно говорить о межсистемных отношениях слов, связанных этимологическим корнем. Э. Бенвенист указывает на то, что в семантических исследованиях важно выяснить, в каком направлении идет изменение значения слова и какое значение послужило основой для другого [Benveniste 1966:301]. Особенную трудность данный процесс представляет при анализе этимологических гнезд, где слова в своей эволюции могут разойтись по определенным группам и грамматически быть несоотносимыми. Следовательно, одной из главных задач этимологии является исследование не только путей происхождения слов, но и направления их дальнейшего развития.

Современная лингвистика определяется как учение о конструировании значений в их динамике. Языковые значения рассматриваются как обусловленные познавательной деятельностью человека, его опытом и создаваемыми структурами знания. Языковые значения считаются напрямую связанными с теми языковыми формами, в которых они получают свое воплощение и которые показывают, как именно «сконструировано» то или иное значение. Особая роль отводится лексическому значению и связанному с этим понятием явлению многозначности. Явление многозначности в современной семантике толкуется по-новому, поскольку стало изучаться в свете представлений о том, как развивается исходная идея в процессе ее дальнейшего переосмысления. Разные значения одного слова образуют для говорящих носителей языка определенные единства. Отсюда делается вывод о существовании механизмов перехода от одного значения к другому. К ним, как известно, относятся метафора и метонимия. Они, по мнению лингвистов, являются не отражением сходства между предметами, а механизмами перехода от ядерных смыслов к периферийным путем умозаключений, что делает эти смыслы взаимосвязанными, находящимися в цепочечных отношениях.

Мотивационную связь между словами можно установить, возвращаясь к исходной идее. Эта идея восходит к принципу «фамильного сходства», отражающему связь между лексико-семантическими вариантами слова, восходящему к JI. Витгенштейну, который писал, что слово «имя» характеризует множество различных, многообразно родственных между собой способов употребления слова» [Витгенштейн 2003:247].

Однако не теряет своей актуальности и такой взгляд на значение как на структуру, состоящую из набора сем. Как известно, лексическое значение - это комплекс сем, имеющий как более простое, так и более сложное семантическое строение. Это зависит от различного характера соотношения словесного знака с денотативной, предметной сферой. У одних слов денотат связан с представлением о конкретных предметах, явлениях действительности. В таком случае семантические компоненты выступают рельефно. Для других характерна объективизация более обобщенных понятий, в которых находят отражение более сложные явления реальной действительности. Именно в таких обобщенных понятиях заложены определенные потенциальные возможности для развития в сигнификативной сфере лексического значения не какого-то одного релевантного признака объекта, а целого ряда различительных, определяющих признаков. Это усложняет семантическое строение слова, выявляя в нем добавочные смысловые элементы, нередко представленные имплицитно и являющиеся, таким образом, для исследователя более скрытыми.

Изучение контекстных позиций слов, реализующих их парадигматические и синтагматические связи для выявления семантических компонентов в их лексических значениях, представляется чрезвычайно важным. Это позволяет, во-первых, установить семантический потенциал слов в определенные периоды их развития; во-вторых, обнаружить как устойчивые, так и неустойчивые смысловые элементы в значениях, что дает возможность достаточно четко восстанавливать семантические контуры слов на том или ином этапе их смыслового развития и установить определенные тенденции в развитии их лексических значений, а это особенно важно для исторической семасиологии; в-третьих, при изучении не отдельного слова, а групп слов в историческом аспекте становится воможным наиболее точно определить семантический инвариант - некий общий признак, заключенный в смысловой структуре определенных групп и объединяющий эти слова в лексические множества, определить дифференциальные признаки, так как наличие общего признака предполагает одновременно и существование отдельного, частного дифференциального признака, и на основе этого установить характер лексических группировок, а внутри них типы системных отношений между их членами [Смолина 1986:98,104].

Нельзя не согласиться с мнением, что для того, «чтобы раскрыть всю полноту значений слова, необходимо выяснить также его значение в системе духовных и культурных ценностей народа. В определенной языковой культуре и традиции слова нередко получают новое, символическое значение. В символическом языке культуры есть знаки разных субстанций - вербальные, реальные, изобразительные и т.п. Они имеют разный статус. Первичное значение принадлежит «реальным» знакам - вещам, субъектам, существам и т.д. Получая символическое значение, реалия превращается в знак., и значение ее становится гораздо шире» [Бабурина 1997:49]. Семантический анализ слов, особенно в диахронии, предполагает знание культурно-исторических реалий, другими словами, той социальной среды, в которой родилось то или иное слово.

Данное исследование было бы невозможным без основопологающих работ в области этимологии и мифопоэтики, истории культуры и семиотики, таких авторов, как В.И. Абаев, Р.А. Будагов, Т.В. Гамкрелидзе, Г.Х. Ибрагимов, Г.А.Климов, В.В. Колесов, М.А.Кумахов, А.Ф. Лосев, М.М. Маковский, В.Н. Топоров, О.Н.Трубачев, Ю.С. Степанов, Э. Бенвенист, А.Мейе, и др. Следует отметить ряд работ в современных этимологических и историко-семасиологических изысканиях. К ним относится, например, этимологическое исследование синонимических рядов на материале немецкого языка Н.А. Красавского, который, следуя теории структуры концепта, предложенной Ю.С. Степановым, постулирует важность этимологического анализа слова, эксплицирующего какой-либо концепт [Степанов 1997:41], и приходит к выводу о том, что первичные значения слов, концептуализирующих эмоции, «покрывают собой преимущественно физический и физиологический мир и только затем переносятся на ментальный, внутренний, психический мир человека» [Красавский 2000:89]. Проблемы этимологического кода, благодаря которому «вскрываются основные принципы номинации и исторические условия организации значений», исследуются С.К. Проскуриным [1998:176]. И.В. Шапошникова исследует диахронические изменения в английском языке в лингво-этническом аспекте, и делает акцент на взаимоотношениях языка и этноса, в которых язык выполняет роль «кодирования, сохранения и передачи этнического опыта из поколения в поколение». Суперсистема развития «язык -этнос» предусматривает восстановление этнической истории в контексте знаний о динамике конкретных языковых измненений [Шапошникова 1999:131]. В рамках исследования национальной языковой картины мира следует упомянуть Г.В. Топорову, которая рассматривает семантическую структуру древнегерманской модели мира и указывает на системность универсальных мотивировок в рассматриваемых сферах (природа - культура, космос - человек, онтология (бытие) - гносеология (познание), которая характеризуется исключительным единством и цельностью принципов назвния [Топорова 1994:136]. М.Н. Лапинина на материале английского языка рассматривает вопросы когнитивной интерпретации семантического варьирования слова в историческом плане [1996] и др. В последние годы вопросам развития латинской лексики и фразеологии, их развития и сохранности в романских языках, в частности во французском языке, посвящены работы Н.Н. Кирилловой [1991], А.С. Ляховой [1982], М.Е. Капитана [1995], В.В. Пылакиной [1997], М.И. Олевской [2002] и др.

Этимология, изучая первоначальное значение слов, вносит важный вклад в исторические и социологические науки, а также может, восстанавливая семантические структуры и семантическую эволюцию слов, содействовать описанию постоянно повторяющихся моделей мышления [Шустер-Шевц 1969:78]. Семантические сдвиги, как известно, являются результатом изменения соотношений понятий и их объема. Можно выделить определенные модели семантических сдвигов, вызванных различными ассоциативными связями, возникающими в сознании человека. Ассоциативные связи в определенных конкретных случаях, основанные на общих логических категориях, являются причиной семантического развития и номинации. На основе семантического анализа лексем, входящих в определенное семантическое гнездо, можно выявить некоторые общие закономерности человеческого мышления. Как говорилось выше, этимологическое гнездо на ранних этапах развития представляет общую семантическую систему. Отталкиваясь от первоначального этимологического значения, изучая все перипетии дальнейших его трансформаций в связи с обозначением новых реалий и понятий, можно определить модели мышления, лежащие в основе этих трансформаций.

Смена парадигм в лингвистике, характеризующаяся поворотом от «чистой» формы к семантике, повлекла за собой интенсивное развитие лингвистических направлений, а именно, к появлению когнитивной лингвистики и семантики [Колпакова http:// kds. Eparchia.ru/nasled prepsemrid/ostatuse-semagoprizka/], к «триумфу семантики в виде когнитивизма, этой в целом полезной концепции языковой картины мира», что явилось «платой за долгие годы формализма» [Трубачев 1999:12]. Таким образом, новый импульс этимологические исследования могут получить в связи с развитием когнитивного направления в языкознании. Как пишет Е.С. Кубрякова, исходя из того, что языковая картина мира создается в ходе номинативной деятельности, характер соотношения концептуальной и языковой систем лучше всего изучать, исследуя саму эту деятельность и устанавливая в процессе такого анализа и направление номинативной деятельности на обозначение определенных фрагментов мира и реальные средства и приемы номинации, ее причины, мотивы и интенции. Языковая картина мира есть проекция концептуальной системы человеческого сознания, сложившаяся из врожденных концептов, концептов, появивишихся в ходе предметно-познавательной деятельности, а также концептов, вычлененных из повторяющихся в семантической структурах слов объединений значений [Кубрякова 2004:64-65]. Когнитивная интерпретация словообразовательного и этимологического гнезда «вскрывает такой механизм языкового моделирования мира, в основе которого лежит мотивировочный признак, запечатленный в вещественном значении вершинного слова гнезда» [Крючкова 2004:26]. Когнитивная интерпретация лексических гнезд любого типа приобретает свое особое значение еще и потому, что по настоящее время наука не располагает знаниями об иерархии мотивационных признаков и «их предпочтительном использовании в том или ином семантическом поле, в том или ином денотативном пространстве» [Толстая 2002:120]. Когнитивный подход позволяет перевести этимологические исследования на качественно новый уровень, так как, на наш взгляд, если этимология является наукой «смыслостроительной» (определение В.Н. Топорова), то именно при помощи этимологических реконструкций можно воссоздать изначальную концептуальную систему, проследить истоки и способы концептуализации и категоризации языковой картины мира, реконструкции номинативной деятельности. Когнитивный подход в этимологии помогает осветить вопросы о том, как сформировались понятия объекта, движения, пространства, времени, лица, числа и т.д. и т.п., разновидности и детали которых стали впоследствии служить предметом номинации.

Обоснование темы и языкового содержания диссертационной работы заключается в том, что этимологические гнезда до сих пор не рассматривались лингвистами в заявленном аспекте. Выбор этимологических гнезд латинских слов caput и testa и кабардино-черкесского щхьэ объясняется тем, что голова как одна из частей человеческого тела ассоциируется в сознании с самым важным, главным, основополагающим в окружающей действительности, играет ключевую роль в системе ориентации человека, так называемой «системе головных координат». Понятие 'голова' играет большую роль в мифопоэтике различных народов на ранних стадиях их развития. Это понятие постоянно присутствует в космогонии древних, архаичной картине построения макро- и микрокосмоса. Так, из различных частей тела Первочеловека, ведийского Пуруша, произошли составные элементы окружающего нас мира. Из его духа родилась луна, из глаз - солнце, из уст - Индра и Агни, из дыхания - ветер, из пупа - воздушное пространство, из головы - небо, из ног - земля, из уха -стороны света. Такая же картина построения мира предстает в иудаизме и мусульманстве, где голова Адама - 'небо о семи сферах', его тело - 'земля', волосы - 'деревья', кости - 'горы', жилы - 'реки' и т. д. [Топоров 1983: 243]. Из всех символов, существующих до сих пор, наиболее древним, значимым и универсальным является человеческое тело. Человеческая мысль в своем постоянном развитии пришла к осознанию того, что законы, элементы и силы Вселенной находят свое отражение в человеческой конституции. Каждая вещь, существующая вне человека, имеет свой аналог в человеке. Человек сам был и остается предметом изучения [Холл 1997:253]. Э.Касирер, говоря о единстве микрокосма и макрокосма, указывает, что оно предстает таким образом, что не человек создается из частей мира, а, наоборот, мир - из частей человека, что мифологическое мышление исходит из пространственно-физического соответствия между миром и человеком, чтобы затем сделать на основании этого соответствия заключение о единстве происхождения. Существует не только мифологическая «анатомия», в которой определенные части человеческого тела эквивалентны определенным частям мира, но и мифологическая география и космография, в которых строение земли описывается и характеризуется соответственно тем же основным представлениям [Касирер 2002:2:106-107]. Как утверждает Г.Д. Гачев, «тело человека - «тело отсчета» в национальном космосе» [Гачев 1999:44]. Ученые -лингвисты пришли к выводу, что «взаимное пререплетение чувственного и духовного выражения в языке в полном объеме доказывается, прежде всего, на материале пространственного созерцания. Как раз в наиболее общих выражениях, создаваемых языком для обозначения духовных процессов, совершенно ясно проявляется решающее участие пространственных представлений. Даже в самых развитых языках встречается эта «метафорическая» передача духовных характеристик пространственными» [Касирер 2002:1:134]. Таким образом, «человеческая анатомия» является богатейшим источником метафорического переосмысления и служит источником выражения многочисленных параметров как человека «внешнего и внутреннего», так и описания мира. Следовательно, данная тема вписывается в рамки актуального антропоцентрического направления, разрабатываемого в современном языкознании такими учеными, как Н.Д. Арутюнова, И.В.Арнольд, В.Г. Гак, А.И. Геляева, В.Н. Телия, Ю.С. Степанов, Е.В.Урысон, Е.Б. Яковенко и др. В последние годы, когда получили большое развитие исследования в рамках антропологической парадигмы и человек стал изучаться как первоэлемент языковой картины мира, наивной картины и т.д., как пишет Ю.Д. Апресян, «было обнаружено, что многие элементы лексических значений тоже выражаются в обязательном порядке» [Апресян 1995:39].

Выбор данного понятия для исследования объясняется как его древностью и распространенностью, так и разветвленностью производных слов и множеством понятий, ими обозначаемых.

В сопоставительно-семасиологических исследованиях последних лет, основывающихся на идеях когнитивизма, основанием сравнения неизменно избирается признак концепта. Как известно, значением слова становится концептуальный признак, «схваченный знаком». Основываясь на этом положении, проводят сопоставления словарных описаний семантических единиц с учетом различных способов фиксации концептуальных признаков посредством языковых знаков. На это указывает Т.С. Нифанова, утверждая, что «сравнивая словарные описания семантических единиц сквозь призму различных языковых возможностей передачи сведений об объектах мира, можно с большей определенностью и полнотой установить, какие признаки объекта в сопоставляемых языках рассматриваются в качестве сходных, а какие - в качестве специфических» [Нифанова 2004:152]. Надо учитывать также то, что методика описания концепта предполагает обязательное «обращение к этимологии и учет ее особенностей» [Маслова 2004:46]. Данный метод, основанный на идеях когнитивной семантики, может быть использован при сопоставлении как генетически родственных и типологически сходных, так и совершенно различных языков. Все выше сказанное относится и к этимологическим исследованиям и полностью отвечает духу современной лингвистической и когнитивной семантики в рамках антропоцентрической парадигмы.

Основной целью диссертационного исследования является определение и описание состава этимологических гнезд, восходящих к латинским лексемам caput и testa, общеадыгскому слову щхъэ, выяснение происхождения и особенностей функционирования слова от латинского до современного французского языка, а также в ходе исторического развития кабардино-черкесского языка, и выявление закономерностей семантического развития с учетом лингвистических и экстралингвистических факторов. В соответствии с этой целью поставлены следующие задачи:

1) Обосновать место и задачи этимологии в рамках когнитивного, антропоцентрического и лингвокультурологического направлений в языкознании.

2) Проследить этимологию слов, лежащих в основе формирования исследуемых этимологических гнезд.

3) Установить состав этимологических гнезд caput>chief; testa>tite; щхъэ по периодам на всем протяжении их развития в разносистемных языках: а) выявить сферы употребления слов данных этимологических гнезд в латинском языке и восходящих к ним лексем французского языка и соответственно лексем кабардино-черкесского языка; б) проследить семантическую эволюцию слов как непосредственно унаследованных от латинских лексем, так и образованных независимо от таковых во французском языке, а также эволюцию слов-производных на материале кабардино-черкесского языка; в) проанализировать происхождение слов с затемненной этимологией; г) дать анализ словообразовательной структуры слов; д) исследовать причины появления у слов новых значений и утраты старых; е) определить место и причины разрыва семантических отношений и этимологических связей.

Научная новизна исследования состоит в том, что в нем впервые на материале этимологических гнезд французских слов, восходящих к латинским этимонам caput и testa, и кабардино-черкесской лексемы щхъэ: а) моделируется семантическое развитие системы слов, связанных генетическим родством, на различных этапах истории языка; б) обнаруживаются смысловые отношения между членами этимологического гнезда и на их основе прослеживаются общие закономерности семантических переходов; в) выявляется влияние этимологии слова на его дальнейшую эволюцию; г) изучаются словообразовательные связи внутри этимологического гнезда; д) анализируются мотивационные признаки и модели, лежащие в основе номинации в рамках этимологического гнезда.

На защиту выносятся следующие основные положения:

1. Этимологическое гнездо (ЭГ) слов представляет собой определенным образом организованное семантическое поле, основой которого в данном случае являются первичные значения латинских лексем caput, testa и общеадыгского слова щхьэ.

2. Семантическая эволюция слова предопределена его интенсионалом. Исходное значение фиксирует изначальную концептуальную структуру, конфигурацию компонентов значения.

3. В основе повторяющихся типов семантической связи между словами лежат ассоциативные связи, возникающие в человеческом сознании. Типы семантической связи внутри ЭГ являются реализацией концептуальных схем и импликаций, заложенных в исходном значении. Их реализация обусловлена общими когнитивными принципами и механизмами языкового освоения реальности.

4. Слова, составляющие ЭГ, представляют семантическое поле и имеют функциональную соотнесенность, обозначая довольно широкий круг разных понятий, но обнаруживающих в семантической структуре сходные признаки, и характеризующиеся определенной общностью содержания, обусловленной как общностью происхождения, так и определенными семантическими тенденциями в развитии языка.

5. Все слова, образующие ЭГ, семантически связаны, потому что имеют один общий первоисточник. Общий первоисточник - этимон, представляющий когнитивную модель, то есть первосмысл. В процессе семантической эволюции слова-этимона и его производных, образующих ЭГ, происходит постепенное исчерпывание семантического потенциала данной концептуальной структуры.

6. Этимоны образуют изначальную концептуальную систему любого естественного языка.

7. Типология концептуальных систем является результатом всеобщности когнитивно-семантического континуума.

В качестве рабочей гипотезы принимается следующее: языковой знак изначально непроизволен, вследствие чего слово обладает некоторым семантическим потенциалом, определяемым рамками его когнитивной структуры. Интенсионал слова является основой, на которой базируется и фомируется когнитивная структура. Развитие слова в диахронии определяют факторы различных уровней: 1) логические, 2) культурно-исторические, 3) собственно лингвистические.

Материалом исследования послужили латинские источники, письменные памятники старофранцузского языка, произведения французских авторов XV-XX веков, памятники устного народного творчества, а также этимологические, исторические и толковые словари кабардино-черкесского, французского, латинского и других романских языков.

Методы исследования. Исследование проводится в диахронном плане с использованием методов семантического, концептуального и контекстуального анализа, метода внутренней и внешней реконструкции, сравнительно-исторического метода, лингвистической комбинаторики, психолингвистики, когнитивного и лингвокультурологического методов.

Теоретическая значимость определяется тем, что когнитивная интерпретация словообразовательного и этимологического гнезда расширяет и вскрывает механизм языкового моделирования мира, в основе которого лежит мотивировочный признак, запечатленный в вещественном значении вершинного слова этимологического гнезда; уточняет представления об иерархии мотивационных признаков и типологии семантических переходов в разносистемных языках, до сих пор не получивших достаточного освещения в современном языкознании.

Практическая значимость. Результаты исследования могут найти практическое применение при изучении проблем этимологии и исторической семасиологии, в лексикографии, при составлении пособий по лексической семантике, в спецкурсах по лексикологии и истории языка, а также в разработке общей теории значения, когнитивной семантики, пихолингвистики, лингвокультурологии, теории и практики перевода, лингводидактики.

Структура работы. Диссертационное исследование состоит из введения, двух глав, заключения, литературы. Во введении обосновывается выбор темы и ее актуальность, определяются научная новизна работы и возможности практического применения ее результатов, излагаются цель и задачи исследования, представлены исходные теоретические посылки и методы исследования, обосновывается принцип построения работы и анализа. Этимологические гнезда рассматриваются в несколько этапов: 1 этап - анализ этимологического значения, выявление доминантного этимона, влияющего на лингвистическую комбинаторику слов, формирующих этимологические гнезда на материале французского и кабардино-черкесского языков; 2 этап -семантическая реконструкция указательного поля этимологического гнезда (пространство, время, движение); 3 этап - анализ способов вариативной концептуальной и семантической интерпретации действительности в рамках этимологических гнезд.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Когнитивное моделирование этимологических гнезд в разносистемных языках"

Выводы

За основу данного исследования было принято положение, которое до сих пор является спорным вопросом филологии и философии, а именно вопрос исходной семантики языкового знака и ее влияние на последующую эволюцию слова. Было высказано предположение, что слово обладает определенной семантической заданностью, то есть обладает потенциальными значениями, которые являются контекстами в ходе его исторического развития. Анализ этимологических гнезд caput, testa, щхъэ, лексических единиц, их составляющих и их этимонов, показал, что данные лексико-семантические группы представляют собой системы на двух уровнях: словообразовательном, то есть морфологическом, и семантическом. Словообразовательные гнезда были реконструированы в основном по различным лексикографическим источникам и письменным памятникам. В плане содержания словообразовательное гнездо образует относительно автономную структуру, так называемый морфосемантический комплекс [определение Городецкого 1969:145].

В данной работе проведен анализ семантических структур лексических единиц в диахронии, выявлены связывающие их смысловые связи и определены направления их семантического развития, определено также место каждого члена в данной системе, что способствует выяснению характера всей системы. Классифицируя слова по значениям, их мотивировавшим, можно обозначить повторяющиеся типы смысловой связи, соответствующие выше выделенным группам.

1. Слова, называющие предметы, соотносимые с головой как частью человеческого тела, характеризующие «внешнего» и «внутреннего» человека.

2. Слова, выражающие понятия «верхняя, главная часть», основным признаком которых является «местонахождение в голове, главной части предмета».

3. Слова с отграничивающей семантикой, в том числе динамические глаголы, производные от значений «начало»- «конец» - «цель». Значение цели послужило отправной точкой для развития каузальной лексики.

4. Слова, являющинся развитием значений «глава», «начальник», «старшинства».

5. Слова, реализовавшие значение «единица счета», «раздел».

6. Слова со значением «лицо», «особа», относящиеся к области самосознания личности.

Данные типы смысловой связи между словами-этимонами и их производными сохраняются во все периоды развития этимологического гнезда. Несмотря на то, что некоторые значения слов, появившиеся позднее, позволяют относить слова в другие группы, можно говорить о вполне определенных линиях семантического развития этимологического гнезда.

Семасиологическая реконструкция или лексико-семантический путь развития слов определенной лексико-семантической группы позволили выявить семантические отношения между ее членами. Выявлена также зависимость характера производных значений от значений этимонов. Иными словами, каждое значение исходного слова является основой определенного набора переносных значений.

Подводя итоги, надо сказать, что слова-этимоны и их производные обозначают определенный круг взаимосвязанных понятий, которые, формируясь в человеческом мышлении, находят свое отражение в семантических системах, основами которых являются исконные этимологические значения ядерных слов, влияют на семантическую эволюцию периферийных слов, связанных генетическим родством с производящими словами. Таким образом, системные отношения влияют на формирование качественной определенности языковых единиц и, прежде всего, языковых значений. Границы данных лексико-семантических групп, как и всякие другие, оказались очень подвижны. Появляются новые единицы, исчезают другие.

Как показало исследование, изменения значений слов, связанных генетическим родством, носят не только внутрисистемный характер. Некоторые слова, входящие в определенное ЭГ, утратив семантическую связь с первоосновой, вошли в другие смысловые отношения, тем самым влияя на лексическую систему языка в целом. Эти слова включаются в другие семантические группы. Семантический разрыв подобных слов исторически детерминирован, то есть они подвержены иным влияниям лингвистического и экстралингвистического характера. Все перечисленное изменяет как материальный, так и семантический объем анализируемого этимологического гнезда.

Следующая таблица показывает практически полное совпадение исходных значений исследованных этимонов caput, testa, ирсъэ, и их основных производных слов и значений, развивишихся в ходе эволюции латинского, французского и кабардино-черкесского языков.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Этимологическое гнездо слов представляет собой не только формальное, но и концептуальное единство. Асимметрия, существующая между планом выражения и планом содержания лексических единиц, генетически связанных, имеет моделируемый характер. Закономерности данного моделирования связаны, во-первых, семантическим единством слова, лежащего в основе данного лексико-семантического поля. Во-вторых, этимологическое гнездо представляет собой строгую иерархиезированную систему мотивировок, которая проявляется в динамике.

Слово-этимон, объективирующее концепт как «сгусток знания», представленный в разных языках, обладает определенным набором производных значений, «базовый стержень» которых представляется идентичным, является смысловым ядром этимологического гнезда. Слово продолжает оставаться «телом знака», отражающего развивающуюся структуру знания. Значение знака, таким образом, меняется, потому что его роль заключается в активизации структуры знания, с которой он соотносится. Так как знание динамично, вместе с расширением знания о предмете происходит развитие экстенсиональной области слова-знака, которая уже отличается от той области, которая была зафиксирована его этимоном или интенсионалом. Результатом развития слова-этимона является образование целого лексико-семантического поля, формирующегося путем словообразовательных актов. Эти производные слова объективируют новые струтуры знания, концептуально связанные с исходным знанием или исходной идеей. На уровне языка это проявляется в многозначности слов, образующих этимологическое гнездо. Это происходит вследствие метафорических переносов, основой которых является одна концептуальная метафора. Многозначные слова, образующие этимологическое гнездо, формируются и развиваются в режиме регулярной полисемии, основой которой является исходная идея, которая модифицируется путем метонимических и метафорических переносов. Этим и объясняется параллелизм семантических сдвигов, наблюдаемый в различных языках. В начале семантической эволюции слова этимон оказывает свое определяющее значение, так как именно интенсионал является выразителем исходной идеи. Потенциальная множественность этимологических решений приводит к потенциальному множеству возможных значений у слова, но это множество имеет свои ограничения, так как концептуальный набор признаков исходной структуры знания дает возможность объединения только связанных между собой значений под одним знаком. Этим объясняется обратная связь от экстенсионала к главному этимологическому значению лексической единицы, ядра этимологического гнезда. Отдельные значения исходного слова и их производные образуют семантические сети, что позволяет говорить о фреймовой структуре этимологического гнезда, так как заполнение концептуального слота отражает сочетаемостные возможности исходного слова, его стандартные функции-заполнители. Находящийся в центре этимологического гнезда этимон предстает в виде механизма, порождающего прогнозируемые дальнейшие его разветвления.

Семасиологический анализ этимологических гнезд - caput, testa, щхъэ -показывает, что состав слов обозначает в целом сходные реалии как в латинском, так и во французском и кабардино-черкесском языках.

Понятия, называемые словами данных этимологических гнезд, имеют много общего. Понятия, как и явления, могут меняться, заменять друг друга, исчезать. Но категории человеческого мышления относительно устойчивы, так как они основаны на определенных логических связях между явлениями. Сознание отражает эти явления и связи между ними, в языке же создаются соответствующие этим понятиям слова, объединенные смысловыми отношениями.

Высказанное предположение, что значение «верхний конец» - «начало» -«конец» является изначальным для слов-этимонов и восходящих к ним лексических единиц доказывается тем, что данное первичное и синкретическое значение или присутствует в семантической структуре рассмотренных лексем, или стоит у истоков смысловой эволюции. Предположение о первичности значения «высшая точка», «верхний конец» и вторичности значения «голова», которое является конкретизацией первого понятия, основывается на данных естественных языков. Голова может ассоциироваться в сознании человека с верхним концом или началом.

Во французском и кабардино-черкесском языках этимологические гнезда составили слова, которые реализовали исконные значения слов-основ, а также значения, появившиеся путем метафорических и метонимических переносов. Данные слова группируются по понятиям которые они выражают.

Исследование показало, что этимологическое гнездо представляет систему не только на морфологическом, но и семантическом уровнях. Семантическую систему этимологического гнезда составляют лексические единицы, которые развиваются по определенным закономерностям. Как показал анализ лексем, все производные в сопоставляемых языках явились развитием трех этимологических значений, а именно «начало-конец», «верхняя, главная точка», «голова». Последующие значения образовались путем семантических переходов: начало - главный, начальник; конец - цель, причина; голова - раздел, единица счета, пункт, глава, лицо. Слова, составляющие данные этимологические гнезда, сохраняют в своих семантической и семической структурах перечисленные значения, что позволяет их объединить в самостоятельные группы. Наличие данных типов семантических отношений позволяет говорить о системности переносных значений. Так как основным этимологическим значением является «начало» - «конец», то этот тип семантической связи «конец-начало-край» надо считать первичным, а остальные производными типами.

Основной понятийный и семантический объем является развитием следующих значений, связанных отношениями.

Общая схема семантического развития:

Изучение лексики по определенному этимологическому гнезду позволило:

1) рассмотреть слова, относящиеся к различным лексико-семантическим группам, в одной системе, обусловленной их генетическим родством;

2) определить решающую роль этимологии слова в его дальнейшей семантической эволюции;

3) сделать вывод, который на наш взгляд, является наиболее важным: семантические изменения лексических единиц, образующих гнездо, имеют не произвольный, а закономерный характер.

Проведенное исследование позволило выявить определенные отношения между членами рассматриваемых лексико-семантических групп и подтвердило факт зависимости характера производных значений от значений этимонов. Исследование показало, что каждое значение исходного слова является основой совокупности переносных значений, а это, в свою очередь, свидетельствует о системности организации переносных значений внутри этимологического гнезда слов. Основную роль при этом играет ассоциативность человеческого мышления, которая влияет на формирование качественной определенности лексических единиц и их значений.

Когнитивный анализ показал, что концептосферы, образовавшиеся в разных языках, в значительной степени покрывают друг друга. Но вместе с тем, несмотря на «генеральную» линию эволюционного развития, наблюдаются и различия. Эти различия проявляются, прежде всего, в том, что в кабардино

371 черкесском языке более выпукло представлена эмоциональная составляющая, отраженная в многочисленных фразеологических и паремиологических единицах, в системе номинаций «внутреннего» и «внешнего» человека, а также в области самосознания личности. Особо надо отметить, что реконструкция личных местоимений в кабардино-черкесском языке наглядно показывает, насколько обозначение частей тела (в нашем случае - голова), пространственные обозначения, числовые обозначения и понятие лица (личные местоимения) этимологически тесно взаимосвязаны и восходят к одному древнейшему кругу понятий.

Список научной литературыХараева, Лариса Ханбиевна, диссертация по теме "Сравнительно-историческое, типологическое и сопоставительное языкознание"

1. Абаев В.И. О подаче омонимов в словаре. // ВЯ, №3, 1957. С. 31 -43.

2. Абросимов В.А. Принципы языка. Анализ на основе общей теории интеграции. М.: Эслан, 2002.-200 с.

3. Алексеева Н.Г. Развитие семантических связей в однокоренных словах французского языка: Автореф. диссерт. .канд. филол. наук. Киев, 1977. -28 с.

4. Алпатов В.М. Историческое развитие типологии до середины XX в. // Третья конференция по типологии и грамматике. Материалы. СПб.: 2006. С. 171-173.

5. Алпатов В.М. История лингвистических учений. М.: Языки русской культуры, 1999. 368 с.

6. Андерсон. Дж. Р. Когнитивная психология. 5-е изд. СПб.: Питер, 2002. -498 с.

7. Андреева Н.В. Язык и время. Лексический аспект категории времени. // Русская и сопоставительная филология: состояние и перспективы. Международная научная конференция, посвященная 200-летию Казанского университета. Казань, 4-6 октября, 2004. С.257-258.

8. Апресян Ю.Д. Значение и оттенок значения. Известия АН СССР, серия литературы и языка, т. 33, №3, 1974. С. 320-330.

9. Апресян Ю.Д. Образ человека по данным языка: попытка системного описания. //ВЯ, №1, 1995. С. 37-67.

10. Апресян Ю.Д. Лексикографическая концепция Нового Большого англорусского словаря // Новый Большой англо-русский словарь: в 3 т. М.: Рус. Яз., 1993. С. 6-17.

11. Арнольд И.В. Современные лингвистические теории взаимодействия системы и среды. //ВЯ, №3, 1991. С. 118-126.

12. Арутюнова Н.Д. Время: модели и метафоры. // Логический анализ языка. Язык и время. М.: Индрик, 1997. С. 51-61.

13. Аршинов В.И., Буданов В.Г. Когнитивные основания синергетики. //Синергетическая пардигма. Нелинейное мышление в науке и искусстве. М.: Прогресс-Традиция, 2002. С. 67-108.

14. Аспекты семантических исследований. /Под ред. Н.Д.Арутюновой, А.А.Уфимцевой. М.: Наука, 1980. 356 с.

15. Афанасьев А.Н. Древо жизни: Избранные статьи. М.: Современник, 1983, 464 с.

16. Ахундов М.А. Концепция пространства и времени: истоки, эволюция, перспективы. М.: Наука, 1982. 221 с.

17. Бабурина К.Б. Этнолингвистический аспект в исторической лексикографии. // ВЯ, №3, 1997. С.48-52.

18. Бабушкин А.П. Концепты разных типов в лексике и фразеологии и методика их выявления. // Методологические проблемы когнитивной лингвистики./ Под ред. И.А. Стернина. Воронеж: Изд-во Воронежского ун-та, 2001. С.52-57.

19. Байбурин А.К. Окно в звуковом пространстве. // Евразийское пространство: Звук, слово, образ./Отв. ред. Вяч. Вс. Иванов. М.: Языки славянской культуры, 2003. С. 120-132.

20. Балкаров Б.Х. Адыгские элементы в осетинском языке. Нальчик.: Нарт, 1991.- 128 с.

21. Балкаров Б.Х. Адыго-нахские языковые встречи // Материалы первой сессии по сравнительному изучению иберийско-кавказских языков. Махачкала, 1969. 168 с.

22. Балли Ш. Общая лингвистика и вопросы французского языка. М.: Иностранная литература, 1955. 416 с.

23. Баранов А.Н. Введение в прикладную лингвистику М.: Эдиториал УРСС, 2001.- 360 с.

24. Баранов А.Н. Добровольский Д.О. «Начало» и «конец» в русской идиоматике. // Логический анализ языка. Семантика начала и конца. / Подред Н.Д. Арутюновой. М.: Индрик. 2002. С. 27-36

25. Бахтин М. Вопросы литературы и эстетики. М.: Художественная литература. 1975. 501 с.

26. Бенвенист Э. Общая лингвистика. М.: Прогресс, 1974. 447 с.

27. Березович E.JI. К этнолингвистической интерпретации «семантических полей». // ВЯ, №6, 2004. С.3-24.

28. Берестнев Г.И. Самосознание личности в зеркале языка. Автореф. диссерт. . докт. филол. наук. М.: Изд-во Московского ун-та, 2000, 50 с.

29. Бибихин В.В. Семантические потенции языкового знака. Автореф. диссерт. . канд. философ, наук. М.: Изд-во Московского ун-та, 1977-20с.

30. Бижева З.Х. Культурные концепты в кабардинском языке. Нальчик: Изд-во Кабардино-Балкарского ун-та, 1997. 139 с.

31. Блумфилд JL Язык./Перевод с англ. Е.С.Кубряковой, В.П. Мурат. М.: Прогресс, 1968.-607 с.

32. Богатова Г.А. История слова как объект русской исторической лексикографии. М.: Наука, 1984. 254 с.

33. Богданова Л.И. Внутренняя форма слова и способ мировидения. //Русская и сопоставительная филология: состояние и перспективы. Международная научная конференция, посвященная 200-летию Казанского университета. Казань, 4-6 октября, 2004. С. 206-207

34. Богуславская О.Ю. Причина, повод, предлог. //Сокровенные смыслы. Слово. Текст. Культура. Сб. в честь Н.Д. Арутюновой. М.: Языки славянской культуры, 2004. С. 34-43.

35. Бодуэн де Куртенэ И.А. Избранные труды по общему языкознанию. Т.1. М.: Изд-во АН СССР, 1963. 384 с.

36. Бойко Л.Н. Возможные параметры межъязыкового описания. // Мир на Северном Кавказе через языки, образование, культуру. Материалы докладов IV Международного конгресса 21-24 сентября. Симпозиум VII.

37. Пятигорск: Изд-во Пятигорского пед. лингв, ун-та, 2004. С. 87-88.

38. Болдырев Н.Н. Когнитивная семантика. Тамбов: Изд-во Тамбовского унта, 2000.- 123 с.

39. Болдырев Н.Н. Концепт и значение слова. // Методологические проблемы когнитивной лингвистики. / Под. ред. И.А. Стернина. Воронеж: Изд-во Воронежского ун-та, 2001. С.25-36.

40. Болинджер Д. Атомизация значения. // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. №10, М.: Прогресс, 1981. С.200-234

41. Борискина О.О., Кретов А.А. Теория языковой категоризации. Национальное языковое сознание сквозь призму криптокласса. Воронеж: Изд-во МИОН, 2003. 205 с.

42. Бородина М.А., Гак В.Г. К типологии и методике историко-семантических исследований. Л.: Наука, 1979. 232 с.

43. Бочина Т.Г. Типология лексических средств выражения контраста. // Русская и сопоставительная филология: состояние и перспективы. Международная научная конференция, посвященная 200-летию Казанского университета. Казань, 4-6 октября, 2004. С.50-51.

44. Бромлей Ю.В. Этнографические аспекты изучения человека // Человек в системе наук. М.: Наука.1989. С. 190-201.

45. Брудный А.А. Семантика языка и психология человека. Фрунзе: Илим, 1972-223 с.

46. Будагов Р.А. Категория значения в разных направлениях современного языкознания. //ВЯ, №4, 1974. С. 3-20.

47. Будагов Р.А. О связи семантических изменений с процессом словообразования и формирования словосочетаний. // ИЯШ 1957, № 5. С. 68-77.

48. Будагов Р.А. Система языка в связи с разграничением его истории и современного состояния. //ВЯ, №4, 1958. С. 37-50.

49. Будагов Р.А. Сравнительно-семасиологические исследования (романскиеязыки) М.: Изд-во Московского ун-та, 1963. 301 с.

50. Будагов Р.А. Человек и его язык. М.: Изд-во Московского ун-та, 1976. -429 с.

51. Будагов Р.Д. Язык и культура. 4.2. Романистика. М.: Добросвет, 2001. 208 с.

52. Буданов В.Г. Трансдисциплинарное образование, технологии и принципы синергетики. // Синергетическая парадигма. Многообразие поисков и подходов. М.: Прогресс-Традиция, 2000. С. 285-304

53. Булыгина Т.А., Шмелев А.Д. Перемещение в пространстве как метафора эмоций // Языки пространств. Логический анализ языка. Языки русской культуры. /Под ред. Н.Д. Арутюновой и И.Б. Левонтиной/. М.: РАН ИЯ, 2000. С. 277-288.

54. Бурлаг С. А., Старостин С. А. Введение в лингвистическую компаративистику. М.: Эдиториал УРСС, 2001 270 с.

55. Бюлер К. Теория языка. Репрезентативные функции языка (в переводе Т.В. Булыгиной). М.:Прогресс. 2000. 528 с.

56. Вандриес Ж. Язык. М.: Соцэкгиз, 1937 470 с.

57. Варбот Ж.Ж. Анализ морфемной структуры соотносительных с глаголами древнерусских имен, образующих этимологические гнезда. Автореф. диссерт. . канд. филол. наук. М.: 1966 24 с.

58. Варбот Ж.Ж. Древнерусское именное словообразование. М.: Наука, 1969 -239 с.

59. Варбот Ж.Ж. О возможностях реконструкции этимологического гнезда на семантических основаниях. // Этимология. 1984. М.: Наука, 1986. С. 33-40.

60. Варбот Ж.Ж. О словообразовательной структуре этимологических гнезд. // ВЯ, №4, 1967. С .67-74.

61. Васильева В.Ф. Предметная номинация в русском и чешском языках (сопоставительный аспект). //Сопоставительные исследования грамматики и лексики русского и западнославянских языков /Под ред.

62. А.Г. Широковой. М.: Изд-во Московского ун-та, 1998. С. 100-170.

63. Василькова В.В. Синергетика и архетипические коды социальной самоорганизации. // Синергетическая парадигма. Нелинейное мышление в науке и искусстве. М.: Прогресс Традиция, 2002. С.247-262.

64. Вежбицкая А. Сопоставление культур через посредство лексики и прагматики. М.: Языки славянской культуры, 2001. 272 с.

65. Вежбицкая А. Язык. Культура. Познание. М.: Русские словари, 1996-416с.

66. Вейнрейх У. О семантической структуре языка. // Новое в лингвистике. Вып. V. М.: Наука, 1970. С. 163-249.

67. Вернадский В.И. Ноосфера определяет все мое понимание окружающего. //Владимир Вернадский: Жизнеописание. Избранные труды. Воспоминания современников. Суждения потомков. / Сост. Г.П. Аксенов/. М.: Современник, 1993. С. 462-520.

68. Виноград Т. К процессуальному пониманию семантики. // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. XII. М.: Радуга, 1983. С. 123-171.

69. Виноградов В.В. Основные типы лексических значений слова. // ВЯ, №5 1953. С.3-29.

70. Виноградов В.В. Слово и значение как предмет историко-лексикологического исследования. //ВЯ, №1, 1995. С. 5-34.

71. Витгенштейн JI. Философские исследования (в переводе Козловой М.С.) // Языки как образ мира. М.: ООО «Издательство ACT»; СПб.: Terra Fantastica, 2003.С. 220-546.

72. Вишнякова О.Д. Язык и концептуальное пространство. На материале современного английского языка. М.: Макс Пресс, 2002. 380 с.

73. Воевудская О.М. Лексико-грамматическое поле концепта. // Методологические проблемы когнитивной лингвистики. / Под. ред. И.А. Стернина. Воронеж: Изд-во Воронежского ун-та, 2001. С. 111-113.

74. Волошинов А.В. Об эстетике фракталов и фрактальности искусства.

75. Синергетическая парадигма. Нелинейное мышление в науке и искусстве. М.: Прогресс Традиция, 2002. С. 213-246.

76. Воркачев С.Г. Лингвокультурология, языковая личность, концепт: становление антропоцентрической парадигмы в языкознании. //Филологические науки, №1, 2001. С. 64-71.

77. Воронин С.В. Основы фоносемантики. Л.: Изд-во Ленинградского ун-та, 1982.-244 с.

78. Вригт Г.Х. фон. Модальная логика местоположения. // Языки пространств. Логический анализ языка. Языки русской культуры. / Под ред. Н.Д. Арутюновой, И.Б. Левонтиной / М.: РАН ИЯ, 2000. С. 7-16.

79. Вригт Г.Х. фон. Причинность и каузальное объяснение. // Вригт Г.Х. фон. Логико-философские исследования. Избранные труды. М.: Прогресс, 1986, С. 70-114.

80. Гак В.Г. К типологии лингвистических номинаций. // Языковая номинация. Общие вопросы. М.: Наука, 1977. С. 230-293.

81. Гак В.Г. Метафора: универсальное и специфическое. // Метафора в языке и тексте. М.:Наука, 1988. С. 11-26.

82. Гак В.Г. Пространство вне пространства // Языки пространств. Логический анализ языка. Языки русской культуры. / Под ред. Н.Д. Арутюновой и И.Б. Левонтиной/. М.: РАН ИЯ, 2000. С. 127-134

83. Гак В.Г. Пространство времени. //Логический анализ языка. Язык и время. М.: Индрик, 1997. С. 123-130.

84. Гак В.Г. Семантическое поле конца. // Логический анализ языка. Семантика начала и конца. / Под ред. Н.Д. Арутюновой. М.: Индрик, 2002. С. 50-55.

85. Гамкрелидзе Т.В. Лингвистическая типология и праязыковая реконструкция. // Сравнительно-историческое изучение языков разных семей. Теория лингвистической реконструкции. /Отв. ред. Н.З.Гаджиева. М.: Наука, 1988. С. 145-157.

86. Гаспаров Б.М. Язык, память, образ. Лингвистика языкового существования. М.: Новое литературное обозрение, 1996. 352 с.

87. Гачев Г.Д. Национальные образы мира. Евразия космос кочевника, земледельца и горца. М.: Институт ДИДИК, 1999.- 368 с.

88. Гвоздева А.А. Языковая концептуализация категории пространства. // Русская и сопоставительная филология: состояние и перспективы. Международная научная конференция, посвященная 200-летию Казанского университета. Казань,4-6 октября, 2004. С. 263.

89. Геляева А.И. Человек в языковой картине мира. Нальчик: Изд-во Кабардино-Балкарского ун-та, 2002. 177 с.

90. Герасимова Н.А. Совместное мышление как искусство: опыт философско-синергетичекого исследования. // Синергетическая парадигма. Нелинейное мышление в науке и искусстве. М.: Прогресс-Традиция, 2002. С. 126-142.

91. Гийом Г. Принципы теоретической лингвистики. М.: Едиториал УРСС, 2004. 224 с.

92. Головинская М.К. Французский менталитет с точки зрения носителя русского языка. Автореф. диссерт. . докт. филол. наук. М.: Изд-во Московского ун-та, 1988. 43 с.

93. Горелов Н.Н. Энантиосемия как столкновение противоречивых тенденций языкового развития. // ВЯ, №4, 1986. С. 86-96.

94. Городецкий Б.Ю. К проблеме семантической типологии. М.: Изд-во Московского ун-та, 1969. 563 с.

95. Грязнов А.Ф. Теория значения Майкла Даммита. // Вопросы философии, №4, 1982. С. 114-121.

96. Гумбольдт В. Избранные работы по языкознанию. М.:Прогресс, 1984. 397 с.

97. Гумилев Л.Н. Этносфера. История людей и история природы. С-П.: Кристалл, 2003. 576 с.

98. Гуревич А .Я. Категории средневековой культуры. М.: Искусство, 1984. -350 с.

99. Гуревич В.В. «Новое» и «старое» в их отношении к «началу». //Логический анализ языка. Семантика начала и конца. / Под ред Н.Д. Арутюновой. М.: Индрик. 2002. С. 56-60.

100. Гуревич Л.С. От когнитивного моделирования к семантике слова. // Вестник НГУ. Серия: Лингвистика и межкультурная коммуникация. Т.2. Вып.1. Новосибирск: Изд-во Новосибирского ун-та, 2004. С. 90-96.

101. Гуревич М.А. К вопросу о лексическом наследии латыни в романских языках. // Сб. докладов и сообщений лингвистического общества. Вып.5. Калинин: Изд-во Калининского ун-та, 1975. С. 242-254.

102. Гуссерль Э. Идеи к чистой феноменологии и феноменологической философии. Т.1. (в переводе А.В.Михайлова). М.: Дом интеллектуальной книги, 1999. 336 с.

103. Гуссерль Э. Кризис европейских наук и трансцедентальная феноменология (в переводе Д.В.Скляднева). С.-П.: Владимир Даль, 2004. 398 с.

104. Гутов A.M. Поэтика и типология адыгского нартского эпоса. М.: Наука, 1993. 207 с.

105. Гухман М.М. Историческая типология и проблема диахронических констант. М.: Наука, 1981. 248 с.

106. Дегтярева Т.А. Формы проявления семасиологических законов. // Законы семантического развития в языке. М.: 1961. С. 3-22.

107. Дементьева Н.В. Анализ семантической группы французских существительных, обозначающих «конец». // Сб. науч. трудов МГПИИЯ им. М. Тореза. Вып.94. М.: 1975. С. 242-252.

108. Десницкая А.В. Лингвистические взгляды братьев Шлегель и их роль в формировании исторического языкознания. // Понимание историзма и развития в языкознании первой половины XIX века. Л:Наука,1984.1. С.54-104.

109. Десницкая А.В. Понятие языкового развития и языковой истории в лингвистической концепции Августа Шлейхера. // Понимание историзма и развития в языкознании первой половины XIX века. JL: Наука, 1984. С. 236-276.

110. Десницкая А.В. Франц Бопп основоположник сравнительно-исторического изучения языковых структур. // Понимание историзма и развития в языкознании первой половины XIX века. JL: Наука, 1984. С. 105-125.

111. Добровольский Д.О. Регулярная многозначность в сфере идиоматики // Сокровенные смыслы. Слово. Текст. Культура. Сб. в честь Н.Д. Арутюновой. М.: Языки славянской культуры, 2004. С. 77-88.

112. Емузов А.Г. Лексико-семантический и грамматический анализ фразеологии кабардино-черкесского языка. Нальчик: Эльбрус, 1986. -222 с.

113. Ермакова О.П. Существует ли в русском языке энантиосемия как регулярное явление. // Логический анализ языка. Семантика начала и конца. / Под ред. Н.Д. Арутюновой. М.: Индрик. 2002. С. 60-68.

114. Жирмунский В.М. О синхронии и диахронии в языкознании. // ВЯ, №5, 1958. С. 43-52.

115. Журавлев В.К. Принцип иерархичности языковых изменений в этимологии. //Этимология. 1984. М.: Наука, 1986. С. 60-66.

116. Залевская А.А. Национально-культурная специфика картины мира и различные подходы к ее исследованию. // Языковое сознание и образ мира. /Отв. Ред. Н.В. Уфимцева. М.: ИЯ РАН. 2000. С. 39-54.

117. Залевская А.А. Психолингвистический подход к проблеме концепта. //Методологические проблемы когнитивной лингвистики. / Под. ред. И.А. Стернина. Воронеж: Изд-во Воронежского ун-та, 2001. С. 36-44.

118. Зализняк Анна А., Шмелев А.Д. Время суток и виды деятельности. //Логический анализ языка. Язык и время. М.: Индрик. 1997. С. 229-240.

119. Зубкова Л.Г. О соотношении звучания и значения слова в системе языка (К проблеме «произвольности» языкового знака). // ВЯ, №5,1986.С. 55-66.

120. Зыцарь Ю.В. О единстве сознания и различиях языков // ВЯ, №4, 1984. С. 23-32.

121. Ибрагимов Г.Х. Рутульский язык. Синхрония и диахрония. Махачкала: Изд. Дом «Народы Дагестана», 2004. -308 с.

122. Ибрагимов Г.Х., Алисултанов А.С., Султанаева Г.А. Словообразование в рутульском языке. Махачкала: Даггоспедуниверситет, 2007. 254 с.

123. Иванов Вяч. Вс. Интерпретация хаттско-хеттского строительного ритуала (в свете данных внешнего сравнения). // Текст: семантика и структура. М.: Наука, 1983. С. 5-36.

124. Иванов Вяч. Вс. Типология и сравнительно-историческое языкознание. // ВЯ, №5,1958. С. 34-42.

125. Ищук Д.Г. Лексико-семантическое поле как выражение концептуальной модели времени в языке. Автореф. диссерт. .канд. филол. наук. С.-П.:Изд-во С-П. ун-та, 1995. 16 с.

126. Каган М.С. Синергетическая парадигма диалектика общего и особенного в познании различных сфер бытия. // Синергетическая парадигма. Нелинейное мышление в науке и искусстве. М.: Прогресс-Традиция, 2002. С. 28-49.

127. Капитан М.Е. О закономерностях сохранности латинской лексики в современных романских языках. Автореф. диссерт. .канд. филол. наук. М.: Изд-во Московского ун-та, 1995. 20 с.

128. Карасева Т.А. Сигматический номинатив в латинских причастиях и прилагательных на ns,-x,-ps. // Вестник Московского университета. №6. Серия 9. Филология. М.: Изд-во Московского ун-та,1997. С. 91100.

129. Карасик В.И. Языковой круг: личность, концепты, дискурс. М.: Гнозис, 2004. 390 с.

130. Карасик В.И., Слышкин Г.Г. Лигвокультурный концепт как единица исследования. // Методологические проблемы когнитивной лингвистики: / Под ред. И.А. Стернина. Воронеж: Изд-во Воронежского ун-та, 2001. С. 75-80.

131. Караулов Ю.Н. Национальные образы сознания в ассоциативной структуре слова. // Национальный менталитет и языковая личность. Пермь. Изд-во Пермского ун-та, 2002. С. 3-16.

132. Касирер Э. Философия символических форм. Т.1. Язык. 272с. Т.2. Мифологическое мышление. - 280 с. М., СПб.: Университетская книга, 2002.

133. Катц Дж. Философская релевантность языковой теории. //Философия языка/Ред.- сост. Дж. Р. Серл: Пер. с англ. М.: Едиториал УРСС, 2004. С. 141-166.

134. Кацнельсон С.Д. Содержательно-типологическая концепция Вильгельма Гумбольдта. // Понимание историзма и развития в языкознании первой половины XIX века. Л.: Наука, 1984. С. 126-135.

135. Кацнельсон С.Д. Типология языка и речевое мышление. Л.: Наука, 1972. -216 с.

136. Кибрик А.А., Плунгян В.А. Функционализм. // Современная американская лингвистика: фундаментальные направления. /Под ред.

137. А.А. Кибрик, И.М. Кобозевой, И.А. Секериной. М.: Изд-во Московского ун-та, 2002 . С.277-339.

138. Кибрик А.Е. Типология: таксономическая или объяснительная, статическая или динамическая. // ВЯ, №1, 1989. С. 5-15.

139. Кириллова Н.Н. Основы идиоэтнической фразеологии романских языков. Автореф. диссерт. . докт. филол. наук. Л.: Изд-во ин-та им. А.С. Герцена, 1991.-30 с.

140. Кияк Т.Р. О видах мотивированности лексических единиц. // ВЯ, №1, 1989. С. 98-107.

141. Климов Г.А. Введение в кавказское языкознание. М.: Наука, 1986. 208с.

142. Климов Г.А. О временной перспективе лингвистической реконструкции. // ВЯ, №6, 1986. С. 50-57.

143. Кобозева И.М. Грамматика описания пространства // Языки пространств. Логический анализ языка. Языки русской культуры. /Под ред. Н.Д. Арутюновой и И.Б. Левонтиной. М.: РАН ИЯ, 2000. С. 152-162.

144. Кобозева И.М. Лингвистическая семантика. М.:Эдиториал УРСС, 2000. -352 с.

145. Колесов В.В. Древняя Русь: наследие в слове. Мир человека. С-П.: Изд-во С-П. ун-та, серия «Филология и культура», 2000. 326 с.

146. Колесов В.В. Философия русского языка. СПб: ZOHA, 2002.- 448 с.

147. Колпакова Г.В. Семантический признак, когнитиная теория, концептуальная репрезентация. http: // kds. Eparchia.ru/nasled prepsemrid/ostatuse-semagoprizka/

148. Колшанский Г.В. Контекстная семантика. М.: Наука, 1980. 148 с.

149. Колшанский Г.В. Соотношение субъективного и объективного факторов в языке. М.: Наука, 1975. 230 с.

150. Копцик В.А. От редактора // Синергетическая парадигма. Нелинейное мышление в науке и искусстве. М.: Прогресс-Традиция, 2002.

151. Корнилов О.А. Языковые картины мира как отражение национальных менталитетов. Автореф. дисссерт. .докт. филол. наук. М.: Изд-во Московского ун-та, 2000. -45 с.

152. Королев К. Язык мира (от редакции). // Языки как образ мира. М.: ООО «Издательство ACT»; СПб.-Terra Fantastica, 2003. С. 5-6.

153. Косериу Э. Синхрония, диахрония и история. //Новое в лингвистике. Вып. 111. М.: Изд-во иностранной литературы, 1963. С. 143-343.

154. Кошелев А.Д. К эксплицитному описанию концепта «свобода» //Логический анализ языка. Культурные концепты. М.: Л 69 Наука, 1991. С. 61-64.

155. Кравченко А.В. Когнитивные структуры пространства и времени в естественном языке. // Известия РАН. Сер. лит. и язык, т.55, №3, 1996. С.3-23.

156. Кравченко А.В. Язык и восприятие. Когнитивные аспекты языковой категоризации. Иркутск: Изд-во Иркутского ун-та, 1996. 159 с.

157. Красавский Н.А. Русская и немецкая концептосферы эмоций. //Методологические проблемы когнитивной лингвистики./Под. ред. И.А. Стернина. Воронеж: Изд-во Воронежского ун-та, 2001. С. 113-118.

158. Красавский Н.А. Этимологический анализ синонимического ряда «страх» (на материале немецкого языка).//Когнитивные аспекты языковой категоризации. Рязань: Изд-во Рязанского пед. ин-та. им. С.А. Есенина, 2000. С. 83-90.

159. Кривоносов К.А. О соотношении единиц языка и форм мышления. // ВЯ, №1, 1989. С. 44-54.

160. Кривоносое К.А. Язык, логика, мышление. Умозаключение в естественном языке. М.-Нью-Йорк: Изд-во Московского лингвистического ун-та, 1996. 682 с.

161. Крючкова О.Ю. Когнитивный анализ словообразовательных гнезд. // Русская и сопоставительная филология: состояние и перспективы. Международная научная конференция, посвященная 200-летию Казанского университета. Казань, 4-6 октября, 2004. С. 26-27.

162. Кубрякова Е.С. Язык и знание: На пути получения знаний о языке: Части речи с когнитивной точки зрения. Роль языка в познании мира. М.: Языки славянской культуры, 2004, 560 с.

163. Кубрякова Е.С. Язык пространства и пространство языка. // Известия АН. Сер. лит. и язык, т.56, №3, 1997. С. 22-31.

164. Кубрякова. Е.С. О понятиях места, предмета и пространства // Языки пространств. Логический анализ языка. Языки русской культуры./Под ред. Н.Д. Арутюновой и И.Б. Левонтиной. М.: РАН ИЯ, 2000. С. 85-92.

165. Кубрякова Е.С. Об одном фрагменте концептуального анализа слова иомять//Логический анализ языка. Культурные концепты. М.: Л 69 Наука, 1991. С.85-91.

166. Кузнецов Б.Г. Эйнштейн. Жизнь, смерть, бессмертие. М.: Наука, 1979. -680 с.

167. Кумахов М.А. Абхазско-адыгские языки. // Сравнительно-историческое изучение языков разных семей. Современное состояние и проблемы./Отв. ред. Н.З. Гаджиева. М.:Наука, 1981. С.285-297.

168. Кумахов М.А. Вопросы уровневой реконструкции в западно-кавказских языках. //Сравнительно-историческое изучение языков разных семей: Реконструкция на отдельных уровнях языковой структуры/ Ответ, ред. Н.З. Гаджиева. М.: Наука, 1989. С.58-68.

169. Кумахов М.А. Морфология адыгских языков. Нальчик, Кабардино-Балкарское книжное изд-во, 1964. 272 с.

170. Кумахов М.А., Кумахова З.Ю. Нартский эпос: язык и культура. М.: Наследие, 1998.- 312 с.

171. Кустова Г.И. О семантическом потенциале слов энергетической и экспериенциальной сферы. // ВЯ, №3, 2005. С. 53-79.

172. Кучукова З.А. Онтологический метакод как ядро этнопоэтики. Нальчик: Изд-во М.и В.Котляровых, 2005. 312 с.

173. Ладо Р. Лингвистика поверх культур. // Новое в зарубежной лингвистике. Вып.ХХУ. М.: Прогресс, 1989. С. 32-62.

174. Лакофф Дж. Женщины, огонь и опасные вещи. Что категории языка говрят нам о мышлении. М.: Языки славянской культуры, 2004. 792 с.

175. Лакофф Дж. Мышление в зеркале классификаторов // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. XXIII. М.: Прогресс, 1988, С. 12-51.

176. Лангаккер Р.В. Модель, основанная на языковом употреблении. // Вестник Московского университета. Сер.9. Филолгия. № 6. М.: Изд-во Московского ун-та, 1997. С. 101-123.

177. Лапинина М.Н. Семантическая деривация в когнитивном аспекте (на материале английского языка). Автореф. диссерт. . докт. филол. наук. С.-П.: Изд-во С-П. ун-та, 1996. 32 с.

178. Лебедева Л.Б. Семантика «отграничивающих» слов // Языки пространств. Логический анализ языка. Языки русской культуры. /Под ред. Н.Д. Арутюновой и И.Б. Левонтиной. М.: РАНИЯ, 2000. С. 93-97.

179. Левицкий В.В. Типологическое изучение смысловой структуры слова. // Вопрсы семантики. Вып 2. Л.: Изд-во Ленинградского ун-та, 1976. С. 3-12.

180. Леонтьев Д.А. Психология смысла. М.: Смысл, 1999. 487 с.

181. Лилич Г.А. Об особенностях семантики слова, заимствованного из близкородственного языка. // Вопросы семантики. Вып. 2. Л.: Изд-во Ленинградского ун-та, 1976. С. 57-69.

182. Лобашевская Т.А. Развитие и функционирование этимологических дублетов латинского происхождения во французском языке. Автореф. диссерт. . канд. филол. наук. М.: Изд-во Московского ун-та, 1973. 27с.

183. Лобок A.M. Антропология мифа. Екатеринбург: Отд. Образ. Администр. Октябрьского района, 1997. 688 с.

184. Лосев А.Ф. Философия имени, М.:Изд-во Московского ун-та, 1990. 270с.

185. Лукоянова Ю.К. К истории слова выгода в русском языке. // Русская и сопоставительная филология: состояние и перспективы. Международная научная конференция, посвященная 200-летию Казанского университета. Казань, 4-6 октября, 2004. С. 226-227.

186. Ляховая А.С. Истоки формирования французской словообразовательнойсистемы (Роль латинизмов). Автореф. диссерт.канд. филол. наук. М.:

187. Изд-во Московского ун-та, 1982. 16 с.

188. Маковский М.М. Английская этимология. М. :Высшая школа, 1985.- 151 с.

189. Маковский М.М. У истоков человеческого мышления. М.:Высшая школа, 1995.- 158 с.

190. Маковский М.М. Феномен ТАБУ в традициях и в языке индоевропейцев. Сущность формы - развитие. Изд. 2-е, доп. М.: КомКнига, 2006. - 280 с.

191. Маковский М.М. Язык миф - культура. Символы жизни и жизнь символов. М.: Русские словари, 1996. - 329 с.

192. Маковский М.М.Лингвистическая комбинаторика.М.-Наука, 1988 232 с.

193. Маковский М.М.Системность и асистемность в языке.М.:Наука,1980-210с.

194. Малаховский Л.В. Генетический порядок значений или логико-семантическая классификация. // Древнерусский язык. Лексикология и лексикография. М.: Наука, 1980. С. 3-19.

195. Малаховский Л.В. Теория лексической и грамматической омонимии. Л.: Наука, 1990.-239 с.

196. Манакин В.Н. Сопоставительная лексикология. Киев:3нания 2004. 326 с.

197. Мартине А. Континуум и дискретность. // ВЯ, №3, 1990. С. 5-10.

198. Маслова В.А. К построению психолингвистической модели коннотации. //ВЯ,№1, 1989. С. 108-120.

199. Маслова В.А. Когнитивная лингвистика: Учебное пособие. Мн.: ТетраСистемс, 2004. -256 с.

200. Маслова В.А. Лингвокультурология М.: Академия, 2001. 208 с.

201. Машкин Н.А. Принципат Августа. М. - Л.: Изд-во АН СССР, 1949. -687 с.

202. Медведева Л.М. Типы словообразовательной мотивации и семантика производного слова. //ВЯ, №1, 1989. С. 86-97.

203. Мейе А. Введение в сравнительное изучение индоевропейских языков. М.: УРСС, 2002. 507 с.

204. Мельничук А.С. Вопросы реконструкции лексического состава праязыков // Сравнительно-историческое изучение языков разных семей: Лексическая реконструкция. Реконструкция исчезнувших языков./ Отв. ред. Н.З. Гаджиева. М.: Наука, 1991. С.5-14.

205. Мельничук А.С. О всеобщем родстве языков мира. // ВЯ, №№2,3, 1991. С. 27-42; 46-65.

206. Мельчук И.А. Опыт теории лингвистических моделей «Смысл текст». М.: Наука, 1974.-314 с.

207. Мечковская Н.Б. Концепты «начало» и «конец»: тождество, антонимия, асимметричность. // Логический анализ языка. Семантика начала и конца. / Под ред. Н.Д. Арутюновой. М.: Индрик. 2002. 646 с. С. 109-120.

208. Мечковская Н.Б. Семиотика: Язык. Природа. Культура. М.: Академия, -2004. 432 с.

209. Мокаева М.А., Катанчиев С.Т. Этнопсихология: личность. Нальчик: Изд-во Кабардино-Балкарского ун-та, 2000, 158 с.

210. Молчанова Г.Г. Некоторые языковые механизмы вариативной интерпретации действительности (эволюция метафоры метафораэволюции). // Вестник МГУ, №2,серия 19. Лингвистика и межкультурная коммуникация, 2002. С. 7-12.

211. Мусхелишвили Н.Л., Сергеев В.М. Контекстная семантика понятий и зарождение логических парадигм. // Текст: семантика и структура. М.: Наука, 1983. С. 285-295.

212. Мюллер М. От слова к вере. Религия как предмет сравнительного изучения. // Языки как образ мира. М.ЮОО «Издательство ACT»; СПб.: Terra Fantastica, 2003. С. 9-126.

213. Налимов В.В. Самоорганизация как творческий процесс: философский аспект. // Синергетическая парадигма. Нелинейное мышление в науке и искусстве. М.: Прогресс-Традиция, 2002. С. 143-154.

214. Налоев А.Х. Происхождение слова Тхъэ (tha) «бог». // УЗ КБНИИ. Т. XXIV. Нальчик: Кабардино-Балкарское книжное издательство, 1967. С. 251-257.

215. Нерознак В.П. Праязык: реконструкт или реальность? // Сравнительно-историческое изучение языков разных семей. Теория лингвистической реконструкции. /Отв. ред. Н.З. Гаджиева. М.: Наука, 1988. С.26-43.

216. Новиков А.И. Смысл как особый способ членения мира в сознании. //Языковое сознание и образ мира. /Отв. Ред. Н.В. Уфимцева. М.: ИЯ РАН.-2000. С. 33-38.

217. Одри Ж. Индоевропейский язык. // Новое в зарубежной лингвистике. М.: Прогресс, 1988. С. 24-121

218. Олевская М.И. Функционирование терминов феодальной иерархии вофранцузском героическом эпосе. Автореф. диссерт.канд. филол. наук.

219. М:. Изд-во Московского ун-та, 2002. 23 с.

220. Откупщиков Ю.В. Opera philologica minora (Античная литература. Языкознание). С-П.: Наука, 2001. 455 с.

221. Откупщиков Ю.В. О семантическом аспекте этимологического исследования. // Вопросы теории и истории языка. JL: Изд-во Ленинградского ун-та, 1969. С. 202-208.

222. Откупщиков Ю.В. Из истории индоевропейского словообразования. Л.: Изд-во Ленинрадского ун-та, 1967.

223. Панфилов В. 3. О некоторых закономерностях формирования порядковых числительных в связи с развитием понятия числа. //Восточнославянское и общее языкознание. М.:Наука, 1978. С. 280-286.

224. Панфилов В.З. Гносеологические аспекты философских проблем языкознания. М.: Наука, 1982. 358 с.

225. Петренко В.Ф. Основы психосемантики. М.: Изд-во Московского ун-та, 1997.-399 с.

226. Петров В.В. Метафора: от семантических представлений к когнитивному анализу. //ВЯ, №3, 1990. С. 135-146.

227. Петров В.В., Герасимов В.И. На пути к когнитивной модели языка. //Новое в зарубежной лингвистике. Вып. XXIII.М.:Прогресс, 1988. С.5-11.

228. Пизани В. Этимология. М.: Изд-во иностранной литературы, 1956.- 187с.

229. Пищальникова В.А. Содержание понятия картина мира в современной лингвистике.Ьйр://аота1.аЬ.га/^оок8/Ше8/1998-01/13/рар13 .html (22.03.04)

230. Покровский М.М. Избранные работы по языкознанию. М.: Изд-во АН СССР, 1959.-382 с.

231. Поспелов Д.А. Фантазия или наука. На пути к искусственному интеллекту. М.: Наука, 1982. 220 с.

232. Поспелов Д.А. Искусственный интеллект: фантазия или наука//Наука и жизнь, №5, 1994. С. 2-8.

233. Потаенко И.А. К языковому освоению временной структуры действительности. //ВЯ, № 6, 1984. С. 43-53.

234. Потебня А.А. Эстетика и поэтика. М.: Искусство, 1976. 614 с.

235. Пригожин И. Кость еще не брошена (в переводе Князевой Е.Н.) // Синергетическая парадигма. Нелинейное мышление в науке и искусстве. М.: Прогресс-Традиция, 2002. С. 15-21.

236. Проскурин С.С. О значениях «правый-левый», в свете древнегерманской лингвокультурной традиции.//ВЯ,№5,1990.С.37-49.

237. Проскурин С.С. Семиотика индоевропейской культуры. История языка. Концептуальные системы в индоевропейском языке и культуре.

238. Проблема «коды» и «тексты». Новосибирск: Издание Сибирского независимого ун-та, 1998. 244 с.

239. Пылакина В.В. Причины утраты и замены лексики в истории французского языка (на материале существительных). Автореф. диссерт. . канд. филол. наук. М.: Изд-во Московского ун-та, 1997.- 24 с.

240. Пятаева Н.В. Опыт динамического описания синонимичных этимологических гнезд ет и ber «брать, взять» в истории русского языка.// Этимология. 1994-1996. М.:Наука, 1997. С. 140-147.

241. Пятаева Н.В. От лексического гнезда к генетической парадигме: к проблеме динамического описания лексической системы языка. // Вестник Оренбургского Государственного университета. №11, 2005. С. 115-121.

242. Рахилина Е.В. Основные идеи когнитивной семантики. // Современная американская лингвистика: фундаментальные направления. /Под ред. А.А. Кибрик, И.М. Кобозевой, И.А. Секериной» М.: Изд-во Московского ун-та, 2002. С. 370-388.

243. Рождественский Ю.В. О лингвистических универсалиях.//ВЯ, №2, 1968. С.3-13.

244. Розина Р.И. Устранение преграды (семантика и аспектуальное поведение группы русских глаголов)//Языки пространств. Логический анализ языка. Языки русской культуры./Под ред. Н.Д. Арутюновой и И.Б. Левонтиной. М.: РАН ИЯ, 2000.С. 67-72

245. Розина Р.И.Концептуальные структуры и языковые правила порождения значений: глаголы движения вниз .//Язык, культура. Гуманитарное знание.

246. Научное наследие Г.О. Винокура и современность. М.: Научный мир, 1999. С. 161-173.

247. Рона-Таш А. Реконструкция и экстралингвистические данные. // Сравнительно-историческое изучение языков разных семей. Теория лингвистической реконструкции. /Отв. ред. Н.З. Гаджиева. М.: Наука, 1988. С. 105-113.

248. Рошаль В.М. Полная энциклопедия символов. М.:АСТ; СПб.: Сова, 2006. -515с.

249. Рошанский Ф.И. «Направление движения» (типологическое исследование) // Языки пространств. Логический анализ языка. Языки русской культуры. /Под ред. Н.Д. Арутюновой и И.Б. Левонтиной. М.: РАН ИЯ, 2000. С. 57-66.

250. Рябцева Н.К. Размер и количество в языковой картине мира. // Языки пространств. Логический анализ языка. Языки русской культуры. /Под ред. Н.Д. Арутюновой и И.Б. Левонтиной. М.: РАН ИЯ, 2000. С. 108-116.

251. Сааринен Э. О метатеории и методологии семантики. // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. XVIII. М.: Прогресс, 1986. С. 121-138.

252. Салмина Л.М. Когнитивно-аксиологическая модель мира. // Русская и сопоставительная филология: состояние и перспективы. Международная научная конференция, посвященная 200-летию Казанского университета. Казань, 4-6 октября, 2004. С. 240-241.

253. Сафина Р.А., Борискова Л.А. Образность фразеологизмов, выражающих умственные способности человека в немецком и русском языках. // Русская и сопоставительная филология: состояние и перспективы.

254. Международная научная конференция, посвященная 2000-летию Казанского университета. Казань, 4-6 октября, 2004. С. 86-87.

255. Свирепо О.А., Туманов О.С. Образ, символ, метафора в современной психотерапии. М.: Изд-во Института Психотерапии, 2004. 270 с.

256. Сводеш М. Лексикостатическое датирование доисторических этнических контактов // Новое в лингвистике. Вып.1. М. .'Иностранная литература, 1960. С. 23-52.

257. Семенова С.Ю. О некоторых свойствах имен пространственных параметров // Языки пространств. Логический анализ языка. Языки русской культуры. /Под ред. Н.Д. Арутюновой и И.Б. Левонтиной. М.: РАН ИЯ, 2000. С. 117-126.

258. Серебренников Б.А. К критике некоторых методов типологических исследований. //ВЯ, №5, 1958. С. 24-33.

259. Серебренников Б.А. Номинация и проблема выбора. // Языковая номинация. Общие вопросы. М.: Наука, 1977. С. 147-187.

260. Скаличка В. О современном состоянии типологии // Новое в лингвистике. Вып.111. М.: Иностранная литература, 1963. С. 19-34.

261. Смирницкая С.В. Якоб Гримм историк языка. // Понимание историзма и развития в языкознании первой половины XIX века. Л.: Наука, 1984. С. 136-162.

262. Смирнова И.М. Магия как она есть. М.:Агентство «Фаир», 1997.- 457 с.

263. Смолина К.П. Компонентный анализ и семантическая реконструкция в истории слов. // ВЯ, №4, 1986. С. 97-105.

264. Соколова Г.Г. Фразеобразование во французском языке. М.: Высшая школа, 1987.- 141с.

265. Соколовская J1.B. История слов с корнем -лук в русском языке: Семантический аспект. Пермь: Изд-во Пермского ун-та, 2001.- 101 с.

266. Соловьев B.C. Философские начала цельного знания. // Соловьев B.C. Соч. в 2-х томах.Т.2. М.:Мысль, 1988.

267. Солсо Р.Л. Когнитивная психология. М.: Либерея, 2002. -592 с.

268. Соссюр Ф.де. Курс общей лингвистики. (В переводе А.М.Сухотина) // Ф. де Соссюр. Труды по языкознанию. М. .'Прогресс, 1977. С.31-274.

269. Спиркин А.Г. Происхождение языка и его роль в формировании мышления. // Мышление и язык. /Под ред. Д.П. Горского М.: Изд-во политической литературы, 1957. С. 3-72.

270. Старинин В.П. К вопросу о семантическом аспекте сравнительно-исторического метода (изосемантические ряды С.С. Майзеля). //Советское востоковедение, №4, 1955. С. 99-111.

271. Степанов Ю.С. Константы. Словарь русской культуры. М.: 1997.-316 с.

272. Степанов Ю.С. Концепт «причина» и два подхода к концептуальноу анализу языка логический и сублогический. // Логический анализ языка. Культурные концепты. М.: Л 69 Наука, 1991. С. 5-14.

273. Степанов Ю.С. Методы и принципы современной лингвистики. М.:Эдиториал УРСС, 2001- 312 с.

274. Степанов Ю.С. Номинация, семантика, семиология. (Виды семантических определений в современной лексикологии). // Языковая номинация. Общие вопросы. М.: Наука, 1977. С. 294-352.

275. Степанов Ю.С. Эмиль Бенвенист и лингвистика на пути преобразования. // Эмиль Бенвенист. Общая лингвистика. М.: Прогресс, 1974. С. 5-16.

276. Стернин И.А. Методика исследования структуры концепта. //

277. Методологические проблемы когнитивной лингвистики ./Под ред. И.А. Стернина. Воронеж: Изд-во Воронежского ун-та, 2001. С. 59-65.

278. Сузанович В.Б. К проблеме изучения диахронического словообразовнаия. // Этимологические исследования по русскому языку. Вып. 9. М.: Наука, 1981. С. 228-235.

279. Супрун Е.А. Системность лексики и этимология. // Этимология 1967. М.: Наука, 1969. С. 88-97.

280. Тайсаев Д.М. Эволюция. Этничность. Культура. На пути к построению постнеклассической теории этноса. Нальчик: Изд-во М. и В. Котляровых (Полиграфсервис и Т), 2005. 200 с.

281. Тарасов Е.Ф. Актуальные проблемы анализа языкового сознания. // Языковое сознание и образ мира. /Отв. ред. Н.В. Уфимцева. М.: ИЯ РАН. 2000. С. 24-32.

282. Тарланов З.К. О лексико-синтаксическом изоморфизме в истории языка. //ВЯ,№1, 1989. С. 55-63.

283. Телия В.Н. Вторичная номинация и ее виды. // Языковая номинация. Виды номинаций. М.:Наука, 1977. С. 129-222.

284. Телия В.Н. Русская фразеология. Семантический, прагматический и лингвокультурологический аспекты. М.: Школа «Языки русской культуры», 1996. 288 с.

285. Телия В.Н. Фактор культуры и воспроизводимость фразеологизмов -знаков микротекстов. // Сокровенные смыслы. Слово. Текст. Культура. Сб. в честь Н.Д. Арутюновой. М.: Языки славянской культуры, 2004. С. 674-684.

286. Тер-Минасова С.Г. Язык и межкультурная коммуникация. М.: Слово, 2000. 262 с.

287. Тимберлейк A. Signiflcatio, conventio, imitatio et inventio. // Русский язык в научном освещении.№2 (4), 2002. С. 35-74.

288. Тихонов А.Н. Словообразовательные и корневые гнезда слов. //

289. Восточнославянское и общее языкознание. М.: Наука, 1978. С. 270-274.

290. Толстая С.М. Мотивационные семантические модели и картина мира // Русский язык в научном освещении, 2002, №1(3). С. 112-127.

291. Томахин Г.Д. Лингвистические аспекты лингвострановедения. // ВЯ, №6, 1986. С. 113-118.

292. Томсон Б., Томсон У. Анатомия экспертных систем. // Реальность и прогнозы искусственного интеллекта. М.: Мир, 1987. С. 183-208.

293. Топоров В.Н. Ведийское rta-: к соотношению смысловой структуры и этимологии. //Этимология 1979. М.: Наука, 1981. С. 130-156.

294. Топоров В.Н. Из индоевропейской этимологии. V (1). //Этимология. 19911993. М.: Наука,1994. С. 126-154.

295. Топоров В.Н. К семантике четверичности (анатолийское *тер и др.). // Этимология 1981. М.: Наука, 1983. С. 108-131.

296. Топоров В.Н. К этимологии др.-инд. Кгат -«шагать, ступать». // Этимология. 1994-1996. М.: Наука, 1997. С. 147-165.

297. Топоров В.Н. Миф. Ритуал. Символ. Образ. Исследования в области мифопоэтического. М.: Прогресс-Культура, 1995. 624 с.

298. Топоров В.Н. О некоторых теоретических основаниях этимологического анализа. // ВЯ, №3, 1960. С. 46-59.

299. Топоров В.Н. Пространство и текст // Текст: семантика и структура. М.: Наука, 1983. С. 227-284.

300. Топоров В.Н. О некоторых теоретических аспектах этимологии. Этимология 1984. М.: Наука, 1986. С. 205-211.

301. Топорова Т.В. Семантическая структура древнегерманской модели мира. М.: Радикс, 1994. 190 с.

302. Трубачев О.Н. Заметки по этимологии и сравнительной грамматике // Этимология, 1970.М.: Наука, 1972. С. 3-4.

303. Трубачев О.Н. Реконструкция слов и их значений. // ВЯ, 1980, №3. С.3-14.

304. Трубачев О.Н. Славистика на 12 международном съезде славистов. //ВЯ,3, 1999. С. 3-19.

305. Трубачев О.Н. Этимологические исследования и лексическая семантика. // Принципы и методы семантических исследований. М.: Наука, 1976. С. 147-180.

306. Трубачев О.Н. Приемы семантической реконструкции.//Сравнительно-историческое изучение языков разных семей. Теория лингвистической реконструкции./ Отв. Ред. Н.З. Гаджиева. М.: Наука. С. 197-222.

307. У человечества был единый праязык. Беседа Г.Зеленко со С. Старостиным. Знание сила. М., №8, 2003. С.39-44.

308. Ульман С. Семантические универсалии. // Новое в лингвистике. Вып. V. М.: Наука, 1970. С. 250-299.

309. Уорф Б. Наука и языкознание (в переводе Л.Н.Натан, Е.С.Турковой) // Языки как образ мира. М.: ООО «Издательство ACT»; СПб.: Terra Fantastica, 2003. С. 202- 219.

310. Уорф Б. Отношение норм поведения и мышления к языку (в переводе Л.Н.Натан, Е.С.Турковой) //Языки как образ мира. М.: ООО «Издательство ACT»; СПб.: Terra Fantastica, 2003. С. 157-201.

311. Урусов Х.Ш. Морфемика адыгских языков. Нальчик: Эльбрус, 1980. 402 с.

312. Урыс Хь. Щ. Адыгэ грамматика. Фонетикэ. Морфонемикэ. Морфологие. Налшык: Эльбрус, 2001. 229 н.

313. Урыс Хь.Щ. Адыгэбзэм и тхыдэ. Налшык: Эльбрус, 2000. 358 н.

314. Урысон Е.В. Еще раз о свободе и воле. // Сокровенные смыслы. Слово. Текст. Культура. М.: Языки славянской культуры, 2004. С. 694-703.

315. Урысон Е.В. Некоторые проблемы описания эмоциональной лексики. // Русская и сопоставительная филология: состояние и перспективы. Международная научная конференция, посвященная 200-летию Казанского университета. Казань, 4-6 октября, 2004. С. 245-246.

316. Урысон Е.В. Проблемы исследования языковой картины: Аналогия всемантике. М.: Языки славянской культуры, 2003. 224 с.

317. Успенский Б.А. Крест и круг. Из истории христианской символики. М.: Языки славянских культур, 2006. 488 с.

318. Уфимцева А.А. Опыт изучения лексики как системы. М.: АН СССР, 1962, -267 с.

319. Уфимцева А.А. Типы словесных знаков. М.: Наука, 1974.- 206 с.

320. Ушакова Т.Н. Языковое сознание и принципы его исследования. // Языковое сознание и образ мира. /Отв. ред. Н.В. Уфимцева. М.: ИЯ РАН. -2000. С. 13-23.

321. Фелдман Дж. А. Сетевые модели. // Реальность и прогнозы искусственного интеллекта. М.:Мир, 1987. С. 137-147.

322. Фесенко Г.А. Этноментальный мир человека: опыт концептуального моделирования. Автореф. диссерт. . докт. филол. наук. М.: Изд-во Московского ун-та, 1999. 52 с.

323. Филлмор Ч. Фреймы и семантика понимания. //Новое в зарубежной лингвистике. Вып. XXI11. М.:Прогресс, 1988. С. 52-92

324. Фреге Г. Логика и логическая семантика: Сборник трудов (в переводе Б.В.Бирюкова) / Под ред. З.А. Кузичевой. М.: Аспект Пресс, 2000. 512 с.

325. Фрейденберг О.М. Миф и литература древности. М.: Наука, 1978.- 605 с.

326. Хараева Л.А. Язык и мышление в двуязычии // Обучение межкультурной коммуникации в различных условиях. Пятигорск: Изд-во Пятигорского гос. лингвист. Ун-та, 2000.С. 167-174.

327. Хараева Л.А. Этносоциолингвокультурная детерминация педагогического общения в условиях двуязычия (теоретические основы). Автореф. диссерт. . докт. педаг. наук. Нальчик: Изд-во Кабардино-Балкарского ун-та, 2000. 45 с.

328. Хацукова М.М. Духовная вселенная адыгов. Нальчик: Полиграфсервис и Т., 2004. 440 с.

329. Хойер Г. Лексикостатистика. // Новое в лингвистике. Вып.1. М.:

330. Иностранная литература, 1960. С. 88-107.

331. Хоппер П.Дж. Типология праиндоевропейского набора сегментов. // Новое в зарубежной лингвистике. М.-Прогресс, 1988. С. 160-172.

332. Чанышев А.Н. Аристотель. М.: Мысль, 1987. 221 с.

333. Ченки А. Семантика в когнитивной лингвистике. // Современная американская лингвистика: фундаментальные направления./Под ред. А.А. Кибрик, И.М.Кобозевой, И.А. Секериной. М.: Изд-во Московского ун-та, 2002. С. 341-369.

334. Чернавский Д.С. О методологических аспектах синергетики. // Синергетическая парадигма. Нелинейное мышление в науке и искусстве. М.: Прогресс-Традиция, 2002. С. 50-66.

335. Черняк А.Б. Древнейшие французские тексты как источник лингвистического исследования: Автореф. дисс. . канд. филол. наук. Л.: Изд-во Ленинградского ун-та, 1971. 25 с.

336. Чесноков П.В. Слово и соответствующая ему единица мышления. М.: Просвещение, 1967. 192 с.

337. Шагиров А.К. Материальные и структурные общности лексики абхазо-адыгских языков. М.:Наука, 1982.- 164 с.

338. Шагиров А.К. Очерки по сравнительной лексикологии адыгских языков. Нальчик: Кабардино-Балкарское книжное изд-во, 1962. 214с.

339. Шагиров А.К. К реконструкции утраченных единиц лексической системы языка.//ВЯ, № 2, 1968. С.96-100.

340. Шагиров А.К. Фонетика и морфология кабардинского языка. Нальчик: Эль-Фа, 2004. 220 с.

341. Шанский Н.М. О реконструкции промежуточных словообразовательных звеньев // Филологические науки, №4, 1962. С. 14-25.

342. Шапошникова И.В. Системные диахронические изменения лексико-семантического кода английского языка в лингво-этническом аспекте. Иркутск, изд-во Иркутского лингвистического ун-та, 1999. 243 с.

343. Шведова Н.Ю. Местоимение и смысл. Класс русских местоимений и открываемые ими смысловые пространства. М.: Азбуковник, 1998. 176 с.

344. Шенк Р., Хантер JI. Познать механизмы мышления. // Реальность и прогнозы искусственного интеллекта. М.:Мир, 1987. С. 15-26.

345. Шилдз К. Заметки о происхождении основообразующих формантов в индоевропейском. // ВЯ, №5, 1990. С. 12-17.

346. Шмелев А.Д. Русская языковая модель мира: Материалы к словарю. М.: Языки славянской культуры. 2002. 224 с.

347. Шмелев JI.H. Проблемы семантического анализа лексики (на материале русского языка). М.: Наука, 1973. -278 с.

348. Шортанов А.Т. Адыгская мифология. /Под. ред. А.А. Алиевой. Нальчик: Эльбрус, 1982.- 196 с.

349. Шпет Г.Г. Язык и смысл. // Густав Шпет. Мысль и слово. Избранные труды. М.: РОССПЭН, 2005. С. 470-657.

350. Штейнберг Н.М. Аффиксальное словообразование во французском языке. Л.: Изд-во Ленинградского ун-та, 1976. 204 с.

351. Шустер-Шевц X. Место и проблематика этимологического исследования (по материалам славянских языков). // Этимология. 1967. М.: Наука, 1969. С. 71-79.

352. Шухардт Г. Вещи и слова. // Г. Шухардт. Избранные статьи по языкознанию. М.: Иностранная литература, 1950. С. 198-209.

353. Шухардт Г. Происхождение языка. // Г. Шухардт. Избранные статьи по языкознанию. М.: Иностранная литература, 1950. С. 73-112.

354. Шухардт Г. Этимология и исследование истории слова. // Г. Шухардт. Избранные статьи по языкознанию. М.: Иностранная литература, 1950. С. 210-220.

355. Щур Г.С. Теория поля в лингвистике. М.: Наука, 1974. 254 с.

356. Эдельман Д.И. Проблемы исторической лексикологии иранских языков и «Этимологический словарь иранских языков». // ВЯ, №3, 2005. С. 3-23.

357. Элиаде М. Миф о вечном возвращении. Избранные произведения. М.: Ладомир, 2000.-415 с.

358. Этнография и смежные дисциплины. Этнографические субдисциплины. Школы и направления. Методы. 192-193. М.: Наука, 1988. 223 с.

359. Юдина О.В. Семантическая эволюция слов с праславянским корнем rud — в русском языке. Автореф. диссерт. . канд. филол. наук. Воронеж: Изд-во Воронежского ун-та, 2000. 21 с.

360. Юнг К.Г. Архетип и символ. М.: Ренессанс, 1991. 304 с.

361. Юнг К.Г.Психология переноса. М.: Рефл-бук, 1997. -304 с.

362. Якобсон Р. Итоги Девятого конгресса лингвистов. // Новое в лингвистике. Выпуск IV. М.: Прогресс, 1965. С. 576-588.

363. Яковенко Е.Б. О применении принципов когнитивной лингвистики в решении проблем библеистики. // Вестник НГУ. Серия: Лингвистика и межкультурная коммуникация. Т.2. Вып.1. Новосибирск: Изд-во Новосибирского ун-та, 2004. С. 125-129.

364. Яковлев Н.Ф. Грамматика литературного кабардино-черкесского языка. М.-Л.: АНСССР, 1948.-372 с.

365. Яковлева Е.С. Фрагменты русской языковой картины мира (модели пространства, времени и восприятия). М.: Гнозис, 1994. 344 с.

366. Aubert М., Vernier J. L'architecture fran9aise des origines au XIXе siecle. Paris: Les Editions d'Histoire, 1941, t. 1. -88 p.

367. Baldinger K. Le FEW de Walter von Wartburg. // Bulletin des jeunes romanistes, 1975, № 18-19. P. 11-47.

368. Batouka N. L'expression linguistique de l'espace: essai contrastif tchetchene-tcherkesse. // Caucasologie et mythologie comparee. Ed. Cathrine Paris. Actes du colloque international du CNRS 1Y colloque de caucasologie. Paris:Peters, 1992. P. 219-230.

369. Benveniste E. Problemes de linguistique generate. Paris: Gallimard, 1966. -356 p.

370. Bouffaringue J., Delrieu. Tresors des racines latines. Paris: S.E.R.S., 1984. 335 p.

371. Brucker Ch. L'Etymologie. Paris:Presses Universitaires de France, 1988.-125p.

372. Carulis C. Historische Semasiologie und Etimologie. // Revue roumaine de Linguistique. Bucuresti, 1969, t. XIV, n°5. P. 429-434.

373. Cravens D. Th. Cross-Language Evidence in Etymology: the Origin of 'testa' as 'Head' in Romance. // Helsinki.Neuphilologische Mittellungen. Bulletin de la societe neophililogique, 1982, n.3. P. 53-60.

374. Gougenheim G. Sur le renouvellement du vocabulaire. // Bulletin de la Societe linguistique de Paris. 1960, t. 55. P. 10-13.

375. Haugen E. The semantics of Icelandic orientation. // "Word" vol.13. №3. 1957. P. 447-459.

376. Hollyman K.J. Le developpement du vocabulaire feodal en France pendant le Haut Moyen Age. Etude semantique. Paris Geneve: Droz, 1957. - 199 p.

377. Huguet E. L'evolution du sens des mots depuis le XVIе siecle. Paris: Droz, 1934.-210 p.

378. Huguet E. Mots disparus ou vieillis depuis le XVIе siecle. Paris: Droz, 1935. -355 p.

379. Jackendorff R.S. Conceptuel Semanties and Cognitive Linguistics// Cognitive Linguistics, 1996, v.7/1

380. Jacobson R. К характеристике Евразийского языкового союза // Jacobson R/ Selected writings/V.I: Phonological studies, 's-Gravenhage, 1962)

381. Malkiel J. Etimology and the structure of Word Families. // Word, 1954, v. 10 n°2-3. P. 265-274.

382. Marouzeau J. Aspects du franfais. Paris: Masson et Cie, editeurs, 1950. - 212 P

383. Matore J. Le vocabulaire et la societe du XVI siecle. Paris: Pressesuniversitaires de France, 1988.- 379 p.

384. Meillet A. Linguistique historique et linguistique generale. Paris: Klincksieck, 1938, t. 2.-234 p.

385. Millar F. The emperor in the Roman World. Ithaca. New York: Cornell University Press, 1977. XVI, 657 p.

386. Orr J. Ancien fran9ais "meschief' ou Meyer-Liibke contre Gillieron. // Travaux de linguistique de litterature. Strasburg: Klincksieck, 1966, t. 4, № 1. P. 375380.

387. Pottier B. La valeur de la datation des mots dans la recherche etymologique. // Etimologica. Festschrift fur W. von Wartburg. Tubingen, 1958, P. 581-586.

388. Renson J. Les denominations du visage en fran9ais. Paris: Les belles lettres, 1962, t. 1-2.-423 p.

389. Schippan T. Einfuhrung in die Semasiologie. Leipzig: VEV Bibliographisches Institut, 1972. 246 S.

390. Stefenelli A. Der Synonymenrichtum der altfranzosischen Dichtersprache. Wien: Bonlaus, 1967. 327 S.

391. Ulman S. Synchronic et diachronie en semantique. // Actes du Xе Congres international de linguistique et philologie romanes. (Strasburg, 1962). Paris: Klincksieck, 1965, t. 1. P. 55-69.

392. Wartburg W. von. Franzosisches etimologischesWorterbuch: evolution et problemes actuels. // Word, 1954, vol. 10, n°2-3. P. 288-305.

393. Zinc G. Le moyen fran9ais (X1V-XV siecles). Paris: Presses universitaires de France, 1990. 125 p.1. СЛОВАРИ

394. Гак В.Г., Ганшина К.А. Новый французско-русский словарь. М.: Русский язык, 1995.

395. Дворецкий И.Х. Латинско русский словарь. М.: Русский язык, 1976.

396. Емузов А.Г. Англо-кабардино-русский фразеологический словарь. Нальчик: Эльбрус, 1992.

397. Карданов Б.М. Кабардинско-русский фразеологический словарь. Нальчик: Эльбрус, 1968.

398. Кубрякова Е.С., Демьянков В.З., Панкрац Ю.Г., Лузина Л.Г. Краткий словарь когнитивных терминов/ Под общ. ред . Е.С.Кубряковой. М.: Изд-во Московского ун-та, 1997.

399. Маковский М.М. Сравнительный словарь мифологической символики в индоевропейских языках: Образ мира и миры образов. М.: ВЛАДОС, 1996.

400. Мифы народов мира. М.: Советская энциклопедия, т.2. 1992.

401. Словарь кабардино-черкесского языка. М.: Дигора, 1999.

402. Шагиров А.К. Этимологический словарь адыгских (черкессских) языков. М.: Наука, т. 1, 1977.

403. Шишмарев Бородина М.А., Гордина М.Г., Шишмарев В.Ф. Словарь старофранцузского языка к «Книге для чтения по истории французского языка» В.Ф. Шишмарева. М.-Л.: АН СССР, 1955.

404. Battisti С. Dizionario etimologico italiano. Vol. 1-5, Firenze: G. Barbera, 1950-1957.

405. Bloch O. et Wartburg W., von. Dictionnaire etymologique de la langue frangaise. Paris: Presses universitaires de France. 2eed., 1950.

406. Buck C.D. A Dictionnairy of selected synonymes in the principal indo-european languages. Chicago- The University of Chicago Press. Chicago-Illinois.

407. Cayrou C. Le frangais classique. Lexique de la langue du dix-septieme siecle. Paris: H. Didier, 1954.

408. Corominas J. Diccionario critico etimologiko de la lengua castellana. vol. 1-2. Berna: Franke, 1954.

409. Dauzat A., Dubois J, Mitterand H. Nouveau dictionnaire «stymologique et historique. Paris: Larousse, 1964.

410. Devoto G. Avviamento alia etimologia italiana. Milano: Mondadori, 1979.

411. Du Cange Ch. D. Glossarium mediae et infimae latinitatis. t. 1-10. Paris: L. Favre, 1883.

412. Ernout A., Meillet A. Dictionnaire etymologique de la langue latine. Paris: C. Klincksieck, 1951.

413. Wartburg W., von. Franzosisches etimologisches Worterbuch. Bd. 1-21. Bonn-Tubingen-Basel. 1922-1970 (FEW).

414. Forcellini A. Lexicon totius latinitatis. Potavii, t. 3, 1871.

415. Franklin A. Dictionnaire historique des arts, metiers et professions. Paris-Leipzig: H. Welter, 1905.

416. Furetiere A. Dictionnaire universel. t. 1-3. La Haye-Rotterdam: A. et R. Leers, 1690.

417. Gamilscheg Gamilscheg E. Etimologisches Worterbuch der franzosischen Sprache. Heidelberg: C. Winter, 1926-1929.

418. Godefroy F. Dictionnaire de l'ancienne langue fran^aise et de tous ses dialectes du IXе au XVе siecle. t. 1-10. Paris: Libraire des sciences et des arts, 19371938.

419. Grandsaignes d'Hauterivez. Dictionnaire d'ancien fran9ais. Paris: Larousse, 1947.

420. Greimas A J. Dictionnaire de l'ancien fran9ais. Paris: Larousse, 1969.

421. Huguet E. Dictionnaire de la langue fran9aise du seizieme siecle. t. 1-6. Paris: Didier, 1925-1965.

422. La Curne de Sainte-Palaye. Dictionnaire historique de l'ancien langagefran9ais ou glossaire de langue fran9aise depuis son origine jusq'au siecle de1.uis XIV. Contenant signification primitive et secondaire des vieux mots. t

423. Etymologie de vieux mots. Proverbes. Usages anciens. t. 1-10. Niort, L.Favrei Paris: H. Champion, 1875-1882.

424. Larousse P. Grand dictionnaire universel du XIXе siecle. Paris: Larousse, t. 116.

425. Le Petit Larousse. Paris.: Larousse-Bordas, 1997.

426. Le Petit Robert. Dictionnaire alphabetique et analogique de la langue fran^aise. Paris: Littre, 1979.

427. Levy E. Petit dictionnaire proven9al-fran?ais. Heidelberg: C. Winter, 1909.

428. Lexis. Dictionnaire de la langue franfaise. Dir. de J. Dubois. Paris: Larousse, 1975.

429. Littre E. Dictionnaire de la langue fran^aise. t. 1-4. Paris: J.J. Pauvert, 19561957.

430. Meyer Liibke. Romanisches etimologisches Worterbuch. Heidelberg, 1930.

431. Olivieri D. Dizionario etimologico italiano. Milano: Ceschina, 1961.

432. Pauilis-Wissowa. Real-Encyklopadie der klassischen Altertumswissenschafl. Stutgart, 1894.

433. Picoche Picoche J. Nouveau dictionnaire du fran^ais. Paris: Hachette-Tchou, 1973.

434. Pokorny J. Indogermanisches Etymologisches Worterbuch. Bern: A. Franke A.G. Verlag, 1951.

435. Rey A. Dictionnaire historique de la langue franchise. T.2. Paris:Robert, 1993.

436. Tresor de la langue frantpaise. Dictionnaire de la langue du XIXе et du XXе siecles. Publie sous la dir. de Paul Imbs. 1971.

437. Thesaurus Linguae Latinae. Vjl. 1-9. Lipsiae: Teubner, 1900-1975.

438. Tobler A., Lommatzsch E. Altfranzosisches Worterbuch. Bd. 1-5, Berlin: Wiedmansche Buchhanl, 1925-1963.

439. Vogt Vogt Hans. Dictionnaire de la langue oubykh avec introduction phonologique index fran^ais-oubykh, textes oubykhs. Universitetsforlaget, 1963.1. ИСТОЧНИКИ И СОКРАЩЕНИЯ

440. Кажаров Кажаров Х.Х. Избранное: Стихотворения и баллады. -Нальчик.-Эльбрус, 1998. - 320 с.

441. Нарты Нарты. Адыгский героический эпос. М.: Наука, 1974. - 415 с.

442. Псалъэ. Адыгэ псалъэжьхэр. Налшык, Къэбэрдей Балъкэр щ1эныгъэхутэ институт, 1967. -251 н.

443. Уэрэд. Адыгэ уэрэдыжьхэр. Зэхуэзыхьэсыжар Къардангъущ1 Зырамыкущ. Налшык. Эльбрус, 1979. - 224 н.

444. Фольклор Фольклор адыгов в записях и публикациях XIX - начала XX -века. Нальчик: Полиграфкомбинат им. Революции 1905 года, 1979. - 404 с.

445. Шишмарев Бородина М.А., Гордина М.Г., Шишмарев И.Ф. Словарь старофранцузского языка к «Книге для чтения по истории французского языка». М.-Л.: АН СССР, 1955

446. Шишмарев Шишмарев В.Ф. Кн. для чтения по истории французского языка 1Х-ХУ вв. М.-Л. Изд-во АН СССР, 1955.

447. Adam Adam. Drame anglo-normand du XII sciecle. Tours, 1854.

448. Ammianus Macellinus Amiani Marchelini Res gestae Librique supersunt.// Bd. W. Seyfarth. Lipsiae: Teubner, 1978, v. I-II.

449. Amyot Amyot J. Les Vies des hommes illustres grecs et romains, comparees l'une avec l'autre. Paris, 1559.

450. Anciennes chartes Les plus anciennes chartes en langue fran^aise. // Publie par Louis Carolus-Barre. Vol. 1-2. Problemes generaux et recueil des pieces originales conservees aux archives de l'Oise, 1241-1286. Paris: Klincksieck, 1964.

451. Anthol.- Anthologie poetique frangaise. Moyen Age, 2 volumes. Paris: Garnier-Flammarion, 1987.

452. Balzac. Balzac, Нопогё de. Illusions Perdues. Paris: Gamier - Flammarion, 1996.

453. Batany G. Frangais medieval. Paris: Bordas, 1981.

454. Bazin. Bazin, Herve. Au nom du fils. Moscou: Vyssaja scola, 1980.

455. Berneville Guillaume de Berneville. La vie de Saint Gilles. // РиЬНё par G. Paris et A. Bos. Paris: Didot, 1881.

456. Brantome Memoires de Messire Pierre de Bourdeille, Segneur de Brantome, contenant les vies des Hommes illustres et grands Capitaines Frangais de son temps, en 3 volumes. A Leyde, Sambix, 1699.

457. Camus Camus, Albert. L'etranger. Paris: NRF, Gallimard, 1958.

458. Chans, de Rol. La chanson de Roland / Publie d'apres le manuscrit d'Oxford par J. Bedier. Paris: L^dition d'art, 1922.

459. Coinci Coutier de Coinci. De Sainte Leccade. // Publie par E. Vilamo-Pentti. Helsinki, Suomalainen Tiedeakademia, 1950. (Annales Acad. Scientiarum fennicae, B, t. 67).

460. Corn.- Corneille, Pierre. Le Cid. Horace. Paris: Librairie de la Bibliotheque nationale, 1908

461. Des Pariers Les nouvelles recreations et joyeux devis. De feu Bonaventure Des Periers, valet de chambre de la Rayne de Navarre. A Lion pour Claude Chastellard, 1616.

462. Duhamel Duhamel, Georges. Chronique des Pasquier. Moskou: Radouga, 1983.

463. Extr. des chron. Fr. Extraits des chroniqueurs frangais Villchardouin, Joinville, Froissart, Commines. // Publiepar G Paris. Paris: Hachette et Cie 1912.

464. F.M. Le Frangais moderne, 1983, N 3.

465. Fables de la Fontaine. Tours: Ed. Mame et Fils. (s.a.).

466. Florence de Rome Florence de Rome. Chanson d'aventure du premier quart du XIIIе siecle, en 2 volumes, imp. Peuriller, Honchon et Gamon. Paris, 19071909.

467. Froissart. Les Chroniques de Sire Jean Froissart. Paris: Societe du Pantheon litteraire. 1852, t. 1.

468. Guillaume de Flavy Guillaume de Flavy. Capitaine de Compiegne. // Contribution a l'histoire de Jeanne d'Arc et a l'ede la vie militaire et privee au XV0 siecle. Paris: Champion, 1906.

469. Guillaume de Lorris et Jean de Meun. Le roman de la Rose. Milano-Varese: Cisalpino, 1934.

470. Humanite, 1983, 10 mai, N 12039.

471. Join. Joinville. Histoire de Saint Louis. Paris: Libraire Hachette et CIe, 1882.

472. Jeux et sapience Jeux et sapience du Moyen Age. Paris: Bibliotheque de la Plei'ade, 1941.

473. La mort de Garin Le Loherain, poeme du Х1Г siecle. // Publie par E. du Meril. Paris: Franck, 1846.

474. La vie d'Edouard le Confesseur. // Publie par Sodergard. Uppsala, 1948.

475. Laclos. Choderlos de Laclos, Pierre Ambroise Fran?ois. Les Liaisons dangereuses. M.: Progres, 1978.

476. Le pelerinage Le pelerinage de Charlemagne. / Publie par A.J. Cooper. Paris: A. Lahure, 1925.

477. Marg. De Valois Memoires de Marguerite de Valois, reine de France et de Navarra. LaHaye, Moetjens, 1715.

478. Marie de France Marie de France Six Lais d'Amour. // Publie par L. Lebesque. Paris: E. Sansot et Cie 1913.

479. Marivaux Pierre de Marivaux. La vie de Marianne. Paris: Gamier, 1957.

480. Merle Merle, Robert. Week-end a Zuydcoote. Paris: Gallimard, 1949.

481. Meyer Meyer, Paul. Recueil d'anciens textes bas-latins, proven9aux et fran^ais. p. 1. Paris: Franck, 1874.

482. Mont. Oeuvres completes de Montaigne. Essais, livre I en deux volumes. Paris: Ed. Fernand Roches, 1931

483. Montes. Montesquieu, Charles de. Lettres persanes. Moscou: Progres, 1980.

484. PL- Plautus Titus Maccius. Comedies / Texte etabli et trad. Par. A. Ernout. Paris: Les Belles lettres, 1931 1936, t. 1-4

485. Rabelais Ceuvres de Rabelais, Paris: Libraire illustree, 1884.

486. Racine Racine, Jean. Oeuvres completes. Paris: NRF, Galimard, 1966-1976, t. 1-2

487. Renart Le roman de Renart. // РиЬПё par E. Martin, t. 1-3, Strasburg: K.J. Trubner, 1882-1887.

488. Rimbaud Rimbaud Arthur, Paris: Ed. De la Banderole, 1922.

489. Ronsard Pierre de Ronsard. Oeuvres completes. La Franciade (1572), premiere partie. Paris: Libraire Marsel Didier, 1950.

490. Rose Guillaume de Lorris et Jean De Meun. Le roman de la Rose. // Publie par S.F. Baridon. Milano - Varese: Cisalpine, 1934.

491. Rosset Francis Rosset. L'Histoire du Palais de la F61icite. Paris: De l'imprimerie de Francis Huby, 1616.

492. Rostand Rostand, Edmond. Cyrano de Bergerac. Comedie heroique en 5 actes en vers. Paris: Fasquelle, 1965.

493. Thomas Thomas. Roman de Tristan. // Publie par J. Bёdier. Paris: F. Didot, 1902-1905.

494. Tobl. Lom. - Tobler A., Lommatzsch E. Altfranzosisches Worterbuch. Bd. 15, Berlin: Weidmansche Buchhanl., 1925-1963.

495. Vaillant-Couturier Vaillant-Couturier, Paul. Enfance.Moscou: 1979.

496. Wace Nicolas. Wace. La vie de Saint Nicolas. Poeme religieux du XIIе siecle. // Publie par E. Ronejo. Lund: Gleerup, 1942.

497. Wace. Brut. Wace. Le roman de Brut. // РиЬНё par J. Arnold. Paris, 19381940.