автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.01
диссертация на тему: Коммуникативно-прагматическая интерпретация лексического синонимического перефразирования

Полный текст автореферата диссертации по теме "Коммуникативно-прагматическая интерпретация лексического синонимического перефразирования"

На правах рукописи

ОД

I з ш 2300

БескоровайнаяНрпна Геннадьевна

КОММУНИКАТИВНО-ПРАГМАТИЧЕСКЛЯ ИНТЕРПРЕТАЦИЯ ЛЕКСИЧЕСКОГО СИНОНИМИЧЕСКОГО ПЕРЕФРАЗИРОВАНИЯ

Специальность 10.02.01 - русский язык

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание учёной степени кандидата филологических наук

Барнаул - 2000

Работа выполнена на кафедре русского языка Омского государственного университета.

Научный руководитель - кандидат филологических наук, доцент М.П. Одинцова.

Официальные оппонента: доктор филологических наук,

профессор H.A. Лукьянова; кандидат филологических наук, доцент Т.В. Чернышова

Ведущая организация - Челябинский государственный университет

Защита состоится « апреля 2000г. в_часов на заседании

диссертационного совета Д 064.45.03 но защите диссертаций на соискание учёной степени доктора филологических наук в Алтайском государственном университете (656099 г. Барнаул, ул. Димитрова, 66).

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Алтайского государственного университета.

Автореферат разослан «_»_2000г.

Учёный секретарь диссертационного совета кандидат филологических наук, доцент Е.В. Лукашевич

Общая характеристика работы

В реферируемом диссертационном исследовании решается задача «подключения» к объяснению сущности и разновидностей лексического синонимического перефразирования максимума коммуникативно-прагматических речевых переменных,

непосредственно влияющих на словоупотребление говорящего.

Совместная встречаемость и контекстуальное взаимодействие актуальных в ситуации общения лексических значений синонимов и близких к ним единиц, перефразирующих друг друга, описываются и так или иначе объясняются во многих семасиологических трудах (В.В. Виноградов, А.Н. Гвоздев, Д.Н. Шмелёв, Н.Д. Арутюнова, Э.В. Кузнецова, Л.А. Новиков, С.Г. Бережан, A.A. Брагина, Т.Г. Винокур). Известный, особенно по учебной литературе, во многих вариантах набор «функций» синонимов (уточнения, замещения, амплификации, текстообразования, стилеобразования)

содержателен, но страдает, на лаш взгляд, чрезмерно высоким уровнем отвлечения от тех факторов рече- и смыслообразования, которые предопределяют всё разнообразие употребления синонимов, в частности в речевых ситуациях перефразирования. Рассуждая о перефразировании в пределах высказывания как коммуникативной единицы, невозможно, например, абстрагироваться от личности ховорящего (перефразирующего субъекта), а также от того, кому это высказывание адресовано, от разнообразных целей и условий коммуникации, побуждающих коммуникантов к неоднократному обозначению того или иного смыслового компонента.

Многими исследователями лингвистической семантики отмечалось, что само умение оперировать смыслом проявляется у говорящего прежде всего в способности выразить одну и ту же мысль посредством её перефразирования (В.Г. Гак, А.П. Евгеньева, А.К. Жолковский, И.А. Мельчук, Ю.Д. Апресян). Данное наблюдение свидетельствует о фундаментальной значимости перефразирования для характеристики и оценки языковой компетенции личности и для понимания закономерностей процесса порождения и восприятия высказывания.

В научной литературе называются и характеризуются некоторые языковые способы и средства перефразирования:

конверсивы, гипо-гиперонимические словесные ряды и др. Однако ведущая, приоритетная роль в процессах перефразирования обоснованно отводится синонимическим средствам языка.

Актуальность предпринятого исследования обусловлена тем, что коммуникативно-прагматические аспекты лексического синонимического перефразирования изучены недостаточно. Роль целого ряда прагматических переменных: говорящий и адресат, условия коммуникативной ситуации, тип социально-психологического взаимодействия партнёров по речи и др. -учитывалась несистематически и часто в отрыве от содержательной структуры высказывания и природы речевого акта. В то же время одна из наиболее продуктивных идей лингвистики наших дней заключается в том, что языковые единицы не могут рассматриваться в отрыве от их конкретных речевых проявлений, вне коммуникативных ситуаций, в которых данные единицы функционируют. Поэтому исследование роли коммуникативно-прагматических факторов в процессах синонимического перефразирования представляется своевременным и важным.

Объектом настоящего исследования является лексическое синонимическое перефразирование (ЛСП) - подчиненное определённой частной кожмунтатиеной интенции неоднократное словесное обозначение единого ситуативно актуального смысла (семантического компонента) целостной содержательной структуры высказывания в определённых условиях коммуникации. Лексическое синонимическое перефразирование, таким образом, явление, характеризующее содержательную структуру высказывания, которая в свою очередь рассматривается как результат речемыс.штелыюго и рсчеповеденческого акта, требующего от субъекта высказывания контроля за соответствием формы порождаемого речевого произведения его содержанию - с ориентацией на информационно-эмоциональные и сопиатьно-коммуникативные запросы и характеристики адресата сообщения. Понятие «высказывание» определяется нами на теоретической базе «широкого» («коммуникативно-логического») синтаксиса (М.М. Бахтин, В.Г. Гак, Н.Д. Арутюнова, Т.В. Шмелёва, М.П. Одинцова и др.).

Лексическое синонимическое перефразирование относится к речевым явлениям, поэтому в реферируемой работе специально обсуждаются вопросы, связанные с речевой синонимией. Синонимия в настоящей исследовании понимается широко: основным критерием синонимичности л синонимизации лрнзндётся сигнификативное тождество или близость (сближение) речевых единиц (А.И. Уёмов, С.Д. Кацнельсон, Ю.С. Степанов, А.П. Евгеньева, А.Я. Скпшдпо и др.). Подчеркнём, что в процессах лексического синонимического перефразирования говорящий, подчиняясь закономерностям речепорождеиия, не только реализует синонимические возможности слова, заложенные непосредственно в языковой системе, в словаре, но и активно сближает единицы, не являющиеся до высказывания языковыми синонимами.

Предмет диссертационного исследования ~ модель лексического синонимического перефразирования, под которой понимается обусловленный конкретными коммуникативными факторами формально и содержательно типизированный класс высказываний с той или иной разновидностью ЛСП. Сущность используемого в данной работе понятия модели лексического синонимического перефразирования состоит в последовательном учёте связи функционирования лексических синонимов в речи с их ролью в содержательной структуре высказывания, сводимой к двум разноплановым бинарным комллексам-макрокомпонентам: 1) диктум - модус, 2) образ референтной - образ коммуникативной ситуации. Есть основания утверждать, что лексическое синонимическое перефразирование в пределах высказывания подчинено одному из выделяемых сторонниками дигаумно-модусной и коммуникативной концепций содержания высказывания смыслу, получившему название метатекста (А. Вежбицкая, Т.Г. Винокур, Т.В. Шмелёва, М.П. Одинцова). На основе понятия метатекста в диссертации сформулировано понятие частной коммуникативной интенции (ЧКИ), в соответствии с которым выделяются и -разграничиваются модели лексического синонимического перефразирования.

Основная цель реферируемого диссертационного исследования состоит в выявлении и описании системы моделей лексического синонимического перефразирования на

представительном речевом материале современного русского языка. Поставленной цеди подчинены следующие задачи:

1. Выявить характерные шггенщш (намерения) говорящего, лежащие в основе лексического синонимического перефразирования.

2. Типизировать языковые (лексические и синтаксические) средства экспликации выделенных и дифференцируемых интенций.

3. Установить и учесть в систематическом описании связь лексического синонимического перефразирования с основными коммуникативными параметрами речи: собственно ситуацией общения и её переменными, прежде всего - с отправителем речи и её получателем.

4. Охарактеризовать модели лексического синонимического перефразирования в аспекте их стилевой и жанровой дистрибуции.

Материалом исследования является около 3000 высказываний, содержащих лексическое синонимическое перефразирование. Этот материал лолучеы jb результате сплошной выборки из прозаических произведений ряда русских писателей и публицистов, из научных, научно-публицистических статей, журналов и газет, а также путём непосредственных наблюдений над живой разговорной речью, в том числе над речью, звучащей на радио и телевидении. Часть примеров отобрана из опубликованных сборников текстов разговорной речи и «Словаря синонимов русского языка» АН СССР под ред. А.П. Евгеньевой.

Основные методы исследовашш - семантический анализ сходств и различий лексических синонимов (перефразируемого и перефразирующего) с опорой на сложившуюся методику изучения лексического значения в речи (Д.Н. Шмелёв, ИА. Стернин, Э.В. Кузнецова, А.П. Чудинов); прагмастилистический анализ высказываний, включающих лексическое синонимическое перефразирование, приём формально-грамматического описания как самих синонимов, гак и высказываний, элементами которых они являются; приём лингвистического эксперимента (сопоставление различных вариантов одного л того же высказывания), приёмы обобщения и систематизации разнообразных высказываний с теми

или иными частными коммуникативными интенциями (на базе понятия модели лексического синонимического перефразирования).

Научная новизна работы заключается в применении имеющегося в современной лингвистической теории высказывания понятийно-терминологического аппарата прагматики к разработке и методике описания сущности и разновидностей лексического синонимического перефразирования. В частности, в диссертации формулируются понятия лексического синонимического перефразирования и системы моделей ЛСП, в соответствии с которыми лексическое синонимическое перефразирование рассматривается как явление, подчинённое одной из модусных категорий высказывания (метатексту) с её частными реализациями -частными коммуникативными интенциями. Новой является предложенная в работе стилевая и жанровая дистрибуция выделенных моделей.

Теоретическая значимость данного исследования определяется межуровневым, комплексным подходом к функционированию лексической синонимии, суть которого состоит в объяснении и обобщения всего разнообразия этого функционирования с позиции фундаментальных характеристик коммуникативного акта; в диссертации разрабатываются и апробируются относительно новые понятия, раскрывающие суирюсть синонимии в речи. Приоритетной для исследования речевой синонимии считается принадлежность высказывания к определённой речевой ситуации с тем или инъш типом интенций говорящего и теми или иными образами говорящего и адресата. Предпринятое исследование является вкладом в общую теорию функционирования лексической синонимии и в учение о перефразировании.

Практическая значимость диссертации состоит в том, что содеря?агциеся в вей наблюдения и выводы могут использоваться при анализе лексических синонимов в речи на материале не только русского, но л других языков; при переводе, изучении русского языка как иностранного. Кроме того, её практическая значимость определяется возможностью включения результатов проведённого исследования в учебные курсы русского языка как родного и

иностранного, при написании учебных словарей сипонимов, а также при разработке специальных и общих курсов по лексикологии русского языка.

Положения, выносимые па защит}':

1. Исследование функционирования лексической синонимии, а именно ~ лексического синонимического перефразирования, опирается в реферируемой работе на современную коммуникативно-прагматическую теорию речи н высказывания, что позволило нам получить результат, принципиально отличающийся от имеющегося описания функций синоним пв. в речи. Лексическое синонимическое перефразирование интерпретируется как явление содержательной структуры высказывания, подчинённое модусной категории «метатекст» с её частными реализациями в виде частных коммуникативных интенций.

2. Всё разнообразие высказываний с лексическим синонимическим перефразированием типизируется на основе поиятия модели - класса высказываний с ЛСП. В диссертации описывается соответствующая система моделей и подробно характеризуются 10 моделей лексического синонимического перефразирования современного русского языка. Для представляемой системы моделей ЛСП конструктивным является принцип анализа содержательной стороны высказывания в единстве с формой экспликации всех существенных для лексического синонимического перефразирования языковых признаков, как лексических, так и синтаксических.

3. При создании целостной картины моделей лексического синонимического перефразирования существенными, значимыми признаются их дистрибуция в системе функциональных стилей русского языка и тяготение к определенным речевым жанрам.

Основные положения диссертации апробированы на городской межвузовской конференции «Актуальные проблемы филологии» (Омск 1994), областных научно-практических

конференциях. «Славянские чтения» (Омск 1995, 1996), заседаниях кафедры русского языка ОмГУ (1997 - 1999).

Исследование ' имеет следующую структуру и объём. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения, списка использованной литературы, списка источников эмпирического материала. Основной текст изложен на 164 страницах.

Содержание диссертации

Во Введении к диссертации содержится обоснование разрабатываемых проблем и их решений, даётся краткое изложение теоретических предпосылок избранного понятийно-терминологического аппарата, формулируются цель и задачи исследования, определяются его теоретическая и практическая значимость, научная новизна, характеризуются источники и объём эмпирического материала, сообщается об основных методах исследования, приводятся данные о структуре диссертации и её объёме.

Глава 1 «Теоретические основы коммуникативно-прагматического описания лексического синонимического перефразирования» содержит изложите всех теоретических вопросов, важных для решения проблемы лексического синонимического перефразирования. В ней освещаются соотношение языковой и речевой синонимии, ряд аспектов теории высказывания, в частности, связанных с его диктумпо-модусным содержанием, с разноплановым обозначением говорящим или говорящими одной и той же референтной ситуации; с сущностью социального аспекта модуса. Кроме того, б данной главе определяется система частных: коммуникативных интенций, лежащих в основе конкретных моделей лексического синонимического перефразирования.

Начальным звеном, исходной точкой осуществления лексического синонимического перефразирования признаётся метатекстовая рефлексия. Это общая для всех случаев лексического синонимического перефразирования интенция перефразирующего субъекта, а именно его желание преодолеть недостаточность однократной номинации того или иного компонента содержательной

структуры высказывания. Ей подчинены частные коммуникативные интенции, сопровождающие рефлексию говорящего, направленную не на высказывание в целом, а на те семантические компоненты, которые и становятся объектами лексического синонимического перефразирования.

По объекту метатекстовой рефлексии (диктум — модус) соответственно выделяются диктумные частные коммуникагивкыс интенции и модусные частные коммуникативные интенции.

В случаях диктумпых интенций в центре внимания перефразирующего субъекта находится диктумное (объективное) содержание высказывания: говорящий не удовлетворён адекватностью отображения той или иной референтной ситуации в высказывании при однократной номинации определённого референтного компонента и полагает, что у собеседника при её восприятии не состоится точное понимание обозначаемого диктумного компонента

В случаях модусных интенций в фокус говорящего попадают различные аспекты модуса (субъективных смыслов) высказывания. Это происходит тогда, когда говорящий не удовлетворён экспрессивно-прагматическим или эмоционально-стилистическим выбором однократной номинации и хочет внести или усилить при повторной номинации коммуникативно значимые модусные смыслы.

В зависимости от коммуникативных подзадач говорящего выделяются две диктумные частные коммуникативные интенции: «уточнение» и «перевод».

Первая икгеншя обусловлена неуверенностью адресанта в том, что лексическое значение слова (первой номинации) точно соотносится в сознании адресата с обозначаемым денотативным компонентом: Каким молодым он ещё был тогда! Как часто и упоен но хохотал - именно хохотал, а не смеялся! (О. Берггольц. Дневные звёзды). Вторая интенция может быть вызвана неуверенностью говорящего в том, что первая йошшация вместе с её лексическим значением вообще известна адресату: У Мишки бша страшная миопия, в просторечии близорукость, осложнённая какими-то побочными явлениями (Г. Щербакова. Отчаянная осень).

Модусные частные коммуникативные интенции в зависимости от коммуникативных установок перефразирующего субъекга: а) выразить оценочное отношение к явлению и тем самым оказать

определённое воздействие на адресата и б) обозначить собственную социально-речевую позицию и / или установить оптимальную, по его мнению, дистанцию по отношению к коммуникативному партнёру, переключив «социальный модус» высказывания, - делятся на преимущественно оценочные и преимущественно социальные интенции.

Оценочные, в свою очередь, подразделяются (по принципу соотношения перефразирующего субъекта и оценивающего субъекта) на интенции, в которых говорящий (перефразирующий субъект) оказывается одновременно и субъектом оценки, и на интенции, посредством которых говорящий, напротив, отмежёвывается от субъекта оценки.

Определим и прокомментируем каждую из выделенных модусных частных коммуникативных интенций.

Согласно модусной ЧКИ I говорящий хочет обозначить собственное, индивидуальное видение, оценку референтной ситуации. При таком перефразировании слово для адресанта оказывается более чем словом, в пего он вкладывает особый, важный, личностно значимый смысл, который намеренно подчёркивается, выделяется говорящим: - Вы думаете, что, влюбившись в женщину, вы на неё смотрите с рассуэюдатем, а на самом деле вы только глазеете с воображением (Н. Лесков. Жемчужное ожерелье).

В случае модусной ЧКИ 2 говорящий стремится к тому, чтобы смягчить, сгладить смысл высказывания или отдельных его элементов, устранив / смягчив оценку или степень её категоричности. Женщина оторвалась от работы: - А, знаю... Вы та самая девушка из провинции... простите, с периферии, поправилась она по моде века, стремившегося уравнять всех граждан, чтоб никому не бычо обидно (Л. Леонов. Русский лес).

Следуя модусной ЧКИ 3, говоряишй не только привносит в высказывание оценочный (эмотивный) модус, но и усгаивает его путем более прямого обозначения смысла актуального для высказывания компонента: - Мы отступали, попросту драпали, Махно смешал наши тыльг, Москву мы не взили и теперь бежали к морю (В. Аксёнов. Остров Крым).

Сущность ЧКИ 4 - говорящий нацелен на то, чтобы многократно выразить собственное эмоциональное состояние и таким образом произвести, усилить эмоциональное воздействие на

адресата: - Я и в гробу буду ворочаться, как только вспомто. Тупица, дурак, безмозглая тварь, идиот! Ну почему, почему мы задним умом крепки? (В. Солоухин. Продолжение времени).

Согласно модусной ЧКИ 5 говорящий хочет проявить оценочное отношение к слову, продемонстрировав при этом черты собственной языковой личности, свой уровень владения языком, лингвистический вкус, языковое чутьё: История эта уходит, вернее, убегает корнями е далёкое прошлое (из интервью с А. Макаревичем).

Модус над ЧКИ 6, в отличие от предыдущих, характеризуется несовпадением субъекта оценки и субъекта перефразирования: говорящий намерен «огпмелсеваться» от другого субъекта оценки (индивидуального ши массового), от особенностей чужого идиостиля, предоставляя получателю иной ракурс восприятия ситуации: - Она ведь почти ничего не видит. И вежшва очень. Даже если не верит, не решается этого показать, чтоб не обидеть. «Не ранить!» - как она говорит (А. Алексии. А тем временем где-то).

В основе следующих двух модусных ЧКИ, названных нами «преимущественно социальными», лежит социально-психологическая регуляция взаимоотношений коммуникантов. Лексическое синонимическое перефразирование здесь направлено на переключение социального модуса.

Суть модусной ЧКИ 7 состоит в том, что говорящий желает личноапно и / или социально дистанцироваться от партнёра по речи:

Но с «бабками» и смертных пускают [в ресторан], - сказал Иван.

- С деньгами. Вайя, всюду пускают, - нравоучительно произнёс Лебедев. - И поэюалуйста, не калечь русский язык (Н. Леонов. Бесплатных пирожных не бывает).

В соответствии с модусной ЧКИ 8 говорящий желает личностно и / ши социально приблизиться к адресату, разрядить ситуацию общения, сделав её более непринуждённой, доверительной и в некотором роде менее официальной: - Вот таким образом наших горожан и обманули... Кинули (из телепередачи «День» 8.10.98).

Следует отметить, что диктумные и модусные частные коммуникативные интенции не всегда могут быть явно и отчётливо

нротивопоставлены друг другу. В работе комментируется отдельная область синкретичных ЧКИ, объединяющих обе стороны содержательной структуры высказывания - диктум и модус. Кроме того, в нашем материале имеются синкретичные двумодусные ЧКИ. В делом же синкретичные частные коммуникативные интенции, как правило, не представлены шлизированно в плане выражения, поэтому они не могут сами по себе определять ту или иную модель лексического синонимического перефразирования, допускается их вхождение в те или иные модели ЛСП в качестве вариантов. Приведём пример дикгумно-модуспой синкретичной ЧКИ, в которой уточнение сопровождается эвфемизацией:

- Вы курите? - спросил он молодого человека, стоявшего над ним.

- Курю, - пробормотал он и попытался улыбнуться. - То есть пс то что курю, скорее балуюсь... (И. Бунин. Грамматика любви).

Воплощением частной коммуникативной интенции в речи, как сказано выше, выступает модель лексического синонимического перефразирования, представляющая собой инструмент типизации разнообразных и многочисленных высказываний с ЛСП, имеющий план содержания (ЧКИ) и план выражения - набор полностью или частично типизированных формальных признаков. Эти признаки подразделяются на лексические: стилистическая нейтральность 1 стилистическая маркированность синонимических единиц; семантическое тождество / семантическое сближение перефразируемого и перефразирующего элементов - и синтаксические, к которым относятся тип контекста -монологический: - Покажите мне, пожалуйста, вон ту водолазку. Жёлтую. Ну... Лимонную. (РР: в магазине) / диалогический. - Надо взять бумагу, которой так боится Захар. - То есть, милая мама, её ведь надо украсть! (Н. Лесков. Зимний день); вид диалога -конфликтный / неконфликтный; статус перефразирующего субъекта. - отправитель сообщения / получатель сообщения; наличие / отсутствие метатекстового комментария, характеризуемого далее как стандартизованный - традиционные узуальные единицы: союзы, вводные слова, словосочетания и предложения, - предназначенные для оформления говорящим своей речи / пестандартчзоваппый - свободный комментарий, не укладывающийся в специальные, выработанные языком средства, не получивший в языке стандартного оформления, и универсальный -

эксплицирующий общее намерение говорящего к перефразированию и поэтому характерный для ряда моделей лексического синонимического перефразирования / специфический - .наиболее частотный, регулярный для конкретной модели ЛСП; наличие указания на авторизационный источник, когда перефразируемое или перефразирующее подаётся говорящим как принадлежащее другому лицу или ряду лиц: В конце рассказа кошка должна съесть мышку, схавать, как выражались заключённые в русских концлагерях... (А. Ким. Онлирия) / его отсутствие, конструкпшвно-сишпаксическое оформление - бинарные: - А то договоришься у меня!.. Молокосос. Сотяк. (В. Шукшин. Мой зять украл машину дров) / множественные синтаксические конструкции: - Кто ты? Ншций. шантрапа, рвань коричневая! (М. Горький. Мещане); союзная / бессоюзная связь между перефразируемым и перефразирующим, вид союзов -соединительные: - Всё это байки! Рязанов совсем не зверь и не деспот! (из радиоинтервью с Ю. Яковлевым), разделительные. ... женщины выли, или «вопили», как говорят у нас в деревнях. (И. Гончаров. Фрегат «Паллада»), противительные: - Когда его обижали, то он не плакач. а хныкал. (М. Салтыков-Щедрин. Пёстрые письма). Кроме того, в модели лексического синонимического перефразирования учитывается тип социально-психологического взаимодействия речевых партнёров. Таким образом, модели лексического синонимического перефразирования имеют интра- и экстралингвистические предпосылки и критерии разграничения. При описании моделей ЛСП приоритет в настоящем исследовании, безусловно, принадлежит собственно лингвистической их стороне, а именно формальным и содержательным характеристикам, хотя в определённой степени учитываются и экстралингвистические факторы.

В Главе 2 «Система моделей лексического синонимического перефразирования: план содержания, план выражения, фунщиопалъно-стилевая и жанровая дистрибуция» дано полное, развёрнутое описание системы моделей ЛСП, являющееся апробацией всех представленных в главе 1 теоретических положений и понятий. В ней рассматриваются базовые средства экспликации той или иной частной коммуникативной интенции в рамках конкретной модели лексического синонимического

перефразирования и на основании этого выявляются особенности каждой модели ЛСП. Выделенные модели ЛСП характеризуются с точки зрения степени их представленности - неиредставленности в функциональных стилях русского языка и в аспекте жанровой дистрибуции.

Разграничение частных коммуникативных интенций с точки зрения бинарной сущности содержательной стороны высказывания (диктум - модус) позволило выделить 10 моделей лексического синонимического перефразирования (две диктумных и восемь модусных).

Частная коммуникативная интенция, лежащая в основе той или иной модели лексического синонимического перефразирования, опирается на языковой план выражения как на лексическом, так н на синтаксическом уровнях.

Актуализация синонимов в соответствии с речевыми ситуациями показывает, что наличие всех существующих различии в семантике и в стилистической окраске синонимических единиц хорошо осознаётся говорящим и не используется лишь, в тех случаях, когда речевая ситуация нейтральна. Некоторые модели лексического синонимического перефразирования полностью опираются на возможности стилистического дифференцирования перефразируемого и перефразирующего слов (модели ЛСП 5, 9, 10). Для других, напротив, актуально выявление тончайших семантических различий между синонимическими единицами при лексическом синонимическом лерефразировашш (модели ЛСП 3,7).

В большинстве моделей лексического синонимического перефразирования (модели ЛСП 1, 2, 4, 7, 9) наблюдается универсальная стандартизованная форма метатекстового комментария — это, например, союзы или, то есть, а именно, вводные слова и словосочетания по-другому, по-другому говоря, иначе, по-другому выра-жаясь, выражаясь иначе и т. д.

Помимо этого анализ материала показал, что можно говорить о наиболее частотном для калсдой конкретной модели специфическом стандартизованном метатекстовом оформлении. Так, для модели ЛСП 1 это метатекстовые операторы точнее, вернее, правильнее, точнее выражаясь, правильнее говоря..., для модели ЛСП 2 - по-русски, по-русски говоря, по-простому, попросту говоря, выражаясь литературно, позволяющие сделать вывод, что в данных моделях доминирует такая интенция говорящего, как

стремление добиться адекватного информационного восприятия со стороны адресата. Для модели ЛСП 4 и модели ЛСП 5 характерны специфические стандартизованные метатекстовые показатели мягко говоря, мягко выражаясь, фигурально выражаясь и соответственно называя вещи своими именами, грубо говоря, прямо выражаясь, свидетельствующие о желании говорящего сменить манеру общения; снизить или, наоборот, повысить степень категоричности оценки, поступившись этической стороной коммуникации. Для модели ЛСП 8 наличие метатекстового комментария является необходимым условием; именно он вводит, оформляет, «оплетает» чужое слово: как говорит, как выражается, по выражению... и т.д.

Тип речи, в рамках которого протекает перефразирование, во многом определяет его специфику. В монологической речи лексическое синонимическое перефразирование осуществляется исключительно говорящим, в то время как в диалогической речи инициатива перефразирования может в равной степени принадлежать как адресату, так и адресату. Некоторые модели лексического синонимического перефразирования в соответствии с формирующими их интенциями тяготеют к монологическим формам (модели ЛСП 1, 2, 6, 7, 8). Монологический характер диктумных моделей ЛСП (1, 2) определяется тем, что в фокусе лексического синонимического перефразирования находится денотативный аспект, как правило, не затрагивающий личностную сферу говорящего и адресата. Монологический характер модусной модели ЛСП 6 объясняется тем, что для данной модели определяющим оказывается сам отправитель, а точнее - его эмоции. Модусньге модели ЛСП 7 и 8 сближаются по типу речи потому, что внимание перефразирующего субъекта в них направлено на слово, вернее, на оценочное его восприятие и отображение. Только в модели ЛСП 7 перефразирующий субъект совпадает с субъектом оценки, в то время как в модели ЛСП 8 перефразирующий субъект намеренно отделяет себя от чужого слова. Для модусных моделей ЛСП 3 и 10 определяющим типом речи является диалог. Причём основная доля высказываний настоящих моделей приходится на коммуникативные неудачи, конфликтные диалоги, что во многом определяется характером самих модусных частных коммуникативных интенций, лежащих в основе данных моделей лексического синонимического перефразирования: желание говорящего обозначить собственное, индивидуальное видение, оценку того или иного фрагмента

референтной ситуации (часто отличающееся от обозначения этого фрагмента собеседником) и социально / личностно дистанцироваться от собеседника.

Присутствие или отсутствие той или иной модели лексического синонимического перефразирования в конкретном стиле предопределено прежде, всего рамками, заданными стилю изначально. Имеется в виду, что выявленность - невыявленность автора сообщения, персонификация высказывания или её отсутствие в определённом функциональном стиле формируют условия функционирования различных моделей ЛСП в данном стиле. Так, требования, предъявляемые к языку науки, сделали невозможным наличие в научной речи большинства анализируемых моделей лексического синонимического перефразирования. Строго говоря, в языке науки прослеживаются только модели ЛСП 1, 2 и 8. Зато в остальных рассматриваемых стилях наблюдается очевидная представленность всех выделенных моделей. Следовательно, данные стили объединяет ярко выраженный адресант и / или ярко выраженная адресованность. Они характеризуются также мощным личностным началом, установкой на речетворчество, на эмоциональное восприятие и эмоциональную передачу событий.

В общем объёме высказываний с лексическим синонимическим перефразированием выделяются информативные по преимуществу и фатические по преимуществу речевые жанры (Т.Г. Винокур, К.Ф. Седов). Следующий этап жанровой характеристики высказываний, содержащих ЛСП, базируется на предложенной Т.В. Шмелёвой классификации типов речевых жанров по главному жанрообразующему признаку -«коммуникативная цель». В соответствии с данной классификацией высказывания, содержащие лексическое синонимическое перефразирование, распределяются по информативным, императивным, этикетным и оценочным речевым жанрам. Следует отметить преобладание в анализируемом материале императивных и оценочных речевых жанров, которые, во-первых, напрямую связаны с говорящим и его интересами и, во-вторых, ориентированы на более или менее активную реакцию со стороны адресата. В фатических по преимуществу речевых жанрах — высказываниях с лексическим синонимическим перефразированием раскрываются прежде всего личностно-языковые и поведеетеские стороны коммуникативных партнёров.

Неправомерно было бы утверждать, что существует жёсткая закреплённость той или иной модели лексического синонимического перефразирования за конкретными речевыми жанрами. Однако, как показывает материал, прослеживается явное тяготение определённых моделей ЛСП к тем или иным жанрам речи. Так, модели ЛСП 1 и.2 представлены высказываниями, соотносимыми с информативными по преимуществу (сообщение, вопрос, ответ) речевыми жанрами, что во многом обусловлено содержательной стороной этих моделей—диктумными частными коммуникативными интенциями. Высказывания модежи ЛСП 3 причисляются как к информативным по преимуществу, так и к фатическим по преимуществу (императивным - обвинение, упрёк, запрет) речевым жанрам. Интересно отметить, что если диалогическое общение коммуникантов в модели ЛСП 3 задумывается и начинается говорящим 1 как чисто информативное (например, с запроса информации), то в процессе коммуникации оно иногда «перерождается» говорящим 2 в фатическое: - Вы не подскажете, как найти Веру Петровну? — Подсказать не подскахеу, а скажу - в деканате (РР: студент - преподаватель). Модели ЛСП 4, 5, 7, 8 характеризуются в основном информативными по преимуществу речевыми жанрами. Для данных моделей в большей степени важен сам адресант, его внимание к слову, к манере общения, нежели речевая экспликация его отношений с адресатом. Высказывания модели ЛСП 6 прослеживаются исключительно в фатических по преимуществу, в частности оценочных жанрах речи (порицание, оскорбление, похвальба, одобрение, похвала), что объясняется эмоционально-экспрессивной сущностью настоящей модели. Высказывания, формирующие модели ЛСП 9 и 10, включаются как в информативные по преимуществу, так и в фатические по преимуществу - императивные: просьба, жалоба, приказ — речевые жанры. Наличие данных моделей в императивных речевых жанрах предопределяется прежде всего социальным характером последних.

В Заключении предлагается ряд общих выводов, полученных в результате исследования:

Все наши наблюдения и обобщения позволяют говорить о том, что получен относительно новый результат, не дублирующий, но интегрирующий и дополняющий известные описания речевых

функций и приёмов употребления лексических синонимов в контекстах с перефразированием.

Лексическое синонимическое перефразирование ^

интерпретируется в настоящем исследовании с позиций динамического подхода к высказыванию, в соответствии с которым в процессе порождения и экспликации последнего говорящий сознательно или неосознанно контролирует соответствие содержательной и формальной структур речи собственному , коммуникативному замыслу, реализуемому в обшении, образу референтной ситуации, о которой идёт речь, ситуации общения, интересам адресата, типу социально-психологического нзаимодейсгвия коммуникантов.

Лексическое синонимическое перефразирование рассмотрено в работе как характеристика содержательной структуры высказывания, прямо определяемая метатекстовой категорией контроля (её формой и содержанием). Такой взгляд на лексическое синонимическое перефразирование, в свою очередь, потребовал непосредственного обращения к характеристике содержательной ^ структуры высказывания, последовательного и системного соотнесения метатекстовых интенций говорящего с диктумиым и модусным содержательными компонентами высказывания.

Результатом принятых теоретических положений является определяемая и подробно рассматриваемая на обширном текстовом материале система моделей лексического синонимического перефразирования. Базовыми системообразующими признаками для комплексного описания моделей ЛСП выступает в плане содержания направленность частной коммуникативной инт енции на диктумный / модусный компонент содержательной структуры высказывания, ориентация на эмотивный / социальный аспекты модуса, а в плане выражения - формальные (языковые) лексические и синтаксические показатели - такие, как характер лексико-семантического взаимодействия перефразируемого и перефразирующего элементов, тип синтаксического контекста (монологический - диалогический), характер перефразирующего субъекта в диалоге (отправитель - получатель сообщения), наличие - отсутствие метатексгового комментария и др.

Коммуникативно-прагматическая интерпретация лексического синонимического перефразирования содержит типизированное знание о роли коммуникантов и прежде всего говорящего в том акте

общения, который потребовал от него перефразирования. В частности, в процессе порождения высказывания и рефлексии над ним приоритетной для говорящего является либо сама референтная ситуация, либо отдельные её фрагменты. В других условиях коммуникации для перефразирующего субъекта оказывается важным выразить оценочное отношение к адресату, характеру речи (собственной или чужой), к межличностным отношениям с адресатом и некоторым другим соцналыю-лснхологическим (субъективным и объективным) параметрам коммуникации.

Именно говорящий является той призмой, через которую проходит информация в процессе лексического синонимического перефразирования, прежде чем она достигает адресата. Говорящий (перефразирующий субъект) выступает и как субъект оценки, направленной на самые разнообразные объекты (референтную ситуацию и отдельные её фрагменты, адресата, «чужое слово»), и как «параметризованная личность» с определённым социально-ролевым статусом. Такая многомерная характеристика роли говорящего в высказывании применительно к системе типизированных моделей лексического синонимического перефразирования вписывается в современную антропологическую лингвистику, ориентированную на специальное изучение субъективного, «человеческого» фактора как в языке, так и в речи.

Материал исследования подтверждает справедливость высказанного рядом лингвистов мнения о существенной роли перефразирования в речи человека, хорошо владеющего языком.

Анализ функционально-стилевой дистрибуции моделей ЛСП показал, что лексическое синонимическое перефразирование встречается во всех рассмотренных функциональных стилях современного русского языка, но в различных стилях те или иные характеристики ЛСП проявляются по-разному. Так, стили различаются большей или меньшей свободой лексического синонимического перефразирования, его качественным и структурным разнообразием.

Жанровое распределение моделей лексического синонимического перефразирования представляет интерес с точки зрения определённой специфики тех или иных употреблений лексических синонимических рядов: чем более эмоциональны и экспрессивны жанры, чем больше они тяготеют к фатике, тем характернее для них модели с эмоционально-оценочными и

социалыю-характерологическимн модусиыми смыслами. В жанрах же информативных явное преимущество у моделей диктумной направленности.

Всё изложенное позволяет видеть в результатах предпринятого исследования вклад -в общую теорию функционирования лексической синонимии и в учение о перефразировании.

По теме диссертации автором опубликованы следующие работы:

1. Синонимическое перефразирование и его коммуникативно-прагматический потенциал И Актуальные проблемы филологии. Омск, 1994. С.39 -41.

2. Типы синтаксических контекстов речевых синонимов У/ Славянские чтения. Вьта. 5. Омск, 1996. С. 101 - 103.

3. Синонимическое и квазисиношшическое перефразирование в разговорной речи. (Семантико-прагматический аспект) // Городская разговорная речь и проблемы её изучения. Вып.2. Омск, 1997. С.130- 136.

4. Роль метатексгового комментария в синонимическом перефразировании (на материале высказывания) // Филологический ежегодник. Вып.1. Омск, 1998. С. 94 - 97.

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Бескоровайная, Ирина Геннадьевна

Введение

Глава 1. Теоретические основы коммуникативно-прагматического описания лексического синонимического перефразирования

1.1. Проблема лексического синонимического перефразирования в свете разграничения языковой и речевой синонимии

1.2. Лексическое синонимическое перефразирование в контексте общих характеристик высказывания

1.3. Функциональная сторона синонимии и понятие модели лексического синонимического перефразирования

1.4. Содержательная и формально-языковая стороны моделей лексического синонимического перефразирования

1.4.1. Частные коммуникативные интенции как содержательная основа разграничения моделей лексического синонимического перефразирования

1.4.2. Лексический и синтаксический аспекты плана выражения модели лексического синонимического перефразирования

Глава 2. Система моделей лексического синонимического перефразирования: план содержания, план выражения, функционально-стилевая и жанровая дистрибуция

2.1. Лексический и синтаксический анализ моделей лексического синонимического перефразирования в соответствии с содержательной структурой высказывания

2.2. Функционально-стилевая дистрибуция моделей лексического синонимического перефразирования

2.3. Характеристка моделей лексического синонимического перефразирования в аспекте речевой жанрологии

Введение диссертации2000 год, автореферат по филологии, Бескоровайная, Ирина Геннадьевна

Современные исследователи лингвистической семантики справедливо утверждают, что умение оперировать смыслом проявляется у говорящего прежде всего в способности выразить одну и ту же мысль с помощью разнообразных языковых средств, иначе говоря - посредством перефразирования собственных высказываний или их элементов; а у слушающего - в понимании смыслового тождества или сходства внешне различных высказываний (Жолковский 1964,4).

Ю.Д. Апресян, характеризуя речь человека, хорошо владеющего языком и умеющего в достаточной степени им оперировать, отмечает следующую закономерность: «Чем лучше говорящий владеет словарём и грамматикой языка, тем легче он перифразирует, в случае необходимости, свои высказывания» (Апресян 1979, 502). Исходя из этого, логично было бы предположить, что умение перефразировать высказывания или их элементы - это своеобразный показатель коммуникативной компетенции индивида - «способности человека к общению в одном, нескольких или всех видах речевой деятельности, которая представляет собой приобретённое в процессе естественной коммуникации. особое качество речевой личности» (Изаренков 1990, 55).

Лингвистами было предложено понятие системы перефразирования как набора правил, обеспечивающих переход от лексико-синтаксической структуры произвольной русской фразы ко всем другим синонимичным ей структурам (Жолковский, Мельчук

1967, 186). Эти правила, в свою очередь, были разделены на два основных типа: а) лексические, устанавливающие эквивалентность различных формулировок одного и того же смысла в терминах лексических функций, и б) синтаксические, указывающие, как должна быть перестроена глубинно-синтаксическая структура после работы лексических правил (Апресян, Цинман 1998,179).

Автор сообщения может осуществлять варьирование своих высказываний через конверсивы - пары слов (конструкций) с обращенными ролевыми, или актантными структурами (в отличие от синонимов, имеющих тождественные ролевые структуры); через гипо-гиперонимические отношения (предполагающие включение значений), которые либо причисляются к области квазисинонимии (Ю.Д. Апресян), либо включаются в широкое понимание синонимии (А.Я. Скшидло), либо признаются частным случаем парасемии (С.Г. Бережан). Однако трудно не согласиться с мнением многих семасиологов, что «в основе перифрастических способностей говорящих лежит прежде всего знание синонимической системы языка в широком смысле слова, знание всех его синонимических средств» (выделено нами - И.Б.) (Апресян 1995, 245).

Целым рядом учёных отмечается огромный потенциал перефразирования, заключающийся в синтаксической синонимии. «Синтаксическая (и шире - грамматическая) синонимия обнаруживается там, где есть возможность выбора, варьирования различных грамматических средств для выражения одного и того же содержания» (Одинцова 1973, 1). В.Б. Касевич также считает, что синонимию высказываний естественнее всего понимать как соответствие разных синтаксических структур одной семантической (Касевич 1988, 46). Сходной точки зрения придерживаются В.П.

Сухотин и Л.М. Скрелина (Сухотин 1960, Скрелина 1989). Г.А. Золотова убеждена, что «. синтаксическая синонимия . возникает из потребности обогащения смыслов, соотнесения значений, игры всевозможными «якобы» и «будто бы», смысловыми оттенками и переходами» (Золотова 1983, 212).

Объект настоящего исследования - лексическое синонимическое перефразирование (ЛСП) - определено нами следующим образом. Это подчинённое определённой частной коммуникативной интенции неоднократное словесное обозначение единого ситуативно актуального смысла (семантического компонента) целостной содержательной структуры высказывания в определённых условиях коммуникации. Уже из данного определения вытекает, что лексическое синонимическое перефразирование рассматривается нами как явление, характеризующее содержательную структуру высказывания. Высказывание же, в свою очередь, интерпретируется в русле «широкого» («коммуникативно-логического») синтаксиса как «речевое воплощение мысли, воли, состояния, чувства человека, как «продукт» и «отдельный завершённый акт коммуникативного поведения людей, прежде всего самих участников, исполнителей этого акта коммуникации» (Одинцова 1999, 76). Таким образом, рассуждая о перефразировании в пределах высказывания как коммуникативной единицы, невозможно абстрагироваться от личности говорящего (перефразирующего субъекта), от того, кому это высказывание адресовано, а также от целей и условий коммуникации.

Проблема лексического синонимического перефразирования тесно связана с функциональной стороной синонимии. Функционирование синонимических единиц в той или иной мере описано лингвистами (подробнее об этом - в 1.3). Если говорить более конкретно, оно получило отражение в ряде работ А.Н. Гвоздева, С.Г. Бережан, A.A. Брагиной, В.А. Гречко и др. На сегодняшний день существует перечень типичных, характерных функций синонимов, проанализированы и описаны некоторые наиболее общие контексты синонимических сближений в условиях текста. Показательны в этом отношении работы Т.Г. Винокур, Л.А. Новикова, В.Д. Черняк. Были сделаны попытки выявления синонимических особенностей диалогической речи (А.Я. Скшидло).

В.В. Виноградов, формулируя дальнейшие направления анализа лексической и фразеологической синонимики, считал, что этот анализ должен расширяться в сторону изучения субъективных, вызываемых задачами сообщения или условиями контекста способов употребления разнообразных слов и выражений в синонимическом смысле или в качестве одного семантического ряда (Виноградов 1981, 12). С точки зрения коммуникативно-прагматических целей, преследуемых автором высказывания, лексические синонимы отчасти уже рассматривались современными учёными. Фактор адресанта учитывает, например, В.А. Гречко. Рассматривая функции синонимических единиц в языке и речи, исследователь приходит к выводу, что говорящий делает выбор из ряда объективно существующих синонимов «. в меру своего знания и активного владения синонимическими средствами языка, в меру своего знания обозначаемых ими денотатов и в соответствии с целью, задачей, условиями и т.д. своего сообщения» (Гречко 1987, 152).

Дж. Лайонз высказал такую мысль, что ряд факторов, ограничивающих или предопределяющих выбор говорящим тех или иных синонимических средств, не имеет никакого отношения к смыслу «или чему-либо ещё, что было бы разумно называть «значением» (Лайонз 1978, 474), имея в виду различные языковые предпочтения говорящего, его мотивы, намерения, соображения, диктующие то или иное решение при подобном выборе.

Т.Г. Винокур в своей монографии «Закономерности стилистического использования языковых единиц» делает попытку выявить специфику синонимических ситуаций с коммуникативной точки зрения, учитывая прежде всего позицию автора сообщения, в частности стремление говорящего быть понятым (Винокур 1980).

Возможности реального использования синонимических средств, - пишет В.Д. Черняк, - определяются как собственно лингвистическими, так и социально-психологическими факторами» (Черняк 1992, 229). Рассматривая синонимические ряды в текстовом аспекте, исследователь приходит к выводу, что прагматическая установка автора при отображении той или иной ситуации оказывается основополагающей для осуществления лексического выбора.

Прагматика синонимии учитывается при описании отдельных синонимических пар и рядов в материалах серии «Логический анализ языка» (Шатуновский 1988, Арутюнова 1989, Пеньковский

1991, Розина 1991, Шатуновский 1991, Яковлева 1991, Крейдлин

1992, Апресян 1993, Лауфер 1993, Плугнян, Рахилина 1993).

Упомянем здесь и «Новый объяснительный словарь синонимов русского языка», в котором реализуется замысел возможно более полно описать семантические, прагматические, коммуникативные и иные сходства и различия между синонимами, а также условия, в которых происходит полная или частичная нейтрализация их различий. Роль данного опыта лексикографического описания синонимии в семантикопрагматическом ключе трудно переоценить. Однако по своей специфике словари не могут в полной мере отразить процессы, происходящие в живой речи: многие факторы, побуждающие говорящего к перефразированию, остаются вне поля зрения лексикографов.

Все названные попытки привлечения прагматических параметров речи при обращении к синонимии представляются нам весьма актуальными и ценными. Настоящая работа нацелена на системный и обобщающий подход к синонимическим единицам с точки зрения их значимости для прагматики высказывания в целом.

То, что этот подход актуален и требует дальнейших углублённых и системных исследований, предопределило наш выбор предмета, цели и конкретных задач диссертационной работы.

Предмет предлагаемого исследования - модель лексического синонимического перефразирования. Теоретическое обоснование данного понятия содержится в главе I, ограничимся здесь краткой формулировкой предмета. Модель лексического синонимического перефразирования - это обусловленный конкретными коммуникативными факторами формально и содержательно типизированный класс высказываний с той или иной разновидностью ЛСП.

Сущность используемого в данной работе понятия модели лексического синонимического перефразирования состоит в последовательном учёте связи функционирования лексических синонимов в речи с их ролью в содержательной структуре высказывания, сводимой к двум разноплановым бинарным комплексам-макрокомпонентам: 1. диктум - модус; 2. образ референтной - образ коммуникативной ситуации. Есть основания утверждать, что лексическое синонимическое перефразирование в пределах высказывания подчинено одному из выделяемых сторонниками диктумно-модусной и коммуникативной концепций содержания высказывания смыслу, получившему название метатекста (А. Вежбицкая, Т.Г. Винокур, Т.В. Шмелёва, М.П. Одинцова). На основе понятия метатекста нами формулируется понятие частной коммуникативной интенции (ЧКИ), в соответствии с которым далее выделяются и дифференцируются модели лексического синонимического перефразирования.

Основная цель предпринятого нами диссертационного исследования состоит в выявлении и описании системы моделей ЛСП. Нас интересует прежде всего, можно ли говорить о том, что у перефразирования с привлечением лексических синонимических единиц есть особая прагматика, и, если есть, в чём заключаются особенности её проявления. Поставленной цели соответствуют следующие конкретные задачи:

1. Выявить характерные интенции (намерения) говорящего, лежащие в основе лексического синонимического перефразирования.

2. Типизировать языковые (лексические и синтаксические) средства экспликации выделенных и дифференцируемых интенций.

3. Установить и учесть в систематическом описании связь лексического синонимического перефразирования с основными коммуникативными параметрами речи: собственно ситуацией общения и её переменными, прежде всего - с отправителем речи и её получателем.

4. Охарактеризовать модели лексического синонимического перефразирования в аспекте их стилевой и жанровой дистрибуции.

Материалом исследования является картотека высказываний, насчитывающая около 3000 контекстов, содержащих лексическое синонимическое перефразирование. Этот материал получен в результате сплошной выборки из прозаических произведений ряда русских писателей и публицистов, из научных, научно-публицистических статей, журналов и газет, а также путём непосредственных наблюдений над живой разговорной речью, в том числе над речью, звучащей на радио и телевидении. Часть примеров отобрана из опубликованных сборников текстов разговорной речи и «Словаря синонимов русского языка» АН СССР под ред. А.П. Евгеньевой.

Основные методы исследования - семантический анализ сходств и различий лексических синонимов (перефразируемого и перефразирующего) с опорой на сложившуюся методику изучения лексического значения в речи (Д.Н. Шмелёв, И.А. Стернин, Э.В. Кузнецова, А.П. Чудинов); прагмастилистический анализ высказываний, включающих лексическое синонимическое перефразирование, приёмы формально-грамматического описания как самих синонимов, так и высказываний, элементами которых они являются; приёмы лингвистического эксперимента (сопоставление различных "вариантов одного и того же высказывания), приёмы обобщения и систематизации разнообразных высказываний с теми или иными ЧКИ (на базе понятия модели ЛСП).

Актуальность диссертационной работы обусловлена тем, что коммуникативно-прагматические аспекты лексического синонимического перефразирования изучены недостаточно. Роль целого ряда прагматических факторов: говорящий и адресат, условия коммуникативной ситуации, тип социально-психологического взаимодействия партнёров по речи и др. -учитывалась несистематически и часто в отрыве от содержательной структуры высказывания и природы речевого акта. В то же время одна из наиболее продуктивных идей лингвистики наших дней заключается в том, что языковые единицы не могут рассматриваться в отрыве от их конкретных речевых проявлений, вне коммуникативных ситуаций, в которых данные единицы функционируют. Поэтому исследование роли коммуникативно-прагматических факторов в процессах синонимического перефразирования представляется своевременным и важным.

Научная новизна исследования заключается в применении имеющегося в современной лингвистической теории высказывания понятийно-терминологического аппарата прагматики к разработке и методике описания сущности и разновидностей лексического синонимического перефразирования. В частности, в диссертации формулируются понятия лексического синонимического перефразирования и модели ЛСП, в соответствии с которыми лексическое синонимическое перефразирование рассматривается как явление, подчинённое одной из модусных категорий высказывания (метатексту) с её частными реализациями - частными коммуникативными интенциями. Новой является предложенная в работе стилевая и жанровая дистрибуция выделенных моделей.

Теоретическая значимость данного исследования определяется межуровневым, комплексным подходом к функционированию лексической синонимии, суть которого состоит в объяснении и обобщении всего разнообразия этого функционирования с позиции фундаментальных характеристик коммуникативного акта; в диссертации формулируются и апробируются относительно новые • понятия, раскрывающие сущность синонмии в речи. Приоритетной для исследования речевой синонимии в работе считается принадлежность высказывания к определённой речевой ситуации с тем или иным типом интенций говорящего и теми или иными образами говорящего и адресата. Предпринятое исследование является, таким образом, вкладом в общую теорию функционирования лексической синонимии и в учение о перефразировании.

Практическая значимость диссертационной работы состоит в том, что содержащиеся в ней наблюдения и выводы могут использоваться при анализе лексических синонимов в речи на материале не только русского, но и других языков, при переводе, изучении русского языка как иностранного. Кроме того, её практическая значимость определяется возможностью включения результатов проведённого исследования в учебные курсы русского языка как родного и иностранного, при написании учебных словарей синонимов, а также при разработке специальных и общих вузовских курсов по лексикологии русского языка.

Положения, выносимые на защиту:

1. Исследование функционирования лексической синонимии, а именно лексического синонимического перефразирования, опирается в диссертационной работе на современную коммуникативно-прагматическую теорию речи и высказывания, что позволило нам получить результат, принципиально отличающийся от имеющегося описания функций синонимов в речи.

2. Лексическое синонимическое перефразирование интерпретируется как явление содержательной структуры высказывания, подчинённое модусной категории «метатекст» с её частными реализациями в виде частных коммуникативных интенций.

3. Всё разнообразие высказываний с лексическим синонимическим перефразированием типизируется на основе понятия модели -класса высказываний с ДСП. В диссертации описывается соответствующая система моделей и подробно характеризуются 10 моделей лексического синонимического перефразирования современного русского языка.

4. Для представляемой системы моделей ЛСП конструктивным является принцип анализа содержательной стороны высказывания в единстве с формой экспликации всех существенных для лексического синонимического перефразирования языковых признаков, как лексических, так и синтаксических.

5. Для создания целостной картины моделей лексического синонимического перефразирования существенными, значимыми признаются их дистрибуция в системе функциональных стилей русского языка и тяготение к определённым речевым жанрам.

Структура диссертационного исследования такова: глава 1 «Теоретические основы коммуникативно-прагматического описания лексического синонимического перефразирования» содержит изложение всех теоретических вопросов, важных для решения проблемы лексического синонимического перефразирования. Здесь освещается соотношение языковой и речевой синонимии, ряд аспектов теории высказывания, в частности, связанных с его диктумно-модусным содержанием, с разноплановым обозначением говорящим или говорящими одной и той же референтной ситуации; с сущностью социального аспекта модуса. Кроме того, в данной главе определяется система частных коммуникативных интенций, лежащих в основе конкретных моделей лексического синонимического перефразирования.

В Главе 2 «Система моделей лексического синонимического перефразирования: план содержания, план выражения, функционально-стилевая и жанровая дистрибуция» дано полное, развёрнутое описание системы моделей ДСП, являющееся апробацией всех представленных в главе 1 теоретических положений и понятий. В ней рассматриваются базовые средства экспликации той или иной частной коммуникативной интенции в рамках конкретной модели лексического синонимического перефразирования и на основании этого выявляются особенности каждой модели ДСП. Выделенные модели ДСП характеризуются с точки зрения степени их представленности - непредставленности в функциональных стилях русского языка и в аспекте жанровой дистрибуции.

В Заключении предлагается ряд итоговых выводов, вытекающих из всех наблюдений и обобщений, содержащихся в теоретической и описательной главах работы.

Основные положения диссертации апробированы на городской межвузовской конференции «Актуальные проблемы филологии» (Омск 1994), областных научно-практических конференциях «Славянские чтения» (Омск 1995, 1996) и заседаниях кафедры русского языка ОмГУ (1997 - 1999).

Заключение научной работыдиссертация на тему "Коммуникативно-прагматическая интерпретация лексического синонимического перефразирования"

Выводы:

1. Разграничение диктумных и модусных частных коммуникативных интенций позволило нам выделить две диктумные модели лексического синонимического перефразирования (модели ЛСП 1 и 2) и восемь модусных моделей ЛСП (модели 3 - 10).

2. Важную роль в оформлении модели ЛСП играет её лексическое наполнение. Действительно, «актуализация синонимов в соответствии с речевыми ситуациями показывает, что наличие всех существующих различий в семантике синонимов, в их стилистической окраске прекрасно осознаётся говорящим и не реализуется лишь в тех случаях, где речевая ситуация нейтральна» (Толикина 1971, 83). Некоторые модели полностью опираются на возможности стилистического дифференцирования перефразируемого и перефразирующего (модели ЛСП 2, 5, 9, 10). Для других, напротив, актуально выявление тончайших семантических различий между синонимическими единицами при ЛСП (модели ЛСП 1,3, 7).

3. В большинстве моделей ЛСП (модели 1, 2, 4, 5, 7, 9) мы наблюдаем универсальную стандартизованную форму метатекстового комментария - это, например, союзы или, то есть, а именно, вводные слова и словосочетания по-другому, по-другому говоря, иначе, по-другому выражаясь, выражаясь иначе и т. д. Данные метатекстовые операторы, по мнению А. Вежбицкой, выполняют функцию установления эквивалентности или квазиэквивалентности внутри текста с большей или меньшей степенью очевидности (Вежбицкая 1978, 417). Помимо этого анализ материала показал, что можно говорить о наиболее частотном для каждой конкретной модели специфическом стандартизованном метатекстовом оформлении. Так, для модели

ЛСП 1 это метатекстовые операторы точнее, вернее, правильнее, точнее выражаясь, правильнее говоря., для модели ЛСП 2 - по-русски, по-русски говоря, по-простому, попросту говоря, выражаясь литературно, позволяющие сделать вывод, что здесь доминирует такая интенция говорящего, как стремление добиться адекватного информационного восприятия со стороны адресата. Для моделей ЛСП 4 и 5 характерны специфические стандартизованные метатекстовые показатели мягко говоря, мягко выражаясь, фигурально выражаясь и соответственно называя вещи своими именами, грубо говоря, прямо выражаясь. Подобные показатели свидетельствуют о желании говорящего сменить манеру общения; снизить или, наоборот, повысить степень категоричности оценки, поступившись этической стороной коммуникации. Для модели ЛСП 8 наличие метатекстового комментария является необходимым условием; именно он вводит, оформляет, «оплетает» чужое слово: как говорит, как выражается, по выражению.

4. Тип речи, в рамках которого протекает перефразирование, во многом определяет его специфику. В монологической речи лексическое синонимическое перефразирование осуществляется исключительно говорящим, в то время как в диалогической речи инициатива перефразирования может в равной степени принадлежать как адресанту, так и адресату. Некоторые модели в соответствии с формирующими их интенциями тяготеют к монологическим формам (модели ЛСП 1, 2, 6, 7, 8). Монологический характер моделей ЛСП 1 и 2 определяется тем, что в фокусе лексического синонимического перефразирования здесь находится денотативный аспект, как правило, не затрагивающий личностную сферу говорящего и адресата.

Монологический характер модели ДСП 6 объясняется тем, что для данной модели определяющим оказывается сам отправитель, а точнее - его эмоции, являющиеся своеобразной призмой, через которую проходит ДСП. Модели ДСП 7 и 8 сближаются по типу речи потому, что внимание перефразирующего субъекта в них направлено на слово, вернее, на оценочное его восприятие и отображение, только в модели ДСП 7 перефразирующий субъект совпадает с субъектом оценки, в то время как в модели ДСП 8 перефразирующий субъект намеренно отделяет себя от субъекта чужого слова. Для моделей ДСП 3 и 9 определяющим типом речи является диалог. Причём основная доля высказываний настоящих моделей приходится на коммуникативные неудачи, конфликтные диалоги, что во многом определяется характером самих модусных частных коммуникативных интенций, лежащих в основе данных моделей ДСП: желание говорящего обозначить собственное, индивидуальное видение, оценку того или иного фрагмента референтной ситуации (часто отличающееся от обозначения этого фрагмента собеседником) и социально / личностно дистанцироваться от собеседника.

5. Антропоцентрический подход к интерпретации функциональных стилей позволил нам сделать выводы, касающиеся специфики проявления той или иной модели в различных функциональных стилях языка. Так, все без исключения модели ДСП представлены в стилях, обладающих «высокой разрешающей способностью» (благодаря очевидному присутствию в данных стилях эксплицированного адресанта и явно выраженной адресованности).

Заключение

Предпринятое исследование позволяет говорить о том, что получен относительно новый результат, не дублирующий, но интегрирующий и дополняющий известные описания речевых функций и приёмов употребления лексических синонимов в контекстах с перефразированием.

Лексическое синонимическое перефразирование интерпретируется в настоящем исследовании с позиций динамического подхода к высказыванию, в соответствии с которым в процессе порождения и экспликации последнего говорящий сознательно или неосознанно контролирует соответствие содержательной и формальной структур речи собственному коммуникативному замыслу, реализуемому в общении, образу референтной ситуации, о которой идёт речь, ситуации общения, интересам адресата, типу социально-психологического взаимодействия коммуникантов.

В соответствии с избранным подходом лексическое синонимическое перефразирование рассматривается как характеристика содержательной структуры высказывания, прямо определяемая метатекстовой категорией контроля (её формой и содержанием). Этот взгляд на лексическое синонимическое перефразирование, в свою очередь, потребовал непосредственного обращения к характеристике содержательной структуры высказывания, последовательного и системного соотнесения метатекстовых интенций говорящего с диктумным и модусным содержательными компонентами высказывания, с образами референтной и коммуникативной ситуаций.

Результатом принятых теоретических положений является определяемая и подробно рассматриваемая на обширном текстовом материале система моделей лексического синонимического перефразирования. Базовыми системными признаками для комплексного описания моделей ЛСП выступает в плане содержания направленность частной коммуникативной интенции на диктумный / модусный компонент содержательной структуры высказывания, ориентация на эмотивный / социальный аспекты модуса, а в плане выражения - формальные (языковые) лексические и синтаксические показатели - такие, как характер лексико-семантического взаимодействия перефразируемого и перефразирующего, тип синтаксического контекста (монологический - диалогический), статус перефразирующего субъекта в диалоге (отправитель - получатель сообщения), наличие метатекстового комментария, указание на авторизационный источник, конструктивно-синтаксическое оформление (бинарные -множественные, союзные - бессоюзные синонимические конструкции) и т. д.; учитывается также тип социально-психологического взаимодействия коммуникантов.

Таким образом, можно сказать, что коммуникативно-прагматическая интерпретация лексического синонимического перефразирования содержит типизированное знание о роли коммуникантов и прежде всего говорящего в том акте общения, который потребовал от него перефразирования. В частности, в процессе порождения высказывания и рефлексии над ним приоритетной для говорящего является либо сама референтная ситуация, либо отдельные её фрагменты (см. модели ЛСП с диктумными частными коммуникативными интенциями). В других условиях коммуникации для перефразирующего субъекта оказывается важным выразить оценочное отношение к адресату, характеру речи (собственной или чужой), к межличностным отношениям с адресатом и некоторым другим социально-психологическим (субъективным и объективным) параметрам (условиям) коммуникативной ситуации (см. разделы о модусных частных коммуникативных интенциях и соответствующих моделях).

В работе показано, что именно говорящий является той призмой, через которую проходит информация в процессе лексического синонимического перефразирования, прежде чем она достигает адресата. Говорящий (перефразирующий субъект) выступает и как субъект оценки, направленной на самые разнообразные объекты (референтную ситуацию и отдельные её фрагменты, адресата, "чужое слово" и т.п.), и как «параметризованная личность» с определённым социально-ролевым статусом. Такая многомерная характеристика роли говорящего в высказывании применительно к системе типизированных моделей ЛСП вполне вписывается в современную антропологическую лингвистику, ориентированную на специальное исследование субъективного «человеческого фактора» как в языке, так и в речи.

Важным результатом данной работы считаем интерпретацию лексического синонимического перефразирования в свете оценки коммуникативно-языковой компетенции говорящего. Материал исследования подтверждает справедливость высказанного целым рядом лингвистов мнения о существенной роли перефразирования в речи человека, хорошо владеющего языком.

Коммуникативно-прагматическая интерпретация лексического синонимического перефразирования была бы неполной при отсутствии в работе специального описания функционально-стилевой и жанровой дистрибуции выявленных моделей ЛСП. Наш анализ показал, что лексическое синонимическое перефразирование встречается во всех рассмотренных стилях, но в различных стилях те или иные его характеристики проявляются по-разному - так, стили различаются большей или меньшей свободой лексического синонимического перефразирования и его качественным и структурным разнообразием. Что касается жанрового распределения моделей ЛСП, то оно также интересно определённой спецификой тех или иных употреблений лексических синонимических рядов: чем более эмоциональны и экспрессивны жанры, чем больше они тяготеют к фатике, тем характернее для них модели ЛСП с эмоционально-оценочными и социально-характерологическими модусными смыслами. В жанрах же информативных явное преимущество у моделей ЛСП диктумной направленности.

Таким образом, система анализа лексического синонимического перефразирования в настоящем исследовании базируется на таких прагматически интерпретированных характеристиках речи, как высказывание - речевое действие, категория метатекстового контроля как одной из коммуникативно-динамических сторон содержательной структуры высказывания, диктумно-модусная структура содержания высказывания, частные коммуникативные интенции как реализации интегральной метатекстовой интенции (желание говорящего оптимизировать соотношение формы и содержания высказывания в той или иной коммуникативной ситуации), система моделей ЛСП с опорой на понятие частной коммуникативной интенции, стилевое и жанровое распределение этих моделей.

В процессе исследования мы опираемся и на семантический контекстуальный анализ синонимических рядов или их фрагментов, участвующих в лексическом синонимическом перефразировании. При этом обращаем внимание на преимущественную роль в лексическом синонимическом перефразировании сем денотативного

Список научной литературыБескоровайная, Ирина Геннадьевна, диссертация по теме "Русский язык"

1. Авиалини Ю.Ю., Ройзензон Л.И. Синонимические отношения слов и фразеологических сочетаний // Лексическая синонимия. М., 1967.

2. Адмони В.Г. Система форм речевого высказывания. С-Пб., 1994.

3. Алексеев А.Я. О типологическом изучении прагматики коммуникативных единиц языка // Прагматика и типология коммуникативных единиц языка. Днепропетровск, 1989.

4. Анисимова Е.Е. Коммуникативно-прагматические нормы // Филологические науки. 1988. №6.

5. Апресян Ю.Д. Английские синонимы и синонимический словарь // Англо-русский синонимический словарь. М., 1979.

6. Апресян Ю.Д. Типы коммуникативной информации для толкового словаря // Язык: система и функционирование. М., 1988.

7. Апресян Ю.Д. Синонимия ментальных предикатов: группа считать // Логический анализ языка. Культурные концепты. М., 1991.

8. Апресян Ю.Д. Избранные труды. Т.П. Интегральное описание языка и системная лексикография. М., 1995.

9. Апресян Ю.Д., Цинман Л.Л. Перифразирование на компьютере // Семиотика и информатика. Вып. 36. М., 1998.

10. Арапова Н.С. Эвфемизмы // Лингвистический энциклопедический словарь. М., 1990.

11. Арнольд И.В. Основы научных исследований в лингвистике. М., 1991.

12. Арутюнова Н.Д. Фактор адресата // Известия АН СССР. Серия литературы и языка. Т. 40. №4.1981.

13. Арутюнова Н.Д. Лингвистические проблемы референции // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. XIII. Логика и лингвистика. (Проблемы референции). М., 1982.

14. Арутюнова Н.Д. Стратегия и тактика речевого поведения // Прагматические аспекты изучения предложения и текста. Киев, 1983.

15. Арутюнова Н.Д. Диалогическая цитация (к проблеме чужой речи) // Вопросы языкознания. 1986. №1.

16. Арутюнова Н.Д. «Полагать» и «видеть» (к проблеме смешанных пропозициональных установок) // Логический анализ языка. Проблемы интенсиональных и прагматических контекстов. М., 1989.

17. Арутюнова Н.Д. Логическое направление в языкознании // Лингвистический энциклопедический словарь / Под ред. В.Н. Ярцевой. М.: Советская энциклопедия, 1990 (1990а).

18. Арутюнова Н.Д. Речевой акт // Лингвистический энциклопедический словарь / Под ред. В.Н. Ярцевой. М.: Советская энциклопедия, 1990 (19906).

19. Арутюнова Н.Д. Язык и мир человека. М., 1999.

20. Арутюнова Н.Д., Падучева Е.В. Истоки, проблемы и категории прагматики // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. XVI. Лингвистическая прагматика. М., 1985.

21. Ахманова О.С., Гюббенет ИЗ- «Вертикальный контекст» как филологическая проблема // Вопросы языкознания. 1977. №3.

22. Бабенко Л.Г. Лексические средства обозначения эмоций в русском языке. Свердловск, 1989.

23. Балли Ш. Общая лингвистика и вопросы французского языкв. М., 1955.

24. Балли Ш. Французская стилистика. М., 1961.

25. Баранов А.Н., Кобозева И.М. Вводные слова в семантической структуре предложения // Системный анализ значимых единиц русского языка. Синтаксические структуры: Межвузовский сборник. Красноярск, 1984.

26. Баранов А.Г. Когниотипичность текста. К проблеме уровней абстракции текстовой деятельности // Жанры речи. Саратов, 1997.

27. Басин Е.Я., Краснов В.М. Социальный символизм // Вопросы философии. 1971. №10.

28. Бахтин М.М. Проблемы поэтики Достоевского. М., 1963.

29. Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. М., 1979.

30. Бек В. Принцип коммуникативности и лингвистическое описание функционально-семантических полей // Русский язык за рубежом. 1988. №4.

31. Белошапкова В.А. Современный русский язык. Синтаксис. М., 1977.

32. Бенвенист Э. Общая лингвистика. М., 1974.

33. Бережан С.Г. Семантически тождественные слова в языке и смысловое отждествление слов в речи // Исследования по семантике. Уфа, 1976.

34. Блакар Р.М. Язык как инструмент социальной власти // Язык и моделирование социального взаимодействия. М., 1987.

35. Богданов В.В. Классификация речевых актов // Личностные аспекты языкового общения. Калинин, 1989.

36. Богуславский В.М. Семантико-стилистическая группа слов, соотносимых с одним понятием // Синонимы русского языка и их особенности. JL, 1972.

37. Бондарко A.B. Вид и время русского глагола. М., 1971.

38. Брагина A.A. Синонимы в литературном языке. М., 1986.

39. Брехт Б. Новые принципы актёрского искусства // Брехт Б. Полное собрание сочинений в 6-ти томах. Т. 5. М., 1977.

40. Будагов P.A. Введение в науку о языке. М., 1965.

41. Булыгина Т.В. О границах и содержании прагматики // Известия АН СССР. Серия литературы и языка. Т.40. №4. 1981.

42. Ван Дейк Т. А. Язык, познание, коммуникация. М., 1989.

43. Ванников Ю.В. Синтаксис речи и синтаксические особенности русской речи. М., 1978.

44. Васильев JIM. Современная лингвистическая семантика. М., 1990.

45. Вежбицкая А. Метатекст в тексте // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. VIII. Лингвистика текста. М., 1978.

46. Вежбицкая А. Дескрипция или цитация? // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. XIII. Лингвистика и логика (проблемы референции). М., 1982.

47. Вежбицкая А. Речевые акты // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. XVI. Лингвистическая прагматика. М., 1985.

48. Вежбицкая А. Речевые жанры // Жанры речи. Саратов, 1997.

49. Вендлер 3. Иллокутивное самоубийство // Новое в зарубеной лингвистике. Вып. XVI. Лингвистическая прагматика. М., 1985.

50. Вепрева И.Т. Рефлексивы и их функционально-системная организация // Русский язык в контексте культуры. Екатеринбург, 1999.

51. Верещагина В.С. Семантика речевых образований в функциональном аспекте // Теоретические проблемы семантики и её отражения в одноязычных словарях. Кишинёв, 1982.

52. Виноградов В.В. Проблемы русской стилистики. М., 1981.

53. Винокур Г.О. Проблема культуры речи // Русский язык в советской школе. 1929. №5.

54. Винокур Т.Г. Закономерности стилистического использования языковых единиц. М., 1980.

55. Винокур Т.Г. Стилевой состав высказывания в отношении к говорящему и слушающему // Русский язык. Функционирование грамматических категорий. Текст и контекст. Виноградовские чтения XII XIII. М., 1984.

56. Винокур Т.Г. Диалогическая речь // Лингвистический энциклопедический словарь / под ред. В.Н. Ярцевой. М.: Советская энциклопедия, 1990.

57. Винокур Т.Г. Говорящий и слушающий. Варианты речевого поведения. М., 1993. (1993а).

58. Винокур Т.Г. Информативная и фатическая речь как обнаружение разных коммуникативных намерений говорящего и слушающего // Русский язык в его функционировании. Коммуникативно-прагматический аспект. М„ 1993 (19936).

59. Волошинов В.Н. Марксизм и философия языка. Л., 1930.

60. Вольф Е.М. Эмоциональные состояния и их представление в языке // Логический анализ языка. Проблемы интенсиональных и прагматических контекстов. М., 1989.

61. Гак В.Г. Повторная номинация и её стилистическое использование // Вопросы французской филологии. Сб. Трудов МГПИ им. В.И. Ленина. М., 1972.

62. Гак В.Г. Высказывание и ситуация // Проблемы структурной лингвистики. 1972. М., 1973.

63. Гак В.Г. Языковые преобразования. М., 1998.

64. Гвоздев А.Н. Очерки по стилистике русского языка. М., 1965.

65. Герасименко H.A. Бисубстантивные предложения со значением характеристики лица в русском языке // Текст как объект многоаспектного исследования: Сборник статей. Вып. 3. Ч. 1. Санкт-Петербург-Ставрополь, 1998.

66. Гловинская М.Я. Семантика глаголов речи с точки зрения теории речевых актов // Русский язык в его функционировании. Коммуникативно-прагматический аспект. М., 1993.

67. Голуб И.Б. Стилистика современного русского языка. М., 1986.

68. Гольдин В.Е. Имена речевых событий, поступков и жанры русской речи // Жанры речи. Саратов, 1997.

69. Гольдин В.Е. Проблемы жанроведения // Жанры речи. Саратов, 1999.

70. Грайс Г.П. Логика и речевое общение // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. XVI. Лингвистическая прагматика. М., 1985.

71. Гребенев А.Л. О структуре ситуации речевого общения // Русский язык за рубежом. №3. 1986.

72. Гречко В.А. Лексическая синонимика современного русского литературного языка. Саратов, 1987.

73. Гридин В.Н. Экспрессивность // Лингвистический энциклопедический словарь. М., 1990.

74. Гридина Т.А. Креативная функция языковой игры // Русский язык в контексте культуры. Екатеринбург, 1999.

75. Гуревич В.В. О «субъективном» компоненте языковой семантики // Вопросы языкознания. №1. 1998.

76. Даниленко В.П. Лексико-семантические и грамматические особенности слов-терминов // Исследования по русской терминологии. М., 1971.

77. Дементьев В.В. Фатические и информативные коммуникативные замыслы и коммуникативные интенции: проблемы коммуникативной компетенции и типологии речевых жанров // Жанры речи. Саратов, 1997.

78. Дементьев В.В. Речевые приёмы иронии и шутки и типология коммуникативных интенций // Фатическое поле языка (памяти профессора Л.Н. Мурзина): Межвуз. Сб. научных трудов. Пермь, 1998.

79. Дементьев В.В. Фатические речевые жанры // Вопросы языкознания. №1. 1999.

80. Демьянков В.З. Прагматические основы интерпретации высказывания // Известия АН СССР. Серия литературы и языка. Т. 40. №4.1981.

81. Демьянков В.З. О формализации прагматических свойств языка // Языковая деятельность в аспекте лингвистической прагматики. Сборник обзоров. М.: ИНИОН, 1984.

82. Долинин К.А. Интерпретация текста. М., 1985

83. Долинин К.А. Речевые жанры как средство организации социального взаимодействия //Жанры речи. Саратов, 1999.

84. Евгеньева А.П. Введение к «Словарю синонимов русского языка». В 2-х томах. Т. 1. Л., 1970 1971.

85. Ермакова О.Н., Земская Е.А. К построению типологии коммуникативных неудач (на материале естественного русского диалога) // Русский язык в его функционировании. Коммуникативно-прагматический аспект. М., 1993.

86. Есперсен О. Философия грамматики. М., 1958.Жолковский А.К. Предисловие // Машинный перевод и прикладная лингвистика. Вып.8. Изд. МГПИИЯ, 1964.

87. Жолковский А.К., Мельчук И.А. О семантическом синтезе // Проблемы кибернетики. Вып. 19. М., 1967.

88. Жуков В.П. Семантика фразеологических оборотов. М., 1978.

89. Земская Е.А. Языковая игра // Русская разговорная речь: Фонетика. Морфология. Лексика. Жест. М., 1983.

90. Земская Е.А. Городская устная речь и задачи её изучения // Разновидности городской устной речи. М., 1988.

91. Земская Е.А. Введение // Русский язык конца XX столетия (1985- 1995). М., 1996.

92. Зимняя И.А. Предметный анализ текста как продукта говорения // Смысловое восприятие речевого сообщения (в условиях массовой коммуникации). М., 1976.

93. Золотова Г. А. Коммуникативные аспекты русского синтаксиса. М., 1983.

94. Зубова Л.В. Поэзия Марины Цветаевой. Лингвистический аспект. Л., 1989.

95. Иванникова Е.И. Синонимические отношения между фразеологическими единицами и словами // Очерки посинонимике современного русского литературного языка. М.; Л., 1966.

96. Изаренков Д.И. Базисные составляющие коммуникативной компетенции и их формирование на продвинутом этапе обучения студентов-нефилологов // Русский язык за рубежом. 1990. №4.

97. Иссерс О.С. Коммуникативные стратегии и тактики русской речи. Омск, 1999.

98. Какорина Е.В. Трансформация лексической семантики и сочетаемости (на материале языка газет) // Русский язык конца XX столетия (1985 1995). М., 1996.

99. Каменская О.Л. Текст и коммуникация. М., 1990.

100. Карасик В.И. Язык социального статуса. М., 1992.

101. Караулов Ю.Н. Руский язык и языковая личность. М., 1987.

102. Карцевский С. О. Об асимметричном дуализме языкового знака // Звегинцев В.А. История языкознания Х1Х-ХХ веков в очерках и извлечениях. М., 1965. 4.2.

103. Касевич В.Б. Семантика. Синтаксис. Морфология. М., 1988.

104. Кацнельсон С.Д. Типология языка и речевое мышление. Л., 1972.

105. Кацнельсон С.Д. Речемыслительные процессы // Вопросы языкознания. 1984. №4.

106. Киселёва Л.А. Вопросы теории речевого воздействия. Л., 1978.

107. Китайгородская М.В. Чужая речь в коммуникативном аспекте // Русский язык в его функционировании. Коммуникативно-прагматический аспект. М., 1993.

108. Китайгородская М.В. Русский речевой портрет. Фонохрестоматия. М., 1995. РРП 1995.

109. Китайгородская М.В. Современная экономическая терминология (Состав. Устройство. Функционирование) // Русский язык конца XX столетия (1985 1995). М., 1996.

110. Клушина Н.И. Семантические и стилистические изменения в лексике современной газеты (на материале газет 1989-1994гг.). Автореферат дис. канд. филол. наук. М., 1995.

111. Ко духов В.И. Вариантность языковых значений // Вариантность как свойство языковой системы. М., 1982. 4.1.

112. Кожевникова К. Спонтанная устная речь в эпической прозе (наматериале современной русской художественной литературы).1. Прага, 1971.

113. Кожина М.Н. Речевой жанр и речевой акт (некоторые аспектыпроблемы) // Жанры речи. Саратов, 1999.

114. Коканина Л.Б. Лексико-семантические отношения между фразеологическими единицами немецкого языка Швейцарии // Коммуникативный и номинативный аспекты единиц языка. Л., 1989.

115. Колшанский Г.В. Соотношение объективных и субъективных факторов в языке. М., 1975.

116. Колшанский Г.В. Контекстная семантика. М., 1980.

117. Колшанский Г.В, Коммуникативная функция и структураязыка. М., 1984.

118. Комлев Н.Г. Слово в речи: денотативные аспекты. М., 1992.

119. Конрад Р. Вопросительные предложения как косвенные речевые акты // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. XVI. Лингвистическая прагматика. М., 1985.

120. Костомаров В.Г. Языковой вкус эпохи. М., 1994.

121. Крейдлин Г.Е. К проблеме языкового анализа концептов «цель» VS. «предназначение» // Логический анализ языка. Модели действия. М., 1992.

122. Крысин Л.П. Социальные ограничения в семантике и сочетаемости языковых единиц // Семиотика и информатика. М., 1986. Вып. 28.

123. Крысин Л.П. Социолингвистические аспекты изучения современного русского языка. М., 1989.

124. Крысин Л.П. Эвфемистические способы выражения в современном русском языке // Русский язык в школе. 1994. №5.

125. Крысин Л.П. Иноязычное слово в контексте современной общественной жизни // Русский язык конца XX столетия (1985 -1995). М., 1996. (1996а)

126. Крысин Л.П. Эвфемизмы в современной русской речи // Русский язык конца XX столетия (1985 1995). М., 1996. (19966)

127. Кубрякова Е.С. Номинативный аспект речевой деятельности. М., 1986.

128. Кузнецова Э.В. О лексической синонимии в контексте предложения // Проблемы структуры слова и предложения. Пермь, 1974.

129. Кузнецова Э.В. Лексикология русского языка. М., 1989.

130. Кузьмина H.A. Цитата в научном и художественном тексте // Художественный текст: единицы и уровни организации. Межвузовский сборник научных трудов.Омск, 1991.

131. Культура русской речи. М., 1998.

132. Культура русской речи и эффективность общения. М., 1996.

133. Лайонз Дж. Введение в теоретическую лингвистику. М., 1978.

134. Лаптева O.A. Русский разговорный синтаксис. М., 1976.

135. Лаптева O.A. О грамматике устного высказывания // Вопросы языкознания. 1980. №2.

136. Латвина О.В. Идиомы и экспрессивная функция языка // Человеческий фактор в языке. Языковые механизмы экспрессивности. М., 1991.

137. Лауфер Н.И. Уверен и убеждён: два типа эпистемических состояний // Логический анализ языка. Ментальные действия. М., 1993.

138. Леонтьев A.A. Фактор вариативности высказываний // Основы теории речевой деятельности. М., 1964.

139. Лукьянова H.A. Экспрессивная лексика разговорного употребления (проблемы семантики). Новосибирск, 1986.

140. Лукьянова H.A. Экспрессивность в системе, словаре и речи // Человеческий фактор в языке. Языковые механизмы экспрессивности. М., 1991.

141. Ляпон М.В. Оценочная ситуация и словесное моделирование // Язык и личность. М., 1989.

142. Матвеева Т.В. Лексическая экспрессивность в языке. Свердловск, 1986.

143. Матвеева Т.В. Функциональные стили в аспекте текстовых категорий. Свердловск, 1990.

144. Мигирин В.Н. Синонимия как лингвистическая, семиотическая и логико-философская проблема // Языковая семантика и речевая деятельность. Кишинёв, 1985.

145. ИЗ. Мизецкая В.Я., Шевченко Н.Г. Комплексный стилистический анализ диалогической речи. Киев, 1990.

146. Молотков А.И. Основы фразеологии русского языка. Л., 1977.

147. Морозова Е.И. Прагматические аспекты стилистики // Вестник Харьковского ун-та. 1989. № 339.

148. Москальская О.И. Текст два понимания и два подхода // Русский язык. Функционирование грамматических категорий. Текст и контекст. Виноградовские чтения XII - XIII. М., 1984.

149. Мягкова Е.Ю. Эмоциональная нагрузка слова: опыт психолингвистического исследования. Воронеж, 1990.

150. Никитин М.В. Основы лингвистической теории значения. М., 1988.

151. Николаева Е.С. О принципе «некооперации» и/или о категориях социолингвистического воздействия // Логический анализ языка. Знание и мнение. М., 1988.

152. Новиков Л.А. Семантика русского языка. М., 1982.

153. Новое в зарубежной лингвистике. Вып. XVI. Лингвистическая прагматика. М., 1985.

154. Новое в зарубежной лингвистике. Вып. XVII. Теория речевых актов. М., 1986.

155. Ноуэлл-Смит П.Х. Логика прилагательных // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. XVI. Лингвистическая прагматика. М., 1985.

156. Общение. Текст. Высказывание. М., 1989.

157. Одинцов В.В. Стилистика текста. М., 1980.

158. Одинцова М.П. Синонимия в свете базовых речемыслительных и речеповеденческих характеристик человека//Славянские чтения. Вып.5. Омск, 1996.

159. Одинцова МЛ. Пределы современного синтаксиса // Филологический ежегодник. Вып. 2. Омск, 1999.

160. Орлова Н.В. Жанры разговорной речи и их «стилистическая обработка»: К вопросу о соотношении стиля и жанра // Жанры речи. Саратов, 1997.

161. Осипов Б.И., Боброва Г.А. и др. Лексикографическое описание народно-разшворной речи современного города. Теоретические аспекты. Омск, 1994.

162. Остин Дж. Слово как действие // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. XVII. Теория речевых актов. М., 1986.

163. Павилёнис Р.И. Понимание языковых и неязыковых-текстов: интенциональность, интенсиональность, индексальность // Язык и логическая теория. М., 1987.

164. Павлова Н.Д. Семантика речи в различных условиях общения // Психологические и психофизиологические исследования речи. М., 1985.

165. Падучева Е.В. Высказывание и его соотнесённость с действительностью. М., 1985.

166. Падучева Е.В. Говорящий: субъект речи и субъект сознания // Логический анализ языка. Культурные концепты. М., 1991.

167. Падучева Е.В. Семантические исследования. Семантика времени и вида в русском языке. Семантика нарратива. М., 1996. .

168. Палевская М.Ф. Проблема синонимического ряда, его границ и возможности выделения доминанты // Лексическая синонимия. М., 1967.

169. Пеньковский А.Б. Радость и удовольствие в представлении русского языка // Логический анализ языка. Культурные концепты. М., 1991.

170. Петрищева Е.Ф. Стилистически окрашенная лексика русского языка. М., 1984.

171. Плугнян В.А., Рахилина Е.В. Безумие как лексикографическая проблема (К анализу прилагательных безумный и сумасшедший) // Логический анализ языка. . Ментальные действия. М., 1993.

172. Почепцов Г.Г. О месте прагматического элемента в лингвистическом описании // Прагматические и семантические аспекты синтаксиса. Калинин, 1985.

173. Почепцов Г.Г. Коммуникативные аспекты семантики. Киев, 1987.

174. Проблемы семантики предложения: выраженный и невыраженный смысл. Красноярск, 1986.

175. Раков Г.А. Диалектная лексическая синонимия и проблемы идеографии /семасиологический и ономасиологический анализ системных отношений в лексике/. Томск, 1988.

176. Распопов И.П. Очерки по теории синтаксиса. Воронеж, 1973.

177. Ретунская М.С. Реализация эмоционально-оценочного потенциала слова в речевой деятельности // Вестник Харьковского ун-та. 1989. № 339.

178. Реферовская Е.А. Коммуникативная структура текста в лексико-грамматическом аспекте. Л., 1989.

179. Реформатский A.A. Введение в языковедение. М., 1967.

180. Речевое общение: цели, мотивы, средства. М., 1984.

181. Розенталь Д.Э. Практическая стилистика русского языка. М., 1977.

182. Розина Р.И. Человек и личность в языке // Логический анализ языка. Культурные концепты. М., 1991.

183. Роль человеческого фактора в языке: Язык и мышление. M.,1988.

184. Русская разговорная речь. Тексты. М., 1978. РРР 1978.

185. Рябцева Н.К. Коммуникативный модус и метаречь // Логический анализ языка. Язык речевых действий. М., 1994

186. Седов К.Ф. Жанры речи в становлении дискурсивного мышления языковой личности // Русский язык в контексте культуры. Екатеринбург, 1999. (1999а)

187. Седов К.Ф. О жанровой природе дискурсивного мышления языковой личности // Жанры речи. Саратов, 1999. (19996)

188. Семантика номинаций и семиотика устной речи. Тарту, 1978.

189. Семантические и эстетические модификации слов в тексте. Л., 1988.

190. Сепир Э. Избранные труды по языкознанию и культурологии. М., 1993.

191. Серебренников Б.А. Роль человеческого фактора в языке. Язык и мышление. М., 1988.

192. Серль Дж. Классификация иллокутивных актов // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. XVII. Теория речевых актов. М., 1986.

193. Серль Дж. Природа интенциональных состояний // Философия. Логика. Язык. М., 1987.

194. Синонимы в языковом и текстовом аспекте. Л., 1987.

195. Сиротинина О.Б. Современная разговорная речь и её особенности. М., 1974.

196. Сиротинина О.Б., Богданова В.А., Глотова И.П. и др. Синонимия разговорной речи // Разговорная речь в системе функциональных стилей современного русского литературного языка. Лексика. Саратов, 1983.

197. Скрелина JI.M. О синонимии и эквивалентности в синтаксисе // Коммуникативный и номинативный аспекты единиц языка. Л., 1989.

198. Скшидло А.Я. Синонимия в диалогической речи. Иркутск, 1987.

199. Слюсарева H.A. Проблемы функционального синтаксиса современного английского языка. М., 1981.

200. Солганик Г.Я. К проблеме модальности текста // Русский язык. Функционирование грамматических категорий. Текст и контекст. Виноградовские чтения XII XIII. М., 1984.

201. Солганик Г.Я. Стилистика текста. М., 1997.

202. Солоник Н.В. Восприятие слова в языке и речи и обязанности говорящего // Функционально-семантический и стилистический аспекты изучения лексики. Куйбышев, 1989.

203. Степанов Ю.С. Основы общего языкознания. М., 1975.

204. Степанов Ю.С. В поисках прагматики (Проблема субъекта) // Известия АН СССР. Серия литературы и языка. Т. 40. №4. 1981.

205. Стернин И.А. Лексическое значение слова в речи. Воронеж, 1985.

206. Столярова Э.А. Взаимодействие лексико-семантических полей в разговорной речи // Вопросы стилистики. Саратов, 1989.

207. Сусов И.П. Прагматическая структура высказывания // Языковое общение и его единицы. Калинин, 1986.

208. Сухотин В.П. Синтаксическая синонимика в современном русском литературном языке. Глагольные сочетания. М., 1960.

209. Сятковский С. Проблемы изучения социально-речевой реальности (социально-речевое интердействие) // Русский язык за рубежом. 1989. №5.

210. Тарасов Е.Ф., Школьник Л.С. Социально-символическая регуляция поведения собеседника // Национально-культурная специфика речевого поведения. М., 1977.

211. Телия В.Н. Типы языковых значений. Связанное значение слова в языке. М., 1981.

212. Телия В.Н. Коммуникативный аспект семантики номинативных единиц. М., 1986.Телия В.Н. Русская фразеология. Семантический, прагматический и лингвокультурологический аспекты. М., 1996.

213. Тимофеева Г.Г. Новые заимствования в русском языке. Написание. Произношение. С-Пб., 1995.

214. Толикина Е.Н. Синонимы или дублеты? // Исследования по русской терминологии. М., 1971.

215. Топоркова И.А. Некоторые коммуникативно-прагматические характеристики диалога // Лингвистические структуры текста. Л., 1988.

216. Трескова С.И. Социолингвистические проблемы массовой коммуникации. М., 1989.

217. Трипольская Т.А. О методах исследования семантики экспрессивного слова // Экспрессивность на разных уровнях языка. Новосибирск, 1984.

218. Тураева З.Я. Лингвистика текста: (Текст: структура и семантика). М.,.1986.

219. Уёмов А.И. Проблема синонимов и современная логика // Логико-грамматические очерки. М., 1961.

220. Уфимцева А. А. Слово в лексико-семантической системе языка. М., 1968.

221. Ушакова Т.Н., Павлова Н.Д., Зачёсова И.А. Речь человека в общении. М., 1989.

222. Федосюк М.Ю. Исследование средств речевого воздействия и теория жанров речи // Жанры речи. Саратов, 1997.

223. Фёдорова A.A. О двух референтных планах диалога // Вопросы языкознания. 1983. №5.

224. Фоменко Ю.В. Понятия предложения и высказывания в учебной литературе // Высказывание как объект лингвистической семантики и теории коммуникации. Тезисы докладов республиканской научной конференции. Омск, 1992. 4.1.

225. Фомина М.И. Современный русский язык. Лексикология. М., 1990.

226. Формановская Н.И. Коммуникативно-прагматические аспекты единиц общения. М., 1998.

227. Харченко В.К. Разграничение оценочности, образности, экспрессии и эмоциональности в семантике слова // Русский язык в школе. 1976. №3.

228. Химик В.В. Категория субъективности и её выражение в русском языке. Л., 1990.

229. Хоанг Фэ. Семантика высказывания // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. XVI. Лингвистическая прагматика. М., 1985.

230. Христенко Т.В. Категоричность оценочных и императивных высказываний // Системный характер значимых единиц русского языка: Смысловые типы предложений: Сб. научных статей. 4.1. Красноярск, 1994.

231. Хундснушер Ф. Основы развития и перспективы анализа диалога // Вопросы языкознания. 1998. №2.

232. Чайковский P.P. Общая линвостилистическая категория экспрессивности и экспрессивность синтаксиса // Учён. зап.

233. МГПИИЯ им. Мориса Тореза. Вопросы романо-германской филологии. М., 1971. Т. 64.

234. Человеческий фактор в языке: Коммуникация, модальность, дейксис. М., 1992.

235. Черемисина М.И. Синонимия как функциональная эквивалентность языковых знаков // Синонимия в языке и речи. Новосибирск, 1970.

236. Черняк В.Д. Проблема синонимии и лексико-грамматическая классификация слов. JL, 1989.

237. Черняк В.Д. Синонимические связи слов в лексической системе русского языка. Дис. на соискание учёной степени докт. филол. наук. С-Пб, 1992.

238. Чесноков В.П. Грамматика русского языка в свете теории семантических форм мышления. Таганрог, 1992.

239. Чувакин A.A. Ситуативная речь. Барнаул, 1987.

240. Чудинов А.П. Функциональная эквивалентность глаголов, не принадлежащих к одной ЛСГ // Лексическая семантика. Свердловск, 1991.

241. Шанский Н.М. Лексикология современного русского языка. М., 1972.

242. Шапошников В.Н. Русская речь 1990-х. Современная Россия в языковом отображении. М., 1998.

243. Шатуновский И.Б. «Правда», «истина», «искренность», «правильность» и «ложь» как показатели соответствия / несоответствия содержания предложения мысли и действительности // Логический анализ языка. Культурные концепты. М., 1991.

244. Шаховский В.И. Категоризация эмоций в лексико-семантической системе языка. Воронеж, 1987.

245. Шаховский В.И. Языковая личность в эмоциональной коммуникативной ситуации // Филологические науки. 1998. №2.

246. Шварцкопф Б.С. О некоторых лингвистических проблемах, связанных с цитацией // Sign. Language. Culture. Paris, 1970.

247. Шведова Н.Ю. Очерки по синтаксису русской разговорной речи. М., 1958.

248. Швейцер А.Д. Контрастивная стилистика. М., 1993.

249. Ширяев E.H. Структура разговорного повествования // Русский язык: Текст как целое и компоненты текста. М., 1982.

250. Шмелёв Д.Н. Современный русский язык. Лексика. М., 1977.

251. Шмелёва Т.В. Социальный аспект смысла предложения // Русский язык за рубежом. 1981. №2.

252. Шмелёва Т.В. Кодекс речевого поведения // Русский язык за рубежом. 1983. №1.

253. Шмелёва Т.В. Семантический синтаксис: Текст лекций из курса «Современный русский язык». Красноярск, 1988.

254. Шмелёва Т.В. Энциклопедия смысловых типов предложений. Опыт осмысления проблемы и систематизации фактов // Системный анализ значимых единиц русского языка: Смысловые типы предложений: Сб. научных статей. Часть 1. Красноярск, 1994.

255. Шмелёва Т.В. Субъективные аспекты русского высказывания. Дис. на соискание учёной степени докт. филол. наук. М., 1995.

256. Шмелёва Т.В. Модель речевого жанра // Жанры речи. Саратов, 1997.

257. Язык и речь как объекты комплексного филологического исследования. Калинин, 1980.

258. Язык система. Язык - текст. Язык - способность. М., 1995.

259. Языковая деятельность в аспекте лингвистической прагматики. Сборник обзоров. М.: ИНИОН, 1984.

260. Языковая номинация (Виды наименований). М., 1977.

261. Якобсон Р. Избранные работы. М, 1985.

262. Яковлева Е.С. Время и пора в оппозиции линейного и циклического времени // Логический анализ языка. Культурные концепты. М., 1991.

263. Holliday М. Language as social semiotics: The social interpretation of language meaning.: L. Arnold, 1978.

264. Katz J. Semantic Theory. New York, Evanston, San Francisco, London, 1972.

265. Lyons J. Semantics. L. etc.: Cambridge univ. press, 1978. Vol. 1, II.1. СЛОВАРИ

266. Александрова З.Е. Словарь синонимов русского языка. 9-е изд., М., 1998. (ССРЯ)

267. Апресян Ю.Д. и др. Новый объяснительный словарь синонимов русского языка. Первый выпуск. М., 1997.

268. Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка. 2-е изд., М., 1995. (Ожегов, Шведова)

269. Словарь русского языка / под ред. А.П. Евгеньевой. В 4-х томах. 3-е изд., М., 1985 1988. (MAC)

270. Словарь синонимов русского языка: В 2-х томах. Под ред. А.П. Евгеньевой. Л., 1970 1971. (АСС)

271. Фразеологический словарь русского языка / под ред. А.И. Молоткова. М., 1967.

272. СПИСОК ОПУБЛИКОВАННЫХ источников ЭМПИРИЧЕСКОГО МАТЕРИАЛА

273. Аверченко А. Роковой выигрыш.'Рассказы. М.: Дом, 1994.

274. Адамович А. «Честное слово, больше не взорвётся», или мнениенеспециалиста // Личное мнение. Сборник писательскойпублицистики. Вып. 3. М.: Советский писатель, 1990.

275. Айтматов Ч. Роман, повести. Л.: Лениздат, 1982.

276. Аксёнов В. Маленький кит, лакировщик действительности //

277. Юность. Избранное. В 2-х томах. М., 1976. Т. 2.

278. Аксёнов В. На площади и за рекой // Юность. Избранное. В 2-хтомах. М., 1976. Т. 2.

279. Аксёнов В. Золотая наша Железка // Юность. 1989. № 6 7. Аксёнов В. Остров Крым // Юность. 1990. № 1 - 5. Алексин А. А тем временем где-то. // Юность. Избранное. В 2-х томах. М., 1976. Т. 2.

280. Алексин А. Добрый гений // Юность. 1987. №2.

281. Андреев Ю.А. Дольше жизни длится день. С-Пб.: Невскийпроспект, 1998.

282. Анненков Ю.П. Дневник моих встреч: Цикл трагедий. В 2-х томах. -М.: Художественная литература, 1991. Антонов С. Васька // Юность. 1987. №4.

283. Булгаков М.А. Мастер и Маргарита. М.: Художественная литература, 1987.

284. Булгаков М.А. Собачье сердце. Ханский огонь. М.: Современник, 1988.

285. Булгаков М.А. Белая гвардия. Жизнь господина де Мольера. Рассказы. М.: Правда, 1989.

286. Бунин И. А. Собрание сочинений в 9-ти томах. М.: Художественная литература, 1965 - 1967.

287. Быков В. Западня // Юность. Избранное. В 2-х томах. М., 1976. Т. 1. Воспоминания о Марине Цветаевой: Сборник. М.: Советский писатель, 1992.

288. Высказывание как объект лингвистической семантики и теории коммуникации. Тезисы докладов республиканской научной конференции. Омск, 1992.

289. Гоголь Н.В. Собрание сочинений в 4-х томах. М.: Правда, 1968. Горький М. Собрание сочинений в 18-ти томах. - М.: Государственное издательство художественной литературы, 1960 -1963.

290. Грекова И. Вдовий пароход // Новый мир. 1989. №5.

291. Грин A.C. Собрание сочинений в 6-ти томах. М.: Правда, 1965.

292. Достоевский Ф.М. Собрание сочинений в 7 томах. М.: Лексика,1994.

293. Живая речь уральского города. Тексты. Екатеринбург, 1995. Злобин А. Бессонница во время перестройки // Личное мнение. Сборник писательских публикаций. Вып. 3. - М.: Советский писатель, 1990.

294. Ким А. Онлирия // Новый мир. 1995. №3.

295. Китайгородская М.В., Розанова H.H. Русский речевой портрет: Фонохрестоматия. М., 1995. РРП 1995.

296. Кудрявцев Ю.Г. Три круга Достоевского. Событийное, социальное, философское. М.: Изд-во МГУ, 1979.

297. Набоков В.В. Машенька. Защита Лужина. Приглашение на казнь.

298. Другие берега: Романы. М.: Художественная литература, 1989.

299. Набоков В.В. Дар. Роман. Омск: Книжное издательство, 1992.

300. Новикова М. Символы // Новый мир. 1995. №2.

301. Орлов В. Альтист Данилов. М.: Художестенная литература, 1994.

302. Паустовский К.Г. Собрание сочинений в 8-ми томах. М.:

303. Художественная литература, 1967 1969.

304. Пелевин В. Чапаев и Пустота. М.: Вагриус, 1998.

305. Рубинштейн С.Л. Основы общей психологии: В 2-х томах. М.:1. Педагогика, 1989.

306. Русская разговорная речь: Тексты. -М., 1978. РРР 1978. Рязанов Э. А. Грустное лицо комедии. М.: Молодая гвардия, 1977. Рязанов Э.А. Неподведённые итоги. - Л.: Союзтеатр, 1991. Сергеев-Ценский С.Н. Собрание сочинений в 12-ти томах. - М.: Правда, 1967.

307. Словарь синонимов русского языка: В 2-х томах. Под ред. А.П. Евгеньевой. Л.: Наука, ленинградское отделение, 1970 - 1971. (АСС)

308. Советский рассказ. В 2-х томах. М.: Художественная литература, 1975.

309. Советский энциклопедический словарь. М.: Советская энциклопедия, 1985.

310. Советский юмористический рассказ 20 30-х годов. - М.: Правда, 1987.

311. Солоухин В. Время собирать камни. М.; Правда, 1990. Станиславский К.С. Моя жизнь в искусстве. - М.: Советкий писатель, 1980.

312. Тендряков В. На блаженном острове коммунизма // Личное мнение. Сборник писательских публикаций. Вып. 3. М.: Советский писатель, 1990.

313. Токарева В. Банкетный зал. Повести и рассказы. М.: Издательство ACT, 1999.

314. Токарева В. Лиловый костюм. Повести и рассказы. М.: Издательство ACT, 1999.

315. Токарева В. Этот лучший из миров. Повести и рассказы. М.: Издательство ACT, 1999.

316. Федин К. А. Города и годы. Братья. М.: Художественная литература, 1974.

317. Чехов А.П. Собрание сочинений в 12-ти томах. М.: Государственное издательство художественной литературы, 1965 -1968.

318. Шолохов М. Собрание сочинений в 8 томах. М.: Правда, 1962.