автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.04
диссертация на тему: Коммуникативные неудачи в неофициальном диалоге

Полный текст автореферата диссертации по теме "Коммуникативные неудачи в неофициальном диалоге"

На правах рукописи

СМИРНОВА Марина Николаевна

КОММУНИКАТИВНЫЕ НЕУДАЧИ В НЕОФИЦИАЛЬНОМ ДИАЛОГЕ (НА МАТЕРИАЛЕ АНГЛИЙСКОГО ЯЗЫКА)

Специальность: 10. 02. 04 - германские языки

АВТОРЕФЕРАТ диссертации та соискание ученой степени кандидата филологических наук

Москва -2003

Работа выполнена на кафедре иностранных языков Университета Российской академии образования

Научный руководитель: доктор филологических наук,

Официальные оппоненты: доктор филологических наук.

профессор

Прохорова Ольга Николаевна

Защита состоится " " декабря 2003 г, в -/2. часов на заседании диссертационного совета Д 212.015.03 по защите диссертаций на соискание ученой степени доктора филологических наук в Белгородском государственном университете по адресу; 308015. г. Белгород. ул. Победы. 85 в конференц-зале.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Белгородского государственного университета.

Автореферат разослан " Щ " ноября 2003 г.

профессор,

заслуженный деятель науки РФ Михайлов Леонид Михайлович

кандидат филологических налтс. доцент

Стацеико Валентина Ильинична

Ведущая организация: Мордовский государственный

университет

Ученый секретарь диссертационного совета

М.Ю. Казак

Soo?-fl

Участники речевого взаимодействия, будучи ориентированными на успех коммуникации, для реализации своих установок отбирают и структурируют языковые знаки. Выбор оптимальных языковых единиц делает речевое общение стратегическим процессом, однако стратегичностъ коммуникации не гарантирует ее успешности, поскольку, как и любая другая стратегическая деятельность, коммуникация имеет вероятностный характер по причине ее обусловленности большим количеством факторов. В реальном общении достаточно часто возникают ситуации, когда из множества альтернатив говорящий выбирает способ языкового обозначения, не адекватный коммуникативной ситуации, и в результате этого речевые действия не приводят к желаемому эффекту, что обусловливает в ходе речевого общения возникновение коммуникативных неудач.

Феномен коммуникативная неудача в той или иной мере затрагивается в специальных диссертационных исследованиях A.A. Потемкина (1994), Е.К. Тепляковой (1998), Н.К. Къневы (1999), Е.М. Мартыновой (2000), JI.JI. С лавовой (2000), однако большинство лингвистов в основу определения коммуникативной неудачи кладут недостижение перлокутивных целей инициирующего высказывания, что, на наш взгляд, является узким подходом к проблеме. Некоторые авторы смешивают характеристики коммуникативных неудач с причинами, их вызывающими. Так, Л.Л. Славова определяет коммуникативную неудачу как «сбой

в общении из-за полного или частичного непонимания коммуникативными партнерами вербализованного сообщения». A.A. Потемкин, с одной стороны, рассматривает ошибочную идентификацию или неидентификацию референта как одну из причин коммуникативных неудач в диалогическом общении, а с другой стороны, определяет референцию как «одно из проявлений интенции», представляя тем самым правильную референцию как самоцель, а не как условие успешной коммуникации. Кроме того, перечисленные диссертационные исследования выполнены либо с учетом частной проблемы (так, Е.М. Мартынова концентрирует внимание на явлении коммуникативного дискомфорта -одном из подтипов коммуникативных неудач), либо - на ограниченном материале. Например, в качестве объекта диссертационного исследования Е.К. Тепляковой выступают коммуникативные неудачи при реализации речевого акта побуждения. В качестве языкового

I POC. НАЦИОНАЛЬНАЯ I БИБЛИОТЕКА | С.Петер®ур»у т "i J

' 09 rcg WytH

материала у A.A. Потемкина взяты шутки и анекдоты, которые, на наш взгляд, являются неадекватным отражением явления коммуникативная неудача.

Оценивая перечисленные выше работы с точки зрения полученных результатов, отметим, что в германистке отсутствует специальное исследование, посвященное проблеме коммуникативных неудач, возникающих при реализации всех основных речевых актов, выполненное на материале английского языка с использованием метода прагматического анализа.

Проблемам эффективности общения, успеха/неуспеха коммуникации, возникновению сбоев в общении было уделено внимание также в работах В.В. Бузарова (1988), Т А. Жалагиной (1988, 1989, 1990), Б.Ю. Городецкого (1989), Б.А. Гудмана (1989), О.В. Емельяновой (1989), Дж. Карбонелла, Ф. Хейза (1989), Е В. Вохрышевой (1990, 2001), Л.А. Илюшечкиной (1992), Е.А. Земской (1993), Ю.Н. Черниковой (1994), Е В. Бобыревой (1995), Л. Голетиани (1996), Л.Р. Пер-шиной (1996), Е В. Падучевой (1997), О. Йокоямы (1998), A.C. Гор-линой (1999), О.С. Иссерс (1999), A.A. Пойменовой (1999), Л И. Коретниковой (2000), Е В. Клюева (2002), Egan (1987), Harris (1987), Мс Tear (1987), Reily (1987), Schegloff (1987, 1997), Enkvist (1992), Walton (1991) и др.

Большинство авторов, уточняющих объем понятия «коммуникативная неудача», квалифицируют коммуникативный акт как неудачный, если при его реализации не достигается поставленная стратегическая цель (Земская, 1993; Иссерс, 1999; Клюев, 2002 и др.). Можно выделить группу исследователей, трактующих коммуникативную неудачу как непонимание партнера по общению (Городецкий, 1989; Емельянова, 1989; Вохрышева, 1990 и др.). Ряд лингвистов рассматривают сбой в общении как отсутствие кореферентности, согласования между инициирующей и реагирующей репликой, как конфликт между ситуацией общения и соответствующими ей коммуникативными ожиданиями (Бузаров, 1988; Иссерс, 1999 и др.). О. Йокояма (1998) определяет коммуникативную неудачу как неприятие адресатом «импозиции» говорящего, навязывания адресантом своей субъективной оценки дискурсивной сипуации в условиях «своего» модуса. A.A. Пойменова (1999) использует термин «коммуникативное затруднение» применительно к порождению выска-

зывания пользователем иностранного языка и определяет коммуникативное затруднение как невозможность лексикализовать необходимые для адекватной передачи замысла признаки.

Анализ вышеперечисленных и других работ позволяет судить о многообразии подходов к рассмотрению феномена коммуникативной неудачи и, как следствие, отсутствии единства терминологического аппарата. Лингвисты вкладывают в термин «коммуникативная неудача» различный смысл, при этом в ряде случаев авторы смешивают причины сбоев коммуникации и характеристики самого явления коммуникативная неудача.

Таким образом, несмотря на то, что коммуникативная лингвистика все чаще обращается к проблематике коммуникативных неудач, в целом этот феномен недостаточно изучен, и его исследование продолжает оставаться актуальным ввиду того, что отсутствует определение данного явления с позиций широкого подхода, а также не выявлен и не описан целый ряд факторов, условий, приводящих в ходе речевого общения к коммуникативным неудачам. Сказанное в полной мере касается и такой формы общения, как неофициальный диалог, который, как известно, в общей типологии диалогов занимает особое место.

В качестве объекта исследования в данной работе выступают коммуникативные неудачи, возникающие в процессе непосредственного межличностного общения при реализации всех основных речевых актов.

Предметом исследования являются характеристики коммуникативных неудач как феномена и факторы, обусловливающие их появление в процессе речевого общения.

Материалом исследования послужили коммуникативные контексты из оригинальной художественной англоязычной литературы. Общее количество материала, отобранного методом сплошной выборки, составило 1800 коммуникативных контекстов.

Целью данного диссертационного исследования является уточнение объема понятия «коммуникативная неудача» и проведение комплексного анализа условий и факторов, препятствующих достижению коммуникативного эффекта и приводящих таким образом к коммуникативной неудаче.

Непосредственными задачами исследования являются:

- определение характеристик феномена «коммуникативная неудача»;

- выявление и анализ лингвистических факторов, обусловливающих коммуникативные неудачи;

- установление и анализ экстралингвистических факторов, приводящих к появлению коммуникативных неудач;

- оценка успеха или неуспеха речевого общения с позиций преодоления и предупреждения коммуникативных неудач.

Методы исследования. Цель и задачи исследования предполагают использование структурно-семантического, контекстуального и прагматического анализа, а также применение интерпретационной и сравнительно-обобщающей методик.

Теоретической базой исследования стали положения, разрабатываемые:

- в общей теории коммуникации (П. Грайс, P.O. Якобсон, JI.M. Михайлов, Г.В. Колшанский, Б.Ю. Городецкий, С.А. Сухих);

- в коммуникативной грамматике (В.В. Бузаров, Дж. Лич, Л.М. Михайлов, Е.В. Падучева, Е.А. Земская, B.C. Пугач);

- в теории речевых актов (Дж. Остин, Дж. Сер ль);

- в прагмалингвистике (И.П. Сусов, В.В. Бузаров, Г.Г. Почепцов);

- в психолингвистике (A.A. Леонтьев, Ч.Э. Осгуд, A.M. Шахчаро-вич).

При рассмотрении феномена коммуникативная неудача мы исходим из того, что участники речевого общения, вступая в диалог, расположены к выполнению принципов организации коммуникации, которые, как известно, наиболее полно сформулированы в концепциях П. Грайса (1975) и Л.М. Михайлова (1994), однако в конкретной коммуникативной ситуации в силу объективных или субъективных причин коммуниканты эти принципы нарушают.

Научная новизна исследования заключается в комплексном подходе к анализу коммуникативных неудач, их инвентаризации, а также уточнении способов проявления коммуникативных неудач. В работе подвергнут анализу максимально представленный набор условий и факторов, вызывающих коммуникативные неудачи. Впервые решаются задачи по установлению закономерностей общения, оканчивающегося успехом или неуспехом, а именно, предпринята по-

пытка наметить способы преодоления и предотвращения сбоев в общении.

Теоретическое значение проведенного исследования состоит в том, что оно восполняет пробел, связанный с отсутствием работ, посвященных системному анализу коммуникативных неудач как непосредственной характеристики множества коммуникативных процессов. Исследование феномена коммуникативная неудача позволяет более всесторонне и объективно оценить особенности хода диалогической коммуникации.

Основные положения и выводы диссертации имеют определенную практическую ценность. Полученные закономерности, связанные с удачей или неудачей в речевом общении, дают возможность более глубоко вникнуть в принципы организации диалогического общения и тем самым позволяют учитывать эти принципы при оптимизации обучения диалогической речи в школе и в вузе. Сформулированные в ходе исследования рекомендации по преодолению и предотвращению сбоев в коммуникативном процессе могут быть использованы при составлении методических пособий, а также при организации спецкурсов и семинаров по проблемам диалогической коммуникации.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Коммуникативная неудача является неотъемлемой характеристикой неофициального диалога как формы общения, и ее появление в ходе речевого взаимодействия служит индикатором того, что в конкретной коммуникативной ситуации применяемая коммуникантом для достижения коммуникативной установки тактика как реализация выбранной стратегии не является эффективной.

2.В ходе диалога имеет место коммуникативная неудача, если, во-первых, полностью или частично не реализуется коммуникативная установка говорящего, выраженная через интенцию высказывания, и, во-вторых, если при воплощении коммуникативного замысла адресанта возникает незапланированный негативный эмоциональный эффект. Во втором случае релевантной характеристикой явления «коммуникативная неудача» является наличие метакоммуникатив-ного высказывания.

3.Коммуникативные неудачи обусловлены определенной группой лингвистических и экстралингвистических факторов. К лингвисти-

ческим факторам, вызывающим коммуникативные неудачи, относятся ошибка кодирования, неверный выбор коммуникантом кода передачи сообщения, а также характер акта референции. Экстралингвистические факторы, приводящие к коммуникативным неудачам, - пресуппозиция, коммуникативная установка говорящего, искажение передаваемого сообщения, использование невербальных компонентов коммуникации, психический феномен «внимание».

4.Для большинства типов коммуникативных неудач существуют определенные механизмы корректировки, подключение которых способствует восстановлению когерентности диалога. При этом важную роль для преодоления сбоя в общении играют метакомму-никативные высказывания.

5.Знание факторов, обусловливающих возникновение коммуникативных неудач, и их учет при построении своей речевой деятельности позволяют предотвращать появление сбоев в коммуникации.

Апробация работы. Основные положения диссертационного исследования нашли отражение в ряде докладов и сообщений на заседаниях кафедры лингвистики и перевода ЧФ У РАО в 2001-2003 гг.; на XIV межвузовской военно-научной конференции (г. Череповец, 2000); научно-практической конференции «Образование и наука в Череповце: история, опыт, перспективы» (г. Череповец, 2001); научно-практической конференции «Ноосферные знания и технологии: XXI век» (г. Череповец, 2002); XV межвузовской военно-научной конференции (г. Череповец, 2002); научно-практической конференции «Ноосферные технологии: открытия, факты» (г. Череповец, 2003); региональной лингвистической конференции «Единство системного и функционального анализа языковых единиц» (г. Белгород, 2003).

Цель и задачи исследования обусловили структуру диссертации, состоящей из Введения, двух глав, Заключения, а также Библиографии, Списка использованных словарей и Списка источников иллюстративного материала.

Основное содержание работы

Во Введении определяется предмет исследования, проводится краткий обзор состояния изученности проблемы, обосновываются ее актуальность и научная новизна, формулируются основная цель и

задачи работы, определяются методы исследования и излагаются основные положения, выносимые на защиту.

В первой главе «Коммуникативные неудачи, обусловленные лингвистическими факторами» устанавливается связь между феноменом коммуникативная неудача и тактикой и стратегией диалогического общения, определяется объем понятия «коммуникативная неудача», рассматриваются лингвистические факторы, обусловливающие появление сбоев в процессе коммуникации: ошибка кодирования, неверный выбор коммуникантом кода передачи сообщения, а также характер акта референции.

Релевантной характеристикой неофициального диалога является наличие сбоев. Коммуникативные неудачи сопутствуют данной форме речевого общения в силу таких ее особенностей, как разде-ленность содержательной стороны диалога между несколькими коммуникантами, спонтанность и нерегламентированность. Их появление служит индикатором того, что в конкретной коммуникативной ситуации применяемая коммуникантом для осуществления своего коммуникативного намерения тактика как реализация выбранной стратегии не является эффективной.

В ходе диалога имеет место коммуникативная неудача, если, во-первых, полностью или частично не реализуется коммуникативная установка говорящего, выраженная через интенцию высказывания (при этом могут наблюдаться нарушение процесса обмена информации, неверная передача/непередача и/или неверное восприятие/невосприятие коммуникативной установки инициирующего коммуниканта), и, во-вторых, если при воплощении коммуникативного замысла адресанта возникает незапланированный негативный эмоциональный эффект. Во втором случае релевантной характеристикой явления «коммуникативная неудача» является наличие мета-коммуникативного высказывания.

Недостижение перлокутивного эффекта, проявляющееся в неадекватной реакции собеседника и, как следствие, отсутствии когерентности между инициирующим и реагирующим высказываниями, также обнаруживается с помощью вводимых участниками общения метакоммунюсативных высказываний. Выполняя функцию вскрытия нескоординированности инициации и стимула, метатекст заставляет участников речевого взаимодействия приостанавливать дальнейшее

развертывание диалога и подключать механизм корректировки, концентрируя свои усилия на реализации коммуникативной установки инициирующего коммуниканта.

Деструктивные последствия, имеющие место в ходе диалога, в зависимости от характера обусловливающих их факторов, классифицируются на коммуникативные неудачи, вызываемые лингвистическими и экстралингвистическими факторами.

Оценка сбоев в общении с точки зрения реализации/нереализации в конечном итоге интенции отдельного высказывания, а также с точки зрения дальнейшего развертывания/прекращения хода диалога позволяет выделить частные коммуникативные неудачи (сбои общения, характеризующиеся нереализацией коммуникативной установки отдельного высказывания), коммуникативные затруднения, или частичные коммуникативные неудачи (хезитации коммуникативного процесса, которые преодолеваются в результате подключения механизма корректировки), и глобальные коммуникативные неудачи (нарушения в ходе диалога, препятствующие его дальнейшему развертыванию).

Пример (1). Частная коммуникативная неудача, обусловленная экстралингвистическим фактором «коммуникативная установка».

"Could I ask your name, madam?"

"I'd rather not say" (Allbeury).

Пример (2) Коммуникативное затруднение, обусловленное лингвистическим фактором «характер акта референции».

Vera drew a deep shuddering breath.

She said.

"Do you really think - what you said at breakfast?"

"Be a little more precise, my dear. To what particular are you referring?"

Vera said in a low voice:

"Do you really think that Rogers and his wife did away with that lady?" (Christie).

Пример (3) Глобальная коммуникативная неудача, обусловленная лингвистическим фактором «код передачи сообщения».

Partridge assured her, "We are truly sorry to hear of your friend's death. Have vou any idea who killed him?"

The woman shook her head and murmured something. Fernandez said, "She speaks very little English" (Hailey).

Для большинства типов коммуникативных неудач существуют определенные механизмы корректировки, подключение которых позволяет перевести частную коммуникативную неудачу в коммуникативное затруднение. Это способствует предотвращению прерывания коммуникации и восстановлению нормального хода развертывания диалога. Следует иметь в виду, однако, что преодоление некоторых частных и глобальных коммуникативных неудач в силу особенностей обусловливающих их факторов невозможно даже при подключении механизма корректировки.

В том случае, если в ходе развертывания диалога отсутствует ме-•гакоммуникативная формула, сигнализирующая о невыполнении речевым актом своего предназначения, несмотря на то, что коммуникативное намерение инициатора общения не реализуется, и, как следствие, феномен коммуникативная неудача, как таковой, не имеет место (в данном случае мы говорим о потенциальной невскрытой коммуникативной неудаче), то достижение перлокутивного эффекта, намеченного инициирующим коммуникантом, не представляется возможным. В связи с этим вскрытие коммуникативных неудач посредством введения метакоммуникативных операторов является предварительным условием для достижения коммуникативного эффекта.

Пример (4). Потенциальная невскрытая коммуникативная неудача, обусловленная экстралингвистическим фактором «искажение передаваемого сообщения».

"One thing I'll grant you," Gray muttered between chews on a plug of tobacco. "One thing, lady. That man of yours likes his animals. He's a proper cow man."

"At least that's one thing he's got going for him," she said pertly.

He missed the irony of her tone, took her literally. "Yup. But nothing else. I told him before, I did. Those cows'11 suffer if he can't get himself set up again before the autumn. Not so bad now with the weather nice and them pasturing outside day and night" (Gibson).

К лингвистическим факторам, вызывающим сбои в коммуникации, относятся код передачи сообщения (пример (3)) и характер акта референции (пример (2)).

Хезитации в речевом общении, обусловленные характером кода передачи сообщения, подразделяются на две группы: 1) коммуникативные неудачи, вызываемые ошибками кодирования; 2) коммуникативные неудачи, причиной которых является неверный выбор кода.

Коммуникативные неудачи первой группы провоцируются адресантом и возникают в том случае, когда он неудачно преобразует сообщение в соответствующий коду сигнал. К неудачам кодирования относятся 1) трудности с выбором языкового знака, невозможность подобрать адекватную языковую единицу; 2) неверный выбор языкового знака; 3) оговорки, искажение слова; 4) допущение различного рода грамматических ошибок.

Коммуникативные неудачи второй группы обусловлены нарушением правила интрасубъективности (общности) кода. Декодирование сообщения не представляется возможным по причине того, что 1) адресат совсем не владеет кодом, используемым отправителем сообщения; 2) адресат не знает элементов кода (языковая система при этом не является для получателя сообщения родным языком), которые необходимы для верного прочтения коммуникативной установки адресанта. В результате адресат не может преобразовать кодированные сигналы в соответствующие им сигналы, непосредственно отображающие передаваемую информацию. В реальном общении возможны также ситуации, когда нарушения дискурса возникают из-за того, что реципиента не устраивает выбранная адресантом система кодирования.

Механизмом корректировки для сбоев первого типа является завершение процесса кодирования или повторная кодировка сообщения в соответствии с правилами кода. В качестве способа устранения сбоев второго типа выступает перекодировка сообщения с использованием другой кодовой системы.

Знание причин, приводящих к деструктивным последствиям в ходе речевого общения, позволяет коммуникантам направлять свои усилия на предотвращение появления в диалоге того или иного вида коммуникативных неудач. В качестве превентивных средств против деструктивных последствий в коммуникативном процессе выступают определенные положения-рекомендации, соблюдение которых

позволяет предотвратить возникновение сбоев в общении и, как следствие, способствует повышению эффективности коммуникации.

Проведенный нами анализ коммуникативных контекстов с имеющими в них место коммуникативными неудачами, обусловленными кодом передачи сообщения, дают основание говорить о том, что сбои коммуникации имеют своей причиной отсутствие языковой и коммуникативной компетенции. В связи с этом изучающим иностранный язык рекомендуется постоянно расширять свой словарный запас, а также направлять усилия на автоматизацию навыков применения правил грамматики.

В ходе речевого взаимодействия участникам общения следует оценивать и принимать во внимание особенности партнеров по коммуникации, в частности, при использовании языковой системы отличной от той, которая употребляется членами определенной общности (чаще территориальной), необходимо выяснить, владеет ли собеседник этим языковым кодом. Будет вежливо предоставить собеседнику право решать вопрос о коде взаимодействия. Это позволит предотвратить сбои, связанные с неверным выбором системы кодирования.

В условиях межкультурной коммуникации, когда один из участников строит свое общение на неродном языке, адресату следует в ходе диалога уточнять для неносителя языка значение отдельных элементов кода, которые заведомо могут не входить в его пресуппо-зициональный фонд. В поясняющих комментариях на базовом языке также нуждаются различного рода иноязычные включения.

Говорящему следует также следить за чистотой речи, ограничивая употребление речевых явлений из сфер, которые не входят в систему литературных норм языка. В частности, необходимо избегать использования инвектив, поскольку их применение огрубляет речь и может вызвать негативную реакцию реципиента.

К появлению в ходе диалога коммуникативных неудач также приводят неудачи акта референции, которые возникают в тех случаях, когда:

- адресат не производит конкретизацию дейктического элемента посредством отнесения анафоры к антецеденту;

- отсутствует конкретизация для случаев омонимии имен собственных;

- получатель сообщения в момент совершения речевого акта не припоминает звуковое оформление имени собственного;

- имя собственное предъявляется в нестандартном, искаженном виде;

- отправитель сообщения недостаточно или излишне конкретизирует дескрипцию;

- говорящий производит смену фокуса без явного указания на нее или слушающий решает, что произошла смена фокуса, в то время как говорящий и не думал ее производить;

- говорящий переключается на другой контекст, не обозначив переход для слушающего; слушающий не замечает указания на смену контекста; слушающий решает, что произошла смена контекста, тогда как говорящий ее не производил;

- отправитель сообщения строит дескрипцию на основе неудачной аналогии;

- адресат не обозначает в рамках высказывания коммуникативную ситуацию, в контексте которой следует трактовать передаваемое сообщение.

Для коммуникативных неудач, обусловленных характером акта референции, в качестве механизма корректировки выступают повторный акт референции и обозначение контекста, в рамках которого следует трактовать вербализованное высказывание.

Полученные в результате исследования данные позволяют сформулировать следующие положения-рекомендации, выполнения которых должны придерживаться коммуниканты с целью предотвращения появления в ходе речевого взаимодействия коммуникативных неудач, обусловленных ошибками референции.

Прежде всего, при использовании дейктического элемента следует соотносить его с антецедентом, представленном на более раннем этапе развертывания диалога, причем для предотвращения забывания антецедента субститут не должен быть слишком от него удален. В качестве антецедента для дейктического элемента может выступать объект из поля зрения адресата, который до этого не был актуализирован ни одним из других способов референции, только при условии, если это единственный потенциальный референт в рамках контекста данного высказывания. В противном случае в целях страховки от неудачи референции необходимо раскрыть значение эле-

мента с отсылающим значением через катафорическое отношение, поместив антецедент непосредственно за дейкгическим элементом (в том же коммуникативном ходе).

Принимающий сообщение коммуникант должен внимательно следить за сменой темы высказывания для того, чтобы адекватно интерпретировать коммуникативную установку адресанта. Отправитель сообщения в свою очередь должен сигнализировать о смене фокуса, если таковая имеет место. То же самое касается и контекста.

При использовании омонимичного имени собственного следует производить конкретизацию референта, ослабляя оним с помощью дескрипции и (если необходимо) активизации в пресуппозициональ-ном фонде собеседника некоторой фактической информации, относящейся к предмету референции. Имеет смысл для отправителя сообщения выполнить эти же самые операции, если он опасается, что адресат к моменту совершения речевого акта мог забыть акустическую сторону имени собственного. Не следует также искажать звуковое оформление имен собственных.

При использовании в качестве способа референции дескрипции отправителю сообщения нужно с учетом коммуникативной ситуации определить необходимый уровень ее конкретизации. В случае нахождения в поле зрения адресата сходных объектов необходимо произвести ослабление дескрипции. Не следует излишне конкретизировать дескрипцию, т.к. подробности информации могут запутать собеседника. Если в качестве способа семантической референции выступает аналогия, то адресату следует позаботиться о том, чтобы она была понятной для собеседника и достаточно конкретной.

Кроме этого, прагматическая структура высказывания должна оформляться отправителем сообщения таким образом, чтобы количество вербализованных позиций было достаточным для однозначной интерпретации установки адресатом.

Во второй главе «Коммуникативные неудачи, обусловленные экстралингвистическими факторами» исследуются экстралингвистические факторы, обусловливающие появление сбоев в коммуникативном процессе: пресуппозиция, коммуникативная установка говорящего, искажение передаваемого сообщения, использование невербальных компонентов коммуникации, психический феномен «внимание»; а также оценивается роль метакоммуникативных вы-

оказываний для преодоления и предотвращения коммуникативных неудач.

В ходе развертывания дискурса большую роль играет пресуппозиция, фонд общих знаний собеседников, на которые опираются коммуниканты в ситуации общения, совершая речевой акт. Совпадение/несовпадение пресуппозициональных фондов определяет уместность/неуместность высказывания для реципиента сообщения. Неуместные высказывания вызывают сбои в общении, поскольку пресуппозиции коммуникантов в момент участия их в речевом событии препятствуют реализации интенций, вербализированных в высказывании. Среди коммуникативных неудач, вызываемых экстралингвистическим фактором пресуппозиция, выделяется четыре подтипа в зависимости от соотношения фондов знаний инициатора общения и реципиента: 1) пресуппозициональный фонд адресанта превышает пресуппозициональный фонд адресата; 2) адресант ошибочно завышает объемы пресуппозиционального фонда собеседника; 3) адресант ошибочно занижает пресуппозициональный фонд адресата; 4) пресуппозициональный фонд адресата шире пресуппозиционального фонда адресанта.

Пример (5). Коммуникативное затруднение, обусловленное экстралингвистическим фактором «пресуппозиция» (пресуппозициональный фонд адресанта превышает пресуппозициональный фонд адресата).

"It can be done so that it takes black light to detect it. No reason - except that the cops like to break up these gangs - if they can get any cooperation. Some of the money might turn up on some lad with a record."

He wrinkled his brow thoughtfully. "I'm afraid I don't know what black light is."

"Ultra-violet. It makes certain metallic inks glisten in the dark. I could get it done for you" (Chandler).

В качестве механизма корректировки для коммуникативных неудач такого типа (кроме случаев завышения пресуппозиционального фонда собеседника) выступает уточнение пресуппозиционального фонда одного из коммуникантов. Предупреждение возникновения сбоев такого рода возможно, если коммуниканты в ходе развертывания дискурса по необходимости уточняют пресуппозициональные

фонды своих собеседников и оперируют информацией, полученной только из достоверных источников.

В качестве причины сбоя коммуникации может также выступать неприятие адресатом коммуникативной установки собеседника, находящее свое выражение в использовании механизма уклонения как формы ее игнорирования при наличии у реципиента потенциальной возможности адекватного реагирования на реплику-стимул (см. пример (1)). При этом в качестве механизма корректировки адресант может использовать повтор инициирующего высказывания; оформление этой же интенции с помощью других языковых средств; заявление о том, что ответ не устраивает (в том числе с разоблачением содержащейся в нем ложной информации); призыв к собеседнику не молчать. В случае перебива инициатор общения должен либо, извиняясь и ссылаясь на то, что он не закончил свое высказывание, прервать собеседника, либо реализовать коммуникативную интенцию на более позднем этапе развития диалога. Если в силу определенных обстоятельств адресат не может адекватно отреагировать на инициирующее высказывание, то для предотвращения появления в речевом общении еще больших сбоев он должен заявить о своем ненамерении сотрудничать, указав при этом на причину уклонения.

Как позволяет нам утверждать анализ контекстов, содержащих различного рода уклонения, к превентивным средствам, позволяющим в ряде случаев предотвратить их появление, относится выполнение следующих положений-рекомендаций.

Согласно принципу вежливости, высказывания должны соответствовать взаимоотношениям говорящего и адресата, коммуниканты должны придерживаться правил речевого поведения, принимаемых как нормативные всеми участниками общения. Следует избегать любого проявления агрессии по отношению к собеседнику, а также не провоцировать его на подобного рода поведение.

Инициатор общения, задавая направление беседы, должен принимать во внимание интересы партнера по коммуникации, следить за отношением собеседника к теме разговора, по мере необходимости уточняя, принимает ли адресат его коммуникативную программу. Если обсуждение неприятной темы неизбежно, то говорящий должен извиниться перед партнером по общению за то, что развертива-

ние диалога в выбранном им направлении служит причиной появления у адресата отрицательных эмоций.

Можно побудить собеседника к адекватному реагированию на реплику-стимул, даже при условии наличия у него установки на уклонение от выполнения данного действия, если объяснить важность, необходимость его осуществления. Другими словами, инициатор общения должен мотивировать свое речевое действие.

Инициатор общения должен оценивать способность/неспособность собеседника реализовать коммуникативную ; установку, намеченную стимулирующим высказыванием, и не задавать программу, выполнение которой невозможно. Данное положение предписывает, в том числе, не продуцировать высказываний, несвоевременных на данном этапе развития диалога, а также правильно выбирать адресата сообщения в начале коммуникации.

В том случае, если адресант не уверен, воспримет ли собеседник его высказывание как невежливое, намерен ли он развивать диалог в заданном инициатором общения направлении, возможна ли реализация установки реплики-стимула, своевременна ли она на данном этапе развития диалога, или отправитель сообщения не знает, к кому обратиться, то имеет смысл использовать дополнительный коммуникативный ход или шаг для предупреждения возникновения возможной ошибки.

Кроме того, коммуникант должен показывать свою готовность выслушать ответное высказывание собеседника, несмотря на то, что оно может быть слишком длинным, неинтересным, скучным, неправдоподобным и т.п., а при сообщении информации, которая может показаться неправдоподобной, отправителю сообщения следует ссылаться на достоверный источник. «

В реальном общении возникновению хезнгаций также способствуют различного рода искажения передаваемого сообщения. В коммуникативной ситуации имеет место искажение, если акустическая сторона сообщения, передаваемая реципиенту и/или воспринимаемая им, не соответствует акустическому образу вербализуемого I адресантом высказывания. Звуко-интонационное оформление может искажаться 1) адресантом при вербализации высказывания, если он предъявляет сообщение в деформированном виде; 2) адресатом при приеме сообщения, если у него завышен порог восприятия тех или

иных характеристик речи; 3) шумами, или помехами, - посторонними сигналами различного происхождения, мешающими восприятию сообщения. Пример (4) служит иллюстрацией того, как адресат неадекватно воспринимает интонационное оформление высказывания.

В качестве способа корректировки сбоев общения, вызываемых различного рода искажениями сообщения, выступает повторное воспроизведение высказывания, на этот раз уже без искажений.

Появление коммуникативных неудач такого рода можно избежать, если выполнять следующие положения, которые выступают в качестве превентивных мер против искажений сообщения.

При вербализации высказывания отправителю сообщения следует говорить настолько громко, чтобы слушающий без напряжения воспринимал передаваемые сигналы; четко выговаривать звуки; не говорить, если во рту находится пища или другие посторонние предметы; не завышать темп речи до такого уровня, когда становится невозможно вычленить в потоке речи отдельные слова.

Процесс коммуникации строится с учетом особенностей собеседника, в частности, знание того, что у адресата плохой слух, должно стимулировать коммуниканта говорить громче, а также по возможности использовать в качестве вспомогательного средства невербальные компоненты.

При наличии помех целесообразно их переждать, если это невозможно, то отправителю сообщения рекомендуется громче говорить. В связи с тем, что легче всего опознаются часто употребляемые слова, то следует использовать именно их. Можно также дополнять акустический канал зрительным. Кроме этого, адресанту рекомендуется настроить собеседника на обсуждаемую тему, поскольку в каждой конкретной ситуации человек пользуется ограниченным словарем, включающим наиболее вероятные для нее слова, зная ситуацию, легче предугадывать появление тех или иных языковых единиц. Улучшению восприятия сообщения на фоне шума также способствует акцентирование наиболее значимых участков высказывания с помощью просодических средств.

В связи с тем, что благодаря механизму вероятностного прогнозирования возможно воспроизведение целого высказывания по его неискаженной части, принимающему сообщение коммуниканту следует внимательно следить за развертыванием диалога и на основании

опыта и учета конкретной ситуации анализировать связи внутри текста и строить догадки относительно искаженных элементов.

Поскольку, как показывает целый ряд проанализированных контекстов, коммуникативные неудачи, обусловленные искажениями сообщения, часто возникают в условиях межкультурной коммуникации по вине неносителя языка, для предупреждения появления сбоев в общении изучающим иностранный язык следует овладевать фонетической стороной языковой системы, чтобы избавиться от сильного акцента, препятствующего пониманию сообщения адресатом, а также, чтобы правильно воспроизводить интонационные образцы в соответствии с коммуникативными типами высказывания. Кроме этого, неносителям языка рекомендуется расширять опыт аудирования, прослушивая наряду с текстами, начитанными дикторами, записи речи людей с естественным (неотработанным специально) произношением, с различным темпом произнесения, с разными акцентами, а также на фоне шумов, чтобы не воспринимать иноязычную речь как содержащую большое количество искажений.

Появление в ходе диалога коммуникативных неудач может также обусловливаться введением в коммуникацию невербальных компонентов - преднамеренно продуцируемых адресантом коммуникативно-ориентированных неязыковых действий, выполняющих роль функциональных эквивалентов языковых знаков. Сбои возможны, если 1) актуализируемый невербальный компонент не попадает в зону видимости реципиента сообщения; 2) кинема не рассматривается адресатом как семиотически значимая; 3) отсутствует указание на контекст для невербального компонента, обладающего семантической емкостью; 4) адресант спонтанно создает коммуникативно значимый кинесический элемент, правильная интерпретация которого представляет трудность для реципиента; 5) в условиях межкультурной коммуникации в пресуппозициональном фонде реципиента отсутствуют знания о воспринимаемой им кинеме, не существующей в его родном языке или имеющей в нем отличное значение.

Пример (6). Коммуникативное затруднение, вызванное использованием невербального компонента.

" What the hell are you trying to indicate now? Suicide?"

"My tie, you fool? Where is my tie?" (Clark).

Для преодоления коммуникативных неудач, вызываемых использованием кинесических компонентов, необходимы вербализация высказывания (или части высказывания), субститутом которой является кинема, или объяснение значения невербального компонента.

Для предотвращения хезитаций такого рода участникам общения следует принимать во внимание тот факт, что опущение вербального компонента можно производить только в том случае, если между вербальным и невербальным компонентами существует отношение автосемантической взаимозависимости.

Кроме этого, адресат должен позаботиться о том, чтобы используемые им коммуникативные кинесические средства, попали в зону видимости реципиента сообщения.

При создании собственного коммуникативно-значимого невербального компонента следует следить за тем, чтобы он был понятным для собеседника и не являлся полисемантическим по отношению к существующим кинемам.

Если при использовании сложного для интерпретации или многозначного жеста в рамках контекста его трудно соотнести с искомым фрагментом действительности, то следует либо вербализировать такое количество компонентов коммуникативной ситуации, которое позволит реципиенту однозначно дешифровать сообщение, либо обеспечить наряду с передачей информации посредством кинесиче-ского средства ее вербальное представление.

В условиях межкультурной коммуникации отправителю сообщения следует принимать во внимание возможность отсутствия в пре-суппозициональном фонде собеседника знаний о системе коммуникативных кинесических средств, используемых представителями другой национальной культуры, и при актуализации неконвенциональных, специфичных для культуры говорящего кинем пояснять их значение. В свою очередь изучающим иностранный язык необходимо направлять свои усилия на овладение теми элементами невербального поведения, которые не присутствуют в системе кинесических средств родного языка или имеют отличное значение.

Другим фактором, оказывающим деструктивное воздействие на ход речевого общения, является психический феномен «внимание». Для того чтобы коммуникация была успешной, каждый из участников речевого взаимодействия в определенный момент должен быть

сосредоточен на функциях, выполняемых им на данном этапе развертывания диалога. Сбои общения могут возникать, во-первых, по вине коммуниканта, выступающего в роли адресата, если в момент приема сообщения его внимание переключается на посторонний внешний или внутренний раздражитель. Во-вторых, появление коммуникативных неудач может обусловливаться отсутствием или неверным употреблением адресантом коммуникативных средств с во-кативной функцией в тех ситуациях, когда выражение адресованно-сти является облигаторным.

Пример (7). Коммуникативное затруднение, обусловленное особенностями психического процесса «внимание».

"Is your seat belt fastened. Miss Cameron?"

There was no response.

"Miss Cameron... Miss Cameron... "

She was shaken out of a deep reverie. "Yes" (Sheldon).

Если для реципиента факт отправления сообщения не остается незамеченным и он сам сигнализирует о нарушении обмена информации, то в качестве механизма корректировки для коммуникативных неудач такого рода выступает повторная вербализация высказывания. Ситуации, в которых контакт с собеседником не был установлен, предполагают еще также предварительное привлечение внимания реципиента.

Поскольку отвлекаемость и рассеянность имеют физиологическую основу, то сбои дискурса, обусловленные переключением внимания адресата на посторонний раздражитель, достаточно трудно предотвратить, однако, психологами разработан ряд рекомендаций, соблюдение которых может сократить число проявлений данных свойств внимания.

Прежде всего, для адекватного восприятия сообщения необходимо проявить к собеседнику физическое внимание - направить органы чувств и весь корпус на объект внимания. Для этого реципиенту следует повернуться лицом к говорящему; поддерживать с ним визуальный контакт; если необходимо подойти к собеседнику на такое расстояние, которое обеспечивает удобное общение. Во-вторых, сосредоточению внимания способствует речевая активность. Другими словами, слушание должно быть рефлексивным.

Поскольку умение слушать является навыком, приобретаемым в онтогенезе, его можно усовершенствовать путем выработки у себя привычки одобрительной установки по отношению к собеседнику, а также за счет мысленного резюмирования воспринимаемых сообщений.

В силу того, что различие между скоростью речи адресанта и умственной деятельностью адресата может стать причиной невнимания последнего, говорящему следует выбирать адекватный темп представления высказывания. Данное правило сводится к тому, что вербализация высказывания не должна осуществляться слишком медленно.

Поскольку слушать внимательно в условиях шума трудно, коммуникантам следует выбирать для общения место, удаленное от источника шума.

Если реципиент в силу объективных обстоятельств не может или не хочет слушать собеседника, то ему следует предложить перенести разговор, а не имитировать внимание.

Особенности диалогического общения как формы речи не позволяют в ходе коммуникации полностью избежать появления коммуникативных неудач, однако, правильное понимание коммуникативных неудач как явления, знание факторов, обусловливающих появление сбоев в коммуникации, и умение адекватно выбрать механизм корректировки в зависимости от причины появления коммуникативной неудачи способствуют преодолению сбоев в общении и повышают эффективность речевых взаимодействий.

В тех ситуациях, когда в ходе диалога имеет место коммуникативная неудача, важное значение для преодоления непонимания между коммуникантами и восстановления когерентности диалога имеет вводимое участниками общения метакоммуникативное высказывание, способствующее приостановлени ю дальнейшего развертывания диалога и стимулирующее коммуникантов к подключению механизма корректировки. В данном случае метатекст выполняет корригирующую функцию.

Метакоммуникативным формулам также присуща превентивная функция, заключающаяся в профилактическом поддержании согласия между партнерами по коммуникации и предупреждении появления сбоев в общении.

В Заключении обобщаются результаты проведенной работы, излагаются основные выводы.

По теме диссертации опубликованы следующие работы:

1. Смирнова М.Н. Личностный фактор в процессе коммуникации // Образование и наука в Череповце: история, опыт и перспективы: Тезисы докладов научно-практической конференции, посвященной шестидесятилетию Н.А. Ёрохова. - Вологда: Изд-во ВГПУ, 2001. -с. 26.

2. Смирнова М.Н. К проблеме тактики и стратегии диалогического общения // XIV межвузовская военно-научная конференция: Тезисы докладов и сообщений. - Череповец: Тип. ЧВИИР, 2001. - Ч. Ш. - с. 163-164.

3. Смирнова М.Н. К проблеме коммуникативных неудач в неофициальном диалоге // Ноосферные знания и технологии: XXI век: Тезисы докладов научно-практической конференции. - Череповец: Издательский дом «Череповец!»», 2002. - с. 74-75.

4. Смирнова М.Н. Коммуникативные неудачи, обусловленные характером акта референции // XV межвузовская военно-научная конференция: Тезисы докладов и сообщений. - Череповец: Тип. ЧВИИР, 2002. - Ч. I. - с. 108-111.

5. Смирнова М.Н. Пресуппозиция как экстралингвистический фактор, приводящий к коммуникативным неудачам // Ёроховские чтения: Тезисы докладов научно-практической конференции (Ноосфера: открытия, факты). - Череповец: Издательский дом «Черепо-вецЪ», 2003. - с. 97-99.

6. Смирнова М.Н. Коммуникативные неудачи, вызываемые различного рода искажениями сообщения // Единство системного и функционального анализа языковых единиц: Материалы региональной научной конференции. - Белгород: Изд-во Бел ГУ, 2003. - Ч. I. -с. 198-202.

ç

I»

4

!

I

1

¡

2ooj-A/

. . . tf42.5"

О

/

; »

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Смирнова, Марина Николаевна

Введение.

Глава I. Коммуникативные неудачи, обусловленные лингвистическими факторами.

§ 1. Стратегия речевого общения и коммуникативные неудачи.

§2.0 сущности коммуникативных неудач.

§ 3. Коммуникативные неудачи, обусловленные ошибками кодирования и неверным выбором кода передачи сообщения.

§ 4. Коммуникативные неудачи, обусловленные характером акта референции.

Выводы

Глава II. Коммуникативные неудачи, обусловленные экстралингвистическими факторами.

§ 1. Пресуппозиция как экстралингвистический фактор, приводя* щий к коммуникативным неудачам.

§ 2. Коммуникативная установка как экстралингвистический фактор, приводящий к коммуникативным неудачам.

§ 3. Коммуникативные неудачи, вызываемые различного рода искажениями передаваемого сообщения.

§ 4. Коммуникативные неудачи, обусловленные использованием невербальных компонентов.

§ 5. Психический процесс «внимание» как фактор, обуславливающий появление в ходе дискурса коммуникативных неудач.

Ч § 6. Метакоммуникативные высказывания, корректирующие причины коммуникативных неудач.

Выводы

Введение диссертации2003 год, автореферат по филологии, Смирнова, Марина Николаевна

Диалогическая речь как форма общения достаточно хорошо изучена со стороны структурной, семантической и частично прагматической характеристик. Однако до сих пор в лингвистической литературе мало обсуждалась проблема неуспеха в речевом взаимодействии и возникающие в ходе неуспешной коммуникации неудачи общения, поскольку, продолжая традиции Ф. Шлейермахера и его «общей» герменевтики, изучавшей процесс понимания и его закономерности, ученые сосредотачивали свое внимание на условиях протекания успешной коммуникации. Исследование коммуникативных неудач (КН) в современной лингвистике началось совсем недавно. Первые работы, касающиеся того или иного аспекта речевого общения, связанного с нарушением, неудачей процесса изменения информационного состояния коммуникантов появились 10-15 лет тому назад. На данный момент существует пять диссертационных исследований, посвященных данной проблеме (Потемкин, 1994; Теплякова, 1998; Кънева, 1999; Мартынова, 2000; Славова, 2000).

Так, в работе A.A. Потемкина (Потемкин, 1994) обсуждается проблема КН при идентификации референта. Вслед за Б.Ю. Городецким, автор определяет явление КН как «такой сбой в общении, при котором определенные речевые произведения не выполняют своего предназначения» (Городецкий, 1989: 23). Проводя классификацию неудачных актов референции, A.A. Потемкин опирается на классификации Б.Ю. Городецкого (см. Городецкий, 1989) - выделяются глобальные и частные КН; Б.А. Гудмана (см. Гудман, 1989) - выделяются КН, обусловленные ошибочно выбранным уровнем конкретизации, ошибками в фокусе внимания, соотнесением не с тем контекстом, несовместимостью дескрипций и неудачной аналогией; М. Рингла и Б. Брюса (см. там же) - выделяются КН на уровне модели и уровне входа*; К. Мак-Кой (см. там же) - выделяются «К первому типу относятся диалоги, в которых слушающему трудно или невозможно восполнить синтаксический анализ и семантическую интерпретацию услышанного высказывания. источниками таких КН будут являться неверное толкование отдельного слова, ошибочный выбор референта или неправильная расстановка отрицаний. Второй тип - это неудачи на уровне модели. Во время таких неудач слушающий не может связать воспринятое сообщение с моделью своих представлений так, как того хотел говорящий. Этот тип неудач может быть вызван . какими-либо трудностями на уровне входа, когда не воспринята информация, необходимая для соотнесения высказывания с внутренней моделью представлений. Другой причиной, вызывающей подобные

КН в связи с ошибочной атрибуцией и ошибочной классификацией*, а также на коммуникативные постулаты П. Грайса (Grice, 1975) и вещественные предпосылки Е.В. Падучевой (см. Падучева, 1997). Обсуждая проблему преодоления КН, автор вводит термин «правила ослабления» (Потемкин, 1994 а: 115). Проанализировав данную работу, мы находим необходимым отметить некоторую непоследовательность автора: с одной стороны, A.A. Потемкин рассматривает ошибочную идентификацию или неидентификацию референта как одну из причин КН в диалогическом общении, а с другой стороны, определяет референцию как «одно из проявлений интенции» (там же: 136), представляя тем самым правильную референцию как самоцель, а не как условие успешной коммуникации. Это отражается и на уровне формулировки диссертационного исследования. Кроме того, на наш взгляд, выбранный языковой материал - шутки и анекдоты - являются неадекватным отражением явления КН, т.к. в шутках и анекдотах ситуации общения «эксплуатируются» для создания комического эффекта.

В качестве объекта диссертационного исследования Е.К. Тепляковой (Теп-лякова, 1998) выступают КН при реализации речевых актов побуждения (побуждение рассматривается в широком смысле: к побуждению относятся как собственно побудительные предложения, так и вопросы). Автор определяет КН как «недостижение коммуникативной цели инициатором общения (говорящим) вследствие неадекватной вербальной или невербальной реакции со стороны партнера по коммуникации (слушающего)» (Теплякова, 1998 а: 6). Реакция собеседника является неадекватной, если налицо несоответствие / противоречие перлокутивного эффекта поставленной иллокутивной цели, в качестве которой выступают определенные речевые или неречевые действия. В качестве основополагающих факторов, обуславливающих появление КН, Е.К. Теплякова выделяет адресанта и адресата речи. По ее мнению, внешние факторы (объективная неудачи, может быть то, что слушающий не имеет достаточных знаний или делает иной тематический акцент, чем говорящий, или не может сделать необходимый вывод из услышанного сообщения» (Потемкин. 1994 а: 52).

К. Мак-Кой рассматривает специфический класс КН, связанных с формированием системой неправильного представления об объектах в базе знаний. К ошибочной классификации она относит случаи, когда пользователь неверно относит какой-либо объект к определенному классу. В системе такого рода неудача преодолевается методом «исправления неверного уподобления вышестоящему понятию» (см. Гудман, 1989: 217). Ошибочная атрибуция возникает, когда объекту приписывается свойство, которым он не обладает. действительность) редко выступают в качестве причины КН. Е.К. Теплякова также полагает, что КН могут быть «запланированными» (нарочитое провоцирование возникновения КН) и «незапланированными» (возникают непреднамеренно под влиянием языковых или неязыковых факторов) (Теплякова, 1998 а: 6-7).

Н.К. Кънева в своем диссертационном исследовании (Кънева, 1999) рассматривает явление КН в рамках интеграционного подхода. Ссылаясь на сложность объекта изучения, Н.К. Кънева утверждает, что КН не поддается какой-либо одной дефиниции и предлагает несколько определений данного феномена*, выделяя в качестве неотъемлемой характеристики недостижение перлокутивно-го эффекта инициирующего высказывания, рассматриваемое также как непреднамеренное недопонимание. Н.К. Кънева классифицирует КН с точки зрения последствий, выделяя частные и глобальные КН, и на основе нарушения / несоблюдения определенных правил регулирования вербального обмена в общении, выделяя 1) КН, вызванные нарушением правил организации речевого взаимодействия; 2) КН, вызванные нарушением правил организации дискурса; 3) КН, вызванные нарушением правил организации информационного обмена; 4) КН, вызванные нарушением правил учета статусных ролей. Следует указать на некоторую непоследовательность автора, т.к. выделяя в первой подгруппе КН, обусловленные нарушением хода интеракции, Н.К. Кънева говорит, что они появляются, если «акцентирование хода со стороны говорящего не обусловлено соответствующей импликацией ходов слушающего, т.е. если нарушается общий процесс последовательности диалогического общения» (Кънева, 1999 а: 80). На наш взгляд, указанное условие является неотъемлемой характеристикой всех КН. В своей работе автор также выделяет семь схем-способов поведения коммуникантов в случае КН и проводит классификацию инициаций корректи КН - «явление семантико-прагматического порядка и определяется как разновидность прагматического недопонимания вследствие неправильной репрезентации пропозиционального содержания со стороны говорящего, ошибочной интерпретации со стороны слушающего или оба случая вместе» (Кънева. 1999 б: 5); КН - это «такой сбой в общении, при котором речевое произведение не выполняют своей функциональной предназначенности и не ведет к достижению результирующего эффекта» (Кънева, 1999 б: 11); КМ это особый частный вид непонимания, в том случае, если оно непреднамеренно и воспринимается как проблема одним или более участником коммуникативного общения» (Кънева, 1999 а: 25). ровок, подразделяя их на имплицитные и эксплицитные. Кроме этого, Н.К. Кънева пытается установить зависимость между моментом локализации КН и степенью успешности деятельности по их корректировке.

Работа Е.М. Мартыновой (Мартынова, 2000) также посвящена проблемному дискурсу. Автор предлагает различать понятия «коммуникативный дискомфорт», «коммуникативная неудача» и «коммуникативный конфликт». Выделяя две разновидности перлокутивного эффекта: эффект, ожидаемый говорящим, и действительный эффект, Е.М. Мартынова определяет успешную коммуникацию как совпадение ожидаемого и действительного эффектов; если же говорящий не достигает ожидаемого эффекта, то имеет место КН или коммуникативный дискомфорт. При этом ситуация дискомфортна, если «в ней присутствуют черты, затрудняющие (но совсем не обязательно делающие невозможной) реализацию тех или иных коммуникативных намерений и / или ожиданий участников» (Семенко см. Мартынова, 2000: 6). Особой характеристикой ситуации коммуникативного дискомфорта является наличие в речевом обмене показателей, которые сигнализируют о том, что коммуникант испытывает определенное неудобство в связи с тем, что стратегия его коммуникативного поведения или коммуникативного поведения собеседника не соответствует его намерениям и / или ожиданиям. Таким образом, коммуникативный дискомфорт - это «особое негативное интенциональное состояние, возникающее в рамках неуспешной или квазиуспешной коммуникации» (Мартынова, 2000: 6). КН же - это «положение вещей, при котором коммуниканты не могут реализовать свои намерения и / или коммуникативные ожидания» (там же: 62). Коммуникативный конфликт определяется как «явление диалогической ситуации, в которой коммуниканты сознательно идут на конфликт, т.е. столкновение мнений о приемлемости той или иной стратегической линии в развитии диалога» (там же: 56). Концентрируя свое внимание на явлении коммуникативного дискомфорта, Е.М. Мартынова различает локутивно-обусловленный коммуникативный дискомфорт, иллокутивно-обусловленный коммуникативный дискомфорт и перло-кутивно-обусловленный коммуникативный дискомфорт. Автор также классифицирует ситуации коммуникативного дискомфорта, опираясь на структуру акта коммуникации Б.Ю. Городецкого, выделяя коммуникативный дискомфорт, обусловленный личностными особенностями коммуникантов; коммуникативный дискомфорт, обусловленный обстоятельствами общения; коммуникативный дискомфорт вербализации и понимания; коммуникативный дискомфорт, вызванный трудностями достижения коммуникативной цели и практической цели, и коммуникативный дискомфорт, связанный с нарушением принципа Коммуникативной Контактности.

Л.Л. Славова в своем диссертационном исследовании (Славова, 2000) определяет КН как «сбой в общении из-за полного или частичного непонимания коммуникативными партнерами вербализованного сообщения». Автор классифицирует сбои дискурса на КН языкового характера (обуславливающиеся неадекватным выбором лексических единиц, ошибочным выбором грамматической формы слова, неправильным или нечетким произношением и неправильным восприятием или незнанием лексических единиц или грамматических форм); КН речевого характера (обуславливающиеся нарушением постулатов П. Грайса); КН лингвокогнитивного характера (обуславливающиеся различием в концептуальных и языковых картинах мира) и КН паралингвистического характера (обуславливающиеся несоответствием невербальных средств вербальному процессу общения).

Как видно из вышесказанного, большинство лингвистов в основу определения КН кладут недостижение перлокутивных целей инициирующего высказывания, что является недопустимо узким подходом к проблеме. Оценивая рассмотренные выше работы с точки зрения материала и методов исследования, отметим, что на данный момент отсутствует диссертационное исследование, посвященное проблеме КН, выполненное на материале английского языка с использованием метода прагматического анализа.

Проблемам эффективности общения, успеха / неуспеха коммуникации и возникновению сбоев общения было уделено внимание также в работах Р.Я.Шапиро (1986, 1989), В.В. Бузарова (1988), Т.А. Жалагиной (1988, 1989,

1990), Г.С. Заикина (1988), P.B. Шиленко (1986, 1988), Г.А. Аристовой (1989), Б.Ю.Городецкого (1989), Б.А. Гудмана (1989), Дж. Карбонелла, Ф. Хейза (1989), О.В. Емельяновой (1989), Е.В. Вохрышевой (1990, 2001), Л.А. Илюшеч-киной (1992), Е.А. Земской (1993), Ю.Н. Черниковой (1994), С.В. Алексеевой (1995), Е.В. Бобыревой (1995), Л. Голетиани (1996), Л.Р. Першиной (1996), Е.В. Падучевой (1997), С.А. Сухих, В.В. Зеленской (1997), О. Йокоямы (1998), A.C. Горлиной (1999), О.С. Иссерс (1999), A.A. Поймёновой (1999), Л.И. Коретниковой (2000), E.H. Ширяева (2000), Е.В. Клюева (2002), Ochs Keenan, Schieffelin (1976), Wilks, Cunningham (1986), Egan (1987), Harris (1987), Mc Tear (1987), Reily (1987), Schegloff (1987, 1997), Makarov (1990), Tyler, Da-vies (1990), Enkvist (1992), Walton (1991) и др.

Большинство авторов, уточняющих в своих работах объем термина «коммуникативная неудача», квалифицируют коммуникативный акт как неудачный, если при его реализации не достигается определенная стратегическая цель (Заикин, 1988; Илюшечкина, 1992; Земская, 1993; Алексеева, 1995; Сухих, Зеленская, 1997; Иссерс, 1999; Клюев, 2002). Такого же мнения придерживается ряд психологов (Добрович, 1987; Андреева, 1988). Е.А. Земская (1993) и О.С. Иссерс (1999) отмечают необходимость учитывать при оценке эффективности речевых стратегий возникновение незапланированных эффектов.

Можно выделить группу исследователей, трактующих успешную коммуникацию как понимание коммуникантами друг друга, а КН, соответственно, - это случай непонимания партнера по общению, это нарушение «естественного» процесса обмена знаниями (Шапиро, 1986; Городецкий, 1989; Емельянова, 1989; Вохрышева, 1990; Mc Tear*, 1987; Egan, 1987). Такое же мнение существует в специальной литературе по психологии (Мелибруда, 1986).

Ряд лингвистов рассматривают сбой в общении как отсутствие кореферент-ности, согласования между инициирующей и реагирующей репликами, как конфликт между ситуацией общения и соответствующими ей коммуникатив

If the hearer fails to understand what the speaker is trying to communicate, for what ever the reason, then communication failure will have taken place (Mc Tear, 1987: 36). ными ожиданиями (Бузаров, 1988; Иссерс, 1999; Илюшечкина, 1992; Бобырева, 1995; Makarov*, 1990).

Долгое время в лингвистической науке устанавливалось однозначное соответствие между грамматическими отклонениями и коммуникативными неудачами. В настоящее время ученые приходят к общему мнению, что аграмматич-ность необязательно приводит к затруднениям в общении** (Алексеева, 1995; Городецкий, 1989; Enkvist, 1992). В связи с этим Дж. Карбонелл и Ф. Хейз (1989) рассматривают неграмматичность как одну из возможных причин КН.

О. Иокояма (1998) определяет КН как неприятие адресатом «импозиции» говорящего, навязывания адресантом своей субъективной оценки дискурсивной ситуации в условиях «своего» модуса, т.е. при использовании говорящим иного кода и иных правил. Как протест адресата против нарушения своих интересов и ущемления своих прав рассматривает КН и О.В. Емельянова (1989).

A.A. Пойменова (1999) использует термин «коммуникативное затруднение» применительно к порождению высказывания пользователем иностранного языка и определяет его как невозможность лексикализовать необходимые для адекватной передачи замысла признаки.

Р.В. Шиленко (1988) рассматривает проблему неуспешной коммуникации в связи с регулированием равновесных межличностных отношений в коммуникативном пространстве. Автор считает высказывание успешным, если оно позволяет адресанту контролировать программу интеракции, т.е. если «говорящий как бы «урезает» возможности слушающего вмешиваться в ход интеракции» (Шиленко, 1988: 120). Мы находим также важным замечание Р.В. Шиленко о том, что у говорящего нет оснований считать, что произведенное им речевое действие является неуспешным, если слушающий испытывает неудовлетворенность, но не выражает ее. "The situation of the communicative conflict is created by this unexpected turn. The main point here is that the reactive or "weak" speech act is not performed due to the speaker's will" (Makarov, 1990: 88). it is possible to succeed in communication, in pragmatics and semantics, despite ill-formed syntactic and phonological structures" (Enkvist, 1992: 24).

Н.Э. Энквист (Enkvist, 1992) предлагает дополнить существующие подходы теорией интерпретируемости (interpretability concept): высказывание можно считать успешно проинтерпретированным только тогда, когда наряду с сообщением адресат воспринял метасообщение*.

Краткий обзор работ, посвященных проблемному дискурсу, демонстрирует многообразие подходов к рассмотрению феномена КН. Разные лингвисты вкладывают в термин «коммуникативная неудача» различные понятия. При этом следует отметить, что в ряде определений налицо смешение причин сбоев коммуникации и характеристик явления КН. Отсутствует также единство терминологического аппарата. Кроме того, авторы не затрагивают КН, возникающие при реализации всех основных речевых актов.

Таким образом, несмотря на то, что коммуникативная лингвистика все чаще обращается к проблематике КН, в целом этот феномен недостаточно изучен, и его исследование продолжает оставаться актуальным ввиду того, что отсутствует определение данного явления с позиций широкого подхода, а также не выявлен и не описан целый ряд факторов, условий, приводящих в ходе речевого общения к КН. Сказанное в полной мере касается и такой формы общения, как неофициальный диалог, который, как известно, в общей типологии диалогов занимает особое место.

В качестве объекта исследования в данной работе выступают КН, возникающие в процессе непосредственного межличностного общения при реализации всех основных речевых актов.

Предметом исследования являются характеристики КН как феномена и факторы, обуславливающие их появление в процессе речевого общения.

Материалом исследования послужили коммуникативные контексты из оригинальной художественной англоязычной литературы. Общее количество мате ".the message, the referential core, is always accompanied by a number of circumstances that make us deduce something about the speaker's or writer's behavior, mental state, attitudes and the like. the interpretability of a message does not only consist of effects of the message proper but also of everything conveyed by the metamessage . a piece of discourse is interpretable to those who can, under the prevailing circumstances, build around that piece of discourse a world in which the discourse makes sense'' (Enkvist, 1992: 22). риала, отобранного методом сплошной выборки, составило 1800 коммуникативных контекстов.

Целью данного диссертационного исследования является уточнение объема понятия «коммуникативная неудача» и проведение комплексного анализа условий и факторов, препятствующих достижению коммуникативного эффекта и приводящих таким образом к коммуникативной неудаче.

Непосредственными задачами исследования являются:

- определение характеристик феномена «коммуникативная неудача»;

- выявление и анализ лингвистических факторов, обуславливающих коммуникативные неудачи;

- установление и анализ экстралингвистических факторов, приводящих к появлению коммуникативных неудач;

- оценка успеха или неуспеха речевого общения с позиций преодоления и предупреждения коммуникативных неудач.

Методы исследования. Цель и задачи исследования предполагают использование структурно-семантического, контекстуального и прагматического анализа, а также применение интерпретационной и сравнительно-обобщающей методик.

Теоретической базой исследования стали положения, разрабатываемые:

- в общей теории коммуникации (П. Грайс, P.O. Якобсон, JI.M. Михайлов, Г.В. Колшанский, Б.Ю. Городецкий, С.А. Сухих);

- в коммуникативной грамматике (В.В. Бузаров, Дж. Лич, Л.М. Михайлов, Е.В. Падучева, Е.А. Земская, B.C. Пугач);

- в теории речевых актов (Дж. Остин, Дж. Серль);

- в прагмалингвистике (И.П. Сусов, В.В. Бузаров, Г.Г. Почепцов);

- в психолингвистике (A.A. Леонтьев, Ч.Э. Осгуд, A.M. Шахнарович).

При рассмотрении феномена КН мы исходим из того, что участники речевого общения, вступая в диалог, расположены к выполнению принципов организации коммуникации, которые, как известно, наиболее полно сформулированы в концепциях П. Грайса (1975) и Л.М. Михайлова (1994), однако в конкретной коммуникативной ситуации в силу объективных или субъективных причин коммуниканты эти принципы нарушают.

Научная новизна исследования заключается в комплексном подходе к анализу КН, их инвентаризации, а также уточнении способов проявления КН. В работе подвергнут анализу максимально представленный набор условий и факторов, вызывающих сбои в общении. Впервые решаются задачи по установлению закономерностей общения, оканчивающегося успехом или неуспехом, а именно, предпринята попытка наметить способы преодоления и предотвращения сбоев в общении.

Теоретическое значение проведенного исследования состоит в том, что оно восполняет пробел, связанный с отсутствием работ, посвященных системному анализу КН как непосредственной характеристики множества коммуникативных процессов. Исследование феномена КН позволяет более всесторонне и объективно оценить особенности хода диалогической коммуникации.

Основные положения и выводы диссертации имеют определенную практическую ценность. Полученные закономерности, связанные с удачей или неудачей в речевом общении, дают возможность более глубоко вникнуть в принципы организации диалогического общения и тем самым позволяют учитывать эти принципы при оптимизации обучения диалогической речи в школе и в вузе. Сформулированные в ходе исследования рекомендации по преодолению и предотвращению сбоев в коммуникативном процессе могут быть использованы при составлении методических пособий, а также при организации спецкурсов и семинаров по проблемам диалогической коммуникации.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Коммуникативная неудача является неотъемлемой характеристикой неофициального диалога как формы общения, и ее появление в ходе речевого взаимодействия служит индикатором того, что в конкретной коммуникативной ситуации применяемая коммуникантом для достижения коммуникативной установки тактика как реализация выбранной стратегии не является эффективной.

2. В ходе диалога имеет место коммуникативная неудача, если, во-первых, полностью или частично не реализуется коммуникативная установка говорящего, выраженная через интенцию высказывания, и, во-вторых, если при воплощении коммуникативного замысла адресанта возникает незапланированный негативный эмоциональный эффект. Во втором случае релевантной характеристикой явления «коммуникативная неудача» является наличие метакоммуника-тивного высказывания.

3. Коммуникативные неудачи обусловлены определенной группой лингвистических и экстралингвистических факторов. К лингвистическим факторам, вызывающим коммуникативные неудачи, относятся ошибка кодирования, неверный выбор коммуникантом кода передачи сообщения, а также характер акта референции. Экстралингвистические факторы, приводящие к коммуникативным неудачам, - пресуппозиция, коммуникативная установка говорящего, искажение передаваемого сообщения, использование невербальных компонентов коммуникации, психический феномен «внимание».

4. Для большинства типов коммуникативных неудач существуют определенные механизмы корректировки, подключение которых способствует восстановлению когерентности диалога. При этом важную роль для преодоления сбоя в общении играют метакоммуникативные высказывания.

5. Знание факторов, обуславливающих возникновение коммуникативных неудач, и их учет при построении своей речевой деятельности позволяют предотвращать появление сбоев в коммуникации.

Цель и задачи исследования обусловили структуру диссертации, состоящей из Введения, двух глав, Заключения, а также Библиографии, Списка использованных словарей и Списка источников иллюстративного материала.

Во Введении определяется предмет исследования, проводится краткий обзор состояния изученности проблемы, обосновываются ее актуальность и научная новизна, формулируются основная цель и задачи работы, определяются методы исследования и излагаются основные положения, выносимые на защиту.

В первой главе устанавливается связь между феноменом КН и тактикой и стратегией диалогического общения, определяется объем понятия «коммуникативная неудача», рассматриваются лингвистические факторы, обуславливающие появление сбоев в дискурсе: ошибка кодирования, неверный выбор коммуникантом кода передачи сообщения, а также характер акта референции.

Во второй главе описываются экстралингвистические факторы, приводящие к появлению сбоев в дискурсе: пресуппозиция, коммуникативная установка говорящего, искажение передаваемого сообщения, использование невербальных компонентов коммуникации, психический феномен «внимание»; а также отмечается роль метакоммуникативных высказываний для преодоления и предотвращения КН.

В Заключении обобщаются результаты проведенного исследования, излагаются основные выводы.

Библиография включает 131 наименование.

Апробация работы. Основные положения диссертационного исследования нашли отражение в ряде докладов и сообщений на заседаниях кафедры лингвистики и перевода ЧФ УРАО в 2001-2003 гг.; на XIV межвузовской военно-научной конференции (г. Череповец, 7-8 декабря 2000); научно-практической конференции «Образование и наука в Череповце: история, опыт, перспективы», посвященной шестидесятилетию H.A. Ёрохова (г. Череповец, 4-5 июля 2001); научно-практической конференции «Ноосферные знания и технологии: XXI век» (г. Череповец, 4-5 июля 2002); XV межвузовской военно-научной конференции (г. Череповец, 26-27 ноября 2002); научно-практической конференции «Ноосферные технологии: открытия, факты» (г. Череповец, 3-4 июля 2003); региональной лингвистической конференции «Единство системного и функционального анализа языковых единиц» (г. Белгород, 8-10 октября 2003).

По теме диссертации опубликовано 6 работ.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Коммуникативные неудачи в неофициальном диалоге"

Выводы

К экстралингвистическим факторам, приводящим к КН, относятся пресуппозиция, коммуникативная установка говорящего, искажение передаваемого сообщения, использование невербальных компонентов коммуникации и психический феномен «внимание».

В ходе развертывания дискурса большую роль играет пресуппозиция, фонд общих знаний собеседников, на которые опираются коммуниканты в ситуации общения, совершая речевой акт. Совпадение / несовпадение пресуппозицио-нальных фондов определяет уместность / неуместность высказывания для реципиента сообщения. Неуместные реплики вызывают сбои в общении, поскольку пресуппозиции коммуникантов на момент участия их в речевом событии препятствуют реализации интенций, вербализированных в высказывании. Среди КН, вызываемых экстралингвистическим фактором пресуппозиция, выделяется четыре подтипа в зависимости от соотношения фондов знаний инициатора общения и реципиента: 1) пресуппозициональный фонд адресанта превышает пресуппозициональный фонд адресата; 2) адресант ошибочно завышает объемы пресуппозиционального фонда собеседника; 3) адресант ошибочно занижает пресуппозициональный фонд адресата; 4) пресуппозициональный фонд адресата шире пресуппозиционального фонда адресанта. В качестве механизма корректировки для КН такого типа (кроме случаев завышения пресуппозиционального фонда собеседника) выступает уточнение пресуппозиционального фонда одного из коммуникантов.

В качестве причины сбоя в общении может также выступать неприятие адресатом коммуникативной установки собеседника, находящее выражение в использовании механизма уклонения как формы ее игнорирования при наличии у реципиента потенциальной возможности адекватного реагирования на реплику-стимул. При этом в качестве механизма корректировки адресант может использовать повтор инициирующей реплики; оформление этой же интенции с помощью других языковых средств; заявление о том, что ответ не устраивает (в том числе с разоблачением содержащейся в нем ложной информации); призыв к собеседнику не молчать. В случае перебива инициатор общения должен либо, извиняясь и ссылаясь на то, что он не закончил свое высказывание, прервать собеседника, либо реализовать коммуникативную интенцию на более позднем этапе развития диалога. Если в силу определенных обстоятельств адресат не может адекватно отреагировать на реплику-стимул, то для предотвращения появления в дискурсе еще больших сбоев он должен заявить о своем ненамерении сотрудничать, указав при этом на причину уклонения.

В реальном общении возникновению хезитаций дискурса также способствуют различного рода искажения передаваемого сообщения. В коммуникативной ситуации имеет место искажение, если акустическая сторона сообщения передаваемого реципиенту и / или воспринимаемая им не соответствует акустическому образу вербализуемого адресантом высказывания. Звуко-интонационное оформление может искажаться 1) адресантом при вербализации высказывания, если он предъявляет сообщение в деформированном виде; 2) адресатом при приеме сообщения, если у него завышен порог восприятия тех или иных характеристик речи; 3) шумами, или помехами, — посторонними сигналами различного происхождения, мешающими восприятию сообщения. В качестве способа корректировки выступает повторное воспроизведение высказывания, на этот раз уже без искажений.

Появление в ходе диалога КН может обуславливаться использованием невербальных компонентов - преднамеренно продуцируемых адресантом коммуникативно-ориентированных неязыковых действий, выполняющих роль функциональных эквивалентов языковых знаков. Сбои возможны, если 1) актуализируемый невербальный компонент не попадает в зону видимости реципиента сообщения; 2) кинема не рассматривается как семантически значимая; 3) отсутствует указание на контекст для невербального компонента, обладающего семантической емкостью; 4) адресант спонтанно создает коммуникативно значимый кинесический элемент, правильная интерпретация которого представляет трудность для реципиента; 5) в условиях межкультурной коммуникации в пре-суппозициональном фонде реципиента отсутствуют знания о воспринимаемой им кинеме, не существующей в его родном языке или имеющей в нем отличное значение. Для преодоления КН, обусловленных введением в дискурс коммуникативных кинесических компонентов, необходимы вербализация высказывания (или части высказывания), субститутом которой является кинема, или объяснение значения невербального компонента.

Другим фактором, оказывающим деструктивное воздействие на дискурс, является психический феномен «внимание». Для того чтобы коммуникация была успешной, каждый из участников диалога в определенный момент должен быть сосредоточен на функциях, выполняемых им на данном этапе развертывания дискурса. Сбои общения могут возникать, во-первых, по вине коммуниканта, выступающего в роли адресата, если в момент приема сообщения его внимание переключается на посторонний внешний или внутренний раздражитель. Во-вторых, появление КН может обуславливаться отсутствием или неверным употреблением адресантом коммуникативных средств с вокативной функцией в тех ситуациях, когда выражение адресованности является облигаторным. Если для реципиента факт отправления сообщения не остается незамеченным и он сам сигнализирует о нарушении обмена информации, то в качестве механизма корректировки для КН такого рода выступает повторная вербализация высказывания. Ситуации, в которых контакт с собеседником не был установлен, предполагают еще также предварительное привлечение внимания реципиента.

В тех ситуациях, когда в ходе диалога имеет место КН, важное значение для преодоления непонимания между коммуникантами и восстановления когерентности дискурса играет вводимое участниками общения метакоммуникативное высказывание, способствующее приостановлению дальнейшего развертывания диалога и стимулирующее коммуникантов к подключению механизма корректировки. В данном случае метатекст выполняет корригирующую функцию. Ме-такоммуникативным формулам также присуща превентивная функция, заключающаяся в профилактическом поддержании согласия между партнерами коммуникации и предупреждении появления сбоев в общении. I Г I

Заключение

Релевантной Характеристикой неофициального диалога, занимающего важнейшее место в общей типологии диалогов, является наличие сбоев в дискурсе. КН сопутствуют данной форме речевого общения в силу таких ее особенностей, как разделенность содержательной стороны диалога между несколькими коммуникантами, спонтанность и нерегламентированность. Их появление служит индикатором того, что в конкретной коммуникативной ситуации применяемая коммуникантом для осуществления своего коммуникативного намерения тактика как реализация выбранной стратегии не является эффективной.

Недостижение перлокутивного эффекта, проявляющееся в неадекватной реакции собеседника и, как следствие, отсутствии когерентности между инициирующим и реагирующим высказываниями, обнаруживается с помощью вводимых участниками общения в дискурс метакоммуникативных высказываний. Последние являются неотъемлемой составляющей КН. Метатекст выполняет функцию обнаружения нескоординированности инициации и стимула и заставляет участников общения подключать механизм корректировки, приостанавливая дальнейшее развертывание дискурса и концентрируя свои усилия на реализации коммуникативной установки инициатора общения.

В том случае, если, несмотря на то, что коммуникативное намерение инициатора общения не реализуется, в ходе развертывания диалога отсутствует ме-такоммуникативная формула, сигнализирующая о невыполнении речевым актом своего предназначения, достижение намеченного перлокутивного эффекта не представляется возможным. Таким образом, вскрытие КН посредством введения метакоммуникации, является предварительным условием для достижения коммуникативного эффекта.

Другим условием успешности восстановления согласия между коммуникантами и, как следствие, успеха коммуникации в целом является оптимальный выбор механизма корректировки в зависимости от причины появления КН.

КН обуславливаются определенной типологией лингвистических и экстралингвистических факторов.

К лингвистическим факторам, вызывающим КН, относятся ошибка кодирования, неверный выбор коммуникантом кода передачи сообщения, а также характер акта референции.

Экстралингвистические факторы, приводящие к КН, - пресуппозиция, коммуникативная установка говорящего, искажение передаваемого сообщения, использование невербальных компонентов коммуникации и психический феномен «внимание».

Для большинства типов КН существует определенный (-ые) механизм (-ы) корректировки, знание, адекватный выбор и непосредственная реализация которого (-ых) позволяет перевести частную КН (сбой общения, характеризующийся нереализацией коммуникативной установки отдельного высказывания) в КЗ (хезитацию дискурса, которое преодолевается в результате подключения механизма корректировки). В результате, восстанавливается нормальный ход развертывания диалога. Однако преодоление некоторых частных КН и глобальных КН (нарушений в ходе дискурса, препятствующих его дальнейшему развертыванию) в силу особенностей обуславливающих их факторов не представляется возможным даже при выполнении правил-рекомендаций и подключении механизма корректировки.

Знание причин, приводящих к деструктивным последствиям в дискурсе, позволяет также коммуникантам направлять свои усилия на предотвращение появления в диалоге того или иного вида КН. В качестве превентивных средств против деструктивных последствий в дискурсе выступают определенные положения-рекомендации, соблюдение которых позволяет предотвратить возникновение сбоев в речевом общении и, как следствие, способствует повышению эффективности коммуникации (данные положения-рекомендации приводятся нами в конце каждого параграфа, раскрывающего тот или иной лингвистический или экстралингвистический фактор). При этом вновь следует отметить важную координирующую роль метакоммуникативных высказываний, способствующих профилактическому поддержанию согласия между собеседниками.

Таким образом, особенности диалогического общения как формы речи не позволяют в ходе коммуникации полностью избежать появления КН, однако, правильное понимание КН как явления и знание способов предотвращения их появления и механизмов их преодоления позволят оптимизировать процесс коммуникации.

Список научной литературыСмирнова, Марина Николаевна, диссертация по теме "Германские языки"

1. Алексеева C.B. Правильность и успешность коммуникации с точки зрения прагматики и дериватологии // Рукопись деп. В ИНИОН РАН 4.10.95. № 50785.- 14 с.

2. Андреева Г.М. Социальная психология: Учебник. М.: Изд-во МГУ, 1988 -432 с.

3. Аристова Г.А. Контекстное обеспечение коммуникативности высказывания (на материале французского языка): Дис. . канд. филол. наук. М., 1989.- 196 с.

4. Арнольд И.В. Стилистика. Современный английский язык: Учебник для вузов. М.: Флинта, Наука, 2002. - 384 с.

5. Атватер И. Я Вас слушаю // Психология внимания / Под ред. Ю.Б. Гип-пенрейтер и В.Я. Романова. М.: ЧеРо, 2001. - с. 825-857.

6. Афанасьева О.Д. Коммуникативно недостаточные высказывания современного английского языка и типы реакций на них: Автореф. дис. . канд филол. наук. Л., 1989. 16 с.

7. Батаршев A.B. Психодиагностика способности к общению, или Как определить организаторские и коммуникативные качества личности. М.: ВЛАДОС, 1999.- 176 с.

8. Бахтин М.М. Литературно-критические статьи. М.: Худ. лит-ра, 1986. -543 с.

9. Блинова A.B. Структурно-семантический анализ невербальных средств коммуникации и их отражение в языке и речи: Автореф. дис. . канд. филол. наук. М., 1994. 16 с.

10. Бузаров B.B. Некоторые аспекты взаимодействия грамматики говорящего и грамматики слушающего в английской диалогической речи. Пятигорск: ПГУ, 1988,- 117 с.

11. Васильев Л.Г. О понимании речевых сообщений // Языковое общение и его единицы: Межвуз. сб. науч. тр. Калинин: КГУ, 1986. - С. 82-88.

12. Вепрева И.Т. Метаязыковой комментарий в современной публицистике: типология и причины вербализации языкового сознания // Известия АН. Серия литературы и язык. 2002. №6. - Т.61. - С. 12-21.

13. Волков А.Г. Язык как система знаков. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1966. -87 с.

14. Вохрышева Е.В. Специфика и структура диалогических единств с идентифицирующим вопросом: Автореф. дис. . канд. филол. наук. Ленинград, 1990. 16 с.

15. Вохрышева Е.В. Коммуникативные стратегии диалогического взаимодействия в новоанглийском языке: Автореф. дис. . док. филол. наук. СПб., 2001.-43 с.

16. П.Выготский Л.С. Психология. -М.: ЭКСМО-Пресс, 2002. 1008 с.

17. Гальперин П.Я. К проблеме внимания // Хрестоматия по вниманию / Под ред. А.Н. Леонтьева, A.A. Пузырея и В.Я. Романова. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1976.-с. 220-229.

18. Голетиани Л. О речевом выявлении и преодолении коммуникативной неудачи (На материале русского и украинского диалогов) // Slavische Sprachwissenschaft und Interdisziplinarität. München. - 1996. Nr. 2. - Р. 133-152.

19. Гудман Б.А. Идентификация референта и связанные с ней коммуникативные неудачи // Новое в зарубежной лингвистике: Вып. XXIV. Компьютерная лингвистика. М.: Прогресс, 1989. - С. 209-258.

20. Добрович А.Б. Воспитателю о психологии и психогигиене общения. -М.: Просвещение, 1987, -208 с.

21. Ейгер Г.В. Переключение кодов как социопсихологический феномен // Вестник Международного славянского университета. Харьков, 2000. - т. 3, № 4. - С.56-57.

22. Емельянова О.В. О некоторых причинах нарушения взаимопонимания между коммуникантами // Рукопись деп. В ИНИОН РАН 4.05.89. № 37767. 9 с.

23. Жалагина Т.А. Виды корректировок в диалогических событиях // Языковое общение: Процессы и единицы: Межвуз. сб. науч. тр. Калинин: КГУ, 1988.-С. 100-107.

24. Жалагина Т.А. Роль вербальных и невербальных компонентов в формировании фокуса внимания // Личностные аспекты языкового общения: Межвуз. сб. науч. тр. Калинин: КГУ, 1989. - С. 87-91.

25. Жалагина Т.А. Соотношение пресуппозиций и фокуса в диалогических событиях // Высказывание и дискурс в прагмалигвистическом аспекте: Сб. науч. тр. Киев: КГПИИЯ, 1989. - С. 37-41.

26. Жалагина Т.А, Динамизм развития коммуникативного фокуса // Язык, дискурс и личность: Межвуз. сб. науч. тр. Тверь: ТГУ, 1990. - С. 99-104.

27. Земская Е.А. К построению типологии коммуникативных неудач (на материале естественного русского диалога) // Русский язык в его функционировании: Коммуникативно-прагматический аспект / Отв. ред. Е.А. Земская, Д.Н. Шмелёв. -М.: Наука, 1993. С. 30-64.

28. ЗЗ.Зернецкий П.В. Лингвистические аспекты теории речевой деятельности // Языковое общение: Процессы и единицы: Межвуз. сб. науч. тр. Калинин: КГУ, 1988.-С. 36-41.

29. Илюшечкина JI.A. Речевое общение: успешность / неуспешность // Рукопись деп. В ИНИОН РАН 25.11.92. № 47336. 7 с.

30. Иссерс О.С. Коммуникативные стратегии и тактики русской речи: Монография. Омск: Гос. ун-т, 1999. - 285 с.

31. Иокояма О. Коммуникативные неудачи в рамках трансакционной модели дискурса // Лики языка. К 45-летию научной деятельности Е.А. Земской. -М.: Наследие, 1998. С. 122-130.

32. Карбонелл Дж., Хейз Ф. Стратегия преодоления коммуникативных неудач при анализе неграмматичных языковых выражений // Новое в зарубежной лингвистике: Вып. XXIV. Компьютерная лингвистика. -М.: Прогресс, 1989.-С. 48-105.

33. Кибрик A.A. Фокусирование внимания и местоименно-анафорическая номинация // Вопросы языкознания. 1987. № 3. - С. 79-90.

34. Клюев Е.В. Речевая коммуникация: успешность речевого взаимодействия: Учебное пособие для ун-тов и ин-тов. М.: РИПОЛ КЛАССИК, 2002. -316с.

35. Колшанский Г.В. Контекстная семантика. М.: Наука, 1980. - 211 с.

36. Коретникова Л.И. Эллиптичность и коммуникативная неудача (на материале русского и английского языков) // Проблемы речевой коммуникации: Межвуз. сб. науч. тр. Саратов: Изд-во Саратовского ун-та, 2000. -С. 91-95.

37. Кузнецова О.Н. О номинации ситуаций в высказывании // Рукопись деп. ВИНИОН РАН 13.04.93. №47889.-7 с.

38. Кънева Н.К. Интегральный подход к проблеме коммуникативных неудач: Дис. . канд. филол. наук. Тверь, 1999. 196 с.

39. Кънева Н.К. Интегральный подход к проблеме коммуникативных неудач: Автореф. дис. . канд. филол. наук. Тверь, 1999. 19 с.

40. Кънева Н.К. Антиидеализм: релятивный подход к проблеме коммуникативных неудач // Тверской лингвистический меридиан Вып. 3. Тверь, 1999.-С. 56-62.

41. Кънева Н.К. Коммуникативные неудачи // Лингвистический вестник Вып. 1. Ижевск, 1999. - С. 59-64.

42. Кънева Н.К. Корректировка коммуникативных неудач // Язык, культура и социум в гуманитарной парадигме. Москва-Тверь, 1999. - С. 12-16.

43. Леванова А.Е., Байн О.Б. Прагматика пресуппозиции в диалогической речи // Прагматические условия функционирования языка. Кемерово: КГУ.- 1987.-с. 79-86.

44. Леонтьев A.A. Основы психолингвистики: Учебник для вузов. М.: Смысл, 1999.-287 с.

45. Лях Н.Ю. Особенности восприятия слов в шуме и функциональная асимметрия мозга: роль лингвистических факторов: Автореф. дис. . канд. филол. наук. СПб, 1996. 18 с.

46. Маклаков А.Г. Общая психология. СПб: Питер, 2002. - 592 с.

47. Мартынова Е.М. Типология явлений коммуникативного дискомфорта в ситуациях диалога: Дис. . канд. филол. наук. Орел, 2000. -229 с.

48. Мелибруда Е.А. Ты Мы: Психологические возможности улучшения общения. М.: Прогресс, 1986. -256 с.

49. Меликян C.B. Речевой акт молчания в структуре общения: Автореф. дис. . канд. филол. наук. Воронеж, 2000. 23 с.

50. Минина О.Г. Обращение в современном английском языке. Коммуникативно-прагматический аспект: Автореф. дис. . канд. филол. наук. Белгород, 2000.- 15 с.

51. Михайлов JI.M. Категории коммуникативной грамматики // Диалог о диалоге: Межвуз. сб. науч. тр. Саранск: Изд-во Мордовского ун-та, 1991. -С. 15-23.

52. Михайлов JI.M. Коммуникативная грамматика немецкого языка. М.: Высшая школа, 1994. - 256 с.

53. Мудрая О.В. Функции невербальных компонентов в системе языка: Автореф. дис. . канд. филол. наук. М., 1995. 16 с.

54. Падучева Е.В. Тема языковой коммуникации в сказках Льюиса Кэрролла // Семиотика и информатика. М., 1997. - Вып. 35. - С. 184-226.

55. Панов E.H. Знаки, символы, языки. М.: Знание, 1980. - 192 с.

56. Перлз Ф. Внимание и сосредоточение // Хрестоматия по педагогической психологии: Учебное пособие / Сост. А. Красило и А. Новгородцева. М. Международная педагогическая академия, 1995. - с. 109-115.

57. Першина Л.Р. Коммуникативные неудачи, обусловленные неверным определением компонентов ситуации общения // Исследования по семантике.-Уфа, 1996.-с. 106-115.

58. Плотников Б.А. Язык как знаковая система. Язык и речевая деятельность // Общее языкознание: Учебное пособие / Н.Б. Мечковская, Б.Ю. Норманн, Б.А. Плотников, А.Е. Супрун / Под ред. А.Е. Супруна. М.: Выш. школа, 1983.-с. 122-153.

59. Поймёнова A.A. Исследование лексических ошибок через призму стратегий преодоления коммуникативных затруднений. Москва-Тверь, 1999. -С. 107-110.

60. Поймёнова A.A. Этапы речепроизводства и стратегии преодоления коммуникативных затруднений // Психолингвистические исследования: слово, текст: Сб. науч. тр. Тверь: ТГУ, 1999. - С. 142-147.

61. Потёмкин A.A. Коммуникативные неудачи при идентификации референта: Дис. . канд. филол. наук. М., 1994. 160 с.

62. Потёмкин A.A. Коммуникативные неудачи при идентификации референта: Автореф. дис. . канд. филол. наук. М., 1994. 23 с.

63. Почепцов Г.Г. Семантическая организация предложения в аспекте пресуппозиции: Автореф. дис. . канд. филол. наук. Киев, 1976. -21 с.

64. Почепцов Г.Г. Прагматика текста // Коммуникативно-прагматические функции речевых единств: Межвуз. сб. науч. тр. Калинин: КГУ, 1980. -С. 45-51.

65. Почепцов Г.Г. Фактор слушателя // Всесоюзная научная конференция «Коммуникативные единицы языка». Тезисы докладов. М.: МГПИИЯ им. М. Тореза, 1984. - С. 99-102.

66. Пугач B.C. Уклонение от прямого ответа на вопрос как тип речевого реагирования: Дис. . канд. филол. наук. Белгород, 2002. 208 с.

67. Пыльцын A.A. Об особенностях восприятия устной речи на фоне вербального шума // Программированное обучение: Респуб. межвед. науч. сб. Киев: Изд-во КГУ. - 1988. - Вып. 25. - с. 114-116.

68. Рогов Е.И. Общая психология: Курс лекций для первой ступени пед. образования. М.: ВЛАДОС, 2000. - 448 с.

69. Селезнев М.Т. Референция и номинация // Моделирование языковой деятельности в интеллектуальных системах / Отв. ред. А.Е. Кибрик, A.C. На-риньяни. М.: Наука, 1987. - С. 64-78.

70. Серль Дж.Р. Классификация иллокутивных актов // Новое в зарубежной лингвистике: Вып. 17. Теория речевых актов. М.: Прогресс, 1986. - С. 170-194.

71. Серль Дж.Р. Косвенные речевые акты // Новое в зарубежной лингвистике: Вып. 17. Теория речевых актов. М.: Прогресс, 1986. - С. 195-222.

72. Славова Л.Л. Типолопя комушкативних невдач (на матер1ал1 сучасного англшського мовлення): Автореф. дис. канд. фшол. наук. Киев, 2000. -18 с.

73. Соловьева И.В. Репрезентация категории вежливости в современном немецком языке: Автореф. дис. . канд. филол. наук. М., 2000. 24с.

74. Соссюр Ф. де. Курс общей лингвистики. Екатеринбург: Изд-во Урал, ун-та, 1999.-432 с.

75. Столяренко Л.Д. Основы психологии. Ростов н/Д: Феникс, 2002. - 672 с.

76. Студеничник Ю.И. О месте переключения кодов в системе языковых контактов // Рукопись деп. В ИНИОН АН СССР 28.12.91. № 45827. 12 с.

77. Сусов И.П. Прагматическая структура высказывания // Языковое общение и его единицы: Межвуз. сб. науч. тр. Калинин: КГУ, 1986. - С. 7-11.

78. Сусов И.П. Личность как субъект языкового общения // Личностные аспекты языкового общения: Межвуз. сб. науч. тр. Калинин: КГУ, 1989. -С. 9-16.

79. Сусов И.П. Языковая личность в диалоге // Личностные аспекты языкового общения: Межвуз. сб. науч. тр. Калинин: КГУ, 1989. - С. 82-87.

80. Сухих С.А. Речевые интеракции и стратегии // Языковое общениеи его единицы: Межвуз. сб. науч. тр. Калинин: КГУ, 1986. - С. 71-77.

81. Сухих С.А. Структура коммуникантов в общении // Языковое общение: Процессы и единицы: Межвуз. сб. науч. тр. Калинин: КГУ, 1988. - С. 22-29.

82. Сухих С.А. Языковая личность в диалоге // Личностные аспекты языкового общения: Межвуз. сб. науч. тр. Калинин: КГ'У, 1989. - С. 82-87.

83. Сухих С.А. Типология языкового общения // Язык, дискурс и личность: Межвуз. сб. науч. тр. Тверь: ТГУ, 1990. - С. 45-50.

84. Сухих С.А. Черты языковой личности // Коммуникативно-функциональный аспект языковых единиц: Сб. науч. тр. Тверь: ТГУ, 1993.-С. 85-91.

85. Сухих С.А. Типология коммуникативных стилей // Тезисы докладов международного теоретико-методологического семинара-совещания «Проблемы динамической лингвистики: Теоретические и прикладные вопросы». Краснодар, 1994. - С. 18-20.

86. Сухих С.А., Зеленская В.В. Репрезентативная сущность личности в коммуникативном аспекте реализаций. Краснодар, 1997. - 72 с.

87. Сухих С.А. Прагматическое измерение коммуникативного процесса: Ав-тореф. дис. . док. филол. наук. Краснодар, 1998. 30 с.

88. Теплякова Е.К. Коммуникативные неудачи при реализации речевых актов побуждения в диалогическом дискурсе (на материале современного немецкого языка): Дис. . канд. филол. наук. Тамбов, 1998. 158 с.

89. Теплякова Е.К. Коммуникативные неудачи при реализации речевых актов побуждения в диалогическом дискурсе (на материале современного немецкого языка): Автореф. дис. . канд. филол. наук. Тамбов, 1998. 17 с.

90. Тихомиров O.K. Психология мышления: Учебное пособие. -М.: Изд-во Московского ун-та, 1984. 272 с.

91. Торсуева И.Г. Интонация и смысл высказывания. М.: Наука, 1979. - 111 с.

92. Федосюк М.Ю. Неявные способы передачи информации в тексте: Учебное пособие по спецкурсу. М.: МГПИ им. В.И. Ленина, 1988, - 83 с.

93. Черникова Ю.Н. Информативная недостаточность высказываний и связанные с ней коммуникативные неудачи идентификации референта в современном английском языке // Рукопись деп. В ИНИОН РАН 4.07.94. № 49426. 9 с.

94. Шапиро Р.Я. Нам не дано предугадать, как слово наше отзовется // Языковое общение и его единицы: Межвуз. сб. науч. тр. -о Калинин: КГУ, 1986.-С. 40-44.

95. Шапиро Р.Я. Разговор на равных // Личностные аспекты языкового общения: Межвуз. сб. науч. тр. Калинин: КГУ, 1989. - С. 125-129.

96. Шахнарович A.M., Голод В.И. Когнитивные и коммуникативные аспекты речевой деятельности // Вопросы языкознания. 1986. № 2. - С. 52-56.

97. Шахнарович A.M., Юрьева Н.М. Психолингвистический анализ семантики и грамматики (на материале онтогенеза речи). М.: Наука, 1990. -168 с.

98. Шевченко А.И. Прагматическая обусловленность номинаций невербальных компонентов коммуникации в англоязычном художественном тексте: Автореф. дис. . канд. филол. наук. Киев, 1987. 23 с.

99. Шиленко Р.В. Прямые и косвенные экспрессивные высказывания в аспекте регулирования межличностных отношений // Языковое общение и его единицы: Межвуз. сб. науч. тр. Калинин: КГУ, 1986. - С. 49-54.

100. Шиленко Р.В. Регулирование равновесных межличностных отношений в коммуникативном пространстве // Языковое общение: Процессы и единицы: Межвуз. сб. науч. тр. Калинин: КГУ, 1988. - С. 117-123.

101. Ширяев E.H. Структура интенциональных конфликтных диалогов разговорного языка// Проблемы речевой коммуникации: Межвуз. сб. науч. тр. Саратов: СГУ, 2000. - С. 80-85.

102. Якобсон P.O. Лингвистика и поэтика // Структурализм: «за» и «против». М.: Прогресс, 1975. - С. 193-230.

103. Янко Т.Е. О понятиях коммуникативной структуры и коммуникативной стратегии (на материале русского языка) // Вопросы языкознания. 1999. №4.-С. 28-56.

104. Argyle M. Is nonverbal communication a kind of language? // International society for general semantics. Sun Francisco, 1989. - Vol. 4, № 2. - P. 158-162.

105. Dijk T.A. van. Studies in the pragmatics of discourse. The Hague, Paris, N.Y., 1981.-331 p.

106. Egan O. Induction and decision making in the vicinity of dialogue failure // Communication failure in dialogue and discourse: detection and repair processes. Amsterdam, N.Y., Oxford, Tokyo, 1987. - P. 221-231.

107. Enkvist N.E. Success concepts // Nordic research on text and discourse. -Abo, 1992.-P. 17-26.

108. Grice H.P. Logic and conversation // Syntax and semantics. N.Y., San Francisco, London, 1975. - Vol. 3. - P. 41-58.

109. Harris J. Speech comprehension and lexical failure // Communication failure in dialogue and discourse: detection and repair processes. Amsterdam, N.Y., Oxford, Tokyo, 1987. - P. 81-97.

110. Leech G.N. Principles of pragmatics. London, N.Y.: Longman, 1983. -273 p.

111. Makarov M.L. Communicative initiative // Язык, дискурс и личность: Межвуз. сб. науч. тр. Тверь: ТГУ, 1990. - С. 85-92.

112. Мс Tear M.F. Communication failure: a development perspective // Communication failure in dialogue and discourse: detection and repair processes. Amsterdam, N.Y., Oxford, Tokyo, 1987. - P. 35-47.

113. Ochs Keenan E., Schieffelin B. Topic as a discourse notion: a study of topic in the conversations of children and adults // Subject and topic. N.Y., 1976.-P. 336-384.

114. Osgood C.E. A behavioristic analysis of perception and language as cognitive phenomena // Language, meaning, and culture: The selected papers of C.E. Osgood. -N.Y., Westport, Connecticut, London, 1990. P. 63-95.

115. Osgood C.E. Lectures on language performance. Springer-Verlag, N.Y., Heidelberg, Berlin, 1980. - 276 p.

116. Osgood C.E. On understanding and creating sentences // Language, meaning, and culture: The selected papers of C.E. Osgood. N.Y., Westport, Connecticut, London, 1990. - P. 97-124.

117. Reily R. Types of communication failure in dialogue // Communication failure in dialogue and discourse: detection and repair processes. Amsterdam, N.Y., Oxford, Tokyo, 1987. - P. 3-24.

118. Schegloff E.A. Some sources of misunderstanding in talk-in-interaction // Linguistics: an interdisciplinary journal of the language science. Berlin, N.Y., Amsterdam, 1987.-Vol. 25, № l.-P. 201-218.

119. Schegloff E.A. Third turn repair // Towards a social science of language: Social interaction and discourse structure. Amsterdam, Philadelphia, 1997. -Vol.2. -P. 31-40.

120. Searle J. R. Conversation // (On) Searle on conversation. Amsterdam, Philadelphia, 1992.-P. 7- 29.

121. Tyler A., Davies C. Cross-linguistic communication missteps // Text. -Berlin, N.Y., 1990.-Vol. 10, №4. -P. 385-411.

122. Walton D.N. Critical faults and fallacies of questioning // Journal of Pragmatics. Amsterdam, 1991.-Vol. 15, № 4. - P. 337-366.

123. Wilks Y., Cunningham C. A purported theory of relevance // Language and discourse: test and protest. Amsterdam, Philadelphia, 1986. - P. 383-418.h

124. Список использованных словарей

125. Горохов П.К. Толковый словарь по радиоэлектронике. Основные термины. М.: Русский язык, 1993. - 246 с.

126. Хорнби А., Гейтенби Э., Уэйкфилд X. Толковый словарь английского языка. М.: Сигма-пресс, 1996. - 1200 с.

127. Языкознание. Большой энциклопедический словарь / Гл. ред. В.Н. Ярцева. 2-е изд. - М.: Большая Российская энциклопедия, 2000. - 688 с.

128. Список источников иллюстративного материала

129. AllbeuryT. Shadow of shadows. N.Y., 1982.-236 р.

130. Boyd W. Stars and bars. England, N.Y., Australia, Canada, New Zealand, 1985.-352 p.

131. Bradbury R. The blue bottle. M., 2000. - 224 p.

132. Collins J. Prime time. L., 1989. - 442 p.

133. Conan Doyle A. Playing with fire and other stories. M., 2000. - 288 p.

134. Chandler R. Farewell, my lovely. M., 2000. - 320 p.

135. Chernoff M. Signs of devotion. N.Y., L., Toronto, Sydney, Tokyo, Singapore, 1993.-222 p.

136. Clark M. Higgins. We'll meet again. L., Sydney, N.Y., Tokyo, Singapore, Toronto, 2000. - 392 p.

137. Child L. Without fail. L., N.Y., Toronto, Sydney, Auckland, 2003. - 560 p. 1 O.Christie A. Ten little niggers. - M., 2000. - 288 p.

138. Christie A. Short stories. M., 2001. - 192 p.

139. Christie A. Why didn't they ask Evans? M., 2000. - 288 p.

140. Fast H. The immigrant's daughter. L., 1987. - 328 p.

141. Fitzgerald F. Scott. Tender is the night. L., 1997. - 392 p.

142. Fitzgerald F. Scott. Selected prose. M., 2000. - 304 p.

143. Fowles J. Mantissa. L„ 1984. - 192 p.

144. Fowles J. The ebony tower. M., 2000. - 256 p.

145. Gibson E. Old photographs. Oxford, Batavia, Sydney, 1990. - 352 p.

146. Gideon J. Red ball. L., 1997. - 599 p.

147. Hailey A. The evening news. L., 1991. 650 p.

148. King S. Different seasons. N.Y., 1983. - 512 p.

149. Robbins H. A stone for Danny Fisher. L., 1981. - 352 p.

150. Robbins H. 79 Park Avenue. L., 1986. - 272 p. 24.Salinger J.D. Nine stories. - M., 2000. - 240 p.

151. Sallis S. Daughters of the moon. L., 1993.-512 p.

152. Saxon W. For love or honour. L., 1986. - 346 p.

153. Sheldon S. The doomsday conspiracy. L., 1993. - 448 p. 28. Sheldon S. The other side of the midnight. - L., 1993. - 440 29.Sheldon S. The stars shine down. -N.Y., 1993. - 399 p. 30.Wells H.G. The invisible man. - M., 2000. - 288 p.