автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.04
диссертация на тему: Коммуникативные стратегии партнеров в политическом интервью

Полный текст автореферата диссертации по теме "Коммуникативные стратегии партнеров в политическом интервью"

На правах рукописи

ЮРИНА Мария Валерьевна

КОММУНИКАТИВНЫЕ СТРАТЕГИИ ПАРТНЕРОВ В ПОЛИТИЧЕСКОМ ИНТЕРВЬЮ (на материале современной прессы ФРГ)

Специальность 10.02.04 - германские языки

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Самара - 2006

Работа выполнена на кафедре немецкой филологии Самарского государственного университета.

Научный руководитель - доктор филологических наук, профессор

Сергей Иванович ДУБИНИН

Официальные оппоненты - доктор филологических наук, профессор

Магомед Магомедович ХАЛИКОВ

кандидат филологических наук, доцент Анна Витальевна КАРЫШЕВА

Ведущая организация - Московский городской педагогический

университет

Защита состоится "14" ноября 2006 г. в 16 часов на заседании диссертационного совета № К — 212.216.04 по защите диссертаций на соискание ученой степени кандидата филологических наук при Самарском государственном педагогическом университете по адресу: г. Самара, ул. М.Горького, д. 65/67, ауд. 9.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Самарского государственного педагогического университета.

Автореферат разослан " " октября 2006 г.

Ученый секретарь диссертационного совета кандидат филологических наук,

доцент

Г.В.Стойкович

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Реферируемое диссертационное исследование посвящено изучению коммуникативных стратегий партнеров и их языковой презентации в политическом интервью в современной прессе ФРГ. Коммуникативные стратегии, определяемые как планирование партнерами по коммуникации достижения своих коммуникативных целей и речевая реализация этого плана исследуются в работе в русле лингвистической прагматики, которая базируется во многом на функционалистской концепции значения, ставящей значение выражения в зависимость от конкретной деятельности, в которую "вплетено" употребление данного выражения (Петров, 1985). Коммуникативная стратегия, как категория лингвистической прагматики, рассматривается в диссертации с позиции теории речевых актов, одним из ключевых для которой является понятие акта речевого взаимодействия между носителями языка — коммуникативного акта. В определении коммуникативного акта заложено представление о необходимости целенаправленного взаимодействия двух сторон - адресанта и адресата. Целенаправленность, т.е. стремление партнеров по коммуникации достичь цели речевого взаимодействия, чему подчинен выбор языковых средств и речевое поведение коммуникантов, реализуется в коммуникативных стратегиях партнеров в речи. Достижение коммуникативной цели есть стратегический результат, на который направлен коммуникативный акт, а понятие коммуникативной цели является, ключевым (и наиболее распространенным) при определении коммуникативной стратегии (О.С.Иссерс, Е.В.Клюев, М.Э.Койт, Е.С,Попова, АЛТЛудинов).

Актуальность данного исследования объясняется недостаточной изученностью лингвистами механизмов коммуникативных стратегий в такой разновидности речевой коммуникации как политическая коммуникация на фоне все возрастающего общего интереса исследователей к языку политики, в частности в германистике. Современные интервью в основном изучаются языковедами с позиций жанроведения, риторики, микро- и макростилистики. Но при этом уделяется меньшее внимание коммуникативному аспекту интервью, что находится в фокусе внимания диссертации.

Коммуникативные стратегии тесно связаны с понятием речевого поведения, модель которого трехкомпонентна и объединяет поле субъектов, соотносящееся с коммуникативными целями участников общения, поле действий, включающее коммуникативную стратегию и коммуникативную тактику, и поле инструментов, соотносящееся с приемами и языковыми средствами, которые используют участники общения.

Выделенные компоненты речевого поведения находятся в фокусе внимания диссертации, определяют ее предмет и объект исследования. Объектом исследования является совокупность различных типов коммуникативных стратегий партнеров в ситуации коммуникации в политическом интервью. Предметом исследования являются средства немецкого языка, маркирующие способы реализации партнерами по интервью своих коммуникативных стратегий.

Материалом исследования послужили тексты интервью с политиками, опубликованные в крупных периодических печатных изданиях ФРГ (Der Spiegel, TAZ, Frankfurter Rundschau), а также размещенные в сети Интернет на сайте издания Frankfurter Rundschau (FR online - http://www.Jr-aktuell.de). Общий объем выборки составил 370 интервью и охватывает пропорционально период с 2000 по 2005 г. г.

Цель Данной работы состоит в выявлении и описании различных типов коммуникативных стратегий интервьюера и интервьюируемого политика, в изучении механизмов и способов речевой реализации данных стратегий в процессе коммуникации в немецкоязычной прессе ФРГ.

В связи с этим конфетными задачами исследования являются:

• Выявление влияния конкретной коммуникативной ситуации политического интервью на формирование у его участников той или иной коммуникативной стратегии.

• Построение типологии коммуникативных стратегий партнеров в политическом интервью в прессе ФРГ.

• Выявление и описание набора и комбинаций средств современного немецкого языка, используемых каждым из партнеров по интервью для речевой реализации избранной коммуникативной стратегии.

Научная новизна исследования заключается в системном подходе к изучению коммуникативных стратегий в политическом интервью. Исходя из понимания системы как совокупности взаимосвязанных элементов, в работе предпринимается попытка выявить влияние параметров политической коммуникации, в частности параметров коммуникации в ситуации интервью, на выработку коммуникантами определенных коммуникативных стратегий.

Теоретическая значимость работы состоит:

• в уточнении и систематизации понятия "коммуникативная стратегия";

• в обнаружении как своеобразия (в немецкоязычной традиции и в СМИ), так и общих закономерностей политической коммуникации;

• в построении типологии коммуникативных стратегий для коммуникативной ситуации интервью;

• в дальнейшей разработке методологии исследования механизма реализации коммуникативных стратегий.

Практическая ценность исследования заключается в возможности использования его результатов и методик при создании вузовских программ и составлении учебных пособий по курсам страноведения, стилистики и лексикологии немецкого языка, а также на практических занятиях по спецкурсу "Язык СМИ ФРГ", в медиалингвистике, выделившейся в последние десятилетия в самостоятельную область исследований.

Основными методами, использованными в работе, являются: интерпретативный метод анализа семантического содержания политически значимых высказываний, контекстуальный анализ, обусловленный необходимостью учета при анализе стратегических аспектов использования языковых средств не только эксплицитно выраженную информацию, но и контекст и нормы интеракции в соответствующей коммуникативной ситуации.

Теоретической базой исследования послужили работы отечественных и зарубежных ученых в области лингвистической прагматики (Н .ДАрутюновой, Р.М.Блакара, Т.В.Булыгиной, Т.А. ван Дейка, А.Вежбицкой, Л .Витгенштейна, Д.Гордона, Г.П.Грайса, В.З.Демьянкова, В.И.Карасика, И.М.Кобозевой, ДжЛакоффа,' СЛ1евинсона, Г.НЛича, Ч.Морриса, Е.В.Падучевой, С.М.Соболевой), политической лингвистики (А.Н.Баранова, О.С.Иссерс, Ю.Н.Караулова, В.Г.Костомарова, Л.П.Крысина, П.Б.Паршина, А.П.Чудинова), коммуникативной лингвистики (КЛ>ринкера, Б.Зандига, Х.Изенберга, В.Кальмейера, В.Шмидга), речеведения (Ф.-Й.Беренса, Й.Швиталлы).

Апробация работы. Основные положения диссертационного

исследования отражены в шести публикациях. Теоретические аспекты исследования и его практические результаты были освещены в докладах на II и III международных научно-практических конференциях «Актуальные проблемы лингвистического образования» (СаГА, Самара, 2004/05 г.г.), на Всероссийской научно-практической конференции «Дискурсивный континуум: текст -интертекст - гипертекст» (СГПУ, Самара, 2006 г.), на заседаниях кафедры немецкой филологии СамГУ в 2002 - 2006 г.г.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Выбор и реализация участниками политического интервью своих коммуникативных стратегий обусловлены двумя факторами: особенностями политической коммуникации, имеющей манипулятивный характер, а также своеобразием коммуникативного акта интервью, " предполагающего фиксированное распределение ролей на спрашивающего и отвечающего, а также отведение интервьюеру привилегий в определении темы и в протекании интервью.

2. Коммуникативная стратегия политика в интервью является "реактивной", т.е. зависимой от стратегии интервьюера, поскольку последний как ситуативно привилегированная сторона имеет возможность задавать общую кооперативную или конфронтативную тональность коммуникации и первым избирать коммуникативную стратегию.

3. Речевое поведение интервьюера в политическом интервью в СМИ характеризуется противоборством двух составляющих: необходимостью поддерживать нейтралитет и выполнять роль посредника в передаче информации от интервьюируемого политика к читающей аудитории, с одной стороны, что поддерживается в языковом плане прагматическими средствами (использование косвенных высказываний, импликатур для. выражения оценки, сдвиг основания в высказываниях на третьих лиц), и стремлением к выражению собственного мнения и позиции, с другой, что определяет доминирующую роль модусов эмотивной и аксиологической оценки, маркируемых средствами лексико-семантического и синтаксического уровней немецкого языка.

4. ■ Речевое поведение интервьюируемого полигика обусловлено присутствием константной цели самопрезентации, сопровождающей в интервью реализацию всех дополнительных целей. Определяющей чертой речевого поведения политиков ФРГ в интервью является категоричность, реализуемая средствами функционально-семантической категории интенсивности. Самопрезентация реализуется при помощи средств лексико-семантического и синтаксического уровней.

Структура диссертации. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения и библиографического списка (186 наименований). Объем диссертации составляет 164 страницы (без библиографии).

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ Во введении обосновывается актуальность исследования, формулируются цель и задачи, определяется научная новизна, теоретическая и практическая значимость работы, излагаются положения, выносимые на защиту.

В главе 1 «Актуальные аспекты изучения политического интервью в прессе» дается характеристика политической коммуникации в целом, а также осуществляемой по каналам СМИ, в частности в интервью в прессе.

5

Применительно к анализу политического интервью мы исходим из многоаспектного подхода, предполагающего рассмотрение его: 1) как формы политической коммуникации, 2) как жанра СМИ, 3) а также как коммуникативного акта между интервьюируемым, журналистом и затем читателем. Последнее является важнейшим для данной работа.

Исследование позволило выяснить влияние конкретной коммуникативной ситуации политического интервью на выбор и реализацию участниками коммуникации той или иной коммуникативной стратегии.

Политическая коммуникация определяется как "речевая деятельность, ориентированная на пропаганду тех или иных идей, эмоциональное воздействие на граждан Страны и побуждение их к политическим действиям" (Чудинов, 2003). Главная функция политической коммуникации - борьба за политическую власть. Политическая коммуникация во многом определяется конкретной политической ситуацией в отдельно взятом государстве, а также историей развития политических отношений.

Современное состояние политической журналистики в ФРГ характеризуется отмечаемым самими политическими журналистами недовольством политикой и неприязнью к политикам со стороны рядовых граждан, на что политическая журналистика реагирует выработкой и активным применением двух стратегий поведения: политический журналист представляет себя либо рупором идеи недовольства политикой, объявляя себя, таким образом, солидарным с читателем в презрении к политическим играм. Либо он пытается развить в обществе понимание политики, оставаясь уважительным к ее главным действующим лицам — политикам.

. Две выделенные линии поведения журналистов ФРГ имеют место и в политическом интервью, разделяя интервьюеров на конфронтативных и кооперативных, что находит отражение в отборе и реализации ими коммуникативных стратегий.

Современная журналистика имеет ярко выраженный манипулятивный характер, о чем говорит тот факт, что в СМИ функция воздействия начинает вытеснять все остальные языковые функции. Можно сказать,' что средства массовой информации превращаются в средства массового воздействия. Особенно сильно функция воздействия проявляет себя в политической коммуникации в СМИ. Политики уверенно владеют риторикой политического общения, поскольку публичная речь является одним из основных видов их деятельности. В рамках изучения политической коммуникации можно вести речь о языковом манипулировании, т.е. использовании говорящим скрытых возможностей языка для того, чтобы навязать слушающему определенное представление о действительности, сформировать нужное отношение к ней.

Большинство исследователей данной проблематики исходят из того, что любая лингвистическая единица в тексте СМИ - будь то выбор слова, синтаксическая структура или фигура речи — может иметь определенную мотивацию. Обобщение результатов исследований по проблемам современной политической коммуникации позволило выделить основные языковые ресурсы, обеспечивающие реализацию основной функции политической коммуникации -функции воздействия. Это:

- Вариативная интерпретация действительности, возможная, благодаря наличию в системе языка механизмов квазисинонимии, намеренной двусмысленности, коннотативных оттенков значения, а также наличию в плане содержания высказывания эксплицитного и имплицитного компонентов.

- Стилистически окрашенная комбинаторика слов, создание негативного контекстуального значения слова за счет помещения его в негативное окружение.

- Выбор последовательности определений при характеристике объекта.

- Выбор грамматических форм, например, использование пассивной грамматической конструкции с целью "маскировки" агенса.

- Стереотипия в номинации, реализующаяся в высокой частотности использования клише и штампов, обеспечивающих эффективное воздействие на слушателя/читателя в условиях сжатого представления информации.

- Частые повторы и варьирование определенных слов и сем, создающие стойкую картину приемлемости информации.

- Словесный камуфляж и процессы эвфемизации и перефразирования, смысловые акценты.

Использование терминологии, сложность толкования которой оставляет возможность наполнения явления своими смыслами.

Задача завоевания и удержания власти является центральной для политической . коммуникации, побуждающей участников интервью прогнозировать воздействие подаваемой информации на массовую аудиторию и ее реакцию. Эта задача решается политиками при помощи манипулирования общественным сознанием, навязывания аудитории определенных стереотипов, формирования мнений и оценок.

Политическое интервью относится к политической коммуникации как часть к целому, являясь одной из ее важнейших форм, что позволяет приписывать политическому интервью все характеристики, выделенные для политической коммуникации.

Важнейшим признаком интервью как коммуникативного акта является ситуативная'неравнозначность партнеров, "подчиненность" одного партнера другому в диалогической ситуации интервью, определяемая в коммуникативной лингвистике как асимметрия коммуникативных ролей партнеров.

Понятие асимметрии лежит в основе теории ситуативного ранга Й.Швиталлы, которым сформулированы основные постулаты ситуации интервью:

1. привилегированный говорящий задает вопросы, выбирает темы, начинает и заканчивает интервью;

2. ситуативно подчиненный говорящий обязан отвечать; он не может свободно вводить темы, он может лишь попытаться модифицировать тему в рамках заданной тематики (8с1шч1а11а, 1979).

Признак асимметрии значим для нашего исследования, поскольку он строго закрепляет структуру диалога в интервью. Опираясь на выводы Й.Швиталлы, можно предположить, что основной формой протекания диалога в интервью является «вопросно-ответное» единство, в котором роли спрашивающего и отвечающего строго закреплены, соответственно, за интервьюером и интервьюируемым. Такая жесткая структура, безусловно, ограничивает коммуникантов, затрудняет достижение коммуникативной цели и, соответственно, реализацию коммуникативных стратегий. Так, интервьюер должен реализовать свою цель, оперируя преимущественно вопросительными формулировками, он лишен "пространства" для выражения своего мнения, позиции. Интервьюируемому, напротив, предоставляются максимальные возможности для выражения своей точки зрения, что, однако, не всегда бывает в

его интересах. В таких случаях интервьюируемый сталкивается с проблемой смены темы, что находится в рамках интервью вне его компетенции.

Важной характеристикой интервью является его целевая характеристика, которая релевантна для данного исследования в плане выделения различных типов интервью. Типологию интервью на основе их целевой характеристики предлагает В. фон ла Роше, выделяющий интервью к личности, интервью о мнении, интервью по проблеме (La Roche, 1997).

Следующей важной особенностью интервью является его триалогичность: интервьюер не является истинным адресатом ответов, а принимает их лишь как "представитель" публики. Т.о., компетенция интервьюера как организатора диалога опирается на его мнимую роль квазинезаинтересованного посредника. Ориентация на двойного адресата также побуждает обоих партнеров, совершая высказывания, прогнозировать эффект, который они произведут на читателя. Для обоих партнеров «вторичный» адресат является более значимым.

В главе 2 «Теоретические основы изучения' коммуникативных стратегий в интервью» коммуникативные стратегии участников интервью рассматриваются в общем контексте прагмалинпзистических исследований речевой коммуникации, обосновываются теоретические и методологические принципы их- анализа, предлагается типология коммуникативных стратегий для политического интервью.

Понятие стратегии не является принадлежностью лингвистической науки — этот термин заимствован из сферы военного дела, где она определяется как искусство ведения войны. В переносном значении стратегия - это искусство руководства общественной, политической борьбой. Таким образом, в основе лексического значения слова «стратегия» лежит идея планирования действий. Поведенческие стратегии, определяемые как действия людей, дающие возможность сохранять или улучшать свою позицию в системе социальных отношений оказываются наиболее близкими к предмету нашего анализа -коммуникативным стратегиям.

В современной лингвистике коммуникативная стратегия определяется, исходя из понятия коммуникативной цели. Ряд исследователей понимают под коммуникативной стратегией осознание ситуации в целом, определение направления развития и организацию воздействия в интересах достижения цели общения. Согласно другой точке зрения, коммуникативная стратегия есть совокупность запланированных говорящим заранее и реализуемых в ходе коммуникативного акта теоретических ходов, направленных на достижение коммуникативной цели. О.С.Иссерс определяет стратегию как планирование процесса речевой коммуникации в зависимости от конкретных условий общения и личностей коммуникантов, а также реализацию этого плана. Иными словами, коммуникативная стратегия сводится ко всему комплексу речевых действий, направленных на достижение коммуникативной цели (Иссерс, 2002).

Если коммуникативная стратегия - общая рамка, канва поведения, то коммуникативная тактика рассматривается как совокупность практических ходов в реальном процессе речевого взаимодействия. В качестве инструмента реализации той или иной тактики выступают коммуникативные приемы более низкого порядка - коммуникативные ходы.

Мы, вслед за О.С.Иссерс, рассматриваем коммуникативный ход как прием, выступающий в качестве инструмента реализации той или иной речевой

8

тактики. В работе также принимается тезис о реляционном характере коммуникативного хода, выдвинутый Т.А. ван Дейком, состоящем в его функциональной зависимости от предшествующих и последующих реплик обоих участников диалога. Задача описания коммуникативных стратегий видится в том, чтобы представить номенклатуру реализующих их типовых тактик, реализуемых, в свою очередь, в конкретных коммуникативных ходах (Ван Дейк, 1989).

" Вопрос типологии коммуникативных стратегий разработан как в отечественной, так и в зарубежной лингвистике еще весьма неполно. Наиболее подробные и четкие классификации предложены в работах Э. Берна, Т.А. ван Дейка, О.С. Иссерс.

Однако применение существующих классификаций для решения задач нашего исследования представляется затруднительны м в силу того, что они характеризуют речевую коммуникацию в целом, но недостаточно раскрывают особенности конкретных коммуникативных ситуаций. В связи с этим возникает необходимость разработать особую типологию коммуникативных стратегий непосредственно для ситуации политического интервью. При выделении конкретных коммуникативных стратегий партнеров в политическом интервью нам представляется необходимым различать между стратегиями интервьюера и интервьюируемого, что объясняется нечастым совпадением, а иногда и полной противоположностью их интенций.

. Поскольку выбор коммуникативной стратегии в интервью обусловлен необходимостью достижения определенной коммуникативной цели, возможно определять тип коммуникативной стратегии интервьюера и интервьюируемого в каждом конкретном интервью, исходя из целей и задач самого интервью, т.е. опираясь на выделенную ранее типологию политических интервью.

Для политического интервью мы выделяем шесть типов коммуникативных стратегий, рассмотрению которых было посвящено основное внимание в исследовании (см. схему I).

Схема I.

Типы коммуникативных стратегий в политическом интервью

X

Стратегии интервьюера 1. Провокативиая стратегия

2. Протекционистская стратегия

3. Стратегия принятия нейтралитета

Стратегии интервьюируемого 1а. Оборонительная стратегия 16. Стратегия встречного нападения

2. Стратегия самопрезентации

3. Стратегия принятия нейтралитета

В главе 3 «Механизмы речевой реализации коммуникативных стратегий партнеров в политическом интервью в прессе ФРГ» на основе корпуса интервью описываются и анализируются наборы коммуникативных тактик, используемых для реализации каждой коммуникативной стратегии.

При разработке общей методики описания коммуникативной стратегии мы опираемся на исследования О.С.Иссерс, в которых речевая стратегия и тактика определяются, исходя из конкретной коммуникативной ситуации, в которой они применены. Параметры, формирующие коммуникативные стратегии участников в политическом интервью, следующие:

- Цели партнеров по интервью, являющиеся ключевым показателем при определении стратегий.

- Установки партнеров на тип общения: в политическом интервью партнеры настроены либо на кооперативное, либо на конфронтационное общение.

- Возможные тактические ходы для реализации намерения говорящего.

- Языковые ресурсы, используемые для реализации стратегического замысла: вопрос о языковых показателях (маркерах), по которым можно судить о стратегическом замысле и тактических задачах собеседников в Политическом интервью, является центральным для нашего исследования. Ответом на него служит выделение определенных средств лексико-семантического и синтаксического уровней, которые являются индикаторами речевых тактик.

Описание коммуникативных стратегий в политическом интервью возможно через последовательное освещение представленных вопросов, начиная с целевой установки партнера, через определение набора коммуникативных тактик, применяемых в рамках стратегии для достижения цели, к анализу языковых средств, реализующих и маркирующих данные тактики.

Целью интервьюера, избирающего в интервью с политиками провокативпую стратегию, является попытка обнаружить слабые стороны в политической доктрине интервьюируемого, поставить под сомнение его точку зрения на актуальные политические проблемы, побудить его к защите и аргументации своей позиции. В некоторых случаях намерением интервьюера является подрыв доверия к политику, обнаружение и демонстрация его неискренности, непоследовательности поступков и высказываний или некомпетентности интервьюируемого политика в отдельных вопросах.

Критический настрой интервьюера в рамках провокативной стратегии реализуется через тактику постановки вопросов с подтекстом, тактику призыва к откровенности и тактику указания политику на противоречивость или непоследовательность его высказываний. Тактика открытой критики в адрес интервьюируемого нами не выделяется: имеющая место негативная оценка проявляется .в преднамеренном отборе журналистом негативно оценочной лексики при характеристике деятельности и личности интервьюируемого политика, а также выражается интервьюером имплицитно в рамках трех указанных тактик. Благодаря этому интервьюер формально поддерживает внешний нейтралитет, предписанный ему правилами построения интервью. Кроме того, для укрепления своей нейтральной позиции интервьюер использует тактику сдвига основания, заключающуюся в переносе центра* тяжести при формулировке критических замечаний с себя на третьих лиц.

Эффект отрицательного видения перспектив политической программы интервьюера достигается за счет лексических единиц, маркированных знаком (-). Формулируя свои реплики, интервьюер отдает предпочтение словам и выражениям, характеризующим интервьюируемого в обсуждаемой ситуации с отрицательной стороны.

Выделенную из реплик интервьюера негативно окрашенную лексику, характеризующую политическую деятельность интервьюируемого, мы разделили на тематические блоки. Всего их выделено пять, в соответствии с пятью позициями, по которым в основном критикуется политическая деятельность интервьюируемого: «Ложь», «Бездействие, отсутствие четкой позиции», «Ошибки», «Агрессия, критика оппонентов»,' «Страх, осознание вины». За счет употребления лексики из того или иного смыслового блока

происходит "наведение" семы, центральной для данного блока» вызывающей в сознании читателей негативные ассоциации.

Качественная характеристика отобранной лексики позволяет сделать вывод о том, что весь арсенал лексических средств немецкого языка, используемых интервьюером для негативной характеристики интервьюируемого политика, подразделяется на лексику, обладающую абсолютным стилистическим значением, зафиксированным в словарях* со стилевыми пометами scherzhaft, landschaftlich, umgangssprachlich, abwertend, на лексику, не имеющую помет, но имеющую негативно-оценочный характер или приобретающую негативный заряд в контексте интервью.

' Использование интервьюером негативно оценочной лексики обусловлено тем, что вместе с вопросом зачастую формулируются определенные предпосылки/предположения, на которые интервьюируемый должен среагировать, как-либо переработать эту информацию. Благодаря этому вопросы получают подтекст, становятся по терминологии В. Холли «заряженными» (Holly, 1993).

Наиболее ярко свой оценочный характер демонстрируют вопросы о мнении, в формулировке которых содержатся лексические единицы, несущие отрицательную коннотацию и заряжающие весь вопрос таким негативным значением либо вопросы, содержащие негативно настраивающие предпосылки (например, представление ситуации, в которой находится интервьюируемый как затруднительной, проблематичной).

Эти "заряженные" вопросы следует рассматривать как форму выражения критики интервьюера в адрес политика, также как и вопросы, сформулированные таким образом, что мнение интервьюируемого уже известно, но ставится под сомнение и тем самым имплицитно признается неверным, как, например, вопрос: п Stimmt es denn?", содержащего сомнение в истинности высказывания политика.

Тактика призыва к откровенности в рамках провокативной стратегии реализуется в интервью путем прямого побуждения к высказыванию, выражаемого формой "вежливого" императива либо при помощи приема реитерации* тематического слова.

В интервью, где журналист придерживается критической, провокативной стратегии, его высказывания могут иметь характер возражения, опровержения тезиса или аргументов интервьюируемого. Такие контраргументы вводятся маркером - противительным союзом aber, имеющим значение возражения, и строятся по принципу антитезы. Представляется, что задачей такого рода контраргументирующих * высказываний является не только указание на противоречие в высказывании интервьюируемого, но и намерение пресечь самопрезентацию со стороны политика. В следующем примере высказывания политика о перспективах себя и своей партии содержат модус положительной аксиологической оценки, представленной рядом лексических единиц, маркированных знаком (+) {kein Ausruhen, Reformbaustelle). Положительная перспектива партии, представленная политиком, разбивается об отрицательное

* В качестве базовых нами использовались словари:

Duden. Stilwörterbuch der deutschen Sprache: die Verwendung der Wörter im Satz; Duden Deutsches Universalwörterbuch;

Küpper, Heinz, Pons-Wörterbuch der deutschen Umgangssprache.

* От англ. reüeration — многократное повторение. - прим. М.Ю.

11

видение политической программы интервьюируемого интервьюером {die wichtigen Projekte sind verschoben). Ср.:

1. - Es gibt kein Ausruhen auf der Reformbaustelle.

- Aber die wichtigen Projekte sind doch fürs Erste verschoben... (Spiegel, 2/2005, S.50)

При ярко выраженной критической тенденции в вопросах интервьюера следует ожидать, что последний будет предпринимать попытки в достаточной мере представить свой нейтралитет.

Приемом поддержания интервьюером своего нейтралитета является выражение критики со ссылкой на других лиц. В таком случае интервьюер как личность может не демонстрировать свою позицию. Прием перенесения цешра тяжести в высказывании с себя на третьих лиц определяется как "сдвиг основания". Это может происходить с различной степенью эксплицированности третьих лиц, которые могут как конкретизироваться, вплоть до их поименного называния» так и быть неопределенными, обезличиваться.

Слабее всего сдвиг основания выражен в тех случаях, где употребляются оценочные глаголы и УСК типа wirken, scheinen, aussehen, sich zeigen, den Eindruck erwecken, при которых открытым остается вопрос о том, кто собственно является носителем оценочного мнения. При этом говорящий не обязательно отождествляется с автором мнения, что оставляет ему возможность дистанцироваться.

Таким образом, в тактиках интервьюера реализующих провокативную стратегию можно наблюдать комплексное использование разнообразных лексико-грамматических ресурсов немецкого языка. Общей тенденцией на лексическом уровне является преобладание единиц, актуализирующих негативную оценку пропозиции в интервью. К приемам, позволяющим индуцировать желательную семантику, относятся актуализация и "наведение" семы, использование оценочной лексики, столкновение в одном контексте стилистически неоднородных единиц, прием антитезы.. К прагматическим приемам следует отнести различные импликатуры (вопросы с подтекстом, предположения о дальнейших действиях, косвенные вопросы-побуждения).

Стратегия встречного нападения реализуется в политическом интервью как ■ активная реакция на провокативную стратегию интервьюера. Интервьюируемый политик не желает принимать критику в свой адрес и, намереваясь сохранить лицо, и также принимает установку на конфронтацию, занимая активную критическую позицию. В таком случае задача политика -сделать объектом критики самого интервьюера, поместив в центр внимания его личность и технику постановки им вопросов.

Активная защитная позиция интервьюируемого политика объясняет высокую степень категоричности его высказываний, в первую очередь тех, которые являются реакцией на критические замечания интервьюера.

Модус категоричности в высказываниях политиков реализуется средствами функционально-семантической категории интенсивности, в частности, использованием утвердительной глагольной формы Indikativ, экспрессивных . синтаксических конструкций (например, эллипсиса, восклицательных предложений),

. На семантическом уровне категоричность выражается в употреблении сниженной или негативно-оценочной лексики при характеристике критических суждений интервьюера. Выделенную из реплик - реакций на критику

интервьюера - лексику возможно выстроил, по шкале falsch - richtig, с тяготением в сторону falsch. Противоположная тенденция наблюдается в самооценке интервьюируемого политика. Лексика, используемая для самохарактеристики, стремится к полюсу richtig, демонстрирует толерантность, умение принимать чужое мнение, стремление к кооперации.

К лексическим средствам реализации функционально-семантической категории интенсивности также относятся речевые интенсификаторы, представленные гиперболами, модальными словами и частицами, выражающими высокую степень уверенности (wirklich, bestimmt, sicher. natürlich, gewiss, selbstverständlich, zweifellos, echt, tatsächlich sicherlich, mit Sicherheit, unstreitig, keinesfalls, ohne Zweifel, durchaus, eben, ja), глаголами и прилагательными в предикативной функции с семантикой уверенности (versichern, überzeugen; jedem sagen, der es hören will; sicher seilt, tief/fest von etw. überzeugt sein, ein entschiedener Anhänger von etw. sein).

Основными тактическими приемами интервьюируемого политика в рамках стратегии встречного нападения являются негативный метакоммуникативный комментарий высказываний журналиста и тактика контрвопроса.

Метакоммуникация в речи интервьюируемого реализуется двояко: в использовании метаязыковых рефлексивов, т.е. комментировании актуальной для современного словоупотребления лексической единицы, а также комментарии общего содержания высказывания интервьюера и оценке его на предмет истинности - ложности, оценке всей манеры ведения интервью журналистом.

Функциями рефлексивов-толкований являются:

• демонстрация неадекватности используемого интервьюером наименования или термина обозначаемому положению дел.

• • дискредитация политических противников.

Метакомуникативному комментарию может подвергаться вся манера ведения интервью журналистом, оцениваться содержание высказывания интервьюера на предмет его истинности — ложности, что в содержательном плане представляет собой указание на неверность оценок и суждений интервьюера, на предвзятость и односторонность интервьюера в представлении фактов и событий, на несоблюдение интервьюируемым журналистского нейтралитета, предписанного правилами ведения интервью.

Тактика контрвопроса в стратегии встречного нападения является попыткой завоевать себе равноправную позицию в распределении права высказываться и в тематическом управлении интервью. Захват инициативы происходит тогда, когда интервьюируемый переводит с себя на журналиста роль отвечающего и побуждает его отвечать на свои вопросы. Ср.: 2. (Интервьюер): - Aber wo bleibt die von ihr versprochene Erneuerung?

(Интервьюируемый): - Angela Merkel hat bereits viel erreicht. Können Sie mir mal sagen, was Schröder jemals programmatisch vorangetrieben hat?

- Wir reden hier nicht über die SPD.

- Ihre Antwort interessiert mich trotzdem.

- Schröder hat programmatisch wenig bewegt. (TAZ, 14.02.01, S.3)

Наряду с функцией перераспределения инициативы в интервью, вопросы интервьюируемого также выполняют критическую функцию, функцию смягчения критики, уточняющую функцию.

Под "маской" уточнения в вопросах интервьюируемого политика скрывается также функция смягчения критики интервьюера. Так, в следующем примере вопрос интервьюируемого внешне носит характер.уточнения: политик желает уточнить адресата критики, высказываемой журналистом. Однако адресат назван в высказывании интервьюера напрямую {die CDU), что исключает возможность непонимания. Интервьюируемый намеренно "инсценирует" непонимание, желая перевести жесткую критику в адрес своей партии (keine Haltung, keine Kompetenz, keine Klasse, das vernichtende Urteil) в шутку и, таким образом, снять категоричность, заостренность вопроса. Параллельно с этим, интервьюируемый решает задачу дискредитации своих политических оппонентов, упоминая их в негативном контексте критических замечаний, сформулированных интервьюером. Ср.:

3. - Manche behaupten, die CDU drohe zu verkommen. Keine Haltung, keine Kompetenz, keine Klasse - so lautet das vernichtende Urteil.

- Sie reden jetzt über die Schröder-Regierung, oder?

- Wir reden von der Partei, die Angela Merkel erneuem wollte. Dass das geschehen ist, bezweifeln selbst viele Christdemokraten. (TAZ, 14.02.01, S.3)

Таким образом, стратегия встречного нападения' интервьюируемого политика реализуется в интервью прежде всего через тактику негативного метакоммуникативного комментария высказываний журналиста и тактику контрвопроса, нацеленную на перераспределение инициативы в интервью. Языковыми маркерами, характеризующими стратегию встречного нападения, являются:

- высокая степень категоричности высказываний интервьюируемого политика, которая реализуется за счет преимущественного использования глагольных форм в Indikativ, различных лексических средств интенсификации высказывания (гиперболы, модальные слова и частицы), выражающих высокую степень уверенности, глаголов и прилагательных в предикативной функции с семантикой уверенности. На прагматическом уровне категоричность высказываний проявляется в превалировании прямого выражения мнения и критики над импликатурами и косвенными высказываниями;

преднамеренное использование для характеристики критической позиции интервьюера негативно-коннотированной и сниженной лексики;

- использование конструкций экспрессивного синтаксиса (восклицательных предложений, эллиптических конструкций, риторических вопросов).

• Основной целью интервьюируемого политика в рамках оборонительной коммуникативной стратегии является в условиях конфронтации со стороны интервьюера сохранение лица и, по возможности, осуществление самопрезентации. Но если в стратегии встречного нападения интервьюируемый политик выбирает позицию активного сопротивления, то оборонительная стратегия базируется на уходе от конфронтации, сглаживании "острых углов". Определяющей языковой чертой оборонительной коммуникативной стратегии является некатегоричность, сдержанность интервьюируемого политика в высказываниях. Снятие категоричности высказываний осуществляется при помощи языковых средств различных уровней.

В группу грамматико-синтаксических показателей мы выделяем использование форм пассивного залога. При этом "человек действующий" элиминируется, его воля в осуществлении некоего действия не имеет значения (в

то время как в активных конструкциях субъектная значимость всегда сохраняется, а в некоторых случаях подчеркивается).

К грамматико-синтаксическим показателям следует также отнести формы сослагательного наклонения Konjunktiv II и Konditionalis /, используемые интервьюируемыми политиками для придания своим высказываниям модуса некатегорической достоверности знания, а также широко распространенные в рамках оборонительной стратегии придаточные предложения условия с союзом wenn и глагольной формой сослагательного наклонения, используемые при описании возможного развития событий / протекания политического процесса.

Лексическими маркерами оборонительной стратегии являются указывающие на отношение интервьюируемого политика к пропозициональному содержанию высказывания интервьюера модальные слова и частицы со значением предположения и сомнения {anscheinend, kaum, möglicherweise, scheinbar, ungewiss, unsicher, vermutlich, vielleicht, wahrscheinlich, wohl), а также глаголы и прилагательные в предикативной функции с семантикой сомнения, предположения {annehmen, bezweifeln, glauben, hoffen, vermuten, zweifeln, bestreitbar sein, fraglich sein, streitig/strittig sein, zweifelhaft sein).

К группе лексико-семантических маркеров относятся модальные глаголы, используемые во вторичной или инференциальиой функции для градуирования модального значения проблематической достоверности по шкале вероятности (наиболее слабая степень предположения - können, средняя степень — mögen, dürfen). На семантическом уровне оборонительная коммуникативная стратегия политиков проявляет себя также в широкой распространенности высказываний, основанных на предикатах, выраженных глаголами с размытой семантикой (etw. fortsetzen, vertiefen, weiterentwickeln, diskutieren, konkretisieren) и употребляемых в форме будущего времени (Futur i). Это позволяет, интервьюируемому перевести внимание с актуальной ситуации на неопределенную перспективу.

На семантическом уровне снятие категоричности высказываний осуществляется также при помощи мейотических знаков и эвфемизмов.

Выбор интервьюируемым стратегии самопрезентации обусловлен целью, создать у читателя интервью положительный образ себя как самостоятельного политика или себя как представителя партии, а, следовательно, положительный образ всей партии, четко и ясно обозначить свою точку зрения, позицию по обсуждаемой проблеме и представить ее как единственно верную. Параллельно с акцентированием собственных успехов происходит критика неудач политических оппонентов, что позволяет говорить о наличии в _ составе стратегии самопрезентации тактики дискредитации политических противников. Составляющей чертой стратегии самопрезентации является тактика самокритики, позволяющая, за счет введения или признания отдельных негативных характеристик, сделать представляемый образ более достоверным.

Помимо этого, тактическими составляющими стратегии самопрезентации являются различающиеся, в зависимости от выбора субъекта презентации (себя как независимого политика или себя как члена партии) формы самореференции (ich - wir). Отдавая предпочтение форме ich, интервьюируемый создает образ подчеркнуто независимого, самостоятельного политика, имеющего личное мнение, не скованного в суждениях и поступках мнением своей партии или фракции, имеющего основной целью защищать интересы своих избирателей. Ср.:

4. - ... ich bin auf Grund meiner Haltung und meiner Vorstellungen gewählt worden. Das ist die Waffe, die ick in der Hand halte. Darin liegt die Autorität, die ich genieße, und deshalb gehe ich entschlossen voran. (Spiegel, 8/2005, S.106)

Второй возможной личной формой, используемой интервьюируемыми для самопрезентации, является обобщенное wir, используемое в интегрирующей функции в значении 'я и мой народ1, 'я и моя партия'. Политик, таким образом, отождествляет себя со своими избирателями, либо подчеркивает свое единство с паршей и партийными коллегами. Использование личного местоимения wir обеспечивает высказываниям интервьюируемого глобальный характер, поскольку он выступает в них не как отдельный представитель партии, а в его лице представлена сама партия, один политик является выразителем общих интересов.

Концепция самопрезентации политика в интервью подразумевает самооценку индивида и построение образа «собственно Я», что реализуется в интервью с помощью формальных и семантических приёмов. К формальным приёмам относятся следующие:

1) построение высказывания по формуле: личное местоимение ich + именное сказуемое, ср.:

Ich bin keine Solistin. (TAZ, 08.02.03, S.5)

2) притяжательное местоимение mein + черта характера + предикат, ср.:

Meine Selbstständigkeit war mir immer sehr wichtig. (TAZ, 07.02.03,

S.4)

3) предикаты, обозначающие внутреннее состояние, ср.:

Ich bin auf der Suche nach... (TAZ, 28.10.00, S.3)

4) идентификация "своих" через интегрирующие местоимения wir, unser, ср.: Unser Politikstil (auch: Verhältnis, Image, Weg, Ziel); unsere Aufgabe (auch: Einstellung, Festlegung, Position, Haltung, Wahrnehmung).

Семантические приёмы представлены набором следующих характерных средств:

1) метафорический образ себя:

Ich bin Mittelfeldspieler, ich muss den Elfmeter nicht schießen. Gewinnen tun wir miteinander, (Spiegel, 2/2005, S.51)

В данном примере интервьюируемый политик сравнивает себя с футболистом. Прием обращения к понятной, доступной, а также популярной и любимой среди граждан ФРГ тематике футбола, позволяет политику преодолеть барьер между собой и читателем.

2) приемы присоединения / уподобления или противопоставления / контраста:

Ich bin kein grüner Helmut Kohl. (TAZ, 19.09.02, S.3) • 3) выражение жизнсформирующих принципов, ценностей, приоритетов. Зачастую высказывания такого рода сформулированы в виде лозунгов. Отличительной особенностью "лозунговых" формулировок является их содержательная размытость. Они представляют собой громкие, патетические, но в содержательном плане, по большей части, пустые фразы, ср.:

5. - Deshalb empfehle ich jetzt: offen diskutieren, genau analysieren, eine klare Diagnose erstellen - und dann zügig handeln. (Spiegel, 8/2004, S.31)

Тактика дискредитации политических противников сводится либо к открытой критике политических оппонентов, либо реализуется приемом навешивания ярлыка. Ярлык — это всегда проявление речевой агрессии, дискредитация человека с помощью упрощенной номинации, в основу которой

кладется только один частный признак. Этот признак перечеркивает многомерность человеческой личности, взамен отводя ей строго определенное место на политической оси координат.

Печатные материалы начала 2000 г.г., когда в ФРГ разразился скандал, вписанный в политическую историю как "Spende — Affäre", особенно богаты примерами критики и дискредитации, преимущественно в адрес Г.Коля и его ближайшего окружения. Период правления Г.Коля определяется как die KohlÄra (негативный оттенок прочитывается в семантике слова Ära (Zeitalter, Epoche), подразумевающей длительный застой в истории, в данном случае длительный период, когда Г.Коль находился у власти), Régime Kohls {Régime обладает отрицательной коннотацией, имеет стилистическую помету abwertend), verlorene Jahre.

В одном из интервью Г.Коль называется интервьюируемым политиком der „ Vater der Einheit und Garant der europäischen Integration ". В отрыве от контекста такая характеристика могла бы стать признанием заслуг политического деятеля. Однако, контекст интервью, а также используемый в данном примере прием закавычивания, позволяет разглядеть иронию, даже издевку, заложенную в формулировке. Ср.:

6. - Er würde es auch keiner Zufallsstimmung am Wahlsonntag bei uns überlassen, ob der „Vater der Einheit und Garant der europäischen Integration" an der Macht bleibt oder nicht (TAZ, 17.02.00, S.4).

Следующий пример изобличает всю систему, созданную Г.Колем. Ср.:

7. - Klar ist bloß, wogegen diese Generation ist: Sie empfindet eine innere Ablehnung, ja eine Abscheu gegen das System Kohl — einer inhaltsleeren und anspruchslosen Politik, die nur auf eine Person konzentriert war. (TAZ, 17.02.00, S.5)

Здесь имеет место стилистическая фигура градации (в частности ее разновидности - климакса) - построение ряда однородных слов или выражений, последовательно наращивающих смысловую или эмоциональную значимость (eine innere Ablehnung, eine Abscheu gegen das System Kohl). Оба члена данного смыслового ряда приобретают в контексте интервью в рамках фигуры климакса негативную эмоциональную окраску.

Негативная характеристика личности может создаваться и за счет нарушения прагматических правил, в частности максимы количества, которая гласит: не будь более информативным, чем требуется (Грайс, 1985). Ср.:

8. - Wir haben am Dienstag eine einzige Din-A~4-Seite mit vagen Vorstellungen bekommen und wissen somit noch immer nicht genau, über was wir heute eigentlich verhandeln. (FR online, 10.02.2005)

В данном примере интервьюируемый намеренно уточняет количество страниц в представленном проекте (eine einzige Din-A-4-Seite), что в сочетании с негативной характеристикой проекта (vage Vorstellungen) позволяет сделать имплицитный вывод о некомпетентности ответственной стороны.

Таким "образом, речевая стратегия самопрезентации осуществляется как непосредственная положительная характеристика интервьюируемым политиком своей личности. Такая характеристика формируется за. счет специальных приемов. К ним следует отнести манипуляцию личными формами местоимений ich и wir, самокритику, противопоставление «Я» - политика его противникам, наконец, дискредитацию политических оппонентов. В языковом плане стратегия самопрезентации немецкоязычных политиков ФРГ маркируется реализацией функционально-семантической категории интенсивности, широкой распространенностью императивных форм, контрастным употреблением

лексики положительной и отрицательной коннотации для самохарактеристики и характеристики политических противников.

Суть протекционистской стратегии интервьюера заключается в том, что он стремится представить своего собеседника в положительном свете, разделяет и поддерживает политический курс, которого придерживается собеседник, высоко оценивает его личностные качества» что проявляется в коммуникативных ходах похвалы и комплимента. Внимание интервьюера при этом сфокусировано на личности политика, а отбор тем для обсуждения подчинен задаче многосторонне представить собеседника как политическую фигуру. Характерными для данной стратегии являются вопросы о мнении и вопросы, побуждающие к саморефлексии, дающие интервьюируемому широкое пространство для рассуждений и возможность представить себя в самом выгодном свете. Из различных типов вопросов наиболее продуктивны в рамках протекционистской стратегии мотивирующие и оценочные.

Мотивирующие вопросы преследуют целью приободрить партнера, уверить его в своей правоте. Такими вопросами достигаются более открытые и доверительные отношения между партнерами. Кроме того, мотивирующие вопросы, как правило, содержат скрытые комплименты в адрес интервьюируемого.

Среди оценочных вопросов наиболее значительную роль в протекционистской стратегии играют вопросы о мнении. Их лексической базой неизменно являются глаголы мнения и оценки: stimmen, meinen, denken, bewerten, halten für, definieren, glauben, finden. Модус мнения в формулировке вопроса может быть "свернут" до УСК - предложных конструкций с существительным со значением мнения, точки зрения: aus Ihrer Sicht, Ihrer Ansicht nach, ihrer Einschätzung nach, nach Ihrer Auffassung, nach Ihrer Beobachtung. Встречаются примеры формулировки вопроса о мнении в форме просьбы о совете, прогнозе, рекомендации, что подчеркивает авторитетность мнения политика, его значимость на политической арене, служа созданию положительного образа интервьюируемого.

Еще один подвид оценочных вопросов, используемых интервьюерами в протекционистской стратегии, это вопросы, побуждающие к саморефлексии. Их предметом являются размышления, ощущения интервьюируемого. Вопросы такого плана позволяют до определенной степени проникнуть во внутренний мир человека, приоткрыть его переживания. Как правило, они маркируются лексикой с семантикой "внутренние ощущения, переживания": etw. fühlen, sich etw. erklären, sich fragen и т.п.

Характерным приемом при построении вопросов в рамках протекционистской стратегии является активное использование интервьюером глагольной формы сослагательного наклонения Konjunktiv II со значением предположения. Konjunktiv II как средство реализации модуса проблематической достоверности знания подразумевает недостаточную степень осведомленности говорящего о связях и отношениях действительности и позволяет формулировать вопрос «осторожно», с определенной долей дипломатии, представляя позицию интервьюера не как истину, а лишь- как предположение, которое может быть как подтверждено, так и опровергнуто интервьюируемым политиком, но в любом случае интервьюируемый не окажется в оппозиции к интервьюеру, что не вписывается в рамки протекционистской стратегии.

Таким образом, создание положительного образа собеседника в интервью достигается ' обращением интервьюера к протекционистской стратегии, заключающейся в преимущественном использовании мотивирующих и оценочных вопросов, при формулировке которых широко используется глагольная форма Konjunktiv II для формирования модуса проблематической достоверности знания и выражения предположения. Такая постановка вопроса не программирует предпочтительное направление ответа и оставляет интервьюируемому политику возможность как положительной, так и отрицательной оценки фактов. Средством построения положительного образа собеседника также является контрастное использование лексики с отрицательной коннотативной окраской в рамках тактики дискредитации политических оппонентов интервьюируемого и положительно маркированной лексики для выражения похвалы и комплиментов в адрес политика.

Стратегия принятия нейтралитета реализуется коммуникантами в первую очередь в интервью по проблеме. Данный тип интервью имеет целью получение от интервьюируемого политика информации, авторитетного мнения или комментария по поводу актуальной проблемы. При этом от него требуется по возможности объективность в оценке событий. Можно говорить о том, что интервьюируемый политик выступает в данном типе интервью в роли эксперта. Такая постановка задач в интервью определяет выбор сторонами стратегии нейтралитета. Нейтралитет в данном случае понятие относительное, в силу того, что особенностью политической коммуникации является постоянное стремление политика к осуществлению самопрезентации. В рамках стратегии принятия нейтралитета политик может осуществить самопрезентацию косвенно - через изложение своего мнения по проблеме, обозначение своей позиции, т.е. позиционирование себя в политическом пространстве. Под нейтралитетом следует, таким образом, понимать фокусирование внимания обоих участников на обсуждаемой проблеме, отвлечение от личности интервьюируемого политика.

На формальном уровне стратегия принятия нейтралитета проявляется в том, что речевой вклад интервьюируемого политика значительно больше по объему, чем высказывания интервьюера, и в среднем они составили в нашем материале 79,8% и 20,2% соответственно (ср. с провокативной стратегией, где этот показатель составляет 63,8% и 36,2%). Высказывания интервьюируемого занимают основное пространство в интервью, практически перерастая из диалогических реплик в монологические высказывания (см. диаграмму I).

Диаграмма Г.

Соотношение речевого вклада участников интервью в рамках различных коммуникативных стратегий.

. ш

Протвкц. Провокац. Страт, стратегия стратегия нейтрал.

■ Интервьюер □ №тервьюиру»мый 1

Вопросы интервьюера в стратегии принятия нейтралитета формулируются однозначно, без подтекста, и наиболее распространенными типами вопросов в стратегии принятия нейтралитета являются вопросы по существу дела и вопросы о мнении (в нашем корпусе, соответственно 26% и 17% от общего числа вопросов).

Вопросы по существу дела нацелены на получение конкретных фактов, данных, сведений, а их характерной приметой являются вводящие вопросительные слова wer„ was, wann, wo, wie viel и т.п. Типичной для стратегии принятия нейтралитета является также формулировка высказывания интервьюера не в форме вопроса, а в форме тезиса, который интервьюируемому политику необходимо прокомментировать. Помимо этого, реплики интервьюера формулируются в форме предположений-рассуждений, обладающих модальностью ирреальности, которые интервьюируемый политик может поддержать и развить, или опровергнуть, представив иную точку зрения. Такие вопросы маркируются либо лексическими средствами, какими являются, например, модальные слова и частицы со значением предположения и сомнения (vielleicht, wahrscheinlich, wohl), либо грамматически - использованием формы сослагательного наклонения Konjunktiv IL

Вслед за ответом интервьюируемого политика часто следуют реплики интервьюера, в которых он подводит итог сказанному, излагает своими словами собственное понимание позиции партнера по коммуникации. Необходимость в таком комментарии, обусловленную ориентацией на двойного адресата, интервьюер видит в том случае, если ответное высказывание интервьюируемого представляется ему неоднозначным, содержащим имплицитные смыслы, которые, по мнению журналиста, могут быть непонятны будущему читателю.

Комментарии данного рода относятся к классу интерпретирующих речевых актов (далее - ИРА) — "реактивных реплик, выражающих понимание (интерпретацию) пропозиционального содержания предшествующей реплики собеседника" (Кобозева, Лауфер, 1994). ИРА характеризуются многообразием способов построения и имеют в немецком языке ряд формальных показателей (маркеров), наиболее частотным из которых в текстах политических интервью является наречие also (59% от общего числа ИРА в корпусе), имея значение подытоживания, обобщения сказанного.

Исследователи выделяют 11 семантических классов ИРА. В рамках стратегии принятия нейтралитета журналисты обращаются к таким из них, как договаривание, идентификация, конкретизация, сглаживание.

В стратегии принятия нейтралитета точка зрения интервьюера по обсуждаемой проблеме зачастую не совпадает с точкой зрения интервьюируемого политика, в связи с чем он может высказывать сомнение в ее истинности, озвучивать противоположные концепции, взгляды. Т.о., в высказывании интервьюера могут содержаться критические замечания относительно позиции интервьюируемого, но общая стратегия принятия нейтралитета проявляет себя в том, что их целью является не дискредитация собеседника и уличение его в ошибочном мнении, а попытка совместно выработать верную позицию по обсуждаемой проблеме.

Итак, стратегия принятия нейтралитета в политическом интервью реализует процесс "совместного поиска истины". В центре обсуждения находится одна четко обозначенная проблема, на которой в течение всего интервью сфокусировано внимание обоих участников. Главной целью интервьюера является выработка у читателя понимания обсуждаемой проблемы.

В связи с этим перед ним стоят задачи как можно подробнее осветить все аспекты ситуации (чему подчинено преимущественное использование вопросов по существу дела), побудить интервьюируемого обозначить свое мнение/видение ситуации (что достигается постановкой вопросов о мнении, а также формулировкой реплик-тезисов, побуждающих к рассуждениям), эксплицировать все скрытые смыслы в высказываниях собеседника (что реализуется при помощи интерпретирующих • речевых актов). Интервьюируемый, в свою очередь, использует стратегию принятия нейтралитета как возможность осуществления самопрезентации через выражение мнения и, таким образом, позиционирование себя на политической арене. Необходимость в логичном и последовательном развертывании рассуждений обусловливает появление в речи интервьюируемых аргументативных структур, помогающих правильно выстроить высказывание.

В заключении подводятся итоги диссертационного исследования, излагаются выводы относительно формирования и реализации коммуникативных стратегий участниками немецкоязычных политических интервью. Намечаются перспективы дальнейшей разработки проблем, связанные, например, с изучением индивидуальных особенностей языковой реализации коммуникативных стратегий отдельными коммуникантами, индивидуальных языковых предпочтений, формирующих языковую личность, с анализом интервью в локальной прессе ФРГ, а также других немецкоязычных государств.

Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях:

1. Юрина М,В., Пичкур А.И. Коммуникация в интервью как диалог культур (Текст]/ А.И.Пичкур, М.В .Юрина // Коммуникация в диалоге культур: Межвузовский сборник научных статей / Под ред., АА.ХарьковскоЙ. — Самара: Изд-во "Самарский университет", 2002, — С. 15-22. — 0,6 печ.л.

2. Юрина М.В. Основные характеристики жанра интервью в прессе (на материале немецких печатных изданий) [Текст]/ М.В.Юрина // Слово -Высказывание - Дискурс; Международный сборник научных статей / Под ред. АА.Харьковской. - Самара: Изд-во "Самарский университет", 2004. -С.190-197. —0,6 печл.

3. Юрина М.В. Основные характеристики газетного интервью [Текст]/ М.В.Юрина // Русско-немецкие исторические контакты: Материалы международной научной конференции (22-23 сентября 2004 г.). — Тольятти: ТГУ, 2004. - С.75-78. - 0,3 печ.л.

4. Юрина М.В. Стратегия самопрезентации интервьюируемого в политическом интервью [Текст]/ М.В.Юрина // Актуальные проблемы теоретической и прикладной лингвистики и оптимизация преподавания иностранных языков: Материалы Всероссийской научной конференции с международным участием (11-13 октября 2005 г.). - Тольятти: ТГУ, 2005. — С.128-133. —0,5 печл.

5. Юрина М.В. К проблеме дефиниции текстового типа "интервью" [Текст]/ М.В.Юрина // Актуальные Гфоблемы лингвистического образования: теоретический и методологический аспекты: Сборник материалов Международной научно-практической конференции (25-26 ноября 2004 г.)

/ Отв. ред. Л.В.Сухова. — Самара: Самарская гуманитарная академия, 2005. — С.253-255. - 0,25 печл.

6. Юрина М.В. Способы речевой реализации провокационной стратегии интервьюера в политическом интервью (на материале печатных СМИ ФРГ) [Текст]/ М.В.Юрина // Актуальные проблемы лингвистического образования: теоретический и методологический аспекты: Сборник материалов III Международной научно-практической конференции (14-16 ноября 2005 г.) / Отв. ред. Л.В.Сухова. - Самара: Самарская гуманитарная академия, 2006. - С.283-291. - 0,75 печл.

7. Юрина М.В. Средства языкового выражения стратегии принятия нейтралитета партнерами в немецкоязычном политическом интервью [Текст] / М.В .Юрина // Весгаик СамГУ. 2006. Х°5/1 (45). - С.125-131. - 0,6 печл.

Подписано в печать 14 сентября 2006 г. Формат 60x84/16. Бумага офсетная. Печать оперативная. Объем 1 п.л. Тираж 100 экз. Заказ № -5~32. 443011 г.Самара, ул. Академика Павлова, 1 Отпечатано ООО "Универс групп"

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Юрина, Мария Валерьевна

ВВЕДЕНИЕ.

ГЛАВА I. АКТУАЛЬНЫЕ АСПЕКТЫ ИЗУЧЕНИЯ ПОЛИТИЧЕСКОГО ИНТЕРВЬЮ В ПРЕССЕ.

1.1. Понятие политической коммуникации.

1.1.1. Особенности политической коммуникации в ФРГ.

1.1.2. Средства языкового манипулирования в политической коммуникации.

1.2. К проблеме выделения интервью среди других типов диалогических текстов.

1.2.1. Определение комбинации речевых признаков.

1.2.2. Асимметрия как ключевая характеристика коммуникации в интервью.

1.2.3. Понятие коммуникативной цели в типологии интервью.

1.2.4. Особенности коммуникации в ситуации интервью.

1.3. Основные характеристики жанра интервью в современной прессе.

1.3.1. Функционально-стилевая принадлежность интервью как жанра.

1.3.2. Модель коммуникации в интервью и формы презентации.

1.3.3. Фактор адресата в интервью.

1.3.4. Композиция интервью.

ВЫВОДЫ ПО ГЛАВЕ 1.

ГЛАВА II. ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ ИЗУЧЕНИЯ КОММУНИКАТИВНЫХ СТРАТЕГИЙ В ИНТЕРВЬЮ.

2.1. Соотношение понятий коммуникативная стратегия, коммуникативная тактика, коммуникативный ход.

2.2. Целевая характеристика как основная составляющая коммуникативных стратегий.

2.3. Прагмалингвистические принципы речевого общения в их связи с коммуникативными стратегиями.

2.4. Типология коммуникативных стратегий.

2.4.1. Классификация стратегий на основе их функциональной характеристики.

2.4.2. Целевая характеристика как основа выделения коммуникативных стратегий партнеров в политическом интервью.

ВЫВОДЫ ПО ГЛАВЕ II.

ГЛАВА III. МЕХАНИЗМЫ РЕЧЕВОЙ РЕАЛИЗАЦИИ КОММУНИКАТИВНЫХ СТРАТЕГИЙ ПАРТНЕРОВ В ПОЛИТИЧЕСКОМ ИНТЕРВЬЮ В ПРЕССЕ ФРГ.

3.1 Провокативная стратегия интервьюера.

3.1.1. Использование негативно заряженной лексики.

3.1.2. Выражение критики через вопросы с подтекстом.

3.1.3. Тактика призыва к откровенности.

3.1.4. Тактика указания на противоречия.

3.1.5. Выражение критики со ссылкой на третьих лиц.

3.2. Стратегия встречного нападения интервьюируемого.

3.2.1. Тактика метакоммуникативного комментария.

3.2.2. Захват инициативы в интервью и тактика контрвопроса.

3.3. Оборонительная стратегия интервьюируемого.

3.3.1. Тактика ухода от ответа.

3.4 Стратегия самопрезентации интервьюируемого.

3.4.1. Самооценка, построение образа "собственно Я".

3.4.2. Тактика дискредитации политических оппонентов.

3.5. Протекционистская стратегия интервьюера.

3.5.1. Мотивирующие и оценочные вопросы.

3.5.2. Тактика дискредитации политических оппонентов интервьюируемого.

3.6. Стратегия принятия нейтралитета интервьюера и интервьюируемого

ВЫВОДЫ ПО ГЛАВЕ III.

Введение диссертации2006 год, автореферат по филологии, Юрина, Мария Валерьевна

Данная работа посвящена исследованию коммуникативных стратегий партнеров и их языковой презентации в политическом интервью в современной прессе ФРГ.

Коммуникативные стратегии, определяемые в категориях лингвистической прагматики как планирование партнерами по коммуникации достижения своих коммуникативных целей и речевая реализация этого плана, стали предметом изучения отечественных и зарубежных лингвистов недавно, лишь с 70-х годов XX века, на которые приходится в целом мощная волна прагмалингвистических исследований (Ш.Балли, А.Н.Баранов, Р.М.Блакар, Т.А. Ван Дейк, А.Вежбицка, Л.Витгенштейн, Д.Гордон, Г.П.Грайс, В.З.Демьянков, Дж.Лакофф, С.Левинсон, Г.Н.Лич, Ч.Моррис, Ч.С.Пирс и др.). Лингвистика середины XX века во многом развивалась в рамках структурализма под знаком идей Ф. де Соссюра, культивируя тезис о "нерелевантности для языкознания всякого рода внешних по отношению к языку явлений, связанных с психологическими, стилистическими и даже собственно коммуникативными аспектами речи" [Арутюнова, Падучева 1985: 4]. Благодаря лингвистической прагматике, был восстановлен интерес к связи между языком как объектом лингвистических исследований и отображенной в нем действительностью.

Дискуссия о сущности лингвистической прагматики (см. работы Н.Д.Арутюновой, Т.В.Булыгиной, Т.А. ван Дейка, В.И.Карасика, И.М.Кобозевой, С.Левинсона, Е.В.Падучевой, С.М.Соболевой и др.) показала, что прагматика понимается в широком смысле, включая социолингвистику, психолингвистику и другие области языкознания, изучающие функционирование языка в обществе, и в узком смысле - как отношение знака к человеку [Levinson 1983: 3]. Так, в модели Ч.Морриса, введшего в научный обиход термин "прагматика", она трактуется как отношение знака к интерпретатору в отличие от отношения знака к предмету (семантика) и к другим знакам (синтактика)" [Моррис 1983: 42].

По наблюдению В.И.Карасика, "определение прагматики в значительной мере зависит от исходных позиций исследователя и значительно различается в трудах лингвистов, разрабатывающих проблемы синтаксиса (прагматика - нестандартные или аномальные предложения), семантики (прагматика - оценочные и примыкающие к оценочным значения, а также вытекающие из контекста ассоциации и коннотации), стилистики и риторики (прагматика - использование языка с целью воздействия, язык политики, рекламы, психотерапии и т.д.)" [Карасик 1992: http://philologos.narod.ru/texts/karasik/statusOO.htm]. В рамках данного исследования мы, вслед за Н.Д.Арутюновой и Е.В.Падучевой, понимаем лингвистическую прагматику как "изучение поведения знаков в реальных процессах коммуникации" [Арутюнова, Падучева 1985: 3].

Истоки лингвистической прагматики следует искать в философии Л.Витгенштейна, где наиболее известной и значимой является функционалистская концепция значения. Л.Витгенштейн сформулировал мысль о необходимости учета не только внутриязыкового контекста, но и внеязыковой ситуации, которую образует система человеческой деятельности, включающей в себя язык. Таким образом, функционалистская концепция ставит значение выражения в зависимость от той конкретной деятельности, в которую "вплетено" употребление данного выражения. Язык представляется "вплетенным" в человеческую деятельность и рассматривается как ее компонент, как одно из орудий, средств или "инструментов" деятельности [Петров 1985: 472-474].

За несколько десятилетий лингвистической прагматикой был сформирован богатый понятийный аппарат и задано множество направлений исследований. Современная прагматика изучает языковые факторы речевой деятельности, внутреннюю структуру речевых действий, постулаты речевого б общения, типы речевых актов, проблемы коммуникативного взаимодействия. Все эти области лингвопрагматики находятся в тесной взаимосвязи и могут быть сведены к изучению отношения языкового знака к его пользователю/интерпретатору и поведения знака в реальном процессе коммуникации.

Коммуникативная стратегия как категория лингвистической прагматики рассматривается нами с позиции теории речевых актов, одним из ключевых понятий которой является понятие акта речевого взаимодействия между носителями языка - коммуникативного акта, представляющего собой совокупность речевых актов. Коммуникативному акту свойственны такие признаки как целенаправленность, адресованность, а также ориентация на нормы речевого поведения, принятые в социуме [Арутюнова, Падучева 1985: 24-31]. В определении коммуникативного акта заложено, таким образом, представление о необходимости целенаправленного взаимодействия двух сторон - адресанта и адресата. Целенаправленность, т.е. стремление партнеров по коммуникации достичь цели речевого взаимодействия, чему подчинен выбор языковых средств и речевое поведение коммуникантов, в полной мере реализуется в коммуникативных стратегиях партнеров в речи. Достижение коммуникативной цели есть стратегический результат, на который направлен коммуникативный акт, а понятие коммуникативной цели является ключевым (и наиболее распространенным) при определении коммуникативной стратегии (О.С.Иссерс, Е.В.Клюев, М.Э.Койт, Е.С.Попова, А.П.Чудинов).

Коммуникативные стратегии тесно связаны с понятиями языковой личности и речевого поведения. Языковая личность понимается, с одной стороны, как совокупность коммуникативных способностей и характеристик человека, позволяющих ему осуществлять коммуникативную деятельность, с другой - как совокупность отличительных черт, обнаруживающихся в речевом поведении конкретного носителя языка и обеспечивающих ему коммуникативную индивидуальность (Г.И.Богин, В.В.Виноградов, Т.Г.Винокур, В.И.Карасик, Ю.Н.Караулов, А.Н.Леонтьев и др.). Модель речевого поведения трехкомпонентна, ее устройство и функционирование можно описать следующим образом: кто действует? что он делает? с помощью чего он выполняет эти действия? Соответственно формируется и система понятий, которые составляют следующие терминологические поля: поле субъектов, поле действий и поле инструментов.

Когда мы говорим о том, кто действует (поле субъектов), мы обсуждаем коммуникативные цели участников общения.

Когда мы говорим о том, что они делают (поле действий, или операционное поле), мы обсуждаем коммуникативную стратегию и коммуникативную тактику, а также правила коммуникативного поведения.

Когда мы говорим о том, с помощью чего они выполняют эти действия (поле инструментов), мы обсуждаем приемы и языковые средства, которые используют участники общения.

Выделенные компоненты речевого поведения находятся в фокусе внимания диссертации, определяют ее предмет и объект исследования. Объектом исследования является совокупность различных типов коммуникативных стратегий партнеров в ситуации коммуникации в политическом интервью. Предметом исследования являются языковые средства, маркирующие способы реализации партнерами по интервью своих коммуникативных стратегий.

Коммуникативные стратегии не относятся к числу наиболее разработанных категорий прагмалингвистики. Исследования данной проблемы имеют несистематический характер и в большинстве случаев являются "сопутствующими" при изучении других составляющих коммуникативного акта. Основная масса работ по проблеме коммуникативных стратегий имеет обобщенный характер, поскольку в фокусе внимания оказываются не конкретные коммуникативные ситуации, а речевая коммуникация в целом. В связи с этим актуальность данного исследования объясняется недостаточной изученностью механизма коммуникативных стратегий в такой разновидности речевой коммуникации как политическая коммуникация на фоне все возрастающего интереса исследователей к языку политики, в частности в германистике.

Научная новизна исследования заключается в системном подходе к изучению коммуникативных стратегий в политическом интервью. Исходя из понимания системы как совокупности взаимосвязанных элементов, в работе предпринимается попытка выявить влияние параметров политической коммуникации, в частности параметров коммуникации в ситуации интервью, на выработку коммуникантами определенных коммуникативных стратегий и форм их языковой презентации.

Теоретическая значимость работы состоит:

• в уточнении и систематизации понятия "коммуникативная стратегия";

• в обнаружении как своеобразия (в немецкоязычной традиции), так и общих закономерностей политической коммуникации;

• в построении типологии коммуникативных стратегий для коммуникативной ситуации интервью;

• в дальнейшей разработке методологии исследования механизма реализации коммуникативных стратегий.

Практическая ценность исследования заключается в возможности использования его результатов и методик при создании вузовских программ и составлении учебных пособий по курсам страноведения, стилистики и лексикологии немецкого языка, а также на практических занятиях по спецкурсу "Язык СМИ ФРГ".

Материалом исследования послужили тексты интервью с политиками, опубликованные в периодических печатных изданиях ФРГ (Der Spiegel, TAZ, Frankfurter Rundschau), а также размещенные в сети Интернет на сайте издания Frankfurter Rundschau (FR online (http://www.fr-aktuell.de)). Сравнительный анализ 10 интервью, опубликованных на данном сайте, и соответствующих печатных версий интервью показал их полную идентичность, что позволило использовать в исследовании материалы сайта наравне с печатными материалами. Общий объем выборки составил 370 интервью и охватывает пропорционально период с 2000 по 2005 гг. Все названные издания имеют надрегиональный характер и характеризуются высоким уровнем аналитических материалов, что позволяет получить достоверное и всестороннее представление об актуальном состоянии политической коммуникации в ФРГ.

Цель данной работы состоит в выявлении и описании различных типов коммуникативных стратегий интервьюера и интервьюируемого политика и изучении механизма речевой реализации данных стратегий в процессе коммуникации в немецкоязычной прессе.

В связи с этим конкретными задачами исследования являются:

• Выявление влияния конкретной коммуникативной ситуации политического интервью на формирование у его участников той или иной коммуникативной стратегии.

• Построение типологии коммуникативных стратегий партнеров в политическом интервью.

• Выявление и описание набора и комбинаций средств современного немецкого языка, используемых каждым из партнеров по интервью для речевой реализации избранной коммуникативной стратегии.

Основными методами, использованными в работе, являются: интерпретативный метод анализа семантического содержания политически значимых высказываний, контекстуальный анализ, обусловленный необходимостью учета при анализе стратегических аспектов использования языковых средств не только эксплицитно выраженную информацию, но и контекст и нормы интеракции в соответствующей коммуникативной ситуации.

Теоретической базой исследования послужили работы отечественных и зарубежных ученых в области лингвистической прагматики (Н.Д.Арутюновой, Р.М.Блакара, Т.В.Булыгиной, Т. А. ван Дейка,

A.Вежбицкой, Л.Витгенштейна, Д.Гордона, Г.П.Грайса, В.З.Демьянкова,

B.И.Карасика, И.М.Кобозевой, Дж.Лакоффа, С.Левинсона, Г.Н.Лича, Ч.Морриса, Е.В.Падучевой, С.М.Соболевой), политической лингвистики (А.Н.Баранова, О.С.Иссерс, Ю.Н.Караулова, В.Г.Костомарова, Л.П.Крысина, П.Б.Паршина, А.П.Чудинова), коммуникативной лингвистики (К.Бринкера, Б.Зандига, Х.Изенберга, В.Кальмейера, В.Шмидта), речеведения (Ф.-Й.Беренса, Й.Швиталлы).

На защиту выносятся следующие положения:

1. Выбор и реализация участниками политического интервью своих коммуникативных стратегий обусловлены двумя факторами: особенностями политической коммуникации, имеющей манипулятивный характер, а также своеобразием коммуникативного акта интервью, предполагающего фиксированное распределение ролей на "спрашивающего -отвечающего", а также отведение интервьюеру привилегий в определении темы и протекании интервью.

2. Коммуникативная стратегия политика в интервью является "реактивной", т.е. зависимой от стратегии интервьюера, поскольку последний как ситуативно привилегированная сторона имеет возможность задавать общую кооперативную или конфронтативную тональность коммуникации и первым избирать коммуникативную стратегию.

3. Речевое поведение интервьюера в политическом интервью и характеризуется противоборством двух составляющих: необходимостью поддерживать нейтралитет и выполнять роль посредника в передаче информации от интервьюируемого политика к читающей аудитории, с одной стороны, что поддерживается в языковом плане прагматическими средствами (использование косвенных высказываний, импликатур для выражения оценки, сдвиг основания в высказываниях на третьих лиц), и стремлением к выражению собственного мнения и позиции, с другой, что определяет доминирующую роль модусов эмотивной и аксиологической оценки, маркируемых средствами лексико-семантического уровня немецкого языка.

4. Речевое поведение интервьюируемого политика обусловлено присутствием константной цели самопрезентации, сопровождающей в интервью реализацию всех дополнительных целей. Определяющей чертой речевого поведения политиков ФРГ в интервью является категоричность, реализуемая средствами функционально-семантической категории интенсивности. Самопрезентация реализуется при помощи средств лексико-семантического и синтаксического уровней.

Апробация работы. Основные положения диссертационного исследования отражены в семи публикациях. Теоретические аспекты исследования и его практические результаты были освещены в докладах на II и III международных научно-практических конференциях «Актуальные проблемы лингвистического образования» (СаГА, Самара, 2004/05 г.г.), на Всероссийской научно-практической конференции «Дискурсивный континуум: текст - интертекст - гипертекст» (СГПУ, Самара, 2006 г.), на заседаниях кафедры немецкой филологии СамГУ 2002 - 2006 г.г.

Структура работы. Работа состоит из введения, трех глав, заключения и библиографии. Во введении обосновывается выбор темы исследования, научная новизна и актуальность работы, ее теоретическая и практическая значимость.

В главе 1 «Актуальные аспекты изучения политического интервью в прессе» дается характеристика политической коммуникации в целом, а также такой ее разновидности как политическая коммуникация, осуществляемая по каналам СМИ, в частности в интервью в прессе. Применительно к анализу интервью предлагается многоаспектный подход, предполагающий рассмотрение его как жанра СМИ, как коммуникативного акта между интервьюируемым, журналистом и читателем, а также как типа текста.

В главе 2 «Теоретические основы изучения коммуникативных стратегий в интервью» коммуникативные стратегии рассматриваются в общем контексте прагмалингвистических исследований речевой коммуникации, обосновываются теоретические и методологические принципы их анализа.

В главе 3 «Механизмы речевой реализации коммуникативных стратегий партнеров в политическом интервью в прессе ФРГ» описываются и анализируются наборы коммуникативных тактик, используемых для реализации каждой коммуникативной стратегии.

В заключении рассматриваются результаты исследования, обобщаются его итоги и намечаются пути дальнейшего исследования коммуникативных стратегий политической коммуникации.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Коммуникативные стратегии партнеров в политическом интервью"

Выводы по Главе III

1. Коммуникативные стратегии реализуются в речи участников политического интервью в комплексном использовании прагматических средств лексико-семантического и грамматико-синтаксического уровней немецкого языка.

2. Прагматические показатели в интервью реализуются, в частности, через логико-грамматическую категорию модуса, вводящего в структуру высказывания познающего и оценивающего субъекта и помогающего ему актуализовать свои разноплановые отношения к содержанию высказывания, к коммуникативному акту и его участникам при помощи различных лексических и грамматических средств. В политическом интервью доминирующими являются модусы мнения и аргументации, а также модусы оценки: гипотетической, эмотивной и аксиологической. Так, модус аксиологической оценки, эксплицирующий ценностное отношение адресанта к пропозиции, реализуется через использование лексических единиц, маркированных знаком (+ / -). Прагматическими показателями речевой тактики также являются имплицитные компоненты высказывания (пресуппозиции, установки и т.д.).

3. На уровне лексической семантики яркими маркерами речевой тактики являются особенности референции: обозначение участников коммуникации (ich - wir), объектов, событий, действий; обозначение характеристик коммуникативной ситуации и отношений между участниками. Однако, наиболее убедительным доказательством стратегического замысла является выбор слов, который связан с соответствующими концептами. В качестве индикаторов коммуникативного намерения могут выступать стилистические параметры слов, такие, как абсолютное стилистическое значение слова (abwertend, salopp, umgangssprachlich, scherzhaft usw.) и типизированное коннотативное значение (+/-). Рассмотрение используемой лексики в аспекте базовых ценностных категорий «добро - зло», «приемлемо - неприемлемо», позволяет наблюдать, что стилистические параметры свидетельствуют об определенной ценностной ориентации говорящего и воздействуют на те или иные установки слушающего, что позволяет идентифицировать коммуникативную задачу речевых действий. К приемам, позволяющим индуцировать желательную семантику, также относятся актуализация и "наведение" семы, столкновение в одном контексте стилистически неоднородных единиц, прием антитезы.

4. В группу грамматико-синтаксическш показателей мы выделяем соотношение активных и пассивных грамматических конструкций (в пассивных конструкциях "человек действующий" элиминируется, его воля в осуществлении некоего действия не имеет значения, в активных конструкциях субъектная значимость всегда сохраняется, а в некоторых случаях подчеркивается), манипулирование формами глагольного наклонения с целью усиления или снятия категоричности высказывания. Важными показателями данной группы являются также конструкции экспрессивного синтаксиса, прежде всего ритироические вопросы и эллиптические конструкции.

Заключение

Проведенное в диссертации исследование позволило сделать ряд I выводов относительно формирования и реализации коммуникативных стратегий участниками немецкоязычных политических интервью.

Первый этап исследования состоял в выявлении и описании факторов, обусловливающих формирование коммуникативных стратегий партнеров в политическом интервью. К таким факторам нами отнесены: особенности коммуникации в рамках политического дискурса, особенности интервью как коммуникативного акта между интервьюируемым политиком, журналистом и читателем, а также как жанра печатных СМИ.

Политическая коммуникация, в соответствии со своей основной функцией - борьбой за власть, - призвана оказать прямое или косвенное влияние на распределение власти и ее использование, для чего перед ней стоит задача сформировать мнение адресата в заданном направлении. * Манипулятивный характер является отличительной чертой современной журналистики, находящейся в состоянии симбиоза с политикой. Для отношений политики и СМИ в ФРГ характерна взаимная заинтересованность: политике нужна публичность, СМИ являются распространителем ее идей, а сами, в свою очередь, заинтересованы в регулярном получении актуальной информации.

На характерное для современного общества ФРГ настроение общего недовольства политикой и политиками журналистика отреагировала в последнее десятилетие выработкой двух основных стратегий поведения: "уважение к политике" или "презрение к политике". В соответствии с этими стратегиями журналисты либо объявляют себя солидарными с читателями в презрении к политическим играм, либо, оставаясь уважительными к политикам, пытаются развить в обществе понимание политики. Эти общие I поведенческие стратегии журналистов находят свое отражение и в политических интервью, разделяя интервьюеров на конфронтативных и кооперативных, что выражается в отборе и реализации ими коммуникативных стратегий.

Следующим фактором, обусловливающим выбор коммуникантами определенной стратегии, является жанровое своеобразие интервью. Обобщенные в диссертации правила проведения интервью, выделяемые в исследованиях по журналистике, закрепляют за интервьюером роль нейтрального посредника при передаче информации от интервьюируемого к читающей аудитории и ограничивают его речевой вклад в интервью формулировкой вопросов, а также высказываний, подготавливающих и обосновывающих вопрос. Такие ограничения позволяют поддерживать рамки жанра интервью и препятствуют его перерастанию в жанр дискуссии. В плане коммуникативных стратегий эти ограничения проявляют себя в постоянном наличии в составе стратегий интервьюера коммуникативных тактик и ходов поддержания нейтралитета.

Изучение особенностей интервью как коммуникативного акта позволило сделать вывод о влиянии асимметричного распределения ролей коммуникантов на формирование коммуникативных стратегий. Влияние это заключается в том, что интервьюер, как ситуативно привилегированная сторона, задающая параметры коммуникации, имеет преимущество в определении своей коммуникативной стратегии. Это позволяет вести речь о "реактивном" характере коммуникативных стратегий интервьюируемого политика. Этим объясняется тот факт, что самопрезентация, являющаяся основным для политика в интервью мотивом деятельности, в то же время является не единственной стратегией. Цель самопрезентации корректируется в интервью наличием частных, ситуативных целей (преодолеть критический настрой интервьюера, препятствовать его попыткам негативно охарактеризовать политика и его взгляды и т.д.), в результате чего возникают дополнительные коммуникативные стратегии.

Дальнейший этап работы, посвященный обобщению и систематизации существующих определений коммуникативной стратегии, позволил к сформулировать наше понимание коммуникативной стратегии как всего комплекса речевых действий, направленных на достижение цели, и выделить понятие коммуникативной цели в качестве конституирующей составляющей при формировании коммуникативной стратегии. Цели коммуникантов в политическом интервью во многом определяются особенностями политической коммуникации. В частности, основная функция ПК -завоевание и удержание власти - определяет константную цель самопрезентации политика в интервью, что получает свое выражение в наличии тактик и ходов самопрезентации в рамках всех коммуникативных стратегий интервьюируемого. Целевая характеристика легла в основу разработанной в диссертации типологии коммуникативных стратегий партнеров в политическом интервью. Были выделены стратегии * интервьюера: протекционистская стратегия, провокативная стратегия, стратегия принятия нейтралитета, и интервьюируемого политика: стратегия самопрезентации, стратегия встречного нападения, оборонительная стратегия, стратегия принятия нейтралитета. Следует отметить, что такое выделение имеет относительный характер: в качестве определяющей стратегии избирается одна приоритетная, наиболее ярко выраженная и дополняемая тактическими приемами других коммуникативных стратегий.

Особое внимание уделено выявлению в системе современного немецкого языка и описанию инвентаря средств различных уровней языка, участвующих в реализации коммуникантами своих стратегий в интервью. Как показал анализ практического материала, реализация коммуникативных стратегий репрезентируется в речи участников немецкоязычного политического интервью прагматическими средствами лексико-I семантического, морфологического и синтаксического уровней.

На уровне лексической семантики яркими индикаторами коммуникативного намерения выступают стилистические параметры слов, такие, как абсолютное стилистическое значение слова и типизированное коннотативное значение (+/-). Стилистические параметры свидетельствуют об определенной ценностной ориентации говорящего и воздействуют на те или иные установки слушающего, что позволяет идентифицировать коммуникативную задачу речевых действий. Так, негативная характеристика объекта достигается как использованием слов и УСК, имеющих абсолютную стилистическую окраску, зафиксированную в словарях, так и слов, приобретающих отрицательный заряд в рамках контекста, непосредственно в репликах интервьюера/интервьюируемого. К приемам, позволяющим индуцировать желательную семантику, также относятся актуализация и "наведение" семы, вызывающей в сознании читателей определенные ассоциации, столкновение в одном контексте стилистически неоднородных единиц, прием антитезы, позволяющий создать негативную картину происходящего, если отрицается положительный компонент ситуации. В группу грамматико-синтаксических показателей мы выделяем: соотношение активных и пассивных грамматических конструкций: в рамках пассивного залога "человек действующий" элиминируется, его воля в осуществлении некоего действия не имеет значения, в то время как в активных конструкциях субъектная значимость всегда сохраняется, а в некоторых случаях подчеркивается; манипулирование формами глагольного наклонения с целью усиления или снятия категоричности высказывания. Так, формы Konjunktiv II и Konditionalis I выполняют смягчающую функцию в высказываниях обоих коммуникантов, а также реализуют модус некатегорической достоверности знания, сопровождающий оборонительную коммуникативную стратегию политика. Глагольная форма Indikativ является одним из средств функционально-семантической категории интенсивности, реализующей в высказываниях политика модус категоричности в рамках стратегии самопрезентации; показателями данной группы являются также конструкции экспрессивного синтаксиса, прежде всего риторические вопросы, эллиптические конструкции и восклицательные предложения.

Важным индикатором реализации коммуникативных стратегий партнеров в интервью являются показатели прагматического уровня, выражающиеся, в частности, через логико-грамматическую категорию модуса, вводящего в структуру высказывания познающего и оценивающего субъекта и помогающего ему актуализовать свои разноплановые отношения к содержанию высказывания, к коммуникативному акту и его участникам при помощи различных лексических и грамматических средств. В немецкоязычном политическом интервью доминирующими являются модусы мнения и аргументации, а также модусы оценки: гипотетической, эмотивной и аксиологической. Так, модус аксиологической оценки, эксплицирующий ценностное отношение адресанта к пропозиции, реализуется через использование лексических единиц, маркированных знаком (+ / -). Модус категорической достоверности знания представлен в речи журналистов и интервьюируемых политиков гиперболами, модальными словами и частицами, выражающими высокую степень уверенности, глаголами и прилагательными в предикативной функции с семантикой уверенности. Модус проблематической достоверности знания реализуется через использование модальных глаголов во вторичной функции для градуирования достоверности знания по шкале вероятности (кдппеп, mogen, durfen). Лексическими маркерами модуса гипотетической оценки являются указывающие на отношение говорящего к пропозиции высказывания собеседника модальные слова и частицы со значением предположения и сомнения, глаголы и прилагательные в предикативной функции с семантикой сомнения. Средством выражения неуверенности являются предикаты, выраженные глаголами с размытой семантикой в форме Futur I, что позволяет перевести внимание от актуальной ситуации на неопределенную перспективу. К явлениям прагматического характера относится также введение в формулировку высказывания и перенос центра тяжести в высказывании на третьих лиц, имеющих, в зависимости от коммуникативной задачи, разную степень эксплицированности.

Прагматическими показателями речевых тактик немецкоязычных коммуникантов являются также имплицитные компоненты высказывания -пресуппозиции, установки, постановка вопросов с подтекстом и т.д. Вопросы с подтекстом имеют место в том случае, когда вместе с вопросом формулируются определенные предпосылки/предположения, на которые интервьюируемый должен среагировать, как-либо переработать эту информацию. Примером могут служить вопросы о мнении, в формулировке которых содержатся лексические единицы, несущие отрицательную коннотацию и заряжающие весь вопрос таким негативным значением, представляющие ситуацию затруднительной, проблематичной.

В ходе исследования при описании коммуникативных стратегий нами отбирались и систематизировались наиболее типичные, с точки зрения современного речевого узуса, средства достижения коммуникативной цели. При этом за рамками изучения остались индивидуальные особенности языковой реализации коммуникативных стратегий отдельными коммуникантами, индивидуальные языковые предпочтения, формирующие языковую личность.

Перспектива дальнейших исследований видится нам, таким образом, в изучении стратегий и тактик отдельных политиков - наиболее ярких представителей ПК в ФРГ. Интересным представляется также сравнительный диахронический анализ ПК на предмет выявления возможного влияния, которое политики оказывают на сферу словообразования и словоупотребления.

Список научной литературыЮрина, Мария Валерьевна, диссертация по теме "Германские языки"

1. Арутюнова Н.Д. Фактор адресата / Н.Д. Арутюнова // Изв. АН СССР. Серия лит-ра и язык. М.: Наука, 1981. Т.40. №4. - С.356-367.

2. Арутюнова Н.Д. Феномен молчания / Н.Д. Арутюнова // Язык о языке: Сб. статей / Под общим руководством и редакцией Н.Д.Арутюновой- М., 2000.-С. 417-432.

3. Арутюнова Н.Д., Падучева Е.В. Истоки, проблемы и категории прагматики / Н.Д. Арутюнова, Е.В. Падучева // Новое в зарубежной лингвистике: Вып. 16. Лингвистическая прагматика. М., 1985. - С.З- 43.

4. Баранов А.Н. Лингвистическая теория аргументации (когнитивный подход): автореф. дисс. докт.филол.наук. / А.Н. Баранов. М., 1990. - 37 с.

5. Баранов А.Н. Аргументация как языковой и когнитивный феномен / А.Н. Баранов // Речевое воздействие в сфере массовой коммуникации. М.: Наука, 1990. - С. 40-52.

6. Баранов А.Н., Паршин П.Б. Языковые механизмы вариативной интерпретации действительности как средство воздействия на сознание / А.Н. Баранов, П.Б. Паршин // Роль языка в средствах массовой коммуникации.- М.: ИНИОН, 1986. С. 100-143.

7. Барманкулов М.К. Жанры печати, радиовещания и телевидения. Сравнительный анализ / М.К. Барманкулов. Алма-Ата, 1974. - 126 с.

8. Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества / М.М. Бахтин.- М.: Искусство, 1979. 424 с.

9. Белянин В.П. Введение в психолингвистику / В.П. Белянин. М.: Черо, 1999. - 123 с.

10. Березин В.М. Политическая коммуникация в современных российских СМИ / В.М. Березин // Вестн. моек, ун-та. Сер. 10. Журналистика. 2003. №1. -С. 101-118.

11. Беркли-Ален М. Забытое искусство слушать / М. Беркли-Ален. СПб.: Питер, 1997. - 247 с.

12. Берн Э. Игры, в которые играют люди: Психология человеческих взаимоотношений; Люди, которые играют в игры: Психология человеческой судьбы / Э. Берн. М., 2001. - 480 с.

13. Беспалова А.П., Корнилов Е.А., Короченский А.П., Лучинский Ю.В., Станько А.И. История мировой журналистики / А.П. Беспалова, Е.А. Корнилов, А.П. Короченский, Ю.В. Лучинский, А.И. Станько. М. - Ростов-на-Дону, 2004. - 426 с.

14. Блакар P.M. Язык как инструмент социальной власти / P.M. Блакар // Язык и моделирование социального взаимодействия.- М., 1987. С.88-125.

15. Булыгина Е.Ю., Стексова Т.И. Проявление языковой аргессии в СМИ. -http://dere.com.ua/library/buligina/yazikagres.shtml

16. Булыгина Т.В. О границах и содержании прагматики / Т.В. Булыгина // Изв. АН СССР. Серия лит-ра и язык. М.: Наука, 1981. Т. 40. № 4. - С. 333 -343.

17. Бушев А.Б. Языковые феномены политического дискурса / А.Б. Бушев // Теория коммуникации и прикладная коммуникация. Вестник Российской коммуникативной ассоциации. Вып. 2,2004. - С.52-71.

18. Вайнрих X. Лингвистика лжи / X. Вайнрих // Язык и моделирование социального взаимодействия.- М., 1987. С.44-87.

19. Ван Дейк Т.А. Когнитивные и речевые стратегии выражения этнических предубеждений.i http://psyberlink.flogiston.ru/internet/bits/vandijkl .htm

20. Ван Дейк Т.А. Язык, познание, коммуникация / Т.А. Ван Дейк. М.: Прогресс, 1989.-312 с.

21. Васильева А.Н. Газетно-публицистический стиль речи / А.Н. Васильева. М.: Русский язык, 1982. - 134 с.

22. Вежбицка А. Речевые акты / А. Вежбицка // Новое в зарубежной лингвистике: Вып.16. Лингвистическая прагматика. М.: Прогресс, 1985. -С.251-276.

23. Вепрева И.Т. Рефлексивы и их функционально-системная организация / И.Т. Вепрева // Русский язык в контексте культуры. Екатеринбург, 1999.1 С.28-29.

24. Вепрева И. Т. Что такое рефлексив? Кто он, homo reflectens? / И.Т. Вепрева // Известия Уральского государственного университета. 2002. -№24.-С.217-228.

25. Вершинин М.С. Политическая коммуникация в информационном обществе: перспективные направления исследований / М.С. Вершинин // «Актуальные проблемы теории коммуникации». Сборник научных трудов. -СПб., 2004.-С.98- 107.

26. Винокур Т.Г. Говорящий и слушающий. Варианты речевого поведения / Т.Г. Винокур. М.: Наука, 1993. - 172 с.b'

27. Витгенштейн JI. Философские исследования / Л. Витгенштейн // Новое в зарубежной лингвистике: Вып.16. Лингвистическая прагматика. М., 1985. - С.79-129.

28. Володина М.Н. Язык СМИ основное средство воздействия на массовое сознание / М.Н. Володина // Язык СМИ как объект междисциплинарного исследования /Под ред. Володиной М.Н. - М.: Изд-во МГУ, 2003.-С.9-31.

29. Т.А.Воронцова // Тезисы ко II Международному конгрессу исследователей русского языка: «Русский язык: исторические судьбы и современность». М., 2004. - С. 428-429.

30. Гойхман О.Я., Надеина Т.М. Основы речевой коммуникации / О.Я.Гойхман, Т.М.Надеина. М., 1997. - 272 с.

31. Голанова Е.И. Устный публичный диалог: жанр интервью / Е.И.Голанова // Русский язык конца XX столетия. М., 2000. - С.427-453.

32. Горбачев Е.В. Семантические стратегии предвыборной коммуникации в ФРГ (на материале сообщений для прессы фракции ХДС/ХСС в Бундестаге 1998 г.): автореф. дисс. канд.фил.наук / Е.В.Горбачев. Самара, 2001. - 18 с.

33. Гордон Д., Лакофф Дж. Постулаты речевого общения / Д.Гордон, Дж.Лакофф // Новое в зарубежной лингвистике: Вып. 16. Лингвистическая прагматика. М., 1985. - С. 276-303.

34. Грайс Г.П. Логика и речевое общение / Г.П.Грайс // Новое в зарубежной лингвистике: Вып.16. Лингвистическая прагматика. М., 1985. -С. 217-238.

35. Григорьева Н. Коммуникативные стратегии писательского труда: от постсимволизма к концептуализму / Н.Григорьева // Критика и семиотика. Вып. 3/4,2001. http://www.nsu.ru/education/virtual/cs34content.htm

36. Демьянков В.З. Интерпретация политического дискурса в СМИ / В.З.Демьянков // Язык СМИ как объект междисциплинарного исследования.-М, 2003.-С.116-133.

37. Демьянков В.З. Конвенции, правила и стратегии общения (интерпретирующий подход к аргументации) / В.З.Демьянков // Изв. АН СССР. Серия лит-ра и язык. 1982. Т. 41. № 4. С.327-337.

38. Демьянков В.З. Политический дискурс как предмет политологической филологии / В.З.Демьянков // Политическая наука. Политический дискурс: История и современные исследования. №3.- М., 2002. С.32-43.

39. Деянов Д. Практические логики и коммуникативные стратегии / Д.Деянов // Критика и семиотика. Вып. 3/4, 2001. http://www.nsu.ru/education/virtual/cs34content.htm

40. Дускаева Л.Р. Гипотеза адресата газетных речевых жанров / Л.Р. Дускаева// Вестн.моск. ун-та. Сер.10. Журналистика. 2004. №2. С.97-107.

41. Дускаева Л.Р. Диалогическая природа газетных речевых жанров: автореф. дисс. доктора фил.наук/ Л.Р.Дускаева.- СПб., 2004. 29 с.

42. Дюбуа Ж. Общая риторика / Ж.Дюбуа, Ф.Эделин, Ж.-М.Клинкенберга, Ф.Мэнге, Ф.Пир, А.Тринона. Благовещенск, 1998. - 392 с.

43. Ейгер Г.В., Шаронова Е.В. Отказ от ответа и способы его выражения / Г.В.Ейгер, Е.В.Шаронова // Вестник Харьковского Университета №290. Лингв, и дидакт. аспекты исслед. герм, и роман, языков.- Харьков, 1986. С. 32-37.

44. Желтухина М.Р. Комплексное суггестивное воздействие языка СМИ / М.Р.Желтухина // Тезисы ко II Международному конгрессу исследователей русского языка: «Русский язык: исторические судьбы и современность». М., 2004. - С. 21-24.

45. Желтухина М.Р. Политический и масс-медиальный дискурсы: воздействие восприятие - интерпретация / М.Р.Желтухина // Язык, сознание, коммуникация: Сб.статей / Отв.ред. В.В.Красных, А.И.Изотов. Вып.23.- М.: МАКС Пресс, 2003. - С. 38-52.

46. Забелин В.В. Стилевая специфика языка газеты / В.В.Забелин // Общая стилистика: теоретические и прикладные аспекты. Калинин, 1990. - С. 112115.

47. Ильичева Н.В. Коммуникативные стратегии в англоязычном учебном деловом видеодискурсе: автореф. дисс. канд.фил.наук / Н.В.Ильичева. -Самара, 2005. 24 с.

48. Ильченко С.Н. Интервью в журналистском творчестве. Учебное пособие / С.Н.Ильченко. СПб.: Лаборатория оперативной печати факультета журналистики СПбГУ, 2003. - 93 с.

49. Иссерс О.С. Коммуникативные стратегии и тактики русской речи / О.С.Иссерс. М.: УРСС, 2002. - 284 с.

50. Иссерс О.С. Паша- «Мерседес», или речевая стратегия дискредитации / О.С.Иссерс // Вестник Омского университета, 1997, Вып.2. С.51-54.

51. Иссерс О.С. «Посмотрите, на кого он похож!» (К вопросу о речевых тактиках дискредитации) / О.С.Иссерс // Вестник Омского университета, 1997, Вып.З. С.81- 84.

52. Иссерс О.С. Что говорят политики, чтобы нравиться своему народу / О.С. Иссерс // Вестник Омского университета, 1996, Вып.1. С.71-74.

53. Казарцева О.М. Культура речевого общения: теория и практика обучения / О.М.Казарцева. М.: Флинта, 2001. - 496 с.

54. Каминская Т.Л. Сообщение информации в интервью посредством вопроса / Т.Л.Каминская // Средства массовой информации в современном мире.- СПб., 1999. С. 162-163.

55. Капанадзе Л.А. О жанрах неофициальной речи / Л.А.Капанадзе // Разновидности городской устной речи. М.:Наука,1988. - С.230-234.

56. Карасик В.И. Язык социального статуса / В.И.Карасик. М.: Ин-т языкознания РАН; Волгогр. гос. пед. ин-т, 1992. - 330 с. // http://philologos.narod.ru/texts/karasik/statusOO.htm

57. Караулов Ю.Н. Русский язык и языковая личность / Ю.Н.Караулов.-М.: Наука, 1987.-261 с.

58. Кашкин В.Б. Кого класть на рельсы? (К проблеме авторства в политическом и рекламном дискурсе) / В.Б.Кашкин. http://kachkine.narod.ru/Articles2001/Authority/AdPolit.htm

59. Кашкин В.Б. Модели коммуникации и коммуникативного акта / В.Б.Кашкин // Введение в теорию коммуникации. http://Tcachkine.narod.rWCommTheory/2/WebComm2.htm

60. Ким М.Н. Технология создания журналистского произведения / М.Н.Ким.- СПб.: Изд-во Михайлова В.А., 2001. 320 с.

61. Киселева JI.A. Вопросы теории речевого воздействия / Л.А.Киселева. -Л.: Изд-во ЛГУ, 1978.- 160 с.

62. Климова С.Г. Социальная идентификация в условиях общественных перемен / С.Г.Климова. http://ihtik.lib.ru

63. Клушина Н.И. Адресант и адресат: диссонанс вместо гармонии / Н.И.Клушина // Вестн.моск. ун-та. Сер. 10. Журналистика. 2004а. №1. С.79-83.

64. Клушина Н.И. Образ врага: военная риторика мирного времени / Н.И.Клушина // Журналист, 20046, №12. С.76 - 77.

65. Клушина Н.И. Языковые механизмы формирования оценки в СМИ / Н.И.Клушина // Публицистика и информация в современном обществе. М.: изд-во МГУ, 2000.- С. 127-134.

66. Князев А. Основы тележурналистики и телерепортажа: Учеб.пособие / А.Князев. Бишкек, 2001. - 160 с.

67. Кобозева И.М., Лауфер Н.И. Интерпретирующие речевые акты / И.М.Кобозева, Н.И Лауфер. // Логический анализ языка. Язык речевых действий.- М.,1994. С.63-71.

68. Кобозева И.М. Лингво-прагматический аспект анализа языка СМИ / И.М.Кобозева. http://evartist.narod.ru/textl2/08.htm

69. Колосов С.А. Манипулятивные стратегии дискурса ненависти / С.А.Колосов // Критика и семиотика. Вып. 7, 2004. http://www.nsu.ru/education/virtual/cs7content.htm

70. Колтунова М.В. Конвенции как прагматический фактор диалогического общения / М.В.Колтунова // Вопросы языкознания. №6,2004. С.100-115.

71. Корнелиус Ш. Журналистика в развитии / ШКорнелиус. -http://www.mediasprut.ru/jour/theorie/wandel.shtml

72. Кострова О.А. Экспрессивный синтаксис современного немецкого языка: Учебное пособие / О.А.Кострова. М., 2004. - 240 с.

73. Котлярова М.Н. Индивидуально-психологические особенности выбора стратегий и тактик визуальной самоподачи образа «Я» / М.Н.Котлярова. -http://www.auditorium.ru/conf7data/3511/kotlyarova.pdf

74. Крестинский С.В. Коммуникативная нагрузка молчания в диалоге / С.В.Крестинский // Личностные аспекты языкового общения. Калинин, 1989. - С.92-97.

75. Кузнецов И. Проблема жанра и теория коммуникативных стратегий нарратива / И.Кузнецов // Критика и семиотика. Вып. 5, 2002. -http://www.nsu.ru/education/virtual/cs5content.htm

76. Кузнецова Л.Н. Модус в аргументативном дискурсе парламентских дебатов: автореф. дисс.канд.фил.наук/Л.Н.Кузнецова.- Саранск, 2004.-18 с.

77. Купина Н.А. Тоталитарный язык: Словарь и речевые реализации / Н.А.Купина.- Екатеринбург Пермь, 1995. - 218 с.

78. Лакофф Дж., Джонсон М. Метафоры, которыми мы живем / Дж.Лакофф, М.Джонсон // Теория метафоры.- М.: Прогресс, 1990. С.387-415.

79. Леонтьев А.Н. Мотивы, эмоции, личность / А.Н.Леонтьев // Психология личности. Тексты. М.: Изд-во МГУ, 1982. - С.21-32.

80. Майданова Л.М. Стилистические особенности газетных жанров : лекции по спецкурсу / Л. М. Майданова ; Урал. гос. ун-т им. A.M. Горького. -Свердловск : УрГУ, 1987. 65 с.

81. Мкртчан Т.Ю. Речевое поведение журналистов в политическом теле- и радиоинтервью: автореф. дисс. канд.фил.наук / Т.Ю.Мкртчан.- Ростов-на-Дону, 2004. 19 с.

82. Моррис Ч.У. Основания теории знаков / Ч.У.Моррис // Семиотика. -М.: Радуга, 1983.-С.37- 89.

83. Муравьева Н.В. Язык конфликта / Н.В.Муравьева. М., 2002. - 264 с. -http://expertizy.narod.ru/books/lang/content.htm

84. Наер В.Л. О текстовых параметрах функционального стиля (к постановке проблемы) / В.Л.Наер // Сборник научных трудов. Вып.309. Текст в функционально-стилевом аспекте. М., 1988. - С.4-9.

85. Нужнова Е.Е. Процесс коммуникации и речевой акт с точки зрения прагмалингвистики / Е.Е.Нужнова // Перспективные информационные технологии и интеллектуальные системы. №21, Таганрог, 2005. С.125-130.

86. Остин Дж.Л. Слово как действие / Дж.Л.Остин // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. XVII. Теория речевых актов. М.: Прогресс, 1986. - С. 22129.

87. Падучева Е.В. Презумпции и другие виды неэксплицитной информации в тексте / Е.В.Падучева // Научно-техническая информация. Сер.2. №11,1981. С.23-30.

88. Пельт В.Д. Интервью / В.Д.Пельт //Жанры советской газеты. М.: Высшая школа, 1972. - 146 с.

89. Петренко В.Ф. Проблемы эффективности речевого воздействия в аспекте психолингвистики / В.Ф.Петренко // Оптимизация речевого воздействия. М.:Наука, 1990. - С. 18-31.

90. Петров В.В. Философия, семантика, прагматика / В.В.Петров // Новое в зарубежной лингвистике: Вып. 16. Лингвистическая прагматика. М., 1985. -С. 471-477.

91. Попова Е.А. Культурно-языковые характеристики политического дискурса (на материале газетных интервью): автореф.дис. канд.филол.наук /Е.А.Попова. Волгоград, 1995. - 15 с.

92. Попова Е.С. Структура манипулятивного воздействия в рекламном тексте / Е.С.Попова // Известия Уральского государственного университета.-Екатеринбург, №24. 2002. С. 276-288.

93. Почепцов Г.Г. О коммуникативной типологии адресата / Г.Г. Почепцов // Речевые акты в лингвистике и методике: Сб.науч.тр. Пятигорск: Изд-во ПГПИИЯ, 1986.-С.10-17.

94. Прохоров Е.П. Искусство публицистики / Е.П.Прохоров. М.: Советский писатель, 1984. - 398 с.

95. Речевое воздействие в сфере массовой коммуникации. М.: Наука, 1990.- 136 с.

96. Сазонова Е.М. Особенности функционирования лексики в газетной информации (на материале прессы ГДР) / Е.М.Сазонова // Общие и частные проблемы функциональных стилей. М., 1986. - С. 159-172.

97. Сахно C.JI. Приблизительное именование в естественном языке / С.Л.Сахно // Вопросы языкознания. 1983, N 6. - С.29-36.

98. Серль Дж.Р. Классификация иллокутивных актов / Дж.Р.Серль // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. XVII. Теория речевых актов. М.: Прогресс, 1986. - С. 170-194.

99. Серль Дж.Р. Косвенные речевые акты / Дж.Р.Серль // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. XVII. Теория речевых актов. М.: Прогресс, 1986. - С.195-222.

100. Серль Дж.Р. Что такое речевой акт? / Дж.Р.Серль // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. XVII. Теория речевых актов. М.: Прогресс, 1986. - С.151-169.

101. Сметанина С.И. Медиа-текст в системе культуры (динамические процессы в языке и стиле журналистики конца XX века) / С.И.Сметанина. -М.: Изд-во Михайлова В.А., 2002. 383 с.

102. Соболева С.М. Перспективы лингвистической прагматики / С.М.Соболева. http://spintongues.msk.ru/soboleva.html

103. Старикова Е.Н. Проблемы семантического синтаксиса (на материале английского языка) / Е.Н.Старикова. Киев., 1985. - 124 с.

104. Стернин И.А. Введение в речевое воздействие / И.А.Стернин.-Воронеж, 2001.-252 с.

105. Стернин И.А. Речевое воздействие как интегральная наука / И.А.Стернин. http://www.comch.ru/~фr/sternin/articlesшs.html#e

106. Стросон П.Ф. Намерение и конвенция в речевых актах / П.Ф.Стросон // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. XVII. Теория речевых актов. М.: Прогресс, 1986.-С.129-151.

107. Сухих С.А. Речевые интеракции и стратегии / С.А.Сухих // Языковое общение и его единицы. Калинин, 1986. - 127 с.

108. Сыченков В.В. Интервью-портрет в системе современных публицистических жанров / В.В.Сыченков // Вестн.моск.ун-та. Сер. 10. Журналистика. 2000. №2. С. 108-114.

109. Тахтарова С.С. Лингво-прагматическая категория мейозиса и средства ее выражения в современном немецком языке: автореф. дисс.канд.фил.наук / С.С.Тахтарова.- Волгоград, 1999. 19 с.

110. Тахтарова С.С. О прагматической детерминированности мейозиса / С.С.Тахтарова. -Волгоград, 2001. 146 с.

111. Тертычный А.А. Жанры периодической печати / А.А.Тертычный. М.: Аспект Пресс, 2002. - 320 с.

112. Трошина Н.Н. Стилистические параметры текстов массовой коммуникации и реализация коммуникативной стратегии субъекта речевого воздействия / Н.Н.Трошина // Речевое воздействие в сфере массовой коммуникации. М.:Наука, 1990. - С.62-69.

113. Трунов Д.Г. Вербальная и невербальная метакоммуникация / Д.Г.Трунов // Материалы II Международной конференции "Коммуникация: концептуальные и прикладные аспекты". Ростов-на-Д., 2004, С.80-81.

114. Ученова В.В. Гносеологические проблемы публицистики / В.В.Ученова. М., 1971. - 146 с.

115. Федотова Н.С. Жизненные стратегии молодежи / Н.С.Федотова. -http://www.pmuc.ru/jornal/number9/fedot.shtml

116. Филиппов К.А. Лингвистика текста: Курс лекций / К.А.Филиппов. -СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 2003. 336 с.

117. Хазагеров Г.Г., Корнилова Е.Е. Риторика для делового человека / Г.Г.Хазагеров, Е.Е.Корнилова. М.: Флинта: Московский психолого-социальный институт, 2003. - 136 с.

118. Храмова Г.А. Глаголы речи в метакоммуникативных высказываниях / Г.А.Храмова // Аспекты лингвистических и методических исследований: Сб.науч.тр. Архангельск, 1999. - С.13-18.

119. Хундснуршер Ф. Основы, развитие и перспективы анализа диалога / Ф.Хундснуршер // Вопросы языкознания. №2,1998. С.38-49.

120. Черепахов М.С. Проблемы теории публицистики / М.С.Черепахов. -М., 1973.-269 с.

121. Черкасова И.С. Реализация коммуникативной стратегии самопрезентации личности в русских и немецких объявлениях о знакомстве: автореф. дисс. канд.фил.наук / И.С.Черкасова. Волгоград, 2006. - 22 с.

122. Чернышева Т.В. Фатическое общение в сфере газетной коммуникации / Т.В.Чернышева // Тезисы ко II Международному конгрессу исследователей русского языка: «Русский язык: исторические судьбы и современность». М., 2004.-С. 87-89.

123. Чистякова О.Н. Основание социальной оценки в газетном тексте / О.Н.Чистякова // Русская и сопоставительная филология. Системно-функциональный аспект. Казань, 2003. - С. 147-149.

124. Чудинов А.П. Метафорическая мозаика в современной политической коммуникации / А.П.Чудинов. Екатеринбург, 2003. - 248 с. -http://www.philology.ru

125. Чудинов А.П. Российская политическая лингвистика: этапы становления и ведущие направления / А.П.Чудинов. www.rec.vsu.ru

126. Шатуновский И.Б. 6 способов косвенного выражения смысла / И.Б.Шатуновский // Семантика и прагматика языковых единиц. Калуга, 2004. - С. 262 - 274.

127. Шаховский В.И., Желтухина М.Р. Роль комического в дискурсивном портрете политика: разоблачительная функция языка / В.И.Шаховский, М.Р.Желтухина // Политический дискурс в России 3: Матер.рабоч.совещ.-М., 1999.-С. 99-102.

128. Шевченко О.А. Когнитивная модель дискурса интервью (на материале современной англоязычной прессы): автореф. дисс. канд.фил.наук / О.А.Шевченко. Самара, 2006. - 19 с.

129. Шейгал Е.И. Рефлексивы в политической коммуникации / Е.И.Шейгал // Теоретическая и прикладная лингвистика. Межвуз. сб. науч. трудов. Вып.З. Аспекты метакоммуникативной деятельности. Воронеж, 2002. - С. 133-141.

130. Шмелева Т.В. Кодекс речевого поведения / Т.В.Шмелева // Русский язык за рубежом. 1983, N 1. - С.72-77.

131. Штак С. В. Анализ проблемы социально-психологической адаптации в условиях трансформации российского общества / С. В.Штак. http://spf.kemsu.ni/portal/psy2004/2.5.htm

132. Ыйм Х.Я. Прагматика речевого общения / Х.Я.Ыйм // Теория и модели знаний: Труды по искусственному интеллекту.- Тарту, 1985. С. 196-207.

133. Юдина Т.В. Дискурсивное пространство политической речи / Т.В.Юдина // «Актуальные проблемы теории коммуникации». Сборник научных трудов. СПб.: Изд-во СПбГПУ, 2004. - С. 172-185.

134. Яницкий JI. Циклизация как коммуникативная стратегия в современной культуре / ЛЯницкий // Критика и семиотика. Вып. 1-2, 2000. -http://www.nsu.ru/education/virtual/cs 12content.htm

135. Blakar, R.M. Language as a Means of Social Power: Theoretical-Empirical Explorations of Language and Language Use as Embedded in a Social Matrix // Pragmalinguistics: Theory and Practice. J.L.Mey (Ed.). The Hague: Mouton, 1979. - P.131-169.

136. Berens, F.-J. Analyse des Sprachverhaltens im Redekonstellationstyp "Interview". Eine empirische Untersuchung. Munchen: Max Hueber Verlag, 1975.- 191 S.

137. Brinker, K. Linguistische Textanalyse: eine Einfuhrung in Grundbegriffe und Methoden. 4., durchges. und erg. Aufl. - Berlin: Schmitt, 1997. - 321 S.

138. Buchholz, В. Das journalistische Interview in „Der Spiegel" und „Focus". -http://www.diplomarbeiten24.de/vorschau/41434.html

139. Burger, H. Sprache der Massenmedien. Berlin; New York: de Gruyter, 1984. 318 S.

140. Clayman, St. E. Displaying Neutrality in Television News Interviews. Social Problems 35,1988. P. 474-492.

141. Das Interview als Darstellungsform. In: Das Online-Angebot des Bazerischen Rundfunks. http://www.br-online.de/wissen-bildung/thema/journalismus/interview.xml

142. Ecker, H.-P., Landwehr, J., Walter, J. Textform Interview. Darstellung und Analyse eines Kommunikationsmodells. Dusseldorf, 1977. 278 S.

143. Ehlich, K. Text, Miindlichkeit, Schriftlichkeit // Forschungsberichte des Instituts fur Phonetik und Sprachliche Kommunikation der Universitat Munchen, 1981. №14.- S. 27-43.

144. Ehlich, K. Uber den Faschismus sprechen Analyse und Diskurs // Sprache im Faschismus. K.Ehlich (Hrsg.). - Frankfurt (Main): Suhrkamp,1989. - S.7-34.

145. Engel, U. Syntax der deutschen Gegenwartssprache. Berlin, 1994. 397 S.

146. Falter, J.W., Schumann, S., Winkler, J. Erklarungsmodelle von Wahlerverhalten. In: Aus Politik und Zeitgeschichte, 1990. S.24-41.

147. Fowler, R. Language in the News: Discourse and Ideology in the Press. London N.-York, 1991. - 272 p.

148. Franke, W. Elementare Dialogstrukturen. Darstellung, Analyse, Diskussion. Tubingen: Niemeyer, 1990. 134 S.

149. Goffman, E. Footing. In: Forms of Talk. Philadelphia. 1981. - P. 124-159.

150. Greatbatch, D. Aspects of the Topical Organisation in News Interviews. Media, Culture and Society 8,1986. P. 441- 455.

151. Grosse, E. U. Texttypen. Berlin. 1974. 318 S.

152. Haller, M. Das Interview: ein Handbuch fur Journalisten. Konstanz: UVK Medien, 2001.-450 S.

153. Helbig, G., Buscha, J. Deutsche Grammatik. Ein Handbuch fur den Auslanderunterricht. Leipzig; Berlin; Miinchen: Langenscheidt, 1996. - 736 S.

154. Henne, H., Rehbock, H. Einfuhrung in die Gesprachsanalyse. (Sammlung Goschen 2212). 2., verbesserte und erweiterte Auflage. Berlin; New York: de Gruyter, 1982. 276 S.

155. Holly, W., Ktihn, P., Puschel, U. Politische Fernsehdiskussionen. Zur medienspezifischen Inszenierung von Propaganda als Diskussion. Tubingen: Niemeyer, 1986. 234 S.

156. Holly, W. Politikersprache. Inszenierungen und Rollenkonflikte im informellen Sprachhandeln eines Bundestagsabgeordneten. Berlin; New York: de Gruyter, 1990. 233 S.

157. Holly, W. Zur Inszenierung von {Confrontation in politischen Fernsehinterviews. In: A. Grewenig (Hg.), Inszenierte Information. Politik und strategische Kommunikation in den Medien. Opladen: Westdeutscher Verlag 1993.-S. 164-197.

158. Holtz-Bacha, Ch. Personalisiert und emotional: Strategien des modernen Wahlkampfs. In: Aus Politik und Zeitgeschichte, 2006. S. 11-19.

159. Isenberg, H. Der Begriff „Text" in der Sprachtheorie. Berlin: Deutsche Akademie der Wissenschaften, Zentralinst. f. Sprachwissenschaft (Arbeitsgruppe Strukturelle Grammatik, ASG-Bericht 8), 1970. S. 1-21.

160. Jager K.-H. Zur Beendigung von Dialogen. Uberlegungen, Vorschlage und erste Systematisierungsversuche. In: Berens, Franz-Josef / Jager, Karl-Heinz / Schank, Gerd / Schwitalla, Johannes (Hg.): Projekt Dialogstrukturen, 1976. -S.105-135.

161. Journalisten: Hande weg von Interviews. http://www.media.nrw.de//kurznachrichten/artikel.php?id= 1268

162. Jung W. Grammatik der deutschen Sprache. 10., neubearbeitete Auflage. -Mannheim; Leipzig: Bibliografisches Institut, 1990. 408 S.

163. La Roche, W. Einfuhrung in den praktischen Journalismus. List journalistische Praxis. Mtinchen, 1997. 292 S.

164. Leech G.N. Principles of Pragmatics. London: Longman, 1983. - 250 p.

165. Leonhardt, R.W. Das Gesprach der Sprachlosen: Zur Diskussionskultur im Fernsehen. In: Politische Gesprachskultur im Fernsehen, Schriftenreihe, Band 271. Bohn, 1989. -S. 22- 28.

166. Levinson, S.C. Pragmatics. Cambridge: Cambridge Univ.Press, 1983. - 420 P

167. Linke, A. Gesprache im Fernsehen. Eine diskursanalytische Untersuchung. (Zurcher germanistische Studien 1). Bern; Frankfurt; New York: Peter Lang, 1984. 240 S.

168. Lummer, H. Thesen zum Umgang von Journalisten und Politikern miteinander. In: Politische Gesprachskultur im Fernsehen, Schriftenreihe, Band 271.-Bohn, 1989.-S. 63-79.

169. Meyer-Hermann, R. Aspekte der Analyse metakommunikativer Interaktionen. In: Sprechen, Handeln, Interaktion: Ergebnisse aus Bielefelder

170. Forschungsprojekten zu Texttheorie, Sprechakttheorie und Konversationsanalyse. Tubingen: MaxNiemeyer, 1978.-S. 103-142.

171. Meyn, H. Massenmedien in Deutschland. Konstanz: UVK Verlagsgesellschaft mbH, 2004. - 293 S.

172. Sarcinelli, U. Demokratie unter Kommunikationsstress? Das parlamentarische Regierungssystem in der Mediengesellschaft. http://www.bpb.de/publikationen/YJTVW5,0,Demokratie3nterKommunikations stress.html

173. Sarcinelli, U. Representation oder Diskurs? Zu Legitimist und Legitimitatswandel durch politische Kommunikation. In: Zeitschrift fur Politikwissenschaft, 8 (1998), S. 547 - 567.

174. Schank G., Schwitalla J. Gesprochene Sprache und Gesprachsanalyse//Lexikon der Germanistischen Linguistik/Hrsg. von H.-P. Althaus, H.Henne, H.E.Wiegand. Tubingen, 1980. S.313-322.

175. Schmidt, W. Funktional-kommunikative Sprachbeschreibung. Theoretisch-methodische Grundlegung. Leipzig: Bibliographisches Institut, 1981. - 256 S.

176. Schwitalla, J. Dialogsteuerung in Interviews. Ansatze zu einer Theorie der Dialogsteuerung mit empirischen Untersuchungen. Miinchen: Hueber, 1979. 287 S.

177. Ulrich, B. Verstehen oder verachten // DIE ZEIT 26.01.2006 Nr.5, S.3.

178. Van Dijk, T.A. Knowledge in Parliamentary Debates. http://www.discourse-in-society.org/KnowledgeParliamentaryDebates.htm

179. Weinrich, H. Textgrammatik der deutschen Sprache. Mannheim; Leipzig; Wien; Zurich: Dudenverlag, 1993. 647 S.

180. Young-Ae, Lee. Dialogsteuerung und Spielregelverletzung in Medieninterviews: eine empirische Untersuchung anhand deutscher und koreanischer Medieninterviews. Hamburg: Verlag Dr. Kovac, 2001. 426 S.

181. Список словарей и справочников

182. Большой немецко-русский словарь. В двух томах. Под рук. О.И.Москальской. Том I. М., 1969. 760 с. БИРС.

183. Большой немецко-русский словарь. В двух томах. Под рук. О.И.Москальской. Том II. М., 1969. 680 с. БИРС.

184. Лингвистический энциклопедический словарь / под ред. В.И. Ярцева. -М.: Научное издательство «Большая российская энциклопедия», 2002. 709 с. ЛЭС.

185. Ожегов С.И. Словарь русского языка / Под ред. чл.-корр. АН СССР Н.Ю.Шведовой. М.: Рус.яз., 1987. - 797 с. СРЯ.

186. Словарь иностранных слов / Под ред. Ф.Н.Петрова. М.: Рус.яз., 1988. -608 с. СИС.

187. Dornseiff, Franz. Der deutsche Wortschatz nach Sachgruppen. 7., unveranderte Aufl. - Berlin; New York: Walter de Gruyter, 1970. - 922 S. Dornseiff.

188. Duden Deutsches Universalworterbuch / Hrsg. u. bearb. vom wiss. Rat u.d. Mitarb. d. Dudenred. unter Leitung von Giinther Drosdowski. 2., vollig neu bearb. u. erw. Aufl. - Mannheim; Wien; Zurich: Dudenverl., 1989.- 1812 S. DUW.

189. Duden. Sinn- und sachverwandte Worter: Worterbuch der treffenden Ausdriicke / Hrsg. u. bearb. von Wolfgang Muller. 2., neu bearb., erw. u. aktualisierte Aufl. - Mannheim; Wien; Zurich: Вibliographisches Institut, 1 986.804 S. DSuSW.

190. Duden. Stilworterbuch der deutschen Sprache: die Verwendung der Worter im Satz / Hrsg. von Giinther Drosdowski. 7., vollig neu bearb. u. erw. Aufl. -Mannheim; Wien; Zurich: Dudenverl., 1988.- 864 S. DSW.

191. Kupper, Heinz. Pons-Worterbuch der deutschen Umgangssprache. 1. Aufl., 4. Nachdr. - Stuttgart: Klett, 1990.- 959 S. Kupper.

192. Synonymworterbuch. Sinnverwandte Ausdriicke der deutschen Sprache / Hrsg. von Herbert Gorner und Giinter Kempcke. 6., unverand. Aufl. - Leipzig: Bibliographisches Institut, 1980.- 643 S. SWB.

193. Frankfurter Rundschau FR. 2005:№11,12,16,17

194. Frankfurter Rundschau online FR online.2005: 19/01,21/01,24/01, 25/01,04/02,05/02,07/02,08/02,10/02,11/02, 12/02,16/02,17/02,18/02,19/02