Композиция текста в лингвосемиотическом освещении

Подтихова, Евгения Александровна

автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.19
диссертация на тему: Композиция текста в лингвосемиотическом освещении

Год: 2010
Автор научной работы: Подтихова, Евгения Александровна
Ученая cтепень: кандидата филологических наук
Место защиты диссертации: Оренбург
Код cпециальности ВАК: 10.02.19

Диссертация по филологии на тему 'Композиция текста в лингвосемиотическом освещении'

Полный текст автореферата диссертации по теме "Композиция текста в лингвосемиотическом освещении"

На правах рукопис!

Подтихова Евгения Александровна

КОМПОЗИЦИЯ ТЕКСТА В ЛИНГВОСЕМИОТИЧЕСКОМ ОСВЕЩЕНИИ: МОДЕЛИ ТРАНСФОРМАЦИИ В ГРАФИЧЕСКОЙ И ВЕРБАЛЬНОЙ ЗНАКОВЫХ СИСТЕМАХ

10.02.19 - теория языка

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

2 11ЮН 2011

Оренбург 2011

4848803

Работа выполнена в Государственном образовательном учреждении высшего профессионального образования «Оренбургский государственный университет»

Научный руководитель: доктор филологических наук, профессор

Белоусов Константин Игоревич

Официальные оппоненты: доктор филологических наук, профессор

Шляхова Светлана Сергеевна

Ведущая организация: Государственное образовательное учреждение высшего профессионального образования "Алтайский государственный университет"

Защита состоится «/5»Рис ИЛ 20 // г. в часов на заседании диссертационного совета Д 212.189.11 по защите кандидатских и докторских диссертаций при ГОУВПО «Пермский государственный университет» по адресу: 614990, г. Пермь, ул. Букирева, 15.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке ГОУ ВПО «Пермский государственный университет» по адресу: 614990, г. Пермь, ул. Букирева, 15.

Автореферат разослан « » си&Л 20#г.

кандидат филологических наук, доцент Грузберг Людмила Александровна

Ученый секретарь диссертационного совета

Мишланова С.Л.

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

С точки зрения семиотики текстом является последовательность знаков любой семиотической системы, несущая в себе смысл. По словам Ю.М, Лотма-на, семиотическое пространство предстает перед нами как многослойное пересечение различных текстов, вмесге складывающихся в определенный пласт, со сложными внутренними соотношениями, разной степенью переводи-мости и пространствами непереводимости. Сосуществование в культуре различных видов текстов предполагает возможность их трансформации (например, цифровая кодировка информации в компьютерных технологиях или перевод языка прозы на язык кинематографа при экранизации художественного произведения). О таких трансформациях говорил и Г.Г. Почепцов, отмечавший, что сообщение на любом другом языке может быть переведено на естественный язык. При этом под «другими» языками понимаются различные языки культуры (язык музыки, живописи), при помощи которых создаются различные типы текстов (музыкальный, графический). Продуктом естественного языка является вербальный текст. Наблюдается также и обратный процесс, например, театральная коммуникация, которая, по словам А.Р. Габдуллиной, представляет собой результат множественности интерпретаций и условной переводимости словесного (дискретного) текста драмы в сценическое действие.

Актуальность исследования обусловлена недостаточной изученностью закономерностей и механизмов межсемиотических трансформаций. Между тем, большое количество и разнообразие текстов современного семиотического пространства (появившихся, в частности, благодаря развитию информационных и компьютерных технологий) создает условия для возникновения и протекания процессов межсемиотической трансформации, вследствие чего возникает необходимость изучения данной предметной области.

В исследовании рассматривается семиотическая пара «графический текст -вербальный текст», которые сближаются между собой по многим критериям. Во-первых, как отмечает Е.А. Елина, они имеют набор основных единиц (словарь) и правила их сочетания (грамматику); во-вторых, по мнению P.A. Зо-бова и A.M. Мостепатенко, графический и вербальный тексты обнаруживают сходство в пространственно-временной организации; в-третьих, в обеих системах действуют универсальные законы формообразования, в частности, принцип золотого сечения, который является основой организации как графических (произведений живописи), так и вербальных (произведения литературы) текстов (К.И. Белоусов, Ф.В. Ковалев, А.Ю. Корбут, Г.Г. Москальчук, Н.В. Чере-мисина).

Проблема номинации при переводе текстов из одной знаковой системы в другую получала некоторое освещение, в частности, рассматривались специфические средства номинации, основанные на действии эстетической синестезии (И.Н. Горелов, Г.Н. Поспелов, Б.М. Галеев, Е.Я. Басин, C.B. Воронин, Е.А. Елина, С. Loef, V. Lange). Однако данная проблема исследуется преимущественно на уровне знаков (алфавит), в то время как трансформация правил совместного использования этих знаков (грамматики) редко становилась предметом

специального изучения.

Объектом данного исследования является композиция текста (как графического, так и вербального), в качестве предмета изучения рассматриваются механизмы межсемиотической трансформации композиции текста. Поскольку мы исследуем тексты разной семиотической природы, композиция рассматривается в широком смысле как «построение художественного произведения» (СЭС), «конструкция литературного произведения» (Теоретическая поэтика), «структура художественной формы» (А.Б. Есин), «группировка по определенной схеме элементов содержания» (В.В. Одинцов), другими словами, как организованная упорядоченность знаков семиотической системы. Под композицией графического текста мы понимаем расположение объектов графического текста относительно друг друга и их местоположение в пространстве картины в целом; под композицией вербального текста - локализацию номинаций объектов в пределах вербального текста, а также концептуальную композицию, т.е. композицию семантического рисунка текстов-интерпретаций.

Целью данного исследования является изучение и выявление механизмов трансформации языка живописи (графики) в вербальный текст как продукт естественного языка.

Поставленная цель определяет следующие задачи исследования:

1) исследовать порядок следования номинаций объектов графического текста в вербальном тексте в процессе вербализации;

2) выявить принципы группировки объектов в вербальном тексте;

3) исследовать денотативное пространство текста на уровне фрагментов, в частности рассмотреть формирование структурно-семантической взаимосвязи между двумя объектами;

4) выявить принципы концептуализации пространства графического текста в процессе его восприятия и построить модель концептуальной композиции графического текста;

5) сравнить результаты исследования по всем произведениям живописи и выявить общие механизмы и закономерности трансформации графического текста в вербальный текст в процессе его вербализации. Методы исследования обусловлены его целями и задачами. В работе применялись следующие методы:

общенаучные: а) метод научного эксперимента; Ь) метод описания; с) метод моделирования, выступающий средством связи между уровнем эмпирических знаний и уровнем теоретических конструктов;

лингвистические: а) компонентный анализ, позволивший осуществить обработку материала исследования; Ъ) графосемантическое моделирование, на основании которого были реконструированы семантические структуры фрагментов вербального текста; с) позиционный анализ, который позволил рассмотреть порядок следования номинаций объектов графического текста в вербальном тексте;

вероятностно-статистические: корреляционный анализ, применявшийся для выявления принципов группировки объектов в вербальном тексте.

Достоверность результатов обеспечивается использованием различно-

го по своей структуре материала (исходные тексты относятся к разным жанрам, что позволяет говорить об универсальных механизмах трансформации, вне зависимости от жанра произведения) и применением разноаспектных методов исследования.

Материалом исследования послужили три графических художественных текста (картины), а также 103 текста-описания (текста-деривата) на русском языке, выполненные студентами факультета филологии.

Научная новизна работы состоит в том, что впервые предпринята попытка системного изучения механизмов трансформации композиции текстов, имеющих разную семиотическую природу. Множество видов анализа вторичных текстов позволили выделить механизмы трансформации, действующие на различных уровнях текстового пространства: на уровне целого текста и на уровне его фрагмента. Вербальный текст анализируется также с двух разных точек зрения: с точки зрения его поверхностной и глубинной структуры, которая в работе обозначена как внешняя и внутренняя композиция, что дает более детальную картину процесса вербализации.

Теоретическая значимость работы определяется возможностью использования полученных данных в дальнейших исследованиях процессов межсемиотической трансформации. Основные результаты и выводы исследования представляют интерес для общей теории перевода.

Диссертационное исследование вносит вклад в развитие проблематики вербализации фрагментов действительности, поэтому полученные нами выводы могут содействовать дальнейшей разработке задач психолингвистики и когнитивной лингвистики. С другой стороны, изучение особенностей восприятия графических текстов представляет интерес для герменевтики и эстетики.

Результаты исследования механизмов вербализации графического текста способствуют развитию общей теории текста, так как в работе рассматриваются такие конститутивные свойства текста как его пространственно-временное существование, а также одновременное физическое и семантическое существование текста.

Установленный в результате работы факт, что становление вторичного текста (т.е. текста-описания) подчиняется гармоническим законам, представляет интерес для лингвосинергетики, поскольку он подтверждает мнение о правомерности рассмотрения текста как самоорганизующейся системы.

Практическая ценность диссертации состоит в возможности использования результатов работы в лекционных курсах по общей теории перевода (имеется в виду перевод с точки зрения семиотики). Учет новых фактов о процессах межсемиотической трансформации может применяться в процедуре анализа переводных текстов.

Основные результаты диссертационной работы, учитывающие особенности рецепции графического пространства, также могут использоваться в процессе организации любых графических пространств, предполагающих их визуальное восприятие, например, наглядных пособий, иллюстраций, а также при построении рекламного пространства.

Основные положения работы, выносимые на защиту:

1. Существуют универсальные механизмы вербализации графического текста, которые могут быть выделены в результате анализа вторичных текстов (текстов-описаний).

2. В процессе трансформации графического текста в вербальный текст вербализуется в среднем около 30 % объектов графического текста (при условии наличия более одного денотата в исходном тексте или в случае возможности выделить части денотата как целого - например, в портрете). Наблюдается также редукция количества объектов в целом. В вербальном тексте наряду с уникальными объектами присутствуют повторы, однако, даже вместе с повторами число номинаций вдвое меньше, чем число объектов в исходном тексте.

3. Объекты, которые либо упомянуты в названии, либо расположены в композиционно сильной области пространства на картине, в частности, в области линий золотого сечения, становятся объектами, с которых начинается описание, а также смысловыми доминантами вербального текста.

4. Вне зависимости от жанровых особенностей графического текста, в процессе его вербализации формируется «основное ядро» связанных между собой объектов. Выделяется несколько универсальных принципов группировки и объединения объектов: близость расположения относительно друг друга, внешнее сходство и функционально-смысловой принцип.

5. Число фратентов, на которые делится каждая картина в сознании информантов, различно и не зависит от количества объектов на картине. При фрагментировании пространства картины выделяются объекты, представляющие собой отдельные фрагменты (объекты-фрагменты). Их число не зависит от количества объектов графического текста. Это наиболее значимые объекты для понимания картины, на которых концентрируется максимум внимания информантов.

6. В процессе вербализации графического текста часть пространственных характеристик графического текста реализуется во внешней композиции вербального текста, другая часть - во внутренней композиции.

7. В процессе трансформации графического текста в вербальный текст семантика графического текста реализуется в трех разных типах: универсальной, потенциальной и индивидуальной. В процессе вербализации графического текста всегда наблюдается обозначение цвета, выделение пространственных центров и локализация объектов в пространстве.

пектах» (Челябинск, 25-26 апреля 2008 г.); V Международной научной конференции «Слово, высказывание, текст в когнитивном, прагматическом и культурологическом аспектах» (Челябинск, 26-27 апреля 2010 г.); Всероссийской научно-практической конференции «Филологические чтения» (Оренбург, 29-30 октября 2010 г.).

Диссертационное исследование обсуждалось на заседании кафедры английской филологии и методики преподавания английского языка Оренбургского государственного университета (23 декабря 2010 г.). Фрагменты данной работы обсуждались на аспирантских семинарах в рамках Лаборатории филологического моделирования и проектирования ГОУ ОГУ (2007 - 2010 гг.). По материалам диссертационного исследования опубликовано 11 печатных работ.

Структура работы определяется поставленной целью и задачами. Диссертационное исследование состоит из введения, трех глав, заключения, библиографического списка, содержащего 202 наименования. В работе 29 рисунков, 1 таблица. Общий объем работы составляет 180 страниц печатного текста.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ

Во Введении обоснован выбор темы исследования, определяются актуальность и научная новизна работы, сформулированы цель и задачи, решаемые на различных этапах работы, основные положения, выносимые на защиту; отмечается совокупность методов анализа эмпирического материала; приводятся сведения об апробации результатов исследования, раскрыта теоретическая значимость и практическая ценность работы, предложены рекомендации по применению полученных результатов.

В Главе 1 «Композиция текста как объект лингвосемиотики» представлен обзор основных работ, изучающих композицию и обзор различных точек зрения в плане ее понимания. Композиция рассматривается во многих областях знания (живопись, архитектура, киноискусство, фотография, литературоведение, стилистика и т.д.) и, соответственно, существует множество определений композиции. Эти определения варьируются в зависимости от области знания и позиции автора. Однако, несмотря на все разнообразие подходов к пониманию композиции, данный термин предполагает некоторые общие черты, которые были выявлены на основе анализа 87 определений композиции.

Во-первых, был проведен компонентный анализ каждого определения, то есть оно разбивалось на речевые отрезки, в пределах которых описанию подвергается какой-то один денотат. Например, определение «Композиция - это строение, взаимосвязь частей, обеспечивающая целостность изображения, направленная на раскрытие содержания идеи произведения», данное Ф.В. Ковалевым, было разбито на следующие компоненты: «строение» / «взаимосвязь частей» / «обеспечивающая целостность изображения» / «направленная на раскрытие / содержания идеи произведения».

Далее компоненты объединялись в семантические поля, например: компонент «строение» относится к семантическому полю «Построение», «.взаимосвязь частей» - к полю «Взаимосвязь частей», компонент «обеспечивающая

целостность изображения» относится одновременно к двум семантическим полям - к полю «Целостность» и к полю «Функции / задачи» и т.д. Одни семантические поля проявляют себя как «сильные», другие - как «слабые». Сила семантического поля определяется количеством компонентов, его составляющих: чем больше компонентов, тем сильнее поле.

Затем была установлена степень взаимодействия полей друг с другом с помощью метода графосемантического моделирования, разработанного К.И. Белоусовым и Н.Л. Зелянской и позволяющего представить набор данных (выборку, целостность) в виде системы, в которой каждый из компонентов имеет четкую иерархическую и топологическую определенность по отношению к другим компонентам и всей системе в целом. В результате была составлена модель взаимодействия полей друг с другом, для построения которой были отобраны значения, превышающие порог статистической значимости. Данная модель представлена на рисунке 1.

Рисунок. 1. Графосемантическая модель, репрезентирующая понятийный потенциал понятия «композиция»

Примечание: толщина линий отражает силу семантического поля и силу взаимодействия между полями (полужирный - наиболее сильные поля и связи между ними, курсив -наиболее слабые).

Метод графосемантического моделирования позволил выделить некоторые общие черты композиции. К ним относятся следующие характеристики композиции: 1) целостность, 2) системность, 3) композиция является первоосновой произведения, 4) представляет собой последовательное мотивированное расположение (построение) элементов, 5) может выступать в качестве элемента или признака, 6) направлена на содержание произведения, 7) предполагает взаимосвязь и соотнесенность цементов.

Поскольку данное исследование выполнено в рамках лингвосемисггики, композиция понимается нами в широком смысле как организация элементов любой семиотической системы. Нас, в первую очередь, интересует семиотиче-

екая пара «графический текст - вербальный текст», которые, по мнению многих исследователей, проявляют некоторые онтологические сходства: особенности пространственно-временного бытия, организованность по законам гармонии (P.A. Зобов, A.M. Мостепатенко, Е.А. Елина и др).

По причине более высокой абстрактности естественного языка (об этом см. работы А.Б. Соломоника) композиция вербального текста может проявлять себя как «внешняя» и «внутренняя». Если в тексте, созданном на основе образной системы, иконические знаки и реализуемый ими смысл фактически располагаются в одной плоскости, то в вербальном тексте расположение языковых знаков и смысловая структура текста лежат в разных плоскостях и аналогичны понятию материального и идеального.

Поскольку между образной семиотической системой и естественным языком обнаруживаются не только сходства, позволяющие их сравнивать, но также и различия, требующие учета, возникает необходимость найти некую общую плоскость описания текстов, созданных при помощи разных семиотических систем. С учетом специфики наших методов анализа, предполагающих работу с вербальными номинациями графических объектов (и тогда графические объекты как бы выполняют роль предметов действительности и являются для нас денотатами), мы описываем композицию текста через понятие денотативного пространства.

В Главе 2 «Внешняя» композиция денотативного пространства текста» исследуется характер распределения и группировки вербальных номинаций объектов графического текста, то есть объектом исследования является так называемая внешняя композиция текста.

В 2007-2008 гг. было проведено исследование с участием 103-х студентов Оренбургского государственного университета. Студентам было предложено сделать описание следующих картин: «Явление Христа народу» A.A. Иванова, «Портрет А.П. Струйской» Ф.С. Рокотова и «Свежий Betep. Волга» И.И. Левитана. В результате эксперимента было получено 103 текста-описания.

Поскольку каждый из изображенных объектов в сочинениях обозначается разными способами (например, Иисус, Спаситель, Мессия и т.д.), была проведена инвентаризация всех объектов с целью их единообразной маркировки.

Прежде всего, исследуется трансформация текстов в плане количественного соотношения объектов: делается попытка выяснить, какая доля объектов графического текста вербализуется в процессе его описания. Называются не все объекты, изображенные на картине, а в среднем около 30 % от их числа в тексте-оригинале. В связи с природой вербального текста, наряду с первоначальными номинациями объектов встречаются их повторные номинации, причем повторы составляют 41 % от общего числа объектов вербального текста, то есть, почти половину. Общее количество объектов в вербальном тексте, даже при наличии повторов, вдвое меньше (53,33 %) количества объектов на картине.

Далее рассматривается порядок следования номинаций объектов друг за другом в вербальном тексте. Данный анализ проводится при помощи метода позиционного анализа (вычисляется координата каждой номинации объекта на шкале от 0 до 1). В качестве примера рассмотрим порядок следования в

вербальном тексте объектов картины «Явление Христа народу», представленной на рисунке 2. На рисунке 3 отражена зависимость частотности упоминания объектов от их расположения в тексте. Например, объект «Иоанн Креститель» наиболее часто располагается в интервале 0,1-0,15, хотя присутствует и в предыдущих и последующих интервалах вплоть до 0,3-0,35.

Рисунок 2. Картина A.A. Иванова «Явление Христа народу» Примечание: на рисунке даны обозначения объектов и частично воспроизводится композиционное строение карганы (белым отмечены линии золотого сечения, обозначенные Ф.В. Ковалевым).

В самом начале текста (рисунок 3) появляется объект «Иисус Христос», а следом - объект «Иоанн Креститель». Далее процесс вербализации изображенных на картине объектов происходит, как правило, слева направо, разбивая всех присутствующих на группы: «Группа апостолов», «Хозяин» и «Раб», «Отец» и «Сын», «Группа фарисеев», «Легионеры на лошадях». Такая направленность интерпретации может быть связана со спецификой выполнения самого задания - описания, письма, которое в нашей культуре осуществляется слева направо.

С точки зрения позиционной структуры текста (о позиционной структуре текста см. работы К.И. Белоусова, А.Ю. Корбут, Г.Г. Москальчук), объект «Иисус Христос» оказывается в сильной позиции абсолютного начала, которая выполняет инициирующую функцию становления текста и вводит главные действующие лица, каковым он, собственно, и является. Далее он еще раз появляется в сильной позиции ГЦн - гармонический центр зоны начала, одна из точек золотого сечения (для сравнения: на картине он располагается на горизонтальной линии золотого сечения). Объект «Иоанн Креститель» (самая высокая частотность его появления) обнаруживается в позиции зачина, которая также является сильной позицией текста и характеризуется повышенной концентрацией важной для дальнейшего понимания текста информации.

В результате анализа всех повторов в текстах-описаниях выявлены так называемые смысловые доминанты текста. В случае картины «Явление Христа народу» такими доминантами являются Иисус Христос и Иоанн Креститель.

-0,95-1 -(1,9- 0,95 ■(Мб - (1.9 -0,8-М5 -0,75-«,К ■(1,7-0,75 -0,(15-0,7 -0.6-d.i5 ■0,55-0.6 -0.S-0.55 ■0,45-0,5 0,4-0.45 0.35-0,4 0.3-035 0,25-0,1 0,2-0.25 0.15-0.2 0.1 -0,15 0,05-0,1

о-ода

Р 0-2 й 2-4 Р4-6 В6-Е ВК-10 И (0-12

Рисунок 3. Порядок распределения объектов в вербальном тексте («Явление Христа народу») Примечание. Интенсивностью цвета обозначена частота появления объекта (по горизонтали) в каждом из 20 интервалов (по вертикали) текста. Протяженность каждого интервала равна 0,05 от размера всего текста.

Подобный анализ был проведен также для портрета и пейзажа, в результате чего были сделаны основные выводы о порядке следования объектов в вербальном тексте, а также о его смысловых доминантах.

На следующем этапе проводится анализ группировки объектов в вербальном тексте на основе данных о совместной встречаемости (корреляции) объектов в тексте, полученных при помощи программы 51а1151лса.

Данные были получены в виде таблицы значений коэффициентов корреляции, а затем для удобства преобразованы в схемы, одна из которых представлена на рисунке 4. В нашем случае наличие прямой корреляционной связи между объектами говорит о том, что если в текстах-описаниях упоминается один объект, в большинстве случаев упоминается и другой.

В описаниях картины «Явление Христа народу» самые сильные корреляционные связи образуются между объектами, которые на картине находятся в непосредственной близости друг от друга; можно сказать, что они образуют

«мини-группы», в которых наблюдается единое направление взглядов, сходство поз («Отец» - «Сын», «Обнаженный мальчик» - «Старик с посохом»), присутствуют жесты по направлению друг к другу («Андрей» - «Петр», «Хозяин» -«Раб») (рисунок 4).

Рисунок 4. Корреляции объектов в текстах-описаниях («Явление Христа народу»)

Примечание: линии различной толщины показывают силу корреляционной связи между объектами (выделенные линии - наиболее сильная связь: значения от 0,8 до 1; пунктир -условная связь: от 0,5 до 0,6).

Далее объекты в текстах-описаниях объединяются в четыре несвязанных между собой группы. В качестве примера рассмотрим самую многочисленную из них, которая состоит из 18 объектов. Внутри нее объекты также группируются и образуют три ветви, объединенные объектом «Иисус Христос», в связи с чем назовем данную группу «Группа Иисуса Христа». Первая и самая короткая ветвь состоит из одного о&ьекта - «Легионеры на лошадях». На картине (рисунок 2) эти объекты расположены примерно на одном уровне, взгляды легионеров обращены в сторону Иисуса Христа.

Затем следует подгруппа, которую можно условно назвать «Персонажи справа». Сюда относятся «Группа странников» и «Группа фарисеев», мини-группы «Хозяин» и «Раб», «Отец» и «Сын», а также объекты «Аполлон», «Мужчина в красном головном уборе», «Бирюзовые одежды» и «Берег». Таким образом, мы видим, что здесь объединены все основные действующие лица картины, находящиеся в центре и справа от центра. Также присутствует объект «Берег», являющийся как бы «сценой» для происходящего действия.

Третью подгруппу мы назвали «Природа». Сюда входят элементы пейзажа - «Дерево», «Холм», «Иордан», «Объекты вдали». Также к этой группе принадлежат объекты «Обнаженный мальчик» и «Старик с посохом» (левый нижний угол картины).

Итак, самая многочисленная группа включает в себя Иисуса Христа, природу и практически всех присутствующих на берегу персонажей, кроме Иоанна Крестителя и апостолов. Таким образом, в понимании информантов Иисус Христос объединяет весь присутствующий на картине народ - и господ, и рабов, и отцов, и детей, о чем говорит многочисленность первой группы. Иоанн Креститель же, являясь пророком, объединяет лишь апостолов, будущих учеников Иисуса Христа.

Детальный анализ всех остальных групп позволяет сделать вывод о том, что в процессе вербализации картины «Явление Христа народу» объекты выделяются и группируются, прежде всего, по близости расположения относительно друг друга; для одушевленных персонажей критерием группировки могут являться жесты и взгляды; группировка объектов может также осуществляться по функционально-смысловому принципу («Группа Иоанна Крестителя», «Группа Иисуса Христа», подгруппа «Природа))) и по внешнему сходству («Нафанаил», «Петр», «Андрей», «Иоанн Богослов», «Юноша в сером плаще»).

Анализ совместной встречаемости объектов был проведен также для описаний портрета и пейзажа.

На следующем этапе были проанализированы все переходы объектов в текстах (то есть все случаи следования одного объекта за другим) для того, чтобы понять, каким образом исходный графический текст делится на фрагменты в сознании информантов.

На картине «Явление Христа народу» было выделено 18 пар объектов, кроме того, есть объекты, которые переходят сами в себя, например объект «Иисус Христос», то есть внимание информантов останавливается, задерживается на этом объекте, очевидно в силу его значимости. Многие объекты обнаруживают двустороннюю связь друг с другом; в прямом и обратном порядке, например, «Иоанн Креститель» —» «Иисус Христос» и «Иисус Христос» —» «Иоанн Креститель» и, таким образом, обе эти пары мы считаем одним фрагментом с двусторонней связью. Двустороннюю связь фрагмента мы обозначаем при помощи тире, одностороннюю - при помощи стрелки, указывающей направление перехода.

Всего для картины «Явление Христа народу» выделилось 12 значимых фрагментов (рисунок 5), причем 6 из них - с двусторонней связью, и 5 - с односторонней, 1 объект-фрагмент.

Единственным объектом, составляющим отдельный фрагмент (то есть переходящим сам в себя), является объект «Иисус Христос» (20 случаев перехода). Это говорит о том, что в данном случае именно Иисус Христос концентрирует на себе максимум внимания информантов.

Помимо того, что объект «Иисус Христос» образует отдельный фрагмент, он также является составляющей четырех других фрагментов с двусторонней связью («Иоанн Креститель» - «Иисус Христос», «Иисус Христос» - «Группа

апостолов», «Легионеры на лошадях» - «Иисус Христос», «Группа фарисеев» -«Иисус Христос» (первым в паре назван объект, который чаще является начальным объектом перехода)) и одного фрагмента с односторонней связью («Иордан» —»«Иисус Христос»).

Рисунок 5. Фрагменты картины «Явление Христа народу» Примечание. Серым цветом выделен объект, составляющий отдельный фрагмент, то есть переходящий сам в себя. Толщина линий обозначает силу связей (жирным шрифтом показаны наиболее сильные связи, пунктиром - наиболее слабые), стрелки указывают направление перехода.

Таким образом, персонаж Иисус Христос концептуально связан со всеми основными персонажами картины (Иоанн Креститель, апостолы, фарисеи, легионеры) и местом действия (Иордан). Поскольку на картине Иисус Христос изображен относительно изолированно, объекты объединяются во фрагменты с Иисусом Христом, очевидно, по функционально-смысловому принципу. Детальный анализ всех фрагментов позволяет сделать вывод о том, что объекты картины «Явление Христа народу» о&ьединяюггся по следующим принципам: близость расположения («Отец» —* «Сын», «Хозяин» - «Раб», «Старик с посохом» —> «Обнаженный мальчик», «Иоанн Креститель» - «Группа апостолов», «Группа фарисеев» —> «Легионеры на лошадях»), внешнее сходство («Отец» —> «Сын», «Хозяин» - «Раб», «Старик с посохом» —> «Обнаженный мальчик»), функционально-смысловой принцип (объекты о&ьединяются во фрагменты с Иисусом Христом, «Иоанн Креститель» -«Группа апостолов», «Группа фарисеев» —» «Легионеры на лошадях»), взаимодействие жестов и взглядов («Хозяин» - «Раб»).

На основе количественных данных о числе переходов одного объекта в другой выделены самые устойчивые вербализованные фрагменты: «Иоанн Креститель» - «Иисус Христос», «Отец» —» «Сын» и «Хозяин» - «Раб».

Подобный анализ фрагментирования денотативного пространства был проведен также для описаний по портрету и пейзажу.

В результате анализа вербальных номинаций объектов были выделены некоторые универсальные механизмы вербализации графического текста, не зависящие от его жанрово-стилистических особенностей.

1. В процессе трансформации графического текста в вербальный текст вербализуется в среднем около 30 % объектов графического текста. Это утверждение, однако, неверно в том случае, если исходный графический текст содержит всего один о&ьект, и невозможно выделить в нем какие-либо части (как, например, картина К. Малевича «Черный квадрат»). То есть действие данного механизма проявляется в случае наличия множества объектов в исходном графическом тексте или в случае изображения одного объекта, но при возможности выделить в нем более мелкие объекты - части (как в портрете выделяются глаза, нос, губы и т.д.).

2. В процессе вербализации графического текста наблюдается редукция количества объектов в целом. В вербальном тексте наряду с уникальными объектами присутствуют повторы, однако, даже вместе с повторами число номинаций вдвое меньше, чем число объектов в исходном тексте.

4. Доля сильных связей для объектов всех трех картин составляет 11 % от общего их числа. То есть, вне зависимости от жанровых особенностей графического текста, в сознании информантов формируется «основной костяк» связанных между собой объектов, составляющий 11 % от всей структуры связей.

5. Выделяется несколько принципов группировки и объединения объектов, некоторые из которых являются общими для всех текстов: близость расположения относительно друг друга, внешнее сходство и функционально-смысловой принцип.

6. Число фрагментов, на которые делится каждая картина в сознании информантов, различно и не зависит от количества объектов на картине.

7. При делении пространства картин на фрагменты выделяются объекты, переходящие сами в себя, то есть представляющие собой отдельные фрагменты (объекты-фрагменты). Их число не зависит от количества объектов графического текста. По всей видимости, это наиболее значимые объекты для понимания картины, на которых концентрируется максимум внимания информантов.

В Главе 3 «Внутренняя» композиция денотативного пространства текста» рассматривается организация семантических компонент (смыслов) вербального текста. Вначале анализ внутренней композиции проводится на уровне вербализованного фрагмента графического текста: сравниваются особенности формирования структурно-семантической связи между объектами фрагмента в разных фрагментах одного и того же графического текста.

На основе количественных данных было установлено, что самыми устойчивыми вербализованными фрагментами картины «Явление Христа народу» являются фрагменты «Иоанн Креститель» - «Иисус Христос», «Отец» —> «Сын» и «Хозяин» - «Раб» (см. выше). В качестве примера рассмотрим

процедуру анализа структурно-семантической связи между объектами «Иоанн Креститель» и «Иисус Христос» при помощи метода графосемантического моделирования (об этом см. выше). Графосемантическая модель взаимодействия полей для фрагмента «Иоанн Креститель» —> «Иисус Христос» представлена на рисунке 6.

Самым «сильным» треугольником в данной модели, состоящим из наиболее сильных полей и обнаруживающим наиболее сильные связи между этими полями является треугольник «Иоанн Креститель» - «Иисус Христос» - «Действие/состояние». Этот треугольник можно назвать ядром данной модели, так как все остальные поля, как бы примыкая, образуют связи с каждым компонентом этого ядра и не обнаруживают связей между собой.

Рисунок 6. Модель взаимодействия семантических полей в процессе вербализации фрагмента «Иоанн Креститель» —► «Иисус Христос» Примечание: толшина линий отражает силу семантического поля и силу взаимодействия между полями (полужирный - наиболее сильные поля и связи между ними); цифрами показано наличие в полях различных групп компонентов: 1 - компоненты, передающие то, что изображено на картине; 2 - интерпретационные компоненты («додуманные» информантами); 3 - языковые средства.

Наряду с основными и постоянно номинируемыми объектами «Иоанн Креститель» и «Иисус Христос» (постоянно номинируемыми в силу того, что они находятся в фокусе рассмотрения) появляется также сильное поле «Действие/состояние», которое обнаруживает одинаково сильные связи с объектами «Иоанн Креститель» и «Иисус Христос». То есть информанты, вербализуя данный фрагмент картины, в номинацию самих объектов «вплетают», прежде всего, действие. Если мы обратимся к картине, то увидим, что Иоанн Креститель действительно изображен в «действующей» позе: расположение ног («вдет»), направление рук («поднял руки»), крест в левой руке («держит»).

Однако в поле «Действие/состояние» обнаруживаются также интерпретационные компоненты (на модели обозначено цифрой 2), то есть, информанты описывают то, что непосредственно на картине не изображено. Например, из текстов информантов: «А. Иванов хочет показать нам, как Иоанн пытался убедить народ в том, что окрестить их должен Иисус».

Есть еще одна деталь, на которую хотелось бы обратить внимание. В вербальном тексте присутствует обозначение течения времени (это выражается в употреблении форм прошедшего и будущего времени), что в графическом тексте принципиально невозможно (за исключением принятых условных обозначений времени в пространстве, например, в иконописи).

Остальные поля - «Направление», «Люди», «Руки» - в равной степени примыкают к ядру модели, то есть обнаруживают одно и то же количество связей с одними и теми же полями, входящими в состав ядра. Таким образом, эти поля дополняют и разъясняют нагрузку ядра: как, каким образом происходит то действие, которое возникает в сознании информантов и вербализуется в текстах-сочинениях.

Также как и поля «Иоанн Креститель» и «Иисус Христос» поле «Руки» состоит из собственно номинирующих компонентов и языковых повторов (повторной номинации), обеспечивающих связность текста и являющихся элементами трансляционной симметрии. Факт актуализации данного поля указывает на то, что из всей внешности Иоанна Крестителя информанты в большей степени обращают внимание именно на поднятые руки, и именно с изображенными руками Иоанна Крестителя связано это происходящее действие. Руки в данном фрагменте - единственный репрезентант телесности, выражающий идею жестов, направления, осознанного выбора. Вообще, отсутствие в описаниях деталей облика персонажей говорит о несущественности этих деталей для восприятия сюжетной картины. То есть сюжетная картина не предполагает портретных описаний. Таким образом, получает подтверждение идея А.Л. Ярбуса о выборочном рассматривании картины при разных установках, так как информанты, декодируя картину как сюжетную, игнорируют описательные моменты.

Поле «Направление», напротив, кроме номинирующих компонентов содержит также интерпретационные, т.е. кроме собственно обозначения направления рук и взгляда Иоанна Крестителя появляются переносные значения направления, т.е. обнаруживается некий параллелизм мышления в плане прямого и переносного значений. Например, «В центре картины изображен Иоанн Креститель, своим могущественным видом призывает их сотворить этот обряд, он показывает на Христа, который тоже пришел направить людей на путь истинный».

Также следует отметить отсутствие связи поля «Люди» с полем «Направление», что может свидетельствовать о хаотичности движения (существует связь с полем «Действие/состояние») персонажей, в то время как движение Иоанна Крестителя и Иисуса Христа имеет направленность. На картине праетически все персонажи находятся в движении, однако направленность движений Иоанна Крестителя и Иисуса Христа и отсутствие вектора движения у всех остальных позволяет высказать мысль о том, что физическое движение на картине лишено высшего смысла (направленности). Смысл движений Иоанна Крестителя и Иисуса Христа, возможно, заключается в том, что это «хождение» - ходьба другого порядка (ср. с «путь истинный»).

Подобным образом были проанализированы фрагменты всех графических

текстов (по 3 фрагмента для каждого графического текста - всего 9 фрагментов). В результате выделены некоторые общие механизмы формирования структурно-семантической связи между объектами.

Так, структурно-семантическая связь между объектами фрагмента базируется на ряде семантических компонентов, среди которых есть универсальные (то есть общие для всех фрагментов одного и того же графического текста), потенциальные (характерные для двух фрагментов из трех) и индивидуальные (проявляющиеся только в одном фрагменте).

Универсальными семантическими компонентами структурно-семантической связи между объектами фрагментов картины «Явление Христа народу» являются обозначение действия, перечисление других персонажей и маркирование направления; для фрагментов портрета А.П. Струйской такими компонентами являются обозначение целостности, номинация цвета, перечисление других объектов и характеристика интенсивности действия или признака; для фрагментов пейзажа - перечисление других объектов и описание физических параметров объектов.

Доля универсальной семантики в структуре связи между объектами фрагмента варьируется следующим образом. В среднем во фрагментах картины «Явление Христа народу» актуализируется 37,7 % универсальной семантики, во фрагментах портрета А.П. Струйской - 37,3 %, во фрагментах пейзажа «Свежий ветер. Волга» — 29 %. Соответственно, доля универсальной семантики в структуре связи между объектами фрагмента для всех трех картин в среднем составляет 34,7 %.

«Внутренняя композиция» денотативного пространства текста анализируется также на уровне целого текста: реконструируется так называемая концептуальная композиция графического текста, под которой мы понимаем «распределение» семантики в пространстве исходного графического текста.

Каждый изображенный на картине объект несет в себе некий смысл и воспринимается каким-то определенным образом, что, вероятно, должно, так или иначе, отразиться в текстах-описаниях. То есть объективно существует возможность вычленения этого смысла и построения концепта каждого из объектов на картине. Построение таких концептов позволяет понять, как происходит концептуализация пространства картины в сознании информантов.

Построение концепта для каждого объекта проходило в несколько этапов. Во-первых, были отобраны все контексты, в которых упоминался данный объект. Далее был проведен компонентный и полевый анализ всех контекстов, относящихся к каждому объекту.

Для каждого объекта выделилось несколько семантических полей, актуализирующихся в процессе восприятия данного объекта. Среди этих полей были отобраны только статистически значимые (превышающие сумму среднего значения и стандартного отклонения). Мы расположили эти поля в пространстве картины так, как располагаются сами объекты на картине.

Наиболее плотно пространство картины «Явление Христа народу» заполняется концептом «Действие / состояние» (рисунок 7).

Г:»ры

Туман

Дерево

'31

Объекты вдали

Иисус Христос

га

пл

Легионеры на лошадях

\Ш

Иоанн

Иоанн отель

Группа Нафана- Бого- ^рССТ

|Т~] Поди.,- Л^ЦЦЩ*7'

Старик Группа Юноша в с фарисеев плаще бородой

V / //,/Л юноша

Мужчина

~ мающиися мающий

старик

Группа

Сын Отец

Иордан

гага га га

ш шш

Рисунок 7. Концептуализация пространства картины А. Иванова «Явление Христа народу» Примечание. Цифрами на рисунке обозначены следующие семантические поля:

1 — Объект внимания

2 — Пространственный центр

3 — Расположение в пространстве

4 — Восприятие в паре

5 — Внешность / одежда

6 — Глаза / взгляд

7 — Направление

8 — Время

9 — Действие / состояние

10 — Желания / намерения

11 — Отношение к Иисусу Христу

12 — Чувства / эмоции 13-Цвет

14 — Явление / появление

Значимость семантических полей показана интенсивностью цвета шрифта: наиболее значимые поля выделены жирным шрифтом, наименее значимые - курсивом; сплошным цветом выделены поля, актуализирующиеся в описаниях всех трех картин; штриховкой выделены поля, актуализирующиеся в описаниях двух картин.

Данное семантическое поле представлено на 15 участках пространства, причем в основном в нижней его части. Вторым по количеству участков актуализации (8) является поле «Расположение в пространстве», в основном заполняющее верхнюю часть пространства картины. Таким образом, эти два

наиболее распространенных поля как бы противопоставляются друг другу и делят все пространство по горизонтали на две части: верх и шн. В верхней части картины (рисунок 2) в основном изображены элементы пейзажа, а в нижней - в основном персонажи. То есть при описании изображенного персонажа (элемент динамики картины) информанты описывают, прежде всего, предполагаемые действия этого персонажа, а при описании пейзажа (элемент статики картины) наделяют его элементы пространственными маркерами, указывая, что и где расположено.

Однако поле «Действие / состояние» актуализируется не на всех участках пространства, на которых изображены персонажи, то есть не все персонажи представлены «астивными» в понимании информантов, существуют также «пассивные». К таким «пассивным» персонажам относятся «Нафанаил», «Иисус Христос», «Поднимающийся старик», «Группа фарисеев», «Старик с бородой с правого края». Следует отметить, что только один из этих персонажей («Нафанаил») находится в левой части пространства, остальные четыре - в правой.

Таким образом, правая часть пространства в большей степени ассоциируется с пассивностью, чем левая, что может быть связано с психологическим восприятием пространства. Сам факт восприятия одних персонажей как «активных», а других - как «пассивных» свидетельствует о стремлении информантов разделить пространство надвое: на «активное» и «пассивное». А поскольку «активное» пространство совпадает с левой частью пространства картины, а «пассивное» - с правой, мы можем говорить о контурах разделения пространства на лево и право.

Следующее значимое семантическое поле, имеющее пять участков актуализации - это поле «Чувства / эмоции». Следует отметить пространственную закрепленность данного поля: его актуализация наблюдается по бокам пространства - слева и справа. Если считать, что вертикальные линии золотого сечения очерчивают центральные сектора картины, то можно говорить о том, что поле «Чувства / эмоции» актуализируется на периферийном пространстве. Объекты, изображенные на участках аюуализации данного поля - это «Группа апостолов», «Нафанаил», «Группа фарисеев», «Сын» и «Старик с бородой с правого края». Возможно, информанты таким способом обозначают «наблюдателей» того действа, которое происходит в центре картины, то есть происходит отделение центра от периферии.

Итак, в концептуализированном графическом тексте мы наблюдаем некоторые общие явления, свойственные и для живописного графического текста: отделение верха от низа, разделение пространства на лево и право, а также выделение центра и периферии.

На рисунке 7 также отражена степень общности и индивидуальности семантических полей, актуализирующихся в процессе вербализации картины «Явление Христа народу». Сплошным серым цветом обозначены семантические поля, актуализирующиеся в процессе вербализации всех трех картин и названные универсальными. Штриховкой выделены те поля, которые не являются общими для всех трех картин, однако их актуализация наблюдается в двух слу-

чаях из трех, что говорит о достаточно высокой вероятности их появления в процессе вербализации графического текста. Мы назвали их потенциальными семантическими полями. Остальные семантические поля, не выделенные на рисунке, актуализируются только в процессе вербализации одного графического текста, в связи с чем названы индивидуальными семантическими полями.

Реконструкция и анализ концептуальной композиции трех графических текстов позволяет сделать следующие выводы.

В концептуальной композиции денотативного пространства текста выделяется универсальная (общая для всех трех графических текстов - картин), потенциальная (характерная для двух графических текстов из трех) и индивидуальная (актуализирующаяся только для одного графического текста и, очевидно, репрезентирующая его уникальный смысл) семантика. К универсальной семантике денотативного пространства относится обозначение цвета, выделение пространственных центров и локализация объектов в пространстве. Доля универсальной семантики в концептуальной композиции картины «Явление Христа народу» - 24 %, портрета А.П. Струйской - 31 %, а пейзажа «Свежий ветер. Волга» - 49 %. Таким образом, доля универсальной семантики в среднем составляет 34,7 %.

В характере распределения семантики в пространстве графического текста просматриваются некоторые композиционные контуры самого пространства, такие как верх-низ, право-лево, центр-периферия и др.

В результате анализа «внутренней» композиции текста были выделены некоторые универсальные механизмы вербализации графического текста, не зависящие от его жанрово-стилистических особенностей.

1. Часть пространственных характеристик композиции графического текста (верх-низ, лево-право и т.д.) трансформируется во внутреннюю композицию вербального текста, реализуясь в его семантике.

2. В процессе трансформации графического текста в вербальный семантика графического текста реализуется в трех разных типах семантики вербального текста: универсальной, потенциальной и индивидуальной. Доля универсальной семантики составляет 34,7 %.

3. В процессе вербализации графического текста всегда наблюдается обозначение цвета, выделение пространственных центров и локализация объектов в пространстве.

В Заключении подводятся итоги проведенного исследования и излагаются основные выводы.

Основные положения диссертации получили освещение в следующих публикациях по теме исследования:

Статьи в рецензируемых научных изданиях, включенных в реестр ВАК Министерства образования и науки РФ

1. Подтихова, Е.А. Структура и семантика вербализованного фрагмента графического текста / Е.А. Подтихова // Вестник Оренбургского государственного университета. - Оренбург, 2009. - № 11. - С. 66-72

2. Белоусов, К.И., Подтихова Е.А. Композиционное пространство текста в аспекте процессов межсемиотической трансформации / К.И. Белоусов,

Е.А. Подтихова // Вестник Челябинского государственного университета. - Челябинск, 2009. -№ 39. - С. 9-13

3. Подтихова, Е.А. Трансформация денотативного объема художественного графического текста в процессе его вербализации / Е.А. Подтихова // Вестник Челябинского государственного университета. - Челябинск, 2010. -№ 13.-С. 114-117

4. Подтихова, Е.А. О механизмах вербализации фрагмента графического текста / Е.А. Подтихова // Филология и Человек. - Барнаул: Алтайский государственный университет, 2010. - № 3. - С. 129-136

В других изданиях:

5. Подтихова, Е.А. Композиция графического и вербального текста; проблемы трансформации / Е.А. Подтихова // Вестник Оренбургского государственного университета. - Оренбург, 2007. - № 11. - С. 102-108

6. Подтихова, Е.А. О механизмах перекодирования композиции графического текста в композицию вербального текста / Е.А. Подтихова // Филологические чтения: материалы Международной научно-практической конференции (Оренбург, 1-2 ноября 2007 г.). - Оренбург: ИПК ГОУ ОГУ, 2007. -С. 407-412

7. Подтихова, Е.А. Код и композиция графического и вербального текстов (на материале сочинений-описаний по картине) / Е.А. Подтихова // Слово, высказывание, текст в когнитивном, прагматическом и культурологическом аспектах: сб. ст. - Челябинск: ООО «Издательство РЕКПОЛ», 2008. -Т. 1 - С. 494-498

8. Подтихова, Е.А. Композиционное пространство текста: самоорганизация процессов межсемиотической трансформации /К.И. Белоусов, Е.А. Подтихова // Теория и методология полиструктурного синтеза текста: монография. - М.: Флинта: Наука, 2009. - С. 180-207

9. Подтихова, Е.А. Композиция графического и вербального текста: механизмы межсемиотической трансформации / Е.А. Подтихова // Слово, высказывание, текст в когнитивном, прагматическом и культурологическом аспектах: сб. ст. - Челябинск: Энциклопедия, 2010. - Т. 1 - С. 302-305

Ю.Подгихова, Е.А. Вербализация композиции графического текста / Е.А. Подтихова // Филологические чтения. Материалы Всероссийской научно-практической конференции, Оренбург, 29-30 октября 2010 г., Оренбургский гос. ун-т. - Оренбург: ОГУ, 2010. - С. 157-163

11.Подтихова, Е.А. Графический и вербальный текст в аспекте межсемиотической трансформации / Е.А. Подтихова // Проблемы динамической лингвистики: материалы Междунар. научн. конф., посвящённой 80-летию профессора Л.Н. Мурзина (Пермь, 12-14 мая 2010 г.) / отв. ред. В.А. Ми-шланов. - Пермь: Изд-во Перм. ун-та, 2010. - С. 79-87

Подписано в печать 17.05.11 Формат 60x84/16 Усл. печ. л. 1.35. Тираж 125 экз Заказ 171.

Типография Пермского государственного университета 614990, г.Пермь, ул. Букирева, 15

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Подтихова, Евгения Александровна

ВВЕДЕНИЕ.

ГЛАВА 1. КОМПОЗИЦИЯ ТЕКСТА КАК ОБЪЕКТ

ЛИНГВОСЕМИОТИКИ.

1.1. Многообразие подходов к изучению композиции.

1.2. Композиция текста как лингвосемиотический феномен.

1.3. Композиция денотативного пространства как способ описания организации текста.

Выводы по первой главе.

ГЛАВА 2. «ВНЕШНЯЯ» КОМПОЗИЦИЯ ДЕНОТАТИВНОГО

ПРОСТРАНСТВА ТЕКСТА.

2.1. Общая пространственная композиция (порядок следования объектов).

2.2. Группировка объектов графического текста в вербальном тексте.

2.3. Фрагментирование денотативного пространства текста.

Выводы по второй главе.

ГЛАВА 3. «ВНУТРЕННЯЯ» КОМПОЗИЦИЯ ДЕНОТАТИВНОГО ПРОСТРАНСТВА ТЕКСТА.

3.1. Формирование структурно-семантической связи на уровне фрагмента.

3.1.1. Структурно-семантическая связь фрагментов картины «Явление Христа народу».

3.1.2. Структурно-семантическая связь фрагментов портрета А.П. Струйской.

3.1.3. Структурно-семантическая связь фрагментов пейзажа

Свежий ветер. Волга».

3.2. Концептуальная композиция пространства графического текста.

Выводы по третьей главе.

Введение диссертации2010 год, автореферат по филологии, Подтихова, Евгения Александровна

С точки зрения семиотики текстом является последовательность знаков любой семиотической системы, несущая в себе смысл. «Семиотическое пространство предстает перед нами как многослойное пересечение различных текстов, вместе складывающихся в определенный пласт, со сложными внутренними соотношениями, разной степенью переводимости и пространствами непереводимости» [Лотман 2000, с. 30]. Таким образом, сосуществование в культуре различных видов текстов предполагает возможность их трансформации (например, цифровая кодировка информации в компьютерных технологиях или перевод языка прозы на язык кинематографа при экранизации художественного произведения). О таких трансформациях говорил и Г.Г. Почепцов, отмечавший, что «сообщение на любом другом языке может быть переведено на естественный язык» [Почепцов 2002, с. 47]. При этом под «другими» языками понимаются различные языки культуры (язык музыки, живописи), при помощи которых создаются различные типы текстов (музыкальный, графический). Продуктом естественного языка является вербальный текст. Наблюдается также и обратный процесс, например, театральная коммуникация, которая представляет собой «результат множественности интерпретаций и условной переводимости словесного (дискретного) текста драмы в сценическое действие» [Габдуллина 2009, с. 5]

В исследовании рассматривается семиотическая пара «графический текст — вербальный текст», которые сближаются между собой по многим критериям. Во-первых, они имеют набор основных единиц (словарь) и правила их сочетания (грамматику) [Елина 2003, с. 32]; во-вторых, они обнаруживают сходство в пространственно-временной организации [Ритм. 1974]; в-третьих, в обеих системах действуют универсальные законы формообразования, в частности, принцип золотого сечения, который является основой организации как графических (произведений живописи) [Ковалев 1989], так и вербальных (произведения литературы) [Белоусов 2005е, с. 98] текстов.

Объектом данного исследования является композиция текста (как графического, так и вербального), в качестве предмета изучения рассматриваются механизмы межсемиотической трансформации композиции текста. Поскольку мы исследуем тексты разной семиотической природы, композиция рассматривается в широком смысле как «построение художественного произведения» [СЭС 1980], «конструкция литературного произведения» [Теоретическая поэтика 1999, с. 127], «структура художественной формы» [Есин 2000, с. 127-128], «группировка по определенной схеме элементов содержания» [Одинцов 2004, с. 174], другими словами, как организованная упорядоченность знаков семиотической системы. Под композицией графического текста мы понимаем расположение объектов графического текста относительно друг друга и их местоположение в пространстве картины в целом; под композицией вербального текста — локализацию номинаций объектов в пределах вербального текста, а также концептуальную композицию (то есть смысловую организацию) текстов-интерпретаций.

Целью данного исследования является выявление механизмов перекодирования языка живописи (графики) в вербальный текст как продукт естественного языка.

Поставленная цель определяет следующие задачи исследования:

2) выявить принципы группировки объектов в вербальном тексте;

3). исследовать денотативное пространство текста на уровне фрагментов, в частности рассмотреть формирование структурно-семантической взаимосвязи между двумя объектами;

5) сравнить результаты исследования по трем произведениям живописи и выявить общие механизмы» и закономерности трансформации графического текста в вербальный текст в процессе его вербализации. Методы исследования обусловлены его целями и задачами. В работе применяются следующие методы: общенаучные: а) метод научного эксперимента; Ъ) метод описания; с) метод моделирования, выступающий средством связи между уровнем эмпирических знаний и уровнем теоретических конструктов; лингвистические: а) компонентный анализ, позволивший осуществить обработку материала исследования; Ъ) графосемантическое моделирование, на основании которого были реконструированы семантические структуры фрагментов вербального текста; с) позиционный анализ, который позволил рассмотреть порядок следования номинаций объектов графического текста в вербальном тексте; вероятностно-статистические: корреляционный анализ, применявшийся для выявления принципов группировки объектов в вербальном тексте. Достоверность результатов обеспечивается использованием различного по своей структуре материала (исходные тексты относятся к разным жанрам, что позволяет говорить об универсальных механизмах трансформации, вне зависимости от жанра произведения) и применением разноаспект-ных методов исследования.

Научная новизна работы состоит в том, что впервые предпринята попытка системного и многоаспектного изучения механизмов трансформации-композиции текстов, имеющих разную семиотическую природу. Множество видов анализа вторичных текстов позволили выделить механизмы трансформации, действующие на различных уровнях текстового пространства: на уровне целого текста и на уровне его фрагмента. Вербальный текст анализируется также с двух разных точек зрения: с точки зрения его поверхностной и глубинной структуры, которая в работе обозначена как внешняя и внутренняя композиция, что дает более детальную картину процесса вербализации.

Практическая ценность диссертации состоит в возможности использования результатов работы в лекционных курсах по общей теории перевода. Учет новых фактов о механизмах межсемиотических трансформаций может применяться в процедуре анализа переводных текстов.

Основные результаты диссертационной работы, учитывающие особенности рецепции графического пространства, также могут использоваться, в процессе организации любых графических пространств, предполагающих их визуальное восприятие, например, наглядных пособий, иллюстраций, а также при построении рекламного пространства. • *

Основные положения работы, выносимые на защиту:

5. Число фрагментов, на которые делится каждая картина в сознании информантов, различно и не зависит от количества объектов на картине. При фрагментировании пространства картины выделяются объекты, представляющие собой отдельные фрагменты (объекты-фрагменты). Их число не зависит от количества объектов графического текста. Это наиболее значимые объекты для понимания картины, на которых концентрируется максимум внимания информантов.

Апробация работы. Основные результаты исследования излагались на Международной научно-практической конференции «Филологические чтения» (Оренбург, 1-2 ноября 2007); IV Международной научной конференции «Слово, высказывание, текст в когнитивном, прагматическом и культурологическом аспектах» (Челябинск, 25-26 апреля 2008 г.); V Международной научной конференции «Слово, высказывание, текст в когнитивном, прагматическом и культурологическом аспектах» (Челябинск, 26-27 апреля 2010 г.); Всероссийской научно-практической конференции «Филологические чтения» (Оренбург, 29-30 октября 2010 г.).

Диссертационное исследование обсуждалось на заседании кафедры ан8 глийской филологии и методики преподавания английского языка Оренбург-скогр государственного университета (23 декабря 2010 г.). Фрагменты данной работы обсуждались на аспирантских семинарах в рамках Лаборатории филологического моделирования и проектирования ГОУ ОГУ (2007 — 2010 гг.). По материалам диссертационного исследования опубликовано 11 печатных работ.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Композиция текста в лингвосемиотическом освещении"

Выводы по третьей главе I

Итак, в третьей главе была рассмотрена так называемая «внутренняя» композиция денотативного пространства текста, то есть организация- семантических компонент (смыслов) вербального текста. Вначале анализ внутренней композиции проводился на уровне вербализованного фрагмента графического текста: сравнивались особенности формирования структурно-семантической связи между объектами фрагмента в разных, фрагментах одного и того* же графического текста.

Структурно-семантическая связь между объектами фрагмента базируется на ряде семантических компонент, среди которых есть универсальные (то есть общие для всех фрагментов одного и того же графического текста), потенциальные (характерные для двух фрагментов* из трех) и индивидуальные (проявляющиеся только в одном фрагменте).

I компонентами являются обозначение целостности, номинация цвета, перечисление других объектов и характеристика интенсивности действия или признака; для фрагментов пейзажа - перечисление других объектов и описание физических параметров объектов.

Доля универсальной семантики в структуре связи между объектами фрагмента варьируется следующим образом. В среднем во фрагментах карти I ны «Явление Христа народу» актуализируется 37,7 % универсальной семантики, во фрагментах портрета А.П. Струйской - 37,3 %, во фрагментах пейзажа «Свежий ветер. Волга» - 29 %. Соответственно, доля универсальной семантики в структуре связи между объектами фрагмента для всех трех картин -34,7%.

Далее «внутренняя композиция» денотативного пространства текста анализировалась на уровне целого текста: была реконструирована так называемая концептуальная композиция графического текста, под которой мы, понимаем распределение семантики в пространстве исходного графического текста. В концептуальной композиции денотативного пространства текста выделяется универсальная (общая для всех трех графических текстов — картин), потенциальная (характерная для двух графических текстов из трех) и индивидуальная (актуализирующаяся только для одного графического текста и, очевидно, репрезентирующая его уникальный смысл) семантика.

К универсальной семантике денотативного пространства относится обозначение цвета, выделение пространственных центров и локализация-объектов в пространстве. Доля универсальной семантики в концептуальной композиции картины «Явление Христа народу» - 24 %, портрета А.П. Струйской - 31 %, а пейзажа «Свежий ветер. Волга» — 49 %. Таким образом, доля универсальной семантики в среднем составляет 34,7 %.

Таким образом, можно выделить некоторые универсальные механизмы вербализации графического текста, не зависящие от жанрово-стилистических особенностей исходного (графического) текста.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Проведенное исследование посвящено изучению механизмов вербализации графического текста на материале сочинений-описаний по картине. Композиция вторичных (вербальных) текстов анализируется в различных аспектах, что позволяет выявить общие механизмы трансформации графического текста в вербальный.

Композиция текстов, созданных при помощи различных семиотических систем, анализируется, в рамках денотативного пространства, которое позволяет сравнивать тексты разной семиотической природы. Возможность использования денотативного пространства для изучения композиции текста обусловлена применением в работе пространственной модели анализа текста, главным достоинством которой является выделение в тексте предметов, каждый из которых имеет собственную структуру. Структура денотативного пространства текста формируется денотатами как для графического, так и для вербального текста.

Во второй главе был проведен анализ внешней композиции денотативного пространства текста. Под внешней композицией мы понимаем расположение денотатов (вербальных номинаций объектов) относительно друг друга. В результате количественного анализа вербальных номинаций были выявлены следующие закономерности. Во-первых, в процессе трансформации графического текста в вербальный текст вербализуется около 30 % объектов графического текста (исключение составляют графические тексты, репрезентирующие один объект, в котором невозможно выделить части). Вовторых, наблюдается редукция количества объектов в целом: число номинаций вдвое меньше, чем число объектов в исходном тексте.

Проведен позиционный анализ вербальных номинаций: определялась координата каждой номинации от начала до конца текста. Объекты, которые либо упомянуты в названии, либо расположены в композиционно сильной области пространства на картине, в частности, в области линий золотого сечения, становятся объектами, с которых начинается описание, а также смысловыми доминантами вербального текста.

В результате анализа группировки* объектов^ установлено, что доля сильных взаимосвязей между объектами во всех трех случаях (мы рассматривали три разных графических текста) составляет 11 % от общего их числа. То есть, вне зависимости от жанровых особенностей графического текста, в сознании информантов формируется «основное ядро» связанных между собой объектов, составляющееТ1 % от всей структуры связей.

Также выделяется несколько принципов группировки и объединения объектов, некоторые из которых являются общими для всех текстов: близость расположения относительно друг друга, внешнее сходство и функционально-смысловой принцип.

Анализ фрагментирования текста показал, что число фрагментов, на которые делится каждая картина в сознании информантов, различно и не зависит от количества объектов на картине. При делении пространства картин на фрагменты выделяются объекты, переходящие сами в себя, то есть представляющие собой отдельные фрагменты (объекты-фрагменты). Их число не зависит от количества объектов графического текста. По всей видимости, это наиболее значимые объекты для понимания картины, на которых концентрируется максимум внимания информантов.

В третьей главе исследовалась внутренняя композиция денотативного пространства текста, под которой мы понимаем смысловую организацию текста, так называемый «семантический рисунок» вербального текста. Внутренняя композиция изучалась при помощи метода графосемантического моделирования и метода построения концептов. Смысловая организация анализировалась, во-первых, на уровне фрагмента текста, где реконструировалась структурно-семантическая связь между объектами фрагмента. Анализ девяти разных фрагментов позволил сделать вывод о существовании универсальных семантических компонент, участвующих в формировании связи между объектами фрагмента.

Реконструкция концептуальной композиции текста показала, что, во-первых, часть пространственных характеристик композиции графического текста (верх-низ, лево-право и т.д.) трансформируется во внутреннюю композицию вербального текста, реализуясь в его семантике. Во-вторых, в процессе трансформации графического текста в вербальный семантика графического текста реализуется в трех разных типах: универсальная, потенциальная и индивидуальная. Доля универсальной семантики составляет около 35 %. В-третьих, в процессе вербализации графического текста всегда наблюдается обозначение цвета, выделение пространственных центров и локализация объектов в пространстве.

Список научной литературыПодтихова, Евгения Александровна, диссертация по теме "Теория языка"

1. Алефиренко, Н.Ф. Современные проблемы науки о языке. / Н.Ф. Але-фиренко. - М.: Изд.-во Флинта, изд.-во Наука, 2005. - 416 с.

2. Аристотель и античная литература / Аристотель. Под. ред. М. Гаспаро-ва. М.: Наука, 1978. - 232 с.

3. Арнольд, И.В. Стилистика декодирования. Курс лекций / И.В. Арнольд. Л.: ЛГПИ им. А.И. Герцена, 1974. - 76 с.

4. Арутюнова, Н.Д. Языковая метафора // Лингвистика и поэтика. — М.: Наука, 1979.-С. 147-174

5. Астафурова, Т.Н. Лингвосемиотика сакральности: знак, слово, текст / Т.Н. Астафурова, A.B. Олянич // Вестник Волгоградского государственного университета. Серия 2: Языкознание. Волгоград, 2009.-№ 1.-С. 80-87

6. Бабушкин, А.П. Типы концептов в лексико-фразеологической семантике языка / А.П. Бабушкин. Воронеж: Изд-во Воронежского гос. ун-та, 1996.-104 с.

7. Бабенко Л.Г. Денотативное пространство русского глагола: аспекты и перспективы изучения / Л.Г. Бабенко // Денотативное пространство русского глагола: Материалы IX Куз. 1.1.1. М, 1998. - С. 3-11

8. Бабенко, Л.Г. Лингвистический анализ художественного текста. Теория и практика: Учебник; Практикум / Л.Г. Бабенко, Ю.В. Казарии. — 2-е изд. М.: Флинта: Наука, 2004. - 496 с.

9. Барт, Р. Избранные работы: Семиотика: Поэтика : Пер. с фр. / Р. Барт // Сост., общ. ред. и вступ. ст. Г.К. Косикова. — М.: Прогресс, 1989. — 616 с.

10. Ю.Басин, Е.Я. Творческая личность художника. / Е.Я. Басин. М.: Знание, 1988.-61 с.

11. П.Бахтин, М.М. Вопросы литературы и эстетики. / М.М. Бахтин- — М.: Худ. Лит., 1975.-502 с.I

12. Белоусов, К.И. Семантическая организация текста и его восприятие в аспекте моделирования / К.И. Белоусов, // Вестн. Оренбург, гос. ун-та. — 2005а — № 11.-С. 63-74

13. Белоусов, К.И. Деятельностно-онтологическая концепция формообразования текста : дис. . докт. филол. наук / К.И. Белоусов. — Оренбург, 20056. 374 с.

14. Белоусов, К.И. Введение в экспериментальную лингвистику: Учеб. пособие. / К.И. Белоусов, H.A. Блазнова. М.: Флинта: Наука, 2005в. — 136 с.

15. Белоусов, К.И. Текст: пространство, время, темпоритм: монография / К.И. Белоусов. — Новосибирск: Сибирские огни, 2005Э. — 248 с.

16. Белоусов, К.И. Применение метода графосемантического моделирования в лингвомаркетологических исследованиях / К.И. Белоусов, H.JI. Зелянская // Вестн. Оренбург, гос. ун-та. 2005е - № 8. - С. 40-46

17. Белоусов, К.И. Моделирование понятийного потенциала термина заглавие / К.И. Белоусов, H.JI. Зелянская // Изв. высш. учеб. заведений. Поволжский регион. Гуманитарные науки. — Пенза, 2008а. — № 4. С. 6272

18. Белоусов, К.И. Синергетика текста: от структуры к форме: монография / К.И. Белоусов. М.: Эдиториал УРСС, 20086. - 248 с.

19. Белоусов, К.И. Теория и методология полиструктурного синтеза текста / К.И. Белоусов. Флинта : Наука, 2009. - 216 с.

20. Белоусов, К.И. Филологические модели: теоретические и прикладныеаспекты филологических исследований / К.И. Белоусов, H.J1. Зелян-ская. Saarbrucken: LAP Lambert Academic Publishing, 2011. - 224 с.

21. Беляков, З.С. Проблема философского анализа языка фотографии / 3.G. Беляков // Вестник Томского государственного университета. — Томск: Томскй государственный университет, 2008. № 317. - С. 35-38

22. Белянин, В.П. Психолингвистический и концептуальный анализ художественного текста с позиций доминанты / В.П. Белянин // Логический анализ текста. Концептуальный анализ. — М.;, 1990. С. 6-12

23. Бёнвенист, Э. Общаяшингвистика: / Э. Бенвенист. — М.: Прогресс, 1974. -447 с.

24. Блазнова, H.A. Точечные аттракторы в структуре текста: дис: канд.,филол. наук / H.A. Блазнова. Кемерово, 2002. — 138 с.

25. Бодлер, Ш. Шарль Бодлер об искусстве / Ш. Бодлер. М.: Искусство, 1986.-421 с.

26. Большой толковый словарь русского языка. / Сост. и гл. ред. С.А. Кузнецов. СПб.: «Норинт», 2000. - 1536 с.

27. Борисова, С.А. Онтологическая триада "пространство человек — текст" как специфическая коммуникативная система (Психолингвистическое исследование) / С.А. Борисова : дис. . д-ра филол. наук. - Ульяновск, 2004. - 492 с.

28. Брандес, М:П. Стилистика текста. Теоретический курс: учебник / М.П. Брандес. М:: Прогресс - Традиция; ИНФРА-М, 2004. - 416 с.

29. Бродецкий, А.Я. Внеречевое общение в жизни и в искусстве: Азбука молчания: Учеб. пособие для творческих учеб: заведений, фак. педагогики и психологии. / А.Я. Бродецкий. -М;: ВЛАДОС, 2000. 192 с.

30. Валгина, Н.С. Теория текста: Учебное пособие / Н.С. Валгина. М.: Логос, 2003.-280 с.

31. Вежбицкая, А. Сравнение Градация - Метафора / А. Вежбицкая // Теория метафоры. -М.: Прогресс, 1990. - С. 133-153

32. Виноградов, В.В. Проблема авторства и теория стилей / В.В. Виноградов. М.: Государственное издательство «Художественнойлитературы», 1961. — 612 с.

33. Зб.Воронин, C.B. Основы фоносемантики / C.B. Воронин. — Л.:, Изд-во1. ЛГУ, 1982.-244 с.

34. Всеволодова, М.В. Способы выражения временных отношений в современном русском языке / М.В. Всеволодова. М.: Издательство Московского Университета, 1975. - 265 с.

35. Выготский, Л.С. Психология искусства. / Л.С. Выготский. — М.: Искусство, 1965. -379 с.

36. Габдуллина, А.Р. Отражение семиотических кодов театральной коммуникации в авторской ремарке (на примере американской драматургии первой половины XX века) / А.Р. Габдуллина : автореферат дисс. канд. филол. наук. Уфа, 2009. - 22 с.

37. Гак, В.Г. Языковые преобразования. / В.Г. Гак. М.: Школа «Языки русской культуры», 1998. - 768 с.

38. Галеев, Б.М. Человек, искусство, техника / Б.М. Казань: Изд-во Казанского ун-та, 1987. - 263 с.

39. Гальперин, И.Р. Текст как объект лингвистического исследования. / И.Р. Гальперин. М.: Наука, 1981. - 140 с.

40. Гаспаров, Б.М. Послесловие. Структура текста и культурный контекст / ' Б.М. Гаспаров // Литературные лейтмотивы. Очерки по русской литературе XX века / Б.М. Гаспаров. М.: Наука, 1993. - С. 274-303

41. Гашева, Н.В. Литература и живопись. / Н.В. Гашева, H.H. Гашева, Е.Ю. Белозерова, Г.Н. Плюснина. — Пермь: Изд-во пермского госуниверситета, 1990.-80 с.

42. Гимпельсон, Е.Г. Системные характеристики композиции риторического произведения / Е.Г. Гимпельсон : дисс. канд. филол. наук. Волгоград, 1998.-228 с.

43. Горелов, И.Н. Синестезия и мотивированные знаки подъязыков искусствоведения / И.Н. Горелов // Проблемы мотивированности языкового знака. — Калининград: Изд-во Калининградского ун-та, 1976. — С. 74-82.

44. Готт, B.C. Симметрия и асимметрия как категории познания / B.C. Готт, А.Ф. Перетурин // Симметрия, инвариантность, структура (Философские очерки) / Под ред. проф. Готта B.C. — М.: Высшая* школа, 1967. — 339 с.

45. Дарвин, М.Н. Продается ли вдохновенье? Еще раз о «Разговоре книгопродавца с поэтом» / М.Н. Дарвин // Пушкинский сборник / сост.: И. Лощилов, И. Сурат. М.: Три Квадрата, 2005. - С. 133-138

46. Деев, А.Н. Введение в теорию гармонии / А.Н. Деев. — Новосибирск, 2001.-295 с.

47. Депенчук, Н.П. Симметрия и асимметрия в живой природе / Н.П. Де-пенчук. Киев: Изд-во АН УСС, 1963.-176 с.

48. Дмитровский, А.Л. Виды композиций в журналистском тексте / А.Л. Дмитровский // Ученые записки Орловского государственного университета. Серия: Гуманитарные и социальные науки. Орел: Орловский государственный университет, 2009. - № 1. - С. 189-197

49. Дридзе, Т.М. Социальная коммуникация как текстовая деятельность в семиосоциопсихологии // Общественные науки и современность. 1996. — № 3. — С. 145-151

50. Дюбуа, Ж. Общая риторика / Ж. Дюбуа, Ф. Эделин, Ж.-М. Клинкенберг, Ф. Мэнге, Ф. Пир, А. Тринон. М., 1986. - 392 с.

51. Елина, Е.А. Вербальные интерпретации произведений изобразительного искусства (номинативно-коммуникативный аспект) / Е.А. Елина : дис. . д-ра. филол. наук. Волгоград, 2003. - 382 с.

52. Ерчак, Н.Т. Особенности понимания художественного текста взрослыми и детьми / Н.Т. Ерчак // Вопросы психологии. 1994. — № 3. - С. 8287

53. Есин, А.Б. Принципы и приемы анализа литературного произведения: Учебное пособие / А.Б. Есин. 3-е изд. - М.:. Флинта, Наука, 2000. -248 с.

54. Естественная письменная русская речь: исследовательский и образовательный аспекты. Ч. II: Теория и практика современной письменной речи: Материалы конференции / Под ред. Н.Д; Голева. Барнаул: Изд-во Алт. ун-та, 2003. - 280 с.

55. Желтухина, М.Р. Специфика речевого воздействия тропов в языке СМИ / М.Р. Желтухина : дисс. д-ра филол. наук. — Москва, 2004. 721 с.

56. Жинкин, Н.И. Речь как проводник информации. / Н.И. Жинкин. М: Наука, 1982.- 159 с.

57. Жирмунский, В.М. Композиция лирических стихотворений. / В.М. Жирмунский. СПб.: Опояз, 1921. - 107 с.бЗ.Залевская, A.A. Введение в психолингвистику / A.A. Залевская. М.: Российский гос. гуманит. ун-т, 2000. - 382 с.

58. Илова, Е.В. Лингвосемиотика театра в социальной игре (на примере номинаций устройства театра и театрального топоса) / Е.В. Илова // Lingua mobilis, т. 20 Астрахань: ООО Центр интеллектуальных услуг "Энциклопедия", 2010. - № 1. - С. 62-66

59. Ионова, М.Б. Абсолютно слабые позиции текста / М.Б. Ионова: дис. . канд. филол. наук.-Кемерово, 2003- 155 с.

60. Каган, М.С. Морфология искусства. Историко-теоретическое исследование внутреннего строения мира искусств. / М.С. Каган. — Л.: Издательство «Искусство», 1972 г. — 440 с.

61. Кайда, Л.Г. Композиционный анализ художественного текста: Теория. Методология. Алгоритмы обратной связи. / Л.Г. Кайда. — М.: Флинта, 2000.- 152 с.

62. Казарин, Ю.В. Филологический анализ поэтического текста: учебник для вузов / Ю.В. Казарин. М.; Екатеринбург: Академический Проект: Деловая книга, 2004. - 432 с.

63. Казыдуб, H.H. Дискурсивное пространство как фрагмент языковой картины мира (теоретическая модель) / H.H. Казыдуб: автореф. дис. д-ра филол. наук. — Иркутск, 2007. 34 с.

64. Каменский, A.A. Вернисажи / A.A. Каменский. — М.: Сов. худ., 1974. — 523 с.

65. Кандинский, В.В. Избранные труды по теории искусства: В 2 т. / В.В. Кандинский. — М.: Гилея, 2001. Т. 1. - 390 с.

66. Кантор, A.M. Предмет и среда в живописи / A.M. Кантор. М.: «Советский художник», 1981. 127 с.

67. Карасик, В.И. Языковой круг: Личность, концепты, дискурс / В.И. Карасик. Волгоград: Перемена, 2002. — 477 с.

68. Карлгоф, В.И. Живописец // Искусство и художник в русской прозе первой половины XIX века. / В.И. Карлгоф. — Л.: Изд-во ЛГУ, 1989. С. 4354

69. Кацнельсон, С.Д. Типология языка и речевое мышление / С.Д. Кацнель-сон. Изд.4. M.: URSS, 2009. - 218 с.

70. Ковалев, Ф.В. Золотое сечение в живописи: Учеб.пособие. / Ф.В. Ковалев. К.: Выща шк. Головное изд-во, 1989. - 143 с.

71. Кожина, М.Н. Стилистика русского языка / М.Н. Кожина. М.: Просвещение, 1993.-224 с.

72. Колшанский, Г.В. От предложения к тексту / Г.В. Колшанский // Сущность, развитие и функции языка. -М., 1987. С. 6-18

73. Коммуникативная стилистика художественного текста: лексическая структура и идиостиль / Н.С. Болотнова и др.; под ред. Н.С. Болотно-вой. Томск: Изд-во Том. гос. пед. ун-та, 2001. — 331 с.

74. Корбут, А.Ю. Повтор как средство структурной организации художественного прозаического текста (элементы симметрии) / А.Ю. Корбут : дис. канд. филол. наук. Иркутск, 1994. - 139 с.

75. Корбут, А.Ю. Текстосимметрика: монография / А.Ю. Корбут. Ир*кутск: Изд-во ГОУ ВПО «Иркут. гос. пед. ун-т», 2004. 200 с.

76. Коржнева, Е.А. Экспериментальная деятельность лингвиста при исследовании текста / Е.А. Коржнева : дисс. канд. филол. наук. — Бийск, 2002. -188 с.

77. Коробко, В.И. Золотая пропорция и проблемы гармонии систем / В.И.

78. Коробко. М.: Изд-во Ассоциации строительных вузов СНГ, 1998. — 373 с.

79. Коробко, В.И. Золотая пропорция: некоторые философские аспекты гармонии / В.И. Коробко. М.: Изд-во Ассоциации строительных вузов; Орел: Изд-во ОрелГТУ, 2000. - 204 с.

80. Коробко, В.И. Золотая пропорция и человек. / В.И. Коробко, Г.Н. Коробко. — М.: Изд-во Международной ассоциации строительных вузов, 2002. 394 с.

81. Кошаев, В.Б. Композиция в русском народном искусстве / В.Б. Кошаев

82. Вестник Удмуртского университета — Ижевск: Удмуртский государственный университет, 2006. № 12. - С. 71-74

83. Кравченко, A.B. Язык и восприятие: Когнитивные аспекты языковой категоризации / A.B. Кравченко. Иркутск: Изд. Иркут. Гос. ун-та, 2004. - 206 с.

84. Крейдлин, Е.Г. Иконические жесты в дискурсе / Е.Г. Крейдлин // Вопросы языкознания. М.: Наука, 2006. - № 4 (июль-август) — С. 46-56

85. Кубрякова, Е.С. Лексический анализ языка. Модели действия / Е.С. Кубрякова // Логический анализ языка. Модели действия. — М.: Наука, 1992.- 166 с.

86. Кухаренко, В.А. Интерпретация текста / В.А. Кухаренко. М., 1988. — 192 с.

87. Ласица, Л.А. Внутреннее время текста: лексико-грамматические и онтологические модели / Л.А. Ласица : дис. . канд. филол. наук. -Оренбург, 2008. 214 с.

88. Лекомцев, Ю.К. Процесс абстрагирования в изобразительном искусствеи семиотика / Ю.К. Лекомцев // Труды по знаковым системам. — Тарту: Изд-во Тартуского ун-та, 1979. -№ 11. С. 120-142

89. Леонтьев, A.A. Основы психолингвистики / A.A. Леонтьев. М.: Смысл, 1999.-287 с.

90. Лессинг, Г.Э. Лаокоон, или о границах живописи и поэзии. Перевод Е.Эделъсона (под ред. H.H. Кузнецовой) / Лессинг Г.Э. // Лессинг Г.Э. Избранные произведения. -М.: Худож. лит., 1953 — С. 385516

91. Лихачев, Д.С. Литературоведение и лингвостилистика. / Д:С. Лихачев. Киев, 1987. - 186 с.

92. Лосева, Л.М. Как строится текст / Л.М. Лосева. М.: Просвещение, 1980. - 94 с.

93. Лотман, Ю.М. Структура художественного текста / Ю.М. Лотман. -М.: Искусство, 1970.-384 с.

94. Лотман, Ю.М. Замечания о структуре повествовательного текста. / Ю.М. Лотман // Труды по знаковым системам Сборник статей. Редколлегия: . Ю. Лотман (отв. ред.) и др.. Тарту, 1973. - т. VI - С. 382-386

95. Лотман, Ю.М. О семиосфере / Ю.М. Лотман // Статьи по семиотике и топологии культуры. Избранные статьи: в 3 т. Таллин: Александра, 1992. - Т. 1. - С. 11-24

96. Лотман, Ю.М. Анализ поэтического текста. Публикуется по книге: Лотман Ю.М. "О поэтах и поэзии" / Ю.М. Лотман. Санкт-Петербург, 1996. - 132 с.

97. Лотман, Ю.М. Структура художественного текста // Лотман Ю.М. Об искусстве / Ю.М. Лотман. СПб.: «Искусство - СПБ», 1998. - С. 14 -285

98. Лотман, Ю.М. Семиосфера / Ю.М. Лотман. С.-Петербург: «Искусство - СПБ», 2000. - 704 с.

99. Лурия, А.Р. Язык и сознание / А.Р. Лурия. Под редакцией Е.Д.

100. Хомской. М: Изд-во Моск. ун-та, 1979. - 320 с.

101. Матяш, С.А. Жанр инвективы в поэзии Ф.И. Тютчева / С.А. Матяш // Вестн. Оренбург, гос. ун-та. 2007- № 77. - С. 36-43

102. Махов, А.Е. Система понятий и терминов музыковеденияв истории европейской поэтики : автореферат дисс.д-ра филол наук / А.Е. Махов. М., 2007. - 49 с.

103. Машутина, Е.А. Структурное моделирование понятийного пространства термина 'КОНЦЕПТ' / Е.А. Машутина // Вестник Челябинского государственного университета. — Челябинск, 2009. № 7 (188).-Вып. 41.-С. 101-105

104. Молева, Н.М. Жизнь моя живопись / Н.М. Молева. — М.: Моск. рабочий, 1877.-230 с.

105. Моррис, Ч.У. Основания теории знаков / Ч.У. Моррис // Семиотика. Сборик переводов. Под ред. Ю. С. Степанова. М.: Радуга, 1983.-С. 37-89

106. Москальская, О.И. Грамматика текста / О.И. Москальская. М.: Высш. шк., 1981. - 183 с.

107. Москальчук, Г.Г. Структурная организация и самоорганизация текста: монография / Г.Г. Москальчук. — Барнаул: Изд-во Алт. Ун-та, 1998.-240 с.

108. Москальчук, Г.Г. Структура текста как синергетический процесс / Г.Г. Москальчук М.: Едиториал УРСС, 2003. - 296 с.

109. Мохамед, Н.В. Психолингвистическое исследование процессов понимания текста / Н.В. Мохамед : автореф. дис. . док. филол. наук. -Уфа: изд-во Баш. ун-та, 2000. — 39 с.

110. Мочалов, Л.В. Пространство мира и пространство картины: очерки о языке живописи / Л.В. Мочалов. — М.: Советский художник, 1983.-375 с.

111. Мукаржовский, Я. Исследования по эстетике и теории искусства / Я. Мукаржовский. М., 1994. - 605 с.

112. Мурзин, JI.H. Текст и его восприятие / JI.H. Мурзин, A.C. Штерн. Свердловск: Изд-во Урал, ун-та, 1991. — 172 с.

113. Мышкина, H.JT. Внутренняя жизнь текста: механизмы, формы, характеристики / H.JI. Мышкина. Пермь: Изд-во Перм. ун-та, 1998. -152 с.

114. Николаева, Т.М. Лингвистика текста. Современное состояние и перспективы / Т.М. Николаева // Новое в зарубежной лингвистике. — М.: Прогресс, 1978. Вып. 8. - С. 5-39

115. Николина, H.A. Филологический анализ текста: Учеб. пособие для студ. высш.пед.учеб.заведений. / H.A. Николина. — М.: Издательский центр «Академия», 2003. 256 с.

116. Новиков, А.И. Семантика текста и ее формализация / А.И. Новиков. М.: Наука, 1983. - 216 с.

117. Новиков, А.И. Знание в системах общения / А.И. Новиков // Лингвистическая прагматика и проблемы общения с ЭВМ. М., 1989. -С. 58-103

118. Новиков, А.И. Семантическое пространство текста и способы его членения / А.И. Новиков // Категоризация мира: пространство и время. -М., 1997.-С. 36-37

119. Одинцов, В.В. Стилистика текста. / В.В. Одинцов. Изд. 2-е, стереотипное. М.: Едиториал УРСС, 2004. - 264 с.

120. Олянич, A.B. Презентационная теория дискурса: монография / A.B. Олянич. М.: Гнозис, 2007. - 407 с.

121. Пирс, Ч.С. Избранные философские произведения. Пер. с англ. / Ч.С. Пирс. Перевод К. Голубович, К. Чухрукидзе, Т. Дмитриева. М.: Логос, 2000. - 448 с.

122. Полева, Н.С. Цвет как язык живописи в психологии искусства H.H. Волкова / Н.С. Полева // Культурно-историческая психология. — М.: Московский городской психолого-педагогический университет, 2007.-№2.-С. 93-100

123. Полевой, H.A. Живописец // Искусство и художник в русской прозе XIX в. / H.A. Полевой. Л.: Изд-во ЛГУ, 1989. - С. 122-237

124. Пономаренко, И.Н. Симметрия / асимметрия в лингвистике текста / И.Н. Пономаренко : дис. . д-ра. филол. наук. Краснодар, 2006. — 322 с.

125. Поспелов, Г.Н. Искусство и эстетика. / Г.Н. Поспелов. М.: Искусство, 1984. — 325 с.

126. Потебня, A.A. Эстетика и поэтика. / А. Потебня. М.: Искусство, 1976.-614 с.

127. Почепцов, Г. Г. Семиотика / Г.Г. Почепцов. М.: «Рефл-бук», К.: «Ваклер», 2002. - 432 с.

128. Ракитина, C.B. Когнитивно-дискурсивное пространство научного текста: автореф. дис. д-ра филол. наук / C.B. Ракитина. Волгоград, 2007.-46 с.

129. Реформатский, A.A. Лингвистика и поэтика /A.A. Реформатский. Отв. ред. Г.В. Степанов. М.: Наука, 1987. 263 с.

130. Ритм, пространство и время в литературе и искусстве. Под. ред. Б.Ф. Егорова. Ленинград: Издательство «Наука», 1974. - 299 с.

131. Рождественский, Ю.В. Теория риторики / Ю.В. Рождественский..- М.: Добросвет, 1997. 254 с.

132. Розенов, Э.К. Закон золотого сечения в поэзии и в музыке / Э.К. Розенов // Статьи о музыке. М., 1982. - С. 119-156

133. Сахарный, JI.B. Введение в психолингвистику: Курс лекций / JI.B. Сахарный. — Л.: Изд-во Ленингр. ун-та, 1989. — 184 с.

134. Серебренников, Б.А. Роль человеческого фактора в языке: Язык и мышление / Б.А. Серебренников. М.: Наука, 1988. — 242 с.

135. Серикова Л.В. Портрет персонажа в прозе В.М. Шукшина: системное лексико-семантическое моделирование / Л.В. Серикова : дис. . канд. филол. наук. Барнаул, 2004. — 148 с.

136. Система. Симметрия. Гармония. М.: Мысль, 1988. - 315 с.

137. Скрелина, Л.М. О роли симметрии в построении текста / Л.М. Скрелина // Иностранные языки в школе. 1981. — № 1. - С. 22-24

138. Слышкин, Г.Г. От текста к символу: лингвокультурные концепты, прецедентных текстов в сознании и дискурсе. / Г.Г. Слышкин. — М.: Academia, 2000. 128 с.

139. Советский энциклопедический словарь — М.: «Советская Энциклопедия», 1980. — 1600 с.

140. Солганик, Г.Я. Стилистика текста: Учеб. пособие. / Г.Я. Солганик.- М.: Флинта, Наука, 1997. 256 с.

141. Соломоник, А.Б. Синтаксис в знаковых системах (с приложением дополненного словаря семиотических терминов) / А.Б. Соломоник. — Минск: МЕТ, 2007. 288 с.

142. Соломоник, А.Б. Язык как знаковая система. / А.Б. Соломоник. Изд. 2-е. М.: Книжный дом «ЛИБРОКОМ», 2010. - 224 с..

143. Сорокин, Ю.А. Текст и его пространство / Ю.А. Сорокин // Категоризация мира: пространство и время. — М., 1997. С. 38-47

144. Сороко, Э.М. Структурная гармония систем / Э.М. Сороко. — М.: Наука и техника, 1984. — 264 с.

145. Соссюр, Ф. де. Труды по языкознанию. / Ф. де Соссюр. М., 1977.-696 с.

146. Степанов, Ю.С. Семиотика / Ю.С. Степанов. М.: Наука, 1971. -146 с.i

147. Стернин, И.А. Практическая риторика. / И.А. Стернин. — М.: Академия. 2006. 272 с.

148. Стренева, Н.В. Пространство студенческой парты и тексты-граффити / Н. В. Стренева // Вестн. Челябинского гос. ун-та. Филология. Искусствоведение. 2008. - Вып. 25 (127). - С. 137-142

149. Тарабукин, Н.М. Смысловое значение диагональных композиций в живописи // Труды по знаковым системам. Тарту: Изд. Тарт. гос. унта, 1973.-Т. 6.-С. 472-481

150. Тарасенко, В.В. Фрактальная семиотика: «слепые пятна», перипетии и узнавания / Закл.ст. Ю.С. Степанова. М.: Книжный дом «ЛИБРОКОМ», 2009. - 232 с.

151. Теоретическая поэтика: понятия и определения Хрестоматия для студентов филологических факультетов университетов и пединститутов. Автор-составитель: д-р. филол. наук, проф. Н.Д. Тамарченко. М., 1999. - 269 с.

152. Токарев, Г. В. Лексические средства выражения особенностей миропонимания / Г. В. Токарев // Русский язык в школе : Научно4 методический журнал. 2003. - № 4. - С. 73-75

153. Томашевский, В.Б. Стилистика / В.Б. Томашевский. Л., 1983. -288 с.

154. Тураева, З.Я. Лингвистика текста. (Текст: структура и семантика)177

155. З.Я. Тураева. М.: Просвещение, 1986. - 127 с.

156. Успенский, Б.А. Семиотика искусства. / Б.А. Успенский. М.: Школа «Языки русской культуры», 1995. - 360 с.

157. Фадеева, И.В. Стилистика, композиция и классификация газетного интервью как жанра / И.В. Фадеева // Вопросы лингвистики и литературоведения. — Астрахань: Астраханский государственный университет, 2008. № 1. - С. 89-95

158. Фреге, Г. Смысл и денотат / Г. Фреге // Семиотика и информатика. М., 1997. Вып. 35. - С. 351-379

159. Фрумкина, P.M. Психолингвистика: что мы делаем, когда говорим и думаем / P.M. Фрумкина. Препринт WP6/2004/04 М.: ГУ ВШЭ, 2004.-24 с.

160. Хайдеггер, М. Исток художественного творения / М. Хайдеггер // Зарубежная эстетика и теория литературы XIX — XX вв. М.: Изд-во МГУ, 1987.-С. 264-313

161. Халина, Н.В. Феноменологический анализ текста Василия Шукшина: монография / Н.В. Халина. Барнаул: Изд-во Алт. ун-та, 1997.- 134 с.

162. Цицерон, М.Т. Три трактата об ораторском искусстве / Пер. с лат. Ф.А. Петовкого, И.П. Стрельниковой, M.JI. Гаспарова / Под ред. M.JI. Гаспарова. — М: Научно издательский центр «Ладомир», 1994. 475 с.

163. Черемисина, Н.В. Вопросы эстетики русской художественной речи. / Н.В. Черемисина. - Киев: Вища школа, 1981. - 240 с.

164. Шабес, В.Я. Событие и текст / В.Я. Шабес. М.: «Высшая школа», 1989. - 175 с.

165. Шафрановский, И.И. Симметрия в природе / И.И. Шафрановский. 2-е изд., перераб. - Л.: Недра, 1985. - 168 с.

166. Шахнарович, A.M. К проблеме языковой способности (механизма) / A.M. Шахнарович // Человеческий фактор в языке: язык и порождение речи. -М.: Наука, 1991. С. 99-114i i

167. Шевелев, И.Ш. Золотое сечение. Три взгляда на природу гармонии / И.Ш. Шевелев, М.А. Марутаев, И.П. Шмелев. М.: Стройиздат, 1990.-343 с.

168. Шендельс, Е.И. Внутренняя организация текста / Е.И. Шендельс // Иностр. яз. в шк. 1987. - № 4. - С. 9-12

169. Шкловский, В.Б. Новелла тайн / В.Б. Шкловский // Хрестоматия по теоретическому литературоведению. Тарту, 1976. - С. 107-128

170. Шмелев, А.Д. Русский язык и внеязыковая действительность. / А.Д. Шмелев. М.: Языки славянской культуры, 2002. - 496 с.

171. Эйзенштейн, С. М. Избранные статьи. / С. Эйзенштейн. — М.: Искусство, 1956.-456 с.

172. Эйхенбаум, Б.М. О прозе. О поэзии: Сб. ст. Л. : Худож. лит., 1986. - 456 с. Рец.: Дмитренко С. Воля к цельности // Вопр. Лит. / Б.М. Эйхенбаум. - М., 1988. - N 9. - С. 256-262

173. Эко, У. Отсутствующая структура. Введение в семиологию. / У. Эко. М.: ТОО "Петрополис", 1998. - 432 с.

174. Якимович, А.К. Художник и слово. Визуальные и вербальные аспекты авангардизма / А.К. Якимович // Искусствознание. 1999. - № 2. - С. 275-290

175. Якобсон, P.O. Статьи о живописи / P.O. Якобсон // Якобсон P.O. Работы по поэтике. М.: Прогресс, 1987. - С. 410-450

176. Яковлева, Е.С. Фрагменты русской языковой картины мира (модели пространства, времени и восприятия) / Е.С. Яковлева. М.: Издательство «Гнозис», 1994. - 334 с.

177. Янушкевич, И.Ф. Лигвосемиотика повседневной жизни англосаксонского социума / И.Ф. Янушкевич // Известия Российского государственного педагогического университета им. А.И. Герцена. — Волгоград: РГПУ им. А.И. Герцена, 2008. № 50 - С. 71 -78k I

178. Ярбус, А.Л. Роль движений глаз в процессе зрения. / А.Л. Ярбус. -М.: Наука, 1965.- 167 с.

179. Arnheim, R. Art and Visual Perception. New version / R. Arnheim. -Berkeley and Los Angeles: University of California Press, 1974. 508 p.

180. Danto, A. The Transfiguration of the Commonplace: / A. Danto. — Cambridge, Massachusetts and London: Harvard University Press, 1981. -213 p.

181. Kress, G., Van Leeuwen T. Reading images / G. Kreiss. — N.Y.: Deakin University Press, 1996. 288 p.

182. Lakoff, G., Johnson M. Metaphors we live by / G. Lakoff, M. Johnson. Chicago: L., 1980. - XIII, 242 p.

183. Lange, V., Dannenmann M. Farben hören, Töne schmecken // Die Zeitmagazin. / V. Lange. 1996. - № 22. - S. 38-45

184. Loef, C. Farbe-Musik-Form, ihre bedeutenden Zusammenhänge. / C. Loef. Göttingen, 1974. - 204 S.

185. Pawlik, J. Theorie der Farbe. / J. Pawlik. Köln: M. DuMont Schauberg, 1973.- 132 S.

186. Scott, C. The spoken image: photography and language. / С. Scott. — London: Reaktion Books, 1999. 363 p.

187. Sonesson, G. Die Semiotik des Bildes: Zum Forschungsstand am Anfang der 90-er Jahre // Ztschr. für Semiotik / G. Sonesson. Tübingen: 1993. -Bd.15. - S. 127-160

188. Thurlemann, F. Dürers Farbsyntax in Text und im Bild // Text und Bild, Bild und Text. / F. Thurlemann. Stuttgart: 1990. - S. 66-99

189. Tucker, W. Experiments in Aesthetic Communications. / W. Tucker. — Unpublished Doctors Dissert: Univ. of Illinois, 1955. 360 p.л