Конструкции, вводящие чужую речь, в художественном тексте

Комаров, Александр Сергеевич

автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.04
диссертация на тему: Конструкции, вводящие чужую речь, в художественном тексте

Год: 2010
Автор научной работы: Комаров, Александр Сергеевич
Ученая cтепень: кандидата филологических наук
Место защиты диссертации: Москва
Код cпециальности ВАК: 10.02.04

450 руб.

Диссертация по филологии на тему 'Конструкции, вводящие чужую речь, в художественном тексте'

Полный текст автореферата диссертации по теме "Конструкции, вводящие чужую речь, в художественном тексте"

На правах рукописи

604607609

КОМАРОВ Александр Сергеевич

КОНСТРУКЦИИ, ВВОДЯЩИЕ ЧУЖУЮ РЕЧЬ, В ХУДОЖЕСТВЕННОМ ТЕКСТЕ (на материале английского языка)

Специальность 10.02.04 - германские языки

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

-2 СЕН 2010

Москва 2010

004607609

Работа выполнена на кафедре грамматики английского языка факультета иностранных языков Московского педагогического государственного

университета

Научный руководитель:

доктор филологических наук, профессор Блох Марк Яковлевич

Официальные оппоненты:

доктор филологических наук, доцент Чикилева Людмила Сергеевна

кандидат филологических наук, доцент Гурьева Юлия Федоровна

Ведущая организация:

Московский государственный областной социально-гуманитарный институт

Защита состоится « » 2010 г. в часов на заседании

Диссертационного совета Д 212.154.16 при Московском педагогическом государственном университете по адресу: 119517, Москва, пр. Вернадского, д. 88, ауд. № 602.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Московского педагогического государственного университета по адресу: 119992, Москва, ул. М. Пироговская, д. 1.

Автореферат разослан « 2010 года.

Ученый секретарь

Диссертационного Совета "" Л. А. Мурадова

Общая характеристика работы

Данная работа представляет собой исследование представления говорящим чужой речи в тексте современной англоязычной художественной прозы. В исследовании рассматриваются способы введения чужой речи в речь говорящего на понятийной основе теории регуляции речевого общения, представленного в художественном повествовательном тексте.

Актуальность исследования определяется его вхождением в большую проблематику анализа регуляции речевого общения, ставшей в настоящее время особо значимым участком общественной жизни, в рамках стилевой дифференциации языка и повышенным вниманием к изучению речевого общения в существующих видах дискурса, а также условиям и способам включения образа речи другого в них. Актуальность темы исследования определяется необходимостью дальнейшего анализа языковых и релевантных экстраязыковых факторов установления и поддержания речевого контакта между коммуникантами в типических условиях общения. На данном этапе актуальным представляется изучение текста на основе выделения трех аспектов (содержательно-категориального, информационного и регуляционного), отвечающих непосредственным требованиям общения во всех его ипостасях, в том числе письменного.

Научная новизна работы обусловлена тем, что изучаемый материал анализируется на понятийной основе учения об адресации речи в диктемно-строевом аспекте. В работе с особой четкостью выступает адресно-регуляционная специфика речи, раскрывающаяся в диалоге между персонажами, в диалоге автора со своими героями и в виртуальном диалоге автора с читателями. Тем самым общая теория художественного речеобразования получает новые данные, что и определяет теоретическую значимость и практическое значение работы.

Теоретическая значимость исследования заключается в анализе чужой речи с позиций коммуникативно-парадигматической лингвистики, которая выделяет положения о регуляционном аспекте текста, а обращение к теории регуляции речевого общения позволяет по-новому взглянуть на представленное в художественном повествовательном тексте речевое общение и изображаемую в нем речь.

Практическое значение работы определяется возможностями использования результатов исследования в курсах практической и теоретической грамматики, стилистике, интерпретации текста, спецкурсах, затрагивающих вопросы чужой речи и речевого общения в художественном тексте, а также при написании учебных пособий, дипломных и курсовых работ.

Материалом исследования послужили художественные повествовательные тексты англоязычных авторов 20 - начала 21вв, выделенные методом сплошной выборки. Исследование проведено на материале художественных произведений около 90 авторов с общим объемом около 15 ООО страниц. Широкий охват источников исследования позволяет дать объективную картину, исключающую опасность индивидуально-авторских

предпочтений использования конструкций с чужой речью, а выводы сделаны на основе значительно большего количества произведений, чем это показывают приводимые в исследовании примеры.

Объектом исследования является англоязычный художественный повествовательный текст, его речевая структура как средство выражения диалога между участниками данного вида речевого общения.

Предметом исследования являются конструкции, с помощью которых изображается в художественном повествовательном тексте чужая речь.

Целью исследования является выявление способов введения чужой речи в речь говорящего на понятийной основе теории регуляции речевого общения в тексте современной англоязычной художественной прозы.

Исходя из поставленной цели, в данной работе решались следующие задачи:

1. Проанализировать особенности процесса речевого общения в художественном повествовательном тексте

2. Описать и систематизировать конструкции с чужой речью на основе положений о регуляционном аспекте текста

3. Исследовать вариативные формы передачи чужого высказывания и выявить оптимальную парадигматическую достаточность конструкций с чужой речью

4. Исследовать функциональное взаимодействие элементов конструкций и описать возникающие между ними отношения

5. Описать информативную ценность конструкций с чужой речью и составляющих их элементов

6. Проанализировать взаимосвязь микросистемы конструкций, вводящих чужую речь, с авторским повествованием

Методологической и теоретической основой исследования является системная концепция языка проф. М.Я. Блоха, его учение о регуляции речевого общения, учение о диктеме и выделение содержательно-категориального, информационного и регуляционного аспектов текста. В ходе исследования были использованы работы В.В. Виноградова, М.М. Бахтина, Ю.М. Лотмана, Ш. Балли, Р. Барта, Э. Бенвениста, Г. Гийома, А. Бенфилд, Ж.Женетт, И.А. Арнольд, Г.Н. Акимовой, В.Н. Волошинова, JI.C. Выготского, Е.А. Гончаровой, Е.А. Иванчиковой, H.A. Кожевниковой, В.А. Кухаренко, В.А. Лукина, Н.В. Максимовой, М.К. Милых, Т.М. Николаевой, В.В. Одинцова, Ж. Отье-Ревю, Ю.М. Сергеевой, И.П. Тарасовой, В.Е. Чернявской, Г.М. Чумакова, Л.М. Шелгуновой, Г.Г. Шпета, М. Флудерник, М. Шорта, Д. Танен и др. На защиту выносятся следующие основные положения:

1. В строе художественного повествовательного текста выделяется речь создателя текста как единственно непосредственно данная в реальном мире и воображаемо-представленная речь персонажей и рассказчика как перепорученная автором

2. Система регуляции речи в художественном повествовательном тексте вбирает в свою сферу диалог между персонажами, диалог создателя

текста как единственного реального говорящего и слушающего со своими героями и виртуальный диалог автора с читателями

3. В речевой структуре художественного текста конструкции с чужой речью выступают в качестве способов оформления субъектности персонажей, в основе которых лежат возникающие в речевом общении отношения создателя текста и его персонажа, направленные на наделение последнего его собственной микроязыковой системой

4. Конструкции с чужой речью представляют собой парадигматический ряд предложений со своим собственным, неповторимым статусом в рамках создаваемой автором субъектности квазиговорящего, в котором находит свое отражение процесс поиска разнообразных дополнительных возможностей передачи выразительности чужой речи в рамках имеющихся традиционных конструкций прямой и косвенной речи, а также созданных на их основе конструкций

5. Информативная ценность конструкций с чужой речью проявляется в передаче метаязыковой (речевое действие), метаголосовой (особенности речи и голоса), эмоционально-жестовой (эмоции, жесты и мимика) и обстоятельственно-уточняющей (физические и ментальные действия, фазовые явления и др.) информации

6. Субъективизация авторского повествования приводит к расширению речевой сферы персонажей, а микросистема конструкций с чужой речью усиливает характерность авторского повествования в таких его типах как рефлексивно-ретроспективное, драматизированное и обобщенно-описательное.

Апробация работы осуществлена в ходе публичных выступлений на ежегодной научной сессии кафедры грамматики английского языка МПГУ в 2008 г., Международной научной конференции «Язык, культура, речевое общение» в Московском педагогическом государственном университете в 2009 году, а также в 6-и публикациях по теме исследования в специализированных изданиях, из них 4 статьи опубликованы в изданиях, рекомендованных ВАК РФ.

Структура работы обусловлена целью и задачами исследования. Диссертация объемом 170 страниц включает введение, три главы, заключение, список источников исследования и список использованной литературы.

Во введении дается общая характеристика работы, обосновываются актуальность темы исследования, научная новизна, теоретическая и практическая значимость работы, определяются цели, задачи и предмет исследования, формулируются положения, выносимые на защиту, аннотируется состав диссертации.

подвергается представленное в нем речевое общение, рассматриваются особенности действующих в нем объективных законов регуляции речи. Вводится учение о регуляции речевого общения проф. М.Я. Блоха, положение о регуляционном аспекте текста и принципах разграничения диалогической и монологической речи. На понятийной основе учения об адресации речи в диктемно-строевом аспекте определяется статус каждого участника в процессе речевого общения и устанавливается принадлежность высказываний с чужой речью. По признаку адресации художественная речь разбивается по трем каналам, реализуемым в речи создателя текста, являющейся единственной непосредственно данной в реальном мире, в речи рассказчика как перепорученной автором и в речи персонажей как воображаемой. Адресно-регуляционная специфика речи получает свое раскрытие в диалоге между персонажами, в диалоге автора со своими героями и в виртуальном диалоге автора с читателями. Речь автора и речь персонажа разграничиваются и отделяются друг от друга их принадлежностью к разным микроязыковым системам. Чужая речь как образ речи персонажа исследуется как средство передачи его субъектности, которая проявляется в наличии его собственного идиолекта.

Во второй главе «Микросистема конструкций с чужой речью» содержится описание и систематизация конструкций, вводящих чужую речь, в контексте существующего речевого общения автора, персонажа и читателя. Парадигматический ряд конструкций рассматривается как набор форм с инвариантной и вариативной составляющими. Инвариантная составляющая определяется как создаваемая автором субъектность квазиговорящего персонажа в виде его собственной микроязыковой системы в рамках образа персонажа, а вариативная составляющая - как допускаемая автором степень субъектности персонажа, реализуемая в полноте выраженности его собственного идиолекта и «свободе» от идиолекта автора. Выделяется два способа маркирования чужой речи (прямой и косвенный) и одиннадцать входящих в них конструкций как структурных оформлений высказывания автора и высказывания персонажа. Описываются структурные виды данных конструкций в конструкционной парадигме и виды информации, передаваемые с их помощью. Анализу подвергается информативная ценность выделенных элементов конструкций с чужой речью и их функциональное взаимодействие.

В третьей главе «Коммуникативно-прагматическая направленность конструкций с чужой речью» рассматривается понятие «образ» персонажа и три способа его раскрытия в авторском повествовании и описании: через взаимосвязь с образами природы и вещей, с которыми персонаж находится в тесном эмоциональном единстве, через материализацию его внутренней речи и через чужую речь. Приводится типология авторского повествования, которая включает в себя рефлексивно-ретроспективное, драматизированное и обобщенно-описательное повествование. Исследуются особенности функционирования конструкций в данных трех типах авторского повествования, прослеживаются основные направления связи'между авторским повествованием и чужой речью, описывается роль процесса субъективизации

повествования в расширении речевой сферы персонажа, а также значение конструкций с чужой речью в усилении характерности в выделяемых типах авторского повествования.

В заключении подводятся основные итоги результатов исследования, формулируются основные выводы.

Библиография включает список из 455 работ отечественных и зарубежных авторов.

Основное содержание работы

Чужая речь определяется как высказывания других лиц, включенные в авторское высказывание. Она является своеобразным элементом, занимающим особое место, на фоне авторской речи. Чужая речь широко используется во всех видах дискурса. Понятие регуляции общения как имманентного свойства, имеющего место в любом случае актуального речевого действия, будь оно спонтанным или каким-либо образом управляемым, позволяет рассмотреть данное явление на примере художественного повествовательного текста.

Психолого-физиологической основой существования и использования чужой речи является способность «я» воспроизводить высказывание другого, помещая его в свое собственное, а также представлять свое высказывание как высказывание другого. Способность воспроизводить высказывание другого с разной степенью полноты и точности и с различными целями реализуется говорящим в речевом общении.

В рамках нашего исследования речевое общение в художественном тексте рассматривается в контексте отношения «я - ты», «я - не я», «Я -другой»; в рамках этого отношения и появляется художественное отображение общения как такового. В данном отношении четко предстает феномен субъектности автора художественного произведения, создающего собственный мир и стремящегося вступить в виртуальное общение с другими субъектными Я.

Под речевым или языковым общением (оба фразовых термина являются синонимами) в художественном тексте подразумевается способ и средство презентации субъектного я-автора. Такое общение представляется в форме субъект-субъектных отношений автора с читателем и персонажами, реализуемой в последовательности диктем, обобщающим назначением которых является дискурсное, тематически осмысленное, выражение внутреннего мира я-автора и я-персонажа, которое выявляется в виде монолога или диалога. [М.Я. Блох 2007: 3-4]

Ориентация на адресата является одним из важнейших параметров речевого общения и одним из главных факторов его регуляции, реализуемый не только в учете личностного статуса адресата, но и программировании его реакций автором высказывания. Программирование реакции адресата на авторское высказывание направлено на такой фактор регуляции речевого общения как постсуппозиция, поскольку автор высказывания заинтересован в определенной интерпретации своего высказывания, а также определенном

предположении адресата о своей личности и, возможно, подлинном смысле высказывания.

Читатель как субъект в общении, в свою очередь, оказывает влияние на автора, заставляя последнего принимать во внимание личностный статус адресата художественного текста. Между автором и читателем возникают особые отношения, в основе которых лежит понятие «коммуникативная суппозиция», которое включает в себя «пресуппозицию» и «постсуппозицию». [М.Я. Блох 2007] Пресуппозиция как предположение автора (говорящего) о личности читателя (слушающего) создает тот образ читателя, который автор имеет заранее, создавая его в своем сознании до вступления в общение. Также и читатель вступает в общение не с действительной личностью автора, а с созданным им текстом, который вызывает предположение читателя о личности автора (постсуппозиция).

Постсуппозиция является фактором разграничения образа автора и реального автора-создателя текста. Вследствие действия пресуппозиции со стороны автора и постсуппозиции со стороны читателя происходит создание образа автора читателем и образа читателя автором. Образ читателя и образ автора могут отвечать их действительным личностям, а могут и вовсе не отвечать им. При совпадении образа читателя с действительной личностью читателя мы можем сказать, что автор нашел своего читателя. Что касается читателя, то он переносит образ автора, вызванный постсуппозицией, на действительную личность автора, совмещая их.

Общение действительной личности автора с действительной личностью читателя носит опосредованный характер. Таким посредником выступает художественный текст. Читатель вступает в диалог с автором через текст, и, будучи слушающим, по естественному закону общения сам становится очередным говорящим, декодируя и до-кодируя содержащиеся в нем высказывания. [Р. Барт 2003, М.Я. Блох 2007, Ю.М. Лотман 2000]

Данный диалог автора и читателя не получает своей реализации в самом тексте, в котором создается пространство, существующее вне мира личности автора и личности читателя, а происходит вне его, поэтому он не имеет своей собственной репрезентации в художественном произведении. Однако воображаемый автором личностный статус читателя может быть включен в круг воображаемых автором персонажей на том основании, что «один из способов приобщить читателя к теории Повествования и вообще к Поэтике заключается, по-видимому, в том, чтобы рассматривать его самого как занимающего некоторую точку зрения (или несколько точек зрения подряд); иначе говоря, рассматривать читателя как персонажа, превращать его в одного из персонажей (даже не обязательно привилегированного) повествования и/или Текста». [Р. Барт 2003:497-498]

Автор как создатель текста и участник диалога с читателем приспосабливает создаваемый текст «к оптимальному принятию своего посыла ...», определяя его целевое содержание, личностные статусы участников и свойства канала связи, к которым относится и «экстракоммуникант». [М.Я. Блох 2007: 6-7]

Рассмотрев адресанта и адресата диалога в художественном тексте, мы приходим к заключению, что в целом данный диалог представляет собой диалог реального говорящего автора с квазиговорящим персонажем, который способствует возникновению субъект-субъектных отношений между ними и разворачивается в двустороннем и двунаправленном общении, при котором слушающий по естественному закону общения сам становится очередным говорящим.

Диалог, таким образом, приобретает следующий векторный тип речевого общения: «говорящий автор - квазислушающий персонаж», «квазиговорящий персонаж - слушающий автор», «квазиговорящий персонаж - квазислушающий персонаж». Следовательно, в диалоге художественного произведения автор предстает говорящим, отсылающим высказывание, и слушающим, получающим высказывание. А персонаж - квазиговорящим, отсылающим высказывание, и квазислушающим при его получении.

Участие персонажей в качестве квазислушающих и квазиговорящих особенно становится заметным при непосредственном обращении к ним автора с вопросом или какой-либо ссылкой на них, а также при ответах автора на поставленные ему персонажем вопросы. В повествовании от первого лица автор передает роль рассказчика персонажу, который развертывает повествование и по его ходу вступает в речевое общение с другими персонажами, оставляя автора как бы вне диалога в роли экстракоммуниканта (слышащего).

В целом, экстракоммуникантом всегда выступает читатель, а также в роли «слышащего» (М.Я. Блох) могут выступать как сам автор, выводящий себя за рамки общения между персонажами, так и персонаж, который присутствует, но не участвует в общении, происходящим между другими персонажами произведения. Сокрытие своего присутствия реализуется автором и в организации общения квазиговорящего с самим собой, т.е. во внутреннем диалоге персонажа.

При рассмотрении речевого общения в художественном тексте мы характеризуем его природу как диалогическую не только по взаимной направленности друг на друга, но и в связи с тем, что речь участников данного общения формируется несколькими идиолектами, т.е. каждый участник диалога говорит своим языком. Следовательно, речь автора и речь персонажа разграничиваются и отделяются друг от друга их принадлежностью к разным микроязыковым системам. [М.Я. Блох 1998,2000,2002,2007]

Следует отметить, что при формировании диалога одним говорящим при направленности вектора речевого общения на самого себя возникает такое явление как внутренний диалог, который представляет собой «квазидиалог». [М.Я. Блох]. Внутренний диалог, получающий свою, реализацию в конструкциях с чужой речью, рассматривается как квазидиалог, формирующийся одной единственной микроязыковой системой, моноидиолектной по своему составу.

Таким образом, речевое общение в художественном повествовательном тексте представляет собой воспроизведение диалога, в котором автор предстаёт

реальными говорящим и слушающим, а персонаж - квазиговорящим и квазислушающим. Автор с целью вступления в общение с читателем вводит в художественный текст персонажей, в большей или меньшей степени отчуждая свое «я», растворяясь в своих героях.

Субъектность персонажа реализуется через наделение его голосом и речью. Конструкции с чужой речью, которые имеются в распоряжении автора для реализации полноценного общения с читателем, рассматриваются в данной работе в качестве языковых способов оформления субъектности персонажей. Рассмотрение конструкций с чужой речью с данных позиций, на наш взгляд, уточняет их содержание и позволяет провести их систематизацию в рамках микросистемы чужой речи.

Обоснование языковой оппозиции микросистемы чужой речи базируется на следующем: автор порождает присутствие в художественном тексте квазиговорящего персонажа и впускает его в свое высказывание; он стремится отделить свой голос от голоса квазиговорящего персонажа; автор отделяет свое высказывание от высказывания квазиговорящего персонажа, наделяя последнего его собственной микроязыковой системой (идиолектом) и синтаксически оформляет разграничение своего и чужого высказывания.

Таким образом, оппозиция конструкций с чужой речью предстает как оппозиция речевых отношений двух субъектов: говорящего автора и квазиговорящего персонажа. В данной оппозиции общим признаком, объединяющим конструкции с чужой речью в микросистему, является присутствие персонажа, наделенного голосом, а дифференциальным признаком является оформленная микроязыковая система его высказывания. Оппозиция конструкций находит свою реализацию в прямом и косвенном способах передачи чужой речи.

Прямой способ состоит в том, что при передаче чужого идиолекта автор наделяет чужое высказывание его собственной грамматической структурой, самостоятельностью, законченностью, семантической и структурной отчужденностью от своего высказывания. Данный способ делится на ряд форм, основными из которых являются:

а) собственно-прямая речь (непосредственно-передаваемая прямая речь, вводимая кавычками: 'And now?' he asked.);

б) свободная прямая и полупрямая речь (прямая речь, вводимая без кавычек: Rachel could only stare. I traveled 3,000 miles for this kind of hospitality? This guv was no Martha Stewart; But I would have done it to you, Howden thought. Without hesitation. I would have done it to you.)

в) комбинированная речь (прямая речь, вводимая кавычками вперемежку с авторской речью: And then, removing the towel and with a final "Rinse that lot out", he finished with the strangest story of all and let you go.).

Косвенный способ состоит в следующем: А). Автор включает идиолект квазиговорящего в свой с изменениями его лексико-грамматической структуры, в результате чего идиолект говорящего и идиолект квазиговорящего смешиваются в структуре предложения. Б). Автор не наделяет квазиговорящего

его собственным идиолектом. Данный способ делится на ряд форм, основными из которых являются:

а) собственно-косвенная речь (полносоставная передача чужой речи, формально вводимой структурой дополнительного придаточного предложения: It wasn't. George explained, the fact that Comstock had paid women to write screenplays that never existed that had brought him down, but the way he'd pone about trying to cover it up.):

б) свободная косвенная и полукосвенная речь (полносоставная передача чужой речи, формально вводимой структурой дополнительного придаточного предложения вперемежку с элементами прямой речи говорящего: Okay, she thought, maybe it wasn't such a good idea to have Shane arrested; Would this be her new home? she wondered.);

в) несобственно-прямая речь (авторская речь с вклиниванием речи персонажа: That set him thinking of Yvonne, and he wondered if he had not been too hasty. Why should he leave her and his home because a few hot words had come between them? Was love so brittle a thing that jealousy, the very proof of it. could break it?):

г) косвенно-тематическая речь (авторская речь, передающая содержание речи персонажа, его речевую активность и характерные особенности его голоса: They sat for a while. Their talk was of Rome: Francis expresses his detestation of the magazine: They conversed in throaty whispers, softly laughing).

В произведениях современной художественной литературы отмечается интенсивный поиск и использование новых выразительных средств в области построения синтаксических конструкций с чужой речью, что связывается как с внутриязыковыми, так и лингвокультурологическими факторами. В этой связи интересным представляется связь языковых новаций с общекультурными процессами. Так, модернизм и постмодернизм как тип культуры с его культурным плюрализмом, коллажностью, компилятивностью, разрушением единой культурной нормы, стиля, возвышением и притязаниями на господство массовой культуры порождает такие языковые особенности в тексте как вариативность, исчезновение четкой нормированности, ослабление языковых и литературных норм, вытеснение сюжета стилем и т.д., что проявляется в синтаксической неполноте высказываний, парцелляции, синтаксическом слиянии различных структур, синтаксическом расчленение единых структур, огромных усложненных сложных предложениях, построенных на основе ассоциативных, а не логических связей, и т.д. [Е.А. Покровская 2001: 23].

В микросистеме чужой речи, присутствующей в художественных текстах, встречаются нестандартные примеры структурных модификаций, которые отражают процесс дальнейшего поиска автором разнообразных дополнительных возможностей передачи чужой речи, лежащих в плане увеличения их выразительности.

В нестандартных способах репрезентации чужой речи прослеживаются две основные тенденции синтаксиса актуализирующей прозы, с одной стороны, к синтаксическому расчленению, а, с другой стороны, к синтаксическому слиянию, которые проявляются в следующем:

совмещении в целостную конструкцию полукосвенной и свободной косвенной речи: Shit, she thought, why hadn't she just lied and pretended that everything was normal?

совмещении в единую конструкцию собственно-косвенной и комбинированной речи: Treece had, therefore, telephoned Emma and asked "if we might trespass on your time and good nature":

парцелляции: Oh God, she thought, what's happening to me - the self-reliant Millicent Freedeman... crying like an adolescent:

расчленении собственно-косвенной речи: We sat in Interview Room A, having a chat. Jack explained it all quite quickly. How Gavle Afflick had seen me in the courts, the day her boyfriend Ray was up for assault, and how she had recognised me as the man she'd seen that night:

расчленении полукосвенной речи (All the while he was making up the story about the kangaroo learning to jump, part of his mind was asking. What would Evelyn be doing outside at that time of night? And what had she done that had frightened this child?):

чередовании собственно-прямой и косвенно-тематической речи в диалоге: The doctor changed tack. The burr became infmitesimally more inquisitorial, more authoritative: 'Are you an intravenous drug user, Jon?' 'Occasionally,' Jon admitted. 'What drugs?' He listed them. 'And how often?' He answered. 'Would vou describe yourself as an addict?' He didn't know. He didn't think so. 'Are you a practising homosexual. Jon?' He replied not. 'Have you been tested for the presence of the HIV virus?' No. he hadn't.l:

нарушении полноты собственно-прямой и полупрямой речи: When the young man stopped, they all stopped, and he held out his hand to Katie, saying, 'Pleased to meet you', and then to Willie. 'Same to you, Willie.'; You know who this is? Jose's voice:

- синтаксической неполноте полукосвенной речи: Abruptly he changed the conversation. Was she getting hungry? What did she fancy to eat? His father said the lobsters were perfect. The sole Normande was also marvelous, he said, and both he and his mother apparently always ate mountains and mountains of langoustines.

В микроязыковой системе чужой речи максимальное выражение с минимальной выразительностью наблюдается в конструкции косвенной речи при косвенном способе передачи и прямой речи при прямом способе передачи чужой речи как самых устоявшихся и, следовательно, наименее экспрессивных по сравнению с другими выделяемыми конструкциями. Увеличение выразительности идет по линии «расшатывания» и нарушения устоявшихся правил косвенной речи с её фиксированным порядком следования передающей и передаваемой речи, строгим порядком слов в различных по цели высказывания видах передаваемых предложений, изменением местоимений и т.д. В конструкцию косвенной речи проникают разговорные и экспрессивные элементы, внутри неё нарушается порядок слов при передаче разных по цели высказывания предложений, изменяется структура предложения, включается прямая речь и т.д. В конструкциях свободной косвенной, полукосвенной и комбинированной речи в микросистему высказывания говорящего

инкорпорируются элементы собственной микросистемы высказывания квазиговорящего, что усложняет сам способ передачи чужого высказывания. Данные конструкции имеют разговорный характер и частично имитируют устный дискурс, введенный в художественный текст. Если говорить о конструкции прямой речи, то присутствующие в ней наряду с высказыванием квазиговорящего авторские ремарки утяжеляют конструкцию в целом. Экспрессивный синтаксис конструкции свободной прямой речи устраняет из конструкции прямой речи то, что. её утяжеляет, а именно микросистему высказывания говорящего. Это приводит к увеличению выразительности речевого общения между персонажами, диалог между квазиговорящими становится более живым, стремительным и напоминающим реальный диалог.

Наблюдая высокую вариативность в представленной чужой речи, мы видим, что экономность языка здесь проявляется не в наличии «экономных» аналогов «избыточных» форм [М.Я. Блох 2002], а в том, что, с одной стороны, вся микросистема базируется на устоявшихся конструкциях, т.е. на разрушении автором синтаксиса выражения конструкций прямой и косвенной речи, целью которого является увеличение их выразительности. Каждая конструкция создается как уникальный сконструированный знак особого содержания, однако, он «строится из традиционного материала», и, если он «не поддерживает памяти о традиционном построении, его новаторство перестает восприниматься». [Ю.М. Лотман 1998: 33]. С другой стороны, в постоянно действующей тенденции языка к реализации оптимальной достаточности (каждому значению - адекватную форму выражения), что находит непосредственное выявление в парадигматическом ряде конструкций с чужой речью. [М.Я Блох 2002]

В нашем исследовании представленные конструкции прямого и косвенного способа передачи чужой речи рассматриваются как нормативные, устоявшиеся явления. В настоящее время они сами могут выступать в роли источников образования новых синтаксических конструкций с чужой речью, что является доказательством их состоявшейся нормативности в языке.

В структурном оформлении конструкций мы выделяем два структурных компонента: компонент со структурно-оформленным идиолектом говорящего и компонент со структурно-оформленным идиолектом квазиговорящего. В соответствии с сущностью конструкционных функций предложения упорядочиваются структурные виды конструкций. Упорядочение структурных видов конструкций позволяет определить синтаксическую сущность каждой конструкции. В частности, трактовать синтаксическую сущность собственно-прямой и полупрямой речи, в которых присутствует авторская ремарка, как сложносочиненное или осложненно-сочиненное предложение; собственно-косвенной, свободной и полукосвенной речи как сложноподчиненное или осложненно-подчиненное предложение; несобственно-прямой, собственно-прямой и свободной прямой речи, в которых отсутствует авторская ремарка, как однонаправленную или двунаправленную последовательность предложений в диктеме.

Анализируя в работе субъект-субъектное пространство художественного текста, включающее в себя речевое поведение автора и его персонажей, мы обращаемся к рассмотрению информативной ценности конструкций с чужой речью. К информативным элементам конструкций мы относим два компонента конструкций, их образующих, а также номинативные единицы внутри них.

Два компонента конструкций представляют собой структурное воплощение субъектности автора и персонажа, которые функционально взаимодействуют друг с другом. Это взаимодействие между компонентами конструкций как информативными элементами вносит свой вклад в суммарную информацию, передаваемую высказыванием в целом. В данном случае мы исходим из того положения, что информация передается элементами языка, обладающими соотносительной информативной ценностью в коммуникации.

Информативная ценность и необходимость компонентов конструкций проявляется в двух случаях.

1. Предоставление информации, отсутствующей в одном из компонентов.

2. Повторение информации, уже присутствующей в одном из компонентов и несущей на себе определенную информационную избыточность, которая «может оказаться весьма нужным качеством с точки зрения конкретных способов и условий осуществления коммуникации». [М.Я. Блох 2002: 37].

С целью проведения анализа в работе были выделены четыре группы информации, содержащейся в конструкциях с чужой речью. Это метаязыковая, метаголосовая, эмоционально-жестовая и обстоятельственно-уточняющая информация.

Рассматривая возникающие между высказыванием говорящего и квазиговорящего информационные отношения дублирования в конструкциях с чужой речью, мы выделяем основу, которая вызывает к жизни эти отношения. Данной основой выступает возможность или отсутствие возможности передачи одного и того же вида информации в обоих компонентах. В случае, когда оба компонента обладают возможностями для передачи одного и того же вида информации, между ними могут потенциально возникнуть отношения дублирования. Однако использование данной возможности, а, следовательно, создание отношений дублирования определяется автором, который при формировании и передаче всего информационного потока отдает предпочтение одному из компонентов для выражения заданного содержания. Предпочтение в выборе компонента передачи информации со стороны автора также может иметь определенное значение в плане увеличения выразительности высказывания.

В результате проведенного анализа мы приходим к выводу, что отношения дублирования между компонентами конструкций увеличивают выразительность высказывания и тем самым являются важным условием более полной реализации автором создаваемых им художественных образов персонажей.

Выделяя в качестве информативного элемента в конструкциях с чужой речью номинативные единицы (М.Я. Блох), обозначающие все нюансы говорения и описания голоса, мы проводим семантическую систематизацию слов на основе их участия в передаче выделенных видов информации, содержащейся в конструкциях с чужой речью, а именно:

1. Номинативные единицы, передающие метаязыковую информацию

2. Номинативные единицы, передающие метаголосовую информацию

3. Номинативные единицы, передающие эмоционально-жестовую информацию

4. Номинативные единицы, передающие обстоятельственно-уточняющую информацию

К информативным элементам мы также относим и используемые в конструкциях с чужой речью разные графические средства и общий синтаксис предложения. Широкое использование графических средств (знаки препинания, курсив, написание слова или всего предложения заглавными буквами, а также графическое оформление звучания) в художественном тексте выступает своего рода номинативным средством ряда эмоциональных состояний, особенностей речи и голоса, а также его звучания. Эмоциональное состояние квазиговорящего также находит свое отражение в восклицательных, эллиптических и незавершенных конструкциях.

Обращаясь к исследованию коммуникативно-прагматической направленности конструкций в рамках авторского повествования и описания, мы выделяем три способа раскрытия образа персонажа в авторском повествовании: а) его взаимосвязь с образами природы и вещей, с которыми он находится в тесном эмоциональном единстве, б) материализация внутренней речи, мыслей, внутренних переживаний персонажа, в) чужая речь.

Совмещение, контраст в авторском повествовании образа персонажа с образами природы, вещей конкретизирует, индивидуализирует, описывает и разъясняет его внутреннее состояние, мысли, чувства и т.д. Материализация внутренней речи персонажа в виде воспоминаний и размышлений приводит к обретению им своего бытия в авторской речи, рассказу о себе и раскрытию своего внутреннего мира.

Образ персонажа в авторском повествовании раскрывается и через чужую речь: речь самого персонажа, высказывания других персонажей, авторского описания голоса и манеры говорения. Речь персонажа вплетается автором в образ персонажа как его составная часть и принимает активное участие в «подаче» образа. Характер персонажа, переживаемые им чувства, настроение раскрываются в отображении его речевого обихода, содержании его речи, т.е. «что» он говорит, и во взаимоотношении между его внешним и внутренним высказыванием.

Особое внимание в исследовании уделяется рассмотрению функциональности конструкций с чужой речью в связи с самим характером авторского повествования. В нашем исследовании мы анализируем особенности функционирования конструкций прямого и косвенного способа передачи чужой речи на примере трех выделяемых нами типов авторского

повествования, в которых прослеживаются основные направления связи между авторским повествованием и чужой речью. К этим типам авторского повествования мы относим: рефлексивно-ретроспективное повествование, драматизированное повествование и обобщенно-описательное повествование.

Рефлексивно-ретроспективное повествование представляет собой повествование, в котором осуществляется переход через сознание персонажа из настоящего к прошлому, или происходит отражение его рефлексивной деятельности. При возрастании роли рефлексивно-ретроспективного повествования, включающего в себя воспоминания персонажа, в них происходит концентрация жизненного материала, который в ряде случаев охватывает всю прошлую жизнь персонажа. В данном случае увеличивается роль несобственно-прямой речи, которая берет на себя функцию повествования и описания. Несобственно-прямая речь приостанавливает движение сюжета в настоящем и уводит повествование, часто сопровождаемое описанием, в прошлое. Следует отметить, что повествование в настоящем, которое приостанавливается несобственно-прямой речью, часто выражается в конструкции прямой речи. Конструкции прямой речи как бы обрамляют несобственно-прямую речь, задавая следующий вектор развертывания повествования: несобственно-прямая речь, используемая после прямой речи, уводит повествование из настоящего в прошлое, а прямая речь, которая следует после несобственно-прямой речи, вновь восстанавливает настоящее в повествовании. В рефлексивно-ретроспективном повествовании несобственно-прямая речь не отрывается от плана персонажа в случае, когда автор использует в ней лексические элементы речевого обихода персонажа, а также через использование конструкций прямой или косвенной речи, обрамляющей несобственно-прямую речь. Несобственно-прямая речь в рефлексивно-ретроспективном повествовании берет на себя функцию повествования и описания: она описывает внешность, характер персонажей, обнажает мотивы и цели их поступков.

Драматизированное повествование представляет собой повествование, в котором присутствует устная речь как бы в концентрированном виде и которое создает впечатление живого разговора. При возрастании роли драматизированного повествования, помогающего придать авторскому повествованию динамизм, автор стремится не описывать чувства и переживания персонажей, а показывать их через персонажную речь. В данном типе повествования на первый план выходят конструкции прямой речи, в частности, увеличивается роль собственно-прямой и свободной прямой речи, которые «избавляются» от авторских ремарок. Повествование перемещается из авторской ремарки в реплики персонажей: многое из того, что давалось в ремарке, вносится в реплику. Персонажная речь в драматизированном повествовании при отсутствии авторских ремарок воспринимается как отрывок драматического произведения: сохраняется достоверность звучащей речи через сокращение длины предложений, упрощается их синтаксис, довольно распространенными становятся эллиптические конструкции, возрастает роль пунктуационных и графических знаков как средств выражения особенностей

устной речи с её паузированностью, хезитациями, вызванными эмоциями, заиканием, громкостью произнесения и т.д. При сохранении авторских ремарок в собственно-прямой и полупрямой речи в данном типе повествования автор подвергает изменению природу ремарки как авторского комментария к словам персонажа: он избегает указаний в ней на способы произнесения, эмоции и чувства. Ремарки представляют собой нейтральное по своей семантике указание на речевое действие, типа «сказал» и «ответил», возрастает количество глаголов движения, жестикуляции, физических действий, мимики в них. В целом, при драматическом повествовании существует тесная связь диалога и повествования, которая приводит к усилению экспрессии авторского повествования за счет напряженного драматизма реплик персонажей в конструкциях собственно-прямой и свободной прямой речи.

Обобщенно-описательное повествование представляет собой повествование, которое направлено в сторону большей лаконизации авторского повествования и описания образа персонажа. При возрастании роли обобщенно-описательного повествования автор стремится в сжатом виде, лаконично через конструкции косвенной речи с их насыщенным информативным синтаксисом, сжатостью, большой концентрацией материала показать развитие действия, смсну и чередование этапов сюжетного движения, конкретизировать и индивидуализировать образы персонажей, предоставить их оценку, мотивацию их действий и т.д. Автор перемещает часть повествования и описания в обобщенно-тематическую, голосо-оценочную. и замещающе-тематическую речь. Данные конструкции представляют собой достаточно короткие по объему и лаконичные по выражению информативные средства для передачи достаточно большого объема информации. В обобщенно-описательном повествовании свободная косвенная и полукосвенная речь не только информативна. Инвертированный порядок слов в полукосвенной речи, лексические средства языковой экспрессии в свободной косвенной речи выполняют функцию приближения повествования к речи персонажа, создавая иллюзию его непосредственного речевого участия в повествовании. Лексическое наполнение разговорными элементами вызывают к жизни интонацию простой разговорной речи. Тот же эффект достигается эллипсисом предложений, когда речь персонажа подается через конструкцию полукосвенной речи, которая приближает авторскую речь к персонажной. Конструкции косвенной речи в обобщенно-описательном повествовании направлены как на большую информативность и лаконизм, так и на характерность авторского повествования и описания в целом.

В данной работе была предпринята попытка исследования конструкций, вводящих чужую речь в речь говорящего, в свете теории регуляции речевого общения на примере представления речевого общения в художественном повествовательном тексте. Анализируя художественный текст в рамках антропоцентрического подхода с точки зрения представленной в нем категории субъектности и субъекта как её носителя, мы обращаемся к образу автора как основному антропоцентру художественного текста в его различных

проявлениях. Обращение к образу автора приводит к рассмотрению образа персонажа как его составляющей части.

Предлагаемая работа не претендует на полное раскрытие рассматриваемого в ней предмета и связанных с его изучением проблем. Однако мы надеемся, что данное исследование будет способствовать получению более подробного представления о сложной микросистеме передачи чужой речи, представленной в художественном повествовательном тексте.

Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях автора:

В изданиях, рекомендованных ВАК РФ:

1. Комаров A.C. Речевое общение и его регуляция в художественном тексте //Дом Бургаиова. Пространство культуры - М., 2009. - № 3. - С. 84-99. (1 п.л.)

2. Комаров A.C. Конструкции, вводящие чужую речь в речь говорящего //Вестник Костромского государственного университета им. H.A. Некрасова. - Кострома: КГУ им. H.A. Некрасова, 2009. Том 15. - № 3. - С. 90-96. (0,4 п.л.)

3. Комаров A.C. Компоненты конструкций с чужой речью // Вестник Костромского государственного университета им. H.A. Некрасова. - Кострома: КГУ им. H.A. Некрасова, 2009. Том 15. -№ 4. - С. 142-148. (0,4 пл.)

4. Комаров A.C. Образ персонажа и способы его раскрытия в авторском повествовании //Дом Бургаиова. Пространство культуры - М., 2010. - № 1. - С. 36-52. (1 п.л.)

В других изданиях:

5. Комаров А.С, Вариативные формы передачи чужого высказывания //Сборник материалов Международной конференции «Язык, культура, речевое общение: К 85-летию профессора Марка Яковлевича Блоха. В двух частях. Часть 1. - М.: Издательство «Прометей», МПГУ, 2009. - С. 264-267. (0,25 п.л.)

6. Комаров A.C. Речевое общение в художественном тексте //Сборник материалов Международной конференции «Язык, культура, речевое общение: К 85-летию профессора Марка Яковлевича Блоха. В двух частях. Часть 1. - М.: Издательство «Прометей», МПГУ, 2009. - С. 268-271.(0,25 п.л.)

Подп. к печ. 19.05.2010 Объем 1 п.л. Заказ № 85 Тир 100 экз. Типография МПГУ

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Комаров, Александр Сергеевич

Введение.

Глава первая. Авторская и чужая речь в художественном тексте

1.1. Чужая речь в субъект-субъектной реальности художественного текста.

1.2. Речевая структура художественного текста как средство выражения диалога «автор - читатель».

1.3. Выводы по первой главе.

Глава вторая. Микросистема конструкций с чужой речью

2.1. Способы передачи и структурные виды чужой речи

2.1.1. Конструкции с чужой речью в парадигме предложения.

2.1.2. Вариативные формы передачи чужого высказывания.

2.1.3. Конструкционные функции высказываний с чужой речью.

2.2. Информационная ценность конструкций с чужой речью

2.2.1. Виды информации в конструкциях с чужой речью.

2.2.2. Информативные элементы конструкций с чужой речью.

2.3. Выводы по второй главе.

Глава третья. Коммуникативно-прагматическая направленность конструкций с чужой речью

3.1. Чужая речь как один из способов раскрытия образа персонажа в авторском повествовании.•.

3.2. Типология авторского повествования с чужой речью.

3.3. Выводы по третьей главе.

Введение диссертации2010 год, автореферат по филологии, Комаров, Александр Сергеевич

Художественный текст является участком пересечения реальной и воображаемой зон внешнего мира, которые отражаются в языке и с помощью языка в сознании человека, а человек в облике автора или создаваемых им персонажей есть центр художественного произведения. Изучение авторского начала в художественном тексте является одной из центральных проблем лингвистики текста. Разные формы выражения авторского начала образуют сложный стилистический рисунок повествования, своеобразный в каждом произведении. Многообразие форм авторского выражения развивается в двух направлениях. Первое направление состоит в стремлении автора к непосредственному выражению своей личности, а второе — в его стремлении I к максимальному приближению к персонажу, рассказчику, нетождественному автору. Данное центробежное движение в устремлениях автора приводит к ситуации, когда автор как бы раздваивается, и за ним возникают другие фигуры, которые рассказывают или о которых рассказывают. Присутствие данных фигур формирует два речевых потока — речь автора и чужую речь.

Вопросам авторской и чужой речи посвящены работы как отечественных, так и зарубежных исследователей. [Балли 2001, Бахтин 1976, 1986, Бенвенист 1974, Виноградов 1959, 1971, Волошинов 1995, Гончарова 1984, Кожевникова 1977, Лотман 1972, 1998, Максимова 2005, Отье-Ревю

1 1999, Чумаков 1977, Banfield 1982, Cappelen, Lepore 1997, Fludernik 1993,

Short 1988, Tannen 1989, Thompson 1996 и др.] n

Разграничивая авторскую и чужую речь на два речевых потока, мы сталкиваемся с проблемой существования «другого» наряду с существованием автора в художественном произведении, а также условий и форм этого существования. При изучении субъектных планов автора и его персонажей анализируются возникающие между ними взаимоотношения, а также способы речевого выражения этих взаимоотношений. Возможность возникновения отношений между автором и его персонажами в художественном произведении, а, следовательно, и речевого общения между ними исходит из существования субъект-субъектной реальности, которая реализуется в осознании и постижении отношения «я - не я» или «я — ты». Отношение «я — ты» характеризуется как единство раздельности и взаимопроникновения, которому присуще многообразие конкретных проявлений, возникающих и развивающихся на почве данного отношения. Современное философское знание, в целом принимая и соглашаясь с существованием другого и отношением «я - ты», расходится в вопросе свободы существования «ты» в рамках этого отношения, абсолютной равнозначности их отношений, познаваемости чужого сознания. [Бахтин 1976, 1986, Бубер 1989, 1993, Лакан 1999, Подорога 1995, Франк 2007, Шпет 1994 и др.]

В лингвистике существование субъект-субъектной реальности находит своё подтверждение в предоставлении самим языком форм, присваиваемых говорящим в процессе речи, которые позволяют ему определять самого себя как «я», а другого как «ты», а речевая структура художественного текста при этом выступает как средство выражения диалога «автор - читатель». Данный диалог строится в рамках речевого общения между его участниками, которое «подчиняется объективным законам регуляции речи». [Блох 2007: 10] Речевое участие субъектов в диалоге формально обеспечивается определенным лингвистическим механизмом через лингвистические структуры. Синтаксические конструкции прямой, несобственно-прямой и косвенной речи, многочисленные модификации этих конструкций используются говорящим субъектом (создателем высказывания) для передачи чужой речи, которая мыслится говорящим как высказывание другого субъекта. [Волошинов 1995: 330]

Автор художественного произведения прибегает к чужой речи и включает при производстве своей речи образ речи другого с целью достижения большей объективности изображения, более эффективного донесения своей системы ценностей до читателя, достижения единства объективности и лирического начала. [Барт 2003, Кумлева 1988, Левитан 1987, Лотман 1998, 2000, Мешкова 1988, Чернец 1992 и др.]

Субъективизация повествования приводит к расширению речевой сферы персонажа, связыванию авторского повествования и чужой речи. Авторская речь активизирует использование различных форм чужой речи. Конструкции с чужой речью становятся средствами усиления характерности авторского повествования, с помощью которых передается точка зрения персонажа на те или иные события, его внутреннее состояние, мыслительные процессы, чувства и т.д.

Синтаксическими маркерами чужой речи традиционно выступают конструкции прямой, косвенной и несобственно-прямой речи. Изучению данных структурных видов чужой речи уделялось и уделяется пристальное внимание в нашей стране и за рубежом. [Андриевская 1967, Арнольд 1981, 2005, Гвоздев 1952, Земский 1980, Инфантова 1962, Кодухов 1957, Кухаренко 1979, Милых 1956, 1958, 1975, Падучева 1996, Пекарская 1995, Сергеева 2004, Скобликова 2006, Соколова 1968, Томпсон 2004, Формановская 1971, Чумаков 1975; Biber, Conrad, Leech 2002, Clark, Gerrig 1990, Coulmas 1986, Leech, Short 1981, Short, Semino, Culpeper 1996, Vandelanotte 2004 и др.]

В литературе по проблемам презентации чужой речи нерешенным остается ряд вопросов. Не все исследователи выделяют в отдельную конструкцию несобственно-прямую речь, считая её разновидностью косвенной речи [Балли 2001, Гвоздев 1952 и др.], особым приемом выражения мыслей или стилистическим приемом [Земский 1980, Сергеева 2006 и др.], особым видом дискурса [Падучева, 1996] и т.д.

Ряд исследователей указывают на схожесть сущности прямой и косвенной речи и подвергают сомнению признак дословности или недословности передачи чужой речи, который кладется в основу классификации при структурно-синтаксическом подходе к её изучению. [Максимова 2005, 2006, Такаюки Ёкота-Мураками 1996, Чернявская 2009, Gross 2002, Keefe 2000, McGregor 1997, Sternberg 1991, Tannen 1989, Unger 1979, Williamson 1994]. В этой связи ставится вопрос о семантической основе явления чужой речи и предлагается использовать оппозицию «свое - чужое». С этой точки зрения систему способов передачи чужой речи организует различная маркированность границ и различная степень взаимопроникновения своего (текст нарратора) и чужого (текст персонажа). [Максимова 2005, 2006].

Кроме общепризнанных прямой и косвенной речи отсутствует единство в номенклатуре названий конструкций с чужой речью, хотя классической для английского языка признается классификация, предложенная Д. Личем и М. Шортом. [Leech, Short 1981]. У исследователей наблюдаются различные подходы к выделению и отграничению друг от друга промежуточных форм или модификаций основных конструкций, описанию их сущностных характеристик, пониманию их внутреннего содержания, что осложняет сравнение результатов исследований разных авторов по данной тематике.

Актуальность исследования определяется его вхождением в большую проблематику анализа регуляции речевого общения, ставшей в настоящее время особо значимым участком общественной жизни, в рамках стилевой дифференциации языка и повышенным вниманием исследователей к изучению речевого общения в существующих видах дискурса, а также условиям и способам включения образа речи другого ё них. Актуальность темы исследования определяется необходимостью дальнейшего анализа языковых и релевантных экстраязыковых факторов установления и поддержания речевого контакта между коммуникантами в типических условиях общения. На данном этапе актуальным представляется изучение текста на основе выделения трех аспектов (содержательно-категориального, информационного и регуляционного), отвечающих непосредственным требованиям общения во всех его ипостасях, в том числе письменного.

Методологической и теоретической основой исследования является системная концепция языка проф. М.Я. Блоха, его учение о регуляции речевого общения, учение о диктеме и выделение содержательно-категориального, информационного и регуляционного аспектов текста. В ходе исследования были использованы работы В.В. Виноградова, М.М. Бахтина, Ю.М. Лотмана, Ш. Балли, Р. Барта, Э. Бенвениста, Г. Гийома, А. Бенфилд, Ж.Женетт, И.А. Арнольд, Г.Н. Акимовой, В.Н. Волошинова, Л.С. Выготского, Е.А. Гончаровой, Е.А. Иванчиковой, Н.А. Кожевниковой, В.А. Кухаренко, В.А. Лукина, Н.В. Максимовой, М.К. Милых, Т.М. Николаевой, В.В. Одинцова, Ж. Отье-Ревю, Ю.М. Сергеевой, И.П. Тарасовой, В.Е. Чернявской, Г.М. Чумакова, Л.М. Шелгуновой, Г.Г. Шпета, М. Флудерник, М. Шорта, Д. Танен и др.

Целью диссертационной работы является выявление способов введения чужой речи в речь говорящего на понятийной основе теории регуляции речевого общения в тексте современной англоязычной художественной прозы.

Исходя из поставленной цели, в данной работе решались следующие задачи:

1. Проанализировать особенности процесса речевого общения в художественном повествовательном тексте

2. Описать и систематизировать конструкции с чужой речью на основе положений о регуляционном аспекте текста

5. Описать информативную ценность конструкций с чужой речью и составляющих их элементов

6. Проанализировать взаимосвязь микросистемы конструкций, вводящих чужую речь, с авторским повествованием

Материалом исследования послужили художественные тексты англоязычных авторов 20-21 вв. Исследование проведено на материале художественных произведений около 90 авторов с общим объемом около 15000 страниц.

Методы исследования: в работе использовалась комплексная методика, включающая метод лингвистического наблюдения и описания, контекстуальный и структурный анализ, приемы классификации и систематизации.

На защиту выносятся следующие основные положения:

2. Система регуляции речи в художественном повествовательном тексте вбирает в свою сферу диалог между персонажами, диалог создателя текста как единственного реального говорящего и слушающего со своими героями и виртуальный диалог автора с читателями

Объективность и достоверность полученных выводов обеспечиваются применением комплексной методики изучения материала с опорой на основные научно-теоретические положения, учетом опыта имеющихся исследований, всесторонним и репрезентативным анализом исследованных источников. Широкий охват источников исследования позволяет дать объективную картину, исключающую опасность индивидуально-авторских предпочтений использования конструкций с чужой речью, а выводы сделаны на основе значительно большего количества произведений, чем это показывают приводимые в исследовании примеры.

Апробация и внедрение материалов исследования. Апробация работы осуществлена в ходе публичных выступлений на ежегодной научной сессии кафедры грамматики английского языка МГТГУ в 2008 г., Международной научной конференции «Язык, культура, речевое общение» в Московском педагогическом государственном университете в 2009 году, а также в 6-и публикациях по теме исследования в специализированных изданиях, из них 4 статьи опубликованы в изданиях, рекомендованных ВАК РФ.

Структура работы обусловлена целью и задачами исследования. Работа включает введение, три главы, заключение, список источников исследования и список использованной литературы (455 наименований). Общий объем исследования составляет 170 страниц.

В первой главе «Авторская и чужая речь в художественном тексте» содержится описание теоретических предпосылок исследования. Анализируется роль и место чужой речи в субъект-субъектной реальности художественного произведения. Чужая речь рассматривается как имманентное свойство художественного текста, а сам он предстает как материализованная форма особого вида общения. В исследовании строя текста анализу подвергается представленное в нем. речевое общение, рассматриваются особенности действующих в нем объективных законов регуляции речи. Вводится учение о регуляции речевого общения проф. М.Я. Блоха, положение о регуляционном аспекте текста и принципах разграничения диалогической и монологической речи. На понятийной основе учения об адресации речи в диктемно-строевом аспекте определяется статус каждого участника в процессе речевого общения и устанавливается принадлежность высказываний с чужой речью. По признаку адресации художественная речь разбивается по трем каналам, реализуемым в речи создателя текста, являющейся единственной непосредственно данной в реальном мире, в речи рассказчика как перепорученной автором и в речи персонажей как воображаемой. Адресно-регуляционная специфика речи получает свое раскрытие в диалоге между персонажами, в диалоге автора со своими героями и в виртуальном диалоге автора с читателями. Речь автора и речь персонажа разграничиваются и отделяются друг от друга их принадлежностью к разным микроязыковым системам. Чужая речь как образ речи персонажа исследуется как средство передачи его субъектности, которая проявляется в наличии его собственного идиолекта.

Во второй главе «Микросистема конструкций с чужой речью» содержится описание и систематизация конструкций, вводящих чужую речь, в контексте существующего речевого общения автора, персонажа и читателя. Парадигматический ряд конструкций рассматривается как набор форм с инвариантной и вариативной составляющими. Инвариантная составляющая определяется как создаваемая автором субъектность квазиговорящего персонажа в виде его собственной микроязыковой системы в рамках образа персонажа, а вариативная составляющая — как допускаемая автором степень субъектности персонажа, реализуемая в полноте выраженности его собственного идиолекта и «свободе» от идиолекта автора. Выделяется два способа маркирования чужой речи (прямой и косвенный) и одиннадцать входящих в них конструкций как структурных оформлений высказывания автора и высказывания персонажа. Описываются структурные виды данных конструкций в конструкционной парадигме и виды информации, передаваемые с их помощью. Анализу подвергается информативная ценность выделенных элементов конструкций с чужой речью и их функциональное взаимодействие.

В третьей главе «Коммуникативно-прагматическая направленность конструкций с чужой речью» рассматривается понятие «образ» персонажа и три способа его раскрытия в авторском повествовании и описании, во-первых, через взаимосвязь с образами природы и вещей, с которыми персонаж находится в тесном эмоциональном единстве, во-вторых, через материализацию его внутренней речи и, в третьих, через чужую речь. Приводится типология авторского повествования, которая включает в себя рефлексивно-ретроспективное, драматизированное и обобщенно-описательное повествование. Исследуются особенности функционирования конструкций в данных трех типах авторского повествования, прослеживаются основные направления связи между авторским повествованием и чужой речью, описывается роль процесса субъективизации повествования в расширении речевой сферы персонажа, а также значение конструкций с чужой речью в усилении характерности в выделяемых типах авторского повествования.

В заключении подводятся основные итоги результатов исследования, формулируются основные выводы.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Конструкции, вводящие чужую речь, в художественном тексте"

3.3. Выводы по третьей главе

Авторское повествование теснейшим образом связано с подробной разработкой образа персонажа, ведущей за собой использование скрытых форм выражения авторской позиции. Авторское повествование и описание, ориентирующиеся на характерность изображения, приближение к персонажу, находят свою реализацию через образ персонажа, его сознание, действия, внутреннюю и внешнюю речь.

Рамки изображения персонажа в авторской речи раздвигаются благодаря его взаимодействию с другими образами, изображению и оцениванию событий через его собственное восприятие, показу его внутреннего состояния. Авторская речь активизирует использование различных форм чужой речи. Конструкции с чужой речью становятся средствами усиления характерности авторского повествования: через конструкции несобственно-прямой, прямой и косвенной речи передается точка зрения персонажа на те или иные события, его внутреннее состояние, мыслительные процессы и чувства.

Субъективизация повествования приводит к расширению речевой сферы персонажа, связыванию авторского повествования и чужой речи. Функция повествования и описания в различных типах авторской речи перемещается в персонажную речь. Через несобственно-прямую речь передаются воспоминания и размышления персонажа в рефлексивно-ретроспективном повествовании. В драматизированном повествовании намечается тесная связь диалога и повествования, которая приводит к усилению экспрессии авторского повествования за счет напряженного драматизма реплик персонажей в прямой и свободной прямой речи. В обобщенно-описательном повествовании через конструкции косвенной речи осуществляется приближение авторского повествования к речи персонажа, в котором создается иллюзия непосредственного речевого участия персонажа в повествовании.

Заключение

В данной работе была предпринята попытка исследования конструкций, вводящих чужую речь в речь говорящего, в свете теории регуляции речевого общения на примере представления речевого общения в художественном тексте. Исследование проведено на английском языковом материале. Задачи исследования решались на основе системной концепции языка проф. М.Я. Блоха, исходящей из функционально-динамического представления языка, и его общего учения о регуляции речевого общения. В исследовании строя текста анализу подверглось представленное в художественном тексте речевое общение, проанализированы особенности действующих в нем объективных законов регуляции речи.

В соответствии с результатами анализа изображаемая в художественном тексте речь исследуется с позиций её трехчастного разграничения на речь создателя художественного текста как единственно реальную, речь персонажей как воображаемую и речь рассказчика как перепорученную. При рассмотрении речевой структуры художественного текста как средства выражения диалога между вовлеченными в общение коммуникантами проводится разграничение между речью говорящего автора и речью квазиговорящего персонажа как обладающими принципиально различными микроязыковыми системами.

Общение личности автора с личностью читателя осуществляется ' опосредованно через художественный текст. В данном процессе общения автор выступает в роли говорящего, а читатель вступает в диалог с автором в 1 качестве слушающего и в то же время сам становится говорящим, декодируя и до-кодируя содержащееся в тексте содержание. Данный диалог автора и читателя получает свою реализацию вне рамок самого художественного

Г текста.

5 t

Анализируя художественный текст в рамках антропоцентрического подхода с точки зрения представленной в нем категории субъектности и субъекта как её носителя, мы обращаемся к образу автора как основному антропоцентру художественного текста в его различных проявлениях. Обращение к образу автора приводит к рассмотрению образа персонажа как его составляющей части. Автор создает эффект присутствия другого субъекта в художественном произведении, задействуя целый комплекс средств, относящихся к плану персонажа. План персонажа или в несобственно-авторском повествовании план рассказчика имеет самостоятельное языковое выражение, в которое включается сфера его сознания и речи. Автор как говорящий ищет и находит адекватные убедительные синтаксические способы субъективации персонажей через наделение их собственными голосами.

В исследовании описываются и систематизируются используемые в художественном повествовательном тексте конструкции с чужой речью. Микросистема конструкций с чужой речью представлена парадигматическим рядом, в основе которого находится оформленная говорящим автором собственная микроязыковая система высказывания квазиговорящего персонажа. Вариативно-инвариантный принцип объединения парадигматического ряда конструкций позволил выделить две группы конструкций по способу передачи чужой речи: прямой способ и косвенный способ. При использовании прямого способа передачи идиолекта квазиговорящего в нем присутствует его собственная грамматическая структура, а также самостоятельность, законченность, семантическая и структурная отчужденность от высказывания говорящего автора. При использовании косвенного способа в ряде конструкций идиолект квазиговорящего включается в идиолект говорящего с изменениями лексико-грамматической структуры под влиянием идиолекта говорящего, в результате чего идиолект говорящего и идиолект квазиговорящего смешиваются в структуре сложно-подчиненного предложения или на диктемном уровне. В ряде конструкций при косвенном способе квазиговорящий персонаж лишается своего идиолекта. На этой основе произведено упорядочение конструкций с чужой речью в микросистеме.

Процесс поиска автором новых средств выражения идиолекта квазиговорящего персонажа приводит к обогащению имеющегося репертуара конструкций с чужой речью. На данный момент перечисленные в исследовании одиннадцать конструкций с чужой речью представляют собой устоявшиеся структурные виды, возникшие на базе традиционных конструкций прямой (Direct Speech) и косвенной (Indirect Speech) речи. В нестандартных способах репрезентации чужой речи прослеживаются две основные тенденции синтаксиса актуализирующей прозы: с одной стороны, к синтаксическому расчленению, а с другой стороны, к синтаксическому слиянию. Синтаксическое расчленение реализуется в расчленении единых конструкций, а синтаксическое слияние - в слиянии различных конструкций.

Функциональное взаимодействие идиолекта говорящего автора и идиолекта квазиговорящего персонажа как информативных компонентов конструкций с чужой речью базируется на отношении дублирования между ними и присутствующими в них элементами. Дублирование элементами конструкций различных видов передаваемой с их помощью информации повышает выразительные возможности авторского повествования, устраняет присутствующую неоднозначности некоторых речевых обозначений в компонентах конструкций и уточняет характер речевой информации, представленной в высказывании квазиговорящего персонажа. Возникающие отношения между информативными элементами конструкций с чужой речью являются важным средством соединения в художественном речевом общении устной и письменной форм речи, условием более полной реализации автором создаваемых им художественных образов персонажей и в целом своего замысла и своей авторской позиции.

Конструкции с чужой речью увеличивают возможность более полной передачи информации различного характера от автора читателю. Высказывание говорящего автора и высказывание квазиговорящего персонажа в диалоге «автор — читатель» нацелены на выполнение этой цели, и каждое из них на фоне всей информации, содержащейся в художественном тексте, вносит свой вклад в её реализацию. В процессе речевого общения «автор - читатель» конструкции с чужой речью участвуют в передаче метаязыковой, метаголосовой, эмоционально-жестовой и обстоятельственно-уточняющей информации, т.е. информации о самом речевом действии, особенностях речи и голоса квазиговорящего, а также о сопряженных с ними эмоциях, жестах, мимики и неречевых действиях. Употребляя конструкции с чужой речью, способные передавать не только содержание и форму чужой речи, а также отношение говорящего, автор оказывает значительное воздействие на эмоции читателя и его восприятие авторского повествования.

В целом в исследовании выявлены и проанализированы особенности речевого общения в художественном повествовательном тексте, которое подчиняется объективным законам регуляции речи. Показано, что система регуляции речи вбирает в свою сферу не только межперсонажный диалог, но и диалог создателя текста как единственного реального говорящего, слушающего и слышащего с персонажами и читателем; микросистема конструкций с чужой речью включает в себя языковые средства усиления характерности авторского повествования, через которые функция повествования и описания в различных типах авторской речи перемещается в персонажную речь.

Список научной литературыКомаров, Александр Сергеевич, диссертация по теме "Германские языки"

1. Aldington, Richard. Death of a Hero. M.: Высшая школа, 1985. (309 с.) Anderson, S. The Strength of God //Американский рассказ- XX века. - Москва: Менеджер, 1996.-е. 3-13.

2. Atherton, Gertrude. The Foghorn //Сборник рассказов американских писателей (Eleven American Stories). М.: Международные отношения, 1978. - с. 139149.

3. Baring, Maurice. King Lear's Daughter //The Book of English Humour. -Moscow: Raduga Publishers, 1990. c. 63-67.

4. Barstow, Stan. The Search for Tommy Flinn //Современный английский рассказ (Making It All Right). M.: Прогресс, 1978. - с. 41-54.

5. Bernstein, Marcelle. Saints & Sinners. London: Bantam Books, 1998. (524 c.)i'! I»

6. Bierce, Ambrose. An Occurrence at Owl Creek Bridge //Short Stories by Modern

7. Writers. Ed. By R.W. Jepson. London: Longmans, 1966. - c. 26-38.

8. Bradbury, Malcolm. The Redbrick Party //The Book of English Humour.

9. Moscow: Raduga Publishers, 1990. c. 297-304.

10. Brown, Dan. Deception Point. London: Gorgi Books, 2004. (585 c.)

11. Brush, Katherine. Night club //Сборник рассказов американских писателей

12. Eleven American Stories). M.: Международные отношения, 1978. - с. 81-95.

13. Bushnell, Candace. Trading Up. London: Abacus, 2004. (548 c.)

14. Bushnell, Candace "Lipstick Jungle". NY: Hyperion, 2005. (532c.)

15. Campbell, P. 'Speech From The Dock' //The Importance of Being Witty. The

16. Book of Irish Humour. Moscow: Raduga Publishers, 1986. - c. 293-297.

17. Chaplin, Sid 'The Thin Seam' //Современный английский рассказ (Making It

18. All Right). M.: Прогресс, 1978. - с. 89-108.

19. Cheever, J. 'The Country Husband' //Американский рассказ XX века. Москва: Менеджер, 1996. - с. 238-274.

20. Chesterton, G.K. 'The Flying Stars' //Английский рассказ XX века. Москва: Менеджер, 2000. - с. 298-320.

21. Christie, Agatha 'Nemesis'. NY: Pocket Books, 1976. (229 c.)

22. Christie, Agatha 'The Adventure of the Egyptian Tomb' //Английский рассказ

23. XX века. Москва: Менеджер, 2000. - с. 47-66.

24. Christie, Agatha 'Strange Jest' //Английский рассказ XX века. Москва: Менеджер, 2000. - с. 67-83.

25. Christie, Agatha 'The Four Suspects' //Английский рассказ XX века. Москва: Менеджер, 2000. - с. 84-104.

26. Clark, Mary Н. "While My Pretty One Sleeps". NY: Pocket Books, 1990. (318c.)

27. Collier, John 'The Frog Prince' //The Book of English Humour. Moscow: Raduga Publishers, 1990.-е. 162-167.

28. Collier, John 'Variation on a Theme' //The Book of English Humour. — Moscow: Raduga Publishers, 1990.-е. 168-180.

29. Cookson, Catherine 'The Obsession'. London: Gorgi Books, 1996. (381 c.) Cookson, Catherine "The Branded Man". - London: Corgi Books, 1997. (477 c.) Cookson, Catherine "The Bondage of Love". - London: Corgi Books, 1998. (478c.)

30. Cross, Neil "Mr In-Between". -London: Jonathan Cape, 1998. (232 c.)

31. Dahl, Roald 'The Great Automatic Grammatisator' //The Book of English

32. Humour. Moscow: Raduga Publishers, 1990. - c. 261-280.

33. Donnelly, Joe "Bane". London: Arrow Books, 1993. (461 c.)

34. Ellin, Stanley 'The Moment of Decision' //Сборник рассказов американскихписателей (Eleven American Stories). M.: Международные отношения, 1978.-с. 47-73.

35. Fitzgerald, F.S. 'The Diamond as Big as the Ritz' //Американский рассказ XX века. Москва: Менеджер, 1996. - с. 67-123.

36. Fitzgerald, F.S. 'The Swimmers' //Американский рассказ XX века. Москва: Менеджер, 1996.-е. 124-152.

37. Fitzgerald, F.S. 'The Bridal Party' //Американский рассказ XX века. Москва: Менеджер, 1996.-е. 153-180.

38. Forbes, Colin "Precipice". London: Pan Books, 1996. (478 c.) Francis, Dick "Come To Grief'. - London: Pan Books, 1996. (407 c.) Galsworthy, J 'The Broken Boot' //Английский рассказ XX века. - Москва: Менеджер, 2000. - с. 27-32.

39. Garnett, David 'Letting Down the Side' //Современный английский рассказ (Making It All Right). M.: Прогресс, 1978. - с. 156-166.

40. Golding, William "Lord of the Flies" //Голдинг, Уильям. Повелитель Мух. Пирамида. Чрезвычайный посол. М.: Прогресс, 1982. - с. 37-297. Greene, Graham 'Awful When You Think of It' //The Book of English Humour. -Moscow: RadugaPublishers, 1990.-c. 181-183.

41. Greene, Graham 'The Root of All Evil' //The Book of English Humour. -Moscow: Raduga Publishers, 1990.-е. 184-196.

42. Greene, Graham 'Proof Positive' //Английский рассказ XX века. Москва: Менеджер, 2000. - с. 33-39.

43. Grisham, John "The Firm". -N.Y.: Island Books, 1992. (501 c.) Grisham, John "The Testament". London: Arrow Books, 1999. (473 c.) Gubbins, Nat 'A Visit to Wales' //The Book of English Humour. - Moscow: Raduga Publishers, 1990.-е. 131-136.

44. Hailey, Arthur "In High Places". -N.Y.: Dell Publishing Co., Inc., 1986. (376 c.) Hemingway, E. 'The Killers' //Американский рассказ XX века. Москва: Менеджер, 1996.-е. 14-27.

45. Hemingway, Е. 'The Snows of Kilimanjaro' //Американский рассказ XX века. -Москва: Менеджер, 1996. с. 32-68.

46. Harrington, William "The English Lady". London: Sphere Books Limited, 1994. (406 c.)

47. Hartley, Leslie Poles 'W.S.' //Современный английский рассказ (Making It All Right).-M.: Прогресс, 1978.-е. 181-193.

48. Hill, Susan 'A Bit of Singing and Dancing' //Современный английский рассказ (Making It All Right). M.: Прогресс, 1978. - с. 194-215.

49. Howard, Clark "The Zebra Killings". London: New English Library Limited, 1981. (414 c.)

50. Jerome К. Jerome 'The Statues of Prague' //The Book of English Humour. -Moscow: Raduga Publishers, 1990. c. 28-33.

51. Joyce, J. 'From Ulysses' //Importance of Being Witty. The Book of Irish Humour. -Moscow: Raduga Publishers, 1986. c. 196-200.

52. March, William 'Bill's Eyes' //Сборник рассказов американских писателей (Eleven American Stories). — М.: Международные отношения, 1978. с. 113120.

53. Morton, John B. 'The Thunderbolt' //The Book of English Humour. Moscow: Raduga Publishers, 1990. - с. 144-151.

54. Munro (Saki), Hector Hugh. 'The Reticence of Lady Anne' //The Book of English Humour. Moscow: Raduga Publishers, 1990. - c. 42-45.

55. Munro (Saki), Hector Hugh. 'Tea' //The Book of English Humour. Moscow: Raduga Publishers, 1990. - c. 45-49.

56. O'Brien, F. 'WAAMA, ETC.' //The Importance of Being Witty. The Book of Irish

57. Humour. Moscow: Raduga Publishers, 1986. — c. 255-285. •

58. O'Casey, S. 'Toreador' //The Importance of Being Witty. The Book of Irish

59. Humour. Moscow: Raduga Publishers, 1986. - c. 173-181.

60. O'Connor, Flannery 'Everything that rises must converge' //Flannery O'Connor

61. Short Stories' -M.: Международные отношения, 1980. с. 15-34.

62. O'Connor, Flannery 'Greenleaf //Flannery O'Connor 'Short Stories' M.:

63. Международные отношения, 1980. с. 35-64.

64. O'Connor, Flannery 'The Enduring Chill' //Flannery O'Connor 'Short Stories' -M.: Международные отношения, 1980. с. 65-97.

65. O'Connor, Flannery 'Revelation' //Flannery O'Connor 'Short Stories' M.: Международные отношения, 1980.-е. 172-198.

66. O'Flaherty, Liam 'The Reaping Race' //Short Stories by Modern Writers. Ed. By R.W. Jepson. London: Longmans, 1966. - c. 193-201.

67. O. Henry. 'Roads of Destiny' //Short Stories by Modern Writers. Ed. By R.W. Jepson. London: Longmans, 1966. - c. 39-68.

68. Peters, Ellis 'The Heretic's Apprentice'. London: Futura Publications, 1990. Pritchett, Victor Sawdon 'Oedipus Complex' //The Book of English Humour. -Moscow: Raduga Publishers, 1990. - c. 156-161.

69. Rankin, Ian "Beggars Banquet". London: Orion Books Ltd.; 2003. (374 c.) Rowling, J.K. "Harry Potter and the Philosopher's Stone". - London: Bloomsbury Publishing Pic, 1997. (223 c.)

70. Rowling, J.K. "Harry Potter and the Chamber of Secrets". London: Bloomsbury Publishing Pic, 1998. (251 c.)

71. Rowling, J.K. "Harry Potter and the Prisoner of Azkaban". London: Bloomsbury Publishing Pic, 1999. (317 c.)

72. Rowling, J.K. "Harry Potter and the Goblet of Fire". London: Bloomsbury Publishing Pic, 2000. (636 c.)

73. Ryan, Chris "Stand By, Stand By". London: Arrow, 1997. (303 c.)

74. Saki (H.H. Munro) 'Mrs. Packletide's Tiger' //Short Stories by Modern Writers.

75. Ed. by R.W. Jepson. London: Longmans, 1966. - c. 69-74.

76. Sansom, William 'The Vertical Ladder' //Современный английский рассказ

77. Making It All Right). M.: Прогресс, 1978. - с. 305-318.

78. Saroyan, W. 'Paris and Philadelphia' //Американский рассказ XX века. -Москва: Менеджер, 1996.-е. 181-198.

79. Saroyan, W. 'The Cocktail Party' //Американский рассказ XX века. Москва: Менеджер, 1996.-е. 198-229.

80. Simak, Clifford D. "The Werewolf Principle". London: Pan Books Ltd, 1971. (190 c.)

81. Tushnet, Leonard 'The Klausners' //Сборник рассказов американских писателей (Eleven American Stories). M.: Международные отношения, 1978. -с. 16-30.

82. Updike, John 'The Doctor's Wife' //Сборник рассказов американских писателей (Eleven American Stories). M.: Международные отношения, 1978. -с. 5-15.

83. Waugh, Evelyn 'Decline and Fall' //Waugh, Evelyn. Prose. Memoirs. Essays. -Moscow: Progress Publishers, 1980. c. 35-202.

84. Waugh, Evelyn 'Excursion in Reality' //Waugh, Evelyn. Prose. Memoirs. Essays. — Moscow: Progress Publishers, 1980. c. 220-232.

85. Wells, H.G. 'The Door in the Wall' //Английский рассказ XX века. Москва: Менеджер, 2000. - с. 3-26.

86. White, Patrick 'The Night the Prowler' //Patrick White 'The Cockatoos. Shorter Novels and Stories'. Penguin Books, 1978. -c. 110-154.

87. White, Patrick 'Five-Twenty' //Patrick White 'The Cockatoos. Shorter Novels and Stories'.-Penguin Books, 1978.-е. 155-180.

88. Wodehouse, Pelham Grenville 'Jeeves Exerts the Old Cerebellum' //The Book of

89. English Humour. Moscow: Raduga Publishers, 1990. - c. 83-92.

90. Wodehouse, Pelham Grenville 'No Wedding Bells for Bingo' //The Book of

91. English Humour. Moscow: Raduga Publishers, 1990. - c. 92-99.

92. Woolf, Virginia 'The Street Quartet' //Virginia Woolf "A Haunted House andother stories". Penguin Books, 1973. - c. 28-33.

93. Woolf, Virginia 'Kew Gardens' //Virginia Woolf "A Haunted House and other stories". Penguin Books, 1973. - c. 34-42.

94. Woolf, Virginia 'The Mark on the Wall' //Virginia Woolf "A Haunted House and other stories". Penguin Books, 1973. - c. 43-52.

95. Woolf, Virginia 'Lappin and Lapinova' //Virginia Woolf "A Haunted House and other stories". Penguin Books, 1973. - c. 74-84.

96. Woolf, Virginia 'The Man Who Loved His Kind' //Virginia Woolf "A Haunted House and other stories". Penguin Books, 1973. - с. 118-125. Woolf, V. 'The Legacy' //Английский рассказ XX века. - Москва: Менеджер, 2000.-е. 195-205.

97. Wright, Deborah. Under My Spell. London: Time Warner Paperbacks, 2004. (454 c.)1. СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

98. Абдуазизов А. А. О статусе и критериях установления паралингвистических средств //Филологические науки. 1980, № 6. с. 66-71.

99. Абульханова К.А. О субъекте психической деятельности. М., 1973.

100. Аврутин С. Усвоение языка //Современная американская лингвистика: Фундаментальные направления. М.: УРСС, 2006. - с. 261-275.

101. Акимова Г.Н. Новые явления в синтаксическом строе современного русского языка. Л., 1982.

102. Акимова Г. Н. Новое в синтаксисе современного русского языка. -М.: Высшая школа, 1990.

103. Акимова Г.Н. Соотношение разговорных и письменных экспрессивных конструкций в современном русском языке. Сеул, 1997.

104. Александрова О.В. Проблемы экспрессивного синтаксиса. — М.,1984.

105. Алефиренко Н.Ф. Современные проблемы науки о языке. М.: Флинта, 2005.

106. Алещанова И. В. Цитация в газетном тексте (на материале современной английской и российской прессы). Автореферат диссертации на соискание ученой степени канд. филол. наук. — Волгоград, 2000.

107. Алпатов В.М. Об антропоцентричном и системоцентричном подходах к языку //Вопросы языкознания. 1993, № 3. с. 15-26.

108. Ананьев Б.Г. Человек как предмет познания. Л., 1968.

109. Андриевская А.А. Несобственно-прямая речь в художественной прозе Луи Арагона. — Киев: Изд-во Киевского университета, 1967.

110. Анисимова Е.Е. Паралингвистика и текст (К проблеме креолизованных и гибридных текстов) //Вопросы языкознания. 1992, № 1. — с. 71-78.

111. Апресян Ю.Д. Перформативы в грамматике и в словаре //Известия АН СССР, серия Л и Я, т.45, 1986, № 3. с. 208-224.

112. Апухтин В.Б. Психолингвистический метод анализа смысловой структуры текста. Автореф. дис. . канд. филол. наук. — М., 1977.

113. Арапиева Л.У. Теория и практика системы знаков препинания в современном английском языке. Автореферат дисс. канд. филол. наук. -М, 1985.

114. Арнольд И.В. Стилистика современного английского языка (стилистика декодирования). Л.: Просвещение, 1981.

115. Арнольд И.В. Семантика. Стилистика. Интертекстуальность: Сб. ст. СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 1999.

116. Арнольд И.В. Стилистика. Современный английский язык. М.: Флинта. Наука, 2005.

117. Арсеньев А.С. Философские основания понимания личности. М.,2001.

118. Арутюнова Н.Д. О синтаксических типах прозы //Общее и романское языкознание. М., 1972. - с. 189-199.

119. Арутюнова Н.Д. Фактор адресата //Изв. АН СССР, серия лит. и яз. Т.40. 1981, №4.-с. 356-367.

120. Арутюнова Н.Д. Язык и мир человека. М.: Языки русской культуры, 1999.

121. Ахманова О.С. Словарь лингвистических терминов. М., 1966.

122. Ахманова О.С., Микаэлян Г.Б. Современные синтаксические теории. Изд. 2-е, стереотип. М.: Едиториал УРСС, 2003.

123. Бабайцева В.В. Переходные конструкции в синтаксисе. Воронеж, 1967.

124. Бабенко Л.Г. Функциональный анализ глаголов говорения, интеллектуальной и эмоциональной деятельности (на материале художественной речи А. Платонова). Автореф. дис. . канд. филол. наук. -Ростов н/Д., 1980.

125. Бабенко Л.Г., Казарин Ю.В. Лингвистический анализ художественного текста. — М.: Флинта — Наука, 2006.

126. Баев Б. Ф. Психология внутренней речи. Автореф. дис. .доктора психол. наук. Л., 1967.

127. Балаян А.Р. Основные коммуникативные характеристики диалога. Автореф. дис. . канд. филол. наук. — М., 1971.

128. Балинская В.И. Орфография современного английского языка. — М.,1967.

129. Балли Ш. Французская стилистика. М.: URSS, 2001.

130. Баранов А.Г. Функционально-прагматическая концепция текста. -Ростов-на-Дону, 1993.

131. Барт Р. Избранные работы: Семиотика. Поэтика. М.: Прогресс,1994.

132. Барт Р. Система моды. Статьи по семиотике культуры. М.: Издательство им. Сабашниковых, 2003.

133. Батракова С.П. Художник XX века и язык его живописи. М., 1996.

134. Бахтин М.М Вопросы литературы и эстетики. М.: Художественная литература, 1975.

135. Бахтин М.М. Заметки к неосуществлённому труду. Проблема текста. Опыт философского анализа //Вопросы литературы. 1976, № 10. С. 122-151.

136. Бахтин М.М. Проблемы поэтики Достоевского. М., 1979.

137. Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. — М.: Искусство, 1986 (а).

138. Бахтин М.М. К философии поступка //Философия и социология науки и техники. М., 1986 (б). - С. 82-160.

139. Бахтин М.М. Проблема речевых жанров. //Бахтин М. М. Литературно-критические статьи. М., 1986 (в). - с. 428-472.

140. Бахтина В.П. Лексико-грамматическая сочетаемость глаголов речи в русском языке //Материалы по русско-славянскому языкознанию — Воронеж, 1967.-с. 158-163.

141. Белл Роджер Т. Социолингвистика. Цели, методы и проблемы. М.,1980.

142. Белоглазова Е. В. Лингвистические аспекты адресованности англоязычной детской литературы. Автореф. дис. . канд. филол. наук. — СПб., 2001.

143. Белянин В.П. Психолингвистические аспекты художественного текста. М.: Изд-во МГУ, 1988.

144. Бенвенист Э. Общая лингвистика. М.: Прогресс, 1974.

145. Библер B.C. Мышление как творчество: Введение в логику мысленного диалога. — М., 1975.

146. Блох М.Я. Ядерный уровень в парадигматическом синтаксисе (к проблеме понятия) //Синтаксические исследования по английскому языку. — М.: Учен.зап. МГПИ им. В.И. Ленина, 1971 (а). Т. 416, Вып. 1.-е. 41-54.

147. Блох М.Я. Об информативной и семантической ценности языковых элементов //Синтаксические исследования по английскому языку. М.: Учен.зап. МГПИ им. В.И. Ленина, 1971 (б). Т. 473, Вып. 2. - с. 3-27.

148. Блох М.Я. К проблеме идентификаций ядерных предложений // Синтаксические исследования по английскому языку. М.: Учен.зап. МГПИ им. В.И. Ленина, 1971 (в). Т. 473, Вып. 2. - с. 28-52.

149. Блох М.Я. Категория оппозиционного замещения //Вопросы теории английского языка. М.: Тр. МГПИ им. В.И. Ленина, 1973 (а). Вып. 1.-е. 37-44.

150. Блох М.Я. Надфразовый синтаксис и синтаксическая парадигматика //Проблемы грамматики и стилистики английского языка. — М.: МГПИ им. В.И. Ленина, 1973 (б). с. 195-225.

151. Блох М.Я. Примарный синтаксический трансформ //Вопросы теории английского языка. М.: МГПИ им. В.И. Ленина, 1973 (в). Вып. 1. -с. 30-36.

152. Блох М.Я. Линейно-иерархическая структура предложения и синтаксическое развертывание //Вопросы теории английского языка. М.: Тр. МГПИ им. В.И. Ленина, 1975. Вып. 2. - с. 17-32.

153. Блох М.Я. Вопросы изучения грамматического строя языка. М.: МГПИ им. В.И. Ленина, 1976.

154. Блох М.Я. Проблема тождества предложения в свете соотношения понятий синтаксиса, семантики и информации //Вопросы языкознания. 1977, № 3.-е. 73-85.

155. Блох М.Я. Проблемы парадигматического синтаксиса (на материале английского языка). Автореф. дисс. . .доктора филол. наук. М., 1977.

156. Блох М.Я. Преобразование предложения в парадигматическом синтаксисе //Проблемы языкознания и теории английского языка. М.: МГПИ им. В.И. Ленина, 1978. Выпуск 3. - с . 3-33.

157. Блох М.Я. Теоретическая грамматика английского языка. М.,1994.

158. Блох М.Я. Диктемная теория текста и межкультурное общение //Личность. Образование. Культура. Самара, 1998.

159. Блох М.Я. Литературно-художественная речь и стилевая дифференциация языка //Россия и Запад: проблемы истории и филологии. -Нижневартовск, 1999.

160. Блох М.Я. Диктема в уровневой структуре языка //Вопросы языкознания, 2000, № 4. с. 56-67.

161. Блох М.Я. Теоретические основы грамматики. 3 издание. М.: Высшая школа, 2002.

162. Блох М.Я. Проблема регуляции речевого общения и коммуникативный треугольник //Актуальные проблемы английской лингвистики и лингводидактики. Сборник научных трудов. Выпуск 6. -М.: «Прометей» МПГУ, 2007. с. 3-10.

163. Болотнова Н.С. Функционирование глаголов говорения в конструкциях с прямой и косвенной речью (на материале произведений Ю.М. Нагибина) //Классы глаголов в функциональном аспекте. Свердловск, 1986.-с. 54-59.

164. Болотнова Н.С. Художественный текст в коммуникативном аспекте и комплексный анализ единиц лексического уровня. Томск, 1992.

165. Борботько В.Г. Принципы формирования дискурса. От психолингвистики к лингвосинергетике. М., 2007.

166. Борев Ю.Б. Эстетика. М.: Высшая школа, 2002.

167. Борисова И.Н. Русский разговорный диалог: структура и динамика. М.: Комкнига, 2005.

168. Братченко СЛ. Экзистенциальная психология глубинного общения. Уроки Джеймса Бюджентала. М.: Смысл, 2001.

169. Бубер М. Проблема человека. Перспективы. //Лабиринты одиночества. -М., 1989. с. 88-97.

170. Бубер М. Я и Ты. М.5 1993.

171. Бузмакова А.А. Стилистические возможности пунктуации (на примере знака тире). М., 1992.

172. Вайман С.Т. Парасловесный диалог //Филологические науки. 1980, № 2. с. 37-44.

173. Вайсгербер Й.Л. Язык и философия //Вопросы языкознания. 1993, №2.-с. 114-124.

174. Валгина Н.С. Синтаксис современного русского языка. М.: Ангар,2000.

175. Валгина Н. С. Активные процессы в современном русском языке: Учеб. пособие для студентов вузов. М.: Логос, 2001.

176. Валгина Н.С. Теория текста. Москва: Логос, 2003.

177. Валлон А. Психическое развитие ребенка. М., 1967.

178. Ванников Ю.В. Синтаксис речи и синтаксические особенности русской речи. -М., 1979.

179. Васильев Л.М. Современная лингвистическая семантика М.: Высшая школа, 1990.

180. Ватин И.В. Человеческая субъективность. Ростов-на-Дону, 1984.

181. Вержбицкая А. Метатекст в тексте //Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 8: Лингвистика текста. М., 1978. - с. 402-424.

182. Вендлер 3. Иллокутивное самоубийство //Новое в зарубежной лингвистике. Выпуск 18. Лингвистическая прагматика. -М., 1986.

183. Виноградов В.В. О художественной прозе. М. - Л., 1930.

184. Виноградов В.В. О языке художественной литературы. М.: Художественная литература, 1959.

185. Виноградов В.В. Стилистика. Теория поэтической речи. Поэтика. -М., 1963.

186. Виноградов В.В. Проблема образа автора в художественной литературе //О теории художественной речи. М.: Высшая школа, 1971. - с. 105-211.

187. Винокур Т.Г. Говорящий и слушающий. Варианты речевого поведения. М.: КомКнига, 2005.

188. Войлова К.А., Гольцова Г.Г. Справочник-практикум по русскому языку. — М.: Просвещение, 1996.

189. Волков А. А. Курс русской риторики. — М.: Издательство храма св. муч. Татианы, 2001.

190. Волошинов В.Н. Марксизм и философия языка. //Философия и социология гуманитарных наук. СПб, 1995. - с. 216-380.

191. Воркунова И.И. Высказывание в структуре художественного текста. Отв. редактор М.Я. Блох М.: Готика, 2006.

192. Воробьева О.П. Реализация фактора адресата в художественном тексте в аспекте лингвокультурной традиции //Филологические науки. 1992, №1.-с. 59-66.

193. Воробьева О.П. Лингвистические аспекты адресованности художественного текста (одноязычная и межъязыковая коммуникация): Автореф. дис . д-ра филол. наук. -М., 1993.

194. Ворожбитова, А.А. Теория текста: Антропоцентрическое направление: Учеб. Пособие. Изд. 2-е, испр. и доп. М.: Высшая школа, 2005.

195. Выготский Л. С. Мышление и речь. — М., 1956.

196. Выготский Л.С. Психология искусства. М.: Искусство, 1965.

197. Гадамер Х.-Г. Актуальность прекрасного. М.: Искусство, 1991.

198. Гак В.Г. Сопоставительная лексикология. М., 1977.

199. Гальперин П.Я. Введение в психологию. М., 1976.

200. Гальперин И.Р. Ретроспекция и проспекция в тексте // Филологические науки. 1980, № 5. с. 44-52.

201. Гальперин И.Р. Текст как объект лингвистического исследования. -М.: Наука, 1981.

202. Гвоздев А.Н. Очерки по стилистике русского языка. — М.: Изд-во АПН РСФСР, 1952.

203. Гизатулин, C.JI. Семантическая экономия и избыточность в речи // Филологические науки. 2001, № 2. С. 75-84.

204. Гийом Г. Принципы теоретической лингвистики. Сборник неизданных текстов, подготовленный под руководством и с предисловием Рока Валена. М.: ЖИ, 2007.

205. Гиршман М.М. Идеи А.А. Потебни и филологический подход к изучению словесно-художественного образа //Филологические науки. 1988, № 1. с. 25-28.

206. Глаголев Н.В. Вычленение семантических элементов коммуникативной стратегии в тексте //Филологические науки. 1985, № 2. — с. 55- 62

207. Гловинская М.Я. Семантика глаголов речи с точки зрения речевых актов //Русский язык в его функционировании. Коммуникативно-прагматический аспект. М.: Наука, 1993. - с. 158-215.

208. Гончарова Е.А. Интерпретация художественного текста. М.,1983.

209. Гончарова Е.А. Пути лингвистического выражения категорий «автор персонаж» в художественном тексте. - Томск, 1984.

210. Гончарова Е. А. Категории автор-персонаж и их лингвостилистическое выражение в структуре художественного текста: На материале немецкоязычной прозы. Автореф. дис. . д-ра филол. наук. Д., 1989.

211. Гончарова Е.А., Шишкина И.П. Интерпретация текста. М.: Высшая школа, 2005.

212. Горшков А.И. Русская стилистика. Стилистика текста -функциональная стилистика. М.: Астрель, 2006.

213. Грамматика русского языка (под ред. В.В. Виноградова). М.: Издательство Академии наук, 1954.

214. Гранник Г.Г., Бондаренко С.М., Концевая JI.A. Дорога к книге (Психологи учителям литературы) - М.: НПО «Образование», 1996.

215. Губин В. Д. Онтология. Проблема бытия в современной европейской философии. — М., 1998.

216. Гуссерль Э. Картезианские размышления. СПб.: Наука-Ювента,1998.

217. Гутнер Г.Б. Философия языка. Часть 2. М.: Изд-во УРАО, 2001.

218. Давлетьярова А.Т. К вопросу о "сложности" синтаксиса постмодернистской прозы //XXXIII Международная филологическая конференция. Грамматика (русско-славянский цикл). Часть 1. С-Пб, 2004. -С. 32-38.

219. Дарканбаева И.Т. Синтаксис прямой, косвенной и несобственно-прямой речи в английском языке: Автореф. дис. . канд. филол. наук. М., 1980.

220. Дейк Т. Ван. Язык, познание, коммуникация. М.: Прогресс, 1989

221. Дейк Т. ван., Кинч В. Стратегии понимания связного текста // Новое в зарубежной лингвистике. Выпуск 23: Когнитивные аспекты языка. -М.: Прогресс, 1988.-С. 153-211.

222. Дементьев В.В. Исследования по речевым жанрам в России: XXI век //Лингвистика текста и дискурсивный анализ. Традиции и перспективы. -СПб., 2007. С. 162-196.

223. Демидов А.Б. Феномены человеческого бытия. Минск: Экономпресс, 1999.

224. Демьянков В.З. Интерпретация, понимание и лингвистические аспекты их моделирования на ЭВМ. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1989.

225. Демьянков В.З. Доминирующие лингвистические теории в конце 20 века. М., 1995.

226. Динцис А.В. Просодические и кинесические средства реализации функции убеждения (на материале английского публичного судебного монолога) //Автореф. дис. . канд. филол. наук. М., 2004.

227. Домашнев А.И., Шишкина И.П., Гончарова Е.А. Интерпретация художественного текста. — М.: Просвещение, 1983.

228. Дресслер В.У. Синтаксис текста //Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 8. М.: Прогресс, 1978. - с. 111-137.

229. Дускаева JI.P. Диалогическая природа газетных речевых жанров. Автореф. дис. .докт. филол. наук. СПб., 2004.

230. Дускаева JI.P. Жанровая гипотеза адресата //Вестник МГУ. Сер. X. Журналистика. - 2004. - № 2. - С. 97-107.

231. Дымарский М.Я. Метафора текста. Русский текст. 1993, № 1. -с. 11-25.

232. Дымарский М.Я. Проблемы текстообразования и художественный текст. На материале русской прозы XIX-XX вв. М.: URSS, 2001.

233. Евдокимова C.JI. Процесс художественного творчества и авторский текст //Автор и текст. СПб.: СПбГУ, 1996. - С. 9-24.

234. Елькин В.В. Диалогическая речь основная сфера реализации языковой экономии. Автореферат дисс. . кандидата филологических наук. - Пятигорск, 2001.

235. Есперсен О. Философия грамматики. М., 1958.

236. Ефимов А.И. История русского литературного языка. Курс лекций. — Изд-во Московского университета, 1954.

237. Женетт Ж. Вымысел и слог //Фигуры. Работы по поэтике. Том 2. -М.: Издательство им. Сабашниковых, 1998. с. 288-341.

238. Жижек С. Возвышенный объект идеологии. М.: Художественный журнал, 1999.

239. Журтова О. А. Роль авторской графики в просодической реализации информационной структуры художественного текста (на материале англоязычной художественной прозы второй половины XX века): Автореф. дис. . канд. филол. наук. -М., 2005.

240. Залевская А. А. Текст и его понимание. Тверь, 2001.

241. Земский A.M. и др. Русский язык. Часть 2. Синтаксис. Под ред. академика В.В. Виноградова. М., 1980.

242. Зиндер J1.P. Очерк общей теории письма. М.: Наука, 1987.

243. Зинченко В.П. Мысль и Слово Густава Шпета. М.: Изд-во УРАО,2000.

244. Золотова Г.А. Очерк функционального синтаксиса русского языка. -М., 1973.

245. Золотова Г.А. Коммуникативные аспекты русского синтаксиса. -М., 1982.

246. Зорина Е.С. Авторская модальность как организующая категория художественного повествования: На материале сборника рассказов В. Набокова "Весна в Фиальте": Диссертация . кандидата филологических наук. Санкт-Петербург, 2005.

247. Зорькина О.С. О Психолингвистическом подходе к изучению текста //Язык и культура. Новосибирск, 2003. - С. 205-210.

248. Иванов В.В. Очерки по истории семиотики в СССР М.: Наука,1976.

249. Иванова Ж. Семантико-прагматические аспекты изъяснительного сложноподчиненного предложения //Восьмой международный симпозиум МАПРЯЛ, 4 -7 апреля 2002г. Велико-Тырново, 2002. - с. 148-151.

250. Иванова И.Л., Бурлакова В.В., Почепцов Г.Г. Теоретическая грамматика современного английского языка. М., 1981.

251. Иванчикова Е.А. Синтаксис текстов, организованных авторской точкой зрения //Языковые процессы современной русской художественной литературы. Проза. М., 1977. - с. 198-240.

252. Иванчикова Е.А. Двусубъектное повествование в романе «Идиот» и формы его синтаксического изображения //Филологические науки. 1990, № 2.-с. 62-71.

253. Ильин И.П. Постструктурализм. Деконструктивизм. Постмодернизм. М.: Интрада, 1996.

254. Инфантова Г.Г. Грамматические признаки Hi IP в современном русском языке. Автореф. дис. . канд. филол. наук. Л., 1962.

255. Исаева Л.А Виды скрытых смыслов и способы их представления в художественном тексте. Дисс. докт. филол. наук. Краснодар, 1996.

256. Караулов Ю.Н. Русский язык и языковая личность. М.: Издательство ЛКИ, 2007.

257. Карич Л.В. Грамматические, семантические, функциональные особенности конструкций с переключающей повествование прямой речью: Автореф. дис. .канд. филол. наук. -Ростов-на -Дону, 1986.

258. Касевич В.Б. Семантика. Синтаксис. Морфология. М., 1988.1