автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.08
диссертация на тему: Контекстуальная интерпретация форманта в переводе (на материале лирики Джона Китса и её русских переводов)

Полный текст автореферата диссертации по теме "Контекстуальная интерпретация форманта в переводе (на материале лирики Джона Китса и её русских переводов)"

V Г 5 ^

л о

\ О . ■ '

алматинскии государственный университет имени абал

На правах рукописи

Колтаевская Надежда Юрьевна

КОНТЕКСТУАЛЬНАЯ ИНТЕРПРЕТАЦИЯ ФОРМАНТА В ПЕРЕВОДЕ (НА МАТЕРИАЛЕ ЛИРИКИ ДЖОНА КИТСА И ЕЕ РУССКИХ ПЕРЕВОДОВ)

10.01.08. - Теория литературы

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Алматы,1996

Работа выполнена на кафедре русской и зарубежной литературы Алматинского государственного университета имени Абая.

Научный руководитель:

Официальные оппоненты:

доктор филологических наук, профессор А.Л.Жовтис

доктор филологических наук, профессор А.Н.Тэн

кандидат филологических наук, профессор М.В.Мадзигон

Ведущая организация: Казахский Государственный

Университет Мировых Языков

Защита состоится "д^" /.¿¿¿2^_1996 г. в № часов

на заседании специализированного совета КР 14.05.07. по защите диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук при АГУ им.Абая (480100, г.Алматы, пр. Достык, 13).

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке АГУ имени Абая.

Автореферат разослан " /Ь " СМ'у^.&ЛгЯ^ 1996 г.

Ученый секретарь специализированного совета

\)

С.Д.Абишева

Проблема адекватности является краеугольным камнем теории стихотворного перевода. В целях сопоставления двух текстов - оригинала и перевода - и определения возможностей воспроизведения стихотворного текста на другом языке переводоведение разрабатывает специальную методологию, которая имеет свою историю и свои этапы развития.

Среди работ, заложивших основу современного понимания проблем "точности", "верности", "адекватности" - труды В.Брюсова (1905), К.Чуковского (1941), А.Федорова (1953), И.Левого (1958), М.Гаспарова (1971), Г.Гачечиладзе (1972) и др.

Несомненный интерес в теории стихотворного перевода представляет поуровневый способ анализа оригинала и его воспроизведения на чужом языке, разработанный М.П.Алексеевым, Е.Г.Эткиндом (1963) и др. учеными. Исследователей интересует возможность передачи смысла, образной системы, фонетического рисунка, синтаксических, ритмических и рифменных особенностей оригинала. "Поэтическое произведение нерасчленимо, оно представляет собой единство идеи, образа, слова, ритма, интонации, звукописи, композиции. Невозможно отделить ритм от стиля речи, синтаксис от интонации или музыкальности. Аналитическое рассмотрение требует изоляции отдельных сторон, но понятно, что такая изоляция может быть лишь условной, лишь очень относительной."1

Наличие функциональных соответствий между отдельными "уровнями" поэтической ткани оригинала и перевода таким образом расценивается в качестве одного из главных моментов, обеспечивающих адекватность перевода.

Логическим продолжением этого метода явится вычленение в анализируемом стихотворении не целого уровня, а отдельного элемента структуры. Зачастую таким "первичным" элементом может стать не весь стилистический или образный срез, а отдельный прием, троп, фигура, нарушение рифменного ожидания и др. Подобный формообразующий элемент, несущий на себе ту или иную содержательную нагрузку, определим термином "формант". Звукопись, синтаксический

1 Эткинд Е.Г. Поэзия и перевод.- М.-Л.¡Советский писатель, 1963.- С.10

параллслизм или ритмические вариации с равным правом могут быть названы формантами, поскольку их использование в тексте значимо для восприятия читателем художественного содержания. Поформант-ный подход и составляет сущность нашего способа рассмотрения перевода в его отличии от поуровневого способа, что, разумеется, ни в коей мере не отменяет последнего, а может лишь в какой-то мере дополнить его.

Такой подход, во-первых, позволит определить "сверхзадачу" конкретного поэтического перевода: в любом переводном тексте компромиссы неизбежны, но существуют форманты, жертвовать которыми допустимо, и, напротив, чрезвычайно необходимые, доминантные для осмысления как лирического произведения в целом, так и его отдельных фрагментов.

На наш взгляд, определение "степени доминантности" формантов стихотворного текста могло бы выступить в качестве "...действенного критерия адекватности художественного перевода. Обычные теоретические рекомендации: достичь общего эффекта оригинала - слишком абстрактны. Между ними и реальной практикой последовательного перевода небольших "отдельных отрезков текста" зияет разрыв."1

Во-вторых, поформантный подход позволяет рассматривать компонент художественной формы в контексте более широком, чем контекст отдельного стихотворения. Более того, одним из основных свойств форманта поэтического текста является то, что художественное значение он приобретает только в контекстах различного уровня -от общепоэтического контекста и контекста литературного направления до контекста отдельного стихотворения.

При переводе контекстуальная обусловленность форманта важна для его интерпретации и воспроизведения в другой системе кодов сообщения - в лестнице контекстов, созданной культурой-реципиентом и отличающейся от лестницы контекстов исходной культуры.

Адекватность перевода и оригинала обуславливается теми соответствиями, которые устанавливаются между их формантами. Эти соответствия могут быть самого различного характера. Необходимо отметить, что именно формант в силу своей "первичности", будучи минимально значимой и одновременно формально выраженной единицей

1 Абуатвили. А. Два цвета (Над строками одного произведения). //Вопросы литературы, 1976, N3.-0.112-113.

поэтического текста, способен служить отправной точкой для процедуры сравнения, сопоставления оригинального и переводного произведений.

В связи с этим представляется важным исследование контекстуальной интерпретации формантов в переводе.

Актуальность настоящего исследования обусловлена: а) расширением межкультурных и межлитературных связей, которые требуют дальнейшего развития теории перевода; б) углублением научного интереса к проблеме текста, факторам его образования и функционирования; в) необходимостью обратить особое внимание на вопросы стилевого соответствия и несоответствия между литературами разных стран, проходящими сходные этапы в историко-литературном процессе; г) активизацией интереса к теории перевода как к способу исследования наиболее общих вопросов теории литературы, поэтики художественного произведения и природы стихотворной речи.

Целью работы является изучение содержания форманта на разных уровнях структуры поэтического текста и проблемы его адекватного воспроизведения в зависимости от той роли, которую он играет в кон- \ тексте литературного направления, авторского идиостиля, цикла и отдельного поэтического произведения. Осуществляется попытка интерпретации поэтического текста для выявления иерархии более поверхностных и более глубинных уровней значения, которые, в конечном счете, содержатся в любом формообразующем элементе, будучи обусловленными внутри- и межтекстовыми взаимосвязями, а также проблема адаптации форманта в новой системе культурных кодов сообщения.

В работе решаются следующие задачи:

1. Выделение существенных для осмысления поэтического произведения доминантных формантов в оригинальных текстах.

2. Анализ функциональной нагрузки, которую несет на себе в данном произведении отдельный формообразующий элемент, его семан-тико-стилистической насыщенности, круга его метаграмматических значений.

3. Определение того условно отграниченного нами контекста, уровня вертикальной иерархии, который и формирует особенности значений и метаграмматических связей форманта, привнося в стихо-

творение тем самым новую информацию, не обусловленную только грамматическими отношениями.

4. Исследование возможностей включения переводного текста в новую культурную среду с помощью отдельных формантов.

5. Исследование возможностей передачи в переводном тексте с помощью отдельных формантов значимых, новых и оригинальных оттенков значения, которые выделяют текст из контекста цикла, автора или литературного направления.

Исследование осуществляется на материале английской романтической поэзии XIX века, в частности, лирики Джона Китса (1795 -1821). Творчество Китса сравнительно поздно получило известность в России. И, хотя переводы отдельных его стихотворений появляются еще в начале XX века под пером В.Комаровского или К. Чуковского, хотя среди переводчиков Китса - С.Маршак и Б.Пастернак, все же создание русского Китса - дело последних десятилетий. Это позволяет как абстрагироваться от диахронического подхода к изучению переводов, рассматривая их с точки зрения ориентации на современного читателя, так и подвергнуть исследованию относительно малоизвестную страницу русской переводческой мысли.

В работе использованы методы: сравнительно-сопоставительный, герменевтический, синтетический, аналитический, интертекстуальный.

Методологическую и теоретическую основу предлагаемой диссертации составляют работы Е.Эткинда, И.Левого, К.Чуковского, Г.Гачечиладзе и др. по проблемам перевода, а также груды М.Л.Гаспарова, М.Тарлинской, Н.Я.Дьяконовой, А.А.Елистратовой, М.Абрахамса, Дж.Ватсона по вопросам сравнительного стиховедения и истории английского романтизма.

Научная новизна работы определяется следующими моментами:

1. Впервые предпринята попытка не поуровневого, а поформант-ного изучения конкретных произведений и степени адекватности перевода с учетом значения и роли отдельных формантов.

2. Исследуется возможность передачи в переводе не только внутритекстового, но и контекстуального значения форманта.

3. Принцип иерархии контекстов впервые применен при анализе переводов поэтических текстов.

4. Анализируются некоторые особенности, характеризующие поэзию английского романтизма и поэзию Дж.Китса в частности.

Практическая ценность данного исследования заключается в том, что материалы и положения диссертации могут быть использованы в процессе перевода поэтических текстов, особенно - английских романтиков, в том числе Джона Китса, а также при изучении теории перевода и преподавании курсов и спецкурсов литературы в высших и средних учебных заведениях, при исследовании поэтики Дж.Китса и других английских романтиков, при анализе конкретных поэтических текстов и составлении комментариев.

В теоретическом плане предлагаемая методология контекстуальной интерпретации форманта может быть использована для анализа степени адекватности переводных стихотворных текстов. Не претендуя на исчерпывающую полноту охвата материала, работа тем не менее отражает индивидуально-авторские характеристики пюрчества Дж.Китса и особенности литературного направления, в русле которого оно развивалось (романтизма), типологически общие и различающиеся моменты русского и английского романтизма, место Китса в английской романтической традиции.

Положения, выносимые на защиту:

1. Поформантный подход к сопоставительному анализу оригинальных и переводных текстов является достаточно эффективным средством исследования художественных произведений и позволяет в известной мере по-новому подойти к проблемам адекватности переводов.

2. Форманты поэтических текстов при их анализе должны рассматриваться в контекстах различных уровней - от общесловарного контекста до контекста отдельного стихотворения, при этом наиболее "узкие" контексты несут в этом отношении самую значительную информационную нагрузку.

3. Русские переводы поэтических произведений Джона Китса дают примеры адекватной интерпретации формантов исходных текстов, однако учет их контекстуальной обусловленности позволит достичь большего художественного соответствия перевода и оригинала.

Апробация работы и публикации. Основные положения диссертационной работы были апробированы на ежегодных научных конференциях профессорско-преподавательского состава Алматинского государственного университета имени Абая (1993-1995 гг.), на Межву-

зовской конференции в Алматы (1993 г.).По теме диссертации опубликованы 4 статьи.

Структура и объем работы. Диссертация изложена на 214 (188) страницах машинописного текста, содержит 2 схемы. Состоит из введения, четырех частей, заключения, библиографического списка, включающего 184 источника, и приложения, содержащего выполненные диссертантом подстрочные переводы текстов Джона Китса.

СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во Введении дается обзор основных библиографических источников по переводоведению, излагаются различные теоретические подходы к проблемам поэтического перевода. Предлагается определение понятия "формант" и основные положения поформантного метода анализа оригинальных и переводных текстов.

Определение относительной значимости того или иного элемента оригинального произведения, как правило, для переводчика вопрос интуиции и умения анализировать текст.Определение функциональной нагрузки форманта в тексте всегда достаточно проблематично. Передать в переводе функцию элемента художественной формы - значит передать оказываемое им впечатление, воплощенное в литературной оценке, ибо задача любого форманта в конечном счете - производимый им художественный эффект. Достаточно удовлетворительным критерием как в оценке форманта, так и в процессе переводческого решения может быть фактор банальности/ оригинальности, который, как известно, напрямую соотносится с информационной насыщенностью текста. Поскольку любой элемент любого уровня текста служит либо отождествлению, либо различению с уже накопленными знаниями читателя, постольку имеет смысл воспроизведение его другими средствами на другом языке.

Однако степень банальности/оригинальности отдельного форманта можно с достаточной точностью определить в соотнесении с контекстом, причем зачастую с контекстом более широким, чем отдельное стихотворение.

Понятно, что, чем шире контекст, обусловливающий функционирование и метаграмматические оттенки значения форманта, тем более

он надындивидуален, и, наоборот, чем уже - тем оригинальней и необычней. Формант, обусловленный очень узким контекстом, хотя и единичен, редок, но и наиболее оригинален, значим и информационно насыщен для читателя (учитывая, что его оригинальность видна лишь на фоне более широких и общих контекстов). Эта "обратная пирамида" значимости контекстов, чрезвычайно важная для понимания функциональной нагрузки формантов, изображена на схеме 1.

В соответствии с этой иерархией контекстов выделяются четыре части основного раздела диссертации, расположенные последовательно, по мере сужения контекстов. В каждой из частей диссертации проводится сопоставительный анализ функции и метаграмматических значений отдельных формантов в оригинальных произведениях Джона Китса и в их русских переводах.

В первой части диссертации "Общепоэтический контекст и контекст литературного направления" анализируются особенности функционирования формантов в наиболее широких поэтических контекстах, чью информационную нагрузку тем не менее нельзя недооценивать. Существенная теоретическая и практическая проблема заключается в том, насколько возможно при переводе отдельного поэтического текста передать национальный и общепоэтичсский контекст, а также тот литературный и культурный фон, который присутствует для английского читателя в качестве подтекста и затекста и может остаться недоступным для читателя-реципиента в случае, если переводчиком будет неверно интерпретирована и воспроизведена иерархия формантов поэтического произведения.

В первом параграфе "Графика текста (особенности употребления прописной буквы в поэзии)" на примере употребления прописной/строчной буквы рассматривается случай, когда объект перевода полностью совпадает в двух культурах - двух системах кодов сообщения - но различается отношение этого объекта к системе: орфографические нормы и правила в русском и английском языках не полностью перекрывают друг друга.

В процессе сопоставительного анализа использования заглавной /строчной буквы в оригинальных и переводных текстах необходимо различать:

- общеязыковое, нормативное употребление заглавной буквы в английской традиции и расхождение в русской орфографической

У н

Р А

0 Ч

В И

Е М

Н 0

Ь С

Т

И

Схема 1. "Обратная пирамида" уровня значимости контекста

традиции;

- окказиональное употребление заглавной буквы в различных функциях в контексте английской и русской поэтической традиций.

Как правило, заглавная буква в английском языке имеет более широкий спектр применения, чем в русском. Так, например, заглавными буквами оказываются ознаменованы дни недели или названия месяцев. Естественно предположить, что в переводе такие случаи будут подчиняться узуальной норме русского языка, т.е. употребляться со строчной буквы.

В стихотворении Джона Китса "То My Brother George" (1816) употребление заглавной буквы обусловлено именно языковой нормой: "Gay villagers, upon a morn of May,//When they have tired their gentle limbs with play..." Но английское "май" имеет к тому же переносное значение, отсутствующее у русского эквивалента: "расцвет жизни". Именно в этом значении оно используется в "Посвящении Ли Хенту, эсквайру" "Dedication.To Leigh Hunt,Esq."(1817):"...to adorn//The shrine of Flora in her early May". Вполне уместна будет и прописная буква в переводе: она станет сигналом окказионального, образного словоупотребления, не совпадающего с общесловарным. Однако, переводчики В.Васильев и С.Сухарев сохраняют традиционную орфографию, существенно обедняя художественное содержание форманта.

Отметим отсутствие определенности при передаче английских названий в русских изданиях Джона Китса. Вероятно, здесь сказывается воля не только переводчиков, но и редакторов-составителей - в различных сборниках названия одних и те же переводов могут отличаться по признаку использования строчной/прописной букв (например, "К сну" и "К Сну"). По всей видимости, мы наблюдаем период становления соответствующей орфографической традиции при передаче заглавий английских поэтических произведений. С нашей точки зрения, степень адекватности такой передачи определяется в первую очередь не внешними причинами, но логикой использования прописной/строчной букв в самом тексте, т.е. имеет не сколько нормативную, сколько окказиональную природу.

Анализ окказионального использования прописных /строчных букв в английских текстах и переводах требует разграничения функциональных характеристик прописной буквы в английской поэзии. В работе исследованы переводоведческие аспекты использования заглав-

ной буквы в функции персонификации абстрактных понятий, функции аллегоризации конкретных понятий, функции символического выделения, функции сакрализации.

Во втором параграфе "Образ в тексте (семантико-стилистической ореол образа соловья)" исследуется ситуация, когда экспрессивно-стилистический ореол образа различается в разных культурных традициях. В этом случае внешне сходные форманты оригинального и переводного текста могут вести к различному художественному впечатлению.

Символика образа соловья в английской поэзии нагружена целым пучком коннотативных смыслов. Его ссмантико экспрессивный ореол в значительной мере формируется этимологией слова. В английском nightingale, "соловей", явственно различим корень night "ночь". Второй корень galan в старо-английском имеет значение "петь". Таким образом, "соловей" первоначально - "ночной певец". Но если night сохраняет свой смысл и для современного носителя языка, то вторая часть слова десе-мантизируется. В работе охарактеризована связь этимологии и семанти-ко-сгилистического ореола образа соловья в английской поэзии (в со/противопоставлении с образом кукушки), актуализированного произведениями Дж.Мильтона, У.Вордсворга, С.Кольриджа.

Национальная образная традиция накладывает существенный отпечаток на художественную насыщенность знаменитой "Ode to а Nightingale"(1819) Джона Китса. Соловей, дитя ночи, становится у Китса, как и у его предшественников (Дж.Мильтон, У.Вордсворг и др.) не только птицей меланхолии (отсюда и межтекстовые взаимосвязи с "Одой Меланхолии"), но и образом, символически связанным с вечностью и искусством.

Бессмертие и смерть (отшодь не жизнь и смерть) помечают два противоположных полюса существования. Если у Кольриджа это -природное и антиприродное, то у Китса, вполне в русле сложившейся общепоэтической традиции (ср.Дж.Мильтона), - искусство и действительность. Человека характеризует изначальное стремление к искусству, потому что он всегда пребывает вне Прекрасного, остро ощущая нехватку совершенного и не подверженного тлению.

Контраст между преходящим и вечным у Китса находит выражение в строфическом и лексическом противопоставлении. Отношениями антиномии связаны 6 и 7 строфы: шестая строфа - смерть, седьмая - бессмер-

тие, шестая строфа - лирический герой, седьмая - соловей. На два полустишия, противопоставленные системой местоимений, распадаются строки:

Still wouldst thou sing, and I have ears in vain -

To thy high requiem become a sod.

Семантический и стилистический контраст создает первая строка седьмой строфы:

Thou wast not born for death, immortal Bird!

Заметим,что если слово death характеризуется широким узуальным употреблением и нейтральной коннотативной окраской, являясь англо-саксотгским по происхождению, то immortal, ведущее свое происхождение из латинского языка, - слово, гораздо более книжное по сфере своего употребления. Эти оттенки значения вряд ли воспроизводимы теми же средствами по-русски, поэтому более приемлемым нам кажется подход Г.Кружкова, передающего контраст синтаксическими средствами противопоставления, усиленными по сравнению с английским оригиналом:

Ты будешь так же петь

Свой реквием торжественный, а я -

Я стану глиною глухонемой...

Мне - смерть, тебе - бессмертье суждено.

Г.Кружков, не стремящийся к формальному воспроизведению структуры оригинала или словесной точности, уловил главное - оппозицию смерть/бессмертие, человек /соловей, и распадение строки на два полустишия, противопоставленные контекстуальными антонимами, как нельзя лучше иллюстрирует мысль, выраженную у Китса.

В работе высказывается и обосновывается предположение, что в семантика стилистическом ореоле образа соловья в английской поэзии переосмысливается, семантизируется и вторая часть слова Nightingale:airnnmcKoe gale означает "шторм", "буря"; "взрыв", "вспышка"; "ветерок", "зефир". Внутренняя форма слова раскрывается имплицитно, давая импульс к развертыванию образного ряда стихотворного текста. У Китса пение соловья рождает ассоциацию с очарованным окном, "открытым на пену опасных морей, безнадежно одиноким среди фейных земель". И хотя слово gale здесь не названо, "foam of

perilous seas" не что иное, как поэтическая перифраза для "шторма" и "бури". При передаче этого художественного приема в русских переводах возможно было бы воспользоваться функциональной заменой одного элемента другим, пунктиром намеченным в тексте: в последней строфе автор называет соловья "обманчивым эльфом", что находит перекличку с faery lands - со "страной фей", "страной эльфов". Однако словесный лейтмотив, построенный вокруг образов эльфов и фей, теряется во всех рассмотренных русских переводах.

В параграфе третьем "Жанр текста ("Dream of Sleep" и "Prayer to Sleep" как жанровые образования)" проанализированы особенности интерпретации в переводе жанровых особенностей ряда произведений Джона Китса.

Почти все английские поэты эпохи романтизма отдали дань мотиву сна и сновидения. Два этих слова являются эквивалентами для передачи английских соответствий sleep и dream, совпадающих в одном русском "сон". Sleep обозначает физическое состояние, противоположное бодрствованию. Dream - "сновидение", "мечту", "грезу", "видение".

"Dream of sleep" - "видение (vision) во снс" - стало для английских романтиков одним из существенных элементов мироустройства, "темным и таинственным центром Романтической поэзии" (J.R.Watson, 1985, перевод наш). Стихотворения, тематически и формально близкие к этому жанровому образованию "Dream of Sleep", встречаются также у У.Блейка.У.Вордсворта, С.Кольриджа, Б.П.Шелли, Г.Констебла. Отличительными признаками жанрового своеобразия "Dream of 81еер"("Видение во Сне") являются, помимо передачи особого "сновидческого" состояния сознания, аллегоризм, образная или даже генетическая связанность с визионарными и библейскими текстами, особый пространственно-временной континуум, направленный на изображение не преходящего, а вечного, и четко заданную авторскую установку, ориентирующую читателя на восприятие всех этих особенностей.

В диссертационной работе анализируются стихотворение Джона Китса "A Dream after reading Dante's episode of Paolo and Francesca"(1819) и обосновывается его сближение с целым классом текстов английских романтиков, что определяет специфику задач, стоящих перед переводчиками при интерпретации формантов стихотворе-

ния. Именно в этом ключе рассматривается адекватность определенных переводческих решений А.Парина и С.Сухарева. Монохромная сдержанность перевода С.Сухарева апеллирует в сознании русского читателя к русской романтической традиции : стилистическая однотонность позволяет вписать стихотворение в круг поэзии начала XIX века. Стертость индивидуальных характеристик оказывается предпочтительнее в данном случае не только потому, что сонет Китса следует рассматривать прежде всего как один из вариантов жанрового инварианта, но и потому, что определенная доля архаизации лексических средств языка в сознании читателя устанавливает более прочный контакт с "текстом-посылкой" - "Божественной комедией" Данте.

Другим примером характерного романтического жанрового образования, предъявляющего особые требования к переводчику, является "Prayer to Sleep" - "Молитва ко Сну". Жанровыми предшественниками Китса здесь являются Ф.Сиднн, С.Даниэль, У.Драммонд, У.Вордсворт и - уже в трансформированном варианте - С.Кольридж.

В творчестве Китса примером подобного жанрового образования может считаться "Sonnet to Sleep"(1819). Анализируя это стихотворение Китса на фоне рассмотренных выше жанровообразующих признаков, обнаруживаем, что оно целиком лежит в сфере традиционной образности, начиная уже с обширной апострофы ко Сну. Представляет особый интерес передача жанровообразующих признаков сонета Китса при переводе на русский язык. У русского читателя, безусловно, будет иным контекстуальное пространство, в котором окажется стихотворение-перевод. Жанровый инвариант, который отсылает английского читателя Китса к предшественникам и современникам поэта, может оказаться для русского читателя не расшифрованным. Так, например, развернутая апострофа в начале "Сонета ко Сну", переданная перифрастическим обращением к этому благодетельному божеству может явиться для переводчика значимым формантом только в контексте всего жарового образования "Молитвы ко Сну"(перевод В.Потаповой, к примеру, в отличие от переводов С.Сухарева и О.Чухонцева, не содержит обращение в первой строфе).

В части второй "Индивидуально-авторский контекст" рассматриваются форманты, характеризующие идиостиль поэта, и концентрирующие в себе приемы авторского самовыражения, во многом определяющие своеобразие художественного эффекта конкретного поэтиче-

ского произведения.

В параграфе первом "Текст жанра (нетрадиционная форма сонета у Джона Китса)" рассматривается ситуация, когда твердая форма сонета позволяет интерпретировать изменение традиционно установленного способа рифмовки (или вообще отказ от рифмы) как сознательную новацию, направленную на обман читательского ожидания.

Неудовлетворенность Китса традиционными формами жанра выразилась в его активном экспериментировании с сонетом. Его "Sonnet on the Sonnet" (1819) организован посредством довольно сложной системы рифмовки: abcabdcabcdede. Это единственный пример такой изощренности у Китса. Не случайно, что "текст о тексте", "текст -рефлексия", "метатекст", которым и является данный сонет (посвященный размышлению о принципах построения жанра) написан с максимальной изысканностью и ориентацией на новаторство. Способ рифмовки становится доминантным формантом в структуре стиха, а его адекватная передача на русском языке - одной из основных задач перевода. С.Маршак с блеском выполняет эту задачу, с абсолютной точностью сохраняя рифмовку оригинала. В работе анализируются также степень сохранения при переводе других существенных формантов оригинала.

В другом экспериментальном сонете -"Sonnet to Sleep"(1819) -Ките, избегая заключительного двустишия, свойственного шекспировской модели, использует в секстете рифму bcefef, связывая его с октавой и добиваясь более плавного перехода от первой ко второй части.

У Джона Китса мы находим также и образец нерифмованного сонета, что, казалось бы, является "противоречием в объекте". Однако даже лишенный рифмы "What the Thrush Said" (1818) получает право дефиниции в рамках этой твердой формы, ибо функцию, которую обычно выполняет звуковая эпифора, принимает на себя анафора. Если условно изобразить схему организации поэтического материала этого сонета, учитывая его звуковые, ритмические, синтаксические особенносга, получим abba abba eded ее. Перед нами схема английского "шекспировского" сонета. Отсутствие рифмы, выполняющей важную функцию отождествления-различения, вызывает к жизни компенсаторный механизм, на других уровнях стиховой структуры восполняющий недостаток этого необходимого для сонета формального элемента.

Пример с сонетной рифмовкой демонстрирует нам почти уникальный случай, когда совпадает и объект перевода (функция форманта), и система кодов сообщения (в данном случае - традиционная сонетная форма) сразу в культуре-отправителе и культуре-реципиенте. Понятно, что интерпретация функции форманта (нетрадиционной системы сонетной рифмовки или вообще отказ от нее как минус-прием) вполне однозначна и не требует особых усилий со стороны читателя и переводчика (важно и то, что это всегда сознательный авторский прием). Переводческое решение тоже представляется вполне определенным - точное сохранение особенностей оригинала.

В параграфе втором "Текст вертикального ландшафта (тернарная пространственная оппозиция у Джона Китса)" анализируются произведения Джона Китса, в которых доминантным формантом является вычленение тернарной пространственной оппозиции, обращение к со-положенным элементам пейзажа. Рассматривается переход у Китса от характерной для романтической традиции бинарной оппозиции ("нижний мир" -"небеса") в сонете "То My Brother George" (1816) к оппозиции тернарной (верх, низ и некий "срединный мир") в более зрелых произведениях "Read me a lesson..."(1818), "То Homer","Why did I Laugh Tonight?"(1819). Передача этого форманта в переводе чрезвычайно важна для воссоздания художественного мира Китса, хотя и далеко не всегда возможна. Так, например, звукопись, подчеркивающая соположснность членов тернарной оппозиции ( "То question to Heaven and Hell and Heart in vain..."), оказывается утраченной (по вполне естественным причинам) в переводах на русском языке. Как правило, тройственное членение мира оказывается связанным у Китса с образом Цинтии, что также не всегда находит отражение в поэтических переводах (возможно, отчасти и потому, что некоторые переводчики не придавали значения формантам, обусловленным индивидуально-авторским контекстом).

В параграфе третьем "Текст горизонтального ландшафта (знаковая интерпретация пейзажа у Джона Китса)" анализируется заимствованная и переосмысленная Китсом традиция пейзажа в английской поэзии, детали которого имеют символический, знаковый характер. Так, "величественный" ландшафт аппелирует в сознании английского читателя к трагическим и ужасным аспектам бытия, выражая господен гнев на человека, "прекрасный" же - знаменует милость и

благоволение всемогущего божества.

Тоска по возвращению к безыскусственности природы (присущая, конечно, только достаточно "окультуренному" человеку) и приоритет "естественных" ценностей создают у Китса достаточно устойчивый способ интерпретации художественного произведения в пейзажно-пространственных образах. Этот способ представления и метафорического осмысления присущ практически всем "текстам о текстах" Китса, где реализуется развертывание метафоры текста -ландшафта. Сонеты, посвященные впечатлениям Китса от творчества Гомера, Шекспира, Чосера, Ли Ханта, представляют поэзию в виде пейзажа, в той или иной мере отмеченного Beauty или Сгапс1еиг.Изощренность такого прочтения текстовой природы требует фундаментальной литературной традиции, соревнующейся в своей изначальности и безусловности с таким абсолютным ценностным ориентиром, каковым является в эту эпоху (особенно в поствордсвортовский период) природа. Инверсиро-вание Китсом текста пейзажа в пейзаж текста возможно только при условии понимания читателем символического языка открывающегося перед ним ландшафта. Условность и условленность такого кода сообщения между адресатом и адресантом информации позволяет функционировать отдельным деталям окружающего мира в качестве знака определенного визуального контекста, принадлежность к которому окрашивает в определенные эмоциональные тона. Сам же контекст зачастую выносится за скобки, подразумевается, как подразумевается наибольшая, подводная часть айсберга. Воссоздание такого "айсберга" на русском языке - сложная теоретическая и практическая задача, с которой переводчики справляются по-разному.

Все черты текстовой природной среды, отмеченной качествами Beauty,кротко-прекрасного, присущи сонету Дж.Китса "Sonnet Written on the Blank Space of a Leaf at the End of Chaucer's Tale of "The Flowre and the Leafe""(1817) ("Сонет, написанный на чистой странице поэмы Чосера "Цветок и лист""): маленькая рощица (little copse), сладостное место (so sweet a place), приятная история (pleasant tale), капли прохладной росы (dewy drops), блуждающая мелодия нежноногой коноплянки, трава (upon the grass). Интересно, что в русских переводах индивидуальный новаторский ход Китса, преобразующего текстовую среду в природную, может реализовываться средствами, специфически присущими русскому языку. Так, например, сгущенная эмоциональная

окраска перевода Г.Кружкова достигается благодаря обилию слов с уменьшительно-ласкательными суффиксами.

В части третьей "Контекст никла" анализируется особое художественное единство различных поэтических произведений, создающих для читателя множественность прочтений, которая была бы невозможна в границах одного текста. В лирическом цикле форманты оказываются включенными в сложную систему межтекстового взаимодействия, приобретая таким образом дополнительные свойства, существенные для художественных целей. Учет циклообразующих связей как одного из важных формантов в процессе перевода требует пересмотра концептуальных моментов: проблема качества отдельных переводных текстов перерастает в проблему их суммарной адекватности.

В параграфе первом "Цикл текстов" с этих позиций рассматриваются "шесть великих од" Джона Китса . Переводы этих произведений И.Лихачевым, М.Новиковой, Б.Пастернаком, С.Маршаком, В.Комаровским, О.Чухонцевым, Г.Кружковым, И.Дьяконовым анализируются как в отдельности, так и в комплексе: с точки зрения интерпретации художественного целого "великих од". Доказывается, что контекстуальные скрепы в оригинальном цикле стихотворений гораздо богаче и разнообразнее, чем в переводах. Тонкие и сложные метаграмматические связи подобного рода хотя и чрезвычайно важны для осмысления художественных текстов, тем не менее находятся на периферии внимания читателя-переводчика, а зачастую и невоспроизводимы теми же средствами по-русски. Дополнительные, заместительные интер-тскстуальные отношения между переводными стихотворениями возникают довольно редко, что значительно обедняет художественное содержание стихотворного текста.

В параграфе втором "Триада текстов" как поэтическое целое рассматриваются произведения Джона Китса "On the Grasshopper and Cricket"(1817), "Ode to a Nightingale"(1819) и "To Autumn" (1819). Доказывается, что в "Оде к осени" песня сверчка (или кузнечика у Б.Пастернака) не столько создает общий "антипоэтический" колорит стихотворения (эту функцию могут выполнить и другие детали), сколько служит сигналом для установления контакта со знаменитым сонетом Китса, и потому ее воспроизведение принципиально: летняя

песнь соловья не умирасг, а трансформируется в осеннюю песнь крошечного насекомого. Б.Пастернак совершенно верно понял функцию этого форманта, и его интерпретация, отраженная в переводе, доказывает это.

В параграфе третьем "Диада текстов" с точки зрения образования надтекстовых связей анализируются "Ода праздности" ("Ode on Indolence", 1819) и сонет "Why did I Laugh Tonight? No Voice will Tell..."(1819). Форманты отдельных текстов приобретают новое содержание в контексте этой диады, что должно учитываться при переводах.

Часть четвертая "Контекст одного стихотворения (Сопоставительный анализ сонета Джона Китса "After dark vapours..." и его русских переводов)" содержит системный анализ одного из наиболее трудных для перевода стихотворений Китса и его русских интерпретаций К.Чуковским (1908), Р.Рабинерсоном (1918), С.Сухаревым (1976). Нат.Булгаковой (1979), О.Чухонцевым (1981).

Композиционно структура сонета распадается на две части: направленное, линеарное, динамическое время октавы противостоит ненаправленному, статическому времени секстета.

Ментальному, воображаемому миру секстета противостоит реальный, физический мир октавы и соотносящаяся с ним временная парадигма, получающая развертывание в синтагматическом ряду. Противопоставление времени и вечности, пространственно-временных форм восприятия и существования вне обусловленных моделей осмысления действительности составляет доминанту этого стихотворного текста.Конкретная точка отсчета на оси времени, неуловимый и зыбкий момент перехода - первый ясный день мая, который, кстати и связывает два параллельные пространства-времени (a day // Born of the gentle South). Это - настоящее, рядом с которым мыслится недавнее прошедшее и ожидаемое будущее. Точка равновесия, на мгновение восстановленная гармония в преходящем мире позволяет выйти за его пределы в некое абсолютное пространство, из существования - в бытие и провидеть конечную точку развития и движения, импульс которому дан в первый погожий день мая. Так происходит объединение двух хронотопов в единый континуум.

Таким образом, в ходе сопоставительного анализа сонета

Джона Китса выделены форманты, значение которых обусловлено контекстом отдельного стихотворения. Такие форманты, не имеющие аналогов не только в общепоэтическом контексте и контексте литературного направления, по и в индивидуально-авторском контексте, несут на себе наибольшую художественную нагрузку. В "After dark vapours..." таким доминантным формантом является, в частности, синтаксическая конструкция, состоящая из назывных предложений, разделенных тире. (Отметим, что английскому тире, в частности, свойственны некоторые функции, выполняемые в русской пунктуации многоточием). Такая "безглагольная" конструкция, объединяющая между собой образы, связанные только авторской ассоциативностью, формирует особый континуум, где реальное пространство переходит в идеальное, время - в вечность. Через нее, как и через другие уровни поэтического текста (ритмический, образный и др.), реализует себя система пространственно-временных отношений. Хроиотопи-ческий код сообщения можно считать ведущим в этом сонете, и только успешное его воспроизведение может определить меру адекватности перевода.

В Заключении подводятся методологические итоги работы, осуществляется обсуждение результатов, формулируются выводы:

1. Форманты исходного и переводного текстов приобретают художественное наполнение, функционируя в контекстах различных уровней - от общесловарного контекста до контекста отдельного стихотворения. При этом наиболее "узкие" контексты несут в этом отношении самую значительную информационную нагрузку. Учет контекстуального информационного наполнения формантов при переводе позволяет достичь максимального художественного соответствия переводного текста оригинальному.

2. Анализ русских переводов поэтических произведений Джона Кигса показывает, что во многих из них наличествует адекватная интерпретация формантов исходных текстов в контексте русской романтической традиции. Можно говорить о том, что "русский Ките" состоялся. Вместе с тем, более глубокий учет контекстуальной обусловленности формантов даст возможность достигнуть новых вершин в пере-

водах как неизвестных на русском языке стихов Джона Китса, так и переводившихся ранее.

3. Предложенный нами поформантный подход к сопоставительному анализу оригинальных и переводных текстов является достаточно эффективным средством исследования художественных произведений и позволяет по-новому подойти к проблемам адекватности переводов.

Основные результаты диссертации опубликованы в следующих статьях:

1. Текст ландшафта и ландшафт текста (особенности интерпретации пейзажа в поэзш! Джона Китса) // Жанрово-стилевые искания и индивидуальность писателя. - Алматы, 1994. - С. 73-76.

2. Доминантный формант в переводе (к русским переводам Китса) //Наука Казахстана. - 1995. - N 1-2 (37-38).

3. Кукушка и ... соловей //Проблемы поэтики и стиховедения. -Алматы, 1995.-С. 114-118.

4. "Белый сонет" Джона Китса и его русские перево-ды./Алматинский государственный университет имени Абая. - 8 с. Деп. в КазгосИНТИ N 6777/ КА 96.

Колтаевская Надежда Юрьевна

Аудармадагы формантты контекст интерпретациясы (Джон Китстьщ лирикасы мен орыс аудармалары материалы негХзшде)

10.01.08 - Эдебиет теориясы

Диссертация озшд1к жене аударма поэзиялык; текстердег! формант анализ1шц методологияльщ пршшиптерш жете зерттеу-ге арналды.

Жумыстыц мак,саты — зор мацызы бар мазмунды эле-мсмгтторд] дурайтын формант мазмунын зерттеу. Бул олементтщ вдеби багыттагы, авторлык; стильде, циклдш контексте жэне жене иоэзияльщ гаыгармада мацызы зор.

Жумыста поэзияльщ шыгарма формаптыныц иерархиясып белу мэселес! царастырылады: ортурл1 децгейдег1 ипформадия-льщ жоне квркем монд1 коптекстерге анализ жасау; жеке фор-мапттьщ жердем1мен аударма текста жаца модепи ортага еппзу мумкшддхш зерттеу. Зерттеу Д.Китстыц (1795 — 1821) лирика-лык, материалымен жузеге асады. Оньщ творчествосы Ресейде кеппрек белгШ болды.

Сэйкестещцралген поэзияльщ аудармаларга формант тургы-сыиан колу мацыздылыгы туралы к,орытыпды жасалды.

Koltaevskaya Nadczda Jurjevna

Contextual Interpretation of a Formant in Translations (on the material of Jhon Keats' poetry and its Russian translations)

10.01.08 - Theory of Literature

The dissertation is dedicated to the elaboration of the methodological principles of the formantal analysis in the original and translated poetic texts.

The purpose of the thesis is the reasearch of the characteristics of the formant - the formal element, carrying the meaning of the content — at the different levels of the structure of the poetic texts. There is a problem of its adequate reproduction depending on that part, which the formant takes from the context of the literary trend, the author's individual style, the cycle and separate poetic text.

The dissertation solves the following tasks: the determination of the formant's hierarchy in poetic texts, the analysis of the information and aesthetically satisfying value of the formant at the different levels, the exploration of possibilities of including the translations into the new cultural context with the help of separate formants.

The reasearch is performed on the material of the poetry of

Jhonn Keats, whose works became famous in Russia relatively late. The thesis permits to make some the conclusions about the

advantage of the formant approach of the problem of adequacy of

poetic translations.