Стихосложение В.С. Высоцкого и проблема его контекста

Фомина, Ольга Александровна

автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.08
диссертация на тему: Стихосложение В.С. Высоцкого и проблема его контекста

Год: 2005
Автор научной работы: Фомина, Ольга Александровна
Ученая cтепень: кандидата филологических наук
Место защиты диссертации: Оренбург
Код cпециальности ВАК: 10.01.08

Диссертация по филологии на тему 'Стихосложение В.С. Высоцкого и проблема его контекста'

Полный текст автореферата диссертации по теме "Стихосложение В.С. Высоцкого и проблема его контекста"

На правах рукописи

ФОМИНА ОЛЬГА АЛЕКСАНДРОВНА

СТИХОСЛОЖЕНИЕ В.С.ВЫСОЦКОГО И ПРОБЛЕМА ЕГО КОНТЕКСТА

10.01.08 - Теория литературы. Текстология

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Самара - 2005

Работа выполнена в ГОУ ВПО «Оренбургский государственный университет»

Научный руководитель - доктор филологических наук, профессор

Матяш Светлана Алексеевна

Официальные оппоненты: доктор филологических наук, профессор

Орлицкий Юрий Борисович

кандидат филологических наук, доцент Кузнецова Елена Робертовна

Ведущая организация - Челябинский государственный

педагогический университет

Защита состоится » 2005 года в часов на заседа-

нии диссертационного совета Д 212.218.07 при ГОУ ВПО «Самарский государственный университет» по адресу: 443011, г. Самара, ул. Академика Павлова, 1, зал заседаний.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке ГОУ ВПО «Самарский государственный университет».

Автореферат разослан <<^> Цы^иЛ. 2005 года.

Ученый секретарь диссертационного совета

Карпенко Г.Ю.

Общая характеристика работы

Актуальность диссертации определяется широкой популярностью авторской песни, устойчивым исследовательским интересом к этому феномену и недостаточной изученностью его стиховой организации, о чем в новейшей итоговой работе «Авторская песня: ее восприятие и перспективы изучения на современном этапе» пишет авторитетный высоцковед В.А.Зайцев («Филологические науки». 2005. №2. С.83).

Хотя сегодня уже существуют работы, в которых творчество поэта-барда В.С.Высоцкого изучается с учетом его музыкальной природы (Л.Я.Томенчук, Е.Р.Кузнецова), и ценность таких исследований несомненна, мы в литературоведческом исследовании, анализируя стиховые формы, рассматриваем только текстовую составляющую, оставляя за рамками анализа особенности музыкального исполнения песен.

Сложность анализа стиха поэта-барда (особенно таких его аспектов, как строфика и графика) заключается в том, что Высоцкий, по справедливому утверждению издателя поэта текстолога А.Е.Крылова, «творил, рассчитывая именно на слушателя своих произведений, и вследствие этого его рукописи в подавляющем большинстве автокоммуникативны, то есть предназначены лишь для собственного пользования: автор как бы являлся «переводчиком» своих текстов перед аудиторией». Анализируя стихосложение поэта по опубликованным текстам, мы опираемся на тот факт, что они «<...> являются окончательными устойчивыми авторскими вариантами, определёнными по <...> авторским рукописям и фонограммам 1962-1980 годов <...»> (А.Е.Крылов).

В большой научной литературе о Высоцком, включающей весомые монографии (А.В.Скобелев и С.М.Шаулов, Н.М.Рудник, А.В.Кулагин, Л.АЛевина и др.), существуют работы, в которых затрагиваются отдельные аспекты стихосложения поэта (П.А.Ковалев, С.С.Бойко, Г.А.Розенберг, С.И.Кормилов, В.С.Баевский, О.В.Попова, И.В.Терехова, В.Ф.Каюмова, В.И.Новиков, Е.И.Жукова, H.Filipova, Дж.Смит и др.). Среди них только в статьях группы В.С.Баевского, а также П.А.Ковалева и Дж.Смита приводятся статистические данные по метрике Высоцкого. Как показано в диссертации, наши данные частично сближаются с их подсчетами, но в значительной мере - расходятся, что обусловлено разным материалом исследования (разными изданиями и разным объемом рассмотренных текстов) и различными методиками статистического анализа. Также подчеркнем, что мы впервые проводим статистический анализ стихосложения Высоцкого по многим параметрам, приводя статистические данные по метрике, строфике, каталектике и графике. Кроме того, мы исследуем стих Высоцкого во множестве различных контекстов.

Согласно словарному значению, «контекст (от лат contextus - сплетение, соединение) - законченный в смысловом отношении отрезок письменной речи, позволяющий установить значение входящего в него слова или фразы» (Сло-

варь русского языка / Под ред. А.П.Евгеньевой. - В 4-х т. - Т.2. - М, 1983. С.93). В отечественной филологической науке первыми начали осмыслять проблему контекста лингвисты. В работе «Преподавание иностранных языков в средней школе» (1947г.) крупнейший лингвист Л.В.Щерба в мимоходом сделанном подстрочном примечании проницательно отметил, что «умение создавать убедительные для своих современников контексты» является своеобразным исследовательским талантом. В энциклопедии «Русский язык» (М., 1979) контексту посвящена небольшая, но содержательная статья О.Г.Ревзиной, в которой по существу можно выделить следующие важные для нас тезисы: 1) «контекст позволяет разделить в языковой единице независимые признаки и признаки, проявляющиеся в специфическом окружении»; 2) на слово влияет контекст разных уровней: «фонетический, грамматический, семантический и др.»; 3) выявление контекстов предстает как исследовательская задача (как видим, это высказывание повторяет идеи Л.В.Щербы); 4) контексты позволяют определить «индивидуальные характеристики отдельных поэтов».

В лучших работах отечественных литературоведов любое произведение рассматривается в большом историко-литературном контексте. Достаточно вспомнить работу В.М.Жирмунского «Байрон и Пушкин» (1924 г.), где поэмы Пушкина исследуются в контексте поэм Байрона и массовой продукции - русских романтических поэм поэтов второго и третьего ряда. В литературоведении термин «контекст» используется очень широко, применительно к реальным контекстам, жанровым, стилевым и др. В качестве примера назовем хотя бы статьи «Роман о девочках» в контексте поэтического творчества Высоцкого» А.В.Кулагина, «Феномен Высоцкого в социокультурных контекстах 50-60-х годов» С.Л.Страшнова, где исследователи определяют историко-литературные контексты для творчества Высоцкого.

Началом теоретического осмысления проблемы контекста в отечественном литературоведении можно считать идеи М.М.Бахтина о жизни произведения в малом и большом историческом времени. Попытки анализа контекста с общефилологической точки зрения сделаны Е.Г.Эткиндом. В работе «Материя стиха» (Париж, 1985) ученый создал своеобразную иерархию контекстов, в его терминологии, «лестницу контекстов». Эта лестница, которую при анализе проходит слово как единица поэтического языка, состоит из шести ступеней: 1) общесловарный контекст; 2) условно-словарный (общепризнанный переносный смысл слова); 3) контекст литературного направления; 4) данного автора; 5) цикла стихотворений; 6) отдельного стихотворения. Проводя «вверх по лестнице контекстов» слово «буря», исследователь высвечивает множество граней его смысла.

раздел в учебном пособии «Теория литературы» (М., 2004). Фактически В.Е.Хализев солидаризируется с О.Г.Ревзиной, утверждая, что контекст способствует изучению индивидуальности писателя. Кроме того, в его статье можно выделить, как нам представляется, ряд следующих идей: 1) «контекст - это бескрайне широкая область связей литературного произведения с внеположными ему фактами, как литературными, так и внехудожественными»; 2) «контекст, в котором создается и воспринимается литературное произведение, не имеет сколько-нибудь определенных рамок: он безгранично широк»; 3) «многоплановость контекста <...> не всегда внятна самим писателям, но она, безусловно, важна для ученых»; 4) «контекстуальное рассмотрение не может быть исчерпывающе полным, оно по необходимости избирательно»; 5) контексты могут быть близкие и удаленные во времени (данный тезис - несомненно, развитие идей М.М.Бахтина); 6) «наука о литературе нуждается в активном сопряжении, синтезировании имманентного и контекстуального изучения».

Сформулированная в названии диссертации тема требует решения проблемы стихового контекста. Реальной методологической опорой для нас являются, прежде всего, работы М.Л.Гаспарова, который рассматривает стиховые форманты (метрику, ритмику, строфику, рифму) в широком контексте аналогичных формантов. Методологически М.Л.Гаспаров разделяет позиции лингвистов (в частности, О.Г.Ревзиной), которые выделяют контексты разных уровней (фонетический, грамматический, семантический и др.). Этому методологическому принципу контекста формантов определенного уровня следуют и другие стиховеды (П.А.Руднев). В ряде случаев контекст форманта выносится стиховедами в название («Метрический контекст мандельштамовского «Ленинграда» И.К.Лилли; «Переносы (enjambements) романа Пушкина «Евгений Онегин» в контексте эпического и драматического стиха» С.А.Матяш).

Полагаем, что при диахроническом анализе стихосложения возникает проблема биографического контекста, решаемая по-разному стиховедами различных поколений и школ (ср. «Метрические справочники» по Пушкину, подготовленные в 30-е годы группой Б.И.Ярхо и в 70-е годы - МЛОЛотманом и СА.Шахвердовым). При исследовании системы стихосложения поэта появляется необходимость соотнесения формантов разных уровней (метрики, строфики, графики и др.), т.е. встает проблема, в нашей терминологии, внутреннего контекста. Этот же термин мы используем при сопоставлении отдельных стиховых форм со стихосложением в целом, а также при сравнении песен и стихотворений поэта. Кроме того, вслед за В.Е.Хализевым, мы выделяем исторический контекст: ближний и дальний. Применительно к стиховедению, каждый из этих исторических контекстов мы дифференцируем на контекст общего фона и контекст индивидуальностей. Последний, в свою очередь, имеет собственный контекст, который мы обозначаем термином «контекст контекста».

Цель исследования - рассмотреть стихосложение Высоцкого в максимально широком круге стиховых контекстов. Для достижения этой цели решаем следующие задачи: 1) описать стихосложение Высоцкого с точки зрения метрики, каталектики, строфики и графики; 2) выявить специфику стиха песен и стихотворений, не предназначенных для музыкального сопровождения; 3) выделить основные этапы формирования стиховой системы поэта, определить направление и характер ее эволюции; 4) установить стиховые контексты для стихосложения Высоцкого; 5) исследовать те контексты, которые не были до нас описаны - блатной фольклор и авторскую песню; 6) соотнести стихосложение Высоцкого с общим фоном стихового развития Х1Х-ХХвв. И индивидуальными контекстами его предшественников и современников.

Материалом исследования являются: 1) произведения Высоцкого, опубликованные в наиболее авторитетном на сегодняшний день издании (Сочинения. - В 2-х т. - М., 2001). Анализом охвачено 532 произведения (текста), 21651 строка. 2) Песни блатного фольклора по сборнику «В нашу гавань заходили корабли» (М., 1995) - 278 текстов, 8091 строка. 3) Произведения Галича по изданию «Песни об Отчем Доме» (М, 2003) - 183 текста, 8953 строки. 4) Стихотворения Пушкина, Некрасова и Маяковского при анализе стиха конкретных текстов. Кроме того, в процессе исследования нами осмыслены данные по общему фону русского стихосложения Х1Х-ХХвв. М.Л.Гаспарова, П.А.Руднева, К.Д.Вишневского, В.Е.Холшевникова, Е.К.Озмителя, Т.С.Гвоздиковской, и др. Также использованы наблюдения и подсчеты по стиху отдельных поэтов Х1Х-ХХвв. Б.И.Ярхо, М.Ю.Лотмана, С.А.Шахвердова, САМатяш, Л.Т.Сенчиной, ЛЛ.Бельской, В.И.Догалаковой, Т.А.Ивлевой, С.В.Савченко, Ж.Х.Салхановой, Н.Н.Уразова, Л.ЕЛяпиной, Т.С.Царьковой, М.М.Павловой, И.М.Борисовой и др.

Перечисленный материал предстает в качестве объекта исследования. Предметом исследования являются стиховые формы.

Теоретическую и методологическую основу диссертации составили работы по теории и истории стиха Б.И.Ярхо, Ю.Н.Тынянова, В.М.Жирмунского, Б.В.Томашевского, Л.И.Тимофеева, К.Д.Вишневского, В.Е.Холшевникова, К.Ф.Тарановского, МЛ.Гаспарова, М.Ю.Лотмана, В.С.Баевского, САМатяш, Ю.Б.Орлицкого, О.И.Федотова и др.; по теории контекста - работы Л.В.Щербы, М.М.Бахтина, МЛ.Гаспарова, О.Г.Ревзиной, П.А.Руднева, Е.Г.Эткинда, В.Е.Хализева.

В ходе исследования использованы следующие методы: 1) структурно-описательный; 2) структурно-типологический; 3) историко-типологический; 4) статистический.

Научная новизна работы заключается в следующем: 1) впервые с применением статистического анализа описывается стихосложение Высоцкого по многим параметрам (метрика, каталектика, строфика, графика); 2) анализирует-

ся стихосложение Высоцкого в диахроническом аспекте; устанавливается характер эволюции стиховой системы поэта; 3) стих Высоцкого рассматривается во множестве различных контекстов; 4) впервые проводится статистический анализ стиховых форм блатного фольклора (параметры: метрика, строфика, каталектика); 5) сообщаются статистические данные по метрике, строфике, каталектике и графике Галича; 6) устанавливаются стиховые характеристики авторской песни; 7) дается вариант решения проблемы стихового контекста для поэта-барда.

Теоретическая значимость работы заключается в попытке осмысления и углубления теории контекста, что создает перспективу более полного изучения теории и истории стиха; во введении в научный оборот новых данных по стихосложению Высоцкого, Галича, блатного фольклора, а также результатов наблюдений над функционированием жанрово-семантических ореолов метров и размеров. Практическая значимость исследования состоит в возможности применения его итогов при подготовке общих и специальных курсов по теории и истории литературы. Выводы работы могут быть учтены при дальнейшем исследовании стиха и применены в ходе анализа контекстов различных авторов.

Основные положения, выносимые на защиту:

1) Эффективность изучения стихосложения Высоцкого определяется подключением широкого круга контекстов.

2) Необходимыми контекстами для поэта-барда явились: биографический контекст, внутренний контекст, исторические контексты - ближний (его современников) и дальний (его предшественников). Исторический контекст одинаково значим в двух его разновидностях - общем и индивидуальном.

3) Стихосложение Высоцкого характеризуют следующие особенности: преобладание классических форм; доминирование в метрическом репертуаре ямбов; высокий показатель 3-сложных размеров; разрастание полиметрии; обилие дактилических окончаний; лидерство нетождественных строф; частое обращение к сложным строфам; употребление монорима; использование нетрадиционной графики.

4) Дифференцированное рассмотрение произведений, предназначенных и не предназначенных для музыкального сопровождения, позволило установить различие в наборе стиховых и интонационных форм обозначенных групп.

5) Контекст книжной поэзии продемонстрировал, что Высоцкий испытал влияние пушкинской традиции (преобладание классических форм, лидерство ямбов), некрасовской традиции (обилие 3-сложников и дактилических окончаний), а также традиции Маяковского (использование лесенки, акцентного стиха, сверхдлинных размеров, вольных хореев и ямбов).

6) Контекст блатного фольклора показал существенную роль низовой культуры в формировании стихосложения Высоцкого и авторской песни в целом.

7) Сближение репертуара и частотности стиховых форм Высоцкого и Галича дает основание говорить о наличии стиховых примет авторской песни, а расхождения позволяют сделать вывод о наличии индивидуального стиля в жанровом.

8) Диахронический срез показал, что Высоцкий начинает творческий путь с освоения разных традиций, в середине пути занимается их перераспределением, углублением, а в завершении предстает приверженцем классической пушкинской традиции.

9) Сам факт усвоения Высоцким столь разнообразных традиций, какими являются низовой фольклор и высокая книжная поэзия во всем ее многообразии (пушкинская и некрасовская традиции - с одной стороны, и традиция Маяковского - с другой), позволяет говорить о стиховом протеизме поэта.

Апробация работы, проводимой в период с 1998 по 2005гг., осуществлялась на аспирантских семинарах кафедры журналистики ОГУ, а также на 16-ти конференциях разного ранга: на студенческой конференции ОГУ (Оренбург, 1998); на шести ежегодных региональных научно-практических конференциях молодых ученых и специалистов (Оренбург, 2000-2005); на региональной научно-практической конференции «Традиции и новации русского языка в современной журналистике» (Оренбург, ОГУ, 2004); на Всероссийской научно-практической конференции «Модернизация образования: проблемы, поиски, решения» (Оренбург, ОГУ, 2004); на Всероссийском Пушкинском конкурсе научных студенческих работ (Москва, МГУ им. М.ВЛомоносова, 1999); на Втором Международном конгрессе студентов, молодых ученых и специалистов «Молодежь и наука - третье тысячелетие» (Москва, МГТУ им. Н.Э.Баумана, 2002); на двух международных научных конференциях «Владимир Высоцкий в контексте художественной культуры» (Самара, 2000, 2003); на второй международной научной конференции «XX лет без Высоцкого» (Москва, ГКЦМ В.С.Высоцкого, 2000); на третьей международной научной конференции «Владимир Высоцкий: взгляд из XXI века» (Москва, ГКЦМ В.С.Высоцкого, 2003); на международной конференции «Проблемы поэтики и стиховедения», посвященной 75-летию Алматинского университета им. Абая и памяти профессора А.Л.Жовтиса (Алматы, 2003). Диссертация обсуждена и рекомендована к защите на кафедре журналистики Государственного образовательного учреждения высшего профессионального образования «Оренбургский государственный университет».

Структура работы. Диссертация состоит из Введения, трех глав, Заключения, Списка использованных источников (263 наименования) и Приложений (11 таблиц, 6 графиков).

Основное содержание работы

Во Введении обосновывается актуальность исследования; проводится краткий аналитический обзор литературы по проблемам стиха Высоцкого и теории контекста; предлагается классификация стиховых контекстов; намечаются цели и задачи работы; обозначается материал, объект и предмет изучения; декларируется методологическая основа и перечисляются методы исследования; указывается научная новизна, теоретическая и практическая значимость диссертации; сообщается об апробации работы.

В первой главе «Стихосложение В.С.Высоцкого» излагаются результаты статистического анализа метрики, строфики, каталектики и графики Высоцкого, проведенного в синхроническом и диахроническом срезах. Стих Высоцкого рассматривается с дифференциацией на песни и стихотворения, согласно текстологическому расположению материала в издании, по которому проводилось исследование. Результаты анализа осмысляются во внутреннем контексте; в исторических контекстах общего фона русского стихосложения XIX-ХХвв. (дальнем и ближнем контекстах); в биографическомконтексте.

В параграфе «Метрика В.С.Высоцкого» синхроническое рассмотрение метрики проводится по традиционным в отечественном стиховедении параметрам: 1) соотношение классических (КЛ) и неклассических (НКЛ) форм; 2) метрический репертуар (набор и частотность метров и размеров); 3) соотношение монометрии (МК) и полиметрии (ПК). Согласно полученным данным, в творчестве Высоцкого преобладают классические формы - 88% по статистике текстов, соответственно на долю неклассических приходится 12%. Наличие НКЛ в творчестве Высоцкого - поэта конца 60-70гг. XX века- является предсказуемым, поскольку в этот период русские поэты, пройдя через опыт символистов, Маяковского, считают их применение не экзотическим приёмом, а стилевой нормой. По подсчетам МЛ.Гаспарова, Т.С.Царьковой, а также стиховедов фрунзенской школы, в поэзии XX века неклассические формы используются с разной степенью интенсивности: от 3 % у Н.3аболоцкого и до 83,4% у Р.Рождественского. Привлечение исторического ближнего контекста общего фона стихосложения показывает, что Высоцкий улавливает новаторские тенденции развития русского стиха XX века. Вместе с тем его стихосложение свидетельствует о том, что классический стих не только продолжает функционировать в русском стихосложении, но даже может преобладать. Внутренний контекст демонстрирует, что в песнях процент НКЛ оказался выше, чем в стихотворениях (соответственно 13% и 8,3%). Этот факт является результатом своеобразия песен Высоцкого, использовавшего широкую амплитуду говорных интонаций («Здесь вам не равнина», «Попутчик», «Аисты», «Сыт я по горло, до подбородка...»).

В метрическом репертуаре поэта преобладают ямбы - 20% («Мой Гамлет», «Дорожная история», «Ну вот, исчезла дрожь в руках...»). Подключение

контекста общего фона русского стихосложения позволяет утверждать, что Высоцкий включён в общую стиховую культуру, в которой с середины XVIII века и вплоть до наших дней ямбы составляют основу метрического репертуара. По данным исследователей, большинство поэтов XX века продолжают следовать классической линии: на первом месте - ямбы, на втором - хореи, на третьем - 3-сложники. У Высоцкого складывается иная картина: он оказывается поэтом 3-сложниковым, поскольку у него 3-сложные размеры обгоняют хореи и составляют 12,8% по статистике текстов (см.: «Он не вернулся из боя», «Притча о Правде и Лжи»). Хореи у Высоцкого занимают 11,3% («Оловянные солдатики», «Дом хрустальный»). Ближний контекст стиха современной поэзии демонстрирует, что показатель хореев у Высоцкого на общем фоне оказывается сниженным.

В ходе детального рассмотрения ямбов, хореев и 3-сложников с учетом контекста общего фона русского стихосложения XIX-ХХвв. выявляются следующие особенности. Высоцкий следует сложившимся традициям, поскольку сохраняет семантические ореолы многих размеров. В частности, поэт употребляет 3-сложные размеры в музыкальных жанрах («Песня о времени», «Марш аквалангистов») и балладах («Баллада о брошенном корабле», «Баллада о борьбе»). 5-стопный ямб Высоцкий использует в элегических посланиях («Давно я понял: жить мы не смогли бы...», «Маринка, слушай, милая Маринка...»); 3-стопный ямб связывает с традицией песенной, а также шуточной, детской поэзии («Общаюсь с тишиной я...», «Из детства», «Представление орленком Эдом атаки Гризли») и с жанром баллады («Баллада о цветах, деревьях и миллионерах»); учитывает опору 6-стопного ямба на жанр романса («Она была в Париже»). Согласно существующей традиции, Высоцкий обращается к вольному ямбу в баснях («Жил-был один чудак»), элегиях («Мне каждый вечер зажигает свечи...», «Люблю тебя сейчас...»), посланиях («Письмо к другу, или Зарисовка о Париже»), музыкальных жанрах («Куплеты Гусева»). Поэт сохраняет семантический ореол 5-стопного хорея: он связан с мотивами дороги и пейзажа («К вершине»), жизни и смерти («Енгибарову от зрителей», «Вот в плащах, подобных плащ-палаткам...»), любви («Я любил и женщин, и проказы...», «Я все чаще думаю о судьях...»). Связь 4-стопного хорея Высоцкого с народной тематикой («Как во городе во главном...», «Разбойничья») мы объясняем сложившейся давней традицией, а ассоциации с военной темой («Реже, меньше ноют раны...») - «оглядкой» на известную поэму Твардовского «Василий Теркин» - произведение, ставшее народным. Однако поэт не только сохраняет, но и расширяет семантические ореолы ряда размеров: использует вольный ямб в балладах («Баллада об оружии»); связывает 5-стопный хорей с женскими образами («Катерина, Катя, Катерина...»), с темой борьбы («Бег иноходца»), протеста («Подымайте руки...»), несправедливости («Песня завистника», «Потеряю истинную веру...»). Кроме того, мы установили, что Высоцкий форми-

рует семантический ореол нейтрального в классической поэзии 4-стопного ямба: большинство произведений, написанных этим размером, связаны у него с темой смерти («Водой наполненные горсти...», «Упрямо я стремлюсь ко дну...», «Мне скулы от досады сводит...», «Штормит весь вечер, и пока...», «В одной державе, с населеньем...», «Памяти Василия Шукшина»).

Анализ пропорций размеров демонстрирует, что поэт улавливает общее ритмоощущение своей эпохи. Об этом свидетельствует преобладание среди ямбов - ямба 5-стопного; увеличение 5-стопного хорея; лидерство среди 3-сложников анапеста, а среди анапестов - анапеста 3-стопного; снижение дактиля; употребление сверхдлинных размеров. Вместе с тем, следуя тенденциям времени, Высоцкий демонстрирует индивидуальность: активно разрабатывает редкие для советской поэзии разностопные и вольные размеры; снижает долю 4-стопного ямба. Об индивидуальности поэта говорят и пропорции неклассических форм. Так, лидерами среди них оказываются редкие для советской поэзии тактовик - 29,7% от числа НКЛ («Сначала было Слово печали и тоски...», «Песенка про Козла отпущения») и акцентный стих - 25% («Бодайбо»). Третье место среди НКЛ занимают логаэды, представляющие собой урегулированное чередование стоп разного метра в стихе или стихов разного метра в строфе - 18,7% («До нашей эры соблюдалось чувство меры...», «Че-чет-ка»). Появление логаэдов у поэта-барда объясняется тем, что сферой их употребления традиционно являлись песни, в которых музыкальный мотив выступал поддержкой для сложных сочетаний стоп и строк (МЛ.Гаспаров). Распространенный в поэзии XX в. дольник у Высоцкого отодвинут на четвертое место -17,2% («Песня о звездах»). На последнем месте среди неклассических форм находятся 3-сложники с переменной анакрузой - 9,4% («Куплеты нечистой силы», «Пока вы здесь в ванночке с кафелем...»). В диссертации подчеркивается, что метрический репертуар Высоцкого характеризуется частым обращением к переходным метрическим формам (ПМФ), число которых составляет 5% от общего количества текстов («Летела жизнь», «Моя цыганская» и др.) Во всех этих случаях наблюдается тенденция к расшатыванию формы. Способствующие созданию ритмических перебоев ПМФ встречаются, преимущественно, в песнях, что в очередной раз свидетельствует о говорных интонациях в этом жанре Высоцкого.

Анализ соотношения МК и ПК в контексте общего фона русского стихосложения XIX-ХХвв. демонстрирует, что Высоцкий является ярким полиметрическим поэтом. Произведения, состоящие из нескольких метров и/или размеров, составляют 38,9% по статистике текстов и 45,1% по статистике строк. Рассмотрение состава полиметрии во внутреннем контексте мономет-рии и творчества в целом показывает, что, с одной стороны, полиметрия отражает общие закономерности творчества: в ПК господствует классический стих, преобладают ямбы. С другой стороны, полиметрия предстает автономной обла-

стью со своими приоритетами. Проведенный в диссертации анализ форм ПК позволил сделать вывод, что полиметрия Высоцкого была для поэта областью эксперимента.

С точки зрения композиции в полиметрии Высоцкого выделяется 2 основных типа. Первый тип - полиметрия с кусковым принципом композиции (по П.А.Рудневу), или «макрополиметрия» (по МЛГаспарову), представляющая собой «сочетание больших разномерных звеньев». Второй тип - «разлитая» (в терминологии П.А. Руднева), или «микрополиметрия» (в терминологии МЛ.Гаспарова), состоящая «из очень малых разномерных звеньев с очень частыми переменами стиховой формы». В творчестве Высоцкого активно разрабатывается как макрополиметрия («Я верю в нашу общую звезду...», «Песня микрофона» и др.), так и микрополиметрия («У домашних и хищных зверей...», «Посадка» и др.). Наряду с этими двумя типами полиметрии у Высоцкого встречаются разнометрические структуры, сочетающие «кусковую» и «разлитую» полиметрию в одном тексте («Рецидивист», «Белый вальс» и др.). Сопоставление состава ПК с дифференциацией на песни и стихотворения выявляют следующую закономерность: наибольшее число полиметрических текстов с кусковым принципом композиции относится к песенному творчеству, что явля-

(»дсказуемым, поскольку в большинстве случаев «кусковая» полиметрия используется для метрической маркировки куплетов и припевов.

В параграфе «Строфика и графика: синхронический обзор» излагаются результаты статистического анализа строфических форм, графических приемов, а также выявляются особенности каталектики. Анализ строфики показал, что в творчестве Высоцкого присутствуют 3 группы произведений: 1) строфические; 2)однострофические; 3) астрофические. По нашим подсчетам, в творчестве Высоцкого доминируют строфические произведения (99%). Их господство, прежде всего, объясняется тем, что строфичность является характерным признаком песенной лирики. Случаи астрофических текстов у Высоцкого оказываются в буквальном смысле единичными - составляют менее 1% («Л спокоен - он мне всё поведал...»). То же самое относится и к однострофи-ческим текстам («Мартовский Заяц», «Соня», «Подымайте руки, в урны суйте...»). Осмысление полученных данных в контексте общего фона русского стихосложения ХГХ-ХХвв. приводит к выводу, что в аспекте строфики поэт отражает тенденции эпохи: если в классической поэзии астрофические и одно-строфические произведения были широко распространены, то в советской поэзии они практически исчезают.

Строфические формы представлены следующими группами: 1) тождественные строфы; 2) нетождественные строфы; 3) сложные строфы. Главной особенностью строфики Высоцкого является лидерство среди строфических текстов нетождественных строф (37%). В диссертации дается классификация нетождественных строф с использованием категориального аппарата

К.Д.Вишневского и О.И.Федотова. У Высоцкого есть тексты, состоящие из строф, нетождественных по количеству строк («Песня о Земле»); по метрическому наполнению («Песня про правого инсайда»); по способу рифмования («Песня Вани перед студентами»); по каталектике («Бег иноходца»); по нескольким признакам («Каждому хочется малость погреться...», «Куда все делось и откуда что берется...», «Песня-сказка про джинна»). Второе место занимают произведения, состоящие из сложных строф - 34% («Песенка киноактера», «Натянутый канат» и др.). Преобладание в творчестве Высоцкого нетождественных и сложных строф на общем фоне русской поэзии второй половины XX века выглядит необычно, поскольку в этот период строфика, согласно исследованиям МЛ.Гаспарова, имеет тенденцию «к простоте и упорядоченности». Таким образом, при подключении контекста общего фона современной поэзии, отчетливо видна индивидуальность Высоцкого. На наш взгляд, обилие нетождественных и сложных строф у Высоцкого объясняется тем, что в творчестве поэта используется не только напевный тип интонации, характерный для песенной лирики, но и широкая палитра говорных интонаций: фамильярно-разговорных («Ну а мне плевать - я здесь добывать / Буду золото для страны») и патетико-ораторских («Купола в России кроют чистым золотом - / Чтобы чаще Господь замечал»).

По нашим данным, в творчестве Высоцкого наиболее простые и урегулированные тождественные строфы оказываются на последнем месте по частотности употребления - 29 % («Сорок девять дней», «Я был душой дурного общества» и др.). В данном параграфе указывается, что среди них лидируют катрены (83% от числа тождественных строф), чаще это катрены с перекрестной рифмовкой («Я первый смерил жизнь обратным счётом...», «Песня о госпитале» и др.). Менее распространёнными оказываются строфические композиции с нарушением Правила альтернанса: включением только женских рифм («Серебряные струны»), или только мужских («Колыбельная Хопкинсона»), или только дактилических («Не пиши мне про любовь - не поверю я...»). Особо подчеркивается, что использование дактилических окончаний - яркая особенность каталектики Высоцкого, индивидуальная черта его стихотворного стиля, поскольку показатель по этому параметру высок - около 9% от общего числа строк. В параграфе описываются другие тождественные строфы: 6-стишия -8,6% («О моём старшине», «Дорожная история» и др.); 8-стишия - 3,9% («Оплавляются свечи...» и др.); 5-стишия - 3,3% («В холода, в холода...» и др.). О строфическом разнообразии творчества Высоцкого говорит единичное использование им редких крупных форм: это 11-стишие («Песня Саньки») и 16-стишие («Мне судьба - до последней черты, до креста...»). Особое внимание уделяется монориму, который Высоцкий употребляет в 57 произведениях. В итоге отмечается, что поэт расширяет функции монорима, употребляя этот прием не только с целью создания комического эффекта («Одна научная загад-

ка, или Почему аборигены съели Кука», «Диалог у телевизора», «Лукоморья больше нет» и др.), но и для нагнетания других эмоций. Это могут быть эмоции разного плана: душевные порывы, накал страстей, лихорадочный поиск ответов на жизненно важные вопросы («Мне судьба - до последней черты, до креста...», «Мы без этих машин - словно птицы без крыл...»).

Рассмотрение графического облика поэзии Высоцкого показало, что поэт использует следующие типы графической организации текста: 1) традиционная графика (62%); 2)унифицирующая графика (6,4%); 3) контрастная графика1 (5,8%); 4) лесенка (4,9%); 5) комбинированная графика (20,9%). Столбик, по нашим наблюдениям, у Высоцкого отсутствует. Опираясь на суждения В.Е.Холшевникова и АЛ.Жовтиса, подчёркивающих, что стихи с песенной интонацией тяготеют к симметрии, и любое проявление асимметрии является признаком говорного стиха, мы приходим к следующему выводу. Высокий показатель нетрадиционной графики у Высоцкого (свыше 30%), создающей разные виды асимметрии, демонстрирует своеобразие его песен с ораторски-говорным типом интонации их речитативов, что не раз отмечалось при анализе других уровней стиховой структуры.

Рассмотрение стиховых формантов во внутреннем контексте показывает, что метрика и строфика соотносятся по принципу совпадения и усиления тенденций: с усложнением метрики, усложняются и формы строфические («Каждому хочется малость погреться...»). Метрика и графика, с одной стороны, взаимодействуют по принципу совпадения тенденций: при простой метрике используется простая графика («Ребята, напишите мне письмо»), а при сложной

- сложная («Нить Ариадны»). С другой стороны, в отдельных случаях действует принцип компенсации признаков, когда при функционировании простых классических размеров возникает лесенка («У нее все свое - и белье, и жилье...») и, наоборот, когда лесенка отсутствует в неклассических формах («Песня Марьи»).

Дифференцированный анализ стиха песен и стихотворений Высоцкого во внутреннем контексте позволил выявить их специфику: в поэтическом творчестве более ощутимы традиции классической книжной поэзии, а в песенном творчестве - влияние песенной и современной книжной поэзии. Активное употребление в песенном творчестве неклассических и переходных метрических форм, полиметрии, обилие нетождественных строф приводит к появлению говорных интонаций, взаимодействующих с напевными («У домашних и хищных зверей...»).

1 Термины «унифицирующая графика» и «контрастная графика» применительно к вольному стиху были предложены С.А.Матяш: Матяш С.А. Типология графики русского вольного ямба XVIII - ХХвв. // Проблемы поэтики и стиховедения: Материалы междунар. науч. конф.

- Алматы: КазНПУ им. Абая, 2003. - С.68 - 72.

В параграфе «Стих В.С.Высоцкого: диахронический обзор» с привлечением биографического контекста решается проблема эволюции стихосложения поэта. Диахронический анализ показал, что стихосложение Высоцкого характеризуется импульсивностью, смена техники у поэта фактически происходит каждые два года. Однако наиболее значительные изменения приходятся на годы, маркирующие начало четырех периодов, выделенных А.В.Кулагиным. Таким образом, основные этапы формирования стихосложения Высоцкого в целом совпадают с идейно-тематической динамикой и основными жизненными вехами, а значит могут быть описаны в рамках периодизации А.В.Кулагина.

Как показал анализ, в I период (1961- 1963гг.), отдавая явное предпочтение блатной теме, поэт ищет разные стиховые формы ее воплощения. Уже на начальном этапе формируются характерные черты стихотворной техники Высоцкого: высокий процент полиметрии, обилие 3-сложников, неклассических форм, нетождественных строф, монорим, дактилические окончания, нетрадиционные типы графики.

II период (1964-1970гг.) характеризуется обогащением метрического репертуара, формированием семантических и жанрово-экспрессивных ореолов многих размеров (3-сложников, 5-стопного и вольного ямбов, 5-стопного хорея). Метрика и строфика в это время соотносятся по принципу компенсации: при разнообразном метрическом репертуаре (обилии полиметрии, неклассических форм, разностопных и вольных метров, переходных метрических форм) наблюдается склонность к использованию более простой строфики. Усложнение демонстрирует графика.

В III периоде (1971-1974гг.), с точки зрения метрики и графики поэт во многом продолжает тенденции, намеченные в предыдущие годы, проявляя повышенный интерес к вольному ямбу, балладным 3-сложникам, логаэдам, комбинированной графике и лесенке. Данный период (в большей степени) является временем строфических экспериментов.

IV период (1975-1980 гг.) АВ.Кулагин называет временем синтеза достижений. Анализ стиховых форм позволяет увидеть в последнем периоде возвращение к начальным стиховым приемам (обращение к акцентному стиху, лидирующему в первом периоде среди неклассических форм; снижение переходных метрических форм; преобладание нетождественных строф; редкое обращение к лесенке), а также перекличку с другими периодами (рост хорея и использование дактиля, как во втором периоде; повышенный интерес к сложным строфам, монориму и комбинированной графике, как во втором и третьем периодах). Проведенное исследование также выявляет постоянные пристрастия поэта (преобладание полиметрии и ямбов; высокий процент нетождественных строф и нетрадиционной графики) и его излюбленные приемы (монорим).

Таким образом, диахронический анализ стиховых форм показывает, что за 20 лет творческой жизни Высоцкий прошел путь поисков и экспериментов.

Эволюция стихосложения поэта заключается в движении от сложной, разнообразной метрики (при более простой строфике и графике) к упрощению метрического репертуара, которое компенсируется усложнением строфических и графических приемов.

Во второй главе «Стихосложение Высоцкого в контексте традиций книжной поэзии» стиховые формы поэта рассматриваются в индивидуальных контекстах стиха Пушкина, Некрасова, Маяковского. Привлекая эти фигуры в качестве контекстов, мы, с одной стороны, как бы «проверяем» Высоцкого на вершинах русской поэзии. С другой стороны, выбор именно этих контекстов во многом подсказан самим стихосложением Высоцкого, в котором ощутима традиция пушкинского, некрасовского стиха и стиха Маяковского. Исследуя стих Высоцкого в контексте стихосложения Пушкина, Некрасова и Маяковского, мы учитываем то обстоятельство, что каждый из этих контекстов, в свою очередь, может быть вписан в свой контекст. Таким «контекстом контекста» стиха Пушкина, например, является стих предшественников и современников великого классика. Погружение одного контекста в другой дает возможность глубже понять не только Высоцкого, но и те фигуры, которые выступают для него контекстами.

В параграфе «Стихосложение В.С.Высоцкого в контексте пушкинской традиции» проводится анализ стихосложения двух поэтов с проекцией на контексты общего фона русского стихосложения XIX-ХХвв. В результате исследования делаются следующие выводы. Хотя Высоцкий и Пушкин имели разный метрический и строфический репертуар, разные предпочтения в области каталектики, можно провести не только их типологическое разграничение, но и сближение: оба поэта опирались на предшествующую традицию; оба поэта сочетали традиционные формы и новаторские; областью экспериментов для обоих была полиметрия; оба поэта отражали характерные тенденции стихового развития своей эпохи. Контекстуальное рассмотрение наполнило конкретным содержанием существующее мнение о влиянии Пушкина на всю русскую стиховую культуру XIX-ХХвв.: В творчестве Высоцкого ощутимой предстает пушкинская линия ямбического стиха (ср.: «Люблю тебя сейчас...» Высоцкого и «Я вас любил: любовь еще, быть может...» Пушкина), а в полиметрии - пушкинские тенденции преобладания 2-сложников над 3-сложниками.

В параграфе «Стихосложение В.С.Высоцкого в контексте некрасовского стиха» в результате анализа, который проводился с проекцией на контексты общего фона русского стихосложения XIX-ХХвв., автор диссертации приходит к следующим заключениям. С одной стороны, два поэта, относящихся к разным эпохам, обнаруживают разный характер стихосложения: имеют разные пропорции и состав классических и неклассических форм; разное соотношение ямбических и хореических размеров; различное функционирование полиметрии. С другой стороны, стих Высоцкого и Некрасова оказывается ти-

пологически близким в следующих аспектах: у обоих поэтов классический стих преобладает над неклассическим; в метрическом репертуаре лидируют ямбы; 3-сложники опережают хореи; среди 3-сложников наиболее разработанным оказывается анапест (ср.: «Городской романс» Высоцкого и «Обыкновенная история» Некрасова); для двух поэтов XIX и XX вв. характерен высокий процент полиметрии; оба поэта активно используют дактилические окончания (ср.: «Песенка про метателя молота» Высоцкого и «Орина, мать солдатская» Некрасова); у Высоцкого и Некрасова доминируют строфические формы; среди тождественных строф наиболее востребованы катрены с перекрестной рифмовкой; оба поэта обращаются к нетождественным строфам и используют редкие строфические формы; у Высоцкого и Некрасова преобладает традиционная графика; метрические, строфические и графические предпочтения каждого из поэтов предопределены тенденциями своей эпохи. Выявленные сходства позволяют перевести типологическое сопоставление в генетический план и сделать вывод о том, что в творчестве Высоцкого ощутимо влияние некрасовского стиха.

Рассмотрение стиха Высоцкого в контексте стихосложения Пушкина и Некрасова позволило по-новому оценить сами фигуры, выступающие в роли контекстов. Пушкин и Некрасов предвосхищают многие стиховые новации XX века: то, что было у поэтов-классиков на периферии стиховой системы (неклассические и переходные метрические формы, нетождественные строфы; у Пушкина - еще и полиметрия), у Высоцкого, как и других поэтов XX века, переместилось в центр. Сделанный благодаря подключению «контекста контекстов» (контекстов общего фона русского стихосложения) вывод о том, что Пушкин, Некрасов и Высоцкий отражают тенденции своих эпох, определяет масштаб таланта Высоцкого-стихотворца и ставит его в один ряд с крупнейшими фигурами русской поэзии.

В параграфе «Стихосложение В.С.Высоцкого в контексте традиции В.В.Маяковского» отмечается, что у Высоцкого присутствуют главные особенности стиховой системы великого предшественника: внедрение лесенки (ср.: «Я еще не в угаре...», «Банька по-черному» Высоцкого и «Разговор с фининспектором о поэзии» Маяковского); обращение к акцентному стиху (ср.: «Песня Марьи», «Бодайбо» Высоцкого и «Искусственные люди», «Товарищ Иванов» Маяковского); активное употребление вольного хорея (ср.: «Песня космических негодяев», «Жил-был добрый дурачина-простофиля» Высоцкого и «Товарищу Нетте пароходу и человеку», «Сергею Есенину» Маяковского) и вольного ямба (ср.: «Тюменская нефть» Высоцкого и «Париж (Разговорчики с Эйфелевой башней)» Маяковского); использование сверхдлинных строк (ср.: «Баллада об оружии» Высоцкого и «Крест и шампанское» Маяковского). Наличие этих ярких стиховых примет свидетельствует о влиянии на Высоцкого старшего поэта. Вместе с тем, испытывая влияние Маяковского, Высоцкий

демонстрирует индивидуальность: отказывается от столбика, создает свой тип лесенки. Если Маяковский, по данным М.Л.Гаспарова, отдает предпочтение трехступенчатой лесенке с отрывистым началом и более плавным окончанием (см.: «Стихи о разнице вкусов»), то Высоцкий, по нашим наблюдениям, чаще использует двухступенчатую «убывающую» лесенку («Говорят, что раньше йог / мог / Ни черта не брамши в рот - / год»), которая маркирует внутренние рифмы. Кроме того, в арсенале Высоцкого - более сложная и разнообразная строфика.

Третья глава «Стихосложение В.С.Высоцкого в музыкальных контекстах» состоит из двух параграфов. В первом параграфе «Стихосложение В.С.Высоцкого в контексте блатного фольклора» выявляются следующие типологические разграничения поэта и фольклорного контекста: 1) среди ямбов у Высоцкого лидирует 5-стопный, в блатном фольклоре - классический 4-стопный ямб (ср.: «Мой Гамлет» Высоцкого и «Отелло» из блатного фольклора); 2) в блатном фольклоре активнее разрабатывается распространенный в русской поэзии 4-стопный хорей; 3) среди амфибрахиев у Высоцкого преобладает разностопный, а в фольклорном контексте - хорошо освоенный русской поэзией 3-стопный амфибрахий; 4) Высоцкий активнее использует полиметрию и, в частности, микрополиметрию, получившую развитие в ХХв., а блатной фольклор отдает предпочтение формам разработанной в русской поэзии макрополиметрии; 5) в блатном фольклоре отсутствуют однострофические произведения; 6) у Высоцкого более сложная строфика, что выражается в лидерстве нетождественных и в обилии сложных строф, тогда как в блатном фольклоре преобладают тождественные строфы.

Указанные различия демонстрируют, что блатной фольклор в большей мере испытал влияние русской классической поэзии. Анализ показал, что обилие неклассических и переходных метрических форм в блатном фольклоре свидетельствует не о виртуозности, а, напротив, о недостаточном владении стихотворной техникой, тогда как у Высоцкого их использование является осознанным приемом и яркой приметой стиха (ср.: «Попутчик» Высоцкого и «Беглец» («Луна озарила зеркальные воды...») из фольклорного контекста).

«Сестра» из фольклорного контекста); 6) в наличии у 4-стопного ямба общего семантического ореола, связанного с темой смерти (ср.: «Памяти Василия Шукшина» Высоцкого и блатные песни «Судили девушку одну...», «Баллада о шуте», «Гибель танкиста»); 7) в преобладании строфических форм; 8) в предпочтении катренов с перекрестной рифмовкой; 9) в использовании редких строфических форм; 10) в употреблении монорима (см.: «Мартовский заяц» Высоцкого и «Все равно война», «На острове Таити... » из блатного фольклора); И) в обращении к холостым рифмам (ср.: «Гром прогремел» Высоцкого и «Когда качаются фонарики ночные... » из фольклорного контекста); 12) в лидерстве мужских окончаний; 13) в обилии дактилических окончаний (ср.: «Семейные дела в Древнем Риме» Высоцкого и «Заявились к тетушке... » из блатного фольклора).

Диахронический взгляд на материал усиливает это сближение: свойственные блатному фольклору особенности отчетливо проявляются в первом периоде творчества Высоцкого, когда блатная тема, по общему мнению исследователей, была для поэта главной. Эти наблюдения позволяют перевести контекстуальное типологическое сопоставление в генетический план и сделать вывод о влиянии блатного фольклора на стихосложение Высоцкого.

Во втором параграфе «Стихосложение В.С.Высоцкого в контексте авторской песни» авторская песня представлена индивидуальной фигурой Галича. Привлечение контекста Галича показало, что стихосложение двух поэтов-бардов имеет общие особенности: 1) высокий процент полиметрии: у Высоцкого - 38,9% по статистике текстов и 45,1 % по статистике строк, у Галича, соответственно, - 37,1% и 57,4% (см.: «Был побег на рывок...», «Я верю в нашу общую звезду...» Высоцкого и «Черновик эпитафии», «Марш мародеров» Галича); 2) доминирование 3-сложников над хореями (ср.: «Он не вернулся из боя», «Райские яблоки» Высоцкого и «Песня о последней правоте», «Так жили поэты» Галича); 3) сохранение жанрово-экспрессивных и семантических ореолов многих размеров; 4) использование логаэдов (ср.: «Романс миссис Ребус» Высоцкого и «Песня про острова» Галича); 5) наличие трех основных строфических групп и преобладание среди них строфических текстов; 6) лидерство нетождественных строф (ср.: «Песня-сказка про джинна» Высоцкого и «Красный треугольник» Галича); 7) преобладание среди тождественных строф катренов; 8) преимущественное применение традиционной графики; 9) обилие дактилических окончаний.

Вместе с тем, сопоставление стихосложения Высоцкого и Галича обнаруживает типологические различия. 1) Высоцкий оказывается более «классическим» поэтом, а Галич - поэтом начала XX века, поскольку у него возрастает доля неклассических форм, которые активно используются и в монометрии, и в полиметрии. 2) Стихосложение двух поэтов характеризуется наличием разных

лидеров метрического репертуара: у Высоцкого это классические ямбы («Я не люблю», «Я не успел»), а у Галича - неклассические дольники («Облака», «Неоконченная песня»). 3) Полиметрия двух авторов имеет разные пропорции: Галич отдает предпочтение «кусковой» полиметрии («Колыбельный вальс»), а у Высоцкого возрастает доля «разлитой» («Песня Бродского»). 4) Число астро-фических и однострофических текстов выше у Галича. 5) Высоцкий активнее использует сложные строфы. 6) Графика оказывается более сложной и разнообразной у Высоцкого.

Выявленные сближения и расхождения стиха двух поэтов-бардов позволяют сделать следующие выводы. 1) Несмотря на то, что у Высоцкого и Галича много общих черт, и они представители одного метажанра, масштаб их таланта обеспечивает им яркую индивидуальность. 2) Наличие общих черт, с одной стороны, может говорить о возможных взаимовлияниях поэтов друг на друга, а с другой стороны, - являться результатом обращения к музыкальному сопровождению. 3) Как известно, именно Высоцкий и Галич (наряду с Б.Окуджавой) формировали авторскую песню. Поэтому с учетом наиболее значительных и ярких совпадений, можно говорить о следующих ее стиховых приметах. Это: высокий процент полиметрии, обилие 3-сложников, использование логаэдов; преобладание строфических текстов и среди них лидерство нетождественных строф, а в тождественных строфах - господство катренов; преимущественное применение традиционной графики и внедрение комбинированной; обилие дактилических окончаний

Исследование стихосложения Высоцкого в музыкальных контекстах приводит к выводам, касающимся как Высоцкого, так и самих контекстов. 1) Впервые описанные метрические и строфические формы низового фольклора позволили утверждать, что фольклор явно ориентирован на самые частотные, популярные, узнаваемые читателями и слушателями стиховые формы. 2) Контекст блатного фольклора дает возможность от общих фраз и оценок перейти к доказательным выводам о влиянии стихии блатного фольклора на Высоцкого. Диахронический аспект показал, что это влияние было сильным в первый период творчества поэта. 3) Анализ сделал очевидным тот факт, что блатной фольклор оказал значительное влияние как на Высоцкого, так и на Галича (на Высоцкого - в большей мере). Экстраполируя эти выводы на авторскую песню в целом, можно констатировать влияние блатного фольклора на этот музыкальный метажанр. 4) Результаты впервые проведенного статистического анализа стиховых форм Галича явились тем контекстом, который дает возможность увидеть, что авторская песня не стирает индивидуальности. 5) Сходство в метрическом и строфическом репертуаре двух непохожих друг на друга поэтов-бардов мы объясняем, отчасти, контекстом книжной поэзии 60-70-х годов XX века, но, в значительно большей степени, - музыкальной природой их поэзии.

Возвращаясь к результатам диахронического анализа и осмысляя их с учетом рассмотренных контекстов, мы видим, насколько привлечение контекстов углубляет и обогащает полученные выводы. Высоцкий начинает свой творческий путь с бурного освоения самых разных традиций: от низового фольклора до высокой некрасовской и пушкинской поэзии. Во второй период для поэта возрастает актуальность традиции Маяковского. В третий период поэт в большей мере, чем в другие годы, демонстрирует индивидуальность. Высоцкий завершает свой творческий путь приверженцем классической пушкинской традиции.

Итак, сам факт усвоения Высоцким таких разнообразных традиций, как низовой фольклор и высокая книжная поэзия во всем ее многообразии (пушкинская и некрасовская традиции - с одной стороны, и традиция Маяковского -с другой стороны), позволяет говорить о стиховом протеизме поэта. И во многом благодаря именно этой способности вбирать в себя и сочетать столь разноплановые традиции, Высоцкий оказывается востребованным и любимым самыми разными в социальном и эстетическом плане аудиториями.

В Заключении подводятся итоги исследования и делаются выводы, важнейшие из которых отражены в «Основных положениях, выносимых на защиту». Подчеркивается тот факт, что проведенный анализ стихосложения Высоцкого во множестве установленных нами контекстов позволил сделать выводы, касающиеся не только стиха Высоцкого, но и других поэтов, а также жанра авторской песни в целом. В заключение отмечается, что пути и перспективы дальнейшего исследования широки: анализ других параметров стиха Высоцкого, в частности, рифмы; привлечение новых контекстов для стихосложения Высоцкого; контекстуальное изучение стиховых форм других представителей авторской песни.

Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях:

1. Фомина О.А. Стих Высоцкого: Метрический репертуар сборника «Нерв» // Научная конф. студентов: Сб. тезисов докладов. - Оренбург: ОГУ, 1998. -С.71-72.

2. Фомина О.А. Военная тема в поэзии Высоцкого и стиховые средства ее воплощения // Тезисы докладов регион, науч.-практич. конф. молодых ученых и специалистов Оренбуржья - Оренбург: Изд-во ОГУ, 2000. - С. 187.

3. Фомина О.А. Средства выражения военной темы в поэзии Высоцкого // Мир Высоцкого: Исследования и материалы: Альм. / Сост. А.Е.Крылов, В.Ф.Щербакова. - Вып. V. - М.: ГКЦМ В.С.Высоцкого, 2001. -С.204-209.

4. Фомина О.А. Функции полиметрии Высоцкого // Регион, науч.-практич. конф. молодых ученых и специалистов: Сб. материалов. - В 3-х ч.: Ч. 3. -Оренбург: ИГЖ ОГУ, 2001. - С. 101-103.

5. Матяш СЛ., Фомина ОА Полиметрия Высоцкого // Творчество Владимира Высоцкого в контексте художественной культуры XX века: Сб. статей / Под ред. В.П.Скобелева, ИЛ.Фишгойта. - Самара: Дом печати, 2001. - С.20-29.

6. Фомина ОА Полиметрия Высоцкого и Галича // Регион. науч.-практич. конф. молодых ученых и специалистов Оренбургской области: Сб. материалов.

- Ч. IV. - Оренбург: ИПК ОГУ, 2002. - С. 126-127.

7. Фомина О.А. Стих Высоцкого в контексте Пушкинской традиции // Тез. Второго междунар. конгресса студентов, молодых ученых и специалистов - Ч.2

- М.: Профессионал, 2002. - С.85-86.

8. Фомина О.А. Метрический репертуар песенного и поэтического творчества Высоцкого: опыт типологического анализа // Регион, науч.-практич. конф. молодых ученых и специалистов Оренбургской области: Сб. материалов. - Ч. IV. - Оренбург: ИПК ОГУ, 2003. - С. 67-68.

9. Фомина О.А Особенности метрического репертуара песенного и поэтического творчества Высоцкого // Владимир Высоцкий: Взгляд из XXI века: Материалы третьей междунар. науч. конф. / Сост. Е.Г.Язвикова. - М.: ГКЦМ В.С.Высоцкого, 2003. - С.327-338.

10. Фомина ОА. Графический облик поэзии Высоцкого // Проблемы поэтики и стиховедения: Материалы междунар. науч. конф. - Алматы: КазНПУ им.Абая,2003.-С.103-107.

11. Фомина ОА. Монорим Высоцкого // Материалы регион. науч.-практич. конф. молодых ученых и специалистов Оренбургской области. - Ч. 3. - Оренбург, 2004.-С. 12-13.

12. Фомина О.А. Строфика Высоцкого // Вестник ОГУ. - N2 (февраль). -Оренбург: ИПК ГОУ ОГУ, 2004. - С.36-41.

13. Фомина О.А Стих В.С.Высоцкого в контексте блатного фольклора // Вестник ОГУ. - N11 (ноябрь). - Оренбург: ИПК ГОУ ОГУ, 2004. - С.96-101.

14. Фомина О.А. Из опыта изучения творчества В.С.Высоцкого студентами ОГУ // Модернизация образования: проблемы, поиски, решения: Материалы Всероссийской науч.-практич. конф. - В 2-х ч.: Ч.1. - Оренбург: РИК ГОУ ОГУ, 2004. -С.217-218.

15. Фомина О.А. Высоцкий в отечественной прессе 80-90-х годов (динамика и эволюция газетных материалов) // Традиции и новации русского языка в современной журналистике: Материалы регион. науч.-практич. конф. - Оренбург: ИПК ГОУ ОГУ, 2005. - С.112-123.

16. Фомина О.А. Строфика Высоцкого и Галича // Материалы регион. на-уч.-практич. конф. молодых ученых и специалистов Оренбургской области. -Ч.1. - Оренбург: ИПК ГОУ ОГУ, 2005. - С. 75-76.

Лицензия № ЛР020716 от 02.11.98 Подписано в печать 02.06.05

Формат 60x84'/16- Бумага писчая. Усл. печ. листов 1,0 Тираж 100

ИПК ГОУ ОГУ

460352 г. Оренбург ГСП пр. Победы, 13 ООО «Белфорт принт» тел.58-14-08

12 ИЮЛ 2005

/ ч

;

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Фомина, Ольга Александровна

Оглавление.

Перечень сокращений.

Введение.

1. Стихосложение В.С.Высоцкого.

1.1. Вводные замечания.

1.2. Метрика В.С.Высоцкого: синхронический обзор.

1.2.1. Вводные замечания методологического и методического характера.

1.2.2. Соотношение классических и неклассических форм.

1.2.3. Метрический репертуар.

1.2.4. Соотношение монометрии и полиметрии.

Р 1.3 Строфика и графика В.С.Высоцкого: синхронический обзор.

1.3.1. Особенности строфики В.С.Высоцкого.

1.3.2. Графический облик поэзии В.С.Высоцкого.

1.4. Стих В.С.Высоцкого: диахронический обзор.

2. Стихосложение В.С.Высоцкого в контексте традиций книжной поэзии.

2.1. Вводные замечания о контекстах книжной поэзии.

2.2. Стихосложение В.С.Высоцкого в контексте пушкинской традиции.

2.3. Стихосложение В.С.Высоцкого в контексте некрасовского стиха.

2.4. Стихосложение В.С.Высоцкого в контексте традиции В.В.Маяковского.

2.5. Выводы.

3. Стихосложение В.С.Высоцкого в музыкальных контекстах.

3.1. Вводные замечания о характере музыкальных контекстов.

3.2. Стихосложение В.С.Высоцкого в контексте блатного фольклора.

3.2.1. Вводные замечания.

3.2.2. Метрика В.С.Высоцкого и блатного фольклора.

3.2.3. Сопоставление строфики В.С.Высоцкого и блатного фольклора.

3.2.4. Особенности каталектики В.С.Высоцкого и блатного фольклора.

3.3. Стихосложение В.С.Высоцкого в контексте авторской песни.

3.3.1. Вводные замечания.

3.3.2. Метрика В.С.Высоцкого и А.Л.Галича.

3.3.3. Строфика и каталектика

В.С.Высоцкого и А.А.Галича.

3.3.4. Графика В.С.Высоцкого и А.А.Галича.

3.5. Выводы.

Введение диссертации2005 год, автореферат по филологии, Фомина, Ольга Александровна

Обращаясь к анализу стихосложения поэта-барда В.С.Высоцкого, в своем исследовании по теории литературы мы рассматриваем только текстовую составляющую, оставляя за рамками анализа особенности музыкального исполнения. Хотя сегодня уже существуют работы, в которых творчество Высоцкого изучается с учетом музыкальной составляющей (Томенчук, 1990, 2003 а, б; Кузнецова, 2001 а, б, 2003), и ценность таких исследований несомненна. В своем подходе мы опираемся на неоднократно высказываемое учеными суждение, что авторская песня - это «исполнение стихов», и «<.> речь должна идти в первую очередь о ее литературной, поэтической основе» (Зайцев, 2005, с.77).

Сложность анализа стиха поэта-барда (особенно таких его аспектов, как строфика и графика) заключается в том, что Высоцкий, по справедливому утверждению текстолога А.Е.Крылова, «<.> творил, рассчитывая именно на слушателя своих произведений, и вследствие этого его рукописи в подавляющем большинстве автокоммуникативны, то есть предназначены лишь для собственного пользования: автор как бы являлся «переводчиком» своих текстов перед аудиторией» (Крылов, 2001 а, с.473). Анализируя стихосложение поэта по опубликованным текстам, мы опираемся на тот факт, что они «<.> являются окончательными устойчивыми авторскими вариантами, определёнными по <.> авторским рукописям и фонограммам 1962-1980 годов <.>» (Крылов, 2001 а, с.479).

В большой научной литературе о Высоцком, включающей весомые монографии (Скобелев и Шаулов, 1991; Рудник, 1995; Кулагин, 1997, 2002; Левина,

2002 и др.), существуют работы, в которых затрагиваются отдельные аспекты стихосложения поэта (Ковалев, 1994; Бойко, 1997; Розенберг, 1998; Кормилов, 1998; Баевский, Попова, Терехова, 1999; Каюмова, 2001; Новиков, 2002; Жукова, 2003; РШроуа, 2002; Смит, 2002 и др.). Среди них только в статьях группы В.С.Баевского, а также П.А.Ковалева и Дж.Смита приводятся статистические данные по метрике Высоцкого. Как будет показано в диссертации, наши данные частично сближаются с их подсчетами, но в значительной мере - расходятся, что обусловлено разным материалом исследования (разными изданиями и объемом рассмотренных текстов) и различными методиками статистического анализа. Также подчеркнем, что мы впервые рассматриваем стихосложение Высоцкого в широком круге аспектов, приводя статистические данные по метрике, строфике, каталектике и графике. Кроме того, мы исследуем стих Высоцкого во множестве различных контекстов.

Согласно словарному значению, «контекст (от лат соЩехШБ - сплетение, соединение) — законченный в смысловом отношении отрезок письменной речи, позволяющий установить значение входящего в него слова или фразы» (Словарь русского языка, 1983, с.93). В отечественной филологической науке первыми начали осмыслять проблему контекста лингвисты. В работе «Преподавание иностранных языков в средней школе» (1947г.) крупнейший лингвист Л.В.Щерба в мимоходом сделанном подстрочном примечании проницательно отметил, что «умение создавать убедительные для своих современников контексты» является своеобразным исследовательским талантом (Щерба, 1974, с.80). В энциклопедии «Русский язык» контексту посвящена небольшая, но содержательная статья О.Г.Ревзиной, в которой по существу можно выделить следующие важные для нас тезисы: 1) «контекст позволяет разделить в языковой единице независимые признаки и признаки, проявляющиеся в специфическом окружении»; 2) на слово влияет контекст разных уровней: «<.> фонетический, грамматический, семантический и др.»; 3) выявление контекстов предстает как исследовательская задача (как видим, это высказывание повторяет идеи Л.В.Щербы); 4) контексты позволяют определить «индивидуальные характеристики отдельных поэтов» (Ревзина, 1979, с. 114 - 115).

В лучших работах отечественных литературоведов любое произведение рассматривается в большом историко-литературном контексте. Достаточно вспомнить работу В.М.Жирмунского «Байрон и Пушкин» (1924 г.), где поэмы Пушкина исследуются в контексте поэм Байрона и массовой продукции - русских романтических поэм поэтов второго и третьего ряда (Жирмунский, 1978). В литературоведении термин «контекст» используется очень широко, применительно к реальным контекстам, жанровым, стилевым и др. В качестве примера назовем хотя бы статьи В.А.Зайцева «Памятник» Высоцкого и традиции русской поэзии» (Зайцев, 1999), А.В.Кулагина «Роман о девочках» в контексте поэтического творчества Высоцкого» (Кулагин, 1999), Ю.В.Доманского «Творчество Высоцкого в аспекте вариативности: текст и контекст» (Доманский, 2003), С.Л.Страшнова «Феномен Высоцкого в социокультурных контекстах 5060-х годов» (Страшнов, 1999), где исследователи определяют историко-литературные контексты для творчества Высоцкого.

Началом теоретического осмысления проблемы контекста в отечественном литературоведении можно считать идеи М.М.Бахтина о жизни произведения в малом и большом историческом времени. Попытки анализа контекста с общефилологической точки зрения сделаны Е.Г.Эткиндом. В работе «Материя стиха» ученый создал своеобразную иерархию контекстов, в его терминологии, «лестницу контекстов». Эта лестница, которую при анализе проходит слово как единица поэтического языка, состоит из шести ступеней: 1) общесловарный контекст; 2) условно-словарный (общепризнанный переносный смысл слова); 3) контекст литературного направления; 4) данного автора; 5) цикла стихотворений; 6) отдельного стихотворения. Проводя «вверх по лестнице контекстов» слово «буря», исследователь высвечивает множество граней его смысла (Эт-кинд, 1985, с.241 - 249). Используя теорию, предложенную Е.Г.Эткиндом,

Н.Ю.Колтаевская решает проблему контекстуальной интерпретации форманта в переводе (Колтаевская, 1996)1.

На сегодня наиболее глубокое и системное осмысление контекста в литературоведческом аспекте сделано В.Е.Хализевым, посвятившим «контекстуальному изучению» произведения специальный (хотя и небольшой по объему) раздел в учебном пособии «Теория литературы». Фактически В.Е.Хализев солидаризируется с О.Г.Ревзиной, утверждая, что контекст способствует изучению индивидуальности писателя. В то же время, ученый рассматривает контекст с точки зрения теории литературы. В его статье можно выделить, как нам представляется, следующие идеи: 1) «контекст — это бескрайне широкая область связей литературного произведения с внеположными ему фактами, как литературными, так и внехудожественными»; 2) «контекст, в котором создается и воспринимается литературное произведение, не имеет сколько-нибудь определенных рамок: он безгранично широк»; 3) «многоплановость контекста <.> не всегда внятна самим писателям, но она, безусловно, важна для ученых»; 4) «контекстуальное рассмотрение не может быть исчерпывающе полным, оно по необходимости избирательно»; 5) контексты могут быть близкие и удаленные во времени (данный тезис - несомненно, развитие идей М.М.Бахтина); 6) «наука о литературе нуждается в активном сопряжении, синтезировании имманентного и контекстуального изучения <.>» (Хализев, 2004, с.305 - 306).

1 Еще ранее понятие контекста было использовано в теории перевода Л.В.Федоровым, писавшим, что «<.>любой перевод представляет собой систему нарушения контекста оригинала, остранение элементов п новом контекстс:> (цнт. по: Ханзен Леве Ore. Русский формализм: Методологическая реконструкция развития на основе принципа остранения. -М.: Языки русской культуры, 2001. - С.323). логическому принципу контекста формантов определенного уровня следуют и другие стиховеды. Так, П.А.Руднев при изучении полиметрии А.Блока создает полиметрический контекст из произведений Пушкина, Лермонтова, Некрасова, Тютчева, Фета, Брюсова (Руднев, 1968). В ряде случаев контекст форманта выносится стиховедами в название. В статье И.К.Лилли «Метрический контекст мандельштамовского «Ленинграда» исследователь выявляет контекст конкретного произведения: стихотворения русской лирики XIX и ХХвв., написанные 4-стопным анапестом (Лилли, 2000). В работе С.А.Матяш «Переносы (enjambements) романа Пушкина «Евгений Онегин» в контексте эпического и драматического стиха» дан стиховой контекст другого уровня: показана ритми-кико-синтаксическая структура 4-стопноямбического стихотворного эпоса и 5-стопноямбического драматического стиха (Матяш, 2001).

При диахроническом анализе стихосложения возникает проблема биографического контекста, решаемая по-разному стиховедами различных поколений и школ (ср. «Метрические справочники» по Пушкину, подготовленные в 30-е годы группой Б.И.Ярхо (Ярхо, 1934) и в 70-е годы - М.Ю.ЛотманЬм и С.А.Шахвердовым (Лотман, Шахвердов, 1979). В последних работах появляются попытки принципиального отклонения этого контекста (Баевский, Семенова, 2004). Для нас биографический контекст оказывается существенным. При исследовании системы стихосложения поэта появляется необходимость соотнесения формантов разных уровней (метрики, строфики, графики и др.), т.е. встает проблема, в нашей терминологии, внутреннего контекста. Этот же термин мы используем при сопоставлении отдельных стиховых форм со стихосложением в целом, а также при сравнении песен и стихотворений поэта. Кроме того, вслед за В.Е.Хализевым, мы будем выделять исторический контекст: ближний и дальний. Применительно к стиховедению, каждый из этих исторических контекстов мы дифференцируем на контекст общего фона и контекст индивидуальностей. Последний, в свою очередь, имеет собственный контекст, который мы обозначаем термином «контекст контекста».

Исходя из выше обозначенного представления о стиховом контексте, мы ставим в своем исследовании цель рассмотреть стихосложение Высоцкого в максимально широком круге стиховых контекстов. Для достижения этой цели решаем следующие задачи: 1) описать стихосложение Высоцкого с точки зрения метрики, каталектики, строфики и графики; 2) выявить специфику стиха песен и стихотворений, не предназначенных для музыкального сопровождения; 3) выделить основные этапы формирования стиховой системы поэта, определить направление и характер ее эволюции; 4) установить стиховые контексты для стихосложения Высоцкого; 5) исследовать те контексты, которые не были до нас описаны - блатной фольклор и авторскую песню; 6) соотнести стихосложение Высоцкого с общим фоном стихового развития Х1Х-ХХвв. и индивидуальными контекстами его предшественников и современников.

Материалом исследования являются: 1) произведения Высоцкого, опубликованные в наиболее авторитетном на сегодняшний день издании (Высоцкий, 2001 а, б). В ходе проведенного нами статистического анализа охвачено 532 произведения (текста), 21651 строка. 2) Песни блатного фольклора (В нашу гавань заходили корабли, 1995). Всего рассмотрено 278 текстов, 8091 строка. 3) Произведения Галича, опубликованные в репрезентативном сборнике (Галич, 2003). Нами проанализировано 183 текста, 8953 строки. Таким образом, общий объем охваченного нашим статистическим анализом материала составляет 993 произведения, 38695 строк. 4) Стихотворения Пушкина, Некрасова и Маяковского при анализе стиха конкретных текстов (Пушкин, 1981; Некрасов, 19811982; Маяковский, 1978).

В процессе исследования нами осмыслены данные по общему фону русского стихосложения Х1Х-ХХвв. М.Л.Гаспарова, П.Л.Руднева, К.Д.Вишневского, В.Е.Холшевникова, Е.К.Озмителя, Т.С.Гвоздиковской, и др. Также использованы наблюдения и подсчеты по стиху отдельных поэтов XIX-ХХвв. Б.И.Ярхо, М.Ю.Лотмана, С.А.Шахвердова, С.А.Матяш, Л.Т.Сенчиной, Л.Л.Бельской, В.И.Догалаковой, Т.А.Ивлевой, С.В.Савченко, Ж.Х.Салхановой,

Н.Н.Уразова, Л.Е.Ляпиной, Т.С.Царьковой, М.М.Павловой, И.М.Борисовой и др.

Теоретическую и методологическую основу диссертации составили работы по теории и истории стиха Б.И.Ярхо, Ю.Н.Тынянова, В.М.Жирмунского, Б.В.Томашевского, Л.И.Тимофеева, К.Д.Вишневского, В.Е.Холшевникова, К.Ф.Тарановского, М.Л.Гаспарова, М.Ю.Лотмана, В.С.Баевского, С.А.Матяш, Ю.Б.Орлицкого, О.И.Федотова и др.; по теории контекста - работы Л.В.Щербы, М.М.Бахтина, М.Л.Гаспарова, О.Г.Ревзиной, П.А.Руднева, Е.Г.Эткинда, В.Е.Хализева.

В ходе исследования использованы следующие методы: 1) структурно-описательный; 2) структурно-типологический; 3) историко-тииологический; 4) статистический - метод «точного литературоведения» (Ярхо, 1969, с. 515, 526), позволяющий «<.> дать точную объективную картину состояния стихотворной техники и <.> убедительно аргументировать наши оценки и заключения» (Вишневский, 1977, с.133).

Научная новизна работы заключается в следующем: 1) впервые с применением статистического анализа описывается стихосложение Высоцкого в широком круге аспектов (метрика, каталектика, строфика, графика); 2) анализируется стихосложение Высоцкого в диахроническом срезе; устанавливается характер эволюции стиховой системы поэта; 3) стих Высоцкого рассматривается во множестве различных контекстов; 4) впервые проводится статистический анализ стиховых форм блатного фольклора (аспекты: метрика, строфика, катал лектика ); 5) сообщаются статистические данные по метрике, строфике, каталектике и графике Галича; 6) устанавливаются стиховые характеристики авторской песни; 7) дается вариант решения проблемы стихового контекста для поэта-барда.

2 Графика не входит в эти параметры, поскольку блатной фольклор имеет устную форму бытования.

Основные положения, выносимые на защиту:

1) Эффективность изучения стихосложения Высоцкого определяется подключением широкого круга контекстов.

2) Необходимыми контекстами для поэта - барда явились: биографический контекст, внутренний контекст, исторические контексты - ближний (его современников) и дальний (его предшественников). Исторический контекст одинаково значим в двух его разновидностях - общем и индивидуальном.

Апробация работы, проводимой в период с 1998 по 2005гг., осуществлялась на аспирантских семинарах кафедры журналистики ОГУ, а также на 16-ти конференциях разного ранга: на студенческой конференции ОГУ (Оренбург, 1998); на шести ежегодных региональных научно-практических конференциях молодых ученых и специалистов (Оренбург, 2000 - 2005); на региональной научно-практической конференции «Традиции и новации русского языка в современной журналистике» (Оренбург, ОГУ, 2004); на всероссийской научно-практической конференции «Модернизация образования: проблемы, поиски, решения» (Оренбург, ОГУ, 2004); на Всероссийском Пушкинском конкурсе научных студенческих работ (Москва, МГУ, 1999); на Втором Международном конгрессе студентов, молодых ученых и специалистов «Молодежь и наука -третье тысячелетие» (Москва, МГТУ им. Н.Э.Баумана, 2002); на двух международных научных конференциях «Владимир Высоцкий в контексте художественной культуры» (Самара, 2000, 2003); на второй международной научной конференции «XX лет без Высоцкого» (Москва, ГКЦМ им. В.С.Высоцкого, 2000); на третьей международной научной конференции «Владимир Высоцкий: взгляд из XXI века» (Москва, ГКЦМ им. В.С.Высоцкого, 2003); на международной конференции «Проблемы поэтики и стиховедения», посвященной 75-летию Алматинского университета им.Абая и памяти профессора А.Л.Жовтиса (Алматы, 2003). Отдельные положения диссертации изложены в 16 работах, включенных в библиографию. Материалы исследования были частично использованы нами в ходе аспирантской практики в курсе «История отечественной литературы».

Структура работы. Диссертация состоит из Введения, трех глав, Заключения, Списка использованных источников (263 наименования) и Приложений (11 таблиц, 6 графиков). В первой главе излагаются результаты статистического анализа стихосложения Высоцкого в синхроническом и диахроническом срезах. Стих Высоцкого рассматривается с дифференциацией на песни и стихотворения и анализируется во внутреннем контексте и историческом — контексте общего фона русского стихосложения Х1Х-ХХвв. Во второй главе, посвященной контекстуальному изучению стихосложения Высоцкого в свете традиций книжной поэзии, подключены индивидуальные контексты стихосложения Пушкина, Некрасова и Маяковского. В третьей главе стих Высоцкого рассматривается в музыкальных контекстах блатного фольклора и авторской песни, которая представлена индивидуальной фигурой Галича. В Заключении подводятся итоги проведенного анализа, намечаются перспективы дальнейшего исследования. Общий объем диссертации — 200 страниц.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Стихосложение В.С. Высоцкого и проблема его контекста"

3.4. Выводы

Исследование стихосложения Высоцкого в музыкальных контекстах приводит к выводам, касающимся как Высоцкого, так и самих контекстов.

1) Впервые описанные метрические и строфические формы низового фольклора позволили рассматривать его как своеобразное явление, имеющее определенные стиховые приметы: обилие 3-сложников, соперничающих с ямбами; лидерство строфических произведений; преобладание катренов с перекрестной рифмовкой и др. Фольклор явно ориентирован на самые частотные, популярные, узнаваемые читателями и слушателями стиховые формы.

2) Контекст блатного фольклора дает возможность от общих фраз и оценок перейти к доказательным выводам о влиянии стихии блатного фольклора на Высоцкого. Диахронический аспект показывает, что это влияние было сильным в первый период творчества поэта.

3) Анализ показал, что блатной фольклор оказал значительное влияние как на Высоцкого, так и на Галича (на Высоцкого - в большей мере). Экстраполируя эти выводы на авторскую песню в целом, можно констатировать влияние блатного фольклора на этот музыкальный метажанр.

4) Результаты проведенного впервые статистического анализа стиховых форм Галича явились тем контекстом, который дает возможность увидеть, что авторская песня не стирает индивидуальности: доминирование ямбов у Высоцкого свидетельствует о том, что поэт опирается на классическое наследие; преобладание дольников у Галича — о том, что он ориентируется на тонические формы рубежа веков.

5) Сходство в метрическом и строфическом репертуаре двух непохожих друг на друга поэтов - бардов мы объясняем, отчасти, как было показано в первой главе, контекстом книжной поэзии 60 - 70-х годов XX века, но, в значительно большей степени, — музыкальной природой их поэзии. Последнее позволяет нам установленное сходство метрических и строфических форм трактовать как стиховые приметы авторской песни.

188

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Стихосложение В.С.Высоцкого рассмотрено на уровне метрики, каталектики, строфики, графики в различных стиховых контекстах. В ходе исследования нашим статистическим анализом было охвачено 532 произведения (21651 строка) Высоцкого, 278 текстов (8091 строка) блатного фольклора, 183 текста (8953 строки) Галича (всего - 993 произведения, 38695 строк). Полученные данные позволяют говорить о следующих особенностях стиховой системы Высоцкого. У поэта преобладают классические формы, в метрическом репертуаре доминирует ямб, высокий показатель имеют 3-сложные размеры, активно разрабатывается полиметрия; частотными у Высоцкого оказываются дактилические окончания; поэт отдает предпочтение нетождественным строфам, часто обращается к сложным строфам, употребляет редкие крупные строфические формы, использует монорим; при лидерстве традиционной графики Высоцкий активно разрабатывает нетрадиционные типы.

Наше исследование показало, что для интерпретации результатов статистического анализа необходимо подключение различных контекстов. Это внутренний контекст (соотношение стиховых формантов, соотношение произведений, предназначенных и не предназначенных для музыкального сопровождения); биографический контекст; исторический контекст (ближний и дальний, общего фона и индивидуальностей); контекст контекста.

Внутренний контекст позволил определить своеобразие отдельных форм. Так, рассмотрение полиметрии (ПК) в контексте монометрии (МК) и стихосложения в целом показало, что, с одной стороны, полиметрия отражает общие закономерности творчества: в ПК господствует классический стих, преобладают ямбы. С другой стороны, полиметрия предстает автономной областью со своими приоритетами. Во-первых, в ПК возрастает число хореев, они обгоняют 3-сложники, создавая классическую последовательность: ямбы -хореи - 3-сложники (тогда как в творчестве в целом на первом месте - ямбы, на втором - хореи, на третьем — 3-сложники). Во-вторых, в полиметрии возрастает число длинных размеров (в частности, 6-стопного ямба), и коротких (3стопного ямба и хорея, 2-стопного анапеста). В-третьих, некоторые размеры (1-стопный ямб и 3-стопный хорей) используются только в полиметрии. Перечисленные особенности свидетельствуют о том, что у Высоцкого полиметрия является областью эксперимента.

Рассмотрение стиховых формантов во внутреннем контексте сделало очевидным тот факт, что метрика и строфика соотносятся по принципу совпадения и усиления тенденций: с усложнением метрики, усложняются и формы строфические («Каждому хочется малость погреться.»). Метрика и графика, с одной стороны, взаимодействуют по принципу совпадения тенденций: при простой метрике используются простая графика («Ребята, напишите мне письмо»), а при сложной — сложная («Нить Ариадны»). С другой стороны, в отдельных случаях действует принцип компенсации признаков, когда при использовании простых классических размеров возникает лесенка («У нее все свое — и белье, и жилье.») и, наоборот, когда лесенка отсутствует в неклассических формах («Песня Марьи»).

Обращение к дальнему историческому контексту общего фона русского стихосложения XIX века показало, что Высоцкий во многом продолжает традиции русской классической поэзии, о чем свидетельствует преобладание классических форм и среди них — ямбов; лидерство строфических форм; доминирование среди тождественных строф катренов с перекрестной рифмовкой и соблюдением Правила альтернанса; преобладание традиционной графики.

О следовании классической традиции говорит также тот факт, что Высоцкий сохраняет жанрово-экспрессивные и семантические ореолы многих размеров: употребляет 3-сложные размеры в музыкальных жанрах («Песня о времени», «Марш аквалангистов») и балладах («Баллада о брошенном корабле», «Баллада о бане», «Баллада о борьбе»); использует 5-стопный ямб в элегических посланиях («Давно я понял: жить мы не смогли бы.», «Маринка, слушай, милая Маринка.», «Нет рядом никого, как пи дыши.»); связывает 3-стопный ямб с традицией песенной поэзии («Общаюсь с тишиной я.»), а также шуточной, детской поэзии («Из детства», «Представление орленком Эдом атаки Гризли») и с жанром баллады («Баллада о цветах, деревьях и миллионерах»); учитывает опору 6-стопного ямба на жанр романса («Она была в Париже»); обращается к вольному ямбу в баснях («Жил-был один чудак»), элегиях («Мне каждый вечер зажигает свечи.», «Люблю тебя сейчас.»), посланиях («Письмо к другу, или зарисовка о Париже»), музыкальных жанрах («Куплеты Гусева»). Анализ показал, что поэт сохраняет семантический ореол 5-стопного хорея: он связан с мотивами Дороги и Пейзажа («К вершине»), Жизни и Смерти («Енгибарову от зрителей», «Вот в плащах, подобных плащ-палаткам.»), Любви («Я любил и женщин, и проказы.», «Я все чаще думаю о судьях.»). Связь 4-стопного хорея у Высоцкого с народной тематикой («Как во городе во главном.», «Разбойничья», «Слева бесы, справа бесы.») мы объясняем сложившейся традицией, а ассоциации с военной темой («Реже, меньше ноют раны.») - «оглядкой» на известную поэму Твардовского «Василий Теркин» -произведение, ставшее народным.

Рассмотрение стиха Высоцкого в ближнем историческом контексте общего фона позволило утверждать, что поэт улавливает ритмоощущение эпохи, поскольку активно осваивает стиховые формы современной поэзии: неклассические формы; сверхдлинные размеры; микрополиметрию (разлитую ПК); переходные метрические формы; нетрадиционную графику.

Вместе с тем, следуя традициям и отражая тенденции эпохи, поэт демонстрирует индивидуальность: расширяет сферу употребления вольного ямба, внедряя его в баллады («Баллада об оружии»); формирует семантический ореол нейтрального в русской классической поэзии 4-стопного ямба, связывая его в большинстве произведений с темой смерти («Водой наполненные горсти.», «Упрямо я стремлюсь ко дну.», «Мне скулы от досады сводит.»); активно разрабатывает нетождественные и сложные строфы («Набат», «Куда все делось и откуда что берется.» и «Марафон», «Гололед»); обращается к редким крупным строфическим формам («Песня Саньки», «Мне судьба - до последней черты, до креста.»); насыщает катрены парной рифмовкой («Наводчица», «Антисемиты»); часто употребляет дактилические окончания («Я был душой дурного общества»); включает в тексты моноримичные фрагменты; расширяет функции монорима, применяя его не только с целью создания комического эффекта («Одна научная загадка, или Почему аборигены съели Кука», «Диалог у телевизора», «Лукоморья больше нет»), но и для нагнетания эмоций разного плана («Мне судьба - до последней черты, до креста.», «Мы без этих машин - словно птицы без крыл.»). Перечисленные стиховые особенности, осмысленные в контексте метрики классической и современной поэзии, а также строфики XX века, стремящейся к простоте и упорядоченности, позволяют говорить о новаторстве Высоцкого.

Проекция статистических данных по стихосложению Высоцкого на музыкальный контекст общего фона, воссозданный по данным Дж.Смита, показала, что Высоцкий наследует традиции не только книжной, но и песенной поэзии, поскольку является ярким полиметрическим поэтом; широко использует 3-сложники; включает в метрический репертуар логаэды.

Дифференцированный типологический анализ стиха песен и стихотворений Высоцкого, рассмотренных в контексте стихосложения поэта в целом, позволил выявить их специфику: в поэтическом творчестве более ощутимы традиции классической книжной поэзии, а в песенном творчестве - влияние песенной и современной книжной поэзии. Активное употребление в песенном творчестве неклассических и переходных метрических форм, полиметрии, обилие нетождественных строф приводит к появлению говорных интонаций («У домашних и хищных зверей.», «Войны и голодухи натерпелися мы всласть.», «Посадка»). Использование широкой амплитуды напевных и говорных иитонаций - главная особенность песен Высоцкого.

Специфика стихосложения Высоцкого как поэта-барда вызывает необходимость рассмотрения стиховых форм в «книжных» и «музыкальных» контекстах (контекстах книжной и песенной поэзии). Книжный контекст, представленный в нашем исследовании фигурами Пушкина. Некрасова и Маяковского, позволил «проверить» Высоцкого вершинами русской поэзии.

Проведенный анализ стихосложения Высоцкого в контексте стиха Пушкина с проекцией на контексты общего фона русского стихосложения XIX-ХХвв. показал, что, конечно, поэты имели разный метрический и строфический репертуар, разные предпочтения в области каталектики, однако можно провести не только типологическое разграничение, но и сближение: оба поэта опирались на предшествующую традицию; оба поэта сочетали традиционные формы и новаторские; областью экспериментов для обоих была полиметрия; оба поэта отражали характерные тенденции стихового развития своей эпохи. Контекстуальное рассмотрение наполнило конкретным содержанием существующее мнение о влиянии Пушкина на всю русскую стиховую культуру Х1Х-ХХвв.: в творчестве Высоцкого ощутимой предстает пушкинская линия ямбического стиха (ср.: «Люблю тебя сейчас.» Высоцкого и «Я вас любил: любовь еще, быть может.» Пушкина), а в полиметрии - пушкинские тенденции преобладания 2-сложников над 3-сложниками.

Исследование стихосложения Высоцкого в контексте стиха Некрасова (с учетом контекстов общего фона русского стихосложения Х1Х-ХХвв.) позволило утверждать, что, с одной стороны, два поэта, относящихся к разным эпохам, обнаруживают разный характер стихосложения: имеют разные пропорции и состав классических и неклассических форм; разное соотношение ямбических и хореических размеров; различное функционирование полиметрии.

В то же время, стих Высоцкого и Некрасова оказывается типологически близким в следующих аспектах: у обоих поэтов классический стих преобладает над неклассическим; в метрическом репертуаре лидируют ямбы; 3-сложники опережают хореи; среди 3-сложников наиболее разработанным оказывается анапест (ср.: «Городской романс» Высоцкого и «Обыкновенная история» Некрасова); для двух поэтов XIX и XX вв. характерен высокий процент полиметрии; оба поэта активно используют дактилические окончания (ср.: «Песенка про метателя молота» Высоцкого и «Орина, мать солдатская» Некрасова); у Высоцкого и Некрасова доминируют строфические формы; среди тождественных строф в обоих случаях наиболее востребованы катрены с перекрестной рифмовкой; оба поэта обращаются к нетождественным строфам и используют редкие строфические формы; у Высоцкого и Некрасова преобладает традиционная графика; метрические, строфические и графические предпочтения каждого из поэтов предопределены тенденциями своей эпохи. Выявленные сходства позволяют сделать вывод о том, что в творчестве Высоцкого ощутимо влияние некрасовского стиха.

Рассмотрение стиха Высоцкого в контексте стихосложения Пушкина и Некрасова позволило по-новому оценить сами фигуры, выступающие в роли контекстов. Пушкин и Некрасов предвосхищают многие стиховые новации XX века: то, что было у поэтов - классиков на периферии стиховой системы (неклассические и переходные метрические формы, нетождественные строфы, у Пушкина — еще и полиметрия), у Высоцкого, как и других поэтов XX века, переместилось в центр. Сделанный благодаря подключению, в нашей терминологии, «контекста контекстов» (контекстов общего фона русского стихосложения) вывод о том, что Пушкин, Некрасов и Высоцкий отражают тенденции своих эпох, определяет масштаб таланта Высоцкого-стихотворца и ставит его в один ряд с крупнейшими фигурами русской поэзии.

Анализ стиха Высоцкого в контексте стихосложения Маяковского показал, что у Высоцкого присутствуют следующие главные особенности стиховой системы великого предшественника: обилие лесенки (ср.: «Я еще не в угаре.», «Банька по-черному» Высоцкого и «Стихи о разнице вкусов» Маяковского); обращение к акцентному стиху (ср.: «Песня Марьи», «Бодайбо» Высоцкого и «Искусственные люди», «Товарищ Иванов» Маяковского); активное употребление вольного хорея («Песня космических негодяев», «Жил-был добрый дурачина-простофиля» Высоцкого и «Товарищу Нетте пароходу и человеку», «Сергею Есенину» Маяковского) и вольного ямба («Тюменская нефть» Высоцкого и «Париж (Разговорчики с Эйфелевой башней)» Маяковского); использование сверхдлинных строк («Баллада об оружии» Высоцкого и «Крест и шампанское» Маяковского). Наличие этих ярких стиховых примет свидетельствует о влиянии на Высоцкого старшего поэта. Вместе с тем, испытывая влияние Маяковского, Высоцкий демонстрирует индивидуальность: отказывается от столбика и создает свой тип двухступенчатой «убывающей» лесенки, которая выполняет функцию маркирования внутренних рифм («Песенка про йогов»). Кроме того, в арсенале Высоцкого - более сложная и разнообразная строфика.

В качестве музыкальных контекстов для Высоцкого нами были установлены блатной фольклор и авторская песня, представленная индивидуальным контекстом Галича. Типологический анализ стиха Высоцкого и блатного фольклора выявил следующие разграничения поэта и фольклорного контекста: 1) среди ямбов у Высоцкого лидирует 5-стопный, в блатном фольклоре — классический 4-стопный ямб (ср.: «Мой Гамлет» Высоцкого и «Отелло» из блатного фольклора); 2) в блатном фольклоре активнее разрабатывается распространенный в русской поэзии 4-стопный хорей; 3) среди амфибрахиев у Высоцкого преобладает разностопный, а в фольклорном контексте - хорошо освоенный русской поэзией 3-стопный амфибрахий; 4) Высоцкий активнее использует полиметрию и, в частности, микрополиметрию, получившую развитие в ХХв., а блатной фольклор отдает предпочтение формам разработанной в русской поэзии макрополиметрии; 5) в блатном фольклоре отсутствуют однострофические произведения; 6) у Высоцкого более сложная строфика, что выражается лидерством нетождественных и обилием сложных строф, тогда как в блатном фольклоре преобладают тождественные строфы, активно используемые в русской поэзии.

Указанные различия демонстрируют, что блатной фольклор в большей мере испытал влияние русской классической поэзии. Анализ показал, что обилие неклассических и переходных метрических форм (ПМФ) в блатном фольклоре свидетельствует не о виртуозности, а, напротив, о недостаточном владении стихотворной техникой, тогда как у Высоцкого их использование является осознанным приемом и яркой приметой стиха.

Вместе с тем, стих Высоцкого типологически сближается с фольклорным контекстом, что выражается в следующем: 1) в преобладании классических форм; 2) в высоком показателе неклассических форм и лидерстве среди них тактовика (ср.: «Песенку про Козла отпущения» Высоцкого и блатную песню «Белые туфельки»); 3) в обилии 3-сложников и господстве среди них анапеста (ср.: «Городской романс» Высоцкого и «Штаны», «Шел вчера я в толпе городской» из блатного фольклора); 4) в следовании сложившимся традициям в употреблении 3-стопного, 6-стопного и вольного ямбов; 4-стопного хорея; 5) в расширении семантики 5-стопного хорея, востребованного для характеристики женских образов («Катерина, Катя, Катерина.» Высоцкого и «Сестра» из фольклорного контекста); 6) в наличии общего семантического ореола 4-стопного ямба, связанного с темой смерти (ср.: «Памяти Василия Шукшина» Высоцкого и блатные песни «Судили девушку одну.», «Баллада о шуте», «Гибель танкиста»); 7) в преобладании строфических форм; 8) в предпочтении катренов с перекрестной рифмовкой; 9) в использовании редких строфических форм; 10) в употреблении монорима (ср.: «Мартовский заяц» Высоцкого и «Все равно война», «На острове Таити.» из блатного фольклора); 11) в обращении к холостым рифмам (ср.: «Гром прогремел» Высоцкого и «Когда качаются фонарики ночные.» из фольклорного контекста); 12) в лидерстве мужских окончаний; 13) в обилии дактилических окончаний (ср.: «Семейные дела в Древнем Риме» Высоцкого и «Заявились к тетушке.» из блатного фольклора). Эти наблюдения позволяют перевести контекстуальное типологическое сопоставление в генетический план и сделать вывод о влиянии блатного фольклора на Высоцкого.

Привлечение контекста Галича показало, что стихосложение двух поэтов-бардов имеет общие особенности: 1) высокий процент полиметрии (ср.: «Был побег на рывок.», «Я верю в нашу общую звезду.» Высоцкого и «Черновик эпитафии», «Марш мародеров» Галича); 2) доминирование 3-сложников над хореями (ср.: «Он не вернулся из боя», «Райские яблоки» Высоцкого и «Песня о последней правоте», «Так жили поэты» Галича); 3) сохранение жанрово-экспрессивных и семантических ореолов многих размеров; 4) использование логаэдов (ср.: «Романс миссис Ребус» Высоцкого и «Песня про острова» Галича); 5) наличие трех строфических групп и преобладание строфических текстов;

6) лидерство нетождественных строф (ср.: «Песня-сказка про джинна» Высоцкого и «Красный треугольник» Галича); 7) преобладание среди тождественных строф катренов; 8) преимущественное использование традиционной графики; 9) обилие дактилических окончаний.

Вместе с тем, сопоставление стихосложения Высоцкого и Галича обнаруживает типологические разграничения. 1) Высоцкий оказывается более «классическим» поэтом, а Галич - поэтом начала XX века, поскольку у него возрастает доля неклассических форм, которые активно используются и в мо-нометрии, и в полиметрии. 2) Стихосложение двух поэтов характеризуется наличием разных лидеров метрического репертуара: у Высоцкого это классические ямбы («Я не люблю», «Я не успел»), а у Галича - неклассические дольники («Облака», «Неоконченная песня»). 3) Полиметрия двух авторов имеет разные пропорции: Галич отдает предпочтение разработанной в русской поэзии «кусковой» полиметрии («Колыбельный вальс»), а у Высоцкого возрастает доля «разлитой» полиметрии, получившей развитие в XX веке («Песня Бродского»). 4) Число астрофических и однострофических текстов у Галича выше, чем у Высоцкого. 5) Высоцкий активнее использует сложные строфы. 6) Графика оказывается более сложной и разнообразной у Высоцкого, чем у Галича.

Выявленные сближения и расхождения стиха двух поэтов-бардов позволяют сделать следующие выводы. 1) Несмотря на то, что у Высоцкого и Галича много общих черт, и они представители одного метажанра, масштаб их таланта обеспечивает им яркую индивидуальность. 2) Наличие общих черт, с одной стороны, может говорить о возможных взаимовлияниях поэтов друг на друга, а с другой стороны, являться результатом обращения к музыкальному сопровождению. 3) Как известно, именно Высоцкий и Галич (наряду с Б.Окуджавой) формировали авторскую пссню. Таким образом, с учетом наиболее значительных и ярких совпадений, можно говорить о следующих ее стиховых приметах. Это: высокий процент полиметрии, обилие 3-сложпиков, использование логаэдов; преобладание строфических текстов и среди них лидерство нетождественных строф, а в тождественных строфах — господство катренов; преимущественное использование традиционной графики и внедрение комбинированной; обилие дактилических окончаний.

Исследование стихосложения Высоцкого в музыкальных контекстах приводит к выводам, касающимся как Высоцкого, так и самих контекстов. 1) Впервые описанные метрические и строфические формы низового фольклора позволили утверждать, что фольклор явно ориентирован на самые частотные, популярные, узнаваемые читателями и слушателями стиховые формы. 2) Контекст блатного фольклора дает возможность от общих фраз и оценок перейти к доказательным выводам о влиянии стихии блатного фольклора на Высоцкого. Диахронический аспект показал, что это влияние было сильным в первый период творчества поэта. 3) Анализ сделал очевидным тот факт, что блатной фольклор оказал значительное влияние как на Высоцкого, так и на Галича (на Высоцкого - в большей мере). Экстраполируя эти выводы на авторскую песню в целом, можно констатировать влияние блатного фольклора на этот музыкальный метажанр. 4) Результаты проведенного впервые статистического анализа стиховых форм Галича явились тем контекстом, который дает возможность увидеть, что авторская песня не стирает индивидуальности. 5) Сходство в метрическом и строфическом репертуаре двух непохожих друг на друга поэтов — бардов мы объясняем, отчасти, контекстом книжной поэзии 60 - 70-х годов XX века, но в значительно большей степени, — музыкальной природой их поэзии.

При решении проблемы эволюции стиха Высоцкого для нас оказался важным биографический контекст. Сопоставление наших результатов диахронического анализа стиховых форм с периодизацией творчества поэта, составленной А.В.Кулагиным с учетом фактов биографии, позволило сделать вывод о том, что основные этапы формирования стихосложения Высоцкого в целом совпадают с идейно-тематической динамикой и основными жизненными вехами, а значит, могут быть описаны в рамках периодизации А.В.Кулагина.

Как показал анализ, в I период (1961-1963гг.), отдавая явное предпочтение блатной теме, поэт ищет разные стиховые формы ее воплощения. Уже на начальном этапе формируются характерные черты стихотворной техники Высоцкого: высокий процент полиметрии, обилие 3-сложников, неклассических форм, нетождественных строф, обращение к монориму, использование нетрадиционных типов графики.

Привлечение исторических стиховых контекстов демонстрирует, что уже в самом начале творческого пути поэт осваивает такие разные традиции, как низовой фольклор и высокая книжная поэзия. В первый период для Высоцкого более актуальна «некрасовская» 3-сложниковая традиция, менее ощутима -«пушкинская» ямбическая традиция, прослеживается влияние Маяковского (употребление вольного хорея, акцентного стиха, лесенки). Поэт во многом следует тенденциям современной поэзии (обилие неклассических форм, использование разлитой полиметрии, обращение к переходным метрическим формам).

Контекстуальный анализ показывает, что в этот период для Высоцкого одинаково важны как классические традиции, так и тенденции современной поэзии. Возрастает актуальность традиции Маяковского: появляются сверхдлинные хореи, максимального показателя достигает лесенка. Влияние несенной поэзии проявляется в повышенном интересе к музыкальной «кусковой» полиметрии.

В III периоде (1971-1974гг.), с точки зрения метрики и графики, поэт во многом продолжает тенденции, намеченные в предыдущие годы, проявляя повышенный интерес к вольному ямбу, балладным 3-сложпикам, логаэдам, комбинированной графике и песенке. Данный период (в большей степени) является временем строфических экспериментов.

При подключении исторического контекста становится очевидно, что в третий период для Высоцкого важнее пушкинская традиция, в меньшей степени - некрасовская. Об учете традиции Маяковского говорит наличие сверхдлинных размеров и лесенки. Однако эти влияния преодолеваются усложнением строфики. Таким образом, в эти годы поэт в большей мере демонстрирует индивидуальность, чем в предыдущие периоды.

IV период (1975-1980 гг.) А.В.Кулагин называет временем синтеза достижений. Анализ стиховых форм позволяет увидеть в последнем периоде возвращение к начальным стиховым приемам (обращение к акцентному стиху, лидирующему в первом периоде среди неклассических форм; снижение переходных метрических форм; преобладание нетождественных строф; редкое обращение к лесенке), а также перекличку с другими периодами (рост хорея и использование дактиля, как во втором периоде; повышенный интерес к сложным строфам, монориму и комбинированной графике, как во втором и третьем периодах). Проведенное исследование также выявляет постояешыс пристрастия поэта (преобладание полиметрии и ямбов; высокий процент нетождественных строф и нетрадиционной графики) и излюбленные приемы (монорим).

Контекстуальное рассмотрение позволяет утверждать, что при сохранении следов разных традиций и наличии индивидуальных строфических приемов, в стихосложении данного периода наиболее ощутимой оказывается пушкинская традиция: лидерство ямбов, классическая последовательность в метрическом репертуаре (на первом месте - ямбы, на втором - хореи, на третьем — 3-сложники).

Таким образом, диахронический анализ стиховых форм показывает, что за 20 лет творческой жизни Высоцкий прошел путь поисков, экспериментов. Эволюция стихосложения поэта заключается в движении от сложной, разнообразной метрики при более простой строфике и графике к упрощению метрического репертуара, которое компенсируется усложнением строфических и графических приемов. Иными словами, испытав влияние разных традиций русской поэзии, Высоцкий фактически завершает свой путь приверженцем классической традиции.

Итак, сам факт усвоения Высоцким таких разнообразных традиций, как низовой фольклор и высокая книжная поэзия во всем ее многообразии (пушкинская и некрасовская традиции - с одной стороны, и традиция Маяковского -с другой стороны), позволяет говорить о стиховом протеизме поэта. И во многом благодаря именно этой способности вбирать в себя и сочетать столь разноплановые традиции Высоцкий оказывается востребованным и любимым самыми разными в социальном и эстетическом плане аудиториями.

Перспективы дальнейшего исследования широки: анализ других аспектов стиха Высоцкого, в частности, рифмы; привлечение новых контекстов для стихосложения Высоцкого; контекстуальное изучение стиховых форм других представителей авторской песни и др.

Список научной литературыФомина, Ольга Александровна, диссертация по теме "Теория литературы, текстология"

1. Высоцкий B.C. Сочинения. В 2-х т. / Сост. А.Крылов. Т.1 - М.: Локид-Пресс, 2001.- 527 с./а/

2. Высоцкий B.C. Сочинения. В 2-х т. / Сост. А.Крылов. Т.2 - М.: Локид-Пресс, 2001.- 527 с./б/

3. Высоцкий B.C. Собрание сочинений: В 7(8) т. Вельтон, 1994.

4. В нашу гавань заходили корабли. Песни / Сост. Успенский Э.Н. и Э.Н.Филина. М.: Омега; Денис-Альфа, 1995. - 384 с.

5. Галич A.A. Песня об Отчем Доме: Стихи и песни с нотным приложением / Сост. А.Костромин. М.: Локид - Пресс, 2003. - 543с. - (Соло XX века).

6. Галич A.A. Сочинения. В 2-х т. / Сост. А.Петраков. М.: Локид, 1999. -Т.1.-527 с.

7. Галич A.A. Сочинения. В 2-х т. / Сост. А.Петраков. М.: Локид, 1999. -Т.2.-511 с.

8. Лермонтов М.Ю. Собрание сочинений в четырех томах. Т.1. Стихотворения. М.: Худож. лит., 1975. - 647 с.

9. Маяковский В.В. Собрание сочинений в двенадцати томах. — М.: Правда, 1978.

10. Ю.Некрасов H.A. Полное собрание сочинений в 15-ти томах. — М.: Наука, 1981-2001.

11. Пушкин A.C. Собрание сочинений в десяти томах. М.: Правда, 1981.

12. Библиографические указатели:

13. Владимир Высоцкий: алфавитный, хронологический и библиографии, указ.-справ. / Науч. ред. А.В.Скобелев. Воронеж: ВГУ; Молодежное объединение «Резонанс», 1990. - 89 с.

14. Владимир Семенович Высоцкий: Что? Где? Когда? Библиогр. указ.-справ. (1960-1990) / Авт.-сост. А.С.Эпштейн. Харьков: Студия - Л; Прогресс, 1992.-400 с.

15. Владимир Семенович Высоцкий: (Критика, филология, лингвистика, текстология, вузов, и шк. преподавание, рец., справ, материалы). Список лит. / Сост. А.Е.Крылов. М.: ГКЦМ В.С.Высоцкого, 1998. - 16 с.

16. Владимир Семенович Высоцкий: (Критика, филология, лингвистика, текстология, вузов, и шк. преподавание, рец., справ, материалы). Список лит. / Сост. А.Е.Крылов. М.: ГКЦМ В.С.Высоцкого, 2000. - 16 с.

17. Владимир Семенович Высоцкий: (Критика, филология, лингвистика, текстология, вузов, и шк. преподавание, рец., справ, материалы). Список лит. / Сост. А.Е.Крылов. М.: ГКЦМ В.С.Высоцкого, 2003. - 16 с.

18. Гиндин С.И. Структура стихотворной речи: Систематический указатель литературы по общему и русскому стиховедению, изданной в СССР на русском языке с 1958г.-4.II. 1974-1980. Вып.1. М., 1982.-77 с.

19. Гиндин С.И. Структура стихотворной речи: Систематический указатель литературы по общему и русскому стиховедению, изданной в СССР на русском языке с 1958г. 4.II. 1974-1980. Вып.2. - М., 1982. - 66 с.

20. Гиндин С.И. Структура стихотворной речи: Систематический указатель литературы по общему и русскому стиховедению, изданной в СССР на русском языке с 1958г. Ч.Н. 1974-1980 (с дополнениями за предшествующие годы). Вып.З. - М., 1982. - 58 с.

21. Цитируемая и упоминаемая литература:

22. Акимов JI.B. Остолопов // Краткая литературная энциклопедия. М.: Сов. энциклопедия - Т.5, 1968. - С.487-488.

23. Астахова А. Из истории ритмики хорея // Поэтика. 1. — JI.: Academia, 1926.-С. 54-66.

24. Баевский B.C. Стих русской советской поэзии. Смоленск: СПИ им. К.Маркса, 1972. - 145 с.

25. Баевский B.C. Типология стиха русской лирической поэзии / Автореф. дис. докт. филол. наук. Тарту, 1974. - 35 с.

26. Баевский B.C. Синхрония / Диахрония // Литературный энциклопедический словарь / Под общ. ред. Кожевникова В.М., Николаева П.А. М.: Сов. энциклопедия, 1987. - С.381.

27. Баевский B.C., Попова О.В., Терехова И.В. Художественный мир Высоцкого: Стихосложение // Мир Высоцкого: Исслед. и материалы: Альм. / Сост. А.Е.Крылов, В.Ф.Щербакова. Вып. III. - Т.2. - М.: ГКЦМ

28. B.С.Высоцкого, 1999. -С.181-186.

29. Баевский B.C. Лингвистические, математические, семиотические и компьютерные модели в истории и теории литературы. М.: Языки славянской культуры, 2001. - 336 с. - (Studia philologica).

30. Бахмач В.И. Единственный, или Образ Пушкина в лирике Высоцкого // А.С.Пушкин: Творчество и традиции: Филол. сб. / Л ГПУ. — Луганск: Альма-Матер, 1999.-С.76-83.

31. Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. М.: Искусство, 1979. -424 с.

32. Бельская Л.Л. Стихосложение С.Есенина в развитии русской стихотворной культуры: Автореф. дис. . докт. филол. наук. Киев, 1982. - 54 с.

33. Бельская Л.Л. О полиметрии и полиморфности: На материале поэзии

34. C.Есенина //Проблемы теории стиха.-Л.: Наука, 1984.-С.99-109.

35. Бирюкова С.С. Б.Окуджава, В.Высоцкий и традиции авторской песни на эстраде: Автореф. дис. . канд. искусствоведения. М.: ВНИИ искусствознания, 1990. - 24 с.

36. Богомолов H.A. .Вот она, эта книжка // Мир Высоцкого: Исслед. и материалы: Альм. / Сост. А.Е.Крылов, В.Ф.Щербакова. Вып. IV. - М.: ГКЦМ В.С.Высоцкого, 2000. - с. 450-466.

37. Богомолов H.A. Так ли просты стихи Окуджавы? // Мир Высоцкого: Исслед. и материалы: Альм. / Сост. А.Е.Крылов, В.Ф.Щербакова. Вып. V. - М.: ГКЦМ В.С.Высоцкого, 2001. - С.529-544.

38. Богомолов H.A. Высоцкий Галич - Пушкин, далее везде // Владимир Высоцкий: Взгляд из XXI века: Материалы третьей междунар. конф. / Сост. Е.Г.Язвикова.-М.: ГКЦМ В.С.Высоцкого, 2003.-С.151-167.

39. Бойко С.С. Поэзия Булата Окуджавы как целостная художественная система: Автореф. дис. канд. филол. наук. М.: РУДН, 1994. - 18 с.

40. Бойко С.С. О некоторых теоретико-литературных проблемах изучения творчества поэтов-бардов // Мир Высоцкого: Исслед. и материалы: Альм. / Сост. А.Е.Крылов, Б.Б.Жуков. Вып. I. - М.: ГКЦМ В.С.Высоцкого, 1997. - С. 343-351. /а/

41. Бойко С.С. Кулагин A.B. Поэзия В.С.Высоцкого: Творческая эволюция: Рец. на кн. // Мир Высоцкого: Исслед. и материалы: Альм. / Сост. А.Е.Крылов, Б.Б.Жуков. Вып. I. - М.: ГКЦМ В.С.Высоцкого, 1997. -С.417-422./б/

42. Борисова И.М. Графический облик поэзии: «лесенка», курсив, графический эквивалент текста (на материале поэзии Н.А.Некрасова, его предшественников и современников) / Дис. . канд. филол. наук. — Оренбург, 2003.-243 с./а/

43. Борисова И.М. Графический облик поэзии: «лесенка», курсив, графический эквивалент текста (на материале поэзии Н.А.Некрасова, его предшественников и современников) / Автореф. дис. . канд. филол. наук. Самара, 2003.-20 с.

44. Брейдо Е.М. Акцентный стих Маяковского // Русский стих: Метрика. Ритмика. Рифма. Строфика: В честь 60-летия М.Л.Гаспарова. М.: РГТУ, 1996.-С.51-60.

45. Виноградов В.В. О языке художественной литературы. М.: Гослитиздат, 1959.-654 с.

46. Вицаи П. Пушкин и Высоцкий: Роль историко-литературных знаний при пер. текстов песен Владимира Высоцкого // Вагант. М.: ГКЦМ В.С.Высоцкого, 1996. - №3-4. - С.24-25.

47. Вишневский К.Д. Строфика Лермонтова // Уч. зап. Пензен. педагог, инта, 1965. Сер. филол. - Вып. 14. - С. 3-131.

48. Вишневский К.Д. Русский стих XVIII первой половины XIX века: проблемы истории и теории / Дис. . докт. филол. наук. - Пенза, 1972.

49. Вишневский К.Д. К вопросу об использовании количественных методов в стиховедении // Контекст 1976. М.: Наука, 1977. - С. 130-159.

50. Вишневский К.Д. Становление трехсложных размеров в русской поэзии // Русская советская поэзия и стиховедение. — М.: МОПИ им. Крупской, 1969.-С. 207-217.

51. Вишневский К.Д. Введение в строфику // Проблемы теории стиха. — Л.: Наука, 1984.-С.37-57.

52. Вишневский К.Д. Экспрессивный ореол пятистопного хорея // Рус. стихосложение: традиции и проблемы развития / Под ред. Л.И.Тимофеева. — М.: Наука, 1985.-С.94-113.

53. Вишневский К.Д. Нетождественные строфы в русской поэзии ХУШ-Х1Х вв. // Онтология стиха / памяти В.Е.Холшевникова. СПб.: филол. фак-т СПбГУ, 2000.-С.51-62.

54. Выходцев П.С. Некрасов и ранняя советская поэзия (к постановке проблемы) // Некрасовский сборник. Ч.У: Поэзия любви и гнева. Л.: Наука, 1973. — С.96-115.

55. Галич: Проблемы поэтики и текстологии / Сост. А.Е.Крылов. М.: ГКЦМ В.С.Высоцкого, 2001. - 232 с.

56. Галич: Новые статьи и материалы / Сост. А.Е.Крылов. — М.: ЮПАПС, 2003.-288 с.

57. Галчева Т. "Телега жизни" A.C. Пушкина и "Кони привередливые " Высоцкого // Мир Высоцкого: Исслед. и материалы: Альм. / Сост. А.Е.Крылов, Б.Б.Жуков. Вып. I. М.: ГКЦМ В.С.Высоцкого, 1997. -С.291-306.

58. Гаспаров МЛ. Русский трехударный дольник ХХв. // Теория стиха. JT.: Наука, 1968.-С.59-106.

59. Гаспаров МЛ. Современный русский стих: Метрика и ритмика. М.: Наука, 1974.-487 с.

60. Гаспаров M.J1. Ритм и синтаксис: происхождение «лесенки» Маяковского // Проблемы структурной лингвистики, 1979 / Отв. ред. В.П.Григорьев. -М.: Наука, 1981.-С. 148-168.

61. Гаспаров МЛ. Басня // Литературный энциклопедический словарь / Под общ. ред. Кожевникова В.М., Николаева П.А. М.: Сов. энциклопедия, 1987. - С.46-47. /а/

62. Гаспаров МЛ. Монорим // Литературный энциклопедический словарь / Под общ. ред. Кожевникова В.М., Николаева П.А. М.: Сов. энциклопедия, 1987.-С.229./б/

63. Гаспаров МЛ. Русский стих 1890-х -1925-го годов в комментариях. — М.: Высшая школа, 1993. 272 с.

64. Гаспаров МЛ. Метр и смысл. Об одном механизме культурной памяти. — М.: Изд-во Российск. гос. ун-та, 2000. 289 с.

65. Гаспаров МЛ. Русский стих начала XX века в комментариях, — М.: Фортуна Лимитед, 2001. 288 с. /а/

66. Гаспаров МЛ. О русской поэзии: Анализы, интерпретации, характеристики. СПб.: Азбука, 2001. - 480 с. /б/

67. Гаспаров МЛ. Очерк истории русского стиха: Метрика, ритмика, рифма, строфика. М.: Фортуна Лимитед, 2002. - 352 с.

68. Гвоздиковская Т.С. Судьбы трехсложных размеров в современной поэзии // Рус. стихосложение. М.: Наука, 1985. - С. 292-300.

69. Гончаров Б.П. Поэтика Маяковского: Лирический герой послеоктябрьской поэзии и пути его художественного утверждения. М.: Наука, 1983. -351с.

70. Догалакова В.И. Стих С.Кирсанова: Теоретические предпосылки и поэтическая практика: Автореф. дис. канд. филол. наук. М., 1989. - 17 с.

71. Доманский Ю.В. Творчество Высоцкого в аспекте вариативности: текст и контекст//Владимир Высоцкий: Взгляд из XXI века: Материалы третьей междунар. конф. / Сост. Е.Г.Язвикова. М.: ГКЦМ В.С.Высоцкого, 2003.-С. 80-97.

72. Дубровская Л.Д. Полурифмованный стих в русской поэзии первой половины XIX века: Автореф. дис. канд. филол. наук.-СПб, 1999. 20 с.

73. Дымова И.А. Строфика стихотворных новелл Н.А.Некрасова // Текст: варианты интерпретации: Материалы VIII межвузовской науч.-практич. конф. Вып.8. - Бийск: НИЦ БПГУ им.В.М.Шукшина, 2003. - С.69-75.

74. Дымова И.А. Стихотворные новеллы Н.А.Некрасова в контексте жанровых тенденций поэзии середины XIX в.: Дис.канд. филол. наук. -Оренбург, 2003. 250 с. /б/

75. Дымова И.А. Стихотворные новеллы Н.А.Некрасова в контексте жанровых тенденций поэзии середины XIX в.: Автореф. дис.канд. филол. наук. Самара, 2003. - 23 с. /в/

76. Дымова И.А. Система персонажей в стихотворных новеллах1. B.Высоцкого /в печати/

77. Дыханова Б.С., Шпилевая Г.А. «На фоне Пушкина.»: К проблеме классических традиций в поэзии В.С.Высоцкого // В.С.Высоцкий: Исследования и материалы. Воронеж: Изд-во Воронежского университета, 1990.1. C.65-74.

78. Евтеева Т.Н. Тема войны в песнях А.Галича, Б.Окуджавы, В.Высоцкого: Из наблюдений над жанрово композиционными формами // Тез. докл. регион, науч.-практич. конф. - Оренбург: ОГУ, 2000. - С. 186-187.

79. Евтюгина A.A. Фольклорные традиции и идиостиль В.Высоцкого // Теория текста: Лингвист, и стилист, аспекты: Тез. докл. и сообщ. науч. конф. Екатеринбург: УрГу им.А.М.Горького, 1992. - С.35.

80. Евтюгина A.A. Черты городского фольклора в творчестве В.Высоцкого // Научная лингвистическая конф. памяти докт. филол. наук Э.В.Кузнецова: Тез. докл. и сообщ. Екатеринбург: УрГу им. А.М.Горького, 1993. -С.12-13.

81. Евтюгина A.A., Гончаренко И.Г. Сценарии власти в поэзии А.Галича и В.Высоцкого // Владимир Высоцкий: Взгляд из XXI века: Материалы третьей междунар. конф. / Сост. Е.Г.Язвикова. М.: ГКЦМ В.С.Высоцкого, 2003. - с. 168-189.

82. Ефимов И., Клинков К. Высоцкий и блатная песня: Некоторые соображения по поводу // Высоцкий: время, наследие, судьба. — Киев, 1996. — №26. — С.4-5.

83. Жирмунский В.М. Байрон и Пушкин. Пушкин и западные литературы. -Л.: Наука, 1978.-424 с.

84. Жирмунский В.М. Введение в метрику. Теория стиха. — Л.: Сов. писатель, 1975.-664 с.

85. Житенева A.B. Лексический состав поэтического наследия Высоцкого // Мир Высоцкого: Исслед. и материалы: Альм. / Сост. А.Е.Крылов, В.Ф.Щербакова. Вып. II. - М.: ГКЦМ В.С.Высоцкого, 1998. - С. 148164.

86. Жовтис А.Л. В рассыпанном строю. (графика современного русского стиха) // Русская литература. 1968. -№1 - С. 123-134.

87. Жовтис А.Л. В боевом порядке // Стихи нужны. Алма-Ата: Жазушы, 1968.-270 с.

88. Жовтис A.J1. Освобожденный стих Маяковского: Предлагаемые принципы классификации // Русская литература. Л.: Наука, 1971. - №2. - С.53-75.

89. Жовтис А.Л. Проблема свободного стиха и эволюция стиховых форм: Автореф. дис. докт. филол.наук. Киев, 1975. - 45 с.

90. Жовтис А.Л. Владимир Маяковский и стих XX века: к постановке вопроса // Russian Poetics / Ed. by T.Eekman, D.Worth. Slavica. - Los Angeles, 1983. -C.531-541.

91. Жовтис А.Л. Разоблачение советского менталитета в ролевой сатире Галича и Высоцкого // Мир Высоцкого: Исслед. и материалы: Альм. / Сост.

92. A.Е.Крылов, В.Ф.Щербакова. Вып. III. - Т.1 - М.: ГКЦМ

93. B.С.Высоцкого, 1999. — С.262-268.

94. Жукова Е.И. Образы техники в поэзии Маяковского и Высоцкого // Традиции русской классики XX века и современность: Материалы междунар. науч. конф. / Ред.- сост. С.И.Кормилов. М.: Изд-во Моск. ун-та, 2002. —1. C.234-237.

95. Жукова Е.И. Современные проблемы изучения стиха Высоцкого // Владимир Высоцкий: Взгляд из XXI века: Материалы третьей междунар. конф. / Сост. Е.Г.Язвикова. М.: ГКЦМ В.С.Высоцкого, 2003. - С.339-344.

96. Зайцев В.А. «Памятник» Высоцкого и традиции русской поэзии // Мир Высоцкого: Исслед. и материалы: Альм. / Сост. А.Е.Крылов,

97. B.Ф.Щербакова. Вып. III. - Т.2 - М.: ГКЦМ В.С.Высоцкого, 1999.1. C.264-272.

98. Зайцев В.А. Окуджава. Высоцкий. Галич: Поэтика, жанры, традиции. -М.: ГКЦМ В.С.Высоцкого, 2003.-272 с.

99. Зайцев В.А. Авторская песня: ее восприятие и перспективы изучения на современном этапе // Филологические науки, 2005. №2. - С.77-85.

100. Ивлева Т.А. Проблема стиля Б.Слуцкого и особенности его версифика-ционной системы: Автореф. дис. канд. филол. наук. -М. 1992. 26 с.

101. Илюшин A.A. Из наблюдений над стихом Некрасова // Некрасовский сборник. 4.V: Поэзия любви и гнева. JL: Наука, 1973. - С. 186-201.

102. Каманкина М.В. Самодеятельная авторская песня 1950-1970-х годов: К проблеме типологии и эволюции жанра: Автореф. дис. . канд. искусствоведения. -М.: ВНИИ искусствознания, 1989. 24 с.

103. Канчуков Е. Приближение к Высоцкому. М.: Культура, 1997. - 368 с.

104. Карманова O.A. Строфический репертуар лирики В.Я.Брюсова: Автореф. дис. канд. филол. наук. М., 1995. - 16 с.

105. Каюмова В.Ф. Некоторые замечания о четырёхстопном ямбе Высоцкого // Мир Высоцкого: Исслед. и материалы: Альм. / Сост. А.Е.Крылов, В.Ф.Щербакова. Вып.У. - М.: ГКЦМ В.С.Высоцкого, 2001. - С.237-243.

106. Словарь поэтических терминов / Сост. А.П.Кпяткопский. под ред. С.М.Бонди. М.: Госуд. изд-во иностр. и национ. словарей, 1940. — 239 с.

107. Кнхней Л.Г., Сафарова Т.В. К вопросу о фольклорных традициях в творчестве Владимира Высоцкого // Мир Высоцкого: Исслед. и материалы : Альм. / Сост. А.Е.Крылов, В.Ф.Щербакова. Вып. III. — Т.1. - М.: ГКЦМ В.С.Высоцкого, 1999.-С.72-82.

108. Ковалев П.А. Творчество В.С.Высоцкого и проблема песенного стиха // Высоцковедение и высоцковидение. — Орел: ОГПУ, 1994. — С.56-66.

109. Колтаевская Н.Ю. Контекстуальная интерпретация форманта в переводе (на материале лирики Джона Китса и ее русских переводов) / Автореф. дис. канд. филол. наук. Ал маты: АГУ им.Абая, 1996. - 24 с.

110. Колошук Н.Г. Творчество Высоцкого и «лагерная» литература // Мир Высоцкого: Исслед. и материалы: Альм. / Сост. А.Е.Крылов, В.Ф.Щербакова. Вып. V. - М.: ГКЦМ В.С.Высоцкого, 2001. - С.76-91.

111. Копылова Н.И. Лирический герой и герои Высоцкого на RENDEZVOUS // Мир Высоцкого: Исслед. и материалы: Альм. / Сост.

112. A.Е.Крылов, В.Ф.Щербакова. Вып. II. - М.: ГКЦМ В.С.Высоцкого, 1998. -С.321-331.

113. Кормилов С.И. История первой филологической статьи о Высоцком // Мир Высоцкого: Исслед. и материалы: Альм. / Сост. А.Е.Крылов,

114. B.Ф.Щербакова.-Вып. II. -М.: ГКЦМ В.С.Высоцкого, 1998. С. 165-193.

115. Королькова Г.Л. Поэтические традиции Н. Некрасова в творчестве В. Высоцкого // Мир Высоцкого: Исслед. и материалы: Альм. / Сост.

116. A.Е.Крылов, В.Ф.Щербакова. Вып. III. - Т.2 - М.: ГКЦМ

117. B.С.Высоцкого, 1999.— С.314-318.

118. Костромин А. Послесловие составителя // Галич A.A. Песня об Отчем Доме: Стихи и песни с нотным приложением / Сост. А.Костромин. -М.: Локид-пресс, 2003. С.527-528.

119. Крылов А.Е. О жанровых песнях и их языке: По материалам творческого наследия Александра Галича // Мир Высоцкого: Исслед. и материалы: Альм. / Сост. А.Е.Крылов, Б.Б.Жуков. Вып. I. - М.: ГКЦМ В.С.Высоцкого, 1997. — С.365-371.

120. Крылов А.Е. Комментарии // Высоцкий B.C. Сочинения. В 2-х т. -Т. 1. М.: Локид-пресс, 2001. - С.473-517. /а/

121. Крылов А.Е. Комментарии // Высоцкий B.C. Сочинения. В 2-х т. — Т.2. М.: Локид-пресс, 2001. - С.483-501. /б/

122. Крылов А.Е. Галич-«соавтор». М.: Благотворительный фонд Владимира Высоцкого, 2001. - 124 с. /в/

123. Кузнецова Е.Р. Слово и музыка в парадигме стихового пространства: Музыкальность лирики В.Высоцкого // Мир Высоцкого: Исслед. и материалы: Альм. / Сост. А.Е.Крылов, В.Ф.Щербакова. Вып. V. - М.: ГКЦМ В.С.Высоцкого, 2001. - С.256-263. /а/

124. Кузнецова Е.Р. Музыка внутри строфы, или Секрет воздействия лирики Высоцкого // Творчество Владимира Высоцкого в контексте художественной культуры XX века: Сб. статей / Под ред. В.П.Скобелева, И.Л.Фишгойта. Самара: Дом печати, 2001. - С.15-19. /б/

125. Кузнецова Е.Р. Песни В.Высоцкого в зеркале интонационной формы // Владимир Высоцкий: Взгляд из XXI века: Материалы третьей меж-дунар. конф. / Сост. Е.Г.Язвикова. М.: ГКЦМ В.С.Высоцкого, 2003. -С.400-409.

126. Кулагин A.B. Высоцкий и Пушкин: типологический аспект проблемы // Классическое наследие: методология исследования: Тез. докл. межреспублик. конф. Минск: БГУ, 1992. - С.24-25.

127. Кулагин A.B. Бесы и Моцарт: Пушкинские мотивы в поздней лирике В.Высоцкого // Лит. обозрение. -1993. №3/4. - С.22-25.

128. Кулагин A.B. Об одной аллегории в лирике В.В.Маяковского и В.С.Высоцкого // К 100-летию со дня рождения В.В.Маяковского: Литературные чтения: Тезисы докладов. Коломна, 1994. - с.19.

129. Кулагин A.B. Четыре четверти пути: О творческой эволюции

130. B.С.Высоцкого // Genus poetarum: Сб. науч. трудов. — Коломна: КПИ, 1995. С.79-92.

131. Кулагин A.B. «Пушкинское» стихотворение Высоцкого: («Люблю тебя сейчас.») // Пушкин и современная культура. М.: Наука, 1996.1. C.207-213.

132. Кулагин A.B. Поэзия B.C. Высоцкого: Творческая эволюция. М.: Вагант-Москва, 1997.- 196 с.

133. Кулагин A.B. «Роман о девочках» в контексте поэтического творчества Высоцкого // Мир Высоцкого: Исслед. и материалы: Альм. / Сост.

134. A.Е.Крылов, В.Ф.Щербакова. Вып. III. - Т.1 - М.: ГКЦМ

135. B.С.Высоцкого, 1999.-С. 133-146.

136. Кулагин A.B. Что считать ранней лирикой Высоцкого? // Мир Высоцкого: Исслед. и материалы: Альм. / Сост. А.Е.Крылов, В.Ф.Щербакова. Вып. V. - М.: ГКЦМ В.С.Высоцкого, 2001. - С.30-40. /а/

137. Кулагин A.B. Галич и Высоцкий: поэтический диалог: К постановке проблемы // Галич: Проблемы поэтики и текстологии / Сост.

138. A.Е.Крылов. М.: ГКЦМ В.С.Высоцкого, 2001. - С.9-22. /б/

139. Кулагин A.B. Высоцкий и другие: Сб. статей. М.: Благотворительный фонд Владимира Высоцкого, 2002. - 200 с.

140. Кулагин A.B. «Все судьбы в единую слиты»: Военная тема в поэзии

141. B.Высоцкого // Рус. словесность. М., 2004. - .№6. - С.29-35.

142. Купчик Е.В. Птицы в поэзии Булата Окуджавы, Владимира Высоцкого и Александра Галича // Мир Высоцкого: Исслед. и материалы: Альм. / Сост. А.Е.Крылов, В.Ф.Щербакова. Вып. IV. - М.: ГКЦМ В.С.Высоцкого, 2000. - С. 379-397.

143. Купчик Е.В. Образ ворона в поэзии Б.Окуджавы, В.Высоцкого и А.Галича // Мир Высоцкого: Исслед. и материалы: Альм. / Сост.

144. A.Е.Крылов, В.Ф.Щербакова. Вып. V. - М.: ГКЦМ В.С.Высоцкого, 2001. —С.545-549.

145. Купчик Е.В. Ветер в песенном творчестве В.Высоцкого и А.Галича: слово и образ // Владимир Высоцкий: Взгляд из XXI века: Материалы третьей междунар. конф. / Сост. Е.Г.Язвнкова. М.: ГКЦМ

146. B.С.Высоцкого, 2003. -С.190-195.

147. Курилов Д.Н. Христианские мотивы в авторской песне // Мир Высоцкого: Исслед. и материалы: Альм. / Сост. А.Е.Крылов, В.Ф.Щербакова. Вып. II. - М.: ГКЦМ В.С.Высоцкого, 1998. - С.398-416.

148. Курилов Д.Н. Авторская песня как жанр в русской поэзии советской эпохи (60- 70егоды): Автореф. дис. . канд. филол. наук. М., 1999. - 16 с./а/

149. Курилов Д.Н. «Карнавальные» баллады Галича и Высоцкого // Мир Высоцкого: Исслед. и материалы: Альм. / Сост. А.Е.Крылов,

150. B.Ф.Щербакова. Вып. III. - Т.1 - М.: ГКЦМ В.С.Высоцкого, 1999.1. C.241-261. /б/

151. Левина Л.А. «Страшно, аж жуть!»: Страшная баллада у А.Галича и В.Высоцкого // Галич: Проблемы поэтики и текстологии / Сост. А.Е.Крылов. М.: ГКЦМ В.С.Высоцкого, 2001. - С.23-31.

152. Левина Л.А. Грани звучащего слова: Эстетика и поэтика авторской песни: Монография. М.: РГУ нефти и газа им. И.М.Губкина, 2002. -352с.

153. Леготина H.A. Высоцкий и Пушкин: от иронии и юмора — к вечным проблемам // Пушкин в меняющемся мире: Сб. материалов регион, науч.-рактич. конф. Курган: Изд-во КГУ, 1999. - С.95-99.

154. Лилли И.К. Метрический контекст мандельштамовского «Ленинграда» // Онтология стиха / памяти В.Е.Холшевникова. — СПб.: филол. фак-т СПбГУ, 2000. С.266-274.

155. Литературный энциклопедический словарь (ЛЭС) / Под общ. ред. Кожевникова В.М., Николаева П.А. М.: Сов. энциклопедия, 1987. — 752с.

156. Лотман М.Ю., Шахвердов С.А. Метрика и строфика А.С.Пушкина // Рус. стихосложение XIX в.: Материалы по метрике и строфике. — М.: Наука, 1979.-С. 145-257.

157. Лотман М.Ю. Русский стих. Семантика стихотворного метра в русской поэзии второй половины XIX века (A.A. Фет и H.A. Некрасов) // Slowianska Metryka Porownaweza III. Semantyka form wierszovvych. Wroclaw, 1988.-P. 105-141.

158. Ляпина Л.Е. Сверхдлинные размеры в поэзии Бальмонта // Исследования по теории стиха. Л.: Наука, 1978. - С. 118-125.

159. Ляпина Л.Е. Метрический и строфический репертуар К.Д.Бальмонта // Проблемы теории стиха. Л.: Наука, 1984. - С. 179-192.

160. Матяш С.А. Стих В.А.Жуковского: Дис. . канд. филол. наук. JI., 1974.-364 с./а/

161. Матяш С.А. Стих В.А.Жуковского: Автореф. дис. . канд. филол. наук.-Л., 1974.-19 с./б/

162. Матяш С.А. Метрика и строфика В.А.Жуковского // Рус. стихосложение Х1Хв.: Материалы по метрике и строфике русских поэтов. М.: Наука, 1979.- С. 14-96. /а/

163. Матяш С.А. Метрика и строфика К.Н.Батюшкова // Рус. стихосложение Х1Хв.: Материалы по метрике и строфике русских поэтов. — М.: Наука, 1979. -С.97-114. /б/

164. Матяш С.А. Полиметрические композиции в стиховой системе В.А.Жуковского И Проблемы поэтики. Алма-Ата, 1980. — С.78-89.

165. Матяш С.А. Вольный ямб русской поэзии XVIII-XIX вв.: Жанр, стиль, стих: Дис. . докт. филол. наук. Л., 1986. - 485 с. /а/

166. Матяш С.А. Вольный ямб русской поэзии XVIII-XIX вв.: Жанр, стиль, стих: Автореф. дис. докт. филол. наук. — Л., 1986. — 42 с. /б/

167. Матяш С.А. Из истории полиметрии 18 века: Стиховая форма комической оперы Попова «Анюта» // Studia métrica et poética: Сб. статей памяти П.А.Руднева. СПБ., 1999. - С.84 - 85.

168. Матяш С.А. Стих Жуковского лирика // Жуковский В.А. Полное собрание сочинений и писем: В двадцати томах. — Т.2. Стихотворения 1815 - 1852гг. / Ред. О.БЛебедева, А.С.Янушкевич. - М.: Языки русской культуры, 2000. - С.З 87-421.

169. Матяш С.А., Фомина О.А. Полиметрия Высоцкого // Творчество Владимира Высоцкого в контексте художественной культуры XX века:

170. Сб. статей / Под ред. В.П.Скобелева, И.Л.Фишгойта. Самара: Дом печати, 2001. - С.20-29.

171. Матяш С.А. Типология графики русского вольного ямба XVIII-ХХвв. // Проблемы поэтики и стиховедения: Материалы междунар. науч. конф. Алматы: КазНПУ им.Абая, 2003. - С.68-72.

172. Мир Высоцкого: Исслед. и материалы: Альм. / Сост. А.Е.Крылов, Б.Б.Жуков. Вып. I. - М.: ГКЦМ В.С.Высоцкого, 1997. - 536 с.

173. Мир Высоцкого: Исслед. и материалы: Альм. / Сост. А.Е.Крылов, В.Ф.Щербакова. Вып. II. - М.: ГКЦМ В.С.Высоцкого, 1998. - 672 с.

174. Мир Высоцкого: Исслед. и материалы: Альм. / Сост. А.Е.Крылов, В.Ф.Щербакова. Вып. III. - ТЛ - М.: ГКЦМ В.С.Высоцкого, 1999. -608 с.

175. Мир Высоцкого: Исслед. и материалы: Альм. / Сост. А.Е.Крылов, В.Ф.Щербакова. Вып. III. - Т.2 - M.: ГКЦМ В.С.Высоцкого, 1999. -624 с.

176. Мир Высоцкого: Исслед. и материалы: Альм. / Сост. А.Е.Крылов, В.Ф.Щербакова. Вып. IV. - М.: ГКЦМ В.С.Высоцкого, 2000. - 704 с.

177. Мир Высоцкого: Исслед. и материалы: Альм. / Сост. А.Е.Крылов, В.Ф.Щербакова. Вып. V. - М.: ГКЦМ В.С.Высоцкого, 2001. - 720 с.

178. Мир Высоцкого: Исслед. и материалы: Альм. / Сост. А.Е.Крылов, В.Ф.Щербакова. Вып. VI. - М.: ГКЦМ В.С.Высоцкого, 2002. - 520 с.

179. Мусатов В.В. Пушкинская традиция в русской поэзии первой половины XX века. М.: РГГУ, 1998. - 484 с.

180. Нежданова Н.К. Владимир Маяковский и Владимир Высоцкий // Современная русская поэзия: пути развития: Учебное пособие. — Курган: Изд-во Курганского гос. ун-та, 2000. С. 13-17.

181. Немчик Б. Народно литературные традиции в творчестве Высоцкого // Мир Высоцкого: Исслед. и материалы: Альм. / Сост. А.Е.Крылов,

182. B.Ф.Щербакова. Вып. III. - Т.1 - M.: ГКЦМ В.С.Высоцкого, 1999.1. C.100- 107.

183. Ничипоров И.Б. Лирические биографии В.Маяковского и В.Высоцкого // Маяковский в современном мире: Сб. ст. и материалов. -М.: Изд-во РУДН, 2004. С.53-63.

184. Новиков Вл.И. В союзе писателей не состоял: Писатель Владимир Высоцкий. М.: Интерпринт, 1991. - 223 с.

185. Новиков Вл.И. Высоцкий есть Высоцкий: Сб.ст. Вагант: Прил. -М.: ГКЦМ В.С.Высоцкого, 1995. - Вып.51-52. - 28 с.

186. Новиков Вл.И. Окуджава Высоцкий - Галич: Проект исследования // Мир Высоцкого: Исслед. и материалы: Альм. / Сост. А.Е.Крылов,

187. B.Ф.Щербакова. Вып. III. - Т.1 - М.: ГКЦМ В.С.Высоцкого, 1999.1. C.233-240.

188. Новиков Вл.И. Владимир Высоцкий // Авторская песня: Кн. для ученика и учителя. М.: ACT: Олимп, 2000. - С.58-120.

189. Новиков Вл.И. Треугольник будет. ОВГ в науке, критике и поэзии последних лет // Мир Высоцкого: Исслед. и материалы: Альм. / Сост. А.Е.Крылов, В.Ф.Щербакова. Вып. V. - М.: ГКЦМ В.С.Высоцкого, 2001. - С. 559-569.

190. Новиков Вл.И. Высоцкий. М.: Молодая гвардия, 2002. - 416 с. -(Жизнь замечат. людей).

191. Озмитель Е., Гводиковская Т. Материалы к метрическому репертуару русской лирической поэзии (1957-1968) // Науч. труды филол. ф-та. -Фрунзе, 1976.-С.113-121.

192. Орлицкий Ю.Б. Свободный стих в русской поэзии, критике и литературоведении (1840-1940) // Русский стих: Метрика. Ритмика. Рифма. Строфика: В честь 60-летия М.Л.Гаспарова. М.: РГГУ, 1996. - С.203-220.

193. Орлицкий Ю.Б. Современный русский стих. 1990-2000-е гг. // Проблемы поэтики и стиховедения: Материалы междунар. науч. конф. В 2-х ч. Ч. 1. - Алматы: КазНПУ им.Абая, 2003. - С.57-68.

194. Орлова O.A. Интонационный строй песенно-романсной лирики В.А. Жуковского и A.A. Дельвига // Славянский стих. Стиховедение, лингвистика и поэтика. М.,1996.

195. Остолопов Н.Ф. Словарь древней и новой поэзии. 4.2. - СПб., 1821.-489 с.

196. Павлова М.М. Метрический и строфический репертуар Саши Черного // Проблемы теории стиха. JI.: Наука, 1984. - С. 193-207.

197. Паньков Н. Типологические схождения в творчестве Н.А.Некрасова и В.С.Высоцкого // Современное прочтение Н.А.Некрасова: V Некрасовские чтения: Тезисы выступлений. Ярославль, 1990. -С.90-91.

198. Пейсахович М.А. Строфика Некрасова // Некрасовский сборник. 4.V: Поэзия любви и гнева. JI.: Наука, 1973. - С.202-232.

199. Попов А.Н. Русская литературная кантата: теоретическое осмысление и художественная практика. Алма-Ата, 1994.

200. По следам одной полемики // Мир Высоцкого: Исслед. и материалы: Альм. / Сост. А.Е.Крылов, В.Ф.Щербакова. Вып. II. - М.: ГКЦМ В.С.Высоцкого, 1998.-С.423-436.

201. Прокофьева A.B. Композиционные функции крылатых единиц А.С.Пушкина в поэтических произведениях В.С.Высоцкого: К проблеме внутритекстовых связей // Пушкин: Альманах. — Вып.2. — Магнитогорск, 2000. С.68-72.

202. Пфандль X. Текстовые связи в поэтическом творчестве Владимира Высоцкого // Мир Высоцкого: Исслед. и материалы: Альм. / Сост.

203. A.Е.Крылов, Б.Б.Жуков. Вып. 1. - М.: ГКЦМ В.С.Высоцкого, 1997. -С.224-250.

204. Ревзина О.Г. Контекст // Русский язык: Энциклопедия / Гл. ред.

205. B.П.Филин.-М.: Советская энциклопедия, 1979.-С.114-115.

206. Розенберг Г.А. Он был чистого слова слуга: О стихотворческой технике Высоцкого // Мир Высоцкого: Исслед. и материалы: Альм. / Сост. А.Е.Крылов, В.Ф.Щербакова. Вып. II. - М.: ГКЦМ В.С.Высоцкого, 1998.- С.305-320.

207. Руднев П.А. Метрическая композиция стихотворных драм А.Блока и В.Брюсова // Проблема художественного мастерства / Тез. докл. меж-вуз. науч.-теор. конф. в КазГУ. Алма-Ата, 1967. - С. 71-73.

208. Руднев П.А. Из истории метрического репертуара русских поэтов XIX начала XX века (Пушкин, Лермонтов, Некрасов, Тютчев, Фет, Брюсов, Блок)//Теория стиха.— Л.: Наука, 1968. - С. 107-144.

209. Руднев П.А. О соотношении монометрических и полиметрических конструкций в системе стихотворных размеров А.Блока // Рус. советская поэзия и стиховедение / Материалы межвуз. конф. М., 1969. — С.227-236.

210. Рудник Н.И. Проблема трагического в поэзии В.С.Высоцкого. -Курск: Изд-во КГПУ, 1995.-245 с.

211. Савченко C.B. Стих Леонида Мартынова: Автореф. дис. . канд. филол. наук.-М., 1987.-21 с.

212. Салханова Ж.Х. Сверхдлинные стихи в поэзии Ю.Левитанского // Проблемы поэтики и стиховедения: к 70-летию А.Л.Жовтиса. Алматы, 1993. - С.30-32.

213. Салханова Ж.Х. Стих Ю.Левитанского: Автореф. дис. . канд. филол. наук. M., 1994. - 24 с.

214. Сапогов В.А. К проблеме типологии полиметрических композиций: о полиметрии у Н.А.Некрасова и К.К.Павловой // Н.А.Некрасов и русская литература. Кострома, 1971. - С.91-100.

215. Сапогов В.А. Анализ художественного произведения: Поэма Н.А.Некрасова «Мороз, Красный нос»: Пособие по спецкурсу / Отв. ред. Н.Н.Скатов. Ярославль: Костромской ПИ, 1980. - 64 с.

216. Сафарова Т.В. Блатные песни Владимира Высоцкого в контексте жанровой традиции русских народных песен // Проблемы славянской культуры и цивилизации: Материалы науч.-метод. конф. Уссурийск: УГПИ, 2001. - С.238-241. /а/

217. Сафарова Т.В. «Пой, ямщик, вперекор этой ночи.»: Жанровая традиция «ямщицкой песни» в лирике С.Есенина и В.Высоцкого // Сто лет Серебряному веку: Материалы междунар. науч. коиф. М.: МАКС Пресс,2001. — С.207-212. /б/

218. Сафарова Т.В. Жанровое своеобразие песенного творчества Владимира Высоцкого: Автореф. дис. . канд. филол. наук. Владивосток,2002. 25 с.

219. Свиридов C.B. На фоне Пушкина. // Университет. Калининград: КГУ, 1994.-27 июня.

220. Свиридов C.B. Высоцкий и Пушкин: по пути травести // Внимая звуку струн твоих: Сб. ст. Калининград: РФК, 1996.-Вып. 3.-С. 14-19.

221. Свиридов C.B. На три счета вместо двух: Двоичные и троичные модели в художественном пространстве В. Высоцкого // Мир Высоцкого:

222. Исслед. и материалы: Альм. / Сост. А.Е.Крылов, В.Ф.Щербакова. Вып. V. - М.: ГКЦМ В.С.Высоцкого, 2001. - С.92-117.

223. Сенчина П.Т. Метрика и строфика A.A. Дельвига // Русское стихосложение Х1Хвека: Материалы по метрике и строфике русских поэтов. -М.: Наука, 1979.-С.258-277.

224. Скобелев A.B., Шаулов С.М. Владимир Высоцкий: Мир и слово. -Воронеж: МИПП Логос, 1991. 176 с.

225. Славецкий В.И. К вопросу о содержательности строфической композиции лирического стихотворения // Рус. стихосложение: Традиции и проблемы развития / Под ред. Л.И.Тимофеева. М.: Наука, 1985. - С.83-94.

226. Словарь русского языка / Под ред. А.П.Евгеньевой. В 4-х т. - М.: Русский язык, 1981-1984.-Т.2. -1983.-736 с.

227. Смит Дж. Метрический репертуар русской гитарной поэзии // Взгляд извне: Статьи о русской поэзии и поэтике / Пер. с англ. М.Л. Гас-парова, Т.В. Скулачевой. М.: Языки славянской культуры, 2002. -С.323-342.

228. Соколова И.А. «Цыганские» мотивы в творчестве трех бардов // Мир Высоцкого: Исслед. и материалы: Альм. / Сост. А.Е.Крылов, В.Ф.Щербакова. Вып. IV. - М.: ГКЦМ В.С.Высоцкого, 2000. - С.398-416.

229. Соколова И.А. Авторская песня: от фольклора к поэзии. — М.: ГКЦМ В.С.Высоцкого: Благотвор. фонд Владимира Высоцкого, 2002. -292 с.

230. Страшнов С.Л. Феномен Высоцкого в социокультурных контекстах 50-60-х годов. // Мир Высоцкого: Исслед. и материалы: Альм. / Сост.

231. A.Е.Крылов, В.Ф.Щербакова. Вып. III. - Т.1 - М.: ГКЦМ

232. B.С.Высоцкого, 1999. С.22-29.

233. Тарановский К.Ф. О поэзии и поэтике / Сост. М.Л.Гаспаров. М.: Языки русской культуры, 2000.-432 с. - (Studia poética).

234. Тимофеев Л.И. Вольный стих XVIIIb.: Сб. статей / Под ред. М.А. Петровского, Б.И.Ярхо. Ars poética. II. - M.: издание ГАХН, 1928. -С.73-115.

235. Тимофеев Л.И. Очерки теории и истории русского стиха. М.: Гос. изд-во худ. литературы, 1958. - 415 с.

236. Томашевский Б.В. Стих и язык: Филологические очерки. М.-Л.: Гослитиздат, 1959.-471 с.

237. Томенчук Л.Я. О музыкальных особенностях песен В.С.Высоцкого // В.С.Высоцкий: Исследования и материалы. Воронеж: Изд-во Воронежского университета, 1990. — С. 152-168.

238. Томенчук Л.Я. Высоцкий и его песни: Приподнимем занавес за краешек. Днепропетровск: С1Ч, 2003. - 246 с. - В 2 обл. /а/

239. Томенчук Л.Я. «Но есть, однако же, еще предположенье.»: Мо-ногр. Дншропетровськ: Пороги, 2003. - 116 с. — (Высоцкий и его песни). -В 2 обл./б/

240. Тынянов 10. Проблема стихотворного языка. Л.: Сов. писатель, 1965.-300 с.

241. Уварова C.B. Сопоставительная характеристика военной темы в поэзии Высоцкого и Окуджавы // Мир Высоцкого: Исслед. и материалы: Альм. / Сост. А.Е.Крылов, В.Ф.Щербакова. Вып. III. - Т.1 - M.: ГКЦМ В.С.Высоцкого, 1999.- С.279-286.

242. Узякова Т.Н. Из наблюдений над композицией лирических произведений Высоцкого // Науч. конф. студ.: Сб. тез. докл. Оренбург: ОГУ, 1998. — С.70-71.

243. Уразов H.H. Стих Н.С.Гумилева: Автореф. дне. . канд. филол. наук.-М., 1997.-21 с.

244. Федотов О.И. Понятие строфы и ее типология // Онтология стиха / памяти В.Е.Холшевникова. — Спб.: филол. фак-т СПбГУ, 2000. С.63-78.

245. Федотов О.И. Основы русского стихосложения. Теория и история русского стиха: В 2-х кн. Кн.1: Метрика и ритмика. - М.: Флинта: Наука, 2002.-360 с./а/

246. Федотов О.И. Основы русского стихосложения. Теория и история русского стиха: В 2-х кн. Кн.2: Строфика. - М.: Флинта: Наука, 2002. -488 с. /б/

247. Фомина O.A. Стих Высоцкого: Метрический репертуар сб. «Нерв» // Науч. конф. студ.: Сб. тез. докл. Оренбург: ОГУ, 1998. - С.71-72.

248. Фомина O.A. Военная тема в поэзии Высоцкого и стиховые средства ее воплощения // Тез. докл. регион, науч.-практич. конф. — Оренбург: ОГУ, 2000.-С. 187.

249. Фомина O.A. Средства выражения военной темы в поэзии Высоцкого// Мир Высоцкого: Исслед. и материалы: Альм. / Сост. А.Е.Крылов,

250. B.Ф.Щербакова. Вып. V. - М.: ГКЦМ В.С.Высоцкого, 2001. - С.204-209. /а/

251. Фомина O.A. Функции полиметрии Высоцкого // Регион, науч.-практич. конф.: Сб. материалов. -Ч. III. Оренбург: ИПК ОГУ, 2001.1. C.101-103./6/

252. Фомина O.A. Полиметрия Высоцкого и Галича // Регион, науч.-практич. конф.: Сб. материалов. — Ч. IV. — Оренбург: ИПК ОГУ, 2002. — С.126- 127./а/

253. Фомина O.A. Стих Высоцкого в контексте Пушкинской традиции // Тез. Второго междунар. конгресса студ., молодых ученых и специалистов. 4.2 - М.: Профессионал, 2002. - С.85-86. /б/

254. Фомина O.A. Метрический репертуар песенного и поэтического творчества Высоцкого: опыт типологического анализа // Регион, науч.-практич. конф.: Сб. материалов. Ч. IV. - Оренбург: ИПК ОГУ, 2003. -С. 67-68. /а/

255. Фомина O.A. Особенности метрического репертуара песенного и поэтического творчества Высоцкого // Владимир Высоцкий: Взгляд из

256. XXI века: Материалы третьей междунар. конф. / Сост. Е.Г.Язвикова. -М.: ГКЦМ В.С.Высоцкого, 2003. С.327-338. /б /

257. Фомина O.A. Графический облик поэзии Высоцкого // Проблемы поэтики и стиховедения: Материалы междунар. науч. конф. В 2-х ч. 4.1.- Алматы: КазНПУ им.Абая, 2003. С. 103-107. /в/

258. Фомина O.A. Монорим Высоцкого // Регион, науч.-практич. конф.: Сб. материалов. Ч. III. - Оренбург, 2004. - С. 12-13. /а/

259. Фомина O.A. Строфика Высоцкого // Вестник ОГУ. N2 (февраль).- Оренбург: ОГУ, 2004. С.36-41. /б/

260. Фомина O.A. Стих В.С.Высоцкого в контексте блатного фольклора // Вестник ОГУ. N11 (ноябрь). - Оренбург: ОГУ, 2004. - С.96-101. /в/

261. Фомина O.A. Из опыта изучения творчества В.С.Высоцкого студентами ОГУ // Модернизация образования: проблемы, поиски, решения: Материалы Всероссийской науч. практич. конф. - Оренбург: ОГУ, 2004. -С.217-218./г/

262. Фомина O.A. Строфика Высоцкого и Галича // Материалы регион, науч.-практич. конф. молодых ученых и специалистов Оренбургской области. 4.1. - Оренбург: ИПК ГОУ ОГУ, 2005. - С. 75-76. /б/

263. Фризман Л.Г. «С чем рифмуется слово истина.»: О поэзии А.Галича. СПб: Ореол, 1992. - 128 с.

264. Фризман Л.Г. Строфика Галича // Галич: Новые статьи и материалы / Сост. А.Е.Крылов.-М.: ЮПАПС, 2003.-С. 199-210.

265. Хазагеров Г.Г. Поэтическое творчество Владимира Высоцкого в контексте Древней Руси и советской России // Ростов, электрон, газ. -1999. №23 (6 дек.). - http:/stud. math.rsu.ru/reg/n29/rus29.html.

266. Хализев В.Е. Теория литературы: Учебник. М.: Высшая школа, 2004. - 405 с.

267. Ханзен Леве Ore. Русский формализм: Методологическая реконструкция развития на основе принципа остранения. - М.: Языки русской культуры, 2001. - 669 с.

268. Холшевников В.Е. Художественное мастерство Маяковского. Л.: Знание, 1957.-59 с.

269. Холшевников В.Е. Типы интонации русского классического стиха / Слово и образ.-М.: Просвещение, 1964. С. 125-163.

270. Мысль, вооруженная рифмами: Поэтическая антология / Сост. В.Е.Холшевников. Л.: Изд-во Ленингр. ун-та, 1984. - 447 с.

271. Холшевников В.Е. Логаэдические размеры в русской поэзии // Поэтика и стилистика русской литературы. / Памяти академика В.В.Виноградова. Л.: Наука, 1971. - С.429-436.

272. Холшевников В.Е. Основы стиховедения: Русское стихосложение: Учеб. пособие для студ. филол. фак. вузов. — 5-е изд. — СПб.: филол. фак-т СПбГУ; М.: Издательский центр «Академия», 2004. 208 с.

273. Царькова Т.С. Метрический репертуар Н.А.Заболоцкого // Исследования по теории стиха.— Л.: Наука, 1978.-С. 126-151.

274. Шахвердов С.А. Метрика и строфика Е.А. Баратынского // Русское стихосложение Х1Хвека: Материалы по метрике и строфике русских поэтов. М.: Наука, 1979. - С.278-328.

275. Шилина О.Ю. Человек в поэтическом мире Владимира Высоцкого // Мир Высоцкого: Исслед. и материалы: Альм. / Сост. А.Е.Крылов,

276. B.Ф.Щербакова. Вып. III. - Т.2. - М., 1999. - С.37-49.

277. Штокмар М.П. Вольный стих Х1Хв.: Сб. статей / Под ред. М.А. Петровского, Б.И.Ярхо. Ars poética. II. - М.: издание ГАХН, 1928. —1. C. 117-167.

278. Шуралев А. «Все судьбы в единую слиты»: Военная лирика В.С.Высоцкого // Лит. в школе. М., 2001. - №3. - С.23-25.

279. Щерба Л.В. Преподавание иностранных языков в средней школе: Общие вопросы методики. Изд-е 2-е. - М.: Высшая школа, 1974. - 112с.

280. Эткинд Е.Г. Материя стиха. PARIS: INSTITUT D'ETUDES SLAVES, 1985.-505 с.

281. Ярхо Б.И. (Лапшина Н.В., Романович И.К., Ярхо Б.И.) Из материалов «Метрического справочника к стихотворениям А.С.Пушкина». М.-Л., 1934.-142 с.

282. Ярхо Б.И. (Лапшина Н.В., Романович И.К., Ярхо Б.И.) Из материалов «Метрического справочника к стихотворениям М.Ю.Лермонтова» // Вопросы языкознания, 1966. N2. - С. 126-137.

283. Ярхо Б.И. Методология точного литературоведения (отрывки) / Публ. М.Л.Гаспарова // Труды по знаковым системам. IV / Уч. зап. Тартуского гос. ун-та. Вып.326. —Тарту, 1969. -С.515-526.

284. Filipova H. Владимир Высоцкий: путь от барда к поэту: Становление и развитие поэтической системы В.С.Высоцкого. Brno, 2002. - 200с.