автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.04
диссертация на тему: Концепт "PUNISHMENT" в современном английском языке

Полный текст автореферата диссертации по теме "Концепт "PUNISHMENT" в современном английском языке"

На правахрукописи

КОНТРИМОВИЧ

Ася Алексеевна

КОНЦЕПТ «PUNISHMENT» В СОВРЕМЕННОМ АНГЛИЙСКОМ ЯЗЫКЕ

10.02.04 - германские языки

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Иркутск 2004

Работа выполнена в Центре языковой подготовки Байкальского государственного университета экономики и права

Научный руководитель:

доктор филологических наук, профессор

Официальные оппоненты:

доктор филологических наук, профессор

кандидат филологических наук

Ковалева Лия Матвеевна

Плотникова Светлана Николаевна

Гуревин Любовь Степановна

Ведущая организация: Волгоградский государственный педагогический университет

Защита состоится «02» марта 2005 г. в_часов на заседании

Диссертационного совета Д 212.071.01 по защите диссертаций на соискание ученой степени доктора наук в Иркутском государственном лингвистическом университете по адресу: 664025, г. Иркутск, ул. Ленина, 8, ауд. 330.

С диссертацией можно ознакомиться в научном зале библиотеки Иркутского государственного лингвистического университета

Автореферат разослан «_» декабря 2004 г.

Ученый секретарь диссертационного совета

Литвиненко Т.Е.

Общетеоретической целью настоящей диссертации является исследование концепта «PUNISHMENT» посредством анализа его языковых репрезентаций в современном английском языке.

Проблема наказания изучается многими науками, в фокусе которых находится человек. Каждая наука — философия, социология, психология - рассматривает наказание со своих позиций, обращая внимание на разные стороны этого сложного явления, но рассматривается оно всегда в оппозиции с преступлением.

Исследование выполнено в рамках когнитивного подхода и исходит из того, что языковая форма отражает когнитивные структуры — структуры человеческого сознания, мышления и познания. Когнитивный подход позволяет с помощью языка моделировать когнитивные структуры. При этом язык, отражая опыт человеческого сообщества, является единственным средством доступа к сознанию и мышлению.

Для достижения поставленной цели в рамках настоящего исследования решаются следующие задачи:

1) на основании анализа феномена «punishment» в научной картине мира обосновывается необходимость изучения этого явления в лингвистике;

2) исследуются словарные дефиниции имен, репрезентирующих концепт «PUNISHMENT» в языке;

3) анализируется объективированная в языке структура концепта «PUNISHMENT», выделяются концептуальные признаки;

4) изучаются концептуальные метафоры, формирующие указанный концепт;

5) сопоставляются фрагменты ценностной, языковой и научной картин мира англоязычного общества с целью реконструировать соответствующие фрагменты, репрезентированные концептом «PUNISHMENT», предпринимается попытка установить степень соответствия данных фрагментов;

6) сравниваются индивидуальные и обобществленные (общенародные) компоненты концепта «PUNISHMENT» с целью определения общих и отличительных характеристик научной и наивной картин мира.

Объектом исследования являются языковые репрезентации, объективирующие концепт «PUNISHMENT» и представляющие собой как отдельные лексические единицы, так и словосочетания, а также метафорические выражения и высказывания, значение которых содержит когнитивные признаки наказания 1) наказание — страдание и 2) наказание — следствие вины.

Актуальность данного исследования определяется интересом лингвистики к

и представле-з

знанием, к

БИБЛИОТЕКА | (¡.Петербург . .

» О» МО

ний человека о социальных ценностях, а также к установлению соответствия между наивной языковой и научной картиной мира.

Принимая во внимание многочисленные споры о наказании, можно сделать вывод о важности этого феномена в жизни общества. Следовательно, можно предположить, что он широко отражен в языке. Рассмотрение народного, наивного понимания культурного концепта, который стоит за словом, позволит восстановить фрагмент языковой картины мира англоговорящего социума. Такое понимание исследования можно рассматривать в рамках традиций школы лингвистической философии или философии обыденного языка. «Все онтологические исследования феноменов подобно вине, совести, смерти должны отправляться от того, что о них говорит обыденное толкование присутствия» (Хайдеггер 2003 : 317). Разница между обыденным и научным понятием заключается в стихийном обобщении человеком своего опыта на уровне обыденного понятия и использовании им дедукции и индукции на уровне научного понятия (Кара-сик 2002:138). Концепт всегда существует как «пучок» представлений, понятий, знаний, ассоциаций, переживаний, которые сопровождают определенное слово. В этом понимании концепт соотносится с наивной картиной мира носителей языка. «Это как бы сгусток культуры в сознании человека. <...> То, посредством чего человек сам входит в культуру, а в некоторых случаях и влияет на нее» (Степанов 2001:43). Концепт как понятие практической (обыденной) философии есть результат взаимодействия ряда факторов, таких, как национальная традиция, фольклор, религия, идеология, жизненный опыт, образы искусства, ощущения и система ценностей. Концепты образуют своего рода культурный слой, выступающий в качестве посредника между человеком и миром (Арутюнова 1993 : 3).

Такие концепты как «вина», «ответственность», «преступление», «наказание» могут быть отнесены к концептам, обеспечивающим связь Человек — Социум. Они не могут возникнуть в индивидуальном сознании самостоятельно, не опираясь на социальный фон — обобщенные знания социума. В этом случае мы говорим о взаимодействии с «культурным знанием» (cultural knowledge) (Langacker 1997 :240-241), так как понимание этих единиц обусловлено культурой. Опираясь на уже известные и зафиксированные наукой знания о концепте, лингвисты изучают наивную, языковую картину мира и открывают новое знание, которое может не совпадать с научной картиной мира.

Указанные концепты играют основную роль в создании ценностной картины мира. Они несут в себе коллективное знание: результат воздействия того или иного события на человека, положительная или отрицательная оценка этих событий и т.д. Основной единицей нашего исследования является концепт как многомерное смысловое образова-

ние, в котором выделяются ценностная, образная и понятийная стороны (Карасик 2004). Мы считаем концепт «PUNISHMENT» социо-оце-ночным, то есть требующим для своего формирования определенных условий, а именно: во-первых, наличия системы конвенциональных правил; во-вторых, оценки социумом поведения человека относительно той или другой системы норм; в-третьих, реакции человека на эту оценку (Арутюнова 2000).

Феномен наказания, как социо-оценочный (или аксиологический) концепт, безусловно, присутствует в любом человеческом сообществе и представляет ценность как универсально, культурно и социально значимое явление, а ценностный аспект является одним из важнейших измерений зрелости любого человеческого сообщества. Концепты являются более глубоким уровнем бытия, и по отношению к ним традиционно понимаемые понятия, образы, поведенческие стереотипы выступают проективными и редуцированными формами (Слышкин 2000:3-4). При подходе к концепту «PUNISHMENT» как к социо-оценочному подчеркивается связь формирующегося в сознании индивида концепта с усвоенными ценностями данного социума, то есть связь индивидуального и общественного опыта. Феномен наказания содержит все признаки культурно-значимого явления: 1) выделение явления и его фиксация в языке; 2) активность обращения к этому явлению в речи, причем не только в обиходном, но и в художественном, и философском общении; 3) оценка культурно-значимого явления со стороны (Карасик 2002 : 109).

Научная новизна настоящей работы заключается в том, что а) в комплексе изучен такой существенный фрагмент ценностной (идеальной) и языковой картины мира, как представления носителей английского языка о наказании; б) обнаружена особая структура концепта «PUNISHMENT», отвечающая функции феномена «punishment» в жизни социума, и выделены ее признаки; в) подход к феномену «punishment» был осуществлен с позиций биологической теории познания; г) при исследовании концепта «PUNISHMENT» были обнаружены расхождения между фрагментами наивной и научной картин мира, представляемыми данным концептом.

В диссертации используется комплексная методика исследования, включающая концептуальный анализ, приемы компонентного анализа и анализа словарных дефиниций.

На защиту выносятся следующие положения.

1. Концепт «PUNISHMENT» имеет сложную структуру, в которой выделяются шесть концептуальных признаков: (1) страдание, (2) следствие вины, (3) статусные отношения субъекта и объекта наказания, (4) возмещение, (5) градация наказания, (6) средство сдерживания. Ядерными концептуальными признаками являются признаки (1)

страдание и (2) следствие вины — отрицательная оценка некоторого поступка социумом.

2. Концепт «PUNISHMENT» является структурой с постоянным набором существенных признаков, что согласуется с функцией этого концепта — он призван ограничивать креативность составляющих организмов в интересах социума как организма иного порядка.

3. Концепт «PUNISHMENT» является социо-оценочным концептом и соотносится в сознании с нормами, которые определяют различные социальные слои и группы.

4. Концепт «PUNISHMENT» является продуктом психики человека - «внутренним» феноменом сознания.

5. Метафоры, служащие средством формирования концепта «PUNISHMENT», непроизвольны и определяются концептуальными признаками наказания.

6. Фрагмент научной картины мира, обозначаемый языковым концептом «PUNISHMENT», не совпадает с одноименным фрагментом наивной картины мира носителей английского языка.

Теоретическая значимость данной диссертационной работы определяется ее вкладом в разработку проблемы аксиологических категорий в лингвистике. Результаты исследования могут содействовать дальнейшему развитию семантической теории, в частности, когнитивной семантики. Рассматриваемые в диссертации проблемы соотносятся с философскими, социологическими, психологическими теориями наказания, что позволяет использовать результаты работы при изучении таких общетеоретических проблем языкознания и философии, как язык и сознание, язык и культура.

Практическая ценность работы состоит в возможности использовать материалы исследования при разработке лекционных курсов по лексикологии, когнитивной семантике и социолингвистике, при проведении занятий по английскому языку на факультете юриспруденции, а также при составлении учебных пособий и руководстве научно-исследовательской работой студентов.

Материалом для анализа концепта «PUNISHMENT» послужили словарные статьи толковых и энциклопедических словарей, электронных словарей и энциклопедий, примеры из современных художественных и публицистических произведений английских, американских и австралийских авторов.

Апробация работы

Результаты исследования обсуждались на семинарах по когнитивной семантике под руководством доктора филологических наук, профессора А.В. Кравченко, на семинарах, посвященных проблемам языкознания, под руководством доктора филологических наук, профессора Г.М. Костюшкиной, были представлены в виде докладов и

сообщений на международных научно-практических конференциях «Лингвистические парадигмы и лингводидактика» в Байкальском государственном университете экономики и права (2002, 2003, 2004 гг.), на 7-м Региональном научном семинаре «Проблемы систематики языка и речевой деятельности» в Иркутском государственном лингвистическом университете (2004).

Структура работы

Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, списка литературы, включающего 160 наименований, в том числе 22 на иностранных языках, списка использованных словарей и списка источников примеров.

Во введении определяется общее направление исследования, его цель, задачи, методы исследования, обосновывается актуальность, научная новизна, теоретическая значимость и практическая ценность работы, выдвигаются положения, выносимые на защиту.

В первой главе «Подходы к определению понятия «наказание» в человековедческих науках» производится обзор некоторых концепций наказания в философии, социологии, психологии и юриспруденции.

Во второй главе «Анализ языковых репрезентаций концепта «PUNISHMENT»» выделяются концептуальные признаки наказания в результате анализа словарных дефиниций, в общих чертах рассматриваются основные теоретические проблемы, связанные с изучением аксиологических категорий, в том числе, оценочных концептов. Негативная оценка и ее основные компоненты субъект и объект рассматриваются как концептуальные признаки концепта «PUNISHMENT»; анализируются статусные отношения в репрезентациях концепта, заявляется статус социальной нормы как особо важного типа знания, выделяются остальные признаки концепта.

В третьей главе «Метафора как средство формирования концепта «PUNISHMENT»» используется метод концептуальной метафоры Дж. Лакоффа и М. Джонсона: анализируется процесс метафоризации на основе концептуальных признаков, выделяются концептуальные метафоры, структурирующие концепт «PUNISHMENT» как концепт сферы морали.

В заключении обобщаются теоретические и практические результаты проведенного исследования, излагаются основные выводы и определяются перспективы дальнейшей работы.

Содержание работы

Понятие «наказание», по данным тезауруса Роже, обозначено в современном английском языке с помощью более чем пятидесяти лексем. В это число включены лексемы, конкретизирующие наказание по способу, степени и цели причинения страдания. В нашем исследовании в роли лексемы-репрезентанта выступает лексема punish-

ment, являясь наиболее нейтральной, однозначной и не несущей в себе сниженных или разговорно-бытовых коннотаций (Плотникова 2000). Исходя из анализа энциклопедических и толковых словарей, мы выделили признаки наказания: ядерные - (1) следствие вины; (2) страдание и неядерные — (3) возмещение, (4) статусные отношения, (5) градация, (6) средство сдерживания.

Для построения прототипической ситуации наказания и для выявления его концептуальных признаков важна «сегментация сцены (scene partitioning), то есть принципиальное членение обозначаемой сцены на эпизоды и участников» (Талми 1999: 102). Прото-типическая ситуация наказания выглядит следующим образом: субъект наказания — тот, кто наказывает, делает что-то плохое объекту наказания (тому, кого наказывают) в ответ на что-то плохое, совершенное объектом наказания. Следовательно, наказание невозможно без оценивания субъектом наказания поступка объекта наказания.

Возможно совпадение субъектов оценки и наказания - тот, кто выносит негативное суждение, определяет и последствия. Но объектом оценки выступает действие человека, а объектом наказания — тот, кто совершил действие. Под субъектом наказания и оценки подразумевается представитель социума: лицо, часть социума или социум в целом. Общество является носителем нравственных норм, в нарушении которых проявляется индивидуализм, стремление выделиться. Социум порождает системы социальных ценностей, определяет категории добра и зла, хорошего и плохого. Эти категории, берущие начало в опыте многих поколений людей, обусловлены биосоциально. Поведение каждого участника социального образования находится под контролем общества, а наказание как феномен, основанный на социальном опыте, выступает неким «приведением к общему знаменателю», возвращает к нарушенным правилам, которые предназначены для успешного функционирования общественной системы как объединения индивидов.

Так, в приведенной ниже ситуации субъектом оценки действий монахини является церковь - выразитель общественного мнения. Церковь — совокупность лиц — образует некий «социум с общими стереотипами» (Вольф 2001: 69). Общественное мнение выражено с помощью фразы с пропозициональным глаголом the church regards, которая прямо указывает на субъекта и относит оценку к религиозному когнитивному пространству. Церковь выступает и в роли субъекта наказания, она налагает на провинившуюся наказание — обет молчания:

We shall pray together, but we will not be allowed to talk. The Church regards what I have done as murder. It's a time-honored way of exacting

penance. Unlike your civil authorities, no time is set. I shall serve in silence until someone designated by the Church believes I have seen the error of my ways and have been sufficientlypunishedfor my transgressions (Coughlin, 338).

Субъект и объект оценки, так же как субъект и объект наказания, находятся в отношениях иерархии или статусных отношениях: Бог — человек, большинство (общество) — меньшинство (индивид) и т.д. Значение социального статуса велико, так как это естественное явление, возникшее в процессе филогенеза: в истории развития человеческого общества выбор предводителя служил целям обеспечения интересов группы. Важной ролью социального статуса в общественной жизни объясняется широкая представленность этого явления в языке. В ситуации, предшествующей наказанию, субъект оценки при вынесении оценки подчеркивает свой статус, так как ценности имеют общественную значимость и, давая оценку, индивид тем самым присваивает себе право представлять общество:

Punishments are common, obvious elements in our lives; we take punishmentsforgranted. Parents punish children by yelling, scolding, taking away candy or toys, 'grounding', revokingprivileges (Friedman, 9). В оппозиции parents/children изначально заложен признак «статусные отношения», так же, как он заложен и в лексеме punish. Можно сказать, что во фразе parents punish children признак «статусные отношения» присутствует в избытке. В приведенном примере перечисление видов наказаний и фраза we take punishments for granted характеризуют феномен наказания как повседневное явление общественной жизни людей.

Если деяние человека названо преступлением, значит, высказана негативная оценка. Следовательно, вина — это основной элемент ядерного признака рассматриваемого концепта «следствие вины», который связан с оцениванием поступка человека им самим или окружающими. Вина является элементом сознания и самосознания личности, то есть представляет собой обвинение себя самого с точки зрения своей социальной группы. Так, в романе А. Хейли «Airport» имеет место констатация человеком своей вины. Кит — диспетчер аэропорта — винит себя в том, что не оправдал доверия друга и стал косвенной причиной авиакатастрофы. Однако это внутреннее признание, и никто, кроме самого Кита, не знает об этом. Тем более не знают об этом власти аэропорта, которые наказали Перри — диспетчера, замещавшего Кита в момент катастрофы. Несмотря на то, что признание не произнесено вслух, мы не сомневаемся, что диспетчер виноват:

Keith knew — as others did not — that the real responsibility for the Redfern tragedy was his own, not Perry Yount's. Perry had been Keith's

friend, had trusted Keith that day to be conscientious, to come back to the control room as quickly as he could. YetKeith, though knowing hisfriendwas standing double duty, aware of the extra pressures on him, had been twice as long as he needed to be, and had let Perry down; so in the end, Perry Yount stood accused and convicted in Keith'splace. Perry for Keith — a sacrificial goat (Hailey, 65).

Такие концепты, как «вина», «ответственность», «преступление», «наказание» могут быть отнесены к концептам, обеспечивающим связь Человек - Социум. В определении этих феноменов играет важную роль фактор Другого (Бахтин 2000:234). Вне Социума нет Человека. Общество формирует человека как личность, передавая ему знания, опыт поколений. В обществе человек учится сравнивать, сопоставлять свой индивидуальный опыт с общественным, объективированным опытом и знанием, переданным ему в языке и с помощью языка.

Вина как признак концепта «PUNISHMENT» может быть имплицирована в высказывании уже самим употреблением лексемы punish или ее дериватов. Рассмотрим примеры, взятые нами из газетной статьи. В высказывании не объясняется, что случилось в банке. Но употребление лексемы punish активизирует ту часть нашего опыта, которая позволяет понять, что наказание — следствие некоторого негативного поступка, и это, в свою очередь, позволяет сделать вывод о какой-то вине служащих банка:

The Beijing Youth Daily, a state run newspaper, quoted a spokesman for the Construction Bank as saying that 474people at the bank had been punished this year. He did not describe what forms of punishment were used (FT, June 30 2003).

Подтверждение своему выводу мы находим уже в следующем высказывании:

The action by the bank comes after the National Audit Office checked the books of dozens of Construction Bank branches and found illegalloans,fictional profit-and-lossfigures, secret accounts run by individual loan officers andother problems (там же). Здесь вина эксплицирована словосочетаниями, несущими негативную оценку (illegalloans, fictional prout-and-loss figures, secret accounts, other problems), которую дали аудиторы и управление банка его служащим.

Интересно рассмотреть в качестве примера эпиграф к роману Г. Гришема «The Chamber»: Between the crime and the punishment is the truth... Истиной, лежащей между преступлением и наказанием, тем, что призвано уравновесить эти феномены, является, по-видимому, вина преступника, которая должна быть озвучена в течение судебного процесса, чтобы каждый человек мог быть уверен в справедливости наказания и всей судебной системы. Вина также должна быть осмыслена тем, кто совершил преступление, для осознания справедли-

вости понесенной кары, что, в идеале, является конечной целью любого наказания.

Исходя из анализа элемента вина, представляется целесообразным обратиться к феномену оценки. Оценочные структуры характеризуют отношение между действительным миром и его идеализированной моделью. Отмечается прагматический характер оценки, она предназначена для воздействия на адресата и имеет своей целью вызвать у адресата определенное психологическое состояние (Stevenson 1963:153). Оценочное отношение человека к действительности выражается в том, что оценка не может существовать вне предметной ситуации; она отражает нормы, существующие в конкретный исторический период и в конкретной социальной среде; оценка корректирует действие или поведение индивида; действие всегда рационально детерминировано.

Концепт «PUNISHMENT» возникает как результат оценочной деятельности, когда объекты и события окружающего мира по-разному воздействуют на человека, вызывая у него субъективную оценку. В связи с этим можно говорить об оценочной концептуализации и категоризации. Указанные процессы играют основную роль в создании ценностной картины мира.

Если вина выделяется как основной признак этого понятия, то можно считать концепт «PUNISHMENT» оценочным. Под оценочным концептом мы, вслед за Н Н. Болдыревым, понимаем единицы, которые определяют содержание оценочных категорий и служат основой для их формирования. Н.Д. Арутюнова углубляет понятие оценочного концепта, определяя его как социо-оценочный. Такие концепты требуют для своего формирования определенных условий: 1) наличия системы конвенциональных правил; 2) оценки Другим поступка, поведения или облика Эго относительно некоторой системы норм; 3) реакции Эго на оценку Другого. Вероятнее всего, следует говорить о внешней и внутренней системах конвенциональных правил в каждом конкретном случае, так как каждый индивид в процессе онтогенеза приобретает знание подобных ценностей не путем считывания их словарных определений, а в результате личного опыта, возникающего из взаимодействия со средой и социальным опытом предшествующих поколений.

Социо-оценочные концепты принимают участие в координации сознания как органа, предназначенного для вынесения суждений, и воли как действенного начала человека. Помимо феноменов воли и совести, тем, что возвращает поведение человека к норме, является и феномен наказания. Но наказание есть уже следствие неразумного поведения как результат оценки этого поведения и сравнения его с нормой.

Если концепт «PUNISHMENT» относится к социо-оценочным концептам, то именно ценностная составляющая этого концепта яв-

ляется определяющей для каждого человека. Основанием для отнесения концепта «PUNISHMENT» к социо-оценочным концептам могут служить нормы и законы англоязычного общества.

Нормы - это «экстракт» наиболее полезных поведенческих ситуаций, выделенных в процессе онтогенеза, они относятся к особо важным типам знания, их социальная функция — обобщать и регулировать множество конкретных ситуаций общения. Поскольку стандарт не возбуждает ни интереса, ни эмоций, нормы имеют слабый выход в лексику и актуализируются, прежде всего, тогда, когда возникает выбор между той или иной поведенческой стратегией, поскольку большинство норм настолько вошло в жизнь, что люди не осознают их, пока не обнаружится какое-то нарушение или недопонимание. Функцией наказания является ограничение деятельности, служащей интересам отдельных индивидов, которое- основано на социальных нормах, следовательно, наказание служит социокультурной эволюции — сохранению и движению общества вперед.

С социальной позиции нормы можно определить как «негенетически передаваемую информацию о мире» (Чернейко 1997), т.е. как культуру. Понятие нормы (ее нарушение) и наказания (последующие определенные социумом действия) всегда составляют причинно-следственную цепочку, которая прослеживается наблюдателем в ситуации оценки. Например, в романе А. Хейли «The Moneychangers» идет речь о буднях крупного американского банка. Полицейский (Innes) и сотрудник службы безопасности банка обсуждают кражу крупной суммы денег. Использование метафорического выражения (to nail) сотрудником безопасности банка показывает его негативное отношение к преступнику. Когнитивное пространство, в рамках которого выражена оценка, - это сфера отношений банковских служащих. Полицейский рассматривает ситуацию несколько шире, выражает возможную точку зрения судьи и общественности: за первое преступление Истен получит условный приговор, а сумма денег не будет приниматься в расчет, так как в банке денег много, и они все равно застрахованы:

'Okay, we've enough to nail Easten on a larceny rap. Let's say the amount stolen is eight thousand dollars, more or less. What do you think a judge will give him ?'

'For a first offence he'll draw a suspended sentence', Innes said. 'The court won't worry about the money involved. They 'llfigure the banks have lots and it's insured anyway' (Hailey, 112).

Интересно проследить градацию нормы в приведенном примере. В профессиональной области банка норма — абсолютная честность, а большая сумма пропавших денег - отягчающее вину обстоятельство. С точки зрения полицейского, кража не является тяжким преступлением, а то, что деньги украдены в банке, не является важным обсто-

ятельством. При таком подходе негативная оценка действий Истена явно ослабляется, а границы нормы очень размыты. Однако по мере развития разговора актуализируются общечеловеческие моральные нормы, и возможные последствия поступка Истена отягчаются. Если будет доказано, что Истен пытался свалить свою вину на девушку-кассира, то его деяния будут рассматриваться так, что он осознанно шел на преступление и пытался уйти от ответственности, подставив невиновного человека. Здесь уже здравый смысл, то есть универсальные нормы общества, требуют реального наказания:

'But ifwe can prove he [Easten] took that other cash — the six thousand last Wednesday; ifwe can show he aimed to throw the blame on the girl, and damn near did...'

Innes grunted understanding. 'Ifyou could show that any reasonable judge would send him straight to jail. But can you ?' (Hailey, 112).

Когнитивные области наблюдателей совпадают, поэтому совпадают суждения разных людей. Это позволяет сделать вывод об одной консенсуальной области взаимодействий - языковой области, имеющей в своем основании совпадающие ценности различных групп общества, что позволяет индивидам успешно взаимодействовать друг с другом, а именно: наказание достигает своей цели, например, преступник раскаивается в том, что сделал.

Важно подчеркнуть, что невозможно вычленить «чистые» нормы, которые бы встречались только в определенном сообществе, поскольку каждый индивид входит в малые и большие группы, и коллективное пространство в его сознании является «лоскутным» образованием. Нормы сообщества являются тем, к чему «возвращает» наказание. Они играют роль «границ» человеческого поведения, сдерживают его. Следовательно, концептуальный признак наказание — средство сдерживания постоянно имплицирован в языковых репрезентациях концепта «PUNISHMENT». Он лежит в основе утилитаристской теории наказания в философии: в идеале одна лишь мысль о наказании должна удержать человека от правонарушения.

Признак концепта «PUNISHMENT» наказание — возмещение является существенным в представлении концепта. Это отзвук философской концепции ретрибьютивизма. В одних случаях наказание как возмещение воспринимается на основе рациональной оценки и без всяких эмоций. В других случаях невозмещенная вина ощущается человеком как неудовлетворение, пустота, боль. Возмещение этих ощущений наказанием является важным в психике человека, в его самооценке, в ощущении себя как личности. В приведенной ниже ситуации адвокат убеждает человека, чья семья пострадала от террористического акта, что смертная казнь для террориста не вернет ему родственников, и, следовательно, нецелесообразна. Однако этот че-

ловек убежден, что ему будет легче перенести свое горе, если убийцу казнят, его психическое состояние выражено в его ответе:

- But killing Sam will not bring them back.

- No, it won't. But it'll make us feel a helluva lot better. It'll ease a lot of pain. I've prayed a million times that I'll live long enough to see him dead (Grisham, 403).

На основании изложенного можно считать наказание естественной потребностью как общества в целом, так и каждого отдельного индивида как члена этого общества.

Ретрибьютивистский характер наказания требует того, чтобы следствие поступка уравновешивало нанесенный им вред. Это означает, что «PUNISHMENT» — концепт, которому изначально свойственна градация.

Постоянное соседство в языке понятий «преступление» и «наказание» является, по-видимому, отражением объединения этих феноменов в сознании человека:

Crime andpunishment <... > are unique socialindicators, mirrors ofsociety — distorted mirrors; but even the distortions are symptomatic andsystematic (Friedman, 254).

Соответствие наказания преступлению является нормой как в научной, так и в наивной картине мира, и в следующем примере принимается самим осужденным как справедливое и освобождающее от вины искупление:

But Imight befurtherfrom God than Iam from the devil. Which is not a good thing. It seems that Iknow evil more intimately than Iknowgoodness and that's not a good thing either. I want to get even, to be made even, whole my debtspaid (whatever it may take!) to have no blemish, no reason tofeelguilt or fear. Ihope this ain't corny, but I'd like to stand in the sight of God. To know that I'mjust and right and clean (Mailer, 305).

Несоответствие наказания преступлению всегда отмечается. Это может быть слишком суровое или слишком мягкое наказание. В приведенной ниже ситуации мужчина оплакивает погибших близких и считает смертную казнь недостаточным наказанием, так как убийца его внуков будет недостаточно страдать и будет морально готов к смерти:

I don't buy that crap. The death penalty is too goodfor these people. It's too clean and sterile. They know they 're about to die, so they have time to say theirprayers and say good bye'. What about the victims ? How much time did they have to prepare ? (Grisham, 275)

Языковые репрезентации наказания чаще выделяют качественный признак. Признаки quite enough, grossly disproportionate, even, how high, far past the point в своем прямом значении выражают скорее количество, чем качество. Но в языковых репрезентациях концепта «PUNISHMENT» эти выражения выступают в роли качественных

признаков наказания, указывающих, насколько человек удовлетворен/неудовлетворен последствиями некоторого действия. Следовательно, качественные характеристики наказания являются более важными для носителей наивной языковой картины мира, так как они более наглядны и выразительны.

Все метафоры, определяющие моральные концепты, базируются на представлении людей о благе. Установка Благо Есть Богатство является основой для метафорической системы, с помощью которой люди понимают свои нравственные взаимоотношения. Значительная часть метафор наказания входит в концептуальную метафору Moral Accounting. Наказание, являясь сложным психическим феноменом, соотносится в сознании с более простым и понятным опытом, встречающимся в обыденной жизни каждый день, независимо от психологического состояния и настроения человека, а именно - со сферой финансовых отношений. Преступление или проступок обозначаются как нечто «взятое в долг» у общества или определенного человека. На преступнике лежит моральное обязательство выплатить долг. То, что он его выплатил, в данном случае отбыл свое наказание в тюрьме, расценивается обществом как положительное деяние:

When she heard that Gary didn 't know how to meet people and could hardly take care ofhimself, Lu Annfelt ready to befriend him. "Why not", she said. "He is lonely. He'spaid a terrible debt". Maybe afriend could explain things that a family couldn't (Mailer, 38).

Стоит подробнее пояснить ситуацию употребления концептуальной метафоры Moral Accounting в следующем примере. Сэм - человек, осужденный на смертную казнь в газовой камере. Пакер — служащий тюрьмы, где содержатся осужденные на смертную казнь. Среди заключенных и служащих тюрьмы действует негласное соглашение: если заключенный не нарушает дисциплину, ему стараются не говорить ничего, что может напомнить о его казни или о способе ее совершения. Шутка Пакера (Take a deep breath — Вздохни глубже, что означает «успокойся»), принимая во внимание способ грядущей казни Сэма, приобретает зловещий смысл. Поэтому Сэм угрожает ему наказанием - эта шутка будет дорого стоить Пакеру:

"Take a deep breath, Sam ", Packer drawled, and winked at the driver. "That'll cost you, Packer. You'll wish you hadn't said that" (Grisham, 240). Концептуальная метафора Moral Accounting включает в себя и другие лексемы и словосочетания из сферы финансовых отношений.

Концептуальная Метафора Strict Father Family Model является одним из основных средств актуализации моральных концептов. Эта Модель формируется в форме реакции на восприятие жизни как сложной и опасной, и понимается следующим образом: это семья, где отец несет основную ответственность за ее обеспечение и защиту. Он обладает пра-

вом «нравственной власти» (moral authority), которая обеспечивает подчинение его указаниям. Отец учит детей различать добро и зло, определяя строгие правила поведения при помощи поощрений и наказаний.

Физические наказания служат еще одной областью-источником для выражения идеи наказания, так как они связаны с сильными эмоциями

- переживаниями боли, унижения, обиды. Указанный домен, в свою очередь, может быть включен в более широкую область, основанную на описанной выше модели семьи. Перспектива такого наказания, которое неотвратимо, наглядно, ощутимо физически, может предотвратить какие-то поступки, заставив задуматься о последствиях. Впервые ребенок сталкивается с ними в своей семье. Например, Люк в романе Г. Грише-ма «A Painted House», твердо знает, что можно делать, а что нельзя. Наказание, которое налагается отцом, нередко подкрепляется осознанием того, что он совершил грех и впоследствии будет наказан богом тоже—Imight even be stricken blindon the spot.

Now that Iwas no longer a novice on the subject offemale anatomy, Iwas anxious to have a lookat apregnantgirl. Butshesoundedtoo close to the window, andifIgotcaughtpeekingin, myfatherwouldbeatmeforaweek. An unauthorized view of a woman in laborwas undoubtedly asin ofthegreatestmagnitude. Imight even be stricken blindon the spot (Grisham, 187).

Об экономических и социальных санкциях против компании, незаконно уволившей женщину, говорится в приведенной ниже ситуации. Значение наказания, выраженное при помощи метафоры физического дискомфорта — головной боли (I'll be more than a headache)

- расширяется перечислением различных способов наказания, которые могут быть предприняты по отношению к компании и ее руководству, и в довершение опять приводится метафора физического дискомфорта, на этот раз это «потеря сна»:

I'll be more than a headache, I promise.... I promise your legal costs on this lawsuit will runfive times that much. I'll obtain access to yourpersonnel records. I'll take the depositions ofotherfemale employees. I'll open up your financialbooks. I'll subpoena allyour records. AndifI see anythingthe least bit improper, I'llnotify the EqualEmploymentOpportunityCommission, the National Labor Relations Board, the IRS, OSHA, andanybody else who mightbe interested. I'llmakeyou lose sleep, Chester (Grisham, 222).

Исходя из изложенного, мы полагаем, что метафора физического наказания является одной из наиболее распространенных концептуальных метафор актуализации концепта «PUNISHMENT».

Метафора «to teach somebody a lesson» — это еще одно направление развития общей метафоры Strict Father Family. Целью любого урока является получение нового знания. Наблюдения над употреблением указанной метафоры показали, что это словосочетание в значении «наказать» используется тогда, когда ясна дальнейшая перспек-

тива. Например, представитель властей объясняет, что осознание нарушителями закона своей вины с помощью наказания поможет им воздержаться в дальнейшем от противоправных действий:

Here's what happens now. Theygo tojail. Why? They've broken the law, and we 're going to teach them a lesson. They 'llrealize it's bad, and they 'llstop (NYT, February, 10 2002). Указанная метафора согласуется с важной целью, стоящей перед наказанием — вынести из наказания положительное знание, которое поможет предотвратить негативные действия в дальнейшем.

Нередки примеры, когда событие, не имеющее интенции наказания, расценивается человеком как таковое. И хотя логический субъект наказания отсутствует, в таких случаях люди считают, что субъектом их наказания является Бог. Иными словами, давая негативную самооценку своим поступкам, они осознают неотвратимость негативных последствий как наказание.

Если в анализе подобных случаев применить концептуальную метафору Strict Father Family, становится понятным, насколько важна роль «отца». Следует заметить, что в подобных случаях человеку практически не составляет труда проследить причинно-следственные связи. В следующем примере такая связь эксплицирована фразой punished for smoking. Череда неприятных событий в жизни мальчика заставляет его задуматься об их первопричине. Он начинает последовательно вспоминать предыдущие события и понимает, что наказан за курение - нанесение вреда своему здоровью, за непослушание. А так как об этом поступке никто не знал, он делает вывод, что наказан Богом:

Smoking. That was the answer. Hazardous to your health. You could say that again. He has been punished by God for smoking and harming his body (Grisham, 266).

На основании вышеизложенного можно предположить, что наказание — это не только внешнее следствие определенного поступка, но результат некоторых процессов в психике отдельного человека. Последовательное совпадение внешних событий с внутренним настроем актуализирует концепт как феномен сознания индивида независимо от того, как к этим событиям относятся остальные члены социума.

Помимо крупных концептуальных метафор, о которых мы заявили выше, существует ряд метафорических выражений, составляющих «кластер морального концепта» (Lakoff 1999). Например, метафора Immorality is Darkness, которая является суженным вариантом более общей метафоры Moral Strength. Необходимым условием моральных действий является сила воли, без которой невозможно осознание и поддержание моральных ценностей. Поэтому любая система ценностей отводит ей центральное место. Концептуальная метафора

Moral Strength состоит из более мелких метафор, таких как Being Moral Is Being Upright, BeingGoodIsBeingBalanced.

Часто действие, правильное в нравственном отношении, рассматривается как действие ограниченное, действие в разрешенной области. Соответственно, действия, не отвечающие представлениям о морали, рассматриваются как нарушающие границы, то есть в рамках концептуальной метафоры Moral Bounds. В роли границ выступают нормы определенной общественной группы: член движения Ку-клукс-клан объясняет, почему он участвовал в организации террористического акта против адвоката Марвина Крамера. Он считает, что люди, подобные Крамеру, нарушают нормы поведения в американском обществе, так как способствуют тому, чтобы это общество стало равноправным для представителей всех рас и национальностей. А это идет вразрез со взглядами и ценностями, которых придерживаются сторонники Ку-клукс-клана. Отрицательное отношение к Крамеру эксплицировано фразой son of a bitch, а то, что он обязан придерживаться рамок принятых норм, репрезентировано метафорой be kept in line. Следующая за этим фраза - вывод о справедливости наказания Крамера:

Jewslike MarvinKramerwerepromotingan interracialsociety andstirring up the Africans. Son of a bitch needed to be kept in line... He got what he deserved(Grisham, 184).

Проанализировав языковые средства, с помощью которых имплицированы нормы, мы видим, что они являются достаточно жесткими. Фразы to keep in line, to keep in theirplace являются структурными пространственными метафорами, задающими жесткие границы жизненного пространства, то есть характеризуют «некий пространственный предел как сферу нормального, с точки зрения наблюдателя, положения дел, относительно которого характеризуется то или иное отклонение» (Кравченко 2004:70).

Наблюдения над языковыми репрезентациями концепта «PU-NISHMENT» в разных контекстуальных ситуациях позволяют сделать следующее заключение. С первых дней жизни человека концепт «PUNISHMENT», навязанный индивиду общественной системой, развивается, обогащается за счет знаний, полученных в течение онтогенеза, и перестраивается во внутренний феномен психики человека. Однако концепт сохраняет первоначальную структуру - постоянный набор существенных признаков, определенный потребностями социума. Различие концептов у разных индивидуумов обусловлено различиями онтогенеза каждого организма, вынужденного приспосабливаться к собственной нише и собственным условиям существования.

Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях автора:

1. Контримович А.А. К вопросу об экспертном значении слова punishment // Лингвистические парадигмы и лингводидактика: Материалы VII Международной научно-практической конференции. -Иркутск: БГУЭП, 2002. - С. 67-68 (0,1 п.л.).

2. Контримович А.А. Метафоризация концепта в современном английском языке как показатель функциональной грамотности // Лингвистические парадигмы и лингводидактика: Материалы VIII Международной научно-практической конференции. - Иркутск: БГУЭП, 2003. - С. 51-59 (0,6 п.л.).

3. Контримович А.А. Языковые средства выражения концепта «PUNISHMENT» как фрагмента ценностной картины мира англоязычного общества // Проблемы систематики языка и речевой деятельности: Вестник ИГЛУ. Сер. 3. Материалы конференций. - Иркутск: ИГЛУ, 2003. - Вып. 2. - С. 118-124 (0,4 п.л.).

4. Контримович А.А. Оценка и ее основные компоненты субъект и объект как концептуальный признак концепта «PUNISHMENT» // Образ человека и человеческий фактор в языке: словарь, грамматика, текст: Материалы расширенного заседания теоретического семинара «Русский глагол». — Екатеринбург: Изд-во Уральского ун-та, 2004.

- С . 122-123 (0,1 п.л.).

5. Контримович А.А. Нормы как основания этических оценок в языковых репрезентациях концепта «PUNISHMENT» // Актуальные проблемы гуманитарного знания: материалы региональной научно-практической конференции молодых ученых. — Барнаул: БГПУ, 2004.

- С . 124-132 (0,6п.л.).

Подписано в печать 29.12.2004. Бумага офсетная. Формат 60х841/16.

Гарнитура Тайма Усл. печ. л. 1,0 _Тираж 100 экз. Заказ № 344-04._

РИО НЦ РВХ ВСНЦ СО РАМН (Иркутск, ул. Борцов Революции, 1. Тел 29-03-37. E-mail: arleon@rol.ru)

Í--55 1

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Контримович, Ася Алексеевна

ВВЕДЕНИЕ.

Глава 1. ПОДХОДЫ К ОПРЕДЕЛЕНИЮ ПОНЯТИЯ «НАКАЗАНИЕ» В

ЧЕЛОВЕКОВЕДЧЕСКИХ НАУКАХ.

1.1. Проблема наказания в философии.

1.1.1. Наказание с позиций теории ретрибьютивизма.

1.1.2. Целесообразность наказания с позиций утилитаристского подхода.

1.1.3. Отношения философов к градуальности наказания в свете разных подходов.

1.1.4. Наказание и ответственность.

1.2. Наказание как средство социальной регенерации — подход с позиций социологии.

1.2.1. Обоснование наказания как внешнего следствия поведения человека.

1.2.2. Наказание и поощрение как средства общественного контроля

1.2.3. Эволюция наказания.

1.3. Понятие наказание в психологии.

1.3.1. Наказание в экспериментальной психологии.

1.3.2. Наказание в психоанализе.

1.4. «Наказание» как юридическое понятие.

1.4.1. Некоторые особенности формального и неформального наказания.

1.4.2. Индивидуальность наказания.

1.4.3. Характеристики наказания, считающегося идеальным для всех контекстов.

ВЫВОДЫ ПО ПЕРВОЙ ГЛАВЕ.

Глава 2. АНАЛИЗ ЯЗЫКОВЫХ РЕПРЕЗЕНТАЦИЙ КОНЦЕПТА «PUNISHMENT».

2.1. «PUNISHMENT» как культурный концепт.

2.2. Признаки наказания, выделенные по результатам анализа энциклопедических и толковых словарей.

2.3. Субъект и объект наказания как основные элементы оценочной структуры концепта «PUNISHMENT».

2.4. Статусные отношения между субъектом и объектом оценки в качестве неядерного концептуального признака.

2.5. Вина как основной элемент ядерного признака «следствие вины».

2.5.1. Оценка как отражение отношения между действительным миром и его идеализированной моделью.

2.5.2. Роль оценочной категоризации и концептуализации в формировании ценностной картины мира.

2.5.3 «PUNISHMENT» как социо-оценочный концепт.

2.6. Нормы как особо важный тип знания и основания ценностной составляющей концепта «PUNISHMENT».

2.6.1. Взаимосвязанность социальных норм и принадлежности человека к определенной социальной группе.

2.6.2. Ценностный аспект концепта «PUNISHMENT», наблюдаемый в различных социальных группах.

2.6.3. Смена системы ценностей - смена социальной среды.

2.6.4. Репрезентация норм в законах.

2.6.5. Неядерный признак концепта «PUNISHMENT» «наказание средство сдерживания».

2.8. Возмещение как неядерный признак концепта «PUNISHMENT».

2.9. Градуальность наказания как концептуальный признак.

ВЫВОДЫ ПО ВТОРОЙ ГЛАВЕ.

Глава 3. МЕТАФОРА КАК.СРЕДСТВО ФОРМИРОВАНИЯ КОНЦЕПТА

PUNISHMENT».

3.1. Когнитивный подход к метафоре Дж. Лакоффа и М. Джонсона.

3.2. Концептуальные метафоры в сфере морали на примере концепта «PUNISHMENT».

3.2.1. Метафора морального счета (Moral Accounting Metaphor) как домен концептуальной метафоры концепта «PUNISHMENT».

3.2.2. Модель Strict Father Family как кластер, объединяющий средства метафоризации концепта «PUNISHMENT».

3.2.2.1. Corporal Punishment Metaphor в языковых репрезентациях концепта «PUNISHMENT».

3.2.2.2. Метафора «to teach somebody a lesson», репрезентирующая концепт «PUNISHMENT».

3.2.2.3. Субъект наказания в рамках концептуальной метафоры

Strict Father Family.

3.2.2.4. Концептуальная метафора Immorality is Darkness.

3.2.2.5. Концептуальная метафора Being Good is Being Balanced.

3.2.2.6. Концептуальная метафора Moral Bounds.

ВЫВОДЫ ПО ТРЕТЬЕЙ ГЛАВЕ.

Введение диссертации2004 год, автореферат по филологии, Контримович, Ася Алексеевна

Проблема наказания .изучается многими науками, в фокусе которых находится человек. Каждая наука - философия, социология, психология - рассматривает наказание со свсих позиций, обращая внимание на разные стороны этого сложного явления, но рассматривается оно всегда в оппозиции с преступлением. Представляется, что разные подходы служат единой цели: обоснованию юридического наказания.

Исследование понимания феномена punishment англоговорящим социумом в лингвистике в конечном итоге также является средством обоснования юридического понятия.

Общетеоретической целью настоящей диссертации является исследование концепта «PUNISHMENT» посредством анализа его языковых репрезентаций в современном английском языке.

Исследование выполнено в рамках когнитивного подхода и исходит из того, что языковая форма отражает когнитивные структуры - структуры человеческого сознания, мышления и познания. Когнитивный подход позволяет с помощью языка моделировать когнитивные структуры. При этом язык, отражая опыт человеческого сообщества, является единственным средством доступа к сознанию и мышлению.

Для достижения поставленной цели в рамках настоящего исследования решаются следующие задачи:

1) на основании анализа феномена «punishment» в научной картине мира обосновывается необходимость изучения этого явления в лингвистике;

2) проводится исследование словарных дефиниций имен, репрезентирующих концепт «PUNISHMENT» в языке;

3) исследуется объективированная в языке структура концепта «PUNISHMENT», выделяются концептуальные признаки;

4) изучаются концептуальные метафоры, формирующие указанный концепт;

5) сопоставляются фрагменты ценностной, языковой и научной картин мира англоязычного общества с целью реконструировать соответствующие фрагменты, репрезентированные концептом «PUNISHMENT», предпринимается попытка установить степень соответствия данных фрагментов;

6) сравниваются индивидуальные и обобществленные (общенародные) компоненты концепта «PUNISHMENT» с целью определения общих и отличительных характеристик научной и наивной картин мира. Объектом исследования являются языковые репрезентации, объективирующие концепт «наказание» и представляющие собой как отдельные лексические единицы, так и словосочетания, а также метафорические выражения и высказывания, значение которых содержит когнитивные признаки наказания 1) наказание - страдание и 2) наказание - следствие вины.

Актуальность данного исследования определяется интересом лингвистики к проблеме соотношения между языком, мышлением и познанием, к выявлению через языковые репрезентации представлений человека о социальных ценностях, а также к установлению соответствия между наивной языковой и научной картиной мира.

Принимая во внимание многочисленные споры о наказании, можно сделать вывод о важности этого феномена в жизни общества. Следовательно, можно предположить, что он широко отражен в языке. Рассмотрение народного, наивного понимания этого понятия, культурного концепта, который стоит за словом, позволит восстановить фрагмент языковой картины мира англоговорящего социума. Такое понимание исследования можно рассматривать в рамках традиций школы лингвистической философии или философии обыденного языка. «Все онтологические исследования феноменов подобно вине, совести, смерти должны отправляться от того, что о них говорит обыденное толкование присутствия» (Хайдеггер 2003: 317). «Обыденные аналоги философских и этических терминов образуют обширную область лексики естественных языков, отражающих практическую философию человека. Их отличает от собственно философских терминов постоянное взаимодействие с реальными механизмами жизни» (Арутюнова 1993: 3). Разница между обыденным и научным понятием заключается в стихийном обобщении человеком своего опыта на уровне обыденного понятия и использовании им дедукции и индукции на уровне научного понятия (Карасик 2002: 138). Концепт как понятие практической (обыденной) философии есть результат взаимодействия ряда факторов, таких, как национальная традиция, фольклор, религия, идеология, жизненный опыт, образы искусства, ощущения и система ценностей. Концепты образуют своего рода культурный слой, выступающий в качестве посредника между человеком и миром (Арутюнова 1993: 3).

Такие концепты как «вина», «ответственность», «преступление», «наказание» могут быть отнесены к концептам, обеспечивающим связь Человек -Социум. Они не могут возникнуть в индивидуальном сознании самостоятельно, не опираясь на социальный фон - обобщенные знания социума. В этом случае мы говорим о взаимодействии с «культурным знанием» (cultural knowledge) (Langacker 1997: 240-241), так как понимание этих единиц обусловлено культурой. Опираясь на уже известные и зафиксированные наукой знания о концепте, лингвисты изучают наивную, языковую картину мира и открывают новое знание, которое может не совпадать с научной картиной мира.

Указанные категории играют основную роль в создании ценностной картины мира. Они несут в себе коллективное знание: результат воздействия того или иного события на человека, положительная или отрицательная оценка этих событий и т.д. Основной единицей нашего исследования является концепт как многомерное смысловое образование, в котором выделяются ценностная, образная и понятийная стороны (Карасик 2004). Мы считаем концепт «PUNISHMENT» социо-оценочным. Такие концепты требуют для своего формирования определенных условий, а именно: во-первых, наличия системы конвенциональных правил; во-вторых, оценки социумом поведения человека относительно той или другой системы норм; в-третьих, реакции человека на эту оценку (Арутюнова 200,0).

Феномен наказания, как социо-оценочный (или аксиологический) концепт, безусловно, присутствует в любом человеческом сообществе и представляет ценность как универсально, культурно и социально значимое явление, а ценностный аспект является одним из важнейших измерений зрелости любого человеческого сообщества. Концепты являются более глубоким уровнем бытия, и по отношению к ним традиционно понимаемые понятия, образы, поведенческие стереотипы выступают проективными и редуцированными формами. При подходе к концепту «PUNISHMENT» как к социо-оценочному подчеркивается связь формирующегося в сознании индивида концепта с усвоенными ценностями данного социума (Слышкин 2000: 3-4), то есть индивидуального и общественного опыта. Феномен наказания содержит все признаки культурно-значимого явления: 1) выделение явления и его фиксация в языке; 2) активность обращения к этому явлению в речи, причем не только в обиходном общении, но и в художественном и философском; 3) оценка культурно-значимого явления со стороны (Карасик 2002: 109).

Научная новизна настоящей работы заключается в том, что а) в комплексе изучен такой существенный фрагмент ценностной (идеальной) и языковой картины мира, как представления носителей английского языка о наказании; б) обнаружена особая структура концепта «PUNISHMENT», отвечающая функции феномена «punishment» в жизни социума, и выделены ее признаки; в) подход к феномену «punishment» был осуществлен с позиций биологической теории познания; г) при исследовании концепта «PUNISHMENT» были обнаружены расхождения между фрагментами наивной и научной картин мира, представляемыми данным концептом.

Теоретико-методологической базой исследования являются:

1) интегративный подход к языку, предполагающий привлечение достижений различных наук, объектом исследования которых является человек;

2) принцип антропоцентризма, означающий неразрывную связь языка и человека;

3) положения биологической теории познания. На защиту выносятся следующие положения:

1. Концепт «PUNISHMENT» имеет сложную структуру, в которой выделяются шесть концептуальных признаков: (1) страдание, (2) следствие вины, (3) статусные отношения субъекта и объекта наказания, (4) возмещение, (5) градация наказания, (6) средство сдерживания. Ядерными концептуальными признаками являются признаки (1) страдание и (2) следствие вины - отрицательная оценка некоторого поступка социумом.

2. Концепт «PUNISHMENT» является структурой с постоянным набором существенных признаков, что соотносится с функцией этого концепта - он призван ограничивать креативность составляющих организмов в интересах социума как организма иного порядка.

3. Концепт «PUNISHMENT» является социо-оценочным концептом и соотносится в сознании с нормами, которые определяют различные социальные слои и группы.

4. Концепт «PUNISHMENT» является продуктом психики человека -«внутренним» феноменом сознания.

5. Метафоры, служащие средством формирования концепта «PUNISHMENT», непроизвольны и определяются концептуальными признаками наказания.

6. Фрагмент научной картины мира, обозначаемый языковым концептом «PUNISHMENT», не совпадает с одноименным фрагментом наивной картины мира носителей английского языка.

Теоретическая значимость данной диссертационной работы определяется ее вкладом в разработку проблемы аксиологических категорий в лингвистике. Результаты исследования могут содействовать дальнейшему развитию семантической теории, в частности, когнитивной семантики. Рассматриваемые в диссертации проблемы соотносятся с философскими, социологическими, психологическими теориями наказания, что позволяет использовать результаты работы при изучении таких общетеоретических проблем языкознания и философии, как язык и сознание, язык и культура.

Практическая ценность работы состоит в возможности использовать материалы исследования при разработке лекционных курсов по лексикологии, когнитивной семантике и социолингвистике, при проведении занятий по английскому языку на факультете юриспруденции, а также при составлении учебных пособий и руководстве научно-исследовательской работой студентов.

Материалом для анализа концепта «PUNISHMENT» послужили словарные статьи толковых и энциклопедических словарей, электронных словарей и энциклопедий, примеры из художественных и публицистических произведений английских, американских и австралийских авторов IX-XX вв.

Апробация работы. Результаты исследования обсуждались на семинарах по когнитивной семантике под руководством доктора филологических наук, профессора А.В. Кравченко, на семинарах, посвященных проблемам языкознания под руководством доктора филологических наук, профессора Г.М. Кос-тюшкиной, были представлены в виде докладов и сообщений на международных научно-практических конференциях «Лингвистические парадигмы и лингводидактика» в Байкальском государственном университете экономики и права (2002, 2003, 2004гг.), на 7-м Региональном научном семинаре «Проблемы систематики языка и речевой деятельности» в Иркутском государственном лингвистическом университете (2004).

Структура работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, списка литературы, включающего 159 наименований, в том числе 21 на иностранных языках, списка использованных словарей и списка источников примеров.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Концепт "PUNISHMENT" в современном английском языке"

ВЫВОДЫ ПО ТРЕТЬЕЙ ГЛАВЕ

Количество метафор, определяющих концепт «PUNISHMENT», очень ограничено. Это метафоры, базирующиеся на представлениях о природе человеческого тела и социальных взаимодействиях. Области - источники метафор концепта «PUNISHMENT» обычно основываются на тех явлениях, которые люди на протяжении истории и в различных культурах рассматривают как дающие благо. Это основные концептуальные метафоры сферы морали Moral Accounting, Strict Father Family Model. Наказание, являясь сложным психическим феноменом, соотносится в сознании с более простым и понятным опытом, с тем, с чем человек встречается в обыденной жизни каждый день, независимо от его психологического состояния и настроения - с финансовыми отношениями между людьми. Концептуальная метафора товарно-денежных отношений - Moral Accounting - употребляется всеми, невзирая на возраст, социальную принадлежность и ситуацию.

Метафора физического наказания Corporal Punishment является частным вариантом метафоры Strict Father Family, которая, в свою очередь, есть разновидность более общей метафоры Family of Man. Метафора «to teach somebody a lesson» согласуется с важной целью, стоящей перед феноменом наказания - вынести из наказания положительное знание, которое поможет предотвратить негативные действия в дальнейшем, что согласуется с эволюционной регулятивной функцией наказания.

Концептуальные метафоры, составляющие кластер метафор концепта «PUNISHMENT» Immorality is Darkness, Moral Bounds Metaphor и Being Good is Being Morally Balanced являются метафорами, структурирующими концепт «PUNISHMENT» в терминах пространственных отношений и перцептуального восприятия окружающего мира, что согласуется с теорией Дж. Лакоффа и М. Джонсона.

Феномен наказания — это не только внешнее последствие определенного поступка, но результат некоторых процессов в психике отдельного человека. Последовательное совпадение внешних событий с внутренним настроем актуализирует концепт «PUNISHMENT» как феномен сознания индивида независимо от того, как к этим событиям относятся остальные члены социума. Следовательно, языковые репрезентации концепта «PUNISHMENT» являются знаками, указывающими на внутренний феномен человеческой психики, который развивается в процессе онтогенеза, при условии «опоры» на систему ценностей социума.

128

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Наблюдения над языковыми репрезентациями концепта «PUNISHMENT» в разных контекстуальных ситуациях позволяют сделать следующее заключение.

Повседневная деятельность человека является процессом постоянного взаимодействия с явлениями окружающей действительности. В понятие окружающей среды входит и социум, так как по большому счету вне социума нет человека. Социо-оценочные концепты являются формой выражения общественных отношений и создают мораль как форму общественного сознания. Они отражают способность сознания к рефлексии, что позволяет при обнаружении сознанием признаков неразумности в поведении человека возвращать его поведение к норме.

Если концепт «PUNISHMENT» является формой контроля сознания над поведением человека, то основным концептуальным признаком является признак наказание - следствие вины, то есть отрицательная оценка поведения человека, данная наблюдателем как членом социума. Поскольку из положений биологической теории познания У. Матураны следует, что все сказанное сказано наблюдателем, речь которого обращена к другому наблюдателю, в качестве которого может выступать он сам, отрицательная оценка может быть вынесена человеком и самому себе. Именно это является высшей формой рефлексии, проявлением индивидуального знания и сознания.

Вынесение отрицательной оценки поступку человека предполагает статусные отношения между субъектом и объектом оценки. При репрезентации концепта «PUNISHMENT» статусные отношения выступают как неядерный, но существенный признак, который нередко выражается посредством концептуальной метафоры Strict Father Family.

Вина ощущается человеком как боль, которую следует успокоить, нарушение равновесия, которое следует восстановить, долг, который нужно заплатить и, наконец, как возмещение за некоторое нанесенное зло. Подобное состояние концептуализируется в человеческом сознании с помощью метафоры Moral Accounting, которая вводится концептуальным признаком наказание - возмещение.

Признак концепта «PUNISHMENT» градация наказания отвечает естественному стремлению человека возместить зло в том объеме, в котором оно было нанесено. Признаки наказания наказание - возмещение и градация наказания нашли выражение в принципе «око за око» в христианских религиозных конфессиях, буддистской теории кармы, послужили основой ретрибьютивист-ской теории наказания в философии.

Основой концепта «PUNISHMENT» служат социальные групповые нормы, которые, в свою очередь, базируются на национальных и общечеловеческих нормах. Это - общее знание, закрепленное в общественном опыте при помощи языка. Эти шаблоны поведения и являются ценностной составляющей концепта, и выделяются при анализе как концептуальный признак наказание -средство сдерживания. Этот признак концепта «PUNISHMENT» нередко проявляется при помощи концептуальной метафоры Moral Bounds.

В языковых репрезентациях концепта «PUNISHMENT» признаки наказания (1) наказание страдание и (2) наказание - следствие вины всегда эксплицированы, остальные признаки концепта, если они не выражены в репрезентации с помощью вербальных средств, обычно имплицированы.

С первых дней жизни человека концепт «PUNISHMENT», навязанный индивиду общественной системой, развивается, обогащается за счет знаний, полученных в течение онтогенеза, и перестраивается во внутренний феномен психики человека. Однако концепт сохраняет первоначальную структуру - постоянный набор существенных признаков, определенный необходимостью социума. Различие концептов у разных индивидуумов обусловлено различиями онтогенеза каждого организма, вынужденного приспосабливаться к собственной нише и собственным условиям существования.

Чем богаче духовный мир человека, чем более развито его сознание и способность мыслить, тем богаче его ценностная картина мира, и тем объемнее его концепт «PUNISHMENT».

Список научной литературыКонтримович, Ася Алексеевна, диссертация по теме "Германские языки"

1. Агаркова Н.Э. Концепт «Деньги» как фрагмент английской языковой картины мира: Дис. . канд. филол. наук: 10.02.04. / ИГЭА. Иркутск, 2001. -171с.

2. Алексеева E.H. Репрезентация концепта «Неопределенное множество» именами существительными в современном английском языке: Дис. канд. филол. наук: 10.02.04. / БГУЭП. Иркутск, 2003. - 143 с.

3. Апресян Ю.Д. Избранные труды. В 2 т. / Ю.Д. Апресян. М.: Языки русской культуры, 1995. - Т. 2. Интегральное описание языка и системная лексикография. - 767с. ц

4. Арутюнова Н.Д. Истоки, проблемы и категории прагматики / Н.Д. Арутюнова, Е.В. Падучева // Новое в зарубежной лингвистике. М.: Прогресс, 1985.-Вып. 16.-С. 3-42.

5. Арутюнова Н.Д. Типы языковых значений. Оценка. Событие. Факт / Н.Д. Арутюнова. М.: Наука, 1988. - 341с.

6. Арутюнова Н.Д. Вступительная статья / Н.Д. Арутюнова // Теория метафоры. М.: Прогресс, 1990. - С. 3-27.

7. Арутюнова Н.Д. Введение / Н.Д. Арутюнова // Логический анализ языка. Ментальные действия / Отв. ред. Н.Д. Арутюнова. М.: Наука, 1993. - С. 3-6.

8. Арутюнова Н.Д. Язык и мир человека / Н.Д. Арутюнова. М.: Языки русской культуры, 1999. - 896с.

9. Арутюнова Н.Д. О стыде и совести / Н.Д Арутюнова // Логический анализ языка: языки этики / Отв. ред. Н.Д. Арутюнова, Т.Е. Янко, Н.К. Рябцева. -М.: Языки русской культуры, 2000. С. 54-78.

10. Архипов И.К. Человеческий фактор в языке / И.К. Архипов. — СПб: Невский институт языка и культуры, 2001. 109с.

11. Архипов И.К. Полифония мира, текст и одиночество познающего сознания / И.К. Архипов //Лингвистические парадигмы и лингводидактика: Материалы Международной науч.-практ. конф., Иркутск, 18-19 июня 2004 года. Иркутск: БГУЭП, 2004. - С. 23-36.

12. Бабаева Е.В. Концептологические характеристики социальных норм в немецкой и русской лингвокультурах: Монография / Е.В. Бабаева. Волгоград: Перемена, 2003. - 170с.

13. Бабушкин А.П. Типы концептов в лексико-фразеологической семантике языка, их личностная и национальная специфика: Дис. д-ра филол. наук: 10.02.04. /ВГУ. Воронеж, 1998. - 41 с.

14. Бахтин М. М. Автор и герой: К философским основам гуманитарных наук / М.М. Бахтин. СПб.: Азбука, 2000. - 336с.

15. Бенвенист Э. Общая лингвистика / Э. Бенвенист. М.: Прогресс, 1974. -446с.

16. Бентам И. Введение в основания нравственности и законодательства / И. Бентам. М.: РОССПЭН, 1998. - 415с.

17. Бодуэн де Куртене И.А. Избранные труды по общему языкознанию. В 2 т. / И. А. Бодуэн де Куртене. М.: Изд-во АН СССР, 1963. - Т.2. - 384с.

18. Болдырев H.H. Когнитивная семантика: Курс лекций по английской филологии / H.H. Болдырев. Тамбов: Изд-во Тамб. ун-та, 2000. - 123с.

19. Болдырев H.H. Структура и принципы формирования оценочных категорий / H.H. Болдырев //С любовью к языку: Сб. науч. тр. поев. Е.С. Кубря-ковой. Москва - Воронеж: ИЯ РАН, Воронеж, гос. ун-т; 2002. — С. 111117.

20. Васильев JI.M. Современная лингвистическая семантика: Учебное пособие для вузов / JI.M. Васильев. М.: Высшая школа, 1990. - 176с.

21. Васильева Е.В. Отражение взаимоотношений ИНДИВИДА и ГРУППЫ в русской языковой картине мира / Е.В. Васильева // Вестник Моск. ун-та. -2001. Сер.9. Филология.- № 4. - С. 82-93.

22. Вежбицка А. Культурно-обусловленные сценарии и их когнитивный статус / А. Вежбицка // Язык и структура знания. М.: АН СССР ИЯ, 1990. -С. 63-86.

23. Вежбицкая А. Язык. Культура. Познание / А. Вежбицкая. М.: Русские словари, 1996. - 416с.

24. Вежбицкая А. Семантические универсалии и описание языков / А. Вежбицкая. М.: Языки русской культуры, 1999. - 780с.

25. Вежбицкая А. Понимание культур через посредство ключевых слов / А. Вежбицкая. М.: Языки славянской культуры, 2001. - 288с.

26. Витгенштейн Л. Философские исследования / Л. Витгенштейн. // Философские работы М.: Гнозис, 1994. - С.75-319.

27. Влияние социальных факторов на функционирование и развитие языка. -М.: Наука, 1988.-200с.

28. Вольф Е.М. Функциональная семантика оценки / Е.М. Вольф. М.: Едиториал УРСС, 2002. - 280с.

29. Воркачев С.Г. Лингвокультурология, языковая личность, концепт: становление антропоцентрической парадигмы в языкознании /С.Г. Воркачев // Филологические науки. 2001. - № 1. - С. 64-72.

30. Гак В.Г. Эмоции и оценки в структуре высказывания и текста / В.Г. Гак // Вестник Моск. ун-та. 1997. - Сер.9. Филология. - № 6. - С. 87-95.

31. Гак В.Г. Актантная структура грехов и добродетелей / В.Г. Гак // Логический анализ языка: языки этики / Отв. ред. Н.Д. Арутюнова, Т.Е. Янко, Н.К. Рябцева М.: Языки русской культуры, 2000. - С. 90-97.

32. Гамперц Дж. Типы языковых обществ / Дж. Гамперц // Новое в лингвистике. М.: Прогресс, 1975. - Вып. 7. - С. 182-198.

33. Гегель Г. Философия права / Г. Гегель. М.: Мысль, 1990. - 524с.

34. Герасимова И.А. Деонтическая логика и когнитивные установки / И.А. Герасимова // Логический анализ языка: языки этики / Отв. ред. Н.Д. Арутюнова, Т.Е. Янко, Н.К. Рябцева. М.: Языки русской культуры, 2000. -С. 7-16.

35. Глушакова Т.Е. Концептуально прагматический аспект субстантивных фразеологических единиц с отрицательной коннотацией в современном французском языке: Дис. . канд. филол. наук: 10.02.05. / ИГЛУ. - Иркутск, 2003.- 189с.

36. Горелов И.Н. Основы психолингвистики: Учебное пособие / И.Н. Горелов, К.Ф. Седов. М.: Лабиринт, 2001. - 304с.

37. Гумбольдт В. Язык и философия культуры / В. Гумбольдт. М.: Прогресс, 1985.-451с.

38. Гуссейнов A.A. Вступительная статья / A.A. Гуссейнов // Кант И. Лекции по этике. М.: Республика, 2000. - С. 1-13.

39. Демьянков В.З. Доминирующие лингвистические теории в конце 20 века / В.З. Демьянков // Язык и наука конца 20 века: Сб. ст. / Под ред. Ю.С. Степанова. М: Рос. гос. гуманит. ун-т, 1995. - С. 239-320.

40. Демьянков В.З. Понятие и концепт в художественной литературе и в научном языке / В.З. Демьянков // Вопросы философии. 2001. - № 1. - С. 35-46.

41. Дюркгейм Э. Социология. Ее предмет, метод, предназначение / Э. Дюрк-гейм. М.: Канон, 1995. - 352с.

42. Евтушок Ю.Г. Языковая репрезентация концепта CRIME (на материале американского варианта английского языка): Дис. . канд. филол. наук: 10.02.04. / БГУЭП. Иркутск, 2004. - 180с.

43. Залевская A.A. Введение в психолингвистику / A.A. Залевская. М.: Рос. гос. гуманитар, ун-т, 2000. - 382с.

44. Залевская A.A. Текст и его понимание: Монография / A.A. Залевская. -Тверь: Твер. гос. ун-т, 2001. 177с.

45. Звегинцев В.А. Социальное в лингвистике и лингвистическое в социолингвистике / В.А. Звегинцев // Известия АН СССР. 1982. - Сер. литературы и языка. - Т. 41. - №3. - С. 250-259.

46. Зинченко В.П. Посох Осипа Мандельштама и трубка Мамардашвили. К началам органической психологии / В.П. Зинченко. М.: Новая школа, 1997.-336с.

47. Ивин A.A. Логика / A.A. Ивин. М.: ФААР - ПРЕСС, 1999. - 320с.

48. Кант И. Лекции по этике / И. Кант. М.: Республика, 2000. - 431с.

49. Карасик В.И. Язык социального статуса / В.И. Карасик. М.: ИЯ РАН; Волгоград, гос. пед. ин-т, 1992. - 330с.

50. Карасик В.И. Оценочная мотивировка, статус лица и словарная личность /

51. B.И. Карасик // Краснодар: Филология - Philologica, 1994. - С. 2-7.

52. Карасик В.И. Культурные доминанты в языке / В.И. Карасик // Языковая личность: культурные концепты: Сб. науч. тр. Волгоград - Архангельск: Перемена, 1996. - С. 3-16.

53. Карасик В.И. Лингвокультурный концепт как единица исследования / В.И. Карасик, Г.Г. Слышкин // Методологические проблемы когнитивной лингвистики: Сб. науч. тр. / Под ред. И.А. Стернина. Воронеж: ВГУ, 2001.1. C.75-80.

54. Карасик В.И. О категориях лингвокультурологии / В.И. Карасик // Языковая личность: Сб. науч. тр. Волгоград: Перемена, 2001. - С. 3-16.

55. Карасик В.И. Языковой круг. Личность, концепты, дискурс / В.И. Карасик. Волгоград: Перемена, 2002. -477с.

56. Карасик В.И. Аксиологическая лингвистика: концепты и дискурс / В.И. Карасик // Материалы семинара «Германистика в России: Традиции и перспективы». Новосибирск: Изд-во НГУ, 2004. - С. 28-32.

57. Караулов Ю.Н. Русский язык и языковая личность / Ю.Н. Караулов. М.: Едиториал УРСС, 2004. - 264с.

58. Касевич В.Б. Языковые структуры и когнитивная деятельность / В.Б. Ка-севич //Язык и когнитивная деятельность. М.: АН СССР ИЯ, 1989. - С. 8-19.

59. Кобозева И.М. Семантические проблемы анализа политической метафоры / И.М. Кобозева // Вестник Моек ун-та 2001. - Сер. 9. Филология. - № 6.-С.132-140.

60. Ковалева JI.M. О семантических признаках / JI.M. Ковалева // Когнитивный анализ слова. Иркутск: ИГЭА, 2000. - С. 33-46.

61. Когнитивный анализ слова / Отв. ред. J1.M. Ковалева. Иркутск: ИГЭА, 2000. - 282с.61 .Колшанский Г.В. Контекстная семантика / Г.В Колшанский. М.: Наука, 1980. - 148с.

62. Костюнина Е.Е. О языковой категоризации и концептуализации (на примере языкового концепта «владение») / Е.Е. Костюнина // Studia Lingüistica. Проблемы теории европейских языков. СПб: Тригон, 2001. - №10. - С. 377-384.

63. Кравченко А.В. Методологические основания когнитивного анализа значения /А.В. Кравченко // Когнитивный анализ слова. Иркутск: ИГЭА, 2000. - С. 8-29.

64. Кравченко А.В. Знак, значение, знание. Очерк когнитивной философии языка / А.В. Кравченко. Иркутск: Издание ОГУП «Иркутская областная типография № 1», 2001. — 261 с.

65. Кравченко А.В. Язык и восприятие: Когнитивные аспекты языковой категоризации / А.В.Кравченко. Иркутск: Изд-во Иркут. ун-та, 2004.

66. ЩЙасных В.В. Когнитивная база и прецедентные феномены в системе других единиц и в коммуникации / В.В. Красных, Д.Б. Гудков, И.В. Захаренкои др. // Вестник Моск. ун-та. 1997. - Сер. 9. Филология. - № 3. - С. 6275.

67. Красных В.В. Этнопсихолингвистика и лингвокультурология: Курс лекций / В.В. Красных. М.: Гнозис, 2002. - 284с.

68. Красухин К.Г. «Золотое правило» этики от Конфуция до Канта / К.Г. Кра-сухин // Сокровенные смыслы: Слово. Текст. Культура. Сб. статей в честь Н.Д. Арутюновой / Отв. ред. Ю.Д. Апресян. М.: Языки славянской культуры, 2004. - С. 564-574.

69. Кубрякова Е.С. Эволюция лингвистических идей во второй половине 20 века (опыт парадигмального анализа) / Е.С. Кубрякова // Язык и наука конца 20 века: Сб. ст. / Под ред. Ю.С. Степанова. М: Рос. гос. гуманитар, ун-т, 1995.-С. 144-238.

70. Кубрякова Е.С. Размышления о судьбах когнитивной лингвистики на рубеже веков / Е.С. Кубрякова // Вопросы философии. 2001. - № 1. - С. 2834.

71. Кубрякова Е.С. Краткий словарь когнитивных терминов / Е.С. Кубрякова, Демьянков В.З., Панкрац Ю.Г. и др. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1996- 246с.

72. Лабов У. Исследование языка в его социальном контексте / У. Лабов // Новое в лингвистике. М.: Прогресс, 1975(а).- Вып. 7. - С. 96-182.

73. Лабов У. О механизме языковых изменений / У. Лабов // Новое в лингвистике. М.: Прогресс, 1975(6).- Вып. 7. - С. 199-228.

74. Лабов У. Отражение социальных процессов в языковых структурах / У. Лабов // Новое в лингвистике. М.: Прогресс, 1975(в).~ Вып. 7. - С. 320335.

75. Лайонз Дж. Введение в теоретическую лингвистику / Дж. Лайонз. Благовещенск: БГК им. И.А. Бодуэна де Куртене, 1999. - 536с.

76. Лакофф Дж. Мышление в зеркале классификаторов / Дж. Лакофф // Новое в зарубежной лингвистике. М.: Прогресс, 1988. - Вып. 23. - С. 12-52.

77. Лингвистические исследования в конце XX в.: Сб. обзоров / Отв. ред. Бе-резин Ф.М. М.: ИНИОН РАН, 2000. - 216с.

78. Логический анализ языка. Культурные концепты. М.: Наука, 1991. -200с.

79. Логический анализ языка: Языки этики / Отв. ред. Н.Д. Арутюнова, Т.Е. Янко, Н.К. Рябцева. М.: Языки русской культуры, 2000. - 444с.

80. Лукашевич Н.Ю. Характерологические предикаты и шаблоны поведения / Н.Ю. Лукашевич // Вестник Моск. ун-та. 2002. - Сер. 9. Филология. - № 5. - С. 131-140.

81. Матурана У. Р. Древо познания / У.Р.Матурана, Ф.Х. Варела М.: Прогресс - Традиция, 2001. - 224с.

82. Малинович Ю.М. Экспрессия и смысл предложения: Проблемы эмоционально-экспрессивного синтаксиса / Ю.М. Малинович. Иркутск: Изд-во Иркут. ун-та, 1989. - 216с.

83. Мамардашвили М.К. Стрела познания / М.К. Мамардашвили. М.: Языки русской культуры, 1997. - 304с.

84. Медведева А.Г. Лингвистические средства выражения понимания в речевом взаимодействии говорящего и слушающего в английском языке: Дис. . канд. филол. наук: 10.02.04. / ИГЛУ. Иркутск, 2003. - 160с.

85. Минский М. Остроумие и логика когнитивного бессознательного / М. Минский // Новое в зарубежной лингвистике. М.: Прогресс, 1988. — Вып.23.-С. 281-309.

86. Монелья М. Прототипические уб. непрототипические предикаты: способы понимания и семантические типы лексических значений / М. Монелья // Вестник Моск. ун-та. 1997. - Сер.9. Филология. - № 2. - С. 157-174.

87. Новое в лингвистике. / Ред. Н.С. Чемоданов. М.: Прогресс, 1975.- Вып.7. - 486с.

88. Новое в зарубежной лингвистике.- М.: Прогресс, 1988. Вып. 23. - 328с.

89. Опарина Е.О. Исследование метафоры в последней трети XX в. / Е.О. Опарина // Лингвистические исследования в конце XX в.: Сб. обзоров / Отв. ред. Березин Ф.М.- М.: ИНИОН РАН, 2000. С. 186-205.

90. Ортега-и-Гассет X. Две великие метафоры / X. Ортега-и-Гассет // Теория метафоры. М.: Прогресс, 1990. - С. 68-81.

91. Ортега-и-Гассет X. Избранные труды / X. Ортега-и-Гассет. М.: Весь мир, 1997.-704с.

92. Осипова Е.В. Социология Эмиля Дюркгейма. Критический анализ теоретико-методологических концепций / Е.В. Осипова. М.: Наука, 1977. -279с.

93. Падучева Е.В. Семантика вины и смещение акцентов в толковании лексемы / Е.В. Падучева //Логический анализ языка: языки этики / Отв. ред. Н.Д. Арутюнова, Т.Е. Янко, Н.К. Рябцева. М.: Языки русской культуры, 2000.-С. 149-167.

94. Панова Л.Г. Грех как религиозный концепт. / Л.Г. Панова // Логический анализ языка: языки этики / Отв. ред. Н.Д. Арутюнова, Т.Е. Янко, Н.К. Рябцева. М.: Языки русской культуры, 2000. - С. 167-178.

95. Панченко H.H. Средства объективации концепта «обман» (на материале английского и русского языков): Автореф. дис. канд. филол. наук: 10.02.20 сравнительноисторич., типологич. и сопоставит, языкознание / ВГПУ. - Волгоград, 1999. - 19с.

96. Петров В.В. Язык и логическая теория: в поисках новой парадигмы / В.В. Петров // Вопросы языкознания. 1988. - № 2. - С. 39-48.

97. Плотникова С.Н. Неискренний дискурс (в когнитивном и структурно-функциональном аспектах): Монография / С.Н. Плотникова. Иркутск: ИГЛУ, 2000. - 244с.

98. Портнов А.Н. Язык и сознание: основные парадигмы исследования проблемы в философии XIX-XX вв. /А.Н. Портнов. Иваново: ИГУ, 1994. -367с.

99. Потебня A.A. Мысль и язык / A.A. Потебня. Киев: СИНТО, 1993. - 192с.

100. Рамишвили Г.В. Языкознание в кругу наук о человеке / Г.В. Рамишвили // Вопросы философии. 1981. - №6. - С. 104-110.

101. Рассел Б. Человеческое познание: его сфера и границы / Б. Рассел. Киев: Ника-Центр; Вист-С, 1997. - 556с.

102. Рахилина Е.В. Когнитивный анализ предметных имен: семантика и сочетаемость / Е.В. Рахилина. М.: Русские словари, 2000. - 416с.

103. Серебренников Б.А. Роль человеческого фактора в языке: Язык и мышление / Б.А. Серебренников. М.: Наука, 1988. - 242с.

104. Серль Р. Дж. Метафора / Р. Дж. Серль // Теория метафоры. М.: Прогресс, 1990.-С. 307-341.

105. Слышкин Г.Г. От текста к символу: лингвокультурные концепты прецедентных текстов в сознании и дискурсе / Г.Г. Слышкин. М.: Academia, 2000.- 128 с.

106. Слышкин Г.Г. Аксиология языковой личности и сфера наивной лингвистики / Г.Г. Слышкин // Социальная власть языка: Сб. науч. тр.- Воронеж: ВГУ, 2001.-С. 87-90.

107. Сокровенные смыслы: Слово. Текст. Культура: Сб. статей в честь Н.Д. Арутюновой / Отв. ред. Ю.Д. Апресян. М.: Языки славянской культуры, 2004. - 880с.

108. Спиркин А. Г. Происхождение сознания / А. Г. Спиркин. М.: Госполитиздат, 1960.-471с.

109. Степанов Ю.С. Изменчивый «образ языка» в науке 20 века / Ю.С. Степанов // Язык и наука конца 20 века: Сб. ст. / Под ред. Ю.С. Степанова. М: Рос. гос. гуманитар, ун-т, 1995. - С. 7-34.

110. Степанов Ю.С. Константы. Словарь русской культуры / Ю.С. Степанов. -2-е изд., испр. и доп.- М.: Академический Проект, 2001. 990с.

111. Степанов Ю.С. Имена, предикаты, предложения (семиологическая грамматика) / Ю.С. Степанов. М.: Едиториал УРСС, 2002 (а). - 360с.

112. Степанов Ю.С. Методы и принципы современной лингвистики / Ю.С. Степанов. М.: Едиториал УРСС, 2002 (б). - 312с.

113. Сэпир Э. Язык. Введение в изучение речи / Э. Сэпир. М.: Просвещение, 1934.-200с.

114. Сэпир Э. Избранные труды по языкознанию и культурологии / Э. Сэпир. -М.: Языки русской культуры, 2001. 665с.

115. Талми Л. Отношение грамматики к познанию / Л. Талми // Вестник Моск. ун-та. -1998. Сер. 9. Филология. -№ 1. - С. 91-115.

116. Талми Л. Отношение грамматики к познанию / Л. Талми // Вестник Моск. ун-та. 1998. - Сер. 9. Филология. - №. 4. - С. 76-104.

117. Талми Л. Отношение грамматики к познанию / Л. Талми // Вестник Моск. ун-та. 1998. - Сер. 9. Филология. - № 6. - С. 88-121.

118. Телия В.Н. Вторичная номинация и ее виды / В.Н. Телия // Языковая номинация. (Виды наименований). М.: Наука, 1977. - С. 129-221.

119. Телия В.Н. Метафоризация и ее роль в создании языковой картины мира. / В.Н. Телия // Роль человеческого фактора в языке. Язык и картина мира. -М.: Наука, 1988. С. 124-152.

120. Телия В.Н. Русская фразеология. Семантический, прагматический и лин-гвокультурологический аспекты / В.Н. Телия. М.: Языки русской культуры, 1996.-288с.

121. Теория метафоры: Сб. ст. / Отв. ред. Н.Д. Арутюнова. М.: Прогресс, 1990.-512с.

122. Урлапова Т.Ф. Отражение игрового характера культуры в метафорах текстов о бизнесе: Дис. .канд. филол. наук: 10.02.04. / БГУЭП. Иркутск, 2003.- 157с.

123. Ушакова И.Б. Концептуальный анализ прилагательных с темпоральными признаками «прошлое», «настоящее», «будущее» в современном английском языке: Дис. .канд. филол. наук: 10.02.04. / ИГЛУ. Иркутск, 2002. - 150с.ч

124. Фрумкина P.M. Проблема «язык и мышление» в свете ценностных ориентаций / P.M. Фрумкина // Язык и когнитивная деятельность. М.: АН СССР ИЯ, 1989. - С. 59-72.

125. Фрумкина P.M. Есть ли у современной лингвистики своя эпистемология? / P.M. Фрумкина // Язык и наука конца 20 века: Сб. ст. / Под ред. Ю.С. Степанова. М: Рос. гос. гуманит. ун-т, 1995. - С. 74-111.

126. Фрумкина P.M. Самосознание лингвистики вчера и завтра / P.M. Фрумкина // Известия АН России. - 1999. - Сер. литературы и языка. - Т. 58. -№ 4. - С. 28-38.

127. Фрумкина P.M. Психолингвистика / P.M. Фрумкина. М.: Академия, 2001.-320с.

128. Хахалова С.А. Категория метафоричности (формы, средства выражения, функции): Автореф. дис. . д-ра филол. наук: 10.02.19.; 10.02.04. / Моск. пед. ун-т. М., 1997. - 32с.

129. Чернейко JI.O. Лингво-философский анализ абстрактного имени / Л.О. Чернейко. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1997. - 320 с.

130. Шатуновский И.Б. Семантика предложения и нереферентные слова (значение, коммуникативная перспектива, прагматика) / И.Б. Шатуновский. -М.: Языки русской культуры, 1996. 400с.

131. Шибутани Т. Социальная психология / Т. Шибутани. Ростов на Дону: Феникс, 1999.-554с.

132. Шмелев А.Д. Функциональная стилистика и моральные концепты // Язык. Культура. Гуманитарное знание /А.Д. Шмелев. М.: ИЯ РАН, 1999. - С. 24-29.

133. Шмелев А.Д. Могут ли слова быть ключом к пониманию культуры? / А.Д. Шмелев // Понимание культур через посредство ключевых слов. М.: Языки славянской культуры, 2001. - С. 7-13.

134. Щелканова J1.B. Модальная организация предложений с глаголами сомнения в современном английском языке: Дис. . канд. филол. наук: 10.02.04. / ИГЭА. Иркутск, 2002. - 131с.

135. Хайдеггер М. Бытие и время /М. Хайдеггер Харьков: Фолио, 2003. -503с.

136. Харитончик З.А. Лексикология английского языка / З.А. Харитончик. -М.: Высшая школа, 1992. 229с.

137. Хэар P.M. Дескрипция и оценка / P.M. Хэар // Новое в зарубежной лингвистике. М.: Прогресс, 1985. - Вып. 16. - С. 183-195.

138. Язык и наука конца 20 века: Сб. ст. / Под ред. Ю.С. Степанова. М: Рос. гос. гуманит. ун-т, 1995. - 432с.

139. Язык и сознание: парадоксальная рациональность. Сб. науч. тр. / Отв. ред. Е.Ф. Тарасов. М.: ИЯ РАН, 1993. - 174с.

140. Язык и структура знания: Сб. науч. тр. / Отв. ред. P.M. Фрумкина. М.: ИЯ АН СССР, 1990. - 203с.

141. Chafe W.L. Repeated verbalizations as evidence for the organization of knowledge / W.L. Chafe// Preprints of the plenary session papers: XIV International Congress of Linguists. Berlin: De Gruyter, 1987. - P. 88-110.

142. Givon T. Functionalism and Grammar / T. Givon. Amsterdam (Philadelphia): John Benjamins Publishing Company, 1984. - 486p.

143. Givon T. Mind, Code and Context. Essays in Pragmatics / T. Givon. Lillsdale etc.: Laurence Erlbaum Associates, 1989. - 456p.

144. Hudson R.A. Language, culture and thought // Sociolinguistics / R.A. Hudson. -Cambridge: Cambridge University Press. 1996. - P. 70-105.

145. Jackendoff R. Semantic Structures / R. Jackendoff. Cambridge Mass.; London (England): The MIT Press, 1993. - 322p.

146. Jackendoff R. Semantics and Cognition // The Handbook of Contemporaty Semantic Theory / Ed. by Sharon Lappin / R. Jackendoff. London: Cambridge UP, 1997.-P. 539-559.

147. Johnson-Laird P.N. Mental Models. Towards a Cognitive Science of Language, Inference, and Consciousness / P.N. Johnson-Laird. Cambridge Mass.; London (England): Harvard University Press, 1983. - 513p.

148. Katz J. J. Semantics in Philosophy: An Intensionalist Perspective // The Handbook of Contemporaty Semantic Theory/ Ed. by Sharon Lappin / R. Jackendoff. London: Cambridge UP, 1997. - P. 599-616.

149. Lakoff G., Johnson M. Metaphors We Live By / G. Lakoff, M. Johnson. Chicago and London: The University of Chicago Press, 1980. - 242p.

150. Lakoff G. Women, Fire, and Dangerous Things / G. Lakoff. Chicago and London: the University of Chicago Press, 1987. - 614p.

151. Lakoff G., Johnson M. Philosophy in the Flesh: The Embodied Mind and its Challenge to Western Thought / G. Lakoff, M. Johnson. N.Y.: Basic Books, 1999.-624p.

152. Langacker R.W. Concept, Image, and Symbol: the Cognitive Basis of Grammar / R.W. Langacker. Berlin, New York: Mouton de Gruyter, 1991. - P. 1-32.

153. Langacker R.W. The contextual basis of cognitive semantics / R.W. Langacker // Language and Conceptualization / Ed. by Jan Nuyts & Eric Pederson. London: Cambridge University Press, 1997. - P. 229-252.

154. Lyons J. Semantics in 2 Volumes / J. Lyons. London et al: Cambridge University Press, 1977. - Vol. 1. - P. 1-372.

155. Mey Y.L. Pragmatics / L.Y. Mey. Oxford: Blackwell, 1993. - P. 300-305.

156. Sinha C. Grounding, Mapping and Acts of Meaning / C. Sinha // Cognitive Linguistics: Foundations, Scope, and Methodology / Ed. By Theo Janssen; Gisela Redeker. Berlin - N.Y.: Mouton de Gruyter, 1999. - P. 223-251.

157. Stevenson Ch. Facts and Values: (studies in ethical analysis) / Ch. Stevenson. -New Haven: Yale UP, 1963. 365p.

158. Seuren P.A. Lexical Meaning and Metaphor / P.A. Seuren // Cognition in Language Use: Selected Papers from the 7th International Pragmatics Conference in 2 Volumes. Belgium: International Pragmatics Association, 2001. - V. 1. - P. 422-431.

159. Taylor J.R. Linguistic Categorization: Prototypes in Linguistic Theory / J.R. Taylor. Oxford: Clarendon Press, 1989. - 270p.

160. Verschueren Z. Understanding Pragmatics / Z. Verschueren. London: Arnold, 1999. -295p.

161. Zlatev J. Meaning = Life (+ Culture): An Outline of a Unified Biocultural Theory of Meaning / J. Zlatev // In Evolution of Communication, an International Multidisciplinary Journal. 2003. - Vol. 4 (2). - 37p.

162. Kövecses Z. Language, Emotion, Mind / Z. Kövecses // Cognitive Linguistics Today / Ed. by B. Lewandowska-Tomaszczyk, K. Turewicz. Frankfurt am Main; Berlin; Bern; Bruxelles; New York; Oxford; Wien: Lang, 2002. - P. 125138.

163. СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ СЛОВАРЕЙ И ПРИНЯТЫЕ СОКРАЩЕНИЯ

164. БСЭ Большая советская энциклопедия. В 30 т. - 3-е изд. - М.: Советская энциклопедия, 1974. - Т. 17. - С. 220-221.

165. ПЮЭС Популярный юридический энциклопедический словарь. - М.: Научное изд-во «Большая российская энциклопедия», изд-во «РИПОЛ КЛАССИК», 2002. - С. 405-406.

166. ФЭС Философский энциклопедический словарь. - М.: Советская энциклопедия, 1983.-840с.

167. ЭГП Энциклопедия государства и права. В 2 т. - М.: Изд-во коммунистической академии, 1930. - Т. 2. - С. 661-680.

168. ЭСК Энциклопедический словарь по культурологии. - М.: Центр, 1997. -477с.

169. ЮЭС Юридический энциклопедический словарь. - 2-е изд. - М.: Советская энциклопедия, 1987. - С. 232.

170. AAD Advanced American Dictionary. - England: Pearson Education Limited, 2000. - 1746p.

171. AHD The American Heritage Dictionary. - Ed. 3. - Microsoft, 1998 CD

172. CE The Columbia Encyclopedia. - Ed.3. - N.Y. & London: Columbia University Press, 1964. - P. 826.

173. DELC Dictionary of English Language and Culture. - England: Addison Wesley Longman Limited, 1992. - 1528p.

174. DMLU A Dictionary of Modern Legal Usage / Ed. B.A. Garner. - N.Y., Oxford: Clarendon Press, 1990. - 2500p.

175. DP A Dictionary of Psychology / Ed. J. Drever. - N.Y.: Penguin Books, 1965. -320p.

176. DPh A Dictionary of Philosophy / Ed. W.L. Reese. - Hallocks: Atlantic Highland, 1980. - 520p.