автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.01
диссертация на тему: Концепт "РОССИЯ" как фрагмент русской национальной картины мира периода XX - начала XXI вв.

Полный текст автореферата диссертации по теме "Концепт "РОССИЯ" как фрагмент русской национальной картины мира периода XX - начала XXI вв."

003454833

На правах рукописи

Юрьева Ирина Анатольевна

Концепт РОССИЯ как фрагмент русской национальной картины мира периода XX - начала XXI вв.

СпециальношЛ0.02.01 - «Русский язык»

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

О 5 Дна

Челябинск - 2008

003454833

Работа выполнена на кафедре русского языка ГОУ ВПО «Магнитогорский государственный университет»

Научный руководитель: доктор филологических наук, доцент

Чурилина Любовь Николаевна

Официальные оппоненты: доктор филологических наук, профессор

Харченко Елена Владимировна кандидат филологических наук, доцент Грудева Елена Валерьевна

Ведущая организация: ГОУ ВПО Российский государственный педагогический университет им. А.И. Герцена

Защита состоится 17декабря 2008 года в 10 часов на заседании объединенного диссертационного совета ДМ 212.295.05 при ГОУ ВПО «Челябинский государственный педагогический университет» и ГОУ ВПО «Тюменский государственный университет» по адресу: 454080, г. Челябинск, пр. Ленина, 69, конференц-зал.

С диссертацией можно ознакомиться в читальном зале библиотеки Челябинского государственного педагогического университета (454080, г. Челябинск, пр. Ленина, 69). ,

Автореферат разослан « -//>> ноября 2008 года

Учёный секретарь диссертационного совета кандидат филологических наук, доцент Л.П. Юздова

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА ИССЛЕДОВАНИЯ

Реферируемое диссертационное исследование посвящено комплексному описанию концепта РОССИЯ как фрагмента национальной картины мира и исследованию видов его трансформации в период XX - начала XXI столетия.

Концепт как фрагмент сознания, как результат познавательной деятельности субъекта, с одной стороны, и способы объективации этой ментальной сущности, с другой стороны, относятся в последнее десятилетие к числу приоритетных объектов лингвистики.

Актуальность проведенного исследования обусловлена тем, что в рамках русского национального сознания концепт РОССИЯ имеет статус базового концепта. Базовым концепт становится в тех случаях, когда он оказывается востребованным на протяжении длительного периода существования национальной картины мира и когда в структуру концепта включается вся совокупность валентных связей, отмеченная национальной маркированностью (В.В. Красных). Формирование концепта РОССИЯ протекало одновременно со становлением русской нации, и к XIX в. он занял значимое место в национальной картине мира. Показателем значимости концепта РОССИЯ в сознании русского этноса является безусловная связь его с формированием и выражением самооценки национального коллектива: оценка процессов собственной жизни и деятельности, собственного места в геополитическом пространстве способствует определению этносом своего места в рамках мировой истории.

В связи с событиями социально-политического, экономического и духовного характера, произошедшими на территории бывшей Российской империи за последние 100 лет, существенным изменениям подверглись и индивидуальная, и коллективная картины мира россиян как государственного и этнического образования. Сказанное позволяет предположить, что концепт РОССИЯ не мог не претерпеть изменений. Концептуальный анализ призван не только глубже проникнуть в современное русское языковое сознание, но и проследить проявившие себя трансформации концепта РОССИЯ в период от начала XX в. по настоящее время.

Объектом исследования послужили языковые средства объективации концепта РОССИЯ как фрагмента русской национальной картины мира периода с начала XX в. по настоящее время.

Предметом анализа является характер семантических отношений лексических единиц, проявляющих себя в семантических, семантико-ассоциативных и ассоциативных полях «Россия» как языковых эквивалентах соответствующего концепта.

Материал для исследования составили:

1) 23 словарных статьи с заголовочными словами Россия и Российский, извлеченных из разного рода источников: 5 толковых и 17 энциклопедических словарей;

2) совокупное ассоциативное поле «Россия», извлеченное из «Русского ассоциативного словаря»-441 словоформа;

3) ассоциативное поле, построенное на материалах ассоциативного эксперимента: число респондентов составило 309 человек, количество полученных реакций - 951;

4) картотека из 409 текстовых фрагментов с ключевым словом Россш, извлеченных из Национального Корпуса русского языка. Выборка фрагментов осуществлялась посредством компьютерной программы, предложенной составителями Корпуса.

Проведенное исследование имело целью создание модели концепта РОССИЯ как фрагмента русской национальной картины мира, а также выявление путей трансформации концептуальной структуры.

В рамках исследования под моделью концепта понимается способ организации некой константной части ментальной сущности, реконструируемой на основе анализа средств ее вербализации. Исследование модели концепта в диахронии не могло не опираться на реконструкцию вариантов модели в различные временные периоды существования концепта - синхронический аспект.

Достижение поставленной цели было связано с решением ряда частных задач:

1. Определить лексико-семантическую специфику имени собственного Россш, наделяемого статусом имени концепта;

2. Установить характер влияния семантики имени Россия на формирование структуры концепта;

3. Реконструировать инвариантную модель концепта РОССИЯ;

4. На основе анализа лексикографических источников и литературы справочного характера реконструировать модель концепта РОССИЯ как фрагмента научной картины мира;

5. В целях выявления совокупности лексических средств, непосредственно или опосредованно связанных с вербализацией концепта РОССИЯ как элемента современной национальной наивной картины мира (конец XX и начало XXI в.) провести направленный ассоциативный эксперимент с носителями языка разных возрастных групп;

6. На основе анализа лексической структуры текстовых фрагментов, относящихся к разным периодам, определить пути трансформации семантического поля - вербализатора концепта РОССИЯ как фрагмента текстовой картины мира;

7. Определить характер трансформации концепта РОССИЯ в диахроническом аспекте (XX - начало XXI вв.).

Научная новизна исследования определяется тем, что работ, направленных на исследование концептуальных образований, объективированных в языке именем собственным, крайне мало, и все они представлены Кемеровской школой в рамках так называемой политической лингвистики (O.A. Гришина, Р.Д. Керимов, O.A. Куданкина, О.Г. Орлова). В представленных научному сообществу работах не учтен тот факт, что функцию имени концепта выполняет лексическая единица, определяемая некоторыми учеными как класс «асемантических» имен (Н.Д.Арутюнова), следовательно, не прослеживается связь семантической специфики имени концепта и его структуры.

Концепт РОССИЯ, несмотря на свою значимость для носителей русской национальной картины мира, не подвергался масштабному и разноас-пектному описанию. В имеющихся исследованиях обозначенный концепт рассматривался как функционирующий в рамках определенного дискурса (политического - О.Г. Орлова; поэтического - В.Ю. Прокофьева) и только в синхроническом аспекте.

Теоретическая значимость исследования определяется тем, что его результаты позволяют внести существенные коррективы в решение проблемы описания концепта, прежде всего - в описание концепта, соотносящегося с именем собственным. В рамках исследования апробируется комплексная -лексико-семантическая и экспериментальная - методика исследования концепта для выявления его национальной специфики; синхронический подход сочетается с-диахроническим, что позволяет выявить характер трансформации концепта как в содержательном, так и в структурном плане.

Практическая значимость исследования определяется возможностью использования его результатов при решении проблем, связанных с дальнейшим изучением концепта РОССИЯ и содержательно сходных концептов. Материалы исследования могут использоваться в вузовском преподавании лексикологии и лингвокультурологии.

Основными методами анализа в работе являются: 1) описательный метод; 2) метод контекстуального анализа языковых единиц, включающий в себя несколько частных методик, в том числе компонентный анализ, позволяющий определить семантические компоненты слова-имени концепта; 3) метод лингвистического моделирования, используемый в ходе построения семантических полей как аналогов концепта; 4) сопоставительный анализ, направленный на выявление общих и специфических черт в содержательном наполнении исследуемого концепта в разные периоды его существования. Кроме того, при сборе и обработке материала использовалась методика ассоциативного эксперимента [Клименко 1990; Ягунова 2005]. Основными методами при отборе материала исследования послужили метод корпусного исследования и метод ключевого слова, разработанный в рамках текстового анализа [Клименко, Симхович 1990; Караулов 2001, Чурилина 2000,2002].

Положения, выносимые на защиту:

1. Ментальное образование, каковым является концепт, по природе своей сущность субъективная (фрагмент индивидуального знания), в силу этого "национальный концепт" есть научная абстракция. В целях описания концепта реконструируются варианты его модели, отражающие разные аспекты мировидения субъекта - «научный» и «наивный» способы познания действительности. Сопоставление полученных вариантов концептуальной модели приводит к формированию некого «комплекса» представлений свободного от индивидуальных особенностей - инвариантной модели концепта.

2. Инвариантная модель концепта и ее возможные модификации - «наивный», «научный», «текстовый» варианты модели - рассматриваются в качестве фрагмента национальной картины мира.

3. Имя собственное Россия - лексическая единица со специфической семантикой, что определяет специфику организации соответствующего концепта. Инвариантная модель концепта РОССИЯ включает три сегмента: понятийный, соотносимый с сигнификативным компонентом значения слова-имени концепта; образный, на формирование которого оказывает влияние прагматический семантический компонент; и знаковый, который соотносится с денотативным компонентом значения имени. Наиболее значимыми в структуре концепта РОССИЯ оказываются понятийный и образный сегменты.

4. Концепт РОССИЯ, как и всякое ментальное образование, является потенциально динамичной структурой: в зависимости от внешних обстоятельств жизни человека, от объема его личного опыта концептуальные знания могут пополняться, прирастать значимыми дополнительными признаками, что приводит к обогащению, трансформации или к полной деформации концептуальной сути. Следовательно, научное осмысление концепта невозможно только в «застывшей картинке», следует учитывать все влияющие на концептуальную сущность факторы в диахроническом аспекте.

5. Анализ частных - «научного», «наивного» и «текстового» - вариантов модели концепта РОССИЯ позволил выявить основные направления его трансформации, обозначившиеся в период с 1900 г. по настоящее время, -трансформацию содержания и трансформацию структуры.

6. Процессы, обозначенные как трансформация содержания, проявляют себя в характере сегментации частных моделей, а также в варьировании набора средств языковой объективации каждого структурного сегмента частной модели. Так, ядро научной модели концепта РОССИЯ состоит из двух дополняющих друг друга сегментов - «общество» и «государство»; в наивной модели обозначенные сегменты дополнены третьим значимьм

компонентом - «территория»; в текстовой модели концепта наблюдается явная тенденция к доминированию сегмента «государство».

7. Трансформация структуры модели концепта проявляется в изменении объема и значимости структурообразующих элементов: в научной модели концепта РОССИЯ отмечается явное преобладание понятийного сегмента в ущерб образному. В наивной модели концепта оба сегмента оказываются равно значимыми. В текстовой модели концепта РОССИЯ отмечается «размывание» границ между понятийным и образным сегментами. В диахронии в соотношении структурообразующих элементов модели концепта наблюдается тенденция к расширению понятийного сегмента за счет «вбирания» информации, характеризующей образный сегмент.

Апробация работы. О результатах исследования докладывалось на всероссийских конференциях «Проблемы порождения и восприятия речи» (Череповец, 2006 г.), «Слово. Словарь. Словесность: из прошлого в будущее (к 225-летию А.Х. Востокова)» (Санкт-Петербург, 2006 г.); на международной научной конференции «Динамика и функционирование русского языка: факторы и векторы» (Волгоград, 2007 г.); на внутривузовской научно-практической конференции (Магнитогорск, 2004 г.). Основные положения исследования освещены в 9 публикациях.

Структура диссертации подчинена решению поставленных задач. Работа состоит-из- введения, двух глав и заключеният Библиографический список включает 158 наименований, а также список лексикографических источников. Текст диссертации сопровождается приложением «Текстовые фрагменты с ключевым словом Россия, извлеченные из Национального корпуса русского языка».

Основное содержание диссертации

Во Введении обосновывается актуальность темы исследования, формулируются цели и задачи работы, определяется научная новизна и практическая значимость.

Первая глава «Концепт РОССИЯ как фрагмент научной и наивной картин мира» посвящена определению лексико-семантической специфики имени собственного и установлению взаимосвязи семантической структуры слова-имени концепта и структуры самого концепта, а также характеристики концепта как фрагмента научной и наивной картин мира.

В параграфе первом «Имя собственное в функции имени концепта: к вопросу о семантической специфике онома» определяется семантическая специфика имени собственного. Главной теоретической проблемой, источником непрекращающихся дискуссий, является проблема семантическая: обладают ли имена собственные (далее - ИС) лексическим значением (далее -

ЛЗ), а если обладают, то одинаков ли объем значения собственных и нарицательных имен.

Все существующие теоретические концепции весьма условно, но можно свести к трем подходам.

Традиционная и потому наиболее распространенная трактовка этого вопроса восходит к положениям теории Дж. Ст. Милля, утверждавшего, что ИС имеет денотат, значит, оно идентифицирует, выделяет объект из ряда других объектов, не обладая при этом коннотацией, со-значением. Согласно мнению сторонников второго подхода, имя собственное обретает лексическое значение только в контексте речи, в коммуникативной ситуации. Третий подход к проблеме строится на утверждении, что ИС имеют значение и в языке, и в речи, но значение это несколько другого типа, нежели у имен нарицательных.

Работы авторов, условно включенных в состав третьей группы, несмотря на некоторую общность позиции, тем не менее не дают однозначного ответа на вопрос, чтб составляет структуру значения ИС.

Мы склонны придерживаться направления исследований, где тип лексического значения имени собственного определен как «денотат + сигнификат + прагматика/коннотативный фон». Практической реализацией изложенной концепции может служить попытка выделения особого типа ИС -коннотативных онимов. Вслед за Е.С. Отиным коннотативные онимы нами определяются как те имена собственные, которые под влиянием различных экстралингвистических и собственно языковых факторов приобретают добавочные значения (созначения), или референтные коннотации, имеющие смысловой ассоциативно-образный и эмоционально-оценочный компоненты.

Референтные коннотации возникают в случае регулярной востребованности части энциклопедического знания о денотате онима.

Оним Россия можно квалифицировать как коннотативный оним с узуальной и окказиональной референтной основой.

Во втором параграфе «Структура концепта-онома: инвариантная модель концепта РОССИЯ» определяется способ организации концептуального пространства в случае, когда ИС рассматривается в статусе имени концепта.

Однозначного мнения относительно способа организации ментальных единиц в современной когнитивной лингвистике не выработано. Однако анализ работ, направленных на определение структуры концепта, функцию имени которого выполняет апеллятив, позволяет нам представить некую абстрактную, инвариантную модель концепта.

Структура инвариантной модели концепта включает три обязательных сегмента, обозначенные нами как понятийный, образный и знаковый. Каждый из сегментов концептуальной модели соотносится с компонентом лексического значения имени.

Понятийный сегмент инвариантной модели концепта связан с представлением о совокупности наиболее существенных признаков предмета, яв-

ления; это признаковый и дефиниционный компонент концептуальной структуры.

Образный сегмент инвариантной модели концепта фиксирует когнитивные метафоры, существующие в языковом сознании, определяет субъективные наглядно-чувственные картины действительности, субъективное отношение индивида или целой социальной группы к определяемому объекту, что можно рассматривать как проявление личного опыта познания объекта действительности.

Знаковый сегмент инвариантной модели концепта определяет место, которое занимает имя концепта в знаковой системе языка, характеризует связь знака и значения, актуализирует вербальное знание на данном этапе развития языка и отражает этимологию слова.

В работах М.В. Голомидовой предлагается модель концепта-онома, соотносимая со специфической семантикой имени собственного. Как и в случае с концептом-апеллятивом, модель концепта-онома оказывается многокомпонентной. В ее структуре выделяются несколько уровней. Уровни модели концепта-онома, соотносимые с общей категориальной семантикой и частной категориальной семантикой имени собственного, могут быть поставлены в соответствие с понятийным сегментом инвариантной модели концепта. Частная характеризующая и индивидуализирующая семантика рассматриваются в рамках концепции как взаимодополняющие и образующие один уровень модели. Этот уровень модели концепта-онома сопоставим со знаковым сегментом инвариантной модели. Образный сегмент инвариантной модели концепта соотносим с уровнем, обозначенном термином фрейм. Фрейм - это структура, с помощью которой оказывается возможной вербализация некого внеязыкового знания, типичного для данной ситуации, при условии, что эта ситуация мотивирована определенным речевым поведением.

Таким образом, обе концептуальные модели - инвариантная модель концепта-апеллятива и уровневая модель концепта-онома - строятся на учете характера организации лексического значения имени концепта и, что важно для нашего исследования, не обнаруживают значимых различий.

Проведенный сопоставительный анализ моделей концепта, носящих сугубо теоретический, виртуальный характер, позволяет нам обратиться к конструированию частной инвариантной модели концепта, именем которого является коннотативный оним Россия.

Общая категориальная семантика имени концепта-онома {Россия) выражает противопоставление апеллятиву. Таким образом происходит «высвечивание» специфики ИС.

Частная категориальная семантика как уровень модели концепта РОССИЯ заключается в соотнесенности ИС с нарицательным именем, которая дает возможность индивидуализировать данный оним в онимическом пространстве языка:

Россия, страна - топонимы (Франция, Чехия, Германия);

Конфеты «Россия» - торговые марки («Октябрь», «Большевичка», «Сладко»);

Киноконцертный зал «Россия» - названия учреждений (кинотеатр «Современник», концертный зал «Партнер», кинотеатр «Мир»).

Два названных уровня (общая категориальная семантика и частная категориальная семантика) в совокупности составляют понятийный сегмент инвариантной модели концепта РОССИЯ.

Необходимость включения в инвариантную модель концепта РОССИЯ уровня частной индивидуализирующей и характеризующей семантики (знаковый сегмент) определяется несколькими причинами. Во-первых, благодаря индивидуализации оказывается возможным различение конкретного онима Россия в ряду подобных (Франция, Польша, Чехия и под.); во-вторых, на уровне частной семантики происходит тесное взаимодействие лингвистических и экстралингвистических факторов: мотивировочный признак как элемент экстралингвистический противопоставлен мотивированности - элементу лексического значения слова.

Образный сегмент в структуре инвариантной модели концепта РОССИЯ соотносится с уровнем фоновых знаний, или фреймом. Это собственно внеязыковой уровень, где отражены определенные коннотативно-эмотивно-ассоциативные представления носителей языка о том денотате, который репрезентирован онимом.

Таким образом, инвариантная модель концепта РОССИЯ включает три структурообразующих элемента:

• понятийный сегмент;

• образный сегмент;

• знаковый сегмент.

Каждый из выделяемых сегментов соотносится с одним из компонентов лексического значения имени Россия. Инвариантная модель концепта РОССИЯ представляет собой структуру иерархически организованную: функцию доминирующего выполняет в составе предложенной модели образный сегмент.

Инвариантная модель концепта по определению должна включать обязательные структурные элементы, отражающие специфику организации некоторого знания, а варианты концептуальной модели дополняют обязательный набор знаниями, релевантными в рамках определенного типа картины мира.

В третьем параграфе определяется специфика концепта РОССИЯ как фрагмента научной картины мира. Исследование концепта РОССИЯ, построенное с опорой на словари разного типа, большинство из которых соотносимы с представлением о научной картине мире (энциклопедические словари), позволяет назвать реконструируемую модель «научным» вариантом.

Структурно совокупность вербализаторов концепта РОССИЯ - соответствующее семантическое поле - членится на ядерную и периферийную зоны. Ядро поля составляют такие сегменты, как «общество» и «государство» - лексические единицы, актуализирующие эти семантические компоненты, являются обязательными в словарных статьях.

Периферийное пространство можно разбить на ближнюю и дальнюю зоны. Ближнюю периферию составляют лексические единицы, эксплицирующие информацию о национально-религиозном признаке и о способе государственного устройства, а также представление о характере занимаемой территории. Дальнюю периферию семантического поля составляют лексемы, объективирующие оценку, в частности - положительную оценку занимаемой государством территории.

Таким образом, данные, полученные в ходе анализа лексикографических источников, позволяют нам реконструировать вариант модели концепта РОССИЯ как фрагмента научной картины мира.

Понятийный сегмент концептуального пространства определен совокупностью признаков: понятийный компонент включает представление о национальной, государственной, религиозной характеристиках общества.

Такой существенный компонент концептуальной структуры онома, как образный сегмент в этом варианте представлен крайне слабо: можно отметить только наличие семантического компонента 'оценка территории'.

Знаковый сегмент концепта соотнесен с денотативным компонентом лексического значения ИС. Набор ядерных семантических компонентов в совокупности объективируют информацию о социуме и государстве.

В четвертом параграфе определяется специфика концепта РОССИЯ как фрагмента наивной картины мира. Уникальную информацию для реконструкции концепта как фрагмента «наивной» картины мира предоставляет «Русский ассоциативный словарь» (РАС).

Однако материалы РАС, имеющие четко обозначенную временную привязку (последние десятилетия XX века), в ходе проводимого нами исследования нуждались в дополнении.

Необходимость в получении сведений о специфике концепта РОССИЯ как фрагмента наивной картины мира рубежа веков предопределила проведение собственного эксперимента.

Материалы ассоциативного эксперимента, проведенного в нескольких возрастных группах (I - 15-16 лет; II - 17 лет; III - 18-24 года; IV - 25 и старше), открывают доступ к совокупности индивидуальных смыслов, что позволяет говорить о концепте как о фрагменте наивной картины мира рубежа веков. Такой подход позволил нам выявить лексические объективаторы представления о России разных возрастных групп, и полученные результаты способствовали реконструкции совокупного ассоциативного поля, включающего реакции на слова-стимулы Россия и российский, современного носителя русского языка.

Сопоставление результатов анализа ассоциативных полей, реконструированных по данным РАС и по материалам направленного ассоциативного эксперимента, проведенного в разных возрастных группах, позволяет нам представить совокупное ассоциативное поле как языковой объективатор варианта «наивной» модели концепта РОССИЯ.

Совокупное ассоциативное поле четко делится на три зоны - ядро, центр и периферию. Ядерное пространство членится на три неравнозначных сегмента - «территория/страна» (географическая, природная и климатическая характеристики), «общество» (единый коллектив по национальному и религиозному признакам) и «государство» (характеристики формы устройства власти, мощи и силы государства, а также символы власти и признаки взаимной связи общества и государства). Центр совокупного ассоциативного поля составляют средства объективации эмоций и оценок, причем с ярко выраженной положительной и отрицательной модальностью, а периферию составляют объективаторы различных концептов. Наиболее значимой для характеристики концепта оказывается обнаруживаемая связь концептов РОССИЯ и РОДИНА.

Проанализированное совокупное ассоциативное поле «Россия» соотносится с одноименным концептуальным образованием. Следовательно, структура ассоциативного поля проецируется на структуру концепта РОССИЯ как фрагмента наивной картины мира.

Основа понятийного сегмента концепта РОССИЯ варьируется в зависимости от ряда субъективных факторов, но в целом отражает объективную характеризующую информацию о предмете с точки зрения присущих ему свойств, качеств и различных особенностей, каковыми являются «территориально-природный», «государственно-политический», «национальный», «культурный» признаки. В отличие от соответствующего компонента «научного» варианта модели концепта, значимыми признаками являются территориально-природная и культурная составляющие, а такой признак, как «религия», не объективирован. Территориальный признак значим в понятийной составляющей «наивной» модели, поскольку сегмент «территория» является частью ядерной зоны ассоциативного поля.

Образный сегмент концепта объективирован группой лексических средств, именующих наглядно-чувственное, оценочно-эмоциональное отношение субъекта к России. Это отношение зависит от таких особенностей опрашиваемых, как: возраст, личный опыт, степень вовлеченности в общественные отношения и так далее, т.е. можно говорить о том, что чем старше субъект, тем более обширны его личный жизненный опыт и объем энциклопедических, «фоновых», знаний, за счет которых происходит расширение образной составляющей. Именно «наполненность» этого компонента концептуальной структуры отличает «наивную» модель концепта от «научной».

Знаковый сегмент в рассматриваемой модели концепта отражает представление сразу о двух признаках, с которым имя Россия устойчиво соотно-

силось на протяжении долгого времени - социуме и государстве. Знаковая составляющая в двух вариантах модели концепта («научной» и «наивной») обнаружила полную идентичность.

Вторая глава «Концепт РОССИЯ как фрагмент текстовой картины мира» посвящена исследованию обозначенного концепта как фрагмента текстовой картины мира в диахроническом аспекте.

Ставшая уже привычной исследовательская диада «концептуальная картина мира ув. языковая картина мира» может быть дополнена третьим элементом - текстовая картина мира. Текстовая картина мира представляет собой совокупность знаний энциклопедического характера, закодированных не в словаре и грамматике (языковой системе), но «в совокупности текстов, отражающих все аспекты познания мира человеком» [Касевич 2004]. Наивная и научная картины мира в совокупности представляют текстовую картину мира, поскольку объективируются в процессе речевой деятельности субъектов и в её «продуктах» - текстах.

Текст только тогда выполняет свою коммуникативную задачу, когда является целостным смысловым образованием. При таком подходе к тексту его структурной единицей можно считать определенную тему. Объединение слов, служащее реализации темы, обозначается как текстовая лексическая тема. Под текстовой лексической темой (далее - ТЛТ), вслед за Л.Н. Чурилиной, мы понимаем «совокупность выявляемых в процессе анализа лексической организации текста языковых средств, функционально связанных с презентацией объекта внутритекстовой действительности и содержащих элементы информации об этом объекте» [Чурилина 2002]. Тему текста «задает» так называемое ключевое слово. В нашем случае статусом имени темы наделено имя концепта - Россия, которое одновременно выполняет функцию ключевого слова.

В процессе моделирования концепта РОССИЯ как фрагмента текстовой картины мира XX века в качестве инструмента анализа рассматривается текстовое семантическое поле. В рамках исследования текстовое семантическое поле (далее - ТСП) понимается как структурно неоднородное множество, в пределах которого выделяются лексические объединения с различной степенью семантической близости единиц и с различной степенью принадлежности их к данному множеству.

Материалом для реконструкции ТСП являются контекстные фрагменты (далее - КФ), извлеченные из Национального корпуса русского языка: работа в Подкорпусе позволила задать хронологические рамки с начала XX в. до настоящего времени включительно. При анализе собранного материала оказалось, что все КФ можно отнести к условным четырем периодам: данные о распределении КФ по временным блокам приведены в таблице.

Распределение КФ по временным блокам

Период 1900-1917 гг. 1920-1950 гг. 1950-1985 гг. к. XX-и. XXI вв.

Количество КФ 110 127 100 72

Обнаруживаемые временные «пробелы» между периодами объясняются отсутствием в Корпусе (во всяком случае, на момент работы с ним) соответствующего материала.

Реконструируемая на материале Корпуса текстовая картина мира может показаться необъективной и вызвать недоумение у некоторых носителей языка и, как следствие, обладателей национальной картины мира. Предваряя возможные возражения, считаем необходимым отметить следующее. Во-первых, Корпус получил важный для нашего исследования статус «национального». Во-вторых, работа с Корпусом позволяет исследователю максимально абстрагироваться от фактора «языковой личности» автора текста и рассматривать совокупность фрагментов в качестве одного из достаточно объективных отражений способов языковой объективации концепта. Именно поэтому мы не сочли возможным «добавлять» к фрагментам, извлеченным из Корпуса, какой-либо другой текстовый материал.

В первом параграфе «Лексическая тема «Россия» в текстах периода 1900-1917 гг.» реконструировано текстовое семантическое поле «Россия», которое членится на два структурных компонента. Доминирующими следует признать четыре неравнозначные сегмента.

Самым объемным является сегмент «общество», в который включены лексические единицы, связанные с объективацией представления о многочисленном сообществе людей, благодаря осуществляемым действиям воспринимаемом как единый организм (люди, народ, массы, весь стомиллионный). Существенными признаками активности общества признаются ярко проявляющие себя социальная и идеологическая дифференциации. Основанием социальной дифференциации следует считать не только факт стратификационного положения группы людей, но определенный уровень образованности и просвещенности. Идеологическая дифференциация связана с выбором направления пути развития российского общества, что в соответствующий период оказывается крайне важным, поскольку от того, насколько правильно будет выбран путь, зависит само существование России, ср.:

<...> всей России суждено умереть и погибнуть и нет средств спасения;

Мы верши, что Россия может проложить себе новый исторический путь, особливый от европейского, причем опять таки для нас важно не то было, чтобы это был какой-то национальный путь, а чтобы он был путь

хороший, а хорошим мы признавали путь сознательной, практической пригонки национальной физиономии к интересам народа.

Сегмент «государство» составляют лексические единицы, именующие органы власти и одновременно объективирующие представления о трансформации российских властных структур (от монархии к демократии) во времени, а также лексические средства, связанные с объективацией оценочной характеристики как всей государственной власти России, так и способностей, личных качеств людей, осуществляющих функцию управления обществом (эгоизм, употреблять, удерживать [за собой], выгода, не заботится). Независимо от формы политического устройства, власть расценивается как субъект, действующий с позиции силы, но не способный к прогрессивным кардинальным изменениям ([не способны] крепкой рукой сдержать революцию и немедленно приступить к реформам). Общественность, выражая негативные оценки деятельности власти, себя с этой властью не идентифицирует, что явилось основанием для наличия следующего сегмента.

Лексические единицы, входящие в состав сегмента «революция», вербализуют представления обо всем спектре происходящих в России изменений. Преобразования вызваны процессами социальной и политической жизни общества, причем бблыиую значимость обнаруживают социальные причины. Общество полностью дестабилизировано, но ожидаемых позитивных изменений нет, что позволяет в качестве результата происходящего констатировать факт духовной и физической смерти России:

Русское общество, истощенное предыдущим напряжением и неудачами, находится в каком-то оиепенении, апатии, духовном разброде, унынии.

Сегмент «территория» включает лексические средства, объективирующие представления о географической, природно-климатической характеристиках, но основная информация связана с объективацией характеристики внутреннего российского пространства с позиции близости/удаленности от культурных центров (глушь, леса, Петербург, театры).

Структурный элемент, близкий к доминантам, составляют лексические средства, связанные с объективацией эмоционально-оценочного состояния, вызванного происходящими в обществе и государстве процессами, причем, представлены эмоции и оценки только отрицательной модальности. В границах дальнего пространства поля наблюдается три концептуально значимых единицы - время, смерть и путь. Лексическая единица время связана с объективацией представлений о прошлом, что находит отражение в «персонифицированной» сфере ТСП (Достоевский, Кавелин, Михайловский, Николай Первый).

Реконструированное текстовое семантическое поле «Россия» проецируется на одноименное концептуальное поле. Ядерную зону концептуального поля составляют: знаковый сегмент, объективированный лексическими средствами, именующими объект в целом («общество», «государство» и «территория»), и понятийный сегмент, отражающий совокупность сущест-

венных признаков объекта: 1) количественная характеристика, социальная и идеологическая дифференциация, нестабильность социальной и политической жизни («революция»); 2) характеристика органов власти и возможность скорого прекращения всякой жизнедеятельности.

Образный сегмент концепта, который формирует субъективное видение объекта (кризис общественной и политической жизни, негативное отношение к происходящим процессам, поиск путей преодоления сложившейся ситуации и осознание невозможности выхода), находится на периферии концептуального поля.

Во втором параграфе «Лексическая тема «Россия» в текстах периода 1920 - 1950 гг.» в структуре реконструированного ТСП достаточно отчетливо выделяются два доминирующих сегмента - «общество» и «государство». Явно релевантной для периода второй четверти XX века считаем информацию об усугубившемся расколе между социумом и политической властью (наличие текстовой оппозиции «социум vs. власть»).

Лексические единицы, включенные в сегмент «общество», объективируют представление о российском обществе как о достаточно большом коллективе людей, функцию интеграции в котором выполняет духовная жизнь, в частности - литература {Пушкин, Есенин, Гумилев, Блок, писатель), однако проявления духовной жизни создают предпосылки для социальной дифференциации. Фактор наличия образования позволяет выделить в составе российского общества второй четверти XX века две значимые, но оппозиционные социальные группы, с которыми связано представление о развитии России {деревня, крестьянский, крестьянин, мужицкий, мужик - культурный, литературный, образованный, гимназия, выставка). Усиление социально-культурно-идеологических противоречий однозначно определяют физическую и духовную кончину российского общества:

Россия, — немая и мертвая. Петербург, оторванный от нее, — как бы оторванный от берега, безумным кораблем мчался в туманы и в гибель. Он умирал от отсутствия подлинности, от отсутствия возможности просто говорить, просто жить <...>.

В сегменте «государство» важными являются сведения о внутригосударственной и внешнеполитической жизни.

Актуальной для данного временного периода является объективация представлений о выборе формы государственного устройства, причем одну из альтернатив демократии представляет совершенно новая для России форма, защищающая интересы ограниченной социальной группы {советская монархия). Значимой в рамках рассматриваемого сегмента можно считать экспликацию факта трансформации названия государства {Советская Россия, СССР). Несколько изменен, по сравнению с периодом начала XX века, критерий оценки внутреннего государственного пространства: сейчас актуальным является характеристика активности/пассивности в политических и социальных делах {Петербург, болотистый, пустынный, провинция).

Лексические единицы, связанные с объективацией информации о внешнеполитической деятельности России, свидетельствуют о происходящих изменениях: от безусловного авторитета на мировой арене к обозначившейся угрозе утраты самостоятельности (уважать, слава, помощь, освободить, покровительство - бояться, захватить, поделить, отдать, колония, колониальный, [полное] подчинение, утрата [независимости], эксплуатация).

Остальное пространство семантического поля занимают лексические объективаторы информации об эмоционально-физическом состоянии общества (преимущественно с негативными коннотативными компонентами), а также концептуально значимые слова время, смерть, огонь, религия.

Актуализация временной семы отмечается в трех случаях: в общественной жизни релевантным оказывается прошлое и отчасти настоящее, что подтверждается одновременной экспликацией имен деятелей культуры XIX в. и второй четверти XX в. Представление о жизни государства оказывается связанным с будущим.

Вариант текстовой модели концепта РОССИЯ, реконструированный на основе этого субполя, состоит из двух сегментов. Доминирующими являются знаковый («общество» += «государство») и понятийный сегменты: 1) род интеллектуальной деятельности людей, социальная дифференциация, отступление от духовно-нравственных канонов, что приводит к духовной и физической смерти; 2) способ государственного устройства, влияние географического пространства на активность общественно-политической жизни и характеристика внешнеполитической деятельности.

Образный сегмент текстовой модели концепта объективирует личностные представления о причинах отторжения обществом государственной сферы и о последствиях противостояния социального и политического, а также негативные эмоции и оценки, связанные с происходящими в жизни России процессами.

В третьем параграфе «Лексическая тема «Россия» в текстах периода 1950 - 1985 гг.» описанию подвергается ТСП, по структуре аналогичное семантическому полю предыдущего периода, но отличающееся по содержанию. В рассматриваемый период, в связи с установлением новой политической системы, особую релевантность приобрел сегмент «государство», в котором находят отражение представления об утвердившейся социалистической форме государственного устройства: государственная машина утрачивает связи с народом, противопоставляет ему себя и готова к использованию всех доступных ей форм подавления общества (Без вмешательства войск не обойтись. Тревожно на душе. Лучше может стать через десять лет, если не будет гражданской войны или диктатуры. Россия будет воевать с нациями и между собой. Ужасно, что есть атомное оружие). Достаточно агрессивно выглядит Россия и в своих «внешних» проявлениях.

Утверждение социалистического устройства государства и полный контроль над жизнью общества позволяют власти сконцентрировать все внимание на самоутверждении Советской России на мировой арене, что проявляется во всестороннем соперничестве с США (Америкой).

Также в составе данного сегмента находит отражение информация об окончательном утверждении нового названия государства.

Сегмент «общество» объективирует представление о коллективе людей, условием интеграции которого является интеллектуально-речевая деятельность:

Ведь речь - это практика мысли. Учить нам рано. Надо учиться речи. Выговорилась Россия, пожалуй, дважды. <...> Потом ждала, когда же можно будет высказаться <...>.

Культура как материальное проявление духовной жизни социума выполняет функцию дезинтеграции общества. Общество переживает состояние культурного если не упадка, то стагнации, и одновременно с этим состояние полного неприятия политического устройства.

Остальное пространство поля составляют лексические единицы, связанные с объективацией эмоционально-физического состояния общества, причем, что касается общественной жизни, однозначности в эмоциях и оценках не наблюдается; в отношении же государственной жизни вербализаторы оценки актуализируют однозначно негативные коннотации. Кроме того, к этой части ТСП отнесена такая концептуально значимая единица, как война.

Структурообразующими элементами текстовой модели концепта РОССИЯ, как и в предыдущих случаях, оказываются знаковый, понятийный и образный сегменты.

Знаковый сегмент отражает представление о двух объектах: «общество» и «государство», отличительной чертой этого варианта модели является факт явного «поглощения» одного объекта другим («государство» —> «общество»).

Понятийный сегмент характеризует процессы:

1) общественной жизни - коллектив людей, фактором внутреннего единства которого считаются проявление родственных отношений и духовно-нравственная деятельность);

2) государственной жизни - социалистическая форма правления, при которой наблюдается явное силовое вмешательство государства во все сферы жизни общества).

Образную составляющую модели формируют эмоции и оценки, причем явно выраженной отрицательной модальности, характеризующие обоюдно негативное отношение общества и государства.

ТСП, реконструированное в четвертом параграфе «Лексическая тема «Россия» в текстах периода конца XX - начала XXI века», с точки зрения способа организации лексического материала представляет собой двуполюс-ную структуру. Доминанта поля объективирует представления о России ис-

ключительно как о государстве. Особое значение во властных структурах России имеет армия, деятельность которой характеризуется как «неспособность обеспечить безопасность страны». Новым, по сравнению с предыдущими периодами, становится наполнение персональной сферы субполя. Если ранее, на протяжении всего XX в., релевантной была информация о деятелях культуры, то в настоящий момент все персоналии олицетворяют российскую власть (Ельцин, Путин, Ясин, Миронов, Лукин, Афанасьев и т. д.).

Возможность существования России целиком и полностью определяется тем, как российская власть проявит себя во внешнеполитических отношениях со странами Запада и СНГ. В целом положение России характеризуется как критическое: под угрозой находятся и территориальная целостность, и независимость, и экономическая самостоятельность:

Высшее командование силовых структур России, и Генштаб в первую очередь, нашпиговано агентами влияния США и откровенными предателями в генеральских погонах, готовых продавать Россию за доллары ЦРУ. Пример низкопоклонства показывают первые руководители государства и лично Ваш протеже на посту Председателя Совета Федерации — г-н Миронов;

Генеральный штаб России опять безмолвствует и настаивает на "реформировании армии", сотрудничестве с США и НАТО. Если преступные реформы, имеющие целью уничтожение Вооруженных Сил России, превращение их в наемный карательный корпус продолжатся, — США объявят зоной своих национальных интересов всю территорию России, а наша Армия будет по контракту чистить сапоги завоевателям.-

Дополняют доминанту поля лексические средства, связанные с именованием неоднозначной оценки деятельности государства, и концептуально значимая единица экономика.

Знаковый сегмент этого варианта текстовой модели концепта РОССИЯ отражает представления только об одном объекте («государство»), понятийный сегмент характеризует этот объект (структура и персонификация власти, бессилие армии, внешнеполитическая характеристика). Образный сегмент формирует субъективное видение объекта (оценка жизнеспособности армии как элемента властной структуры, а также оценка деятельности власти).

Сопоставление состава и структуры отдельного ТСП с инвариантной моделью концепта может рассматриваться как способ выявления его особенностей, а соотношение частных субполей между собой дает возможность не только выявить своеобразие каждого, но и определить способы и пути трансформации концептуальной модели.

Итак, в результате проецирования текстовых вариантов модели концепта РОССИЯ на инвариантную модель выявляются расхождения, причем можно говорить о двух векторах.

Во-первых, наблюдается незначительное изменение структуры концептуального поля: происходит «сужение» и ядерного, и периферийного про-

странств, поэтому первый вектор нами обозначен как трансформация структуры.

Второй вектор наблюдаемых изменений проявляется на уровне способов лексической экспликации сегментов концептуальной модели; такого рода 1 изменения названы трансформация содержания. На этом уровне явной оказывается тенденция к перераспределению значимости компонентов структуры - от общества к государству. Если в начале XX века значимой была информация об обществе во всех его проявлениях (социальная, культурная, идеологическая, возрастная и прочие характеристики), то в начале XXI столетия объективированы представления только о государстве во всей совокупности его составляющих.

В заключении подведены итоги диссертационного исследования, заключающиеся в следующем.

Концепт, будучи структурой ментальной, не может быть полностью вербализирован. Та языковая единица, при декодировании которой происходит «высвечивание» концептуального смысла, а затем и всего концептуального пространства, является именем концепта. Семантическая характеристика слова-имени концепта позволяет определить особенности стоящей за ним ментальной сущности.

В нашем случае функцию имени концепта выполняет коннотативный оним Россия, особенность лексического значения которого заключается в релевантности прагматического компонента.

Специфика имени собственного проецируется на структуру объективируемого им концептуального пространства.

Концепт - ментальная единица, являющаяся частью целостного образования - картины мира (индивидуальной или национальной). В исследовательских целях возможна дефрагментация картины мира на отдельные «зоны». Достижение цели, поставленной в нашей работе, было связано с выделением таких вариантов национальной картины мира, как: научная, наивная и текстовая. Специфика каждого из вариантов картины мира определяется характером когнитивной деятельности субъекта (в нашем случае - коллективного). Фактор принадлежности концепта к варианту картины мира обнаруживает свою значимость на уровне сопоставительного анализа. Сопоставление вариантов концепта между собой и с инвариантной моделью позволяет выявить модификации на уровне структуры и содержания.

Анализ сконструированных моделей свидетельствует о том, что трансформационные процессы протекают в двух направлениях:

1) трансформация содержания

2) трансформация структуры.

1) Процессы, обозначенные как трансформация содержания, заключаются в иной объективации каждого структурного компонента и в ином его наполнении. Так, во всех трех моделях ядро сегментировано, но в случае с научной и текстовой моделями выделяются два сегмента («общество» и

«государство»), а ядро «наивной» модели дополнено третьим сегментом -«территория». К отличительным признакам должен быть отнесен и объем каждого сегмента. Сопоставительный анализ вариантов модели позволяет сделать вывод о постепенном приобретении сегментом «государство» преимущественного положения за счет сегмента «общество».

Подвергается изменениям организация центральной зоны поля и периферии. Центральную зону концептуального пространства составляют лексические экспликаторы эмоций и оценок. В структуре научной модели центральная зона не отмечена, а эмоции и оценки различных коннотаций составляют дальнюю периферию поля. В центре «наивной» модели представлены эмоции и оценки как положительной, так и отрицательной модальности; на периферии находятся объективаторы различных концептов. В центральной зоне текстовой модели объективированы преимущественно негативные оценки, а периферийная зона очень незначительна по объему.

2) В структуре концептуального пространства в каждом случае значимым оказывается понятийный сегмент, который связан со знанием свойств, признаков, важных черт объекта. В случае с концептом РОССИЯ в понятийный сегмент входят знания об «обществе» как совокупности социальных, культурных и эмоционально-оценочных факторов; «государство» представляется посредством таких характеристик, как: органы власти, способ устройства власти, внутриполитическая и внешнеполитическая деятельность. В структуре научной модели понятийный сегмент оказывается релевантным. Наиболее .полно такой сегмент концептуальной -структуры,- как образный представлен в составе «наивной» модели. В текстовой модели отсутствует четкая граница между понятийным и образным сегментами. Общая тенденция фиксирует факт расширения понятийного сегмента за счет включения в него элементов образного.

Значимым для характеристики национальной концептосферы является отмеченное в ходе анализа включение в состав образного сегмента «наивной» и «текстовой» моделей концептов РОССИЯ таких концептов, как РОДИНА, СССР и РУСЬ. Только дальнейшее исследование может дать основания для утверждения о наличии/отсутствии тенденции к «слиянию» названных концептов в сознании русскоговорящего социума.

Сопоставление моделей концепта РОССИЯ как фрагментов разных вариантов национальной картины мира периода XX - начала XXI вв. позволяет говорить о трансформационных процессах, протекающих в синхронии. Сопоставительный анализ четырех текстовых вариантов модели концепта открывает возможность выявления изменений в диахронии (начало XX века -начало XXI века).

Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях:

Статьи в изданиях, рекомендованных ВАК:

1) Постникова (Юрьева), И. А. Концепт РОССИЯ как фрагмент картины мира начала XX века / И.А. Постникова // Вестник Челябинского государственного педагогического университета. Научный журнал. - Челябинск, 2008.-№6.-С. 238-251.

2) Юрьева, И.А. Концепт РОССИЯ как фрагмент русской национальной картины мира: К вопросу о выявлении путей трансформации концепта / И.А. Юрьева // Проблемы истории, филологии, культуры. - Москва -Магнитогорск. - 2008. - Вып. XXII - С. 245-253.

Другие статьи и материалы докладов:

3) Постникова (Юрьева), И.А. Концепт РОССИЯ: К вопросу о специфике имени собственного как имени концепта / И.А. Постникова // НАУКА -ВУЗ - ШКОЛА: сб. тр. молодых исследователей / под ред. 3. М. Умет-баева, А. М. Колобовой. - Магнитогорск : МаГУ, 2005. - Вып. 10. -С.306-311.

4) Постникова (Юрьева), И.А. Коннотативный оним Россия: К проблеме определения / И.А. Постникова // Слово. Словарь. Словесность: социокультурные координаты (к 110-летию со дня рождения Н.П. Гринковой). Материалы Всероссийской научной конференции. - СПб. : САГА, 2006. -С. 261-264. |

5) Постникова (Юрьева), И.А. Говорим «Россия», понимаем...? / И.А. Постникова // Лицей. Научно-художественный журнал. - Магнитогорск : Многопрофильный лицей № 1, 2006. - № 4 (42). - С. 21-23.

6) Постникова (Юрьева), И.А. Имя собственное как имя концепта: семантика имени и структура концепта / И.А. Постникова // Пятая выездная| школа-семинар «Порождение и восприятие речи». Материалы. - Череповец : ГОУ ВПО «Череповецкий государственный университет», 2006. -' С. 132-138.

7) Постникова (Юрьева), И.А. Концепт РОССИЯ как фрагмент философского дискурса начала XX века / И.А. Постникова // Слово. Словарь.1 Словесность: из прошлого в будущее (у 225-литию А.Х. Востокова) : Материалы Всероссийской научной конференции. - СПб. : Изд-во РГПУ им. А.И. Герцена, 2006. - С. 259-262.

8) Постникова (Юрьева), И.А. Ассоциативное поле концепта РОССИЯ / И.А. Постникова // Динамика и функционирование русского языка: факторы и векторы: сб. науч. ст. по материалам Международной конференции / науч. ред. Е. В. Брысина. - Волгоград : Изд-во ВГИПК РО, 2007. -С. 41-44.

9) Постникова (Юрьева), И.А. Имя собственное Россия как имя концепта: лексикографический аспект / И.А. Постникова // От языковой картины

мира средневекового славянина к современной русской картине мира: коллектив. Монография / под ред. С. Г. Шулежковой: в 2-х ч. - Магнитогорск : МаГУ, 2008. - 4.2. - С. 102-111.

Отпечатано в типографии МОУ «Многопрофильный лицей №1». г. Магнитогорск, пр. К. Маркса, 106. Подписано в печать 10.11.08. Тираж 110 экз.

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Юрьева, Ирина Анатольевна

ВВЕДЕНИЕ.

ГЛАВА I КОНЦЕПТ РОССИЯ КАК ФРАГМЕНТ НАУЧНОЙ И НАИВНОЙ

КАРТИНЫ МИРА.

§ 1. Имя собственное в функции имени концепта: к вопросу о семантической специфике онома.

§ 2. Структура концепта онома: инвариантная модель концепта РОССИЯ.

§ 3. Концепт РОССИЯ как фрагмент научной картины мира.

§ 4. Концепт РОССИЯ как фрагмент наивной картины мира.

ВЫВОДЫ.

ГЛАВА II КОНЦЕПТ РОССИЯ КАК ФРАГМЕНТ ТЕКСТОВОЙ

КАРТИНЫ МИРА.

§ 1. Лексическая тема «Россия» в текстах периода 1900-1917 гг.

§ 2. Лексическая тема «Россия» в текстах периода 1920-1950 гг.

§ 3. Лексическая тема «Россия» в текстах периода 1950-1985 гг.

§ 4. Лексическая тема «Россия» в текстах периода конца 90-х гг. XX — начала XXI вв.

ВЫВОДЫ.

Введение диссертации2008 год, автореферат по филологии, Юрьева, Ирина Анатольевна

Процесс смены исследовательской парадигмы, отмеченный в середине XX века в самых различных отраслях научного знания, в гуманитарной сфере привел к тому, что наибольшую актуальность приобрели вопросы, «связанные с получением и обработкой, хранением и использованием, организацией и накоплением структур знания, а также формированием этих структур в мозгу человека» [Кубрякова, 1994: 34]. Главная задача комплекса когнитивных наук, в число которых включена и лингвистика, видится сегодня в получении наиболее полного и адекватного представления о таком феномене природы, каким является человеческое сознание (Ю.Д. Апресян, Н.Д. Арутюнова, А. Вежбицкая, В.З. Демьянков, А.А. Залевская, Ю.Н. Караулов, В.Б. Касевич, В.В. Красных, Е.С. Кубрякова, В.И. Постовалова, Е.В. Рахилина, Б.А. Серебренников, P.M. Фрумкина и др.).

Мышление как способ получения и отражения знаний о мире нуждается в определенных знаковых системах. Мыслительный процесс осуществляется в виде чередования образов знаков, кодирующих образы познаваемых объектов (Н.Ф. Алефиренко, Н.Д. Арутюнова, JI.C. Выготский, Е.С. Кубрякова, А.Р. Лурия и др.). Наиболее совершенным, а потому важнейшим знаковым «транслятором» в процессе мышления и на этапе обработки его результатов является язык, поскольку именно языковая система предлагает ментальным образам «оболочку» в виде слов и предложений: «<.> именование в языке всегда содержательно, оно опосредовано мышлением. Процесс и результаты обозначения при помощи языковых единиц с формированием понятий, в которых природные свойства вещей, явлений даны в преобразованной на основе человеческих потребностей форме, в виде снятой предметности, идеально» [Языковая номинация. 1977: 7; см. также: Касевич 1977; Уфимцева 1986; Апресян 1995; Вишнякова 2002].

В работах А.А. Уфимцевой обозначено два возможных направления в исследовании характера взаимосвязи языка и мышления. Возможности одного направления исследования определяются тем, что языковые единицы обнаруживают двойную соотнесенность с предметным рядом: в качестве номинативных знаков (в парадигматике) и в качестве предикативных знаков (в синтагматике). В результате установления отношений этого рода человеческий язык как особая сигнификативно-репрезентативная система оказывается способным интерпретировать любую деятельность человека. Другое направление исследования основано на том, что язык как сложная формально-содержательная структура сочетает в себе «по отношению к объективной действительности свойства обозначения и отображения» [Языковая номинация. 1977: 9], т. е. языковые единицы необходимы не просто для обозначения явлений реальности, а скорее, для отображения обобщенного представления о действительности. Таким образом, в процессе формирования языкового значения взаимодействуют три фактора: познающий субъект (человек) — познаваемый объект (действительность) - языковой знак (язык).

Учет роли человеческого фактора, установление отношений взаимосвязи между смыслом (понятийной формой мышления), именем (языковой формой) и действительностью (обозначаемыми внеязыковыми объектами) делают возможным исследование закономерностей номинативной функции как в системе языка, так и в речи [Касевич 1977, 1988; Демьянков 1994, Апресян 1995, Фрумкина 1995, Бабушкин 1996, Вежбицкая 1996, Пищальникова 2000, Стернин 2000, Болдырев 2001, Красных 2001, Шмелев 2002, Алимурадов 2003, Кубрякова 1991, 1994, 1996, 2003, 2004; Колшанский 2005, и др.]. Речевая деятельность и ее продукт — текст, предоставляющие в распоряжение исследователя эмпирические данные, на базе которых могут изучаться разнообразные проявления человеческого мышления и сознания (память, закономерность логических выводов и под.), а также материал, который позволяет судить о способах трансляции информации и о самом языке и его законах, становятся объектом современной лингвистики.

В процессе познания окружающей действительности субъект осознанно или неосознанно совершает когнитивные операции различного рода. Ко4 нечным результатом, «продуктом» процессов мировосприятия и мироосмыс-ления является некий субъективный образ мира, за которым в современной лингвистике закрепилось метафорическое обозначение картина мира. Основу метафоры составляет представлением о том, что картина мира не есть «зеркальное отображение мира и не открытое "окно" в мир, а именно картина, то есть интерпретация, акт миропонимания <. .> она зависит от призмы, через которую совершается мировидение» [Роль человеческого фактора в языке 1988: 29]. Картина мира, по мнению большинства исследователей (см., например, работы В.Б. Касевича, Г.В. Колшанского, В.И. Постоваловой, Б.А. Серебренникова, Д.С. Лихачева, Н.А. Максимчук и др.), даже при самых несовершенных вариантах своего воплощения всегда целостна.

Наука располагает сегодня весьма разнообразными классификациями «картин мира»; выделение того или иного типа картины мира ставится в зависимость от избираемого аспекта исследования феномена. Так, на основе учета фактора индивидуальности мышления, с одной стороны, и коллективного закрепления результатов осмысления действительности, с другой стороны, выделяются индивидуальная (групповая) и национальная картины мира (Ю.Д. Апресян, А. Вежбицкая, Г.В. Колшанский, В.А. Пищальникова, А.Д. Шмелев и др.). Оппозиция «индивидуальная vs. национальная» не является жесткой, поскольку результат познавательной деятельности субъекта, индивидуальная картина мира, имеет обязательные национальные черты: познание мира есть процесс «врастания» в культуру, действительность «пропускается» через призму национального мировидения и миропонимания. Если индивидуальная картина мира всегда национальна, то национальная картина мира есть исследовательская попытка абстрагирования от некоторой совокупности индивидуальных картин мира.

Такой аспект анализа картины мира, как характер познавательной деятельности позволяет различать научную и наивную картины мира. Познание объекта действительности через установление всех его значимостных понятийных характеристик, а также стремление к систематизации получен5 ных знаний с учетом причинно-следственных связей формируют научную картину мира. Наивная картина мира является результатом эмоционально-образного восприятия действительности, когда средством познания становится личностный опыт субъекта, приобретаемый независимо от его научных знаний в той или иной области. Наивность не предполагает примитивности: «.наивные представления отнюдь не примитивны. Во многих случаях они не менее сложны и интересны, чем научные. <.> Они отражают опыт интроспекции десятков поколений на протяжении многих тысячелетий» [Апресян 1995: 351]. При этом наивный взгляд на мир более универсален и национально специфичен. Различие между научным и наивным взглядом на мир В.Б. Касевич определяет как функциональное: «сколь бы ни вбирала в себя последняя (наивная картина мира - И.Ю.) элементы научного знания, её задача заключается в том, чтобы служить своего рода базой данных и базой знаний, без которой невозможно принятие любых повседневных решений, как текущего, так и долговременного характера» [Касевич 2004: 78]. Наивная картина мира складывается в результате адаптации человека к миру. Научная же картина мира, «имея принципиально те же истоки, является результатом действия внутренней логики развития науки, которая <. .> стремится всегда к полноте и точности знания одновременно» [Там же].

В ходе лингвистического анализа принято разграничивать концептуальную и языковую картины мира. В создании концептуальной картины мира задействованы разные способы мышления, в том числе и невербальные, следовательно, на этом основании утверждается, что она не может быть полностью объективирована языковыми средствами. Но самая «востребованная» часть концептуальной картины мира, которая отражает результаты коллективного мышления, имеет «привязку» к языку и преломляется через языковые формы, что позволяет определить ее как языковую картину мира (Г.В. Колшанский). Еще один возможный тип картины мира, значимый в ходе лингвистического исследования, обозначается как текстовая картина мира (В.Б. Касевич). Текстовая картина мира представляет собой знания энцик6 лопедического характера, закодированные не в словаре и грамматике (языковой системе), но «в совокупности текстов, отражающих все аспекты познания мира человеком» [Касевич 2004: 184]. Таким образом, наивная и научная картины мира в совокупности представляют текстовую картину мира, поскольку объективируются в процессе речевой деятельности субъектов и в её «продуктах» — текстах.

Национальная картина мира соотносима с языковой картиной мира, потому что выработанные и проверенные социальной практикой субъективные образы объективного мира, ставшие общественным достоянием, обязательно должны быть зафиксированы единицами языка как системы с общенациональным статусом [Бабушкин 1996]. Это утверждение будет справедливым и в отношении индивидуальной картины мира. Мысль о национальной специфике языковой картины мира восходит к идее В. фон Гумбольдта о том, что существует национальное мировидение и миропонимание и язык национален по способам выражения. В. фон Гумбольдт подчеркивал, что каждый отдельно взятый язык есть «лишь продукт языкового сознания нации» и что «среди всех проявлений, посредством которых познается дух и характер народа, только язык способен выразить самые своеобразные черты народного духа и характера и проникнуть в их сокровенные тайны» [Гумбольдт 1984: 69].

Варианты решения вопроса о типологизации картин мира (образов сознания) свидетельствуют об отсутствии сколько-нибудь четких границ между выделяемыми исследовательскими объектами. Будучи безусловно различными, обладающие специфическими признаками картины мира представляют собой целостность. Речь должна идти о неком континуальном единстве, которое делится на «зоны» только в целях описания. Функцию интеграции «картин мира» может выполнять концептуальная картина мира как наиболее общее, универсальное когнитивное образование.

Единицей концептуальной картины мира является концепт. Единой точки зрения на концепт в современной науке не сформировано; он рассматривается как «сгусток культуры в сознании человека» (Ю.С. Степанов), как 7 объект из мира «Идеальное», отражающий мир «Действительность»» (А. Вежбицкая), как «зерно первосмысла» (В.В. Колесов), как «идея «предмета» в совокупности всех валентных связей» (В.В. Красных), как «алгебраическое выражение значения, которым человек оперирует в своей письменной речи» (Д.С. Лихачев), как «ментальная репрезентация связей между объектами действительности» (А.П. Бабушкин), как «глобальная мыслительная единица» (З.Д. Попова, И.А. Стернин), как «единица ментального лексикона» (Е.С. Кубрякова).

Вслед за представителями когнитивного направления в лингвистике, в частности Е.С. Кубряковой, мы понимаем под концептом идеальную сущность, ментальную структуру, представляющую собой интегрированное и систематизированное знание субъекта об определенном фрагменте действительности; концепт — это «оперативная содержательная единица памяти, ментального лексикона, концептуальной системы и языка мозга, всей картины мира, отраженной в человеческой психике» [КСКТ: 90].

Отсутствие в науке общепринятого подхода к определению концепта не мешает исследователям выделить некоторые общие его признаки, в числе которых чаще всего называются:

• полевое строение;

• динамичность и, как следствие, отсутствие жесткой структуры;

• разные способы выражения, материализации продуктов ментальной деятельности;

• включенность в состав более сложного образования.

Концепты как фрагменты сознания субъекта (индивидуума или социума) не статичны: в зависимости от внешних обстоятельств жизни человека, от объема его личного опыта концептуальные знания могут пополняться, прирастать значимыми дополнительными признаками, что приводит к обогащению, трансформации или к полной деформации концептуальной сути. Следовательно, научное осмысление концепта невозможно только в одном временном ракурсе, в «застывшей картинке», следует учитывать все влияю8 щие на концептуальную сущность факторы в диахроническом аспекте: «Любая интерпретация отдельных познавательных актов, выраженная в тех или иных языковых структурах, взятых изолированно, может быть адекватной только при учете всей цепи соответствующих познавательных актов» [Кол-шанский 2005: 59]. Вполне возможно, что элемент, составлявший ядро концепта в некий момент «Т» его существования, в момент «Tj» будет рассматриваться только в роли дополнительного периферийного признака.

Структурная особенность концепта определяется тем, что он соотнесен с неким объемом знаний, «квантом знаний» (Е.С. Кубрякова); предполагается, что концепт организуется по принципу поля. Полевая структура концепта может быть представлена в виде двух частей - ядра (или «обязательного» знания, некоторой константы) и периферии (или знания «дополнительного», необязательного, носящего временный характер). Если спроецировать концепт на языковую субстанцию, то ядро концепта целесообразно соотносить с конвенциональным (словарным) значением той или иной лексемы или совокупности лексем. Именно материалы толковых словарей предлагают лингвисту большие возможности в исследовании содержания концепта, в выявлении специфики его языкового выражения. Периферия же концептуального поля, формирующаяся на основе субъективного опыта носителя языка, объективируется в прагматических составляющих лексического значения слова, в различного рода коннотациях и ассоциациях, вытекающих из ментальных представлений данного социума (P.M. Фрумкина).

В различных отраслях современной науки выделяются несколько типов структур представления знаний - схема, фрейм, сценарий, картинка, или мыслительный образ, скрипт и т.д. [Бабушкин 1996, Болдырев 2001, Кубрякова 1996, Попова и Стернин 2002]. Их объединяет то, что все они суть совокупность информации, хранимой в памяти субъекта, которая обеспечивает адекватную когнитивную обработку стандартных ситуаций. Универсальным каналом, открывающим доступ к описанию природы ментальных сущностей, является язык, потому что только через репрезентацию основы концептуаль9 ных знаний языковыми, в том числе и лексическими, средствами, можно отразить некую значимую часть концептуального образования. Слово, как неоднократно замечал Ю.Н. Караулов, является структурообразующей единицей сразу двух уровней языковой личности — вербально-семантического и лингво-когнитивного, поэтому оно наделяется разными статусами: в первом случае — статусом лексической единицы, обладающей значением, в другом — статусом имени идеальной сущности — концепта [Караулов 1976].

Концепты представляют собой иерархически связанные ментальные единицы. Некоторые из них, будучи материализованы средствами национального языка, становятся частью национальной культуры, составляют «цементирующую основу» этноса. Такие концепты рассматриваются как максимально абстрактная, но конкретно репрезентируемая идея «предмета» во всем многообразии национально-культурных связей, что дает возможность определять их как наиболее существенные для построения всей национальной концептосферы (В.В. Красных). По мнению ряда ученых (Н.Д. Арутюнова, А. Вежбицкая, В.В. Воробьев, Г.Д. Грачев, Ю.С. Степанов, В.Н. Телия, и др.) эти концепты можно определить как универсалии («примитивы», «исходные», «базовые» концепты), которые организуют все концептуальное пространство, выступают как главные рубрики его членения и, оказываясь основной частью системы, видоизменяясь, организуют другие концепты, национальную картину мира в целом.

Все базовые концепты (в терминологии Ю.С. Степанова «константы») обязательно должны быть эксплицированы средствами национального языка. Наиболее продуктивным в целях исследования вербализованной части концептуальной сущности является апеллирование к лексической системе языка. Слово, являясь именем концепта, может рассматриваться в роли его «материального заместителя» [Караулов 1976].

Выявление совокупности лексико-семантических связей слова-имени концепта дает исследователю возможность реконструировать семантическое поле как системный «лексический аналог» концепта. В качестве рабочего оп

10 ределения семантического поля мы принимаем дефиницию, предложенную Н.С. Болотновой: «Семантическое поле — это лексико-семантические группировки (парадигмы), структуры конкретного языка с учетом его культурного и национального своеобразия» [Болотнова 1992: 138]. Структура семантического поля, равно как и структура концепта, членится на ядерную и периферийную зоны (Ю.Н. Караулов, А.А. Уфимцева, Н.С. Болотнова, J1.H. Чурилина и др.). Ядро соотносится с основным значением слова-имени концепта, здесь эксплицируются парадигматические и синтагматические связи лексемы, в которых реализуется семантический потенциал слова. В зависимости от того, насколько объемной оказывается семантика слова, возможно членение ядра на сегменты. Периферия поля определена как совокупность слабо структурированных предикаций, разного рода коннотаций, отражающих ментальные представления социума (Н.С. Болотнова).

В роли «лексического аналога» концепта может рассматриваться и такое объединение языковых единиц, как ассоциативное поле, поскольку реконструкция семантической структуры слова-имени концепта невозможна без установления его ассоциативных связей, на что неоднократно указывалось в работах Ю.Н. Караулова. Задаваемое в ходе ассоциативного эксперимента слово-стимул выполняет функцию точки аттракции, импульса, «запускающего» процесс активации сознания и приводящего в состояние предрече-вой готовности значительную часть семантической сети субъекта, и получаемое в результате серии экспериментов ассоциативное поле слова-имени концепта объективирует не только фрагмент вербальной памяти респондентов, но и «образов сознания, мотивов, оценок» [Караулов 1993: 250].

Отмеченные в практике лингвистического анализа способы языковой объективации концепта позволяют утверждать, что в качестве «лексического аналога» концепта оправданно рассматривать только совокупность языковых средств — семантико-ассоциативное поле, где безусловной основой является семантическая составляющая, а важные дополнительные, конкретизирующие, признаки «высвечивает» ассоциативная составляющая (JI.H. Чурилина).

Итак, концепт представляет собой сложное, объемное образование, ментальную репрезентацию познаваемого субъектом фрагмента действительности. Человек мыслит концептами: анализируя, сравнивая и соединяя разные концепты в процессе мыслительной деятельности, он формирует новые ментальные сущности. Концепт является «квантом знания» человека, совокупность концептов отражает сложившееся в результате познавательной деятельности представление о мире — картину мира. Язык является наиболее эффективным, во всяком случае, наиболее универсальным средством объективации если не всей картины мира, то ее фрагментов, чаще всего носящих общий (национальный) характер. Базовым концепт становится в тех случаях, когда он оказывается востребованным на протяжении длительного периода существования национальной картины мира и когда в структуру концепта включается вся совокупность валентных связей, отмеченная национальной маркированностью (В.В. Красных). Изменения, происходящие в этносе/социуме, должны отражаться в структуре и содержании базового концепта.

Анализ совокупности вербализаторов концепта (семантико-ассоциативного поля) позволяет исследователю выявить как константную, так и переменную часть концептуальной структуры.

Актуальность проведенного исследования обусловлена тем, что для русского национального сознания концепт РОССИЯ, несомненно, является базовым. Формирование этого концепта протекало одновременно со становлением русской нации, и к XIX в. он занял значимое место в национальной картине мира. Показателем значимости концепта РОССИЯ в сознании русского этноса является безусловная связь его с формированием самооценки национального коллектива: оценка процессов собственной жизни и деятельности, собственного места в геополитическом пространстве способствует определению этносом своего места в рамках мировой истории. В связи с про

12 изошедшими за последние 100 лет событиями социально-политического, социально-духовного характера существенным изменениям подверглись и индивидуальная, и национальная картины мира россиян. Изменение картины мира не могло не сказаться на концепте РОССИЯ. Предпринятый концептуальный анализ призван не только реконструировать базовый фрагмент национальной картины мира, но и выявить обнаружившие себя на языковом уровне пути трансформации концепта РОССИЯ в период от начала XX в. по настоящее время.

Объектом исследования послужили языковые средства объективации концепта РОССИЯ как фрагмента русской национальной картины мира периода с начала XX века по настоящее время.

Предметом анализа является характер семантических отношений лексических единиц, проявляющих себя в семантических, семантико-ассоциативных и ассоциативных полях «Россия» как языковых эквивалентах соответствующего концепта.

Цель исследования заключается в создании модели концепта РОССИЯ как фрагмента национальной картины мира, а также в выявлении путей трансформации концептуальной структуры. В рамках настоящего исследования под моделью концепта понимается способ организации некой константной части ментальной сущности, реконструируемой на основе анализа средств ее вербализации. Исследование модели концепта в диахронии не может не опираться на реконструкцию вариантов модели в различные временные периоды существования концепта — синхронический аспект. Этим определяется необходимость выделения в отмеченных временных границах исследования более «узких» периодов.

Достижение поставленной цели связано с решением ряда частных задач:

1) определить лексико-семантическую специфику имени собственного Россия, наделяемого статусом имени концепта;

2) установить характер влияния семантики имени Россия на формирование структуры концепта;

3) реконструировать инвариантную модель концепта РОССИЯ;

4) на основе анализа лексикографических источников и литературы справочного характера реконструировать модель концепта РОССИЯ как фрагмента научной картины мира;

5) в целях выявления совокупности лексических средств, непосредственно или опосредованно связанных с вербализацией концепта РОССИЯ как элемента современной национальной наивной картины мира (конец XX и начало XXI в.) провести направленный ассоциативный эксперимент с носителями языка разных возрастных групп;

6) на основе анализа лексической структуры текстовых фрагментов, относящихся к разным периодам, определить пути трансформации семантического поля — вербализатора концепта РОССИЯ как фрагмента текстовой картины мира;

7) определить характер трансформации концепта РОССИЯ в диахроническом аспекте (XX - начало XXI вв.).

Научная новизна исследования определяется тем, что работ, направленных на исследование концептуальных образований, объективированных в языке именем собственным, крайне мало, и все они представлены Кемеровской школой в рамках так называемой политической лингвистики (О.А. Гришина, Р.Д. Керимов, О.А. Куданкина, О.Г. Орлова). В представленных научному сообществу работах не учтен тот факт, что функцию имени концепта выполняет лексическая единица, определяемая некоторыми учеными как класс «асемантических» имен (Н.Д. Арутюнова), следовательно, не прослеживается связь семантической специфики имени концепта и его структуры.

Концепт РОССИЯ, несмотря на свою значимость для носителей русской национальной картины мира, не подвергался масштабному и разноас-пектному описанию. В имеющихся исследованиях обозначенный концепт рассматривался как функционирующий в рамках определенного дискурса политического - О.Г. Орлова; поэтического — В.Ю. Прокофьева) и только в синхроническом аспекте.

Материалом для исследования послужили:

1) 23 дефиниции слова и понятия РОССИЯ, извлеченных из разного рода источников: 5-ти толковых и 17-ти энциклопедических словарей;

2) совокупное ассоциативное поле «Россия», извлеченное из «Русского ассоциативного словаря» - 441 словоформа;

3) ассоциативное поле, построенное на материалах ассоциативного эксперимента: число респондентов составило 309 человек, количество полученных реакций — 951;

4) картотека из 409 фрагментов контекста с ключевым словом Россия, извлеченных из Национального Корпуса русского языка. Выборка фрагментов осуществлялась посредством компьютерной программы, предложенной составителями1.

Основными методами анализа в работе являются: 1) описательный метод; 2) метод контекстуального анализа языковых единиц, включающий в себя несколько частных методик, в том числе компонентный анализ, позволяющий определить семантические компоненты слова-имени концепта; 3) метод лингвистического моделирования, используемый в ходе построения семантических полей как аналогов концепта; 4) сопоставительный анализ, направленный на выявление общих и специфических черт в содержательном наполнении исследуемого концепта в разные периоды его существования. Кроме того, при сборе и обработке материала использовалась методика ассоциативного эксперимента [Клименко 1990; Ягунова 2005]. Основным методом при отборе материала исследования послужили метод корпусного иссле

1 Методика работы по сбору материала включала следующие этапы: в Полкорпусе как во вспомогательной поисковой системе Корпуса задавались необходимые параметры текста (хронологические рамки и стилевая принадлежность), после чего для обработки в электронном варианте стали доступны контексты, отвечающие запросу. Далее, возвращаясь в основную программу Корпуса, мы задавали ключевое слово, по которому происходил поиск (Россия). Третий этап состоял собственно в отборе фрагментов и сортировке их в соответствии с условной периодизацией. дования и метод ключевого слова, разработанный в рамках текстового анализа [Клименко, 1990; Чурилина 2000, 2002].

Теоретическая значимость исследования определяется тем, что его результаты позволяют внести существенные коррективы в решение проблемы описания концепта, прежде всего - в описание концепта, соотносящегося с именем собственным. В рамках исследования апробируется комплексная — лексико-семантическая и экспериментальная — методика исследования концепта для выявления его национальной специфики; синхронический подход сочетается с диахроническим, что позволяет выявить характер трансформации концепта как в содержательном, так и в структурном плане.

Практическая значимость исследования определяется возможностью использования его результатов при решении проблем, связанных с дальнейшим изучением концепта РОССИЯ и содержательно сходных концептов. Материалы исследования могут использоваться в вузовском преподавании лексикологии и лингвокультурологии.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Ментальное образование, каковым является концепт, по природе своей сущность субъективная (фрагмент индивидуального знания), в силу этого "национальный концепт" есть научная абстракция. В целях описания концепта реконструируются варианты его модели, отражающие разные аспекты мировидения субъекта - «научный» и «наивный» способы познания действительности. Сопоставление полученных вариантов концептуальной модели приводит к формированию некого «комплекса» представлений свободного от индивидуальных особенностей — инвариантной модели концепта.

2. Инвариантная модель концепта и ее возможные модификации - «наивный», «научный», «текстовый» варианты модели - рассматриваются в качестве фрагментов национальной картины мира.

3. Имя собственное Россия — лексическая единица со специфической семантикой, что определяет специфику организации соответствующего концепта. Инвариантная модель концепта РОССИЯ включает три сегмента: понятийный, соотносимый с сигнификативным компонентом значения слова-имени концепта; образный, на формирование которого оказывает влияние прагматический семантический компонент; и знаковый, который соотносится с денотативным компонентом значения имени. Наиболее значимыми в структуре концепта РОССИЯ оказываются понятийный и образный сегменты.

4. Концепт РОССИЯ, как и всякое ментальное образование, является потенциально динамичной структурой: в зависимости от внешних обстоятельств жизни человека, от объема его личного опыта концептуальные знания могут пополняться, прирастать значимыми дополнительными признаками, что приводит к обогащению, трансформации или к полной деформации концептуальной сути. Следовательно, научное осмысление концепта невозможно только в «застывшей картинке», следует учитывать все влияющие на концептуальную сущность факторы в диахроническом аспекте.

5. Анализ частных — «научного», «наивного» и «текстового» — вариантов модели концепта РОССИЯ позволил выявить основные направления его трансформации, обозначившиеся в период с 1900 г. по настоящее время, — трансформацию содержания и трансформацию структуры.

6. Процессы, обозначенные как трансформация содержания, проявляют себя в характере сегментации частных моделей, а также в варьировании набора средств языковой объективации каждого структурного сегмента частной модели. Так, ядро научной модели концепта РОССИЯ состоит из двух дополняющих друг друга сегментов - «общество» и «государство»; в наивной модели обозначенные сегменты дополнены третьим значимым компонентом - «территория»; в текстовой модели концепта наблюдается явная тенденция к доминированию сегмента «государство».

7. Трансформация структуры модели концепта проявляется в изменении объема и значимости структурообразующих элементов: в научной модели концепта РОССИЯ отмечается явное преобладание понятийного сегмента в ущерб образному. В наивной модели концепта оба сегмента оказываются равно значимыми. В текстовой модели концепта РОССИЯ отмечается «размывание» границ между понятийным и образным сегментами. В диахронии в соотношении структурообразующих элементов модели концепта наблюдается тенденция к расширению понятийного сегмента за счет «вбирания» информации, характеризующей образный сегмент.

Апробация работы. О результатах исследования докладывалось на международной научной конференции «Динамика и функционирование русского языка: факторы и векторы» (Волгоград, 2007 г.), на всероссийских конференциях «Проблемы порождения и восприятия речи» (Череповец, 2006 г.), «Слово. Словарь. Словесность: из прошлого в будущее (к 225-летию А.Х. Востокова)» (Санкт-Петербург, 2006 г.); на внутривузовской научно-практической конференции (Магнитогорск, 2004 г.) и заседаниях проблемной группы при кафедре русского языка Магнитогорского государственного университета (2004-2008 гг.). Основные положения исследования освещены в 9 публикациях.

Структура диссертации подчинена решению поставленных задач. Работа состоит из введения, двух глав и заключения, библиографии (158 наименований), дополненной списком лексикографических источников. Текст диссертации сопровождается приложением «Текстовые фрагменты с ключевым словом Россия, извлеченные из Национального корпуса русского языка».

Заключение научной работыдиссертация на тему "Концепт "РОССИЯ" как фрагмент русской национальной картины мира периода XX - начала XXI вв."

Выводы

Проведенный текстовый анализ 409 КФ, относящихся к разным периодам XX века, позволил нам сконструировать частные текстовые семантические поля (субполя), которые мы рассматриваем в качестве языковых (лексических) аналогов концепта РОССИЯ как фрагмента текстовой картины мира.

Инструментальные возможности семантического поля и текстового семантического поля как его разновидности дают нам основания для соотнесения концептуального образования с его лексическим аналогом. Поэтому мы считаем возможным, опираясь на сопоставительный анализ частных текстовых семантических полей «Россия», реконструировать варианты модели одноименного концепта.

Сопоставление состава и структуры отдельного субполя с инвариантной моделью концепта может рассматриваться как способ выявления его особенностей, а соотношение частных субполей между собой дает возможность не только выявить своеобразие каждого, но и определить способы и пути трансформации концептуальной модели.

В содержательном плане субполе1 «Россия» (1900-1917 гг.) объективирует представление о российском обществе, государстве и территории, а также об изменениях социального и политического плана. Сегмент поля «общество» вербализирует информацию о коллективе людей. С точки зрения характеристики «внешнего» облика, российское общество предстает как единое целое. По критерию «внутренней» структуры общество характеризуется как подверженное процессам социальной и идеологической дифференциации. Допускаем мысль, что антропоморфная метафора, эксплицирующая представление об отдельных свойствах и качествах субъекта, но не связанная с образом в целом, как раз и отражает отсутствие внутреннего единства социума. Объяснение всякого рода неоднородности может быть сформулировано как поиск цивилизационных (Запад или самобытность), идеологических, политических основ жизни общества.

Основу сегмента «государство» составляет информация о ряде процессов политической жизни, среди которых значимой для данного сегмента является характеристика деятельности органов власти, а не государства в целом, причем явной оказывается отрицательная оценка деятельности власти и качеств тех людей, которые ее олицетворяют.

Констатация факта отсутствия «внутреннего» единства в обществе, неудовлетворительная оценка деятельности власти и, как следствие, разрыв взаимосвязи социальной и политической жизни, нашли свое отражение в сегменте «революция». Этим сегментом объективируются не столько предпосылки случившегося разрыва власти и общества, сколько то состояние, в котором после целого ряда процессов (1905-1907 гг.) оказалось российское общество. Можно говорить о полном разрушении социальной и политической структур, а также о факторе возможной физической и духовной смерти общества.

Значимую часть сегмента поля «территория» составляют лексические средства, связанные не с представлениями о ландшафте и климате России, а с характеристикой «внутренней» жизни общества, причем в период начала ве

142 ка важной характеристикой внутреннего пространства является близость или удаленность от культурных центров.

Реконструированное текстовое семантическое поле «Россия» проецируется на одноименное концептуальное поле. Ядерную зону концептуального поля составляют: знаковый сегмент, объективированный лексическими средствами, именующими объект в целом («общество», «государство» и «территория»), и понятийный сегмент, отражающий совокупность существенных признаков объекта: 1) количественная характеристика, социальная и идеологическая дифференциация, нестабильность социальной и политической жизни («революция»); 2) характеристика органов власти и возможность скорого прекращения всякой жизнедеятельности.

Образный сегмент концепта, который формирует субъективное видение объекта (кризис общественной и политической жизни, негативное отношение к происходящим процессам, поиск пути преодоления сложившейся ситуации и осознание невозможности выхода), находится на периферии концептуального поля.

Несмотря на факт наличия в структуре субполя2 «Россия» (19201950 гг.) двух ранее представленных сегментов («общество» и «государство»), можно отметить произошедшую смену объективируемых смыслов. Явно релевантной для периода второй четверти XX века считаем информацию об усугубившемся расколе между социумом и политической властью (наличие текстовой оппозиции «социум vs. власть»). Это объясняется тем, что проводимые ранее, в десятых годах двадцатого столетия, революционные изменения не смогли остановить наметившиеся разногласия социальной и политической жизни.

Сегмент «общество» объективирует информацию о важной составляющей жизни общества — о духовно-нравственной интеграции, вызванной необходимостью противостоять власти, и одновременно о продолжающемся процессе социальной дифференциации, в основе которой лежат все те же искания пути развития России, актуальные со времен начала XX века. Непри

143 миримые социальные (разные социальный статус и стратификационное положение основных групп общества), а потом и идеологические противоречия окончательно закрепили в российском обществе второй четверти XX века осознание факта отсутствия внутреннего единства, оцениваемого как предпосылка неизбежной духовно-физической смерти общества.

В составе сегмента «государство» находят отражение ряд специфичных процессов. Во-первых, происходящие трансформационные процессы политической жизни не позволяют сформировать ясное представление не только о деятельности государства, но и о его названии. Во-вторых, в связи с активностью политической жизни происходит переосмысление значимости критерия «характеристика внутреннего пространства»: теперь релевантным оказывается признак приближенность/удаленность от центров общественно-политической жизни, а не культурной, как это было в начале столетия. Впервые в составе субполя в качестве характеристики государственной жизни обозначен фактор внешнеполитической деятельности власти.

Вариант текстовой модели концепта РОССИЯ, сконструированный на о основе субполя , состоит из двух сегментов. Доминирующими являются знаковый («общество» «государство») и понятийный сегменты: 1) род интеллектуальной деятельности людей, социальная дифференциация, отступление от духовно-нравственных канонов, что приводит к духовной и физической смерти; 2) способ государственного устройства, влияние географического пространства на активность общественно-политической жизни и характеристика внешнеполитической деятельности.

Образный сегмент текстовой модели концепта объективирует личностные представления о причинах отторжения обществом государственной сферы и о последствиях противостояния социального и политического, а также негативные эмоции и оценки, связанные с происходящими в жизни России процессами. субполе3 «Россия» (1950-1985 гг.) по структуре аналогично семантическому полю предыдущего периода, но отличается по содержанию. В изу

144 чаемый период, в связи с установлением новой политической системы, особую релевантность приобрел сегмент «государство», в котором обобщена информация о становлении социалистического государственного режима, о возможности применения властью силового воздействия как во внутриполитических, так и во внешнеполитических мероприятиях, о полном подавлении самостоятельности в социальной сфере, а также о набирающем силы соперничестве с Америкой. Все названные характеристики применимы к государству, в период третьей четверти XX века имеющем собственное именование (не Россия).

Значимой характеристикой сегмента поля «общество» является уже традиционное представление о социуме как о неделимом коллективе, единство которого обеспечивается всеобщим проявлением интеллектуально-творческой деятельности. Новым для общественной жизни являются изменения в духовной жизни, которые воспринимаются как факт подчинения общественной жизни интересам утвердившейся власти. Происходящие политические преобразования сказались на формировании эмоционально-оценочной дифференциации общества по критерию «свой - чужой».

Структурообразующими элементами текстовой модели концепта РОССИЯ, как и в предыдущих случаях, оказываются знаковый, понятийный и образный сегменты.

Знаковый сегмент отражает представление о двух объектах «общество» и «государство», отличительной чертой этого варианта модели является факт явного «поглощения» одного объекта другим («государство» —> «общество»). Понятийный сегмент характеризует процессы:

1) общественной жизни - коллектив людей, фактором внутреннего единства которого являются проявление родственных отношений и духовно-нравственная деятельность);

2) государственной жизни - социалистическая форма правления, при которой наблюдается явное силовое вмешательство государства во все сферы жизни общества).

Образный сегмент модели формируют эмоции и оценки, причем явно выраженной отрицательной модальности, характеризующие обоюдно негативное отношение общества и государства.

Субполе4 «Россия» (к. XX - н. XXI вв.) выделяет в своей структуре только один сегмент — «государство», в который включены объективаторы очень детализированного представления о структуре власти. Это объясняется тем, что в России в рассматриваемый период создаются основы новой политической системы, каждый элемент которой находит свое отражение. Отдельно объективируются представления о значимости и роли армии как силовой структуры. В данный период армия обнаруживает неспособность выполнять свое предназначение, что обусловлено политическим и экономическим кризисами. Немаловажное значение имеет представление о трансформации внешнеполитического положения государства (от безусловной зависимости к доминированию).

Новым, по сравнению с предыдущими периодами, становится наполнение персональной сферы субполя. Если ранее, на протяжении всего XX в., релевантной была информация о деятелях культуры, то в настоящий момент все персоналии олицетворяют российскую власть.

Знаковый сегмент этого варианта текстовой модели концепта РОССИЯ отражает представления только об одном объекте («государство»), понятийный сегмент характеризует этот объект (структура и персонификация власти, бессилие армии, внешнеполитическая характеристика). Образный сегмент формирует субъективное видение объекта (оценка жизнеспособности армии как элемента властной структуры, а также оценка деятельности власти).

Таким образом, при проецировании текстовых вариантов модели концепта РОССИЯ на инвариантную модель выявляются расхождения, причем можно говорить о двух векторах.

Во-первых, наблюдается незначительное изменение структуры концептуального поля: происходит «сужение» и ядерного, и периферийного пространств, поэтому первый вектор нами обозначен как трансформация структуры.

Второй вектор наблюдаемых изменений проявляется на уровне способов лексической экспликации сегментов концептуальной модели; такого рода изменения названы трансформация содержания (см. таблицу 7).

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Известно, что имя собственное существенно отличается от имен нарицательных по совокупности семантических характеристик. Специфика ИС проявляется и на уровне структуры лексического значения, и на собственно содержательном уровне. ИС — это не просто «метка», означивающая объект действительности, это «особая упаковка знаний» (Е.С. Кубрякова); одна из особенностей семантики ИС заключается в особой релевантности прагматического компонента лексического значения.

Специфика ИС проецируется на структуру соотносящегося с ним концептуального пространства.

Структурные характеристики концептов, объективированных именем собственным или нарицательным, существенных различий не обнаруживают: предложенная в исследовании инвариантная модель концепта РОССИЯ включает три структурообразующих элемента, что позволяет соотносить модель концепта-онома с многочисленными моделями концептов-апеллятивов.

Каждый из трех структурообразующих сегментов концепта-онома РОССИЯ соотносится с вполне определенным компонентом лексического значения ИС:

1) Понятийный сегмент соотносим с сигнификативным компонентом лексического значения ИС;

2) Образный сегмент составляют результаты индивидуального опыта познания объекта действительности (субъективные эмоции и оценки, вызванные социальными и политическими процессами), такое содержание позволяет говорить о соотношении этого сегмента с прагматическим компонентом лексического значения имени концепта.

3) Знаковый сегмент отражает специфику отношений знака и значения, что соотносимо с денотативным компонентом лексического значения ИС.

Концепт - ментальная единица, являющаяся частью целостного образования - картины мира (индивидуальной или национальной). В исследовательских целях возможна дефрагментация картины мира на отдельные «зоны». Достижение цели, поставленной в нашей работе, было связано с выделением таких вариантов национальной картины мира, как: научная, наивная и текстовая. Специфика каждого из вариантов картины мира определяется характером когнитивной деятельности субъекта (в нашем случае — коллективного). Фактор принадлежности концепта к варианту картины мира обнаруживает свою значимость на уровне сопоставительного анализа. Сопоставление вариантов концепта между собой и с инвариантной моделью позволяет выявить модификации на уровне структуры и содержания.

Концепт РОССИЯ как фрагмент научной картины мира отражает представление о «предмете» в совокупности всех объективно значимых характеристик без учета возможных личностно-субъективных оценок. В структуре концептуальной модели безусловно доминирует понятийный сегмент.

Основу концепта РОССИЯ как фрагмента наивной картины мира также составляют объективные представления о «предмете», однако существенно дополненные эмоционально-образными характеристиками и представлениями, роль доминирующего в данном случае выполняет образный сегмент модели.

Наивное восприятие мира, на которое значительное влияние оказывает субъективный фактор, формирует национальное мировоззрение. Поэтому можно говорить о том, что «научная» модель концепта РОССИЯ в большей степени интернациональна, а «наивная» — национальна.

Соединение всех форм и способов познания действительности обеспечивает текстовая картина мира, что находит отражение в соответствующем варианте модели концепта РОССИЯ: и понятийный, и образный сегменты этой модели оказываются значительно более объемными, в том числе и за счет включения в концептуальное пространство частных характеристик.

Сопоставление полученных вариантов модели концепта РОССИЯ как фрагмента разных картин мира позволило выявить направления трансформации концептуальной структуры.

Трансформационные процессы протекают в двух направлениях: 1) трансформация содержания; 2) трансформация структуры.

При внешнем сходстве структуры сопоставляемых языковых полей как объективаторов концепта (наличие ядерной, центральной и периферийной зон) отмечаются различия, заключенные в деталях. Так, во всех трех моделях ядро сегментировано, но в случае с научной и текстовой моделями выделяются два сегмента («общество» и «государство»), а ядро «наивной» модели дополнено третьим сегментом — «территория». К отличительным признакам должен быть отнесен и объем каждого сегмента. Сопоставительный анализ вариантов модели позволяет сделать вывод о постепенном приобретении сегментом «государство» преимущественного положения за счет сегмента «общество».

Подвергается изменениям организация центральной зоны поля и периферии. Центральную зону концептуального пространства составляют лексические экспликаторы эмоций и оценок. В структуре научной модели центральная зона не отмечена, а эмоции и оценки различных коннотаций составляют дальнюю периферию поля. В центре «наивной» модели представлены эмоции и оценки как положительной, так и отрицательной модальности; на периферии находятся объективаторы различных концептов. В центральной зоне текстовой модели объективированы преимущественно негативные оценки, а периферийная зона очень незначительна по объему.

Также процессы, обозначенные как трансформация содержания, заключаются в наблюдаемом различии набора средств языковой объективации каждого структурного сегмента. Общие результаты сопоставления представлены в таблице 8.

Список научной литературыЮрьева, Ирина Анатольевна, диссертация по теме "Русский язык"

1. Алефиренко, Н.Ф. Методологические основания исследования проблемы вербализации концепта / Н.Ф. Алефиренко // Вестник ВГУ. Сер. Гуманитарные науки - 2004. - № 2. - С. 60-69.

2. Алефиренко, Н.Ф. Поэтическая энергия слова. Синергетика языка, сознания и культуры / Н.Ф. Алефиренко. М. : Academia, 2002. - 394 с.

3. Алефиренко, Н.Ф. Спорные проблемы семантики / Н.Ф. Алефиренко— М. : Гнозис, 2005.-326 с.

4. Алимурадов, О.А. Смысл. Концепт. Интенциональность: монография / О.А. Алимурадов. — Пятигорск : Пятигорский гос. лит. ун-т, 2003. — 312 с.

5. Алимушкина, О.А. Экспериментальное исследование результатов категоризации и концептуализации / О.А. Алимушкина. // Очерки гуманитарных исследований. Выпуск 1 / под редакцией Е.В. Лукашевич. Барнаул : Изд-во Алт. ун-та, 2004. - С. 5-12.

6. Апресян, Ю.Д. Образ человека по данным языка: попытка системного описания / Ю.Д. Апресян // Апресян Ю.Д. Избранные труды, Т.2. Интегральное описание языка и системная лексикография. М. : «Школа. Языки русской культуры», 1995.-С. 348-351.

7. Апресян, Ю.Д. Лексическая семантика. Синонимические средства языка / Ю.Д. Апресян. М. : Наука. - 1974. - 368 с.

8. Арнольд, И.В. Стилистика. Современный английский язык: учебник для вузов /И.В. Арнольд. 4-е изд., испр. и доп. - М. : Флинта: Наука, 2002. -384 с.

9. Арутюнова, Н.Д. Язык и мир человека / Н.Д. Арутюнова. — М. : Школа «Языки русской культуры», 1998. 896 с.

10. Ю.Арутюнова, Н.Д. От образа к знаку / Н.Д. Арутюнова // Мышление, когнитивные науки, искусственный интеллект. -М., 1998. С. 147-162.

11. Бабушкин, А.П. Типы концептов в лексико-фразеологической семантике языка / А.П. Бабушкин. Воронеж: Изд-во Воронежского гос.ун-та, 1996. — 103(1) с.

12. З.Белецкий, А.А. Лексикология и теория языкознания (ономастика) / А.А. Белецкий. Киев, Изд-во Киев, универ. - 1972. - 210 с.

13. Белоусов, К.И. Введение в экспериментальную лингвистику: уч. пособие / К.И. Белоусов, Н.А. Блазнова. М. : Флинта: Наука, 2005. — 136 с.

14. Березович, E.JL К построению комплексной модели топонимической семантики электронный ресурс. / E.JI. Березович. //Гуманитарные науки. №20 (2001). - вып.4. - Режим доступа: http://prossedings.usu.ru.

15. Березович E.JI. Русская ономастика на современном этапе: критические заметки / E.JI. Березович // Изв. Рос. АН. Сер. лит. яз. 2001. - Т.60, №6. - С. 34-46.

16. Бондалетов, В.Д. Русская ономастика: учеб. пособие для студентов пед. инс-тов по спец. 2101 «Рус. яз. и лит.» / В.Д. Бондалетов. М. : «Просвещение», 1983.-224 с.

17. Болдырев, Н.Н. Концепт и значение слова / Н.Н. Болдырев // Методологические проблемы когнитивной лингвистики: научное издание / под ред. И.А. Стернина. Воронеж, гос. ун-т, 2001. - С. 25-36.

18. Болдырев Н.Н. Когнитивная семантика: Курс лекций по английской филологии / Н.Н. Болдырев. — Тамбов : Изд-во ТГУ, 2002. Изд. 3. -123 с.

19. Болотов, В.И. К вопросу о значении имен собственных / В.И. Болотов // Восточно-славянская ономастика. — М. : Наука, 1972. — С. 333-345.

20. Васильева, Н.В. Собственное имя в мире текста: монография / Н.В. Васильева. М. : Академия гуманитарных исследований, 2005. — 224 с.

21. Вежбицкая, А. Язык. Культура. Познание / А. Вежбицкая. — М. : Русские словари, 1996.-411 с.

22. Вежбицкая, А. Семантические универсалии и описание языков / А. Вежбицкая; пер. с англ. А.Д. Шмелева под ред. Т.В. Булыгиной. М. : «Языки русской культуры», 1999. - 780 с.

23. Вишнякова, О.Д. Язык и концептуальное пространство / На материале современного английского языка / : монография / О.Д. Вишнякова. — М. : Макс Пресс, 2002.-380 с.

24. О.Воронова, JI.B. Национальная специфика семантики собственных имен в русском и английском языках / JI.B. Воронова // Язык и национальное сознание. Вып.З — Воронеж : Истоки, 2002. — С. 16-20.

25. Воркачев, С.Г. Концепт как «зонтиковый» термин / С.Г. Воркачев // Язык, сознание, коммуникация: сб.ст. / Отв. ред. В.В. Красных, А.И. Изотов. — М. : МАКС Пресс, 2003. Вып.24. - С. 5-11.

26. Головань, О.В. Семантико-ассоциативная структура концепта «война» (на материале произведений Р. Олдингтона и В. М. Гаршина): автореф. дис. .канд. филол. наук. Барнаул, 2003. - 26 с.

27. Гришина, О.А. Актуализация концепта «Америка» в современном русском языке: (На материале публицистических текстов): автореф. дис.канд. филол. наук. — Архангельск, 2005. 26 с.

28. Гришина О.А. Концепт «Америка» как фрагмент русской языковой картинымира / О.А. Гришина // Язык. Этнос. Картина мира: Сб. науч. трудов / Отв.160ред. М.В. Пименова. — Кемерово : Комплекс «Графика» / Сер. «Концепт, исследования. — Вып.1. — С. 103-108.

29. Грузберг, JL Концепт, или Отчего Америка концепт, а Финляндия нет? электронный ресурс. // http://philology. Pspu.ru / gruzbergconsept.shtml.

30. Гумбольдт, В. Избранные труды по языкознанию / В. Гумбольдт. — М. : Прогресс, 1984.-400 с.

31. Демьянков, В.З. Когнитивная лингвистика как разновидность интерпретирующего подхода / В.З. Демьянков // Вопросы языкознания. — 1994. — №4. — С. 17-33.

32. Ермаченко, М.Н. К общей теории собственных имен / М.Н. Ермаченко // Уч. зап. Моск. гос. пед. ин-та иностр. яз. им. М. Тореза. Вопросы Романо-германской филологии. — 1970. Т.55. — С. 24-37.

33. Залевская, А. А. Психолингвистический подход к анализу языковых явлений / А.А. Залевская // Вопросы языкознания. — 1999. — № 6. — С. 31-43.

34. Залевская, А. А. Психолингвистические исследования. Слово. Текст: Избранные труды. — М. : Гнозис, 2005. 543 с.

35. Калакуцкая, Л.П. Имена собственные в орфографическом словаре русского языка и в других лингвистических словарях / Л.П. Калакуцкая // Вопросы языкознания. 1993. - №3. - С. 59-75

36. Карасик, В.И. Язык социального статуса / В.И. Карасик. М. : Ин-т языкознания РАН; Волгоградский гос. ун-т, 1992. - 330 с.

37. Карасик, В.И. Культурные доминанты в языке / В.И. Карасик // Языковой круг: личность, концепты, дискурс. Волгоград : Перемена, 2002. — С. 166205.

38. Караулов, Ю.Н. Из опыта реконструкции языковой личности / Ю.Н. Караулов // Литература. Язык.Культура. М., 1986. - С. 222-234.

39. Караулов Ю.Н. Общая и русская идеография / Ю.Н. Караулов. М. : Наука,1976.-356 с.

40. Касевич, В.Б. Элементы общей лингвистики / В.Б. Касевич. М. : Наука,1977. 177 с.

41. Касевич, В.Б. Буддизм. Картина мира. Язык / В.Б. Касевич. 2-е изд. - СПб. : Изд-во С.-Петерб. ун-та, 2004. - 282 с.

42. Клименко, А.П. Ассоциативное поле и текст / А.П. Клименко // Функционирование и развитие смыслов. Минск : ВШ, 1990. — С. 44-46.

43. Клименко, А.П., Супрун А.Е Ассоциативный эксперимент в ряду других методов семантических исследований / А.П. Клименко, А.Е. Супрун // Словарь ассоциативных норм русского языка — М., 1977. С. 17-24.

44. Ковалева, Т.Ю. О содержательных контекстах понятия «концепт»: от

45. B. Гумбольдта и А.А. Потебни к А. Вежбицкой и Ю.С. Степанову / Т.Ю. Ковалева // Язык. Человек. Картина мира: материалы всероссийской научной конференции / под ред. М.П. Одинцовой. — 4.1. Омск : Омск. гос. ун-т, 2000.-С. 16-21.

46. Колшанский, Г.В. Объективная картина мира в познании и языке / Г.В. Колшанский / отв. ред. A.M. Шахнарович. — 2-е изд., доп. М. : Едито-риал УРСС, 2005. - 128 с. (Лингвистическое наследие 20 в.).

47. Королева, И.А. Из истории термина имя / И.А. Королева // Русская речь — 2001.-№1.-С. 89-94

48. Кравец, А.С. Жесткий дессигнатор / А.С. Кравец // Вестник ВГУ. Сер.1., Гуманитарные науки. 2001. - №2. - С. 94-127.

49. Красных, В.В. Точки над i или многоточие?.(к вопросу о современной научной парадигме) / В.В. Красных // Язык, сознание, коммуникация: Сб. статей / Отв. ред. В.В. Красных, А.И. Изотов. М. : МАКС Пресс, 2001. - Вып. 16.1. C. 5-13.

50. Красных В.В. Виртуальная реальность или реальная виртуальность? (Человек. Сознание. Коммуникация) / В.В. Красных. — М. : Диалог МГУ, 1998. — 352 с.

51. Кронгауз, М.А. «Воплощенное» и «невоплощенное» имя собственное: некоторые аспекты референции / М.А. Кронгауз // Экспериментальные методы в психолингвистике / Отв. ред. P.M. Фрумкина. М., 1987. — С. 118-135.

52. Кубрякова, Е.С. Об одном фрагменте концептуального анализа слова ПАМЯТЬ / Е.С. Кубрякова // Логический анализ языка. Культурные концепты — М. : Наука, 1991.-С. 85-90.

53. Кубрякова, Е.С. Начальные этапы становления когнитивизма: лингвистика -психология — когнитивная наука / Е.С. Кубрякова // Вопросы языкознания. — 1994.-№4.-С. 34-47.

54. Кубрякова, Е.С. О когнитивной лингвистике и семантике термина «когнитивный» / Е.С. Кубрякова // Вестник Воронежского государственного университета-Воронеж. -2001. -Вып.1. С. 3-11.

55. Кубрякова, Е.С. Сознание человека и его связь с языком и языковой картиной мира / Е.С. Кубрякова // Филология и культура: материалы 4 междунар. научной конференции 16-18 апреля 2003г. / отв. ред. Н.Н. Болдырев.; редкол.

56. Кубрякова Е.С. и др.. — Тамбов : изд-во ТГУ им. Г.Р. Державина 2003. — С. 32-37.

57. Кубрякова, Е.С. Язык и знание: на пути получения знания о языке: Части речи с когнитивной точки зрения. Роль языка в познании мира / Е.С. Кубрякова. М. : Языки славянской культуры, 2004. — 560 с. (Язык. Семиотика. Культура.)

58. Куданкина, О.А. Актуализация концепта ГЕРМАНИЯ через метафоры в русском языке / О.А. Куданкина // Концепт. Образ. Понятие. Символ: Коллективная монография / отв. ред. Е.А. Пименов, М.В. Пименова. Кемерово : ИПК «Графика», 2004. - С. 237-253.

59. Куданкина, О.А. Актуализация концепта «Германия» в российской публицистике: — автореф. дис. .канд. филолог, наук / О.А. Куданкина; Архангельск, 2005.-27 с.

60. Курилович, Е. Очерки по лингвистике : Сборник статей / Е. Курилович. М. : ИЛ, 1962.-490 с.

61. Краткий словарь когнитивных терминов / под общ. ред. Е.С. Кубряковой. — М. : МГУ, 1996.-248 с.

62. Лахно, А.В. Дихотомия смысла и значения имен собственных в теософии / А.В. Лахно // Язык, сознание, коммуникация: сб. ст. / Отв. Ред. В.В.Красных,

63. A.И. Изотов. М. : МАКС Пресс, 2004. - Вып. 28. - С. 27-39.

64. Лукашевич, Е.В. Когнитивная семантика: эволюционно-прогностический аспект: Монография / Е.В. Лукашевич; под ред. и с вст. ст.

65. B.А. Пищальниковой М. : Барнаул : Изд-во Алт. ун-та, 2002.

66. Лукашкова, О.Ю. Концепты «друг» и «враг» в русской концептосфере (опыт моделирования) / О.Ю. Лукашкова // Язык и национальное сознание. Вып.З — Воронеж : Истоки, 2002. С. 107-113.81 .Масленникова, А.А. Лингвистическая интерпретация скрытых смыслов /

67. A.А. Масленникова. СПб. : Изд-во СПб ун-та. - 1999. - 264 с.

68. Маслова, В.А. Введение в когнитивную лингвистику: учебное пособие /

69. B.А. Маслова 2-е изд., испр. - М. : Флинта: Наука, 2006. — 296 с.

70. Максимчук, Н.А. Нормативно-научная картина мира русской языковой личности в комплексном лингвистическом рассмотрении Ч. 1. / Н.А. Максимчук. Смоленск : СГПУ,2002. - 184 с.

71. Маркелова, Е.В. Когнитивно-семантическая структура имен деятельности (на материале русских пословиц о труде и лени): автореф. дис. .канд. филолог, наук /Е.В. Маркелова; Томский гос. пед. ун-т Томск, 2004. - 32 с.

72. Мартинович, Г.А Вербальные ассоциации и организация лексикона человека / Г.А. Мартинович // Филологические науки. 1989 - № 3 — С. 39-45.

73. Мартьянова, И.А. Русский текст: концепт «Китай» / И.А. Мартьянова // Русистика: лингвистическая парадигма конца XX в. Сборник статей в честь профессора С.Г.Ильенко. / Отв. ред. В. Д. Черняк. СПб. : Изд. СПбГУ, 1998. -С. 290-300.

74. Матвеев, А.К. Апология имени / А.К. Матвеев // Проблемы образования, науки и культуры. 2001. - №21. - вып. 11. - С. 86-92.

75. Милл, Дж. Ст. Система логики электронный ресурс. М., 1900. - Режим доступа: http://www.ruthenia.ru/logos/number/20020l/05.htm.

76. Моисеенко, Л.Н. Концепт «действие» в языковой картине мира / Л.Н. Моисеенко // Вопросы лингвистики и лингводидактики: Концепт, культура, компетенция: межвузовский сборник научных трудов / под ред. Г.Г. Галич. Омск : Омск. гос. ун-т, 2004. - С. 89-93.

77. Молчанова, О.Т. К семантике имени собственного / О.Т. Молчанова // Проблемы теории и методики языка: межвузов, тематич.сб. / под общ. ред Г.В. Зорина. — Ярославль : Ярослав, гос. ун-т, 1980. С. 139-148.

78. Национальный корпус русского языка: 2003 — 2005. Результаты и перспективы. М. : Индрик, 2005. - 344 с.

79. Никитин, М.В. Основы лингвистической теории значения / М.В. Никитин. — М. : Высшая школа, 1988. 168 с.

80. Никитин, М.В. Основания когнитивной семантики: уч. пособие / М.В. Никитин. СПб. : Изд-во РГПУ им. А.И. Герцена, 2003. - 277 с.

81. Никонов В.А. Имя и общество / В.А. Никонов. — М.: Наука, 1974. 276с.

82. Новиков, JI.A. Семантика русского языка: учебное пособие / JI.A. Новиков. — М. : Высшая школа, 1982. 272 с.

83. Отин, Е.С. Коннотативные онимы и их производные в историко-этимологическом словаре русского языка / Е.С. Отин // Вопросы языкознания. 2003. - №2. - С. 55-72.

84. Орлова, О.Г. Структурные признаки концепта «РОССИЯ»: человек, природа, социум (на материале американского еженедельника Newsweek) /

85. О.Г. Орлова // Язык. Этнос. Картина мира: сб. науч. трудов / отв. ред.167

86. М.В. Пименова. Кемерово : Комплекс «Графика» (Сер. «Концептуальные исследования. Вып. 1) - С. 109-116.

87. Павиленис, Р.И. Проблема смысла: современный логико-философский анализ языка / Р.И. Павиленис. М. : Мысль, 1983. — 286 с.

88. Пеньковский, А.Б. Очерки по русской семантике / А.Б. Пеньковский — М. : Языки славянской культуры, 2004. — 464 с.

89. Пименова, М.В. Методология концептуального исследования / М.В. Пименова // Вестник Кемеровского госуд. ун-та. Сер. Филология. Кемерово, 2002. - Вып. 4(12). - С. 100-105.

90. Пименова, М.В. Особенности структуры концепта /М.В. Пименова // Коноцептосфера: индивидуальное, национальное, универсальное. — Йошкар-Ола : МГПИ, 2005.-С. 9-13.

91. Попова, З.Д. Очерки по когнитивной лингвистике / З.Д. Попова, И.А. Стернин. Воронеж, 2002. - 191 с.

92. Попова, З.Д. Концептосфера и картина мира / З.Д. Попова, И.А. Стернин // Язык и национальное сознание. Вып.З Воронелс: Истоки, 2002. - С. 4-8.

93. Попова, З.Д. Концептуальная структура абстрактных понятий / З.Д. Попова // Вестник ВГУ. Сер. Гуманитарные науки. 2005. — № 1. - С. 132-141.

94. Прокофьева, В.Ю. Русский поэтический локус в его лексическом представлении (на материале поэзии «серебряного века»): Монография / В.Ю. Прокофьева. СПб. : РГПУ им. А.И. Герцена, 2004. - 153 с.

95. Прокофьева, Т.А. Концепт «кризис» в современном политическом дискурсе: автореф. дис. . канд. филолог, наук / Т.А. Прокофьева; РГПУ им. А.И. Герцена СПб, 2006. - 25 с.

96. Рахилина, Е.В. Когнитивный анализ предметных имен: семантика и сочетаемость / Е.В. Рахилина. М., 2000. - 416 с.

97. Ш.Рассел, Б. Исследование значения и истины / Б.Рассел; пер. с англ. Е. Е. Ледникова, А. Л Никифорова. — М. : Идея-Пресс, Дом интеллектуальной книги, 1999. — 400 с.

98. Рассел, Б. Мое философское развитие / Б. Рассел // Аналитическая философия XX века. М., 1993. - С. 11-27.

99. ИЗ. Ратникова, И.Э. Имя собственное: от культурной семантики к языковой / И.Э. Ратникова Минск : БГУ, 2003. - 214 с.

100. Реформатский, А.А. Введение в языкознание / А.А.Реформатский. М.: Просвещение, 1967. - 542 с.

101. Роль человеческого фактора в языке: Язык и картина мира / Б.А. Серебренников и др.. М. : Наука, 1988. - 216 с.

102. Рудакова, А.В. Методика описания содержания концепта «Быт» в русском языке / А.В. Рудакова // Методологические проблемы когнитивной лингвистики. -Воронеж : Воронеж, гос. ун-т, 2001. С. 121-126.

103. Руденко, Д.И. Собственные имена в контексте современных теорий референций / Д.И. Руденко // Вопросы языкознания 1988. - №3. — С. 55-68.

104. Руденко, Д.И. Имена естественных классов, собственные имена и имена номинальных классов в семантике естественных языков / Д.И. Руденко // Изв. АН СССР Сер. лит. и язык. 1986. - Т.46. - №1. - С. 20-35

105. Рут, М.Э. Антропонимы: размышления о семантике электронный ресурс. / Рут М.Э // Известия Уральского гос. ун-та. 2001. - №20 Режим доступа: //http:// proceedings usu.ru

106. Семантика и категоризация / отв. ред. Ю.А. Шрейдер; инт-т языкознания. — М. : Наука, 1991.

107. Скляревская, Т.Н. Метафора в системе языка / Т.Н. Скляревская. — 2-е изд., стереотип. — СПб. : Филологич. ф-т СПбГУ, 2004. 166 с.

108. Старостин, Б.А. Некоторые методологические проблемы теории собственных имен / Б.А. Старостин // Имя нарицательное и собственное / отв. ред. А.В. Суперанская. -М. : Наука, 1978. С. 34-42.

109. Степанова, В.В. Лексическая структура текста в коммуникативном аспекте // Актуальные проблемы функциональной лексикологии / В.В. Степанова. — СПб, 1997.

110. Степанова, В.В. Субъектная организация художественного текста и анализ его лексической структуры /В.В. Степанова // Русистика: лингвистическая парадигма конца XX века. СПб, 1998.

111. Степанова, В.В. Слово в тексте. Из лекций по функциональной лексикологии / В.В. Степанова. СПб. : Наука, САГА, 2006. - 272 с.

112. Стернин, И.А. Методика исследования структуры концепта / И.А. Стернин // Методологические проблемы когнитивной лингвистики. — Воронеж : Воронеж. гос. ун-т, 2001. — С. 58-65.

113. Степанов, Ю.С. Константы: Словарь русской культуры / Ю.С. Степанов — 2-е изд., испр. и доп. -М. : Академический Проект, 2001. 990 с.

114. Сулименко, Н.Е. Современный русский язык. Слово в курсе лексикологии: учебное пособие / Н.Е. Сулименко. М. : Наука, Флинта, 2006. - 352 с.

115. Сулименко, Н.Е. Текст и аспекты его лексического анализа: Учебное пособие / Н.Е. Сулименко. СПб. :Изд-во Политехи, ун-та, 2007. - 212 с.

116. Суперанская, А.В. Общая теория имени собственного / А.В. Суперанская. — М.: Наука, 1973.-367 с.

117. Тарасов, Б.Ф. Образ России: методология исследования электронный ресурс. / Тарасов Б.Ф. // Вопросы психолингвистики. — 2006. — №4. — Режим доступа: http://www.philipovich.ru/Project/ASIS/Publications.htm.

118. Токарев, Г.В. Дискурсивные лики концепта: Монография / Г.В. Токарев. -Тула, 2003.- 108 с.

119. Толстой, Н.И. Избранные труды. Т.1. Славянская лексикология и семасиология / Н.И. Толстой. М. : Языки русской культуры, 1997. — 520 с.

120. Тихонова, В.Я. Концепт «борьба» в русской языковой картине мира: автореф. дис. . канд филолог, наук / В.Я. Тихонова; Тюменский гос. ун-т Тюмень, 2005.-22 с.

121. Турунен, Н. Ассоциативный эксперимент как средство выявления картины мира у представителей разных культур электронный ресурс. / Н. Турунен, Л.И. Харченкова. Режим доступа: http://commbehavior.narod.ru/RusFin 2000/TurKhar.htm

122. Успенский, Б.А. О вещных коннотациях абстрактных существительных / Б.А. Успенский // Семиотика и информатика. Вып. 11. - М.,1979. - С. 142 -165.

123. Успенский, Б.А. Избранные труды. Т.1. Семиотика истории. Семиотика культуры / Б.А. Успенский. — 2-е изд., испр. и доп. — М. : Школа «Языки русской культуры», 1996. — 608 с.

124. Уфимцева, А.А. Лексическое значение (Принцип семиологического описания лексики) / А.А. Уфимцева. -М. : Наука, 1986. 240 с.

125. Фонякова, О.И. Имя собственное в художественном тексте. Учебное пособие / О.И. Фонякова. Ленинград : ЛГУ, 1990. - 102 с.

126. Фреге, Г. Логические исследование / Г. Фреге. — Томск, 1997.

127. Филлмор, Ч. Фреймы и семантика понимания /Ч. Филлмор // Новое в зарубежной лингвистике. — М. : Прогресс, 1988. — Вып. 23. Когнитивные аспекты языка. С. 52-90.

128. Фрумкина P.M. Концепт, категория, прототип / P.M. Фрумкина // Лингвистическая и экстралингвистическая семантика. М., 1992. С. 28-43.

129. Фрумкина P.M. Концептуальный анализ с точки зрения лингвиста и психолога (концепт, категория, прототип) / P.M. Фрумкина // Научно-техническая информация. Серия 2 Информационные процессы и системы. — М., 1992. № 3. - С. 1-8.

130. Фрумкина P.M. Есть ли у современной лингвистики своя эпистемология? / P.M. Фрумкина // Язык и наука конца XX века / Под ред. Ю.С. Степанова — М. : РАН, ИЯ РАН, 1995. С. 74-117.

131. Чибышева, О.А. Концепт «Женщина» в русской и английской фразеологии (на материале предметных фразеологизмов, именующих женщину): автореф. дис. . канд. филолог, наук / О.А. Чибышева; Челяб. гос. пед. ун-т. Челябинск, 2005. - 25 с.

132. Чернейко, Л.О. Лингво-философский анализ абстрактного имени / Л.О. Чернейко. М., 1997. - 320 с.

133. Чурилина, JI.H. Лексическая структура художественного текста (коммуникативный и антропоцентрический аспекты) / Л.Н. Чурилина. Магнитогорск, 2000.-102 с.

134. Чурилина, Л.Н. Лексическая структура художественного текста: принципы анпропологического исследования / Л.Н. Чурилина. СПб. : Изд-во РГПУ им. А.И. Герцена, 2002. -283 с.

135. Чурилина, Л.Н. «Языковая личность» в художественном тексте / Л.Н. Чурилина. М. : Флинта: Наука, 2006. - 240 с.

136. Чеснокова, Л.Д. Имена числительные и имена собственные / Л.Д. Чеснокова // Филологические науки. 1996. -№1. - С. 104-113.

137. Шмелев, Д.Н. Современный русский язык. Лексика. Учебное пособие для студентов пед. институтов по спец. «Русский язык и литература» / Д.Н. Шмелев. -М. : Просвещение, 1977. 335 с.

138. Шмелев, А.Д. Русская языковая модель мира: Материалы к словарю / А.Д. Шмелев. — М. : Язык славянской культуры, 2002. — 224 с. — (Язык. Семиотика. Культура. Малая серия.).

139. Щерба, Л.В. Опыт общей лексикографии: Этюд I. Основные типы словарей. / Л.В. Щерба // Известия Академии наук СССР. Отделение литературы и языка М. : Изд-во АН СССР, 1940.-[Т. I]. — № 3. — С. 89-117.

140. Ягунова, Е.В. Эксперимент в психолингвистике: Конспекты лекций и методические рекомендации / Е.В. Ягунова. — СПб, 2005. — 38 с.

141. Языковая номинация (Общие вопросы) / отв. ред Б.А.Серебренников, А.А. Уфимцева. М. : Наука, 1977.

142. ЛЕКСИКОГРАФИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ

143. АбрамовН. Словарь русских синонимов и сходных по смыслу выражений: Около 5 ООО синонимических рядов. Более 20 ООО синонимов / Н. Абрамов — 7-е изд., стереотип. —М. : Русские словари, 1999. 672 с. ССА.

144. Большой толковый словарь русского языка / гл. ред. С.А. Кузнецов. — СПб. : Норинт, 2000. 1536 с. БТС.

145. Большой российский энциклопедический словарь. М. : Большая Росс, энциклопедия, 2006. - 1887 с. БРЭС.

146. Большая российская энциклопедия. Россия — М. : Большая Росс, энциклопедия, 2004. 1007 с. БЭСР.

147. Большая советская энциклопедия: в 30 т. Т. 22: Ремень — Сафи / гл. ред.

148. A.M. Прохоров; изд-е 3-е. М. : Сов. энциклопедия, 1975. - 628 с. БСЭ.

149. Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка / под ред. проф. И.А. Бодуэна де Куртенэ: в 4 т. Т. 3: П-Р М. : Цитадель, 1998. - 1782 с. СД.

150. Книга: Энциклопедия / редкол. И.Е. Баренбаум, и др. М. : Большая Росс, энциклопедия, 1998. - 800 с. [КЭ]

151. Краткая Российская энциклопедия: в 3 т. Т.З: Р-Я / сост. В.М. Карев. — М. : Большая Росс, энциклопедия: ООО «Издат. дом ОНИКС 21 век», 2003. 1134 с. КРЭ.

152. Лагута, О.Н. Стилистика. Культура речи. Теория речевой коммуникации. Учебный словарь терминов: учебное пособие: Ч. 2. / О.Н. Лагута. Новосибирск : НГУ, 2000.- 147 с.

153. Левашов Е.А. Географические названия. Словарь справочник /

154. Е.А Левашов. СПб. : Дмитрий Буланин, 2000. - 602 с. ГН.

155. Малый энциклопедический словарь: в 4 т. Т.4 / Репринтн. воспроизведение издания Брокгауза Ефрона. - М. : ТЕРРА, 1994. - 1596 с. МЭС.

156. Мокиенко В.М., Никитина Т.Г. Толковый словарь языка Совдепии /

157. B.М. Мокиенко, Т.Г. Никитина. СПб. : Фолио-Пресс, 1998. - с.505. ТСС.

158. Новейший энциклопедический словарь. М. : ООО «Изд-во ACT»: ООО «Изд-во Астрель»: ООО «Транзиткнига», 2004. —1172 с. НЭС.

159. Новый объяснительный словарь синонимов русского языка / Ю.Д. Апресян и др.. 2-е изд., испр. - М. : Школа. Языки русской культуры, 1999. - 552 с.

160. Отечество. История, люди, регионы России: Энциклопедический словарь. / сост. А.П. Горкин, В.М. Карев. М. : Большая Росс, энциклопедия, 1999. — 795 с. ЭС.

161. Ожегов С.И. Толковый словарь русского языка: 80 ООО слов и фразеологических выражений / Российская Академия наук. Ин-т рус. яз. им. В.В. Виноградова / С.И. Ожегов, Н.Ю. Шведова 4-е изд., доп. - М. :000 «ИТИ Технологии», 2006. - 944 с. СО.

162. Репкин В.В. Учебный словарь русского языка. Учебное пособие для 2-9 классов Томск: Пеленг, 1994. - 654 с. УС.

163. Российская цивилизация: Этнокультурный и духовный аспект: Энциклопедический словарь. / ред. кол. М.П. Мчедлов и др. М.: Республика, 2001. — 544 с. РЦ.

164. Россия. Энциклопедический словарь. Д.: Лениздат, 1991. - с.922. РЭС.

165. Русский ассоциативный словарь: в 6 кн. / Ю. Н. Караулов и др.. М. : По-мовский и партнеры, ИРЯ РАН, 1994-1998. [РАС].

166. Русский язык. Энциклопедия / под ред. Ю.Н. Караулова. 2-е изд., переработ. и дополн. М. : Большая Российская Энциклопедия; Издательский дом «Дрофа», 1997.

167. Словарь русского языка АН СССР / Под ред. А. П. Евгеньевой. 3-е изд., стер. -М. : Русский язык, 1987. - 752 с. MAC.

168. Святая Русь. Большая Энциклопедия Русского Народа. Русское государство / гл. ред. и сост. О.А. Платонов. М.: Православное изд-во «Энциклопедия русской цивилизации», 2002. — 941 с. СР.

169. Святая Русь. Энциклопедический словарь русской цивилизации: сост. О.А. Платонов. М.: Православное изд-во «Энциклопедия русской цивилизации», 2000. - 1037 с. СРЭС.

170. Словарь современного русского литературного языка АН СССР / пред. редакц. коллегии Ф. П. Филин. -М., СПб. : Изд-во АН СССР, 1961. Т. 12. -1675 с. ССРЛЯ.

171. Советская историческая энциклопедия: в 16 т. Т. 12: Р-С. / гл. ред. Е.М. Жуков М.: Сов. энциклопедия, 1969. - 976 с. СИЭ.

172. Советский энциклопедический словарь. — М. : Сов. энциклопедия, 1990. — 1600 с. СЭС.

173. Степанов, Ю.С. Константы: Словарь русской культуры / Ю.С. Степанов 2-е изд., испр. и доп. - М. : Академический Проект, 2001. - 990 с. СРК.

174. Толковый словарь русского языка начала XXI в. Актуальная лексика / под ред. Г.Н. Скляревской. — М. : Эксмо, 2006. — 1131 с. ТС.

175. Толковый словарь русского языка : в 4 т. Т. 3. / сост. В.В. Виноградов, Г. О. Винокур, Б. А. Ларин и др. ; под ред. Д. Н. Ушакова. М. : Русские словари, 1994. - 1422 с. [ТСУ].

176. Харченко В.К. Словарь богатств русского языка. Редкие слова, метафоры, цитаты и биаграфемы. / В.К. Харченко. Белгород : Изд-во Белгородского гос. ун-та, 2003. - с.842.источник

177. Национальный корпус русского языка Электронный ресурс. — Режим доступа: http//www. ruscorpora.ru