автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.01
диссертация на тему: Концепт "Семья" в романе Л.Н. Толстого "Анна Каренина"

Полный текст автореферата диссертации по теме "Концепт "Семья" в романе Л.Н. Толстого "Анна Каренина""

На правах рукописи

Киреева Елена Закировна

КОНЦЕПТ «СЕМЬЯ» В РОМАНЕ Л.Н. ТОЛСТОГО «АННА КАРЕНИНА»

Специальность 10 02 01 - русский язык

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

»'1111111111111

ооз165393

Елец - 2008

Работа выполнена в государственном образовательном учреждении высшего профессионального образования «Тульский государственный педагогический университет им Л Н Толстого»

Научный руководитель Официальные оппоненты

Ведущая организация

Токарев Григорий Валериевич - доктор филологических наук, профессор Фархутдинова Фения Фарвасовна - доктор филологических наук, профессор Бурцев Владимир Анатольевич - кандидат филологических наук, доцент Челябинский государственный педагогический университет

Защита диссертации состоится 8 апреля 2008 г в 10 часов на заседании диссертационного совета Д 212 059 01 в Елецком государственном университете им И А Бунина по адресу. 399770, Липецкая область, г Елец, ул Коммунаров, д 28, ауд 301

С диссертацией можно ознакомиться в научном отделе библиотеки Елецкого государственного университета им И А Бунина по адресу 399770, Липецкая область, г Елец, ул Коммунаров, д 28, ауд 300

Автореферат разослан ¿^ Л ОЛ 2008 г

Ученый секретарь

диссертационного совета ,

доктор филологических наук профессор спм^с^ - А А Дякина

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Изучение концепта как ментальной категории культуры - одно из приоритетных направлений современной лингвистики в рамках научной парадигмы, культивирующей принцип антропоцентризма при исследовании явлений действительности В формировании русской концептосферы особая роль принадлежит концепту «Семья» Менталитет носителей языка в значительной степени определяется отношением к семье Кроме того, значимость концепта «Семья» обусловлена архетипической склонностью русских к общинному образу жизни [Миненко 1997] Поэтому данную ментальную единицу с полным правом можно отнести к базовым концептам русской культуры

Обоснованный интерес к изучению концепта «Семья» стал причиной интенсивных и многочисленных исследований Однако следует отметить, что сам термин концепт, будучи универсальным (он является одним из основных в когнитивной ' лингвистике, лингвокультурологии, семиотике, психолингвистике), ввиду своей сложности и полифункциональности трактуется учеными по-разному Так, результаты выполненных в теоретическом формате когнитивной лингвистики диссертационных исследований М В Матвеевой (Концепт семья и его репрезентация в русском языке, 2007), Н Н Рухленко (Концепт СЕМЬЯ в жанре семейных родословных, 2005), работ Н Н Занегиной (Концепт «семья» и эволюция материализующих его единиц в ХУШ-ХХ вв , 2007, Концепт ли концепт «семья» \ 2006), Л Ф Килиной (Языковая реализация концепта «семья» в «Повести Временных лет», 2007) позволяют сделать выводы о сложной и противоречивой природе концепта в когнитивном понимании он оперативен и в то же время отражает результаты всего человеческого опыта, имеет инвариантный стержень и вместе с тем постоянно изменяется

Лингвокультурология формирует свой подход к анализу взаимодействия языка и культуры Перспективной областью исследований этой лингвистической отрасли является анализ текстов, представляющихся условием существования, составной частью, продуктом культуры, способом хранения культурной информации Так, произведения Л Н Толстого являются не только отражением индивидуально-авторского восприятия особенностей национальной культуры второй половины XIX в, но и средством формирования русской лингвокультуры в начале XXI в Однако приходится констатировать недостаточную изученность творчества писателя в русле новых направлений современной лингвистики исследован концепт «Дом» в повести «Детство» и рассказе «Утро помещика» [Ланская О В

2005], затрагивается вопрос о концептосфере народных драм [Ломакина О В

2006] Данные исследования способствуют расширению представлений о концептосфере произведений Л Н Толстого, однако не дают ее целостной картины

Таким образом, актуальность настоящего диссертационного исследования определяется

• необходимостью дальнейшего изучения текстов культуры, формирующих национальную картину мира,

• фрагментарностью исследования концептосферы произведений Л Н Толстого,

• важностью изучения концепта «Семья» как конституциирующего принципа русской культуры

Объектом исследования является концепт «Семья» в романе Л Н Толстого «Анна Каренина» Выбор концепта как объекта исследования обусловлен его важностью в идиосфере творчества писателя «мысли семейной» Л.Н Толстой посвятил одно из своих самых значительных произведений

Предмет изучения - репрезентированные семантикой языковых единиц особенности концептуализации семьи в романе Л Н Толстого «Анна Каренина»

Материалом для исследования стали роман ЛН Толстого «Анна Каренина», дневники и письма писателя, философско-публицистическое произведение «Круг чтения» Выбор эмпирического материала определяется интересом к творчеству Л Н Толстого, масштабом личности писателя в контексте мировой литературы и обусловлен актуальностью концепта «Семья» для писателя и русской лингвокультурной общности в целом Многостороннее исследование предполагает привлечение данных этимологических, толковых, энциклопедических, аспектных словарей, «Домостроя», русских паремий тематической группы «Семья» («Пословицы русского народа» В И Даля)

Цель работы - исследование концепта «Семья» в романе Л Н Толстого «Анна Каренина» через выявление специфики его репрезентации

Поставленная цель предполагает решение следующих задач.

• на основе анализа компонентов значения единиц, динамики семантической структуры ключевого слова, его синтагматической значимости, антонимических, синонимических рядов определить особенности процессов концептуализации семьи в романе Л Н Толстого, выявить тезаурус художественного пространства текста,

• на основе анализа внутренних форм единиц изучить специфику процессов языковой репрезентации изучаемого концепта

В работе использовались следующие методы и приемы, описательный метод (приемы сопоставления, обобщения, типологизации анализируемого материала), компонентный анализ, используемый при выделении признаков концепта в художественном произведении, ономасиологический анализ, применяемый с целью определения внутренних форм языковых единиц в произведении, этимологический анализ, фреймовый анализ для моделирования структуры концепта в художественном произведении

Методологической базой исследования служат

• философские принципы антропоцентризма, с позиций которого человек становится «центром координат, определяющих предмет, задачи, методы, ценностные ориентации современной лингвистики» (Е А Попова),

• системный подход к репрезентациям концепта, рассматриваемого в целостности составляющих его компонентов как сложно организованный объект,

• герменевтический подход, рассматривающий культуру как механизм, создающий совокупность текстов,

• культурологический подход, интерпретирующий языковые единицы и другие вербальные сущности с позиций национального мышления, национальной культуры

Теоретическую базу исследования составили.

• методика комплексной лингвокультурологической интерпретации вербализующих концепт языковых и речевых единиц, предложенная Г В Токаревым,

• идеи С А Аскольдова, Д С Лихачева, В А Кухаренко о сущности, структуре, функциях художественного концепта, его отношении к другим ментальным и языковым единицам,

• учение А А Потебни о внутренней форме,

• постулат Н И Толстого о стратовом характере культуры,

• положения Н Ф Алефиренко, В В Красных о способах вербального кодирования культурной информации,

• положения М Минского, Т А ван Дейка, Ч Филлмора о фреймовой структуре знания

Научная новизна исследования состоит в том, что в нем на основе анализа семантики языковых единиц текста впервые дано комплексное описание концепта «Семья» в романе Л Н Толстого «Анна Каренина»

Теоретическая значимость исследования состоит в дальнейшей разработке понятия концепт художественного произведения и средств его репрезентации в рамках культурно-когнитивного подхода, теоретическом описании концепта «Семья» в романе Л Н Толстого «Анна Каренина», уточнении средств и способов концептуализации и концептуальной категоризации художественного знания, исследовании симболария изучаемого концепта, выявлении тезауруса художественного пространства текста произведения

Практическая значимость Результаты диссертации могут использоваться в преподавании лексикологии, спецкурсов по лингвокультурологии, когнитивной лингвистике, лексической семантике русского языка, курса филологического анализа текста, итоги работы могут быть учтены при составлении концептуария и словаря языка произведений Л Н Толстого

На защиту выносятся следующие положения

• компоненты значения, эпидигматические, парадигматические (синонимические, антонимические), синтагматические значимости слов

наиболее полно и объемно репрезентируют особенности процессов концептуализации семьи в произведении,

• специфика использования Л Н Толстым матриц того или иного культурного кода является следствием авторского амбивалентного отношения к концепту «Семья» и его аспектам

Апробация работы. Отдельные положения исследования были изложены в докладах на Международной конференции «Славянские языки и культура» (Тула, 2007), международной научной конференции «Социальные варианты языка-У» (Нижний Новгород, 2007), Второй Международной научной конференции «Русская словесность в контексте современных интеграционных процессов» (Волгоград, 2007), Международной научно-практической конференции «Воспитание читателя теоретический и методический аспекты» (Барнаул, 2007) Основные результаты обсуждались на заседаниях кафедры документоведения и стилистики Тульского государственного педагогического университета По теме диссертации опубликовано 5 работ (см список)

Структура диссертации Исследование состоит из введения, двух глав, заключения, приложения, списка использованной литературы

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во Введении мотивируется актуальность исследования, обосновывается его научная новизна, определяются предмет, объект, методы исследования, формулируются цели и задачи

В первой главе «Специфика процессов концептуализации семьи в романе Л Н Толстого «Анна Каренина» рассматриваются особенности осмысления и упорядочивания (сортировки) знаний Культурно-когнитивный подход, в рамках которого выполнено исследование, совмещает постулаты когнитивной лингвистики и лингвокультурологии С одной стороны, концепт «Семья» в романе Л Н Толстого включает в себя индивидуально-авторские представления о семье, объединяет в себе варианты осмысления семьи персонажами произведения, является основанием для порождения многообразных интерпретаций читателями, следовательно, релевантными оказываются базовые для когнитологии признаки концепта гибкость и подвижность, оперативность и, следовательно, субъективность, актуализация части смыслов С другой стороны, данный подход позволяет интерпретировать текст с позиций национального мышления, национальной культуры - актуализируются признаки концепта в лингвокультурологическом понимании объективность, многомерность, глобальность и историчность С позиций выбранного направления изучаемый концепт представляет собой сложно организованную, содержательно неоднородную, многоаспектную макроструктуру ментального уровня, для которой характерны детерминизм дискурсивной формацией, широкая экстенсиональность (проявляющаяся в структурированности

интенсионалами обыденных понятий, представлений, актуализированных культурных установок, идеологем, стереотипов, формирующих в произведении образ автора), разнообразие типов знаковых репрезентаций на тематическом и языковом уровне Под концептом художественного произведения в настоящем исследовании понимается его идея, нашедшая самобытное воплощение, основной принцип, организующий текст

Концепт «Семья» в романе Л Н Толстого «Анна Каренина» рассматривается как один из вариантов одноименного концепта русской культуры Он основывается на коллективном концепте «Семья», сформированном русской лингвокультурной общностью, включает в себя черты, присущие индивидуально-авторскому концепту «Семья» Л Н Толстого, суммирует в себе интерпретации аспектов одноименных концептов, продуцируемых персонажами, служит основой для порождения многообразных вариаций, актуализирующих часть его смыслов

Неоднородность семантики языковых единиц, репрезентирующих концепт «Семья» в романе, свидетельствует о многоаспектное™ его содержания Значение кодирует как культурно релевантную, так и нерелевантную информацию Учитывая эти факторы, структуру изучаемого концепта можно представить в виде триединства общечеловеческого, культурного и субкультурного слоев, важно отметить, что слои концепта тесно взаимодействуют, взаимопроникают друг в друга Такая модель позволяет более четко классифицировать информацию о его содержании

В произведении объективированы культурные установки и стереотипы осмысления семьи, отражающие общечеловеческие ценности (в частности, это культурная информация, закодированная в Библии) Ядро содержательно неоднородного культурного слоя составляют ценностно маркированные представления и связанные с ними культурные установки и стереотипы персонажей произведения и автора, так или иначе коррелирующие с народными близкие им или вступающие с ними в оппозитивные отношения (на примере социальных групп, специфичные представления, культурные установки, стереотипы которых организуют содержание субкультурного слоя концепта) Вслед за Г В Токаревым1, культурный слой концепта рассматривается в виде структуры, состоящей из двух компонентов -диктумного и модусного Диктумный компонент структурируется интенсионалами представлений и наивных понятий, модусный -стереотипами, актуализированными культурными установками, идеологемами, формирующими в произведении образ автора

Для выяснения специфики концептуализации рассматривается, каким образом представления и обыденные понятия персонажей произведения и автора соотносятся с народными, отраженными в паремическом фонде и «Домострое» Выбор «Домостроя» как объекта сравнения мотивирован тем, что, являясь авторитетным руководством, регламентирующим бытовую

1 Токарев Г В Концепт как объект лингвокультурологии (на материале репрезентаций концепта «Труд» в русском языке) моногр - Волгоград Перемена, 2003 - 232 с

жизнь русского общества в начале XVI в [Отечественная история энциклопедия, 1994], это произведение на определенном этапе отражало национальную картину мира Если в «Домострое» (Сильвестровской редакции) акцентируется внимание на важности материального благополучия семьи « потрохом семья всю осень сыта», то в романе Л Н Толстого на первый план выдвигается вопрос о счастье семьи, об особенностях отношений между супругами «Все счастливые семьи похожи друг на друга, каждая несчастливая семья несчастлива по-своему»' [Толстой, Т 18, с 3] В произведении актуализируется такой признак русской семьи как 'клан' Например, Облонский занимает почетное и с хорошим жалованьем место начальника в одном из московских присутствий не благодаря выдающимся способностям или честолюбию. «Место это он получил чрез мужа сестры Анны . но если бы Каренин не назначил своего шурина на это место, то чрез сотню других лиц, братьев, сестер, родных, двоюродных, дядей, теток, Стива Облонский получил бы это место » [там же, с 17]

В романе прослеживается изменение ценностных ориентиров богатые люди не хотят и не должны работать, герои произведения не считают трудолюбие необходимым качеством жены Так, Константин Левин «должен был, по его понятию, работать свою работу и отдыхать от нее в счастии любви Она должна быть любима, и только Но он, как и все мужчины, забывал, что и ей надо работать» [Толстой, Т. 19, с 48-49]

В XIX в в связи с изменением общего отношения к нормам семейной жизни на смену домостроевскому пруту («И не жалея бей ребенка- если прутом посечешь его, не умрет, но здоровее будет ») приходят такие методы воспитания, как убеждение, объяснение, внушение, любовь, личный пример Смена приоритетов в воспитании свидетельствует об изменении ценностной парадигмы если в XVI веке высоко оценивались покорность, послушание, повиновение, подчинение детей, то в XIX веке на первое место выступает развитие индивидуальности ребенка, образованные родители заботились о том, чтобы из ребенка выросла личность, имеющая свое «я» (Левин, Львов) Изменение института брака, которое прослеживается в романе, свидетельствует об эволюции этого аспекта концепта если в «Домострое» родители женят сыновей своих, выдают замуж дочерей, то в романе Л Н Толстого наблюдается тенденция к самоопределению молодежи, отраженная в единицах выходить и выдавать замуж, женить и жениться [Толстой, Т 18, с 159) Языковой материал доказывает, что пассивная роль детей, выжидательная позиция девушки постепенно изменялись в сторону активизации и большей самостоятельности в выборе супруга. Герои романа (Левин, братья Вронские, Каренин) чужды меркантильным интересам при выборе жены, тем самым подчеркиваются другие ценности брака любовь, уважение, понимание, поддержка «Неужели будет приданое и все это? -подумал Левин с ужасом» [там же, с 427] Напротив, Кити «нисколько,

1 Толстой, Л Н Попноесобрание сочинений в90т-М - Л Гос изд-во, 1928-1958

нисколько не оскорбила мысль о приданом» [там же] На этом примере раскрываются тендерные различия в понимании значимости материальной составляющей Единичные примеры семей, где главой является женщина, позволяют предположить, что автор был убежденным сторонником традиционной русской семьи

Итак, концептуализация семьи в романе Л Н Толстого «Анна Каренина» осуществляется в соответствии с принципами соотносительности с одноименной ментальной единицей, сформированной русской лингвокультурной общностью

Для выяснения особенностей концептуализации в романе рассматривается специфика становления концепта «Семья» в русской лингвокультуре Диахронический аспект значения ключевого слова семья позволяет отметить динамичный характер концепта с течением времени преодолевается осмысление семьи как формы социальной несвободы, что повлияло на изменение оценки от отрицательной к нейтральной и затем положительной (СДЯ - СД - БАС) К XIX в отмечается сужение круга лиц, входящих в семью (в частности, из семьи вычленяются домочадцы), но сохраняется признак их совместного проживания

Как свидетельствует языковой материал произведения, в семье, по представлениям героев романа (Левин, Кити, Облонский, Долли, Анна, Вронский), сохраняется элемент принуждения, неволи в значении единицы семья актуализируются семы 'рабство', 'неволя', 'несвобода', 'насилие', 'обязательный, безрадостный труд по принуждению', 'мучение' Например, жизнь в семье представляется Долли подвигом самоотречения Отметим, что такое понимание участи женщины в семье находит отражение в народных представлениях, например в паремии жена - кабальный батрак В дальнейшем Л Н Толстой рассматривал идею самопожертвования в семье только применительно к женщине

Таким образом, в произведении отразилось понимание семьи, близкое к сложившемуся в древнерусской лингвокультурной общности

В романе фиксируется своеобразное понимание состава семьи Описываются два типа семей объединяющая несколько живущих вместе поколений родственников и нукпеарная (родители с детьми) В качестве примера первой модели можно привести семью богатого мужика, где старик - глава семьи Принцип патриархального управления, основанный на традиции и вере в законность и священность отцовской власти, отражается употреблением единицы он «Он сеял много картофелю Он пахал под картофель плугою Он сеял пшеницу» [там же, с 343] Такая организация семьи была характерной для крестьянства, в ней обнаруживается архетипическая склонность русских к общинному образу жизни Расширен состав семьи второго типа в нее входит большой круг лиц, причем кровное родство не является главным фактором, сема 'совместное проживание* редуцируется

Основу концептуального пространства романа Л Н Толстого сформировали культурные установки, идеологемы, стереотипы, определявшие жизнь общества второй половины XIX в

Так, женщина, игнорировавшая культурную установку храни верность в браке, обречена на полную изоляцию, изгойство Напротив, толерантность общества к связям мужчины на стороне отражает другую культурную установку блюди святыню дома, а рук себе не завязывай «Мужчина должен быть независим, у него есть свои мужские интересы Мужчина должен быть мужествен, — сказал Облонский » [Толстой, Т 19, с 164] Причина разного отношения, вероятно, кроется в русском стереотипе муж согрешил -так в людях грех, а жена согрешила — домой принесла

Традиционная многодетность русских семей объясняется, в частности, культурной установкой принимай детей как благо, коррелирующей с постулатами религии Отношение персонажей произведения к этому аспекту концепта разное Анна не желает иметь детей, напротив, Вронский, семьи Левиных, Облонских придерживаются традиционного взгляда на деторождение дети (и чем больше их, тем лучше) являются главной целью и закономерным итогом развития супружеских отношений Идея произведения на свет многочисленного потомства вербализуется номинацией плодить, продуцирующей сему 'в большом количестве, во множестве' В настоящее время соотнесение единицы со стереотипом иметь много детей тяжело, обременительно, с действующей культурной установкой роди и воспитай столько детей, сколько можешь обеспечить продуцирует отрицательные коннотации В XIX в номинация соотносилась со стереотипами, вербализованными в паремии у кого детей много, тот не забыт от Бога, - и имела положительные эмотивно-оценочные коннотации

Для определения специфики содержания концепта «Семья» в романе необходимо отметить функционирование идеологемы брак - это союз навеки, ставшей причиной сложности разводов В глазах общества, современного Толстому, семья невозможна без брака, благословленного церковью Так, Долли определяет семью Анны как неправильную [там же, с 193-194]

Сосуществование в романе идеологем, культивирующих разные ценности, регламентирующих противоположные модели поведения в семье, свидетельствует о противоречивом содержании аспектов концепта «Семья» Например, в стереотипных представлениях Вронского присутствует элемент скепсиса по отношению к традиционным установкам « пошлые, глупые и, главное, смешные люди, которые веруют в то, что одному муже надо жить с одною женой, с которой он обвенчан, что девушке надо быть невинною, женщине стыдливою, мужчине мужественным, воздержным и твердым, что надо воспитывать детей, зарабатывать свой хлеб, платить долги, - и разные тому подобные глупости» [Толстой, Т 18, с 121] Взгляды Левина, напротив, основываются на народном мировидении, нравственном восприятии жизни, семейных традициях «чтобы любовь и семейная жизнь всегда были одно» [там же, с 46]

Строевые элементы концепта «Семья» в романе, имеющего достаточно сложную «параметризацию», могут структурироваться в виде гиперфрейма По количеству и степени заполненности слотов гиперфрейм «Семья» в романе Л Н Толстого «Анна Каренина» отличается от присущего русской лингвокультуре в целом Это объясняется интенцией произведения Для Л Н Толстого - психолога и художника - важна эмоциональная жизнь его героев, «душевный процесс страсти», по Н Н Страхову Поэтому слоты «Отношения между супругами», «Отношения между родственниками» как имеющие высокую степень важности репрезентированы наиболее полно и насыщенно Некоторые слоты только намечены, изображены эскизно или не раскрыты совсем («Забота взрослых детей о престарелых родителях (материальная и духовная поддержка)», «Трудовое воспитание детей») Вероятно, рассмотрение этих аспектов концепта не входило в задачи писателя Отличительной особенностью гиперфрейма «Семья» является лингвистическая релевантность его слотов, что подтверждает их востребованность русской лингвокультурной общностью

Результаты особенностей процессов концептуализации семьи вербализуются компонентами значения, эпидигматическими, парадигматическими (синонимическими, антонимическими),

синтагматическими значимостями слов Перечисленные семантические сущности и отношения объективируют культурно релевантную информацию и интерпретируют универсальные знания о семье в соответствии с авторским замыслом и сформировавшимися представлениями писателя

Для понимания особенностей концептуализации выявлены ключевые слова, формирующие ядро репрезентаций анализируемого концепта К ним, на наш взгляд, относятся существительные семья, дом, муж, жена Выбор единиц определяется их значимостью в произведении и обусловлен тем, что они отражают стереотипы автора строить семью значит строить жизнь, стремление к семейному счастью, гармонии отношений между мужем и женой Как свидетельствуют результаты анализа языкового материала, эти слова (1) наиболее емко репрезентируют идею произведения, (2) символичны в этом тексте, (3) удовлетворяют психологическому критерию выделения ключевых слов, (4) характеризуются простым семным составом значений, что обусловливает их широкую экстенсиональность, общеупотребительность, частотность, многообразные варианты сочетаемости в романе

Для экспликации представлений о семье средствами синтагматики ключевого слова избираются образы «человек» и «предмет» «Семья-человек» оценивается как положительно, так и отрицательно (она может быть счастливой и несчастливой, богатой и бедной) Она наделяется личностными характеристиками, социальным статусом Сам факт существования семьи может оцениваться отрицательно (незаконная) Она может не быть самым близким и родным человеком, т к ее единственность, значимость и важность ставятся под сомнение «У князя Чеченского была )/сена и семья - взрослые пажи дети, и была другая, незаконная семья, от

которой тоже были дети Хотя первая семья тоже была хороша, князь Чеченский чувствовал себя счастливее во второй семье» [Толстой, Т 19, с 307] Возраст «Семьи-человека» оценивается по-разному с одной стороны, это беззащитный, требующий опеки ребенок, с другой - это привлекательный взрослый (вероятнее всего, молодой) человек (в нее можно быть влюбленным) В предметах для экспликации семьи и ее аспектов подчеркиваются их свойства и структура

Итак, базовая метафорика помогает раскрыть в произведении такие особенности осмысления семьи, как уязвимость, жизненная важность, зависимость ее благополучия и существования вообще от внешнего воздействия и соотнесенность качества жизни персонажей с микроклиматом в семье, структурированность, иерархичность

Объем языковых репрезентаций аспекта «Отношения между супругами» указывает на его исключительную важность для автора Рассмотренные синонимические ряды и антонимические парадигмы помогают понять особенности его содержания

В произведении именно любовь (а не материальное благополучие, например) - необходимое условие существования семьи Автор подчеркивает иррациональность этого чувства Счастье в семье, гармония в браке, по Л Н Толстому, тем вероятнее, чем больше общих точек соприкосновения будущих супругов (происхождение, воспитание, образование, сходство жизненных целей, взглядов на семью и пр) Причина трагедии семьи -нелюбовь супругов и их эгоистическое (по Л Н Толстому) желание «жить для себя» Семья в романе интерпретируется и как союз близких по духу людей, и как формальное сожительство чужих Для всех персонажей-мужчин важна физическая привлекательность жены (или «подруги жизни») Так, Долли в глазах Степана Аркадьича «вечно озабоченная, и хлопотливая, и недалекая», «истощенная, состарившаяся, уже некрасивая женщина и ничем не замечательная, простая, только добрая мать семейства» [Толстой, Т 18, с 4-5] В оценке актуален эмоциональный аспект, что подтверждается оценочными семами единиц Окказиональные синонимы отражают, с одной стороны, процессы углубления смыслов, с другой - их эмотивно-оценочную интерпретацию

Антонимы объективируют глубину концептуализации рассматриваемого аспекта Актуализируется понимание семьи как места средоточия положительных и отрицательных эмоций Антонимический ряд всеобщее равнодушие - своя разрывающая сердце одинокая боль [Толстой, Т 19, с 181] (о похоронах грудного сына Долли) отражает такой аспект концепта, как одиночество в семье Уход за детьми и первое воспитание, по Л Н Толстому, - обязанность женщины. По прочтении писем писателя становится понятным использование приведенных языковых единиц в романе несмотря на поддержку мужа, горе жены было одиноким

В семье неизбежны ссоры, и от способа их разрешения (Левины ссорились мирились, ссора заглажена ув. прошла у Вронского и Анны)

зависит в конечном итоге ее счастье Герои романа страдают, причиняя боль даже нелюбимому супругу (Облонский, Анна)

Особенности концептуализации в произведении состоят в уважении человеческой личности, что противоречит грубым русским культурным установкам, не осуждавшим побои бей жену к обеду, а к ужину опять (без боя за стол не сядь) Например, Константин Левин «никогда не мог себе представить, чтобы между им и женою могли быть другие отношения, кроме нежных, уважительных, любовных » [там же, с 49]

Специфика концептуализации в романе заключается в возможности существования семьи без брака (по Л Н Толстому, представления автора расходятся с традиционными, общепринятыми), предназначении женщины прежде всего как матери («самки, наседки») Счастье женщины возможно только в семье, с детьми, поскольку только жизнь в семье дает возможность реализоваться ее лучшим качествам способности к самопожертвованию, самоотречению и проявлению дара любви

Вторая глава «Специфика процессов языковой репрезентации концепта «Семья» в романе Л Н Толстого «Анна Каренина» посвящена рассмотрению особенностей вербализации изучаемого концепта.

Репрезентация тех или иных смыслов переплетена с процессами лексической категоризации Самые важные и поэтому имеющие значительный объем языковых репрезентаций слоты «Отношения между супругами», «Вступление в брак», «Характеристика членов семьи», «Роды», «Воспитание детей», «Отношения между родственниками» вербализуются единицами, различными с точки зрения способа номинации и структуры (структурно-семантическая категоризация) При репрезентации этих аспектов концепта избираются способы прямой и косвенной номинации Отметим особенность авторского использования способов прямой номинации она употребляется не только в целях обозначения явления, констатации какого-либо факта, но и для выражения отношения к изображаемому, для акцентирования внимания на его глубинном смысле, является средством выражения оценки Активность способов косвенной номинации (в частности метафоризации) объясняется тем, что они, обладая высоким объясняющим и воздействующим потенциалом, наиболее ярко и емко выражают отношение (автора, персонажа) к какому-либо явлению, факту, дается оценка

Многообразие языковых репрезентаций аспектов концепта группируется в лингвосемиотические ряды, основанием для выделения которых являются базовые образы, моделируемые в результате обобщения внутренних форм Массив мотивированных языковых единиц, репрезентирующий концепт «Семья» в романе Л Н Толстого «Анна Каренина», позволяет установить шесть продуктивных способов концептуализации семьи К этим способам мы относим акциональный, антропоморфный, анимический, биоморфный, фетишный и религиозный культурные коды В главе рассматриваются образные основания, к которым прибегает автор в процессах концептуализации

Антропоморфный культурный код используется для концептуализации таких аспектов, как отношения между супругами, сложность внутреннего мира персонажей, особенности состояния и нюансы переживаний героев, их поведение в экстраординарных ситуациях, одиночество в семье Осмысление этих аспектов оптимально при использовании следующих семантических матриц данного культурного кода психические и физиологические особенности человека, его коммуникативные, возрастные, национальные характеристики

Автор акцентирует внимание на природе страсти Страсть граничит с безумием, она слепа и безрассудна Такая интерпретация обусловлена представлениями о том, что человек, одержимый страстью, пребывает в состоянии, близком к умопомешательству, в состоянии маниакальной сосредоточенности на предмете обожания, его поступки лишены логических обоснований Страстно любящая Анна предстает перед читателем не в здравом рассудке, ее мысли спутанны «Кто это7 — думала она «Да это я», - вдруг поняла она «Что это, я с ума схожу», - и она пошла в спальню » [там же, с 334-335]

Писатель интерпретирует любовь как болезнь, душевную или инфекционную (оспа, скарлатина) Необычность такого толкования чувства заключается в том, что с любовью сравниваются заразные болезни На выбор образа, вероятно, повлияли представления автора о том, что любовь чаще бывает взаимной (сема 'передается от одного к другому'), - своего рода сердечный оптимизм, и фоновые знания любовь, как и болезнь, приносит страдания, но в конце концов проходит Ревность, по Л Н Толстому, -мучительная болезнь, протекающая с обострениями (припадки ревности) Выбор образа обусловлен тем, что проявления ревности, как и моменты обострения болезни, не контролируются сознанием, волей и характеризуются мучительностью состояния, усилением страданий

В семейной жизни важны такие качества характера, как выдержка и самообладание Об этом свидетельствует высокая авторская оценка здоровой психики жены (на примере Кити) «В ней было возбуждение и быстрота соображения, которые появляются у мужчин пред сражением, борьбой, в опасные и решительные минуты жизни» [там же, с 66] Выбор образа, безусловно, продиктован не желанием Л Н Толстого маскулинизировать героиню, писатель показывает в ней наличие жесткого стержня, самообладание, выдержку, неожиданные в молодой женщине Вероятно, осознание важности данного аспекта семейных отношений было обусловлено опытом семейной жизни автора

В отношении дихотомии «живое - мертвое» находятся авторские представления о поведении героев в ситуациях, как бы выводящих их из круга живых, за рамки бытия Торжественная неподвижность мертвого -это маска, которую после разрыва с женой Каренин надел на себя, чтобы скрыть боль, отчаяние, это способ защитить себя в сложной экстраординарной ситуации, требующей проявления несвойственных ему чувств Выбор внутренней формы покойник по отношению к роженице

Кити, возможно, является следствием подмеченного писателем изменения внешнего облика и внутреннего состояния роженицы это просветленность, некая озаренность, приближение к рубежу, за которым открывается истина «На ее лице была та самая перемена от земного к неземному, катя бывает палицах покойников, но там прощание, здесь встреча» [там же, с 295]

Продуктивность рассмотренного кода подтверждается актуальностью соотносящихся с ним лингвокультурем (под лингвокультуремой, вслед за В В Воробьевым, мы понимаем абстрактную лингвокультурологическую единицу, отражающую результаты взаимодействия двух семиотических систем - языка и культуры [Воробьев 1996] Вербализованные стереотипы кода дают как положительную, так и отрицательную интерпретацию представлениям персонажей романа и автора о семье

Акциональный культурный код продуцирует разнообразные квазистереотипы (под квазистереотипом, вслед за В Н Телия, мы понимаем внутренние формы языковых единиц, репрезентирующие сформированные лингвокультурной общностью стереотипы [Телия 1986]), отражающие представления о воспитании детей, сложности внутреннего мира и переживаний персонажей, характеристике физической любви, семейной жизни в целом Данный код активно используется автором, что находит отражение в большом количестве лингвосемиотических рядов Посредством разнообразия матриц данного кода автор репрезентирует семейные коллизии, сложность отношений между супругами

Характерной особенностью лингвокультурем, отражающих характер отношений между супругами, является представление их единицами с насыщенной отрицательной семантикой борьба, преступление, убийство, суд, казнь, падение, служба, рабство, мучать, сделать больно, погибнуть, отравлять, раздавить, уничтожить, душить Причин тому несколько

Л Н Толстой проникает в глубь самой природы человека, в тайны психики, выявляет мотивы, которые подспудно движут его поступками На эти сложные вопросы наука до сих пор не дала однозначных ответов Писатель исследует природу страсти, поднимает вопрос свободы любви Наконец, данные языковые факты можно считать обусловленными личными представлениями автора о семейной жизни

Для репрезентации представлений о характере отношений Анны и Вронского автор прибегает к квазистереотипу борьба «Она не хотела борьбы, упрекала его за то, что он хотел бороться, но невольно сама становилась в положение борьбы» [там же, с 282] и тд Данный квазистереотип вербализует представления о воспитании Отношения между Сережей Карениным и учителем, отцом складываются как конфронтация взглядов и интересов « он прямо боролся со своими воспитателями» [там же, с 97]

В романе несколько линий, в которых квазистереотип мучать раскрывает идею человеческих взаимоотношений и человеческого бытия вообще мучают друг друга как любящие, так и чуждые друг другу люди Л Н Толстой душевные страдания описывает как физическое состояние

боли. На примере отношений Левина и Кити опосредованно отражается понимание автором отношений с женой как непростых и противоречивых В романе вербализованы разные стереотипы осмысления семьи По представлениям Долли, семейная жизнь - это служба, подневольный труд по принуждению «Я отслужила ему, и на этой службе ушло все мое, и ему теперь, разумеется, свежее пошлое существо приятнее» [Толстой, Т 18, с. 75] Семья интерпретируется также как плен, рабство «Нет, это ужасно Быть рабом каким-то1 - вскрикнул Левин, вставая и не в силах более удерживать своей досады» [Толстой, Т 19, с 57] Жизнь в семье для Облонского подобна состоянию человека с завязанными руками Стереотипом семейной жизни и жизни вообще является представление ее как дороги, как прохождение пути (для Анны это сужение пространства)

Квазистереотипом физической любви, удовлетворенного полового желания в романе является убийство «И с озлоблением, как будто со страстью, бросается убийца на это тело, и тащит, и режет его, так и он покрывал поцелуями ее лицо и плечи» [Толстой, Т 18, с 158] Данный языковой факт можно считать обусловленным личными представлениями автора о сути физической любви «В плотском соединении есть что-то страшное и кощунственное. В нем нет кощунственного только тогда, когда оно производит плод Но все-таки оно страшно, так же страшно, как труп Оно тайна» [Толстой, Т 48, с 111]

Стереотипами средств привлечения и удержания мужчины выступают сцены охоты, вербализованные единицами ловить, заманивать, опутывать сетями: «Вронский тяготился теми любовными сетями, которыми она старалась опутать его» [Толстой, Т 19, с 220]

Через репрезентацию сцен земледелия в романе вербализуются представления Левина о семейной жизни «Теперь он, точно против своей воли, все глубже и глубже врезывался в землю, как туг, так что уж и не мог выбраться, не отворотив борозды» [там же, с 372] Отмечая первостепенную важность семьи, Л Н. Толстой обратился к данному образу не случайно писатель считал труд на земле самым важным и приносящим радость

Продуктивность базовых образов в рамках анимического культурного кода обусловлена авторскими представлениями о силе, неуправляемости и стихийности человеческих чувств, их власти над рассудком, о нелогичности человеческой природы

Базовые образы «пропасть», «бездна» структурируют представления о глубине страданий героев романа, «хаос» становится символом беспорядка, путаницы в душе, сумбурных чувств Левина перед свадьбой Любовь интерпретируется как неподвластная разуму неуправляемая природная стихия, существующая по своим законам Проявления ревности Левина сравниваются с кипением и взрывом, переживания Анны - с бурей Свойства природных феноменов - сила, мощь, стремительность проявления - кладутся в основу языкового стандарта неуправляемости чувств и власти эмоций, неконтролируемости их рассудком

Базовый образ «огонь», отраженный внутренней формой единиц вспыхнуть, зажгли кровь, зажегся огнем, структурирует представления автора о страстной любви, чувственных наслаждениях Анны и Вронского «Взгляд ее зажегся знакомым ему огнем» [Толстой, Т 18, с 201] и тд. Страсть подобна неуправляемой, разрушающей стихии огня она слепа, не подчиняется рассудку, опустошает и иссушает душу, губит человека

По представлениям скептического Степана Аркадьича, свет является своеобразным символом узаконенных брачных отношений, тогда как тень условно обозначает тайные связи, адюльтер «Все разнообразие, вся прелесть, вся красота жизни слагается из тени и света» [там же, с 46]

В качестве языкового символа чувств одних героев романа чаще выступает слово сияние (Долли, Кити, Левин), включающее в импликационал своего значения семы 'счастье', 'радость' Причина выбора данной внутренней формы заложена в семантике единицы сияние - это ровный свет Эта особенность кладется в основу формирования языкового стандарта постоянного, спокойного чувства, верности, неизменной преданности Напротив, в сигнификативном компоненте значения слова блеск (внутренняя форма единицы выступает квазистереотипом проявления чувств Анны и Вронского) отмечается актуализация признаков 'внезапность', 'неудержимость', 'через некоторые промежутки', 'кратковременность' Приведенные признаки отражают особенности сильного чувства, возникшего внезапно

Наполнение содержания единицы яркий, пронзительный свет (открывающей Анне смысл отношений между ею и Вронским и человеческих отношений вообще) содержанием 'безысходность', 'тоска', 'темнота' обусловлено, вероятно, объективацией ощущений самого автора, пережившего «арзамасский» и «саратовский ужас» «Если я уеду от него, он в глубине души будет рад» Это было не предположение, - она ясно видела это в том пронзительном свете, который открывал теперь ей смысл жизни и людских отношений» [Толстой, Т 19, с 343] В состоянии глубокой депрессии у человека теряется объективное видение действительности и появляется иллюзия, что он постиг подоплеку мира и истинную неприглядную суть вещей Резкая негативность оценки всего существующего - результат искаженного восприятия действительности, этой кажущейся озаренности

Идея самопожертвования, полной отдаче семье определяется образным представлением погружения (имплицитная презентация моря) Долли в суетгу дня «И Дарья Александровна погрузилась в заботы дня и потопила в них на время свое горе» [Толстой, Т 18, с 16]

Базовые образы биоморфного культурного кода активно используются писателем для отражения представлений, прежде всего, о внешнем виде персонажей и их поведении в семье, об особенностях чувств и переживаний героев, отношении персонажей и автора к репродуктивной функции и др Оптимальность использования биоморфных единиц обусловлена их способностью ярко, емко и наглядно обрисовать действующие лица и

события, выразить к ним отношение, дать оценку Так, противоположные взгляды на детородную функцию объективируются единицами плодить (авторские представления) и как показатель иронического отношения Кознышева к семье - выводить детей

В языковой интерпретации образ плода (в данном случае ягоды) выступает в качестве характеристики внешности человека Дочь Анны « . глядела на мать двумя смородинами - черными глазами» [Толстой, Т 19, с 334] Черные глаза девочки формой, цветом и блеском напоминают спелую смородину Многие героини Л Н Толстого черноволосые и черноглазые (Марьяна в «Казаках», Степанида в «Дьяволе», Наташа Ростова и Соня в «Войне и мире», Катюша Маслова в «Воскресении», глаза черноволосой Анны Карениной казались «темными от густых ресниц») Это позволяет сделать предположения о предпочтениях самого писателя

Характерной особенностью проанализированных базовых образов является их тендерная ориентированность Представленные в романе группы с базовым образом «птица» относятся, главным образом, к женщинам и интерпретируются положительно В основу образа (применительно к Кити) положен признак 'забота о потомстве' для кладки яиц и высиживания птенцов птицы вьют гнездо Данный образ, выраженный имплицитно, организует представления о заботливой матери, хозяйственной жене «Она, инстинктивно чувствуя приближение весны и зная, что будут и ненастные дни, вила, как умела, свое гнездо и торопилась в одно время и вить его и учиться, как это делать» [там же, с 48]

Напротив, по отношению к мужчинам автор выбирает номинации говядина, прекрасно выкормленное животное, зверь, собака, бык, овца, свинья, вербализующие базовый образ «животное» Внутренние формы единиц продуцируют отрицательные эмотивно-оценочные коннотации Языковой материал произведения позволяет предположить, что в мужской природе писатель усматривал элементы животного начала, зависимость от физиологии Дневниковые записи и позднее творчество писателя подтверждают эту мысль «Уже не чувство оленя, а мужа к жене» [Толстой, Т 48, с 25], в душе Нехлюдова («Воскресение») властвует «страшный животный человек», который руководствуется эгоизмом и инстинктами, не облагороженными чувством, не контролируемыми разумом, следует слепо влечениям [Толстой, Т 32, с 60]

Парадигма фетишного культурного кода активно используется писателем и характеризуется многообразием лингвокультурем Квазистереотипы отражают представления автора и персонажей о семье, семейной жизни и противоречивой сущности любви, о предназначении женщины и ее поведении в семье, о сложности отношений между супругами, особенностях внутреннего мира героев, их чувствах, переживаниях, мироощущении

Лингвокультурема с интегральным содержанием «характеристика женщины с точки зрения мужчин - героев романа» представлена такими единицами, как сорт, товар, винт, предмет (в значении предмет

изучения), камень на шее, камень преткновения, груз, грязное место. В качестве языкового эталона любовницы и законной супруги для Облонского выступают, образуя антонимическую пару, номинации калач и отсыпной паек [Толстой, Т 18, с 171] В основу объективации легли признаки предметов вкусовые качества сдобного калача - « калач иногда так пахнет, что не удержишься» [там же, с 45] - и его назначение есть калач значит получать гастрономическое удовольствие (из-за его вкуса, запаха, мягкости), тогда как цель выдачи пайка - нормированного количества продовольствия на определенный срок - утоление голода Выбор образов отражает представления Облонского о семейной жизни и определяет отрицательные эмотивно-оценочные коннотации, сопровождающие образ отсыпной паек

Представления о месте локализации задушевных мыслей и чувств о семье, детях объективируются в романе единицами дверь в отдел, дальний угол, запереть, заперта и запечатана Базовый образ «темное помещение» структурирует представления писателя о внутреннем мире человека, о его сокровенных мыслях, глубинах подсознания Герои Л Н Толстого способны хозяйничать в этих помещениях, т е фильтровать, сортировать свои мысли, допускать к сознанию актуальное Сокровенные, задушевные мысли и чувства персонажей заперты, закрыты, спрятаны Это свидетельствует об уязвимости, ранимости героев, тонкости их чувств, высокой душевной организации

В качестве языкового символа непонимания супругов и нежелания их понять друг друга выступает единица стена, включающая в импликационал своего значения семы 'непроницаемость', 'преграда', 'разделение', 'препятствие' Данная номинация объективирует представления о характере отношений не только между Анной и нелюбимым мужем, но и между счастливым семьянином Левиным и Кити <? так же будет стена между святая святых моей души и другими, даже женой моей » [Толстой, Т 19, с 399] Использование данной единицы в контексте не порождает отрицательных коннотаций, свойственных слову в национальной картине мира По представлениям Л Н Толстого, интересы мужчины и женщины различны Кити изолирована от философских, интеллектуальных интересов мужа, не понимает их, не интересуется его духовными запросами Во время написания «Анны Карениной» это свойство женщины писатель рассматривал как один из элементов семейного счастья

Стереотипом счастья браков по расчету выступает номинация пыль « как часто счастье браков по рассудку разлетается, как пыль, именно оттого, что появляется та самая страсть, которую не признавали, -сказал Вронскии» [Толстой, Т 18, с 145] Свойства пыли - невесомость, отсутствие какой-либо ценности - положены в основу квазиденотативного содержания единицы

В языке произведения идея семьи вербализуется посредством языковых символов тихий затон, дом, домашний очаг, гнездо, лодочка, цепь, тюрьма.

Единица лодочка символически означает первое время супружества Левина «Он видел, что мало сидеть ровно, не качаясь, - надо еще соображаться, ни на минуту не забывая, куда плыть, что под ногами вода и надо грести, и что непривычным рукам больно, что только смотреть на это легко, а что делать это хотя и очень радостно, но очень трудно» [Толстой, Т 19, с 48] Потенциальные семы единицы лодочка воспроизводимы контекстом 'плавный ход', 'легкость', 'скольжение' и 'внимательность, осторожность в управлении', 'больно рукам', 'трудно', 'непривычно' Сравнение семейной жизни с управлением лодкой - следствие противоречивого отношения к ней Левина При использовании метафоры возникает как положительная, так и отрицательная семантическая аранжировка

Квазистереотипом семейной жизни для Долли выступает внутренняя форма единица тюрьма [там же, с 182]

Языковой символ цепь репрезентирует смысл «женатые люди связаны не только узами любви, но и отношениями взаимной ответственности» «Во все это первое время особенно живо чувствовалась натянутость, как бы подергиванье в ту и другую сторону той цепи, которою они были связаны» [там же, с 51] Семантический признак 'несвобода' выражается с помощью внутренней формы единицы

Многочисленные базовые образы, репрезентирующие представления о семье, отражают амбивалентное отношение к ней Квазиденотативное и сифигникативное содержание единиц тихий затон, дом, домашний очаг, гнездо соответствует функционирующим в русской культуре стереотипам и культурным установкам, регламентирующим отношения в семье как единственно возможную форму устройства жизни, что продуцирует их положительную эмотивно-оценочную аранжировку Отрицательные эмотивно-оценочные коннотации, порождаемые единицами цепь, лодочка, тюрьма, являются следствием соотнесения их внутренних форм с особенностями семейной жизни персонажей и стоящего за ними автора и актуализацией других культурных установок и стереотипов семья - это «страшный» труд, ежедневные обязанности, ограничение свободы и взаимная ответственность супругов

Причины использования в процессах концептуализации матриц религиозного культурного кода следующие Отношение писателя к религии и церкви было сложным, однако важность вопросов веры для Л Н Толстого была несомненной Семантические матрицы кода продуцируют многочисленные метафоры По представлениям автора, семья - это церковь, а молодая жена - образ, икона В основе внутренних форм базовых образов, репрезентирующих идею семьи и такой аспект, как отношение мужа к беременной жене, лежат признаки святость, сокровенность Левин испытывает к своей беременной жене целомудренное чувство, близкое к религиозному почитанию « теперь, когда ты такая святыня для меня, мы так счастливы, так особенно счастливы » [там же, с 148]

Важно отметить, что уклад жизни русских был обусловлен многовековыми традициями христианства Поэтому единицы, относящиеся к данному коду, имеют высокий воздействующий потенциал и их использование представляется мотивированным психологически Кроме того, единицы ад, дьявол несут в своей семантике нечто из мира идеального, возведенного в абсолют ад - это воплощение абсолютной идеи страдания, дьявол - идеальное воплощение зла Использование данных единиц предполагает крайнюю степень чувства Семантические матрицы кода продуцируют мощные по силе воздействия и художественной выразительности метафоры

Страсть, по Л Н, Толстому, от лукавого, она греховна и порочна Данными представлениями определяется выбор единиц дух зла и обмана, <)улг лжи и обмана, злой дух борьбы. Представления о ревности Анны отражены внутренней формой единиц бес, дьявол Ревность - мучительное чувство, оно искажает суть человека В качестве языкового символа супружеской жизни без любви, как исполнения долга, для Анны выступает слово ад «Если он, не любя меня, из долга будет добр, нежен ко мне, а того не будет, чего я хочу, — да это хуже в тысячу раз даже, чем злоба' Это -ад' 4 это-то и есть» [там же, с 343]

На наш взгляд, не приходится говорить о большей или меньшей продуктивности того или иного культурного кода Наблюдается мотивированная дифференциация в их использовании Так, если фетишный код продуцирует, в частности, разнообразные квазистереотипы, объективирующие идею семьи, то матрицы биоморфного в большей степени отражают представления о характеристике персонажей, особенностях их внешнего вида Активное использование парадигмы акционального кода для отражения представлений об отношениях между супругами, воспитании детей, характеристике физической любви обусловлено тем, что многообразие и сложность жизненных ситуаций целесообразно и логически мотивированно репрезентировать посредством образных оснований данного культурного кода Продуктивность матриц анимического культурного кода при репрезентации представлений об отношениях между супругами обусловлена авторскими представлениями о природе человеческих чувств

Важно отметить, что для репрезентации одного аспекта концепта автор использует матрицы разных кодов Насыщенность произведения метафорами, сравнениями и другими тропами способствует созданию сильных по степени воздействия индивидуально-авторских образоь, получивших прецедентный характер, ставших атрибутами коллективного сознания

В Заключении излагаются основные выводы исследования

По теме диссертации опубликованы следующие работы

1 Эволюция концепта «Семья» в русской лингвокультуре (на примерах романа Л.Н. Толстого «Анна Каренина») / Е. 3. Киреева // Вестник Челябинского государственного педагогического университета. - Челябинск: Изд-во Челябинск, гос. пед. ун-та, 2007. - № 5. - С. 230-236.

2 Репрезентация концепта «Семья» средствами синтагматики ключевого слова (на примерах романа JIН Толстого «Анна Каренина») / Е 3 Киреева // Язык в современных общественных структурах материалы междунар науч конф 19-20 апреля 2007 г - Нижний Новгород, 2007 - С 108-111

3 Слоты гиперфрейма «Семья» / Е 3 Киреева // Русская словесность в контексте современных интеграционных процессов материалы Второй Междунар науч конф 24-26 апреля 2007 г в 2 т - Волгоград, 2007 - Т 2 -С 21-25

4 Эволюционные ряды концепта «Семья» (на примерах романа JI Н Толстого «Анна Каренина») / Е 3 Киреева // Воспитание читателя теоретический и методический аспекты материалы Междунар науч -практич конф 14-16 марта 2007 г - Барнаул, 2007 -С 313-314

5 Выражение обыденных представлений о семье в «Домострое» / Е 3 Киреева // Язык Культура Коммуникация материалы Междунар науч конф 17-19 мая 2007 г в 3 т - Тула, Изд-во «Петровская Гора», 2007 - Т 3 - С 55-57

ЛР № 040905 от 22 июля 1998 г ПД № 00188 от 3 декабря 1999 г

Формат бумаги 60x84/16 Бумага офс Гарнитура «Times New Roman» Печать риз Уел печ л 1,4 Уч-изд л 1,5 Тираж 100 экз Заказ № 185

Отпечатано в ОАО «Тульский полиграфист» 300600, г Тула, ул Каминского, 33

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Киреева, Елена Закировна

Введение.

Глава I. Специфика процессов концептуализации семьи в романе J1.H. Толстого «Анна Каренина».

1.1. Концепт «Семья» в романе JI.H. Толстого «Анна Каренина» как один из вариантов базового концепта русской культуры.

1.2. Модель концепта «Семья» в романе J1.H. Толстого «Анна Каренина».

1.2.1. Диктумный компонент концепта «Семья».

1.2.1.1. Выражение представлений и обыденных понятий о семье в романе «Анна Каренина».

1.2.1.2. Эволюция концепта «Семья» в русской лингвокультуре и в романе «Анна Каренина».

1.2.2. Модусный компонент концепта «Семья».

1.2.2.1. Тезаурус романа «Анна Каренина».

1.3. Структура гиперфрейма «Семья» в романе JI.H. Толстого «Анна Каренина».

1.4. Особенности аспектов концептуализации в романе JI.H. Толстого «Анна Каренина».

1.4.1. Отражение концептуализации в семантической структуре ключевых слов.

1.4.2. Отражение процессов концептуализации средствами синтагматики ключевого слова.

1.4.3. Отражение концептуализации синонимическими рядами и антонимическими оппозициями.

1.5. Выводы.

Глава II. Специфика процессов языковой репрезентации концепта «Семья» в романе JI.H. Толстого «Анна Каренина».

2.1. Особенности структурно-семантической категоризации.

2.2. Вербализация представлений о семье различными культурными кодами.

2.2.1. Вербализация представлений о семье средствами антропоморфного культурного кода.

2.2.2. Вербализация представлений о семье средствами акционального культурного кода.

2.2.3. Вербализация представлений о семье средствами анимического культурного кода.

2.2.4. Вербализация представлений о семье средствами биоморфного культурного кода.

2.2.5. Вербализация представлений о семье средствами фетишного культурного кода.

2.2.6. Вербализация представлений о семье средствами религиозного культурного кода.

2.3. Выводы.

Введение диссертации2008 год, автореферат по филологии, Киреева, Елена Закировна

Изучение концепта как ментальной категории культуры - одно из приоритетных направлений современной лингвистики в рамках научной парадигмы, культивирующей принцип антропоцентризма при исследовании явлений действительности. В формировании русской концептосферы особая роль принадлежит концепту «Семья». Менталитет носителей языка в значительной степени определяется отношением к семье. Кроме того, значимость концепта «Семья» обусловлена архетипической склонностью 1 русских к общинному образу жизни [Миненко 1997]. Поэтому данную ментальную единицу с полным правом можно отнести к базовым концептам русской культуры.

Обоснованный интерес к изучению концепта «Семья» стал причиной интенсивных и многочисленных исследований. Однако следует отметить, что сам термин концепт, будучи универсальным (он является одним из основных в когнитивной лингвистике, лингвокультурологии, семиотике, психолингвистике), ввиду своей сложности и полифункциональности трактуется учеными по-разному. Так, результаты выполненных в теоретическом формате когнитивной лингвистики диссертационных исследований М.В. Матвеевой (Концепт семья и его репрезентация в русском языке, 2007), Н.Н. Рухленко (Концепт СЕМЬЯ в жанре семейных родословных, 2005), работ Н.Н. Занегиной (Концепт «семья» и эволюция материализующих его единиц в XVIII-XX вв., 2007; Концепт ли концепт «Семья»?, 2006), Л.Ф. Килиной (Языковая реализация концепта «семья» в «Повести Временных лет», 2007) позволяют сделать выводы о сложной и противоречивой природе концепта в когнитивном понимании: он оперативен и в то же время отражает результаты всего человеческого опыта, имеет инвариантный стержень и вместе с тем постоянно изменяется.

Лингвокультурология формирует свой подход к анализу взаимодействия языка и культуры. Перспективной областью исследований этой лингвистической отрасли является анализ текстов, представляющихся условием существования, составной частью, продуктом культуры, способом хранения культурной информации. Так, произведения JI.H. Толстого являются не только отражением индивидуально-авторского восприятия особенностей национальной культуры второй половины XIX в., но и средством формирования русской лингвокультуры в начале XXI в. Однако приходится констатировать недостаточную изученность творчества писателя в русле новых направлений современной лингвистики: исследован концепт «Дом» в повести «Детство» и рассказе «Утро помещика» [Ланская О.В.

2005]; затрагивается вопрос о концептосфере народных драм [Ломакина О.В.

2006]. Данные исследования способствуют расширению представлений о концептосфере произведений Л.Н. Толстого, однако не дают ее целостной картины.

Таким образом, актуальность настоящего диссертационного исследования определяется:

• необходимостью дальнейшего изучения текстов культуры, формирующих национальную картину мира;

• фрагментарностью исследования концептосферы произведений Л.Н. Толстого;

• важностью изучения концепта «Семья» как конституциирующего принципа русской культуры.

Объектом исследования является концепт «Семья» в романе Л.Н. Толстого «Анна Каренина». Выбор концепта как объекта исследования обусловлен его важностью в идиосфере творчества писателя: «мысли семейной» Л.Н. Толстой посвятил одно из своих самых значительных произведений.

Предмет изучения - репрезентированные семантикой языковых единиц особенности концептуализации семьи в романе Л.Н. Толстого «Анна Каренина».

Материалом для исследования стали роман Л.Н. Толстого «Анна Каренина», дневники и письма писателя, философско-публицистическое произведение «Круг чтения». Выбор эмпирического материала определяется интересом к творчеству JI.H. Толстого, масштабом личности писателя в контексте мировой литературы и обусловлен актуальностью концепта «Семья» для писателя и русской лингвокультурной общности в целом. Многостороннее исследование предполагает привлечение данных этимологических, толковых, энциклопедических, аспектных словарей; «Домостроя», русских паремий тематической группы «Семья» («Пословицы русского народа» В.И. Даля).

Цель работы — исследование концепта «Семья» в романе JI.H. Толстого «Анна Каренина» через выявление специфики его репрезентации.

Поставленная цель предполагает решение следующих задач:

• на основе анализа компонентов значения единиц, динамики семантической структуры ключевого слова, его синтагматической значимости, антонимических, синонимических рядов определить особенности процессов концептуализации семьи в романе JI.H. Толстого; выявить тезаурус художественного пространства текста;

• на основе анализа внутренних форм единиц изучить специфику-процессов языковой репрезентации изучаемого концепта.

В работе использовались следующие методы и приемы: описательный метод (приемы сопоставления, обобщения, типологизации анализируемого материала); компонентный анализ, используемый при выделении признаков концепта в художественном произведении; ономасиологический анализ, применяемый с целью определения внутренних форм языковых единиц в произведении; этимологический анализ; фреймовый анализ для моделирования структуры концепта в художественном произведении.

Методологической базой исследования служат:

• философские принципы антропоцентризма, с позиций которого человек становится «центром координат, определяющих предмет, задачи, методы, ценностные ориентации современной лингвистики» [134, с. 69];

• системный подход к репрезентациям концепта, рассматриваемого в целостности составляющих его компонентов как сложно организованный объект;

• герменевтический подход, рассматривающий культуру как механизм, создающий совокупность текстов;

• культурологический подход, интерпретирующий языковые единицы и другие вербальные сущности с позиций национального мышления, национальной культуры.

Теоретическую базу исследования составили:

• методика комплексной лингвокультурологической интерпретации вербализующих концепт языковых и речевых единиц, предложенная Г.В. Токаревым;

• идеи С.А. Аскольдова, Д.С. Лихачева, В.А. Кухаренко о сущности, структуре, функциях художественного концепта, его отношении к другим ментальным и языковым единицам;

• учение А.А. Потебни о внутренней форме;

• постулат Н.И. Толстого о стратовом характере культуры;

• положения Н.Ф. Алефиренко, В.В. Красных о способах вербального кодирования культурной информации;

• положения М.Минского, Т.А. ван Дейка, Ч. Филлмора о фреймовой структуре знания.

Научная новизна исследования состоит в том, что в нем на основе анализа семантики языковых единиц текста впервые дано комплексное описание концепта «Семья» в романе JI.H. Толстого «Анна Каренина».

Теоретическая значимость исследования состоит в дальнейшей разработке понятия концепт художественного произведения и средств его репрезентации в рамках культурно-когнитивного подхода; теоретическом описании концепта «Семья» в романе Л.Н. Толстого «Анна Каренина», уточнении средств и способов концептуализации и концептуальной категоризации художественного знания; исследовании симболария изучаемого концепта; выявлении тезауруса художественного пространства текста произведения.

Практическая значимость. Результаты диссертации могут использоваться в преподавании лексикологии, спецкурсов по лингвокультурологии, когнитивной лингвистике, лексической семантике русского языка, курса филологического анализа текста; итоги работы могут быть учтены при составлении концептуария и словаря языка произведений JI.H. Толстого.

На защиту выносятся следующие положения:

• компоненты значения, эпидигматические, парадигматические (синонимические, антонимические), синтагматические значимости слов наиболее полно и объемно репрезентируют особенности процессов концептуализации семьи в произведении;

• специфика использования JI.H. Толстым матриц того или иного культурного кода является следствием авторского амбивалентного отношения к концепту «Семья» и его аспектам.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Концепт "Семья" в романе Л.Н. Толстого "Анна Каренина""

2.3. Выводы

Массив мотивированных языковых единиц, репрезентирующих концепт «Семья» в романе Л.Н. Толстого «Анна Каренина», позволяет установить шесть продуктивных способов концептуализации семьи. К этим способам мы относим акциональный, антропоморфный, анимический, биоморфный, фетишный и религиозный культурные коды.

Осмысление таких аспектов концепта, как, например, как отношения между супругами, трудности в решении семейных вопросов, сложность внутреннего мира персонажей, особенности состояния и нюансы переживаний героев, их поведение в экстраординарных ситуациях, одиночество в семье, оптимально при использовании семантических матриц антропоморфного культурного кода, среди которых основными можно назвать психические и физиологические особенности человека, его коммуникативные, возрастные, национальные характеристики. Вербализованные стереотипы кода дают как положительную, так и отрицательную интерпретацию представлениям персонажей романа и автора о семье.

Своеобразие авторских представлений о концептуализации аспекта «Взаимоотношения между супругами» состоит в том, что писатель интерпретирует любовь как болезнь, душевную или инфекционную; ревность — как мучительную болезнь, протекающую с обострениями. Автор акцентирует внимание на природе страсти. Страсть граничит с безумием, она слепа и безрассудна. Нравственные страдания осмысляются через I физическую боль.

Акциональный культурный код продуцирует разнообразные квазистереотипы, отражающие представления о характере отношений между I мужем и женой, воспитании детей, сложности внутреннего мира и переживаний персонажей, характеристике физической любви, семейной жизни в целом. Характерной особенностью лингвокультурем является представление их единицами с насыщенной отрицательной семантикой: борьба, преступление, убийство, суд, казнь, падение, служба, рабство, мучать, погибнуть, отравлять, раздавить, уничтожить, душить и др. Причины использования образов следующие.

Л.Н. Толстой проникает в глубь самой природы человека, в тайны психики, выявляет мотивы, которые подспудно движут его поступками, исследует природу страсти, поднимает вопрос свободы любви. Кроме того, данные языковые факты можно считать обусловленными личными представлениями автора о семейной жизни.

В романе вербализованы разные стереотипы осмысления семьи: как служба, подневольный труд по принуждению; как плен, рабство; как дорога, путь.

Внутренние формы, появившиеся в рамках анимического культурного кода, выражают представления об отношениях между мужем и женой, чертах характера, особенностях переживаний, чувствах и эмоциях персонажей, состоянии героев в различных ситуациях.

Любовь в произведении интерпретируется как неподвластная разуму неуправляемая природная стихия, существующая по своим законам. Свойства природных феноменов {буря, взрыв, кипение, прилив) — сила, мощь, стремительность проявления - кладутся в основу языкового стандарта неуправляемости чувств и власти эмоций, неконтролируемости их рассудком. Страсть подобна неуправляемой, разрушающей стихии огня: она слепа, не подчиняется рассудку, опустошает и иссушает душу, губит человека.

Таким образом, продуктивность базовых образов обусловлена авторскими представлениями о силе, неуправляемости и стихийности человеческих чувств, их власти над рассудком.

Базовые образы биоморфного культурного кода активно используются писателем для отражения представлений, прежде всего, о внешнем виде персонажей и их поведении в семье, об особенностях чувств и переживаний героев, отношении персонажей и автора к репродуктивной функции и др. Оптимальность использования биоморфных единиц обусловлена их способностью ярко, емко и наглядно обрисовать действующие лица и события, выразить к ним отношение, дать оценку. Характерной особенностью проанализированных базовых образов является их тендерная ориентированность. Представленные в романе группы с базовым образом «птица» относятся, главным образом, к женщинам и интерпретируются положительно. Напротив, по отношению к мужчинам автор выбирает внутренние формы продуцирующих отрицательные эмотивно-оценочные коннотации единиц говядина, прекрасно выкормленное животное, зверь, собака, бык, овца, свинья, вербализующих базовый образ «животное». Языковой материал позволяет предположить, что в мужской природе писатель усматривал элементы животного начала, зависимость от физиологии.

Разнообразные образы фетишного культурного кода отражают представления автора и персонажей о семье и семейной жизни, предназначении женщины и ее поведении в семье, об отношениях между супругами, особенностях внутреннего мира героев, их чувствах, переживаниях, мироощущении.

Многочисленные квазисимволы, репрезентирующие представления о семье, отражают амбивалентное отношение к ней. Квазиденотативное и сифигникативное содержание единиц тихий затон, дом, домашний очаг, гнездо соответствует функционирующим в русской культуре стереотипам и культурным установкам, регламентирующим отношения в семье как единственно возможную форму устройства жизни, что продуцирует их положительную эмотивно-оценочную аранжировку. Отрицательные эмотивно-оценочные коннотации, порождаемые единицами узы, цепь, лодочка, тюрьма, являются следствием соотнесения их внутренних форм с восприятием семейной жизни персонажами и стоящим за ними автором и актуализацией других культурных установок и стереотипов: семья — это большой труд, ежедневные обязанности, ограничение свободы и взаимная ответственность супругов.

Продуктивность матриц религиозного культурного кода в процессах концептуализации семьи объясняется следующими причинами. Важно отметить влияние многовековых традиций христианства на уклад жизни русских. Поэтому единицы, относящиеся к данному коду, имеют высокий воздействующий потенциал и их использование представляется, мотивированным психологически. Кроме того, единицы ад, дьявол, несут в своей-семантике нечто из мира идеального, возведенного в абсолют: ад — это воплощение абсолютной идеи страдания, дьявол - идеальное воплощение зла. Страсть, по JI.H. Толстому, от лукавого, она греховна и порочна. Использование данных единиц предполагает крайнюю степень чувства. Таким образом, семантические матрицы кода продуцируют мощные по силе воздействия и художественной выразительности метафоры.

На наш взгляд, не' приходится говорить о большей или меньшей продуктивности того или иного культурного кода. Наблюдается мотивированная дифференциация в их использовании. Так, если фетишный код продуцирует, в частности, разнообразные квазистереотипы, объективирующие идею семьи, то матрицы биоморфного в большей степени отражают представления о характеристике персонажей, особенностях их внешнего вида. Активное использование парадигмы акционального кода для отражения, в частности, представлений об отношениях между супругами, воспитании детей, характеристике физической любви обусловлено тем, что многообразие и сложность жизненных ситуаций целесообразно и логически мотивированно репрезентировать посредством образных оснований данного культурного кода. Продуктивность матриц анимического культурного кода при репрезентации, в частности, представлений об отношениях между супругами, обусловлена авторскими представлениями о природе человеческих чувств.

Важно отметить, что для репрезентации одного аспекта концепта автор использует матрицы разных кодов. Насыщенность произведения метафорами, сравнениями и другими тропами способствует созданию сильных по степени воздействия индивидуально-авторских образов, получивших прецедентный характер, ставших атрибутами коллективного сознания.

Заключение

Концепт «Семья» в' романе JI.H. Толстого «Анна Каренина», под которым в настоящем исследовании понимается прежде всего идея произведения, основной принцип, организующий текст, в рамках культурно-когнитивного подхода рассматривается как один из вариантов одноименного концепта русской национальной культуры, нашедший самобытное художественное воплощение.

С позиций выбранного направления изучаемый концепт представляет собой сложно организованную, содержательно неоднородную, многоаспектную макроструктуру ментального уровня,, для которой характерны детерминизм дискурсивной формацией, широкая экстенсиональность, разнообразие типов знаковых репрезентаций на тематическом и языковом уровне. Структура концепта определяется как триединство общечеловеческого, культурного, субкультурного слоев. Диктумный компонент культурного и субкультурного слоя структурируется интенсионалами представлений и наивных понятий, модусный -стереотипами, актуализированными культурными установками, идеологемами, формирующими в произведении образ автора.

Концепт «Семья», репрезентированный в романе «Анна Каренина», вступает в эквиполентные'связи с одноименными индивидуально-авторским концептом JI.H. Толстого, коллективным концептом, сформированным русской лингвокультурной общностью (народным), своими вариациями, отражающими понимание читателей и критиков. Изучаемый концепт входит в привативные связи с концептом «Семья» русской национальной культуры на правах части как один из его вариантов, на правах целого - с одноименной ментальной единицей, продуцируемой тем или иным персонажем произведения. Концептуализация семьи в романе JI.H. Толстого «Анна Каренина» осуществляется в соответствии с принципами соотносительности с одноименной ментальной единицей, сформированной русской лингвокультурной общностью.

Результаты особенностей процессов концептуализации семьи вербализуются компонентами . значения, эпидигматическими, парадигматическими (синонимическими, антонимическими), синтагматическими значимостями слов. Перечисленные семантические сущности и отношения объективируют культурно релевантную информацию и интерпретируют универсальные знания о семье в соответствии с авторским замыслом и сформировавшимися представлениями писателя. Так, особенности концептуализации в произведении состоят в уважении человеческой личности; возможности существования семьи без брака (по JT.H. Толстому); ощущении одиночества человека даже в благополучной, семье; предназначении женщины прежде всего как матери («самки, наседки»). Счастье женщины возможно только в семье, с детьми, поскольку только жизнь в семье дает возможность реализоваться ее лучшим качествам: способности к самопожертвованию, самоотречению и проявлению дара-любви. Для всех персонажей-мужчин важна физическая привлекательность жены (или «подруги жизни»). Любовь - необходимое условие существования-семьи. В романе подчеркивается иррациональность этого чувства. Причина трагедии семьи заключается в нелюбви супругов и эгоистическом (по Л.Н. Толстому) желании их «жить для себя».

Как свидетельствует языковой материал произведения, в семье, по представлениям его героев (Левин, Кити, Облонский, Долли, Анна, Вронский, Долли), сохраняется элемент принуждения, неволи. В значении единицы семья актуализируются семы 'несвобода', 'насилие', 'рабство', 'мучение', 'обязательный, безрадостный труд'. Семья в романе интерпретируется и как союз близких, и как формальное сожительство чужих по духу людей. Базовая метафорика помогает раскрыть такие особенности семьи, как уязвимость, зависимость ее благополучия и существования вообще от внешнего воздействия и соотнесенность качества жизни персонажей с микроклиматом в семье.

Массив мотивированных языковых единиц, репрезентирующих анализируемый концепт, позволяет установить шесть продуктивных способов концептуализации семьи: акциональный, антропоморфный, анимический, биоморфный, фетишный и религиозный культурные коды. Своеобразие авторских представлений о концептуализации наиболее важного в произведении аспекта «Отношения между супругами» состоит в следующем.

В рамках антропоморфного культурного кода писатель интерпретирует любовь как болезнь, душевную или инфекционную, ревность — как мучительную, тяжелую, протекающую с обострениями, болезнь. Страсть, граничит с безумием, она слепа и безрассудна.

Л.Н. Толстой, исследуя природу страсти, проникая в глубь природы человека, в тайны психики, выявляет мотивы, которые движут его поступками. Этим, на наш взгляд, объясняется представление лингвокультурем в рамках акционального культурного кода единицами с отрицательно насыщенной семантикой: борьба, преступление, убийство, суд, казнь, падение, служба, рабство, мучать, погибнуть, топить отравлять, раздавить, уничтожить, душить и др.

В рамках анимического культурного кода любовь, страсть в произведении интерпретируются как существующая и неподвластная разуму природная стихия. Свойства природных феноменов - сила, мощь и стремительность проявления - кладутся в основу языкового стандарта неуправляемости чувств, власти эмоций, неконтролируемости их рассудком. Страсть подобна неуправляемой, разрушающей стихии огня: она слепа, не подчиняется рассудку, опустошает и иссушает душу, губит человека.

В интерпретации Облонского свет является своеобразным символом узаконенных брачных отношений, тогда как тень условно обозначает тайные связи, адюльтер. Наполнение содержания единицы яркий, пронзительный свет (открывающей Анне смысл отношений между ею и Вронским и человеческих отношений вообще) содержанием 'безысходность', тоска', 'темнота' обусловлено, вероятно, объективацией ощущений самого автора, пережившего «арзамасский» и «саратовский ужас». В состоянии глубокой депрессии у человека теряется объективное видение действительности и появляется иллюзия, что он постиг подоплеку мира и истинную неприглядную суть вещей. Резкая негативность оценки всего существующего - результат искаженного восприятия действительности, этой кажущейся озаренности.

Страсть, по Л.Н. Толстому, от лукавого, греховна и порочна, она искажает суть человека и разрушает его. Единицы религиозного культурного кода имеют высокий воздействующий потенциал и несут в своей семантике нечто из мира идеального, возведенного в абсолют: ад — это воплощение абсолютной идеи страдания, дьявол - идеальное воплощение зла. Использование матриц религиозного культурного кода предполагает выражение крайней степени чувств героев: страсти, ревности, страданий, любви. В представлении многих персонажей романа семья является святыней.

Характерной особенностью базовых образов биоморфного культурного кода является их тендерная ориентированность: группы с базовым образом «птица» относятся, главным образом, к женщинам и интерпретируются положительно; «животное» {говядина, прекрасно выкормленное животное, зверь, собака, бык, овца, свинья) - по отношению к мужчинам. Языковой материал позволяет предположить, что в мужской природе писатель усматривал элементы животного начала, зависимость от физиологии.

В романе вербализованы разные стереотипы осмысления семьи: как служба, подневольный труд по принуждению (Долли); как плен (Вронский), рабство (Левин, Анна); как дорога, путь (для Анны это сужение пространства). Жизнь в семье подобна состоянию человека с завязанными руками (Облонский). Многочисленные квазисимволы, в рамках фетишного культурного кода репрезентирующие представления о семье, отражают амбивалентное отношение к ней. Квазиденотативное и сифигникативное содержание единиц тихий затон, дом, домашний очаг, гнездо соответствует функционирующим в русской культуре стереотипам и культурным установкам, регламентирующим отношения в семье как единственно возможную форму устройства жизни, что продуцирует их положительную эмотивно-оценочную аранжировку. Отрицательные эмотивно-оценочные коннотации, порождаемые единицами узы, цепь, лодочка, тюрьма, являются следствием соотнесения их внутренних форм с восприятием семейной жизни персонажами и стоящим за ними автором и актуализацией других культурных установок и стереотипов: семья — это «страшный» труд, ежедневные обязанности, ограничение свободы и взаимная ответственность супругов.

Список научной литературыКиреева, Елена Закировна, диссертация по теме "Русский язык"

1. Алефиренко, Н. Ф. Проблемы вербализации концепта / Н. Ф. Алефиренко. — Волгоград : Перемена, 2003. 95 с.

2. Алефиренко, Н. Ф. Этноязыковое кодирование смысла и культура / Н. Ф. Алефиренко // Филология и культура : материалы 3-й междунар. конф. : в 3 ч. / отв. ред. Н. Н. Болдырев. — Тамбов : Изд-во Тамбов, гос. ун-та, 2001. Ч. 2. - С. 82-84.

3. Алефиренко, Н.Ф. Поэтическая энергия слова. Синергетика языка, сознания и культуры / Н. Ф. Алефиренко. М. : Academia, 2002. - 392 с.

4. Апресян, Ю. Д. Основные идеи современной семантики / Ю. Д. Апресян // Избранные труды. Лексическая семантика. Синонимические средства языка. М. : Шк. «Яз. рус. культуры», 1995 а. — Т. 1. — С. 656.

5. Араева, Л. А. Интерпретация языковых фактов с когнитивных позиций / Л. А. Араева // Филология и культура : материалы междунар. конф. 12 14 мая 1999 года : в 3 ч. / отв. ред. И. Н. Болдырев. - Тамбов : Изд-во Тамбов, гос. ун-та, 1999. -Ч. 1 - С. 39-41.

6. Арутюнова, Н. Д. Метафора и дискурс / Н. Д. Арутюнова // Теория метафоры / под. ред. Н. Д. Арутюновой и М. А. Жирмунской. М. : Прогресс, 1990.- С. 5-32.

7. Арутюнова, Н. Д. Язык и мир человека / Н. Д. Арутюнова. М. : Шк. «Язык рус. культуры», 1999. - 895 с.

8. Архипов, И. К. Концептуализация, категоризация, текст, дискурс. Основные теоретические понятия / И. К. Архипов // Филология икультура : материалы 3-й междунар. конф. : в 3 ч. / отв. ред. Н. Н.

9. Болдырев. Тамбов : Изд-во Тамбов, гос. ун-та, 2001. - Ч. 1. - С. 13-15.

10. Архипов, И. К. Традиционные подходы к лексической полисемии в свете прототипической семантики / И. К. Архипов // Когнитивная семантика : материалы второй междунар. шк.-семинара. / отв. ред. Н.

11. Н. Болдырев. — Тамбов : Изд-во Тамбов, гос. ун-та, 2000. — Ч. 2. — С. 21-23.

12. Ю.Аскольдов, С. А. Концепт и слово / С. А. Аскольдов // Русская словесность. Антология / под общ. ред. проф. В.П. Нерознака. М. : Academia, 1997. - С. '267-279.

13. П.Афанасьев, А. Н. Народ-художник. Миф. Фольклор. Литература / А. Н. Афанасьев. М. : Сов. Россия, 1986. — 366 с.

14. Бабаев, Э. Г. «Анна Каренина» Л.Н. Толстого / Э.Г. Бабаев. — М. : Худож. лит., 1978.- 158 с.

15. Бабаева, Е. В. Лексическое значение слова как способ выражения культурно-языкового концепта / Е. В. Бабаева // Языковая личность : культурные концепты : сб. науч. тр. / отв. ред. проф. В. И. Карасик. -Волгоград Архангельск : Перемена, 1996. - С. 25-33.

16. Бабушкин, А. П. Типы концептов в лексико-фразеологической семантике языка / А. П. Бабушкин. Воронеж : Изд-во Воронеж, гос. ун-та, 1996.- 104 с.

17. Балли, Ш. Французская стилистика / Ш. Балли; пер. с фр. К. А. Долинина. М. : Иностр. лит., 1961. - 394 с.

18. Бахтин, М. М. Проблема текста в лингвистике, филологии и других гуманитарных науках / М. М. Бахтин // Русская словесность. Антология / под общ. ред. проф. В.П. Нерознака. М. : Academia, 1997. - С. 235244.

19. Бахтин, М. М. Эстетика словесного творчества / М. М. Бахтин. М. : Иск-во, 1986.-423 с.

20. Беда, Г. В. Живопись. / Г. В. Беда. М. - 1986. - С. 74.

21. Библия : Книги Священного Писания Ветхого и Нового Завета : Канонические : в рус. пер. с парал. местами и словарем. М. : Рос. библейск. о-во, 2002. - 292, XVI с.

22. Болдырев, Н. Н. Антропоцентричность языка с позиций разных культур / Н. Н. Болдырев // Филология и культура : материалы 3-ймеждунар. конф. : в 3 ч. / отв. ред. Н. Н. Болдырев. Тамбов : Изд-во Тамбов, гос. ун-та, 2001. -Ч. 1. - С. 15-20.

23. Болдырев, Н. Н. Когнитивная семантика : курс лекций / Н. Н. Болдырев. Тамбов : Изд-во Тамбов, гос. ун-та, 2001. — 123 с.

24. Болдырев, Н.Н. Концептуальные структуры и значения языковых единиц / Н. Н. Болдырев // Филология и культура : Материалы междунар. конф. 12-14 мая 1999 г. : в 3 ч. Ч. 1. - Тамбов : Изд-во Тамбов, гос. ун-та, 1999. - С. 15-18.

25. Бочина, Т. Г. Этнолингвистическая картина мира и контраст синонимов в русских пословицах / Т. Г. Бочина // Язык и этнос : материалы Первой выездной академ. шк. для молодых лингвистов-преподавателей вузов РФ. Казань : Шк., 2002. - С. 35-44.

26. Брагина, Н. Г. Фрагмент лингвокультурологического лексикона (базовые понятия) / Н. Г. Брагина // Фразеология в контексте культуры / под ред. В. Н. Телия. М. : Шк. «Яз. рус. культуры». - С. 131-138.

27. Булыгина, Т. В., Шмелёв А. Д. Языковая концептуализация мира (на материале русской грамматики) / Т. В. Булыгина, А. Д. Шмелев. — М. : Шк. «Яз. рус. культуры», 1997. 574 с.

28. Бурсов, Б. И. Л.Н. Толстой. Семинарий / Б. И. Бурсов. Л. : Гос.уч.пед.гиз. М-ва просвещения РСФСР, Ленинград, отд-ние, 1963. — 433 с.

29. Бычкова, Т. А. Концепт «Жизнь-Смерть» в идеолекте М. Зощенко : дис. . канд. филол. наук : 10.02.01 / Бычкова Т. А. Казань, 2004. — 134 с.

30. Васильева, Е. В. Концептуальная оппозиция ИНДИВИД ГРУППА в языковой картине мира : дис . канд. филол. наук : 10.02.01 / Васильева Е. В. - М., 2001.-164 с.

31. Вежбицкая, А. Язык. Культура. Познание / А. Вежбицкая. М. : Рус. словари, 1997. - 416 с.

32. Вересаев, В. В. Воспоминания / В. В. Вересаев. М. : ГИХЛ, 1936. — С. 440-441.

33. Вершеня, Е. В. Дискурс элитарной культуры и дискурс массовой культуры / Е. В. Вершеня // Язык образования и образование языка : материалы междунар. конф. Н. Новгород : Изд-во Нижегород. гос. ун-та, 2000.- С. 54-55.

34. Виноградов, В. В. К построению теории поэтического языка / В. В. Виноградов // Русская словесность. Антология / под общ. ред. проф. В.П. Нерознака. М. : Academia, 1997. - С. 172.

35. Виноградов, В. В. О теории художественной речи / В. В. Виноградов. -М.: Высш. шк., 1971.-240 с.

36. Виноградов, В. В. О языке художественной литературы / В. В. Виноградов. М. : Гослитиздат, 1959. - С. 85.

37. Винокур, Г. О. О языке художественной литературы / Г. О. Винокур. -М : Высш. шк., 1991.-448 с.

38. Вовк, Е. Б. Образная номинация (внутриязыковой и межъязыковой аспекты) : автореф. дис. канд. филол. наук : 10.02.01 / Вовк Е. Б. — М., 1987.-23 с.

39. Войшвилло, Е. К. Понятие как форма мышления / Е. К. Войшвилло. — М : Изд-во Моск. ун-та, 1989. 238 с.

40. Воркачев, С. Г. Концепт счастья в русском языковом сознании : опыт лингвокультурологического анализа / С. Г. Воркачев. Краснодар : Изд-во Краснодар, гос. тех. ун-та, 2002. - 140 с.

41. Воробьев, В. В. Культурологическая парадигма русского языка : теория описания языка и культуры во взаимодействии / В. В. Воробьев. — М. : Изд-во ин-та рус. яз., 1994. 75 с.

42. Воробьев, В. В. Лингвокультурология (теория и методы) / В. В. Воробьев. М. : Изд-во Рос. ун-та Дружбы народов, 1997. - 331 с.

43. Воробьев, В. В. Теоретические и прикладные аспекты лингвокультурологии : дис. . д-ра филол. наук : 10.02.01 / Воробьев В. В.-М., 1996.-436 с.

44. Гак, В. Г. Метафора: универсальное и специфическое / В. Г. Гак // Метафора в языке и тексте. М. : Наука, 1988. - С. 11-26.

45. Галаган, Г. Я. Л.Н. Толстой. Художественно-этические искания / Г. Я. Галаган. Л. : Наука. Ленинград, отд-ние, 1981. - 172 с.

46. Гальперин, И. Р. Текст как объект лингвистического исследования / И. Р. Гальперин. М. : Наука, 1981. - 139 с.

47. Гегель, Г. В. Философия религии : в 2 т. / Г. В. Гегель. М., 1977.

48. Гете, И. В. К учению о цвете / И. В. Гете // Избранные сочинения по естествознанию. М. - Л., 1957. - С. 318.

49. Гиршман, М. М. Литературное произведение / М. М. Гиршман // Кратк. литературы, энциклопедия. М. : Сов. энциклопедия, 1978. - С. 100195.

50. Горная, В. Мир читает «Анну Каренину» / В. Горная. М. : Книга, 1979.- 127 с.

51. Грибач, С. В. Образ семьи в языковом сознании русских : тендерный аспект : дис. .канд. филол. наук : 10.02.01 / Грибач С. В. М., 2005. — 189 с.

52. Громека, М. С. Критический этюд по поводу романа «Анна Каренина» / М. С. Громека. М. : Сытина, 1894. - 211 с.

53. Гуковский, Г. А. Изучение литературного произведения в школе : методологические очерки о методике / Г. А. Гуковский. — Тула : Автограф, 2000. 222 с.

54. Гуковский, Г. А. Ранние работы по истории русской поэзии XVIII в. / Г. А. Гуковский. М. : Яз. рус. культуры, 2001. - 352 с.

55. Гумбольдт, В. фон Избранные труды по языкознанию / В. фон Гумбольдт. М. : Прогресс, 1984. - 397 с.

56. Гумбольдт, В. фон Язык и философия культуры / В. фон Гумбольдт. -М.: Прогресс, 1985. 451 с.

57. Гуреева, Н. В. Поэтика романа JI.H. Толстого «Анна Каренина» : бессознательное, художественное время, цветовая образность : дис. . канд. филол. наук : 10.01.01 /ГурееваН. В.-М. : 2006.-С. 115.

58. Дейк, ван Т. А. Контекст и познание. Фреймы знаний и понимание речевых актов / Т. А. ван Дейк // Язык. Познание. Коммуникация. -М. : Изд-во Благовещен, гуманитар, колледжа, 1989. С. 12-40.

59. Демьянков, В. 3. Когнитивная лингвистика как разновидность интерпретирующего подхода / В. 3. Демьянков // Вопросы языкознания. 1994. - № 4. - С. 17-33.

60. Долбина, И. А. Художественный концепт БРАТ и его языковая репрезентация в романе Ф.М. Достоевского «Братья Карамазовы» : дис. . канд. филол. наук : 10.02.01 / Долбина И. А. Томск, 2004. - С. 20-115.

61. Долинин, К. А. Интерпретация текста / К. А. Долинин М. : Просвещение, 1985. - 288 с.

62. Домашнев, А. И. Интерпретация художественного текста / А. И. Домашнев. М. : Просвещение, 1989. - 204 с.

63. Домострой // Памятники литературы Древней Руси: середина XVI в. — М. : Худож. лит., 1985. 625 с.

64. Дымарский, М. Я. Проблемы текстообразования и художественный текст (на материале русской прозы XIX-XX в.) / М. Я. Дымарский. — М. :УРСС, 2001.-328 с.

65. Еремина, JI. И. Рождение образа : о языке художественной прозы JI.H. Толстого / JI. И. Еремина. М. : Наука, 1983. - 191 с.

66. Ермилов, В. Роман Л.Н. Толстого «Анна Каренина» / В. Ермилов. — М. : Гос. издание худож. лит., 1963.-133 с.

67. Ермилов, В. Толстой-романист / В. Ермилов. М. : Изд-во «Худож. лит.», 1965.-590 с.

68. Жданов, В. А. Любовь в жизни Толстого / В. А. Жданов. М. : Захаров, 2005.-442 с.

69. Жданов, В. А. От «Анны Карениной» к «Воскресению» / .В. А. Жданов. М. : Изд-во «Книга», 1967. - 279 с.

70. Жданов, В. А. Творческая история «Анны Карениной». Материалы и наблюдения / В. А. Жданов. М. : Сов. писатель, 1957.-261 с.

71. Заика, В. И. Очерки по теории художественной речи : моногр. / В. И.

72. Кавелин, К. Д. Взгляд на юридический быт Древней Руси: моногр. по русской истории / К. Д. Кавелин // Собр. соч. Т. 1. - СПб., 1897. - С. 10-11.

73. Карасик, В. И. Языковой круг : личность, концепты, дискурс / В. И. Карасик. Волгоград : Перемена, 2002. - 476 с.

74. Караулов, Ю. Н. Русский язык и языковая личность / Ю. Н. Караулов. М. : Наука, 1987. - 261 с.

75. Килина, JI. Ф. Языковая реализация концепта «семья» в «Повести Временных лет» / JI. Ф. Килина // Социальные варианты языка V : материалы междунар. науч. конф. 19-20 апреля 2007 года. — Н. Новгород, 2007. - 106-108.

76. Ковалев, В. А. Поэтика Л.Н. Толстого / В. А. Ковалев. М., 1983. - С. 40.

77. Кожевников, В. П. Модель русской культуры / В. П. Кожевников. — М., 1996.-237 с.

78. Кожевникова, К. Об аспектах связности в тексте как целом / К. Кожевникова // Синтаксис текста : сб. науч. тр. М. : Изд-во АН СССР, 1979.-С. 56-67.

79. Кожина, М. Н. Стилистика текста в аспекте коммуникативной теории языка / М. Н. Кожина // Стилистика текста в коммутативном аспекте : сб. науч. тр. — Пермь : Изд-во Перм. ун-та, 1987. С. 4-23.

80. Кожинов, В. В. Творческий метод и художественная речь / В. В. Кожинов // Художественный метод и творческая индивидуальность писателя. -М. : Наука, 1964. С. 37-41.

81. Колесов, В. В. Жизнь происходит от слова / В. В. Колесов. СПб. : Златоуст, 1999. - 364 с.

82. Колесова, Д. В. Концепт и художественный текст / Д. В. Колесова // Межвуз. научно-методич. конф. преподавателей и аспирантов, 1-17 марта 2001 г. : материалы. СПб., 2001. - С. 16-19.

83. Костомаров, Н. И. Домашняя жизнь и нравы великорусского народа : утварь, одежда, пища и питье, здоровье и болезни, нравы, обряды, прием гостей / Н. И. Костомаров. М. : Экономика, 1993. - 397 с.

84. Красных, В. В. От концепта к тексту и обратно (к вопросу о психолингвистике текста) / В. В. Красных // Вестник Моск. ун-та. — 1998.-№ 1.-С. 26-37.

85. Красных, В. В. Этнопсихолингвистика и лингвокультурология / В. В. Красных. М. : Гнозис, 2002. - 283 с.

86. Кубрякова, Е. С. и др. Краткий словарь когнитивных терминов / Е. С. Кубрякова, В. 3. Демьянков, Ю. Г. Панкрац, Л. Г. Лузина. М. :.Изд-во Моск. ун-та, 1996. - 245 с.

87. Кубрякова, Е. С. Теория номинации и словообразование / Е. С. Кубрякова // Языковая номинация : виды наименований. М. : Наука, 1977.-С. 222-303.

88. Кубрякова, Е. С. Языковое сознание и картина мира / Е. С. Кубрякова // Филология и культура : материалы междунар. конф. 12-14 мая 1999 года : в 3 ч. / отв. ред. Н. Н. Болдырев. Тамбов : Изд-во Тамбов, гос. ун-та, 1999.- Ч. 1.-С.З-5.

89. Купина, Н. А. Смысл художественного текста и аспекты лингво-смыслового анализа / Н. А. Купина. Красноярск : Изд-во Красноярск, гос. ун-та, 1983. - 214 с.

90. Купреянова, Е. Н. Роман Л.Н. Толстого «Анна Каренина». Лекции о Л.Н. Толстом / Е. Н. Купреянова. Тула : Обл. книж. изд-во, 1954. — 40 с.

91. Кухаренко, В. А. Интерпретация текста / В. А. Кухаренко. — М. : Просвещение, 1988. 188 с.

92. Кухаренко, В. А. Семантическая структура ключевых и тематических слов целого художественного текста // Лексическое значение в системе языка и в тексте / В. А. Кухаренко. Волгоград : Изд-во Волгоград, гос. ун-та, 1985.-С. 63-75.

93. Лакофф, Дж. Лингвистические гештальты / Дж. Лакофф ; пер. с англ. Н. Н. Перцовой // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 10 : Лингвистическая семантика / сост., общ. ред. и вст. ст. В. А. Звегинцева. - М. : Прогресс, 1981. - С. 350-368.

94. Лакофф, Дж., Джонсон, М. Метафоры, которыми мы живём / Дж. Лакофф, М. Джонсон // Теория метафоры / под. ред. Н. Д. Арутюновой и М. А. Жирмунской. М. : Прогресс, 1990. - С. 387415.

95. Ланская, О. В. Концепт «дом» в языковой картине мира : дис. . канд. филол. наук : 10.02.01 / Ланская О. В. -М, 2005. 190 с.

96. Ларин, Б. А. О разновидностях художественной речи / Б. А. Ларин // Русская словесность. Антология / под общ. ред. проф. В. П. Нерознака. М. : Academia, 1997. - С. 153.

97. Леонтьев, К. Анализ. Стиль и веяние. О романах графа Л.Н. Толстого. Критический этюд / К. Леонтьев // Вопросы литературы. 1988. - № 12.-С. 240-241.

98. Лихачев, Д. С. Концептосфера русского языка / Д. С. Лихачев И Русская словесность. Антология / под общ. ред. проф. В.П. Нерознака. М. : Academia, 1997. - С. 280-287.

99. Лихачев, Д. С. Литература «государственного устроения» (середина XVI века») / Д. С. Лихачев // Памятники литературы Древней Руси, середина XVI в. М. : Худож. лит., 1985. - С. 12.

100. Ломакина, О. В. Фразеология народных драм Л.Н. Толстого : состав и особенности употребления, дис. . канд. филол. наук : 10.02.01 / Ломакина О. В. Белгород, 2006. - 215 с.

101. Лосева, Л. М. Как строится текст / Л. М. Лосева — М. : Просвещение, 1980.-94 с.

102. Лотман, Ю. М. Беседы о русской культуре. Быт и традиции русского дворянства (XVIII нач. XIX века) / Ю. М. Лотман. - СПб. : Иск-во, 1994.- 399 с.

103. Лотман, Ю. М. Внутри мыслящих миров : человек текст — семиосфера - история / Ю. М. Лотман - М. : Яз. рус. культуры, 1996.-464 с.

104. Лотман, Ю. М. Семиосфера. / Ю. М. Лотман. СПб. : Иск-во СПБ, 2000. - 704 с.

105. Лотман, Ю. М. Сюжетное пространство русского романа XX столетия / Ю. М. Лотман // О русской литературе : ст. и исследования (1958-1993).-СПб. : Иск-во, 1997. С. 712-729.

106. Лотман, Ю. М. Текст в тексте. Статьи по семиотике культуры и искусству / Ю. М. Лотман. СПб. : Акад. проект, 1981. - С. 58-78.

107. Лотман, Ю. М. Текст и функция. Статьи по семиотике культуры и искусству / Ю. М. Лотман. СПб. : Академ, проект, 2002. - С. 24-37.

108. МакКормак, Э. Когнитивная теория метафоры / Э. МакКормак // Теория метафоры / под. ред. Н. Д. Арутюновой и М. А. Жирмунской. -М. : Прогресс, 1990-С. 236-284.

109. Матвеева, М. В. Концепт семья и его репрезентация в русском языке : дис. . канд. филол. наук : 10.02.01 / Матвеева М. В. — Тамбов, 2007.— 249 с.

110. Миллер, Дж. Образы и модели, уподобления и метафоры / Дж. Миллер // Теория метафоры / под ред. Н. Д. Арутюновой и М. А. Жирмунской. М. : Прогресс, 1990. - С. 236-283.

111. Минакова, М. А. К вопросу методологии лингвокультурологии / М. А. Минакова // Фразеологическая картина мира : материалы Междунар. науч. конф. «Фразеология и миропонимание народа». — Тула : Изд-во Тульск. гос. пед. ун-та, 2002. -Ч. 1. С. 12-16.

112. Миненко, Н. А. Любовь и семья у крестьян в старину: Урал и Сибирь в XVIII- XIX вв. / Н. А. Миненко. Челябинск, 1997. - 286 с.

113. Минский, М. Фреймы для представления знаний / М. Минский. М. : Энергия, 1979. - 151 с.

114. Мурзин, Л. Н. О лингвокультурологии, её содержании и методах / Л. Н. Мурзин // Русская разговорная речь как явление городской культуры. Екатеринбург : Арго, 1996. - С. 7-13.

115. Мягкова, Е. Ю. Метафора в когнитивных исследованиях / Е. Ю. Мягкова // Филология и культура : материалы междунар. конф. 12—14 мая 1999 года : в 3 ч. / отв. ред. Н. Н. Болдырев. Тамбов : Изд-во Тамбов, гос. ун-та, 1999. - Ч. 1- С. 44-45.

116. Назаров, В. Н. Феноменология мудрости / В. Н. Назаров. Тула : Изд-во Тул. пед. ин-та. - 1993. - С. 80-81.

117. Николаева, Т. М. Лингвистика текста: современное состояние и перспективы / Т. М. Николаева // Новое в зарубежной лингвистике. — Вып. VIII: Лингвистика текста. М. : Прогресс, 1978. - С. 5-39.

118. Николаева, Т. М. Метатекст и его функции в тексте / Т. М. Николаева // Исследования по структуре текста. М., 1987. - С. 133-147.

119. Новиков, Л. А. Лингвистическое толкование художественного текста /Л. А. Новиков. -М. : Рус. язык, 1979.-251 с.

120. Овсянников, Ю. М. Картины русского быта : стили, нравы, этикет / Ю. М. Овсянников. М. : Аст-Пресс, Галарт, 2000. - 351 с.

121. Одиноков, В. Г. Поэтика романов Л.Н. Толстого / В. Г. Одиноков. -Новосибирск : Изд-во «Наука». Сибир. отд-ние, 1978. С. 15-18.

122. Одинцов, В. В. Стилистика текста / В. В. Одинцов. М. : Наука, 1980.-273 с.

123. Ольшанский, И. Г. Лингвокультурология в к. XX в.: итоги, тенденции, перспективы / И. Г. Ольшанский // Лингвистические исследования в к. XX в. : сб. обзоров. М., 2000. - С. 25-26. '

124. Опарина, Е. О. Концептуальная метафора / Е. О. Опарина // Метафора в языке и тексте. М. : Наука, 1988. - С. 65-77.

125. Попова, Е. А. Нарративные универсалии : моногр. / Е. А. Попова. -Липецк : Изд-во Липецк, гос. ун-та, 2006. — 144 с.

126. Попова, Е. А. Человек как основополагающая величина современного языкознания / Е. А. Попова // Филол. науки. 2002. - № 3. - С. 69-77.

127. Попова, 3. Д. Концептуальная картина мира и семантическое пространство языка / 3. Д. Попова // Филология и культура : материалы 3-й междунар. конф. : в 3 ч. / отв. ред. Н. Н. Болдырев. — Тамбов : Изд-во Тамбов, гос. ун-та, 2001. Ч. 2. - С. 118-119.

128. Попова, 3. Д., Стернин, И. А. Очерки по когнитивной лингвистике / 3. Д. Попова, И. А. Стернин. -Воронеж : Истоки, 2001. 191 с.

129. Попова, 3. Д., Стернин, И. А. Понятие «концепт» в лингвистических исследованиях / 3. Д. Попова, И. А. Стернин. — Воронеж : Изд-во Воронеж, гос. ун-та, 1999. 30 с.

130. Поповкин, А. И. Герои романа Л.Н. Толстого «Анна Каренина»: лекции о Л.Н. Толстом / А. И. Поповкин. Тула : Обл. книж. изд-во, 1955.-63 с.

131. МО.Поршнев, В. Ф. О начале человеческой истории (проблемы палеопсихологии) / В. Ф. Поршнев. М. : Мысль, 1974. - 487 с.

132. Потебня, А. А. Мысль и язык / А. А. Потебня // Русская словесность. Антология / под общ. ред. проф. В. П. Нерознака. — М. : Academia, 1997.-С. 55-57.

133. Потебня, А. А. Символ и миф в народной культуре / А. А. Потебня. -М. : Лабиринт, 2000. 480 с.

134. Резник, Ю. М. Культура как предмет изучения / Ю. М. Резник // Личность. Культура. Общество. Вып. 1(7). - М., 2001. - Т. 3. - С. 176-195.

135. Резник, Ю. М. Культура как предмет изучения / Ю. М. Резник // Личность. Культура. Общество. Вып. 3(9). М., 2001. - Т. 3. - С. 156-182.

136. Реферовская, Е. А. Лингвистические исследования структуры текста / Е. А. Реферовская. Л. : Наука, 1983. - 216 с.

137. Рикер, П. Живая метафора / П. Рикер // Теория метафоры / под ред. Н. Д. Арутюновой и М. А. Жирмунской. М. : Прогресс, 1990. - С. 435-455.

138. Русские имена в исторических лицах, церковных и народных праздниках, пословицах и приметах / сост. Н. И. Решетников. М.Париж, 2002.-463 с.

139. Русские мыслители о Льве Толстом : сб. ст. — Тула : Издат. дом «Ясная Поляна», 2002. 672 с.

140. Русские народные загадки, пословицы, поговорки. М. : Просвещение, 1990.-335 с.

141. Русские народные пословицы и поговорки. М. : Современник, 1977.-С. 15-20.

142. Рут, М. Э. Образная номинация в русском языке / М. Э. Рут. — Екатеринбург : Изд-во Урал, ун-та, 1992. 146 с.

143. Рухленко, Н. Н. Концепт СЕМЬЯ в жанре семейных родословных : дис. . канд. филол. наук : 10.02.01 / Рухленко Н. Н. Белгород, 2005.-202 с.

144. Сахаров, И. П. Сказания русского народа / И. П. Сахаров. Тула : Приок. книж. изд-во, 2000. - 480 с.

145. Сепир, Э. Избранные труды по языкознанию и культурологи / Э. Сепир. -М. : Прогресс, 1993. 654 с.

146. Слышкин, Г. Г. От текста к символу : лингвокультурные концепты прецедентных текстов в сознании и дискурсе / Г. Г. Слышкин. М. : Academia, 2000.- 128 с.

147. Снесаревский, П. В. Источники по изучению семейных отношений любви и брака в русском обществе XI-XV вв. / П. В. Снесаревский //

148. Источниковедение и историографические аспекты русской культуры. -М., 1984-С. 5-26.

149. Соссюр, Ф. де Курс общей лингвистики / Ф. де Соссюр. — Екатеринбург : Изд-во Урал, ун-та, 1999. 426 с.

150. Степанов, Ю. С. Концепт культуры в «разрезе» / Ю. С. Степанов // Когнитивная семантика : материалы второй междунар. шк.-семинара / отв. ред. Н. Н. Болдырев. Тамбов : Изд-во Тамбов, гос. ун-та, 2000.-Ч. 1.-С. 8.

151. Степанов, Ю. С. Семиотика / Ю. С. Степанов. М. : Наука, 1971. -165 с.

152. Стернин, И. А. Концепт и языковая семантика / И. А. Стернин // Филология и культура : материалы междунар. конф. 12— 14 мая 1999 года : в 3 ч. / отв. ред. Н. Н. Болдырев. — Тамбов : Тамбов, гос. ун-та, 1999. -Ч. 1,- С. 19-21.

153. Страхов, Н. Н. Переписка Л.Н.Толстого с Н.Н. Страховым / Н. Н. Страхов. М. : 1989. - С. 137-138.

154. Тараданов, А. А. Семейное благополучие: от теории к практике / А. А. Тараданов. Челябинск, Челябинск, гос. ун-т, 2002. - 153 с.

155. Тарасов^ Е. Ф. Язык как средство трансляции культуры / Е. Ф. Тарасов // Фразеология в контексте культуры. М. : Шк. «Яз. рус. культуры», 1999. - С. 34-37.

156. Телия, В. Н. Коннотативный аспект семантики номинативных единиц / В. Н. Телия. М. : Наука, 1986. - 143 с.

157. Телия, В. Н. Метафора как модель смыслопроизводства и ее экспрессивно-оценочная функция / В. Н. Телия // Метафора в языке и тексте. -М. : Наука, 1988. С. 26-52.

158. Телия, В. Н. Первоочередные задачи и методологические проблемы исследования фразеологического состава языка в контексте культуры / В. Н. Телия // Фразеология в контексте культуры. — М. : Шк. «Яз. рус. культуры», 1999. С. 13-24.

159. Телия, В.Н. Культурно-национальная специфика единиц фразеологического состава языка / В. Н. Телия // Русская фразеология: семантико-прагматический и лингвокультурологический аспекты. — М. : Шк. «Яз. рус. культуры», 1996.-С. 214-269.

160. Токарев, Г. В. К вопросу о сущности концепта художественного произведения / Г. В. Токарев // Русская литература в формировании современной языковой личности» : сб. ст. СПб. : Изд-во «МИРС», 2007.-Т. 1 - С. 347-353.

161. Токарев, Г. В. Квазиэталоны как средство репрезентации культурного слоя концепта / Г. В. Токарев // Филология и культура : материалы 3-й междунар. науч. конф. : в 3 ч. Тамбов : Изд-во Тамбов, гос. ун-та, 2001.-Ч.З.- с. 164-169.

162. Токарев,* Г. В. Концепт в ряду ментальных единиц / Г. В. Токарев // Сб. науч. тр. преподавателей, аспирантов и студентов Тул. гос. пед. ун-та им. Л.Н. Толстого. Тула : Изд-во ТГПУ, 2001. - С. 209-215.

163. Токарев, Г. В. Концепт как объект лингвокультурологии (на материале репрезентаций концепта «Труд» в русском языке) : моногр. / Г. В. Токарев. Волгоград : Перемена, 2003 - 232 с.

164. Токарев, Г. В. Лексическая репрезентация культурного слоя концепта «Трудовая деятельность» в словаре В. И. Даля / Г. В. Токарев // В.И. Даль в парадигме идей современной науки : в 2 т. Иваново : Изд-во Иванов, гос. ун-та, 2001.-Т.1.-С.109-119.

165. Токарев, Г. В. Отражение процессов концептуализации семантической структурой многозначного слова / Г. В. Токарев //

166. Пушкинские чтения 2002 : материалы межвуз. науч. конф. - СПб. : Изд-во ЛГОУ, 2002. - С. 71-75.

167. Толстой, JI. Н. Полное собрание сочинений : в 90 т. / Л. Н. Толстой. — М. Л. : Гос. изд-во, 1928-1958.

168. Т. 18 : Анна Каренина : роман : в 8 ч. Ч. 1-4 / Л. Н. Толстой / под общ. ред. В. Г. Черткова. М., Л. : Худож. лит., 1934. - 555 3. с.

169. Толстой, Л. Н. Полное собрание сочинений : в 90 т. / Л. Н. Толстой. -М. Л. : Гос. изд-во, 1928-1958.

170. Т. 19 : Анна Каренина : роман : в 8 ч. Ч. 5-8 / Л. Н. Толстой / под общ. ред. В. Г. Черткова. М.: Худож. лит., 1935. - 516 2. с.

171. Толстой, Л. Н. Полное собрание сочинений : в 90 т. / Л. Н. Толстой. -М. Л.: Гос. изд-во, 1928-1958.

172. Т. 25 : Произведения 1880-х гг. / Л. Н. Толстой / под ред. Н. К. Гудзия, А. И. Никифорова, В. И. Срезневского. М. : Худож. лит., 1937.-913 с.

173. Толстой, Л. Н. Полное собрание сочинений : в 90 т. / Л. Н. Толстой. — М. Л. : Гос. изд-во, 1928-1958.

174. Т. 32 : Воскресение : роман / Л. Н. Толстой / под ред. Н. К. Гудзия. М., Л. : Гос. изд-во худож. лит., 1933. - 542, 2. с.

175. Толстой, Л. Н. Полное собрание сочинений : в 90 т. / Л. Н. Толстой. -М. Л. : Гос. изд-во, 1928-1958.

176. Толстой, Л. Н. Полное собрание сочинений : в 90 т. / Л. Н. Толстой. — М.-Л.: Гос. изд-во, 1928-1958.

177. Толстой, JI. Н. Полное собрание сочинений : в 90 т. / JI. Н. Толстой. — М. Л. : Гос. изд-во, 1928-1958.

178. Т. 45 : Путь жизни, 1910 / Л. Н. Толстой / подгот. текста и коммент. Н. Н. Гусева, И. И. Горбунова-Посадова. М. : Гос. изд-во худож. лит., 1956. - 598, 4. с.

179. Толстой, Л. Н. Полное собрание сочинений : в 90 т. / Л. Н. Толстой. — М. Л. : Гос. изд-во, 1928-1958.

180. Т. 48 : Дневники и записные книжки 1858-1880 / Л. Н. Толстой / подгот. текста и коммент. А. С. Петровского, Е. В. Молоствовой, Н. С. Родионова. М. : Гос. изд-во худож. лит., 1952. - 538 с.

181. Толстой, Л. Н. Полное собрание сочинений : в 90 т. / Л. Н. Толстой. -М. Л. : Гос. изд-во, 1928-1958.

182. Т. 49 : Записки христианина, дневники и записные книжки 18811887 / Л. Н. Толстой / авт. предисл. Н. Гудзий, Н. Родионов. М. : Гос. изд-во худож. лит., 1952. - 307 7. с.

183. Толстой, Л. Н. Полное собрание сочинений : в 90 т. / Л. Н. Толстой. — JVI. Л. : Гос. изд-во, 1928-1958.

184. Т. 62 : Письма, 1873-1879 / Л. Н. Толстой / подгот. текста и коммент. А. И. Опульского, А. С. Петровского, Н. Д. Покровской. -М.: Гос. изд-во худож. лит., 1953. 572, 3. с.

185. Толстой, Н. И. Язык и народная культура: очерки по славянской мифологии и этнолингвистике / Н. И. Толстой. М. : Индрик, 1995. -509 с.

186. Толстой, С. М. Дети Толстого / С. М. Толстой. Тула : Приок. книж. изд-во, 1994.-270 с.

187. Топоров, В. Н. Пространство и текст / В. Н. Топоров // Текст: Семантика и структура. М. : Наука, 1983. - С. 227-284.

188. Тураева, 3. Я. Лингвистика текста и категория модальности / 3. Я. Тураева // Вопросы языкознания. 1994. — № 3. - С. 105-114.

189. Уланова, С. Б. Фрейм как структура репрезентации знаний / С. Б. Уланова // Когнитивные аспекты языковой категоризации : сб. науч. тр. Рязань : Изд-во Рязан. гос. пед. ун-та, 2000. - С. 133-141.

190. Успенский, И. Н. Роман Л.Н. Толстого «Анна Каренина» / И. Н. Успенский. — М. : Изд-во «Знание», 1954. 32 с.

191. Уфимцева, Н. В. Культура и проблема заимствования / Н. В. Уфимцева // Встречи этнических культур в зеркале языка: в сопоставительном лингвокультурном аспекте / под ред. Г. П. Нещименко. М., 2002 - С. 152-170.

192. Фархутдинова, Ф. Ф. «Взглянуть на мир сквозь призму слова.» / Ф. Ф. Фархутдинова. Иваново : Изд-во Иванов, гос. ун-та, 2000. -204 с.

193. Феоктистова, А. Б. Культурно значимая роль внутренней формы идиом с позиций когнитологии / А. Б. Феоктистова // Фразеология в контексте культуры. М. : Шк. «Яз. рус. культуры», 1999. - С. 174179.

194. Филлмор, Ч. Фреймы и семантика понимания / Ч. Филлмор // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 23. - М. : Прогресс, 1988. - С. 52-92.

195. Фрумкина, Р. М. Константы культуры продолжение темы / Р. М. Фрумкина // Язык и культура. Факты и ценности : к 70-летию Ю. С. Степанова / под ред. Е. С. Кубряковой. - М. : Шк. «Яз. славянской культуры», 2001.- С. 167-177.

196. Храпченко, М. Б. Лев Толстой как художник / М. Б. Храпченко. М. : Худож. лит., 1978. - 580 с.

197. Худяков, А. А. Концепт и значение / А. А. Худяков // Языковая личность: культурные концепты : сб. науч. тр. Волгоград -Архангельск : Перемена, 1996. - С. 97-103.

198. Чичерин, А. В. Очерки истории русского литературного стиля. Повествовательная проза и лирика / А. В. Чичерин. М. : Худож. лит., 1977.-445 с.

199. Чурилина, JI. Н. Лексическая структура художественного текста (коммуникативный и антропоцентрический аспекты) / Л. Н. Чурилина. Магнитогорск : Стрела, 2000. - 129 с.

200. Чурилина, Л. Н. Лексическая структура художественного текста: принципы антропоцентрического исследования: моногр. / Л. Н. Чурилина. СПб. : РГПУ им. А.И. Герцена, 2002. - 283 с.

201. Шаклеин, В. М. Лингвострановедческие вопросы интерпретации художественных текстов: автореф. дис. . канд. филол. наук : 10.02.01 / Шаклеин В. М.-М., 1983.- 18 с.

202. Шанский, Н. М. Художественный текст под лингвистическим микроскопом / Н. М. Шанский. М., 1986. - 120 с.

203. Шаумян, С. О. О понятии языкового знака / С. О. Шаумян // Язык и культура. Факты и ценности: к 70-летию Ю. С. Степанова / под ред. Е. С. Кубряковой. М. : Шк. «Яз. славянской культуры», 2001. — С. 149-163.

204. Шаховский, В. И. и др. Текст и его когнитивно-эмотивные метаморфозы (межкультурное понимание и лингвоэкология) / В. И. Шаховский и др. Волгоград : Перемена, 1998. - 148 с.

205. Шаховский, В. И. Категоризация эмоций в лексико-семантической системе языка / В. И. Шаховский. Воронеж : Изд-во Воронеж, гос. ун-та, 1987.- 192 с.

206. Шаховский, В. И. Эмоциональные культурные концепты: параллели и контрасты / В. И. Шаховский. // Языковая личность: культурные концепты : сб. науч. тр. Волгоград - Архангельск : Перемена, 1996.- С. 80-96.

207. Шенк, Р. Обработка концептуальной информации / Р. Шенк / под ред.

208. B. М. Брябрина. М. : Энергия, 1980. - 361 с.

209. Шрадер, О. Индоевропейцы : пер. с нем. / О. Шрадер СПб., Сойкин, 1913.-212 с.

210. Эйхенбаум, Б. М. Лев Толстой. Семидесятые годы / Б. М. Эйхенбаум. Л. : Сов. писатель, 1960. - С. 160-204.

211. Эткинд, Е. Г. «Внутренний человек» и внешняя речь / Е. Г. Эткинд. -М., 1992.-С. 308. .

212. Юнг, К. Г. Собр. соч. : в 19 т. Т. 15 : Феномен духа в искусстве и • науке / К. Г. Юнг. М. : Ренессанс, 1992. - 320 с.

213. Язык и текст в пространстве культуры. Научно-методический семинар «TEXTUS». Вып. 9. - СПб. - Ставрополь, 2003. - 416 с.

214. Языковая система и художественный текст : сб. науч. тр. — Тверь : Изд-во Твер. ун-та, 2001. 131 с.

215. Jackendoff, R. What is a concept? / R. Jackendoff // Frames, fields, and contrasts. New essays in semantics and lexical organisation. Hillsdale, 1992.-P. 629-643. .

216. Langacker, R. W. Concept, image and symbol : the cogritive basis of grammar/R. W. Langacker. -Berlin-NY., 1991.

217. Rosch, E. H. Natural categories / E. H. Rosch // CP. 1973. - Vol. 4. - P. 328-350.

218. Вебер, А. Большой толковый психологический словарь : в 2 т. / А. Вебер. М.: Вече.Аст, 2003.

219. Краткий словарь по социологии / под общ. ред. Д. М. Гвишиани, Н. И. Лапина. М. : Изд-во полит, лит., 1988. - 477 с.

220. Крылатые слова и выражения / сост. Ашукин Н. С., Ашукина М. Г. -М. : РИПОЛ КЛАССИК, 2001. 430 с.

221. Отечественная история: энциклопедия : в 5 т. / редкол.: В. Л. Янин и др. -М. : Большая Рос. энциклопедия, 1994.

222. Словарь сочетаемости слов русского языка / под ред. П. Н. Денисова, В. В. Морковкина. 2-е изд., испр. - М. : Рус. яз., 1983. - 688 с.

223. Степанов, Ю. С. Константы: Словарь русской культуры. Опыт исследования / Ю. С. Степанов. М. : Академ. Проект, 2001. - 990 с.

224. Фасмер, М. Этимологический словарь русского языка : в 4 т. / М. Фасмер. -М. : Прогресс, 1987.

225. Философский словарь / под ред. И. Т. Фролова. М. : Изд-во полит, лит., 1986.-588 с.

226. Философский энциклопедический словарь / под ред. Л.Ф. Ильичева и др. -М. : Сов. энциклопедия, 1983. 836 с.

227. Черных, П. Я. Историко-этимологический словарь современного русского языка : в 2 т. / П. Я. Черных. М. : Рус. яз., 1999.