автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.10
диссертация на тему: Концепт "свой/чужой" в журналистике и литературе России и Франции на рубеже XX-XXI вв.

Полный текст автореферата диссертации по теме "Концепт "свой/чужой" в журналистике и литературе России и Франции на рубеже XX-XXI вв."

На правах ¡н-чат^хы

ПЕТРОВА Мария Л^оипдоанн

КОНЦЕПТ «СВОЙ / ЧУЖОЙ» В ЖУРНАЛИСТИКЕ И ЛИТЕРАТУРЕ РОССИИ 1 ФРАНЦИИ НА РУБЕЖЕ ХХ-ХХ1 ВВ,

Специальность 10.01Л 0. - Журналистика

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Москва - 2006

Работа выполнена на кафедре истории и теории культуры Российского государственного гуманитарного университета

Научный руководитель: д. филос. н., канд. филол. н.5 профессор

КОНДАКОВ И. В.

Официальные оппоненты: д. филол, н., .профессор

СОКОЛОВ Б. В.

к. филол. н. КАНОН. А,

Ведущая организация: факультет иностранных языков и регионоведения Московского государственного университета им. М.В. Ломоносова.

Защита состоится 24 февраля 2006 года в 17 часов на заседании диссертационного совета К 212,198, 03 по защите диссертаций на соискание ученой степени кандидата филологических наук в Российском государственном гуманитарном университете (Москва, 125267, Миусская пл., Д. 6).

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке РГГУ.

Автореферат разослан44_" января 2006 г»

Ученый секретарь диссертационного совета, кандидат филологических наук, доцент

Д М, Фельдман

I. ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Настоящее исследование представляет собой попытку анализа филологического аспекта концепта «свой / чужой» на материале русской и французской журналистики и литературы рубежа XX - XXI вв. Концепт «свой / чужой» является ключевым в межкультурной коммуникации, ибо столкновения одной культуры с другой в современном мире происходят постоянно, в том числе посредством СМИ, и абсолютизация «своего», так же как и непонимание «чужого» создают различные помехи в процессе межкультурного обмена.

Важность роли концепта «свой / чужой» для межкультурной коммуникации» в частности в информационном пространстве, заключается в том, что он по своей семантике и функциям амбивалентен, характеризуя разные грани и градации межкультурных взаимоотношений, одновременно сочетая представления об ^культурном и ««некультурном» (применительно к любой локальной культуре), которые, сами по себе, весьма условны и вариативны - в зависимости от культурно-исторического и бытового контекста, от характера и стиля межкультурной коммуникации, публицистической традиции, характера СМИ и т. д. Так, во-первых, концепт «свой / чужой» предполагает осмысление кулътурно-«своет» на фоне «чужого» и одновременно культурно-«чужого» на фоне «своего». Во-вторых, в процессе межкультурной коммуникации «чужому» придается характер доступного, «личного», при этом, в той или иной степени, достигается относительное приближение, понимание и освоение «чужого», т. е. перевод культурных артефактов из пространства «чужого» в пространство «своего». В-третьих, в том же процессе межкультурной коммуникации и «своему» придается качественно иной характер, приближающий «свое» к «чужому» и тем самым облегчающий его сравнительное понимание и усвоение в контексте той культуры, в диалог с которой вступает данная, «своя» культура

Взаимовосприятие представителей различных культур, особенности национальною менталитета всегда вызывали интерес исследователей и журналистов-практиков, но эти проблемы приобретают еще большее, причем по преимуществу практическое значение в последние десятилетия XX века, в условиях становления нового мирового порядка, политики открытости в отношениях между различными странами и культурами, создания единого информационного пространства. Наблюдается значительное углубление противоположных тенденций, сосуществующих в политике и культуре: с одной стороны, - наметившиеся интеграционные и унификационные процессы, с другой стороны, - углубившаяся культурная дифференциация и автономизация народов и культур, поиск и защита ими собственной идентичности, вплоть до сепаратизма и крайнего национализма, - тенденции,

особенно заметные в дискурсе 'СМИ. ■ г———-......- — --. ■ - - ■

I И>С НАЦИОНАЛЬНАЯ I 1 ' 'М6ДИОТЕКА I

I СЛт^щфрг п ^ «

В этом новом историческом контексте оппозиция «своего» и «чужого», воплощенная в соответствующем концепте, выходит на первый план, становясь основой для осознания и обуздания этих противоречивых тенденций. Основная роль в этих процессах принадлежит стратегиям и моделям репрезентации «своего» и «чужого» в СМИ и литературно-художественных текстах, формирующих общую информационную культуру общества и являющихся, в конечном итоге, основным фактором массового общественного поведения.

Сегодня проблема саморепрезентации и самоосознания по отношению к «чужому» приобретает для Франции новое значение как в глобальном, так и в локальном масштабе. Об этом ярко свидетельствуют, в частности, результаты голосования по Европейской Конституции в мае 2005 года, когда Франция противопоставила себя остальной Европе, проголосовав против Конституции, в принятии которой она ощутила угрозу «чужого» собственной (и общеевропейской) культурной идентичности (области «своего»), что дало повод для широкой дискуссии во французских средствах массовой информации о месте Франции в современной Европе и мире и для многочисленных комментариев в отечественной публицистике.

На рубеже ХХ-ХХ1 вв. Россия, активно интегрируясь в мировое сообщество, также встает перед проблемой осознания своего места в нем, самоосознания по отношению к другим государствам и культурам. Одновременно происходит расширение экономических, политических и культурных связей России с другими странами. И в их результативности далеко не последнюю роль играют знания о «другом», информированность о его особенностях - социальных и политических, этнокультурных и психологических. Особенно это касается проблемы адекватной интерпретации образа «другого», создаваемого СМИ. Этим и обусловливается актуальность данного исследования.

Степень научной разработки проблемы.

Оппозиция «свой / чужой» является базовым и дискуссионным концептом для целого ряда гуманитарных наук, в частности, филологии, культурологии, философии, этнологии, социологии, психологии и др. Сложный многоуровневый характер концепта «свой / чужой» определяет разнообразие аспектов его рассмотрения в научной литературе. Угол зрения, под которым рассматривается данный концепт, варьируется в зависимости от конкретной гуманитарной дисциплины.

В нашем исследовании плоскость рассмотрения концепта «свой / чужой» лежит в междисциплинарной сфере гуманитарных исследований, на стыке таких гуманитарных дисциплин, как теория и история журналистики, этнопсихолингвистика, лингвострановедение и лингвокультурология. Оппозиция «свой / чужой» позволяет нам выявить специфику русского и французского дискурсов националъно-кулътурн ых элит, проявляющуюся при их сопоставлении в рамках публицистических и литературных текстов. При этом язык рассматривается нами как феномен культуры, выступающий как способ формирования культурных значений в каждой локальной культуре.

Учитывая междисциплинарный характер нашего исследования, большой интерес для нас представляют результаты исследований в области лингвострановедения (Е.МВерещагин, В.Г.Костомаров, Г.Д.Томахин, В.В.Очепкова и т.д.), этнопсихолингвистики (В.Г.Гак, А.СГерд' А.М.Копыленко, В.В. Красных, Ю.А. Сорокин, Н.И.Толстой) имеющие большое значение для осмысления межкультурных взаимодействий на основе сопоставления двух и более языковых культур, в том числе в журналистике. Лингвистические описание национальной специфики мировосприятия (А.А.Уфимцева, С.А. Арутюнов, Т.В. Булыгина, А.Д. Шмелев, Н.Д. Арутюнова), равно как и зависимости между языком и национальной идентичностью (А. Вежбицкая, Н.Д.Арутюнова, В.ГГак, А.А.Уфимцева) также имеют для нас огромный теоретический и практический интерес.

В своей работе мы опирались на результаты исследований в области этнической психологии (Дж. Берри, Д. Кемпбелл, М. Коул, Д. Мацумото, С. Скрибнер, Г. Триандис, Э.Холл, Г.Хофстед, а из российских ученых Н.М.Лебедева, Г.У.Солдатова, ТГ.Стефаненко, А.О. Бороноев и В.Н. Павленко, В.Ф. Петренко и др.), психологической и культурной антропологии (Р. Бенедикт» Ф. Бок, К. Дюбуа, А. Кребер, КЛСлакхон, К. Леви-Строс, Р. Линтон, Д. Ранкур-Лаферрьер, С.А. Тайлор, Э. Эриксон, а также А.А.Белик, Б.С. Братусь, К.Касьянова, И.С. Кон, В.П. Левкович и др.). В последнее время в России появилось немало работ, в которых проводится систематизация современных методов этнопсихологических исследований. Среди наиболее заметных фундаментальных работ можно выделить труд Н.М. Лебедевой «Введение в этническую и кросс-культурную психологию» (М., 1999), затрагивающий проблемы взаимосвязи культуры и восприятия, влияние личностных черт на процесс межкультурного общения, анализ феномена стереотипизации. Однако в этом интересном и глубоком исследовании практически отсутствуют данные по российской культуре. Данный аспект в большей мере разработан в книге Т.Г. Стефаненко «Этнопсихология» (М., 2003), а также в коллективной можярафии под ред. АЛ. Флиера «Быть русским...»(М., 2005).

Следует отметить, что научные подходы к изучению проблем национального характера и языковой культуры различаются в российской научной традиции, с одной стороны, и в американской и европейской, с другой. Если в США и других европейских странах, хорошо развиты теории межкультурной коммуникации (Э. Холл» К. Гирц, В. Гудикунст, Г.Триандис и др.), развивающиеся в рамках социальной и культурной антропологии, но при этом зачастую ускользает из поля зрения исследователей лингвокультурологаческий аспект, то в России, напротив, большее внимание уделяется филологическим исследованиям, а коммуникативные теории находятся в стадии становления.

В последние годы в отечественной науке произошло осознание важности изучения стратегий межкультурной коммуникации для эффективного общения с представителями других культур. Вопрос о

необходимости исследования особенностей коммуникации в междисциплинарном аспекте был впервые поднят в конце 1970-х гг. А.А. Леонтьевым. Сегодня интерес к этой проблеме очень велик. Разработка этого аспекта активно ведется Т.Н.Астафуровой, Д.Б. Гудковым, С.Г.Тер-Минасовой, В.П.Фурмановой и др., которые, тем не менее, акцентируют внимание на языковом аспекте коммуникации, в отличие от таких ученых, как Н.К.Иконникова, О.А. Леонтович, И.Е. Клюканов, АЛСадохин и др., которые подробно рассматривают весь спектр вопросов межкультурной коммуникации, включая психологические, социальные, культурологические и другие аспекты этой обширной проблемы.

При этом необходимо отметить, что в российской научной традиции сегодня широко используются термины, ранее неизвестные отечественной филологической науке, в частности, концепт, кощептосфера (С.А. Аскольдов, Ю.Д. Апресян, Д.С.Лихачев, Ю.С.Степанов, Н.Д. Арутюнова,

A.П. Бабушкин, Н.Н. Болдырев, Т.В. Булыгина, Г.Д. Гачев, В.В. Воробьев,

B.И. Карасик, З.И. Кирнозе, Е.С. Кубрякова, В.А. Маслова, В.П. Москвин,

C.Е. Никитина, Р.И. Павиленис, З.Д. Попова и И.А. Стернин, В.П Телия, Р.М. Фрумкина, А.Д. Шмелев и др.). В западной научной лингво-культурологической и когнитивной традиции подобные термины используются А. Вежбицкой, Л.У. Барсалоу, Р. Джекендорффом, Ч. Филмором, Дж. Лакоффом и М. Джонсоном, Э. Рош и др.

Однако применительно к современной журналистике эти проблемы в настоящее время изучены весьма мало. В данном контексте исследователей журналистики, в частности, волнуют проблемы адаптации национальных СМИ к условиям глобализирующегося информационного пространства (О.Н. Астафьева, ЯМ. Засурский), а также мифология поиска новой идентичности в рамках глобализации (Н. Кириллова).

Необходимо отметить также, что в российской научной литературе до сих пор мало внимания уделялось межкультурным (кросс-культурным) сопоставительным изысканиям, тогда как в западном научном дискурсе данная проблема получила всестороннюю разработку. Среди научных работ подобного рода в России можно отметить российско-американские кросс-культурные исследования А.В .Павловской, И.А. и М.А. Стерниных, О.А.Леонтович. Что касается проблемы взаимовосприятия русской и французской культур, нельзя не отметить пособие Л.Г. Ведениной «Франция и Россия: диалог культур», в котором собран обширный материал по истории французско-русских и русско-французских контактов, однако данная работа не является кросс-культурным исследованием, построенном на сопоставлении культурных практик и образов повседневности.

Хотя систематические сопоставительные кросс-культурные исследования проводятся на Западе, и в том числе, во Франции, уже несколько десятилетий, Россия до недавнего времени не являлась их объектом, что объясняется долгим периодом ее изоляции от мирового сообщества в эпоху «железного занавеса». Интерес к изучению особенностей российской ментальности на Западе начинает проявляться с середины 80-х

годов, с момента перестройки - прежде всего в СМИ. При этом достаточно трудно говорить об объективности подобных исследований, принимая во внимание резко полярное отношение к России со стороны Запада в различные периоды - от глубокого интереса и энтузиазма в 80-х - начале 90-х гг., до постоянной резкой критики на современном этапе (что особенно характерно для французских СМИ, но прослеживается также и в других источниках, несущих явный налет публицистичности 1).

Таким образом, мы можем констатировать существование крайне ограниченного числа собственно научных работ, посвященных проблеме взаимовосприятия русских и французов на современном этапе. Подавляющее большинство сопоставительных исследований выполняется на историческом материале, что, безусловно, позволяет осуществить глубокий, всесторонний анализ описываемых явлений. Богатство корпуса источников, в том числе литературных и публицистических, которое обеспечивается в настоящее время интенсивными межкультурными контактами, позволяет нам выявить и проанализировать особенности взаимовосприятия и саморепрезентации представителей французской и русской культур на современном этапе.

Так как наше исследование осуществляется на материале, тесно связанном с культурой повседневности, мы не могли обойти вниманием работы основателей данного направления научных изысканий Л. Февра, М. Блока, А.Шюца и др. Особую важность для нас имеют работы М.М. Бахтина, ЮМ. Лотмана, АЛ. Гуревича, в которых анализируются конкретные формы и способы взаимосвязи и взаимодействия повседневности и истории, повседневности и культуры, а также исследования в сфере семиотики культуры, ставящие вопрос о возможности культурно-семиотической интерпретации повседневности (Г.С. Кнабе, Ю.М. Лотман). Большое значение для нашего исследования имеют работы В .Д. Лелеко, Л.Г. Ионина, Л.Д. Гудкова, в которых проводится обширный и глубокий анализ проблематики культуры повседневности Западной Европы и России.

Объектом исследования является дискурс российской и французской культурных элит в рамках культуры повседневности в последней трети XX в. - начале XXI в. на материале публицистических и литературно-художественных произведений.

Для исследования были выбраны следующие аспекты культуры повседневности, широко отражаемые и в журналистике, и в литературе:

- отношение к особенностям городской среды;

- восприятие национальных традиций (кухня, обычаи и т.д.);

- интерпретации и оценки внешнего вида людей;

- особенности межличностного общения.

Выбор именно этих компонентов лингвокультурологического анализа объясняется тем, что субъективный опыт восприятия «чужой» культуры повседневности отливается прежде всего в эти устойчивые ментальные

1 В часгаосга, заголовок исследования Д. Ранкур-Лаферрьера «Рабская душа России» (М., 1996), на наш взгляд, далек от полжгкорректности.

формы. Это подтверждается не только журналистскими и художественными текстами, но и опытом международной дипломатии, туристическими практиками, международными контактами в деловой сфере, а также методикой изучения и преподавания иностранного языка, перевода, лингвострановедения и т. п.

В список избранных для исследования дискурсов не были включены те аспекты культуры повседневности, мнение о которых может быть выработано лишь при глубоком, длительном проникновении в культуру Другого (невозможном в читательском или зрительском восприятии, нередко поверхностном).

Предметом нашего исследования является концепт «свой / чужой», его семантика и функционирование в русской и французской журналистике и литературе последних десятилетий, его место в национальных концептосферах этих культур, а также иной ментальный инструментарий позитивной и негативной самоидентификации российской и французской культурных элит (включая рефлексию чужеродного в исторически меняющемся локальном контексте).

Хронологические рамки исследования охватывают период с 70-х гг. XX в. до наших дней.

Цель настоящего исследования состоит в выявлении национально-культурных составляющих концепта «свой / чужой» в русской и французской культурах (на материале журналистики и литературы), являющихся наиболее значимыми в процессе межкультурной коммуникации.

Реализация цели данного исследования достигается путем решения следующих задач:

■ исследовать существующие подходы к описанию российской и французской национально-культурных концептосфер (в дальнейшем НКК);

■ реконструировать соответствующие модели НКК на основе кросс-культурного исследования;

■ провести анализ особенностей взаимовосприятия русской и французской культур путем сопоставления дискурсов их культурных элит на материале журналистики и литературы;

■ исследовать эволюцию отношения к «чужому», в частности, случаи трансформации гетеростереотипов, в процессе межкультурной коммуникации;

■ рассмотреть особенности влияния «своей» национально-культурной концептосферы на восприятие «чужого»;

■ проследить тенденции взаимодействия и трансформации комплексов концептов «своей» и «чужой» культур.

Источниковая база исследования. Источники данного исследования можно разделить на несколько групп.

К первой группе относятся материалы российских и французских СМИ за период с 1990 по 2005 гг. Среди российских источников в данной группе рассматриваются газеты «Известия», «Коммерсант», «Независимая газета»,

«Иностранец», «Аргументы и факты»,, а также аналитические журналы («Итоги», «Власть» и др.). Среди французских источников рассматривались газеты « Le Figaro », « Le Monde », « La Libération », a также журналы « Le Nouvel Observateur », « L'Express », «Le Point ».

Вторую группу источников составляют литературные произведения последней четверти XX - начала XXI вв. российских и французских авторов (В. Аксенов, С. Довлатов» В. Некрасов, Т.Толстая, А. Макин, Р. Гари и др.), а также кинофильмы, .в которых содержатся свидетельства и комментарии, относящиеся к сфере контактов между рассматриваемыми культурами.

В третью группу источников входят документально-публицистические рассказы российских авторов (А. Баскина, А, Левинтов, И. Свииаренко и др.) об их посещении США и Франции и французских авторов (П. Лабро, К. Моссе, Ж. Мулен и др.) о пребывании в США и России (СССР) в рассматриваемый период.

Четвертую группу источников составляют франко-американские и российско-американские кросс-культурные исследования, а также результаты социологических опросов, проводимых Фондом «Общественное мнение» и Левада-Центром (Россия) и центрами изучения общественного мнения SOFRES и INSEE (Франция).

В пятую группу источников входят свидетельства участников российско-американских, российско-французских, франко-американских и франко-российских контактов за период с 1990 по 2005 гг., найденные нами на различных сайтах в Интернете.

К этой груше источников относятся также результаты анкетирования 111 русских и 84 французов, имевших контакты с противоположной культурой, в рамках кросс-культурного исследования, которое было проведено нами для восполнения недостатка источникового материала при изучении взаимовосприятия России и Франции.

Методологической базой диссертационного исследования послужил комплексный междисциплинарный подход, который в данном исследовании включает в себя когнитивный, прагматический, социологический, лш1гвокультурологический и этнопсихологический аспекты.

Субъективный характер взаимовосприятия культур, основой которого является межличностное и межгрупповое взаимовосприятие, обусловил обращение к данным теории и истории журналистики, лингвокультурологии, этнопсихологии, этносоциологии, психологической антропологии и политологии.

Для всестороннего рассмотрения концепта «свой / чужой» в контексте межкультурной коммуникации особую важность приобретает идея М.М. Бахтина о троичности данного концепта, включающего в себя элементы, условно названные ученым: «я-для-меня», «другой-для-меня» и «я-для-другого»2, что предполагает активное диалогическое взаимодействие

2 Бахтин ММ. К философии поступка// Философия и социология науки и техники. Ежегодник 1984/1985. М.,1986. С.122.

«своего» с «чужим» и способствует его самоидентификации в сравнении с «чужим».

Для рассмотрения влияния культуры «своего» на восприятие «чужого» используется понятие «национально-культурная концептосфера» (НКК), получившее детальную разработку, прежде всего, в трудах Ю.С. Степанова, а также в работах ВТ. Зусмана, З.ШСирнозе, В.А.Масловой и др.

На первом этапе работы проведен анализ особенностей восприятия культуры «чужого» (в данном случае американской культуры) русскими и французами в материалах СМИ и литературно-художественных текстах, при этом культуры России и Франции выступали на данном этапе в роли «своего».

На втором этапе были рассмотрены особенности взаимовосприятия культур России и Франции, каждая из которых последовательно выступала в качестве «своего» и в качестве «чужого».

На основе сопоставления результатов, полученных на каждом из двух этапов кросс-культурного исследования, сделано заключение о комплексе составляющих ядра национально-культурной концептосферы, о степени релевантности определенных составляющих каждой национально-культурной концептосферы в процессе взаимовосприятия двух культур, а тайке о преломлении элементов «своей» национальной концептосферы в гаазах «чужого».

Анкета опроса носителей культуры с русской и французской стороны, использовавшегося в качестве вспомогательного источника, была составлена с использованием методики свободных описаний Д. Каца и К. Бейли, которая дозволяет избежать запрограммированности результатов исследования.

Инструментом обработки анкет явился контент-анализ. Так как в исследовании нас интересовала степень релевантности определенных явлении культуры повседневности при контактах с «чужой» культурой, контент-анализ проводился нами по следующим категориям: 1) городская среда; 2) национальная кухня; 3) внешность людей; 4) особенности межличностных контактов, т. е. именно те аспекты культуры повседневности, которые чаще всего упоминаются в художественных и журналистских текстах, исследованных нами.

Во второй части анкеты содержались уточняющие вопросы по интересующим нас аспектам.

Образец анкеты, предложенной респондентам, а также результаты анкетирования представлены, соответственно, в Приложениях 1 и 2 к диссертации.

Научная новизна исследования состоит в том, что в нем впервые в истории журналистики на актуальном материале:

~ проводится сопоставительный анализ концепта «свой / чужой» в

рамках дискурсов национально-культурных элит России и Франции на

материале публицистики и литературы;

- исследуются особенности взаимовосприятия представителей французской и русской культур на современном этапе в дискурсе СМИ

- с учетом тенденций, наметившихся в конце XX - начале XXI вв.;

- проводится последовательное |фосс-культурное сопоставление России и Франции в тех аспектах культуры повседневности, которые получили отражение в журналистике и литературе (в том числе через восприятие городской среды, национальной кухни, внешности людей, а также через невербальные формы реализации межличностных контактов);

- благодаря использованию методов кросс-культурного исследования конструируются интеркультурные модели французской и русской НКК

- в отличие от уже существующих моделей НКК, которые являются штракулътурнымщ а значит, абстрактными и одномерными, изъятыми из реального контекста межкультурной коммуникации.

Цель и задачи исследования определили структуру работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, библиографического списка источников и литературы и приложений.

П. ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во Введении содержится обоснование темы, постановка научной проблемы, определение цели и задач исследования, установление степени изученности данного вопроса в научной литературе, а также обоснование актуальности исследования, его научной новизны и практического значения.

В I главе «Я-для-себя» и «Другой-для-меня»: Концепт «свой / чужой» в рамках взаимовоснриятия культур России и Франции

рассматриваются теоретические предпосылки анализа концепта «свой / чужой» и исследуются различные интерпретации данного концепта.

1.1. Концепт «свой / чужой» в современном русском и французском научных дискурсах. Трактовка концепта «свой / чужой» в русском и французском научных дискурсах существенно различается. Первое отличие касается значения понятий, входящих в состав данного концепта. Для русской научной традиции характерно рассмотрение двух оппозиций «свой / чужой» и «Я / Другой». Исходя из значений слова «чужой» и «другой», мы можем утверждать, что «другой» является промежуточной стадией в процессе освоения (о-свое-ния) чужой культуры. Более мягкая оппозиция «я / другой» снижает жесткость противопоставления между «своим» и «чужим», которое лежит в основе родового различия. Тем самым «я / другой» становится своего рода медиатором в диалоге культур, основанном на диалоге отдельных индивидов.

Во французском научном дискурсе традиционно рассматриваются отношения «Moi / l'Autre» («moi» - «я», «autre» - «другой.», «иной»,

«отличный»3) и «Soi (-тете) I Autrui » («soi» - «себя», « soi-meme » - «сам», «autrui» - «другой», «ближний»*), между которыми, как явствует из словарных значений лексических единиц, образующих данные понятия, не существует жесткой границы. Выраженная через личное местоимение первая компонента концепта «свой / чужой» носит гораздо более персонифицированный характер во французском языке, чем в русском, где она крайне абстрактна.

Таким образом, исходя из значения составляющих концепта «свой / чужой» в русском и французском языках, мы можем сделать вывод о том, что во французском научном дискурсе данный концепт изначально предполагает отношение отдельной личности к окружающим (не-л), а в русском дискурсе в данном концепте прочитывается априорная интегрированность отдельной личности в какую-либо группу, т. е. речь с самого начала идет о межгрупповых отношениях, при этом не рассматривается межличностный уровень, для обозначения которого применяется оппозиция «Я / Другой».

И. Нойманн в своей книге «Использование «Другого» выделяет четыре основных подхода к рассмотрению отношения к Другому: этнографический подход, психологический подход, подход континентальной философии и «восточный экскурс». В соответствии с данной классификацией второе отличие в интерпретации концепта «свой / чужой» («Я / Другой») заключается в том, что диалектической традиции рассмотрения темы Другого западноевропейскими мыслителями, основанной на диалектическом принципе формирования идентичности, сформулированном Гегелем, который утверждал, что посредством познания «Другого» «Я» получает возможность признавать и быть признанным и одновременно конституироватся как «Я», противостоит диалогический подход, сформулированный М. Бахтиным, утверждавшим, что без «Другого» субъект не может иметь знания ни о себе, ни о мире, поскольку значение создается в дискурсе, где встречаются сознания5. Сказанное можно отнести и к культуре в целом, и к диалогу культур, и к различным субъектам культуры (включая межличностные отношения).

Третье отличие заключается в выборе фигуры «чужого» как объекта рефлексии на современном этапе. Если в России в качестве таких фигур традиционно выступают страны Европы и США, установление тождества и отличия с которыми является важным фактором национальной самоидентификации, Франция, столкнувшаяся в последние десятилетия с угрозой своей культурной и религиозной целостности в связи с возрастанием доли мусульман в структуре населения, пытается найти выход из кризиса путем о-своения «внутреннего Чужого». Именно на решение этого спектра проблем направлена сегодня не только французская философская и

3 Гак ВТ., ТриомфЖ, Соколова ГТ. Французско-русский словарь. М., 1991. С. 643,93.

4 Там же. С.919,93.

5 См.: Нойманн И. Использование «Другого». М., 2004. С. 26-49.

социологическая мысль6, но и в значительной степени публицистика и журналистика в целом7.

1.2. Восприятие «своего». Оппозиция «свой / чужой» задает оценочный принцип в членении мира и, прежде всего, связана с проблемой проведения некоей границы, разделяющей ценностно-смысловые пространства - внутреннее («свое») и внешнее («чужое»)8. В рамках любой межкультурной коммуникации, в качестве такого пространства выступает нация - в совокупности репрезентирующих ее вербальных текстов.

Сознание национальной (этнической) принадлежности (идентичности) является важной составляющей национального самосознания, однако его основное содержание образуют представления о характерных чертах своей, а отчасти и чужих наций (этносов), поэтому оппозиция «мы - они» непременно присуща нации (этносу)9. Поскольку личность (в том числе языковая личность, по Ю.Н. Караулову) проходит социализацию в «своей» культурной среде, последняя формирует систему норм и ценностей, в соответствии с которыми получает оценку объект. В этом отношении «свое» воспринимается не только как «лучшее» в сравнении с «чужим», но и как «естественное», «нормальное». Язык в этом аспекте оппозиции «свой / чужой» понимается как «этнический определитель» (H.H., И.А. Чебоксаровы, 1985), «вербальный код культуры» (Н.И. Толстой, 1995).

Образ мира (или этническая картина мира) является основополагающей и уникальной для каждой культуры константой10. Взаимосвязь этнического и языкового сознания обусловлена, на наш взгляд, тем, что реальность разделения на «свой / чужой» отражена в сознании личности в виде языковых форм, независимо от конкретного языка этнокультурной общности. Выделение иных оппозиций, связанных с данной, отражает многообразие проявления данного феномена и определяет его устойчивость как базового феномена культуры.

Как разграничение и противопоставление «своего» и «чужого», так и их сближение, взаимопроникновение происходит в каждой локальной культуре в рамках национально-культурной концептосферы (в дальнейшем — НКК) (В. Зусман), в значительной степени характеризующей - своей конфигурацией, составом отдельных компонентов и отношениями между

6 См., например, Augé M Lesens des autres. P., 1994; Racismes. L'autre et son visage. P., 1988 ; La Science face au racisme. P., 1986 и др.

7 Об этом свидетельствует, в частности, широкая медиатизация молодежных выступлений во Франции осенью 2005 г. и полемика, развернувшаяся во французской прессе, в частности, вокруг выступлений Э.Каррер д'Анкосс и А. Финкельрота. Интересно также отметить, что во Франции эти события долгое время обозначались как «инциденты», «уличные выступления», «проявления насилия в городах», в то время, как в СМИ другах стран, в том числе, фраюсоговорящих (Канада, Швейцария) речь с самого начала шла о «выступлениях, связанных с проблемой этнической интеграции».

8 См. об этом подробнее, например: Бенвенист Э. Общая лингвистика. М., 1974. С. 233 и далее.

9 Брошей Ю.В. Очерки теории этноса. M., 1981.

10 Лурье СВ. Историческая этнология. М. 1997, С.221.

ними - этнический менталитет, особенности национального характера и поведения, своеобразие национально-кулыурной повседневности и условия реализации диалога культур - как смежных, так и удаленных друг от друга. В рабочем порядке под НКК мы будем понимать открытое множество ключевых концептов локальной культуры, семантически и логически взаимосвязанных друг с другом, в совокупности определяющих ценностно-смысловое и генетическое своеобразие данной культуры - в сопоставлении с иными культурами - и формирующих ее ментальную идентичность, выражаемую различными, взаимодействующими между собой формами ее саморефлексии (мифологической, конфессиональной, политической, хозяйственной, нравственной, художественной, публицистической, бытовой и др.). НКК формируется под влиянием природно-географических, исторических, социально-политических и психологических факторов, включая СМИ.

Количество концептов, входящих в национальную концептосферу, варьируется у различных исследователей в зависимости от подходов, используемых для описания НКК, - лингвистического, литературоведческого, культурологического, психологического и др.

В проанализированных нами моделях русской и французской НКК Н.В.Макшенцевой, З.И. Кирнозе (совместно с И.Сокологорски), В.А.Масловой, А.ДЛЛмелева, ЕЛЗ.Урысон, Ю.С.Степанова, Г.ДХачева, МЛипянски, Т.Зелдина, А.Дюамеля11 и др. количественный и качественный состав концептов варьируется, однако при всем разнообразии подходов к конструированию моделей НКК (в том числе собственно филологических), их объединяет общий принцип - они основаны, главным образом, на анализе фактов «своей» культуры.

Таким образом, можно говорить об отсутствии интеркультурных моделей русской и французской НКК, основой которых является кросс-культурное исследование, имеющее целью выявление характеристик национального менталитета, являющихся важнейшими в процессе межкультурного взаимодействия.

1.3. Отношение к «чужому» в контексте межкультурного обмена. Кросс-культурное сопоставление, позволяя исследовать все три составляющих концепта «свой/чужой»: «я-для-себя», «другой-для-меня» и «я-для-другого», помогает не только выявить особенности «своего» национального менталитета, но и конкретизировать отношение к «чужому» в процессе межкультурного обмена.

См.: Межкультурная коммуникация. Н.Новгород, 2001. С. 112-137, 201-217; Маслова В.А. Когнитивная лингвистика. Минск, 2004; Шмелев АД. Русская языковая модель мира: Материалы к словарю. М., 2002; Урысон КВ. Проблемы исследования языковой картины мира: Аналогия в семантике. М., 2003; Степанов Ю.С. Константы: словарь русской культуры. М., 2001; Гачев Г. Ментальносш народов мира. М., 2003; Зелдин Т. Все о французах. М., 1989; Lipîansky M. L'Ame française ou le National Libéralisme. P., 1979; Duhamel A. Le Complexe d'Astérix, P., 1985.

Однако при проведении кросс-культурного исследования существует трудность в отделении реального от воображаемого, объективного от субъективного. В приложении к межкультурной коммуникации это означает, что сложно провести объективный анализ своей и чужой культуры, не затрагивая область сплетен, национальных предрассудков и субъективных заключений. Принимая во внимание вышесказанное, можно сделать вывод о том, что штор кросс-культурного исследования может и должен использовать сплетни и анекдоты, т.к. они являются проводниками восприятия «Другого». Интерпретация фактов реальности журналистами, социологами и историками становится свидетельством восприятия «чужого». Следовательно, исследователь должен опираться на их выводы, критически их переосмысливая и сверяя свои выводы с выводами других исследователей в той же области.

При проведении кросс-культурных исследовании важно также учитывать, что восприятие чужой культуры зависит от социальной и культурной принадлежности отдельных индивидов. В проведенном исследовании учитывается мнение людей, обладающих уровнем образования выше среднего, т.к. именно представители данной социальной категории чаще всего имеют контакты с представителями других культур в рамках профессиональной деятельности или во время путешествий.

Среди многообразия аспектов, характеризующих любую культуру, наиболее релевантными в процессе межкультурной коммуникации и продуктивными для формирования стереотипов оказываются факты культуры повседневности.

Область повседневной жизни, понимаемая А. Шюцем и его последователями (в том числе Т. Лукманом, П. Бергером и др.) как освоенное человеком пространство, естественная среда его обитания, не требующая от него усилий, т.е. «свое», «внутреннее» пространство, противостоит внешнему, чужому, неизвестному, враждебному. Именно поэтому, на наш взгляд, область повседневного является наилучшим материалом для изучения эволюции концепта «свой / чужой» в различных культурах и для конструирования модели «чужого», в том числе средствами публицистики и художественной литературы.

Особое значение при рассмотрении концепта «свой / чужой» в контексте межкультурной коммуникации приобретает явление национальных стереотипов как одной из основных составляющих отношения к «чужому», являющиеся результатом специфической интерпретации внешнего мира в рамках собственной культуры. Национальные стереотипы обладают следующими устойчивыми характеристиками: они несут в себе элемент упрощения, продолжительны во времени, имеют социальный характер, а также обладают социальной динамикой внутри которой можно выделить два типа амбивалентности в отношении к «чужому»: положительное и отрицательное, одновременно сосуществующие в социальном восприятии (именно поэтому общественное мнение быстро может сменить полюс неприязни на полюс симпатии, оперируя одними и теми же проявлениями

национального характера), и проецирование «Я» на восприятие «Другого», что позволяет утверждать, что образ «Другого» является не «образом-в-себе», а «образом-для-себя», акцентирующим восприятие «Я».

Упрощая представление о «Другом», национальные стереотипы в то же время упрощают восприятие «Себя». Таким образом, они играют основополагающую роль в создании коллективной идентичности, и, в частности, собственной национальной идентичности.

В современном мире основным источником стереотипов становятся СМИ. Более того, по своей природе и принципам функционирования, средства массовой информации близки к стереотипам. Как и для стереотипов, для СМИ характерны тенденции к созданию определенного образа реальности, трудноотличимого от объективно существующего реального мира; к упрощению и схематизации реальности; к отражению определенного состояния «своего» общества.

1.4. Опыт освоения «чужого» - франко-германский телеканал "«Arte». По причине отсутствия российско-французских проектов такого масштаба в сфере СМИ, в качестве практической модели о-свое-ния «чужого» нами рассматривается франко-германский телеканал «Arte». При создании программ канала понимание «Другого» находит свое выражение в учете следующих аспектов: особенностей политических систем Франции и Германии; значения, придаваемого различным новостям и событиям, и их интерпретации; стиля и формы подачи информации; выбора тем; составления сетей передач с тем, чтобы охватить телезрителей по обе стороны Рейна. По этой причине, в частности, новостные программы Arte, в отличие от таких интернациональных программ, как Euronews или Eurosport, представляют собой настоящий диалог культур.

Во второй главе «Другой-для-меня»: Восприятие «чужого» в русской и французской журналистике и литературе» исследуется функционирование концепта «свой / чужой» внутри оппозиции «Россия -Франция / США», где США выступают в качестве «чужой» культуры.

2.1. Восприятие США во французских СМИ и литературе на рубеже XX- XXI вв. Уже много десятилетий Соединенные Штаты являются для Франции объектом повышенного внимания. «В Европе наибольшую враждебность по отношению к американцам проявляют французы»12 - это мнение французского журналиста, политолога и общественного деятеля Ж.Бирнбома, высказанное в 2001 г., нашло свое подтверждение в последующих событиях мировой политической жизни: политика США на Ближнем Востоке и вторжение в Ирак вызывали и продолжают вызывать резко отрицательную реакцию со стороны Франции и французских СМИ.

Традиция антиамериканских настроений во Франции берет свое начало у истоков V Республики, когда Ш. де Голлю для укрепления внутреннего единства нации был необходим образ сильного внешнего врага.

12 Birnbaum J. Enquete sur une detestation fraiieaise // Le Monde, 24 /11/01.

Следуя этой традиции, французские журналисты и политологи до сих пор уделяют значительное внимание феномену «французского антиамериканизма», которому они дают ряд объяснений. Во-первых, речь идет о своего рода фрустрации, переживаемой Францией вследствие проигранного ею во второй половине XX в. соревнования за ведущее положение в современном мире. Во-вторых, США являются бывшей колонией, ставшей богаче и могущественнее континента, породившего ее13. Третье объяснение заключается в различии принципов, на которых базируются американская и французская культуры: американская цивилизация основывается на демократии и капитализме, исповедуя протестантскую этику, в то время, как основой французской культуры является аристократизм, сильное государство, социальная республика и приверженность традициям. Недаром отрицательное отношение к США во французских СМИ часто выражается сочетаниями «пуританский кретинизм», «наглость варваров», «разнузданный капитализм», «гегемонические замашки»14.

Еще одной причиной отрицательного отношения к США явилась значительная роль, которую играли в общественно-политической жизни Франции левые силы после Второй Мировой войны. В эпоху противостояния двух супердержав разделять коммунистические, а часто и социалистические идеи, означало выступать против США.

Со времени окончания холодной войны, а, главное, с момента краха коммунистической идеологии и развала Советского Союза, восприятие США во Франции, благодаря новому образу США во французских СМИ, становится более позитивным. Этот процесс связан, прежде всего, с образованием Европейского Союза, что придает французам больше уверенности в силе своей страны как части объединенной Европы.

Тем не менее, Франция продолжает подтверждать свою репутацию самого ярого противника США в Европейском союзе, стремящегося всеми силами вновь обрести свой вес в мире.

Подтверждая факт зависимости французского общества от США, данные социологических опросов не свидетельствуют, тем не менее, о массовой ненависти к американцам со стороны французов. При этом основными понятиями, характеризующими США в глазах французов, являются «могущество», «свобода», «насилие», «неравенство» и «расизм»15.

22. Восприятие США в российских (советских) СМИ и литературе на рубеже XX- XXI вв. Отношение русских к США носит еще более сложный и дифференцированный характер, выступая своего рода символом культурных трансформаций российского общества в течение двух последних десятилетий. С одной стороны, можно говорить о резко националистических, антиамериканских настроениях, сформировавшихся у значительной части

13 Casanova J.-C. Antiaméricanisme : aveu de faiblesse. // Le Figaro,, 27/04/00.

14 См. там же.

15 Le Nouvel Observateur, 13-19 /12 /2001. P. 24.

населения СССР еще в период холодной войны под влиянием идеологической пропаганды и советских СМИ; с другой стороны, США со времен «оттепели» рассматривались - прежде всего представителями оппозиционно и прозападно настроенной интеллигенции - как оплот свободы, демократии, передовых технологий и т. п. Между этими двумя смысловыми полюсами располагается целый «веер» различных оттенков анти- и проамериканских настроений в современном российском обществе, нашедших свое отражение в журналистике и литературе.

Четко выделяются три временных этапа, для каждого из которых характерен свой комплекс противоречивых оценок США. Первый этап йредставляет собой период 60-х - начала 80-х гг. XX в., когда проявление симпатии или антипатии к США демонстрировало уровень лояльности индивида к существующей (советской) власти, - тенденция отраженная главным образом в литературных текстах (Аксенов, Довлатов и др.). Для второго этапа (второй половины 80-х - начала 90-х гг.) характерно возрастание симпатий и интереса к США в связи с «перестройкой» и распадом Советского Союза. На третьем этапе, с середины 90-х гг. XX в. до йаших дней, отмечается усиление критического отношения к США, во многом связанного с американской внешней политикой и глобалистскими аЙбицйямй. Тенденции последних двух этапов ясно прослеживаются в материалах российских СМИ соответствующих периодов.

Социологические опросы общественного мнения в России и анализ различных российских СМИ показывают, что картина современных отношений россиян к США и американцам на современном этапе весьма противоречива. О нарастании антиамериканских настроений в 2001 г. говорили, в основном, представители политической элиты; в то же время, «несмотря на недовольство большинством россиян поведением США на мировой арене (в частности, по отношению к России), симпатии к этой стране распространены в российском массовом сознании во всяком случае не меньше, чем антипатии» .

Основной чертой, из-за которой американское общество и американский образ жйзни подвергаются критике со стороны россиян и российских СМИ, является индивидуализм. При этом русские делают акцент на «слабые родственные связи», «безразличие к Другому», «бездушие», «жажду наживы любой ценой». Противоречивые оценки США и американцев русскими респондентами отражают, в конечном счете, не столько отношение к американской культуре, сколько внутренний конфликт, лежащий в основании современной российской культуры, - между десятилетиями складывавшейся в России системой ценностей и изменившейся в последние годы социокультурной ситуацией.

2.3. Особенности отношения к «чужому» в процессе межкультурной коммуникации (по материалам СМИ и литературы). На основе свидетельств о контактах представителей русской и французской

16 Америка: взгляд из России. До и после 11 сентября. М., 2001. С. 246.

культур с американской культурой выявляются различия в отношении к «чужой» культуре, обусловленные особенностями каждой НКК культур-коммуникантов и отраженные в материалах СМИ и литературно-художественных текстах.

В исследовании показано, что в дискурсе французов большое место занимают концепты культуры, традиции, утонченности, а также концепт «миниатюрность», В то же время для русских определяющими являются концепты «коллективизм», «духовность», «традиция», «культура», «подлинность». В этой связи и русские, и французы отрицательно отзываются о тех элементах американского образа жизни, которые противоречат представлениям о «культуре» и «традиции», общим для русской и французской НКК. При этом ни русские, ни французы не акцентируют внимания на явлениях, не входящих в противоречие с особенностями их культур.

Можно отметить, что французы проявляют гораздо большую, по сравнению с русскими, нетерпимость в отношении определенных особенностей повседневной жизни американцев, что может интерпретироваться как проявление «духа критицизма»11. Русские авторы, которым импонирует доброжелательность, упорядоченность жизни американцев, в свою очередь, демонстрируют большую толерантность в своих оценках.

Кроме того, анализ показывает, что для французов важную роль играет понятие «свобода», которое, являясь ключевым для авторов, эмигрировавших из СССР18, с середины 90-х гг. утрачивает свою значимость в свидетельствах русских наблюдателей, что связано с изменениями в общественно-политической жизни в России, произошедшими в этот период19. Характеристики американского образа жизни, вызывающие резко отрицательное отношение русских, такие, как разобщенность, индивидуализм^ представляют собой понятия, противоречащие концешу «коллективизм». При этом русские и французы сходятся в определении американцев как нации «взрослых мальчишек», что объясняется большей древностью русской и французской цивилизаций.

Можно также сделать вывод о том, что в ходе межкультурных контактов происходит постепенное разрушение ряда общих для России и Франции стереотипов, связанных с образом США, созданных средствами массовой информации: например, стереотипов динамизма и модернизма США, их технического совершенства и богатства и, наконец, главного стереотипа - «американского образа жизнгс».

17 Термин ЗЖКирнозе и И.Сокологорски. См.: Межкультурная коммуникация. НЛовгород, 2001. С. 201.

18 О чем свидетельствует, например, название радиостанции «Свобода».

19 Тем не менее, данное понятие остается чрезвычайно значимым для приверженцев либеральных ценностей в современной России. См., напр., слоган радиостанции «Эхо Москвы» - «Свободное радио для свободных людей».

В третьей главе «Я-для-другого»: Репрезентация «своего» в журналистике и литературе России и Франции» проводится анализ свидетельств о взаимных контактах представителей русской и французской культур с последующей реконструкцией интеркультурной модели «своей» НКК и исследованием взаимодействия между «своей» и «чужой» НКК.

3.1. Взаимовосприятие России и Франции в дискурсе СМИ и литературе. Исключительный характер взаимовосприятия русских и французов традиционно обусловлен рядом факторов: интенсивностью и давностью культурных обменов, чередованием периодов тесного союзничества и жесткого противостояния, воспоминаниями о взаимных культурных заимствованиях, совпадением образа мыслей интеллектуальных элит обеих стран, а также огромным влиянием, которое коммунистические и социалистические теории имели во французском обществе и среди французских журналистов.

' Сложный, многоуровневый характер отношения французов к России цроявляется, в частности, в области стереотипов, которые можно разделить на следующие категории:

• традиционные стереотипы - бедность, серость, загадочная страдающая русская душа, алкоголизм, миф о русской женщине;

. • стереотипы, связанные с советским периодом, - закрытость, нахождение под постоянным наблюдением, тоталитаризм;

• современные стереотипы - мафия, новые русские, доступность русских женщин.

Как видно из данного списка, подавляющее большинство стереотипов связаны с характеристиками внешности людей, а также с государственным и социальным устройством20. Что касается существующих у русских стереотипов в отношении французов, то, говоря о своих представлениях о Франции и французах до своей первой поездки в эту страну, русские упоминают следующие ключевые понятия: 1) красота и шарм французских женщин; 2) сексуальность; 3) кухня и вина; 4) романтизм; 5) красота, блеск, изящество .

Важно отметить, что стереотипы русских в отношении французов носят традиционный характер («красота и шарм французских женщин», «романтизм», «сексуальность») в них отсутствует динамика, связанная с современной ситуацией во Франции, в отличие от французских стереотипов в отношении русских, где явно присутствует современная социальная и политическая составляющая («мафия», «новые русские» и т.д.). Эти различия в типах доминирующих «доконтактных» стереотипов связаны, безусловно, с образом страны, выстраиваемым в средствах массовой информации.

Нельзя не упомянуть о том, что во французских СМИ прослеживается тенденция к созданию негативного образа России как страны «опасной» для

20 См., например, Chapot J. Les Amants de St-Pétersbourg. P., 2000.

21 См., например, Makine A. Le Testament fiançais. P., 1998.

проживания. Главным образом, это касается газеты «Монд»22. Что касается российских средств массовой информации, то в них традиционно поддерживается образ Франции как мирового культурного центра -привилегия, которой не пользуется ни одна другая страна23.

3.2. Влияние «своего» на восприятие «чужого». При проведении исследования был выявлен комплекс концептов, являющихся наиболее важными при межкультурных контактах, в том числе в рамках формирования образа «Другого» в СМИ, а также ряд трансформаций концептов, составляющих область «своего», при их восприятии «чужим».

Наиболее важную роль при соприкосновении с французской культурой играют такие понятия русского национально-культурного мира, как «коллективизм», «беспредельность / широта души», «культура», «дугиа / духовность». Именно эти концепты в основном определяют черты французской культуры повседневности, на которые русские прежде всего обращают внимание, и отношение к ним.

При контактах с русской культурой на оценки французов наибольшее влияние оказывают характеристики национального культурного мира, которые могут быть выражены следующими концептами: «свободолюбие», «качество жизни», «вежливость», «культура»,«миниатюрность:».

Вышеперечисленные концепты, составляющие ядро интракультурной русской НКК, в той или иной форме присутствуют в уже существующих моделях НКК. Новыми концептами русской НКК, выявленными в ходе кросс-культурного сопоставления является концепт «подлинность», реализация которого наблюдается во всех исследуемых аспектах культуры повседневности, а также на уровне языка, т.к. в русском языке существует целый ряд понятий, содержащих прилагательное «подлинный, настоящий» как высшую положительную оценку: «Повесть о настоящем человеке», «настоящий друг» и т.д.

Исследование вопроса об эволюции гетеростереотипов в ходе межкультурных контактов показало, что русские значительно романтизируют образ француза, сложившийся под влиянием литературы, живописи, кинематографа и СМИ, что можно рассматривать как отражение комплекса характеристик, воплощаемых концептами «романтизм» и «культура». Стереотипы русских в отношении французов претерпевают значительные изменения при более близких контактах во многих аспектах.

Французы, со своей стороны, имеют более верное представление о русском характере. Большинство из них оценивают как неожиданные только доброту и открытость русских при более длительных контактах.

22 По даявым Фонда существенного мнения, 48,7% информации о России, публикуемой в «Монд», является негативной. Соответственно 18,9% и 27,3% публикаций о внутренней жизни России посвящены коррупции, политическим и экономическим скандалам, случаям нарушения прав человека и политических свобод. 15% всей информации посвящено 1ражзанским войнам и межэтническим конфликтам, а также терроризму. См.: Мир глазами россиян: мифы и внешняя политика. М., 2003. С. 229.

23 Мир глазами россиян: мифы и внешняя политика. С. 71.

Мы можем, таким образом, сделать вывод о том, что французские СМИ создают белее адекватный образ русских, в то время, как в российских СМИ существует тенденция к романтизации образа французов и Франции.

33. Реконструкция интеркультурной модели НКК. На основании проведенного кросс-культурного исследования и анализа публицистических й литературно-художественных текстов, нами были предложены оригинальные интеркультурные модели русской и французской НКК.

В ядро русской НКК входят следующие концепты: 1) коллективизм; 2) беспредельность / широта души; 3) подлинность / искренность; 4) душа / духовность; 5) культура; 6) традиция; 7) «быть как все»; 8) судьба; 9) тоска.

В ядро французской НКК входят концепты: 1) культура; 2) традиция; 3) дух критицизма; 4) республиканские ценности; 5) индивидуализм; 6)миниатюрность; 7) вкус к комфорту / качество жизни; 8) красота; 9) вежливость; 10) свободолюбие; 11) бережливость.

Говоря о взаимодействии «своей» и «чужой» НКК, можно отметить, что основными характеристиками французской культуры в глазах русских выступают: «дух критицизма», «бережливость», «культура», «красота», «любовь к кодам и правилам», «миниатюрность». Однако данные характеристики качественно преломляются в восприятии «чужого» -русского. Так, «дух критицизма» становится «снобизмом», «культура» -«поверхностной культурой», «любовь к кодам и правилам» «,неприспособленностью», «бережливость» - «скупостью». Последние три трансформации могут объясняться наличием в русской НКК понятия «беспредельность»у которая может также иметь вариантом душевную беспредельность, т.е. «широту души / искренность».

' " Следует отметить, что для французов наиболее релевантны составляющие русского национально-культурного мира, выражаемые концептами «беспредельность / широта души», «тоска», «судьба», «культура». При этом концепт «беспредельность» воспринимается французами как «гигантомания» и «великодержавные амбиции», а его вариант «широта души / искренность» трансформируется в «грубость», что обусловлено, на наш взгляд, важной ролью концептов «любовь к кодам и правилам» и <<утонченность» для французского национально-культурного мира. Концепт «судьба», в свою очередь, получает интерпретацию «фатализм», а «тоска» расценивается как бесплодное переживание о прошлом. Данные трансформации могут быть объяснены влиянием концепта «дух критицизма», и общей тенденции французского мышления к рациональности, основы которой были заложены Декартом. Интересно отметить, что при этом концепт «культура» приобретает более интенсивную коннотацию «глубокая культура», являясь зеркальным отражением трансформации аналогичного концепта французской концептосферы в «поверхностную культуру» в глазах русских.

3.4. Русская и французская НКК: освоение «чужого» в контексте глобализации. Благодаря взаимопроникновению национальных концептосфер, усиливающемуся в силу интенсификации межкультурных

контактов и возникновения общего информационного пространства в современном мире, границы НКК заметно сглаживаются.

В силу определенных особенностей национально-культурного мира русская культура сильно подвержена влиянию со стороны других культур. Традиционная саморепрезентация России как «ученика Европы»24 делает русскую культуру более открытой для влияния со стороны других культур. И факт длительной изоляции от остального мира в советский период лишь усиливает данную тенденцию, запуская компенсаторные механизмы. С момента начала перестройки русская культура сумела ассимилировать огромный массив артефактов и понятий западной - преимущественно англосаксонской, но также и французской - культуры, что проявляется, в частности, в языке, внешности людей, кулинарных пристрастиях русских.

При этом нам не удается обнаружить факты расширения проникновения русской культуры во французскую в последние годы в том числе в текстах СМИ. Французская культура по ряду причин более непроницаема для влияния извне, чем русская культура. Первое объяснение лежит в сфере особенностей естественного языка рассматриваемых культур: французский язык по своему строю лучше адаптирован к сопротивлению внешним тенденциям. Русский язык данными средствами защиты не обладает. Кроме того, французы возводят охрану своего языка в ранг национальной политики (закон Тубона [1994] об ограничении употреблении англицизмов в средствах массовой информации и в публичных выступлениях, создание специальной комиссии по выработке новых терминов и названий для новейших изобретений и т.д.).

Второе объяснение связано с наличием эффективной системы защиты национальной культуры от проникновения англо-саксонской: во Франции существуют квоты, гарантирующие французской продукции преимущество перед иностранной25. В России таких квот не существует, и соотношение доли российской продукции к доли иностранной далеко не в пользу первой.

Вышеперечисленные факты позволяют нам сделать вывод о большей открытости русской культуры по отношению к другим культурам.

Значительная доля иностранных товаров на российском рынке вкупе с большой степенью открытости культуры дают нам основание предполагать, что российская идентичность будет претерпевать изменения под влиянием западной культуры и СМИ. Из составляющих национальной концептосферы

24 «Именно ориентация на чужую культуру в значительной степени способствует своеобразию русской культуры». См.: Успенский Б.А. Русская интеллигенция как специфический феномен русской культуры // Успенский Б. Этюды о русской истории. СПб., 2002. С. 397.

25 В частности, в соответствии с поправкой Пелшаста к закону о квотах в области эстрады (1994-1996) частные радиокомпании обязаны транслировать в музыкальных передачах не менее 40% песен на французском языке с 6.30 до 22.00. Подробнее о квотах на аудиовизуальную и кинематографическую продукцию во Франции можно узнать на сайте Высшего Совета по аудиовизуальным средствам (Conseil Supérieur de Г audiovisuel - CSA) www.csa.fi-.

наибольшие изменения, под влиянием западных ценностей и образа жизни, коснутся концептов «коллективизм» и «нецивилизованность».

Французская же концептосфера в ближайшее время, по-видимому, не претерпит существенных изменений, связанных с влиянием извне, прежде всего в силу закрытости французской культуры и этноцентристских тенденций, характерных для французских СМИ.

В Заключении подводятся итоги выполненного исследования.

Проведенное исследование определило круг проблемных зон в восприятии и интерпретации «Другого» в русско-французской коммуникационной практике на рубеже ХХ-ХХ1 вв. и выявило специфику репрезентации «своего» и «чужого» в литературе и материалах СМИ России и Франции. Были выделены особенности влияния «своей» НКК на восприятие элементов другой культуры, что позволило описать многомерное структурное образование, синтезирующее разноаспектные характеристики (культурные, психологические, лингвистические) концепта «свой / чужой».

В ходе проведенного исследования были выявлены случаи трансформации и разрушения в процессе межкультурной коммуникации определенных стереотипов, сложившихся под влиянием исторических и культурньхх факторов (в частности, СМИ и литературы) и входящих в «коллективное сознание» представителей определенной культуры. При этом нами было установлено, что французские СМИ создают белее адекватный образ русских, в то время, как в российских СМИ существует тенденция к романтизации образа французов и Франции

В ходе анализа основных тенденций взаимоотношения сфер «своего» и «чужого» рассматриваемых культур в процессе межкультурных контактов выделены основные характеристики русской и французской культур в глазах «чужого» и отмечены случаи качественного преломления отдельных характеристик в восприятии «чужого».

На основании проведенного кросс-культурного исследования были предложены оригинальные интеркультурные модели русской и французской НКК,

Данное исследование позволяет сделать вывод о том, что для французской культуры большую значимость имеет компонента «свой» концепта «свой / чужой», что связано с традиционно культивируемой французской цивилизацией идеей о собственной культурной исключительности, реализующейся в форме просветительской миссии по отношению к другим культурам, что находит яркое отражение в дискурсе французских СМИ. Напротив, для русской культуры большей важностью до сих пор обладает компонента «чужой», вследствие промежуточного положения России между Западом и Востоком, что влечет за собой постоянную необходамость самоидентификации по отношению к «чужому»,

зачастую посредством отрицания26, в результате чего возникает внутренний конфликт между компонентами оппозиции «свой / чужой».

Ход и результаты исследования свидетельствуют о целесообразности дальнейшего углубленного рассмотрения затронутых в работе филологических, а также связанных с ними лингвокультурологических, психологических, социальных и др. проблем русско-французской коммуникации в сфере журналистики и литературы. Представляется перспективным углубленное исследование взаимовосприятия данных культур во всех сферах их контактов.

В более широком смысле исследование стратегий репрезентации «своей» и «чужой» культур в средствах массовой информации представляется крайне актуальным для формирования информационной культуры общества, которой принадлежит решающая роль в предупреждении и смягчении межкультурных и межцивилизационных противоречий в эпоху глобализации.

26 Об этом свидетельствуют, в частности, выводы, сделанные на основе контент-анализа обязательной программы по литературе для поступающих в вузы при помощи психолингвистической системы ВААЛ. См. Шалак В.К Указ.соч. С. 71-80.

Основные положения диссертации изложены в следующих публикациях:

1. Петрова МЛ. Концепты «своего» и «чужого» в работе франко-германского канала «Арте» // Филологические науки в МГИМО. Сборник научных трудов №13 (28), М.: МГИМО (У) МИД РФ, 2003. С. 160466-0,4 п. л.

2. Петрова МЛ\ Французы глазами русских и американцев. Опыт кросс-культурного исследования // Филологические науки в МГИМО. Сборник научных трудов №10 (25), М.: МГИМО (У) МИД РФ, 2002. С. 206-221-0,8 п. л.

3. Петрова МЛ. Американцы-французы-русские: взаимовосприятие культур в контексте глобализации // Глобализация и локальная культура. Сборник научных статей. М.: РГГУ, 2002. С. 113-124 - 0,5 п.л.

4. Петрова МЛ, Метаморфозы восприятия чужого в постсоветской России // Современные трансформации российской культуры: Коллективная монография. М.: «Наука», 2005. С.266-279. -1 п. л.

5. Петрова МЛ. Современная социология: наука актуального // Профессиональный учебник: Ежеквартальный журнал. 2005. № 1 (3). С. 46 -48. -0,3 п. л.

6. Белкина O.E., Петрова МЛ. Туризм во Франции: Учебное пособие по французскому языку. М.: МГИМО, 1995. - 3 п. л.

7. Белкина O.E., Петрова МЛ. Кино во Франции: Сборник страноведческих материалов. М.: МГИМО, 2001. - 3 п. л.

Асов А

гид

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Петрова, Мария Леонидовна

Введение.

Глава I. «Я-ДЛЯ-СЕБЯ» и «ДРУГОЙ-ДЛЯ-МЕНЯ»:

Концепт «свой / чужой» в рамках взаимовосприятия культур России и

Франции.

1.1.Концепт «свой / чужой» в современном русском и французском научном дискурсе.

1.2. Восприятие «своего».

1.2.1. Пространство «своего»: национально-культурная концептосфера (НКК).

1.2.2. Русская и французская НКК (основные подходы к описанию «своего»).

1.3. Отношение к «чужому» в контексте межкультурного обмена

1.3.1. Кросс-культурные исследования.

1.3.2. Повседневность как предмет кросс-культурного исследования.

1.3.3. Стереотипы восприятия «чужого».

1.4. Опыт освоения «чужого» - франко-германский телеканал «Arte».

Глава II «ДРУГОЙ-ДЛЯ-МЕНЯ»: Восприятие «чужого» в русской и французской журналистике и литературе.

2.1. Восприятие США во французских СМИ и литературе на рубеже XX -XXI вв.

2.2. Восприятие США в российских (советских) СМИ и литературе на рубеже XX-XXI вв.

2.3. Особенности отношения к «чужому» в процессе межкультурной коммуникации.

2.3.1. Отношение к особенностям городской среды.

2.3.2.Восприятие национальных традиций (кухня и т.д

2.3.3.Интерпретации и оценки внешности людей.

2.ЗА.Особенностимежличностного общения.

Глава III. «Я-ДЛЯ-ДРУГОГО»: Репрезентация «своего» в журналистике и литературе России и Франции.

3.1. Взаимовосприятие России и Франции в дискурсе СМИ и литературе

3.2. Влияние «своего» на восприятие «чужого».

3.2.1. Отношение к особенностям городской среды.

3.2.2. Восприятие национальных традиций (кухня и т.д

3.2.3. Интерпретации и оценки внешности людей.

3.2.4. Особенности межличностного общения.

3.3. Реконструкция интеркультурной модели национально-культурной концептосферы.

3.3.1. Ядро «своего» в русской и французской НКК.

3.3.2.Модель «чужой» НКК. Взаимодействие «своего» и «чужого».

3.4. Русская и французская НКК: освоение «чужого» в контексте глобализации.

Введение диссертации2006 год, автореферат по филологии, Петрова, Мария Леонидовна

Настоящее исследование представляет собой попытку анализа филологического аспекта концепта «свой / чужой» на материале русской и французской публицистики и литературы рубежа XX - XXI вв. Концепт «свой / чужой» является ключевым в межкультурной коммуникации, ибо столкновения одной культуры с другой в современном мире происходят постоянно, и абсолютизация «своего», так же как и непонимание «чужого» создают различные помехи в процессе межкультурного обмена.

Э. Гидденс неслучайно отмечал: «Всякую культуру следует изучать исходя из ее собственных смысловых значений и ценностей - таково ключевое правило социологии» (это относится и к этнологии, и к психологии, и к культурологии, - ко всем гуманитарным дисциплинам, сталкивающимся с этнокультурной проблематикой и межкультурными взаимодействиями). Исследователь, подчеркивает Э. Гидденс, должен стремиться «в максимально возможной степени избежать этноцентризма, т. е. попытки оценивать чужую культуру, сравнивая ее со своей собственной», «должен уметь убирать шоры своей культуры, если хочет увидеть жизнь других народов в истинном свете»1.

В своей повседневной, практической жизни каждый человек, в том числе и исследователь, не может полностью абстрагироваться от деления культурных явлений и процессов на «свои» (традиционные, постоянно повторяющиеся в окружающей действительности) и «чужие» (нарушающие традицию, эксклюзивные и относительно редко встречающиеся в родной для индивида среде), а потому, во многом бессознательно, «втискивает» свои культурные впечатления в рамки жесткой дихотомии «свой / чужой». И если в теории, путем известного интеллектуального напряжения, еще возможно абстрагирование от концепта «свой / чужой», преодоление дихотомичного членения мира, то в культуре повседневности концепт «свой / чужой»

1 Гидденс Э. Социология. М.: Едиториал УРСС, 1999. С. 50. представляет собой константную структуру, организующую любой социокультурный опыт - коллективный и индивидуальный, языковой и поведенческий, визуальный и социально-практический.

Важность роли концепта «свой / чужой» для межкультурной коммуникации заключается в том, что он по своей семантике и функциям амбивалентен, характеризуя разные грани и градации межкультурных взаимоотношений, одновременно сочетая представления об ««культурном и «инокультурном» (применительно к любой локальной культуре), которые, сами по себе, весьма условны и вариативны - в зависимости от культурно-исторического и бытового контекста, от характера и стиля межкультурной коммуникации и т. д. Так, в частности, концепт «свой / чужой» предполагает, во-первых, осмысление культурно-«своего» на фоне «чужого» и одновременно культурно-«чужого» на фоне «своего». Во-вторых, в процессе межкультурной коммуникации «чужому» придается характер доступного, «личного», при этом, в той или иной степени, достигается относительное приближение, понимание и освоение «чужого», т. е. перевод культурных артефактов из пространства «чужого» в пространство «своего». В-третьих, в том же процессе межкультурной коммуникации и «своему» придается качественно иной характер, приближающий «свое» к «чужому» и тем самым облегчающий его сравнительное понимание и усвоение в контексте той культуры, в диалог с которой вступает данная, «своя» культура.

Как разграничение и противопоставление «своего» и «чужого», так и их сближение, взаимопроникновение происходит в каждой локальной культуре в рамках национально-культурной концептосферы, в значительной степени характеризующей — своей конфигурацией, составом отдельных компонентов и отношениями между ними - этнический менталитет, особенности национального характера и поведения, своеобразие национально-культурной повседневности и условия реализации диалога культур - как смежных, так и удаленных друг от друга.

Взаимовосприятие представителей различных культур, особенности национального менталитета всегда вызывали интерес исследователей, но эти проблемы приобретают еще большее, причем по преимуществу практическое значение в последние десятилетия XX века, в условиях становящегося нового мирового порядка, политики открытости в отношениях между различными странами и культурами, создания единого информационного пространства. Наблюдается значительное углубление противоположных тенденций, сосуществующих в политике и культуре: с одной стороны, -наметившиеся интеграционные и унификационные процессы, с другой стороны, - углубившаяся культурная дифференциация и автономизация народов и культур, поиск и защита ими собственной идентичности, вплоть до сепаратизма и крайнего национализма. В этом новом историческом контексте оппозиция «своего» и «чужого», воплощенная в соответствующем концепте, выходит на первый план, становясь основой для осознания и обуздания этих противоречивых процессов. Основная роль в этих процессах принадлежит стратегиям и моделям репрезентации «своего» и «чужого» в СМИ и литературно-художественных текстах, формирующих общую информационную культуру общества и являющихся, в конечном итоге, основным фактором массового общественного поведения.

Важно отметить, что сегодня, в условиях нарастающей глобализации и усиливающегося сопротивления глобализационным процессам (в том числе в виде прямого антиглобализма) оппозиция «свой / чужой» в межкультурной коммуникации приобретает глобальные формы. Об этом ярко свидетельствуют, в частности, результаты голосования по Европейской Конституции в мае 2005 года, когда Франция противопоставила себя остальной Европе, проголосовав против Конституции, в принятии которой она ощутила угрозу «чужого» собственной (и общеевропейской) культурной идентичности (области «своего»), что дало повод для широкой дискуссии во французских средствах массовой информации о месте Франции в современной Европе и мире и для многочисленных комментариев в отечественной публицистике.

Актуальность исследования определяется, таким образом, расширением и интенсификацией межкультурного обмена и необходимостью исследовать функционирование концепта «свой / чужой» в новых условиях, сложившихся на рубеже XX-XXI вв., в частности, в рамках процесса глобализации.

На рубеже XX-XXI вв. Россия, активно интегрируясь в мировое сообщество, встает перед проблемой осознания своего места в нем, самоосознания по отношению к другим государствам и культурам. Одновременно происходит расширение экономических, политических и культурных связей России с другими странами. И в их результативности далеко не последнюю роль играют знания о «другом», информированность о его особенностях - социальных и политических, этнокультурных и психологических. Особенно это касается проблемы адекватной интерпретации образа «другого», создаваемого СМИ.

В данном исследовании выявляются составляющие русской и французской НКК («свой»), являющиеся наиболее релевантными в процессе межкультурной коммуникации при контакте с другими культурами, в частности, с французской культурой (для русской НКК) или, соответственно, русской культурой (для французской НКК), а также американской («чужой» - в равной мере как для русской, так и французской НКК) - прежде всего на материале литературы и публицистики.

Степень научной изученности проблемы.

Оппозиция «свой / чужой» является базовым и дискуссионным концептом для целого ряда гуманитарных наук, в частности, филологии, культурологии, философии, этнологии, социологии, психологии и др. Сложный многоуровневый характер концепта «свой / чужой» обусловливает разнообразие аспектов его рассмотрения в научной литературе. Так, в философском дискурсе закладывается базис концепта «свой / чужой», формулируется его определение в самом общем виде, рассматриваются социальные и психологические его составляющие. В социологическом аспекте данный концепт исследуется как проявление внутренней дифференциации общества, описывая взаимоотношения между отдельными социальными группами. В психологии оппозиция «свой / чужой» лежит в основе анализа особенностей межличностного и межгруппового восприятия. В культурологии концепт «свой / чужой» используется при характеристике диалога локальных культур, в активно развивающихся теориях межкультурной коммуникации, культурной антропологии, этнокультурологии, в конкретных кросс-культурных исследованиях. Иными словами, угол зрения, под которым рассматривается данный концепт, варьируется в зависимости от конкретной гуманитарной дисциплины.

В нашем исследовании плоскость рассмотрения концепта «свой / чужой» лежит в междисциплинарной сфере гуманитарных исследований, на стыке таких гуманитарных дисциплин, как этнопсихолингвистика, лингвострановедение и лингвокультурология, теория и история журналистики. Оппозиция «свой / чужой» позволяет нам выявить специфику русского и французского дискурсов национально-культурных элит, проявляющуюся при их сопоставлении. При этом язык рассматривается нами как феномен культуры, выступающий как способ формирования культурных значений в каждой локальной культуре.

Учитывая междисциплинарный характер нашего исследования, большой интерес для нас представляют результаты исследований в области лингвострановедения (Е.М.Верещагин, В.Г.Костомаров, Г.Д.Томахин, В.В.Очепкова и т.д.), этнопсихолингвистики (В.Г.Гак, А.С.Герд, А.М.Копыленко, В.В. Красных, Ю.А. Сорокин ) имеющие большое значение для осмысления межкультурных взаимодействий на основе сопоставления двух и более языковых культур. Лингвистические описание национальной специфики мировосприятия (А.А.Уфимцева, С.А. Арутюнов, Т.В. Булыгина,

А.Д. Шмелев, Н.Д. Арутюнова), равно как и зависимости между языком и национальной идентичностью (А. Вежбицкая, Н.Д.Арутюнова, В.Г.Гак, А.А.Уфимцева) также имеют для нас огромный теоретический и практический интерес.

В своей работе мы опирались на результаты исследований в области этнической психологии (Дж. Берри, Д. Кемпбелл, М. Коул, Д. Мацумото, С. Скрибнер, Г. Триандис, Э.Холл, Г.Хофстед, а из российских ученых Н.М.Лебедева, Г.У.Солдатова, Т.Г.Стефаненко, А.О. Бороноев и В.Н. Павленко, В.Ф. Петренко и др.), психологической и культурной антропологии (Р. Бенедикт, Ф. Бок, К. Дюбуа, А. Кребер, К.Клакхон, К. Леви-Строс, Р. Линтон, Д. Ранкур-Лаферрьер, С.А. Тайлор, Э. Эриксон, а также А.А.Белик, Б.С. Братусь, К.Касьянова, И.С. Кон, В.П. Левкович, A.B. Сухарев и др.). В последнее время в России появилось немало работ, в которых проводится систематизация современных методов этнопсихологических исследований. Среди наиболее заметных фундаментальных работ можно выделить труд Н.М. Лебедевой «Введение в этническую и кросс-культурную психологию» (М., 1999), затрагивающий проблемы взаимосвязи культуры и восприятия, влияние личностных черт на процесс межкультурного общения, анализ феномена стереотипизации. Однако в этом интересном и глубоком исследовании практически отсутствуют данные по российской культуре. Данный аспект в большей мере разработан в книге Т.Г. Стефаненко «Этнопсихология» (М., 2003), а также в коллективной монографии под ред. А.Я. Флиера «Быть русским.» (М., 2005).

Следует отметить, что научные подходы к изучению проблем национального характера и языковой культуры различаются в российской научной традиции, с одной стороны, и в американской и европейской, с другой. Если в США и других европейских странах, хорошо развиты теории межкультурной коммуникации (Э. Холл, К. Гирц, В. Гудикунст, Г.Триандис и др.), развивающиеся в рамках социальной и культурной антропологии, но при этом зачастую ускользает из поля зрения исследователей лингвокультурологический аспект, то в России, напротив, большее внимание уделяется филологическим исследованиям, а коммуникативные теории находятся в стадии становления. В последние годы в отечественной науке произошло осознание важности изучения стратегий межкультурной коммуникации для эффективного общения с представителями других культур. Вопрос о необходимости исследования особенностей коммуникации в междисциплинарном аспекте был впервые поднят в конце 1970-х гг. A.A. Леонтьевым. Сегодня интерес к этой проблеме очень велик. Разработка этого аспекта активно ведется Т.Н.Астафуровой, Д.Б. Гудковым, С.Г.Тер-Минасовой, В.П.Фурмановой и др., которые, тем не менее, акцентируют внимание на языковом аспекте коммуникации, в отличие от таких ученых, как Н.К.Иконникова, O.A. Леонтович, И.Е. Клюканов, А.П.Садохин и др., которые подробно рассматривают весь спектр вопросов межкультурной коммуникации, включая психологические, социальные, культурологические и другие аспекты этой обширной проблемы.

При этом необходимо отметить, что в российской научной традиции сегодня широко используются термины, ранее неизвестные отечественной филологической науке, в частности, концепт, концептосфера (С.А. Аскольдов, Ю.Д. Апресян, Д.С.Лихачев, Ю.С.Степанов, Н.Д. Арутюнова,

A.П. Бабушкин, H.H. Болдырев, Т.В. Булыгина, Г.Д. Гачев, В.В. Воробьев,

B.И. Карасик, З.И. Кирнозе, Е.С. Кубрякова, В.А. Маслова, В.П. Москвин,

C.Е. Никитина, Р.И. Павиленис, З.Д. Попова и И.А. Стернин, В.Н. Телия, P.M. Фрумкина, А.Д. Шмелев и др.). В западной научной лингво-культурологической и когнитивной традиции подобные термины используются А. Вежбицкой, Л.У. Барсалоу, Р. Джекендорффом, Ч. Филмором, Дж. Лакоффом и М. Джонсоном, Э. Рош и др.

Однако применительно к современной журналистике эти проблемы в настоящее время изучены весьма мало. В данном контексте исследователей журналистики, в частности, волнуют проблемы адаптации национальных СМИ к условиям глобализирующегося информационного пространства

О.Н. Астафьева, Я.И. Засурский), а также мифология поиска новой идентичности в рамках глобализации (Н. Кириллова).

В российской научной литературе до сих пор также мало внимания уделялось межкультурным (кросс-культурным) сопоставительным изысканиям, тогда как в западном научном дискурсе данная проблема получила всестороннюю разработку. Среди научных работ подобного рода в России можно отметить российско-американские кросс-культурные исследования А.В.Павловской, И.А. и М.А. Стерниных, О.А.Леонтович. Что касается проблемы взаимовосприятия русской и французской культур, нельзя не отметить пособие Л.Г. Ведениной «Франция и Россия: диалог культур», в котором собран обширный материал по истории французско-русских и русско-французских контактов, однако данная работа не является кросс-культурным исследованием, построенном на сопоставлении культурных практик и образов повседневности.

Хотя систематические сопоставительные кросс-культурные исследования проводятся на Западе, и в том числе, во Франции, уже несколько десятилетий, Россия до недавнего времени не являлась их объектом, что объясняется долгим периодом ее изоляции от мирового сообщества в эпоху «железного занавеса». Интерес к изучению особенностей российской ментальности на Западе начинает проявляться с середины 80-х годов, с момента перестройки - прежде всего в СМИ. При этом достаточно трудно говорить об объективности подобных исследований, принимая во внимание резко полярное отношение к России со стороны Запада в различные периоды - от глубокого интереса и энтузиазма в 80-х - начале 90-х гг., до постоянной резкой критики на современном этапе (что особенно характерно для французских СМИ, но прослеживается также и в других л источниках, несущих явный налет публицистичности ).

2 В частности, заголовок исследования Д. Ранкур-Лаферрьера «Рабская душа России» (М., 1996), на наш взгляд, далек от политкорректное™.

Таким образом, мы можем констатировать существование крайне ограниченного числа собственно научных работ, посвященных проблеме взаимовосприятия русских и французов на современном этапе. Подавляющее большинство сопоставительных исследований выполняется на историческом материале, что, безусловно, позволяет осуществить глубокий, всесторонний анализ описываемых явлений. Богатство корпуса источников, в том числе литературных и публицистических, которое обеспечивается в настоящее время интенсивными межкультурными контактами, позволяет нам выявить и проанализировать особенности взаимовосприятия и саморепрезентации представителей французской и русской культур на современном этапе.

Так как наше исследование осуществляется на материале, тесно связанном с культурой повседневности, мы не могли обойти вниманием работы основателей данного направления научных изысканий Л. Февра, М. Блока, А.Шюца и др. Особую важность для нас имеют работы М.М. Бахтина, Ю.М. Лотмана, А.Я. Гуревича, в которых анализируются конкретные формы и способы взаимосвязи и взаимодействия повседневности и истории, повседневности и культуры, а также исследования в сфере семиотики культуры, ставящие вопрос о возможности культурно-семиотической интерпретации повседневности (Г.С. Кнабе, Ю.М. Лотман). Большое значение для нашего исследования имеют работы В.Д. Лелеко, Л.Г. Ионина, Л.Д. Гудкова, в которых проводится обширный и глубокий анализ проблематики культуры повседневности Западной Европы и России.

Базовые понятия. Так как некоторые из понятий, используемых нами в данной работе, до сих пор не получили однозначного определения в научном дискурсе, мы считаем необходимым уточнить значение, в котором они употребляются нами. Так, под термином межкультурная коммуникация мы, вслед за А.П.Садохиным, понимаем «особую форму коммуникации двух или более представителей различных культур, в ходе которой происходит обмен информацией и культурными ценностями взаимодействующих культур»3. При этом, говоря о культурах (в данном случае о русской и французской культурах), вступающих во взаимодействие в рамках межкультурной коммуникации, мы подразумеваем «свод «правил игры» коллективного существования, набор способов социальной практики, хранимые в социальной памяти коллектива, которые выработаны людьми для социально значимых практических и интеллектуальных действий»4.

Рассматривая в своем исследовании область «своего» как национально детерминированное пространство, мы разделяем точку зрения тех ученых, которые, как, например, А.О. Бороноев и В.И.Павленко, определяют понятие нация по двум параметрам: «Во-первых, национально-государственным, культурным атрибутам, по той объективной символике, которая подчеркивает некоторую целостность (культурную, территориальную, хозяйственную); во-вторых, по субъективной реакции, по социальной идентификации индивидов, по их ценностным ориентациям, т.е. каждый индивид национален, с одной стороны, объективно, с другой - субъективно, сознательно, он признает себя частью той или иной общности или культуры»5. Сознавая проблематичность содержания понятия национальный характер (национальный менталитет), мы, тем не менее, используем их в своем исследовании, понимая их как исторически сложившуюся совокупность устойчивых психологических черт представителей той или иной нации, определяющих привычную манеру их поведения и проявляющихся в их отношении к социально-бытовой среде, природе, труду, своей и другим этническим общностям. Именно в таком качестве эти черты проникают и в художественную литературу, и в журналистику.

Национально-культурные особенности русских и французов описываются нами в форме концептов, при этом из всего многообразия определений концептов наиболее актуальным для нашего исследования мы считаем определение А.Вежбицкой, утверждающей, что концепт - это

3 Садохин А.П. Введение в теорию межкультурной коммуникации. М.: Высшая школа, 2005. С.95.

4 Маслова В.А. Лингвокультурология. М.: Издательский центр «Академия», 2004. С. 17.

5 Бороноев А.О., Павленко В.Н. Этническая психология. Л., 1994. С 56-57. объект из мира «Идеальное», имеющий имя и отражающий культурно-обусловленное представление человека о мире «Действительность»6.

Признавая существование явления национального характера (национального менталитета), мы ни в коем случае не задаемся целью исследовать особенности русского и французского национального характера в целом, рассматривая в своей работе особенности взаимовосприятия данных культур в рамках дискурса определенной категории их носителей, в том числе писателей и читателей, журналистов и аудитории СМИ. При этом под дискурсом мы понимаем «вербализованную речемыслительную деятельность, предстающую как совокупность процесса и результата и обладающую двумя планами: собственно лингвистическим и экстралингвистическим (лингвокогнитивным). Дискурс как процесс есть сама вербализуемая деятельность. Дискурс как результат предстает как совокупность текстов»7.

Объектом исследования является дискурс российской и французской культурных элит в рамках культуры повседневности в последней трети XX в. - начале XXI в. на материале публицистических и художественных произведений.

Для исследования были выбраны следующие аспекты культуры повседневности, широко отражаемые и в литературе, и в журналистике :

- отношение к особенностям городской среды;

- восприятие национальных традиций (кухня, обычаи и т.д.);

- интерпретации и оценки внешнего вида людей;

- особенности межличностного общения.

Выбор именно этих компонентов лингвокультурологического анализа объясняется тем, что субъективный опыт восприятия «чужой» культуры повседневности отливается прежде всего в эти устойчивые ментальные формы. Это подтверждается не только журналистскими и художественными

6 Цит. по: Маслова В.А. Когнитивная лингвистика. Минск, 2004. С. 34-35.

7 Красных В.В. Этнопсихолингвистика и лингвокультурология: Курс лекций. М.: ИТДГК «Гнозис», 2002. С.10. текстами, но и опытом международной дипломатии, туристическими практиками, международными контактами в деловой сфере, а также методикой изучения и преподавания иностранного языка, перевода, лингвострановедения и т. п.

В список избранных для исследования дискурсов не были включены те аспекты культуры повседневности, мнение о которых может быть выработано лишь при глубоком, длительном проникновении в культуру Другого (невозможном в читательском или зрительском восприятии, нередко поверхностном).

По этим причинам из сферы исследования исключены такие важнейшие компоненты культуры, как интерпретация особенностей естественных языков («своего» и «чужого»), типичных семейных отношений, функционирование государства и его политических институтов, система образования. Некоторые явления повседневной жизни, которые были релевантны еще в начале прошлого века (национальный костюм, народные танцы и т.д.), вследствие унификации материальной культуры Европы утратили свою значимость в конце XX века и не могут быть использованы в данной работе.

Являясь одним из важнейших компонентов локальной культуры, религиозный аспект также остается за рамками нашего исследования, во-первых, из-за светского характера рассматриваемых обществ, во-вторых, в силу того факта, что рассматриваемые страны исповедуют, в принципе, одну и ту же религию (христианство) в ее исторически сложившихся вариантах, а привлечение к исследованию проблематики межконфессионального диалога с исламистами, буддистами и представителями иных восточных конфессий , активно обсуждаемой СМИ, расширило бы параметры объекта нашего исследования до практически безграничных размеров.

Предметом нашего исследования является концепт «свой / чужой», его семантика и функционирование в русской и французской культурах, его место в НКК этих культур, а также иной ментальный инструментарий позитивной и негативной самоидентификации российской и французской культурных элит (включая рефлексию чужеродного в исторически меняющемся локальном контексте) - на материале литературных и публицистических текстов рубежа ХХ-ХХ1 вв.

Хронологические рамки исследования охватывают период с 70-х гг. XX в. до наших дней. Выбор таких временных рамок исследования объясняется, прежде всего, тем, что в середине 80-х годов XX века в результате «перестройки», Россия (еще в качестве СССР), с одной стороны, становится активной участницей межкультурных контактов (в том числе с Западной Европой и СШ^, а с другой, оказывается перед проблемой рефлексии или даже создания новой российской идентичности, чему в огромной степени способствует самоосознание России и русской культуры перед лицом внезапно приблизившегося «чужого». Все эти процессы нашли широкое отражение в отечественной и зарубежной журналистике и художественно-публицистических произведениях этого времени.

Тем не менее, нам представляется целесообразным включение во временные рамки исследования и 70-х годов XX века, поскольку именно с этим периодом связана новая (третья) волна эмиграции из СССР и попытки отрефлексировать национально-культурные различия между Россией и странами Запада, главным образом, США, Францией и Германией. Кроме того, включение периода 70-х гг. XX века в рамки данного исследования оказалось необходимым в силу того, что идеи «перестройки» были направлены, особенно на первом этапе, на осмысление и отрицание именно брежневского («застойного») периода российской истории, и, таким образом, 70-е гг. являются своего рода точкой отсчета при исследовании отношения русских к французской и американской культурам и западному менталитету в целом, а также при исследовании отношения иностранцев к России и русской культуре (сравнительно с отношением к СССР и советской культуре в предшествующий период).

Цели и задачи исследования

Цель настоящего исследования состоит в выявлении национально-культурных составляющих концепта «свой / чужой» в русской и французской культурах (на материале литературы и журналистики), являющихся наиболее значимыми в процессе межкультурной коммуникации.

Реализация цели данного исследования достигается путем решения следующих задач: исследовать существующие подходы к описанию российской и французской НКК; реконструировать соответствующие модели НКК на основе кросс-культурного исследования; провести анализ особенностей взаимовосприятия русской и французской культур путем сопоставления дискурсов их культурных элит; исследовать эволюцию отношения к «чужому», в частности, случаи трансформации гетеростереотипов, в процессе межкультурной коммуникации; рассмотреть особенности влияния «своей» национально-культурной концептосферы на восприятие «чужого»; проследить тенденции взаимодействия и трансформации комплексов концептов «своей» и «чужой» культур.

Источники данного исследования можно разделить на несколько групп.

К первой группе относятся материалы российских и французских СМИ за период с 1990 по 2005 гг. Среди российских источников в данной группе рассматриваются газеты «Известия», «Коммерсант», «Независимая газета», «Иностранец», «Аргументы и факты», а также аналитические журналы («Итоги», «Власть» и др.). Среди французских источников рассматривались газеты « Le Figaro », « Le Monde », « La Libération », a также журналы « Le Nouvel Observateur », « L'Express », «Le Point ».

Вторую грушу источников составляют литературные и художественные произведения последней четверти XX - начала XXI вв. российских и французских авторов (В. Аксенов, С. Довлатов, В. Некрасов, Т.Толстая, А. Макин, Р. Гари и др.), а также кинофильмы, в которых содержатся свидетельства и комментарии, относящиеся к сфере контактов между рассматриваемыми культурами.

В третью группу источников входят документально-публицистические рассказы российских авторов (А. Баскина, А. Левинтов, И. Свинаренко и др.) об их посещении США и Франции и французских авторов ( П. Лабро, К. Моссе, Ж. Мулен и др.) о пребывании в США и России (СССР) в рассматриваемый период.

Четвертую группу источников составляют франко-американские и российско-американские кросс-культурные исследования, а также результаты социологических опросов, проводимых Фондом «Общественное мнение» (Россия) и центрами изучения общественного мнения SOFRES и INSEE (Франция).

В пятую группу источников входят свидетельства участников российско-американских, российско-французских, франко-американских и франко-российских контактов за период с 1990 по 2005 гг., найденные нами на различных сайтах в Интернете.

К этой группе источников относятся также результаты анкетирования 111 русских и 84 французов, имевших контакты с противоположной культурой, в рамках кросс-культурного исследования, которое было проведено нами для восполнения недостатка источникового материала при изучении взаимовосприятия России и Франции.

Эмиграция из России во Францию в последней четверти XX века была гораздо менее значительной, чем в США, в силу того, что Франция является закрытой для иммиграции страной. Равным образом практически не существует произведений, описывающих впечатления французов от посещения России в последней четверти XX — начале XXI вв., а те, что имеются, отражают, в основном, отличительные черты советского политического строя и образа жизни, а не русской или российской культуры. Новый этап «взаимоузнавания» между русскими и французами начался лишь в 90-х годах XX в., и корпус документов, отражающих этот процесс недостаточен для проведения исследования, что и вызвало необходимость проведения дополнительного анкетирования.

В проведенном нами опросе участвовали русские и французы от 20 до 65 лет, имеющие высшее образование или являющиеся студентами высших учебных заведений.

Для данного исследования были важны свидетельства постоянных участников межкультурных контактов, как интегрированных в «чужую» культуру, так и имевших лишь поверхностные контакты с «чужой» культурой и не всегда владевших ее языком.

Методологической базой диссертационного исследования послужил комплексный междисциплинарный подход, который в данном исследовании включает в себя когнитивный, прагматический, социологический, лингвокультурологический и этнопсихологический аспекты.

Субъективный характер взаимовосприятия культур, основой которого является межличностное и межгрупповое взаимовосприятие, обусловил обращение к данным теории и истории журналистики, лингвокультурологии, этнопсихологии, этносоциологии, психологической антропологии и политологии.

Для рассмотрения влияния культуры «своего» на восприятие «чужого» используется понятие «национально-культурная концептосфера» (НКК), получившее детальную разработку, прежде всего, в трудах Ю.С. Степанова, а также в работах В.Г. Зусмана, З.И.Кирнозе, В.А.Масловой и др.

На первом этапе работы проведен анализ особенностей восприятия культуры «чужого» (в данном случае американской культуры) русскими и французами, при этом культуры России и Франции выступали на данном этапе в роли «своего».

На втором этапе были рассмотрены особенности взаимовосприятия культур России и Франции, каждая из которых последовательно выступала в качестве «своего» и в качестве «чужого».

На основе сопоставления результатов, полученных на каждом из двух этапов кросс-культурного исследования, сделано заключение о комплексе составляющих ядра национально-культурной концептосферы, о степени релевантности определенных составляющих каждой национально-культурной концептосферы в процессе взаимовосприятия двух культур, а также о преломлении элементов «своей» национальной концептосферы в глазах «чужого».

Анкета опроса носителей культуры с русской и французской стороны, использовавшегося в качестве вспомогательного источника, была составлена с использованием методики свободных описаний Д. Каца и К. Бейли, которая позволяет избежать запрограммированности результатов исследования. о

Инструментом обработки анкет явился контент-анализ . Так как в исследовании нас интересовала степень релевантности определенных явлений культуры повседневности при контактах с «чужой» культурой, контент-анализ проводился нами по следующим категориям: 1) городская среда; 2) национальная кухня; 3) внешность людей; 4) особенности межличностных контактов, т. е. именно те аспекты культуры повседневности, которые чаще всего упоминаются в художественных и журналистских текстах, исследованных нами.

Во второй части анкеты содержались уточняющие вопросы по интересующим нас аспектам.

Образец анкеты, предложенной респондентам, а также результаты анкетирования представлены, соответственно, в Приложениях 1 и 2 к диссертации.

8 Здесь следует отметить определенное сходство результатов предпринятого диссертантом контент-анализа этнокультурных стереотипов и данных, независимо полученных в ходе компьютерного контент-анализа В.И.Шалаком. См. подробнее: Шалак В.И. Современный контент-анализ. Приложения в области: политологии, психологии, социологии, культурологии, экономики, рекламы. М.:Омега-Л, 2004. С. 71 - 80.

Выбранная нами форма кросс-культурного сопоставления представляется нам чрезвычайно эффективной для реализации нашего исследования в силу того, что осознание собственного ментального опыта человеком, являющимся носителем определенного языка и культурного опыта, крайне затруднено. Именно кросс-культурное сопоставление, создавая модель сравнения, задает определенную систему координат для объективного научного исследования национально-культурных концептосфер и условий их взаимодействия в литературе и журналистике.

На защиту выносятся следующие положения:

• Восприятие культуры Другого через журналистские или художественные тексты, отражающие лишь субъективный опыт их авторов, создает основу для формирования национальных авто- и гетеростереотипов, которые зачастую разрушаются при непосредственных контактах с «чужой» культурой. Кросс-культурный подход позволяет исследовать трансформации стереотипов, создаваемых журналистикой и литературой в общественном сознании.

• Анализ функционирования концепта «свой / чужой» предполагает наличие алгоритма разграничения пространства «своего» и пространства «чужого». В межкультурной коммуникации в качестве пространства «своего» и «чужого» в диссертации рассматривается нация, для которой определяющим является комплекс устойчивых психологических черт, обозначаемых в широком смысле понятиями национального характера и (или) национального менталитета, «вербальным кодом»9 которых выступает естественный язык. Их концентрированным выражением выступает понятие национально-культурной концептосферы. Таким образом, именно НКК,

9 Толстой Н.И. Язык и народная культура: очерки по славянской мифологии и этнолингвистике. М.: Индрик 1995. очерчивая область «своего», задает определенные параметры восприятия и анализа «чужой» культуры.

• Набор компонентов национально-культурной концептосферы, релевантных для «своей» культуры, не тождествен ни по количеству, ни по качеству набору компонентов, релевантных для данной культуры в глазах «чужого». Использование кросс-культурных методов исследования позволяет создать интеркультурные модели НКК (основанные на сопоставлении элементов двух и более культур), отличные от уже существующих моделей НКК, являющихся интракультурными (основанными на анализе явлений «своей» культуры). Большая объективность интеркультурного подхода объясняется тем, что существующие интракультурные модели НКК ограничены монологическим восприятием исследователей «своей» культуры. Именно в рамках интеркультурных моделей НКК осуществляется на практике (в том числе и в литературе, и в журналистике) взаимодействие и взаимопроникновение двух и более локальных концептосфер.

• Для всестороннего рассмотрения концепта «свой / чужой» в контексте межкультурной коммуникации особую важность приобретает идея М.М. Бахтина о троичности данного концепта, включающего в себя элементы, условно названные ученым: «я-для-меня», «другой-для-меня» и «я-для-другого»10, что предполагает активное диалогическое взаимодействие «своего» с «чужим» и способствует его самоидентификации в сравнении с «чужим». Существующие интракультурные модели НКК описывают область «я-для-себя». Кросс-культурное сопоставление позволяет исследовать остальные составляющие триады - «другой-для-меня»

10 Бахтин М.М. К философии поступка // Философия и социология науки и техники. Ежегодник 1984/1985. М.: Наука, 1986. С. 122. и «я-для-другого», а также представлять функционирование триады как целого.

• Лишь некоторые компоненты НКК являются определяющими в межкультурном взаимодействии как фактор самоидентификации. Выявление составляющих «своей» НКК (на примере литературных и публицистических текстов), релевантных с точки зрения другой культуры, позволяет установить различия между областью представлений «я-для-себя» и «я-для-другого» для каждой локальной культуры, а также границы представлений о Другом как «другом-для-меня», т. е. как ценностно-смыслового пространства, открытого для межкультурного диалога и освоения данной культурой.

Научная новизна исследования состоит в том, что в нем впервые в истории журналистики на актуальном материале:

- проводится сопоставительный анализ концепта «свой / чужой» в рамках дискурсов национально-культурных элит России и Франции на материале публицистики и литературы;

- исследуются особенности взаимовосприятия представителей французской и русской культур на современном этапе в дискурсе СМИ

- с учетом тенденций, наметившихся в конце XX - начале XXI вв.;

- проводится последовательное кросс-культурное сопоставление России и Франции в тех аспектах культуры повседневности, которые получили отражение в журналистике и литературе (в том числе через восприятие городской среды, национальной кухни, внешности людей; а также через невербальные формы реализации межличностных контактов);

- благодаря использованию методов кросс-культурного исследования конструируются интеркультурные модели французской и русской НКК

- в отличие от уже существующих моделей НКК, которые являются интракультурными, а значит, абстрактными и одномерными, изъятыми из реального контекста межкультурной коммуникации.

Теоретическая ценность данного исследования для теории и практики журналистики заключается в том, что, выполненное на стыке культурологии (в том числе лингвокультурологии), этнопсихологии, семиотики, социологии и политологии, оно определяет национально-культурную специфику содержания концепта «свой / чужой» в русской и французской культурах на современном этапе, в том числе в русской и французской литературе и публицистике конца XX - начала XXI вв. Материалы данного исследования могут быть использованы также в кросс-культурных исследованиях иных локальных культур и практик межкультурной коммуникации в условиях глобализации и мультикультурализма, проводимых представителями различных гуманитарных наук.

Практическое значение данной работы состоит в том, что наблюдения и выводы, сделанные в ходе исследования, могут быть использованы в работе журналистов-международников, в практике преподавания французского языка русскоязычной аудитории, в частности, обучения политическому переводу, который теснейшим образом связан с исторически меняющимися политическими, социальными и культурными реалиями России и Франции. Данные настоящего исследования могут быть также применены в преподавании лингвострановедения, а также при подготовке семинаров, облегчающих адаптацию в условиях инокультуры. Результаты предлагаемой работы могут стимулировать проведение кросс-культурных сопоставлений для углубления и расширения исследований национального менталитета, а также трансформационных процессов, происходящих в данной области в эпоху глобализации.

Апробация исследования. По теме диссертации был опубликован ряд статей, в том числе - посвященная работе франко-германского телеканала «Арте», а также глава в коллективной монографии «Современные трансформации российской культуры». Отдельные аспекты диссертационного исследования были доложены на научных конференциях «Глобализация и локальные культуры» (Москва, июль 2002), «Дискурс локальной культуры» (Москва, декабрь 2003). Материалы исследования использовались при создании учебных пособий «Туризм во Франции» (1995), в котором акцентируется внимания на разнице российской и французской культурных практик, и «Кино во Франции» (2001), где рассматривается отражение национального менталитета в кинематографе. Общий объем публикаций по теме диссертации составил 9 п. л.

Материалы и результаты исследования широко используются автором при преподавании страноведческого аспекта и перевода в рамках занятий по французскому языку на факультетах журналистики и международных отношений МГИМО(У) - Московского государственного института международных отношений (университета) - для разъяснения различий российского и французского менталитета и культурных практик, что необходимо как для адекватного понимания и перевода материалов французских СМИ, так и для дальнейшей профессиональной деятельности студентов - будущих журналистов-международников, дипломатов и переводчиков.

Диссертация была обсуждена на кафедре истории и теории культуры Российского государственного гуманитарного университета и рекомендована к защите.

Цель и задачи исследования определили структуру работы. Диссертация состоит из Введения, трех глав, Заключения, Библиографического списка источников и литературы и приложений.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Концепт "свой/чужой" в журналистике и литературе России и Франции на рубеже XX-XXI вв."

Ход и результаты исследования свидетельствуют о целесообразности дальнейшего углубленного рассмотрения затронутых в работе психологических, культурологических и социальных проблем русско-французской коммуникации. Нам представляется перспективным исследование взаимовосприятия данных культур во всех сферах их контактов, в частности, в других областях культуры повседневности, таких, как дом / квартира, ведение домашнего хозяйства, внутрисемейные отношения, транспорт/автомобиль. Однако подобные сопоставления требуют от информантов более значительной степени интеграции в «чужую» культуру, чем это требовалось для настоящей работы.

Наше исследование было направлено, главным образом, на анализ взаимоотношений с «чужим», то есть аспектов «я-для-другого» и «другой-для-меня» триады М.М.Бахтина. Третья составляющая триады «я-для-себя» осталась за рамками данной работы. Тем не менее, подробное рассмотрение особенностей отношения к «своему» в русской и французской журналистике

199 Об этом свидетельствуют, в частности, выводы, сделанные на основе контент-анализа обязательной программы по литературе для поступающих в вузы при помощи психолингвистической системы ВААЛ. См. Шалак В.И. Указ.соч. С. 71-80. и литературе, а также других национальных культурных дискурсах представляет, на наш взгляд, большой интерес.

Мы уже отмечали, что во французской культуре отношение к «своему», собственной культуре и истории носит квазисакральный характер и является одним из ключевых элементов французского культурного и политического дискурса. Не менее значимо отношение к «своему» в русской культуре, где оно носит многополюсный характер, варьируясь от пренебрежительно-иронического до героико-патриотического. О важности этого концепта для русской культуры свидетельствует, в частности, существование в русском языке субстантивированных притяжательных местоимений «наши», «свои», частота и разнообразие контекстов применения которых не может сравниться с использованием аналогичных форм во французском и английском языке.

Все вышесказанное свидетельствует о перспективности и интересе сравнительного исследования концепта «свой» в русском и французском культурных дискурсах и дискурсе СМИ и безотносительно с его корреляциями в отношении «чужого».

В более широком смысле исследование стратегий репрезентации «своей» и «чужой» культур в средствах массовой информации представляется крайне актуальным для формирования информационной культуры общества, которой принадлежит решающая роль в предупреждении и смягчении межкультурных и межцивилизационных противоречий в эпоху глобализации. источники

I. Литературные и художественные произведения. Публицистические материалы.

1. Аксенов В. В поисках грустного бэби. Бумажный пейзаж. М.: «Изографус», 2002. - 560 с.

2. Баскина А. Повседневная жизнь американской семьи. М.: Молодая гвардия, 2003.-281 с.

3. Вайль П., Генис А. Американа. М.: Слово, 1991.-319 с.

4. Гари Р. Воздушные змеи. Пер. с фр. - СПб.: «Симпозиум», 2001.-414 с.

5. Генис А. Американская азбука // Культурология - раз. М.: Подкова ЭКСМО, 2002. - 504 с.

6. Голованов Я.Х. Взгляд с небоскреба. Об американском образе жизни. М.: Вагриус, 1995. - 267 с.

7. Довлатов С. Собрание прозы в 3-х т. - СПб.: Лимбус-пресс, 1993.

8. Донцова Д. Домик тетушки лжи. М.: Эксмо, 2002. - 352 с.

9. Задорнов М. Этот безумный, безумный, безумный мир. М.: Аст, 2005.-416 с.

Ю.Золотухина М.В. Мир американской семьи. М.: ЭКСМО, 1998. -309 с.

П.Клименко М. Другая Америка. Мечты и действительность. М.: Посев, 2001.-320 с.

12.Левинтов А. Американская Россия. М.: «Полиграфикс», 1999. - 288 с.

13.Левинтов А. Из Америки о России. М.: «Полиграфикс», 2000. - 288 с.

14.Некрасов В. В родном городе. Собрание сочинений в трех книгах. Книга вторая. М.: ИзографЪ, 2005. - 912 с.

15.Петухов Ю. «О, Америка!» Записки русского путешественника. М.: Изд. «Мегалактика», 2001. - 320 с.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Активизация процесса межкультурного обмена, глобализация и взаимопроникновение культур в современном мире ставят перед участниками межкультурных контактов и национальными СМИ, как основными проводниками знания о «Другом», проблемы взаимопонимания, обусловленные, в первую очередь, различиями цивилизационных и лингвистических культур. Задача исследователей состоит в том, чтобы вооружить участников межкультурных контактов инструментами, позволяющими адекватно интерпретировать действия друг друга с целью достижения максимального взаимопонимания, смягчения культурного шока и избежания конфликтов.

Одним из центральных моментов межкультурной коммуникации является национально детерминированное содержание концепта «свой / чужой», определяющее восприятие представителей иных культур.

Концепт «свой/чужой» в исследовании рассматривается как сложное явление, при изучении которого необходимо учитывать не только этнокультурные и психологические характеристики, но и социально-политические и исторические реалии.

Нами были выявлены - путем анализа публицистических и литературно-художественных текстов, содержащих описание межкультурных контактов, — специфические проявления влияния национальной концептосферы на восприятие элементов другой культуры и описать данные проявления в рамках такого многомерного структурного образования, синтезирующего разноаспектные характеристики ( культура, психология, язык), которым является концепт «свой / чужой».

Проведенное исследование, посвященное анализу концепта «свой / чужой» в русской и французской журналистике и литературе и его реализации в межкультурной коммуникации, определило круг проблемных зон в восприятии и интерпретации Другого в русско-французской коммуникационной практике и выявило специфику репрезентации «своего» и «чужого» в литературе и материалах СМИ России и Франции.

Проанализировав ряд описаний межкультурных контактов в журналистике и литературе рассматриваемых культур, а также результаты миниопроса, проведенного среди участников русско-французского межкультурного обмена (см. Приложения 1 и 2), мы обнаружили определенные расхождения между национальными авто- и гетеростереотипами, продиктованные особенностями национальной концептосферы.

Список научной литературыПетрова, Мария Леонидовна, диссертация по теме "Журналистика"

1. Аверинцев С.С. Глубокие корни общности // Лики культуры: Альманах. Том первый. М.: Юристъ, 1995. С.431-444.

2. Аверинцев С.С. Крещение Руси и путь русской культуры // Русское зарубежье в год тысячелетия крещения Руси. М.: Столица, 1991. С.53-60.

3. Агеев B.C. Кросс-культурная перспектива в развитии социально-психологического знания // Вопросы психологии. 1987.№6. С. 90-99.

4. Агеев B.C. Межгрупповое взаимодействие. М.: Издательство Московского университета, 1990. 239 с.

5. Агеев B.C. Психологическое исследование социальных стереотипов // Вопросы психологии. 1986, №1. С.56-63.

6. Агеев B.C. Стереотипизация как механизм социального восприятия // Общение и оптимизация совместной деятельности. М.: Изд-во МГУ, 1987. -157 с.

7. Алмазова Н.И. Кросс-культурная составляющая иноязычной коммуникации:когнитивный и дидактический аспекты. СПб., 2003. 145 с.

8. Америка: взгляд из России. До и после 11 сентября. М.: Институт Фонда «Общественное мнение, 2001. 318 с.

9. Андерсон Б. Нации и национализм. М.: Праксис, 2002. 416 с. Ю.Андерсон Б. Воображаемые сообщества: размышления об истоках ираспространении национализма. М.: «Канон-Пресс-Ц», «Кучково поле», 2001.-288 с.

10. П.Андреев А.Л. «Мы» и «они»: отношение россиян к другим странам мира // Обновление России: трудный поиск решений. М.: РНИС И МП, 1996. С. 45-71.

11. Аннинский Л. Русские плюс. -М.: Алгоритм, 2001. -384 с.

12. Антипов Г.А., Донских O.A., Марковина И.Ю., Сорокин Ю.А. Текст как явление культуры. Новосибирск: Наука, 1989. 194 с.

13. Антология от «Я к Другому». Минск, 1997. 275 с.

14. Антонов В.И., Ямпилова З.С. Проблема стереотипов как один из барьеров в контексте коммуникации культур // Россия и Запад: диалог культур. Вып.7, М., 1999. С.34-54.

15. Артановский С.Н. На перекрестке идей и цивилизаций. СПб., 1994.

16. Арутюнова Н.Д. Язык и мир человека. М.: Языки русской культуры, 1998. 895 с.

17. Арутюнов С.А. Народы и культуры. Развитие и взаимодействие. М.: Наука, 1989.-524 с.

18. Арутюнян С.М. Нация и ее психический склад. Краснодар, 1966.-325 с.

19. Барулин B.C. Российский человек в XX веке. СПб.: Алетейя, 2000. 431 с.

20. Бауман 3. Глобализация. Последствия для человека и общества / Пер. с англ. М.: Изд-во «Весь мир», 2004. 188 с.

21. Бахтин М.М. К философии поступка // Философия и социология науки и техники. Ежегодник 1984/1985. М., 1986. 193 с.

22. Велик A.A. Культура и личность. М.: РГГУ, 2001. 378 с.

23. Белинская Е.П., Стефаненко Т.Г. Этнические стереотипы и процесс стереотипизации // Этническая социализация подростка. М., 2000. С. 113-123.

24. Белянко O.E., Трушина Л.Б. Русские с первого взгляда. М.: Русский язык, 2001.-80 с.

25. Бенвенист Э. Словарь индоевропейских социальных терминов: Пер. с фр. М.: Прогресс Универ, 1995 - 956 с.

26. Бенхабиб С. Притязания культуры. Равенство и разнообразие в глобальную эру. М.: Логос, 2003. 350 с.

27. Библер B.C. Школа диалога культур. (Идея, опыт, проблемы.). Кемерово, 1993.-197 с.

28. Бистрицкас Р., Кочюнас P. Homo sovieticus или Homo sapiens // Радуга, 1989. №5.-96 с.

29. Блок М. Апология истории или ремесло историка. М.: Наука, 1986. 254 с.

30. Бодалев A.A. Восприятие и понимание человека человеком. М.: Издательство Московского университета, 1982. 197 с.

31. Бодалев A.A. Психология межличностного общения. Рязань, 1994. 156 с.

32. Бойм С. Общие места: Мифология повседневной жизни. М.: Новое литературное обозрение, 2002. 320 с.

33. Бороноев А.О., Смирнов П.И. Россия и русские. Характер народа и судьба страны. СПб.: Лениздат, 1992. 215 с.

34. Бороноев А.О., Павленко В.Н. Этническая психология. Л., 1994. 325 с.

35. Бреннан Э. Правители и управляемые: Порядки в России в представлении Запада. Независимая газета. 14 /04 /1992.

36. Бродель Ф. Структуры повседневности: возможное и невозможное. В 3-х т. М., 1986.

37. Бромлей Ю.В. Очерки теории этноса. М.: Наука, 1983. 411 с.

38. Бромлей Ю.В. Этнознаковые функции культуры. М.: Наука, 1991. 223 с.

39. Булыгина Т.В. Шмелев А.Д. Языковая концептуализация мира (на материале русской грамматики). М.: Школа «Языки русской культуры», 1997-576 с.

40. Быть русским. Коллективная монография. М.: МГУКИ, 2005. 168 с.

41. Вальденфельс Б. Своя культура и чужая культура: Парадокс науки о «Чужом» // Логос, 1994. №6. С. 15-46.

42. Веденина Л.Г. Франция и Россия: диалог двух культур: учебное пособие по лингвострановедению. М.: «Интердиалект+», 2000. 304 с.

43. Вежбицкая А. Сопоставление культур через посредство лексики и грамматики. Пер. с англ. А.Д.Шмелева. М.: Языки славянской культуры, 2001.-272 с.

44. Воробьев В.В. Лингвокультурология (теории и методы). М.: Изд-во РУДН, 1997.-331 с.

45. Вундт В. Проблемы психологии народов. СПб., 2001. 157 с.

46. Гак В.Г. Беседы о французском слове. М.: Международные отношения, 1966.-335 с.

47. Гак В.Г. Сопоставительная лексикология (на материале французского и русского языков). М.: Международные отношения, 1977. 264 с.

48. Гак В.Г., Триомф Ж., Соколова Г.Г. Французско-русский словарь. М.: Русский язык, 1991. 1056 с.

49. Гарнцев М.А. Проблема самосознания в западноевропейской философии (От Аристотеля до Декарта). М.: Изд-во МГУ, 1987. 214 с.

50. Гачев Г. Ментальности народов мира. М., Изд-во Эксмо, 2003. - 537 с.

51. Гегель Г.В.Ф. Феноменология духа. М.: Наука, 2002. 448 с.

52. Гидденс Э. Социология. / Пер. с англ. М.: Едиториал УРСС, 1999. 704 с.

53. Гидденс Э. Ускользающий мир: как глобализация меняет нашу жизнь / Пер. с англ. М.: Изд. «Весь мир», 2004. 120 с.

54. Гирц К. Интерпретация культур. М.: РОССПЭН, 2004. 557 с.

55. Гофман И. Анализ фреймов: эссе об организации повседневного опыта: Пер. с англ. / Под ред. Г.С.Батыгина и Л.А.Козловой. М.: Институт социологии РАН, 2003. 752 с.

56. Гофман И. Представление себя другим в повседневной жизни / Пер. с англ. и вступит, статья А.Д. Ковалева М.: «КАНОН-пресс-Ц», «Кучково поле», 2000.- 304 с.

57. Грушевицкая Т.Г., Попков В.Д., Садохин А.П. Основы межкультурной коммуникации. М.:ЮНИТИ-ДАНА, 2002.- 352 с.

58. Гудков Д.Б. Теория и практика межкультурной коммуникации. М.: ИТДГК «Гнозис», 2003. 288 с.

59. Гудков JI. «Культура повседневности» в новейших социологических исследованиях // Общие проблемы культуры. Обзорная информация. Вып.1. М., 1988.

60. Гудков JI. Негативная идентичность. Статьи 1997-2002 годов. М.: Новое литературное обозрение, «ВЦИОМ-А», 2004. - 816 с.

61. Гудков JI. Отношение к США в России и проблема антиамериканизма // Мониторинг общественного мнения: Экономические и социальные перемены. 2002. №2. С.67-89.

62. Гумилев JI.H. От Руси к России: очерки этнической истории. М.: Экопрос,1992. 334 с.

63. Гумилев JI.H. Этногенез и биосфера земли. М.: ООО «Изд-во ACT», 2005. -548 с.

64. Гуревич А.Я. Анналы на рубеже веков. М.: XXI век - Согласие, 2002. -284 с.

65. Гуревич А.Я. Исторический синтез и школа «Анналов». М.: Индрик,1993.-327 с.

66. Дейкер X., Фрейда Н. Национальный характер и национальные стереотипы // Современная зарубежная этнопсихология. Под ред. С.А. Арутюнова и др. М.: ИНИОН СССР, 1979 стр. 23 - 54.

67. Дробижева JI.M. Этническое самосознание русских в современных условиях: идеология и практика // Советская этнография. 1991, №1.

68. Дубин Б.В. К цивилизации обихода // Экономические и социальные перемены: Мониторинг общественного мнения. 1995. №5.

69. Дубин Б.В. Запад для внутреннего употребления // Космополис. 2003. №1(3).

70. Дюркгейм Э. О разделении общественного труда. М.: Канон, 1996. 430 с.

71. Жельвис В. Эти странные русские. М.: Эгмонт Россия Лтд., 2002. 96 с.75.3елдин Т. Все о французах / Пер. с фр. М.: Прогресс, 1989. 440 с.76.3олотухина-Аболина Е.В. Повседневность и другие миры опыта. Самара, МарТ, 2003.-192 с.

72. Ионин JI. Г. Социология культуры. М.: Логос, 1996. 280 с.

73. История ментальностей. Историческая антропология. М.: РГГУ, 1996 -254 с.

74. Караулов Ю.Н. Русский язык и языковая личность. М.: Наука, 1987. 261 с.

75. Касавин И. Т. Щавелев С.П. Анализ повседневности. М.: Канон +, 2004. -432 с.

76. Касьянова К. О русском национальном характере. М.: Институт национальной модели экономики, 1994. 367 с.

77. Кириллова Н. Медиакультура: от модерна к постмодерну. М.: Академический проект, 2005. 448 с.

78. Кириллова Н. Медиасреда российской модернизации. М.: Академический проект, 2005.-400 с.

79. Климова С.Г. Стереотипы повседневности в определении «своих» и «чужих» // Социологические исследования, 2000. №12. С. 13-22.

80. Кнабе Г.С. Материалы к лекциям по общей теории культуры и культуре античности. М.: РГГУ, 1993. 527 с.

81. Козлова Н. Социология повседневности: перестройка ценностей // Обществ, науки и современность, 1992. №3. С. 48-56.

82. Кон И.С. В поисках себя. М.: Наука, 1984. 215 с.

83. Кондаков И.В. Культурология: история культуры России: Курс лекций. М.: ИКФ Омега-Л, Высш. шк., 2003. 616 с.

84. Кондаков И.В. Глобалитет России (к постановке проблемы) // Современные трансформации российской культуры / отв. ред. И.В. Кондаков. М.: Наука, 2005. с.83-118.

85. Коул М., Скрибнер С. Культура и мышление. М.: Прогресс, 1977. 264 с.

86. Кочетков B.B. Психология межкультурных различий. М.: «ПЕР СЭ», 2002.-416 с.

87. Красных В.В. «Свой» среди «чужих»: миф или реальность. М., 2003.

88. Красных В.В. Основы психолингвистики и теории коммуникации: Курс лекций. М.: ИТДГК «Гнозис», 2001. 270 с.

89. Красных В.В. Этнопсихолингвистика и лингвокультурология: Курс лекций. М.: ИТДГК «Гнозис», 2002. 284 с.

90. Лазурский А.Ф. Очерк науки о характерах. М.: Наука, 1995- 271с.

91. Лебедева Н.М. Введение в этническую и кросс-культурную психологию. М., 1999.

92. Леви-Брюль Л. Сверхъестественное в первобытном мышлении. М.: Педагогика-Пресс, 1994. 602 с.

93. Ле Гофф Ж. Другое Средневековье: Время, труд и культура Запада. Екатеринбург: Изд-во Уральского ун-та, 2000. 328 с.

94. Лелеко В.Д. Пространство повседневности в европейской культуре. СПб: Санкт-Петербургский государственный университет культуры и искусств, 2002. 320 с.

95. Леонтович O.A. Россия и США. Введение в межкультурную коммуникацию. Волгоград, 2003. 235 с.

96. Лихачев Д.С. Концептосфера русского языка. // Русская словесность. Антология. Под ред. В.Нерознака. М.: Academia, 1997. 320 с.

97. Лихачев Д.С. О национальном характере русских // Вопросы философии. 1990. №4. С.3-7.

98. Лотман Ю.М. Беседы о русской культуре: Быт и традиции русского дворянства (XVIII начало XIX века). СПб.: Искусство - СПБ, 1994 - 399 с.

99. Лотман Ю.М. Декабрист в повседневной жизни (историко-психологический аспект) // Литературное наследие декабристов. Л., 1975.

100. Лурье C.B. Историческая этнология. М.: Академический проект. 1997. -368 с.

101. Малыгина И.В. В лабиринтах самоопределения: опыт рефлексии на тему этнокультурной идентичности: Монография. М.: МГУКИ, 2005. -282 с.

102. Марков Б.В. Разум и сердце. История и теория ментальности. СПб., 1993.-357 с.

103. Маслова В.А. Когнитивная лингвистика. Минск: ТетраСистемс, 2004.256 с.

104. Маслова В.А. Лингвокультурология. М.: Издательский центр «Академия», 2004. 208 с.

105. Маховская О. Соблазн эмиграции или Женщинам отлетающим в Париж. М.: ПЕРСЭ, 2003. 144 с.

106. Межкультурная коммуникация. Н.Новгород, 2001. 320 с.

107. Мир глазами россиян: мифы и внешняя политика. М.: Институт Фонда «Общественное мнение», 2003. 304 с.

108. Муравлева Н.В. Понимание и интерпретация фактов чужой культуры // Россия и Запад: диалог культур. Вып.7. М., 1999.

109. Павловская A.B. Россия и Америка. Проблемы общения культур. М.:1. Изд-во МГУ, 1998. 275 с.

110. Павловская A.B. Стереотипы восприятия России и русских на Западе // Россия и Запад: диалог культур. Вып.1. М.: Изд-во МГУ, 1996. 699 с.

111. Пелипенко A.A., Яковенко Н.Г. Культура как система. М.: Языки русской культуры, 1998. 376 с.

112. Пибоди Д., Шмелев А.Г., Андреева М.К., Граменицкий А.Е. Психосемантический анализ стереотипов русского характера: кросс-культурный аспект // Вопросы психологии. 1993. №3. С. 101-109.

113. Ранкур-Лаферрьер Д. Рабская душа России. М.: Арт-Бизнес-Центр, 1996 303 с.

114. Ранкур-Лаферьер Д. Россия и русские глазами американского психоаналитика. / Пер. с англ. М.: Ладомир, 2003. 288 с.

115. Рис Н. «Русские разговоры»: Культура и речевая повседневность эпохи перестройки. / Пер. с англ. М.: Новое литературное обозрение, 2005. 368 с.

116. Россия и мир: Результаты сравнительного международного исследования // Экономические и социальные перемены: Мониторинг общественного мнения. 1995. №6.

117. Российский менталитет: вопросы психологической теории и практика. М.: Ин-т психологии РАН, 1997. 329 с.

118. Российское сознание: Психология, культура, политика. Самара, 1997.

119. Русские: Этносоциологические очерки / Отв. ред. Ю.В. Арутюнян. М.: Наука, 1992.-461 с.

120. Садохин А.П. Введение в теорию межкультурной коммуникации. М.: Высшая школа, 2005. 310 с.132. «Свое чужое» в контексте культуры нового времени: Сб. (К 100-летию М.М.Бахтина). М.: Наука, 1996. - 546 с.

121. Сергеева A.B. Русские: Стереотипы поведения, традиции, ментальность. М.: Флинта: Наука, 2004. 328 с.

122. Сергеев Д.А. «Русский Париж» как выражение российской ментальности // Российская ментальность: теоретические проблемы. Материалы научной конференции 15-16 мая 2003 г. М.: МГУКИ, 2003. -186 с.

123. Серебряный С.Д. Введение // История мировой культуры: Наследие Запада. М.: Российский государственный гуманииарный университет, 1998. -429 с.

124. Советский простой человек: опыт социального портрета на рубеже 90-х гг.// Под ред. Ю.А.Левады. М.: Мировой океан, 1993 и др.

125. Смирнов В.П. Франция: страна, люди, традиции. М.: Мысль, 1988. 286 с.

126. Сорокин П. А. О русской нации. Россия и Америка. Теория национального вопроса. М.: Наука, 1994. 111 с.

127. Сорокин П.А. Основные черты русской нации в двадцатом столетии. // О России и русской философской культуре. Философы русского послеоктябрьского зарубежья. М.: Наука, 1990. 528 с.

128. НО.Сорокин Ю.А. Этнопсихолингвистика. М.: Наука, 1988. 190 с.

129. Сорокин Ю.А. Психолингвистические аспекты изучения текста. М.: Наука, 1985.-168 с.

130. Старовойтова Г.В. Этнические особенности поведения и внешности в восприятии горожан//Этнические стереотипы поведения. Под. ред А.К. Байбурина. JL: Наука, 1985. 325 с.

131. НЗ.Степанов Ю.С. Константы: словарь русской культуры. М.: Академический проект, 2001.- 566 стр.

132. Стефаненко Т.Г., Шлягина Е.И., Еникополов С.Н. Методы этнопсихологического исследования. М.: Изд-во МГУ, 1993. 79 с.

133. Стефаненко Т.Г. Этнопсихология: Учебник для вузов. 3-е изд., испр. и доп. М.: Аспект Пресс, 2003. - 368 с.

134. Телия В.Н. Культурные слои во фразеологизмах и дискурсивных практиках. М: Языки славянской культуры, 2004. 340 с.

135. Телия В.Н. Фразеология в контексте культуры. М.: Языки русской культуры, 1999.-333 с.

136. Тер-Минасова С.Г. Язык и межкультурная коммуникация. 2-е изд., доработанное. М.: Изд-во МГУ, 2000. - 352 с.

137. Толстой Н.И. Язык и народная культура: очерки по славянской мифологии и этнолингвистике. М.: Индрик, 1995. 509 с.

138. Урысон Е.В. Проблемы исследования языковой картины мира: Аналогия в семантике / Российская Академия Наук. Институт русского языка им. В.В. Виноградова. М.: Языки славянской культуры, 2003 224 с.

139. Уэбстер Э. Теории информационного общества. Пер. с англ. М.: Аспект Пресс, 2004.- 400 с.

140. Февр JI. Бои за историю. М.: Наука, 1991. 629 с.

141. Феденко Н.Ф., Луганский Н.И. Некоторые национально-психологические особенности населения и личного состава армий империалистических государств. М., 1966. 311 с.

142. Холл Э. Как понять иностранца без слов // Дж. Фаст. Язык тела. М.: Вагриус, 1995. с. 226 -423.

143. Чебоксаров H.H., Чебоксарова И.А. Народы, расы, культуры. М.: Наука, 1985.-415 с.

144. Чугров C.B. Россия и Запад: Метаморфозы восприятия. М.: Метаморфозы восприятия, 1996. 140 с.

145. Шпет Г.Г. Психология социального бытия / Под ред. Т.Д.Марцинковской. М.: Изд. «Институт практической психологии», Воронеж: НПО «МОДЭК», 1996. 492 с.

146. Шубарт В. Европа и душа Востока. М.: Русская идея, 1997. 448 с. 161.Эйзенштадт Ш. Революция и преобразование обществ. Сравнительное изучение цивилизаций / Пер. с англ./ Под ред. Б.С.Ерасова. М.: Аспект Пресс, 1999.-567 с.

147. Эткинд А. Толкование путешествий: Россия и Америка в травелогах и интертекстах. М.: Новое литературное обозрение, 2001.-496 с.

148. Янжул Н.И. Из психологии народов (Экономическое значение времени и пространства). Одесса.: Г.Бейленсон и И.Юровский, 1985. 220 с.

149. Япп Н., Сиретт М., Эти странные французы. М.: Эгмонт Россия Лтд, 1999.-72 с.

150. Aboud F.E. Taylor D.M. Ethnic and role stereotypes : their relative importance in person perception J. of Social psychology, Provincetown, 1971, vol. 85 №1, p. 17-27.

151. Allport G.W. The nature of prejuduce. Garden City, N. Y., 1958. 286 p.

152. Andréani J. L'Amérique et nous. P. : Editions Odile Jacob, 2000. 368 p.

153. Anrossy R. Les idées reçues, sémiologie du stéréotype. P.:PUF, 1986. 402 p.

154. Asante M.K., Gudykunst W.B. (Eds.) Handbook of International and Intercultural communication. Newbury Park, 1989. 347 p.

155. Augé M. Le sens des autres. P. : Fayard, 1994. 199 p.

156. Baudrillard J. L'Autre par lui-meme : Habilitation. P. : Galilée, 1987. 156 p.

157. Baudry P. Les Français et les Américains : L'Autre Rive. P. : Village Mondial, 2004.-272c.-2e éd.

158. Bauman Z. From Piligrim to Tourist or, A Short History of Identity // Questions of Cultural Identity. Ed. by Stuart Hall, Paul du Gay. London: Sage, 1996.-211 p.

159. Benedict R. Patterns of culture, Boston, Houghton, 1934, XIII. 291 p.

160. Bennet M. Basic concepts of intercultural communication. Selected readings. Yarmouth, 1998.-254 p.

161. Berry J.W., Poortiga Y.N., Segall M.H., Dasen P.R. Cross-cultural psychology: research and applications. Cambridge, 1992. - 325 p.

162. Bernstein R.J. The New Constellation: The Ethcal-Political Horizons of Modernity / Postmodernity. Cambridge: Polity, 1991. 276 p.

163. Birnbaum J. Enquête sur une détestation française. Le «Monde », 24/11/01.

164. Bloom W. Personal Identity, National Identity, and International Relations. -Camb.: Cambridge University Press, 1990. 176 p.

165. Bourdieu P. Contre-feux: propos pour servir à la résistance contre l'invasion néo-libérale. P. : Liber, 1998. 125 p.

166. Bourdieu P. Sur la télévision : L'Emprise du journalisme. P.: Raison d'agir, 1996.- 118 p.

167. Brislin R.W., Cushner K., Cherrie C. Intercultural interactions. Beverly Hills, 1986.- 156 p.

168. Brislin R.W., Yoshida T. Intercultural Communication Training: An Introduction. Thousand Oaks, 1994. 244 p.

169. Caroll R. Evidences invisibles, Américains et Français au quotidien. Seuil, 1991.-213 c.

170. Casanova J.-C. Antiaméricanisme : aveu de faiblesse. Le Figaro, 27/04/00.

171. Clément J. ARTE : les leçons d'un courage // Une idée fausse est un fait vrai. Sous la direction de J.-N. Jeanneney. P. : Editions Odile Jacob, 2000. P. 77-86.

172. Clyne M. Inter-Cultural Communication at Work: Cultural Values in Dscourse. Cambridge, 1994. 268 p.

173. Condon J.C., Yousef F.S. An introduction to intercultutal communication. Indianapolis, 1975. 223 p.

174. Conteras J., Fauret-Saada J., Hochmann J. Le moi et l'autre, P.: PUF, 1985. -321 p.

175. Costigliola F. The Gold Alliance: France and the United States since World War II, N.-Y, 1992.-354 p.

176. Cornu D. Journalisme et vérité. Genève : Labor et fides, 1994. 510 p.

177. Courtois S., Werth N., Panné J.-L., Paczkowski A., Bartisek K., Margoulin J.-L. Le livre noir du communisme, Crimes, terreurs, repressions, Paris, Robert Laffont, 1997. 546 p.

178. Crozier M. Le mal américain, P.: Gallimard , 1981. 211 p.

179. Demorgon J. Complexité des cultures et de Г interculturel : contre les pensées uniques. P.: L'Harmattan, 2004. 387 p.

180. Dodd C. Dynamics of intercultural communication. Boston, 1998. 243 p.

181. Driven R., Putz M., Jager S. Intercultural communication. Bern, 1994. 187 p.

182. Duhamel A. Le Complexe d'Astérix, Gallimard, 1985. 248 p.

183. Durandin С. La France contre l'Amérique. P. : PUF, 1994. 217 p.

184. Eilers F-J. Communicating between cultures. Manila, 1992. 298 p.

185. Epstein A.L. Ethnos and Identity. Three Studies in Ethnicity. London : Tavistock, 1978.-218 p.

186. Fischer H-D., Merrill J.C. International and intercultural communication. N.Y., 1976.-324 p.

187. Geoffroy C. La mésentente cordiale : Voyage au coeur de l'espace interculturel franco-anglais. P.: Grasset et Fasquelle, 2001. 400 p.

188. Giddens A. Modernity and Self-identity: Self and Society in the Late Modem Age. Cambridge: Polity, 1991.-276 p.

189. Gomart T. Dix ans de regards France-Russie // Regard sur l'Est, №19, январь-февраль 2000.

190. Guerlain P. Miroirs transatlantiques. P.: L'Harmattan, 1996. 315 p.

191. Guirham M. Communicating across cultures. West Lafayette, 1999. 287 p.

192. Gudycunst W.B. Intercultural Communication Theory. Current perspectives. Newbury Park, 1983.-238 p.

193. Gudycunst W.B. Communicating with Strangers. An Approach to intercultural communication. N.Y., 1984. 274 p.

194. Gudycunst W.B., Kim Y. Y. (Eds.). Theories in Intercultural Communication. Newbury Park, 1988. 310 p.

195. Fichou J.-P. Enseigner les civilisations. P. : PUF, 1979. 191 p. 21 l.Fichou J.-P., Fontenilles A. Les Etats-Unis- Guide culturel. P.: Hachette, 1978. - 282 p.

196. La France et ses démons. Cités. Hors série. P.: Editions Odile Jacob, 2002. -447 p.

197. Frank R. Qu'est-ce qu'un stéréotype ? //Une idée fausse est un fait vrai, sous la direction de J.-N. Jeanneney, P. : Editions Odile Jacob, 2000. 356 p.

198. Furet F. Le passé d'une illusion, Essai sur l'idée communiste au XXe siècle. P.: Robert Laffont / Calmann -Lévy, 1995. 296 p.

199. Hall E.T., Milfred R. Guide du comportement dans les affaires internationales. P.: Gallimard, 1990.-365 p.

200. Hogg M.A., Abrams D. Social Identifications: A Social Psychology of Intergroup relations and Group Processes. London: Routledge, 1988. 197 p.

201. Kim Y.Y., Gudykunst W.B. Cross-cultural adaptation. L., 1988. 287 p.

202. Kristeva J. Strangers to Ourselves. N.Y: Columbia University Press, 1991. — 267 p.

203. Ladmiral J.- R. La communication interculturelle. P.: PUF, 1989. 233 p.

204. Lehtonen J. Cultural stereotypes as a projection of national self consciousness // Proceeding of the 9the Intercultural and International Conference. Miami, 1992. -p. 144-167

205. Lévi-Strauss C. Antropologie structurale. P.: Plon, 1974. 450 p.

206. Lipiansky E.-M. Identité française. P. : PUF, 1991.-257 p.

207. Lipiansky E.-M. L'Ame française ou le National Libéralisme. / Analyse d'une représentation sociale. P. : Pion, 1979. - 330 p.

208. Lippmann W. Public Opinion. Transaction Publishers, 1997. 463 p.

209. Lustig M.W., Koestler J. Intercultural competence: Interpersonal communication across cultures. N.Y., 1993. 215 p.

210. Malraux A. Les chênes qu'on abat. P. : Gallimard, 1970. 236 p.

211. Mauchamp N. Les Français : Mentalités et comportements. P. : CLE International, 1995. 158 p.

212. Moser-Verrey M. Construire l'interculturel : de la notion aux pratiques. P. : L'Harmattan, 2001. 215 p.

213. Moser-Verrey M. Savoirs et enjeux de l'interculturel: nouvelles approches, nouvelles perspectives. P. : L'Harmattan, 2001. 315 p.

214. Portes J. Une fascination réticente. Les USA dans l'opinion française. Nancy, 1990.- 169 p.

215. Racismes. L'autre et son visage. P. : Les Editions du Serf, 1988. 160 p.

216. Reynold G. de. Le monde Russe. Paris : Librarie Pion, 1950. - 376 p.

217. Revel J.-F. L1 Obsession antiaméricaine : Son fonctionnement Ses causes -Ses inconséquences. P.: Pocket, 2003 - 316 p.

218. Ricoeur P. Soi-meme comme un autre. Paris : Poche, 1996. 334 p.

219. Robert P., Rey A., Rey-Debove J. Le Nouveau Petit Robert. P. : Dictionnaire de Robert, 2005. 2950 p.

220. Roger P. L'ennemi américain : Généalogie de l'antiaméricanisme français. P.: Seuil, 2002.-601 c.

221. Ross L., Nisbett R.E., The Person and The Situation. McGraw-Hill, 1991. -365 p.23 8.Samovar L., Porter R., Stefani L. Communication between cultures. Belmont, 1998.-387 p.

222. Sardar Z. Wyn Davies M. Pourquoi le monde déteste-t-il l'Amérique ? P: Fayard, 2002. 282 p.

223. Schnapper D. La Relation à l'Autre. P. : Gallimard, 1979. 415 p.

224. La Science face au racisme. P.: Editions Complexe, 1986. 124 p.

225. Scollon R., Scollon S.W. Intercultural Communication. Oxford : Blackwell, 1995.-214 p.

226. Seelge H.N. Teaching Culture. Strategies for Intercultural Communication. Yarmouth, 1993.-217 p.

227. Sorman G. Made in USA : Regards sur la civilisation américaine. P.: Fayard, 2004.-301 c.

228. Taylor C. Sources of the Self: The Making of the Modern Identity. Cambridge University Press, 1989. 356 p.

229. Todorov T. La conquête de l'Amérique. P.: Poche, 1982. 424 p.

230. Todorov T. Nous et les autres. P.: Seuil, 1992. 538 p.

231. Triandis H. Intercultural Education and Training / Peter Funke (ED.) Understanding the USA. A Cross-Cultural Perspective. Tubingen, 1989. 287 p.

232. Vovelle M. Idéologies et mentalités, P. : Poche, 1992. 172 p.

233. Watslawick P. L'invention de la réalité. Contribution au constructivisme. P.: PUF, 1988.-232 p.

234. Weil P. Qu'est-ce qu'un Français? P. : Grasset, 2002. 405 p.

235. Wenger K. Monde d'images et imeges du monde. ARTE : la télévision dans le dialogue interculturel // Au jardin des malentedus. Le commerce franco-allemand des idées. Arles, 1997. P. 620-627.

236. Wieviorka M. Commenter la France. P.:Editions de l'Aube, 1997.- 190 p.

237. Woever O. Three Competing « Europes » : French, Germain, Russian // International Affaires. 1992. Vol.44. №2.

238. Wiseman R., Jolene K. Intercultural Communication Competence. Newbury Park, 1993.-312 p.

239. Wolton D. La Dernière Utopie. P. : Flammarion, 1993. 273 p.