автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.19
диссертация на тему: Роль референции и коммуникации в концептообразовании и исследовании концептов (на материале русского, английского, французского языков)

Полный текст автореферата диссертации по теме "Роль референции и коммуникации в концептообразовании и исследовании концептов (на материале русского, английского, французского языков)"

На правах рукописи

Крючкова Надежда Владимировна

РОЛЬ РЕФЕРЕНЦИИ И КОММУНИКАЦИИ В КОНЦЕПТООБРАЗОВАНИИ И ИССЛЕДОВАНИИ КОНЦЕПТОВ (на материале русского, английского, французского языков)

Специальность 10.02.19 - Теория языка

□03478404

Автореферат диссертации на соискание ученой степени доктора филологических наук

Саратов - 2009

003478404

Работа выполнена на кафедре теории, истории языка и прикладной лингвистики Института филологии и журналистики Саратовского государственного университета им. Н.Г. Чернышевского

Научный консультант

Официальные оппоненты

Ведущая организация

доктор филологических наук, профессор Гольдин Валентин Бвсеевич

доктор филологических наук, профессор Елина Евгения Аркадьевна

доктор филологических наук, профессор Стернин Иосиф Абрамович

доктор филологических наук, профессор Тарасова Ирина Анатольевна

Волгоградский государственный педагогический университет

Защита состоится «28» октября 2009 г. в_часов на заседании диссертационного совета Д 212.243.02 при Саратовском государственном университете им. Н.Г. Чернышевского по адресу: 410012, Саратов, ул. Астраханская 83, XI корп., ауд. 301.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Саратовского государственного университета им. Н.Г. Чернышевского.

Автореферат разослан « » 2009 г.

Ученый секретарь диссертационного совета ' >•**■— ^ Ю.Н. Борисов

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Реферируемая работа посвящена теоретическим проблемам выявления роли референциальных и коммуникативных факторов в формировании концептов, разработке принципов комплексного анализа и типологизации концептов с учетом их коммуникативно-дискурсивных характеристик. Исследование выполнено с позиций новых направлений современной лингвистики - лингвокультурологического и лингвокогнитивного подходов к языку и речи.

На рубеже XX-XXI веков одним из основных направлений лингвистики стало изучение концептосфер языков и отдельных концептов в их составе. Несмотря на разнообразие трактовок самого термина концепт в современной российской лингвистике, можно говорить о том, что сформировались определенные тенденции его интерпретации, сложились школы исследования концептов, в рамках которых выработаны (и продолжают совершенствоваться) принципы анализа и общая методология изучения концептов. В частности, активно ведется изучение концептов волгоградской, воронежской, екатеринбургской, кемеровской, краснодарской, саратовской, тамбовской школами. Концепты как явления уровня ментальных репрезентаций являются предметом анализа многих известных зарубежных исследователей (С. Goddard, R. Jackendoff, R.W. Langacker, G. Rey, L. Talmy, A. Wierzbicka и др.).

Многочисленные исследования концептов, проведенные за последние полтора-два десятилетия, представляют собой в основном анализ различных типов концептуального содержания: главный вопрос, на который отвечали исследователи, состоял в выяснении того, что в сознании носителей языка стоит за теми или иными номинациями концептов. При этом меньшее внимание уделялось функциональному аспекту изучаемого явления, то есть ответу на вопрос о том, каковы коммуникативные функции концептов и каковы особенности варьирования, изменения единиц концеп-тосферы. Между тем важной чертой современной лингвистики (и филологии в целом) является повышенный интерес к прагматическим и динамическим аспектам языка в их связи с явлениями сознания и культуры. Исследователи говорят о "синергетическом", "интегративном" подходе к изучению языка, текста, литературы и культуры в целом.

В данной работе исследование концептов осуществляется в русле динамического подхода: концепты рассматриваются как явления динамического уровня взаимодействия языка, сознания, дискурса, культур"

\

растеризуемые потенциальностью смыслов, получающие определенность только на дискурсивном уровне, в условиях взаимодействия всех этих составляющих.

Показательно, что в современной лингвистике подчеркивается важность изучения когнитивных свойств интересующих языкознание явлений в связи с их функционально-коммуникативными свойствами. По словам Е.С. Кубряковой, "...каждое языковое явление может считаться адекватно описанным и разъясненным только в тех случаях, если оно рассмотрено на перекрестке когниции и коммуникации" (Кубрякова 2004).

Концепты как структуры хранения знаний, несомненно, играют важную роль в процессе коммуникации; именно изучение их коммуникативной природы, их реального функционирования в дискурсивной практике позволит по-новому взглянуть и на их структурно-содержательные, когнитивные свойства. Справедливо в этом отношении замечание Н.Д. Голева, который пишет о неадекватности распространенной абсолютизации, "спрямлении" когнитивной концепции, "с ее желанием все и вся напрямую возвести к сознанию и познанию, не считаясь с тем, что таковые опосредуются коммуникативной функцией, которая делает познание (категори-зующую функцию) и т.п. следовыми, а не целевыми категориями" (Голев 2008). При этом коммуникативным свойствам концептов как явлений не только когнитивной, но и коммуникативной природы редко уделяется внимание в современных работах лингвокогнитивного и лингвокультуро-логического направлений.

Актуальность работы обусловлена важностью динамического подхода к исследованию концептов, необходимостью выявления роли концептов в процессах коммуникации и определения принципов типологизации концептов, учитывающих их коммуникативно-дискурсивные характеристики, необходимостью совершенствования методики изучения коммуникативного и языкового сознания, методов описания концептов и концепто-сфер. Изучение концептов в отвлечении от их дискурсивных свойств, от связанного с этими свойствами варьирования заметно тормозит развитие когнитивной лингвистики, и преодоление этой ограниченности в понимании концептов - одна из актуальных задач науки.

Целью данной работы является выявление роли референции и коммуникации в формировании содержания концептов и в особенностях их дискурсивного воплощения, разработка принципов функционального анализа и типологизации концептов с учетом их структурно-содержательных и коммуникативно-дискурсивных характеристик.

Поставленная цель предполагает решение следующих исследовательских задач:

- Выявление изученных в лингвистике содержательных, структурных, референциальных и когнитивных признаков концептов (параметров их моделирования и типологизации), определение собственных ориенти-

ров в основных дискуссионных вопросах современной лингвоконцептоло-гии и обоснование используемого в данной работе понимания концепта как коммуникативно-дискурсивного явления;

- Определение методологических принципов функционального анализа концептов (описания концептуального содержания в связи с постулируемыми целями и задачами исследования);

- Изучение особенностей варьирования концептов различной рефе-ренциальной отнесенности;

- Выявление структурно-содержательных и коммуникативных особенностей концептов разных референциальных сфер.

Предмет настоящего исследования - основные реферепциальные типы концептов, определяющиеся совокупностью структурно-содержательных и функционально-коммуникативных характеристик, и их репрезентация на системно-языковом (лексико-фразеологическом) и дискурсивном уровнях, а также в их ассоциативных связях.

Объектом изучения в данной работе являются основные лексические единицы русского, английского и французского языков, связанные с исследуемыми концептами, дискурсивное функционирование указанных лексических единиц и их ассоциативные связи по материалам ассоциативных экспериментов.

Научная новизна работы определяется, во-первых, обоснованным в ней пониманием концепта как референциально обусловленного коммуникативно-дискурсивного явления; во-вторых, - осуществленным в работе комплексным анализом различных типов варьирования концептов (диа-хронного, возрастного, лингвокультурного), в-третьих, — разработанными в исследовании принципами типологизации концептов с учетом их референциальных и функционально-дискурсивных признаков.

Методы и приемы анализа. При анализе материала использованы описательный метод, метод обобщения, приемы компонентного анализа значений лексических номинантов исследуемых концептов, метод когнитивной интерпретации контекстного употребления указанных лексем, их сочетаемости и ассоциативных связей, выявляемых в ходе ассоциативных экспериментов.

Материалом исследования послужили основные лексические единицы, номинирующие исследуемые концепты в русском, английском и французском языках (существительные - имена концептов, синонимы этих существительных, однокоренные с ними слова); ассоциативные реакции носителей русского, английского и французского языков на указанные лексические единицы как формы "овнешнения" ментальных явлений (всего проанализировано более 7500 разных ассоциативных реакций на русские слова-стимулы, более 300 разных реакций на английские слова-стимулы и около 8200 реакций на французские слова-стимулы); корпусы текстов русского, английского и французского языков как текстовые ре-

презентации концептов ("Национальный корпус русского языка" объемом более 130 млн. словоупотреблений; "British National Corpus" объемом 100 млн. словоупотреблений; французская часть корпуса "European Parliament Proceedings Parallel Corpus" объемом более 40 млн. словоупотреблений, а также тексты французских СМИ конца XX - начала XXI вв.: объем текстовой выборки из газет "Le monde", "Les Echos", "Nouvel Observateur" -712.483 словоупотребления).

При анализе лексических номинантов исследуемых концептов в качестве основных источников использовались толковые, фразеологические словари, словари синонимов, семантический словарь и др. При анализе ассоциаций, связанных с основными лексемами, номинирующими исследуемые концепты, привлекались материалы "Русского ассоциативного словаря" [РАС 1994-1998], составленного по результатам массовых свободных ассоциативных экспериментов, английского ассоциативного словаря "Edinburgh Associative Thesaurus", а также "Ассоциативного словаря школьников Саратова и Саратовской области", функционирующего в электронном виде в Саратовском государственном университете им. Н.Г. Чернышевского. Изучение дискурсивного функционирования лексем, номинирующих исследуемые концепты, проводилось на материале указанных выше текстовых корпусов. При поиске в "Национальном корпусе русского языка" проводилось ограничение подкорпусов по времени создания текстов или их типу - с целью описания изменений в содержании и функционировании концептов на разных этапах развития лингвокультуры и в разных типах дискурса.

Теоретическая значимость работы связана с постановкой и решением значимых для дальнейшего развития когнитологии методологических проблем: критическим анализом имеющихся на сегодняшний день классификаций и типологий ментальных единиц, определением функциональных принципов исследования концептов, разработкой принципов ре-ференциальной и коммуникативной типологизации концептов, определением содержательных и коммуникативно-дискурсивных особенностей различных по референциальной отнесенности концептов. Данная работа содержит теоретические основы анализа конкретных концептов и концепто-сфер как на базе одного языка, так и при сопоставлении различных языков.

Практическая значимость данного исследования состоит в том, что результаты исследования могут быть использованы в курсах по общему языкознанию, когнитивной лингвистике, теории перевода, лингвострано-ведению, межкультурной коммуникации, при подготовке пособий по лингвистике и когнитивной лингвистике. Работа содержит обширный дидактический материал для курсов русского, французского и английского языка как иностранных. Полученные результаты могут быть использованы в лексикографической практике при составлении комплексных словарей нового типа.

На защиту выносятся следующие положения:

I. Концепт - это не только структура хранения знаний, но и явление, обладающее коммуникативными функциями. Концепт получает свою содержательную определенность только в коммуникации (на уровне дискурсивной реализации).

И. Изучение концептов (их структурно-содержательное моделирование, типологизация) должно проводиться с учетом их функционально-коммуникативного, а не только ментально-психического измерения. Для типологизации концептов с учетом совокупности их структурно-содержательных и коммуникативно-дискурсивных характеристик значимыми являются следующие параметры, выявленные на материале трех лингвокультур и, следовательно, не обусловленные спецификой одной языковой системы или национально-культурным менталитетом: роль конкретно-чувственного образа в формировании содержания концепта, характер культурно-ценностного компонента, структурная целостность, характер взаимодействия с другими единицами концептосферы, уровень национальной специфичности, уровень вариативности в рамках одной лингво-культуры, роль концепта в дискурсе (способность структурировать дискурс, играть дискурсообразующую роль), осознаваемость и обсуждаемость (актуальность), возможность включения концепта в концептуальные со- и противопоставления, отражающие актуальные социальные, культурные, идеологические ценности.

III. Культурная ценность концепта представляет собой его коммуникативно-дискурсивное свойство, выражающееся в частотности употребления имени концепта в речи, в его способности объединять различные семантические и концептуальные сферы, в его включенности в значимые для данной культуры ценностные оппозиции. Данное понимание культурной ценности позволяет моделировать концепт как совокупность культурно-значимых концептуальных смыслов.

IV. Ядерно-периферийный способ структурирования концептуального содержания релевантен в разной степени для разных типов концептов.

V.. Концепт представляет собой принципиально вариативную единицу: его содержание модифицируется под воздействием культурно-исторических, социальных, возрастных, тендерных, дискурсивных факторов.

VI. Коммуникативно-дискурсивные характеристики концептов коррелируют с их структурно-содержательными характеристиками. Разные ре-ференциальные типы концептов характеризуются различными особенностями коммуникативно-дискурсивной реализации.

VII. Разные референциальные типы концептов в различной степени подвержены варьированию, как внутриэтническому, так и межкультурному. Наиболее вариативными являются концепты социальной сферы.

Апробация работы. Основные положения и выводы исследования обсуждались на международных, всероссийских и межвузовских научных конференциях, включая:

- международные научные конференции: "Русская и сопоставительная филология: состояние и перспективы" (Казань, 2004), "Язык и общество в синхронии и диахронии" (Саратов, 2005), III международная научная конференция "Предложение и слово" (Саратов, 2005), Международная научно-практическая конференция "Коммуникативистика в современном мире: человек в мире коммуникаций" (Барнаул, 2005), "III Международные Бодуэновские чтения: И.А. Бодуэн де Куртенэ и современные проблемы теоретического и прикладного языкознания" (Казань, 2006), "Вопросы структурной, функциональной и когнитивной лингвистики: теория и практика" (Саратов, 2007), XIV международная конференция студентов, аспирантов и молодых ученых "Ломоносов" (Москва, 2007), "Язык и культура в России: состояние и эволюционные процессы" (Самара, 2007); IV международная научная конференция "Предложение и слово" (Саратов, 2007);

- всероссийскую заочную научно-практическую конференцию "Язык. Культура. Коммуникация" (Ульяновск, 2007);

- межвузовскую научную конференцию "Эрос и Танатос" (Саратов, 2009).

По теме диссертации опубликовано 39 работ, в том числе 2 монографии (общим объемом 34,4 п.л.), 37 статей и материалов конференций (общим объемом 13,2 п.л.), в том числе 8 - в изданиях, рекомендованных ВАК.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, четырех глав, заключения, списка использованной литературы и словарей, приложения.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во Введении обосновывается выбор темы, актуальность и новизна исследования, определяются цель и задачи работы, характеризуются методика и материал исследования, аргументируется необходимость использования различных источников материала; формулируются выносимые на защиту положения.

Глава I "Онтология, эпистемология, типология концептов" содержит анализ теоретических и методологических проблем, связанных с онтологией, эпистемологией, типологией концептов. Здесь рассматривается ряд важнейших для данного исследования вопросов, касающихся определения природы концепта и методики его исследования: вопрос о соотношении концепта, значения, смысла и понятия, о понимании концепта как единицы мышления, знания и культуры, о природе концепта как динамического и вариативного явления, о роли концепта в порождении и восприятии дискурса, о принципах типологизации концептов; обсуждаются раз-

личные подходы к изучению концепта и обосновывается используемая в работе методика описания концептов.

Релевантным для данного исследования является разграничение концепта как единицы уровня ментальных репрезентаций, единицы концепто-сферы и значения как единицы языка (З.Д. Попова, И.А. Стернин, М.В. Никитин и др.). Концепт, в отличие от понятия, рассматривается в работе, вслед за Ю.С. Степановым, как культурно-значимое, "переживаемое", включающее "не только логические признаки, но и компоненты научных, психологических, авангардно-художественных, эмоциональных и бытовых явлений и ситуаций" (Степанов 2007).

В некоторых исследованиях последних лет концепт предстает не просто как единица уровня ментальных репрезентаций, а как явление, характеризующее взаимодействие сознания, языка, текста и культуры. В этом случае акцентируются такие свойства концепта, как его "потенциальность" и динамичность (Ю.Е. Прохоров, В.Г. Зусман, A.A. Филатова, O.A. Алимурадов).

В таких исследованиях прослеживается мысль об интегрирующей роли концепта, выступающего "скрепляющим" элементом в отношении сознания, языковой системы, культуры и обеспечивающего их выход на коммуникативно-дискурсивный уровень.

Для данного исследования особенно важна мысль о динамической природе концепта, причем эта динамичность имеет два аспекта. Первый состоит в изменчивости концепта под влиянием исторических, культурных, социальных, возрастных, тендерных и др. факторов. Второй аспект заключается в дискурсивно-коммуникативной обусловленности реализации концепта, в функциональности его существования как единицы, не только принадлежащей уровню ментальных представлений или уровню культуры, но и объединяющей эти уровни в реальной коммуникации.

Концепт определяется в работе как структура хранения знаний, присутствующая в сознании носителя языка в "свернутом", "минимализиро-ванном" виде и реализующаяся только в процессе коммуникации, на уровне дискурса. В сознании носителя языка концепт представляет собой не жесткую структуру с устойчивым набором признаков, а "вероятность взаимосвязей", ассоциативных и дискурсивных.

Такое понимание концепта подразумевает обязательность его устойчивого обозначения, поскольку подобная структура может существовать только при наличии объединяющего ее центра - коммуникативно-релевантного понятия, а коммуникативно-релевантное понятие требует и устойчивого словесного обозначения. Это обозначение не должно быть непременно однословной языковой номинацией, это может быть и сложная номинация, бытующая в общенациональном дискурсе или же устойчиво релевантная для отдельной социальной группы.

Функциональный характер концепта состоит, на наш взгляд, в том, что концепт является единицей коммуникации, получающей определенность на уровне дискурсивной реализации. Концепт в нашем представлении - это не только структура хранения знаний, но и явление, наделенное определенными коммуникативными свойствами. С одной стороны, содержание национально-культурной концептосферы обусловлено тем, что именно находится "в фокусе" внимания носителей данной лингвокультуры, что становится предметом обсуждения, с другой — сложившаяся в сознании индивида система концептуальных представлений определяет, в значительной степени, содержание порождаемого им дискурса. Концепт поэтому можно назвать "свернутой моделью дискурса", в этом заключается его потенциальный характер.

Важнейшей составляющей концепта является его ценностный компонент. Ценностная составляющая концепта состоит не только в оценочных коннотациях, связанных с языковым именем концепта, и в численности языковых единиц, апеллирующих к данному концепту (Г.Г. Слышкин), но может быть расширена путем определения места концепта в концепто-сфере и в дискурсе - путем описания того, какие другие концепты (сочетания концептов) регулярно актуализируются в дискурсе в связи с исследуемым концептом, в каких смысловых со- и противопоставлениях этот концепт участвует в дискурсе. Культурная ценность концепта проявляется и в ассоциативных связях его основных языковых номинантов. Регулярные ассоциативные связи и дискурсивное употребление находятся в двунаправленных отношениях: ассоциативные связи и определяют дискурсивное употребление, и являются его отражением, формируясь на его основе; ассоциативно-вербальная сеть, зафиксированная в ассоциативных словарях, одновременно демонстрирует и "предречевую готовность" говорящего, и его "гипертекстовый потенциал" (Ю.Н. Караулов).

Необходимо учитывать, что характер проявления культурной ценности может быть различным у разных типов ментефактов, поскольку различается прежде всего степень осознаваемости этой ценности носителями языка. Какие-то явления ясно осознаются ими как специфичные для данной культуры или эпохи (социального класса, возрастной субкультуры и т.п.); в то же время "культурная ценность" многих ментефактов всегда остается имплицитной, выявляемой лишь с помощью специальных методик анализа.

Для данной работы преимущественное значение имеет коммуникативное измерение концепта как основа его культурной ценности: для определения "культурного" статуса концептов первостепенное значение имеет, на наш взгляд, круг тем, сюжетов, регулярно оказывающихся в фокусе внимания носителей данной культуры, иначе говоря, - то, что именно подвергается обсуждению в коммуникативном поле данной культуры. На наш взгляд, культурная ценность как необходимая составляющая концептуаль-

ного содержания состоит именно в уровне обсуждаемости той или иной идеи, уровне ее осознаваемости носителями языка, а также в интегратив-ном характере таких идей - их способности объединять значительное количество элементов ментальной сферы. Интересно в этой связи наблюдение Ю.Е. Прохорова о регулярном возникновении имени концепта в качестве реакции на различные стимулы; таким образом имя концепта "как бы соединяет воедино другие семантические пространства".

В данном исследовании основное внимание уделяется поэтому культурной ценности как коммуникативно-дискурсивному свойству концепта, выражающемуся в частотности употребления имени концепта в речи, в его способности объединять различные семантические и концептуальные сферы (это выражается в возникновении его в качестве реакции на множество стимулов, в использовании в разнообразных контекстах - для характеристики различных явлений и объектов), в его включенности в значимые для данной культуры ценностные оппозиции.

В исследованиях последних лет отмечаются некоторые аспекты взаимодействия концепта и дискурса (Е.В. Бобырева, С.Г. Воркачев, E.H. Горбачева, В.В. Дементьев, В.И. Карасик, М.В. Шаманова). Одним из таких аспектов является "концептуальное наполнение" дискурса как одна из его существенных характеристик. Исследователи указывают на то, что важнейшим измерением дискурса являются его ключевые концепты (Ас-тафурова, Губанова 2007, Бобырева 2007, Богданов 2007, Волошенюк 2006, Кабаченко 2007, Смыслова 2007, Шейгал 2004, Черепанова 2007). Можно предположить, что не только типы дискурса, но и отдельные жанры могут обладать собственной "концептосферой" (см., например, Шмелев, Шмелева 2008).

Отношения дискурса и концепта, по-видимому, глубже, чем отношения "контейнер - содержимое". Дискурсивные свойства концепта проявляются и в том, что концепт является, как мы уже отмечали, свернутой "моделью дискурса". Показательна в этом отношении намечающаяся в последние годы тенденция применения знаний о концептах в процессе формирования дискурсивной компетенции, в частности, в преподавании иностранных языков (см.: Иванова 2004, Юрманова 2007).

Другим важным аспектом взаимодействия концепта и дискурса является роль дискурса как среды и основного фактора формирования концептуального содержания, а в конечном счете, и системы этнических концептов.

В ряде исследований фактически показано формирование отдельных концептов в том или ином типе дискурса - публицистическом, педагогическом, художественном, хотя это не всегда являлось целью исследования (Гусар 2006, Кофанова 2006, Смыслова 2007). Осуществленный в этих работах анализ свидетельствует о том, что содержание концепта, в том числе его ценностная составляющая, находится в прямой зависимости от содер-

жания дискурса и вырабатываемых в нем ценностей и от всего социокультурного контекста в целом. Становление дискурса и формирование принадлежащих ему концептов выступают, таким образом, как сопутствующие друг другу и взаимосвязанные процессы.

Исследования показывают, что формирование концептов может быть результатом выработки в дискурсе нового знания о различных явлениях действительности, при этом один тип дискурса предоставляет возможность такой рефлексии над некоторыми явлениями, которой не находится места в других типах дискурса. Данный тип влияния дискурса на формирование концепта продемонстрирован в (Радзиевская 2007).

Отношения концепта и дискурса носят, таким образом, двунаправленный характер: не только тот или иной тип дискурса объединяет в себе определенные концепты, но и концепты, неся на себе отпечаток того дискурса, к которому они по преимуществу принадлежат, обладают способностью некоторым образом направлять коммуникацию, порождая вокруг себя определенный дискурс.

Несмотря на то, что многие важные аспекты проблемы отношений концепта и дискурса уже обозначены исследователями, многое еще остается неизученным. Перспективным представляется дальнейшее изучение и дискурсивной природы концепта, и концептуального наполнения дискурса, в частности, рассмотрение вопросов о средствах и способах дискурсивного формирования концепта, о влиянии различных типов дискурса на процесс становления концептов, об особенностях дискурсивной реализации ментефактов различных типов.

Для адекватного описания концепта, понимаемого как дискурсивно-коммуникативная единица, сферой бытования которой является текст, необходимо обращение к материалу, содержащему информацию о функционировании концепта в речи и его интерпретации в сознании носителей языка. Этим целям соответствует прежде всего анализ текстового функционирования языковых номинаций концепта и данных психолингвистических экспериментов. Совершенно справедливо мнение В.Е. Гольдина о том, что приоритетными источниками материала при описании концептуального содержания являются текстовые корпусы и корпусы экспериментальных данных.

Современные психолингвиствистические исследования убеждают в том, что ассоциативные материалы не являются набором индивидуальных реакций, но отражают, напротив, типичные связи, существующие в массовом сознании носителей языка. Ассоциативный материал раскрывает не только индивидуальные, но и нормативные компоненты концептуального содержания (при условии проведения массовых экспериментов) (Гольдин 2006). Данные ассоциативных экспериментов отражают устойчивые связи между единицами языка, которые составляют основу коммуникативной компетенции носителей языка. Ценность ассоциативного мате-

риала состоит, таким образом, в описании "предречевой готовности" (Ю.Н. Караулов) носителей языка, в выявлении усредненных, общезначимых для данной лингвокультуры ассоциаций, без которых невозможна коммуникация.

Задаче выявления усредненных ассоциаций хорошо соответствует материал публицистических текстов: именно этот тип дискурса ярко отражает массовое сознание, сознание "среднего" носителя языка (при использовании популярных изданий, предназначенных широкому кругу читателей). Кроме того, сам характер публицистического дискурса обеспечивает достаточно полную реализацию концептуального содержания в разных его аспектах. С одной стороны, вследствие свойственного публицистическому стилю широкого использования тропов возможно выявление различных направлений концептуализации и метафоризации того или иного фрагмента действительности. С другой стороны, свойственная этому стилю социальная оценочность означает отражение в его текстах важных социальных, культурных и идеологических ценностей; эта особенность публицистического дискурса делает возможным выявление на его основе ценностного компонента в составе концепта.

Использованная в работе методика анализа может быть охарактеризована как комплексная, так как включает в себя целый ряд процедур: наблюдения над бытованием именуемых концептов в лексических значениях соответствующих слов; наблюдения над исторической динамикой этих значений; наблюдения над разными аспектами дискурсивного функционирования слов, именующих исследуемые концепты в дискурсах разных типов и разных периодов; наблюдения над ассоциативными реакциями, полученными на слова-стимулы, номинирующие исследуемые концепты; сопоставление исследуемых концептов в разных лингвокультурах. Весь этот комплекс процедур сосредоточен на обнаружении разноуровневых проявлений (функционирования) концептуальных смыслов. Сказанное позволяет весь этот комплекс процедур назвать функциональным анализом концептов. Целесообразность такого подхода к анализу концептов диктуется их ментальной сущностью, вариативностью их содержания и языковой экспликации, коммуникативной значимостью.

В Главе 1 также анализируются основные существующие способы типологизации концептов. Несмотря на многообразие предлагаемых в современной лингвистике моделей типологизации концептов представляется возможным объединение этих моделей по типу признаков, лежащих в их основе. Основные способы типологизации концептов, на наш взгляд, сводятся к трем видам, которые обобщенно можно обозначить следующим образом: типологизация по объектной референции, типологизация по когнитивному принципу и типологизация по функциональным особенностям.

Типологизация по референциальному признаку проводится в работах С.Г. Воркачева, М.В. Никитина.

Возможность построения типологии концептов на основе различий концептуализируемых объектов признается не всеми исследователями. Так, В.И. Карасик отмечает, что построение исчерпывающей и непротиворечивой классификации концептов, понимаемых как переживаемые типизируемые фрагменты опыта, является невыполнимой задачей.

Еще один достаточно распространенный принцип референциального (отобъектного) выделения типов концептов — это тематический принцип. По тематическому принципу выделяются эмоциональные (Красавский 2001, Ежова 2002, Зайкина 2005, Шаховский 2008 и др.), темпоральные (Лебедько 2002), этические (Мокаева 2004), семиотические (Арутюнова 1999, Полиниченко 2005), образовательные (Толочко 1999), оценочные (Гаврилова 2006), идеологические концепты (Филиппова 2007) и некоторые другие. В указанных исследованиях специфика концепта обнаруживается прежде всего в том, какие именно явления действительности подвергаются концептуализации, но не в том, каким образом происходит этот процесс и каков его результат.

Таким образом, существующая на сегодняшний день референциаль-ная типологизация концептов не основывается на последовательном сопоставлении различных типов концептов по тем или иным параметрам. Как правило, не рассматриваются и специфические особенности (содержательные, структурные, функциональные) самих ментефактов, возникших в результате концептуального "освоения" тех или иных объектов и явлений действительности (или типов объектов и явлений). При отсутствии же таких специфических особенностей правомерность, обоснованность выделения типа концепта может быть поставлена под сомнение. Методология референциальной типологизации, несомненно, нуждается в дальнейшей разработке.

Широкое распространение в современной лингвоконцептологии получила типологизация концептов по признаку культурной маркированности отображаемых ими объектов. Так, наиболее часто упоминаемый тип концепта - это так называемый культурный, или лингвокультурныи концепт.

Культурными, или лингвокультурными, могут называться, с одной стороны, специфичные национальные концепты, являющиеся яркими отличительными феноменами данной культуры (концепт ФАУСТ (Семочко 2004), концепт СВОБОДА (Лисицын 1996) и др.), с другой стороны, - достаточно универсальные концепты, обладающие в какой-то мере национальной спецификой (например, концепт СОСТОЯНИЕ ЗДОРОВЬЯ (Усачева 2002)). В ряде работ подчеркивается, что только концепты первого типа имеют полное право именоваться культурными (лингвокультурными). Вместе с тем деление концептов на универсальные и идиоэтнические (см. Вежбицка 1999, Алефиренко 2002) в достаточной мере условно, "по-

скольку идиоэтничность частично присутствует и в концептах-универсалиях" (Воркачев 2003).

В некоторых исследованиях высказывается мнение о том, что разные типы конкретных имен обладают не равной возможностью обрести статус культурных концептов. Так, В.И. Карасик, С.Г. Воркачев полагают, что культурными концептами не являются ментальные образования, стоящие за обозначениями отприродных реалий (Карасик 2002, Воркачев 2003). Представления же, вербализуемые именами предметных артефактов, могут развиться до уровня культурного концепта в случае, если они "обрастут" этнокультурными ассоциациями - культурно-значимыми смысловыми рядами; примером такого предметного концепта является концепт МАТРЕШКА (Карасик 2004). По мнению A.C. Самигуллиной, возможность "предметного концепта" стать "лингвокультурным" напрямую связана с его символьной функцией (Самигуллина 2006).

Наиболее распространенной в современной лингвистике является типологизация концептов по принципу, который можно обозначить как "когнитивный". Суть этого принципа состоит в том, что основанием для типологизации концептов становятся не столько признаки концептуализируемых объектов, сколько особенности отображающих их ментальных единиц и способ познания, лежащий в основе процесса концептуализации.

В ряде концептологических исследований выделяется тип абстрактных концептов (концепты РАДОСТЬ, ГОРЕ, СТРАХ (Валиева 2003), БЫТ (Рудакова 2005), УСПЕХ (Эренбург 2006) и др.). Идея абстрактности концепта связывается с идеей индивидуальности, с возможностью множественной интерпретации ("калейдоскопичностью", противоречивостью -А.П. Бабушкин, Л.О. Чернейко), способностью вбирать в себя признаки других типов ментальных образований (картинок, фреймов, сценариев), способностью совмещать противоположную оценочность (Н.Р. Эренбург), а также с идеей сравнительно небольшой значимости наглядного образа в составе концепта (вплоть до того, что наличие такого образа может и вовсе исключаться). Описанное понимание абстрактных концептов не предполагает проведения каких-либо различий внутри данного класса ментальных явлений. Такое разграничение, однако, представляется возможным (ср. классификацию абстрактных имен в (Чернейко 1997)).

По когнитивному принципу строится и известная типология А.П. Бабушкина. В этой классификации разграничиваются типы ментальных образований, отражающие различные способы хранения знаний, представлений в ментальной сфере носителя языка. Этот принцип лежит и в основе классификации З.Д. Поповой и И.А. Стернина, включающей следующие типы концептов: представление (обобщенный чувственно-наглядный образ предмета или явления); схема (концепт, представленный некоторой обобщенной пространственно-графической или контурной схемой); понятие (концепт, который состоит из наиболее общих существенных признаков

предмета или явления, результат их рационального отражения и осмысления; фрейм (объемное представление, некоторая совокупность стандартных знаний о предмете или явлении); сценарий / скрипт (последовательность нескольких эпизодов во времени); гештальт ("целостный образ, совмещающий чувственные и рациональные элементы, а также объединяющий динамические и статические аспекты отображаемого объекта или явления") (Попова, Стернин 2001).

По мнению М.В. Никитина, указанный тип классификации строится на разнородных основаниях ("Нетрудно видеть, - замечает исследователь, - что подобные типологии осциллируют между отображаемыми сознанием объектами (денотатами) и характером их отображения в сознании" (Никитин 2005)). Отмечается возможность наличия в содержании одного концепта сразу нескольких структур представления знаний (Крылов 2007, Смыслова 2007).

Во многих концептологических исследованиях высказывается мысль о том, что содержание концепта изменчиво и зависит от множества факторов (Гольдин 2003, Варзин 2003, Карасик 2002, Попова, Стернин 2001, Слышкин 2004, Степанов 1997, Фрумкина 1995). Самыми важными из них признаются факторы культуры и языка. В связи с этим одним из основных направлений изучения возможного варьирования концептов является сопоставление их содержания в разных лингвокультурах. Вместе с тем существенное влияние на содержание и функционирование концептов оказывают и другие факторы - социальные, возрастные, тендерные, дискурсивные, индивидуальные. Возможное влияние этих факторов следует учитывать и при изучении национально-культурной обусловленности концептов. Исследователи обращают внимание и на динамический (исторический) характер концептуального содержания, обосновывая, таким образом, важность изучения концепта в диахроническом аспекте (Карасик 2007, Зин-ковская 2006, Филатова 2007 и др.).

Концепт, таким образом, осознается многими исследователями как принципиально не-статичное образование, в силу своей индивидуальной природы обладающее сложным изменчивым содержанием.

Неоднородность, вариативность концептуального содержания может, по-видимому, стать еще одним - наряду с характеристиками концептуализируемых денотатов и особенностями самих "концептуализирующих" структур - основанием типологизации концептов. Такая типология может быть названа функциональной, поскольку она направлена на описание возможностей функционирования концептов по различным параметрам. Следует отметить, что варьирование касается не только содержания отдельно взятого концепта, но и всей концептосферы в целом: оно проявляется в том, какие именно концепты находятся "в фокусе" внимания, становятся предметом обсуждения, размышления - для той или иной языковой личности, социальной группы, этнокультурной общности и т.п. На се-

годняшний день еще не существует функциональной типологии концептов. Однако исследователями отмечаются некоторые возможные параметры такой типологии (В.И. Карасик, Г.Г. Слышкин).

В работе рассматриваются особенности функционирования концептов (направлений варьирования их содержания), описанные в современной лингвистике - как в связи с попытками типологизации концептов, так и безотносительно к какой-либо типологии или классификации. Термин "варьирование" толкуется при этом расширительно: как модификации в концептуальных представлениях, отправной точкой формирования которых являются объекты и явления единого мира.

Внутриэтническое варьирование представляет собой изменения в концептуальном содержании в зависимости от разнообразных социальных и дискурсивных факторов, а также в зависимости от возрастных, тендерных, индивидуальных особенностей носителей языка. К внутриэтническо-му варьированию относится и диахронная эволюция концепта.

Исследования возрастного варьирования концептуального содержания свидетельствуют о том, что возрастная специфика в содержании концепта может быть связана с актуализацией отдельных признаков в структуре концепта; сопоставление содержания концептов у детей и взрослых позволило выявить некоторые закономерности формирования концептов в процессе становления языкового сознания индивида (в частности, формирование концепта в онтогенезе на основе конкретно-чувственных представлений (Чернышева 2001)). Возрастные особенности концептуального содержания анализируются также в (Гольдин 2005, Воркачев 2004, Рудакова 2005, Сдобнова 2006, Солохина 2005). Исследования показывают, что возрастная динамика ассоциативного реагирования не является однородной и определяется, в частности, характером стимула и возможностью изменения отношения к обозначаемому этим стимулом объекту или явлению на протяжении жизни человека. Так, в (Гольдин 2005) отмечается, что усложнение ассоциативного поля происходит в отношении тех стимулов, которые называют социально значимые понятия,- стимулов, отсылающих к ситуациям, участие в которых может меняться по мере взросления испытуемых.

Другим фактором внутриэтнического варьирования концептов является социальный фактор, точнее, - совокупность факторов, влияние которых на содержание концептосферы носителя языка, по мнению исследователей, особенно значимо в современную эпоху. Профессиональный фактор, в частности, оказывает несомненное влияние на формирование концептуальных связей в сознании носителя языка (Милехина 2006, Овчинникова, Кибанова 2007, Одинокова 2004).

Изучение тендерного варьирования концептов в настоящее время является одним из активно развивающихся направлений лингвистики. В некоторых исследованиях делаются выводы о наличии тендерной специфики

в содержании концепта, отражающем особенности мужской и женской психологии, а также традиционное закрепление тендерных ролей (С.Г. Воркачев, A.B. Рудакова, Н.Р. Эренбург). Тендерная специфика языкового сознания исследуется в работах Е.И. Горошко (например, (Горошко 1996)), см. также работы (Мокрушина 2007, Паланчук 2008, Островская 2006, Семенова 2006) и др.

Ряд концептологических исследований содержит данные, свидетельствующие о том, что содержание концепта может меняться при его функционировании в различных типах дискурса (см., например, Бобырева 2007, Воркачев 2005, Гаврилова 2007, Слышкин 2004, Янова 2005).

Как правило, сопоставление и интерпретация данных, полученных при изучении материала различных типов дискурса, не являются целью исследования (см., например, Иванова 2007, Копылова 2007, Кофанова 2006, Смыслова 2007, Усачева, Чуканова 2007). Вместе с тем и результаты исследований, не выходящих на интерпретацию дискурсивного варьирования концептов, свидетельствуют о том, что такое сопоставление возможно и правомерно и что особенности функционирования концепта определяются, в частности, и характеристиками того или иного типа дискурса (Мещерякова 2005, Полиниченко 2005, Солохина 2005). В отдельных исследованиях особенности дискурсивной реализации концептов рассматриваются как их типологические характеристики (Красавский 2001, Нерознак 1998).

Особый вид дискурсивной реализации концепта представляет собой его функционирование в художественном тексте, где проявляются особенности индивидуально-авторской интерпретации концептуального содержания. Концепты художественного текста также подвергаются типологи-зации (Болотнова 2008, Маршина 2004, Орлова 2002, Рудакова 2004, Сергеева 2002, Тарасова 2003, Чурилина 2003, Гершанова 2003 и др.).

Динамическая сторона концепта все больше привлекает к себе внимание лингвистов. В ряде работ трансформация концептуального содержания в диахроническом аспекте является непосредственным объектом изучения: Зинковская 2006, Иванова 2006, Ковалев 2003, Колмогоров 2000, Кошкина 2008, Кругликова 2004, Терина 2007 и др. Факторами, влияющими на диахронические изменения в содержании концепта, оказываются смена системы социальных отношений, ослабление или, наоборот, усиление влияния различных философских и религиозных систем.

Наиболее часто в центре внимания исследователей оказывается лин-гвокультурное варьирование концептов (см., например, работы Е.Ю. Балашовой, Л.Е. Вильмс, Н.В. Дорофеевой, C.B. Зайкиной, Я.В. Зубковой, Ю.В. Мещеряковой, И.В. Палашевской, Д.Ю. Полиниченко, H.H. Панчен-ко, A.C. Солохиной, P.P. Тазетдиновой и др.)

Как показывают исследования, лингвокультурная специфика кон-

1

цептов может проявляться в ряде аспектов.

Этноспецифичный характер могут носить отношения между концептами, т.е. межконцептуальные связи. Специфичной для той или иной лин-гвокультуры может быть степень актуальности отдельных компонентов концептуального содержания. Лингвокультурной спецификой, по наблюдениям исследователей, могут быть отмечены средства вербализации концепта (Игнаткина 2005, Стернина 2000). Этнокультурная специфика концептов выявляется и в несовпадении аспектов их содержания.

Во всех описанных выше случаях в содержании соотносительных концептов в различных лингвокультурах обнаруживаются как общие, так и этноспецифичные черты. Сходным обычно оказывается основное содержание соотносительных концептов в различных лингвокультурах. Этнокультурные различия в концептуальном содержании касаются прежде всего ценностной и ассоциативно-образной сторон концепта.

В последнее время наметилось стремление к объединению различных типологий концептов (Карасик 2007).

С учетом всего вышесказанного в данной работе предлагаются принципы построения типологии концептов, приближенной к естественной (ср. классификацию частей речи), основанной на представлении о кон-цептосфере как о континуальном поле с более или менее типичными составляющими ее единицами. В таком понимании культура вообще и кон-цептосфера как форма ее существования - единое поле, в котором существует множество разнородных ментальных явлений (ментефактов), стремящихся к определенным типам, но не всегда достигающих типологической "чистоты". Отдельно взятые ментальные единицы являются типичными в большей или меньшей степени.

В реферируемой работе осуществляется комплексный анализ концептов, учитывающий совокупность их референциальных и коммуникативных свойств. Основанием для выбора референциальных типов ментефактов были идеи, высказанные в работах Л.О. Чернейко, Е.С. Кубряковой и др. исследователей о структурно-содержательных различиях между ментальными явлениями, связанными с наглядно-чувственным опытом, и ментальными явлениями, оперирующими только концептуальной информацией, не связанной с таким опытом и как бы надстраивающейся над ним. В продолжение этой мысли нами были выбраны такие ментальные единицы, которые могут быть репрезентативными представителями названных альтернативных классов (отприродные ментефакты, с одной стороны, и мен-тефакты, отражающие социальные ценности типа престиж, с другой), и те, которые, как кажется, занимают промежуточное положение между ними (ментефакты возрастных периодов, основанные на чувственно воспринимаемой информации, но при этом подверженные влиянию социальных, исторических и других факторов). Отличительной особенностью ментефактов типа ПРЕСТИЖ является и их включенность в сферу социальных ценностей. Можно предположить, что степень зависимости содержания

концепта от социально значимых представлений является одним из факторов, определяющих особенности его функционирования и характер его варьирования (ср. данные исследования В.Е. Гольдина об особом характере возрастного варьирования ассоциативных реакций на слова-стимулы, называющие социально значимые понятия (Гольдин 2005)). Другим основанием для выбора конкретных концептов для анализа было то, что некоторые концепты находятся, если можно так выразиться, в "проблемной зоне", то есть не все исследователи признают за ними статус концепта (это касается отприродных ментефактов).

Очевидно, не все ментефакты могут быть отнесены к указанным трем типам: целью исследования было не построение всеобъемлющей ре-ференциальной типологии (подобные типологии уже существуют, см., например, Чернейко 1997), а изучение таких участков градуальной референ-циальной "шкалы", которые позволили бы проследить роль и взаимодействие референциальных и коммуникативных факторов в формировании и функционировании концептов.

В данной работе не рассматриваются также "стереотипы" (В.В. Красных), особенность которых состоит в наличии устойчивого набора признаков, и очень близкие к ним "лингвокультурные типажи" (В,Й. Кара-сик). В силу своих структурно-содержательных особенностей подобные ментефакты подвержены различным типам варьирования в минимальной степени. Не исследуются ни сложные ментальные образования, представляющие собой, фактически, модели поведения (концепты сценарного типа); ни особый тип ментефактов, представляющих собой модели построения дискурса. Все это, безусловно, свидетельствует о невозможности получить полномасштабную картину национальных концептосфер в их функциональном и содержательном аспектах на материале отдельно взятого исследования, но одновременно и о больших перспективах дальнейших исследований в этой области.

Глава II «Концепты сферы натурфактов» посвящена описанию структурно-содержательных и коммуникативно-дискурсивных особенностей концептов сферы натурфактов на примере концепта БЕРЕГ.

Описанию концептов сферы натурфактов и лексических единиц, номинирующих различные природные объекты и явления, посвящено в современной лингвистике немало исследований (при этом, как правило, соответствующие ментальные образования определяются исследователями как "концепты"): Адонина 2004, Воронина, Каминская, Новик 2000, Дом-бровская 2000, Ермакова 2000, Зайнуллина 2003, Колокольцева 2003, Костин 2007, Курбатова 2000, Ливенец 2007, Молоткова 2006, Осколкова 2004, Пак 2006, Палутина 2004, Панасова 2007, Ракитина 2001, 2003, Хай-чевская 2000, Чарыкова 2006, Чудакова 2005.

Данные исследований свидетельствуют о том, что концептуализация натурфактов основывается на их чувственном - чаще всего зрительном -

восприятии и базируется на дальнейшем метафорическом использовании возникшего в результате такого восприятия чувственного образа. Лежащий в основе концептуализации натурфактов чувственный образ может носить не только зрительно воспринимаемый характер, однако зрительное восприятие все же является наиболее частым источником концептуальной информации.

Взаимодействие концептов сферы натурфактов с другими единицами ментальной сферы характеризуется, как отмечают исследователи, подчиненной ролью данного типа ментефактов, их "встраиваемостью" в качестве атрибутов в более сложные ментальные единицы, в частности, - в сценарные концепты (Молоткова 2006).

В ряде исследований показано, что концепты сферы натурфактов характеризуются значительной общностью в разных языках и культурах (Ра-китина 2003, Домбровская 2006). Нельзя не признать, однако, в отдельных случаях сильной культурной маркированности связанных с натурфактом ассоциаций (Зайнуллина 2003).

В отдельных исследованиях представлены примеры того, как отпри-родный ментефакт под влиянием социально-культурных и/или дискурсивных факторов (в системе художественного произведения, в культурном контексте эпохи, в идиостиле писателя) приобретает совершенно особый статус, начиная выполнять "объединяюще-символизирующую" функцию (Колокольцева 2003, Зусман 2001).

Берег как натурфакт, являющийся отправной точкой процесса концептуализации, представляется достаточно репрезентативным для своей сферы по ряду причин. Этот натурфакт относится к базовым элементам природного ландшафта, а следовательно, имеет все основания быть одним из древнейших концептов, прочно укоренившихся в концептосферах исследуемых лингвокультур. Можно предположить, что на его основе осуществляется концептуализация самых различных явлений, в том числе и не относящихся к сфере натурфактов. Кроме того, типичность данного ментального образования состоит и в том, что в основе концептуализации на-турфакта "берег" лежит чувственное (зрительное) восприятие (материалы РАС свидетельствуют о яркости чувственного образа в составе концепта БЕРЕГ), что является, по данным ряда исследований, общей особенностью данного класса ментефактов. Одним из критериев выбора данного концепта является и частотность речевого употребления его имени.

Лексикографические толкования русского имени концепта БЕРЕГ отражают важные аспекты концептуализации данного натурфакта: во-первых, это концептуализация берега как края, границы, и, во-вторых, -этот аспект по материалам лексикографических источников можно отметить лишь предположительно - связь ментефакта БЕРЕГ с архетипической оппозицией "свой - чужой" (употребление родные берега как обозначения родины, "своего" пространства имплицирует наличие "чужого" простран-

ства, "чужих" берегов; ср. название романа В.В. Набокова "Другие берега").

В английском и французском языках наблюдается большее, чем в русском, разнообразие лексического выражения смысла 'край суши у воды' (англ. bank, shore, coast, seaside, beach; фр. bord, côte, rive, rivage эти лексемы различаются прежде всего тем, что обозначают край земли у разных типов водоемов). В английском и французском языках в основе номинаций берега как участка суши лежит чувственно-воспринимаемый образ возвышающейся части пространства. В русской же лингвокультуре на современном этапе развития лексической подсистемы языка номинация берег не связана с наглядно-воспринимаемым признаком. В значениях лексем shore, rive, как и в значении русской лексемы берег, акцентируется соотношение берега как части суши и водной стихии (берег как граница).

В русскоязычном дискурсе реализуются следующие признаки концепта БЕРЕГ:

1. Берег (вместе с рекой) как знаковый элемент пространства (Будущее, во имя которого пролито столько крови и пота, не принесло на эти берега ни достатка, ни гармонии, ни умиротворения; бескрайние сети, привольно раскинувшиеся на берегах великой реки Интернет). Производные признаки: берег как обозначение родины, родимого края, детства (юности, молодости), "откуда мы родом" (Дай руку, далекий бостонский друг, и войдем в нашу молодость, на исчезнувший берег советской Атлантиды, когда каждый из нас был беззаботен, краснощек, любил и был любимым; В пять лет мальчик лишился семьи, после чего жил по родне, по теткам, по чужим людям... Это человек, который всегда находился в ситуации "потерянногорая", оставшегося на другом берегу); берег как символ личной (психологической) сферы субъекта (алкоголь в случае с Козерогом может выступить в качестве мостика "на другие берега" -немного выпив на вечеринке, Козерог станет гораздо оживленнее).

2. Берег как элемент оппозиции "суша — водная стихия". Водная стихия в таком противопоставлении выступает как нечто чуждое человеку, опасное и непредсказуемое; в отличие от нее берег, суша представляется чем-то прочным, безопасным, придающим уверенность (Мы стоим на берегу, призываем другого: "Спасись, приплыви - я протяну тебе руку!.. " Но сами не сходим в этот ад...; А гроза приближалась. Россия, - немая и мертвая. Петербург, оторванный от нее, - как бы оторванный от берега. безумным кораблем мчался в туманы и в гибель).

3. Берег как элемент сценария морского путешествия. Стремление достичь берега в результате путешествия в реальном или воображаемом пространстве используется для метафорического обозначения поисков смысла жизни или конечной цели, результата каких-либо конкретных действий или размышлений человека (Что же дальше, куда плыть, где твой оставленный берег? А если плыть — то зачем? Кто ты есть в этом при-

зрачном мире?; К какому берегу двинуться читателю? Как разобраться в потрясающем воображение огромном количестве книг и журналов.,.?; Книгу можно сравнить с морем, на одном берегу которого - эрудиция, а на другом — тривиальные обыденные мысли, события, факты, и автор плывет в своем ковчеге, не зная, к какому берегу пристанет).

4. Берега как границы реки. Производные признаки: два берега как противоположные точки зрения (Не следует ли открыто высказаться по поводу идеологической пропасти, нас разделяющей? Наиболее чуткие люди противоположного берега (напр. Струве) ведь уже явственно ее почувствовали и отметили)-, берега как жесткие ограничения, налагаемые идеологией, нормативными документами, общественные установления, подчиняющие себе течение жизни человека и т.п. (И пусть лодочка плыла-качалась в бетонных берегах идеологии - они стали видны только теперь, когда бетон облупился и потрескался; Развитие мари культуры в Приморье бьется о камни законодательного берега; Много огней и раньше и после манили не одного меня своею близостью. Но жизнь течет все в тех же угрюмых берегах, а огни еще далеко).

В английском дискурсе также реализуются признаки "берег как безопасное место, дающее чувство защищенности" ( Where the wings of pain had dropped him, there had miraculously been infinite but unblinding light, a great strenuous joy that was somehow calm..., and now he had been floated back to the comfortable shore of his cool clean bed) и "берег как репрезентативный элемент пространства", при этом производные последнего признака характеризуются неодинаковой актуальностью: чаще берег символизирует личную (психологическую) сферу субъекта (She'd given up and love had not visited her lonely shore in years), не актуальна реализация берега как обозначения родины, родимого края, детства (юности, молодости).

Высокая частотность реализации свойственна в английской лингво-культуре для признака "берег как элемент сценария морского путешествия" (Oh! hear те witness that ту heart is set on higher things - it would sail into far seas unvisited of man, but always there is this anchor of the flesh chaining it to its native shore: The marriage she had assumed naïvely would be the end of every serious relationship now seemed a very distant - if not unreachable - shore; If Hell exists, it must consist of being eternally sick on a ship which crosses the Narrow Seas but never reaches shore: In other references dhamma is the raft on which men may cross the ocean of existence to the farther shore of Nirvana).

Во французском дискурсе реализуются признаки "берег как репрезентативный элемент пространства" (Il ne faut pas oublier que l'élargissement nous offre la possibilité d'accroître le nombre de visiteurs se rendant aux rives de l'Europe pour voir une partie du patrimoine culturel), "берег как элемент сценария морского путешествия" (nous sommes submergés par le flot du doute et de l'incertitude, ballottés d'une rive à l'autre sans que nous sa-

chions à laquelle nous agripper). Высокая частотность реализации характерна для признака "два берега как противоположности" (при этом исходным образом служат как берега реки, так и берега моря) (laparole et l'action sont souvent les deux rives d'une mer immense; C'est une question à laquelle les collègues de l'autre bord ne semblent pas avoir songé; Le radicalisme de tous bords en sort renforcé, en Israël comme chez les Palestiniens).

Исследование трех лингвокультур продемонстрировало, таким образом, значительную общность реализации признаков концепта БЕРЕГ, несмотря на заметные отличия в лексической реализации смысла 'край суши у воды'. Лингвокультурная специфика отмечается прежде всего в частотности реализации отдельных признаков.

Анализ концепта БЕРЕГ, а также данные ряда исследований, посвященных отприродным ментефактам и номинирующим их языковым единицам, позволил выявить основные структурно-содержательные и коммуникативно-дискурсивные особенности такого типа ментефактов. Доминирующую роль в формировании концептуального содержания отприродных ментефактов играет чувственное восприятие и связанные с ним эмоционально-оценочные коннотации. Благодаря наличию у них "структурирующего" сильного центра (чувственного образа) такие ментефакты обладают структурной и содержательной целостностью: составляющие их признаки развивают потенции, предоставляемые заключенной в них исходной образностью. Культурная ценность данного типа ментефактов возникает за счет их взаимодействия с концептами, репрезентирующими ценности данной лингвокультуры. Вне соотношения с другими типами ментальных единиц отприродные ментефакты содержат не собственно "культурную ценность", а эмоционально-оценочные коннотации, основанные на чувственно-воспринимаемых свойствах соответствующих объектов и на характере вовлечения натурфакта в практическую деятельность людей (например, восприятие берега как надежной опоры, дающей чувство защищенности).

Взаимодействие ментефактов данного типа с другими видами ментальных единиц характеризуется подчиненной, "вспомогательной" ролью первых. По отношению к сценарным концептам натурфакты (как и артефакты) выполняют функцию атрибутов или "обстоятельств действия" - такова роль концепта БЕРЕГ в структуре сценарного концепта путешествия. По отношению к абстрактным понятиям такие ментефакты являются "поставщиками" образности, позволяющей снабдить абстрактное мышление чувственно-образной опорой; при этом присутствующая в отприродных ментефактах эмоциональная оценочность, воспринимаемая носителями языка как безусловная, транслируется в абстрактные понятия, что способствует их контекстному осмыслению и делает их "переживаемыми" (ср. метафоризацию одиночества и непонимания как нахождения человека на противоположном берегу).

Направления концептуализации, задаваемые спецификой самого концептуализируемого объекта, как уже указывалось, характеризуются у данного типа ментефактов очень высокой степенью сходства в различных лингвокультурах. Различие в реализации этих направлений (их регулярности, системности, частотности) определяется формой языкового воплощения (этимологией, внутренней формой номинирующих лексем, системой их значений), а также реалиями лингвокультуры, такими, как особенности природного ландшафта (например, широкие реки и их берега как организующие пространство элементы в русской культуре), уклад жизни (например, мореходство как одно из самых распространенных занятий в английской культуре). Особенности ментефактов этого типа, определяющие низкий уровень их национально-культурной специфичности, обусловливают и их незначительную вариативность — вследствие слабой подверженности влиянию культурных, исторических, социальных, возрастных и других факторов.

Поскольку понятийные и эмоционально-оценочные признаки таких ментефактов основаны на чувственном восприятии, эти признаки воспринимаются носителями языка как безусловные и с трудом выходят на уровень сознания, на уровень обсуждения (маловероятна коммуникативная ситуация, в которой носитель языка может задаться вопросом "Что такое берег / гора / дождь и т.п.?"). За счет отсутствия внутренней вариативности содержания этого типа ментефактов и характера их оценочное™, четко определяемой чувственно-воспринимаемыми свойствами концептуализируемого объекта, маловероятно включение этих ментефактов в системы социальных и идеологических ценностей.

Особый статус, однако, эти ментефакты способны приобретать в системе художественного текста (возможно, и в некоторых видах публицистических текстов) — статус, который не свойствен им в бытовом или любом другом типе речи. В отдельном художественном произведении, в художественном дискурсе отдельной эпохи, в идиостиле писателя подобные ментефакты могут играть генерализующую роль, интегрируя важнейшие для данного произведения или данной эпохи смыслы и становясь, таким образом, концептами.

Глава III «Концепты сферы физического бытия человека» посвящена описанию структурно-содержательных и коммуникативно-дискурсивных особенностей концептов сферы физического бытия на примере концептов возраста - ДЕТСТВО, ОТРОЧЕСТВО, МОЛОДОСТЬ, ЗРЕЛОСТЬ, СТАРОСТЬ. В данной главе анализируются особенности лин-гвокультурного варьирования указанных концептов в русской, французской и английской лингвокультурах, а также специфика иных типов варьирования (диахронного, возрастного, дискурсивного) концептов возраста на русскоязычном материале.

Как показывают данные исторических, этнографических, социологических и лингвистических исследований (Авдеева 2008, Ариес 1977, Бгаж-ноков 1983, Березович 2007, Глушкова, Агарщикова 2007, Клушина 2000, Крючкова 2003, 2005, Лалаева 2007, Леонтович 2000, Микаилова 2007, По-гораева 2002, Шахматова 2000, Щербо 2008, Crouset-Pavan 1996, Malvano 1996, Passerini 1996, Schindler 1996), представления людей о возрастах жизни образуют нечеткое множество, подверженное воздействию разнообразных культурно-исторических, собственно социальных, политических, семиотических, возрастных и иных факторов. Все эти факторы влияют на осознание возрастной структуры общества, особенностей тех или иных возрастных групп и оценочное отношение к ним. Вместе с тем в разных лингвокультурных сообществах существуют и некие общие, стереотипные представления о возрасте, находящие отражение в различных национальных языках, в дискурсивном использовании концептов возраста. Концепты возраста эксплуатируются в целях манипулирования общественным сознанием и создания определенного политического имиджа. Все это, несомненно, говорит о том, что концепты возраста занимают очень важное место в структуре представлений того или иного этноса о мире, а также о том, что такие концепты способны активно взаимодействовать с множеством других концептов.

В современном дискурсивном употреблении (конец XX - начало XXI вв.) проявляется ряд устойчивых характеристик возрастных периодов.

Детство ассоциируется с отсутствием серьезных занятий, забот, это счастливый период безоблачного существования, характеризуемый чувством защищенности, безмятежности (Мягкая, пасторальная, детская безмятежность пронизывает крепость, будто канули навсегда в прошлое войны, костры и кровь)', это также период, когда можно полностью отдаться своим впечатлениям, период фантазий, свободного выражения своих эмоций (Пригласите к себе в дом не обычного дизайнера, а настоящего художника. И детство вернется). Наиболее часто актуализируются при оценке поведения взрослых следующие представления об особенностях детского возраста: интеллектуальная неразвитость и отсутствие жизненного опыта, проявляющиеся в наивности, доверчивости, глупости, совершении простых ошибок; особенности характера и поведения, также связанные с недостаточной разумностью, рациональностью, - безрассудство, легкомыслие, беспечность, совершение необдуманных действий, безответственность, упрямство, озорство, шалости (Труд быть "нормальным" был слишком велик..., чтобы Чехов мог себе позволить капризы оригинальничанья - тех безответственных и ребяческих игр с самими собою и с жизнью, в которые так "заигрался" Серебряный век); способность детей искренне радоваться не очень значительным вещам (Прошло то время, когда изготовители вирусов довольствовались детской радостью, достигая эффекта "расползания" символов на экране компьютера)] чувство зависи-

мости и беспомощности (...что-то беспомощное, ребяческое появилось во всем подтянутом, молодеческом облике).

Отрочество зачастую осознается говорящим не как отдельный и самостоятельный период, а как период, "примыкающий" к детству или юности, что доказывает амбивалентность качественных характеристик отрочества, наличие в соответствующем концепте признаков, объединяющих его с концептами ДЕТСТВО и ЮНОСТЬ. Вместе с тем концепт ОТРОЧЕСТВО обладает и рядом устойчивых отличительных признаков: особенности внешности (угловатость, нескладность, прыщавость, снижение привлекательности), пробуждение сексуальности и обостренное восприятие всего, что связано с этой сферой, различные протестные формы поведения, вытекающие из противопоставления себя миру взрослых (В противном случае следует повторение сценария 1991 года и снова подростковая обида на весь взрослый мир), ощущение собственной неполноценности, неуверенность в себе (Вся эта шумиха у нас - подростковый комплекс неполноценности, мы везде видим всемирные заговоры против нас), склонность к абстрактным рассуждениям при незнании жизни и отсутствии реальных забот, поиск ответов на философские вопросы (Но перечитал — плохо. Плохо. Подростково-велеречивая заумь, просто какая-то муть), примитивность в различных ее проявлениях: отсутствие глубины восприятия, неразвитость языка, вкуса.

Наиболее часто актуализируемые в современном дискурсивном употреблении свойства молодости - это недостаточное понимание вещей, глупость и неопытность; энергичность, бодрость, здоровье; внешняя привлекательность; пылкость, энтузиазм, способность сильно чувствовать, легко/сильно увлекаться чем-либо. Ассоциация "молодость - энергичность" переносится и на неодушевленные объекты, при этом свойство энергичности может трансформироваться в социально значимые свойства динамизм, активность, напористость (во многом благодаря энергии и молодости этого направления психологии изменился социальный статус психологии в обществе). Это одно из наиболее часто "транслируемых" в различные невозрастные сферы свойств молодости, что свидетельствует о его высокой социальной ценности. Ассоциация "молодость - красота и здоровье" чрезвычайно устойчива с современной лингвокультуре (Адам... явно ненавидел Еву с ее выкрутасами со Змием, из-за коих он потерял невинность и бессмертие, то есть вечную молодость (читай: красоту и здоровье)', Разве это не замечательно — вложить деньги в спорт, гарантирующий людям здоровье, молодость, силу и красоту). Красота и здоровье молодости стали штампом рекламного дискурса (Заветная мечта косметологов — создавать эликсиры молодости и красоты, а заветная мечта каждой женщины - использовать их!). В целом концепт МОЛОДОСТЬ занимает особое место в современном дискурсе, выделяющее его из ряда остальных концептов возраста. Связано это с распространенным в современ-

ных западных обществах культом молодости и высокой социальной ценностью именно тех качеств, которые ассоциируются с молодостью: энергичность, динамизм, напористость, внешняя привлекательность. Становление культа молодости в современной российской культуре не остается незамеченным носителями языка и осознается ими как сравнительно недавнее явление, обусловленное западным влиянием.

Наиболее характерными и часто упоминаемыми свойствами возрастного периода зрелости являются мудрость и понимание жизни, опыт (он ушел из жизни в возрасте, когда артистическая деятельность только входит в пору зрелости, когда жизненный опыт только-только начинает шлифовать мастерство), осмотрительность, способность сдерживать свои порывы, стремление избегать конфликтов {Если конфликты все же разгораются, то находятся влиятельные силы, способные их успешно гасить... Все это свидетельства постепенного обретения региональными элитами политической зрелости), отсутствие восторженно-радостного отношения к жизни; самостоятельность, способность нести ответственность за свои действия; полнота развития, расцвет физических сил, интеллектуальных, профессиональных способностей, что выражается в успехах и свершениях (все-таки скоро уже двадцать четыре года, возраст зрелости и свершений!). Именно признак полноты развития, максимальной реализации потенций наиболее часто транслируется в иные сферы, используясь не только для характеристики человека (За "юностью" следует "зрелость" - период цивилизации в узком смысле этого слова, в течение которого народы реализуют себя в науке, искусстве).

Наиболее часто упоминаемой особенностью возрастного периода старости является ослабление здоровья, упадок сил и беспомощность. Часто актуализируются также признак отсутствия страстей и желаний, отсутствия сильных эмоций, присущих молодости, отрочеству и детству, усталость от жизни, стремление к покою (Старость наступает только тогда, когда вам уже не хочется ничего пробовать). Именно по этому признаку зачастую происходит противопоставление старости и молодости (Старость - это юность уставших людей', Это цикл, Клео. Молодость и устремленность, старость и смерть). Реализуются также следующие признаки: мудрость, знание жизни, обращенность в прошлое, в воспоминания; негативные особенности внешности лиц этого возраста (она думала о том, что больше всего на свете боится и ненавидит старость - ужасную, некрасивую, морщинистую, злоязыкую старость); уважение со стороны младших (чаще на уровне предписания, а не констатации факта).

В Главе II анализируются также возможности варьирования концептов возраста в русской линвгокультуре. Как показывают различные исследования, варьированию более всего подвержены возрастные концепты в рамках периода, предшествующего зрелости, поэтому данный аспект

функционирования концептов рассматривается основном на примере концепта МОЛОДОСТЬ.

Дискурсивное функционирование концепта МОЛОДОСТЬ во 2-ой половине XVIII - 1 -ой половине XIX вв. характеризуется иной, чем в современную эпоху, степенью актуальности ряда признаков. Значительно меньшую актуальность демонстрируют признаки энергичности, бодрости, жизненной силы, здоровья, а также признак красоты; ни разу не встретилось сопоставление "молодость - энергичность". Основное отличие в реализации признака "полнота жизненных сил" в ХУШ-Х1Х вв. состоит в том, что в этот период данный признак еще не приобретает высокой социальной ценности (жизненная энергия молодого человека направлена не на активную социальную деятельность, а на развлечения). Для современной же эпохи важно проявление признака полноты сил в социально значимых качествах энергичности, напористости и т.п.

Наиболее актуальным в рассматриваемый период, причем значительно превосходящим по частоте реализации все остальные признаки, оказывается признак "эмоциональное (а не рациональное), восторженное отношение к жизни". Наиболее часто данный признак реализуется путем указания на "пылкость" молодости; молодость характеризуются как "кипящая", "ветреная", используются сочетания типа "огонь", "пламя", "хмель", "жар" молодости (Но пылкость молодости, обольщения света и суетное честолюбие воспрепятствовали мне покориться Богу...; — Графиня! — закричал Леонин, и весь жар молодости отразился на его щеках; Юность бьётся, кипит, играет в нём и вырывается наружу, как пена искромётного вина из переполненной чаши; Полюби потребное и нужное душе с такою силою, как полюбил прежде хмель юности своей). Свойство эмоционально-восторженного мировосприятия молодости часто актуализируется в этот период и упоминанием о таких ее свойствах, как безрассудство, горячность, бесшабашность, легкомыслие. Молодость осознается главным образом как возраст, "жаждущий" наслаждений и забав, говорят о "бурной", "буйной", "знойной" молодости, о "лихой" и "беспорядочной" жизни в этом возрасте (по причине беспорядков моих во время молодости недостоин я наслаэ/сдаться счастливою жизнию между воздушными обитателями; Вот мчится телега — буйная молодость русских дорог; исповедь души светлой и воздушной, осужденной на душную и грубую темницу, исповедь молодости, жажды, желаний; Он забывал и прелести таинственной графини, и буйные веселия юности...).

Специфической особенностью рассматриваемого периода является и взаимодействие концепта МОЛОДОСТЬ с понятиями религиозной сферы "грех", "добродетель" и "порок" (Как камень с души своротил, сказав здесь о тайных моих грехопадениях в юности; В шутках своих он часто не щадил ничего святого, хотя после бурных дней своей молодости он сделался настоящим христианином).

Дискурсивное функционирование концепта МОЛОДОСТЬ, рассматриваемое в работе на материале текстов советской эпохи, характеризуется рядом особенностей. Основные отличия состоят здесь в относительной актуальности тех или иных признаков концепта, при том, что сам состав этих признаков остается одним и тем же. Характерной чертой советской эпохи является то, что происходит значительное повышение (сравнительно с периодом ХУШ-Х1Х вв.) актуальности признака "полнота жизненных сил", свойственного концепту МОЛОДОСТЬ, и его частая конкретизация путем указания на качества силы, энергичности, активности, здоровья (А эти, молодые, прекрасные, спокойные, сильные, еще и жизни не знавшие, идут и не жалеют, как бы отстраняют, покорные, кубок жизни; Нужен молодой и здоровый, спокойный и энергичный человек). Высокая частотность контекстов, актуализирующих указанные признаки концепта МОЛОДОСТЬ, выступает проявлением не только диахронного, но и дискурсивного варьирования, поскольку воспитание здорового и сильного поколения было четко сформулированной задачей коммунистической партии (Партия считает одной из важнейших задач - обеспечить воспитание, начиная с самого раннего детского возраста, физически крепкого молодого поколения с гармоническим развитием физических и духовных сил). В отношении данных свойств важным для советского дискурса было и то, что эта энергия должна была быть направлена на идеологически одобряемые цели (Комсомольцы и молодежь района заверяют..., что они всю свою кипучую энергию отдадут делу претворения в жизнь предначертаний великого Сталина).

Метафора энергичной молодости носит в советском дискурсе всеобъемлющий характер; она используется для описания не только отдельных лиц молодого возраста или даже всего поколения молодых строителей коммунизма, но и для характеристики всей страны в целом, отдельных ее республик, сфер народного хозяйства, спорта, науки (Молодая национальная республика под руководством партии и правительства с удесятерённой энергией наверстывает потерянные годы).

В некоторых контекстах молодежь характеризуется не только как энергичная, но и как опытная, несмотря на то, что, как было показано, признак неопытности (как проявление более общего признака недостаточного развития) является одним из основных и устойчивых в диахронном варьировании признаков в структуре концепта МОЛОДОСТЬ (В нем были двое -старпом и третий механик, оба молодые и сильные, уже опытные моряки; Молодежь, ее опыт, ее энергия - предмет особого внимания). Молодежь наделяется даже свойством ответственности, что вступает в противоречие с базовым содержанием концепта: как отмечалось выше, и в современном употреблении, и в ХУШ-Х1Х вв. регулярным было, напротив, указание на безответственность молодости {Задачи немыслимых прежде масштабов мы можем поручать комсомолу, всем молодым людям Советской

страны и видим, что им присуще благородное чувство личной ответственности за все происходящее на нашей земле). В целом можно говорить о стремлении советского дискурса нивелировать негативные признаки, входящие в структуру концепта МОЛОДОСТЬ (неопытность, незнание жизни, незрелость, безрассудство, легкомыслие), и наделить молодежь наибольшим количеством положительных характеристик.

В целом конкретизация базовых признаков концептов возраста в каждую отдельную историческую эпоху в отдельных видах дискурса направлена на соотнесение этих базовых признаков с социально значимыми для данного периода развития общества свойствами.

Как показывает анализ возрастного варьирования концептов возраста, ассоциации школьников отражают минимум содержательной части концепта (его минимальную базовую часть), остальное же - это признаки, возникающие в дискурсивных связях (реализация потенциальных смыслов, заложенных в концепте, в дискурсивных связях). В целом ассоциативные реакции школьников, полученные в ответ на стимулы, связанные с концептами возраста, носят в большей степени идентифицирующий характер, то есть направлены часто на "нахождение соответствия" стимулу, а не на его характеристику или оценку. Рассмотренные ассоциации свидетельствуют о том, что способ ассоциативного реагирования школьников характеризует позицию наблюдателя "изнутри" (а не "извне") возрастных периодов детства и молодости (поэтому, например, практически отсутствует у школьников осмысление свойств детского и молодого возраста с помощью абстрактных понятий - наивность, неопытность и др.). Возраст - один из самых важных параметров самоидентификации человека, поэтому изменение "позиции наблюдателя", происходящее со сменой возрастных периодов, может выражаться в варьировании не только возрастных, но и других концептов.

Изучение лингвокультурного варьирования концептов возраста на материале английской и французской лингвокультуры свидетельствует о значительной общности этих концептов в рассмотренных лингвокульту-рах. Так, регулярно в современном английском дискурсе реализуются такие признаки концепта YOUTH, как внешняя привлекательность (This is the time for a foreigner to see English youth and beauty at its best; Some people become panicky about losing their looks, their youth), неопытность (he was too young, too inexperienced, and too much was being asked of him too soon), сила, здоровье (But within a few days, all her mother's youth and vigour were gone and the energetic, independent woman whose health and dependability she had taken for granted for so long had turned into a helpless invalid).

Вместе с тем отмечаются и некоторые отличия, касающиеся прежде всего актуальности отдельных признаков. Например, признак энергичности, динамичности характеризуется относительно меньшей (по сравнению с русской лингвокультурой) частотой дискурсивной актуализации и мень-

шей транслируемостью в другие сферы. Особенностью английского дискурса, отличающей его от русского дискурса, является и устойчивая ассоциация "молодость - невинность", регулярно эксплицируемая в речевом употреблении(7Уге innocence of youth will give way to the pressures of adulthood...).

В русском и французском лингвокультурных сообществах существует ряд устойчивых, общих характеристик и оценок, связанных с концептами возраста: отсутствие развитых умений и навыков, искушенности в каком-либо деле в детском возрасте; здоровье, сила, бодрость, легкомыслие, неопытность, недостаточная зрелость в молодости; расцвет, полнота физического и умственного развития в зрелом возрасте; слабость, усталость, недостаток жизненных сил в старости.

Вместе с тем есть и некоторые различия в актуальности отдельных признаков возрастных концептов. Например, как показывает анализ ассоциативных реакций, у французов молодость чаще всего ассоциируется с беззаботностью, которая является самым актуальным концептуальным признаком, а также с незрелостью, веселостью (insouciance, insouciant, gaité, gai, immaturité и др.). В сознании же носителей русского языка молодость ассоциируется с рядом положительных качеств, характеризующих социально активную личность (R деловой, и быстрый, инициативный, смелый, уверенный, удалой). В описании типичных для этого возраста ситуаций также наблюдаются некоторые различия: для французов с молодостью чаще ассоциируется ситуация праздника, вечеринки (sorties, s'amuser, fête, loisirs); актуальна и ассоциация со свободой. В целом ответы русских испытуемых рисуют образ более социально активного молодого человека. Такие общие свойства молодости, как сила, энергичность в русской лингвокультуре наделяются большей значимостью и получают дальнейшее развитие, "притягивая" в структуру концепта МОЛОДОСТЬ представления не только о физических, но и о социально значимых свойствах личности.

В целом структурно-содержательные характеристики концептов возраста в определенной степени сближают их с отприродными ментефакта-ми, однако наблюдаются и существенные различия. Важную роль в развитии содержательных признаков этого типа концептов играют чувственно-воспринимаемые свойства концептуализируемых объектов, формирующие прототипичные для каждого возраста образы. Такие прототипические образы, объединяющие физически воспринимаемые особенности объекта, являются в значительной мере общими для различных культур, поэтому базовые (чувственно-образные) признаки данного типа концептов демонстрируют низкий уровень национально-культурной специфичности.

Ценностный компонент такого рода концептов, в отличие от ценностного компонента отприродных ментефактов, носит двойственный характер: с одной стороны, ценностность проявляется как эмоционально-оценочное отношение, формирующееся на основе чувственно-образного

восприятия, с другой, - культурная значимость этих концептов тесно связана с идеей социальной ценностности. Концепты возраста в каждой культуре включаются в свойственную этой культуре систему социально и культурно значимых представлений, в результате чего их ценностный компонент может обладать заметной национально-культурной спецификой.

Взаимодействие концептов возраста с другими единицами ментальной сферы характеризуется двумя аспектами. Первый состоит в том, что их образность включается в абстрактные понятия, выполняя по отношению к ним символьную функцию. Так, молодость, а точнее входящий в этот концепт образ молодого человека, в современной культуре является символом красоты, здоровья и энергичности. Этот аспект сближает их с отприрод-ными ментефактами. Второй аспект заключается во множестве содержательных пересечений возрастных концептов со смежными концептами и их вовлеченности в важные для данной культуры ценностные сопоставления и оппозиции.

Функционирование концептов возраста проявляет их значительные отличия от ментефактов природных явлений и артефактов и сближает их с концептами, отражающими социальные и культурные ценности. Концепты возраста представляют собой вариативное явление, подверженное не только лингвокультурному, но и диахроническому, дискурсивному, идеологическому и др. типам варьирования.

Внутренняя вариативность содержания концептов возраста связана и с позицией наблюдателя, естественным образом меняющейся на протяжении жизни человека. У каждого возраста есть свое ценностное отношение и к своему, и к другим возрастным периодам: дети хотят повзрослеть, взрослые стремятся сохранить молодость и т.д. Возможно, эта особенность свойственна всем концептам физического бытия человека.

Одной из особенностей концептуального поля возрастных концептов является градуальность, нечеткость вычленения его фрагментов (отдельных концептов возраста). Так, например, концепт ОТРОЧЕСТВО, выделяясь на современном этапе развития русской лингвокультуры как самостоятельный концепт, все же сохраняет диффузность границ со смежными концептами - ДЕТСТВО и МОЛОДОСТЬ; такая диффузность свойственна и другим концептам, имеющим множество точек пересечения, общих признаков, что и позволяет говорить о градуальности членения концептуальной возрастной шкалы.

Концепты возраста характеризуются меньшей, чем ментефакты конкретно-предметных объектов, степенью выделимости в качестве отдельной ментальной единицы, "изолированности" на фоне соответствующей концептуальной сферы. Специфика их содержания обусловлена той концептуальной системой (системой концептуальных со- и противопоставлений), в рамках которой они существуют; этим они отличаются от конкретно-

предметных концептов, которые в значительно большей степени независимы от своего концептуального окружения: их содержание формируется "изнутри", на базе конкретно-чувственных представлений. Содержание же отдельных концептов возраста наиболее четко выявляется в оппозициях с другими концептами данного концептуального поля: ДЕТСТВО, ОТРОЧЕСТВО ЗРЕЛОСТЬ, МОЛОДОСТЬ «-> СТАРОСТЬ,

МОЛОДОСТЬ <-► ЗРЕЛОСТЬ).

Концепты возраста характеризуются значительной степенью включенности в сферу социальных представлений, социальных ценностей: изменение их содержания (и всей возрастной концептосферы в целом) неразрывно связано с изменением в социальной структуре общества, с его социальной "идеологией" как представлением о качествах, обладающих определенной социальной ценностью. С этой точки зрения можно сказать, что представление об особенностях возрастных периодов в каждую конкретную историческую эпоху складывается в своего рода социально и идеологически обусловленную "мифологию". "Нагруженность" социальной оце-ночностью сближает концепты возраста с концептами социальной сферы. Именно включенностью анализируемых концептов в систему социальных ценностей объясняется возможность их эксплуатации в идеологических дискурсах. Однако варьирование содержания возрастных концептов и возрастных концептосфер возможно лишь в определенных границах. Эти границы заданы внесоциальными факторами - биологическими свойствами, связанными с определенным этапом в жизни человека как биологического существа. Не случайно поэтому исследователи, анализирующие возрастные концепты в сопоставительном аспекте на материале различных лин-гвокультур, приходят к выводу о сходстве многих аспектов их концептуального содержания.

Имплицитная оценочность этих концептов (связанная с биологическими свойствами возрастных периодов и потому воспринимаемая как безусловная), с одной стороны, и их наделенность социально значимыми признаками - с другой, делают их эффективным средством построения идеологического дискурса, инструментом манипулирования общественным сознанием.

Определение специфики концептов возрастного типа возможно и по признаку, который мы обозначим как степень их осознаваемости. Степень осознаваемости напрямую связана с внутренней вариативностью концептуального содержания, с "дискуссионностью" содержания концепта. В фокусе внимания оказывается то, что может подвергаться различным интерпретациям, что не имеет однозначного понимания. Поэтому осознавае-мость эксплицируется, в частности, через обсуждаемость. Степень осознаваемости концептов, включенных в сферу социальных ценностей, выше, чем у концептов, содержание которых целиком обусловлено конкретно-чувственными представлениями. Вместе с тем степень осознаваемости

возрастных концептов ниже, чем у концептов социальной сферы - в том смысле, что носители языка меньше осознают их "артефактность", их социально-обусловленный характер (среднему носителю языка концептуальное наполнение возрастной шкалы, существующее "здесь" и "сейчас", кажется совершенно естественным и не вызывает вопросов и сомнений). В случае с концептами возраста обсуждению подвергается в большей степени не их "внутреннее" содержание, а возможность квалификации кого-либо с помощью того или иного концепта. Иначе говоря, само содержание концептов возраста кажется многим носителям языка совершенно естественным, хотя эта естественность в значительной мере иллюзорна.

Структурно-содержательные и функциональные особенности концептов возраста репрезентативны для особого типа концептов (в частности, к этому типу можно отнести концепты сферы физического бытия человека) - основанных на чувственно-образном восприятии, но одновременно активно включающихся в систему социально и культурно значимых представлений.

Глава IV «Концепты социальной сферы» посвящена описанию структурно-содержательных и коммуникативно-дискурсивных особенностей концептов сферы социальной ценностности на примере концепта ПРЕСТИЖ/PRESTIGE.

Понятие "престиж" является одним из важнейших ценностных ориентиров современного общества. Вместе с тем это понятие с трудом поддается определению; концепт ПРЕСТИЖ обладает сложным и многоаспектным содержанием и большой вариативностью интерпретаций.

Лексикография отражает проблематичность точного определения понятия "престиж", связанную и с объективной трудностью проведения четких границ внутри сферы социальной ценностности, представляющей собой некое единое смысловое поле с взаимопересекающимися элементами, которые по-разному комбинируются в разных именах (таких, как престиж, авторитет, мода, популярность и др.).

Неустойчивость положения имени престиж в существующих словарных классификациях отражает двойственность его семантики, которая проявляется и при дискурсивном функционировании этого слова: с одной стороны, престиж может интерпретироваться как свойство, объективно возникающее при наличии определенных данных (и используемое лицом именно как самостоятельно существующее свойство), с другой стороны, в содержании этого понятия значительное место занимает и представление о субъективном и, следовательно, изменчивом, вариативном характере престижа.

В русских и английских лексикографических источниках понятие "престиж" толкуется через сходный набор семантических компонентов, образующих в этих языках сферу социальной ценностности. Самые яркие различия состоят в заметно более тесном взаимодействии семантики 'пре-

стажа' и 'власти', 'влияния' ('power', 'authority') в английском языке. Prestige в лексической системе французского языка в большей степени сближается с понятием привлекательности, чем с понятием авторитета; акцент делается на "внешней" стороне престижа как свойства того, что очаровывает, обольщает, восхищает.

Дискурсивный анализ показывает включение имени концепта ПРЕСТИЖ в разнообразные контекстные со- и противопоставления. Наиболее часто в сочинительных конструкциях с лексемами престиж и престижность соседствует слово авторитет (или авторитетность) (престиж и авторитет Московского государственного университета леса; 15-летний стаж "Ники" уже доказал ее престиж среди кинематографистов, а "Золотому Орлу" еще предстоит завоевать авторитет"). Престиж сближается с имиджем, модой, а также с популярностью, известностью, славой, признанием (Наконец, есть еще и вопрос имиджа, престижа; Гражданин H.JI. очень рвался на модный и престижный спектакль в известном театре; перевод Липкина - это (через русский язык) престиж и известность не только в границах СССР и сопредельных "братских" стран, но и во всей Европе, это возможность литературного признания...).

Престиж часто предполагает очень широкий круг субъектов оценки и является именно массовой ценностью (политический престиж в СНГ и в общепланетарном масштабе; престиж науки в глазах российской и мировой общественности; престиж Красной Армии в глазах всего мира).

В современном массовом сознании носителей русского языка престиж и авторитет являются отчасти соположенными, но все же более противопоставленными понятиями. Они противопоставлены, во-первых, по признаку субъекта оценки, т.е. по тому, является ли эта оценка частной или оценкой небольшой группы лиц (как авторитет) или массовой (как престиж или мода), а во-вторых, - по признаку источника возникновения социальной ценности лица, объекта или явления, обозначаемой именем престиж, т.е. по тому, является ли эта высокая ценность следствием заслуг (как авторитет) или же следствием моды, популярности, статуса (как престиж).

Престиж ассоциируется с богатством, материальным благосостоянием, однако взаимосвязь этих понятий многоаспектна. С одной стороны, престиж и материальное благосостояние сопутствуют друг другу, так как связаны с высокой социальной оценкой (Никаких мыслей о престиже, зарабатывании денег; Здесь каждый заботится о своем престиже, считая, что деньги определяют все). Престиж, как и репутация, непосредственно влияет на возможность его обладателя зарабатывать деньги (престиж и известность позволяют Mercedes-Benz и BMW держать цены высокими). Вместе с тем в ряде контекстов стремление к престижу противопоставляется соображениям материальной выгоды (А "Арт-Москва" делает ставку

на актуальное искусство, что с точки зрения престижа хорошо, но с точки зрения коммерции, возможно, не очень). Еще один аспект взаимосвязи престижа и богатства состоит в том, что дорогие вещи являются символами, знаками престижа (Есть, конечно, такое понятие, как престиж — то самое, что заставляет людей покупать 600-й "Мерседес" и часы от "Картье").

Соображения престижа могут также вступать в противоречие с утилитарными соображениями, возникает смысловая оппозиция 'престиж vs. функциональность' (Между престижем и утилитарностью (заголовок статьи - Н.К.); ...это не спортивный болид. Это скорее символ престижа. статусная вещь и супердорогая игрушка для взрослых мальчиков; Шанель - это косметика для "поддержания" социального статуса, не более. На мой взгляд, выброшенные на ветер престижа деньги).

Престиж может осознаваться как ложная ценность, противопоставленная настоящим ценностям и реальным заслугам (В этой партии люди, для которых важны не личное благополучие, не престиж и должность, а забота о каждом человеке; Одни стремятся называться операторами не потому, что создают свой продукт, а только ради престижа).

Анализ динамики концепта ПРЕСТИЖ в русской лингвокультуре на протяжении XIX-XXI вв. показал, что данный концепт, начиная формироваться в последней трети XIX в., становится в итоге одним из важнейших элементов концептосферы социальных ценностей. Основная сфера приложения оценки престиж в XIX в., на которую приходится абсолютное большинство употреблений, - это сфера власти. Как правило, речь идет о престиже институтов власти и отдельных лиц или групп лиц, обладающих властью и высоким социальным статусом. Характерна и тесная связь самого этого понятия с понятиями "власть", "влияние" (Мне кажется, что Colonne — не первоклассный, но хороший капельмейстер. Он должен быть очень добросовестен и трудолюбив, но в нем мало огня, во всей его фигуре нет того престижа, той повелительности, которая порабощает оркестр до того, что все они делаются как бы одной душой, одним колоссальным инструментом). В современном же русском общественном дискурсе и русской лингвокультуре в целом престиж власти не является актуальной, обсуждаемой темой.

Следует отметить, что в XIX в. оценка по параметру престижности еще не используется по отношению к артефактам (практически отсутствуют подобные контексты и в дискурсе советской эпохи). Основным синонимом лексемы престиж в XIX в. выступает, безусловно, слово авторитет (князь Владимир Андреевич Долгоруков сумел дать своей личности и своему положению престиж, авторитет и обаяние; Здесь, конечно, сказывается в то же время влияние господствующего класса, пользующегося известным престижем и авторитетностью в населении и возбуждающего подражание в других классах населения).

На протяжении XX в. идет развитие концепта ПРЕСТИЖ, обретающего свое место в системе ценностей русской лингвокультуры. Происходит сдвиг от понимания престижа как свойства, очень близкого к личному авторитету и репутации (и требующего обоснования личностными качествами и заслугами), в сторону интерпретации его как показателя социальной ценностности, определяемой, как и мода, общественным мнением, мнением толпы.

В текстах советского периода прослеживается содержательная противоречивость концепта ПРЕСТИЖ. С одной стороны, эксплицируется важность престижа как личного свойства, основанного на заслугах, или как условия осуществления власти и функционирования социальных институтов (здесь престиж вызывает только положительную оценку). В советском дискурсе престиж как показатель социальной ценности социальных институтов, как свойство государственной власти занимает важное место в официальном дискурсе. С другой стороны, престиж как социальная "ценность" (при характеристике индивидуальных устремлений) часто интерпретируется как надуманное понятие, лишенное внутреннего смысла, и противопоставляется истинным ценностям. Приоритет престижа, его центральное место в менталитете, в жизненной философии рассматриваются как характерные черты западной жизни (Время, престиж и деньги - главные ценности в жизни американца; "расточительная, надменная колесница престижа"). при этом выдвижение престижа как приоритетной ценности осуждается (Станет молодой человек упрямиться - менять способности на наклонности, склонности - на престиж. - он поплатится за это при распределении).

В современной русской лингвокультуре оценка по признаку престижности является ключевой социальной оценкой, распространяемой на самые разные сферы: эта оценка применяется к различным соревнованиям и конкурсам, к наградам, премиям, титулам, званиям, к артефактам (машины, недвижимость, часы, одежда и др.), фирмам, производящим эти артефакты или предоставляющим коммерческие услуги, к профессиям и видам деятельности, к городам и государствам, к учебным заведениям (а также дипломам и специальностям), к институтам власти и лицам, находящимся у власти, к социальному статусу, к различного рода организациям (спортивным командам, клубам, театрам и т.п.), к отраслям знания. При этом основания для данной оценки варьируются в зависимости от сферы ее приложения.

Сферы приложения оценки по признаку престижности (как и основания этой оценки) характеризуются лингвокультурной спецификой, которая касается и выделения тех или иных сфер, и их относительной частотности. Специфической для английской лингвокультуры является сфера проектов и контрактов; очень часто, в отличие от русской лингвокультуры "престижность" выступает в качестве оценки отдельного лица (не связан-

ного с властью) (The professor was Mrs Gutermann's most prestigious boarder, and her favourite; Yet it was the Burgundians, if anyone, who were the most prestigious people in Gaul in the second decade of the sixth century).

Концепт ПРЕСТИЖ в русской лингвокультуре и его аналоги в английской и французской лингвокультурах характеризуются значительным сходством содержания и дискурсивного функционирования. Понятие престижа в современной западной культуре (к ценностям которой активно присоединяется и русская культура) — порождение массовой культуры. Престиж интуитивно осознается как мнение толпы, отсюда и указание на необоснованность престижа, несоответствие этой оценки реальным заслугам.

Вместе с тем проанализированный концепт характеризуется и некоторыми лингвокультурными различиями. Эти различия касаются отдельных сфер приложения концепта ПРЕСТИЖ / PRESTIGE, а также его связей, со- и противопоставлений с другими концептами и понятиями, актуализирующими различные аспекты концептуального содержания. Так, в английской лингвокультуре наблюдается гораздо более сильная связь концепта PRESTIGE, с одной стороны, и концептов POWER и AUTHORITY, с другой, а также почти отсутствующее в русской лингвокультуре осознание престижа как результата борьбы и победы, как своего рода завоевания.

Некоторые отличительные лингвокультурные особенности сочетаемости имени концепта ПРЕСТИЖ (высокая стандартность глагольной сочетаемости, частое приложение концепта к городам и государствам, большая его закрепленность за публичной, "государственной" сферой) в современном русскоязычном дискурсе объясняются, по-видимому, традициями выбранного в качестве объекта анализа публицистического дискурса (в советское время концепт ПРЕСТИЖ был в значительной степени принадлежностью официального дискурса).

Регулярное контекстное ассоциирование понятий престижа и доверия по отношению к власти, интерпретация престижа как "морального" или "этического" свойства, отмеченная в современном английском и французском дискурсе, совершенно не свойственна современному русскому дискурсу: темы доверия к власти, морального авторитета власти не относятся в современной русской лингвокультуре к устойчивым элементам дискурса.

Можно предположить, что в других культурах понятие престижа будет иметь и более заметные отличия, поскольку для содержательного наполнения престижа как концепта социальной сферы важную роль всегда будет играть традиционный характер культуры, большая или меньшая распространенность в том или ином обществе массовой культуры, характер самоидентификации человека в обществе (например, отношения "человек - государство", "человек - власть"; коллективистский или индивидуалистический "менталитет") и ряд других факторов, по которым разные на-

циональные культуры могут быть в разной мере друг от друга дистанцированы.

Анализ концепта ПРЕСТИЖ / PRESTIGE и смежных с ним концептов показал, что концепты, репрезентирующие идею социальной ценност-ности, как и другие описанные в данной работе ментефакты, обладают рядом содержательных и коммуникативно-дискурсивных особенностей. Чувственный образ в содержательной структуре данного типа концептов играет совершенно иную роль, не характерную для отприродных ментефактов и концептов сферы физического бытия человека. Чувственный образ не является здесь единой отправной точкой процесса концептуализации, смысловым центром, определяющим потенциальные направления концептуализации и метафоризации. Этот образ в составе данного типа концептов носит дополнительный характер и может быть самым различным у разных носителей одной лингвокультуры и меняться под воздействием культурно-исторических, социальных факторов, под воздействием моды. Содержательным центром концептов данного типа является ценностный компонент, определяющийся включением концепта в систему социально и культурно значимых со- и противопоставлений и обладающий поэтому национально-культурной специфичностью.

Как лексико-семантическая, так и дискурсивная и ассоциативная репрезентация подобных концептов демонстрируют отсутствие четких переходов, границ между смежными компонентами этой концептуальной сферы. В целом данную концептосферу, по-видимому, можно представить как единое смысловое поле, составляющие которого определенным образом взаимодействуют между собой и комбинируются в разных его фрагментах. Наделение подобных комбинаторных объединений концептуальных элементов языковым обозначением, служащее выделению данной комбинации смыслов из единого смыслового поля и образованию концепта, происходит вследствие коммуникативной релевантности такой комбинации, "аккумулирующей" важнейшие ценности данной культуры. В связи с указанными особенностями формирования концепты социальной сферы характеризуются отсутствием структурной целостности.

Концепты, репрезентирующие социальные и культурные ценности, подвержены значительному варьированию по нескольким направлениям. Прежде всего, социальной оценке свойственна относительность. Так, относительность оценки "престижно / непрестижно" проявляется, в частности, в том, что престиж всегда больше или меньше другого престижа (занимает определенное место на "шкале престижей"). Содержание социальной оценки в значительной степени зависит и от сферы ее приложения (определяющей ее основания и актуализирующей различные аспекты концептуального содержания) и от круга субъектов оценки.

Несмотря на наличие некоторых закономерностей в направлениях варьирования концептов социальной сферы, область такого варьирования

может быть предельно широкой, вплоть до того, что в различных типах контекстов, в различных сферах приложения таких концептов могут выступать на первый план противоположные аспекты концептуального содержания (ср. отношения престижа и богатства, прибыли, возможность интерпретации престижа и как заслуженной, и как незаслуженной оценки и др.). Так, разнообразие возможных оснований для оценки чего-либо как престижного или, наоборот, непрестижного (престижный, потому что: дорогой, качественный, давно существующий, новый, высокооплачиваемый или вообще не оплачиваемый, модный и др.), принципиальная варьи-руемость престижа в зависимости от субъекта оценки приводят к тому, что, фактически, единственными безусловными компонентами концепта ПРЕСТИЖ являются 'высокая оценка' и тесно связанная с ней 'эксклюзивность (то, что есть не у всех)'. В остальном же ПРЕСТИЖ выступает как своего рода "пустая" категория, наполняемая смыслом в соответствии с ценностными оппозициями, актуальными для данного социума (или его части) и приложимыми к той или иной сфере общественного бытия; именно включенность в эти ценностные оппозиции определяет культурно-ценностный компонент данного типа концептов. Оценка по шкале престижности сама по себе означает лишь предпочтение, высокую оценку, а основания этой высокой оценки могут варьироваться.

Содержание концептов социальной сферы изменчиво во времени и испытывает сильное влияние исторических и социально-экономических факторов. Внутренняя вариативность содержания данного типа концептов позволяет носителям языка в своих целях наполнять их идеологически маркированным содержанием и целенаправленно наделять те или иные идеи, объекты и явления социальной и идеологической ценностью. Лин-гвокультурная специфика концептов социальной сферы определяется как культурными традициями, так и характером социальных отношений и типом цивилизации. Репрезентируя ключевые для данной культуры, эпохи или социального страта ценности, концепты социальной сферы способны играть дискурсообразующую роль; характеризуясь высокой степенью осознаваемости и обсуждаемости, они становятся специальным предметом рефлексии и задают ценностную направленность дискурса, определяя оце-ночность его восприятия носителями лингвокультуры.

В Заключении подводятся итоги исследования, делаются выводы о роли референциальных и коммуникативно-дискурсивных факторов кон-цептообразования, отмечается важность учета совокупности этих факторов при анализе содержания концептов и их типологизации.

Концепт представлен в работе как явление, характеризуемое не только когнитивными и структурно-содержательными, но и коммуникативными свойствами. Концепт выполняет важные функции в процессе коммуникации и получает содержательную определенность на уровне дискурса. Коммуникативные функции концептов заключаются в обеспечении взаи-

мопонимания коммуникантов на основе представляемой концептами общности когнитивной базы (основных знаний о мире и общих отношений к ним), а также в том, что концепты играют дискурсообразующую роль, то есть способны выступать темой актуальных метакогнитивных текстов, в основном - дискуссионного характера. Этим обусловлена перспективность дальнейшего изучения концептов с учетом коммуникативного, а не только ментально-психического измерения. В методологическом плане задаче описания концепта как коммуникативно-дискурсивного явления в наибольшей мере соответствует исследование дискурсивного функционирования имени концепта и его ассоциативных связей, выявляемых экспериментальным путем и отражающих зафиксированные в сознании носителей языка дискурсивные связи.

В результате исследования были выявлены следующие основные структурно-содержательные и функциональные параметры, по которым различаются проанализированные концепты: роль конкретно-чувственного образа в формировании содержания концепта, характер культурно-ценностного компонента, структурная целостность, характер взаимодействия с другими единицами концептосферы, уровень национальной специфичности, уровень вариативности в рамках одной лингвокультуры, роль концепта в дискурсе (способность структурировать дискурс, играть дискурсообразующую роль), осознаваемость и обсуждаемость (актуальность), возможность включения концепта в концептуальные со- и противопоставления, отражающие актуальные социальные, культурные, идеологические ценности. Названные параметры рассматриваются нами как параметры функциональной типологии концептов.

Представленный в работе функциональный анализ концептов показал взаимообусловленность их коммуникативно-функциональных и структурно-содержательных характеристик. Концепт как совокупность содержательных признаков предстает в качестве дискурсивного явления, получающего свою содержательную определенность в том или ином типе речи. Анализ доказал оправданность привлечения ассоциативного материала, обнаруживающего усредненные общенациональные ассоциативные связи. Установленное в ходе исследования взаимное соответствие данных, выявляемых на ассоциативном и дискурсивном материале, представляется значимым в плане методологии изучения концептов.

Данные о функционально-коммуникативных особенностях различных референциальных типов концептов открывают путь к выработке принципов их функциональной типологизации. Проведенный анализ разнотипных по референции концептов свидетельствует о релевантности принципа построения типологии концептов с учетом взаимосвязанности их структурно-содержательных и функциональных характеристик. Функциональная типологизация концептов должна осуществляться с учетом совокупности взаимосвязанных признаков, каждый из которых в отдельно-

сти может характеризовать и какой-либо другой тип концептов. В рамках такой типологии происходит пересечение типов по ряду параметров, что в наибольшей степени позволяет моделировать концептосферу не как некий конструкт, а в ее естественном виде.

Осуществленный в работе анализ концептов позволяет по-новому осмыслить и более частные проблемы структурно-содержательного моделирования концептов. На примере избранных для анализа концептов показано, что ядерно-периферийный способ структурирования концептуального содержания в разной степени релевантен для разных по референциаль-ной отнесенности типов концептов, а структурно-содержательные характеристики концептов находятся в закономерной связи с их коммуникативно-дискурсивными характеристиками.

Представленный в работе функциональный анализ показал, что культурная ценность концепта представляет собой его коммуникативно-дискурсивное свойство, отражающееся в частотности употребления имени концепта в речи, в его способности объединять различные семантические и концептуальные сферы, в его включенности в значимые для данной культуры ценностные оппозиции. Данное понимание культурной ценности позволяет моделировать концепт как совокупность культурно-значимых концептуальных смыслов.

Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях автора:

Монографические работы:

1. Лингвокультурное варьирование концептов. - Саратов: "Научная книга", 2005. 165 с.

2. Концепт - Референция - Коммуникация. - Саратов: Изд-во "ИП Баженов", 2009. 391 с.

Статьи в изданиях, рекомендуемых ВАК:

1. Специфика проявления концептуальных признаков в лексической системе языка и в ассоциативных связях (на материале концепта старость в русском языке) // Вестник Томского государственного педагогического университета. - Томск, 2006. - Вып. 5 (56). - С. 75-79.

2. Лексикографические и экспериментальные данные в раскрытии содержания концептов // Вестник Томского государственного университета. - Томск, 2008. - № 315. - С. 19-24.

3. Концепт престиж в отражении системной и ассоциативной лексикографии // Известия высших учебных заведений. Поволжский регион. Гуманитарные науки / Научно-практический журнал. - Пенза, 2008. -№3(7).-С. 91-98.

4. Взаимодействие концептов как основа их варьирования // Известия Волгоградского государственного педагогического университета. -Волгоград, 2008. - №10(34). - С. 21-25.

5. Что такое престиж? // Русская речь. -М., 2009. - №1. - С. 53-58.

6. Языковая концептуализация натурфактов: элементы природного ландшафта // Известия Саратовского университета. Новая серия. Серия Социология. Политология. - Саратов, 2009. - Вып. 1.- Т. 9. - С. 53-57.

7. Дискурсивное варьирование концептов // Вестник Нижегородского университета им. Н.И. Лобачевского. - Н. Новгород, 2009. - № 4. - С. 271-276.

8. Аспекты варьирования концептов // Вестник Челябинского государственного университета. Филология. Искусствоведение. Выпуск 33. -Челябинск, 2009. - № 22 (160). - С. 68-72.

Статьи и материалы конференций:

1. Словообразовательные реакции в ассоциативном словаре // Филологические этюды: Сб. науч. ст. молодых ученых. Вып. 4. - Саратов: Изд-во Сарат. ун-та, 2001. - С. 175-177.

2. Гнездовые словообразовательные реакции как отражение концептуальных связей лексических единиц // Культурологические и лингвистические аспекты коммуникации: Сб. ст. Ч. II. - Саратов:МГСУ,2001.-С.93-98.

3. Словообразовательное гнездо как единица языкового сознания // Русский язык: исторические судьбы и современность: Международный конгресс исследователей русского языка: Труды и материалы. - М.: Изд-во МГУ, 2001.-С. 188-189.

4. Ассоциативная методика как методика лингвистического исследования и преподавания лингвистических дисциплин // Речеведческие дисциплины в ВУЗе и школе: Тезисы и материалы всероссийской научной конференции. Ч. II. - Самара: Изд-во СамГПУ, 2001. - С. 21-24.

5. Понятие "молодой" как компонент концепта "возраст" в русском языке // Ш-и славистические чтения памяти проф. П.А. Дмитриева и проф. Г.И. Сафронова. - СПб: Филологический факультет СПбГУ, 2001.-С.53-55.

6. Влияние социокультурной среды на структуру и функционирование концепта (на материале концепта возраст) II Автор. Текст. Аудитория. - Саратов: Изд-во Сарат. ун-та, 2002. - С. 114-118.

7. Статистическая динамика возрастных номинаций в публицистике последних десятилетий // Филологические этюды. - Саратов: Изд-во Сарат. ун-та, 2002. - С. 140-143.

8. Национальная специфика возрастных концептов // Предложение и Слово: Межвуз. сб. науч. трудов.-Саратов: Изд-во Сарат. ун-та, 2002.-С. 444-448.

9. Социокультурная обусловленность представлений о возрасте (к вопросу о варьировании концептов) // Вопросы филологии и книжного дела: Межвуз. сб. науч. трудов. - Ульяновск: УлГТУ, 2004. - С. 102-109.

10. Методы изучения концептов // Русская и сопоставительная филология: состояние и перспективы. Междунар. науч. конф., поев. 200-летию Казанск. ун-та. - Казань: Казан, гос. ун-т, 2004. - С. 271-272.

11. Об источниках и приемах изучения концептов // Культурологические и лингвистические аспекты коммуникации. - Саратов: Изд-во "Научная книга", 2005. - Вып. V. - С. 97-103.

12. О количественном аспекте дискурсивного изучения концептов (на материале концептов возраста) // Университетская филология - образованию: человек в мире коммуникаций: Материалы Междунар. науч.-практич. конф. "Коммуникативистика в современном мире: человек в мире коммуникаций". - Барнаул: Изд-во Алт. ун-та, 2005. - С. 23-26.

13. Лексико-семантические репрезентации концепта молодость / jeunesse в русском и французском языках по данным лексикографии // Язык и общество в синхронии и диахронии: Труды и материалы междунар. науч. конф., посвященной 90-летию со дня рождения проф. Л.И. Баранниковой. - Саратов: Изд-во "Научная книга", 2005. - С. 272-279.

14. Концепт молодость в политическом дискурсе // III Международные Бодуэновские чтения: И.А. Бодуэн де Куртенэ и современные проблемы теоретического и прикладного языкознания: Труды и материалы: в 2 т. Т. 1. - Казань: Казан, гос. ун-т, 2006. - С. 86-88.

15. Лексико-семантические репрезентации концептов детство / enfance в русском и французском языках по данным лексикографии // Культурологические и лингвистические аспекты коммуникации: Межвуз. сб. науч. трудов. - Саратов: ТД "Белфорт", 2006. - Вып. 6. - С. 8-17.

16. Лексико-семантическая репрезентация концепта "детство" в русском языке по данным лексикографии // Предложение и слово: Межвуз. сб. науч. трудов. - Саратов: Изд-во Сарат. ун-та, 2006. - С. 370-375.

17. Концептуальные представления о возрастных периодах и их реализация в ассоциациях носителей русского и французского языков II Ученые записки кафедры психологии образования: Сб. науч. трудов. - Вып. 4 - Саратов: Изд-во "Научная книга", 2007. - С. 264-275.

18. Сопоставление данных лексикографических источников и ассоциативных экспериментов при изучении концептов // Вопросы структурной, функциональной и когнитивной лингвистики: теория и практика: Сб. науч. трудов по материалам междунар. конференции, 26-27 марта 2007 г. -Саратов: ИЦ "Наука", 2007. - С. 301-306.

19. Некоторые методологические проблемы описания структуры концептов // Материалы XIV Международной конференции студентов, аспирантов и молодых ученых "Ломоносов". Секция "Филология". - М.: Изд-во Моск. ун-та, 2007. - С. 148-150.

20. Репрезентация концепта зрелость на лексическом уровне современного русского языка // Язык. Культура. Коммуникация: Материалы Всероссийской заочной научно-практической конференции, г. Ульяновск, март 2007 г. - Ульяновск: УлГТУ, 2007. - С. 161-164.

21. Особенности национальных представлений о возрастном периоде зрелости // Вопросы социальной психологии: Сб. науч. трудов. - Вып. 3 (8). - Саратов: ИЦ "Наука", 2007,- С. 286-301.

22. Структура и границы концепта // Ethnohermeneutik und kognitive Linguistik / Hrsg. von R.D. Kerimov. - Landau: Verlag Empirische Pädagogik, 2007. - (Reihe "Ethnohermeneutik und Ethnorhetorik" Bd. 12. Herausgeber der Reihe: H. Bartel, E.A. Pimenov). - C. 51-57.

23. Лингвокогнитивный и лингвокультурологический подходы к определению концепта // Культурологические и лингвистические аспекты коммуникации: Межвуз. сб. науч. трудов. - Вып. 7. - Саратов: Изд-во "Научная книга", 2007.- С. 51-59.

24. Концепт престиж в русской и английской лингвокультурах // Язык и культура в России: состояние и эволюционные процессы: Материалы международной научной конференции / Отв. ред. H.A. Илюхина, Н.К. Данилова. - Самара: Изд-во "Самарский университет", 2007. - С. 155-158.

25. Концепт престиж как часть концептосферы социальной оценки // Филологические этюды: Сб. науч. трудов молодых ученых: в 3 ч. - Вып. 11,ч. III. - Саратов: Изд-во Сарат. ун-та, 2008. - С. 96-104.

26. "Престиж" как центральный компонент семантической сферы социальной ценностности // Предложение и слово: Межвуз. сб. науч. трудов. - Саратов: ИЦ "Наука", 2008. - С. 113-117.

27. Концептуализация берега как одного из репрезентативных элементов русского природного ландшафта // Вопросы социальной психологии. - Вып. 4 (9). - Саратов: ИЦ "Наука", 2008. - С. 338-356.

28. Любви все возрасты покорны? // Эрос и Танатос как универсумы бытия: Межвуз. сб. науч. трудов / Сост. В.П. Крючков. - Саратов: Изд-во "ИП Баженов", 2009. - С. 65-72.

29. Рецензия на книгу: Карасик В.И. Языковые ключи. Волгоград: Парадигма, 2007 // Известия Саратовского университета. Новая серия. Серия филология. Журналистика. - Саратов, 2009. - Вып. 1. - С. 78-81.

Крючкова Надежда Владимировна

РОЛЬ РЕФЕРЕНЦИИ И КОММУНИКАЦИИ В КОНЦЕПТООБРАЗОВАНИИ И ИССЛЕДОВАНИИ КОНЦЕПТОВ (на материале русского, английского, французского языков)

Специальность 10.02.19 - теория языка

Автореферат диссертации на соискание ученой степени доктора филологических наук

Подписано в печать 2.09.09 Формат 60x84 1/16. Объем 2,8 п.л. Тираж 100 экз. Заказ № 176-Т

Отпечатано в типографии СГУ 410012, Саратов, Б. Казачья, 112 А. Тел: (845-2) 27-33-85

Оглавление научной работы автор диссертации — доктора филологических наук Крючкова, Надежда Владимировна

Введение.

Глава I. Онтология, эпистемология, типология концептов.

1. Концепт - язык - мышление - знание - дискурс - культура.

1.1. Соотношение концепта, значения, смысла и понятия.

1.2. Динамическая природа концепта.

1.3.Концепт как единица мышления и знания. Вопрос о вербализации концепта

1.4. Концепт как элемент культуры.

1.5. Концепт и дискурс.

2. Лингвистический инструментарий концептологии.

2.1. Эмпирическая база концептологии.

2.2. Способы моделирования концептов.

2.2.1. Общая картина методологии концептуального анализа.

2.2.2. Новомосковская школа концептуального анализа.

2.2.3. Коммуникативно ориентированная комплексная методика моделирования концептов.

3. Модели типологизации концептов.

3.1. Референциальная типологизация концептов.

3.1.1. Типы концептов по объектам концептуализации.

3.1.2. Типы концептов по культурной маркированности объектов концептуализации.

3.2. Когнитивная типологизация концептов.

3.2.1. Типы концептов по способу познания объектов концептуализации.

3.2.2. Типы концептов по уровням концептуализации.

3.2.3. Типы концептов по способу хранения концептуализованных знаний.

3.3. Функциональная типологизация концептов.

3.3.1. Типы концептов по характеру их варьирования.

3.3.1.1. Внутриэтническое варьирование концептов.

3.3.1.2. Лингвокультурное варьирование концептов.

3.3.2. Перспективы комплексной типологизации концептов.

Выводы.

Глава II. Концепты сферы натурфактов.

1. Концепты сферы натурфактов в лингвистических исследованиях.

2. лексико-семантическая репрезентация концепта БЕРЕГ.

2.1. Лексико-семантическая репрезентация концепта БЕРЕГ в русской лингвокультуре.

2.2. Лексико-семантическая репрезентация концепта БЕРЕГ в английской лингвокультуре.

2.3. Лексико-семантическая репрезентация концепта БЕРЕГ во французской лингвокультуре.

3. дискурсивная и ассоциативная репрезентация концепта БЕРЕГ.

3.1. Дискурсивная и ассоциативная репрезентация концепта БЕРЕГ в русской лингвокультуре.

3.2. Дискурсивная и ассоциативная репрезентация концепта БЕРЕГ в английской лингвокультуре.

3.3. Дискурсивная репрезентация концепта БЕРЕГ во французской лингвокультуре.

Выводы.

Глава III. Концепты сферы физического бытия человека на примере концептов возраста).

1. возможности варьирования концептов сферы физического бытия человека (обзор исследований).

2. Концепты возраста в современной русской лингвокультуре.

2.1. Концепт ДЕТСТВО.

2.2. Концепт ОТРОЧЕСТВО.

2.3. Концепт МОЛОДОСТЬ.

2.4. Концепт ЗРЕЛОСТЬ.

2.5. Концепт СТАРОСТЬ.

3. возможности варьирования концептов возраста в русской лингвокультуре.

3.1. Диахронное варьирование концепта МОЛОДОСТЬ в русской лингвокультуре.

3.2. Дискурсивное варьирование концепта МОЛОДОСТЬ в русской лингвокультуре.

3.3. Возрастное варьирование концептов возраста в современной русской лингвокультуре.

4. Концепт YOUTH в современной английской лингвокультуре.

5. Концепты возраста в современной французской лингвокультуре.

Выводы.

Глава IV. Концепты социальной сферы (на примере концепта ПРЕСТИЖ / PRESTIGE).

1. Лексико-семантическая репрезентация концепта

ПРЕСТИЖ / PRESTIGE.

1.1. Лексико-семантическая репрезентация концепта ПРЕСТИЖ в русской лингвокультуре.

1.2. Лексико-семантическая репрезентация концепта PRESTIGE в английской лингвокультуре.

1.3. Лексико-семантическая репрезентация концепта PRESTIGE во французской лингвокультуре.

2. Дискурсивная и ассоциативная репрезентация концепта

ПРЕСТИЖ / PRESTIGE.

2.1 Взаимодействие со смежными концептами и аспекты содержания концепта ПРЕСТИЖ в русской лингвокультуре.

2.2. Динамика содержания концепта ПРЕСТИЖ в русской лингвокультуре XIX-XXI вв.

2.3. Взаимодействие со смежными концептами и аспекты содержания концепта PRESTIGE в английской лингвокультуре.

2.4. Взаимодействие со смежными концептами и аспекты содержания концепта PRESTIGE во французской лингвокультуре.

2.5. Относительность оценки «престижно / непрестижно» в русской лингвокультуре.

2.6. Относительность оценки «престижно / непрестижно» в английской лингвокультуре.

2.7. Сферы приложения концепта ПРЕСТИЖ в русской лингвокультуре.

2.8. Сферы приложения концепта PRESTIGE в английской лингвокультуре.

Выводы.

Введение диссертации2009 год, автореферат по филологии, Крючкова, Надежда Владимировна

Диссертация посвящена теоретическим проблемам выявления роли рефе-ренциальных и коммуникативных факторов в формировании концептов, разработке принципов комплексного анализа и типологизации концептов с учетом их коммуникативно-дискурсивных характеристик. Исследование выполнено с позиций новых направлений современной лингвистики - лингвокультурологи-ческого и лингвокогнитивного подходов к языку и речи.

На рубеже XX-XXI веков одним из основных направлений лингвистики стало изучение концептосфер языков и отдельных концептов в их составе. Несмотря на разнообразие трактовок самого термина концепт в современной российской лингвистике, можно говорить о том, что сформировались определенные тенденции его интерпретации, сложились школы исследования концептов, в рамках которых выработаны (и продолжают совершенствоваться) принципы анализа и общая методология изучения концептов. В частности, активно ведется изучение концептов волгоградской, воронежской, екатеринбургской, кемеровской, краснодарской, саратовской, тамбовской школами. Концепты как явления уровня ментальных репрезентаций являются предметом анализа многих известных зарубежных исследователей (С. Goddard, R. Jackendoff, R.W. Langacker, G. Rey, L. Talmy, A. Wierzbicka и др.).

Многочисленные исследования концептов, проведенные за последние полтора-два десятилетия, представляют собой в основном анализ различных типов концептуального содержания: главный вопрос, на который отвечали исследователи, состоял в выяснении того, что в сознании носителей языка стоит за теми или иными номинациями концептов. При этом меньшее внимание уделялось функциональному аспекту изучаемого явления, то есть ответу на вопрос 6 о том, каковы коммуникативные функции концептов и каковы особенности варьирования, изменения единиц концептосферы. Между тем важной чертой современной лингвистики (и филологии в целом) является повышенный интерес к прагматическим и динамическим аспектам языка в их связи с явлениями сознания и культуры. Исследователи говорят о "синергетическом", "интегра-тивном" подходе к изучению языка, текста, литературы и культуры в целом.

В данной работе исследование концептов осуществляется в русле динамического подхода: концепты рассматриваются как явления динамического уровня взаимодействия языка, сознания, дискурса, культуры, характеризуемые потенциальностью смыслов, получающие определенность только на дискурсивном уровне, в условиях взаимодействия всех этих составляющих.

Показательно, что в современной лингвистике подчеркивается важность изучения когнитивных свойств интересующих языкознание явлений в связи с их функционально-коммуникативными свойствами. По словам Е.С. Кубряко-вой, ".каждое языковое явление может считаться адекватно описанным и разъясненным только в тех случаях, если оно рассмотрено на перекрестке ког-ниции и коммуникации" (Кубрякова 2004).

Концепты как структуры хранения знаний, несомненно, играют важную роль в процессе коммуникации; именно изучение их коммуникативной природы, их реального функционирования в дискурсивной практике позволит по-новому взглянуть и на их структурно-содержательные, когнитивные свойства. Справедливо в этом отношении замечание Н.Д. Голева, который пишет о неадекватности распространенной абсолютизации, "спрямлении" когнитивной концепции, "с ее желанием все и вся напрямую возвести к сознанию и познанию, не считаясь с тем, что таковые опосредуются коммуникативной функцией, которая делает познание (категоризующую функцию) и т.п. следовыми, а не целевыми категориями" (Голев 2008). При этом коммуникативным свойствам концептов как явлений не только когнитивной, но и коммуникативной природы редко уделяется внимание в современных работах лингвокогнитивного и лин-гвокультурологического направлений.

Актуальность работы обусловлена важностью динамического подхода к исследованию концептов, необходимостью выявления роли концептов в процессах коммуникации и определения принципов анализа типологии концептов, учитывающих их коммуникативно-дискурсивные характеристики, необходимостью совершенствования методики изучения коммуникативного и языкового сознания, методов описания концептов и концептосфер. Изучение концептов в отвлечении от их дискурсивных свойств, от связанного с этими свойствами варьирования заметно тормозит развитие когнитивной лингвистики, и преодоление этой ограниченности в понимании концептов — одна из актуальных задач науки.

Целью данной работы является выявление роли референции и коммуникации в формировании содержания концептов и в особенностях их дискурсивного воплощения, разработка принципов функционального анализа и типологи-зации концептов с учетом их структурно-содержательных и коммуникативно-дискурсивных характеристик.

Поставленная цель предполагает решение следующих исследовательских задач:

- Выявление изученных в лингвистике содержательных, структурных, референциальных и когнитивных признаков концептов (параметров их моделирования и типологизации) и определение собственных ориентиров в основных дискуссионных вопросах современной лингвоконцептологии и обоснование используемого в данной работе понимания концепта как коммуникативно-дискурсивного явления;

- Определение методологических принципов функционального анализа концептов (описания концептуального содержания в связи с постулируемыми целями и задачами исследования);

- Изучение особенностей варьирования концептов различной референ-циальной отнесенности;

- Выявление структурно-содержательных и коммуникативных особенностей концептов разных референциальных сфер. 8

Предмет настоящего исследования — основные референциальные типы концептов, определяющиеся совокупностью структурно-содержательных и функционально-коммуникативных характеристик, и их репрезентация на системно-языковом (лексико-фразеологическом) и дискурсивном уровнях, а также в их ассоциативных связях.

Объектом изучения в данной работе являются основные лексические единицы русского, английского и французского языков, связанные с исследуемыми концептами, дискурсивное функционирование указанных лексических единиц и их ассоциативные связи по материалам ассоциативных экспериментов.

Научная новизна работы определяется, во-первых, обоснованным в ней пониманием концепта как референциально обусловленного коммуникативно-дискурсивного явления; во-вторых, - осуществленным в работе комплексным анализом различных типов варьирования концептов (диахронного, возрастного, лингвокультурного), в-третьих, - разработанными в исследовании принципами типологизации концептов с учетом их референциальных и функционально-дискурсивных признаков.

Методы и приемы. При анализе материала использованы описательный метод, метод обобщения, приемы компонентного анализа значений лексических номинантов исследуемых концептов, метод когнитивной интерпретации контекстного употребления указанных лексем, их сочетаемости и ассоциативных связей, выявляемых в ходе ассоциативных экспериментов.

Материалом исследования послужили основные лексические единицы, номинирующие исследуемые концепты в русском, английском и французском языках (существительные — имена концептов, синонимы этих существительных, однокоренные с ними слова); ассоциативные реакции носителей русского, английского и французского языков на указанные лексические единицы как формы "овнешнения" ментальных явлений (всего проанализировано более 7500 разных ассоциативных реакций на русские слова-стимулы, более 300 разных реакций на английские слова-стимулы и около 8200 реакций на французские 9 слова-стимулы); корпусы текстов русского, английского и французского языков ("Национальный корпус русского языка" объемом более 130 млн. словоупотреблений); "British National Corpus" объемом 100 млн. словоупотреблений; французская часть корпуса "European Parliament Proceedings Parallel Corpus" объемом более 40 млн. словоупотреблений), а также тексты французских СМИ конца XX — начала XXI вв. (объем текстовой выборки из газет "Le monde", "Les Echos", "Nouvel Observateur" — 712.483 словоупотребления) как текстовые репрезентации концептов.

При анализе лексических номинантов исследуемых концептов в качестве основных источников нами использовались толковые, фразеологические словари, словари синонимов, семантический словарь и др. При анализе ассоциаций, связанных с основными лексемами, номинирующими исследуемые концепты, привлекались материалы "Русского ассоциативного словаря" [РАС 19941998], составленного по результатам массовых свободных ассоциативных экспериментов, английского ассоциативного словаря "Edinburgh Associative Thesaurus", а также "Ассоциативного словаря школьников Саратова и Саратовской области", функционирующего в электронном виде в Саратовском государственном университете им. Н.Г. Чернышевского. Изучение дискурсивного функционирования лексем, номинирующих исследуемые концепты, проводилось на материале указанных выше текстовых корпусов. При поиске в "Национальном корпусе русского языка" проводилось ограничение подкорпусов по времени создания текстов или их типу - с целью описания изменений в содержании и функционировании концептов на разных этапах развития лингвокуль-туры и в разных типах дискурса.

Теоретическая значимость работы связана с постановкой и решением значимых для дальнейшего развития когнитологии методологических проблем: критическим анализом имеющихся на сегодняшний день классификаций и типологий ментальных единиц, определением функциональных принципов исследования концептов, разработкой принципов референциальной и коммуникативной типологизации концептов, определением содержательных и коммуни

10 кативно-дискурсивных особенностей различных по референциальной отнесенности концептов. Данная работа содержит теоретические основы анализа конкретных концептов и концептосфер как на базе одного языка, так и при сопоставлении различных языков.

Практическая значимость данного исследования состоит в том, что результаты исследования могут быть использованы в курсах по общему языкознанию, когнитивной лингвистике, теории перевода, лингвострановедению, межкультурной коммуникации, при подготовке пособий по лингвистике и когнитивной лингвистике. Работа содержит обширный дидактический материал для курсов русского, французского и английского языка как иностранных. Полученные результаты могут быть использованы в лексикографической практике при составлении комплексных словарей нового типа.

На защиту выносятся следующие положения: I. Концепт - это не только структура хранения знаний, но и явление, обладающее коммуникативными функциями. Концепт получает свою содержательную определенность только в коммуникации (на уровне дискурсивной реализации).

II. Изучение концептов (их структурно-содержательное моделирование, ти-пологизация) должно проводиться с учетом их функционально-коммуникативного, а не только ментально-психического измерения. Для типо-логизации концептов с учетом совокупности их структурно-содержательных и коммуникативно-дискурсивных характеристик значимыми являются следующие параметры, выявленные на материале трех лингвокультур и, следовательно, не обусловленные спецификой одной языковой системы или национально-культурным менталитетом: роль конкретно-чувственного образа в формировании содержания концепта, характер культурно-ценностного компонента, структурная целостность, характер взаимодействия с другими единицами концепто-сферы, уровень национальной специфичности, уровень вариативности в рамках одной лингвокультуры, роль концепта в дискурсе (способность структурировать дискурс, играть дискурсообразующую роль), осознаваемость и обсуждае

11 мость (актуальность), возможность включения концепта в концептуальные сои противопоставления, отражающие актуальные социальные, культурные, идеологические ценности.

III. Культурная ценность концепта представляет собой его коммуникативно-дискурсивное свойство, выражающееся в частотности употребления имени концепта в речи, в его способности объединять различные семантические и концептуальные сферы, в его включенности в значимые для данной культуры ценностные оппозиции. Данное понимание культурной ценности позволяет моделировать концепт как совокупность культурно-значимых концептуальных смыслов.

IV. Ядерно-периферийный способ структурирования концептуального содержания релевантен в разной степени для разных типов концептов.

V. Концепт представляет собой принципиально вариативную единицу: его содержание модифицируется под воздействием культурно-исторических, социальных, возрастных, тендерных, дискурсивных факторов.

VI. Коммуникативно-дискурсивные характеристики концептов коррелируют с их структурно-содержательными характеристиками. Разные референци-альные типы концептов характеризуются различными особенностями коммуникативно-дискурсивной реализации.

VII. Разные референциальные типы концептов в различной степени подвержены варьированию, как внутриэтническому, так и межкультурному. Наиболее вариативными являются концепты социальной сферы.

Апробация работы. Основные положения и выводы исследования обсуждались на международных, всероссийских и межвузовских научных конференциях, включая: международные научные конференции: "Русская и сопоставительная филология: состояние и перспективы" (Казань, 2004), "Язык и общество в синхронии и диахронии" (Саратов, 2005), III Международная научная конференция "Предложение и слово" (Саратов, 2005), Международная научно-практическая конференция "Коммуникативистика в современном мире: человек в мире коммуникаций" (Барнаул, 2005), "III Международные Бодуэновские

12 чтения: И.А. Бодуэн де Куртенэ и современные проблемы теоретического и прикладного языкознания" (Казань, 2006), "Вопросы структурной, функциональной и когнитивной лингвистики: теория и практика" (Саратов, 2007), XIV Международная конференция студентов, аспирантов и молодых ученых "Ломоносов" (Москва, 2007), "Язык и культура в России: состояние и эволюционные процессы" (Самара, 2007); IV Международная научная конференция "Предложение и слово" (Саратов, 2007); всероссийскую заочную научно-практическую конференцию "Язык. Культура. Коммуникация" (Ульяновск, 2007); межвузовскую научную конференцию "Эрос и Танатос" (Саратов, 2009).

По теме диссертации опубликовано 38 работ, в том числе 2 монографии (общим объемом 36,1 п.л.), 36 статей и материалов конференций (общим объемом 12,9 п.л.).

Структура работы. Диссертация состоит из введения, четырех глав, заключения, списка использованной литературы и словарей, приложения.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Роль референции и коммуникации в концептообразовании и исследовании концептов (на материале русского, английского, французского языков)"

Выводы

Концепт ПРЕСТИЖ в русской лингвокультуре и его английский и французский аналоги во всех трех лингвокультурах характеризуются значительным сходством содержания и дискурсивного функционирования. Понятие престижа в современной западной культуре (к ценностям которой активно присоединяется и русская культура) — порождение массовой культуры. Престиж интуитивно осознается как мнение толпы, отсюда и указание в некоторых случаях на необоснованность престижа, несоответствие этой оценки реальным заслугам.

Вместе с тем, проанализированный концепт характеризуется и некоторыми отличиями. Эти отличия касаются отдельных сфер приложения концепта ПРЕСТИЖ / PRESTIGE, а также его связей, сопоставлений с другими концептами и понятиями, актуализирующих различные аспекты концептуального содержания. Так, в английской лингвокультуре наблюдаются гораздо более сильная связь концепта PRESTIGE, с одной стороны, и концептов POWER и AUTHORITY, с другой, а также почти отсутствующее в русской лингвокультуре осознание престижа как результата борьбы и победы, как своего рода завоевания.

Некоторые отличительные лингвокультурные особенности сочетаемости имени концепта ПРЕСТИЖ / PRESTIGE (высокая стандартность глагольной сочетаемости, частое приложение концепта к городам и государствам, большая его закрепленность за публичной, "государственной" сферой в современном русскоязычном дискурсе) объясняются, по-видимому, традициями выбранного в качестве объекта анализа публицистического дискурса (в советское время концепт ПРЕСТИЖ был в значительной степени принадлежностью официального дискурса).

Регулярное контекстное ассоциирование понятий престижа и доверия по отношению к власти, интерпретация престижа как "морального" или "этического" свойства - отмеченная в современном английском и французском дискурсе, совершенно не свойственна современному русскому дискурсу: доверие к власти, моральный авторитет власти не относятся в современной русской лингво-культуре к устойчивым элементам дискурса, к обсуждаемым темам.

Можно предположить, что в других культурах понятие престижа будет иметь и более заметные отличия, поскольку для содержательного наполнения престижа как категории социальной ценностности важную роль всегда будет играть традиционный характер культуры, большая или меньшая распространенность в том или ином обществе массовой культуры, характер самоидентификации человека в обществе (например, отношения "человек — государство", "человек — власть"; коллективистский или индивидуалистский "менталитет") и ряд других факторов, по которым разные национальные культуры могут быть в разной мере друг от друга дистанцированы. В подтверждение этого тезиса приведем отрывок из статьи, опубликованной в журнале "Les Echos"1, в которой "престиж" рассматривается как культурно-специфичное понятие, принадлежащее индивидуалистической западной культуре: Pour les cultures collectivistes d'Asie, l'idée que les besoins personnels se trouvent tout en haut de l'échelle ne serait guère acceptable et serait même plutôt mal vue. L'importance accordée par les cultures occidentales à l'indépendance, l'autonomie et la liberté individuelle n'a en effet aucune équivalence dans les cultures asiatiques. Dans ce contexte, le plus haut degré de satisfaction ne provient pas d'actes dirigés sur sa propre personne mais des réac

1 Hellmut Schiitte. La culture asiatique et le consommateur mondialisé II Les Echos. http://www.lesechos.fr/formations/marketing/articles/article212.htm. tions des autres envers l'individu. En conséquence, une échelle des besoins plus précisément adaptée au contexte asiatique devrait supprimer ce besoin individuel d'affirmation de soi et le remplacer par la complexité et l'importance des besoins sociaux. Les besoins dits sociaux, d'appartenance et de prestige, seront alors répartis en trois niveaux : intégration, admiration et statut. (.) Le statut est le besoin qui se rapproche le plus du besoin de prestige des Occidentaux et il se manifeste par une consommation ostentatoire ("Для коллективистских культур Азии мысль о том, что личные потребности находятся на вершине шкалы, не только не будет приемлемой, но, скорее, будет воспринята негативно. Значение, которое придается в западных культурах независимости, автономии и личной свободе, совершенно не имеет аналогов в азиатских культурах. В этом контексте наибольшая степень удовлетворения достигается не благодаря действиям, совершаемым индивидом для самого себя, а благодаря реакции других людей. Следовательно, чтобы наилучшим образом адаптировать шкалу потребностей к азиатским условиям, следует исключить из этой шкалы потребность индивида к самоутверждению и заменить ее важностью всего комплекса социальных связей. Так называемые социальные потребности - принадлежность к определенной социальной группе и престиж — будут тогда распределены по трем уровням: интеграция, восхищение и статус. (.) Потребность в статусе наиболее близка потребности людей западных культур в престиже и проявляется в демонстративном потреблении" - перевод наш, Н.К.).

Анализ концепта ПРЕСТИЖ / PRESTIGE и смежных с ним концептов показал, что концепты социальной сферы, как и другие описанные в данной работе концепты, обладают рядом содержательных и коммуникативно-дискурсивных особенностей.

Чувственный образ в содержательной структуре данного типа концептов играет совершенно иную роль, нехарактерную для отприродных ментефактов и концептов сферы физического бытия человека. Чувственный образ не является здесь единой отправной точкой процесса концептуализации, смысловым центром, определяющим потенциальные направления концептуализации и метафоризации. Этот образ в составе данного типа концептов носит дополнительный характер и может быть самым различным у разных носителей одной лингво-культуры и меняться под воздействием культурно-исторических, социальных факторов, под воздействием моды.

Содержательным центром концептов данного типа является ценностный компонент, определяющийся включением концепта в систему социально и культурно значимых со- и противопоставлений и обладающий поэтому национально-культурной специфичностью.

Как лексико-семантическая, так и дискурсивная и ассоциативная репрезентация подобных концептов демонстрируют отсутствие четких переходов, границ между смежными компонентами этой концептуальной сферы. В целом сферу социальных концептов, по-видимому, можно представить как единое смысловое поле, составляющие которого определенным образом взаимодействуют между собой и комбинируются в разных его фрагментах. Наделение подобных комбинаторных ("калейдоскопичных") объединений концептуальных элементов языковым обозначением, служащее выделению данной комбинации смыслов из единого смыслового поля и образованию концепта, происходит вследствие коммуникативной релевантности такой комбинации, "аккумулирующей" важнейшие ценности данной культуры.

В связи с указанными особенностями формирования концепты социальной сферы характеризуются отсутствием структурной целостности.

Концепты, репрезентирующие социальные и культурные ценности, подвержены значительному варьированию по нескольким направлениям.

С одной стороны, социальной оценке свойственна относительность. Так, относительность оценки "престижно / непрестижно" проявляется, в частности, в том, что престиж всегда больше или меньше другого престижа, т.е. занимает определенное место на шкале престижей. Содержание социальной оценки в значительной степени зависит и от сферы приложения этой оценки (определяющей ее основания и, соответственно, актуализирующей различные аспекты концептуального содержания), а также от круга субъектов оценки.

Несмотря на наличие некоторых закономерностей в направлениях варьирования концептов социальной сферы, область такого варьирования может быть предельно широкой, вплоть до того, что в различных типах контекстов, в различных сферах приложения таких концептов могут выступать на первый план противоположные аспекты концептуального содержания (ср. отношения престижа и богатства, прибыли, материального достатка, возможность интерпретации престижа и как заслуженной, и как незаслуженной оценки и др.). Так, разнообразие возможных оснований для оценки чего-либо как престижного или, наоборот, непрестижного (престижный, потому что: дорогой, качественный, давно существующий, новый, высокооплачиваемый или вообще не оплачиваемый, модный и др.), принципиальная варьируемость престижа в зависимости от субъекта оценки приводят к тому, что, фактически, единственными безусловными компонентами концепта ПРЕСТИЖ являются 'высокая оценка' и тесно связанная с ней 'эксклюзивность (то, что есть или может быть не у всех)'. В остальном же ПРЕСТИЖ выступает как своего рода "пустая" категория, наполняемая смыслом в соответствии с ценностными оппозициями, актуальными для данного социума (или его части) и приложимыми к той или иной сфере общественного бытия; именно включенность в эти ценностные оппозиции определяет культурно-ценностный компонент данного типа концептов. Таким образом, оценка по шкале престижности сама по себе означает лишь предпочтение, высокую оценку, а основания этой высокой оценки могут варьироваться1.

С другой стороны, содержание концептов социальной сферы изменчиво во времени и испытывает сильное влияние исторических и социально-экономических факторов.

Внутренняя вариативность содержания данного типа концептов позволяет

1 Следствием такой неопределенности содержания концептов социальной сферы становятся, во-первых, трудность лексикографического описания объективирующих их имен, а во-вторых, выявляемая дискурсом обсуждаемость соответствующих понятий, отражающая интуитивное представление носителей языка о свойственной таким концептам значительной внутренней вариативности. носителям языка в своих целях наполнять их идеологически маркированным содержанием и целенаправленно наделять те или идеи, объекты и явления социальной и идеологической ценностью.

Лингвокультурная специфика концептов социальной сферы определяется как культурными традициями, так и характером социальных отношений и типом цивилизации.

Репрезентируя ключевые для данной культуры, эпохи или социального страта ценности, концепты социальной сферы способны играть дискурсообра-зующую роль; характеризуясь высокой степенью осознаваемости и обсуждае-мости, они становятся специальным предметом рефлексии и задают ценностную направленность дискурса, определяя оценочность его восприятия носителями лингвокультуры.

Заключение

Интенсивное изучение проблемы концептов в последние десятилетия привело к выработке определенной структуры понимания и изучения концептов. Предлагаемый в работе функциональный подход позволяет поставить исследование данной проблемы на более эмпирически-доказательную основу, соответствующую именно целям описания концептуального содержания (а не лексической семантики).

Понимание концепта как коммуникативно-функционального явления позволяет по-новому подойти к решению многих дискуссионных вопросов кон-цептологии, в частности, вопросов о сущности концепта и способах моделирования его содержательной структуры.

Моделирование концепта как ядерно-периферийной структуры, по-видимому, должно учитывать его типологические характеристики: данный способ структурирования концептуального содержания будет релевантным не для всех типов концептов. У некоторых концептов, подобно описанным в работе отприродным ментефактам, содержание формируется вокруг сильного центра (ядра), образуемого наглядно-чувственным образом, составляющим исходную точку процессов концептуализации и метафоризации. У других же типов концептов содержательная структура, как в аспекте ее формирования, так и в ее сложившемся виде, не может быть представлена в терминах ядра и периферии. Содержание концептов абстрактных имен (таких, как престиж, свобода, счастье и проч.) более адекватно может быть представлено по модели, предложенной A.A. Залевской, — как одновременно актуализируемый набор ассоциаций.

Возможность дифференциации способов структурного моделирования концептуального содержания в зависимости от типа концепта указывает и на необходимость переосмысления природы концепта как единицы мышления (то есть способности концепта играть роль минимальной единицы мышления). Концепт, понимаемый (в его "ментальном" аспекте) как совокупность дискур-сивно-обусловленных ассоциаций, в "свернутом" виде может составлять содержание мышления, но, по-видимому, не является его минимальной операциональной единицей.

Представленный в работе функциональный анализ концептов свидетельствует о взаимообусловленности их коммуникативно-функциональных и структурно-содержательных характеристик. Концепт как совокупность содержательных признаков предстает в качестве дискурсивного явления, получающего свою содержательную определенность в том или ином типе речи. Анализ доказал оправданность выбора материала, позволяющего обнаружить усредненные общенациональные ассоциации и типичный для данной лингвокультуры способ реализации концептов. Установленное в ходе исследования взаимное соответствие данных, выявляемых на ассоциативном и дискурсивном материале, представляется значимым в плане методологии изучения концептов.

Данные о функциональных особенностях различных типов концептов открывают путь к выработке принципов их функциональной типологизации. Функциональная типологизация концептов должна осуществляться не на основе их типологической "чистоты", а с учетом совокупности взаимосвязанных признаков, каждый из которых в отдельности характеризует и какой-либо другой тип концептов. В рамках такой типологии происходит пересечение типов по ряду параметров, что в наибольшей степени позволяет моделировать кон-цептосферу не как некий конструкт, а в ее естественном виде. В работе были выделены три типа концептов: 1) отприродные ментефакты типа БЕРЕГ (к этому типу относятся и такие ментефакты, как МОРЕ, ЛЕС, ГОРА, СОЛНЦЕ и др.); 2) концепты сферы физического бытия человека типа МОЛОДОСТЬ (к этому типу можно также отнести ментефакты ЗДОРОВЬЕ, КРАСОТА, ЖИЗНЬ,

СМЕРТЬ, БОЛЕЗНЬ, МУЖЧИНА, ЖЕНЩИНА, ТРУД, ментефакты, содержащие социально-культурное осмысление физических действий (например, УЛЫБКА), привычек (например, КУРЕНИЕ) и др.); 3) концепты абстрактных понятий типа ПРЕСТИЖ (ср. также концепты СЧАСТЬЕ, ЛЮБОВЬ, СВОБОДА, культурноспецифичные концепты TOLERANCE, PRIVACY, SAVOIR VIVRE и др.).

Приведем основные структурно-содержательные и функциональные параметры, по которым различаются проанализированные концепты.

1. В формировании содержания отприродных ментефактов типа БЕРЕГ конкретно-чувственный образ играет доминирующую роль; именно конкретно-чувственный образ определяет потенции концептуализации и метафоризации натурфактов.

Важную роль в развитии содержательных признаков концептов сферы физического бытия человека типа МОЛОДОСТЬ тоже играют чувственно-воспринимаемые свойства концептуализируемых объектов, формирующие прототипичные для каждого возраста образы. Более того, прототипические образы, объединяющие физически воспринимаемые особенности объекта, являются в значительной мере общими для различных культур, поэтому базовые (чувственно-образные) признаки данного типа концептов демонстрируют низкий уровень национально-культурной специфичности.

В содержании концептов абстрактных понятий типа ПРЕСТИЖ чувственный образ играет совершенно иную роль, нехарактерную для отприродных ментефактов и концептов сферы физического бытия человека. Чувственный образ не является здесь смысловым центром, определяющим потенциальные направления концептуализации и метафоризации. Этот образ в составе данного типа концептов носит дополнительный характер и может различаться у разных носителей одной лингвокультуры и меняться под воздействием культурно-исторических, социальных факторов, под воздействием моды. Такие концепты, в отличие от первых двух типов, не имеют устойчивой части содержания, независимой от ценностных установок культуры и социума.

2. Культурная ценность конкретно-предметных ментефактов формируется как отражение их способности репрезентировать другие типы концептов. Мен-тефакты типа БЕРЕГ приобретают культурную ценность (выходят за рамки конкретно-предметной референции), только "втягиваясь" в сферу абстрактных концептов, в их "экстразону". Структурируется концептосфера (и дискурс) концептами типа ПРЕСТИЖ, которые распространяют свои оценочные, эмоциональные признаки на конкретно-предметные концепты.

Ценностный компонент концептов типа МОЛОДОСТЬ, в отличие от ценностного компонента отприродных ментефактов, носит двойственный характер: с одной стороны, их ценностность проявляется как эмоционально-оценочное отношение, формирующееся на основе чувственно-образного восприятия, с другой, — культурная значимость этих концептов тесно связана с идеей социальной ценностности. Концепты возраста в каждой культуре включаются в свойственную этой культуре систему социально и культурно значимых представлений, в результате чего их ценностный компонент может обладать заметной национально-культурной спецификой.

Содержательным центром концептов типа ПРЕСТИЖ является ценностный компонент, определяющийся включением концепта в систему социально и культурно значимых со- и противопоставлений и обладающий поэтому национально-культурной специфичностью. Оценочный характер дискурсообразую-щих концептов является их сущностной чертой: само их существование является следствием интерпретирующей, то есть оценивающей, функции сознания.

3. По признаку структурной целостности могут быть противопоставлены, с одной стороны, концепты типа ПРЕСТИЖ, и, с другой стороны, концепты типа БЕРЕГ и возрастные концепты. Концепты типа ПРЕСТИЖ не обладают структурной целостностью.

Отприродные ментефакты благодаря наличию структурирующего их содержания сильного центра (конкретно-чувственного образа) обладают структурной целостностью: составляющие их признаки развивают потенции, предоставляемые заключенной в них исходной образностью.

Концепты возраста характеризуются меньшей, чем ментефакты конкретно-предметных объектов, степенью выделимости в качестве отдельной ментальной единицы, "изолированности" на фоне соответствующей концептуальной сферы. г

Специфика их содержания обусловлена той концептуальной системой (систе-, мой концептуальных со- и противопоставлений), в рамках которой они существуют; этим они отличаются от конкретно-предметных концептов, которые в значительно большей степени независимы от своего концептуального окружения, их содержание формируется "изнутри", на базе конкретно-чувственных представлений. Содержание же отдельных концептов возраста наиболее четко выявляется в оппозициях с другими концептами данного концептуального поля. Этим концептам свойственна диффузность и градуальность содержания, они обнаруживают множество точек пересечения, общих признаков с другими концептами.

Несмотря на наличие структурного центра в виде конкретно-чувственного образа, концепты возраста имеют "мерцающую" природу, что составляет одну из важнейших особенностей концепта как коммуникативно-дискурсивного явления: многостороннее содержание концепта подчеркивает его текстовую природу.

В отношении концептов типа ПРЕСТИЖ можно говорить о "калейдоско-пичности" не только отдельных концептов, но и целых концептуальных сфер. Наделение подобных объединений концептуальных элементов языковым обозначением (именем), служащее выделению данной комбинации смыслов из единого смыслового поля и образованию концепта, происходит вследствие коммуникативной релевантности именно такой комбинации, "аккумулирующей" важнейшие ценности данной культуры.

4. Концепты разных типов неодинаково выстраивают свои отношения с другими видами ментальных единиц. Взаимодействие отприродных ментефак-тов с другими видами ментальных единиц характеризуется подчиненной, "вспомогательной" ролью первых. По отношению ,к сценарным концептам на-турфакты (как и артефакты) выполняют функцию атрибутов или "обстоятельств действия" (такова, например, роль ментефакта БЕРЕГ в структуре сценарного концепта путешествия). По отношению к абстрактным понятиям такие ментефакты являются "поставщиками" образности, позволяющей снабдить абстрактное мышление чувственно-образной опорой; при этом присутствующая в отприродных ментефактах эмоциональная оценочность, воспринимаемая носителями языка как безусловная, транслируется в абстрактные понятия, что способствует их контекстному осмыслению и делает их "переживаемыми" (ср. ме-тафоризацию одиночества и непонимания как нахождения человека на противоположном берегу).

Взаимодействие концептов возраста с другими единицами ментальной сферы характеризуется двумя аспектами. Первый состоит в том, что их образность включается в абстрактные понятия, выполняя по отношению к ним символьную функцию. Так, молодость, а точнее входящий в соответствующий концепт образ молодого человека, в современной культуре является символом красоты, здоровья и энергичности. Этот аспект сближает их с отприродными ментефактами. Второй аспект заключается в множестве содержательных пересечений возрастных концептов со смежными концептами и их вовлеченность в важные для данной культуры ценностные сопоставления и оппозиции.

Концепты типа ПРЕСТИЖ существуют в постоянном взаимодействии, "взаимопересечении" с другими концептами. В процессе своего функционирования они включаются в актуальную для данного дискурса систему концептуальных сопоставлений и оппозиций.

5. Концепты разных типов в разной степени национальны. Отприродным ментефактам свойственна минимальная этноспецифичность. Направления концептуализации, задаваемые спецификой самого концептуализируемого объекта, характеризуются у данного типа ментефактов очень высокой степенью сходства в различных лингвокультурах.

Концепты возраста в каждой культуре включаются в свойственную этой культуре систему социально и культурно значимых представлений, в результате чего их ценностный компонент может обладать заметной национально-культурной спецификой.

Концепты типа ПРЕСТИЖ за счет постоянного взаимодействия с актуальными социальными, культурными и идеологическими ценностями всегда подчинены особенностям национальной культуры.

Описанные концепты обладают рядом функциональных особенностей, характеризующих их коммуникативную реализацию.

6. Важнейшей функциональной характеристикой концептов является их роль в дискурсе, в частности, их способность выполнять дискурсообразующую функцию.

Концепты типа ПРЕСТИЖ, репрезентируя ключевые для данной культуры, эпохи или социального страта, ценности, способны структурировать дискурс (быть темой речевого произведения) и детерминировать коммуникативное поведение носителей языка. Они становится специальным предметом обсуждения и рефлексии и задают ценностную направленность дискурсу, определяя его восприятие носителями лингвокультуры.

Именно концепты типа ПРЕСТИЖ (ср. также PRIVACY, SAVOIR VIVRE и т.п.) в полной мере заслуживают названия "лингвокультурные", так как они аккумулируют культурные ценности, выявляют значимые для данной лингвокультуры ценностные оппозиции. Они не существуют вне культуры, вне дискурса; их реализация происходит зачастую в текстах и контекстах, специально направленных на их экспликацию. Отражающие смысложизненные ценности концепты СЧАСТЬЕ, ЛЮБОВЬ, СВОБОДА и т.п. также могут быть отнесены к этому типу: несмотря на меньшую этноспецифичность, они характеризуются сходными структурно-содержательными и функциональными особенностями, также подвергаясь значительному варьированию и отражая ценности культуры, эпохи, социальные и индивидуальные свойства индивида.

Ментефакты, концептуализирующие природные объекты и явления, а также артефакты характеризуются меньшей зависимостью от дискурсивной реализации: потенциал их развития (формирования переносных смыслов, ценностных и эмоциональных коннотаций) остается неизменным, так как основывается на исходном для этого ментефакта наглядно-чувственном образе.

В отдельном художественном произведении, в художественном дискурсе отдельной эпохи, в идиостиле писателя подобные ментефакты могут, однако, играть генерализующую роль, интегрируя важнейшие для данного произведения или данной эпохи смыслы. Можно даже сказать, что отприродные и от-предметные ментефакты становятся концептами, только поднимаясь до символа, и происходит это прежде всего в художественном тексте. При этом "кон-цептуальность" приобретается ими в момент восприятия текста читателем — если происходит столкновение заложенной в этом ментефакте образности и социально, исторически, культурно значимых смыслов.

Концепты типа МОЛОДОСТЬ по данному параметру занимают промежуточное положение между этими двумя типами. Их оценочность имплицитна (так как она непосредственно связана с признаками концепта, формирующимися на основе чувственного опыта) и может встраиваться в текст для создания определенного отношения у аудитории. Однако они могут играть и дискурсо-образующую роль: можно привести немало примеров рассуждений о том, что же такое молодость или старость.

Реализация этих концептов определяется двумя факторами: это и чувственно-образные признаки в основе этих концептов, и влияние важных для того или иного дискурса социальных и идеологических ценностей. Иначе говоря, существуют, например, базовые представления о свойствах того или иного возрастного периода, но их реализация в дискурсе (в виде номинаций тех или иных конкретных свойств характера и поведения) определяется социальными и идеологическими ценностями. Например, в устойчивые представления о молодости входят признаки полноты жизненных сил и эмоционального, а не рационального поведения, однако реализация этих свойств в отдельные исторические эпохи и в отдельных видах дискурса имеет свою специфику. Так, если в средневековой Европе, в России 18-19 вв. молодость — это прежде всего период безрассудного, бесшабашного, ветреного поведения, период идеалистических взглядов, то современная молодость — это энергичность, активность, здоровье и красота; в тоталитарных типах дискурса молодость наделяется, помимо, энергичности, активности и здоровья, еще и энтузиазмом, задором, идеологической сознательностью.

Включенностью концептов типа МОЛОДОСТЬ в систему социальных ценностей объясняется возможность их эксплуатации в идеологических дискурсах. Имплицитная оценочность этих концептов (связанная с биологическими свойствами возрастных периодов и потому воспринимаемая как безусловная), с одной стороны, и их наделенность социально значимыми признаками - с другой, делают их эффективным средством построения идеологического дискурса, инструментом манипулирования общественным сознанием. Соответствующие тексты с опорой на концепт МОЛОДОСТЬ характеризуются суггестивным представлением концептов, "подспудным" внушением оценочности реципиенту текста.

По-видимому, не существует прямой зависимости способности ментального образования выполнять те или иные дискурсивные и коммуникативные функции от его объектной референции (от типа репрезентируемого им объекта или явления — конкретный предмет, абстрактное понятие). Формирование концепта на основе чувственно-воспринимаемых свойств не означает его неспособности выполнять дискурсообразующую роль. Примером тому служат концепты возраста (например, МОЛОДОСТЬ).

7. Вариативность в разной степени свойственна разным типам ментефак-тов. Ментефактам конкретно-предметных объектов она свойственна в минимальной степени. Особенности ментефактов этого типа, определяющие низкий уровень их национально-культурной специфичности, обусловливают и их незначительную вариативность вследствие слабой подверженности влиянию культурных, исторических, социальных, возрастных и других факторов.

Заметная вариативность свойственна ментефактам типа МОЛОДОСТЬ. Причем их вариативность определяется влиянием не столько этнокультурных, сколько социальных и идеологических факторов: главную роль играет не национальная специфика, а система социальных и идеологических ценностей. Поэтому, например, концепт МОЛОДОСТЬ имеет сходные особенности функционирования в средневековом дискурсе разных европейских стран. В тоталитарном дискурсе разных стран (Италии, Германии, СССР) также просматривается больше общего, чем национально специфичного в реализации этого концепта; то же касается и современной западной и российской культуры.

Внутренняя вариативность содержания концептов возраста связана и с позицией наблюдателя, естественным образом меняющейся на протяжении жизни человека. У каждого возраста есть свое ценностное отношение и к своему, и к другим возрастным периодам: дети хотят повзрослеть, взрослые стремятся сохранить молодость и т.д. Возможно, эта особенность свойственна всем концептам физического бытия человека.

Наиболее вариативными являются дискурсообразующие (обсуждаемые) концепты. Они подвержены значительным диахронным изменениям. Более того, даже в рамках одного синхронного среза они обладают значительной ^внутренней" вариативностью. По-видимому, это следует связывать с тем, что в отличие от ментефактов типа молодость и типа берег, они не имеют устойчивой, "безусловной" части содержания (как например, признак полноты жизненных сил у концепта молодость). Их содержание поэтому может быть описано как некоторая область варьирования (ряд смысловых и ценностных оппозиций, в которые включается данный ментефакт, и более или менее строгие границы варьирования). Вариативность содержания данного типа концептов позволяет носителям языка в своих целях наполнять их идеологически маркированным содержанием и целенаправленно наделять те или иные идеи, объекты и явления социальной и идеологической ценностью.

Таким образом, денотатная сущность концепта задает определенные рамки, границы варьирования. Вместе с тем, основным фактором вариативности является не наличие или отсутствие в составе концепта исходных наглядно-чувственных признаков, а прежде всего социальная значимость того или иного понятия, которая и является причиной изменчивости концептуальных смыслов.

Вариативность содержания является, по-видимому, принципиальным свойством концептов, так или иначе связанных с представлениями о социальной ценностности. Так же, как и вариантность в языке, вариантность таких концептов - их сущностная черта. Такие концепты характеризуются культурной, социальной, исторической и дискурсивной обусловленностью. При этом наличие вполне конкретной референции к физическим, биологическим особенностям не мешает "вписывать" в содержание концепта различные оценочные коннотации, иногда противоположные в разных культурах: независимо от исходной точки процесса концептуализации (т.е. от того, основывается ли такой концепт непосредственно на конкретных чувственно-воспринимаемых свойствах, объектах и явлениях), сложившийся, сформировавшийся концепт становится, с одной стороны, культурно, дискурсивно, идеологически обусловленной единицей, фиксирующей ценностные установки данной культуры, а, с другой стороны, может выполнять роль конститутивного, организующего элемента дискурса.

8. Определение специфики концептов возможно и по взаимообусловленным признакам осознаваемости и обсуждаемости.

Поскольку понятийные и эмоционально-оценочные признаки ментефактов типа БЕРЕГ основаны на чувственном восприятии, общем для людей разных лингвокультур, эти признаки, как правило, воспринимаются носителями языка как безусловные и не выходят на уровень сознания, на уровень обсуждения.

Степень осознаваемости напрямую связана с внутренней вариативностью концептуального содержания, с "дискуссионностью" содержания концепта. В зоне сознания, в фокусе внимания оказывается то, что может подвергаться различным интерпретациям, то, что не имеет однозначного понимания. Поэтому осознаваемость эксплицируется, в частности, через обсуждаемость — возможность размышления, разговора о том, "что же из себя представляет X?". Степень осознаваемости концептов, включенных в сферу социальных ценностей, выше, чем у концептов, содержание которых целиком обусловлено конкретно-чувственными представлениями. Вместе с тем, степень осознаваемости, например, возрастных концептов ниже, чем у концептов социальной ценностности — в том смысле, что носители языка меньше осознают их "артефактность", их социально-обусловленный характер (среднему носителю языка концептуальное наполнение возрастной шкалы, существующее "здесь" и "сейчас", кажется совершенно естественным и не вызывает вопросов и сомнений). В случае с концептами возраста обсуждению подвергается в большей степени не их "внутреннее" содержание, а возможность квалификации чего- или кого-либо с помощью того или иного концепта. Иначе говоря, само содержание концептов возраста кажется многим носителям совершенно естественным, хотя, как мы видели, эта естественность в значительной мере иллюзорна.

Концепты типа ПРЕСТИЖ только и существуют в обсуждении: все, что мы знаем об их содержании — это то, что о них обычно говорится.

Обсуждаемость в нашем понимании является одним из важнейших критериев культурной значимости. Обсуждаемость концептов — отражение их культурной значимости (так же, как вариативность в языке). Обсуждение свидетельствует о различиях в понимании, а эти различия возникают тогда, когда что-то важно для людей и они об этом задумываются (поэтому концепты типа ПРЕСТИЖ в наибольшей степени соответствуют наименованию "лингвокуль-турные").

9. Существенной функциональной характеристикой концептов является возможность их включения в концептуальные сопоставления и оппозиции, отражающие актуальные социальные, культурные, идеологические ценности.

Ментефакты природных явлений и артефактов проявляют значительную независимость от социальных, культурных и идеологических ценностей: за счет отсутствия внутренней вариативности содержания и характера их оценочности, четко определяемой чувственно-воспринимаемыми свойствами концептуализируемого объекта, маловероятно включение этих ментефактов в системы социальных и идеологических ценностей. Их взаимосвязь с ценностями культуры, социального страта, идеологии формируется в случае их функционирования как генерализующих концептов в художественной речи.

Концепты возраста характеризуются значительной степенью включенности в сферу социальных представлений, социальных ценностей: как было показано в данной работе, изменение содержания (и всей возрастной концептосфе-ры в целом) неразрывно связано с изменением в социальной структуре общества, с его социальной "идеологией" как представлением о качествах, обладающих определенной социальной ценностью. С этой точки зрения можно сказать, что представление об особенностях возрастных периодов в каждую конкретную историческую эпоху представляет собой своего рода социально и идеологически обусловленную "мифологию". Варьирование содержания возрастных концептов и возрастных концептосфер возможно лишь в определенных границах — эти границы заданы внесоциальными факторами, а именно биологическими свойствами, связанными с этапами жизни человека как биологического существа.

Содержание концептов типа ПРЕСТИЖ, наоборот, производно ,от представлений социальной ценностности, а не от чувственно-воспринимаемой информации. Такие концепты по природе своей социальны и идеологичны: они конкретизируют свое содержание в условиях дискурса, отражающего определенные социальные и идеологические установки.

Проведенный анализ разнотипных концептов свидетельствует, таким образом, о релевантности принципа построения типологии концептов с учетом взаимосвязанности их структурно-содержательных и функциональных характеристик. Только последовательное применение этого методологического принципа (назовем его комплексным) способно открыть путь к познанию концептуальных систем в их отношении к языку — мышлению — культуре.

И еще об одном итоге выполненной работы — об. отраженном в ней понимании отношений между системами слов и системами концептов в границах одного периода жизни языка /этноса.

Здесь появляется целый ряд вопросов, которые, надо полагать, первостепенно валены для вызревания лингвистической концептологии, так и для дальнейшего совершенствования знаний в области многоаспектной лингвистики слова.

Центральным среди этих вопросов является вопрос о соотношении научных понятий и терминов: концепт (репрезентируемый лексемой) <-> лексема (репрезентирующая концепт).

Несмотря на то, что вопрос этот не является новым и не воспринимается в качестве периферийного (см., в частности, работы З.Д. Поповой и И.А. Стерни-на), он не получил еще однозначного научного решения. Более того, эмпирическая база и лингвистический инструментарий лингвоконцептологии — одной из самых молодых комплексных гуманитарных наук — изначально и по сей день находятся в плену лингвистики слова. Это достаточно четко просматривается и в дефинициях концептов, и в попытках исчисления концептов через обращение к наиболее привычным их именам, и в формулировках концептуальных смыслов, и при анализе способов экспликации этих смыслов — через призму значений одноименных слов и сочетаемости этих слов с другими словами.

Сказанное, разумеется, не означает, будто бы познание концептов и кон-цептосфер, отраженных в словах языка, можно и нужно изолировать от познания самих этих слов. Слово и концепт не могут быть ни разведены, ни совмещены в абсолютном смысле. Можно даже сказать, что чем глубже входишь в проблему, тем больше появляется вопросов: что, например, первично — слово или концепт, что на что в большей степени влияет, в чем это проявляется и т.д. и т.д. Список такого рода вопросов, как кажется, может (или должен) быть охарактеризован как не знающий границ. Однако, если согласиться с тем, что концепт — это не единица языка, а некая информационная структура, играющая организующую роль по отношению к элементам языка при продуцировании текстов, структура хранения знаний, реализующаяся на уровне дискурса, то нельзя уйти и от признания того, что лексические и фразеологические единицы, репрезентирующие концепт, хотя и являются его ключевыми сигналами и отсылают нас к концептуальному содержанию, тем не менее не могут быть приравнены к концепту и не выражают всего его содержания.

Разграничение и соотнесение лексико-фразеологической системы языка и объективируемой ею (не полностью, но в значительной мере) системы концептов — это, на наш взгляд, одна из важнейших задач современной лингвистики и лингвокультурологии и лингвоконцептологии (см. обращение к названному соотнесению в главах П-1У данной работы).

В осуществленной работе была, правда, в качестве основной поставлена другая задача — апробировать комплексную методику изучения концептов с акцентом на их функциональных, коммуникативно-значимых свойствах. На наш взгляд, такая постановка вопроса оправдала себя. Выполненные наблюдения позволили увидеть существенные различия не только между описанными типами концептов. Они дали возможность выйти и за пределы первоначально запланированного - к проблеме соотношения лексико-фразеологической системы языка и вербализованных концептов.

Итоги этого плана, получившие в проанализированном материале фактические доказательства, тоже могут быть сведены в заключительный список.

1. Вербализованный концепт в реальных дискурсах далеко не всегда представлен только одним номинативным знаком: он может быть подсказан всем содержанием дискурса и/или поставлен в дискурсе "на обсуждение".

2. Вербальное наименование концепта всегда условно: смысловой диапазон одного концепта практически никогда не совпадает с диапазоном одного слова; концепт всегда вариативней, мобильней любого вербального знака.

3. Значения слова (в том числе и оценочные, коннотативные) и содержание концепта - это разные сущности, хотя элементы концептуального содержания в той или иной мере проникают в лексические значения коррелятивных концепту слов.

4. Будучи разными по сути своей, значения слов и смыслы концептов никогда не совпадают; способы их описания (формулирования) требуют дальнейшей научной разработки.

5. Одной из перспективных задач лингвоконцептологии является создание "толковых" словарей концептов, репрезентирующих их основные и периферийные признаки.

6. Такая работа в объеме, приближающемся к полному, возможна только на основе сопоставления соответствующих лексикографических данных с результатами систематического исследования дискурсивных (корпусных) и ассоциативных материалов в их временной динамике и этнокультурном варьировании1.

Полученные нами сведения о смысловом диапазоне концептов различных типов, по-видимому, могут стать материалом для составления минимального толкового словаря указанного типа (см. Приложение).

1 Присоединимся к словам О.Н. Трубачева: ".уместно вспомнить слова французского филолога Антуана Мейе о том что, хотя обычно думают, что науку двигают вперед новые теории, в действительности же ее успех обеспечивает точное описание фактов" [Отечественные лексикографы 2000: 136].

Список научной литературыКрючкова, Надежда Владимировна, диссертация по теме "Теория языка"

1. Апресян Ю.Д., Богуславская О.Ю., Крылова Т.В., Левонтина И.Б., Урысон Е.В, и др. Новый объяснительный словарь синонимов русского языка. Второй выпуск. Под общ. руководством академика Ю.Д. Апресяна. — М.: Языки русской культуры, 2000.

2. Большой русско-французский словарь / Щерба Л.В., Матусевич М.И., Никитина С.А. и др. М.: Русский язык, 2000.

3. Большой толковый словарь русских существительных: Идеографическое описание. Синонимы. Антонимы / Под. ред. Л.Г. Бабенко. М.: АСТ-ПРЕСС КНИГА, 2005.

4. Большой толковый словарь русского языка / Гл. ред. С.А. Кузнецов. — СПб.: Норинт, 2004.

5. Гак В.Г., Ганшина К.А. Новый французско-русский словарь. М.: Русский язык, 1995.

6. Даль В.И. Пословицы русского народа. — М.: Художественная литература, 1957. 1. Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка: В 4-х тт. М.:1. Русский язык, 1978.

7. Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка.-М.: Аз, 1996.

8. Русский ассоциативный словарь / Ю.Н. Караулов, Ю.А. Сорокин, Е.Ф. Тарасов, Н.В. Уфимцева, Г.А. Черкасова. — Кн.1 — 6. М.: Помовский и партнеры ,1994-1998.

9. Русский семантический словарь: Толковый словарь, систематизированный по классам слова и значений / РАН. Ин-т рус. яз.; Под. общ. ред. Н.Ю. Шведовой. -М.: Азбуковник, 1998.

10. Сводный словарь современной русской лексики: В 2-х тт. / Под ред. Р.П. Рогожниковой. -М.: Русский язык, 1991.

11. Словарь русского языка: В 4-х тт. — М.: Русский язык, 1985.

12. Словарь синонимов / Под ред. А.П. Евгеньевой. — JL: Наука, 1975.

13. Словарь современного английского языка: В 2-х т. Longman Dictionary of Contemporary English. — M.: Русский язык, 1992.

14. Словарь современного русского литературного языка: В 17-ти тт. — М — Л.: АН СССР, 1950-1965.

15. Срезневский И.И. Материалы для словаря древнерусского языка по письменным памятникам. — СПб.: Императ. Акад. наук, 1893-1903.

16. Толковый словарь русского языка конца XX века. Языковые изменения / Под ред. Г.Н. Скляревской. СПб.: Фолио-Пресс, 1998.

17. Фасмер М. Этимологический словарь русского языка.-М: Прогресс, 1967.

18. Фразеологический словарь русского языка / Под. ред. А.И. Молоткова. — М.: Советская энциклопедия, 1967.

19. Французско-русский фразеологический словарь / Составители: В.Г. Гак, И.А. Кунина, И.П. Лалаев, H.A. Мовшович, Я.И. Рецкер, O.A. Хортик. Под. ред. Я.И. Рецкера. — М.: Государственное издательство иностранных и национальных словарей, 1963.

20. Частотный словарь русского языка / Под. ред. Л.Н. Засориной. М.: Русский язык, 1977.

21. Ширшов И.А. Толковый словообразовательный словарь русского языками ООО «Издательство ACT»: ООО «Издательство Астрель»: ООО «Издательство «Русские словари»: ЗАО HI 111 «Ермак», 2004.

22. Dictionnaire Universel Francophone. HACHETTE/EDICEF, 1997; http://www.francophonie.hachette-livre.fr/

23. Edinburgh Associative Thesaurus — http://www.eat.rl.ac.uk/1. Литература

24. Абакарова Н.М. "Круг" как концепт в контексте творчества Д. Донна и Т. Элиота // Филология и культура: Мат-лы III международн. научн. конф. — Ч. 1. — Тамбов: ТГУ, 2001. С. 45-47.

25. Алефиренко Н. Ф. Поэтическая энергия слова. Синергетика языка, сознания и культуры. М.: Academia, 2002. — 391 с.

26. Алефиренко Н. Ф. Проблемы вербализации концепта: Теоретическое исследование. Волгоград: Перемена, 2003. — 95 с.

27. Алещанова И.В. Газетный текст как разновидность массово-информационного дискурса // Языковая личность: институциональный и персональный дискурс. — Волгоград: Перемена, 2000. — С. 131-140.

28. Алимурадов O.A. Значение, смысл, концепт и интенциональность: система корреляций: Автореф. дисс. . докт. филол. наук. Ростов-на-Дону, 2004. -45с.

29. Алтабаева Е.В. Концепт "желание" в русской языковой картине мира // Филология и культура: Мат-лы III международн. научн. конф. Ч. 2. - Тамбов: ТГУ, 2001.-С. 135-137.

30. И. Антология концептов / Под. ред. В.И. Карасика, И.А. Стернина. -Т. 1-6. — Волгоград: Парадигма, 2005-2008.

31. Апресян Ю.Д. Лексическая семантика. — М.: Наука, 1974. 367 с.

32. Апресян Ю.Д. Метафора в семантическом представлении эмоций // Вопросы языкознания. — 1993. — № 3. — С. 27-33.

33. Апресян Ю.Д. Избранные труды: в 2 т. — Т. 2. Интегральное описание языка и системная лексикография. М., 1995. - 768 с.

34. Апресян ЮД. Образ человека по данным языка: попытка системного описания // Вопросы языкознания. 1995. - №1. — С. 29-34.

35. Арапова O.A., Гайсина P.M. Друэюба II Антология концептов. Т. 1. — Волгоград: Парадигма, 2005. - С. 58-80.

36. П.Ариес Ф. Возрасты жизни // Философия и методология истории. — М.: Прогресс, 1977. С. 216-245.

37. Арутюнова Н.Д. К проблеме функциональных типов лексического значения // Аспекты семантических исследований.— М.: Наука, 1980. С. 156-249.

38. Арутюнова Н.Д. Аномалии и язык (к проблеме языковой "картины мира") // Вопросы языкознания. — 1987. — № 3. С. 46-51.

39. Арутюнова Н.Д. Образ (опыт концептуального анализа) // Референция и проблемы текстообразования. М.: Наука, 1988. - С. 117-129.

40. Арутюнова Н.Д. Дискурс II Лингвистический энциклопедический словарь. -М.: Советская энциклопедия, 1990. С.136-137.

41. Арутюнова Н.Д. Метафора и дискурс // Теория метафоры. — М.: Прогресс, 1990.-С. 5-32.

42. Арутюнова Н.Д. О новом, первом и последнем // Логический анализ языка. Язык и время. М.: Индрик, 1997. - С. 170-200.

43. Арутюнова Н.Д. О стыде и стуже II Вопросы языкознания. 1997. — № 2. - С. 59-70.

44. Арутюнова Н.Д. Язык и мир человека. — М.: Языки русской культуры, 1999.-896 с.

45. Архипов И.К. Концептуализация, категоризация, текст, дискурс. Основные теоретические понятия // Филология и культура: Мат-лы III международн. научн. конф.-Ч. 1.-Тамбов: ТГУ, 2001.-С. 13-15.

46. Асколъдов-Алексеев С.А. Концепт и слово // Русская речь. Новая серия. — JI.¡Academia, 1928. С. 28-44.

47. Астафурова Т.Н., Губанова Е.М. Концептосфера инаугурационного дискурса и ее вербализация // Функционально-семантические категории в языке и тексте. Волгоград: Волгогр. науч. изд-во, 2007. — С. 3-9.

48. Ашхарава А.Т. Концепт «дитя» в русской языковой картине мира: Авто-реф. дисс. . канд. филол. наук. — Архангельск, 2002. — 22 с.

49. Бабаева Е.В. Лексическое значение слова как способ выражения культурно-языкового концепта // Языковая личность: культурные концепты. — Волгоград Архангельск: Перемена, 1996 — С.25-33.

50. Бабурина М.А. Концепт "муза" и его ассоциативное поле в русской поэзии Серебряного века: Автореф. дисс. . канд. филол. наук. СПб.: 1998. - 23 с.

51. Бабушкин А.П. Типы концептов в лексико-фразеологической семантике языка. Воронеж: ВГУ, 1996. - 104 с.

52. Бабушкин А.П. Обновление концептосферы языка как социолингвистическая проблема // Связи языковых единиц в системе и реализации: Когнитивный аспект. Вып. 2. - Тамбов: ТГУ, 1999. - С. 75-80.

53. Багаутдинов A.A. Язык как метатеоретический концепт и конструктор социокультурной реальности: Автореф. дисс. . докт. филос. наук. Казань, 2006.-46 с.

54. Базилевская В.Б. Формирование синтаксических отношений в концепто-сфере ребенка // Язык и национальное сознание. Вып. 2. - Воронеж: ЦЧКИ, 1999.-С. 86-87.

55. Базылев В.П. Обособленные концепты русской культуры: свобода — воля // Филология и культура: Мат-лы III международн. научн. конф. Ч. 3. — Тамбов: ТГУ, 2001. - С. 125-126.

56. Балашова Е.Ю. Любовь и ненависть II Антология концептов. — Т. 1. — Волгоград: Парадигма, 2005. С. 150-174.

57. Балашова JI.B. Метафора в диахронии (на материале русского языка XI— XX веков). Саратов: СГУ, 1998. - 216 с.

58. Баранов А.Н., Караулов Ю.Н. Русская политическая метафора: Материалы к словарю. -М.: ИРЯ АН СССР, 1991. 193 с.

59. Бахмет О.В. Языковая актуализация оценки геронтологических преобразований личности (на материале английского языка): Автореф. дисс. . канд. филол. наук. — СПб, 2006. — 22 с.

60. Бахтин М.М. Вопросы литературы и эстетики. — М.: Художественная литература, 1975. 504 с.

61. Бахтин М.М. К философии поступка // http://www.infoliolib.info/philol/bahtin/postupok3.html.

62. Бгажноков Б.Х. Очерки этнографии общения адыгов. Нальчик: Эльбрус, 1983. - 232.с.

63. Беляева H.JI. Взаимодействие лингвокогнитивных структур сознания (на' материале русского и немецкого концептуально-семантического блока щена-плата-расплата»): Автореф. дисс. . канд. филол. наук. — Воронеж, 2006. —21 с.

64. Бенвенист Э. Общая лингвистика. М.: Прогресс, 1974. - 447 с.

65. Березович E.JI. Язык и традиционная культура: Этнолингвистические исследования. М.: Индрик, 2007. — 600 с.

66. Бибок К. Проблема концептуальной семантики русского и венгерского языков // Вопросы языкознания. 1996. - № 2. - С. 156-165.

67. Бижева З.Х. Культурные концепты в кабардинском языке. — Нальчик, 1997.- 140 с.

68. Блохина Н.Г. Роль дискурса в формировании и реализации концепта // Проблемы вербализации концептов в семантике языка и текста: Мат-лы меж-дународн. симпозиума. -Ч. 2. Волгоград: Перемена, 2003. С. 3-5.

69. Бобырева Е.В. Религиозный дискурс: ценности, жанры, стратегии (на материале православного вероучения). — Волгоград: Перемена, 2007. 375 с.

70. Богданов A.B. Лингвокультурные характеристики афроамериканского рэп-дискурса: Автореф. дисс.канд. филол. наук. Волгоград, 2007. - 16 с.

71. Бодуэн de Куртенэ И.А. Количественность в языковом мышлении // Боду-эн де Куртенэ И.А. Избранные труды по общему языкознанию. Т. 1-2. - М.: АН СССР, 1963.-С. 311-324.

72. Болдырев H.H. Системные и функциональные связи языковых единиц как результаты категоризирующей деятельности языкового сознания // Связи языковых единиц в системе и реализации. — Тамбов: ТГУ, 1998. — С. 5-16.

73. Болдырев H.H. Концептуальные структуры и языковые значения // Филология и культура: Мат-лы международн. конф. — Тамбов: ТГУ, 1999. — С. 62-69.

74. Болдырев H.H. Когнитивная семантика: Мат-лы второй международн. школы-семинара по когнитивной лингвистике. — Тамбов: ТГУ, 2000. — 123 с.

75. Болдырев H.H. Категории как форма репрезентации знаний в языке // Концептуальное пространство языка. — Тамбов: ТГУ, 2005. — С. 16-39.

76. Болдырев H.H., Беседина H.A. Когнитивные механизмы морфологической репрезентации в языке // Известия РАН. — Серия литературы и языка. — Т. 66. — №1.-2007.-С. 3-10.

77. Болотнова Н.С. Поэтическая картина мира и ее изучение в коммуникативной стилистике текста // Сибирский филологический журнал. 2003. — № 3-4.-С. 198-207.

78. Болотнова Н.С. Коммуникативная стилистика текста: Словарь-тезаурус.— Томск: Томск, гос. пед. ун-т, 2008. — 384 с.

79. Болотов В.И. A.A. Потебня и когнитивная лингвистика // Вопросы языкознания. 2008. - № 2. - С. 82-96.

80. Болхоева А.Б. Национальная специфика концепта "гостеприимство" в русской и англоязычной культурах // Культура общения и ее формирование. — Вып. 8. Воронеж: Полиграф, 2001. - С. 69-71.

81. Бондарко A.B. К интерпретации понятия "смысл" // Словарь. Грамматика. Текст. М: ИРЯ РАН., 1996. - С. 316-321.

82. Бондарчук Г.Г. Концептуальный анализ развития категории одежды // Филология и культура: Мат-лы III международн. научн. конф. Ч. 2. - Тамбов: ТГУ, 2001.-С. 43-44.

83. Борискина О.О. Языковая категоризация стихий // Филология и культура: Мат-лы международн. конф. Тамбов: ТГУ, 1999. — С. 149-156.

84. Бочина Т.Г. Традиционная рифма как концептосфера // Филология и культура: Мат-лы III международн. научн. конф. — Ч. 1. — Тамбов: ТГУ, 2001. — С. 51-53.

85. Брагина Н.Г. Фрагмент лингвокультурологического лексикона (базовыеIпонятия) // Фразеология в контексте культуры. — М.: Языки русской культуры, 1999.-С. 131-137.

86. Бубнова H.A. Структура индивидуального значения слова (психолингвистический аспект): Автореф. дисс. . докт. филол. наук. — Минск, 2007. -40 с.

87. Булатникова E.H. Концепты "лошадь" и "автомобиль" в русском языке: Автореф. дисс. . канд. филол. наук. — Екатеринбург, 2006. — 23 с.

88. Булыгина Т.В., Шмелев А.Д. Языковая концептуализация мира (на материале русской грамматики)! М.: Языки русской культуры, 1997. - С. 461- 481.

89. Бунеева Е.С. Концептологическая модель признака старшинства // Языковая личность: культурные концепты. —Волгоград-Архангельск: Перемена, 1996. -С. 33-41.

90. Бурас М.М., Кронгауз М.А. Концептуализация в языке: все или ничего // Язык и структура знания. М.: АН СССР, 1990. - С. 50-57.

91. Буссе Д. История понятий — история дискурса — лингвистическая эпистемология // Персональность. Язык философии в русско-немецком диалоге. — М.: Модест Колеров, 2007. С. 110-135.

92. Бутакова Л. О. Отделим ли "конструкт" от "феномена" или сколько может быть языковых сознаний // Языковое бытие человека и этноса: психолингвистический и когнитивный аспекты. Вып. 10. — Барнаул: Алт. ун-т, 2006. —1. С. 18-30.

93. Быкова Г.В. Лакуны и концепты // Язык и национальное сознание. — Воронеж: ВГУ, 1998. С. 33-34.

94. Валиева P.M. Репрезентация эмоциональных концептов «радость», «горе», «страх» в русском языке (с элементами сопоставления с башкирским): Ав-тореф. дисс. . канд. филол. наук. — Уфа, 2003. — 21 с.

95. Варзин A.B. Свобода как языковой и духовный опыт: номинация и концептуализация Ф.М. Достоевского: Автореф. дисс. . канд. филол. наук. — М., 2003.-23 с.

96. Васшевич А.П. Концепт телосложения в восприятии наивного носителя языка // Язык и когнитивная деятельность. М.: Наука, 1989. - С.114-125.

97. Васильев В.Н. Пол и возраст в марийских зоонимах // Марийская филология. Йошкар-Ола, 1986. - С. 94-101.

98. Вежбицкая А. Язык, культура, познание. -М.: Русские словари, 1996.-416с.

99. Вежбицкая А. Семантические универсалии и описание языков. — М.: Языки русской культуры, 1999. 780 с.

100. Вежбицкая А. Понимание культур через посредство ключевых слов. — М.: Языки славянской культуры, 2001. 288 с.

101. Вендина Т.Н. Русская языковая картина мира сквозь призму словообразования (макрокосм). М.: Индрик, 1998. - 236 с.

102. Верещагин Е.М., Костомаров В.Г. Язык и культура. М.: Русский язык, 1983.-269 с.

103. Вертелова И.Ю. Концептуализация внутреннего мира человека в русском языке: психические состояния печали: Автореф. дисс. . канд. филол. наук. — Калининград, 2001. 23 с.

104. Вильмс JI.E. Любовь II Антология концептов. Т. 1. - Волгоград: Парадигма, 2005. - С. 138-150.

105. Виноградов В.А. Вступительное слово при открытии круглого стола "Концептуальный анализ языка: современные направления исследований" // Концептуальный анализ языка: современные направления исследований. — М.

106. Калуга: Эйдос, 2007. С. 5-6.

107. Власова К.А. Концепт возраст в словообразовательных гнездах молодой — старый II Теория языкознания и русистика: наследие Б.Н. Головина. — Н. Новгород: Нижегород. ун-т, 2001. С. 54-56.

108. Власова К.А. Словообразовательные гнезда молодой — старый в русском языке (Опыт разноаспектного сопоставительного анализа): Автореф. дисс. . канд. филол. наук. — Н. Новгород, 2002. — 19 с.

109. Воевудская О.М. Лексико-грамматическое поле в лексиконе языка (на материале поля Свет — Тьма в русском и английском языках): Автореф. дисс. . канд. филол. наук. Воронеж, 1999. -24с.

110. Волкоморова О.Б. Лексика возрастной стратификации в русском языке и. речи: Автореф. дисс. . канд. филол. наук. — Тюмень, 2006. 22 с.

111. Волошенюк О.В. Способы реализации базовых концептов в русских и английских рекламных текстах: Автореф. дисс. . канд. филол. наук. — Уфа, 2006. 22 с.

112. Волъф Е.М. Функциональная семантика оценки. — М.: Наука, 1985. -226 с.

113. Воркачев С.Г. Национально-культурная специфика концепта любви в русской и испанской паремиологии // Филологические науки. 1995.-№3-С. 56-66.

114. Воркачев С.Г. Безразличие как этносемантическая характеристика личности. Опыт сопоставительной паремиологии // Вопросы языкознания. 1997. — №4.-С. 115-124.

115. Воркачев С.Г. Концепт как «зонтиковый» термин // Язык, сознание, коммуникация. Вып. 24. - М.: МАКС Пресс, 2003. - С. 5-12.

116. Воркачев С.Г. Счастье как лингвокультурный концепт. — М.: Гнозис, 2004.-236 с.

117. Воркачев С.Г. Дискурсная вариативность лингвоконцепта (1): любовь — милость II Известия РАН. Серия литературы и языка. — Т. 64. 2005. - № 4. — С. 46-55.

118. Воркачев С.Г. Постулаты лингвоконцептологии // Антология концептов. Т. 1. Волгоград: Парадигма, 20052. - С. 10-13.

119. Воркачев С.Г. "Из истории слов": лиигвокультуриый концепт // Новое в когнитивной лингвистике: Мат-лы I международн. научн. конф. — Кемерово: КемГУ, 2006.-С. 3-14.

120. Воркачев С.Г. Дискурсная вариативность лингвоконцепта (2): любовь — жалость II Известия РАН. Серия литературы и языка. — Т. 65. — 2006. — № 2. — С. 33-40.

121. Воркачев С.Г. К плюрализму в лингвистике: концепт концепта // Актуальные проблемы филологии и педагогической лингвистики. — Вып. IX. Владикавказ: СОГУ, 2007. - С. 19-24.

122. Воркачев С.Г. Лингвокультурная концептология: становление и перспективы // Известия РАН. Серия литературы и языка. Т. 66. -2007.— №2.-С. 13-22.

123. Воронова Т.А. Концепты терпимость, бесконфликтность, толерантность в русском сознании // Культура общения и ее формирование. — Вып. 7. Воронеж: ВИПКРО, 2000. С. 60-61.

124. Воронова Т.А., Стернин H.A. Концепт "толерантность" в русском сознании // Языковая структура и социальная среда. — Воронеж: ВГТУ, 2000.—С. 79-83.

125. Вражнова И.Г. Идиоматика в когнитивном и лингвокультурологическом аспекте (на материале фразеологических единиц с компонентами семантического поля "Вода" в русском и английском языке: Автореф. дисс. . канд. фи-лол. наук. Саратов, 2004. - 26 с.

126. Выготский JI.C. Мышление и речь. Психологические исследования. — М.: Лабиринт, 1996. 416 с.

127. ПГаврилова Е.Д. Специфика природы оценочных концептов // Международный конгресс по когнитивной лингвистике. — Тамбов: ТГУ, 2006.-С. 150-153.

128. Гаврилова Н.В. Лингвокультурный концепта "критика" и его функционирование в педагогическом дискурсе: Автореф. дисс. . канд. филол. наук — Волгоград, 2007. 20 с.

129. Гаевская Н.З. Детство и детскость в архетипических образах современной немецкой культуры // Детство как литературный дискурс: Мат-лы второй межвуз. конф. СПб: Дума, 2008. - С. 33-36.

130. Гажева И.Д. Опыт концептуального анализа имени игра II Филологические науки. 2000. - № 4. - С. 73-81.

131. Гак В.Г. Сопоставительная лексикология (На материале французского и русского языков). М.: Международные отношения, 1977. - 264 с.

132. Гак В.Г. Сравнительная типология французского и русского языков. — М.: Просвещение, 1983. 288 с.

133. Гак В.Г. Рецензия на книгу: Баранов А.Н., Караулов Ю.Н. Русская политическая метафора (материалы к словарю). М., 1991 // Вопросы языкознания. — 1993. -№3.- С. 136-140.

134. Гак В.Г. Языковые преобразования. — М: Языки русской культуры, 1998.—768 с.

135. Гамалей Н.С. Психолингвистическое исследование категории «осмысленное — бессмысленное» как константы концептуальной системы индивида: Автореф. дисс. . канд. филол. наук. Барнаул, 2001. — 21 с.

136. Гарин-Михайловский Н.Г. Студенты. Тема и его друзья. Из семейной хроники. М.: Художественная литература, 1972. — 176 с.

137. Герцен И.А. Былое и думы. Ч. 1-3. — М.: Художественная литература, 1967.-431 с.124Гершанова А.Ф. Концепты "рай" и "ад" в языковой картине мира В.В. Набокова (по роману "Дар"): Автореф. дисс. . канд.филол.наук-Уфа,2003.-19с.

138. Гипотеза Сепира-Уорфа // Новое в лингвистике. — Вып. 1. М.: Прогресс, 1960. -С. 111-212.

139. Голикова Т.А. Ассоциативный эксперимент как инструмент исследования этнического языкового сознания // Языковое бытие человека и этноса: психолингвистический и когнитивный аспекты. — Вып. 10. — Барнаул: Алт. ун-т, 2006. С. 82-95.

140. Ъ\Голъдберг В.Б. Вербализованные и невербализованные концепты в лексической модели // Язык и национальное сознание. — Воронеж: ВГУ, 1998.-С.30-32.

141. Голъдберг В.Б. Системно-функциональный подход к построению лексической модели корреляции концептуальной и языковой систем // Связи языковых единиц в системе и реализации. Тамбов: ТГУ, 1998. — С. 35-41.

142. Голъдберг В.Б. Ментальные пространства, отражающие биологическое существование человека // Концепт. Образ. Понятие. Символ: Коллективная монография / Отв. ред. Е.А. Пименов, М.В. Пименова. — Кемерово: ИПК "Графика", 2004.-С. 6-21.

143. Голъдии В.Е. Ассоциативный эксперимент как языковая игра // Жизнь языка. М.: Языки славянской культуры, 2001. - С. 236-242.

144. Голъдин В.Е. Развитие русской диалектной речи как особого типа речевой культуры // Русский язык: исторические судьбы и современность. Международы, конгресс. Труды и материалы. — М.: МГУ, 2001. С. 65-66.

145. Гольдин В.Е. Доминанты традиционной сельской культуры речевого общения // Аванесовский сборник. — М.: Наука, 2002. — С. 58-64.

146. Гольдин В.Е. Проблема варьирования культурных концептов // Проблемы вербализации концептов в семантике языка и текста: Мат-лы международн. симпозиума. — Ч. 1. — Волгоград: Перемена, 2003. С. 80-86.

147. Гольдин В.Е. «Стиль» в речевом сознании русских школьников // Stylistica. -XIV. -2005. Opole. - С. 219-229.

148. Гольдин В.Е., Сдобнова А.П. Ключевая семантика сознания современного школьника по данным ассоциативного словаря // Проблемы семантического анализа лексики. Тезисы докл. международн. конф. Пятые Шмелевские чтения. -М.: Русские словари, 2002. С. 27-28.

149. Гончарова Н.Ю. Концепт "факт" в представлении человека // Связи языковых единиц в системе и реализации. Когнитивный аспект. Вып. 2. -Тамбов: ТГУ, 1999. - С. 48-52.

150. Горбачева E.H. Дискурсивная реализация коммуникативных концептов. -Волгоград: Парадигма, 2007. 192 с.

151. Горошко Е.И. Особенности мужских и женских ассоциаций // Пол и его маркировка в речевой деятельности / Под ред.Е.Н. Шовгеля. Кривой Рог: МИЦЧЯКП, 1996. - С.65-88.

152. Грабарова Э.М. Лингвокультурологические характеристики концепта "смерть" // Языковая личность: проблемы коммуникативной деятельности. — Волгоград: Перемена, 2001. С.71-78.

153. Гришаева JI.H. Перевод как источник знаний о концептуализации вне-языковой действительности // Перевод: язык и культура. — Воронеж: ЦЧКИ, 2000.-С. 29-31.

154. Гришина О. А. Актуализация концепта Америка в современном русском языке И Концепт. Образ. Понятие. Символ : Коллективная монография / Отв. ред. Е.А. Пименов, М.В. Пименова. Кемерово: ИПК "Графика", 2004. - С. 209-221.

155. Грищук Е.И. Абстрактные концепты в восприятии школьника // Язык и национальное сознание. — Вып. 2. — Воронеж: ЦЧКИ, 1999. — С. 80-82.

156. Грищук Е.И. "Воспитанность", "культурность", "интеллигентность" в сознании старшеклассников // Культура общения и ее формирование. — Вып. 8. -Воронеж: Полиграф, 2001. С. 54-55.

157. Гройс Б. О новом // Утопия и обмен. — М.: Знак и др., 1993. 373 с.

158. Грушина Н.Б. Концепт "время" в дискурсе современных художественно-публицистических журналов (на материале журнала "Новый мир"): Автореф. дисс. . канд. филол. наук. СПб, 2002. - 22 с.

159. Гумбольдт В. фон. Избранные труды по языкознанию. М.: Прогресс, 1984.-400 с.

160. Гумбольдт В. Язык и философия культуры. — М.: Прогресс, 1985. -370 с.

161. Данилюк Н.В. О границах концепта толерантности в немецком языке // Филология и культура: Мат-лы III международн. научн. конф. Ч. 2. - Тамбов: ТГУ, 2001.-С. 102-103.

162. Демъянков В.З. Понятие и концепт в художественной литературе и научном языке // Вопросы филологии. — 2001. №1.

163. Детство как литературный дискурс: Мат-лы второй межвуз. конф. — СПб: Дума, 2008. 1-12 с.

164. Джавахова И.Г. Фрагмент концептуального анализа лексико-семантической группы "конфликт" // Семантика языковых единиц. Ч. 1. - М.: Альфа, 1994.-С. 59- 63.

165. Димитрова Е.В. Трансляция эмотивных смыслов русского концепта "тоска" во французскую лингвокультуру: Автореф. дисс. канд. филол. наук. -Волгоград, 2001.-20 с.

166. Димитрова Е.В. Тоска // Антология концептов. — Т. 1. — Волгоград: Парадигма, 2005. С. 268-273.

167. Домбровская М.В. Концепт «дождь» как компонент национальной картины мира (на материале французского и русского языков): Автореф. дисс. . канд. филол. наук Барнаул, 2006. - 19 с.

168. Дорофеева Н.В. Удивление II Антология концептов. — Т. 1. Волгоград:

169. Парадигма, 2005. С. 273-286.

170. Дронова JI.II. Концептуальный анализ в диахронических исследованиях // Миромоделирование в языке и тексте. Томск: Томск, ун-т, 2003. — С. 8-18.

171. Дубровина И.И. Особенности проявления семантической универсалии в разносистемных языках (метафорическая модель путь в русском и английском языках): Дисс. . канд. филол. наук. Саратов, 2001. — 185 с.

172. Евтушенко О.В. Концепт «движение» и его представление в современной российской прозе // Языковая личность: текст, словарь, образ мира / К 70-летию члена-корреспондента РАН Ю.Н. Караулова. М.: ИРЯ РАН, 2006.- С. 424-432.

173. Егорова Е.В. Концепт "белая ворона" в русском сознании // Языковая структура и социальная среда. Воронеж: ВГТУ, 2000. - С. 75-78.

174. Ефимова H.H. Онтологизация концепта "рис" в английской фразеологии: Автореф. дисс. канд. филол. наук. Иркутск, 2000. - 18 с.

175. Заборский К. С. Об одном подходе к концептуальному анализу текста // Studia Lingvistica. Когнитивные и коммуникативные функции языка. XIII. — СПб.: Рос. гос. пед. ун-т им. А.И. Герцена, 2005. - С. 292-296.

176. Зайкина C.B. Страх II Антология концептов. Т. 1. - Волгоград: Парадигма, 2005. - С. 247-268.

177. Зайнуллина JI.M. Языковая объективация концепта «луна» (на материале башкирской и русской поэзии) // Проблемы вербализации концептов в семантике языка и текста: Мат-лы международн. симпозиума. — Ч. 2. — Волгоград: Перемена, 2003. С. 240-242.

178. Залевская A.A. Слово в лексиконе человека. — Воронеж: ВГУ, 1990. —204 с.

179. Залевская A.A. Индивидуальное знание. Специфика и принципы функционирования. Тверь: ТГУ, 1992. — 135 с.

180. Залевская A.A. Концепт как достояние индивида // Слово. Текст: Избранные труды. -М.: Гнозис, 2005. С. 234-244.

181. Зализняк A.A., Левонтина И.Б., Шмелев А.Д. Ключевые идеи русской языковой картины мира. — М.: Языки славянской культуры, 2005. — 544 с.

182. Зализняк Анна А. Счастье и наслаэ/сдение в русской языковой картине мира // Русский язык в научном освещении. 2003. - № 1 (5). - С. 85-105.

183. Зубкова Л.Г. Общая теория языка в развитии. М.: РУДН, 2002. - 472 с.

184. Зубкова ЛИ., Листрова-Правда Ю.Т. Национально-культурная специфика концепта Бог в русской и английской паремиологии // Язык и национальное сознание. Воронеж: ВГУ, 1998. - С. 49-50.

185. Зубкова Я.В. Пунктуальность // Антология концептов. Т. 1. - Волгоград: Парадигма, 2005. - С. 209-222.

186. Зусман В.Г. Диалог и концепт в литературе. Литература и музыка. — Н. Новгород: Деком, 2001. — 168 с.

187. Иванова И.А. Концепт любовь и его концептоефера в истории русского языка: Автореф. дисс. . канд. филол. наук. -М., 2006. 25 с.

188. Иванова Н.В. Когнитивные опоры в обучении пониманию политического дискурса: Автореф. дисс. . канд. пед. наук. — М., 2004. — 25 с.

189. Иванова Т.В. Содержательный потенциал актуальных концептов в современном американском политическом дискурсе: Автореф. дисс. . канд. филол. наук. Барнаул, 2007. - 21 с.

190. Ивашенко О.В. Концептуальная метафора в формировании абстрактных концептов // Когнитивная семантика: Мат-лы второй международн. школы-семинара по когнитивной лингвистике. Ч. 2. — Тамбов: ТГУ, 2000. - С.74-78.

191. Ивашенко О.В. Концепт "вера" как отражение национальной культуры русского народа // Актуальные проблемы изучения и преподавания русского языка на рубеже XX-XXI веков. Воронеж: Воронеж, шс. пед.ун-т,2001.-С. 133-135.

192. Игнаткинка A.JI. Специфика репрезентации концепта Public Relations фразеологическими средствами американского и британского вариантов английского языка: Автореф. дисс. . канд. филол. наук. Саратов, 2005. - 22 с.

193. Илюхина Н.А. Образ в лексико-семантическом аспекте. Самара: Сам-ГУ, 1998.-206 с.

194. Илюхина Н.А. О понятии "концепт" в проекции на лексико-семантическую систему: номинация и моделирование // Проблемы вербализации концептов в семантике языка и текста: Мат-лы международн. симпозиума. -Ч. 1. -Волгоград: Перемена, 2003.-С. 123-129.

195. Ипполитов О. О. Концепт дорога в русской концептосфере // Русский язык вчера, сегодня, завтра. Воронеж: ВГУ, 2000. - С. 81-82.

196. Кабаченко Е.Г. Метафорическое моделирование базисных концептов педагогического дискурса: Автореф. дисс. . канд. филол. наук. Екатеринбург, 2007.-21 с.

197. Каменева В.А. Лингвоидеологический концепт // Концепт и культура:

198. Мат-лы II международн. научн. конф.-Прокопьевск: Полиграф-Центр, 2006.-С. 337-343.

199. Карасик В.И. Язык социального статуса. М.: ИЯ РАН; Волгогр. гос. пед. ин-т, 1992.-330 с.

200. Карасик В.И. Культурные доминанты в языке // Языковая личность: культурные концепты. — Волгоград-Архангельск: Перемена, 1996. — С. 3-16.

201. Карасик В.И. Религиозный дискурс // Языковая личность: проблемы лингвокультурологии и функциональной семантики. — Волгоград: Перемена, 1999.-С. 5-19.

202. Карасик В.И. Характеристики педагогического дискурса // Языковая личность: аспекты лингвистики и лингводидактики. — Волгоград: Перемена, 1999.-С. 3-8.

203. Карасик В.И. О типах дискурса // Языковая личность: институциональный и персональный дискурс. Волгоград: Перемена, 2000. — С. 5-20.

204. Карасик В.И. Этнокультурные типы институционального дискурса // Этнокультурная специфика речевой деятельности. Сб. обзоров. — М.: ИНИОН РАН, 2000.-С. 37-63.

205. Карасик В.И. Концепт как категория лингвокультурологии // Известия Волгоградского государственного педагогического университета. Серия "Филологические науки". — 2002. №1. - С. 14-23.

206. Карасик В.И. Языковой круг: личность, концепты, дискурс. М.: Гно-зис, 2004.-390 с.

207. Карасик В.И. Понятие и концепт // Актуальные проблемы филологии и педагогической лингвистики. Вып. IX. - Владикавказ: СОГУ, 2007. - С. 24-27.

208. Карасик В.И. Языковые ключи. Волгоград: Парадигма, 2007. - 520 с.218Карасик В.И, Слышкин Г.Г. Базовые характеристики лингвокультурныхконцептов // Антология концептов. Т. 1. - Волгоград: Парадигма, 2005.-С. 13-15.

209. Караулов Ю.Н. Общая и русская идеография. М: Наука, 1976. - 56 с.

210. Караулов Ю.Н. Русский язык и языковая личность. М.: Наука, 1987.—261 с.

211. Караулов Ю.Н. Активная грамматика и ассоциативно-вербальная сеть. — М.: ИРЯ РАН, 1999. 180 с.

212. Караулов Ю.Н. Показатели национального менталитета в ассоциативно-вербальной сети // Языковое сознание и образ мира.— М:ИЯ РАН, 2000.—С. 191-206.

213. Караулов Ю.Н. Семантический гештальт ассоциативного поля и образы сознания // Языковое сознание. Содержание и функционирование. Международн. симпозиум по психолингвистике и теории коммуникации. — М.: ИЯ РАН, 2000.-С. 107-109.

214. Карнауков О.Н. Концепт "Marketing" и его эквиваленты в немецком языке (на материале англо-американских заимствований реализации). // Связи языковых единиц в системе и реализации: Когнитивный аспект. Вып. 2. — Тамбов: ТГУ, 1999. - С. 115-120.

215. Катаева Н.М. Воля II Антология концептов. Т. 1. — Волгоград: Парадигма, 2005.-С. 42-58.

216. Керимов Р.Д. Метафорические характеристики концептов "Европа" и "ЕС в немецкой публицистике // Концепт. Образ. Понятие. Символ: Коллективная монография / Отв. ред. Е.А. Пименов, М.В. Пименова. — Кемерово: ИПК "Графика", 2004. С. 222-237.

217. Кибрик A.A. Когнитивные исследования по дискурсу // Вопросы языкознания. 1994. - № 5. - С. 126-139.

218. Кирнозе З.И. О национальной концептосфере // Филология и культура: Мат-лы III международн. научн. конф. Ч. 2. — Тамбов: ТГУ, 2001. - С. 80-82.

219. Клоков В.Т. Основные направления лингвокультурологических исследований в рамках семиотического подхода // Теоретическая и прикладная лингвистика. Вып. 2. - Воронеж: ВГТУ, 2000. - С. 60-67.

220. Клоков В. Т. Концептный компонент значения языковых и речевых единиц // Романо-германская филология. Вып. 3. — Саратов: СГУ, 2003. - С. 3-13.

221. Клушина H.H. Мифологизация речевых средств в языке современной газеты // Русская речь. 1996. -N 5. - С. 36-42.

222. Клушина H.H. Языковые механизмы формирования оценки в СМИ // www.gramota.ru

223. Кобозева И.М. «Смысл» и «значение» в «наивной семиотике» // Логический анализ языка: Культурные концепты. М.: Наука, 1991. — С. 183-186.

224. Кобрина H.A. Когнитивная лингвистика: истоки становления и перспективы развития // Когнитивная семантика: Мат-лы второй международн. школы-семинара по когнитивной лингвистике. — Ч. 2. — Тамбов: ТГУ, 2000. —С. 170-175.

225. Ковалев Н.С. Эволюция концепта в отражении разновременных текстов и оценочных структур // Проблемы вербализации концептов в семантике языка и текста: Мат-лы международн. симпозиума. — Ч. 1. — Волгоград: Перемена, 2003.-С. 137-145.

226. Кодзасов C.B., Саввина E.H. Общие свойства сочинительных конструкций // Моделирование языковой деятельности в интеллектуальных системах. — М.: Наука, 1987.-С. 147-167.

227. Козлова И.Е. Национальная специфика языка как объект лингвистического исследования // Актуальные проблемы современной русистики. — Томск: Томск, ун-т, 2000. С. 59-64.

228. Козубенко И.И., Спиридонова A.B. Лексические единицы ЛСП "внешность" , репрезентирующие концепт "старость" // Актуальные проблемы лингвистической культурологии. М.: Прометей, 2006. - С. 73-74.

229. Колесов В.В. Мир человека в слове Древней Руси. — Л.: ЛГУ, 1986. -299с.

230. Колесов В.В. Концепты культуры // Вестник Петербургского ун-та. Сер. 2. 1992. - Вып. 4. - С.30-39.

231. Колесов В.В. Философия русского слова. СПб.: ЮНА, 2002. - 448 с.

232. Колмогоров И.В. Концепт толерантность в диахроническом аспекте как пример исследования развития национального менталитета // Менталитет. Концепт. Тендер. Вып. 7. - Landau, 2000. - С. 108-110.

233. Колокольцева Т.Н. Генерализующий концепт «солнце» в идиостиле К. Бальмонта // Проблемы вербализации концептов в семантике языка и текста:

234. Мат-лы международн. симпозиума. Ч. 2. — Волгоград: Перемена, 2003. - С. 242-245.

235. Колосова Л.И. Концепт "совесть" в концептосфере русского и французского языков // Язык и национальное сознание. — Воронеж: ВГУ, 1998. —С. 88-89.

236. Колшанский Г.В. Соотношение субъективных и объективных факторов в языке. М.: Наука, 1975. - 231 с.

237. Кондратьева О. ff. Душа, сердце, ум. II Антология концептов. Т. 1. — Волгоград: Парадигма, 2005. - С. 80-92.

238. Коновалова Т.В. Национальная специфика семантики слова в тексте (на материале наименований лиц по профессии в русском и французском языках): Автореф. дисс. . канд. филол. наук. Воронеж, 1992. — 22 с.

239. Коновалова Т.В. Концепт "гость" в русском и французском языках // Язык и национальное сознание. — Вып. 2. Воронеж: ЦЧКИ, 1999. - С. 32-33.

240. Концептуальный анализ языка: современные направления исследований. М.-Калуга: Эйдос, 2007. - 276 с.

241. Копылова Т.Р. Языковая репрезентация научного концепта "коммуникация" в специализированном научном дискурсе: Дисс. . канд. филол. наук. — Ижевск, 2007. 176 с.

242. Корф E.H. Концепт причины в аспектах лингвистической и культурологической значимости (на материале современного английского языка): Автореф. дисс. . канд. филол. наук. СПб., 1996. - 16 с.

243. Костомаров В.Г. Лингвистический статус массовой коммуникации и проблема газетного языка // Психолингвистические проблемы массовой коммуникации. -М.: Наука, 1974. С. 53-66.

244. Кофанова Т.П. Когнитивно-дискурсивный анализ концепта глобализация в немецком языке (на материале СМИ Германии): Автореф. дисс. . канд. филол. наук. М., 2006. - 22 с.

245. Кошкина Е.Г. Развитие способов вербализации концепта "пространство" в диахронии: на материале немецкого языка: Автореф. дисс. . канд. филол. наук. М., 2008.-26 с.

246. Кравченко A.B. Почему лингвистика не может быть когнитивной: на путик пониманию языка // Когнитивная семантика: Мат-лы второй международн. школы-семинара по когнитивной лингвистике. — Ч 1.—Тамбов: II У, 2000.—С. 49-52.

247. Кравченко А.В. Знак. Значение. Знание: Очерк когнитивной философии языка. Иркутск: Иркутск, обл. типография №1, 2001. — 261 с.

248. Красавский Н.А. Эмоциональные концепты в немецкой и русской лин-гвокультурах. — Волгоград: Перемена, 2001. — 495 с.

249. Красных В.В. Виртуальная реальность или реальная виртуальность? Человек. Сознание. Коммуникация. М.: Диалог-МГУ, 1998. — 352 с.

250. Красных В.В. Основы психолингвистики и теории коммуникации: Курс лекций. М.: Гнозис, 2001. — 270 с.

251. Красных В.В. Потяни за ниточку — клубок и размотается. (к вопросу о предметном коде культуры) // Реальность, язык и сознание. — Вып. 2. — Тамбов: ТГУ, 2002.-С. 111-116.

252. Красных В.В. Этнопсихолингвистика и лингвокультурология. М.: Гнозис, 2002.-383 с.

253. Красных В.В. «Свой» среди чужих: миф или реальность? — М.: Гнозис, 2003.-375 с.

254. Кругликова Л.И. Старый воробей и желторотый птенец // Русская речь. 1994. -№3.- С. 109-112.

255. Крючкова Н.В. Лингвокультурное варьирование концептов. Саратов: Научная книга, 2005. — 165 с.

256. Крючкова Н.В. Взаимодействие концептов как основа их варьирования // Известия Волгоградского государственного педагогического университета. — Волгоград, 2008. -№10(34). С. 21-25.

257. Крючкова Н.В. Лексикографические и экспериментальные данные враскрытии содержания концептов // Вестник Томского государственного университета. Томск, 2008. - № 315. - С. 19-24.

258. Крючкова Н.В. Аспекты варьирования концептов // Вестник Челябинского государственного университета. Филология. Искусствоведение. — Вып. 33. Челябинск, 2009. - № 22 (160). - С. 68-72.

259. Крючкова Н.В. Дискурсивное варьирование концептов // Вестник Нижегородского университета. — Н. Новгород, 2009. № 4. - С. 271-276.

260. ТШКрючкова Н.В. Что такое престиж? // Русская речь. -М., 2009. №1. - С. 53-58.

261. КубряковаЕ.С. Эволюция лингвистических идей во второй половине XX века (опыт парадигмального анализа) // Язык и наука конца 20 века. — М.: ИЯ РАН, 1995.-С. 144-234.

262. Кубрякова Е.С. Концепт II Кубрякова Е.С., Демьянков В.З., Панкрац Ю.Г., Лузина Л.Г. Краткий словарь когнитивных терминов. М.: МГУ, 1996.—С. 90-93.

263. Кубрякова Е.С. Слово в дискурсе (новые подходы к его анализу) // Текст и дискурс: традиционные и когнитивно-функциональные аспекты исследования. -Рязань: Рязан. гос. пед ун-т, 2002. С. 7-11.

264. Кубрякова Е.С. Об установках когнитивной науки и актуальных проблемах когнитивной лингвистики // Вопросы когнитивной лингвистики. — 2004. — № 1. С.6-17.

265. Кубрякова Е.С. Язык и знание. М.: Языки славянской культуры, 2004.—560 с.

266. Кубрякова Е.С. Образ мира в сознании человека // Известия Российской академии наук. Серия литературы и языка. — Т. 65. — 2006. № 2. - С. 3-13.

267. Кубрякова Е.С., Ирисханова O.K. Языковое абстрагирование в наименованиях категорий // Известия РАН. Серия литературы и языка. Т. 66. - 2007. №2.-С. 3-12.

268. Куданкина O.A. Актуализация концепта Германия через метафоры в русском языке // Концепт. Образ. Понятие. Символ. — Кемерово: ИПК "Графика", 2004.-С. 237-253.

269. Кудрина H.A. Гастрономические ассоциации в мировосприятии французов // Реальность, язык и сознание. Вып. 2. — Тамбов: ТГУ, 2002. - С. 404-408.

270. Кузнецов A.M. Национально-культурное своеобразие слова // Язык и культура. Сб. обзоров. -М.: ИНИОН АН СССР, 1987. С.141-163.

271. Кузнецова H.H. Имена прилагательные, определяющие возраст и внешность человека в русских народных сказках: Автореф. дисс. . канд. филол. наук.-М., 1997.-22 с.

272. Курбатова С.А. Образы и представления мира природы в сознании русской языковой личности: Автореф. дисс. . канд. филол. наук. — М., 2000. —24с.

273. Куртин Ж.-Ж. Шапка Клементиса (заметки о памяти и забвении в политическом дискурсе) // Квадратура смысла: французская школа анализа дискурса.-М.: Прогресс, 1999. — С.95-104.

274. Лакофф Дж. Мышление в зеркале классификаторов // Новое в зарубежной лингвистике. Когнитивные аспекты языка. — Вып XXIII. — М.: Прогресс, 1988.-С. 12-49.

275. Лалаева Д.И. Лексико-семантическое поле "время" в донском казачьем диалекте: этнолингвокультурологический аспект исследования: Автореф. дисс. . канд. филол. наук. Волгоград, 2007. - 26 с.

276. Лапотъко А.Г. Концепт "береза" в сознании носителей современного русского языка // Язык и национальное сознание. — Вып. 2. Воронеж: ЦЧКИ, 1999.-С. 62-64.

277. Лассан Э. О соотношении концепта "дам" с другими концептами в текстах русской культуры // Текст. Вып. 4. - Ч. 1. — СПб.-Ставрополь: Ставроп. гос. ун-т, 1999.-С. 103-105.

278. Лебедъко М.Г. Когнитивные аспекты взаимодействия языка и культуры: сопоставление американской и русской темпоральных концептосфер: Автореф. дисс. . докт. филол. наук. — М., 2002. 44 с.

279. Леонтьев A.A. Языковое сознание и образ мира // Язык и сознание: парадоксальная реальность. -М.: ИЯ РАН , 1993. С. 16-21.

280. Ливенец И. С. Концепт воздух в лингвокультурном аспекте (на материале текстов К. Паустовского и М. Шолохова): Автореф. дисс. . канд. филол. наук. Белгород, 2007. - 22 с.

281. Лингвокультурный концепт: типология и области бытования / Под. общ. ред. проф. С.Г. Воркачева. Волгоград: ВолГУ, 2007. - 400 с.

282. Лисицын А.Г. К вопросу о концепте // Семантика языковых единиц. — М.: Альфа, 1994. С.91-94.

283. Лисицын А.Г. Концепт свобода — воля — вольность в русском языке: Автореф. дисс. . канд. филол. наук. М., 1996. - 22 с.

284. Лихачев Д.С. Концептосфера русского языка // Известия РАН. Серия литературы и языка. Т. 52. - 1993. - № 1. - С. 3-9.

285. Логический анализ языка: Культурные концепты. — М.: Наука, 1991.—203 с.

286. Лосев А.Ф. В поисках построения общего языкознания как диалектической системы // Теория и методология языкознания: Методы исследования языка. -М.: Наука, 1989. С. 5-92.

287. Лукашкова О.Ю. Концепт "дружба" в русском языке // Культура общения и ее формирование. — Вып. 8. — Воронеж: Полиграф, 2001. — С. 84-85.

288. Лукин В. А. Концепт истины и слово истина в русском языке (опыт концептуального анализа рационального и иррационального в языке) // Вопросы языкознания. 1993. -№ 4. - С. 63-86.

289. Малишевская Д. Базовые концепты культуры в свете тендерного подхода (на примере оппозиции "мужчина / эюенщина") // Фразеология в контексте культуры. М.: Языки русской культуры, 1999. — С. 180-184.

290. Маслова О. О. Концепт детства в научной и художественной традициях XX в.: Автореф. дисс. . канд. культурол. наук. Ярославль, 2005. - 24 с.

291. Медведева A.B. Образы дома в английской и русской концептосферах // Когнитивная лингвистика. Современное состояние и перспективы развития. — Ч. 2. Тамбов: ТГУ, 1998. - С. 78-80.

292. Медведева A.B. Национально-культурный компонент языкового символа // Когнитивная семантика: Мат-лы второй международн. школы-семинара по когнитивной лингвистике. Ч. 1. — Тамбов: ТГУ, 2000. — С. 62-64.

293. Ъ\Ъ.Мечковская Н.Б. К характеристике аксиологических потенций слова: концепты ''круг', 'колесо' и их оценочно-экспрессивные дериваты // Логический анализ языка. Языки пространств. М.: Языки русской культуры, 2000. - С. 299-307.

294. Мещерякова Ю.В. Красота II Антология концептов. Т. 1. — Волгоград: Парадигма, 2005. - С. 118-137.

295. Милехнна Т. А. Российские предприниматели и их речь (образ, концепты, типы речевых культур). — Саратов: СГУ, 2006. 311 с.

296. Миллер JI.B. Художественный концепт как смысловая и эстетическая категория // Мир русского слова. 2000. — № 4. — С. 39-45.

297. Миронова Н.К. Концептосфера «еда» в русском национальном сознании: базовые когнитивно-пропозициональные структуры и их лексические репрезентации: Автореф. дисс. . канд. филол. наук. Екатеринбург, 2002. - 23 с.

298. Миронова Ю.В. Отражение русской ментальности в концептах художественного текста (на материале цикла рассказов И.С. Тургенева «Записки охотника»): Автореф. дисс. . канд. филол. наук. Калининград, 2003. -25 с.

299. Мишина КВ., Селиванов В.В. Очарование старости: комментарии к Марку Туллию Цицерону // Философия старости: геронтософия. Серия "Symposium". Вып. 24. - СПб.: Санкт-Петербургское философское общество, 2002. - С.55-59.

300. Ъ2Ъ.Мишланова С.Л., Пермякова Т.М. Возможности концептуального анализа (на примере анализа концепта "фаунсС в лирике A.C. Пушкина) // Стереотипность и творчество в тексте. — Вып. 8. Пермь: Перм. ун-т, 2008. —С. 306-321.

301. Мокаева И.Р. Этические концепты в языковой картине мира (на материале русского и карачаево-балкарских языков): Автореф. дисс. . канд. филол. наук. Нальчик, 2004. — 21 с.

302. Мокрушина Е.Ю. Тендерный аспект восприятия концепта "kind" II Лингвистика: теоретические и методические исследования. — Вып. 1. — Кемерово: Кузбассвузиздат, 2007. С. 103-107.

303. Молоткова А.И. Концепт цветок в языке и поэтической речи: Автореф. дисс. . канд. филол. наук. Екатеринбург, 2006. - 26 с.

304. Морковкин В.В. О лингвострановедении и некоторых смежных вопросах

305. Лингвострановедческий аспект в преподавании русского языка как иностранного. Воронеж: ВГУ, 1984. - С. 58-68.

306. Морозоеа И. А. Концепт "рябина" в стихотворениях М. Цветаевой // Филология и культура: Мат-лы IV международн. конф. —Тамбов:ТГУ,2003.-С.450452.

307. Мякшева О.В. Концепт "окно" в художественном и публицистическом тексте // Язык и национальное сознание. — Воронеж: ВГУ, 1998. С. 53-54.

308. ЗЗОНагайцева Е.В. Концептуальная символическая модель (на материале творчества А.С. Грина): Автореф. дисс. . канд. филол. наук— Барнаул,2002.-22с.

309. Нагибина Е.В. Концепт «слава» в русском языке» (лингвокультурологи-ческий аспект): Автореф. дисс. . канд. филол. наук. — Барнаул, 2002. — 22 с.

310. Некрасова С.В. Предварительные итоги свободного ассоциативного эксперимента с носителями французского языка // Слово и текст: психолингвистический подход. — Вып. I. — Тверь: Твер. гос. ун-т, 2003. — С. 118-122.

311. Нерознак В.П. От концепта к слову: К проблеме филологического концептуализма // Вопросы филологии и методики преподавания иностранных языков. Вып. 1. - Омск: ОМГПУ, 1998. - С. 80-85.

312. Нефедова Е.А. Многозначность и синонимия в диалектном пространстве. М.: МАКС Пресс, 2008. - 464 с.

313. Нивина Е.А. Лексика тематической группы "человек" в говорах тамбовской области: Автореф. дисс. . канд. филол. наук. — Тамбов, 2003. 23 с.

314. Никитин М.В. Развернутые тезисы о концептах // Studia Lingüistica. Когнитивные и коммуникативные функции языка. — XIII. СПб.: Рос. гос. пед. ун-т им. А.И. Герцена, 2005. - С. 18-34.

315. Новикова Т.Е. Заимствование лингвокультурных концептов (на материале английского и русского языков): Автореф. дисс. . канд. филол. наук. — Волгоград, 2005. 21 с.

316. Норман Б.Ю. Грамматика говорящего. СПб.: СПбГУ, 1994. - 229 с.

317. Овчинникова И.Г., Кибанова А.А. Вариативность этнического сознания: соотношение элитарной, профессиональной и массовой субкультур (на материале ассоциативного эксперимента) // Вопросы психолингвистики. 2007. — №5.-С. 90-99.

318. Огдонова Ц.Ц. Зооморфная лексика как фрагмент русской языковой картины мира: Автореф. дисс. . канд. филол. наук. — Иркутск, 2000. -21 с.

319. Одинокова Н.Ю. Специфика профессионально детерминированных ассоциативных реакций (на материале русского и английского языков): Автореф. дисс. . канд. филол. наук. — Саратов, 2004. — 18 с.

320. Орлова О.В. Коммуникативные аспекты лексической репрезентации концепта "язык" в лирике И. Бродского: Автореф. дисс. . канд. филол. наук. — Томск, 2002. 25 с.

321. Осколкова Н.В. Особенности структуры эстетического поля денотативного класса <ветер> (на материале русской поэзии XVIII-XX вв.): Автореф. дисс. . канд. филол. наук. Архангельск, 2004. —21 с.

322. Островская И.В. Эмоциональные концепты в русской и английской лингвокультурах: когнитивный и тендерный аспекты: Автореф. дисс. . канд. филол. наук. Краснодар, 2006. - 24 с.

323. Отечественные лексикографы. XVIII-XX века / Под ред. Богатовой Г.А. М.: Наука, 2000. - 508 с.

324. Пак И.Я. Языковое воплощение образа дерева/растения в русском языке: Автореф. дисс. . канд. филол. наук. — Томск, 2006. — 22 с.

325. Паланчук Н.В. Тендерная концептосфера в дискурсе драматургов-елизаветинцев: Автореф. дисс. . канд. филол. наук —Волгоград, 2008. — 21 с.

326. Палашевская И.В. Закон II Антология концептов. — Т. 1. — Волгоград: Парадигма, 2005. С. 92-110.

327. Палутина О.Г. Асимметрия в структуре концептов первостихий и их номинаций в русском языке и американском варианте английского языка: Автореф. дисс. . канд. филол. наук. Казань, 2004. - 24 с.

328. Панасова Е.П. Концепт солнце в русском языке и речи: Автореф. дисс. . канд. филол. наук. Екатеринбург, 2007. - 25 с.

329. Панченко H.H. Средства объективации концепта «обман» (на материале английского и русского языков): Автореф. дисс. . канд. филол. наук. — Волгоград, 1999.-21 с.

330. Петрова M.JI. Концепт "свой/чужой" в журналистике и литературе России и Франции на рубеже XX-XXI вв.: Автореф. дисс. . канд. филол. наук. — М., 2006.-26 с.

331. Пименова М.В. О типовых структурных элементах концептов внутреннего мира (на примере концепта душа) // Язык. Этнос. Картина мира. Вып. 1. - Кемерово: ИПК «Графика», 2003. - С. 28-39.

332. Пгшенова М.В. Предисловие // Введение в когнитивную лингвистику / Под ред. М.В. Пименовой. — Вып. 4. Кемерово: ИПК «Графика», 2004.-С. 3-10.

333. Пименова М.В. Символы культуры и способы концептуализации внутреннего мира человека (концептуальная метафора дома) // Концепт. Образ. Понятие. Символ / Отв. ред. Е.А. Пименов, М.В. Пименова. — Кемерово: ИПК "Графика", 2004. С. 35-59.

334. Погораева Е.А. Концепт jugend и его языковая онтология в лексико-семантической системе современного немецкого языка: лингвокультурологиче-ские и социолингвистические аспекты: Автореф. дисс. . канд. филол. наук. — Иркутск, 2002. 22 с.

335. Покровская Я.А. Метафора как средство обозначения концепта гнева // Языковая личность: культурные концепты. — Волгоград-Архангельск: Перемена, 1996. -С. 183-189.

336. Полиниченко Д.Ю. Язык II Антология концептов. Т. 1. - Волгоград: Парадигма, 2005. - С. 333-347.

337. Понятие судьбы в контексте разных культур. — М.: Наука, 1994. 318 с.

338. Попова З.Д. Абстрактные понятия в языковом сознании народа // Филология и культура: Мат-лы IV международн. конф. Тамбов: ТГУ, 2003. - С. 14-16.

339. Попова З.Д, Стернин И.А. Понятие "концепт" в лингвистических исследованиях. — Воронеж: ВГУ, 2000. — 30 с.

340. Попова З.Д, Стернин И.А. Очерки по когнитивной лингвистике. — Воронеж: Истоки, 2001. — 192 с.

341. ЗбЗЛопова З.Д., Стернин H.A. Основные черты семантико-когнитивногоподхода к языку // Антология концептов.—Т. 1. -Волгоград: Парадигма, 2005. С. 7-10.

342. Попова З.Д., Стернин И.А. Семантико-когнитивный анализ языка. — Воронеж: Истоки, 2006. — 226 с.

343. Попова И. С. Мифопоэтический концепт как вид когнитивной метафоры (на материале русских и немецких наименований времен года): Автореф. дисс. . канд. филол. наук. Воронеж, 2001. - 23 с.

344. Потебня A.A. Слово и миф. -М.: Правда, 1989. 565 с.

345. Проблемы представления (репрезентации) в языке. Типы и форматы знаний. — М.-Калуга: Эйдос, 2007. — 392 с.

346. Прозоров В.В. Современная журналистика в свете общего литературоведения // Литературоведение и журналистика. Саратов: СГУ, 2000. — С. 7-14.

347. Проскурин С.Г. Концептуальные системы в индоевропейском языке и культуре. Проблема «коды» и «тексты» (преимущественно на материале германских языков). Автореф. дисс. . докт. филол. наук. — М., 1999. 44 с.

348. Прохвачева О.Г. Фреймовое представление концепта приватности в лингвокультуре США // Языковая личность: проблемы креативной семантики. К 70-летию профессора И.В. Сентенберг: Сб. научн. трудов. Волгоград: Перемена, 2000.-С. 91-99.

349. Прохвачева О.Г. Концепты "приватность" и "собственность" (на материале английского языка) // Языковая личность: проблемы коммуникативной деятельности. Волгоград: Перемена, 2001. - С.24-31.

350. Прохвачева О.Г. Приватность II Антология концептов. Т. 1. - Волгоград: Парадигма, 2005. - С. 192-209.373Прохоров Ю.Е. Концепт, текст, дискурс в структуре и содержании коммуникации: Автореф. дисс. . канд. филол. наук. — Екатеринбург, 2006. 36 с.

351. Пугачёва P.M. Философия старости // Философия старости: геронтосо-фия. Сб-к мат-лов конф. Серия "Symposium". Вып. 24. - СПб.: Санкт-Петербургское философское общество, 2002. - С.82-85.

352. ЪЪЛшеничнова H.H. Типология русских говоров. М.: Наука, 1996. - 208 с.

353. Радзиевская Т.В. Улыбка в авторском повествовании или о дискурсивном аспекте формирования концепта // Логический анализ языка. Языковые механизмы комизма. -М.: Индрик, 2007. — С. 423- 435.

354. Ракитина О.Н. Концепт "леса" в русских пословицах и поговорках // Культура общения и ее формирование. -Вып 6.—Воронеж: Истоки, 1999.-С. 141-142.

355. Ракитина О.Н. Концепт море в русском фольклоре // Методологические проблемы когнитивной лингвистики. Воронеж: ВГУ, 2001. — С. 119-121.

356. Ракитина О.Н. Этнокультурный компонент в семантике названий элементов рельефа // Лингвистические парадигмы: традиции и новации. — Волгоград: Перемена, 2000. С. 237-241.

357. Ракитина О.Н. Русские этноконнотации деталей рельефа в картине мира // Филология и культура: Мат-лы IV международн. конф. Тамбов: ТГУ, 2003/.-С. 70-71.

358. Рахилина Е.В. О концептуальном анализе в лексикографии Вежбицкой // Язык и когнитивная деятельность. М.: Наука, 1989. — С.46-51.

359. Рахилина Е.В. О старом: аспектуальные характеристики предметных имен // Логический анализ языка. Язык и время. — М.: Индрик, 1997.-С. 201-217.

360. Рахилина Е.В. Когнитивная семантика: История, персоналии, идеи, результаты // Семиотика и информатика. Вып. 36. - М.: Языки русской культуры; Русские словари, 1998. — С. 274-323.

361. Рахилина Е.В. Когнитивный анализ предметных имен: семантика и сочетаемость. — М.: Русские словари, 2000. — 415 с.

362. Роль человеческого фактора в языке: Язык и картина мира / Б.А. Серебренников, Е.С. Кубрякова, В.И. Постовалова и др. — М.: Наука, 1988. 212 с.

363. Ромашко С.А. Культура, структура коммуникации и языковое сознание // Язык и культура. Сб. обзоров. М.: ИНИОН АН СССР, 1987. - С.37-58.

364. Рудакова A.B. Когнитология и когнитивная лингвистика. Воронеж:1. Истоки, 2004. 80 с.

365. Рудакова A.B. Быт II Антология концептов. — Т. 1. — Волгоград: Парадигма, 2005. С. 20-42.

366. Руднева О.В. Концептуализация пейзажа в малой прозе И.А. Бунина: Автореф. дисс. . канд. филол. наук. — Сургут, 2007. — 26 с.

367. Рябцева Н.К. Язык и естественный интеллект. — М.: Academia,2005.-640с.

368. Рябых Е.Б. Метафоризация концептов природных явлений в поэтическом дискурсе (на материале русского и немецкого языков): Автореф. дисс. . канд. филол. наук. Тамбов, 2006. - 22 с.

369. Савенкова А.Б. Концепт "судьба" и его реализация в русских пословицах //Язык и национальное сознание. Воронеж: ВГУ, 1998. — С. 45-46.

370. Садуллаева Ж. Р. Концепты русской ментальности в романе И.А. Гончарова «Обломов»: Автореф. дисс. . канд. филол. наук. СПб., 2000. - 22 с.

371. Салихова Э.А. Моделирование процессов овладения и пользования пси- . хологической структурой слова при билингвизме: Автореф. дисс. . докт. филол. наук. Уфа, 2007. - 45 с.

372. Самарии A.B. Образная типология концептов в словаре и тексте (на материале лексико-семантических групп "насекомые", "птицы", "животные"): Автореф. дисс. . канд. филол. наук. — М., 2007. — 19 с.

373. Самигуллина A.C. Концепт символ - знак: к вопросу о типологии концептов // Языковые и речевые единицы в разных языках. — Уфа: РИО БашГУ, 2006. - С. 223-236.

374. Санчес М., Караулов Ю.Н., Черкасова Г.А. Ассоциативные нормы испанского и русского языков. — М.-Мадрид: Азбуковник, 2001. 494 с.

375. Сдобнова А.П. Варьирование лингво-концептуальных норм (по данным ассоциативных словарей) // Русский язык сегодня. — Вып. 4. Проблемы языковой нормы. М.: ИРЯ РАН: 2006. - С. 480-490.

376. Селезнева Е.Г. Национальная специфика фразеологической концептуализации (по материалам русской и немецкой соматической фразеологии): Автореф. дисс. . канд. филол. наук. Воронеж, 2006. -21 с.

377. Семенова Д.В. Тендерный аспект концептуального анализа лексем "мужчина,м и "женщина": на материале фразеологии английского, русского и кабардинского языков: Автореф. дисс. . канд. филол. наук. Нальчик, 2006.-19с.

378. Семочко C.B. Концепт «Фауст» как константа немецкой культуры: Автореф. дисс. . канд. филол. наук. — Воронеж, 2004. 24 с.

379. Сепир Э. Избранные труды по языкознанию и культурологии. — М.: Прогресс, 1993. 654 с.

380. Сергеева Е.В. Русский религиозно-философский дискурс "школы всеединства" (лексический аспект): Автореф. дисс. . докт. филол. наук. — СПб., 2002. 34 с.

381. Сергеева Н.М. Ум и разум II Антология концептов. — Т. 1. — Волгоград: Парадигма, 2005. С. 286-305.

382. Сидорова Л.И. Компоненты "пол" и "возраст" в структуре значений английских лексем // Филология. Краснодар, 1993. — №2. - С. 4-8. ,<.

383. Сипячкин В.П. Концепт хлеб в русском языке. Лингвокультурологиче-ские аспекты описания: Автореф. дисс. . канд. филол. наук. М., 2002. — 20 с.

384. Скляр М.С. Концепт слова стихия в русском языке: Автореф. дисс.канд. филол. наук. М., 2005. -22 с.

385. Слышкин Г.Г. Лингвокультурные концепты прецедентных текстов: Автореф. дисс. . канд. филол. наук. — Волгоград, 1999. — 24 с.

386. Слышкин ГГ. Дискурс и концепт (о лингвокультурологическом подходе к изучению дискурса) // Языковая личность: институциональный и персональный дискурс. — Волгоград: Перемена, 2000. С.38-45.

387. Слышкин Г.Г. От текста к символу: лингвокультурные концепты прецедентных текстов в сознании и дискурсе. М.: Academia, 2000. - 128 с.

388. Слышкин Г.Г. Лингвокультурные концепты и метаконцепты. — Волгоград: Перемена, 2004. 340 с.

389. АХЪ.Смыслова С.Л. Концепт "учитель" в русском педагогическом дискурсе рубежа XIX-XX вв.: Автореф. дисс. . канд. филол. наук. Тюмень, 2007. -23 с.

390. Снитко Т.Н. Предельные понятия в западной и восточной лингвокультурах. — Пятигорск: Пятигорск, лингв, ун-т, 1999. — 158 с.

391. Солнышкина М.Н. Концепт "якорь" в русском языке // Реальность, язык и сознание. Вып. 2. - Тамбов: ТГУ, 2002. - С. 431-435.

392. СоломоникА. Семиотика и лингвистика. — М.: Молодая гвардия, 1995.—325 с.

393. Солохина A.C. Свобода И Антология концептов. — Т. 1. — Волгоград: Парадигма, 2005. С. 223-246.

394. Степанов Ю.С. Константы: Словарь русской культуры. Изд. 3-е, испр. и доп. -М.: Академический проект, 2004. 992 с.

395. Степанов Ю.С. Концепты. Тонкая пленка цивилизации — М.: Языки славянских культур, 2007. 248 с.

396. Стернин И.А. Национально-культурные компоненты в структуре значения слова // Лингвострановедческий аспект в преподавании русского языка как иностранного-Воронеж: ВГУ, 1984. -С.140-145.

397. Стернин И.А. Национальная специфика мышления и проблемы лакунарности // Связи языковых единиц в системе и реализации Тамбов: ТГУ, 1998.-С. 22-31.

398. Стернин И.А. Социальные факторы и развитие современного русского языка // Теоретическая и прикладная лингвистика Вып. 2. Язык и социальная среда.- Воронеж: ВГУ, 2000. - С. 4-16.

399. Стернин И.А. Методика исследования структуры концепта // Методологические проблемы когнитивной лингвистики Воронеж: ВГУ, 2001. — С. 58-65. )

400. Стернин И.А. Значение и концепт: сходства и различия // Языковая личность: текст, словарь, образ мира / К 70-летию члена-корр. РАН Ю.Н. Ка-раулова. М.: ИРЯ РАН, 2006. - С. 485-495.

401. Стернин И.А., Быкова Г.В. Концепты и лакуны //Языковое сознание: формирование и функционирование. — М.: ИЯ РАН, 2000. С. 55-67.

402. Стернина М.А. Лексико-грамматическая полисемия в системе языка: Опыт разработки интегральной теории полисемии: Автореф. дисс. . докт. фи-лол. наук. Воронеж, 2000. - 46 с.

403. Суродина Н.Р. Лингвокультурологическое поле концепта "пустота" (наматериале поэтического языка московских концептуалистов): Автореф. дисс. . канд. филол. наук. — Волгоград, 1999. — 23 с.

404. Тазетдинова P.P. Информационный потенциал единиц концептосферы жилище (на материале английского и русского языков): Автореф. дисс. . канд. филол. наук. — Уфа, 2004. — 23 с.

405. Тарасова И.А. Идиостиль Георгия Иванова: когнитивный аспект. — Саратов: СГУ, 2003. 280 с.

406. Телия В.Н. Русская фразеология. Семантический, прагматический и лин-гвокультурологический аспекты. — М.: Языки рус. культуры, 1996. —288 с.

407. Терина C.B. Древнерусский концепт честь и его языковая репрезентация в летописи "Повесть временных лет": Автореф. дисс. . канд. филол. наук. Тамбов, 2007. - 25 с.

408. Тер-Минасоеа Д.И. Об особенностях трактовки термина "имидж" в русском языке // Вестник Московского ун-та. Серия 19. — 2007. - № 2. - С. 67-70.

409. Толочко О.В., Слышкин Г.Г. Концепт "отличник" в русской картине мира // Языковая личность: проблемы креативной семантики. К 70-летию проф. И.В. Сентенберг: Сб. научн. трудов. Волгоград: Перемена, 2000. - С. 79-84.

410. Толстик С.А. Семантическое поле ''худой' в русском языке: эволюция концепта: Автореф. дисс. . канд. филол. наук. — Томск, 2004. 24 с.

411. Толстой И.И. Язык и культура // Русский язык и современность. Проблемы и перспективы развития русистики. М: ИРЯ АН СССР, 1991. — С. 5-22.

412. Томахина ИГ. Лексикографическое выражение концепта вежливости в русском, английском и итальянском языках // Языковая личность: проблемы креативной семантики. К 70-летию проф. И.В. Сентенберг: Сб. научн. трудов. — Волгоград: Перемена, 2000. С. 99-108.

413. Топорова В.М. Концепт «форма» в семантическом пространстве языка (на материале русского и немецкого языков): Автореф. дисс. . докт. филол. наук. Воронеж, 2000. - 44 с.

414. Топорова В.М. Геометрическая метафора: общность и национально-языковая специфика // Реальность, язык и сознание. Вып. 2. — Тамбов: ТГУ,2002. С. 259-267.

415. Тришина A.B. Формирование концепта "быт" в русской концептосфере // Культура общения и ее формирование.—Вып. 7.—Воронеж:ВИПКРО,2000.-С. 57-58.

416. Убийко В.И. Концептосфера внутреннего мира человека в динамической модели языка // Язык и национальное сознание. Вып. 2. — Воронеж: ЦЧКИ,1999.-С. 14-19.

417. Уланова С.Б. Фрейм как структура репрезентации знаний // Когнитивные аспекты языковой категоризации. Рязань: РГПУ, 2000. — С. 133-141.

418. Усачева А.Н. Лингвистические параметры концепта "состояние здоровья" в современном английском языке: Автореф. дисс. . канд. филол. наук. — Волгоград, 2002. 24 с.

419. Усачева А.Н., Чуканова Н.В. Вербализация концепта "патриотизм" в политическом дискурсе // Функционально-семантические категории в языке и тексте. Волгоград: Волгогр. научн. изд-во, 2007. — С. 217-233.

420. Успенский В.А. О вещных коннотациях абстрактных существительных // Семиотика и информатика. Вып. 35. — М.: Языки русской культуры; Русские словари, 1997.-С. 146-152.

421. Уфимцева Н.В. Этнический характер, образ себя и языковое сознание русских // Языковое сознание: Формирование и функционирование. М.: ИЯ РАН, 2000.-С. 135-170.

422. Ушкова Н.В. Аналитическая репрезентация концепта в языке: Автореф. дисс. . докт. филол. наук. — Тамбов, 2006. — 45 с.

423. Фенина В.В. Речевые жанры small talk и светская беседа в англоамериканской и русской культурах: Автореф. дисс. . канд. филол. наук. — Саратов, 2006. — 22 с.

424. Фесенко Т.А. Концептуальные системы как контекст употребления и понимания // Когнитивные аспекты языковой категоризации. Рязань: РГПУ,2000.-С. 141-144.

425. Филатова A.A. Концепт как конституирующий элемент культуры (когнитивный подход): Автореф. дисс. . канд. филол. наук. Ростов-на-Дону,2007. 24 с.

426. Филиппова М.А. Идеологический концепт "демократия" (на материале лингвокультуры США): Автореф. дисс. . канд. филол. наук. Волгоград, 2007. - 22 с.

427. Фисенко О.С. Концепт гроза в русском языковом сознании: Автореф. дисс. . канд. филол. наук. — Воронеж, 2005. — 22 с.

428. Фролова Л.Ф. "Великий возрастом" // Русская речь. 1987.-№5.-С. 97-98.

429. Фролова O.E. Норма и стереотипы (русская литература в ассоциативном эксперименте) // Русский язык сегодня. — Вып. 4. Проблемы языковой нормы. — М.: ИРЯ РАН, 2006.-С. 571-581.

430. Фрумкина P.M. Концептуальный анализ с точки зрения лингвиста и психолога // Научно-техническая информация. — Серия 2. Информационные процессы и системы. 1992. - № 3. - С. 1-8.

431. Фрумкина P.M. Есть ли у современной лингвистики своя эпистемология? // Язык и наука конца 20 века. М.: РГГУ, 1995. - С. 74-117.

432. Фрумкина P.M. Константы культуры продолжение темы // Язык и культура: Факты и ценности: К 70-летию Юрия Сергеевича Степанова. — М.: Языки славянской культуры, 2001. - С. 167-177.

433. Фуко М. Археология знания. Киев: Ника-Центр, 1996. - 208 с.

434. Хижняк Л.Г. Концепт "свобода" — "воля" в современной коммуникации // Проблемы речевой коммуникации. Саратов: СГУ, 2000. - С. 69-75.

435. Хижняк С.П. Вариативность языковой картины мира правовой действительности в русском и английском языках // Филология и культура: Мат-лы IVмеждународн. конф. Тамбов: ТГУ, 2003. - С. 420-422.

436. Худяков A.A. Концепт и значение // Языковая личность: культурные концепты. Волгоград-Архангельск: Перемена, 1996. — С. 97-103.

437. Цурикова JI.B. Проблема естественности дискурса в межкультурной коммуникации: Автореф. дисс. . докт. филол. наук. — Воронеж, 2002. — 45 с.

438. Чайка С.А. Лингвокультурологическое исследование концепта город в иностранной аудитории (на материале русского городского фольклора): Автореф. дисс. . канд. филол. наук. -М., 2002. -21 с.

439. Ченки А. Семантика в когнитивной лингвистике // Фундаментальные направления современной американской лингвистики. Сб. обзоров. — М.: МГУ, 1997.-С. 340-369.

440. Черепанова Л.П. Дискурс региональных СМИ: психолингвистический аспект: Автореф. дисс. . канд. филол. наук. — Пермь, 2007. — 22 с.

441. Чернейко Л.О. Лингвофилософский анализ абстрактного имени. — М.: МГУ, 1997.-320 с.

442. Чернейко Л.О., Долннский В.А. Имя судьба как объект концептуального и ассоциативного анализа // Вестник МГУ. Серия 9. — 1996. — № 6. - С. 20-41.

443. Черньгшова Е.Б. Концепт вежливость в детском коммуникативном сознании // Методологические проблемы когнитивной лингвистики. — Воронеж: ВГУ, 2001.-С. 163-166.

444. Чесноков И.И. Эмоциональный концепт как объект лингвокультурологии // Наследие академика В.И. Борковского и проблемы современной лингвистики: статьи, исследования, материалы. Волгоград: ВолГУ, 2006. — С. 229-236.

445. Чудакова Н.М. Концептуальная область «неэ/сивая природа» как источник метафорической экспансии в дискурсе российских средств массовой информации: Автореф. дисс. . канд. филол. наук. — Екатеринбург, 2005. 20 с.

446. Чумак О. С. Концепт жизнь в поэтических текстах романа "Доктор Живаго" как отражение нравственного идеала Б.Л. Пастернака // Филологические этюды. Саратов: СГУ, 2001. - С. 211-214.

447. Шаманова М.В. Коммуникативная категория в языковом сознании (на материале категории общение)'. Автореф. дисс. . докт. филол. наук. — Воронеж, 2009.-38 с.

448. Шахматова Н.В. Социология поколений. Поколенческая организация современного российского общества. — Саратов: СГУ, 2000. — 171 с.

449. Шаховский В.И. Лингвистическая теория эмоций. — М.: Гнозис, 2008.—416 с.

450. Шведова Н.Ю. К определению концепта как предмета языкознания // Языковая личность: текст, словарь, образ мира. К 70-летию члена-корреспондента РАН Ю.Н. Караулова. М.: ИРЯ РАН, 2006. - С. 506-510.

451. Шейгал Е.И. Семиотика политического дискурса. Волгоград: Перемена, 2000.-367 с.

452. Шенделева Е.А. Ассоциативно-образное семантическое поле как единица анализа образного строя языка // Актуальные проблемы современной русистики. — Томск: Томск, ун-т, 2000. С. 116-127.

453. Шмелев А.Д. Русская языковая модель мира: Материалы к словарю. — М.: Языки славянской культуры, 2002. 224 с.

454. Шмелев А.Д., Шмелева Е.Я. Стереотипы русского анекдота // Стереотипность и творчество в тексте. — Вып. 8. — Пермь: Пермск. ун-т, 2008.-С. 272-280.

455. Щерба JT.B. Языковая система и речевая деятельность. — JL: Наука, Jle-нингр. отд., 1974. — 428 с.

456. Щербо П.А. Особенности вербализации концепта "возраст" в системах типологически разных языков: на материале английской, французской и русской лексики: Автореф. дисс. . канд. филол. наук. — М., 2008. — 26 с.

457. Эренбург Н.Р. Концепт успех и его репрезентация в русском языке новейшего периода: Автореф. дисс. . канд. филол. наук. — Воронеж, 2006. 20 с.

458. Юрманова С.А. Лингвокогнитивные качества концепта и их использование в обучении текстопорождению (на материале произведений В.В. Вересаева): Автореф. дисс. . канд. пед. наук. — М., 2007. — 19 с.

459. Языковая картина мира и системная лексикография / В.КХ Апресян, Ю.Д. Апресян, Е.Э. Бабаева и др.; Отв. ред. Ю.Д. Апресян. М.: Языки славянских культур, 2006. - 912 с.

460. Яковлева Е.С. Фрагменты русской языковой картины мира (модели пространства, времени и восприятия). М.: Гнозис, 1994. — 343 с.

461. Янова О.В. Текстовая реализация ядерных элементов концепта «belief/trust/faith» // Studia Lingvistica. Когнитивные и коммуникативные функции языка. XIII. - СПб.: Рос. гос. пед. ун-т им. А.И. Герцена, 2005. -С.397-400.

462. Anderson J.R., Bower G.H. Human Associative Memory. Washington, 1973.

463. Barsalou L. W. Frames, concepts and conceptual fields II Frames, fields and contrasts. New essays in semantics and lexical organization.—Hillsdale, 1992.—Pp. 21-74.

464. Bois, Jean-Pierre. Histoire de la vieillesse. Paris, 1994.

465. Bosquet, Alain. Les Américains, sont-ils adultes? — Paris: Librairie Hachette, 1969.

466. Crouset-Pavan E. Une fleur du mal? Il Histoire des jeunes en Occident. 1 De l'Antuiquité à l'époque moderne / Sous direction de Giovanni Levi et Jean-Claude Schmitt. Paris: Seuil, 1996.-Pp. 199-247.

467. Ethnohermeneutik und kognitive Linguistik / Hrsg. von R.D. Kerimov —1.ndau: Verlag Empirische Pädagogik, 2007. 800 S. - (Reihe "Ethnohermeneutik und Ethnorhetorik" Bd. 12. Herausgeber der Reihe: H. Bartel, E.A. Pimenov).

468. Ferrand L. Et Alario F.-X. Normes d'associations verbales pour 366 noms d'objets concrets // L'Annee psychologique. 1998. - № 98. - Pp. 659-709.

469. Ferrand L. Normes d'associations verbales pour 260 mots "abstraits" // L'Année psychologique.-2001.-№ 101.-Pp. 633-721.

470. Field J. Psycholinguistics. The key concepts. — London and New York: Routledge, 2004.

471. Geckeler H. Zur Wortfelddiskussion. Untersuchungen zur Gliederung des Wortfeldes "alt jung - neu" im heutigen Franzosisch. - München, 1971.

472. Gibbs R. W., Jr. Introspection and cognitive linguistics: should we trust our own intuitions? // Annual Review of Cognitive Linguistics.—Vol.4.—2006.-Pp. 135-151.

473. Glaz A. The Dynamics of Meaning: Exploration in the Conceptual Domain of Earth. Lublin: Maria Curie-Sklodowska university press, 2002. — 209 p.

474. Goddard C. (ed. with A. Wierzbicka) Semantic and Lexical Universal — Theory and Empirical Findings. Amsterdam: John Benjamins, 1994.

475. Gorbardt C., Wierzbicka A. Semantics and Lexical Universale: Theory and Empirical Findings. Amsterdam, 1994.

476. Greenberg J.H. Research on the language universals // Annu. rev. of anthropology. Washington, 1975. - № 4. - Pp. 75-94.

477. Gutton, Jean-Pierre. Naissance du vieillard. (Essai sur l'histoire des rapports entre les vieillards et la socété en France). — Aubier, 1988.

478. Gvishiani N. Current issues in corpus linguistics // Когнитивная лингвистика: Новые проблемы познания. — Вып. 5. М.-Рязань: ИЯ РАН; Ряз. гос. »ун-т им. С.А. Есенина, 2007. - С. 20-30.

479. Hellman С. Implicitness in discourse. Stockholm, 1992. — 209 с.

480. Histoire des jeunes en Occident. 1 De l'Antuiquité à l'époque moderne / Sous direction de Giovanni Levi et Jean-Claude Schmitt. Paris: Seuil, 1996.

481. Histoire des jeunes en Occident. 2 L'Epoque contemporaine / Sous direction de Giovanni Levi et Jean-Claude Schmitt. — Paris: Seuil, 1996.

482. Jackendoff R. What is concept? II Frames, fields and contrasts. New essays in semantics and lexical organization. Hillsdale, 1992. - Pp. 191-209.

483. Kress G. Ideological Structures in Discourse // Handbook of Discourse Analysis. Vol 4. - London: Academic Press, 1985. — Pp. 27-41.

484. Lacoff G. Women, Fire and Dangerous Things. What Categories Reveal about the Mind. Chicago-London, 1987.

485. Lakoff G., Johnson M. Metaphors We Live By. Chicago, 1980.

486. Le Bart, Christian. Le discours politique. — Paris, 1998.

487. Les âges de la vie en Grande-Bretagneau XVIIIe siècle / Actes de colloques décembre 1990 et décembre 1991. Paris: Presse de la Sorbonne nouvelle, 1995.

488. Longman Dictionary of English Language and Culture. Longman Group UK. Limited. 1992.

489. Malvano L. Le mythe de la jeunesse à travers l'image: le fascisme italien // Histoire des jeunes en Occident. 2. L'Epoque contemporaine / Sous direction de Giovanni Levi et Jean-Claude Schmitt. Paris: Seuil, 1996. - Pp. 277-308.

490. Mandelbaum D.G. Concepts of Civilization and Culture // EB. — 1965. — V5.

491. McHoul A. Discourse // The Encyclopedia of Language and Linguistics / ed. R.E. Asher. Oxford, NY: Pergamon Press, 1994. - Pp. 940-947.

492. McLuhan M. Understanding Media: The Extensions of Man. NY, 1964.

493. Minois, Georges. Histoire de la vieillesse. De l'Antuiquité à la Renaissance. — Paris, 1987.

494. Nolan R. Cognitive Practices: human language and human knowledge. — Oxford, 1994.

495. Ontolinguistics. How Ontological Status Shapes the Linguistic Coding of Concepts. Berlin-NY: Mouton de Gruyter, 2007.

496. Passerini L. La jeunesse comme métaphore du changement social // Histoiredes jeunes en Occident. 2. L'Epoque contemporaine / Sous direction de Giovanni Levi et Jean-Claude Schmitt. Paris: Seuil, 1996. - Pp. 339-405.

497. Philibert, Michel. Les echelles d'âge dans la philosophie, la science et la société. — Paris, 1968.

498. Rakova M. The extent of the literal: Metaphor, Polysemy and Theories of Concepts. NY: Palmgrave, 2003.

499. Rey G. Concepts // Guttenplan, Samuel (Ed). A Companion to the Philosophy of Mind. Blackwell Publishing, 1995. Blackwell Reference Online. 05 March 2009 http://www.blackwellreference.com/public/book?id=g9780631199960 97806311999 60.

500. Schiffrin D. Approaches to Discourse. — Oxford (UK) and Cambridge (Mass.): Blackwell, 1994. 470 p.

501. Schindler N. Les gardiens du désordre // Histoire des jeunes en Occident. 1 De l'Antuiquité à l'époque moderne / Sous direction de Giovanni Levi et JeanClaude Schmitt. Paris: Seuil, 1996. - Pp. 277-322.

502. Talmy L. Toward a cognitive semantics. Vol. I: Concept Structuring System. — Cambridge, Massachusetts, London: MIT Press, 2001.

503. Talmy L. Toward a cognitive semantics. Vol. II: Typology and Process in Concept Structuring. - Cambridge, Massachusetts, London: MIT Press, 2001.

504. Taylor J.R. Linguistic categorization. Prototypes in linguistic theory. — Oxford, 1989.

505. Taylor J.R. Old problems: adjectives and Cognitive Grammar // Cognitive Linguistics, 1992.-3.1.-Pp. 1-35.

506. Whorf B.L. Language, Thought, and Reality // Selected writings of B.L. Whorf. Cambridge, 1965.

507. Wierzbicka A. Cross-cultural Pragmatics. The Semantics of Human Interaction. 2nd ed. with a new preface. 2003. XXXVII. - 502 p.

508. Wierzbicka A. Ethno-syntax and the Philosophy of Grammar // Studies in Language. 1979. Vol. 3, #3.

509. Wierzbicka A. Lexicography and conceptual analysis. Ann Arbor: Karoma1. Publishers, 1985.-368 p.

510. Wierzbicka A. Lingua Mentalis: The Semantics of Natural Language. — Sydney: Academic Press, 1980. 367 p.

511. Wierzbicka A. Semantics, Culture and Cognition. Universal Human Concepts in Culture-Specific Configurations. — N.Y., Oxford, 1992.

512. Wierzbicka A. Semantics: Primes and Universals. — Oxford, 1996.

513. Wierzbicka A. The Semantics of Grammar. — Amsterdam, Philadelphia, 1988. — 617 p.