Концептосфера "Время" в русских и немецких народно-песенных текстах

Чернова, Наталья Романовна

автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.01
диссертация на тему: Концептосфера "Время" в русских и немецких народно-песенных текстах

Год: 2010
Автор научной работы: Чернова, Наталья Романовна
Ученая cтепень: кандидата филологических наук
Место защиты диссертации: Славянск-на-Кубани
Код cпециальности ВАК: 10.02.01

Диссертация по филологии на тему 'Концептосфера "Время" в русских и немецких народно-песенных текстах'

Полный текст автореферата диссертации по теме "Концептосфера "Время" в русских и немецких народно-песенных текстах"

На правах рукописи

Чернова Наталья Романовна

КОНЦЕПТОСФЕРА «ВРЕМЯ» В РУССКИХ И НЕМЕЦКИХ НАРОДНО-ПЕСЕННЫХ ТЕКСТАХ

Специальность: 10.02.01 - русский язык 10.02.19 - теория языка

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Курск - 2010 г.

4855768

Работа выполнена на кафедре германской филологии и методики преподавания иностранных языков Государственного образовательного учреждения высшего профессионального образования «Славянский-на-Кубани государственный педагогический институт»

Научный руководитель:

доктор филологических наук, профессор Хроленко Александр Тимофеевич

Официальные оппоненты:

доктор филологических наук, профессор Бобунова Мария Александровна

доктор филологических наук, профессор Новичихина Марина Евгеньевна

Ведущая организация

ГОУ ВПО «Московский государственный областной университет»

Защита состоится 16 декабря 2010 г. в 10 часов на заседании объединенного диссертационного совета ДМ 212.104.02 при Курском государственном университете по адресу: 305000, г. Курск, ул. Радищева, 33.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Курского государственного университета.

Автореферат разослан «_» ноября 2010 г.

Ученый секретарь объединенного диссертационного совета доктор филологических наук И.С. Климас

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Реферируемое диссертационное исследование посвящено изучению концептосферы «Время» в русских и немецких народно-песенных текстах. Категория времени, универсальная и всеобъемлющая по своей природе, неотделимая от объективной реальности, является важным элементом пространственно-временной структуры фольклорного текста. Выступая в качестве объекта художественного изображения в любом виде словесного творчества, включая стихотворные тексты народных песен, категория времени отражается в языковых единицах разных уровней, структура которых всегда содержит элементы образа познающего субъекта - автора произведения. Тем более интересным и актуальным представляется изучение данной категории на материале фольклорных текстов, не имеющих одного конкретного автора и представляющих языковую личность собирательного характера, что дает возможность анализировать восприятие времени, представления о нем, характерные для целого этноса. Со способностью фольклорного текста отражать представления о времени, сложившиеся в народном сознании в течение тысячелетий и не утратившие значимости в наше время, связана актуальность данного исследования.

Категория времени изучалась и продолжает изучаться с разных точек зрения. Наиболее глубоко в лингвистике исследована грамматическая категория глагольного времени (К.С. Аксаков, A.A. Потебня, В.В. Виноградов). С точки зрения полевого подхода категория темпоральности исследовалась A.B. Бондарко (функционально-семантическое поле) и Е.В. Гулыга, Е.И. Шендельс (лексико-грамматическое поле). Лексические средства выражения темпоральности исследовались А.И. Моисеевым, И.В. Волянской, М.В. Всеволодовой, В.В. Морковкиным, JI.B. Гарской, В.Е. Глызиной, Е.В. Тереховой.

Переход лингвистики на антропологическую парадигму определил современный концептуальный и культурологический подходы к изучению времени как категории языка и сознания, языка и культуры. Лингвокультурологический подход к изучению времени представлен в работах Е.С. Яковлевой, Н.Д. Арутюновой, В.А. Плунгяна, Ю.С. Степанова, Л.Н. Михеевой.

Данная работа, посвященная исследованию концептосферы «Время», выполнена в русле новой лингвокультуроведческой дисциплины -кросскультурной лингвофольклористики, предполагающей сравнение фольклорно-языковых явлений, принадлежащих устному народному творчеству двух и более этносов.

Объектом данного диссертационного исследования являются народно-песенные тексты русского и немецкого этносов.

Предметом изучения являются лексические единицы, вербализующие концептосферу «Время» в русских и немецких народно-песенных текстах.

В русле кросскультурной лингвофольклористики уже исследовались цветообозначения (O.A. Петренко), зоонимы и фитонимы

(Ю.Г. Завалишина), концептосфера «Религиозная культура» в русском, немецком и английском фольклоре (С.С. Воронцова), концептосфера «Человек телесный» (К.Г. Завалишина А.Т. Хроленко). Средствами кросскультурной лингвофольклористики ведутся исследования эмоционального опыта этноса. Концептосфера «Время» в народно-песенных текстах анализировалась лишь фрагментарно. Так, O.A. Петренко сравнивала лексические средства выражения времени в английской и русской народной лирической песне исключительно на основе первого тома собрания английских народных песен К. Шарпа и второго тома «Великорусских народных песен» А.И. Соболевского. Лексика с темпоральной семантикой в русских и немецких народных песнях подвергается кросскультурному анализу впервые, в чем и состоит новизна данного исследования.

Цель исследования заключается в выявлении и описании своеобразия концептуализации и вербализации категории времени в русской и немецкой народно-песенной традиции.

Поставленная цель предполагает решение ряда задач:

• структурировать фольклорную концептосферу «Время», отраженную в текстах русских и немецких народных песен;

• выявить случаи возможной количественной и качественной асимметрии в структуре концептосферы «Время» в русской и немецкой народно-песенной традиции;

• создать и проанализировать концептограммы для каждого вербализованного концепта и оформить концептуарий;

• сопоставить эквивалентные концептограммы, описывающие один и тот же концепт в русской и немецкой народно-песенной традиции;

• установить общее и специфичное в концептуализации и вербализации времени в русской и немецкой народно-песенной традиции.

Базой эмпирического материала послужила лексика с темпоральной семантикой, выявленная методом сплошной выборки из следующих фольклорных собраний: «Великорусские народные песни» (т.Н - 220 текстов, т.Ш -110 текстов), «Песни, собранные Киреевским. Новая серия» (вып.Н, ч.1 -221 текст), собрание песен Клеменса Брентано и Ахима фон Арнима «Чудесный рог мальчика» [Clemens Brentano, Achim von Arnim. Des Knaben Wunderhorn] (130 текстов), сборник Эрнста Клузена [Deutsche Lieder. Texte und Melodien ausgewählt und eingeleitet von Ernst Klüsen. - Frankfurt am Main und Leipzig: 1995] (228 текстов).

В работе использовались данные словников и частотных словарей, составленных на основе указанных текстов: «Словника необрядовых лирических песен северных губерний», «Частотного словаря северных песен», составленных И.С. Климас и Т.И. Петровой, «Словника и частотного словаря немецких традиционных народных песен», составленного П.Н. Нестеренко. Таким образом, исследование проводится на основе 550 текстов русских народных песен (35,5 тыс. словоупотреблений) и 358 текстов немецких народных песен (43,1 тыс. словоупотреблений).

Теоретическая значимость настоящей работы определяется дальнейшей разработкой проблем кросскультурной лингвофольклористики; определенным вкладом в научное осмысление проблемы времени и его отображения в языке; расширением лингвистического терминологического аппарата - введением нового термина для обозначения лексем с темпоральной семантикой; углублением знаний о национальной специфике русской и немецкой фольклорно-языковой картины мира.

Практическая значимость работы заключается в том, что результаты диссертационного исследования могут быть использованы в лексикографической практике, в лекционных курсах и практических занятиях по немецкому и русскому языкам, языкознанию, культурологии и лингвокультурологии, а также при чтении спецкурсов по кросскультурной лингвофольклористике или контрастивной лингвистике.

Положения, выносимые на защиту:

1. Фольклор занимает неодинаковое место в русской и немецкой научной традиции, что объясняется различиями в структурировании области науки, изучающей соотношение этноса, языка и культуры. Наиболее перспективный подход к изучению фольклорных текстов с позиций лингвофольклористики представлен в русской научной традиции.

2. Изучение категории времени на материале фольклорных текстов, автором которых является совокупная языковая личность, дает возможность анализировать восприятие времени, представления о нем, характерные для целого этноса и нашедшие отражение прежде всего в лексических единицах с темпоральной семантикой - темпоронимах.

3. Представления двух этносов о времени и его оценка, оформившиеся концептуально, образуют концептосферу «Время», значимость которой в русских и немецких народно-песенных текстах различна, что отражается в несовпадениях количественного и качественного характера.

4. Кросскультурный анализ темпоронимов в русской и немецкой народно-песенной традиции позволяет выявить и проанализировать случаи различных видов асимметрии в концептуализации времени русским и немецким этносами.

5. Кросскультурный анализ темпоронимов в русской и немецкой народно-песенной традиции позволяет установить общее и специфичное в концептуализации времени русским и немецким этносами.

Гипотеза исследования: в текстах традиционной культуры художественная рефлексия времени характеризуется этническим своеобразием.

В исследовании используются такие базовые понятия лингвокультурологии и кросскультурной лингвофольклористики, как концепт, концептосфера, репрезентация концепта, вербализация концепта, картина мира, концептограмма, концептуарий, лакуна (лакунарность), асимметрия концептуальная, репертуарная, количественная, культурная.

Методы и методики исследования. В диссертации используются описательный метод, методики концептуального, семантического и

квантитативного анализа. В работе также применяются специальные методики лингвокультурологического и лингвофольклористического анализа, разработанные курскими исследователями: методики доминантного анализа, сжатия конкорданса и аппликации концептограмм.

Теоретической основой исследования послужили идеи Б. Уорфа, труды по культурологии Э. Холла, культурологические исследования Ю. Степанова, лингвистические исследования Е.С. Яковлевой и З.Я. Тураевой. Теоретической и методологической базой являются труды исследователей Воронежской теоретико-лингвистической научной школы под руководством профессоров З.Д. Поповой и И.А. Стернина; исследования ученых Волгоградской научной школы под руководством профессора В.И. Карасика; труды исследователей курской научной школы лингвофольклористики под руководством профессора А.Т. Хроленко.

Апробация результатов исследования.

Основные положения и результаты исследования обсуждались на заседаниях кафедр германской филологии и русского языка Славянского-на-Кубани государственного педагогического института в 2009-2010 гг., были представлены в докладах на Всероссийской научно-практической электронной конференции «Язык. Коммуникация. Культура» (Курск, 20072008), научного семинара «Сопоставительная лингвофольклористика» (Славянск-на-Кубани, 2003), научно-практических конференциях «Этнос. Язык. Культура» (Славянск-на-Кубани, 2005-2008) и отражены в девяти публикациях.

Структура. Данная работа состоит из введения, трёх глав, заключения, списка источников, списка используемых словарей, библиографического списка и приложений. Основной текст работы изложен на 199 страницах.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении определяются общие направления исследования, обосновывается актуальность избранной темы, определяются цель и задачи, объект и предмет исследования, выявляются научная новизна, теоретическая и практическая значимость работы, описываются материал и методы исследования, излагаются положения, выносимые на защиту.

В первой главе «Эвристический потенциал кросскультурной лингвофольклористики» рассматриваются предпосылки возникновения и основные этапы становления лингвофольклористики как науки, определяется её роль среди других лингвокультурологических дисциплин, раскрываются базовые понятия кросскультурной лингвофольклористики, описываются инструменты кросскультурного анализа фольклорного текста.

Филологическое изучение языка русского фольклора, предопределившее возникновение лингвофольклористики как специальной научной дисциплины, началось в середине XIX века, когда развернулась деятельность по собиранию устно-поэтических произведений. Начало

изучения устно-поэтического языка связано с именами Ф.И. Буслаева,

A.A. Потебни, А.Н. Веселовского, К.С. Аксакова, С. Шафранова,

B.А.Воскресенского. В рамках своих научных интересов названные исследователи высказывали ценные мысли о специфике языка фольклора. Работы П.Г. Богатырева, А.П.Евгеньевой, И.А. Оссовецкого, A.B. Десницкой обозначили новый подход к выяснению природы языка фольклора и определили характер и направления последующей исследовательской работы лингвофольклористов.

Современное развитие филологической науки вносит значительные 'коррективы в проблематику и методику исследования языка фольклора: неэффективность как чисто лингвистического, так и чисто фольклористического подхода к фактам языка фольклора становится очевидной; в фольклористике закрепляются идеи комплексного изучения произведений народного творчества, идеи структурного подхода к художественному образу и фольклорному произведению; в поле зрения лингвистики появляются проблемы, пограничные с литературоведением, психологией, этнографией. Всё это обусловило становление нового раздела литературоведения и языкознания - лингвофольклористики. Объединяя филологический и культурологический аспекты изучения фольклора, лингвофольклористика предполагает поиск комплексного, интегрированного подхода к изучению устно-поэтической речи, позволяющего определить статус языка фольклора, глубже проникнуть в природу фольклорного слова, а также выявить и описать то, что находится за пределами семантики фольклорного слова - этническую ментальность, этнокультурные доминанты. Для решения этих задач были разработаны успешно применяемые сегодня специальные методики лингвокультурологического и лингвофольклористического анализа.

Одним из наиболее актуальных и перспективных направлений лингвофольклористики является кросскультурная лингвофольклористика, предполагающая сравнение фольклорно-языковых явлений, принадлежащих устному народному творчеству двух и более этносов. Целью кросскультурной лингвофольклористики является «выявление культурных смыслов, аккумулированных в отдельных лексемах, формулах, текстах и в корпусе текстов как атрибутов фольклорной картины мира и как манифестантов этнической ментальности; поиск общего и специфичного в традиционной культуре этносов; углублённое исследование феномена этнической ментальности; разработка эффективного инструментария для выявления культурных смыслов в единицах языка» (А.Т. Хроленко).

В ходе настоящего исследования было установлено, что термин «лингвофольклористика» в немецкоязычном научном пространстве отсутствует, как отсутствует и специальная научная дисциплина, изучающая язык фольклора. Это объясняется различной трактовкой фольклора в русской и немецкой традиции и различным характером развития науки, изучающей фольклор. При более широкой (этнографической) трактовке фольклора для немецкой традиции характерно узкое понимание фольклористики

(РоШошйк) как науки, занимающейся исследованием народных песен. Произошедший в русской науке резкий поворот от широкого понимания фольклора к его узкому, филологическому толкованию как 'устного народного творчества' привел к выделению нескольких направлений в фольклористике, среди которых наибольшее развитие получила филологическая фольклористика, следствием чего стало превращение фольклористики в часть литературоведения. Односторонний характер изучения фольклора привел в свою очередь к осознанию необходимости его комплексного изучения и возникновению новой науки о фольклоре -лингвофолыслористики.

Если в русской научной традиции изучение фольклора носило несколько односторонний филологический характер, то для западноевропейской этнографической направленности науки о фольклоре характерна другая крайность - недостаточное внимание к лингвистическому аспекту фольклора.

Таким образом, такое новое направление, как лингвофольклористика, представляет собой перспективный комплексный подход к изучению фольклора как в русской, так и в немецкой научной традиции: применительно к русской науке лингвофольклористика призвана расширить филологическое изучение фольклора за счет этнографической составляющей; применительно к немецкой науке - способствовать развитию филологического изучения фольклора. Разработанные русскими лингвофольклористами методики, основу которых составляют лексикографический и корпусный подходы, могут успешно применяться для исследования немецкого фольклора.

Во второй главе «Время как универсальная категория бытия и объект исследования» рассматривается вопрос о времени как объекте исследования различных наук: философии, культурологии, лингвистики, лингвокультурологии; проводится обзор философских, культурологических, лингвистических и лингвокультурологических работ, посвященных проблеме времени; описываются подходы к изучению темпоральности, формы и свойства различных форм времени.

Существует множество подходов к изучению времени и множество определений времени. Как категория бытия время с древнейших времен было проблемой философии. Попытки философского осмысления времени находят выражение в построении оппозиций 'Время - Вечность', 'относительное время - абсолютное время', 'линейное - циклическое' а также в появлении понятий метафизического, индивидуального, бытового времени. С развитием психологии появляется понятие перцептуального (психологического) времени, под которым понимается восприятие времени отдельным человеком. Интерес литературоведения к проблеме времени приводит к появлению категории художественного времени. В лингвистике время интерпретируется как модель темпоральности, которая может быть представлена как спроецированная на языковую плоскость спираль,

охватывающая все уровни языка: грамматический, лексический, лексико-грамматический, фразеологический, синтаксический.

Время является одной из наиболее значимых культурных категорий. Отношение ко времени является одним из важных признаков, на основе которых проводится сравнение и характеристика различных культур. Так, известный антрополог Э. Холл по способу восприятия и организации времени выделяет монохронные (американская и западноевпорейская) и полихронные (южноазиатская, южноевропейская и латиноамериканская) культуры. Если немецкую культуру можно однозначно отнести к монохронным, то относительно статуса русской культуры существуют различные мнения: одни исследователи считают её полихронной, другие исследователи приписывают русской культуре промежуточное положение и считают её преимущественно монохронной, но с элементами полихронного поведения. В целом же культурологические исследования убедительно свидетельствуют о различиях в восприятии времени представителями разных этносов.

Интегрированный подход к проблеме времени как к категории бытия, феномену языка и культуры предлагает лингвокультурология - философия языка и культуры. Одним из основных аспектов, на основе которых основоположники предшествовавшей лингвокультурологии этнолингвистики Э. Сепир и Б. Уорф формулируют свой принцип лингвистической обусловленности культуры, является именно концептуализация времени, которая в исследуемом ими языке хопи коренным образом отличается от осмысления времени европейцами. При лингвокультурологическом подходе к изучению времени активно используются данные культурологических исследований; например, различия в восприятии времени представителями различных культур, выявленные при помощи эмпирических методов. Так, монохронность и полихронность находят отражение на языковом уровне: как лексическом, так и фразеологическом.

Лингвокультурологический подход к проблеме времени реализуется в работах Ю.С. Степанова, Е.С. Яковлевой, М.В. Всеволодовой. Так, Ю.С. Степанов указывает на отражение в языке позиции человека во времени; Е.С.Яковлева на основе сравнительного анализа употребления в художественных текстах лексем со значением кратковременности делает вывод о качественной спецификации времени в русском языке. Применение диахронического подхода к изучению лексики с темпоральной семантикой позволяет сделать такой же вывод. Например, В.М. Мокиенко указывает на первоначальную синонимичность по количественному признаку лексем, обозначающих единицы измерения времени, и на их качественную спецификацию. На начальном этапе настоящего лингвокультурологического исследования были проанализированы языковые средства репрезентации концепта «Время» в русском и немецком языках на материале толковых и фразеологических словарей, что также позволило сделать вывод о качественной спецификации времени в русском языке, проявляющейся как на лексическом, так и на фразеологическом уровне.

Изучению времени с точки зрения лингвокультурологии посвящено немало диссертационных работ. Так, категория времени исследовалась на материале словарей, художественных прозаических и поэтических текстов. Перспективными являются кросскультурные исследования, так как специфика этнического взгляда на мир наиболее отчетливо проявляется при сопоставлении его с аналогичным взглядом других народов. Особый интерес при изучении этнокультурной специфики восприятия времени представляют фольклорные тексты, поскольку устное народное творчество является самым надёжным показателем этнической идентичности.

В третьей главе «Кросскультурный анализ лексики, репрезентирующей концептосферу «Время» в народно-песенных текстах русского и немецкого этоносов» обосновывается отбор лексики с темпоральной семантикой, обозначаемой в данном исследовании термином темпороним; определяются основные концепты, составляющие концептосферу «Время»; проводится сравнение структуры концептосферы «Время» в русской и немецкой фольклорной традиции с последующим выводом о наличии в структуре концептосферы концептуальной, репертуарной и количественной асимметрии; посредством доминантного анализа лексики выявляется значимость концептосферы «Время» в русской и немецкой фольклорной картине мира; сопоставляются и анализируются эквивалентные концептограммы, описывающие один и тот же концепт в русской и немецкой фольклорной традиции; выявляются случаи различных видов асимметрии в актуализации исследуемых концептов в русских и немецких народно-песенных текстах; делается вывод об общем и специфичном в вербализации и концептуализации времени в русской и немецкой фольклорной традиции.

Как показывает проведенный нами доминантный анализ, в немецкой фольклорной картине мира концептосфера «Время» имеет большее значение, чем в русской. Так, в список ста наиболее частотных немецких лексем входят пять темпоронимов (Nacht 'ночь', Tag 'день', Jahr 'год', bald 'скоро', Sommer 'лето'), а среди ста наиболее частотных русских лексем встречается только одна лексема с темпоральной семантикой (заря).

русская лексема немецкая лексема коэффициент асимметричности

заря (74) Morgenröte (7) 10,5

пора (52) -

время (25) Zeit (52) 2

завтра (взавтро)(8) morgen (51) 6,4

май (5) Mai (May) (30) 6

роса(15) Tau (4) 3,7

полночь(16) Mitternacht (5) 3,2

день (37) Tag(95) 2,6

лето (23) Sommer (56) 2,4

сегодня, ныне, нынче 19 heute (40) 2

весна (15) Frühling, Frühjahr, Lenz (7) 2

час (45) Stunde (20) 1,9

зима (зимой) 17 Winter (32) 1,9

ночь (-енька, -есь) (61) Nacht (113) 1,8

вечор (29) gestern (18) 1,6

год (50) Jahr(79) 1,6

Таким образом, наибольший коэффициент асимметричности наблюдается в употреблении лексем заря и Morgenröte, завтра и morgen, май и Mai.

Составленные списки темпоронимов позволяют выявить репертуарную асимметрию, которая обнаруживается в наличии в исследуемом корпусе немецких народно-песенных текстов следующих лексем и тематических групп, представленных в текстах русских песен лакунами:

• группы 'название месяцев', представленной в текстах немецких песен достаточно частотной лексемой Mai/Mayen 'май' (30 с/у) и единичными употреблениями лексем August 'август', März 'март';

• внутри группы 'Знаки церковного годового и суточного круга' -следующих лексем, обозначающих церковные праздники и события: Ostern 'Пасха', Weihnachten Рождество', Jakobitag 'день святого Иакова', Johannistag 'Иванов день', Michelitag 'день св. Михаила', Pfingsten / Trinitatis 'Троица', Fasten 'пост'; Vesperzeit 'вечерня';

• подгруппы 'знаки эонической вечности', представленной в текстах немецких песен устойчивыми сочетаниями Jüngstes / Gottes Gericht 'Страшный Суд', der Jüngste Tag;

• лексемы-показателя кратковременности Nu (im Nu 'мигом 'J;

• лексемы Ewigkeit 'Вечность' - оппозитива лексемы время. Репертуарная асимметрия видится в наличии в исследуемом корпусе

русских народно-песенных текстов следующих лексем и тематических групп, представленных в текстах немецких песен лакунами:

• внутри группы 'Знаки церковного годового и суточного круга' -лексем заутреня, обедня, масленица',

• внутри группы 'Единицы измерения времени' - лексемы век (хотя в текстах русских песен реализуется в основном переносное значение лексемы век 'очень долгое время, вечность');

• внутри группы 'Времена года' - лексемы осень. Кросскультурный анализ темпоронимов в русской и немецкой

народно-песенной традиции, проведенный на основе составленных концептограмм, позволяет сделать вывод о наличии количественной и качественной асимметрии внутри концептосферы по критерию сочетаемости

лексем с темпоральной семантикой и по выполняемой темпоронимами синтаксической функции, а также выводы о наличии асимметрии внутри каждой тематической группы и внутри каждого отдельного концепта. Проявлением количественной асимметрии можно считать:

• наличие в текстах немецких песен большего количества характеризующих темпоронимы прилагательных (138), чем в текстах русских песен (99). Исключение составляет лексема Stunde, характеризующаяся лишь двумя прилагательными, в то время как прилагательные к русской лексеме час представлены в количестве одиннадцати единиц;

• преобладание в немецких песнях прилагательных к темпоронимам, при употреблении которых (при поддержке контекста) реализуются характеристики перцептуального, а не реального времени.

Количество определений к лексемам каждой группы, а также соотношение прилагательных, содержащих характеристики реального и перцептуального времени, представлено в следующей таблице._

Немецкие песни Русские песни

Единицы измерения времени

36 19 - перцептуальное время (selige Stunde блаженный', freudenreicher Tag 'радостный', ganzes Jahr 'целый', guter Tag 'хороший', heller Tag 'светлый', helllicher Tagt 'ясный, светлый', lustiger Tag 'весёлый', schön 'прекрасный'); 17 - реальное время (vergangene, venvichene Woche 'прошедшая, минувшая неделя', halbes, voriges Jahr 'полгода', 'прошлый год', gewisse Stunde 'определённый час') 26 17 - перцептуальное время (кругленький, малый год; коротенький, несчастный, развеселый день; весёлый, единый час) 9 - реальное время (нынешний год; сегодняшний день; теперешний, указный час)

части суток

66 59 - перцептуальное время (guter, heller, lieber, roter Morgen 'доброе', 'светлое', 'милое', 'красное утро'; angenehme, dunkle, düstere, feiernde, finstere, ganze, gute, lange liebe, stille Nacht 'приятная', 'тёмная', 'торжествующая', 'мрачная', 'целая', 'добрая', 'долгая', 'тихая ночь'); 7 - реальное время (folgende, kühle Nacht 'следующая', 'прохладная ночь') 54 22 - перцептуальное время (тёмная, темнешенькая, глубокая, глухая ночь; белая заря); 32 - реальное время (поздний вечер; осенняя ночь; утренняя, холодная, вечерняя заря);

времена года

28 25 - перцептуальное время (edler, feiner, fröhlicher, kühner, lichter, lustiger, schöner Sommer 'благородное', 'замечательное', 'радостное', 'смелое', 'светлое', 15 4 - перцептуальное время (красная весна);

'весёлое', 'прекрасное лето'; arger, bitterer, grimmiger, lieber Winter 'злая', 'горькая', 'лютая', 'милая зима'; 3 - реальное время (kalter Winter 'холодная зима', grüner Mai 'зеленый май') 11 - реальное время (нынешнее, теплое лето; холодная зима; грязная осень)

знаки религиозной жизни

9 9 - перцептуальное время {fröhliche, gnadenbringende, selige Weihnachtszeit 'радостное', 'приносящее милость', счастливое время Рождества' 4 1 - перцептуальное время (славная масленица); 3 - реальное время (ранняя заутреня)

итого: 112 - перцептуальное время; 27 - реальное время итого: 44 - перцептуальное время; 55- реальное время

Таким образом, в немецких песнях состав определений к каждой из групп характеризуется отчетливым преобладанием характеристик перцептуального времени над характеристиками реального времени: соотношение указанных характеристик составляет 112/27, то есть на уровне прилагательных характеристики перцептуального времени реализуются в четыре раза чаще, чем характеристики реального времени. В русских песнях состав определений ко всем группам кроме группы 'Единицы измерения времени' характеризуется преобладанием характеристик реального времени над характеристиками перцептуального времени: соотношение составляет 44/55;

• большую частотность употребления в роли подлежащего немецких

темпоронимов (152) по сравнению с русскими (38).

немецкие песни | русские песни

50 единицы измерения времени 9

32 части суток 20

65 времена года 9

5 знаки религиозной жизни 0

итого -152 итого — 38

По отношению к частотности употребления русских и немецких темпоронимов в функциях дополнения и обстоятельства количественной асимметрии не наблюдается. Данные синтаксические роли реализуются русскими и немецкими лексемами приблизительно в равном соотношении.

немецкие песни_|_русские песни

функция дополнения

8 единицы измерения времени 14

12 части суток 17

24 времена года 4

0 знаки религиозной жизни 1

итого - 44 итого - 36

функция обстоятельства

117 единицы измерения времени | 117

114 части суток 115

28 времена года 50

26 знаки религиозной жизни 8

итого - 285 1 итого - 290

Общее количество употреблений русских и немецких темпоронимов в различных синтаксических функциях представлено в следующей таблице.

немецкие песни (671) русские песни (563)

Vs 152 38

Vo 44 36

Vadv 285 290

Количественная асимметрия может свидетельствовать о наличии качественной асимметрии. Так, показателями культурной асимметрии являются:

• большая частотность употребления немецких темпоронимов, а также то, что два немецких темпоронима входят в десятку самых частотных существительных, что свидетельствует о ббльшей значимости времени в фольклорной картине мира немецкого народа;

• большее количество определений к немецким темпоронимам, свидетельствующее о стремлении оценить и охарактеризовать время и о важности концептов, реализующихся при помощи данных лексем;

• преобладание в немецкой традиции прилагательных, реализующих характеристики перцептуального времени, то есть содержащих субъективную оценку временного промежутка по линии качества, а в русской фольклорной традиции - прилагательных, соотносящихся с реальным временем, то есть не содержащих субъективной оценки по линии качества, что свидетельствует о более активном отношении ко времени в немецкой традиции в противоположность русской традиции, для которой в большей мере характерно пассивное отношение ко времени, «неагентивность» (А. Вежбицкая), предполагающая лишь констатацию признаков реального времени (времени года, времени суток) без попытки оценить их и, неким образом, повлиять на ход времени;

• ббльшая частотность употребления немецких темпоронимов, по сравнению с русскими, в роли субъекта, их частое употребление с глаголами движения и реализующиеся при этом смыслы 'активная действующая сила' 'неумолимость времени', что также свидетельствует об агентивности, активности по отношению ко времени, о попытке «победить» время (der Tag hat seinen Schmuck auf heute weggethan, es ziehet nun die Nacht die braunen Kleider an 'день сбросил свой наряд, теперь ночь облачается в свои коричневые одежды', der Tag schleicht von hinnen 'день незаметно уходит');

• употребление русских темпоронимов преимущественно в функции обстоятельства, что свидетельствует о том, что время в русских песнях большей частью просто констатируется; темпоронимы употребляются главным образом для упорядочивания событий по линии времени; само время при этом не является отдельной темой, оно менее ощутимо, чем в

немецких песнях. Это также подтверждается тем, что в исследуемом корпусе немецких народно-песенных текстов встречаются песни, основной темой которых является время: время года, дни недели, время суток. В исследуемом корпусе русских народно-песенных текстов не представлены песни, основной темой которых является время (дни недели, время года). Меньшая ощутимость времени, преобладание характеристик реального времени, его констатация без попытки оценить или повлиять на него позволяют сделать вывод о пассивности по отношению ко времени и неагентивности; • наличие в русских песнях и отсутствие в немецких песнях ассоциативных рядов и квазиалогизмов, образуемых темпоронимами одной тематической группы и свидетельствующих о широкой парадигматике фольклорного слова в русской традиции (за единой час показалася, за единой час, за минуточку; он не в пору дарил меня, не во время: на проходе весны красныя, на пролете лета теплого, на зачине осени грязныя). В исследуемых текстах немецких народных песен темпоронимы в составе квазиалогизмов и тавтологических словосочетаний не встречаются. Лексемы с темпоральной семантикой большей частью выступают в своем прямом (временном) значении.

Отдельно следует отметить частные случаи культурной асимметрии, обнаруженные при сравнительном анализе эквивалентных лексем. Культурная асимметрия проявляется, например, в различности качественного состава определений к лексемам время, пора / Zeit. Так, в русских песнях преобладают характеристики космологических циклов времени (циклического времени). Субъективная эмоциональная оценка времени при этом не прослеживается, прямые качественные характеристики, выражаемые прилагательными, отсутствуют. В немецких песнях представлено линейное время, которое не повторяется, а также психологическое время, по отношению к которому могут употребляться прилагательные, содержащие субъективную эмоциональную и качественную оценку переживаемого времени.

В группе 'части суток' культурная асимметрия отчетливо проявляется, например, при концептуализации утра. Так, смысл 'раннее утро - работа, труд' четко выражен как в русских, так и в немецких песнях, но представлен качественно по-разному: в русских песнях раннее утро часто ассоциируется с тяжелым принудительный трудом (будит рано поутру, посылает за водой по морозу босиком); в немецких песнях раннее утро сопровождается преимущественно положительными коннотациями: wann kommt der Morgen rot, so lob ich Gott, und mit der Feldschalmei ruf ich das Lammergschrei auch mit herbei 'когда наступит красное утро, я восхвалю Господа и звуками свирели созову стадо овец'.

лексемой заря эпитетов полунощный, холодный, ясный, которые едва ли можно употребить в сочетании с немецкой лексемой. Различия проявляются и при реализации переносного значения. Так, если немецкое Morgenroth и при олицетворении не теряет своего темпорального значения 'часть суток', то русская заря может выступать в качественно ином значении, символизируя высшее качество чего-либо: родной батюшко нам - светел месяц, красно солнышко -родна матушка, заря белая - молода жена.

Основным культурным различием при концептуализации ночи является то, что в русских песнях акцентируются только негативные характеристики перцептуального времени, отсутствующие или слабо представленные в немецких песнях ('ночь - трудности с ночлегом', 'неумолимая сила', 'опасность, тревога'), а в немецких песнях акцентируются в основном положительные характеристики перцептуального времени, и объективируются положительные смыслы 'ночь - благо, дар, покой', не представленные в русских песнях: danket Gott, der uns die Nacht hat so väterlich bedacht 'благодарите Господа, Который, по-отечески заботясь о нас, создал ночь'. Отрицательные смыслы, связанные с лексемой Nacht, представлены слабо.

Примером культурной асимметрии при концептуализации времен года может служить различное отношение представителей русского и немецкого этносов к зиме: отрицательная качественная оценка зимы, в ббльшей мере свойственная немецкому народу, в меньшей мере - русскому, представлена в русских и немецких песнях по-разному: в русской народно-песенной традиции акцентируются смыслы 'нестроение, неблагоприятное, неуместное время', 'тоскливое, безотрадное, долго тянущееся время', 'разлад, неурядицы'; в немецких песнях качественная оценка носит резко отрицательный характер: акцентируются смыслы 'зима - коварная и злая сила' и 'зима - лживое, хитрое существо', непосредственно характеризующие зиму как время года.

В группе «знаки религиозной жизни» культурная асимметрия проявляется в том, что в немецких песнях знаки религиозной жизни с темпоральной семантикой характеризуются большим количеством употреблений и выступают преимущественно в качестве временных ориентиров по линии 'время года' или 'время суток' в контексте природного и бытового времени. В религиозном контексте выступают только знаки эонической вечности (der Jüngste Tag, das Jüngste Gericht 'Страшный Суд'). В русских песнях знаки религиозной жизни с темпоральной семантикой представлены значительно меньшим количеством употреблений. В религиозном контексте при этом выступает лексема заутреня.

лексема вчера является достаточно частотной. В немецких песнях при употреблении наречий heute и morgen акцентируются большей частью положительные ('радость', 'веселье') и нейтральные смыслы, связанные с активной деятельностью. При употреблении русского наречия вчера также акцентируются смыслы 'радость', 'веселье', но преобладают отрицательные смыслы.

На основе анализа употребления исследуемых наречий можно сделать вывод о существовании следующей особенности осмысления времени русским и немецким этносами: для русской фольклорной традиции более характерна свойственная восточной полихронной культуре обращенность в прошлое, а для немецкой фольклорной традиции - свойственная западной монохронной культуре устремленность в будущее.

Концептуальная асимметрия проявляется в том, что лексемы пора, сутки и безвременье представлены в немецком языке лакунами.

В результате проведенного исследования было сделано следующее заключение. Концептуализация и вербализация времени в русской и немецкой народно-песенной традиции отмечена как общими, так и специфичными чертами. Так, например, в основе обеих культур лежит объективизированное представление о времени: абстрактное понятие время вербализуется в сравниваемых традициях сходным образом - лексемами с темпоральной семантикой; большая часть русских и немецких темпоронимов по основному значению полностью или частично совпадают. Объективизация времени позволяет русским и немецким темпоронимам выступать в роли субъекта, объекта, обстоятельства, иметь при себе характеризующие определения. Об общности представлений о времени свидетельствует также то, что в обеих фольклорных традициях реализуются, хотя и в разном соотношении, формы объективного и перцептуального, циклического и линейного, индивидуального и исторического времени.

Общность представлений о времени проявляется также на уровне этимологического и семантического анализа. Так, в обоих языках развитие временных значений происходило, как правило, в направлении от качественного к количественному, темпоральному; сопровождалось постепенным отчуждением от событий, заполняющих временные промежутки, дифференциацией и уточнением.

В концептуализации времени русским и немецким этносами наблюдается также немало специфичного. Так, доминантный анализ, как и выявленные нами случаи квантитативной и репертуарной асимметрии, свидетельствуют о большей значимости времени в фольклорной картине мира немецкого этноса: количество доминант-темпоронимов в немецкой традиции значительно выше, чем в русской; большинство немецких темпоронимов характеризуются большей частотностью употребления, а случаи репертуарной асимметрии обусловлены лакунами преимущественно в русских народно-песенных текстах.

Концептуализация времени в русской народно-песенной традиции может быть охарактеризована такими признаками, характерными для

полихронных культур, как неощутимость времени, неагентивность (пассивность по отношению ко времени), обращенность в прошлое, качественная спецификация времени.

Концептуализация времени в немецкой народно-песенной традиции может быть охарактеризована такими признаками, характерными для монохронных культур, как ощутимость времени, активность времени и активность субъекта по отношению ко времени, обращенность в будущее, важность количественных временных характеристик.

В перспективе было бы интересно исследовать концептосферу «Время» в английских народно-песенных текстах и, сопоставив полученные результаты с имеющимися, установить общее и специфичное в концептуализации и вербализации времени в трёх народно-песенных традициях: русской, немецкой и английской. Перспективным представляется также кросскультурное исследование темпоронимов в русских, немецких и английских текстах различных фольклорных жанров.

Основные положения диссертационного исследования отражены в следующих публикациях:

1. Чернова, Н.Р. Концепт «Зима» как элемент концептосферы «Время» в русских и немецких народно-песенных текстах [Текст] / Н.Р. Чернова // Вестник ВГУ. Серия: лингвистика и межкультурная коммуникация. - № 2. -2009. - С. 110-114. - 0,5 п.л. (из перечня ВАК) (лично автором - 0,5 пл.).

2. Чернова, Н.Р. Темпоральные отношения в языке и речи / Н.Р. Чернова [Текст] // Сборник материалов научно-практической конференции преподавателей и студентов 7-11 апреля 2003 г. Вып. 2. - Славянск-на-Кубани : Издательский центр СГПИ, 2003. - С. 113-119. - 0,41 п.л. (лично автором-0,41 п. л.).

3. Чернова, Н.Р., Синдеева, В.Б. О некоторых национальных особенностях репрезентации концепта «Время» в немецком и русском языках [Текст] / Н.Р. Чернова, В.Б. Синдеева // Сопоставительная лингвофольклористика : сборник научных статей. Вып. 2. - Славянск-на-Кубани : Издательский центр СГПИ, 2003. - С. 45-49. - 0,23 пл. (лично автором - 0,16 п.л.).

4. Синдеева, В.Б.,Чернова, Н.Р. Фразеологизация концепта «Время» в русском и немецком языках [Текст] / В.Б. Синдеева, Н.Р. Чернова // Язык Культура и образование в контексте этнической ментальности : материалы Всероссийской научной конференции 29.06.04 - 1.07.04. - Славянск-на-Кубани : Издательский центр СГПИ, 2004. - С. 70-77. - 0,45 пл. (лично автором-0,31 пл.).

5. Чернова, Н.Р. Концепт «Время» в русских и немецких народных песнях [Текст] / Н.Р. Чернова // Лингвофольклористика : сборник научных статей. Выпуск 12. - Курск : Изд-во КГУ, 2007. - С. 72-75. - 0,25 пл. (лично автором - 0,25 пл.).

6. Чернова, Н.Р. «День» и «ночь» в русских и немецких народных песнях [Текст] / Н.Р, Чернова // Лингвофольклористика : сборник научных статей. Выпуск 12. - Курск : Изд-во КГУ, 2007. - С. 76-84. - 0,58 пл. (лично автором - 0,58 пл.).

7. Чернова, Н.Р. «Весна» и «лето» в русской и немецкой народной лирической песне [Текст] / Н.Р. Чернова // Лингвофольклористика : сборник научных статей. Выпуск 14. - Курск : Изд-во КГУ, 2008. - С. 60-73. - 1,04 пл. (лично автором -1,04 пл.).

8. Чернова, Н.Р. Вербализация концепта «Вечность» в русских и немецких народных песнях [Текст] / Н.Р. Чернова // Вестник СГПИ : научный и образовательный журнал. Выпуск 2 (7). - Славянск-на-Кубани, 2008. -С. 8-23. - 1,13 пл. (лично автором -1,13 пл.).

9. Чернова, Н.Р. Сегодня, вчера, завтра в русских и немецких народных песнях / Н.Р. Чернова [Текст] // Лингвофольклористика : сборник научных статей. Выпуск 16. - Курск : Изд-во КГУ, 2009. - С. 38-46. - 0,58 пл. (лично автором - 0,58 пл.).

На правах рукописи

Чернова Наталья Романовна

КОНЦЕПТОСФЕРА «ВРЕМЯ» В РУССКИХ И НЕМЕЦКИХ НАРОДНО-ПЕСЕННЫХ ТЕКСТАХ

Автореферат

Формат 60x84 1/16. Усл. печ. л. 1. Тираж 100. Заказ № 487.

Отпечатано в типографии «Жираф» 350004, г. Краснодар, ул. Алма-Атинская, 139.

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Чернова, Наталья Романовна

ВВЕДЕНИЕ.

ГЛАВА I. ЭВРИСТИЧЕСКИЙ ПОТЕНЦИАЛ КРОССКУЛЬТУРНОЙ ЛИНГВОФОЛЬКЛОРИСТИКИ.

1.1. Становление кросскультурной лингвофольклористики.

1.2. Базовые понятия кросскультурной лингвофольклористики.

1.3. Инструменты кросскультурного анализа фольклорного текста.

1.4. Этнос, язык ъ культура в немецкой научной традиции.

1.4.1. О развитии немецкой этнолингвистики.

1.4.2. Фольклор в немецкой научной традиции.

1.4.3. Исследование народной песни в немецкой научной традиции.

1.5. Выводы по первой главе.

ГЛАВА II. ВРЕМЯ КАК УНИВЕРСАЛЬНАЯ КАТЕГОРИЯ БЫТИЯ И ОБЪЕКТ ИССЛЕДОВАНИЯ.

2.1. Время как проблема философии и филологии.

2.2. Проблема времени в культуре и культурологии.

2.3. Время как объект лингвокультурологии.

2.4. Выводы по второй главе.

ГЛАВА III. КРОССКУЛЬТУРНЫЙ АНАЛИЗ ЛЕКСИКИ, РЕПРЕЗЕНТИРУЮЩЕЙ КОНЦЕПТЫ, СОСТАВЛЯЮЩИЕ КОНЦЕПТОСФЕРУ «ВРЕМЯ» В НАРОДНО-ПЕСЕННЫХ ТЕКСТАХ РУССКОГО И НЕМЕЦКОГО ЭТНОСОВ.

3.1. Доминантный анализ лексики народно-песенных текстов русского и немецкого этносов.

3.2. Лексема — имя концепта.

3.2.1. Сравнительный анализ семантической структуры и синонимического ряда лексемы — имени концептосферы в народно-песенных текстах русского и немецкого этносов.

3.2.2. Сравнительный анализ употребления лексем время и Zeit в русских и немецких народных песнях.

3.3. Кросскультурный анализ лексики, обозначающей единицы измерения времени в народно-песенных текстах русского и немецкого этносов.

3.3.1. Концепты «Век» и «Вечность».

3.3.2. Концепт «Год».

3.3.3. Концепт «Неделя».

3.3.4. Концепт «День».

3.3.5. Концепт «Час».

3.4. Кросскультурный анализ лексики, обозначающей части суток в народно-песенных текстах русского и немецкого этносов.

3.4.1. Концепт «Утро».

3.4.2. Концепт «Заря».

3.4.3. Концепт «Вечер».

3.4.4. Концепт «Ночь».

3.4.5. Концепт «Полночь».

3.5. Кросскультурный анализ лексики, обозначающей времена года в народно-песенных текстах русского и немецкого этносов.

3.5.1. Концепт «Зима».

3.5.2. Концепт «Лето».

3.5.3. Концепт «Весна».

3.5.4. Концепт «Май».

3.6. Кросскультурный анализ знаков религиозной жизни с темпоральной семантикой в народно-песенных текстах русского и немецкого этносов

3.7. Кросскультурный анализ темпоральных модификаторов в народно-песенных текстах русского и немецкого этносов.

3.8. О некоторых особенностях семантики и функционирования темпоронимов в народно-песенных текстах русского и немецкого этносов.

3.9. Выводы по третьей главе.

Введение диссертации2010 год, автореферат по филологии, Чернова, Наталья Романовна

Универсальная и всеобъемлющая по своей природе, неотделимая от объективной реальности, категория времени является важным элементом пространственно-временной структуры фольклорного текста. Выступая в качестве объекта художественного изображения в любом виде словесного творчества, включая стихотворные тексты народных песен, категория времени отражается в языковых единицах разных уровней, структура которых всегда содержит элементы образа познающего субъекта — автора произведения. Тем более интересным и актуальным представляется изучение данной категории на материале фольклорных текстов, не имеющих одного конкретного автора и представляющих языковую личность! собирательного характера, что дает возможность анализировать восприятие времени, представления о- нем, характерные для целого этноса. Со способностью* фольклорного текста отражать представления' о времени, сложившиеся в народном сознании- в течение тысячелетий и не утратившие значимости в наше время, связана актуальность данного исследования.

Категория времени^ изучалась и продолжает изучаться с разных точек зрения. Наиболее глубоко в лингвистике исследована грамматическая-, категория глагольного времени [Аксаков» 1875], [Потебня 1977], [Виноградов 1986]. С точки зрения полевого подхода категория темпоральности исследовалась A.B. Бондарко (функционально-семантическое поле) [Бондарко 1971] и Е.В. Гулыга, Е.И. Шендельс (лексико-грамматическое поле) [Гулыга, Шендельс 1969]. Лексические средства выражения темпоральности исследовались А.И. Моисеевым [1972], И.В. Волянской [1973], М.В. Всеволодовой [1975], В.В. Морковкиным [1977], Л.В. Гарской [1976], В.Е. Глызиной [1999], Е.В: Тереховой [2000].

Переход лингвистики на антропологическую парадигму определил современный концептуальный и культурологический подходы к изучению времени как категории языка и сознания, языка и культуры. Лингвокультурологический подход к изучению времени представлен в работах Е.С.Яковлевой [1994], Н.Д.Арутюновой [1997], В.А. Плунгяна [1997], Ю.С. Степанова [2001], Л.Н. Михеевой [2004].

Данная работа, посвященная исследованию концептосферы «Время», выполнена в русле новой лингвокультуроведческой дисциплины — кросскультурной лингвофольклористики, предполагающей сравнение фольклорно-языковых явлений, принадлежащих устному народному творчеству двух и более этносов.

В. русле кросскультурной лингвофольклористики уже исследовались цветообозначения (O.A. Петренко), зоонимы и фитонимы (Ю.Г. Завалишина), концептосфера «Религиозная культура» в русском, немецком и английском фольклоре- (С.С. Воронцова), концептосфера «Человек телесный» (К.Г. Завалишина А.Т. Хроленко). Средствами кросскультурной лингвофольклористики ведутся исследования эмоционального опыта этноса. Концептосфера «Время» в народно-песенных текстах исследовалась лишь фрагментарно. Так, O.A. Петренко сравнивала лексические средства выражения времени в английской и русской народной лирической* песне исключительно на основе первого тома собрания английских народных песен К. Шарпа и второго тома «Великорусских народных песен» А.И. Соболевского. Лексика с темпоральной семантикой в русских и немецких народных песнях подвергается кросскультурному анализу впервые, в чем и состоит новизна данного исследования.

Цель исследования заключается в выявлении и описании своеобразия концептуализации и вербализации категории времени* в русской и немецкой народно-песенной традиции.

Поставленная цель предполагает решение ряда задач:

• создать и проанализировать концептограмму для каждого вербализованного концепта и оформить концептуарий;

• сопоставить эквивалентные концептограммы, описывающие один и тот же концепт в русской и немецкой народно-песенной, традиции; и сделать вывод о наличии асимметрии;

• установить общее и- специфичное в концептуализации и вербализации времени в русской и немецкой народно-песенной традиции.

Базой эмпирического материала послужила лексика с темпоральной'»-семантикой,, выявленная*, методом сплошной выборки из. следующих фольклорных собраний: А.И. Соболевский «Великорусские народные песни» (т.П — 220 текстов, т.ИГ — 110 текстов), И.В. Киреевский «Песни; собранные Киреевским. Новая серия» (вып.П,.ч.1 -221 текст); собрание песен Клеменса Брентано и Ахима фон Арнима «Чудесный-рог мальчика» [Clemens Brentano, ; Achim von Arnim. Des Knaben Wunderhorn] (130« текстов), сборник Эрнста Клузена [Deutsche Lieder. Texte und- Melodien ausgewählt und eingeleitet von Ernst Klüsen: - Frankfurt am Main und Leipzig: 1995] (228 текстов).

В работе использовались данные словников', и частотных словарей, составленных на основе указанных текстов: «Словника необрядовых лирических песен северных губерний», «Частотного словаря северных песен», составленного И.С. Климас и Т.И. Петровой, «Словника и частотного словаря немецких традиционных народных песен», составленного П;Н. Нестеренко. Таким образом, исследование проводится на основе 550 текстов русских народных песен (35,5 тыс. словоупотреблений) и на основе 358 текстов немецких народных песен (43,1 тыс. словоупотреблений).

Теоретическая значимость настоящей работы определяется дальнейшей разработкой проблем кросскультурной лингвофольклористики; определенным вкладом в научное осмысление проблемы времени и его отображения в языке; расширением лингвистического терминологического аппарата - введением нового термина для обозначения; лексема с темпоральной семантикой; углублением знаний о национальной специфике русской и немецкой фольклорно-языковой картины мира:

Практическая значимость работы заключается« в .том; что результаты диссертационного исследования, могут быть/ использованы в лексикографической; практике,- в: лекционных курсах и практических занятиях по немецкому и русскому языкам; языкознанию, культурологии и лингвокультурологии; а также при чтении» спецкурсов? по кросскультурной лингвофольклористике или контрастивной лингвистике.

Положения, выносимые на защиту:

1. Фольклор; занимает неодинаковое место? в русской и немецкой? научной традиции, что объясняется различиями в структурировании- области науки; изучающей соотношение этноса, языка; и культуры. Наиболее перспективный подход к изучению; фольклорных« текстов с позиций лингвофольклористики' представлен в русской научной традиции.

2. Изучение: категории времени на материале фольклорных текстов, автором которых является совокупная' языковая? личность,. дает возможность анализировать, восприятие времени, представления о нем, характерные для целого этноса и нашедшие отражение прежде всего в лексических единицах с темпоральношсемантикой — темпоронимах.

3. Представления двух этносов о времени и его оценка, оформившиеся концептуально; образуют концептосферу «Время», значимость которой в русских и. немецких народно-песенных; текстах различна, что отражается: в несовпадениях количественного и качественного характера.

4. Кросскультурный анализ темпоронимов в русской' и немецкой народно-песенной традиции позволяет выявить и проанализировать случаи различных видов асимметрии в концептуализации времени русским и немецким этносами.

В исследовании используются такие базовые понятия лингвокультурологии и кросскультурной лингвофолышористики, как концепт, концептосфера, репрезентация концепта, вербализация концепта, картина мира, концептограмма, концептуарий, лакуна (лакунарность), асимметрия концептуальная, репертуарная, количественная, культурная.

В диссертации используются описательный метод, методики > концептуального, семантического и квантитативного анализа. В работе также применяются специальные методики лингвокультурологического w лингвофольклористического анализа, разработанные курскими исследователями: методики доминантного анализа,, сжатия конкорданса, и -аппликации концептограмм.

Теоретической основой исследования послужили идеи Б. Уорфа, труды по культурологии Э. Холла, культурологические- исследования Ю. Степанова, лингвистические исследования Е.С. Яковлевой и З.Я. Тураевой. Теоретической и, методологической базой являются труды исследователей Воронежской теоретико-лингвистической научной школы под руководством профессоров З.Д. Поповой и И.А. Стернина; исследования ученых Волгоградской научной школы под руководством профессора В.И. Карасика; труды исследователей курской научной школы лингвофольклористики под руководством профессора А.Т. Хроленко.

Апробация результатов исследования.

Структура. Данная работа состоит из введения, трёх глав, заключения и библиографического списка. В приложении представлен концептуарий.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Концептосфера "Время" в русских и немецких народно-песенных текстах"

Выводы по третьей главе

Кросскультурный анализ темпоронимов позволил сделать выводы о своеобразии концептуализации и вербализации времени в русской и немецкой народно-песенной традиции. Проведенный нами доминантный анализ показал, что в немецкой фольклорной картине мира концептосфера «Время» имеет большее значение, чем в русской. Так, в список ста наиболее частотных немецких лексем входят пять темпоронимов, а среди ста наиболее частотных русских лексем встречается только одна лексема с темпоральной семантикой.

Сопоставление выявленных в русских и немецких народно-песенных текстах темпоронимов, вербализующих соответствующие концепты концептосферы «Время», по частотности употребления позволяет сделать выводы о наличии случаев квантитативной асимметрии. В нижеследующей таблице отображены наиболее значимые случаи квантитативной асимметрии с коэффициентом асимметричности до 1,5. Лексемы, частотность которых в текстах обоих традиций составляет менее 10 с/у, не учитывались. русская лексема немецкая лексема коэффициент асимметричности заря (74) Morgenröte (7) 10,5 пора (52) - время (25) Zeit (52) 2 завтра (взавтро) (8) morgen (51) 6,4 май (5) Mai (May) (30) 6 роса (15) Tau (4) 3,7 полночь (16) Mitternacht (5) 3,2 день (37) Tag (95) 2,6 лето (23) Sommer (56) 2,4 сегодня, ныне, нынче 19 heute (40) 2 весна (15) Frühling, Frühjahr, Lenz (7) 2 час (45) Stunde (20) 1,9 зима (зимой) 17 Winter (32) 1,9 ночь (-енька, -есь) (61) Nacht (113) 1,8 вечор (29) gestern (18) 1,6 год (50) Jahr (79) 1,6

Составленные списки темпоронимов позволяют сделать выводы о наличии репертуарной асимметрии, которая обнаруживается: в наличии в исследуемом корпусе немецких народно-песенных текстов следующих лексем и тематических групп, представленных в текстах русских песен лакунами:

• группы 'название месяцев', представленной в текстах немецких песнях достаточно частотной лексемой Mai/Mayen 'май' (30 с/у) и единичными употреблениями лекссм August 'август' März 'март';

• внутри группы 'Знаки церковного годового и суточного круга' — следующих лексем, обозначающих церковные праздники и события: Ostern 'Пасха', Weihnachten Тождество', Jakobitag 'день святого Иакова', Johannistag 'Иванов день', Michelitag 'день св. Михаила', Pfingsten / Trinitatis 'Троица\ Fasten 'пост'; Vesperzeit 'вечерня';

• лексемы-показателя кратковременности Nu (im Nu 'мигом');

• лексемы Ewigkeit — оппозитива лексемы время; в наличии в исследуемом корпусе русских народно-песенных текстов следующих лексем и тематических групп, представленных в текстах немецких песен лакунами:

• внутри группы 'знаки церковного годового и суточного круга' — лексем заутреня, обедня, масленица',

• внутри группы 'Единицы измерения времени' — лексемы век (хотя в текстах русских песен реализуется в основном переносное значение лексемы век 'очень долгое время, вечность');

• внутри группы 'Времена года' — лексемы осень. Кросскультурный анализ темпоронимов в русской и немецкой народно-песенной традиции, проведенный на основе составленных концептограмм, позволяет сделать выводы о наличии количественной и качественной асимметрии внутри концептосферы по критерию сочетаемости лексем с темпоральной семантикой и по выполняемой темпоронимами синтаксической функции, а также выводы о наличии асимметрии внутри каждой тематической группы и внутри каждого отдельного концепта. Проявлением количественной асимметрии можно считать:

• преобладание в немецких песнях прилагательных к темпоронимам, при употреблении которых (при поддержке контекста) реализуются характеристики перцептуального (а не реального) времени.

36 (19 - перцептуальное время; 17 - реальное время) 26 (17 — перцептуальное время; 9 — реальное время) части суток

66 (59 - перцептуальное время; 7 - реальное время) 54 (22 - перцептуальное время; 32 — реальное время) времена года

28 (25 - перцептуальное время; 3 - реальное время) 15 (4 — перцептуальное время; 11 — реальное время) знаки религиозной жизни

9 (9 — перцептуальное время) 4(1— перцептуальное время; 3 — реальное время) итого: 112 - перцептуальное время; 27 - реальное время итого: 44 — перцептуальное время; 55- реальное время

Таким образом, в немецких песнях состав определений к каждой из групп характеризуется отчетливым преобладанием характеристик перцептуального времени над характеристиками реального времени: соотношение указанных характеристик составляет 112/27, то есть на уровне прилагательных характеристики перцептуального времени реализуются в 4 раза чаще, чем характеристики реального времени. В русских песнях состав определений ко всем группам кроме группы 'единицы измерения времени' характеризуется преобладанием характеристик реального времени над характеристиками перцептуального времени: соотношение составляет 44/55; • большая частотность употребления в роли подлежащего немецких темпоронимов (152) по сравнению с русскими (38): немецкие песни русские песни

50 единицы измерения времени 9

32 части суток 20

65 времена года 9

5 знаки религиозной жизни 0 итого —152 итого - 38

По отношению к частотности употребления русских и немецких темпоронимов в функциях дополнения и обстоятельства количественной асимметрии не наблюдается: данные синтаксические роли реализуются русскими и немецкими лексемами приблизительно в равном соотношении: немецкие песни русские песни функция дополнения

8 единицы измерения времени 14

12 части суток 17

24 времена года 4

0 знаки религиозной жизни 1 итого — 44 итого — 36 функция обстоятельства

117 единицы измерения времени 117

114 части суток 115

28 времена года 50

26 знаки религиозной жизни 8 итого — 285 итого — 290

Общее количество употреблений русских и немецких темпоронимов в различных синтаксических функциях можно представить в таблице: немецкие песни (671) русские песни (563)

УБ 152 38

Уо 44 36

Уас1у 285 290

Количественная асимметрия свидетельствует о наличии качественной асимметрии. Так, показателями культурной асимметрии являются:

• большая частотность употребления немецких темпоронимов, а также то, что два немецких темпоронима входят в десятку самых частотных существительных, что свидетельствует о большей значимости времени в фольклорной картине мира немецкого народа;

• большее количество определений к немецким темпоронимам как показатель стремления охарактеризовать время, что свидетельствует о важности концептов, реализующихся при помощи данных лексем;

• преобладание в немецкой традиции прилагательных, реализующих характеристики перцептуального времени, то есть содержащих субъективную оценку временного промежутка по линии качества, а в русской фольклорной традиции — прилагательных, соотносящихся с реальным временем, то есть не содержащих субъективной оценки по линии качества, что свидетельствует о более активном отношении ко времени в немецкой традиции в противоположность русской традиции, для которой в большей мере характерно более пассивное отношение ко времени, «неагентивность» [Вежбицкая 1997:416], предполагающая лишь констатацию признаков реального времени (времени года, времени суток) без попытки оценить их и, неким образом, повлиять на ход времени;

• большая частотность употребления немецких темпоронимов, по сравнению с русскими, в роли субъекта, их частое употребление с глаголами движения и реализующиеся при этом смыслы 'активная действующая сила' 'неумолимость времени', что также свидетельствуют об агентивности, активности по отношению ко времени, о попытке «победить» время;

• употребление русских темпоронимов преимущественно в функции обстоятельства, что свидетельствует о том, что время в русских песнях, большей частью просто констатируется; темпоронимы употребляются большей частью для упорядочивания событий по линии времени; само время при этом не является отдельной темой, оно менее ощутимо, чем в немецких песнях. Это также подтверждается тем, что в исследуемом корпусе немецких народно-песенных текстов встречаются песни, основной темой которых является время: время года, дни недели, время суток. В исследуемом корпусе русских народно-песенных текстов песен, основной темой которых является время, нет. Меньшая ощутимость времени, преобладание характеристик реального времени, констатация без попытки оценить или повлиять на него позволяет сделать вывод о пассивности по отношению ко времени и неагентивности;

• наличие в русских песнях и отсутствие в немецких песнях ассоциативных рядов и квазиалогизмов, образуемых темпоронимами одной тематической группы и свидетельствующих о широкой парадигматике фольклорного слова в русской традиции. В исследуемых текстах немецких народных песен темпоронимы в составе квазиалогизмов и тавтологических словосочетаний не встречаются. Лексемы с темпоральной семантикой большей частью выступают в своем прямом (временном) значении.

Отдельно следует отметить частные случаи культурной асимметрии, проявляющиеся при сравнительном анализе эквивалентных лексем: Культурная асимметрия проявляется, например, в различности качественного состава определений к лексемам время, пора / Zeit. Так, в русских песнях преобладают характеристики космологических циклов времени (циклического времени). Субъективная эмоциональная оценка времени при этом не прослеживается, прямые качественные характеристики, выражаемые прилагательными, отсутствуют. В немецких песнях представлено линейное время, которое не повторяется, а также психологическое время, по отношению к которому могут употребляться прилагательные, содержащие субъективную эмоциональную и качественную оценку переживаемого времени.

В группе 'части суток' культурная асимметрия отчетливо проявляется, например, при концептуализации утра. Так, смысл 'раннее утро - работа, труд' четко выражен как в русских, так и в немецких песнях, но представлен качественно по-разному. В русских песнях смысл 'раннее утро - работа, труд' является преимущественно отрицательным - 'раннее утро - тяжелый принудительный труд'. В немецких песнях смысл 'раннее утро - работа, труд' является положительным или нейтральным.

Главное культурное различие при концептуализации зари заключается в том, что как во внутренней форме, так и в основном значении русской лексемы заря акцентируются семы 'свет' 'тепло' и 'сияние', а в основном значении немецкой лексемы Morgenrot — сема 'цвет'. Наличие сем 'свет' и тепло', вероятно, делает в русском языке возможным употребление с лексемой заря эпитетов полунощный, холодный, ясный, которые едва ли можно употребить в сочетании с немецкой лексемой. Различия проявляются и при реализации переносного значения. Так, если немецкое Morgenroth и при олицетворении не теряет своего темпорального значения 'часть суток', то русская заря может выступать в качественно ином значении, символизируя высшее качество чего-либо (Родной батюшко нам — светел месяц, Красно солнышко — родна матушка, Заря белая — молода жена [Кир 1275(91)]).

Основным культурным различием при концептуализации ночи является то, что в русских песнях акцентируются только негативные характеристики перцептивного времени, отсутствующие или слабо представленные в немецких песнях ('ночь - трудности с ночлегом', 'неумолимая сила', 'опасность, тревога'), а в немецких песнях акцентируются в основном положительные характеристики перцептуального времени, и объективируются положительные смыслы 'ночь — благо, дар, покой', не представленные в русских песнях. Отрицательные смыслы, связанные с лексемой Nacht представлены слабо.

Примером культурной асимметрии при концептуализации времен года может служить различное отношение представителей русского и немецкого этносов к зиме: отрицательная качественная оценка зимы, в большей мере свойственная немецкому народу, в меньшей мере - русскому, представлена в русских и немецких песнях по-разному: в русском языке акцентируются смыслы 'нестроение, неблагоприятное, неуместное время', 'тоскливое, безотрадное, долго тянущееся время', 'разлад, неурядицы'; в немецких песнях качественная оценка носит резко отрицательный характер: акцентируются смыслы 'зима - коварная и злая сила' и 'зима — лживое, хитрое существо', непосредственно характеризующие зиму как время года.

Культурная асимметрия в группе 'темпоральные модификаторы' проявляется в следующем: в немецких песнях наибольшей частотностью и разнообразием употребления характеризуются наречия heute 'сегодня' и morgen 'завтра'; наиболее низкой частотностью и однообразностью - gestern 'вчера'. В русских песнях — обратная ситуация: случаи употребления наречий сегодня и завтра незначительны, а лексема вчера является достаточно частотной. В немецких песнях при употреблении наречий heute и morgen акцентируются большей частью положительные ('радость', 'веселье') и нейтральные смыслы, связанные с активной деятельностью. При употреблении русского наречия вчера также акцентируются смыслы 'радость', 'веселье', но преобладают отрицательные смыслы.

На основе анализа употребления исследуемых наречий можно сделать некоторые выводы об особенностях осмысления времени русским и немецким этносами. Так, для русской фольклорной традиции более характерна свойственная восточной полихронной культуре обращенность в прошлое, а для немецкой фольклорной традиции - свойственная западной монохронной культуре устремленность в будущее.

Заключение

Проведенное исследование концептосферы «Время» в русских и немецких народно-песенных текстах позволило выявить общее и специфичное в концептуализации и вербализации времени в русской и немецкой народно-песенной традиции.

В осмыслении времени русским и немецким этносами немало общего. Так, например, в основе обеих культур лежит объективизированное представление о времени: абстрактное понятие время вербализуется в сравниваемых традициях сходным образом — лексемами с темпоральной семантикой; большая часть русских и немецких темпоронимов по основному значению полностью или частично совпадают. Объективизация времени позволяет русским и немецким темпоронимам выступать в роли субъекта, объекта, обстоятельства, иметь при себе характеризующие определения. Об общности представлений о времени свидетельствует также то, что в обеих фольклорных традициях реализуются, хотя и в разном соотношении, формы объективного и перцептуального, циклического и линейного, индивидуального и исторического времени.

В концептуализации времени русским и немецким этносами немало специфичного. Так, доминантный анализ, как и выявленные нами случаи квантитативной и репертуарной асимметрии, свидетельствуют о большей значимости времени в фольклорной картине мира немецкого этноса: количество домимант-темпоронимов в немецкой традиции значительно выше, чем в русской традиции; большинство немецких темпоронимов характеризуются большей частотностью употребления, а случаи репертуарной асимметрии обусловлены лакунами, главным образом, в русских народно-песенных текстах.

Концептуализация времени в русской народно-песенной традиции может быть охарактеризована такими признаками, характерными для полихронных культур, как неощутимость времени, неагентивность (пассивность по отношению ко времени), обращенность в прошлое, качественная спецификация времени. Меньшая- ощутимость времени и неагентивность в русской народно-песенной традиции проявляется:

• на уровне доминантного анализа — в меньшем количестве доминант-темпоронимов; 1

• в меньшем количестве употреблений русских темпоронимов;

• в меньшей.частотности большей части русских темпоронимов;

• в меньшем количестве определений к русским темпоронимам;

• в преобладании характеристик реального времени над характеристиками перцептуального времени; в меньшей частотности употребленго» русских темпоронимов в роли субъекта и объекта;

•« в. большей частотности употребления? русских темпоронимов в роли, обстоятельства, то есть для конкретизации-действия на оси времени;

• в отсутствии в текстах русских песен целых групп темпоронимов; представленных в текстах немецких- песен ('знаки эонической вечности', 'названия месяцев');

• в отсутствии в корпусе русских народно-песенных текстов, песен, основной темой которых является время:

Концептуализация времени в немецкой народно-песенной традиции может быть охарактеризована» такими', признаками, характерными для монохронных культур, как ощутимость времени, активность, времени и 1 активность субъекта по отношению/ко-времени, обращенность в будущее. г

Большая значимость времени, его5 большая ощутимость, активность времени> и активность субъекта по отношению ко времени в немецкой народно-песенной традиции проявляется, соответственно, в следующем:

• на уровне доминантного анализа — в большем количестве доминант-темпоронимов;

• в большем количестве употреблений немецких темпоронимов;

• в большей частотности большей части немецких темпоронимов;

• в большем количестве определений к немецким темпоронимам;

• в преобладании характеристик перцептуального времени над характеристиками реального времени;

• в большей частотности употребления немецких темпоронимов в роли субъекта и объекта, что свидетельствует об активности самого времени (смысл 'время - активная действующая сила') и об активном отношении к нему (смысл 'время — ценность);

• в наличии целых групп темпоронимов, представленных в текстах русских песен лакунами ('знаки эонической вечности', 'названия месяцев');

• в наличии в корпусе немецких народно-песенных текстов песен, основной темой которых является время.

Качественная спецификация времени, то есть более тесная связь > темпоронимов с наполняющими их событиями как в русском языке вообще, так и в русских народно-песенных текстах в частности, проявляется в следующем:

• на этимологическом уровне - в первоначальной синонимичности лексем, обозначающих единицы измерения времени (век, год, день, час) по количественному (собственно временному) признаку и наличие образованных данными лексемами оппозиций по качественному признаку -событийной наполненности;

• наибольшей частотностью употребления в русских народно-песенных текстах темпоронимов, временное значение которых является второстепенным, а качественное - основным; V

• наличием смысловых оппозиций по качественному признаку: время — пора; время — безвременье.

Важность количественных характеристик немецких темпоронимов проявляется:

• на этимологическом уровне: в основе почти всех исследуемых немецких темпоронимов лежит собственно временная сема;

• в большей ощутимости времени в немецких песнях;

• в значительно более отчетливой, чем в русских песнях, выраженности смыслов 'время - ценность' и 'время - агрессор'.

Характерная для русской фольклорной традиции обращенность в прошлое, а для немецкой фольклорной традиции — обращенность в будущее в песнях обоих этносов проявляется на уровне употребления темпоральных модификаторов.

Список научной литературыЧернова, Наталья Романовна, диссертация по теме "Русский язык"

1. Источники и словари1. A. Источники

2. Кир. Песни, собранные П.В.Киреевским: Новая серия. - М., 1929. Вып 2.

3. Соб Великорусские народные песни / Изд. проф. А.И. Соболевским : В 7-и т. - СПб., 1895-1902. - Т. 1-7.

4. Deutsche Lieder. Texte und Melodien ausgewählt und eingeleitet von E. Klüsen. Frankfurt-am-Main und Leipzig, 1995.

5. ТСЖВЯ Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка: В 4-х т. - М. : Русский язык, 1998.

6. ИЭС — Историко-этимологический словарь современного русского языка / П.Я. Черных : В 2-х т. М. : Русский язык, 2001.

7. ПЭ Православная энциклопедия / Под ред. Патриарха Московского и всея Руси Алексия II. — М. : Церковно-научный центр «Православная энциклопедия». - Том VIII: Ве-Вл. - 2004. - 752 е.; Том IX : Вл-Вт. - 2005. -752 с.

8. СДРЯ Словарь древнерусского языка XI-XIV вв. / Гл. ред. Р.И. Аванесов. -М.: Русский язык, 1988.

9. MAC Словарь русского языка: В 4-х т. / Под ред. А.П. Евгеньевой. — 4-е изд., стереотипное. — М. : Русский язык, 1999.

10. ССМ — Словарь славянской мифологии / Е. Грушко, Ю. Медведев.- Н. Новг. : Русский купец и Братья славяне, 1995.

11. МСДРЯ — Срезневский И.И. Материалы для словаря древнерусского языка: В 3-х т. СПб. : Типография императорской академии наук, 1895.

12. ТСРЯ — Толковый словарь русского языка / Под ред. Д.Н. Ушакова : В 4-х т. М.: ОГИЗ, 1935.

13. ЭСРЯ Фасмер, М. Этимологический словарь русского языка : В 4 т. -СПб. : Терра-Азбука, 1996.

14. ФЭС — Философский энциклопедический словарь. М. : Советская энциклопедия, 1983.

15. DWJWG Deutsches Wörterbuch von Jacob und Wilhelm Grimm : 16 Bände. Version 2.0, Mai 2003.

16. GWDS Duden. Das große Wörterbuch der deutschen Sprache. -Mannheim: Dudenverlag, 2000.

17. DEH Duden. Etymologie. Herkunftswörterbuch der deutschen Sprache. Duden in 12 Bänden. Band 7. - Dudenverlag, 1997.

18. EWDS Friedrich Kluge, Etymologisches Wörterbuch der deutschen Sprache. - Berlin, 1957.

19. GDaF — Langenscheidts Großwörterbuch Deutsch als Fremdsprache / Dr.-Dieter Gölz, Günther Haersch, Hans Wellman. M. : Март, 1998.

20. WDGS — Wörterbuch der deutschen Gegenwartssprache: 6 Bände / Herausgegeben von Ruth Klappenbach und Wolfgang Steinitz. — AkademieVerlag-Berlin, 1978.

21. WDU Pons. Wörterbuch der deutschen Umgangssprache / Heinz Küpper. - Stuttgart; Düsseldorf; Leipzig, 1997.1.. Научные исследования

22. Аврелий, Блаженный Августин. Исповедь / Бл. Августин Аврелий. -М.: Даръ, 2005. 544 с.

23. Аксаков, К.С. Ломоносов в истории русской литературы и русского языка / К.С. Аксаков // Язык фольклора: Хрестоматия / Сост. А.Т. Хроленко -М.: Флинта : Наука, 2005. С. 35-40.

24. Андреева, И.В. Особенности межкультурной коммуникации в деятельности корпуса мира США в России : автореферат дисс. . канд. культурологии / И.В. Андреева. — Владивосток, 2007.

25. Андреева, Н.В. Функциональная семантика хрононимов в нарративном тексте (на материале современного немецкого языка) : автореферат дисс. . канд. филол. наук / Н.В. Андреева. Волгоград, 2008. - 19 с.

26. Арутюнова, Н.Д. Время: модели и метафоры / Н.Д. Арутюнова // Логический анализ языка : Язык и время. — М.: Индрик, 1997. — С. 51-61.

27. Афанасьева, О.В. Семантическая структура концепта «Время» и её отражение во фразеологических системах английского, испанского и русского языков : автореф. дис. . канд. филол. наук / О.В. Афанасьева. -' Казань, 2007. 22 с.

28. Ахмерова, Л.Р. Функциональные особенности слов с общим значением времени в современном русском языке : дис. . канд. филол. наук / Л.Р. Ахмерова. Казань, 2004. - 189 с.

29. Бабушкин, А.П. Концепты разных типов в лексике и фразеологии и методика их выявления // Методологические проблемы когнитивной лингвистики: Научное издание / Под ред. И.А. Стернина / А. П. Бабушкин. -Воронеж : Воронежский гос. ун-т, 2001. С. 52-57.

30. Бансиба, М. Концепт «Время» в русской, французской и конголезской языковой картине мира : автореф. дис. . канд. филол. наук / М. Бансиба. -Ростов-на-Дону, 2007. 26 с.

31. Баруздина, С.А. Лингвокультурный концепт «Время» в метафорических репрезентациях: На материале немецкого языка : автореф. дис. канд. филол. наук / С.А. Баруздина. Смоленск, 2008. - 24 с.

32. Бобунова, М.А. Фольклорная лексикография: становление, теоретические и практические результаты, перспективы / М.А. Бобунова. — Курск : Изд-во Курск, гос. ун-та, 2004. — 240 с.

33. Богатырев, П.Г. Язык фольклора / П.Г. Богатырев // Язык фольклора : Хрестоматия / Сост. А.Т. Хроленко М. : Флинта : Наука, 2005. - С. 179-198.

34. Болдырев, H.H. Концепт и значение слова // Методологические проблемы когнитивной лингвистики: Научное издание / Под ред. И.А. Стернина / Н. Н. Болдырев. — Воронеж : Воронежский гос. ун-т, 2001. С. 2535.

35. Бондарко, A.B. Вид и время русского глагола (значение и употребление) : Пособие для студентов / A.B. Бондарко. М. : Просвещение, 1971.-239 с.

36. Буслаев, Ф.И. О преподавании отечественного языка / Ф.И. Буслаев // Язык фольклора : Хрестоматия / Сост. А.Т. Хроленко М. : Флинта : Наука, 2005. - С. 26-27.

37. Вежбицкая, А. Язык. Культура. Познание / А. Вежбицкая. М.: Русские словари, 1997. — 416 с.

38. Веселовский, А.Н. Историческая поэтика / А.Н. Веселовский // Язык фольклора: Хрестоматия / Сост. А.Т. Хроленко. — М. : Флинта : Наука, 2005. -С. 98-125.

39. Волянская, И.В. Лексико-семантические особенности существительных, обозначающих единицы измерения времени в английском и русском языках : автореферат дисс. . канд. филол. наук / И.В. Волянская. — М., 1973.-24 с.

40. Воронцова, С.С. Концептосфера «Религиозная культура» в русском, английском и немецком фольклоре (кросскультурный анализ) : Дис. . канд. филол. наук. / С. С. Воронцова. Курск, 2005. - 228 с.

41. Воскресенский, В.А. Особенности русского народного языка / В.А. Воскресенский // Язык фольклора: Хрестоматия / Сост. А.Т. Хроленко М.: Флинта : Наука, 2005. - С. 55-61.

42. Всеволодова, М.В. Способы выражения временных отношений в современном русском языке / М.В. Всеволодова. — М. : Изд.-во МГУ, 1975. — С. 29-32.

43. Гарская, JI.B. Структурно-семантическое исследование группы английских существительных, обозначающих части суток и времена года, в сопоставлении с русским языком : автореферат дисс. . канд. филол. наук / Л.В.Гарская. — М.5 1976. 23 с.

44. Гачев, Г.Д. Европейские образы пространства и времени / Г.Д. Гачев // Культура, человек и картина мира. М., 1987. С. 198 - 227.

45. Георгиева-Кириленко, М.Н. Темпоральная лексика в русском языке в сопоставлении с болгарским: автореф. дис. . канд. филол. наук / М.Н. Георгиева-Кириленко. — Одесса, 1990. 16 с.

46. Глызина, В.Е. Временная семантика имени существительного в ' современном английском языке : автореф. дис. . канд. филол. наук / В.Е. Глызина. Иркутск, 1999. - 16 с.

47. Гулыга, Е.В., Шендельс, Е.И. Грамматико-лексические поля современном немецком языке / Е. В. Гулыга, Е. И. Шендельс. М. : Просвещение, 1969. - 184 с.

48. Гулянков, Е.В. Этническое своеобразие русской народно-песенной лексики (в сопоставлении с лексикой французских народных песен) : автореф. дис. канд. филол. наук / Е. В. Гулянков. Орёл, 2000. - 22 с.

49. Десницкая, A.B. Наддиалектные формы устной речи и их роль в истории языка / A.B. Десницкая // Язык фольклора: Хрестоматия / Сост. А.Т. Хроленко М.: Флинта : Наука, 2005. - С. 162-179.

50. Дударева, 3. Контрастивное исследование концептуальной сферы «Время» в русской и башкирской языковых картинах мира : автореф. дис. . докт. филол. наук / 3. Дударева. Екатеринбург, 2005. - 47 с.

51. Евгеньева, А.П. Очерки по языку русской устной поэзии в записях XVII-XX вв. / А.П. Евгеньева // Язык фольклора: Хрестоматия / Сост. А.Т. Хроленко М. : Флинта : Наука, 2005. - С. 151-162.

52. Завалишина, К.Г., Хроленко А.Т. Кросскультурная лингвофолышористика: народно-песенный портрет в трёх этнических профилях / К. Г. Завалишина, А. Т. Хроленко. — Курск : Изд-во Курск, гос. ун-та, 2005.-61 с.

53. Завалишина, К.Г., Хроленко А.Т. Кросскультурная лингвофольклористика: тело человека в лексике русских, немецких и английских народных песен / К. Г. Завалишина, А. Т. Хроленко. Курск : Изд-во Курского гос. ун-та, 2006 - 54 с.

54. Зубкова, Я.В. Концепт «пунктуальность» в немецкой и русской лингвокультурах : автореферат дисс. . канд. филол. наук / Я.В. Зубкова. — Волгоград, 2003. 166 с.

55. Ивашина, Н.В. Семантическая микросистема обозначений времени в праславянском языке : автореф. дис. . канд. филол. наук / Н.В. Ивашина. — Минск, 1977. -17 с.

56. Кант, И. Сочинения в шести томах Т. 3. / И. Кант // Под общей редакцией В.Ф. Асмуса, A.B. Гулыги, Т.И. Ойзермана. М. : Мысль, 1964. -799 с.

57. Кант, И. Сочинения в шести томах Т. 4. / И. Кант. М. : Мысль, 1965.544 с.

58. Карасик, В.И. Субкатегориальный кластер темпоральности (к характеристике языковых концептов) // Концепты. Научные труды Центроконцепта / В.И. Карасик. — Архангельск : Изд-во Поморск. гос. ун-та, 1997. С.154-171.

59. Катунин, Д.А. Время в зеркале русской языковой метафоры : дис. . канд. филол. наук / Д.А. Катунин. — Томск, 2005. 195 с.

60. Кочнова, К.А. Лексико-семантическое поле «Природное время» в языковой картине мира А. П. Чехова : автореф. дис. . канд. филол. наук / К.А. Кочнова. — Нижний Новгород, 2005. — 21 с.

61. Кросскультурная лингвофольклористика : становление, методология, перспективы / А.Т. Хроленко, М. А. Бобунова, A.M. Бобунов. Курск : Изд-во Курск, гос. ун-та, 2008. - 108 с.

62. Кудрявцева, И.П. Фразеологические единицы современного английского языка с компонентами, обозначающими время: time, hour, minute, moment, second : автореф. дис. . канд. филол. наук / И.П. Кудрявцева. -Москва, 2007.-21 с.

63. Ларионова, И.А. Линейное время как концепт английской языковой, картины мира 14-15 вв.: На материале произведений среднеанглийского периода : автореф. дис. . канд. филол. наук / И.А. Ларионова. — Самара, 2004.-24 с.

64. Лихачев, Д.С. Концептосфера русского языка / Д. С. Лихачев // Изд. РАН. Сер. лит. и яз. Т.52. 1993, №1. С. 3-9.

65. Лосский, В.Н. Догматическое богословие / В.Н. Лосский // Очерк мистического богословия Восточной Церкви. М. : 1991. - 286 с.

66. Лыков, А.Г. Язык во времени и время в языке / А.Г. Лыков // Филология. 1997. - №11. - С. 2-6.

67. Любинская, Л.Н., Лепилин C.B. Философские проблемы времени в контексте междисциплинарных исследований / Л.Н. Любинская, C.B. Лепилин. М. : Прогресс-Традиция, 2002. — 304 с.

68. Мамонова, Ю.А. Имя время и имя cas в аспекте теории концепта: На материале русского и чешского языков : автореф. дис. . канд. филол. наук / Ю.О. Мамонова. Пермь, 2006. - 19 с.

69. Михеева, JI.H. Время в русской языковой картине мира: лингвокультурологический аспект : дисс. . докт. филол. наук / Л.Н. Михеева. Москва, 2004. - 329 с.

70. Моисеев, А.И. Слова со значением времени в современном русском языке / А.И. Моисеев // Слово в лексико-семантической системе языка. Л., 1972.-с. 92-95 .

71. Мокиенко, В.М. Загадки русской фразеологии / В. М. Мокиенко. — М. : Высшая школа, 1990. 159.С.

72. Морковкин, В.В. Опыт идеографического описания лексики / В.В. Морковкин. М. : Изд.-во МГУ, 1977. - С. 86-92.

73. Морозов, Д.В. Художественное время и пространство в русскоязычных романах Набокова 1920-1930 годов : автореф. дис. . канд. филол. наук / Д.В. Морозов. Кострома, 2007. - 18 с.

74. Оссовецкий, И.А. О языке русского традиционного фольклора / И.А. Осовецкий // Язык фольклора: Хрестоматия / Сост. А.Т. Хроленко М. : Флинта : Наука, 2005. - С. 200-222.

75. Персинина, A.C. Концепт «Время» и образные средства его выражения в сонетах Шекспира : автореф. дис. . канд. филол. наук / A.C. Персинина. -. СПб., 2006. 23 с.

76. Петренко, O.A. Этнический менталитет и язык фольклора / O.A. Петренко. Курск : Изд-во КГПУ, 1996. - 118 с.

77. Петренко, O.A., Хроленко, А.Т. Gold / золото // Фольклорная лексикография / О. А. Петренко, А. Т. Хроленко. Вып. 4. — Курск, 1995. С. 12-13.

78. Пигарёва, Т.И. Хорхе Гильен. Поэтика времени и пространства : дисс. . канд. филол. наук. / Т.И. Пигарёва. Москва, 2002.

79. Плужникова, Т.И. Типология гнезд и семантическая структура производных от названий времен года в современном русском языке: автореф. дис. . канд. филол. наук / Т.И. Плужникова. Киев, 1989. - 23 с.

80. Плунгян, В.А. Время и времена : к вопросу о категории1 числа / В.А. Плунгян // Логический анализ языка: язык и время. — М. : Индрик, 1977. С. 158-169.

81. Подтелкова, М:А. Адвербиальные средства репрезентации универсальной категории времени : автореферат дисс. . канд. филол. наук / М.А. Подтелкова. — Волгоград, 2008. — 23 с.

82. Попова, З.Д., Стернин, И.А. Понятие концепт в лингвистических исследованиях / 3. Д. Попова, И. А. Стернин. — Воронеж : Воронежский гос. ун-ет, 1999.-29 с.

83. Потебня, A.A. Из записок по русской грамматике / A.A. Потебня // Язык фольклора : Хрестоматия / Сост. А.Т. Хроленко — М.: Флинта: Наука, 2005. С. 68-98.

84. Потебня, A.A. Из записок по теории словесности / A.A. Потебня // Язык-фольклора: Хрестоматия / Сост. А.Т. Хроленко М:: Флинта : Наука, 2005. -С. 63-68.

85. Пронькина, В.М. Художественное время и пространство в прозе У. Теккерея : автореф. дис. . канд. филол. наук / В.М. Пронькина. Нижний Новгород, 2003. - 23 с.

86. Путилов, Б.Н. Фольклор и народная культура / Б.Н. Путилов. — СПб. : Наука, 1994 // режим доступа: http://www.infoliolib.info/philol/putilov/12.html.

87. Сабынин, А.Н. Об устойчивых словесных комплексах поэтического языка былин / А.Н. Сабынин // Текст как единица анализа и единица обучения : сборник научных статей. Курск : Изд-во КГПУ, 1999. - С. 5-7.

88. Синдеева, В.Б., Чернова, Н.Р. Фразеологизация концепта «Время» вiрусском и немецком языках / В.Б. Синдеева, Н.Р. Чернова // Вестник Славянского гос. пед. ин-та. 2006. - №2. - С. 76-77.

89. Слышкин, Г. Г. Лингвокультурный концепт как системное образование / Г. Г. Слышкин // Вестник ВГУ. Серия: лингвистика и межкультурная коммуникация. — № 1. — 2004. — С. 29-34.

90. Соколов, Ю.М. Русский фольклор : учебник для вузов / Соколов Ю.М. -М. : Учпедгиз, 1938. 559 с.

91. Соссюр, Ф. де. Курс общей лингвистики / Ф. де Соссюр. М., 1933.256 с.

92. Степанов, Ю.С. Константы. Словарь русской культуры / Ю.С. Степанов. М.: Школа «Языки русской культуры», 2001. - 990 с.

93. Сутаева, Р.И. Лингвокультурологический анализ концепта «Время» наматериале аварского и русского языков : автореф. дисканд. филол. наук /

94. Р.И. Сутаева. Махачкала, 2007. - 21 с.

95. Терехова, Е.В. Лексические средства выражения темпоральных понятий в немецком языке: автореферат дисс. . канд. филол. наук / Е.В. Терехова. Москва, 2000. - 16 с.

96. Тураева, З.Я. Категория времени. Время грамматическое и время художественное (на материале английского языка) . / 3. Я. Тураева. М. : Высшая школа, 1979. — 219 с.

97. Уорф, Б.Л. Отношение норм поведения и мышления к языку / Б.Л. Уорф // История языкознания XIX и XX веков в очерках и извлечениях / В.А. Звегинцев. Ч. II. М., 1960. С. 255-285.

98. Хроленко, А. Т. Семантика фольклорного слова / А.Т. Хроленко. — Воронеж : Изд-во ВГУ, 1992. 140 с.

99. Хроленко, А. Т. Этническое своеобразие языка фольклора // Проблемы русистики / А. Т. Хроленко. — Белгород, 1995. — С. 116-118.

100. Хроленко, А. Т. Иерархия лингвокультурологических дисциплин и их исследовательский инструментарий / А.Т. Хроленко // Лингвокультуроведение. Вып. 1: Сб. научных трудов. Курск : Изд-во КГПУ, 2001.-С. 8-18.

101. Хроленко, А. Т. Лингвофольклористика. Листая годы и страницы / А.Т. Хроленко. Издательство Курск, гос. ун-та, 2008а. — 229 с.

102. Хроленко, А. Т. Становление и перспективы ; кросскультурной лингвофольклористики / А. Т. Хроленко // Српски je3mc у светлу савремених лингвистичских Teopnja. Юьига 3. - Београд, 20086. - С. 399-409.

103. Чернявская, Ю.В. Культура явная и скрытая / Ю.В. Чернявская // Человек. № 4. - 2005. - С. 5-12.

104. Шамне, Н.Л. Семантика немецких глаголов движения и их русских эквивалентов в лингвокультурологическом освещении : монография / Н.Л. Шамне. — Волгоград : Издательство Волгоградского гос. ун-та, 2000. — 392 с.

105. Шафранов, С. О складе народно-русской песенной речи, рассматриваемой в связи с напевами / С. Шафранов //Язык фольклора: Хрестоматия / Сост. А.Т. Хроленко — М.: Флинта: Наука, 2005. — С. 51-54.

106. Шведова, Н. Ю. Теоретические результаты, полученные в работе над «Русским семантическим словарем» / Н. Ю. Шведова // ВЯ. 1999. №1. С. 316.

107. Шобоева, O.A. Этнокультурное своеобразие концептов «Пространство» и «Время» в поэзии JI. Д. Тапхаева : автореф. дис. . канд. филол. наук / O.A. Шобоева. Улан-Уде, 2007. - 24 с.

108. Шутая, Н.К. Художественное время и пространство в повествовательном произведении: На материале романа Ф.М. Достоевского «Бесы» : автореф. дис. . канд. филол. наук / Н.К. Шутая. — Москва, 1999. -17 с.

109. Щербина, В.Е. Концепт «Время» во фразеологии немецкого и русского языков : дисс. канд. филол. наук / В.Е. Щербина. Уфа, 2006. - 209 с.

110. Язык фольклора: Хрестоматия / Сост. А. Т. Хроленко. М. : Флинта: Наука, 2005.-224 с.

111. Яковлева, Е. С. К описанию русской языковой картины мира / Е. С. Яковлева // Русский язык за рубежом. 1996. №1/3. С. 47-56.

112. Яковлева, Е.С. Фрагменты языковой картины мира (модели пространства, времени и восприятия) / Е.С. Яковлева. М. : Гнозис, 1994. — 344 с.

113. Arntz, Н. Rasse, Sprache, Kultur und ihre Beziehungen zum Volkstum / Helmut Arntz // ZDB. 1937. 13, 6. S. 265-274.

114. Danckert, W. Symbol, Metapher, Allegorie im Lied der Volker. 4 Teile / W. Danckert. Bonn-Bad Godesberg : Verlag für systematische Musikwissenschaft, 1976-1978.

115. Das Deutsche Volksliedarchiv (DVA) Электронный ресурс. URL : http://www.dva.uni-jfreiburg.de

116. Degenhardt, Franz. Электронный ресурс. / Franz Degenhardt. URL: http://www.franz-iosef-degenhardt.de

117. Dshenkova, E. Konzept rein kognitive Einheit oder kulturelles Phänomen? / E. Dshenkova. — Bochum, 2004.

118. Eichenauer, R. Musik und Rasse / R. Eichenauer. — München : Lehmanns Vlg., 1932.-323 S.

119. Feger, F. Der verstummte deutsche Volksmund Электронный ресурс. / Fritz Feger. URL: http://www.fritzfeger.de/?http://www.fritzfeger.de/detexte

120. Gobineau, Arthur de. Versuch über die Ungleichheit der Menschenrassen / Arthur de Gobineau. Bd. 1. 2. Aufl. Stuttgart: Frommanns, 1902. - 290 S.

121. Hall, E.T. The Hidden Dimension / E.T. Hall. Anchor Books Edition, 1969.-208 p.

122. Hall, E.T. The Silent Language / E.T. Hall. New York : Doubleday, 1959. -240 p.

123. Herder, Johann Gottfried. Abhandlung über den Ursprung der Sprache 1772. 1891 / J.G.Herder // Sämtliche Werke / Hg. Suphan B. Bd. 5. -Hildesheim: Olms, - Nachdruck 1967. - S. 1-154.

124. Herder, Johann Gottfried. Stimmen der Völker in Liedern Электронный ресурс. / J.G. Herder. Stuttgart, 1975. URL:http://www.zeno.org/Literatur/M/Herder,+Johann+Gottfried/LiedsammlungA/'olksl jeder

125. Hirt, Herman. Die Indogermanen / Herman Hirt. Bd. 1. Strassburg: Trübner, 1905.-407 S.

126. Humboldt, Wilhelm von. Über die Verschiedenheit des menschlichen Sprachbaues und ihren Einfluss auf die geistige Entwicklung des Menschengeschlechts / Wilhelm von Humboldt. Berlin : Preußische Akademie der Wissenschaften, 1836. - 511 S.

127. Meier, John. Kunstlieder im Volksmund / John Meier. Halle, 1906.

128. Moser, Johannes. Ansätze zu einer neueren Volksliedforschung / J. Moser // Jahrbuch für Volksliedforschung. 1989. - Jahrg., 34. - S. 56-69.

129. Müller-Blattau, Josef. Germanisches Erbe in deutscher Tonkunst / J. Müller-Blattau. Bd. 2. Berlin Lichterfelde, 1938. - 114 S.

130. Neumann, Friedrich. Sprache, Volk und Rasse / Friedrich Neumann // ZDB. 1939. 15,3 :S. 99-113.

131. Röhrich, Lutz. Gebärde Metapher - Parodie / L. Röhrich // Studien zur Sprache und Volksdichtung / hrsg. von Mieder W. - Burlington, 2006. - 238 S.

132. Röhrich, Lutz. Zur Deutung und Be-Deutung von Folklore-Texten / L. Röhrich // Fabula . 1985. - № 26. - S. 3-28.

133. Seifert, Adolf. Volkslied und Rasse / A. Seifert // Ein Beitrag zur Rassenkunde. Aufl. 2. -Reichenberg u. Berlin-Lichterfelde : Ullmann / Vieweg, 1943.-92 S.

134. Weisgerber, Leo. Die volkhaften Kräfte der Muttersprache / Leo Weisgerber. Frankfurt/M . : Diesterweg, 1943. — 84 S.цч