автореферат диссертации по философии, специальность ВАК РФ 09.00.11
диссертация на тему: Концепции "информационного общества" и "общества знаний": опыт сравнительного анализа

Полный текст автореферата диссертации по теме "Концепции "информационного общества" и "общества знаний": опыт сравнительного анализа"

На правах рукописи

ИШМАЕВ Георгий Шамильевич

КОНЦЕПЦИИ «ИНФОРМАЦИОННОГО ОБЩЕСТВА» И «ОБЩЕСТВА ЗНАНИЙ»: ОПЫТ СРАВНИТЕЛЬНОГО АНАЛИЗА

09.00.11.- Социальная философия

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата философских наук

з о СЕН 2ВП

Челябинск 2 010

Работа выполнена на кафедре философии ГОУ ВПО «Челябинский государственный университет»

Научный руководитель:

кандидат философских наук, доцент Шрейбер Виктор Константинович

Официальные оппоненты:

доктор философских наук, профессор Гончаров Сергей Захарович

кандидат философских наук, доцент Домрычев Сергей Станиславович

Ведущая организация

ГОУ ВПО «Тюменский

государственный университет»

Защита состоится 17 сентября 2010 года на заседании объединенного диссертационного совета ДМ 212.296.07 по защите кандидатских и докторских диссертаций при ГОУ ВПО «Челябинский государственный университет» по адресу 454001, г. Челябинск, ул. Братьев Кашириных, 129, конференц-зал.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Государственного образовательного учреждения высшего профессионального образования «Челябинский государственный университет»

Текст автореферата опубликован на официальном сайте ГОУ ВПО «Челябинский государственный университет» http://www.csu.ru 25 июля 2010 года.

Автореферат разослан августа 2010 г.

Ученый секретарь диссертационного совета, доктор философских наук, доцент

Худякова Н.Л.

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы исследования. Сегодня многие развитые страны, как Запада, так и Востока не вмещаются в модель классического индустриального общества. Завершилась урбанизация. Затормозилась концентрация населения в крупных городах. В структуре занятости увеличивается доля секторов, предоставляющих услуги, сокращается численность работников промышленного сектора. Ещё одну примечательную - наряду с деиндустриализацией - черту нашего времени составляет возрастающая значимость информационных технологий и ссти Интернет. Развитие микроэлектроники и телекоммуникаций (ИКТ) меняет устои повседневного существования людей. Изменения, произошедшие за последнюю четверть века, столь масштабны и многогранны, что вполне могут быть названы революционными. Тем самым они ставят на повестку дня вопрос о переходе к качественно новому этапу всемирной истории.

Однако, несмотря на множество публикаций, посвященных экономическим, социальным, политическим и прочим трансформациям в обществах позднего капитализма, в литературе нет общепризнанных концепций, которые бы охватывали происходящие социальные сдвиги в их взаимосвязи и исторической перспективе. Иными словами, мы не располагаем теориями общественного устройства, позволяющими показать отличия современного общества от индустриального с такой же полнотой и убедительностью, какая, скажем, была возможна на основе учений К. Маркса или Э. Дюркгейма. Применительно к западной традиции можно указать, по крайней мере, две причины такого концептуального социально-философского дефицита.

Первая из них - это влияние позитивистской склонности к феноменализму. Отказ современной западной социальной науки от исторического подхода, берущий свое начало в критике историцизма Поппером и сопровождаемый либеральным неприятием холистских идей, способствовал ограничению исследовательского поля принципом «здесь и сейчас». Но подобная перспектива всегда дает лишь статичную картину без объяснения причин рассматриваемых явлений. Во-вторых, известную лепту в формирование скептического отношения к «субстантивной» социальной философии внесла и постмодернистская критика метанарратива. По существу она означала отказ от метатеоретического уровня анализа социальных явлений. Тем не менее, когда глобальный характер распространения информационных и коммуникационных технологий превратился в объективный факт, потребность в этом уровне анализа обостряется.

В футурологической литературе широкое распространение получили рассуждения о грядущем или уже существующем «информационном обществе» и даже «обществе знаний». Постоянные обращения к этой теме в публицистике и СМИ создают видимость, что за словосочетаниями «информационное общество» и «общество знаний» стоят сформировавшиеся теории, имеющие развитый набор абстрактных объектов и признанный научный статус. Однако ближайшее рассмотрение обнаруживает серьезную разрознешюсть существующих публикаций, зачастую посвященных не концептуальному описанию современного общества, но отдельным аспектам социальных структур. Таким образом, для

ответа на вопрос о степени различий между современными обществами и индустриальным капитализмом времен Спенсера и Маркса необходим более широкий, а именно социально-философский подход.

Практическая актуальность такого исследования диктуется противоречивостью научно-технического прогресса. В исследовании комиссии ООН «по науке и технологиям для развития», проведенном в середине 90-х, отмечается неоднозначный характер производимых преобразований. Во многих развивающихся странах внедрение информационных технологий только усугубляет их прежние проблемы. С одной стороны, нарастают интенсивность международных культурных, гуманитарных и политических контактов. С другой, - увеличивается разрыв между странами, экспортирующими интеллектуальную собственность, и странами с ггреобладанием сырьевой специализации экспорта. Проблема позиционирования себя на мировой арене весьма остро стоит и для Рос-сии..Отсюда всякая попытка осмыслить особенности и тенденции современного высокотехнологичного общества очень важна практически.

Степень разработанности проблемы.

Социальные трансформации, происходящие под влиянием научно-технического прогресса, привлекают внимание философов и представителей частных научных дисциплин, по крайней мере, со второй трети XIX столетия. Представление о научном прогрессе как главном факторе социальных преобразований легло в основу позитивистских концепции О. Конта и Г. Спенсера. Огромное значение прогресса научного знания для развития производительных сил и человека труда отмечал К. Маркс. В XX веке эта тематика получает свое развитие в работах теоретиков постиндустриального общества Д. Белла, Э.Тоффлера, А. Турена, указавших на качественные изменения в социально-экономической и профессионально-квалификационных структурах развитых индустриальных стран. Необходимо отметить, что все они испытали влияние марксизма.

Дальнейшая разработка идеи постиндустриального общества пошла в двух направлениях. С одной стороны, такие ученые, как К. Кумар, указывали на недопустимость экономического редукционизма и на необходимость расширения исследовательской проблематики. В этом ключе строились постмодернистские штудии Ж. Лиотара и Ж. Бодрийяра, ориентирующие читателя на осмысление культурных изменений постиндустриальной эпохи. С другой стороны, уточнялись и конкретизировались изменения в экономической и технологической сферах. Здесь отметим работы К. Кларка, В. Фуша, исследовавших изменения структуры занятости в развитых странах. В тесной связи с концепцией постиндустриального общества развертывались исследования А. Липица, М. Альетты, Р. Буайе, обратившихся к анализу постфорди-стских форм организации материального производства. Попытки осмыслить изменения в структуре занятости, возникновение новых видов нефизического труда, а также учет ключевой роли новых технологий в современной экономике легли в основу теорий информационного общества.

Свое содержание термин «информационное общество» получил в работах Й. Масуды, Ю. Хаяши, Т. Умесао, С.Нора, А. Минк, Т, Стоуньера, М. Кастельса и Ф. Уэбстера. Все эти исследователи рассматривают развитие

информационно-коммуникационных технологий (ИКТ) как определяющий фактор кардинальных преобразований общественной жизни.

Свою лепту в постижение особенностей информационного общества внесли отечественные ученые H.H. Моисеев, А.И. Ракитов, Г.Л. Смолян, Д.С. Черешкин. Также существенным представляется вклад B.JI. Иноземцева в понимание теории постиндустриального общества применительно к российским условиям. В последние годы феномен информационного общества стал предметом диссертационных исследований М.В. Платонова, А.Г. Ловецкой, Е.Г. Сахновской, С.К. Шайхитдиновой и др. Но в этих работах преобладает частная проблематика: «информационное общество и эволюция феномена отчуждения», «личность и образование».

Большую часть зарубежных исследователей информационного общества объединяет технологический оптимизм - представление о сугубо положительном влиянии ИКТ на экономику и общество в целом. Научно-технический прогресс рассматривается как трансцендентный по отношению к социуму феномен, характерной чертой которого является распространение нового вида труда, связанного с обработкой и распространением информации, или «информационного 1руда».

Копцепт информации вышел на первый план в теории коммуникации К. Шеннона, У. Уивера и кибернетике Н. Винера, У. Эшби. Он широко используется в сфере компьютерных технологий. В середине XX века попытки определить рамки информационных наук были предприняты С. Бруксом, Ф. Махлу-пом, С. Мэнсфилдом. В отечественной традиции оформилось понятие информатики. Первоначально она связывалась с библиотековедением, библиографией и поиском информации в массивах документов. Термин «информационные науки» в принятом мировой наукой смысле распространения в России не получил, и у нас под «информатикой» понимаются компьютерные науки.

Основная методологическая проблема работы с понятием информации заключается в выборе исследовательской перспективы. В литературе существует множество подходов к пониманию информации но, ни один из них так и не обрел признанного общенаучного статуса. При этом нужда в едином толковании феномена усиливается по мере расширения междисциплинарных исследований. На важность выработки общенаучного определения информации указывают Р. Капурро, В. Хофкирхнер, К. Фуч, М. Бургин. Его необходимость для правильного осмысления роли и содержания информационных процессов в современном обществе подчеркивалась В.Г. Афанасьевым, а также зарубежными исследователями Д. Боуденом, П. Кэтполом, Д. Алле-ном, М. Шордом.

Таким образом, дальнейшее осмысление особенностей и природы информационного общества столкнулось с концептуальным препятствием в виде определенной размытости и неясности понятий, как информационного труда, так и собственно информации.

В последнее десятилетие в западной академической среде наблюдается рост интереса к концепции «общества знаний» как альтернативе «информационному обществу». В отличие от прежних теорий, где роль ведущего фактора общественного развития отводилась информационным и коммуникационным технологиям, авторы новых трактовок делают акцент на распростра-

нении идеалов научности и воспроизводстве знаний как факторе устойчивого развития общества. Сам термин был предложен Р. Лэйном. Основу концепции составили исследования Ф. Махлупом, П. Друкером роли знаний в современной структуре занятости. Они выдвинули предположение о становлении принципиально нового типа экономики, где основным богатством являются теоретические знания и формируются работники нового типа - «работники знаний». Одним из результатов новой гипотезы явился всплеск интереса к знанию, его особенностям, видам и месту в структуре деятельности и материального производства.

Первые опыты рассмотрения знания восходят к элейцам и Платону, дальнейшее развитие концепт получил в работах Декарта и Локка. В наше время проблема определения знания обсуждалась Э. Гетье, К. Поппером, Б. Расселом, М. Полани, Ф. Дрецке и в трудах отечественных исследователей В.А. Лекторского, Я.В. Шрамко, З.А. Сокулер, И.Т. Касавина. Диалектика различных видов знаний в структуре деятельности получила отражение в работе У. Винченци, положившего в основу своего анализа расселовскую классификации знаний.

Американский философ П. Мировски, специализирующийся на методологических проблемах «поведенческих наук», отмечает, что концепция «общества знаний» возникла в результате переноса идей экономического порядка в более широкое поле социальных исследований. Как следствие она сохранила присущие экономическому анализу ограничения и, в частности, обыденное представление о сущностных характеристиках знания. Последнее в данном случае особенно важно, поскольку обыденное сознание смазывает различия в способах обоснования знания и, следовательно, не видит особой разницы между разными категориями работников нефизического труда.

Если гегелевская диалектика раба и господина ввела феномен труда в философию, то в науку понятие труда (labour - англ) ввел А. Смит. Он связывал производительный труд с созданием материальных благ и для него понятие информационного труда, скорее всего, представлялось бы пустым. Ряд глубоких замечаний о всеобщей природе научного труда содержится в подготовительных материалах к «Капиталу». Нематериальная составляющая труда исследовалась Г. Зиммелем и А. Грамши. Появление концепций «информационного общества» и «общества знаний» сделало популярным толкование «информационного труда» как нематериального: это понимание обнаруживается у Д. Белла, М. Кастельса, М. Пората, Т. Сакайи, С. Бринта и отечественных авторов М.К. Мамардашвили, H.H. Моисеева, И.И. Чангли, В.В. Кревнсвич, В.И. Усенина, М.И. Макаровой. Тем не менее, развернутой теории всеобщего труда пока не существует.

Одним из первых, кто указал, что разрастание интеллектуальной функции общества развивает труд определенного типа — стандартизированный массовый интеллектуальный труд, был М.К. Мамардашвили. Позднее эти структурные сдвиги получили название «конца труда». Осмысление данного феномена в его соотношении с процессами распада традиционных форм труда предложено в работах Г. Брэвермана, Й. Кульпинской, М. Фрассене.

Изменение содержания труда, означая изменение производительных сил, так или иначе, ведет к преобразованиям всего общества. Эти преобразо-

вания снимают противоречия между прежними структурами и новыми способами общественного воспроизводства. Таким образом, для уяснения существа социальных сдвигов конца ХХ-го столетия следует рассматривать не только новые формы труда, но и тс сферы общественной жизни, где наиболее заметно проявляются противоречия, вызванные возрастающей ролью субъективного фактора, а именно - изменения на рынках труда, в системе образования и властных структурах.

Анализ тенденций мирового рынка труда предпринимался Н. Бердсал-лом, Г. Андерсоном, 3. Бауманом. Состояние современного российского рынка труда и влияние на него научного прогресса рассматриваются в работах Р.И. Капслюшникова, И.В. Бесстужсва-Лады, B.JI. Иноземцева, Р.Ф. Леонтьева, Б.И. Максимова, Н.В. Говоровой. Связь между рынком труда п образовательной системой - предмет интереса М.Дерека, X. Биркефлота и отечественных исследователей Г.Е. Зборовского, Е.А. Щуклиной. A.C. Макаря-на. Вопросы состояния современной системы образования, производства научных знаний и их трансформации поднимают Ж.Ф. Лиотар, Дж. Циман, М. Гиббоне, П. Скотг, X. Новотны, Д. Бок, С.Густавсон, С.Боулз, М. Гинтис, Дж. Маклеод. Из отечественных авторов следует отметить С.Н. Еремина, Б.О. Майер, Н.В. Наливайко, H.A. Пруель, Е.З. Мирскую, Е.М. Николаеву, М.Д. Щелкунова. И.А. Майбурова.

Рост значимости информационной составляющей общественной жизни напрямую затрагивают воспроизводство властных отношений в обществе. Эти вопросы получили освещение в работе М. Кастельса 2009 года «Власть коммуникации». Он опирается на работы М. Фуко, М. Вебера, Ю. Хабермаса. Трансформацию властных структур во внешнеполитических отношениях описывает Дж. Най, вводя понятие «мягкой власти», являющееся переносом концепции «гегемонии» А. Грамши из внутриполитической во внешнеполитическую сферы. Одной из основных проблем власти в глобализующемся мире становится контроль над информационными потоками, что отмечают как зарубежные исследователи А. Гидденс, В. Фуч, Дж. Кин, М. Бернис, так и отечественные А.Б. Василенко, Д.В. Иванов, М.Г. Анохин, М.Ю. Павлю-тенкова. Перспективным средством преодоления возникающей здесь опасности тоталитаризма видится развитие «электронной демократии». Разработка соответствующей концепции содержится в работах Л. Закера, Дж. Кина, В. Хенка, П. Эстера, У. Эггерса и отечественных авторов М.С.Вершинина и А.Н. Кулик.

Таким образом, анализ литературы позволил ограничить тему исследования проблемой уточнения смыслов категорий «информация» и «знание», а также отношений между ними, и теми изменениями, которые произошли в сфере общественного производства, и нашли свое выражение в словосочетаниях «конец труда», «информационный работник» и «работник знаний». Отсутствие ясного представления о том, что собственно произошло в сфере общественного труда за последние несколько десятилетий и как эти сдвиги отразились в социальной мысли развитого Запада, препятствует адекватному пониманию современной фазы общественного развития.

Объект исследования. Современные западные теории развитого общества рыночного типа

Предмет исследования. Концептуальное содержание теорий информационного общества и общества знаний в их динамике и соотнесенности с экономическими регулятивными и гуманитарными процессами жизни современного общества.

Цель исследования. Осуществить опыт сравнительного социально-философского анализа концепций «информационного общества» и «общества знаний», обнаружить их существенные различия и выделить концептуальные предпосылки их единого основания.

Задачи исследования.

1. Провести категориальный анализ понятий информации и знания как смысловых единиц, образующих концептуальное ядро теорий информационного общества и общества знаний.

2. Осмыслить причины изменений в когнитивно-информационной составляющей современного труда и их влияние на общественное производство;

3. Показать связь между содержанием труда в рамках информационного общества (общества знаний) и требованиями к системе высшего образования;

4. Выделить основные социологические и экономические концепции, объединенные проблемным полем взаимодействия технологических, социальных и информационных процессов в современных обществах.

5. Выявить их общее - социально-философское - содержание, позволяющее представить эти концепции как разновидности единой (постиндустриальной) парадигмы организации социального знания.

6. Обозначить проблемы, порождаемые информатизацией социальных взаимодействий, и внутренние теоретические трудности концепции «информационного общества», которые в совокупности привели к попыткам заменить или дополнить теории информационного общества концепцией «общества знаний».

Методологическая база исследования. Центральным методологическим принципом всей работы является марксистское положение, согласно которому способ производства материальной жизни обуславливает социальные, политические и духовные процессы в жизни общества. Поэтому фокус исследовательского интереса сосредоточен на изменении содержания современного труда по сравнению с трудом в индустриальном обществе классического типа. Этот же диалектико-материалистический принцип зависимости социальных изменений от изменения общественных производительных сил используется при соотнесении полученных концептуальных результатов с данными новейших социологических и экономических исследований. Данный подход позволяет выделить те сферы общественной жизни, где наиболее заметны объективные противоречия, вызванные развитием новых технологий, и, следовательно, существуют предпосылки структурных преобразований.

Для выделения общего содержания тех социологических, футурологи-чсских и экономических теорий, которые в своей совокупности составляют концепции информационного общества и общества знаний, применялся метод сравнительного анализа. Принципы выбора теорий для их сравнения заимствованы из концептуального аппарата «исторической школы» в англоязычной философии науки. Этот выбор обусловлен необходимостью выработки цельного структурированного взгляда, позволяющего систематизировать имеющееся многообразие работ по тематике «информационного общества» и «общества знаний» и выделить концептуальные положения, общие для всех исследователей. Кроме того, обращение к инструментарию «исторической школы», в частности, к разграничению прогрессирующих и деградирующих исследовательских программ дает рациональный критерий оценки эпистеми-ческих перспектив рассматриваемых концепций.

Анализ ключевых для данного социально-философского исследования концептов - «информации» и «знания» проводился на основе функционального подхода и эпистемологического экстернализма. Функциональный подход к информации как различенному разнообразию сигналов, которые имеют какое-либо значение для получателя, предложенный У. Эшби, позволяет сущностно разграничить информацию и знания и прояснить диалектику информации и знаний в структуре человеческой деятельности.

Экстерналистский подход к объяснению знания даст возможность уяснения роли информации как источника убеждения и обоснования при формировании отдельных видов знания. Дня классификации видов знания применяется эпистемология Б. Рассела, различающая прескрштшвное и дескриптивное знание. На основе данной классификации возможно выделение различных видов знаний в структуре практического действия и разграничение различных видов труда сообразно различиям роли информации в их структуре.

Положения, содержащие научную новизну и выносимые на защиту:

1. Прослеженная эволюция концепций постиндустриального общества, информационного общества и общества знаний позволяет охарактеризовать ядро этой своеобразной исследовательской программы как позитивистское и поместить в центр проблемного поля осмысление роли информации и знаний в современном обществе.

2. За исключением сравнительно узкого круга коммуникативных проблем понимание информации как различенного разнообразия, как характеристики внешнего отношения самоорганизующейся системы является наиболее адекватным для анализа социальной реальности. В этом смысле информация может быть тождественна прескриптивному знанию, но отлична от дескриптивного знания.

3. Теории постиндустриального общества и информационного общества, претендуя на комплексный анализ социальных изменений последней трети XX столетия, тем не менее, фактически ограничиваются рассмотрением роста сферы услуг и развития ИКТ, что не является достаточным условием перехода к качественно новому типу общества.

4. Концепция общества знаний может служить аналитическим инструментом перспектив развития общества нового типа, где ключевым ви-

дом деятельности становится труд по производству нового знания и, соответственно, ведущими факторами общественного прогресса выступают образование и наука.

5. Типы трудовой деятельности могут быть дифференцированы в соответствии с типами обоснования используемых знаний и тем самым предъявляют различные требования к образованию.

6. Рост значимости информации и знаний в общественной жизни вызывает новые противоречия в структуре занятости (между занятостью и социальным равенством), в образовании (между идеалами классического образования и его коммерциализацией), в политике (между демократизацией и манипуляцией общественным мнением), создавая тем самым потенциал для качественного преобразования общества.

7. В условиях глобализации концепции информационного общества и общества знаний представляют собой две взаимно дополняющие модели социального организма, однако отношения между репрезентированными ими типами обществ не симметричны: общество знаний является интеллектуальной метрополией, а информационное общество - зависимым потребителем.

Теоретическая и практическая значимость исследования.

Теоретическая значимость исследования заключается в сравнительном анализе концепций информационного общества и общества знаний, позволяющем найти пути преодоления фрагментации современного обществозна-ния. Выделено проблемное поле осмысления роли информации и знания в современном обществе, изучение которого способствует более глубокому пониманию механизмов социальной детерминации и форм социальной динамики. Результаты исследования могут быть использованы для изучения процессов модернизации и глобализации.

Практическая значимость диссертационного исследования обусловлена тем, что его материала и заключения могут быть включены в содержание университетских курсов по социальной философии, а также при подготовке специалистов по управлению, мировой экономике, новейшей истории и журналистике.

Апробация диссертации.

Основное содержание и выводы диссертации изложены в публикациях общим объемом 1,8 п.л.

Основные положения работы докладывались, а также были обсуждены в рамках международной научной конференции «Социогуманитарная ситуация в России в свете глобализационных процессов» МГУ, Москва, 2-4 октября 2008г., восьмой международной научно технической конференции «Формирование профессиональной культуры специалистов XXI века в техническом университете», СПбГПУ, Санкт-Петербург, 21-23 октября 2008г., международной научной конференции «Философские вопросы естественных технических и гуманитарных наук» МаГУ, Магнитогорск, 24-25 апреля 2009г., международной научной конференции «Е-довросЗагка, Е-5ро1ссгспзЬлю у/ Еигор1е 8го<1ко\^ I \Vschodniej» (Е-экономика, Е-общество в центральной

под давлением практики - междисциплинарных исследований пробудило интерес к онтологическим основаниям информации.

Математическая теория информации была создана Клодом Шенноном и Уореном Уивером. В основу теории Шеннона были положены вероятностные представления о природе информации. Согласно ей, информация есть количество, измеряемое в «битах» и определяемое как вероятности частности символов. Этот подход получил название «количественного» или «статистического», так как он дает определение информации независимо от се содержания. Статистический подход к определению информации привнес много ценного в развитие коммуникационных и компьютерных технологий. Тем не менее, этот подход не может претендовать на роль общей теории информации по той причине, что в нем совершенно игнорируются функциональные основы информации в живых (человеческих) системах.

Более адекватным с точки зрения гуманитарных наук представляется функциональный подход к информации, предложенный Уильямом Эшби. Методологическая ценность его концепции заключается в возможности создания обобщенного понимания информации на основе понятия самоорганизующейся системы, то есть системы, стремящаяся к максимальному соответствию внешним условиям. Первичным и объективным фактором в таком процессе приспособления является внешняя среда. Следовательно, самоорганизующаяся система должна иметь внутри себя некую оптимальную модель своих отношений с внешним миром, а также каким-то образом фиксировать изменения во внешней среде, чтобы соответственно изменятся. Именно эти модели, репрезентирующие значимые моменты среды и собственного приспособительного поведения системы, являются информацией.

Согласно Эшби, информация - это различенное разнообразие, которое имеет какое-либо значение для получателя - самоорганизующейся системы. Различие может существовать объективно, но различенпостъ имеет место только по отношению к тому, кто её фиксирует. Такое определение информации применимо к описанию поведения любой самоорганизующейся системы, будь-то клетка, организм или стая хищников. Понятие информации как отношения является общенаучным, поскольку его коррелятом выступает самоорганизующаяся система. Оно может быть перенесено и в социальный контекст, и именно понимание информации как отношения позволяет сопоставить информацию и знание.

Стандартное для эпистемологии определение знания как убеждения, истинность которого подтверждена, строится на отношении между образом и внешним миром. Хотя, как это следует из теоремы Гетгье, такое определение не всегда удовлетворительно, оно дает основной признак знания. Атрибутивным признаком знания выступает истинность, поскольку оценить некое утверждение как ложное можно только, зная истину. Здесь лежит первый критерий разграничения знаний и информации: знание всегда истинно - информация не всегда. Информация, не соответствующая действительности, тем не менее, укладывается в определение различенного разнообразия, влияющего на поведение субъекта.

Еще одно различие между информацией и знанием связано с наличием у последнего признака обоснованности. С точки зрения экстернализма про-

цесс формирования знания включает в себя как непосредственно получение убеждения, так и оценку истинности этого убеждения посредством привлечения объективных свидетельств. С этой точки зрения информация может выступать источником, как убеждения, так и обоснования, но не обязательно тем и другим одновременно.

Для уяснения различий между информационным обществом и обществом знаний и между соответствующими типами работ и работников важно также разграничивать прескриптивное (практическое) и дескриптивное (теоретического) знание. Оба вида знаний являются условиями деятельности. Однако в человеческое действие они входят по-разному и потому могут послужить индикатором различий роли информации в такой деятельности.

Во втором параграфе «Информация и знание в структуре общественного труда» проводится анализ места и роли информации и знаний в структуре труда и на этой основе устанавливаются различия видов нефизического труда.

Анализ целеполагатсльной деятельности подразумевает анализ труда, поскольку «труд», понимаемый как затрата человеческих сил, является универсальным понятием, охватывающим все стороны человеческой деятельности. Выделяют различные виды труда: сложный и простой, физический и нефизический. Очевидно, что все виды труда в качестве своего условия имеют знания. Не менее очевидно и то, что для различных видов труда необходимы различные знания. Кроме того, знания могут выступать как предметом, так и средствами труда.

Выступая в качестве средств труда, прескриптивные знания являются необходимым условием любого стандартизированного, рутинного труда, будь то физический или нефизический труд. Стандартизированный труд предполагает осуществление заранее известных действий для получения заранее известного результата. Различия между простым физическим трудом и простым нефизическим труд здесь заключаются лишь в предмете и продукте трудового акта - это могут быть непосредственно материальные блага либо символические формы нематериальных благ. Это обстоятельство позволяет охарактеризовать рутинный нефизический труд как основанный на пре-скриптивном знании.

При этом существенным является характер формирования такого знания. Знание как инструкция, как схема действий обосновывается ссылкой на традицию или авторитет. Обращение к объяснительным процедурам в данном случае оказывается излишним, хотя в принципе оно может быть, возможно. Дело в том, что основным критерием технологического прескриптив-ного знания является эффективность, т.е. результат. Следовательно, истинность такого знания по определению является эмпирически подтвержденной. В этом случае информация как инструкция или предписание является базовым условием рутинного нефизического труда. Работнику, осуществляющему такого рода деятельность, другой информации и не требуется.

Сложный нефизический труд является содержательно иным в своей структуре. Такой труд не является рутинным по той причине, что результат не всегда известен заранее в точности, также как и средства получения этого результата. Соответственно, такой труд не может быть основан исключи-

ционных индустриальных предприятий. Более того, совершенствование программного обеспечения рождает все новые и новые возможности рутинизиро-вать умственный труд. Другими словами, научно-технический прогресс не обязательно означает полное исчезновение низко квалифицированного труда в обществе. Следовательно, сами по себе новые технологии производства и разрастание сектора услуг отнюдь не нивелирует социальные различия, скорсс наоборот - эти процессы ведут к углублению социального неравенства.

В тесной связи с изменениями структуры занятости в современных развитых странах находятся проблемы образования. Создание массовой системы профессионального образования - одно из самых заметных проявлений разрастания третичного сектора. По сути, этот процесс был реализацией выводов неолиберальных теоретиков «экономики знаний» о необходимости быстрой и массовой подготовки профессиональных кадров. Влияние идеологии неолиберализма привело к явлению, получившему название «коммерциализации образования». Этот термин охватывает все многообразие изменений в образовательных системах от ориентации образовательных институтов па нужды рынка до тенденции рассматривать образование как один из видов коммерческих услуг. Рыночная ситуация зачастую не отражает долгосрочные интересы общественного развития, что отлично иллюстрируют экономические кризисы. Как следствие происходит падение качества общеобразовательной (мировоззренческой) подготовки специалистов, особенно заметное на примере российского высшего образования.

Снижете качества образовательных процессов становится особенно серьезной проблемой в связи с формированием новых схем производства знаний. Новые - сетевые - схемы оказываются гораздо эффективнее предшествующих иерархических структур благодаря вовлечению большего числа участников и более эффективному их взаимодействию. Научно-исследовательские сообщества всегда были виртуальными сообществами, пересекающими национальные и культурные границы, но именно современные коммуникации вывели эти структуры на глобальный уровень. Это обостряет проблемы качества образования, так как вопреки прогнозам многих теоретиков информационного общества новые коммуникативные сети сами по себе не производят новые знания. Поскольку научное сообщество функционирует в качестве самоорганизующейся системы, коммуникация является необходимым условием его существования. Однако эффективность этой системы, прежде всего, зависит от качества её отдельных элементов, то есть человеческих индивидов.

Принципиальная новизна в развитии современного общества, на наш взгляд, заключается в том, что по мере развития ИКТ эти же самые свойства «сетевого общества» приобретают не только научные сообщества, но сообщества людей, объединенных в ином контексте. Тем не менее, и здесь сохраняется нужда в определенном культурно-образовательном уровне взаимодействующих индивидов, который не может формироваться иначе, как с помощью образовательных институтов общества. В условиях информационного переизбытка (лучше сказать - «информационного шума») отсутствие навыков критического мышления обрекает участников сетей на безверие либо повторение господствующих мнений.

Последнее обстоятельство указывает на проблему воспроизводства демократических ценностей в современном обществе. Трансформации властных отношений в глобализующемся мире настолько многообразны, что заслуживают самостоятельного исследования. Диссертант выделяет лишь несколько ключевых моментов. Прежде всего, новым обстоятельством является то, что политические отношения перестали быть монополией государства. На политическом поле появились новые сильные шроки - наднациональные коммерческие компании или ТНК. Конечно, деятельность крупнейших компаний и раньше была тесно увязана с политикой и социальной сферой, начиная, пожалуй, со времен знаменитой Ост-индской компании. Но прежде это влияние было опосредованным и идейно опиралось на либеральные представления о разделении экономических и политических функций между государством и коммерческими компаниями. Сегодня транснациональные корпорации стали полноценными участниками политических отношений наряду с национальными правительствами. Они действуют не только через политическое лобби, но напрямую, зачастую решая схожие социальные задачи. Эта тенденция просматривается в сходстве методов управления общественным мнением, к которым прибегают как правительства, так и крупные корпорации.

Множество вопросов вызывают резко расширившиеся возможности сбора и использования данных. Такого рода деятельность пока не имеет достаточного правового или хотя бы общественного регулирования. В связи с этим также возникает проблема контроля над коммуникационными каналами, который желали бы заполучить отдельные группы общества. Основное противоречие заключается, пожалуй, в том, что новые технологии, создавая предпосылки демократизации общества, одновременно несут и риски утраты демократических идеалов.

Вторая глава «Информационное общество» и «общество знаний» как развитие идеи постиндустриального общества» посвящена предпосылкам возникновения и сравнительному анализу концепций «информационного общества» и «общества знаний».

В первом параграфе «Концепция «постиндустриального общества» -исток и идейная основа теорий «информационного общества» рассматриваются социально-философские и научные идеи, послужившие базой для развития представлений о становлении принципиально новых социальных структур под влиянием научно-технического прогресса.

Термин «постиндустриализм» введен в оборот индийским философом и культурологом А. Кумарасвами (вопреки распространенному в нашей литературе мнению Кумарсвами не был экономистом, а значит, термин имеет философское происхождение). Основоположником же концепции считается Д. Белл. Он трудился над её разработкой более десяти лет и завершил публикацией в 1973 г. объемистого - более шестисот страниц - труда «Грядущее постиндустриальное общество». Постиндустриальное общество, по Беллу, это идеальный тип, составленный социальным аналитиком на основе различных изменений в обществе, которые, сведенные воедино, становятся более или менее связанными между собой и могут быть противопоставлены другим концепциям.

Свой вклад в изучение развитого общества эпохи позднего капитализма внесли идеологи постфордизма. Они обратили внимание на коренные сдвиги в

технологическом базисе, увеличение доли высококвалифицированных сотрудников и в развитых странах и перенос производственных мощностей в страны третьего мира. Интересны также отдельные работы постмодернистов, показавших рост влияния знания на регулятивную сферу и попытавшихся выявить механизмы этого влияния. Концепция постиндустриального общества развивает традицию Просвещения, которое связывало прогресс с развитием знания и улучшением материальных условий жизни людей. Идея трех стадий социальной эволюции почерпнута из философии О.Конта и Г.Спенсера. Сказалось также влияние марксизма (Белл в юности принадлежал к радикальной молодежной группировке) и экономических исследований XIX века.

При этом рассуждения Белла несколько отличаются от построений классической социологии. Ключевую роль в определении типов общества классика отводит политике. Для Спенсера критерий разграничения военного и промышленного (индустриального) обществ лежит в устройстве властных структур и степени свободы, допускаемой этими структурами. Белл же склонен опереться на экономику. Он выделяет доиндустриапьное, индустриальное и постиндустриальное общества, сообразуясь с особенностями материального производства. Первое является в основном добывающим; индустриальное общество носит производящий характер; оно использует машины и энергию для массового производства товаров; новая фаза будет обрабатывающей.

Главную причину сокращения работников в производящих отраслях и перетекания рабочей силы в сектор услуг Белл усматривает в развитии техники. Если общество, где господствует промышленность, это - индустриальное общество, то общество, в котором превалирует производство услуг, следует назвать «постиндустриальным». Цена услуги зависит от её качества, поэтому постиндустриальная экономика характеризуется возрастанием роли и численности высокообразованных профессионалов. Профессионалы склонны к планированию, значит, будет расти удельный вес предвидения и планового начала. «Грядущее общество» перейдет к «социологизированному» образу жизни, когда все изменения будут осуществляться на основе ясно сформулированного общественного интереса.

Соображения Белла о нарастании ценности теоретического знания и вообще информации для жизни современного общества, нашли поддержку, у известного французского социолога Алена Турена. В своем труде 1969 г. «Постиндустриальное общество» Турен, обратился к анализу социальной стратификации и предположил, что с развитием информационных технологий социальное расслоение будет происходить между «технократами» т.е. теми, кто обладают знаниями и контролируют информацию, и всеми остальными. По Турену, решающим фактором социального расслоения становится собственность не на вещи, а на информацию. В отличие от Белла, полагавшего, что капиталисты исчезнут и на их место придут «люди знания», Турен, рисует образ высоко конфликтного общества.

Позднее Белл отказывается от определения «постиндустриальное» в пользу «информационного общества». Он предсказывает рост значимости телекоммуникаций в модернизации общественных отношений и изменения в социальной структуре под влиянием распространения знаний. Но радикально содержание концепции не изменилось. «Информационное общество» Белла

по всем своим значимым характеристика остается тем же постиндустриальным, что, впрочем, не удивительно, так как, по мнению критиков, Белл просто заимствовал концептуальные каркасы социологов индустриализма. Тем не менее, эта номинативная сдвижка наметила линию от «постиндустриального» общества к анализу «информационного» и от него к «обществу, основанному на знаниях», поставив тем самым задачу перехода от негативного определения новой фазы общественного развития к содержательному наполнению соответствующих концептов.

Во втором параграфе «Концепция «информационного общества»: становление и развитие проблематики» рассматривается история возникновения концепта, отмечаются ключевые характеристики, проводится критический анализ.

При более чем двадцатилетнем «стаже» разговоров об «информационном обществе» в западной науке пока не сложилось традиции, которая занималась бы им как реальным специфическим объектом. В этом плане показательно, что предметные указатели первых изданий одного из самых авторитетных современных западных учебников по социологии под ред. Э. Гидден-са (Sociology, ed.by Giddens, А.), не содержат даже упоминания об информационном обществе. И упущение, по всей видимости, не случайное. Активно обсуждаются различия между «модерном» и «постмодерном», «фордизмом и «постфордизмом», «организованным» и «рыночным капитализмом», «государством благоденствия» и «обществом риска». Но идея информационного общества остается предметом рассуждений политиков и журналистов. Более того, в академических кругах даже сам этот термин остается не слишком популярным. По-видимому, в этом сказывается интуитивное ощущение слабости подпирающей его концептуальной схемы.

Бурное развитие микроэлектроники в 1980-е, спровоцировав рост интереса к социальным и экономическим последствиям внедрения новых технологий, привело к попыткам создать концепцию «информационного общества». Происхождение термина не вполне ясно. Если отмести все анахронистические предположения, остаются две гипотезы. Обе относят появление термина к 60-м гг. и связывают его с прогрессом информационной сферы. Но одна находит автора неологизма в Японии, а другая - в США.

Сторонники американской версии возводят неологизм к работам Марка Пората. Проводивший в 60-х годах экономический анализ информационных отраслей США, Порат предложил рассматривать информационный сектор как первичный, отметив, что около половины всех занятых в США могут быть квалифицированы как работники информационной сферы. Соответственно, Соединенные штаты являются «информационным обществом», в котором ведущее место занимает деятельность по производству информационного продукта и информационных услуг. В Японии словосочетание «информационное общество» появилось в правительственном докладе 1969 г., автором которого был Юджиро Хаяши. Дальнейшее осмысление оно получило в книге Ионеджи Масуды «Информационное общество как постиндустриальное общество», изданной в 1981 году. Фундаментом нового общества, по мнению Масуды, является компьютерная технология, главная функция которой видится им в замещении либо усилении умственного труда человека.

Для авторов, работавших в этом направлении, характерна прогностика в духе утопического технократизма и опора на статистическое понимание информации. Популярность идеи информационного общества объяснялась рентабельностью высокотехнологичных секторов промышленности и неудивительно, что, прежде всего, этой идеей заинтересовались экономисты. Как следствие получил широкое распространение статистический (вероятностный) подход к феномену информации, поскольку он открывал перспективу применения количественных методов при расчетах эффективности.

Диссертант отмечает связь между этим подходом и теорией рационального выбора, которая является онтологическим основанием главенствующих школ современной экономической мысли. Данная теория строится на допущении совершенной рациональности экономических субъектов и сведении этой рациональности к получению максимальной выгоды при минимизации издержек. Кроме того, предполагается, что действие осуществляется в условиях полноты информации, необходимой для его выбора. Нетрудно заметить, что в данном случае проводится тождество между информацией и знаниями, а проблема получения знаний сводится к проблеме хорошей коммуникации. Это положение легло в основу всех концепций «экономики знания» и «информационной экономики» и неявным образом перешло в концепцию «информационного общества»

Общенаучный статус концепции информационного общества упрочила работа М. Кастсльса. Белл, будучи противником холизма, игнорирует связи между различными сферами общественной жизни, а потому его работа не дает полноты социального анализа. Кастельс попытался систематизировать ключевые особенности социальных перемен, вызванных «информационной революции». Стремясь избежать технократизма, он подчеркивает, что новые технологии создают лишь среду для превращения информация и знания в значимые факторы социального воспроизводства.

Следует отметить, что большинство исследователей «информационного общества» сосредотачиваются на экономических переменах и, прежде всего, на изменениях в сфере занятости. При этом авторы принимают критерий, предложенный Поратом. Соответственно, информационным предлагается считать общество, где более половины работающих заняты в профессиях, связанных с информацией. В список информационных профессий зачастую включают всех работников, имеющих дело с передачей информации и знаний. Поскольку, как мы отмечали, любой род целеполагательной деятельности предполагает опору на информацию и знания, этот список становится совершенно произвольным. От этого недостатка не избавлена даже работа Кас-тельса, который подводит под одно понятие информационною труда труд в системе образования, менеджмент, коммуникацию и науку.

Завершая обзор, можно сказать, что если методологической основой концепций информационного общества явилась теория рационального выбора, то её гносеологическую предпосылку составляет именно процесс тертиа-ризации экономики развитых стран и, как это ни странно звучит, нарастание роли субъективного фактора в воспроизводстве и регуляции общественного организма.

Термин «информационное общество» более или менее закрепился в тезаурусе современного социального знания. Хотя существуют различные мнения относительно существования его материального аналога как особого типа социальной реальности, не вызывает сомнений существование нового проблемного поля, созданного развитием информационных и коммуникационных технологий. В этом смысле идея информационного общества является концептуальной основой попыток объединения самых разнородных феноменов: новых технологий, изменений в образе жизни, политических институтов, форм досуга и т.п. - в едином социальном контексте.

В третьем параграфе «Концепция «общества знаний» как развитие парадигмы информационного общества» указываются основные идеи, характеризующие концепцию, отмечаются методологическая ценность концепции и основные недостатки.

Осознание нетождественности знания прочим информационным феноменам нашло отражение в идее «общества знаний». Финансовый кризис конца 90-х, получивший название «мыльного пузыря информационных технологий», заставил пересмотреть технократические концепции экономики и социума. Хотя в рамках концепций «общества знаний» исследуются фактически те же феномены, интерпретации им предлагаются иные. Определенное влияние на развитие этой концепции оказал Д. Белл, неоднократно подчеркивавший, что в обществе нового типа теоретическое знание обретает особое значение. Кроме него на формирование представлений об обществе знаний повлияли концепции «экономики знаний» Ф. Махлупа и П. Друкера. Важность знаний в экономике вполне очевидна для всех исследователей. Однако утверждения относительно особой роли знания именно в современном обществе требуют дополнительного прояснения.

Ф. Махлуп начал с анализа значения образования и науки для современной экономики, его следующим шагом стало обращение к социальным последствиям «информационной революции». Здесь у него возникает некое противоречие. С одной стороны, в целях повышения экономической эффективности образования и ускорения воспроизводства квалифицированной рабочей силы он предлагает сокращать (во времени) образовательные программы. С другой стороны, основной задачей образования, по его мнению, должно быть повышение общего интеллектуального уровня населения.

Махлуп предположил, что с переходом к «экономике знаний» растет спрос на клерков, затем на администраторов и менеджеров и в дальнейшем на технических специалистов. В целом же происходит переход от ручного труда к умственному, от низко квалифицированного к высоко квалифицированному. Исследователь понимает, что в долгосрочной перспективе технологический прогресс ведет к безработице среди неквалифицированных работников. Тем не менее, он надеется, что «спрос на большее количество информации может частично перекрыть безработицу, вызванную развитием компьютерных машин». Характерно, что фундаментальные исследования он трактует не как пустую трату ресурсов, а именно как инвестиции: «пожалуй, нет другой такой области инвестиций с таким же уровнем доходности».

Махлупа справедливо критикуют за весьма спорное понимание знания. Знание, по Махлупу, есть все то, что «производит впечатление на кого-либо».

Развлекательные программы на ТВ определенно производят впечатление на умы своей аудитории, но «индустрию развлечений» довольно трудно отнести к «производящей знания». Для Махлупа обобщенный подход к знанию был средством подвести иод ярлык «отрасли знаний» как можно большее количество секторов экономики, чтобы на этой основе придти к заключению - не столько научному, сколько идеологическому - о развитой «индустрии знаний» в США.

В книге «Постэкономичсское общество», вышедшей в 1993 г., Друкер сделал вывод глобального характера, что современная эпоха - это эпоха радикальных изменений основ общественного устройства - трансформации капиталистического общества в общество, основанное на знаниях (knowledge society). В будущем, считает он, работники знаний станут центральной фигурой общества, а образовательные учреждения ключевыми институтами общества. Благодаря квалификации, работники знаний могут быть если не «правящим» классом, то «лидирующим». Объясняется это тем, что хотя работники знаний не составляют большую часть населения, они определяют характеристики общества. Как следствие переход к «обществу, построенному на знании», меняет властную структуру общества — власть и контроль постепенно переходят от обладателей капитала к тем, кто обладает знанием и информацией и технологиями их использования. Однако по Друкеру в отличие от Белла этот переход не отменяет значения капитала - как правило, капитал перераспределяется, а точки концентрации знания и информационных технологий становятся одновременно и точками управления финансовыми потоками.

Друкер пишет о появлении нового типа работника — работника, обладающего знанием (knowledge worker). Он выделяет две категории таких работников: управленцы и специалисты (менеджеры определенного уровня, консультанты, программисты, пользователи программного обеспечения и т.п.). Система научного управления Тейлора, утверждает Друкер, получив распространение во всех развитых странах, способствует превращению «пролетария» в «буржуа». Здесь, однако, можно поспорить. В противовес утверждениям Друкера пока мы видим обратное: на практике политика тейлоризма привела как раз к увеличению численности «информационного» пролетариата. Возник широкий слой тех, кого образно называют «оффисным планктоном». Одна из причин сомнительности вывода Друкера состоит в отсутствии у него ясного разграничения между «информационным работником» и «работником знаний». При этом он не делает больших различий между терминами «информация» и «знания», употребляя их взаимозаменяемо.

Таким образом, оба - Махлуп и Друкер идут за Беллом и указывают на важность работников нового типа. Однако оба они проходят мимо того ключевого момента, что работник знаний это тот, кто производит знание.

Опубликовавший в 1994 г. труд «Общества знаний» Штср поставил задачей целостной теории общества знаний. Предшественники, считает он, так или иначе концентрируясь на отношениях между трудом и капиталом, не дают - да и не могут дать - полноценной картины современного общества: «труд и капитал постепенно отдают ведущую роль новому конституирующему фактору - знанию..., что выражается в новых моральных, политических, экономических дебатах и конфликтах». Штер не говорит об исчезновении труда и капитала или исчезновении старых социальных структур. По мнению

Штера, процесс преобразований не так линеен, как полагал Маркс. Скорее, имеет много векторный характер, так в современном мире имеют место параллельные процессы: с одной стороны исчезают многие временные и географические барьеры - с другой усиливаются неравенство и стратификация. При этом, по его мнению, интерес к проблемам знания в современных социальных науках служит эмпирическим доказательством важности проблемы.

В Заключении отмечается, что концепты «информационного общества» и «общества знаний» во многом явились продуктом трансляции экономических идей и представлений в более широкое поле социальных исследований. Однако этот перенос осуществлялся не столько в академической литературе, сколько в политических программных документах правительственных и международных организаций, выражающих, прежде всего, интересы развитого «Севера». Этим обстоятельством объясняется негативное отношение к данным концептам как средствам идеологического оправдания политики неоколониализма, т.е. умышленного закрепления деления мира на «интеллектуальные метрополии» и на зависимые страны - поставщиков сырья и промышленных товаров.

Этот процесс имеет объективные предпосылки: развитие ИКТ и глобализация сделали возможным перенос промышленного производства в регионы с дешевой рабочей силой, что стало серьезной угрозой социальной стабильности развитых стран, породив безработицу и снижение налоговых отчислений на социальные нужды. Показательным примером решения этой проблемы стала переориентация Японии 80-90-х на экспорт наукоемкой продукции и технологий в страны, осуществляющие массовое производство. Фактически экспорт технологий является экспортом знаний, поскольку технология - это инструментальное, готовое к коммерческому обороту знание. Речь не обязательно идет о производственных технологиях. Возможен экспорт образовательных технологий, организационных технологий, политических и т.д.

Конкуренция за положение поставщиков знаний в мировом разделении труда особенно заметна в современных спорах о путях и перспективах развития среднего специального и университетского образования. Отстаивание европейскими специалистами в области философии образования модели классического университета как альтернативы американской модели высшего образования представляет собой попытку отстоять позиции Европы как одного мировых центров производства и экспорта знаний. В таких условиях простое развитие ИКТ - реализация модели «информационного общества» ставит страну в заведомо зависимое положение.

В качестве концепта словосочетание «общество знаний» служит цели описания новой ситуации, в которой знания и их производство будут определять облик отдельных обществ и всей мировой цивилизации, облик организационных и производственных отношений и сам образ жизни людей. Хотя пока теории «общества знаний» нет, рассмотрение социального организма через призму особенностей знания, обеспечивающего его воспроизводство и воспроизводство отдельных сфер общественной жизни, позволяет связать сущностные характеристики процессов глобализации с развитием человеческой личности и найти пути преодоления противоречий, возникающих под влиянием НТП.

22

к^О^С^Л^А - ц ¿У е^а^ии^

Основные положения и выводы диссертации отражены в следующих публикациях:

1. Концепции постиндустриального общества: опыт систематизации // Вестник Челябинского государственного университета № 17 (95). Философия, Социология, Культурология, Выпуск 4. - Челябинск 2007, с 21-30. - (перечень ВАК МО и Н РФ).

2. Эпистемические возможности понятия информации в гуманитарных науках // Социогуманитарная ситуация в России в свете глобализаци-онных процессов, Материалы международной научной конференции МГУ - Москва: Изд. «Макс-Пресс» 2008, с 172-176.

3. Диалектика информации и знания в структуре труда // Формирование профессиональной культуры специалистов XXI века в техническом университете, Труды 8-й международной научно практической конфе-пенции СПбГПУ - Санкт-Петербург: Изд. Политехнического университета, 2008, с 151-153.

4. "Информационный работник" и "работник знаний": опыт прояснения смыслов // Философские вопросы естественных, технических и гуманитарных наук, Сборник статей Международной научной конференции, Выпуск 4, Том 2, МаГУ - Магнитогорск, 2009, с 124-133.

5. «Информационный работник» и «работник знаний»: методологическая ценность понятий // E-gospodarka, E-spoleczenstwo w Europie Srodkowej I Wschodniej, Lublin: Wydawnycstvo KUL, 2009, с 403- 407.

6. On the ontological status of information // VII th European conference on Philosophy and Computing, Proceedings, Ed. J. Valverdu, UAB - Barcelona, 2009, p 132-133.

Подписано в печать 11.08.2010. Формат 60x84 1/16. Бумага для множительных аппаратов. Печать на ризографе. Усл. печ. л. 1,1. Уч-изд. л. 1,0. Тираж 100 экз. Заказ 2577.

Отпечатано в ЗАО «Полисервис». Лицензия № 120851, per. № ФМЦ-74000903 от 30.07.01. 454008 г. Челябинск, Комсомольский пр., 2, оф. 203

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата философских наук Ишмаев, Георгий Шамильевич

Введение

Глава 1. Информация и знание в социально философском контексте.

1.1. Категории информации и знания: генезис и современные 16 интерпретации

1.2. Информация и знание в структуре общественного труда

1.3. Информация и знания в экономической, гуманитарной и 53 регулятивных сферах современного общества.

Глава II. «Информационное общество» и «общество знаний» как развитие идеи постиндустриального общества

2.1. Концепция «постиндустриального общества» - исток, и 78 идейная основа теорий «информационного общества»

2.2. Концепция «информационного общества»: становление и 95 развитие проблематики

2.3. Концепция «общества знаний» как развитие парадигмы 110 информационного общества

Введение диссертации2010 год, автореферат по философии, Ишмаев, Георгий Шамильевич

Развитие технологий и науки к концу XX века без сомнений оказало сильное влияние на все стороны жизни человека. Происходящие изменения столь масштабны и многогранны, что вполне могут быть названы революционными и тем самым ставят на повестку дня вопрос о переходе к качественно новому этапу всемирной истории. За последние десятилетия свет увидели множество публикаций, посвященных исследованию преобразований и трансформаций современного общества, как специализированных - социологических, экономических, культурологических, так и междисциплинарных.

Разнообразием отличается не только фокус исследований, но и спектр оценок. Д.Белл, М.Кастельс или Э.Тоффлер усматривают в современности признаки принципиально нового типа общества по сравнению с индустриальным обществом. Напротив, другие авторы, такие как признанные британские социологи, критики концепций постиндустриального общества Ф.Вебстер и К.Кумар, более осторожны в своих оценках и предположениях. Они говорят о преобразованиях, не выходящих за рамки концепции индустриального общества. Однако для всех публикаций и научных работ подобного толка характерна одна общая черта - акцент на роли знаний, информации и новых технологий в формировании облика современных обществ.

Действительно, сегодня многие развитые страны не вмещаются в модель классического индустриального общества. Завершилась урбанизация. Затормозилась концентрация населения в крупных городах, в структуре занятости все увеличивается доля секторов, предоставляющих услуги, сокращается численность работников промышленного сектора. Ещё одну примечательную - наряду с деиндустриализацией - черту нашего времени составляет возрастающая значимость информационных технологий и сети

Интернет.1 Развитие микроэлектроники и телекоммуникаций (ИКТ) меняет устои самого повседневного обыденного существования людей. Понятно, что указанные тенденции полнее обнаруживаются в развитых странах, и поэтому большая часть исследований по этой тематике сосредоточена в странах Евросоюза, США и Японии. Вместе с тем есть основания полагать, что и другие страны пойдут по тому же самому пути развития. Таким образом, феномен информатизации и связанных с ним социальных изменений заслуживает самого пристального внимания и, следовательно, нуждается в некоторой научно-методологической базе.

Здесь, однако, обнаруживается проблема. Несмотря на множество публикаций, посвященных социальным трансформациям в современных развитых странах, в научной литературе нет концепций, которые можно было бы назвать общепризнанными и которые бы охватывали перемены различных сфер общественной жизни в их взаимосвязи и исторической перспективе. Иными словами, мы не располагаем теориями общественного устройства, которые могли бы ответить на вопрос об отличии современного общества от индустриального подобно тому, как концепции К.Маркса или Э.Дюркгейма позволили ясно разграничить аграрные и индустриальные общества.2

Такое положение дел в современном обществоведении, возможно, объясняется несколькими причинами. Во-первых, трансформационные процессы в современных обществах, вызванные распространением новых информационных и коммуникационных технологий (цифровой революцией), имеют сравнительно небольшую протяженность во времени и, как справедливо отмечают многие исследователи, они далеки от своего

1 Webster F. Theories of the Information Society. Third edition. London: Routledge. 2006. P. 37.

2 Семенов Ю.И. Гобозов И.А. Философия истории: проблемы и перспективы, М., 2007 С.114 завершения. Отсюда любые прогнозы и выводы рискуют быть преждевременными и поспешными и, следовательно, оставляют большое поле для критики. С другой стороны, учитывая нынешний уровень взаимосвязанности отдельных сфер общественной жизни, резонно полагать, что с ускорением темпов научного и технического прогресса примерно в той же степени ускоряются и темпы исторического развития. Следовательно, анализ в рамках нескольких десятков лет вполне может дать достоверную картину перспектив развития общества.

Второй причиной, объясняющей отсутствие концепций всеобщего исторического характера, является отказ гуманитариев и обществоведов от идеала «мета-нарратива», который доминировал в науке эпохи модерна.3 Во второй половине XX века разочарование в концепциях, охватывающих развитие общества в мировом масштабе - будь-то в марксистском унитарно-стадиальном варианте или цивилизационном варианте Тойнби и Шпенглера, охватила широкие круги гуманитарной интеллигенции, сформировав у неё скептическое отношение к претензиям на универсализм вообще.

Это разочарование резонировало с релятивистскими настроениями в общей философии науки, которые выражались в непринятии самой возможности получения универсального знания о сущем и его природе. Применительно к социально-гуманитарному знанию они нашли свое выражение в постструктуралистском «преодолении» Ж. Дерриды и

3 В своей критике Лиотар относит к мета-нарративам самые различные концепции, включая не только социальные, но и философские теории, такие как диалектика Духа, герменевтика смысла, освобождение человечества, христианство и т.п. Лиотар называет философию Гегеля "спекулятивной современностью", вобравшей в себя все просвещенческие метанарративы (поступательное расширение и увеличение свободы, развитие разума, освобождение труда, прогресс капиталистической технонауки и т.п.), предлагая взамен "построения социокультурного единства" кантианскую программу поиска переходов между гетерогенными "языковыми играми" познания, этики, политики И др.

См. Лиотар Ж.-Ф. Ответ на вопрос: что такое постмодерн? // Ежегодник Ad Marginem. -1994.-№ 93.-М., С. 303-323. 6 постмодернистской критике М. Фуко, Ж.-Ф. Лиотаром, Ж. Бодрийяром объективизма в научном познании. Значение этой критики для социальных исследований оказалось достаточно велико. 4 Отказ от «гранд-нарративов» или великих повествований, который провозгласил Ж.Деррида, явился отправной точкой для построения многих социальных теорий второй половины XX в. "Великие повествования" распались на мозаику локальных описаний и концептуализаций, не претендующих на приоритетность и предпочтительность.

В англоязычной философии науки борьбу против «метафизических» поползновений социальной философии эпохи модерна возглавил К.Поппер. Критика претензий великих обществоведов прошлого на создание единой теории мирового процесса представлена им в виде критики историцизма. Поппер признает, что история в некоторых отношениях повторяется, но, следуя, по-видимому, неокантианцам, подчеркивает, что историю делают не повторения, а примешивающиеся случайные обстоятельства. Потому, считает Поппер, у нас нет оснований предполагать, что какой-либо процесс, который в своем генезисе может оказаться точным повторением

4 Пот модернистские обосновать свое неприятие объективной истины ссылками на данные новейшего естествознания вызвали в середине девяностых годов минувшего столетия резкую отповедь со стороны естествоиспытателей и многих представителей аналитической традиции. Дискуссия, инициированная провокационной статьей нью-йоркского физика Алана Сокала. почти сразу же получила название «научных войн». Сокал рассматривает релятивистскую физику как разновидность объективного верифицируемого знания. Граничащие с антисциентизмом попытки представить современную науку исключительно в релятивистском ключе объясняются, по мнению Сокала, недостаточно глубоким знанием постмодернистами описываемых областей науки. Сокал доказывает, что Лиотар и другие постмодернисты произвольно смешивают различные области научного знания, прикрывая ошибки и пустоту мысли сложностью и туманностью изложения.

См. Сокал А. Интеллектуальные уловки. Критика современной философии постмодерна. М., 2002. исторического предшественника, будет идти, сообразуясь со своим прообразом.3

Проблема, с которой столкнулись попперианцы, заключается в том, что отрицание объективных законов общественного развития делает невозможным социальное прогнозирование. Этот же недостаток, по сути, оказывается свойственным и постмодернистским установкам в социальных науках. Фрагментированное описание отдельных событий и эпизодов лишает нас возможности усматривать взаимосвязи между различными социальными феноменами и искать их причины - то есть делать все то, на чем основывается превозносимая Поппером «социальная инженерия» и вообще любое прогнозирование.

Наиболее же значимым контраргументом по отношению к попперианцам и другим выше обозначенным позициям является то, что научно-технический прогресс и интернационализация коммуникативной сферы, экономической и - во многом - духовной жизни приобрели сегодня мировые масштабы. Все страны и сообщества, так или иначе, затронуты этими процессами глобализации. Следовательно, на самом деле речь должна идти о социальных процессах всеобщего характера в исторической перспективе.

Таким образом, в современных социогуманитарных науках сложилось противоречие между частичностью и фрагментарностью реализуемых научно-исследовательских проектов и самими изучаемыми феноменами, выходящими далеко за рамки любой специальной дисциплины, будь то социология, экономика и пр. Неудивительно, что в настоящее время распространение получают трансдисциплинарные исследования и различные синтезы специальных наук, вроде экономической социологии или социо-естественной истории. Это же противоречие между глобальным характером

5 Поппер К. Нищета историцизма./ Пер. с англ. С.А.Кудриной. М., 1993. С. 138. г J объективного процесса и узостью применяемых схем теоретического анализа обнаруживается при изучении влияния новых технологий на жизнь общества, роли знаний и информации в социальных процессах. Эти вопросы привлекают внимание множества социологов и экономистов, и многие из них, как было отмечено выше, пишут о становлении общества нового типа или «новой экономики».6 Однако ни одно исследование в рамках отдельной научной дисциплины не дает достаточных доводов в пользу этого утверждения, поскольку для проверки гипотез подобного масштаба необходимо изучение различных социальных и экономических явлений в их взаимосвязи и исторической перспективе. Необходим комплексный, междисциплинарный подход. Именно это обстоятельство и обусловило социально-философский и методологический характер нашей работы.

В футурологической литературе широкое распространение получили рассуждения о грядущем или уже существующем «информационном обществе» и даже «обществе знаний». Постоянные обращения к этой теме как в наших, так и западных СМИ и публицистике создают видимость, что за словосочетаниями «информационное общество» и «общество знаний» стоят сформировавшиеся теории, имеющие развитый набор абстрактных объектов и признанный научный статус. Однако ближайшее рассмотрение обнаруживает серьезную разрозненность существующих публикаций, зачастую посвященных не концептуальному описанию современного общества, но отдельным аспектам социальных структур. Возникает подозрение, что «информационное общество» - это не более чем п распространенная в публицистике метафора. Конечно, эту особенность

6 Drucker P. The Age of Social Transformation//The Atlantic Monthly.-1994.- N 5. - PP. 53-80.

7 Например, в одной из самых авторитетных работ по социологии последних десятилетий, «Социология» Энтони Гидденса, нет даже упоминания термина «информационное общество» в индексе первых изданий.

См.: Giddens A. Sociology. Cambridge: Polity Press. 2002 J рассуждений об «информационном обществе» можно отнести на счет структуралистских влияний, но такое объяснение ничего не дает, если мы хотим точно знать, в какой мере и по каким параметрам информационное общество может считаться новой стадией исторического развития.

Сказанное означает, что для ответа на вопрос о принципиальном отличии современных развитых обществ от традиционных индустриальных обществ необходим более широкий, - так сказать, трансконцептуальный -исследовательский подход. Такой подход возможен в рамках социальной философии. Именно социально-философская теория как методология социального познания предлагает систему наиболее общих понятий и законов, в которых отражаются самые существенные и необходимые стороны общественной жизни в их взаимодействии и исторической динамике. Другим аргументом в пользу философского подхода является то обстоятельство, что те - ставшие сегодня классическими - труды, в которых описывался процесс становления индустриального общества и соответствующих структурных преобразований, содержательно представляли собой концепции, далеко выходившие за рамки отдельных дисциплин - социологии, политологии или экономической теории.

Развитие социальных наук 18-19 вв. явилось заслугой тех странах Западной Европы и - прежде всего - Англии и Франции, где происходило формирование раннего буржуазного общества. Формировалась по-новому дифференцированная социальная структура, складывались новые механизмы воспроизводства и создавались новые социальные институты. На арену

8 Подобный взгляд на социальную философию характерен не только для марксистов. Так, согласно Риккерту, именно социальная философия выступает всеобщим концептуально методологическим основанием современных гуманитарных наук.

См. Риккерт Г. Науки о природе и науки о культуре // Культурология. XX в. Антология. М., 1995. С. 69-101 f активной общественной жизни вышли новые социальные субъекты, в том числе массовые (профессиональные союзы трудящихся, политические партии и движения), которые нуждались в понимании сложных, подчас революционных процессов. В социально-политических трактатах той поры элементы экономического знания и социологии тесно переплетались с замечаниями культурологического порядка. В своих трудах Томас Гоббс и Джон Локк в Англии, Шарль Монтескье, Тюрго, Кондорсе и Сен-Симон во Франции создали социально-философские и политические концепции, в которых была верно, схвачена социальная тенденция новой эпохи. Эта традиция получила свое продолжение в учениях основателя социологии и творца позитивизма Огюста Конта.

То, что Конт называл социологией, по существу очень мало отличается от современного понимания социальной философии. Как известно, основными частями его «позитивной философии» являлись «органическая философия», отвечающая на вопрос о природе человека, и «неорганическая философия», которая описывает внешние стороны жизни человека.9 По Конту, социология, как и все науки, должна ограничиться описанием повторяющихся сходств и различий, отвечая на вопрос, как протекают явления, и принципиально отвергая осмысленность понятия сущности. Целью таких описаний должно стать вероятностное предсказание будущего хода событий. Этим определяется исследовательская программа контовской

9 Основной задачей позитивной философии Конг полагал описание, систематизацию и классификацию конкретных результатов и выводов научного познания. Наука же не должна задаваться вопросами о причинах явление, - так как, по мысли Конта, такие вопросы являются «метафизикой», - но ограничиваться лишь описанием наблюдаемых изменений. Однако его рассуждения обнаруживают постоянное переплетение биологического натурализма с историческим идеализмом, что позволяет рассматривать социологию Конта как социальную философию и позднее послужило основой для упреков его в «метафизике».

См. Антология мировой философии. В 4-х т. Т. 3. / Н. С. Нарский [и др.]. - М.: «Мысль», 1971.-С. 550 социологии или, иными словами, «социальной физики». Она направлена на изучение общества как эволюционирующей целостности. С одной стороны изучению подлежат компоненты этой системы и связи между ними, порядок функционирования этих связей - все это Конт называет «социальной статикой». С другой стороны, социология включает в себя изучение процессов изменения структуры и ее элементов и причины этих процессов,

10 то есть «социальную динамику».

Современная западная социологическая мысль, по крайней мере, в своих позитивистских вариантах остается аисторической дисциплиной -«социальной статикой» - отдельным разделом социологии Конта. Так, к примеру, понимает социологию Энтони Гидденс: «Социология - это изучение общественной жизни человека, изучение групп и обществ. Практическая задача социологии — обеспечение более ясного и более верного понимания социальной ситуации на уровне фактических знаний или путем теоретического обоснования».11 Поскольку Гидденс говорит о понимании, социология в его толковании, возможно, и не должна ограничиваться только описательной функцией в отличие от социальной философии О. Конта. Однако за её пределы определенно выводится социальная динамика и те её аспекты, где изучение социальных групп и человека должно вестись в тесной взаимосвязи с другими научными дисциплинами. Но последний подход, как было указано выше, оказался плодотворным для изучения процессов формирования индустриального общества, и надо полагать, что он может быть не менее полезным при изучении современных трансформации.

Серьезное препятствие для разработки данной проблематики состоит не только в её большой трудоемкости, но и многообразии толкований самого

10 Comte A. The positive philosophy of Auguste Comte, Book VI: Social physics. Vol. 2/ Translated by Martineau H. New York: Kessinger. 2000. P. 216

11 Гидденс Э. Социология: [Перевод] / Научн. ред. В.А. Дцова: Общ. ред. J1.C. Гурьевой, Л.Н. Иосилевича. М., 1999. феномена и обилии неявных связей между исследованиями в различных научных дисциплинах. Стало быть, для систематизации накопленных знаний необходимы концептуальные мосты для перевода исследовательской информации из одной системы значений в другую. Подобные переводы возможны на основе методов философии науки и здесь существуют различные подходы.

Центральным методологическим принципом всей работы является марксистское положение, согласно которому способ производства материальной жизни обуславливает социальные, политические и духовные процессы в жизни общества. Поэтому фокус исследовательского интереса сосредоточен на изменении содержания современного труда по сравнению с трудом в индустриальном обществе классического типа. Этот же диалектико-материалистический принцип зависимости социальных изменений от изменения общественных производительных сил используется при соотнесении полученных концептуальных результатов с данными новейших социологических и экономических исследований. Данный подход позволяет выделить те сферы общественной жизни, где наиболее заметны объективные противоречия, вызванные развитием новых технологий, и, следовательно, существуют предпосылки структурных преобразований.

Для выделения общего содержания тех социологических, футурологических и экономических теорий, которые в своей совокупности составляют концепции информационного общества и общества знаний, применялся метод сравнительного анализа. Принципы выбора теорий для их сравнения заимствованы из концептуального аппарата «исторической школы» в англоязычной философии науки. Этот выбор обусловлен необходимостью выработки цельного структурированного взгляда, позволяющего систематизировать имеющееся многообразие работ по тематике «информационного общества» и «общества знаний» и выделить концептуальные положения, общие для всех исследователей. Кроме того, обращение к инструментарию «исторической школы», в частности, к разграничению прогрессирующих и деградирующих исследовательских программ дает рациональный критерий оценки эпистемических перспектив рассматриваемых концепций.

Очевидно, что для любого исследования требуется ясная и однозначная терминология. Однако в публикациях, разрабатывающих проблематику информационного общества, под одним и тем же термином нередко скрываются разные по смыслу понятия, и особенную трудность в этом плане представляет содержание центральных концептов, а именно «информационное общество» и «общество знаний». Многие методологические проблемы, связанные с определением места современного общества в общеисторической перспективе развития мировой цивилизации, проистекают от недостаточности опоры на интуитивные смыслы понятий j знания и информации. Поэтому важной и необходимой частью нашего исследования будет анализ существующих позиций в вопросе о категориальном статусе понятий «знания» и «информация». Думается, что уточнение их содержания позволит разграничить соответствующие феномены по сущностным характеристикам и выделить ключевые аспекты концепций «информационного общества» и «общества знаний».

Анализ ключевых для данного социально-философского исследования концептов - «информации» и «знания» проводится на основе функционального подхода и эпистемологического экстернализма. Функциональный подход к информации как различенному разнообразию сигналов, которые имеют какое-либо значение для получателя, предложенный У. Эшби, позволяет сущностно разграничить информацию и знания и прояснить диалектику информации и знаний в структуре человеческой деятельности.

Экстерналистский подход к объяснению знания дает возможность уяснения роли информации как источника убеждения и обоснования при формировании отдельных видов знания. Для классификации видов знания применяется эпистемология Б. Рассела, различающая прескриптивное и дескриптивное знание. На основе данной классификации возможно выделение различных видов знаний в структуре практического действия и разграничение различных видов труда сообразно различиям роли информации в их структуре.

Таковы вкратце те соображения, которые определили основную задачу и цели диссертационной работы — рассмотрение проблем «информационного общества» и «общества знаний» как в теоретико-методологическом, то есть с точки зрения прояснения содержания указанных концептов, так и в социально-онтологическом планах.

Целью нашей работы является изучение и анализ различных теорий, объясняющих роль информации и знаний в обществе. Рассмотрение сущностных различий информации и знаний в онтологическом смысле, и прояснение на этой основе функциональных различий информации и знаний в процессах трудовой деятельности, для уточнения причин и перспектив трансформаций современных социальных структур.

Для достижения поставленной цели предполагается решение следующих задач:

Провести категориальный анализ понятий информации и знания как смысловых единиц, образующих концептуальное ядро теорий информационного общества и общества знаний.

• Осмыслить причины изменений в когнитивно-информационной составляющей современного труда и их влияние на общественное производство;

• Показать связь между содержанием труда в рамках информационного общества (общества знаний) и требованиями к системе высшего образования;

• Выделить основные социологические и экономические концепции, объединенные проблемным полем взаимодействия технологических, социальных и информационных процессов в современных обществах.

• Выявить их общее - социально-философское - содержание, позволяющее представить эти концепции как разновидности единой (постиндустриальной) парадигмы организации социального знания.

• Обозначить проблемы, порождаемые информатизацией социальных взаимодействий, и внутренние теоретические трудности концепции «информационного общества», которые в совокупности привели к попыткам заменить или дополнить теории информационного общества концепцией «общества знаний».

Диссертация состоит из двух глав, шести параграфов, введения и заключения.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Концепции "информационного общества" и "общества знаний": опыт сравнительного анализа"

Заключение

Термин «информационное общество» более или менее закрепился в тезаурусе современного социального знания. Хотя существуют различные мнения относительно существования его материального аналога как особого типа социальной реальности, не вызывает сомнений существование в обществоведении нового проблемного поля, созданного развитием информационных и коммуникационных технологий. В этом смысле идея информационного общества является концептуальной основой попыток объединения самых разнородных феноменов: новых технологий, изменений в образе жизни, политических институтов, форм досуга и т.п. - в едином социальном контексте. Естественно предположить, что объяснение этих новых социальных явлений должна предложить социологическая наука. Однако, как отмечает Ф.Уэбстер, современная западная социология не слишком преуспела в анализе воздействия Интернета и компьютерных технологий на облик общества.

Одной из причин такого положения дел на Западном обществоведческом небосклоне явилось пренебрежение историческим взглядом. Эта склонность, выразившаяся в противопоставлении аналитической и спекулятивной философии истории и, возможно, берущая свое начало в попперианской критике историцизма, вела к ограничению поля социологического исследования тем, что есть «здесь и сейчас». Такой подход дает статичную картину социальных взаимодействий с суженными возможностями поиска порождающих механизмов.

Определенную роль в утрате концептуально целостного взгляда на общество конца двадцатого столетия сыграла и постмодернистская критика метанарратива. Отречение от «большой теории» объективно обернулось феноменализмом и отказом от метатеоретического уровня анализа социальных явлений, граничащим с недоверием к разуму и релятивизмом.

Еще одной трудностью, сказавшейся на уровне осмысления проблематики информационного общества, явилось противоречие, вошедшее в современную западную социологию как проблема структуры и агента (действия). Противопоставление агентов и структуры неизбежно приводит к пониманию новых технологий как феноменов структурного плана и, соответственно, смещению вопросов о воздействии технологии на общество в плоскость технологического детерминизма.

Основные направления более иди менее систематизированного анализа развитого общества эпохи позднего капитализма были намечены Д.Беллом. Концепция постиндустриального общества развивает традицию Просвещения, которое связывало общественный прогресс с последовательным улучшением условий материальной жизни человека. Ряд положений Белла, почерпнут из позитивистской философии О.Конта, Г.Спенсера, марксизма и экономических исследований XIX века. Методологически перспективными оказались замечания Белла о ценности теоретического знания в социальном воспроизводстве и выделение им роли информации в жизни современного общества.

Свой вклад в формирование нового проблемного поля внесли идеологи постфордизма, рассмотревшие данную проблематику в экономическом ключе, а также отдельные работы постмодернистов, обративших внимание на резкие отличия складывающихся социальных отношений от традиционного индустриального общества.

Бурное развитие микроэлектроники в 1980-е, спровоцировав рост интереса к социальным и экономическим последствиям внедрения новых технологий, привело к попыткам создать концепцию «информационного общества». Для Т.Стоуньера, Й. Масуды и других авторов, работавших в этом направлении, характерна прогностика в духе утопического технократизма и опора на статистическое понимание информации.

Общенаучный статус концепции информационного общества упрочила работа М.Кастельса. Белл, будучи противником холизма, игнорирует связи между различными сферами общественной жизни, а потому его концепция не дает полноты социального анализа. Кастельс попытался систематизировать ключевые особенности социальных перемен, произошедших под влиянием «информационной революции». Стремясь избежать технократизма, Кастельс подчеркивает, что новые технологии создают лишь среду для превращения информация и знания в решающие факторы социального воспроизводства.

Понимание приоритета информации и знания в социальных преобразованиях нашло отражение в. идее «общества знаний». Хотя в рамках концепций «общества знаний» исследуются фактически те же феномены, интерпретации им предлагаются иные. Сильное влияние на формирование представлений об обществе знаний оказали концепции «экономики знаний» Ф.Махлупа и П.Друкера, указавших на совпадение точек концентрации капитала, информации и знаний в современной экономике. Однако данные экономические работы имеют ограниченную полезность для понимания феноменов современного общества в виду допущения теории рационального выбора, не дающей понимания функций информации и знаний в социологическом контексте.

Рассмотрение существующих концепций и определений информации в современной науке позволяет сделать вывод об отсутствии единого понимания информации. Такое положение сложилось исторически. Возникнув еще в поздней античности, термин «информация» сохранял статус философского концепта высоко уровня в схоластике. В Новое время под влиянием эмпиризма смысл слова последовательно перемещался от структуры к вещам, от формы к субстанции, от порядка разума к чувственным импульсам. Первоначальный смысл слова «информировать» как оформление получил более узкое содержание как получение сведений. Это содержание оставалось неизменным вплоть до XX в., когда развитие технологии и междисциплинарных исследований пробудило интерес к онтологическим основаниям информации.

Согласно Эшби, информация - это различенное разнообразие сигналов, которые имеют какое-либо значение для получателя - самоорганизующейся системы. Различие может существовать объективно, но различенность имеет место только по отношению к субъекту (самоорганизующейся системе). Такое определение информации применимо к описанию поведения самоорганизующееся системы в любом контексте, будь то поведение клетки организма, стада животных или социального института. Таким образом, понятие информации, взятое как отношение, является общенаучным, поскольку его коррелятом выступает самоорганизующаяся система. Оно вполне применимо для переноса в социальный контекст и именно понимание информации как отношения позволяет разграничить информацию и знание.

Стандартное для эпистемологии определение знания как убеждения, истинность которого подтверждена, строится на отношении между образом и внешним миром. Хотя, как это следует из теоремы Геттье, такое определение не всегда удовлетворительно, оно дает основной признак знания. Атрибутивным признаком знания выступает истинность, поскольку не соответствующие истине убеждение является ложным. Здесь лежит также первый критерий разграничения знаний и информации: знание всегда истинно - информация не всегда. Информация, не вполне соответствующая действительности, тем не менее, укладывается в определение внешнего отношения, различенного разнообразия, влияющего на поведение субъекта. Однако более важной для сопоставления информации и знаний представляется проблема обоснования знаний. С точки зрения экстернализма процесс формирования знания включает в себя как непосредственно получение убеждения, так и оценку истинности этого убеждения посредством привлечения объективных факторов. С этой точки зрения информация может выступать как в форме убеждения, так и обоснования, но не обязательно тем и другим одновременно.

Важным для нашего анализа является также различение видов знания, прежде всего, прескриптивного (практического) и дескриптивного (теоретического). Эти различные виды знаний могут быть выделены в качестве условий целеполагательной деятельности человека и могут послужить указанием роли информации в такой деятельности. Анализ целеполагательной деятельности подразумевает анализ труда, поскольку труд, как указывает Маркс, является универсальным понятием, охватывающим собой все стороны человеческой деятельности. Выделяют различные виды труда сложный и простой, физический и нефизический. Очевидно, что все виды труда в качестве условия осуществления имеют знания, однако для различных видов труда необходимы различные знания. Более того знания могут выступать как предметом так и средствами труда.

Выступая в качестве средств труда, прескриптивные знания являются необходимым условием любого стандартизированного, рутинного труда, будь то физический или нефизический труд, как отметил Зиммель. Действительно стандартизированный труд предполагает осуществление заранее известных действий для получения заранее известного результата. Различия между простым физическим трудом и простым нефизическим труд здесь заключаются лишь в предмете и продукте трудового акта — это могут быть непосредственно материальные блага либо символические формы нематериальных благ. Это обстоятельство позволяет охарактеризовать рутинный нефизический труд как основанный только на прескриптивном знании.

При этом существенным является характер формирования такого знания. Знание как инструкция, как схема действий обосновывается традицией или авторитарно, т.е. обоснованием такого знания является результат предписываемых действий. Основным критерием технологического прескриптивного знания, как показывает Винченци, является эффективность, т.е. результат, Следовательно, истинность такого знания по определению является эмпирически подтвержденной. В этом случае информация как инструкция или предписание является базовым условием деятельности рутинного нефизического труда. Работнику, осуществляющему такого рода деятельность, не требуется информация в ином качестве для осуществления успешных действий.

Сложный нефизический труд является содержательно иным в своей структуре. Такой труд не является рутинным по той причине, что результат не всегда известен заранее в точности, также как и средства получения этого результата. Соответственно, такой труд не может быть основан исключительно на прескриптивном знании, но требует знания дескриптивного. Наличие теоретического знания дает основу, как для формулирования желаемого результата, так и для выбора способов его достижения. Сформулированные при этом способы могут принять форму прескриптивного знания и служить уже основой рутинного труда. Это вполне очевидное обстоятельство представляется важным по той причине, что обуславливает заданность рутинного труда сложным, в той же мере что и построение прескрипций на основе дескрипций.

Также продуктом сложного умственного труда может являться и прескриптивное, теоретическое знание, часто именно этот вид деятельности понимается как «классический» умственный труд, прежде всего научный. И в том и в другом случае предметом трудового акта могут быть различные знания, но обоснование знаний является всегда рациональным. Здесь подтверждение истинности осуществляется с помощью объективных факторов, т.е. формирование убеждения и обоснования являются различными процессами. В таком случае информация может иметь различные роли: получение обоснования или формирование убеждения, по сути, представляют информацию, различаемую функционально.

Изменения содержания труда означают изменение производительных сил в обществе, что, по Марксу, является причиной преобразования социальных структур. Эти изменения вызываются противоречиями между сложившимися структурами и новыми способами общественного воспроизводства. Таким образом, следует рассматривать не только новые формы труда, но и те сферы общественной жизни, где наиболее ярко проявляются изменения, вызванные возрастающей ролью информации и знаний в обществе. Это - изменения на рынках труда и экономические последствия, трансформации образовательных структур и трансформации властных структур.

Многие теоретики информационного общества предполагали, что автоматизация полностью освободит человека от рутинного труда, позволив заниматься творческим трудом. Следует признать, что эти прогнозы оказались утопическими. Фактически на смену физическому труду на конвейере пришел труд по обработке и распространению информации, выполнение, которого как раз благодаря развитию новых технологий не требует высокой квалификации сотрудников. Известно, что даже в небольших компаниях занятых в сфере высоких технологий, структура организации, которая определятся объективными требованиями эффективности работы и контроля, не слишком отличается от традиционных индустриальных предприятий. Более того, с усложнением компьютерных систем возникли новые возможности рутинизировать умственный труд.

Исследования в области социологии труда показывают, что рабочие индустриального типа с развитием новых технологий постепенно трансформируются в развитых странах в работников обслуживающего труда все той же невысокой квалификации. Автоматизация, уменьшая потребности в простом физическом труде, имеет обратную сторону в виде отчуждения работников от процесса труда и понижения квалификации. С усложнением систем производства процесс диверсификации интенсифицируется, и функции работников все больше и больше упрощаются по мере их распределения согласно требованиям специализации. Другими словами, научно-технический прогресс не обязательно означает полное исчезновение низко квалифицированного труда в обществе. Следовательно, сами по себе новые технологии производства и разрастание сектора услуг не означают новой стратификации в современном обществе, скорее наоборот, эти процессы ведут к углублению социального неравенства.

Капитализм «золотого века» мог принять массу низко квалифицированных рабочих на простых конвейерных линиях, производя товары массового спроса для массового потребления. Этот вид работы быстро исчезает в развитых странах, и сохранение всеобщей занятости как одного из основных идеалов общества всеобщего благоденствия вызывает определенные сложности. Во-первых, разрастание тертиарного сектора не может полностью нивелировать безработицу, вызванную деиндустриализацией. Во-вторых, рост сектора услуг означает рост доли низко квалифицированных а, значит низкооплачиваемых «информационных работников», что вступает в противоречие с идеалами социального равенства. Таким образом, возникает дилемма между ростом безработицы вследствие деиндустриализации и ростом социального неравенства в случае стремления сохранить всеобщую занятость.

В тесной связи с изменениями структуры занятости в современных развитых странах находятся проблемы образования. Отражением разрастающегося сектора услуг в образовательных институтах стало формирование массового профессионального образования. По сути, этот процесс стал реализацией неолиберальных идей теоретиков «экономики знаний» о необходимости формирования образовательных систем для быстрой и массовой подготовки профессиональных кадров. Влияние идеологии неолиберализма в целом привело к явлению, получившему название коммерциализации образования. Этот термин охватывает различные трансформационные процессы в образовательных системах, как ориентация образовательных институтов на нужды рынка, так и тенденция рассматривать образование как один из видов коммерческих услуг.

Естественно, что эти процессы порождают серьезные противоречия в образовательной сфере и ведут к утрате институтами образования важных функций социального воспроизводства. Действительно нетрудно заметить, что рыночная ситуация зачастую не отражает долгосрочные интересы общественного развития, что отлично иллюстрируют экономические кризисы. Возникает серьезный риск снижения качества образования, особенно заметный на примере коммерциализации Российского высшего образования.

Снижение качества образовательных процессов является особенно серьезной проблемой в связи с формированием новых схем производства знаний. При этом такие новые схемы оказываются гораздо эффективнее предшествующих иерархических структур, благодаря вовлечению большего числа участников и более эффективному их взаимодействию. Научно-исследовательские сообщества всегда были виртуальными сообществами, пересекающими национальные и культурные границы, но именно современные коммуникации вывели эти структуры на глобальный уровень.

Это обостряет проблемы качества образования, так как вопреки прогнозам многих теоретиков информационного общества само по себе наличие коммуникаций, новых сетей не является достаточной предпосылкой для производства новых знаний. В определенной мере научные сообщества функционируют в качестве самоорганизующихся систем, где коммуникации являются необходимым условием существования этой системы, а качество отдельных элементов, является необходимым условием эффективности ее функционирования.

Принципиальная новизна в развитии современного общества, на наш взгляд, заключается в том, что по мере развития коммуникаций и формирования «сетевого общества» эти же самые свойства приобретают не только научные сообщества, но сообщества людей, объединенных в ином контексте. Однако здесь таким же необходимым критерием является определенный культурно - образовательный уровень участников этих сетей, который не может формироваться иначе, чем с помощью образовательных институтов общества. Сами по себе коммуникации не являются предпосылкой формирования новых знаний, поскольку в условиях информационного переизбытка без отсутствия критических критериев участники сетей обречены на повторение уже существующих мнений.

Это обстоятельство в свою очередь указывает на проблемы демократических ценностей в современном обществе. Трансформации властных структур в современном обществе достаточно значительны, и здесь, прежде всего, необходимо выделить ключевые факторы. Новым для нашего времени является то обстоятельство, что политические отношения больше не являются монополией государства. Развитие глобальной экономики привело к тому, что участниками политических отношений стали новые игроки — наднациональные коммерческие компании или ТНК. Безусловно, экономическая деятельность крупнейших компаний всегда была тесно увязана с политикой и социальной сферой, однако это влияние было, достаточно опосредованным, и соответствовало представлениям в духе либерализма о разделении экономических и политических функций между государством и коммерческими компаниями. Новизна заключается в том, что сегодня транснациональные корпорации наряду с национальными правительствами стали полноценными участниками политических отношений, уже не только опосредованно через политическое лобби, но напрямую. При этом они зачастую решают схожие социальные задачи, определяют образ властных структур.

Эти тенденции явно просматриваются в сходстве методов управления общественным мнением, к которым прибегают как правительства, так и крупные корпорации. Новые информационные и коммуникационные технологии в этих условиях взывают серьезные дилеммы и противоречия. Так, множество вопросов вызывают возможности сбора и использования данных, чем пользуются самые различные субъекты и организации. Проблемой здесь является то, что такого рода деятельность пока не имеет ни правового, ни общественного регулирования. В связи с этим также возникает проблема контроля над коммуникационными каналами, который в своих интересах желали бы заполучить отдельные группы общества. Основное противоречие заключается, пожалуй, в том, что новые технологии, создавая предпосылки демократизации общества, одновременно несут и риски утраты демократических идеалов.

Список научной литературыИшмаев, Георгий Шамильевич, диссертация по теме "Социальная философия"

1. Алексеева И.Ю. Возникновение идеологии информационного общества //Информационное общество Текст. 1998. - № 2 .- С. 30-35.

2. Анохин М.Г., Павлютенкова М.Ю. Авангардные информационные технологии PR: возможности и перспективы Текст. // Связи с общественностью в политике и государственном управлении / Под общ. ред. B.C. Комаровского. М.: Изд-во РАГС, 2001. - 400 С.

3. Асп. Э. Социология трудовой жизни Текст. СПб.: Интерсоцис. 2006.136 С.

4. Афанасьев В.Г. Социальная информация в управлении обществом Текст. -М., 1975.-408 С.

5. Бауман 3. Глобализация. Последствия для человека и общества Текст./ Пер. с англ. Коробочкина М. Л. — Москва: Весь Мир. 2004. 188 С.

6. Белл Д. Грядущее постиндустриальное общество. Опыт социального прогнозирования Текст. /Пер. с англ. Иноземцев В.Л. М. 1999.- 956 С.

7. Бердсалл Н. Усиление неравенства в глобальной экономике Текст.// Вопросы экономики. 2006. - №4. - С. 84-90.

8. Бестужев-Лада И.В. Социальные проблемы занятости в России Текст.// Социс.- 2002.- № 12. С. 113-119.

9. Бодрийар Ж. Система вещей Текст. М., 1995.- 92 С.

10. Бурстин А. Американцы: демократический опытТекст. М.: Наука, 1993.-567 С.

11. Буайе Робер. Теория регуляции: Критический анализ Текст. Перев.: Н.Б.Кузнецова.- М: РГГУ, 1997. 213 С.

12. Бурдье П. Начала Текст./ Пер. с фр. Н.А. Шматко. М., 1994.- 288 С.

13. Бурменко Т.Д. Сфера услуг: Экономика Текст.- М.: Кнорус. 2006.- 328 С.

14. Василенко А.Б. Пиар крупных российских корпораций Текст.-2-е изд. -М.: ГУ ВШЭ, 2002. 304 С.

15. Вебер М. Избранные произведения Текст./Пер. с нем. Сост., общ. ред. и послесл. Ю. Н. Давыдова.- М., 1990. 808 С.

16. Веблен Т. Теория праздного класса Текст./ Пер. с англ./ Общ. ред. В. В. Мотылева.- М., 1984. 346 С.

17. Вершинин М.С. Политическая коммуникация в информационном обществе Текст.- СПб., 2001. 253 С.

18. Винер Н. Кибернетика, или управление и связь в животном и машине Текст./ Пер. с англ. И.В. Соловьева и Г.Н. Поварова.- М: Наука, 1983. -344 С.

19. Гидденс Э. Устроение общества: Очерк теории структурации Текст./Пер. с англ. Тюриной И.- М., 2003.- 525 С.

20. Гидденс Э. СоциологияТекст./ Пер. с англ.; науч. ред. В. А. Ядов.- М.: УРСС, 2005.- 543 С.

21. Гиляревский Р.С., Михайлов А.И., Черный А.И. Информатика Текст. // Большая советская энциклопедия .- 3-е изд., т. 10.- М.: Советская энциклопедия, 1972,- С. 348-350.

22. Гиляревский Р.С. Информатика как наука об информации Текст. -М. 2006. -592 С.

23. Говорова Н. В. Занятость в эпоху глобализации Текст./ Ин-т Европы РАН. М.: ОГНИ, 2003. - 58 с.

24. Грецкий М. Н. Антонио Грамши политик и философ Текст. : монография / М. Н. Грецкий ; ред. Б. В. Богданов ; Академия наук СССР, Ин-т философии. - М. : Наука, 1991. - 159 С.

25. Дракер П. Посткапиталистическое общество Текст./ Новая постиндустриальная волна на Западе. Под ред. В.Л. Иноземцева.: Антология. М.: Academia, 1999. - С. 70-100

26. Друкер П. Эпоха разрыва: ориентиры для нашего меняющегося общества Текст./Пер. с англ. Глушак Б.Л. М.: Вильяме. 2007.- 343 С.

27. Дюркгейм Э. Социология: ее предмет, метод, предназначение Текст./ Пер. с фр., составление, послесловие и примечания А. Б. Гофмана. — М.: Канон, 1995. 352 с.

28. Еремин С. Н. Философия образования как предмет рефлексии. Философия образования Текст. // Инновации в образовании. М., 2003. - № 6. - С. 122-123.

29. Зборовский Г.Е., Щуклина Е.А. Профессиональное образование и рынок труда Текст.//Социальные исследования.-2003.-№4.-С.99-106

30. Зиммель Г. Философия труда. Избранное Текст./ Соч. в ЗТ. Т. 2. Пер. А.В.Дранов и др. М., 1995. - 672 С.

31. Иванов, Д.В. Виртуализация общества Текст.- СПб.: Петербургское востоковедение. 2002.- 224 С.

32. Иноземцев В.Л. Современное постиндустриальное общество: природа, противоречия, перспективы Текст.- М.: Логос, 2000. 304 С.

33. Иноземцев В.Л. Социальное неравенство как проблема становления постэкономического общества Текст.// Полит, исслед. 1999. - N 5. -С Л 7-30.

34. К обществам знания: Всемирный доклад ЮНЕСКО.Электронный ресурс. / Онлайн архив официальных документов ЮНЕСКО. [Париж], 2005. URL:http://unesdoc.unesco.org/images/0014/001418/141843r.pdf (Дата обращения 25.09.07)

35. Кин Дж. Средства массовой информации и демократия Текст./Пер.с англ.- М.:Наука.1993. 168 С.

36. Капелюшников Р. Структура Российской рабочей силы: Особенности и динамикаТекст.//Вопросы Экономики.-2006.- № 10-С. 19-40

37. Кастельс М. Информационная эпоха: экономика, общество и культура Текст. / Пер. с англ. под науч. ред. О. И. Шкаратана. М. 2000. - 608 С.

38. Комков Н.И. Роль инноваций и технологий в развитии экономики и общества Текст.//Проблемы прогнозирования. N 3. - 2003. - С. 24 - 42.

39. Кулик А.Н. Всемирная паутина для политической науки, образования и политического участия Текст.//Политическая наука. Сборник научных трудов. Современное состояние. Тенденции и перспективы. -№ 1. М.-2002.-С. 101-125.

40. Кун Т. Структура научных революций Текст.// Пер. с англ. И.З.Налетова.- М.: Прогресс, 1977 . 300 С.

41. Лакатос И. История науки и ее рациональная реконструкция // Структура и развитие науки: из Бостонских исследований по философии науки.- М. 1978.- С. 203-269.

42. Лекторский В.А. Теория познания (Гносеология, Эпистемология) Текст.// Вопросы философии. № 8.-1999,- С. 72-80.

43. Лекторский В.А. Эпистемология классическая и неклассическая Текст. -М. 2001.-256 С.

44. Леонтьев В.Ф. Роль инновационных технологий в обеспечении качества и конкурентоспособности продукции Текст. // Проблемы прогнозирования.-2001. № 1.-С 136-147.

45. Лиотар Ж.Ф. Ответ на вопрос: что такое постмодерн? Текст.// Ежегодник Ad Marginem. -1994.- № 93. М., С. 303-323.

46. Лиотар Ж.Ф. Состояние постмодерна Текст. / Ж.-Ф. Лиотар. М.: Ин-т экспермент. социологии.- СПб.: Алетейя. -1998. - 160 С.

47. Локк Дж. Опыт о человеческом разумении Текст./ Соч. В 3 т. Т. 1. М. 1985.- 621 С.

48. Майбуров И. Финансирование высшего образования: национальные особенности Текст.//Высшее образование в России. 2004. - № 10. - С. 31-37

49. Майер Б. О., Наливайко. Н. В. Об онтологии качества образования в обществе знания Текст.//Философия образования. — 2008. № 3 (24). -С. 4-18.

50. Макарова М.И. Труд в обществе знаний. Образование под вопросом: Стратегии воспроизводства образовательного потенциала в современном обществе Текст. М. 2007. - 168 С.

51. Макарян А.С. Образовательный потенциал человека важнейший фактор развития мирового хояйства Текст.//Социально-гуманитарные знания. - 2003. - №5,- С. 127-138

52. Максимов Б.И. Рабочие в реформируемой Росиии. 1990-е начало 2000 годов Текст. - СПб.: Наука. 2004. - 277 С.

53. Мамардашвили М.К. К пространственно временной феноменологии Текст.// Вопросы философии 1996. - № 3. - С. 232-234.

54. Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 26. Ч. 1.

55. Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 46. Ч. 1.

56. Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 46. Ч. II.

57. Маклюэн М. Галактика Гутенберга. Становление человека печатающего Текст. Перевод с англ. И.О. Тюриной. М. 2005. - 496 С.

58. Мирская Е.З. Новые коммуникационные технологии и перспективы трансформации науки Текст.// Науковедение. 2000. - № 1. - С. 212 -215.

59. Моисеев Н.Н. Алгоритмы развития Текст. М. 1987. -232 С.

60. Моисеев. Н.Н. Расставание с простотой Текст.-М:АГРАФ.1998. 472 С.

61. Моисеев Н.Н. Информационное общество как этап новейшей истории Текст. // Свободная мысль. 1996. - № 1. - С. 81-83.

62. Най Дж. С. Гибкая власть. Как добиться успеха в мировой политике Текст. / Перевод с англ. Супрун В.И .- Новосибирск: ФСПИ "Тренды", 2006.-221 С.

63. Николаева Е. М., Щелкунов М. Д. Образование в обществе потребления Текст.// Философия Образования. 2009. - № 1(26), С. 8-11

64. Оверстрит Г. Зрелый ум Текст./Пер. с англ. М. 1994. - 202 С.

65. Овчинников Н.Ф. Знание болевой нерв философской мысли (К истории концепций знания от Платона до Поппера) Текст. Вопросы философии. -2001.-№ 1.-С. 83-113

66. Платон. Теэтет 201с. Текст. Платон. Собр. соч. в 4-х томах, Том 2. Пер. с древне греческого. М.: "Мысль", 1993. - 528 С.

67. Плимо Н. Тендерные проблемы в информационном обществе Текст.-СПб.: Российская национальная библиотека. 2004. -100 С.

68. Полани М. Личностное знание на пути к посткритической философии Текст./ Пер. с англ. / Под ред. В. А. Лекторского и В. И. Аршинова. -М.: Прогресс. 1985. 343 С.

69. Полякова Н.Л. XX век в социологических теориях общества Текст. -М. 2004.- 378 С.

70. Поппер К. Объективное знание. Эволюционный подход Текст./ Пер. с англ. Д. Г. Лахути. Отв. ред. В. Н. Садовский. М.: Эдиториал УРСС. 2002.-384 С.

71. Поппер К. Нищета историцизма Текст./ Пер. с англ. С.А.Кудриной. М. 1993.- 185 С.

72. Пруель Н.А. Образование как общественное благо: воспроизводство, распределение и потребление Текст. / Н.А. Пруель. СПб. : СПбГУ, 2001.-244 с

73. Ракитов А.И. Наш путь к информационному обществу // Теория и практика общественно-научной информации. М.: ИНИОН. 1989. - С. 50-68.

74. Риккерт Г. Науки о природе и науки о культуре // Культурология. XX в. Антология. М. 1995. С. 69-101

75. Саймон Г. Теория принятия решений в экономической теории и науке о поведении Текст. //Теория фирмы. СПб.: Экономическая школа, 1995.- С. 54 72.

76. Сакайя Т. Стоимость создаваемая знанием, Или история будущего Текст.//Новая постиндустриальная волна на Западе: Антология/Под редакцией В. JI. Иноземцева. М.: Academia. 1999.- С. 337-372.

77. Семенов. A. JI. Левое студенческое движение во Франции (1956— 1968 гг.) Текст. М.: Наука, 1975. - 220 С.

78. Смирнова Е.А. Введение в социологию образования Текст. СПб. 2006.- 192 С.

79. Леднева А.В. Современная социальная теория: Бурдье, Гидденс, Хабермас: учеб. пособ. / Науч. ред. А. В. Леденева. И. В. Давыдова. -Новосибирск. 1995. 120 С.

80. Сокал А., Брикмон Ж. Интеллектуальные уловки. Критика философии постмодерна/ Пер. Костикова А. Кралечкин Д. М.: «Дом интеллектуальной книги». 2002. - 248 С.

81. Сокулер 3. А. Проблема обоснования знания (Гносеологические концепции Л. Витгенштейна и К. Поппера) Текст.- М. 1988.- 177 С.

82. Супрун В.А., Мясоедова Т.Г. Классификация должностей и профессий как инструмент управления персоналом// Менеджмент в России и за рубежом. 2003. - № 5. С. 103-111.

83. Тавокин Е.П. Информация как научная категория Текст.// Социологические исследования. 2006. - №11. - С. 3-10.

84. Тоффлер Э. Шок будущего Текст. / Пер. с англ. Руднева Е.Г. [и др.] -М.: «АСТ» 2002.- 557 С.

85. Тоффлер Э. Метамарфозы власти Текст. / Пер. с англ. Белокосков В.В. [и др.] М.: «АСТ». 2003. - 669 С.

86. Уссенин В.И., Кревневич В.В. Рабочий класс в условиях научно технического прогресса Текст.- М., 1979. 229 С.

87. Чангли И.И. Труд. Социологические аспекты теории и методологии исследования Текст. М.: Наука, 1973. 589 С.

88. Черешкин Д.С., Смолян Г.Л. Сетевая информационная революция Текст. // Информационные ресурсы России. 1997. - № 4. - С. 15 - 18.

89. Ширин С.С. Институциализация альтернативных концепций охраны интеллектуальной собственности на международном уровне Текст.//Вестн. С.-Петерб. ун-та. 2009. - Вып. 2.- С. 289-297.

90. Шрамко Я.В. Знания и убеждения их развитие и критический пересмотр Текст.//Философия науки. 2005. - N1. - С.3-20.

91. Шрейбер В.К. Функция и ее категориальный кластер Текст.// Вестник ЧелГУ.- 2007. №17.- С. 101-102

92. Штокман Е. А., Штокман А. Е. Высшее образование в США Текст.-М. : Изд-во АСВ. 2005. 200 с.

93. Щелкунов М. Д. Образование в человеческом измерении: серия очерков Текст. К.: Изд-во Казан, гос. ун-та, 2007. 72 С.

94. Энциклопедия социологии/ Сост. А.А. Грицанов, B.JI. Абушенко, Г.М. Евелькин, Г.Н. Мн.: Книжный Дом, 2003. — 1312 С.

95. Alanen L. Descartes's concept of mind Text. Harvard University Press. 2003. 384 P.

96. Ashby W. R. Principles of the self-organizing system Text.// ECO Special Double Issue.- 2004-Vol. 6, Nos. 1-2 P. 11-23.

97. Ashby W. R. An introduction to cybernetics Electronic resource.- London: Chapman & Hall Ltd. 1957. Internet (2009). 295 P.

98. URL:http://pespmcl.vub.ac.be/books/introcyb.pdf (Date of access 21.09.07)

99. Austin J. L. Philosophical Papers Text.- Oxford: Clarendon Press. 1961. -306 P.

100. Baumol W., Bowen W. Performing Arts: The Economic Dilemma Text.-New York: The Twentieth Century Fund. 1966. 598 P.

101. Bawden D., Robinson L. A distant mirror?; the Internet and the printing press Text.//Aslib Proceedings.- 2000. 52(2).- P 51-57

102. Bawden D., Brophy J., Is Google enough? Comparison of an internet search engine with academic library resources Text.//Aslib Proceedings.- 2005.-57(6). -P 498-512.

103. Bawden D., Robinson L. The dark side of information: overload, anxiety and other paradoxes and pathologies Text.// Journal of Information Science. -2009. -N.35. P. 180-191.

104. Becker G. The Economic Approach to Human Behavior Text., Chicago. 1976. -320 P.

105. Bell D. The measurement of knowledge and technology Text.// Indicators of Social Change. Ed. by Sheldon E. Wilbert E. Hartford. 1968. - P. 145-246.

106. Bernice M. Symbolic Knowledge and Market Forces in the frontiers of Postmodernism: Qualitative Market Researchers Text.// Hidden Technocratus: The New Class and the New Captalism. Ed. by Kellner W. -New Brunswick. 1992. 126 P.

107. Byrkjeflot H. The Structure of Management Education in Europe Electronic resource. //CEMP report No. 8. March 2001.

108. URL:http://www.fek.uu.se/CEMP/pdf-files/cempreport08.pdf (Date of access 10.06.07)

109. Bok D. Universities in the Marketplace. The Commercialization of Higher Education Text. N.Y. Princeton University Press. 2003. - 256 P.

110. Bocock. R. Consumption Text. London. 1993. - 113 P.

111. Braverman H. Labor and Monopoly Capital: The degradation of work in twentieth century Text. N.Y. 1974. - 465 P.

112. Brint S. Knowledge society and the professions Text.// Current Sociology. -July 2002. vol. 49. - P. 101-132.

113. Burgin M. Information: Problems, Paradoxes, and Solutions Text.// TripleC -2003. 1(1). - P. 53-70.

114. Саршто R. Genealogy of Information Text. // Information. Questions to a Multidisciplinary Concept. Berlin. 1996. - P. 259-270.

115. Capurro R. The Concept of Information Text.// Annual Review of Information Science and Technology. Vol. 37. - 2003. - PP. 303-411.

116. Castells M. Communication Power Text.- Oxford: Oxford University Press. 2009.-571 P.

117. Castells M. The Information Age: Economy, Society and Culture Text.// 3 Volumes. Vol 1. Oxford: Blackwell.1998. - 556 P.

118. Castells M. Material for an exploratory theory of the network society Text.// British Journal of Sociology. 2000. - 51(1). - P. 5-24.

119. Cawkwell A.E. Evolution of an Information Society Text. London. 1987. -442 P.

120. Comte A. The positive philosophy of Auguste Comte Electronic resource.// Book VI: Social physics. Vol. 2/ Translated by Martineau H. New York: Kessinger. 2000.

121. URL:http://socserv.mcmaster.ca/econ/ugcm/3113/comte/Philosophyl.pdf (Date of access 05.10.06)

122. Colin C. The conditions of economic progress Text. Third Edition. -N.Y.: St. Martins press. 1957. 446 P.

123. Davidson D. A Coherence Theory of Truth and Knowledge Text.// Truth And Interpretation. Perspectives on the Philosophy of Donald Davidson. Ed by Lepore E. Ox. 1989. - 536 P.

124. Deutsch K.W. Bildung in der Informationsgesellschaft Text.// Computer und Bildung. Bonn. 1984. - P 32-42.

125. Dietz G. HRM Inside UK E-commerce Firms, Innovations in the 'New' Economy and Continuities with the 'Old'Text.// International Small Business Journal SAGE publications. 2006. - 24(5). - P. 447-470.

126. Drucker P. The Age of Social Transformation Text.// The Atlantic Monthly. 1994. - Volume 274, No. 5. - P. 53-80.

127. Drucker P. The essential Drucker: selections from the management works of Peter F. Drucker Text. By, Charles B. Handy. Edition: 2, revised. N.Y.: Butterworth-Heinemann. 2007. - 368 P.

128. Drucker P. The Next Society: a survey of the near future Text.// Insert-section in The Economist.- November 2001. -Vol. 361. P. 3-20.

129. Drucker P. Management: Tasks, Responsibilities, Practices Text. New York: Harper & Row. 1985. - 839 P.

130. Drucker P. The Changed World Economy Text.//Foreign Affairs. 1986 -Vol.64, N 4.-P 768-791.

131. Dretske F. Knowledge and the Flow of Information Text. Stanford: CSLI. 1999.-273 P.

132. Eggers W. D. Government 2.0:Using Technology to Improve Education, Cut Red Tape, Reduce Gridlock, and Enhance Democracy Text. Maryland: Rowman & Littlefield Publishers. 2005.- 299 P.

133. Ester P. Vinken H. Debating civil society: On the fear of civic decline and hope for the Internet alternative Text.// International Sociology. 2003. № 18.-P 659-680.

134. Excerpt from Caritas in Veritate (n.53), Pope Benedict XVI Electronic resource.// Official site of Vatican

135. URL:http://www.vatican.va/holyfather/benedictxvi/encyclicals/documents/ hf ben- vienc20090629caritas-in-veritateen.html (Date of access 12.10.09.)

136. Freyssenet M. The Emergence, Centrality and End of Work Text.// Current Sociology. April 1999. - Vol.47. - P. 5-20.

137. Friedrichs G. Schaff A. Microelectronics and Society Text.// A Report to the Club of Rome. New York & Scarborough: Mentor. 1983. - 45 P.

138. Fuchs V. The Service Economy Electronic resource. // Cambridge: Mass. National Bureau of Economic Research. 1968. 308 P. URL:http://www.nber.org/books/fuch68-l (Date of access 21. 07.08.)

139. Gershuny J.I., Miles 1. The New Service Economy: The Transformation of Employment in Industrial Societies Text. London: Pinter. 1983. - 281 P.

140. Gettier E.L. Is Justified True Belief Knowledge? Electronic resource. // Analysis. 1963. - Vol. 23. - P.121-123.

141. URL:http://analysis.oxfordjournals.org/content/23/6/121 .full.pdf (Date of access 18.04.06.)

142. Gibbons M. The New Production of Knowledge. The Dynamics of Science and Research in Contemporary Societies Text., London. 1994. - 192 P.

143. Giddens A. A Contemporary Critique of Historical Materialism Text.// Vol. 1: Power, Property and the State. London: Macmillan. 1981. - 296 P.

144. Giddens A. Out of Place. A review of Manuel Castells' 'The Rise of the Network Society' Text.// The Times higher Education Supplement. Dec. 1996.-P. 34-47.

145. Giddens A. Modernity and Self-Identity: Self and Society in the Late Modern Age Text., Cambridge: Polity. 1991. - 264 P.

146. Giddens A. Sociology Text.- Cambridge: Polity Press. 2002. 626 P.

147. Giroux H. A. Ideology, Culture & Process of Schooling Text. London: Falmer press. 1981. - 127 P.

148. Global employment trends : January 2009 Electronic resource. // Official site of International Labour Office. Geneva: ILO, 2009.

149. URL:http://www.ilo.org/wcmsp5/groups/public/—dgreports/— dcomm/documents/publication/wcmsl01461.pdf (Date of access 12.10.09.)

150. Godin B. The Knowledge-Based Economy: Conceptual Framework or Buzzword Electronic resource. //Journal of Technology Transfer. 2008. -31(1). URL:http://www.csiic.ca/PubsHistoire.html (Date of access 07.09.08.)

151. Goldfarb B. Kirsch D. Miller D. Was there too little entry during the Dot Com Era Text.//Journal of Financial Economics, Elsevier. 2007. - vol. 86(1). -P. 100-144.

152. Gosta E.A. Social Foundations of Postindustrial Economies Text. New York: Oxford University Press. 1999. - 222 P.

153. Gramsci A. Selections from the Prison Notebooks Electronic resource.// Translated by Hoare Q. Smith G.F. London. 1971. 572 P.

154. URL :http ://www.questia.com/PM.qst;j sessionid.?a=o&d= 112989763 (Date of access 15.05.06.)

155. Gustvson S. Contrasting Different Modes: "European" or "American" Models of Research Universtiy Text.// The European Research University. Ed. By Blucket K. Neave G. N.Y.:Palgrave. 2006. - 190 P.

156. ITabermas J. The structural transformation of the Public Sphere: An enquiry into a Category of Bourgeois Society Text. Cambridge: Polity. 1991. - 301 P.

157. Harvey D. Condition of postmodernity: An Enquiry into the Origins of Cultural Chang Text., Blackwell 2000. - 392 P.

158. Heap N. Thomas R. Einon G. Information technology and society: A reader. -London: Sage. 1995. 475 P.

159. Heichlinger A. eGovernment in Europe's Regions: Approaches and Progress in 1ST Strategy, Organisation and Services, and the Role of Regional Actors Text. Maastricht. 2004. - 118 P.

160. Heilbroner R.L. Economics as Universal Science Text.// Social Research. -Summer 1991. Vol.58, No.2. - P. 457-474.

161. Kelly K. New Rules for the New Economy Text. N.Y.: Penguin 1999. -528 P.

162. Klein P. A proposed definition of propositional knowing Text. Journal of Philosophy. 1971.-N.68. - P. 471-482.

163. Kopytoff V. Google has lots to do with intelligence Text.// San Francisco Chronicle. 2008. - March 30. - P. С - 1.

164. Krings B. The sociological perspective on the knowledge-based society: assumptions, facts and visions Electronic resource.// Enterprise and Work Innovation Studies. 2006. - No. 2.

165. URL:http://mpra.ub.uni-muenchen.de/7110 (Date of access 25.10.06.)

166. Kulpinska J. The concept of technology in the sociology Text. Technology and work, Edited by Peter Grootings. London.:Routledge. 1989. - 336 P.

167. Kumar K. From Post-Industrial to Post-Modern Society: New Theories of the Contemporary World Text. London: Blackwell. 2004. 289 P.

168. Landauer R. Minimal energy requirements in communications Text.// Science. 1996.- Vol. 272, No. 5270. - P. 1914 - 1918.

169. Lane R. E. The decline of politics and ideology in a knowledgeable society Text.// American Sociological Review. 1966. - No. 31. - P. 649-662.

170. Lasch C. The Culture of Narcissism: American Life in an Age of Diminishing Expectations Text. New York: W. W. Norton Publication. 1998. - 304 P.

171. Lee-Cooke F. The important role of the maintenance workforce in technological change Text.// Human Relations. -2002. Volume 55(8).- P. 46-60.

172. URL:http://lipietz.net/IMG/articlePDF/article570.pdf (Date of access 03.03.07.)

173. Machlup F. The production and distribution of knowledge in the United States Text.- Princton: NJ. 1962. 416 P.

174. Machlup F. Information through the Printed World: the Dissemination of Scholary, Scientific, and Intellectual Knowledge Text. New York: Praeger. 1980. - 782 P.

175. Machlup F. Mansfield U. Cultural Diversity in Studies of Information Text.// The Study of Information. Ed by F. Machlup, U. Mansfield. W.: Wiley. 1983. - 671 P.

176. MacLeod J. Aint'no makin' it: Leveled aspirations in low income neighborhood Text.- Colorado: Westview Press. 1995. 336 P.

177. Malik S. Information and Knowledge Text.// Theory Culture Society. -2005.- No. 22 (1). P. 29 - 49.

178. Masuda Y. The Information Society Text. Bethseda: World Future Society. 1983.- 178 P.

179. Masuda Y. Computopia Text.// The Information Technology Revolution. Ed. by T. Forester.- Cambridge: MIT Press. 1985. P. 260-235.

180. Moore G. E. Cramming more components onto integrated circuits Text.// Electronics. 1965. - Volume 38, Number 8. - P. 114-117.<y

181. Morris-Suzuki Т. Robots and Capitalism Text.// Cutting edge: technology, information, capitalism and social revolution. Ed. by Davis J. Hirsch T. Stack M. London: Verso. 1997. - P. 13-27.

182. Musser J. O'Reilly T. Web 2.0: principles and best practices Electronic resource. // O'Reilly Radar. 2006.

183. URL:http://oreilly.com/catalog/web2report/chapter/web20reportexceфt.pdf (Date of access 10.12.09.)

184. Nassehi A. Hagen-DemszkyA. Mayr A. The Structures of Knowledge and of Knowledge Production Electronic resource.// Knowledge and Policy. June 2007.

185. URL:http://www.knowandpol.eu/fdeadmin/KaP/content/Scientificreports/Lit eraturereview/NassehietalEN.pdf (Date of access 11.04.09.)

186. Nelson R.R. Role of Knowledge in Economic Growth Text.// Science. -1997. -Vol. 140, No. 3566. P. 473-474.

187. Nye J. S. Soft Power. The Means to Success in World Politics Text. N.Y.: Public Affairs. 2004. - 208 P.

188. URL:http:// www.oecd.org/dataoecd/51/8/1913021 .pdf (Date of access 12.10.09.)

189. O'Brien J.A. The Nature of Computers Text.- Philadelphia:The Dryden Press. 1993.-464 P.

190. Outhwaite W.The Blackwell dictionary of Modern Social Thought Text. Ed. by W.Outhwaite. Oxford: Blackwell 2006. - 639 P.

191. Peters J. D. Information: Notes toward a critical history Text.// Journal of Communication Inquiry. 1988. No. 12. - P. 9-23.

192. Phillips J. Logic of Knowledge // Theory, Culture & Society. May 2006. No. 23.-P. 97-100.

193. Porat M.U. Definition and Measurement Text.//The Information Economy. Vol. 1.- Washington. OTC Special publications. 1977. 358 P.

194. Porat M.U. Communication policy in an information society Text.// Communications for Tomorrow: Policy Perspectives for the 1980s. Ed. By Robinson G.O. New York: Praeger Publishers. 1978. - P. 3-60.

195. Principles of Pirate Party of Germany. Electronic resource.// Sweden Pirate Party Official Site. URL: http://web.piratenpartei.de/navigation/politik/unsere-ziele (Date of access 07.11.09.)

196. Principles of Pirate Party of Sweden. Electronic resource.// Sweden Pirate Party Official Site. URL:http://docs.piratpartiet.se/Principles%203.2.pdf (Date of access 07.11.09.)

197. Redner H. Knowledge and society Science and politics: a critique of scientistic conceptions of knowledge and society Text.// Social Science Information.- 2001.- Vol. 40(4). P. 537-548.

198. Report on employment trends 2008. Electronic resource.//, U.S. Bureau of Labor Statistics, Official site. URL: http://www.bls.gov (Date of access 04.10.07.)

199. Russell B. The Problems of Philosophy Text.- New York: Oxford University Press. 1997,- 192 P.

200. Ryle G. The Concept of Mind Text. Chicago: 1960. - 336 P.

201. Scott J. Corporate business and capitalist classes Text. N.Y.: Oxford University Press. 1997. - 384 P.

202. Scott P. Research revolution and its impact Text.// The European Research University. Ed. By Blucket K. Neave G. -N.Y.iPalgrave. 2006. 190 P.

203. Searle J.R. The rediscovery of the mind Text. Cambridge: MIT Press. 1992. -288 P.

204. Sennet R. The Corrosion of Character: The Personal Consequences of Work in the New Capitalism Text. New York: W.W. Norton. 1998. - 176 P.

205. Shannon С. E. Warren W. A Mathematical Model of Communication Text. -Chicago: University of Illinois Press. 1998. 144 P.

206. Smith R. B. A CEO's perspective of his Public Relations Staff Text.// Experts in Action: Inside public relations. Ed. by Burger C. N.Y. 1989. -P. 18-22.

207. Spencer H. Principles of Sociology Electronic resource.// Internet Liberty Library. Principles of Sociology, Spencer H. N.Y. 1896. URL:http://oll.libertyfund.org (Date of access 14.04.07.)

208. Stehr N. The growing impact of science knowledge on the social relations Text.// Knowledge society: essays collection, edited by G.Bohme,N.Stehr, W.:Springer. 1986. - P. 87-122.

209. Stehr N. Societal transformations, globalization and the knowledge society Text.// Int. J. Knowledge and Learning. 2007.- Vol. 3, Nos. 2/3. - P. 139153.

210. Stonier T. The Wealth of information: A profile of the postindustrial economy Text. London:Thames Meteun. 1983. - 224 P.

211. Thorns D. Nuth M. Beyond the hype: Intellectual property and the knowledge society/knowledge economy Text.// Journal of Economic Syrveys.- 2006.-Vol. 20, No. 4,- P. 633-668.

212. Touraine A. The Post-Industrial Society. Tomorrow's Social History: Classes, Conflicts, and Culture in the Programmed Society.Text. -N.Y. 1971.- 244 P.

213. Toynbee A. A Study of History Text.// Vol. 1. Abridgement of Volumes I-VI. Ed. by D.S.Sommerville. N.Y.: Oxford University Press. 1987. - 640 P.

214. Wallace D. P. Knowledge Management: Historical and Cross-Disciplinary Themes Text.- London: Greenwood Press. 2007. 238 P.

215. Webster F. Theories of the Information Society Text. Third edition. -London: Routledge. 2006. 317 P.

216. Zacher L.W. E-government in the information society Text.// Encyclopedia of Digital Government. Vol. 2. Ed by. Anttiroiko A. London: Idea Group Inc. 2007. - P.542-547.