Концепция мира и человека в бурятском романе 1960-1970-х годов

Сангадиева, Эржен Гэндэновна

автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.02
диссертация на тему: Концепция мира и человека в бурятском романе 1960-1970-х годов

Год: 2004
Автор научной работы: Сангадиева, Эржен Гэндэновна
Ученая cтепень: кандидата филологических наук
Место защиты диссертации: Улан-Удэ
Код cпециальности ВАК: 10.01.02

Диссертация по филологии на тему 'Концепция мира и человека в бурятском романе 1960-1970-х годов'

Полный текст автореферата диссертации по теме "Концепция мира и человека в бурятском романе 1960-1970-х годов"

На правах рукописи

Сангадиева Эржен Гэндэновна

КОНЦЕПЦИЯ МИРА И ЧЕЛОВЕКА В БУРЯТСКОМ РОМАНЕ 1960-1970-Х ГОДОВ

Специальность 10.01.02 - литература народов России

Автореферат

диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Улан-Удэ 2004

Работа выполнена в отделе литературоведения и фольклористики Института монголоведения, буддологии и тибетологии Сибирского отделения Российской академии наук

Научный руководитель:

доктор филологических наук, профессор Гармаева Светлана Искровна

Официальные оппоненты:

доктор филологических наук, профессор Чагдуров Сергей Шагжиевич кандидат филологических наук, доцент Тулохонов Сергей Михайлович

Ведущая организация - Бурятский институт повышения квалификации работников образования

Защита состоится « 25 » мая 2004 г. в 13.00 часов на заседании диссертационного Совета Д 212. 022.04 при Бурятском государственном университете (670000, г. Улан-Удэ, ул.Ранжурова, 6, ауд. №625).

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Бурятского государственного университета (670000, г. Улан-Удэ, ул. Смолина, 24а).

Автореферат разослан «ыл » апреля 2004 г.

Ученый секретарь диссертационного совета

Общая характеристика работы

Творчество любого писателя, прежде всего; национально, потому что он сам является носителем культуры своего народа, его мировоззрения и самосознания. Поэтому всегда актуальны исследования своеобразия национального мышления и отражения мира в художественной литературе для выявления и типологической общности взглядов различных писателей на мир и человека. Концептуальность писателя непосредственно исходит из системы его взглядов на объективный мир и место человека в нем, на отношение человека к окружающей действительности и самому себе.

Бурятская проза, как и любая другая, с самого начала своего существования отражала процессы изменения действительности и развития человеческих характеров. Писатели, создавая характеры, стремились соединять в них конкретные национальные черты с типологизированными, когда бы частное перерастало в общечеловеческое. Именно такая широта и глубина этнокультурного, социально-исторического мышления писателей привлекают нас в таких романах как «Похищенное счастье» («Тееригдэпэн хуби заяан») Д. Батожабая; «Поющие стрелы» А. Бальбурова, «Год огненной змеи» («Гал могой жэл») Ц.-Ж. Жимбиева и др. Выявление эстетической природы и определение этнопоэтического пласта художественного сознания в литературе дает представление о культуре народа, особенности его мышления и мировоззрения. Исследование бурятского романа в этом аспекте позволяет проследить и развитие художественного сознания самих писателей, протекавшего в специфических исторических и социальных условиях.

системе, характеризуя особенности поэтического мышления писателя, формируя структуру произведения, систему противопоставлений и противоборств, заложенных в композиции, в движении сюжета, в развитии характеров.

Степень разработанности темы. Надо отметить, что в советском литературоведении данная проблема стала систематически разрабатываться с 60-х годов. Существенное значение для изучения данной темы имеют труды мыслителей и ученых XX века, посвященные общим вопросам теории литературы в контексте философии, истории и культуры. Это, прежде всего, работы М.М. Бахтина, Д.С. Лихачева, А.Н. Веселовского, В. Проппа, В. Жирмунского, Н.И. Конрада, Ю.М. Лотмана, Г.Д. Гачева, Н.К. Гея и др. Труды этих ученых помогают осмыслить литературу как часть процесса развития национальной культуры, определить особенности формирования и специфику романного жанра в частности. Теоретическое обоснование значения концепции мира и человека в формировании индивидуального стиля писателей, особенностей его образной системы в контексте особенностей литерагуры в целом, находим в трудах многих отечественных литературоведов. Несомненный интерес представляют работы М.Б. Храпченко «Творческая индивидуальность писателя и развитие литературы», «Художественное творчество, действительность, человек», В.И. Воронова «Художественная концепция», Л.А.Колобаевой «Концепция личности в русской литературе рубежа Х1Х-ХХ вв.».

В связи с поставленной проблемой актуально понятие художественного мира, которое в достаточной степени разработано в трудах Н.К. Гея «Художественность литературы», Д.С. Лихачева «Литература - реальность - литература», «Внутренний мир художественного произведения», М.М. Бахтина «Эстетика словесного творчества», «Эпос и роман».

Литературное произведение, как отражение особенностей национального образа мира рассматривает и Г.Д. Гачев. в работах «Национальные образы, мира», «Национальные образы мира. Евразия». Справедлива его мысль о том, что природно-географические, психологические, этнографические и т.д. факторы формируют особенности национального образного мышления, национальную систему ценностей, своеобразие мировоззрения народа, которые проявляются в любом виде искусства

«Требовательная любовь», «Литература и время», М.М. Бахтина «Проблемы поэтики Достоевского», «Творчество Франсуа Рабле и народная культура средневековья и Ренессанса», Д.С. Лихачева «Человек в литературе Древней Руси», Н.Г. Жулинского «Человек в литературе» и других.

Проблема национальной концепции мира и человека в бурятском литературоведении недостаточно изучена. Различные аспекты проблемы мира и человека рассматривались в работах. В.Ц. Найдакова А.Б. Соктоева, СИ. Гармаевой, С.С. Имихеловой, С.Ж. Балданова, A.Б Уланова, С.Г. Осоровой и др.

Определенный интерес представляют для нашего исследования историко-этнографические работы Т.М. Михайлова, Г.Р. Галдановой, Н.Л. Жуковской, посвященные проблемам традиционных верований и культуре монгольских народов.

Цель исследования - исследование национальных особенностей концепции мира и человека в бурятском романе 1960-1970-х годов.

В соответствии с поставленной целью определены следующие задачи:

- выявить основные составляющие концепции мира и человека в бурятских романах;

- определить эволюцию выявленных концептов, как в самих романах, так и в литературном процессе в целом;

- установить и систематизировать (диалектику движения концептуальных составляющих в романном времени и пространстве.

Объектом исследования диссертационной работы является бурятский роман 1960-1970 гг.

Предметом исследования служат романы А. Бальбурова, Д. Батожабая, Ц-Ж. Жимбиева.

Жанровая принадлежность стала первым критерием отбора материала. Исследовательское внимание сосредоточено на романе как жанре с его огромными «смысловыми возможностями» (М.М. Бахтин). В связи с проблематикой работы для нас представляли интерес романы 6070-х годов, отразившие наиболее характерные, как в историческом, так и в национально-специфическом художественном аспектах события и характеры различных периодов жизни Бурятии. Учитывая задачи, поставленные в работе, целесообразным представляется интенсивный путь исследования, который предполагает выбор наиболее насыщенных национальными компонентами произведений.

Методологическую основу исследования составили работы В.М. Жирмунского, М.М. Бахтина, Ю.М. Лотмана, Д.С. Лихачева, В.В.

Кожинова.В.Е. Хализева, М.Б. Храпченко, А.Г. Бочарова, Г,Д. Гачева, в которых определены подходы и принципы изучения., произведений литературы Исследования (мнения, позиции) бурятских.ученых В.Ц. Найдакова, А.Б. Соктоева, А.И. Уланова, С.Ж. Балданова, СИ. Гармаевой по различным аспектам национальной литературы способствовали уточнению концепции исследования и непосредственному анализу произведений.

Методы исследования: структурно-описательный с элементами системного и семантического анализа, сравнительно-сопоставительный, функционально-композиционный. р

Научная новизна диссертации заключается в том, что в данной диссертационной работе предпринята попытка комплексного исследования бурятских романов для выявления специфики национальной художественной концепции мира и человека. Комплексный подход предполагает анализ романов бурятских писателей с учетом, как специфики традиционной этнической культуры, конфессиональных взглядов, так и особенностей сознания и философских аспектов проблемы мира и человека в целом.

Природа и суть разнообразнейших элементов художественной структуры при структурно-описательном, системном и семантическом методах рассмотрения взаимообусловливаются, выстраиваются в логическую цепь выразительных средств художественной идеи того или иного произведения. При этом концептуальность писателя помогает понять творческие приемы и средства создания художественного целого.

Практическая значимость работы заключается в том, что результаты исследования могут использоваться при разработке учебных, специальных курсов по бурятской литературе, этнокультуре в высших учебных заведениях.

Апробация исследования. Основные положения диссертации отражены в научных публикациях автора, а также докладывались на Международных научных симпозиумах: «Байкальские встречи-Ш: Культуры народов Сибири» (Улан-Удэ, 2001), «Байкальские встречи-ГУ: Этнокультурное образование: совершенствование подготовки специалистов в области традиционных культур» (Улан-Удэ, 2003), обсуждались на заседании отдела литературоведения и фольклористики ИМБиТ СО РАН.

Структура и объем диссертации определяются поставленными задачами и характером исследуемого материала. Работа состоит из введения, 3-х глав, заключения и списка литературьт.

Основное содержание работы

Во введении дается обоснование и актуальность темы, рассматриваются аспекты научной новизны, определяются цели и задачи исследования, ее методологические основы и практическая значимость.

В первой главе «Концептуальные основы художественного мира романа А. Бальбурова «Поющие стрелы»» исследуются особенности художественного осмысления писателем проблемы мира и человека, основанные на национальной истории, этнической культуре и конфессиональных шаманистских воззрениях бурятского народа. Опираясь на традиции историко-революционного романа, писатель создает произведение на собственной художественной и идеологической основе. Модель жизни бурят, художественно разработанная А. Бальбуровым в контексте мировоззренческих принципов эпохи начала XX века, основывается во многом на конфессиональных представлениях бурят. Идея единства мира и человека реализуется с позиции и в связи с шаманизмом, который в основном присущ сознанию героев той поры в романе.

Наше исследовательское внимание роман А. Бальбурова привлекает тем, что эстетика шаманизма рассматривается им как мировоззрение, во многом предопределяющее и образ жизни. В романе «Поющие стрелы» судьба отдаленного улуса Хасанга раскрывается А. Бальбуровым в контексте философских размышлений о человеке и истории, о преемственности поколений, об ответственности перед потомками, размышления эти пронизывают все повествование, когда отдельные детали, образы, вырастают до обобщенных символов. Автор сознательно останавливается на подробном изложении всех ситуаций и действий своих героев, добиваясь причинно-следственности связей общеисторических процессов. В личностных отношениях героев разных социальных слоев назревает кризис, тот самый, который объяснит революционную ситуацию, сложившуюся в целом по стране. Таким образом, улус в целом мог быть представлен как модель общественных взаимоотношений, причем внутри этой модели развиваются и свои особые личностные связи, отношения героев романа.

С самого начала романа обозначены основные противоборствующие социальные силы в Хасанге шаман Пилу и Ута Мархас. Оба персонажа являются «чужими» по отношению к своеобразной родовой общине, которой являются хасангинцы. Шаман принадлежит к двум мирам «своему» - земному и «чужому» - потустороннему миру, поэтому он является объектом страха и уважения.

Ута Мархас - сирота, от которого отказались родственники, «изгой» -социальная позиция которого определяется одновременно включенностью и исключенностыо из общественной структуры (по 'Лотману Ю.). И, следовательно, является объектом подозрительности и вражды. Эти позиции противопоставляют героев друг другу. Однако текст позволяет автору идеологизировать образ шамана, он лишает его всех необходимых для родового шамана качеств, тем самым, отрицая его шаманскую сущность, и переводит Пилу в разряд обыкновенных людей - он вынужден ловчить, хитрить, прибегать к «мирским» способам для поддержания своего авторитета. Таким образом, конфликт между шаманом и главным героем Ута Мархасом становится межличностным, осложненным социальным статусом героев и религиозной мотивацией поведения.

В своей нравственно-философской концепции А.Бальбуров исходит из сложности и противоречивости жизни, во многом обусловленных сложностью и противоречивостью человека. На фоне критической социальной ситуации особым драматизмом отмечена судьба юных героев Ута Мархаса и Мани. До момента смерти Мани Ута Мархас был вовлечен в оппозицию «свои/чужие» ее социальной обусловленностью. Но, оказавшись в пограничной ситуации, перед лицом смерти, герой обретает себя как экзистенцию, впервые получая определенную свободу выбора.

После смерти Мани герой сознательно переходит на сторону «чужих», еще не осознавая, кто они, но на сторону тех, кто не оправдывает свои поступки обстоятельствами. Такой ход событий, когда одни беспрепятственно и безнаказанно топчут других, его не устраивает. В драматической ситуации герой столкнулся с тем, что и предки его, и современники называли предначертанием, судьбой. Ута Мархас поставил под сомнение вековечную формулу предопределенности и смирения, вывел её из области сакрально-неприкосновенного в плоскость социальных реалий. Итог оказался очевиден: бедность и безродность означали бессилие и бесправие.

Так в преломлении частной судьбы человека автор формирует социальный аспект своей художественной концепции. Он до предела обостряет тот мучительный процесс перелома сознания героя, который неизбежен при столкновении с миром враждебным ему и необходимом самоопределении его человеческой позиции. Любовь, призрачная надежда на возможность счастливой семейной жизни, смерть любимой сталкивают героя с реальной сложностью социальной действительности; с фактом общественного опосредования всех человеческих ценностей в окружающем его мире.

То, что герой сумел преодолеть естественное в его случае чувство мести убить виновников смерти Мани, характеризует его как цельную личность. Писатель видит фундамент человеческой личности в гуманистическом представлении о природе человека и созидательной цели его жизни, в их единстве с духовными ценностями народа.

Анализ романа показал, что для формирования мировоззренческих аспектов художественной концепции А. Бальбурова особое значение имеют образы интеллигентов М. Дорондоева и С. Кузнецова. М. Дорондоев - «чужой», «изгой» в собственном роду. Воспитанный в традиционной бурятской среде, но получивший классическое европейское образование в Петербурге, он представляет особый тип интеллигента-просветителя, который отразил противоречия этого двойственного положения. В его взглядах и отношении к землякам чувствуется некое превосходство, связанное с убеждением в их темноте и отсталости. Лишь случай нарушил его привычный взгляд и заставил задуматься над причинами этого нарушения.

Другой тип «чужого» воплощает Савелий Кузнецов. Прибывший с Запада, изгнанный из своего общества, с опаской воспринятый в Хасанге. Как и Дорондоев, Кузнецов воплощает поначалу чуждое, интеллектуальное начало, но его профессия врача, имеющая практическое применение, помогает завоевать уважение и доверие людей. Он проявляет неподдельный интерес к новому, неизвестному для него миру, и в его оценках нет пренебрежения или позиции отеческой назидательности. Он реализует авторскую идею культурного сосуществования и взаимодействия разных миров.

Писатель в романе определил, что быть человеком и гражданином -это, значит, бороться и противостоять любому проявлению зла и несправедливости. Жизнь - это ответственность перед временем, а время вмещает в себя и человека и историю. В связи с этим возникает лейтмотив романа - реальные связи двух миров, мира людей ныне живущих и уже ушедших. Связь миров закрепляется памятью как связующим звеном между прошлым и будущим. Очевидно, что иной основы, кроме религиозно-мифологической, для реализации этой идеи автор не находит. Но автор связывает её и с нравственным аспектом данной проблемы, каковой является родовая легенда о хонгодорах.

В легенде подчеркивается, что народ сохранил имена своих лучших представителей в лице Молонтоя и Олзобэ, но не пожелал оставить в веках имя вождя, потому что, уничтожив своих соплеменников, он его потерял. Согласно древним мистическим представлениям имя было душой человека, причем той, которая бессмертна. Этот аспект -сохранение/потеря имени - писатель глубоко семантизирует, сопрягая

разные временные пласты (мифологический, исторический), разные сюжетные линии, и разные точки зрения сосуществуют с этим религиозным взглядом - так достигается в романе объемное перспективное видение идеи памяти.

Важным для выявления концепции автора представляются природа и вещно-предметный мир, потому что они являются первоосновой ментальности народа. Духовно-этическое сознание бурят шаманистское, буддийское) связано с очеловечиванием, одухотворением природы, с преданием ей антропоморфных свойств и черт. Человек воспринимает природу не как окружающую среду, а ощущает себя её интегральной частью. А мир предметный создан самим человеком; сообразуясь с его опытом жизни и потребностями.

В этой связи писатель определяет пространственное расположение Хасанги, её изолированность подчеркивают горы. В пространстве улуса обозначены почитаемые среди шаманистов природные объекты: горы, лес-тайга, речка-вода, степь-земля. Они являются неотъемлемой частью бытия, приобретая двойной смысл - сакральный и практический. Элементы природной философии народа отчетливо проступают в символическом противопоставлении света и тьмы. К семантике понятия «свет» приближается значение «огонь». Огонь приравнен к божественному, шаманисты поклоняются хозяину огня, который является покровителем домашнего очага, потомства, семейного благополучия.

Конкретизация мира природы позволяет автору показать человека в его естественной среде обитания, которая настолько тесно связана с бытом и сущностной стороной бытия, что способствует художественным обобщениям и усилению философского начала. Предметный мир в романе является не менее важным признаком его национальной характерности, чем физический природный мир.

Итак, анализ романа показал, что в формировании концепции мира и человека А. Бальбуров исходит из своеобразной цельности и взаимообусловленности этих понятий, которые соединяют различные аспекты: исторический, социальный, философский, религиозный, бытовой и т.д. Концепция писателя основывается, прежде всего; на национальной специфике сознания народа, которая, в свою очередь, обусловлена во многом конфессиональными воззреНиями"бурят. Шаманистское начало присутствует в романе как органический элемент национального менталитета. Принцип «свой/чужой», отражающий представления шаманистов о мире и связанный с ним феномен социального «изгойничества» позволил нам выявить основные черты характеров героев, которые, по-нашему мнению, отражают и мировоззренческую позицию автора. Жизнь, зародившаяся когда-то нескончаема и

непрерывна, только не всем и не всегда дано это понять. Идея единства мира, основанного на естественных и разумных началах (преемственность поколений, ответственность за' происходящее вокруг, тесная связь с родовым началом) - суть концепции автора, значимо и то, что эту идею писатель выверяет в конкретно исторической ситуации, от чего концепция автора приобретает социальную определенность.

Писатель рассматривает идейно-философские искания своих героев, из среды интеллигенции в контексте исторического опыта эпохи, определяя духовные ориентиры, которые, отвечая историческим тенденциям времени, являются основой и вечных ценностей.

По конфессиональным представлениям бурят все в природе имеет душу. Поэтому многие картины природы элементы вещно-предметного мира имеют сакральное значение. Особенность использования конфессиональных понятий А. Бальбуровым связана с тем, что, не являясь главным объектом внимания, они, тем не менее, выполняют сугубо специфические, конструктивные функции, как в области семантики, так и поэтики.

Во второй главе «Национально-художественные основы концепции мира ,и человека в трилогии Д. Батожабая «Похищенное счастье» исследовательское внимание сосредоточено на произведении, где объектом художественного осмысления писателя становится человек и история, его место и роль в общемировом, бытовом, социально-политическом процессах, при этом человек предстает не только в конкретно-историческом контексте эпохи, но и национальном, ментально-характерном. В трилогии Д. Батожабая мы обращаемся к другому этапу формирования самосознания народа, связанного во многом с ведущими канонами буддизма. Выявление и осознание буддийского пласта художественного сознания также дает выход на культуру народа, на национальные особенности мышления, что способствует формированию, на наш взгляд, специфики национальной концепции мира и человека в трилогии.

Как известно, религиозно-философская концепция мира и человека традиционная для русской литературы берет начало с XIX века, и, особенно ярко проявилась в творчестве Ф.М.Достоевского, художественно-этическая программа, которого неотделима от христианского сознания. Религиозные мотивы присутствовали в бурятском романе всегда, но степень их выраженности и характер проявления в разные периоды были неодинаковыми, что зависело от ряда факторов (Социально-исторического, историко-литературного,

индивидуально-творческого.

Социально-историческая ситуация, когда новый для национальной культуры тип деятеля - писатель и сам романный жанр формировались в условиях революционного, а позже тоталитарного, антирелигиозного государства, определила особое место буддийской тематики, проблематики и литературного мышления. Заслуга Д. Батожабая в том, что именно в этой ситуации он активно вводит в поэтику своего романа, наряду с другими, буддийские мотивы и символы.

Дословный перевод романа «Теоригдэhэн хуби заяан» «Заблудившаяся судьба». В названии заключен весь философский смысл романа. По-буддийски судьба человека предначертана, предопределена, поэтому ее невозможно избежать, но можно корректировать жизненные этапы, в связи с этим, логичны попытки главного героя Аламжи, улучшить, а точнее, исправить свою карму, желание оградить судьбу от блужданий и направить ее на верный путь. Интересным, на наш взгляд, может быть и другое толкование названия «Заблудившаяся доля души». В буддийской практике есть понятие «свободной души» или «тонкого тела», способной временно отделяться от тела живого человека во время сна, болезни, испуга. Потеря души естественно так или иначе связана с изменением земной жизни человека, то есть судьбы, и последующих ее перерождений. Таким образом, одна из ведущих тем романа - судьба, осмысливается во многом в религиозном ключе. Для формирования концешуального начала мы считаем возможным, взять обе трактовки названия романа.

Аламжи, главный герой романа, будучи верующим человеком, искренне убежден в том, что его молитвы помогут обрести ему и близким счастьа С другой стороны, жизнь его так тяжела и беспросветна, что вера в бога не может поддержать в нем присутствия духа. Автором подчеркивается двойственность позиции героя по отношению к религиозной вере, он допускает возможность совершения греха с последующим его искуплением. Вопреки своим желаниям, отправившись в Лхасу, обитель богов по представлению буддистов, герой все же надеется на благополучный исход своего путешествия. Его согласие продиктовано, не только боязнью ослушаться лам, но и объединяющей всех буддистов идеей спасения от прошлых грехов для будущей жизни. У монгольских народов считается, что человек, поклонившийся, притронувшийся к буддийским святыням и получивший благословение Далай-ламы освобождается от «плохой кармы».

Для понимания смысла путешествия Аламжи обратимся к культовой семантике сторон света у буддистов, где пространство разделено на сферы сакрального значения. Восток и северо-восток регионы богов, для нас это существенно, потому как путь Аламжи лежит на восток. Восток -

сторона возврата душ или загробной сферы к земной жизни (Герасимова). Таким образом, сюжетная структура Д. Батожабая приводится в движение и наполняется определенным конфессиональным содержанием. Мотив дороги, с постоянной точкой возврата героя в Агу, образует своеобразный круг. Идея круга, соотносимая с образом Сансары - бесконечным кругом бытия, лежит в основе художественной концепции романа Д. Батожабая. Каждый круг, который проходит, проживает Аламжи - это определенные этапы его жизни трагически связанные между собой.

Для писателя очень важно стремление героя к воссоединению со своей семьей, потому что семья - это «пуповина», соединяющая Аламжи с родной землей, со своим народом. Потеряв семью, он теряет и связь с народом, и обречен на скитальчество и одиночество. Герою, несмотря на его физическую силу, добрую душу, не хватило твердости характера противостоять ударам судьбы. И выбрав дорогу мести, он сделал выбор пути бесцельного блуждания.

Три ключевых образа романа Аламжи, Ван-Тумэр, Осор-лама очень тесно связаны друг с другом, более того мы можем говорить о том, что они, в определенной степени, являются двойниками друг друга. Литература как один из видов искусства всегда обладала уникальным качеством - возможностью ухода в разные миры, для более глубокого постижения реальной сущности бытия и раскрытия «тайн» человеческого сознания. У литературы есть возможность полифонизации, что дало основание М. Бахтину говорить о полифонизме романов Ф.Достоевского, хотя сам процесс в русской литературе начался гораздо раньше и связан с именем А. Пушкина. В контексте этого Д. Батожабай в своем романе через ведущих героев как бы продолжил литературную традицию; соединив ее с этнокультурными традициями . и буддийскими представлениями, для формирования собственной концепции мира и человека.

Причина двойственности характера Аламжи кроется в противоречии индивидуального и коллективного духовного опыта. Отвергая духовно-нравственные традиции своего народа,- совершая преступления против отца, воюя (по сути, совершая множество убийств), он разрушает свое «я», лишаясь цельности своего внутреннего мира. Буддийское мировоззрение представляет жизнь, как бесконечный круговорот, формируя понимание того, что ничто в этом мире не проходит бесследно. Любой проступок всегда рано или поздно воздастся человеку, совершившему его.

Сюжетная линия Ван-Тумэра и развитие ее в определенном социально-историческом контексте убедительно мотивирует возникновение его собственного пути, который, по сути, возвращает нас к

языческому сознанию. Цель жизни и борьбы героя - Месть маньчжурам. Но автор сам хорошо видит и нас в конечном итоге убеждает, как обманчива, призрачна простота цели Ван-Тумэра, который идет по пути и разрушения, забывая об основе человеческого сосуществования, ее созидательном начале.

С образом Аламжи связан в романе образ священослужителя Осор-ламы. Через судьбу Осор-ламы автор показывает, что путь служителя веры, выбранный неосознанно, а по воле обстоятельств и не подкрепленный осознанием своего духовного к и жизненного предназначения, не-является верным. Лама - мудрец, духовный, учитель, судьба которого формируется, прежде всего, его личнымидуховными качествами. Для буддизма главное - воспитание мудрости, терпимости, милосердия, ненасилия. Религиозный путь может быть какспасительным, так и тупиковым. Идея бога слишком явно прислуживает власть имущим, спекулирующим религиозными идеями для достижения корыстных целей. Отвергая свое служение богу, он находит другого идола - золото, что и приводит героя в тупик.

Эта кардинальная смена веры в бога полным отрицанием его роднит героя с Аламжи. Возможно, эта коллизия нужна писателю, потому что мироощущение его героев, их поведение лишены своей доминанты, с которой была бы сообразована их жизнь. В погоне за сиюминутным, материальным, овеществленным счастьем они не способны подняться над обыденностью, чтобы приблизиться к духовному. Но автор дал Аламжи шанс для осознания сути своего существования на земле. В конце романа он идет к сыну, для того чтобы восстановить прерванную им «связь времен», но достичь своей заветной мечты, ему было не суждено.

Обращение к внутреннему миру человека, Осознанием его как личности, прежде всего, национальной, приводит автора к обостренному интересу к национальным особенностям, которые в романе воплощаются через освоение фольклорных и религиозно-мифологических традиций. Писатель органично вплетает в художественную ткань повествования пословицы, песни, отрывки из религиозных книг, сказки, легенды

Для автора важна привязанность героев к родным местам. Духовный мир Аламжи напрямую связан с пространством степи, где особенны связи между людьми. Пространственная организация степи семантизирует и жилище бурят - юрту. Специфическая организация жизненного пространства, в частности, юрты в системе поэтики романа очень активна, функционально насыщена. Например, Самбу-лама, заняв место на северной стороне (место хозяина) жилища, не просто Нарушил законы гостеприимства, по и попрал честь семьи Аламжи.

Природа, традиции народа, история настолько выделяются в структуре анализируемого романа, что позволяет признать их равнозначность, равноценность по отношению к характерам героев. Амбивалентной семантикой отмечены в романе образы гор. С одной стороны, горы, как и в религиозных представлениях бурят сакрализованы, но в целом, анализ показал, что в связи с линией судьбы героев они маркированы отрицательной семантикой. Горы - пространство, где терпят крах жизненние устремления героя, его мечты.

В аксиологических ориентациях восточных бурят особое значение имеет оппозиция «водные/степные». Степь - это благоприятный знак. Вода же имеет различную семантику в зависимости от мифологической и религиозной трактовки. В связи с религиозным аспектом, по воле судьбы душа Жалмы, связанная с неблагополучными большими массивами воды, которые по-буддийски преграждают путь посмертному странствию сознания, лишена возможности перерождения, т.е. будущего.

Анализ романа Д. Батожабая, исследование семантики и функций буддийских мотивов и элементов этнопоэтики позволяет определить особенности его концепции мира и человека. Главный вопрос романа, -что же позволяет человеку оставаться человеком в этом бурном, постоянно меняющемся мире, решен автором в пользу народной логики в понимании истории. Только духовная цельность каждого человека в силах искать и поддерживать гармонию жизни. В целом это определяется буддийской логикой понимания бытия, способствующей формированию в романе глубинного повествовательного начала.

Религиозные символы, представления, мотивы, присутствующие в романе, выполняют присущие только им различные семантические и поэтические функции. Среди них - создание большой пространственно-временной перспективы, создание полифоничной системы видения. И самое главное, создание глубинно - экзистенционального плана повествования, где сюжет, герой, картины природы, природные элементы осмысливаются сквозь призму вечных вопросов (судьба, смерть, смысл жизни, ответственность и т.д.).

В третьей главе «Философские аспекты национальной концепции мира и человека в романе Ц-Ж. Жимбиева «Год огненной змеи»» рассматривается духовно-нравственные, конфессиональные

представления и формирование философского осмысления человеком мира, времени.

Естественно, что с ходом времени, развитием идеологии и сознания как общественного, так и творческого, концепты, сформировавшиеся на основе шаманистских и буддийских канонов, развиваются дальше, расширяя свои познавательные возможности и определяя новые факторы

понимания и определения концепции мира и человека. В этой связи важные, как нам кажется, оказался процесс формирования концепции с учетом оценки таких исторических процессов, как репрессии, коллективизация и в особенности осмысление событий, связанных с экстремальной ситуацией Великой Отечественной войны.

1970-е годы в литературе о войне имели две важные особенности: первая, входило в силу то поколение писателей, которые в годы войны были еще детьми, вторая - стремление познать истоки победы приводит к более пристальному взгляду на духовную жизнь тыла как части победившего мира. Поэтому выбор главного героя Ц-Ж Жимбиевым -ребенка с его обостренной чувствительностью и непосредственной ясностью взгляда, оказался необходимым. Но автор оставляет своего героя на пороге взрослой жизни, мы не знаем, что будет с ним в будущем, каким он станет человеком. Возможно, выбор героя связан и с собственной позицией автора относительно концепции современного человека, которая находится в развитии, потому что тенденцией общественного сознания 1970-х годов стали поиски истины, желание самоопределиться в мире, найти те точки опоры, которые помогли бы человеку обрести стабильность, определить духовные связи между миром и человеком. И как следствие, художественные искания литературы вливаются в более широкое русло философских поисков.

Ц-Ж. Жимбиев в романе создает героя, в котором соединены предельно конкретизированные черты национальной личности в контексте реалий быта и универсальных качеств, когда локальное в человеке становится национальным, а народное перерастает в общечеловеческое. Связь героя с народной памятью, преемственность поколений как основы гуманистического начала личности ставятся во главу авторской концепции в романе.

Само название романа «Гал могой жэл» («Год огненной змеи») символично, с одной стороны, это указание конкретного года - 1941, с другой стороны, восточное летоисчисление - это замкнутый круг, символизирующий вечность в буддийском мироздании. Это и формальный показатель присутствующего в романе времени. Истинный его показатель - народное сознание. Религиозно-мифологическое сознание, проявленное в связи с великим катаклизмом XX века один из каналов, через которые роман выходит в контекст исторического времени. Несомненна включенность героя в историческое движение времени. Именно начало войны становится точкой отсчета нового времени для героя. Буквально за одну ночь он становится взрослым человеком, социально значимым и ответственным, потому что ему доверяют колхозный табун. Мера ответственности за табун, продиктована реалиями

военного времени. Но любовь и уважение мальчика к коням характеризуют и подчеркивают его особую ментальность. По мнению Г.Р. Галдановой, истоки культа коня среди монголоязычных народов коренятся в той огромной роли лошади в жизни кочевников-скотоводов и охотников, и в древнем солярном культе. Конь считается существом небесного происхождения, и как следствие этого, ему приписывали сакральную магическую силу. Показательно, что конь - символ добра и света противопоставляется змее, олицетворяющей злые земные силы. Это образное противопоставление метафорично в романе.

Быстро происходит его взросление, но это не может ему навредить, потому что в его сознание заложена шкала нравственных ценностей традиционным воспитанием в семье. Ц.Ж. Жимбиев показал героя, взращенного определенной национальной и общественной атмосферой, именно атмосферой маленького улуса. Как в предыдущих романах, типологически сходным остается место, но постоянно меняется и движется время - от одного катаклизма (исторического и личностного) к другому. В, романе показан родовой уклад семьи - строгая иерархия членов семьи, когда последнее слово всегда остается за старейшими представителями рода, подчеркивается очень тесная связь двух представителей разных поколений, символизирующая связь прошлого и будущего.

Связь Батожаба и бабушки определена не только кровным родством, но 'также обусловлена влиянием на человеческие судьбы истории. Шабганса пережила первую мировую войну, революцию и гражданскую, коллективизацию, репрессии - эти прошлые разные времена для нее равноценны и равнозначны, потому что их уравнивают ее личные потери отца, мужа, сына. Вследствие этих потерь она осталась главой рода и обязана воспитать внуков. В романе присутствуют разные временные пласты, которые соотносятся и взаимообусловливаются, поэтому в произведении, посвященном лишь нескольким месяцам жизни бурятских колхозников, сконцентрировано большое историческое содержание.

Автор показывает, что веками сложившиеся устои жизни, обычаи, религиозно-бытовые обряды, передававшиеся из поколения в поколение, все-таки сохраняются и в условиях новой действительности. Так, одним из кардинальных моментов нравственного воспитания считалось внушение детям почтительного отношения к старшим. Правила поведения, соблюдавшиеся изо дня в день, превращались в норму, стереотип поведения людей, который передавался из поколения в поколение. Это и гфеемственность памяти, и преемственность уклада жизни. Концептуально важная для автора тема памяти растворена во всем

образном ряде романа - хранительницей национальной памяти выступает шабганса, преемником ее является внук.

Литература стремится к наиболее полному и всестороннему познанию отношений человека и времени. На наш взгляд, в исследовании взаимоотношений личности и времени заключается суть сложного, порой мучительного движения к обобщающей нравственно-философской идее, «общей» концепции действительности, проявляющейся и в романе Ц.-Ж. Жимбиева. Есть в романе особый сквозной образ, который лейтмотивом проходит через все произведение - образ степи. Здесь сходятся день минувший и сегодняшний, и рождается ощущение причастности к прошлому, /давнему. Степь изображается в разные времена года: меняются цветовая палитра, запахи, звуки, однако неизменным остается главное ее- величественность, обращенность к прошедшему и настоящему Мальчик знает, что это его родина, которую в тяжелых битвах отстояли мифологические родовые предки Бабжа-Барас батор и Хондолй-Мэргэн. И по воле истории в настоящем судьба родной земли зависит от Мужества его родных, односельчан, которые сражаются на фронте и от стойкости тех, кто остался дома.

Ощутима в романе, и попытка художественно воспроизвести многомерность жизненного потока, в нем все переплетено, взаимосвязано друг с другом. В сознании героя жизнь природы, семья, односельчане составляют единый цельный мир. Автор показал, как богат 'мир подростка, каким бесчисленным количеством нитей связан он с миром, сколь многократно эхо каждого его доброго и злого поступка.

Очевидно, что философская концепция мира и человека в творчестве Ц-Ж. Жимбиева формируется в литературном контексте 1970-х годов в целом и бурятской литературы в частности, который характеризуется общей мыслью и идеей памяти, что настоящее определено прошлым. Так, особое место в этом контексте занимает бурятский роман В. Митыпова «Долина бессмертников», в котором автор концепцию истории основывает не только на образном соотнесении прошлого и настоящего, но и на художественном исследовании самого механизма поступательного движения человечества. Тема сложной взаимосвязи поколений, нарушение преемственности, разрушение родственных связей систематически разрабатываемая Д. Эрдынеевым («Нравы Тубэргэнов»), находит дальнейшее осмысление в романе «Большая родословная». Ценность романа заключается в авторской идее об этнических особенностях бурятской семьи. Большая родословная - это признак устойчивости рода, преемственности поколений, символизирующая связь времен. Широкие возможности романа реализовал в историческом полотне И. Калашников. В романе «Жестокий век» автор художественно

осмыслил и обосновал закономерность появления и возвышения Чингисхана в мировой истории. Из глубинных пластов народных представлений, конкретно национального самосознания вытекает художественное осмысление И.Калашниковым концепции человека и мира, воплощаясь в романе, она перерастает в философский масштаб видения проблемы.

В основе художественного мира Ц-Ж. Жимбиева лежит гуманизм, связанный с непреходящими ценностями, внимание к той нравственной субстанции, которая выделяет человека из всего живого - к его индивидуальности, исходя из этого, писатель создает новую человеческую действительность. Его герои готовы жить в обществе и для общества, т.е. способны раскрывать в себе подлинно человеческие качества, которые восходят к глубоким духовным основам народа. Причем глубина выражается не в хронологической отдаленности, а органичности пережитого народом , рпыта, присутствие которого необходимо и для настоящего и для будущего.

Анализ романа Ц.-Ж. Жимбиева показал, что происходит дальнейшее укрепление ментального этнокультурного начала, приверженность традициям и обычаям почитания предков, терпимости к другим людям. Философское осмысление, достигается писателем через идею памяти, которая преломляется в осознании героя и рефлексирует в настоящее.

Анализ концептов показал, что Ц-Ж. Жимбиев привнес в бурятский роман философско-эстетическое начало. Опираясь на свой личный творческий опыт, опыт предшественников ему удалось выйти на новый уровень понимания концепции человека,. который осознает себя перед лицом истории, перед открывавшимся ему мирозданием; Роман наполнен оптимизмом, стремлением острее видеть мир, глубоким и последовательным утверждением жизни и добра, и это важно, потому что цельность художественного мировосприятия писателя отвечает потребности человека разобраться в сложных переплетениях действительности, осмыслить свое время, найти свое место в жизни и понять судьбу прошлых и грядущих поколений.

В заключении сделаны выводы.

В бурятском литературоведении изучение проблемы мира и человека связано с особенностями национального мышления народа, определяющими специфику национального видения мира. А. Бальбуров и Д. Батожабай, обращаясь к типологически сходному социально-историческому материалу создают свои произведения на особой идеологической основе. Модель жизни бурят, разрабатываемая с учетом мировоззренческих принципов эпохи, основывается во многом на конфессиональных идеях шаманизма и религиозных буддийских представлениях, формируя тем самым и специфику национальной

концепции мира и человека. Художественное движение и развитие концепции мира и человека, разрабатываемые А. Бальбуровым и Д. Батожабаем претерпевают закономерную эволюцию, обусловленную изменением социального строя в стране, идеологической политикой, в результате Ц-Ж. Жимбиев в своем творчестве формирует в дальнейшем концепцию, осмысленную сквозь призму общефилософских проблем человека, общества, мира.

Д. Батожабай, А. Бальбуров, Ц-Ж. Жимбиев едины в своем требовании от каждого человека морального самоусовершенствования, личной ответственности за все, что происходит вокруг, потому что только принципиальная позиция каждого обеспечит нравственные устои народа.

Диалектическое единство человека и времени в свете мировоззренческих установок авторов исследуемых романов проявляется через многозначную этнопоэтическую систему взглядов, философско-психологическую категорию памяти и буддийского канона причинно-следственного пути человека. Специфика национального сознания определяется особенностями жизни народа, существующего в определенном природном окружении. Обращение к миру природы в художественном произведении позволяет писателям глубже проникнуть в суть национального характера. Воссоздав атмосферу традиционного быта и бытия, где поступки людей, слова и выражения, цвета вновь обретают потесненные временем сакральные смыслы, авторы смогли показать, какой мощный источник питает способность народа в любое время выработать своеобразный кодекс самосохранения.

В основе концепции мира и человека бурятского романа 1960- 1970-х годов, таким образом, лежит национальное мироощущение, эстетические, нравственно-этические нормы, которого заложены в фольклоре, традиционных религиозных верованиях народа - в той системе ценностей, которая была выработана многовековой историей и духовным опытом бурятского народа. Попытка определить основные эстетические формы и была целью нашего исследования.

По теме диссертации опубликованы следующие работы:

1. Сангадиева Э.Г. Мир человека и человек в мире (по роману Д.Батожабая «Похищенное счастье») // Филологический сборник. -Улан-Удэ, Изд-во БНЦ СО РАН, 1998. - С. 163-167.

2. Сангадиева Э.Г. Мировосприятие личности в романе Ц.-Ж. Жимбиева «Год огненной змеи» // Байкальские встречи-Ш культуры народов Сибири: Материалы Международного научного симпозиума. Т.2. - Улан-Удэ: ИПК ВСГАКИ, 2001. - С.256-262. .

3. Сангадиева. Э.Г. Легенда о хонгодорах в контексте романа А. Бальбурова. «Поющие стрелы» // Народная культура Сибири: научные поиски молодых исследователей. - Омск: Изд-во ОмГПУ, 2001.-С.226-229.

4. Сангадиева Э.Г. Роль образов природы в создании художественной картины мира // Проблемы фольклористики, литературоведения и языкознания: Материалы региональной научно-практической конференции памяти д.ф.н., проф. ИГУ И.О. Шаракшиновой. -Иркутск, 2002.-С. 51-54.

5. Сангадиева Э.Г. Особенности изображения вещно-предметного мира в бурятском романе // Байкальские встречи' - IV: Этнокультурное образование: совершенствование подготовки специалистов в области традиционных культур: Материалы Международного научного симпозиума. Т.З. - Улан-Удэ: ИПК ВСГАКИ,2003.-С. 163-169.

6. Сангадиева Э.Г. Особенности изображения главного героя в романе А Бальбурова «Поющие стрелы» // Санжиевские чтения: Материалы всероссийской научной конференции. - Улан-Удэ, 2003. (в печати).

Подписано в печать 22.04.2004 г. Формат 60x84 1/16. Бумага офсетная. Объем 1,3 печ. л. Тираж 100. Заказ № 82.

Отпечатано в типографии Изд-ва БНЦ СО РАН, 670047 г. Улан-Удэ, ул. Сахьяновой, 6.

» - 9 5 4

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Сангадиева, Эржен Гэндэновна

Введение.

Глава I. Концептуальные основы художественного мира романа А.

Бальбурова «Поющие стрелы».

Глава II. Национально-художественные основы концепции мира и человека в трилогии Д. Батожабая «Похищенное счастье».

Глава III. Философские аспекты национальной концепции мира и человека в романе Ц.-Ж. Жимбиева «Год огненной змеи».

Введение диссертации2004 год, автореферат по филологии, Сангадиева, Эржен Гэндэновна

В литературоведении проблема художественной концепции мира и человека всегда была основополагающей, потому что неизменен пристальный интерес к этому важному аспекту писательского освоения мира. На современном этапе развития наряду с экономическими, социально-политическими изменениями, происходящими в стране, все более настойчиво проявляется исследовательский интерес к осмыслению традиций, в первую очередь, духовно-нравственных и национальных. Сегодня все больше обостряется потребность увидеть мир в единстве, как нечто цельное, где даже отдаленные сферы взаимосвязаны, взаимообусловлены.

Обращение к проблеме «мир и человек» невозможно без обращения к национальной истории и культуре, ибо литература как вид искусства, прежде всего, развивается как явление национальное. Справедливо отмечает Г. Поспелов, что «каждая национальная литература развивается на основе исторического развития того народа, который эту литературу создает» (Поспелов, С. 166).

Литература как часть культуры отражает специфику национального мировидения. Мировоззренческая специфика бурятского народа во многом определяется своеобразием ментального сознания, сформировавшегося, в свою очередь, под воздействием географического ландшафта страны и образа жизни народа, а также особенностями синтеза двух конфессиональных философско-религиозных систем — шаманистского и буддийского.

Различные периоды времени активизируют и обусловливают определенные художественные особенности литературы, так, литература 6070-х годов, как известно, характеризуется тенденцией усиления философского начала в произведениях, - при всей конкретности изображения действительности особенно проза тяготеет к общефилософским проблемам. В исследовании проблем жизни невозможно обойти вечные вопросы: что есть человек, и какое место он занимает в этом мире? Что есть мир и как он связан с человеком? Ч. Айтматов писал: «Литература, впрочем, всегда стремилась мыслить глобально, не забывая при этом, что ее краеугольный камень — отдельная человеческая личность. Это самая суть ч сути. Отдельную человеческую личность можно сравнить с фокусом, в котором собраны все воздействия действительности, их изучение дает нам возможность познать через человека содержание, сущность и тенденцию времени» (Айтматов, С. 234). Таким образом, постигая человеческую индивидуальность, писатель создает для себя возможность соотнести человека с миром.

Творчество любого писателя, прежде всего национально, потому что он сам является носителем культуры своего народа, его мировоззрения и самосознания. И всегда актуально исследование не только своеобразия национального мышления и отражения мира в художественной литературе, но и определение типологической общности взглядов различных писателей на мир и человека. Концептуальность писателя формируется системой его взглядов на объективный мир и место человека в нем, на отношение человека к окружающей действительности и самому себе.

Бурятская проза, как и любая другая, с самого начала своего существования отражала процессы изменения действительности и развития человеческих характеров. Процесс развития бурятского романа в целом характеризуется становлением концепции, основанной на образном раскрытии сложного, порой драматического взаимодействия человека с историей, с ее социальными и духовными проблемами. Невозможно понять суть романов конца 30-40-х годов XX века, если не осознать охватывающий ее пафос исторического созидания, накал которого «отодвигает» на задний план всё по отношению к нему второстепенное. В этом идейнохудожественное своеобразие и неповторимость эпики романов той эпохи. Писатели, создавая характеры, стремились соединять в них конкретные национальные черты с типологизированными, когда бы частное перерастало в общечеловеческое.

Развивая художественно-концептуальные открытия, совершенные в предшествующие годы, писатели, творившие в хронотопе 60-70-х годов, осознают, что художественно осмысливают «нового» человека, находящегося в процессе роста и становления с новых творческих позиций. Естественно, что при художественном его изображении острее возникает вопрос о том, как он связан с многовековыми национально-этническими, психологическими, этическими, литературными и другими культурными традициями.

Именно такая широта и глубина этнокультурного, социально-исторического, культурологического, традиционно литературного мышления писателей привлекают нас в таких романах как «Похищенное счастье» («Те© ригдэЬэн хуби заяан») Д. Батожабая, «Поющие стрелы» А. Бальбурова, «Год огненной змеи» («Гал могой жэл») Ц.-Ж. Жимбиева и др. Интерес к творчеству вышеупомянутых писателей продиктован тем, что отношения человека и мира в их романах развернуты в нескольких планах — социальном, культурно-историческом и нравственно-духовном — и поэтому они концептуально своеобразны и актуальны для современного литературоведения.

Выявление и определение в литературе этнопоэтического аспекта художественного сознания дает представление о культуре народа, особенностях его мышления и мировоззрения. Исследование бурятского романа в этом аспекте позволяет проследить и развитие самого художественного сознания писателей, протекавшего в весьма специфических ч исторических и социальных условиях.

Актуальность диссертационного исследования обусловлена возросшим вниманием к проблеме национальной специфики мира и человека. В настоящее время в литературоведении актуализируется проблема изучения национальной художественной картины мира через целостный ч анализ литературных явлений, когда национальная концепция мира и человека заключает в себе неотделимость человека от истории и социальной картины в целом. В данной диссертации впервые предпринята попытка специального исследования составляющих художественной концепции мира и человека на материале бурятского романа 1960-1970-х годов. Именно к этому времени в бурятской литературе формируется выраженная национальная художественная концепция. В основе художественного мировидения бурятских писателей мы находим особые представления о нерасчлененности субъекта и объекта, человека, истории, среды и природы, материи и духа, обусловленные, в том числе, конфессиональными воззрениями и представлениями - при всей своей индивидуальности человек является неотъемлемой частью этого мира. Национальная концепция мира и человека, прежде всего, проявляется в эстетической системе, характеризуя особенности поэтического мышления писателя, формируя структуру произведения, систему противопоставлений и противоборств, заложенных в композиции, в движении сюжета, в развитии характеров.

Теоретическое обоснование значения концепции мира и человека в формировании индивидуального стиля писателей, особенностей образной системы и общих особенностей литературы находим в трудах отечественных литературоведов. Несомненный интерес представляют работы М.Б. Храпченко «Творческая индивидуальность писателя и развитие литературы» и «Художественное творчество, действительность, человек», в которой автор рассматривает литературный процесс как сложную систему взаимосвязей между художественным творчеством, авторской индивидуальностью и реальной действительностью. В понятие «творческая индивидуальность» входят три элемента: мировоззрение, метод, стиль, при этом основополагающим является мировоззрение. Исследователь подчеркивает, что вопрос «о мировоззрении писателя следует рассматривать, прежде всего, как вопрос о видении мира, о характере и особенностях раскрытия явлений действительности, об отношении к ним. Качественную определенность, «системность» представлениям и наблюдениям художника придает его общий взгляд на мир, складывающийся в процессе жизненной практики, в конкретных общественно-исторических условиях» (Храпченко, 1975, С.11).

В творчестве художника для нас интересна не только мера глубины и правдивости изображения в его произведениях действительности, то есть не только сам объект и характер его изображения, но и отраженные в его произведениях мировоззрение самого автора, своеобразие его внутреннего мира, его представлений о путях воплощения художественного идеала. Через познание мировоззрения и мироощущения художника, особенностей его ч творческого мышления, неотрывного от движения общественных идей и перемен в народном сознании, от живой мыслительной традиции нации, мы можем прийти к более глубокому пониманию художественной концепции произведений автора, своеобразия выражения в его творчестве художественного метода, т.е. принципов художественного исследования действительности, способов и форм ее отражения в словесном творчестве, и, следовательно, определить своеобразие образного, поэтического мышления писателя, единства и целостности выражения его творческой личности, специфику художественной формы.

В.И. Воронов в работе «Художественная концепция» определяет что, «художественная концепция действительности предполагает: 1) обращенность художника к миру, к жизни; 2) определенный познавательный уровень отношения писателя к жизненному материалу - не только мироощущение или мировосприятие, а именно самостоятельная, оригинальная концепция; 3) активное * отношение к действительности» (Воронов, С. 11-12). Мы разделяем мнение ученого о том, что писательское мировоззрение является основой любой художественной литературной концепции.

Концепция личности рассматривается в работе JI.A. Колобаевой «Концепция личности в русской литературе рубежа Х1Х-ХХ вв.». Автор дифференцирует понятия «человек» и «личность» как объект и субъект жизнедеятельности, определяя личность как человека, который полностью реализовал себя и обладает нравственной ответственностью. Отметим, что концепция личности, на наш взгляд, выражает лишь социально-психологическую сущность человека, а концепция человека более широкое понятие. В своей работе, не претендуя на полноту решения столь сложной и обширной проблемы, мы сделали попытку рассмотреть человека в связи с особенностями национального мира. Разумеется, в каждом человеке присутствует личностное социально сформированное начало, но разница в постановке проблемы в работе JI.A. Колобаевой и нашего исследования обусловлена и различием между восточным и западным мышлением. Западное мышление предполагает превалирование субъективного «я», то ч есть личности над миром, тогда как восточное (в свете которого мы рассматриваем и бурятскую литературу) характеризуется целостным восприятием мира, когда человек связан и зависим от него.

В связи с поставленной нами проблемой актуально понятие художественного мира, которое в различных аспектах разработано в трудах Н.К. Гея «Художественность литературы», Д.С. Лихачева «Литература — реальность — литература», «Внутренний мир художественного произведения», М.М. Бахтина «Эстетика словесного творчества», «Эпос и роман». В любом произведении отражен жизненный аналог действительности, в связи с этим сочетание двух реальностей (социально-историческая действительность и художественная действительность, созданная автором) образует художественный мир.

Литературное произведение, как отражение особенностей национального образа мира, рассматривает и Г.Д. Гачев в работах

Национальные образы мира», «Национальные образы мира. Евразия».

Нельзя не согласиться с тем, что природно-географические, психологические, этнографические и другие факторы формируют особенности национального образного мышления, национальную систему ценностей, своеобразие мировоззрения народа, которые проявляются в любом виде искусства.

Комплекс теоретических и методологических проблем, связанный с концепцией мира и человека разрабатывался и в работах В.Р. Щербины «Наш современник. Концепция человека в литературе XX столетия», В.И. Борщукова «История литературы и „ современность», А.Г. Бочарова «Требовательная любовь», «Литература и время», М.М. Бахтина «Проблемы поэтики Достоевского», «Творчество Франсуа Рабле и народная культура средневековья и Ренессанса», Д.С. Лихачева «Человек в литературе Древней Руси», Н.Г. Жулинского «Человек в литературе» и др.

Проблема национальной концепции мира и человека в бурятском литературоведении изучена еще недостаточно. Различные аспекты проблемы ч мира и человека рассматривались в работах В.Ц. Найдакова, А.Б. Соктоева, С.И. Гармаевой, С.С. Имихеловой, С.Ж. Балданова, в них мы находим ряд выводов и заключений, помогающих определить особенности художественной концепции бурятских писателей.

Монографии В.Ц. Найдакова «Традиции и новаторство в бурятской советской литературе», С.Ж. Балданова «Народно-поэтические истоки национальных литератур Сибири (Бурятии, Тывы, Якутии)», книга А.И. Уланова «Бурятский фольклор и литература» посвящены исследованию влияния фольклора на бурятскую литературу, его роли в формировании художественной образной системы. В.Ц. Найдаков в работе «Путь к роману» исследует историю становления бурятского романа, особенности ее развития. В монографии С.Ж. Балданова «Народно-поэтические истоки национальных литератур Сибири» рассматривается вопрос о связи и взаимовлиянии фольклора и литературы. Достаточно подробно автором исследуется роль мифов в создании фольклорно-этнографического контекста литературного произведения. Важное значение для нас имеет работа С.И. Гармаевой «Типология художественных традиций в прозе Бурятии XX века», в которой рассмотрено влияние на бурятскую литературу фольклорных, литературных и религиозно-философских традиций. Проблеме психологизма в бурятской прозе посвящена монография С.Г. Осоровой «Психологизм в бурятской прозе». Автором определены роль и место внутреннего монолога, психологического параллелизма, психологического портрета и др. как средств психологизации литературного текста.

Цель исследования — исследование национальных особенностей концепции мира и человека в бурятском романе 1960-1970 гг.

В соответствии с поставленной целью определены следующие задачи:

Выявить основные составляющие концепции мира и человека в бурятских романах.

Определить эволюцию выявленных концептов, как в самих романах, так и в литературном процессе в целом.

Установить и систематизировать диалектику движения концептуальных составляющих в романном времени и пространстве.

Объектом исследования диссертационной работы является бурятский роман 1960-1970 гг.

Предметом исследования служат романы А. Бальбурова, Д. Батожабая, Ц.-Ж. Жимбиева.

Жанровая принадлежность стала первым критерием отбора материала. ч

Исследовательское внимание сосредоточено на романе как жанре с огромными «смысловыми возможностями» (М.М. Бахтин). В связи с проблематикой работы для нас представляли интерес романы 60-70-х годов, отразившие наиболее характерные, как в историческом, так и в национально-специфическом художественном аспектах события и характеры различных периодов жизни бурятского народа. Учитывая задачи, поставленные в работе, целесообразным представляется интенсивный путь исследования, который предполагает выбор наиболее насыщенных национальными компонентами произведений.

Методологическую основу исследования составили работы В.М. Жирмунского, Д.С. Лихачева, М.М. Бахтина, Ю.М. Лотмана, В.В. Кожинова, В.Е. Хализева, М.Б. Храпченко, А.Г. Бочарова, Г.Д. Гачева, в которых определены методологически важные для нас подходы и принципы изучения произведений литературы. Исследования (мнения, позиции) бурятских ученых В.Ц. Найдакова, А.Б. Соктоева, А.И. Уланова, С.Ж. Балданова, С.И. Гармаевой по различным аспектам национальной литературы содействовали уточнению концепции исследования и непосредственному анализу произведений.

Методы исследования: структурно-семантический, историко-типологический.

Научная новизна диссертации заключается в том, что в данной диссертационной работе предпринята попытка комплексного исследования бурятских романов, с целью выявления специфики национальной художественной концепции мира и человека. Комплексный подход предполагает анализ романов бурятских писателей с учетом специфики традиционной этнической культуры, конфессиональных взглядов и особенностей сознания народа, и философских аспектов проблемы мира и человека в целом.

Природа и суть разнообразных элементов художественной структуры при структурно-семантическом, историко-типологическом методах рассмотрения взаимообусловливаются, выстраиваются в логическую цепь средств художественной идеи того или иного произведения. При этом выявление концептуальности писателя помогает, в свою очередь, понять и творческие приемы и средства создания художественного целого^

Этнокультурное образование: совершенствование подготовки специалистов в области традиционных культур» (Улан-Удэ, 2003), обсуждались на заседании отдела литературоведения и фольклористики ИМБиТ СО РАН.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Концепция мира и человека в бурятском романе 1960-1970-х годов"

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Проблема художественной концепции мира и человека сегодня интересна тем, что эти концепты рассматриваются в тесной взаимосвязи друг с другом, как целостность различных аспектов: этнопоэтического, исторического, социального, философского, психологического, религиозного и т.д. В бурятском литературоведении изучение проблемы мира и человека связано с особенностями национального мышления, определяющего специфику национального видения мира. Бурятская романная проза корнями связана с духовными ценностями, фольклором, традиционными конфессиональными представлениями народа.

В своем исследовании мы, не претендуя на полноту решения проблемы, пытались определить основные особенности концепции мира и человека, сформированные бурятскими писателями, которых, прежде всего, интересует конкретный человек, с присущими лишь ему проявлениями характера, мировоззрения в условиях конкретного, социально очерченного контекста исторического развития. 4

Концепция мира и человека в рассмотренных нами романах А. Бальбурова, Д. Батожабая и Ц-Ж. Жимбиева типологически сходна, потому что пространство ее формирования едино - 60-70-е годы XX века. Но произведения созданы писателями на разном историческом, жизненном и поэтическом материале, поэтому мы можем говорить о вкладе каждого из них в обогащение художественной национальной концепции. Творя в специфических социально-исторических условиях социалистического общества, эти писатели в силу особенностей своего творческого сознания создают по-своему уникальную концепцию мира и человека. Уникальность заключается в том, что каждый из них, отражая реальные связи мира с человеком, углубил концепцию за счет преломления в художественном творчестве конфессиональных начал, несмотря на то, что творили данные писатели в условиях советской идеологии. Это и придало концепции романистов 60-70-х годов, на наш взгляд, новаторский характер.

Бурятский роман 1960-1970 гг. характеризуется во многом ретроспективностью. Это не уход от современных проблем жизни, это ее осмысление, осмысление человека, истории, с выверенных позиций времени. Возвращение к прошлому позволяет писателям не только переосмыслить с высоты нового исторического знания, утвердившиеся ранее художественные концепции мира и человека, углубить представления о типологии героев, в свете событий того времени, но и увидеть то, что по тем или иным причинам не затрагивалось писателями-современниками. Таким образом, ретроспективный взгляд на прошлое своего народа, несомненно, ч обогащает и развивает художественную концепцию в целом.

Творчество А. Бальбурова и Д. Батожабая сформировалось в закономерном русле историко-революционного романа, традиции которого нашли свое отражение в исследуемых нами романах. Как отмечают многие исследователи (К. Султанов), в освоении этого жанра все национальные литературы были практически одинаковы. Но бурятские писатели, обращаясь к сходному социально-историческому материалу, времени перехода от одной эпохи к другой создают свои произведения на совершенно особой идеологической .основе. Модель жизни бурят, разрабатываемая с учетом мировоззренческих принципов эпохи разлома, основывается во многом на конфессиональных идеях шаманизма и буддийских религиозных представлениях, отражая специфику национальной концепции мира и человека.

Хотелось бы подчеркнуть, что художественное движение и развитие концепции мира и человека, связанное с воззрениями шаманизма и философскими представлениями буддизма, претерпевают закономерную эволюцию, обусловленную изменением социального строя в стране, идеологической политикой, в результате Ц.-Ж. Жимбиев в своем творчестве формирует концепцию, осмысленную сквозь призму общефилософских проблем человека, общества, мира. Таким образом, в литературоведческом аспекте национальная концепция человека — это система ценностных ориентаций, устойчивых внутренних мотивов и установок человеческой деятельности, определенных социальными, историческими и духовными условиями, и выражающих, как общественные настроения, так и мировоззренческую позицию автора.

В романах осуществляется выход на надвременную сущность человека - человек как неотъемлемая часть народа, как носитель этических, нравственных ценностей, способный оценить себя и весь мир. Писатели стремятся создать более обобщенный образ человека, который соединяет в себе национальные и индивидуальные черты. Поэтому, воссоздавая человека в социально-исторических обстоятельствах, в движении времени, без чего немыслим художественный характер, авторы как основу своей концепции реализуют, прежде всего, особенности национального мировосприятия, которые присутствуют в исследуемых романах, как органический элемент национального менталитета, отражающийся в образе жизни, характере и быте героев.

Так, принцип «свой/чужой», свойственный представлениям шаманистов о мире и связанный с ним феномен социального «изгойничества» позволил нам выявить в романе А. Бальбурова основные концептуальные черты характеров героев: цельность мировосприятия, обостренное чувство ответственности, за свои и чужие поступки, несовершение зла - как основной этический принцип этноса, доброта и любовь, как основа гуманистического начала. Пограничная ситуация — смерть Мани — освобождает главного героя Ута Мархаса от социальной привязанности к «своим» улусникам и позволяет герою обрести экзистенцию, что объясняет логику его перехода на сторону революционеров. Позиция автора далека от морализаторства и декларативности, через человеческую трагедию он объясняет истоки исторического перелома в сознании отдельного человека.

Обращение к духовным основам бытия народа позволяет писателям вывести своих героев из плоскости исключительно социальных устремлений, усложнить их сознание. Следует отметить особую заслугу Д. Батожабая, который в социально-исторической ситуации, когда новый для национальной культуры тип деятеля - писатель и сам романный жанр формировались в условиях революционных, а позже в тоталитарном, антирелигиозном государстве, активно'вводит в поэтику своего романа буддийские мотивы и символы, которые он органично соединил с литературной традицией и традициями устного народного творчества.

Предопределенность судьбы, отношение к богу, смысл добра и зла становятся предметом осмысления героев с разных позиций, что и позволяет художнику прибегнуть к приемам «раздвоения» и «двойничества», в основе которых, по нашему мнению, лежит буддийская идея свободы выбора, ограниченная рамками кармы. Мотив поиска судьбы отражается и в переводе названия романа «Заблудившаяся судьба» и «Заблудившаяся доля души», которые в повествовательном плане являются философской основой формирования концепции автора. В целом, это соответствует буддийской логике понимания бытия. Религиозные символы, представления, мотивы, присутствующие в романе, выполняют присущие только им различные семантические и поэтические функции. Среди них выделим создание большой пространственно-временной перспективы, в которой предмет объективизируется и выступает в сущностных своих чертах. Создание полифоничной системы видения, когда взгляд с разных позиций способствует прояснению истины, а^ также способствует тому, что изображенная реальность прочитывается в контексте сакральных знаний — и то и другое при этом обретает новые смыслы. И самое главное, создание глубинно-экзистенционального плана повествования, где сюжет, герой, картины природы, природные элементы осмысливаются сквозь призму вечных вопросов (судьба, смерть, смысл жизни, ответственность и т.д.) в их сложном и, порой, противоречащем единстве, выражается художественная сущность отдельных образов, знаков, канонов.

Веками наш народ вырабатывал цельный кодекс самосохранения и самоусовершенствования — ответственность за поступки, за предков, семью -в этом заключается смысл бытия, главное условие его существования. Во власти человека остаться человеком в любое время, поэтому человек и судьба народная, их глубокая взаимосвязь в трагической ситуации войны, позволяют Ц.-Ж. Жимбиеву определить особую природу гуманизма. Он смог увидеть в тяжелых обстоятельствах военного времени порывы высокой человечности, раскрыть сложный потенциал чувств и настроений самых обыкновенных. людей, которые живут, руководствуясь традиционными духовными нормами морали, бережно сохраняя и передавая их из поколения в поколение.

В концепции Ц.-Ж. Жимбиева герой гармонично связан с окружающим миром, что вытекает и из логики выбора автором героя-подростка, сознание которого пока первозданно, объективно. Тогда как принцип индивидуализации, заложенный в противостоянии состояний «я и мир», «мир и я», которым живут герои А. Бальбурова и Д. Батожабая, рождает трагическое противоречие между миром и человеком. Мир невозможно перекроить и переделать, необходимо приложить усилия для восстановления гармонии с миром, но ее невозможно достичь, если не будет гармонии, равновесия внутри личности. Д. Батожабай, А. Бальбуров, Ц.-Ж. Жимбиев едины в своем требовании от каждого человека морального самоусовершенствования, личной ответственности за все, что происходит вокруг, потому что только принципиальная позиция каждого обеспечит нравственные устои народа.

Диалектическое единство человека и времени в свете мировоззренческих установок авторов исследованных романов проявляется через многозначную этнопоэтическую систему взглядов, философско-психологическую категорию памяти и буддийского канона причинно-следственного пути человека. Для Д. Батожабая характерна непрерывность движения человеческой памяти, как ч начала скрепляющего сознание личности и мира. Человек должен быть кровно связан с социальной и нравственной памятью своего народа, быть ее частью. Автор включает память о прошлом во временной поток настоящего через видения, сны героев, воспоминания, в связи с этим аспектом, возникает мотив «утраченного времени», связанный с философским мотивом блуждания.

Преломление шаманистских представлений о реальной связи двух миров (мира людей живущих и уже ушедших), закрепленных памятью, как связующим звеном содержится в легендах, включенных в эстетику и поэтику романа А. Бальбурова. Память как отражение времени, присутствующая в обычаях, традициях народа, укладе жизни, религиозных представлениях, концептуальна и для Ц.-Ж. Жимбиева.

Включение в структуру романа легенды, мифа, авторских отступлений, помогает писателям идейно обогатить образную ткань повествования, расширить пространственно-временные границы произведения, реализовать авторскую концепцию мира и человека. Фольклорные, мифологические образы являются символами человеческих черт, норм человеческого поведения, поэтому они концентрируют в себе этические и нравственные ориентиры писательского видения мира особенно глубоко и емко. Авторские отступления позволяют дать свою оценку реальности, порой вне зависимости от сюжетного хода произведения.

Специфика национального сознания определяется особенностями жизни народа, существующего в определенном природном окружении. Природа - «лицо народа» (В. Гачев). Обращение к миру природы в ч художественном произведении позволяет писателям глубже проникнуть в суть национального характера. Неслучайно, авторы исследуемых романов соотносят образы природы с внутренним миром героев, их ощущениями, чувствами и эмоциями. Между миром природы и человеком устанавливается духовная связь. Описания природы, природных явлений всегда географически точны, часто даются в воспринимающем сознании (А. Бальбуров, Ц.-Ж. Жимбиев), поэтому пейзаж связан с психологическими и национально-философскими ассоциациями.

Константы природного мира: ле$, горы, степь в художественном воплощении организуют жизненное пространство героев, формируют особенности их характера и темперамента. Благодаря картинам природы, отдельным символам, возникает в романах глубинный повествовательный план - непостижимого, неподвластного человеку во все времена, позволяя обрести произведению определенную глубину и поэтичность. Только воссоздав атмосферу традиционного бытия, где поступки людей, слова и выражения, цвета вновь обретают потесненные временем сакральные смыслы, авторы смогли показать, какой мощный источник питает способность народа в любое время ^выработать своеобразный кодекс самосохранения.

Таким образом, в основе концепции мира и человека бурятского романа 60-70-х годов XX века лежит национальное мироощущение, эстетические, нравственно-этические нормы, которого заложены в фольклоре, традиционных религиозных верованиях народа - в той системе ценностей, которая была выработана многовековой историей и духовным опытом бурятского народа. А истинный художник, как известно, является певцом и сыном своего народа.

Список научной литературыСангадиева, Эржен Гэндэновна, диссертация по теме "Литература народов Российской Федерации (с указанием конкретной литературы)"

1. Абаева JI.JL Культ гор и буддизм в Бурятии. М.: Наука, 1992. -142 с.ч

2. Айтматов Ч.Т. Статьи, выступления, диалоги, интервью. М.: Новости, 1988.

3. Бадмажапов Ц.-Б.Б. Семантическое декодирование самоописаний локальной культуры // Этническая культура: история и современность. М.-Улан-Удэ, ИПК ВСГАКИ, 2002. -С.131-150.

4. Балданов С.Ж. Народно-поэтические истоки национальных литератур Сибири (Бурятии, Тувы, Якутии).- Улан-Удэ: Бурят, кн. изд-во, 1995.327 с.

5. Балданов С.Ж. Художественная деталь в бурятской прозе. Улан-Удэ,ч1987.

6. Бальбуров А.А. Поющие стрелы. Улан-Удэ.: Бур. кн. изд-во, 1984. -528 с.

7. Батожабай Д. Похищенное счастье. В пер. Н. Рыбко, Н.Ершова- М.: Современник, 1973. -598 с.

8. Бахтин М.М. Творчество Франсуа Рабле и народная культура средневековья и Ренессанса. 2-е изд. - М.: Худож. лит., 1990. -543 с.

9. Бахтин М.М. Эпос и роман. Спб.: Азбука, 2000. - 304 с.

10. Бахтин М.М. Эстетика словесногс( творчества.- М.: Искусство, 1979.424 с.

11. Баяртуев Б.Д. Освоение индо-тибетских художественных традиций в современной бурятской литературе // Новые тенденции в современной литературе Бурятии. Улан-Удэ, 1988.

12. Белая Г.А. Художественный мир современной прозы. М.: Наука. 1983. -191с.

13. Белинский В.Г. Полн. собр. соч.: В 13 т. Т.2. М.,1953. - С.47.

14. Бердяев Н. А. Философия творчества, культуры и искусства. М., 1994.

15. Бикмухаметов Р.Г. Орбиты взаимодействия. М.: Советский писатель. 1983. -239 с.

16. Богуславский А.О. Горьковская концепция человека и современная драматургия. М., 1970.

17. Большакова А. Типология и менталитет (к проблеме русско-западных межлитературных схождений) // Филологические науки, 1996. № 9. -С.9

18. Бочаров А.Г. Бесконечность поиска: Художественные поиски современной советской прозы. М.: Сов. писатель. 1982. -423с.

19. Бочаров А.Г. Требовательная любовь: Концепция личности в современной советской прозе. М.: Худ. лит. 1977. - 364с.

20. Бочаров А.Г. Литература и время. М., 1988.

21. Бочаров С.Г. О художественных мирах: Сервантес, Пушкин, Баратынский, Гоголь, Достоевский,чТолстой, Платонов. М., 1985.

22. Васильева А.В. Историзм, народность, общечеловеческое в историческом романе Бурятии. Улан-Удэ, 1996.

23. Вейман Р. История литературы и мифологии. М.: Прогресс, 1975.

24. Веселовский А.Н. Историческая поэтика. М.: Высшая школа. 1989. -404с.

25. Взаимодействие национальных литератур XX в. Пермь, 1983.

26. Влияние науки и философии на литературу. Ростов-на-Дону: Изд-во Ростовского университета, 1987.

27. Воронов В.И. Художественная концепция. М.: Сов. писатель, 1984.

28. Гаврилова В.Л. Приемы и средства создания художественного образа в русской поэзии второй половины XIX в. Л.,1989.

29. Гаврилова Ю.Ю., Гиршман М. М. Миф автор - художественная целостность: аспекты взаимосвязи У/ Филологические науки. - 1993. -№3.-С. 41-48.

30. Галан А. Миф и символ. М., 1994.

31. Галданова Г.Р. Культ огня у монголов // Исследования по истории филологии Центральной Азии. Улан-Удэ, 1976. Вып. 6. - С. 149- 154.

32. Галданова Г. Р. Доламаистские верования бурят. — Новосибирск, 1987.

33. Гармаева С.И. Типология художественных традиций в прозе Бурятии XX в. Улан-Удэ, 1997.

34. Гачев Г. Д. Жизнь художественного сознания. Очерки по истории образа. М., 1972.

35. Гачев Г. Д. Национальные образы мира. Космо-психо-логос. М.: Изд. группа «Прогресс- культура», 1995. -480с.

36. Гачев Г. Д. Образ в русской художественной культуре. М.:ч1. Искусство, 1981. 246 с.

37. Гачев Г. Д. Чингиз Айтматов. // В свете мировой культуры. Фрунзе: Адабият, 1989. -486 с.

38. Гачев Г.Д. Содержательность художественных форм. Эпос. Лирика. Театр. М., 1968.

39. Гегель В-Ф. Эстетика. Т.З. М.: Искусство, 1971.

40. Герасимова К.М. Буддизм и онтология традиционных верований // Буддизм и культурно-психологические традиции народов Востока. — Новосибирск: Наука, 1990. С.43-63.

41. Гей Н. К. Художественность литературы. М.: Наука, 1975 - 471 с.43,44,45.46,47.48,49,50.51,52,53,54