автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.01
диссертация на тему: Концепты "добро/зло" в произведениях И.С. Тургенева на фоне монгольского языкового сознания

Полный текст автореферата диссертации по теме "Концепты "добро/зло" в произведениях И.С. Тургенева на фоне монгольского языкового сознания"

08-2 1683

На правах рукописи

Ганбаатар ДЭЛГЭРМАА

КОНЦЕПТЫ «ДОБРО/ЗЛО» В ПРОИЗВЕДЕНИЯХ И.С. ТУРГЕНЕВА НА ФОНЕ МОНГОЛЬСКОГО ЯЗЫКОВОГО СОЗНАНИЯ

Специальность 10.02.01 - русский язык

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

МОСКВА- 2008

Работа выполнена на кафедре русского языка и методики его преподавания Российского университета дружбы народов

Научный руководитель:

доктор филологических наук, профессор Исаев Магомет Измайлович Официальные оппоненты:

доктор филологических наук, профессор Пюрбеев Григорий Церенович

Институт языкознания РАН

кандидат филологических наук, доцент Синячкин Владимир Павлович Российский университет дружбы народов

Ведущая организация: Государственный институт русского языка им. A.C. Пушкина

Защита диссертации состоится 20 июня 2008 года в 15-00 часов на заседании диссертационного совета Д 212.203.12 при Российском Университете дружбы народов по адресу: 117198, г. Москва, ул. Миклухо-Маклая, 6, ауд. 436.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Российского университета дружбы народов.

Автореферат диссертации размещен на сайте www.rudn.ru. Автореферат разослан 19 мая 2008 года.

Ученый секретарь диссертационного совета кандидат филологических наук, доцент

Н.Ю.Нелюбова

РОССИЙСКАЯ ГОСУДАРСТВЕННАЯ

БИБЛИОТЕКА _ 2008

Общая характеристика работы

Настоящая работа выполнена в русле междисциплинарного подхода на основе достижений современной лингвистики, психолингвистики, когнитивной лингвистики, лингвокультурологии.

Предлагаемое диссертационное исследование представляет собой описание структуры и содержания концептов' «добро» и «зло» в произведениях И.С. Тургенева и сопоставление вербальных характеристик этих концептов с целью выявления общего и особенного в модели структурирования концептов «добро/зло», обусловленное спецификой мировидения и культурными различиями русских и монголов. Изучение культурологических аспектов языкового выражения является основной проблемой когнитивной лингвистики, одного из наиболее интенсивно развивающихся направлений в современном языкознании.

Приоритетными для современных лингвистических исследований последних десятилетий становятся вопросы определения содержания понятий «концепт» и «концептосфера», соотношения языка и сознания, выявления этнокультурного компонента в составе лексического значения слова и т.д. (Ю.С. Степанов, Д.С. Лихачев, Н.Д. Арутюнова, В.В. Колесов, Е.С. Кубрякова, З.Д. Попова, И.А. Стернин, А.П. Бабушкин, Г.И. Берестнев и др.). При этом значительное внимание в современной лингвистике уделяется специфике экспликации индивидуально-авторских концептов, формирующих концептуальную систему художественного произведения, в соотношении с концептосферой определенной культуры (В.В. Вербицкая, Е.В, Севрюгина, Ю.В. Миронова и др.); а также способом реализации лингвокультурных концептов, выражающих представления об основных чертах этноменталитета и особенностях национального характера (В.В. Маслова, А. Вежбицкая, А.Д. Шмелев, В.И. Карасик, Н.В. Сафонова, Н.Ю. Моспанова и др.).

В связи с вышесказанным, актуальность данного исследования определяется необходимостью всестореннего рассмотрения и анализа корпуса языковых выражений ключевых концептов мировой культуры, к которым относятся анализируемые нами концепты «добро» и «зло» в языке великого русского писателя И.С. Тургенева. Кроме того, имея в виду, что аксиология как философская категория определяет ценностные ориентиры в различных культурологических системах, актуальным считаем также частичное привлечение к проводимому анализу сопоставительных данных монгольского языка, поскольку подобный анализ способствует выявлению национального своеобразия лингвистических языковых репрезентаций исследуемой нами философско-этической категории, а также более глубокому осознанию специфики реализации изучаемого материала в художественном тексте и системе русского языка в целом.

Дедь данной диссертационной работы состоит в выявлении содержания и структуры концептов «Добро» и «Зло» через систему средств их вербальной репрезентации в художественном тексте произведений И.С. Тургенева, а также в сопоставительном рассмотрении русского и монгольского мироощущений в контексте национальной культуры.

Достижению поставленной цели подчинено решение следующих исследовательских задач:

• Описать и определить тенденции изучения категории концепта в современной лингвистической науке;

• Выявить семантические компоненты концептов «Добро» и «Зло» и средства их выражения в древнерусских текстах;

• Описать когнитивную структуру знаний, представленную нравственно-оценочными категориями «добро» и «зло»;

• Определить структурно-этическую значимость данных концептов как ядерного компонента аксиологического фрагмента языковой картины мира исследуемых произведений И.С. Тургенева; описать модель данных концептов в терминах ядра и периферии;

• Установить функциональную иерархию и частотность использования лексических средств - репрезентаторов отмеченных ценностных категорий;

® Провести сопоставительный анализ исследуемых концептов с точки зрения религиозных мировоззрений и пословиц и поговорок русского и монгольского народов; (выявить языковые способы обозначения и выражения этических представлений народов двух культур, соотнесенных с понятиями «добро» и «зло»). Объектом исследования в данной работе стали тексты произведений И.С. Тургенева (1818-1883), в качестве предмета исследования рассматриваются концепты «добро» и «зло» как когнитивные структуры и как универсалии человеческого мышления, их содержательные характеристики на основе их вербальной объективизации в языке писателя.

Предпринятое исследование направлено на верификацию гипотезы о том, что содержание концептов «добро» и «зло» обусловлено мировидением, мироощущением и базисными представлениями индивидов как членов разных лингвокультурных сообществ, сформировавшимися в их сознаниях через деятельностный контакт с окружающим миром во всем его разнообразии и многомерности восприятия.

Научная новизна исследования состоит, во-первых, в том, что впервые на материале произведений И.С. Тургенева была предпринята попытка языкового анализа этических концептов «Добро» и «Зло, во-вторых, в работе исследованы языковые способы обозначения и выражения этических представлений народов двух культур, соотнесенных с понятиями «добро» и «зло».

Теоретическая значимость работы заключается в том, что содержащиеся в ней результаты наблюдений и выводов могут способствовать дальнейшей разработке теоретических проблем когнитивной лингвистики, в том числе ее аксиологического аспекта, лингвокультурологии, лексикологии, семасиологии и лингвистики текста.

Практическая значимость исследования определяется возможностью использования его материалов и выводов в разработке и преподавании вузовских спецкурсов по проблемам когнитивной лингвистики и лингвистической аксиологии, по лингвистическому анализу художественного текста, теории и практике художественного перевода, в практике школьного и вузовского преподавания при изучении И.С. Тургенева.

Материалом для диссертационного исследования послужили романы И.С. Тургенева «Отцы и дети», «Дворянское гнездо», «Накануне», «Дым», цикл рассказов «Записки охотника» и повести и извлеченные из них методом сплошной выборки примеры, включающие лексические средства репрезентации исследуемых концептов. Кроме того, в процессе анализа привлекались древние тексты, в том числе «Изборник 1076 года», пословицы и поговорки русского и монгольского языков, данные толковых и двуязычных словарей. Для уточнения словарных дефиниций, описания, семантики имени поля и состава семантического поля в работе широко использовались материалы этимологических, энциклопедических, синонимических, антонимических и фразеологических словарей.

Методы и приемы исследования. В процессе работы использовался комплекс различных методов, среди которых основными были следующие: структурно-семантический, метод сплошной выборки, а также приемы контекстуального, компонентного ,и этимологического анализа. Также применяется компаративистский метод, находящий все большее распространение в современной науке для выявления типологических особенностей национальной культуры.

В соответствии с поставленной целью в качестве основных положений, определяющих научную новизну и теоретическую значимость работы, на защиту выносятся следующие положения:

1. Концепты «добро» и «зло» включают в себя морально-нравственные, религиозно-философские, субъективно-психологические, прагматические характеристики соответствующих понятий, которые отображены в сознании носителей русского и монгольского языков и репрезентированы в виде когнитивных признаков, характеризующих анализируемые концепты.

2. И.С. Тургенев, органично связанный в своем мировоззрении с аксиологической системой, характеризующей русскую национальную картину мира и русский менталитет, имеет свой собственный взгляд на целый этических категорий, например на степень адекватности категорий «добро» и «зло».

з

3. Главной константой авторской аксиологической системы Тургенева является «добро». Именно данная оценочная категория является ключевой в соответствующем фрагменте рассматриваемой картины мира и соотносится с наиболее развернутой лексической парадигмой своих репрезентаций.

4. Концепты «добро - зло», представленные в русском и монгольком языках, позволяет утверждать, что в структуре данных языков, а именно в их аксиологическом фрагменте выражаются не два, четко противопоставленных друг другу концепта («добро» - «зло»), а единый антонимический концепт, где соответствующие понятия не всегда строго ограничиваются друг от друга, что подтверждается наличием репрезентаций этих противопоставленных ментальных понятий посредством идентичных языковых средств.

Апробация работы. Результаты исследования нашли отражение в тезисах выступлений и сообщений на международной конференции «Язык, культура, речь» (г. Москва, 2007), на X научно-практической конференции молодых ученых «Актуальные проблемы русского языка и методики его преподавания» (г. Москва, 2008) и на семинаре «Межкультурная коммуникация и проблемы понимания» (г. Москва, 2008).

Структура и объем диссертации. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, списка использованной литературы и приложений. Общий объем диссертации составил 211 страниц.

Основное содержание работы

Во Введении обосновывается актуальность темы диссертации, определяются объект и предмет, цель и задачи, гипотеза и методы исследования, раскрываются ее научная новизна, теоретическая и практическая значимость, формулируются выносимые на защиту основные положения, приводятся сведения о структуре и объеме диссертации.

Первая глава «Теоретические предпосылки исследования» содержит обзор исследований по проблемам когнитивной лингвистики, обобщены основные положения лингвокультурологии - научной дисциплины, изучающей воплощенную в живой национальный язык и проявляющуюся в языковых процессах материальную и духовную культуру, дает характеристику важных для исследования теоретических понятий, как языковая картина мира, ментальность, концепт, описывает структуру и содержание концептов «добро» и «зло».

В центре исследовательских интересов лингвокультурологии находятся национальные формы бытия общества, воспроизводимые в системе языковой коммуникации и основанные на его культурных ценностях, все, что составляет «языковую картину мира». Понятие картины мира, в том числе языковой картины мира, mapping of the world (в англоязычной традиции - картирования

мира) строится на изучении представлений человека о мире. Отмечается, что языковая картина мира - это особая окраска мира, связанная с национально-культурной значимостью предметов, явлений и признаков, обусловленная особенностями жизни народа и, следовательно, включающая их оценку со стороны данного этноса.

В главе также прослеживаются значимые, с нашей точки зрения, моменты истории исследования проблемы соотношения и взаимосвязи языка, этноса, культуры в языкознании.

Первые попытки изучения национально-культурной специфики сознания были предприняты Гумбольдтом в XIX веке. Наличие национальной культуры и национального языка В. Гумбольдт объяснял существованием так называемого национального духа. Он утверждал, что «Язык народа есть его дух, и дух народа есть его язык» (Гумбольдт, 1984, с.68), отмечая соотношение языковых процессов с процессами мышления. На современном этапе развития лингвистической науки, исследователи, выявляя сущностные признаки ментальности, также утверждают тесную соотнесенность менталитета и языка. (Е.С. Кубрякова, В.В. Колесов, И.А. Стернин, З.Д. Попова, Д.Н. Шмелев, З.К. Тарламов, В.В. Маслова и др.)

В §1.3 дается исторический анализ становления термина «концепт», который в современной лингвистической науке является одним из самых дискуссионных, и описываются различные точки зрения на содержание данного понятия.

В настоящий момент процесс освоения термина «концепт» происходит в двух основных направлениях современного языкознания — когнитивной лингвистике и лингвокультурологии. В настоящей работе мы, взяв на вооружение лингвокультурный подход, имеем в виду исследование «лингкультурного концепта». Центром лингвокультурного концепта всегда является ценность, поскольку концепт служит исследованию культуры, а в основе культуры лежит именно ценностный принцип. Концепты в этом понимании часто соотносятся с наивной картиной мира, противопоставляемой научной картине мира, исследователи говорят о «понятиях практической философии», таких, как «истина», «судьба», «добро» и т.д.

Во втором параграфе первой главы описываются содержательные основания концептов «добро» и «зло» и выявляются собственно лингвистические толкования исследуемых концептов на основе анализа словарных дефиниций в этимологических, академических и толковых словарях.

Понятия добра и зла во всех словарях рассматриваются как наиболее общие понятия морали, предельные полярные характеристики человеческого мира, противоположные и взаимосвязанные, обладающие большой степенью абстрактности, а потому не определенные во внутреннем плане в виде отдельных конкретных составляющих их компонентов. Понятия «лишены

научной строгости и необходимой полноты» (Сабиров, 1992, с.5) и, как большинство оценочных слов, «не содержат в своем значении строгих критериев, позволяющих определить, какие объекты соответствуют данным оценкам, а какие - нет» (Селиверстова, 2001, с.ЗОЗ).

Внутри же оппозиции «Добро-Зло» выделяются более частные оппозиции: созидать-разрушать, гармония-разрушение, жизнь-смерть, горе-несчастье и др. Добро и зло, выступающие как нормативно-оценочные категории, в самой общей форме обозначают соответственно и благо, то есть нравственно положительное и наоборот нравственно отрицательное и предосудительное в поступках и мотивах людей, в социальных явлениях.

В третьей параграфе приводятся архаичные представления о добре и зле в древнерусском языковом сознании (на примере Изборника 1076 г, Суздальской летописи) и их семантические структуры в современном русском литературном языке.

Концепт добро, являясь одним из центральных в ментально-культурологической парадигме древнерусского славянина, в различных лексико-грамматических вариантах отражал многие стороны материальной и духовной жизни древнерусских: от быта (доброгшодье, доброплодьствие, добролозьнъ, доброкласьнъ (дающий тучные колосья) - до событий государственной важности (добропобедъный)\ от отношений внутри семьи (доброчадьствие - родительское счастье) - до отношения к Богу (доброверие, доброверство - благочестие, набожность).

Диахронический анализ русского концепта «добро» показывает, что языковая и ментально- культурологическая парадигмы шли по пути утраты многих его компонентов, начиная с XIX века, который, согласно словарю В.И. Даля (Даль, 1978, с. 443-446), дает уже меньше лексико-грамматических форм концепта, чем Х1-Х1У века (СДЯ, 1989).

Для древнерусских, страдания, несчастья и невзгоды в жизни человека -это не просто Зло, а воздаяние, возмездие за грехи, за нарушение нравственного порядка. Благополучие человека - это дар Божий, так как Бог есть Добро, то злополучие - это подарок Сатаны, так как Зло является именно его сущностным атрибутом.

В отличие от древнерусского языка, современный русский литературный язык утратил саму религиозно-философскую основу осмысления Добра: если для древнерусских истинным субъектом Добра является Бог, который «изволяет», дарует Добро человеку, человек же лишь получатель Добра, то в русском литературном языке этот смысл уже потерян для языкового сознания современного человека. Современный русский язык в понятие «злой» не включает такие качества человека, как неправедный, нечестивый, имеющий тяжкие грехи, вероотступник, еретик, грешный, безбожник, богоненавистник, т.е. сфера «сакрального» в осмыслении Зла полностью утрачена.

Во второй главе «Способы репрезентации концептов «добро/зло» в произведениях И.С. Тургенева», включающей 3 параграфа, мы обращаемся к конкретно-текстовому материалу - к художественной литературе и рассматриваем специфики лексических репрезентаций данной дихотомии в языке И.С. Тургенева.

Нами проанализировано четыре романа («Отцы и дети», «Накануне», «Дворянское гнездо», «Рудин») и цикл рассказов «Записки охотника». Проведя анализ частотности употребления концептов «добро/зло», мы обнаружили, что данные концепты (передаваемые различивши языковыми средствами) действительно играют важную роль в формировании текстовой «ткани» произведений писателя.

В первом параграфе проводятся семантические анализы концептов «добро» и «зло» в произведениях И.С. Тургенева.

Анализ концепта «добро» в текстах произведений Тургенева показывает, что важными компонентами лексики «добро» для его произведений являются: «хорошее, доброе дело, поступок»: Он все делает добро. сколько может; он все еще шумит понемножку: даром же был он некогда львом; но жить ему тяжело... («Отцы и дети»); «имущество»: Хотел было справиться, не оставил ли покойник какого по себе добра, да толку не добился. («Записки охотника»); и «счастье, удача, успех», «счастливая, благополучная жизнь»: Хоть вдвоем с любимым существом в чужом городе, среди чужих, как-то особенно приятно, всем кажется прекрасным и значительным, всем желаешь добра, мира и того же счастия, которым исполнен сам. («Накануне»).

Анализ произведений И.С. Тургенева показывает, что понятие зло как существительное встречается всего несколько раз. Им лексема зло используется в тех случаях, когда речь идет о ком-то, чем-либо плохом, вредном, опасном заслуживающем отрицательной оценки, с точки зрения говорящего:... так уж к нему привыкли и переносили его присутствие как неизбежное зло. («Записки охотника»)

Часто употребляющееся значение слова «зло» является «беда, несчастье, неприятность»: Я думаю, это от того происходит, что я одна, все одна, со всем моим добром, со всем моим злом». («Накануне»)

Также зло можно определить еще как «понятие морального сознания, характеризующее отрицательные нравственные ценности»: Думаю, авось опомнится; не хочется, знаете ли, верить злу, черной неблагодарности в человеке. («Записки охотника»)

Во втором параграфе второй главы рассматриваются производные лексемы концептов «добро» и «зло», используемые в тексте И.С. Тургенева.

В его произведениях дериваты слова «добро» представлены следующими лексемами: добрый, доброта, добродетель, добро Снаоеч.) доброхотный, добросовестность, (добросовестный) добровольность. добронравие и

доброродие, добродушие, раздобреть, полудобровольное, предобренькое самой частотной из которых является первая. В плане морфологической категоризации данный концепт представлен в основном именами существительными и именами прилагательными (вербализуют представление, образ и чувство).

А дериваты концепта «зло» представлены следующими лексемами: злой, злость, злоба, злобной, злобно, злодеяние, злодей, злодейский, злополучный, зловещий, злюка, злюишй. злорадство, злорадный, озлобление и злиться. Ярким репрезентантом является лексема «злой».

Методом статистического наблюдения выявлена частотность употребления рассматриваемых лексем в пяти произведениях Тургенева, свидетельствующая о значимости для русской культуры и русского языкового сознания понятий, заключенных в этих словах. Общий результат представляем в таблице (см. таблицу 1).

Таблица 1.

Произведения Дериваты лексемы «добро» Дериваты лексемы «зло»

Количество словоупотреблений, %от общего кол. числа Количество словоупотреблений % от общего кол. числа

«Дворянское гнездо» 36 15% 5 9%

«Отцы и дети» 35 14% $ 14%

«Накануне» 31 13% 8 14%

«Рудин» 33 13% б 10%

«Записки охотника» 110 45% 31 53%

В третьем параграфе «Ближняя периферия концептов «добро/зло» в творчестве И.О. Тургенева» рассматриваются лексемы, составляющие соответствующую, парадигму.: К лексическим средствам, конструирующим ближнюю периферию концепта «добро» в произведениях И.С. Тургенева, мы прежде всего относим лексемы, проявляющие имплицитную соотнесенность с этическими константами христианства. С точки зрения самого писателя, «имеющий веру имеет все и ничего потерять не может, а кто ее не имеет, тот ничего не имеет». ,

Из его произведений следует, что представления о добре в тургеневских произведениях с высокой эффективностью реализуются через лексемы ангел, тихий, чистый, стыдливый, честный, теплый, светлый, бледный, духовный, которые в христианской этике и эстетике имеют определенную семантику.

Все они регулярно используются для передачи нравственной сущности героев произведений И.С. Тургенева, отражающих мировоззренческую позицию писателя.

Понятия о добре и зле связаны с душой. «Душа» и «сердце» в системе тургеневских романов слова-синонимы, выражающие духовно-прекрасное в

человеке. И вместе с тем у Тургенева «сердце» является метафорой сокровенной, тайной, невыразимой в слове до конца нравственной жизни человека, ее сущностью. Не только в «душе» но и в «сердце», в этом эпицентре духовной жизни человека (по Тургеневу) водворились мир и тишина (Аюпов, 2001, с.63).

В романе «Дворянское гнездо» рассказывается о Лизе «... она чиста сердцем,..». На противоположном полюсе - Паншин: «... он не прекрасен, то есть его душа не прекрасна». Здесь речь идет о «душе» и «сердце» - о высших центрах внутренней жизни человека, о их нравственной чистоте, необходимой для гармоничного духовного развития человека.

Одним из компонентов концепта, «добро» в произведениях И.С. Тургенева мы считаем счастье. Он связывает счастье с добрыми делами во имя счастья ближних. И,В, Сергиевский считал, что в «Записках охотниках» впервые более или менее полно была разработана Тургеневым тема, о которой с полным основанием можно говорить как об основной теме всех или почти всех его позднейших романов и повестей,- тема разрушенного человеческого счастья (Сергиевский, 1961, с.161).

Внутренняя чистота и набожности, а также разочарование в личном счастье и стремление к духовному отдохновению - это те критерии, по которым лучшие героини Тургенева становятся воплощением авторского нравственно-психологического идеала.

... Дай Бог ему счастья! Дай Бог ему жену по сердцу/ («Дневник лишнего человека»)

Как видим из различных откровений И.С. Тургенева в письмах, понятие счастья для Тургенева становится, синонимом добра, красоты и поэзии молодости, любви и близости к родной земле.

Нам представляется интересным мотив молодости, который является одним из основных в романах Тургенева. Кажется, само понятие молодости имеет определенный общий смысл, чаще всего становясь синонимом добра, красоты, прогресса, Именно на таком понимании этого слова и выстраиваются концептуальные оценки И.С.Тургенева. Писатель очень любит слово «молодой» и «молодость». Она часто звучит во рсех его романах, в частности в «Рудине» 24 раза возникает это понятие, а в «Дворянском Гнезде» - 19, Тургенев употребляет эти слова в двух аспектах. Первый - для возрастного обозначения, а второй - для обозначения душевной молодости, означающей стремление к высоким гражданским идеалам, нравственную чистоту как источник добродетели и т.д.

К числу лексических средств, репрезентирующих содержательные компоненты концепта «зло» относится синонимически сближенные слова. Семантическими компонентами, входящими в определение слов, возглавляемых

единицей «зло», в произведениях И.С. Тургенева будут такие, как «несчастье», «беда», «вред», «безнравственность», «лукавство», «ложь» и т.п.

Репрезентантом концепта «зло» является слово «беда». В.И. Даль дает следующее толкование: «Беда - несчастный случай, несчастье; происшествие, приключение злыдарное, гибельное, несущее вред, убыток, горе» (Даль, 2007, с. 60).

... -Про беду-то мою рассказать? Извольте, барин. («Записки охотника) Примеры показывают, что беда (зло) для человека всегда неожиданна, имеет разную степень проявления (см. словарную дефиницию), и потому переживается очень сильно. На это указывают глаголы сотрястись («произойти, случиться»- MAC, 4, 293) и случиться («произойти, совершиться»-там же, с. 145).

- А беда такая стряслась! Да вы не побрезгуйте, барин, не погнушайтесь несчастием моим, - сядьте вон на кадушечку, поближе, а то вам меня не слышно будет...вишь я какая гололистая стала!... («Записки охотника)))

Актуальным для произведений И.С. Тургенева компонент «несчастье», который может быть выражен лексемой одноименной лексемой или синонимами напасть и невзгода.

Обратимся к словарному толкованию слова «несчастье»: «Тяжелое, трагическое событие; горе, беда, бедствие» (СТСРЯ, 2004:430).

... Только думается мне: будь около меня люди - ничего бы этого не было, и ничего бы я не чувствовала, окромя своего несчастья. («Записки охотника») Слово «горе» может выступать как синоним лексем «беда» и «несчастье».

... если б какой-нибудь милый, грустный, дружеский голос пропел надо мною прощальную песнь, песнь о моем собсвенном горе, я бы, может быть, помирился с ним. («Дневник лишнего человека»),

К средствам репрезентации концепта «зло» в текстах И.С. Тургенева непосредственно относится лексема «безнравственный», образующая синонимические отношения с лексемами, выражающими представления о аморальности.

...Иван Петрович объявил отцу, что он напрасно укоряет его в безнравственности. («Дворянское гнездо»)

Синонимом безнравственности можно считать лексему «порок».

Слово «порок» восходит к архетипу «зло» в противоположность «добру», это потверждается данными словаря В.И. Даля, где порок определяется как «недостаток, нравственный, духовный; все, что противно истине и добру; зло и ложь, как свойство, качество человека; всякое нравственное извращение, искажение; наклонность к худу, к дурной жизни. Недостаток телесный, калечество или уродливость, уклонение от порядка в природе, от должного, от общего закона» (Даль, 2007, с. 654).

... Да! Я чуждался моей добродетельной матери и страстно любил моего порочного отца. («Записки охотника»)

С понятием зла особым образом коррелирует понятие «грех», выступающее ментальной доминантой русского религиозного сознания.

„.Кровь солнышка божия не видит, кровь от свету прячется... великий грех показать свету кровь, великий грех и страх... («Записки охотника») В текстовых употреблениях слово «грех» реализует религиозное значение. Иногда в речи старца в «Касьян из Красивой Мечи» слышатся слова проповедника, пророка:

... Нет добра, но грех в том, что не от бога. Даже знание лекарственных трав не поможет тому, кто имя Бога забыл, ибо вся сила - в вере, кто верует

- спасется. («Записки охотника»)

Особый интерес в языке Тургенева представляет фразеологизм «Богом убитый», в котором отчетливо выражена оценка зла с точки зрения православной этики. В значении фраземы Богом убитый содержится сема «грех». Он используется писателем для номинации Лукерьи в «Живой мощи». Хуторский десятский дает такую характеристику Лукерье: «Богом убитая, стало быть, за грехи, но мы в это не входим. А чтобы, например, осуждать ее

- нет, мы ее не осуждаем. Пущай ее!». Богом убитый- «тот, кого Бог покарал, наказал. Кто неправдой живет, того Бог убьет. Молчи, коли Бог убил! покарал» (Даль, т.4, с.457).

Непосредственно к средствам репрезентации концепта «зло» в произведениях Тургенева следует также отнести лексему «лукавый». Лукавый - «хитрый и умышляющий, коварный, скрытный и злой, обманчивый и опасный, криводушный, притворчивый, двуличный и злонамеренный. В виде сущ., бес, дьявол, сатана, нечистый, злой дух» (Даль, 2007, с. 514).

Внешне лукавство проявляется как особая хитрость, но за этой хитростью всегда стоит злой умысел, корыстное извращение того, что есть на самом деле, внесение в жизнь путаницы, сомнения и неуверенности (Берестнев, 1999, с. 99).

... Бедность сердила его и развила в нем наблюдательность и лукавство. («Рудин»)

Лексемы лихо, лихость выступают в устаревшем значении, не нашедшем отражения в современных словарях и содержат компонент «зло», который в контексте осознается как «беда», «неприятность»:

... Мне остается только надеяться, что вы не станете поминать меня лихом и что если мы когда-нибудь...(«Дым»)

Одним из компонентов концепта «зло» в произведениях И.С. Тургенева, по нашему наблюдению, является лексема «эгоизм».

... Мне кажется, напротив, женщина скорее отвернется от эгоиста... («Рудин»)

В статье «Гамлет и Дон Кихот» Тургенев подчеркивает, впервую очередь, анализ и эгоизм. «Анализ прежде всего и эгоизм, а потому безверье. Он весь живет для себя, он - эгоист; но верить в себя даже эгоист не может; верить можно только в то, что вне нас и над нами. Но это я, в которое он не верит, дорого Гамлету. Это исходная точка, к которой он возвращается беспрестанно, потому что не находит ничего в целом мире, к чему бы мог прилепиться душою; он скептик - и вечно возится и носится с самим собою; он постоянно занят не своей обязанностью, а своим положением» (Тургенев, 1968). Писатель часто употребляет слово эгоист, эгоистка когда говорит о персонажах, не вызывающих у него симпатии. «Марья Дмитриевна, как истая эгоистка. ничего не подозревала»- пишет он в романе «Дворянское гнездо», когда хочет подчеркнуть глухоту этой женщины по отношению к дочери, их духовное различие. Отца Лаврецкого Тургенев он также называет «застарелым эгоистом».

Таким образом, злой человек в произведениях И.С. Тургенева - это человек лукавый (т.е. коварный), безнравственный, грешный, проклятый, человек, который преступает Божьи заповеди (законопреступник), а также жестокий, беспощадный по отношению к другим людям.

Третья глава «Нравственно-оценочные категории «добро/зло» в монгольской картине мира в сопоставлении с русской» посвящена сопоставительному анализу русского и монгольского языкового сознания. Здесь проводится культурологически ориентированный анализ наиболее значимых религиозных учений о добре и зле, пословиц и поговорок и колоративный анализ.

Формирование рассматриваемых концептов в любой культуре тесно связано с религиозной ориентированностью народа.

Традиционной монгольской религией является буддизм, а для русского миропониманая послужило христианство, которое принесло с собой более высокую духовность, обратив внимание на значение субъективного внутреннего мира личности. Большинство монгольских фразеологизмов, связанных с религией, возникло из буддийских учений. Например: Бие, хэл, сзтгэл гурваар ариун («физически, словесно и душевно священны»); бурхан ухаантай («с божьим умом»); хар цагаан хэл ам («черно-белый язык») /злые языки/; бурхны оронд явуулах («отправить в страну Будды») в значении «отправить на тот свет» и др. О добрых и честных людях монголы говорят: бурхан шиг амьтан («существо как бог»), русскими эквивалентами служат фразеологизмы: Божья коровка (тихий, безобидный, не умеющий постоять за себя человек), ангел доброты.

С религиозной точки зрения, хорошие дела оцениваются монголами как «буян» (благо, добро) и плохие дела - как «яугэл» (грех), «буян бус» (зло, вред, бедствие).

В монгольском языковом сознании существуют арван цагаан буян (10 священных белых добродетелей): соблюдать моральную чистоту, не убивать, не красть, говорить истину, говорить вежливо, не нарушать обещаний, не клеветать, не завидовать, не вредить другим, держаться истинного учения.

Существуют следующие фразеологизмы со словом буян, которые имеют религиозные значения: «буян арвидхах» (умножать добродетели); «буян ероох» (молиться о счастье); «буян санах» (думать о благе других, не думая об отплате); «буян уйлдэх» (поминать, отпевать, творить добро, подавать милостыню, совершать подаяние); «буян хураах» (делать добрые дела, накоплять добродетели).

Антонимом «буян» выступает слово «иугэл». Большинство фразеологизмов монгольского языка со словом «нугэл» связаны также с буддийским учением: «нугэл арилгах» (очищать грех); «нугэл хийх/ нугэл уйлдэх» (совершить трех, грешить); «нуглээ наминчлах» (искупать свой грех, исповедовать; замаливать свои грехи); « нугэл хураах» (замышлять плохое); «нугэл нь нудээрээ гарах» (получить возмездие за причинное зло) и др. В противоположности «арван цагаан буян» (десяти белых добродетелей), в монгольском языковом сознании существуют «арван хар нугэл» (десять черных грехов), в которые входят три физических, три словесных и четыре душевных грехов.

Монгольские выражения торол авах («получить перерождение»); хойт ертонц («следующий мир»); хойт торол («следующее перерождение»); хойт нас («следующая жизнь») и др. являются понятиями того, что по религиозным буддийским представлениям живое существо, попав после смерти в загробный мир, обретает новое рождение и потустороннюю жизнь.

А славянский менталитет, поддерживаемый христианской религией, считает, что «борьба Добра и Зла происходит и на небесах, и в каждом из нас. Реальные мистические испытания, которым подвергаемся мы все, очищают душу, выжигают в ней все злое, приближают смертного к Богам, насколько он на это способен... Наше посвящение длится всю жизнь, а физическая смерть лишь подводит итоги» (Семенова 1997:105).

В буддизме и христианстве, мы обнаруживаем нередко сходные основополагающие предписания. Например, три из пяти основных заповедей буд дизма напоминают положения библейского декалога: Не убей; Не укради; Не лги (не произноси ложного свидетельства).

Во втором параграфе третьей главы рассматриваются реализации исследуемых концептов в пословицах поговорках русского и монгольского языков.

В русском и монгольском языковом сознании понятия «добро» и «зло» имеют богатое фолышорно-литературное выражение. Наличие достаточно большого количества пословиц и поговорок у двух народов указывает на

длительный период культурно-исторического развития ценностного сознания народа.

Связанные с концептом «добро» и следующие русские высказывания: «Лихо помнится, а добро век не забудется», «Доброе дело и в воде не тонет». Добрые дела не исчезают в мире бесследно. Они долго живут даже помимо нашей воли и приносят великолепные плоды единения и любви между людьми, без чего невозможно человеческое счастье. В монгольских пословицах тоже немало выражается добро: «Уулын чинээ харыг туулайн чинээ цагаан дийлнэ» - Добро величиной с зайца побеждает зло величиной с гору. (Добро худо переможет).

Есть все основания полагать, что важнейшим результатом концептуализации пословиц и поговорок в русском и монгольском языках выступают концепты «Добро» и «Зло», которые реализуют универсальные оппозиции нравственно-этического порядка - «хорошо» и «плохо». Это связано с тем, что одним из главных конститутивных признаков категориального статуса концепта признается его антонимический характер, наличие бинарной оппозиции как релевантного признака любого концепта. По нашим наблюдениям, концепт «Добро» в монгольской лингвокультуре формируется посредством следующих пословиц, выступающих реализацией интегративной универсальной нравственной категории «Хорошо» (Сайн): Сайн хун санаагаар, муу хун борооноор (Добрый человек при упоминании появляется, плохой человек во время дождя появляется) Сайн хунийг ханилан байж мэддэг, сайн морийг унан байж мэддэг (Хороший человек узнается в дружбе, хороший конь узнается в езде).

Проведенный анализ позволяет говорить, что в концепт «добро» народы мира, в том числе русский и монгольский включают в первую очередь правду (монг. «Унэнээс айх хэрэггуй, угнээс айх хэрэгтэй» - Правды бояться не нужно, а нужно бояться слов, русс. Правдив будь - и правдивых друзей ищи); честь (монг. Хун нэрээ, тогос одоо - Человек бережет честь, павлин бережет хвост, русс. Добрая слава лежит, а худая бежит); труд (монг. Ажил хийж хун болдог, ар давж хулэг болдог-Трудясь человеком становятся, а преодолевая гору - аргамаком, русс. Где труд, там и счастье); ум (.'мудрость) (монг. Сурсан далай, сураагуй балай - Учившийся - море, а не учившийся - тьма, Эдээр биеэ чимэхээр эрдмээр биеэ пим - Не вещами украшай себя, а знаниями, русс. Где ум, там и толк); счастье (монг. Оргуй бол баян, овчингуй бол жаргал - нет долгов- богатство, нет болезни - счастье, русс. Счастье вольная пташка: где захотела, там и села), дружба (монг. Ганц хун айл болохгуй, ганц тулээ гал болохгуй - Одна головня в пламя не разгорится, а один человек семьей не станет, русс. Рука руку моет, и обе белы живут, Доброе братство - дороже богатства); родина (монг. Дассан газрын даавуу зоолон - В родном месте простая материя кажется нежной, русс. На чужой

стороне и весна не красна); гостеприимство (хлебосольство) (монг. Зан сайтай айлд хун болгон ирдэг, замаг сайтай усанд загас болгон цугладаг-В гостеприимной семье люди собираются, а в реке, богатой водорослями, - рыба, русс. Гости позваны, и постели постланы, За хлеб-соль не платят, кроме спасиба).

В монгольском и русском языках фолькорная концептуализация понятия «зло» также характеризуется многообразием видов и форм семантической репрезентации:

Как показывает анализ фактического материала, в русской и монгольской фольклорной картине мира концепт «зло» формируется на основе таких устойчивых единиц языка, которые объективируют интегративную нравственную категорию «Плохо» {Муу),

Лексема «зло» в : обоих языках семантизируется следующими компонентами: Злодеяние (злость)-, монг. Хунийг хорлох муу хуний хэлний узуур зов зоолхон - доел, «кто делает людям зло, у того язык мягкий», Оодоо хаясан чулуу оорийн толгой дээр - Вверх брошенный камень на голову упадет. Здесь сооветствует русская пословица - «Не рой яму для других, сам в неё попадешь», Не одолевайся злобою, но одолевай благим злое; Лень: монг. Залхуу хун завагтаа хурэхгуй, заяаны муу усандаа хурэхгуй - Ленивец и до своей полки не достанет, неудачник и к воде не подойдёт. Русские говорят: Человек от лени болеет, от труда здоровеет, В еде здоровяк, в труде колека; Глупость-, монг. Тэнэг цэцэн хоёр хооролдож чадахгуй, тэмээ ямаа хоёр морголдож чадахгуй - Беседовать друг с другом не могут умный и дурак, бодаться не могут верблюд и коза, Тэнэг тэнэгээ дагах, тэрэг шараа дагах -Глупец следует за глупцом, телега следует за быком, русс. Глупый про себя согрешит, а умный многих соблазнит; Ложь: Хуурсаар хуурсаар худалч, хумсалсаар хумсалсаар хулгайч - Понемногу обманывая, становишься лгуном; понемногу присваивая - вором, русс. У лжи короткие ноги. (Ко лжи, обману относит монгольский менталитет также лицемерие и подхалимство. Монголы говорят: Чонын арьс номорсон хун - о человеке, прикрывающем свои дурные намерения, действия маской добродетели. Здесь соответствует русский фразеологизм: «волк в овечьей шкуре»); Болтливость, хвастливость: монг. Угийн цоон дээр, ухрийн олон дээр - В речах лучше немногословность, а в скоте - многочисленность, Адгийн тэнэг биеэ магтах - Только неумный человек сам себя хвалит, русс. Говори с другими поменьше, а с собою побольше!, Доброе молчанье лучше худого ворчанья.; Гнев: Уур биеийг зовооно, уул морийг зовооно - Гнев мучает тело, горы - коня, русс. Гнева не пугайся, а па ласку не кидайся, Беда: монгольской поговорке Муу мууд нэмэр соответствуют русские - Беда беду родит; беда не ходит в одиночку.

Таким образом, судя по лингвистическому анализу пословиц и поговорок

можно утверждать, что на ментальном уровне два народы очень схожи и лропеведуют одни и те же аксиологические ценности.

В основе концептов «добро» и «зло» лежит представление о человеческой душе. Пословицы, поговорки, фразеологизмы, в состав которых входит лексема «душа» фиксируют информацию об особом архетипе русских и монголов.

Понятие «душа» и «сэтгэл санаа»- основная единица инстинктивной душевной жизни человека, а понятие «дух»- оюун санаа представляет собой единицу сознательной духовной жизни.

В языковом сознании монголов существуют «ариун сэтгэл» (чистая совесть; великодушие); «бодь сэтгэл» (милосердие; альтруизм); «буруу сэтгэл» (предосудительность); «зов сэтгэл» (верность, справедливость); «зоолон сэтгэл» (благодушие); «нигуулсэнгуй сэтгэл» (милосердие, сожаление; гуманность); «нинжин сэтгэл» (гуманность, человеколюбие); «оровдох сэтгэл» (жалость); «сайхан сэтгэл» (добрая душа); «уудам сэтгэл» (великодушие); «хайр сэтгэл» (любовь); «халуун сэтгэл» (родная душа); «хар сэтгэл» (вредная душа); «хатуу сэтгэл» (суровый, строгий нрав); «хомхой сэтгэл» (корыстолюбие, корысть); «хорт сэтгэл» (злостность); «унэн сэтгэл» (верность); «цагаан сэтгэл» (добродушие); искренность; «чин сэтгэл» (честность); «элэгсэг сэтгэл» (дружелюбие); энэрэнгуй сэтгэл (гуманность). Для русских положительные или негативные характеристики души содержат прежде всего нравственные оценки: у стыдливого человека душа чиста, как слеза ребенка; у человека с незапятнанной совестью шуба овечья, зато душа человечья-, доброго, тароватого называют широкая, простая душа, душа-человек, у доверчивого человека и простофили душа нараспашку и язык на плечо. Зато предателя, нечестного человека называют продажной душой, жадного, алчного - копеечной душой, трусливого — заячьей (Мысли Наполеона, а душа заячья). О корыстолюбивом говорят, что он любит, как душу, а трясет, как грушу, о скупом- что если и дает кому что-либо, то у него как душа с телом расстается.

Согласно архетипу русских и монголов, душа, при том чистая душа считается дороже всех. Об этом существуют русские пословицы: «Хоть мошна пуста, да душа чиста», «Душа всего дороже», «Душа - заветное дело» и монгольские пословицы: «Сэтгэл гэдэг эднээс эрхэм, итгэл гэдэг хамгаас эрхэм» (доел. «Душа дороже вещей, а вера-всего на свете»), «Сэтгэл сайхан бол онго сайхан» (доел. «Если душа красива, то и облик красив»), «Сэтгэлийн сайхан нь амьдралын чнмэг, царайны сайхан нь нудннй чимэг» (доел. «Душевная красота радует жизнь, а видимая красота радует очи»), «Сэтгэл еэвгуй бол таван махбод эруул» (доел. «Если душа без изъяна, то пять элементов в организме здоровы»).

Третий параграф последней главы посвящен колоративному анализу белого и черного, которые включаются в ассоциативно-образный слой добра и зла, что связано с древними мифологическими представлениями. Как во многих языках мира, имена белого и черного цвета служат в монгольском языке лексическими номинациями, с одной стороны, прекрасного, благородного, счастливого, невинного, истинного, с другой стороны, порочного, злого, несчастливого, лживого, печального и т.д. Русские говорят: «Белое - венчальное, черное - печальное». Здесь видно противопоставление белого цвета как праздничного и черного как траурного. В монгольском языке существует выражение: Цагаанаас хар гардаг, хараас цагаан гардаг, дословно переводимое «Из белого возникает черное, из черного - белое». Белый цвет для монголов олицетворяет собою счастье и благополучие, чистоту и благородство, честность и добро, почет и высокое положение в обществе (Баранникова, 1973, с. 106). Данный цвет в христианстве символизирует жизнь возвышенную, духовно чистую, устремленную к высоким прекрасным началам, одним словом, это цвет жизни идеальной и духовной. Слово белый общеславянское, образованное от индоевропейского корня (ЭС Фасмера, с.149).

Русские издавна белую (льняную) рубаху надевали в праздник, солдаты -перед сражением с врагом. Это отражается и в целом ряде пословиц и поговорок. Например: «Когда у Ивашки белая рубашка, тогда у Ивашки и праздник». Во время встречи нового года «Цагаан cap» (Белый месяц) в Монголии принято было одевать белые одежды.

Белая душа, которая соответствует монгольскому «цагаан сэтгэл» выражает чистую, свободную от всякого греха душу. Большой круг устойчивых выражений содержит прилагательное «белый» в значении «хороший; свободный от греха, злости и плохих намерений, красивый», выражая явное противопоставление черному.

Семантические доли лексемы «белый» своеобразно отражают ментально-поведенческие нормы русских и монголов. В обоих языках есть семантические доли лексического фона лексемы «белый/цагаан», которые не совпадают друг с другом по смыслам.

Незнаком русским ряд семантических долей лексического фона лексемы «белый/цагаан», обусловленный спецификой ментально-поведенческих норм монголов. Например, «цагаан архи» (доел, «белая водка») у монголов означает водку, перегонную из пщеницы, «цагаан тос» (доел, «белый сливки») -плавленые сливки молока с варенным и высушенным монгольским сыром, «цагаан идээ» (доел, «белые продукты») - молочные продукты, которые являются непременным, «цагаан хун» (доел, «белый человек») - добродушного человека, «цагаан уйл» (доел, «белые деяния») - добрые дела. Цагаан дарь эх - Белая Тара является богиней милосердия.

Наиболее часто у монгольских народов, при описании красоты использовались сравнения, связанные с цветообозначением. Главным цветом с положительной коннотацией был белый цвет, цвет белизны и чистоты, обозначавший не только физическую, но и нравственную красоту человека. Идеально красивым считалось лицо женщины, если в нем присутствовали три белых черты: белые зубы, белая кожа лица, а белок глаза был чисто белым. Например, в эпосе «Джангаре» находим такие строки, описывающие красоту жены Джангара: «снега белее зубы ее», «мочки нежно-белых ушей», «белая шея». С точки зрения древнерусской эстетики, белое лицо, белые руки и белое тело также являлись непременным признаком человеческой красоты. В ряде пословиц и поговорок прилагательное «белое» отмечено как знак красоты: «Личиком бел, да душою чёрен». Но здесь подчеркивается резкое противопоставление между внешним видом и внутренним содержанием.

Черный цвет в палитре монгольской культуры выступает как антипод белого, прежде всего как классификационный партнер в бинарной оппозиции белое-черное. Если с белым связано позитивное начало в окружающем мире (все доброе, светлое, счастливое, сакральное), то с черным - все негативное (злое, темное, жестокое, несчастливое, профанное).

Имя qara в тюркских и монгольских языках служит лексической номинацией отрицательных эмоций и различных негативных явлений: 'клевета', 'хула', 'грязь', 'дурной', 'злосчастный', 'мрачный', 'безотрадный', 'траур'; 'злодеяние', 'мучительный', 'тягостный', 'порочный', 'преступный', 'скверный', 'коварный', 'зависть', 'сплетня' и т. д.

Слово черный - общеславянское (Фасмер, т. 4, с. 346). Оно также может иметь символическое значение- цвет скорби, траура, беды, неприятности, угрозы. Цветовое значение прилагательного «черный» (в краткой и полной формах) отмечено в пословицах и поговорках - часто в противопоставление прилагательному «белый». Н: «Корова черная, а молоко дает белое», «Платье черненько, да совесть белеиька». Они употребляются когда о человеке судят не по внешнему виду, а его делам. Русские говорят: «Черного кобеля не отмоешь добела» (монг. «угаавч уг нь хар») в значении «убеждения или укоренившиеся недостатки, пороки кого-либо невозможно исправить». В состав устойчивых сочетаний с прилагательным черный, отражающих монгольскую национальную культуру, входят хар цай (черный, не заправленный молоком чай), хар шол (мясной, но без заправки бульон), хар архи (черная водка, т.е. водка, полученная методом перегонки зерновой барды; так называли китайскую из риса и проса в отличие от цагаан архи -монгольской водки, полученной путем перегонки молока), хар ус (черная, простая вода, подаваемая человеку в ответ на просьбу напиться, если в юрте нет никакого молочного напитка). Существуют и следующие фразеологизмы, в состав которых входит лексема черный: «хар санаа» (доел, «черная мысль»)-

злоумышление, коварство, «хар дотортой» (доел, «внутри с черным») со значением скверный, порочный, «хар элэгтэй» (доел, «с черной печенью») -враждебно настроенный, «хар амиа бодох» (доел, «заботиться о своей черной жизни») в значении эгоизма, «хар гай» (доел, «черное припятствие») - злая напасть, «хар хов» (доел, «черная ложь») - злая ложь, «хар ихтэй» (доел, «много черного») - очень ревнивый, «хар гэр» (доел, «черная юрта») - тюрьма и др. Фразеологизм «хар хэл ам» (доел, «черный язык») означает всякие проклятия и нечистая сила, которые считаются опасными. Чтобы снять вредоносное действие, как ругани, читаются монахами специальные молитвы. Таким образом, в языковом сознании русских и монголов счастье и беда, истина и ложь, невинность и вина метафорически соотносятся с белым и черным цветами. В заключении обобщаются результаты исследования, излагаются основные выводы, сделанные в диссертации в ходе лингвокультурологического анализа концептов «добро» и «зло» в русском и монгольском языковых картинах мира через художественное, религиозное, фольклорное и лингвофилософское представления.

Основные положения и результаты исследования изложены в следующих научно- методических публикациях:

1. Дэлгэрмаа Г. Способы выражения концепта «добро» и «доброта» в творчестве И.С. Тургенева // Вестник РУДН. Серия «Русский и иностранные языки и методика их преподавания». Выпуск 3. Актуальные вопросы лингвокультурологии в аспекте лингводидактики. - М.: Изд-во РУДН, 2007. - С.48-55.

2. Дэлгэрмаа Г. Репрезентация концепта «добро» как языковое отражение русского и монгольского менталитета. // IV Международная научная конференция «Язык, культура, общество»: Тезисы докладов. - М., 2007. -С. 175.

3. Дэлгэрмаа Г. Репрезентация концептов «добро» и «зло» в пословицах и поговорках русского и монгольского языков как выражение нравственной мудрости. // X Научно-практическая конференция молодых ученых «Актуальные проблемы русского языка и методики его преподавания»: Сборник статей, -М„ 2008. -С.99-102.

4. Дэлгэрмаа Г. Религиозно-нравственная тема в творчестве И.С. Тургенева (на материале романов «Дворянское гнездо» и «Накануне»). Вопросы филологических наук. - М, 2008. - №1. - С.6-8.

5. Дэлгэрмаа Г. Концепт «зло»1 в древнерусском языковом сознании. Современные гуманитарные исследования. - М., 2008, - № 1. - С. 171-173.

Ганбаатар Дэлгэрмаа (Монголия)

Концепты «добро/зло» в произведениях И.О. Тургенева на фоне монгольского языкового сознания

Диссертация, выполненная в русле когнитивной лингвистики, посвящена лингвокультурологическому анализу структуры и содержания концептов «добро» и «зло». Материалом исследования послужили лексикографические источники, произведения И.С. Тургенева и фольклорные (пословицы и поговорки), библейские и буддийские тексты. В результате анализа определены основные содержательные характеристики и особенности исследуемых концептов в языке писателя и выявлены общие смысловые компоненты, присущие представлениям о добре и зле в русском и монгольском языковом сознании.

Результаты исследования могут быть использованы при проведении спецкурсов и семинаров, посвященных проблемам когнитивной лингвистики и лннгвокультурологии.

Delgermaa Ganbaatar (Mongolia)

Concepts of good" and evil in the works of I.S, Turgenev through the lens of the Mongolian mentality

The thesis completed in the direction of cognitive linguistics is devoted to the linguistic and cultural analysis of the composition and structure of the concepts "good" and "evil". Lexicographical sources, works of I.S.Turgenev, texts from folklore (proverbs and sayings), Bible and Buddhism are used in the thesis as a research material.

As a result of the research, basic descriptions and features of the analyzed concepts in the language of the writer were presented. Also, common semantic components inherent to the concepts of good and evil in the Russian and Mongolian language consciousness were defined.

The findings of this research can be used in conducting special courses and seminars devoted to the problems of cognitive linguistics and culture-oriented linguistics.

Подписано в печать 14.05.2008 г. Печать трафаретная

Заказ № 413 Тираж; 100 экз.

Типография «11-й ФОРМАТ» ИНН 7726330900 115230, Москва, Варшавское ш., 36 (495) 975-78-56, (499) 788-78-56 www.autoreferat.ru

» r^l

W

750205Í

2007502056

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Ганбаатар, Дэлгермаа

ВВЕДЕНИЕ.

Глава 1. Теоретические предпосылки исследования

§1. Когнитивная лингвистика и лингвокультурология как основные направления антропоцентрической парадигмы в современном языкознании.

1.1. Языковая, концептуальная и научная картины мира.

1.2. Взаимоотношения языка, этноса, культуры в исторической перспективе.

1.3. Концепт как объект исследования в науке о языке: основные направления.

§2. Содержательные основания концептов «добро/зло» как предмет* лингвокогнитивного изучения.

2.1. Добро и зло в философии и этике.

2.2. Концепты «добро/зло» по данным лексикографических источников.

2.2.1. Имя концепта «добро» в словарях.

2.2.2. Имя концепта «зло» в словарях.

§3. Историческое и синхронное описание семантической структуры слов «добро» и зло».'.

3.1. Добро и зло в наивном сознании древнерусского человека.

3.1.1. Представления о добре в древнерусском языке.

3.1.2. Представления о зле в древнерусском языке.

3.2. Понимание лексем «добро» и «зло» в современном русском литературном языке.

3.2.1. Смысловая структура лексемы «добро» в современном русском языке.

3.2.2. Смысловая структура лексемы «зло» в современном русском языке.

Выводы по первой главе.

Глава 2. Способы репрезентации концептов «добро» и «зло» в произведениях И.С. Тургенева (на материале романов «Отцы и дети», «Дворянское гнездо»,

Рудин», «Накануне» и цикла рассказов «Записки охотника»).

§1. Семантическое ядро концептов «добро/зло».,

1.1. Семантический анализ концепта «добро».

1.2. Семантический анализ концепта «зло».

§2. Словообразовательное гнездо лексем «добро» и «зло».

2.1. Дериваты лексемы «добро».

2.2. Дериваты лексемы «зло».

§3. Ближняя периферия концептов «добро/зло» в творчестве И.С. Тургенева.

3.1. Лексические средства репрезентации концепта «добро».

3.2. Лексические средства репрезентации концепта «зло».

Выводы по второй главе.

Глава 3. Нравственно-оценочные категории «добро/зло» в монгольской картине мира в сопоставлении с русской.

3.1. Религиозные основы содержательной структуры концептов «добро» и «зло» в монгольском и русском языковом сознании.

3.2. Реализация концептов «добро» и «зло» в пословицах и поговорках монгольского и русского языков как выражение нравственной мудрости.

3.3. Белый и черный цвета как репрезентации концептов «добро» и «зло».

Выводы по третьей главе.

Введение диссертации2008 год, автореферат по филологии, Ганбаатар, Дэлгермаа

Настоящая работа выполнена в русле междисциплинарного подхода на основе достижений современной лингвистики, психолингвистики, когнитивной: лингвистики, лингвокультурологии:

Предлагаемое: диссертационное исследование представляет собой? описание структурыш содержания концептов «добро» и «зло» в произведениях;

И:С.Тургенсна и сопоставление вербальных характеристик этих концептов с; целью выявления общего и особенного в модели структурирования концептов. добро/зло», обусловленное; спецификой мировидения. и культурными; различиями русских и монголов: Изучение; культурологических аспектов; языкового выраженшрявляетсяюсновнойшроблемой когнитивной лингвистики; одного- из наиболее интенсивное развивающихся направлений» в современном языкознании; ' :

Приоритетными для; современных лингвистических; исследований? последних десятилетий, становятся вопросы; определения содержания; лонятий,концепт» и; «концептосфера», соотношения языка и сознания, выявления; этнокультурного компонента в составе лексического значения* словам и;: т.д

Д:С.Лихачев, Н.Д: Арутюнова- В;В: Колесову. Е.€. Кубрякова, ЗЩ! Попова

И.А. Стернин, А.П. Бабушкин, Г.И. Берестнев и др.).

При этом значительное внимание в современной лингвистике уделяется специфике экспликации индивидуально-авторских концептов, формирующих концептуальную систему художественного произведения, в соотношении с концептосферой определенной культуры (В.В. Вербицкая, ЕВ*. Севрюгина,

Ю.В. Миронова и дрО; а также способом реализации лингвокультурных концептов;, выражающих представления об основных чертах этноменталитета и особенностях национального характера (В.В. Маслова, А. Вежбицкая,

А.Д.Шмелев, В.И. Карасик, Н.В. Сафонова, Н.Ю. Моспанова и др.).

В связи с вышесказанным, актуальность данного исследования определяется необходимостью всестореннего рассмотрения корпуса языковых 4 выражений ключевых концептов мировой культуры, к которым относятся анализируемые нами концепты «добро» и «зло» в художественных текстах великого русского писателя И.С. Тургенева. Кроме того, имея в виду, что аксиология как философская категория определяет ценностные ориентиры в различных культурологических системах, актуальным считаем также частичное привлечение к проводимому анализу сопоставительных данных монгольского языка, поскольку подобный анализ способствует выявлению национального своеобразия лингвистических языковых репрезентаций исследуемой нами философско- этической категории, а также более глубокому осознанию специфики реализации изучаемого материала В' художественном тексте и системе русского языка в целом.

Цель данной диссертационной работы состоит в выявлении содержания и структуры концептов «добро» и «зло» через систему средств их вербальной репрезентации в художественном тексте произведений И.С. Тургенева, а также в сопоставительном рассмотрении русского и монгольского мироощущений в контексте национальной культуры.

Достижению поставленной цели подчинено решение • следующих исследовательских задач:

• Описать и определить тенденции изучения категории концепта в современной лингвистической науке;

• Выявить семантические компоненты концептов «добро» и «зло» и средства их выражения в древнерусских текстах;

• Описать когнитивную структуру знаний, представленную нравственно-оценочными категориями «добро» и «зло»;

• Определить структурно-этическую значимость данных концептов как ядерного компонента аксиологического фрагмента языковой картины мира исследуемых произведений И.С.Тургенева и описать модель данных концептов в терминах ядра и периферии;

•■> Установить функциональную иерархию и частотность использования лексических средств - репрезентаторов отмеченных ценностных категорий;

• Провести сопоставительный анализ исследуемых концептов с точки зрения религиозных мировоззрений и пословиц и поговорок русского и монгольского народов;

• Выявить языковые способы обозначения и выражения этических представлений народов двух культур, соотнесенных с понятиями «добро» и «зло».

Объектом исследования в данной работе стали тексты произведений И.С.Тургенева (1818-1883), в качестве предмета > исследования рассматриваются концепты «добро» и «зло» как когнитивные структуры и как универсалии человеческого мышления, их содержательные характеристики на основе их вербальной объективизации в языке писателя.

Предпринятое исследование направлено на верификацию гипотезы о том, о что содержание концептов «добро» и «зло» обусловлено мировидением, мироощущением и базисными представлениями индивидов как'членов разных лингвокультурных сообществ, сформировавшимися в их сознаниях через деятельностный контакт с окружающим миром во всем его разнообразии и многомерности восприятия.

Научная новизна исследования состоит, во-первых, в том, что впервые на материале произведений И.С. Тургенева была предпринята попытка языкового анализа этических концептов «добро» и «зло», обоснование их оппозиционной взаимосвязи, в результате которой указанные концепты рассмотрены как одна из важнейших вербально-обьективизированных оппозиций; во-вторых, в работе исследованы языковые способы обозначения и выражения» этических представлений народов двух культур, соотнесенных с понятиями «добро» и «зло».

Теоретическая значимость работы заключается в том, что содержащиеся в ней результаты наблюдений и выводов могут способствовать дальнейшей 6 разработке теоретических проблем когнитивной лингвистики, в том числе ее аксиологического аспекта, лингвокультурологии, лексикологии, семасиологии и лингвистики текста.

Практическая значимость г исследования определяется возможностью использования его материалов и выводов в разработке и преподавании вузовских спецкурсов по проблемам когнитивной лингвистики и лингвистической аксиологии, по лингвистическому анализу художественного текста, теории и практике художественного перевода, в практике школьного и вузовского преподавания при изучении И.С. Тургенева.

Материалом для диссертационного исследования послужили романы И.С.Тургенева «Отцы и дети», «Дворянское гнездо», «Накануне», «Дым», цикл рассказов «Записки охотника» и извлеченные из них методом сплошной выборки примеры, включающие лексические средства репрезентации исследуемых концептов. Кроме того, в процессе анализа привлекались древние«' тексты, в том числе «Изборник 1076 года» и фольклорные материалы русского и монгольского языков. Для- уточнения словарных дефиниций, описания семантики имени, поля и состава семантического поля в работе широко использовались материалы этимологических, энциклопедических, синонимических, антонимических и фразеологических словарей.

Методы и приемы исследования. В процессе работы использовался комплекс различных методов, среди которых основными были следующие: структурно-семантический, метод сплошной выборки, а также приемы контекстуального, компонентного и этимологического анализа. Также применяется компаративистский метод, находящий все большее распространение в современной науке для выявления типологических особенностей национальной культуры.

В соответствии с поставленной целью в качестве основных положений, определяющих научную новизну и теоретическую значимость работы, на защиту выносятся следующие положения:

1. Концепты «добро» и «зло» включают в себя морально-нравственные, религиозно-философские, субъективно-психологические, прагматические характеристики соответствующих понятий, которые отображены в сознании носителей русского и монгольского языков и репрезентированы в виде когнитивных признаков, характеризующих анализируемые концепты.

2. И.С. Тургенев, органично связанный в своем мировоззрении с аксиологической* системой} характеризующей русскую национальную картину мира и русский- менталитет, имеет свой; собственный взгляд на целый ряд этических категорий, например на степень адекватности категорий «добро» и «зло».

3. Главной константой авторской аксиологической« системы Тургенева является «добро»: Именно данная оценочная категория является ключевой в соответствующем фрагменте рассматриваемой картины мира и соотносится с наиболее развернутой лексической парадигмой своих репрезентаций.

4. Изучение концептов «добро - зло», представленных в русском и монгольском языках, позволяет утверждать, что в структуре данных языков, а именно в их аксиологическом фрагменте выражаются не, два, четко противопоставленных друг другу концепта («добро» - «зло»), а единый антонимический, концепт, где соответствующие понятия не всегда строго отграничиваются, друг от друга, что подтверждается наличием репрезентаций этих противопоставленных ментальных понятий посредством идентичных языковых средств.

Апробация работы. Результаты исследования нашли отражение в тезисах выступлений и сообщений на международной конференции «Язык, культура, речь» (г. Москва, 2007), на X научно-практической конференции молодых ученых «Актуальные проблемы русского языка и методики его преподавания» (г. Москва, 2008) и на семинаре «Межкультурная коммуникация и проблемы понимания» (г. Москва, 2008).

Структура диссертации. Диссертация состоит из введения, трех глав,

Заключение научной работыдиссертация на тему "Концепты "добро/зло" в произведениях И.С. Тургенева на фоне монгольского языкового сознания"

Выводы по третьей главе

1. «Добро» и «Зло», являясь одними из основных этических концептов, несут информацию об элементах русского и монгольского языкового сознания. Представляя противоположные смыслы, они тем не менее взаимосвязаны и образуют концептуальную оппозицию, сложную по содержанию и структуре.

2. Христианство и буддизм, как и другие религиозные конфессии, выступают неотъемлемой частью самобытной культуры, играют огромную роль в формировании мировоззрения, мировосприятия народа, его морально-нравственных, ценностных систем. Как составная часть культуры, религия существует в одном пространстве с искусством, наукой, философией, литературой и т.п., являясь важнейшим фактом русской и монгольской духовной жизни.

3. В русском и монгольском языковом сознании понятие «добро» имеет богатое фольклорно-литературное выражение и становится своеобразными мерилами нравственности. Наличие достаточно большого количества пословиц и поговорок указывает на длительный период культурно-исторического развития ценностного сознания народов. В состав полей входят микрополя, демонстрирующие характер доброго человека, его деятельность, направленную на создание добра, добрые человеческие отношения, высказывание положительного мнения по поводу происходящих событий и репрезентирующие добро как явление.

Анализ пословиц и поговорок показывает, что монголы в концепт «добро» включают: честь, мудрость, правду, скромность, трудолюбие, семью, дружбу, гостеприимство и уважение к старшим.

4. Понятия «душа» и «сэтгэл санаа» являются основными единицами душевной жизни русских и монголов, и входят в состав пословиц, поговорок и фразеологических выражений двух языков: «Душа всего дороже», «Сэтгэлийн ариун итгэлийн дээд» и др.

5. Черный и белый цвета связаны с этическими понятиями добра и зла. Монголы связывают белый цвет с добром и дают ему сакральную роль. А с черным они связывают все негативное (злое, темное, жестокое, несчастливое и др). Для русских также белый- цвет снега, мела, а черный- цвет сажи, угля. Они часто употребляются в противопоставлении в пословицах и поговорках двух языков: «Корова черная, а молоко дает белое»; «Хараас цагаан гардаг, цагаанаас хар гардаг» и др.

Принимая во внимание тот факт, что как у представителей монгольской лингвокультуры, так и у представителей русской лингвокультуры есть общие представления о добре и зле, мы полагаем, что существенной характеристикой данных концептов является их универсальность.

Заключение

В числе наиболее актуальных задач современной лингвистики, ознаменованной последовательным вниманием к человеческому фактору как важному экстралингвистическому компоненту языковых преобразований, все большую значимость приобретает рассмотрение языка в аспекте его соотнесенности с аксиологическими категориями этической, эстетической и культурологической направленности.

Проведенное исследование в русле лингвокогнитивного подхода ставило своей целью выявление и описание концептов «добро» и «зло» в художественном тексте произведений И.С. Тургенева и выявление универсального и специфического данных концептов в языковом сознании русских и монголов.

Работа выполнена в соответствии с антропоцентрической тенденцией современного языкознания, которое изучает язык в органическом единстве с ментальностью и культурой этноса. Язык рассматривается как наиболее яркая идентифицирующая характеристика этноса и символическое руководство к пониманию особенностей национального мировосприятия. С таким подходом связано изучение единиц ментальности, обозначаемых в современной науке термином «концепт». При определении содержания понятия «концепт» в данной работе мы ориентируемся на следующие теоретические постулаты.

Концепт- это ментальная сущность, рассматриваемая как составная часть концептосферы, которая может быть вербализирована и получить свое языковое выражение в лексической системе национального языка (Попова З.Д, Стернин И.А); концепт является результатом всей человеческой деятельности и процессов познания мира и включает в себя некие «кванты» знания, содержащие информацию о мире (Кубрякова Е.С); концепт отражает этническое мировидение, маркирует этническую языковую картину мира. (М.Хайдеггер)

Данное исследование основано, в первую очередь, на конкретных реализациях концептов, в тексте, на спонтанных рассуждениях автора русской художественной литературы, т.е. на прецедентных текстах, автор которых не только является носителем и выразителем ментальности этноса, но и формирует во многом мировоззрение нации.

Слово «добро» (и его производные) неоднократно встречается в текстах произведений И.С. Тургенева, оно часто используется в авторских характеристиках героев, пейзажных зарисовках и при создании портретов персонажей. Причем не только творчество, но и личная жизнь писателя, представление о которой складывается по данным писем, автобиографий, воспоминаний современников, изобилует употреблением слова «добро».

Добрые дела,- как считает писатель,- не разлетятся дымом; они долговечней самой сияющей красоты».

Соответствующая семантическая противопоставленность этих двух концептов искони является координатами оценки, границы содержания которой корректируются этнокультурными особенностями и определенными социальными стереотипами.

Тургенев интересовался многообразными типами романтических переживаний- теми, которые порождаются острым ощущением красоты жизни, и теми, которые вызываются горьким оскорблением за поруганное достоинство человеческой личности. Тургенев прославлял возвышенную романтическую настроенность Касьяна и Калиныча, Якова Пасынкова и Рудина, Лемма и Лаврецкого, он же восторженно принимал альтруистические порывы Елены и Марианны, их готовность к самоотверженному служению, постоянно в связи с этим осуждал индивидуалистическую замкнутость «лишнего человека», болезненную сосредоточенность на себе.

Тургенев ценил в человеке донкихотскую преданность идеалу и требовал осознанного идейно-нравственного отношения к жизни: холодность и бесстрастие были для него равнозначны посредственности. «А жалок тот, кто живет без идеала!»- выразил писатель свою заветную мысль устами Якова Пасынкова.

В людях он осуждал гамлетовское начало безверия и эгоизма и принимал донкихотское начало жертвенности и способность «жить вне себя для других, для своих братьев, для истребления зла».

Анализ концептов «добро» и «зло» (сайн-муу) позволил выявить общие смысловые компоненты, присущие представлениям о добре и зле в русском и монгольском языковых картинах, а также их отличительные черты, свидетельствующие об этнической специфике мировосприятия, отраженной в пословицах и поговорках, также в цветообозначении двух языков.

Данная диссертационная работа открывает перспективу дальнейшего исследования концептов «добро» и «зло» и проведение сопоставительного анализа рассматриваемых концептов в разных лингвокулыурах.

Список научной литературыГанбаатар, Дэлгермаа, диссертация по теме "Русский язык"

1. Абаев. В.И. Язык и мышление. - М.: Наука, 1948. - 160 с.

2. Алефиренко И.С, Золотых Л.Г. Проблемы фразеологического значения и смысла: (в аспекте межуровневого взаимодействия языковых единиц). Астрахань: Астрах. Ун-т, 2004. - 296 с.

3. Апресян Ю.Д. Избранные труды. Т.2. Интегральное описание языка и системная лексикография. М.: Языки русской культуры, 1995. -776 с.

4. Апресян Ю.Д. Образ человека по данным языка: Попытка системного описания // Вопросы языкознания. 1995. - №1. - С. 29-67.

5. Аристотель. Категории // Соч.: В 4 т. М.: Мысль, 1978. Т.2. - 687 с.

6. Арутюнова Н.Д. Логический анализ языка. Языки этики: Сборник статей. М.: Языки русской культуры, 2004. - 448 с.

7. Арутюнова Н.Д. Логический анализ языка: Космос и хаос: Концептуальные поля порядка и беспорядка. М.: Индрик, 2003. -640 с.

8. Арутюнова Н.Д. Логический анализ языка: Культурные концепты. -М.: Наука, 1991.-204 с.

9. Арутюнова Н.Д. Логический анализ языка: Образ человека в культуре и языке. М.: Индрик, 1999. - 424 с.

10. Арутюнова Н.Д. Логический анализ языка: Язык и мир человека. М.: Языки русской культуры, 1999. - 869 с.11 .Арутюнова Н.Д. О стыде и совести // Логический анализ языка. Языки этики. М.: Языки русской культуры, 2000. - С. 54-79.

11. Арутюнова Н.Д. Языки эстетики. М.: Индрик, 2004. - 717 с.

12. Аскольдов С.А. Концепт и слово// Русская словесность. М., 1977. -С. 25-48.

13. Аюпов С.М. Тургенев романист и русская литературная традиция.

14. Сыктывкар.: Коми РИПКРО, 1996.-107 с.183

15. Аюпов С.М. Эволюция тургеневского романа 1856-1862 гг: Соотношение метафизического и конкретно-исторического. Казань.: Изд-во Казан. Ун-та, 2001. - 290 с.

16. Бабушкин А.П. Типы концептов в лексико- фразеологической семантике языка. Воронеж: ВГУ, 1996. - 104 с.

17. Баранникова Е.В. Символика белого цвета в бурятских волшебных сказках. Филологические записки. - Улан-Удэ, 1973. - Вып. 19.

18. Барг М.А. Эпохи и идеи: Становление историзма. М.: Мысль, 1987. -348 с.

19. Батюто А.И. Тургенев-романист. JL: Наука. Ленигр.отд-ние, 1972. -388 с. /

20. Бахвалова Т.В. 500 забытых и редких слов из «Записок охотника». -Орел.: Картуш, 2007. 179 с.

21. Берестнев Г.И. Иконичность добра и зла // Вопросы языкознания. -1999.-№4.-С. 99-113.

22. Библия. Книги Священного Писания Ветхого и Нового Завета. Канонические. Минск, 1992.

23. Бижева З.Х. Культурные концепты в кабардинском языке. Нальчик: Кабардино-Балкарский ун-т, 1997. - 140 с.

24. Бодуэн де Куртенэ И.А. Избранные труды по общему языкознанию. -М.: Изд-во АН СССР, 1963.Т.1. 391 с.

25. Брутян Г.А. Язык и картина мира //НДВШ. Философские науки. -1973.-№1. -С.108-111.

26. Булыгина Т.В, Шмелев А.Д. «Стихийная лингвистика» (folk linguistics) // Русский язык сегодня. -М.: Азбуковник, 2000. С. 9-19.

27. Бурштинская Е.А. Цвет как аспект литературного портрета в художественной прозе И.С. Тургенева. Автореф.канд.дисс. -Череповец, 2000. 19 с.

28. Ван Лие. Своеобразие психологизма в повестях И.С. Тургенева «Ася»,

29. Первая любовь» и «Вешние воды». М.: Диалог-МГУ, 1997. - 110 с.184

30. Вежбицкая А. Понимание культур через посредство ключевых слов. -М.: Языки славянской культуры, 2001. 288 с.

31. Вендина Т.И. Категория добра и зла как количественные определители // Лексический атлас русских народных говоров: Материалы и исследования. СПб.: Наука, 2003. - С. 26-35.

32. Вендина Т.И. Прекрасное и безобразное в русской традиционной духовной культуре // Логический анализ языка. Языки эстетики. М.: Индрик, 2004. - С. 142-161.

33. Верещагин Е.М, Костомаров В.Г. Лингвострановедческая теория слова. М.: Русский язык, 1980. - 320 с.

34. Викторова Л.Л. Монголы: происхождение народа и истоки культуры. -М.: Наука, 1980.-224 с.

35. Викторчик О.В. Добрая жена и злая жена в русских пословицах // Русский язык: система и функционирование: Материалы международной научной конференции: 4.2. Минск: БГУ, 2002. - С. 227-230.

36. Винникова Г.Э. Тургенев и Россия.- М.: Советская Россия, 1971. -336 с.

37. Воркачев С.Г. Счастье как лингвокультурный концепт. М.: Гнозис, 2004.-236 с.

38. Воробьев В.П. Лингвокультурология (теория и методы). М.: Изд-во РУДН, 1997.-331 с.

39. Гак В.Г. Актантная структура грехов и добродетелей // Логический анализ языка. Языки этики. М.: Языки русской культуры. - С. 90-97.1

40. Гершензон М. О. Мечта и мысль И.С.Тургенева. М.: Книгоиздательство'писателей, 1919. - 170 с.

41. Гершензон М.О. Тургенев о русском ; народе. Санкт-Петербург.: Типография д-ра Хана, 1883. - 132 с.

42. Головко В.М. Художественно-философские искания позднего

43. Тургенева. Свердловск.: Изд-во Урал, ун-та, 1989. - 168 с.185

44. Григорьева Т.П. Идея судьбы на Востоке//Понятие судьбы в контексте разных культур. М.: Наука, 1994. - С. 98-110.

45. Гумбольдт В фон. Избранные труды по языкознанию. М.: Прогресс, 1984.-397 с.

46. Гумбольдт В фон. Язык и философия культуры. М.: Прогресс, 1985. -451 с.

47. Гумилев JI. От Руси до России. М.: Айрис пресс, 2004. - 320 с.

48. Гуревич А.Я. Категории средневековой культуры. М.: Искусство, 1984.-350 с.

49. Гуревич А.Я. Ментальность // Опыт словаря нового мышления/ Под ред. Ю. Афанасьева, М. Феррою. M .: Прогресс; Париж.: Пайо, 1989. - 454 с.

50. Гуревич А.Я. Словарь средневековой культуры. М.: Российская Политическая Энциклопедия, 2003. - 632 с.

51. Гуревич П.С. Философия культуры. M.: NOTA BENE, 2001. - 351 с.

52. Гусейнов А.А, Апресян Р.Г. Этика. М.: Гардарика, 1998. - 472 с.

53. Даль В.И. Пословицы русского народа. М.: ACT, Астрель, 2004. -752 с.

54. Дамбасурэн С. Монгол ардын зуйр уг. Улаанбаатар.: Госиздат, 1959. -256 с.

55. Даривханы JI. Отражение мироощущения в характере народов: русские и монголы: (на мат-е дефиниций прил-ых). Дисс.канд.филол.наук. М, 1995. - 171 с.

56. Дашиева Б.В. Концепт образа мира в языковом сознании русских, бурят и англичан. Автореф. канд. дисс. М, 1999. - 19 с.

57. Дмитриев. Л.Л, Лихачев Д.С. Изборник: Повести Древней Руси. М.: Худ-ая лит-а, 1987. - 446 с.

58. Добролюбов H.A. Собр. Соч.в 9-и томах. М.-Л.: Гослитиздат, 1963. Т.6.-952 с.

59. Дубко E.JI. Моральное добро (историко-критический анализ) // Философские науки. 1986. №1. - С. 23-29.

60. Егорова O.A. Нравственно-оценочные категории «добро» и «зло» в лингвокогнитивном аспекте: (на мат-е русского и английского языков). Дисс.канд. филол. Наук. Ульяновск, 2005. - 177 с.

61. Жуковская H.JI. Категория и символика традиционной культуры монголов. М.: Наука, 1988. - 196 с.

62. Жуковская H.J1. Судьба кочевой культуры: Руссказы о Монголии и Монголах. М.: Наука, 1990. - 110 с.

63. Залевская A.A. Когнитивизм, когнитивная психология, когнитивная наука и когнитивная лингвистика // Когнитивная лингвистика: Мат. Межд. науч.конф. Тамбов: Изд-во ТГУ, 1998- 4.1. - С. 6-8.

64. Залевская A.A. Психолингвистический подход к проблеме концепта // Методологические проблемы когнитивной лингвистики. Воронеж: Изд-во Воронежского гос.ун-та, 2001. - С. 36-46.

65. Золотухина-Аболина Е.В. Курс лекций по этике. Ростов н/Д.: Феникс, 1999. -380 с.

66. Изборник 1076 г. /под ред. С.И. Коткова. М.: Наука, 1965. - 1091 с.

67. Иссова J1.H. Романы И.С. Тургенева: Совр.проблемы изучения.

68. Учеб.пособие.-Калининград.: Калинингр.гос.ун-тет, 1999.-73 с.

69. Казакевич O.A. Этические нормы традиционного селькупского общества сквозь призму фольклора // Логический анализ языка: Языки этики. М.: Наука, 2000. - С. 332-340.

70. Карасик В.И. Культурные доминанты в языке //Языковая личность. Культурные концепты: Сб.науч.тр. ВГПУ, ПМГУ. Волгоград: Перемена, 1996. - С. 3-16.

71. Карасик В.И. Языковой круг: личность, концепты, дискурс. -Волгоград: Перемена, 2002. 477 с.

72. Карасик И.А, Слышкин Г.Г. Лингвокультурный концепт как единицаисследования //Методологические проблемы когнитивной187лингвистики. Воронеж: Изд-во Воронежкого гос.ун-та, 2001. - С. 7579.

73. Касевич В.Б. Буддизм. Картина мира. Язык. Спб.: Петербургское востоковедение, 1996. - 288 с.

74. Ключевский В.О. О нравственности и русской культуре. М.: Ин-т рос.истории РАН, 1998. - 347 с.

75. Коган Л.Н. Зло. Екатеринбург.: Изд-во Уральского Ун-та, 1992. -110 с.

76. Колесов В.В. Древняя Русь: наследие в слове. Мир человека. СПб.: Филол.ф-т Санкт-Петербургского гос ун-та, 2000. - 326 с.

77. Колесов В.В. Ментальные характеристики русского слова в языке и в философской интуиции // Язык и этнический менталитет. -Петрозаводск, 1995.-С. 13-14.

78. Колесов В.В. Мир человека в слове Древней Руси. Л.: Изд-во ЛГУ,1986.-430 с.i

79. Колесов В.В. Мудрое слово Древней Руси (XI-XVIIbb. ). M.: Советская Россия, 1989. - 464 с. г

80. Колшанский Г.В. Объективная картина мира в познании и языке. -М.: Наука, 1990. 108 с.

81. Кондратьева О.Н. Концепты внутреннего человека в русскихsлетописях: на примере концептов душа, сердце, ум. Дисс.канд. -Кемерово, 2004. 205 с.

82. Корнилова O.A. Языковые картины мира как производные национальных менталитетов. М.: Изд-во МГУ, 1999. - 341 с.

83. Кошарная С.А. Миф и язык: Опыт лингвокультурологической реконструкции русской мифологической картины мира. Белгоград.: Изд-во Белгоградского гос.ун-та, 2002. - 288 с. ,

84. Кубрякова Е.С. Концептуальный анализ языка: Современные направления исследования: Сборник научных трудов. М.: ИП Кошелов А.Б, 2007. - 275 с.

85. Кубрякова Е.С. Роль словообразования в формировании языковой в картины мира // Роль человеческого фактора в языке: Язык и картина мира. -М.: Яз.слав.культуры, 1988. С. 141-172.

86. Кубрякова Е.С. Семантика в. когнитивной лингвистике (о концепте контейнера и формах его объективизации в языке)// Известия РАН.-Сер.лит. и -язык. 1999. Т.58, №5-6. - С. 3-12.

87. Кубрякова У.С. Эволюция лингвистических идей во второй половине XX века (опыт парадигмального анализа) // Язык и наука конца XX века/ Под ред. Ю.С. Степанова. М.: Российский гос.ун-т, 1995. - С. 149-238.

88. Курляндская Г.Б (отв.ред). И.С. Тургенев: мировоззрение и творчество, проблемы изучения: Межвуз.сб.науч.тр. Орел.: ОГПУ, 1991.-157 с.

89. Курляндская Г.Б. И.С. Тургенев. Мировоззрение, метод, традиции. -Тула, Гриф и К, 2001. 229 с.

90. Курляндская Г.Б. Эстетический мир И.С. Тургенева. Орел.: Изд-во Гос. Телерадиовещат.компании, 1994. -341 с.

91. Ларин Б.А. История русского языка и общее языкознание. Избранные работы. М.: Просвещение, 1977. - 224 с.

92. Ли Хи Су. Типология женских характеров в романах и повестях И.С.

93. Тургенева. Автореф.канд.дисс. М., 1999. - 18 с.i

94. Лихачев Д.С. Великое наследие: Классические произведения литературы Древней Руси. М.: Современник, 1975: - 367 с.

95. Лихачев Д.С. Концептосфера русского языка. /Известия РАН.- Сер.лит. и яз. 1993.Т.52. - №1. - С. 3-9.189

96. Лихачев Д.С. О национальном характере русских// Вопросы философии. 1990. - №4. - С. 8-16.

97. Лихачев Д.С. Русская литература. М.: Искусство, 2000.-438 с.

98. Лосский О.Н. Бог и мировое зло. М.: Республика, 1994.-431 с.

99. Лосский О.Н. Условия абсолютного добра. М.: Изд-во полит, лит-ы, 1991.-368 с.

100. Лосский О.Н. Характер русского народа. М.: Ключ, 1990. - кн. 1 - 62 с, кн.2 - 96 с.

101. Лотря Л.В. Концептуальная оппозиция «добро-зло» в этноязыковой картине мира (на мат-е русского и чувашского языков). Дисс.канд. -Чебоксары, 2004. 237 с.

102. Ляпин С.Х. Концептология: к становлению > подхода //Концепты. Научные труды Центрконцепта. Архангельск: Изд-во Поморкского гос. Ун-та, 1997. - Вып.1. - С. 11-35.

103. Максимов Л.В. О дефинициях добра: логико-методологический анализ// Логический анализ: языки этики. М.: Языки русской культуры, 1997. С. 17-30.

104. Маслова В.А. Когнитивная лингвистика. Минск.: Петра Систем, 2004.-294 с.

105. Маслова В.А. Лингвокультурология: Учеб. Пособие для студ.высш. учеб.заведений. М.: Academia, 2001. - 208 с.

106. Матвеенко В.А. Лексика нравственного-оценочного ряда в древнерусском памятнике XI века// Логический анализ языка. Языки этики. М.: Языки народной культуры, 2000. - С. 363-372.

107. Мечковская Н.Б. Язык и религия: Лекции по филологии и истории в религии: Учеб.пособие для студентов. М.: Гранд, 1998. - 350 с.

108. Миронова Ю.В. Отражение русской ментальности в концептах художественного текста: на мат-е цикла рассказов И.С. Тургенева «Записки охотника». Дисс.канд. Липецк, 2003. - 190 с.

109. Мишин П.Я. Добро и зло, правда и ложь: Общечел.основы нравственности в изречениях и пословицах разных времен и народов. Оренбург.: Оренбургское книжное изд-во, 2001. - 767 с.

110. Морковкин. В.В. Русская традиционная духовность как объект лексикографирования// Русский язык, литература и культура на рубеже веков. IX Междунар. Конгресс МАПРЯЛ. Тезисы докладов. 4.2. Братислава, 1999.-С. 160-161.

111. Моспанова НЛО. Концептуальная .оппозиция «добро-зло» в фольклорной языковой картине мира: На мат-е русских народных сказок. Дисс.канд. Брянск, 2005. - 205 с.

112. Некоторые основные принципы Буддизма. Лекции. М, 2003. - 54 с. Ш.Никитина С.Е. О концептуальном анализе в народной культуре //

113. Логический анализ языка. Культурные концепты. М.: Наука, 1991. -С. 117-123.

114. Никитина С.Е. Устная народная культура и языковое сознание. М.: Наука, 1993.-189 с.

115. Ничипоров. Б.В. Введение в христианскую психологию: Размышления священника-психолога. -М.:Школа-пресс,1994. 188 с.

116. Новиков В.В. Добро и зло. Выбор длинною в жизнь. М.: Маска, 2006.-335 с.

117. Нямбуу X, Аръяасурэн Ч. Монгол ёс заншлын тайлбар толь. Улан-Батор.: Суулэнхуу5 1992. - 928 с.

118. Орлова Н.В. Лексемы добро, зло и из производные по данным словарей различного типа/Юрлова// Miscellanea: памяти Александра Борисовича Мордвинова. Омск, 2000. - С. 155-169.

119. Орлова Н.В. Этические оценки // Язык. Человек. Картина мира: Лингвоантропологические и философские очерки. Омск, 2000. 4.1. -С. 47-57.

120. Пахомова. А.Е. Христианская символика в романе И.С. Тургенева

121. Дворянское гнездо»: Образы Лизы Калитиной// Молодые191тургеневеды о Тургеневе: Мат-ы конф.: сб.ст. М.:Экон- Информ, 2006.-С. 35-47.

122. Петрова JI.M. Психологическое мастерство И.С. Тургенева в «Записках охотника»// И.С. Тургенев и современность: Междунар.науч.конф. Доклады и сообщения. -М.: Диалог-МГУ, 1997. -С. 119-127.

123. Платон. Диалоги. М.: Мысль, 1986. - 606 с.

124. Полное собрание русских летописей. Т.1. М.: Языки русской культуры. - 496 с.

125. Попова З.Д, Стернин И.А. Очерки по когнитивной лингвистике. -Воронеж: Изд-во «Истоки», 2002. 192 с.

126. Постовалова В.И. Картина мира в жизнедеятельности человека // Роль человеческого фактора в языке: Язык и картина мира. М.: Наука, 1988.-С. 8-86.

127. Потебня A.A. Мысль и язык. М.: Лабиринт, 1993. - 268 с.

128. Потебня A.A. Слово и миф. М.: Правда, 1989. - 622 с.

129. Почевцов Г.Г. Языковая ментальность: способы представления мира// Вопросы языкознания. 1990. - № 6. - С. 110-122.

130. Пустовойт П.Г. Тургенев-художник слова. М.:Изд-во МГУ, 1980. -376 с.

131. Пюрбеев Г.Ц. Историко-сопоставительные исследования по грамматике монгольских языков: Синтаксис словосочетания. М.: Наука, 1993. - 303 с.

132. Пюрбеев Г.Ц. Эпос «Жангар»: культура и язык: (этнолингвистические этюды). Элиста.: Калм. кн. изд-во, 1993. -127 с.

133. Рахилина Е.В. Когнитивный анализ предметных имен: семантика и сочетаемость. М.: Русские словари, 2000. - 416 с.

134. Резанова З.И. Языковая картина мира: взгляд на явление сквозьпризму термина-метафоры// Картина мира: модели, методы, концепты:192

135. Мат. Всерос. Междисциплинарной школы молодых ученых — Томск.: Изд-во ТГУ, 2002. С. 28-35.

136. Рожанский М. Ментальность. М., 1989. - 459 с.

137. Сабиров В.Ш. Два лика зла: (Размышления русских мыслителей* о добре и зле) М.: Знание, 1992. - 62 с.

138. Салим А. Тургенев- художник, мыслитель. М.: Современник, 1983. - 224 с.

139. Салтыков-Щедрин М.Е. Собрание сочинений. Т. 18. Кн.2. Письма 1868-1876. -М.: Худ-ая литература, 1976. 365 с.

140. Сафонова. Н.В. Концепт благо/добро как сегмент ментального поля нации: (на мат-е русского языка) Тамбов.: Изд-во ТГУ, 2003. - 350 с.

141. Сафонова. Н.В. Ментальная и языковая репрезентация концепта благо/добро в русском языковом сознании. Дисс. док.филол.наук. -Тамбов, 2004: 497 с.

142. Селиверстова О.Н. «Когнитивная» и «концептуальная» лингвистика: их соотношение // Язык и культура. Факты и ценности. М.: Языки славянской культуры, 2001. - С. 293-307.

143. Семенова М. Мы- Славяне. Спб.: Терра, 1997. - 556 с.

144. Сергиевский И.В. Избранные работы. М.: Гослитиздат, 1961.

145. Серебренников Б.А. Роль человеческого фактора в языке. Язык, культура и мышление. М.: Наука, 1988. - 244 с.

146. Скородумова Л.Г. Монгольский язык: Образы мира. Улан-Батор.: Изд-во «Бемби сан», 2004. - 328 с.

147. Слышкин Г.Г. От текста к символу: Лингвокультурные концепты прецедентных текстов в сознании и дискурсе. М.: Academia, 2000. -128 с.

148. Соловьев. В.С. Оправдание добра. -М.: Республика, 1996. -478с.

149. Сорокин Ю. Функционирование текста в лингвокультурной общности. М.: Наука, 1978. - 212 с.

150. Спиноза. Богословско-политический трактат. М., 1957. - 720 с.193

151. Старыгина H.H. Жанр и стиль литературного произведения: Межвуз. сб. науч.тр. Йошкар-Ола, 1994. - 210 с.

152. Старыгина H.H. Русский роман в ситуации философско-религиозной полемики 1860- 1870 гг. М.: Яз. Слав, культ., 2003. - 352 с.

153. Степанов Ю.С. Константы русской культуры. М.: Языки русской культуры, 1997. - 824 с.

154. Степанов Ю.С. Константы. Словарь русской культуры. М.: Акад-кий Проект, 2001.- 990 с.

155. Стернин- И.А. Методика исследования структуры концепта // Метологические проблемы когнитивной лингвистики. Воронеж.: Изд-во Воронежского гос.ун-та, 2001. - С. 58-64.

156. Столович JI.H. Красота. Добро. Истина. Очерк истории эстетической аксиологии. М.: Республика, 1994. - 464 с.

157. Супрун А.Е. Лексика как зеркало культуры и проблемы лексической реконструкции// Проблемы и перспективы развития русистики. Доклады. Ч. 1. М., 1991. - с. 79.

158. Сухов А.Д (отв.ред). Введение христианства на Руси. М.: Мысль, 1987.-302 с.

159. Сэпир Э. Избранные труды по языкознанию и культурологии. М.: Прогресс, 1993.-654 с.

160. Телия В.Н. Русская фразеология: Семантический, прагматический и лингвокультурологический аспекты. М.: Школа «Языки русской культуры», 1996.-228 с.

161. Толстой Л.Н. Полное собрание сочинений. Т.63. Письма 1880-1886 гг. М.: Терра, 1992. - 522 с.

162. Толстой Л.Н. Собрание сочинений, (юбилейное) Т.46. Дневники. -М.: Худ-ая лит-а, 1934. 574 с.

163. Толстой Н.И. Язык и народная культура. Очерки по славянской мифологии и этнолингвистике. М.: Языки русской культуры, 1995. -478 с.

164. Толстой Н.И. Язык и народная культура. Очерки по славянской мифологии и этнолингвистике.- М.: Индрик, 1995. - 509 с.

165. Трипольская Т.А. Умный и глупый в ценностной картине мира говорящих// Актуальные проблемы функциональной лексикологии. -СПб, 1997. С. 82-89.

166. Тургенев И;С. Полное собрание сочинений: В 28т. Т.4. M-JL: Наука, 1968.-613 с.

167. Туяа М. Цвет в архитектуре Монголии. Улан-Батор, 1980. - 289 с.

168. Урысон Е.В. Душа, сердце, ум в языковой картине мира // Путь. Международный философский журнал: 1994. -№6. - С. 219-231.

169. Урысон^ Е.В. Языковая картина мира vs.обиходные представления (модель восприятия в русском языке) // Вопросы языкознания. 1988. - №2. - С. 3-22.

170. Уфимцева Н.В. Языковое сознание и образ мира: сб.статей. М.: Инт языкознания, 2000. - 318 с.

171. Фесенко Т.А. Реальный мир и ментальная реальность: Парадигмы взаимоотношений . Тамбов.: ТГУ, 1999. - 247 с.

172. Фетисов В.П. Добро и зло: (Опыт исторического анализа). -Воронеж.: Изд-во Воронежского Ун-та, 1982. 314 с.

173. Флобер Г.Собр.соч. в 10-и томах. Т.8. M-JL: Гос.изд-во худ. лит-ы, 1938.-580 с.

174. Фрумкина Р.М. Язык и когнитивная деятельность: сб.ст. М.: Наука, 1989.-142 с.

175. Хабарова О.В. Триединство Добро- Истина- Красота как ядерный компонент концептуального пространства «Прекрасное» в древнерусских текстах XI-XIVbb. Дисс.канд.филол.наук. -Калининград, 2006. 187 с.

176. Хайдеггер М. Время картины мира// Новая технократическая волна на Западе: Сборник статей. Переводы/ АН СССР, Ин-т философии.

177. М:: Прогресс, 1986. С. 87-95.195

178. Хайдеггер М. Основные понятия метафизики// Вопросы философии.-1989.№9.-С. 21-28.

179. Хайруллина Р.Х. Картина мира во фразеологии. Тематически-идеографическая систематика и образно-мотивационные основы русских и башкирских фразеологизмов: Дис.доктора филол.наук. -М., 1997.-536 с.

180. Хроленко А.Т. Лингвокультуроведение: Пособие к спецкурсу по проблеме «Язык и культура». Курск: Изд-во ГУИП «Курск», 2000. -165 с.

181. Чернейко Л.О, Долинский В.А. Судьба как объект концептуального и ассоциативного анализа // Вестник МГУ. 1996. - №2. - С. 20-41.

182. Чернов Н.М. Провинциальный Тургенев. М.:Центрполиграф, 2003. -425 с.

183. Шагдар. Ш. Краткий словарь монгольских географических названий. -УБ, 1978.-313 с.

184. Шаклейн В.М. Изучение языкового видения мира как лингвокультурологической категории // Актуальные проблемы изучения и преподавания русского языка и литературы. 4.1. -Воронеж.: ВГУ, 1996. С. 3-4.

185. Шаталов С.Е. Художественный мир И.С. Тургенева. М.: Наука, 1979.-312 с.

186. Шатилова Л.М. Лексико- семантическая репрезентация концепта «добро» в немецком и русском языках. Дисс. канд. Тамбов, 2006. -179 с.

187. Шведова Н.Ю. Парадоксы словарной статьи // Национальная специфика языка и ее отражение в нормативном словаре. М, 1988. -С. 8-11.

188. Шведова Н.Ю. Теоретические результаты, полученные в работе над «Русским синтаксическим словарем»// Вопросы языкознания. 1999. -№1. - С. 3-16.

189. Шердаков В.Н. Добро и зло: (Очерк нравственной философии). М.: Знание, 1992.-63 с.

190. Шинкарев Л.И. Монголы: традиции, реальности, надежды. -М.: Сов. Россия, 1981.-256 с.

191. Шинкарев Л.И. Цеденбал и его время: в 2 т. М.: Собрание, 2006. -Т. 1: Любовь. Власть. Трагедия. - 496 с.

192. Шмелев А.Д. Проблемы семантического анализа лексики (На материале русского языка). М.: Наука, 1973. - 280 с.

193. Шмелев. А.Д. Широта русской души. //Логический анализ языка. Языки пространств. М.: Языки русской культуры, 2000. - С. 357-362.

194. Щерба Л.В. Языковая система и речевая деятельность. Л.: Наука, 1974.-428 с.

195. Юдин А.В. Русская традиционная народная духовность. М.: Интерфакс, 1994. - 399 с.

196. Юнусов И.Ш. Проблема национального характера в русской литературе II половины XIX в ( И.С. Тургенев, И.А. Гончаров, Л.Н. Толстой). Дисс.док. Санкт-Петербург, 2002. - 514 с.

197. Яковлева Е.С. О концепте чистоты в современном русском языковом сознании и в исторической перспективе// Логический анализ языка. Языки этики. -М.: Языки русской культуры, 2000. С. 200-216.

198. Яковлева Е.С. Фрагменты русской языковой картины мира (модели пространства, времени и восприятия). М.: Гнозис, 1994. - 344 с.

199. May R. The translator in the text: On reading Russian literature in English.-1994.

200. Wierbicka A. Lexicography and conceptual analysis Ann Arbor: Karoma, 1985.

201. William C. Evil and the response of World religion. 1997.

202. Woodward J.B. Metaphysical conflict: A study of major novels of I. Turgenev. Bristol, 1995.

203. Woodward J.B. Turgenev's Fathers and Sons. Bristol, 1996.197

204. Список использованных словарей

205. Аванесов Р.И (ред). Словарь древнерусского языка (XI-XIVbb.) в 10 т. Т.1, Т.2. -М.: Русс.яз. 1989, 1990.

206. Апресян Р.Г, Гусейнов A.A. Этика: Энцикл.словарь. М.: Гардарика, 2001.

207. Апресян Ю.Д, Богуславская О.Ю и др. Новый объяснительный словарь синонимов русского языка. М.: Языки русской культуры, 1997. - 552 с.

208. Бархударов С.Г (ред). Словарь древнерусского языка (XI-XVIIbb.). M.: Наука, Вып.4, 6. - 1977, 1979.

209. Бенедиктова Н.Е. Словарь русской мудрости. Нижний Новгород.: Три богатыря, 1998. - 480 с.

210. Власова М. Русские суеверия: Энциклопедический словарь. СРб: Азбука, 2000. - 672 с.

211. Г. Дьяченко. Полный церковно-славянский словарь. М.: Издательский отдел московского патриархата, 1994.

212. Горбачевич К.С. Большой академический словарь русского языка. М.: Наука, 2006. Т. 5. - 825 с.

213. Горбачевич К.С. Словарь синонимов русского языка. М.: Эксмо, 2007. -608 с.

214. Горбачевич К.С (ред). Словарь современного русского литературного языка: в 20 т. Т. 4, Т.6. М.: Русс.яз., 1993.

215. Даль В.И. Иллюстрированный толковый словарь русского языка. М.: Эксмо, 2007. - 896 с.

216. Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка: В 4т. М.: Русский язык, 1978-1980.

217. Дворецкий И.Х. Латинско-русский словарь. М.: Главполиграфиздата, 1949.-952 с.

218. Евгеньев А.П (ред). Словарь русского языка: в 4 т. М.: Русс, яз., 1981. Т.1, Т.2. - MAC.

219. Ильичев Л.Ф, Федосеев П.Н. Философский энциклопедический словарь. М.: Советская энциклопедия, 1983. - 840 с.

220. Ильичев Л.Ф, Федосеев П.Н. Философский энциклопедический словарь. -М.: Сов. энциклопедия, 1989. 815 с.

221. Исаев М.И. Словарь этнолингвистических понятий и терминов. М.: Флинта, 2003.-200 с.

222. Кон И.С (ред). Словарь по этике. М.: Изд-во российской литературы, 1975.-447 с.

223. Королькова А.В, Ломов А.Г, Тихонов А.Н. Словарь русских писателей. -М.: Русс, яз.медиа, 2005. 628 с.

224. Кубрякова Е.С. Краткий словарь когнитивных терминов. М.: Изд-во МТУ, 1996.-245 с.

225. Лувсандэндэв А, Цэдэндамба Ц. Большой академический монгольско-русский словарь: в 4 т. М.: Academia, 2001.

226. Молотков А.И (ред). Фразеологический словарь русского языка. М.: Русский язык., 1978. - 543 с.

227. Н.И. Толстой. Славянские древности: Этнолингвистический словарь: в 5 т. М.: Международные отношения, 1999.

228. Наделяев В.М (ред). Древнетюркский словарь. Л.: Наука, 1969. - 676 с.

229. Ожегов С.И. Словарь русского языка. -М.: Русский язык, 1987. 750 с.

230. Срезневский И.И. Словарь древнерусского языка: В Зт. М.: Рус.яз., 1989.

231. Тихонов А.Н. Словообразовательный словарь русского языка: В 2-х т. -М.: Рус.яз., 1985.

232. Фасмер М. Этимологический словарь русского языка: В 4 т. М.: Прогресс, 1987.-Т. 1-4.

233. Христианство. Энциклопедический словарь: в- 3 т. М.: Большая Российская Энциклопедия, 1993-1995.

234. Цэвэл. Я. Краткий толковый словарь монгольского языка. Улан-Батор.: Госиздат, 1966. -911 с.

235. Черных П.Я. Иеторико-этимологичеекий словарь современного русского языка: В 2 т. М.: Рус.яз., 1993. Т.1. - 623 с.

236. Чой. Лувсанжав. Русско-монгольский фразеологический словарь. -Улан-Батор.: Госиздат, 1970. 640 с .

237. Шанский Н.М. Краткий этимологический словарь русского языка. -1971.

238. Ярцева В.Н (ред). Лингвистический энциклопедический словарь. М.: Советская энциклопедия, 1990. - 685 с.