Нравственно-оценочные категории "добро" и "зло" в лингвокогнитивном аспекте

Егорова, Ольга Аркадьевна

автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.19
диссертация на тему: Нравственно-оценочные категории "добро" и "зло" в лингвокогнитивном аспекте

Год: 2005
Автор научной работы: Егорова, Ольга Аркадьевна
Ученая cтепень: кандидата филологических наук
Место защиты диссертации: Ульяновск
Код cпециальности ВАК: 10.02.19

Диссертация по филологии на тему 'Нравственно-оценочные категории "добро" и "зло" в лингвокогнитивном аспекте'

Полный текст автореферата диссертации по теме "Нравственно-оценочные категории "добро" и "зло" в лингвокогнитивном аспекте"

На правах рукописи

ЕГОРОВА ОЛЬГА АРКАДЬЕВНА

Нравственно - оценочные категории «добро» и «зло» в лингвокогнитивном аспекте (на материале русского и английского языков)

Специальность 10.02.19 - теория языка

Автореферат

диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Ульяновск 2005

Работа выполнена на кафедре английской лингвистики и перевода ГОУ ВПО

Ульяновский государственный университет

Научный руководитель - доктор филологических наук, доцент

Борисова Светлана Александровна

Официальные оппоненты: доктор филологических наук, профессор

Пузырёв Александр Владимирович

кандидат филологических наук, доцент Пуник Инна Александровна

Ведущая организация - Чувашский государственный университет

Защита состоится <Л%> щоМ-А— 2005г. в часов на заседании

диссертационного совета КМ 212.278.04 при Ульяновском государственном университете по адресу: 432970, г. Ульяновск, ул. Набережная реки Свияги, 40, корпус 1, ауд. "703я.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Ульяновского государственного университета (ул. Набережная реки Свияги, 40, корпус 1).

Автореферат разослан ^¿¿ЫХ^ 2005г. Отзывы на автореферат просьба присылать по адресу: 432700, г.Ульяновск, ул. Л.Толстого, 42, научный отдел

Ученый секретарь диссертационного совета доктор филологических наук, доцент

С.А. Борисова

^ Y з ^

Общая характеристика работы

Реферируемая работа представляет собой экспериментальное исследование вербальных характеристик концептов "добро" и "зло", "good" and "evil" на материале ассоциативных реакций, полученных в ходе эксперимента с носителями русского и английского языков (американский вариант).

Работа представляет собой междисциплинарное исследование заявленной проблемы с использованием научных данных, полученных в области психолингвистики, когнитивной лингвистики, лингвокультурологии, в котором вербализованные ассоциативные реакции исследуются как языковые формы представления знания в сознании носителей русского и английского языков в рамках антропоцентрической парадигмы лингвистической науки.

Проблема изучения структуры и содержания концепта через языковую репрезентацию специфических для данного языкового коллектива признаков концепта активно исследуется в настоящее время.

В данной работе, вслед за представителями когнитивной лингвистики (Е.С. Кубрякова, Н.Н. Болдырев, А.П. Бабушкин, З.Д. Попова, И.А. Стернин), концепт понимается как единица оперативного сознания и отражающая человеческий опыт информационная структура (Е.С. Кубрякова).

Актуальность данного исследования определяется необходимостью всестороннего рассмотрения и анализа корпуса языковых выражений ключевых концептов мировой культуры, к которым относятся анализируемые нами концепты «добро» и «зло» в русском языке и "good" and "evil" в американском варианте английского языка, результаты которого способствуют оптимизации межкультурного диалога и достижения коммуникативного успеха представителями разных лингвокультур.

Настоящее исследование выполнено в русле современного междисциплинарного подхода и дополняет ряд работ последнего десятилетия, сочетающих когнитивную, социологическую, философскую и культурологическую направленности исследования языкового сознания субъекта и его коммуникативной деятельности в интра- /интер культурном аспекте.

Возросший интерес к изучению ч^товт уу личности привел к

необходимости исследования универсальных ^о^Ц^^^ф^й^А«, одной из

! ¡Н^т

которых является концепт. Настоящая работа актуальна, поскольку в ней анализируются вербальные репрезентанты «вечных» концептов добро и зло, представленные современными носителями английского и русского языков, что позволяет выявить некоторые особенности национального менталитета и морально - нравственные установки представителей разных лингвокультурных сообщностей, которые нашли свое выражение в признаках исследуемых концептов. Выполненное нами описание концепта выходит за рамками словарных дефиниций и интерпретация его признаков в когнитивном аспекте позволила получить более полную и многостороннюю информадою о его месте в сознании носителя языка.

Научная новизна исследования определяется поставленной в нем целью и обусловлена принципами когнитивного подхода к описанию языковой семантики. В исследовании анализируется новый эмпирический материал, полученный в результате ассоциативного и рецептивного экспериментов, используется новая методика интерпретации ассоциативного материала, впервые выявляются и анализируются вербальные характеристики концептов «добро» и «зло», «good» and «evil». Описание структуры концептов «добро» и «зло», «good» and «evil» в терминах ядра, ближней и дальней периферии позволило впервые выявить общее и особенное в понимании универсальных понятий «добро» и «зло» носителями русского и английского языков (американский вариант). Реконструкция полевой модели концепта позволила сделать вывод о подвижных границах концепта и о текучести признаков внутри концепта, что свидетельствует о том, что концепт - это «живое» образование, находящееся в постоянном развитии и обогащении.

Объектом нашего исследования явились концепты «добро» и «зло», «good» and «evil» как когнитивные структуры и как универсалии человеческого мышления и, в частности, как феномены национальной картины мира носителей русского и английского языков.

Предметом исследования выступают вербальные характеристики концептов «добро» и «зло», «good» and «evil».

В основу работы была положена гипотеза о том, что содержание концептов «добро» и «Зло», * «good» and «evil» обусловлено мировидением,

мироощущением и базисными представлениями индивидов, как членов разных

лингвокультурных сообществ, сформировавшимися в их сознаниях через

деятельностный контакт с окружающим миром во всем его разнообразии и

многомерности восприятия.

Проведение исследования в русле лингвокогнитивного подхода позволяет определить цель работы - выявление и описание структуры и содержания концептов «добро» и «зло» на основе речевых реакций реципиентов - носителей русского и английского языков, полученных в результате ассоциативного и рецептивного экспериментов, и выявления универсального и специфического в модели исследуемых концептов как проявления различий в менталитетах американцев и русских.

Для достижения цели решаются следующие задачи:

• описать когнитивную структуру знаний, представленную нравственно-оценочными категориями «добро» и «зло»;

• выявить экспериментально языковые способы обозначения и выражения этических представлений народов двух культур, соотнесенных с понятиями «добро» и «зло»;

• проанализировать и описать строение концептов «добро» и «зло», «good" and «evil» через призму которых происходит восприятие субъектом мира, других, самого себя;

• выделить на основе экспериментально полученных данных ядерные и периферийные признаки концептов «добро» и «зло», <<good" и «evil» в обоих языках; описать модель концепта в терминах ядра и периферии;

• провести анализ соэквивалентных концептов «добро» и «зло», вербализованных в английском и русском языках словами добро и зло, good и evil; установить их ассоциативное соответствие и несоответствие;

• описать ассоциативный образ понятий «добро» и «зло», кодирующий концепт в сознании носителей языка и сопутствующий осмыслению обсуждаемых явлений;

• определить в рамках когнитивного подхода специфику языковой репрезентации объектов и феноменов окружающего мира представителями разных лингвокультурных социумов.

Цели и задачи работы обусловили выбор методов исследования: метод лингвокогнитивного исследования, метод ассоциативного и рецептивного экспериментов, метод когнитивной интерпретации.

Основополагающим положением нашего исследования является представление о сознании как составляющей инфраструктуры мозга, "в которой сосредоточен весь ментальный опыт, усвоенный человеком за время его жизни и отражающий накопленные человеком впечатления, ощущения, представления и i

образы в виде смыслов, или концептов концептуальной системы" [Кубрякова 2004].

Методологической базой для нашей работы послужили базовые положения общего языкознания (В.фон Гумбольдт, JI. Витгенштейн, Э. Бенвенист, Ж. Пиаже, Б.А. Серебренников, В.А. Звегинцев и др.), основные положения когнитивной лингвистики (Е.С. Кубрякова, Н.Н. Болдырев, Р.М. Фрумкина, И.А. Стернин), лингвоконцептологии (Д.С. Лихачев, Ю.С. Степанов, В.В. Колесов, В.И. Карасик, Г.Г. Слышкин и др.).

Наше исследование выполнено в рамках современного направления когнитивной лингвистики, которое связано с так называемом экспериенцальным подходом, учитывающим особенности обыденного познания и которое базируется на опыте взаимодействия человека с окружающим миром (Н.Н. Болдырев).

Теоретическая значимость работы состоит в дальнейшем развитии основных положений когнитивной лингвистики, лингвокогнитивного метода исследования и интерпретационного анализа применительно к концептам «добро» и «зло» в русском и английском языках, в построении и описании структур исследуемых концептов.

Практическая ценность определяется тем, что материалы экспериментального исследования и выводы могут быть использованы при дальнейшей разработке проблем когнитивной лингвистики, в практике перевода, в преподавании спецкурсов "Лингвистика текста» и «Теория текста», при составлении рекомендаций по оптимизации процессов межкультурного общения, э Т31ПКР как элементы лиагностики для выявления особенностей восприятия лингвокультурных феноменов представителями иного социума.

Материалом исследования послужили вербализованные ассоциативные реакции, полученные от носителей английского и русского языков в ходе ассоциативного и рецептивного экспериментов.

Достоверность полученных результатов и обоснованность сделанных выводов обеспечены хорошей теоретической базой (150 наименований), необходимым количеством реципиентов (250 человек), количеством полученных ассоциатов (1500), корректностью проведенного эксперимента. На защиту выносятся следующие положения:

1. Концепты «добро» и «зло», "good" and "evil" включают в себя морально-нравственные, религиозно-философские, субъективно-психологические, прагматические характеристики соответствующих понятий, которые отображены в сознании носителей русского и английского языков и репрезентированы в виде когнитивных признаков, характеризующих анализируемые концепты.

2. Морально-нравственные характеристики указанных понятий совпадают в значительной степени в русском и американском сознаниях, равно как и их вербальные выражения. Общими признаками концептов «добро» и "good" для когнитивною сознания представителей русской и американской лингвокультур являются: 1) добродетель - core value/virtue, 2) доброта -kindness, 3) добропорядочность - honesty, 4) сострадание - compassion, 5) помощь другим, добро людям - help, generosity, 6) забота - саге. Общими признаками концептов "зло " и "evil" являются: 1) предательство - deceit, 2) коварство - dishonest, 3) жестокость - cruel, 4) злодеяние - inhuman behavior,

5) преступление - crime.

3. Религиозно-философские, субъективно-психологические и прагматические характеристики рассматриваемых понятий различаются, как и их репрезентации в языке, в рамках указанных характеристик. Особенными признаками концепта «добро» являются: 1) радость, 2) нежность, 5) солнце,

6) улыбка, 7) тепло, 8) свет; концепта "good': 1) nice, 3) pleasing, 4) God, 5) friends, 6) enjoyment, 7) taste. Особенными признаками концепта «зло» являются: 1) подлость, 2) грубость, 3) зависть, 4) злой человек, 5) мрак, 6)

война/терроризм; концепта "evil": 1) bad, 2) Devil, 3) selfish; 4) hurtful; 5) uncaring. В русском языковом сознании понятия «добро» и «зло» имеют богатое фольклорно-литературное выражение. Наличие достаточно большого количества пословиц и поговорок у русских, указывает на длительный период культурно-исторического развития ценностного сознания народа.

4. Многослойная модель концепта репрезентирует совокупность концептуальных признаков в поле концепта: их близость к ядру концепта свидетельствует о значимости данных признаков для носителя языка, в то время как удаленность от ядра указывает на их второстепенность. В то же время, границы слоев являются подвижными, что подтверждает тезис о том, что концепт - «живое» образование, находящееся в постоянном развитии и обогащении.

Апробация работы. Основные положения диссертации и полученные результаты исследования обсуждались на Межвузовской научно-практической конференции «Теоретические и прикладные аспекты языкознания» (2003 г.) в Ульяновском государственном университете, на Межвузовской научно-практической конференции «Теоретические и прикладные аспекты лингвистики» (2004 г.) в Ульяновском государственном университете, на Региональной научно-практической конференции «Актуальные проблемы лингвистики, транслятологии, лингводидактики» (2005) в Ульяновском государственном университете, а также на заседаниях кафедры английской лингвистики и перевода Ульяновского государственного университета (20012005 гг.).

Материалы диссертации отражены в 5-ти публикациях.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, двух глав, выводов, заключения, приложений. Библиографический список насчитывает 150 наименований. Объем диссертации 168 страниц.

Во введении обосновывается актуальность темы исследования, определяется предмет, формулируются цели и задачи работы, сообщается об основных методах анализа, отмечается теоретическая и практическая значимость исследования, перечисляются вынесенные на защиту положения.

I Глава «Исследование проблемы концепта в контексте когнитивной лингвистики» содержит обзор исследований по проблемам когнитивной лингвистики, изложение разных точек зрения на проблему взаимоотношения языка и сознания, дает характеристику важных для исследования теоретических понятий, как картина мира, категоризация, концепт, ментальность, определяет научный контекст исследования.

Изменение научной парадигмы современной лингвистики в сторону антропоцентризма в последние десятилетия привело к исследованиям, реализуемым на стыке ее с другими дисциплинами.

Обращение к языку сегодня рассматривается как наиболее простой доступ к человеческому сознанию, изучение которого помогает вскрыть особенности образа мира, присущего определенному этносу, а языковая деятельность рассматривается как «один из модусов «когниции» (В.З. Демьянков).

Основопологающим принципом когнитивного подхода к изучению языкового материала в целом является мысль о том, что нереально говорить о языке в отрыве от когнитивной деятельности, памяти, внимания, социальных связей личности и других аспектов опыта (Р. Лангакер, Дж. Лакофф, Г. Филлмор, А. Вежбицка, Р. Джекендофф и др.).

Именно аспект когниции, когда важнейшие структуры знаний объективированы в языковой форме, определяет задачи когнитивной лингвистики, одной из которых является «изучение отраженных в языке систем знаний» [Болдырев 2004].

Естественный язык является основной формой, в которой отражены наши знания о мире, но он является также и главным инструментом, с помощью которого человек приобретает и обобщает свои знания, фиксирует их и передает в социум.

Человек, кал субъект познания является носителем определенной системы знаний, представлений, мнений об объективной действительности. Эта система

имеет разные названия: картина мира, концептуальная система мира, модель мира, образ мира и рассматривается в разных аспектах.

Понятие «картина мира» относится к числу фундаментальных, выражающих специфику человека и его бытия, взаимоотношения его с миром, важнейшие условия его существования в мире. Картина мира - создаваемый человеком субъективный образ объективной реальности - это не зеркальное отражение мира, а всегда некоторая его интерпретация.

Представители когнитивной лингвистики считают, что каждый язык эквивалентен определенной системе концептов, посредством которой носители языка воспринимают, структурируют, классифицируют и интерпретируют поток информации, поступающей из окружающего мира. Таким образом, основным понятием, операциональной единицей когнитивной лингвистики является концепт, категория ментальная, ненаблюдаемая, что дает простор для ее толкования (З.Д. Попова, И.А. Стернин). В нашей работе используется определение концепта, принятое в когнитивной лингвистике, согласно которому, концепт понимается как единица оперативного сознания, отражающая содержание полученных знаний, опыта, результатов всей деятельности человека и результаты познания им окружающего мира в виде определенных единиц, "квантов" знания.

Главная роль, которую играют концепты в мышлении, - это категоризация, "главный способ придать упорядоченный характер информации, которая поступает к человеку" [Борисова 2003].

Концепты сводят все существующие и наблюдаемые явления и факты действительности окружающей человека к единому понятию. Таким образом, < по мнению ученых, в концепте сконцентрирован многовековой опыт, культура и идеология каждого народа, которые синтезируются и фильтруются в тезаурусе языковой личности.

В нашей работе совокупность изложенных выше принципов представляет когнитивный подход в исследовании языковых форм представления знаний.

Обращение к природе человека, его нравственным принципам и идеалам, жизненным интересам и потребностям при определении содержания концептов «добро» и «зло» явилось необходимым при поиске универсальности, той общей

меры, через которую можно определить схожесть и различие в понимании добра и зла представителями американской и русской лингвокультур.

Принцип словесного описания абстрактных категорий «добро» и «зло», которые не являются прямо связанными с наблюдаемым миром, вытекает из мировоззренческих систем представителей американской и русской лингвокультур. Понятия «добро» и «зло» являются узловыми понятиями, они едины, универсальны для всего бытового дискурса, однако вербализация представителями американской и русской лингвокультур этих понятий зависит от лексической сетки координат, которую дает им родной язык.

Ключевые концепты «добро» и «зло» имеют высокую нравственную и социальную значимость, а учет этих понятий играет сегодня огромную роль в геополитических процессах и межкультурном общении. Понятия «добро» и «зло» были и остаются объектом междисциплинарного изучения, предметом исследования в различных науках: философии, теории ценностей, этике, психологии, лингвистике.

Во второй главе «Экспериментальное исследование вербальных репрезентантов концептов «добро» и «зло» в русском и английском языках» излагаются результаты, полученные в ходе проведения свободного ассоциативного и рецептивного экспериментов с носителями русского (125 человек) и английского языков (125 человек), описывается структура и содержание исследуемых концептов, дается когнитивная интерпретация признаков анализируемых концептов, исследуется образ, кодирующий концепт в сознании человека.

Целью эксперимента было описание структуры и содержания концептов «добро» и "зло", объективированных в английском и русском языках словами добро, зло, good, evil и анализ вербальных репрезентантов этих концептов с целью выявления общего и особенного в модели структурирования концептов «добро» и «зло». Экспериментальное исследование объединило в себе два эксперимента - ассоциативный и рецептивный эксперименты.

Ассоциативный эксперимент является удобным инструментом анализа структуры концепта. Эксперимент позволил выявить те ассоциации, которые активизируются в сознании испытуемого в ответ на слово-стимул, т. е.

соответствующий фрагмент картины мира и по результатам ассоциативного эксперимента установить признаки концептов «добро» и «зло», «good" and "evil».

По условиям эксперимента, респондентам предлагалось ответить на вопросы анкеты. Испытуемым предлагалось записать 5 первых слов - реакций (словосочетаний), пришедших на ум, на предъявленное слово - стимул добро, слово-стимул зло для носителей русского языка и good, evil для носителей английского языка. В эксперименте участвовало 250 человек: 125 русских и 125 американцев, возраст испытуемых от 20 до 80 лет, язык русский, английский. Получено 1250 ассоциативных реакций, из них 250 первых реакций.

При обработке результатов эксперимента учитывались все ассоциаты, независимо от их частотности, «по общности основания для их связи с исходным словом» [Залевская 2000]. Таким образом, сходные по смысловому содержанию ассоциаты обобщались. Из всего объема полученных ассоциатов были выделены 4 тематические группы, характерные для американской лингвокультуры: группа морально-этической лексики, группа субъективно-психологической лексики, группа религиозно-философской лексики и группа прагматической лексики; и 3 тематические группы, характерные для русской лингвокультуры: группа морально-этической лексики, группа субъективно-психологической лексики, группа прагматической лексики.

В рамках указанных тематических групп были определены смысловые ряды, которые характеризуют описываемые концепты в определенном аспекте.

Тематическую группу морально-этической лексики составили ассоциаты, выражающие главные общечеловеческие ценности: моральные и этические ценности.

«Good» для американцев предстает как совокупность моральных ценностей 52 ии (honest, fair, just, truthful, sincere, honorable, noble), нравственных качеств личности 72 ии (kind, pure of heart, warm heart, faithful, loyal), как высшая ценность 12 ии (core value of human nature, virtuous, scrupulous, moral), как оказание помощи 15 ии (helpful, eager to help, willingness to help other people), и забота о других 20 ии (caring, considerate of others, concern for others, others before oneself), как щедрость 40 ии (generous, charitable, sharing), а также как

норма поведения, требование некоторого долженствования относительно деятельности личности 22 ии (a desired behavior, does what is socially and culturally correct, doing what is right).

«Добро» русскими людьми понимается как высший основополагающий принцип нравственности 11 ии (высшая ценность, добродетель), совокупность моральных ценностей 44 ии (добропорядочность, добросовестность, честь, благородство, честность, справедливость), нравственные качества личности 56 ии (добрый нрав, добросердечность, милосердие, доброжелательность, добродушие, душевность, человеколюбие, сострадание), характеристика человека 20 ии (добродушный человек, хороший, мягкий, сердечный, добрый), добро людям и добрые дела 15 ии (творить добро, добро всем, желать добра), помощь 21 ии (помощь старикам, помощь людям; помощь другим, помощь малоимущим, помощь животным), и забота 11 ии (забота о людях; участие), хорошие поступки 5 ии (хорошие поступки, благородный поступок), и подобное 9 ии (оказание содействия больным, взаимовыручка, альтруизм), щедрость 10 ии (меценатство, благотворительность, щедрость).

Наибольший удельный вес в рамках этой группы как у американцев (72 ии), так и у русских (56 ии) приходится на описание нравственных качеств личности, выделение моральных ценностей (52 ии 55 ии), т.е. эти смысловые ряды доминируют у американцев и русских в парадигме морально-этической лексики.

Довольно высокую (40 ии) значимость имеет для американцев понимание добра как щедрости, русские (10 ии) также отмечают меценатство как часть понятия «добро».

Совпадение ментальных характеристик и их вербальных выражений в рамках рассмотренной группы говорит об определенной общности понимания явления «добро» как русскими, так и американцами. И те, и другие определяют «добро» как, то что соответствует нравственному закону личности, и ассоциируют «добро» с моральными ценностями, а также модальностью долженствования.

Квалификативная деятельность сознания выражается в эмотивных реакциях cyobckta речи ка обозначаемое понятие :т аыражает его (субъекта) эмотивно-оценочное отношение.

В группу субъективно-психологической лексики вошли слова частной оценки, представляющие оценку с разными экспрессивными оттенками, включая отрицательную оценку - плохой.

В рамках данной смысловой группы мы выделили три вида оценок в терминах которых американские испытуемые описывают свои ассоциации: эмотивная оценка 47 ии (emotionally acceptable, pleasant, happy, loving, fnendly), этико-нравственная оценка 42 ии (nice, fine, righteous, forgiving, reliable, decent, valuable), эстетическая оцека 36 ии (wonderful, beautiful, terrifie, pretty, neat, attractive, sweet, cool). «Good» как степень положительного качества определили 60 человек (best, better, better than average, excellent, not as high as excellent, great, right, positive, satisfactory).

В ответах русских реципиентов мы выделили «чувственные» или эмотивные ассоциаты 87 ии (чувство, любовь, любовь матери, доброта и забота мамы, счастье, семейное счастье, радость), этико-нравственные ассоциаты 34 ии (уважение, внимание к ближнему, терпение, сочувствие, чуткость, искренность, отзывчивость), ассоциаты, описывающие добро как состояние души 26 ии (величие души, мягкость характера, спокойствие, умиротворение, гармония, восторг). Ни один русский испытуемый не дал ответ, описывающий «добро» как степень положительного качества.

Равно значимым для американцев является описание понятия «good» через эмотивную оценку (47 ии) и нравственную оценку (42 ии), в то время как русские определяют добро через чувство (87ии + 34 ии) и состояние души (26 ии).

Эксперимент показал, что американские респонденты склонны к оценочным суждениям, тогда как русские информанты описывают чувства, что отчасти подтверждает и объясняет существующие представления об эмоциональности американцев и чувственности, душевности русских.

Религиозно - философская лексика составила отдельную тематическую группу. Ассоциаты, составившие группу религиозной лексики, отражают мировоззрение и мироощущение людей, основанное на вере в Бога. Религиозный компонент составляет значительную часть понятия «good» для американских респондентов (30 ии). Религиозные представления у русских (7

ии) не представляют важную составляющую понятия "добро", что вероятно, может быть объяснено отсутствием религиозно-церковного воспитания у поколения людей, выросших в эпоху советского строя.

Слова, которые составили тематическую группу прагматической лексики, входят в сферу "человеческой семантики", так как все их значения ориентированы на человека и отражают взаимодействие человека и мира и человека в мире. Полученные реакции описывает социальную ориентацию и социальную активность человека, поэтому мы говорим о добре в рамках этой группы как о социальной составляющей.

Внутри данной тематической группы мы выделили следующие смысловые ряды, характерные для носителей английского языка: персонификация добра 8 ии (people, animals, a good boy, a girl, Mother Theresa), персонификация добра в терминах семейно-родственных и дружеских отношений 34 ии (family, my parents, my mother, my wife, husband, grandchildren, children, friends), ассоциаты, описывающие природные явления 10 ии (sun, sunshine, good weather), символические ассоциаты 19 ии (smile, looks, humor, good thought, thumbs up, light, white), ассоциации, связанные с социальной и политической деятельностью 17 ии (my country, citizen, peace, freedom, clean environment), имущественное и социальное добро 3 ии (service, wealth, pension), добро как наслаждение жизнью 15 ии (enjoyment of life, pleasure, fun, no stress, sex, a good time is had by all), ассоциаты, описывающие жизненные интересы 30 ии (consistent with human interests, looking forward to something, vocation, travel, education, experiencing other culture), добро как сенсорная оцека 19 ии (food, taste, delicious, smell that pleases, wine), литературные ассоциаты 6 ии (good as gold, golden rule - do unto others as you would have others do to you), не группирующиеся реакции, "сопутствующие признаки" 12 ии (makes one feel enriched inside, something that should be nurtured; a positive world view).

Для носителей русского языка характерны смысловые ряды, которые составили ассоциации, персонифицирующие добро в терминах семейно-родственных отношений 46 ии (дом; семья; мама; папа; дедушка; бабушка; дети; ребенок; дочь; сестра; родные), связанные с политической деятельностью человека в мире 12 ии (государственный статус в мире; мир между народами;

благополучие в мире; свобода; отношение государства к гражданину), ассоциаты, описывающие образ природы 32 ии (солнце, солнечный свет; природа (чистое море, лес и т.д.); беречь природу; колосья; солнечная поляна; хорошая погода; голубое небо; земля; дерево; пение птиц), символические ассоциаты 78 ии (улыбка; тепло; свет; ласка; белый цвет, доброе лицо); социальные ассоциаты 18 ии (благополучие; богатство; имущество; комфортность; социальная защита; льготы; хорошая жизнь для всех; налоги; работа; интересная работа; труд; свое дело), интеллектуальные 23 ии (мудрость, ум, красота; интеллигентность; истина; мышление; глупость, культура; творение; созидание; творчество), религиозно-философские 7 ии (бог, душа, божественность; благоденствие), добро как наслаждение 8 ии (удовольствие; желание; удовлетворение, блаженство; приятные ощущения), а также литературно-фольклорные ассоциаты 40 ии, не группирующиеся ассоциаты 18 ии.

Эксперимент показал, что в концепте «добро» выделяются общие и специфические смысловые характеристики. Морально-нравственные характеристики анализируемого понятия совпадают в значительной степени в русском и американском сознаниях, равно как и их репрезентации в языке. Русские и американцы сходятся также в определении понятия «добро» через семейно-родственные отношения и социальную составляющую.

Экспериментально доказано, что американские и русские информанты наиболее различаются в определении понятия «добро» через религиозную составляющую. В рамках тематической группы прагматической лексики наиболее различительными для русских являются ряды ассоциаций, описывающие «добро» через образ природы, и символ, в то время как американцы определяют «добро» как наслаждение и дают ему сенсорную оценку.

В русском языковом сознании понятие «добро» имеет твердое фольклорно-литературное выражение, чего нет у американцев. Наличие достаточно большого количества пословиц и но/ инорок у русских, указывает на значимость «добра/доброты» в системе ценностных приоритетов и на

длительный период культурно-исторического развития ценностного сознания народа.

Результатом первого этапа лингвокогнитивного анализа рассматриваемых концептов "добро", "good" явился вывод о том, что носители английского языка выделяют следующие смыслы: моральная норма, долженствование, эмотивная оценка, вера в Бога, семья, социальная потребность, а носители русского языка: моральная норма, добрые дела, чувство, семья, символ, социальная составляющая, фольклор.

На втором этапе анализа были определены конкретные когнитивные признаки рассматриваемых концептов. Сходные по семантике ассоциаты интерпретировались как языковые репрезентации отдельного когнитивного признака концепта, а их частотность была суммирована [Стернин 2004]. Наиболее частотная реакция выбиралась нами для наименования когнитивного признака. Следует отметить, что мы анализировали все полученные ассоциаты, включая единичные.

Чтобы считаться типичными для данной лингвокультуры, соответствующие признаки концепта должны быть присущи большинству или, по крайней мере, значительной части ее членов.

Количественное и процентное соотношение ассоциаций, выявленное в ходе анализа, позволяет сделать вывод о том, что признаками концепта «добро» для когнитивного сознания представителей русской лингвокультуры являются: 1) добродетель,2)доброта,3)добропорядочность,4)добросердечность/добродушие/ доброжелательность, 5) сострадание, 6) добрый человек, 7) забота, 8) добро людям, помощь другим, 9) любовь, 10) счастье, 11) радость, 12) нежность, 13) мама, семья, 14) солнце, 15) улыбка, 16) тепло, 17) свет, 18) фольклор; признаками концепта "good" для когнитивного сознания представителей американской лингвокультуры являются: 1) core value, virtue, 2) honesty, 3) kindness, 4) nice, 5) compassion, 6) care, 7) help, 8) generosity, 9) well behaved, 10) pleasing, 11) happiness, 12) love, 13) God, 14) family, 15) friends, 16) enjoyment, 17) taste.

Результатом второго этапа когнитивной итггрппретапии явилось описание структуры концепта в терминах ядра, ближней периферии, дальней периферии

и интерпретационного поля, что в очередной раз подтвердило предположение о том, что концепт имеет полевую структуру.

Так, структура концептов "добро''/''good" в терминах ядра и ближней периферии по результатам количественного анализа выглядит следующим образом:

Таблица Sel

Структура концептов "добро "/"good" в терминах ядра и ближней периферии

ядро концепта «good» ядро концепта "добро i

Кол-во % от % ОТ Кол-во % от % от общ.

реципие- общ. общ. рецип общ. числа рец.

нтов кол-ва реакций числа рец. ие-нтов кол-ва реакций

honest 47 7,6% 37,6% порядочность 29 4,6% 23,2%

kind 42 6,8% 33,6% любовь 29 4,6% 23,2%

generous 40 6,5% 32,0% добродушие 23 3,7% 18,4%

God 30 4,8% 24,0% семья 23 3,8% 18,4%

family 23 3,7% 18,4% хороший человек 20 3,2% 16,0%

nice 22 3,5% 17,6% помощь 21 3,3% 16,8%

canng 20 3,2% 16,0% добрые дела 20 3,2% 16,0%

well-behaved 22 3,5% 17,6%

ближняя периферия концептa

"good" "добро К

food 18 3,0% 14,4% счастье 18 2,9% 14,5%

pleasant 16 2,6% 12,8% солнце 17 2,7% 13,6%

love 15 2,4% 12,0% радость 16 2,5% 12,8%

enjoyment 15 2,4% 12,0% улыбка 16 2,5% 12,8%

helpful 15 2,4% 12,0% мама 15 2,4% 12,0%

happiness 12 1,9% 9,6% блага/хорошо 15 2,4% 12,0%

friends 11 1,8% 8,8% тепло 13 2,1% 10,4%

compassion 10 1,6% 8,0% нежность 12 1,9% 9,6%

virtuos 9 1,5% 7,2% забота 11 1,7% 8,8%

свет 11 1,7% 8,8%

добродетель 10 1,6% 8,0%

благотворительность 10 1,6% 8,0%

добросердечность 9 1,4% 7,2%

доброжелательность 9 1,4% 7,2%

удовольствие 9 1.4% 7,2%

На основании полученных результатов можно сделать следующие выводы: 1) рассматриваемые концепты хорошо структурированы как в сознании носителей английского языка, так и в сознании носителей русского языка; 2) как носители английского языка, так и русского языка выделяют в концептах "goocT/''добро", "зло''/''eviP' набор смыслов, которые выстраиваются в некий ряд семантических параллелей, дающих представление об основных мировоззренческих позициях в понимании добра и зла; 3) в рассматриваемых концептах выделяется ядро, ближняя, дальняя периферия и интерепретационное поле.

Нами экспериментально установлено, что как представители русской, так и американской лингвокультры показывают единство в осознании нравственного закона или «нравственного добра» в ядре концепта «добро» и обнаруживают особенное в присоединяемых к нему дополнительных оценках, суждениях, чувствах, составляющих периферию концепта. Ядро концепта является стабильным, устойчивым, в то время как периферия и интерпретационное поле концепта образуют вариативную, подвижную составляющую концепта. Обозначенное положение характерно как для структуры концептов «добро» и «зло», так и для структуры концептов «good» and "evil".

Быть добрым, честным, щедрым, творить добро, поступать согласно общепринятым нормам морали является общечеловеческой потребностью, актуальной для человека разного возраста и пола, и занимает в его иерархии ценностей главенствующее положение.

Экспериментально установлено, что понимание добра как добра морального, нравственного представителями американской и русской лингвокультур есть ценностный вектор в мировидении, определяющий успех межкультурной коммуникации.

Результаты рецептивного эксперимента представляют вербализованный образ понятия «зла», кодирующий концепт в сознании представителей американской и русской лингвокультур.

Совокупности образов-ассоциаций были распределены по группам, что позволило описать образ понятия «зло», определяя его через «виды» зла: «религиозно-философское зло», «моральное зло», «нравственно-оценочное зло», «социальное», «символическое зло».

«Религиозно-философское зло». Для 41 носителя английского языка «evil» кодируется словом, связанным в сознании со словом-стимулом и предстает в образе дьявола/демона, Сатаны, ада - devil, a sneering face/devil, devilish figure with darkness, Satan with horns and fire, hell. Для носителей русского языка зло как образ Дьявола ассоциируется только у 6 испытуемых.

«Моральное зло» Для 14 ии. американской лингвокультуры образ «зла» кодирутся образом человека в его наихудшем проявлении - who shows little respect for other human beings, anyone who oppresses another; one who is self-centered and acts only in accordance with their desires and needs; a bad man getting people killed or abusing people; ruthless and treacherous person who will resort to any means including killing of others in the pursuit of his goals; mean, angry individual or a group causing harm to others; a sinister, cruel, hateful, ugly person;

Русские информанты 8 ии. также дают общую оценку личности и определяют зло как нарушение нравственных норм и неуважительное отношение к людям - человек, проявляющий любое насилие; зловредный человек; человек, который приносит только страдания всему окружающему; мстительный человек; скупой, отвратительный тип; грубость, хамство человека; человек, разрушающий природу;

«Evil» как действия и поступки опасные и преступные определяют 11 носителей английского языка: a painful and cruel act to a human being or animal; a despicable act (eg. killing or hurting another); acts done out of hatred; evil deed; killing - 2; small, dark actions of society towards the helpless; dark, fiery, chaotic feelings of murder and mayhem, war torture, dungeon;

Ложь, унижение, хамство, обман, подлость, ненависть и другие нравственные деформации наряду с убийством включаются в понятие насилие в широком смысле, тем самым являются «моральным злом» для 18 русских реципиентов.

«Нравственно-оценочное зло». Зло может быть темным, черным, пугающим, злобным, непрятным, причиняющим боль. 20 реакций, данные носителями английского языка, описывают образ зла как то, что является нечестным, неправильным, жестоким, темным, ужасным, плохим, и т.д. - а qualiiy which is frightening and depraved, black, dark, scary; hateful; terrible, hurtful, dishonest; nasty; bad, negative; sad, wrong, envy; hurtful; dark; bad; cruel;

Для 11 русских реципиентов «зло» ассоциируется с тем, что есть - грязное, противное, ужасное; темное, холодное, колючее; черное, грустное; что-то бесформенное, большое, темно-серого цвета; мерзкий, грубый, отвратительный; отрицательный; злостный; худой, холодный, страшный; вызывает образ мерзкого, отвратительного;

Отметим, что для русских важно понятие души и все что с этим понятием связано, отсюда вытекают характерные признаки, дающие основание для появления ассоциаций связанных с внутренним состоянием человека, которое мы называем состояние души: боль в душе, чернота, пустота; состояние повышенной нервозности; раздражение; дискомфорт, омерзение, «глухота паучья»; гнев; боль, страдание; пустота; горе; горе и страдания; непонимание; бессердечие, бескультурье. Всего 13 реакций, в ответах носителей английского языка аналогий в этом отношении мы не нашли.

«Социальное зло» Расширительное истолкование образа понятия «зло» как зла социального важно тем, что придает существенное значение моральному измерению «зла». Иначе говоря, мы считаем проявление зла в социальном плане частью более общего понятия - моральное зло.

Для 7 американцев «социальным злом» является: war; terroriste; enemy; the changes in US government policy producing the Bush administration; terrorism in our world/home; the burning World Trade Center Towers on Sept. 11; a dying AIDS patient. У русских слово война повторяется в общей сложности 8 раз в реакциях испытуемых из 20 образов зла представленных в данной группе и 11 человек описывают зло через образ человека, совершающего насилие, не персонифицируя этого деятеля. Американцы дали только один ответ, что это -нарушители закона/преступники - law breakers/criminals;

Для носителей русского языка «социальное зло» это - преступность; пьянство, наркомания; война, разрушения; слезы, угроза, война; болезнь; разрушение, вред; враг, наркотики, война, безработица, преступность, зависть, высокомерие, нищета, лицемерие, проституция, терроризм; разрушение; все, что направлено против человека; диверсия; взрыв в метро (теракт); злой

«зло» как.деятель - террорист; бандит, киллер; грабитель; убийца; олигарх; кровь; враг, недруг, неприятель; предатель;

Американцы ассоциируют «зло» с конкретным человеком, персонифицируют его и «экземплифицируют», т.е. указывают конкретных людей в качестве примеров (в нашем эксперименте - образов) того или иного типа; этот прием называется прием выделения «социальных моральных типов людей» [Степанов 2004].

Значимым для 19 представителей американской лингвокультуры является выделение следующих конкретных людей, олицетворяющих образ «зла» -people who do great harm to others. Dictators like Stalin, Hitler and Saddam Hussein come to mind; a dictator who harms his subjects for his own gain; leader of a massacre not caring about others, willfully doing something bad; Русские реципиенты не указали ни одного конкретного человека, олицетворяющего для них понятие «зло».

«Символическое зло» для 5 носителей английского языка связано с образом темноты, холода, страха, черноты, смерть - blackness - death; daricness, fear, anger, heat - hell; cold and despair; 9 других информантов описывают образ «зла» как - деньги, алчность, тюрьма - money, avarice; prison; battle field; dark alley; terrified look; the villain in early films; the nazi swastika; a tornado; Символический характер образа «зла» у представителей русской лингвокультуры имеет этнокультурное основание и может быть интерпретирован только сквозь призму древних религиозных верований и мифологических представлений. В символических представлениях о «зле» йосителей русского языка закреплены обобщенные характеристики, стереотипизированные в сознании и закрепленные в народной культуре.

Описание «зла» носителями русского языка сквозь призму природных явлений Носит символический характер - мрак, тьма, темнота; черные, мрачные тучи; черные тучи на небе, пасмурно, гроза, серое все вокруг; черное небо, ночь, холод, ураган; сумерки, тучи; грязь;

представления русского человека о «зле» актуализируют характеристики жиеыг супцегтк отдельные свойства которых опосредованно указывают на

зооморфную природу «зла» и также носят символический характер - змея; жирный, мерзкий, черный паук; маленький хищный зверек; черный орел.

«Предметное зло» как образ реализуется через обобщенные характеристики предметного мира и носит символический характер - черный цвет; картина в мрачных (черно-серых) тонах; темный образ, вызывающий бурю отрицательных эмоций; плесень в старом, грязном доме; болото; пещера; пропасть.

Народные представления о зле (у русских) отражают мифологические и сказочные представления, закрепленные в сознании характерными образами -Кащей Бессмертный; чёрт 3; Баба Яга 2; смерть с косой; нечистая сила; разбитое зеркало; не группирующиеся реакции у представителей русской лингвокультуры - соседи пьют, дерутся, ругаются; потеря близких людей; смерть близких;

Проведенный интерпретативный анализ языкового выражения образа понятия «зло» в русской и английской лингвокультурах позволяет сделать следующие выводы:

1) описывая образ понятия «зло» как то, что аморально и безнравственно и выделяя отрицательные нравственные качества личности, представители обеих лингвокультур определяют нормативность и нравственную программность человека как необходимость. Зло, порок и все, что ассоциируется с данными понятиями отвергаются нравственным сознанием как русских, так и американцев;

2) современное понимание «зла» как в американской, так и в русской лингвокультурах возникло на основе смыслового сдвига в сторону персонификации зла и социализации зла. Мы полагаем, что в основе этого сдвига лежат современные процессы происходящие как в социальной жизни, так и в политической сфере, что привело к изменению сознания и соответственно отразилось в ментальности - современное сознание сконцентрировано на социальной составляющей действительности;

3) внимание как американских реципиентов, так и русских испытуемых к соирптеним гействий. являющихся предосудительными как для человека, так и

для общества в целом, акцентирует важную роль человека в его личной ответственности за поведение и мотивы его поступков;

4) эксперимент показал, что разное вербальное обозначение одинаково мыслимого явления не препятствует пониманию друг друга в отношении как морально-нравственного, так и морально предосудительного в поступках людей.

Экспериментально установлено, что представители русской и американской лингвокультур различают мир добра и мир зла. Этот выбор четкий, но границы между понятиями «добро» и «зло» относительные, причем границ этих не меньше, чем людей. Эти границы зависят от культуры, мировоззрения, мироощущения, а порой даже от настроения. Однако следует сказать, граница между нравственным и безнравственным проводится очень четко как русскими, так и американцами и определение понятия «добро» как совокупности моральных норм и требований не зависит от принадлежности к той или иной культуре.

В Заключении содержатся выводы по проведенному исследованию, намечаются перспективы дальнейшего исследования. Основные положения диссертации изложены в следующих публикациях:

1. Граница как один из основных механизмов семиотической индивидуальности. //Ученые записки Ульяновского государственного университета. Серия лингвистика. Выпуск 1(7)./ Под ред. проф. А.И. Фефилова. Ульяновск: УлГУ, 2002. - С. 47-49.

2. Концепт как объект исследования и как единица концептосферы данного социума. // Ученые записки Ульяновского государственного университета. Теоретические и прикладные аспекты языкознания. Серия лингвистика. Выпуск 1(8). / Под ред проф. А. И. Фефилова. Ульяновск: УлГУ, 2003. - С. 32-35.

3. Некоторые аспекты проблемы ментальности в свете психолингвистики.// Проблемы прикладной лингвистики./ Сборник статей Международной научно-пракгической конференции. (Под ред. канд. филол. Наук А. П. Тимононой). -Пенза, 2003. - С.77-80.

4. Вербальные ассоциации как средство описания языка, культуры, социума.// Вопросы теории и практики перевода./ Сборник материалов Всероссийской

научно-практической конференции. (Под ред. канд. филол. Наук А. П. Тимониной). - Пенза, 2004. - С. 66-69.

Good and Evil: фрагмент лингвокогнитивного анализа. // Ученые записки Ульяновского государственного университета. Теоретические и прикладные аспекты лингвистики. Серия лингвистика. Выпуск 1 (9). / Под ред. проф. А.И. Фефилова. Ульяновск: УлГУ, 2004. - С. 40-43.

Подписано в печать 25.05.05. Формат 60x84/16. Усл. печ. л. 1,0. Тираж 100 экз. Заказ ШЫЗЦ%>

Отпечатано с оригинал-макета в лаборатории оперативной полиграфии Ульяновского государственного университета 432970, г. Ульяновск, ул. Л. Толстого, 42

11 1220

РНБ Русский фонд

2006-4 28249

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Егорова, Ольга Аркадьевна

Введение.

Глава первая. Исследование проблемы концепта в контексте когнитивной лингвистики.

1.1 Когнитивная функция языка.

1.2 Взаимоотношение языка и мышления в исторической перспективе.

1.3 Языковая и концептуальная картины мира.

1.4 Концепт как единица информации о мире.

1.5 Интерпретация значения и смысла в терминах когнитивной лингвистики.

1.6 Нравственно-оценочные категории «добро» и «зло» как предмет лингвокогнитивного изучения.

Выводы по первой главе.

Глава вторая. Экспериментальное исследование вербальных репрезентантов концептов «добро» и «зло» в русском и английском языках.

2.1 Ассоциативный эксперимент как эффективный метод исследования содержания концепта и его структуры.

2.2 Структура концептов «good»/ «добро».

2.3 Структура концептов «evil»/«зло».

2.4 Вербальные характеристики образа понятия "добро" у представителей американской и русской лингвокультур.

2.5 Вербальные характеристики образа понятия «зло» у представителей американской и русской лингвокультур.

2.6 Моделирование концепта.

Выводы по второй главе.

Введение диссертации2005 год, автореферат по филологии, Егорова, Ольга Аркадьевна

В основе изучения любого предмета или явления лежит определенная парадигма, которая определяет научную направленность исследования. Изменение научной парадигмы современной лингвистики в сторону антропоцентризма привело к исследованиям, реализуемым на стыке ее с другими дисциплинами.

Настоящая работа выполнена в русле междисциплинарного подхода на основе достижений современной лингвистики, психолингвистики, когнитивной лингвистики, лингвокультурологии. В исследовании рассматриваются вербализованные ассоциативные реакции как языковые формы представления знания в человеческом сознании в рамках антропоцентрической парадигмы лингвистической науки.

Обращение к языку сегодня рассматривается как наиболее простой доступ к человеческому сознанию, изучение которого помогает вскрыть особенности (• образа мира, присущего определенному этносу, а языковая деятельность рассматривается как «один из модусов «когниции» (В.З. Демьянков).

Представители когнитивной лингвистики считают, что каждый язык эквивалентен определенной системе концептов, посредством которой ^ носители языка воспринимают, структурируют, классифицируют и интерпретируют поток информации, поступающей из окружающего мира.

Таким образом, основным понятием, операциональной единицей когнитивной лингвистики является концепт - категория ментальная, ^ ненаблюдаемая, что дает простор для ее толкования (З.Д. Попова, И.А.

Стернин). В нашем исследовании вслед за представителями когнитивной лингвистики (Е.С.Кубрякова, Н.Н.Болдырев, А.П. Бабушкин, З.Д. Попова, И.А. \4 Стернин) концепт понимается как единица оперативного сознания, отражающая содержание полученных знаний, опыта, результатов всей деятельности человека и результаты познания им окружающего мира в виде определенных единиц -"квантов" знания.Главная роль, которую играют концепты в мышлении, — это категоризация, "главный способ придать упорядоченный характер информации, которая поступает к человеку" [Борисова 2003JB нашей работе совокупность изложенных выше принципов представляет когнитивный подход в исследовании языковых форм представления знаний. Проблема изучения структуры и содержания концепта через языковую репрезентацию специфических для данного языкового коллектива признаков концепта активно исследуется в настоящее время.

Предлагаемое диссертационное исследование представляет собой описание структуры и содержания концептов «добро» и «зло», объективированных в (» английском и русском языках словами добро и злдрос! and evil и сопоставление вербальных характеристик этих концептов с цельквыявления общего и особенного в модели структурирования концептов «добро/зло», обусловленное спецификой мировидения американцев и русских и культурными различиями.

Актуальность данного исследования определяется необходимостью всестороннего рассмотрения и анализа корпуса языковых выражений ключевых концептов мировой культуры, к которым относятся анализируемые нами концепты «добро» и «зло» в русском языке и "good" and "evil" в американском варианте английского языка, результаты которого способствуют оптимизации межкультурного диалога и достижению коммуникативного успеха представителями разных лингвокультур. Настоящее исследование выполнено в русле современного междисциплинарного подхода и дополняет ряд работ последнего десятилетия,

• сочетающих когнитивную, социологическую, философскую и культурологическую направленности исследования языкового сознания субъекта и его коммуникативной деятельности в интра- / интеркультурном аспекте.

Возросший интерес к изучению человека как языковой личности привел к необходимости исследования универсальных форм хранения знаний, одной из которых является концепт. Настоящая работа актуальна, поскольку в ней анализируются вербальные репрезентанты «вечных» концептов добро и зло, представленные современными носителями английского и русского языков, что позволяет выявить некоторые особенности национального менталитета и морально-нравственные установки представителей разных лингвокультурных сообщностей, которые нашли свое выражение в признаках исследуемых концептов. Выполненное нами описание концепта выходит за рамки словарных дефиниций, и интерпретация его признаков в когнитивном аспекте позволила получить более полную и многостороннюю информацию о его месте в сознании носителя языка.

Предметом исследования выступают вербальные характеристики концептов «добро» и «зло», «good» and «evil».

В основу работы была положена гипотеза о том, что содержание концептов «добро» и «зло», «good» and «evil» обусловлено мировидением, мироощущением и базисными представлениями индивидов как членов разных лингвокультурных сообществ, сформировавшимися в их сознаниях через деятельностный контакт с окружающим миром во всем его разнообразии и многомерности восприятия.

Проведение исследования в русле лингвокогнитивного подхода позволяет определить цель работы - выявление и описание структуры и содержания концептов «добро» и «зло» на основе речевых реакций реципиентов -носителей русского и английского языков, полученных в результате ассоциативного и рецептивного экспериментов, и выявление универсального и специфического в модели исследуемых концептов как проявления различий в менталитетах американцев и русских. Для достижения цели решаются следующие задачи:

• проанализировать и описать строение концептов «добро» и «зло», «good» and «evil», через призму которых происходит восприятие субъектом мира, других, самого себя;

• выделить на основе экспериментально полученных данных ядерные и периферийные признаки концептов «добро» и «зло», «good» and «evil» в обоих языках; описать модель концепта в терминах ядра и периферии;

Цели .и задачи работы обусловили выбор методов исследования: метод лингвокогнитивного исследования, метод ассоциативного и рецептивного экспериментов, метод когнитивной интерпретации.

Методологической базой для нашей работы послужили базовые положения общего языкознания (В.фон Гумбольдт, Л. Витгенштейн, Э. Бенвенист, Ж. Пиаже, Б.А. Серебренников, В.А. Звегинцев и др.), основные положения когнитивной лингвистики (Е.С. Кубрякова, H.H. Болдырев, P.M. Фрумкина, И.А. Стернин), лингвоконцептологии (Д.С. Лихачев, Ю.С. Степанов, В.В. Колесов, В.И. Карасик, Г.Г. Слышкин и др.).

Наше исследование выполнено в рамках современного направления когнитивнои лингвистики, которое связано с так называемым экспериенцальным подходом, учитывающим особенности обыденного познания, и которое базируется на опыте взаимодействия человека с W окружающим миром (H.H. Болдырев).

Теоретическая значимость работы состоит в дальнейшем развитии основных положений когнитивной лингвистики, лингвокогнитивного метода исследования и интерпретационного анализа применительно к концептам * «добро» и «зло» в русском и английском языках, в построении и описании структур исследуемых концептов.

Практическая ценность определяется тем, что материалы экспериментального исследования и выводы могут быть использованы при дальнейшей разработке проблем когнитивной лингвистики, в практике перевода, в преподавании спецкурсов "Лингвистика текста» и «Теория текста», при составлении рекомендаций по оптимизации процессов межкультурного общения, а также как элементы диагностики для выявления особенностей восприятия лингвокультурных феноменов представителями иного социума.

1. Концепты «добро» и «зло», «good» and «evil» включают в себя морально-нравственные, религиозно-философские, субъективно-психологические, прагматические характеристики соответствующих понятий, которые отображены в сознании носителей русского и английского языков и Л репрезентированы в виде когнитивных признаков, характеризующих анализируемые концепты.

2. Морально-нравственные характеристики указанных понятий совпадают в значительной степени в русском и американском сознаниях, равно как и их вербальные выражения. Общими признаками концептов «добро» и «good» для когнитивного сознания представителей русской и американской лингвокультур являются: 1) добродетель - core value/virtue, 2) доброта -kindness, 3) добропорядочность - honesty, 4) сострадание - compassion, 5) помощь другим, добро людям - help, generosity, 6) забота - саге. Общими признаками концептов «зло» и «evil» являются: 1) предательство - deceit, 2) коварство - dishonest, 3) жестокость - cruel, 4) злодеяние - inhuman behavior, 5) преступление - crime.

• признаками концепта «добро» являются: 1) радость, 2) нежность, 3) солнце,

4) улыбка, 5) тепло, 6) свет; концепта «good»: 1) nice, 2) pleasing, 3) God, 4) friends, 5) enjoyment, 6) taste. Особенными признаками концепта «зло» являются: 1) подлость, 2) грубость, 3) зависть, 4) злой человек, 5) мрак, 6) война/терроризм; концепта «evil»: 1) bad, 2) Devil, 3) selfish, 4) hurtful, 5) uncaring. В русском языковом сознании понятия «добро» и «зло» имеют богатое фолыслорно-литературное выражение. Наличие достаточно большого количества пословиц и поговорок у русских указывает на длительный период культурно-исторического развития ценностного ^ сознания народа.

4. Многослойная модель концепта репрезентирует совокупность концептуальных признаков в поле концепта: их близость к ядру концепта свидетельствует о значимости данных признаков для носителя языка, в то время как удаленность от ядра указывает на их второстепенность. В то же время границы слоев являются подвижными, что подтверждает тезис о том, что концепт - «живое» образование, находящееся в постоянном развитии и обогащении.

Апробация работы. Основные положения диссертации и полученные результаты исследования обсуждались на межвузовской научно-практической конференции «Теоретические и прикладные аспекты языкознания» (2003 г.) в Ульяновском государственном университете, на межвузовской научно-практической конференции «Теоретические и прикладные аспекты лингвистики» (2004 г.) в Ульяновском государственном университете, на региональной научно-практической конференции «Актуальные проблемы лингвистики, транслятологии, лингводидактики» (2005 г.) в Ульяновском государственном университете, а также на заседаниях кафедры английской лингвистики и перевода Ульяновского государственного университета.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Нравственно-оценочные категории "добро" и "зло" в лингвокогнитивном аспекте"

Выводы по второй главе

Нравственно-оценочные категории «добро» и «зло», являясь категориями индивидуального сознания, объективируются в языке и отражают индивидуальный и коллективный опыт представителей лингвокультурных сообществ.

Эксперимент показал, что факторами, устанавливающими связь между словом-стимулом, и активизируемым им в процессе ассоциирования концептом являются как индивидуальные особенности субъекта ассоциирования (носителя языка), а именно: его мировидение, мироощущение, объем его информационной базы, вербальный и невербальный опыт, особенности памяти и мышления, так и его коллективный опыт, т.е. его культурная принадлежность. Жизненные события или действия, важные для индивида, явились также фактором, активизирующим в сознании ассоциации на предложенное слово-стимул. Иными словами, происходит включение «опознаваемого исходного слова во внутренний контекст многостороннего (перцептивного, когнитивного, аффективного, вербального и невербального, индивидуального и социального) опыта» [Залевская 2000].

Проведенный ассоциативный эксперимент позволил установить общие и особенные признаки анализируемых концептов «добро» и «зло», «good» and «evil»: быть добрым, честным, щедрым, творить добро, поступать согласно общепринятым нормам морали является общечеловеческой потребностью, актуальной для человека разного возраста и пола, и занимает в его иерархии ценностей главенствующее положение; не соблюдать нравственные нормы, причинять вред, быть злобным, жестоким, бесчестным, война, терроризм, преступления описывают отношение человека к явлению зла и характеризуют мировоззренческое направление в осмыслении зла представителями как русской лингвокультуры, так и американской.

Нами экспериментально установлено, что как носители английского языка, так и носители русского языка определяют добро как то, что соответствует морали и нравственному закону и связывают добро с модальностью долженствования. На основе нравственных ценностей представители русской и американской лингвокультур квалифицируют зло как то, что безнравственно и противоположно добру. Очевидно, что понимание добра как добра морального, нравственного представителями американской и русской лингвокультур есть ценностный вектор в мировидении, определяющий успех межкультурной коммуникации.

Результаты эксперимента подтверждают тот факт, что функционирующие в человеческом сознании и коммуникации ценности могут быть направлены как на удовлетворение потребностей своих носителей, так и на построение определенного идеала, оправдывающего бытие человека и социума и придающего им смысл и цель. Соответственно мы можем говорить о том, что наблюдается сосуществование и сочетание в структуре концептов «добро» и «зло» мировоззренческого и утилитарного. В свою очередь мировоззренческое в концепте и общечеловечно, и национально, и социально.

Экспериментально установлено, что через вербальные ассоциации можно составить представление о характере социальных изменений, частотные реакции позволяют дать оценку этим изменениям. Именно стереотипные частотные реакции отражают существенные для данного национального языка лингвистические и экстралингвистические связи слова [Овчинникова 1996]. Экспериментально доказано, что прагматический компонент, оказавшийся частью содержательной структуры концепта, тесным образом связан с национальным менталитетом.

Экспериментально установлено, что образ понятий «добро» и «зло» формируется через усвоение этических норм, социального и культурного опыта, жизненнего опыта человека, что обогащает содержание концептов и увеличивает их объем. Средства массовой информации, книги и многое другое из нашей повседневной жизни обусловливают формирование нравственных критериев, способствуют вынесению суждений и оценок, с которыми индивид подходит к себе и к другим, что в конечном счете обусловливают его поведение и организацию его жизни в рамках указанных понятий.

Результаты эксперимента свидетельствуют о том, что оба концепта «добро» и «зло» являются примерами «рамочного типа» (Ю.С. Степанов). Каждый из них имеет совокупность актуальных признаков, которые составляют главное содержание указанных концептов или его «рамку», в силу которого концепт является культурно и социально значимым, - высшая точка его развития.

Для того чтобы передать требуемый смысл в наиболее полном объеме, испытуемые использовали слова и словосочетания, а при описании образа, кодирующего концепт в сознании, давали развернутые описания. Таким образом, форма вербализации концепта может быть различной: слово, словосочетание, развернутое описание и даже текст.

Концепты «добро» и «зло» имеют в языке разнообразную частеречную представленность (существительные, прилагательные, наречия): один и тот же признак концепта выражается разнообразными языковыми средствами. Так, этический признак концепта «добро» реализуется разными частями речи: именами существительными и прилагательными (добропорядочность, добродетель, добросовестность, совесть, честь, благородство, честность, справедливость/ добропорядочный, добродетельный; добросовестный, честный), словосочетаниями (творить добро, добро всем, дать добро, желать добра, добро людям, делать добро, твори добро, покоряет зло, по доброй воле, на благо), развернутым описанием (оказание содействия больным, добрый человек не может быть равнодушным к чужим бедам).

Эксперимент показал, что реципиенты различают мир добра и мир зла, этот выбор четкий, но границы между понятиями «добро» и «зло» нечеткие, относительные, не объективные, а субъективные, причем границ этих не меньше, чем людей. Эти границы зависят от обстоятельств, культуры, мировоззрения, а порой даже от настроения. Однако здесь следует уточнить то, что нравственная составляющая добра, или «нравственное добро», четко определяется представителями обеих лингвокультур, т.е. грань между нравственным и безнравственным проводится очень четко как русскими, так и американцами и определение добра как совокупности моральных норм и требований не зависит от принадлежности к той или иной культуре.

Итак, в основе реакций, данных реципиентами в процессе ответа на поставленный вопрос, лежат нравственные ценности, которые ориентируют человека в его поведении и выступают как «высший ориентир поведения» (Карасик 2002). Данная оценка вынесена на основе сформированных нормативных установок поведенческих реакций, а также из собственного жизненного опыта.

Концепты «добро» и «зло», «good» и «evil» являются духовными концептами, они есть внутреннее состояние каждого отдельного человека. Описать понимание того, что есть добро и что есть зло представляет определенную сложность, так как каждый человек имеет свой предел «переживаемости» данных понятий. Описание, считает Ю.С. Степанов, можно довести лишь до определенной черты, «за которой лежит некая духовная реальность, которая не описывается, но лишь переживается» [Степанов 2004].

Предложенное нами описание структуры концептов «добро» и «зло» в терминах ядра и периферии и интерпретация вербальных репрезентантов рассматриваемых концептов не является исчерпывающим и единственно возможным, поскольку мы анализировали доступный нам языковой материал, полученный в ходе эксперимента от его участников, которые представляют лишь небольшую часть представителей лингвокультурных сообществ. Совокупность признаков, выявленных нами в ходе исследования, не описывает содержание концепта полностью, поскольку язык не позволяет в полной мере выразить мир мыслей. Обычный «человек говорящий» не фиксирует границы своих знаний, структурированных в его сознании в виде концептов так, как это делает исследователь, анализируя и абстрагируя данные, полученные в ходе экспериментальных изысканий.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Проведенное исследование в русле лингвокогнитивного подхода ставило своей целью выявление и описание структуры и содержания концептов «добро» и «зло» на основе речевых реакций реципиентов-носителей английского и русского языков, полученных в результате ассоциативного и рецептивного экспериментов, и выявление универсального и специфического в модели исследуемых концептов. Поставленная цель была достигнута решением ряда задач, одной из которых явилось выделение на основе эмпирически полученных данных ядерных и периферийных признаков концептов «добро» и «зло», «good» and «evil» и описание модели рассматриваемых концептов в терминах ядра и периферии.

Настоящее исследование подтвердило эффективность выбранных методик исследования: лингвокогнитивного метода, метода интерпретативного анализа и методов ассоциативного и рецептивного экспериментов с представителями изучаемых лингвокультур.

Понятийные категории «добро» и «зло» в высшей степени релевантны как для носителей английского языка, так и для носителей русского языка. Факт наличия слов «добро» и «зло» в русском языке и «good» и «evil» в английском языке указывает на присутствие соответствующих концептов в концептосферах данных культур. Языковая репрезентация концептов «добро» и «зло» тесно связана с представлением разного знания: теоретического и эмпирического, научного и обыденного, социального и индивидуального.

Проведенное исследование позволяет сделать следующие выводы: • Концепты «добро» и «зло» являются сложными, динамично 0 развивающимися образованиями в сознании человека, развертывающимися на уровне концептуально-образной обработки знаний о мире. Наше представление о концепте как единице сознания, содержащей совокупный общественный опыт, подтверждают его развитые понятийные формы, ^ фиксирующие общечеловеческие знания и представления о добре и зле.

Концепты «добро» и «зло» в своем содержательном наполнении являются отражением деятельности субъекта, познающего и преобразующего мир. Одной из форм деятельности человека является его мировоззренческая деятельность, связанная с выделением ценностных ориентиров человеческого бытия. Картина мира, в частности ценностная картина мира, присущая субъекту, опосредует его восприятие и осознание мира и влияет на его выбор поступков и реальное поведение в целом.

Результаты данного исследования подтверждают принципиальное положение о том, что концепты «добро» и «зло», «good» and «evil» включают все ментальные характеристики явлений «добро» и «зло», которые отображены в сознании представителей изучаемых лингвокультур в виде когнитивных признаков, характеризующих анализируемые концепты. Реакции, представляющие общие характеристики концепта, относятся к универсальному опыту познания индивида, а ассоциаты, описывающие личный, субъективный опыт, отражают наше непосредственное познание и взаимодействие с окружающим миром.

Наше исследование подтверждает возможность описания концептов «добро» и «зло» на основе выявленной совокупности признаков, характеризующих исследуемые концепты. Указанные признаки формируют структуру концепта в терминах ядра и периферии: чем ближе концептуальные признаки расположены к ядру концепта, тем более они значимы для носителей языка, по мере удаления от ядра степень значимости концептуальных признаков уменьшается.

Внутри концепта происходят постоянные понятийные смещения в определенных пределах, нет точных границ когнитивных слоев, поскольку они подвижны и взаимопроникаемы. Дальняя периферия более подвержена подобным колебаниям признаков, в то время как ядро и ближняя периферия более стабильны и устойчивы. Гибкость и подвижность когнитивных слоев внутри концепта характеризуют его как «живое» образование, находящееся в постоянном развитии и формирующееся в сознании индивида в тесной связи с уже усвоенными ценностями данного социума. Полагаем, что в контексте реальной действительности происходит предельное расширение информационного потенциала концепта.

Концепты «добро» и «зло» формируются под влиянием не только процессов абстрагирования и обобщения воспринимаемой действительности, но также чувственного опыта. Различное соотношение эквивалентных концептов «добро» и «good», «зло» и «evil» внутри мыслительных категорий у американцев и русских объясняется в некоторой степени различием в уровне и объеме приобретенных индивидом знаний.

Полученный экспериментальный материал позволяет более детально изучить содержание концептов «добро» и «зло», «good» and «evil», а также дать подробное описание модели исследуемых концептов. Результаты эксперимента подтверждают выдвинутую гипотезу о том, что содержание концептов «добро» и «зло», «good» and «evil» обусловлено мировидением, мироощущением и базисными представлениями индивидов как членов разных лингвокультурных сообществ, сформировавшимися в их сознаниях через деятельностный контакт с окружающим миром.

Данная диссертация открывает перспективу дальнейшего исследования концептов «добро» и «зло» и проведение сопоставительного анализа рассматриваемых концептов в разных лингвокультурах. Представляется актуальным применение лингвокогнитивного подхода и интерпретативного метода к изучению структуры и содержания концепта, поскольку потенциал указанных методик далеко не исчерпан. Мы полагаем, что перспективы их дальнейшего применения определяются возможностью и необходимостью более полного изучения специфики индивидуального знания и принципов его организации. К изучению указанных концептов могут быть привлечены лексикографические данные, данные этимологического характера, тексты разных жанров. Обширное поле для исследования представляет также коммуникативный аспект функционирования концептов «добро» и «зло».

Список научной литературыЕгорова, Ольга Аркадьевна, диссертация по теме "Теория языка"

1. Ажеж К. Человек говорящий: Вклад лингвистики в гуманитарные науки: пер с фр. /К. Ажеж. - М.: Едиториал УРСС, 2003.

2. Антропова Н. В. Ментальная характеристика слова "мир" в философских текстах Вл. Соловьёва /Н. В. Антропова //Проблемы национальных характеров, менталитетов и их проявление в языке: XI научно-методические чтения. М., 2001.-С. 88.

3. Арутюнова Н. Д. Язык и мир человека /Н. Д. Арутюнова. М.: "Языки русской культуры", 1999.

4. Апресян Ю. Д. Прагматическая информация для толкового словаря /Ю. Д. Апресян // Прагматика и проблемы интенсиональности. М., 1988.

5. Апресян Ю. Д. Эмоциональная система. Образ человека по данным языка: попытка системного описания /Ю. Д. Апресян //Избранные труды. Т.2: Языки русской культуры. М., 1995. - С. 366-388.

6. Аскольдов-Алексеев С. А. Концепт и слово /С. А. Аскольдов-Алексеев // Русская словесность. М., 1997.

7. Бабушкин А. П. Типы концептов в лексико-фразеологической семантике языка/А. П. Бабушкин. Воронеж: Изд-во ВГУ, 1996.

8. Балли Ш. Французская стилистика /Ш. Балли. М., 1961.

9. Баранов А. Н. Введение в прикладнуклингвистику.-М.:Едиториал УРСС, 2001.

10. Баранов А. Н. Постулаты когнитивной семантики /А. Н. Баранов, Д. О. Добровольский //Изв. АН. Серия лит. и яз. М., 1997. - Т. 56, №1. - С. 18-26.

11. Белянин В. П. Введение в психолингвистику /В. ПБелянин. М.: ЧеРо, 1999.

12. Бенвенист Э. Общая лингвистика /Э. Бенвенист. М.: Едиториал, 2002.

13. Болдырев Н. Н. Концептуальное пространство когнитивной лингвистики /Н. Н. Болдырев //Вопросы когнитивной лингвистики. 2004. - №1. - С. 18-36.

14. Борисова С. А. Пространство Человек - Текст /С. А. Борисова. -Ульяновск: УлГУ, 2003.

15. Босова Л. М. Концептуальная картина мира как основа понимания смысла речевого произведения /Л. М. Босова //http://www.dialog-21.ru

16. Будагов Р. А. Борьба идей и направлений в языкознании нашего времени /Р. А. Будагов. М.: Наука, 1978.

17. Будагов Р. А. Человек и его язык /Р. А. Будагов. М., 1976.

18. Буйнова О. Ю. Универсальные и специфические черты процесса метафоризации /О. Ю. Буйнова //Лингвистические исследования. К 75-летию профессора Владимира Григорьевича Гака. 2001. - С. 49-66.

19. Булатова А. П. Концептуализация знания в искусствоведческом дискурсе /А. П. Булатова //Вестник МГУ. Сер.9, Филология. 1999. - №4. - С. 34-49.

20. Василенко И. А. Диалог цивилизаций: социокультурные проблемы политического партнерства /И. А. Василенко. М., 1999.

21. Вежбицкая А. Язык и культура. Познание /А. Вержбицкая. М.: Русские словари, 1997.

22. Вежбицкая А. Сопоставление культур через посредство лексики и прагматики /А. Вержбицкая. М.: Языки славянской культуры, 2001.

23. Витгенштейн Л. Философские работы /Л. Витгенштейн. М., 1994.

24. Выготский Л. С. Мышление и речь /Л. С. Выготский. М.: Лабиринт, 1999.

25. Гачев Г. Д. О национальных картинах мира /Г. Д. Гачев //Народы Азии и Африки. 1967. - №7. - С. 77-92.

26. Гуревич М. Ментальность /М. Гуревич //Опыт словаря нового мышления. -М., 1989.

27. Гусейнов А. А. Этика: учебник /А. АГусейнов, Р. Г. Апресян.-М.: Текст, 1998.

28. Гумбольдт В. фон. Избранные труды по языкознанию /В. фон. Гумбольдт. -М.: Прогресс, 2000.

29. Дейк Т. А. Язык, познание, коммуникация /Т. А. Дейк. М., 1989.

30. Демьянков В. 3. Когнитивная лингвистика как разновидность интерпретирующего подхода /В. 3. Демьянков //Вопросы языкознания. — 1994. -№4.-С. 17-33.

31. Демьянков В. 3. Теория прототипов в семантике и прагматике языка /В. 3. Демьянков //Структуры представления знаний в языке. М., 1994.

32. Денисов П. Н. Очерки по русской лексикологии и учебной лексикографии /П. Н. Денисов. М., 1974.

33. Дмитрюк Н. В. Языковое сознание русских /Н. В. Дмитрюк, Л. П. Довгаль //Язык и мышление: Психологические и лингвистические аспекты: материалы Всероссийской научной конференции. -М; Пенза, 2002. 188с.

34. Добровольский Д. О. Идиоматика в тезаурусе языковой личности /Д. О. Добровольский, Ю. Н. Караулов //Вопросы языкознания. 1993.-№2. - С. 5-15.

35. Есперсен О. Философия грамматики /О. Есперсен. М., 1958.

36. Жаркынбекова Ш. К. Ассоциативные признаки цветообозначения и языковое сознание /Ш. К. Жаркынбекова //Вестник МГУ. Сер. 9, Филология. — 2003. -№ 1.-С. 109-116.

37. Залевская А. А. Введение в психолингвистикуА.А.Залевская.-М.:РГГУ, 2000.

38. Залевская А. А. Текст и его понимание /А. А. Залевская. Тверь: Тверской государственный университет, 2001.

39. Звегинцев В. А. Язык и лингвистическая теория /В. А. Звегинцев. М.: Едиториал УРСС, 2001.

40. Зубкова Л. Г. Язык как форма. Теория и история языкознания /Л. Г. Зубкова. М.: РУДН, 2003.

41. Ивин А. А. Основы теории аргументации /А. А. Ивин. М., 1997.

42. Кант И. Сочинения: В 6 т. Т.2. /И. Кант. М., 1964.

43. Карасик В. И. Лингвокультурный концепт как единица исследования /В. И. Карасик, Г. Г. Слышкин //Методология когнитивной лингвистики. Воронеж: Изд-во Воронежского ун-та, 2001. - С. 75-79.

44. Карасик В. И. Языковой круг: личность, концепты, дискурс /В. И. Карасик. -Волгоград: Перемена, 2002.

45. Караулов Ю.Н. Русский язык и языковая личность ЛО.Н.Караулов.-М., 1987.

46. Караулов Ю. Н. Русский язык и языковая личность /Ю. Н. Караулов. М.: Едиториал УРСС, 2003.

47. Караулов Ю. Н. Общая и русская идеография /Ю. Н. Караулов. М., 1976.

48. Караулов Ю. Н. Ассоциативная грамматика русского языка /Ю. Н. Караулов. М., 1993.

49. Кибрик А. А. Когнитивные исследования по дискурсу /А. А. Кибрик //Вопросы языкознания. 1994. - №5. - С. 126-139.

50. Кларк Е. В. Универсальные категории: о семантике слов классификаторов и значениях первых слов, усваиваемых детьми /Е. В. Кларк //Психолингвистика. -М., 1984.

51. Клод А. Человек говорящий /А. Клод. М., 2003.

52. Кобозева И. М. Лингвистическая семантика /И. М. Кобозева. М.: Едиториал УРСС, 2000.

53. Колесов В. В. Жизнь происходит от слова /В. В. Колесов. СПб., 1999.

54. Комлев Н. Г. Слово в речи. Денотативные аспекты /Н. Г. Комлев. М.: Изд-во МГУ, 1992.

55. Корнилов О. А. Языковые картины мира как производные национальных менталитетов /О. А. Корнилов. М.: ЧеРо, 2003.

56. Кочетков В. В. Психология межкультурных различий /В. В. Кочетков. М.: ПЕР СЭ, 2002.

57. Кубрякова Е. С. Еще раз о значении термина когнитивный /Е. С. Кубрякова //Коммуникативно-смысловые параметры грамматики и текста. М.: Едиториал УРСС, 2002.

58. Кубрякова Е. С. Краткий словарь когнитивных терминов /Е. С. Кубрякова, В. 3. Демьянков, Ю. Г. Панкрац, Л. Г. Лазутина. М., 1996.

59. Кубрякова Е. С. Номинативный аспект речевой деятельности /Е. С. Кубрякова. М.: Наука, 1986.

60. Кубрякова Е. С. Эволюция лингвистических идей во второй половине 20 века (опыт парадигмального анализа) /Е. С. Кубрякова //Язык и наука конца XX века. -М., 1995.

61. Кубрякова Е. С. Человеческий фактор в языке. Язык и происхождение речи /Е. С. Кубрякова. М., 1994.

62. Кубрякова Е. С. Структура представления значений в языке /Е. С. Кубрякова. М., 1994.

63. Кубрякова Е. С. Об установках когнитивной науки и актуальных проблемах когнитивной лингвистики // Вопросы когнитивной лингвистики /Е. С. Кубрякова. 2004. - 1 (001).

64. Лингвистические исследования. М., 2001.

65. Леонтьев А. А. Слово в речевой деятельности: Некоторые проблемы общей теории речевой деятельности /А. А. Леонтьев. М.: Едиториал УРСС, 2003.

66. Леонтьев А. А. Язык, речь, речевая деятельность /А. А. Леонтьев. М.: Просвещение, 1969.

67. Леонтьев А. Н. Психология образа /А. Н. Леонтьев //Вестник МГУ. Сер. 14, Психология. 1979. - №2. - С. 3-13.

68. Лихачев Д. С. Концептосфера русского языка /Д. С. Лихачев //Известия АН СССР, Сер. Литературы и языка. 1993. - Т.52, N 1. - С. 3-9.

69. Логический анализ языка: Языки этики. -М.: Языки русской культуры, 2000.

70. Кондаков Н. И. Логический словарь /Н. И. Кондаков; Ин-т филос. М.: Наука, 1971.

71. Лурия А. Р. Язык и сознание /А. Р. Лурия; под ред.Е. Д. Хомской. Ростов-на-Дону: Феникс, 1998. - (Психологические этюды).

72. Ляпин С. X. Концептология: к становлению подхода /С. X. Ляпин //Концепты. Вып. I. - Архангельск, 1997. - С. 11-35.

73. Маковский М. М. Сравнительный словарь мифологической символики в индоевропейских языках /М. М. Маковский. М., 1996.

74. Манерко Л. А. Новая методика категоризации в лингвистике /Л. А. Манерко //Вестник МГУ. Сер. 9, Филология. 2000. -Ы 2. - С. 39-40.

75. Языковая семантика и образ мира: материалы Международной научной конференции (Казань, 1997)//http//www.kcn.ru

76. Минский М. Структура для представления знаний /М. Минский // Психология машинного зрения. М., 1978.

77. Никитин М. В. Развернутые тезисы о концептах /М. В. Никитин //Вопросы когнитивной лингвистики. 2004. - N 1. - С. 53-64.

78. Никитина С.Е. Семантический анализ языка науки /С.Е. Никитина-М.,1987.

79. Новиков А. И. Семантические расстояния в языке и тексте /А. И. Новиков, Е. И. Ярославцева. М.: Наука, 1991.

80. Норман Д. Семантические сети /Д. Норман //Психология памяти. М., 1998.- С. 350-370.

81. Ожегов С.И. Словарь русского языка/С.И. Ожегов. -М.: Русский язык, 1987.

82. Овчинникова И. Г. Ассоциативные структуры и текст /И. Г. Овчинникова //Семантика и коммуникация /под ред. проф. Л. В. Сахарного. Вып 4. - СПб., 1996.-С. 163-176.

83. Павилёнис Р. И. Проблема смысла. Современный логико- философский анализ языка/Р. И. Павилёнис. М.: Мысль, 1983.

84. Панфилов В. 3. Взаимоотношение языка и мышления /В. 3. Панфилов. М.: Наука, 1971.

85. Панченко Н. Н. Средства объективации концепта "обман" (на материале английского и русского языков): дис. . канд. филолог, наук /Н. Н. Панченко. -Волгоград, 1999.

86. Петров В. В. Язык и логическая теория: в поисках новой парадигмы /В. В. Петров //Вопросы языкознания. 1988. - N 2. - С. 4.

87. Петренко В. Ф. Основы психосемантики: учебное пособие /В. Ф. Петренко.- М.: МГУ, 1997.

88. Петренко В. Ф. Психосемантика сознания /В. Ф. Петренко. М., 1988.

89. Пиаже Ж. Генетический аспект языка и мышления /Ж. Пиаже // Психолингвистика. 1984.

90. Пиаже Ж. Психогенез знаний и его эпистемологическое значение /Ж. Пиаже //Семиотика: Антология /сост. Ю. С. Степанов. М., 2001.- С. 98-110.

91. Пименова М. В. Типология структурных элементов концептов внутреннего мира (на примере эмоциональных концептов) /М. В. Пименова //Вопросы когнитивной лингвистики. 2004. - N1. - С. 82-90.

92. ПищальниковаВ. А. Модели ментальных репрезентаций в зарубежной лингвистике /В. А. Пищальникова //Язык и мышление: Психологические и лингвистические аспекты. М.-Пенза, 2002. - С. 41-43.

93. ПищальниковаВ. А. Общее языкознание /В. А. Пищальникова. М., 2003

94. ПищальниковаВ. А. Языковое сознание: Устоявшееся и спорное /В. А. Пищальникова //Методологические проблемы психолингвистики: материалы XIV Международного симпозиума по психолингвистике и теории коммуникации. 2003. - С. 19-29.

95. Попова 3. Д. Очерки по когнитивной лингвистике /3. Д. Попова, И. А. Стернин. -Воронеж: Истоки, 2001.

96. Почепцов О. Г. Языковая ментальность: способ представления мира /О. Г. Почепцов //Вопросы языкознания. 1992. - N 6. - С. 110-122.

97. Психолингвистические проблемы семантики. М., 1983.

98. Радченко О. А. Язык как миросозидание. Лингвофилософская концепция неогумбольдтианства. Том 1. /О. А. Радченко. М.: Метатекст, 1997.

99. Рожанский М. Ментальность /М. Рожанский //Опыт словаря нового мышления. М., 1989.

100. Роль человеческого фактора в языке: Язык и картина мира.-М.,Наука, 1988.

101. Рябцева Н. К. Ментальная лексика, когнитивная лингвистика и антропоцентричность языка /Н. К. Рябцева //http://www.dialog-21.ru

102. Сахарный Л. В. К тайнам мысли и слова /Л. В. Сахарный. М.: Просвещение, 1983.

103. Сахарный Л. В. Введение в психолингвистику: курс лекций /Л. В. Сахарный. Л., 1989.

104. Семантика и коммуникация /под ред. проф. Л. В. Сахарного. -СПб.: Изд-во СПб университета. 1996. - Вып 4.

105. Серебренников Б. А. К проблеме "язык и мышление" (всегда ли мышление вербально?) /Б. А. Серебренников //Сравнительное лингвистическое языкознание. — 1977. К 1. - С. 9-17.

106. Слобин Д. Психолингвистика /Д. Слобин.-М.: Едиториал УРСС, 2003.

107. Слышкин Г.Г. От текста к символу: лингвокультурные концепты прецедентных текстов в сознании и дискурсе/Г.Г. Слышкин.-М.:Асаёеш1а,2000.

108. Слышкин Г. Г. Лингвокультурный концепт как системное образование /Г. Г. Слышкин //Вестник ВГУ, Сер. Лингвистика и межкультурная коммуникация. 2004. -N1.-0. 29-34.

109. Современная американская лингвистика: фундаментальные направления. -М.: УРСС, 2002.

110. Соломоник А. Семиотика и лингвистика /А. Соломоник. М.: Молодая гвардия, 1995.

111. Степанов Ю. С. Имена, предикаты, предложения (семиологическая грамматика) /Ю. С. Степанов. М.: Едиториал УРСС, 2002.

112. Степанов Ю. С. Язык и метод (современной философии языка) /Ю. С. Степанов. М.: Школа: Языки русской культуры, 1998.

113. Степанов Ю. С. Константы: Словарь русской культуры /Ю. С. Степанов. -М.: Академический Проект, 2001.

114. Степанов Ю.С. Семиотика: Антология /сост. Ю.ССтепаноа-М.:Радуга, 1983.

115. Стернин И. А. Когнитивная интерпретация влингвокогнитивных исследованиях /И. А. Стернин //Вопросы когнитивной лингвистики. 2004. -Ы 1.- С. 65-69.

116. Сулейменова Э. Д. Понятие смысла в современной лингвистике /Э. Д. Сулейменова. Алма-Ата, 1989.

117. Сусов И. П. Процессы номинации и лексические единицы языка /И. П. Сусов //Введение в теоретическое языкознание. Электронныйучебник: Ьйр:/Лу\¥\у. tversu.ru

118. Телия В. Н. Фразеология в контексте культуры /В. Н. Телия. М.: Языкирусской культуры, 1999.

119. Титоне Р. Некоторые эпистемологические проблемы пихолингвистики /Р. Титоне//Психолингвистика. 1984.

120. Тураева 3. Я. Познание, коммуникация, лингвистика текста /3. А. Тураева //Актуальные проблемы семасиологии. 1991.

121. Урысон Е. В. Проблемы исследования языковой картины мира: Аналогия в семантике /Е. В. Урысон; Рос. академия наук. Ин-т русскогоязыка им. В.В. Виноградова. М.: Языки славянской культуры, 2003.

122. Фесенко Т. А. Реальный мир и ментальная реальность: парадигмы взаимоотношений /Т. А. Фесенко. — Тамбов, 1999.

123. Филлмор Ч. Основные проблемы лексической семантики /Ч. Филлмор

124. Новое в зарубежной лингвистике. 1983. - Вып. XII. - С. 74-122.

125. Философия языка /ред. сост. Дж. Р. Сёрл. - М.: Едиториал УРСС, 2004.

126. Философский энциклопедический словарь. М.: ИНФРА-М, 1997.

127. Фрумкина Р. М. Психолингвистика /Р. М. Фрумкина. М.: Академия, 2001.

128. Чубарян Т. Ю. Семантика и прагматика речевых жанров юмора: дис. . канд. филол. наук /Т. Ю. Чубарян. М., 1994.

129. Философия культуры. Становление и развитие. — М., 1998.

130. Хроленко А. Т. Основы лингвокультурологии /А. Т. Хроленко. М., 2004.

131. Шишкина Т. А. Интерпретационный потенциал номинативной модели /Т. А. Шишкина// Наука. Университет. 2001: материалы второй научной конференции. Новосибирск, 2001.

132. Целищев В. В. Философские проблемы семантики возможных миров /В. В. Целищев. Новосибирск, 1977.

133. Этнокультурная специфика языкового сознания: сборник статей /отв. ред.1. Н. В. Уфимцева, М., 2000.

134. Юдакин А. П. Билингвизм и проблема связи языка и мышления (исторический аспект) /А. П. Юдакин //Теоретические проблемы социальной лингвистики. М.: Наука, 1981.

135. Язык система. Язык - текст. Язык — способность: сб статей /Институт русского языка РАН. - М., 1995.

136. Язык, сознание, коммуникация: сб. статей /отв. ред. В. В. Красных, А. И. Изотов. М.: Филология, 1998. - Вып. 4.

137. Язык и структуры представления знаний. М., 1992.

138. Языковое сознание: теоретические и прикладные аспекты: сборник статей /под общ. ред. Н. В. Уфимцевой. Москва; Барнаул: Изд-во Алт. ун-та, 2004.

139. Яковлева Е. С. Фрагменты русской языковой картины мира /Е. С. Яковлева. М.: Гнозис, 1994.

140. Directions in Cognitive Anthropology /Dougherty J. W. D. ed. Urbana: University of Illinois Press, 1985.

141. Gould P. Mental maps /Р. Gould, R. White. N. Y.: Random House, 1988.

142. Hirsh E. D. What Every American Needs To Know /Е. D. Hirsh, N. Y.: Random House, Inc., 1988.

143. Hutchins E. Culture and Inference /Е. Hutchins. Cambridge: Harvard University Press, 1980.

144. Johnson-Laird P. N. Mental models /Р. N. Johnson-Laird. Cambridge: Cambridge University Press, 1983.

145. Katz J.J. An integrated theory of linguistic descriptions /J. J. Katz, P. M. Postal. -Cambridge, 1964.

146. Katz J.J. The structure of a semantic theory / J. J. Katz, J. A. Fodor. -Language. 1963. - V. 39, N 2. - P. 176.

147. Keller J. Schemes for Schemata /J. Keller. Cambridge: Cambridge University, 1994.-P. 59-60

148. Lakoff G. Women, Fire and Dangerous Things /G. Lakoff. Chicago: University of Chicago Press, 1987.

149. Rosh E. Prototype Classification and logical classification: The two systems /Е. Rosh, B. Lloud, B. Cognition. Categorization: Hillside, 1978.