автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.19
диссертация на тему: Концепты родства в молодежном языковом сознании русских и ингушей

Полный текст автореферата диссертации по теме "Концепты родства в молодежном языковом сознании русских и ингушей"

0034В1307

На правах рукописи

МЕРЖОЕВА Зарета Султановна

КОНЦЕПТЫ РОДСТВА В МОЛОДЕЖНОМ языковом СОЗНАНИИ РУССКИХ И ИНГУШЕЙ

Специальность 10.02.19-теория языка

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

1 2 ФЕВ 2009

Саратов 2009

003461307

Работа выполнена на кафедре английского и испанского языков ГОУ ВПО «Саратовская государственная академия права».

Научный руководитель:

доктор филологических наук профессор Седов Константин Федорович

Официальные оппоненты:

доктор филологических наук профессор Клоков Василий Тихонович

кандидат филологических наук доцент Даштоян Егише Норикович

Ведущая организация:

Кемеровский государственный университет

Защита состоится

СЬ^Д, 2009 г. в {£■'00 час. на засе-

дании диссертационного совета Д 212.243.02 при Саратовском государственном университете им. Н.Г. Чернышевского (410012, г. Саратов, ул. Астраханская, 83) в XI корпусе.

С диссертацией можно ознакомиться в Зональной научной библиотеке Саратовского государственного университета им. Н.Г. Чернышевского.

Автореферат разослан « »

2009 г.

Ученый секретарь диссертационного совета

Ю.Н. Борисов

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА ИССЛЕДОВАНИЯ

Настоящее исследование посвящено анализу концептов родства в русском и ингушском языковом сознании.

В современном языкознании достаточно активно изучаются концеп-тосферы различных языков. Работы, посвященные указанной проблеме, затрагивают такие сферы языкознания, как лингвокультурология, когнитивная лингвистика, психолингвистика и т.п. Их популярность связана с тем, что в настоящее время осуществляется активный переход от лингвистики, ориентированной на изучение языка «в самом себе», к лингвистике антропологической, изучающей язык в связи с человеком, его культурой, мышлением и сознанием.

Исследование концепгосферы того или иного языка невозможно без определения понятия концепта. Однако единого, признаваемого всеми определения концепта до сих пор не существует, как не существует и единой типологии концептов. Как отмечают З.Д. Попова и И.А. Стернин, определение понятия «концепт» является одной из актуальных задач современной когнитивной лингвистики.

Другой, не менее значимой задачей когнитивной лингвистики является выявление культурно значимых концептов, а также описание национально-культурных и социально-групповых картин мира. Описанию концептов русского языка посвящены работы таких исследователей, как Ю.Д. Апресян, Н.Д. Арутюнова, Т.А. Булыгина, А.Д. Шмелев, Е.С. Кубрякова, Н.В. Уфимцева, Д.С. Лихачев, А. Вежбицка, Ю.Н. Караулов, В.И. Карасик, Н. Ф. Алефиренко, З.Д. Попова, И.А. Стернин, Г.Г. Слышкин. Существует также целый ряд работ, в которых на базе анализа концептов проводится сопоставление двух или нескольких культур. Чаще всего объектами сопоставления становятся русская и европейская лингвокультуры (английская, немецкая, французская). В последнее время, однако, появляются работы, в которых производится сопоставление культур народов, проживающих на территории Российской Федерации и сосуществующих на продолжении длительного времени (например, работы Б.В. Дашиевой об образе мире в культуре бурят, А.П. Богоярковой о специфике языкового сознания хакасов). При этом работ, в которых производилось бы сопоставление концептов русского и ингушского языков, практически не существует. Все это обусловливает актуальность темы данного диссертационного исследования.

Объектом диссертационного исследования является молодежное языковое сознание русских и ингушей.

В качестве предмета изучения выступают концепты родства в молодежном языковом сознании русских и ингушей, их содержание и структура.

Целью исследования является комплексная характеристика концептов родства. их сопоставительный анализ, выявление степени их взаимосвязи в языковом сознании носителей русского и ингушского языков.

Для достижения поставленной цели в работе решаются следующие задачи:

1) изучение основных направлений исследования языкового сознания, концептосферы и отдельных концептов в современной науке, в том числе сравнительного;

2) проведение серии психолингвистических экспериментов с носителями русского и ингушского языков;

3) выявление на основе полученных результатов содержания концептов родства в русском и ингушском языковом сознании;

4) сопоставление когнитивных составляющих концептов родства в русском и ингушском языковых сознаниях и выявление их культурно-национальных особенностей на разных уровнях репрезентации концептов;

5) моделирование структуры русских и ингушских концептов родства: описание макроструктуры концептов.

Материалом исследования послужили результаты ассоциативных и рецептивных экспериментов, проведенных с носителями русского и ингушского языков. Эксперименты проводились в устной и письменной форме в присутствии экспериментатора, который ограничивал время ответов на вопросы. Во всех экспериментах принимали участие студенты Саратовской государственной академии права (носители русского языка) и студенты Ингушского государственного университета (носители ингушского языка). Всего в эксперименте приняло участие 184 испытуемых. Задания для носителей русского языка составлялись на русском языке, задания для носителей ингушского языка - на ингушском. В качестве дополнительного материала использовались данные Ассоциативного тезауруса русского языка под ред. Ю.Н. Караулова, а также данные толковых и переводных ингушско-русских словарей.

В качестве основных методов исследования в работе были использованы экспериментальные методы изучения языкового сознания: свободный и направленный ассоциативный эксперимент, рецептивный эксперимент. Для анализа результатов экспериментов использовались метод анализа ассоциативного поля концепта с помощью прямой когнитивной интерпретации результатов ассоциативного эксперимента, а также метод моделирования концепта.

Научная новизна работы состоит в том, что в ней впервые комплексно исследованы концепты родства в молодежном языковом сознании русских и ингушей, проведен сопоставительный анализ языкового сознания носителей русского и ингушского языков, введен в научный оборот новый экспериментальный материал.

Теоретическая значимость диссертации заключается в дальнейшей

разработке теории концепта, в установлении закономерностей функционирования языкового сознания русских и ингушей в поле концептов родства, определяется полученными в ходе исследования новыми данными о национальных стереотипах языкового сознания и их представлении в речи. Проведенное исследование фрагмента языковой картины мира носителей русского и ингушского языков вносит вклад в развитие когнитивной лингвистики и психолингвистики.

Практическая значимость полученных результатов обусловлена хорошими перспективами их внедрения в вузовский учебный процесс. Данные, полученные в диссертации, могут найти применение в курсах общего языкознания, психолингвистики, лингвокультурологии, методики преподавания русского языка как иностранного. Методика изучения индивидуальной концептосферы, разработанная автором и представленная в работе, может быть использована для решения сходных исследовательских задач.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Концепты родства занимают важное место в лингвокультуре ингушского и русского народов, ибо семья, родственные отношения играют очень важную роль в жизни носителей данных языков.

2. Все концепты родства тесно взаимосвязаны в языковом сознании носителей ингушского и русского языка, центральное место среди них занимает концепт «семья».

3. Рассматриваемые концепты национально специфичны, и это отражается в языке: в ингушской лингвокультуре гораздо сильнее проявляется уважительное отношение к отцу, матери, дедушке, бабушке и к старшим людям вообще, а также ко всем родственникам; присутствует безусловно положительное отношение к брату, сестре, мужу, жене, другим родственникам, которые рассматриваются как члены семьи, на которых можно опереться, которые могут всегда поддержать, помочь, дать мудрый совет; создание семьи рассматривается как серьезный, ответственный шаг, который требует определенных усилий, сама семья, дом понимаются как безопасное место, убежище, в котором можно укрыться от внешнего мира. В русской лингвокультуре отмечается более фамильярное, менее уважительное отношение к старшим родственникам, которые не являются для носителей русского языка непререкаемыми авторитетами; многие родственники оцениваются амбивалентно; для носителей русского языка гораздо более важную роль играют внешние атрибуты родственников и дома как строения (жених — в черном костюме, невеста - в белом платье; дом - крыша, труба)-, в отличие от носителей ингушского языка, для носителей русского языка значения редко употребляемых терминов родства (деверь, золовка, шурин и т.п.) оказываются мало освоенными или практически не знакомыми.

4. Соотношение образного, информативного и интерпретационного полей в структуре концептов родства национально специфично: большая часть ингушских концептов содержит всего два компонента - информативный и оценочный. Образный компонент, а также энциклопедическая зона интерпретационного компонента представлены менее чем в половине рассматриваемых концептов. Социально-культурная зона интерпретационного компонента в ингушских концептах родства практически не представлена. Практически все концепты родства, построенные на русскоязычном материале, содержат как образный, так и информативный и интерпретационный компоненты. При этом интерпретационный компонент представлен тремя зонами - оценочной, энциклопедической и социально-культурной. Однако, в отличие от ингушских концептов родства, оценочная зона представлена не только положительно, но и отрицательно-оценочными реакциями.

5. Тендерные различия внутри рассматриваемых концептов родства заключаются в следующем: в отличие от русскоязычных концептов, в сознании носителей ишушского языка только «женские» концепты могут существовать в виде образов, «мужские» же существуют в основном в виде информативного описания; и в ингушском, и в русском материале оцениваются в основном «женские» концепты, то есть концепты, содержанием которых являются обозначения родственников женского пола.

6. У носителей ингушского и русского языков существует различное отношение к семье и семейным ценностям: для носителей ингушского языка семья - это род, в основе семьи лежит уважение к старшим, к родителям, любовь всех членов семьи друг к другу; семья понимается как «микромир», уменьшенная модель общества. Для носителей русского языка институт семьи по-прежнему остается очень ценным, и заметно стремление к идеальному образу семьи, однако семья понимается уже не как род, семейный клан, а как родители + дети.

Апробация работы. Основные положения и выводы диссертационного исследования были изложены автором на I Международной конференции «Язык и межкультурная коммуникация» (г. Астрахань, 2007 г.), на научной конференции «Ефремовские чтения: Концепция современного мировоззрения» (Ленинградская область, 2008 г.), на II Международной конференции «Язык и межкультурная коммуникация» (г. Астрахань, 2008 г.). Работа обсуждалась на заседании кафедры английского и испанского языков Саратовской академии права. Результаты проведенного исследования отражены в пяти публикациях, из них одна издана в журнале, рекомендованном ВАК.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения, списка использованной литературы (205 наименований).

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обосновывается актуальность темы диссертации, определяется ее научная новизна, теоретическая и практическая значимость, описывается материал и методы исследования, формулируются цели и задачи, основные положения, выносимые на защиту.

В первой главе - «Проблема изучения концептосферы в современной когнитивной лингвистике» - содержится аналитический обзор научной литературы по когнитивной лингвистике, психолингвистике, межкультурной коммуникации, посвященной описанию понятия концептосферы, места концепта в структуре человеческого сознания. Особое внимание уделяется методам изучения и описания концепта, представлен анализ экспериментальных методов исследования языкового сознания (ассоциативный и рецептивный эксперимент).

В последние годы в лингвистике достаточно активно обсуждается проблема определения сущности концепта. Не секрет, что термин «концепт» до сих пор не имеет общепризнанного толкования. Так, например, A.B. Кравченко считает, что определение концепта, данное в Кратком словаре когнитивных терминов, далеко от точности и определенности, которая характерна для устоявшихся научных терминов [Кравченко 2005].

Сами исследователи, занимающиеся изучением концептов, признают тот факт, что концепт - категория мыслительная, ненаблюдаемая, и это дает большой простор для ее толкования [Попова, Стернин 2001]. Такое положение вещей приводит к тому, что языковеды вкладывают в понятие «концепт» различное содержание в зависимости от того, какую область знания они представляют, какие цели преследуют и на каких методологических позициях стоят. Выходом из этой сложной ситуации может быть признание того, что единого для всех определения концепта не существует, и материал, методика исследования обусловливают различия в подходах к концепту и в толковании данного термина.

Поскольку в настоящем исследовании используются когнитивные методы анализа концепта, концепт понимается нами как результат когнитивной деятельности человека, единица памяти, мыслительного кода человека, единица отражения картины мира в человеческой психике. Концепт внутренне структурирован и содержит «комплексную, энциклопедическую информацию об отражаемом предмете или явлении, об интерпретации данной информации общественным сознанием и отношении общественного сознания к данному явлению или предмету» [Попова, Стернин 2006].

Современные исследователи различают несколько видов концептов (представление, схема, фрейм, сценарий, гештальт и др.), которые классифицируются в зависимости от типа содержания. В разных типах концептов

на первый план выходит тот или иной компонент содержания: в том случае, если это образный компонент - мы говорим о представлениях, мыслительных картинках иди концептах-образах; если это понятийный, информационный компонент - речь идет о понятиях; во фреймах и сценариях реализуются в первую очередь интерпретационные компоненты концепта, гештальт представляет собой комплексный концепт, в котором совмещается чувственное и рациональное содержание. При этом, как справедливо считают З.Д. Попова и И.А. Стернин, одно и то же слово может в разных коммуникативных условиях реализовывать разные виды концептов, поскольку концепт - это комплексная мыслительная единица, и в процессе мыслительной деятельности в нем могут актуализироваться разные уровни - понятийный, образный, фреймовый, схематический, гештальтный и др.

Существуют различные подходы к исследованию концепта (истори-ко-культурологический, лингвокультурологический, психолингвистический, лингвокогнитивный), различные методики исследования концептов (экспериментальная методика, семемный анализ, анализ паремий и афоризмов, объективирующих концепт и др.). В работе подробно описаны психолингвистические эксперименты, которые могут быть использованы для исследования языкового сознания и концепта.

Наиболее изученной экспериментальной методикой на сегодняшний день является ассоциативный эксперимент. Изучение концепта на ассоциативном материале имеет ряд преимуществ по той причине, что позволяет обращаться практически непосредственно к языковому сознанию носителей, минуя промежуточные стадии. Однако необходимо признать, что такая методика исследования таит в себе и некоторые сложности. Эти сложности обусловлены тем, что исследователь должен самостоятельно проинтерпретировать связь стимула и реакции, которая зачастую носит неоднозначный характер. В некоторых случаях определить связь стимула и реакции практически невозможно (если речь идет о единичных индивидуальных реакциях). При этом, если эксперимент был массовым, экспериментатор лишен возможности спросить у испытуемого, почему тот дал тот или иной ответ. Это приводит к тому, что исследователь неизбежно вносит в свою работу элемент субъективности.

Однако, несмотря на это, многие исследователи продолжают использовать ассоциативный материал для изучения концептов, поскольку «видят в вербальных ассоциациях один из важных источников сведений о строении и работе человеческой памяти, о процессах получения и обработки знаний, о роли языка в этих процессах, о строении и принципах функционирования так называемого внутреннего, или ментального, лексикона» [Гольдин, Сдобнова 2008].

Другим типом экспериментальной методики является рецептивный эксперимент. Если свободный ассоциативный эксперимент позволяет описать концепт в целом, то рецептивный эксперимент дает исследователю

возможность актуализации в сознании носителя языка того компонента структуры концепта, который необходимо изучить более подробно.

Важно то, что психолингвистический эксперимент, проведенный с носителями разных языков, дает исследователю возможность сопоставления нескольких лингвокультур. В настоящее время существует достаточно большое количество исследований, в которых производится сопоставление ассоциативного материала, полученного от носителей двух или более языков. При этом на первый план выступает не количественная, а качественная оценка ассоциативного материала.

В реферируемом исследовании для изучения концептов родства используется экспериментальная методика, а именно серия ассоциативных и рецептивных экспериментов.

Вторая глава диссертации - «Концепты родства в русском и ингушском языковом сознании: экспериментальное исследование» - состоит из трех разделов.

Первый раздел главы посвящен подробному описаншо методики исследования.

Как уже отмечалось, нами была проведена серия психолингвистических экспериментов с носителями ингушского и русского языков, которая включала в себя три этапа. На первом этапе проводился свободный ассоциативный эксперимент с группами по 30 испытуемых, на втором этапе -направленный ассоциативный эксперимент с группами по 50 человек; на третьем этапе - рецептивный эксперимент и направленный ассоциативный эксперимент с группами по 12 испытуемых. Анализ результатов экспериментов происходил с применением методик, предложенных З.Д. Поповой и И.А. Стерниным [Попова, Стернин 2006]:

1. Построение ассоциативного поля концептов родства, которое представляет собой совокупность реакций (ассоциатов) на стимул и формируется через перечисление ассоциатов, располагаемых по убыванию числа испытуемых.

2. Анализ ассоциативного поля концепта с помощью прямой когнитивной интерпретации результатов ассоциативного эксперимента, то есть с помощью мысленного обобщения ассоциатов в когнитивные признаки.

3. Моделирование концепта, то есть описание его макроструктуры -отнесение выявленных когнитивных признаков к образному, информационному компонентам и интерпретационному полю и установление их соотношения в структуре концепта.

В работе не проводилось выявление категориальной структуры концептов родства и описание их полевой структуры, так как, на наш взгляд, это, с одной стороны, не дало бы существенной информации о национальной специфике изучаемых концептов, а с другой стороны, такое структурирование целесообразно при проведении более массовых экспериментов.

Изучение подверглись 36 концептов родства. Исследовалась концепты, обозначающие степени родства (муж, жена, отец, мать, дедушка, бабушка, сын, дочь, брат, сестра, дядя, тетя, жених, невеста, свекор, свекровь, тесть, теща, зять, сноха, шурин, свояченица, деверь, золовка), концепты, являющиеся общими обозначениями родственников (родня, родственники, родственный, семья, семейный), названиями семейных праздников и важных для семьи событий (день рождения, именины, свадьба, жениться, выходить замуж), а также концепты дом и домашний.

Конечно же, это не все концепты-родства, существующие в ингушской и русской лингвокультурах. Однако данные концепты были исследованы с различных сторон, с помощью различных экспериментальных методов. Все это позволило сделать достаточно обоснованные выводы об общих и национально специфических чертах концептов родства в русской и ингушской лингвокультурах.

Второй раздел главы посвящен описанию концептов родства в системе ассоциативных связей у русских и ингушей. Анализ ассоциаций, данных носителями русского и ингушского языков, показал, что в целом реакции первых более разговорны, несерьезны, эмоциональны. Этим они существенно отличаются от реакций, данных носителями ингушского языка. Можно сказать, что внимание русскоязычных испытуемых акцентировано не на долге, а на удовольствии (например, семья - секс, свадьба - пьянь, выходить замуж — пьянка, жениться - не хочу!).

Анализ ассоциативных полей, построенных по результатам первого этапа эксперимента, показал, что концепты родства связаны между собой как в русском, так и в ингушском языках. Так, например, носители русского языка на стимул семья дают реакции мама, дом, на стимул родня - реакции семья, мама, на стимул дом - реакции семья, мам.а, на стимул мать

- реакцию дом и т.п. Носители ингушского языка на стимул семья (дезал) дают реакцию дом (ц1енош), на стимул дом (ц1енош) - реакции семья (дезал), тепло (й1овхал), на стимул мать (нана) - реакцию тепло (Шовхал), на стимул родня (гаргаранах) - реакции помощь (г1о), уважение (ларх1ар), на стимул отец (да) - реакцию уважение (ларх1ар), на стимул бабушка (даь наьна, наьна нана) - реакцию тепло (Ыовхал), на стимул дядя (даь воша, наьна воша) - реакции помощь (г!о), опора (г1ортор), на стимул брат (воша) - реакцию опора (г1ортор) и т.д.

Кроме того, носители как русского, так и ингушского языков достаточно часто дают реакции, в которых отражается оппозиционный характер мышления. Например: мать - отец, сын - дочь, жених - невеста, сестра

- брат, дядя - тетя и т.д. Такие реакции можно назвать оппозитивными.

Прямая когнитивная интерпретация результатов ассоциативного эксперимента (обобщение ассоциатов в когнитивные признаки) позволила выявить национальную специфику концептов родства. Исследование пока-

зало, что ингушские и русские концепты родства имеют как сходные, так и различные когнитивные признаки. При этом в одних концептах практически все когнитивные признаки совпадают (например, концепты «день рождения» и «именины»), в других концептах не содержится ни одного общего когнитивного признака (например, концепты «тесть», «теща», «свекровь»).

Национальная специфика рассмотренных концептов родства проявляется в следующем: для ингушского языкового сознания очень важными когнитивными признаками концептов родства являются такие, как уважение, опора, поддержка, забота, мудрость, защита, доверие, понимание. В ингушской лингвокультуре присутствует крайне уважительное отношение ко всем старшим родственникам. Они рассматриваются как члены семьи, на которых можно опереться, которые могут всегда поддержать, помочь, дать мудрый совет. С другой стороны, отмечается, что дети должны поддерживать родителей, так как они являются наследниками, продолжателями рода.

Уважительное отношение распространяется не только на старших родственников, но и на других членов семьи. Сестра, брат, шурин, деверь, золовка, свояченица - это друзья и подруги, которые также могут защитить, помочь, поддержагь в трудную минуту. В ингушском языковом сознании присутствует положительная оценка практически всех родственников, не зависимо от степени родства или старшинства. При этом создание семьи рассматривается как серьезный, ответственный шаг, который требует определенных усилий. А сама семья, дом понимаются как безопасное место, убежище, в котором можно укрыться от внешнего мира.

В русском языковом сознании отмечается более фамильярное, менее уважительное отношение к старшим родственникам. Бабушка и дедушка, родители, дядя и тетя не являются для носителей русского языка непререкаемыми авторитетами, хранителями мудрости, опытными советчиками. Многие родственники, например, сестра, теща, оцениваются не только положительно, но и отрицательно. Зачастую присутствует амбивалентная оценка родственников.

Для носителей русского языка гораздо более важную роль играют внешние атрибуты тех или иных лиц или событий. Так, например, жених и невеста для испытуемых - это мужчина в черном костюме и девушка в белом платье, дом - это не только семья, но и строение, у которого есть крыша, труба и другие внешние признаки.

Моделирование концептов родства, то есть описание их макроструктуры, показало, что образный компонент выделяется в основном у концептов родства на русскоязычном материале. Он присутствует у 28 из 36 русских концептов родства, куда входят названия родственников, семейных праздников, концепты «семья» и «дом» («семья», «дом», «жениться», «выходить замуж», «свадьба», «невеста», «жених», «мать», «отец», «де-

душка», «бабушка», «сын», «дочь», «тетя», «дядя», «муж», «жена», «сестра», «брат», «свекровь», «теща», «тесть», «сноха», «шурин», «зять», «золовка», «именины», «день рождения»), В основном это либо общепринятые зрительные образы (жених — человек в костюме, черный костюм, костюм, в костюме, смокинг, 1{веток, бабочка, бабочка на шее\ невеста -фата, белое платье, свадебное платье, белое пятно, белое, в белом, красота), либо индивидуальные образы (бабушка - Люба, моя; брат - Леха, мой; жених - Костя, Арсен, мои). Результаты нашего исследования подтверждают тот факт, что с названиями лиц по родственным отношениям у носителей русского языка связаны яркие образы.

Не возникает никаких образов в сознании носителей русского языка, когда речь идет о концептах «родня», «родственники», «домашний», «семейный», «родственный», «свояченица», «свекор», «деверь». Это концепты, выраженные абстрактными прилагательными, связанные с абстрактным понятием родства, а также с редко употребляемыми названиями родственников.

В структуре ингушских концептов родства образная составляющая выражена гораздо менее ярко. Всего 14 концептов из 36 имеют в своем составе образный компонент. Это концепты «семья», «дом», «свадьба», «невеста», «мать», «бабушка», «жена», «сестра», «брат», «сноха», «зять», «теща», «именины», «день рождения». Интересно то, что у носителей ингушского языка образы возникают только в содержании концептов, которые обозначают родственников женского пола: у концептов «невеста», «жена», «мать», «бабушка» образный компонент выявляется, а у концептов «жених», «отец», «муж», «дедушка» - нет.

Возможно, внимание к внешним деталям, образам, является характерной чертой русского языкового сознания. Так, исследование образов мужчины и женщины в ассоциативном ядре языкового сознания русских и англичан, проведенное Н.В. Уфимцевой, показало, что русские отдают большее предпочтение внешним, физическим качествам мужчины и женщины (сила, красота) и значительно меньшее - внутренним. Англичане же, наоборот, большее внимание уделяют внутренним качествам [Уфимцева 1996].

Информативный компонент преобладает опять же в русскоязычных концептах родства. В русскоязычном материале он присутствует во всех концептах родства, в ингушском - в 30 из 36 концептов. Информативный компонент отсутствует в ингушских концептах «сестра», «свекровь», «тегца», «золовка», «дом», «свадьба», то есть для некоторых концептов, обозначающих родственниц женского пола, данная составляющая оказывается неактуальной.

В русскоязычном материале наиболее ярко данный компонент выражен в концептах, репрезентированных теми терминами родства, которые редко употребляются в коммуникации и значение которых плохо знакомо

или практически не знакомо носителям русского языка. Достаточно часто в качестве реакции выступает толкование понятия, причем не всегда верное. В данном случае носители языка пытаются «объяснить» трудное для себя понятие через простые толкования: свекровь - мама мужа, мама мужа, мать Арсена, мать, мама, деверь — брат, родственник, родственник мужского пола, мужик, мужчина, сноха — жена брата, дочь свояченицы, невестка, родственница, женщина.

Исследование показало, что разные концепты родства представляют собой разные типы концептов. Такие концепты, как «бабушка», «жена», «жених», «невеста» можно отнести к представлениям или мыслительным картинкам, поскольку основное содержание данных концептов составляет чувственно-наглядный образ человека. Концепты «зять», «шурин», «деверь» (в русскоязычном материале) представляют собой понятия, поскольку на первый план в содержании данных концептов выходят существенные признаки человека. Выделяются также концепты-гештальты, в которых совмещается чувственное и рациональное содержание, например, концепты «именины» и «день рождения».

Интерпретационный компонент выделяется во всех концептах, как ингушских, так и русских. В рассматриваемом материале широко представлены оценочная, энциклопедическая и социально-культурная зоны данного компонента. Регулятивная и утилитарная зоны представлены лишь несколькими реакциями, паремиологическая зона в рассматриваемых концептах родства практически не выделяется.

Оценочная зона интерпретационного компонента очень широко представлена в концептах на материале ингушского языка. Оценочные реакции выделяются абсолютно во всех концептах, причем во многих случаях они составляют основное содержание концепта (например, в структуре концепта «золовка» все реакции относятся к оценочной зоне). Кроме того, в реакциях испытуемых преобладают положительные оценки. Это говорит о том, что носители ингушского языка все, связанное с семьей, домом, родственными отношениями, оценивают в основном положительно.

Что касается русских концептов родства, то в них оценочная зона представлена гораздо меньшим количеством реакций и выделяется не во всех концептах (в 31 концепте из 36). При этом оценка может быть как положительной, так и отрицательной. Оценочная зона не выделяется в структуре концептов «семья», «родственники», «шурин», «дедушка», «деверь».

Энциклопедическая зона представлена как в ингушских, так и в русских концептах родства, однако в русских гораздо шире. В ингушском материале энциклопедическая зона выделяется в 16 концептов из 36, в русском материале - в 27 из 36.

Социально-культурная зона выделяется только в русскоязычном материале. В ингушских концептах родства всего в двух случаях можно говорить о наличие данной зоны: в концепте «тесть» она представлена реак-

цией избегание (по ингушской традиции жених до свадьбы не должен видеться с родителями невесты); в концепте «свадьба» - реакцией лезгинка (национальный танец, исполняемый на свадьбе).

В русскоязычном материале социально-культурная зона выделяется в структуре 15 концептов. В основном эта зона представлена либо единичными реакциями, либо реакциями с небольшой частотой (2-3): например, муж - объелся груш, теща - анекдоты, свадьба - чужая.

В русскоязычном материале встречаются ассоциации прецедентного характера, цитаты из рекламы, прецедентные имена и названия из произведений художественной литературы, современных песен и мультфильмов, а также устойчивые фразы и словосочетания. В ингушском материале подобного рода реакций практически не встретилось.

Анализ макроструктуры ингушских и русских концептов родства позволил сделать следующие выводы: русские концепты родства имеют более сложную структуру, чем ингушские. Многие концепты родства, построенные на ингушском материале, содержат всего два компонента - информативный и оценочный. Образный компонент, а также энциклопедическая зона интерпретационного компонента представлены менее чем в половине рассматриваемых концептов. Социально-культурная зона интерпретационного компонента в ингушских концептах родства практически не представлена.

Практически все концепты родства, построенные на русскоязычном материале, содержат как образный, так и информативный и интерпретационный компоненты. При этом интерпретационный компонент составлен тремя зонами - оценочной, энциклопедической и социально-культурной. Однако в отличие от ингушских концептов родства, оценочная зона представлена не только положительно, но и отрицательно-оценочными реакциями.

Выявляются также интересные тендерные различия внутри рассматриваемых концептов родства. Исследование показало, что образный компонент в ингушском материале присутствует в основном в тех случаях, когда речь идет о родственниках женского пола. Обозначения родственников мужского пола не вызывают у носителей ингушского языка каких-либо образов в сознании. С другой стороны, обозначения лиц мужского пола содержат информативный компонент, отсутствующий в «женских» концептах. То есть «женские» концепты существуют в сознании носителей ингушского языка в виде образов, а «мужские» - в виде информативного описания. Возможно, это связано с тем, что ингушский язык отражает «мужскую» точку зрения в патриархальном обществе.

Что касается оценочного компонента, то и в ингушском, и в русском материале оцениваются в основном опять же «женские» концепты, то есть концепты, содержанием которых являются обозначения родственников

женского пола. Таким образом, женское начало подвергается более ярко выраженной оценке, чем мужское.

Целью второго этапа экспериментального исследования являлось более подробное описание интерпретационного компонента макроструктуры восьми из исследуемых концептов родства (исследовались концепты «женитьба/замужество», «муж», «жена», «тетя», «теща», «зять», «сноха (невестка)», «брат»).

Задания были составлены таким образом, чтобы актуализировать в сознании испытуемых именно интерпретационный компонент структуры изучаемых концептов. Как показали результаты первого этапа эксперимента, в ингушских и русских концептах родства выделяются три зоны интерпретационного компонента: оценочная, энциклопедическая и социально-культурная. Соответственно различные типы предложений были составлены так, чтобы актуализировать одну из этих зон. Например, задание «Без брата, как...» предполагало реакции социально-культурной или паремио-логической зоны, задание «Женитьба - это...» - реакции энциклопедической зоны, задание «Муж достоин уважения, если..» - реакции оценочной зоны и т.п.

На данном этапе исследования не ставилась задача описать все концепты родства в полном объеме. Описывалось лишь интерпретационное поле некоторых концептов. Однако, учитывая то, что концепты постоянно меняются, очень важным является их изучение не только на лексикографическом материале, но и на материале, полученном экспериментальным путем. Это позволяет увидеть, как меняется отношение к тем или иным концептам, их оценка. Так, в частности, наш материал показал, что для носителей русского языка институт семьи по-прежнему остается очень ценным, и заметно стремление к идеальному образу семьи, однако налицо отражение распада патриархальных отношений, распространение материалистического взгляда на жизнь. Благополучная семья - это не только и не столько счастливая семья, сколько обеспеченная семья. Материальное благополучие становится основой семейной жизни. Брак по расчету оценивается не только отрицательно, но и положительно. Это модно и современно.

Для носителей ингушского языка благополучная семья - это, прежде всего, большая, уважаемая всеми семья, но некоторые испытуемые также считают, что благополучие - это достаток. Брак по расчету также может оцениваться как нечто положительное. В целом в представлениях носителей ингушского языка по-прежнему господствуют патриархальные взгляды на семью, здесь не наблюдается столь явного распада семейных ценностей, который мы видим на русском материале.

В третьем разделе главы содержится описание концепта «семья» в русской и ингушской лингвокультурах по данным ассоциативного и рецептивного экспериментов. Испытуемым было предложено развернуто ответить на вопрос «Что такое семья?» и принять участие в направленном

ассоциативном эксперименте, где они должны были закончить несколько предложений.

Русскоязычный концепт «семья» уже являлся предметом изучения в когнитивных исследованиях [Павлова 2004; Грибач 2005]. Существуют также работы, в которых проводится сопоставительный анализ представлений о семье в двух лингвокультурах [Джайнакова 1991; Мусукаева 2001; Бирюкова 2001]. Однако работ, в которых бы производилось сопоставление данного концепта в русской и ингушской лингвокультурах, на сегодняшний день не существует.

Экспериментальное изучение концепта «семья» показало, что в представлениях русских и ингушских испытуемых о семье есть много общего: обе группы испытуемых понимают под семьей ячейку общества, некий общественный институт, считают, что это очень важная часть жизни людей, смысл жизни человека. И в ингушском, и в русском языковом сознании существует представление о том, что в семье должны быть взаимопонимание, взаимопомощь, любовь, уважение.

Обе группы испытуемых согласны в том, что если в семье есть взаимопонимание, она будет счастливой; рождение ребенка - это большая радость и счастье для всех членов семьи; покой родителей зависит от детей, от их благополучия и счастья; основная обязанность главы семьи - это обеспечение материального благополучия; родственные отношения необходимо поддерживать для того, чтобы в трудную минуту опереться на родственников, принять их помощь.

Однако между представлениями о семье и семейной жизни в сознании носителей русского и ингушского языков существуют определенные различия. Так, носители русского языка определяют семью как союз двух людей, а носители ингушского языка — как группу близких родственников, людей, понимающих и любящих тебя, то есть для них семья - это не только муж и жена (и их дети), но и все остальные родственники. Это подтверждает мнение многих исследователей о том, что в современной русской культуре формируется понятие нуклеарной семьи, то есть семьи, состоящей только из родителей и их детей.

Для носителей русского языка самым важным условием семейного благополучия, счастья является взаимопонимание между членами семьи. Для носителей ингушского языка на первом месте стоит уважение, и, прежде всего, уважение к старшим членам семьи. Носители русского языка указывают, что одним из важнейших условий успешного брака является материальное благополучие. В ответах ингушских испытуемых не встретилось такого рода позиции. Здесь ценится, прежде всего, духовное благополучие семьи.

Многие носители русского языка осознают, что описывают некую идеальную семью, а в реальности часто приходится сталкиваться с неполными семьями, распадом семьи. Поэтому они хотели бы, чтобы их семья

была идеальной, но не уверены в том, что это осуществимо. Отсюда неоднозначное отношение к неполным семьям: с одной стороны, это плохо, а с другой стороны, такие семьи очень часто встречаются, и не стоит относиться к этому как к такой уж большой трагедии.

Для носителей ингушского языка поддержание родственных отношений является обязательным, некоторые носители русского языка отмечают, что поддерживать родственные отношения с неблизкими родственниками вовсе не обязательно.

Таким образом, мы видим, что в ответах испытуемых достаточно ярко проявляются особенности менталитета русского и ингушского народов. Для носителей русского языка институт семьи по-прежнему остается очень ценным, и заметно стремление к идеальному образу семьи, однако налицо отражение распада Патриархальных отношений, распространение материалистического взгляда на жизнь. Семья понимается уже не как род, семейный клан, а как родители + дети. Поэтому основой семейного благополучия становится взаимопонимание между мужем и женой, между родителями и детьми, а также материальное благополучие. Соответственно поддерживать родственные отношения с неблизкими родственниками не так уж необходимо.

Для носителей ингушского языка семья - это род, в основе семьи лежит уважение к старшим, к родителям, любовь всех членов семьи друг к другу. Подчеркивается, что семья должна быть сплоченной, единой, все члены семьи должны помогать друг другу. Все родственники, и близкие, и неблизкие, являются членами одной большой семьи, семья понимается как «микромир», уменьшенная модель общества. Результаты третьего этапа эксперимента еще раз подтверждают, что в представлениях носителей ингушского языка по-прежнему господствуют патриархальные взгляды на семью, здесь не наблюдается распада семейных ценностей.

В заключении подводятся общие итоги работы, намечаются перспективы дальнейшего изучения темы.

Основные положения диссертации отражены в пяти публикациях, одна из них в журнале, рекомендованном ВАК:

1. Мержоева, З.С. Русские и ингушские концепты родства: описание интерпретационного поля. / З.С. Мержоева // Известия Российского государственного педагогического университета им. А.И. Герцена. «Аспирантские тетради»: научный журнал - СПб., 2008. - С. 179183.

2. Мержоева, З.С. Концепт «семья» в русском и ингушском языковом сознании / З.С. Мержоева // «Ефремовские чтения: Концепция современного мировоззрения»: сб. науч. ст. - СПб., 2008. - С. 78-80.

3. Мержоева, З.С. Интерпретационное поле концептов родства (на материале русского и ингушского языков) / З.С. Мержоева // Рефлексия: сб. науч. ст. - Назрань, 2008. - С.45-47.

4. Мержоева, З.С. Концепты родства в русском и ингушском языковом сознании / З.С. Мержоева // Язык и национальное сознание: сб. науч. ст. - Воронеж, 2007. - С. 115-119.

5; Мержоева, З.С. Сопоставительное изучение русских и ингушских концептов родства / З.С. Мержоева // Язык и межкультурная коммуникация: сб. науч. ст. - Астрахань 2008. - С. 100-102.

/

Подписано в печать 19.01.09 г. Формат 60х 84 1/16. Бумага офсетная. Печать трафаретная. Объем 1,0 ус.печ.л. Тираж 100 экз. Заказ 2

Типография АВП «Саратовский источник» г. Саратов, ул. Университетская. 42.оф.106 т. 52-05-93

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Мержоева, Зарета Султановна

ВВЕДЕНИЕ.

Глава 1. ПРОБЛЕМА ИЗУЧЕНИЯ КОНЦЕПТОСФЕРЫ В СОВРЕМЕННОЙ КОГНИТИВНОЙ ЛИНГВИСТИКЕ.

1.1. Понятие концептосферы

1.2. Концепт в структуре человеческого сознания

1.2.1. Понятие концепта.

1.2.2. Виды концептов.

1.2.3. Различные подходы к исследованию концептов и методы их изучения.

1.3. Психолингвистический эксперимент как способ изучения языкового сознания

1.4. Выводы

Глава 2. КОНЦЕПТЫ РОДСТВА В РУССКОМ И ИНГУШСКОМ ЯЗЫКОВОМ СОЗНАНИИ: ЭКСПЕРИМЕНТАЛЬНОЕ

ИССЛЕДОВАНИЕ

2.1. Методика экспериментального исследования.

2.2. Концепты родства в системе ассоциативных связей у русских и ингушей

2.2.1. Построение ассоциативного поля концептов родства.

2.2.2. Когнитивная интерпретация результатов ассоциативного эксперимента

2.2.3. Выявление национальной специфики концептов родства

2.2.4. Моделирование концептов родства: описание макроструктуры концептов

2.2.5. Интерпретационное поле концептов «женитьба/замужество», «муж», «жена», «тетя», «теща», «зять», «сноха (невестка)», «брат»

2.3. Концепт «семья» по данным рецептивного и ассоциативного экспериментов.

2.4. Выводы.

Введение диссертации2009 год, автореферат по филологии, Мержоева, Зарета Султановна

Настоящее исследование посвящено анализу концептов родства в русском и ингушском молодежном языковом сознании.

В современном языкознании достаточно активно исследуются концеп-тосферы различных языков. Работы, посвященные указанной проблеме, затрагивают такие сферы языкознания, как лингвокультурология, когнитивная лингвистика, психолингвистика и т.п. Их популярность связана с тем, что в настоящее время осуществляется активный переход от лингвистики, ориентированной на изучение языка «в самом себе», к лингвистике антропологической, изучающей язык в связи с человеком, его культурой, мышлением и сознанием.

Исследование концептосферы того или иного языка невозможно без определения понятия концепта. Однако единого, признаваемого всеми определения концепта до сих пор не существует, как не существует и единой типологии концептов. Как отмечают З.Д. Попова и И.А. Стернин, определение понятия «концепт» является одной из актуальных задач современной когнитивной лингвистики [Попова, Стернин 2003: 17].

Другой, не менее значимой задачей когнитивной лингвистики является выявление культурно значимых концептов, а также описание национально-культурных и социально-групповых картин мира. Описанию концептов русского языка посвящены работы таких исследователей, как Ю.Д. Апресян, Н.Д. Арутюнова, Т.А. Булыгина, А.Д. Шмелев, Е.С. Кубрякова, Н.В. Уфим-цева, Д.С. Лихачев, А. Вежбицка, Ю.Н. Караулов, В.И. Карасик, Н. Ф. Але-фиренко, З.Д. Попова, И.А. Стернин, Г.Г. Слышкин. Существуют также целый ряд работ, в которых на базе анализа концептов проводится сопоставление двух или нескольких культур. Чаще всего объектами сопоставления становятся русская и европейская лингвокультуры (английская, немецкая, французская). В последнее время, однако, появляются работы, в которых производится сопоставление культур народов, проживающих на территории Российской Федерации и сосуществующих на продолжении длительного времени (например, работы Б.В. Дашиевой об образе мире в культуре бурят, А.П. Богоярковой о специфике языкового сознания хакасов). При этом работ, в которых производилось бы сопоставление концептов русского и ингушского языков, практически не существует. Все это обусловливает актуальность темы данного диссертационного исследования.

Объектом диссертационного исследования является молодежное языковое сознание русских и ингушей.

В качестве предмета изучения выступают концепты родства в русском и ингушском языковом сознании, их содержание и структура.

Целью исследования является комплексная характеристика концептов родства, их сопоставительный анализ, выявление степени их взаимосвязи в языковом сознании носителей русского и ингушского языков.

Для достижения поставленной цели в работе решаются следующие задачи:

1) изучение основных направлений исследования языкового сознания, , концептосферы и отдельных концептов в современной науке, в том числе сравнительного;

2) проведение ассоциативных экспериментов с носителями русского и ингушского языков;

3) выявление на основе полученных результатов содержания концептов родства в русском и ингушском молодежном языковом сознании;

4) сопоставление когнитивных составляющих концептов родства в русском и ингушском языковых сознаниях и выявление их культурно-национальных особенностей на разных уровнях репрезентации концептов;

5) моделирование структуры русских и ингушских концептов родства: описание макроструктуры концептов.

Материалом исследования послужили результаты ассоциативных и рецептивных экспериментов, проведенных с носителями русского и ингушского языков. Эксперименты проводились в устной и письменной форме в присутствии экспериментатора, который ограничивал время ответов на вопросы. Во всех экспериментах принимали участие студенты Саратовской государственной академии права (носители русского языка) и студенты Ингушского государственного университета (носители ингушского языка). Всего в эксперименте приняло участие 184 испытуемых. Задания для носителей русского языка составлялись на русском языке, задания для носителей ингушского языка — на ингушском. В качестве дополнительного материала использовались данные Ассоциативного тезауруса русского языка под ред. Ю.Н. Караулова, а также данные толковых и переводных ингушско-русских словарей.

Серия экспериментов состояла из трех этапов: на первом этапе испытуемые принимали участие в свободном ассоциативном эксперименте, который проводился в устной форме. Второй и третий этапы эксперимента проводились в письменной форме, с испытуемыми проводился направленный ассоциативный эксперимент (была использована методика заканчива-ния предложений) и рецептивный эксперимент.

В качестве основных методов исследования в работе были использованы экспериментальные методы изучения языкового сознания: свободный и направленный ассоциативный эксперимент, рецептивный эксперимент. Для анализа результатов экспериментов использовались метод анализа ассоциативного поля концепта с помощью прямой когнитивной интерпретации результатов ассоциативного эксперимента, а также метод моделирования концепта.

Научная новизна работы состоит в том, что в ней впервые комплексно описаны концепты родства в молодежном языковом сознании русских и ингушей, проведен сопоставительный анализ языкового сознания носителей русского и ингушского языков, введен в научный оборот новый экспериментальный материал.

Теоретическая значимость диссертации заключается в дальнейшей разработке теории концепта, в установлении закономерностей функционирования языкового сознания русских и ингушей в поле концептов родства, определяется полученными в ходе исследования новыми данными о национальных стереотипах языкового сознания и их представлении в речи. Проведенное исследование фрагмента языковой картины мира носителей русского и ингушского языков вносит вклад в развитие когнитивной лингвистики и психолингвистики.

Практическая значимость полученных результатов обусловлена хорошими перспективами их внедрения в вузовский учебный процесс. Данные, полученные в диссертации, могут найти применение в курсах общего языкознания, психолингвистики, лингвокультурологии, методики преподавания русского языка как иностранного. Методика изучения индивидуальной концептосферы, разработанная автором и представленная в работе, может быть использована для решения сходных исследовательских задач.

На защиту выносятся следующие положения:

1) Концепты родства занимают важное место в лингвокультуре ингушского и русского народов, ибо семья, родственные отношения играют очень важную роль в жизни носителей данных языков.

2) Все концепты родства тесно взаимосвязаны в языковом сознании носителей ингушского и русского языка, центральное место среди них занимает концепт «семья». 3) Рассматриваемые концепты национально специфичны, и это отражается в языке: в ингушской лингвокультуре гораздо сильнее проявляется уважительное отношение к отцу, матери, дедушке, бабушке и к старшим людям вообще, а также ко всем родственникам; присутствует безусловно положительное отношение к брату, сестре, мужу, жене, другим родственникам, которые рассматриваются как члены семьи, на которых можно опереться, которые могут всегда поддержать, помочь, дать мудрый совет; создание семьи рассматривается как серьезный, ответственный шаг, который требует определенных усилий, сама семья, дом понимаются как безопасное место, убежище, в котором можно укрыться от внешнего мира. В русской лингвокультуре отмечается более фамильярное, менее уважительное отношение к старшим родственникам, которые не являются для носителей русского языка непререкаемыми авторитетами; многие родственники оцениваются амбивалентно; для носителей русского языка гораздо более важную роль играют внешние атрибуты родственников и дома как строения {жених - в черном костюме, невеста — в белом платье; дом — крыша, труба)] в отличие от носителей ингушского языка, для носителей русского языка значения редко употребляемых терминов родства (деверь, золовка, шурин и т.п.) оказываются мало освоенными или практически не знакомыми.

4) Соотношение образного, информативного и интерпретационного полей в структуре концептов родства национально специфично: большая часть ингушских концептов содержит всего два компонента — информативный и оценочный. Образный компонент, а также энциклопедическая зона интерпретационного компонента представлены менее чем в половине рассматриваемых концептов. Социально-культурная зона интерпретационного компонента в ингушских концептах родства практически не представлена. Практически все концепты родства, построенные на русскоязычном материале, содержат как образный, так и информативный и интерпретационный компоненты. При этом интерпретационный компонент представлен тремя зонами - оценочной, энциклопедической и социально-культурной. Однако, в отличие от ингушских концептов родства, оценочная зона представлена не только положительно, но и отрицательно-оценочными реакциями.

5) Тендерные различия внутри рассматриваемых концептов родства заключаются в следующем: в отличие от русскоязычных концептов, в сознании носителей ингушского языка только «женские» концепты могут существовать в виде образов, «мужские» же существуют в основном в виде информативного описания; и в ингушском, и в русском материале оцениваются в основном «женские» концепты, то есть концепты, содержанием которых являются обозначения родственников женского пола.

6) У носителей ингушского и русского языков существует различное отношение к семье и семейным ценностям: для носителей ингушского языка семья - это род, в основе семьи лежит уважение к старшим, к родителям, любовь всех членов семьи друг к другу; семья понимается как «микромир», уменьшенная модель общества. Для носителей русского языка институт семьи по-прежнему остается очень ценным, и заметно стремление к идеальному образу семьи, однако семья понимается уже не как род, семейный клан, а как родители + дети.

Апробация работы. Основные положения и выводы диссертационного исследования были изложены автором на I Международной конференции «Язык и межкультурная коммуникация» (г. Астрахань, 2007 г.), на научной конференции «Ефремовские чтения: Концепция современного мировоззрения» (Ленинградская область, 2008 г.), на II Международной конференции «Язык и межкультурная коммуникация» (г. Астрахань, 2008 г.). Работа обсуждалась на заседании кафедры английского и испанского языков Саратовской академии права. Результаты проведенного исследования отражены в пяти публикациях, из них одна издана в журнале, рекомендованном ВАК.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Концепты родства в молодежном языковом сознании русских и ингушей"

2.4. Выводы

Проведенное исследование показало, что в сознании носителей ингушского и русского языка все концепты родства связаны между собой, и центральное место среди них занимает концепт «семья».

Концепты родства имеют как схожие, так и национально специфические черты:

1) в ингушской культуре гораздо сильнее проявляется уважительное отношение к отцу, матери, дедушке, бабушке и к старшим людям вообще, а также ко всем родственникам; в русском языковом сознании отмечается более фамильярное, менее уважительное отношение к старшим родственникам, которые не являются для носителей русского языка непререкаемыми авторитетами;

2) в ингушской культуре присутствует безусловно положительное отношение к брату, сестре, мужу, жене, другим родственникам, которые рассматриваются как члены семьи, на которых можно опереться, которые могут всегда поддержать, помочь, дать мудрый совет; в русской культуре присутствует двойственное отношение ко всем родственникам, многие родственники оцениваются амбивалентно;

3) в ингушской лингвокультуре создание семьи рассматривается как серьезный, ответственный шаг, который требует определенных усилий, сама семья, дом понимаются как безопасное место, убежище, в котором можно укрыться от внешнего мира; для носителей русского языка гораздо более важную роль играют внешние атрибуты семьи как совокупности родственников и дома как строения;

4) в отличие от носителей ингушского языка, для носителей русского языка значения редко употребляемых терминов родства (деверь, золовка, шурин и т.п.) оказываются мало освоенными или практически не знакомыми.

Национальная специфика проявляется в самой структуре рассматриваемых концептов. Русские концепты родства имеют более сложную структуру. Больп1ая часть ингушских концептов содержит всего два компонента — информативный и оценочный. Образный компонент, а также энциклопедическая зона интерпретационного компонента представлены менее чем в половине рассматриваемых концептов. Социально-культурная зона интерпретационного компонента в ингушских концептах родства практически не представлена. Практически все концепты родства, построенные на русскоязычном материале, содержат как образный, так и информативный и интерпретационный компоненты. При этом интерпретационный компонент представлен тремя зонами - оценочной, энциклопедической и социально-культурной. Однако в отличие от ингушских концептов родства, оценочная зона представлена не только положительно, но и отрицательнооценочными реакциями.

Тендерные различия внутри рассматриваемых концептов родства заключаются в следующем:

1) «женские» концепты существуют в сознании носителей.ингушского языка в виде образов, а «мужские» - в виде информативного описания;

2) и в ингушском, и в русском материале оцениваются в основном «женские» концепты, то есть концепты, содержанием которых являются обозначения родственников женского пола.

Концепт «семья» в ингушской и русской концептосферах содержит общие когнитивные признаки: обе группы испытуемых понимают под семьей ячейку общества, некий общественный институт, считают, что это очень важная часть жизни людей, смысл жизни человека, полагают, что в семье должны быть взаимопонимание, взаимопомощь, любовь, уважение.

Рождение ребенка оценивается всеми испытуемыми как большая радость и счастье для всех членов семьи. От детей, от их благополучия и счастья зависит покой родителей. Основная обязанность главы семьи - это обеспечение материального благополучия. Родственные отношения необходимо поддерживать для того, чтобы в трудную минуту опереться на родственников, принять их помощь.

Национальная специфика проявляется в следующем: носители русского языка определяют семью как союз двух людей, а носители ингушского языка - как группу близких родственников, людей, понимающих и любящих тебя. Для носителей русского языка самым важным условием семейного благополучия, счастья является взаимопонимание между членами семьи. Для носителей ингушского языка на первом месте стоит уважение, и, прежде всего, уважение к старшим членам семьи. Носители русского языка указывают, что одним из важнейших условий успешного брака является материальное благополучие. Носителями ингушского языка ценится, прежде всего, духовное благополучие семьи.

Многие носители русского языка осознают, что описывают некую идеальную семью, а в реальности часто приходится сталкиваться с неполными семьями, распадом семьи. Поэтому они хотели бы, чтобы их семья была идеальной, но не уверены в том, что это осуществимо. Отсюда неоднозначное отношение к неполным семьям: с одной стороны, это плохо, а с другой стороны, такие семьи очень часто встречаются, и не стоит относиться к этому как к такой уж большой трагедии.

Для носителей ингушского языка поддержание родственных отношений является обязательным, некоторые носители русского языка отмечают, что поддерживать родственные отношения с неблизкими родственниками вовсе не обязательно.

Таким образом, для носителей русского языка институт семьи по-прежнему остается очень ценным, и заметно стремление к идеальному образу семьи, однако налицо отражение распада патриархальных отношений, распространение материалистического взгляда на жизнь. Семья понимается уже не как род, семейный клан, а как родители + дети. Поэтому основой семейного благополучия становится взаимопонимание между мужем и женой, между родителями и детьми, а также материальное благополучие. Соответственно поддерживать родственные отношения с неблизкими родственниками не так уж необходимо.

Для носителей ингушского языка семья — это род, в основе семьи лежит уважение к старшим, к родителям, любовь всех членов семьи друг к другу. Подчеркивается, что семья должна быть сплоченной, единой, все члены семьи должны помогать друг другу. Все родственники, и близкие, и неблизкие, являются членами одной большой семьи, семья понимается как «микромир», уменьшенная модель общества.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Сравнительное описание одного из фрагментов концептосферы ингушского и русского народов, а именно концептов родства, позволило выявить сходства и различия, существующие в языковом сознании данных народов.

Следует отметить, что термин «концепт» до сих пор остается недостаточно определенным в лингвистике. Однако в последнее время все чаще высказывается точка зрения, согласно которой концепт - это сложная комплексная единица, которая может реализовываться в различных структурах представления знаний. На наш взгляд, следует признать, что единого для всех определения концепта не существует. При изучении тех или иных концептов очень многое зависит от материала, подвергаемого исследованию, и от методов его анализа. При этом сам тип концепта также может определять способ его вербализации и методику исследования. Все это и обусловливает различия в подходах к концепту и толковании данного термина.

В настоящем исследования концепты родства в русском и ингушском языках рассматриваются в рамках лингвокогнитивного подхода, подробно описанного в работах З.Д. Поповой и И.А. Стернина.

Проведенный анализ экспериментального материала подтвердил тот факт, что концепты родства, и в особенности концепт «семья», занимают важное место в лингвокультуре ингушского и русского народа, поскольку семья, родственные отношения играют очень важную роль в жизни каждого человека.

Изучение подверглись 36 концептов родства. Конечно же, это не все концепты родства, существующие в ингушской и русской лингвокультурах. Однако данные концепты были исследованы с различных сторон, с помощью различных экспериментальных методов (была проведена серия психолингвистических экспериментов). Все это позволяет сделать достаточно обоснованные выводы об общих и национально специфических чертах концептов родства в русской и ингушской лингвокультурах.

Исследование данной группы концептов позволило выявить национально-специфические черты русских и ингушских концептов родства, и таким образом описать национальную специфику данного фрагмента языкового сознания ингушского и русского народов.

Изучению подверглись не только термины родства, но и названия семейных праздников и событий, обозначения групп родственников, концепты «дом» и «домашний».

Одним из главных итогов исследования являются, на наш взгляд, выводы, касающиеся национальной специфики рассмотренных концептов родства, отношения носителей русского и ингушского языков к семье и семейным ценностям. Важно, что эти выводы находят свое подтверждение в особенностях культуры, менталитета, образа жизни ингушского и русского народов. Уважение к старшим (к отцу, матери, дедушке, бабушке и другим родственникам), взгляд на семью как на безопасное место, убежище, в котором можно укрыться от внешнего мира — характерные черты культуры ингушского народа. Для русской культуры характерны более фамильярные, менее уважительные отношения внутри семьи, при этом сама семья все чаще понимается как родители + дети (нуклеарная семья), остальные родственники не включаются в понятие «семьи», это именно родня, родственники.

Весьма плодотворным оказалось использование в качестве метода исследования концептов описание их с точки зрения структуры. Как показало исследование, даже само соотношение образного, информативного и интерпретационного компонентов в структуре концептов родства имеет национальную специфику.

Тот факт, что для ингушских концептов родства, в отличие от русских, практически не характерен образный компонент, дает основания предположить, что в сознании носителей ингушского языка нет «картинок», или зрительных образов, в которых были бы зафиксированы рассматриваемые концепты. В сознании же носителей русского языка многие концепты родства существуют в виде достаточно ярких зрительных образов («невеста» — это «картинка», на которой изображена девушка в белом, «жених» - «картинка» с изображением человека в костюме и с бабочкой). Таким образом, многие русские концепты родства существуют в сознании носителей языка в виде зрительных образов, представлений, мыслительных картинок, ингушские концепты - в виде понятий. Возможно, это свидетельствует о большей «зримости» данного фрагмента концептосферы в русском языковом сознании, либо о большей образности русского языкового сознания в целом.

Довольно интересными оказались выводы, касающиеся тендерных различий внутри рассматриваемых концептов родства. Было выявлено, что в сознании носителей ингушского языка только «женские» концепты могут существовать в виде образных представлений, «мужские» концепты существуют только в виде информативного описания.

Интересно также и то, что носители как ингушского, так и русского языка предпочитают «оценивать» в основном «женские» концепты. Почему именно концепты, содержанием которых является обозначение родственников женского пола, содержат в своей структуре образный компонент? Почему «оцениваются» именно женские концепты? Возможно, ингушский язык отражает «мужскую» точку зрения матриархального общества. Скорее всего, чтобы однозначно ответить на эти вопросы, необходимо более пристально изучить концепты родства в тендерном аспекте.

Исследование показало, что в представлениях русских и ингушских испытуемых о семье есть много общего: обе группы испытуемых понимают под семьей ячейку общества, некий общественный институт, считают, что это очень важная часть жизни людей, смысл жизни человека. И в ингушском, и в русском языковом сознании существует представление о том, что в семье должны быть взаимопонимание, взаимопомощь, любовь, уважение. Многие испытуемые подчеркивают, что если в семье есть взаимопонимание, она будет счастливой. Рождение ребенка практически всеми оценивается положительно, это большая радость и счастье для всех членов семьи. Основная обязанность главы семьи большинством испытуемых определяется как обеспечение материального благополучия.

Однако больший интерес представляют те различия, которые существуют между представлениями о семье и семейной жизни в сознании носителей русского и ингушского языков. Изучение концепта «семья» позволило сделать выводы о том, что в русской лингвокультуре заметно стремление к идеальному образу семьи, однако налицо отражение распада патриархальных отношений, распространение материалистического взгляда на жизнь. Благополучная семья понимается не только и не столько как счастливая семья, сколько как обеспеченная семья. Материальное благополучие становится основой счастливой семейной жизни. Брак по расчету оценивается двояко: это не только плохо, но и хорошо, это модно и современно.

Интересно то, что некоторые носители ингушского языка также считают, что благополучие семьи — это ее достаток. Брак по расчету также может оцениваться как нечто положительное. Такой «материалистический» взгляд на семью сочетается с патриархальными представлениями о том, что благополучная семья - это, прежде всего, большая, уважаемая всеми семья, в которой все члены семьи уважают друг друга. Однако в целом в представлениях носителей ингушского языка не наблюдается столь явного распада семейных ценностей, который мы видим на русском материале.

Дальнейшие исследования могут быть направлены на более детальное изучение концептов родства и близких к ним групп концептов. Перспективной представляется нам дальнейшая разработка проблемы варьирования концептов родства, которые могут быть более подробно исследованы в аспекте социального варьирования. Например, может быть предпринята попытка исследования тендерного, возрастного варьирования концептов родства, можно исследовать, как влияют на содержание и структуру концептов такие социальные признаки носителей языка, как место жительства, уровень образования и т.п.

Как отмечают многие исследователи, при проведении ассоциативных экспериментов такие факторы, как половозрастная принадлежность информанта, условия его жизни, уровень образования и прочее, оказывают сильнейшее влияние как на содержательное наполнение ассоциативных полей, так и на их структуру (см., например, [Горошко 2001]). Однако характер этого влияния изучен еще недостаточно, и может являться предметом дальнейших научных исследований.

Хотелось бы также подчеркнуть, что изучение национально-культурного и социо-культурного варьирования концептов родства имеет не только собственно лингвистическую значимость, оно также представляет интерес для социологии, психологии, антропологии и других антропоцентрических наук, то есть наук, в центре внимания которых находится человек.

Список научной литературыМержоева, Зарета Султановна, диссертация по теме "Теория языка"

1. Агафонов А.Ю. Человек как смысловая модель мира. Пролегомены к психологической теории смысла. Самара, 2000.

2. Алефиренко Н.Ф. Концепт и значение в жанровой организации речи // Жанры речи: Сб. науч. статей. Вып. 4. - Саратов, 2005. - С. 50-63.

3. Алефиренко Н.Ф. Парадигмы современной науки о языке: традиции и новаторство // Известия ВГПУ. Сер. Филологические науки. 2002. - № 1.-С. 5-14.

4. Алефиренко Н.Ф. Поэтическая энергия слова. Синергетика языка, сознания и культуры. М., 2002.

5. Алефиренко Н.Ф. Проблемы вербализации концепта: Теоретическое ис- 1 следование. Волгоград, 2003.

6. Алефиренко Н.Ф. Спорные проблемы семантики. Волгоград, 1999.

7. Алпатов В.М. Предварительные итоги лингвистики XX в. // Лингвистика на исходе XX века: итоги и перспективы. Тез. междунар. конф. Т.1. -М.: Филология, 1995. С. 16-18.

8. Антология концептов / Под ред. В.И. Карасика, И.А. Стернина. Т 2. -Волгоград, 2005.

9. Апресян Ю.Д. Лексическая семантика. М.: Наука, 1974. - 367 с.

10. Апресян. Ю.Д. Избранные труды. Том II. Интегральное описание языка и системная лексикография. М.: Языки русской культуры, 1995. - 766 с.

11. Арутюнова Н.Д. Истина: фон и коннотации // Логический анализ языка. Культурные концепты / Отв. ред. Н.Д. Арутюнова. М.: Наука, 1991. -С. 21-30.

12. Арутюнова Н.Д. Образ: (опыт концептуального анализа) // Референция и проблемы текстообразования: Сб. науч. тр. / Отв. ред. Н.Д. Арутюнова.-М.: Наука, 1998.-С. 117-129.

13. Арутюнова Н.Д. Типы языковых значений / Оценка, событие, факт / Отв. ред. Г.В. Степанов. М.: Наука, 1988. - 338 с.

14. Арутюнова Н.Д. Язык и мир человека. М.: Языки русской культуры, 19986.-896 с.

15. Аскольдов С.А. Концепт и слово. // Русская словесность. От теории словесности к структуре текста: Антология. М.: Academia, 1997. - С. 267-279.

16. Бабаева Е.В. Культурно-языковые характеристики отношения к собственности (на материале немецкого и русского языков). Дис. канд. фи-лол. наук. Волгоград, 1997.

17. Бабушкин А.П. Типы концептов в лексико-фразеологической семантике языка. Воронеж, 1996.

18. Багичева Н.В. Лексическая и прагматическая семантика терминов родства // Функциональная семантика слова. Екатеринбург, 1993. - С. 7784.

19. Балашова Е.Ю. Концепты ЛЮБОВЬ и НЕНАВИСТЬ в русском и американском языковом сознаниях. Дис. канд. филол. наук. Саратов, 2004.

20. Балашова Е.Ю .Концепт любовь в русском и американском языковом сознаниях // Жанры речи: Сб. науч. статей. Вып. 4. - Саратов, 2005. -С. 317-331.

21. Баранов А.Г. Концепт в дискурсивной деятельности // Жанры речи: Сб. науч. статей. Вып. 4. - Саратов, 2005. - С. 76-84.

22. Беляевская Е.Г. Когнитивные основания изучения семантики слова // Структуры представления знаний в языке: Сб. науч.-аналитич. обзоров. -М., 1994.-С. 87-111.

23. Белянин В.П. Психолингвистика: Учебник. М., 2003. - 232 с.

24. Берестнев Г.И. О «новой реальности» языкознания // Филологические науки. 1997. - № 4 - с. 47-56.

25. Бирюкова Е.В. Семантический анализ концепта «семья-family» // Аспирантский сборник НГПУ. Новосибирск, 2001. - 4.1. — С. 182-192.

26. Богояркова А.П. Национально-культурная специфика языкового сознания хакасов, русских и англичан (на материале ядра языкового сознания). Дис. канд. филол. наук. М., 2002.

27. Богояркова А.П. Элементы традиционного мировоззрения в языковом сознании хакасов // Языковое сознание и образ мира. М., 2000. - С. 237-247.

28. Болдырев Н.Н. Когнитивная семантика: Курс лекций по английской филологии. Тамбов, 2001.

29. Болдырев Н.Н. Концепт и значение слова // Методические проблемы когнитивной лингвистики. Воронеж: ВГУ, 2001. - С. 25-36.

30. Брутян Г.А. Языковая картина мира и ее роль в познании // Методологические проблемы анализа языка. Ереван: Изд-во Ереван, ун-та, 1976. - С.57-64.

31. Булгучева С.А. Сопоставление ЛСГ прилагательных ментальности русского языка с соответствующей ЛСГ ингушского языка // Голоса молодых ученых. М., 2003. - Вып. 13. - С. 85-94.

32. Василюк Ф.Е. Структура образа // Вопросы психологии. 1993. №5. С. 5-19.

33. Вежбицкая А. Понимание культур через посредство ключевых слов — М.: Языки славянской культуры, 2001. 288 с.

34. Вежбицкая А. Семантические универсалии и описание языков. М.: Языки русской культуры, 1999. - 780 с.

35. Вежбицкая А. Сопоставление культур через посредство лексики и прагматики М.: Языки славянской культуры, 2001. - 272 с.

36. Вежбицкая А. Язык. Культура. Познание. М.: Русские словари, 1996. -416 с.

37. Вендина Т.И. Языковое сознание и методы его исследования // Вестник МГУ. Сер. 19. Лингвистика и межкультурная коммуникация. 1999. -№4.-С. 15-33.

38. Верещагин Е.М., Костомаров В.Г. В поисках новых путей развития лингвострановедения: концепция речеповеденческих тактик. М.: Ин-т рус. яз. им. А.С. Пушкина, 1999. - 84 с.

39. Верещагин Е.М., Костомаров В.Г. Лингвострановедческая теория слова. М.: Рус. яз., 1980. - 320 с.

40. Верещагин Е.М., Костомаров В.Г. Язык и культура. Лингво-страноведение в преподавании русского языка как иностранного. — М.: Рус. яз., 1990.-247 с.

41. Воркачев С.Г. Концепт счастья в русском языковом сознании: Опыт лингвокультурного анализа: Монография. Краснодар, 2002.

42. Воркачев С.Г. Лингвокультурология, языковая личность, концепт: становление антропоцентрической парадигмы в языкознании // Филологические науки. 2001. - № 1. - С. 64-72.

43. Воркачев С.Г. Семантизация концепта любви в русской и испанской лексикографии (сопоставительный анализ) // Язык и эмоции: Сб. науч. тр. Волгоград, 1995. - С. 125-132.

44. Воробьев В.В. Лингвокультурология (теория и методы): Монография. -М.: Изд-во Рос. Ун-та дружбы народов, 1997. 331 с.

45. Воробьев В.В. О статусе лингвокультурологии // IX Международный Конгресс МАПРЯЛ. Русский язык, литература и культура на рубеже веков. Т.2. Братислава, 1999. - С. 125-126.

46. Гагиев Г. Ларец драгоценностей. Поэзия ингушских пословиц // материалы сайта www.ingushetiya.ru

47. Гачев Г.Д. Национальные образы мира // Вопросы литературы. 1987. № 10.-С.156-191.

48. Герд А.С. Введение в этнолингвистику. СПб., 1995.

49. Гийом Г. Принципы теоретической лингвистики. М., 1992.

50. Глухов В.П. Основы психолингвистики. М.5 2005.

51. Гольдин В.Е., Сдобнова А.П. Русская ассоциативная лексикография: Учеб. пособие для студ. высш. учеб. заведений. — Саратов: Научная книга, 2008. 77 с.

52. Горелов И.Н. Избранные труды по психолингвистике. М.: Лабиринт, 2003.-320 с.

53. Горелов И.Н., Седов К.Ф. Основы психолингвистики. Учеб. пособие. -М.: Лабиринт, 2001.-304 с.

54. Горошко Е. И. Интегративная модель свободного ассоциативного эксперимента (Монография). М.- Харьков: Ра-Каравелла, 2001.

55. Гофман О.В. Концепт "семья" в традиционной крестьянской культуре // Вестн. Кемеров. гос. ун-та. Сер.: Филология = Bull, of Kemerovo state univ. Ser. philology Кемерово, 2002. - Вып. 4. - С. 43-48.

56. Грибач С.В. Образ семьи в языковом сознании русских (гендерный аспект). Автореф. дис. канд. филол. наук. Москва, 2005. - 21 с.

57. Грибач С.В. Интерпретация данных психолингвистического эксперимента // Конференция молодых научных сотрудников и аспирантов «Проблемы и методы современной лингвистики» ИЯ РАН. М., 2003.

58. Гудков Д.Б. Теория и практика межкультурной коммуникации. М., 2003.

59. Гукасова Э.М. Языковое сознание как разновидность освоения мира // Языковое сознание: содержание и функционирование. XIII Международный симпозиум по психолингвистике и теории коммуникации. Тезисы докладов. Москва, 1- 3 июня 2000 г. М., 2000. - С. 71.

60. Гумбольдт В. Избранные труды по языкознанию / Пер. с нем. Под ред. и с предисловием Г.В.Рамишвили. М.: Прогресс, 1984. - 400 с.

61. Гумбольдт В. Избранные труды по языкознанию. — М., 2000.

62. Гумбольдт В. Язык и философия культуры. М.: Прогресс, 1985.-450 с.

63. Дашиева Б.В. Образ мира в культурах русских, бурят и англичан // Языковое сознание: формирование и функционирование: Сб. статей. М., 1998.-С. 200-208.

64. Дейк ван Т.А. Контекст и познание: Фреймы знаний и понимание речевых актов // Дейк ван Т.А. Язык. Познание. Коммуникация. М., 1989. -С. 12-41.

65. Демьянков В.З. Когнитивная лингвистика как разновидность интерпретирующего подхода // Вопросы языкознания. 1994. - № 4. - С. 17-34.

66. Демьянков В.З. Понятие и концепт в художественной литературе и научном языке // Вопросы филологии 2001. - № 1 (7).

67. Джайнакова Н.Т. «Семья приносит полноту жизни, семья приносит счастье.»: Русские и киргизские пословицы о семье // Русский язык и литература в киргизской школе. Фрунзе, 1991. - № 1. - С. 55-57.

68. Димитрова Е.В. Трансляция эмотивных смыслов русского концепта «тоска» во французскую лингвокультуру. Дис. канд. филол. наук. -Волгоград, 2001.

69. Дмитрюк Н.В. Ассоциативные портреты характеристики представителей русского и казахского этносов // Языковое сознание и образ мира. -М., 2000.-С. 248-268.

70. Дмитрюк С.В. Образ времени в сознании носителей русской и английской культур // Языковое сознание: формирование и функционирование. Сборник статей / Отв. ред. Н.В. Уфимцева. М., 1998. - С. 208 -212.

71. Дорофеева Н.В. Удивление как эмоциональный концепт (на материале русского и английского языков). Дис. канд. филол. наук. Краснодар, 2002.

72. Драчева С.И. Экспериментальное исследование национальной специфики концептуальной картины мира (на материале русского и алтайского языков). Автореф. дис. канд. филол. наук. Барнаул, 1998.

73. Желтухина М.Р. Механизм воздействия: когнитивные структуры и когнитивные операции // Проблемы вербализации концептов в семантике языка и текста: Мат. междунар. симпозиума. Ч. 1. - Волгоград, 2003. -С. 114-123.

74. Залевская А.А. Введение в психолингвистику: Учеб. М.: Рос. гос. гу-манит. ун-т, 1999. - 383 с.

75. Залевская А.А. Когнитивизм, когнитивная психология, когнитивная наука и когнитивная лингвистика // Когнитивная лингвистика. Современное состояние и перспективы развития. — 4.1. — Тамбов, 1998. С. 69.

76. Залевская А.А. Психолингвистические проблемы функционирования слова в лексиконе человека. Тверь, 1999. - 190 с.

77. Залевская А.А. Психолингвистический подход к проблемам концепта // Методологические проблемы когнитивной лингвистики. Воронеж: Изд-во Воронеж, ун-та, 2001. - С. 36-44.

78. Залевская А.А. Свободные ассоциации в трех языках // Семантическая структура слова: психолингвистические исследования. М., 1971.

79. Залевская А.А. Слово в лексиконе человека: Психолингвистическое исследование. Воронеж: Изд-во Воронеж, ун-та, 1990. - 204 с.

80. Зинченко В.П. Миры сознания и структура сознания // Вопросы психологии. 1991. - № 2. - С. 15-36.

81. Зубкова JI.B. Концепт «пунктуальность» в немецкой и.русской лингво-культурах. Дис. канд. филол. наук. Волгоград, 2003.

82. Зусман В.Г. Концепт в культурологическом аспекте // Межкультурная коммуникация: Учеб. пособие. Нижний Новгород: Деком, 2001. - С. 38-53.

83. Ершова Т.А. Русско-немецкие ассоциативные портреты (опыт интерпретации) Дис. канд. филол. наук. - М., 1998. - 149 с.

84. Карасик В.И. Концепт как категория лингвокультурологии // Известия

85. ВГПУ. Сер. Филологические науки. 2002. - № 1. - С. 14-23.

86. Карасик В.И. Культурные доминанты в языке // Языковая личность: культурные концепты. Волгоград - Архангельск, 1996. - С. 3-16.

87. Карасик В.И. Язык социального статуса. М., 1992.

88. Карасик В.И. Языковой круг: личность, концепты, дискурс. М., 2002.

89. Карасик В.И., Слышкин Г.Г. Лингвокультурный концепт как единица исследования // Методологические проблемы когнитивной лингвистики. -Воронеж: Изд-во Воронеж, ун-та, 2001. С. 75-80.

90. Караулов Ю.Н. Активная грамматика и ассоциативно-вербальная сеть. -М.: ИРЯ РАН, 1999. 180 с.

91. Караулов Ю.Н. Единицы языка и единицы знания // Теория и практика лингвистического анализа текстов СМИ в судебных экспертизах и информационных спорах: Сб. материалов науч.-практич. семинара. Ч. 2. -М., 2003.-С. 84-93.

92. Караулов Ю.Н. Общая и русская идеография. М.: Наука, 1976. 56 с.

93. Караулов Ю.Н. Показатели национального менталитета в ассоциативно-вербальной сети // Языковое сознание и образ мира / Сборник статей. -М., 2000-С. 191-206.

94. Караулов Ю.Н. Русский язык и языковая личность. М.: УРСС, 2002. -264 с.

95. Когнитивная лингвистика. Современное состояние и перспективы развития. 4.1 и ч. 2. Материалы Первой международной школы-семинара по когнитивной лингвистике. Тамбов, 1998.

96. Когнитивная семантика: Материалы второй международной школы-семинара. — Ч. 1.-2. — Тамбов, 2000.

97. Колесов В.В. Философия русского слова. СПб., 2002.

98. Колшанский Г.В. Объективная картина мира в познании и языке. М.: Наука, 1990.- 108 с.

99. Кравченко А.В. Место концепта в соотношении языка, сознания и мышления // Жанры речи. Вып. 4. - Саратов, 2005. - С. 84-102.

100. ЮО.Красавский Н.А. Эмоциональные концепты в немецкой и русской лин-гвокультурах: Монография. Волгоград, 2001.

101. Красных В.В. «Свой» среди «чужих»: миф или реальность? М., 2003.

102. Красных В.В. Виртуальная реальность или реальная виртуальность? (Человек, сознание, коммуникация). -М., 1998.

103. Красных В.В. Основы психолингвистики и теории коммуникации. — М., 2001.

104. Красных В.В. Концепт "Я" в свете лингвокультурологии // Язык, сознание, коммуникация. М., 2003. - Вып. 23. - С. 4-14.

105. Крючкова Н.В. Концепты возраста (на материале русского и французского языков). Дис. канд. филол. наук. Саратов, 2003.

106. Кубрякова Е.С. Концепт // Кубрякова Е.С., Демьянков В.З., Панкрац Ю.Г., Лузина Л.Г. Краткий словарь когнитивных терминов. М., 1996. - С. 90-93.

107. Кубрякова Е.С. Начальные этапы становления когнитивизма: лингвистика — психология — когнитивная наука // Вопросы языкознания. — 1994.-№4.-С. 37-44.

108. Кубрякова Е.С. Размышления о судьбах когнитивной лингвистики на рубеже веков // Вопросы филологии. 2001. - № 1 (7).

109. Кубрякова Е.С. Эволюция лингвистических идей во второй половине XX века (Опыт парадигмального анализа) // Язык и наука конца XX века / Под ред. Ю.С. Степанова. М., 1995.

110. Кузнецов A.M. Когнитология, "антропоцентризм", "языковая картина мира" и проблемы исследования лексической семантики // Этнокультурная специфика речевой деятельности: Сб. обзоров. М.: ИНИОН РАН, 2000. - С. 8-22.

111. Кузнецов A.M. От компонентного анализа к компонентному синтезу. -М., 1986.

112. Куркиев А.С. Полисемия в русском и ингушском языках / Чеч.-Инг. гос. ун-т им. Л.Н.Толстого. Грозный, 1988. - 13 с.

113. Куркиев А.С. О некоторых аспектах лексического и семантического освоения русизмов в ингушском языке / Чеч.-Инг. гос. ун-т им. Л.Н.Толстого. Грозный, 1988. - 16 с.

114. Леонтьев А.Н. Психология образа // Вестник Московского ун-та. Сер. 14. Психология. - 1979. - № 2. - С. 3-13.

115. Листрова-Правда Ю.Т. Концепты МАТЬ и ОТЕЦ в русских пословицах и поговорках // Язык и национальное сознание. Вып. 2. - Воронеж, 1999.-С. 23-24.

116. Лихачев Д.С. Концептосфера русского языка / Д.С. Лихачев // Известия АН СССР. Серия литературы и языка. - 1993. - Т. 52. - Вып. 1. - № 1. -С. 4-10.

117. Логический анализ языка. Культурные концепты. М.: Наука, 1991. -204 с.

118. Лукашевич Е.В. Когнитивная семантика: эволюционно-прогностический аспект. М.-Барнаул, 2002.

119. Лукин В.А. Слово «истина» и идея тождества // Известия АН СССР. Серия лит. и яз. 1993. - Т. 52. - № 1. - С. 35-48.

120. Лурия А.Р. Речь и мышление. М.: Изд-во МГУ, 1975.-120 с.

121. Лурия А.Р. Язык и сознание. М.: Изд-во МГУ, 1979. - 319 с.

122. Ляпин С.Х. Концептология: к становлению подхода // Концепты. Вып. I. Научные труды Центроконцепта. — Архангельск, 1997. С. 11-35.

123. Марковина И.Ю., Сорокин Ю.А. Национально-специфическое в межкультурной коммуникации // Текст как явление культуры. Новоси- f бирск: Наука. Сиб. отд-ние, 1989. - С.71-102.

124. Маслова В.А. Введение в лингвокультурологию: Учебное пособие. -М., 1997.

125. Маслова В.А. Когнитивная лингвистика: Учебное пособие. Минск, 2005.

126. Минский М. Фреймы для представления знаний. М., 1979.

127. Морковкин В.В., Морковкина А.В. Русские агнонимы (слова, которые мы не знаем). М., 1997.

128. Мусукаева Р.А. ФЕ, характеризующие соотношение «человек-семья- • общество» в русском и английском языках // Вестник Кабардино-Балкарского гос. ун-та. Серия Филологические науки. Нальчик, 2001.- Вып.4. С. 46-48.

129. Нагайцева Е.В. Концептуальная символическая модель (на мат. творчества А. Грина) Автореф. дисс. канд. филол. наук. — Барнаул, 2002.

130. Нерознак В.П. От концепта к слову: к проблеме филологического концептуализма // Вопросы филологии и методики преподавания иностранных языков. Омск: Изд-во Омск. гос. пед. ун-та, 1998. - С. 80-85.

131. Никитин М.В. Курс лингвистической семантики. СПб, 1996.

132. Новиков А.И. Смысл как особый способ членения мира в сознании // Языковое сознание образ мира. М., 2000. - С. 33-37.

133. Павиленис Р. Язык. Смысл. Понимание // Язык. Наука. Философия. Логико-методологический и семиотический анализ. Вильнюс, 1986. - С. 240-263.

134. Павлова А.А. Концепт «СЕМЬЯ» (на материале семейных родословных) // Язык и национальное сознание. Вып. 6. Воронеж, 2004. - С. 34-40.

135. Палашевская И.В. Концепт «закон» в английской и русской лингвокультурах. Дис. канд. филол. наук. Волгоград, 2003.

136. Пинкер С. Язык как инстинкт. М., 2004.

137. Пинто де Лима Ж. Новый подход к прототипам: прагматический взгляд // Вестник Моск. ун-та. Сер. Филология. 1995. - № 5.

138. Пищальникова В.А. Концептуальный анализ художественного текста: Учеб. пособие / Алт. Гос. ун-т. Барнаул: АТУ, 1991. - 87 с.

139. Пищальникова В.А. Национальная специфика картины мира и ее репрезентация в языке // XII Международный симпозиум по психолингвистике и теории коммуникации. Москва, 2-4 июня 1997г. М., 1997. - С. 125-126.

140. Пищальникова В.А. Основы динамической теории значения: когнитивный аспект. Вместо предисловия // Лукашевич Е.В. Когнитивная семантика: эволюционно-прогностический аспект. Москва-Барнаул, 2002. С. 3-20.

141. Попова З.Д., Стернин И.А. Очерки по когнитивной лингвистике. Воронеж: Истоки, 2001. - 192 с.

142. Попова З.Д., Стернин И.А. Понятие «концепт» в лингвистических исследованиях. Воронеж, 1999.

143. Попова З.Д., Стернин И.А. Когнитивная лингвистика. Воронеж, 2006.

144. Попова З.Д., Стернин И.А. «Слабые места» публикаций по когнитивной лингвистике (к проблеме унификации и стабилизации лингвокогнитив-ной терминологии) // Язык. Этнос. Картина мира. Вып. 1. - Кемерово, 2003.-С. 16-23.

145. Попова З.Д. Стернин И.А. Язык и национальная картина мира. — Воронеж, 2002.

146. Постовалова В.И. Картина мира в жизнедеятельности человека // Роль человеческого фактора в языке: Язык и картина мира. М.: Наука, 1988. - С.8-69.

147. Проблемы вербализации концептов в семантике языка и текста. Волгоград, 2003. - Ч. 2. - С. 127-166.

148. Проскуряков М.Р. Концептуальная структура текста. СПб, 2000.

149. Прохоров Ю.Е. Национальные социокультурные стереотипы речевого общения и их роль в межкультурной коммуникации // Функциональные исследования. Сб. статей по лингвистике. Вып.4. М.: Моск. Лицей, 1997.-С. 5-21.

150. Рахилина Е.В. Когнитивный анализ предметных имен. Семантика и сочетаемость. М.: Русские словари, 2000.

151. Рахилина Е.В. О тенденциях в развитии когнитивной семантики // Известия РАН. Сер. лит. и яз. 2000. - Т. 59. - № 3. - С. 3-15.

152. Ришар Ж.Ф. Ментальная активность. Понимание, рассуждение, нахождение решений. М., 1998.

153. Роль человеческого фактора в языке: Язык и картина мира / Б.А.Серебренников, Е.С.Кубрякова, В.И.Постовалова и др. М.: Наука, 1988.-216 с.

154. Рудакова А.В. Когнитология и когнитивная лингвистика. Воронеж, 2002.

155. Рудакова А.В. Объективизация концепта «быт» в лексико-фразеологичеекой системе русского языка. Дис. канд. филол. наук. — Воронеж, 2003.

156. Селиванова Е.А. Когнитивная ономасиология: Черкас, гос. ун-т им. Богдана Хмельницкого. Монография. Киев: Фитосоциоцентр, 2000. -247 с.

157. Сергеева Е.В. Религиозно-философский дискурс B.C. Соловьева: лексический аспект. СПб, 2002.

158. Серебренников Б.А. Роль человеческого фактора в языке: Язык и картина мира. М.: Наука, 1988. - 216 с.

159. Скиба М.Е. Концепт «идеология» в американском языковом сознании. Дис. канд. филол. наук. Н.Новгород, 2003.

160. Слышкин Г.Г. Лингвокультурные концепты и метаконцепты. — Волгоград, 2004.

161. Слышкин Г.Г. От текста к символу: лингвокультурные концепты прецедентных текстов в сознании и дискурсе. М., 2002.

162. Слышкин Г.Г. Речевой жанр: перспективы концептологического анализа // Жанры речи: Сб. науч. статей. Вып. 4. - Саратов, 2005. - С. 34-50.

163. Степанов Ю.С. Константы. Словарь русской культуры. Опыт исследования. М.: Школа «Языки рус. культуры», 1997. - 824 с.

164. Стернин И.А. Концепты и невербальность мышления // Филология и культура: мат. междунар. конференции: В 3 ч. Тамбов, 2001. - Ч. 3. — С. 69-79.

165. Стернин И.А., Быкова Г.В. Концепты и лакуны // Языковое сознание: формирование и функционирование. — М., 2000. — С. 55 — 67.

166. Тарасова И.А. «Жанровая экспрессия» поэтического слова и проблема типологии художественных концептов // Жанры речи. Вып. 4. - Саратов, 2005.-С. 136-144.

167. Тарасова И.А. Идиостиль Георгия Иванова: когнитивный аспект. Саратов, 2003.

168. Тер-Минасова С.Г. Язык и межкультурная коммуникация. М., 2000.

169. Турунен Н., Харченкова Л.И. Ассоциативный эксперимент как средство выявления картины мира // Русское и финское коммуникативное поведение. Воронеж: Изд-во ВГТУ, 2000. - С. 74-78.

170. Утробина Т.Г. Языковые средства репрезентации концептуальной картины мира (на материале сатирических рассказов М.М. Зощенко 1920-х годов) // Текст: структура и функционирование. Вып. 2. - Барнаул, 1997.-С. 72-81.

171. Уфимцева Н.В. Русские: опыт еще одного самопознания // Этнокультурная специфика языкового сознания: Сб. статей / Отв. ред. Н.В. Уфимцева. -М., 1996.-С. 139-162.

172. Уфимцева Н.В. Этнический характер, образ себя и языковое сознание русских // Языковое сознание: формирование и функционирование. -М.: ИЯРАН, 1998.-С. 135-170.

173. Уфимцева Н.В. Языковое сознание и образ мира славян // Языковое сознание и образ мира: Сб. статей / Отв. ред. Н.В. Уфимцева. М.: ИЯ РАН, 2000.-С. 207-219.

174. Филология и культура. Материалы III международной научной конференции: в 3-х частях. Тамбов, 2001.

175. Фридман Ж.И. Психологически реальное значение слова как феномен языкового сознания. Дис. канд. филол. наук. Воронеж, 2006.

176. Фрумкина P.M. Концепт, категория, прототип // Лингвистическая и экстралингвистическая семантика. М., 1992. - С. 29-43.

177. Холодная М.А. Гештальтная структура имени // Филологические науки.- 1995. -№4.-С. 78-83.

178. Худяков А.А. Концепт и значение // Языковая личность: культурные • концепты. Волгоград-Архангельск, 1996. — С. 97- 103.

179. Худяков А.А. Понятие и концепт: опыт терминологического анализа // Филология и культура: мат. междунар. конференции: В 3 ч. Тамбов, 2001.-Ч. 2.-С. 32-26.

180. Человеческий фактор в языке / Под ред. Е.С. Кубряковой. М., 1988. 185.Чернейко Л.О. Гештальтная струкутра абстрактного имени // Филологические науки. - 1995. - № 4. - С. 73-83.

181. Чернейко Л.О., Долинский В.А. Имя СУДЬБА как объект концептуального и ассоциативного анализа // Вестник МГУ. — Серия 9. Филология, i- 1996.-№ 6.-С. 20-41.

182. Чесноков П.В. Слово и соответствующая ему единица мышления. М., 1967.

183. Шабес В.Я. Событие и текст. М., 1989.

184. Шамне Н.Л. Актуальные проблемы межкультурной коммуникации. — Волгоград: Изд-во Волгогр. гос. ун-та, 1999. 208 с.

185. Шмелев А.Д. Русская языковая модель мира: Материалы к словарю. — М., 2002.

186. Шмелев А.Д. Русский язык и языковая действительность. М.: Языки славянской культуры, 2002. 496 с.

187. Этнокультурная специфика языкового сознания: Сб. статей. М., 2003.

188. Язык и национальное сознание. Вып. 5. Воронеж, 2004.

189. Язык и национальное сознание. Вып. 6. Воронеж, 2004.

190. Язык. Сознание. Культура: Сб. статей. М.-Калуга, 2005.

191. Языковое сознание и образ мира: Сб. науч. статей. М., 2000.

192. Языковое сознание: теоретические и прикладные аспекты: Сб. статей. -М., 2004.

193. Список использованных словарей

194. Караулов Ю.Н., Сорокин Ю.А., Тарасов Е.Ф., Уфимцева Н.В., Черкасова Г.А. Ассоциативный тезаурус русского языка: Русский ассоциативный словарь. Кн. 1- 6. М., 1994 1999.

195. Куркиев А.С. Ингушско-русский словарь. Магас: Сердало, 2005.

196. Мациев А.Г., Оздоев И.А. Русско-чеченско-ингушский словарь. Грозный, 1958.

197. Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка. М.: Азбуковник, 1997.

198. Оздоев И.А., Мациев А.Г., Джамалханов З.Д. Чеченско-ингушско-русский словарь. Грозный, 1962.

199. Словарь русского языка: В 4-х т. / Под ред. А.П.Евгеньевой. 2-е изд., испр. и доп. - М.: Русский язык, 1981-1984.

200. Толковый словарь русского языка / Под ред. Д.Н. Ушакова. М., 2003.