Концепты "Война" и "Враг" в современной русскоязычной публицистике

Хоруженко, Валентина Алексеевна

автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.10
диссертация на тему: Концепты "Война" и "Враг" в современной русскоязычной публицистике

Год: 2010
Автор научной работы: Хоруженко, Валентина Алексеевна
Ученая cтепень: кандидата филологических наук
Место защиты диссертации: Москва
Код cпециальности ВАК: 10.01.10

Диссертация по филологии на тему 'Концепты "Война" и "Враг" в современной русскоязычной публицистике'

Полный текст автореферата диссертации по теме "Концепты "Война" и "Враг" в современной русскоязычной публицистике"

На правах рукописи

004610644

ХОРУЖЕНКО Валентина Алексеевна

КОНЦЕПТЫ «ВОЙНА» И «ВРАГ» В СОВРЕМЕННОЙ РУССКОЯЗЫЧНОЙ ПУБЛИЦИСТИКЕ

Специальность: 10.01.10 - Журналистика

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

2 1 ОКГт

Москва -2010

004610644

Работа выполнена в негосударственном образовательном учреждении высшего профессионального образования «Московский гуманитарный институт им. Е.Р. Дашковой» на кафедре теории и практики журналистики гуманитарного

факультета

Научный руководитель: доктор филологических наук, доцент Раскина Елена Юрьевна

Официальные оппоненты:

доктор филологических наук, профессор Славина Валентина Александровна

кандидат филологических наук Каверина Елена Викторовна

Ведущая организация:

Институт международного права и экономики им. A.C. Грибоедова

Защита состоится «18» октября 2010 года в 16°° ч. на заседании диссертационного совета Д 212.154.15 при Московском педагогическом государственном университете по адресу: 119992, г. Москва, Малая Пироговская ул., д.1. С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Московского педагогического государственного университета по адресу: 199992, г. Москва, Малая Пироговская ул., д.1.

Автореферат разослан «17» сентября 2010 г. Ученый секретарь

диссертационного совета /

В.К. Сигов

Общая характеристика работы

I. Постановка проблемы

Диссертационное исследование посвящено образности и мифопоэтической символике современной русскоязычной прессы (в частности, газетной и журнальной публицистики), ее концептосфере, образно-символическим и мифопоэтическим аспектам функционирования в газетно-журнальной публицистике концептов «Враг» и «Война». Концепты «Враг» и «Война» рассматриваются нами как обладающие ярко выраженной этнической спецификой, связанной с русскоязычной картиной мира.

В диссертационном исследовании нами были проанализированы все основные виды войн, фигурирующие в современной русскоязычной прессе: «физические», «информационные», «психологические», «экономические», «финансовые», «газовые», «нефтяные», «климатические», «хакерские», «объявленные» и «необъявленные», «священные», «справедливые», «захватнические», «победоносные», «холодные», «горячие» и др. Обращение к различным аспектам «военной» проблематики, освещаемой прессой, позволяет уточнить структурно-содержательное наполнение концепта «Война» в современной публицистике. Была рассмотрена роль концепта «война» в современных русскоязычных СМИ, указано, что концепт «Война» тесно связан с концептом «Враг». Более того, было доказано, что оба эти концепта восходят к архетипу «враждебного заговора» и активно используются в современных русскоязычных СМИ.

Мифологизированные образы «врага» и «войны» активно присутствуют в современной русскоязычной прессе. В частности, мифологизированный образ «врага» внедряется в массовое сознание посредством публицистических газетно-журнальных текстов, а также целой системы мер агитационно-пропагандистского характера. Образ «врага», присутствующий в массовом сознании, сплачивает общество вокруг харизматического лидера, вождя, заставляет временно забыть или ослабить внутригосударственный конфликт по линии «власть - общество».

Наличие в массовом сознании мифологизированного «образа врага» помогает сплотить нацию перед лицом реальной или мнимой угрозы общецивилизационного, этнического или национального масштаба. Активизация в народном сознании «образа врага» всегда укрепляла существующую политическую систему. Однако мифологизированный «образ врага» представляет собой обоюдоострое идеологическое оружие. Это оружие способно поразить своих же создателей. Поэтому манипуляции с данной идеологической категорией являются чрезвычайно опасными.

в коллективном сознании реальный образ представителя другой страны или национальности.

Создание мифологизированного образа врага - популярная технология современной русскоязычной газетной и журнальной публицистики. Врагом может быть объявлен другой человек, группа людей, нация, несколько наций, объединенных в политический блок, или «несовершенная» человеческая природа. Враг может быть внутренним, внешним, личным, коллективным, его образ может быть четко «прорисован» в массовом сознании или определен только в общих чертах. «Враг» или «враги» «обслуживают» максимальное число людей, они зачастую нужны обществу или нации, чтобы сплотиться вокруг «вождя». При этом «враг» демонизируется, подчеркивается, что он носит «дьявольскую личину», является зеркальным отражением «Врага рода человеческого» (сатаны). Образ «врага» лишается человеческих черт и характеристик - напротив, усиливается его звериная или демоническая природа.

Концептосфере современной русскоязычной прессы посвящены работы С.Г. Кара-Мурзы, Г.Г. Почепцова, В.К. Мальковой, И.В. Жукова, С.А. Алиевой, В.М. Алпатова, В.П. Белянина, MJI. Макарова и других исследователей. Однако образно-символические и мифопоэтические аспекты формирования и функционирования концептов «Война» и «Враг» в современной русскоязычной прессе не рассмотрены достаточно полно и глубоко.

В диссертационном исследовании рассматриваются методики создания мифологизированного образа врага в современной русскоязычной прессе, анализируются семантические особенности концепта - «Враг», присутствующего в газетной и журнальной публицистике. Отдельное внимание уделяется в диссертационном исследовании историческому аспекту формирования в современной русскоязычной прессе мифологизированных образов «врагов народа». Подчеркивается, что мифологизированный образ «врага народа» занимал важное место в публицистике и политической риторике сталинской эпохи.

Словосочетание «враг народа» восходит к термину римского права «враг общества». Этот термин относился к лицам, объявленным вне закона. «Враг общества» приравнивался к вражескому солдату, воюющему с оружием в руках. В эпоху Великой Французской революции этот термин применялся для обозначения противников якобинского режима и для оправдания массового террора. С подобными же целями термин «враг народа» использовался во времена массовых репрессий в СССР.

Нами рассматривается также журналистские подходы к теориям «враждебного заговора», актуальные и в современной русскоязычной прессе. В диссертационном исследовании изучаются инвариантные характеристики концепта «враждебного заговора», его отражение и препомление в современной русскоязычной прессе.

Для глубокой и полной интерпретации образно-символической наполненности концептов «Война» и «Враг», функционирующих в современной русскоязычной прессе, необходимо изучить такие понятия, как лингвокультурный концепт, концептосфера, языковая картина мира. Такая задача была решена в первой, теоретической главе диссертационного исследования, посвященной анализу ключевого для данной работы общегуманитарного понятия - «лингвокультурный концепт». Изучение лингвистико-семантических, философских, психологических и этнокультурных аспектов изучаемых концептов необходимо для того, чтобы в дальнейшем выявить, какие аспекты концептов «Война» и «Враг» наиболее активно и полно реализуются в русскоязычной журналистике. Необходимо выявить также, какими средствами достигается эта реализация, на какие цели и задачи она направлена. С помощью изучения лингвокультурных аспектов концептов «Война» и «Враг» можно добиться глубокого понимания общего состояния и направления эволюции современной русскоязычной прессы и публицистики.

В контексте требований политической корректности в русскоязычной прессе используется не только мифологизированный образ врага, но и близкие, но не имеющие негативной окраски образы - такие как «оппонент», «конкурент», «соперник». Фигурирование таких понятий, как «конкурент», «оппонент» и «соперник», не подразумевает физического уничтожения «врагов» и глобального напряжения между странами и народами. Более того, использование понятий «оппонент» и «соперник» часто снимает политическую и идеологическую напряженность, вводит в современную русскоязычную прессу образ политкультурного мира, где противоречия и конфликты между странами и народами не обостряются, а сглаживаются и регулируются. Гражданские общества по всему миру сотрудничают на основе общих этических ценностей и здравого смысла. В итоге формируются общественные группы, основанные на международной, а не только на национальной кооперации.

Концепт «Война» очень важен для современной русскоязычной прессы. С этим концептом непосредственно связана мифологема «небесной войны» («небесной брани»). Эта мифологема используется в Ветхом и Новом Завете для обозначения длящейся с сотворения мира борьбы между ангельским воинством, возглавляемым Михаилом Архистратигом, и силами зла. Одна из двух сторон, участвующих в земном и вполне реальном конфликте, может в идеологических целях изображаться в СМИ как «дьявольское» или «антихристово» войско, как чудовищная, страшная сила, которая представляет собой международную опасность. Архетип «врага», таким образом, может восходить к архетипу дьявола, «Врага рода человеческого», символизирующего всемирное зло.

принуждение можно назвать составляющей информационной войны, то есть войны «необъявленной». Такая война ведется с помощью пропагандистских приемов, влияющих на общественное сознание. Мифологизированный образ «врага» внедряется в массовое сознание посредством журналистских материалов, а также с помощью целой системы мер агитационно-пропагандистского и административного характера.

Объектом нашего исследования является современная русскоязычная пресса. В качестве предмета исследования рассматривается специфика функционирования концептов «Война» и «Враг» в современной русскоязычной газетной и журнальной публицистике, их образная и мифопоэтическая наполненность.

Материалом для исследования послужили статьи и фрагменты статей из газет «Известия», «Независимая газета», «Московские новости», «Комсомольская правда» и других газет и журналов, в том числе и электронных.

Цель диссертационного исследования состоит в том, чтобы проанализировать образность и символику концептов «Враг» и «Война» в современной русскоязычной прессе. Исследование было осуществлено на материале современной русскоязычной публицистики.

Постановка подобной цели исследования определила и его задачи, среди которых можно назвать:

1) уточнение содержания терминов «культурный концепт», «стереотип», «языковая личность»;

2) исторический анализ процесса формирования концептов «Враг» и «Война» в современной русскоязычной прессе;

3) анализ публицистических текстов, в которых представлены концепты «Враг» и «Война»,

4) Изучение образно-символического и мифопоэтического плана данных концептов, характерного для современной русскоязычной прессы.

Поставленные задачи предопределили использование следующих методов исследования: метод общенаучного понятийного моделирования, интерпретативный анализ, метод сопоставительного и контекстуального анализа, семантический и образно-символический анализ современной русскоязычной прессы.

Актуальность выполненной работы продиктована тем, что общественно-политические понятия «Враг» и «Война» играют исключительно важную роль в образном мире современной русскоязычной прессы. Однако функционирование концептов «Враг» и «Война» в русскоязычной прессе глубоко и подробно еще не рассматривалось, не изучалась образно-символическая и мифопоэтическая наполненность этих концептов, характерная для языка современной русскоязычной прессы.

Научная новизна работы заключается в выявлении образно-символической и мифопоэтической наполненности концептов «Война» и

«Враг», характерных для современной русскоязычной прессы, в уточнении семантических характеристик исследуемых концептов, в комплексном сопоставительном описании метафорических моделей анализируемых концептов в образном мире современной русскоязычной прессы. В частности, доказывается, что архетип врага, присутствующий в современной русскоязычной прессе, восходит к мифологеме «Врага рода человеческого», ведущего непрерывную войну против людей. «Враг рода человеческого» -это универсальный архетип, символизирующий мировое зло.

В диссертационном исследовании доказывается также, что в современной русскоязычной публицистике мир «врагов народа» изображается как перевернутый мир, «антимир», противостоящий миру «подлинному», «правильному». «Антимир» понимается, таким образом, как пространство «хаоса», которое находится в оппозиции миру «космоса». «Антимир» - это мир масок, скрывающих лица, мир бесовских личин. «Враги» часто изображаются журналистами как замаскированные «перевертыши», «притворщики» и «скоморохи». Концепт «Война», активно присутствующий в современной русскоязычной прессе, восходит к мифологеме «небесной брани» и включает в себя множество войн -«объявленных», «необъявленных», «физических», «духовных», «финансовых», «климатических», «хакерских», «информационных» и проч.

Концептуальные идеи диссертации сводятся к следующим положениям, выносимым на защиту:

1. Война как общественно-политический феномен находит яркое воплощение в русскоязычной прессе. Основное содержание концептов «Враг» и «Война» сводится в современной русскоязычной прессе к следующим признакам:

• предметно-образная сторона концепта, понимаемая как обобщенный образ противостояния враждующих сторон;

• понятийная сторона концептов «Война» и «Враг», реализуемая как обозначение характеристик войны и борьбы, поведения участников боевых действий;

• ценностная сторона концепта, интерпретируемая как принятые в обществе эксплицитные и имплицитные нормы поведения.

2. Сопоставительный анализ метафорического словоупотребления концептов «Война» и «Враг» в русскоязычных газетно-журнальных материалах позволяет выделить доминантные модели универсального характера. Наибольшие различия обнаруживаются на уровне фреймовой структуры, что обусловлено спецификой национального менталитета, находящего отражение в языковой картине мира.

Теоретическую значимость исследования мы видим в исследовании образно-символических и мифопоэтических аспектов функционирования концептов «Враг» и «Война», активно присутствующих в современной русскоязычной прессе.

Практическая значимость выполненной работы состоит в том, что выводы, являющиеся результатом нашего исследования, могут найти применение в лекционных курсах по истории и теории отечественной журналистики, а также могут быть использованы при написании студентами курсовых и выпускных квалификационных работ.

Объем и структура исследования. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения и библиографического списка. Общий объем диссертационного исследовании составляет 156 страниц.

Апробация материалов исследования. Основные положения диссертационного исследования излагались в статьях и докладах. По теме диссертации опубликовано пять статей, в том числе и одна - в издании, рекомендованном ВАК Российской Федерации.

II. Основное содержание работы

Во Введении обосновывается актуальность и научная новизна темы, обусловившие ее выбор, анализируется состояние и степень изученности темы, определяются цели, основные задачи и теоретическая база диссертации, обосновывается практическая значимость исследования.

В первой главе диссертационного исследования «Концепты «Война» и «Враг» в русскоязычной картине мира» анализируются основные дефиниции и классификации концептов, определяются наиболее важные отличия лингвокультурных концептов от этнических стереотипов. В частности, указывается, что для глубокой и полной интерпретации образно-символической наполненности концептов «Война» и «Враг», функционирующих в современной русскоязычной прессе, необходимо изучить такие понятия, как лингвокультурный концепт, концептосфера, языковая картина мира. Изучение лингвистико-семантических, философских, психологических и этнокультурных аспектов изучаемых концептов необходимо для понимания общего состояния и направления эволюции современной русскоязычной прессы и публицистики.

Концепт представляет собой глобальную мыслительную единицу, которая может иметь этноспецифический или общечеловеческий характер. Рассматриваются основные этапы изучения лингвокультурных концептов и концептосферы в зарубежной и отечественной лингвистике, лингвокультурологии и философии. Когнитивный статус концепта связан с тем, что именно концепт является носителем и способом передачи лингвокультурных и универсальных смыслов и ценностей. Лингвокультурные концепты находятся в одном смысловом ряду со знаками, образами, символами, архетипами, гештальтами, фрейм-структурами сознания. Лингвокультурные и универсальные концепты - это посредники между культурой и человеком.

Именно в языке происходит понятийная репрезентация общечеловеческих и лингвокультурных концептов. Соответственно, концепт понимается нами как смысл, воплощенный в языке на основе существующих в той или иной культуре ценностей, норм и представлений. В связи с этим выделяются лингвокультурные (этнокультурные, этноспецифические) концепты, к числу которых относятся концепты «Война» и «Враг».

В русском культурном и языковом сознании, в русскоязычной картине мира, концепты «Война» и «Враг» восходят к концептам «свое» и «чужое». «Враг» понимается как персонификация идеи «чужого», а «чужое» воспринимается как идеологически чуждое. «Свое», соответственно, может пониматься как нечто исконное, родное, родной язык, религия, истоки, семья, община, соборность. Чужое - __это другой язык и культура, нечто неисследованное, новое, пугающее, незнакомое. «Свое» - семья и традиции, традиционные семейные объединения, община, доминирующая над

человеком и защищающая его. «Чужое», соответственно, ассоциируется с чужбиной, с оторванностью человека от традиции, от общины, от семьи и предков.

Слово «чужой» пришло в русский язык от ^исЛэ - «народ» (заимствование из готского языка). «Чужой» - это тот, кто принадлежит к иному народу, часто - враждебному, непонятному. Чужой понимается в Толковом словаре В. Даля как «чужий, чуждый чего, чему, далекий, непричастный, сторонник». «Чужбинник» - это, соответственно, «странник, пришлец или проходимец». Приводит В. Даль и существительное «чужь», понимаемое как «чушь, чуха, чепуха, нелепица, бессмыслица, вздор, дичь, несвязица, нисенитница»1. «Чушь», по Далю, - это нечто чуждое, чужое, непонятное и потому - абсурдное.

Отдельно В. Даль выделяет такие понятия, как «свойский, свой, собственный» (свойское, то есть - собственное, дело, по-свойски, по-домашнему). Свойство, соответственно, - это «своя особенность, что отличает один предмет от другого, качество, принадлежность, особенность»2.

Прилагательное «вражеский» связывается в Толковом словаре В. Даля с враждебностью, непонятностью, чужеродностью, чуждостью, а существительное «враг» определяется как противник, неприятель, супостат, недоброжелатель, злорадец, (супротивник, противоборец; также в знач. общего противника рода человеческого, дьявола, сатаны или в значении военном, неприятельской земли, войска. Умалит, вражишка арх. враженок вят. вражен новг. вражина, в значении бранном, черт, чертенок, бесенок; неугомонный ребенок)3.

Архетип врага восходит, по Далю, к «врагу рода человеческого» -дьяволу, который ведет непрерывную войну против людей. «Враг рода человеческого» - это универсальный архетип, символизирующий мировое зло как стихию, враждебную человеку, чуждую ему. «Свое», свойственное человеку начало - это свет. Мрак, воплощенный в архетипе универсального врага - сатаны, ведет войну против человечества и личности, тогда как свет, истина являются помощниками и наставниками человека в этой борьбе.

В Толковом словаре В. Даля мы находим синоним существительного враг - супостат. Приводит В. Даль и абстрактное понятие «супость», которое обозначает - гнев, сердце, злоба. Соответственно, понятие «враг» связывается с такими негативными эмоциями, как «злоба» и «гнев». Война понимается в Толковом словаре В. Даля как раздор и ратный бой между государствами, международная брань.

В русском мифологическом и языковом сознании «Супостату», «Врагу рода человеческого», противостоит небесное воинство, подобно тому, как в скандинавском мифологическом сознании хтоническим чудовищам противостоят небесные боги. В. Даль дает следующее определение небесного

' Там же, Т. 4. С. 120.

2 Там же.

3 Там же, Т. 1.С. 101.

воинства - ангельские силы, лики ангелов и архангелов. Предводитель небесного воинства - архистратиг Михаил - понимается в христианском и, уже, православном сознании, как небесный воевода, выше которого только Бог. В. Даль, приводит, в частности, следующую пословицу: «Один воин (воевода) тысячи водит, а Бог и тысячи, и воина водит»4.

Образ-символ «последней войны» между силами света и тьмы соотносится в Ветхом завете с образом-символом «первой войны», в которой Денница (Люцифер) был низвергнут с небес. «Первая», предвечная война произошла на небесах по вине Люцифера - Денницы, который настолько возгордился своим высшим положением среди других ангелов, что отказался признать человека, как существо по способностям равное Богу. Деннице удалось привлечь на свою сторону множество ангелов, но Архистратиг Михаил призвал колеблющихся оставаться верными Богу, возглавил воинство светлых ангелов и поразил Денницу. Для христианства характерно видение верующего как воина Бога, держащего «щит веры» и возносящего «меч духовный». Видение духовного воинствования в рамках православной традиции изложено преподобным Иоанном Лествичником в его «Лествице, возводящей на небо». В своей лествице христианских добродетелей Иоанн Лествичник связывал духовное воинствование со степенью (или ступенью) четвертой описанной им лествицы - то есть с «блаженным» и «приснопамятным» послушанием.

По сравнению с Толковым словарем В. Даля, в Толковых словарях Ушакова и Ожегова существительное «враг» лишено метафизической окраски: понятие «враг рода человеческого» (сатана, Супостат) в этих словарях не присутствует. Враги не уподобляются бесам и демонам, надевшим человеческую личину. Не упоминается и война в ее метафизическом значении - войны сил добра и зла, ангельского воинства во главе с Михаилом Архистратигом и «полчищ бесовских». Война перенесена сугубо в физический, а не в метафизический план: речь идет о борьбе внутри или вне государства (гражданская и международная война, сражение с внутренними и внешними врагами). В Толковых словарях Ушакова и Ожегова отсутствует образ «войны небесной», которая, согласно Ветхому Завету и Апокалипсису, произошла при сотворении человека и произойдет в конце времен. Понятие войны в этих словарях лишено апокалиптической окраски и метафизических оттенков значения. Речь идет только о земной войне - внутри государства или за его пределами.

С идеологической точки зрения образ врага - символ, психологический стереотип, активно внедряемый в массовое сознание, инструмент политики. Активизацию "образа врага" в массовом сознании можно объяснить рядом причин.

Современный мир переживает период серьезных системных изменений. Эти изменения отражаются на внутренней и внешней политике многих государств, стремящихся занять определенное место . в

4 Там же.

формирующейся политической системе. Особенно важен процесс формирования новой мировой общности для России. И здесь весьма существенным оказывается социокультурный аспект проблемы «вписывания» страны в формирующуюся глобальную общность. Этот аспект напрямую связан с проблемой создания образа общего (международного, мирового) врага, в роли которого сегодня выступает международный терроризм.

Архетипическим концептом можно назвать идею «враждебного заговора». Инвариантные характеристики этого концепта сводятся к следующим представлениям: 1) «всегда существуют враги, цель которых уничтожить нас»; 2) у врагов есть определенный глобальный план нашего порабощения и уничтожения; 3) враги маскируются и пытаются нас обмануть»5. Вариативными характеристиками концепта «вражеского заговора» можно назвать: «Обличья врагов (от дьявола до любых соперников), способы реализации враждебного заговора (физическое уничтожение, духовное порабощение, растление и т.д.), способы маскировки (попытки втереться в доверие, образ «ложного друга» и отсюда особая бдительность но отношению к друзьям»6.

Концепт «вражеского заговора» может сплотить общество, коллектив, поэтому воображаемые (или реальные) враги должны внушать уважение. Эти участники вражеского заговора могут опираться на некую сверхъестественную поддержку (в том числе и на поддержку «врага рода человеческого» - сатаны). «Врагов» необходимо «обнаружить» и «наказать». Глобальный вражеский заговор может составлять тайну, но она так или иначе становится известной. Способы поисков «замаскированного врага» очень важны для политического дискурса тоталитарного общества.

К сожлаению, лексика, имеющая негативную окраску и находящаяся за пределами литературного языка, часто выплескивается на страницы газет и журналов и способствует развитию агрессии, взращивает и подпитывает ее. В таких случаях речь идет уже не о толерантном отношении к «чужим», а о недопустимом в прессе лингвистическом воплощении интолерантной позиции. Однако для журналистов должна быть особенно значима не только пропаганда толерантного отношения к «чужим», но и речевая толерантность в случае демонстрации нетолерантной позиции.

Во второй главе диссертационного исследования «Концепт «Враг» в современной русскоязычной прессе: истоки и практика» проводится анализ функционирования концепта «враг» в современной русскоязычной прессе, рассматривается исторический аспект формирования этого концепта. В частности, указывается, что к началу XX века образ врага нашел свое место в рациональной, прагматической концепции "национальных

5 Иная ментальность / В.И. Карзсик, О.Г. Прохвачева, Я.В. Зубкова, Э.В. Грабарова. М.: Гнозис, 2005. С. 76.

6 Там же.

интересов". Словосочетание "национальные интересы" позволяет объявить врагами нации любую группу людей практически без объяснения причин.

С другой стороны, как показывает историческая практика, последним ответом на неопровержимое ресурсно-технологическое превосходство противника обычно оказывается обращение к консервативным ценностям. Так было, например, в Японии 1945 г., когда имперская пропаганда не уставала повторять: "Наше главное богатство - это люди. Это люди, верные традициям".7 В условиях, когда важным становится сохранить status quo, образ врага формируется "от противного": враг абсолютно рационален и прагматичен и не имеет иных мотивов для конфликта, кроме расширения собственности и власти, враг стремится к неограниченной экспансии. Конфликт ассоциируется с Армагеддоном, итогом истории. Иначе говоря, в соответствии с биполярной теологией, враг осознается на уровне архетипа, национального или регионального мифа как олицетворение демонической стороны реальности.

В 1950-х - 1980-х гг. в СССР так и не появились специальные работы, посвященные технологии создания образа врага. Этот недостаток отчасти восполнялся выходом в свет пропагандистских произведений, в которых разбирались приемы западной пропаганды8, а также публикацией монографий западных теоретиков по вопросам ведения психологической войны. Научную ценность представляют немногие специальные работы советских авторов, в которых рассматриваются общие принципы и приемы работы пропагандистского аппарата. Это, .например, труды В.Л. Артемова и Ю.А. Шерковина9.

Роль образа врага в период холодной войны отметил ряд западных историков. A.M. Филитов в своей книге10 приводит мнения некоторых из них. Так, американский исследователь Д. Ергин сделал вывод о направлении идеологической переориентации в США: антикоммунистически настроенная «элита» США распространила свои идеи на всю нацию. Западногерманский историк В. Лот писал об использовании администрацией президента Г. Трумэна «призрака внешней угрозы» для проведения политики в пользу военно-промышленного комплекса (ВПК). С точки зрения A.M. Шлезингера-младшего, холодная война порождала у пропагандистов обеих сторон апологетические аксиомы, составленные из взаимозаменяемых «зеркальных

' Oral History // Mundlich erfragte Geschichte. Gottihgen, 2002.

8 См.: Ьешемцев A.B. Военная идеология западногерманских реваншистов. Мм 1962; Волкогонов Д.А. Психологическая война; подрывные действия империализма в области общественного сознания. 2-е изд., доп. М., 1984; Идеология и практика международного сионизма. Критический анализ. М., 1978; Лайнбарджер П. Психологическая война. М., 1962; Модржинская Е. Космополитизм -империалистическая идеология порабощения наций. М,, 1958; Стратегия лжи. М., 1976; Яковлев А.Н. От Трумэна до Рейгана. Доктрины и реальности ядерного века. М., 1984.

9 Артемов В.Л. Стереотип и установка в процессе пропагандистского воздействия // Вопросы теории и методов идеологической работы. Вып. 7. М., 1977; Шерковин Ю.А. Психологические проблемы массовых информационных процессов. М., 1973.

10 См.: Филитов A.M. "Холодная война". Историографические дискуссии на Западе. М., 1991; а также: Найтли Ф. Шпионы XX века. М., 1994.

фраз»11.

В настоящее время имеется только одно издание, в котором была сделана попытка дать определение термину «образ врага» -энциклопедический словарь «Политология»12. Под образом врага в этом словаре подразумевается идеологический и психологический стереотип, позволяющий строить политическое поведение в условиях дефицита надежной информации о политическом оппоненте и о среде в целом.

"Образ врага" является неотъемлемым элементом политической практики и, прежде всего, политической теории и публицистики. Опираясь на лингвистический анализ текстов, можно выделить несколько образов врага в современной прессе. Во-первых, это враг в виде власти, власть имущих. Это могут быть политики, которые называются прямо, и политики всех уровней властных структур, названные обобщенно (власть, чиновники, демократы). Этот политический образ врага включается в текстах в оппозицию "народ и власть". Во-вторых, враг ищется среди этнически чужих на фоне доминирующей этнической группы русских.

В-третьих, существует образ врага, который у нас появился в прессе примерно с середины 99-го года - это внешний враг, который встраивается в исторически и культурно маркированную оппозицию "Россия - Запад". В связи с образом внешнего врага уместно вспомнить о том, что преодолению социальной униженности может поспособствовать формирование положительного "Мы"-образа. Однако, по данным федеральной и местной прессы, в России положительный "Мы"-образ начинает формироваться в рамках тоталитарного мышления. То есть, мы ищем врага извне.

Образ врага имеет визуальный характер; ему приписываются звериные черты или физические уродства. Этот мифический образ призван заместить собой в коллективном сознании реальный образ представителя другой страны или другой национальности. Он прост для восприятия, легко опознается и запоминается. От него постоянно исходит потенциальная опасность. Образ врага вызывает целую гамму эмоций - от ненависти и ужаса до презрения и желания с ним разделаться, уничтожить.

В условиях тоталитарного государства оппозиция «мы - они» («свое» -«чужое») становится важным элементом государственной идеологии. Важно отметить, что образ врага создается параллельно всеми противоборствующими сторонами: только «мы» создаем врагов из «них», а они создают его же из нас.

В публицистике и политической риторике сталинской эпохи важное место занимал мифологизированный образ «врага народа». Словосочетание «»par народа» (лат. hostis publicae) восходит к термину римского права «враг общества». Этот термин относился к лицам, объявленным вне закона и подлежащим уничтожению. «Враг общества» приравнивался к вражескому солдату, воюющему с оружием в руках. В российской революционной

Шлезингер A.M. Циклы американской истории. М., 1992. Политология. Энциклопедический словарь. Публишер. M., 1993.

практике словосочетание «враг народа» впервые было использовано в августе 1917 г., когда Комитет народной борьбы с контрреволюцией распространил огромное количество листовок, посвященных «подрывной деятельности» «врагов народа». «Врагом народа» в этих листовках был назван генерал Л.Г. Корнилов, осознававший слабость Временного правительства и пытавшийся с помощью активного выступления преданной ему части армии предотвратить Октябрьскую революцию.

Мифологизированному образу «врагов народа» в революционной риторике сопутствовал образ «героев-разоблачителей», которые якобы смогли сорвать с «врагов-перевертышей» маски «друзей народа». Одним из таких «героев-разоблачителей» стал Павлик Морозов, а на февральско-мартовском пленуме партии Сталин назвал героиней-разоблачительницей некую аспирантку Николаенко. Она была названа вождем «маленьким человеком», умеющим «разоблачать врагов». Такими «маленькими людьми», разоблачавшими «могущественных врагов-перевертышей», считались в сталинскую эпоху доносчики и стукачи.

Мир «врагов народа», согласно пропагандистской установке сталинского режима, представлял собой перевернутый мир, «антимир», противостоящий миру «подлинному», «правильному», советскому. В этом перевернутом мире все ценности мира советского «вывернуты наизнанку», спародированы. «Антимир» понимается таким образом как пространство «глобального хаоса», которое находится в оппозиции миру «космоса». «Антимир» - это мир масок, скрывающих лица, пространство, в котором нарушены привычные смысловые отношения между людьми и вещами. Подобное нарушение смысловых отношений может вызвать желание разрушить антимир, абстрагироваться от его влияния на реальность.

В новой глобалистской парадигме, основанной на реальности общих угроз всему человеческому сообществу, международным врагом назван мировой терроризм. Однако мифологизированные образы других внутренних и внешних врагов продолжают функционировать в русскоязычной прессе. Так, в «Комсомольской правде» за 07.11.2004 г., в статье Михаила Юрьева «Внутренний враг и национальная идея» присутствуют обобщенные мифологизированные образы внутреннего и внешнего Врага, борьба с которым требует единства нации, ее верности идеалам «священной» борьбы. Идеалы «священной» борьбы с внутренними и внешними врагами Великий России автор статьи связывает с феноменом национальной идеи. ,

В то же время Михаил Юрьев утверждает, что пресловутая национальная идея отнюдь не представляет собой учение типа марксизма-ленинизма, которое нужно нести остальному миру. Национальная идея, основанная на идеалах борьбы, абстрактна и неуловима, «ее нельзя дать обществу ни сверху, ни снизу - она должна уже существовать в обществе в не до конца осознанном виде, и тогда ее можно (всего лишь!) четко сформулировать»13. Эта абстрактная и неосознанная до конца национальная

11 Там же.

идея основана, таким образом, на поисках внешних и внутренних врагов и на «священной» борьбе с ними.

Формулировка М. Юрьева достаточно проста: враг - это тот, кто посягает на национальную идею, понимаемую как система ценностей российского суперэтноса. Соответственно, страна, «которая находится в войне и при этом терпимо относится к внутреннему врагу (более художественно называемому «пятой колонной»), есть полный абсурд»14. Внутренние враги, таким образом, это те, кто по каким-либо причинам не разделяет базовые ценности российского суперэтноса, трактуемые автором статьи как верность идеалам Великой России.

Внутренние враги - это те, кто играет на руку врагам внешним. Соответственно, необходимы мифологизированные образы внешних врагов, которые со всех сторон окружают «Великую Россию» и мешают ей реализовать свое имперское предназначение. На сайте newsRU.com (время публикации: 28 ноября 2007 г., 18:26) присутствует такое определение внешних врагов России: «Образ врага - это главный материал, цементирующий российское общество на протяжении столетий. Вначале этот прием отточили до совершенства коммунисты, теперь этот метод вновь в почете. Главными внешними врагами при этом опять становятся США и НАТО (некоторые европейские страны и институты - в зависимости от политической конъюнктуры), а внутренними - оппозиция, выступающая за смену нынешних политических кланов у власти»15.

На сайте информационного агентства «Новый Регион» были размещены результаты опроса общественного мнения, направленного на выявление внешних и внутренних врагов России с точки зрения наших соотечественников. Главным внешним врагом России, согласно результатам опроса, стали Соединенные Штаты Америки. 2481 человек или 58,8% опрошенных выбрали этот ответ. На втором месте в списке врагов России находились страны мусульманского мира: этот ответ выбрали 13,53% участников опроса (570 человек). 6,46% (272 человека) опрошенных назвали в числе внешних врагов России страны Прибалтики, 6,03% (254) -Чеченскую республику. Страны СНГ отнесли к числу внешних врагов России 1,5% проголосовавших (63 человека). Почти столько же опрошенных выбрали вариант ответа «Евросоюз» - 1,4% (59 человек)16.

Во многих материалах газеты «Коммерсант», например, в статьях на политические темы из номера № 24(3841) от 14.02.2008 обыгрывается мифологизированный образ «врага России». Так, рассуждая о политической роли Бадри Патаркацишвили, П. Бородин утверждает, что в последние годы Бадри Патаркацишвили был не врагом России, а врагом самому себе. Эдуард Шеварднадзе, экс-президент Грузии, в интервью «Коммерсанту» сказал следующее: «Бадри никогда не был врагом России или Грузии. Он был

14 Там же.

"Ьйр:// www.newsRU.com. 18.11.1007.

16 http://www.vz.rU/politics/2006/6/6/36394.Mml

талантливым человеком и очень много добра сделал и России, и Грузии. Возможно, у него были разногласия с конкретными людьми в России, однако Владимир Путин однажды сказал мне, что лично знает Бадри и ничего плохого о нем сказать не может»17. Грузия изображается как страна, среди населения которой могут быть и «друзья России», подобные покойному Патаркацишвили, и, конечно, «враги» нашей родины.

Однако, когда речь идет об отношениях между странами, то в современной отечественной публицистике часто используются и такие понятия, как «конкурент», «оппонент» и «соперник». «Конкурент» - это враг, лишенный демонической окраски или звериных характеристик. Образ врага в данном случае подан политически корректно. Однако мифологизированный «демонический» образ «врага» продолжает играть важную роль в современной публицистике: на страницах газет и журналов, в публикациях электронных СМИ.

Третья глава диссертационного исследования «Концепт «Война» в современной русскоязычном газетной и журнальной публицистике» посвящена функционированию концепта «Война» в современной русскоязычной прессе, образно-символической наполненности этого концепта. В частности, указывается, что концепт «Война» является чрезвычайно значимым для современной русскоязычной прессы и восходит к мифологеме «небесной войны», «небесной брани» - длящейся с сотворения мира борьбе между ангельским воинством и силами зла.

В современной русскоязычной публицистике и, в частности, в цитируемых прессой речах политических, общественных и религиозных деятелей, внутренние и внешние враги сравниваются с чудовищами, трехголовыми драконами, названы «антихристами». Так, на византистском портале «Катехон» появилась статья К. Фролова «Православие атакующее», где был описан августовский визит патрирха Кирилла на Украину и, в частности, в колыбель православия - историко-археологический заповедник Херсонес на территории Севастополя, где принял крещение киевский князь Владимир. Описывая «беснование» оранжевых сил на Украине, имевшее место в связи с приездом патриарха Кирилла, К Фролов восклицает: «Что ответит В. Янукович? Ведь это беснование является для него шансом уверено победить на президентских выборах «трехголового оранжевого антихриста», головами которого являются Ющенко, Яценюк и Тимошенко18". Трехголовым (трехглавым) в религиозной, мифологической и фольклорной традиции является змей, дракон, прародитель всемирного зла.

В апокалиптической традиции победа Бога-Сына, Христа, над трехголовым драконом - Антихристом - знаменует собой окончательную победу добра, ангельского воинства, над силами зла и небытия. Следует отметить, что в этой цитате из статьи К. Фролова «Православие атакующее» с силами добрами ассоциируется лидер «Партии регионов» В. Янукович,

" Коммерсант. № 24(3841) от 14.02.2008.

"http://www.katehon.rn/html/top/analitika/pravoslavie_atakuucshee.htm

который, по мнению автора, должен жестко и бескомпромиссно «ответить» на «оранжевое беснование».

Сравнение того или иного политика с Антихристом - противником Христа в последней битве сил добра и зла - распространенный пропагандистский прием. «Антихристом» называли пророка Мухаммеда и Наполеона Бонапарта. Отождествление врага, противника с Антихристом основано на широком применении этого понятия, когда под Антихристом подразумевается всякий, кто не исповедует Иисуса Христа Сыном Божиим и отвергает его учение.

В третьей главе диссертационного исследования были рассмотрены также разнообразные виды «войн», присутствующие в современной русскоязычной публицистике, такие как: физические, информационные, психологические, экономические, финансовые, газовые, нефтяные, климатические, хакерские, объявленные и необъявленные, священные, справедливые, захватнические, победоносные, холодные, горячие, холодные гражданские, горячие гражданские и др. Эти виды войны являются элементами концепта «Война».

Выражение «маленькая победоносная война» применяется в современной русскоязычной прессе для создания образа локализованного во времени конфликта, который необходим для того, чтобы сплотить общество вокруг правящих сил. При этом война интерпретируется как единственное действенное средство, которое можно применить против некой внешней или внутренней угрозы. С помощью «маленькой победоносной войны» правительство достигает сразу несколько целей: 1) стабилизирует общество; 2) повышает уровень доверия к своим действиям; 3) нейтрализует центробежные тенденции в обществе.

Вызывают интерес и присутствующие в современной русскоязычной прессе образы войны психологической и информационной. Эти понятия переводят феномен войны в бескровную плоскость. Указывается, что в современных условиях любая война направлена на власть над массовым сознанием. Психологическая война представляет собой вид психологического насилия, направленного на подавление психологической устойчивости личности, а также на разрушение «я - концепции» противника. К психологическим войнам можно отнести недобросовестное идеологическое противоборство, направленное на дезавуирование противника, «войны компроматов» и т.п. Психологические войны, как правило, относят к войнам интеллектуального порядка, эти войны находятся в одном ряду с репродуктивными и инновационными.

война», введенное в употребление С.Г. Кара-Мурзой, приобрело богатые смысловые оттенки. Холодная гражданская война может пониматься как: война между богатыми и бедными; между «квазибелыми» и «квазикрасными»; столкновение между различными партиями, социальными и общественными группами; аналог информационной или психологической войны; метафора, характерная для излишне политизированного сознания.

Активно функционирует в современной русскоязычной публицистике и словосочетание «экономическая война», под которым подразумевается конфликт двух или нескольких сторон, который ведется мерами экономического характера. Фигурируют в современных русскоязычных СМИ и «валютные войны между ЕС и США», «борьба между евро и долларом», а также «борьба за укрепление позиций российского рубля».

Экономическая война, как и война информационная, относится к числу так называемых «неявных» военных конфликтов. «Неявные» конфликты еще в 1960-х гг. описал известный писатель-фантаст Станислав Лем. В частности, в классификации «неявных» военных конфликтов, разработанной Станиславом Лемом, фигурировали хакерские и климатические (погодные) войны. «Необъявленной» является любая информационная война, которую страны ведут друг против друга. В современном информационном обществе существенно возросли роль и влияние необъявленных войн.

В современной русскоязычной публицистике присутствует словосочетание "война всех против всех», обозначающее всеобщую враждебность, отсутствие взаимопонимания между людьми и социальными группами. Публицисты отмечают различные временные и территориальные формы войны всех против всех: борьбу за богатство, власть или ту или иную идеологию. «Война всех против всех» характеризуется как сущность всемирной истории, процесс, в который вовлечено человечество от начала времен. Соответственно, только «последняя», апокалиптическая война, может прийти на смену «войне всех против всех» и привести к всеобщему миру.

В целом можно сказать, что концепт «Война» очень важен для российской языковой картины мира и тесно связан с концептом «Враг». Более того, оба эти концепта восходят к архетипу «враждебного заговора» и активно используются в современных русскоязычных СМИ

В Заключении подводятся итоги исследования. В частности, утверждается, что концепты «Война» и «Враг» являются неотъемлемыми элементами современной русскоязычной прессы и, прежде всего, политической публицистики. Сознательное размывание этих концептов может свидетельствовать только о применении стратегии разрушения защитных механизмов определенного сообщества. "Естественное" размывание концептов «Война» и «Враг» может быть связано с утратой политической субъектности государства.

Основные положения диссертации опубликованы в следующих публикациях автора:

Издания, рекомендованные ВАК РФ:

1. Хоруженко В.А. Формирование мифологизированного образа Врага в политической публицистике и пропаганде // Вестник Московского государственного областного университета. Серия «Русская филология». №2. - 2010. - С. 223-227. - (0.3 п.л.)

Другие издания:

2. Хоруженко В.А. Формирование концепта врага в средствах массовой информации / Материалы Всероссийской научно-практической конференции «Проблемы информатизации образования: региональный аспект». - Чебоксары, 2005. - с. 257-260. - (0.3 п.л.)

3. Хоруженко В.А. Формирование концепта врага: информационный аспект / Актуальные вопросы развития образования и производства: Тезисы докладов IV Всероссийской научно-практической конференции студентов, аспирантов, молодых ученых и специалистов, ч. 3. -Н. Новгород: ВГИПА. - 2005. - С. 121-122. - (0,4 п.л.)

4. Хоруженко В.А. Исторические аспекты развития понятия концепта в современной публицистике / Проблемы языкознания. - Тула: «Известия ТулГУ», 2004. - С. 68-72. - (0, 4 п.л.)

5. Хоруженко В.А. Формирование концепта «Враг» в русской публицистике: Учебно-методическое пособие. - М., ИМПЭ, 2003. - 43 с. -(1 пл.)

Подп. к печ. 13.09.2010 Объем 1.25 п.л. Заказ № 91 Тир 100 экз.

Типография Mill У

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Хоруженко, Валентина Алексеевна

Введение.

Глава 1. Концепты «Война» и «Враг» в русскоязычной картине

1.1. Концепты как единицы ментального опыта.

1.2. Мифопоэтические аспекты концептов "Враг" и "Война".

Глава 2. Концепт «Враг» в современной русскоязычной прессе: истоки и практика

2.1. Историко-философский контекст функционирования концептов «Война» и «Враг» в современной русскоязычной прессе.

2.2. Концепты "Война" и "Враг" в современном журналистском дискурсе.

Глава 3. Концепт «Война» в современной русскоязычной газетной и журнальной публицистике

3.1. Мифопоэтическая и семантическая наполненность концепта

Война» в современной русскоязычной прессе.

3.2. Концепт «Враждебность» в современной русскоязычной прессе.

Введение диссертации2010 год, автореферат по филологии, Хоруженко, Валентина Алексеевна

В диссертационном исследовании нами были проанализированы все основные виды войн, фигурирующие в современной русскоязычной прессе: «физические», «информационные», «психологические», «экономические», «финансовые», «газовые», «нефтяные», «климатические», «хакерские», «объявленные» и «необъявленные», «священные», «справедливые», «захватнические», «победоносные», «холодные», «горячие» и др. Эти виды войны являются элементами концепта «война». Была рассмотрена роль концепта «война» в современных русскоязычных СМИ, указано, что концепт «война» тесно связан с концептом «враг». Более того, было доказано, что оба эти концепта восходят к архетипу «враждебного заговора» и активно используются в современных русскоязычных СМИ.

Мифологизированные образы «врага» и «войны» активно присутствуют в современной русскоязычной прессе. В частности, мифологизированный образ «врага» внедряется в массовое сознание посредством публицистических газетно-журнальных текстов, а также целой системы мер агитационно-пропагандистского характера. Образ врага», присутствующий в массовом сознании, сплачивает общество вокруг харизматического лидера, вождя, заставляет временно забыть или ослабить внутригосударственный конфликт по линии «власть - общество».

Наличие в массовом сознании мифологизированного «образа врага» помогает сплотить нацию перед лицом реальной или мнимой угрозы общецивилизационного, этнического или национального масштаба. Как показывает историческая судьба России, активизация в народном сознании «образа врага» всегда укрепляла существующую политическую систему. Однако мифологизированный «образ врага» представляет собой обоюдоострое идеологическое оружие. Это оружие способно поразить своих же создателей. Поэтому манипуляции с данной идеологической категорией являются чрезвычайно опасными.

При визуализации «образа врага» в массовом сознании этому реальному или воображаемому противнику приписываются звериные черты или физические уродства. Мифологизированный образ врага замещает собой в коллективном сознании реальный образ представителя другой страны или национальности.

Образ врага активно поддерживается СМИ, представлен в литературе и искусстве, формируется реальными или вымышленными событиями. «Образ врага» создают все враждующие стороны и, как правило, по сходным моделям. Создание мифологизированного образа врага - популярная технология современной русскоязычной газетно-журнальной публицистики. Врагом может быть объявлен другой человек, группа людей, нация, несколько наций, объединенных в политический блок, или «несовершенная» человеческая природа. Враг может быть внутренним, внешним, личным, коллективным, его образ может быть четко «прорисован» в массовом сознании или определен только в общих чертах. «Враг» или «враги» «обслуживают» максимальное число людей, они зачастую нужны обществу или нации, чтобы, сплотиться вокруг «вождя». При этом «враг» демонизируется, всячески подчеркивается, что он носит «дьявольскую личину», является зеркальным отражением «Врага рода человеческого» (сатаны). Образ «врага» лишается человеческих черт и характеристик - напротив, всячески подчеркивается его звериная или демоническая природа.

Концептосфере современной русскоязычной прессы посвящены работы С.Г. Кара-Мурзы, Г.Г. Почепцова, В.К. Мальковой, И.В. Жукова, С.А. Алиевой, В.М. Алпатова, В.П. Белянина, М.Л. Макарова и других исследователей. Однако образно-символические и мифопоэтические аспекты формирования и функционирования концептов «Война» и «Враг» в современной русскоязычной прессе не рассмотрены достаточно полно и глубоко.

В диссертационном исследовании нами рассматриваются методики создания мифологизированного образа, врага в современной русскоязычной прессе, анализируются семантические особенности концепта «Враг», присутствующего в газетно-журнальной публицистике. Отдельное внимание уделяется в диссертационном исследовании историческому аспекту формирования в современной русскоязычной прессе мифологизированных образов «врагов народа». Подчеркивается, что мифологизированный образ «врага народа» занимал важное место в публицистике и политической риторике сталинской эпохи.

Нами рассматривается также журналистские подходы к теориям «враждебного заговора», актуальные и в современной« русскоязычной прессе. В диссертационном исследовании изучаются инвариантные характеристики концепта «враждебного заговора», его отражение и преломление в современной русскоязычной прессе.

Для глубокой и полной интерпретации образно-символической наполненности концептов «Война» и «Враг», функционирующих в современной русскоязычной прессе, необходимо изучить такие понятия, как лингвокультурный концепт, концептосфера, языковая картина мира. Такая задача была решена в первой главе, теоретической, главе диссертационного исследования, посвященной анализу ключевого для данной работы общегуманитарного понятия - «лингвокультурный концепт». Изучение лингвистико-семантических, философских, психологических и этнокультурных аспектов изучаемых концептов необходимо для того, чтобы в дальнейшем выявить, какие аспекты концептов «Война» и «Враг» наиболее активно и полно реализуются в русскоязычной журналистике. Необходимо выявить также, какими средствами достигается эта реализация, на какие цели и задачи она направлена. С помощью изучения лингвокультурных аспектов концептов «Война» и «Враг» можно добиться глубокого понимания общего состояния и направления эволюции современной русскоязычной прессы и публицистики.

В контексте требований политической корректности в русскоязычной прессе используется не только мифологизированный образ врага, но и близкие, но не имеющие негативной окраски образы - такие как «оппонент», «конкурент», «соперник». Фигурирование таких понятий, как «конкурент», «оппонент» и «соперник», не подразумевает физического уничтожения «врагов» и глобального напряжения между странами и народами. Более того, использование понятий «оппонент» и «соперник» часто снимает политическую и идеологическую напряженность, вводит в современную русскоязычную прессу образ политкультурного мира, где противоречия и конфликты, между странами и народами не обостряются, а. сглаживаются и регулируются. Гражданские общества по всему миру сотрудничают на основе общих этических ценностей и здравого смысла. В итоге формируются общественные группы, основанные на международной, а не только на национальной кооперации.

Концепт «война» очень важен для современной русскоязычной прессы. С этим концептом непосредственно связана мифологема «небесной войны» («небесной брани»). Эта мифологема используется в Ветхом и Новом Завете для обозначения длящейся с сотворения мира борьбы между ангельским воинством, возглавляемым Михаилом Архистратигом, и силами зла. Одна из двух сторон, участвующих в земном и вполне реальном конфликте, может в идеологических целях изображаться в прессе как «дьявольское» или «антихристово» войско, как чудовищная, страшная сила, которая представляет собой международную опасность. Архетип «врага», таким образом, может восходить к архетипу дьявола, «Врага рода человеческого», символизирующего всемирное зло.

В диссертационном исследовании анализируется семантическая наполненность таких фигурирующих в современной русскоязычной прессе словосочетаний, как «маленькая победоносная война», «холодная война», «холодная гражданская война», «война всех против всех», «необъявленная война», «психологическая война», «информационная! война», «газовая война», «нефтяная война», «экономическая война», «глобальная война против терроризма» и проч.

Информационное принуждение к войне и конфликту является на сегодня важным элементом пропагандистских акций по формированию «зазеркально-негативного» образа врага в СМИ. Информационное принуждение можно назвать составляющей информационной войны, то есть войны «необъявленной». Такая война ведется с помощью пропагандистских приемов, влияющих на общественное сознание. Пропагандистская риторика, связанная с фигурированием концепта «война» в современной русскоязычной прессе, также рассматривается^ нами в диссертационном исследовании.

Объектом нашего исследования является современная русскоязычная пресса. В качестве предмета исследования рассматривается специфика функционирования концептов «Война» и «Враг» в современной русскоязычной газетно-журнальной публицистике, их образная и мифопоэтическая наполненность.

Постановка подобной цели исследования определила и его задачи, среди которых можно назвать:

1) уточнение содержания терминов «культурный концепт», «стереотип», «языковая личность»;

2) исторический анализ процесса формирования концептов «Враг» и «Война» в современной русскоязычной прессе;

3) анализ публицистических текстов, в которых представлены концепты «Враг» и «Война»,

Научная новизна работы заключается в выявлении образно-символической и мифопоэтической наполненности концептов «Война» и «Враг», характерных для современной русскоязычной прессы, в уточнении семантических характеристик исследуемых концептов, в комплексном сопоставительном описании метафорических моделей анализируемых концептов в образном мире современной русскоязычной прессы. В частности, доказывается, что архетип врага, присутствующий в современной русскоязычной прессе, восходит к мифологеме «Врага рода человеческого», ведущего непрерывную войну против людей. «Враг рода человеческого» - это универсальный архетип, символизирующий мировое зло.

В диссертационном исследовании доказывается также, что в современной русскоязычной публицистике мир «врагов народа» изображается как перевернутый мир, «антимир», противостоящий миру «подлинному», «правильному». «Антимир» понимается, таким образом, как пространство «хаоса», которое находится в оппозиции миру «космоса». «Антимир» - это мир масок, скрывающих лица, мир бесовских личин. «Враги» изображаются журналистами, как замаскированные «перевертыши», «притворщики» и «скоморохи». Концепт «Война», активно! присутствующий в* современной русскоязычной прессе, восходит к мифологеме «небесной брани» и включает в себя множество войн объявленных», «необъявленных», «физических», «духовных», «финансовых», «климатических», «хакерских», «информационных» и проч.

Концептуальные идеи диссертации сводятся к следующим положениям, выносимым на защиту:

I. Война как общественно-политический феномен находит яркое воплощение в русскоязычной прессе. Концепты «Враг» и «Война» являются лингвокультурными концептами, основное содержание которых сводится в современной русскоязычной прессе к следующим признакам:

• предметно-образная сторона концепта, понимаемая как обобщенный образ противостояния враждующих сторон;

Заключение научной работыдиссертация на тему "Концепты "Война" и "Враг" в современной русскоязычной публицистике"

Заключение

Архетип врага восходит к мифологеме «Врага рода человеческого», ведущего непрерывную войну против людей. «Враг рода человеческого» -это универсальный архетип, символизирующий мировое зло. В русском мифологическом сознании «Супостату», «врагу рода человеческого» противостоит небесное воинство. На сегодня мифологизированный образ врага является инструментом политики, целенаправленно внедряется в общественное сознание с помощью СМИ, в частности, прессы. "Образ врага" представляющий собой достаточно распространенный журналистский прием, определенные технологии, с помощью которых правящая элита решает стратегические задачи в области сохранения и усиления власти, мобилизации человеческих ресурсов государства. Архетипическим можно назвать и концепт «враждебного заговора».

В российской публицистической практике, начиная с августа 1917 г., активно фигурировало словосочетание «враг народа». Мир «врагов народа» изображался как перевернутый мир, «антимир», противостоящий миру «подлинному», «правильному», советскому. «Антимир» понимался как пространство «глобального хаоса», которое находится в оппозиции миру «космоса».

Антимир» - это мир масок, скрывающих лица, мир бесовских личин. «Враги» изображались, таким образом, как замаскированные «перевертыши», «двурушники», «притворщики» и «скоморохи». Такая трактовка образа врага была характерна для публицистики советской эпохи.

В новой глобалистской парадигме реальный враг больше не представляет собой отдельного человека, государство, культуру или религию. Более того, он не является врагом для конкретной группы людей. Он может трактоваться как общий враг человечества, представляющий собой угрозу для всего мира. Таким «врагом» изображается международный терроризм, борьба против которого требует единства.

Так, в «Комсомольской правде» за 07.11.2004 г., в статье Михаила Юрьева «Внутренний враг и национальная идея» присутствуют мифологизированные образы внутренних и внешних врагов, борьба с которыми требует единства нации. Идеалы «священной» борьбы автор статьи связывает с феноменом национальной идеи.

На сайте информационного агентства «Новый Регион» были размещены результаты опроса общественного мнения, который был направлен на выявление внешних и внутренних врагов России. Главным внешним врагом России, согласно результатам опроса, стали Соединенные Штаты Америки. 2481 человек или 58,8% опрошенных выбрали этот ответ. На втором месте в списке врагов России находились страны мусульманского мира: этот ответ выбрали 13,53% участников опроса (570 человек). 6,46% (272 человека) опрошенных назвали в числе внешних врагов России страны Прибалтики, 6,03% (254) - Чеченскую республику. Страны СНГ отнесли к числу внешних врагов России 1,5% проголосовавших (63 человека). Почти столько же опрошенных выбрали вариант ответа «Евросоюз» - 1,4% (59 человек).

Однако, когда речь идет об отношениях между странами, то в современной отечественной публицистике используются и такие понятия, как «конкурент», «оппонент» и «соперник». В этом случае образ врага лишается демонических характеристик и вводится образ честного соперничества и конкуренции.

Тем не менее, в современной политической публицистике концепт «Враг», наполнен отрицательной семантикой. Враг может изображаться чужаком, агрессором, богоненавистником, варваром, захватчиком, преступником. При этом главное в «образе врага» - его полная дегуманизация и демонизация.

В современной русскоязычной публицистике мифологизированный образ врага может использоваться и в качестве метафоры, за которой стоит желание представить идеальную политику без отношений "друг-враг", свести конфронтационные отношения к минимуму. Так, протоиерей Антоний Ильин в статье журнала «Фома» под названием «У России должны быть национальные интересы» называет главными врагами России бюрократию, казнокрадство, пьянство, дураков и дороги. Таким образом, концепт «Враг» нейтрализуется за счет обращения к грехам и порокам самих россиян. Еще один способ устранения мифологизированного образа врага из общественного сознания состоит в том, чтобы поставить во главу угла гуманистический принцип "плохих народов нет, существуют только плохие люди".

В диссертационном исследовании нами был проанализирован концепт «Война», изучена его семантическая и мифопоэтическая наполненность. Этот концепт восходит к мифологеме «небесной войны» («небесной брани»), понимаемой как длящяяся с сотворения мира борьба между ангельским воинством и силами зла. В современной русскоязычной публицистике и, в частности, в цитируемых прессой речах политических, общественных и религиозных деятелей внутренние и внешние враги часто сравниваются с чудовищами, трехголовыми драконами, антихристами (статья К. Фролова «Православие атакующее» на византистском портале «Катехон» и др.).

В диссертационном исследовании была изучена сочетаемость понятия «война», характерная для современной русскоязычной прессы. В частности, было указано, что выражение «маленькая победоносная война» применяется в современной русскоязычной прессе для создания образа локализованного во времени конфликта, необходимого для того, чтобы сплотить общество вокруг правящих сил. При этом война интерпретируется.как,единственное действенное средство, которое можно применить против некой внешней или внутренней угрозы.

Психологическая война представляет собой вид психологического насилия. Её цель подавление психологической устойчивости личности, а также разрушение «я — концепции» противника. К психологическим войнам можно отнести недобросовестное идеологическое противоборство, направленное на дезавуирование противника, «войны компроматов» и т.п. Психологические войны, как правило, относят к войнам интеллектуального порядка, эти войны находятся в одном ряду с репродуктивными и инновационными.

С феноменом психологической или информационной войны связан феномен «холодной гражданской войны» или «холодной войны». Словосочетание «холодная гражданская война» часто используется в современной русскоязычной публицистике. Его авторство приписывают популярному публицисту и социологу С. Кара-Мурзе. Однако в современной русскоязычной публицистике словосочетание «холодная гражданская война», введенное в употребление С.Г. Кара-Мурзой, приобрело богатые смысловые оттенки. Холодная гражданская война может пониматься как: война между богатыми и бедными; между «квазибелыми» и «квазикрасными»; столкновение между различными партиями, социальными и общественными группами.

Активно функционирует в современной русскоязычной публицистике и словосочетание «экономическая война». «Экономическая война - это конфликт двух или нескольких сторон, который ведется мерами экономического' характера. Фигурируют в современных русскоязычных СМИ' и «валютные войны между ЕС и США», «борьба между евро и долларом», а также «борьба за укрепление позиций российского рубля».

Экономическая война, как и война информационная, относится к числу так называемых «неявных» военных конфликтов. «Неявные» конфликты еще в 1960-х гг. описал известный писатель-фантаст Станислав Лем. В частности, в классификации «неявных» военных конфликтов, разработанной Станиславом Лемом, фигурировали хакерские и климатические (погодные) войны. «Необъявленной» является любая информационная война, которую страны ведут друг против друга. В современном информационном обществе существенно возросла роль и влияние необъявленных войн.

В современной русскоязычной публицистике присутствует словосочетание"война всех против всех», обозначающее всеобщую враждебность, отсутствие взаимопонимания между людьми и социальными группами. Публицисты отмечают различные временные и территориальные формы войны всех против всех: борьбу за богатство, власть или ту или иную идеологию. «Война всех против всех» характеризуется как сущность всемирной истории, процесс, в который вовлечено человечество от начала времен. Соответственно, только «последняя», апокалиптическая война, может прийти на смену «войне всех против всех» и привести к всеобщему миру и благоденствию.

В диссертационном исследовании была рассмотрена роль концепта «Война» в современных русскоязычных СМИ, указано, что концепт «Война» очень важен для российской языковой картины мира и тесно связан с концептом «Враг». Более того, было доказано, что оба эти концепта восходят к архетипу «враждебного заговора» и активно используются в современных русскоязычных СМИ.

На сегодня значимым, направлением, научных исследований является изучение роли прессы в освещении сферы межгосударственных и межличностных отношений, в манипуляции общественным сознанием. В этой связи особенно актуален анализ инструментария прессы, применяемого в информационных войнах и психологических операциях.

В диссертационном исследовании были проанализированы особенности стереотипов, тиражируемых СМИ в общественном сознании и связанных с концептами «Война» и «Враг», изучены особенности преподнесения журналистами этих концептов и стереотипов. В частности, было доказано, что концепты «Война» и «Враг» тесно переплетаются с этнополитическими, финансовыми и стратегическими целями политического дискурса Российской Федерации.

Было доказано также, что межэтнические конфликты и военные действия являются катализатором языкового выражения различных концептов и стереотипов, существующих в массовом сознании. Систематическое изучение «военного» дискурса СМИ является очень важным с точки зрения теории и практии современной журналистики, а также в контексте основных тенденций развития лингвистики и межкультурной коммуникации.

Военный» дискурс является частью политического дискурса современной прессы и представляет собой неотъемлемую часть информационных и психологических пропагандистских операций, связанных с влиянием на сознание читательской аудитории.

Список научной литературыХоруженко, Валентина Алексеевна, диссертация по теме "Журналистика"

1. Ведомости. Бжедн. газета, М.: 2005-2010 гг.

2. Комсомольская правда. Ежедн. газета, М.: 2005-2010 гг.

3. Коммерсант. Ежедн. газета, М.: 2005-2010 гг.

4. Новая газета. Ежедн. газета. М.: 2005-2010 гг.

5. Зеркало недели (Дзеркало тижня). Еженед. газета, Киев: 2005-2010 гг.

6. Наша держава. Ежеквартальн. журнал. М.: 2009-2010 гг.

7. Фома. Православный журнал для сомневающихся. М.: 2009-2010 гг.

8. Компаньон. Ежемес. журнал. Киев: 2005-2010 гг.

9. Теоретические и критические работы:

10. Арцибасов И.Н., Егоров С.А. Вооруженный конфликт: право, политика, дипломатия. М.: Гнозис, 1989. 200 с.

11. Аскольдов С.А. Концепт и слово // Русская словесность: Антология. М.: Academia, 1997. С.50-60.

12. Арутюнова Н.Д. От образа к знаку. Мышление, когнитивные науки, искусственный интеллект. М.: Прогресс, 1988. 170 с.

13. Арьес Ф. Понятие судьбы в контексте разных культур. М.: Прогресс-Академия, 1994. 150 с.

14. Ахиезер A.C. Россия: критика исторического опыта: В 3 т. М.: Новый хронограф, 1991. -600 с.

15. Бархударов JI.C. Двенадцать названий и двенадцать вещей // Русский язык за рубежом, 1969. № 4. С.79-80.

16. Бауман Э. Глобализация. Последствия для человека и общества. М.: Весь мир, 2004. 188 с.

17. Бахтин М.М. Из жизни идей. Статьи, эссе, диалоги. М.: Лабиринт, 1995.-250 с.

18. Велик А.П. Социальная форма движения. М.: Наука, 1982. 269 с.

19. Белл Р.Т. Социолингвистика. М.: Международные отношения, 1980.-320 с.11 .Бек У. Политическая динамика в глобальном обществе риска // Мировая экономика и международные отношения. 2002. №5. С. 20-30.

20. Бжезинский 3. Зыбучие пески гегемонии // Россия в глобальной политике. 2004. Т.2. №2. Март-Апрель С. 199-200.

21. Блищенко И.П., Солнцева М.М. Мировая политика и международное право. М.: Изд-во РУДН, 1991. 300 с.

22. Н.Бондшетов В.Д. Социальная лингвистика. М.: Наука, 1987. 300 с.

23. Брудный A.A. Семантика языка и психология человека. Фрунзе:

24. Институт философии и права АН Киргизской СССР, 1972. 233 (I

25. Булатова А.П. Концептуализация знания в искусствоведческом дискурсе // Вестник МГУ. Сер. 9. Филология. 1999. № 4. С. 55-67.

26. Булгаков С.Н. Размышления о войне // Звезда. 1993. №5. С. 5070.

27. Вебер М. Избранные произведения. М.: Прогресс, 1990. 300 с.

28. Вежбицкая А. Понимание культур через посредство ключевых слов. М.: Языки славянской культуры, 2001. 200 с.

29. Вежбицкая А. Сопоставление культур через посредство лексики и грамматики. М.: Языки славянской культуры, 2001. 250 с.

30. Вежбицкая А. Семантические универсалии и описание языков / Пер. с англ. А.Д.Шмелева под ред. Т.В.Булыгиной. М.: Языки русской культуры, 1999. - 300 с.

31. Володин А.Г., Широков К.Г. Глобализация, истоки, тенденции, перспективы // Политические исследования. 1999. №5. С. 45-55.

32. Воркачев С.Г. Концепт счастье: понятийный и образный компоненты // Серия: Литература и язык. 2001 Т. 60.— № 6.— С. 47-48.

33. Воробьев В. В. Лингвокультурология. Теория и методы. М.: Аспект-Пресс, 1997. -250 с.

34. Воробьев В.В. О статусе лингвокультурологии // IX Международный Конгресс МАПРЯЛ. Русский язык, литература и культура на рубеже веков. Т. 2. Братислава, 1999. С. 100-110.

35. Враг в советской маске // Правда, 3 июля 1936 г.

36. Враги народа. Вестник АН СССР № 1, 1937. С. 20-30.

37. Гаджиев К.С. Этика и политика // Мировая экономика и международные отношения. 1992. №3. С. 30-40.

38. Гасанов И.Б. Национальные стереотипы в межнациональном конфликте. Сущность и развитие противоречия. Автореф. дисс. на соискание ученой степени канд. политических наук, М., 1994. -20 с.

39. Геллнер Э. Условия свободы: Гражданское общество и его исторические соперники. М.: Московская школа политических исследований, 1995. 150 с.

40. Грушевицкая Т.Г., Попков В.Д., Садохин А.П. Основы межкультурной коммуникации: Учебник для вузов (Под ред. А.П. Садохина). М.:ЮНИТИ-ДАНА, 2002. - 250 с.

41. Гадамер Г. -Г. Актуальность прекрасного. М.: ЭКСМО, 2002. -250 с.

42. Гийом Г. принципы теоретической лингвистики. М.: Прогресс, 1992.-300 с.

43. Горелов И.Н., Седов К.Ф. Основы психолингвистики. М.: Лабиринт, 2004. 320 с.

44. Грязнова В.М. Антропоцентрические аспекты в значении слова. -Вестник Ставропольского ун-та. 1996. Вып. 5. С. 28-82.

45. Гумбольдт В. Язык и философия культуры. М.: Прогресс, 1985. -400 с.

46. Давыдов Ю.П. Норма против силы. Проблема мирорегулирования. М.: Наука, 2002. 350 с.

47. Делез Ж., Гваттари Ф. Что такое философия? СПб.: Институт экспериментальной психологии: Алетейя, 1998. 200 с.

48. Дмитриева Г.К. Мораль и международное право. М.: Юнити, 1991.-250 с.

49. Дюркгейм Э. Социология. М.: Канон, 1995. 350 с.

50. Зиммель Г. Избранное. Том второй. Созерцание жизни. М.: Юрист, 2008. -330 с.

51. Зусман В. Г. Межкультурная коммуникация. Основная часть: Учебное пособие для студентов высших учебных заведений. Нижний Новгород: Деком, 2001. 250 с.

52. Иванов С. Стратегическая стабильность на современном этапе // Международная жизнь, 2002. №8. С. 70-80.

53. Ильин А. У России должны быть национальные интересы // Фома. №11/43. 2006. С. 20-22.

54. Иная ментальность / В.И. Карасик, О.Г. Прохвачева, Я.В. Зубкова, Э.В. Грабарова. М.: Гнозис, 2005. 350 с.

55. Ионин Л.Г. Социология культуры: Учебное пособие. М.: Аспект-Пресс, 1994.-400 с.

56. Караганов С. Новые вызовы. Политика безопасности России в будущем // Intern.politik. 2002. №7. С. 70.

57. Карасик В.И. Язык социального статуса. Ин-т языкознания РАН. Волгоград: Изд-во Волгогр. гос. пед. ун-та, 1992. - 330 с.

58. Карасик В.И. Языковой круг: личность, концепты, дискурс. Волгоград: Перемена, 2002. 477 с.

59. Караулов Ю.Н. Русский язык и языковая личность. М.: Наука, 1987.-250 с.

60. Кассирер Э. Опыт о человеке // Человек. 1990. №3. С. 97

61. Кацнельсон С.Д. Типология языка и речевое мышление. Д.: Наука, 1972. 177 с.

62. Кашмадзе И.И. Вожди глазами переводчика // Аргументы и факты, 1996. № 18.-С. 9.

63. Кибрик A.A. Когнитивные исследования по дискурсу. Вопросы языкознания, 1994. № 5. С. 80-90.

64. Клакхон K.M. Зеркало для человека. Введение в антропологию / Пер. с англ. СПб.: Евразия, 1998. 250 с.

65. Клепацкий Л. Глобализация и национальные интересы // Международная жизнь. 2000. №1. С. 80-90.

66. Клименко А.П. Лексическая системность и еепсихолингвистическое изучение. Минск: Изд-во Минск, гос. унта, 1974. 155 с.

67. Козер Л. Функции социального конфликта. М.: Идея-Пресс, 2008. -350 С.

68. Красных В.В. Коммуникация (гл. V). Текст как единица дискурса (гл.VI). // Виртуальная реальность или реальнаявиртуальность? Человек, сознание, коммуникация. Диалог МГУ. М.: Изд-во МГУ, 1998.-С. 100-110.

69. Крысин Л.П. Социолингвистические аспекты изучения современного яыка. М.: Наука, 1989. -222 с.

70. Кубрякова Е.С. Номинативный аспект речевой деятельности. М.: Наука, 1986.- 156 с.

71. Культурная антропология: Учебное пособие / Под ред. Ю.Н. Емельянова, Н.Г. Скворцова. СПб.: СПбГУ, 1996. 300 с.

72. Лабунская В.А. Экспрессия человека: общение и межличностное познание. Ростов н/Д: Феникс, 1999. 177 с.

73. Ланцов С.А. Террор и террористы. Словарь. СПб.: СПбГу, 2004. -330 с.

74. Леви-Стросс К. Культурная антропология. М.: Наука, 1985. -535 с.

75. Леонтович O.A. Россия и США: Введение в межкультурную коммуникацию. М.: Аспект-Пресс, 2002. 250 с.

76. Леонтьев A.A. Слово в речевой деятельности. М.: Наука, 1965. -155 с.

77. Леонтьев A.A. Психолингвистические единицы и порождение речевого высказывания. М.: Наука, 1969. 215 с.

78. Лествица, возводящая на небо, преподобного отца нашего Иоанна игумена Синайской горы. М.: Правило веры, 1997. 100 с.

79. Лихачёв Д.С. Концептосфера русского языка // Изв. АН СССР. Сер. лит. и яз. 1993. №1. С.3-9.

80. Лобковиц Н. Христианство и культура // Вопросы философии, 1993. №3.-С. 74-75.

81. Логический анализ языка: Культурные концепты. М.: Наука, 1991.-200 с.

82. Лотман Ю.М. Культура и взрыв. М.: Гнозис, 1992. 300 с.

83. Лурия А.Р. Основные проблемы нейролингвистики. М.: Изд-во МГУ, 1975.- 155 с.

84. Лурия А.Р. Язык и сознание. М.: Изд-во МГУ, 1979. 177 с.

85. Лысенко М. Договор новой эпохи // Международная жизнь. 2003. №6.-С. 34.

86. Ляпин С.Х. Концептология: к становлению подхода / Концепты. Вып. 1. Архангельск, 1997. 100 с.

87. Майерс Д. Социальная психология / Пер. с англ. М.: Питер, 1997.-352 с.

88. Макаров М.Л. Основы теории дискурса. М.: ИТДГК «Гнозис», 2003.-280 с.

89. Маслова В. А. Лингвокультурология М.: Издательский центр «Академия», 2001. - 250 с.

90. Международное сотрудничество в борьбе с терроризмом // Международная жизнь, 2001. №3. С. 70-80.

91. Межкультурная коммуникация. Практикум под ред. Бочкарева А.Е., Зусмана В.Г., Кирнозе З.И. Ч. I. Нижний Новгород: Вектор, 2002.-250 с.

92. Мельчук И.А Об одной модели понимания речи: (Семантическая теория Р. Шенка) // Научно-техническая информация. Сер. 2. N 6. 1974.-С. 35 -46.

93. Менеджмент в России и за рубежом. 1999. №1.

94. Мешков А. Россия в формировании европейской структуры безопасности // Международная жизнь. 2002. №8. С. 59-63.

95. Митрофанова О. Д. Лингводидактические уроки и прогнозы конца XX века // Материалы IX Конгресса МАПРЯЛ, Братислава, 1999 г. Доклады и сообщения российских ученых. М., 1999 С. 352-353.

96. Морозова Е. Шарлотта Корде. М.: Молодая гвардия, 2009. 500 с.

97. Мурзин Л.Н., Штерн A.C. Текст и его восприятие. Свердловск: Изд-во Урал, ун-та, 1991. 172 с.

98. Мучник Б.С. Человек и текст: основы культуры письменной речи. М.: Просвещение, 1985. 188 с.

99. Никитина С.Е. Тезаурус по теоретической и прикладной лингвистике (автоматическая обработка текста). М.: Наука, 1978. -375 с.

100. Новиков А.И. Семантика текста и ее формализация. М.: Наука, 1983.-213 с.

101. Новиков А.И., Ярославцева Е.И. Семантические расстояния в языке и тексте. М.: Наука, 1990. 136 с.

102. Орлов А. Большие беды от легкого оружия // Международная жизнь. 2001. № 9-10. С. 43-50.

103. Оружие и конфликты XXI века // Международная жизнь. 1995 -№7.-С. 5-14.

104. Павиленис Р.И. Проблема смысла. Современный логико-философский анализ языка. М.: Мысль, 1983. 286 с.

105. Пауэлл К. Стратегия партнерства // Россия в глобальной политике. 2004. Т. 2. №1. С. 124.

106. Петренко В.Ф. Психосемантика сознания. М.: Изд-во МГУ, 1988. -155 с.

107. Петренко В.Ф. Основы психосемантики. М.: Изд-во МГУ, 1997.- 188 с.

108. Петровский В. Россия и безопасность в Евразии (региональные режим безопасности в Центральной Евразии на рубеже веков) // Проблемы Дальнего Востока. 2001. №2. С. 3132.

109. Подлые шпионы и убийцы под маской профессоров -врачей // Правда, 13.01.1953. С.5.

110. Поздняков Э.А. Политика и нравственность. М.: Прогресс-Культура, 1995. 110 с.

111. Полиниченко Д.Ю. Оценочные коннотации в паремиологическом представлении концепта «язык» // Аксиологическая лингвистика: проблемы языкового сознания. Сб. науч. тр. / Под ред. проф. Н. А. Красавского. Волгоград: Колледж, 2003. - 300 С.

112. Померанц Г., Чуров С. Моральное перевооружение: есть ли место нравственности в политике // Мировая экономика и международные отношения. 1996. №7. С. 77-87.

113. Попова З.Д. Из истории когнитивного анализа в лингвистике // Методологические проблемы современной лингвистики. Воронеж: ВГУ, 2001. С. 50-60.

114. Попова З.Д., Стернин И. А. Некоторые проблемы выявления национальной специфики языка // Язык и национальное языкознание. Воронеж: ВГУ, 2002. С. 77-85.

115. Попова З.Д., Стернин И.А. Очерки по когнитивной лингвистике. Воронеж: ВГУ, 2001. 225 с.

116. Попова З.Д., Стернин И.А. Понятие концепт в лингвистических исследованиях. Воронеж: ВГУ, 1999. 250 с.

117. Почепцов Г.Г. Теория коммуникации. M.: Refl-book, К.: «Ваклер», 2001.-260 с.

118. Пригожин А.И. Методы развития организаций, М.: МЦФЭР, 2003.-300 с.

119. Примаков Е. Россия и международные отношения в условиях глобализации // Международная жизнь. 2001. №7. С. 40-50.

120. Психолингвистические проблемы семантики. М.: Наука, 1988.- 149 с.

121. Психолингвистические проблемы массовой коммуникации. М.: Наука, 1974.-215 с.

122. Революция в военных делах и стратегическая безопасность // Международная жизнь. 2001. №8. С. 45-55.

123. Ромашкина Н. Ядерная многополярность как новый фактор стратегического баланса // Мировая экономика и международные отношения. 2003. №8. С. 26.

124. Россия в глобальной политике. 2004. Январь-февраль. Т.2. №1. С. 147-148.

125. Сайме Д. Имперская дилемма Америки // Россия в глобальной политике. Январь-февраль. Т.2. №1. С. 149.

126. Салицкий А. Вызовы глобализации и проблемы крупных полупериферийных стран // Мировая экономика и международные отношения. 2002. №2. С. 115.

127. Седов К.Ф. Дискурс и личность: эволюция коммуникативной компетенции. М.: Лабиринт, 2004. 320 с.

128. Седов К.Ф. Структура дискурса и становление языковой личности: грамматический и прагмалингвистический аспекты. Саратов: Изд-во Саратовского пед. ун-та, 1998. 122 с.

129. Сепир Э. Коммуникация // Избранные труды по языкознанию и культурологии. М.: Прогресс, 1998. 300 с.

130. Серова И.Г. Смысловая структура и языковая репрезентация концепта «Tradition» (на материале английского языка): Дис. канд. филол. наук. Барнаул, 2004. 137 с.

131. Слобин Д., Грин Дж. Психолингвистика. М.: Прогресс, 1977.-350 с.

132. Соловьев B.C. Общий смысл искусства // Соч.: В 2 т. Т.2. М.: Мысль, 1972.-500 с.

133. Соколов A.B. Общая теория коммуникации СПб.: Изд-во Михайлова В.А., 2002. 330 с.

134. Сорокин П. Человек и общество в условиях бедствия // Вопросы социологии. 1993. №3. С. 58.

135. Сорокин Ю.А. Психолингвистические аспекты изучения текста. М.: Наука, 1985. 225 с.

136. Степановский Е. Глобализация терроризма и ее последствия // Международная жизнь. 2001. №9-10. С. 20-30.

137. Стернин И.А. Методика исследования структуры концепта // Методологические проблемы современной лингвистики. Воронеж: ВГУ, 2001. С. 90-100.

138. Тарасов Е.Ф. Тенденции развития психолингвистики. М.: Наука, 1987.- 155 с.

139. Телия В.Н. Русская фразеология: семантический, прагматический и лингвокультурологический аспекты. М: Школа «Языки русской культуры», 1996. 300 с.

140. Теория речевой деятельности. М.: Наука, 1968. 220 с.

141. Тер-Минасова С.Г. Личность и коллектив в языках и культурах // Вестник московского университета, 2003. С. 100110.

142. Тер-Минасова С.Г. Язык и межкультурная коммуникация. М.: Слово. 2000.-624 с.

143. Тиллих П. Теология культуры. М. Юрист, 1995. 400 С.

144. Успенский Б.А. Филологические разыскания в области славянских древностей. М.: Изд-во Моск. университета, 1982. -350 с.

145. Фрумкина P.M. Концептуальный анализ с точки зрения лингвиста и психолога. НТИ. Сер. 2.Информ Фрумкина P.M. Концептуальный анализ с точки зрения лингвиста и психолога. НТИ. Сер. 2. Информ. процессы и системы. 1992. №3. С. 1-8.

146. Фрумкина P.M. Концепт, категория, прототип // Лингвистическая и экстралингвистическая семантика. М.: ИНИОНРАН, 1992. - С. 100-120.

147. Фрумкина Р. Цвет, смысл, сходство. Аспекты психолингвистического анализа. М.: Наука, 1984. 174 с.

148. Хайрулин В.И. Культура в парадигме переводоведения // Тетради переводчика. Научно-теоретический сб-к. М.: МГЛУ, 1999.-С. 100-130. , •

149. Холл Э. Как понять иностранца без слов. М.: Вече ACT, 1997.-132 с.

150. Хорни К. Невротическая личность нашего времени; Самоанализ. Общ. ред. и послесл. Г.В. Бурменской. М.: Прогресс: Универс., 1993. -250 с.

151. Хоффман С. Столкновение глобализаций. Как сделать мир более пригодным для жизни // Россия в глобальной политике. 2003. Т. 1.-С. 98.

152. Хрущев Н.С. Воспоминания. В 4 кн. Кн. 1. Время. Люди. Власть. М.: Книга, 1990. 300 с.

153. Цыганков П. Теория международных отношений. М.: Гардарики, 2003. 590 с.

154. Чайковский Ю.В. Познавательные модели, плюрализм и выживание // Путь. 1992. № 1. Sciences Humanes. С. 62-108.

155. Человеческий фактор в языке: Язык и порождение речи. Отв. ред. Е. С. Кубрякова. М.: Наука, 1981 . 240 с.

156. Чернейко JI.O. Гештальтная структура абстрактного имени // Филологические науки. 1995, №4. С. 78-83.

157. Швейцер А. Культура и этика. М.: Прогресс, 1973 .-400 с.

158. Шенк Р. и др. Обработка концептуальной информации М.: Энергия, 1980.-240 с.

159. Штерн A.C. Перцептивный аспект речевой деятельности. СПб.: Изд-во С.-Петерб. Ун-та, 1992.-236 с.

160. Этика. Учебное пособие. / Т.В. Мишаткина, З.В. Бражникова, Н.И. Мушинский и др. М.: Новое знание, 2004. -250 с.

161. Этнокультурная специфика языкового сознания. М.: Наука, 1996.-233 с.

162. Этнопсихолингвистика. М.: Слово, 1998. -255 с.

163. Язык и национальное сознание. Вопросы теории и методологии. Воронеж: ВГУ, 2002. 133 с.

164. Язык и сознание: парадоксальная рациональность. М.: Наука, 1993.- 177 с.

165. Язык и моделирование социального взаимодействия. М.: Прогресс, 1987.-464 с.

166. Языковое сознание и образ мира. М.: Наука, 2000. 233 с.

167. Якобсон Р. Избранные работы. М.: Наука, 1985. 333 с.

168. Якушин Б.В. Гипотезы о происхождении языка. М.: Слово, 1985.-222 с.

169. Ясперс К. Истоки истории и ее цель // Культурология XX век. Антология. М.: Прогресс, 1994. 330 с.

170. Evans-Pritchard, Edward Evan. 1968 1940., The Nuerr: A description of the modes of liveliness and political institutions of a Nilotic People. Oxford: Clarendon. 200 p.

171. Goffman E. Interactional ritual: essays on face to face behavior. New York: Garden City. 150 p.

172. Gumperz J. J. Discourse strategies. Cambridge: Cambridge University, 1982. 200 p.

173. HallE.T. The Hidden Dimension. New York: Doubleday.1986. -250 p.

174. Lakoff, G. Metaphors We Live By. Chicago: Chicago Univ. Press, 1984.- 150 p.

175. Longman Dictionary of English Language and Culture. London: Longman, 1992. 400 p.

176. Polanyi, Livia. Telling the American Story: A structural and cultural analysis of conversational storytelling. New York: The MIT Press, 1984.-300 p.

177. Samovar L., Porter R. Communication Between Cultures. Belmont: C A., 1998. 200 p.

178. Skeat. Consise Etymological Dictionary of English Language. Oxford: Clarendon Press, 1961. 250 p.

179. The New American Roget's College Thesaurus in Dictionary Form. New York: Grosset and Dunlap, 1958. 260 p.

180. The Oxford Dictionary of Quotations, 4th edition. Oxford New York: Oxford University Press, 1992. 500 p.

181. Cambridge Advanced Learner's Dictionary. Cambridge: University Press, 2003. 600 p.

182. Longman Dictionary of Contemporary English. London: Longman. 1995. 650 p.1. Словари, энциклопедии:

183. Ахманова О.С. Словарь лингвистических терминов. М.: Советская энциклопедия, 1985. 607 с.

184. Большой англо-русский словарь / Под общ. рук. Гальперина И.Р. и Медниковой Э.М. 4-е изд., испр. и доп. М.: Русский язык, 1987. 455 с.

185. Война и мир в терминах и определениях. Словарь под общ. Ред. Дм. Рогозина. М.: ПорОг, 2009. 350 с.

186. Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка в 4 т. Т. 1. М.: Рипол-классик, 2006. 550 с.

187. Ивин A.A., Никифоров A.JI. Словарь по логике. М.: Владос, 1993.-384 с.

188. Керлот Х.Э. Словарь символов. М.: Refl-book, 1994. 330 с.

189. Кубрякова Е.С. и др. Краткий словарь когнитивных терминов. М.: Филологический факультет им. М.В. Ломоносова, 1996.-250 с.

190. Кунин А. В. Англо-русский фразеологический словарь. В 2-х кн. М.: Советская Энциклопедия, 1967. - 350 с.

191. Лингвистический Энциклопедический Словарь. М.: Советская энциклопедия, 1990. 500 с.

192. Михаил // Мифы народов мира. Энциклопедия. М.: Советская энциклопедия, 1992. Т. 2. С. 160.

193. Новейший философский словарь. М.: Изд-во В.М. Скакун, 1998.-896 с.

194. Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка в 5 т. М.: ООО «ИТИ-Технологии», 2003. 944 с.

195. Политология. Энциклопедический словарь. М.: Изд-во Московского коммерческого университета, 1993. — 431 с.

196. Русско-английский словарь. Под общ. рук. проф. А. И. Смирницкого. М.: Русский язык, 1997. 600 с.162 )

197. Степанов Ю.С. Константы. Словарь русской культуры. М.: «Школа» Языки русской культуры, 1997. 824 с.