автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.04
диссертация на тему: Критическое моделирование дискурса

Полный текст автореферата диссертации по теме "Критическое моделирование дискурса"

На правах рукописи

Угланова Елизавета Александровна

Критическое моделирование дискурса (на материале англоязычной политической коммуникации)

10.02.04 — германские языки

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

13 НОЯ 2014

Ш ВОН £ I

Санкт-Петербург - 2014

005554995

005554995

Работа выполнена в Федеральном государственном бюджетном образовательном учреждении высшего образования «Санкт-Петербургский государственный экономический университет»

Научный руководитель - доктор филологических наук, доцент

Белоглазова Елена Владимировна

Официальные оппоненты: Морозова Ольга Николаевна

доктор филологических наук, доцент Автономного образовательного учреждения высшего профессионального образования «Ленинградский государственный университет им. A.C. Пушкина», профессор кафедры английской филологии Сергаева Юлия Владимировна кандидат филологических наук, доцент Федерального государственного бюджетного образовательного учреждения высшего образования «Российский государственный педагогический университет им. Герцена», доцент кафедры английской филологии

Ведущая организация - Федеральное государственное образовательное

бюджетное учреждение высшего

профессионального образования «Московский государственный институт международных отношений (университет) Министерства иностранных дел Российской Федерации»

Защита состоится «9» декабря 2014 года в 15 часов на заседании диссертационного совета Д 212.354.09 при Федеральном государственном бюджетном образовательном учреждении высшего образования «Санкт-Петербургский государственный экономический университет» по адресу: 191023, Санкт-Петербург, ул. Садовая, д. 21, ауд._

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке и на сайте http://www.unecon.ru/dis-sovetv Федерального государственного бюджетного образовательного учреждения высшего образования «Санкт-Петербургский государственный экономический университет».

Автореферат разослан « SO »сктЪёрЪ 2014 г.

Ученый секретарь диссертационного совета X Барташова O.A.

I. ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Настоящее диссертационное исследование посвящено описанию ранее не становившегося объектом изучения метода критического дискурс-анализа, обозначенного в работе термином «критическое моделирование дискурса» на материале политической коммуникации, являющейся преимущественным фокусом критической лингвистики.

Актуальность работы в свете приоритетов современной лингвистики обусловлена следующими соображениями:

- в современном обществе проблема информационных войн и манипуляции общественным сознанием стоит особенно остро; обилие информации и разработка новых коммуникационных технологий поднимает вопрос о критическом осмыслении получаемых сообщений и ставит новые задачи перед лингвистикой;

- предмет изучения - критическое моделирование дискурса - является качественно новым направлением критического дискурс-анализа, призванным разоблачить манипулятивный дискурс перед предельно широкой аудиторией, повысить сопротивляемость общества перед ним, что отражает общую для современной науки установку на приземленность и прикладной характер, т.е. решение задач, актуальных и востребованных обществом в целом, «здесь и сейчас»;

- дискурсивный ракурс исследования, позволяющий использовать достижения и результаты накопленные в русле более ранних направлений исследования, поднимаясь при этом на качественно новый уровень обобщения и прогнозирования.

В условиях многообразия подходов к определению дискурса и наличия вариативности трактовок даже внутри отдельных школ - французской, немецкой, английской - можно говорить о расплывчатости терминологических границ дискурса. Дискурс, отождествляемый с текстом, и дискурс как высказанная речь, являются равно распространенными точками зрения. Размытость границы между анализом дискурса и его предшественниками убедительно показывает Т. А. ван Дейк, считающий, что появление и развитие анализа дискурса как нового междисциплинарного исследовательского направления неизменно сопровождалось расширением предметной области исследования за счет включения все новых методологических подходов, заимствуемых из соответствующих речеведческих дисциплин, что привело к формированию отдельных дисциплинарных направлений дискурсного анализа.

Степень разработанности научной проблемы представляется недостаточной с позиций современных когнитивно-дискурсивных исследований. Поэтому особую важность представляют попытки систематизировать накопившийся багаж знаний и материал исследований в области дискурс-анализа и определить соотношение дискурса, текста, речи и языка как основополагающих понятий лингвистики. В то же время, в настоящей работе лишь кратко освещены отличительные черты основных подходов и выделены общие для всех подходов черты с целью формирования

обобщающей теоретической платформы для осуществляемого исследования, в фокусе внимания которого находится одно из направлений дискурс-анализа -критический дискурс-анализ, в котором вычленяется ранее не исследованное явление — критическое моделирование дискурса.

Целью настоящей работы является вскрытие лингвистического механизма, лежащего в основе метода критического моделирования дискурса.

Сформулированная таким образом цель предопределяет постановку следующих задач:

- уточнить понятие дискурс, т.е. рассмотреть подходы к его определению, обозначить рабочую дефиниционную позицию;

- изучить специфику критического дискурс-анализа, его приоритеты и направления;

- описать суть явления критического моделирования дискурса;

- рассмотреть политическую коммуникацию, как объект критического моделирования дискурса;

— проанализировать способ реализации метода критического моделирования дискурса на аутентичном дискурсивном материале.

Объектом исследования послужили манипулятивные стратегии в политической коммуникации. При этом политическая коммуникация понимается широко - как речевое поведение, иными словами, дискурсия участников политических отношений - власть-имущих, с одной стороны, и социальных групп, с другой. Таким образом, политическая коммуникация распадается на два аспекта, исследуемых в работе на примере (1) РЯ-дискурса, стремящегося к установлению и поддержанию экономической власти корпораций (далее, РЯ-дискурс), и (2) дискурса политической корректности, направленного на распространение посредством дискурсивной практики способов (само) идентификации социальных групп с целью изменения их социального статуса (далее, РС-дискурс).

Предметом исследования является метод критического моделирования дискурсов, манифестирующих политическую коммуникацию.

Теоретической основой работы являются исследования ученых, изложенные в трудах по когнитивной лингвистике, дискурс-анализу, стилистике, РЯ-дискурсу, общему языкознанию (И.В. Арнольд, В.И. Карасик, Е.С. Кубрякова, Г.И. Лушникова, Ю.Е. Прохоров, И.А. Стернин, Р. Водак, Т. ван Дейк, М.В. Йоргенсен и Л. Филипс, Дж. Лакофф, Ч. Филлмор, Н. Фэркло и др.).

Методологической базой выступают:

- общенаучные методы; наблюдения и сравнения, систематизации и классификации материала, а также его структурно-семантического описания;

- лингвистические методы: метод дискурс-анализа (Филлипс, Йоргенсен, ван Дейк), метод анализа интердискурса (Е.В. Белоглазова), методика стилистики декодирования (И.В. Арнольд), метод анализа пародийного текста (Г.И. Лушникова).

Информационную базу для исследования составили произведения современной литературы, являющиеся яркими иллюстрациями метода критического моделирования дискурса, а именно:

- роман американского писателя К. Бакли Thank you for smoking, критически моделирующий PR-дискурс табачного лобби;

- политически-корректные сказки британского писателя-юмориста Дж. Финна Гарнера, в которых критическому моделированию подвергается РС-дискурс.

Достоверность и научная обоснованность теоретических и практических результатов исследования определяется информативностью материала, использованием перспективных методик анализа, соответствующих цели и задачам исследования.

Соответствие диссертации паспорту научной специальности. В соответствии со специальностью 10.02.04 - «Германские языки» в рамках диссертационной работы осуществляется исследование критического моделирования дискурса - направления критического дискурс-анализа. Полученные научные результаты соответствуют позициям пунктов паспорта специальности 10.02.04 («Германские языки»): 5 - «Особенности функционирования различных групп германских языков», 7 -«Функционирование лексических единиц», «Лексика и внеязыковая действительность», «Особенности стилистического воздействия и экспрессивных средств германских языков».

Научная новизна. Работа посвящена исследованию способов критического моделирования дискурса как методологической проблеме. Методы критического моделирования дискурса описываются в диссертации на примере критического моделирования дискурсов власти и политической корректности.

Критическое моделирование дискурса ранее не становилось объектом отдельного лингвистического исследования. Таким образом, обозначенный исследовательский фокус определяет научную новизну исследования.

Наиболее существенные результаты исследования, обладающие научной новизной и полученные лично соискателем:

1. Политическая коммуникация направлена на установление и поддержание властных отношений посредством распространения и насаждения определенной идеологии, т.е. системы принципов, лежащей в основе групповых знаний и мнений, основанной на групповых ценностях. Поскольку властные отношения подразумевают минимум двух участников, политическая коммуникация распадается на два дискурса -дискурс власти и дискурс социальных групп, рассмотренных нами на примере двух типов дискурсов - PR-дискурса и РС-дискурса.

2. Оба выделенных вида дискурса объединяет манипулятивное использование языка, выступающего как инструмент в достижении экстраязыковых целей. Понимание политического дискурса предполагает знание скрытых мотивов, целей автора и аудитории и т.п.

3. Критическое моделирование дискурса призвано вскрыть манипулятивный характер моделируемой дискурсной практики и путем доведения ее до абсурда нивелировать ее воздействующий потенциал.

4. Метод критического моделирования дискурса состоит в воспроизведении объективных маркеров моделируемого дискурса, отбор, презентация и концентрация которых порождает картину гротеска. Т.о., первой критической стратегией является гротескная гиперболизация.

Теоретическая значимость исследования состоит в том, что в работе:

- систематизируются и обобщаются накопленные противоречивые подходы к дискурс-анализу;

- разрабатывается теоретико-методологическая основа нового направления критического дискурс-анализа — критическое моделирование дискурса, в основе которого лежит пародийное воспроизведение имитируемого дискурса;

- анализируются маркеры дискурса власти и дискурса политической корректности, составляющие базу для моделирования этих дискурсов;

- систематизируются лингвистические средства создания критического ракурса моделируемого дискурса.

Практическая ценность работы может быть выявлена в ряде аспектов:

1. Дидактическом: материалы исследования могут быть использованы в курсах лингвистики текста, теории дискурса, стилистики, теории коммуникации и частных спецкурсах по теории воздействия и манипуляции;

2. Методологическом: возможность использования разработанной методологии изучения критического моделирования дискурса власти к описанию другого дискурсивного материала;

3. Психолингвистическом: вскрытие манипулятивного механизма дискурса власти, на которое направлено критическое моделирование дискурса позволяет повысить сопротивляемость общества власти дискурса.

На защиту выносятся следующие положения:

1. При всем видимом различии, навязываемый «сверху» РЯ-дискурс и исходящий «снизу» дискурс политической корректности объединяет манипулятивность, а именно стремление подчинить рациональное мышление дискурсного сообщества, навязать ему определенное «мировйдение» посредством насаждения своей идеологии - концептуальной прослойки между реальностью и ее непосредственным восприятием.

2. Критическое моделирование дискурса - направление критического дискурс-анализа, призванное разоблачить манипулятивный дискурс перед предельно широкой аудиторией, что определяет общедоступность формы, которую он принимает. Метод критического моделирования дискурса распадается на два этапа: (!) этап анализа конституирующих черт (маркеров) моделируемого дискурса и (2) этап селективного синтеза выявленных маркеров в критическую модель дискурса;

3. С точки зрения критического дискурс-анализа, конституирующими чертами РЯ-дискурса, определяющими его природу и вызывающими критику дискурсного сообщества, являются черты/маркеры данного дискурса, среди

которых можно выделить три основных стратегии, используемые для достижения коммуникативных целей оратора: стратегию положительной самопрезентации, стратегию суггестивного воздействия и стратегию убеждения. Данные стратегии реализовываются с помощью тактик, которые, в свою очередь, получают языковое выражение в форме различных приемов. Они направлены на усиление положительных характеристик (идеологии, предмета и т.д.) и сокрытие негативных.

4. Сущностными чертами дискурса политической корректности, предопределившими интерес к нему со стороны критического дискурс-анализа являются маркеры политкорректного дискурса, реализуемые на трех уровнях языка: словообразовательном, синтаксическом и лексическом. Однако основные маркеры - эвфемизмы, призванные смягчить различные виды дискриминации, - сконцентрированы именно на лексическом уровне.

5. Критический ракурс модели дискурса создается за счет комплексной стратегии, состоящей из таких тактик, как:

a. Гиперболизация, т.е. повышенная концентрация тщательно отобранных ядерных маркеров,

b. Интимизация, под которой понимается вскрытие манипулятивных мотивов дискурсанта, что достигается за счет введения метадискурсной составляющей, т.е. дискурса о моделируемом дискурсе, вскрывающего его критикуемую природу. Метадискурс нарушает цельность и связность текста, разрушает его, реализуя деструктивную тактику критического моделирования дискурса.

c. Дискурсная гетерогенность, а именно, конфликт (несовместимость) моделируемого дискурса с нейтральным нарративным дискурсом, приводящий к эффекту абсурда.

Апробация работы. Основные положения и результаты исследования прошли апробацию на научно-практической внутривузовской конференции «Актуальные проблемы современной лингвистики» - апрель 2010; на заседаниях кафедры теории языка и переводоведения СПбГЭУ.

Публикации результатов исследования. По теме диссертации опубликовано 6 научных статей, их них 3 в изданиях, рекомендованных ВАК Минобрнауки РФ, общим объемом 1,3 п.л.

Объем и структура исследования. Диссертация объемом 143 стр. состоит из введения, двух глав и заключения, списка научной литературы (160 наименования; из них 41 на иностранном языке).

II. ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во Введении обосновывается актуальность и новизна исследования, рассматривается ее теоретическая и практическая значимость, описывается материал исследования, формулируются цели и задачи, а также положения, выносимые на защиту.

В первой главе «Дискурс-анализ: теория и метод» рассматривается понятие дискурса как объекта лингвистического изучения и осуществляется критический анализ подходов различных школ и ученых к его изучению.

В условиях существующей в дискурсологии нечеткости терминологических границ дискурса и наличия вариативности трактовок даже внутри отдельных школ - мы предпринимаем попытку систематизировать накопившийся багаж знаний в области дискурс-анализа и определить соотношение дискурса со смежными явлениями.

Анализ имеющегося многообразия подходов позволяет заключить, что понятие дискурса неразрывно связано с понятием текста. Текст выступает представителем дискурса (или дискурсов, в случае его интердискурсной природы), и может быть правильно воспринятым и полноценно понятым только в контексте своего дискурса, во всей полноте дискурсных связей.

Рабочее понимание термина дискурс сложилось на основе работ Т.А. ван Дейка, Ю.С. Степанова и Е.В. Белоглазовой, и ключевыми для него видятся положения о (1) двухуровневой структуре дискурса, включающего глубинный когнитивный и поверхностно-языковой пласты, и о (2) маркерах дискурса, свойственных каждому из названных уровней, способствующих цементированию дискурса и его узнаваемости.

Именно маркеры дискурса - вербализации ядерных для дискурса концептов и свойственные ему морфологические и синтаксические особенности - позволяют соотнести тот или иной текст с репрезентируемым им дискурсом; наличие маркеров, относящих текст к разным дискурсам, устанавливает своего рода диалог между этими дискурсами, конструктивный или деструктивный, но, в любом случае, крайне существенный в плане смыслопорождения.

В соответствии с критическим ракурсом, дискурс в работе рассматривается как аспект социальной практики. Подчеркивается, что дискурс-анализ — это, прежде всего, анализ идеологических измерений структур речи; анализ того, как идеология, т.е. принятая в том или ином обществе система взглядов, ценностей и целеустановок, материализуется в языке, воспроизводится и навязывается им.

Акцент на манипулятивные стратегии преследующие цель "захвата смыслового пространства коммуникации с целью навязать свое видение реальности" (С. Дацюк), отличает критический дискурс-анализ (КДА), который трактует дискурс как властную силу, и в центре внимания которого — роль дискурсивной практики в поддержании социального порядка и осуществлении социальных изменений, т.е. как способ доминирования и контроля в обществе. Важным положением КДА является признание изменчивости социальных норм и регуляций, которая выступает следствием трансформации дискурсивных практик, т.е. дискурс не столько отражает сложившиеся в обществе отношения и мировоззрение, сколько является для них активным формирующим фактором. Эпитет «критический» указывает на стремление исследователей выявить роль дискурсии в поддержании социального устройства с его неравенством, отказ от

нейтральности и вовлеченность исследователей дискурса в политическую борьбу. Отсюда особое исследовательское внимание к дискурсам расизма, национализма, сексизма, дискурса элит и медиадискурса как основных источников властной ассиметрии.

К ДА не является единым гомогенным исследовательским пространством. Напротив, речь идет о множестве относительно независимых течений и направлений, среди которых можно назвать французскую школу дискурс-анализа, критическую лингвистику, социальную семиотику, социокультурный дискурс-анализ и т.д. Однако все эти направления объединяет интерес именно к политической коммуникации, в которой наиболее явно проявляется связь дискурса и власти, языка и идеологии.

Целью политической коммуникации, которая может принимать разные формы, т.е. материализовываться в разных дискурсах, является захват, удержание или перераспределение власти. Для этого вида общения характерна высокая степень манипулятивности; язык здесь является в первую очередь инструментом воздействия (убеждения и контроля).

В работе выделяются следующие отличительные признаки политической коммуникации: конвенциональность, институциональность, идеологичность, интертекстуальность. Названные особенности определяют высокую степень самобытности, ярко выраженную лингвистическую специфику данной коммуникативной сферы, ее узнаваемость и воспроизводимость, что делают ее доступным и привлекательным объектом для критического моделирования.

Критическое моделирование дискурса - ранее не исследовавшееся направление КДА. При моделировании воспроизводятся наиболее характерные черты моделируемого объекта. А поскольку объектом моделирования является дискурс (т.е. совокупность текстов), то в основе моделирования лежит стилизация; в основе критического моделирования - пародийная стилизация, рассмотрению которой посвящена вторая глава исследования.

Итак, в первой главе диссертационного исследования получают определение и описание основные понятия работы: дискурс, дискурс-анализ, критический дискурс-анализ, критическое моделирование дискурса, политическая коммуникация.

В широком и гетерогенном поле дискурсо-ориентированных исследований с учетом специфического характера объекта настоящей работы - политической коммуникации вычленяется более узкое исследовательское поле - критический дискурс-анализ, который трактует дискурс как властную силу. В непосредственном фокусе же исследования оказывается особая форма критического дискурс-анализа - критическое моделирование дискурса, специфика которого состоит в том, что данный метод призван разоблачить злоупотребление дискурсом перед всем дискурсивным сообществом, что предопределяет его популярный, общедоступный и занимательный характер.

Во второй главе исследования «Политическая коммуникация как объект КДА» в центре внимания оказывается политическая коммуникация, являющаяся тем общим объектом исследования, который объединяет все

направления и школы КДА. Одной из задач КДА является «дискурсивное искусство», т.е. искусство управления процессом коммуникации, связанное с установлением такого режима общения, в ходе которого между всеми его участниками достигается состояние доверия, понимания, согласия, солидарности. Теория и практика дискурсивного искусства тесно соприкасаются с такими дисциплинами, как педагогика, дипломатия, риторика, деловая коммуникация, социальная работа, политический маркетинг, PR, имиджелогия, коучинг, шоу-политика, медиа-рилейшнз и др.

С середины XX века благодаря работе Дж. Л. Остина и других представителей теории речевых актов среди профессионалов в области словесности растет осознание того, что слово — это действие.

Параллельно во Франции из концепции дискурса М. Фуко развивается школа дискурс-анализа, устанавливающая прямые связи между речевым поведением представителей того или иного сообщества и доминирующей в этом сообществе идеологией.

Однако подобные исследования не решают, да и изначально не ставят прикладных задач защиты сознания реципиента от недобросовестного воздействия; можно сказать, напротив, подобные исследования создают теоретико-практическую базу для профессиональных манипуляторов, пополняющих с их помощью свой арсенал средств речевого воздействия.

Реакцией на волну манипулитивно-речевой активности, направленной на широкие массы со стороны политической и экономической «верхушки», стали такие прикладные исследовательские направления, как критическая лингвистика (R. Fowler et al.) и критический дискурс-анализ (Т. van Dijk; N. Fairclough; R. Wodak), политическая лингвистика (А.П. Чудинов), политическая интерлингвокультуроогия (Н.Г. Юзефович); лингвистическая экспертология (Н.Д. Голев).

Слово начинает рассматриваться как возможный состав преступления. Речь идет уже не просто о манипулятивном использовании языка, но разрабатывается юридически обоснованная типология речевых правонарушений, включающих речевое хулиганство, оскорбление и клевету, речевое воровство, речевое мошенничество и т.п.

Новым решением для борьбы с такого рода нарушением критическое моделирование дискурса (КМД), находящееся в фокусе настоящего исследования. КМД разделяет озабоченность критической лингвистики властью и идеологией, а также является формой исследования дискурса, что позволяет нам рассматривать его в рамках критической лингвистической парадигмы.

Важно подчеркнуть, что поскольку властные отношения подразумевают минимум двух участников, политическая коммуникация распадается на два дискурса - дискурс власти и дискурс социальных групп, которые рассматриваются автором на примере PR-дискурса и PC-дискурса. Оба вида дискурса объединяет манипулятивное использование языка, и именно критическое моделирование дискурса призвано вскрыть манипулятивный

характер моделируемой дискурсной практики и путем доведения ее до абсурда нивелировать ее воздействующий потенциал.

В методе критического моделирования дискурса можно условно выделить два этапа: (1) этап анализа конституирующих (маркеров) черт подлежащего моделированию дискурса и (2) этап селективного синтеза выявленных маркеров в критическую модель дискурса. Существенно, что в основе КМД лежит междискурсная гетерогенность, основанная на контрасте (термин Е.В. Белоглазовой), т.е. искусственное сведение вместе элементов разных дискурсов. Причем имитируемая в модели суперструктура одного дискурса входит в отношение конфликта с макроструктурой другого дискурса. Именно это рассогласование уровней дискурса и создает критический ракурс модели.

В работе рассматриваются модели как дискурса власти, так и дискурса социальных групп, т.е. исходной посылкой как КМД, так и настоящей работы является то, что манипулятивность и злоупотребление дискурсом свойственно политической коммуникации, исходящей как «сверху», так и «снизу». Анализ самих дискурсов и их критических моделей позволяет уточнить, насколько сходны их дискурсообразующие стратегии.

Представителем дискурса власти, рассматриваемым в работе, является PR-дискурс табачной индустрии, критически моделируемый в романе К. Бакли «Thank You For Smoking». Уникальность произведения состоит в том, что читателю открываются не только речевая манифестация PR-дискурса, но и цели, мотивы, которые он преследует.

Анализ специфики PR-дискурса позволил выявить следующие характерные для него манипулятивные стратегии:

1. Стратегия положительной самопрезентации Данная стратегия объединяет ряд тактик (положительной самопрезентации, дискредитации оппонента, тактика двухполярных противопоставлений), и используемых языковых средств, которые способствуют позитивному видению компании. В самых общих чертах, они направлены на то, чтобы усилить имеющиеся положительные характеристики и скрыть, уменьшить влияние негативных характеристик, а также на создание определенного стереотипа восприятия компании (ее продукции, идеологии) в массовом сознании.

2. Стратегия суггестивного воздействия, т.е. внушения реализуется в тактике эмоционального вовлечения, тактике рефрейминга и др.

3. Стратегия убеждения заключается в воздействии на общественное сознание и мышление путем приведения доводов (аргументов), чему служат тактика информирования, тактика аргументации и др.

На этих ключевых для моделируемого дискурса стратегиях и вытекающих из них тактик и речевых приемах, выступающих как маркеры моделируемого дискурса, строится модель PR-дискурса, созданная К. Бакли.

Критический ракурс в создаваемую автором модель привносится следующими факторами:

1. Отбором черт / маркеров моделируемого дискурса, выделяемых в качестве репрезентативных. К. Бакли строит свою модель на воспроизведении вышеприведенных манипулятивных стратегий PR-дискурса, что включает манипуляцию эмоциями, фактами, стереотипами, ценностями.

Так, выступая перед Союзом Американских курильщиков и перечисляя исторические события, связанные, так или иначе, с курением, персонаж — носитель моделируемого дискурса упоминает о телеграмме Першинга, требовавшей от Вашингтона больше сигарет для солдат, но умалчивает о том, что за этим последовали массовые заболевания легких:

E.g. Не got as far as World War I and Pershing's urgent telegram to Washington saying the doughboys needed more cigarettes — leaving out the part about how that had produced the first cases of lung cancer in America.

Таким отбором фактов оратор добивается создания исключительно положительного образа курения, игнорируя его отрицательные стороны.

Антитабачная кампания приравнивается к злодействам мифического турецкого султана:

E.g. Murad, remember, got into his head that people should not smoke, so he outlawed it...

В то же время сторонники курения соотносятся с первыми фермерами-американцами, отцами-основателями «Великой Нации»:

E.g. ...our Founding Fathers (who laid down the bedrock principles of the Constitution, The bill of Rights, etc) were themselves tobacco farmers...

2. Выбором способа воспроизведения отобранных маркеров, их концентрацией на нейтральном фоне, средствами прагматического фокусирования на них читательского внимания. Арсенал Н. Нейлора — рупора PR-дискурса — действительно богат и включает такие стилистические приемы, как сарказм, иронию, гиберболу, аллегории и т.д.

Выступая перед Союзом Американских курильщиков, Ник использует в своей речи манипулятивному метафору «факел свободы», сравнивая огонь от сигареты и огня от факела свободы, при этом сближая понятия «сигарета» и «свобода».

В другом фрагменте сигарета символизирует последнюю волю «приговоренного», кем метафорично и представляет себя наш герой: E.g. Is it all right if I smoke? Well, it's traditional at firing squads to offer the condemned a last cigarette.

Главный герой является одновременно и объектом и источником сатиры. Причем, когда Ник выступает как объект сатиры, осмеивать его может не только автор, но и он сам.

Здесь мы вплотную подходим к третьей категории средств создания критического ракурса.

3. Метадискурсивные вставки, в которых через посредство персонажа автор эксплицирует цели и мотивы того или иного дискурсивного приема.

Введение в текст романа внутренних монологов главного героя, комментирующего выбор того или иного речевого оформления для достижения

своей цели, позволяет сфокусировать внимание читателя на моделируемой дискурсивной практике, на намеренной и продуманной речевой манипуляции:

E.g. ...most people have the image in their heads that tobacco execs are jet setting around the world on private planes, eating foie gras, as they count their money. Not me, I like to ride with the people. Know your clients. My people cram themselves in a tiny seat, pop a Xanex, and dream of a moment to stuff their face with fresh tobacco. If I can convince just one of these kids to take up smoking, I paid for my trip, roundtrip.

Аналогичную функцию выполняют авторские ремарки, характеризующие дискурсивную манеру Н. Нейлора: Не paused a bit to let their brains process his...

Комментарий, касающийся супрасегментного оформления реплики персонажа, высвечивает тот факт, что и паралингвистические средства, такие, как паузы, служат той же прагматической цели, являются частью общей дискурсивной стратегии.

Завершая наш анализ критического моделирования PR-дискурса К. Бакли, еще раз подчеркнем, что в его основе лежит знание основных стратегий, тактик и средств их реализации, сущностных черт лингвистического портрета моделируемого дискурса, в совокупности с творческой реаранжировкой выявленных средств, фокусирующей внимание читателя на критикуемой дискурсивной стратегии.

Во второй части работы «Критическое моделирование дискурса политической корректности» анализируется способ создания критической модели PC-дискурса, созданной в «политически корректных сказках» британского писателя-юмориста Дж. Финна Гарнера.

Анализируемые тексты формируются в полном соответствии с жанровым каноном сказки и любым читателем будут отождествлены именно с этим жанром. Это достигается за счет воспроизведения маркеров сказочного дискурса, таких как:

- сказочные клише, маркеры конца и начала повествования: Once there were three little pigs ... (Garner 1994:9)

- неопределенный хронотоп: «Cinderella»: There once lived a young wommon named Cinderella, whose natural birth-mother had died when Cinderella was but a child (Garner 1994:31).

Автор воспроизводит классическую «формулу» сказки, сохраняя неизменными типы персонажей и их функции. Узнаваемости текстов, разумеется, способствует и их однозначная соотнесенность с прототипами за счет сохранення исходных названий: «Little Red Riding Hood», «The three little pigs», «Snow White», и т.д.

Таким образом, можно заключить, что сказки Гарнера имеют черты классической сказки, выступающей нарративным фоном для моделируемого дискурса политической корректности.

Модель строится на воспроизведении маркеров имитируемого РС-дискурса на трех уровнях языка:

1. На словообразовательном уровне (использование womyn / wimmin / wommon вместо woman / women во избежание употребления морфемы man /теп):

The men stared at and lusted after this wommon who had captured perfectly their Barbie doll ideas of feminine desirability. The womyn. trained at an early age to despise their own bodies, looked at Cinderella with envy and spite. Cinderella's own mother- and sisters-of-step, consumed with jealousy, failed to recognize her.

One day her mother asked her to take a basket of fresh fruit and mineral water to her grandmother's house not because this was womyn's work, mind you, but because the deed was generous and helped engender a feeling of community (Garner 1994:3).

В приведенных фрагментах мы видим, что слово woman / women графически изменяется в тексте во избежание употребления морфемы man /теп. При этом примечательна нарочитая непоследовательность и бессистемность автора, прибегающего то к одному, то к другому варианту: womyn / wimmin / wommon.

2. На лексическом уровне отличительной особенностью моделируемого дискурса является большое количество эвфемизмов:

- эвфемизмы, исключающие расовую и этническую дискриминацию:

E.g. Thus, at an early age Snow White was an unwitting if fortunate target for this type of colorist thinking» (Garner 1994:43)

- эвфемизмы, смягчающие дискриминацию по половой принадлежности, созданные с целью повышения статуса женщины и исключения проявлений сексизма в языке:

E.g. Red Riding Hood said, «/find your sexist remark offensive in the extreme, but I will ignore it because of your traditional status as an outcast from society, the stress of which has caused you to develop your own, entirely valid, worldview. Now, if you'll excuse me, I must be on my way» (Garner 1994:5).

- эвфемизмы, созданные для исключения дискриминации по социальному статусу:

E.g. Вместо политически некорректного very poor (очень бедный) в сказке «Jack and the beanstalk» Гарнер употребляет политически корректную формулировку very excluded from the normal circles of economic activity {исключены из сфер обычной экономической активности). В другой сказке вместо very poor также автором используется политически корректная фраза — very economically disadvantaged (экономически ущемленный).

3. На синтаксическом уровне имеет место замена местоимений с семой рода на местоимение множественного числа their или полное опущение местоимения.

В анализируемом материале критический ракурс реализуется за счет комбинации тактик и приемов, которую можно свести к трем основным составляющим:

1. Подбор и концентрация маркеров моделируемого дискурса, направленных на создание эффекта абсурда, т.е. сопровождающегося выходом

за разумные рамки. Подбор маркеров, намеренно хаотичный и бессистемный, и их гипертрофированная частотность призваны показать политическую корректность как навязчивую идею, деформирующую сознание.

2. Тот же эффект абсурдности возникает вследствие искусственного соединения PC - и сказочного дискурсов, не имеющих областей пересечения в реальном дискурсивном пространстве.

Критический ракурс создается введением нерелевантных с точки зрения сюжета и характеризации персонажей деталей, мотивируемых только их политкорректностью.

E.g. Many people believed that the forest was a foreboding and dangerous place and never set foot in it. Red Riding Hood, however, was confident enough in her own budding sexuality that such obvious Freudian imagery did not intimidate her».

«В угоду» PC-дискурсу высвечиваются совершенно нерелевантные с точки зрения сказочной логики элементы — вид жилья, экологичность еды, отнесенность соседей к животному миру. Вводятся эвфемизмы, немотивированные с точки зрения адресата и проблематики данного текста -thermally enhanced вместо hot. В характеристику персонажей вводятся новые черты, перераспределяющие социальные роли.

Критический ракурс также реализуется посредством отступлений от сюжета первичной сказки, приводящим к фактически отсутствию сюжета и, как следствие, сказки. Результатом трансформирования является псевдо сказка, пародия на сказку, в которой форма противоречит содержанию. Утрирование, абсурд проявляется в текстах политически корректных сказок в сочетании несочетаемого. Иными словами, возникает конфликт сказки и грубой правды жизни.

3. Третьей составляющей критической стратегии в моделировании PC-дискурса является введение РС-метадискурса.

Метадискурс, даже не притворяющийся сказочным, - еще одно проявление общей деконструктивистской стратегии автора, приводящей к тому, что текст утрачивает обязательные проявления текстуальности — связность, цельность:

E.g. Through the thicket forest, across the river, and deep, deep in the woods, lived a family of bears - a Papa Bear, a Mama Bear and a Baby Bear - and they all lived together anthropomorphically in a little cottage as a nuclear family. They were very sorry about this, of course, since the nuclear family has traditionally served to enslave wommyn, instill a self-righteous moralism in its members, and imprint rigid notions of heterosexualist roles onto the next generation. Nevertheless, they tried to be happy and took steps to avoid these pitfalls, such as naming their offspring the non-gender-specific 'Baby'.

Названные три тактики складываются в общую критическую стратегию, нацеленную на абсурдизацию моделируемого дискурса, предстающего как нагромождение псевдотерминов и наукообразных слов с туманной семантикой, клише, ярлыков. Т.о., моделирование PC-дискурса служит цели дискредитации

и самой PC-идеологии, и PC-институтов. Политическая корректность является как объектом, так и средством создания пародии.

Наложение полученных в результате анализа критических моделей позволяет сделать следующие обобщения:

- Обе рассмотренные модели отличает интердискурсный характер, т.е. сочетание в них элементов некоторого нейтрального (нарративного) и моделируемого дискурса, при этом моделируемый дискурс выступает фигурой на фоне нейтрального дискурса. Искусственно сводимые дискурсы вступают в отношение конфликта, невозможность их согласования приводит к эффекту абсурда.

- Третьим элементом описываемого полидискурсного конструкта, разрушающим его целостность, является метадискурс — дискурс о моделируемом дискурсе, вскрывающий его критикуемую природу. Введение метадискурса в открытой, нестилизованной форме, нарушает цельность и связность текста, разрушает его, реализуя деструктивную стратегию, лежащую в основе критического моделирования дискурса.

- Комплексная стратегия критического моделирования дискурса, включает такие тактики, как гиперболизация (повышенная концентрация тщательно отобранных ядерных маркеров), интимизация (вскрытие манипулятивных мотивов дискурсанта), дискурсная гетерогенность (конфликт или несовместимость моделируемого дискурса с нейтральным нарративным дискурсом, приводящий к эффекту абсурда).

III. ВЫВОДЫ М РЕКОМЕНДАЦИИ (ЗАКЛЮЧЕНИЕ)

В Заключении сформулированы основные выводы исследования, касающиеся результатов попытки комплексного описания лингвистического механизма, лежащего в основе данного направления критического дискурс-анализа, обозначенного рабочим термином критическое моделирование дискурса (КМД).

В современном демократическом обществе, в «эру информации» (Information Age) проблема информационных войн и манипуляции общественным сознанием стоит особенно остро. Обилие информации, широкое использование возможностей средств массовой коммуникации и активная разработка новых коммуникационных технологий порождает проблему критического осмысления получаемых сообщений и ставит новые задачи перед лингвистикой, которая оказывается востребованной как методологическая основа для решения практических жизненных задач (Van Dijk: 2006) Постановка этих задач и вызвала к жизни критический дискурс-анализ. В фокусе настоящего исследования оказывается новое, ранее не исследованное проявление / направление КДА, направленное не на узкие слои специалистов, но на все дискурсивное сообщество, на которое направлен манипулятивный потенциал политического дискурса. Предельно широкая целевая аудитория обусловливает необходимость максимально доступного формата выражения

результата данного направления критического дискурс-анализа, которая принимает форму популярных литературных жанров и оставляет скрытой всю теоретико-методологическую базу.

В настоящем исследовании была предпринята попытка комплексного описания лингвистического механизма, лежащего в основе данного направления критического дискурс-анализа, обозначенного термином критическое моделирование дискурса.

Несмотря на своеобразие КМД, данное направление однозначно позиционировано в исследовательском поле критического дискурс-анализа, о чем свидетельствует (1) фокус на властные отношения в обществе и (2) критический подход. Выбор РЯ-дискурса и РС-дискурса объектами исследования был обусловлен тем, что (а) данные дискурсы не относятся к ядру политической коммуникации, (б) мало исследовались в указанном ракурсе, (в) что приводит к нейтральному и некритическому их восприятию обществом, (г) обусловливающем необходимость их развенчивания в формате КМД, (д) что предопределяет их особый интерес для данного исследования.

КМД высвечивает те структуры и формы языка, которые обладают наибольшим потенциалом для контроля над сознанием человека.

Проведенное исследование подтвердило гипотезу о том, что речь идет о пародии, но пародии особого рода, вторичным планом которой выступает дискурс власти. Специфика объекта пародирования, а также цели, стоящей перед такой пародией, обусловливают и специфическую стратегию создания критического ракурса создаваемой модели, которая призвана не просто высмеять, но вскрыть скрытые мотивы и манипулятивную природу пародируемого дискурса.

КМД распадается на два этапа — (1) предварительный анализ моделируемого дискурса, направленный на выявление его маркеров, т.е. сущностных черт, служащих для его идентификации; и (2) синтез выявленных маркеров в критическую модель дискурса.

Создание критической модели дискурса подчинено особой критической стратегии, состоящей из трех тактик: (1) гиперболизации, (2) интимизации и (3) дискурсной гетерогенности. В результате сконструированная таким образом модель включает в себя деструктивное начало, разрушающее ее изнутри. Объект моделирования предстает абсурдным, гротескным, искусственным конструктом, чуждым как человеческому мышлению, так и законам коммуникации.

IV. ОСНОВНЫЕ НАУЧНЫЕ ПУБЛИКАЦИИ ПО ТЕМЕ ДИССЕРТАЦИОННОГО ИССЛЕДОВАНИЯ

1. Угланова Е.А. Критическое моделирование дискурса как реакция на речевое манипулирование н мошенничество/ Е.А. Угланова, Е.В. Белоглазова// Научное мнение. - №7. - 2013. - С. 17- 21. - 0,1 п.л./0,1 п.л.

2. Угланова Е.А. Критический ракурс в модели имитируемого дискурса на примере политически корректных сказок/ Е.А. Угланова//Гуманитарные, социально-экономические и общественные науки. — Выпуск №2. - 2014. — С. 1-6. - 0,3 п.л.

3. Угланова Е.А. Репрезентация политической корректности в текстах политически корректных сказок/ Е.А. Угланова// Вестник Орловского государственного университета. - №1(36). — 2014. - С. 292 - 296. - 0,3 п.л.

4. Угланова Е.А. Критическое моделирование дискурса как направление критического дискурс анализа //Актуальные проблемы современной лингвистики. - Выпуск №2. /Е.А. Угланова. - СПб.: Изд-во СПбГУЭФ, 2010. -С.148-155.- 0,2 п.л.

5. Угланова Е.А. Столкновение сказочного и политкорректного дискурсов в свете критического дискурс-анализа// Научное обозрение: гуманитарные исследования (12)./Е.А. Угланова — Саратов, 2013.-С.40-45,-0,3 п.л.

6. Угланова Е.А. Политический дискурс как объект КДА//Международный научно-исследовательский журнал. - (6) 2013./Е.А. Угланова. - Екатеринбург, 2013. - С.9-11. - 0,1 п.л.

Подписано в печать 15.10.2014. Формат 145x205 мм Бумага офсетная. Усл. печ. л. 0,9. Тираж 70 экз. Заказ N2 0586 Отпечатано в типографии ООО «РПК«АМИГО-ПРИНТ» Санкт-Петербург, ул. Розенштейна, д. 21, офис 789 тел. (812)313-95-76