автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.01
диссертация на тему: Кризис самоидентификации героев в прозе А.П. Платонова

Полный текст автореферата диссертации по теме "Кризис самоидентификации героев в прозе А.П. Платонова"

На правах рукописи

КРИЗИС САМОИДЕНТИФИКАЦИИ ГЕРОЕВ В ПРОЗЕ А. П. ПЛАТОНОВА

Специальность 10.01.01 — Русская литература

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Абакан 2012

005053297

005053297

Диссертация выполнена на кафедре литературы федерального государственного бюджетного образовательного учреждения высшего профессионального образования «Хакасский государственный университет им. Н. Ф. Катанова»

Научный руководитель: доктор филологических наук, профессор

Карамашева Виктория Алексеевна

Официальные оппоненты: доктор филологических наук, профессор

Косяков Геннадий Викторович ФГБОУ ВПО «Омский государственный педагогический университет», кандидат филологических наук Ахпашева Наталья Марковна ФГБОУ ВПО «Хакасский государственный университет им. Н. Ф. Катанова»

Ведущая организация: ФГБОУ ВПО «Тывинский государственный

университет»

Защита состоится «23» мая 2012 г., в 13.00 ч., на заседании Объединенного диссертационного совета ДМ 212.317.01 по защите докторских и кандидатских диссертаций при ФГБОУ ВПО «Хакасский государственный университет им. Н. Ф. Катанова по адресу: 655017, Республика Хакасия, г. Абакан, пр. Ленина, 94, конференц-зал административного корпуса.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке ФГБОУ ВПО «Хакасский государственный университет им. Н. Ф. Катанова» по адресу: 655017, Республика Хакасия, г. Абакан, пр. Ленина, 90.

Автореферат разослан <¿2/2012 г.

Ученый секретарь диссертационного совета '' И. П. Амзаракова

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Реферируемая работа посвящена изучению особенностей психологизма героев прозы А. П. Платонова, в частности, проблеме кризиса самоидентификации личности персонажей писателя. Несмотря на то, что творчество А. П. Платонова вызывает пристальный интерес ученых в отечественном литературоведении последних десятилетий, данная тема остается по-прежнему актуальной. К исследователям творчества

A. П. Платонова (1899-1951) относятся такие видные отечественные и зарубежные ученые, как А. К. Булыгин и А. Г. Гущин, К. А. Баршт, Я. Р. Бульская, А. Н. Варламов, С. И. Воложин, Р. Вроон, М. А. Дмитровская, А. Г. Дугин, А. А. Дырдин, Д. Н. Замятин, Н. Ю. Замятина, С. А. Ипатова, Л. В. Карасев, И. В. Кириллова, А. Л. Кисилев, Н. В. Корниенко, С. И. Красовская, Ю. И. Левин, Миливое Иованович, М. Ю. Михеев, Эрик Найман, Наташа Друбек-Маейр, Ядвиг Шимак-Рейфер, И. Н. Ордынская, Е. Н. Проскурина, А. А. Урбан, Ханс Гюнтер, Хисако Кубо,

B. А. Шенталинский, А. Д. Шиндель, Л. А. Шубин и многие другие.

Произведения А. П. Платонова общепризнанно являются классикой русской литературы, одной из вершин культурного наследия нации, несмотря на то, что для массового читателя и для литературоведов эти произведения стали широко доступны совсем недавно. Поэтому мы считаем комплексное изучение кризиса самоидентификации героев в прозе писателя необходимой и своевременной задачей, решение которой позволит глубже осознать закономерности отечественного литературного процесса в целом.

Актуальность диссертационного исследования обусловлена повышенным интересом современного литературоведения к творчеству А. П. Платонова. Специфика самоидентификации героев в прозе А. П. Платонова не являлась предметом отдельного анализа. Между тем предмет исследования имеет большое значение для правильного понимания творчества автора.

Объектом диссертационного исследования является творчество А. П. Платонова, рассмотренное в аспекте кластерной теории интеграции. Предметом - особенности психологизма персонажей прозы А. П. Платонова, в частности, кризиса самоидентификации личности героев, вызванного внутренним, духовным конфликтом с окружающей их действительностью.

Целью исследования является выявление особенностей и характерных черт формирования кризиса самоидентификации личности героев прозы А. П. Платонова, объяснение причин возникновения психологического кризиса, и его соотношение с духовностью платоновских людей. В

соответствии с поставленными целями были сформулированы следующие задачи:

1) обосновать научную корректность применения в диссертации по литературе концепции кластерной теории интеграции;

2) соотнести понятие «духовности платоновских людей» с религиозно-идеологическим уровнем модели кластерной теории интеграции;

3) выявить признаки и объяснить причины формирования кризиса самоидентификации личности героев в прозе А. П. Платонова;

4) рассмотреть образ революционной ломки, представленной в романе «Чевенгур», в аспекте кластерной теории интеграции;

5) осмыслить роль социалистической идеи в формировании кризиса самоидентификации личности персонажей повести «Котлован»;

6) объяснить процесс постепенного «одухотворения» социализма в поздних произведениях («Ювенильное море», «Джан», рассказы военного периода) А. П. Платонова.

Методологической основой исследования послужили труды, посвященные творчеству А. П. Платонова, например, монография А. К. Бу-лыгина и А. Г. Гущина «Плач об умершем Боге. Повесть-притча Андрея Платонова «Котлован»», статьи и монография Л. А. Шубина «Поиски смысла отдельного и общего существования», а также научные работы, направленные в первую очередь на изучение духовности платоновских людей, например, изыскания К. А. Баршт «Штейнеровский слой в повести «Котлован»», А. А. Дырдина «Образ сердца в художественной философии Андрея Платонова», Л. В. Карасева «О началах человека», А. Л. Киселева «Одухотворение мира: Н. Федоров и А. Платонов», А. Д. Шинделя «Свидетель (Заметки об особенностях прозы Андрея Платонова)», Е. А. Яблокова «Мотивная структура рассказа А. Платонова «Неодушевленный враг»» и т. д.

Теоретической основой исследования послужили литературоведческие труды В. А. Апухтиной, М. М. Бахтина, А. Г. Бочарова, А. Н. Весе-ловского, В. В. Виноградова, Л. С. Выготского, М. Л. Гаспарова, Ф. М. Головеченко, Д. С. Лихачева, Ю. М. Лотмана, А. Ф. Лосева, А. В. Огнева, Н. В. Яновского. Кроме того, основой диссертационного исследования стали отдельные труды по психологии личности А. Г. Ас-молова, О. В. Белановской, Д. Зинглера, Г. Олпорта, Л. Хьелла, 3. Фрейда и многих других, а также концепция кластерной теории интеграции М. А. Щербакова.

Кластерная теория интеграции, примененная в отношении произведений А. П. Платонова, позволяет нам сделать качественно новые выводы в исследуемых проблемах творчества писателя. В частности, работа, по нашему убеждению, проливает свет на проблему соотношения внутреннего поиска истины героями произведений А. П. Платонова и идеями, предлагаемыми им миром. Исходя из позиций выбранной нами концеп-

ции, мы сделали попытку внести новое содержание в достаточно изученное, но не ставшее от этого всеобъемлющим, понятие духовности платоновских людей. Кроме того, к результатам исследования следует отнести и психологический анализ героев произведений А. П. Платонова с выявлением характерных признаков кризиса самоидентификации личности. Теория М. А. Щербакова дает возможность интерпретации смысла революции, рассматриваемой в романе «Чевенгур». Предполагается, что новым теоретическим результатом исследования может стать проведенный в аспекте кластерной теории интеграции анализ представленного в повести «Котлован» социализма.

В диссертационной работе использовались следующие методы: ис-торико-генетический, герменевтико-интерпретационный, психологический, структурно-семиотический и метод частной поэтики.

Все это свидетельствует о научной новизне настоящего исследования.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Герои произведений А. П. Платонова конца 20-х - начала 30-х гг. XX века переживают глубокий психологический кризис, вызванный противоречием, внутренним конфликтом между «реалиями эпохи» и стремлением персонажей к духовному постижению мира.

2. Образ революционной действительности романа «Чевенгур» А. П. Платонова, выполняющий прежде всего функцию духовной реорганизации мира, выступает в романе в качестве закономерной для творчества писателя попытки преодоления кризиса самоидентификации личности персонажей.

3. Социалистическая идея, воплощенная в коммунистическом Чевенгуре и явившаяся логичным итогом духовных исканий героев, не смогла выполнить роль духовной основы жителей города в силу ее неспособности заменить собой православие.

4. Образ социализма повести «Котлован» А. П. Платонова является биполярным экраном, призванным затруднить доступ героев к глубинным, духовным слоям структуры сознания, отвлечь их мысли от поисков вечной истины путем концентрации их внутренней психической энергии на религиозно-идеологическом уровне модели самоидентификации. Антидуховность социализма приводит к многочисленным смертям персонажей.

5. В позднем творчестве А. П. Платонова («Ювенильное море», «Джан», военные рассказы писателя) означается процесс преодоления проблемы кризиса самоидентификации личности, который заканчивается одухотворением социализма.

Теоретическая и практическая значимость предпринятого научного исследования заключается в том, что оно, конкретизируя отдельные стороны психологизма Платонова, может способствовать в потенции:

развитию новой социологии русской литературы первой половины XX в.; разработке вопросов психопоэтики в аспекте осмысления художественного образа с позиций психологизма; осмыслению специфики психологизма А. П. Платонова, его стиля. Результаты исследования могут быть использованы в вузовской практике при подготовке и чтении общих курсов по истории русской литературы, а также спецкурсов, связанных с раскрытием проблемы психологизма героев прозы Платонова. Кроме того, результаты исследования могут быть использованы и при издании сочинений А. П. Платонова, при подготовке комментариев к ним, при написании справочников, учебно-методических и методических пособий по истории русской литературы.

Апробация работы. Отдельные части и положения исследования были изложены в форме доклада на V Международной научно-практической конференции «Актуальные проблемы изучения языка и литературы: теория и практика коммуникативного воздействия», прошедшей 27-29 октября 2010 года в городе Абакан. Отдельные положения диссертационного исследования были представлены на VI Международной научно-практической конференции «Актуальные проблемы изучения языка и литературы: стратегия развития языка, литературы, культуры в системе гуманитарного знания», прошедшей 26-28 октября 2011 года в городе Абакан. В апреле 2011 года диссертант выступил с докладом на «Ката-новских чтениях - 2011». Основные положения диссертации отражены в 4 публикациях (одна в издании, рекомендованном ВАК).

Структура диссертационной работы обусловлена спецификой поставленных задач, особенностями источников и кругом исследуемых проблем. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения, библиографического списка и трех приложений. Объем основного текста диссертации составляет 142 страницы.

Первая глава «Преодоление абсурдности бытия героями прозы А. П. Платонова» раскрывает специфику примененной в диссертационном исследовании научной концепции кластерной теории интеграции и психологический анализ персонажей романа «Чевенгур», рассматриваются возможности преодоления героями романа абсурдности бытия.

Во второй главе «Одухотворение социализма в произведениях А. П. Платонова», кроме анализа психологического кризиса героев повести «Котлован», на примере позднего творчества писателя прослеживается процесс одухотворения социализма, преодоления героями кризиса самоидентификации личности.

В приложениях представлены схемы базовой двухмерной модели сознания, самоидентификации личности, а также схема формирования биполярного экрана в структуре сознания личности.

Основное содержание работы

Во введении обосновывается выбор темы, ее актуальность, излагается история вопроса, определяются объект, предмет исследования, обозначаются его цель и задачи, раскрывается научная новизна, выявляется теоретическая и практическая значимость диссертации, указывается теоретико-методологическая база исследования, формулируются положения, выносимые на защиту, приводятся сведения об апробации работы.

Первым раздел первой главы «Кластерная теория интеграции п духовность «платоновских люден» посвящен раскрытию сущности концепции кластерной теории интеграции и теоретическому освещению проблемы духовности «платоновских людей». Отдельное внимание уделено объяснению целесообразности использования психологической концепции.

Так, по нашему убеждению, литературоведение может вполне успешно обогащаться за счет других гуманитарных наук, в том числе философии и психологии. Об этом свидетельствует целый ряд удачных литературоведческих изысканий. Это, например, научные работы С. В. Губжокова «Проблема психологизма в кабардинской прозе 19601990 годов», Г. А. Субботина «Психологизм М. Пруста и Ж.-П. Сартра в "повествованиях о личности": "В поисках утраченного времени", "Тошнота", "Слова"», Р. М. Ханинова «Своеобразие психологизма в рассказах Всеволода Иванова (1920-1930-е гг.)», В. М. Сахарова «Психологизм "романов о будущем" А. Толстого и Е. Замятина: сравнительно-типологический аспект».

Что касается правомочности исследований проблемы психологизма персонажей прозы А. П. Платонова, необходимо вспомнить работу А. К. Булыгина и А. Г. Гущина «Плач об умершем Боге. Повесть-притча Андрея Платонова «Котлован»», в которой авторами, с одной стороны, отрицается возможность рассмотрения творчества писателя в рамках психологии, но в то же время признается его сверхпсихологичность «в иной системе координат». Ученые утверждают, что Платонова интересует не форма общения индивидуальных типов, а взаимоопределение идей, носителями которых и являются эти типы. Кроме того, нельзя не вспомнить и статью А. А. Дырдина, в которой при сопоставлении «Поднятой целины» М. А. Шолохова и повести «Впрок» А. П. Платонова ученый прямо говорит о наличии элементов психологизма в прозе автора «Чевенгура». Соглашаясь с высказанным, добавим, что сущность нашей методологии не сводится к превалирующему значению анализа «конкретных психических феноменов», которые, несмотря на явный притче-вый элемент прозы писателя, все-таки можно обнаружить в движении мыслей и поступков героев, прообразами которых стали все же живые люди со свойственным им психическим складом души. Однако главенствующую роль в нашем исследовании будет выполнять анализ именно

«взаимоопределения идей», точнее говоря, столкновение духовности «платоновских людей» с ложными истинами, представленными им реальной действительностью. Именно для освещения процесса этого столкновения, для определения самой человеческой сущности этого механизма, являющегося, вследствие своей социальной окрашенности, предметом исследования психологической науки, мы и посчитали необходимым применение в нашей работе данной методологии.

Теперь же уделим несколько слов изложению сущности этой концепции. Итак, модель кластерной теории интеграции, разработанная М. А. Щербаковым в научном труде «7 путешествий в структуру сознания», как и многие другие направления в психологии (трансактный анализ, нейролингвистическое программирование, гештальт-терапия), основывается на рассмотрении отдельных областей сознания, ответственных за определенные функции. Во всех указанных моделях исследуются конфликты между различными частями личности и предлагаются методы их интеграции. Этот принцип является верным и для модели кластерной теории интеграции, которая рассматривает сознание как систему, состоящую из большого набора элементарных паттернов - элементарных структур личности. Любое объединение элементарных паттернов или любая нейронная структура мозга, несущая определенную функцию, называются кластером, а процесс формирования таких структур из паттернов или других кластеров - интеграцией.

Каждый элемент этой системы имеет собственную характерную частоту колебаний и рассматривается как набор волн, взаимодействующий с полями других элементов и внешними электродинамическими полями. Отсюда и основные проблемы личности, проявляющиеся в конфликтах либо между близлежащими нерезонансными кластерами, что приводит к напряжению в системе и, возможно, к постоянному спонтанному изменению структуры под воздействием внешней энергии, под которой подразумеваются социальные контакты, восприятие окружающего мира, прямое энергетическое взаимодействие; либо в конфликтах между поверхностными структурами и внешней энергией.

В базовой модели сознания верхний, адаптативный, или мотиваци-онный, слой отвечает за поведение, мотивацию и социальную адаптацию, а глубинные области - архетипический или трансперсональный слои содержат врожденные архетипы. Между ними - слои сознания, связанные с пренатальной и перинатальной информацией, т. е. информацией и опытом, полученными в период внутриутробного развития плода и в процессе родов. Наконец, самый глубокий слой - уровень универсального единства, изначально являющийся единой интегрированной структурой. Необходимо отметить, что хотя в обычных условиях прямой доступ к глубинным слоям сознания отсутствует, они оказывают влияние на структу-

ру личности, в том числе и на поведение, т. е. на поверхностный адапта-тивный слой.

Особый интерес в кластерной теории интеграции уделяется термину самоидентификации личности, под которой подразумевается отождествление себя с определенной социальной группой, образом и архетипом. Существуют следующие уровни самоидентификации: социально-профессиональный, семейно-клановый, национально-территориальный, религиозно-идеологический, эволюционно-видовой, половой и духовный. Для каждого из уровней самоидентификации характерны собственные модели личностного поведения, в зависимости от того, с какой социальной группой или образом или архетипом отождествляет себя человек.

В рамках настоящей работы нас интересует религиозно-идеологический и духовный уровни самоидентификации личности, так как проблема несостоятельности внутренних поисков истины персонажами произведений А. П. Платонова вытекает именно из противоречия их духовных исканий, так называемым «ключевым идеям эпохи», реально сложившимся в обществе под воздействием государства. Отражение этих «ключевых идей эпохи» прежде всего можно найти в религиозно-идеологическом уровне самоидентификации личности персонажей, на котором концентрация их внутренней энергии наибольшая по сравнению с остальными уровнями этой модели.

Изучению сущности взаимодействия этих двух уровней самоидентификации личности героев прозы А. П. Платонова, как одной из важнейших проблем всего творчества автора, и посвящена наша работа. Психологическое противоречие, вызванное нерезонансностью религиозно-идеологического уровня и духовного, напрямую влияет на все миросозерцание персонажей, объясняя логику их поступков, причины томлений. Необходимо отметить, что мотив одухотворения мира, наблюдаемый в прозе А. П. Платонова, многие литературоведы рассматривают неоднозначно. Например, Л. В. Карасев в качестве главенствующих оснований духовности платоновских людей выделял чувство стыда, жалости и тоски. Несколько иной взгляд принадлежит А. А. Дырдину, считавшему проявлением данной проблемы страннический образ жизни героев. Широко известны исследования проблемы Федоровского или Штейнеровского следа в творчестве А. П. Платонова (А. Л. Кисилев «Одухотворение мира: Н. Федоров и А. Платонов, К. А. Баршт «Штейне-ровский слой в повести «Котлован»). Мы придерживаемся мнения М. А. Щербакова о том, что духовность перестает быть трансцендентальным понятием, становясь полноправным объектом науки.

И в заключение данного раздела необходимо обозначить ту цель, к которой стремится каждый платоновский персонаж. Этой целью является так называемое состояние просветленности, которое, по мнению М. А. Щербакова, соответствует одному большому канальному супер-

кластеру, охватывающему все или почти все области мировосприятия и все слои сознания. Создание такой структуры является задачей религий и духовных практик. Причем особенное значение в механизме просветления уделяется внешней энергии среды обитания и резонансной ей структуре поверхностных кластеров.

Здесь и появляется камень преткновения на духовном пути персонажей. Ведь действительность произведений А. П. Платонова лишена Бога, она лишена православия, которое смогло бы разрешить этот внутренний кризис, путем формирования канального суперкластера, охватывающего все области мировосприятия, т. е. путем просветления. На место, некогда занимаемое православием, в прозе Платонова приходит иная религия - религия революционности и социализма, который становится не только политической идеологией, но и претендентом на высшую, духовную истину.

Именно проверке этой новой религиозной веры на предмет ее одухотворенности посвящены основные произведения автора. Гипотеза исследования заключается в том, что на протяжении всего творческого пути Платонов пытается найти идеал духовной сущности, который бы заключался в социализме и который смог бы привести его юное человечество к просветлению, тем самым, преодолев кризис самоидентификации личности персонажей.

Во втором разделе первой главы «Чевенгур - попытка воплощения идеи «конца света»» мы раскрываем смысл понятия кризиса самоидентификации личности, под которым подразумеваем разрушение или резкую деформацию хотя бы одного из уровней модели самоидентификации. Подобные изменения происходят в переходные периоды человеческого развития, характеризующиеся изменением социальной среды и политической власти, исчезновением сословий и классов, религиозными гонениями, экономическими кризисами, войнами и послевоенными восстановительными периодами. Все эти обстоятельства как нельзя лучше подходят к предмету настоящего исследования. Стоит напомнить о времени действия интересующего нас произведения - времени революции и последовавшей за ней гражданской войны.

На практике эти глобальные изменения общественной обстановки вылились в кризис структуры самоидентификации личности персонажей произведений А. П. Платонова, выраженный в поиске ими новой духовности.

Художественным воплощением кризиса самоидентификации личности является, например, странная, неподдельная любовь Захара Павловича к механизмам, эквивалентная любви религиозной. Любовь к механизмам - это отклик на духовный запрос, не нашедший удовлетворения в православии. В пользу этого утверждения свидетельствуют многие факты. Это и авторские оговорки о потере Захаром Павловичем веры в Бога, и угнетающие картины запустения церкви, и проводимые писателем

смысловые параллели между любовью Захара Павловича к машинам и православием. Так, нами были обнаружены явные признаки аскетизма в культе поклонения машинам, обета безбрачия, нестяжательства. Кроме того, мы наблюдаем попытку наделения машины душой, чертами высшего совершенства, в которых подчас угадывается образ Иисуса Христа. В культе поклонения механизмам можно усмотреть и эквивалент религиозного обряда крещения, который видится нам в моменте наречения Захара Павловича новым именем «Три-Осьмушки-Под-Резьбу», которое понравилось ему больше крестного.

Причиной чудной религиозности персонажа, как уже было отмечено, выступает его неудовлетворенная духовная потребность. Причем эта неудовлетворенность, подавленность душевных запросов приводит к столь неожиданным последствиям не только Захара Павловича, понуждая его уверовать в паровозы, но и рыбака, по собственной воле утопившегося в озере, желавшего таким образом утолить свое чрезмерное любопытство, исток которого берет начало в неверии и абсурдности жизни; и церковного сторожа, за семьдесят лет своей жизни убедившегося, что половину дел исполнил он зря, а три четверти всех слов сказал напрасно; и бобыля, чья апатичность, отсутствие интереса к мирскому доходит подчас до нелепости.

Платонов настойчиво ищет выход из ситуации, задавая вопрос, поставленный в своей время Ф. М. Достоевским: «Для чего же жить, отвечай, если ты человек?» Перед лишенными веры героями возникает духовный тупик, преодолеть который при помощи разума невозможно. Вследствие этого в произведении появляются мотивы абсурдности существования, характеризующиеся осознанием персонажами математической неотвратимости смерти, проблемой непознаваемости внешнего мира, что только усиливает их духовную немощь.

На таком фоне особенно примечательным становится разочарованность Захара Павловича в новой религии. К герою приходит понимание равносильности природы, в идее которой четко прослеживается след философской теории объективации воль А. Шопенгауэра, так же выявленный нами в повести «Эфирный тракт» и «Сокровенный человек». Мир осмысливается героем как неизменный, признается неизбежность зла, и машины не могут изменить установленного порядка вещей: как умирали люди, так и будут умирать. Постепенно герой обретает веру в жизнь вечную, жизнь загробную, что свидетельствует о некотором возврате метафизических поисков персонажа к общечеловеческим духовным корням. Признаки возвращения к истокам проявляются у героя в пробудившемся чувстве сострадания к людям, в возникшей потребности непосредственного общения с живым человеком, а не машиной, чье общество более не удовлетворяет его. Все это приводит к усыновлению сироты утонувшего рыбака — мальчика Саши. Именно Саша способен продол-

жить духовный поиск Захара Павловича - что собственно и происходит с появлением в романе образа города, свидетельствующего о некоторой близости Платонову идей Владимира Соловьева о Богочеловечестве и постепенном пути мира к всеединству. Образ Александра Дванова, в таком случае - в контексте данной интерпретации, как бы олицетворяет очередной шаг на пути человечества к «концу света», к всеединству. Об этом же свидетельствует удивительная схожесть приемного сына с Захаром Павловичем. Они похожи и «поздним умом», и своей доверчивостью к людям, и влечением к механизмам, однако заблуждения, которыми жил Захар Павлович, больше не являются заблуждениями Сашки. Чудесным образом они получают в нем новое осмысление, новую жизнь.

С таким «духовным заделом» подходит Платонов к моменту, когда в романе появляется Чевенгур, к тому времени, когда Александр уясняет необходимость построения «нового мира» на берегах гладких озер. Образ Чевенгура выступает средоточием духовных стремлений героев -своеобразных Дон Кихотов нового времени. Самым колоритным из них является Копенкин, скачущий по свету на богатырском коне - Пролетарская Сила, готовый в любую минуту поддержать мировую революцию «вооруженной рукой», несущий в душе прекрасный, гиперидеализированный образ Розы Люксембург, чей прах покоится где-то в Германии. Образ «Красной Розы» - пример своеобразной канонизации революционера. Отсюда становится более понятной постоянная перекличка в образе города то православных, то коммунистических символов. Это не просто документальное отражение реалий эпохи, когда, например, в церквях проходили партийные заседания, но борьба двух систем ценностей за духовную гегемонию, которая в «Чевенгуре» заканчивается признанием несостоятельности социализма в этом аспекте, что и подтверждается печальным концом жителей города. Конный отряд, разогнавший чевенгур-цев, видится нам метафорой внешней силы, которую способно побороть лишь одухотворенное человечество. Однако это не следует расценивать как окончательное поражение - революция хоть и не добилась ожидаемого «конца света», но в отрицании одного неверного пути, способного привести к катастрофе, содержится утверждение идеальной, всечеловеческой цели - «справедливого мира». Таков удел человечества - непрестанный поиск Истины, поступательное движенье вперед путем неминуемых проб и ошибок.

В первом разделе второй главы «Психологический кризис героев повести «Котлован» рассматриваются персонажи названного произведения, наделенные признаками кризиса самоидентификации личности, присущими каждому «платоновскому человеку».

Так, Вощев представляется нам неким прообразом пророка Экклезиаста, посвятившего жизнь «...тому, чтобы исследовать и испытать мудростью все, что делается под небом...» и постепенно познавшего

тщетность и суетность бытия. На протяжении повести Вощев, как это было в случае Захара Павловича, проверяет на духовную прочность предлагаемые ему миром Истины и в итоге разочаровывается во всех и во всем. Вновь социализм, в силу своей сугубо идеологической направленности, предстает перед нами обездушенным и не способным принести людям счастье. Социализм не приводит Вощева к просветлению и нравственному самосовершенствованию. Сомнения и внутренняя неудовлетворенность не оставляют его.

Другой герой, Прушевский, также переживает кризис самоидентификации, проявляющийся в «стеснении сознания и конце дальнейшему понятию жизни». По нашему глубокому убеждению, причиной подобного «стеснения» явилась неудовлетворенность итогами поисков, что и приводит платоновского героя к мысли о самоубийстве, момент осуществления которого он постоянно откладывает.

История Чиклина также не является исключением. Под жестким отождествлением по профессиональному признаку скрывается печаль, уныние. Трагедия героя вызвана несчастной любовью к незнакомой девушке. Однако главной причиной трагедии становится, по мысли автора, политическая система, не позаботившаяся внести в план общей жизни чувство любви.

Безотрадной показана жизнь и русского крестьянства, символом которого выступает в повести Елисей - «громадный, опухший от ветра и горя голый человек», явившийся на котлован за гробами. В то же время, помимо умственной ограниченности и невежества Елисея, в тексте произведения угадывается настойчиво проводимая автором мысль о бесконечной пропасти между народом и идеологами социализма. Елисей абсолютно холоден, безучастен к общему делу. Оно не вызывает в нем энтузиазма. А сами строители социализма, погрязшие в лозунгах и директив-ности мышления, не способны реализовать свои упрощенные до примитивизма схемы в реальной жизни.

Признаки кризиса самоидентификации обнаруживаются и у Козлова. Он грустит по неиспытанной любви. В этой грусти слышится настойчивый мотив духовных томлений героя. Его внутренняя энергия, в отличии от Вощева, Прушевского, Чиклина, сконцентрировалась в «самом себе», что позволяет говорить о присущем ему нарциссизме. Отличительной чертой Козлова является и вера в социализм, идея которого заменяет ему духовные идеалы, что приводит к концентрации внутренней энергии на религиозно-идеологическом слое модели сознания, произошедшей в силу душевной опустошенности героя, стремления убежать от гнетущих мыслей путем прочной, ясной самоидентификации. Но вера в социализм, даже такая искренняя и глубокая, дает Козлову только мнимое исцеление. Он умирает, и смерть его лишний раз свидетельствует о пагубности идеологии, в основе которой отсутствует понятие души.

Не чувствует душевного спокойствия и самая младшая жительница котлована - девочка Настя, признанная персонажами повести будущей жительницей социализма. Одухотворенность идеологии, изображенной в «Котловане», проверяется излюбленным Платоновским способом - «слезинкой ребенка», и он, социализм, этой проверки не выдерживает. Настя не только вынуждена жить среди мастеровых в постоянном страхе за прошлое своей матери, при жизни бывшей буржуйкой, что вынуждает ее притворяться классовым созданием, но и умирает от холода - символа бездуховности мира, что и предопределяет особенности идейного содержания произведения.

Как видим, кризис самоидентификации личности персонажей выступает главенствующим мотивом всего произведения. Вне всякого сомнения, этот кризис вызван все тем же противоречием между религиозно-идеологическим уровнем структуры сознания персонажей и его духовным слоем, который, как единственный, но молчаливый носитель Истины, не может не чувствовать ложность человеческой жизни, подчиненной одной лишь рациональности, и к которому, дабы овладеть этой Истиной, необходимо пробиться, иными словами, просветлиться. Этому-то и мешает изображенный в повести социализм.

Во втором разделе второй главы «Социализм как сверхценный экран» раскрывается сущность изображенной в произведении политической идеологии в аспекте кластерной теории интеграции, а также прослеживается развитие темы одухотворения мира в прозе А. П. Платонова.

Любая идеология, будь то идеология политическая или же религиозная, является своеобразным, сверхчувствительным экраном. Его предназначение - формирование в структуре самоидентификации личности особого барьера, так называемого «кумира»,, призванного замещать глубинные слои универсального единства. Потребность подобного замещения может возникнуть как естественная реакция человеческой психики на внутреннее напряжение в системе сознания - «вектор совести» или кризис самоидентификации, которые и призван «снимать» кумир. Одновременно со сверхценным экраном формируется негативный экран. Его функция - проецирование образа врага, что также играет важную роль в процессе избавления личности от напряжения системы сознания.

Эти два образа биполярного экрана, как уже отмечалось, имеют самое непосредственное отношение к политической идеологии. Так, по мнению М. А. Щербакова, советское коммунистическое мировоззрение является ярким примером биполярного экрана, которому присущи следующие основные признаки:

1. Образ кумира идеализирован, но не лежит в трансцендентной сфере. Приверженность ему основана не на личном опыте и переживаниях, а на вере и авторитете лидеров, а также на традициях и социальных установлениях.

2. Ритуалы из вспомогательных средств становятся самоценными.

3. Весьма вероятна концентрация на образе врага.

4. Нетерпимость и агрессивность в отношении инакомыслящих.

5. Полная уверенность в абсолютной истинности и непогрешимости своих взглядов и идеологии.

6. Отказ от любой попытки осознания или анализа системы ценностей и их развития.

Опираясь на данные положения, мы провели анализ текста произведения «Котлован» и нашли в структуре сознания героев и политической идеологии, представленной в повести, многие признаки биполярного экрана. Так, было выявлено, что важную функцию в поддержании идеологии социализма выполняют вспомогательные ритуалы, к числу которых в повести относится музыка пионеров, пробуждавшая в мастеровых пролетарскую совесть, стремление «пройти даль надежды до конца», и радиорупор.

Наряду с этим, главенствующую роль в деле строительства социализма был призван осуществлять образ кумира. В повести он предельно абстрактен и зачастую не персонифицируется в определенной личности. Его роль могли выполнять директивы, приходившие из района, и твердая линия дальнейших мероприятий, и задачи, диктуемые радиорупором. Примером абстрактности образа кумира может служить запоминающаяся сцена раскулачивания, когда на просьбу зажиточного крестьянина показать ему партию в лицо, последовал ответ: «В лицо ты ее не узнаешь, я и сам ее еле чувствую».

Наличие сверхценного экрана подтверждается и постоянной концентрацией платоновских героев на образе врага, якобы постоянно преследующего их. Например, в смерти Козлова и Сафронова обвиняют в первую очередь врагов народа, причем этим врагом может стать кто угодно. Как было замечено, образ врага народа дает людям цель, смысл жизни, отвлекает от насущных проблем, уводит посредством нехитрых умозаключений от какого-либо анализа сложившейся системы ценностей; как следствие, люди начинают верить в непогрешимость и истинность своих взглядов.

Помимо сверхценного экрана, обнаруживаются явные признаки, свидетельствующие о том, что герои Платонова являются носителями модели мгновенного времени, что отчасти объясняет их смиренное поведение в сцене раскулачивания хозяйств, носившей стихийный, чуть ли не сатанинский характер, отраженный в образе медведя-молотобойца. Это обусловлено тем, что суть модели мгновенного восприятия времени, в отличие от полярной ей модели линейного времени, характерной для человека западной цивилизации, заключается в отсутствие у носителей этой модели каких-либо навыков планирования, слабой способности видеть жизнь в более или менее далекой перспективе. Это относится и к

способу разрешения жизненных проблем. Пока проблема не проявила себя непосредственно, о ней не стоит и думать. Недаром говорится: «Пока гром не грянет, мужик не перекрестится». Что, в общем-то, мы видим во многих действиях и поступках героев. Стоит хотя бы вспомнить тот момент, когда после устроенных мастеровыми (не без помощи медведя-молотобойца) бесчинств пошел снег и повеяло холодом, являющимся здесь аллегорией антидуховности мира, бедняк, узнав об этом, сказал: «Нам - ничего, нам хоть что ни случись - мы управимся».

Необходимо отметить, что, наряду с негативными сторонами, модель имеет и положительные стороны. Носителей данной модели отличает восприимчивость настоящего момента, они не подвержены пагубному увлечению, получившему название социальных игр. В силу этого, модель способствует духовному развитию личности ее носителей, в данном случае героев А. П. Платонова, что свидетельствует об их духовных задатках, которые и были подавлены политической системой, явившейся сверхценным экраном.

А сама мечта общинножития, то есть идея коммунизма, которую, как это замечалось советскими литературоведами, питал в свое время великий идеалист Дон Кихот? Разве не является её благодатным истоком желание духовного совершенства, воплощением которого в жизнь занималась и церковь, в частности, Сергий Радонежский? Все это говорит о том, что мотив одухотворения мира играет в «Котловане», в силу названных причин, весьма заметную роль. Однако данная попытка носит крайне негативный характер. Путь социалистического строительства в «Котловане» признается писателем антидуховным, подавляющим исконные потребности человека.

В третьем разделе второй главы «Преодоление кризиса самоидентификации героев в прозе А. П. Платонова» анализируется постепенный процесс преодоления мотива кризиса самоидентификации личности персонажей путем одухотворения мира. Временные рамки этого процесса: начало - середина 30-х годов XX века («Ювенильное море», «Джан»); завершение же, происходящее путем одухотворения социализма и советского человека через непримиримую борьбу со смертью, с фашистским захватчиком, отражено в военных рассказах.

Так, уже в «Ювенильном море» нами были обнаружены лишь отдельные признаки кризиса самоидентификации, которые, надо сказать, существенно сглаживаются торжественным пафосом произведения. Мотив кризиса идентификации наблюдается лишь в образе Умрищева, так называемого невыясненного, который не имел какой-либо четкой социальной идентификации. Но именно о духовном голоде персонажей говорить почти что не приходится, поскольку социализм одухотворяется. Он видится Платоновым как закономерное разрешение неустанного борения

воль А. Шопенгауэра. Социализм, таким образом, призван внести в мир гармонию и совершенство.

Такой же настрой мы видим и в повести «Джан», в которой небольшая народность, является - в силу входящих в ее состав людей, а именно: беглецов и преступников, сирот, бывших рабов, изменившим мужьям жен, - ярким выразителем кризиса самоидентификации личности человечества. В таком контексте социализм снова предстает единственно возможным разрешением их проблемы, которая и преодолевается к концу произведения, устраняя не только физическую нужду народности Джан, но и ее духовную немощь.

Но, как отмечалось, полностью кризис самоидентификации личности преодолевается лишь в военных рассказах. Например, в рассказе «Под небом полуночи», признаками сверхценного экрана наделяется уже фашистское сообщество, абсолютно лишенное духовности, в то время как социализм становится высшей истиной человечества, его правым делом.

То же самое можно сказать и о рассказе «Неодушевленный враг», где в фантастической манере приводится диалог между советским одухотворенным бойцом и бездушным немецким. В этом немце мы видим типичного носителя сверхценного экрана, бездумно и слепо повторявшего заученные, вбитые ему в голову лозунги Гитлера. Смерть германского воина, причиненная ему советским солдатом, еще раз подтверждает симпатию А. П. Платонова, которую он питает к духовности, как антагонисту бездушного рационализма. Все сказанное с полной уверенностью можно отнести и к рассказу «Одухотворенные люди» (название говорит само за себя), и к рассказу «Девушка Роза, и к «Полотняной рубахе», где социализм, полностью распрощавшись с прошлыми негативными чертами, становится не абстракцией, не нелепой идеей, но осмысленным, прочувствованным и добытым слезами и кровью советских людей свершившимся фактом. И Ленин перестает быть кумиром и противоположен кумиру германского народа. Ленин отождествляется с вполне ощутимыми и дорогими вещами: с Родиной, матерью, Истиной.

Конечная одухотворенность социализма полностью исчерпывает поднятую нами проблему - проблему кризиса самоидентификации личности. И хотя отдельные признаки ее все-таки и можно увидеть в рассказах «Река Потудань», «Возвращение», но психологический кризис, показанный здесь, больше не является следствием духовной неудовлетворенности персонажей, он диктуется совсем другими причинами. В первом случае кризис связан с половой идентификацией; во втором - с возвращением хозяина в семью, которая за годы войны стала ему чужой. Тем не менее духовные чаяния героев А. П. Платонова полностью соответствуют «реалиям эпохи», отражающим социализм.

В заключении формулируются общие выводы исследования на уровне концептуального обобщения и намечаются перспективы дальнейшей разработки его положений.

Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях:

в изданиях, рекомендованных ВАК РФ:

1. Бимаев, А. В. Социально-психологический кризис самоидентификации героев в прозе А. Платонова («Происхождение мастера») [Текст] / А. В. Бимаев // Мир науки, культуры, образования. Филология. Искусствоведение: международный научный журнал. - 2011. - № 3 [28]. -С. 213-215.

в других изданиях:

2. Бимаев, А. В. Кризис самоидентификации героев в повести А. Платонова «Котлован» [Текст] / А. В. Бимаев // Актуальные проблемы изучения языка и литературы: теория и практика коммуникативного воздействия: материалы V Международной научно-практической конференции, 27-29 октября 2010 г., г. Абакан / науч. ред. И. В. Пекарская; отв. ред. В. П. Антонов. - Абакан: Издательство ГОУ ВПО «Хакасский государственный университет им. Н. Ф. Катанова, 2010. - С. 20-22.

3. Бимаев, А. В. Кризис самоидентификации личности инженера «Прушевского» («Котлован») [Текст] / А. В. Бимаев // Катановские чтения - 2011: тезисы докладов/ науч. ред. С. А. Кырова; отв. за вып. У. В. Носова. - Абакан: Издательство ГОУ ВПО «Хакасский государственный университет им. Н. Ф. Катанова», 2011. - С. 164-165.

4. Бимаев, А. В. Роль биполярного экрана в процессе строительства социализма в произведениях А. Платонова [Текст] / А. В. Бимаев // Актуальные проблемы изучения языка и литературы: стратегии развития языка, литературы, культуры в системе гуманитарного знания: материалы VI Международной научно-практической конференции, 26-28 октября 20) 1 г., г. Абакан / науч. ред. И. В. Пекарская; отв. ред. В. П. Антонов. -Абакан: Издательство ФГБОУ ВПО «Хакасский государственный университет им. Н. Ф. Катанова, 2011. - С. 18-20.

Подписано в печать 18.04.2012. Формат 60x84 1/16. Гарнитура Times New Roman. Печать - ризограф. Бумага офсетная. Физ. печ. л. 1,25. Усл. печ. л. 1,16. Уч.-изд. л. 1. Тираж 110 экз. Заказ № 80.

Отпечатано в типографии ФГБОУ ВПО «Хакасский государственный университет им. Н. Ф. Катанова» 655017, г. Абакан, пр. Ленина, 90а, тел 22-51-13; e-mail: izdat@khsu.ru

Текст диссертации на тему "Кризис самоидентификации героев в прозе А.П. Платонова"

61 12-10/1177

ХАКАССКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ им. Н. Ф. КА-

ТАНОВА

ИНСТИТУТ ФИЛОЛОГИИ И МЕЖКУЛЬТУРНОЙ КОММУНИКАЦИИ

КАФЕДРА ЛИТЕРАТУРЫ

На правах рукописи

БИМАЕВ Анатолий Владимирович Кризис самоидентификации героев в прозе А. П. Платонова.

Специальность:

10.01.01 - русская литература

Диссертация

На соискание ученой степени кандидата филологических наук

Научный руководитель -д.фил.н., Карамашева В. А.

Абакан 2012

Оглавление

Введение......................................................................2 - 7 стр.

Глава I. Преодоление абсурдности бытия героями прозы А. П. Платонова .............................................................................8-87 стр.

1.1. Кластерная теория интеграции и духовность «платоновских людей»..................................................................................8-24 стр.

1.2. «Чевенгур» - попытка воплощения идеи «конца света» ... 24 - 85 стр.

Вывод........................................................................85 - 87 стр.

Глава II. Одухотворение социализма в произведениях А. П. Платонова ..............................................................................88 - 153 стр.

2.1. Психологический кризис героев повести «Котлован».....88 - 117 стр.

2.2. Социализм как сверхценный экран...........................117 - 140 стр.

2.3. Преодоление кризиса самоидентификации героями прозы А. П. Платонова..........................................................................140- 151 стр.

Вывод......................................................................151 - 153 стр.

Заключение............................................................154 - 159 стр.

Библиографический список.......................................160- 172 стр.

Приложения..........................................................173-175 стр.

Введение

Настоящее диссертационное исследование посвящено изучению особенностей психологизма героев прозы А. П. Платонова, в частности, проблеме кризиса самоидентификации личности персонажей писателя. Несмотря на то, что творчество А. П. Платонова в течение последних десятилетий вызывает пристальный интерес отечественных литературоведов, данная тема остается по-прежнему актуальной в связи с поистине неисчерпаемой для научного изучения глубиной его прозы. Как было замечено Н. В. Корниенко: «... рукописи обладают той истинностью, с которой не может соперничать ни одна самая смелая теоретическая интерпретация, а их богатство не сможет исчерпать ни один самый блистательный анализ... Без преувеличения можно сказать, что в отношении Платонова мы делаем лишь первые подступы к осмысление природы его могучего и свободного дара...».1 К исследователям творчества А. П. Платонова (1899-1951) относятся такие видные отечественные и зарубежные ученые, как А. К. Булыгин и А. Г. Гущин, К. А. Баршт, Я. Р. Бульская, А. Н. Варламов, С. И. Воложин, Рональд Вроон, А. Г. Дугин, А. А. Дырдин, Д. Н. Замятин, Н. Ю. Замятина, С. А. Ипатова, JI. В. Карасев, И. В. Кириллова, А. Кожемякин, Н. В. Корниенко, С. И. Красовская, В. Кутузов, Г. Литвинцев, Миливое Иованович, М. Ю. Михеев, Эрик Найман, Наташа Дру-бек-Маейр, Ядвиг Шимак-Рейфер, И. Н. Ордынская, В. Суриков, А. А. Урбан, Ханс Гюнтер, Хисако Кубо, В. А. Шенталинский, А. Д. Шиндель, Л. А. Шубин и многие другие.

Произведения А. П. Платонова общепризнанно являются классикой русской литературы, одной из вершин культурного наследия нации, несмотря на то, что для массового читателя и для литературоведов эти произведения стали широко доступны совсем недавно. Поэтому мы считаем комплексное изучение кризиса самоидентификации героев в прозе писателя необходимой и

1 Корниенко Н. В. Наследие А. Платонова - испытание для филологической науки // URL: http://platonov. kkos.ru/bio/33. Дата обращения: 10.02.2012

своевременной задачей, решение которой позволит глубже осознать закономерности отечественного литературного процесса в целом.

Актуальность диссертационного исследования обусловлена повышенным интересом современного литературоведения к творчеству А. П. Платонова. Специфика самоидентификации героев в прозе А. П. Платонова не являлась предметом отдельного анализа. Между тем предмет исследования имеет большое значение для правильного понимания творчества автора.

Объектом диссертационного исследования является творчество А. П. Платонова, рассмотренное в аспекте кластерной теории интеграции.

Предметом - особенности психологизма персонажей прозы А. П. Платонова, в частности, кризиса самоидентификации личности героев, вызванного внутренним, духовным конфликтом с окружающей их действительностью.

Целью исследования является выявление особенностей и характерных черт формирования кризиса самоидентификации личности героев прозы А. П. Платонова, объяснение причин возникновения психологического кризиса, и его соотношение с духовностью платоновских людей. В соответствии с поставленными целями был сформулированы следующие задачи:

1) обосновать научную корректность применения в диссертации по литературе концепции кластерной теории интеграции;

2) соотнести понятие «духовности платоновских людей» с религиозно-идеологическим уровнем модели кластерной теории интеграции;

3) выявить признаки и объяснить причины формирования кризиса самоидентификации личности героев в прозе А. П. Платонова;

4) рассмотреть образ революционной ломки, представленной в романе «Чевенгур» в аспекте кластерной теории интеграции;

5) осмыслить роль социалистической идеи в формировании кризиса самоидентификации личности персонажей повести «Котлован»;

6) объяснить процесс постепенного «одухотворения» социализма в поздних произведениях («Ювенильное море», «Джан», рассказы военного периода) А. П. Платонова.

Методологической основой исследования послужили труды, посвященные творчеству А. П. Платонова, например, монография А. К. Булыгина и А. Г. Гущина «Плач об умершем Боге. Повесть-притча Андрея Платонова «Котлован»», статьи и монография Л. А. Шубина «Поиски смысла отдельного и общего существования», а также научные работы, направленные в первую очередь на изучение духовности платоновских людей, например, изыскания К. А. Баршт «Штейнеровский слой в повести «Котлован»», А. А. Дырдина «Образ сердца в художественной философии Андрея Платонова», Л. В. Карасева «О началах человека», А. Л. Киселева «Одухотворение мира: Н. Федоров и А. Платонов», А. Д. Шинделя «Свидетель (Заметки об особенностях прозы Андрея Платонова)», Е. А. Яблокова «Мотивная структура рассказа А. Платонова «Неодушевленный враг»» и т. д.

Теоретической основой исследования послужили литературоведческие труды В. А. Апухтиной, М. М. Бахтина, А. Г. Бочарова, А. Н. Веселовского,

B. В. Виноградова, Л. С. Выготского, М. Л. Гаспарова, Ф. М. Головеченко, Д.

C. Лихачева, Ю. М. Лотмана, А. Ф. Лосева, А. В. Огнева, Н. В. Яновского. Кроме того, основой диссертационного исследования стали отдельные труды по психологии личности А. Г. Асмолова, О. В. Белановской, Д. Зинглера, Г. Олпорта, Л. Хьелла, 3. Фрейда и многих других, а также концепция кластерной теории интеграции М. А. Щербакова.

Кластерная теория интеграции, примененная в отношении произведений А. П. Платонова, позволяет нам сделать качественно новые выводы в широко исследуемых проблемах творчества писателя. В частности, исследование, по нашему убеждению, проливает свет на проблему соотношения внутреннего поиска истины героями произведений А. П. Платонова и идеями, предлагаемыми им миром. Исходя из позиций выбранной нами концепции, мы сделали попытку внести новое содержание в достаточно изученное, но не ставшее от этого всеобъемлющим, понятие духовности платоновских людей. Кроме того, к результатам исследования следует отнести и психологический анализ

героев произведений А. П. Платонова с выявлением характерных признаков

4

кризиса самоидентификации личности. Теория М. А. Щербакова дает возможность интерпретации смысла революции, рассматриваемой в романе «Чевенгур». Предполагается, что новым теоретическим результатом исследования может стать проведенный в аспекте кластерной теории интеграции анализ представленного в повести «Котлован» социализма.

В диссертационной работе использовались следующие методы: истори-ко-генетический, герменевтико-интерпретационный, психологический, структурно-семиотический и метод частной поэтики.

Все это свидетельствует о научной новизне настоящего исследования.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Герои произведений А. П. Платонова конца 20-х - начала 30-х гг. XX века переживают глубокий психологический кризис, вызванный противоречием, внутренним конфликтом между «реалиями эпохи» и стремлением персонажей к духовному постижению мира

2. Образ революционной действительности романа «Чевенгур» А. П. Платонова, выполняющий, прежде всего, функцию духовной реорганизации мира, выступает в романе в качестве закономерной для творчества писателя попытки преодоления кризиса самоидентификации личности персонажей.

3. Социалистическая идея, воплощенная в коммунистическом Чевенгуре и явившаяся логичным итогом духовных исканий героев, не смогла выполнить роль духовной основы жителей города в силу ее неспособности заменить собой православие.

4. Образ социализма повести «Котлован» А. П. Платонова является биполярным экраном, призванным затруднить доступ героев к глубинным, духовным слоям структуры сознания, отвлечь их мысли от поисков вечной истины путем концентрации их внутренней психической энергии на религиозно-идеологическом уровне модели самоидентификации. Антидуховность социализма приводит к многочисленным смертям персонажей.

5. В позднем творчестве А. П. Платонова («Ювенильное море», «Джан»,

военные рассказы писателя) отмечается процесс преодоления проблемы кри-

5

зиса самоидентификации личности, который заканчивается одухотворением социализма.

Теоретическая и практическая значимость предпринятого научного исследования заключается в том, что оно, конкретизируя отдельные стороны психологизма Платонова, может способствовать: развитию новой социологии русской литературы первой половины XX в.; разработке вопросов психопоэтики в аспекте осмысления художественного образа с позиций психологизма; осмыслению специфики психологизма А. П. Платонова, его стиля. Результаты исследования могут быть использованы в вузовской практике при подготовке и чтении общих курсов по истории русской литературы, а также спецкурсов, связанных с раскрытием проблемы психологизма героев прозы А. П. Платонова. Кроме того, результаты исследования могут быть использованы и при издании сочинений А. П. Платонова, при подготовке комментариев к ним, при написании справочников, учебно-методических и методических пособий по истории русской литературы.

Апробация работы. Отдельные положения исследования были изложены в форме доклада на V Международной научно-практической конференции «Актуальные проблемы изучения языка и литературы: теория и практика коммуникативного воздействия», прошедшей 27-29 октября 2010 года в городе Абакан. Кроме того, отдельные положения диссертационного исследования были изложены на VI Международной научно-практической конференции «Актуальные проблемы изучения языка и литературы: стратегия развития языка, литературы, культуры в системе гуманитарного знания», прошедшей 26-28 октября 2011 года в городе Абакан. В апреле 2011 года диссертант выступил с докладом на «Катановских чтениях-2011». Основные положения диссертации отражены в 4 публикациях (одна в издании, рекомендованном ВАК).

Структура диссертационной работы обусловлена спецификой поставленных задач, особенностями источников и кругом исследуемых проблем.

Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения, библиографическо-

6

го списка и трех приложений. Объем основного текста диссертации составляет 142 страницы.

ГЛАВА I. ПРЕОДОЛЕНИЕ АБСУРДНОСТИ БЫТИЯ ГЕРОЯМИ ПРОЗЫ А. П. ПЛАТОНОВА

1.1. Кластерная теория интеграции и духовность

«платоновских людей»

Прежде чем приступить к объяснению общей сущности концепции, примененной нами в настоящем исследовании, необходимо разъяснить целесообразность данной концепции в отношении творчества А. П. Платонова. Как уже отмечалось, предметом нашей работы является психологизм героев прозы писателя, и в частности кризис самоидентификации личности, термин которой относится к психологии. Несмотря на это, мы посчитали возможным использование посторонних для литературоведения методологий, которые, однако, нельзя считать абсолютно чуждыми и несовместимыми по отношению к избранной нами теме. По нашему мнению, литературоведение при изучении отдельных произведений может использовать знания других гуманитарных наук, в том числе философии и психологии. Об этом свидетельствует целый ряд удачных литературоведческих изысканий. Вот лишь только название отдельных научных работ последнего времени, чья состоятельность подтверждается их благополучной защитой: Губжокова С. В. Проблема психологизма в кабардинской прозе 1960-1990 годов: диссертация ... кандидата филологических наук. Нальчик, 2006; Субботина Г. А. Психологизм М. Пруста и Ж.-П. Сартра в "повествованиях о личности": "В поисках утраченного времени", "Тошнота", "Слова": диссертация ... кандидата филологических наук. Чебоксары, 2003; Ханинова Р. М. Своеобразие психологизма в рассказах Всеволода Иванова (1920-1930-е гг.): дис. ... канд. филол. наук. Ставрополь, 2004; Сахарова В. М. Психологизм "романов о будущем" А. Толстого и Е.

Замятина: сравнительно-типологический аспект: диссертация ... кандидата филологических наук. Ставрополь, 2008.

Подобные исследования проводятся в отношении творчества различных писателей, а применение данной методологии имеет широкий спектр действия, распространяясь и на творчество Ж-П. Сартра с его экзистенциональным романом «Тошнота», и на Е. И. Замятина с антиутопией «Мы».

Что же касается правомочности исследований проблемы психологизма персонажей прозы А. П. Платонова, необходимо процитировать работу А. К. Булыгина и А. Г. Гущина «Плач об умершем Боге. Повесть-притча Андрея Платонова «Котлован»», в которой авторами, с одной стороны, отрицается возможность рассмотрения творчества писателя в рамках психологии, но в то же время признается его «сверхпсихологичность»: «Платонов принципиально антипсихологичен в обывательском представлении, но сверхпсихологичен в иной системе координат. Его интересует не форма общения индивидуальных типов, а взаимоопределение идей, носителями которой являются эти типы. В этом принципиальное отличие его метода от метода Достоевского (у последнего все же необыкновенно важную роль играет анализ конкретных психических феноменов»2. Этот факт подтверждается дальнейшим исследованием ученых, проводимым ими в ключе учения К. Юнга, в той его части, которая посвящена архетипам. Кроме того, нельзя не вспомнить и статью А. А. Дырдина, в которой при сопоставлении «Поднятой целины» М. А. Шолохова и повести «Впрок» А. П. Платонова ученый прямо говорит о наличии элементов психологизма в прозе автора «Чевенгура». «Платонов исследовал внутренний мир личности в конкретных социально обостренных условиях,

"За

соотнося его с изначальными свойствами человеческой природы» . А присутствие в шолоховском тексте Платоновских наблюдений и, наоборот, объясняется А. А. Дырдиным «не столько общей социально-психологической

2 Булыгин А. К., Гущин А. Г. Плач об умершем Боге. Повесть-притча Андрея Платонова «Котлован». СПб., 1997. С. 47

3 Дырдин А. А. С кровью и потом. «Поднятая целина» М. Шолохова и «Впрок» А. Платонова: два взгляда на крестьянскую трагедию // URL: http://www.hrono.ru/proza/platonov_a/dyrdin7.html. Дата обращения: 10.02.2012

ситуацией, совпадением самих реалий того времени, сколько глубоким знанием писателями (Шолоховым и Платоновым, примеч. А. Б.) всех изгибов человеческой психики»4. В этом контексте становится особенно примечательной выявленная ученым в облике середняка Евсеева любопытная психологическая черта, а именно черта «жадной радости», с которой тот, прельстившись чужим кулацким добром, «взял себе лишнюю половину». Это лишний раз свидетельствует о наличии проблемы психологизма прозы А. П. Платонова. «Произведения Платонова - проникновенное отражение народной психологии и этики»5, - пишет ученый.

Мы разделяем данную точку зрения. Однако сущность нашей методологии не сводится к превалирующему значению анализа «конкретных психических феноменов». Их, несмотря на явный притчевый элемент прозы писателя, все-таки можно обнаружить в движении мыслей и поступков героев, прообразами которых стали все же живые люди со свойственным им психическим складом души, пусть даже эти персонажи и носят «отвлеченно-обобщающий характер». Главенствующую роль в нашем исследовании будет выполнять анализ именно «взаимоопределения идей», а точнее говоря, столкновение духовности «платоновских людей» с ложными истинами, представленными им в реальной действительности. Именно для освещения процесса этого столкновения, для определения самой человеческой сущности этого механизма, являющегося, вследствие своей социальной окрашенности, п