автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.06
диссертация на тему: Культура ранних кочевников Орско-Уральского междуречья в VII - I вв. до н.э.

Полный текст автореферата диссертации по теме "Культура ранних кочевников Орско-Уральского междуречья в VII - I вв. до н.э."

РОССИЙСКАЯ АКАДЕМИЯ НАУК УФИМСКИЙ НАУЧНЫЙ ЦЕНТР ИНСТИТУТ ИСТОРИИ, ЯЗЫКА И ЛИТЕРАТУРЫ

На правах рукописи

РГБ ОД 1 3 кюн 23C3

Гуцалов Сергей Юрьевич

Культура ранних кочевников Орско-Уральского междуречья в VII -1 вв. до н.э.

Исторические науки - 07.00.06 - археология

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук.

Уфа 2000

Работа выполнена в Отделе археологии Института истории, языка и литературы УНЦ РАН.

Научный руководитель: кандидат исторических наук А.Х.Пшеничнюк Официальные оппоненты:

Доктор исторических наук, профессор В.А.Иванов Кандидат исторических наук А.Д.Таиров

Ведущая организация - Челябинский государственный педагогически университет

Защита состоится «/57> _2000 г. в_часов на заседани

диссертационного совета К.002.57.02. по защите кандидатских диссе{ таций при Отделе народов Урала УНЦ РАН, по адресу: 450000, г.Уфа-центр, ул.Аксакова,7.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Уфимског научного центра РАН (г.Уфа, пр.Октября, 71).

Автореферат разослан «/£? » _2000 г.

Ученый секретарь специализированного совета

Кандидат исторических наук

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы. Территория Орско-Уральского междуречья охва-вающая степные и полупустынные пространства, ограниченные с востока /годжарами п р.Оръ; с севера и запада - рекой Урал, представляет собой гко ограгаиенный и обособленный в физико-географическом плане регион. [ включает в себя большую половит' Акпобннской, левобереж1ше части тад1 го-Каза хста не ко ii и Атырауской областей Республики Казахстан, а также Зоны южнее р. Урал в Оренбургской области Российской Федерации. Свое-разие географическою положения очерченного региона, связанного с тем, з в I тыс. до н.э. он оказался на стыке ареалов культур: «савромато-эматской» Нижнего Поволжья, прохоровекои Южного Зауралья и «сакской» трального и Южного Казахстана, и предопределило его исключительно кную роль в процессах этно-культурогенеза в эпоху древности. Поэтому 1убленное изучение истории и культуры ранних кочевников Орско-альского междуречья будет способствовать пониманию исторш! не только >го регаона, но и кочевых и полукочевых обществ, занимавших степные и юстепные пространства Евразии.

Целью исследования является обобщение, систематизация и анализ гериалов погребальных памятников и случайных находок VII-I вв. до н.э. с :ледуюшим определением места культуры древних кочевников Орско-альского междуречья в системе культур скифского (сакского) круга.

Задачи работы состоят: в суммировании накопленного материала, ха-стеристике погребального инвентаря и обряда, определении относительной 1бсолютнон хронолопш памятников региона, выявлении связей местного :еленпя с носителями культур сопредельных территорий и их роли в слож-х процессах культурогенеза.

Для того чтобы увидеть развитие культуры в динамике, автор выделил :дующие этапы: VII - первая половина VI, вторая половина VI -V, конец V -и III - I вв. до н.э., повторив, в принципе, периодизацию, известную в рабо-: К.Ф.Смирпова (1964) и М.Г.Мошковой (1963).

Источники, В работе использованы источгагковые данные, полученные ;оде раскопок курганных могильников данной территории, значительная :ть которых по сей день не опубликована'. Всего к работе над диссертацией до привлечено 456 погребально-помшгальных памятников ранних кочевни-> Южного Прнуралья, в том числе 130 из mix происходят из материалов, жопанных автором. Часть данных была собрана автором в фондах Актю-

|ражаю искреннюю признательность Б.Ф.Железчикову, В.В.Ткачеву, А.А.Бисембаеву, .Богданову, С.М.Внноградову за любезно предоставленную возможность использовать не-эликованный материал н В.А.Иванову и В.А.Крнгеру за бескорыстную помощь в ходе совме-лх разведок н раскопок на территории Актюбинском области. Автор благодарен С.Г.Боталову, .Костюкову, В.С.Мосину, Е.Ю.Лаиганс и А.Д.Таирову за ценные замечания в ходе написания :ертании, а также Г.В.Терскову, М.Э.Вербовецкому и А.В.Епимахову за помощь в овладении пьютерными программами, что значительно ускорило процесс написания работы. Автор бла фен художнику А.М.Федорову за подготовят ряда иллюстраций.

бинского и Уральского историко-краеведческих музеев, поступивших в запа iiiikii в виде случайных находок.

В общий список памятников не были включены те, в которых весь\ затруднительно восстановить погребальный обряд, а также комплексы, koti рые сложно датировать достаточно узким промежутком времени.

Научная новизна заключается в том, что в научный оборот вводите значительное количество щученных в последнее время археологических п мятников, по-новому рассматривается историко-культурная ситуация в perm не в VII -1 вв. до н.э.

Практическая ценность работы заключается в том, что результаты и следования могут быть использованы при написании обобщающих работ г истории и археологии степной Евразии, Урала и Казахстана, создании сводс археологических источников, при разработке общих и специальных курсов до исторических факультетов университетов и пединститутов, а также в краев дении и при формировашш музейных экспозиций.

Апробация результатов исследования на заседаниях Отдела археолог! ИИЯЛ УНЦ РАН, международных и региональных научных конференциях Алма-Ате (1989), Петропавловске (1992), Оренбурге (1997), Челябинс] (1999), Екатеринбурге (1999). Результаты исследования отражены в 13 публ. нациях автора.

Структура работы, исходя из целей и задач, состоит из введения, ч тырех глав, заключения и приложений. В первой главе дается история иссл дования и историография проблемы. Во второй рассматривается типолоп инвентаря. В третьей определяется периодизация и хронология памятников, четвертой анализируется погребальный обряд. В приложении приведены ка; ты памятников, сводные иллюстративные таблицы, типологические таблиц вещевого материала, таблицы погребальных комплексов, статистические та лицы.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обосновывается актуальность темы, формулируются це/ и задачи исследования, обозначаются его территориальные и хронологичесш рамки, дается физико-географическая характеристика региона, определяют« наиболее спорные вопросы истории и культуры ранних кочевников Южно] Приуралья, показаны научная новизна и практическая ценность работы.

Глава 1 посвящена истории изучения археологических памятников Oj ско-Уральского междуречья и историографии основных проблем культур ранних кочевников региона.

История исследования савромато-сарматских памятников региона во ходит к дореволюционному периоду. Первое описание археологических п мятников Оренбуржья и прилегающих к нему с юга степей Западного Каза стана дал П.И. Рычков в 1762 г. Во второй половине XIX в. трудами оре бургских краеведов А.А.Аниховского, И.А.Кастанье, П.Д.Нефедов А.В.Попова и др., проводивших разведки и раскопки с конца XIX в. под эг: дой ОУАК. было положено начато изучения древностей «савромат

фматов». Сводка древностей края, изданная И.А.Кастанье в 1910 г., подвела гог археологических исследований дореволюционного времени.

В 20-30-е гг. разведки и раскопки древних могильников проводят [.П.Грязнов и Б.Н. Граков. В частности, раскапываются ряд курганов у эс.Матвеевский, а также курганы Кумсай, Уралсай и др. В 1935 г. .А.3арецкий проводит раскопки кургана конца V - начала IV вв. до н.э. у кбулака.

Раскопки курганов савромато-сарматского времени в регионе были эодолжены в середине 50-х гг. В это время отрядом ИИМК под руководством .С.Сорокпна были вскрыты курганы Акжаре и Жаксы-Каргале. Во 2-й пол. 3-х - начале 60-х гг. в результате иеследоватш памятников древних кочев-тков на территории Оренбуржья под руководством К.Ф.Смирнова и [.Г.Мошковой в научный оборот были введены материалы таких могилыгн-)в как Пятимары, Мечетсай, Тара-Бутак, Близнецы, Увак.

В конце 60-х - 70-е гг. археологической экспедицией УПИ им. .С.Пушкина под руководством Г.А.Кушаева, а также Б.Ф.Железчикова и .А.Кригера исследуются курганы на территории Уральского левобережья: елкар, Алебастрово, Барбастау, Новопавловка, Лебедевка, Жарсуат п др.

Западноказахстакским отрядом ИИАЭ АН КазССР под руководством [.К.Кадырбаева и Ж.Курманкулова в 70-х гг. ведутся раскопки могильников в :рховьях Илека: Сынтас, Бесоба, Жалгызоба, Кумиссай, а краевед .В.Родионов раскопат ряд курганов в могильниках Бисоба и Имангазы-арасу.

Широкомасштабные раскопки курганов ранннх кочевников Южного риуралья проводят археологические экспедиции Оренбургского пединститу-I, в ходе которых исследовались такие могильники как Кардаиловсыш, Крас-)партизанский, Чкаловсгаш, Линевскнй, Черный Яр и др.

С 1984 г. автором были организованы раскопки археологической экспе-пцш Актюбипского пединститута и АОИКМ. Раскопкам подверглись такие эгилышки как Атпа I, II, IV, Целинный I, Восточно-Курайлинский I, Тана-:рген II, Уркач I, Жаман-Каргала I и многие другие.

Существенным вкладом в изучение культуры ранних кочевников Юж-)Ш Приуралья явились полевые исследования экспедиции ИА РАН под ру-1ВОДСТВОМ Л.Т.Яблонского в течение 90-х гг. у с. Покровка. Достоинством ой экспедиции является привлечение к работам специалистов в области ес-ственных паук и оперативная публикация материалов раскопок.

Благодаря полевым исследованиям последних десятилетии произошло ачительное расширение ареала исследования и существенное увеличению :точниковой базы. Тем самым сложились предпосылки к переосмыслению иериалов, а также появилась возможность взглянуть на генезис культуры ювних номадов Орско-Уральского междуречья с новых позиций.

Работой М.И. Ростовцева (1918), посвященной древностям оренбург-их степей эпохи эллинизма, было положено начало решению проблем псто-[и н культуры древних южно-уральских кочевников. Данная тема получила звигне в трудах Б.Н.Гракова (1947 и др.) и углублена К.Ф.Смирновым и

М.Г.Мошковой (Смирнов, 1961; 1964; Мошкова, 1963; 1974 л др.).

Концепция К.Ф. Смирнова и М.Г. Мошковой в той или иной мерс пс лучили поддержку в работах Б.Ф.Железчикова (1980, с.3-6,1986, с.59-60 А.Х.Пшеничшока (1983; 1995, с.95-96), А.Д.Таирова и А.Г.Гаврилюка (198! с. 147), М.К.Кадырбаева (1984). Хотя, эти исследователи высказываются пользу удревнения прохоровской культуры и ее более сложного этническог содержания. В этой связи следует заметить, что М.А.Очир-Горяева пришла выводу о принадлежности памятников Южного Приуралья и Нижнего Пово; жья У1-1У вв. до н.э. двум различным культурам (Очир-Горяева, 1990, с.50 сл.). А.С.Скршшш, касаясь вопроса хронологии позднепрохоровского времс ни, «омолодил» дату последнего этапа прохоровской культуры, отнеся его Ш-1 вв. до н.э. (Скрипкин, 1991, с.174). Своеобразное видение этпокультур!ш процессов на территории степей Евразш! в рассматриваемую эпох}' предстае в работах Р.Б.Исмагилова и В.Ю.Зуева (Исмагилов, 1996; Зуев, 1998; Зуе] 1999, с.16). В работах названых и многих других исследователей представлен: следующие основные проблемы: истоки и процесс формирования культур; ранних кочевников Южного Приуралья в целом; генезис прохоровской (ра! несарматской) культуры и ее временные рамки; этнический облик культур; ранних кочевников региона. Трактуются они разными авторами неоднозначнс И потому, в работе была предпринята попытка решения выше обозначенны проблем.

Во второй главе проведен анализ некоторых категорий инвентаря. ] настоящему времени накопилось значительное количество новых данных, н вписывающихся в рамки прежних классификаций. В данной работе системах! зация материала проведена на основе типологий К.Ф.Смирнов! М.Г.Мошковой и др. К задачам исследования входило, с целью выяснени генезиса культуры, показать регионы, откуда могли происходить основны категории инвентаря.

Итогом данной работы является вывод о том, что к моменту зарожденн культуры ранних кочевников Орско-Уральского междуречья практически в всех категориях инвентаря фиксируются скифские истоки. В первую очерел это положение касается предметов вооружения и конской узды. Бронзовы втульчатые наконечники стрел характерные для погребешш лесостепнот Приднепровья и Северного Кавказа УП-У1 вв. до н.э. встречаются в самы ранних комплексах исследуемого региона не разрозненно, а в совокупност] включая десятки экземпляров. Некоторые же из них, вероятно, можно счита! типично приуральскими, но появившимися в результате контактов со скиф: ми. Мечи и кинжалы, вероятно, произошли от акинаков, получивших боле раннее распространение в Причерноморье и Северном Кавказе. Весьма во: можно, что уже к концу V в. до н.э. на вооружении ранних кочевников Орскс Уральского междуречья появляются мечи синдо-меотското типа. При это специалисты отмечают скифскую технологию изготовления сарматского ор; жия (Порох, 1993, с. 35). Скифские истоки узды орско-уральских номаде (Смирнов, 1961, с.77), подчеркивают находки конских налобников характе| ных именно для скифской культуры Северного Кавказа и Северного Приче{

жорья. Находки этих предметов фиксируются в курганах воинской знати лека с середины VI в. до н.э. Вполне возможно скифское происхождение це-)го ряда разновидностей лепных сосудов: толстостенных плоскодонных >ршков с массивным дном, орнаментированных по тулову защипами и кругами паточными проколами; круглодонные сосуды кубковнднон формы (без эпмеси талька в тесте). В этой связи важно, что временем не позже VI в. до э. датируется находка зеркала с ручкой по центру диска, в виде двух столби->в, к которым приварена перекладина, характерного именно для Скифии, озможно, что истоки широко распространенных в V в. до н.э. зеркал с ото-[утым бортиком, восходят к территории Причерноморья и Прнкубанья. .И.Кондратьев сумел установить, что коллекщш бус из погребений VI-IV вв. ) н.э. Южного Приуралья близки наборам украшений, с одной стороны, ко-;впиков Нижнего Поволжья, с другой стороны - Скифии причерноморской, одновременно стеклянные ожерелья поволжских «савроматов» сильно отли-нотся от скифских (Кондратьев, 1987, рис. 1, с.14). При этом не совсем ясно, >чему ближайшие соседи скифов - поволжские «савроматы», не могли нахо-ггься с ними в более тесных контактах торгового пли иного характера, чем журальские номады.

Гораздо в мегшигей степени, но все же проявляются связи и с матери-[ьной культурой скотоводческого населения Алтая, Южной Сибири, Средней зии и Казахстана. В курганах, представленных жреческим и воинским инвен-рем зримо присутствуют черты культуры скифо-сакского населения Средней зии гг Южной Сибири. Среди предметов вооружения к таковым относятся: >стяные наконечники пулевидной формы, втульчатые двухлопастные стрелы типа, четырехгранные, четырехгранно-четырехлопастные и четырехлопа-члые наконечнпкн, возможно, наконечники с «лапчатой» втулкой и, безус-)впо, черешковые. Много общего в конском снаряжении южно-уральских >мадов с племенами Южной Сибири, главным образом Алтая майэмирской гохн. Так, псалш! 2-го типа (Б-видные), возможно, сибирско-алтайского про-:хождешш, а псалнн 5-го типа (прямые с симметрично расположенными на •нцах головками животных) были распространены в эпоху ранней архаики, к на Северном Кавказе, так и в Южной Сибири и Ордосе. Не исключено ^действие скотоводов Средней Азии на появление многих предметов культа эрско-уральских номадов. Вполне возможно, что непосредственное свое раз-ггне овальные и подпрямоуголыше плоские жертвенники номадов Южного эпуралья получили от сакских образцов Центрального Казахстана и Приара-я. Происхождение алтарей на ножках исследователи связывают с территори-: Древнего Ирана (Смирнов, 1964, с. 168; Васильев, 1998, с.29). Вероятно, токи многих типов зеркала номадов региона также следует искать на терри-рш! Средней Азии. Там эти предметы туалета (культа?) известны еще с седины И тыс. до н.э. (Сарианиди, 1981, рис.1; 2, с. 289-290). Говоря о проис-ждении курильниц, необходимо отметить, что наряду с Южной Сибирью, >едняя Азия является областью, где известны ранние курильницы, близкие рматским типам. Истоки сосудов с трубчатым носиком, варианты которых

были выделены почти во веек типах лепной плоскодонной, а также кругло донной посуды, несомненно, следует искать на территории Приаралья и Семи речья.

Нельзя отрицать сходства материальной культуры ранних кочевнико! Орско-Уральского междуречья и Нижнего Поволжья во 2-й пол. VI-V вв. Д( н.э. Но в предшествующее время здесь, собственно, отсутствовал источнико вый материал. Как справедливо отмечал К.Ф.Смирнов, уже в VI в. до н.э. ] наборах стрел кочевников Нижнего Поволжья и самаро-уральской облает] хорошо заметны локальные различия (1961, с.37), т.е. в период становленп: культуры. Факт многозначительный, которому ранее не придавалось значения В исследуемом регионе в скифское время, за редким исключением, также бы ли представлены многие формы плоскодонной посуды (15 типов), характер ных для поволжских «савроматов».

Развитие материальной культуры населения Орско-Уральского между речья в конце \ЧУ вв. до н.э. необходимо рассматривать как результат ее по степенной эволюции. Происходит стандартизация многих категорий инвента ря, в первую очередь вооружения. Господствуют втульчатые наконечник] стрел с вытянутыми головками. Происходит постепенная эволюция мечей 1 кинжалов в сторону их упрощения в изготовлении и эффективности в упот ребленин. Увеличивается доля мечей "всаднического" типа, которые состав ляют примерно 1/3 всех мечей н кинжалов. В самом начале IV в. до н.э. появ ляются мечи с широким брусковидным навершием и широким прямым бру сковидным перекрестием. В дальнейшем мечи и кинжалы данного типа посте пенно приобретают навершне серповидной формы, становясь "классическим' "прохоровскнм" мечом. Наблюдается преемственность в развитии предмето! культа, быта и украшений. Культурные связи с другими регионами прослежи ваются слабо.

В материальной культуре номадов скифское направление связей про должает отчетливо фиксироваться. Так, по наблюдениям К.Ф.Смирнова с IVI до н.э. в Скифии, в основном в лесостепной части (!) появляются приуральски варианты трехгранных бронзовых наконечников стрел 5, 6, 15 и 17-го типо: (1961, с. 68). Продолжают встречаться мечи «шдо-меотского типа, ставши: прототипами приуральских мечей с ложнотреугольиым перекрестием. Из 1! наконечников копий, встреченных в погребениях этого времени, два типа -«закавказский» и «штурмовой», возможно являются производными от скиф ских (Хазанов, 1971, с.48; Черненко, 1984, с. 234).

В указанный период в погребениях исследуемого региона господствую кругло-и уплощеннодонные сосуды с примесью талька в тесте. Данное явле ние обоснованно связывают с тесными контактами с населением Южного За уралья. В пользу этого говорит и распространение отдельных типов колчан ных крючков, характерных для Южного Зауралья и юга Западной Сибири, ещ в предшествующее время. В лрохоровских курганах Южного Зауралья в кони

I-начаде V вв. до н.э. встречались круглые плоские жертвенники, типичные ля памятников Орско-Уральского междуречья конца V-IV вв. до н.э. В ареале ipraTCKoii культуры широко известны глиняные блюда круглой формы, пред-гавленные в исследуемой зоне только одним экземпляром.

Не исключено, что происхождение некоторых предметов инвентаря не-Зходнмо связывать с территорией Алтая, Семиречья, Южной Сибири, Забай-злья, п в целом, с Центральной Азией. Так, наиболее ранние экземпляры ме-гй и кшскалов с серповидным навершием и узким бабочковидным перекре-гнем, у которых рукоять обвита золотой проволокой, представлены в кургане ссык (Акшпев, 1978, табл.23,24). Там же найдено и бронзовое зеркало с ко-эткой ручкой, имеющее широкий валик по краю и циркульный орнамент по гнтру. С конца IV в. до н.э., в регионе получают распространешге мечи с рожковидным навершием и луновпдным перекрестием. Мечи и кинжалы этого та известны еще на тисульском этапе тагарской культуры (Мартынов, 1979, хбл. 34,36).

В III-I вв. до н.э. продолжает наблюдаться эволюционное развитие ма-:риальной культуры кочевнпков Орско-Уральского междуречья. Это фикси-уется, как в комплексе вооружения, так и среди предметов быта и украшений, о облик культуры настолько сильно изменился, что трудно это объяснить ишь как результат саморазвития.

Так, керамический комплекс III-I вв. до н.э. в первую очередь отличает ), что тальк в это время, как примесь в тесте исчезает. Сходство с сосудами редыдущего времени, порой, носит чисто формальный характер. Необходимо 1кже отметить резкое отличие в орнаментации круглодонной лепной посуды mua V-IV, с одной стороны, и Ш-1 вв. до н.э., с другой. На смену достаточно южному узору из заштрихованных треугольников, "елочек", нанесенных писками гребенки, ногтевыми и палочными вдавлениями, приходит упро-енная орнаментация в виде прочерченных лиши! и сетчатых узоров. На ру-;же IV-III вв. до н.э. произошла постепенная смена бронзовых втульчатых на елезиые черешковые наконечники стрел. Среди клинкового оружия, около эловины составляют мечи с серповидным навершием и прямым перекрести-,1, появившихся к концу IV в. до н.э. Второй по представительности группой (ляются мечи с прямым перекрестием и кольцевым навершием, генезис кото->ix связывается с территорией Южного Приуралья (Смирнов, 1959, с. ¡0,321; Скрипкин, 1990, с. 122). Но следует учитывать факт находок мечей ого типа в Южной Сибнри и Северном Китае в более раннее время. Также [к и клинков с волютообразным навершием. Находки мечей без навершия с >роткпм прямым перекрестием, достаточно широко распространенных в кон; I тыс. до н.э. на территории Средней Азии и Южной Сибпри сопрягаются, ж правило, с различного типа пряжками. Определенно можно roBopirrb о :нтрально-азиатских истоках ажурных рамчатых и пластинчатых пряжек и :ревянных гребней с костяными навершиями. Значительная часть лепной »суды Орско-Уральского междуречья III-I вв. до н.э. имеют плавную профи-фовку, вытянутые пропорции. Подобные черты, в предшествующее время ■дичали, в первую очередь, керамику Алтая (Грязнов, 1992, табл. 63, 50-55).

Показательно появление в рассматриваемое время сосудов котловидной фо}: мы, т.к. глиняные котлы были в более древнее время характерны для скотовс дов Тувы и Южной Сибири. Однако подобные сравнения не совсем правомеу ны, т.к. хунпская посуда, в основном, станкового производства. Довольн много зеркал III-I вв. до н.э. относятся к неизвестным ранее типам. К ним oí носятся, с одной стороны, зеркала с толстым валиком по краю диска и, с др\ гон стороны, с ручкой, которая прикрепляется к диску. Необходимо обратит внимание на тот факт, что зеркала с прорезью в рукояти в предшествующе время были широко распространены в районах к востоку и юго-востоку о Южного Приуралья - на Алтае, в Семиречье. Туве. С раннесакского времени степях Казахстана и Южной Сибири также были широко распространены зер кала с вертикальным бортиком по краю. Т.о., можно уверенно говорить о зге чительном центрально-азиатском влиянии на облик материальной культур] орско-уральских номадов в данное время.

В третьей главе рассмотрены вопросы хронологии и периодизащш.

В список вещей архаической группы (VII - 1-я пол. VI вв. до н.э.) вс шли: наконечники стрел I-II отделов; 1-го, 6-го и 10 и 12 типов III отдела, также 1-го типа IV отдела. Относительно устойчивым является сочетание ней лепных баночных сосудов, плоских жертвенников и каменных опцепов.! целом, выделение данной группы было занятием весьма сложным, и по фо{ мальным признакам, без учета обряда, стратиграфии и гшаниграфии, част этих погребений можно отнести к другим этапам и, даже, эпохам. Всего к эте му времени отнесено 11 погребений.

Периоду 2-й пол. VI - V вв. до н.э. принадлежат 162 погребения и оди культовый комплекс. Для комплектов вооружения 2-й хронологической груг пы характерно абсолютное преобладание трехлопастных и трехгранных накс нечников со сводчатыми или бапшевидными головками; сочетающихся с м< чами и кинжалами с широким бабочковидиым или сердцевидным перекрест! ем. Особенностью погребальных памятников данного этапа является нась щешюсть курганов, в первую очередь воинских, предметами конской узды.

Среди предметов быта, культа и украшений тишины для этого времеш зеркала - 1) с плоским диском и 2) с отогнутой закраиной; каменные алтарик всех типов (кроме круглых с плоским дном); бронзовые браслеты, закруче! ные в один оборот; серьга (комбшшрованные из бронзового кольца и желе: ной подвески, золотые, конической формы с припаянной сверху дужкой Стеклянные бусы представлены бородавчатыми серо-коричневого цвета, беле голубыми «глазчатыми» овальной или треугольной форм. Сердоликовые экземплярами продольной боченковидной формы.

3-й этап (конец V - IV вв. до н.э) представлен 180 погребениями. Дл этой группы характерно преобладание бронзовых втульчатых наконечнике стрел с вытянутыми треугольными головками. Они составляют в колчанах д 70 % всех наконечников. В могилах этой группы находятся мечи, которых х; растеризует прямое перекрестие, колчанные крючки зауральских типов, 6poi зовые ворворки. В ряде погребений широко представлены железные черешке вые наконечники стрел. Характер встречаемости круглых пряжек с припая»

ым язычком с наконечниками стрел и мечами, позволяет высказать предложение, что они получают широкое распространение не ранее 2-й пол. IV в. э н.э.

Для периода конца V-IV вв. до н.э. характерно широкое распростране-ие лепной кругло - или уплощешюдонной посуды с примесью талька в тесте, данное время встречаются бронзовыми зеркала, получившие распростране-;ie на предшествующем этапе, а также с широким бортиком по краю и цир-,'льным орнаментом, с умбоном по центру диска. Для этой хронологической )уппы характерны круглые алтарики с плоским дном, металлические брасле->i, из толстых прутов, закрученных в 1,5-2 оборота и серьги в 1,5-2 оборота, ¡готовленные из бронзовой проволоки круглого сечения и покрытые золотой ольгой. Среди бус характерны: крупные стеклянные, круглой или кубической ормы, синего цвета с белыми глазками или с узорами в виде изогнутых ли-ш; крупные стеклянные 6-гранные бусы призматической формы зеленовато-шего цвета; синие стеклянные бусинки биконической формы; стеклянные эдвески конической и пирамидальных форм зеленоватого цвета; сердолико-ле каплевидные подвески и продольные боченковидные бусины.

К III — I вв. до н.э. отнесено 101 погребение. Хронологию памятников ого времени определяют погребения, в которых широко представлены же-:зные черешковые наконечники стрел в сочетании с мечами с прямым пере-)естием и серповидным, кольцевым, волютообразным, рогатковидным наитиями и без навершия.

Господствуют зеркала с высоким узким валиком по краю диска. Среди >угих категорий инвентаря часто встречаются: бронзовые или золотые серьги заостренными несомкнутыми концами, золотые серьги в 1,5-2 оборота, гоюс-щшпшдрические гагатовые и сердоликовые бусинки боченковидной формы, также подвески го коралловых веточек и стеклянные бусы с внутренней полотой. Появляются такие предметы как деревянные гребни с костяными партиями, каменные «молоточки».

Широкое распространение в последний период получили поясные >яжки. Для определения более точной хронологической позиции комплексов ого времени, хотя бы в рамках относительной хронолопш очень важно учи-шать сочетаемость с ними различных предметов инвентаря. Круглые пряжки неподвижным язычком бытовали краткий период времени, скорее всего, в »еделах 2-й пол. IV - начала III вв. до н.э. Пряжки с подвижным язычком, 8-дные и прямоугольные ажурные и прорезные находят в погребениях вместе мечами с серповидным и кольцевым навершиями, железными черешковыми конечниками стрел, каменными «молоточками», костяными навершиеми ебней, зеркалами с валиком по краю. Не исключено синхронное бытование 1яжек рассматриваемых типов и их более позднее распространение, чем углых пряжек с неподвижным язычком, скорее всего не раньше III в. до н.э.

В связи с проблемой вычленения комплексов IV и III вв. до н.э., в пер-ю очередь необходимо обратить внимание на тот факт, что на исследуемой рритории встречаются погребения, в которых почти поровну распределяют-бронзовые втульчатые и железные черешковые наконечники стрел. Нельзя

сбрасывать со счетов и того факта, что в погребениях, где железные черешке вые наконечники господствуют над бронзовыми, дважды встречены железны пряжки, характерные для 2-й пол. IV в. до н.э. Во-вторых, утверждения о ton что мечи т.н. «прохоровского» типа получают распространения лишь с кони II в. до н.э. (Зуев, 1998, с.143-150) лишены оснований. Мечи и кинжалы этот типа известны среди «сарматских» погребений IV в. до н.э. Мечетсайског мог-ка. В-третьих, необходимо учитывать преемственность в развитии oopj довых традиции населения Южного Приурапья изучаемого периода. В части«: сти следует обратить внимание на такую обрядовую особенность paitnecaj: матских курганов - семейпо-родовых склепов, как кольцевое расположен!] погребении вокруг основной могилы. Материал в них настолько однороде] что четко определяется узкая дата только некоторых пз них. При этом ест комплексы как IV, так и III-I вв. до н.э.

Основанием для определения верхней границы как I вв. до н.э. являютс материалы раскопок памятников сарматской культуры последних лет в мел дуречья Волга и Иловли, где в ряде подбойно-катакомбных погребений, обнг ружены железные фибулы (Сергацков, 1992, рис. 6). Автор раскопок обоснс ваюю относит данные погребения ко II-I (скорее всего I) вв. до н.э. Материал из этих комплексов, в принципе, однородны с приуральскими.

В четвертой главе анализируется погребальный обряд племен раннег железного века Орско-Уральского междуречья.

Погребения VII- первой половины Vie. до н.э. пока открыты только курганных могильниках бассейна р.Илек. Из них 9 впускных и 2 основных.

Большинство из них (впускные) находились в курганных могильника: находящихся на первых речных террасах, либо - на водоразделах. Основны погребения связываются с курганами, расположенными на широких степны плато. Над ними насыпались земляные насыпи диаметром 15 и 30 м и высото около 1 м, под одной из которых зафиксирована сгоревшая деревянная коне рукция. При совершешш большинства захоронешш активно использовалс камень. Остатки тризны редки: в насыпи одного кургана обнаружены кост животных, еще два раза - под насыпью на уровне погребенной почве.

Большинство мог. ям были узкой прямоугольной формы. Катакомбная квадратная могилы были основными под курганными насыпями. Дважды фш сировалось деревянное перекрытие. Размеры могил: от 1,3 - 2,5 м в длину и - 2,2 м - в ширину; глубиной 0,3 - 2,3 м. Ориентировка ям различная: 6 pi встречена широтная, 2 - меридиональная и 3 — промежуточная. Чаще всего ( сл.) покойники укладывались по центру могил. Однажды покойник лежал п ее диагонали. Зафиксирован случай трупосожжения. Дважды под погребе! ными прослежены органические подстилки. 4 раза покойники располагалис на меловой посыпке. Скелеты лежали: вытянуто на спине (6 раз), в слабо сильно скорченном положении на боку (4 раза). Руки не имеют четкой фикс< ции. Ориентировка погребенных различная: западная - 6 сл.. юго-западная (2 северо-восточная (2). юго-юго-западная (1).

Иногда покойников в могилах сопровождали различные ритуальны предметы или вещества: гальки (2 раза), раковина, краски, кусочки сланц;

трагал. Заупокойная пища была представлена костями лошадей (3). Чаще в ирсбениях находят кости овец (10). Обычно это кости передней ноги с ло-пкой или же часть хребта. В основном погр. 2 к. 59 мог-ка Целинный I нахо-шась обезглавленная тушка овцы и скелет большой птицы.

Т.о., для памятников VII - 1-й пол. VI вв. до н.э. характерна аморфность )н совершении погребальных обрядов, что, возможно, следует связывать с нокультурной разобщенностью населения региона исследуемого времени.

Погребальный обряд 2-й половины VI - V св. до н.э. В курганных груп-IX рассматриваемого времени встречены т.н. «святилища огня». Могильники пшого времени располагаются па первой надпойменной террасе, на склонах »доразделов или на глубоко удаленных в степь водораздельных плато. Мо-шьник Акжар II воздвигнут на гребне горы. На плато Челкар один из курга->в располагался отдельно от остальных. Грунтовые погребения в мог-ке Вос->чно-Курашигаский 1 открыты в пределах могильного поля в непосредствен-)й близости от курганов.

Анализ погребального обряда позволяет сделать вывод о том, что в >нце VI в. до н.э. в приуральских степях утвердилась культура, имевшая мало )щего с населением предшествовавшего этапа. Господствуют погребения, (ляющиеся основными под насыпями курганов (81 %). При сооружении кур-нов применялся камень. Сооружались деревянные конструкции: шатровой эрмы (15,5 %), в виде срубов (10,5 %) и накагов (6 %). Многообразны риту-[ыше действия, связанные с применением огня (крупные кострища, сжига-ie деревянных конструкций, посыпка углей в насыпь и на погребенную поч-наличие углей и прокалов в засыпях могильных ям, глинобитные очаги в эгильных ямах и т.д.). В 4-х случаях были встречены захоронения взнуздан-.ix коней и еще трижды на погребенной почве обнаружены черепа лошадей, звестны дромосные - (5 %) и подбойно - катакомбные (5,5 %) могилы. 17 % >ставляют погребения, совершенные на уровне древнего горизонта, либо на зтерике или на специальном помосте. Основной тип погребальных сооруже-ш - простая грунтовая яма узкой прямоугольной (55 %) пли квадратной форм 3,6 %). Встречаются ямы со столбовыми деревяшшми конструкциями. Моты часто перекрываются деревом. 5 раз в могнльных ямах были надежно :тановлены случаи ярусных захоронений, совершенных в ходе едиповре-лшого погребального акта. 6 раз фиксировалось частичное или полное сжигаю покойников. Большинство погребений индивидуальны, но встречаются кже коллективные (свыше 18 %) и парные (13 %). Чаще всего коллективные хороненпя встречались в камерных могилах и на площадке, подготовленной i уровне погребенной почвы. Абсолютное большинство погребенных расточались на спине с вытянутыми конечностями (82 %). Встречено несколько [учаев полного или частичного намеренного расчленения покойников (от-[енение черепа; отчленение черепа и конечностей; «упаковка» костей скеле-). Преобладает ориентировка покойников головой на 3 (49,3 %). Велика доля южной ориентации (21,64 %). Восточный сектор ориентировки - 12,7 %, серный - 2,4 %. В большинстве погребений находилась заупокойная пища в |де костей от больших частей скелета: лошади (32.1 %), овцы (65,4 %),

крупного рогатого скота (5.4 %). 7 раз в могилах найдены кости птиц, еще раза - рыбы. Из предметов культа появляются гальки, раковины, амулеты и камней и костей животных, куски мела, охры, серы и т.п.

Погребешм в кк. 17 и 59 соответственно в мог-ках Покровка 2 и Целш ный 1 предшествующего времени, безусловно, стоят у истоков культурно традиции, ставшей господствующей в последующее время. Другой вывод, кс торый можно сделать на основании анализа погребального обряда, это то, чт при всей кажущейся его стабильности он отличается как локальным своеобр; зием, так и значительной вариативностью, зачастую, в пределах одного мс гилыгака.

С целью выявления регионов - доноров культуры кочешшков Орскс Уральского междуречья, был проведен сравнительный анализ памятников не следуемого региона, относящихся ко 2-й пол. У1-У вв. до н.э. с соседним культурами Приаралья VII - VI и Скифии \4I-V вв. до н.э., а также Нижнег Поволжья и Южного Зауралья - VI - V вв. до н.э. Сравнительный анализ пс гребального обряда регионов для наглядности дан в таблице:

Регионы земляной каменный | крепида § 1 шатер сруб накат наброска основ впуск « 1 лошадь ! в насыпи на п/п | в материк прямого.-!. квадратн. подбой катакомба подиум е-& о. о с забутовка I очаги 1

1 2 3 4 5 6 7 3 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23

1 65 35 19 26 15 И 6,2 9,9 81 19 55 5 2.3 18 81 55 14 - 6 1,2 28 17 3

г 20 КО 4- + + + + -V 80 20 4- 26 74 29 31 3,5 ■ 33 - 3

3 62 38 ■ 4- 8,5 35 65 0.5 0,5 4- 58 - ■ 4- -

4 100 33 95 5 И 23 77 11 44 - 5,7 90 2

5 4- + 4- 4- 4- 4- ? 4- 50 50 4- 4- 4- + - 4- 4- 50 3 8 4- - - -

6 100 - 27.5 14 2,2 18,3 100 - ■ - 57,6 42,4 58,6 41,4 - • - + 4- -

Регионы , запад ЮГ ВОСТОК север юв ЮЗ дромос столб костер угольки подстилка посыпка лошадь МРС КРС ОпрМаеа гальки коллект парное индивид диагональ вещества | трупосож 1

24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 зь 37 3» 39 40 41 42 43 44 45 4

1 49 22 13 2,4 8,8 5 6,8 22 6,2 14 15 32 65 5 19 25 17 12 71 6 23 3,

2 39 18 17 3 4,4 12 6 + 31 7 1 4- 37 46 И * + 4- + 4-

3 64 + + + - 25 3 20 45 8 6,3 + + +

4 49 6 £ 4 4 23 8,6 40 11 46 4,5 0,5 4 11

5 38 6,9 10 3,4 + + + 4- + + + + + 4 4-

6 77 2,8 8,5 2,8 3,3 4,4 18,3 5,6 6,8 1,5 4,5 10 10 11,5 1

Регионы: 1 - Орско-Уральское междуречье; 2 - Южное Зауралье; 3 - Нижнее Повод жье; 4 - Восточное Приаралье; 5 - Северное Причерноморье; 6 - Юго-западное При аралье. + - наличие признака, - - отсутствие признака, ? - возможное наличие признака

Наибольшее сходство в погребальном обряде кочевников орско->альских степей прослеживается с синхронными памятниками Южного За->алья. Различия между ними чрезвычайно малы. Регион же Нижнего Поводья, безусловно, наиболее удален от исследуемой группы. Можно с большой шей вероятности говорить о том, что культурные традиции населения как 13опии Сыр-Дарьи и юго-западного Приаралья, так и территорш! степной и состепной Украины необходимо рассматривать в качестве главных источни-(В формирования культуры ранних кочевников орско-уральских степей.

В могильниках низовьев Сырдарьи и юго-западного Приаралья конца Ш-У1 вв. до н.э. фиксируются черты, присущие погребальному обряду ор-:о-уральской кочевой элиты 2-й пол. VI - V вв. до н.э.: подкурганный глиня->-каменный вал; деревянные конструкщш на уровне древней поверхности; жжение большинства из них; дромосные подкурганные и могильные конст-'кшш; деревянные столбовые конструкции в могильных ямах; вытянутое »ложение покойников; грунтовые подиумы в могилах; глиняные очага в по-ебениях; распространение «святилищ огня».

В погребальном обряде степного населения Северного Причерноморья II-VI вв. до н.э. важнейшее значение в плане рассмотрения генезиса культу-.1 орско-уральских номадов имеют следующие признаки: крепиды, сооруже-¡е деревянных гробниц (шатрового и срубного типов), нередко подвергав-нхся воздействию огня; распространение камерных могил; захоронение в 1сыпи лошадей; ртуал трупосожжения; южная ориентировка погребенных, а территории украинской Лесостепи и Северного Кавказа среди курганов шнско-жреческой элиты распространение названных признаков обрядности »сит еще более массовый характер. Анализ предметов материальной культу-I подтверждает этот вывод.

Проникновение «скифов» украинской Лесостепи на территорию орско-(екского междуречья, вероятно, относится ко времени не позднее середины [ в. до н.э. Не исключено, что одной из главных причин, побудивших их юникнуть на территорию к востоку от Урала, была потребность в цветном ггалле, залежами которого богаты территория Южного Урала и Мугоджар. гсутствие столь ярких параллелей со «скифским» погребальным обрядом и 1териальной культурой у доно-волжских «савроматов», делает очевидной ту »гель, что мгарацпя произошла по лесостепному «коридору», минуя Нижнее эволжье.

Материалы погребешш из дружинных курганов верхнего и среднего чения Илека, в обряде которых отчетливо проявляются погребальные тради-[и приаральекпх саков, позволяют их датировать временем не ранее конца VI до н.э. Весьма вероятно, что кочевые и полукочевые племена Приаралья, тли вынуждены откочевать в степи Западного Казахстана и Южного Заура-я в результате нажима Ахеменидского Ирана (Таиров, Боталов, 1996, с. 168; фматта, 1997). В качестве другой причины, побудившей кочевников совер-ггь данные переселения, возможно, было улучшение природно-

климатических условий в степях Южного Урала (Железчиков, 1986; Танро: 1998).

Т.о., совмеще1ше не менее двух потоков мигрантов и, м.б., группы абс ригешюго населения произошло в конце VI в. до н.э. Итогом этих процессс было создание в среде кочевых племен Орско-Уральского междуречья мощгк го племенного объединешхя со сложной социальной иерархией. Факторо! определившим развитие социальных процессов в рассматриваемый моме] истории Южного Прнуралья был воешшш (Таиров, 1998, с.88). Представите^ воинско-жреческой элиты орско-уральских кочевников использовали поф балышй обряд в качестве социального маркера, подчеркивая свое отличие ( рядового населешы. Такие признаки, как южная ориентировка скелетов, ус ройство камерных могил, обтьная посыпка дна могил мелом или фиксащ мела в виде отдельных кусков характерны для носителей прохоровской кул: туры. Методолопшесюш аспект проблемы формирования прохоровской кул; туры бьш исследован в ряде работ (Таиров, Гавршпок, 1988, с.149-151; Таиро 1998, с. 89-90), и потому нет необходимости продельшать эту работу внов Важно, что территория Орско-Уральского междуречья оказалась в ареале этс культуры синхронно с Южным Зауральем. Конец VI - большая часть V в. ; н.э. в содержательном плане представляет 1-й этап развития прохоровскс культуры. Логично его назвать древнепрохоровским (Гавршпок, 1989, с.58-59

Погребальный обряд конца V - IV вв. до н.э. Топографическое положи ние некрополей данного периода сходно с могильниками предшествующе эпохи. Одиночные курганы расположены в более низовых местах.

Истоки большинства признаков погребального обряда зарегистриров; ны на данной территории среди памятников предшествующего этапа. Измем Ш1я, что произошли в культуре орско-уральских номадов, в первую очере; необходимо связывать с ее внутренней эволюцией:

1) большинство насыпей состоит из земли (66 %), земли с применение кампя (26 %) н 6 % насыпей - каменные. Камнем укрепляют глинят гравийные кольца, окружающие курганные площадки. Зафиксированы дво) ные кольцевые валы;

2) деревянные надмогильные конструкции претерпевают эволюцш Постепенно исчезают сложные каркасные подкурганные сооружения, и дери стало применяться лишь для перекрытия могил и заклада ходов в подземиу камеру. Столбовые конструкции единичны (2,8 %);

3) в насыпь стали чаще ссыпать угольки и золу и реже разводить мои ные костры. Фиксируются костры на месте впуска погребений в более древш насыпи;

4) 6 раз в курганах фиксировалось захоронение лошадей и 1 раз - в и; сыпи лежал череп лошади;

5) по сравнению с предшествующим периодом резко возросло чнс; впускных погребешш - с 19 до 62 %;

6) возросло количество подбойных сооружений (39,1 %). Простые rpyi товыс могилы составляют 41,8%:

7) число дромосных могил и катакомб почти не изменилось, но теперь и встречаются уже в западных районах, тогда как ранее - в восточных;

8) лишь одно захоронение на уровне древнего горизонта;

9) формы н размеры ям становятся стандартными: от 1,2 до 2,5 м в дли-и от 0,6 до 1,9 м в ширину, глубиной 1,0 - 3,1 м. Ориентировка погребаль-х камер разнообразна, но преобладает направление С-Ю;

10) появляются погребальные носилки (Мечетсай и Покровский мо-тьный комплекс);

11) зафиксировано 18 парных и 10 коллективных захоронений. Одно-гменно или на протяжении определенного промежутка времени хоронилось

8 человек, порой ярусами (Лебедевка V, 9/5; Покровка 2,23/10);

12) зафиксировано 5 единовременных ярусных захоронений;

13) 96,4 % погребенных лежало на дне ямы на спине с вытянутыми ко-чностямн. В погр. 4, впущенном в насыпь к. 10 1 -го Кардаиловского мог-ка, койники были расчленены, но уложены головой на юг;

14) южная ориентировка погребенных стала господствующей (68,9 % есто 21,64 %). Количество погребенных головой на 3 сократилось с 49,3 до !%;

15) дно погребатышх камер покрывалось подстилкой из веток, камыша, огда войлока (в 29,6 % могил). 1 раз прослежена песчаная «подушка» под ¡летом. Посыпки дна мелом, серой, красками, золой и углем составляют 19

16) в могилах находят кости овцы (обычно передняя нога с лопаткой) -

9 % могил. Мясо лошадей (лопатка, кости ног или черепа) представлено 8,4 Трижды в могилах встречены кости птицы;

17) к числу новаций, вероятно, стоит отнести распространение на ис-;дуемой территории в данное время каменных антропоморфных изваяний. ;нако нельзя исключать той возможности, что каменные изваяния могли уславливаться на курганных могильниках Орско-Уральского междуречья уже /I в. до н.э. В пользу данного предположения говорит находка каменного гропоморфа раннескифского облика в святилище скифского же типа на ежной территории Южного Зауралья (Гуцалов, Боталов, 1999)

Произошло окончательное оформление прохоровского погребального мплекса. Главное содержание этого этапа - стандартизация погребального ряда н форм многих категорий инвентаря.

Продолжает фиксироваться скифский импульс в развитии культуры. К :лу признаков, подтверждающих эту догадку, относится широкое распро->анение мопш подбойно-катакомбного типа Данная традиция - родовая эта скифского погребального обряда (Ольховский, 1991, с.94). Каменные :лы и антропоморфные изваяния Орско-Уральского междуречья находят огочисленные аналогии среди аналогичных памятников скифской культуры верного Причерноморья и Северного Кавказа (Петренко, 1989; Ольховсмш, цокимов, 1994). Наличие скифского этнического компонента, принявшего ютие в формировании культуры кочевников Южного Приуралья в VI вв. до обусловило, вероятно, тесные связи носителей этой культуры с лесостеп-

ным и степным Поднепровьем по «торговому пути Геродота» и в дальнейше; Разительно наличие прямых украинско-приуральских параллелей в воинскт культах. Так, одной из черт погребального обряда дружшшых захоронена которую надо видеть в свете скифо-«сарматскпх» контактов - неоднократг зафиксированный ритуал намеренной порчи оружия. Усиление роли вождей его дружнны, значения их в жизни кочевого общества в исторш1 Южно! Приуралья и Скпфии - явления параллельные. Причем не исключается «по, питка» кочевой знати орско-уральских степей скифскими материальными духовными ценностями. Вывод о тесных этнических связях носителей npoxi ровской и скифской культур имеет антропологическое подтверждение.

Другое направление связей орско-уральских номадов этого времен; правда, не столь явно фиксируемое - казахстано-алтайское. Именно с нш вероятно, следует связывать индивидуальное захоронение коня, совершение на погребенной почве под невысокой пологой земляной насыпью к.9 мог-i Лебедевка IV. Алтай является регионом, для которого еще с VIII вв. до н. характерно захоронение лошадей под насыпями. Находка в комплексе плоек« донных сосудов с петлевидными налетами по плечикам, характерных для п; мятников бийского этапа большереченской культуры Алтая (Грязнов, 199: табл. 70, 57; Кубарев, 1987, табл. XXL1I,3,11; LIII,4), укрепляет данную мысл Узкие подбои вдоль одной из стенок имеют казахстано-среднеазиатскнс южно-зауральские параллели с VII - VI вв. до н.э. (Максимова, 1969; Кады] баев, 1966; с.337-339; Боталов, Таиров, 1996, рис. 3,3; 6,3,4). Возможные к; захстано-алтайские истоки отдельных элементов погребального обряда коче] ников Орско-Уральского междуречья этого времени позволяет более вним; тельно отнестись к фактам попадания в могилы приуральских номадов npej метов, имеющих параллели с территорией Алтая и юга Западной Сибири. Чт ло находок, V - IV вв. до н.э., в которых проявляются «южно-сибирские» п: раллели, постепенно растет.

В конце V - начале IV вв. до н.э. завершается процесс формироваш прохоровской культуры. С одной стороны, многие типы погребальных коне рукций, элементы погребального обряда, маркирующие в предшествующ« время захоронешш социальной элиты общества, постепенно исчезают. Прои ходит стандартизация погребального обряда. Те его элементы, что были npi сущи погребениям кочевой знати, ныне стали достоянием рядовых общинш ков. С другой стороны, произошло как бы «перетекание» многих культур«« диагностирующих признаков, характерных ранее для курганов знати Ори верховьев Илека, в сторону уральского Левобережья и низовья Илека. Hapai танце военной активности восточных соседей прохоровских племен - скот< водческих культур лесостепного Зауралья, приводит к всеобщей милитариз; щш общественной жизни кочевников Южного Приуралья (Таиров, 1998, с.8! 90). Изменения в военной сфере культуры повлекли за собой транформацию других сторон культуры. Скорее всего, резкое обострение политической ci туации в регионе привело к оттоку значительной части кочевников заурал) ской группы прохоровской культуры в пределы кочевий своих орск< уральских сородичей. На территории Орско-Уральского междуречья, в перву;

:редь в бассейне р.Каргала, в IV в. до н.э. стали фиксироваться черты погребной обрядности, характерные для зауральского варианта прохоровской штуры. Весьма вероятно, что нажим племен саргатской культуры привели в leflmie IV в. до н.э. к миграции приуральских номадов на территорию Ншк-о Поволжья. Не исключено, что в конце IV в. до н.э. какая-то часть орско-1льских номадов, под влиянием экологических факторов (Железчиков, 53), мигрировала в более благоприятные степи башкирского Приуралья.

Погребальный обряд III -1 в. до н.э. Погребения рассматриваемого вре-1И зафиксированы в 26 курганных могилышках. Значительная часть из них положена на краю первой надпойменной террасы. Реже одиночные погре-шя впущены в насыпи курганов, расположенных на водораздельных плато. 1ГИЛЫШКИ, состоящие только из курганов изучаемого периода, отсутствуют.

Анализ погребального обряда позволяет говорить о серьезных измене-IX. произошедших в погребальной практике кочевников Орско-Илекского кдуречья III -1 вв. до н.э. по сравнению с предшествующим периодом:

• возросло количество впускных погребений - с 62 до 87,1 %;

• в рассматриваемое время кочевники предпочитали в ходе же подхо-1еншт не делать досыпки над насыпями;

• исчезают: традиция сооружения каменных панцирей над курганом; >евянные конструкции под насыпями; дромослые могилы, также как и захо-1ения на погребенной почве; при совершении впускных захоронений часто лсыпь бросались угольки, что не проявлялось так отчетливо в более ранний шод;

• широко представлены захоронения в гробах, причем погребения, со-иненные в этих конструкциях, сопрягаются с другими элементами погребного обряда: глпняпой обмазкой пола и стенок, посыпкой дна мелом, на-1К0Й в могиле кусочков окаменелого дерева, положением костей овцы на >евяшгае блюдо;

• уменьшилось количество случаев разведения больших костров под >ганом;

• наряду с узкими прямоугольными и подбойными могилами широкое :пространение получили захоронения в узких прямоугольных катакомбах, )рытых в короткой стенке, причем, в большинстве своем, oini резко отли-этся от просторных катакомб, имевших распространение в Орско-альском междуречье с конца VI по IV вв. до н.э.; каменные ящики, что фик->уются в могилышках Мечетсай и Жаман-Каргала 1, не имеют аналогов в ;дществуюпцш период;

• коллективные захоронения совершаются уже в катакомбах.

Но при этом фиксируются черты обряда, присущие для предшествую-го времени: сохранилась тенденция окружать подкурганную площадку [ьцевым глиняным пли каменным валом; не прекратилась традиция возве-[ня каменных конструкций (колец, набросок над погребениями);

зафиксированы случаи захоронения коней в насыпи кургана; продол-пась традиция совершения тризн, от которых доходят фрагменты сосудов, :тн животных; в 3-х случаях прослежена столбовая конструкция в могиле;

овца являются основным видом жертвенного животного и при этом встреч ются кости передней ноги с лопаткой.

Нельзя не отметить того факта, что сохранилась прежняя линия разв тия прохоровской культуры, истоки которой уходят в VI в. до н.э. Происход: дальнейшей эволюции прохоровской культуры, ее дальнейшей стандартш цни. Невозможно отрицать и сильных шюкультурных влияний на се развит! В погребальном обряде появились новые признаки, не фиксируемые ранее.

К концу IV - началу III в. до н.э. кочевое население резко сокращаете Вероятно, это было вызвано значительным людским оттоком в пределы степ Восточной Европы. Но в этот момент степи отнюдь не обезлюдели. Погреб нпя этого времени фиксируются в могильниках Жаман-Каргала I, Мечетсай, могильниках у с.Покровка, на территорш! уральского Левобережья. Эти п мятники имеют ближайшее сходство с синхронными курганными мопшьн нами Башкирии. Общность эта проявляется, как в категориях сопровождают го инвентаря, так и в погребальном обряде. Нельзя исключить возможное откочевки отдельных родоплеменных объединений региона в башкнрек Приуралье в конце IV в. до н.э.

Вполне возможно, что в это время активное участие в политической и TOpini «сарматов» принимают племена саргатской культуры юга Западной С бирн. В пользу данного тезиса говорит сходство обрядовых традиций и мат риальной культуры саргатского населения и кочевников Южного Приурал! Исследователи связывают с влиянием кочевников сако-прохоровского Kpyi появление у носителей саргатской культуры многих черт погребального обр да Большое сходство с прохоровским заупокойным инвентарем проявляв такие элементы материальной культуры «саргатцев» как: наконечники стре мечн, колчанные крючки, бронзовые зеркала, каменные жертвенники, курил ницы, пряжки, легаше сосуды и пр. (Корякова, 1977, с.134-151; Могильник 1997, рнс.35-40; 44-47; 58-61). Нельзя исключать и обратного влияния саргв ской культуры на процесс эволюции прохоровской на ее позднем этапе.

Такая черта погребального обряда как захоронешш в каменных ящикг была характерна для рашпк кочевников Восточного Казахстана, Памира, С миречья с раннескифского времени (Боковенко, Заднепровскнй, 1992, таС 35,3,9-14; Лнтвинский, 1972; Акшнев, Кушаев, 1963, с.88-91). Возможно, ч наиболее близкой, как в территориальном, так и в культурном плане, являет группа памятников коргантасского тнпа Центрального Казахстана (Бейсенс Исмагулова, 1992, с.128-135).

Но инновации наиболее выпукло проявились в широком распростран ншо в Орско-Уральском междуречье кагакомбных погребений. Катакомб этого времени сильно отличаются от аналогичных сооружешш предшеству! щего времени. Ближайшее сходство катакомбные комплексы сарматов Орск Уральского междуречья III -1 вв. до н.э. имеют с погребальными памятника:* скотоводов Средней Азии, в первую очередь, юго-западного Приаралья и Б харского оазиса. Сходство это поразительно высокое, как в погребальном о ряде, так и в инвентаре (Обельченко, 1961, с.97-176; Мандельштам, 1975, таб IV; VIII - X и др.: Мандельштам, 1992, табл. 42-43). Но эти памятники на те

эрин Средней Азии появляются одновременно (или, даже, чуть позднее) с ю-приуральскнми и, как резонно считают многие исследователи, не имеют гных истоков. Данный вывод подтверждается и антропологическими мате-гами (Княткина, 1975, с.212).

1-1 1-2 [-3 II-1 II—2 И-ЗА Н-ЗБ IV-1 V-1 VI-1 Vl-2 Vl-4 VIM

tZJ Г ^ ъь § 0 8 ё 1 '—'1 1 ; Ь! t \ ti t=/

I 24 0 3 3 1 2 4 I i 4 2

43,64 0 5,455 5,455 1,818 3,636 7,273 20 7,273 3,636

г 50 2 7 1 1 1 1 2 1 3

71,43 2.S57 10 1,429 1,429 1,429 1,429 2.S57 1,429 4Д86

/ 6 2 1

66,66 22,22 11,11

Причшш распространения «сарматопдных» памятников в Средней и давно обозначены в литературе. Одна из наиболее вероятных - это дес-шизация политической обстановки на Среднем Востоке в результате войн юхов за наследство Александра Македонского (Берлизов, 1996, с.114). .Железчиков, в качестве другой и основной причины, рассматривает ухуд-ие экологической ситуации в приуральском регионе к рубежу нашей эры лезчнков, 1983, с.58), что подтверждается даннымн палеопочвоведения :ков, Демкин, 1995, с.60). Столь широкие среднеазиатско-приуральские гчлели, как в погребальном обряде, так и инвентаре, необходимо рассмат-1ть как следствие. Истоки этого явления следует видеть в другом направ-ш. Захоронения в гробах, как элемент обрядности - характернейшая черта ада ранних кочевников Центральной Азии. Там захоронения в деревянных >дах встречаются уже с раннескифского времени. Но только с конца III в. |.э. на территории Тувы и Забайкалья широко распространяются захороне-в деревянных гробах. На той же территории исследователи отмечают ши-)е распространение таких предметов материальной культуры и заупокой-> инвентаря как геральдические пряжки и деревянные гребни с костяными :ршиями.

К ряду событий, повлиявших на деформацию прохоровской культуры

озднем этане, можно ошести л факты политической истории Центральной

21

Азии в конце III в. до н.э. А.С.Скрнпкин предлагает связывать эволюцию с; матской культуры конца 1-го тыс. до н.э. с надломом Скифии в результг хуннского пассионарного толчка, вызвавшего миграции восточных скифск племен в Среднюю Азию, Афганистан, Индию и на запад, за Волгу, в Сев< ное Причерноморье (Скрнпкин, 1994, с.30-31). Для таких выводов имею" основания в археологическом материале. В сложившейся ситуации было заманчиво связывать распространение памятников этого типа с движени юечжей и других племен из Центральной Азии на более западные территор под давлением хуннов.

В заключении подводятся итоги исследования. Главный вывод, к которому можно прийти на основашш анализа пог] бального обряда и инвентаря населешш Орско-Уральского междуречья VI вв. до н.э. - непрерывная линия развития прохоровской культуры, ее пос пенная эволюция. Основным содержанием культурных процессов была ст; дартизация материальной и духовной культуры номадов во многих ее про; лениях. Возникнув в конце VI в. до н.э. в результате сложных этношшгпг ских процессов, культура орско-уральских номадов представляла собой ст биоз нескольких крупных этнических групп. На археологическом матери; пока вычленяются следующие ее составляющие: «скифская лесостепная», «I ко-массагетская» (нриаральская), «автохтонная».

Формирование прохоровской культуры завершается на рубеже У-1У : до н.э. Одним из главных факторов, способствовавших усвоению рядов! населением культуры элиты общества, был военный.

В Ш-1 вв. до н.э. происходит дальнейшая эволюция прохоровской ку. туры, осложненная интенсивными влияниями кочевого и полукочевого на< ления Западной и Южной Сибири, Алтая и др. восточных регионов.

Непрерывность развития кочевых племен Орско-Уральского между] чья, их генетическая преемственность на протяжении с середины VI вплоть I вв. до н.э., позволяет рассматр!щать этот период как единую скис] сарматскую эпоху истории региона.

СПИСОК

работ, опубликованных автором по теме диссертации:

1. Ярусные погребения Илека и проблема сложения савроматской культу // Маргулановские чтения (тезисы). Петропавловск. 1992. С. 98-100.

2. Впускные погребения Илека предсавроматского времени // Вопросы ; хеологии Западного Казахстана. Самара. Вып. 1. С. 156-163.1996.

3. К проблеме генезиса культуры кочевников Южного Приуралья УП-П до н.э. (методологический аспект) // Урал в прошлом и настоящем. Ма риалы научной конференщш. Часть 1. Екатеринбург, 1998. с.52-54.

4. Курган раннескифското времени на Илеке // Археологические памятен Оренбуржья. Вып. 2. Оренбург. 1998. С.127-136.

5. Культовый комплекс на горе Жилантау Н УАВ, вып.1, Уфа. 1998. С.1: 151.

Новые памятники древних и средневековых кочевников казахстанского Приуралья // УАВ, вып. 1, Уфа. 1998.С.152-161 (в соавторстве с А.А.Бисембаевым).

Характер этнокультурных контактов кочевников Западного Казахстана скифской эпохи // Абулхаир-хан жане Евразиялык идея: тарихи шиндык пен куман. Республикалык галымы-теориялык конференция материалдары. 16-17 казан 1998 жыл. Актобе. 1999. С. 53-58.

Скифское изваяние в Южном Зауралье // Тезисы докладов юбилейной научно-практической конференции, посвященной 120-летию археологии восточного склона Урала и 75-летию В.Ф.Генинга. Екатеринбург. 1999. С. 111-115. (в соавторстве с С.Г.Боталовым).

Стелы и антропоморфные изваяния раннего железного века южноуральских степей // Уральское археологическое совещание. Тезисы докладов. Челябинск. 1999. С.141-142 (в соавторстве с А.Д.Таировым). Погребение тяжеловооруженного воина скифской эпохи в верховьях Иле-ка. // В печати

Случайные находки предметов вооружения скифского времени с территории Северного Приаралья // В печати (в соавторстве с С.М.Виноградовым). Материалы погребений и случайных находок савромато-сарматского времени из фондов Актюбинского краеведческого музея // В печати (в соавторстве с В.В.Родионовым).

Стелы и антропоморфные изваяния раннего железного века южно-уральских степей // В печати (в соавторстве с А.Д.Таировым).

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата исторических наук Гуцалов, Сергей Юрьевич

Том I.

Введение 3

Глава 1. ория ледования и ориография 10-29.

Глава 2. Типология вещевого материала30-86.

Глава 3. Хронология и периодизация87-106.

Глава 4. Погребальный обряд. 107-161.

Введение диссертации2000 год, автореферат по истории, Гуцалов, Сергей Юрьевич

Географическими рамками настоящего исследования являются степные и полупустынные пространства Южного Приуралья, восточные пределы которых представляют собой западные отроги Мугоджар и р.Орь; с севера они ограничиваются рекой Урал, протекающей в широтном направлении от впадения в нее Ори до излучины, в районе г.Уральска; русло р.Урал и определяет границы региона с запада, от Уральска до впадения в Каспийское море. Южные границы, ввиду скудости археологических источников Устюрта и Мангышлака и примыкающих к ним с севера песчаных массивов, являются размытыми и ограничиваются руслом р.Эмба. Таким образом, изучаемый регион включает в себя большую половину Актюбинской, левобережные части Западно-Казахстанской и Атырауской областей Республики Казахстан, а также районы южнее р. Урал в Оренбургской области Российской Федерации.

Выбор данной территорий исследования не случаен. Она представляет собой четко ограниченный природно-ланшафтный регион. Изучение природно-географических условий, на фоне которых протекали события прошлого, имеет существенное значение при освещении проблем и построении исторических реконструкций. В кочевых сообществах окружающая природная среда оказывала огромное влияние на характер развития социально-экономических отношений, культуры в целом.

В физико-географическом отношении она включает в себя восточную часть полупустынной Северо-каспийской низменности, холмистое Южное Предуралье и Западно - и Центрально-Мугоджарские провинции Южно-Уральской горной области (Федорович, 1973, с.208). Доминирующее значение в определении её географических особенностей играют Уральские горы, которые, вклиниваясь в пределы Западного Казахстана, разрезают Северо-Прикаспийскую и Туранскую низменности (Атлас., 1982, с.6). В рельефе, таким образом, прослеживается понижение местности с севера на юг. 4

Южно-Уральская горная область на территории Казахстана представлена крайней своей южной частью - Орско-Мугоджарской провинцией, вклинившейся в полупустынную зону республики. Мугоджары сохраняют в рельефе характерные черты меридионально-полосчатого строения Урала. Они представляют собой две невысокие гряды длиной до 450, шириной до 200 км. Средняя абсолютная высота гор 300 м. Северная часть Орско-Мугоджарской провинции в пределах исследуемой территории представлена Орским плато (Чупахин, 1970, с.203). Кряжи Мугоджарских гор, достигающие в высоту 656 м, четко очерчивают восточную и юго-восточную границу области исследования. Западно - и Центрально-Мугоджарские провинции характеризуются слабой высотной зональностью и полупустынными ландшафтами.

На крайнем западе Казахстана простирается обширная Прикаспийская низменность. В Прикаспийской низменности развиты своеобразные формы рельефа - гряды, чередующиеся с сорами, соляные купола и сопряженные с ними компенсационные мульды» (Атлас., 1982, с.6). В Прикаспийской провинции значительная площадь лежит ниже уровня океана. Основные изменения рельефа связаны с тектоническими структурами (Сваричевская, 1965).

С востока Прикаспийская впадина примыкает к Подуральскому плато, для которого характерна значительная расчлененность рельефа, широкое развитие соляных куполов. Приуральско-Тургайская степная область занимает северную часть Тургайской столовой страны и возвышенные холмистые плато, захватывающие в Казахстане довольно широкую полосу, окаймляющие горную страну Урал. В целом волнистая поверхность плато расчленена глубокими долинами рек, балками и местами имеет характер мелкосопочника.

На территории исследования прослеживаются следующие ландшафтные зоны: лесостепная, степная и полупустынная. Самой незначительной по площади является первая. Она не имеет четкой границы и вдается в степь в виде отдельных островков вдоль пойм реки 5

Урал и его южного притока Илека. Районом сосредоточения лесных колков является урочище Уркач, расположенное на стыке трех рек - Ори, Эмбы и Илека (Чибилев, 1987, с. 86-103).

Южное Предуралье характеризуются южно-степным подтипом степных ландшафтов, где велика роль полынно-типчаковых ассоциаций и развиты южные черноземы и темно-капггановые почвы, отличающиеся малой мощностью гумуса (10-15 см). Речная сеть здесь также редка и представлена главным образом пересыхающими речками. Мелкие озерца засолены. Многие из них в засушливые годы превращаются в солончаки (Макунина, 1974, с.87), которым присущи небольшие объемы фитомассы, полынно-злаковые и злаково-полынные ассоциации, слабый поверхностный сток и большая засоленность почв (Чикишев, 1966, с.76-79).

Районы, входящие в Северо-Каспийскую низменность представлены ковыльно-типчаково-полынной полупустыней на светло-каштановых почвах и подзоной северных пустынь на бурых почвах (Федорович, 1973, с.211). Здесь еще более выражена тенденция засоленности почв и низкого уровня фитомассы.

В целом регион характеризуют аридность и континентальность климата. Причем континентальность усиливается с севера на юг и с запада на восток. Годовая сумма атмосферных осадков заметно снижается с 250 мм на Приуральском плато, через которое протекают Илек и Хобда, до 50 мм на юге. С запада на восток и к югу зима укорачивается, а лето удлиняется. Теплый сезон в Приуралье на всех широтах данной области продолжительнее, чем в Зауралье, где лето короче за счет более раннего наступления осени (Чупахин, 1970, с. 148-150).

Своеобразие географического положения очерченного региона и предопределило его исключительно важную роль в процессах этно-культурогенеза в эпоху древности. В первую очередь это относится к проблемам формирования культур скифского (сакского) облика на территории Восточной Европы, Казахстана и Средней Азии. По мнению 6 целого ряда исследователей, определяющим фактором в процессах культурогенеза эпохи раннего железа в степной полосе Евразии явился переход населения к кочевому скотоводству (Хазанов, 1975; Масанов, 1984 и др.), в результате которого под влиянием природно-географических факторов в степях Казахстана и Южного Урала сложилась пастбищно-кочевая система (Акишев, 1972; Таиров, 1993). Как считает К.А.Акишев, этот переход совершился в 1Х-У11 вв. до н.э. (Акишев, 1972, с.31).

Ландшафтное сходство и природно-географическая обособленность региона от сопредельных территорий Южного Приуралья, способствовали существованию на данной территории на протяжении многих веков, по крайней мере, с начала I тыс. до н.э. кочевого скотоводческого хозяйства в рамках замкнутого хозяйственного цикла, которое может развиваться только как комплексное, предполагая обязательную хозяйственную интеграцию с оседло-земледельческим миром, в первую очередь с оседлыми культурами Средней Азии (Железчиков, 1986; Таиров, 1993, с.3-19).

Хронологические рамки исследования - VII - I вв. до н.э. Выбор именно этого периода обусловлен тем, что к середине 1 тысячелетия до н.э. на данной территории сложилась кочевническая культура, получившая на сегодняшний день неоднозначную трактовку в специальной литературе. Традиционно считается, что с конца VI по начало IV вв. до н.э. в самаро-уральских степях расселялись племена кочевников, преимущественно иранских, носителей савроматской (блюменфельдской) культуры, которая затем эволюционировала в раннесарматскую (прохоровскую) культуру (1У-П вв. до н.э.) (Траков, 1947; Смирнов, 1964; Мошкова, 1963; 1974; Железчиков, 1980 и др.). Как полагает целый ряд авторов, основные диагностирующие признаки прохоровской культуры на территории Южного Приуралья проявляются уже с конца VI в. до н.э. в тесной увязке друг с другом (Таиров, Гаврилюк, 1988; Пшеничнюк, 1995; Таиров, 1998; Гуцалов, 1998а). В 7 последнее время многие авторы определяют верхний предел раннесарматской культуры как I в. до н.э. (Скрипкин, 1990; Сергацков, 1992 и др.). Для подобных суждений они имеют серьезные основания, о чем будет сказано ниже. Сменившая раннесарматскую (прохоровскую), среднесарматская культура, как показал А.С.Скрипкин (1990), по многим культурным показателям существенно отличается от предыдущей. Различия между раннесарматской и позднесарматской культурами еще более очевидны. Поэтому есть резон провести анализ культуры кочевников Орско-Уральского междуречья VTI-I вв. до н.э., включив в список исследуемых и памятники предшествующего периода (VII-VI вв. до н.э.), с целью выяснения ее истоков.

Памятники «савромато-сарматов» представлены, в первую очередь, курганными захоронениями, гораздо реже встречаются грунтовые (дюнные) погребения и случайные находки предметов материальной культуры «сарматов».

Древности южно-уральских номадов неоднократно становились предметом исследования различных авторов. Так в работах К.Ф.Смирнова (1961; 1964) и М.Г.Мошковой (1963; 1974), известные к тому времени, материалы погребений Южного Приуралья рассматриваются в совокупности с памятниками Нижнего Поволжья. В трудах Б.Ф.Железчикова (1980; 1987; 1992 и др.) и А.Х.Пшеничнюка (1983; 1995 и др.) анализируются данные по савромато-сарматской культуре Южного Приуралья или степной Башкирии в целом, а также предметом исследования стали памятники отдельных районов, в частности, Уральского левобережья и башкирского Зауралья.

Не так давно анализ восточных (зауральских) памятников Южного Приуралья VII-II вв. до н.э. провел А.Д.Таиров (1991), придя при этом к некоторым, отличным от своих предшественников, выводам. Вне поля зрения его исследования остались материалы из погребений Башкирского Приуралья, а также территории, расположенной в междуречье Урала и Ори. Представляется логичным провести детальное изучение памятников 8 названного региона, так как за последние десятилетия объем археологических источников по его истории значительно возрос, и в три раза превысил тот, что был известен по фундаментальным работам К.Ф.Смирнова (1964) и М.Г.Мошковой (1963). Более половины из них по сей день не опубликовано.

Целью данной работы является обобщение материалов погребальных памятников и случайных находок Орско-Уральского междуречья УП-1 вв. до н.э. с последующим определением места культуры древних кочевников степного Приуралья в системе культур скифского (сакского) круга.

Задачи работы состоят: в систематизации накопленного материала, характеристике погребального инвентаря и обряда, определении относительной и, по возможности, абсолютной хронологии памятников региона, выявлении связей местного населения с носителями культур сопредельных территорий и их роли в сложных процессах культурогенеза.

Исходя из целей и задач, структура исследования состоит из введения, пяти глав, заключения и приложений. В первой главе дается история исследования и историография проблемы. Во второй рассматривается типология инвентаря. В третьей определяется периодизация и хронология памятников. В четвертой анализируется погребальный обряд. Пятая глава посвящена генезису культуры ранних кочевников Орско-Уральского междуречья. В приложении приведены карты памятников, сводные иллюстративные таблицы, типологические таблицы вещевого материала, таблицы погребальных комплексов, статистические таблицы.

Для того чтобы увидеть развитие культуры в динамике, автор разбил ее на следующие этапы: VII - первая половина VI, вторая половина VI -V, конец V - IV и III - I вв. до н.э., то есть, в принципе, повторил периодизацию, известную в работах К.Ф.Смирнова (1964) и М.Г.Мошковой (1963). 9

В работе использованы источниковые данные, полученные в ходе раскопок курганных могильников данной территории, значительная часть которых по сей день не опубликована1. Всего к работе над диссертацией было привлечено 456 погребально-поминальных памятников ранних кочевников Южного Приуралья, в том числе 130 из них происходят из материалов, раскопанных собственно автором. Автором самостоятельно исследованы такие памятники как Жаман-Каргала 1,11; Шпаки I (Шеменевские); Бисоба; Восточно-Курайлинский I; Целинный I; Танаберген II; Кызылжар; Акжар II,III; Уркач I; Сарытау I; Имангазы-Карасу; Шилисай. Совместно с А.А.Бисембаевым и В.В.Ткачевым исследовались могильники Жанабаз (Урбаз); Салтак I; Шаншар; Кудуксай III. Вместе с В.А.Ивановым и В.А.Кригером исследовалась такие памятники как Восточно-Курайлинский II,III; Орташа; Шиликтысай. Подавляющая часть из них - подкурганные погребения, но в могильниках региона были встречены сооружения, получившие не совсем точное определение как «святилища огня» (Смирнов, 1969). Часть данных была собрана автором в фондах Актюбинского и Уральского историко-краеведческих музеев, поступивших в запасники в виде случайных находок.

В общий список памятников не были включены те, в которых весьма затруднительно восстановить погребальный обряд (подвергшиеся сильному разрушению, либо происходящие из материалов неквалифицированных раскопок) и такие комплексы, которые сложно датировать достаточно узким промежутком времени в силу отсутствия или скудости инвентаря, либо размещения в могиле таких его категорий, что слабо атрибутируются хронологически (н.п.: глиняная посуда, пряслица, железные ножи и т.п.).

1 Приношу искреннюю признательность Б.Ф.Железчикову, В.В.Ткачеву, А.А.Бисембаеву, С.В.Богданову, С.М.Виноградову за любезно предоставленную возможность использовать неопубликованный материал. Автор благодарен В.А.Иванову и В.А.Кригеру за бескорыстную помощь в ходе совместных разведок и раскопок на территории Актюбинской области.

10

Заключение научной работыдиссертация на тему "Культура ранних кочевников Орско-Уральского междуречья в VII - I вв. до н.э."

Заключение.

Изучение памятников ранних кочевников Орско-Уральского междуречья с одной стороны говорит о своеобразии культурных процессов протекавших на данной территории, а с другой, что она являлась неотъемлемой часть огромного скифо-сибирского мира.

Создание дробной периодизации помогло увидеть этнокультурные процессы, происходящие на территории Орско-Уральского междуречья в динамике, и, в связи с этим, отчетливее представить процесс формирования и развития прохоровской культуры.

Ограниченный круг памятников (11 погребений) и противоречивый характер его распространения позволяет сделать вывод о том, что в это время на исследуемой территории население не было единым в историко-культурном отношении. Впускные погребения УП-У1 вв. до н.э. фиксируют неустойчивость погребальных традиций среди населения того времени. Значительную вариативность дает и глиняная посуда. При этом фиксируется два вектора направлений керамических традиций: Нижнее Поволжье и Южное Зауралье. Но есть одно важное исключение из этого правила - основные погребения в к-нах №№ 17 и 59 соответственно в мог-ках Покровка 2 и Целинный 1, в обряде и инвентаре которых присутствуют черты, характерные для последующего периода.

С середины VI в. до н.э. на территории Орско-Уральского междуречья зарождается культура, к числу характерных черт которых относят широкие прямоугольные, реже овальные могильные ямы, западная ориентация покойников и пр. Но наряду с этим в орско-илекских степях уже со 2-й пол. VI в. до н.э. существует традиция совершать погребения, в первую очередь представителей воинско-жреческой элиты под мощными деревянными подкурганными сооружениями, на древнем горизонте, в камерных могилах, ориентированных головой на юг и пр.

Сравнительный анализ погребального обряда и инвентаря 2-й пол. VI-V вв. до н.э., позволяет сделать вывод, что в культуре номадов Орско-Уральского междуречья фиксируются сразу несколько направлений

163 генезиса культуры:

-в обряде доминируют традиции скотоводческих культур сакского населения Приаралья и скифского - Причерноморья и Северного Кавказа и, может быть присутствуют, в первую очередь среди рядового населения, погребальные стереотипы, близкие кочевникам Нижнего Поволжья;

-в материальной культуре наблюдается культурный симбиоз, где существенными представляются, в первую очередь, оружие и конская узда. Здесь, безусловно, господствуют элементы, заимствованные в Скифии. Однако немаловажно, что в курганах, представленных жреческим и воинским инвентарем зримо присутствие черт материальной культуры скифо-сакского населения Средней Азии и Южной Сибири, а среди рядового населения наличествует инвентарь, широко распространенный у нижневолжских «савроматов». Распространение костяных наконечников стрел и тальковой керамики заставляет внимательно относится и связям с лесостепным населением Зауралья.

Памятники Орско-Уральского междуречья на всем протяжении VI -I вв. до н.э. демонстрируют постепенное развитие и эволюцию культурных традиций под влиянием контактов с внешним миром.

Рубеж У-1У вв. до н.э. стал периодом торжества элитарных культурных традиций и их тотального господства в обществе. В погребальном обряде, с одной стороны, произошло как бы «перетекание» многих культурно-диагностирующих признаков, характерных для курганов знати Ори и Илека 2-й пол. VI - V вв. до н.э., в сторону уральского левобережья и низовьев Илека; а с другой, многие типы погребальных конструкций, элементы погребального обряда, маркирующие в предшествующее время захоронения социальной элиты общества, постепенно исчезают. По сути, произошла стандартизация погребального обряда. Те его элементы, что широко использовались раннее кочевой знатью, ныне стали достоянием рядовых общинников. Произошло окончательное оформление прохоровского культурного

164 комплекса. Всеобщей милитаризации общества способствовала военная активность соседей, в первую очередь, племен саргатской культуры Западной Сибири.

Произошла стандартизация форм многих категорий инвентаря. В первую очередь это положение касается вооружения. Широкое распространение в погребениях рядовых кочевников получает клинковое оружие - мечи и кинжалы. Одним из следствий массового распространения этого типа вооружения стало упрощение их форм. Они стали удобнее в использовании и проще в изготовлении. Именно в это время формируется т.н. «прохоровский» тип меча - с серповидным навершием и прямым перекрестием.

Давление на племена прохоровской культуры соседних с севера и востока, ухудшение экологической обстановки в регионе, вынуждают кочевников Орско-Уральского междуречья к активным действиям против расположенных к западу «савроматов» Нижнего Поволжья. Вторжение южно-уральских племен в пределы Нижнего Поволжья произошло уже в середине IV в. до н.э., что надежно документируется их погребениями на территории Заволжья.

Судя по тем памятникам, которые фиксируются в Орско-Уральском междуречье к концу IV - началу III в. до н.э., кочевое население на этой территории резко сокращается. Вероятно, оно было вызвано значительным людским оттоком в пределы степей Восточной Европы. Но в этот момент степи отнюдь не обезлюдели. Погребения кочевников этого времени фиксируются в могильниках Жаман-Каргала I, в могильниках у Покровки, на территории уральского левобережья.

В III - I вв. до н.э, по сравнению с предшествующим периодом, в погребальной практике кочевников, произошли изменения. Они проявились в подавляющем господстве впускных погребений, прекращении традиции создавать деревянные конструкции под курганами, исчезновении из погребальной практики дромосных могил, также как и захоронений на погребенной почве и др. Появились новые

165 тенденции, не фиксируемые ранее. К числу таковых следует отнести захоронения в каменных ящиках. К разряду новых черт орско-уральских номадов стоит отнести массовое распространение захоронений в узких прямоугольных катакомбах, прорытых в короткой стенке. Данный тип погребальной камеры тесно увязан с захоронениями в гробах.

Возможно, что распространение памятников этого типа связано с движением юечжей и других племен из Центральной Азии в более западные районы под давлением хуннов (Скрипкин, 1991, с.201).

Не исключено, что уже в это время активное участие в политической истории «сарматов» принимают племена саргатской культуры юга Западной Сибири.

В III - I вв. до н.э. усиливаются контакты кочевников Южного Приуралья с населением Средней Азии. Одной из наиболее вероятных причин этого явления было взаимодействие кочевников с оседло-земледельческим населением Хорезма в ходе замкнутого кочевого хозяйственного цикла.

Список научной литературыГуцалов, Сергей Юрьевич, диссертация по теме "Археология"

1. Агапов С.А., Васильев И.Б. 1976. Новые поселения срубной культуры в Куйбышевском Заволжье // Очерки историй и культуры Поволжья. Куйбышев. С.113-135.

2. Акбулатов И.М. 1998. Новокалкашский П могильник на р.Стерля // УАВ, вып.1. Уфа. С. 121-137.

3. Акишев А.К. 1984. Искусство и мифология саков. Алма-Ата. 186 с.

4. Акишев К А. 1972. К проблеме происхождения номадизма в аридной зоне Древнего Казахстана // Поиски и раскопки в Казахстане. Алма-Ата. С.31-46.

5. Акишев А.К. 1973. Саки азиатские и скифы европейские (общее и особенное в культуре) // Археологические исследования в Казахстане. Алма-Ата. С. 43-58.

6. Акишев К А. 1978. Курган Иссык: Искусство саков Казахстана. М.130 с.

7. Акишев К.А., Кушаев Г.А. 1963. Древняя культура саков и усуней долины р.Или. Алма-Ата.320 с.

8. Алексеев А.Ю. 1984. О месте Чертомлыкского кургана в хронологии скифских погребений // АСГЭ, Л. 1984, вып. 25. с.65-75.

9. Алексеева Е.М. 1975. Античные бусы Северного Причерноморья. САИ, Г1-12. 94 с.

10. Алексеева Е.М.1978. Античные бусы Северного Причерноморья. САИ, Г1-12. 100 с.

11. Алексеева Е.М.1982. Античные бусы Северного Причерноморья. САИ,Т1-12. 104 с.

12. Аниховский А.Л. 1906. Раскопки кургана в с.Красногорском // ТОУАК, вып. XVI. Оренбург. С. 69-79.

13. АртамоновМ.И. 1974. Киммерийцы и скифы. Л. 156 с.

14. Арутюнов С.А. 1989. Народы и культуры: развитие и взаимодействие. М. 246 с.

15. Атлас Казахской ССР. Том 1. Природные условия и ресурсы. М. 1982. С.3-81.

16. Барцева Т.Б. 1981. Цветная металлообработка скифского времени. М. 126 с.

17. Барцева Т.Б. 1987. Цветной металл из Среднего Приишимья (по материалам СевероКазахстанской экспедиции) // Ранний железный век и средневековье Урало-Иртышского междуречья. Челябинск. С. 65-83.

18. Бейсенов А.З., Исмагулова O.A. 1992. АрхеоЛого-антропологические данные из могильника Бирлик // Маргулановские чтения. 1990 (сборник материалов конференции). Часть 1. М. С. 128-135.

19. Белинский А.Б., Ольховский B.C., 1996. Комплекс скифских изваяний со Ставрополья // Историко-археологический альманах (Армавирского краеведческого музея). Вып. 2. Армавир-Москва! С. 59-66.

20. Белокобыльский Ю.Г. 1998. Бронзовые браслеты из лугавских погребений у с.Ефимкино (Хакасия) // Сибирь в панораме тысячелетий (Материалы международного симпозиума). Том. 1; Новосибирск. С. 43-50.

21. Берлизов Н.И., Каминский В.И. 1993. Аланы, Кангюй и Давань // ПАВ, № 7. СПб. С.94-111.

22. Беспалый Е.И., Парусимов И.Н. 1991. Комплексы переходного и раннескифского периодов на Нижнем Дону // СА, № 3. С. 179-195.

23. Бессонова С.С. 1984. О культе оружия у скифов // Вооружение скифов и сарматов. Киев. С.3-21

24. Бессонова С.С., Скорый С.А. 1986. Погребение скифского воина из Акташского могильника в Восточном Крыму // СА. № 4. С.158-169.

25. Бисембаев А.А., Гуцалов С.Ю. 1998. Новые памятники древних и средневековых кочевников казахстанского Приуралья // УАВ, вып. 1, Уфа. С.152-161.

26. Бокш Н.М. 1977. Розкопки кургашв у верх1вях басейну Тясмина // Археолопя, № 22,Ктв. С. 65-73.

27. Боковенко Н.А., Заднепровский Ю.А. 1992. Ранние кочевники Восточного Казахстана // Археология СССР. Степная полоса СССР в скифо-сарматское время. M. С.140-148.

28. Боталов С.Г. 1998. Раннетюркские памятники урало-казахстанских степей // Культуры евразийских степей 1-й половины I тысячелетия н.э. Самара. С. 321-331.

29. Боталов С.Г. 1999. Хуннский культурогенез в аспекте трансформации хозяйственного уклада // Комплексные общества Центральной Евразии в Ш-1 тыс.до н.э. Челябинск. С.201-203.

30. Братченко С.Н., Швецов М.Л., Дубовская O.P. 1989. Курган IV в. до н.э. в бассейне Северского Донца//СА, № 1. С. 170-177.

31. Бытковский О.Ф. 1998. Савроматские погребения Новотроицкого 1 могильника // Археологические памятники Оренбуржья. Оренбург. Вып. 2. С. 120-126.

32. Вайнберг Б.И.1979. Курганные могильники Северной Туркмении (Присарыкашская дельта Амударьи) // Кочевники на границах Хорезма. М. С. 167-177.

33. Вайнберг Б.И.1979.Памятники куюсайской культуры // Кочевники на границах Хорезма. М. С.7-76.

34. Вайнберг Б.И., Новгородова Э.А. 1976. Заметки о знаках и тамгах Монголии // История и культура народов Средней Азии. М. С. 66-74.

35. Васильев В.Н. 1993. Развитие военного дела сарматов Приуралья УП-П вв. до н.э. // Хронология памятников Южного Урала. Уфа. С.23-31

36. Васильев В.Н. 1995. Вооружение и военное дело кочевников Южного Урала в VI-H вв. до н.э. Автореф. .дисс. канд. ист.наук. Уфа.22 с.

37. Васильев В.Н. 1998. К вопросу о сарматских каменных жертвенниках кочевников Южного Урала// УАВ, вып. 1.Уфа. С.25-43.

38. Виноградов С.М., Гуцалов С.Ю. Случайные находки предметов вооружения скифского времени с территории Северного Приаралья // В печати

39. Виноградов Н.Б., Таиров А.Д. 1996. Сарматские погребения могильника Солнце Ш // Новое в археологии Южного Урала. Челябинск. С. 164-177.

40. Вишневская О.А. 1973. Культура сакских племен низовьев Сырдарьи в VII-V вв. до н.э. по материалам Уйгарака. М. 160 с.

41. Воронова С.А., Порохова О.И. 1992. Чкаловский курганный могильник // Древняя история населения волго-уральских степей. Оренбург. С. 228-255.

42. Гаврилюк А.Г. 1989. Прохоровская культура на Южном Урале // Проблемы археологии скифо-сибирского мира (социальная структура и общественные отношения). Тезисы всесоюзной археологической конференции. Часть П. Кемерово. С.58-59.

43. Галанина JI.K.1977. Скифские древности Поднепровья (Эрмитажная коллекция Н-Е.Бранденбурга) // САИ, вып. Д1-33. 68 с.

44. Генинг В.Ф.1993. Большие курганы лесостепного Притоболья (IV П вв. до н.э.) // Кочевники урало-казахстанских степей. Екатеринбург. С. 72-101.

45. Геродот. История в девяти книгах. Пер. и прим. Г.А.Стратановского. М. 1993. 600 с.

46. Горбунов B.C., Исмагилов Р.Б. 1976. Новые находки мечей и кинжалов савромато-сарматского времени в Башкирии // СА, № 3. С. 229-247.

47. Гошко Т.Ю., Отрощенко В.В. 1986. Погребения киммерийцев в катакомбных и подбойных сооружениях // СА. № 1.С. 168-183.

48. Граков Б.Н. 1935. Работы в районе проектируемых южно-уральских гидроэлектростанций. Известия ГАИМК, вып. 110.С.91-120.

49. Граков Б.Н. 1947. Пережитки матриархата у сарматов. ВДИ, № 3. С.100-121.

50. Грач А.Д. 1980. Древние кочевники в центре Азии. М.256 с.

51. Грязнов М.П. 1927. Погребения бронзовой эпохи в Западном Казахстане. // Сб. "Казаки", вып.2. Л. с. 5-27.

52. Грязнов М.П. 1980. Аржан. Царский курган раннескифского времени. Л.62 с.

53. Грязнов М.П. 1992. Алтай и приалтайская степь // Археология СССР. Степная полоса Азиатской части СССР в скифо-сарматское время. М. С.161-178.

54. Гуляев В.И. 1998. «Золотой» курган скифского времени на среднем Дону // Сибирь в панораме тысячелетий. Материалы международного симпозиума. Том. 1. Новосибирск. С. 157-164.

55. Гумилев Л.Н. 1993. Гетерохронность увлажнения Евразии в средние века. (Ландшафт и этнос). // Ритмы Евразии. М.: Экопрос, с.285-298.

56. Гуцалов С.Ю. 1992. Ярусные погребения Илека и проблема сложения савроматской культуры // Маргулановские чтения (тезисы). Петропавловск. С. 98-100.

57. Гуцалов С.Ю. 1996. Впускные погребения Илека предсавроматского времени // Вопросы археологии Западного Казахстана. Самара. Вып. 1. С. 156-163.

58. Гуцалов С.Ю. 1998. К проблеме генезиса культуры кочевников Южного Приуралья VII-П вв. до н.э. (методологический аспект) // Урал в прошлом и настоящем. Материалы научной конференции. Часть 1. Екатеринбург, 1998. с.52-54.

59. Гуцалов С.Ю. 1998а. Курган раннескифского времени на Илеке // Археологические памятники Оренбуржья. Вып. 2. Оренбург. С. 127-136.

60. Гуцалов С.Ю. 19986. Культовый комплекс на горе Жилантау // УАВ, вып.1, Уфа. С.138-151.

61. Гуцалов С.Ю. Погребение тяжеловооруженного воина скифской эпохи в верховьях Илека. // В печати

62. Гуцалов С.Ю., Боталов С.Г. 1999. Скифское изваяние в Южном Зауралье // Тезисы докладов юбилейной научно-практической конференции, посвященной 120-летию археологии восточного склона Урала и 75-летию В.Ф.Генинга. Екатеринбург^. 111115.

63. Гуцалов С.Ю., Таиров А.Д. Стелы и антропоморфные изваяния раннего железного века южноуральских степей // В печати.

64. Дворниченко В.В., Федоров-Давыдов Г.А. 1989. Раскопки курганов в зоне строительства Калмыцко-Астраханской и Никольской рисовых оросительных систем // Сокровища сарматских вождей и древние города Поволжья. М. 280 с.

65. Демкин В.А., Рысков Я.Г.1993. О палеопочвенном обследовании курганных групп Покровка 2 и Покровка 8 в 1992 году // Курганы левобережного Илека. Вып.1. М. С.56-67

66. Дубовская O.P. 1990. Раннескифские погребения у ст.Новокорсунской // СА, №4. С.182-189.

67. Дьяченко А.Н. Поселение Ерзовка-1 и некоторые проблемы финальной бронзы Нижнего Поволжья // Археология восточно-европейской степи. Вып. 3. Саратов, 1992.С. 115-126

68. Дэвлет М.А. 1980. Сибирские поясные ажурные пластины П в. до н.э.- I в.н.э. // САИ, вып. Д 4-7. 66 с.

69. Евдокимов Г.Л., Фридман М.И. 1991. Курганы скифского времени у с. Первомаевка на Херсонщине // Курганы степной Скифии. Киев. С.72-97.

70. Железчиков Б.Ф. 1980. Ранние кочевники Южного Приуралья. Автореф. дис.канд. ист. наук. М.16 с.

71. Железчиков Б.Ф. 1983. Экология и некоторые вопросы хозяйственной деятельности сарматов Южного Приуралья и Заволжья в VI в.до н.э. I в.н.э. // История и культура сарматов. Саратов. С.48-60.

72. Железчиков Б.Ф. 1986. Савроматы и ранние сарматы (некоторые итоги исследования) // Древняя и средневековая история Нижнего Поволжья. Саратов. С.54-66.

73. Железчиков Б.Ф. 1987. Южное Приуралье в V-IV вв. до н.э. // Проблемы археологии степной Евразии. Тезисы докладов. Часть 2. Кемерово. С. 38-40.

74. Железчиков Б.Ф. 1988. Степи Восточной Евразии в VI-П вв. до н.э. // Проблемы сарматской археологии и истории. Тезисы докладов конференции. Азов. С.57-64.

75. Железчиков Б.Ф. 1992. Погребения IV в. до н.э. из Южного Приуралья и вопрос о времени появления дромосных могил // Хронология памятников сарматской культуры. Саратов. С. 85-93.

76. Железчиков Б.Ф. 1993. Определение информативности признаков погребального обряда савроматского времени // Вопросы краеведения. Вып. 2. Волгоград. С. 23-25.

77. Железчиков Б.Ф. 1994. Общая характеристика исходных признаков погребального обряда савроматского времени // Статистическая обработка погребальных памятников Азиатской Сарматии. Вып.1. Савроматская эпоха. М. С. 127-151.

78. Железчиков Б.Ф. 1997. Анализ сарматских погребальных памятников 1У-Щ вв. до н.э. // Статистическая обработка погребальных памятников Азиатской Сарматии. Вып.2. Раннесарматская культура. М. С.46-130

79. Железчиков Б.Ф. 1998. Археологические памятники Уральской области. Волгоград. 134 с.

80. Железчиков Б.Ф., Кригер В.А. 1978. Катакомбные захоронения в Уральской области // СА, № 4. С. 218-228.

81. Железчиков Б.Ф., Пшеничнюк А.Х. 1994. Племена Южного Приуралья в VI Ш вв. до н.э. // Проблемы истории и культуры сарматов. Тезисы докладов международной конференции. Волгоград. С.5-8.

82. Железчиков Б.Ф., Фалалеев А.В.1995. Раскопки у с.Лятошинка // Археолого-этнографические исследования в Волгоградской области. Волгоград. С.23-61.

83. Зданович Г.Б., Хабдулина М.К. 1987. Курган Темир // Ранний железный век и средневековье Урало-Иртышского междуречья. Челябинск, с.45-65.

84. Зуев В.Ю.1998. Раннесарматская культура ГУ-Ш вв. до н.э. Статистический феномен и археологическая реальность. СПб.42 с.

85. Зуев В.Ю. 1999а. «Проблема Ш в. до н.э.» в периодизации памятников сарматской эпохи (по материалам Поволжья и Приуралья) // Эрмитажные чтения памяти Б .Б .Пиотровского (14.П.1908-15.Х.1990). Тезисы докладов. СПб. С. 24-30.

86. Иванов Т.Е. 1987. Вооружение племен лесостепного Алтая в раннем железном веке // Военное дело древнего населения северной Азии. Новосибирск. С.6-27.

87. Иванов И.В. 1994. Место сарматской эпохи в системе ландшафтно-климатических изменений голоцена // Проблемы истории и культуры сарматов. Тез.докл.междунар.конф. Волгоград. С. 85-87.

88. Ильинская В.А. Скифы днепровского лесостепного левобережья. Киев, 1968. 268 с.

89. Ильинская В.А. 1973. Скифская узда IV в. до н.э. // Скифские древности. Киев. С. 42-63.

90. Ильинская B.A., Тереножкин А.И. Скифия VI 1-1V вв. до н.э. Киев, 1983. 380 с.

91. Исмагилов Р.Б. 1978. Новые находки акинаков савромато-сарматского времени с территории Приуралья // CA, № 4. С. 229-238.

92. Исмагилов Р.Б. 1980. Приуральские акинаки с навершием в виде ушастого грифона и хищного животного//CA, №1. С. 219-227.

93. Исмагилов Р.Б. 1988. Погребение Большого Гумаровского кургана в Южном Приуралье и проблема происхождения скифской культуры // АСГЭ, вып. 29. JI. С. 29-47

94. Исмагилов Р.Б. 1991. Скифо-греческий торговый путь или миграционный маршрут сарматов // Взаимодействие кочевых и оседлых культур на Великом шелковом пути. Алма-Ата. С. 32-35.

95. Исмагилов Р.Б. 1992. Новое погребение эпохи раннего железа на Илеке // Маргулановские чтения. 1990 (сборник материалов конференции). Часть 1. М. С.143-146.

96. Исмагилов Р.Б. 1996. Сарматское окно в Европу // Вопросы археологии Западного Казахстана. Вып. 1. Самара. С. 176-211.

97. Итина М.А. 1992. Ранние саки Приаралья // Степная полоса Азиатской части СССР в скифо-сарматское время. М.

98. Итина М.А., Яблонский JI.T. 1997. Саки нижней Сырдарьи (по материалам могильника Южный Тагискен). М. 185 с.

99. Кадырбаев М.К. 1959. Памятники кочевых племен Центрального Казахстана (VII в. до н.э. VI в. до н.э.). Автореф. дис.канд. ист.наук. Алма-Ата. 16 с.

100. Кадырбаев M.K. 1966. Тасмолинская культура // Древняя культура Центрального Казахстана. Алма-Ата. С.303-433.

101. Кадырбаев М.К. 1977. Каменные алтари-жертвенники из северо-западного Казахстана//CA, № 3. с.204-212.

102. Кадырбаев М.К. 1984. Курганные некрополи верховьев р.Илек // Древности Евразии в скифо-сарматское время. М. С.84-93.

103. Кадырбаев М.К., Курманкулов Ж.К. 1976. Захоронение воинов савроматского времени на левобережье Илека // Прошлое Казахстана по археологическим источникам. Алма-Ата. С. 137-156.

104. Кадырбаев М.К., Курманкулов Ж. 1977. Материалы раскопок могильника Бесоба // Археологические исследования в Отраре. Алма-Ата. С. 104 -115.

105. Кадырбаев М.К., Курманкулов Ж. 1978. Погребение жрицы, обнаруженное в Актюбинской области // КСИА. Вып. 154. С.65-70.

106. Каменецкий И.С. 1983. Код для описания погребального обряда // Древности Дона. М. С. 221-250.

107. Каменецкий И.С. 1986. Код для описания погребального обряда (часть вторая) // Археологические открытия на новостройках. М. С. 136-194.

108. Кастанье И.А. 1907. Отчет о раскопках шести курганов в Актюбинском уезде летом 1906 г. //ТОУАК. Вып. XIX. С. 102-116.

109. Кастанье И.А. 1910. Древности Киргизской степи и Оренбургского края. // ТОУАК. Вып.ХХП.332 с.

110. Кастанье И.А. 1913. Отчет о раскопках двух курганов в Уральском уезде летом 1911 г. // ТОУАК. Вып. 3XXIX. С. 75-83.

111. Качалова Н.К. 1989. О заключительном периоде бронзового века на территорий Нижнего Поволжья (к постановке проблемы) // CA, № 1. С. 33-46.

112. Киммерийцы 1989. Киммерийцы, скифы и их соседи в степи и лесостепи Восточной Европы // Археология СССР. Степи европейской части СССР в скифо-сарматское время. М. С.9-146.

113. Кияткина Т.П. Краниологические материалы из курганных могильников Северной Бактрии // В кн: Мандельштам A.M. Памятники кушанского времени в Северной Бактрии. ТТАЭ, том. УП. Л. С. 202-212.

114. Клепиков В.М. 1998. Железные браслеты как хронологический показатель раннесарматских памятников в IV в. до н.э. // Нижневолжский археологическийвестник. Вып. 1. Волгоград. С.29-31.

115. Ковалев Н.В., Полин C.B. 1991. Скифские курганы у с.Корнеевка Запорожской области // Курганы степной Скифии. Киев. 1991. С. 33-53.

116. Ковпаненко Г.Т. 1981. Курганы раннескифского времени в бассейне р. Рось. Киев. 158 с.

117. Ковпаненко Г.Т., Гупало Н.Д. 1984. Погребение воина у с. Квитки в Поросье // Вооружение скифов и сарматов. Киев. С.39-58

118. Кожин П.М. 1989. Значение керамики в изучении древних этнокультурных процессов // Керамика как исторический источник. Новосибирск. С.54-70.

119. Колпаков Е.М. 1991. Теория археологической классификации. СПб. 112с.

120. Кондратьев И.И.1987. Стеклянные украшения сарматского Поволжья. Автореф. дисс.канд. ист.наук. М. 17 с.

121. Копылов В.П. 1980. Мечи из погребений V в. до н.э. Елизаветовского курганного могильника // КСИА. Вып. 162. С. 24-27.

122. Кореняко В.А. 1982. О погребениях времени перехода от бронзы к железу в приуральских степях // Приуралье в эпоху бронзы и раннего железа. Уфа. С.38-51.

123. Корякова Л.Н. 1977. Ансамбль некрополя саргатской культуры (статистическая характеристика) // Археологические исследования на Урале и в Западной Сибири. ВАУ 14. Свердловск. С.134-151.

124. Корякова Л.Н. 1988. Ранний железный век Зауралья и Западной Сибири (саргатская культура). Свердловск. 240 с.

125. Корякова Л.Н. 1997. Гаевский могильник в контексте эволюции саргатской культурной общности // Культура зауральских скотоводов на рубеже эр. Екатеринбург. С. 138-154.

126. Костюков В.П. 1998. Улус Шибана в ХШ XIV вв. (по письменным источникам) // Проблемы истории, филологии, культуры. М.-Магнитогорск. С. 210-224.

127. Круц С.И. 1982. Палеоантропологические материалы из кургана Желтокаменка // Древности степной Скифии. Киев. С.222-231.

128. Кубарев В.Д. 1987. Курганы Уландрыка. Новосибирск. 302 с.

129. Кубарев В.Д. 1991. Курганы Юстыда. Новосибирск. 190 с.

130. Кузнецова Т.М. 1993. Восточные музыкальные зеркала // ПАВ, № 7. С.82-87. L36. Кызласов Л.Р. 1977. Уюкский курган Аржан и вопрос о происхождении сакскойкультуры//СА, № 2. С.69-86.

131. Левина Л.М.1979. Поселения VH-V вв. до н.э. и "шлаковые" курганы южных районов сырдарьинской дельты // Кочевники на границах Хорезма. М. С. 178-190.

132. Либеров П.Д. 1963. Памятники скифского времени на Среднем Дону // САИ, вып. Д1-31.111 с.

133. Литвинский Б.А. 1963. Зеркало в верованиях древних ферганцев // СЭ, № 4. С.97-104.

134. Литвинский Б.А. 1972. Древние кочевники «крыши мира». М. 270 с.

135. Лоховиц В.А. 1979. Подбойно-катакомбные и коллективные погребения могильника Тумек-кичиджик // Кочевники на границах Хорезма. М. С.134-150

136. Лоховиц В.А., Хазанов A.M. 1979. Подбойные и катакомбные погребения могильника Туз-гыр // Кочевники на границах Хорезма. М. С.111-133.

137. Лукашов A.B. 1984. Новый памятник VIII-VII вв. до н.э. // Древности Евразии в скифо-сарматекое время. М. С. 157-161.

138. Лукашов A.B. 1986. К вопросу о миграции прохоровских племен Южного Приуралья в Нижнее Поволжье // Древняя и средневековая история Нижнего Поволжья. Саратов. С.66-82.

139. Лукьяшко С.И. 1999. Предскифский период на Нижнем Дону // Донские древности. Азов. Вып. 7. С.5-279.

140. Ляшко С.М., Фрщман M.I.1987. Сйфська антропоморфна скульптура Нижнього Подншров'я // Археолопя. № 60. Кшв. С.71-80

141. Максимова А.Г. 1969. Подбойные захоронения сакского времени // Культура древних скотоводов и земледельцев Казахстана. Алма-Ата. С. 136-145.

142. Максимова А.Г. 1972. Курганный могильник в урочище Кызыл-Кайнар // Поиски и раскопки в Казахстане. Алма-Ата. С. 123-138.

143. Максимова А.Г. 1978. Еще один курган Иссыкского могильника // Археологические памятники Казахстана. Алма-Ата. С 188-193.

144. Максимова А.Г., Мерщиев М.С., Вайнберг Б.И., Левина Л.М. 1968. Древности Чардары (археологические исследования в зоне Чардаринского водохранилища). Алма-Ата. 262 с.

145. Макунина А.А. 1974. Ландшафты Урала. М. 127 с.

146. Мамонтов В.И. 1980. О погребениях позднего этапа срубной культуры в Нижнем Поволжье//СА, № 1. С. 175-194.

147. Мандельштам A.M. 1966. Кочевники на пути в Индию // Тр. ТАЭ ИА АН СССР и ИИ им. А.Дониша АН ТаджССР. T.V. М.-Л. 232 с.

148. Мандельштам A.M. 1992. Кочевое население Среднеазиатского междуречья в последние века до н.э. и первые века н.э. // Археология СССР. Степная полоса Азиатской части СССР в скифо-сарматское время. М. С. 107-115.

149. Мандельштам А.И., Стамбульник Э.У. 1992. Гунно-сарматский период на территории Тувы // Археология СССР. Степная полоса Азиатской части СССР в скифо-сарматское время. М. С. 196-205.

150. Мартынов А.И. 1979. Лесостепная тагарская культура. Новосибирск. 208 с.

151. Масанов Н.Э. 1984. Проблемы социально-экономической истории Казахстана на рубеже ХУШ-Х1Х вв. Алма-Ата. С.3-176.

152. Масанов Н.Э. 1997. Особенности функционирования традиционного кочевого хозяйства казахов. // Культура и история Центральной Азии и Казахстана: проблемы и перспективы исследования. Алматы. с.5-18.

153. Матвеева Н.П. 1999. Гипотетическая реконструкция социальных структур населения гороховской культуры // XIV уральское археологическое совещание. Тезисы докладов. Челябинск. С. 128-129.

154. Мачинский А.Д. 1971. О времени первого активного выступления сарматов в Поднепровье по свидетельствам античных письменных источников // АСГЭ. ВыпЛЗ.С. 30-54.

155. Медведев А.П. 1997. Ранний железный век лесостепного Поросья (археология и этнокультурная история). Автореф. дисс. докт. ист.наук. М. 35 с.

156. Медведская И.Н. 1980. Металлические наконечники стрел Переднего Востока и евразийских степей первой половины тысячелетия до н.э. // СА, № 4. С.23-37.

157. Мелюкова А.И. 1964. Вооружение скифов. САИ. Вып. Д1-4. 92 с.

158. Мещеряков Д.В. 1996. Впускные погребения сарматской культуры в курганах на р.Илек // Археологические памятники Оренбуржья. Оренбург. Вып. 1. С. 44-67.

159. Мещеряков Д.В. 1996а. Новый памятник раннего железного века Урало-Илекского междуречья // ХШ археологическое совещание. Тезисы докладов. Часть 2. Уфа. С. 37-38.

160. Могильников В.А. 1992. Хунну Забайкалья // Археология СССР. Степная полоса Азиатской части СССР в скифо-сарматское время. М. С.254-273.

161. Могильников В.А. 1997. Население Верхнего Приобья в середине второй половине I тысячелетия до н.э. М. 195 с.

162. Могильников В.А., Суразаков A.C. 1980.Археологические исследования в долинах рек Боротал и Алагаил // СА, № 2. С. 180-191.

163. Моргунова H.JI. 1996. Курганы у с.Краснохолм и Кардаилово в Илекском районе // Археологические памятники Оренбуржья. Вып.1. Оренбург. С.8-43.

164. Моргунова H.JL, Мещеряков Д.В. 1999. «Прохоровские» погребения V Бердянского могильника // Археологические памятники Оренбуржья. Вып. 3. Оренбург. С.124-134.

165. Морозов Ю.А. 1995. Историография вопроса переходного периода от эпохи бронзы к культурам ранних кочевников южно-уральских степей // Курганы кочевников Южного Урала. Уфа. с.5-19.

166. Моруженко A.A. 1988. К вопросу о памятниках раннего железного века в бассейне р.Ворскла // CA, № 1. С. 33-52.

167. Мошкова М.Г. 1962. Ново-Кумакский курганный могильник близ г. Орска // МИА, № 115. С.204-228.

168. Мошкова М.Г. 1962а. О раннесарматских втульчатых наконечниках стрел // КСИА. Вып. 89. С. 77-82.

169. Мошкова М.Г. 1963. Памятники раннесарматской (прохоровской) культуры. -САИ.Вып. Д1-10. 56 с.

170. Мошкова М.Г. 1969. Погребения VI IV вв. до н.э. в Челябинской группе курганов//Древности Восточной Европы. МИА, № 169. С. 138-148

171. Мошкова М.Г. 1971. Сарматы и Средняя Азия // Тезисы докладов сессии посвященной итогам полевых археологических исследований 1972 г. в СССР. Ташкент. С. 108-109.

172. Мошкова М.Г. 1974. Происхождение раннесарматской (прохоровской) культуры. М. 52 с.

173. Мошкова М.Г. 1980. К вопросу о месте производства некоторых групп сарматской лощенной керамики // КСИА. Вып. 162. С. 45-52.

174. Мошкова М.Г. 1981. Комплекс находок с ритоном из Уральской области // С А, №4. С. 171-185.

175. Мошкова М.Г. 1982. Позднесарматские погребения Лебедевского могильника в Западном Казахстане // КСИА. Вып. 170. с.80-87.

176. Мошкова М.Г. 1991. Основные проблемы сарматской археологии // КСИА. Вып.204. с. 10-18.

177. Мошкова М.Г., Генинг В.Ф. Абатские курганы и их место среди лесостепных культур Зауралья и Западной Сибири // Памятники Южного Приуралья и Западной Сибири сарматского времени. МИА № 153. С. 87-119.

178. Мурзин В.Ю. 1982. Погребальный обряд степных скифов в УП-У вв.до н.э. // Древности степной Скифии. Киев. С.47-64.

179. Мышкин В.Н., Скарбовенко В.А. 1996. Савроматские и раннесарматские погребения Самарского Заволжья (по итогам раскопок 1974-1987 гг) // Краеведческие записки. Вып. УШ. Самара. С. 196-222.

180. Нефедов Ф.Д.1899. Отчет об археологических исследованиях в Южном Приуралье, произведенных летом 1887-1888 гг. // МАВГР, т.Ш. М. С. 1 -43.

181. Николаев Р.В. 1980. Красноярский вариант тагарской культуры // Скифо-сибирское культурно-историческое единство. Материалы I Всесоюзной археологической конференции. Кемерово. С.339-347.

182. Обельченко О.В. 1961. Лявандакский могильник // ИМКУ, вып.2. Ташкент. С. 97-176.

183. Обельченко О.В. 1978. Мечи и кинжалы из курганов Согда // СА, № 4. С. 115127.

184. Ольховский B.C. 1977. Скифские катакомбы в Северном Причерноморье // С А, № 4. С.108-128.

185. Ольховский B.C. 1991. Погребально-поминальная обрядность населения степей Скифии (УШ-Ш вв.до н.э.). М. 256 с.

186. Ольховский B.C., Евдокимов Г.Л. 1994. Скифские изваяния УП -Ш вв. до н.э. М.188 с.

187. Ольховский B.C., Ложкин М.Н., 1992. К истории монументального искусства древнего населения Предкавказья // РА. № 3. С. 195-204.

188. Очир-Горяева М.А. 1987. Погребальный обряд населения Нижнего Поволжья и Южного Приуралья VI-IV вв. до н.э.// Археологические исследования Калмыкии. Элиста. С. 35-53.

189. Очир-Горяева М.А. 1988. Савроматская культура Нижнего Поволжья VI-IV вв. до н.э. Автореф. дисс.канд. ист. наук. JI. 20 с.

190. Очир-Горяева М.А. 1990. Классификация керамики из погребений скифской эпохи Нижнего Поволжья // Вопросы археологии юга Восточной Европы. Элиста. С.81-92.

191. Очир-Горяева М.А. 1996. Наконечники стрел кочевников Нижнего Поволжья // РА, № 1. С. 41-54.

192. Павленко Ю.В.1987. Условия становления раннеклассовых обществ и вопросы классообразования на территории Украинской Лесостепи // Социально-экономическое развитие древних обществ и археология. М. С. 114-123.

193. Петренко В.Г., 1978. Украшения Скифии УП Ш вв. до н.э. // САИ, вып. Д4-5. М. 144 с.

194. Петренко В.Г. 1986. О юго-восточной границе распространения скифских каменных изваяний // Новое в археологии Северного Кавказа. М. С. 158-177.

195. Петренко В.Г., 1989. Скифская каменная скульптура // Степи европейской части СССР в скифо-сарматское время. М.

196. Петренко В.Г. 1990. К вопросу о хронологии раннескифских памятников Центрального Предкавказья // Проблемы скифо-сарматской археологии. М.

197. Погребова М.Н., Раевский Д.С. 1988. Ранний железный век // Восточный Туркестан в древности и раннем средневековье. М. С. 156-189.

198. Полш C.B. 1987. Хронолопя ранньоскифських пам"яток // Археолопя. 19. С.45-58.

199. Полин C.B. 1992. От Скифии к Сарматии. Киев. 200 с.

200. Полосьмак Н.В. 1981. Саргатские курганы у г.Куйбышева (лесостепная Бараба) // Проблемы западно-сибирской археологии. Эпоха железа. Новосибирск, с.69-83.

201. Полосьмак И.В.1987. Бараба в эпоху раннего железа. Новосибирск. 144 с.

202. Попов А., Кастанье И. 1906. Обзор археологических раскопок в Оренбургской губернии и в Киргизской степи. // ТОУАК. Вып XVI. С.213-214.

203. Порох В.Н. 1993. К изучению кузнечного дела у сарматов // Вопросы краеведения. Волгоград. Вып. 2. С. 34-36.

204. Пшеничнюк А.Х. 1976. Шиповский комплекс памятников (IV в. до н.э.- Ш в. н.э.) // Древности Южного Урала. Уфа. С. 35-131.

205. Пшеничнюк А.Х. 1983. Культура ранних кочевников Южного Урала. М. 200 с.

206. Пшеничнюк А.Х. 1995. Переволочанский могильник // Курганы кочевников Южного Урала. Уфа. С.62-96.

207. Родионов В.В.1996. Очерк истории археологических исследований в Актюбинской области // Вопросы археологии Западного Казахстана. Вып. 1. Самара. С. 5-22.

208. Родионов В.В.,Гудалов С.Ю. Материалы погребений и случайных находок савромато-сарматского времени из фондов Актюбинского краеведческого Музея // В печати

209. Ростовцев М.И. 1918. Курганные находки Оренбургской области эпохи раннего и позднего эллинизма//MAP, № 37. 103 с.

210. Ростовцев М.И. 1993. Срединная Азия, Россия, Китай и звериный стиль // ПАВ, № 5, с.57-75

211. Руденко С.И. 1953. Культура населения Горного Алтая в скифское время. M.-JI. 550 с.

212. Рыков П. 1936. Очерки по истории Нижнего Поволжья по археологическим материалам. Саратов.220 с.

213. Рынков П.И.1949. Топография Оренбургской губернии. // Оренбургские степи в трудах П.И.Рычкова, Э.А.Эверсмана, С.С.Неуструева. М.: ГИГ Л, 1949, С.42-204.

214. Савельев Н. С. 1998. Население Мясогутовской лесостепи в V-Ш вв. до н.э. Культурно-хронологическая принадлежность памятников айского типа. Уфа. 123 с.

215. Савельева Т.Н., Смирнов К.Ф. 1972. Ближневосточные древности на Южном Урале//ВДИ, № 2. С.106-115.

216. Садыкова М.Х. 1962. Сарматские памятники Башкирии // МИА, № 115. С.242-. 273.

217. Сарианиди В.И. 1979. Об одной группе культовых изделий Бактрии // СА, № 3, М. С. 262-265.

218. Сарианиди В.И. 1981. Зеркала древней Бактрии // СА, № 1. М. С. 288-293.

219. Сваричевская З.А. 1965. Геоморфология Казахстана и Средней Азии. М. 170 с.

220. Сергацков И.В. 1992. О времени заселения сарматами северной части ВолгоДонского междуречья // СА, № 1. С. 162-174.

221. Симоненко А.В. 1982. О позднескифских налобниках // Древности степной Скифии. Киев. С.237-245.

222. Скарбовенко В.А., Исмагилов Р.Б. 1977. Савроматские акинаки из междуречья Волги и Урала // Средневолжская археологическая экспедиция. Куйбышев. С. 77-82.

223. Скрипкин A.C. 1991. Азиатская Сарматия. М., С. 240 с.

224. Скрипкин A.C. 1994. К определению содержания понятия «сарматская эпоха» // Проблемы истории и культуры сарматов. Волгоград. С.28-31.

225. Скрипкин A.C. 1994а. Анализ сарматских погребальных памятников Ш -1 вв. до н.э. // Статистическая обработка погребальных памятников Азиатской Сарматии. Вып.2. Раннесарматская культура. М. С. 130-212.

226. Скрипкин A.C., Мамонтов В.И. 1977. Об одном новом типе позднесарматских кинжалов//СА, № 4. С.285-287.

227. Смирнов К.Ф.1950. Сарматские племена Северного Прикаспия И КСИИМК. Вып. XXXIV. С. 97-114.

228. Смирнов К.Ф.1953. Итоги и очередные задачи изучения сарматских племен и их культуры.//СА, № ХУП. С. 133-148.

229. Смирнов К.Ф. 1953а. Вопросы изучения сарматских племен и их культуры в советской археологии//ВССА. М. С. 195-219.

230. Смирнов К.Ф. 1959. Курганы у сел.Иловатка и Политотдельское Сталинградской области//МИА, № 60. С. 206-322.

231. Смирнов К.Ф. 1961. Вооружение савроматов // МИА. № 101.М. 162 с.

232. Смирнов К.Ф. 1964. Производство и характер хозяйства ранних сарматов // СА. № 3. С.45-63.

233. Смирнов К.Ф. 1964. Савроматы. Ранняя история и культура сарматов. М. 380 с.

234. Смирнов К.Ф. 1969. Сарматское святилище огня // Древности Восточной Европы. М. С.21 и сл.

235. Смирнов К.Ф. 1973. О коллективных (семейных) захоронениях у ранних кочевников Южного Приуралья // Тезисы докладов сессии посвященной итогам полевых археологических исследований 1972 г. в СССР. Ташкент. С. 108-109.

236. Смирнов К.Ф. 1973 а. Курильницы и туалетные сосудики азиатской Сарматии // Кавказ и Восточная Европа в древности. М. С. 166-179.

237. Смирнов К.Ф. 1975. Сарматы на Илеке. М. 176 с.

238. Смирнов К.Ф. 1977. Орские курганы ранних кочевников // Исследования по археологии Южного Урала. Уфа. С.3-51.

239. Смирнов К.Ф. 1978. Дромосные могилы ранних кочевников Южного Приуралья и вопрос о происхождении сарматских катакомб. //• Вопросы древней и средневековой археологии Восточной Европы. М. С.56-64.

240. Смирнов К.Ф.1980. О мечах синдо-меотского типа // КСИА. Вып.162. С.38-45.

241. Смирнов К.Ф. 1981. Богатые захоронения и некоторые вопросы социальной жизни кочевников Южного Приуралья в скифское время // Материалы по хозяйству и общественному строю племен Южного Урала. Уфа. С.68-90.

242. Смирнов К.Ф. 1984. Сарматы и утверждение их политического господства в Скифии. М. 181 с.

243. Смирнов К.Ф., Петренко В.Г. 1963. Памятники савроматской культуры Поволжья и Южного Приуралья. САИ. Вып. Д1-9. 40 с.

244. Сорокин B.C. 1958. Археологические памятники северо-западной части Актюбинской области // КСИИМК. Вып. 71. С. 78-85.

245. Сорокин С.С. 1956. Среднеазиатские подбойные и катакомбные захоронения как памятники местной культуры // С А, № XXVI. С.97-115.

246. Степная полоса Азиатской части СССР в скифо-сарматское время // Археология СССР. М. 1992.494 с.

247. Таиров АД. 1987. Большой Климовский курган // Исторические чтения памяти М.П. Грязнова. Тезисы докладов областной научной конференции по разделам: Скифо-сибирская культурно-историческая общность. Раннее и позднее средневековье. Омск. С.123-125.

248. Таиров АД. 1991. Ранние кочевники Южного Зауралья в VII-II веках до новой эры. Автореф. дис. канд. ист. наук. М. 27 с.

249. Таиров АД. 1993. Пастбищно-кочевая система и исторические судьбы кочевников Урало-Казахстанских степей в I тысячелетии до новой эры // Кочевники урало-казахстанских степей. Екатеринбург. С. 3-23.

250. Таиров АД. 1998. Генезис раннесарматской культуры Южного Урала // Археологические памятники Оренбуржья. Оренбург. Вып. 2. С. 87-96.

251. Таиров А.Д., Боталов С.Г. 1996. Могильник Карсакбас // Вопросы археологии Западного Казахстана. Вып. 1, Самара. С.164-175.

252. Таиров А.Д., Гаврилюк А.Г. 1988. К вопросу о формировании раннесарматской (прохоровской) культуры // Проблемы археологии Урало-Казахстанских степей. Челябинск. С.141-159.

253. Таиров А.Д., Гуцалов С.Ю. 1999. Стелы и антропоморфные изваяния раннего железного века южноуральских степей // Уральское археологическое совещание. Тезисы докладов. Челябинск. С. 141 -142.

254. Таиров А.Д., Ульянов И.В. 1996. Случайные находки ближнего боя из лаборатории археологических исследований Челябинского университета // Материалы по археологии и этнографии Южного Урала. Труды музея-заповедника Аркаим. Челябинск. С. 139-147.

255. Тереножкин А.И. 1976. Киммерийцы. Киев. 224 с.

256. Терехова JIM., Чемякин ЮЛ. 1983. Новый могильник раннего железного века в Челябинской области // История и культура сарматов. Саратов. С.129-138.

257. Техов Б.В. 1980. Скифы и Центральный Кавказ в VII-VI вв. до н.э. М. 93 с.

258. Тишкин A.A., Дашковский П.К. 1998. Значение лошади в культуре населения Горного Алтая скифской эпохи // Сибирь в панораме тысячелетий. Материалы международного симпозиума. Том. 1. Новосибирск. С. 581-591.

259. ТолстовС.П.1948. Древний Хорезм. М. 351 с.

260. Троицкая Т.Н. 1984. Курган 1 Быстровского могильника // СА, № 4. С. 245-249.

261. Трудновская С.А.1979. Ранние погребения юго-западной курганной группы могильника Туз-гыр // Кочевники на границах Хорезма. М. С.101-110.

262. Уманский А.П. 1992. Рогозихинские курганы по раскопкам Барнаульского пединститута в 1985 году // Вопросы археологии Алтая и Западной Сибири эпохи металла. Барнаул с.51-59.

263. Федоров В.К.1992. Савромато-сарматские костяные ложечки: к вопросу об индо-арийских корнях некоторых явлений савромато-сарматской культуры // Башкирский край. Вып.2. Уфа. С.80-113.

264. Федоров-Давыдов Г.А. 1980. Позднесарматский биметаллический кинжал из Барановского могильника // СА, 1980, № 2. С.235-238.

265. Федорович Б.А. 1973. Природные условия аридных зон СССР и пути развития в них животноводства // Очерки по истории хозяйства народов Средней Азии и Казахстана (Тр.ИЭ АН СССР. Нов. сер; т.ХСУШ). Л. С.207-222.

266. Фиалко Е.Е.1994. Памятники скифской эпохи приднепровской террасовой лесостепи. Киев. 54 с.

267. Хабдулина М.К.1994. Степное Приишимье в эпоху раннего железа. Алматы. 170 с.

268. Хазанов A.M. 1963. Религиозно-магическое понимание зеркал у сарматов // СЭ, № 4. С.89-96.

269. Хазанов A.M. 1963А. Генезис сарматских бронзовых зеркал // CA, № 4. С.58-71.

270. Хазанов A.M. 1971.Очерки военного дела сарматов. М. 171 с.

271. Хазанов A.M. 1975. Социальная история скифов. М. 343 с.

272. Харматта Дж. 1997. Поход Дария против саков тиграхауда // Исследование источников по истории доисламской Центральной Азии. Алматы. С. 20-30.

273. Черненко E.B. 1984. Скифо-персидская война. Киев. 116с.

274. Черненко Е.В. 1984а. Длинные копья скифов // Древности Евразии в скифо-сарматское время. М. С.231-235.

275. Черненко Е.В. 1987. Военное дело скифов // Проблемы археологии степной Евразии. Тезисы докладов. Ч.П. Кемерово.

276. Черников С.С. 1968. Загадка Золотого кургана. Л. 188 с.

277. Чжун Сук-Бэ 1998. Кинжалы эпохи раннего железа из Северного Китая // Античная цивилизация и варварский мир (Материалы 6-го археологического семинара) (часть 1). Краснодар. С.23-29.

278. Чибилев A.A. 1987. Река Урал. Л. 168 с.

279. Чибилев A.A. 1990. Лик степи. Л. 191 с.

280. Чикишев А.Г. 1966. Физико-географическое районирование Урал // Проблемы физической географии Урала. М. С. 7-84.

281. Членова Н.Л. 1988. О культурной принадлежности Старшего Ахмыловского могильника, Новомордовских стелах и "отделившихся" скифах. КСИА. Вып. 194. С. 3-11.

282. Членова Н.Л. 1992. Татарская культура // Археология СССР. Степная полоса СССР в скифо-сарматское время. М. С. 206-224.

283. Членова Н.Л. 1993. О степени сходства материальной культуры в пределах "Скифского мира"//ПАВ, № 7. СПб. С.49-76.

284. Членова Н.Л. 1997.Центральная Азия и скифы. I. Дата кургана Аржан и его место в системе культур скифского мира. 98 с.

285. Чупахин В.М. 1970. Природное районирование Казахстана. Алма-Ата. 255 с.

286. Шилов В.П. 1975. Очерки по истории древних племен Нижнего Поволжья. Л. 208 с.

287. Эрлих В.Р. 1991. Меотские мечи из Закубанья // Древности Северного Кавказа и Причерноморья. М. С. 77-79.

288. Яблонский JI.T. 1996. Саки Южного Приаралья. М. 185 с.

289. Яблонский J1.T. 1998. Многоактные захоронения в подземных склепах Присарыкамышья эпохи железа // УАВ. Вып. 1. Уфа. С.8-24.

290. Яблонский J1.T. 1999. Археологическое мифотворчество и этнографическая реальность // Комплексные общества Центральной Евразии в Ш-I тыс.до н.э. Челябинск. С.287-290.

291. Яблонский JI.T., Трунаева Т.Н., Веддер Дж., Дэвис-Кимболл Дж., Егоров B.JI. 1994. Раскопки курганных могильников Покровка 1 и Покровка 2 в 1993 году // Курганы левобережного Илека. Вып. 2. М. С. 18-53.

292. Яблонский JI.T., Дэвис-Кимболл Дж., Демиденко Ю.В. 1995. Раскопки курганных могильников Покровка 2 в 1994 году // Курганы левобережного Илека. М. С. 9-47.

293. Ягодин В.Н. 1971. К вопросу о связях Хорезма с Поволжьем и Приуральем в первой половине I тыс. н.э. // Археология и этнография Башкирии. Материалы научной сессии по этногенезу башкир. Т. 4. Уфа, с.103-107.

294. Яковлев H.H. 1932. Учебник палеонтологии. М.-Л. 458 с.

295. B.Grakov.1928. Monuments de la culture scythique entre le Volga et les monts Oural.-ESA, III. Helsinki. P.169-182.

296. Kadyrbaev M. 1981. Denkmaler das Sauromatenage es in Westkasachstan // Das Alter tum.Helt l.Bd/27. S. 29-37.

297. P.Rau.1929. Die Graber der frühen Eisenzeit im Unteren Wolgagebiet. Pokrovsk. 80 s.1. Архивные материалы

298. Бисембаев А А. 1997.Отчет об археологических раскопках в Актюбинской области летом 1997 г. // Фонды АОИКМ.

299. Бисембаев A.A. 1998.Отчет об археологических раскопках в Актюбинской области летом 1998 г.//Фонды АОИКМ.

300. Граков Б.Н. 1930. Отчет о раскопках в бассейне р.Ори летом 1930 г. // Архив ИИМК РАН. Фонд 2. № 877.

301. Гуцалов С.Ю., Родионов В.В. 1984.0тчет об археологических разведках и раскопках в Актюбинской области летом 1984 г. // Фонды АОИКМ.

302. Гуцалов С.Ю., Родионов В.В. 1985.0тчет об археологических разведках и раскопках в Актюбинской области летом 1985 г. // Фонды АОИКМ.

303. Гуцалов С.Ю., Макаревич Г.В. 1986.Отчет об археологических разведках и раскопках в Актюбинской области летом 1986 г. // Фонды АОИКМ.

304. Гуцалов С.Ю. 1987.Отчет об археологических разведках и раскопках в Актюбинской области летом 1987 г. // Фонды АОИКМ.

305. Гуцалов С.Ю. 1988.0тчет об археологических разведках и раскопках в Актюбинской области летом 1988 г. // Фонды АОИКМ.

306. Гуцалов С.Ю. 1989.Отчет об археологических разведках и раскопках в Актюбинской области летом 1989 г. // Фонды АОИКМ.

307. Гуцалов С.Ю., Ткачев В.В. 1990.Отчет об археологических разведках и раскопках в Актюбинской области летом 1990 г. // Фонды АОИКМ.

308. И. Гуцалов С.Ю. 1991.Отчет об археологических разведках и раскопках в Актюбинской области летом 1991 г. // Фонды АОИКМ.

309. Гуцалов С.Ю. Бисембаев A.A. 1992.0тчет об археологических раскопках в Актюбинской области летом 1992 г.//Фонды АОИКМ.

310. Гуцалов С.Ю. 1994.0тчет об археологических разведках И раскопках в Актюбинской области летом 1994 г. // Фонды АОИКМ.

311. Гуцалов С.Ю., Ткачев В.В., Бисембаев A.A. 1995.0тчет об археологических разведках и раскопках в Актюбинской области летом 1995 г. // Фонды АОИКМ.

312. Гуцалов С.Ю. 1996.Отчет об археологических разведках и раскопках в Актюбинской области летом 1996 г. // Фонды АОИКМ.

313. Железчиков Б.Ф., Кригер В.А. 1977.0тчет об археологических работах в Уральской области в 1977 г. // Архив УОМ.

314. Железчиков Б.Ф., Кригер В.А. 1979.Отчет об археологических работах в Уральской области в 1979 г.//Архив УОМ.

315. Железчиков Б.Ф., Кригер В.А. 1976.Отчет об археологических работах в Уральской области в 1976 г. //Архив УОМ.

316. Железчиков Б.Ф., Кригер В.А. 1977.Отчет об археологических работах в Уральской области в 1977 г. И Архив УОМ.

317. Кушаев Г.А., Железчиков Б.Ф. 1970. Отчет об археологических раскопках в Уральской области // Фонды УОМ.

318. Кушаев Г.А., Железчиков Б.Ф. 1972. Отчет об археологических раскопках в Уральской области // Фонды УОМ.

319. Кушаев Г.А., Железчиков Б.Ф. 1973. Отчет об археологических раскопках в Уральской области // Фонды УОМ.

320. Кушаев Г.А., Железчиков Б.Ф, 1974. Отчет об археологических раскопках в Уральской области // Фонды УОМ.

321. Кушаев Г.А., Мошкова М.Г. 1969. Отчет об археологических раскопках в Уральской области//Фонды УОМ.

322. Мошкова М.Г., Железчиков Б.Ф., Кригер В.А. 1978.Отчет об археологических работах в Уральской области в 1978 г. // Архив УОМ. № 4459/50.

323. Мошкова М.Г., Железчиков Б.Ф., Кригер В.А. 1980.Отчет об археологических работах в Уральской области в 1980 г. // Архив УОМ. № 4444/1.

324. Порохова О.И. 1988. Отчет о раскопках в Переволоцком и Оренбургском районах Оренбургской обл. в 1988 г. // Архив ИА РАН. Р-1. № 9266.

325. Рыков П.С. Дневник археологических раскопок близ г.Уральска в 1927 г. // Архив ИИМК РАН. Фонд 2, 1187.

326. Сорокин В.С. 1955. Отчет. Археологические памятники Актюбинской области Казахской ССР по материалам Западно-Казахстанского отряда археологической экспедиции ИИМК АН СССР на целинной земле в 1955 г. II Фонды АОИКМ.

327. Ткачев В.В. 1993. Отчет о раскопках могильника Шаншар в 1993 г. // Фонды АОИКМ.

328. Таиров А.Д. 1990. Ранние кочевники Южного Зауралья в УП-П вв. до н.э. Дис. на соискание ученой степени кандидата исторических наук. 07.00.06. М. // Архив ИА РАН. Р-2, № 2483,а.