Культура "сетевых сообществ"

Тальнишних, Николай Константинович

автореферат диссертации по культурологии, специальность ВАК РФ 24.00.01
диссертация на тему: Культура "сетевых сообществ"

Год: 2004
Автор научной работы: Тальнишних, Николай Константинович
Ученая cтепень: кандидата философских наук
Место защиты диссертации: Ростов-на-Дону
Код cпециальности ВАК: 24.00.01

Диссертация по культурологии на тему 'Культура "сетевых сообществ"'

Полный текст автореферата диссертации по теме "Культура "сетевых сообществ""

На правах рукописи

Тальнишних Николай Константинович

КУЛЬТУРА «СЕТЕВЫХ СООБЩЕСТВ»

24.00.01 -теория и история культуры

Автореферат

диссертации на соискание ученой степени кандидата философских наук

Ростов-на-Дону 2004

Работа выполнена на кафедре исторической культурологии факультета философии и культурологии Ростовского государственного университета

Научный руководитель - доктор философских наук,

профессор Штомпель Олег Михайлович

Официальные оппоненты: доктор философских наук,

профессор Королев Владимир Константинович

Ведущая организация - Ростовский государственный

строительный университет

Защита состоится 1 июля 2004 года в 14.00 на заседании диссертационного совета Д212.208.11 по философским наукам при Ростовском государственном университете по адресу: 344038, г. Ростов-на-Дону, пр. Нагибина, 13, РГУ, ауд. 427.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Ростовского государственного университета (г. Ростов-на-Дону, ул. Пушкинская, 148).

кандидат философских наук Басилаиа Мариана Артемовна

Автореферат разослан « {» Ц_ 2004 г.

Ученый секретарь диссертационного совета

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы исследования. Социокультурные последствия современного технологического переворота часто начинают осознаваться и изучаться только тогда, когда они проявляются на уровне повседневности, когда с ними встречаются лицом к лицу. Не будучи теоретически освоенными, социальные и культурные процессы, связанные с информатизацией, во многом остаются для нас вне поля видимости и мы сталкиваемся только с их следствиями.

В настоящее время процессы информатизации - «интернетизации», - хороши они либо плохи, носят лавинообразный характер, люди не воспринимают эту новую реальность и тем более не успевают за ее изменениями. Социокультурная жизнь не успевает за динамикой развития информационного пространства, культурная саморегуляция происходит на основаниях, не предполагающих наличия нового качественного измерения жизни общества.

О. Тоффлер говорил, что в цивилизации «третьей волны» важнейшими факторами становятся информация и воображение. Этот процесс закономерен, ибо каждое столетие какая-либо грандиозная идея адаптируется в интеллектуальные потребности общества, проникая в самые отдаленные пространства нашей жизни.

Человеческому сознанию сложно освоиться с мыслью о том, что изменится социокультурная жизнь в целом, а не только будет добавлен некоторый новый ее фрагмент. Поэтому ситуация в виртуальном сообществе сегодня некоординируема и представляет собой фактор неопределенности развития нашего общества. Но эта ситуация уже меняется по мере того, как киберсообщество становится существенным фактором социальной и культурной динамики. Уже в 2002 г. зарегистрировано более полумиллиарда пользователей Интернета, возникла целая «ки-берпопуляция» людей, которые называют себя «граждане Сети».

Очевидная актуализация исследовательского интереса специалистов самых разных дисциплинарных направлений в изучении проблематики виртуальной реальности в настоящее время обусловлена прежде всего характеристиками той социокультурной ситуации, в которой эти исследования разворачиваются. А именно - «созвучностью» самой феноменологии виртуальной реальности тому культурнормативному канону человека и мира, который утверждается эпохой постмодерна.

<>ОС. НАЦИОНАЛЬНАЯ БИБЛИОТЕКА СПтр 05

ческих исследований в этой области проводится крайне мало: с одной стороны, в силу новизны самого объекта исследования, с другой - по причине понятных ограничений использования традиционного методического инструментария в ситуации его «переноса» в виртуальное пространство.

Реальные кибернетические коммуникативные сообщества, о возможности возникновения которых говорилось уже достаточно давно, сейчас развиваются как сопоставимые с другими факторами социальной и культурной жизни. На протяжении уже более 15 лет они существуют в качестве теоретического объекта, как предмет для изучения специалистов, находящихся в различной степени близости к гуманитарной теории и к науке вообще.

Таким образом, анализ Сети как социокультурного явления еще только начинается, специфического понятийного инструментария в культурологии для теоретической рефлексии не выработано, киберсо-общества пытаются анализировать традиционными средствами. Насколько адекватен подобный подход, каковы качественные измерения Интернет-сообществ, что они представляют собой как феномены в жизни современного человечества - этот круг проблем еще не получил должного внимания.

Степень разработанности проблемы. Социокультурное взаимодействие, возникающее в связи с использованием новых информационно-коммуникативных технологий, является предметом изучения уже достаточно длительное время - со второй половины 80-х годов, когда стала развиваться тенденция превращения сети Интернет в массово доступную коммуникативную среду, не только замещающую традиционные технологии в этой сфере, но и создающую новые аспекты культурного взаимодействия между людьми. О возможности возникновения виртуальных коммуникативных сообществ говорил еще один из основателей кибернетики Норберт Винер1. Новое социокультурное пространство уже достаточно давно осваивается путем художественной рефлексии - особо в этом преуспели писатели-фантасты и кинематографисты.

Постмодернизм признает технологический характер современности и стремится осмыслить и воплотить его в своих категориях. Если обратиться к классической работе Ж.Ф. Ли отара «Состояние постмодерна», то в ней вхождение общества в постсовременный период французский философ связывает с процессами всеохватывающей информатизации, которые стали одной из причин изменения статуса знания и возникновения специфического постмодернистского видения мира.

1 Wiener N.. Human Use of the People; cybernetics and community, Houghton Mifflin. Boston, t950/1954;~The second edition Da Capo. NY, 1988. p. 16. j VAK M .

| MH'nt..t'>( j « • n, > !

♦.» C* ft' '

Для разработки проблемы «сетевых сообществ» важное значение имеют следующие направления исследований: концепция информационного общества, которая разрабатывалась в различных вариантах и под различными названиями («постиндустриальное», «информациональное» общество) такими учёными как Ж. Фурастье, Э. Масуда, М. Маклюэн, Э. Тоффлер, Д. Белл, А. Турен, М. Кастельс, У. Дайзард, Р. Айрис, Т. Стоуньер, Дж. Мартин и др.; исследование феномена суб- и контркультур в работах С. Коэна, Т. Роззака и др.; социокультурный анализ виртуальной реальности и виртуальные сообщества (работы Н.В. Щербины, X. Рейнгольда, Э. Рейд и др.).

В современной научной лексике фигурируют такие термины как: «virtual community» (виртуальное сообщество), указывающий на виртуальный характер агрегации людей в киберпространстве; «on-line community» (онлайновое сообщество, сообщество «на связи») - термин употребляется в противопоставление «off-line community»: термин «online» указывает на интерактивность общения и взаимодействия людей в киберпространстве в реальном времени. Основным понятием здесь является понятие «community», означающее «сообщество».

Понятие «коммьюнити» (community) до массового использования сети Интернет, рассматривалось, в первую очередь, как «территориальная общность». Однако, по замечанию Н. Смелзера, «слово «общность» имеет много оттенков значений и поэтому почти невозможно дать точное определение этого понятия». Таким образом, можно сделать вывод о том, что «коммьюнити» - один из наиболее расплывчатых гуманитарных терминов, который, по сути, до сегодняшнего дня так и не приобрел точного значения.

Очень часто в научных работах термин коммьюнити пересекается с термином коммуникация. Сам термин «коммуникация» в первую очередь рассматривается как организация с помощью информационных средств социально-культурного и экономического взаимодействия людей, групп, организации, предприятии, государств и регионов. Таким образом, понятие коммуникация тесно связано с понятием коммьюнити — вида общности людей, выражающееся в объединении их в группах, сообществах для совместной жизни и деятельности.

Интересны в этом отношении данные, полученные американским исследователем Дж. Гиллери, опубликовавшим в 1955 г. работу, специально посвященную анализу определений «коммьюнити». Проанализировав 94 определения этого термина, предложенных разными авторами, он осуществил классификацию выбранных определений, и определил три главных элемента наиболее часто встречающихся в большинстве определений. Это: общность территории, социальное и культурное взаимодействие, общие связи. По определению Гиллери: «коммьюнити»

состоит из людей, вступающих в социокультурное взаимодействие в пределах географической территории и имеющих одну или более общих связей.

Однако появление Интернет и соответствующего информационно-коммуникативного пространства, формирование сетевых сообществ, возникших в конце 90-х годов XX века, по-новому остро обозначил проблему содержательного определения.

Так, к примеру, А.Н. Чураков новые социокультурные группы в киберпространстве называет «коммьюнитис». По его определению это-сообщества людей с некими общими интересами, которые установили между собой прочные связи благодаря Интернету. Это с одной стороны, новая форма общественных отношений, с другой стороны, продукт новейших информационных технологий.

Дж. Подольны и К. Пайдж используют термин «сетевые формы организации», под которым они понимают любую группу действующих лиц (не менее 2-х человек), которая имеет повторяющиеся, длительные обменные связи между собой и, в то же самое время, в этой группе отсутствует властный орган, уполномоченный разрешать возникающие в течение обмена спорные вопросы.

По мнению С.А. Паринова, «онлайновые» сообщества в простейшем случае представляют собой группы людей, общение которых основано на использовании Интернет-технологий (веб-форумы, списки рассылки, чаты и т.п.). В более сложных случаях - дополнительно к виртуальному способу общения - люди используют особые методы координации и согласования своей деятельности, которые отличаются, как от рыночных, так и от иерархических моделей управления социально-экономическими системами. Группы людей, которые осуществляют свою социально-экономическую деятельность в последнем режиме, образуют так называемые полнофункциональные онлайновые сообщества.

дящихся во взаимодействии и устанавливающих между собой социокультурные связи. Кроме того, такого рода взаимодействие необходимо требует единство пространства, в котором происходит такое взаимодействие, не исключая и киберпространство2. Таким образом, понятия «сетевое сообщество» и «социальная сеть» несут одно смысловое значение - агрегация людей и, по мнению Г. Рейнгола, могут быть взаимозаменяемыми.

В.Ю. Нестеров предлагает разделять понятия «сетевой социум» как «фуппу людей, взаимодействие которых протекает преимущественно в глобальных компьютерных сетях», и понятие «сетевых социальных агрегатов», так как обязательной характеристикой сетевого социума является «осознание своей общности, члены социума связаны общей идеологией, традицией и т.п.»3. Вообще, по мнению В. Нестерова, сетевой социальный агрегат первичен, и трансформируется в сетевое сообщество, на основе созданной программной оболочки, посещаемой пользователями сети Интернет, «в результате взаимодействия между постоянными пользователями этого ресурса».

Сам термин «сетевое сообщество» вошел в лексический фонд культурологии недавно, но быстро укоренился, получив признание и известность благодаря вескому теоретическому обоснованию в книге профессора Калифорнийского университета М. Кастельса «Возникновение сетевого общества» - первого тома его трилогии «Информационная эпоха: экономика, общество и культура».

Правда, постановка вопроса о необходимости изучения сетевых сообществ вызывает у некоторых специалистов недоумение. На фоне проистекающих политических и экономических потрясений, изучение эфемерных, не имеющих очерченных границ сообществ, представляется до последнего времени делом ненужным и с практической стороны безрезультативным, тем более проблематичным является использование термина «сообщество» с приставкой «кибер-», или «виртуальное», или «сетевое». До сих пор многие исследователи сомневаются в том, являются ли «киберсообщества» некоторой реальностью, достойной серьезного внимания. Например, такая точка зрения прозвучала в 1999 г. на страницах виртуального издания, поддерживающегося Hypermedia Research Centre, University of Westminster, London.

2 Cm: Howard Rheingol. The Virtual Community: Homcsteading on the Electronic frontier, 1993.

5 См.: Нестеров В. К вопросу о динамике сетевых сообществ. http://psy net.carfax.ru/texts/nesterov2.htm

С нашей точки зрения, можно выделить две основных теоретических установки, применяющихся в современной гуманитаристике при анализе данного феномена.

Согласно первой, киберсообщества являются продолжением, более полной реализацией и новым измерением традиционно сформировавшихся структур социокультурной жизни, а потому предполагается, что имеющиеся теоретические подходы могут быть использованы для их исследования. Более того, киберсообщества проявляют имевшиеся, но не выступавшие в явном виде существенные реалии социокультурной жизни вообще.

Согласно же второй установке, киберсообщества представляют собой своеобразное пороговое пространство, в котором развивается новое качество социокультурной жизни, пространство, которое в конечном итоге приведет к неизвестным пока изменениям, сделает общество «иным». Такой подход характерен для сторонников теории нелинейной динамики, стремящихся рассматривать социальность как бифуркации. В этом случае по мере развития самого качественно нового состояния общественной жизни будет востребована и новая теория для его рефлексии (если таковая вообще окажется возможной в теоретической форме). Похоже, в научной жизни на место теории (отражения процессов в форме деиндивидуализированных, общезначимых научных понятий) приходит «теория» в допифагорейском смысле. Изначально это слово было орфическим словом, означавшее страстное и сочувственное созерцание, в котором «зритель отождествляет себя со страдающим богом,

умирает вместе с ним и рождается снова вместе с его возрождением» .

Ситуация требует анализа прежде всего на уровне культурологической теории, поскольку становится ясным, что традиционные средства теоретической рефлексии позволяют видеть новые феномены в их значении для традиционно сложившихся социальных реальностей. Действительное же их содержание (значение для будущего) анализируется пока в рамках социальной философии. С позиций культурологии остаются невыясненными ни природа культурных процессов в киберконти-нууме, ни методологические средства их анализа, ни, в конечном итоге, его объекты или конечные цели. Поэтому киберсообщества в рамках предмета культурологии представляют сегодня интерес прежде всего как объект теоретической рефлексии.

Объектом исследования являются «сетевые сообщества» — социокультурные общности, сформировавшиеся в конце XX века, деятельность которых связана с новыми информационными технологиями и процессами информатизации общества.

4 Рассел Б. История западной философии. М., 1959, с. 52.

Предмет исследования - социокультурные характеристики «сетевых сообществ» в контексте формирующейся культуры информационного общества.

Цель и задачи исследования.

Целью исследования является изучение сущностных социокультурных черт «сетевых сообществ». Достижение этой цели требует решения следующих задач:

- определить понятие «сетевое сообщество»;

- выявить динамику «сетевой культуры» и ее связь с развитием культуры на рубеже XX - XXI вв.;

- показать специфику ценностного мировосприятия членов «сетевых сообществ»;

- зафиксировать пространственно-временное бытие сетевой культуры;

- определить культурный статус «виртуальной личности».

Методологическую и теоретическую основу исследования составили труды учёных - представителей Ростовской школы культурологии (Ю.А. Жданов, В.Е. Давидович, Г.В. Драч, М.В. Заковоротная, Е.Я. Режабек, О.М. Штомпель); произведения философов и социологов, разрабатывавших различные варианты концепции информационного общества (Ж. Фурастье, Е. Масуда, М. Маклюэн, Э. Тоффлер, Д. Белл, А. Турен, М. Кастельс, У. Дайзард, Р. Айрис, Т. Стоуньер, Дж. Мартин); различные социологические и культурологические исследования, посвященные проблемам возникновения и функционирования суб- и контркультур (С. Коэн, Т. Роззак); работы по проблемам виртуальной реальности и виртуальных сообществ (Н.В. Щербина, X. Рейнгольд, Э. Рейд). В качестве информационной базы исследования использованы научные публикации, информация с сайтов сети Интернет, переписка в эхоконференциях сети Рунет.

Для изучения социокультурной специфики общения в чатах применялся метод «включенного наблюдения», использовались социологические данные.

Научная новизна проведенного исследования состоит в следующем:

- «сетевая культура» определена в качестве множества виртуальных субкультур, структурируемых специфическими биполярными оппозициями;

-зафиксированы и проанализированы с культурологической точки зрения два типа «сетевых сообществ»;

- показан процесс «фрагментации» культурных норм «сетевых сообществ»;

- исследована темпорально-пространственная специфика культуры «сетевых сообществ»;

- показано, что основную роль в регуляции поведения членов «сетевых сообществ» играют потребности в «карнавализации», идентификации и самопрезентации личности.

На защиту выносятся следующие положения:

1. В осмыслении социокультурной сущности информационного общества было пройдено три основных этапа: первый включал в себя оптимистические футурологические описания будущего информационного общества (60 - 80-е гг. XX в.); второй конституировался как «критический», когда выяснилось несоответствие между «желаемым» будущим и реальными процессами информатизации (90-е гг. XX в.); третий оформился в связи со становлением «сетевого общества» и его теоретическим изучением (конец XX - начало XXI вв.).

«Сетевая культура» не носит единого, в традиционном смысле этого слова, характера и возникает на основе множественности часто несвязанных друг с другом субъектов сети, киберсообществ и представляет собой «лоскутное одеяло» многовариантных виртуальных субкультур, структурируемых биполярной оппозицией между «Сетью» и «Я».

2. «Сетевое сообщество» представляет собой группу «пользователей», находящихся во взаимодействии в киберпространстве и связанных общими целями, интересами, ценностными ориентациями. «Сетевые сообщества» обеспечивают интерактивное взаимодействие участников, независимо от пространства и времени их реального бытия.

Следует выделить два типа «сетевых сообществ» (с известной долей условности их можно назвать «реально-виртуальные» и «виртуально-реальные»). Первый служит в качестве дополнительного, техни-чески-продвинутого средства для успешного функционирования группы, уже сложившейся в социуме. Второй возникает и развивается собственно в киберпространстве, приобретая относительную самостоятельность от социума. Специфическая особенность таких сетевых групп заключается в том, что действуют они при полном отсутствии «внешней среды», которая бросала бы «вызовы» (А. Тойнби) и тем самым способствовала формированию сплоченности и устойчивости группы. В виртуальном сообществе основные противоречивые раздражители исходят «изнутри». С этой точки зрения попытки анализа киберконтинуума только с технологической стороны уже бессодержательны, поскольку на первый план «выходит» его социокультурная составляющая.

статусной социокультурной позиции и символов идентичности (пола, возраста, профессии, семейного положения и т.д.); во втором. - через активное и свободное конструирование своего виртуального «Я», персональной идентичности.

В настоящее время культура сетевых сообществ носит неустоявшийся, противоречивый характер, где творчество часто заменяется его симуляцией, а саморазвитие - новыми формами отчуждения.

4. Основным принципом темпоральной организации сетевого сообщества выступает ориентация на наполнение чата событиями, значимыми в контексте собственных смысложизненных ориентаций членов данного сетевого сообщества. Регулярность посещений чата, протяжённость нахождения в нем, соотнесенность индивида с субъективной историей чата, интенсивность смены поколений сетевого сообщества, отсутствие внешнего по отношению к сетевому сообществу киберконти-нуума (и, соответственно, внешней виртуальной темпоральной среды) -действие всех этих факторов ведет к тому, что виртуальное время носит субъективный характер.

5. Если реальное общество ограничивает возможности самореализации человека, у него появляется мотивация выхода в сеть и конструирования виртуальных личностей. Если же человек полностью реализует все аспекты своего «Я» в реальном общении, мотивация конструирования виртуальных личностей у него слабо выражена. В таком случае общение в Интернет носит характер дополнения к «основному» общению, но оно может иметь и компенсаторный, замещающий характер. Это происходит в случае формирования Интернет-зависимости.

6. В состоянии институциональной деструктурированности, социальной неопределенности («коммунитос», по Тернеру) в виртуальной среде «сетевых сообществ» основную роль в регуляции поведения играет культурное «начало» индивида - потребность в «карнавализации» жизни, идентификации и самопрезентации.

Активность, поиск и выбор альтернатив членов «сетевых сообществ» связаны, в первую очередь, с их самокатегоризацией и структурой идентичности. Построенное по принципу гипертекста виртуальное пространство, возможность «игры» с ролями, создание множественного виртуального «Я» в перспективе формирует креативного субъекта, при этом, однако, возникает опасность «потери» личности, ибо последняя проявляет себя лишь через самопрезентацию, т.е. через свой внешний, «фасадный» облик. Амбивалентность сложившейся для личности ситуации проявляется и в том, что, с одной стороны, «сетевая культура» предоставляет потенциально неограниченный круг общения, а с другой, этот круг замыкается на «фрагментарном», наиболее близком для человека секторе. Тем самым отправной точкой личностного становления в

виртуальном сообществе является принцип «ты есть то, чем ты сам себя сделал».

Практическая значимость исследования. Результаты данной

работы могут быть использованы при разработке учебных курсов по вопросам теории и истории культуры, социологии, социальной философии; организациями и предприятиями, ведущими деятельность в области информационных технологий, информационной безопасности, образования; средствами массовой информации.

Апробация работы. Результаты работы обсуждались на ill Российском философском конгрессе (Ростов-на-Дону, 2002 г.), и опубликованы в 4 научных работах.

Структура диссертации. Диссертация состоит из введения, трёх глав, заключения, списка используемой литературы.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во «Введении» обосновывается актуальность избранной темы, освещается степень ее разработанности, сформулированы цель, задачи, объект и предмет исследования, его теоретико-методологические основы, определены научная новизна, основные теоретические положения, выносимые на защиту, освещается теоретическая и практическая значимость работы.

Первая глава — «Сетевые сообщества» как социокультурный феномен» - посвящена определению понятия «сетевое сообщество», исследованию его социокультурных характеристик.

В параграфе 1.1. - «Культура информационного общества» -исследуются три этапа в осмыслении социокультурной сущности информационного общества и выявляется связь «сетевой культуры» с общим развитием социума на рубеже XX - XXI веков.

Отмечается, что у теоретиков постиндустриального общества не наблюдается единого мнения по поводу названия новой стадии социокультурного развития - так, для ее характеристики, наряду с понятием «информационное общество», используются довольно широкий спектр эпитетов: «сверхиндустриальная цивилизация» (Тоффлер), «научное общество» (М. Понятовский), «телематическое общество» (Д. Маргин), «технотронное общество» (3. Бжезинский). Но чаще всего для обозначения нового общества употребляются термины, содержащие приставку «пост». Так, У. Дайзард отмечает, что стремление выразить сущность нового информационного века вылилось в целый калейдоскоп определений: Дж. Лихтхайм говорит о постбуржуазном обществе, Р. Дарен-дорф - посткапиталистическом, А. Этциони - постмодернистском, К. Боулдинг - постцивилизационном, Г. Кан - постэкономическом, С. Алстром - постпротестантском, Р. Сейденберг - постисторическом.

Употребление терминов, содержащих приставку «пост» для характеристики наступающей эпохи во многом обусловлено тем, что она находится лишь в стадии становления, и у теоретиков в полной мере не сложился ее образ, позволивший бы им оперировать более содержательными понятиями. Очевидно, наиболее заметными процессами, характеризующими современное общество, будут процессы информатизации, но нельзя не отметить, что наряду с ними происходят и другие, не менее знаковые для эпохи события, например, смена мировоззренческих установок, изменение подходов в научном познании, пересмотр ориентиров в социокультурной практике и т.д.

Нам представляется, что в осмыслении социокультурных проблем эпохи постиндустриализма в контексте процессов информатизации социума пройдено три основных этапа: первый был связан с «контурными» описаниями будущего информационного общества в рамках гуманистически ориентированной футурологии; второй конституировался как «критический», когда выяснилось несоответствие между «желаемым» сконструированным будущим и реальным положением вещей; третий оформился в связи со становлением «сетевого общества» и его теоретическим описанием (в первую очередь в работах М. Кастельса).

По М. Кастельсу, создание информации, ее обработка и передача становятся фундаментальными источниками производства, власти и культуры благодаря возникновению новых информационных технологий. Ядром такой новой формы коммуникационной организации общества является не информация как таковая, а «сетевая логика его базисной структуры», придающая распространяемой информации особые качества и функции, системно преобразующие все основные сферы жизнедеятельности людей - от экономики и политики до образования и культуры.

В Интернете начинают создаваться сообщества, независимые от каких-либо государств. Эти сообщества создаются очень легко (познакомиться в Интернете с людьми, близкими по взглядам очень просто) и развиваются бесконтрольно. Трудно подобрать емкое и точное определение или найти аналог в истории человечества такому социокультурному феномену как сеть Интернет. Точно также трудно оценить роль Сети в жизни общества сегодня и в ближайшем будущем. Сеть представляет собой в перспективе практически полностью дезинтегрированную среду. В этой среде проблема социокультурного самовыражения и самореализации членов общества приобретает особую значимость.

В параграфе 1.2. - «Сетевые сообщества»: основные характеристики и динамика развития» - зафиксированы и проанализированы два типа «сетевых сообществ» и показана их историческая динамика.

«Сетевые сообщества» возникли в 1979 г. в связи с появлением открытых электронных досок объявлений. С возникновением в 80-х годах групп рассылки электронных сообщений и чат-форумов это явление получило дальнейшее развитие. В 90-е годы средства коллективной связи были встроены в поисковые машины, и случайные посетители, попадая в такие группы во время путешествий по Интернету, стали все чаще в них задерживаться, чтобы пообщаться. Разработчики предоставили организационные средства - в частности, инструменты для ведения дневниковых записей и создания персональных Web-страниц. Наиболее популярные сегодня узлы Internet-сообществ, такие как Yahoo!, America-on-line или GeoCities, привлекают ежемесячно до 60 млн посетителей, причем длительность каждого такого посещения превышает в среднем 30 минут.

Сетевое коммьюнити выступает как некоторая культурная целостность в форме базовой единицы социальной организации пользователей сети Интернет. Основными свойствами такого рода социокультурной группы являются: наличие членов группы (пользователей ресурсов Интернет), критерии членства (доступ в Сеть), совокупность предписанных ролей (поставщик контента, пользователь, участник чата, конференции и т.п.), наличие норм, которые должны придерживаться члены группы. Необходимо особо отметить, что появление сетевого ком-мьюнити возможно как результат закрепления устойчивых взаимодействий и отношений, возникающих первоначально на основе межличностных контактов в Сети или контактов с поставщиками сетевого контента.

Практика организации и функционирования «сетевых сообществ» свидетельствует о том, что если на ранних стадиях их становления преобладали во многом стихийные тенденции, спонтанность которых не размещалась в очерченные рамки организационных форм, то в последующем само существование и развитие сети привело к её эволюционному структурированию и выработке некоторой, хотя и весьма абстрактной, культурно-нормативной базы.

В настоящее время наблюдается тенденция дальнейшего «переливания» инициативы в формировании сетевых сообществ от индивидуальных подвижников к социальным заказчикам. Причем заказчиками создания сетевых сообществ могут выступзть рекламные фирмы, бесплатные сетевые СМИ и сервисы (для продажи созданной аудитории рекламодателям); фирмы электронной коммерции (с целью создания сообщества покупателей, продвижения торговой марки, улучшения обратной связи с потребителями и т.п.); публичные политики и деятели церкви (для воздействия на электорат или с целью создания политических, религиозных и иных сетевых сообществ).

Следует иметь в виду, что организации пространства группового взаимодействия «с использованием Интернет» еще не является «сетевым сообществом» в собственном смысле этого слова. Интернет здесь выступает только как одно (пусть и довольно важное) из средств коммуникации. Однако как только Интернет и созданные на его базе средства организации взаимодействия становится «базовым», основным для организации пространства взаимодействия в сообществе, можно говорить об Интернет-сообществе как таковом.

В параграфе 1.3. - «Фрагментация»культурных норм «сетевых сообществ» — «сетевая культура» представлена в качестве множества субкультур. Поскольку процесс объединения пользователей в сетевые коммьюнити является децентрализованным, не существует и единого общеобязательного документально зафиксированного свода правил (законов) пользования сетью Интернет для всех участников этого объединения. В этих условиях особую значимость для регулирования деятельности «жителей Сети» приобретают культурные нормы и этикетные формы сетевого общения. Дня того, чтобы сообщества пользователей могли функционировать, существуют общепринятые нормы работы в сети Интернет, направленные на то, чтобы деятельность каждого пользователя сети не мешала работе других пользователей. Фундаментальным принципом их действия является следующее положение: правила использования любых ресурсов сети Интернет (от почтового ящика до канала связи) определяют владельцы этих ресурсов и только они. Тем не менее, в Сети существуют неписаные правила так называемой кибер-этики или сетевого этикета. В большинстве телеконференций и чатов, существуют группы постоянных участников, которые считают, себя «хозяевами» на данной виртуальной «территории». К каждому «чужаку» они относятся с подозрением и в случае нарушения им не писаных обычаев и традиций, принимают меры воздействия. Среди этих мер наиболее радикальной является блокирование всех сообщений от любого, кто пользуется услугами провайдера, который обслуживает нарушителя.

Виртуальная самопрезентация может вносить вклад в становление определенного содержания культурной идентичности не только за счет принадлежности к определенному виртуальному сообществу, но и за счет противопоставления себя этому сообществу, намеренно деви-антного, конфликтного поведения. Примером такого поведения является описанное Дж. Донат явление, известное как «trolling» - послание в конференцию провокационных сообщений. В основе подобного рода девиантного поведения лежит желание обрести культурную идентичность через противопоставление себя некоторому социокультурному целому. Подобное девиантное поведение может быть связано с диффузной, неопределенной идентичностью, и представлять собой стратегию

преодоления диффузной идентичности, при которой человек предпочитает выбрать негативную культурную идентичность, чем быть никем или чем-то неопределенным. В настоящее время поведение членов сетевых сообществ в основном регулируется существующими в Сети обычаями и культурными нормами, а отклонения в поведении гарантируется порицанием или игнорированием общения с данным членом сетевого сообщества. В отличие от традиционного права здесь отсутствует специальная группа людей, осуществляющая принуждение. Вместе с тем, технически не исключена возможность в обозримом будущем обеспечения контроля государства за поведением членов сетевых сообществ.

Сетевые сообщества существуют в киберпространственном континууме, практически не воздействуя друг на друга. Отсюда сетевые этикеты, нормы и ценности «фрагментируются», культура становится «клиповой». В определенной степени можно говорить о возникновении множества «виртуальных культур».

Вторая глава — Бытие культуры «сетевых сообществ» — содержит основные онтологические характеристики сетевой культуры.

В параграфе 2.1. - «Пространственно-временной континуум сетевой культуры» - исследуются темпоральные и экстенсиологиче-ские особенности бытия культуры «сетевых сообществ». Одним из ярких проявлений возможностей культурного конструирования в виртуальном пространственно-временном континууме является факт возникновения и активного развития различных сетевых сообществ.

В ходе формирования сетевых сообществ возникает противоречивое отношение ко времени. Сетевое сообщество реально существует «здесь и сейчас», через актуальное настоящее, взаимодействие членов данного сообщества. Это, однако, не означает, что оно ориентировано на настоящее и высоко его оценивает. «Гражданин Сети» живет возможным будущим, его «теперь», повседневная жизнь не наполнена оптимистической надеждой на возможные позитивные перемены, и сетевое сообщество для него выступает не местом «райского блаженства», а точкой отсчета пребывания в ином смысложизненном бытии.

Важной характеристикой сообщества является включенность индивида в жизнедеятельность сообщества. В пространстве чата, индивид представлен своеобразным виртуальным фенотипом - псевдонимом (ником), тем именем, под которым его видят другие участники чата. Обычно, посетители чата используют постоянный псевдоним для общения в чате, создавая себе определенный образ, задаваемые значением псевдонима, его цветом, написанием и так далее. Некоторые участники чата могут иметь несколько таких имен, под которыми они появляются в чате. Псевдоним в чате, с одной стороны является просто именем, под которым участник представлен в чате. С другой стороны, это самостоя-

тельная виртуальная личность, с конкретными стереотипами поведения, характером, темпераментом. Стиль поведения индивида в чате во многом определяется его статусом в чате. Своеобразный «костяк» чата составляют «старожилы» - люди, которые достаточно давно и регулярно посещают чат, хорошо друг друга знают, знакомы с историей чата и правилами поведения в нем, зачастую снисходительно относятся к новичкам в чате.

Большой опыт виртуального общения, посещения чата на протяжении длительного времени, как бы стирает различия между «виртуальностью» и.«реальностью» в пространстве чата, существующие для новичка в этом пространстве. Партнеры по общению уже воспринимаются, как друзья, с которыми есть возможность встречаться и общаться достаточно постоянно, и эмоциональные контакты, складывающиеся, таким образом, в условиях виртуальности, не теряют своей значимости вне чата. Среди преимуществ общения в чате, наиболее часто отмечают возможность контактов с человеком, находящимся в другом городе, возможность расширить круг общения, легкость завязывания контактов, возможность беседы с несколькими людьми одновременно, сидя за компьютером, анонимность общения.

Безусловно, важный критерий любого сообщества - осознание членами сообщества собственной истории. В ходе анализа используется понятие «субъективная история», под которой мы понимаем осознание индивидом продолжительности собственной включенности в жизнь чата, ностальгию по прошлым временам чата, по тем людям, которых уже нет в чате. Как оказалось, такую ностальгию время от времени испытывают до 70 % посетителей чата. С одной стороны, этот факт говорит о частой смене поколений в чате, с другой - об индивидуальном восприятии жизни чата как истории и осознания своего места в ней. Можно утверждать, что большая часть аудитории чата включена в его деятельность за счет наличия эмоциональных связей с другими участниками чата, потребностей во взаимодействии между собой, осознания своих ролей и статусов в чате, и тенденций к сохранению условий, благоприятствующих продолжению взаимодействий между собой.

Анализ чата «Сибирские Партизаны» показал, что границы сообщества четко определены пространством самого чата, члены сообщества имеют возможность встречаться довольно часто (61,9 % тех, кто относит себя к этому сообществу, заходит в чат практически каждый день), узнавать друг друга (95,9 % тех, кто относит себя к этому сообществу, используют в чате постоянный псевдоним), имеют информацию об общей истории (76,3 %). В данном чате существуют четкие правила поведения, которым следуют, так или иначе, 98,3 % членов сообщества.

Члены данного сообщества имеют возможность реализовать свои личные и общие цели в процессе коммуникации - большинство легко заводит новые знакомство с участниками чата. Общими реализуемыми целями для членов данного сообщества является общение в компании друзей, которых они находят в этом чате (более 70 % указали, что у них есть друзья в этом чате). Также в чат заходят с целью познакомиться, приятно провести время или поделиться какими-либо новостями.

В параграфе 2.2. - «Особенности культурных коммуникаций в Интернете» - анализируется специфика сетевого общения. Выделяются следующие формы общения в Интернете: телеконференция, чат (имеется в виду IRC (Internet Relay Chat), MUDs и переписка по e-mail. Исследователи Интернет-общения обычно разделяют способы общения в Интернете по степени их интерактивности. Наиболее интерактивными средами общения считаются чаты и MUDs, наименее интерактивными -e-mail и телеконференции. В телеконференции и при общении посредством e-mail общение происходит в режиме off-line, в отличие от чата (IRC) и MUDs, где люди общаются on-line. В конференции общение происходит вокруг определенного предмета, в то время как чат, опять же, как правило, своей темы не имеет. Тем не менее, в чатах по большей части практикуется общение ради самого общения, в то время как телеконференции чаще всего посвящены какому-либо определенному предмету. В качестве отдельной формы общения в Интернете можно выделить общение в так называемых MUDs (от «multi-user dimension» - ролевая игра, в которой много пользователей объединены в одном виртуальном пространстве), которое близко к коммуникации в чате тем, что происходит on-line, но отличается от него присутствием цели -стремлением выиграть). Все названные формы общения, в связи с его опосредованностью компьютером, обладает такой характеристикой, как анонимность, которая имеет целый ряд последствий. Прежде всего, в коммуникации в Интернете теряют свое значение невербальные средства общения.

Основная проблема, препятствующая общению в чате - это крайняя скудость средств, имеющихся в вашем распоряжении. Первое, что лежит на поверхности и сразу бросается в глаза - «растворенная телес -ность», - отсутствие тела как такового. В результате чего люди не могут быть представлены друг другу иначе, чем через тексты и только лишь через тексты. В пределе текст и человек, родивший его, становятся тождественными, ведь ничего нет кроме текста. В реальности не виртуальной в коммуникации всегда участвует и тело, создающее свой собственный текст, который, накладываясь на Слово, и создает образ человека. Обитатели чатов практически полностью лишены вспомогательных (па-ралингвистических) средств: тембра речи, акцентирования части выска-

зывания, эмоциональной окраски, тембра голоса, его силы, дикции, жестов и мимики. Отсюда надежность речевого общения становится крайне низкой, ведь, по мнению психологов, при обычной коммуникации в акте общения невербальная коммуникация определяет до 55 % результата. Столь глобальная нехватка не могла не быть определенным образом компенсирована, поэтому общение в чате все-таки не обходится без телесности. В первую очередь был определенным образом компенсирован «эмоциональный дефицит» путем введения в виртуальный дискурс суррогатных, частично типизированных эмоциональных реакций - «смайликов».

Естественно, одной из основных проблем при виртуальной коммуникации является проблема неадекватности восприятия друг друга. Не случайно именно при сетевом общении тема «ты меня неправильно понял» всплывает на порядок чаще, чем при реальном. Одной из важных проблем, возникающих в данной области, является адекватность киберкоммуникации потребностям социокультурной коммуникации локального сообщества, озадаченного проблемой обеспечения самовоспроизводства. Киберконтинуум предполагает возможность включения индивида, живущего в таком локальном сообществе (со своими социокультурными, экономико-политическими характеристиками, традициями и этическими особенностями) в сообщества, создаваемые в рамках иных сообществ. С этой точки зрения суть проблемы в том, чтобы суметь воссоздать киберкоммуникативное сообщество, соответствующее сложившемуся «реальному» обществу, создать в сетевом континууме соответствующую культуру. Как это делается в реальных континуумах современности: экономическом (введение своей валютно-денежной системы и т.п.), политическом (формирование политической структуры), более-менее известно. Как это сделать в глобальном киберкоммуника-тивном континууме - проблема, значение которой (не то, что даже сущность) еще только начинает осознаваться.

Коммуникация в рамках сетевых сообществ не будет охватывать все население (по крайней мере в начальный период только представителей наиболее активных социальных групп и учащуюся молодежь), однако степень влияния такого общения на процессы упорядочения социальных процессов в рамках общности нельзя недооценивать, поскольку появление такой сети может выступить фактором культурной идентификации индивида с сообществом, ликвидации комплекса отчужденности от процесса глобального развития, ментального напряжения, связанного с комплексом провинциализма, цивилизационной неадекватности.

Третья глава - «Человек в пространстве сетевой культуры» -

посвящена изучению культурного положения личности в «сетевом сообществе».

В параграфе 3.1. - «Культурный статус личности в «сетевом сообществе»: идентификация и презентация» - особое внимание уделяется процессам культурной идентификации индивида в виртуальном мире. Интернет-коммуникация оказалась технологией, в определенной степени созвучной культурной парадигме постмодерна: потенциальная множественность виртуальной идентичности стала привлекательна не только в силу меньшей объективной социальной фиксированности самопредставлений, существующих сегодня в обществе, но и в силу нового соционормативного канона человека, для которого момент обретения настоящей идентичности есть момент отказа от установившегося в пользу нового.

«Безнормность» общения в Интернете соответствует общему кризису рационализма, утверждению иррациональности социального бытия, утрате социокультурной реальностью своей определенности и устойчивости. Построенное по принципу гипертекста виртуальное пространство, возможность «игры» с ролями и построением множественного «Я» в Интернете во многом напоминает реальность постмодерна как принципиально множественной, следовательно, требующей от человека постоянных переключений на различные культурные ситуации. Наконец, единственная реальность личности в виртуальности суть реальность самопрезентации. Творчество — единственная позитивная форма бытия индивида в новой коммуникативной среде. В ином случае индивид не «обособляется» (следовательно, не социализируется), не становится личностью - в этом состоит суть культурного отчуждения.

Отказ от некритического восприятия концепций информационного и открытого общества позволяет более адекватным образом оценить современную компьютерную революцию и обозначить специфику виртуальной культуры нового общества. В данном контексте важно отметить, что на рубеже XX - XXI вв. всё более широкое распространение получают не информационные, а симуляционные технологии, т.е. технологии создания «второй», виртуальной реальности. Человечество, хотя и совершенствуется в сфере обработки и усвоения информации, но в большей степени сосредоточивает свои усилия на достижении всё большего сходства между работой на компьютере и манипуляциями с реальными объектами. Преобладание «симулятивного» начала может ограничить творческие возможности индивида, оказать на него отрицательное воздействие (крайняя форма здесь — феномен «Интернет-зависимости»).

С другой стороны, «виртуализация» личности открывает для индивида новые горизонты свободы. В виртуальной среде человек может быть кем он хочет, выглядеть как угодно, быть существом любого пола по выбору, словом, для него нет ограничений, характерных для материального мира. Анонимность общения в Интернете обогащает возможности самопрезентации человека, предоставляя ему возможность не просто создавать о себе впечатление по своему выбору, но и быть тем, кем он захочет. То есть, особенности коммуникации в Интернете позволяют человеку конструировать свою идентичность по своему выбору.

Распространение культуры виртуальной реальности заставляет современное общество все более и более структурироваться вокруг противостояния сетевых систем (net) и личности (self), что в определенном смысле отражает противостояние процессов самопрезентации и идентификации.

В параграфе 3.2. - «Карнавальная» составляющая «виртуальной личности» - рассматривается «карнавальный» характер самопрезентации индивида в «чатовском» общении. Человек в чате обретает иную ипостась своего существования - виртуальную, причем одной из важных составляющих этой ипостаси является карнавальная. В определенном смысле чат - это карнавал - карнавал в его интерпретации М. Бахтиным, понимаемый как «сама жизнь, но оформленная особым игровым образом». Как и карнавал, описанный М. Бахтиным, чат-это-отрицание реальной жизни, реальных статусов, общепринятых норм общения, да и, в определенной мере, просто реальных людей, это игра условностей и условных персонажей.

Особенностью чатовского бытия является его анонимность и игровой характер. Все посетители пользуются только «никами» (от английского «nickname» — прозвище), псевдонимами. Человек, зашедший в чат под своим именем и фамилией, будет в лучшем случае выглядеть белой вороной. Это - еще один признак карнавальности: на карнавале все считались равными. М. Бахтин подчеркивал, что на карнавале господствовала особая форма вольного фамильярного контакта между людьми, разделенными в обычной жизни различными барьерами сословного, имущественного, служебного, семейного и возрастного положения. При полном отсутствии телесности и негласно обязательном отречении от своей реальной личности, человек вынужден творить образ, надевать карнавальную маску. Вливаясь в виртуальную культуру, человек получает полную свободу в сотворении самого себя и имеет возможность вылепить себя таким, каким захочет. Собственно, часто нельзя говорить о том, что в чатах общаются реальные люди, в чатах живут созданные ими образы.

Чат, как и средневековый карнавал, не имеет общего, единого для всех сюжета. Общение в чате заметно отличается от общения в жизни прежде всего тем, что чат, как и средневековый карнавал в бахтинской интерпретации, в превосходной по отношению к реальной жизни степени телесен. Создается впечатление, что обитатели чата, лишенные тел, постоянно сублимируют это инсценированием «буйства плоти». Так, бесспорное лидерство в тематике чатовского действа принадлежит сексу. Конечно, иллюзорность карнавального мира прекрасно осознается большинством обитателей чата. Одно то, что виртуальный мир существует вне времени (в чате не бывает утра, вечера или ночи, так как виртуальный социум состоит из людей, находящихся в самых разных часовых поясах) и вне пространства (география «чатлан» охватывает весь земной шар), не дает его спутать с реальным миром. Поэтому попытка разрешить это противоречие путем совмещения миров - основная культурная доминанта поведения обитателей чата.

В «Заключении» подводятся итоги исследования, определяются возможные аспекты дальнейшей разработки проблемы.

По теме диссертации опубликованы следующие работы:

1.Тальнишних Н.К. Сетевые сообщества как социокультурный феномен постиндустриального общества // Рационализм и культура на пороге третьего тысячелетия: Материалы III Российского философского конгресса. Ростов н/Д: СКНЦ ВШ, 2002. - 0,1 п.л.

2.Тальнишних Н.К. Информационная стратификация // Основы социологии. Учебное пособие для студентов средних специальных учебных заведений. Ростов н/Д: Радуга, 2001. - 0,3 п.л.

3.Тальнишних Н.К. Социокультурный статус индивида в «чате» // Труды аспирантов и соискателей РГУ: Т. 8. Ростов н/Д: РГУ, 2002. -0,1 п.л.

4.Тальнишних Н.К. Философия и культура// Основы философии. Учебное пособие для студентов средних специальных учебных заведений. Ростов н/Д: Радуга, 2004. - I п.л.

Подписано в печать^^ Формат 60x84/16 Бумага офсетная Печать офсетная Объем*?. С. Ф п л ТиражЛУ ЭКЗ Заказ N8 2-уС Ротапринт 344082 г Ростов-на Дону ул Б Садовая 33

»122 fi T.

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата философских наук Тальнишних, Николай Константинович

$ ВВЕДЕНИЕ

Глава I. «Сетевые сообщества» как социокультурный феномен

1.1. Культура «информационного общества»

1.2. «Сетевые сообщества»: основные характеристики и динамика развития

1.3. «Фрагментация» культурных норм «сетевых сообществ»

Глава II. Бытие культуры «сетевых сообществ»

2.1. Пространственно-временной континуум сетевой культуры

2.2. Особенности культурных коммуникаций в Интернете

Глава III. Человек в пространстве сетевой культуры

3.1 .Культурный статус личности в «сетевом сообществе»: идентификация и презентация

3.2. «Карнавальная» составляющая «виртуальной личности»

Введение диссертации2004 год, автореферат по культурологии, Тальнишних, Николай Константинович

Актуальность темы исследования. Социокультурные последствия современного технологического переворота начинают осознаваться и изучаться только тогда, когда они проявляются на уровне повседневности, когда с ними встречаются лицом к лицу. Не будучи теоретически освоенными, социальные и культурные процессы, связанные с информатизацией, во многом остаются для нас вне поля видимости и мы сталкиваемся только с их следствиями.

В настоящее время процессы информатизации - «интернетизации», -хороши они либо плохи, носят лавинообразный характер, люди не воспринимают эту новую реальность и тем более не успевают за ее изменениями. Социокультурная жизнь не успевает за динамикой развития информационного пространства, культурная саморегуляция происходит на основаниях, не предполагающих наличия нового качественного измерения жизни общества.

О.Тоффлер говорил, что в цивилизации "третьей волны" важнейшими факторами становятся информация и воображение. Этот процесс закономерен, ибо каждое столетие какая-либо грандиозная идея адаптируется в интеллектуальные потребности общества, проникая в самые отдаленные пространства нашей жизни.

Человеческому сознанию сложно освоиться с мыслью о том, что изменится социокультурная жизнь в целом, а не только будет добавлен некоторый новый ее фрагмент. Поэтому ситуация в виртуальном сообществе сегодня некоординируема и представляет собой фактор неопределенности развития нашего общества. Но эта ситуация уже меняется по мере того, как киберсообщество становится существенным фактором социальной и культурной динамики. Уже в 2002 г. зарегистрировано более полумиллиарда пользователей Интернета, возникла целая «киберпопуляция» людей, которые называют себя «граждане Сети».

Очевидная актуализация исследовательского интереса специалистов самых разных дисциплинарных направлений в изучении проблематики виртуальной реальности в настоящее время обусловлена прежде всего характеристиками той социокультурной ситуации, в которой эти исследования разворачиваются. А именно - "созвучностью" самой феноменологии виртуальной реальности тому культурнормативному канону человека и мира, который утверждается эпохой постмодерна.

Одним из ярких проявлений возможностей социокультурного конструирования в виртуальном пространстве является факт возникновения и активного развития в настоящее время различных сетевых сообществ. Они являются предметом научной рефлексии специалистов самой разной дисциплинарной принадлежности, однако культурологических исследований в этой области проводится крайне мало: с одной стороны, в силу новизны самого объекта исследования, с другой - по причине понятных ограничений использования традиционного методического инструментария в ситуации его "переноса" в виртуальное пространство.

Таким образом, анализ Сети как социокультурного явления еще только начинается, специфического понятийного инструментария в культурологии для теоретической рефлексии не выработано, киберсообщества пытаются анализировать традиционными средствами. Насколько адекватен подобный подход, каковы качественные измерения интернет-сообществ, что они представляют собой как феномены в жизни современного человечества — этот круг проблем еще не получил должного внимания.

Степень разработанности проблемы. Социокультурное взаимодействие, возникающее в связи с использованием новых информационно-коммуникативных технологий, является предметом изучения уже достаточно длительное время - со второй половины 80-х годов, когда стала развиваться тенденция превращения сети Интернет в массово доступную коммуникативную1 среду, не только замещающую традиционные технологии в этой сфере, но и создающую новые аспекты культурного взаимодействия между людьми. О возможности возникновения виртуальных коммуникативных сообществ говорил еще один из основателей кибернетики Норберт Винер1. Новое социокультурное пространство уже достаточно давно осваивается путем художественной рефлексии - особо в этом преуспели; писатели-фантасты и кинематографисты.

Постмодернизм признает технологический характер современности и стремится осмыслить и воплотить его в своих категориях. Если обратиться к классической работе Ж.Ф Лиотара "Состояние постмодерна", то в ней вхождение в общества в постсовременный период французский философ связывает с процессами всеохватывающей информатизации, которые стали одной из причин изменения статуса знания и возникновения специфического постмодернистского видения мира.

1 Wiener N., Human Use of the People; cybernetics and community, Houghton Mifflin, Boston, 1950/1954; The second edition Da Capo, NY, 1988, p. 16 виртуальные сообщества (работы Н.В. Щербины, X. Рейнгольда, Э. Рейд и др.).

В современной научной лексике фигурируют такие термины как: «virtual community» (виртуальное сообщество), указывающий на виртуальный характер агрегации людей в киберпространстве; «on-line community» (онлайновое сообщество, сообщество «на связи») - термин употребляется в противопоставление «off-line community»: термин «on-line» указывает на интерактивность общения и взаимодействия людей в киберпространстве в реальном времени. Основным понятием здесь является понятие «community», означающее «сообщество».

Понятие «коммьюнити» (community) до массового использования сети Интернет, рассматривалось, в первую очередь, как «территориальная общность». Однако, по замечанию Н. Смелзера, "слово "общность" имеет много оттенков значений и поэтому почти невозможно дать точное определение этого понятия". Таким образом, можно сделать вывод о том, что «коммьюнити» - один из наиболее расплывчатых гуманитарных терминов, который, по сути, до сегодняшнего дня так и не приобрел точного значения.

Очень часто в научных работах термин коммьюнити пересекается с термином коммуникация. Сам термин «коммуникация» в первую очередь рассматривается как организация с помощью информационных средств социально-культурного и экономического взаимодействия людей, групп, организации, предприятии, государств и регионов . Таким образом, понятие коммуникация тесно связано с понятием коммьюнити - вида общности людей, выражающееся в объединении их в группах, сообществах для совместной жизни и деятельности.

Интересны в этом отношении данные, полученные американским исследователем Дж. Гиллери, опубликовавшим в 1955 г. работу, специально посвященную анализу определений "коммьюнити". Проанализировав 94 определения этого термина, предложенных разными авторами, он осуществил классификацию выбранных определений, и определил три главных элемента наиболее часто встречающихся в большинстве определений. Это: общность территории, социальное и культурное взаимодействие, общие связи. По определению Гиллери: «коммьюнити» состоит из людей, вступающих в социокультурное взаимодействие в пределах географической территории и имеющих одну или более общих связей.

Так, к примеру, А.Н. Чураков новые социокультурные группы в киберпространстве называет «коммьюнитис». По его определению это -сообщества людей с некими общими интересами, которые установили между собой прочные связи благодаря Интернету. Это с одной стороны, новая форма общественных отношений, с другой стороны, продукт новейших информационных технологий .

Дж. Подольны и К. Пайдж используют термин "сетевые формы организации", под которым они понимают любую группу действующих лиц, (не менее 2-х человек), которая имеет повторяющиеся, длительные обменные связи между собой и, в тоже самое время, в этой группе отсутствует властный орган, уполномоченный разрешать возникающие в течение обмена спорные вопросы.

По мнению С.А. Паринова, «онлайновые» сообщества в простейшем случае представляют собой группы людей, общение которых основано на использовании Интернет-технологий (веб-форумы, списки рассылки, чаты и т.п.). В более сложных случаях — дополнительно к виртуальному способу общения люди используют особые методы координации и согласования своей деятельности, которые отличаются, как от рыночных, так и от иерархических моделей управления социально-экономическими системами. Группы людей, которые осуществляют свою социально-экономическую деятельность в последнем режиме, образуют так называемые полнофункциональные онлайновые сообщества.

Г.Рейнгол определяет виртуальные сообщества как социальные агрегации, возникающие в Сети, когда достаточное количество людей в течение длительного времени общаются, принимают участие в публичных дискуссиях, в результате чего формируются паутины личностных взаимоотношений в киберпространстве. Другое понимание природы сетевых сообществ мы встречаем в работах Гартона, Хейтронвайта и Велмана, которые работают с понятием «социальная сеть» ("social network"). Она определяется по аналогии с компьютерной сетью — набором компьютеров, связанных между собой сетью проводов. То есть социальная сеть, в их понимании, это набор людей (или организаций), связанных между собой набором социальных отношений, таких как дружба, совместная трудовая деятельность или информационный обмен. Таким образом, социальная сеть -это любая группа людей, находящихся во взаимодействии и устанавливающих между собой социокультурные связи. Кроме того, такого рода взаимодействие необходимо требует единство пространства, в котором происходит такое взаимодействие, не исключая и киберпространство . Таким образом, понятия «сетевое сообщество» и «социальная сеть» несут одно смысловое значение - агрегация людей и, по мнению Г.Рейнгола, могут быть взаимозаменяемыми.

Нестеров В.Ю. предлагает разделять понятия «сетевой социум» как «группу людей, взаимодействие которых протекает преимущественно в глобальных компьютерных сетях», и понятие «сетевых социальных агрегатов», так как обязательной характеристикой сетевого социума является «осознание своей общности, члены социума связаны общей идеологией, традицией и т.п.»3. Вообще, по мнению В. Нестерова, сетевой социальный

2 См: Howard Rheingol. The Virtual Community: Homesteading on the Electronic Frontier, 1993.

3 См.: Нестеров В. К вопросу о динамике сетевых сообществ, http://psynet.carfax.ru/texts/nesterov2.htm агрегат первичен, и трансформируется в сетевое сообщество, на основе созданной программной оболочки, посещаемой пользователями сети Интернет, «в результате взаимодействия между постоянными пользователями этого ресурса».

Сам термин «сетевое сообщество» вошел в лексический фонд культурологии недавно, но быстро укоренился, получив признание и известность благодаря вескому теоретическому обоснованию в книге профессора Калифорнийского университета М. Кастельса "Возникновение сетевого общества" - первого тома его трилогии "Информационная эпоха: экономика, общество и культура".

Правда, постановка вопроса о необходимости изучения сетевых сообществ вызывает у некоторых специалистов недоумение. На фоне проистекающих политических и экономических потрясений, изучение эфемерных, не имеющих очерченных границ сообществ, представляется до последнего времени делом ненужным и с практической стороны безрезультативным, тем более проблематичным является использование термина «сообщество» с приставкой «кибер-», или «виртуальное», или «сетевое». До сих пор многие исследователи сомневаются в том, являются ли. «киберсообщества» некоторой реальностью, достойной серьезного внимания. Например, такая точка зрения прозвучала в 1999 г. на страницах виртуального издания, поддерживающегося Hypermedia Research Centre, University of Westminster, London.

С нашей точки зрения, можно выделить, две основных теоретических установки, применяющихся в современной гуманитаристике при анализе данного феномена.

Более того, киберсообщества проявляют имевшиеся, но не выступавшие в явном виде существенные реалии социокультурной жизни вообще.

Согласно же второй установке, киберсообщества представляют собой своеобразное пороговое пространство, в котором развивается новое качество социокультурной жизни, пространство, которое в конечном итоге приведет к неизвестным пока изменениям, сделает общество «иным». Такой подход характерен для сторонников теории нелинейной динамики, стремящихся рассматривать социальность как бифуркации. В этом случае по мере развития самого качественно нового состояния общественной жизни будет востребована и новая теория для: его рефлексии (если; таковая вообще окажется возможной в теоретической форме). Похоже, в научной жизни на место теории (отражения процессов в форме деиндивидуализированных, общезначимых научных понятий) приходит «теория» в допифагорейском смысле. Изначально это слово было орфическим словом, означавшее страстное и сочуственное созерцание, в котором «зритель отождествляет себя со страдающим богом, умирает вместе с ним и рождается снова вместе с его возрождением»4.

Ситуация требует анализа прежде всего на уровне культурологической теории, поскольку становится: ясным, что традиционные средства теоретической рефлексии позволяют видеть новые феномены в их значении для традиционно сложившихся социальных реальностей. Действительное же их содержание (значение для будущего) анализируется пока в рамках социальной философии. С позиций культурологии остаются невыясненными ни природа культурных процессов в киберконтинууме, ни методологические средства их анализа, ни, в конечном итоге, его объекты или конечные цели. Поэтому киберсообщества в рамках предмета культурологии представляют сегодня интерес прежде всего как объект теоретической рефлексии.

Объектом исследования являются «сетевые сообщества» -социокультурные общности, сформировавшиеся в конце XX века,

4 Рассел Б. История западной философии, - М., 1959, с.52 деятельность которых связана с новыми информационными технологиями и процессами информатизации общества.

Предмет исследования — социокультурные характеристики «сетевых сообществ» в контексте формирующейся культуры информационного общества.

Цель и задачи исследования.

- определить понятие «сетевое сообщество»;

- выявить динамику «сетевой культуры» и ее связь с развитием культуры на рубеже XX-XXI вв.;

- показать специфику ценностного мировосприятия членов «сетевых сообществ»;

- зафиксировать пространственно-временное бытие сетевой культуры;

- определить культурный статус «виртуальной личности». Методологическую и теоретическую основу исследования составили труды учёных - представителей Ростовской школы культурологии (Ю.А. Жданов, В.Е. Давидович, Г.В. Драч, М.В.Заковоротная, Е.Я.Режабек, О.М.Штомпель); произведения философов и социологов, разрабатывавших различные варианты концепции информационного общества (Ж. Фурастье, Е. Масуда, М. Маклюэн, Э. Тоффлер, Д. Белл, А. Турен, М. Кастельс, У. Дайзард, Р. Айрис, Т. Стоуньер, Дж. Мартин); различные социологические и культурологические исследования, посвященные проблемам возникновения и функционирования суб- и контркультур (С. Коэн, Т. Роззак); работы по проблемам виртуальной реальности и виртуальных сообществ (Н.В. Щербина, X. Рейнгольд, Э. Рейд). В качестве информационной базы исследования использованы научные публикации, информация с сайтов сети Интернет, переписка в эхоконференциях сети Рунет.

Научная новизна проведенного исследования состоит в следующем:

- зафиксированы и проанализированы с культурологической точки зрения два типа «сетевых сообществ»;

- показан процесс «фрагментации» культурных норм «сетевых сообществ»;

- исследована темпорально-пространственная специфика культуры «сетевыхсообществ»;

На защиту выносятся следующие положения:

1. В осмыслении социокультурной сущности информационного общества было пройдено три основных этапа: первый включал в. себя оптимистические футурологические описания будущего информационного общества (60-80-е гг. XX в.); второй конституировался как «критический», когда выяснилось несоответствие между «желаемым» будущим и реальными процессами информатизации (90-е гг. XX в.); третий оформился в связи со становлением «сетевого общества» и его теоретическим изучением (конец ХХ-начало XXI вв.).

Сетевая культура» не носит единого, в традиционном смысле этого слова, характера и возникает на основе множественности часто несвязанных друг с другом субъектов сети, киберсообществ и представляет собой «лоскутное одеяло» многовариантных виртуальных субкультур, структурируемых биполярной оппозицией между «Сетью» и «Я».

Следует выделить два типа «сетевых сообществ» ( с известной долей условности их можно назвать «реально-виртуальные» и «виртуально-реальные»). Первый служит в качестве дополнительного, технически-продвинутого средства для успешного функционирования группы, уже сложившейся в социуме. Второй возникает и развивается собственно в киберпространстве, приобретая относительную самостоятельность от социума. Специфическая особенность таких сетевых групп заключается в том, что действуют они при полном отсутствии «внешней среды», которая бросала бы «вызовы» (А.Тойнби) и тем самым способствовала формированию сплоченности и устойчивости группы. В виртуальном сообществе основные противоречивые раздражители исходят «изнутри». С этой точки зрения попытки анализа киберконтинуума только с технологической стороны уже бессодержательны, поскольку на первый план «выходит» его социокультурная составляющая.

3. Субъект сетевой коммуникации пребывает в «разорванном» состоянии, ибо существует в двух мирах - реального социального бытия и бытия виртуального. Культурная идентификация и самоопределение человека в киберкоммуникативном пространстве осуществляется в соответствии с принадлежностью индивида к тому или иному типу сетевого сообщества: в первом случае - через виртуальную реконструкцию статусной социокультурной позиции и символов идентичности (пола, возраста, профессии, семейного положения и т.д.); во втором - через активное и свободное конструирование своего виртуального «Я», персональной идентичности.

4.Основным принципом темпоральной организации сетевого сообщества выступает ориентация на наполнение чата событиями, значимыми в контексте собственных смысложизненных ориентаций членов данного сетевого сообщества. Регулярность посещений чата, протяжённость нахождения в нем, соотнесенность индивидах субъективной историей чата, интенсивность смены поколений сетевого сообщества, отсутствие внешнего по отношению к сетевому сообществу киберконтинуума (и, соответственно, внешней виртуальной темпоральной среды) - действие всех этих факторов ведет к тому, что виртуальное время носит субъективный характер.

5. Если реальное общество ограничивает возможности самореализации человека, у него появляется: мотивация выхода в сеть и конструирования виртуальных личностей. Если же человек полностью реализует все аспекты своего Я в реальном общении, мотивация конструирования виртуальных личностей у него слабо выражена. В таком случае общение в Интернет носит характер дополнения к «основному» общению, но оно может иметь и компенсаторный, замещающий характер. Это происходит в случае формирования Интернет-зависимости.

6. В состоянии институциональной деструктурированности, социальной неопределенности («коммунитос», по Тернеру) в виртуальной среде «сетевых сообществ» основную роль в регуляции поведения играет культурное «начало» индивида— потребность в «карнавализации» жизни, идентификации и самопрезентации.

Практическая значимость исследования. Результаты данной работы могут быть использованы при разработке учебных курсов по вопросам теории и истории культуры, социологии, социальной философии; организациями и предприятиями, ведущими деятельность в области информационных технологий, информационной безопасности, образования; средствами массовой информации.

Апробация работы. Результаты работы обсуждались на III Российском философском конгрессе (Ростов-на-Дону, 2002 г), и опубликованы в 4 научных работах.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Культура "сетевых сообществ""

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Развитие новых информационных технологий, происходящее стремительными темпами, приводит к серьёзным культурным изменениям, видимым, что называется, невооружённым глазом. «Третья волна» развития общества, возникшая в середине XX века, распространялась вначале достаточно медленно и незаметно, но в 80-х и тем более в конце 90-х годов рост влияния новых информационных технологий на все сферы общества стал одной из основных определяющих характеристик этого периода.

Скорость перехода к обществу, основанному на применении информационных технологий, продолжающегося в настоящее время, вызвала отставание в развитии социальных институтов и культурных норм. Такой разрыв свидетельствует о наличии социокультурного кризиса, о несоответствии систем индустриального общества новым способам деятельности с использованием информационных технологий, принципиальному отличию информации от традиционных объектов собственности.

Кризис индустриального общества вызвал появление разнообразных культурных явлений. Одним из самых заметных стали «сетевые сообщества», формирующие специфический пространственно-временной континуум и виртуальный статус личности. Новые ценности, новые способы социального взаимодействия, новые представления об идентичности - всё это распространялось по мере роста многочисленных сетевых сообществ, которые становились всё более влиятельными и заметными и вызывали к себе противоречивое, неоднозначное отношение. До сих пор новые информационные технологии воспринимаются некоторыми как угроза самому существованию человека, который будет вытеснен машинами с лица земли, а программисты объявляются «врагами человеческого рода»33.

Действительно, человечество сейчас стоит перед выбором различных путей развития. Ясно, что колоссальные возможности информационных

33 См.: Назаретян А.П. Цивилизационные кризисы в контексте Универсальной истории. М., 2001, с. 49 технологий и вызванные ими изменения уже реально существуют и будут в дальнейшем только увеличиваться. Бессмысленно поэтому говорить о допустимости и целесообразности распространения компьютеров или, например, отрицать во многом вызванную ими глобализацию как таковую. И то, и другое - процессы в настоящее время необратимые. Но в то же время огромное значение имеет, какое именно направление эти процессы примут. Обоснованные опасения вызывает сохранение государственных и корпоративных структур, характерных для индустриального общества, соединённое с развитием информационной техники. Обслуживая их интересы, эта техника может привести к возникновению тоталитарного общества нового типа.

Следует иметь в виду, что становящаяся информационная культура лишь внешним образом выглядит как абсолютно демократическая и свободная. Уже сейчас в ней возникает неравенство, связанное с возможностями доступа к информации. Кроме того, в настоящее время формируется и следующая культурная установка - потребительское отношение к знанию как к чему-то извечно существующему, тому, что необходимо только найти. Творческий тип личности будет вытесняться из подобной культуры, где место творчества занимает его симулякр — компьютерная игра, имитация реальности, оказывающая вполне реальное воздействие на сознание индивида.

Другой путь развития - путь становления культуры информационного общества - тесно связан с развитием новых культурных норм, связанных с идеей свободы, творческой сути индивида, «жителя Сети». Именно в «сетевых сообществах» проявились ценности информационного общества: свобода информации, сотрудничество, саморегуляция, интенция к творчеству. Будущее, по мнению многих учёных, принадлежит не крупным централизованным компаниям, а мелким предприятиям, объединённым в сообщества при помощи информационных сетей. И в таких предприятиях значительно возрастёт роль творческого труда, способности к самообучению, к быстрому принятию решений. Pf Важное значение происходящие процессы имеют и для России.

Глобализация и Интернет иногда рассматриваются как угроза для национальной идентичности России, для её культурной самобытности. Нам, однако, представляется, что глобализация сама по себе не носит однозначно положительного и отрицательного характера. Более того, без глобализации невозможно и построение информационного общества. Другой вопрос, на какой основе будет осуществляться такая глобализация? На основе ^ равноправного и взаимовыгодного сотрудничества, свободного обмена информацией и пользования информационными, в том числе научными, ресурсами, или контроля за ними со стороны какой-то одной страны?

Сохранение культурной идентичности России, на наш взгляд, вполне согласуется с перспективами развития информационного общества. Возрастание информационного обмена между различными странами способствует, с одной стороны, взаимодополнению и взаимообогащению национальных культур, в том числе и русской, а с другой - способствует возникновению тенденций к сохранению национальной идентичности, национальной культуры. Думается, всё это будет только способствовать сохранению и развитию российской культуры.

Разумеется, явления современной информационной культуры настолько многообразны и подвержены столь быстрым изменениям, что в этой работе оказалось невозможным подробно остановиться на многих интересных феноменах, имеющих как теоретическое, так и практическое значение. Нам представляется, что значение рассмотренных здесь проблем ^ будет в дальнейшем неизбежно возрастать.

Список научной литературыТальнишних, Николай Константинович, диссертация по теме "Теория и история культуры"

1. Айдаркин Е.К., Жданов Ю.А., Кураев Г. А., Пахомов Н.В. Виртуальная реальность - технология иллюзий //Научная мысль Кавказа. 1997. №4. С.3-9.

2. Андреев Э.М., Миронов А.В. Влияние социально-гуманитарного образования и масс-медиа на социальную структуру// Общество и социология: новые реалии и новые идеи. Материалы Первого Всероссийского социологического конгресса. СПб.-Ростов н/Д., 2000. С.89-92.

3. Астафьева О.Н. Компьютерная виртуальная реальность и искусство (к вопросу о расширении эстетического опыта личности)// Труды лаборатории виртуалистики. Вып 4. Виртуальные реальности. М., 1998.

4. Бауман 3. Мыслить социологически. М., 1996.

5. Бахтин М.М. Творчество Франсуа Рабле и народная культура средневековья и Ренессанса. М.: Художественная литература, 1990. - 543 с.

6. Белинская Е.П. К проблеме групповой динамики сетевого сообщества//2-ая Российская конференция по экологической психологии. Тезисы. Москва, 12-14 апреля 2000 г. М.: Экопсицентр РОСС. С. 249-251.

7. Белл Д. Социальные рамки информационного общества. // Новая технократическая волна на Западе. Москва, «Прогресс», 1986.

8. Белл Д. Грядущее постиндустриальное общество. Опыт социального прогнозирования. М., 1999. * 11. Бергер П., Лукман Т. Социальное конструирование реальности. - М.:

9. Academia -Центр», «МЕДИУМ», 1995. 324 с.

10. Бляхер Л.Е. Виртуальные состояния социума, или шансы и риски открытого общества в России. М.: Изд-во «Магистр», 1997. - 48 с.

11. Большаков А.В. Культура XX века. // Актуальные проблемы культуры XX века. М., 1993.

12. Бондаренко С.В. Информационная стратификация в информационном ^ обществе //Информационное общество. 2002. Вып.6.

13. Буржуазные концепции культуры: кризис методологии. Киев, 1980.

14. Бурлаков И. HOMO GAMER. Психология компьютерных игр. М.: Независимая фирма Класс, 2000. - 62 с.

15. Бхаскар Р. Общества// Социо-Логос: Пер. с англ., нем., франц. М.: Прогресс, 1991. С.219-240.

16. Быченков В. Анонимность, безличность, виртуальность/Юбщество и книга: от Гутенберга до Интернета. М., 2000. С.65-75.

17. Бэнкс М. Психи и маньяки в Интернете.-СПб.: Символ-плюс, 1998.

18. Вербицкий М. Феральные дети двоичных джунглей, или Квантовый компьютер против киберпанка. Сообщение в эхоконференции сети Fidonet XSU.HACKER от 3 марта 2003 г.

19. Визель М. Гипертексты по ту и эту стороны экрана // Иностранная литература. 1999. № 10. С. 169-177.

20. Винер Н. Кибернетика. М., 1968.

21. Виртуальная реальность как феномен науки, техники и культуры. ** СПб., 1996.

22. Виртуальная реальность. Философские и психологические проблемы. М., 1997.

23. Власова Г.Б. Рок-культура феномен XX века. Автореферат диссертации на соискание учёной степени кандидата философских наук. Ростов-на-Дону, 2001.

24. Войскунский А.Е. Групповая игровая деятельность в Интернете// Психологический журнал, 1997.Т. 20, № 1, с. 126-132.

25. Волков Ю. Г., Мостовая И.В. Социология. М., Гардарика, 1998 г. -432 с.

26. Волков Ю.Г., Нечипуренко В.Н., Самыгин С.И. Социология: история и современость. Ростов-на-Дону, "Феникс", 1999 г. 672 с.

27. Генис А. Книга книг (комментарий к одному изобретению) // Иностранная литература. 1999. № 10. С.166-168.

28. Гибсон У. Джонни Мнемоник, http://lib.ru

29. Гибсон У. Нейромантик. http://lib.ru

30. Гибсон У. Сожжение хром, http://lib.ru

31. Гидденс Э. Социология.- М.: Эдиториал УРСС, 1999. 704 с.

32. Гиренок Ф.И. Культура как виртуальность: события и смысл//Труды лаборатории виртуалистики. Вып.4. Виртуальные реальности. М., 1998.

33. Давидович В.Е., Жданов Ю.А. Сущность культуры. Ростов н/Д, издательство РГУ, 1970

34. Давыдов Ю.Н. Эстетика нигилизма. М., 1975.

35. Дайзард У. Наступление информационного века // Новая технократическая волна на Западе. Москва, «Прогресс», 1986.

36. Дайсон Э. Жизнь в эпоху Интернета. М.: Бизнес и компьютер, 1998.

37. Джери Д., Джери Дж. Большой толковый социологический словарь. Т. 1-2. М., 2001

38. Жбанков М.Р. Контркультура // Всемирная энциклопедия. Философия, XX век. Москва-Минск, 2002.

39. Жичкина А.Е.Особенности социальной перцепции в Интернете //Мир психологии. 1999. № 3(19). С.72-80.

40. Жичкина А.Е. Исследование особенностей «компьютерной» субкультуры //Социологический сборник. Вып.7. М.: Социум, 2000. С.204-218.

41. Жичкина А.Е., Белинская Е.П. Стратегии самопрезентации в Интернет и их связь с реальной идентичностью. http://flogiston.ru/proiects/articles/strategy.shtml

42. Жичкина А.Е., Белинская Е.П. Пространство, населенное Другими //Интернет. 1999. № 16 (июнь-август). С.76-81.

43. Жичкина А.Е. Социально-психологические аспекты общения в Интернете, http://flogiston.ru/projects/articles/refinf.shtml

44. Заковоротная М.В. Становление информационного общества: методологические и концептуальные предпосылки анализа. Автореферат диссертации на соискание учёной степени кандидата философских наук. Ростов-на-Дону, 1994.

45. Заковоротная М.В. Идентичность человека. Социально-философские аспекты. Ростов н/Дону: Изд-во СКНЦ ВШ, 1999. - 200 с.

46. Западные молодёжные субкультуры 80-х годов. Научно-аналитический обзор. М., 1990.

47. Иванов Д.В. Виртуализация общества и социальная теория//Будущее России и новейшие социологические подходы. Материалы конференции. 4.1. М., 1997.

48. Иванов Д.В. Критическая теория и виртуализация общества//Социологические исслдеования. 1999. № 1. С. 32-40.

49. Иванов Д. В. Виртуализация общества // Социология и социальная антропология. СПб., 1997.

50. Иванов Д.В. Критическая теория и виртуализация общества // Социологические исследования, 1999. №1. С. 32-40.

51. Иванов Д.В. Императив виртуализации. Современные теории общественных изменений. СПб.: Изд-во С.-Петербургского ун-та, 2002. — 212 с.

52. Иноземцев B.JI. За пределами экономического общества. М.: Наука, 1998.

53. Ионин Л.Г. Социология культуры. М., 1990.

54. Каган М.С. Человеческая деятельность. Опыт системного анализа. М., 1974

55. Каган М.С. Философия культуры. СПб., 1995

56. Кастельс М. Информационная эпоха: экономика, общество и культура. М.: ГУ ВШЭ, 2000. - 608 с.

57. Кастельс М. Могущество самобытности // Новая постиндустриальная волна на Западе. Антология. Под ред. B.JI. Иноземцева, 1999. С.296-308.

58. Кастельс М., Киселева Э. Россия в информационную эпоху //Мир России. 2001. № 1. С.35-66.

59. Катаева О.В. Виртуальная реальность и изменение статуса субъекта вIпостнеклассической парадигме //Труды аспирантов и соискателей Ростовского госуд. ун-та. Т.VIII. 2002г. Ростов н/Дону: Изд-во Рост, ун-та, 2002. С.276-277.

60. Качеров А. О некоторых изменениях форм социального взаимодействия в российском информационном сообществе: теоретический анализ и предварительные результаты исследования. ГФК-ВЦИОМ-Медиа, 1998.

61. Клименко С., Уразметов В. Internet Среда обитания информационного общества http://bolizm.ihep.su/Liber/Internet Green/index.html

62. Коган В.Э. Теория информационного взаимодействия. -Новосибирск, 1991.

63. Коган JI.H. Исследования культуры в парадигме культурной коммуникации//Социология в России/Под ред. В.А.Ядова. 2-е изд., переработ. И дополн.- М.: Изд-во Ин-та социологии РАН, 1998. - С.324-334.

64. Кокорев В.Ю. Представления современной молодежи о модусах социально-культурного поведения//Вестник СпбГУ. Сер.6. Вып. 1. 1997. № 6.

65. Колин К.К. Информационные технологии катализатор процесса развития современного общества//Информационные технологии. М., 1995.

66. Колоскова Н.И., Негодаев И.А. Интерактивность общения в сфере экранной культуры //Вестник ДГТУ. Сер. «Проблемы гуманитарных и естественных наук». Ростов н/Дону, 2000.

67. Колоскова Н.И., Яременко С.Н. Экранная культура как феномен информатизации общества // Вестник ДГТУ. Сер. «Проблемы гуманитарных и естественных наук». Ростов н/Дону, 2000.

68. Компьютерные террористы: новейшие технологии на службе преступного мира. Минск, 1997.

69. Конецкая В.П. Социология коммуникации. М.: Международный университет бизнеса и управления, 1997. 304 с.

70. Корсунцев И.Г. Компьютерные технологии и виртуальнаяIреальность//Информационная безопасность России. М., 1998. С. 186-192.

71. Кричевский Р.Л., Дубовская Е.М. Психология малой группы: теоретический и прикладной аспекты. М., Издательство МГУ, 1991.

72. Кудашев В.И. Иррациональное сознание информационной эпохи //Вестник РФО. 2001. № 3. С.95-98.

73. Культурология. Под ред. проф. Г.В. Драча.- М.: Альфа-М, 2003. 432с.

74. Куприянов И.В. Компьютерный андеграунд в контексте становления культуры информационного общества. Автореферат дисс. на соиск.канд. филос. наук. Ростов н/Дону, 2003.

75. Леви С. Хакеры. Герои компьютерной революции. http://kiev-security.org.ua/b/1 lO.shtml

76. Лешкевич Т.Г., Катаева О.В. Региональные научные исследования: к вопросу о виртуальном //Философия. Общество. Культура: Сб. научных трудов. Ростов н/Дону: РИО Ростовского филиала РТА, 2001. С.31-41.

77. Лотман Ю.М. «Нам все необходимо. Лишнего в мире нет.» /ЛО.М.Лотман и тартуско-московская семиотическая школа. М.: «Гнозис», 1994. С.442-541.

78. Лотман Ю.М. Внутри мыслящих миров. М., 1996.

79. Маркоф, Дж., Хефнер, К. Хакеры. Киев, 1996

80. Мартин Дж. Телематическое общество: вызов ближайшего будущего. // Новая технократическая волна на Западе. Москва, «Прогресс», 1986. С.371-391.

81. Маслов О.Р., Пронина Е.Е. Психика и реальность: типология виртуальности//Прикладная психология. 1998. № 6. С.41-49.

82. Меньчиков Г.П. Виртуальная реальность: понятие, новации, применение//Философские науки. 1998. № 3-4. с. 170-175.

83. Микешина Л.А., Опенков М.Ю. Новые образы познания и реальности. М.: РОССПЭН, 1997. - 240 с.

84. Морфология культуры: структура и динамика. М., 1994

85. Моль А. Социодинамика культуры. М., 1973.

86. Назаретян А.П. Цивилизационные кризисы в контексте Универсальной истории. М., 2001.

87. Негодаев И.А. На путях к информационному обществу. Ростов н/Д, 1999.

88. Негодаев И.А. Информатизация культуры. Ростов н/Дону: ЗАО «Книга», 2003.-320 с.

89. Нестеров В. К вопросу о динамике сетевых сообществ. http://psynet.carfax.ru/texts/nesterov2.htm

90. Новая постиндустриальная волна на Западе. М.: Academia, 1999.

91. Носов Н.А. Психологические Виртуальные реальности. М., 1994.

92. Носов Н.А. Виртуальная психология. М.: Аграф, 2000. - 432 с.

93. Опенков М.Ю. Виртуальная реальность. М., 1997.

94. Опенков М.Ю. Виртуальная реальность: онто-диалогический подход. Автореф. .д.ф.н. -М., 1997.

95. Новикова J1.И. Культура и техника: альтернатива или интеграция? М., 1976.

96. Остапенко И.А. Виртуальная личность в Интернет-среде: социально-философский анализ онлайновой коммуникации //Проблема человека в гуманитарном знании. Сб. научных трудов. Ростов н/Дону, 2004. С. 105-111.

97. Панкратов А.В. О различном понимании термина «виртуальная реальность»// Труды лаборатории виртуалистики. Вып 4. Виртуальные реальности. М., 1998.

98. Песенко В. Н. Социальные проблемы информатизации и глобализации. (По сборнику под редакцией X. Айхмана, Й. Хохгернера, Ф. Нарады «Сети. Кооперация в труде, экономике и управлении». Вена, 2000). -Ч. 1. Ростов-на-Дону, РИО РФ РТА, 2001 г. - 32 с.

99. Полиектов В. Исчезает или возрождается человек в экранной культуре? //СПб университет. 1998. № 10. С.3-10.

100. Порус В.Н. Виртуальное пространство: иллюзия свободы //Компьютерра. 2000. № 39. С.20-22.

101. Ракитов А.И. Новый подход к взаимосвязи истории, информации и культуры: пример России //Вопросы философии. 1994. № 4. С. 14-34.

102. Рассел Б, История западной философии. М., 1959.

103. Режабек Е. Я. Постиндустриальное общество: сдвиги в континууме культуры и их социальные предпосылки. // Очерки сравнительной культурологии. Выпуск 1. Исторические основания взаимодействия культур.

104. Ростов-на-Дону, издательство Ростовского педагогического университета, 1993 г.-212 с.

105. Розин В.М. Виртуальные реальности: природа и область применения//Социально-политический журнал. 1997. № 6. С.183-199.

106. Руднев В.П. Словарь культуры XX века. М.: Аграф, 1997. - 384 с.

107. Смирнов Ф.О. Рунет виртуальная Россия? //http://psynet.by.ru/texts/smirnov4.htm

108. Смыслова О. Психологические последствия применения информационных технологий. М., МГУ, 1998. http://flogiston.ru/projects/articles/hackers.shtml

109. Смыслова О. Эмпирическое исследование психологических последствий информационных технологий. http://flogiston.ru/proiects/articles/hackers2.shtml

110. Сорокин П. Социальная стратификация и мобильность//Сорокин П.А. Человек, цивилизация, общество. М.: Политиздат, 1992. С.295-424.

111. Социальная коммуникация и социальное управление в экоантропоцентрической и семиосоциопсихологической парадигмах /Отв. ред. Т.М.Дридзе. В 2 кн. Кн. 2. М.: ИС РАН, 2000. - 159 с.

112. Стерлинг Б. Киберпанк в 90-х годах, http://www.rusf.ru/ao/ao-0 5/mai п/sterlin g. html

113. Столлмэн P. Copyleft: прагматический идеализм. http://www.gnu.org.ru

114. Столлмэн P. GNU и Linux, http://www.gnu.org.ru

115. Столлмэн Р. Категории свободного и несвободного программного обеспечения, http://www.gnu.org.ru, 1998

116. Столлмэн Р. Манифест GNU. http://www.gnu.org.ru , 1993

117. Столлмэн Р. Обзор проекта GNU. http://www.gnu.org.ru , 1999

118. Столлмэн Р. Общественная лицензия Netscape, http://www.gnu.org.ru

119. Столлмэн Р. Так ли страшен Microsoft? http://www.gnu.org.ru

120. Столлмэн P. GNU и движение за свободно распространяемое ПО. http://www, gnu. org. ru

121. Стоуньер Т. Информационное- богатство: профили постиндустриальной экономики. // Новая технократическая волна на Западе. Москва, «Прогресс», 1986

122. Тапскотт Д. Электронно-цифровое общество. Киев-Москва, 1999.

123. Татарников О. Виртуальные миры//Компьютер пресс. 1998. № 7. С.711.

124. Технологии в преступном мире: компьютерные телекоммуникационные технологии. Минск, 1998.

125. Технологии виртуальной реальности. Состояние и тенденции развития. М.: ИТАР-ТАСС, 1996.

126. Тойнби А. Постижение истории. М., 1991.

127. Тоффлер А., Футурошок. СПб.: Лань, 1997.

128. Тоффлер Э. Третья волна. М., 1999.

129. Успенский Б.А. Смена имен в России в исторической и семиотической перспективе: (К работе А.М.Селищева «Смена фамилий и личных имен») //Труды по знаковым системам. 5. (Ученые записки Тартуского госуд. ун-та. Вып.284). Тарту, 1971. С.481-492.

130. Уханов В.А. Информационная деятельность человека: социально-философский анализ. Автореферат диссертации на соискание учёной степени доктора философских наук. Екатеринбург, 1998.

131. Фриндте В., Келер Т. Публичное конструирование Я в опосредованном компьютерном общении //Гуманитарные исследования Интернета. М.: «Можайск-Терра», 2000. С.40-54.

132. Чароян О.Г. Психофизиологические аспекты виртуалистики//Научная мысль Кавказа. 1999. № 2. С. 15-22.

133. Чекалов Д.А. Личность в контексте современной информационной культуры. Автореферат на соискание учёной степени кандидата филосфских наук. Ростов-на-Дону, 2001.

134. Шарков Ф.И., Родионов А.А. Социология массовой коммуникации. -М.: Издат. Дом «Социальные отношения», изд-во «Перспектива», 2002. 262 с.

135. Швебер Л.Э. Виртуальная реальность это реально? //Персональный компьютер сегодня. 1995. N 6.

136. Швейцер А. Культура и этика. М., «Прогресс», 1973

137. Штомпель О.М. Социокультурный кризис (теория и методология исследования проблемы). Ростов-на-Дону: Изд-во СКНЦ ВШ, 1999. - 226 с.

138. Щербина В.Н. Сетевые сообщества в ракурсе социологического анализа (опыт рефлексии становления «киберкоммуникативного континуума»). Бердянский государственный педагогический институт/ Бердянск 2001. 252 с.

139. Эко У. От Интернета к Гуттенбергу //»Журнал Интернет». 1998. № 67.

140. Этциони А. Масштабная повестка дня. Перестраивая Америку до XXI века //Новая технократическая волна на Западе. М.: Прогресс, 1986. С.293-315.

141. Юхвид А.В. Философская концепция виртуальных технологий//Рационализм и культура на пороге третьего тысячелетия: Материалы Третьего Российского Философского конгресса. В 3-х тт. Т.2. -Ростов н/Д., 2002. С.217-218.

142. Castells М. The Information Age: Economy, Society and Culture. Vol. I. The Rise of the Network Society. Oxford, UK, 1996.

143. Donath J.S. Identity and deception in the Virtual community. 1997. http://judith.www.media.mit.edu/Judith/ Identity/IdentityDeception.html

144. Easton D. A Systems Analysis of Political Life. Chicago: University of Chicago Press, 1965.

145. Giddens A. New Statesman. London. 1998. 23 of January.

146. Kelly P. Human Identity Part 1: Who are you? / Netropolitan life/E-lecture from the univercity cource about the net. 1997 http://www-home.calumet.yorku.ca/pkelly/www/id 1 .htm

147. Rheingold H. The Virtual Communities. http://www.rheingold.com/vc/book/index.html

148. The Times Higher Education Supplement. London. 1996. 13 of December.

149. Wiener N., Human Use of the People; cybernetics and community. NY, 1988.