автореферат диссертации по искусствоведению, специальность ВАК РФ 17.00.02
диссертация на тему: Культура вокальных мелодий-сигналов на северо-западе России

Текст диссертации на тему "Культура вокальных мелодий-сигналов на северо-западе России"

Три десятилетия назад стало известно, что в отечественном юльклоре существует такой музыкальный жанр, как бестекстовые напевы вокализы), применяющиеся крестьянами в их трудовой и обрядовой рактике. Местное население осознает преимущественно сигнальную >ункцию подобных напевов, и поэтому они могут быть названы «лесные личи» или «вокальные мелодии-сигналы». Распространены эти мелодии а северо-западе России.

В 1969 г. нам впервые удалось записать лесные кличи на магнитную енту и в последующие годы провести их целенаправленный сбор во (ногих фольклорных экспедициях. На этой основе нами были публикованы первые в этномузыковедении статьи о сигнальных вокализах усского крестьянства. В 1997 г. вышла в свет монография «Лесные кличи», де подытожены наши исследования в данном направлении. Названная абота и выносится на защиту в качестве докторской диссертации.

Автор решается представить свою книгу на соискание ученой степени октора наук потому, что за нею стоит открытие нового и, как думается, ажного для русской народной музыки явления, привносящего в нашу юл ьклористику новые проблемы в связи с тем, что,

во-первых, большинство из напевов лесных кличей, бытующих на оссийским секери-зипаде, имеет международную распространенность, тогда ак в других жанрах русского музыкального фольклора подобные факты ыявлены в единичных случаях (1).

во-вторых, сигналам-вокализам свойственна такая историческая информативность, какой не обладает ни одно из других явлений в тнической музыке русских и проживающих рядом прибалтийско-финских

текстовых

гтвами и жие-то из

КНИГА ИМЕЕТ

В п«репл. едш. сое дин. Л'-Л? был.

с

>1Х кличеи восприни-¡етельство,

о

п

относящееся к начальному периоду Новгородского государства.

Таким образом, сигнальные вокализы крестьян заполняют существенный пробел в истории русской музыки. Научно подготовить обнаруженное явление для ввода в историческое музыкознание составляет общую ЦЕЛЬ исследования, которая достигается через решение отдельных ЗАДАЧ, имеющих самостоятельную исследовательскую значимость и реализующихся в реферируемой книге. Они определяются необходимостью многостороннего — во всех мыслимых автором аспектах, выходах и связях — изучения лесных кличей. В круг этих задач входит изучение проблем, касающихся, в частности,

а) внутривидовых градаций, поскольку лесные кличи представляют собой скорее не единый жанр, а группу жанров, различающихся по назначению и по музыкальному характеру;

б) места этих мелодий-сигналов в общей системе русской народной музыки— здесь поддержку исторической концепции оказывает тот факт, что параллели к лесным кличам обнаружились в таких древних жанрах, как плачи, трудовые и эпические песни;

в) этнографической их проекции, то есть применения их в трудовом процессе и в магических действиях;

г) происхождения музыки, кристаллизации музыкальной интонации и начатков мелодии, как то прослеживается на материале лесных кличей.

Словом, вырисовываются важные проблемы, на изучение которых виОоЬ открытый вид народной музыки может весомо повлиять.

Но главным предметом изучения стала для нас более или менее устойчивая мелодия, открывающаяся в архаическом, весьма своеобразном «донесенном» интонировании. Именно мелодия как единство,

с миоромяслсши^хх ис1 1схп 1.111 гсльс1сих рсылизспхя/хх, позволшхз

усмотреть в лесных кличах специфические проблемы, а точнее — последствия пережитой ими исторической судьбы, ставящие этот жанр на совершенно особое место с точки зрения исторической информативности и музыкальных связей.

Выносящаяся к защите работа опирается на историко-сравнительный и междисциплинарно-картографический методы исследования. При этом необходимо подчеркнуть, что все поставленные выше проблемы, раскрылись в процессе идентификации вариантов напевов и музыкального анализа мелодики лесных кличей.

Поскольку представляемое исследование посвящено жанру народной музыки, ранее не известному в системе знаний о русском фольклоре (это к вопросу о НОВИЗНЕ), то оно АКТУАЛЬНО в той же мере, что

любой научный труд, вводящий вновь открывшиеся материалы. Но здесь неются и особые аспекты.

Так, факты, добытые нами, говорят о более широких, чем ранее эеднолагалось, этнокультурных контактах скандинавов и русских. Этими актами пополняется изучение проблемы славяно-скандинавских гношений, в определенном смысле политической и потому остро проживающейся исторической наукой.

Имеются также и актуальные научно-музыковедческие проблемы, ie опыт лесных кличей как темы исследования может быть полезен — и, частности, сравнительные исследования. Долгое время музыкально-ольклористическая компаративистика копировала лингвистическую здель, трудясь над поисками славянской, финно-угорской и т.п. общности, игнальные напевы должны привлечь внимание к проблеме общего узыкального наследия соседствующих неродственных этносов, которое ручается несистематически и не имеет своей теории.

Книга, представленная к защите включает исследование из шести taB («Вокальные мелодии-сигналы и начало музыки», «Вокальные глодии-сигналы в крестьянской жизни», «Вокальные мелодии-сигналы русский фольклор», «Культура мелодий-сигналов и историческая юграфия» и др.), а также научно комментированные нотные материалы -Ш лесных кличей в нашей нотировке и систематизации по группам глодических вариантов.

f^TI^I U IT/l Uli 711"1С1Ч/\Т1 Till ГО (smj^iiifT/iin^lIT 1 о Пл/.ОГШ II D ' Т Т Т Д

ч " i t ! 1 1!. i * i V IVj v Vi; 1 у Л Li! £> l VilA.nn y\ Ü Vi Uil.

пробация темы проводилась также в форме научных докладов на шферендиях в ИРЛИ (Пушкинский дом), РИИИ, МГК им. Чайковского, AM им. Гнесиных, на международном симпозиуме «Дни австрийской

.......... /гт^---с___1 ллт\ ___________у- - ________ ттт__yt___________ _____________ min*

У^ЫЛМ» ^LiGiCpuypi, Ljy/J, C/ÜCiUMÖUlt tCUiKil LI IЙСИ U,af J'^hUl О ШДСЛСНИХ ii3JLiVI

[угано, 1999) и лекций в спецкурсе «Традиционные модели в фольклоре и

СРПKrv 1О0<?\т- » К.,™ TT™,,,»,« (Л попл

nwpöi^ \ ^iiui IssuftL d iviyon. jxnvyjiui- ЦЮрлла i 1 УУУ).

В ПЕРВОЙ ГЛАВЕ «Вокальные мелодии-сигналы на северо-гпаде России» приведены начальные характеристики лесных кличей и :дкие известия о них, которые обнаружены нами в русской фольклористике композиторском творчестве. Сообщается, что исследуемые мелодии тотребляются сборщиками ягод или пастухами при выполнении 1зличных трудовых операций: для связи людей друг с другом (ауканья, >вы), а также для сбора стада в одно место, перегона ею на новое пастбище,

для отпугивания хищных зверей к т.д. Они не имеют поэтического текста, распеваясь на слоги, в одних случаях совпадающие с первичными («эмоциональными») междометиями русского языка («ой», «эй»), в других же— представляющие нечто иное («э - я», «у - ху», «у - хи»). Связного словесного текста мелодии-кличи, по-видимому, никогда не имели, хотя отдельные слова, разъясняющие смысл сигнала — например, «Домой!», «Идем!», имена людей и клички животных - нередки рядом с сигналами-вокализами. Совершенно не песенная манера подачи возглашений — то пронзительно высоким, то нарочито грубым голосом — придает сигнальным напевам необыкновенное, ошеломляющее своеобразие.

В народе такие возгласы имеют два названия, в зависимости от подачи сигнала: на гласный «у» или на «э» («о»). О первых говорят «укать» (НО, ЛО, РК), «ухать» (ВО, АО), а также «гукать», «аукать»; о вторых - «гойкать» (Удомельский, Вышневолоцкий р-ны ТО), «гейкать» (повсеместно), «гокать» (РК), а то и просто «кричать» (2).

Мелодии на «у» возглашаются женщинами в крайне высоком регистре голоса. Такие сигналы могут подавать и мальчики, чей голос не претерпел ломки. Обычные работы женщин, при которых применяются их сигналы -это сбор ягод, присмотр за пасущимся скотом (имеется в виду не профессиональный пастушеский труд, которым традиционно русские крестьянки не занимались, а иногда возникающая необходимость попасти свой личный скот или поочередная пастьба, когда специальный пастух не нанят), утаптывание сена при стоговании на сенокосе и др.

Для усиления звучности на востоке НО и ТО принято при аукании помахивать рукой перед ртом - к себе и от себя, по направлению голоса. В вепсской деревне Ярославичи (ЛО) усиливают звук, прикладывая обе руки к лицу и смыкая кончики 2 - 5-х пальцев почти у переносицы. Иногда заодно смыкают под подбородком и большие пальцы. В Верховажье (ВО) рекомендуют прислониться лицом к высокому, мощному дереву. Здесь считается, что голос поднимается но дереву и сверху лучше разносится по лесу.

Возгласы на «э»—это, в основном, мужские сигналы, хотя их подают и женщины, возглашая, в подражание мужчинам, в низком, грубом регистре голоса. При этом музыкальные мелодии па «э» применяются только пастухами при выпасе стада. Но «гейкать» говорят и об обычных речевых возгласах, употребляемых в каких угодно ситуациях.

Пастухи гойкают, как бы изнутри себя изливая волевую мощь. По словам тверского пастуха А.Т. Калинина, он, когда гойкал, ощущал в себе какое-то внутреннее напряжение. «Сам себе давление делаешь» — говорил

н. А пастух Г.В. Коромыслов (ТО) в момент подачи своего напева-клича силой размахивал рукой слева направо (а не по направлению голоса) еред грудью (а не перед лицом), сжав ладонь в кулак. По его словам, так азмахивать должны были все шикающие пастухи.

Что же касается народных терминов «укать» и «гойкать», то не во ::ех местных традициях эти термины строго фиксируют разницу между ¡«'налами на «у» и на «э». В иных местах, как, например, в деревнях по ечке Съежа (Удомельский р-н ТО) обо всех без исключения сигналах эворилось «гойкать», в том числе и о тех, которые подаются на «у». А в епсском поселке Ладва (Лодейнопольский р-н ЛО) все сигналы ^означаются словом «укать» — как на «у», так и на «э».

Вокальные мелодии-сигналы зафиксированы в России на землях, екогда принадлежавших Новгородской Руси, либо сопредельных с ними. ; самые последние годы, однако, единичные бестекстовые мелодии бнаружены в Мордовии и на Рязанщине. Эти интереснейшие образцы чень далеки от севернорусских; их неслучайность для местной традиции ока остается открытым вопросом.

Очаг распространения культуры севернорусских сигнальных напевов всего, что с ними связано, охватывает северо-восточную часть современной [О (междуречье Меты и Мологи, но не далее линии рек Мда - Сясь, т.е. 1ошенской, Пестовский, Хвойнинский р-ны полностью, Боровичский и юбытинский — частично), заходит на восток ЛО (восточные части окситогорского, Тихвинского, Лодеинопольского р-нов, видимо, весь ¡одпорожский р-н), прослеживается по всему бассейну реки Мологи и ее р и тока Волчины (Лесной, Сандовский, Удомельский, частично 1аксатихинскнй, Спировский,' р-ны ТО, Устюженский—ВО). На ерритории ВО лесные сигнальные напевы отмечены также в абушкинском, Верховажском р-нах, что заставляет предположить их овсеместпое распространение по Вологодчике, по крайней мере, шаднее от этих мест. Встречаются они и на реке Устья (юг АО) и в лрелии. В 1996 г. был обнаружен очаг напевов-кличей в верховьях ападной Двины (Андреапольский и Жарковской р-ны ТО), и дело удущего установить, связан ли этот ареал с ближайшим к нему лсточноновгородским непрерывным распространением лесных кличей ак вида народной музыки.

В своем большинстве мелодии-сигналы записаны от русских, но ни известны также вепсам,тихвинским и тверским карелам. Роль рибалтийских финнов в культуре бестекстовых напевов северо-западной оссии представляется очень значительной.

Исконность кличевых напевов, открытых на северо-западе России недавно, подтверждается существованием аналогичных явлений в пастушеской музыке многих народов Европы. Вновь изучаемая музыкально-фольклорная традиция оказывается им близкой.

Сигнальные мелодии— различные «локи», «юхцеры», «коровьи хороводы» и проч. — давно уже зафиксированы зарубежными собирателями народной музыки и внимательно изучаются. О том свидетельствуют публикации и исследования Р. Дыбека, А. Муберга (Швеция), А. Тоблера (Швейцария), И. Поммера (Австрия), Э. фон Хорнбостеля, В. Зихардта, В. Виоры (Германия), П. Хелмера (Канада), Е. Витолиня (Латвия), X. Тампере, А. Виссел (Эстония) и др.

Удивительно, что русская наука о народной музыке прошла мимо вокальных мелодий-сигналов, бытовавших в деревне, хотя выкрики разносчиков, бродячих ремесленников начали публиковаться еще с 1870-х годов ( 3), а позднее удостоились пристального внимания Н.А.Римского-Корсакона, А. Т. Гречанинова, Д. И. Аракишвили, А. М. Листопадова, H.A. Янчука. Однако с позиции сегодняшнего знания о мелодиях- сигналах обнаруживается, что смутные свидетельства о необыкновенных возглашениях, пронизанных напевностью, были оставлены, начиная с середины XIX в., в работах русских фольклористов, языковедов, этнографов. Каждое из этих свидетельств, принадлежащих П. И. Якушкину (1859), Г.П. Куликов-скому-В.А. Мошкову (1898), М. Романову (1926), Ф.А. Рубцову (1967), не получило никакой поддержки и оценки, хотя фольклористическая исто-риография и достаточной мере развивалась в дореволюционной и советской России.

П. И. Якушкин сомневался, считать ли песней клич, услышанный им близ йзборска и Печор, но то, что он задумался по данному поводу, позволяет думать, что этот сигнал был музыкально интонируемым. Г.М.Куликовский опубликовал уже и нотную запись ауканья близ Онежского озера (запись выполнил, вероятно, В.А.Мошков). М.Романов констатировал только особые качества выкрика. Ф. А. Рубцов тонко отметил необычные свойства такого ауканья на Западной Двине: направленность лесного клича к самому себе, интровертное начало в его возглашении.

Но особенно ценные свидетельства принадлежат H.A. Римскому-Корсакову, претворившему мелодии-сигналы в своих операх «Псковитянка» (1872) и * Снегурочка»- (1882) со знаменитым ауканьем ее героини Композитор не счел нужным что-то пояснять здесь словами, и толькс теперь разгадываются его музыкальные образы.

Приведенные наблюдения слагаются в определенную целостност!

лишь ретроспективно, с позиции нашего сегодняшнего знания о вокальных мелодиях-сигналах. В момент же своего появления эти наблюдения, как отмечено выше, никакого внимания к себе не вызвали. Кличи лесов воспринимались только как любопытные примеры интонирования. Никто не думал, что встречается с не известным еще русской фольклористике жанром народной музыки.

Материалы, заставившие говорить о лесных кличах как об особом видовом подразделении русского фольклора и изучать сигнальные напевы на основе объективной фонографической их фиксации, в необходимом количестве вариантов для понимания их как жанра, впервые были зафиксированы автором этих строк в 1969 г. и хранятся в Фонограммархиве Института русской литературы (Пушкинский дом). После первых сообщений о находке мелодиями-сигналами заинтересовались другие собиратели фольклора и тоже стали их фотографировать, а в 1983 г. вышли из печати записанные A.A. Баниным 18 ауканий Пестовского р-на НО (4). Это было очень важно, так как подтверждало объективность [[айденного нами явления.

Центральным во ВТОРОЙ ГЛАВЕ «Вокальные мелодии-сигналы и начало музыки (некоторые аспекты проблемы)» стал, по существу, вопрос э двух путях исследования—временном (историческом) и формально-зремеином (эволюционном) процессах: в рамках какого из них убедительнее интерпретируется вопрос о возрасте мелодий-сигналов? Но прежде казалось необходимым рассмотреть лесные кличи на пути от речи к музыке.

Происходя от манеры звукоизвлечения, местные названия голосовых сигналов не фиксируют различий между речевой и музыкальной -штонацией. Народные термины «укать» и «гойкать» относятся в одном заселенном пункте к обычному немузыкальному выкрику, в другом — к мелодиям-кличам, в третьем — к тому и другому- Многие исполнители музыкальных сигналов не осознавали их как феномен музыки, относя к гей песни, гармонные и балалаечные наигрыши — то, что имеет эстетическую самоценность, а не утилитарные функции вроде ориентирования в пространстве, установки коммуникации и т.п. И только некоторые из опрошенных считали, что кличи, как и песни имеют «свой мотив».

Следовательно, музыкальная система не является непременной сарактеристикой для всей совокупности голосовых сигналов. В дальнейшем гами будет рассматриваться лишь та часть возгласов, которая связана с

музыкальной, а не речевой интонацией.

Далее в главе 2 выясняется возникновение музыкального интонирования в лесном сигнале. Вряд ли оно слышится в нашем, привычном всем горожанам «а - у!» Но оно заявляет о себе в самом простом деревенском аукании, когда женский голос тянет в высочайшем регистре на гласном «у» один и тот же звук, выдерживая его очень долго и четко, как подлинно музыкальный тон. Неоднократно приходилось слышать, как исполнительницы, повторяя ауканье, снова и снова, попадали голосом на тот же самый звук, если устало