автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.06
диссертация на тему: Культурно-исторические процессы в степях Южного Урала и Казахстана в начале II тыс. до н.э.

Полный текст автореферата диссертации по теме "Культурно-исторические процессы в степях Южного Урала и Казахстана в начале II тыс. до н.э."

На правах рукописи

Виноградов Николай Борисович

Культурно-исторические процессы в степях Южного Урала и Казахстана в начале II тыс. до н. э. (памятники синташтинского и петровского типов)

Исторические науки 07 00.06 - археология

Автореферат диссертации на соискание ученой степени доктора исторических наук

□□ЗОВ1В88

Москва 2007

003061688

Работа выполнена в государственном образовательном учреждении высшего профессионального образования «Челябинский государственный педагогический университет»

член-корреспондент РАН, доктор исторических наук ЕЛ. Черных доктор исторических наук Е.Е. Кузьмина доктор исторических наук В С. Горбунов Ведущая организация:

Самарский государственный педагогический университет

Защита состоится «28» сентября 2007 года в 14 часов на заседании диссертационного совета Д002 007 01 по защите диссертаций на соискание ученой степени доктора исторических наук при Институте археологии Российской академии наук по адресу: 117036, г. Москва, ул Дм Ульянова, 19, 4 этаж, конференц-зал

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Института археоло-

Офицнальные оппоненты:

гииРАН

2007 года.

Ученый секретарь диссертационного совета, доктор исторических наук

Е.Г. Дэвлет

Общая характеристика работы

Актуальность темы Кулътурогенетические процессы в степной части Южного Урала, в Северном и отчасти в Центральном Казахстане на рубеже среднего и позднего бронзового века, роль населения Южного Урала этого времени в формировании культур «срубно-андроновского мира» позднего бронзового века составляют один из основных кругов проблем отечественной археологии бронзового века Возможности продвижения вперед в их осмыслении созданы благодаря усилиям ряда поколений археологов по изучению как культур энеолитического, предандроновского и предсрубного периодов, так и андроновской и срубной общностей. Особо следует выделить труды по истории древней металлургии Евразии Е Ч Черных, его коллег по лаборатории естественнонаучных методов Института археологии РАН. В контексте данной работы первоочередное значение имеет концепция Е.Н Черных, согласно которой история населения Евразии в палеометашш-ческую эпоху (энеолит и бронзовый век) может быть представлена как последовательно развивавшаяся история нескольких металлургических провинций, составленных из горно-металлургических центров, металлургических очагов и областей, с разнообразными связями по поводу получения металла, методов его обработки, путей и форм распределения Именно метал-лопроизводство, по мнению ЕЛ Черных, послужило в палеометаллическую эпоху важнейшим причинным фактором культурогенеза, а в редких случаях стало причиной формирования обществ, в которых материальная и духовная культура, благодаря меташюпроизводству, характеризуется известной спецификой в сравнении с синхронными культурами.

В исследовании памятников синтапггинского и петровского типов в последние годы обозначился определенный кризис. Различные исследователи синташтинских и петровских памятников наделяют их разными комплексами признаков. Нет единодушия в определении таксономического статуса этих групп памятников, территории их распространения, хронологии, ареала культурных взаимодействий и происхождения. Все это породило терминологиче-

скую и иную неурядицу в работах, в которых привлечены синташтинские и петровские материалы Не вполне ясно, какое содержание в каждом конкретном случае вкладывается в термины «синташтинско-петровские» или «пет-ровско-сшггашгинские» памятники.

Территориальное распространение, культурные составляющие, комплексы характерных признаков синташтинских и петровских памятников пока также далеки от полноты понимания. Нет ясности с южными пределами распространения укрепленных поселений с материалами синташтинско-го и петровского облика Не получила в литературе подробного обсуждения и «связка» известной локализации поселенческих памятников синтапгган-ского типа лишь с Зауральским пенепленом. Требует осмысления взаимосвязь синташтинских и абашевских общин на Южном Урале. Частично керамика абашевской культуры Южного Урала и металлокомплекс ассоциируются с синташтинским культурным комплексом, однако развернутого объяснения и этот вопрос не получил. Не вполне ясна степень участия групп местного южноуральского населения в сложении облика памятников синташтинского типа.

Решение проблемы происхождения для памятников синташтинского типа без объяснения этих фактов вряд ли возможно.

Цель работы - создание авторской концепции культурогенеза в Южном Зауралье и в Казахстане в первые века П тыс. до н.э

Задачи исследования: развернутая характеристика содержания памятников синташтинского и петровского типов в Южном Зауралье и в Казахстане; рассмотрение стратиграфии и хронологии памятников синташтинского и петровского типов; разработка авторской модели происхождения и функционирования синташтинского и петровского обществ; анализ культурного окружения синтапгганского, а позднее и петровского населения Южного Зауралья и Казахстана в динамике его изменения.

Источники. Источниковую базу исследования составили все доступные материалы памятников синташтинского и петровского типов в Южного

Урала и Казахстана. Следует особо подчеркнуть роль и место изученных автором в Южном Зауралье опорных синташтинских и петровских памятников, укрепленного поселения Устье I и могильника Кривое Озеро, поселения Ку-левчи Ш и могильника Кулевчи VI, материалы которых составили основу культурно-хронологических построений данной работы. Под опорными памятниками здесь понимаются археологические объекты, материальный мир и стратиграфическая колонка которых несут либо принципиально новое знание по кругу рассматриваемых проблем, либо позволяют структурировать уже имеющиеся факты в пределах неких совокупностей

Методы исследования Автор является убежденным сторонником комплексного подхода к анализу археологических источников, что всегда предполагает сочетание как традиционных археологических методов исследования (сравнительно-типологический, стратиграфический), так и методов иных наук. В ходе работы над обозначенными проблемами в конкретных случаях мы обращались к коллегам, специализирующимся на разнообразных профильных методах исследования археологических материалов Это и тра-сологическое изучение синташтинских и петровских поселенческих материалов из раскопок памятников в Южном Зауралье (Г.Ф. Коробкова), и спектрально-аналитическое исследование представительных коллекций металлических предметов из поселений и могильников синташтинского и петровского типов (ЕН Черных, C.B. Кузьминых), их металлографический анализ (А.Д. Дегтярева), исследование шлаков (С.А Григорьев), обращение к анализу антропологического состава населения, оставившего петровские и син-таштинские памятники (Г В Рыкушина), характеристики соответствующих археозоологических коллекций (ПА Косинцев), облик синташтинского и петровского гончарства (А И. Гутков), технологии изготовления псалиев (А.Н Усачук), дешифровка остатков укрепленных поселений в Южном Зауралье по аэрофотоснимкам (И.М. Батанина, H В Левит), датирование по С14 (Д. Энтони, АВ Епимахов, Б. Хэнке, К Ренфрю).

Научная новизна работы обеспечивается фондом источников, привлеченных для решения указанных целей и задач. В работе анализируется совокупность материалов, полученных автором за последние двадцать лет и, к сожалению, не в полной мере введенных в научный оборот. Прежде всего, это коллекции из раскопок укрепленного поселения Устье I, поселения Ку-левчи Ш, могильника Кривое Озеро.

Нами выдвигается и впервые аргументируется тезис о культурогенети-ческой связи и хронологическом следовании памятников петровского типа за памятниками синташтинского типа. Впервые синташтинские и, отчасти, петровские древности рассматриваются как отражение существования общества, специфика возникновения и функционирования которых в значительной степени определялась металлопроизводством

Предлагается системное представление о содержании памятников синташтинского и петровского типов в Южном Зауралье и Северном Казахстане, в частности, развернутое обоснование интерпретации памятников петровского типа как отражение раннего этапа истории алакульских культур Южного Зауралья и Северного Казахстана.

Территориальные рамки исследования и палеоклиматологическая характеристика исследуемой территории. В орографическом аспекте рассматриваемое исследование связано с территорией Зауральского плато и частично с югом Западно-Сибирской равнины с ее локальными частями- Куста-найской и Ишимской равнинами, а также с Казахской складчатой страной и Тургайской низменностью. В административном плане исследуемая территория совпадает в основном со степным югом Челябинской, лесостепной частью Курганской области, с Оренбургской областью и югом Республики Башкортостан Российской Федерации, северными и отчасти центральными областями Республики Казахстан. Полностью присоединяемся к сторонникам признания несомненной важности природно-климатической доминанты в культурогенетических процессах в древности и, в частности, для первой половины П тыс до н.э В работах, связанных с характеристиками палеокли-

мата, интересующий период характеризуется как время резкого усиления континентальности климата.

Хронологические рамки работы (первые века II тыс до н.э.), определены по конкретным основаниям - от начального периода функционирования памятников синташтинского типа в Южном Зауралье до времени трансформации памятников петровского типа в памятники с керамикой типа Алакульекого могильника (по К.В Сальникову). В абсолютном большинстве попытки датирования памятников синташтинского типа в Южном Зауралье указывают на ХХ-ХУШ вв до н.э. в системе радиокар-бонной калиброванной хронологии. Что касается памятников петровского типа, то, принимая во внимание их незначительное хронологическое совпадение с позднейшими синташтинскими, они должны датироваться в основном ХУШ-ХУП вв. до н.э.

Понятийный аппарат. Номенклатура понятий, использованная в настоящем исследовании, вполне традиционна. Как базовое употребляется такое понятие как «археологическая культура», под которой мыслится хронологически определенная совокупность разнотипных памятников, локализованных в пределах конкретной территории и обладающих четко выраженным общим для них комплексом материальных признаков, который в целом единообразно изменяется со временем в рамках совокупности и обособляет указанную археологическую культуру от прочих подобных. Кроме этого, употребляется такой термин, как «тип памятников», где признаки культуры фиксируются на стадии формирования, часто в неполном наборе, а материальный мир конкретных памятников может отличаться некоторым своеобразием от прочих, относимых к тому же типу. В контексте настоящей работы тип памятников отражает начальный этап культурогенеза Под «культурогене-зом» в данном контексте нами понимается процесс становления и развития системы культурных стереотипов Активно используется и понятие «культурно-историческая общность», под которой подразумевается совокупность археологических культур со сходным для них набором черт материальной

культуры, технических, технологических идей, планировочных и архитектурных решений и, в меньшей степени, духовного мира Необходимо особо упомянуть и понятийную номенклатуру, связанную с металлопроизводством. «металлургическая провинция», «очаг металлургии», «очаг металлообработки» Их понимание базируется на работах Е.Н. Черных.

Апробация результатов исследования Основные положения авторской концепции кулыурогенеза эпохи поздней бронзы в Южном Зауралье и на сопредельных территориях были доложены на рабочем семинаре «Проблемы перехода от эпохи средней бронзы к эпохе поздней бронзы в Волго-Уралье» (Самара, 1990); международной конференции «Конвергенция и дивергенция г. развитии культур эпохи эк оолита - бронзы Средней и Восточной Европы» (Саратов, 1995); XIV Уральском археологическом совещании (Челябинск, 1999); международной научной конференции «К столетию периодизации В.А. Городцова бронзового века южной половины Восточной Европы» (Самара, 2001); международном (XVI Уральском) археологическом совещании (Пермь, 2003); VI чтениях памяти МЛ. Грязнова (Омск, 2004); на научном семинаре, посвященном проблеме происхождения памятников синташ-тинского типа (Челябинск, 2005), а также представлены в ряде публикаций, включая монографию.

Практическая ценность исследования. Разнообразные результаты исследования доведены до широкой аудитории через ряд региональных учебников и учебных пособий Материалы работы могут быть и далее использованы при формировании содержания учебников и учебных пособий для учащихся основной школы и студентов вузов Урала и сопредельных территорий. Данные, полученные автором в ходе работы над обозначенной темой, акшвно используются в различных формах учебной и исследовательской работы со студентами Челябинского государственного педагогического университета (учебные курсы, система дополнительного педагогического образования), отражены в экспозициях районных музеев Челябинской области

и учебного школьного археологического музея при лаборатории археологических исследований ЧГПУ, Челябинского областного краеведческого музея.

Структура исследования. Структура Диссертационного исследования вытекает из поставленных целей и задач, включает введение, пять глав, заключение, библиографический список и перечень условных сокращений, иллюстративный блок.

Содержание работы Введение

Во введении приводится информация, изложенная в разделе «Общая характеристика работы» настоящего реферата.

Глава 1. Проблема кулыурогенеза в степях Южного Урала и Казахстана в первые века П тыс. до н.э. в работах отечественных исследователей в XX - начале XXI века Глава содержит ретроспективный обзор решения проблемы культуро-генеза на Южном Урале и в Казахстане в первые века П тыс до н.э. исследователями на протяжении последних пятидесяти лет

История изучения заявленной проблемы представлена в виде двух последовательных этапов

Первый - продолжался с конца 1940-х - начала 1950-х годов до начала 1970-х годов, т.е до времени появления в составе объектов внимания и исследования памятников синташтинского, петровского типов и, по сути, в рамках представлений тех лет касался андроновского кулыурогенеза. За это время исследователями была накоплена солидная, но весьма неравноценная по представленности элементов, источниковая база для реконструкции куль-турогенетических процессов в Южном Зауралье и Северном Казахстане в первые века П тыс. до н.э Имевшиеся в распоряжении исследователей, накопленные с начала XX века соответствующие материалы, казалось, свидетельствовали об автохтонном генезисе андроновской, а позднее алакульской

культуры, осложненном внешними (абашевскими, полтавкинскими) влияниями. Вершинными событиями этого этапа стало появление концепций KJB. Сальникова и B.C. Стоколоса. К .В. Сальников до конца остался последовательным сторонником тезиса о единстве авдроновской культуры и атрибуции федоровских, алакульских и замараевскнх комплексов, как отражения этапов истории одной и той же андроновской культуры. Напротив, B.C. Сто-колос развивает гипотезу М.Г.Мошковой и ЭА Федоровой-Давыдовой о возможности обособления в ранге культур федоровских и алакульских памятников. При внешнем несходстве их объединяет объяснение происхождения андроновской (К.В Сальников), алакульской (B.C. Стоколос) культур из контекста местных предшествующих культур, при наличии инокуль'гурных воздействий. В начале 1980-х годов B.C. Стоколос выступил с решительной критикой концепции новокумакского хронологического горизонта, продолжая настаивать на отсутствии генетической связи между памятниками новокумакского типа и алакульскими, отрицая более раннюю датировку новоку-макских комплексов в сравнении с алакульскими.

Второй этап (1970-е годы - начало XXI века) ознаменовался рядом открытий прорывного значения. К их числу необходимо отнести выделение в Северном Казахстане Г .Б. Здановичем памятников петровского типа, создание культурно-хронологической шкалы бронзового века для Среднего При-тоболья (Т.М. Потемкина).

Однако, как выяснилось, ключевыми для решения проблемы культуро-генеза в первые века П тыс. до н.э. явились территории, прилегавшие с востока к горным хребтам Южного Урала, и соседние районы Северного Казахстана. Именно они стали основным исследовательским полигоном для археологов на втором этапе истории изучения заявленного в 1970-е годы блока проблем — в начале XXI века. Именно здесь в начале 1970-х годов были открыты яркие памятники синташтияского типа (В.Ф. Генинг, К.Ф. Смирнов, Е.Е. Кузьмина), а в конце 1970-х годов и памятники петровского типа (Hi. Виноградов, Г.Б. Зданович). Следует подчеркнуть качественное отли-

чие этого этапа от предшествующего, прежде всего, по собственно полевой методике (раскопки поселенческих памятников широкими площадями) и по невиданному доселе в отечественной науке применению методов естественных наук при анализе археологических материалов.

Открытие укрепленных поселений бронзового века в Южном Зауралье связано с именами К В. Сальникова (Мало-Кизильское селище) и B.C. Стоколоса (укрепленное поселение у с Кизильское). Однако подлинные масштабы распространенности укрепленных поселений бронзового века в Южном Зауралье открылись лишь после начала сотрудничества археологов ЧГПУ со специалистами по дешифрированию аэрофотоснимков -И М. Батаниной и Н.В. Левит - в 1986 году. В течение обозначенного периода были исследованы широкими площадями такие укрепленные поселения, как Синташтинское I (В.Ф. Генинг, Г.Б Зданович, В .В Генинг), Аркаим (Г.Б. Зданович), Устье I, Ольгино (Hi. Виноградов), Аландское, Берсуат (Ягодный Дол), Куйсак (Т.С Малюгина, Г.Б. Зданович, Д.Г Зданович), поселения: Кулевчи Ш (Н.Б Виноградов, Г.Б. Зданович), Семиозерное П (В.В. Евдокимов). Изучена целая серия могильников Синташтинский (В Ф. Генинг, rjB. Зданович, В В Генинг), Большекараганский (С Г. Боталов, С А Григорьев, Г.Б. Зданович), Кривое Озеро (Н.Б. Виноградов), Солнце П (А.В. Епимахов), Каменный Амбар-5 (ВЛ. Костюков, А .В Епимахов, ДВ Нелин). Изучение синташтинских памятников в Степном Приуралье, начатое раскопками кургана 25 Ново-Кумакского могильника (К Ф. Смирнов, Е Е. Кузьмина), было продолжено ВВ. Ткачевым, М.В. Халяпиным (могильники Танаберген П, Жаман-Каргала П, «У горы Березовой» и др.). В результате была сформирована обширная источниковая база, введение которой в научный оборот, благодаря исключительному богатству заложенной в ней информации и сложности ее однозначной интерпретации, на наш взгляд, затянется на многие десятилетия

В течение 1970-1990-х годов по мере накопления базы источников значительно трансформировались представления исследователей по обозначенному кругу проблем.

Как результат комплексного исследования серии ярких памятников син-таштинского типа в Южном Зауралье и в Степном Приуралье появились концепции, сочетавшие в различных пропорциях автохтонную и миграционную модели культурогенеза в первые века П тыс. до н.э. Речь идет, прежде всего, о концепции культурогенеза, предложенной К.Ф Смирновым и Е.Е. Кузьминой в 1977 году и развитой Е.Е Кузьминой в целом ряде последующих работ. Ею впервые был озвучен и аргументирован тезис о массовых индоиранских миграциях в Волго-Уралье, на Южный Урал, послуживших основой формирования облика культур как авдроновского, так и срубного круга позднего бронзового века. Что касается культурогенеза в обозначенный период, то при определенном вкладе местных обществ ведущую роль в этом процессе, по мнению Е.Е. Кузьминой, сыграл западный культурный импульс, представленный на Южном Урале полтавкинской, абашевской культурами, а также культурой многоваликовой керамики и культурами катакомбного круга

Последовательной сторонницей автохтонного происхождения алакуль-ской культуры является Т.М. Потемкина Сложение алакульской культуры, по Т.М. Потемкиной, произошло на местной энеолитической и раннебронзо-вой основе в лесостепях Зауралья и в степях Тоболо-Ишимского междуречья. Т.М Потемкина определяет памятники синташтинского типа как позднеаба-шевские. Население, оставившее их, появляется в Среднем Притоболье на позднем этапе раннего периода истории алакульской культуры. По мнению Т.М. Потемкиной, немногочисленные группы инокультурного населения (полтавкинские, абашевские) были интегрированы в местные зауральские алакульские общины

Согласно В С. Бочкареву, в первой трети II тыс. до н.э. в южной части Восточной Европы имелось два очага культурогенеза: Карпато-Дунайский и Волго-Уральский Их формирование было стимулировано развитием метал-

лургии и металлопроизводства на базе местных месторождений медных руд. Базой для формирования очагов культурогенеза, по мнению исследователя, послужили «местные субстратные элементы». Что касается памятников син-таштинского типа, то основой для них, как считает В.С Бочкарев, послужила южноуральская абашевская культура. Алакульская культура, как он полагает, сформировалась на базе синташганской и петровской. Важной в контексте данной работы является и ремарка В С. Бочкарева об аморфности структур основных культурных явлений этого времени: синташтинскога, петровского и покровского.

Открыв памятники петровского типа в Северном Казахстане, Г Б Зданович первоначально интерпретировал их как раннеалакульские, с местными корнями. Позднее, в начале 1980-х годов, после открытия в Южном Зауралье памятников синташтинского типа указанный исследователь выделил отдельную петровскую культуру с тремя этапами ее истории без конкретизации содержания каждого из этапов. Синтапшшские памятники были обозначены как южноуральский вариант петровских. В свою очередь, среди петровских комплексов Г Б. Зданович обособил позднепепровские (ку-левчинские) По его мнению, петровская культура сформировалась в лесо-степях и степях Южного Зауралья и соседних с ними районах Зауралья и Казахстана. Базой для ее формирования послужили местные культурные компоненты (население ботайской и суртандинской культур) при тесных контактах их с раннесрубными и абашевскими группами населения, лесостепными культурами Западной Сибири и даже земледельческими Средней Азии

В середине 1990-х годов Г.Б Зданович и Д.Г Зданович выделили для Южного Зауралья синташтинско-аркаимскую культуру Синташтинско-аркаимская культура Южного Урала и петровская Северного Казахстана объединены ими в культуру так называемой «Страны городов» с тремя этапами истории. Авторы сохранили тезис об автохтонности происхождения петровского и синташтинского населения, осложненной разнообразными внешними влияниями. Все известные культурные феномены рубежа Ш-П тыс. до нэ.,

согласно этой концепции, так или иначе внесли свою лепту в формирование сшггаштинской, синташтинско-петровской или синташтинско-аркаимской культуры. При этом этапы истории синташтинско-аркаимской культуры, особенно ранний, прописаны в работах авторов концепции эскизно, без детализации. Авторы отрицают определяющее влияние абашевской культуры на синташтинский культурогенез, считая, что он был, скорее, результатом саморазвития, нежели абашевского влияния.

Авторы считают возможным говорить о большем проявлении срубных признаков в культуре позднесинташтинского населения. Вторая волна миграции синташтинского населения в западном направлении приводит к формированию покровских комплексов Повол жья В это же время в Южное Зауралье из Зауралья и Северного Казахстана массово мигрируют группы петровского населения. В результате в Южном Зауралье формируются смешанные синташтинско-петровские памятники. Причиной завершения истории синташтинско-петровского населения, по Г.Б. Здановичу и Д.Г. Здановичу, является синташтинско-петровский конфликт неясного содержания, нало-жившийся на экологический кризис. Итогом стал исход этого населения. Авторы археологически фиксируют разрыв культурных традиций между не вполне определенным постсинташтинским населением и алакульской культурой Южного Зауралья.

По А В. Епимахову, оформление синташтинского культурного комплекса происходило при доминанте инокультурных традиций и было частным проявлением широких культурных трансформаций, происходивших в то время в степной части Восточной Европы. Определяющую роль в этом процессе играли, как утверждает исследователь, группы позднейшего ямного и катакомбного населения, первоначально локализованные в Поволжье, При-уралье и Предкавказье, а окончательно синташтинский культурный комплекс сформировался в Южном Зауралье. А В. Епимахов является сторонником сбалансированного соотношения в синташтинском хозяйстве скотоводства и металлопроизводства. Он считает, что именно синташтинское население дало

культурообразующий импульс, результатом которого стало формирование петровской культуры Северного Казахстана и потаповских памятников в Среднем Поволжье.

И.Б. Васильев полагает, что главным культурным компонентом сложения «культуры типа Новый Кумак-Синташта» стали ямно-полтавкинские общины Волго-Уралья. Причастны к этому процессу южноуральская абашев-ская культура и носители энеолитических культур Южного Урала и Северного Казахстана.

В Н. Логвин и С.С. Калиева убеждены в том, что носители местных энеолитических культур были основой формирования синташтинско-петровского (синхронного) культурного комплекса при определенной роли внешних заимствований В С. Мосин, напротив, не считает возможным говорить о сколь-нибудь значительном вкладе зауральских энеолитических культур в формирование культур бронзового века на Южном Урале. А.Ф Шорин считает, что истоки алакульской культуры нужно искать в аборигенных культурах Урало-Казахстанского ареала различных периодов. На этот пласт наложились различные миграционные процессы, приведшие к появлению в синташтинских памятниках черт полтавкинской, южноуральской абашевской культур и культуры многоваликовой керамики

В.В. Евдокимов и В.В. Варфоломеев называют предшественниками петровской культуры памятники «типа Синташты и Аркаима», не считая степи Казахстана территорией ее формирования.

Некоторые исследователи (В М. Массон, ДХ. Зданович) понимают син-ташганский феномен как надкультурное явление, пик истории степных ранних комплексных обществ, в которых доминировала военная аристократия Именно ее олигархическая власть и обусловила высокие достижения культуры синташгинского общества и трансляцию этого опыта в другие районы.

А.Д. Пряхин рассматривает историю «синташтинско-аркаимских» укрепленных поселений в рамках истории абашевской культурно-исторической общности. Д ля территории от Подонья до Зауралья, по его мнению, необхо-

димо говорить о трех культурно-исторических зонах, сгруппированных в два хронологических горизонта: сшпадтинско-потаповско-кондрашкинский и мосоловский. А.Д. Пряхин полагает, что археологические материалы свидетельствуют, скорее, о миграции доно-волжского абашевского населения на восток, нежели о синташтинской миграции на запад.

В.С Горбунов атрибутирует синташтинские древности как «зауральский синташтинский вариант уральской абашевской культуры», а укрепленные поселения как некие фактории на реверсивном пути мигрировавших абашевских групп населения.

О.В. Кузьмина уже в начале 1990-х годов рассматривала синташтинские памятники в ранге культуры - наследницы абашевских традиций.

Говоря о компонентах формирования синташтинской культуры В В Отрощенко называет в их числе абашевский, позднекатакомбный и местный. Особое внимание он уделяет синташтинской «субкультуре военизированной знати». По мнению исследователя, она и была той силой, которая руководила процессами культурной трансформации в степях Восточной Европы в этот период, а стремительное продвижение синташтинского и абашевского населения на запад инициировало формирование таких культур, как доно-волжская абашевская, бабинская.

В.В. Ткачев связывает формирование синташтинского населения с юго-западным импульсом, который был представлен катакомбными и вольско-лбищенскими группами. Сама история сингаигпшской культуры, по его мнению, состояла из двух этапов: собственно синташтинского и новокумакского. Петровские памятники исследователь рассматривает как раннеалакульские, связывая их происхождение с трансформацией синташтинской культуры Южного Урала Историю петровского этапа алакульской культуры он подразделили на две последовательные фазы собственно петровскую и кулевчинскую.

А А Ткачев считает, что синхронными и раннеалакульскими возможно считать памятники синташтинской, петровской и нуртайской культур. Все

они имеют местную подоснову, а их образование инициировано внешними импульсами

Согласно гипотезе НЛ Шшшшной и Ф.Т Хиберта, из земледельческих районов Средней Азии на Южный Урал мигрировала группа земледельческого населения, но не смогла вести в условиях континентального климата южноуральских степей привычное хозяйство Она передала культурообразующий импульс формирующимся культурам срубного и андроновского круга.

С.А. Григорьев утверждает, что сложение памятников синташтинского типа связано с продвижением относительно небольшой пассионарной и мобильной группы населения из района Северной Сирии и Анатолии

Таким образом, несколько десятилетий изучения памятников синташтинского и петровского типа вызвали к жизни целый ряд концепций, в которых в различной степени сочетаются две основные модели культурогенеза на Южном Урале и в окружающих регионах в первые века П тыс до н.э - автохтонная и миграционная

Глава 2. Памятники синташтинского и петровского типов на Южном Урале и в Казахстане

Основные разделы главы, история исследования, территориальная локализация и стержневые характеристики памятников синташтинского и петровского типа

История изучения и территория распространения памятников синташтинского типа

На Южном Урале путь к открытию памятников синташтинского типа был намечен еще в 1930-1940-х годах К В. Сальниковым, открывшим и начавшим изучение памятников южно-уральской абашевской культуры.

Исследование собственно синташтинского феномена началось лишь в конце 1960-х - начале 1970-х годов.

К настоящему времени территория, занятая памятниками синташтин-ского типа (47 объектов), достаточно хорошо очерчена Самый северный из них на сегодняшний день - поселение Шибаево I в Еткульском районе Челябинской области. Восточная и юго-восточная границы представлены материалами, полученными К.В. Сальниковым при изучении площадки под Царевым курганом на р. Тобол, а также синташтоидным в своей основе могильником у с. Петровка в Северо-Казахстанской области республики Казахстан Наиболее южные поселения и могильники с синташтинскими материалами изучены в степях восточного Оренбуржья и в Костанайской и Акпобинской областях республики Казахстан. Западная граница маркирована пока могильником у горы Березовой в Оренбуржье

Особо следует подчеркнуть важность подразделения территории, занятой памятниками синташтинского типа, на область, где пока известны как поселенческие, так и погребальные памятники, и на периферию, где представлены лишь могильники.

Территория, занятая как синташтинскими поселениями, так и могильниками, приурочена к предгорьям восточного макросклона Южного Урала и к Зауральскому пенеплену и вытянута с севера на юг от причелябинского района до северных районов Оренбуржья и Кустанайской области Казахстана.

Следует отметить, что вне пределов этой территории отдельные син-таштинские погребения на восток распространены до р. Тобол Кроме того, чрезвычайно важно отметить явное, хотя и неравномерное, присутствие син-таштинских культурных признаков в материальной культуре (прежде всего, в керамике и металлопроизводстве) целого ряда памятников южноуральской абашевской культуры.

Основные характеристики памятников синташтинского типа

Поселенческие памятники синташтинского типа известны лишь в Южном Зауралье и Костанайской области Казахстана (пос. Семиозерное П). Их представляют 23 укрепленных поселения. Данные об иных типах синташтин-

ских поселений в этой части синташтинского ареала фрагментарны и нуждаются в уточнении. Любые суждения о наличии иерархичности поселенческих синташтинских памятников пока преждевременны.

Поселения строились явно по неким планам, разметке на местности и локализовались на приречных площадках высокой поймы и первой надпойменной террасы высотой от 1,5 до 4,5 м, обычно в пределах широких долин рядом с глубокими речными плесами Площадки, ограниченные оборонительными сооружениями, для синташтинских поселений известны как округлой, овальной, так и неправильной формы. Их площадь достигает 25000 м2. Оборонительные сооружения представлены сочетанием обводных стен и рвов. Конструкции обводных стен сложны и выполнены с использованием различных строительных материалов- дерева, глиняных блоков и заливкой глиной, дерновых блоков, каменных плит Использовались и глинисто-песчано-известковые растворы с гравием. Ряд синташтинских поселений помимо обводных имел и радиальные стены, делившие памятник на секторы Внутренняя застройка представлена массивами слабо углубленных в материк помещений под единой кровлей вдоль внутреннего края обводных стен Торцевые стены помещений одновременно служили и внутренней стороной обводной стены. В зависимости от формы площадки, ограниченной таким образом, помещения могли иметь либо прямоугольную, либо трапециевидную в плане форму. Значительные по площади (от 90 до 140 м2) и, как правило, относительно стандартные в пределах одного памятника помещения имели каркасную систему организации стен, их разделявших Каркас был представлен вертикальными столбами вдоль краев неглубоких котлованов Собственно стены «набирались» из горизонтальных бревен (бруса?), уложенных на материковый останец между котлованами помещений и зафиксированных горизонтальными распорками Скорее всего, стены, разделявшие помещения, первоначально были Польши, а по мере функционирования пространство между ними заполнялось золой и бытовыми отходами Это предположение аргументируется наличием мощных слоев зольников, которые фиксируются

в котлованах помещений в ходе исследования. Кровля массивов помещений реконструируется как плоская, со светодымовыми проемами и с небольшим уклоном в сторону внутренней площадки. К некоторым из них со стороны этой площадки пристраивались небольшие хозяйственные пристройки или навесы. Внутреннее пространство делилось деревянными перегородками на две части: жилую и хозяйственную. Организующим центром хозяйственной части помещений являлся колодец. При сооружении колодцев, скорее всего, использовались плетеные из прутьев цилиндры диаметром около 1,0 м, которые, по мере углубления, ставились один на другой Вероятно и существование надколодезных глинобитных сооружений. У края колодца размещались глинобитные или выложенные из глиняных кирпичиков (пос. Семиозеркое Д) печи нескольких типов. Значительная площадь помещений позволяет предположить существование перемещаемых жаровен, предназначенных для обогрева воздуха. Выходы из помещений на внутреннюю площадку оформлялись наклонными пандусами с утоптанными поверхностями. В центральной части внутренних площадок синтапшшских укрепленных поселений - свободная от застройки площадь. Входов во внутреннее пространство укрепленных поселений могло быть несколько (пос. Устье I). Их ширина, зафиксированная по окончаниям рвов, позволяла и передвижение транспортных средств.

Сложность и завершенность архитектурно-планировочных решений, применявшихся при возведении синташтинских укрепленных поселений, совокупность методов и приемов, использовавшихся при их сооружении, убеждают в том, что в данном случае необходимо видеть результаты сложившегося на других территориях разностороннего опыта строительной деятельности

Синташтинские могильники в Южном Зауралье локализуются на невысоких площадках у берегов рек. Лишь погребальные сооружения могильника Солнце П находятся на площадке высотой 14—16 м от уровня воды в р. Нижний Тогузак. По данным В.В. Ткачева, синташтинские могильники в Степном Приуралье также занимают невысокие площадки первой надпойменной

террасы, либо водораздельных возвышенностей. В ряде случаев могильники находятся на противоположном относительно поселения берегу реки при наличии рядом с поселением площадок, пригодных для обустройства некрополя. Возможно, в этих фактах отразились представления о наличии водной преграды между миром живых и мертвых.

В абсолютном большинстве синташтинские могильники курганные. Археологи единодушны в том, что синташтинские курганы справедливее именовать погребальными полями или площадками, где последовательно совершались захоронения членов болыпесемейной общины с локальными надмогильными сооружениями над ними Отмечены примеры резервирования места в пределах площадки для конкретных персон из состава общины (мог. Каменный Амбар-5, к. 4) В процессе их последующего руинирования происходило смыкание их развалов и образование единого кургана.

Количество погребений в пределах одной площадки порой достигает десятков. Установлено, что в центре погребальной площадки располагались одна или несколько (чаще две) крупных могильных ям Остальные расположены по кругу относительно центральных по периферии площадки. Авторские наблюдения показывают, что количество центральных ям и связанных с ними периферийных может варьировать (мог Кривое Озеро, к. 10). Комплексы синташтинских некрополей могли формироваться как за счет впускных погребений, так и путем «пристраивания» новых к уже существующим.

В синташтинских могильниках преобладают захоронения в ямах прямоугольной формы Остальные варианты (ямы с подбоями, катакомбы) единичны. Параметры синташтинских могильных ям (отношение длины к ширине и глубине) составляет в частях 4:3:4 От могильных ям культур позднего бронзового века синташтинские отличает большая глубина. Особенностью синташтинской погребальной обрядности являются сложные внутримо-гильные сооружения Конструктивные детали устройства погребальных камер в синташтинских крупных могилах предполагали применение угловых и изредка центральных вертикальных столбов. Назначение последних пока не

вполне понято. Стенки выполнялись из плах или тесаных досок. Высота камеры могла достигать 1,0 м или даже несколько более. Поперечное деревянное перекрытие устраивалось из бревен или плах, иногда (Синтапгошский П могильник) в несколько слоев. Необходимо особо подчеркнуть устойчивое бытование традиции сооружения двойного перекрытия на разных уровнях. Д.Г. Зданович предпочитает говорить не о двойном перекрытии, а о двух погребальных камерах. В их размерах прослеживается определенный стандарт По вопросу о существовании у синташтинского населения склепов с возможностью неоднократного подзахоронения мы считаем, что на настоящий момент убедительных свидетельств бьггования этой традиции нет.

Особенностью погребального обряда синташтинского населения в Южном Зауралье является помещение рядом с могильными ямами или в них самих (на перекрытии, на полу, в специально устроенных в торцевой части погребальных камер отсеках) большого количества частей или целых туш домашних животных. Хорошо известны и следы использования огня в синтапгганском погребальном обряде.

Могильные ямы могли содержать как индивидуальные, так и коллективные захоронения. Так, в двух центральных могилах кургана 25 Болыпека-раганского могильника было погребено не менее 14 человек. Обряд погребения взрослых людей предполагал преимущественно захоронение на левом боку, в слабо скорченном положении, головой на север или северо-запад. Лишь в Синташтинском могильнике имеется некоторое количество погребений на спине, с поднятыми в коленях ногами, а также единичные «вторичные» погребения («пакеты»)

Керамическая посуда из синташтинских памятников разделена на несколько подгрупп Основная часть сосудов определена как горшечно-баночные. Ведущим типом керамики памятников синташтинского типа считаются горшечно-баночные сосуды горизонтальных пропорций Их характерными признаками являются резко отогнутый венчик, «внутреннее» ребро, в различной степени выраженное ребро при переходе от невысокого плеча к

тулову преимущественно усеченно-конической формы. Геометрическая орнаментация, выполненная в разнообразной технике (прочерчивание, гладкие и гребенчатые штампы, вдавления), покрывает всю внешнюю поверхность большинства синташтинских сосудов. Рельефные элементы декора (налеп-ные валики, «шишечки») единичны. Часть сосудов отличны от описанных выше лишь намеченным ребром или практически плавным переходом от плеча к тулову при сохранении всех остальных, присущих первой подгруппе, признаков. Указанная разновидность синташтинской керамики ни в одном из памятников не является ведущей, многочисленной и интерпретируется, скорее, как технологический сбой.

Второй тип горшечно-баночных синташтинских сосудов представлен преимущественно плоскодонными сосудами горизонтальных пропорций с уплощенным венчиком, короткой отогнутой наружу шейкой и ребром при переходе от плеча к тулову «Внутреннее» ребро отсутствует. Ребро при переходе от плеча к тулову здесь размещено более низко и исполнено «мягко». Как и сосуды первого типа, они сформованы на сосудах-основах Что касается орнаментации, то отсутствует предварительная разметка, столь обычная для первой подгруппы. Тесто сосудов рыхлое. Мы рассматриваем эту керамику как «протосрубную», достаточно близкую керамике памятников потаповского типа и отражающую одну из двух основных, одновременных и родственных групп синташтинского населения Важно то, что эта керамика обнаруживается в одних погребениях с сосудами первой подгруппы (мог Каменный Амбар-5). Отдельную подгруппу составляют крупные баночные сосуды (корчаги) с массивным верхним краем, подчеркнутым рельефными на-лепными или формованными валиками. По тулову они преимущественно орнаментированы многорядным широким горизонтальным зигзагом, иногда с вертикальными «разделителями». Небольшая серия миниатюрных сосудов, как острореберных, пышно украшенных, с парой отверстий по основанию шейки, так и плавнопрофилированных, кубковидных, на поддоне, и уникальные плавнопрофюшрованные вазовидные сосуды из Синташтинского П мо-

гилышка, мог. Каменный Амбар-5, с орнаментацией, близкой пиктографической, на наш взгляд, обеспечивали различные обрядовые действия. Небольшая группа плавнопрофилированных сосудов с богатой гребенчатой орнаментацией и наличием вертикально ориентированных орнаментальных композиций трактуется нами как возможное свидетельство включения в состав синташтинских общин представителей аборигенного населения.

Металлические предметы из синташтинских памятников изготовлены в основном из мышьяковой бронзы, гораздо реже — биллона и чистой меди. Особенностью синташтииского металлокомплекса является его выраженная пластинчатость. Пластинчатые специализированные ножи, ножи-кинжалы, тесла, серпообразные орудия, струги, шилья без упора в синташтинских памятниках сочетаются с наконечниками копий с несомкнутыми втулками, вислообуш-ными топорами с бойком на обушной части, массивными, иногда прорезными, наконечниками стрел. Особенность синташтинскому металлокомплексу придают несколько типов бронзовых крюков, гарпуны.

Костяные и роговые предметы из раскопок памятников синташтииского типа иллюстрируют в основном скотоводческую направленность хозяйства. Они представлены тупиками, шильями, разнообразными лощилами-полировальниками.

Щитки псалиев из памятников синташтииского типа округлые, овальные, или сегментовидные. Округлое центральное отверстие усилено валиком. На планках - по три-четыре отверстия. Шипы почти всегда монолитные.

Каменные орудия из памятников синташтинского типа преимущественно связаны с горным делом и металлообработкой: рудотерки, песты, молотки и молоты, наковальни, абразивы Многочисленны наконечники стрел двух основных типов: черешковые и подтреугольные с прямым подтесанным основанием.

История изучения и территориальные пределы распространения памятников петровского типа Ареал памятников петровского типа намного шире синташтинских. от истоков западных притоков Тобола до Среднего Притоболья, Петропавловского Приишимья, Верхнего Притоболья и частично Центрального Казахстана. По нашему мнению, нуртайские памятники, в силу их чрезвычайной близости петровским Северного Казахстана и Южного Зауралья, должны рассматриваться как вариант петровских. Нами учтено более 80 петровских памятников. Большинство поселений с петровской керамикой известны лишь по результатам разведочных работ.

Памятники петровского типа и их материальный мир Петровские поселения в Южном Зауралье представлены как укрепленными, с подпрямоугольными в плане оборонительными системами, так и неукрепленными поселениями Укрепленные поселения в Южном Зауралье масштабно изучены лишь в одном случае - на укрепленном поселении Устье I, площадью до 20000 м2. Характеристики внутренней застройки здесь практически аналогичны синташтинским. Однако использование петровским населением собственно синташтинских помещений исключено, поскольку и планиграфически, и стратиграфически зафиксировано их несовпадение. Помещения, расположенные двумя массивами вдоль внутренней стороны длинных стен, по площади достигали 150-160 м2, имели неглубокие (до 0,4 м в материке) котлованы. Внутреннее пространство было поделено на жилую и производственную части. Массивы внутренней застройки на Устье I разделяет широкая незастроенная площадка - «улица». Отмечены случаи оштукатуривания стен жилой части помещений. Петровские слои зафиксированы и на ряде других укрепленных поселений, в частности, на укрепленном поселении Аландское в Северном Оренбуржье

Архитектура петровской части поселения Кулевчи Ш представлена помещениями 2-5, плотно расположенными друг к другу и разделенными

лишь засыпными стенами. Отсутствие здесь следов оборонительных сооружений объясняется значительными изменениями в организации хозяйственно-экономической жизни петровского населения Южного Урала.

В Зауралье оборонительные укрепления зафиксированы Т.М. Потемкиной на пос. Камышное П. Петровские укрепленные поселения в Северном Казахстане исследованы Г.Б. Здановичем и В.В. Евдокимовым и представлены поселением Новоникольское I, Петровка П, Боголюбове I, Семиозерное П. Первые два - характеризуются фортификационными сооружениями, отграничивающими площадку подпрямоугольной формы. Обозначенные памятники демонстрируют концепцию фортификационных сооружений и организации внутренней площадки, аналогичную синташтинским и петровским укрепленным поселениям Южного Зауралья. Мы полагаем, что на окраинах петровского ареала (Петропавловское Поишимье, Среднее Притоболье) традиция сооружения укрепленных поселений продолжилась некоторое время и на развитом этапе истории алакульских культур этих районов

Неукрепленные петровские поселения исследованы ОА. Кривцовой-Граковой и ВВ. Евдокимовым также и в Верхнем Притоболье (Алексеевское, Конезавод III). Петровская керамика известна и из раскопок исследованных Т.М. Потемкиной поселений эпохи поздней бронзы в Среднем Притоболье Петровские погребальные памятники исследованы во всех районах распространения памятников петровского типа. В Южном Зауралье это могильник Кривое Озеро, могильник Каменный Амбар-5, Болылекараганский могильник (курган 22), отдельные погребения могильника Кулевчи VI, могильников Степное I, Троицк-7. В Зауралье петровские погребения серийно изучены Т.М. Потемкиной в могильнике Верхняя Алабуга. Известны они и в Грызановском могильнике, в могильнике Чистолебяжье и ряде других погребальных памятников. В Северном Казахстане петровские могильники, помимо могильника у с Петровка, представлены такими памятниками, как Кенес, Берлик П, Аксайман, Улубай, Бектениз, Графские Развалины.

Петровская погребальная обрядность обнаруживает значительное сходство с синташтинской Господствует кольцевое расположение периферийных погребений относительно центрального. Надмогильные сооружения возводились над отдельными погребениями, в процессе руинирования смыкались и образовывали, казалось, единый «курган». Продолжилась традиция сооружения в могилах деревянных погребальных камер Могильные ямы с петровскими захоронениями взрослых людей ориентированы в большинстве в широтном направлении. Петровская погребальная обрядность предполагала для взрослых погребенных захоронение на левом боку, скорченно, головой преимущественно в западном секторе Погребальный инвентарь петровских взрослых погребений менее пышен и обширен, нежели синташтинский Керамика петровских памятников также подразделена на ряд подгрупп. В подгруппе горшечно-баночных сосудов ведущим стал тип приземистых сосудов, сформованных на сосудах-основах из теста с добавкой преимущественно измельченного талька и шамота. Характерным признаком формы становится утолщение-валик под венчиком с внешней стороны. Переход от плеча к ту-лову оформлен как высоко поднятым ребром, так и промежуточными от ребра к уступу вариантами. В сравнении с синташтинским временем, существенно увеличивается доля сосудов со слабо выпуклым туловом. Орнамент выполнен преимущественно гладкими штампами, прочерчиванием и распределен по двум-трем орнаментальным зонам (шейка, верхняя часть тулова и првдонная часть). Сплошь орнаментированные сосуды крайне редки, как и орнаментирование донной части. При орнаментировании применялись от двух до семи элементов орнамента

В большинстве это равнобедренные, наклонно заштрихованные треугольники в сочетании с горизонтальными линиями и горизонтально ориентированными зигзагами Подгруппа баночных сосудов представлена преимущественно крупными сосудами-корчагами с утолщением-валиком под венчиком с внешней стороны, орнаментированными по тулову широкими многорядными горизонтальными зигзагами, иногда с вертикальными «разделителями».

Нужно отметить в керамическом комплексе петровских памятников Южного Зауралья присутствие единичных раннесрубных (покровских) сосудов, выполненных, по основным параметрам, по иной технологии и виной технике.

Близость срубного «мира» обусловила существование в Южном Зауралье раннесрубно-петровской контактной зоны с неустойчивыми характеристиками керамики.

Именно в петровской гончарной традиции сформировались стереотипы алакульского гончарства. Переход к нему был эволюционным и сопровождался появлением промежуточных, переходных форм в керамике.

По нашему мнению, петровскими могут считаться лишь памятники с керамикой типа петровской части керамической коллекции из раскопок поселения Кулевчи Ш в Южном Зауралье.

Для памятников петровского типа характерны большие серии металлических предметов Их анализ для поселения Кулевчи Ш (около 70 экземпляров), проведенный А.Д. Дегтяревой, С.В. Кузьминых и Л Б. Орловской, показал, что предметы изготовлены из металлургически чистой меди (около 70%), оловянной (17%) или оловянно-мышьяковой бронзы. Для могильника Кривое Озеро А Д Дегтярева и С В. Кузьминых полагают, что синташтинское и петровское металлопроизводство базировались на одних и тех же схемах получения металлических предметов, но различаются по химическому составу металла, а также по уровню развития литейной технологии и особенностям кузнечной доработки изделий

Как и синташтинские, петровские металлические предметы отличает выраженная пластинчатость. Среди типов петровских металлических изделий различные типы специализированных ножей, ножи-кинжалы различных разрядов, наконечники копий с цельнолитой втулкой, массивновислообуш-ные топоры, тесла, серповидные орудия, шилья без упора. В сравнении с синташтинским металлокомплексом, в петровском отсутствуют бронзовые крюки, наконечники копий с кованой несомкнутой втулкой, наконечники стрел. Серповидные орудия становятся более широкими и изогнутыми Из-

меняются пропорции тесел, желобчатых браслетов. При сохранении выраженной гогастинчатости для петровских двулезвийных ножей характерно увеличение доли их кузнечной доводки, в частности, двусторонней проковки лезвия

Как и в памятниках синташшнского типа, в петровских Северного Казахстана и Южного Зауралья более всего представлены орудия, связанные с производством и обработкой металлов. Большинство костяных орудий обеспечивали различные этапы работы с продуктами скотоводства. В петровское время дисковидные псалии без выделенной планки, столь обычные для синташтинских комплексов, заменяются на дисковидные, сегментовидные, либо прямоугольные (для Северного Казахстана) с непременной выделенной планкой, зачастую снабженной высгупами-«рожками» у основания.

Таким образом, материальная культура памятников синташтинского и петровского типов, при несомненных чертах сходства, имеет и существенные отличия.

Глава 3. Памятники синташтинского типа - начальная фаза культурогенеза

Основное содержание главы: происхождение синташтинского населения; культурная многокомпонентность синташтинских памятников - основной аргумент в пользу их рассмотрения как типа памятников, а не в ранге культуры; причины культурной пассионарности синташтинского населения; синташтинское население - культурогенетическое ядро формирования ран-неалакульских (петровских) традиций

«Ткань» материальной составляющей памятников синташтинского и петровского типов и многообразные гипотезы, касающиеся этнической принадлежности населения, структуры социума, особенностей хозяйственно-экономической жизни, духовного мира, заставляют обратиться, прежде всего, к поиску концептуальной основы для объяснения механизма формирования памятников синташтинского и отчасти петровского типов, модели их функ-

ционирования, понимания исторических судеб синташтинского, а позднее и петровского населения Попытай объяснить синташтинский феномен через концепцию «прогогородских центров» (Г.Б. Зданович) или «ранних комплексных обществ» (В.М. Массон), по нашему представлению, пока не вполне доказательны.

Считаем, что решение проблемы культурогенеза на Южном Урале и в Казахстане в первые века П тыс. до н.э. возможно только с учетом специфики этих территорий, проявившейся в наличии рудной базы для цветной металлургии и чрезвычайной распространенности металлопроизводства на протяжении как бронзового, так и раннего железного веков.

Авторский подход базируется на концепции металлургических провинций как крупных технологических и историко-культурных систем древности, объясняющей логику развития обществ энеолита - бронзового века Евразии через металл, металлопроизводство. Операции с его продуктами в рамках как металлургических провинций в целом, так и в пределах составлявших их отдельных очагов металлургии или металлообработки вели к активизации целого шлейфа экономических, социальных и идеологических моделей.

Происхождение синташтинского населения

На наш взгляд, памятники синташтинского типа появляются в Южном Зауралье на рубеже Ш-П тыс. до н.э., как результат миграции из степей Поволжья - Приуралья На археологическом уровне это население может быть определено как посткатакомбное, смешавшееся в степях Оренбуржья с позднейшими ямными группами. Формирование стиля керамического комплекса могло произойти как в Степном Приуралье, где формирующееся синташтин-ское население вошло в соприкосновение с абашевским Южного Урала, так и несколько ранее в районе распространения доно-волжской абашевской культуры, керамика которой по ряду параметров сравнима с синтапгпшской.

В Южном Зауралье синташтинские группы населения, вероятно, стали первыми значительными по численности группами индоиранцев, вступившими в непосредственный контакт с общностью протоугорских культур геометрической керамики. Население суртандинской и терсекской культур, в условиях хозяйственно-экологического кризиса и нескольких веков соседства с ямными группами населения Оренбуржья, оказалось готово как к контактам, так и к восприятию новых культурных стереотипов. Ямно-катакомбное население степей Южного Приуралья, благодаря наличию локальных гидросистем и опоре на горное дело, металлургию и металлообработку меди, вряд ли испытывало трудности аридного периода в той же мере, что а синхронные глубинные степные культуры Именно в Южном Приура-лье и оформились, по мысли автора данного исследования, основные культурные характеристики синташтинского населения. Здесь же в орбиту влияния формирующегося синташтинского населения на короткое время попали общины южноуральской абашевской культуры, по большей части интегрированные впоследствии в состав синташтинских общин

Металлопроизеодство и таксономическая атрибуция синташтинских памятников

Мы убеждены в том, что яркость и своеобразие памятников синташтинского типа в значительной степени обусловлены высоким уровнем развития металлопроизводства, благодаря которому синташганское население сыграло важнейшую культурогенетическую роль в формировании комплекса признаков памятников петровского типа в истории алакульских культур Южного Урала и Казахстана. Синташганское население оформилось и непродолжительное время функционировало как специфическое культурное сообщество на базе южноуральской металлопроизводящей области. Металлопроизводство, наряду с пастушеским скотоводством, стало одной из базовых хозяйственных отраслей синташтинского социума. Достоверные доказательства существования земледельческого сектора в хо-

зяйстве обитателей синташтинских укрепленных поселений отсутствуют. Но именно в металлопроизводстве необходимо искать причины тотальной сакрализации жизни синташтинских общин, значительного количества архитектурно-планировочных и планиграфических инноваций для поселенческих памятников, всеобщей пышности и мифологизации погребальной обрядности.

Основной социальной единицей этого сообщества, скорее всего, выступал клан (болыпесемейная община) Появление серии укрепленных синташтинских поселений в зоне зауральского пенеплена связано с наличием здесь многочисленных проявлений медьсодержащих минералов и с возможностью контактов по поводу металла с носителями аборигенных культур. Функционирование синташтинских укрепленных поселений в зоне Зауральского пенеплена происходило, вероятнее всего, не всех одновременно и на сезонной основе. Немногочисленное постоянное население каждого из этих поселений и оставило относительно небольшие некрополи (погребальные площадки), принадлежавшие нескольким кланам На поселениях с больше-семейной общиной соотносится помещение, на могильниках - одна погребальная площадка. Анализ планиграфии остатков технологических сооружений в помещениях поселений и находок, с ними связанных, показывает, что технологические площадки (колодцы и расположенные рядом горны) были предназначены скорее для переплавки уже готовых и доставленных извне слитков черновой меди и лома, приготовления металла определенного состава и д ля различных операций, связанных с металлообработкой, чем с первичным расплавом руды

Именно занятия металлургией и металлообработкой, организованной по семейно-клановому принципу, могут, по нашему мнению, объяснить не только специфику социального устройства синташтинского и частично петровского населения в Южном Зауралье, но и высокий уровень организации укрепленных поселений, стандартизацию их элементов, а также наблюдаемое в материальной культуре соединение разнокультурных элементов. Мы

трактуем памятники синтапггинского типа как специфический тип памятников начальной фазы культурогенеза, а не как сформировавшуюся культуру с этапами ее развития. Памятники синтапггинского типа, на наш взгляд, являются частным случаем проявления «процессов общеисторического характера», направленность течения которых была спровоцирована развитием горного дела, металлургического и металлообрабатывающего производств.

Колесничие и колесницы в памятниках синташтинского типа Мы не склонны объяснять нахождение в синташтинских погребениях деталей двухколесных повозок, предметов вооружения наличием именно военной элиты и ее доминантой в синташтинском обществе. Связь синташтинских «колесничных погребений» с определенным социальным слоем возможна, но это вовсе не обязательно должна быть военная знать Подобным статусом вполне могли обладать и иные персоны, в частности, занимавшие высокое положение в системе металлопроизводства и, соответственно, в сфере отправления разнообразных обрядов. На сего.даяшний день нет достоверных данных о помещении в погребальные камеры колесниц целиком. Некая престижность помещения в могилу определенным членам клана деталей (колес) двухколесных повозок, по сути, может являться и воспроизведением синташтинской модификации объемного «макета» погребального мифа о загробном путешествии их душ, хорошо известного, в частности, по древностям катакомбных культур. Возможно, этот мифологический сюжет в посткатакомбное время стал общим для синташтинского и ряда синхронных групп населения в других районах (так называемые «колесничные культуры»). Появление колесниц, запряженных конями, у степного населения Южного Урала, Волго-Уралья, Подонья конца периода средней бронзы - начала поздней бронзы, таким образом, более логично трактовать как общее наследие катакомбного «мира», нежели изобретение именно синташтинского населения. Практика использования колесниц и со-

циальная принадлежность их владельцев далеко не столь однозначны, как это представлялось ранее

Историческая судьба синташтинского населения Историческая судьба населения, оставившего памятники синташтинского типа, по нашему мнению, связана не с трансформацией собственно его в обособленную культуру и не с массовым его исходом в западном направлении, а с энергичным формированием на основе сингаштинских культурных стереотипов ранних (петровских) комплексов алакульских культур Южного Урала и Казахстана Однако переход от памятников синташтинского типа к петровским, несмотря на явные и многолинейные соответствия (планиграфия и архитектура поселений, модель организации погребальных площадок, технология гончарства и меташюпроизводство), не был столь же эволюционным, как переход позднее от петровских памятников к алакуль-ским памятникам с керамикой с уступчатым плечом, трехзональной орнаментацией Синтапггинское население, учитывая его относительную малочисленность и территориальную локализацию, вряд ли могло стать единственной основой культур раннеалакульского периода в Южном Зауралье, в Зауралье и в Казахстане. Его культурогенетическая активность может быть объяснена лишь через его некую значимость для аборигенного населения указанных районов. Если попытаться оконтурить возможные области значимости, то, пожалуй, единственно возможными будут металлургия и металлообработка бронзы, вмонтированные в тотальную религиозно-магическую практику. Но и они обеспечивали значение синташтинского населения и его престиж в глазах современников лишь в течение краткого периода времени, до начала широкой разработки Каргалинского рудного поля и крупных медных месторождений Казахстана. Однако и этого времени хватило для того, чтобы синташтинские кланы передали формирующемуся петровскому (раннеалакульскому) населению свое видение не только металлургии и металлообработки, но и экономическую модель жизнеобеспе-

чения, архитектурный стиль, технологию гончарства, традицию формирования некрополей, заложив таким образом основу дом формирования ала-кульских культурных стереотипов. Синташтинские укрепленные поселения, возможно, и были теми пунктами, где с известной периодичностью осуществлялась трансляция синташтинских культурных стереотипов в восточном и юго-восточном направлениях.

Глава 4. Памятники петровского типа - ранний этап истории алакульских культур Южного Урала и Казахстана

Основное содержание главы, дискуссия о комплексе черт, характеризующих памятники петровского типа, и проблеме их внутренней периодизации; происхождение петровского населения, культурная атрибуция памятников петровского типа, исторические судьбы петровского населения на Южном Урале и в Казахстане.

Комплекс признаков петровских памятников.

Проблема внутренней периодизации По мере накопления материалов по кругу обозначенных проблем все более разнилось их осмысление. Ключевым звеном этого процесса стал вопрос о том, какие памятники относить к петровскому талу В зависимости от этого соответственно решался целый круг важнейших взаимосвязанных проблем происхождение, культурный статус, исторические судьбы. Сторонники рассмотрения петровских материалов в ранге обособленной культуры вынуждены подразделять петровские комплексы на ранние, развитые и поздние (Г.Б. Зданович). Известны и попытки В.В Ткачева подразделить петровские памятники на две хронологические фазы По нашему мнению, петровский (раннеалакульский) этап в истории алакульских и близких им культур Южного Зауралья и Казахстана достоверно документирован лишь памятниками с керамикой типа поселения Кулевчи Ш в Южном Зауралье, сосудами ранней группы погребений могильника Верхняя Алабуга в Среднем Притоболье и

большинства памятников Северного Казахстана, а также чрезвычайно близких им нуртайских памятников Центрального Казахстана

Происхождение петровских памятников Происхождение населения, оставившего петровские памятники, связано с энергичным распространением синташтинских культурных стереотипов в среде местного позднейшего энеолитического социума Эта составляющие и стали основой для сложения достаточно монолитного по признакам петровского (раннеалакульского) единства со сходными как в Северном Казахстане, так и в Южном Зауралье чертами. В ходе этого процесса и были возведены известные петровские укрепленные поселения в Зауралье и в Северном Казахстане Формирование петровского (раннеалакульского) культурного комплекса происходило в степях Южного Урала и Казахстана достаточно быстро, при наличии возвратных миграционных потоков и при тесном взаимодействии с группами раннесрубного населения Южного Урала.

Культурная атрибуция петровских памятников Мы полагаем, что нет оснований для обособления петровских памятников в отдельную культуру. Они должны атрибутироваться как тип, поскольку их материальная культура эволюционно сменяется памятниками развитого этапа истории алакульских культур степей Южного Урала и Казахстана Таким образом, памятники петровского типа отражают ранний этап истории алакульских культур на соответствующих территориях На всех территориях распространения они функционировали преимущественно в пост-синташтинское время. Основания для их полной синхронизации с синташ-тинскими древностями отсутствуют. Единичные погребальные памятники в Северном Казахстане с синташтоидными сосудами не могут быть истолкованы как ранние петровские

Глава 5. Хронология памятников синташтинского и петровского типов.

Их стратиграфическое и хронологическое соотношение Основное содержание главы: стратиграфическая позиция и хронологическое соотношение памятников синташтинского и петровского типов на Южном Урале и в Казахстане.

Относительная хронология памятников синташтинского и петровского типов в Южном Зауралье и Северном Казахстане С памятниками синташтинского типа в степях Южного Урала большинство исследователей связывало конец среднего бронзового века, а памятники петровского типа, по общем}' мнению, открывают начальную фазу позднего бронзового века. Мы придерживаемся этой же позиции, ориентируясь на концепцию ЕЛ. Черных по поводу периодизации бронзового века, где базовыми являются изменения в металлопроговодстве, а формирование Евразийской металлургической провинции знаменует переход к позднему бронзовому веку Стратиграфическое соотношение синтапггинских и петровских комплексов надежно установлено нами по результатам исследования как поселенческих (укрепленные поселения Устье I, Ольгино), так и погребальных памятников (могильник Кривое Озеро) Во всех случаях синташтинские слои предшествовали петровским. Имеются данные о сходной стратиграфии для укрепленного поселения Аландского на севере Оренбуржья, для укрепленного поселения Куйсак I. В погребальных памятниках петровские комплексы всегда либо периферийные по отношению к синташтинским, либо впущены в насыпи синташтинских курганов (Танаберген П).

На протяжении трех десятилетий основу относительной хронологии памятников синташтинского типа составляет, прежде всего, сопоставление серий синташтинских роговых псалиев с их микенскими аналогами За это время датировки синташтинских комплексов неоднократно менялись в сторону удревнения. Мы полагаем, что при датировании материалов в переделах одного-двух столетий путем сопоставления многоступенчатых, растянутых в

пространстве типологических рядов, временная погрешность неизбежна Как следствие, до определенного времени между позднейшими энеолитическими памятниками Южного Зауралья и синташтинскими древностями виделся хронологический разрыв, которого в реальности могло и не быть.

Абсолютная хронология памятников синташтинского типа

По мере совершенствования метода С14 и его инструментария результаты стали более объективными. В последние годы к процессу датирования памятников синташтинского типа подключились ведущие лаборатории радиоуглеродного датирования как Западной Европы, так и США. Благодаря усилиям Д Энтони, в лаборатории Аризонского университета были проанализированы 4 образца (кость) - часта черепов коней из ямы 1 кургана 9 могильника Кривое Озеро. Судя по калиброванному значению, погребение было совершено около 2000 года до н э. Определенным шагом вперед явилась попытка серийного датирования по С14 для памятников синташтинского типа, предпринятая А В. Епимаховым, Б. Хэнксом и К. Ренфрю. На конец 2005 года по памятникам синташтинского типа, по данным авторов, в целом имелось до 40 дат Их анализ позволил разместить синташтинские и петровские комплексы в интервалах 1940-1880 и 1880-1750 годов до н.э, причем подтвержден хронологический приоритет синташтинских памятников относительно петровских без разрыва во времени Обнадеживает новая серия дат, полученных для потаповских комплексов Поволжья. В целом они синхронны син-таштинским и укладываются в хронологический диапазон ХГХ-ХУП вв до н э. Даты для погребений могильника у горы Березовой (Булановского) также указывают на существование памятников синташтинского типа в последней четверти Ш или на рубеже Ш-П тыс. до н.э. Таким образом, датировка синташтинских комплексов в пределах ХХ-ХУШ вв. до н.э. становится все более доказанной

Относительная хронология памятников петровского типа Согласно стратиграфическим наблюдениям при исследовании поселения Кулевчи Ш, петровские слои в Южном Зауралье предшествуют слоям с сосудами с уступчатым плечом и зонально организованной орнаментацией. На наш взгляд, наиболее вероятным хронологическим диапазоном для памятников петровского типа является ХУШ-ХУП вв. до н.э.

Абсолютная хронология памятников петровского типа Полученные А.В. Епимаховым, Б. Хэнксом и К. Ренфрю несколько дат по С14 для петровского слоя укрепленного поселения Устье I указывают как на более позднюю его дату в сравнении с синташтинскими, так и на отсутствие хронологического разрыва между ними Таким образом, возможен и незначительный период сосуществования синташтинского и петровского населения.

Заключение

Выполненная работа позволила наметить основные культурообразую-щие черты, характеризующие синташтинские и петровские памятники. Первые - представлены укрепленными поселениями округлых очертаний (Южное Зауралье) и многомогильными погребальными площадками (Степное Приуралье, Южное Зауралье). Вне пределов Южного Урала памятники с синташтоидными чертами встречены и в Северном Казахстане. Их культурные слои содержат керамику, сформованную в большинстве на сосудах-основах и представленную разнообразными формами, преимущественно горшечно-баночными с высоко поднятым ребром, сплошной разнообразной орнаментацией внешней поверхности, разделенных на две основных подгруппы «протосрубную» и «абашоидную». Металлокомплекс, пластинчатый в основе, представлен разнообразными типами. Псалии, преимущественно дисковидные, с выделенной планкой и фигурными шипами

Петровские памятники представлены как укрепленными (прямоугольной формы), так и неукрепленными поселениями (Южное Зауралье, леео-

степное Зауралье, Северный и Центральный Казахстан). Архитектурно-планировочные решения и технология строительства свидетельствуют о сингаштинских истоках, как и могильники, представленные погребальными площадками отдельных больших семей. Погребальный обряд вместе с тем обнаруживает черты своеобразия. Материальный мир петровских памятников в большей или меньшей мере, для конкретных категорий, связан с син-танггинскими традициями Керамика горшечно-баночных форм, с высоко поднятым ребром (ребром-уступом, уступом-ребром), орнаментацией, разнесенной преимущественно по двум-трем зонам, с небольшим набором орнаментальных мотивов Металлокомплекс пластинчатый, по типологии близок синташтинскому Однако в нем присутствуют принципиальные инновации (наконечники копий с литой втулкой, иные пропорции ряда типов пластинчатых орудий, оловянные лигатуры). Псалии из раскопок петровских памятников характеризуются следующими чертами: щитки округлые, сег-ментовидные либо прямоугольные с выделенной удлиненной планкой и прямыми шипами.

В результате проведенных исследований установлены следующие факты: стратиграфическое следование петровских слоев за синташтинскими надежно доказано исследованиями широкими площадями поселенческих и погребальных памятников на Южном Урале (укрепленные поселения Устье I, Аландское, могильники Кривое Озеро, Танаберген П); наличие в сингаштинских комплексах по меньшей мере трех составляющих: «протосрубной», абашевской Южного Урала и позднейших квазиэнеолитических аборигенных культур. Также установлено, что в качестве «петровских» возможно рассматривать лишь памятники с керамикой типа поселения Кулевчи Ш. Стратиграфическое соотношение петровских комплексов и памятников с сосудами с уступчатым плечом, трехзональной организацией орнаментации выявлено при изучении поселения Кулевчи Ш, где петровские слои перекрыты алакульскими

Авторский подход к решению проблемы культурогенеза на территории Южного Урала, Северного и Центрального Казахстана ориентирован на по-

иски мотивов, побудивших к всеобщей трансформации большие массивы степного населения в первые века П тыс. до нз Итогом этих процессов стало формирование общностей алакульских и срубных культур Резкая активизация культурогенетических процессов в степях восточной ойкумены Европы, между Волгой и Уралом, на рубеже Ш-П тыс. до из. была обусловлена как усилением аридности климата, спровоцировавшим начало эпохи миграций, так и не до конца понятными особенностями внутреннего саморазвития степных скотоводческих обществ этого времени. В немалой степени на дест-руктуризацию культур позднекатакомбного «мира» повлиял распад системы Циркумпонтийской металлургической провинции. Результатом действия всех этих факторов стало разрушение системы жизнеобеспечения культур позднекатакомбного круга, особенно для глубинных районов степей

Напротив, достаточно фрагментарно известное к настоящему времени позднейшее ямно-катакомбное население степей Южного Приуралья как местное, так и пришлое, благодаря наличию локальных гидросистем, способствовавших развитию скотоводсгва и опоре на горное дело, металлургию и обработку меди, вряд ли испытывало трудности аридного периода в той же мере, что и синхронные глубинные степные культуры, получив своеобразный «карт-бланш» на саморазвитие и усиление культурного влияния. Именно Южное Приуралье, скорее всего, и было тем промежуточным районом, где оформились основные культурные характеристики населения, оставившего памятники сингапгганского типа. Здесь же в орбиту влияния формирующегося синташтинского населения на короткое время попали общины южноуральской абашевской культуры, по большей части интегрированные в состав синташтинских

На базе южноуральской металлопроизводящей области на рубеже Щ-Птыс. до н.э. оформилось и непродолжительное время функционировало специфическое культурное сообщество, в котором меташюпроизводство, наряду с пастушеским скотоводством, стало одной из базовых хозяйственных отраслей. Основной социальной единицей этого сообщества, скорее всего,

выступал клан (большесемейная община). Именно в металлургии и металло-производстве необходимо искать причины тотальной сакрализации жизни синташтинских общин, значительного количества архитектурно-планировочных и планиграфических инноваций для поселенческих памятников, всеобщей пышности и мифологизации погребальной обрядности Появление серии укрепленных синташтинских поселений в зоне Зауральского пенеплена, безусловно, связано как с наличием здесь многочисленных проявлений медьсодержащих минералов, так и с возможностью контактов по поводу металла с носителями аборигенных культур. Функционирование самих синташтинских укрепленных поселений в режиме полной заселенности происходило, вероятнее всего, на сезонной основе Постоянное население этих поселений оставило рядом с ними относительно небольшие некрополи. Время появления синташтинских памятников на окраине степей Казахстана совпало с комплексным кризисом развитая присваивающего хозяйства у носителей степных аборигенных праугорских культур. Именно это обстоятельство обусловило возможность активного течения интеграционных процессов и усвоения синташтинских культурных стереотипов аборигенным населением, стремительного формирования на этой базе культурного комплекса петровского этапа истории алакульских культур Южного Урала, Зауралья и Северного Казахстана

Список публикаций автора по теме диссертационного исследования

Монографии

1. Виноградов, Н. Б. Очерки истории Челябинской области / Н Б Виноградов, В.Н.Елисеева, А.В Лушников и др. - Челябинск- ЮжноУральское кн. изд-во, 1991 -191 с. - (в соавт )

2. Археологическая карта Курганской области / сост Н. Б. Виноградов Курган: Производственная группа по охране и использованию памятников, 1993.-346 с.

3. Виноградов, Н Б. Атлас древней истории Южного Зауралья / Н Б. Виноградов, М Г Абрамзон - Челябинск. б и, 1995. - 34 с. - (в соавт).

4. Виноградов, Н Б Страницы древней истории Южного Урала • учеб. пособие / Н. Б. Виноградов - Челябинск- Южно-Уральское кн. изд-во, 1997 -168 с.

5. Виноградов, Н Б. История Урала с древнейших времен до конца XVIII века • учеб. пособие для 6-х классов основной школы / Н Б Виноградов, Б. Н Чагин, В А Шкерин; под ред В. А. Шкерина. - Екатеринбург : Дом учителя, 2001 - 280 с - (в соавт ).

6. Виноградов, Н Б. Могильник бронзового века Кривое Озеро в Южном Зауралье : моногр / Н Б Виноградов. - Челябинск : Южно-Уральское кн. изд-во, 2003 - 362 с. • ил

7. Челябинск История моего города • экспериментальное учеб. пособие / сост. Н Б. Виноградов, В. С Боже, Г. С. Шкребень; под ред. В С Боже, Г С. Шкребня. - 2-е изд., испр и доп. - Челябинск • АБРИС, 2005 - 320 с. (в соавт).

8. Виноградов, Н. Б. История Урала с древнейших времен до конца ХУШ века: учеб. пособие для основной школы / Н Б. Виноградов, Б. Н Чагин, В. А. Шкерин; под ред. В. А. Шкерина - Екатеринбург : Сократ, 2005 -168 с -(всоавт).

Статьи

9 Виноградов, Н. Б. Новый могильник середины П тыс. до н.э. на р. Синташта / Н. Б Виноградов, В. Ф Генинг // Археологические открытия 1975 года - М. • Наука, 1976. - С. 168-169.- (в соавт.).

10 Виноградов, Н. Б Первый памятник петровского типа на Южном Урале / Н. Б. Виноградов, Г Б. Зданович // Археологические открытия 1978 года. - М.. Наука, 1979. - С. 161-162 - (в соавт.).

11 Виноградов, Н. Б. Исследование Кулевчинского комплекса эпохи бронзы / Н Б Виноградов, Г Б Зданович // Археологические открытия 1979 года. - М. Наука, 1980. - С. 137-138. - (в соавт ).

12. Виноградов, Н Б. Кулевчи Ш - памятник петровского типа в Южном Зауралье / Н. Б Виноградов // Краткие сообщения ин-та археологии АН СССР.-М.. Наука, 1982.-Вып. 169.-С. 94-99.

13. Виноградов, Н Б Кулевчи VI - новый алакульский могильник в лесостепях Южного Зауралья / Н Б Виноградов // Советская археология. -1984.-№3.-С 136-153.

14. Виноградов, Н. Б. Новые данные о технологии гончарства у населения алакульской культуры Южного Зауралья и Северного Казахстана / Н. Б. Виноградов, М. А. Мухина // Древности Среднего Поволжья • межвузовский сб - Куйбышев: Изд-во Куйбышевского гос. ун-та, 1985. -С. 79-84. - (в соавт).

15 Виноградов, Н. Б Хронология, содержание и культурная принадлежность памятников синташтинского типа бронзового века в Южном Зауралье / Н. Б. Виноградов // Вестник Челябинского гос. пед. ин-та. Сер. 1 • Исторические науки -Челябинск, 1995 -№ 1.-С. 16-26

16. Виноградов, Н Б. Новые материалы для реконструкции облика одежды алакульских женщин (по результатам изучения могильника Кулевчи VI) / Н Б. Виноградов // Проблемы истории, филологии, культуры. -М., Магнитогорск, 1998.-Вып VI - С 186-202

17. Виноградов, H. Б. Синташтинские и петровские древности бронзового века Южного Урала и Северного Казахстана в контексте культурных взаимодействий / Н. Б. Виноградов // XIV уральское археологическое совещание : тезисы докл. - Челябинск Рифей, 1999 - С. 64-66.

18. Виноградов, H Б Могильник эпохи бронзы Кулевчи VI в Южном Зауралье (по раскопкам 1983 года) / H Б. Виноградов И Проблемы истории, филологии, культуры. - М. ; Магнитогорск, 2000. - Вып. VIII. - С. 24-53.

19. Виноградов, H Б. Парадоксы Синташты II Бронзовый век Восточной Европы . характеристика культур, хронология и периодизация : материалы международной науч. конф -Самара:НЩ2001.-С. 189-193.

20. Виноградов, H Б Проблема соотношения и интерпретации памятников синташтинского и петровского типов в Южном Зауралье / H Б Виноградов // Степи Евразии в древности и средневековье материалы международной конф -СПб .Изд-воГос.Эрмитажа,2002 -С. 121.

21 Виноградов, Н. Б. Каменные и костяные предметы из поселения Кулевчи Ш / Н. Б Виноградов, Г Ф Коробкова//Вестник Челябинского гос пед ун-та. Сер. 1: Исторические науки. - Челябинск, 2004. - Вып. 2. - С. 5787. - (в соавт.).

22. Виноградов, H Б Синташтинские и петровские древности Южного Урала. Проблема соотношения и интерпретации / Н. Б. Виноградов // Памятники археологии и древнего искусства Евразии . сб ст. памяти В. В Волкова -М. : Ин-т археологии РАН, 2004. - С. 261-284.

23. Виноградов, Н. Б. Металлопроизводство и синтапгтинская проблема / H Б Виноградов // Вестник Челябинского гос. пед. ун-та. Сер 1 Исторические науки -Челябинск,2005.-Вып 3 -С.5-15.

24 Виноградов, Н. Б. Памятники петровского типа в Южном Зауралье и Северном Казахстане . культурная атрибуция и внутренняя периодизация / Н. Б Виноградов // Археология Урала и Западной Сибири К 80-летию со дня рождения Владимира Федоровича Генинга. - Екатеринбург : Изд-во Уральского гос. ун-та, 2005.-С 129-133.

25. Виноградов, Н. Б. Синташтинский культурный комплекс и ранний этап истории алакульских культур Южного Урала и Северного Казахстана / Н Б. Виноградов Н Урало-Поволжская лесостепь в эпоху бронзового века сб ст, посвященный 60-летию Владимира Степановича Горбунова -Уфа: Изд-во Башкирского гос. пед. ун-та, 2006. - С. 47-52.

26 Vinogradov, N. В. Birth of the chariot / N В. Vinogradov, D. Anthony //Archaeology. An Official Publication of the Archaeological Institute of America. - Vol 48. - March/April 1995. -Number 2. - P. 36-43.

На правах рукописи

Виноградов Николай Борисович

Культурно-исторические процессы в степях Южного Урала и Казахстана в начале П тыс. до н. э. (памятники синташтинского и петровского типов)

Исторические науки 07 00 Об - археология

Автореферат диссертации на соискание ученой степени доктора исторических наук

Подписано в печать 14 Об 2007 Формат 60x90/16 Объем 2,0 уч-изд л Тираж 100 экз Заказ № 1450 Бумага офсетная

Отпечатано с готового оригинал-макета на ризографе в типографии ГОУ ВПО «ЧГПУ» 454080, г Челябинск, пр В И. Ленина, д 69

Оглавление научной работы автор диссертации — доктора исторических наук Виноградов, Николай Борисович

Введение

Глава 1. Проблема культурогенеза в степях Южного Урала и Казахстана в первые века II тыс. до н.э. в работах отечественных исследователей XX - начала XXI вв.

Глава 2. Памятники синташтинского и петровского типов на Южном Урале и в Казахстане

2.1. История изучения и территориальная локализация памятников синташтинского типа.

2.2. Основные характеристики памятников синташтинского типа.

2.3. История изучения и территориальные пределы распространения памятников петровского типа.

2.4. Памятники петровского типа и их материальный мир.

В качестве заключения.

Глава 3. Памятники синташтинского типа - начальная фаза культурогенеза.

3.1. Происхождение синташтинского населения.

3.2. Металлопроизводство и таксономическая атрибуция синташтинских памятников.

3.3. Колесничие и колесницы в памятниках синташтинского типа.

3.4. Историческая судьба синташтинского населения.

В качестве заключения.

Глава 4. Памятники петровского типа - ранний этап истории алакульских культур Южного Урала и Казахстана.

4.1. Комплекс признаков памятников петровского типа. Проблема внутренней периодизации.

4.2. Происхождение памятников петровского типа.

4.3. Культурная атрибуция памятников петровского типа.

В качестве заключения.

Глава 5. Хронология памятников синташтинского и петровского типов. Их стратиграфическое и хронологическое соотношение

5.1. Относительная хронология памятников синташтинского типа.

5.2. Абсолютная хронология памятников синташтинского типа.

5.3. Относительная хронология памятников петровского типа.

5.4. Абсолютная хронология памятников петровского типа.

В качестве заключения.

Введение диссертации2007 год, автореферат по истории, Виноградов, Николай Борисович

Актуальность темы. Культурогенетические процессы в степной части Южного Урала, в Северном и отчасти в Центральном Казахстане на рубеже среднего и позднего бронзового века, роль населения Южного Урала этого времени в формировании культур «срубно-андроновского мира» позднего бронзового века составляют один из основных блоков проблем отечественной археологии бронзового века. Возможности продвижения вперед в их осмыслении созданы, в первую очередь, работами по изучению как андронов-ской (H.A. Аванесова, Е.Е. Кузьмина, Т.М. Потемкина, В.В. Генинг, В.В. Евдокимов, Г.Б. Зданович, A.B. Матвеев, К.В. Сальников, B.C. Стоколос, и целого ряда последующих поколений археологов), так и срубной (Н.К. Качалова, B.C. Бочкарев, И.Б. Васильев, Н.Я. Мерперт) общностей. С другой стороны, изучение блока обсуждаемых проблем было стимулировано открытием и началом исследования памятников петровского типа в Северном Казахстане (Г.Б. Зданович), позднее - памятников синташтинского (новокумакского) типа на Южном Урале (Е.Е. Кузьмина, В.Ф. Генинг, Г.Б. Зданович), а также предшествовавших им ботайской (В.Ф. Зайберт) и терсекской (В.Н. Логвин) культур энеолитического периода в Северном Казахстане, энеолита Южного Урала (Г.Н. Матюшин, B.C. Мосин, А.Ф. Шорин).

Особо следует выделить труды по истории древней металлургии Евразии E.H. Черных, его коллег по лаборатории естественнонаучных методов Института археологии РАН. В контексте данной работы первоочередное значение имеет концепция E.H. Черных, согласно которой история населения Евразии в палеометаллическую эпоху (энеолит и бронзовый век) может быть представлена как последовательно развивавшаяся история нескольких металлургических провинций, состоявших из горно-металлургических центров, металлургических очагов и областей, пронизанных разнообразными связями по поводу получения металла, его обработки, путей и способов распределения готовых изделий (378, с. 53-83; 379, с. 14-30). Именно металлопроизвод-ство, по мнению E.H. Черных, послужило в палеометаллическую эпоху важнейшим причинным фактором культурогенеза, а в редких случаях приводило к формированию обществ, в которых материальная и духовная культура, благодаря металлопроизводству, характеризовалась известной спецификой в сравнении с синхронными культурами.

В настоящее время сложилась ситуация, когда различные исследователи синташтинских и петровских памятников наделяют их различными комплексами признаков. Нет единодушия в определении таксономического статуса этих групп памятников, территории их распространения, хронологии, ареала культурных взаимодействий и происхождения. Все это уже породило терминологическую и иную неурядицу в работах, в которых привлечены синташтинские и петровские материалы. Не вполне ясно, какое содержание в каждом конкретном случае вкладывается в термины «синташтинско-петровские» или «петровско-синташтинские» памятники.

Локализация памятников, в частности, синташтинского типа и, соответственно, совокупность культурных составляющих, комплекс признаков, пока также далеки от полноты понимания. Нет ясности с южными пределами распространения укрепленных поселений с материалами синташтинского и петровского облика. Не получила в литературе подробного обсуждения и «связка» известной локализации поселенческих памятников синташтинского типа лишь с Зауральским пенепленом. Требует осмысления взаимосвязь синташтинских и абашевских общин на Южном Урале. Часть керамики абашев-ской культуры Южного Урала и частично металлокомплекс ассоциируются с синташтинским культурным комплексом, однако развернутого объяснения и этот вопрос не получил. Решение проблемы происхождения для памятников синташтинского типа без объяснения этих фактов вряд ли возможно.

Парадоксальная ситуация сложилась и в определении степени участия групп местного южноуральского населения в сложении облика памятников синташтинского типа. В абсолютном большинстве как материальные черты синташтинского образа жизни, так и материализованные черты идеологии синташтинского общества не могут быть выведены и поняты из контекста памятников круга энеолитических культур «геометрической керамики» Урала и Казахстана.

Цель работы - создание авторской концепции культурогенеза в Южном Зауралье и в Казахстане в первые века II тыс. до н.э.

Задачи исследования: развернутая характеристика содержания памятников синташтинского и петровского типов в Южном Зауралье и в Казахстане; рассмотрение стратиграфии и хронологии памятников синташтинского и петровского типов; разработка авторской модели происхождения и функционирования синташтинского и петровского обществ; анализ культурного окружения синташтинского, а позднее и петровского населения Южного Зауралья и Казахстана в динамике его изменения.

Источники. Источниковую базу исследования составили доступные материалы памятников синташтинского и петровского типов Южного Урала и Казахстана. Следует особо подчеркнуть роль и место изученных автором в Южном Зауралье опорных синташтинских и петровских памятников: укрепленного поселения Устье I и могильника Кривое Озеро, поселения Кулевчи III и могильника Кулевчи VI, материалы которых составили основу культурно-хронологических построений данной работы. Под опорными памятниками здесь понимаются археологические объекты, материальный мир и стратиграфическая колонка которых несут либо принципиально новое знание по кругу рассматриваемых проблем, либо позволяют структурировать уже имеющиеся факты в пределах неких совокупностей.

Методы исследования. Автор является убежденным сторонником комплексного подхода к анализу археологических источников, что всегда предполагает сочетание как традиционных археологических методов исследования (сравнительно-типологический, стратиграфический), так и методов иных наук. В ходе работы над обозначенным блоком проблем автор в частных случаях обращался к коллегам, специализирующимся на разнообразных профильных методах исследования археологических материалов. Это и тра-сологическое изучение синташтинских и петровских поселенческих материалов из раскопок памятников в Южном Зауралье (Г.Ф. Коробкова), и спектрально-аналитическое исследование представительных коллекций металлических предметов из поселений и могильников синташтинского и петровского типов (E.H. Черных, C.B. Кузьминых), их металлографический анализ (А.Д. Дегтярева), исследование шлаков (С.А. Григорьев), обращение к анализу антропологического состава населения, оставившего петровские и син-таштинские памятники (Г.В. Рыкушина), характеристики соответствующих археозоологических коллекций (П.А. Косинцев), облик синташтинского и петровского гончарства (А.И. Гутков), технологии изготовления псалиев (А.Н. Усачук), дешифровка остатков укрепленных поселений в Южном Зауралье по аэрофотоснимкам (И.М. Батанина, Н.В. Левит), датирование по С14 (Д. Энтони, A.B. Епимахов, Б. Хэнке, К. Ренфрю).

Научная новизна работы обеспечивается фондом источников, привлеченных для решения указанных целей и задач. В работе впервые анализируется обширная совокупность материалов, полученных автором за последние 20 лет и, к сожалению, не в полной мере введенных в научный оборот. Прежде всего, это коллекции из раскопок укрепленного поселения Устье I, поселения Кулевчи III, могильника Кривое Озеро.

Автором выдвигается и впервые аргументируется тезис о культуроге-нетической связи и хронологическом следовании памятников петровского типа за памятниками синташтинского типа. Впервые синташтинские и, отчасти, петровские древности рассматриваются как отражение существования общества, специфика возникновения и функционирования которых в значительной степени определялась металлопроизводством.

Автор предлагает системное представление о содержании памятников синташтинского и петровского типов в Южном Зауралье и Северном Казахстане, в частности, развернутое обоснование интерпретации памятников петровского типа как отражение раннего этапа истории алакульских культур Южного Зауралья и Северного Казахстана.

Территориальные рамки исследования и палеоклиматологическая характеристика исследуемой территории. В орографическом аспекте рассматриваемое исследование связано с территорией Зауральского плато (328, с. 31, 67-68; 281, с. 10, рис. 2.) и частично с югом Западно-Сибирской равнины с ее локальными частями: Кустанайской и Ишимской равнинами (281, с. 10-11, 14; 382, с. 6, 24, 30), частично с Казахской складчатой страной и Тургайской низменностью. В административном плане исследуемая территория совпадает в основном со степным югом Челябинской, лесостепями Курганской области, с Оренбургской областью и югом Республики Башкортостан Российской Федерации, северными и отчасти центральными областями Республики Казахстан.

Автор присоединяется к сторонникам признания несомненной важности природно-климатической доминанты в культурогенетических процессах в древности (335, с. 7) и, в частности, для первой половины II тыс. до н.э. А.Д. Таиров в своем сводном и чрезвычайно полезном для коллег исследовании проблем палеоклимата Центральной Евразии, апеллируя к данным профильных специалистов, указывает, что период с XXVII - XXV в. до н.э. по XVII - XVI в. до н.э. для степей Южного Урала, а для степного Казахстана и вплоть до VII в. до н.э., характеризуется как время длительной аридизации и усиления континентальности климата (335, с. 16, 23, рис. 11).

В контексте истории климата для данного исследования актуальны материалы, связанные со средним и поздним этапами суббореального периода климатической истории (Sb2 и Sb3). Ю.А. Лаврушин и Е.А. Спиридонова, основываясь на материалах исследований в долинах рек Большая Караганка и Утяганка в современном степном Южном Зауралье, считают возможным утверждать, что этап Sb2 (4100-3800 лет назад) характеризуется аридностью климата, который они определяют как пик ксеротерма с господством среди растительных сообществ пустынных видов (228, с. 100-101). А.Д. Таиров также отмечает, что в хронологическом диапазоне 4700-3600 л.н. климат степного Зауралья, к которому отнесены степные районы Челябинской области, северо-восток Оренбургской области и Зауральская Башкирия, отличался большей, в сравнении с современным, засушливостью, которую сменил период относительной увлажности (3600-3000 л.н.) (335, с. 31). В Среднем Притоболье первую половину II тыс. до н.э. характеризует большая, в сравнении с современностью, засушливость климата, что привело к остепнению природных условий (335, с. 30). В.А. Зах и Н.Е. Рябогина для района Среднего и Нижнего Притоболья отмечают период с 4500 по 3200 л. н. как наиболее теплый и сухой в пределах суббореала. Причем интересующий нас хронологический диапазон характеризуется смещением природных зон к северу (150, с. 92), что свидетельствует о значительности изменений среднегодовых температур и влажности.

Изучение В.А. Демкиным особенностей погребенных почв около 250 курганов бронзового века в регионах Нижнего Поволжья и Южного Урала позволило ему утверждать, что именно на рубеж III-II тыс. до н.э. пришелся пик периода аридизации климата. В.А. Демкин считает, что процесс этот сопровождался сдвигом почвенно-географических зон к северу. Саму эпоху средней бронзы, по его мнению, нужно считать кризисной в экологическом аспекте (107, с. 304). Первую половину II тыс. до н.э. в евразийских степях, по данным В.А. Демкина и Т.С. Демкиной, также характеризует аридный климат (109, с. 181). В Северном Казахстане интересующий нас хронологический интервал (первая половина II тыс. до н.э.) в климатическом отношении характеризует суббореальная аридизация и смещение природных зон к северу (335, с. 27-28). Для территории Подуральского плато (Оренбуржье) в интересующее нас время также наблюдается засушливый и континентальный климат, сопровождавшийся сдвигом почвенных подзон к северу (335, с. 34).

Позднее, во второй половине II тыс. до н.э., по данным В.А. Демкина, история срубной и алакульской общностей протекала в условиях климатического оптимума (107, с. 305). С ним солидарны Ю.А. Лаврушин и Е.А. Спиридонова, отмечая для района Аркаима в хронологическом диапазоне 3800— 3400 л. н. возросшую гумидность климата (228, с. 101). А.Д. Таиров указывает, что в целом тысячелетний период с ХУ1-Х1У в. до н.э. по У-Ш в. до н.э. был периодом увлажнения атмосферы (335, с. 16).

Хронологические рамки работы (первые века II тыс. до н.э. в рамках калиброванной радиокарбонной шкалы) определены по конкретным основаниям от начального периода функционирования памятников синташтинского типа в Южном Зауралье до времени трансформации памятников петровского типа в памятники с керамикой типа Алакульского могильника (по К.В. Сальникову). В абсолютном большинстве попытки датирования памятников синташтинского типа в Южном Зауралье указывают на ХХ-ХУШ вв. до н.э. Что касается памятников петровского типа, то, принимая во внимание их незначительное хронологическое совпадение с позднейшими синташтинскими, они должны датироваться в основном ХУШ-ХУП вв. до н.э. в системе радиокарбонной калиброванной хронологии.

Понятийный аппарат. Номенклатура понятийного аппарата, использованная в настоящем исследовании, вполне традиционна. Как базовые понятия употребляются такие, как «археологическая культура», под которой понимается некая хронологически определенная совокупность разнотипных памятников, локализованных в пределах конкретной территории и, соответственно, обладающих конкретным общим для них комплексом материальных признаков, в целом единообразно изменяющимся со временем в рамках совокупности и обособляющим указанную археологическую культуру от прочих подобных. Кроме этого, достаточно широко употребляется такое понятие, как «тип памятников», где признаки культуры фиксируются на стадии формирования, часто в неполном наборе, а материальный мир конкретных памятников может отличаться некоторым своеобразием от прочих относимых к тому же типу. В контексте настоящей работы понятие «тип памятников» отражает начальный этап культурогенеза. Под «культурогенезом» в данном контексте нами понимается процесс становления и развития системы культурных стереотипов. Активно употребляется и понятие «культурно-историческая общность», под которой подразумевается совокупность археологических культур со сходным для них набором черт материальной культуры, технических, технологических идей, планировочных и архитектурных решений и, в меньшей степени, духовного мира. В трактовке терминов, связанных с древней металлургией и металлообработкой («горнометаллургическая область», «очаг металлургии», «очаг металлообработки» и др.) мы следуем за E.H. Черных.

Апробация результатов исследования. Основные положения авторской концепции культурогенеза эпохи поздней бронзы в Южном Зауралье и на сопредельных территориях были доложены на рабочем семинаре «Проблемы перехода от эпохи средней бронзы к эпохе поздней бронзы в Волго-Уралье» (Самара, 1990); международной конференции «Конвергенция и дивергенция в развитии культур эпохи энеолита - бронзы Средней и Восточной Европы» (Саратов, 1995); XIV Уральском археологическом совещании (Челябинск, 1999); международной научной конференции «К столетию периодизации В.А. Городцова бронзового века южной половины Восточной Европы» (Самара, 2001); международном (XVI Уральском) археологическом совещании (Пермь, 2003); VI чтениях памяти М.П. Грязнова (Омск, 2004), научном семинаре, посвященном проблеме происхождения памятников синташтин-ского типа (Челябинск, 2005), а также представлены в ряде публикаций, включая монографию.

Практическая ценность исследования. Разнообразные результаты исследования доведены до широкой аудитории через ряд региональных учебников и учебных пособий. Материалы работы могут быть и далее использованы при формировании содержания учебников и учебных пособий для учащихся основной школы и студентов вузов Урала и сопредельных территорий. Данные, полученные автором в ходе работы над обозначенной темой, активно используются в различных формах учебной и исследовательской работы со студентами Челябинского государственного педагогического университета (ряд учебных курсов, система дополнительного педагогического образования), отражены в экспозициях ряда районных музеев Челябинской области и учебного школьного археологического музея при лаборатории археологических исследований ЧГПУ, Челябинского областного краеведческого музея.

Структура исследования. Структура диссертационного исследования вытекает из поставленных целей и задач, включает введение, пять глав, заключение, библиографический список и перечень условных сокращений, иллюстративный блок.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Культурно-исторические процессы в степях Южного Урала и Казахстана в начале II тыс. до н.э."

Заключение

Выполненная работа позволила наметить основные культурообразую-щие черты, характеризующие синташтинские и петровские памятники. Первые - представлены укрепленными поселениями округлых очертаний (Южное Зауралье) и многомогильными погребальными площадками (Степное Приуралье, Южное Зауралье). Вне пределов Южного Урала памятники с синташтоидными чертами встречены и в Северном Казахстане. Их культурные слои содержат керамику, сформованную в большинстве на сосудах-основах. Она представлена разнообразными формами, преимущественно горшечно-баночными с высоко поднятым ребром, сплошной разнообразной орнаментацией внешней поверхности. Синташтинская керамика разделена на две основных подгруппы: «протосрубную» и «абашоидную». Металло-комплекс, пластинчатый в основе, представлен разнообразными типами. Пса-лии, в основном дисковидные, с выделенной планкой и фигурными шипами.

Петровские памятники представлены как укрепленными (прямоугольной формы), так и неукрепленными поселениями (Южное Зауралье, лесостепное Зауралье, Северный и Центральный Казахстан). Синташтинские истоки петровского культурного комплекса иллюстрируют как архитектурно-планировочные решения поселений, так и могильники, представленные погребальными площадками отдельных больших семей. Погребальный обряд вместе с тем обнаруживает черты своеобразия. Материальный мир петровских памятников в большей или меньшей мере, в зависимости от конкретных категорий, также связан с синташтинскими традициями. Керамика горшечно-баночных форм, с высоко поднятым ребром (ребром-уступом, уступом-ребром), орнаментацией, разнесенной преимущественно по двум-трем зонам, с небольшим набором орнаментальных мотивов. Металлокомплекс пластинчатый, по типологии близок синташтинскому. Однако в нем присутствуют принципиальные инновации (наконечники копий с литой втулкой, иные пропорции ряда типов пластинчатых орудий. Псалии из раскопок петровских памятников характеризуются следующими чертами: щитки округлые, сег-ментовидные либо прямоугольные с выделенной удлиненной планкой и прямыми шипами.

В результате проведенных исследований установлены следующие факты: стратиграфическое следование петровских слоев за синташтинскими надежно доказано исследованиями широкими площадями поселенческих и погребальных памятников на Южном Урале (укрепленные поселения Устье I, Аландское, могильники Кривое Озеро, Танаберген II); наличие в синташтин-ских комплексах по меньшей мере трех составляющих: «протосрубной», абашевской Южного Урала и позднейших квазиэнеолитических аборигенных культур. Также установлено, что в качестве «петровских» возможно рассматривать лишь памятники с керамикой типа поселения Кулевчи III. Стратиграфическое соотношение петровских комплексов и памятников с сосудами с уступчатым плечом, трехзональной организацией орнаментации выявлено при изучении поселения Кулевчи III, где петровские слои перекрыты ала-кульскими.

Авторский подход к решению проблемы культурогенеза на территории Южного Урала, Северного и Центрального Казахстана ориентирован на поиски мотивов, побудивших к всеобщей трансформации большие массивы степного населения в первые века II тыс. до н.э. Итогом этих процессов стало формирование общностей алакульских и срубных культур. Резкая активизация культурогенетических процессов в степях восточной ойкумены Европы, между Волгой и Уралом, на рубеже III-II тыс. до н.э. была обусловлена как усилением аридности климата, спровоцировавшим начало эпохи миграций, так и не до конца понятными особенностями внутреннего саморазвития степных скотоводческих обществ этого времени. В немалой степени на деструктуризацию культур позднекатакомбного «мира» повлиял распад системы Циркумпонтийской металлургической провинции. Результатом действия всех этих факторов стало разрушение системы жизнеобеспечения культур позднекатакомбного круга, особенно для глубинных районов степей.

Вместе с тем, достаточно фрагментарно известное к настоящему времени позднейшее ямно-катакомбное население степей Южного Приуралья как местное, так и пришлое, благодаря наличию локальных гидросистем, способствовавших развитию скотоводства и опоре на горное дело, металлургию и обработку меди, вряд ли испытывало трудности аридного периода в той же мере, что и синхронные глубинные степные культуры, получив своеобразный «карт-бланш» на саморазвитие и усиление своего культурного влияния. Именно Южное Приуралье, скорее всего, и было тем промежуточным районом, где оформились основные культурные характеристики населения, оставившего памятники синташтинского типа. Здесь же в орбиту влияния формирующегося синташтинского населения на короткое время попали общины южноуральской абашевской культуры, по большей части интегрированные в состав синташтинских общин.

На базе южноуральской металлопроизводящей области на рубеже III-II тыс. до н.э. оформилось и непродолжительное время функционировало специфическое культурное сообщество, в котором металлопроизводство, наряду со скотоводством, стало одной из базовых хозяйственных отраслей. Основной социальной единицей этого сообщества, скорее всего, выступал клан (большесемейная община). Не исключен и вариант принадлежности отдельных кланов к различным археологическим культурам. Именно в металлургии и металлопроизводстве необходимо искать причины тотальной сакрализации жизни синташтинских общин, значительного количества архитектурно-планировочных и планиграфических инноваций для поселенческих памятников, всеобщей пышности и мифологизации погребальной обрядности. Появление серии укрепленных синташтинских поселений в зоне Зауральского пенеплена, безусловно, связано как с наличием здесь многочисленных проявлений медьсодержащих минералов и возможностью контактов по поводу металла с носителями аборигенных культур. Функционирование самих синташтинских укрепленных поселений в режиме полной заселенности происходило, вероятнее всего, на сезонной основе. Постоянные обитатели этих поселений оставили рядом с ними относительно небольшие некрополи, подтверждающие необходимость объяснения ситуации с несоразмерностью синташтинских поселений и относящихся к ним могильников. Время появления синташтинских памятников на окраине степей Казахстана совпало с комплексным кризисом развития присваивающего хозяйства у носителей степных аборигенных праугорских культур: суртандинской и терсекской. Именно это обстоятельство обусловило возможность активного течения интеграционных процессов и усвоения синташтинских культурных стереотипов аборигенным населением, стремительного формирования на этой базе культурного комплекса петровского этапа истории алакульских культур Южного Урала, Зауралья и Северного Казахстана. Петровский культурный комплекс эволюционировал в алакульский в отдельных районах с разной скоростью, и этот процесс был в разной степени осложнен внешними воздействиями, придававшими ему черты локального своеобразия.

Список научной литературыВиноградов, Николай Борисович, диссертация по теме "Археология"

1. Абашевская культурно-историческая общность в системе древностей эпохи бронзы степи и лесостепи Евразии : тезисы докладов международной науч. конф. Тамбов, 1996. - 63 с.

2. Аванесова, Н. А. Культура пастушеских племен эпохи бронзы азиатской части СССР (по металлическим изделиям) / Н. А. Аванесова. -Ташкент: Фан, 1991.-200 с.

3. Аванесова, Н. А. Серьги и височные подвески андроновской культуры / Н. А. Аванесова // Первобытная археология Сибири. Л.: Наука, 1975.-С. 67-73.

4. Агапов, С. А. Металлообрабатывающий комплекс поселения Липовый Овраг / С. А. Агапов, А.Ю. Иванов // Поселения срубной общности. -Воронеж : Изд-во ВГУ, 1989. С. 133-143.

5. Алексашенко, Н. А. Работы в зоне Брединского водохранилища /Н.А.Алексашенко, В. Ф. Генинг, Т. М. Гусенцова и др. // АО-1972.-М. : Наука, 1973.-С. 153.

6. Археологическая карта Курганской области / сост. Н.Б. Виноградов. -Курган : Производственная группа по охране и использованию памятников, 1993.-Т. 1.-346 с.

7. Ашихмина, Л. И. Исследования в Брединском районе Челябинской области / Л. И. Ашихмина, В. Т. Петрин, Т. Н. Чебакова и др. // АО-1973.-М.: Наука, 1974.-С. 132-133.

8. Батанина, И. М. Страна городов с птичьего полета / И. М. Батанина // Хроника. 1995. - 25 май.

9. Батанина, И. М. Исиней / И. М. Батанина, Д. Г. Зданович // Челябинская область : энцикл. / гл. ред. К. Н. Бочкарев. Челябинск : Каменный пояс, 2004. - Т. 2. - С. 615.

10. Батанина, И. М. Археологическая карта заповедника Аркаим / И. М. Батанина, Н. О. Иванова // Аркаим. Исследования. Поиски. Открытия. Челябинск : Каменный пояс, 1995. - С. 159-195.

11. Батанина, И. М. Журумбай / И. М. Батанина // Челябинская область : энцикл. / гл. ред. К. Н. Бочкарев. Челябинск: Каменный пояс, 2004.-Т. 2.-С. 339-340.

12. Батанина, И. М. Каменный Амбар / И. М. Батанина, А. В. Епимахов // Челябинская область : энцикл. / гл. ред. К. Н. Бочкарев. Челябинск : Каменный пояс, 2004. - Т. 3. - С. 54.

13. Батанина, И. М. Коноплянка / И. М. Батанина // Челябинская область : энцикл. / гл. ред. К. Н. Бочкарев. Челябинск: Каменный пояс, 2004. - Т. 3.-С. 344.

14. Берденов, С. А. Казахстанская горно-металлургическая область / С. А. Берденов // Вопросы археологии Казахстана. Вып. 2. - Алма-ты; М.: Гылым, 1998.-С. 180-190.

15. Березанская, С. С. Северная Украина в эпоху бронзы / С. С. Березанская. Киев, 1982. - 209 с.

16. Борисов, Д. В. Сравнительное исследование укрепленных поселений эпохи бронзы Степное и Черноречье / Д. В. Борисов // Материалы XXXVIII Урало-Поволжской археологической студ. конф. Астрахань: Изд-во АГУ, 2006. - С. 39-40.

17. Бороффка, Н. Некоторые культурные и социальные взаимосвязи в бронзовом веке Евразии / Н. Бороффка // Комплексные общества Центральной Евразии в III—I тыс. до н. э.: материалы конф. Челябинск : ЧелГУ, 1999. - С. 80-83.

18. Боталов, С. Г. Погребальные комплексы эпохи бронзы Большекара-ганского могильника / С. Г. Боталов, С. А. Григорьев, Г. Б. Зданович

19. Материалы по археологии и этнографии Южного Урала : тр. музея-заповедника «Аркаим». Челябинск : ЧелГУ, 1996. - С. 64-88.

20. Бочкарев В. С. Новые абсолютные даты для бронзового века Европы / В. С. Бочкарев // Северная Евразия от древности до средневековья. Археологические изыскания. Вып. 2. - СПб.: ИИМК РАН, 1992. -С. 21-23.

21. Бочкарев, В. С. Проблема интерпретации европейских кладов металлических изделий эпохи бронзы /B.C. Бочкарев // Клады: состав, хронология, интерпретация. СПб.: СПб. ун-т, 2002. - С. 45-55.

22. Бочкарев, В. С. Волго-Уральский очаг культурогенеза эпохи поздней бронзы / B.C. Бочкарев // Социогенез и культурогенез в историческом аспекте : материалы методологического семинара ИИМК АН СССР. -СПб.: ИИМК АН СССР, 1991. С. 24-27.

23. Братченко, С. Н. Нижнее Подонье в эпоху средней бронзы / С. Н. Братченко. Киев : Наукова думка, 1976.

24. Бытковский, О. Ф. Погребальные комплексы среднего бронзового века из Восточного Оренбуржья / О. Ф. Бытковский, В. В. Ткачев // Археологические памятники Оренбуржья. Оренбург: Изд-во ОГПИ, 1996.-С. 68-84.

25. Варов, А. И. Животноводство населения Южного Приуралья в позднем бронзовом веке / А. И. Варов, П. А. Косинцев // XIII Уральское археологическое совещание : тезисы докл. Уфа : Восточный университет, 1996. -Ч. I. - С. 55-56.

26. Васильев, И. Б. Памятники потаповского типа в лесостепном Поволжье (Краткое изложение концепции) / И. Б. Васильев, П. Ф. Кузнецов, А. П. Семенова // Древние индоиранские культуры Волго-Уралья (II тыс. до н. э.). Самара : Изд-во СамГПУ, 1995. С. 5-37.

27. Васильев, И. Б. Периодизация памятников срубной культуры лесостепного Поволжья / И. Б. Васильев, О. В. Кузьмина, А. П. Семенова // Срубная культурно-историческая общность : межвузовский сб. науч. тр. Куйбышев: Изд-во КГПИ, 1985. - С. 60-94.

28. Васильев, И. Б. Погребения знати эпохи бронзы в Среднем Поволжье / И. Б. Васильев, П. Ф. Кузнецов, А. П. Семенова // Археологические Вести. -№ 1. СПб.: ИИМК РАН, 1992. - С. 52-63.

29. Васильев, И. Б. Потаповский курганный могильник индоиранских племен на Волге / И. Б. Васильев, П. Ф. Кузнецов, А. П. Семенова. -Самара : Самарский университет, 1994. 208 с.

30. Васюткин, С. М. Курганные могильники Южной Башкирии эпохи бронзы / С.М. Васюткин, B.C. Горбунов, А.Х. Пшеничнюк // Бронзовый век Южного Приуралья : межвузовский сб. науч. тр. Уфа : Изд-во БГПУ, 1985.-С. 67-88.

31. Виноградов, Н.Б. Отчет о полевых исследованиях на территории Челябинской и Курганской областей в 1988 году / Н.Б. Виноградов-Архив ИА РАН.

32. Виноградов, Н.Б. Отчет о полевых исследованиях на территории Челябинской и Курганской областей в 1990 году / Н.Б. Виноградов-Архив ИА РАН.

33. Виноградов, Н. Б. Кулевчи VI новый алакульский могильник в лесо-степях Южного Зауралья / Н. Б. Виноградов // С А. - 1984. - № 3. -С. 136-153.

34. Виноградов, Н. Б. Кулевчи III памятник петровского типа в Южном Зауралье / Н. Б. Виноградов // КСИА. - Вып. 169. - М.: Наука, 1982. -С. 94-99.

35. Виноградов, Н. Б. Новые данные о технологии гончарства у населения алакульской культуры Южного Зауралья и Северного Казахстана / Н. Б. Виноградов, М. А. Мухина // Древности Среднего Поволжья : межвузовский сб. Куйбышев: Изд-во КГУ, 1985. - С. 79-84.

36. Виноградов, Н. Б. Парадоксы Синташты / Н. Б. Виноградов // Бронзовый век Восточной Европы: характеристика культур, хронология ипериодизация: материалы международной науч. конф. Самара: НТЦ, 2001. С. 189-193.

37. Виноградов Н.Б. Могильник бронзового века. Кривое Озеро в Южном Зауралье: Монография / Н.Б. Виноградов / Челябинск: ЮжноУральское книжное изд-во, 2003. - 362 с.

38. Виноградов, Н. Б. Хронология, содержание и культурная принадлежность памятников синташтинского типа бронзового века в Южном Зауралье / Н. Б. Виноградов // Вестник ЧГПИ. Исторические науки. -№ 1.-Челябинск : ЧГПУ, 1995.-С. 16-26.

39. Виноградов, Н. Б. Южное Зауралье и Северный Казахстан в раннеала-кульский период (по памятникам петровского типа): автореф. дис. . канд. ист. наук / Н. Б. Виноградов. М.: ИА АН СССР, 1983. - 22 с.

40. Гайдученко, Л. Л. Место и значение Южного Урала в экспортно-импортных операциях по направлению восток запад в эпоху бронзы

41. Л. Л. Гайдученко // Россия и Восток : проблемы взаимодействия. -Челябинск : ЧелГУ, 1995.-Ч. У.-Кн. 2. С. 110-115.

42. Гайдученко, Л. Л. Характер эксплуатации и наполняемость укрепленных поселений эпохи средней бронзы Южного Зауралья / Л. Л. Гайдученко // Экология древних и современных обществ. Вып. 2. - Тюмень : Изд-во ИПОС СО РАН, 2003. - С. 115-116.

43. Гей, А. Н. Новотиторовская культура / А. Н. Гей. М.: ТОО «Старый сад», 2000. - 224 с.

44. Гей, А. Н. О некоторых проблемах изучения бронзового века на юге европейской России / А. Н. Гей // СА. 1999. - № 1. - С. 34-50.

45. Генинг, В. В. Об использовании боевых колесниц степным населением Евразии в эпоху бронзы / В. В. Генинг // Древнейшие общности земледельцев и скотоводов Северного Причерноморья. Киев : Нау-кова думка, 1991.-С. 111-112.

46. Генинг, В. Ф. Методика статистической характеристики и сравнительного анализа погребального обряда / В.Ф. Генинг, В.А. Борзунов // ВАУ. Вып. 13. - Свердловск : Изд-во УрГУ, 1975. - С. 42-72.

47. Генинг, В. Ф. Могильник эпохи бронзы на р. Синташта / В. Ф. Генинг, Л.И. Ашихмина // АО-1974. М.: Наука, 1975. - С. 144-147.

48. Генинг, В. Ф. Новый могильник середины II тыс. до н.э. на р. Синташта / В. Ф. Генинг, Н. Б. Виноградов // АО-1975. М.: Наука, 1976. -С. 168.

49. Генинг, В. Ф. Программа статистической обработки керамики из археологических раскопок / В. В. Генинг // СА. 1973. - № 1. - С. 114136.

50. Генинг, В. Ф. Синташта и проблема ранних индоиранских племен / В. В. Генинг // СА. 1977. - № 4. - С. 53-73.

51. Генинг, В. Ф. Синташта. Археологические памятники арийских племен Урало-Казахстанских степей / В.Ф. Генинг, Г.Б. Зданович, В.В. Генинг. Ч. 1. - Челябинск : Юж.-Урал. кн. изд-во, 1992. - 407 с.

52. Генинг, В. Ф. Синташтинское поселение / В. Ф. Генинг, А. Д. Пряхин // АО-1974. М.: Наука, 1975. - С. 147.

53. Генинг, В. Ф. Хронологические комплексы XVI в. до н. э. (по материалам Синташтинского могильника) / В. В. Генинг // Новейшие открытия советских археологов : тезисы докладов конф. Киев: ИА АН УССР, 1975.-Ч.1.-С. 94-95.

54. Горбунов B.C. Бронзовый век Волго-Уральской лесостепи / В. С. Горбунов. Уфа : Изд-во БГПИ, 1992. - 223 с.

55. Горбунов, В. С. Классификация абашевских могильников Башкирии /В.С.Горбунов // Древности Южного Урала. -Уфа: БФАН СССР, 1976.-С. 18-34.

56. Горбунов, В. С. Некоторые проблемы культурогенетических процессов эпохи бронзы Волго-Уралья (Препринт) / B.C. Горбунов. Свердловск : ИИиА Уро РАН, 1990. - 30 с.

57. Горбунов, В. С. Некоторые проблемы периодизации и хронологии культур эпохи бронзы Волго-Уральской лесостепи / В. С. Горбунов // Хронология памятников Южного Урала. Уфа: УНЦ РАН, 1993. -С. 4-10.

58. Горбунов, В. С. Некоторые суждения о концепции В. В. Отрощенко по истории племен срубной общности / В. С. Горбунов // Археология восточноевропейской лесостепи. Вып. 17 : Доно-Донецкий регион в эпоху бронзы. - Воронеж : ВГУ, 2003. - С. 97-101.

59. Горбунов, В. С. Проблемы реконструкции основ хозяйства населения Волго-Уралья в эпоху бронзы / В. С. Горбунов. Уфа : Изд-во БГПИ, 1992.-40 с.

60. Горбунов, В. С. У истоков новых гипотез по проблемам эпохи бронзы Уральского региона (70-80-е годы) / В. С. Горбунов, С. А. Яминова. -Изд. препринт. Уфа : Изд-во БашГПИ, 1999. - 44 с.

61. Горбунов, В.С. Абашевская культура Южного Приуралья. Уфа: Изд-во БГПИ, 1986.-96 с.

62. Григорьев, С. А. Синташтинская культура и проблема локализации арийской прародины / С. А. Григорьев // XIII Уральское археологическое совещание : тезисы докладов. Уфа : Восточный университет, 1996.-Ч. 1.-С. 56-58.

63. Григорьев, С. А. «Протогородская цивилизация» и реалии синташтин-ской культуры / С. А. Григорьев // Комплексные общества Ш-1 тыс. до н.э.: материалы к конф. Челябинск: Изд-во ЧелГУ, 1999. -С.107-112.

64. Григорьев, С. А. Бронзовый век / С. А. Григорьев // Древняя история Южного Зауралья. Челябинск: Изд-во ЮУрГУ, 2000. - С. 241-531.

65. Григорьев, С. А. Древние индоевропейцы. Опыт исторической реконструкции / С. А. Григорьев. Челябинск: ООО АНТ, 1999. - 444 с.

66. Григорьев, С. А. Древняя металлургия Южного Урала: автореф. дис. канд. ист. наук/С. А. Григорьев. -М., 1994. -20 с.

67. Григорьев, С. А. История изучения эпохи бронзы Южного Зауралья / С. А. Григорьев // История археологии Южного Зауралья : учеб. пособие / С. А. Григорьев, В. С. Мосин, А. Д. Таиров и др. Челябинск : ЧелГУ, 2002.-С. 40-112.

68. Григорьев, С. А. К вопросу об изучении древнего металлургического производства / С. А. Григорьев // Знания и навыки уральского населения в древности и средневековье. Екатеринбург: Наука, 1992. -С. 26-37.

69. Григорьев, С. А. Металлургические комплексы поселения Синташта / С. А. Григорьев // Материалы по археологии и этнографии Южного Урала: тр. музея-заповедника «Аркаим». Челябинск : Каменный пояс, 1996.-С. 106-118.

70. Григорьев, С. А. Металлургическое производство эпохи бронзы в Башкирском Приуралье / С. А. Григорьев // Международное (XVI Уральское) археологическое совещание: материалы международной науч. конф. Пермь : Изд-во ПермГУ, 2003. - С. 78-79.

71. Григорьев, С. А. Металлургическое производство эпохи бронзы Южного Зауралья / С. А. Григорьев // Россия и Восток : проблемы взаимодействия. Ч. V. - Кн. 2. - Челябинск : ЧелГУ, 1995. - С. 122-126.

72. Григорьев, С. А. Металлургия эпохи бронзы Центрального Казахстана / С. А. Григорьев // Степная цивилизация Восточной Евразии. Т. 1 : Древние эпохи. - Астана : Ки^т, 2003. - С. 125-145.

73. Григорьев, С. А. Новые материалы к истории металлургии Южного Урала / С. А. Григорьев // Проблемы археологии Урало-Казахстанских степей. Челябинск : Изд-во ЧелГУ, 1988. - С. 46-59.

74. Григорьев, С. А. Проблема культурных трансформаций в Урало-Ишимском междуречье / С. А. Григорьев // Археология Волго-Уральских степей. Челябинск: Изд-во ЧелГУ, 1990. - С. 26-41.

75. Григорьев, С. А. Синташта и арийские миграции во II тыс. до н. э. / С. А. Григорьев // Новое в археологии Южного Урала. Челябинск: Рифей», 1996.-С. 78-96.

76. Григорьев, С. А. Синташта и арийские миграции во II тыс. до н.э. / С. А. Григорьев // Абашевская культурно-историческая общность в системе древностей степи и лесостепи Евразии : тезисы докладов международной науч. конф. Тамбов, 1996. - С. 30-35.

77. Григорьев, С. А. Спектральный анализ шлаков эпохи поздней бронзы Поволжья и Оренбургского Приуралья / С. А. Григорьев // Археологические памятники Оренбуржья. Оренбург: Изд-во ОПТУ, 2004. -Вып. VI.-С. 46-63.

78. Григорьев, С. А. Экспериментальные реконструкции древнего металлургического производства / С. А. Григорьев, И.А. Русанов // Аркаим. Исследования. Поиски. Открытия. Челябинск: Каменный пояс, 1995.-С. 147-158.

79. Григорьев, С. А. Этнические процессы в Южном Зауралье в эпоху бронзы / С. А. Григорьев // Этнические взаимодействия на Южном Урале: тез. докладов региональной науч.-практ. конф. Челябинск : ЧелГУ, 2002.-С. 26-29.

80. Гутков А. И. Техника и технология изготовления керамики поселения Аркаим / А. И. Гутков // Аркаим. Исследования, поиски, открытия / под ред. Г. Б. Здановича. Челябинск, 1995. - С. 135-147.

81. Гутков, А. И. Жилище поселения Аркаим (археологические источники и опыт реконструкции) / А.И. Гутков, И.А. Русанов // Россия и Воеток : проблемы взаимодействия. Челябинск : ЧелГУ, 1995. - Ч. V. -Кн. 2.-С. 127-129.

82. Гутков, А. И. Была ли сельскохозяйственная округа в бронзовом веке / А. И. Гутков // XIV Уральское археологическое совещание : тез. докладов. Челябинск : Рифей, 1999. - С. 69-70.

83. Ю2.Гутков, А. И. Исходное сырье и формовочные массы керамики Боль-шекараганского могильника / А. И. Гутков // Палеодемография и миграционные процессы в Западной Сибири в древности и средневековье. Барнаул: Изд-во Алтайского гос. ун-та, 1994. - С. 66-69.

84. Гутков, А. И. Технология изготовления керамики памятников синташ-тинского типа / А. И. Гутков // Россия и Восток : проблемы взаимодействия. Челябинск : ЧелГУ, 1995. Ч. V. - Кн. 2. - С. 132-135.

85. Дегтярева, А. Д. Металл Кондрашкинского кургана эпохи бронзы / А. Д. Дегтярева // Вестник археологии, антропологии и этнографии. -Вып. 2. Тюмень : Наука, 1999. - С. 30-38.

86. Дегтярева, А.Д. Металлопроизводство петровских племен (по материалам поселения Кулевчи 3 / А.Д. Дегтярева, C.B. Кузьминых, Л.Б. Орловская // Вестник археологии, антропологии и этнографии. Вып. 3. Тюмень: Изд-во ИПОС СО РАН, 2001.- С. 23-54.

87. Демкин, В. А. Почвы и ландшафты сухих степей Приуралья во III тыс. до н.э. / В. А. Демкин, Я. Г. Рысков // Россия и Восток : проблемы взаимодействия : материалы конф. Челябинск : Челяб. гос. ун-т, 1995. - Ч. V. - Кн. 2. - С. 135-138.

88. Дергачев, В. А. Металлические серпы поздней бронзы Восточной Европы / В. А. Дергачев, В. С. Бочкарев. Кишинев : Высш. антропологическая шк., 2002. - 348 с.

89. Евдокимов, В. В. Исследования в Верхнем Притоболье / В. В. Евдокимов, В.Н. Логвин, В.Д. Бурнаева // АО. -1974. М.: Наука, 1975. -С. 484-485.

90. Евдокимов, В. В. Исследования в Кустанайской области /

91. B. В. Евдокимов, В. Н. Логвин// АО-1971. М.: Наука, 1972.1. C.287-289.

92. Евдокимов, В. В. Историческая среда эпохи бронзы степей Центрального и Северного Казахстана / В. В. Евдокимов. Алматы : Ин-т археологии, 2000. -140 с.

93. Евдокимов, В. В. Могильник эпохи бронзы Бозенген памятник нур-тайского типа / В. В. Евдокимов, А. А. Ткачев, Н. А. Ткачева // Вестник археологии, антропологии и этнографии // Тюмень : ИПОС СО РАН, 2002.-№ 4. - С. 84-95.

94. Евдокимов, В. В. Работы Карагандинского отряда / В. В. Евдокимов // А0-1980. М.: Наука, 1981. - С. 434.

95. Евдокимов, В. В. Раскопки в Верхнем Притоболье / В. В. Евдокимов // АО-1977. М.: Наука, 1978. - С. 229-230.

96. Евдокимов, В. В. Раскопки в Кустанайской области / В. В. Евдокимов // АО-1976. М.: Наука, 1977. - С. 510.

97. Евдокимов, В. В. Хронология и периодизация памятников эпохибронзы Кустанайского Притоболья / В. В. Евдокимов // Бронзовый век степной полосы Урало-Иртышского междуречья. Челябинск: Изд-во ЧелГУ, 1983. - С. 35-47.

98. Евдокимов, В. В. Эпоха бронзы Центрального и Северного Казахстана : учеб. пособие / В. В. Евдокимов, В. В. Варфоломеев. Караганда : Изд-во КарГУ, 2002. - 138 с.

99. Епимахов, А. В. Археологические раскопки в Карталинском и Троицком районах Челябинской области / А. В. Епимахов // АО-1994. -М.: Наука, 1995. С. 203-204.

100. Епимахов, A.B. Верхне-Кизильский клад: варианты интерпретации / А. В. Епимахов // Археология, этнография и антропология Евразии. Новосибирск: Изд-во Ин-та археол. и этнографии СО РАН, 2003. - Вып. 4 (16). - С. 96-102.

101. Епимахов, A.B. Демографические аспекты социологических реконструкций (по материалам синташтинско-петровских памятников) / А. В. Епимахов // XIII Уральское археологическое совещание : тезисы докладов. Уфа: Восточный гос. ун-т, 1996. - Ч. I. - С. 58-60.

102. Епимахов, A.B. Мало-Кизыльское селище и его место в системе культур бронзового века Урала / А. В. Епимахов // Степи Евразии в древности и средневековье: материалы международной науч. конф. СПб.: Изд-во Гос. Эрмитажа, 2002. С. 133-138.

103. Епимахов, A.B. Радиоуглеродная хронология памятников бронзовоговека Зауралья / A.B. Епимахов, Б. Хэнке, К. Ренфрю // РА 2005-№4.-С. 92-102.

104. Епимахов, А. В. О границах и соотношении частей абашевской культурно-исторической общности / А. В. Епимахов // XV Уральское археологическое совещание. Оренбург: Оренбургская губерния, 2001.-С. 73-74.

105. Епимахов, A.B. О хронологическом соотношении синташтинских и абашевских памятников / А. В. Епимахов // Археологические культуры и культурно-исторические общности Большого Урала: тезисы докладов XIIУАС. Екатеринбург, 1993. - С. 57-58.

106. Епимахов, А. В. Погребальная обрядность населения Южного Зауралья эпохи средней бронзы: автореф. дис. канд. ист. наук / А. В. Епимахов. Новосибирск : ИАиЭ СО РАН, 1998. - 38 с.

107. Епимахов, A.B. Погребальные памятники синташтинского времени (архитектурно-планировочное решение) / А. В. Епимахов // Россия и Восток : проблемы взаимодействия : материалы конф. Челябинск : ЧелГУ, 1995. - Ч. V. - Кн. 1. - С. 43-47.

108. Епимахов, A.B. Проблемы хронологии синташтинских памятников / А. В. Епимахов // Проблемы истории, филологии, культуры. М.; Магнитогорск: Изд-во Магнитогорск, гос. пед. ин-та, 1997. -Вып. 4. - Ч. 1.-С. 14-20.

109. Епимахов, A.B. Продолжение раскопок могильника средней бронзы Каменный Амбар-5 / А. В. Епимахов // АО-1996. -М.: Наука, 1997.-С. 278.

110. Епимахов, А. В. Ранние комплексные общества Центральной Евразии (по материалам могильника Каменный Амбар-5) / А. В. Епимахов. -Челябинск : Челябинский дом печати, 2005. Кн. 1. - 192 с.

111. Епимахов, А. В. Раскопки в Варненском районе Челябинской области / А. В. Епимахов // АО-1993. М.: Наука, 1994. - С. 129-130.

112. Епимахов, А. В. Южное Зауралье в эпоху средней бронзы / А. В. Епимахов. Челябинск : Изд-во ЮУрГУ, 2002. - 170 с.

113. Епимахов. А. В. Курганный могильник Солнце II некрополь укрепленного поселения Устье эпохи средней бронзы / А. В. Епимахов // Материалы по археологии и этнографии Южного Урала. -Челябинск : Каменный пояс, 1996. - С. 22-42.

114. Зайков, В. В. Геологическое строение и полезные ископаемые района музея заповедника «Аркаим» / В. В. Зайков // Природные системы

115. Южного Урала: сб. науч. тр. / под ред. JI. JI. Гайдученко. Челябинск : ЧелГУ, 1999. - С. 5-36.

116. Зайков, В. В. Геолого-минералогические исследования древних медных рудников на Южном Урале / В.В. Зайков, А.М. Юминов, А.Ю. Дунаев и др. // Археология, этнография и антропология Евразии. Новосибирск: Изд-во ИАиЭ СО РАН, 2005. -№ 4. - С. 101-114.

117. Зайков, В. В. Медный рудник бронзового века «Воровская яма» (Южный Урал) / В.В. Зайков, Г.Б. Зданович, A.M. Юминов // Россия и Восток: проблемы взаимодействия. -Челябинск: ЧелГУ, 1995. -Ч. V.-Kh. 2.-С. 157-162.

118. Зах, В. А. Ландшафты и человек в среднем и позднем голоцене лесостепного Тоболо-Ишимья / В.А. Зах, Н.Е. Рябогина // Археология, этнография и антропология Евразии. Новосибирск: Изд-во ИАиЭ СО РАН, 2005. -№ 4(24). - С. 85-100.

119. Зданович Г. Б., Генинг В. В. Оборонительные сооружения поселения Синташта / Г. Б. Зданович, В. В. Генинг // АО-1983. -М.: Наука, 1985.-С. 147-148.

120. Зданович, Г. Б. «Страна городов» укрепленные поселения эпохи бронзы ХУШ-ХУН вв. до н.э. на Южном Урале / Г. Б. Зданович, И. М. Батанина // Аркаим. Исследования. Поиски. Открытия. - Челябинск : Каменный пояс, 1995. - С. 54-62.

121. Зданович, Г. Б. Аркаим культурный комплекс эпохи средней бронзы Южного Зауралья / Г. Б. Зданович // РА. - 1997. -№ 2. - С. 47-62.

122. Зданович, Г. Б. Аркаим. Арии на Урале или несостоявшаяся цивилизация / Г. Б. Зданович // Аркаим. Исследования. Поиски. Открытия. -Челябинск: Каменный пояс, 1995. С. 21-42.

123. Зданович, Г. Б. Аркаим: арии на Урале. Гипотеза или установленный факт? / Г. Б. Зданович // Фантастика и наука. -М.: Знание, 1992. -Вып. 25.-С. 256-271.

124. Зданович, Г. Б. Архитектура поселения Аркаим / Г. Б. Зданович // Маргулановские чтения. 1990 г.: сб. материалов конф. -Ч. 1. М., 1992.-С. 79-84.

125. Зданович, Г. Б. Бронзовый век Урало-Казахстанских степей (основы периодизации) / Г. Б. Зданович. Свердловск : Изд-во УрГУ, 1988.177 с.

126. Зданович, Г. Б. Гармонизация пространства страны городов / Г. Б. Зданович // XIV Уральское археологическое совещание : тезисы докладов. Челябинск: ЮУрГУ, 1999. - С. 76-78.

127. Зданович, Г. Б. Керамика эпохи бронзы Северо-Казахстанской области / Г.Б. Зданович // Вопросы археологии Урала. -Свердловск : УрГУ, 1973. Вып. 12. - С. 21-43.

128. Зданович, Г. Б. Могила «Учителя» или образ горы в культуре «Страны городов» / Г. Б. Зданович // Аркаим. По страницам древней истории Южного Урала / науч. ред. Г. Б. Зданович. Челябинск: Крокус, 2004.-С. 75-86.

129. Зданович, Г.Б. Могильник эпохи бронзы у с.Петровка / Г. Б. Зданович, С.Я. Зданович // СА. 1980. -№ 3. - С. 183-193.

130. Зданович, Г.Б. Относительная хронология памятников бронзового века Урало-Казахстанских степей / Зданович Г.Б.// Бронзовый век Урало-Иртышского междуречья. Челябинск: Изд-во Челяб. гос. ун-та, 1984.-C.3-23.

131. Зданович, Г.Б. Основные характеристики петровских комплексов Урало-Казахстанских степей (к вопросу о выделении петровской культуры) / Г.Б. Зданович // Бронзовый век степной полосы Урало-Иртышского междуречья. -Челябинск: Изд-во ЧелГУ, 1983. -С. 48-68.

132. Зданович, Г. Б. Периодизация и хронология памятников эпохи бронзы Петропавловского Приишимья: автореф. дис. канд. ист. наук / Г.Б. Зданович. М.: ИА АН СССР, 1975. - 26 с.

133. Зданович, Г. Б. Поселение Берсуат / Г. Б. Зданович, Т. С. Малютина // XV Уральское археологическое совещание : тезисы докладов международной науч. конф. Оренбург: Оренбургская губерния, 2001. -С. 74-75.

134. Зданович, Г. Б. Урало-Казахстанские степи в эпоху средней бронзы : дис. док. ист. наук / Г. Б. Зданович. Челябинск, 2002. - 55 с.

135. Зданович, Г. Б. Феномен протоцивилизации бронзового века Урало-Казахстанских степей. Культурная и социально-экономическая обусловленность / Г. Б. Зданович // Взаимодействие кочевых культур и древних цивилизаций. Алма-Ата: Наука, 1989. - С. 171-179.

136. Зданович, Г. Б. Щитковые псалии Среднего Приишимья / Г. Б. Зданович // Энеолит и бронзовый век Урало-Иртышского междуречья. Челябинск: Изд-во ЧелГУ, 1985. - С. 110-119.

137. Зданович, Г. Б. Щитковые псалии Среднего Приишимья / Г. Б. Зданович // КСИА. М.: Наука, 1986. - Вып. 185. - С. 60-65.

138. Зданович, Г. Б. Южное Зауралье в эпоху средней бронзы / Г. Б. Зданович // Комплексные общества Центральной Евразии в III— I тыс. до н. э. : материалы к конф. Челябинск: Изд-во ЧелГУ, 1999.-С. 42-45.

139. Зданович, Г.Б. Аркаим и «Страна городов» : диалог культур / Г. Б. Зданович // Аркаим. По страницам древней истории Южного Урала / науч. ред. Г. Б. Зданович. Челябинск: Крокус, 2004. - С. 49-66.

140. Зданович, Д.Г. Аркаим: некрополь (по материалам кургана 25 Боль-шекараганского могильника). Кн. 1 / Д.Г.Зданович, А.И. Гутков, Е.В. Куприянова, JI.JI. Гайдученко Челябинск: Юж.-Урал. кн. изд-во, 2002.-216 е., ил.

141. Зданович, Д. Г. Могильник Болыиекараганский (Аркаим) и мир древних индоевропейцев Урало-Казахстанских степей / Д. Г. Зданович // Аркаим. Исследования. Поиски. Открытия. Челябинск : Каменный пояс, 1995.-С. 43-53.

142. Зданович, Д. Г. Синташтинско-микенский культурно-хронологический горизонт: степи Евразии и Элл адский регион в XVIII-XVI вв. до н.э. / Д. Г. Зданович // Россия и Восток : проблемы взаимодействия. Челябинск: ЧелГУ, 1995. - Ч. V. - Кн. 1. - С. 63-65.

143. Иванова, C.B. О социологической интерпретации погребений с повозками ямной культурно-исторической общности / С. В. Иванова, В. В. Цимиданов // Археологический альманах. Донецк : Донеччи-на, 1993.-№2.-С. 23-34.

144. Калиева, С. С. Поселение Кожай 1 / С. С. Калиева. Алматы : МН АН РК Ин-т археологии им. А. Маргулана, 1998. - 255 с.

145. Калиева, С. С. Могильник у поселения Бестамак / С. С. Калиева, Г. В. Колбин, В. Н. Логвин // Маргулановские чтения : тезисы. Петропавловск, 1992. - С. 57-59.

146. Калиева, С. С. О роли «местного» компонента в формировании пет-ровско-синташтинских древностей / С. С. Калиева // Западная и Южная Сибирь в древности : сб. науч. тр. / отв. ред. А. А. Тишкин. Барнаул : Изд-во Алтайского гос. ун-та, 2005. - С. 173-177.

147. Калиева, С. С. Скотоводы Тургая в третьем тысячелетии до нашей эры / С. С. Калиева, В. Н. Логвин. Кустанай : Кустанайский печатный двор, 1997. - 176 с.

148. Каргалы. Т. III: Селище Горный : Археологические материалы : технология горно-металлургического производства: Археобиологиче-ские исследования / сост. и науч. ред. Е. Н. Черных. М.: Языки славянской культуры, 2004. - 320 с.

149. Каргалы. Т. IV : Некрополи на Каргалах ; население Каргалов : палео-антропологические исследования / сост. и науч. ред. Е. Н. Черных. -М.: Языки славянской культуры, 2005. 240 с.

150. Кол, Ф. Л. Трансформация культуры от мобильных скотоводов к оседлым земледельцам (Бактрийско- Маргианский археологический комплекс) / Ф. Л. Кол // РА. 2005. - № 1. - С. 64-71.

151. Коробкова, Г.Ф. Каменные и костяные орудия из поселения Кулевчи III / Г.Ф. Коробкова, Н.Б. Виноградов //Вестник Челябинского государственного педагогического университета. Серия 1. Исторические науки. Вып. 2. Челябинск: Изд-во ЧГПУ, 2004. - С. 57-87.

152. Косинцев, П. А. Костные остатки животных из укрепленного поселения Аркаим / П. А. Косинцев // Археологический источник и моделирование древних технологий : тр. музея-заповедника «Аркаим». -Челябинск : Каменный пояс, 2000. С. 17-44.

153. Косинцев, П. А. Лошади Ботая и Синташты : сравнительная и морфо-метрическая характеристика / П. А. Косинцев // Этнические взаимодействия на Южном Урале: тезисы докладов региональной науч.-практ. конф. -Челябинск : ЧелГУ, 2002. С. 48-50.

154. Костюков, В. П. К вопросу о памятниках Южного Зауралья эпохи финальной бронзы / В. П. Костюков, А. В. Епимахов, Д. В. Нелин // Новое в археологии Южного Урала: сб. науч. тр. Челябинск: Ри-фей, 1996.-С. 151-163.

155. Костюков, В. П. Новый памятник средней бронзы в Южном Зауралье / В.П. Костюков, A.B. Епимахов, Д.В. Нелин // Древние индоиранские культуры Волго-Уралья (II тыс. до н. э.). Самара: Изд-во Самарского ГПУ, 1995.-С. 156-207.

156. Кривцова-Гракова, О. А. Алексеевское поселение и могильник / О. А. Кривцова-Гракова // 7ГИМ. М.: Изд-во ГИМ, 1948. -Вып. XVII.-С. 59-172.

157. Кузнецов, П.Ф. Новые радиоуглеродные даты для хронологии культур энеолита бронзового века юга лесостепного Поволжья / П. Ф. Кузнецов // Радиоуглерод и археология. - СПб.: ИИМК РАН, 1996.-Вып. 1.-С. 56-59.

158. Кузнецов, П. Ф. О роли культур Южного Урала в культурогенезе эпохи поздней бронзы / П. Ф. Кузнецов // XIV Уральское археологическое совещание: тезисы докладов. Челябинск: Рифей, 1999. -С. 87-88.

159. Кузнецов, П. Ф. Памятники потаповского типа / П. Ф. Кузнецов, А. П. Семенова // История Самарского Поволжья с древнейших времен до наших дней. Бронзовый век. Самара: Изд-во Самарского науч. центра РАН, 2000. - С. 122-151.

160. Кузнецов, П. Ф. Проблемы миграций в развитом бронзовом веке Вол-го-Уралья / П. Ф. Кузнецов // Древности Волго-Донских степей в системе восточноевропейского бронзового века. Волгоград : Перемена, 1996.-С. 40-43.

161. Кузнецов, П.Ф. Кавказский очаг и культуры бронзового века Волш-Уралья / П. Ф. Кузнецов // Между Европой и Азией. Кавказ IV-I тыс. до н.э. СПб.: ИИМК РАН, 1996. - С. 64-66.

162. Кузьмина, Е. Е. Древнейшие скотоводы от Урала до Тянь-Шаня / Е. Е. Кузьмина. Фрунзе : Илим, 1986. - 132 с.

163. Кузьмина, Е. Е. Первая волна миграции индоиранцев на юг / Е. Е. Кузьмина // ВДИ. 2000. - № 4. - С. 3-20.

164. Кузьмина, Е. Е. Распространение коневодства и культа коня у ираноязычных племен Средней Азии и других народов Старого Света / Е. Е. Кузьмина // Средняя Азия в древности и средневековье. М.: Наука, 1977.-С. 28-52.

165. Кузьмина, Е. Е. Экология степей Евразии и проблема происхождения номадизма. II. Возникновение кочевого общества / Е. Е. Кузьмина // ВДИ. 1997.-№2.-С. 81-93.

166. Кузьмина, Е.Е. Евразийская степь: интенсивный или экстенсивный путь исторического развития? / Е. Е. Кузьмина // Россия и Восток : проблемы взаимодействия: материалы конф. Челябинск: ЧелГУ, 1995. - Ч. V. - Кн. 1. - С. 83-88.

167. Кузьмина, Е. Е. Еще раз о дисковидных псалиях евразийских степей / Е. Е. Кузьмина//КСИА. -М.: Наука, 1980.-Вып. 161.-С. 8-21.

168. Кузьмина, Е. Е. Кони и колесницы Южного Урала и индоевропейские мифы / Е. Е. Кузьмина // Проблемы изучения энеолита и бронзового века Южного Урала : сб. науч. тр. Орск: Ин-т Евраз. исслед.; Ин-т степи Уро РАН, 2000. - С. 3-9.

169. Кузьмина, Е. Е. Место андроновской культурной общности в Евразии / Е. Е. Кузьмина // XV Уральское археологическое совещание : тезисы докладов международной науч. конф. Оренбург: Оренбургская губерния, 2001. - С. 87-90.

170. Кузьмина, Е. Е. Откуда пришли индоарии? Материальная культура племен андроновской общности и происхождение индоиранцев / Е. Е. Кузьмина. М.: Изд-во ВИНИТИ, 1994. - 464 с.

171. Кузьмина, О. В. Абашевская культура в лесостепном Волго-Уралье : учеб. пособие к спецкурсу / О. В. Кузьмина. Самара, 1992. - 128 с.

172. Кузьмина, О. В. К вопросу о происхождении височных подвесок в 1,5 оборота абашевской культуры / О. В. Кузьмина // Степи Евразии в древности и средневековье: материалы международной науч. конф. -СПб.: Изд-во Гос. Эрмитажа, 2002. С. 178-181.

173. Кузьмина, О. В. Украшения абашевской культуры / О. В. Кузьмина // Проблемы археологии Евразии : к 80-летию Н. Я. Мерперта: сб. ст. -М, 2002.-С. 157-174.

174. Кузьмина, О. В. Хроника семинара «Проблемы перехода от эпохи средней бронзы к эпохе поздней бронзы в Волго-Уралье» / О.В.Кузьмина // Древние индоиранские культуры Волго-Уралья (IIтыс. до н. э.). Самара: Изд-во Самарского гос. ун-та, 1995. -С. 208-230.

175. Лаврушин, Ю. А. Геологическая история евразийских степей за последние 10000 лет / Ю. А. Лаврушин, Е. А. Спиридонова // Россия и Восток: проблемы взаимодействия. Челябинск: ЧелГУ, 1995. -Ч. V. - Кн. 2. - С. 165-171.

176. Лебедева, Е. Ю. Археоботаника и изучение земледелия эпохи бронзыв Восточной Европе / Е. Ю. Лебедева // OPUS : Междисциплинарные исследования в археологии. 2005. - № 4. - С. 50-68.

177. Линдафф, К. М. Как далеко на Восток распространялась евразийская металлургическая традиция? / К. М. Линдафф // РА. 2005. - № 4. -С. 25-35.

178. Логвин, В. Н. К проблеме становления синташтинско-петровских древностей / В. Н. Логвин // Россия и Восток : проблемы взаимодействия : материалы конф. Челябинск : Изд-во ЧелГУ, 1995. - 4.V. -Кн. 1.-С. 88-95.

179. Логвин, В. Н. О структуре бестамакской общины / В. Н. Логвин // Комплексные общества Центральной Евразии в III-I тыс. до н. э.: материалы к международной конф. Челябинск : Изд-во Чел-ГУ, 1999.-С. 115-118.

180. Мажитов, Н. А. История Башкортостана с древнейших времен до XVI в. / Н. А. Мажитов, А. Н. Султанова. Уфа: Китап, 1994. - 360 с.

181. Малов, Н. М. Памятники катакомбной культуры Нижнего Поволжья / Н. М. Малов, В. В. Филипченко // Археологические вести. № 4. -СПб.: Петро-риф, 1995. - С. 52-61.

182. Малов, Н. М. Погребения покровского типа степной и лесостепной Евразии / Н. М. Малов // Теория и методика исследования археологических памятников лесостепной зоны: тезисы докладов науч. конф.-Липецк, 1992.-С. 130-132.

183. Малов, Н. М. Проблема взаимодействия поволжских покровских и урало-казахстанских петровских племен степной зоны Евразии (по материалам погребений) / Н. М. Малов // Вопросы археологии Казахстана. Алматы; М.: Гылым, 1998. - Вып. 2. - С. 60-63.

184. Малютина, Т. С. «Квазигорода» эпохи бронзы Южного Урала и Древний Хорезм / Т. С. Малютина И Комплексные общества Центральной Евразии в III—I тыс. до н. э.: материалы к конф. Челябинск : Изд-во ЧелГУ, 1999. - С. 119-121.

185. Малютина, Т. С. Керамика Аркаима: опыт типологии / Т. С. Малютина, Г. Б. Зданович // РА. 2004. - № 4. - С. 67-82.

186. Малютина, Т. С. Куйсак укрепленное поселение протогородской цивилизации Южного Зауралья / Т. С. Малютина, Г. Б. Зданович // Россия и Восток : проблемы взаимодействия. - Ч. V. - Кн. 1. - Челябинск : Изд-во ЧелГУ, 1995. - С. 100-106.

187. Массон, В. М. Первые цивилизации и всемирная история: учеб. пособие / В. М. Массон. Уфа: Изд-во ВЭГУ, 1999. - 84 с.

188. Массон, В. М. Народы евразийских степей в эпоху палеометалла и синташтинский пик культурогенеза / В. М. Массон // Россия и Восток : проблемы взаимодействия. Челябинск : ЧелГУ, 1995. - Ч. V. -Кн. 1.-С. 106-108.

189. Массой, В. M. Ранние комплексные общества Восточной Европы /

190. B. М. Массон // Древние общества юга Восточной Европы в эпоху палеометалла (ранние комплексные общества и вопросы культурной трансформации). СПб. : ИИМК РАН, 2000. - С. 135-166.

191. Массон, В. М. Феномен ранних комплексных обществ в древней истории / В. М. Масон // Социогенез и культурогенез в историческом аспекте : материалы методологического семинара ИИМК АН СССР. СПб. : ИИМК СССР, 1991. - С. 3-8.

192. Массон, В. М. Экономика и социальный строй древних обществ (в свете данных археологии) / В. М. Массон. Л. : Наука, 1976. - 192 с.

193. Матвеев, А. В. Основные этапы развития андроновской семьи археологических культур на юго-западе Сибири / А. В. Матвеев // Россия и Восток : проблемы взаимодействия : материалы конф. Челябинск : ЧелГУ, 1995.-4.V.-Кн. 1.-С. 109-113.

194. Матвеев, А. В. Первые андроновцы в лесах Зауралья / А. В. Матвеев. Новосибирск : Наука, 1998.-416 с.

195. Матвеев, Ю. П. О векторе распространения «колесничных» культур эпохи бронзы / Ю. П. Матвеев // РА. 2005. - № 3. - С. 5-15.

196. Матюшин, Г. Н. Энеолит Южного Урала / Г. Н. Матюшин. М.: Наука, 1982.-328 с.

197. Мерперт, Н. Я. Срубная культурно-историческая общность эпохи бронзы Восточной Европы и лесостепь / Н. Я. Мерперт, А. Д. Пряхин // Археология восточноевропейской лесостепи. Воронеж: Изд-во Воронежского гос. ун-та, 1979. - С. 3-24.

198. Михайлов, Ю. И. Мировоззрение древних обществ юга Западной Сибири (эпоха бронзы) / Ю. И. Михайлов. Кемерово : Кузбассвузиз-дат, 2001.-363 с.

199. Моисеев, Н. Б. Курганы Окско-Донской равнины. Памятники Тамбовской области / Н. Б. Моисеев. Тамбов : Компьютерный Центр, 1998.-64 с.

200. Моргунова, Н. JI. Шумаевские курганы / Н. JI. Моргунова, А. А. Гольева, JI. А. Краева и др. Оренбург: ОПТУ, 2003. - 392 с.

201. Моргунова, Н. JI. К вопросу об общественном устройстве древнеямной культуры (по материалам степного Приуралья) / Н. JI. Моргунова // Древняя история населения Волго-Уральских степей. Оренбург : Изд-во ОГПИ, 1992. - С. 5-27.

202. Мосин B.C. Энеолитическая керамика Урало-Иртышского междуречья / В. С. Мосин Челябинск : Изд-во ЮУрГУ. 2003. - 220 с.

203. Мосин, В. С. К вопросу о преемственности энеолита бронзы в Южном Зауралье / В. С. Мосин // Археология Волго-Уральских степей. -Челябинск : Изд-во ЧелГУ, 1990. - С. 15-25.

204. Мосин, В. С. Энеолит Южного Зауралья / В. С. Мосин // Археология, этнография и антропология Евразии. Новосибирск: ИАиЭ СО РАН, 2004.-№2.-С. 79-93.

205. Мосин, В. С. Этнокультурная ситуация в Южном Зауралье и Северном Казахстане на рубеже энеолита и бронзового века / В. С. Мосин // Россия и Восток : проблемы взаимодействия. Челябинск : Изд-во ЧелГУ, 1995.-Ч. У.-Кн. 1.-С. 126-129.

206. Мочалов, О. Д. О происхождении некоторых особенностей керамики эпохи средней бронзы Волго-Уралья и Зауралья / О. Д. Мочалов // Историко-археологические изыскания: науч. тр. молодых ученых. Самара : Изд-во СамГПУ, 1996. - Вып. 1. - С. 74-86.

207. Мошкова, М. Г. Погребения эпохи бронзы Ново-Кумакского могильника / М. Г. Мошкова, Э. А. Федорова-Давыдова / КСИА. М.: Наука, 1964. - Вып. 101.-С. 135-141.

208. Нелин, Д. В. Каменные наконечники стрел с памятников синташтин-ско-петровского круга (2-я четверть II тыс. до н.э.) в Южном Зауралье / Д. В. Нелин // Урало-Поволжская археологическая студ. конф.: тезисы докладов. Самара: СамГУ, 1994. - С. 40—41.

209. Нелин, Д. В. Лук и стрелы населения Южного Зауралья и Северного Казахстана эпохи бронзы / Д. В. Нелин // XIII Уральское археологическое совещание : тезисы докладов. Уфа : Восточный университет, 1996.-С. 60-62.

210. Нелин, Д. В. Материалы к юго-западным связям Южного Зауралья в эпоху бронзы / Д. В. Нелин // Историко-археологические изыскания : сб. трудов молодых ученых. Самара: СамГУ, 1996. - С. 86-92.

211. Нелин, Д. В. Опыт построения типологии щитковых псалиев эпохибронзы / Д. В. Нелин // XIV Уральское археологическое совещание. -Челябинск : Изд-во ЧелГУ, 1999. С. 96-97.

212. Нелин, Д. В. Погребения эпохи бронзы с булавами в Южном Зауралье и

213. Северном Казахстане / Д. В. Нелин // Россия и Восток: проблемы взаимодействия. Челябинск: ЧелГУ, 1995. - ЧАЛ - Кн. 1. - С. 132-136.

214. Нелин, Д. В. Факторы военизированности подвижных скотоводов (по материалам эпохи бронзы Волго-Уралья) / Д. В. Нелин // Этнические взаимодействия на Южном Урале: тез. докладов региональной на-уч.-практ. конф. Челябинск : ЧелГУ, 2002. - С. 82-84.

215. Нелин, Д. В. Шибаево-1 : поселение эпохи бронзы в Южном Зауралье / Д. В. Нелин // Вестник Челябинского гос. пед. ун-та. Сер. 1: Исторические науки. Челябинск : ЧГПУ, 2004. - С. 150-180.

216. Николаев, В. А. Рельеф и четвертичные отложения // География производительных сил Северного Казахстана / В. А. Николаев. Т. 1 : Природные ресурсы и условия. М.: Изд-во МГУ, 1972. - С. 7-100.

217. Новоженов, В. А. Наскальные изображения Средней и Центральной Азии (к проблеме миграции населения степной Евразии в эпоху энеолита и бронзы) / В. А. Новоженов. Алматы; Казахстан, 1994. - 267 с.

218. Отрощенко, В. В. К вопросу о памятниках новокумакского типа / В. В. Отрощенко // Проблемы изучения энеолита и бронзового века Южного Урала: сб. науч. тр. Орск: Ин-т Евразийских исследований ; Ин-т степи Уро РАН, 2000. - С. 67-72.

219. Отрощенко, В. В. К вопросу о периодизации покровской срубной культуры / В. В. Отрощенко // Проблемы археологии Евразии : к 80-летию Н. Я. Мерперта: сб. ст. М.: ИА РАН, 2002. - С. 175-180.

220. Отрощенко, В. В. К истории племен срубной общности / В. В. Отрощенко // Археология восточноевропейской лесостепи.

221. Вып. 17 : Доно-Донецкий регион в эпоху бронзы. Воронеж : Воронежский гос. ун-т, 2003. - С. 68-96.

222. Отрощенко, В. В. Культурная принадлежность погребений Потаповского могильника в Заволжье / В. В. Отрощенко // Древности ВолгоДонских степей в системе восточноевропейского бронзового века. -Волгоград : Перемена, 1996. С. 33-36.

223. Потемкина, Т. М. Алакульская культура / Т. М. Потемкина // СА.1983.-№2.-С. 13-33.

224. Потемкина, Т. М. Бронзовый век лесостепного Притоболья / Т. М. Потемкина. М.: Наука, 1985. - 375 с.

225. Потемкина, Т. М. Камышное II многослойное поселение эпохи бронзы на р. Тобол / Т. М. Потемкина // КСИА. - М.: Наука, 1976. -Вып. 147.-С. 97-106.

226. Потемкина, Т. М. О некоторых спорных вопросах ранней и среднейбронзы Волго-Уральского региона / Т. М. Потемкина // С А. 1990. -№ 1.-С. 118-130.

227. Потемкина, Т. М. О происхождении алакульской культуры в Прито-болье / Т. М. Потемкина // Бронзовый век степной полосы Урало-Иртышского междуречья. Челябинск : ЧелГУ, 1983. - С. 8-21.

228. Потемкина, Т. М. О соотношении типов раннеалакульской керамики в Притоболье / Т. М. Потемкина // КСИА. М.: Наука, 1982. -Вып. 169.-С. 44-53.

229. Потемкина, Т. М. О факторах, предшествующих сложению памятников типа Аркаим в Урало-Сибирском регионе / Т. М. Потемкина // Россия и Восток: проблемы взаимодействия. Челябинск : ЧелГУ, 1995. -Ч. V.-Кн. 1.-С. 144-154.

230. Потемкина, Т. М. Проблемы связей и смены культур населения Зауралья в эпоху бронзы (ранний и средний этапы) / Т. М. Потемкина // РА. 1995.-№ 1.-С. 14-27.

231. Потемкина, Т. М. Проблемы связей и смены культур населения Зауралья в эпоху бронзы (поздний и финальный этапы) / Т. М. Потемкина // РА. 1995. - № 2. - С. 11-19.

232. Потемкина, Т. М. Работы в Курганской области / Т. М. Потемкина // АО-1973.-М.:Наука, 1974.-С. 171.

233. Пряхин, А. Д. Абашевская культура в По донье / А. Д. Пряхин. -Воронеж : Изд-во Воронежского гос. ун-та, 1971. 214 с.

234. Пряхин, А. Д. Доно-Волжская абашевская культура / А. Д. Пряхин, В. И. Беседин, Е. Ю. Захарова. Воронеж : Изд-во Воронежского гос. ун-та, 2001. - 169 с.

235. Пряхин, А. Д. Доно-волжско-уральская лесостепь на стыке средней и поздней бронзы / А. Д. Пряхин // Россия и Восток : проблемы взаимодействия. Челябинск, 1995.-Ч. V.-Кн. 1. — С. 154-156.

236. Пряхин, А. Д. Поселения абашевской общности / А. Д. Пряхин. Воронеж : Изд-во Воронежского гос. ун-та, 1976. - 208 с.

237. Пряхин, А. Д. Селезни-2. Курган доно-волжской абашевской культуры / А. Д. Пряхин, Н. Б. Моисеев, В. И. Беседин. Воронеж : ВГУ, 1998.-44 с.

238. ЗЮ.Рындина, Н. В. Энеолит и бронзовый век: Учеб. пособие / Н.В. Рын-дина, А.Д. Дегтярева. М.: Изд-во МГУ, 2002. - 226 с.

239. ЗН.Салугина, Н. П. Технологический анализ керамики из памятников раннего и среднего бронзового века Оренбуржья / Н. П. Салугина // Археологические культуры и культурно-исторические общности

240. Большого Урала: тезисы совещания. Екатеринбург, 1993. -С. 187-188.

241. Сальников, К. В. Абашевская культура на Южном Урале / К. В. Сальников // СА. М.: Изд-во АН СССР, 1954. - Т. XXI. -С. 52-94.

242. Сальников, К. В. Бронзовый век Южного Зауралья / К. В. Сальников ; МИА. М.: Изд-во АН СССР, 1951.- Вып. 21. - С. 94-151.

243. Сальников, К. В. К вопросу о стадиях в памятниках андроновской культуры Зауралья / К. В. Сальников // Первое Уральское археологическое совещание : доклады науч. конф. Молотовского гос. ун-та. -Молотов, 1948. Вып. М. - С. 21-26.

244. Сальников, К. В. Курганы на озере Алакуль / К.В.Сальников; МИА. М.: Изд-во АН СССР, 1954. - № 24. - С. 51-71.

245. Сальников, К. В. Очерки древней истории Южного Урала / К. В. Сальников. М.: Наука, 1967. - 407 с.

246. Сальников, К. В. Памятник абашевской культуры близ Магнитогорска / К. В. Сальников; КСИИМК. М., 1950. - Вып. XXXV. - С. 91-97.

247. Сальников, К. В. Южный Урал в эпоху неолита и бронзы /К.В.Сальников // АЭБ. Уфа: Башкирское кн. изд-во, 1962. -Т. 1.-С. 16-58.

248. Семенов, С. А. Первобытная техника / С. А. Семенов; МИА. М.: Изд-во АН СССР, 1957. - № 54. - 240 с.

249. Синюк, А. Т. Курган № 16 Власовского могильника / А. Т. Синюк,

250. B. И. Погорелов // Погребальные памятники эпохи бронзы лесостепной Евразии : материалы к курсу археологии России. Уфа, 1993.1. C. 6-31.

251. Синюк, А. Т. Бронзовый век бассейна Дона / А. Т. Синюк. Воронеж : Изд-во Воронежского пед. ун-та, 1996. - 351 с.

252. Смирнов, К. Ф. Археологические данные о древних всадниках По-волжско-Уральских степей / К.Ф. Смирнов // CA. 1961. - № 1. -С. 46-72.

253. Смирнов, К. Ф. Происхождение индоиранцев в свете новейших археологических открытий / К. Ф. Смирнов, Е. Е. Кузьмина. М.: Наука, 1977.-82 с.

254. Смирнов, К. Ф. Работы Оренбургской экспедиции / К. Ф. Смирнов, С. А. Попов // АО-1973. М.: Наука, 1974. - С. 175.

255. Советский Союз. Географическое описание : в 22 т. Т. : Казахстан /отв. ред. H.H. Пальгов, М.Ш. Ярмухамедов. М.: Мысль, 1970. -408 с.

256. Советский Союз. Географическое описание : в 22 т. Т. : Урал. / отв. ред. И. В. Комар. М.: Мысль, 1969. - 406 с.

257. Стоколос, В. С. Культура населения бронзового века Южного Зауралья / В. С. Стоколос. М.: Наука, 1972. - 168 с.

258. Стоколос, В. С. Курганы эпохи бронзы у с. Степного / В. С. Стоколос // Краеведческие записки. Челябинск : Челябинский обл. краеведческий музей, 1962. - Вып. 1. - С. 3-20.

259. Стоколос, B.C. Существовал ли новокумакский горизонт? / В. С. Стоколос / СА. 1983. - № 2. - С. 257-264.

260. Стоколос, B.C. Исследования Мезенско-Уральского отряда /B.C. Стоколос //АО-1981.-М.: Наука, 1983.-С. 174-175.

261. Таиров А.Д. Изменение климата степей и лесостепей Центральной Евразии во II—I тыс. до н.э.: Материалы к историческим реконструкциям. Челябинск : Рифей, 2003.- 68 с.: ил.

262. Ткачев, А. А. Центральный Казахстан в эпоху бронзы / А.А.Ткачев. Тюмень : ТюмГНГУ, 2002. - Ч. 1. - 289 с.

263. Ткачев, А. А. Особенности нуртайских комплексов Центрального Казахстана / А. А. Ткачев // Вестник археологии, антропологии и этнографии. Тюмень : ИПОС СО РАН, 1999. Вып. 2. - С. 22-29.

264. Ткачев, А. А. Раскопки могильника Нуртай / А. А. Ткачев // АО1980.-М.: Наука, 1981. С. 442-443.

265. Ткачев, А. А. Центральный Казахстан в эпоху бронзы / А. А. Ткачев. Тюмень: ТюмГНГУ, 2002. - Ч. 2. - 243 с.

266. Ткачев, В. В. К проблеме происхождения петровской культуры / В. В. Ткачев // Археологические памятники Оренбуржья. Оренбург : Изд-во ОГПУ, 1998. - Вып. II. - С. 38-56.

267. Ткачев, В. В. О соотношении синташтинских и петровских погребальных комплексов в степном Приуралье / В. В. Ткачев // Россия и Восток : проблемы взаимодействия : материалы конф. Челябинск : ЧелГУ, 1995.-Ч. V.-Кн. 1.-С. 168-170.

268. Ткачев, В. В. Керамика синташтинской культуры: моногр. / В. В. Ткачев, А. И. Хаванский. Орск ; Самара: Изд-во ОГТИ, 2006.- 180 с.: ил.

269. Ткачев, В. В. Начало алакульской эпохи в Урало-Казахстанском регионе / В. В. Ткачев // Степная цивилизация Восточной Евразии. Т.: Древние эпохи. Астана: Кике§т, 20036. - С. 109-124.

270. Ткачев, В. В. Новые погребения энеолита средней бронзы Восточного Оренбуржья и Северного Казахстана / В. В. Ткачев, С. Ю. Гуца-лов // Археологические памятники Оренбуржья. - Оренбург: Изд-во ОГПУ, 2000. Вып. IV. - С. 27-54.

271. Ткачев, В. В. О курганной стратиграфии полтавкинских и синташтинских погребений в степном Приуралье / В. В. Ткачев // XIII Уральское археологическое совещание : тезисы докладов. Уфа: Восточный университет, 1996. - Ч. 1. - С. 63-65.

272. Ткачев, В. В. Памятники абашевской культуры в степном Приуралье / В. В. Ткачев // Абашевская культурно-историческая общность: истоки, развитие, наследие: материалы международной науч. конф. -Чебоксары, 2003. С. 212-224.

273. Ткачев, В. В. Сейминско-турбинский феномен и культурогенез позднего бронзового века в Урало-Казахстанских степях / В. В. Ткачев //

274. Уфимский археологический вестник. Уфа: Национальный музей РБ, 2001. - Вып. 3.-С. 3-14.

275. Трифонов, В. А. К абсолютному датированию «микенского» орнамента эпохи развитой бронзы Евразии / В. А. Трифонов // Радиоуглерод и археология. Вып. 1 : Археологические изыскания. СПб., 1996.-С. 60-64.

276. Трифонов, В. А. Поправки к абсолютной хронологии культур эпохи энеолита бронзы Северного Кавказа / В. А. Трифонов // Между Азией и Европой. Кавказ в 1У-1 тыс. до н. э. - СПб.: ИИМК РАН, 1996.-С. 43-49.

277. Тюбяк: поселение бронзового века на Южном Урале /М. Ф. Обыден-нов, В. С. Горбунов, Л. И. Муравкина и др. Уфа : Изд-во Башкирского гос. пед. ун-та, 2001. - 159 с.

278. Халяпин, М. В. К вопросу о культурной принадлежности памятников среднего бронзового века степного Приуралья / М. В. Халяпин // XIV Уральское археологическое совещание : тезисы докладов. Челябинск : Изд-во ЮУрГУ, 1999. - С. 107-108.

279. Халяпин, М. В. Первый бескурганный могильник синташтинскойкультуры / М. В. Халяпин // Бронзовый век Восточной Европы : характеристика культур, хронология и периодизация : материалы международной конф. Самара: НТЦ, 2001. - С. 417-425.

280. Хиберт, Ф. Древние евразийские кочевники и окружающая среда / Ф. Хиберт, Н. И. Шишлина // Комплексные общества Центральной

281. Евразии в III—I тыс. до н. э.: материалы к международной конф. -Челябинск : Изд-во ЧелГУ, 1999. С. 307-309.

282. Хохлов, А. А. Краниология могильников потаповского типа в Поволжье, синташтинского и петровского в Казахстане // Древности Волго-Донских степей в системе восточноевропейского бронзового века. - Волгоград : Перемена, 1996.-С. 113-118.

283. Цимиданов, В. В. Воинские погребения эпохи поздней бронзы Нижнего Поволжья / В. В. Цимиданов // Древности Волго-Донских степей в системе восточноевропейского бронзового века: материалы международной конф. Волгоград : Перемена, 1996. - С. 78-82.

284. Цимиданов, В. В. Еще раз о колесницах степной Евразии эпохи поздней бронзы / В. В. Цимиданов // Северо-Восточное Приазовье в системе евразийских древностей (энеолит-бронзовый век).- Донецк, 1996.-Ч. I.-C. 126-128.

285. Чебакова, Т. Н. Жилые сооружения поселения эпохи бронзы юга Челябинской области / Т. Н. Чебакова // Новейшие открытия советских археологов :тезисы докладов конф. Киев : Наукова думка, 1975. -Ч. I.-C. 123-124.

286. Чебакова, Т. Н. Новые постройки Рымникского поселения / Т. Н. Чебакова // АО-1975. М.: Наука, 1976. - С. 204-205.

287. Чебакова, Т. Н. Разведка в зоне Березовского водохранилища / Т. Н. Чебакова, В. А. Овчинников // ВАУ. Свердловск : УрГУ, 1976.-Вып. 13.-С. 139-142.

288. Черных, Е. H. Археологические памятники эпохи бронзы на Каргалах / Е. Н. Черных, C.B. Кузьминых, Е.Ю. Лебедева и др. // РА. 1999. -№ 1. - С. 77-103.

289. Черных, Е. Н. Древнейшая металлургия Урала и Поволжья / Е. Н. Черных // МИА. № 172. - М. : Наука, 1970. - 180 с.

290. Черных, E.H. Древняя металлообработка на Юго-Западе СССР / Е. Н. Черных. М. : Наука, 1976.

291. Черных, E.H. Древняя металлургия Северной Евразии (сейминско-турбинский феномен) / Е. Н. Черных, С. В. Кузьминых. М. : Наука, 1989.-320 с.

292. Черных, Е. Н. Евразийская металлургическая провинция как система / Е. Н. Черных., С. А. Агапов, С. В. Кузьминых // Технический и социальный прогресс в эпоху первобытнообщинного строя : информационные материалы. Свердловск : УрО РАН, 1989. - С. 5-10.

293. Черных, Е. Н. Исследование курганного могильника у с. Першин /Е. Н. Черных, С. В. Кузьминых, Е. Ю. Лебедева и др. // Археологические памятники Оренбуржья. Оренбург : Изд-во ОПТУ, 2000. -Вып. IV.-С. 63-84.

294. Черных, E.H. Каргалинский горнометаллургический комплекс на Южном Урале / Е. Н. Черных // XIII Уральское археологическое совещание : тезисы докладов. Уфа : Восточный университет, 1996. — Ч. I.-C. 69-72.

295. Черных, Е. Н. Металл человек - время / Е. Н. Черных. - М.: Наука,1972.-208 с.

296. Черных E.H. Металлургические провинции и периодизация эпохи раннего металла на территории СССР // CA.- 1978 № 4. - С. 53-83.

297. Черных, Е. Н. Металл и древние культуры : узловые проблемы исследования / Е. Н. Черных // Естественно-научные методы исследования в археологии / отв. ред. Е. Н. Черных. М.: Наука, 1989. - С. 14-30.

298. Черных, Е. Н. Начало эксплуатации Каргалов : радиоуглеродные даты / Е. Н. Черных, К. Дж. Исто // РА. 2002. - № 2. - С. 44-55.

299. Черных, E.H. Орловская Л. Б. Радиоуглеродная хронология ката-комбной культурно- исторической общности (средний бронзовый век) // РА. 2004. - № 2. - С. 15-29.

300. Чупахин, В. М. Природное районирование Казахстана / В. М. Чупахин. Алма-Ата : Наука, 1970. 263 с.

301. Шишлина, Н. И. Евразийские номады и земледельцы эпохи бронзы: проблема взаимодействия / Н. И. Шишлина, Ф. Т. Хиберт // Между Азией и Европой. Кавказ в IV-I тыс. до н. э. СПб.: ИИМК РАН, 1996.-С. 90-92.

302. Шорин, А.Ф. Энеолит Урала и сопредельных территорий: проблемы культурогенеза / А.Ф. Шорин Екатеринбург: НИСО УрО РАН, 1999.-182 с.

303. Шорин, А. Ф. Почему население лесной зоны Урала эпох неолита и энеолита не восприняло производящие формы хозяйства / А. Ф. Шорин // Экология древних и современных обществ. Тюмень : Изд-во ИПОС СО РАН, 2003. - Вып. 2. - С. 194-196.

304. Щетенко, А. Я. Хронологические рамки контактов степных племен с земледельцами Средней Азии / А. Я. Щетенко // Археология Восточноевропейской лесостепи: сб. материалов. Пенза. 2003. -С. 253-259.

305. Юдин, А. И. Раннесрубные типы памятников на этапе сложения культуры // Комплексные общества Центральной Евразии в III—I тыс. до н.э. : региональные особенности в свете универсальных моделей: материалы к конф. Челябинск: ЧелГУ, 1999. - С. 147-151.

306. Юнгнер, X. О радиоуглеродных датах Усть-Ветлужского могильника / X. Юнгнер, К. Карпелан // РА. 2005. - № 4. - С. 112.

307. Anthony, D. W. Horse, wagon, and chariot: Indo-European languages and archaeology / D. W. Anthony // Antiquity 69. 1995. - P. 554-565.

308. Bortvin, N.N. The Verkhny-Kizil find / N. N. Bortvin // Eurasia Septentrionalis Antiqua. III. Helsinki, 1928. -№ 3. P. 122-131.

309. Grigoriev, S. A. Ancient indo-europeans / S. A. Grigoriev. Chelyabinsk : Rifei, 2002.-496 p.

310. Huttel, H.-G. Bronzezeitliche Trensen in Mittel und Osteuropa. Prahistoriche Bronzefunde / H.-G. Huttel Munchen. -Bd. XVI. - № 2. -1981.

311. Kuzmina, E. E. The first Migration Wave of Indo-Iranians to the South / E. E. Kuzmina // The Journal of Indo-European Studies. Vol. 29. -Numb. 1-2, Spring/Summer 2001.-P. 1-40.

312. Littauer, M.A. The origin of the true chariot / M. A. Littauer & J. H. Crouwell // Antiquity. Vol. 70. - № 270. - 1996.

313. Anthony, D. W. Birth of the chariot / D. W. Anthony, N. B. Vinogradov // Archaeology. An official Publication of the Archaeological Institute of America. Vol. 48. -№ 2. 1995. -P. 36-41.

314. Условные обозначения и сокращения1. АОвди1. ИА РАН ИИМК1. КСИА1. КСИИМК1. МИА1. СА РА ГИМ1. БФАН СССР ВГУ1. ИАиЭСОРАН1. ИПОС СО РАН1. ИИиА УрО РАН 1. КГПИ КСИИМК1. Археологические открытия

315. Вестник древней истории, Москва

316. Институт археологии Российской академии наук, Москва

317. Институт истории материальной культуры АН СССР,1. Москва

318. Краткие сообщения о докладах и полевых исследованиях Института археологии АН СССР, Москва Краткие сообщения о докладах и полевых исследованиях Института истории материальной культуры АН СССР, Москва

319. Материалы и исследования по археологии СССР. Москва, Ленинград

320. Краткие сообщения о докладах и полевых исследованиях Института археологии АН СССР, Москва

321. Лаборатория археологических исследований Челябинского государственного педагогического университета

322. Самарский государственный университет

323. Самарский государственный педагогический университет

324. Труды Государственного Исторического музея, Москва

325. Уральское археологическое совещание

326. Уральский государственный университет

327. Челябинский государственный педагогическийуниверситет

328. Челябинский государственный педагогический институт Челябинский государственный университет