Культурные контакты тувинцев в контексте кочевой культуры

Нава, Саида Санчиевна

автореферат диссертации по культурологии, специальность ВАК РФ 24.00.01
диссертация на тему: Культурные контакты тувинцев в контексте кочевой культуры

Год: 2010
Автор научной работы: Нава, Саида Санчиевна
Ученая cтепень: кандидата культурологии
Место защиты диссертации: Улан-Удэ
Код cпециальности ВАК: 24.00.01

Диссертация по культурологии на тему 'Культурные контакты тувинцев в контексте кочевой культуры'

Полный текст автореферата диссертации по теме "Культурные контакты тувинцев в контексте кочевой культуры"

На правах рукописи HABA САЙДА САНЧИЕВНА

КУЛЬТУРНЫЕ КОНТАКТЫ ТУВИНЦЕВ В КОНТЕКСТЕ КОЧЕВОЙ КУЛЬТУРЫ (конец XVIII - первая половина XX вв.)

Специальность 24.00.01 - теория и история культуры (культурология)

Автореферат диссертации на соискание учёной степени кандидата культурологии

Улан-Удэ 2010

4842994

Работа выполнена на кафедре культурологии ФГОУ ВПО «Восточно-Сибирская государственная академия культуры и искусств».

Научный руководитель:

кандидат культурологии, доцент, Судакова Ольга Николаевна

Официальные оппоненты:

доктор культурологии, профессор, Ултургашева Надежда Торжуевна

кандидат культурологии Галсанова Ирина Будажаповна

Ведущая организация:

Институт монголоведения, буддологии и тибетологии СО РАН

Защита состоится 28 декабря 2010 года в 10.00 часов на заседании диссертационного совета ДМ 210.002.01 по защите докторских и кандидатских диссертаций при Восточно-Сибирской государственной академии культуры и искусств по адресу: 670031, Республика Бурятия, г. Улан-Удэ, ул. Терешковой, 1. Зал заседаний.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке ФГОУ ВПО «Восточно-Сибирская государственная академия культуры и искусств».

Автореферат разослан 27 ноября 2010 г.

Ученый секретарь диссертационного совета,

канд. ист. наук, доцент

Санжиева Е.Г.

I. ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы исследования определяется значением культуры древних номадов Центральной Азии, заложившей основы своеобразия многих современных национальных культур, этносов и народностей этого обширного региона. С другой стороны, в современных условиях исследование процессов проникновения культурных ценностей оседлых цивилизаций в культуру номадов выдвигает на первый план не только проблему «Восток-Запад», но и задачу изучения централь-ноазиатского кочевого мышления, поиска причин взаимодействия номадов с оседлыми культурами.

Формирующаяся сегодня глобальная культура, понимаемая учёными как форма сохранения многообразия в единстве, актуализирует изучение диалога между кочевой и оседлой культурами в прошлые столетия, восприимчивости кочевой культуры Центральной Азии к переменам, ибо этнокультурной основой единства народов Евразии являются многовековые взаимосвязи и совместная жизнедеятельность разных народов.

Исследование культуры тувинцев конца XVIII - первой половины XX вв. детерминировано не только расположением Тувы на территории одного из древних мировых очагов кочевой культуры, но и сохранением её вплоть до середины прошлого столетия. Кроме того, изучение культурных контактов тувинцев-кочевников представляет интерес для культурологического исследования в силу «буферного» положения Тувы между двумя империями (российской и китайской) и географической труднодоступности. С другой стороны, нельзя не заметить доминирования в отечественных исследованиях лишь одного направления, а именно, исследования влияния российской культуры на Туву, несмотря на наличие многовекового процесса общения и культурного взаимовлияния Тувы и Монголии, Тувы и Китая, и опосредованно через них с другими странами Азии. Вследствие чего возникло явное отставание в разработке проблематики культурных контактов кочевников Тувы и отсутствие культурологического исследования влияния на культуру тувинцев культур других сопредельных народов.

Актуальность настоящей работы определяется и тем, что современная гуманитарная наука имеет теоретические и методологические разработки, позволяющие провести целостный культурологический анализ культурных контактов тувинцев как носителей кочевой культуры с представителями монгольской, китайской и российской культур конца XVIII - первой половине XX вв., благодаря такому анализу восполнить имеющийся пробел в культурологических исследованиях.

Степень разработанности проблемы. Среди работ, посвященных осмыслению отечественными и зарубежными учёными кочевой культуры как особого типа мировой культуры в русле культурологии, прежде всего необходимо выделить работу П.Н. Савицкого «О задачах ко-чевниковедения» (1928). В ней автор предложил четыре методологические задачи, которые должны содержать любое исследование кочевой культуры, а также выделил «основание» кочевой культуры - «указание на обуздание коня». Таким образом, П.Н. Савицким уже в тридцатые годы XX века была не только разработана программа комплексного исследования кочевой культуры, но и заложен фундамент научного направления - кочевниковедения. Другое место кочевым цивилизациям отвёл в своей циклической теории А.Тойнби, назвав их «несостоявшиеся или неродившиеся, но оставленные в своем развитии после рождения», т.е. кочевое общество лишено истории, и как следствие этого - культуры. Постмодернисты Ж. Делёз и Ф. Гватари в «Трактате о но-мадологии» (1980) соглашаясь с А.Тойнби в части, что «кочевник, скорее тот, кто не движется», в качестве основного принципа науки о кочевниках выделили «диспарс», противопоставление материала и силы, а не материи и формы, как в случае с оседлой культурой. Свою науку они назвали «пешеходной», т.к. восточное мышление процедурно, оно требует не охвата, а постепенного продвижения шаг за шагом. Шаги связываются в цепь силой пути. При этом кочевника необходимо отличать от мигранта1.

В подавляющем большинстве отечественная гуманитарная наука социалистического периода, учитывая стадионально-типологическое членение мировой культуры, кочевую культуру исследовала либо как частный случай историко-культурного процесса, либо вообще не изучала. Отечественный монголовед Н.Л. Жуковская в своих работах доказала, что кочевники имели и имеют свою историю и культуру. Несмотря на жесткость природы Центральной Азии, они усвоили её законы и попытались найти с ней компромисс. В работах Н.Н. Крадина и Г.Д. Гачева, вышедших в свет в это время, кочевая культура выступает как своеобразное и маргинальное явление в истории человечества. Философское осмысление кочевой культуры как особого типа в мировой

1 См.: Савицкий, П.Н. О задачах кочевниковедения (почему скифы и гунны должны быть интересны для русского?) / П.Н. Савицкий.- Прага, 1928; Тойнби, А. Дж. Цивилизация перед лицом истории: сборник; пер. с англ. - М.: Рольф, 2002; Делбз, Ж. Трактат о номадологии // Ж. Делёз, Ф. Гватари; пер. с франц. В. Мерлин // НКЭ. - № 2/92. - С. 183-187.

культуре было проведено М.С. Каганом2. Его заслуга в том, что он поставил кочевую культуру в один ряд эволюционного развития мировой культуры с культурой земледельцев и горожан.

Таким образом, отечественные аналитики в своих работах стремились отойти от отрицательных коннотаций в отношении к кочевой культуре, не рассматривать её в рамках культуры «низшего порядка», а изучать как культуру, обладающую самобытностью и неповторимыми чертами.

Предтечей культурологического изучения кочевой культуры и культурных контактов тувинцев, избранного нами периода, стали разного рода «отчёты», «записки», «очерки» и статьи, написанные инженерами, военными, купцами, путешественниками, этнографами, лингвистами. Так, Е. Пестерев отмечал некоторое сходство и различие бытовых обрядов у оленеводов-охотников и скотоводов Тувы. Влияние монгольской культуры на традиционные верования западных тувинцев увидел П.А. Чихачёв, поэтому и выдвинул предположение, что хемчик-ские тувинцы - это монголы с тюркским наречием. Е.К. Яковлев описал хозяйство тувинцев, жилище, одежду, обычаи, религиозные представления, общественное устройство, подати и повинности, уделил внимание и отношениям между тувинцами и русскими. Нравы, обычаи, фольклор, взаимоотношения с русскими переселенцами, личные впечатления от непосредственных контактов с тувинцами стали предметом сочинений В. Родевича. Восхищался он также горловым пением, декоративно-прикладными изделиями, украшениями (трубки, табакерки, отделка одежды и пр.) кочевников. Востоковед и тюрколог Н.Ф. Ка-танов, проводя исследование тувинского языка и фольклора, частично описал тотемические верования кочевников, связанные с медвежьим культом, а также некоторые элементы материальной культуры тувинцев. Ф.Я. Кон в своих работах подробно остановился на вопросах российско-тувинских отношений, на фактах монгольского и китайского влияния на отдельные элементы культуры кочевников3. Описание ре-

2 См.: Жуковская, Н.Л. Судьба кочевой культуры / Н.Л. Жуковская. - М., 1990; Крадин, И.Н. Кочевые общества: проблемы формационной характеристики / И.Н. Крадин. - Владивосток, 1992; Гачев, Г.Д. Национальные образы мира: Космо-Психо-Логос / Г.Д. Гачев. - М., 1998; Каган, М.С. Введение в историю мировой культуры. Т. 1-2 / М.С. Каган. - СПб., 2001-2003.

3 См.: Пестерев, Е. Примечания о прикосновенных около китайской границы жителях, как российских ясачных татарах, так и китайских мунгулах и сойотах,

сделанные Е. Пестеревым с 1772-1782 год, [...]/ Е. Пестерев// Новые ежемесячные сочинения. - Спб., 1793. - Ч. ЬХХХУ-ЬХХХП; Чихачёв, П. Путешествие в Восточ-

лигиозных обрядов, праздников, национальной борьбы, сведения об отдельных культах, художественных промыслах, жилище, пище, костюме, традиционном этикете, фольклоре и пр. присутствуют в работах А.В. Адрианова, A.M. Африканова, Н.Ф. Веселкова, К. Горощенко, Г.Е. Грумм-Гржимайло, Д. Каррутерса, К.Д. Минцловой, П.Е. Островских, В.А. Ошуркова, П. Райкова, И.Г. Сафьянова, К. Шишкина и др.4.

ный Алтай /П. Чихачёв. -М., 1974; Яковлев, Е.К. Этнографический обзор инородческого населения долины Южного Енисея / Е.К. Яковлев. - Минусинск, 1990; Ро-девич, В. Очерк Урянхайского края / В. Родевич. - СПб., 1910; Катанов, Н.Ф. Экспедиция Н.Ф. Катанова в Северную Монголию и Урянхайскую землю / Н.Ф. Катанов // Отчет РГО за 1890 г. - СПб., 1891; Он же. Опыт исследования урянхайского языка с указанием главнейших родственных отношений его к другим языкам тюркского корня / Н.Ф. Катанов. - Казань, 1903; Кон, Ф.Я. Предварительный отчёт по экспедиции в Урянхайскую землю / Ф.Я. Кон // Известия Восточно-Сибирского отделаИРГО. - Иркутск, 1904.-Т. 34. - С. 19-68.

4 См.: Андрианов, A.B. Очерки Минусинского края / A.B. Андрианов. - Томск, 1904; Он же. Шагаа: сойотский Новый год: этнографический набросок из урянхайской жизни / A.B. Андрианов. - Томск, 1917; Африканов, А.М. Урянхайская земля и её обитатели / A.M. Африканов // Известия Восточно-Сибирского отдела ИРГО. -1890. ~ Т. 21. - № 5. - С. 34-59; Веселков, Н.Ф. Зарождение нашей торговли с западной стороной Китая со стороны Минусинского округа Енисейской губернии / Н.Ф. Веселков // О средствах к устранению экономических и финансовых затруднений в России. - СПб., 1871. - Вып. 1. - С. 29-41; Горощенко, К. Сойоты / К. Горощенко II Русский антропологический журнал. - М., 1901. - N° 2. - С. 65-66; Грумм-Гржимайло, Г.Е. Западная Монголия и Урянхайский край / Г.Е. Грумм-Гржимайло. - Т. I, III (Вып. I, II). - СПб., 1914, Л., 1926-1930; Каррутерс, Д. Неведомая Монголия. Урянхайский край / Д. Каррутерс. - Пг., 1914; Минцлова, К. Далекий край: путешествие по Урянхайской земле. - Репринт, изд. / К. Мицлова. -Кызыл, 1993; Островских, П.Е. Оленные тувинцы / П.Е. Островских // Северная Азия. - М., 1927. - Кн. 5-6. - С. 79-94; Ошурков, В. А. Отчёт о поездке, совершённый летом 1902 года в Западные Саяны и западную часть хребта Танну-Ола / В.А. Ошурков // Записки Красноярского подотдела ВСО ИРГО - по физической географии. -СПб., 1906. - Т. 1. - Вып. 1; Райков, М. Отчёт о поездке в верховьях реки Енисея, совершённой в 1897 году по поручению ИРГО / М. Райков II Известия ИРГО. - Т. 34, -Вып. 4. - Спб., 1898. - С. 430-460; Сафьянов, И.Г. Прошлое и настоящее сойотского / И.Г. Сафьянов // Сибирский архив. - 1915. - № 1. - С. 1-24; Шишкин, Б.К. Очерки Урянхайского края / Б.К. Шишкин. - Томск, 1914 и др.

институт гуманитарных исследований при Правительстве Республики Тыва) и Республиканский музей. К обобщающе-аналитическим работам этого этапа, которые посвящены тувинскому этносу, кочевой культуре тувинцев, отдельным её формам, отчасти и культурным контактам, необходимо отнести исследования С.И. Вайнштейна, JI.B. Гребне-ва, В.П. Дьяконовой, М.Х. Маннай-оола, М.В. Монгуш, О.М. Хомутку, М.Б. Кенин-Лопсана, Г.Н. Курбатского, Л.П. Потапова, И.У. Сам-буу, H.A. Сердобова и др.5.

Совместная работа научных центров Москвы и Ленинграда, учёных Сибири и Тувы была представлена в двух томах «Истории Тувы» (1964). В начале нынешнего века этот труд был переиздан. В нём больше уделено внимания вопросам формирования тувинского этноса, религии, кочевой культуры и быта, русско-тувинским связям, введено понятие «хозяйственно-культурный тип», а также расширен круг археологических данных и письменных источников6. Более пятидесяти лет в ТИГИ издаются «Ученые записки», объединяющие тувиноведов из различных регионов России. В статьях филологов, археологов, этно-

5 Вайнштейн, С.И. Историческая этнография тувинцев: проблемы кочевого хозяйства / С.И. Вайнштейн. - М., 1972; Он же. История народного искусства Тувы / С.И. Вайнштейн. - М., 1974; Он же. Мир кочевников Центра Азии / С.И. Вайнштейн. -М., 1991; Он же. Тувинцы-тоджинцы: историко-этнографические очерки / С.И. Вайнштейн. - М., 1961; Потапов, Л.П. Очерки народного быта тувинцев / Л.П. Потапов. - М., 1969; Гребнев, Л.В. Переход тувинских аратов-кочевников на оседлость / Л.В. Гребнев. - Кызыл, 1955; Он же. Тувинский героический эпос: опыт историко-этнографического анализа / Л.В. Гребнев. - М., 1960; Дьяконова, В.П. Культовые сооружения тувинцев / В.П. Дьяконова П Полевые исследования института этнографии за 1974 год. -М., 1975. - С. 157-164; Она же. Религиозные культы тувинцев / В.П. Дьяконова // Памятники культуры народов Сибири и Севера: сборник статей. Вып. 33. - Л., 1977. - С. 172-216; Кенин-Лопсан, М.Б. Обрядовая практика и фольклор тувинского шаманизма / М.Б. Кенин-Лопсан. - Новосибирск, 1987; Курбатский, Г.Н. Тувинские праздники / Г.Н. Курбатский. - Кызыл, 1973; Маннай-оол, М.Х. Тувинцы: происхождение и формирование этноса / М.Х. Ман-най-оол. - Новосибирск, 2003; Монгуш, М.В. Ламаизм в Туве: историко-этнографическое исследование / М.В. Монгуш. - Кызыл, 1992; Самбу, И.У. Тувинские народные игры: историко-этнографические очерки / И.У. Самбу. - Кызыл, 1978; Сердобов, H.A. История формирования тувинской нации / H.A. Сердобов. -Кызыл, 1971; Хомушку, О.М. Религия в истории культуры тувинцев / О.М. Хо-мушку. - М., 1989 и др.

6 См.: История Тувы: в 2 тт. - М., 1964; История Тувы: в 3 тт. / под общей ред. С.И. Вайнштейна, М.Х. Маннай-оола, В. А. Ламина. - Новосибирск, 2001; 2007.

графов, историков и культурологов нашли отражения объект и предмет настоящего исследования7.

Свой вклад в изучение кочевой культуры и отчасти культурных контактов тувинцев в прошлые столетия внесли составители сборников материалов и антологий, содержащие работы авторов, изданных за границей, или печатавшиеся с цензурными купюрами, а также хранящиеся в виде рукописей в научных фондах Москвы, Санкт-Петербурга и Кызыла8. Тендерное исследование кочевой культуры представлено в работах В. Даржаа9. Различным сторонам культуры российских и монгольских (цэнгэльских) тувинцев посвящены работы немецкой исследовательницы Э. Таубе10.

Таким образом, благодаря вышеперечисленным авторам были созданы фундаментальные труды, ставшие основанием изучения кочевой культуры тувинцев и культурных контактов, вместе с тем приоритетным для названных учёных является историческое, этнографическое, религиоведческое, но не культурологическое направление.

7 См.: Сат-Бриль, Л.Ш. Традиционная верхняя одежда / Л.Ш. Сат-Бриль // Культура тувинцев: традиция и современность. - Кызыл, 1988. - С. 41-50; Кужугет, А.К. Цам в Туве / А.К. Кужугет II УЗ Тув. НИИЯЛИ. - Кызыл, 1995. - Вып. 18. - С. 93-101; Дэвлет М.А. Наскальные изображения тувинской национальной одежды как исторический источник / М.А. Дэвлет // УЗ ТИГИ. - Вып. XIX. - Кызыл, 2002. - С. 141-155; Донгак, С.Ч. Цвет и его символика в тувинской кочевой культуре / СЛ. Донгак // УЗ ТИГИ. - Вып. XX. - Кызыл, 2004. - С. 213-227 и др.

8 Традиционная культура тувинцев глазами иностранцев (конец Х1Х-начало XX века) / подготовка текстов, предисл. и предисл. и коммент. А.К. Кужугет. - Кызыл, 2003; Урянхай. Тыва дептер: антология научной и просветительской мысли о древней тувинской земле и её насельниках, об Урянхае - Танну-Туве, урянхайцах-тувинцах, о древностях Тувы: в 7 тт. / сост. С.К. Шойгу. - М., 2007; Турчанинов, A.A. Урянхайский край в 1915 году / A.A. Турчанинов. - Кызыл, 2009 и др.

9 Даржаа, В. Традиционные мужские занятия тувинцев / В. Даржаа. - Том 1. Хозяйство, охота, рыбалка. - Кызыл, 2009; Он же. Лошадь в традиционной практике тувинцев кочевников / В. Даржаа. - Кызыл, 2003.

10 Taube, Е. Mutter und Kind im Brauchtun der Tuwiner der Westmongolei / E. Taube // Jahrbuch des Museums fiir Volkerkunde. - Leipzig, 1970. - S. 75-89; Она же. Tuwinische Lieder / E. Taube. - Leipzig : Weimar, 1982; Она же. Tuwinische Folkloretexte fus dem Alta (Cengel/Westmongolei) / E. Taube. - Wiesbaden : Harrassowitz, 2008 и др.

символическая культура тувинцев (С.Н. Соломатина), народная художественная культура (Н.Т. Ултургашева), этнокультурная идентичность (М.В. Монгуш), духовная культура (А.К. Кужугет), музыкальная культура (В.Ю. Сузукей) и т.п., а также ряд монографий". Однако необходимо констатировать, что диссертационные исследования культурологической направленности, избравших своим предметом культурные контакты тувинцев-кочевников прошлых столетий, в настоящий момент отсутствуют.

Также к культурологическим работам следует отнести «Словарь культуры Тувы», составленный C.B. Маркусом, цель которого «быстрое и целостное вхождение» в специфику культуры тувинцев. Сам автор-составитель назвал его кратким культурологическим путеводителем по республике, где наряду с культурологическими и историографическими терминами раскрываются тувинские понятия, связанные с различными сферами - от музыки до кулинарии, персоналии тувинской духовной и материальной культуры от древности до настоящего времени12. Отмечая важность данного издания, заметим, что статьи «культурные контакты» и «кочевая культура тувинцев» в нём отсутствуют. Проблемы евразийской цивилизации, ценностей кочевой культуры, традиционной культуры тувинцев, культурных контактов поднимаются авторами публикаций в журнале «Новые исследования Тувы»13. Хотя тувиноведением и накоплен достаточный комплекс материалов для всестороннего анализа кочевой культуры тувинцев, однако в целом существует дефицит работ по проблемам культурных контактов кочевников Тувы в Новое и новейшее времена.

" См.: Ултургашева, Н.Т. Народная художественная культура в системе трансляции ценностей народов Саяно-Алтая / Н.Т. Ултургашева. - Абакан, 2002; Хомутку, О.М. Религия в культуре народов Саяно-Алтая / О.М. Хомушку. - М., 2005; Кужугет, А.К. Духовная культура тувинцев: структура и трансформация: монография / А.К. Кужугет. - Кемерово, 2006; Сундуй, Г.Д. Мир детства кочевой Азии: опыт духовно-нравственного воспитания / Г.Д. Сундуй. - Кызыл, 2009; Чистик, Ж. К. Экологическая культура тувинского этноса / Ж.К. Чистик; текст подготов. Л.К. Аракчаа. - Кызыл, 2010; Монгуш, М.В. Один народ: три судьбы (тувинцы России, Монголии и Кита в сравнительном контексте) / М.В. Монгуш. - Осака, 2010; Сузукей, В.Ю. Хомус в традиционной культуре тувинцев / В.Ю. Сузукей. -Кызыл, 2010.

12 Маркус, C.B. Тува: словарь культуры / C.B. Маркус. - М., 2006.

13 Новые исследования Тувы: электронный информационный журнал [Электронный ресурс] // Режим доступа: http://www.tuva.asia.

Анализ материалов научных мероприятий выявил, что некоторые проблемы кочевой цивилизации, номадической культуры и культурных контактов в общем и кочевников Тувы, в частности, обсуждались участниками международных научных симпозиумов, научно-практических конференций и чтений, в частности, «Проблемы истории и культуры кочевых цивилизаций Центральной Азии» (Улан-Удэ, 2000), «Мир Центральной Азии» (Улан-Удэ, 2002), «Тюркская цивилизация» (Бишкек, 2005), «Вопросы изучения истории и культуры народов Центральной Азии и сопредельных регионов» (Кызыл, 2006), «Тибетская цивилизация и кочевые народы Евразии: кросс-культурные контакты» (Киев, 2008), «Традиционные общества: неизвестное прошлое» (Челябинск, 2009), «Наследие народов Центральной Азии и сопредельных территорий: изучение, сохранение и использование» (Кызыл, 2009), «Россия и Монголия: культурная идентичность и межкультурное взаимодействие» (С-Петербург-Улан-Удэ, 2010) и др. Вопросы, связанные с исследованием культурных контактов, поднимались и участниками трёх культурологических конгрессов, прошедших в Санкт-Петербурге (2006, 2008, 2010), но касались они лишь России и европейских стран, тема настоящей диссертации не нашла в них своего отражения.

Из вышесказанного следует, что при наличии накопленного и введённого в научный оборот значительного массива литературы по изучению кочевой культуры тувинцев культурные контакты тувинцев в прошлые столетия с культурами народов сопредельных государств остаются недостаточно изученными и требуют своего культурологического рассмотрения.

Объектом настоящего диссертационного исследования стала кочевая культура как исторически сложившийся тип в мировой культуре.

Предметом работы выступают культурные контакты тувинцев-кочевников с народами Монголии, Китая и России в конце XVIII - первой половине XX вв.

Цель исследования - осуществление культурологического анализа результатов культурных контактов тувинцев, ставших частью их кочевой культуры. Задачи:

• рассмотреть содержание основных понятий диссертационной работы;

• обосновать методологию культурологического исследования кочевой культуры;

• проанализировать влияние культур сопредельных народов на духовные ценности кочевников;

■ выявить маркеры культурных контактов в костюме тувинцев-кочевников;

• показать слои культурных контактов в произведениях народного

искусства тувинцев XIX - первой половины XX вв.

Теоретико-эмпирическую основу работы составили: монографии

и статьи зарубежных и отечественных философов и культурологов, искусствоведов, историков и этнографов, посвященные теории и истории кочевой культуры, вопросам формирования тувинского этноса и социально-экономического развития Урянхайского края (Тувы), проблемам генезиса и эволюции отдельных форм кочевой культуры тувинцев;

• записки, описания и отчёты путешествий по Туве, написанные в конце XVIII - первой четверти XX вв.;

• архивные материалы, хранящиеся в Рукописном фонде Тувинского научно-исследовательского института языка, литературы и истории (ныне при Правительстве Республики Тыва), Государственного архива Республики Тыва;

■ коллекции традиционного костюма и изделий прикладного искусства, находящиеся в собраниях Минусинского музея им. H.H. Мартьянова;

■ произведения устного народного творчества и тувинский героический эпос.

Методологической основой настоящей диссертации стало органическое сочетание двух подходов к развитию мировой культуры - ло-кально-цивилизационного (Н.Л. Данилевский, О. Шпенглер, А. Тойнби,. JI.H. Гумилёв и др.) и диффузионистского (Ф. Гребнер, Ф. Ратцель, Л. Фробениус, Т. Хейердал и др.), позволившие рассмотреть кочевую культуру, с одной стороны, как уникальный культурно-исторический тип, а с другой - исследовать роль культурных контактов в её развитии.

Существенное значение для методологии нашей работы имели труды отечественных учёных, в которых определены методы изучения мировой культуры (В .П. Бранский, М.С. Каган и др.), кочевой культуры и кочевых цивилизаций (Н.В. Абаев, И.Н. Крадин, B.J1. Кургузов, М.Х. Маннай-оол, В.Р. Фельдман и др.), культурных контактов (С.Н. Артановский, С.Н. Иконникова, А.И. Кравченко и др.), культуры тюркоязычных народов (Н.Л. Жуковская, Н.Б. Дашиева, Т.Д. Скрынни-кова, Д. Оюун и др.).

О.М. Хомушку и др.), философов, культурологов и фольклористов (Г.Н. Курбатский, К.А. Кужугет, J1.K. Хертек и др.). Выявление маркеров культурных контактов в костюме тувинцев-кочевников основывалось на теоретических (П.Г. Богатырёв, И.В. Кузнецов, Д.А. Николаева, JI.B. Санжеева, и др.) и историко-этнографических (С.И. Вайн-штейн, В.П. Дьяконова, М.О. Сиянбиль, A.A. Сиянбиль и др.) работах. При анализе наслоения культур в народном искусстве номадов Тувы были учтены труды тувиноведов (С.И. Вайнштейн, Т.Б. Будеге-чи, А.К. Кужугет, Н.Т. Ултургашева и др.).

Специфика объекта и предмета исследования, поставленная цель и задачи обусловили необходимость применения следующих методов - системно-синергетического, давшего возможность по-новому взглянуть на кочевую культуру в целом и тувинскую, в частности; аксиологический, благодаря которому определено влияние культурных контактов на духовную составляющую кочевой культуры; историко-генетический, позволивший выявить культурные слои в культуре тувинцев; историко-сравнительный, способствующий поиску маркеров культурного взаимодействия между тувинской культурой и монгольской, китайской и российской культурами; а также вспомогательного метода - нарративного, благодаря которому описан объект и предмет исследования.

Научная новизна диссертационного исследования заключается в следующем:

• определено содержание понятий «кочевая культура» и «культурные контакты» не в историческом, а в культурологическом дискурсе;

• обоснована методология культурологического исследования кочевой культуры, в основе которой системно-синергетический и исто-рико-генетический методы;

■ рассмотрено влияние культурных контактов на отношение к природе, детям и своему роду, являющиеся духовными ценностями кочевой культуры тувинцев;

• маркеры культурных контактов культуры кочевников с монгольской, китайской и российской культурами выявлены в системных элементах костюма тувинцев: материале, крое-конструкции, цвете, декоре, украшениях и причёске;

• установлено, что наличие древней традиции и прикладной характер народного искусства тувинцев-кочевников обусловили малое влияние на него культур сопредельных народов.

Теоретико-практическая значимость работы заключается в применении системно-синергетического подхода к анализу кочевой культуры и культурных контактов, изучение культурных контактов в контексте культурологии способствует исследованиям проблем этно- и культурогенеза культуры современных тувинцев, выработке возможных ориентиров культурных контактов в современных условиях и разработке концепций культурной политики Республики Тува.

Материалы и выводы диссертационного исследования могут найти практическое применение в образовательной практике при разработке программ и спецкурсов «Кочевая культура тувинцев», «История культуры Тувы», «Культура и религия Тувы», при чтении лекций для бакалавров и магистров, обучающихся по специальности «Культурология», а также для историков и искусствоведов высшего и среднего специального образования; в деятельности краеведческих, этнографических и художественных музеев, при создании историко-культурных экспозиций.

Положения, выносимые на защиту:

1. Кочевая культура есть самоорганизующаяся система, поддерживающая уровень устойчивости организации этноса посредством внутрисистемных (структурализация, адаптация, изменчивость) и внешних (культурные контакты) механизмов. Культурные контакты «организуют» отношение между соприкасающимися культурами, «запуская» механизмы самоорганизации кочевой культуры, с которыми связано поддержание основных параметров её как открытой системы.

2. Системно-синергетическая методология, включающая в себя ис-торико-генетический метод, позволяет исследовать кочевую культуру тувинцев-кочевников как сложноорганизованную целостность, а её сегменты - духовность, материальность и художественность - как отдельные системы, способствующие выводу кочевой культуры на тенденцию своего внутреннего развития и самоорганизации.

3. Духовные ценности тувинцев - отношение к природе и детям, своему роду в процессе культурных контактов с буддизмом и под воздействием социалистического атеизма претерпели определённые изменения. Буддизм ассимилировал тувинские культы и обряды, и частично ввёл в переработанном виде в культовую систему буддизма. Результатом культурных контактов кочевников с представителями Советской Россией стала отмена культов, обрядов и праздников, а также введение новых.

4. Маркеры культурных контактов присутствуют как в «ядре», так и «периферийных элементах» костюма кочевников. Монгольская куль-

тура обнаруживается в крое-конструкции (распашной туникообразный крой, правосторонний запах полы тона, разноцветный матерчатый пояс, кожаная обувь с загнутым вверх носком). Маркер китайской культуры выражается в материале, крое-конструкции, цвете и декоре (шелковые ткани, ступенчатый (маньчжурский) вырез на левой поле тона, «маньчжурские» головные уборы, китайская символика в декоре воротника тона). Основным маркером российской культуры стала постепенная замена костюма кочевника на европейский, в российском варианте, включая изменение причёски.

5. Слои культурных контактов в народном искусстве кочевников имеют древние корни. Культурные контакты тувинцев с народами Монголии, Китая и России в области народного искусства были преимущественно взаимными. Они стимулировали художественный процесс и обогащали на протяжении многих веков искусство тувинцев. Однако народное искусство кочевников сохраняло этнические традиции и одновременно оставалось способным к развитию.

Апробация материалов исследования прошла в виде докладов на III и IV международных симпозиумах «Культурное пространство Восточной Сибири и Монголии» (Улан-Удэ; 2006, 2009), международной научно-практической конференции, посвященной 80-летию со дня рождения С.И. Вайнштейна «Вопросы изучения истории и культуры народов Центральной Азии и сопредельных регионов» (Кызыл, 2006), ежегодной конференции-семинаре молодых учёных «Науки о культуре - шаг в XXI век» (Москва, 2006).

Отдельные выводы исследования отражены в 5 авторских публикациях, в том числе 3 статьях, опубликованных в реферируемых научных журналах, рекомендуемых ВАКом. Общий объем публикаций по теме исследования - 2,0 п.л.

Структура настоящего исследования состоит из введения, двух глав, включающих в себя пять параграфов, заключения, библиографии и приложений.

II. ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во Введении обосновывается актуальность темы исследования, определяются его цель и задачи, объект и предмет, методологические основания, формулируются теоретико-практическая значимость и научная новизна работы, а также положения, выносимые на защиту.

такты», «аккультурация», «культура-донор», «культура-реципиент», показана методология диссертационного исследования.

В первом параграфе главы соискатель анализ названных дефиниций начинает с раскрытия сущности понятия «кочевничество» (Т. Бар-хами, М. Германис, Э. Ган, В. Шмидт, Г.Е. Марков, К.С. Сальников и др.) и его черт (A.M. Хазанов, В.А. Тайшин, А.К. Тулохонов и Б.В. Лхасоронов). Обращается диссертант и к анализу терминов «кочевое» и «полукочевое» скотоводство (Г.Е. Марков, Б.В. Андрианов, Н.В. Абаев, В.Р. Фельдман). В результате он констатирует, что именно скотоводство являлось системообразующим элементом кочевничества, несмотря на многоукладность натурального кочевого или полукочевого хозяйства.

Анализ исторической, социально-философской и культурологической литературы показал наличие различных точек зрения на содержание понятия «кочевая культура». В частности, евразиец П.Н. Савицкий назвал кочевую культуру (уклад) «конно-железной», отделив её от тундровой, оленевой культуры. Кочевая культура, в свою очередь, от культуры земледельческо-городской отличается по ряду признаков - «ме-сторазвитие», временная «текучесть» и событийная повторяемость. Существование кочевой культуры в определённых природно-климатических условиях привело других исследователей к выделению в качестве её составляющего элемента «экологическую адаптацию общества», способствующую освоению территории, организации жилища, производства продуктов питания и одежды (Э.С. Маркарян). Н. Алимбай в содержание «кочевая культура» выделил структуры повседневности -жизненное пространство группы кровных родственников по отцовской линии, жилище, одежда, утварь, народные знания. По мнению диссертанта, подобная трактовка ссужает содержание понятия «кочевая культура», специфичность которой выражается в органичной слитности структур повседневного и сакрального бытия.

Иное содержание вкладывают в «кочевую культуру» исследователи, занимающиеся изучением кочевых цивилизаций (H.H. Крадин, Г.Д. Гачев, Н.В. Абаев, Фельдман и др.). H.H. Крадин, введя в научный оборот понятие «кочевая цивилизация», в кочевничестве видит особый тип натуральных производительных сил. Для литературоведа и культуролога Г.Д. Гачева «цивилизация» - это исторически сложившаяся целостность «жизнеустройства народа на данной ему природой территории Земля», а «кочевая культура» есть некая «космо-историче-ская целостность», имеющая троичное строение (Космос-Психея-Логос), структурированная стихиями (земля, вода, воздух, огонь) и обла-

дающая элементами разнообразия (пространство и время, вертикаль и горизонталь, мужское и женское, миропонимание, религиозные чувства и др.). Диссертант согласен с мнением культуролога B.JI. Кургузова, что термин «кочевая цивилизация» в определённых исторических реалиях научно несостоятелен (отсутствуют цивилизационные признаки), а феномен «кочевая культура» реально существует.

Далее соискатель анализирует другое важнейшее понятие исследования «культурные контакты». Так, в культурологической литературе под «культурными контактами» понимаются «многоплановые коммуникативные связи», «культурное соприкосновение», «исторически обусловленные реальные взаимоотношения». Затем диссертант проблему культурных контактов рассматривает в работах петербургских учёных С.Н. Артановского и С.Н. Иконниковой. Для первого культурный контакт - это творческий процесс взаимодействия между культурой-донором и культурой-восприемником, проходящий в несколько этапов, в результате чего происходит синтез культур, где культура-восприемник осваивает отдельные явления, пришедшие извне, или под инокультур-ным влиянием вырабатывает своё. У С.Н. Иконниковой - это живой и естественный диалог культур, который осуществляется повсеместно и по различным поводам, в будни и праздники, ибо его основой является взаимный интерес к культуре и стремление людей к пониманию и взаимодействию. Варианты перемен при культурном контакте, названные С.Н. Иконниковой, перекликаются с вариантами, представленными в работах американских культурантропологов (Р. Линтон, М. Мид, М. Дж. Херсковиц).

В научной литературе наряду с понятием «культурные контакты» употребляется термин «аккультурация», а также понятия «культура-донор» и «культура-реципиент». По мнению учёных «аккультурация -это перманентный непосредственный контакт» (Редфилд, Р. Линтон и М. Дж. Херсковиц), тогда как культурный контакт может быть опосредован. В самом общем значении страна, которая заимствует чужое, называется культурой-реципиентом, а страна, которая отдаёт своё, именуется культурой-донором.

Во втором параграфе диссертант отмечает, что среди отечественных авторов, разрабатывающих системно-синергетическую методологию культуры, находятся как общеизвестные учёные (И.П. Бранский, М.С. Каган, Ю.М. Лотман, H.A. Хренов и др.), так и тувиноведы (Н.В. Абаев, Л.К. Аракчаа, Л.К. Хертек, В.Р. Фельдман, А.К. Кужугет и др.).

В первую очередь соискатель анализирует работы М.С. Кагана. Отнеся к движущим силам развития культуры потребность и способность

человека самостоятельно определять цели и выбирать средства своей деятельности, М.С. Каган пришёл к мнению, что изменения обнаруживаются на всех уровнях культуры (материальном, духовном и художественном), но первичной и определяющей все процессы выступает эволюция материальной культуры. Следующим методологическим этапом стал закон самоорганизации культуры - шкала перехода во всё более и более сложные структуры, а не простейшая форма организации. С учётом сказанного, нелинейное видение развития культуры позволяет понять, что и кочевники-скотоводы, и земледельцы восточных империй, и жители греческих полисов двигались параллельными, но разными путями от первобытного состояния к сложноорганизованной и высокоструктурированной культуре феодального общества. В познании предпочтения культуры, отдаваемого одному пути развития перед другими, идея аттрактора выполняет онтологические основания познавательной процедуры. В отличие от М.С. Кагана, процесс самоорганизации культуры В.П. Бранский предложил исследовать посредством закона «отбора» или «суперотбора» идеалов.

Системно-синергетический метод в своих исследованиях используют тувинские учёные Н.В. Абаев, Л.К. Аракчаа и В.Р. Фельдман. Теория самоорганизации позволила им обозначить новые возможности в исследовании культуры тюрко-монгольских народов. Признавая, что культура для кочевых и полукочевых народов Центральной Азии являлась основой в самоорганизации в их отношениях с природой, философы в качестве ценностно-нормативного механизма, регулирующего эти взаимоотношения со сложноорганизованными системами, назвали экологическую культуру кочевников. Как отмечает культуролог А.К. Ку-жугет, процессы модернизации, происходящие в начале двадцатых и девяностых годов XX века, для тувинской культуры в терминах синергетики стали точкой бифуркации. В первом случае аттрактором выступала советская модель культуры, а силовой характер модернизации резко изменил динамику кочевой культуры тувинцев. Во втором - аттрактором стала американская модель демократии, при этом модернизация носила не силовой характер. Таким образом, системно-синергетическая методология позволяет исследовать тувинскую культуру в целом и её кочевой период в частности как самоорганизующуюся систему.

Наряду с системно-синергетическим методом при изучении кочевой культуры учёные применяют и историко-генетический, поэтому далее диссертант анализирует его разработку в работах историков С.И. Вайнштейна и Н.Б. Дашиевой. Данный метод способствовал С.И. Вайнштейну выявить генезис хозяйственно-культурных типов ко-

чевников центра Азии, тувинского шаманства, жилища кочевников, утвари, одежды, седла со стременами и тувинского орнамента. Предположив, что тот или иной элемент культуры развивается и обогащается в результате, как внутренних процессов, так и влияния культур других этносов, тувиновед пришёл к выводу, что одна часть новаций, проникающих извне, вскоре отмирает, другая - органически входит в культуру и участвует в её дальнейшем генезисе. Такие новации эндогенного и диффузного происхождения, вошедшие в культуру в определённые исторические периоды и участвующие в её дальнейшем генезисе, С.И. Вайнштейн назвал историко-генетическими слоями. Историко-ге-нетический метод и идеи С.И. Вайнштейна получили своё развитие в работах Н.Б. Дашиевой.

Таким образом, анализ работ отечественных философов и культурологов показал эвристичность системно-синергетической методологии при рассмотрении кочевой культуры, а историко-генетический метод и его разновидность культурно-генетический позволил историкам и этнографам обосновать частные особенности исследования кочевой культуры различных этносов

Во второй главе «Культурные контакты тувинцев с культурами народов Монголии, Китая и России (конец XVIII - первая половина XX вв.)» диссертант, применяя системно-синергетический и историко-генетический методы, выявляет влияние культурных контактов на составляющие кочевой культуры - духовность, материальность и художественность.

В первом параграфе главы диссертант рассматривает влияние буддизма и идей социализма на духовные ценности тувинцев. Понимая духовность как многослойное образование, включающее в себя как совокупность результатов духовной деятельности, так и саму духовную деятельность, соискатель в духовности тувинцев-кочевников выделяет ценности, которые сформировались в результате синтеза норм, обычаев, интересов и потребностей. На основе анализа работ тувиноведов (С.И. Вайнштейн, В.П. Дьяконова, М.Б. Кенин-Лопсан, А.К. Кужугет, Г.Н. Курбатский, М.В. Монгуш, Л.П. Потапова, И.У. Самбуу, В.Р. Фельдман, Л.К. Хертек, О.М. Хомушку и др.) к основным ценностям кочевой культуры он относит отношение к природе и детям, поддержание родовых связей. Каждая из названных ценностей как отдельная система включает в себя культы, обряды, нормы поведения.

Ценностное представление о природе у кочевников в своём становлении прошло три этапа - архаический, шаманистический и буддийский (Н.В. Абаев и Л.Л. Абаева). К архаическим культам тувинцев, ха-

рактерным для всех кочевых народов Азии, относятся культы неба, земли, огня, ландшафтных божеств и промысловые. И хотя из природных культов буддизм ассимилировал культ неба, земли, огня, промысловые и ряд других. Культ оваа (почитание земли и воды) считают учёные (Н.Л. Жуковская, В.П. Дьяконова, М.В. Монгуш и др.) включает в себя все три этапа. Древний пласт в культе оваа связан с почитанием природы и предков, т.к. главным действующим лицом был самый уважаемый и мудрый человек. По шаманистскому вероучению от воли божества, восседающего на оваа, зависят климат, травостой, благополучие скота, людей, детей и т.д. Буддизация культа оваа выразилась в принципах естественной иерархии неба, земли и человека. Под влиянием социализма проведение обряда было запрещено.

Другой ценностью для кочевников, пишет диссертант, было исключительно бережное отношение к детям. Дети считались главным богатством и смыслом жизни. В комплексе родильных обрядов присутствуют архаические запреты для беременных женщин (присутствие на похоронах, поминках, курение, употребление спиртного, общение с неприятными для неё людьми). Камлание шаманов для постановки «защиты» родившемуся ребёнку. Составление индивидуального гороскопа ламой-астрологом новорождённому и определением ему духовного наставника-учителя. Буддизм внёс изменения и в получение имени ребёнком, имеющие санскрито-тибетское и тибето-монгольское происхождение. После вхождения Тувы в состав СССР в обиход вошли имена русского происхождения.

Далее соискатель отмечает, что родовые отношения как ценность поддерживались как семейно-родовыми праздниками, так и общенародными. Самым любимым среди них был праздник Шагаа (Новый год по лунному календарю). Наименование новогоднего праздника имеет монгольское происхождение. Ценность праздника была в его объединяющей роли рода, ибо проводили его не ламы и шаманы, а самые пожилые и уважаемые люди селения. Если китайско-монгольская форма встречи Нового года сформировалась предположительно с 1267 года, то с распространением буддизма в него вошли атрибуты, термины, предновогодние молебны. Влияние российской социалистической культуры на этом празднике выразилось в его запрещении в конце 30-х годов прошлого столетия.

Таким образом, культурные контакты между культурой кочевников и буддизмом внесли в основные духовные ценности некоторые изменения или новые формы приобретали региональную специфику. Влияние социалистических идей на духовные ценности кочевников - природу,

чадолюбие и родовые отношения было в виде запретов или введением новых форм без учёта кочевой культуры тувинцев.

Во втором параграфе главы соискатель выявляет маркеры культурных контактов в костюме кочевников. Костюм, выступая материальным воплощением, отражает не только космологические и религиозные представления, социальную стратификацию, определённые художественные традиции, но и маркеры культурных контактов конкретного этноса с другими культурами. Диссертант, учитывая работы теоретиков (П.Г. Богатырёв, И.В. Богуславская, И.В. Кузнецов, М.П. По-лихова и др.) рассматривает костюм как знаковую систему или комплекс, системными элементами которого выступают - материал, крой-конструкция, цвет, декор, украшения и причёска.

Материал, из которого шился костюм, тувинцы изготовляли сами (кожа, шерсть, мех) или покупали у китайских и русских купцов (шёлк, парча, хлопчатобумажные ткани и др.). Китайский шёлк служит маркером этой культуры в костюмах чиновников и богатых скотоводов, а канфа, камка, китайка и др. в костюме простых кочевников. Спрос на китайские ткани, в сравнении с российскими, объясняется также их лучшим качеством.

Маркер монгольской культуры в костюме тувинцев-скотоводов виден в крое тона - в манере запахивания его на правую сторону. Маркером же китайской культуры в крое тона следует назвать ступенчатый вырез в верхней части его левой полы. В крое-конструкции монгольская культура маркируется в обуви скотоводов - чымчак идик или ка-дыг идик (загнутый нос думчук и косой срез в верхней части голенищ, многослойная войлочная подошва). А также в матерчатых поясах из цветной ткани, вытеснившие у тувинцев кожаные наборные пояса. Первым маркером взаимодействия российской культуры с культурой тувинцев-кочевников стало появление рубашек, так называемого русского покроя, из хлопчатобумажной ткани под верхней традиционной одеждой. В названии женского платка - былаат, исследователи тоже видят влияние российской культуры. Более поздний маркер - введение европейского костюма в русском варианте в период перехода тувинцев-кочевников на оседлый образ жизни.

В выборе цвета костюма видно монгольское влияние. Однако отсутствие у тувинцев-кочевников «безвкусной пестроты», предпочтение одноцветных тканей «без всяких рисунков» исследователи определили в качестве маркера китайской культуры. Тон зимний и летний декорировался полосками темной или цветной ткани или меха белки. Применялась в качестве декора костюма и вышивка разных видов (строчная,

стежковая и т.д.). Российская монополия на торговлю привела к изменению декора. Украшениями одежды служили серьги, чавага и пуговицы. Шаровидные, медные, полые с припаянным ушком пуговицы так и назывались китайскими, но Н.Ф. Катанов считал медные шарообразные пуговицы монгольскими.

Ношение косы мужчинами, по мнению Г.Е. Грумм-Гржимайло, символизировало подданство Дайцинской империи, поэтому выступает маркером китайской культуры. Российская культура первой половины прошлого века ношение кос мужчинами и женщинами в качестве своего маркера избрала «обрезание кос» как у мужчин, так и женщин.

Таким образом, монгольская и китайская культуры оказывали влияние лишь на определённые сегменты «ядра» костюма тувинцев-кочевников, в отличие от российской культуры, которая почти полностью вытеснила его из обихода, заменив на европейский образец российского варианта (русская рубаха, брюки, пиджаки, юбки, сапоги и т.п.), особенно это видно на «периферийных элементах» костюма - причёске.

В третьем параграфе второй главы диссертант описывает слои культурных контактов в предметах народного искусства. Народное искусство тувинцев-кочевников рассматривается им как «динамическая система разнообразных форм творческой деятельности народа, как совокупность подсистем, каждая из которых представляет собою определённую целостность» (В.Е. Гусев). Учитывая, что не в каждом виде народного искусства тувинцев можно чётко проследить контакты между культурой кочевников и культурами сопредельных народов, соискатель рассмотрел народное искусство тувинцев как комплекс и обнаружил следующее:

1. Художественному оформлению тувинцы-кочевники подвергали только те вещи и предметы, что находились на виду и служащие украшением жилища, коня или оленя. Так, одни исследователи считают, что тувинцы заимствовали у монголов и китайцев орнамент. Другие убеждены в двухстороннем заимствовании (Г. Грумм-Гржимайло). По мнению третьих, существовали как глубокие местные корни, так и художественное влияние среднеазиатских и восточноазиатских культур на народное искусство тувинцев (И.С. Вайнштейн).

2. Прикладной характер народного творчества тувинцев выражался, во-первых, в отсутствии выделения кузнечного, литейного и ювелирного ремесел в качестве самостоятельных из кочевого образа жизни, как и у других номадов. Во-вторых, новые изделия из железа, меди и серебра кузнецы создали путем переплавки старых, сломанных и проржавевших вещей (котлов, таганов, топоров, блях и пр.). В-третьих, секре-

ты художественного мастерства, особенно кузнечно-столярного, сохранялись в тайне и передавались по наследству от отца к сыну, от дяди к племяннику, а если и делалось исключение, то лишь в отношении лиц, принадлежавших к одной родственной группе. В этом случае культурные контакты затрагивали народное искусство лишь по касательной.

3. Сохранение на протяжении веков форм предметов и вещей, приспособленных к кочеванию, с одной стороны, свидетельствует о традиционности народного искусства тувинцев, а с другой - консервативность некоторых форм декоративно-прикладного искусства обусловлена как неразвитостью производительных сил, так и значительно большим, чем у оседлых народов, связям между отдельными племенами, обеспечивающими взаимопроникновение отдельных элементов их культуры. Самыми неустойчивыми по отношению к традициям деко-рировки были некоторые виды металлических украшений, в особенности серебряные. Вещи из дерева, войлока, кости менялись в этом отношении в значительно меньшей мере, поэтому в них присутствуют древние слои культуры предков тувинцев. Таким образом, именно каноническая традиционность способствовала саморазвитию народного искусства тувинцев-кочевников.

4. Своеобразное тувинское искусство резьбы по дереву существенно отличается от художественной резьбы у других скотоводческих народов Южной Сибири и Центральной Азии. И хотя обнаруживаются некоторые параллели у тюркоязычных народов Сибири, их почти нельзя обнаружить у монголов. Этничность народного искусства, с присущими ему узорами самобытно и имеет более глубокие историко-гене-тические слои.

Таким образом, приходит к выводу соискатель, процесс наслоения культурных контактов в народном искусстве кочевников Тувы происходил фильтровано и творчески, ибо даже заимствованные элементы перерабатывались в тувинской среде.

В Заключении автор диссертационного исследования подводит итоги и делает выводы, высказывает ряд предположений по воплощению его результатов в практике образовательных, художественных и социокультурных институтов Республики Тува, а также намечает пути дальнейшего исследования.

Основные публикации по теме диссертационного исследования:

Статьи, опубликованные в реферируемых научных журналах, рекомендуемых ВАКом:

1. Нава С. С. Кочевая культура в экзистенциальной культурологии Г.Д. Гачева/ С.С. Нава // Вопросы культурологии: научно-практический и методологический журнал. - М. - 2010. - № 3. - С. 85-88.

2. Нава С.С. Культурный контакт в контексте культурологического исследования / С.С. Нава// Мир науки, культуры, образования: международный научный периодический журнал. - Барнаул. - 2009. - № 6(18). - С. 27-29.

3. Нава, С.С. Системно-синергетическая методология исследования кочевой культуры и культурных контактов / С.С. Нава // Вестник Бурятского государственного университета. - Улан-Удэ. - 2009. - № 14а. - С. 251-254.

Статьи в других изданиях:

4. Нава С.С. Кочевая культура в контексте картины мира / С.С. Нава // Науки о культуре - шаг в XXI век: сборник материалов ежегодной конференции-семинара молодых учёных. - Том 7. - М.: РИК, 2007. - С. 321-324.

5. Нава, С.С. Кочевая культура в экзистенциальной культурологии / С.С. Нава // Культурное пространство Восточной Сибири Монголии: материалы IV международного симпозиума. - Улан-Удэ: ИПК ФГОУ ВПО ВСГАКИ, 2009. - С. 51-57.

Подписано в печать 26.11.2010 г. формат 60x84 1/16. Бумага офсетная. Объем 1,5 печ. л. Тираж 100. Заказ № 56.

Отпечатано в типографии Изд-ва БНЦ СО РАН. 670047 г. Улан-Удэ ул. Сахъяновой, 6.

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата культурологии Нава, Саида Санчиевна

ВВЕДЕНИЕ

ГЛАВА I. КОЧЕВАЯ КУЛЬТУРА КАК ОБЪЕКТ 18 КУЛЬТУРОЛОГИЧЕСКОГО ИССЛЕДОВАНИЯ

1.1. Понятийный анализ содержания основных понятий 18 культурологического исследования

1.2. Методология изучения кочевой культуры

ГЛАВА II. КУЛЬТУРНЫЕ КОНТАКТЫ ТУВИНЦЕВ- 67 КОЧЕВНИКОВ С КУЛЬТУРАМИ НАРОДОВ МОНГОЛИИ, КИТАЯ И РОССИИ (конец XVIII - первая половина XX вв.)

2.1. Влияние культурных контактов на духовные ценности 67 тувинцев-кочевников

2.2. Маркеры культурных контактов в костюме кочевников

2.3. Слои культурных контактов в произведениях тувинского 125 народного искусства

Введение диссертации2010 год, автореферат по культурологии, Нава, Саида Санчиевна

Актуальность темы исследования определяется значением культуры древних номадов Центральной Азии, заложившей основы своеобразия многих современных национальных культур, этносов и народностей этого обширного региона. С другой стороны, в современных условиях исследование процессов проникновения культурных ценностей оседлых цивилизаций в культуру номадов выдвигает на первый план не только проблему «Восток-Запад», но и задачу изучения центральноазиатского кочевого мышления, поиска причин взаимодействия номадов с оседлыми культурами.

Исследование культуры тувинцев конца XVIII — первой половины XX вв. детерминировано не только расположением Тувы на территории одного из древних мировых очагов кочевой культуры, но и сохранением её вплоть до середины прошлого столетия. Кроме того, изучение культурных контактов тувинцев-кочевников представляет интерес для культурологического исследования в силу «буферного» положения Тувы между двумя империями (российской и китайской) и географической труднодоступное™. С другой стороны, нельзя не заметить доминирования в отечественных исследованиях лишь одного направления, а именно, исследования влияния российской культуры на Туву, несмотря на наличие многовекового процесса общения, и культурного взаимовлияния Тувы и Монголии, Тувы и Китая, и опосредованно через них с другими странами Азии. Вследствие чего возникло явное отставание в разработке проблематики культурных контактов кочевников Тувы и отсутствие культурологического исследования влияния на культуру тувинцев культур других сопредельных народов.

Актуальность настоящей работы определяется и тем, что современная гуманитарная наука имеет теоретические и методологические разработки, позволяющие провести целостный культурологический анализ культурных контактов тувинцев как носителей кочевой культуры с представителями монгольской, китайской и российской культур конца XVIII - первой половине XX вв. Благодаря такому анализу восполнить имеющийся пробел в культурологических исследованиях.

Степень разработанности проблемы. Среди работ, посвященных осмыслению отечественными и зарубежными учёными кочевой культуры как особого типа мировой культуры в русле культурологии, прежде всего, необходимо выделить работу П.Н. Савицкого «О задачах кочевниковедения» (1928). В ней автор предложил четыре методологические задачи, которые должно содержать любое исследование кочевой культуры, а также выделил «основание» кочевой культуры - «указание на обуздание коня». Таким образом, П.Н. Савицким уже в тридцатые годы XX века была не только разработана программа комплексного исследования кочевой культуры, но и заложен фундамент научного направления - кочевниковедения. Другое место кочевым цивилизациям отвёл в своей циклической теории А.Тойнби, назвав их «несостоявшиеся или неродившиеся, но оставленные в своем развитии после рождения», т.е. кочевое общество лишено истории, и как следствие этого - культуры. Постмодернисты Ж. Делёз и Ф. Гватари в «Трактате о номадологии» (1980) соглашаясь с А.Тойнби в части, что «кочевник, скорее тот, кто не движется», в качестве основного принципа науки о кочевниках выделили «диспарс», противопоставление материала и силы, а не материи и формы, как в случае с оседлой культурой. Свою науку они назвали «пешеходной», т.к. восточное мышление процедурно, оно требует не охвата, а постепенного продвижения шаг за шагом. Шаги связываются в цепь силой пути. При этом кочевника необходимо отличать от мигранта1.

В подавляющем большинстве отечественная гуманитарная наука социалистического периода, учитывая стадионально-типологическое членение мировой культуры, кочевую культуру исследовала либо как частный случай историко-культурного процесса, либо вообще не изучала. Отечественный монголовед H.JT. Жуковская в своих работах доказала, что кочевники имели и имеют свою историю и культуру. Несмотря на жесткость природы Центральной Азии, они усвоили её законы и попытались найти с ней компромисс. В работах H.H. Крадина и Г.Д'. Гачева, вышедших в свет в это время, кочевая культура выступает как своеобразное и маргинальное явление в истории человечества. Философское осмысление кочевой культуры как особого типа в мировой культуре было проведено М.С. Каганом*". Его заслуга в том, что он

1 См.: Савицкий, П.Н. О задачах кочевниковедения (почему скифы и гунны должны быть интересны для русского?) / П.Н. Савицкий. - Прага, 1928; Тойнби, А. Дж. Цивилизация перед лицом истории: сборник; пер. с англ. - М., 2002; Делёз, Ж. Трактат о номадологии // Ж. Делёз, Ф. Гватари; пер. с франц. В. Мерлин // НКЭ. - № 2/92.-С. 183-187.

2 См.: Жуковская, Н.Л. Судьба кочевой культуры / Н.Л. Жуковская. - М., 1990; Крадин, И.Н. Кочевые общества: проблемы формационной характеристики ' И.Н. Крадин. - Владивосток, 1992; Гачев, Г.Д. Национальные образы мира: Космо-Психо-Логос / Г.Д. Гачев. - М., 1998; Каган, М.С. Введение в историю мировой культуры. Т. 1-2 / М.С. Каган. - СПб., 2001-2003. поставил кочевую культуру в один ряд эволюционного развития мировой культуры с культурой земледельцев и горожан.

Предтечей культурологического изучения кочевой культуры и культурных контактов тувинцев, избранного нами периода, стали разного рода «отчёты», «записки», «очерки» и статьи, написанные инженерами, военными, купцами, путешественниками, этнографами, лингвистами. Так, Е. Пестерев отмечал некоторое сходство и различие в бытовых обрядов у оленеводов-охотников и скотоводов Тувы. Влияние монгольской культуры на традиционные верования западных тувинцев увидел П.А. Чихачёв, поэтому и выдвинул предположение, что хемчикские тувинцы - это монголы с тюркским наречием. Е.К. Яковлев описал хозяйство тувинцев, жилище, одежду, обычаи, религиозные представления, общественное устройство, подати и повинности, уделил внимание и отношениям между тувинцами и русскими. Нравы, обычаи, фольклор, взаимоотношения с русскими переселенцами, личные впечатления от непосредственных контактов с тувинцами стали предметом сочинений В. Родевича. Восхищался он также горловым пением, декоративно-прикладными изделиями, украшениями (трубки, табакерки, отделка одежды и пр.) кочевников. Востоковед и тюрколог Н.Ф. Катанов, проводя исследование тувинского языка и фольклора, частично описал тотемические верования кочевников, связанные с медвежьим культом, а также некоторые элементы материальной культуры тувинцев. Ф.Я. Кон в своих работах подробно остановился на вопросах российско-тувинских отношений, на фактах монгольского и китайского влияния на отдельные элементы культуры кочевников3. Описание религиозных обрядов, праздников, национальной борьбы, сведения об отдельных культах, художественных промыслах, жилище, пище, костюме, традиционном этикете, фольклоре и пр. присутствуют в работах A.B. Адрианова, A.M. Африканова, Н.Ф. Веселкова, К. Горощенко, Г.Е. Грумм-Гржимайло, Д. Каррутерса, К.Д. Минцловой, П.Е. Островских, В.А. Ошуркова, П. Райкова, И.Г. Сафьянова, К. Шишкина и др.4. о

См.: Пестерев, Е. Примечания о прикосновенных около китайской границы жителях, как российских ясачных татарах, так и китайских мунгулах и сойотах, сделанные Е. Пестеревым с 1772-1782 год, [.] / Е. Пестерев // Новые ежемесячные сочинения. - Спб., 1793. - Ч. LXXXV-LXXXII; Чихачёв, П. Путешествие в Восточный Алтай / П. Чихачёв. - М., 1974; Яковлев, Е.К. Этнографический обзор инородческого населения долины Южного Енисея / Е.К. Яковлев. - Минусинск. 1990; Родевич, В. Очерк Урянхайского края / В. Родевич. - СПб., 1910; Катанов, Н.Ф. Экспедиция Н.Ф. Катанова в Северную Монголию и Урянхайскую землю / Н.Ф. Катанов // Отчет РГО за 1890 г. - СПб., 1891; Он же. Опыт исследования урянхайского языка с указанием главнейших родственных отношений его к другим языкам тюркского корня / Н.Ф. Катанов. - Казань, 1903; Кон, Ф.Я. Предварительный отчёт по экспедиции в Урянхайскую землю / Ф.Я. Кон // Известия ВосточноСибирского отдела ИРГО. - Иркутск, 1904. - Т. 34. - С. 19-68. '

- М., 1927. — Кн. 5-6. - С. 79-94; Ошурков, В.А. Отчёт о поездке, совершённый летом 1902 года в Западные Саяны и западную часть хребта Танну-Ола / В.А. Ошурков // Записки Красноярского подотдела ВСО ИРГО - по физической географии. - СПб., 1906. - Т. 1. - Вып. 1; Райков, М. Отчёт о поездке в верховьях реки Енисея, совершённой в 1897 году по поручению ИРГО / М. Райков // Известия ИРГО. - Т. 34.

- Вып. 4. - Спб., 1898. - С. 430-460; Сафьянов, И.Г. Прошлое и настоящее сойотского

Следующим этапом становления культурологического изучения кочевой культуры тувинцев стали планомерные многолетние научные исследования, в организации которых большую роль сыграли представители московской и ленинградской (петербургской) историко-этнографических школ, открытый в г. Кызыле Тувинский научно-исследовательский институт языка, литературы и истории (ныне Тывинский институт гуманитарных исследований при Правительстве Республики Тыва) и Республиканский музей. К обобщающе-аналитическим работам этого этапа, которые посвящены тувинскому этносу, кочевой культуре тувинцев, отдельным её формам, отчасти и культурным контактам, необходимо отнести исследования С.И. Вайнштейна, Л.В. Гребнева, В.П. Дьяконовой, М.Х. Мацнай-оола, М.В. Монгуш, О.М. Хомушку, М.Б. Кенин-Лопсаиа, Г.Н. Курбатского, Л.П. Потапова, И.У. Самбуу, Н.А. Сердобова и др.5. И.Г. Сафьянов // Сибирский архив. - 1915. - № 1. - С. 1-24: Шишкин. Б.К. Очерки Урянхайского края / Б.К. Шишкин. - Томск. 1914 и др.

5 Вайнштейн, С.И. Историческая этнография гувинцев: проблемы кочевого хозяйства / С.И. Вайншгейн. - М., 1972; Он же. История народного искусства Тувы / С.И. Вайнштейн. - М., 1974; Он же. Мир кочевников Центра Азии / С.И. Вайнштейн. - М., 1991; Он же. Тувинцы-тоджинцы: историко-этнографические очерки / С.И. Вайнштейн. - М., 1961; Потапов, Л.П. Очерки народного быта тувинцев / Л.П. Потапов. - М., 1969; Гребнев, Л.В. Переход тувинских аратов-кочевников на оседлость / Л.В. Гребнев. - Кызыл, 1955; Он же. Тувинский героический эпос: опыт историко-этнографического анализа / Л.В. Гребнев - М., 1960; Дьяконова, В.П. Культовые сооружения тувинцев / В.П. Дьяконова // Полевые исследования инстшута этнографии за 1974 год. - М., 1975. - С. 157-164; Она же. Религиозные культы тувинцев / В.П. Дьяконова // Памятники культуры народов Сибири и Севера: сборник статей. Вып. 33. - Л., 1977. - С. 172-216; Кенин-Лопсан, М.Б. Обрядовая практика и фольклор тувинского шаманизма / М.Б. Кенин-Лопсан. - Новосибирск, 1987; Курбатский, Г.Н. Тувинские праздники / Г.Н. Курбашкий. - Кызыл, 1973; Маннай-оол, М.Х. Тувинцы: происхождение и формирование этноса / М.Х. Маннай-оол. -Новосибирск. 2003; Монгуш. М.В. Ламаизм в Туве: историко-этнографическое исследование / М.В. Монгуш. - Кызыл, 1992; Самбу, И.У. Тувинские народные игры: историко-этнографические очерки / И.У. Самбу. - Кызыл, 1978; Сердобов, H.A. История формирования тувинской нации / H.A. Сердобов. - Кызыл. 1971: Хомушку, О.М. Религия в истории культуры тувинцев / О.М. Хомушку. - М., 1989 и др.

Совместная работа научных центров Москвы и Ленинграда, учёных Сибири и Тувы была представлена в двух томах «Истории Тувы» (1964). В начале нынешнего века этот труд был переиздан. В нём больше уделено внимания вопросам формирования тувинского этноса, религии, кочевой культуры и быта, русско-тувинским связям, введено понятие «хозяйственно-культурный тип», а также расширен круг археологических данных и письменных источников6. Более пятидесяти лет в ТИГИ издаются «Учёные записки», объединяющие тувиноведов из различных регионов России. В статьях филологов, археологов, этнографов, историков и культурологов нашли отражения объект и предмет настоящего исследования7.

6 См.: История Тувы: в 2 тт. - М., 1964; История Тувы: в 3 тт. / под общей ред. С.И. Вайнштейна, М.Х. Маннай-оола, В.А. Ламина. - Новосибирск, 2001; 2007.

7 См.: Сат-Бриль, Л.Ш. Традиционная верхняя одежда / Л.Ш. Сат-Бриль // Культура тувинцев: традиция и современность. - Кызыл, 1988. - С. 41-50; Кужугет, А.К. Цам в Туве / А.К. Кужуге-i // УЗ Тув. НИИЯЛИ. - Кызыл, 1995. - Вып. 18. - С. 93101; Дэвлет М.А. Наскальные изображения тувинской национальной одежды как исторический источник / М.А. Дэвлет // УЗ ТИГИ. - Вып. XIX. - Кызыл, 2002. - С. 141-155; Донгак. С.Ч. Цвет и его символика в тувинской кочевой культуре / С.Ч. Донгак // УЗ ТИГИ. - Вып. XX. - Кызыл, 2004. - С. 213-227 и др.

Традиционная культура тувинцев глазами иностранцев (конец Х1Х-начало XX века) / подготовка текстов, предисл. и предисл. и коммент. А.К. Кужугет. -Кызыл, 2003; Урянхай. Тыва дептер: антология научной и просветительской мысли о древней тувинской земле и её насельниках, об Урянхае - Танну-'Гуве, урянхайцах-тувинцах, о древностях Тувы: в 7 тт. / сост. С.К. Шойгу. - М., 2007; Турчанинов. A.A. Урянхайский край в 1915 году / A.A. Турчанинов. - Кызыл. 2009 и др. представлено в работах В. Даржаа9. Различным сторонам культуры российских и монгольских (цэнгэльских) тувинцев посвящены работы немецкой исследовательницы Э. Таубе10.

Собственно к историко-культурологическим и культурологическим исследованиям кочевой культуры тувинцев следует отнести кандидатские и докторские диссертационные исследования последнего десятилетия. Предметом данных работ выступают отдельные формы культуры тувинцев, в частности, религия (Д.Ю. Андреев, О.М. Хомушку), символическая культура тувинцев (С.Н. Соломатина), народная художественная культура (Н.Т. Ултургашева), этнокультурная идентичность (М.В. Монгуш), духовная культура (А. К. Кужугет) и музыкальная культура (В.Ю. Сузукей) т.п., а также ряд монографий11. Однако необходимо констатировать, что диссертационные исследования

10 Taube, Е. Mutter und Kind im Brauchtun der Tuwiner der Westmongolei / E. Taube // Jahrbuch des Museums für Volkerkunde. - Leipzig, 1970. - S. 75-89; Она же. Tuwinische Lieder / E. Taube. - Leipzig : Weimar, 1982; Она же. Tuwinische Folkloretexte fus dem Alta (Cengel/Westmongolei) / E. Taube. - Wiesbaden : Harrassowitz, 2008 и др. См.: Ултургашева, Н.Т. Народная художественная культура в системе трансляции ценностей народов Саяно-Алтая / Н.Т. Ултургашева. - Абакан, 2002; Хомушку, О.М. Религия в культуре народов Саяно-Алтая / О.М. Хомушку. - М., 2005; Кужугет, А.К. Духовная культура тувинцев: структура и трансформация: монография / А.К. Кужугет. - Кемерово, 2006; Сундуй, Г.Д. Мир детства кочевой Азии: опыт духовно-нравственного воспитания / Г.Д. Сундуй. - Кызыл, 2009; Чистик, Ж.К. Экологическая культура тувинского этноса / Ж.К. Чистик; текст подготов. JT.K. Аракчаа. - Кызыл. 2010; Монгуш, М.В. Один народ: три судьбы (тувинцы России, Монголии и Кита в сравнительном контексте) / М.В. Монгуш. - Осака, 2010; Сузукей, В.Ю. Хомус в традиционной культуре тувинцев / В.Ю. Сузукей. - Кызыл, 2010. культурологической направленности, избравших своим предметом культурные контакты тувинцев-кочевников прошлых столетий, в настоящий момент отсутствуют.

Также к культурологическим работам следует отнести «Словарь культуры Тувы», составленный C.B. Маркусом, цель которого «быстрое и целостное вхождение» в специфику культуры тувинцев. Сам автор-составитель назвал его кратким культурологическим путеводителем по республике, где наряду с культурологическими и историографическими терминами раскрываются тувинские понятия, связанные с различными сферами - от музыки до кулинарии, персоналии тувинской и материальной культуры от древности до настоящего времени12. Отмечая важность данного издания, заметим, что статьи «культурные контакты» и «кочевая культура тувинцев» в нём отсутствуют. Проблемы евразийской цивилизации, ценностей кочевой культуры, традиционной культуры тувинцев, культурных контактов поднимаются авторами публикаций в

13 журнале «Новые исследования Тувы» . Хотя тувиноведением и накоплен достаточный комплекс материалов и знаний для всестороннего анализа кочевой культуры тувинцев, однако в целом существует дефицит работ по проблемам культурных контактов кочевников Тувы в Новое и новейшее времена.

Анализ материалов научных мероприятий выявил, что некоторые проблемы кочевой цивилизации, номадической культуры и культурных контактов в общем, и кочевников Тувы, обсуждались участниками международных научных симпозиумов, научно-практических конференций и чтений, в частности, «Проблемы истории и культуры кочевых цивилизаций Центральной Азии» (Улан-Удэ, 2000), «Мир

12 Маркус, C.B. Тува: словарь культуры / C.B. Маркус. - М. 2006.

Новые исследования Тувы: элеюронный информационный журнал [Электронный ресурс] // Режим доступа: http://www.tuva.asia.

1 1

Центральной Азии» (Улан-Удэ, 2002), «Тюркская цивилизация» (Бишкек, 2005), «Вопросы изучения истории и культуры народов Центральной Азии и сопредельных регионов» (Кызыл, 2006), «Тибетская цивилизация и кочевые народы Евразии: кросс-культурные контакты» (Киев, 2008), «Традиционные общества: неизвестное прошлое» (Челябинск, 2009), «Наследие народов Центральной Азии и сопредельных территорий: изучение, сохранение и использование» (Кызыл, 2009), «Россия и Монголия: культурная идентичность и межкультурное взаимодействие» (С-Петербург-Улан-Удэ, 2010) и др. Вопросы, связанные с исследованием культурных контактов поднимались и участниками трёх культурологических конгрессов, прошедших в Санкт-Петербурге (2006, 2008, 2010), но касались они лишь России и европейских стран, тема настоящей диссертации не нашла в них своего отражения.

Предметом работы выступают культурные контакты тувинцев-кочевников с народами Монголии, Китая и России в XVIII - первой половины XX вв.

Цель исследования - осуществление культурологического анализа результатов культурных контактов тувинцев, ставших частью их кочевой культуры.

Задачи: ■ рассмотреть содержание основных понятий диссертационной работы;

• обосновать методологию культурологического исследования кочевой культуры; проанализировать влияние культур сопредельных народов на духовные ценности кочевников; выявить маркеры культурных контактов в костюме тувинцев-кочевников;

• показать слои культурных контактов в произведениях народного искусства тувинцев XIX - первой половины XX вв.

Теоретико-эмпирическую основу работы составили: монографии и статьи зарубежных и отечественных философов и культурологов, искусствоведов, историков и этнографов, посвященные теории и истории кочевой культуры, вопросам формирования тувинского этноса и социально-экономического развития Урянхайского края (Тувы), проблемам генезиса и эволюции отдельных форм кочевой культуры тувинцев;

• записки, описания и отчёты путешествий по Туве, написанные в конце XVIII - первой четверти XX вв.; архивные материалы, хранящиеся в Рукописном фонде Тувинского научно-исследовательского института языка, литературы и истории (ныне при Правительстве Республики Тыва), Государственного архива Республики Тыва;

• коллекции традиционного костюма и изделий прикладного искусства находящиеся в собраниях Минусинского музея им. H.H. Мартьянова;

• произведения устного народного творчества и тувинский героический эпос.

Методологической основой настоящей диссертации стало органическое сочетание двух подходов к развитию мировой культуры — локально-цивилизационного (H.J1. Данилевский, О. Шпенглер, А. Тойнби, J1.H. Гумилёв и др.) и диффузионистского (Ф. Гребнер, Ф. Ратцель, JI. Фробениус, Т. Хейердал и др.), позволившие рассмотреть кочевую культуру, с одной стороны, как уникальный культурно-исторический тип, а с другой - исследовать роль культурных контактов в её развитии.

Существенное значение для методологии нашей работы имели труды отечественных учёных, в которых определены методы изучения мировой культуры (В.П. Бранский, М.С. Каган и др.), кочевой культуры и кочевых цивилизаций (Н.В. Абаев, И.Н. Крадин, B.JI. Кургузов, М.Х. Маннай-оол, В.Р. Фельдман и др.), культурных контактов (С.Н. Артановский, С.Н. Иконникова, А.И. Кравченко и др.), культуры тюркоязычных народов (H.JI. Жуковская, Н.Б. Дашиева, Т.Д. Скрынникова, Д. Оюун и др.).

Анализ влияния культурных контактов на духовные ценности кочевников Тувы опирался на исследования буддологов и шаманологов (Л.Л. Абаева, М.Д. Зомонов, М.Б. Кенин-Лопсан, М.В. Монгуш, О.М. Хомушку и др.), философов, культурологов и фольклористов (Г.Н. Курбатский, К.А. Кужугет, Л.К. Хертек и др.). Выявление маркеров культурных контактов в костюме тувинцев-кочевников основывалось на теоретических (П.Г. Богатырёв, И.В. Кузнецов, Д.А. Николаева, Л.В. Санжеева, и др.) и историко-этнографических (С.И. Вайнштейн, В.П. Дьяконова, М.О. Сиянбиль, A.A. Сиянбиль и др.) работах. При анализе наслоения культур в народном искусстве номадов Тувы были учтены труды тувиноведов (С.И. Вайнштейн, Т.Б. Будегечи, А.К. Кужугет, Н.Т. Ултургашева и др.).

Специфика объекта и предмета исследования, поставленная цель и задачи обусловили необходимость применения следующих методов -системно-синергетического, давшего возможность по новому взглянуть на кочевую культуру в целом и тувинскую, в частности; -аксиологический, благодаря которому определено влияние культурных контактов на духовную составляющую кочевой культуры; историко-генетический, позволивший выявить культурные слои в культуре тувинцев; историко-сравнительный, способствующий поиску маркеров культурного взаимодействия между тувинской культурой и монгольской, китайской и российской культурами; а также вспомогательного метода - нарративного, благодаря которому описан объект и предмет исследования.

Научная новизна диссертационного исследования заключается в следующем: • определено содержание понятий «кочевая культура» и «культурные контакты» не в историческом, а в культурологическом дискурсе; обоснована методология культурологического исследования кочевой культуры, в основе которой системно-синергетический и историко-генетический методы; рассмотрено влияние культурных контактов на отношение к природе, детям и своему роду, являющиеся духовными ценностями кочевой культуры тувинцев; маркеры культурных контактов культуры кочевников с монгольской, китайской и российской культурами выявлены в системных элементах костюма тувинцев: материале, крое-конструкции, цвете, декоре, украшениях и причёске;

Теоретико-практическая значимость работы заключается в применение системно-синергетического подхода к анализу кочевой культуры и культурных контактов, изучение культурных контактов в контексте культурологии способствует исследованиям проблем этно- и культурогенеза культуры современных тувинцев, выработке возможных ориентиров культурных контактов в современных условиях и разработке концепций культурной политики республики Тува.

Апробация материалов исследования прошла в виде докладов на III и IV международных симпозиумах «Культурное пространство Восточной Сибири Монголии» (Улан-Удэ; 2006, 2009), международной научно-практической конференции, посвященной 80-летию со дня рождения С.И. Вайнштейна «Вопросы изучения истории и культуры народов Центральной Азии и сопредельных регионов» (Кызыл, 2006), ежегодной конференции-семинаре молодых учёных «Науки о культуре - шаг в XXI век» (Москва, 2006).

Первая глава «Кочевая культура как объект культурологического исследования» посвящена рассмотрению основных понятий диссертационного исследования - «кочевая культура», «культурные контакты», «аккультурация», «культура-донор», «культура-реципиент», показана методология диссертационного исследования.

Во второй главе «Культурные контакты тувинцев с культурами народов Монголии, Китая и России (конец XVIII — первая половина XX вв.)» диссертант, применяя системно-синергетический и историко-генетический методы, выявляет влияние культурных контактов на составляющие кочевой культуры - духовность, материальность и художественность.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Культурные контакты тувинцев в контексте кочевой культуры"

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Проблематика кочевой культуры многомерна. Рассмотренные в предыдущих главах данные позволили полнее представить длительный и сложный путь формирования и развития кочевой культуры тувинцев. Культурологический характер данного исследования определил и основной круг рассмотренных нами проблем, объединенных одним предметом - культурные контакты кочевников Тувы с культурами сопредельных народов в конце XVIII - первой половине XX веков. В то же время работа отнюдь не является исчерпывающим исследованием, решившим все научные вопросы. Это объясняется тем, что каждый из выбранных нами элементов кочевой культуры - духовность, материальность и художественность - может стать предметом специального исследования, т.к. новые направление в тувиноведение -культурология только начинает складываться. Хотя настоящая работа написана на обширном культурфилософском, историко-этнографическом, искусствоведческом и культурологическом материале, появление новых исторических, педагогических, филологических, искусствоведческих, культурологических каждую поставленную в настоящей работе задачу переосмыслить заново, осветить со своей точки зрения.

Своеобразие кочевой культуры тувинцев заключается в огромном количестве элементов, заимствованных у других народов, населяющих Туву с древних веков до первой половины прошлого века, и ассимилированных в своей культуре. При этом все заимствования, как показало наше исследование, принимались кочевниками, так как они не изменяли кардинально саму её сущность. По мнению А.К. Кужугет, именно принятие в свою культурную систему творчески переработанных заимствований является одним из этнокультурных архетипов тувинцев

86, с. 266]. В поддержку этого мнения добавим, что исследование этнокультурного архетипа в современной культуре тувинцев задача будущих культурологических работ.

В своём исследовании мы постарались на фактах доказать, что широко распространённые представления о результатах контактов представителей одной культуры с другими всегда и непременно является взаимообогащением культур, не совсем соответствует реальности. Хотя взаимодействие кочевников Тувы с народами Монголии, Китая и России в целом сопровождалось приобретением новых, в большинстве прогрессивных компонентов культуры. Однако, кочевая культура тувинцев, принимая из других культур какие-то новые формы, не только ассимилировала их, но и придавала более архаичный характер. Буддийская культура не изменила направленности мировоззрения кочевников, она сама стала более терпимее к языческим традициям, благодаря чему они сохранились до XX века. В отличие от буддизма переход на оседлый образ жизни в 40-50-х годах прошлого века шёл более радикально. Как пишет Ю. Л. Аранчын, происходило это путём ликвидации, закрепленных за родоплеменными группами тувинцев, определенной территории и созданием на базе социалистического землепользования условий для упрочения внутреннего единства тувинцев, стягивая из кочевий в артель разнообразную по достатку и положению в единоличное производство аратскую массу,

39 превращающаяся в однородный класс колхозного крестьянства .

Культурологическая методология, включающая системно-синергетический историко-генетический методы, применённая нами в исследовании расширила компетенции научного направления -тувиноведения, с одной стороны. Дала возможность приблизиться к

Аранчын, Ю.Л. Исторический путь тувинского народа к социализму / Ю.Л. Аранчын. - Новосибирск, 1982. - С. 317-318.

153 решению одной из базовых проблем культурологии — выявление основ культуры, её генома, с другой. Вместе с тем исследование показала, что современные исследователи интеграционные процессы кочевой культуры тувинцев с вненациональной, унифицированной культурой XX века, трактуют чаще всего в отрицательных оценках. Мы не разделяем подобную точку зрения, ибо развиваться в вакуумном культурном пространстве, вне процесса глобализации невозможно, поэтому попробуем наметить некоторые перспективные пути дальнейшей разработки проблем культурных контактов кочевников Тувы.

Системно-синергетический подход к кочевой культуре санкционирует изучение вопросов соответствия между типом перехода и типом культуры. Без этой операции переходы, например, в художественной сфере исследовать невозможно, ибо исключительность перехода становится понятной лишь в сопоставлении с типом культуры, ориентированной или на инверсию или же на медитацию. В первом случае можно наблюдать революционные взрывы, а во втором -медленные реформы.

Интересно рассмотреть кочевую культуру тувинцев и в русле экзистенциальной культурологии Г.Д. Гачева. В данной работе мы учли некоторые его идеи, но такое разнообразие элементов культуры, как пространство или время, вертикаль или горизонталь как преимущественная ориентация в мире, в качестве дополнения -нисходящая или восходящая вертикаль, мужское и женское, общество и личность, растительный или животный символизм, миропонимание или творение, национальные варианты религиозного чувства, какой из основных вопросов (что, почему, зачем, как, кто) существенен для кочевников Тувы, через призму культурных контактов задача будущего исследования.

Появление на территории Урянхайского края (современной Тувы) русских изменило этническую, лингвистическую и конфессиональную однородность культуры. Русское население принесло с собой христианство двух направлений - православие и старообрядчество. Культурное взаимодействие кочевой и оседлой культур, причём последняя находилась на чужой территории, тема также требующая своего культурологического изучения.

Ещё одна тема, слабо исследованная в культурологическом дискурсе — это менталитет кочевников. Современные авторы с позиций социальной философии и этносоциологии (Ч.К. Ламажаа, Ч.К. Даргын-оол, Н.О. Товуу и др.) поднимают вопросы отражения ландшафтно-климатического разнообразия в тувинском характере; наличие у тувинцев языка, религии и внешнего обличия, не поддавшихся ассимиляции с российской культурой, сохранения своих названий родов, в современных фамилиях (Ооржак, Куулар, Монгуш). Однако только обращение к культурологии позволит будущим исследователям не трактовать явления культуры однобоко.

В двадцатом веке не произошло размывание культур разных народов, многие из них сохранили своё своеобразие. Глобальная культура трактуется сегодня уже как процесс сохранения многообразия в единстве, а не унификации всех культур (В.М. Дианова). Следовательно, перефразируя слова М.С. Кагана о том, что зачатки будущего содержаться в настоящем, можно сказать, что, в какой-то мере, прошлое «беременно» настоящим. И если считать само развитие закономерно протекающим саморазвитием, то изучение культурных контактов тувинцев конца XVIII - первой половины XX веков в контексте их культуры есть то простое, притянувшее к себе настоящее.

Можно без натяжки сказать, что «кочевая культура тувинцев» — это своеобразный междисциплинарный симбиоз культурологического понятия. В основе этого симбиоза лежит идеи развития современной цивилизации и культуры, ибо главное ценностное отличие открытой системы от закрытой заключается в способности к развитию, саморазвитию, творческой эволюции. Синергетическое мышление, развивающее и конкретизирующее методологию системных исследований, открывает новые возможности познания закономерностей исторического процесса и предвидения перспектив его дальнейшего движения как единственной альтернативы полной дезорганизации общества, распада социальных связей и паралича культуры.

Список научной литературыНава, Саида Санчиевна, диссертация по теме "Теория и история культуры"

1. Абаев, H.B. Цивилизационная геополитика народов Алтай-Байкальского региона и Центральной Азии / Н.В. Абаев. - Кызыл: Изд-во ТывГУ, 2007.- 162 с.

2. Абаев, Н.В. Ранние формы религии и этнокультурогенез тюрко-монгольских народов / Н.В. Абаев. Кызыл: Издательство ТывГУ, 2005.- 127 с.

3. Абаев, Н.В. Экологическая культура народов Центральной Азии в контексте палеоантропологических исследований / Н.В. Абаев, Л.К. Аракчаа, В.Р. Фельдман. Кызыл: Издательство ТывГУ, 2005. - 135 с.

4. Абаева, Л.Л. Культ гор и буддизм в Бурятии / Л.Л. Абаева. -М.: Наука, 1992.- 142 с.

5. Адрианов, A.B. Шагаа: сойотский Новый год: этнографический набросок из урянхайской жизни / A.B. Адрианов. -Томск: Типо-литография Сиб. товарищества печатного дела, 1917; Кызыл, 1993.-31 с.

6. Алексеев, H.A. Шаманизм тюрко-язычных народов Сибири / H.A. Алексеев. Новосибирск: Наука, 1984. - 232 с.

7. Алимбай, Н. Культура жизнеобеспечения в традиционном казахском обществе // Традиционная культура жизнеобеспечения казахов. Очерки теории и истории. Алматы: Гылым, 1998. - С. 62-109.

8. Анайбан, З.В. Взаимодействие этноязыковых и этнокультурных процессов в Туве /З.В. Анайбан // Культура тувинцев: традиция и современность. Кызыл: Тув. НИИЯЛИ, 1989. - С. 93-99.

9. Андреев, Д.Ю. Влияние религий Тувы на региональную культуру: диссертация на соис. канд. культурологии / Д.Ю. Андреев. -М., Красноярск, 2004. 163 с.

10. Андрианов, Б.В. Неоседлое население мира: историко-этнографическое исследование / Б.В. Андрианов. М.: Науке, 1985. -279 с.

11. Артановский, С.Н. На перекрёстке идей и цивилизаций: исторические формы общения народов: мировые культурные контакты, многонациональное государство / С.Н. Артановский. СПб, 1994. - 204 с.

12. Арутюнов, A.C. Народы и культуры: развитие и взаимодействие / A.C. Арутунов. М., 1989. - 246 с.

13. Африканов, A.M. Русская торговля в Урянхайской земле / A.M. Африканов // Известия Восточно-Сибирского отдела ИРГО. 1890. -Т. 21. -№ 5.-С. 1-33.

14. Африканов, A.M. Урянхайская земля и её обитатели / A.M. Африканов // Известия Восточно-Сибирского отдела ИРГО. 1890. - Т. 21. -№ 5.-С. 34-59.

15. Бранский, В.П. Искусство и философия: роль философии на примере истории живописи / В.П. Бранский. Калининград: Янтарный сказ, 1999.-541 е., ил.

16. Богатырёв. П.Г. Народная культура славян / П.Г. Богатырёв. -М.: ОГИ. 2007. 368 с. - (Нация и культура: научное наследие: семиотика).

17. Большой толковый социологический словарь (Collins): пер. с англ. Т. 1 (А-О). - М.: Вече, ACT, 1999. - 544 с.

18. Будегечи, Т. Художественное наследие тувинцев / Т. Будегечи. -М., 1995. 152 е., илл.

19. Буровский, A.M. Степная скотоводческая цивилизация: критерии описания, анализа и сопоставления / A.M. Буровский // Цивилизация. Вып. III. -М.: Наука, 1995. С. 151-163.

20. Вайнштейн, С.И. Загадочная Тува / С.И. Вайнштейн. М., 2009: ООО «Домашняя газета». - 418 с.

21. Вайнштейн, С.И. Мир кочевников Центра Азии / С.И. Вайнштейн. -М.: Наука, 1991. -296 с.

22. Вайнштейн, С.И. История народного искусства Тувы / С.И. Вайнштейн. -М.: Наука, 1974. 223 с.

23. Вайнштейн, С.И. Историческая этнография тувинцев: проблемы кочевого хозяйства / С.И. Вайнштейн. М.: Наука, 1972. - 312 с.

24. Вайнштейн, С.И. Прикладное искусство тувинцев / С.И. Вайнштейн // Ученые записки. Кызыл: Тув. НИИЯЛИ, 1964. - Вып. 11.-С. 257-270.

25. Вайнштейн, С.И. Тувинское шаманство / С.И. Вайнштейн // Материалы VII международного конгресса антропологических и этнографических наук. М.: Наука, 1964. - С. 1-12.

26. Вайнштейн, С.И. Тувинцы-тоджинцы: историко-этнографические очерки / С.И. Вайнштейн. М.: Изд-во вост. лит., 1961. -218 с.

27. Веселков, Н.Ф. Зарождение нашей торговли с западной стороны Китая со стороны Минусинского округа Енисейской губернии / Н.Ф. Веселков // О средствах к устранению экономических и финансовых затруднений в России. СПб., 1871. - Вып. I. - С. 29-41.

28. Второй Российский культурологический конгресс с международным участием «Культурное многообразие: от прошлого к будущему»: программа. Тезисы докладов и сообщений. Санкт-Петербург, 2008. - 560 с.

29. Гачев, Г.Д. Национальные образы мира: Центральная Азия: Кавказ, Киргизия: Космос Ислама (интеллектуальные путешествия) / Г.Д. Гачев. М.: Издательский сервис, 2002. - 484 с.

30. Гачев, Г.Д. Национальные образы мира: Космо-Психо-Логос / Г. Гачев. М.: Academia, 1998. - 432 с.

31. Горощенко, К. Сойоты / К. Горощенко // Русский антропологический журнал. М., 1901. -№ 2. — С. 65-66.

32. Грач, А.Д. Древние кочевники в центре Азии / А.Д. Грач. -М.: Наука, 1980.-256 с.

33. Гребнев, Л.В. Переход тувинских аратов-кочевников на оседлость / Л.В. Гребнев. Кызыл, 1955. - 100 с.

34. Гребнев, Л.В. Тувинский героический эпос: опыт историко-этнографического анализа / Л.В. Гребнев. М.: Изд-во Восточная литература, 1960. - 146 с.

35. Грумм-Гржимайло, Г.Е. Западная Монголия и Урянхайский край /Г.Е. Грумм-Гржимайло. Т. I. - СПб., 1914. - 569 с.

36. Грумм-Гржимайло, Г.Е. Западная Монголия и Урянхайский край / Г.Е. Грумм-Гржимайло. Т. III. Вып. I. - Л., 1926. - 414 с.

37. Грумм-Гржимайло, Г.Е. Западная Монголия и Урянхайский край / Г.Е. Грумм-Гржимайло. Т. III. Вып. II. - JI, 1930. - 869 с. - М.: Мысль, 1989.-764 с.

38. Гумилёв, JI.H. Чёрная легенда / JI.H. Гумилёв. М.: Айрис-Пресс, 2002. - 576 е., ил.

39. Гуманитарные исследования в Туве: сб. науч. трудов / Ком. по делам национальностей Гос. Думы Федерального собрания РФ; Ин-т гум. исслед. РТ. М.: Изд-во РУДН, 2001. - 336 с.

40. Гусев, В.Е. Русская народная художественная культура: теоретический очерк / В.Е. Гусев. СПб., 1993. - 111 с.

41. Данилевский, Н.Я. Россия и Европа / Н.Я. Данилевский. М., 1991.-304 с.

42. Даржаа, В. Традиционные мужские занятия тувинцев / В. Даржаа. Том 1. Хозяйство, охота, рыбалка. - Кызыл: Тувинское книжное издательство, 2009. - 592 с.

43. Даржа, В. Лошадь в традиционной практике тувинцев кочевников / В. Даржа. Кызыл, 2003. - 184 с.

44. Дашиева, Н.Б. Календарь в традиционной культуре бурят (опыт историко-этнографического и культурно-генетического исследования) / Н.Б. Дашиева. Улан-Удэ: ИПК ВСГАКИ, 2001. - 299 с.

45. Делёз Ж. Трактат о номадологии / Жиль Делёз, Феликс Гватари; пер. с франц. В. Мерлина // НКЭ 1992. - № 2. - С. 183-187.

46. Донгак, С.Ч. Сезонные перекочёвки и способы выпаса скота у тувинцев / С.Ч. Донгак // Культура тувинцев: традиция и современность: учёные записки ТНИИЯЛИ. Кызыл, 1988. - С. 51-57.

47. Донгак, С.Ч. Цвет и его символика в тувинской кочевой культуре / С.Ч. Донгак // Учёные записки ТИГИ. Вып. XX. - Кызыл: ТИГИ, 2004. - С. 213-227.

48. Дулов, В.И. Социально-экономическая история Тувы / В.И. Дулов. М.: Изд-во АН СССР, 1956. - 608 с.

49. Дьяконова, В.П. Ламаизм и традиционная культура тувинцев (к проблеме воздействия на социокультуру) / В.П. Дьяконова // Традиционное мировоззрение народов Сибири: сборник статей / ред. Ч.М. Таксами.-М., 1986. С. 13-34.

50. Дьяконова, В.П. Тувинские шаманы и их социальная роль в обществе / В.П. Дьяконова // Проблемы истории общественного сознания аборигенов Сибири: сборник статей / ред. И.С. Вдовин. М.: Наука, 1981. -С. 129-164.

51. Дьяконова, В.П. Религиозные культы тувинцев / В.П. Дьяконова // Памятники культуры народов Сибири и Севера: сборник статей. Вып. 33.-Л.: Наука, 1977.-С. 172-216.

52. Дьяконова, В.П. Религиозные представления алтайцев и тувинцев о природе и человеке / В.П. Дьяконова // Природа и человек в религиозных представлениях народов Сибири и Севера. Л.: Наука, 1976.-С. 268-292.

53. Дьяконова, В.П. Культовые сооружения тувинцев / В.П. Дьяконова // Полевые исследования института этнографии за 1974 год. — М.: Наука, 1975. С. 157-164.

54. Дьяконова, В.П. Цам у тувинцев / В.П. Дьяконова // Религиозные представления и обряды народов Сибири в XIX начале XX в.-Л.: Наука, 1971.-С. 113-128.

55. Дьяконова, В.П. Материалы по одежде / В.П. Дьяконова // Труды Тувинской комплексной археолого-этнографической экспедиции. -М.-Л.: Изд-во АН СССР, I960.-С. 238-266.

56. Дэвлет М.А. Наскальные изображения тувинской национальной одежды как исторический источник / М.А. Дэвлет // Учёные записки ТИГИ. Вып. XIX. - Кызыл: ТРЕТИ, 2002. - С. 141-155.

57. Зомонов, М.Д. Знаки бурятского шаманизма как знаки традиционного искусства / М.Д. Зомонов. Улан-Удэ: ИПК ВСГАКИ, 2007.-95 с.

58. Зомонов, М.Д. Эзотерическая культура бурятского шаманизма: монография / М.Д. Зомонов. Улан-Удэ: РШК ВСГАКИ, 2007.- 111 с.

59. Жуковская, Н.Л. Кочевники Монголии: культура, традиции, символика / Н.Л. Жуковская. М.: Изд-во восточной литературы, 2002. -248 с.

60. Жуковская, Н.Л. Судьба кочевой культуры / Н.Л. Жуковская. -М.: Наука, 1990,- 112 с.

61. Жуковская, Н.Л. Ламаизм и ранние формы религии / Н.Л. Жуковская. М.: Наука, 1977. - 198 с.

62. Иконникова С.Н. Культурное пространство как ценность и национальное достояние / С.Н. Иконникова // Она же. История культурологических теорий. 2- изд., переработанное и дополненное. — СПб.: Питер, 2005. - С. 35-55.

63. История Тувы. В 2-х томах: Т. 2 / под общ. ред. В.А. Ламина. Новосибирск: Наука, 2007. - 430 е.: ил.

64. История Тувы. В 2-х томах: Т. 1. 2-е изд., перераб. и доп. / под общ. ред. С.И. Вайнштейна и М.Х. Маннай-оола.— Новосибирск: Наука, 2001.-367 е.: ил.

65. Каган, М.С. Эстетика и синергетика / М.С. Каган // Эстетика сегодня: состояние, перспективы: материалы научной конференции. 2021 окт. 1999 г.: тезисы докладов и выступлений. СПб.: Санкт-Петербургское философское общество, 1999. - С. 40-42.

66. Каган, М.С. Синергетика и культурология / М.С. Каган // Синергетика и методы науки. СПб., 1998. - С. 201-219.

67. Каган, М.С. Культура как саморазвивающаяся система / М.С. Каган // Он же. Философия культуры. СПб, ТОО ТК «Петрополис», 1996.-С. 318-401.

68. Каралькин, П.И. Тувинские шахматы / П.И. Каралькин // Этнография народов СССР.-Л., 1971.-С. 137-144.

69. Каррутерс, Д. Неведомая Монголия. Урянхайский край / Д. Каррутерс. Пг., 1914. - 272 с.

70. Кенин-Лопсан, М.Б. Традиционная культура тувинцев / М.Б. Кенин-Лопсан. Кызыл: Тувинское книжное издательство, 2006. - 232 с.

71. Кенин-Лопсан, М.Б. Магия тувинских шаманов. Тыва хамнарнын хувулары. Magic of Tuvinian Shamans I М.Б. Кенин-Лопсан. -Кызыл: Новости Тувы, 1993. 160 е., илл.

72. Кенин-Лопсан, М.Б. Обрядовая практика и фольклор тувинского шаманизма / М.Б. Кенин-Лопсан. Новосибирск, 1987. - 164 с.

73. Кон, Ф.Я. За пятьдесят лет. Т. III / Ф.Я. Кон. М.: Изд-во Всесоюзного общества политкаторжан, 1936. - 360 с.

74. Кон, Ф.Я. Предварительный отчёт по экспедиции в Урянхайскую землю / Ф.Я. Кон // Известия Восточно-Сибирского отдела ИРГО. Иркутск, 1904. - Т. 34. - С. 19-68.

75. Кононенко, Б.М. Большой толковый словарь по культурологии / Б.М. Кононенко. М.: Вече: АСТ, 2003 - 512 с.

76. Кочешков, Н.В. Проблемы культурно-исторических связей народов Сибири и Центральной Азии (XII в. начала XX в.) / Н.В. Кочешков // Рериховские чтения: материалы конференции. - М., 1985. -С. 279-285.

77. Кравченко, А.И. Культурологический словарь / А.И. Кравченко. М.: Академический проект, 2000. - 671 с.

78. Крадин, Н.И. Стадиональные и цивилизационные особенности кочевых обществ / Н.И. Крадин // Проблемы истории и культуры кочевых цивилизаций Центральной Азии. Т. I. Улан-Удэ: Издательство БНЦ СО РАН, 2000. - С. 74-79.

79. Крадин И.Н. Кочевые империи: жизнь, расцвет, упадок / И.Н. Крадин // Вопросы истории. 1998. - № 5. - С. 62-73.

80. Крадин, Н.И. Кочевничество в цивилизационном и формационном развитии / Н.И. Крадин // Цивилизации. Вып. III. М.: Наука, 1995.-С. 164-179.

81. Крадин И.Н. Кочевые общества: проблемы формационной характеристики / И.Н. Крадин. Владивосток: Дальнаука, 1992. - 240 с.

82. Кужугет, А.К. Мир детства в традиционной обрядности тувинцев / А.К. Кужугет // Новые исследования Тувы: электронный информационный журнал Электронный ресурс.: Режим доступа: http://www.tuva.asia.

83. Кужугет, А.К. Духовная культура тувинцев: структура и трансформация: монография / А.К. Кужугет. Кемерово, 2006. - 320 с.

84. Кужугет, А.К. Социокультурные детерминанты исторической динамики духовной культуры тувинцев: диссертация на соиск. д-ракультурологии / А.К. Кужугет. — Кемерово, 2006. — 385 с.

85. Кужугет, А.К. Зрелищно-игровые элементы в культовых обрядах тувинцев / А.К. Кужугет. Кызыл: Респ. Типография, 2002. - 79 с.

86. Кужугет, А.К. Цам в Туве / А.К. Кужугет // Ученые записки Тув. НИИЯЛИ. Кызыл: Тув. НИИЯЛИ, 1995. - Вып. 18. - С. 93-101. -(Серия историческая).

87. Кузнецов, И.В. Одежда армян Понта: семиотика материальной культуры. М.: Восточная литература, 1995. - 294 с.

88. Культура тувинцев: традиция и современность. Кызыл, 1989.- 152 с.

89. Культурология XX век: энциклопедия. В 2 т. СПб.: Университетская книга, 1998.

90. Кургузов, В.Л. Восток-Запад-Россия: теория и практика межкультурной коммуникации / В.Л. Кургузов. Улан-Удэ: ИПК ВСГАКИ, 2003.-351 с.

91. Курбатский, Г.Н. Тувинцы в своём фольклоре (историко-этнографические аспекты тувинского фольклора) / Г.Н. Курбатский. -Кызыл, 2001.-464 с.

92. Курбатский, Г.Н. Тувинские праздники / Г.Н. Курбатский. -Кызыл, 1973.-90 с.

93. Кызласов, JI.P. История Тувы в средние века / Л.Р. Кызлысов. -М., 1969.- 211 с.

94. Ларченко, С.Г. Межкультурные взаимодействия в историческом процессе / С.Г. Ларченко, С.Н. Ерёмин. Новосибирск: Наука СО, 1991.- 174 с.

95. Лотман, Ю.М. История и типология русской культуры / Ю.М. Лотман. СПб.: Искусство-СПБ, 2002. - 768 с.

96. Маннай-оол, М.Х. Тувинцы: происхождение и формирование этноса / М.Х. Маннай-оол. — Новосибирск: Наука, 2003. 166 с.

97. Марков Г.Е. Кочевники Азии: структура хозяйства и общественной организации / Г.Е. Марков. — М.: Изд-во Моск. ун-та, 1976. -317с.

98. Маркус, C.B. Тува: словарь культуры / C.B. Маркус. М.: Академический проект, Трикста, 2006. - 832 с. (цв. илл.) - («Summa»).

99. Мартынов, А.И. Два этапа развития степной скотоводческой цивилизации / А.И. Мартынов // Проблемы истории и культуры кочевых цивилизаций Центральной Азии. T. I. Улан-Удэ: Издательство БНЦ СО РАН, 2000. - С. 78-84.

100. Минцлова, К. Далекий край: путешествие по Урянхайской земле. Репринт, изд. / К. Мицлова. - Кызыл, 1993. - 128 с.

101. Молдобаев, И.Б. К проблеме изучения этнокультурных связей киргизского и тувинского народов / И.Б. Молдобаев // Проблемы истории Тувы. Кызыл: Тув. НИИЯЛИ, 1984. - С. 207-214.

102. Монгуш, М.В. Тувинцы России, Монголии и Китая: этнические и этнокультурные процессы, современная идентичность: диссертация на соиск. д-ра ист. наук / М.В. Монгуш. — М., 2005. 360 с.

103. Монгуш, М.В. Тувинцы Монголии и Китая: этнодисперсные группы (история и современность) / М.В. Монгуш / отв. ред. М.Х. Маннай-оол. Новосибирск: Наука, 2002. - 126 е.: ил.

104. Монгуш, М.В. История буддизма в Туве (вторая половина VI конец XX вв.) / М.В. Монгуш. - Новосибирск: Наука, 2001. - 200 е.: ил.

105. Монгуш, М.В. Тувинцы в Китае: проблемы истории, языка и культуры / М.В. Монгуш // Ученые записки. Кызыл: Тув. НИИЯЛИ, 1995. - Вып. 18. - С. 30-54. - (Серия историческая).

106. Монгуш, М.В. Ламаизм в Туве: историко-этнографическое исследование / М.В. Монгуш. Кызыл: Тув. кн. изд-во, 1992. - 140 с.

107. Нава С.С. Кочевая культура в экзистенциальной культурологии Г.Д. Гачева / С.С. Нава // Вопросы культурологии: научно-практический и методологический журнал. М. - 2010. - № 3. - С. 85-88.

108. Нава, С.С. Культурный контакт в контексте культурологического исследования / С.С. Нава // Мир науки, культуры, образования: международный научный периодический журнал. Барнаул. 2009. - № 6(18). - С. 27-29.

109. Нава, С.С. Системно-синергетическая методология исследования кочевой культуры и культурных контактов / С.С. Нава // Вестник Бурятского государственного университета. Улан-Удэ. - 2009. -№ 14а.-С. 251-254.

110. Нава, С.С. Кочевая культура в контексте картины мира / С.С. Нава // Науки о культуре шаг в XXI век: сборник материалов ежегодной конференции-семинара молодых учёных. - Том 7. - М.: РИК, 2007. - С. 321-324.

111. Нава, С.С. Кочевая культура в экзистенциальной культурологии / С.С. Нава // Культурное пространство Восточной Сибири Монголии: материалы IV международного симпозиума. Улан-Удэ: ИПК ФГОУ ВПО ВСГАКИ, 2009. - С. 51-57.

112. Найдакова, В.Ц. Буддийская мистерия Цам в Бурятии / В.Ц. Найдакова. Улан-Удэ, 1997. - с.

113. Найдакова, В.Ц. О назначении элементов народности буддийской мистерии Цам / В.Ц. Найдакова // Этническая история и культурно-бытовые традиции Бурятии. Улан-Удэ, 1984. - С. 136-148.

114. Николаева, Д.А. Одежда и украшения / Д.А. Николаева // Буряты / отв. ред. J1.JI. Абаева, H.JI. Жуковская. М.: Наука, 2004. - 151166.

115. Островских, ГТ.Е. Оленные тувинцы / П.Е. Островских // Северная Азия. М., 1927. - Кн. 5-6. - С. 79-94.

116. Островских, П.Е. Саянские хищники / П.Е. Островских. М.-JL: Госиздат, 1927.-52 с.

117. Отчёт о поездке в северо-западную Монголию и Урянхайскую землю Генштаба капитана Михеева. Спб., 1910. - 190 с.

118. Оюун, Д. Семейная культура современной Монголии / Д. Оуюн: диссертация на соиск. канд. культурологии. — Улан-Удэ, 2005. -174 с.

119. Плетнёва, С.А. Хазары / С.А. Плетнёва. М., 1992. - 130 с.

120. Потанин, Г.Н. Очерки Северо-Западной Монголии / Г.Н. Потанин. — СПб.: Тип. В. Безобразова и В. Кишбаума, 1881. Вып. 2. -181 с.

121. Потанина, A.B. Из путешествий по Восточной Сибири, Монголии, Тибету и Китая / A.B. Потанина. М., 1895. - Вып. 2.

122. Потапов, Л.П. Очерки народного быта тувинцев / Л.П. Потапов. М.: Наука, 1969. - 402 с.

123. Потапов, Л.П. Социалистическое переустройство культуры и быта тувинцев / Л.П. Потапов // СЭ. 1959. - № 5. - С. 76-102. '

124. Проблемы истории и культуры кочевых цивилизаций Центральной Азии: материалы международной научной конференции. — Т. 2. История. Философия. Социология. Культурология и искусство. — Улан-Удэ: Изд-во БНЦ СО РАН, 2000. 375 с.

125. Райков, М. Отчёт о поездке в верховьях реки Енисея, совершённой в 1897 году по поручению ИРГО / М. Райков // Известия ИРГО. Т. 34. - Вып. 4. - Спб., 1898. - С. 430-460.

126. Ратцель, Г. Народоведение / Г. Ратцель. СПб.: Типография Товарищества «Просвещение», 1904. - 764 с.

127. Родевич, В. Очерк Урянхайского края / В. Родевич. СПб., 1910.-132 с.

128. Россия-Монголия: культурная идентичность и межкультурное взаимодействие: программа и аннотации докладов международной научной конференции (21-26 июня 2010 г., г. Улан-Удэ). СПб.: Изд-во философского факультета СПбГУ, 2010. - 40 с.

129. Саая, C.B. Россия Тува - Монголия: «центрально-азиатский треугольник» в 1921-1944 годах / C.B. Саая. - Абакан, 2003. - 200 с.

130. Савицкий, П.Н. Задачи кочевниковедения (почему скифы и гунны должны быть интересны для русского) / П.Н. Савицкий. Прага, 1928.-56 с.

131. Санжеева, JT.B. Традиционная одежда: проблемы исследования / Л.В. Санжеева. Улан-Удэ: ИПК ВСГАКИ, 2002. - 114 с.

132. Самбуу, И.У. Тувинские народные игры: историко-этнографические очерки / И.У. Самбу. Кызыл, 1978. - 140 с.

133. Сат-Бриль, Л.Ш. Традиционная верхняя одежда / Л.Ш. Сат-Бриль // Культура тувинцев: традиция и современность. Кызыл, 1988. -С. 41-50.

134. Скрынникова, Т.Д. Ламаистская церковь и государство. Внешняя Монголия: XVI начало XX в. / Т.Д. Скрынникова. -Новосибирск, 1988. - 102 с.

135. Сердобов, H.A. История формирования тувинской нации / H.A. Сердобов. Кызыл: Тувинское книжное из-во, 1971. - 482 с.

136. Синергетическая парадигма: многообразие поисков и подходов. М., 2000. - 536 с.

137. Сиянбиль, М.О. Традиционный тувинский костюм: история, символика / М.О. Сиянбиль, A.A. Сиянбиль. Кызыл, 2000. - 72 с.

138. Сказание о богатырях: тувинский героический эпос. Кызыл: Тувинское книжное изд-во, 1960. - 187 с.

139. Словарь иностранных слов. 13-е изд., стереотип. - М.: Русский язык, 1986. - 608 с.

140. Соломатина, С.Н. Символическая культура тувинцев: Дом. Женские ритуалы: диссертация на соиск. канд. ист. наук / С.Н. Соломатина. СПб., 1997. - 315 с.

141. Соломатина, С.Н. Тувинская юрта как модель мира кочевников / С.Н. Соломатина // Культура народов Сибири. СПБ., 1997. -С. 154-168.

142. Сузукей, В.Ю. Хомус в традиционной культуре тувинцев / В.Ю. Сузукей. Кызыл: «Тываполиграф», 2010. — 287 с.

143. Сузукей, В. Музыкальная культура Тувы в XX столетии / В. Сузукей. М.: Издательский Дом «Композитор», 2007. - 408 с.

144. Сундуй, Г.Д. Мир детства кочевой Азии: опыт духовно-нравственного воспитания / Г.Д. Сундуй. Кызыл: Институт развития национальной школы, 2009. - 168 с.

145. Сыма Цянь. Исторические записки. Т. IV. М.: Наука, 1986.454 с.

146. Тойнби, А. Дж. Цивилизация перед лицом истории: сборник; пер. с англ. М.: Рольф, 2002. - 592 с.

147. Традиционная культура тувинцев глазами иностранцев (конец XIX-начало XX века) / подготовка текстов, предисл. и предисл. и коммент. А.К. Кужугет. Кызыл: Тув. кн. изд-во, 2003. - 224 с.

148. Традиционные общества: неизвестное прошлое: материалы V междунар. науч.-практ. конф. 21-22 апреля 2009 г. / редколлегия: П.Б. Уваров и др. - Челябинск: Изд-во Челяб. гос. пед. ун-та. - 300 с.

149. Третий Российский культурологический конгресс с международным участием «Креативность в пространстве традиции и новации»: тезисы докладов и сообщений. СПБ., ЭЙДОС, 2010. - 556 с.

150. Трофимова, Р.П. Культуролого-экономический словарь / Р.П. Трофимова. -М.: Академический проект; Екатеринбург, 2003. 960 с.

151. Тувинские героические сказаиия. Новосибирск, 1997. - 584с.

152. Турчанинов, A.A. Урянхайский край в 1915 году / A.A. Турчанинов; подг. рукописи к печати, предисл., послесл. и комм. А.К. Кужугет. Кызыл: ТИГИ при Правительстве РТ, 2009. - 424 с.

153. Ултургашева, Н.Т. Народная художественная культура в системе трансляции ценностей народов Саяно-Алтая / Н.Т. Ултургашева. Абакан: Издательство Хакасского государственного университета им. Н. Ф. Катанова. - 2002. - 92 с.

154. Федоров, A.A. Введение в теорию и историю культуры: словарь / A.A. Федоров. М.: Флинта: МПСИ, 2005. - 464 с.

155. Фельдман, В.Р. К вопросу о цивилизационном статусе кочевого общества / В.Р. Фельдман //55 годовщина Победы в Великой Отечественной войне: тезисы докладов науч.-практ. Конференции 22-27 апреля 2000. Кызыл: Издательство ТывГУ, 2000. - С. 57-58.

156. Фельдман, В.Р. Кочевая цивилизация: теоретико-методологические аспекты / В.Р. Фельдман. Кызыл, 1999. — 38 с.

157. Фельдман, В.Р. Кочевые цивилизации: критерии выделения и генетическая структура / В.Р. Фельдман // Этносоциальные процессы в Сибири: материалы международной науч. конференции. Вып. 5. — Новосибирск, 2003. С. 34-36.

158. Фельдман, В.Р. Традиционное общество народов Центральной Азии: пространственно-временные характеристики, механизмы организации и самоорганизации / В.Р. Фельдман. Кызыл: Издательство ТывГУ, 2008. - 191 с.

159. Хейердал, Т. Приключение одной теории / Хейердал Т.; пер. Л. Жданова; автор послесл. и комм. В. Вахта Электронный ресурс. JL, 1969: Режим доступа: http://lib.ru/ALPINISM/HEJRDAL.

160. Хомушку, О.М. Эволюция и современное состояние религии: религиозный синкретизм у народов Саяно-Алтая: диссертация на соиск. д-ра филос. наук / О.М. Хомушку. М., 2006. - 298 с.

161. Хомушку, О.М. Религия в культуре народов Саяно-Алтая / О.М. Хомушку. М.: Изд. РАГС, 2005. - 226 с.

162. Хомушку, О.М. Религия и история культуры тувинцев / О.М. Хомушку. -М., 1998. 177 с.

163. Хорунженко, K.M. Культурология словарь / K.M. Хоруженко. Ростов-н/Д: Феникс, 1997. - 640 с.

164. Шойгу, К.С. Перо чёрного грифа / К.С. Шойгу. Кызыл: Новости Тувы, 1998. - 160 с.

165. Шпенглер, О. Закат Европы / О. Шпенглер; вступит, ст. и комм. Г.Ф. Драча при участии Т.В. Веселой и В.Е. Котляровой. Ростов н/Д: Феникс, 1998. - 640 с.

166. Энциклопедический словарь по культурологии / колл. авторов. М.: Центр, 1997. - 240 с.

167. Этнокультурные контакты народов Сибири. Новосибирск: Наука, 1984.- 140 с.

168. Яковлев, Е.К. Этнографический обзор иногороднического населения долины Южного Енисея и объяснительный каталог этнографического музея / Е.К. Яковлев. Минусинск, 1900. - 220 с.

169. Литература на иностранном языке

170. Mänchen-Helfen, О. Reise ins asiatische Tuwa / О. Mänchen-Helfen. Berlin, 1931. - 132 S., Photobilder.

171. Taube, E. Zur gegenwärtigen Situation der Tuwiner im westmongolischen Altai / E. Taube // Berta, A. et al. (Hg.), Symbolae Turcologicae, Swedish Resarch Institute, Transactions. 1996. - Vol. 6. Uppsala. - S.213-225.

172. Taube, E. Tuwinische Volksmärchen / E. Taube. Berlin, 1978.

173. Taube, E. Zum Problem der Ersatzworter im Tuwinischen des Cengelsum / E. Taube // Sprache, Geschichte und Kultur der altaiscen Volker. -Berlin, 1974. S. 589-607.

174. Taube, E. Mutter und Kind im Brauchtun der Tuwiner der Westmongolei / E. Taube // Jahrbuch des Museums für Volkerkunde. -Leipzig, 1970. S. 75-89.

175. Литература на тувинском языке

176. Алдай Буучу. Тыва улустун, маадырлыг тоолдары. II том / Сост. С.М. Орус-оол. Кызыл: Тувинское книжное издательство, 1993. -288 ар.

177. Бокту-Кириш, Бора-Шээлей. Тыва улустуц маадырлыг тоолдары. IV том / Сост. С. М. Орус-оол. Кызыл: Тувинское книжное издательство, 1995. - 224 с.

178. Он чуктун ээзи, он хораннын, ундузун ускен Ачыты Кезер-Мерген дугайында тоожу / Сост. Д.С. Куулар. Кызыл: Тувинское книжное издательство, 1995. - 128 с.

179. Промптов, Ю. Азия диптин, тевунде / Ю. Промптов. Кызыл: Тываньщ ном ундурер чери, 2005. - 128 ар.

180. Чап, Ч.М. Тыва угуулзалар, хээлер (Тувинские узоры) / Ч.М. Чаи, А.Т. Болгум-оол. Кызыл, 2008. - 60 с.

181. Ь. Угерда с чиновниками, ф. Кон. 1902 г.г».

182. Оваа и буддийский субурган у слияния рек. Н. Фёдоров. 1906 г.

183. Майдыр на Косоголе. Выход масок. Н. Фёдоров. 1906 г.

184. Внутреннее убранство юрты богатого тувинца.1. Н. Фёдоров. 1906 г.

185. Акай-хунду (помощник правителя хошуна) из рода Оюн с семьей. А. Левингтон. 1928 г.

186. Тонмит-нойон правитель Тоджинского хошуна с семьей. Н. Фёдоров. 1906 г.

187. Ц Лошадь богатого тувинца из рода Оюн. Н. Фёдоров. 1906 г.1. Тувинец Оссур из Тоджи.1. П. Островских. 1897 г.

188. Тувинский национальный костюм.

189. Тувинец-тоджинец в халате и головном уборе типа довурзак борт. П. Островских. 1897 г.

190. Тувинец в алгы тоне зимней шубе из овечьей шкуры и головном уборе хаптыга.1. А. Левингтон. 1928 г.

191. Тувинец из Тоджи в мужском головном уборе типа калбак борт. П. Островских. 1897 г.

192. Тувинка в национальном халате. Вид сзади. П. Островских. 1897 г.тувинская невеста в головном уборе думаалай, украшенном подвесками из бус и раковинами. А. Лсвингтон. 1928 г.

193. Тувинки из окрестностей р. Хемчик в национальных халатах тон.1. Н. Федоров. 1906 г.

194. Тувинка в национальном девичьем халате и платке аржыыл.1. П. Островских. 1897 г.

195. Тувинка в зимнем головном уборе, к1. П. Островских. 1897 г. ~

196. Тувинцы в национальной и европейской одежде.1930-е гг.1. П. Островских. 1897 г.1. А Тувинские дети1930-е гг.

197. Тувинские мальчик и девочка с Хемчика1. Н. Фёдоров. 1906 г.

198. Сын салчакского угердаа в русской одежде (7 лет). 1906 год.1. Дойка коровы. 1930-е гг.1. Охотник.1930-е гг.00 и)

199. Уздечка (нуген) с удилами дал верховой лошадиГ

200. Тамга в форме тибетской свастики1. Шелз веревка для привязыв1. Двухслойный аркан сыдым1. Бронзовые стремена ззегип>на эзеги Ш г1. Бычье вьючное седло

201. Бачкур пояс охотничий из сыромятного ремня: ок к»6 - калибровка ДЛЯ пуль из меди, хаб - мешочек кожаный для хранения пуль, чагак - пороховница

202. Ок стрелы к с железным наконечником г и деревянным набалдашником для пушных зверей

203. Таган для чаши, работа тувинского кузнеца.деп номундан алган

204. Халат праздничная одежда тувинки

205. Жясш шапка с большими полами1. ОД