автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.01
диссертация на тему: Культурогенные возможности лингвистического знака: ключевые имена в русском и белорусском языках

Полный текст автореферата диссертации по теме "Культурогенные возможности лингвистического знака: ключевые имена в русском и белорусском языках"

Г Б ОД

4 СЕН прорусский ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ

УДК 410+42 - 01

ГУРСКАЯ Юлия Александровна

КУЛЬТУРОГЕННЫЕ возможности ЛИНГВИСТИЧЕСКОГО ЗНАКА: КЛЮЧЕВЫЕ ИМЕНА В РУССКОМ И БЕЛОРУССКОМ ЯЗЫКАХ

10.02.01 — русски» язык

10.02.02 — белорусский язык

Л и I о р с ф е р а т диссертации ил соискание ученой стенеии кандидата филологических наук

Минск - I!)!)Л

Работа выполнена на кафедре прикладной лингвистики Белорусского государственного университета

Научный руководитель: доктор филологических наук,

профессор С. М. Прохорова

Официальные оппоненты: доктор филологических наук,

профессор А. М. Мезенко кандидат филологических наук,

доцент И. Г. Шкраба

Оппонирующая организация: институт языкознания РБ

Защита состоится •и* сентября 1995 года в Ш часов на заседании совета по защите диссертаций Д 056.03.06 на соискание ученой степени кандидата филологических наук в Белорусском государственном университете по адоесу: 220030, г. Минск, ул. К. Маркса, 31.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке университета

Автореферат разослан " //" оЯгуеКс. 1995 г.

Ученый секретарь специализированного совета Д 056.03.06 по защите диссертаций • доктор филологических наук, .1

профессор Щ'Ф П. П. Шуба

Имя в качестве универсалии языка и культуры выполняет функцию хранения и трансляции национального самосознания, традиций, истории, культуры народа, в силу чего яплястся сложным языковым знаком.

Такой подход имеет давнюю традицию — от древнейших мифопоэтических представлений, теоретических исследований в античной лингвистике (Платон — Аристотель — стоики) вплоть до завершенных философских концепции учёных-мыслителей начала XX века О.С.Соловьева, Д.Ф.Лосепа, С.Н.Булгакова, ПАФлоренского, работы которых ученые считают особенно актуальными в настоящее время.

Данное исследование по многом продолжает линию Гумбольдта, Потебни, предполагающую отношение к слову как К определенной духовной субстанции, что активно разрабатывается в последние годы (проблемы номииации, картины мира, предстапленной в языке, н др.).

О свете этой же проблемы все больший интерес в XX веке вызывает исследование ключевых слов культуры, о необходимости изучения которых ещё в начале 30-х годов говорил Э.Бенвениет. Исследование ключевых слов культуры продолжил Ю.С.Степанов. Наиболее полно ключевые понятия духовной культуры проанализированы в работах Р.А.Будагова, Ю.С.Сорокнна, Ю.А.Бельчнкова, О.В.Оеселитского и др. Особое значение имеют исследования II. И.Толстого и его шкалы, чьей задачей стало изучение широкого круга явлений народной духовности. О последние годы исследователи приходят к выводу о концептосфере языка, которая определяется как концептосфера культуры (Д.СЛихачев). I) то же время особое значение может иметь изучение н описание ключевых понятий культуры в зеркале другого, даже близкородственного языка, как, например, в работах А.Пежбицкой, поскольку контрастные черты языка проступают наиболее полно на фоне сходных черт (см.О.Н.Ярцепа и др.).

Ещё более важное значение с згой точки зрения имеют ключевые имена культуры, контрастивное сопоставление которых в двух языках (русском и белорусском) выявляет национальный языковой тип, способствует постижению духа языка, специфики его использования представителями разных лингвокультур. При этом часть таких имен может однопременно проецироваться на несколько культур (Симеон Полоцкий — восточнославянская культура), другие, например, Рогиеда, имеют специфически белорусские коннотация.

Как уже было отмечено, при исследовании природы имен собственных (и среди них личных имен человека как важнейших ономастических единиц) выделяются два принципиально различных подхода, которые условно определяются как рационалистический и мифопозтическии. При первом подходе имена собственные выступают как условные взаимозаменяемые различительные знаки, функция которых сводится к непосредственной отсылке к денотату без обращения к значению и минуя возникающую коннотацию (М.П.Мейлах). Такой подход, как считают исследователи, до последнего времени разделялся большинством современных логиков и лингвистов (см. работы Дж.Ст.Милля. А.Гардинера, О.Есперсепа, Е.Куриловича, а также IГД.Арупонопой, Л.Л.Уфикшспой, А.А.Реформатского и др.). Однако многочисленные монографии и статьи, наряду с несомненными достижениями, позволившими значительно приблизиться к пониманию приро-

ды имен собственных, особенностей функционирования ономастических единиц в человеческом обществе, оставляют без внимания много вопросов в области ономастики. Безусловно, разрешение многих из ша возможно на новом, современном теоретическом основании другого подхода, предполагающего у имен собственных не только значение, но II мотивированность свойствами предмета...вплоть до их... полного п адекватного выражения в имени (М.Б.Мейлах).

Особое значение при осмыслении такого подхода имеют, как уже было отмечено, работы Л.Ф.Лосева "Философия именн" (1927);С.Н.Булгакова "Философия имени"(1930); ПЛ. Флоренского "Имена" (1923-1926), в русле традиций которых проведено настоящее исследование.

Бесспорное значение имеют работы А.В.Суперанской, О.АЛ1нконова, И.О.Подольской, В.Д.Бондалетова и др., которые внесли большой вклад о развитие теории ономастики. Семиотическое направление по исследованию имен собственных разрабатывалось такими известными авторами, как Р.Барт, D.D.IlBaiioB, В.Н.Топоров, Ю.М.Лотман н др.

О настоящее время проблема имени собственного как сложного языкового знака все чаще становится в центре внимания исследователей.

О 1994 г. в Минске была проведена международная конференция "Нашюналыю-культурный компонент в тексте и в языке", на которой работала секция "Личное имя как сложный языковой знак и как свернутый национально-культурный текст", где ряд исследователей пришли к выводу о том, что личное имя представляет собой след в истории развития языка и может рассматриваться как свернутый национально-культурный текст (Н.В.Квартыч). Сходный подход представляет автономная монография В.А.Кухаренко об интерпретации художественного текста, где имя собственное рассматривается исследователем в качестве свернутой идеи, символа, сложного понятия, которое обретает свою истинную значимость и художественном тексте.

Таким Образом, рассмотрение имени собственного как национально-культурного текста приобретает особое значение в русле исследований, проведенных в последнее время, что определяет актуальность настоящей работы.

Исследование выполнено также в русле когнитивной лингвистики, предполагающей синтез гуманитарных наук, поскольку изучение и описание языковых явлении не может быть, осуществлено в рамках только одной дисциплины, что также определяет актуальность настоящей диссертации

Мы исходили из высказанного положения о том, что имена в художественном тексте особо значимы. D связи с этим в рабою выдвигаются следующие цит

1) выявление ключевых имен, значимых для национальной культуры в целом;

2) выявление имен, значимых дня каждого автора в отдельности, а также определение степени их совпадения с общенациональной культурой;

3) выявление культурогенных возможностей имени собственного как сложного языкового знака;

•J обоснование теоретического положения о том, что личное имя может выступать как свернутый национально-культурный текст.

Для решения поставленных в диссертации целей последовательно применялись еле-

дующие методы и яриеми.

Опираясь на теорию поля, мы привлекаем в качестве одного из методов исследования учение III. Балл и об ассоциативных полях, которое развнпал в своих работах Р.Барт. Мы обращаемся к ассоциативному полю 'Родина' в поэтическом тексте, поскольку в ассоциативное поле 'Родина' часто попадают имена известных людей (С.М.Прохорова). Таким образом, исследуемы!) материал может быть описан достаточно адекватно.

Предлагаемая работа опирается на теорию вертикального контекста, где вертикальный контекст мы понимаем вслед за И.II. Софроновой как систему элементов художественного текста, составляющих основу его имплицитного содержания, как наиболее широкую категорию нмплнцитностп, охватывающую собой вербальные и невербальные средства выражения добавочной информации.

П работе используются также количественный метод, описание, инализ, шгтерпрета-ция, хорошо зарекомендовавшие себя при исследовании художественного текста. Одним из основных методов является сопоставительный.

В холе исследования мы исходили из гипотезы, что личные имена, употребляемые в поэтическом тексте, не однозначны; часть этих личных нмен представляет собой свернутый нацыантшо-кулыпурный текст, что п составляет новизну данного исследования.

В работе предлагается методология выяплення значимых для культуры нмен, которая подробно изложена в I главе диссертации.

Материмом для исследований послужили поэтические тексты Л.Купоны, М.Богдановича, которые стали классиками новой белорусской литературы. Исследуются произведения этих авторов, написанные до 1917 года. Поскольку творчество М.Богданопича, к сожалению, уложилось в такие короткие сроки (1909-1917), мы исследовали его полностью, в связи с чем представлен и словарь антропонимов поэзии М.Богдановича. Творчество Я.Купалы исследуется в диссертации фрагментарно, окончательные выводы по его творчеству не предполагаются в настоящей работе. Для сопоставления в качестве материала исследований был привлечен "Лнамасгычны сло^шк творау Я.Коласа"(1990), а также словарь имен собственных в поэзии М.Цветаевой, составленный О.Г.Ревзиной.

Материалом япляются также стихотворения, ноэмы, публицистика М.Цветаевой, М.Волошина, П.Хлебникова. В качестпе материала используются тексты поэтов, писателей, философов Х1Х-ХХ века — Л .Толстого, С.Есенина, Б.Пильняка, Н.Бердяева; В.Ключевского, П.Струве (список прилагается), а также тексты современных писателей, в творчестве которых ключевые для русской и белорусской культур имена осваиваются как на уровне когнитивного, так и художественного сознания.

Теоретическая ценность работы заключается в дальнейшей разработке теории имени собственного, характера функционирования ономастических единиц в разных культурных ареалах.

Практическая зчачччость диссертации состоит в попытке обогащения лннгвостра-новедческой теории культурной грамотности, в которой особо значимыми являются ключевые имена национальных культур. Результаты этой теории могут быть использованы в педагогических целях, в частности, в курсах по лннгвокультурологии, по лннгвостранове-дению, в вузовских курсах общего языкознания, стилистики, а также в спецкурсах и

спецсеминарах по интерпретации текста, исследованию языка художественной литературы, поэтик» и анализа текста. Диссертация может быть использована при составлении пособий.

Основные па-южеш/я диссертации, выносимые на защиту:

1. Личное имя является сложным языковым знаком.

2. Ключевые имена культуры предсташшют собой свёрнутый диахронический национально-культурный текст.

3. D поэтическом тексте ключевые имена функционируют в центре поэтических палей, характеризуют цдиостнль писателя.

Апробация работы..Основные положения диссертации обсуждались на заседании кафедры прикладной лингвистики Белгосуниверснтета, 1;11;1И Международных конференциях "Язык и культура" (Киев 1992; 1993; 1994); Международной конференции "Проблемы сопоставительной стилистики" (Opole, 1993); Международной Kon<|>epeimiiii "Национально-культурный компонент в тексте и в языке" (Минск, 1994); III съезде белорусской ассоциации коммуникативной лингвистики и II Международной конференции "Функциональный подход в теоретическом и прикладном языкознании" (Минск, 1995); республиканской научной конференции "Лингвистический знак как когнитивное и культурогенное образование" (Санкт-Петербург — Самарканд, 1992), межреспубликанской научно-методнческоп конференции "Роль научно-профессиопалыюн литературы в обучении иностранных учащихся русскому языку" (Минск, 1992), Круглом столе "Герменевтика, стилистика, риторика" (Минск, 1993), XXIV иежвузовской научно-методической конференции преподавателей и аспирантов филологического факультета Санкт-Петербургского университета (1995). По диссертации имеется 9 публикации (из них 2 — статьи).

Структура диссертации. Реферируемая работа состоит из Введения, трёх глав, Выводов и 10 Приложений — прилагается словарь имен собственных в поэзии М.Богдановича, список ключевых имен русской и белорусской культур, полученных в результате опроса студентов Белорусского университета, эксплицитно выраженный текст "Степан Разин" на синтагматическом уровне в произведениях М.Цветаевой, М.Волошина, В.Хлебникова, а также материалы о функционировании ключевых имен собственных в поэзии М.Богдановича, Я. Купалы. Библиография содержит 29S наименований.

Основное содержание работы

Во Введении раскрывается сущность поставленной проблемы, обосновывается выбор темы, сё актуальность, научная новизна, теоретическое и практическое значение, определяются цели исследования.

В первой главе диссертации "Личное имя как сложный языковой знак и как свернутый национально-культурный текст" вводится понятие ключевых имен культуры. Под ключевыми именами мы понимаем универсальные ономастические единицы, особый тип языковых знаков, способных функционировать в качестве свернутого диахронического национально-культурного текста. Такие ключевые имена особо значимы для выявления национального самосознания.

б

В //-"Личное имя в контексте "язык и культура" рассматривается имя собственное как важнейший элемент языка и культуры. Согласно различным философским, религиозным системам, имя входило в состав личности, являлось познанной и познапаемой сутью пеши, её идеей, что в терминах семиотики может бьпъ определено как неконвенцнональ-ная трактовка знака (т.е. представление безусловной связи означающего и означаемого).

Проблема имени собственного и его мотивированности, как считают исследователи, впервые была сформулирована в диалоге Платона "Кратил". В диалоге рассматриваются две противоположные точки зрения на происхождение слов — фюсей и тесей — и сделана попытка выявить связь между звуками слова и значением.

Как особый класс слов имсиа впервые были выделены стоиками, рассматривавшими "означающее" как сущность, воспринимаемую через чувства, а "означаемое" как сущность, воспринимаемую через разум, что легло в основу средневековой философии языка, а также позднейших знаковых теорий Ч.Пирса, Ч.Морриса к др. (Т.В.Гамкрелидзе).

Проблема происхождения имени, сформулированная в античной лингвистике, явилась основой, на которой формировались идеи о происхождении имени учёных средневековья н Нового времени: Августина Блаженного, Данте Алигьерн, Лейбница, Фуко вплоть до завершенных концепций Х1Х-ХХ столетия.

Специального рассмотрения в этом отношении заслуживают работы А.ФЛосева, П.А.Флоренского, С.Н.Булгакова, которые, опираясь на многовековую религиозно-философскую традицию, рассматривают имя как идеальную плоть, образ воплощения духа. Одной из ключевых для философии языка, по мысли исследователей, является проблема вещи и её отношения к имени, распадающаяся на два основных вопроса: I) о природе самого имени, 2) о природе его носителя.

Как показа но в трудах А.ФЛосева, ПАФлоренского, субъект и сущность, а значит, "имя" и "вещь" равно значимы; между ними протянута связующая и дающая основу для их частичного отождествления смысловая нить. "Имя веши, — считает А.ФЛосев,—или сущности, есть сама вещь, сущность, хотя и отлично от неё; имя предмета неотделимо от предмета, хотя и отлично от него".

Особого внимания заслуживает идея А.ФЛосева о неполных "свернутых" именах (формах самопроявления сущности в инобытие), которыми является все то, что становится доступным человеку благодаря его интеллектуальной интуиции (А.Ф.Лосев). Во многом сходных взглядов придерживается П.Флоренский, распространяя их на художественное тпорчество. По мнению П.Флорснского, имена в художественном произведении являются категориями познания личности, свернутыми духовными центрами произведения, полное развертывание которых" осуществляется целым произведением, каковое есть пространство силового поля соответственных имен" (П.А.Флоренский).

Таким образом, в исследованиях А.ФЛосева, С.Н.Булгакова, П.А.Флоренского заложена обширная теоретическая база, позволяющая расширить взгляды на сущность имени собственного как сложного языкового знака.

В § 2 "Личное имя как особый языковой знак" отмечается, вслед за другими исследователями,' что вопрос о природе имени тесно связан с вопросом о природе языкового знака, о сущности отношений, составляющих содержание языкового знака, являющихся

одной из центральных проблем языкознания, семиотики, основные принципы которой были изложены в работах Ч.Пирса, Ч.Морриса и др.

По классическому семиотическому треугольнику Ч.Морриса имя как сложный языковой знак рассматривается на трех различных уровнях: I) с точки зрения семантики (т.е. отношения знака к объекту); 2) с точки зрения синтактики (т.е. отношения знака к другим знакам) и 3) с точки зрения прагматики (т.е. отношения знака к тому, кто его использует). При этом важное значение, как отмечают исследователи, имеет соотношение интерпретатора с интерпретантой ("новым" знаком, который рождается в голове человека в связи с "исходным" знаком — К.Бюлер), поскольку использующий знак... может быть творцом знака или лишь воспроизводящим готовый знак. С другой стороны, интерпретан-та знака — идеи, рождению которой он служит, — может быть то более простой, то более сложной, свернутой или развернутой (Е.С.Кубрякова), что служит основой для формирования дополнительного смысла и художестненном тексте.

С точки зрения семантики у личного имени особое отношение к объекту, связанное с его сущностной природой, так как по древним представлениям имя — одна из составляющих человека, пронизывающая все его тела. Если имени обеспечена долгая культурная жизнь, оно попадает на уровень прагматики и вступает в определенные отношения с теми, кто его использует. Особо значимые имена входят и поэтический текст, где они получают новое развитие, включаясь в отношения с другими знаками (на уровне синтактики), что можно рассматривать как реализацию одного из важнейших свойств знака — способность порождать новое знание (Ч.Пирс). Такие представления о способности слова (языкового шака) всяким пониматься по-своему (А.Потебня), порождать новые смыслы коррелирует с идеями В.Гумбольдта о всеобщем языкотворческом начале в человеке, о "языке как и постоянной работе духа в гаком направлении... и в такой форме, какие, определены языком" (В.Гумбольдт).

При этоМ' референт имени-знака может стать означающим, символом какого-то нового интенсионала, поскольку отношение модели и моделируемого объекта в семантической структуре знака незамкнуто (А.В.Барулин).

Такие имена-символы, которые прошли все три уровня с точки зрения треугольника '(.Морриса, часто становятся выразителями национального самосознания, функционируют и качепве свернутого диахронического культурного текста.

В § 3 "Личное имя как свернутый национально-культурный текст" проверяется гипотеза о том, что имя является особым знаком культуры и может функционировать как свернутый дтхроническнн культурный текст.

В этой связи отмечается, что писатели, поэты, философы и лингвисты, исследовавшие русские имена, выделили часть из них, наиболее значимых для русской культуры. Большинство из них прежде исего называет имя Степана Рампа, выделить которое, с нашей точки зрения, позволяют следующие предварительные наблюдения:

I) Имя Раита попадает в фольклор; активно осваивается фольклорным сожанием, на что указывает и А.II.Афанасьев н своей книге "Поэтические воззрении славян на природу". Образ'Раним, по слонам исследователя, связывается в народно-христианском восприятии, во-первых^ с преданиями о паре-избавителе, что имеет Параллели и и других

культурно-исторических ареалах, так как восходит к общим мифопоэтическнм представлениям о первопредке, культурном герое (К.В.Чнстов).

С другой стороны, способность Разина воскресать и ждать свершения "Страшного Суда", по словам А.И.Афанасьева, ассоциирует имя Разина с Антихристом. Особо важными становятся ассоциации образа Разина с понятием народного царя, в основе которых лежит специфическая концепция сакрализации царя и царском власти, получившая широкое распространение в древней Руси (Б.А.Успенский), что находит отражение и в фольклоре, где ведущее значение получают две противостоящие друг другу темы — царская и атаманская (разинская) (М.Б.Плюханова).

Таким образом, характерна исключительная многоссмность этого имени (народный царь, избавитель, самозванец, языческо-христианские черты, антихристово начало).

2) Имя С.Разина активно осваивается философами, мыслителями на уровне когнитивного сознания; к нему обращались Н.Бердяев, В.Ключевский, В.Соловьев, Л.Толстой и др.

3) Исключительно часто имя Разина осваивается на уровне художественного сознания.

В художественную литературу имя Разина ввел А.С.Лушкин, значительно расширив его культурный фон. Тексты А.С.Пушкина, как известно, явились высокопрецедентными для русского культурного сознания начала XX века. Образ Газина становится ключевым в своеобразной системе имен-мифов, имен-символов в русской поэзии начала XX века, актуализируясь п различных аспектах в творчестве М.Цветаевой, М.Волошина, В.Хлебникова, С.Есенина, О.Каменского и др.

Существенно, что время наиболее активного освоения этого имени в русской поэзии совпало с революцией, что само по себе уже симптоматично, поскольку отдельные черты Смутного времени сходны с калением XX века, с эпохой революции (Н.А.Бердяев). Примечательно, что другой выдающийся мыслитель начала XX века — П.Флоренский, считавший ключевым для русской культуры имя Сергия Радонежского — назвал Смутную эпоху духовной болезнью русского общества (Н.В.Пернова).

Показательно упоминание имени Разина в творчестве классика белорусской литературы Я. Кол аса ("На ростанях") и украинского писателя В.Г.Короленко ("История моего современника"), осваивавших это имя в оппозиции "свой-чужон".

Процесс от-антропоннмнзации (В.Н.Никонов), под которым понимается в том числе И способность к словопроизводству. — "разиновшина", начинается в публицистике, в частности, в статье П.Струне "Интеллигенция и революция" (1909), н датьнейшем захватывает творчество поэтов начала XX века.

Имя Ранта не утрачивает своей актуальности на протяжении всего XX пека — почти одновременно к нему обращаются в своем творчестве В.Шукшин, Е.Евтушенко.

4) В Х()-е голы имя Степан Рант перестает служить обозначением одной конкретной личности, входит » публицистическую речь, становится принадлежностью кодифицированного русского языка. Имя вступает » третью фазу своего существования — от-антропо-нимическум (В.Никонов), начинает жить своей независимой жизнью, часто пыражаст общественную оценку имени, употребляясь уже как нарицательное.

Таким образом, можно утверждать, что с точки зрения национального самосознания имя Степан Разин является своеобразным диахроническим культурным текстом, который осваивается носителями языка, поэтами, писателями, философами на уровне фольклорного, копштивного, поэтического, языкового сознания.

Хронологически это текст середины XVU-XX вв. Существенное развитие в диахронически» текст вносит Л.С.Пушюш. Возобновляется этот текст в преддверии революции 1917 г. (начало XX в.), которая напоминает события Смутного Времени. Развитие событий XX в. качественно меняет этот текст в произведениях В.Шукшина, Е.Евтушенко.

Воплощением русского национального идеала часть философов, мыслителей считает имя Сергия Радонежского (В.Ключевский, Н.Рерих, П.Флоренский), однако оно ещё не глубоки освоено поэтическим и языковым сознанием.

Таким образом, на основании проведенного нами анализа выделено несколько особо значимых для русской культуры имен. Прежде всего, это имена, рассматривающиеся в оппозициях: Христос — Антихрист; царь — разрушитель: Иван Грозный, Петр I — с одной стороны, Стенька Разин, Пугачев — с другой. Пня Степан Разин, на наш взгляд, аккумулирует в себе семантику названных выше имен, поскольку выступает в качестве прецедента, по типу которого осваиваются в русской литературе другие ключевые нмена, что объясняет исключительно частое обращение к этому имени поэтов, философом, мыслителен.

Для подтверждения гипотезы о том, что личное имя является свернутым диахроническим национально-культурным текстом, нами был проведен опрос в ноябре 1994 г. в Белорусском государственном университете.

Согласно проведенному опросу, для белорусской культуры особо значимым является ими Ф.Скорииы (97% опрошенных), для русской — А.Пушкина (93%) — дна ренессансных имени, связанные с возрождением национальных культур.

Не случайно, на наш взгляд, в списках первых десяти имен названы прежде всего те, с которыми ассоциируют вхождение наций в европейскую культуру: А.Пушкин — 93%; Петр / — 60%; М.Ломоносов — 3S% — для русской культуры и Ф.Скорина — 97%, Ефроси-ння Полоцкая.— 55%, М.Гусовский — 42% — для белорусской. Между тем, оба текста имеют существенные рахтичии. Основу русского культурного текста составляют преимущественно имена культурных деятелей XIX пека: Пушкин, Лермонтов, Толстой, Достоевский, Чайковский. В белорусский текст респонденты включают н современных культурных деятелей, писателей: В.Быкова, В.Короткенича.

Как и предполагалось, особую группу в "русском" тексте составляют имена царей и их шптшод( ;, разрушителей. Сюда вошли имена Петра Первого, Ивана Грозного, Бориса Годунова, Екатерины il, Николам //, а с другой стороны — Стеньки Разина, Пугачева.

Отмстим, что в "белорусском" тексте подобные имена отсутствуют. Респонденты называют ими К.Калииовского (XIX в.) — 16%, однако с этим именем связана совсем иная идея — борьбы за свободу, правду, независимость.

Как показывает опрос, основу смысловой структуры "белорусского текста" составляют имена просветителей: Ф.Скорины-Е.Полоцкой — В.Тяпинского. Вместе с тем, больше чем для половины респондентов образ Беларуси связан с именем первой просветительницы — Св.Енфросиньи — Прсдславы княжны Полоцкой (55%). 6 респондентов поставили

имя Ефросиний Полоцкой на I место, 11 назвали выдающуюся просветительницу второй, после имени Ф.Скорины. В то же время 14% опрошенных ассоциируют с Беларусью имя Рогнеды, дочери первого известного из летописей полоцкого князя Рогваюда, 5 респондентов поставили имена Рогволода и Рогнеды на первое место как особо значчмые для Беларуси.

Таким образом, опрос показал, что имя япляется злаком определенной культуры, а также, что это свернутый диахронический культурный текст, обладающий широким культурным фоном.

В конце главы предложена методологии выявления значимых для культуры имен. С нашей точки зрения следует учитывать: 1) вхождение имени в фольклор; 2) многосем-иость имен; 3) освоенность на когнитивном, поэтическом, языковом уровнях сознания; 4) способность обьяснять семантику других ключевых имен; 5) вхождение в кодифицированный язык в качестве нарицательного; 6) функционирование имени как свернутого диахронического национально-культурного текста.

Лторая глава диссертации "Ключевые имена в русской поэзии начала XX века: Ра зин в творчестве М.Циетаспой, М.Волошина, В.Хлебникова" включает рассмотрение функционирования ключевых имен культуры в поэтических текстах начала XX века. При этом анализируются как линейные связи между именем собственным и окружающими его знаками, определяющими синтагматическое развертывание текста, так и текстовые связи о парадигматике, связанные с категорией ретроспекции и проспекции. В приложении приводится текст имени Разин на синтагматическом уровне.

Одним из перпых к освоению ключевых имен культуры обратился А.С.Пушкян, который исследовал имена Пугачева, Стеньки Разина на уровне когнитивного и художественного сознания. С точки зрения шитактикл в тексте "Песен о Стеньке Разине" Пушкина количественно преобладают глаголы (преимущественно глаголы движения), .что связано, очевидно, с идеей води, свободы для русского самосознания (Д.СЛихачев). Преобладание глаголов на уровне синтактики в тексте А.Пушкина соответствует и особым этическим представлениям в историческом фольклоре, где значение исторического лица определяется степенью дерзновенности, динамичности (М.Б.Плюханова).

Ключевые в "Песнях о Стеньке Раите" (1X26) определения гротен (2); разгульный; существительное разбойник (2), устанавливающее звуковые переклички с именем Разин, связывают этот образ п творчество А.Пушкина с именами Пугачева, Евгения, составляя в своей основе некий единый архетип, волнопапший поэта в связи с бунтарскими возможностями народа (Ю.М.Лотман).

С другой стороны, ключевое слово громя, появляющееся в "Песнях..." Пушкина, ассоциатинно связано с другими важными для русской культуры именами — Иваном Грозным, Петром 1.

Таким образом, можно полагать, «по ключевые имена культуры, как и ключевые слона эпохи, способны объяснять семантику других имен, или, как подчеркивали исследователи, знак только тогда становится знаком, когда он интерпретирован с помощью других знаков (ЕС.Кубряком).

В § / "Роль имени собственною в идиолекте М.Цветаевой. Лмапп поэтического

Цикла "Стенька Разин" анализируется ключевое для русской культуры имя Степан Разин в творчестве М. Цветаевой.

Как показывает исследованный материал, ключевой в поэме М. Цветаевой "Стенька Разин" является оппозиция свой — чужой, через которую вводятся другие противопоставления: мужской — женский; жизнь — смерть, счастье — несчастье и др.

В тексте поэмы присутствуют, безусловно, осе коннотации этой оппозиции, выработанные народной культурой. Данная оппозиция в контексте всего творчества позволяет наметить интертекстуальные связи поэмы "Стенька Разин" с творчеством А.Пушкина, а также, очевидно, с немецкой романтической поэзией и ввести поэму в более широкий культурный контекст.

На синтагматическом уровне нужно отметить небольшое количество глаголов, характеризующих Разина — 19: (для сравн ення: у А.Пушкина — 25; у М.Волошина — 34; у Г!.Хлебникова — 56; у М.Цветаевой — 19), что характерно для идиостиля М.Цветаевой в целом, как отмечают исследователи. Это глаголы контакта — слушания, говорения, а также глаголы, обозначающие праздную деятельность Разина,— возлечь, належаться, отдыхать, стоять, либо внутреннего состояния — сниться, побелеть, зашататься (закачаться), сдавить (дыхание).Основную нагрузку несут прилагательные бешеный, страшен, вечный (раб), крутая (бровь), грозный (дуб), пьяная (ватага), жаркий (шатер), причем в их использовании характерно совмещение разных значений слова в одном словоупотреблении. Прилагательное грозный, видимо, восходит к тексту А-Пушюма, на который ориентирована поэма "Стенька Разин". Самос частотное существительное, характеризующее Разина, о тексте М.Цветаевой — атаман (3). Существительные также несут отрицательные коннотации (нехристи, раб).

В § 2 "Тема Разиновщины в творчестве М.Волошина" раскрывается возможность имени собствен.- ого функционировать в центре поэтических палей, в частности, ассоциативного поля 'Родина'.

Имя Разина у М.Волошина. становится образом-символом революции, всеобщего ожидания конца мира, что связано с некоторыми апокалипсическими чертами миросозерцания поэта.

Авторская актуализация значения этого слова проходит в двух наиболее существенных семантических плоскостях, взаимосвязанных друг с другом: 1) Разинов/цииа —• темные и мстительные силы ("...идея Страшного Суда, вершащегося на русской земле темными и мстительными силами... внушила поэму "Стеньюш Суд"); 2) Разиновщшш — жуткая загадка ближайшего...("Наравне с Разнновщииой еще более жуткой загадкой ближайшего, может быть завтрашнего дня встала Самозванщина"); 3) Разиновщина становится синонимом Самозванщины.

Словоформа поразить, относящаяся к лексике восприятия в соотносительном ряду со словоформами поражен, потрясен, актуализирует свою внутреннюю форму разить, — где наряду с актуализацией семы 'воздействовать с необыкновенной силой', подкрепляющейся семантической мотивировкой личного имени Разин, выдвигается значение 'тяжелое предчувствие' (ср. "возвращался домой, потрясенный понятым и провиденным", "внезапно и до ужаса стало понятно, что это только начало", "глубокое пренебрежение к

искусству времен первых Романовых... было поразительно").

Таким образом, Разшювщина предстает как слепая, разрушительная сила, в том числе и разрушающая культуру.

Особую значимость в тексте приобретают метафорические номинации: чудовище, где взаимодействуют семы 'сила', агрессивность', 'фанатичность', непостижимость', сверхъестественность) мститель, где присутствует взаимодействие сем 'сила', грозность', ''величественность5 мертвец — нечеловечность'; 'отвращение', Ужас'.

На синтагматическом уровне наиболее значимыми в идностиле М.Волошина являются глаголы, направленные на причинение зла: поразвесить, пощупать, насиловать, повырубать, шельмовать, ватажить, либо глаголы речевой деятельности: проклинать, рассудить. Последние тесно связаны с идеей суда, где Разин выступает как Антихрист, пришедший судить русскую землю (ср. также существительное судья, характеризующее Разина). Ряд глаголов относится к казачьей жизни Разина: погулять — 2; попить, поесть, попраздновать. Почти все прилагательные, выделенные на уровне синтактики, входят в лск-сико-семантнческое поле "смерть": лютая (смерть), полютей, кровавая, мертвые, неуказное.

Одним из основных в поэме "Стенькии суд" является также поле 'Родина', которое состоит из ядра и нескольких микропалей.' В ядро поля входят лексемы Святая Русь; Русь; Москва; прилагательные — великая — 2р.; православная, миогохрамая, а с другой стороны — казацкая, темная, пьяная, окаянная.

Само имя Степан Разин в ндиостиле М.Волошина попадает в лексико-семантнческое поле 'смерть', символизируя разрушение культуры, цивилизации, наступление Смутного времени.

В § 3 "Тема Разина в творчестве В.Хлебникова" проанализировано значение имени Степана Разина для идиостиля В.Хлебникова. Как показывает исследованный материал, имя Разина в творчестве В.Хлебникова связано с характерным для многих архаичных коллективов противопоставлением видимый — невидимый, являющимся реализацией б тее общей оппозиции жизнь — смерть (В.В.Иванов, В.Н.Топоров).

В поэме "Уструг Разина" образ Разина предстает как невидимый, что в различных мифологиях соотносится с нижним, нечеловеческим миром (царством мертвых).

Таким образом, 'в творчестве В.Хлебникова имя Разина также входит в семантическое поле 'смерть', что соответствует и мифологическим представлениям, по которым смерть приходит невидимой (В.В.Иванов). Это коррелирует и с текстом "Степан Разин" на уровне синтактики, в котором существительные покойники, мертвец, головорез, прилагательные отрицательный, голубой в ндиостиле В.Хлебникова также попадают в лексико-семантическое поле 'смерть'.

К лексико-семантическому полю 'смерть' близки также глаголы, направленные на причинение зла, характеризующие Разина на уровне синтактики: рубить, грабить, жечь, утопить, прибить, иступить (мечи), пролить (кровь), топтать (кавуны голов), зарезать, удушить, полосовать и др. Они составляют самую большую группу глаголов. По семантике к ним близки также глаголы оболгать, таить, скрываться, манить, отманить. Значительны в количественном отношении глаголы движения (пушкинская традиция),

часто с указанием на темп: лететь — 14. идти — 5, топать, волочить, мчаться, иестись, катиться, а также отглагольные дериваты: лет, гон, скач.

Таким образом, как видно нз проанализированного материма, в поэзии конденсируется то, что пришло ип фольклора, из прецедентных текстов (все авторы опираются на тексты Пушкина, который впервые висл в художественную литературу образ Разина в 1В26 г.) Лексическое и тематическое сходство позволяет говорить об интертскстуальных связях произведении А.Пушкина "Пссни о Стеньке Разнне"(1826) и М.Цветаевой "Стенька Ра-зин"(1917), а также "разинским" циклом у В.Хлебиикова. Можно утверждать, что в качестве основного источника при осмыслении этого образа поэтами используется фундаментальный труд. „А.Афанасьена "Поэтические воззрения славян на природу".

В вдностиле М.Цветаевой в имени Разин актуализируются семы 'удаль', 'дерзновение', 'вызов судьбе*. При этом для М.Цветаевой характерно осмысление этого имени в оппозиции свой — чужой.

В творчестве всех рассмотренных поэтов имя Разина попадает и лекенко-семанткческос поле 'смерть'.

В идиостиле В.Хлебникова в имени Разин на первый план выходят семы 'необузданность', 'анархизм', 'свирепость', 'жестокость', 'разрушение'. На вертикальном контексте-Разин сопоставляется с Петром I. Особо значимым в поэтическом творчестве (как и и мифологии) является образ яутн Разина (ср.: "Разин. Две Троицы" В.Хлебникова), яшшющнйси смысловым и композиционным центром произведения, а также связь Разина с божеством солнца в поэзии В.Хлсбнпкова, имеющим тесное отношение к пути (В.Н.Топоров).

В освосшш этого имени О.Хчебникол опирается также на тексты Н.Гоголя, штаю-щиеся для него высокопрецедентными. Поэты предлагают собственную этимологию имени — разитьу М.Волошина, азиатские коннотации у В.Хлебиикова.

В идностиле М.Волошина актуализируются семы 'разрушительность', 'слепая, темная сила', 'жестокость', что частично пересекается с семами, выдоенными в идиостиле В.Хлебникона. Что касается М.Цветаевой, то она стоит несколько особняком в осмыслении этого имени.

Осмысление имени Разин в ндш>стилс М.Волошина всдстся с опорой на русских философов (Г1.Струне, Н.Псрдяеи), что выражается в переходе имени Разин в нарицательное. I) своей трактовке "Ралшовшнны" как символа революции, разрушения культуры М.Волошин опирается на Ф.М.Досюсвского, которым, по мысли II.Бердяева, является "величайшим изобличителем лжи н неправды того духа, который действует в революции".

Таким образом, можно утрерждагь, что имя Степан Разин — ло диахронический тскс. культуры, что подтверждается и обращением к этому образу современных писателен — В.Шукшин, ¡¿.Евтушенко. Возобновляете* этот текст в переломные эпохи, когда остро встает вопрос о судьбах России, русской нации.

К третьей глаьк диссертации "Ключевые имена в белорусской культуре" анализируются ключевые имена и творчестве классиков белорусской литературы — М.Богдановича, Я.Копалы. Как уже отмечалось, для белорусского культурного сознания характерно ощущение своей особостк, непохожести на соседние близкородственные культуры, что

га

подтверждается и исследованиями белорусских философов, литературных критиков, поэтов (М.Богданович и др.), а также анализом ключевого дтя большинства культур понятия Родин.-), выявившего, что белорусская картина мира п значительном степени отличается от картин мира, представленных в других близкородственных языках (С.М.Прохорова).

В § 1 "Собственные имена л поэзии М.Богдановича" анализируются ключевые имена в творчестве М.Богдановича в контексте современной ему р>сской поэзии начала XX века.

Проанализированный материал свидетельствует о высокой художественной культуре автора. М.Богдановнч, поэт европейской культуры, »колит белорусскую поэзию и круг вершинных достижений мировой культуры, о чем свидетельствует и состаатекный iumii словарь антропонимов его поэзии.

Словарь собственных имен поэтического идиолекта М.Богдановича (включая топонимы) насчитывает около 200 единиц (|з них более половины составляют антропонимы — 63%. В словаре М.Богдановича можно выделить неекмько тематических полей. Значительное поле составляет белорусская культура, история, народное творчество. Сюда попадают полоцкие князья — Всеслав, Всстюд, l/зясшв, Врячис.юв, сыгравшие значительную роль в истории Беларуси. В пале 'белорусская культура' попадают также имена современников поэта — деятелей белорусского национального Возрождения — поэтов, литературных критиков: Я.Купалы, А.f/овииы (АЛуцкевича), В.Ластовчспго, С.Пмуяиа, К.Каганци, А.Павловича. Самое частотное среди них имя Я.Купаш (4), что позволяет отнести его * центр поэтического поля 'белорусская культура'. Эти имена составляют 16% от всех антропонимов в словаре.

Поскольку одной из задач М.Богдановича было обогатить белорусскую поэзию мировыми темами и образами, обширное тематическое папе в его творчестве составляет'мировая культура", прежде всего античность, куда иошлн имена Анакреона, Овидия, Горация, Катула, а также имена,связанные с античной мифологией — Амур, Антей, Апаыон, Орион, Афина, Геракл, Геркулес, Гея, Деда.t, /(кар, Муча, //икс, Парка, Пегас. Значительный Пласт в поле 'мировая культура' составляют имена, свя?анныс с культурой итальянского Возрождения, — Доите, Рафахгь, образ Мадонны и др.; а также имена, имеющие отношение к французской культуре^ — Арвер, Вуало, Ватто, Веряеч, Куртзлин, Мсндес, Парни, Рембо, Верлен, Сснт-Бев и др.

Вместе с тем ряд собстсгниых имен и поэзии М.Богдановича включается ь тексты, направленные на освоение чужой культуры. Такие тексты исследователи определяют как нацнонально-орнентнроианние, поскатьку осиСшоЙ функцией их является ориентация на традиции, культуру, историю другого народа (С.М.Прохорова). В поэзии М.Богданоаича к таким текстам относятся прежде всего переводы из немецкой (Гейне, Шиллер), бельгийской (Э.Верхарн), финской (Рунеберг), украинской (Т.Шевченко, А Крымский, И.Франко, Я.Самойлечко) поэзин, а также переводы текстов южнославянского устного народного творчества.

Особо важное значение в поэзии М.Богдановича имеют женские имена, которые функционируют в центре поэтическою поля Родина и получают осмысление в его творчестве с рамках оппозиции жизнь — смерть, где жизнь, сила устойчиво связываются с

женскими именами. Наиболее значимые из них — Анна, Мария, Вероника, что связано с особой ролью женщин, носивших зги имена, в судьбе поэта, а также с широким культурным фоном этих имен. На пересечении мифологической и литературной традиции находится имя Венера, являющееся у М.Богдановича символом Беларуси. Если обратиться к вертикальному контексту, то образ Мадонны в Поэзии М.Богдановича ассоциируется с именем Ефроашии Полоцкой.

Некоторые прецедентные для поэта имена прочитываются только с помощью вертикального контекста: Гёте, Лермонтов.

В 1915 г. М.Богданович, наряду с другими белорусскими (Я. Купал он, Я.Коласом) и русскими поэтами начала века, вводит в поэзию своё личное имя — Максим, которое мотивирует '>срсэ биноминативные конструкции: Максим-пссияр ; Максим-Книжник ; Мак-снм-лебсдь (поэт) н на вертикальном контексте сопоставляет с именем Ф.Скорины . В поэзии М.Богдановича несколько раз возникает тема Возрождения: 1) как мифологема о "спящей царевне", что эксплицируется мотивами дна, глубины; 2) через образ Пушкина; 3) образами Данте, Рафаэля, Мадонны; 4) образом Ф.Скорины.

Выявляется несколько пластов Возрождения, в которых белорусское Возрождение рассматривается в контексте мифологемы "спящей царевны", которую необходимо разбудить, что свойственно и другим культурам, а также в контексте русского и итальянского Возрождения: Ф.Скорина — Данте — Ра(рахп, Мадонны — Пушкин.

Наконец, само имя Максим Богданович можно рассматривать как символ Возрождения и культуры Белоруссии, что подтверждается н проведенным нами опросом, где имя М.Богдановича названо четвертым.

В параграфе 2 "Употребление имен собственных в поэзии Я.Купалы. Женские имена в творчестве поэта" раскрываются возможности имени собственного как особого языкового знака, способность Имени функционировать в качестве диахронического культурного текста.

Как показывает исследованный материал, среди оригинальных произведений поэта, созданных до 1917 г., выделяются три произведения, заглавия которых содержат личные женские имена: поэма "Гарыслава"(1912); паэма "Бандароуна"(!913); комедия "Паулш-ка"(1913). Сходство этих трех произведений (учитывая приблизительно к одно время написания — 1910-1913) не сводится только к главной героине. Одинаково их сюжетное ядро. Можно, следовательно, предположить, что в основе текстов "Паулшка", "Бакаароу-на", "Рагнеда" (близкие не только тематически, но и хронологически) лежит один общий источник — история полоцкой княжны Рогнеды. Это коррелирует н е исследованиями литературоведов, в которых отмечается, что на рубеже 1909-1910 гг. у поэта возникает замысел обртга молодой Беларуси как "вечной молодой "(невесты), которая таит в своих генах и образ полоцкой княжны Рогнеды, и образ невесты Христовой (Г.Праневич).

Славянское имя подои»зй княжны Рогнеды Рогнолодовны — Горчакова-принадлежит, по мысли В.Н.Топорона, к таким именам, которые представляют собой частный случай сложных слов, которые могут быть реконструированы в качестве минимальных праславянских текстов.

О имени Горислава, как и в других именах этого типа, акцент лежит на первом элементе — гори-, что может бить указанием на судьбу героини. Вместе с тем горение, как отмечают исследователи, самый известный традиционный символ интенсивной жизни, страсти, вдохновения, уходящий корнями в глубокую древность н чрезвычайно важный в поэзии Я.Купалы. В контексте поэмы горение связано со страданием, с горечью, а само имя Горислава ассоциируется с Родиной, се трудной судьбой. В то же время второй элемент этого имени — слава — также может служить источником различного рода ассоциа ций. Как отмечают исследователи, славянские сложные имена с элементом — слава — выступают как надежные историко-культурные индексы определенной эпохи, актуализирующие идею славы, власти, святости, силы (В.Н.Топоров). Вместе с тем имя Горислава могло ассоциироваться также с именам» полоцких князей — Брячислава, Вссслава Василь-ковичей, Прсдславы-н расцениваться не только как индивидуальное, но И родовое название, знак, связывающий носителя со своим родом и местом рождения. Этот аспект, по-видимому, имел особое значение для Я.Купалы, о чем свидетельствует и частотность слова слава в других его произведениях. Так, в частотном словаре к поэме "Бандароуна" слава употребляется 5 раз и может быть отнесена к частотным словам поэмы.

В контексте поэмы имя Горислава мотивируется тавтологическим сочетанием гора горкае. Существенно, что это второе имя полоцкой княжны было дано обществом, в силу чего имя Горислава по своей функции приближается к прозвищу (ср. аналогичное прозвище Олега Святославовича — Гориславич, данное ему автором "Слова о полку Игоре-ве"). В то же время в контексте поэмы имя Горислава получают окказиональную мотивацию — Гарыслава = гардыияй праславЫасъ, где общим элементом контекстуально и семантически сближенных слов является их начало.

С другой стороны, два имени Рагнеда — Гарысюва сближаются на основе метатезы в имени Рагнеда и слове гордыня (Рагн'едз) (Гардын"), что также можно рассматривать как раскрытие внутренней формы имени. Таким образом, два имени героини оказываются связанными в тексте на основе их окказиональной мотивации.

Тема родины, ее славного прошлого, символом которой становится имя Горислава, находит отражение и получает дальнейшее развитие в творчестве Я.Купалы.

Из проведенного нами анализа поэмы "Бандароуна" можно заключить, что имя главной героини БандароУны полазает в центр поэтического поля 'Родина', чрезвычайно значимого в белорусской поэзии начала XX века.

В связи с этим интересно отметить, что в списке однокоренных слов поэмы наибольшие сгустки родственных слов наблюдаются в словах: дзяучына (дзявочы) — (6); 61т-ва — (6); спакои — (5); молодая — (5); зямля (зямелька-нац!) — 4; слава - 4, т.е. наибольшее количество родственных ся«в притягивают * себе корни, связанные с женскими образами в поэме,— дзяучына; зямля (ср. образ богини-матери в мифологиях практически всех народов), у Купалы — зямелька-маш. В связи с этим нужно отметить, что в поэме эчень важны группы однокорневых слов. Нам удалось выделить 89 групп. Большинство из них двучлены, ио есть и многочленные. Слова дзяучына, дачка, зямедька, слава занимают первый места в списке самых частых существительных. Особенно отмеченнми является молодость героини, что находит отражение я образах свадьбы как смерти в поэме (см. со-

отиетствумшую лексику и словаре поэмы — «инок, бель, вяселыюя. (слала), цпяты, бисе-<)а, лерсцян!, чаравЫ!, рута-пята, убор, дзяяоцтва).

Существенно, что обрат Бандьроукы в контексте поэмы ассоциативно связывается с образом Гориыавы через тематический комплекс "честь и става", что создает сложный вертикальный контекст, охиатыяаюыпй ранний Период) творчества поэта. При этом ключевые слова поэмы прчмУ, сыви, честь, свобода, повторяющиеся в рассматриваемых пиэмач, указывают на смысловую связь между лирическими образами, принадлежащими разным этапам творчестгз Я.Купхтм.

В диссертации мы рассмотрели фрагмент диахронического культурного текста имени Гогнсда. В белорусской поэзии это имя качал осваивать Я.Кулала как эксплицитно, так и имплицитно. На имплицитный слой указывают такие номинации главных героинь, как кчлкуна, кня.-ипл, а также фрагменты сюжетов некоторых исторических поэм, например, поз на "Магьта льна". О том, что это диахронический культурный текст, свидетельствуют и произведения современных белоруесхнх писателей и поэтов о Рогнеде, а также другие на-цнональчо-орнппнром.-шыс тексты о Рогнеде.

В параграфе 3 "Состав собственных имен ь поэтическом идиолекте Я.Коласа (на основе материала "Аиамастычнага слоужка тьораУ Я. Кол аса — 1990)" анализируется употребление имен собственных в творчестве Я. Кал аса на основе материалов ономастического словаря, который сспостэклхосп. с одной стороны, с составленным нами полным словарем ииги собственных г копии М.Богдановнча, а с другой, со словарем имен собственных в поэзии М.Цветаевой, составленным О.Г.Ревзнной.

Для всех трех поэтов, как показывают словари, характерно введение своего личного имени в поэтический текст, что говорит о некоторых обших тенденциях в поэтической культуре начала XX века (Е.Фармно). При этом дчк белорусского культурного сознания характерно использование псевдонима как особо значимого поэтического имени — Янка Купа.ю, Я куб Кмас, Цётка. связанного с язычеством и разворачивающегося как текст. Существенно, что одним из лирических дсойниксв. "зеркал" ГГ.В.Цнвьян) Я.Коласа является, возможно А.Мицкевич, имя которого принадлежит к ключевым в его творчестве, (фамилия Мицкевич, как II км» поэта Якуб, употребляется в поэзии Я.Коласа, согласно словарю, 6 раз и может быть отнесено к частотным именам В его творчестве).

Всех трех позтоп обьелтмет тЛкже синхронный, актуальный срез времени их жизни — начало XX века, — куда попадают имена современных поэтов, культурных, исторических деятелей.

Самос обширное тематическое пате в поэтических идиолектах рассматриваемых авторов составляет 'мировая культура',

В отличие от антропонимов, представленных у М.Цветаевой, в творчестве М.Богдановича, как показывает словарь, в большей степени представлены имена, ориентированные на античность: Анакреон, Овидии, Гораций, Катул, и также на культуру итальянского Возрождения: Данте, Рофахи., Шдонны, Че.иипи, Джавании. что снизано с темой белорусского Возрождения, особо значимой в творчестве М. Богдановича. Значительный Пласт в идиолекте М.Богдановича составляет также французская культура — Арпер, Вуа.ю, Ватто, Вср.1с,1, Парии, Рембо, Сеит-йеа, Снан-Прудом н др.

В словаре Я. Ко л аса в поле 'мировая культура' особо значимы имена пророков: Христос, Магоиеп, Заратустра, Исайя, Иезскиияь, Иеремия, Моисей, а также имена, связанные с ветхозаветной историей и с Новым Заветом : Авраам, Исаак, Адам, Ева, Каин, Иуда, Самсон, Саул и др, ; имена, восходящие к греческой, римской мифологиям.

В отличие от идиолекта М.Цветаевой, в идиолектах М.Богдановича, Я.Коласа большой пласт состаоляет белорусская, украинская, польская, а у Я.Коласа н литовская культуры.

Все три поэта активно осваивают русскую культуру. Особо значимым для них, как свидетельствуют материалы словарей, является имя Пушкина, что коррелирует с выводами некоторых исследователей, по которым Л.Пушкин выступал в качестве поэта-образца, прецедента для поэтов начала XX века. Вместе с тем, наблюдается и индивидуальное имяупотребление в творчестве поэтов, к примеру, имя А.Фета, высокопрецедентное для М.Богдановича, в словаре Я.Коласа отсутствует.

Показательно пошпение в идиолекте М.Цветаевой, осваивавшей русскую культуру в оппозиции спой — чужой как спою, противопоставления царь-самозванец, разрушитель, представленного, с одной стороны, именами Петра I, Николо» I, ас другой — Стеньки Разина, Самозванца, Распутина .Часть этих Имен присутствует и в идиолектах белорусских авторов, к примеру, имя Степан Разин, особо значимое для русской культуры, попадает в .словарь Я.Коласа, который исследовал его в споём творчестве п оппозиции "спои — чужой"'как чужое. Однако, сама оппозиция "царь — самозванец", выявленная нами в словаре М.Цветаевой, у белорусских авторов отсутствует.

Как показывает.'исследованный материал, в творчестве белорусских поэтон начала XX пека в целом значительно сильнее, чем п русской поэзии, представлены женские имена, что объясняется, на наш взгляд, постоянными ассоциациями с именами Рогиеди, Еф-росишш Полоцкой. Образ родины в белоруской культуре, как и во многих культурах, ассоциируется с женщиной, чаще с матерью, а также с молодой девушкой (у Я.Купали — Молодая Беларусь). В этом есть соответствие и с культурой словаков.

Приблизительно в 1909-1910 гг. М.Богданович впервые вводит в поэзию имя Ф.Скорииы как предсказателя, пророка белорусского народа. Это имя поэт осваивал на уровне когнитивного и художественного сознания. Такие имена, как имя Ф.Скорииы, согласно космологической концепции ДЛцаресва ("Роза мира"), уходят в затомисы мировых метакультур.

Таким образом, для белорусского национального самосознания исключительно важно имя Рогнеды, ассоциирующееся с родиной, её судьбой, а также нменп .вдающихся просветителей — Ф.Скорииы, Ефросчтт Полоцкой, включивших белорусскую культуру в общеевропейский контекст.

При этом сами имена классиков белорусской литературы Я.Купалы, Я.Коласа, М.Богдановича осознаются как символы белоруской культуры, что подтнгрждается и опросом, в котором имена поэтов последовательно занимают втеюе, третье и четвертое места. Проведенный опрос также подтвердил, что часть имен находится на пересечении куль'1>рных полей (Симеон Полоцкий, Марк Шагал).

В разделе "Ныводы " подводится основные итоги и формулируются выводы.

ila исходе XX века важно проанализировать прежде всего и »тена, которые являются знаками, символами различных культур (русской и белорусской).

Эти имена, активно осваивающиеся культурным сознанием начала XX века, не утратили своего значения и в конце XX века.

Исследованный материал позволил выявить несколько типов имен в художественном тексте:

1) Ключевые имена, имеющие отношение к общечеловеческому культурному колу, объединяющие часть культур: Христос, Магомет.

2) Вторая группа имен является свернутым диахроническим национально-культурным текстом: Степан Разин, Рогнеда, Ф.Скорина.

3) Третья группа имен характеризует национальную отнесенность.

4) Особую значимость имеет личное имя автора в поэтическом тексте, разворачивающееся как текст.

Для русской культуры на основе предложенной нами методологии можно выделить несколько особо значимых имен. Это имена, рассматривающиеся в оппозициях: Христос — Антихрист; царь — самозванец, разрушитель: Иван Грозный, Петр I — с одной стороны; Стенька Pawn, Пугачев — с другой.

Изучение ключевых имен русской культуры, начатое Л.С.Пушкиным в XIX веке, заняло большое место в исследованиях крупнейших философов, поэтов начала XX века. Особое место в творчестве этих мыслителей занимает имя Разина как наиболее значимое для русской культуры.

Таким образом, можно утверждать, что имя Степан Разин — это диахронический культурный текст, что подтверждается и обращением к этому образу современных писателей (В.Шукшин, Е.Евтушенко),

Ключевые имена, представленные в белорусских поэтических текстах начала XX века, качественно отличатся от ключевых имен русской культуры.

Для белорусской культуры ключевыми можно считать имена Ф.Скорииы, Рогнеды, Ефросинни Полоцкой . Эти имена относятся к безэквивалентным, обладают ярким национально-культурным компонентом значения, в силу чего попадают в центр поэтического поля 'Родина'. Образ родины в белорусской культуре, как и во многих культурах, ассоциируется с женщиной, в поэзии Я'.Купалы — с молодой девушкой или матерью.

В белорусскую поэзию имена Ф.Скорииы, Рогнеды были введены в начале XX иска.

Основные положения диссертации ииожены в следующих публикациях:

1. Культурогенные возможности пикового знака: Степан Разин // Лингвистический знак как когнитивное и культурогсиное образование. — Санкт-Петербург — Самарканд 1992. - С.33-35.

2. Культурологический аспект в обучении языку филологов-иностранцев // Тезисы межреспубликанской научно-методической конференции. В 2 ч. 4.1 — Минск, 1992 — С. 18-19.

3. Культурогенные возможности языкового знака: Степан Разин // "Язык и культура". Первая международная конференция. Материазы. Киев. 1992. — С.Х9-90.

4. Личное имя: номпнаини н коннотация // Словаутнарэнне i намшатыунач дчрываиыи у

славянских мовах. Матэрыялы IV рэспублжанскай навуковай канферэнцьн (15-16 ве-расня 1992) 4.1. Гролна. 1992, - С.60-61.

5. Ключавыя уласныя ¡мены i ¡дыястыль // Весшк Беларускага дзяржаунага утверстгла. Серыя 4, № 2. Mhick: Ушвсратэцкае, 1993. С.41-44.

6. Культурный фон имени собственного в языке поэзии // "Язык и культура". Вторая международная конференция. Тезисы. Часть 2. Киев, 1993. — С.23.

7. Личное имя как особый языковой знак Ц "Язык и культура". Третья международная конференция. Доклады и тезисы. Киев, 1994. — С.63-64.

8. Ключевые имена национальных культур как проблема изучения п стилистике Ц Sty-listyka III, Opole, 1993.-C.I6S-17I.

9. Культурогенные возможности личного имени как особого языкопого знака // Национально-культурный компонент в тексте и н языке. Тезисы докладов Международной научной конференции 5-7 октября. Часть 2. MincK. Уншерсгтэцкае, 1994. — С. 12.

Автор благодарит литературный музей М. Богдановича (г. Минск) за предоставленнные материалы, особенно В. И. Мику-ту, сообщившую нам ряд существенных сведений относительно экизни и творчества М. Богдановича.

Резюмг

культурогенные возможности

лингвистического знака: ключевые имена в русском и белорусском языках

Ключевые имена, знак, национально-культурный текст, концепт, культура, творчество, номинация, семантика, еннтактика, прагматика.

Рабата выполнена в русле когнитивной лингвистики и посвящена лингвистическим, философские, культурологическим проблемам изучения ключевых имен культуры. Анализ осуществлен на материале поэтических текстов русской н белорусской поэзии начала XX века. О работе предложена методология выявления значимых для культуры имен, что позволило выявить различные типы имен, которые функционируют в "языке возможных миров". Их можно распределить по нескольким группам: .

1) личные имена самих поэтов, которые разворачиваются как текст;

2) ключевые имена, имеющие отношение к общечеловеческому культурному коду;

3) группа имен, характеризующих национальную принадлежность;

4) имена, которые являются свернутым диахроническим национально-культурным текстом.

Изучение ключевых имен культуры, начатое А.С.Пушышым в XIX веке, заняло большое место в исследованиях крупнейших философов, поэтов, художников начала XX века. В своем творчестве к ним обращались Н.Бердяев, П.Флоренский, 11.Рерих, М.Цветаева, В.Хлебнихов и др. Особое место о исследованиях этих мыслителей, поэтов занимает имя Разина.как особо значимое для русской культуры, которое может рассматриваться как свернутый диахронический национально-культурный текст.

В белорусской культуре ключевые имена становятся предметом особого рассмотрения в начале XX века в творчестве классиков белорусской литературы — Я.Куп алы, М.Богдановича. Одним из ключевых для белорусской культуры является имя Рогнеды, которое впервые ввел в белорусскую поэзию Я.Кулала, а также имя Ф.Скорины, введенное в белорусскую поэзию М.Богдановичем. Ф.Скорина, Ефросиний Полоцкая попадают в десятку наиболее значимых имен, названных в результате опроса, проведенного среди студентов-филологов в Бслгосуинверстете, что свидетельствует о функционировании этих имен и на уровне массового сознания.

В диссертации впервые полностью исследовано с этой точки зрения творчество М.Богдановича, составлен словарь собственных имен, который прилагается к диссертации.Частично (до 1917 года) с точки зрения изучения ключевых имен культуры исследовано творчество Я.Купалы.

Э 310 м к

КУЛЬТУРАГЕШШЯ МАГЧЫМАСЦ! ЛГНГВкЛЧЛЧНАГА ЗНАКА: КЛЮЧАВЫЯ ШЕНЫ У РУС КАГ1 1 БЕЛАРУСКАЙ МОВАХ

Ключавыя ¡мены, знак, мацыякалька-культурны тэкст, канцэпт, культура, творчасць, намшацыя, семантика, сштактыка, прагматика

Работа виканана У рэчышчы капитырнаП лшгастьпи 1 прысвечана лшгшстычным, фц1асофск1м, культуралапчним проблемам пивучэння ключавых ¡мен культуры. Лн;шэ прзпедзены на магэрыяле паэтичных тэкста? рускай 1 беларускай паэзн пачатку XX стагоддзя. У рабоце прапанавана мстадалопя выявления значных для культуры ¡мен, што дазволка высвешць разнастайния типы ¡мен, яшя функцы-яшруюць у "мопс магчымых снега ("язык возможных миров"), (х можна размер-каваць па некалиох трупах:

1) асаб(стыя ¡мёни саких паэта^, яыя разгортваюциа як текст;

2) ключавыя ¡мены, яая мают. адносши да агульпачалавечага культурнага коду;

3) групп ¡мен, якая хзрактаршуе наимянальную прыналежнасць;

4) шёпи, якш з'яулякщца зоернутым дияхратчиим нациянальна-культурным тэкстам.

Пывучэнне ключавых ¡мен культуры, пачатае А.С.Пушкшим у XIX стагоддз!, зашуго типкпе месца р даслсдаваннях буинеишых фйгосафа?, паэта^, мастако^ пачатку XX стагоддзя. У сваёй творчасш да ¡х звярттшся М.15ердзяе$>, П.Фларэнси, М.РЬрых, М.Цвятаева, У.Хлсбш'каУ, С.Ясенш ! ¡нш. Асобнас месца ¡> даследаваннях гэтых мислшелну, па эта у займае ¡мя Разша як асоба значкас для рускай культуры, л кос можа разгледжвацца ;1К звернуты дыяхрашчны нацияналыгз-культурны тэкст.

У беларуекзн культуры ключавыя ¡мёим становмша прадмстам асобага разгле-джанин у пачатку XX стагоддзя у творчасш клас/кау беларускан л|'гаратуры — Я.Купалы, М.Пагданптча. Асоба зкачным у беларускап культуры з'яуляецна ¡мя Ф.Скарыкы, якос упершыню упсу у беларускую паэзда М.Багдаковм, ям асвойвае яго на узроуш капнтыунага I мастацкага разумения. Адпым з ключавых для беларускап культуры э'яУляецца ¡мя 1'агпеды, якое упершыню увёу у беларускую паэз!ю Я.Купала. Ф.Скарына, Ефрасшня Подаикая трапляюць у дзесятку нанбольш значных ¡мен, названых у вышку апытання, праведзенага еярод студэнта$?-ф1лолагау у Белдзяржушвератэце, што сведчыць аб функцыяшравашй гэтых ¡мен 4 на Узроуш масанага разумения.

У дысертацьн упершыню поунасцю даследавана з гэтага пункту гледжання творчасць М.Вагданогича, складзсны сло$тк асаб(стих ¡мёнау, яы лрикладаеииа к дисерташл. Часткова (да 1917 г.) э пункту гледжання вывучэшш кяючгвкх ¡менау' культуры даследавана творчасць Я.Купалы.

Summary

Cultural possibilities of the linguistic sign: key names in Russian and Byelorussian languages

Key names; sign; semantics; syntactics; pragmatics; concept; national cultural text; culture; creative work

Hie work is done in tlie traditions of the cognition grammar and devoted to the linguistic, philosophical and cultural problems or investigation of key names of culture. The analysis is fulfilled on the contains of poetic texts of Russian and Byelorussian poetry of the beginning of the XX century. The-methodology of revelation of the key names of culture is proposed in this investigation. We revealed some, types of names functioning in the language of "possible worlds":

1) personal names of poets themselves unrolled as texts;

2) key names deals with mankind cultural code which is united part of cultures;

3) names which are characterised national be longing and;

4) names which are rolled diachronistn national-cultural texts.

The investigation of the key words of Russian culture which was started by A.S. Pushkin in the XIX century took a great part in the works of outstanding philosophers, poets, artists of the beginning of the XX century. N.Derdaev, I'.FIorensky, V.Kluchevsky, N.Rerih, S.Esenin, M.VoIoshin, M.Tcvetaeva, V.HIebnikov and others paid a great attention to this problem in their works. The name of Razin takes a special place in the creative works of these thinkers as one of the most valuable for Russian culture. Tlii.s name can be considered as rolled diachronic national-cultural.

In Byelorussian culture key names has become the subject of special investigation in the creative works of the classics of Byelorussian literature J.Kupala and M.Dogdanovich in the beginning of the XX century.

The name of F.Sconna is the most significant for Dyelorussian culture. Tins name was first introduced in Dyeloru.ssian poetry by M.Dogdanovich who assimilated it at the level of cognition and artistic consciousness. The name of Rogneda which was first introduced in poetry by J.Kupala is also one of the key names for Dyelorussian culture. In accordance with the questionairc among tlie students of linguistics of Dyelorussian University the names of F.Skorina, Rogneda, Efrosinija Polozkaja are among the ten of the most significant names, which proves the fact at that these name are functioning and at the level of mass consciousness.

Tlie poctty of M.Bogdanovicli is fully investigated in this paper from the point of view of key names. A dictionary Is composed and added to the paper. Tlie poetry of J.Kupala is also investigated up to 1917 from the same point of view.