автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.04
диссертация на тему: Лексические формы выражения космического пространства в английском языке

Полный текст автореферата диссертации по теме "Лексические формы выражения космического пространства в английском языке"

На правах рукописи

БРУНОВ АЛЕКСЕЙ ВЛАДИМИРОВИЧ

ЛЕКСИЧЕСКИЕ ФОРМЫ ВЫРАЖЕНИЯ КОСМИЧЕСКОГО ПРОСТРАНСТВА В АНГЛИЙСКОМ ЯЗЫКЕ

Специальность 10.02.04 - Германские языки

2ВЯНВ2012

АВТОРЕФЕРАТ Диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

005009171

Москва-2012

005009171

Работа выполнена на кафедре теории и методики преподавания иностранных

языков

ГОУ ВПО «Московский государственный гуманитарный университет им. М.А.Шолохова»

Научный руководитель: доктор филологических наук,

профессор

Лариса Константиновна Свиридова

Официальные оппоненты:

профессор

доктор филологических наук, Анна Александровна Лебедева

кандидат филологических наук, доцент Ольга Владимировна Фоменко

Ведущая организация:

ГОУ ВПО «Московский государственный областной университет»

Защита состоится «21» февраля 2012 года на заседании диссертационного совета Д -212. 136. 07 при ГОУ ВПО «Московский государственный гуманитарный университет имени М.А.Шолохова» по адресу: 109391, г. Москва, Рязанский проспект, дом 9.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке ГОУ ВПО «Московский государственный гуманитарный университет имени М.А.Шолохова»

Электронная версия автореферата размещена на официальном сайте ГОУ ВПО «Московский государственный гуманитарный университет имени М.А.Шолохова» httpWwww. mgopu.ru «29» декабря 2011 года.

Автореферат разослан «19» января 2012 года Учёный секретарь Диссертационного совета

кандидат исторических наук, профессор

А.С.Калякин

Общая характеристика работы

Реферируемое исследование посвящено анализу устойчивой, но постоянно пополняющейся и в этом плане относительно открытой системы искусственно создаваемых слов, которые выступают в языке локализаторами космического пространства. Правомерность их отнесения к единицам терминологического поля подтверждается конвенциональным характером введения в вокабуляр, то есть своего рода вторичностью появления в языке, которая оказывается возможной лишь после договорного соглашения, регламентирующего космическое местоположение каждого астротопонима.

Актуальность исследования определяется все возрастающим интересом современного языкознания к анализу окружающих человека космических объектов в плане тех научных результатов, которые требуют своих научных наименований для их лингвистической характеристики и классификации. Поэтому не случайно в настоящее время имеет место все увеличивающееся количество теоретических работ в области топонимики. Однако, в ее сфере именно астротопонимика до сих пор является той небесной "terra incognita", которая остается наименее изученной в силу ее территориальной отдаленности и неоднозначности астральных тел, все еще не доступных наблюдению и обобщенной систематизации.

Объектом исследования были избраны астротопонимы как объемная и все пополняющаяся группа ограничителей космического пространства, изучение которой связано с инклюзивной и эксклюзивной направленностью их представления по характеру расширения или сужения векторной связи космических тел при их вхождении в различные системы реально наблюдаемых созвездий и теоретически вычисленных галактик.

Предметом исследования выступает проблема космической лимитации внеземных образований по принципу их наименования и характеру соотношения с другими близлежащими и максимально отдаленными околоземными объектами.

Гипотезой исследования явилось предположение об отнесенноста астротопонимов к разряду терминов - детализаторов космического пространства, языковое моделирование которых определяется категорией пространственного тождества.

Теоретико-методологической базой исследования явились работы как отечественных, так и зарубежных лингвистов, занимающихся вопросами языкового отражения пространства в его общем и терминологическом представлении (Ш.Балли, Л.И.Борисова, Г.О.Винокур, Г.В.Головин, С.В.Гринев-Гриневич, В. фон Гумбольдт, О. Есперсен, В.Д.Ившин, Б.А. Ильиш, И.Г. Кошевая, E.H. Корбина, В.М.Лейчик, Д.С.Лотте, А.Мейе, Л.Л.Нелюбин, Е.А.Никулина, Л.К.Свиридова, В.А.Татаринов, А.А.Уфимцева, С.Д.Шелов и др.).

г

В основе исследования лежит разработанная проф. Л.К.Свиридовой категория тождества, используемая нами в ее пространственной интерпретации.

Цель исследования заключается в выявлении особенностей языковой специфики астротопонимов как терминологических единиц пространственной локализации космоса.

В задачи исследования входят следующие вопросы:

1. Раскрыть внутренние закономерности, определяющие внешнюю стандартизацию синтаксического моделирования астротопонимов в языке и речи.

2. Описать эволюцию лексических единиц при их переходе от древне-мифологических и прочих видов наименований в сугубо локальные индикаторы пространственного местонахождения астральных объектов.

3. Выявить морфологические формы и модели их синтаксической сочетаемости.

4. Определить причины, нарушающие модели такой сочетаемости.

5. Дать классификацию астротопонимов по принципам, позволяющим выделить их в относительно самостоятельную группу слов, и сформулировать причины, не допускающие включение в эту группу целого ряда других единиц языкового и неязыкового характера.

В соответствии с целью и задачами исследования на защиту выносятся следующие положения:

1. Бинарность пространственной оппозиции космоса предполагает как инклюзивный, так и эксклюзивный подход к его восприятию, который определяет систематизацию астротопонимов не только по центробежной, но и по центростремительной направленности.

2. Становление и функционирование астротопонимов носит повторяющийся характер, в основе которого лежит один из трех принципов - уникальность, специфичность, идентичность, каждый из которых предполагает вхождение астротопонимов в относительно закрытые астральные системы, образованные путем гипонимических или гиперемических связей .

3. Математический знак, широко используемый в настоящее время для обозначения вновь открываемых астрономических тел, представляет собой особую разновидность их обозначения на карте космического пространства, но являясь, в известной степени, субститутом языковых обозначителей

4. Использование грамматических моделей в астротопониме зависит от его внуренней характеристики - пространственной, сущностной или квалификационной - и, определяясь ею, приводит к значительным

изменениям в статусе самого астротопонима вплоть до его трансмутации в детерминологическую единицу или составную часть фразеологизма.

5. Для определенного типа лексических единиц, относящихся к сфере небесного пространства, мы вводим термин квазиастротопонимы, поскольку

отсутствие у них конкретизированного наименования, которое присуще каждому астротопониму, не позволяет относить их к числу астротопонимов и тем более отождествить с ними.

Теоретическое значение работы состоит в том, что исследование позволило:

1. Расширить рамки научного анализа терминов топонимического типа путем введения в исследовательский поиск таких моментов, как включение в их парадигматическую сетку не двух, а трех составляющих величин, то есть добавление к пространственной характеристике длины и ширины объекта еще такого фактора, как его объемность.

2. Используя категорию пространственного тождества, удалось показать однозначность принципа идентичности в приложении к различным астральным телам при их объединении в такие сверхзвездные образования, как галактики и созвездия.

3. Рассмотрение астротопонимов на широком полотне их речевого использования позволило выделить устойчивые модели их сочетаемостной мобильности, объяснив причины их употребления, которые в силу своей внтуриязыковой обусловленности являются не исключениями, а закономерностью.

Научная новизна результатов исследования.

1. Впервые были сформулированы идентифицирующие признаки астротопонимов в классе пространственных локализаторов космоса, отделяющие их как от так называемых квазиастротопонимов, так и от прочих лексических единиц, имеющих в словарях особые пометки, позволяющие рассматривать астротопонимы с точки зрения выразителей пространственно космического значения.

2. Впервые закон тождества, будучи использован в его видоизмененной характеристике как закон пространственного тождества, позволил посмотреть на астротопонимы как языковые ярлыки астральных объектов не в плане синонимичности, а в плане их слияния в максимально объемные скопления звездных объектов с доминацией объединяющего их квазиастротопонима.

3. Впервые восприятие отдельных срезов звездного пространства дано в его изоморфно языковом восприятии по центробежной и центростремительной направленности.

4. Впервые классификация астротопонимов строится на базе бинарной оппозиции внутреннего и внешнего характера, являющегося способом взаимодополняющего анализа космического пространства, где

локально уточняющие отношения (here - there) передаются ассоциативной лексикой.

5. Впервые пространственные, сущностные и квалификационные свойства астротопонима были рассмотрены с позиций таких принципов их выделимости, как универсальность, специфичность и идентичность, позволившие показать закономерность неоднозначного функционирования астротопонимов в процессе их языковой эволюции.

Практическое значение диссертации состоит в том, что результаты проведенного исследования могут быть использованы в лекционных курсах и на практических занятиях по теоретической грамматике, лексикологии, истории языка. Кроме того, те критерии, которые разработаны в диссертации и положены нами в основу анализа, так же могут быть использованы как подсобный учебный материал для написания курсовых и дипломных работ, для проведения спецкурсов и спецсеминаров и для дальнейшей углубленной работы над систематизацией космических объектов и способах их языковой классификации.

Методы и приемы анализа вызваны необходимостью решения основ проблемы, определяющей суть исследования и вытекающей из сформулированной гипотезы. К их числу относятся как общенаучные методы: метод описания, метод классифицирования, метод моделирования и схематичного изображения, метод комплексного и контрастивного анализа, метод обобщения, сопоставления, так и частно-лингвистические: сравнительно-исторический, оппозиционный, этимологического и статистического анализа.

Материалом исследования послужили статьи научных журналов, посвященные вопросам астрономии, из которых был отобран языковой материал, касающийся сферы наименования космических объектов в плане их эволюции и функционирования в языке. В качестве дополнительного материала исследования широко использовались специализированные и лингвистические словари и энциклопедии, а также сайты, на которых запечатлены астрономические инновации.

Материал исследования подвергался неоднократной апробации при выступлениях на внуривузовских и межвузовских научно-практических конференциях: «Человек в зеркале языка» (март 2009, Москва), Пятые всероссийские державинские чтения (декабрь 2010, Москва), «Речевая коммуникация и методы ее внедрения в учебный процесс» (апрель 2010, Москва, май 2011, Москва) и на заседаниях кафедры теории и методики преподавания иностранных языков Московского государственного гуманитарного университета им. М.А. Шолохова, а также в семи статьях и методическом пособии.

Диссертация состоит из Введения, четырех глав с выводами к каждой из них, Заключения и Списка использованной литературы.

Во Введении обосновывается актуальность темы, формулируются цель, задачи, объект и предмет исследования, выдвигаются положения на защиту, раскрывается теоретическая и практическая значимость работы.

Первая глава «Общие сведения о космическом пространстве в его восприятии человеком» излагает процесс становления астрономии как науки от древнейших времен до ее современного состояния, останавливается на раскрытии пространственных оппозиций, формах пространственного сужения и расширения и иерархии сем внутри пространственных зон.

Глава вторая ((Языковая номенклатура астротопонимов» уделяет внимание рассмотрению таких вопросов, как принципы наименования астральных тел, мифологическая классификация астротопонимов, причины неустойчивости греческих наименований, используемых для называния планет и функционирование восточных названий, приложимых к тем же небесных телам.

Глава третья «Языковая интерпретация астротопонимов, посвещенна анализу константных отношений в сфере астротопонимов. В ней отдельному анализу подвергаются константные отношения в топонимике; в этом плане определяются сами константные отношения, выделяется класс квазиастротопонимов, излагается наше понимание астротопонимов как выразителей категории пространственной ориентации, тождественности топонимического знака и роли математических знаков в систематизации космического пространства.

В главе четвертой «Фиксация космического пространства в языковых моделях» раскрывается идея космической выделимости, проводится мысль, доказывающая специфичность астропонимов, формулируются модели их грамматической выделимости, территориальной лимитации пространства в его языковом обобщении и возможности построения атласа астротопонимов. В заключении подводятся обобщенные итоги исследования.

Основное содержание работы

Как известно, конец XX и начало XXI веков был ознаменован в лингвистике все возрастающим интересом к предложенному Э.Бенвенистом принципу «человек в языке», получившему наименование «антропоцентризм». В результате появились многочисленные исследования, анализирующие язык в этом напрвлении (См. работы Ю.Д.Апресяна, Н.Д.Арутюновой, Г.А.Багаутдиновой, А.А.Ворожбиной, И.Г.Жировой, Ю.Н.Карауловой, Е.С.Кубряковой, В.Н.Телия и др.), которое оказалось связанным, с одной стороны, с более углубленным изучением ономастической природы наименований (см. работы И.Г.Кошевой, А.А.Уфимцевой и др.), а с другой стороны, с конкретизированным

наименованием пространства по его приближении или удалении от человека, когда формируются целые терминологические системы лексических единиц (см. работы С.В.Гринева-Гриневича, В.М.Лейчик, Г.Пихт, Л.К.Свиридовой, Э.А.Сорокиной и др.).

Проходившая в 2004 г. в Белостоке международная конференция «Язык и культура» выдвинула терминоведение в одно из приоритетных направлений в антрополингвистике, поскольку именно в нем наиболее полно сходятся аспекты и сопоставительного, и когнитивного подхода к анализу языковых фактов, представленных в научно-систематизированном плане.

В этом отношении наиболее показательными можно считать работы по земнотопонимам и гидротопонимам, затрагивающие область земного и водного пространства. Однако, сфера астротопонимических единиц в силу ее отдаленности от человека все еще остается малоизученной областью лингвистики, которая подлежит своему детальному исследованию. Данная работа является одной из первых попыток рассмотрения астротопонимов в плане выявления основных закономерностей их становления и функционирования.

Несколько слов считаем необходимым сказать о довольно разноплановой системе слов - обозначителей небесных объектов.

В ономастике раздел, изучающий наименования околоземных тел, представлен такими названиями, как астронимика и космонимика. Первая призвана изучать наименования единичных объектов: планет, метеоритов, астероидов и др.; вторая - их совокупности по восприятию невооруженным взглядом, типа поясов, созвездий, галактик. Однако, в большинстве случаев данное разделение либо вовсе не проводится (см., например, Словарь ономастической терминологии Н.В.Подольской), либо оба термина используются в научной литературе на равных правах без каких-либо различий (см., например работы М.Э.Рут, где предпочтение отдано термину астрономика, или работы В.Д.Бондалетова, где, напротив, во всех случаях используется термин космонимика).Научная разработка астрономических наименований началась сравнительно недавно - по сути, только лишь после введения их в сферу ономастики, когда появились работы В.Д.Бондалетова, И.Г.Кошевой, В.А.Никонова, М.Э.Рут, А.В.Суперанской, Л.Ф.Фоминой и др. Однако, отсутствие четкой терминологической базы для обозначения этого раздела ономастики побуждает нас вслед за такими лингвистами, как О.В.Баранов, Р.У.Мацаева, А.С.Рогулев, Л.К.Свиридова использовать термин астротопоним. Избрание этого термина объясняется его отнесенностью к области пространственных отношений, разделенных по принципу: земля -где объекты именуются земнотопонимами, вода - где объекты именуются гидро.топонимами или гидронимами, и космос - где логично сохранить за объектами названия астротопонимов, иногда сокращаемые до астронимов.

До перехода непосредственно к лингвистическому анализу астротопонимов мы позволим себе кратко остановиться на этапах познания человеком окружающего нас околоземного пространства, то есть на исторических периодах, которые привели к созданию астрономии. В этом плане попытаемся сжато изложить факты в их максимально точной исторической последовательности.

Самое раннее упоминание о наиболее ярком космическом объекте нашей Солнечной системы - Венере, как полагают исследователи, относится к началу первого тысячелетия до нашей эры в Вавилоне (а, возможно, еще раньше у самаритян), где она называлась Ammisaduqu. В клинописных табличках Ново-Ассирийского периода, именуемых Enumaanuenlil, относящихся приблизительно к VII в. до н.э., содержится уже название ряда планет в их разделении на внутренние и внешние по отношению к нам (то есть к Земле) и указаны общие орбиты их движения. При этом ассирийцы ссылались именно на саморитян (которые были первоописателями неба) и на вавилонян как их последователей.

Собственно, этот факт позволил ученым выделить данный период в астрономии как начальный, известный ныне под титулом "Western astrology". Все дальнейшее развитие данной науки идет уже под названием астрономия, в которой выделяются следующие этапы: Греко-Римская астрономия (Greco-Roman astronomy), Астрономия Индии и космология Хинди (Indian astronomy and Hindi cosmology), Средневековая астрономия мусульманского Востока (astronomy in médiéval Islam and Islamic cosmology), Астрономия Европейского возрождения (European Renaissance - Heliocentrism).

После названных периодов следует выделить разделение астрономии по тем достижениям, которые имели место последовательно в течение ряда веков, начиная от 19-го столетия, затем 20-ое столетие, и, наконец, 21-ое столетие.

В XIX веке в науку вошло разделение космических тел на планеты и астероиды, основанное на понятии планетарной массы. При этом уже допускалась мысль, что астероиды способны объединяться в так называемые "пояса" (типа астероидного пояса, расположенного между Меркурием и Юпитером).Планетами, утвержденными в XIX в., являются: Меркурий, Венера, Сатурн, Земля, Марс, Веста, Юна, Палас, Юпитер и Уран.

XX столетие характеризуется открытием Плутона, масса которого признавалась значительно превышающей Землю. Но на протяжении этого века Плутон неоднократно менял свой астрономический статус, причисляясь, то к сателлитам, то к кометам. Планетами до 1930 г. считаются: Меркурий, Венера, Земля, Марс, Юпитер, Сатурн, Уран, Нептун. Планетами с 1930 г. считаются: Меркурий, Венера, Земля, Марс, Юпитер, Сатурн, Уран, Нептун и опять же Плутон.В 1992 г. были

открыты планеты, вращающиеся вокруг пульсара PSRB 1257+12, что привело к новым серьезным исследованиям в этом направлении.

Что касается XXI в., то, согласно официальным данным, пока что здесь можно говорить не об открытиях, а об! обобщениях. XXI век

отличается диспутами в плане того, что представляет собой обычная планета и планета-карлик. В результате Плутон был «деквалифицирован» и вновь выведен из круга планет.

Для нашего исследования в рассматриваемом плане значимым является то обстоятельство, что каждый из периодов развития астрономии характеризуется привнесением той новой научной информации, которая не могла не получить своего соответственного отражения в расширении и пополнении языкового вокабуляра. Таким образом, важным оказывается не столько факт самого пополнения словарного состава , а то, что это пополнение носило не хаотичный, а системный характер, подчиняясь, как будет показано ниже, общим закономерностям, присущим всем словам, конвенционно введенным в язык и функционирующим в нем согласно действию строго определенных синтаксических моделей, двигаясь по линии от термина до детерминологической единицы.

В своем исследовании мы исходим из того научно установленного факта, что пространство трехмерно и универсально. Последнее означает, что его трехмерность объективно проявляет себя не только на Земле, но и в небесных телах, которые должны подчиняться одним и тем же физическим законам.

Пространство определяется по принципу его бинарной оппозиции here-there, где "here" представляет собой зону, совмещенную с нахождением говорящего, то есть «здесь», a "there", напротив, указывает на зону, локализация которой выходит за пределы, очерченные другой, то есть противоположной ей территорией. В космосе - это видимые и невидимые глазу (но теоретически предполагаемые) галактики, созвездия с отдельными звездами, сателлитами и спутниками. Однако само это деление в коммуникативных целях требует, с одной стороны, своей максимальной детализации, которая сопряжена с использованием определенного количества естественно существующих в языке полнозначных слов-наименований пространственного характера (типа: континент, город, столица, поселок, хутор, улица, переулок, парк, кладбище и т.д., океан, море, река, залив, бухта, канал, озеро, пруд и т.д.) и относящихся к ним адвербиалиев как пространственных указателей направлений или местонахождения объекта (типа: «вверх», «вниз», «прямо», «внутрь», «около», «через», «над», «под» и т.д.). Например: The fall of the water is utilized for power by several hydroelectric plants, on both the American and Canadian sides of the Niagara River.

С другой стороны, такая детализация не может существовать без приводимых выше искусственных пространственных знаков-

обозначителей, так называемых топонимов, разделенных на три соответствующие сферы - земнотопонимов, гидротопонимов и астротопонимов. Поэтому и сам объем пространственного охвата территории, фиксируемой словами here или there, должен быть знаком коммуникантам - он крайне неоднозначен, что позволяет использовать данные слова в том пространственном значении, которое определяется не ими самими, а контекстуальным окружением, являющимся их пространственным конкретизатором. В связи с этим, говоря об исходном пространственном противопоставлении, фиксирующем нашу мысль в бинарной оппозиции "here-there", мы исходим из наличия в каждом из составляющих ее слов только двух сем: 1) семы пространства, которая присуща и слову "here", и слову "there"-, 2) семы пространственного совмещения с говорящим, которая характеризует наречие "here " или семы пространственного несовмещения с говорящим, которая характеризует, соответственно, противоположное ему наречие "there". Пространственные индикаторы "here - there", постоянно требуют своей детализации, обрастая в языке целым рядом уточняющих конкретизаторов, локально направительного или локально объемного характера, типа: in, out, over, upon, between, across, through, after, by, below etc.

Примечательно при этом, что адвербиалии употребляются независимо к пространственным градациям «здесь» или «там». Не случайно, например, может подчеркиваться мысль о том, что какое-то явление присуще всей системе сателлитов, например: all except Mercury and Venus. Следовательно, это положение позволяет нам утверждать, что локализаторы служат в языке для определения не бинарного разделения семы пространства на два противоположных полюса: «здесь» - «там», а являются детализаторами общепространственной семы в ее как бы диффузном состоянии. Иными словами, сема пространства, выступая как языковая форма представления материи, соотносится с адвербиалиями независимо от их использования в территориальной зоне, пространственно совмещенной или несовмещенной с человеком в момент представления объекта. Поэтому в рассматриваемом случае имеет место та иерархия пространственных отношений, при которой пространство, выступая в определенном смысле вершиной пирамиды территориального деления нашего восприятия мира, в первую очередь, соотносится с разделением по принципу адвербиальной направленности (вверх, вниз, налево, направо, внутрь, наружу и т.д.) и лишь после этого имеет место разделенность на локализацию по принципу на близлежащая (здесь) - отдаленная (там). Это положение подтверждается тем фактом, что сами пространственные индикаторы "here - there" во многих случаях отсутствуют в предложениях, то есть они не упоминаются в непосредственном высказывании. Последнее обстоятельство, на наш взгляд, объясняется фактором наличия речевой

ситуативности, которая ставит коммуникантов в условия однозначного понимания одинаково близлежащего или столь же одинаково отдаленного от них пространства. В силу такой пространственной определенности, тождественной для говорящих или коннотативно определенной автором в письменной речи, введение слов - индикаторов here - there является излишним: они, по сути, дублируют уже известную информацию и по закону языковой экономии опускаются без всякого затруднения для понимания.

Но, поскольку человек как частица Вселенной не может быть безразличен к окружающему его околоземному пространству, то в этом случае его проникновение в сущность космического бытия идет двумя направлениями: как через последовательное ознакомление с все более отдаленными участками космоса, так и через все более углубленное проникновение в сущность уже освоенных участков. В этом плане человек использует языковые знаки, позволяющие ему осуществлять данный процесс в двух указанных направлениях.

Первое направление ознаменовывается открытием новых небесных тел и их обязательным наименованием. Так возникают астротопонимы, представляющие собой единицы вокабуляра, появляющиеся в языке в результате конвенционального акта, как договорные знаки, наиболее приближенные к терминам, то есть единицам, первоначально знакомым только узко профессиональному кругу лиц. Их дальнейший переход в детерминологические единицы, сближающие их с обычными лексемами общего словарного состава, идет по закономерностям, присущим терминам в целом.

Естественно, что и в первом, и во втором направлении одну из ведущих ролей играют адвербиалии как языковые единицы пространственного свойства, которые выступают ассоциативными выразителями территориальной детализации астротопонима.

Проведенный нами анализ их внутреннего содержания позволил выявить одну из внутренних черт их семантики, заключающуюся во все более сужающемся характере пространственной лимитации объекта, которая при этом является в основном бинарно-оппозиционной. При этом бинарная оппозиция не препятствует наличию нескольких синонимичных адвербиалиев в какой-то одной или даже обеих противопоставляемых сторонах, где они могут становиться синонимами типа: in/within - out/ without; up/upside - down/downside; along - across/through; before - behind; from/away - to/at etc.

Универсальное разделение пространства на две оппозиционные зоны "here" - "there" предполагает выделение зоны, совмещенной с нахождением в ней говорящего, и зоны с противоположной локализацией, выходящей за пределы такого совмещения. Мигрирующий характер этих зон основывается на принципе сужающегося пространства,

доходящего до минимальной точки, или расширяющегося пространства, охватывающего всю окружающую человека Вселенную. Во втором случае конкретность пространственного представления получает тот размытый характер, выражение которого требует введения в него все возрастающего количества словарных единиц, коррелирующих пространственное положение по наименованию астрального тела. Бинарность пространственного противопоставления при восприятии человеком космического пространства характеризуется понятием территориального сближения, фиксируемого такими неопределенно пространственными локализаторами, как "neighborhood", "close" etc. В этом случае использование астротопонимов заполняет тот пространственный вакуум, который при визуальном восприятии космических объектов позволяет относить их к познаваемым участкам околоземной сферы.

Вопреки устоявшемуся мнению мы полагаем, что сам принцип наименования астротопонимов не носит характера случайности, а определяется, как показывает исследование, двумя следующими факторами:

1. Фактором визуального подобия с каким-то реальным земным объектом или мифологическим субъектом по определенному качеству, впечатлившему астронома или астролога, то есть человека, который впервые закрепил это название за небесным телом. Например: the Great Bear and the seven stars. 2. Местоположением такого небесного тела либо по его соотносимости с другими уже названными небесными телами, либо по его отношению к Земле, как опорной точке, откуда ведется наблюдение за окружающим нас космическим пространством. Второй фактор обычно тесно связывается с первым по величине или позиционному расположению космического тела. Например: the Little Bear. Оба эти фактора принесли в астрономию разделение доступного и недоступного глазу пространства, выделив в нем наименования по объемно расширяющемуся признаку: от непосредственно приближенных к нам планет. Их число до настоящего времени носит открытый и прогрессивно увеличивающийся характер из-за новых постоянно открывающихся объектов Солнечной системы, названия которых на астрономических картах связаны с их открытием благодаря усовершенствованию технических средств в системе наблюдений за небесными светилами, пока еще неизвестными и расширяющими список.

Нельзя не отметить тот значимый для лингвистики факт, что многие карликовые планеты часто, благодаря научным спорам астрономов, «мигрируют» из одной классификационной рубрики в другую. Оставаясь объективно теми же по своей сути, они оказываются отнесенными то в класс планет, то в класс астероидов и т.д., то есть, меняя статус планеты на статус астероида, больше известны не столько по своим названиям, сколько по тому конкретному космическому поясу, в котором они расположены. В таких случаях они различаются по доминантности

занимаемого ими места и члену небесного диска как скопления множеств до двухсот и более космических объектов.

Кроме них, в пределах Солнечной системы вращаются еще сотни тысяч крохотных небесных тел, названия которых, если и существуют, то фиксируются исключительно в специализированных справочниках в связи с их ничтожно малой объемностью. Обычно отсутствие конкретного наименования заменяется их отнесенностью к тем "rocky terrestrials", которые попадают в разряд примыкающих к планетам Солнечной системы, а потому все еще являющимися «малыми небесными телами» данной системы.

Такой подход позволяет разделять планеты Солнечной системы, представив их в шкале высшего и низшего рядов, по отношению к которым выделяются расширенные и карликовые планеты. В лингвистическом плане каждый такой ряд может именоваться вершинным (Top row), медиальным (Sccond row) и исходным (Bottom row), который подразделяется на верхний и нижний.

В самой астрономии классификация планет по так называемым Planetary attributes позволила разделить их на три типа с указанием экваториального диаметра каждой планеты:

1) Terrestrials (имеющие сухое покрытие);

2) Gas giants (имеющие газовую оболочку);

3) Dwarf planets (карликовые планеты).

В соответствии с такой классификацией имеем три вида планет, которые распределяются следующим образом:

I II III

Mercury

Terrestrials Venus

Earth

Mars

Ceres

Dwarf Pluto

planets Haumea

Makemake

Eris

Jupiter

Gas giants Saturn

Uranus

Neptune

связана, конечно, не столько с экваториальным диаметром данных планет, сколько и с их орбитальным радиусом, массой, периодом вращения вокруг Солнца, градусом их наклона по отношению к Солнцу и т.д.

Но для нас, как филологов, эти сугубо астрономические данные не имеют существенного значения, за исключением массы и экваториального диаметра. Необходимо отметить неоднозначность термина «планета», имеющей в Греции значение «блуждающая» и обозначающей объект, положение которого изменяется по отношению к звездам. Эта теория оставалась ведущей до VI-V в.в. до н.э., то есть до того времени, когда

Пифагор и его последователи выдвинули свою собственную теорию, согласно которой Земля, Солнце и Луна, как планеты, вращаются вокруг некоего центрального светила, названного ими "Central Fire". Наряду с этим ими была введена в круг светил, приближенных к Земле, так называемая «Утренняя» и «Вечерняя» звезда ("Morning star" и "Evening star"), которая, по-видимому, изначально не воспринималось как единое космическое тело и лишь впоследствии получила имя «Венера» ("Venus"). До этого времени, а, возможно, параллельно с именем Венера, за планетой было закреплено имя «Эос» ("Eos"). Именно под этим именем планета была воспета Гомером в его бессмертной поэме «Одиссея» и само название сохранилось в течение тысячелетий. Дадим несколько наиболее известных выдержек выбранных нами в переводе с древнегреческого, сделанного В.А. Жуковским:

«Эос, покинувши рано Тифона прекрасное ложе, На небо вышла спять для блаженных богов и для смертных Боги тогда собрались на великий совет; председал им В тучах гремящий Зевес всемогущею властию первый»

(песнь V, строки 1-4) Это название скорее всего было присвоено планете еще до того, как она стала восприниматься единым небесным телом, появляющимся на небе утром и вечером, поскольку во всех случаях у Гомера Эос описывается как утреннее светило. Отнесенность ее к классу звезд, планет или комет вообще не интересует поэта. В тексте проводится мысль о ее выходе из тумана как отступающего ночного мрака: «туманнорожденная» или как «вставшая из мрака» или как «покинувшая ложе», то есть «поднявшаяся после сна», что во всех случаях несовместимо с ее вечерним появлением. Известно, что Эос как богиня утренней зори, подобно большинству богов древнегреческого Пантеона, перешла в древнеримский Пантеон под именем Аврора. Это имя сохранилось в поэзии, например, будучи запечатленным в широкоизвестном стихотворении A.C. Пушкина, обращенном к своей жене: «Пора, красавица, проснись.

Открой объяты негой взоры: На встречу северной Авроры Звездою Севера явись» Возвращаясь к теории Пифагора, следует сказать, что лишь через несколько столетий (скорее всего в III в. до н.э.) Аристарх Самонский выдвигает так называемую теорию гелиоцентризма (Heliocentric system), согласно которой центром Вселенной выступает Солнце (the Sun), а Земля вращается вокруг него. Среди вращающихся тел находим и Венеру как небесный объект. В I веке до н.э. греки начинают пересматривать свой взгляд на строение Солнечной системы по своим собственным геометрическим схемам. Однако при этом они уже многое заимствовали у вавилонян, которые, в свою очередь, основываясь на математическом

подходе, использовали работы Птолемея, написанные им в Египте во II веке до н.э., где признавалось доминантное положение Земли. До XIII столетия эта теория оставалась, по сути, ведущей во всех странах Западной Европы, где были признаны семь планет, расположенных по отношению к Земле в следующем порядке их отдаленности: Луна Меркурий Венера Солнце Марс Юпитер Сатурн. Наименования этих планет пришли в Западный мир через римлян, которые во многом заимствовали саму традицию таких наименований от греков, а те - от вавилонян и, возможно, как отмечалось выше, даже переняли ее из Сирии и Египта. В древней Греции два почитаемых эллинами небесных светила - Солнце и Луна -носили имена Гслиос. Helios (то есть Солнце) и Selena (то есть Луна).За планетами были закреплены названия, которые связывались с их характеристиками то ли по степени света (как, например, Phaethon, то есть «Золотой фонарь» или «Золотой светильник»), то ли по силе излучаемого ими цвета (как, например, Phanion, то есть красная по цвету исходящего от нее пламени), то ли по яркости ее лучей (как, например, Pyroeis, то есть ярчайшая), то ли по красоте лучей, как бы фосфорящихся вокруг нее и образующих ее особый ореол (как, например, Phosphorus) и т.д. Но, главное - сам принцип наименования небесных объектов в древности почти у всех народов связывался с именами богов. При этом делались почти полные кальки (как, например, в древней Греции) пантеона их небожителей. Однако при таком переносе допускались, естественно, определенные несоответствия, поскольку круг прав и обязанностей, закрепленных за богами в представлении греков и их предшественников ассирийцев, вавилонян и тем более египтян, не был тождественен. И эти несовпадения не покрывались даже общим для всех этих народов пантеизмом.

Так, в ассиро-вавилонской астротопонимике имя Афродиты как фосфорящейся (Phosphorus) было дано планете, известной по имени богини любви Istar, то есть в основу наименования был положен другой признак - не излучаемого цвета, а чувства. Такие же несовпадения наблюдались и с другими астротопонимическими переносами. Как отмечали исследователи, в самих переносах астротопонимических наименований обнаруживается немало несовпадений. Например, греческий бог Apes в противоположность своему ассиро-вавилонскому двойнику и прототипу Нергалу (Nergal) был более ограничен в правах -его власть в отличие от власти Нергала, не распространялась на царство мертвых. В Греции это было царство Аида, и по логике восприятия мироздания и небесной сферы неудивительно, что ни один небесный объект этим именем назван не был, так как царство Аида мыслилось как находящееся под Землей, а не над нею.При этом Гелиос изображается Гомером, как лучезарный, окруженный звездами, то есть как бог -звездожитель: лицо которого не могут видеть те, кто попал в царство Аида:

«Никогда не являет

Он людям там лицо лучезарного Гелиос Ночь безотрадная там их навек окружает» (песнь XI строки 15, 17-18) Греция представила миру свою модель небесного мироздания (хоть и во многом заимствованную у своих предшественников - Ассирии, Вавилонии, Египта). Тем не менее это была модель космического пространства с довольно четкой для того времени системой астротопонимов, в центре которой находилась Земля - Гея, супруга главного бога Олимпа - Зевса-громовержца с вращающимися вокруг нее Селеной, Гелиусом и другими небесными светилами, наименованными в основном по их цвето-световой гамме (типа, как отмечалось, "Phanion" -«золотой фонарь» или «золотое светило», "Phaethon" - яркий, "Pyroeis" -красный, "Phosphoros" - ярчайший, "Stilbon" - мерцающий и т.д.). Так, римляне, заимствовав греческий пантеон богов и переименовав его на свой лад, объединили имена Истар и Фосфорос в имя прекраснейшей из богинь - богиню любви Венеру, после чего именно это название было присвоено планете (Venus) и твердо закрепилось за ней в Европе.

Именно таким образом утверждалась система древнейших астротопонимических наименований, которая тем не менее не оказалась достаточно устойчивой для всего периода средневековья, будучи во многом замененной другими астротопонимическими наименованиями римско-католического и германского происхождения по причинам, о которых будем говорить ниже.

Необходимо особо отметить то преклонение перед небесными светилами, которое, по-видимому, в силу сложившихся верований, люди связывали с ними, будучи убежденными в их божественной силе, которую им дарят сами обитавшие на небесах боги. Надо полагать, что факт называния планет и прочих космических объектов именами богов связан именно с боязнью наказаний, идущих от богов, и надеждой на их помощь и поощрение, которые каждый смертный человек надеялся получить в случае покровительства от бессмертного небожителя. Поэтому планеты признавались божественными творениями, требующими почитания и поклонения, в силу чего пантеон греческих и, в известной мере, вавилонских богов был задействован в названиях планет, как ближних, то есть относительно легко наблюдаемых невооруженным глазом, так и дальних звезд или созвездий, очертания которых иногда рисовались только лишь в воображении. А если учесть, что традиция именовать космические тела в честь небесных сил была уже давно устоявшимся явлением, имевшим .тысячелетнюю историю, то с приходом к власти Рима прежний греческий пантеон богов был легко заменен римско-католическими наименованиями. Древние римляне, имея, по существу, тот же пантеон, что и древние греки, только наделенные римскими

именами, переделали наименования небесных тел в полном соответствии со своими наименованиями. В соответствии с этим Зевс (Zeus) стал именоваться Jupiter, то есть Юпитер, Венера (Афродита) получила имя Venus; Ares - имя Mars (Марс); Меркурий - имя Hermes (Гермес); Сатурн (Cronus) или Suturnus. Посейдону было дано имя Neptuns (Нептун), хотя это произошло гораздо позже - лишь в конце XVIII начале XIX вв., но традиция наименования осталась той же, и только планета Уран в своем наименовании сохранила греческие корни без перевода на латинский язык.

Таким образом, охватившее всю Западную Европу бурное распространение католицизма привело к значительным изменениям наименований астральных объектов звездного неба. '

Однако, римляне, как свидетельствуют анализированные нами первоисточники, не внесли большого вклада в развитие астрономии, поскольку, находясь под властью сдвинутого в католицизм вероучения, жестко пресекали всякие попытки изучения неба с других позиций, кроме сугубо религиозных. Об этом говорят средневековые гонения на ученых -астрономов, сводящиеся к их сожжению или отлучению от церкви (достаточно в этом смысле вспомнить Джордано Бруно, Галилео Галилея и др.). По древний Рим:

во-первых, дал названия семи планет (Луна так же считалась, как мы уже отмечали, планетой), наименовав большинство из них в соответствии со своим пантеоном богов по их божественной иерархии; так утвердился список асгротопонимов, дошедший в его дополненном и несколько измененном виде до нашего времени;

во-вторых, основываясь на данных, полученных из Египта (когда Египет был еще под властью Рима), и на сведениях, пришедших в Рим из Вавилона и Сирии через Грецию, именно Рим обозначил место каждой из планет на шкале ее приближенности к Земле и, соответственно, ее отдаленности от Солнца; в-третьих, не отрицая влияния Бога на жизнь каждого человека и целых государств, Рим переносит некоторые из божественных имен на название дней недели и тем самым как бы определяет жизнь общества в строгом соответствии с днями недели.

Этому способствует священное понимание числа семь как сакрально библейского и соответствующее ему количество планет, как Богом созданных небесных творений, отвечающих за каждый из семи дней, в течение которых Богом был создан мир.

Данное положение, видимо, восходило к греко-месопотамской традиции видеть в каждом небесном объекте воплощенный образ именуемого им бога, который в свой день следит за добрыми или злыми поступками человека на Земле с тем, чтобы после смерти воздать ему за все содеянное.

Порядок следования утверждался от Сатурна как наиболее удаленной от нас планеты до Луны. Поэтому Сатурн был приравнен к

субботе как первому дню (что соответствует восприятию дня Сатурна -субботы в библейском режиме, где этот день соотносится с завершением построения семидневной недели и отмечается, как день всеобщего отдыха). Вторым днем недели считался день Солнца (Sunday) или воскресенье. В третий день недели почиталась Луна, имя которой пришло в Римский календарь после того, как был отвергнут Нандинальский цикл (Nandinal cycle), а имя Selene заменено на имя Moon. Именно эти три дня прочно утвердились в Европейском календаре. Этот порядок: Saturday - 1-ый день недели, Sunday - второй день недели, Moon - третий день недели - был, однако, отвергнут в порядке исчисления дней, что, надо полагать, опять таки оказалось связанным с католическим влиянием на жизнь общества, где религия сдвинула изначально существующий реестр следования дней недели, выдвинув Sunday на место первого дня как самый большой и светлый праздник христиан, связанный с воскресением Иисуса Христа из мертвых.

После переутверждения порядка следования дней недели в Европе под влиянием все интенсивнее набирающих силу германских племен появляется иная нумерация дней внутри недели, связанная не с ее астрономическим планетарным делением, а построенном на порядке следования дней после дня Луны (то есть после Monday) на именах своих варварских богов.

Так появляются новые наименования, исключающие астротопонимы из германского недельного календаря. Ср.: второй день недели, отодвинувший первоначальное Monday на второе место, которое идет непосредственно после Sunday. Теперь это место занимает Tuesday от германского (а точнее индоевропейского) tw. Третье место принадлежит Wednesday. Четвертое место занимает Thursday (соответственно от германских богов Woden и Thor), пятое было отдано женщине - супруге бога Тора, мудрой и прекрасной Frige, от имени которой в европейском появляется название Friday, а шестым завершает этот список Saturday.

Относительно названия Earth не все остается так гладко, как кажется на первый взгляд. Восприятие ее как планеты формируется в сознании астрономов только в XVII в., то есть к тому времени, когда традиция именовать небесные тела именами богов уже не была повсеместно принимаема, а наряду с этой уже как бы исчерпавшей себя традицией появлялись и другие способы наименования астротопонимов, которые постепенно становились все более ощутимыми.

Надо сказать, что выведение Земли из рамок планет не представляется каким-то экстраординарным явлением. В истории развития астрономии это случается весьма часто, поскольку, как отмечалось, оно связано с поступательным развитием науки - ср., например, современные знания о Луне и Солнце, позволившие вывести их из статуса планет. Нас, как филологов, естественно, интересует в данном направлении не сам факт

их внутреннего состава, влияющий на их отнесенность к определенному рангу небесных объектов, а вопрос лингвистического характера, связанный с языком в части лексико-семантического состава слов, с их грамматическими и прочими чисто лингвистическими аспектами. Анализ древнеанглийского фольклорного эпоса свидетельствует о том, что слово "earth" - Земля, использованное как астротопоним, изначально противопоставлялось слову "land" и за ним, естественно, закрепилось именно это значение - главного объекта, вокруг которого концентрируется все окружающее нас мироздание.

Интересно отметить, что использование этого же слова в ряду йстрогононимов наблюдается и в китайской астрономии, широко охватившей многие страны Восточно-Азиатского и Вьетнамо-Корейского региона. Но там «Землей» называется совершенно иная планета, а именно Сатурн. В германских языках само перенесение названия "Earth" на наименование планеты нельзя считать случайным. Факт такого перенесения, безусловно, имеет под собой прочную базу, основанную на многотысячелетнем периоде ее восприятия как центра Вселенной, специально созданного Богом для человека и его благополучия.

Несколько слов следует сказать о такой малоизвестной и почти не используемой в'нашей европейской астрономии системе астротопонимов, какую составляют космические наименования, существующие в Индии и Китае. Их появление связано с длительным и весьма плодотворным периодом изучения космоса в отдаленных от Европы участках Земного шара. Их относительно малая известность в европейской антропонимике объясняется исторически существовавшей закрытостью Индийской, Японской, Китайской и мусульманской классификаций, которая связана с двумя факторами: 1. разрывом языковых связей, который имел место в средние века между христианским миром, с одной стороны, и миром иных религий (мусульманской, буддийской и др.), с другой стороны; 2. недостаточной научной информативностью, которая с трудом преодолевается в наши дни. В настоящее время и индийская, и китайская астрономическая школа влилась в общенаучную, поэтому нам для лингвистического анализа астротопонимов интересно привести те наименования небесных тел, которые относятся к тем же космическим объектам, но принцип, положенный в основу их наименования в каждой из школ - китайской и индийской - был сугубо национальным, не имевшим ничего общего с ассиро-вавилонским, египетским, греческим, римским и германо-славянским, основанным на индо-европейских языковых знаниях.

Тем не менее система астротопонимических наименований показывает типологически повторяющийся характер становления астротопонимов, хотя в основе их наименования лежит другой принцип (например: в Китае, принцип пяти элементов - воды (к названию Меркурия), металла (к названию Венеры), огня (к названию Марса), дерева

(к названию Юпитера) и земли (к названию Сатурна). Что же касается индийской астротопонимии, то она основывается на учении Наваграха (Navagraha), в соответствии с которым названы не пять (как в Китае), а семь планет. Но, к сожалению, ни само учение, ни планетарные наименования почти или очень мало известны в европейской классификации астротопонимов. Однако, как показывают эти наименования, по составляющей их номенклатуре и принципу грамматического языкового пострения, они ие выходят за пределы общеязыковых норм, демонстрируя структуру простого, сложного или составного слова и семантический принцип своего называния (о чем скажем ниже). Итак, системы антропологических наименований в астрономических школах Индии и Китая (включающих в себя в какой-то мере знания Вьетнама, Японии, Кореи и Камбоджи), насколько нам известно, повторяют те же принципы наименования в иерархической соотнесенности астральных тел, которые использовались в Европе, а до этого в Египте, Сирии, Вавилоне и других странах древнейших цивилизаций.

Естественно, что пространство в силу своей многомерности представляет один из наиболее сложных участков для адекватности его языкового воспроизведения. Известно, что система языкового отражения, будучи не зеркальной, а изоморфной, основывается на действии универсального закона тождества, где действует триада языкового отражения (отражение со смысловым остатком, повторяемость остатка, безостаточное отражение). Однако в системе топонимов имеет место не триада, а только лишь диада языкового отражения, когда название, как имя собственное, налагаясь на значение, не просто совмещается с ним, а совмещается безостаточно в своей единичности по формуле C.sp = 1 meaning loe, где константа пространства (Csp) равнозначна одному значению локальности (lmeaning loe). Формула отсекает возможность включать в себя какие-либо другие объекты (даже обладающие теми же свойствами, как, например, звезда, планета, метеорит и т. п.), но не имеющие конкретного наименования.

Поэтому можно утверждать, что топонимы представляют собой ту единственную и в этом смысле уникальную систему языковых знаков, которая формирует пространственное тождество единично неповторимого географического объекта, в процессе называния которого имеет место локализованная диада его языкового отражения: название-юбьект

Принцип локальности как указатель пространственной точки или постоянной линии движения (иначе- фиксированной траектории) является в этом смысле тем константным значением, которое объединяет любой топоним - будь то земнотопоним, гидротопоним или астротопоним. Иными словами, топоним приобретает право на существование лишь в том случае, если он указывает на конкретно наименованное пространство,

которое выделено из каких-то общепространственных пределов и закреплено за ним.

Характерно, что синонимия в астротопонимах в прямом смысле этого слова отсутствует^ случаях допустимой синонимии будем говорить ниже), в связи с чем условная единица, введенная в константную формулу их функционирования, не случайна. Она может уточняться, то есть становиться еще более содержательно суженной типа: Sirius "А" в его отличие от Sirius "В", или the Great Bear в ее отличие от the Little Bear. Но само смысловое сужение не ведет к исчезновению уникальной единичности топонима. Оно дает структурное расширение названию, присовокупляя к нему еще какие-то дополнительные опознавательно локальные указатели, но не допускает исчезновения уникальности астротопонима и введения равного ему синонима. Поэтому, сохраняя константное равенство единицы, оно не допускают нарушения этого ведущего фактора, поскольку на его основе осуществляется их объединение в единый класс астротопонимов.

Однако структурно астротопонимы внутри себя построены по принципу иерархического неравенства, основанного на фиксации совершенно иной системы отношений, которую мы считаем возможным рассмотреть в трех оппозиционных планах: 1. инклюзивном -эксклюзивном^, приближенном - удаляющимся;3. центробежном -центростремительном.

При рассмотрении астротопонимов с точки зрения реализации в них закона пространственного тождества следует, на наш взгляд, говорить об установлении границ их пространственных характеристик по траектории движения внутри более крупных космических объектов.

При этом раскрываются ограничения не только стабильно-точечных или линейно-подвижных свойств, но, в первую очередь, ограничения, связанные с силой магнитного притяжения, основанного на максимально расширяющиеся отношениях гиперонимии, включающих меньшие объекты в большие, поскольку этот процесс, как известно, пронизывает космос как универсально действующий на любое небесное тело.

В связи с этим имеем картину космического соотнесения небесных тел, среди которых исходная позиция принадлежит метеоритам и астероидам. Траектория их движения часто бывает непредсказуемой, а точнее: пока науке недостаточно известной, тем не менее телескопы фиксируют такие сильные коллапсические столкновения звездных объектов, которые ведут к сбою в их орбитах и прочим космическим катаклизмам. Сам принцип расположения астрономических объектов остается универсально фиксированным и может быть представлен в следующем виде (см. схему ниже):

космос

Система созвездий со все возрастающим количеством входящих в нее Галактик, которые постепенно открывает наука

II

Созвездие с входящими в нее Галактиками

III

IV

VI

Принцип космической гиперимии

как объективно локального

функционирования Вселенной

Однако, язык фиксирует этот процесс не в направлении от гипероиимии к гипонимии, а в обратном направлении: от гипонимии к гиперонимии, то ес'1ъ от меньшего к большему. В результате

человеком создается та космическая карта Вселенной, которая строится по отражению языком наших все расширяющихся знаний о космосе. В этом, по существу, языковом отражении мироздание условно может быть представлено как исходящее от нашего восприятия, наглядность которого предполагает: во-первых, астрономическую конкретизацию через астротоаоиимы; во-вторых, соблюдения закона тождества в его наложении на определение космических объектов опять же через астротопонимы.

Именно в таком ракурсе мы видим рисунок условно-схематичного расширения астральных тел, которое имеет место при отражении языком космической гипонимии по ее субъективно воспринимаемому охвату человеческим глазом

Человек, воспринимающий космос

Космическая гипонимия (в ее обычно бытовом восприятии, современного человека

Земля как исходная планета наблюдения восприятия космоса Входящие в эту систему планеты

Принцип космической гкпоннмни как восприятия объективно-локального функционирования Вселенной

Наша Солнечная система

Звезды, входящие в определенное созвездие

Система созвездий с наиболее яркими звездами, которые объективно могут относиться к различным галактикам

Наша Галактика, которую мы наблюдаем по бесконечному скоплению звезд

Вселенная (космос)

При таком восприятии звездного неба и его объектов нас не интересуют их физические качества, которые даже самими учеными не могут всегда быть точно описаны и зачастую подлежат уточнению. Но с общечеловеческой , точки зрения язык отражает именно такое представление космоса, которое не находится под влиянием социальных или каких-либо иных факторов, а регистрирует только картину, наблюдаемую с территории земного пространства.

Теперь перейдем к рассмотрению слов, которые, по нашему мнению, в определенном смысле можно назвать квазитопонимами. В литературе, связанной с астрономической проблематикой, постоянно используются словарные знаки, которые даются не в узко профессионализированных, а в общих словарях с пометой в скобках (астр), то есть относящиеся к астрономии как отдельной специализированной области, но терминами не

являющиеся. Например: астероид - asteroid (астр); Галактика - Galaxy (астр); метеорит - meteorite (астр); планета - planet (астр); сателлит -satellite (астр); совездие - constellation (астр) и др. Выделенные выше слова, не являясь терминами, больше подходят под отнесение их в классификационную рубрику детерминологических единиц. Но и здесь есть некоторые сложности с отнесением их к дегерминологам. Дело в том, что последние, то есть детерминологические слова, эволюционно создаются как вторичное движение: от термина —> к детерминологу, завершающееся переходом в обычное слово-наименование как конкретизированную единицу вокабуляра .В случае же со словами типа планета, галактика, астероид и т.п. такой многоярусной эволюции не наблюдается. Слово с самого начала используется не просто в радиусе широкой общепространственной лимитации, а в радиусе своей узко пространственной отнесенности к сфере астрономического пространства.

Характер их отнесенности к небесной сфере позволяет нам условно говорить о них как о квазитопонимах по следующим указанным выше признакам:

1) они не являются терминами, так как вышли за пределы узко профессиональной очерченности своего использования, то есть не равны 1 in loe;

2) в равной мере они не могут считаться детерминологами, так как не имеют перспективной направленности в ^эволюции своего языкового становления:от термина к детерминологу и далее от детерминолога к общеупотребительному слову;

3) гак же неправомерно их отнесение к астротопонимам, поскольку они из-за отсутствия универсально единичной соотнесенности с небесным объектом не вписываются в общетопонимическую формулу " Csp = Im loe» ;

4) и, наконец, отсутствие конкретизированного наименования Im, которое присуще каждому астротопониму, не позволяет причислить их к числу астротопонимов и тем более отождествить с ними.

Что же касается условного зачисления их в разряд квазитопонимов, то для этого, на наш взгляд, есть некоторые основания, к числу которых можно отнести следующее: во-первых, их несомненную связь со сферой космического нахождения объектов; во-вторых, их использование в качестве обозначителей этих объектов со структурной расширяемостью синтаксических моделей типа: The Milky Way Galaxy.

Согласно данным современных исследований, процесс постепенного ознакомления человека с окружающим его звездным пространством связывается, естественно, с наименованием каждого приближенного к нам астрального тела языковым знаком. К числу таких знаков относятся истинные астротопонимы, квазиастротопонимы и вовлекаемые в данный процесс математические знаки . Для нас важно подчеркнуть, что этот

постоянно идущий процесс действует как типологически заряженный, поскольку он носит постоянно повторяющийся характер.

Количество астротопонимических наименований не бесконечно, Количественно они начали значительно уступать все возрастающему числу обнаруживаемых новых небесных обьектов.

Нельзя забывать и такое важное для нас обстоятельство, что ряд небесных тел могут именоваться теми же астротпонимами в случае совпадения их массы и других астральных свойств. Но в таком случае они либо не пишутся с заглавной буквы (то есть не "Moon", a "moon"), либо указываются как объекты, принадлежащие к друой солнечной системе или другому созвездию или выделяющему их качеству. Например: Some of the smaller moons in the solar system appear to be captured asteroids, including the two moons of Mars, and a number of the outer moons of the four gas giants, [http://en.mimi.hu/astronomy/gas_giants.html] Использование таких своего рода астротопонимов, названных нами «вторичными астротопонимами» - явление как бы выходящее за рамки астротопонимических закономерностей, но пройти мимо них мы не сочли возможным, учитывая факт их значительной распространенности.

Однако, это положение привело ученых к необходимости ввести в список астрономических индикаторов еще один способ их космической пространственной фиксации, который связан с математической шифровкой, где объект зачисляется в астрономические каталоги по присваемому ему номеру. Все возрастающее использование математических знаков при фиксации открывающихся астральных тел объясняется двумя факторами: их огромным количеством (когда даже невооруженный глаз охватывает свыше пяти тысяч звезд) и необходимостью вносить их в соответствующие астрономические каталоги по мере их обнаружения.

Такой прием нумерации часто сопровождается астротопонимом, то есть следует за астротопонимом, показывая, к какому созвездию, какой солнечной системе или какой галактике они относятся. Например: GJ 1061 (LHS1565), YZ Ceti (LHS 138,) Wolf359.

Поскольку в основе таких космических находок лежат серьезные математические расчеты, то говорить о языковом тождестве объектов, называемых однозначными языковыми знаками, не только допустимо, но, на наш взгляд, и вполне закономерно Тем не менее они носят не общеязыковый, а узкопрофессиональный характер и в этом отношении в наибольшей мере сближает математически зашифрованный знак с термином. Однако и в этом случае они не могут считаться равнозначными, так как термин - это слово и как словарный знак принадлежит языку, а математически зашифрованная астрономическая информация - это не слово, а символ, условно договорной статус которого относится не к вокабуляру как части языковой материи, а к системе математически

фиксированных формул, каждый знак которой является вторичным по отношению к языку.

В ряде случаев астротопонимы в широком смысле могут повторяться, не утрачивая при этом уникальность своего единения с небесным объектом. Например: Wolf 424 A, Wolf 424 В. Но именно для сохранения данной уникальности астротопоним требует внесения конкретизирующих его формальных указателей. Указанные корректировки наименования астротопонима происходят в следующих случаях:

A. При повторении названия участка звездного неба, то есть созвездия, имеют место некоторые незначительные изменения в орфографическом написании одного из астротопонимов в плане его упрощения - изъятия одной из повторяющихся согласных типа: "ff > "f'. Например: Craffias- Grafías или изменения конечного звука (типа "г") и перехода его в другой (типа "s"), то есть "г" > "s". Например: Altair -Allais . Ср. так же случаи, где добавлен звук "г": Phekad- Pherkad-Pherkard. В таких случаях название «созвездия» может опускаться.

Б. При повторении одного и того же астротопонима, относящегося к различным звездным созвездиям, эти созвездия обязательно сопутствуют их называнию. В ряде случаев, если небесные тела, наименованные теми же астротопонимами, расположены в большой близости друг к другу, различительные знаки идут в алфавитном порядке, касающемся звездного созвездия, к которому они принадлежат с последующими дефинициями типа: 77. OF и Т6. OV при совпадении всех остальных.

B. При наличии нескольких астротопонимов, полностью повторяющихся в своем названии и относящихся к различным созвездиям, расширение затрагивает уже непосредственно астротопоним - он получает одно дополнение, типа: Deneb ср. Deneb + 1 или структурно расширяющее слово (типа: Deneb Algedi или Deneb Kaitos).

Специфичность не выступает в астротопонимах отдельным фактором. Она функционирует внутри астротопонима как явление, способствующее сохранению универсализма, уточняющего его однозначно неповторимую соотнесенность именно с тем астральным объектом, который подлежит выделению.

В современном английском языке грамматический принцип сложения астротопонима с определенным артиклем действует весьма избирательно. В некоторых случаях (как, например, в сочетании с

рядом спутников, звезд и планет, а именно:Солнце, Земля с ее спутником Луной) этот принцип проявляется с небольшими отклонениями. В других же случаях астротопонимы, обозначающие такие планеты, как Меркурий, Венера, Марс, Юпитер, Сатурн, Уран и Нептун, употребляются без определенного артикля. Таким образом, выделение Солнечной системы, так же, как и Солнца, Луны и Земли, сопровождается употреблением определенного артикля, в то время как все другие планеты не вписываются

в эту грамматическую модель и употребляются с нулевым артиклем. Например: Most of the planets in the Solar System rotate in the same direction as they orbit the Sun, which is counter-clockwise as seen from above the sun 's north pôle, the exceptions being Venus and Uranus which rotate c/ocAwi'se[http://targetstudy.com/nature/solar-system/planets/].

Специфичность позволяет наиболее близко соотносить астротопонимы с системой антропонимов, поскольку определение специфичности любого объекта идет по линии структурного расширения, но семитического сужения, которые в астротопонимах совмещаются с их астрально географической выделимостью.

Грамматическая специфичность в системе астротопонимов современного английского языка определяется неоднозначностью их сочетания с артиклем. Если у земнотопонимов и гидротопонимов сочетание с артиклем, за крайне незначительным исключением, носит стабильно нормативный характер (земнотопонимы сочетаются с нулевым артиклем, а гидротопонимы - с определенным), то у астротопонимов такой унификации не наблюдается. Среди астротопонимов, относящихся к Солнечной системе, шесть планет и несколько планет-карликов употребляются с нулевым артиклем, а Земля, ее спутник Луна и объединяющая всю систему Звезда - Солнце, образуют фиксированную модель: определенный артикль + астротопоним.

Однако эта модель оказывается зависимой от числового фактора: при изменении единственного числа на множественное определенный артикль исчезает и астротопоним приобретает оголенную структуру. На наш взгляд, это непосредственно связано с утратой уникальной специфичности трех данных космических объектов, так как в Солнечной системе они единичны и повторению самих себя не подлежат. Речь может идти только о повторении их названия при выходе за пределы нашей Солнечной системы. Но в таком случае на них распространяется действие тех закономерностей, о которых мы говорили выше.

Астральные тела совмещают в себе две функции: 1 ) космическую- как определение локального положения в сфере небесного пространства; 2) сущностную, что они представляют собой по их химическому и физическому составу. К этим функциям

присовокупляется еще квалификационная, которая часто бывает смешанной - квалификационно-сущностной.

Говоря о проблемах, связанных с созданием атласа астротопонимов, мы особо отмечаем сложность упорядочения классификационных параметров, которые должны быть положены в основу его построения. К их числу, на наш взгляд, относится наряду с лексическим, фонетическим и грамматическим подходами, еще два - математический и символический, то есть подходы когда используется буквенная символика (типа: Сириус А), которые в своем комплексе являются настолько многомерными, что

требует специального отбора, построенного на отдельном исследовании, ■ предваряющим сам процесс систематизации астротопонимического материала в такой атлас.Поскольку такая задача не входила в цель нашего исследования, то мы коснулись ее лишь в общих чертах, относящихся к требованиям, с которыми неизбежно предстоит столкнуться составителям подобного атласа.

Основное содержание и результаты исследования отражают публикации автора в ведущих рецензированных научных журналах, рекомендованных ВАК РФ:

1. Брунов A.B. Топонимы в их отношении к терминам и детерминологическим единицам //A.B. Брунов // Вестник Московского государственного гуманитарного университета имени М.А. Шолохова. - Москва - 2011 - №2. - С. 61-68

2. Брунов A.B. Астротопонимы в сфере языкового состава современного английского языка // Вестник Московского государственного областного университета. Серия «Лингвистика» - Москва - 2011 - №4. - С. 89-92

3. Брунов A.B. Роль адвербиальных элементов в упрощении бинарной оппозиции космического пространства // Вестник Московского государственного областного университета. Серия «Лингвистика» - Москва - 2011 - №6. - С. 57-62

А так же в следующих публикациях автора:

4. Брунов А. В. Роль математических символов в систематизации космического пространства // Речевая коммуникация и методы ее внедрения в учебный процесс. - М.: РИЦ МГГУ им. М.А. Шолохова, 2011. - с. 12-15

5. Брунов A.B. Становление термина «Земля» как астротопонима // Речевая коммуникация и методы ее внедрения в учебный процесс. - М.: РИЦ МГГУ им. М.А. Шолохова, 2011. - с. 15-20

6. Брунов A.B. Лексические средства отражения космического пространства в английском языке // Инновации в преподавании иностранных языков студентам-юристам. М.: РПА Минюста России, 2011.-с. 26-28

7. Брунов A.B. Языковая номенклатура астротопонимов. Методическое пособие. - М.: изд. МГОУ, 2010 - 49 с.

8. Брунов A.B. Грамматическая специфичность в аегротопонимах // Седьмые Всероссийские Державинские чтения. - М.: РПА Минюста. России, 2011

Подписано в печать: 18.01.2012 г. Бумага офсетная. Гарнитура «Times New Roman». Печать офсетная. Формат бумаги 60/84 t/16_ Усл. п.л. 1,75. _Тираж 100 экз. Заказ № 493._

Изготовлено с готового оригинал-макета в Издательстве МГОУ 105005, г.Москва, ул.Радио.д.Ю а.

Текст диссертации на тему "Лексические формы выражения космического пространства в английском языке"

61 12-10/419

МОСКОВСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ГУМАНИТАРНЫЙ УНИВЕРСИТЕТ им. М.А. Шолохова

БРУНОВ АЛЕКСЕЙ ВЛАДИМИРОВИЧ

ЛЕКСИЧЕСКИЕ ФОРМЫ ВЫРАЖЕНИЯ КОСМИЧЕСКОГО ПРОСТРАНСТВА В АНГЛИЙСКОМ ЯЗЫКЕ

Специальность 10.02.04 - германские языки по

филологическим наукам

Диссертация на соискание ученой степени кандидата филологических наук

НАУЧНЫЙ РУКОВОДИТЕЛЬ доктор филологических наук,

профессор Л.К. Свиридова

Москва-2012

ОГЛАВЛЕНИЕ

Стр.

ВВЕДЕНИЕ...............................................................................4

Глава I. ОБЩИЕ СВЕДЕНИЯ О КОСМИЧЕСКОМ ПРОСТРАНСТВЕ В

ЕГО ВОСПРИЯТИИ ЧЕЛОВЕКОМ.................................................11

§ 1.1. К вопросу о становлении астрономии как науки...............11

§ 1.2. Пространственная оппозиция........................................19

§ 1.3. Формы пространственного сужения................................29

§1.4. Иерархия сем внутри пространственных зон.....................32

Выводы по главе...........................................................................39

Глава II. ЯЗЫКОВАЯ НОМЕНКЛАТУРА АСТРОТОПОНИМОВ........43

§ 2.1. Наименование космических объектов.............................43

§ 2.2. Мифологическая классификация астротопонимов.............55

§ 2.3. Причины неустойчивости греческих наименований планет..60

§ 2.4. Становление термина «Земля» как астротопонима.............66

§ 2.5. Восточные астротопонимы..........................................74

Выводы по главе...........................................................................78

Глава III. ЯЗЫКОВАЯ ИНТЕРПРЕТАЦИЯ АСТРОТОПОНИМОВ......83

§ 3.1. Константные отношения в сфере топонимики..................83

§ 3.2. К вопросу о квазитопонимах........................................88

§ 3.3. Астротопонимы как выразители категории пространственной

ориентации.....................................................................97

§ 3.4. О тождественности топонимического знака....................105

§ 3.5. О роли математических символов в систематизации космического пространства........................................................117

Выводы по главе........................................................................125

Глава IV. ФИКСАЦИЯ КОСМИЧЕСКОГО ПРОСТРАНСТВА В ЯЗЫКОВЫХ МОДЕЛЯХ.....................................................130

§ 4.1. Астротопонимическая выделимость.............................130

§ 4.2. К вопросу о специфичности астротопонимов................136

§ 4.3. Грамматическая выделимость в астротопонимах.............142

§ 4.4. Общетерриториальна лимитация пространства в его языковом обобщении........................................................148

§ 4.5. Языковое отражение пространства................................153

§ 4.6. Грамматически расширенные модели астротопонимов......156

§ 4.7. Атлас астротопонимов и проблема его построения...........162

Выводы по главе..........................................................................171

ЗАКЛЮЧЕНИЕ..........................................................................174

Список использованной литературы................................................178

ВВЕДЕНИЕ

Данное исследование посвящено анализу устойчивой, но постоянно пополняющейся и в этом плане относительно открытой системы искусственно создаваемых слов, которые выступают в языке локализаторами космического пространства. Правомерность их отнесения к единицам терминологического поля подтверждается конвенциональным характером введения в вокабуляр, то есть своего рода вторичностью появления в языке, которая оказывается возможной лишь после договорного соглашения, регламентирующего космическое местоположение каждого астротопонима.

Актуальность исследования определяется все возрастающим интересом современного языкознания к анализу окружающих человека космических объектов в плане тех научных результатов, которые требуют своих научных наименований для их лингвистической характеристики и классификации. Поэтому не случайно в настоящее время имеет место все увеличивающееся количество теоретических работ в области топонимики. Однако, в ее сфере именно астротопонимика до сих пор является той небесной "terra incognita", которая остается наименее изученной в силу ее территориальной отдаленности и неоднозначности астральных тел, все еще не доступных наблюдению и обобщенной систематизации.

Объектом исследования были избраны астротопонимы как объемная и все пополняющаяся группа ограничителей космического пространства, изучение которой связано с инклюзивной и эксклюзивной направленностью их представления по характеру расширения или сужения векторной связи космических тел при их вхождении в различные системы реально наблюдаемых созвездий и теоретически вычисленных галактик.

Предметом исследования выступает проблема космической лимитации внеземных образований по принципу их наименования и характеру

соотношения с другими близлежащими и максимально отдаленными околоземными объектами.

Гипотезой исследования явилось предположение об отнесенности астротопонимов к разряду терминов - детализаторов космического пространства, языковое моделирование которых определяется категорией пространственного тождества.

Теоретико-методологической базой исследования явились работы как отечественных, так и зарубежных лингвистов, занимающихся вопросами языкового отражения пространства в его общем и терминологическом представлении (Ш.Балли, Л.И.Борисова, Г.О.Винокур, Г.В.Головин, С.В.Гринев-Гриневич, В. фон Гумбольдт, О. Есперсен, В.Д.Ившин, Б.А. Ильиш, И.Г. Кошевая, E.H. Корбина, В.М.Лейчик, Д.СЛотте, А.Мейе, Л.Л.Нелюбин, Е.А.Никулина, Л.К.Свиридова, В.А.Татаринов, А.А.Уфимцева, С.Д.Шелов и др.).

В основе исследования лежит разработанная проф. Л.К.Свиридовой категория тождества, используемая нами в ее пространственной интерпретации.

Цель исследования заключается в выявлении особенностей языковой специфики астротопонимов как терминологических единиц пространственной локализации космоса.

В задачи исследования входят следующие вопросы:

1. Раскрыть внутренние закономерности, определяющие внешнюю стандартизацию синтаксического моделирования астротопонимов в языке и речи.

2. Описать эволюцию лексических единиц при их переходе от древне-мифологических и прочих видов наименований в сугубо локальные индикаторы пространственного местонахождения астральных объектов.

3. Выявить морфологические формы и модели их синтаксической сочетаемости.

4. Определить причины, нарушающие модели такой сочетаемости.

5. Дать классификацию астротопонимов по принципам, позволяющим выделить их в относительно самостоятельную группу слов, и сформулировать причины, не допускающие включение в эту группу целого ряда других единиц языкового и неязыкового характера.

В соответствии с целью и задачами исследования на защиту выносятся следующие положения:

1. Бинарность пространственной оппозиции космоса предполагает как инклюзивный, так и эксклюзивный подход к его восприятию, который определяет систематизацию астротопонимов не только по центробежной, но и по центростремительной направленности.

2. Становление и функционирование астротопонимов носит повторяющийся характер, в основе которого лежит один из трех принципов - уникальность, специфичность, идентичность, каждый из которых предполагает вхождение астротопонимов в относительно закрытые астральные системы, образованные путем гипонимических или гиперемических связей.

3. Математический знак, широко используемый в настоящее время для обозначения вновь открываемых астрономических тел, представляет собой особую разновидность их обозначения на карте космического пространства, но являясь, в известной степени, субститутом языковых обозначителей

4. Использование грамматических моделей в астротопониме зависит от его внуренней характеристики - пространственной, сущностной или квалификационной - и, определяясь ею, приводит к значительным изменениям в статусе самого астротопонима вплоть до его трансмутации в детерминологическую единицу или составную часть фразеологизма.

5. Для определенного типа лексических единиц, относящихся к сфере небесного пространства, мы вводим термин квазиастротопонимы, поскольку

отсутствие у них конкретизированного наименования, которое присуще каждому астротопониму, не позволяет относить их к числу астротопонимов и тем более отождествить с ними.

Теоретическое значение работы состоит в том, что исследование позволило:

1. Расширить рамки научного анализа терминов топонимического типа путем введения в исследовательский поиск таких моментов, как включение в их парадигматическую сетку не двух, а трех составляющих величин, то есть добавление к пространственной характеристике длины и ширины объекта еще такого фактора, как его объемность.

2. Используя категорию пространственного тождества, удалось показать однозначность принципа идентичности в приложении к различным астральным телам при их объединении в такие сверхзвездные образования, как галактики и созвездия.

3. Рассмотрение астротопонимов на широком полотне их речевого использования позволило выделить устойчивые модели их сочетаемостной мобильности, объяснив причины их употребления, которые в силу своей внтуриязыковой обусловленности являются не исключениями, а закономерностью.

Научная новизна результатов исследования.

1. Впервые были сформулированы идентифицирующие признаки астротопонимов в классе пространственных локализаторов космоса, отделяющие их как от так называемых квазиастротопонимов, так и от прочих лексических единиц, имеющих в словарях особые пометки, позволяющие рассматривать астротопонимы с точки зрения выразителей пространственно космического значения.

2. Впервые закон тождества, будучи использован в его видоизмененной характеристике как закон пространственного тождества, позволил посмотреть на астротопонимы как языковые ярлыки астральных объектов не в плане синонимичности, а в плане их слияния в максимально объемные

скопления звездных объектов с доминацией объединяющего их квазиастротопонима.

3. Впервые восприятие отдельных срезов звездного пространства дано в его изоморфно языковом восприятии по центробежной и центростремительной направленности.

4. Впервые классификация астротопонимов строится на базе бинарной оппозиции внутреннего и внешнего характера, являющегося способом взаимодополняющего анализа космического пространства, где локально уточняющие отношения (here - there) передаются ассоциативной лексикой.

5. Впервые пространственные, сущностные и квалификационные свойства астротопонима были рассмотрены с позиций таких принципов их выделимости, как универсальность, специфичность и идентичность, позволившие показать закономерность неоднозначного функционирования астротопонимов в процессе их языковой эволюции.

Практическое значение диссертации состоит в том, что результаты проведенного исследования могут быть использованы в лекционных курсах и на практических занятиях по теоретической грамматике, лексикологии, истории языка. Кроме того, те критерии, которые разработаны в диссертации и положены нами в основу анализа, так же могут быть использованы как подсобный учебный материал для написания курсовых и дипломных работ, для проведения спецкурсов и спецсеминаров и для дальнейшей углубленной работы над систематизацией космических объектов и способах их языковой классификации.

Методы и приемы анализа вызваны необходимостью решения основ проблемы, определяющей суть исследования и вытекающей из сформулированной гипотезы. К их числу относятся как общенаучные методы: метод описания, метод классифицирования, метод моделирования и схематичного изображения, метод комплексного и контрастивного анализа, метод обобщения, сопоставления, так и частно-лингвистические:

сравнительно-исторический, оппозиционный, этимологического и статистического анализа.

Материалом исследования послужили статьи научных журналов, посвященные вопросам астрономии, из которых был отобран языковой материал, касающийся сферы наименования космических объектов в плане их эволюции и функционирования в языке. В качестве дополнительного материала исследования широко использовались специализированные и лингвистические словари и энциклопедии, а также сайты, на которых запечатлены астрономические инновации.

Материал исследования подвергался неоднократной апробации при выступлениях на внутривузовских и межвузовских научно-практических конференциях: «Человек в зеркале языка» (март 2009, Москва), Пятые всероссийские державинские чтения (декабрь 2010, Москва), «Речевая коммуникация и методы ее внедрения в учебный процесс» (апрель 2010, Москва, май 2011, Москва) и на заседаниях кафедры теории и методики преподавания иностранных языков Московского государственного гуманитарного университета им. М.А. Шолохова, а также в семи статьях и методическом пособии.

Диссертация состоит из Введения, четырех глав с выводами к каждой из них, Заключения и Списка использованной литературы.

Во Введении обосновывается актуальность темы, формулируются цель, задачи, объект и предмет исследования, выдвигаются положения на защиту, раскрывается теоретическая и практическая значимость работы.

Первая глава «Общие сведения о космическом пространстве в его восприятии человеком» излагает процесс становления астрономии как науки от древнейших времен до ее современного состояния, останавливается на раскрытии пространственных оппозиций, формах пространственного сужения и расширения и иерархии сем внутри пространственных зон.

Глава вторая «Языковая номенклатура астротопонимов» уделяет внимание рассмотрению таких вопросов, как принципы наименования

астральных тел, мифологическая классификация астротопонимов, причины неустойчивости греческих наименований, используемых для называния планет и функционирование восточных названий, приложимых к тем же небесных телам.

Глава третья «Языковая интерпретация астротопонимов, посвещенна анализу константных отношений в сфере астротопонимов. В ней отдельному анализу подвергаются константные отношения в топонимике; в этом плане определяются сами константные отношения, выделяется класс квазиастротопонимов, излагается наше понимание астротопонимов как выразителей категории пространственной ориентации, тождественности топонимического знака и роли математических знаков в систематизации космического пространства.

В главе четвертой «Фиксация космического пространства в языковых моделях» раскрывается идея космической выделимости, проводится мысль, доказывающая специфичность астропонимов, формулируются модели их грамматической выделимости, территориальной лимитации пространства в его языковом обобщении и возможности построения атласа астротопонимов. В заключении подводятся обобщенные итоги исследования.

Глава I. ОБЩИЕ СВЕДЕНИЯ О КОСМИЧЕСКОМ ПРОСТРАНСТВЕ В ЕГО ВОСПРИЯТИИ ЧЕЛОВЕКОМ

§ 1.1. К вопросу о становлении астрономии как науки

Как известно, конец XX и начало XXI веков был ознаменован в лингвистике все возрастающим интересом к предложенному Э.Бенвенистом принципу «человек в языке», получившему наименование «антропоцентризм». В результате появились многочисленные исследования, анализирующие язык в этом напрвлении (См. работы Ю.Д.Апресяна, Н.Д.Арутюновой, Г.А.Багаутдиновой, А.А.Ворожбиной, И.Г.Жировой, Ю.Н.Карауловой, Е.С.Кубряковой, В.Н.Телия и др.), которое оказалось связанным, с одной стороны, с более углубленным изучением ономастической природы наименований (см. работы И.Г.Кошевой, А.А.Уфимцевой и др.), а с другой стороны, с конкретизированным наименованием пространства по его приближении или удалении от человека, когда формируются целые терминологические системы лексических единиц (см. работы С.В.Гринева-Гриневича, В.М.Лейчик, Г.Пихт, Л.К.Свиридовой, Э.А.Сорокиной и др.).

Проходившая в 2004 г. в Белостоке международная конференция «Язык и культура» выдвинула терминоведение в одно из приоритетных напрвлений в антрополингвистике, поскольку именно в нем наиболее полно сходятся аспекты и сопоставительного, и когнитивного подхода к анализу языковых фактов, представленных в научно-систематизированном плане.

В этом отношении наиболее показательными можно считать работы по земнотопонимам и гидротопонимам, затрагивающие область земного и водного пространства [9,79,96,102]. Однако, сфера астротопонимических единиц в силу ее отдаленности от человека все еще остается малоизученной областью лингвистики, которая подлежит своему детальному исследованию.

Данная работа является одной из первых попыток рассмотрения астротопонимов в плане выявления основных закономерностей их становления и функционирования.

Несколько слов считаем необходимым сказать о довольно разноплановой системе слов - обозначителей небесных объектов.

В ономастике раздел, изучающий наименования околоземных тел, представлен такими названиями, как астронимика и космонимика. Первая призвана изучать наименования единичных объектов: планет, метеоритов, астероидов и др.; вторая - их совокупности по восприятию невооруженным взглядом, типа поясов, созвездий, галактик. Одн�