Лексика конного транспорта в удмуртском языке

Титова, Ольга Владимировна

автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.02
диссертация на тему: Лексика конного транспорта в удмуртском языке

Год: 2011
Автор научной работы: Титова, Ольга Владимировна
Ученая cтепень: кандидата филологических наук
Место защиты диссертации: Ижевск
Код cпециальности ВАК: 10.02.02

Диссертация по филологии на тему 'Лексика конного транспорта в удмуртском языке'

Полный текст автореферата диссертации по теме "Лексика конного транспорта в удмуртском языке"

На правах рукописи

Ми

4849826

Титова Ольга Владимировна

ЛЕКСИКА КОННОГО ТРАНСПОРТА В УДМУРТСКОМ ЯЗЫКЕ

Специальность 10.02.02 - языки народов Российской Федерации (финно-угорские и самодийские языки)

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

1 6 ИЮН 2011

Ижевск -2011

4849826

Работа выполнена на кафедре общего и финно-угорского языкознания ГОУ ВПО «Удмуртский государственный университет»

Научный руководитель:

доктор филологических наук, профессор Кельмаков Валей Кельмакович

Официальные оппоненты:

доктор филологических наук, профессор Цыпанов Евгений Александрович

кандидат филологических наук, доцент Сергеев Олег Арсентьевич

Ведущее учреждение:

ГОУ ВПО «Сыктывкарский государственный университет»

Защита состоится «29» июня 2011 года в 10.00 часов на заседании диссертационного совета ДМ 212.275.06 при ГОУ ВПО «Удмуртский государственный университет» по адресу: 426034, г. Ижевск, ул. Университетская, 1, корп. 1.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Удмуртского государственного университета, с авторефератом - на официальном сайте ГОУ ВПО «УдГУ» http://v4.udsu.ru/science/abstract.

Автореферат разослан мая 2011 г.

Ученый секретарь

диссертационного совета ДМ 212.275,06

кандидат филологических наук Н. В. Кондратьева

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы исследования. Лексика конного транспорта как отдельная тематическая группа в удмуртском языкознании до настоящего времени не подвергалась комплексному исследованию. Наименования данной отрасли составляют значительный пласт бытовой лексики удмуртского языка, который отличается древностью и богатством, многообразием и самобытностью составляющих его лексических единиц. Исследование указанной тематической группы дает много интересной информации как для лингвистов, так и для историков и этнографов. Анализ позволяет ознакомиться с материальной культурой удмуртского народа, его настоящим и историческим прошлым, способствует выявлению хозяйственно-культурных связей удмуртов с другими этносами. Поэтому всестороннее изучение лексики конного транспорта представляет определенный интерес.

Развитие научно-технического прогресса вызывает неизбежные изменения традиционного уклада жизни народов, что ведет к исчезновению целых тематических групп лексики. Необходимость изучения лексического пласта, служащего для номинации конного транспорта, вызвана тем, что эта часть лексики постепенно переходит в пассивное употребление: вместе с реалиями исчезают и их названия. В настоящее время данная категория слов в речи людей среднего и более молодого возраста употребляется весьма ограниченно или вовсе не употребляется. В связи с этим своевременный сбор и фиксация всех диалектных вариантов лексических единиц указанной отрасли, их систематизация в рамках лексико-семантических групп, историко-этимологический и словообразовательный анализ приобретают особо актуальное значение.

Объектом настоящего диссертационного исследования является лексика конного транспорта в удмуртском языке.

В качестве предмета исследования рассматриваются лексико-семантические, историко-этимологические и структурно-словообразовательные особенности лексики указанной отрасли.

Целью исследования является синхронное и диахроническое описание лексики конного транспорта в удмуртском языке.

Реализация данной цели предполагает решение следующих задач:

1) сбор, систематизация и объединение лексики конного транспорта в изучаемом языке в лексико-семантические группы и подгруппы;

2) определение ареалов распространения лексем;

3) установление историко-генетических пластов лексики исследуемой отрасли;

4) выявление наиболее продуктивных структурных моделей и способов словообразования лексики конного транспорта в удмуртском языке.

В соответствии с поставленной целью и задачами в диссертации использовались следующие методы лингвистического анализа: описательный, сравнительно-исторический, сопоставительный, структурный, элементы количественного анализа.

Источниками исследования послужили данные словарей удмуртского языка, составленных отечественными и зарубежными исследователями в разные хронологические периоды (ХУШ-ХХ1 вв.); полевые материалы, собранные автором во время экспедиций в Ал-нашский, Глазовский, Дебесский, Киясовский, Селтинский, Увинский районы Удмуртской Республики в 2004-2009 гг. непосредственно от носителей исследуемых диалектов, в основном от людей старшего возраста (обследованием было охвачено 23 населенных пункта); диалектные данные из работ исследователей удмуртского языка, в частности, Т. И. Тепляшиной по бесермянскому наречию [1970], Р. Ш. Насибулли-на по красноуфимскому диалекту периферийно-южного наречия [1978], М. Г. Атаманова по говору д. Старая Игра Граховского р-на [2005]; материалы из специальных работ по транспортным средствам удмуртов, в частности, С. X. Лебедевой [1991]. Приведенный в диссертации словарный материал сохраняет принцип орфографии и особенности транскрипции, свойственные оригиналу. Диалектный материал, собранный нами в полевых условиях, дается в фонематической (с элементами фонетической) транскрипции. Общее число собранных и проанализированных наименований составляет 591 лексическая единица.

а также работы исследователей, касающиеся вопросов этимологии анализируемой лексики: В. И. Алатырева, Г. Берецки, Ю. Вихманна, В. И. Лыткина и Е. С. Гуляева, А. К. Матвеева, Р. Ш. Насибуллина, К. Редей, М. Рясянена, П. Саммаллахти, И. В. Тараканова, М. Р. Федотова, Ш. Чуча и др.

Научная новизна работы заключается в том, что впервые в истории удмуртского языкознания проводится комплексное исследование лексики конного транспорта в синхронном и диахроническом аспектах, в частности, предпринимается попытка лексико-семантической классификации, выявляются историко-генетические пласты с привлечением данных родственных и неродственных языков, устанавливаются структурные особенности и способы словообразования. В диссертации вводится в научный оборот новый диалектный материал (свыше 250 названий).

Практическая значимость работы. Данное исследование вносит определенный вклад в разработку проблем лексикологии и лексикографии удмуртского языка, в частности, собранный богатый фактический материал может использоваться при составлении толковых, переводных, диалектологических и отраслевых словарей удмуртского языка. Результаты работы найдут практическое применение в учебном процессе в общеобразовательных школах и высших учебных заведениях Удмуртской Республики в преподавании курса лексикологии удмуртского языка. Материалы настоящего диссертационного исследования могут представлять определенный интерес для исследователей материальной культуры удмуртского и других финно-угорских народов, для писателей при описании быта удмуртов. Данная работа окажет помощь при научной обработке музейных фондов, каталогов и оформлении экспозиций музеев.

Основные положения, выносимые на защиту:

1. Основная часть лексики конного транспорта является общей для всех удмуртских диалектов и литературного языка. Кроме того, названия данной тематической группы имеют многочисленные диалектные варианты. Для отдельных наименований указанной отрасли характерна многозначность.

2. Исконно удмуртская лексика анализируемой отрасли представлена лексическими единицами финно-пермского, пермского, собственно удмуртского происхождения.

3. В развитии лексики конного транспорта прослеживается влияние индоиранских, тюркских (булгарского, татарского) и русского языков.

4. Упряжное коневодство формировалось уже в финно-пермский период под влиянием контактов с индоиранскими племенами.

5. Самым продуктивным способом словообразования лексики исследуемой отрасли является лексико-синтаксический способ; морфологический и лексико-семантический способы употребляются реже; морфолого-синтаксический способ наименее характерен.

6. С точки зрения структурных особенностей лексика конного транспорта в удмуртском языке представлена простыми и сложными лексическими единицами. Наиболее часто встречаются двухкомпо-нентные сложные названия.

Апробация работы. Основные положения и результаты исследования были апробированы на международных конгрессах: X Международном конгрессе финно-угроведов (Йошкар-Ола, 2005), XI Международном конгрессе финно-угроведов (Пилишчаба, 2010); на межрегиональных, всероссийских и международных конференциях и симпозиумах: I Межрегиональной конференции «Русский Север и восточные финно-угры: проблемы пространственно-временного фольклорного диалога» (Ижевск, 2005), III Всероссийской научной конференции финно-угроведов «История, современное состояние, перспективы развития языков и культур финно-угорских народов» (Сыктывкар, 2004), I Всероссийской молодежной научной конференции «Молодежь и наука на Севере» (Сыктывкар, 2008), IV Всероссийской научной конференции финно-угроведов «Языки и культура финно-угорских народов в условиях глобализации» (Ханты-Мансийск, 2009), Всероссийской научной конференции с международным участием «Финно-угры - славяне -тюрки: опыт взаимодействия (традиции и новации)» (Ижевск, 2009), XXI Международной финно-угорской студенческой конференции IFUSCO (Ижевск, 2005), Международной научно-практической конференции «Национальные языки России: Региональный аспект» (Пермь, 2005), XII Международном симпозиуме «Диалекты и история пермских языков во взаимодействии с другими языками» (Ижевск, 2008). Отдельные материалы исследования увидели свет в различных научных журналах и сборниках статей. По теме диссертации опубликовано 14 научных работ, в том числе две статьи - в изданиях, рекомендованных ВАК РФ.

слов и графические изображения транспортных средств с обозначением их составных частей. Общий объем исследования составляет 205 страниц.

СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

В первом разделе введения обосновывается актуальность темы, формулируются цели и задачи исследования, указываются источники, на основе которых написана диссертация, раскрываются научная новизна и практическая значимость работы, определяются основные положения, выносимые на защиту.

Во втором разделе введения освещается история изучения лексики конного транспорта в удмуртском языкознании, также приводится обзор лексикографических источников, в которых нашла отражение лексика анализируемой отрасли, начиная с момента первой фиксации удмуртских слов в ранних письменных памятниках по настоящее время.

Первая глава «Лексико-семантические группы лексики конного транспорта в удмуртском языке», состоящая из 5 разделов, посвящена описанию обозначенной тематической группы и систематизации входящих в нее наименований. В зависимости от лексического значения, под которым мы понимаем содержание слова, отображающее в сознании и закрепляющее в нем представление о предмете, свойстве, процессе, явлении и т. д., слова классифицированы по лек-сико-семантическим группам и подгруппам.

В составе лексики конного транспорта в удмуртском языке нами выделены пять основных семантических групп:

1. Наименования гужевого транспорта занимают достаточно значимое место в лексической системе анализируемой отрасли (315 назв. -53,3 %). Они служат для обозначения средств передвижения, в которых в качестве тяговой силы используется лошадь. Данная лексико-семантическая группа в зависимости от конструктивных особенностей обозначаемых объектов нами подразделяется на три подгруппы:

а) волоковые транспортные средства, где приведены наименования волокуши и некоторых ее видов (всего 5 назв.);

б) полозовые транспортные средства, где рассматриваются общие названия саней и их разновидностей (всего 52 назв.);

в) колесные транспортные средства, где приведены общие наименования телеги и ее отдельных видов (всего 80 назв.).

Внутри двух последних указанных подгрупп отдельно рассматриваются названия их деталей: наименования деталей Полозовых (45 назв.) и колесных (133 назв.) транспортных средств.

2. Наименования предметов конской сбруи составляют значительный пласт лексики конного транспорта (213 назв. - 36,04 %). Они служат для номинации приспособлений, предметов для запряжки или седлания лошади.

В первом подразделе рассматриваются общие наименования сбруи, упряжи (11 назв.). Далее лексика снаряжения коня по функциональному значению обозначаемых реалий подразделяется на три подгруппы:

а) наименования общих принадлежностей снаряжения верхового и упряжного коня, где рассматриваются названия узды и ее составных частей, а также наименования недоуздка, подковы, стреноги, попоны, подшейника, кнута (всего 74 назв.);

б) наименования принадлежностей снаряжения упряжного коня, где приведены названия хомута, седелки, дуги и их составных частей, а также наименования подбрюшника, чересседельника, шлеи, вожжей, оглобли, дышла, валька, постромок (всего 95 назв.);

в) наименования принадлежностей снаряжения верхового коня, где рассматриваются названия седла и его составных частей, а также наименования чепрака, шпоры (всего 33 назв.).

3. Наименования типов запряжки составляют самую малочисленную часть в системе лексики анализируемой сферы (19 назв. - 3,22 %). Они служат для обозначения различных способов присоединения лошади (лошадей) к экипажу. В работе рассмотрены 4 вида запряжки: одиночная, дышловая, цуг и тройка.

4. Наименования лошади в упряжке занимают незначительное место в словарном составе, связанном с конным транспортом (21 назв. - 3,55 %). В данном подразделе приводятся наименования упряжной, коренной, пристяжной лошади.

5. Наименования общих понятий, связанных с верховой ездой, также составляют одну из малочисленных групп в системе удмуртской коннотранспортной лексики (23 назв. - 3,89 %). Рассмотрены названия, служащие для обозначения следующих понятий: верхом, верховая лошадь, всадник.

Таким образом, лексика конного транспорта в удмуртском языке представляет собой целостную систему, которая имеет постоянное количество объектов номинации и предназначенный для их обозначения конкретный состав лексических единиц. Вся совокупность лексики

анализируемой отрасли, использующейся в литературном языке и в удмуртских говорах, относится к 171 объекту номинации, для обозначения которых употребляется 591 номинативная единица.

В ходе лексико-семантического анализа установлено, что лексика конного транспорта в своей основе является общенародной. Все важнейшие понятия выражаются словами, общими для удмуртских говоров и литературного языка. Кроме того, названия анализируемой отрасли имеют многочисленные диалектные варианты, которые составляют синонимические ряды.

Одна и та же реалия - основа номинативного значения - может выражаться несколькими формами. Наибольшее количество наименований зафиксировано для объекта номинации «ось (телеги)» (18 форм обозначений): в литературном языке в данном значении используются лексемы черс, черспыри, тйнгыли, кечер, сочетания слов уробо черс, уробо черспыри, уробо дйнгыли, уробо кдр, ваменпу; в лексикографических источниках отмечены формы зу, уробо зу, которые в современном удмуртском языке уже не используются; в словарях зафиксированы диалектные наименования мумпу, пдсъкащ в говорах удмуртского языка нами выявлены также названия кдр (южнУТ), с'улмос (южнСС), питран с'улмос (южнСС), кол'оса чэрс (средГ, средТ), ос' (севК, севСК, севТы; средГ, средНМ; южнУТ, южнШК).

Значительное расхождение в обозначении одного и того же объекта объясняется тем, что в основу номинации могут быть положены разные мотивирующие признаки. Часто отдельные слова из синонимического ряда бывают заимствованными из других языков, которые употребляются наряду с собственно удмуртскими названиями, например: тйнгыли < булг., ср.: чув. тёпел 'ось'; кечер < тат. куч эр 'ось (телегиУ; ос' диал. < рус. ось и др.

Источниками образования синонимов являются и диалектные слова. В анализируемой лексике различаются диалектизмы фонетические и лексические. Многие названия, используемые в литературном языке, в удмуртских говорах в зависимости от их особенностей используются в несколько ином фонетическом оформлении: вайыж ~ вайъж ~ вайъш ~ вайыоУс ~ вайиж ~ уайыж — уайъж 'оглобля' и др. Лексические диалектизмы, в свою очередь, подразделяются на: а) диалектизмы-синонимы, соответствующие литературным словам: йарандакэн дбд'ы сред, 'розвальни' - лит. бурдодддьы; с'ийэс завод, с'ийэс котыр сев., с'иэс товар сред, 'сбруя' - лит. сиес тйрлык и др.; б) семантические диалектизмы, имеющие иное, чем в литературном языке, значе-

ние: ас'пал кол'оса, аз' кол'оса сев. 'передок {телеги)' - лит. 'переднее колесо'; шача сред, 'волокуша' - лит. 'прут; длинный шест' и др.

Для отдельных названий анализируемой отрасли характерна многозначность, например: с'эдло кал сред. 1) 'путлище', 2) 'подпруга (седла)'; пл'эт'онка сред. 1) 'кошевка', 2) 'большой плетеный короб, посаженный на сани' и др. Основанием для подобного обобщения служит какой-нибудь сходный признак.

Вторая глава «Историко-генетические пласты лексики конного транспорта в удмуртской языке» посвящена этимологическому анализу лексики указанной отрасли.

Словарный состав, связанный с конным транспортом, в удмуртском языке складывался в течение многих веков под воздействием различных факторов и состоит из слов исконного и иноязычного происхождения.

В первом разделе данной главы приводится исконно удмуртская лексика, которая подразделяется на несколько пластов, восходящих к разным эпохам развития языка: финно-пермский, пермский, собственно удмуртский.

1. К финно-пермскому периоду (конец III - середина II тыс. до н. э.) восходят 4 удмуртские лексемы: зу диап. 'ось (телеги)' | к. за 'стебель', 'стержень', 'ось' || мар. tuydbip 'ось (у телеги)', 'стебель' < фп. *sete-'соединять, связать', 'связь'; нурт 'сани' | к. норт 'нарты' || морд, нурдо 'сани' < фп. *norta 'сани'; сермет 'узда' | кз. сермод, кп. сермот 'тж.' || мар. шормыч 'тж.' < фп. *sermVtti 'узда'; сиес 'хомут' | к. сийбс 'тж.' || мордЭ. сивекс 'хомут', марВ. s'üs'. Большинство из указанных лексических единиц в удмуртском языке сохранились без семантических изменений. Только в слове зу произошло сужение лексического значения.

Представляется, что наличие данных терминов свидетельствует об использовании в финно-пермский период гужевого полозового транспорта. На основании этого предположения можно сделать вывод об исконном характере упряжного коневодства у удмуртского народа, истоки которого уходят в III-II тыс. до н. э.

2. Пермский пласт лексики конного транспорта в удмуртском языке представлен значительно шире. В ходе исследования нами выявлено 11 лексем общепермского происхождения, 8 из которых в удмуртском и коми языках имеют единое значение, обозначая понятия рассматриваемой отрасли: ворзем ~ борзем диал. 'всадник, верховой' | кз. верзъома 'тж.'; ворземен ~ борземен диал. 'верхом' | к. верзьомон

'тж.'; дддъы 'сани' | к. додь 'тж.'; зезъ 'повод (узды)' | к. резь иж. уд. 'тж.'; сьдлыт 'стренога, путы' | кп. събвт 'тж.'; сьблтэт 'стренога, путы' | кп. сьдвтдт 'тж.'; сюл 'полоз (саней)' | к. сюв 'тж.' и др. Семантика 3 лексических параллелей в современных пермских языках не совпадает: лайкан 'рессора', диап. 'дрога' | к. лайкан 'гибкий шест' < оп. *1а}кап 'гибкий шест'; туе 'грядки (саней, телеги); нащепы (на-клеска) (саней)', диал. 'дрога' | к. тас 'поперечина', 'деревянный засов (для дверей)', 'палка' < оп. */<М- 'поперечина, перекладина'; учыс 'клещи, клешни (хомута)' | к. утшыс диал. 'рогатка, деревянный ошейник' < оп. *ис/з 'рогатка, ярмо'. В коми языках сохранились более архаичные значения указанных слов.

В ходе исследования нами выявлено также 11 сложных названий в удмуртском языке, у которых имеются типологически точные соответствия в коми языках: дддъы ныр 'передок саней; козлы (облучок)' ( к. додь ныр 'тж.'; пу дбдьы 'дровни' | кз. пу додь 'тж.'; сиес пу 'клещи, клешни (хомута)' | кз. сийдс пу 'тж.'; сиес-сермет 'сбруя' | кп. сийбе-сермбт 'тж.' и др. Но в данном случае трудно определить, являются ли указанные наименования пермским наследием, или они возникли уже в период самостоятельного развития пермских языков на базе лексики общепермского происхождения.

3. Собственно удмуртский пласт лексики конного транспорта охватывает значительное количество лексических единиц. Данный слой образовался в период отдельного существования удмуртского языка при помощи внутренних словообразовательных средств на базе лексики, унаследованной от предыдущих периодов, в отдельных случаях с привлечением лексических единиц иноязычного происхождения. Некоторая часть производных названий создана с помощью суффиксов от исконных и заимствованных корней: гурнэс 'подбородник' (гур- < фп. *кегз 'горло, глотка' + -нэс - аффикс); кыткет 'упряжь' (кытк- < фу. *Шке- (кШке-) 'привязывать, связывать' + -эт - аффикс); питран ~ питыран 'колесо', сред, 'ступица (колеса)' (питра-, питыра- < булг., ср.: чув. пётёр 'крутить, вить, свивать' + -н - аффикс) и др. Большинство собственно удмуртских наименований являются сложными образованиями, составляющие компоненты которых восходят к разным хронологическим периодам. С точки зрения происхождения интерес представляют сложные слова, обозначающие предметы конской сбруи, первые компоненты которых утратили свои самостоятельные значения: биньгозы 'вожжи' (бинь- < фу. *рипа '? виток, витой, крученый; вить' + гозы 'веревка'); удоркыскон, удыркыскон диал.

'супонь' (удор, удыр < фу. *от1е '(грудная, брюшная) полость', -р -суффикс; кыскон - сущ. от глаг. кыскыны 'тянуть, подтянуть') и др.

Во втором разделе данной главы анализируется заимствованный пласт лексики конного транспорта в удмуртском языке. Слова иноязычного происхождения сгруппированы по языкам-источникам.

В результате хозяйственно-культурных связей удмуртов с соседними народами в удмуртский язык проникло множество заимствованных лексем либо вместе с новыми понятиями, либо для обозначения уже существующих предметов и явлений. В развитии лексики конного транспорта в удмуртском языке прослеживается влияние индоиранских, тюркских (булгарского, татарского) и русского языков.

1. К наиболее древним заимствованиям относятся лексемы индоиранского происхождения, освоенные еще в периоды существования финно-пермской и общепермской языковых общностей, о чем свидетельствует наличие этих слов и в других родственных языках. Как известно, иранские племена на протяжении длительного времени были южными соседями финно-угров. Контактирование этих разноязычных народов оставило следы в языке в виде многочисленных лексических заимствований. В анализируемой лексике выявлено 3 слова индоиранского происхождения: вайыж 'оглобля' < фп. *а]т 'дышло' < ии.; вуг ~ вугы 'обод (колеса)' < фп. *ищка- 'ручка; крюк, дужка' < ии.; урыс 'плеть, нагайка, бич' < оп. *огв 'бич, кнут' < ии. Все они используются в литературном языке и в различных фонетических вариантах широко распространены в говорах удмуртского языка.

2. Возникновение булгарского пласта лексических заимствований связано с приходом на территорию Волго-Камья, где проживали пермские народы, тюркоязычных племен булгар (УП-ХШ вв. н. э.). В результате исторически сложившихся контактов удмуртский язык испытал сильное влияние со стороны языка своих соседей. В лексике исследуемой отрасли выявлено 11 слов булгарского происхождения, которые представлены в лексико-семантических группах наименований предметов конской сбруи (букв 'дуга', сюло 'кнут', турто диал. 'оглобля; дышло с поперечным брусом', уйыл 'подпруга; подбрюшник', энвр 'седло', энерчак 'седелка' и др.), колесного гужевого транспорта (тйнгыли 'ось (телеги)', 'колесо', уробо 'телега'), деталей Полозовых транспортных средств (куромо 'вязок (копыльев саней)'). Из них наиболее ранними заимствованиями являются лексемы турто и энер, имеющие соответствия в коми языках.

Основываясь на лингвистические данные, предполагаем, что бул-гарские племена оказали существенное влияние на зарождение гужевого колесного транспорта и на технологии снаряжения упряжного и верхового коня.

Некоторые булгаризмы широко распространены во всех диалектах удмуртского языка и функционируют в литературном языке, например: буко 'дуга', уробо 'телега', энер 'седло'. Другие бытуют в отдельных говорах, например: уйыл 'подпруга, подбрюшник' функционирует в северноудмуртских говорах; энерчак 'седелка' - в южноудмуртских и срединных говорах. Булгарские заимствования в удмуртском языке претерпели фонетические изменения, лексические значения слов сохраняются.

3. Определенное воздействие на развитие словарного состава анализируемой отрасли оказал и татарский язык, интенсивное влияние которого началось в период установления в пределах Волго-Камья политического господства Казанского ханства (ХШ-Х\Ч вв.). В ходе исследования выявлено 12 татаризмов, обозначающих принадлежности конской сбруи: ачама 'деревянная часть седелки', сред, 'седелка', бугол ~ бугоу диал. 'путы (для лошади)', быркенчи 'чепрак', дага 'подкова', нюкто 'недоуздок', тубылгы диал. 'плетка, плеть, нагайка', тэльбуго 'вожжи', узенги диал. 'стремя', яби диал. 'попона\ябынчи 'попона' и др. В наименованиях гужевых транспортных средств и их деталей обнаружено 11 лексем татарского происхождения: арача южн. 'грядка (саней); нащепы (наклеска) (саней)', кечер 'ось (телеги)", киндык южн. 'шкворень (телеги)', кдкрак 'подушка (телеги)', суэри 'волокуша', южн. 'дрога', тугым 'обод (колеса)', 'поперечные дуги, соединяющие грядки телеги', юлдырга 'двуколка' и др.

Для большинства татаризмов имеются параллельные исконные названия, которые обозначают те же самые предметы, что и лексика иноязычного происхождения. Татарские заимствования получили широкое распространение в говорах южного наречия удмуртского языка, носители которых и в настоящее время находятся в тесном контакте с татарским населением. Некоторые из вышеприведенных татаризмов употребляются в удмуртском литературном языке, например: дага 'подкова', нюкто 'недоуздок', тэльбуго 'вожжи', суэри 'волокуша'.

Татарские заимствования подверглись различным фонетическим изменениям. Вместе с тем, прослеживаются также и изменения лексического значения некоторых слов, например: ачама 'деревянная часть седелки', сред, 'седелка' < тат. диал. ачама 'стропило'. В удмуртском

языке происходит развитие семантики заимствованного слова следующим образом: стропило —» деревянная часть седелки (на основе сходства формы) —*■ седелка.

4. Удмуртское население в течение многих веков находилось в тесных культурно-бытовых связях с русскими, в результате чего в удмуртский язык проникло множество русизмов. Заимствования из русского языка в большом количестве представлены во всех лексико-семан-тических группах лексики конного транспорта (всего выявлено 100 слов русского происхождения): валёк 'валек', постромка диал. 'постромки', чепрак 'чепрак', шшя 'шлея', шпора 'шпора', кошовка 'кошевка, выездные сани', тарантас 'тарантас', тачанка сев. 'двухколесная телега для езды', кирасла 'отвод (саней)\ рессора 'рессора', чаж 'тяж', шин, шина 'шина (;колеса)' и др.

Судя по лингвистическим данным, удмурты восприняли от русских отдельные предметы конской сбруи (например, шлею, постромки) и более совершенные формы гужевого транспорта. Этот процесс сопровождался проникновением и утверждением в удмуртском языке некоторых русских терминов. С усовершенствованием гужевых транспортных средств в удмуртский язык вошли отдельные наименования их деталей русского происхождения. Распространение некоторых новых типов запряжки (пароконная и русская тройка) также связано с русским влиянием. Но следует отметить, что в лексике рассматриваемой отрасли в удмуртском языке встречаются заимствованные слова, не обусловленные необходимостью назвать новые предметы или понятия. Многие из выявленных нами русизмов сосуществуют в языке с собственно удмуртскими словами и сочетаниями слов, образованных на базе лексики исконного происхождения, которые выражают аналогичные понятия, и входят с ними в синонимические отношения, например: подкол II дурет 'подкова', супонь IIмылазькыскет 'супонь' и др. Анализируемый материал показывает, что русские заимствования получили широкое распространение в диалектах удмуртского языка, особенно в северных и срединных говорах. Русизмы в удмуртском языке часто употребляются в несколько измененном фонетическом варианте. Однако поздние русские заимствования не имеют заметных отклонений в фонетическом облике.

Таким образом, формирование и развитие лексики конного транспорта в удмуртском языке идет с древнейших времен, о чем свидетельствует наличие лексем финно-пермского происхождения. Постепенно она пополняется собственно удмуртскими словами и обогащается за счет заимствований.

В третьей главе «Структурно-словообразовательный анализ лексики конного транспорта в удмуртском языке» рассматриваются способы образования и структурные особенности удмуртских названий, обозначающих понятия анализируемой отрасли.

В первом разделе данной главы раскрываются закономерности формирования словарного состава, связанного с конным транспортом, в удмуртском языке при помощи собственных словообразовательных средств. В ходе исследования нами выявлено, что в образовании лексики анализируемой отрасли участвуют следующие способы словообразования: морфологический, лексико-синтаксический, морфолого-синтаксический, лексико-семантический.

1. Морфологический способ представляет собой образование новых слов на базе имеющихся в языке основ и словообразовательных аффиксов. В лексике рассматриваемой отрасли данный тип словообразования представлен лишь суффиксацией. В зависимости от основы производного слова суффиксальные названия являются отглагольными и отыменными образованиями: 1) отглагольные названия: дурем, дурет 'подкова' (< дурыны 'ковать, подковать' + -ем, -ет), кортнэт 'удила' (< кортнаны 'обуздать' + -эт), кыткет, кыткон 'упряжь; запряжка' (< кыткыны 'запрягать' + -ет, -он) и др.; 2) отыменные названия: борземчи 'всадник, верховой' (< борзем 'всадник, верховой' + -чи), сюлмас, сюлмос 'хомутина' (сюлм- < сюлэм 'сердце' + -ас, -ос). Данный способ словообразования в лексике конного транспорта в удмуртском языке непродуктивен.

2. Лексико-синтаксический способ словообразования осуществляется путем слияния в одно целое компонентов словосочетания с сохранением порядка слов и без изменения морфемного состава. В лексике рассматриваемой отрасли при помощи словосложения образовано подавляющее большинство наименований, например: вайыжкал 'завертка' (вайыж 'оглобля' + кал 'шнур, завязка'), кабдддьы 'кошевка, выездные сани' (каб 'рогожа' + дддьы 'сани'), корткечер диал. 'тарантас' (корт 'железо' + кечер 'ось (телеги)'), кортуробо 'тарантас' (корт 'железо' + уробо 'телега'), кбтулкыскет 'подбрюшник; подпруга' (кбтул 'низ живота' + кыскет 'подтяжка'), курокчог 'шкворень (телеги)' (курок 'шкворень (телегиУ + чог 'кол, колышек'), мумпу 'ось (телеги)' (мум < мумы 'мать' + пу 'дерево'), мылазъгозы 'супонь' (мылазь 'грудь' + гозы 'веревка'), пыдкорт 'подкова' (пыд 'нога' + корт 'железо'), пыдлёгет 'стремя; дужка стремени' (пыд 'нога' + лёгет 'подножка'), серметкорт 'удила' (сермет 'узда' + корт 'железо') и др. Данный тип

словообразования в удмуртском языке, как и в других финно-угорских языках, является самым продуктивным.

3. Морфолого-синтаксический способ словообразования представляет собой образование новых слов в результате перехода слов из одной части речи в другую. Одной из разновидностей данного типа образования слов является субстантивация. В анализируемой лексике нами выявлены субстантивированные прилагательные и причастия: бжырэс сев. 'двуколка' (< прил. 'накрененный, наклонный'), тыгыл'ас' пю. 'колесо' (< прич. 'катящийся'). Субстантивация прилагательных наблюдается и в некоторых словах русского происхождения, например: возовой сред, 'телега с глубоким кузовом, предназначенная для хозяйственных работ', разва-л'ной южн. 'розвальни' и др. В образовании лексики конного транспорта в удмуртском языке данный способ наименее употребителен.

4. Лексико-семантический способ словообразования осуществляется путем развития новых значений у имеющихся в языке единиц. В образовании лексики рассматриваемой отрасли наиболее продуктивными средствами являются метафора и метонимия. Метафорическим способом, в соответствии с которым перенос названия с одного предмета (явления действительности) на другой осуществляется на основе сходства внешних признаков, образованы следующие наименования: бурд 'отвод (саней)' < 'крыло', йыр 'ступица (колеса)' < 'голова', кдкы 'кузов (короб) телеги' < 'зыбка, люлька (из луба)', ныр 'передок (телеги, саней)-, козлы (облучок)' < 'нос', пинь 'спица (колеса)-, копыл (саней)' < 'зуб', пыд 'спица (колеса)-, копыл (саней)' < 'нога', шача 'волокуша' < 'прут; длинный шест' и др. Метонимический перенос может осуществляться 1) с материала на изделие из него, например: гын 'войлок' > 'потник (седла, седелки)-, подхомутник', сурон 'кожа' > 'наглазник, шоры; кожаная обшивка хомута' и др.; 2) с части тела лошади, на которую приходятся детали сбруи, на название конской сбруи, например: гурул 'подбородок' > 'подбородник, подбородный ремень', кбтул 'низ живота' > 'подбрюшник; подпруга' и др.; 3) с части на целое, например: корткечер, корткечыр 'железная ось' > 'тарантас'; лаббурд, лапэгбурд, улънбурд 'низкий отвод (саней)' > 'розвальни с низкими отводами'; перенос наименования с части на целое, являющийся частным случаем метонимии, называется синекдохой.

Во втором разделе данной главы дана структурная характеристика лексики конного транспорта в удмуртском языке. По словообразовательной структуре названия указанной отрасли представлены

простыми (190 назв. - 32,15 %) и сложными (401 назв. - 67,85 %) конструкциями.

I. В зависимости от наличия словообразовательных аффиксов простые названия подразделяются на простые непроизводные (корневые) (169 назв. - 28,60 %) и простые производные (суффиксальные) (21 назв.-3,55%).

1. Простые непроизводные названия характеризуются с точки зрения современного состояния языка морфологической нечлени-мостью, связь с реалией не мотивирована: додъы 'сани', зезь 'повод (узды)', зу 'ось (телеги)', нурт 'сани', сермет 'узда', сиес 'хомут', съблыт 'стренога, путы', учыс 'клещи, клешни (хомута)' и др. К данной группе слов в удмуртском языке относятся также заимствования: вайыж 'оглобля'; буко 'дуга', уробо 'телега', энер 'седло'; дага 'подкова', кечер 'ось (телеги)', тэльбуго 'вожжи'; кирасла 'отвод (саней)', кошовка 'кошевка, выездные сани', курок 'шкворень (телеги)', чаж 'тяж', шиля 'шлея' и др.

2. Простые производные названия образованы путем присоединения к непроизводной (корневой) основе словопроизводных аффиксов. С помощью суффиксов слова, относящиеся к рассматриваемым нами семантическим группам, образуются как от глагольных, так и от именных основ.

В образовании отглагольных названий используются суффиксы: -эт (-ет): кортнэт 'удила' < кортнаны 'обуздать' и др.; -эм (-ем): дурем 'подкова' < дурыны 'ковать, подковать'; -он (-ён), -н: питыран 'колесо' < питыраны 'катиться; вертеться, крутиться') и др.

Отыменные названия образованы при помощи суффиксов: -ас: сюлмас 'хомутина' < сюлэм 'сердце'; -ос: сюлмос 'хомутина; ось (телеги)' < сюлэм 'сердце'; -чи: борземчи 'всадник, верховой' < борзем 'всадник, верховой'. II. В лексике конного транспорта в удмуртском языке наиболее часто встречаются сложные названия, образованные на основе словосложения.

В начале данного подраздела нами рассмотрены основные принципы, способствующие разграничению сложных слов от словосочетаний. Данная проблема в удмуртском языкознании до сих пор окончательно не решена. Трудность возникает в связи с тем, что словосложение в удмуртском языке, как и в других финно-угорских языках, в большинстве случаев осуществляется путем простого сложения ком-

понентов, которые в отдельности представляют собой самостоятельные слова и при сложении не претерпевают никаких фонетических и морфологических изменений. Именно поэтому и в лексике конного транспорта ввиду неразработанности терминологии очень трудно определить, где проходит грань между сложным словом и словосочетанием. По этой причине наблюдается отсутствие единообразия в орфографическом изображении лексики анализируемых групп в лексикографических источниках.

По характеру синтаксических отношений компонентов в удмуртском языке выделяются два типа сложных названий: 1) с сочинительными отношениями компонентов (6 назв. - 1,01 %); 2) с подчинительными отношениями компонентов (395 назв. - 66,84 %). Тип подчинения одного компонента другому является наиболее распространенным.

1. Сложные названия сочинительного типа представляют собой соединение корневых слов, где оба компонента равноправны, грамматически независимы. В рамках данного структурного типа выделяются двухкомпонентные собирательные названия: сиес-буко 'упряжь' (букв, 'хомут-дуга'), сиес-сермет 'сбруя' (букв, 'хомут-узда') и др. Данные названия образованы по структурной модели «имя существительное + имя существительное». В лексике конного транспорта данный способ образования слов непродуктивен.

2. В сложных названиях подчинительного типа выделяются синтаксически главные и зависимые элементы. В зависимости от количества составляющих их компонентов они представлены двух-, трех-, четырех- и пятикомпонентными единицами. Наиболее часто встречаются двухкомпонентные конструкции.

2.1. Двухкомпонентные названия (324 назв. - 54,82 %)

В отдельную группу выделяем сложные слова, первый компонент которых в современном удмуртском языке самостоятельно не употребляется (6 назв. - 1,01 %), например: биньгозы 'вожжи' (гозы 'веревка'), сюргозы 'чересседельник' {гозы 'веревка') и др.

В зависимости от принадлежности компонентов к той или иной части речи выделяются следующие структурные модели:

1) «имя существительное + имя существительное» (262 назв. -44,33 %):

В данную группу входит подавляющее большинство названий, связанных с конным транспортом, в удмуртском языке. Наиболее распространенным словообразовательным типом является присоединение существительного в основной форме к другому существительному.

Определительная часть субстантивных сложных названий обозначает: а) целое части: главный компонент выражает какую-либо часть предмета, зависимый - предмет целиком (энер е 'подпруга (седла)' < знер 'седло', е 'ремень'); главный компонент представляет собой метафорическое наименование каких-либо частей предмета по схожести ее внешних признаков с частями тела человека или животных (птиц) (дддьы пинь 'копыл (санейу < дддьы 'сани', пинь 'зуб') или с другими объектами реальной действительности (уробо кдкы 'кузов (короб) телеги' <уробо 'телега', кдкы 'зыбка, люлька (из луба)'); главный компонент обозначает материал изготовления называемой части предмета (сиес пу 'клещи, клешни (хомута)' < сиес 'хомут', пу 'дерево'); б) часть целого: главный компонент выражает предмет целиком, зависимый -часть данного предмета (кирасла дддьы 'розвальни' < кирасла 'отводы (саней)', дддьы 'сани'); в) обладателя предмета, обозначенного вторым компонентом (вал гиобрет 'попона' < вал 'лошадь', шобрет 'одеяло, покрывало'); г) часть тела лошади, на которую приходится часть сбруи (кдтул 'подбрюшник; подпруга' < кдт 'живот, брюхо', ул 'низ, нижняя часть'); д) материал, из которого сделан или состоит предмет, обозначенный вторым компонентом (кортуробо 'тарантас' < корт 'железо', уробо 'телега'); е) назначение предмета, обозначенного вторым компонентом (кыткон тйрлык 'упряжь' < кыткон - сущ. от глаг. кыткыны 'запрягать', тйрлык 'инвентарь; вещи'); ж) место изготовления предмета, обозначенного вторым компонентом (камба-рка уробо 'тяжелые телеги с плоским кузовом для хозяйственных работ (изготовленные в Камбарке)' < камба-рка 'город Камбарка', уробо 'телега');

з) объект действия, обозначенного вторым компонентом (валбичатон 'шпора' < вач 'лошадь', бичатон - сущ. от глаг. бичатыны 'щекотать');

и) характерный признак (свойство) предмета (дзецъ шраскднъ робо 'карета, каретка' (дзецъ шраскднъ - сущ. от глаг. зечыраськыны ' качаться', робо 'телега'); к) видовое понятие, главный - родовое (тарантас уробо 'тарантас' < тарантас 'тарантас', уробо 'телега'); л) место расположения предмета, обозначенного вторым компонентом (аз'чог 'шкворень (телеги)' < аз' 'перед, передняя часть', чог 'кол, колышек'); м) предмет, с которым соединяется или к которому прикреплен называемый предмет (вайыжкал 'завертка' < вайыж 'оглобля', кал 'шнур, завязка').

2) «имя существительное + имя прилагательное» (1 назв. - 0,17 %): корт питрэс 'металлический круг на подушке телеги' (корт 'железо', питрэс 'круглый; круг' - субстантивированное прилагательное);

3) «имя существительное + причастие» (2 назв. - 0,34 %): вор-земен ветлйсъ 'всадник, верховой' (ворзем 'всадник, верховой' + -ен — суффикс творительного падежа, ветлйсъ - субстантивированное причастие от глаг. ветлыны 'ходить, ездить');

4) «имя существительное + послелог» (1 назв. - 0,17 %): вал выпын 'верхом' (вал 'лошадь', вылын 'на');

5) «имя прилагательное + имя существительное» (38 назв. - 6,43 %):

а) атрибут выражен качественным прилагательным, которое

обозначает признаки предметов по их размеру (кузь уробо 'дроги' < кузь 'длинный', уробо 'телега'), по тяжести (кати уробо 'тарантас' < капчи 'легкий', уробо 'телега'), по форме (бекырес уробо 'двуколка' < бекырес 'накрененный, наклонный', уробо 'телега'), по расположению в пространстве (ваменпу 'ось (телеги)' < вамен 'поперечный', пу 'дерево'); б) атрибут выражен относительным прилагательным, которое выражает признаки предметов по обладанию чем-либо (куродддьы 'розвальни' < кур 'луб' + -о - суффикс обладания, дбдьы 'сани'), по отсутствию чего-либо (кортнэттэм сермет 'недоуздок' < кортнэт 'удила' + -тэм - суффикс, сермет 'узда'), по назначению (возовой ддд'ы 'розвальни' < возовой 'возовой', дбд'ы 'сани');

6) «имя прилагательное + имя прилагательное» (2 назв. - 0,34 %): лапэгбурдо 'розвальни с низкими отводами' (лапэг 'низкий', бурд 'крыло; отвод (саней)' + -о- суффикс обладания);

7) «причастие + имя существительное» (6 назв. - 1,01 %): лэй-катись уробо 'телега на рессорах' (лэйкатйсь - прич. от глаг. лэйка-тыны 'качать',уробо 'телега');

8) «наречие + имя существительное» (5 назв. - 0,85 %): вълънбурд 'розвальни с высокими отводами' (вълън 'высоко; высокий' - адъективированное наречие, бурд 'крыло; отвод (саней)');

9) «имя числительное + имя существительное» (1 назв. - 0,17 %): одигэн кыткон 'одиночная запряжка' (одиг 'один' + -эн - суффикс творительного падежа, кыткон - сущ. от глаг. кыткыны 'запрягать').

2.2. Трехкомпонентные названия (65 назв. -11%)

1) «имя существительное + имя существительное + имя существительное» (35 назв. - 5,92 %): дддьы сюл дурет 'подрез' (дбдьы 'сани', сюл 'полоз', дурет 'подкова');

2) «имя существительное + причастие + имя существительное» (3 назв. - 0,51 %): рогожнаэн вурем дбдьы 'кошева' (рогожна 'рогожа' + -эн - суффикс творительного падежа, вурем - прич. от глаг. вурьшы 'шить', дбдьы 'сани');

3) «имя существительное + послелог + имя существительное» (2 назв. - 0,34 %): турто куспысь вал 'коренник' (турто 'дышло', куспысь 'с, из, из-под; между', вал 'лошадь');

4) «имя существительное + послелог + причастие» (3 назв. - 0,51 %): вал вылын ветлйсь 'всадник, верховой' (вал 'лошадь', вылын 'на', ветлйсь - субстантивированное причастие от глаг. ветлыны 'ездить');

5) «имя прилагательное + имя существительное + имя существительное» (5 назв. - 0,85 %): жужът бурд дбд'ъ 'розвальни с высокими отводами' (э'/сужът 'высокий', бурд 'крыло; отвод (саней)', дбд'ъ 'сани');

6) «имя прилагательное + имя существительное + послелог» (1 назв. -0,17 %): буш вал вълън 'верхом' (буш 'пустой; свободный', вал 'лошадь', вълън 'на');

7) «имя прилагательное + имя прилагательное + имя существительное» (5 назв. - 0,85 %): лапэг бурдо дбд'ъ 'розвальни с низкими отводами' (лапэг 'низкий', бурд 'крыло; отвод (санейу + -о - суффикс обладания, дбд'ъ 'сани');

8) «имя прилагательное + послелог + имя существительное» (1 назв. -0,17 %): коренной борды кыткем 'пристяжка' (коренной 'коренник' -субстантивированное прилагательное, борды 'к', кыткем - сущ. от глаг. кыткыны 'запрягать');

9) «наречие + имя существительное + имя существительное» (2 назв. 0.3 1 %): улън бурд дбд'ъ 'розвальни с низкими отводами' (улън 'низко; низкий' - адъективированное наречие, бурд 'крыло; отвод (санейу, дбд'ъ 'сани');

10) «наречие + имя прилагательное + имя существительное» (1 назв. -0,17 %): вълън бурдо дбд'ъ 'розвальни с высокими отводами' (вълън 'высоко; высокий' - адъективированное наречие, бурд 'крыло; отвод (санейу +-о~ суффикс обладания, дбд'ъ 'сани');

11) «наречие + причастие + имя существительное» (1 назв. - 0,17 %): артэ кыткем вал 'пристяжная лошадь' (артэ 'рядом', кыткем - прич. от глаг. кыткыны 'запрягать', вал 'лошадь');

12) «причастие + имя существительное + имя существительное» (1 назв. - 0,17 %): порем дбдьы сюл 'копанные полозья (а не гнутые)' (порем - прич. от глаг. порыны 'выкорчевать, вырвать с корнем', дддъы 'сани', сюл 'полоз');

13) «имя числительное + имя существительное + имя существительное» (3 назв. - 0,51 %): кык колёсаен уробо 'двуколка' (кык 'два', колёса 'колесо' + -ен - суффикс творительного падежа, уробо 'телега');

14) «имя числительное + имя прилагательное + имя существительное» (2 назв. - 0,34 %): кык погыляно уробо 'двуколка' (кык 'два', погылян 'колесо' + -о - суффикс обладания, уробо 'телега').

2.3. Четырехкомпонентные названия (5 назв. - 0,85 %)

1) «имя существительное + имя существительное + имя существительное + имя существительное» (2 назв. - 0,34 %): дбдъы бер йыразь пу 'спинка (санейу (дбдъы 'сани', бер 'зад, задняя часть', йыразь 'изголовье', пу 'дерево');

2) «имя существительное + имя существительное + имя прилагательное + имя существительное» (1 назв. - 0,17 %): куное ветлон пичи дбдъы 'выездные сани, по своему устройству напоминающие розвальни меньших размеров' (куно 'гость' + -е - суффикс входного падежа, ветлон - сущ. от глаг. ветльшы 'ездить', пичи 'маленький', дбдъы 'сани');

3) «имя прилагательное + послелог + причастие + имя существительное» (1 назв. - 0,17 %): коренной борды кыткем вал 'пристяжная лошадь' (коренной 'коренник' - субстантивированное прилагательное, борды 'к', кыткем - прич. от глаг. кыткыны 'запрягать', вал 'лошадь');

4) «причастие + имя существительное + отглагольное существительное + имя существительное» (1 назв. - 0,17 %): кулэм мурт ватон уробо 'дроги (похоронные)' (кулэм - прич. от глаг. культы 'умереть', мурт 'человек', ватон - сущ. от глаг. ватыны 'похоронить', уробо 'телега').

2.4. Пятикомпонентные названия (1 назв. - 0,17 %)

1) «имя числительное + имя числительное + глагол + имя числительное + имя существительное» (1 назв. - 0,17 %): кыкен-кыкен кыткыны куатъ вал 'цуг' (кык 'два' + -эн - суффикс творительного падежа, кыткыны 'запрягать', куатъ 'шесть', вал 'лошадь').

Таким образом, в ходе исследования установлено 28 структурных типов сложных названий, из них наиболее продуктивными являются модели «имя существительное + имя существительное», «имя существительное + имя прилагательное».

В заключении излагаются основные положения и выводы исследования.

Диссертация имеет два приложения в виде алфавитного указателя этимологизированных слов и графических изображений конных транспортных средств с обозначением их составных частей.

Основные положения диссертации нашли отражение в следующих публикациях автора:

Публикации в научных изданиях, рекомендованных ВАК РФ:

1. Титова, О. В. О наименованиях гужевого транспорта в южноудмуртских говорах / О. В. Титова // Вестник Чувашского университета. 2008.-№3.-С. 186-190.

2. Титова, О. В. О наименованиях принадлежностей снаряжения упряжного коня в южно-удмуртских говорах / О. В. Титова // Вопросы филологии. Серия «Урало-алтайские исследования». - М., 2009. - № 1 / УА (1). - С. 96-99.

Публикации в других научных изданиях:

3. Титова, О. В. Названия телег и саней в удмуртском языке / О. В. Титова // История, современное состояние, перспективы развития языков и культур финно-угорских народов: Материалы III Всероссийской научной конференции финно-угроведов. - Сыктывкар, 2005. - С. 203-205.

4. Титова, О. В. Терминология снаряжения упряжного коня в пермских языках / О. В. Титова // Национальные языки России: Региональный аспект. К 50-летию коми-пермяцко-русского отделения филологического факультета Пермского государственного педагогического университета: Материалы международной научно-практической конференции (20-21 октября 2005 г., Пермь) / Отв. ред. А. С. Лобанова; Перм. гос. пед. ун-т. - Пермь, 2005. - С. 197-200.

5. Титова, О. В. О названиях деталей телег в удмуртском языке / О. В. Титова // Русский Север и восточные финно-угры: Проблемы пространственно-временного фольклорного диалога: Материалы 1 Межрегиональной конференции и VII Международной школы молодого фольклориста. Ижевск, 23-26 октября 2005 г. / Отв. ред. В. М. Гацак, Т. Г. Владыкина. - Ижевск, 2006. - С. 385-390.

6. Титова, О. В. О названиях некоторых видов наземных транспортных средств в удмуртском языке / О. В. Титова // Финно-угристика 7: актуальные вопросы восточных финно-угорских языков: Материалы Международной научной конференции «Актуальные вопросы восточных финно-угорских языков», посвящ. 80-летию проф. Цыганкина Д. В. (г. Саранск, 25-27 окт. 2005). - Саранск, 2007. - С. 299-302.

7. Титова, О. В. О названиях гужевого транспорта (на материале северноудмуртских говоров) / О. В. Титова // Пермистика XII: Диалекты и история пермских языков во взаимодействии с другими языками: Материалы XII Международного симпозиума (21-22 октября 2008 г.,

Ижевск) / Отв. ред. А. Ф. Шутов; Удм. гос. ун-т / Удм. ин-т ИЯЛ УрО РАН. - Ижевск, 2008. - С. 329-334.

8. Титова, О. В. Основные принципы номинации лексики гужевого транспорта в удмуртском языке / О. В. Титова // Материалы докладов I Всероссийской молодежной научной конференции «Молодежь и наука на Севере» (в 3-х томах). Том И. (Сыктывкар, Республика Коми, 14-18 апреля 2008 г.). - Сыктывкар, 2008. - С. 92-93.

9. Титова, О. В. Терминология снаряжения верхового и упряжного коня в удмуртском языке / О. В. Титова // Материалы X Международного конгресса финно-угроведов: Лингвистика: V часть / Map. гос. ун-т. - Йошкар-Ола, 2008. - С. 304-310.

10. Титова, О. В. О наименованиях принадлежностей снаряжения верхового коня в говорах удмуртского языка / О. В. Титова // Пер-мистика 10: Вопросы пермской и финно-угорской филологии: Материалы X Международного симпозиума «Диалекты и история пермских языков во взаимодействии с другими языками» (24-25 марта 2004 г., Ижевск) / Удм. гос. ун-т. - Ижевск: Изд-во «Удм. ун-т», 2009. - С. 359-364.

11. Титова, О. В. О наименованиях принадлежностей снаряжения упряжного коня в северноудмуртских говорах / О. В. Титова // Языки и культура финно-угорских народов в условиях глобализации: Материалы IV Всероссийской конференции финно-угроведов. - Ханты-Мансийск, 2009. - С. 143-145.

12. Титова, О. В. О наименованиях гужевого транспорта в пермских языках / О. В. Титова // Congressus XI. Intemationalis Fenno-Ugristarum. -Piliscsaba, 2010. - Pars II. Summaria acroasium in sectionibus. -C. 153-154.

Отпечатано с оригинал-макета заказчика

Подписано в печать 24.05.2011. Формат 60x84 '/)6. Тираж 100 экз. Заказ № 1067.

Типография ГОУВПО «Удмуртский государственный университет» 426034, Ижевск, ул. Университетская, 1, корп. 4.

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Титова, Ольга Владимировна

Введение.

0.1. Общая характеристика работы.

0.2. История изучения лексики конного транспорта в удмуртском языкознании

Глава 1. Лексико-семантические группы лексики конного транспорта в удмуртском языке.

1.1. Наименования гужевого транспорта.

1.1.1. Наименования волоковых транспортных средств.

1.1.2. Наименования Полозовых транспортных средств.

1.1.2.1. Наименования деталей Полозовых транспортных средств

1.1.3. Наименования колесных транспортных средств.

1.1.3.1. Наименования деталей колесных транспортных средств

1.2. Наименования предметов конской сбруи.

1.2.1. Общие наименования сбруи, упряжи.

1.2.2. Наименования общих принадлежностей снаряжения верхового и упряжного коня.

1.2.2.1. Наименования узды и ее составных частей.

1.2.2.2. Наименования других общих принадлежностей.

1.2.3. Наименования принадлежностей снаряжения упряжного коня

1.2.3.1. Наименования хомута и его составных частей.

1.2.3.2. Наименования седелки и ее составных частей.

1.2.3.3. Наименования дуги и ее составных частей.

1.2.3.4. Наименования других принадлежностей.

1.2.4. Наименования принадлежностей снаряжения верхового коня.

1.2.4.1. Наименования седла и его составных частей.

1.2.4.2. Наименования других принадлежностей.

1.3. Наименования типов запряжки.

1.4. Наименования лошади в упряжке.

1.5. Наименования общих понятий, связанных с верховой ездой.

1.6. Выводы к главе.

Глава 2. Историко-генетические пласты лексики конного транспорта в удмуртском языке.

2.1. Исконно удмуртская лексика.

2.1.1. Финно-пермский пласт лексики.—

2.1.2. Пермский пласт лексики.

2.1.3. Собственно удмуртская лексика.

2.2. Заимствованный пласт лексики.

2.2.1. Индоиранские заимствования.

2.2.2. Тюркские заимствования.

2.2.2.1. Булгарские заимствования.

2.2.2.2. Татарские заимствования.

2.2.3. Русские заимствования.

2.3. Лексика неизвестного происхождения.

2.4. Выводы к главе.

Глава 3. Структурно-словообразовательный анализ лексики конного транспорта в удмуртском языке.

3.1. Способы словообразования лексики конного транспорта.—

3.1.1. Морфологический способ.—

3.1.2. Лексико-синтаксический способ.

3.1.3. Морфолого-синтаксический способ.

3.1.4. Лексико-семантический способ.

3.2. Структурная характеристика лексики конного транспорта.

3.2.1. Простые названия.

3.2.1.1. Простые непроизводные названия.—

3.2.1.1.1. Простые непроизводные названия исконного происхождения.

3.2.1.1.2. Простые непроизводные названия иноязычного происхождения.

3.2.1.2. Простые производные названия.

3.2.2. Сложные названия.

3.2.2.1. Сложные названия сочинительного типа.

3.2.2.2. Сложные названия подчинительного типа.

3.2.2.2.1. Структурные модели двухкомпонентных названий .

3.2.2.2.2. Структурные модели трехкомпонентных названий

3.2.2.2.3. Структурные модели четырехкомпонентных названий

3.2.2.2.4. Структурные модели пятикомпонентных названий . 169 3.3. Выводы к главе.

Введение диссертации2011 год, автореферат по филологии, Титова, Ольга Владимировна

Транспортные средства, возникшие еще в глубокой древности в процессе жизнедеятельности человека и призванные облегчить труд людей в передвижениях, — результат длительного исторического развития. Рельеф и природно-климатические условия проживания удмуртского народа обусловили исключительное многообразие средств передвижения.

Из сухопутных видов в древности большое распространение получил гужевой транспорт - «вид транспорта, использующий в качестве тяговой силы животных (лошадей, волов, верблюдов и т. д.)» [ССРЛЯ Т. 3. 1954: 474]. Следующим видом транспорта с использованием силы животных является вьючный транспорт (перевозка грузов осуществляется во вьюках на лошадях, мулах, верблюдах, ослах и др.). Некоторые исследователи (например, М. Г. Муллагов [1989]) выделяют выочно-верховой транспорт, который подразумевает использование животных для верховой езды и для перевозки грузов вьюком.

У удмуртов основным тягловым и верховым животным являлась лошадь. Использование вьючного коня не было характерно для удмуртского народа. В настоящей работе нами рассматривается конный гужевой транспорт и езда на верховом коне как один из подвидов вьючно-верхового транспорта.

Актуальность исследования. Лексика конного транспорта как отдельная тематическая группа в удмуртском языкознании до настоящего времени не подвергалась комплексному исследованию. Наименования данной отрасли составляют значительный пласт бытовой лексики удмуртского языка, который отличается древностью и богатством, многообразием и самобытностью составляющих его лексических единиц. Исследование указанной тематической группы дает много интересной информации как для лингвистов, так и для историков и этнографов. Анализ позволяет ознакомиться с материальной культурой удмуртского народа, его настоящим и историческим прошлым, способствует выявлению хозяйственно-культурных связей удмуртов с другими этносами. Поэтому всестороннее изучение лексики конного транспорта представляет определенный интерес.

Объектом настоящего диссертационного исследования является лексика конного транспорта в удмуртском языке.

В качестве предмета исследования рассматриваются лексико-семанти-ческие, историко-этимологические и структурно-словообразовательные особенности лексики указанной отрасли.

Реализация данной цели предполагает решение следующих задач:

- сбор, систематизация и объединение лексики конного транспорта в изучаемом языке в лексико-семантические группы и подгруппы;

- определение ареалов распространения лексем;

- установление историко-генетических пластов лексики исследуемой отрасли;

- выявление наиболее продуктивных структурных моделей и способов словообразования лексики конного транспорта в удмуртском языке.

Источниками исследования послужили данные словарей удмуртского языка, составленных отечественными и зарубежными исследователями в разные хронологические периоды (ХУ1П-ХХ1 вв.); полевые материалы, собранные автором во время экспедиций в Алнашский, Глазовский, Дебесский, Киясовский, Селтинский, Увинский районы Удмуртской Республики в 2004—2009 гг. непосредственно от носителей исследуемых диалектов, в основном от людей старшего возраста (обследованием было охвачено 23 населенных пункта); диалектные данные из работ исследователей удмуртского языка, в частности, Т. И. Тепля-шиной по бесермянскому наречию [1970], Р. Ш. Насибуллина по красно-уфимскому диалекту периферийно-южного наречия [1978], М. Г. Атаманова по говору д. Старая Игра Граховского р-на [2005]; материалы из специальных работ по транспортным средствам удмуртов, в частности, С. X. Лебедевой [1991]. Приведенный в диссертации словарный материал сохраняет принцип орфографии и особенности транскрипции, свойственные оригиналу. Диалектный материал, собранный нами в полевых условиях, дается в фонематической (с элементами фонетической) транскрипции. Общее число собранных и проанализированных в данной работе наименований составляет 591 лексическая единица.

Теоретическую и методологическую основу данного исследования составили труды ведущих отечественных и зарубежных лингвистов, посвященные рассмотрению проблем лексикологии, лексикографии, диалектологии и морфологии финно-угорских языков: И. В. Тараканова, Э. Сий, А.-Р. Хаузенберг, А. Н. Ра-кина, С. В. Ониной, И. И. Тимиряевой, В. К. Кельмакова, К. Е. Майтинской, Ю. В. Ан-дуганова и др.; а также работы исследователей, касающиеся вопросов этимологии анализируемой лексики: В. И. Алатырева, Г. Берецки, Ю. Вихманна, В. И. Лыт-кина и Е. С. Гуляева, А. К. Матвеева, Р. Ш. Насибуллина, К. Редей, М. Ряся-нена, П. Саммаллахти, И. В. Тараканова, М. Р. Федотова, Ш. Чуча и др.

Основные положения, выносимые на защиту:

Апробация работы. Основные положения и результаты исследования были апробированы на международных конгрессах: X Международном конгрессе финно-угроведов (Йошкар-Ола, 2005), XI Международном конгрессе финно-угроведов (Пилишчаба, 2010); на межрегиональных, всероссийских и международных конференциях и симпозиумах: I Межрегиональной конференции «Русский Север и восточные финно-угры: проблемы пространственно-временного фольклорного диалога» (Ижевск, 2005), III Всероссийской научной конференции финно-угроведов «История, современное состояние, перспективы развития языков и культур финно-угорских народов» (Сыктывкар, 2004), I Всероссийской молодежной научной конференции «Молодежь и наука на Севере» (Сыктывкар, 2008), IV Всероссийской научной конференции финно-угроведов «Языки и культура финно-угорских народов в условиях глобализации» (Ханты-Мансийск, 2009), Всероссийской научной конференции с международным участием «Финно-угры - славяне - тюрки: опыт взаимодействия (традиции и новации)» (Ижевск, 2009), XXI Международной финно-угорской студенческой конференции ГРиЗСО (Ижевск, 2005), Международной научно-практической конференции «Национальные языки России: Региональный аспект» (Пермь, 2005), XII Международном симпозиуме «Диалекты и история пермских языков во взаимодействии с другими языками» (Ижевск, 2008). Отдельные материалы исследования увидели свет в различных научных журналах и сборниках статей.

По теме диссертации опубликовано 14 научных работ, в том числе две статьи — в изданиях, рекомендованных ВАК РФ.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, списка условных сокращений, списка использованной литературы и источников, списка информантов и двух приложений, представляющих собой алфавитный указатель этимологизированных слов и графические изображения транспортных средств с обозначением их составных частей. Общий объем исследования составляет 205 страниц.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Лексика конного транспорта в удмуртском языке"

3.3. Выводы к главе

В лексике конного транспорта в удмуртском языке выявлено четыре способа словообразования: морфологический, лексико-синтаксический, морфолого-синтаксический, лексико-семантический. Из них самым продуктивным является лексико-синтаксический способ, морфологический и лексико-семантический способы употребляются реже, морфолого-синтаксический способ наименее активен.

Анализ фактического материала показывает, что с точки зрения структурных особенностей лексика конного транспорта в удмуртском языке представлена простыми (190 назв. - 32,15 %) и сложными (401 - 67,85 %) лексическими единицами.

В зависимости от наличия словообразовательных аффиксов простые слова являются непроизводными (корневыми) (169 назв. — 28,60 %) и производными (суффиксальными) (21 назв. - 3,55 %). По характеру синтаксических отношений компонентов выделяем два типа сложных названий: 1) с сочинительными отношениями компонентов (6 назв. - 1,01 %); 2) с подчинительными отношениями компонентов (395 назв. - 66,84 %). Тип подчинения одного компонента другому является наиболее распространенным.

В связи с недостаточной теоретической разработанностью проблемы разграничения сложного слова от словосочетания в удмуртском языкознании и отсутствием единообразия в графическом изображении лексики анализируемых групп к сложным наименованиям мы относим лексические единицы, образованные на базе словосочетаний и словосложения. По количеству компонентов они являются двух-, трех- и, очень редко, четырех- и пятикомпонентными. Наиболее часто встречаются двухкомпонентные сложные названия (324 назв. — 54,82 %).

Установлены следующие структурные модели сложных названий: Si + S2 (262 назв. - 44,33 %); S + А (1 назв. - 0,17 %); S + Part (2 назв. - 0,34 %); S + Рр (1 назв. - 0,17 %); А + S (38 назв. - 6,43 %); Ах + А2 (2 назв. - 0,34 %); Part + S (6 назв. - 1,01 %); Adv + S (5 назв. - 0,85 %); Num + S (1 назв. - 0,17 %); Si + S2 + S2 (35 назв. - 5,92 %); S, + Part + S2 (3 назв. - 0,51 %); Si + Рр + S2 (2 назв. - 0,34 %); S + Рр + Part (3 назв. - 0,51 %); A + Si + S2 (5 назв. - 0,85 %); A + S + Рр (1 назв. -0,17 %); Ai + A2 + S (5 назв. - 0,85 %); A + Рр + S (1 назв. - 0,17 %); Adv + Si + S2 (2 назв. - 0,34 %); Adv + A + S (1 назв. - 0,17 %); Adv + Part + S (1 назв. - 0,17 %); Part + Si + S2 (1 назв. - 0,17 %); Num + Sx + S2 (3 назв. - 0,51 %); Num + A + S (2 назв. - 0,34 %); Si + S2 + S3 + S4 (2 назв. - 0,34 %); Si + S2 + A + S3 (1 назв. -0,17 %); A + Рр + Part + S (1 назв. - 0,17 %); Part + Si + S2 + S3 (1 назв. - 0,17 %); Numi + Num2 + V + Num3 + S (1 назв. - 0,17 %). Из них наиболее продуктивными являются структурные модели Si + S2, А + S.

Заключение

Конный транспорт играл важную роль в хозяйственной жизни удмуртов. Наименования данной отрасли составляют оригинальный пласт словарного состава удмуртского языка, который до сих пор оставался за пределами внимания лингвистов. Лексика конного транспорта в изучаемом языке представляет собой целостную систему, имеющую постоянное количество объектов номинации и предназначенный для их обозначения конкретный состав лексических единиц. Вся совокупность лексики анализируемой отрасли, использующейся в литературном языке и в удмуртских говорах, относится к 171 объекту номинации, для обозначения которых употребляется 591 номинативная единица.

1. В составе лексики конного транспорта в удмуртском языке нами выделены пять основных лексико-семантических групп: 1) наименования гужевого транспорта; 2) наименования предметов конской сбруи; 3) наименования типов запряжки; 4) наименования лошади в упряжке; 5) наименования общих понятий, связанных с верховой ездой.

Наименования гужевого транспорта занимают достаточно значимое место в лексической системе анализируемой отрасли (315 назв. - 53,3 %). Они служат для обозначения средств передвижения, в которых в качестве тяговой силы используется лошадь. Данная лексико-семантическая группа в зависимости от конструктивных особенностей обозначаемых объектов нами подразделяется на три подгруппы: волоковые (5 назв.), полозовые (52 назв.), колесные (80 назв.). Внутри двух последних указанных подгрупп отдельно рассматриваются названия их деталей: наименования деталей Полозовых (45 назв.) и колесных (133 назв.) транспортных средств.

Наименования предметов конской сбруи составляют значительный пласт лексики конного транспорта (213 назв. - 36,04 %). Они служат для номинации приспособлений, предметов для запряжки или седлания лошади. В первом под

разделе рассматриваются общие наименования сбруи, упряжи (11 назв.). Далее лексика снаряжения коня по функциональному значению обозначаемых реалий подразделяется на три подгруппы: наименования общих принадлежностей снаряжения верхового и упряжного коня (74 назв.), наименования принадлежностей снаряжения упряжного коня (95 назв.), наименования принадлежностей снаряжения верхового коня (33 назв.).

Наименования типов запряжки составляют самую малочисленную часть в системе лексики анализируемой сферы (19 назв. — 3,22 %). Они служат для обозначения различных способов присоединения лошади (лошадей) к экипажу.

Наименования лошади в упряжке занимают незначительное место в словарном составе, связанном с конным транспортом (21 назв. — 3,55 %).

Наименования общих понятий, связанных с верховой ездой, составляют одну из малочисленных групп в системе удмуртской коннотранспортной лексики (23 назв. - 3,89 %).

Одна и та же реалия - основа номинативного значения — может выражаться несколькими формами. Наибольшее количество наименований зафиксировано для объекта номинации «ось (телеги)» (18 форм обозначений): в литературном языке в данном значении используются лексемы черс, черспыри, тйигыли, кечер, сочетания слов уробо черс, уробо черспыри, уробо дйнгыли, уробо кдр, ваменпу, в лексикографических источниках отмечены формы зу, уробо зу, которые в современном удмуртском языке уже не используются; в словарях зафиксированы диалектные наименования мумпу, лдсъкан; в говорах удмуртского языка нами выявлены также названия кдр (южнУТ), с'улмос (южнСС), питран с'улмос (южнСС), кол'оса чэрс (средГ, средТ); ос' (севК, севСК, севТы; средГ, средНМ; южнУТ, южнШК).

Многовариантность представлена и в отдельных говорах, например: пу дод'ъ II пу ворттон ддд'ы (севК) 'дровни'; пу ддд'ъ II дро-вн'и (севП) 'дровни'; бурдодбд'ъ II разва-л'ной II наразвал (южнСС) 'розвальни'; кошофка И кабддд'ы II бэроддд'ы (южнУТ) 'кошевка'; корткдчыр II тарантас II карындаш уробо И карандаш уробо (южнУТ) 'тарантас'; гурнэс II гурул II с'эрмэт гурул (южнУТ) 'подбородник; подбородочный ремень'; повод II с'эрмэт повод II с'эрмэт гозы (севТы) 'повод (узды)' и др.

Значительное расхождение в обозначении одного и того же объекта объясняется тем, что в основу номинации могут быть положены разные мотивирующие признаки. Часто отдельные слова из синонимического ряда бывают заимствованными из других языков, которые употребляются наряду с собственно удмуртскими названиями. Иноязычный компонент составляют лексемы индоиранского, тюркского (булгарского, татарского) и русского происхождения.

Источниками образования синонимов являются и диалектные слова. В анализируемой лексике различаются диалектизмы фонетические и лексические. Многие названия, используемые в литературном языке, в удмуртских говорах в зависимости от их особенностей используются в несколько ином фонетическом оформлении: вайыж ~ вайъж ~ вайъш ~ вайьгж ~ вайиж ~ уайыж ~ уайъж 'оглобля' и др. Лексические диалектизмы, в свою очередь, подразделяются на: а) диалектизмы-синонимы, соответствующие литературным словам: йарандакэн ддд'ы сред, 'розвальни' — лит. бурдододьы; с'ийэс завод, с'ийэс котыр сев., с'иэс товар сред, 'сбруя' - лит. сиес тйрлык и др.; б) семантические диалектизмы, имеющие иное, чем в литературном языке, значение: ас'пал кол'оса, аз' кол'оса сев. 'передок (телеги)' - лит. 'переднее колесо'; шача сред, 'волокуша' - лит. 'прут; длинный шест' и др.

Анализ лексики конного транспорта в диалектном аспекте позволяет сделать вывод, что для отдельных названий анализируемой отрасли характерна многозначность, например: с'эдло кал в срединных говорах обозначает 'путлище' и 'подпругу (седла)'; пл'эт'онка сред, 'кошевка' и 'большой плетеный короб, посаженный на сани' и др. Основанием для подобного обобщения служит какой-нибудь сходный признак.

В лексике, являющейся самой подвижной системой языка, слова из одной сферы употребления могут переходить в другую. Так, диалектные слова часто пополняют лексику литературного языка, литературные названия переходят в диалектные. Поэтому четкую границу между отдельными словами этой группы трудно установить.

2. Проведенный этимологический анализ лексики конного транспорта позволяет сделать некоторые выводы и наблюдения. Словарный состав данной тематической группы складывался в течение многих веков под воздействием различных факторов. С точки зрения происхождения лексика анализируемой отрасли подразделяется на две большие группы: исконная и заимствованная лексика.

Согласно проведенному анализу, в исследуемой лексике исконного происхождения выделяются несколько пластов, восходящих к разным эпохам развития языка: финно-пермский, пермский, собственно удмуртский.

К финно-пермскому периоду восходят 4 удмуртские лексемы: зу диал. 'ось (телеги)', нурт 'сани', сермет 'узда', снес 'хомут'. В данную историческую эпоху заимствованы 2 слова из индоиранских языков: вайыж 'оглобля', вуг ~ вугы 'обод (колеса)". Две из вышеуказанных лексических единиц в праязыке использовались в несколько ином значении: зу 'ось (телеги)' < фп. *sete- 'соединять, связать', 'связь' или *set3 'стебель, ось'; вуг ~ вугы 'обод (колеса)' < фп. *warjka- 'ручка; крюк, дужка'. Остальные лексемы уже в те отдаленные времена обозначали понятия, связанные с конным транспортом.

Представляется, что наличие данных терминов свидетельствует об использовании в финно-пермский период гужевого полозового транспорта. На основании данного предположения можно сделать вывод об исконном характере упряжного коневодства у удмуртского народа, истоки которого уходят в III-II тыс. до н. э. Возможно, оно формировалось под влиянием контактов с какими-то из степных индоиранских племен.

Пермский пласт лексики конного транспорта в удмуртском языке представлен значительно шире. В ходе исследования нами выявлено 11 лексем общепермского происхождения, 8 из которых в удмуртском и коми языках имеют единое значение, обозначая понятия рассматриваемой отрасли: дддьы 'сани' | к. додь 'тж.', зезь 'повод (узды)' | к. резь иж. уд. 'тж.', сьдльгт 'стренога, путы' | кп. сьдвт 'тж.' и др. Семантика 3 лексических параллелей в современных пермских языках не совпадает: удм. лайкан 'рессора', диал. 'дрога' | к. лайкан 'гибкий шест' < оп. *1сукап 'гибкий шест'; удм. туе 'грядки (саней, телеги); нащепы (наклеска) (саней)', диал. 'дрога' | к. тас 'поперечина', 'деревянный засов (для дверей)', 'палка' < оп. 'поперечина, перекладина'; удм. учыс клещи, клешни (хомута)' | к. утшыс диал. 'рогатка, деревянный ошейник' < оп. *ис18 'рогатка, ярмо'. В коми языках сохранились более архаичные значения указанных слов.

В ходе исследования нами выявлено также 11 сложных названий в удмуртском языке, у которых имеются типологически точные соответствия в коми языках, например: дддьы ныр 'передок саней; козлы (облучок)' | к. додь ныр 'тж.'; пу дддьы 'дровни' | кз. пу додь 'тж.'; сиес пу 'клещи, клешни (хомута)' | кз. сийдс пу 'тж.'; сиес-сермет 'сбруя' | кп. сийдс-сермдт 'тж.' и др. Но в данном случае трудно определить, являются ли указанные наименования пермским наследием, или они возникли уже в период самостоятельного развития пермских языков на базе лексики общепермского происхождения.

Собственно удмуртский пласт лексики конного транспорта охватывает значительное количество лексических единиц. Данный слой образовался в период отдельного существования удмуртского языка при помощи внутренних словообразовательных средств на базе лексики, унаследованной от предыдущих периодов, в отдельных случаях с привлечением лексических единиц иноязычного происхождения. Некоторая часть производных названий образована с помощью суффиксов от исконных и заимствованных корней. Большинство собственно удмуртских наименований являются сложными образованиями, составляющие компоненты которых восходят к различным хронологическим периодам. В образовании сложных слов могут сочетаться разные по происхождению лексемы.

В результате хозяйственно-культурных связей удмуртов с соседними народами в удмуртский язык проникло множество заимствованных слов либо вместе с новыми понятиями, либо для обозначения уже существующих предметов и явлений. В развитии лексики конного транспорта в удмуртском языке прослеживается влияние индоиранских, тюркских (булгарского и татарского) и русского языков.

В анализируемой лексике выявлено 3 лексемы индоиранского происхождения. Заимствования данного типа являются наиболее древними. Все они используются в литературном языке и в различных фонетических вариантах широко распространены в говорах удмуртского языка.

Булгарский пласт лексики представлен в лексико-семантических группах наименований предметов конской сбруи (7 слов), колесного гужевого транспорта (2 слова), деталей Полозовых транспортных средств (1 слово), типов запряжки (1 слово). Учитывая семантику заимствованных слов, предполагаем, что булгар-ские племена оказали существенное влияние на зарождение гужевого колесного транспорта и на технологии снаряжения упряжного и верхового коня. Некоторые булгаризмы широко распространены во всех диалектах удмуртского языка и функционируют в литературном языке, например: буко 'дуга', уробо 'телега', энер 'седло'. Другие бытуют в отдельных говорах, например: уйыл 'подпруга, подбрюшник' функционирует в северноудмуртских говорах; энерчак 'седелка' -в южноудмуртских и срединных. Булгарские заимствования в удмуртском языке претерпели фонетические изменения, лексические значения слов сохраняются.

Татарский язык оказал определенное воздействие на развитие словарного состава анализируемых тематических групп: всего выявлено 23 татаризма. Татарские заимствования подверглись различным фонетическим изменениям. Вместе с тем, прослеживаются также и изменения лексического значения некоторых слов, например: ачама 'деревянная часть седелки', сред, 'седелка' < тат. диал. ачама 'стропило'. В удмуртском языке происходит развитие семантики заимствованного слова: стропило —> деревянная часть седелки (на основе сходства формы) —> седелка.

Удмурты восприняли от русских некоторые предметы конской сбруи и более совершенные формы гужевого транспорта. Этот процесс сопровождался проникновением и утверждением в удмуртском языке некоторых русских терминов. Русизмы в большом количестве встречаются во всех рассматриваемых нами лексико-семантических группах (всего выявлено 100 слов русского происхождения).

Но следует отметить, что для большинства русизмов и татаризмов имеются параллельные исконные названия, которые обозначают те же самые предметы, что и лексика иноязычного происхождения. Татарские заимствования получили широкое распространение в южном наречии удмуртского языка, русские — в северном наречии и срединных говорах.

3. В ходе исследования выявлено, что образование новых слов для обозначения понятий, имеющих отношение к теме данного исследования, происходило различными словообразовательными способами: морфологическим, лексико-синтаксическим, морфолого-синтаксическим, лексико-семантическим.

Из них наиболее продуктивным является лексико-синтаксический способ. Словосложение в удмуртском языке, как и в других финно-угорских языках, в большинстве случаев осуществляется путем простого сложения компонентов, которые в отдельности представляют собой самостоятельные слова и при сложении не претерпевают никаких фонетических и морфологических изменений.

Морфологический тип словообразования представлен лишь суффиксацией. В зависимости от основы производного слова суффиксальные названия являются отглагольными и отыменными образованиями.

При морфолого-синтаксическом способе слова образуются посредством субстантивации. В анализируемой лексике нами выявлены субстантивированные прилагательные и причастия.

Лексико-семантический тип словообразования осуществляется путем развития новых значений у имеющихся в языке единиц. Продуктивными способами в образовании лексики рассматриваемых тематических групп в удмуртском языке являются метафора и метонимия.

В зависимости от наличия словообразовательных аффиксов простые слова являются непроизводными (корневыми) (169 назв. — 28,60 %) и производными (суффиксальными) (21 назв. — 3,55 %).

По характеру синтаксических отношений компонентов выделяются два типа сложных названий: 1) с сочинительными отношениями компонентов (6 назв. — 1,01 %); 2) с подчинительными отношениями компонентов (395 назв. - 66,84 %). Тип подчинения одного компонента другому является наиболее распространенным.

Сложные названия подчинительного типа в зависимости от количества составляющих их компонентов представлены двух-, трех- и, в редких случаях, четырех- и пятикомпонентными единицами. Наиболее часто встречаются двух-компонентные конструкции (324 назв. - 54,82 %).

В зависимости от принадлежности компонентов к той или иной части речи установлены 28 структурных моделей сложных названий: Si + S2 (262 назв. - 44,33 %); S + А (1 назв. - 0,17 %); S + Part (2 назв. - 0,34 %); S + Рр (1 назв. - 0,17 %); А + S (38 назв. - 6,43 %); А, + А2 (2 назв. - 0,34 %); Part + S (6 назв. - 1,01 %); Adv + S (5 назв. - 0,85 %); Num + S (1 назв. - 0,17 %); Si + S2 + S2 (35 назв. - 5,92 %); Si + Part + S2 (3 назв. - 0,51 %); Sj + Рр + S2 (2 назв. - 0,34 %); S + Рр + Part (3 назв. - 0,51 %); A + Sj + S2 (5 назв. - 0,85 %); A + S + Рр (1 назв. - 0,17 %); Ai + A2+ S (5 назв. - 0,85 %); A + Рр + S (1 назв. - 0,17 %); Adv + S, + S2 (2 назв. -0,34 %); Adv + A + S (1 назв. - 0,17 %); Adv + Part + S (1 назв. - 0,17 %); Part + Si + S2 (1 назв. - 0,17 %); Num + Si + S2 (3 назв. - 0,51 %); Num + A + S (2 назв. -0,34 %); Si + S2 + S3 + S4 (2 назв. - 0,34 %); Si + S2 + A + S3 (1 назв. - 0,17 %); A + Рр + Part + S (1 назв. - 0,17 %); Part + Si + S2 + S3 (1 назв. - 0,17 %); Num, + Num2 + V + Num3 + S (1 назв. — 0,17 %). Из них наиболее продуктивными являются структурные модели Si + S2, А + S.

Список условных сокращений

1. Сокращенные названия языков и диалектов авест. - авестийский язык араб. — арабский язык бес. — бесермянское наречие удмуртского языка булг. - булгарский язык вв. - верхневычегодский диалект коми-зырянского языка вв. (Крч.) - говор с. Керчемья верхневычегодского диалекта венг. — венгерский язык вс. — верхнесысольский диалект коми-зырянского языка вым. — вымский диалект коми-зырянского языка доар. - доарийский язык доп. - допермский язык-основа др.-тюрк. - древнетюркский язык иж. — ижемский диалект коми-зырянского языка ии. - индоиранские языки иран. - иранские языки к. - коми язык калм. - калмыцкий язык кз. - коми-зырянский язык кп. - коми-пермяцкий язык кпС. - северное наречие коми-пермяцкого языка круф. — красноуфимский диалект периферийно-южного наречия удмуртского языка кя. - коми-язьвинский диалект л. - лузский диалект коми-зырянского языка лет. - летский диалект коми-зырянского языка манс. - мансийский язык мансК. - кондинский диалект мансийского языка мансС. - сосвинский диалект мансийского языка мар. - марийский язык марВ. - восточный диалект марийского языка марГ. - горный диалект марийского языка марЛ. — луговой диалект марийского языка морд. — мордовский язык мордМ. — мокша-мордовский язык мордЭ. - эрзя-мордовский язык нв. - нижневычегодский диалект коми-зырянского языка оп. - общепермский язык-основа печ. - печорский диалект коми-зырянского языка праар. - праарийский язык рус. - русский язык саам. - саамский язык санскр. - санскритский язык сев. - северное наречие удмуртского языка скр. - присыктывкарский диалект коми-зырянского языка сред. - срединные говоры удмуртского языка сс. - среднесысольский диалект коми-зырянского языка тат. - татарский язык татГл. - глазовский говор татарского языка тюрк. - тюркские языки уд. - удорский диалект коми-зырянского языка удм. - удмуртский язык ур. - уральский язык-основа ф. - финский язык фв. - финно-волжский язык-основа фп. - финно-пермский язык-основа фу. - финно-угорский язык-основа хант. - хантыйский язык хантК. - казымский диалект хантыйского языка чув. - чувашский язык эст. - эстонский язык южн. — южное наречие удмуртского языка

2. Сокращения в цитатах из используемых в данной работе трудов

1) Названия удмуртских диалектов по данным Ю. Вихманна (Wichm.): В - бесермянский диалект

G - глазовский диалект J - елабужский диалект

Л - елабужский диалект (по рукописному словарю В. Ислентьева «Вотско-русский словарь»)

M - малмыжский диалект

MU - малмыжско-уржумский диалект

S - сарапульский диалект

U - уфимский диалект

2) Названия удмуртских диалектов по данным Б. Мункачи (Münk.): Jel. - елабужский диалект

Kaz. — казанский диалект Mal. — малмыжский диалект Sar. — сарапульский диалект

3) Названия наречий удмуртского языка по данным Т. К. Борисова (Бор.): кр. юж. — крайне-южное наречие св. - северное наречие ср. - срединное наречие юж. — южное наречие

4) Географические названия по данным «Словаря русских народных говоров» (СРНГ):

Волог. — Вологодская губерния (область)

Вят. - Вятская губерния

Киров. — Кировская область

Олон. - Олонецкая губерния

Перм. — Пермская губерния (область)

Свердл. - Свердловская область

Сиб. - Сибирское

Урал. — Уральское

3. Сокращенные названия населенных севБЗ — д. Большой Зетым Дебесского р-на севК - д. Кочишево Глазовского р-на севНТ - д. Нижний Тыловай Дебесского р-на севО - д. Отогурт Глазовского р-на севП — д. Пусошур Глазовского р-на севСК - д. Старый Кыч Дебесского р-на севТа - д. Такагурт Дебесского р-на севТы - с. Тыловай Дебесского р-на севУ - д. Урдумошур Дебесского р-на средГ — д. Гопгурт Селтинского р-на средК - д. Кочегурт Селтинского р-на средМ — д. Мугло Селтинского р-на средНМ - д. Новая Монья Селтинского р-на средПТ - д. Поршур-Тукля Увинского р-на средТ - д. Толошур Селтинского р-на средУТ - д. Узей-Тукля Увинского р-на южнКП - д. Карамас-Пельга Киясовского р-на южнЛ - д. Ляли Алнашского р-на южнСИ - д. Старая Игра Граховского р-на южнСС - д. Старая Салья Киясовского р-на южнУВ - д. Удмуртский Вишур Алнашского р-на южнУТ - д. Удмуртский Тоймобаш Алнашского р-на южнЧК — д. Чем-Куюк Алнашского р-на южнШК - д. Шадрасак-Кибья Алнашского р-на

4. Другие сокращения букв. — буквально глаг. - глагол диал. — диалектная форма др. - другие ед. ч. - единственное число источ. — источники лит. - литературная форма мн. ч. - множественное число назв. - название обл. — областное слово притяж. - притяжательный прич. - причастие рел. - религиозный термин см. - смотрите ср. - сравните сущ. - существительное тж. - то же уменыы.-ласк. - уменьшительно-ласкательный уст. — устаревшее слово

А - прилагательное

Adv - наречие

Num - числительное

Part - причастие

Рр - послелог

S - существительное

V - глагол

Список научной литературыТитова, Ольга Владимировна, диссертация по теме "Языки народов Российской Федерации (с указанием конкретного языка или языковой семьи)"

1. Алатырев В. И. Вопросы удмуртского языкознания. Т. 1. - Ижевск: Удм. кн. изд-во, 1959. -216 с.

2. Алатырев В. И. Примечания // Первая научная грамматика удмуртского языка / Удм. НИИ ист., экон., лит. и языка при Сов. Мин. Удм. АССР. Ижевск: Удмуртия, 1975.-С. 1-16.

3. Андрианова Е. М. Терминология родства в финно-угорских языках волжской и пермской групп: Автореф. дис. . канд. филол. наук. Йошкар-Ола, 2000. - 20 с.

4. Андуганов Ю. В. Синтаксические критерии разграничения сложного слова и словосочетания в марийском языке // Марийская филология: Межвуз. сб. науч. тр. / Map. гос. ун-т. Йошкар-Ола, 1986. - С. 66-75.

5. Аникин А. Е. Этимологический словарь русских диалектов Сибири: Заимствования из уральских, алтайских и палеоазиатских языков. М.; Новосибирск: Наука, 2000. - 768 с.

6. Аникин А. Е. Этимологический словарь русских заимствований в языках Сибири. Новосибирск: Наука, 2003. - 788 с.

7. Атаманов М. Г. Песни и сказы ушедших эпох = Эгра кырза, Эгра вера. -Ижевск: Удмуртия, 2005. — 248 с.

8. Атаманов-Эграпи М. Г. Происхождение удмуртского народа. Ижевск: Удмуртия, 2010. - 576 с.

9. Ахметьянов Р. Г. Общая лексика материальной культуры народов Среднего Поволжья. -М.: Наука, 1989. — 200 с.

10. Бармич М. Я. Названия видов нарт в ненецких говорах // СФУ. 1979. -№1 (XV).-С. 41-44.

11. Берецки Г. Пермско-марийские лексические совпадения заимствования или общие субстратные элементы? // LU. 2005. - № 3 (XLI). - С. 187—200.

12. Болъдт Е. П. Словосложение в самодийских языках (на материале нганасанского языка) // Строй самодийских и енисейских языков: Сб. науч. тр. / Томск, пед. ин-т. Томск: Изд-во Томск, пед. ин-та, 1987. - С. 4-11.

13. Борисов Т. К. Предисловие // Борисов Т. К. Удмурт кыллюкам = Толковый удмуртско-русский словарь: Около 15 тыс. слов / Удм. ин-т ИЯЛ УрО АН СССР. 2-е изд. - Ижевск, 1991. - С. Х1У-ХХП.

14. Васильев М. И. Сухопутные средства передвижения русских севера европейской России: Автореф. дис. канд. ист. наук. — Санкт-Петербург, 1994. — 20 с.

15. Вахрушев В. М. Общественно-политическая лексика в удмуртском языке: Автореф. дис. канд. филол. наук. — М., 1955. 21 с.

16. Виноградов С. Н. Удмуртские народные узоры и значение их названий // Об удмуртском фольклоре и литературе: Сб. статей. Вып. I / Удм. НИИ ист., экон., лит. и языка при Сов. Мин. Удм. АССР. Ижевск, 1973. - С. 26-40.

17. Владыкин В. Е., Христолюбова Л. С. Этнография удмуртов. Ижевск: Удмуртия, 1997.-248 с.

18. Галкин И. С. Историческая грамматика марийского языка. Морфология. — Ч. I. Йошкар-Ола: Мар. кн. изд-во, 1964. - 204 с.

19. Герасимова С. В. К проблеме разграничения сложного слова и словосочетания в удмуртском языке // Пермистика 9: Вопросы пермской и финно-угорской филологии: Межвуз. сб. науч. тр. — Ижевск: Издат. дом «Удм. ун-т», 2002.-С. 177-182.

20. ГСУЯ 1962 Грамматика современного удмуртского языка: Фонетика и морфология / Удм. НИИ ист., экон., лит. и языка при Сов. Мин. Удм. АССР; Отв. ред. П. Н. Перевощиков. - Ижевск, 1962. - 376 с.

21. ГСУЯ 1970 Грамматика современного удмуртского языка: Синтаксис простого предложения / Удм. НИИ ист., экон., лит. и языка при Сов. Мин. Удм. АССР; Под общ. ред. В. И. Алатырева. - Ижевск: Удмуртия, 1970. - 250 с.

22. Даль В. И. Толковый словарь живого великорусского языка. Т. 1-4. -М.: Гос. изд-во ин. и нац. словарей, 1955.

23. ДСТЯ Диалектологический словарь татарского языка. — Казань: Тат. кн. изд-во, 1969. - 644 с.

24. Егоров В. Г. Этимологический словарь чувашского языка. — Чебоксары: Чуваш, кн. изд-во, 1964. 356 с.

25. Загуляева Б. Ш. Названия растений в удмуртских диалектах // Вопросы диалектологии и лексикологии удмуртского языка: Сб. статей / АН СССР. УрО. Удм. ин-т ИЯЛ. Ижевск, 1990. - С. 39-52 + 12 карт-схем.

26. Загуляева Б. Ш. Названия женских украшений в удмуртских диалектах // Пермистика 3: Диалекты и история пермских языков: Сб. статей / РАН. УрО. Коми НЦ. Ин-т ЯЛИ. Сыктывкар, 1992. - С. 36-39.

27. Ившин JI. М. Становление и развитие удмуртской графики и орфографии в XVIII первой половине XIX века / РАН. УрО. Удм. ин-т ИЯЛ. - Екатеринбург-Ижевск, 2010. — 236 с.

28. Исанбаев Н. И. Лексико-семантическая классификация татарских заимствований в марийском языке // Вопросы марийского языка. Йошкар-Ола, 1978.-С. 3-50.

29. Казанцев Д. Е., Патрушев Г. С. Современный марийский язык. Лексикология. -Йошкар-Ола: Map. кн. изд-во, 1972. 184 с.

30. Казанцева О. А. К вопросу о производственной лексике удмуртских гончаров // Узловые проблемы современного финно-угроведения: Материалы I Всерос. науч. конф. финно-угроведов. — Йошкар-Ола, 1995. — С. 324-325.

31. Келина А. Н. Лексико-семантический способ образования терминов ткачества // Финно-угристика 5: Межвуз. сб. науч. тр. / МГУ им. Н. П. Огарева. -Саранск, 2003.-С. 101-106.

32. Кельмаков В. К. Краткая характеристика кырыкмасских говоров южноудмуртского наречия I // Вопросы удмуртской диалектологии: Сб. статей и материалов / Удм. НИИ ист., экон., лит. и языка при Сов. Мин. Удм. АССР. — Ижевск, 1977.-С. 26-61.

33. Кельмаков В. К Слово о Бернате Мункачи, исследователе удмуртов // Венгерские ученые и пермская филология: Сб. статей / НИИ при Сов. Мин. Удм. АССР. Устинов, 1987. - С. 12-24.

34. Кельмаков В. К. Проблемы современной удмуртской диалектологии в исследованиях и материалах (= Удмурт вераськетъёс 1). — Ижевск: Изд-во Удм. ун-та, 1992.- 176 с.

35. Кельмаков В. К Краткий курс удмуртской диалектологии: Введение. Фонетика. Морфология. Диалектные тексты. Библиография. Ижевск: Изд-во Удм. ун-та, 1998.-386 с.

36. Кельмаков В. К. Очерки истории удмуртского языкознания / Удм. гос. ун-т. Каф. общ. и финно-угор. языкозн. Ижевск: Издат. дом «Удм. ун-т», 2001. — 232 с.

37. Кельмаков В. К К истории удмуртского и пермского языкознания: Хрестоматия по курсу «История изучения удмуртского языка» / Удм. гос. ун-т. Каф. общ. и финно-угор. языкозн. Ижевск: Издат. дом «Удм. ун-т», 2002. — 445 с.

38. Кельмаков В. К Диалектная и историческая фонетика удмуртского языка. Ч. 1. / Удм. гос. ун-т. Каф. общ. и финно-угор. языкозн. Ижевск: Изд. дом «Удм. ун-т», 2003. - 276 с.

39. Кельмаков В. К Очерки истории удмуртского литературного языка: Учеб. пособие / Удм. гос. ун-т. Каф. общ. и финно-угор. языкозн. Ижевск: Издат. дом «Удм. ун-т», 2008. - 420 с.

40. Кириллова JI. Е. Микротопонимия бассейна Кильмези / Удм. ин-т ИЯЛ УрО РАН. Ижевск, 2002. - 571 с.

41. Ковалевская В. Б. Конь и всадник. М.: Наука, 1977. - 152 с.

42. КПРС Коми-пермяцко-русский словарь: Ок. 27 000 слов / Р. М. Баталова, А. С. Кривощекова-Гантмап. - М.: Русский язык, 1985. - 624 с.

43. КЭСК-Лыткин В. К, Гуляев Е. С. Краткий этимологический словарь коми языка / Под. ред. В. И. Лыткина. Сыктывкар: Коми кн. изд-во, 1999. - 431 с.

44. Лаврентьев Г. И. Состав слова и словообразование в современном мас/рийском языке. Йошкар-Ола, 1984. - 192 с.

45. Лебедева С. X. Транспортные средства удмуртов (обзор фондов Удмуртского республиканского краеведческого музея) // Хозяйство и материальная культура удмуртов в XIX-XX веках: Сб. статей / Удм. ин-т ИЯЛ УрО РАН. -Ижевск, 1991.-С. 176-182.

46. Лыткин В. И. Исторический вокализм пермских языков / АН СССР. Ин-т языкозн. М.: Наука, 1964. — 271 с.

47. ЛЭС Лингвистический энциклопедический словарь / Гл. ред. В. Н. Ярцева. — М.: Сов. энциклопедия, 1990. — 685 с.

48. Майтинская К. Е. Венгерский язык. Ч. I. Введение. Фонетика. Морфология. М.: Изд-во АН СССР, 1955. - 304 с.

49. Майтинская К. Е. Венгерский язык. Ч. II. Грамматическое словообразование. М.: Изд-во АН СССР, 1959. - 227 с.

50. Максютова Н. X. Терминология коневодства у башкир // Вопросы лексикологии и лексикографии башкирского языка: Сб. статей / ИИЯЛ Башк. филиал АН СССР.-Уфа, 1983.-С. 18-26.

51. Матвеев А. К. Финно-угорские заимствования в русских говорах Северного Урала // Ученые записки. Языкознание. Вып. 32. / Урал. гос. ун-т им. А. М. Горького. Свердловск, 1959. - 124 с.

52. Материальная культура. Вып. 3. - М.: Наука, 1989. - 224 с.

53. МК Мокшень кяль. Морфология: Вузонь мокшень и финно-угрань отделениянь тонафнихненди учебник / Серматф-тиф Н. С. Алямкинонь кядяла. -Саранск: Тип. «Красный Октябрь», 2000. — 236 с.

54. MPC Васильев В. М., Саваткова А. А., Учаев 3. В. Марла-рушла мутер. Марийско-русский словарь. 2-е изд., с изменениями. - Йошкар-Ола: Map. кн. изд-во, 1991. — 512 с.

55. Муллагулов М. Г. Башкирский народный транспорт. XIX начало XX в. / БНЦ УрО РАН. - Уфа, 1992. - 152 с.

56. Муллагулов М. Г. Лесные промыслы башкир. XIX — начало XX в. / УНЦ РАН.-Уфа, 1994.- 180 с.

57. Муратов С. Н. Некоторые наименования сухопутных средств передвижения и их деталей в алтайских языках // Очерки сравнительной лексикологии алтайских языков / Ин-т языкозн. АН СССР. Ленинград: Наука, 1972. - С. 337-353.

58. Мызников С. А. Лексика финно-угорского происхождения в русских говорах Северо-Запада: Этимологический и лингвогеографический анализ / Ин-т лингв, исслед. РАН. СПб.: Наука, 2004. - 492 с.

59. Наделяев В. М. Современный монгольский язык. Морфология. — Новосибирск: Наука. Сиб. отд., 1988. 113 с.

60. Наполъских В. В. Удмуртские материалы Д. Г. Мессершмидта. Ижевск: Удмуртия, 2001. - 224 с.

61. Насибуллин Р. Ш. Некоторые названия флоры в языке закамских удмуртов (Материалы) // Вопросы удмуртского языкознания: Сб. статей и материалов / Удм. НИИ ист., экон., лит. и языка при Сов. Мин. Удм. АССР. Ижевск, 1973.-Вып. 2.-С. 152-162.

62. Насибуллин Р. Ш. Из лексики удмуртских народных говоров // Вопросы удмуртского языкознания: Сб. статей / Удм. НИИ ист., экон., лит. и языка при Сов. Мин. Удм. АССР. Ижевск, 1975. - Вып. 3. - С. 106-124.

63. Насибуллин Р. Ш. Наблюдения над языком красноуфимских удмуртов // О диалектах и говорах южноудмуртского наречия: Сб. статей и материалов / НИИ при Сов. Мин. Удм. АССР. Ижевск, 1978. - С. 86-151.

64. Насибуллин Р. Ш. Удмуртские названия тележного колеса // Наука Удмуртии. 2007. № 5 (18). - С. 24-33.

65. Насибуллин Р. Ш. Улон колёса. Удмурт уроболы сюрс ар // Удмурт дунне. 2007а. - 14-тй август. - 8-тй б.

66. Насибуллин Р. III. Названия тележного колеса в удмуртских диалектах // Ш. 2008. № 1 (ХЫУ). - С. 41-47.

67. НПИП Народы Поволжья и Приуралья. Коми-зыряне. Коми-пермяки. Марийцы. Мордва. Удмурты. - М.: Наука, 2000. - 579 с.

68. Ожегов С. И. Словарь русского языка: Ок. 57 000 слов / Под ред. Н. Ю. Шведовой. 12-е изд. - М.: Рус. яз., 1978. - 846 с.

69. Онина С. В. Оленеводческая лексика хантыйского языка: Семантические группы и словарь. Йошкар-Ола, 2001. - 75 с.

70. Онина С. В. Оленеводческая лексика в хантыйском языке: Автореф. дис. . канд. филол. наук. Йошкар-Ола, 2002. - 20 с.

71. Онина С. В. Отраслевая лексика хантыйского языка: словарный состав, связанный с оленеводством: Монография / Мар. гос. ун-т. Йошкар-Ола, 2003.- 154 с.

72. Основы финно-угорского языкознания (вопросы происхождения и развития финно-угорских языков) / АН СССР. Ин-т языкозн. — М.: Наука, 1974. 484 с.

73. Основы финно-угорского языкознания (марийский, пермские и угорские языки) / АН СССР. Ин-т языкозн. М.: Наука, 1976. - 464 с.

74. Паллас П. С. Сравнительные словари всех языков и наречий, собранные десницею всевысочайшей особы. СПб. - Т. 1. 1787. — Т. 2. 1789.

75. Полевые исследования института этнографии. 1975 г. / Ин-т этнографии им. Н. Н. Миклухо-Маклая АН СССР. М.: Наука, 1977. - 232 с.

76. Ракин А. Н. Словообразовательная структура фитонимов коми языка // Вопросы лексикологии и словообразования коми языка. Труды Ин-та яз., лит. и ист. -№ 31. Сыктывкар, 1984. - С. 156-176.

77. Ракин А. Н. Сомонимическая лексика в пермских языках (диахронический анализ). Сыктывкар, 1990. — 40 с. (Серия препринтов «Научные доклады» / Коми НЦ УрО АН СССР. Вып. 250).

78. Ракин А. Н. Антропотоминимическая лексика в пермских языках. — Сыктывкар, 1996. 156 с.

79. Ракин А. Н. Ихтионимическая лексика в пермских языках // Пермисти-ка 4: Пермские языки и их диалекты в синхронии и диахронии: Сб. статей / Удм. гос. ун-т. Каф. общ. и финно-угор. языкозн. Ижевск, 1997. — С. 136—143.

80. Рахимова Р. К. Терминология снаряжений верхового коня в татарском языке // Формы взаимодействия татарского и русского языков на современном этапе / ИЯЛИ им. Г. Ибрагимова КНЦ РАН. Казань, 1992. - С. 43-55.

81. Рахимова Р. К. Терминология снаряжений упряжного коня в татарском языке // Проблемы функционирования, диалектологии и истории языка / Ин-т яз., лит. и искусства им. Г. Ибрагимова АН Татарстана. — Казань: Изд-во «Фи-кер», 1998.-С. 90-97.

82. РКС — Безносикова Л. М, Забоева Н. К, Коснырева Р. И. Русско-коми словарь: Более 52 000 слов / Ин-т яз., лит. и ист. Коми НЦ УрО РАН; под ред. Л. М. Безносиковой. Сыктывкар: Коми кн. изд-во, 2003. - 1104 с.

83. Розенталь Д. Э., Теленкова М. А. Словарь-справочник лингвистических терминов. -М., 2001. 624 с.

84. Романова Г. А. О некоторых названиях элементов (деталей) удмуртского платья дэрем // Вопросы удмуртского языкознания: Сб. статей. Вып. 3. -Ижевск, 1975.-С. 143-148.

85. Садьгкова 3. Р. Названия хозяйственных построек и инвентаря в татарском языке. Казань: Печатный Двор, 2003. - 212 с.

86. Севортян Э. В. Этимологический словарь тюркских языков. Общетюркские и межтюркские основы на букву «Б». М.: Наука, 1978. - 350 с.

87. Сий Э. Термины родства и свойства в удмуртском языке. Budapest: Akadémiai Kiadó, 1998. - 216 с.

88. СКЯ Современный коми язык. Учебник для высших учебных заведений. Ч. 1. Фонетика, лексика, морфология / Под ред. В. И. Лыткина. - Сыктывкар: Коми кн. изд-во, 1955. - 312 с.

89. Словарь марийского языка. В 10-ти томах. Йошкар-Ола: Map. кн. изд-во, 1990-2005.

90. СМЯ Современный марийский язык. Морфология / Отв. ред. Н. Т. Пен-гитов. - Йошкар-Ола: Map. кн. изд-во, 1961. — 324 с.

91. СНОМП Система научного описания музейного предмета: классификация, методика, терминология. Справочник. - СПб.: Изд-во «Арт-люкс», 2003.-408 с.

92. Соколов С. В. Названия птиц в удмуртском языке: Автореф. дис. . канд. филол. наук. Тарту, 1973. - 20 с.

93. СРГСУ- Словарь русских говоров Среднего Урала. Т. I-VI. Свердловск, 1964-1987.

94. СРНГ-Словарь русских народных говоров. Вып. 1-41. 1965-2007.

95. ССКЗД Жилина Т. И., Сахарова М. А., Сорвачева В. А. Сравнительный словарь коми-зырянских диалектов: Ок. 25 000 слов / Коми филиал АН СССР; Под общ. ред. В. А. Сорвачевой. - Сыктывкар: Коми кн. изд-во, 1961. - 490 с.

96. ССРЛЯ- Словарь современного русского литературного языка. Т. 1-17. Москва-Ленинград, 1948-1965.

97. Стариченок В. Д. Большой лингвистический словарь. Ростов-на-Дону: Феникс, 2008.-811 с.

98. Тараканов И. В. Обозначение масти в удмуртском языке // Fenno-Ugristica: Труды по финно-угроведению. Тарту, 1975. - Вып. 1. - С. 313-324.

99. Тараканов И. В. Иноязычная лексика в современном удмуртском языке: Учеб. пособие /Удм. гос. ун-т. Ижевск, 1981. - 105 с.

100. Тараканов И. В. Заимствованная лексика в удмуртском языке (Удмуртско-тюркские языковые контакты). Ижевск: Удмуртия, 1982. - 188 с.

101. Тараканов И. В. Лексикология современного удмуртского языка: Учеб. пособие для учителей и студентов вузов Удмуртской Республики. — Ижевск: Изд-во Удм. ун-та, 1992.-140 с.

102. Тараканов И. В. Удмуртско-тюркские языковые взаимосвязи (Теория и словарь). Ижевск: Изд-во Удм. ун-та, 1993. - 172 с.

103. Тепляшипа Т. И. Памятники удмуртской письменности XVIII века // АН СССР. Ин-т языкозн. Вып. 1. - M, 1965. - 324 с.

104. Тепляшина Т. И. Краткая программа-вопросник по собиранию сведений об удмуртских диалектах / АН СССР. Ин-т языкозн. — М.: Наука, 1966. 96 с.

105. Тепляшина Т. И. Термины родства у удмуртов, проживающих в Башкирии//СФУ. 1969. № 2 (V). - С. 127-131.

106. Тепляшина Т. И. Язык бесермян // АН СССР. Ин-т языкозн. — М.: Наука, 1970.-288 с.

107. Тимиряева И. Лексика одежды в марийском языке / Dissertationes Philologiae Uralicae Universitatis Tartuensis. — Тарту, 1997. 136 с.

108. TPC Татарско-русский словарь: Ок. 38 000 слов / Казан, ин-т яз., лит. и ист. АН СССР. - М.: Советская энциклопедия, 1966. — 864 с.

109. Трубачев О. H. Ремесленная терминология в славянских языках (этимология и опыт групповой реконструкции) / АН СССР. Ин-т рус. яз. М.: Наука, 1966.-416 с.

110. Тужаров Г. М. Существует ли статус немаркированных косвенных падежей в марийском языке? // XVII Всесоюзная финно-угорская конференция I: Тезисы докладов. Устинов, 1987. - С. 198-200.

111. Туркин А. Коми-ненецкие языковые контакты // СФУ. XXI. Таллин, 1985.-С. 190-203.

112. Фасмер М. Этимологический словарь русского языка. Т. I—IV. — М.: Прогресс, 1986-1987.

113. Федотов М. Р. Исторические связи чувашского языка с языками угро-финнов Поволжья и Перми. Ч. 1. Чувашско-марийские связи. — Чебоксары: Чуваш, кн. изд-во, 1965. 160 с.

114. Федотов М. Р. Этимологический словарь чувашского языка. В 2-х тт. -Т. 1. А-Р. Чебоксары: Чув. гос. ин-т гуманитарных наук, 1996. - 470 с.

115. Федотов М. Р. Этимологический словарь чувашского языка. В 2-х тт. — Т. 2. С-Я. Чебоксары: Чув. гос. ин-т гуманитарных наук, 1996. - 509 с.

116. Феоктистов А. П. Очерки по истории формирования мордовских письменно-литературных языков (Ранний период). М.: Наука, 1976. - 260 с.

117. Филин Ф. П. Очерки по теории языкознания. М.: Наука, 1982. - 336 с.

118. ФРС — Вахрос И., Щербаков А. Финско-русский словарь: 82 ООО слов. -3-е изд. Порвоо-Хельсинки-Юва, 1995. - 815 с.

119. Хаузенберг А.-Р. Названия животных в коми языке (сравнительно-исторический анализ). Таллин, 1972. - 238 с.

120. Хелимский Е. А. Г. Ф. Миллер и венгерская этимологическая традиция // Компаративистика, уралистика: Лекции и статьи. — М.: Языки русской культуры, 2000.-С. 221-229.

121. Чагин Г. Н. Культура и быт русских крестьян Среднего Урала в середине XIX- начале XX века. Пермь: Изд-во Том. ун-та. Перм. отд-ние, 1991. — 112 с.

122. ЧРС — Чувашско-русский словарь: Ок. 40 ООО слов / НИИ яз., лит., ист. и экон. при Сов. Мин. Чуваш. АССР; И. А. Андреев, А. Е. Горшков, А. И. Иванов и др.; Под ред. М. И. Скворцова. — 2-е изд. М.: Русский язык, 1985. — 712 е., ил., - 16 л. ил.

123. Школьный этимологический словарь коми языка / Сост. В. А. Ляшев, Л. М. Безносикова, Е. А. Айбабина, Н. К. Забоева. Сыктывкар: Коми кн. изд-во, 1996.-204 с.

124. Шутов А. Ф. Субстантивные словосочетания с зависимыми именами существительными в удмуртском языке // Вопросы грамматики и контактирования языков: Сб. статей. Ижевск: Удм. ин-т ИЯЛ УрО АН СССР, 1990. - С. 28-31.

125. ЭВ — Цыганкин Д. В., Мосин М. В. Этимологиянь валке. Саранск: Мордовской книжной издательствась, 1998. — 240 с.

126. Энциклопедический словарь-справочник лингвистических терминов и понятий. Русский язык: В 2 т. / Под общ. ред. А. Н. Тихонова, Р. И. Хаши-мова. Т. 1. - М.: Флинта: Наука, 2008. - 840 с.

127. ЭСМЯ Гордеев Ф. И. Этимологический словарь марийского языка. — Т. 2. В-Д. - Йошкар-Ола: Map. кн. изд-во, 1983. - 288 с.

128. ЭСУЯ Алатырев В. И. Этимологический словарь удмуртского языка: Буквы А, Б. 778 словарных статей / НИИ при СМ УАССР; под ред. В. М. Вах-рушева, С. В. Соколова. - Ижевск, 1988. - 240 с.

129. Этимологический словарь тюркских языков. Общетюркские и межтюркские лексические основы на буквы «К», «К,». Вып. 1. / РАН. Ин-т языкозн.; Отв. ред. Г. Ф. Благова. М.: Языки русской культуры, 1997. - 368 с.

130. Ясмурзин Ю. А. Йорталте, имнем! Йошкар-Ола, 2008. - 92 с.

131. Csúcs S. A votják nyelv orosz jôvevényszavai / Doktori disszertáció. 1970.

132. Csúcs S. Egy 18. századi votják nyelvemlék // NyK. 1983. № 2 (85). -311-320 old.

133. Csúcs S. Die tatarischen Lehnwörter des Wotjakischen. Budapest: Aka-démiai Kiadó, 1990. - 306 S. (Bibliotheca Uralica: 10).

134. Gulya 1995 Fischer J. E. Vocabularium Sibiricum (1747). Der etymologisch-vergleichende Anteil. Bearbeitet und herausgegeben von Jänos Gulya. -Frankfurt am Main, 1995. - 252 S.

135. Häkkinen K. Suomen kielen historia 1. Suomen kielen äänne- ja muoto-ralcenteen historiallista taustaa. Turku, 2002. - 122 s.

136. ISK Iso suomen kielioppi / Päätoimittaja Auli Hakulinen. - Helsinki: Suomalaisen kirjallisuuden seura, 2005. - 1698 s.

137. Itkonen E. Zur Geschichte des Vokalismus der ersten Silbe im Tschere-missischen und in den permischen Sprachen // FUF XXXI. Helsinki, 1953-1954.-S. 149-345.

138. Mikola T. Materialien zur wotjakischen Etymologie // Studia Uralo-Altaica 11.-Szeged, 1977. 188 s.

139. MNTES A magyar nyelv törteneti-etimolögiai szötära. - 3. kötet. Ö-Zs. -Budapest: Akademiai Kiadö, 1976. - 1232 1.

140. NES — Häkkinen K. Nykysuomen etymologinen sanakirja. Juva, 2005. -1633 s.

141. Räsänen M. Versuch eines etymologischen Wörterbuchs der Türksprachen. -Helsinki, 1969. 533 c.

142. Sammallahti P. Historical Phonology of the Uralic Languages // The Uralic Languages: Description, History and Foreign Influences. Brill, 1988. - P. 478-554.

143. SKES Suomen kielen etymologinen sanakirja. I-VII. - Helsinki: Suoma-lais-ugrilainen seura, 1955-1981.

144. SSA 1992 Suomen sanojen alkuperä. Etymologinen sanakirja. 1. A-K. — Helsinki: Suomalaisen kirjallisuuden seura, Kotimaisten kielten tutkimuskeskus, 1992.-486 s.

145. SSA 1995 Suomen sanojen alkuperä. Etymologinen sanakirja. 2. L-P. -Helsinki: Suomalaisen kirjallisuuden seura, Kotimaisten kielten tutkimuskeskus, 1995.-470 s.

146. SSA 2000 Suomen sanojen alkuperä. Etymologinen sanakirja. 3. R-Ö. — Helsinki: Suomalaisen kirjallisuuden seura, Kotimaisten kielten tutkimuskeskus, 2000.-503 s.

147. Strahlenberg Ph. J. Das Nord- und Ostliche Theil von Europa und Asia. — Stockholm, 1730.-431 s.

148. UEW Redei K. Uralisches etymologisches Wörterbuch. Bd. I. Uralische und finnisch-ugrische Schicht. - Wiesbaden: Harrassowitz, 1988. — XLVIII + 593 s.

149. UEW Redei K. Uralisches etymologisches Wörterbuch. Bd. II. Finnischpermische und finnisch-wolgaische Schicht. Ugrische Schicht. - Wiesbaden: Harrassowitz, 1988. - 603-906 s.

150. UEW- Redei K. Uralisches etymologisches Wörterbuch. Bd. III. Register. -Wiesbaden: Harrassowitz, 1991. 275 s.

151. Wichmann Y. Die tschuwassischen Lehnwörter in den permischen Sprachen. Helsingfors, 1903. - XXVIII + 171 S.

152. Список использованных источников

153. Бор. Борисов Т. К. Удмурт кыллюкам = Толковый удмуртско-русский словарь: Около 15 тыс. слов / Удм. ин-т ИЯЛ УрО АН СССР. - 2-е изд. -Ижевск, 1991.-384 с.

154. Жуйк. Жуйков С. П. Практический вотско-русский словарь. — Ижевск: Удкнига, 1930. - 116 с.

155. Исл. — Ислентъевъ В. Букварь и первая учебная книжка для вотяковъ Елабужскаго уЬзда. По способу нагляднаго обучешя составилъ Инспекторъ народныхъ училищъ Елабужскаго уЬзда Владиславъ Ислентьевъ. Казань,. 1889.- 136 с.

156. Мог. — Могилин М. Краткой отяцюя Грамматики опыть = Опыт краткой удмуртской грамматики / Удм. ин-т ИЯЛ УрО РАН; Отв. ред. Л. Е. Кириллова. Ижевск, 1998. — 203 с. (Памятники культуры Удмуртии: Лингвистическое наследие).

157. Рус. — Русских 77. М, Русских П. Я. Русско-удмуртский словарь. — Изд. 2-ое, испр. и доп. — М.: Центриздат, 1931. 64 с.

158. РУС Русско-удмуртский словарь: Ок. 40 ООО слов / Удм. НИИ ист, яз. и лит. -М.: Гос. изд-во ин. и нац. словарей, 1956. — 1360 с.

159. СТРУС Насибуллин Р. Ш., Семенов В. Г. Системно-тематический русско-удмуртский словарь = Удысъёсъя радъям зуч-удмурт кылсузьет / Под общ. ред. Р. Ш. Насибуллина. - Ижевск: Изд-во «Ассоциация «Научная книга», 2006.-380 с.

160. Удмурт кылын шонер гожъяськонъя кыллюкам (Шонер гожъяськон но пусъёс пуктылон правилоосын) / Удм. ин-т ИЯЛ УрО РАН. Ижевск, 2002. - 416 с.

161. Удмурт орфографической словарь: 25 000 ёрос кылъёс но кыл соче-таниос / Отв. ред. В. М. Вахрушев. Ижевск: Удмуртия, 1984. - 352 с.

162. УРС 1948 Удмуртско-русский словарь: Ок. 15 000 слов / НИИ ист, яз., лит. и фольклора при Сов. Мин. Удм. АССР. - М.: ОГИЗ. Гос. изд-во ин. и нац. словарей, 1948. - 447 с.

163. УРС 1983 Удмуртско-русский словарь: Ок. 35 ООО слов / НИИ при Сов. Мин. Удм. АССР; Под ред. В. М. Вахрушева. - М.: Русский язык, 1983. - 592 с.

164. УРС 2008 Удмуртско-русский словарь: Ок. 50 ООО слов / РАН. УрО. Удм. ин-т ИЯЛ; Отв. ред. Л. Е. Кириллова. - Ижевск, 2008. - 925 с.171. Fischer см. Csucs, 1983.

165. Miller 1759 Müller G. F. Nachricht von dreyen im Gebiete der Stadt Casan wohnhaften heidnischen Völkern, den Tscheremissen, Tschuwaschen, und Wotiacken // Sammlung Russischer Geschichte. - Bd. III. 4. Stück. - St. Petersburg, 1759.-S. 305-412.

166. Miller 1791 Миллер Г. Ф. Описание живущихъ въ Казанской губер-нш языческихъ народовъ, яко то черемисъ, чувашъ и вотяковъ. — Санкт-Петербург, 1791.-101 с.

167. Münk. Munkäcsi В. А votjäk nyelv szötära. - Budapest, 1896. - XVI + 758 1.

168. Wichm. Wichmann Y. Wotjakischer Wortschatz. Aufgezeichnet von Yrjö Wichmann. Bearbeitet von Т. E. Uotila und Mikko Korhonen. Herausgegeben von Mikko Korhonen (= Lexica Societatis Fenno-Ugricae XXI). - Helsinki, 1987. -XXIII+ 421 S.

169. Wied. Wiedemann F. J. Syrjänisch-deutsches Wörterbuch nebst einem wotjakisch-deutschen im Anhange und einem deutschen Register. — St. Petersburg, 1880.-XIV+ 692 S.1. Список информантовсевБЗ д. Большой Зетым Дебесского р-на:

170. Главатских Александра Васильевна, родилась в 1932 г. в д. Коршевихи-но Глазовского р-на, с 1941 г. живет в д. Малая Чепца Дебесского р-на, с 1953 г. в д. Большой Зетым Дебесского р-на, образование 9 кл., пенсионерка. Запись автора, 2008 г.

171. Юртаева Тамара Андреевна, родилась в 1935 г. в д. Большой Зетым Дебесского р-на, образование 8 кл., пенсионерка. Запись автора, 2008 г.севК д. Кочишево Глазовского р-на:

172. Корепанов Александр Степанович, родился в 1930 г. в д. Кунаево Бале-зинского р-на, с 1971 г. живет в д. Кочишево Глазовского р-на, образование высшее, пенсионер. Запись автора, 2005 г.

173. Корепанов Валерий Сергеевич, родился в 1929 г. в д. Кочишево Глазовского р-на, образование высшее, пенсионер. Запись автора, 2005 г.

174. Симанов Вениамин Арсентьевич, родился в 1933 г. в д. Бозино Ярского р-на, с 1971 г. живет в д. Кочишево Глазовского р-на, образование 4 кл., пенсионер. Запись автора, 2005 г.севНТ —д. Нижний Тыловай Дебесского р-на:

175. Корепанов Василий Васильевич, родился в 1933 г. в д. Ягвуково Дебесского р-на, с 1966 г. живет в д. Нижний Тыловай Дебесского р-на, образование 6 кл., пенсионер. Запись автора, 2008 г.севО д. Отогурт Глазовского р-на:

176. Баженова Вера Алексеевна, родилась в 1925 г. в д. Отогурт Глазовского р-на, образование 4 кл., пенсионерка. Запись автора, 2005 г.

177. Волкова Галина Кирилловна, родилась в 1931 г. в д. Отогурт Глазовского р-на, образование 3 кл., пенсионерка. Запись автора, 2005 г.

178. Сидорова Зоя Митрофановна, родилась в 1932 г. в д. Отогурт Глазовского р-на, образование 7 кл., пенсионерка. Запись автора, 2005 г.

179. Захаров Анатолий Васильевич, родился в 1922 г. в д. Гондырево Глазовского р-на, с 1959 г. живет в д. Пусошур Глазовского р-на, образование 4 кл., пенсионер. Запись автора, 2005 г.

180. Жданов Анатолий Леонидович, родился в 1940 г. в д. Аняшур Дебесского р-на, с 1963 г. живет в д. Старый Кыч Дебесского р-на, образование 7 кл., пенсионер. Запись автора, 2008 г.

181. Хохряков Владилен Андриянович, родился в 1931 г. в д. Нимошур Дебесского р-на, с 1969 г. живет в д. Старый Кыч Дебесского р-на, образование 5 кл., пенсионер. Запись автора, 2008 г.севТа д. Такагурт Дебесского р-на:

182. Серебренникова Нина Федоровна, родилась в 1919 г. в д. Большой Зетым Дебесского р-на, с 1998 г. живет в д. Такагурт Дебесского р-на, образование высшее, пенсионерка. Запись автора, 2008 г.

183. Тимофеева Алевтина Ивановна, родилась в 1929 г. в д. Такагурт Дебесского р-на, образование 6 кл., пенсионерка. Запись автора, 2008 г.севТы — с. Тыловай Дебесского р-на:

184. Галичанин Виталий Леонидович, родился в 1943 г. в д. Чемошур Дебесского р-на, с 1981 г. живет в с. Тыловай Дебесского р-на, образование 7 кл., пенсионер. Запись автора, 2008 г.

185. Князев Зиновий Михайлович, родился в 1931 г. в с. Тыловай Дебес-ского р-на, образование 8 кл., пенсионер. Запись автора, 2008 г.

186. Никифорова Зоя Серафимовна, родилась в 1932 г. в д. Ягвай Дебес-ского р-на, с 1958 г. живет в с. Тыловай Дебесского р-на, образование 4 кл., пенсионерка. Запись автора, 2008 г.севУ д. Урдумошур Дебесского р-на:

187. Аитов Андрей Николаевич, родился в 1935 г. в д. Тальяны Селтинского р-на, с 1987 г. живет в д. Гопгурт Селтинского р-на, образование 4 кл., пенсионер. Запись автора, 2009 г.

188. Клековкина Елена Кирилловна, родилась в 1924 г. в д. Чушкам Селтинского р-на, с 1988 г. живет в д. Гопгурт Селтинского р-на, образование 7 кл., пенсионерка. Запись автора, 2009 г.

189. Махнев Пантелей Дмитриевич, родился в 1941 г. в д. Гопгурт Селтинского р-на, образование 7 кл., пенсионер. Запись автора, 2009 г.средК — д. Кочегурт Селтинского р-на:

190. Бодалева Зинаида Ивановна, родилась в 1930 г. в д. Кочегурт Селтинского р-на, образование 2 кл., пенсионерка. Запись автора, 2009 г.

191. Пислегина Таисия Ивановна, родилась в 1933 г. в д. Кочегурт Селтинского р-на, образование 5 кл., пенсионерка. Запись автора, 2009 г.

192. Арасланова Зинаида Ивановна, родилась в 1939 г. в д. Удмуртская Бия Селтинского р-на, с 1962 г. живет в д. Мугло Селтинского р-на, образование 5 кл., пенсионерка. Запись автора, 2009 г.

193. Зворыгин Михаил Федорович, родился в 1931 г. в д. Мугло Селтин-ского р-на, образование 4 кл, пенсионер. Запись автора, 2009 г.средНМ — д. Новая Монья Селтинского р-на:

194. Зорин Дмитрий Васильевич, родился в 1933 г. в д. Круглый Ключ Селтинского р-на, с 1987 г. живет в д. Новая Монья Селтинского р-на, образование 7 кл, пенсионер. Запись автора, 2009 г.

195. Калугина Анна Ильинична, родилась в 1933 г. в д. Чибирь-Зюнья Селтинского р-на, с 1957 г. живет в д. Гамберово Селтинского р-на, с 1982 г. в д. Новая Монья Селтинского р-на, образование 4 кл, пенсионерка. Запись автора, 2009 г.

196. Шиляев Александр Николаевич, родился в 1940 г. в д. Ульмоль Селтинского р-на, с 1978 г. живет в д. Новая Монья Селтинского р-на, образование 8 кл, пенсионер. Запись автора, 2009 г.средПТ д. Поршур-Тукля Увинского р-на:

197. Владыкин Петр Петрович, родился в 1938 г. в д. Поршур-Тукля Увинского р-на, образование 7 кл, пенсионер. Запись автора, 2009 г.

198. Рябчикова Анна Степановна, родилась в 1929 г. в д. Лудзил-Тукля Увинского р-на, с 1984 г. живет в д. Поршур-Тукля Увинского р-на, образование 3 кл, пенсионерка. Запись автора, 2009 г.

199. Суворова Мария Васильевна, родилась в 1930 г. в д. Юбергурт Увинского р-на, с 1951 г. живет в д. Поршур-Тукля Увинского р-на, образование 3 кл, пенсионерка. Запись автора, 2009 г.

200. Шубина Ефросинья Дмитриевна, родилась в 1928 г. Ульмоль Селтинского р-на, с 1951 г. живет в д. Поршур-Тукля Увинского р-на, образование 7 кл, пенсионерка. Запись автора, 2009 г.средТ д. Толошур Селтинского р-на:

201. Лебедева Зоя Владимировна, родилась в 1934 г. в д. Кейлуд-Зюнья Селтинского р-на, с 1989 г. живет в д. Толошур Селтинского р-на, образование 4 кл, пенсионерка. Запись автора, 2009 г.

202. Столбова Антонида Николаевна, родилась в 1939 г. в д. Копкинский выселок Селтинского р-на, с 1963 г. живет в д. Толошур Селтинского р-на, образование 7 кл., пенсионерка. Запись автора, 2009 г.

203. Столбова Вера Михайловна, родилась в 1929 г. в д. Толошур Селтинского р-на, образование 3 кл., пенсионерка. Запись автора, 2009 г.средУТ д. Узей-Тукля Увинского р-на:

204. Степанова Маланья Ивановна, родилась в 1921 г. в д. Узей-Тукля Увинского р-на, образование 4 кл., пенсионерка. Запись автора, 2009 г.

205. Бехтерева Антонида Лукияновна, родилась в 1924 г. в д. Карамас-Пельга Киясовского р-на, образование 2 кл., пенсионерка. Запись автора, 2005 г.

206. Седельникова Мария Николаевна, родилась в 1940 г. в поч. Ильино-Зайчиково Киясовского р-на, с 1946 г. живет в д. Карамас-Пельга Киясовского р-на, образование 6 кл., пенсионерка. Запись автора, 2005 г.

207. Соловьева Ольга Николаевна, родилась в 1932 г. в д. Карамас-Пельга Киясовского р-на, образование 4 кл., пенсионерка. Запись автора, 2005 г.

208. Тукаев Геннадий Николаевич, родился в 1936 г. в д. Карамас-Пельга Киясовского р-на, образование 8 кл., пенсионер. Запись автора, 2005 г.южнЛ д. Ляли Алнашского р-на:

209. Байтеряков Никита Семенович, родился в 1927 г. в д. Варзи-Ятчи Алнашского р-на, с 1948 г. живет в д. Ляли Алнашского р-на, образование 10 кл., пенсионер. Запись автора, 2004 г.южнСС д. Старая Салья Киясовского р-на:

210. Аляшева Нина Степановна, родилась в 1930 г. в д. Старая Салья Киясовского р-на, образование 3 кл., пенсионерка. Запись автора, 2005 г.

211. Леков Анатолий Никитьевич, родился в 1941 г. в д. Старая Салья Кия-совкого р-на, образование 5 кл., пенсионер. Запись автора, 2005 г.

212. Мизирева Фаина Васильевна, родилась в 1932 г. в д. Старая Салья Кия-совского р-на, образование 4 кл., пенсионерка. Запись автора, 2005 г.

213. Митриянов Леонид Алексеевич, родился в 1939 г. в д. Старая Салья Киясовского р-на, образование 7 кл., пенсионер. Запись автора, 2005 г.

214. Николаев Илья Иванович, родился в 1952 г. в д. Старая Салья Киясовского р-на, образование 8 кл. Запись автора, 2005 г.

215. Самсонов Семен Андреевич, родился в 1946 г. в д. Старая Салья Киясовского р-на, образование среднее. Запись автора, 2005 г.

216. Фадеева Зоя Ивановна, родилась в 1924 г. в д. Колошур Киясовского р-на, с 1947 г. живет в д. Старая Салья Киясовского р-на, образование 4 кл., пенсионерка. Запись автора, 2005 г.южнУВ Удмуртский Вишур Алнашского р-на:

217. Краснова Мавра Филипповна, родилась в 1925 г. в д. Удмуртский Вишур Алнашского р-на, образование 5 кл., пенсионерка. Запись автора, 2005 г.южнУТ — Удмуртский Тоймобаш Алнашского р-на:

218. Дмитриев Иван Григорьевич, родился в 1929 г. в д. Удмуртский Тоймобаш Алнашского р-на, образование незаконченное высшее, пенсионер. Запись автора, 2005 г.

219. Самарова Екатерина Кузьминична, родилась в 1932 г. в д. Удмуртский Тоймобаш Алнашского р-на, образование 5 кл., пенсионерка. Запись автора, 2005 г.

220. Соловьев Михаил Васильевич, родился в 1928 г. в д. Удмуртский Тоймобаш Алнашского р-на, образование 8 кл., пенсионер. Запись автора, 2005 г.южнЧК д. Чем-Куюк Алнашского р-на:

221. Лесников Родион Семенович, родился в 1937 г. в д. Чем-Куюк Алнашского р-на, образование высшее, пенсионер. Запись автора, 2004 г.южнШК д, Шадрасак-Кибья Алнашского р-на:

222. Алтыбаев Николай Павлович, родился в 1939 г. в д. Шадрасак-Кибья Алнашского р-на, образование 7 кл., пенсионер. Запись автора, 2004 г.