автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.16
диссертация на тему: Лексика северноселенгинского говора как фактор организации внутриэтнического и межэтнического общения

Полный текст автореферата диссертации по теме "Лексика северноселенгинского говора как фактор организации внутриэтнического и межэтнического общения"

3 С" л

ССИЙСКАЯ АКАДЕМИЯ НАУК СИБИРСКОЕ ОТДЕЛЕНИЕ БУРЯТСКИЙ ИНСТИТУТ ОБЩЕСТВЕННЫХ НАУК

Диссертационный совет Д 003.26.01 по филологическим наукам

На правах рукописи

НАМ ЖИЛ ОН ЦЫРЕТОР НАМЖИЛОВНА

Пексика северноселенгинского говора как фактор организации внутриэтнического и межэтнического общения

Специальность 10.02.16. - монгольские языки Автореферат

сертации на соискание ученой степени кандидата филологических

наук

Улан-Удэ 1997

Работа выполнена в отделе языкознания Бурятского института общественных наук Сибирского отделения Российской академии наук.

Научный руководитель - доктор филологических наук, профессор Бураев К.Д.

Официальные оппоненты:

Чагдуров С.Ш. - доктор филологических наук, профессор Жаргалов A.C. - кандидат филологических наук.

Ведущая организация - кафедра восточных языков и лингвостранове-дения Восточно-Сибирской государственной академии культуры и искусств.

Защита состоится 21 февраля 1997г. в 10ч. на заседании диссертационного совета Д 003.26.01 в Бурятском институте общественных наук СО РАН (670047 г.Улан-Удз, ул.Сахьяновой, 6).

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке ЕНЦ СО РАН (г.Улан-Удэ, ул.Сахьяновой, 6).

Автореферат разослан JItcm/LL 1897 г.

Ученый секретарь диссертационного совета кандидат филологических наук

Общая характеристика работы.

Актуальность темы. Вопросы истории бурятского языка, его письменности и развития норм литературного бурятского языка, а также изучение всех его говоров и диалектов до сих пор еще не нашли окончательного решения. Известно, что с 1936 года бурятский литературный язык стал базироваться на хоринском диалекте. Однако сам хоринский диалект не является единым языковым массивом. Экспедиционные обследования последних лет показали, что он состоит из ряда заметно различающихся друг от друга говоров. Ц.Е.Цыдендамбаев считал, что хоринский диалект состоит из 4 говоров: собственно хоринского, агинского, тугнуйского и иеолгинс-ко-оронгойского. Относительно последнего ученый делает оговорку, что он еще окончательно не уточнен.1 А Л.Д.Шагдаров утверждает, что "состояние изученности бурятского диалекта следует признать совершенно неудовлетворительным''". Исходя из внутренней неоднородности самого хоринского диалекта и его недостаточной изученности Л.Д.Шагдаров заключает, что только "сравнительное изучение хоринских говоров с литературным бурятским языком, выяснение, в какой степени получили отражение в нем специфические особенности этих говоров, позволяет получить более конкретные представления о живой народно-разговорной основе литературного языка. Кроме того, на основе выявления особенностей каждого из хоринских говоров следует изучить взаимоотношение хоринских говоров между собой"2. Вероятно, это обстоятельство послужило причиной появления среди бурятоведов постоянной полемики - на каком диалекте лучше было бы бурятскому литературному языку базироваться для дальнейшего успешного развития и функционирования.

Большинство языковедов выступает за сохранение хоринской основы бурятского литературного языка и за его дальнейшую демократизацию, активно используя лексическое богатство других диалектов, в разумных пределах вводя в языковой оборот слова и выражения из современного монгольского и старописьменного монгольского языков. Однако, немало сторонников перевода бурятского литературного языка на цакающую (сартульско-цонгольскую) диалектную основу, близкую монгольскому. Некоторые ратуют за прямой переход на халха-монгольскую литературную основу и перевод письменности на старописьменний монгольский язык, поскольку наши этно-языковые корни одни и монгольские народы должны стремиться к языковому единению. Зто трудные вопросы, но для решения их недостаточно

одних утверждений или отрицаний, необходимы конкретные исследования, прежде всего, основного хоринского диалекта, лёгшего в основу бурятского литературного языка. Даже только по этой причине на сегодняшний день кажется архиактуальным исследование одного из хоринских говоров - детальное описание особенностей лексики говора северноселенгинских бурят, как одних из представителей в составе носителей хоринского диалекта. Тем более, что этот говор занимает особое место в системе хоринских диалектов. Егс носители этнически не относятся к хоринскому племенному объединению, они по своему происхождению являются в основном булагата-ми, частично эхиритами, прибывшими на занимаемую ими ныне территорию около 300 лет назад. Возникает дополнительный вопрос: как эхириты и булагаты за сравнительно небольшой исторический срок, проживая достаточно компактно и фактически на одном месте, перешли на другой - хоринский говор.

Таким образом, исследование конкретных говоров хоринскогс диалекта - живой базы литературного языка, их звукового строя, грамматики и особенно лексики, как самой пластической части языка,- является важной и актуальной задачей бурятоведения, имеет не только научное, но и большое практическое значение. Такое исследование позволит наиболее полно выявить богатство и потенциальные ресурсы хоринского диалектного объединения за счет его говоров.

Основной целью данного исследования является описание характерных особенностей лексики северных селенгинцев, ее сопоставление с лексикой не только хоринских, но и контактирующих с ними южно-селенгинских бурят, а также выявление остаточной лексики от исходного эхирит-булагатского говора и рассмотрение специфических явлений, послуживших факторами организации внутриэтническогс и межэтнического общения.

Для реализации поставленной цели требовалось решить следующие задачи:

1. Учет и критическая оценка всего проделанного по исследуемому говору, использование всего ценного в них.

2. Показать динамику развития лексики северных селенгинцев.

3. Выявить остаточный лексический пласт, характерный для исходного эхирит-булагатского диалекта.

4. Выявить лексику, заимствованную из южно-бурятского диалекта, как результат контактирования разных говоров.

5. Выявить наиболее характерные лексические расхождения с самим хоринским говором.

6. Уточнить степень дистрибуции выявленных групп лексики в ареале северноселенгинского говора.

7. Определить те особенности лексики северных селенгинцев, возводящих их говор до уровня самостоятельного в составе хоринс-кого диалектного объединения.

8. На основе полученных данных определить место лексики се-верноселенгинцев как в самом хоринском диалекте, так и в литературном бурятском языке.

Основными методами исследования являются историко-сравнительный, сравнительно-сопоставительный и частично лингвогеогра-фический.

Данное исследование опирается на положение современного языкознания об историческом подходе к фактам языка, о единстве языка и общества, о связях языка с практикой и сферой человеческой деятельности, с обязательным учетом прикладных задач, стоящих перед наукой о языке.

Научная новизна работы заключается в том, что в бурятоведе-нии впервые предпринята попытка разностороннего исследования словарного потенциала говора, образованного в результате контактирования с другими генетически не близкородственными говорами бурятского языка, имеющего отличную от других бурятских говоров историю - эволюцию длиною в 300 лет.

Практическое ее значение видится в том, что полученные в диссертации данные и выводы будут способствовать более углубленному изучению различных аспектов лексики не только данного говора, но и бурятского языка в целом.. Ряд выводов, содержащихся в диссертации, может быть использован языковедами в курсах по лексикологии и диалектологии, историками - при освещении процессов миграции бурятских племен и родов, при создании диалектных и иных словарей, при изучении бурятского языка в школах и других учебных заведениях.

Апробация работы носила разносторонний характер: от участия в работе круглых столов и выступлений на конференциях до написания учебного пособия по бурятскому языку и выпуска терминологического словаря на двух языках.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, 3 глав и заключения. В библиографии, кроме списка использованной литера-

- 6 -

туры, дан полный список информантов.

' В приложении даны:

1) словарь рудиментной лексики

2) словарь узкодиалектной лексики.

Основное содержание работы.

Во введении наряду с характеристикой используемого материала даются подробные исторические сведения о добайкальских бурятских родах, переселившихся в Забайкалье и причинах их переселения, описывается контактирование с другими племенами, в результате чего возник особый говор со своеобразной лексикой. Диссертант, придерживаясь современной классификации бурятских диалектов, относит северноселенгинский говор к хоринскому наречию.

Для уточнения многих исторических сведений и языковых факторов, автор основывался не только на опубликованных статьях и монографиях, но и широко использовал сведения информантов, данные исторических летописей, занимался интерпретацией материалов по топонимике и антропонимике, исходил также из личных наблюдений и записей, произведенных за последние 10-20 лет.

Основные носители северноселенгинского говора - это выходцы из Добайкалья, потомки булагатских и эхиритских родов. В настоящее время они проживают на территории нынешнего Иволгинского района в селах Сужа, Нурселение, Нижняя Иволга, Хойто бэе, Верхняя Иволга, Хурумша, п.Иволгинск, Гильбира, Оронгой и северной части Селенгинского района в селах Харгана, Жаргалантуй, Тохой, Сутой, Бургастай, Тухум. По этнической истории этого края имеется немало интересных материалов и исследований. Следует упомянуть имена известных бурятских летописцев Д.Ломбоцыренова, Долсаодоржо Гем-пилона, Ц.-Д.Бадмацыренова, Будожап Будаева, Д.Ёндонова, Б.Эрды-неева. Все они причастны к составлению или продолжению исторической хроники селенгинских бурят. Немало труда вложили в расшифровку летописных хроник, в изучение истории селенгинских бурят известные ученые С.А.Токарев, Г.Н.Румянцев и наши земляки С.Д.Дылыков, Б.Б.Батуев, С.Б.Будаев.

Одним из последних исследований, касающихся затронутой в данной диссертации темы, является капитальный труд Ц.Б.Цыдендам-баева "Бурятские исторические хроники и родословные (Истори-ко-лингвистическое исследование)", вышедший в 1972 году. Автор приходит к заключению, что этнический состав селенгинских бурят

добайкальского происхождения состоит: "из булагатских и присоединившихся к ним родов-алагуй, готол, бумал, уута, Оуин, шарал-дай, алшбагат, бабай, енгут, муруй, хоогой, хурамши, харанут, хонгодор, шошолок, хангин и другие, а также из эхиритских и присоединившихся к ним родов - абазай, ользон, чино, абганут, баян-дай, хэнгэлдыр, хайтал и другие"3. Эти достоверные сведения получены в результате анализа различных летописей селенгинских бурят и трудов предшественников по этнической истории края. Но их главная ценность в том, что выводы автора основаны на собственных записях, произведенных у знатоков старины и собственных родословных не столько в селах Селенгинского и Иволгинского районов Республики Бурятия, в местах нынешнего их обитания, сколько в Иркутской области, в местах, откуда перекочевали эти роды на ныне занимаемую ими территорию. Эти записи произведены во время экспедиционных обследований местных говоров и родоплеменной структуры носителей этих говоров: в 1962-1964 годах в Иркутской области, чуть позже - в населенных пунктах Селенгинского и Иволгинского районов Республики Бурятия.

Переселение бурят из Добайкалья в Селенгикскую долину Забайкалья, как явствует из сведений летописцев и историков, носило принудительный характер. И само передвижение растянулось на длительное время. Оно сопровождалось различными изменениями маршрутов, возвращениями, перекочевками на другие места и т.п. Одним словом, было трудно навсегда покинуть обжитые места и родные очаги.

Но тем не менее в этом массовом движении бурят с северной части Байкала на его южные просторы можно наметить 2 этапа. По свидетельству летописца Ю. Ломбоцыренова первый этап заселения бассейна Селенги булагатскими племенами проходил примерно в 1630-1670 гг. 0 причинах передвижения этого периода в "Истории Бурят-Монгольской АССР" сказано следующее: "Сюда (Селенгинскую долину) приходили многие группы бурят, убегавших из-под предбай-кальских острогов от притеснений острожных управителей"4.

Второй этап переселения бурят с ангарских и ленских берегов на северную часть Селенгинской долины хронологически связан с самым началом ХУШ века, когда происходила принудительная разверстка бурят на укрепление охраны южных границ уже установившейся тогда Российской империи на Востоке.

В составе селенгинцев - выходов из Добайкалья встречаются

представители Хоринских родов - шарайт, галзут, гучит. Они могли примкнуть к Сулагатам и зхиритам здесь, т.е. по мере прибывания их в Забайкалье. Можно предполагать и другое, поскольку хоринс-кие шарайты, гапзуты и гучиты часто встречаются в исконных места}-; проживания западных бурят в Иркутской области, то вполне могли они вместе совершить этот вынужденный переезд. Независимо от зтого северноселенгинские булагаты и эхириты занимали одну или смежную с хоринцами территорию по долине северной части Селенги. За 300 и более лет постоянного и оживленного контакта хоринских и эхирит-булагатских племен естественно происходило и взаимодействие их говоров. Эти бурятские говоры довольно близка по своему грамматическому строю и другим признакам. Неслучайно I атом отношении замечание одного из крупнейших собирателей устного народного творчества бурят Ц.Жамцарано: "Наречие эхиритов ¡-булагатов ближе даже к наречию... хори-бурят, нежели к наречия аларских, части балаганских. Я мог свободно говорить с зхиритамз и булагатами, тогда как с бадаганскими и аларскими объяснялся с запинками. У эхиритов к булагатов несколько режет ухо их отрывистое и громкое произношение предложений, с ударением в конце"5.

В настоящее время все бурятские диалектологи единодушны в* мнении, что гоеор севернооеленгинских бурят является одним и ведущих в системе хоринского диалектного объединения. Об это: очень образно писал Ц.Цыдендамбаев: "основной массив (очевидно около трех четвертей) селенгинцев-выходцев из Добайкалья по сво ему языку в значительной мере охорился"6. Охориванию языка се верноселенгинцев в первую очередь способствовали близкие контач ты. с представителями хоринских родов. По всей вероятности, к мо менту переселения добайкальцев на селенгинскую сторону, мест эти были заселены хоринсккми племенами. Об этом свидетельствуй местная топонимика. Например, название одного из озер, располс женного недалеко от с.Оронгой "Тоором нуур". Слово "тоором" хори-бурят означает "озеро". По-видимому, переселенцы, не зная значения зтого слова, прибавили к нему еще слово "нуур" - озере в результате получилось "Тоором нуур", т.е. озеро-озеро. Уа возьмем название поляны за Хурамшой - "Мэхээртэ". Оказалос! "мэхээр" по хори-бурятски означает "гречиха живородящая". Такта слова у северноселенгинцев нет.

В пользу версии, что земли эти были заселены до прихода д(

байкажьцев нам удалось раздобыть одно серьезное доказательство. Это старинная песня, которая передается из поколения в поколение, как родовая ценность и до сих пор исполняется на народных гуляниях. Главное, что нас интересует, это последние две строчки эточпесни: Олон хушуу зоноороо

Танилсажа ядалайльди. Выходит, что очень трудно познакомиться с народами этих хушунов. Значит, к моменту переселения добайкальцев, здесь было с кем познакомиться и у тех и у других постепенно начали складываться различные отношения территориального, социального, экономического и взаимобрачного характера.

Глава I. Терминология родственных отношений - показатель

качественного развития лексики северноселенгинских бурят.

Исследование лексики северноселенгинских бурят в данной диссертации начинается с анализа терминологии родства и родственных отношений как древнейшего пласта словарного состава данного говора. Кроме общих терминов родства здесь рассматриваются внутрисемейная терминология, термины родства по браку, термины родства по отцовской, по материнской линиям.

Весь этот материал подвергнут сравнительному анализу с соответствующими данными не только контактирующихся говоров - хо-ринского и южно-селенгинского, но и с аналогичными лексическими материалами халха-монгольского, калмыцкого и старописьменного монгольского языков. Такой подход позволяет судить о существовании единой общемонгольской системы родственных отношений и отражающей их терминологии в более раннем периоде их развития и дает возможность проследить саму динамику изменения этого класса лексики в каждом конкретном диалекте или языке. Кроме того, именно такая методика исследования монет выявить причину появления специфических терминов, в исследуемом говоре, составляющих одну из характерных его особенностей.

В настоящее Еремя, когда повышается интерес бурятского народа к своему традиционному прошлому, когда растет его тяга к познанию утраченных ценностей зтнокультуры, традиций и обычаев, изучение терминов родства и родственных отношений имеет большое практическое значение. Многие обряды и обычаи, проводимые в повседневной жизни бурят, требуют точного соблюдения особых правил,

почитания норм этикета именно в межродственных отношениях и связях.

За годы произвола и застоя в нашей стране многие национальные традиции были разрушены, оказались официально запрещенными многие народные праздники и празднества, имеющие тысячелетние традиции. Сейчас, когда идет активный процесс возрождения национальной культуры, исследования в этой области приобретают особую актуальность.

Итак, изучение терминов родства северноселенгинского говора показали, что в рассматриваемом говоре возрастает число терминов, постепенно переходящих в разряд архаичных. Такие слова, как элинсэг// хулинсаг 'предки', уг 'корень', уг залгагша 'наследник', угтай гарбалтай хун 'человек знатного происхождения', уг ундэьзн 'корень родства, начало', уггуй 'безродный', булэ 'семья', уужтай// сээжтэй 'жена, супруга', хээтэй 'старшая (замужняя) сестра или жена старшего брата или дяди', бэргэн 'старшая невестка, тетя' почти не функционируют в данном говоре, не используются в активной повседневной речи. А такие термины как уеэли 'двоюродные братья и сестры по отцовской линии', булэ// булеелэн 'двоюродные братья и сестры по материнской линии', уен-сэр 'троюродные братья и сестры', хаяала// хаяали 'четвероюродные братья и сестры', хаянсар// хаялид 'пнтиюродные братья и сестры', почти не используются по своей действительной номинации, а обрели обобщенный характер со значением 'потомки, дальние отпрыски одного корня'. Кроме того, даже такие слова как эжы 'мала', баабай 'папа' приобретают соответственно значения 'бабушка', 'дедушка', так как их заменяют русские заимствования: 'мама' и 'папа'. Такие слова как нагса 'дядя по матери', абга 'дядя по отцу', аша 'внук от сына', зээ 'внук от дочери' не всегда имеют четкое разграничение, в большинстве случаев заменяются заимствованиями: 'дядя' и 'внук'.

В северноселенгинском говоре употребляются некоторые термины, не встречающиеся больше ни в одном из сравниваемых здесь говоров и языков: Ьамай 'бабушка по отцу", Ьэльбзэ//Ьэдхээ 'родственник' , анда худа 'сват по обменному браку', узуур нагса/'/ узуур нагса 'родственник со стороны матери', уужтай//сээжтэй/хз-этэй в значении 'замужние женщины'. Наличие этих слов характеризует северноселенгинский говор как имеющий в своем составе своеобразное диалектное наследие, которое, к сожалению, уходит е

- 11 -

настоящее время в пассивный словарный запас.

Глава 2. Ареальная лексика - банк памяти

исторических локальных преобразований.

2.1. Остаточная лексика исходного эхирит-булагатского говора.

Одной из специфических черт северноселенгинского говора является наличие в нем достаточно большого пласта лексики исходного эхирит-булагатского диалекта. Этот пласт используется очень активно в речи носителей данного говора. Например, слово сомоо 'зарод, стог сена', сочетание сомоо сомоолхо// сомохо 'стоговать сено': в зхирит-булагатском сомоо-, а в значении 'вершить стог' в зхирит-булагатском употребляется сочетание сомоо тол-гойлхо. В хоринском диалекте 'стог сена' обозначается словом Ьури, а в северноселенгинском Ьури 'летник, летний дом'. См. примеры из постоянной обиходной лексики северноселенгинского и эхирит-булагатского говоров: улаагана 'ягода', уур 'гнев', урь-даар 'взаймы', уйхэй 'название болезни губы', гэм 'молочница у детей', уьээ 'потолок в хлеве, кошаре', хиимэ 'самодельная колбаса', хошхо 'совок для мусора', хэдэгэнээн 'оса', батагаяаан 'комар', боргооЬон 'мошкара' и т.п.

В эхирит-булагагском и северноселенгинском наречиях встречаются древнейшие монгольские слова, которые в самой Монголии давно вышли из употребления. Например, слово зантуу 'ведро, подойник'. Как пишет Ц.Б.Будаев: "... слово джантаоу, зарегистрированное в "Сокровенном сказании" в значении "чарка", сохранилось в качугском и некоторых других говорах бурятского языка (качугс-ком, байкадо-кударинском зантуу) в значении 'подойник, ведро"7. В этом же значении слово зантуу до сих пор бытует в говоре се-верноселенгинцев - потомков эхиритов и булагагов, оторванных от свои;-: корней почти три века назад.

Встречается также немало выражений, которые употребляются "механически", например, современные носители говора не могут объяснить почему к детям обращаются (ласково) 'Ч'бгаан", или почему, когда человек, после приема пищи выходит на улицу, его предупреждают: "Амаа арша, хомхой додёохо". дословно: 'Вытри рот, жадный вылижет' и т.п. По всей вероятности, такого рода словоупотребления также относятся к остаточным явлениям. Они создают особый колорит речи и несомненно способствуют выразительности, богатству, гибкости языка северных селенгинцев. Как

_ л ^ La,

раз в вкраплении такого рода диалектных выражений и слов нуждается современный бурятский литературный язык. Так называемая остаточная лексика - это прямое свидетельство исторического прошлого жителей каждого конкретного региона. С того времени, когде предки северных селенгинцев являлись носителями зхирит-булагатс-кого диалекта и до настоящего момента, когда в регионе северной Селенги образовался своеобразный гоЕор, входящий уже в состаЕ хоринского диалекта, прошло около 3 столетий. Такой срок оказался вполне достаточным для трансформации говора из одной диалектной группы е другую. Дальнейшее изучение языковых трансформаций, происшедших за этот период в северноселенгинском говоре, будет весьма полезным для работы по демократизации бурятского литературного языка, преодолен™ диалектных различий и подъема егс престижа. В настоящее время, когда бурятский язык утратил многие свои функции и оттеснен на периферию социальной сферы, поиск новых методов и средств для его дальнейшего успешного развития, включая даже правовые меры в соответствии с законом "О языках народов Республики Бурятия" является задачей первостепенной важности. Изучение особенностей лексики северноселенгинского говора в связи с вопросами развития бурятского литературного языка и обогащение последнего за счет диалектов будут иметь принципиальное значение в осуществлении государственной программы сохранения и дальнейшего развития бурятского языка, языка титульной нации Республики Бурятия.

Как указывалось выше, наиболее существенные и оригинальные особенности, составляющие специфику северноселенгинского говора, касаются в ochoehom различных сторон его словарного состава. Морфологические категории говора мало отличаются от хоринского. Однако, остаточные явления обнаруживаются и в области морфологии и фонетики. Наряду с характеристикой остаточной лексики следует попутно коснуться некоторых морфологических особенностей. Например, предельное деепричээтие в рассматриваемом говоре сохранило эхирит-булагатскую форму нз -cap, -са, -саа, хотя параллельно используется деепричастная форма с суффиксом -тар, как в хоринс-ком и южном наречиях: ябтар//ябсар 'пока не сходит', ертзр// ер-сэр 'пока не придет' и т.п. Образование множественного числа существительных, оканчивающихся на неустойчивый -н, при помощи суффикса -д, по всей вероятности, также надо отнести к рудиментам западного диалекта. Оформление винительного падежа на -и, -ы

относятся к явлениям этого же порядка: Бадмы дуудааб 'Я позвал Бадму', вместо Еадмые дуудааб; Балдани харааб 'Я видел Балдана' вместо Балданиие харааб; Знээни абааб вместо Энээниие абааб 'Я купил вот это'.

2.2. Следы контактирования с южно-селенгинскими бурятами.

На первый взгляд кажется, что лексика северных селенгинцев изобилует заимствованиями из южно-селенгинского (цонгольского и сартульского) говора. Однако, анализ данной группы лексики показывает, что этих заимствований не так много и чаще всего они встречаются в повседневном обиходном словоупотреблении. Например, зуруул 'спички', гурил 'мука', шэрэм 'плитка', талхзн 'хлеб', зулвадха 'кожаный мешок для чая', завьяа 'чайник', шэгшуур 'сито', харганаа 'веник', соожо 'замок" и т.п. Рассматривая эту группу заимствований, нетрудно заметить, что она в основном относится к быту, в большей части к предметам, с которыми имеет дело женщина в ходе ведения домашнего хозяйства.

По свидетельству информантов раньше были весьма оживленными брачные отношения между северными и южными селенгинцами. Юж-но-селенгинцы оказались главными поставщиками невест, поскольку среди бывших добайкальцев преобладало мужское население. Неслучайно сохранилось в народе выражение "бэриин хзлэн", т.е. язык невестки. По этому поводу у северных селенгинцев появилась даже поговорка - наставление: "Гурба хоноо Ьаа - голой ёЬодо, арба хоноо Иаа - айлай ёЬодо", т.е. "Если проведешь три дня в чужом крзю - ты должен соблюдать местные законы, а если проведешь 10 дней в чужой семье - ты должен соблюдать правила этой семьи". Появление такого рода поучении обусловлено языковыми препятствиями в семье с появлением невестки, носительницы другого говора.

2.3. Основные лексические схождения и расхождения

с хоринским говором.

В многодиалектном бурятском языке часты факты лексических и грамматических расхождений даже между говорами, кажущимися на первый взгляд совершенно одинаковыми. Так, можно обнаружить много расхождений, фонетического, лексического и да<е морфологического характера в северноселенгинском и хоринском говорах. Но

особенно заслуживает внимания изучение различий в лексике, что связано с решением насущных проблем развития бурятского литературного языка. "Изучение словарного состава бурятских диалектов имеет исключительное значение для лучшего овладения родным языком, ибо недостаточное знание диалектных различий, особенно в лексике, вызывает иногда немалые затруднения е общении носителей различных говоров"8.

Нередко лексические расхождения между северноселенгинским и хоринским говорами касаются самых широко употребительных слов: сев/сел. гурил - хор. талхан 'мука', сев/сел. талхан - хор. хи-лэзмэн 'хлеб', сев/сел. эурмэ - хор. орёомог 'вид самодельной колбасы', сев/сел. зуруул - хор. шиирэ 'спички', сев/сел. хунэг - хор. Ьуушаг 'ведро', сев/сел. мэшээг - хор. туулмаг 'мешок' и т.п. Во фразеологизмах и е других сочетаниях слов наблюдаются случаи, когда расходятся не все составные части, а лишь их отдельные компоненты: сев/сел. забда зайгуй - хор. забда тухагуй 'не имея свободного времени', сев/сел. абаха ьэнэггуй - хор. абаха танаггуй 'никуда негодный', сев/сел. хэн янгуй - хор. хэн хэнгуй 'все без исключения' и т.п. Различия имеются и в области религиозной терминологии: сев/сел. сабдуур - хор. гуштаг 'кропило', сев/сел. нирваан дурэ узуулхэ - хор. нирваанай жуиэ бариха 'умирать (о высокочтимых людях)', сев/сел. Еуддын шажан - хор. Еудаадын шажан 'буддийская религия' и т.п. Встречается немало примеров, показывающих большую конкретность или разнообразность лексики северносэленгинского говора в отличие от хоринского говора. Например, слова 'туесок' и 'туз' ( в игральных картах) в северноселенгинском говоре обозначаются соответственно туйсэ и туузз, а в хоринском говоре этим двум словам соответствует одно туйсэ; в северноселенгинском зогодхо - 'икать', а зоходхо 'мычать, рычать (о быке)', а в хоринском говоре им соответствует одно слово зоходхо; или возьмем глаголы в северноселенгинскоы говоре: эшхээхэ 'быть похожим на кого-то' и эшхээлдэхэ 'дразнить, подражать', им соответствует в хоринском говоре только одно слоео Ьажааха. Подобные примеры можно без труда продолжить. Есть предположение связать это с тем, что северноселенгинцы I своем развитии претерпели "вынужденное" контактирование с различными племенами, попадали в новые условия и правила жизни, каждый раз появлялись новые потребности общения с носителям* других говоров. По мнению психологов наличие одной лишь потреб-

ности еще недостаточно для осуществления направленного на ее удовлетворение поведения.

Нужно, чтобы среда, в которой протекает поведение, содержала в себе, как пишет психолог Д.Н.Узнадзе "ситуацию удовлетворения данной потребности. Когда субъективные и объективные факторы налицо, в субъекте возникает установка, представляющая собой определенное досознательное состояние готовности человека к определенному поведению. Именно установка объединяет упомянутые факторы в субъекте и направляет его на осуществление акта поведения"9. У добайкалъцев-переселенцев, осваивающих новое место жительства, не знакомых с местными обычаями и условиями, возникала потребность в общении. Но, оказавшись в окружении разных диалектных норм, добайкальцам приходилось быть в постоянном психологическом напряжении, чтобы во-первых, быть правильно понятыми и, ьо-вторых, не нарушать местные обычаи, традиции и нормы поведения, чем можно было вызвать недовольство со стороны контактирующих племен. К примеру, покупая муку, у южных бурят, надо было называть гурил, а у хоринцев - талхан. Подобное постоянное варьирование слов вызывало непрерывную мыслительную деятельность и в конечном счете обогащзло, совершенствовало лексику. Со временем для северных селенгинцев не представляло особого труда свободно переходить с одного говора на другой. Такую языковую трансформацию соверЕШЛИ северные селенгинцы не от того, что так хотели или имели заранее запланированный план, а лишь от того, что они попали в ситуацию, где появилась такая потребность. В отличие от северных селенгинцев, хоринцы не испытали насильственного переселения в незнакомую среду. В вопросе овладевакия родным языком хоринцы занимают.обособленное место. Эта обособленность заключается в том, что они имеют в качестве исходной точки идеальный образец в виде естественного процесса научения языку, причем только своему говору. "Появившись на свет человек в среде себе подобных научается языку с такой же неизбежностью, с какой научается ходить. С одной стороны, такое научение имеет того положительного из-за абсолютной эффективности"10, ко с другой стороны, излишняя изолированность ведет к стереотипу о некоем особом положении своего языка, игнорировании всех других вариантов и возникновению трудностей в языковом общении с представителями других наречий. Анализируя характер лексических расхождений с хоринским гозором необходимо отметить, что з связи с установле-

кием литературной нормы, оба говора стали дополнять друг друга через эти нормы. По-разному подходят северные селенгинцы и хо-ринцы к имеющимся в их говорах расхождениям с нормой литературного языка. У северных селенгинцев эти расхождения сразу себя не "выдают", хотя постоянно находятся в подсознании и проявляются исключительно в местной среде. Что касается расхождений хоринс-кого говора, то они не контролируются и появляются в средствах массовой информации и в официальной речи сплошь и рядом. Особенно заметны фонетические расхождения: сев/сел. хэлэн - хор. хэлин 'язык', сев/сел. хэлэтэй - хор. хэльтеэ, сев/сел. заахан - хор. жаахан 'маленький', сев/сел. зудхэхэ - хор.жудхэхэ 'тащить'; в области морфологии: в хоринском говоре в собственно вопросительных предложениях с частицей гу, Еместо нее, появляется другая частица: ябаа гта? - нбаагша? "ты пошел?", ябаа гут? - ябаагта? "вы поехали?", наличие в хоринском говоре таких форм частиц, как гу6ии/гу6и, гээбы//гээби, губ даа// гээб даа и т.п. Несмотря на то, что хоринский диалект лег в основу литературного бурятского языка, не все хоринские грамматические формы и фонетические явления приняты литературным языком. Был прав Ц.Б.Цыдендамбаев, когда писал, что "нельзя думать, что литератуный бурятский язык создан на базе хоринского диалекта и только. Такое понимание суживает и, следовательно, обедняет наше представление о своем литературном языке, ибо на самом деле источниками его явились: старописьменный монгольский язык, послуживший литературно-книжной основой для современного бурятского языка; язык устного народного творчества бурят и хоринский диалект, ставшие живой разговорной основой для современного литературного бурятского языка"11.

Характеризуя некоторые особенности фонетики северных селенгинцев следует признать, что состав гласных и согласных фонем говора полностью совпадает с составом фонем собственно хоринского говора и литературного языка. Однако при реализации фонем в этих говорах наблюдается некоторый разнобой. Например, явление оканья в начале слов: сев/сел. оЬон - хор.//лит. уИан 'вода', сев/сел. ходог - хор.//лит. худаг 'колодец', сев/сел. ото -хор.//лит. ута 'длинный', сев/сел. холЬон - хор.//лит. хулЬан 'камыш', сев/сел. шолуун - хор//лит. шулуун 'камень', сев/сел. оргохо - хор./лит. ургаха 'расти' и т.п., употребление з вместо у: сев/сел. бэИзн - хор//лит. 6уьзн 'пояс', сев/сел. мэшэк -

хор.//лит. мушэн 'звезда', сев/сел. збшэн - хор.//лит. убшэн 'болезнь', сев/сел. бэшэ - хор//лит. б газ 'петля для пуговицы' и т.п.; наличие фонемы б в первом слоге: сев/сел. олдохв 'проголодаться', улдэхэ 'гнать', - хор.//лит. в обоих значениях одно слово улдзхэ; сев/сел. енор 'благополучный', унзр 'запах' хор//лит. одно слово унэр; сев/сел. хоргохо 'остудить', хургэхэ 'провожать* - хор//лит. одно слово хургзхэ; наличие долгого монофтонга ээ вместо ы/ии: сев/сел. эрхээ - лит. зрхы 'большой палец', сев/сел. шэгшзэ - лит. шэгшы 'мизинец', сев/сел. дэмээ -лит. дамы 'зря'. Что касается звуков, то это излишняя палатализация согласных в собственно хоринском диалекте, которая отмечается всеми исследователями: сев/сел. хэлэн - хор. хэлин 'язык', сев/сел. тэрлзг - хор. тэрлиг 'тонкий халат', сев/сел. бздзрхэ -хор. бэдирхэ 'искать', сев/сел. зрэхэ - хор.эрихэ 'просить' и т.п.

Глава 3. Специфическая лексика гак механизм сохранения внутриэтнкческих традиций.

Одной из характерных особенностей словарного состава северноселенгинского говора является наличие в нем узкодиалектных слов, которые несмотря на внешние и внутренние воздействия на гоБор, сохранились в более или менее первозданной форме и продолжают выполнять свои первичные функции, способствуя сохранению внутриэтнических традиций носителей данного говора. Это, в основном, бытовая лексика, трудно поддающаяся этимологизации. Например, сабхан - кастрюля, божуу - стригущий лишай, хярза - клевер, хоомхо - медовая роса, гойдо - ненадежный, дошедший человек, даржан - непутевый и т.п.

Большой интерес представляет табуированная лексика: саха-лайн ундзгзн//уЬа нюдэн 'плакса', умаяаг багша 'капризуля', шэмуур 'сладости', сагаан махан 'белое мясо' (змея), хамуута 'волк', збвлэн бухэдэ диилдэхз 'спать', ундэрлэхэ 'вставать утром с постели', хонхойхо 'спать' (недоброжелательное), шоройлхо 'кушать' (недоброжелательное) и другие. Такого рода эвфемизмы используются при характеристике людских недостатков, болезней, пороков, как особый прием использования наиболее деликатны:-: выражений для передачи некоторых понятий, прямое выражение которых казалось бы не совсем корректным. В дверное ^-.енгинскэм говоре

слово зрьюу 'ненормальный' заменяется словом дутуушаг, Ьулагуй, тиимэшэг, шалбааг, сочетание слов шал шалбааг "ненормальный', дохолон - хул муутай 'хромой', Ьохор - нюдэ муутай 'слепой', хулгайша - гартаа сабуутай, юумэ няадаг 'вор', Ьогтуу - халзнгы, амандаа хулшуутэй, нюдэндво шэлтэй, ашагуй, 1палхяа табкнги 'пьяный и т.п.

Одним из достаточно консервативных обычаев у бурят является нарекание детей. У северных селенгинцев распространены присвоения имени двойными, тройными словами с весьма отрицательным содержанием: например, мальчик носит имя Муу ухин, что в прямом переводе означает 'Паршивая (плохая) девочка', или Улаан Хамар 'Красный нос', или просто Муумай 'Что-то скверное' и т.п. По некоторым разъяснениям информантов такие имена присваивались с целью обмана нечистой силы, чтобы она (нечистая сила) не обращала внимания на ребенка и не отняла его у родителей. Чаще такие имена присваивались, когда в семье умирали дети или рождались только дети одного (женского) пола. Нередко встречались имена охранного или угрожающего содержания, типа Сэрээтэр, что в тибетском языке означает 'Повелитель чертей'. Носители данного говора не пренебрегали прозвищами. Многие из них до сих пор наряду с собственными именами носят прозвища типа Олхой, Хаасай, Бааяа, Попоо, Хотоо, Дяадяа и т.п.

Что касается Еообще собственных имен, то для данной местности имеется ряд традиционных имен как Вимба, Даба, Нима, Пурбо, Буда, Лубсан, которыми нарекали и мальчиков и девочек, что приводило к определенным трудностям.

В местной топонимии тоже можно проследить ряд особенностей, характерных для данного региона. Это, во-первых, перенесение названий местностей, гор и рек с прежнего местожительства. Такие названия, как Олзон, Хурачша, Харгана, Хамнай, Еорсой и другие являются названиями не только прежних мест проживания, но и родовыми названиями племен-переселенцев. Много местных названий, определяющих природные богатства и географические условия: За-густай - место, богатое рыбой, ШэнэЬэтэ - места, богатые лиственницей, Хатоута - места, богатые выдрой. Еорсото - дождливое место (по-русски Бараты). Последнее название на местном языке звучит как Еороотын намаг. Есть географические названия, которые остались как свидетельство былой истории этих мест. Например, Оронгой 'название реки' происходит от слова оронго - род антило-

пы, имеющийся сейчас лишь в Африке. Или в старинной песне упоминается олбо 'белка - летяга', которых так много, что они заполонили все вершины и утесы:

"Оронгынгоо эхиндэ Олон унгын сэсэг бии. Узуурайнгаа нзрииханда Найган найган хиисэнэ. Олбын ху6уун инзаган Байса дээгуур тараасалаа. Олон хушуу зоноороо Танилсажа ядалайльди.

У устья Оронгоя

Много разных цветов.

Они качаются на ветру

На тонких своих ножках.

Детеныши белки летяги

Заполнили все утесы.

А мы вот никак не можем

Познакомиться с народами всех краев.

Заключение.

Бурятский язык в настоящее время переживает не лучшее состояние своего развития. Выросло целое поколение бурят, не владеющих родным языком. Одной из главных причин такого состояния, на наш взгляд, является территориальная разобщенность бурятской нации, что далеко не способствало развитию национального самосознания части бурят. Между тем, "в каждом языке заложены огромные возможности совершенствования и обогащения словаря одного языка из лексических богатств другого языка"12. Ярким подтверждением этого тезиса является история развития языка северных селенги-цев.

Образование северноселенгинского говора как самостоятельного в составе хоринского диалектного объединения - это яркое свидетельство наибольшего проявления резервных возможностей бурятского языка в одном из своих звеньев и представляет собой исторический пример прогрессивного развития языка в контактных и адаптационных условиях. В своем нынешнем состоянии северноселенгинс-кий говор является средством передачи социального опыта предыдущих поколений. Как писал А.Н.Леонтьев: "Перед человеком целый океан богатств, веками накопленных бесчисленными поколениями людей. Человеческие поколения умирают и сменяют друг друга, но созданное ими переходит к следующим поколениям, которые в своих трудах умножают и совершенствуют переданные им богатства - несут дальше эстафету человечества"13.

Диалектные своеобразия, зафиксированные в диссертации, вполне могут быть использованы в качестве источников пополнения и

обогащения словарного состава литературного бурятского языка, а сама история развития языка северных селенгинцев может послужить в какой-то мере ориентиром совершенствования и дальнейшего развития современного бурятского языка.

Основные положения диссертации опубликованы в следующих работах:

1. Лексическое своеобразие северноселенгинского говора. В кн. Лексико-фразеологическое своеобразие бурятского языка. Улан-Удэ, 1985.

2. Терминология родства в говоре северноселенгинских бурят. - В сб. Диалектная лексика в монгольских языках. Улан-Удэ, 1987.

3. Опубликованы тезисы доклада на тему "Проблемы бурятского языка в Республике Бурятия" в научных трудах Института языкознания РАН в 1994 году. г.Москва.

4. Опубликованы тезисы доклада на тему "Религиозная терминология в повседневной жизни бурят" в трудах БНЦО в 1995 г. Г.Улан-Удэ.

5. Местная антропономия у северноселенгинских бурят. Опубликован в трудах ИГУ, 1996 год.

6. Роль родного языка в восстановлении утраченных национальных традиций и обычаев. В трудах Института языкознания РАН г.Москва 1996г.

Другие публикации:

1. Учебник бурятского языка "Оюун тулхюур" в 1993 году.

2. Учебник по бурятскому языку для 6 класса по 3-ей школьной программе в 1993 году в соавторстве с Жамбаловой О.Д.

3. Издан терминологический словарь реалий буддийской философии, основанный на традициях этнопедагогики бурятского народа под названием "Волшебные четки" на двух языках.

Кроме того, некоторые положения диссертации докладывались на научно-практической конференции "Цыбиковские чтения" в 1989 году, на Всесоюзной научной конференции по проблемам двуязычия в 1989 году в г.Москве, на Всероссийской научной конференции по проблемам национальных языков России в 1994 году в г.Москве, на научно-практической конференции по проблемам и перспективам изучения бурятского языка в учреждениях образования с русским языком обучения в 1995 году в Улан-Удэ, на научно-практической конференции "Проблемы бурятского народа и перспективы его развития" в 1996 г. в г.Улан-Удэ.

- 21 -Примечания

1.Ц.Б.Цыдендамбаев. О диалектных различиях в разговорном бурятском языке. Труды ЕКНШ СО АН СССР. Вып.З, серия востоковедная. Улан-Удэ, 1960, с.146.

2. Л.Д.Шагдаров. 0 некоторых языковых особенностях тугнуйс-ких и агинских бурят и степени их отражения в литературном языке.// Исследование бурятских говоров. Вып.2, 1968, с.155.

3. Ц.Б.Цыдендамбаев. Бурятские исторические хроники и родословные. Улан-Удэ, 1972, с.260.

4. История Бурят-Монгольской АССР, Улан-Удэ, 1954. с.38.

5. Архив Востоковедов ЛО ИВ РАН, фонд 62, оп.1. N58.

6. Ц.Б.Цыдендамбаев. Бурятские исторические хроники и родословные. Улан-Удэ, 1972, с.260-261.

7. Д.Б.Будаев. Лексика бурятски/, диалектов, 1978, с. 13.

8. Ц.Б.Будаев. Указ.соч., 1978, с.13.

9. Д.Н.Узнадзе. Экспериментальные основы психологии установки. Тбилиси. 1961.

10. А.А.Алхазишвили. Некоторые аспекты психологического обоснования обучения младших школьников устной иноязычной речи.// Вопросы психологии обучения младших школьников второму языку. Тбилиси 1977, с.64.

11. Ц.Б.Цыдендамбаев. 0 стилистической дифференциации лексики бурятского языка.// Вопросы литературного бурятского языка. Улан-Удэ, Бурятское книжное изд-во. 1963, с.5-6.

12. А.Е.Супрун. Лекции по языкознанию. Изд-во БГУ им. В.И.Ленина, Минск, 1971, с.101.

13. А.Н.Леонтьев. Проблемы развития психики. М., 1983, с.10.

5 - ч